«Вера, сомнение, фанатизм. Обязательно ли во что-то верить?»

Вера, сомнение, фанатизм. Обязательно ли во что-то верить? (fb2) - Вера, сомнение, фанатизм. Обязательно ли во что-то верить? (пер. Л. И. Белякова) (Суть жизни) 10558K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Бхагван Шри Раджниш (Ошо)

Ошо Вера, сомнение, фанатизм Обязательно ли во что-то верить?

Osho

BELIEF, DOUBT AND FANATICISM

IS IT ESSENTIAL TO HAVE SOMETHING TO BELIEVE IN?

Серия «Суть жизни»

© ИГ «Весь», 2017

* * *

Предисловие

Истина освобождает, ничто иное. Все остальное порождает зависимость, порабощает. Истина не может быть найдена путем интеллектуальных усилий, потому что истина не теория, истина – опыт. Чтобы познать ее, вам придется прожить ее, но именно в этом миллионы людей ошибаются. Они считают, что если они будут придерживаться веры, это поможет им обрести истину. Постепенно они довольствуются верой, но вера не истина. Это концепция истины; как если бы кто-то установил истину в словах, священных писаниях, доктринах, догмах – как если бы слепой начал верить, что свет существует, или голодный, читая книгу по кулинарии, так или иначе верил, но при этом оставался голодным. Это не способ утолить голод.

Истина – это пища. Надо переварить ее, усвоить ее; надо позволить ей влиться в кровь, биться в сердце. Истина должна стать с вами единым целым. Вера никогда не становится вашей частью, она существует отдельно.

Вы можете быть индуистом, но индуизм остается лишь понятием. Вы можете быть христианином или мусульманином, но вера не становится органической частью вашего существа. В глубине души остаются сомнения.

Я слышал одну историю.

Титова, русского космонавта, вернувшегося из космоса, Никита Хрущев в личной беседе спросил, видел ли тот там кого-нибудь. Как гласит история, Титов ответил: «Да, я действительно видел Бога», – на что Хрущев сказал: «Я так и знал, но вы же знаете нашу политику, поэтому, пожалуйста, никому об этом не говорите».

Позже Титов встретился с Патриархом Русской Православной Церкви. Патриарх спросил, видел ли он кого-нибудь в космосе. Титов, верный данным ему инструкциям, ответил: «Нет, там никого не было». «Я так и знал, – сказал Патриарх, – но вы же знаете нашу политику, поэтому, пожалуйста, никому об этом не говорите».

Внутри вашей веры, какой бы она ни была, остаются сомнения. Сомнения в середине – вера на периферии. Таким образом, ваша жизнь в своей основе обусловлена вашими сомнениями, а не вашей верой. Вы можете быть коммунистом, но глубоко внутри вас продолжают жить сомнения. Вы можете быть католиком, христианином, теистом, но глубоко внутри остаются сомнения.

Я встречался со многими людьми, принадлежащими к разным конфессиям, сектам, но в глубине души у них были все те же сомнения. И сомнения не являются ни индуистскими, ни христианскими, ни мусульманскими. Сомнения не являются ни коммунистическими, ни антикоммунистическими. Сомнение свободно ото всего – это просто сомнение. Для этого простого сомнения вам потребуется простое доверие.

Это простое сомнение, у которого нет определения – «индуистское», «христианское», «мусульманское», – не может быть разрушено индуистскими, христианскими, мусульманскими концепциями, верованиями, теориями, философиями. Что делать с этим сомнением?

Настоящий искатель не ищет какой-либо веры для собственного утешения. Скорее, он старается найти в себе самом нечто глубинное, что будет вне всяких сомнений. Это нужно понять. Вам придется углубиться в ваше собственное существо до такой точки понимания, где сомнение остается далеко на периферии. Вместо этого люди продолжают цепляться за веру на периферии, а сомнение остается глубоко внутри. Правильно же – наоборот.

Погружайтесь глубже в ваше существо. Не стоит волноваться из-за сомнения, обойдите его. Пусть оно остается! Не пытайтесь спрятаться в вере, не будьте страусом. Взгляните сомнению в лицо – и выйдите за его пределы. Идите глубже сомнения. Затем в вашем существовании наступает момент… потому что только в самой глубине, в самом центре, есть жизнь. Как только вы добрались до этой глубинной сердцевины внутри себя, сомнение становится чем-то далеким, внешним. Его можно легко отбросить. И незачем цепляться за какую бы то ни было веру, чтобы отбросить его. Вы просто видите его глупость. Вы просто понимаете его нелепость. Вы просто осознаете, насколько разрушительными были сомнения для всей вашей жизни, насколько долго разъедали сомнения ваше существо, насколько они губительны. Просто осознание того, что сомнение губительно, что оно не давало вам праздновать, что великие возможности были упущены. Просто отбросьте его. Вы цепляетесь за веру, она не заменяет сомнение.

По-настоящему уверенный человек не опирается на веру – он просто доверяет, потому что он пришел к пониманию, насколько прекрасна жизнь. Он пришел к пониманию, насколько беспредельна, бесконечна жизнь. Он пришел к пониманию, что царство Божие внутри него. Он становится царем – не в обычном понимании этого слова, потому что царство внешнее – всего лишь царство мечты. Вы можете быть королем, но вы будете королем в колоде игральных карт или, в лучшем случае, королем Англии. Ничего особенно значимого – бесполезный, надуманный символ, ничего не означающий. Настоящее царство – внутри. И самое удивительное то, что вы продолжаете носить его внутри себя совершенно неосознанно, не догадываясь, каким сокровищем обладаете и как легко его достать – только руку протянуть.

Религия – это не поиски какой бы то ни было веры. Религия – это попытки познать самые основы вашего существа, достичь самых пород, самого дна вашего существования. Познание самого дна вашего существования и есть то, что мы подразумеваем, используя слово «истина». Она экзистенциальна. Она есть опыт.

Глава 1 Вера – это не решение вопроса

Я бы хотел, чтобы вы все были гностиками, чтобы прийти к той точке переживания, где все случается за пределами слов, где язык остается далеко позади, световые годы позади, где нет возможности превратить ваш опыт в теорию.

Вы не можете сказать: «Бог есть». Вы не можете сказать: «Бога нет». Вы не можете сказать: «Я не могу говорить такие вещи». Вы можете просто молчать. И те, кто способен понимать молчание, поймут ответ. Вы можете помочь людям – это то, что могут сделать гностики, – вы можете помочь людям прийти к тишине. Назовите это медитативностью, осознанностью – это просто названия, но основное качество – это абсолютная тишина, никакого движения внутри вас, никакого волнения внутри вас. Именно в этом состоянии появляется божественность. Она повсюду. Она внутри вас, она вне вас.

Веришь ли ты в Бога?

Я не верю в веру. Это первое, что следует понять.

Никто не спрашивает меня: «Верите ли вы в солнце? Верите ли вы в луну?» Никто не задает мне этих вопросов. Я встречал миллионы людей, и в течение тридцати лет непрерывно отвечал на тысячи вопросов. Никто не спрашивает меня: «Верите ли вы в цветок розы?» В этом нет необходимости, вы можете видеть: вот цветок есть или вот его нет. Верить можно только в выдумки, но не в факты.

Бог – величайшая выдумка из тех, что создал человек; следовательно, вы должны в него верить. А зачем человеку нужно было создавать эту выдумку – Бога? В ней должна была быть некая внутренняя необходимость. У меня такой необходимости нет, поэтому не возникает и такого вопроса, но позвольте мне объяснить вам, почему людям пришлось поверить в Бога.

Одной из важнейших вещей, которые надо знать о человеческом уме, является постоянный поиск и придание смысла жизни. Если нет смысла, вдруг вы чувствуете… в таком случае, что вы здесь делаете? Зачем тогда продолжать жить? Зачем продолжать дышать? Зачем завтра утром вы должны опять вставать и делать все то же самое – чай, завтрак, та же жена, те же дети, тот же неискренний поцелуй жене. Потом тот же офис, та же работа, и снова приходит вечер, и скука, предельная скука, и снова дом – зачем все это? Ум задает вопрос: есть хоть капля смысла во всем этом или вы живете растительной жизнью?

Таким образом, человек всегда находился в поисках смысла. Он создал Бога, чтобы удовлетворить свою потребность в смысле. Без Бога мир становится случайным. Он больше не творение мудрого Бога, который создал его для вашего роста, для вашего развития или чего там еще. Уберите Бога – и мир становится случайным, бессмысленным. А ум обладает природной неспособностью жить без смысла, поэтому он создает самые разнообразные выдумки – Бог, нирвана, небеса, рай, жизнь после смерти – создает целую систему. Но это выдумка, удовлетворяющая определенную психологическую потребность.

Я не могу сказать: «Бог есть». И я не могу сказать: «Бога нет». Для меня вопрос неуместен. Это выдумка. Моя задача абсолютно иная.

Моя задача – сделать ваш ум настолько зрелым, чтобы вы могли жить бессмысленной жизнью, и жить прекрасно.

В чем смысл розы или облака, проплывающего по небу? Смысла нет, но есть такая потрясающая красота. Смысла нет – а река продолжает течь. Но так много радости, а смысл не нужен! И только тогда человек способен жить без поиска смысла, от момента к моменту, прекрасно, блаженно, просто так… Достаточно просто дышать! Почему вы об этом спрашиваете и для чего? Почему вы превращаете жизнь в работу?

Разве любви недостаточно? Надо ли вам спрашивать, в чем смысл любви? А если в любви нет смысла, тогда, конечно, ваша жизнь лишается любви. Вы задаете неправильный вопрос. Любовь самодостаточна; ей не нужен никакой другой смысл, чтобы быть прекрасной, быть радостью. Пение птиц на рассвете… какой в этом смысл? Все существование, по-моему, бессмысленно. И чем более молчаливым я становлюсь, чем более созвучным существованию, тем яснее, что в смысле нет необходимости. Достаточно уже того, что все это есть.

Не создавайте выдумки. Коль скоро вы придумали что-то одно, вам придется создать еще тысячу и одну выдумку, чтобы поддерживать первую, потому что у нее нет подтверждения в действительности.

Например, существуют религии, которые верят в Бога, и есть религии, которые не верят в Бога. Следовательно, Бог для религии не обязателен. Буддизм не верит в Бога, джайнизм не верит в Бога. Постарайтесь это понять, потому что для Запада это проблема. Вы знаете только о трех религиях, и все они произошли из иудаизма – христианство, иудаизм и мусульманство, все три верят в Бога. Но вы не знаете о Будде – он никогда не верил в Бога.

Мне вспоминается Герберт Уэллс, его высказывание о Гаутаме Будде. Он сказал: «Он безбожник из безбожников, но самый божественный». Божественный безбожник? Как вы думаете, есть ли здесь какое-то противоречие? Здесь нет никакого противоречия. Будда никогда не верил в Бога, в этом не было необходимости. Он был настолько тотально наполнен, что его тотальная наполненность стала благоуханием вокруг него. Махавира никогда не верил в Бога, но его жизнь была настолько божественна, насколько только может быть божественной жизнь.

Поэтому, когда я говорю, что Бог – выдумка, пожалуйста, не поймите меня неправильно. Бог – выдумка, но божественность не выдумка, это качество. Бог – личность, и как личность он выдумка; нет Бога, сидящего на небесах, создающего мир. Неужели вы думаете, что Бог стал бы создавать тот беспорядок, который вы называете Вселенной? Что же тогда остается дьяволу? Если кто-то и создал этот мир, это, должно быть, дьявол, это не мог быть Бог.

Но выдумка – особенно старинная выдумка, повторяемая миллионы раз, – сама постепенно начинала превращаться в реальность. Она повторялась так часто, что у вас даже не возникало вопроса, какой мир создал Бог, какого человека создал Бог. Сумасшедшее человечество… За три тысячи лет человек воевал пять тысяч раз. И это творение Бога? До сих пор человек готовится к тотальной, самоубийственной, величайшей войне. За ней стоит «Бог»?

Какие нелепые выдумки могут стать реальностью, как только вы начинаете верить в них! Бог сотворил мир – христиане считают, что это было ровно за четыре тысячи и четыре года до Иисуса Христа. Конечно, это должно было быть утро понедельника и первое января, я полагаю, потому что так сказано в Библии. Теперь есть доказательства того, тысяча и одно доказательство, что возраст Земли – миллионы лет. Мы обнаружили останки животных, пролежавшие в земле миллионы лет, и даже окаменевшим останкам человека тысячи лет.

Но что последний Папа сказал об этом? Он сказал: «Мир был создан именно тогда, когда сказано в Библии». Четыре тысячи и четыре года до Иисуса – это прошедшие шесть тысяч лет.

Все факты свидетельствуют против этого. В Индии нашли города, которым более семи тысяч лет. В Индии существуют Веды, которым, согласно объективным научным доказательствам, по меньшей мере десять тысяч лет. По мнению индуистов, им девяносто тысяч лет, потому что в Ведах упоминается определенное положение звезд, которое имело место девяносто тысяч лет назад. Каким образом это могло быть описано в Ведах, если им нет девяноста тысяч лет?

Но что сказал последний Папа. Он сказал: «Бог создал мир уже со всем этим. Он может все; он сотворил мир за четыре тысячи и четыре года до Иисуса вместе с останками животных, которым на вид миллионы лет». Бог может все! Всего одна выдумка, и вы должны ее поддерживать с помощью другой – таким образом вы можете дойти до полного абсурда. Но почему? Снова и снова человек задает этот вопрос.

Простой, совсем простой довод говорит в пользу этого. Вот глиняный горшок. Вы знаете, что он не мог появиться сам собой; должен был быть гончар. Это и есть простой довод всех этих религий: если даже обычный глиняный горшок не может появиться сам собой и нужен гончар, чтобы создать его, тогда этой безграничной Вселенной тем более нужен творец. Это удовлетворило наивный человеческий ум. Но это не может удовлетворить искушенный, здравый разум.

Если вы утверждаете, что Вселенной нужен Бог, который бы ее создал, тогда неизбежно возникает вопрос: кто создал Бога? А затем вы попадаете в замкнутый круг: Бог один был создан Богом два, Бог два был создан Богом три, а Бог три – Богом четыре и так до бесконечности.

Я не хочу выглядеть смешным. Лучше отказаться от первой выдумки; в противном случае вы сеете семена других выдумок.

Я говорю: существование самодостаточно, оно не нуждается в творце. Оно само – творчество.

Поэтому вместо того чтобы спрашивать меня, верю ли я в Творца, спросите лучше, что для меня является заменой Богу, Творцу. Моя замена – творческая энергия существования. Для меня способность к творчеству – наиболее важное религиозное качество.

Если вы сочиняете песню, если вы создаете музыку, если вы возделываете сады, вы религиозны. Ходить в церковь нелепо, возделывать же сад невероятно религиозно. Вот почему здесь, в моей коммуне, работа называется поклонением. Мы здесь не молимся никак иначе, кроме как создавая что-либо. Для меня творчество – вот Бог. Но будет лучше, если вы позволите мне заменить слово «бог» на «божественность», потому что я не хочу быть неправильно понятым. Не существует такой личности, как Бог, но существует невероятная энергия – воспламеняющая, нескончаемая, всеобъемлющая. Эта всеобъемлющая, нескончаемая, воспламеняющая энергия, энергия творчества, именно она божественна.

Я ее знаю; но я не верю в нее. Я вкусил ее; но я не верю в нее. Я прикасался к ней, я дышал ею, я познал ее самой глубиной моего существа. Она в вас в той же степени, в какой и во мне. Всего лишь взгляд внутрь, поворот на сто восемьдесят градусов, и вы познаете истину. Вы больше не будете искать веру. Только слепые верят в свет. Те, кто имеет глаза… они не верят в свет, они просто видят его.

Я не хочу, чтобы вы во что-то верили, я хочу, чтобы у вас открылись глаза; и когда вы сможете открыть глаза, зачем довольствоваться верой и оставаться слепыми? А вы не слепы. Возможно, вы только держите ваши глаза закрытыми. Возможно, вам никто не сказал, что можно открыть глаза. Будто вы, живя в темноте и в темноте, спрашиваете: «А существует ли свет?»

Я вспоминаю небольшую историю из жизни Будды.

К Гаутаме Будде привели одного человека, слепого, но слишком подверженного логике. Он был настолько логичен, что крайне надоел своей логикой всей своей деревне и деревенским старейшинам. Они не могли доказать ему, что свет существует. Вся деревня знала; все видели его, только слепой логик не мог его видеть. Но он был слишком подвержен логике. Он говорил:

– Все, что существует, можно потрогать. Принесите ваш свет – я бы хотел прикоснуться к нему. По всему, что существует, можно ударить, и получится звук. Дайте мне послушать звук вашего света, стукните по нему чем-нибудь. Если он пахнет, поднесите его к моему носу, чтобы я мог понюхать его. Если у него есть вкус, дайте мне попробовать его. Эти четыре чувства у меня есть.

Но вы не можете попробовать свет, и вы не можете извлечь из него звук, и вы не можете понюхать его и прикоснуться к нему. И слепой логик смеялся и говорил:

– Вы просто хотите доказать мне, что я слепой, поэтому вы выдумали свет. Света не существует. Вы все слепы, как и я; вы сами себя дурачите.

Будда проходил недалеко от этой деревни, и жители подумали:

– Это хорошая возможность, давайте отведем этого логика к Гаутаме Будде, возможно, он сможет помочь.

Будда выслушал всю историю и сказал:

– Слепой прав, а вы все ошибаетесь, потому что ему нужны не доказательства, а лекарство для глаз. Вы привели его не к тому человеку. Отведите его к врачу.

У Будды был личный врач, которого к нему приставил великий царь, Бимбисара, чтобы он заботился о теле Будды. Поэтому Будда сказал:

– Вам не нужно далеко ходить, чтобы найти прекрасного врача, у меня такой есть. Вы можете показать слепого ему.

Он оставил врача в деревне, а сам двинулся дальше. Через три месяца глаза слепого открылись. Он не был по-настоящему слепым, у него был только небольшой недостаток, незначительный, тонкий слой, мешавший ему видеть. Он был удален. Бывший слепой принялся танцевать. Он упал в ноги Будде и сказал:

– Если бы они не привели меня к тебе, всю свою жизнь я бы отрицал существование света, а они были бы не в состоянии это доказать.

Божественность – это не то, что можно доказать или опровергнуть. Это то, что можно испытать.

Вы будете удивлены, когда узнаете, что слово медицина и слово медитация происходят от одного корня. Медицина лечит тело, медитация лечит ваше существо; это внутреннее лекарство.

Я ощущаю божественность повсюду, потому что ничего другого не существует. Но Бога нет. И если вы хотите ощутить божественность – немного медитации, немного недумания и осознанности. Когда ваша осознанность на месте, а мысли начинают опадать, словно листья осенью, когда есть только осознанность и нет ни единой мысли, вы ощутите вкус, самый настоящий вкус на языке, – то, о чем я говорю. И пока вы его не почувствуете, не верьте мне, не верьте никому, поскольку вера может разорить вас. Вы будете удовлетворены верой и можете никогда не испытать этого вкуса.

Я как-то слышал, что президент Рональд Рейган хочет ввести минуту тишины в каждой школе, училище, институте. Идея отличная, но я не знаю, понимает ли Рейган, что это значит – минута тишины. Он, должно быть, имеет в виду просто одну минуту молчания, неговорения. Неговорение – это не тишина. Вы можете ничего не говорить, не произносить ничего, но внутри вас бежит тысяча и одна мысль. Постоянный поток мыслей, изо дня в день. Я бы хотел посоветовать президенту Рейгану сначала попробовать одну минуту молчания. Это означает, что за одну минуту ни одна мысль не пробегает по экрану сознания. Это не так просто. Это одна из наиболее сложных вещей в мире. Но это может случиться, если вы продолжите попытки.

И если это происходит в течение одной минуты, уже достаточно. Если в течение одной минуты вы можете пребывать в состоянии, когда не проносится ни одна мысль… Это было делом моей жизни – научить людей быть молчаливыми. Люди пробовали наблюдать это со стороны: даже двадцать секунд, минута – это слишком много, даже двадцать секунд они не способны оставаться без мыслей. Одна мысль бежит за другой… И даже если они смогут оставаться так в течение двадцати секунд, приходит мысль: «Ага! Двадцать секунд!» Все – пришла мысль.

Если вы сможете быть молчаливыми в течение одной минуты, вы познали это искусство. Затем вы сможете быть молчаливыми в течение двух минут, потому что это то же самое; вторая минута не отличается от первой. Вы можете пребывать в молчании в течение трех минут; все минуты одинаковы. Коль скоро вы познали путь… а этот путь не то, о чем можно вам рассказать, вы просто должны сесть с закрытыми глазами и начать наблюдать за своими мыслями. Вначале это будет великий час пик, но мало-помалу улица пустеет, все меньше проезжающих машин, все меньше пробегающих мыслей, все меньше проходящих, промежутки становятся все больше. Если человек настойчиво продолжает, за три месяца он наверняка сможет достичь минутной тишины.

Я не знаю, пробовал ли президент Рейган подобное, потому что любой человек, который отведал тишины, не будет баллотироваться на пост президента страны, не сможет быть политиком. Это не для медитирующих, это для посредственностей. Это для самых разнообразных глупцов и дураков.

Я слышал, что до того, как Рейган стал президентом, он держал у себя дома обезьянку… Я только слышал об этом, я не знаю, правда это или нет. В тот день, когда Рональд Рейган был избран президентом, один из моих американских саньясинов принес мне фотографию Рональда Рейгана с его обезьянкой и сказал:

– Сегодня Рейган объявлен президентом. Как вы это прокомментируете?

Я смотрел на картинку в течение длительного времени. Саньясин удивился и спросил:

– В чем дело? Что вас заинтересовало на этой картинке?

Я сказал ему:

– Не могу понять, кто тут Рейган, а кто обезьяна. Кто из этих двух был избран президентом?

Он рассмеялся и показал мне на фотографии Рейгана, и я до сих пор помню этот мой комментарий, что «…было бы лучше, если бы президентом выбрали обезьянку». Безусловно, Кремль сразу последовал бы примеру и выбрал обезьяну своим премьер-министром. Они не могут допустить, чтобы Америка была впереди. Одно можно сказать абсолютно точно: с обезьяной в Белом доме и обезьяной в Кремле мир будет спасен от третьей мировой войны, которая уничтожит все человечество и всю жизнь на Земле.

Политики – это обезьяны. Более того, обезьяны должны меня простить – политики хуже.

Но идея хорошая; иногда даже обезьяне может прийти на ум хорошая идея. И если Рейган именно это имеет в виду, я могу предложить людей, которые в каждом университете, в каждом колледже и школе смогут научить, как быть молчаливым. Я могу разослать моих саньясинов по всей Америке, чтобы они обучали молчанию.

Я был потрясен, услышав, как ты говоришь, будто Бога не существует. У меня возник вопрос: как может религия существовать без Бога? Разве Бог не центр, а религия не периферия?

Это удача, что вы были потрясены. Чтобы испытать потрясение, нужен интеллект. Миллионы людей на Земле утратили это качество – испытывать потрясение. На протяжении веков они находились под гипнозом, подвергались воздействию таким образом, чтобы никакое потрясение никогда не могло коснуться их. Все религии, так называемые религии, псевдо-религии, выполняют только одну функцию – создание поглотителя потрясений внутри вас. Моя задача – уничтожить все ваши амортизаторы и сделать вас чувствительными, чтобы вы сомневались, вы расспрашивали, вы допытывались.

Тот, кто сомневается, в конце концов находит ответ. Тот, кто допытывается, в конце концов приходит к знанию. Те, кто продолжает верить, без сомнений, без вопросов, без выяснений, остаются недалекими, мертвыми, тупыми. Поэтому я поздравляю вас с тем, что вы были потрясены; это хорошее начало. Глупый человек будет рассержен, но не потрясен. Он немедленно станет врагом, он не будет потрясен. То, что вы потрясены, значит, что в вас сохранилось еще что-то живое, что священники, политики, педагоги не смогли полностью уничтожить. Возможно, окно осталось открытым, поэтому вы потрясены. И понимаете ли вы чудо потрясения? В вас незамедлительно поднимается вопрос огромной важности.

Ваш вопрос не от злости, не от раздражения. Это полноценный, умный, чрезвычайно значимый вопрос: как может существовать религия без Бога? Это то, что вам говорили на протяжении веков: Бог – центр, а религия – его периферия. Это абсолютная ложь. Религия не имеет ничего общего с Богом. Да, она имеет много общего с вами, вашим сознанием, вашим существом. Вы спрашиваете, как может религия обходиться без Бога? Однажды вы спросите меня, как может быть религия с Богом? И я попрошу вас поразмыслить о том, как может быть религия с Богом.

Бог не что иное, как наше представление о единоличном диктаторе, единоличном Адольфе Гитлере.

Он создает мир единственно по собственному капризу, никакой причины создавать его нет. Ни одна религия не смогла ответить на первоочередной вопрос – зачем он создал этот мир, именно этот мир: уродливый, тошнотворный, отвратительный; это человечество, которое религия продолжает провозглашать вершиной мироздания. Бог сотворил человека по образу и подобию своему – что может быть выше? А что делает человек? На протяжении трех тысяч лет пять тысяч войн! Вся история человечества – это история убийств, насилия, преступлений, и убийств, насилия и преступлений во имя Бога. Миллионы людей были убиты, заживо сожжены во имя Бога. И Бог сотворил человека по образу и подобию своему?

Следовательно, вы можете подумать о Боге, прийти к небольшому умозаключению: если это его образ и подобие, то каков оригинал? Если Адольф Гитлер, и Иосиф Сталин, и Бенито Муссолини, и Мао Цзэдун – всего лишь копии, то каким должен быть оригинал? Похоже, он будет ужасен!

Если Бог создал этот мир, человека и все вокруг, он должен был показать знаки божественного, приметы Бога, но они полностью отсутствуют. Если он не умеет читать и писать, то мог бы, по крайней мере, оставить отпечатки пальцев. Однако, похоже, подписи нигде нет. Кажется более вероятным, что мир был создан дьяволом, а не Богом, потому что девяносто девять процентов доказательств в пользу дьявола, а не Бога.

С Богом вы не можете создать религию, по той простой причине, что Бог уже создал Библию для христиан, Тору для иудеев, Веды для индуистов… Он их уже создал; он дал вам готовые религии. Он не допустил, чтобы вы искали, исследовали и находили.

Есть нечто невероятно важное в отношении истины: пока вы ее не найдете, она никогда не станет для вас истиной. Если это чья-то еще истина, а вы позаимствовали ее, в самом этом заимствовании больше не существует истины – она становится ложью.

В этом одна из причин, что великие мистики мира говорили снова и снова, что истина невыразима, потому что в тот момент, когда вы ее выражаете, в самом процессе выражения она становится ложью. Все ваши священные писания исполнены лжи.

Бог не дал вам возможности открыть для себя религию, но дал вам готовую религию, и он не позволит вам даже спрашивать, сомневаться – это великий грех. Ваши религиозные писания содержат множество несоответствий, но вы должны безоговорочно верить в них.

Такой человек, как Бертран Рассел, был весьма озадачен по той простой причине, что есть вещи, которым человек с мало-мальским интеллектом доверять не может, но сомнение делает вас грешником, вы начинаете чувствовать себя виноватым. В итоге он написал книгу «Почему я не христианин», в которой собрал все те моменты, которые помешали ему стать христианином. Например, непорочное рождение Иисуса Христа. Это настолько антинаучно, что вера в это способна уничтожить все ваши интеллектуальные способности. Верить в такую идею самоубийственно; вы разрушаете себя. А что вы приобретаете? Нелепая идея… непорочное зачатие!

Если Бертран Рассел не смог поверить в такое, мы не можем его винить. Не что иное, как Библия, помешало человеку, который мог стать религиозным… Рассел спрашивал: «Почему Троица не включает женщину?» Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух – что это за разновидность семьи? Это святое семейство выглядит более чем странно. Почему туда не могли вставить женщину? Потому что все религии были направлены против женщин. Поместить женщину в Троицу, на вершину власти, представлялось для них невозможным; поэтому они вынуждены были поместить туда Святой Дух.

И никто ничего не знает о Святом Духе – мужчина он, или женщина, или бесполое существо. А этот Святой Дух является тем, кто несет ответственность за то, что Мария забеременела, – и он тем не менее святой! Он насильник, потому что Мария ни о чем не догадывалась; она не являлась добровольной участницей случившегося, и она уже была замужем. Но Святой Дух совершил это; возможно, он все еще бродит по свету – и он одна треть Бога!

Человека наподобие Бертрана Рассела сама ваша идея Бога отвращает от того, чтобы стать религиозным.

Но любая идея Бога будет порождать проблемы. Индуистский Бог… вместо Троицы у индуистов существует ее аналог, тримурти – один Бог с тремя лицами, три личности, объединенные в одну. Но все три постоянно борются друг с другом, они ведут себя так по-детски. Хорошо, что Зигмунд Фрейд был осведомлен только о христианской и иудейской традициях. Если бы он знал об индуистской традиции, он бы нашел в ней значительное подтверждение своей теории.

В индуизме Бог сотворил мир. Первой он создал женщину, что естественно, потому что без женщины ничего не сможет вырасти – женщина должна была появиться первой. Но, создавая красивую женщину, он сам увлекся ею до безумия. Таким образом, отец, сходящий с ума по своей собственной дочери, – это то, что искал Фрейд, но никто не сообщил ему то, что такое имело место быть. Всю свою жизнь Фрейд пытался доказать, что каждый отец влюблен в свою дочь, а каждая мать увлечена своим сыном. И в этом есть доля правды – но Бог, сходящий с ума по своей собственной дочери!.. Женщине становится страшно, и она пытается ускользнуть, и единственный способ спастись – это измениться, приобрести другие формы, замаскироваться. Она превращается в корову, но как вы можете обмануть Бога? Он становится быком. Она становится разными другими животными, и Бог поступает таким же образом. Вот как появляется все живое: женщина убегает, а отец ее преследует и пытается изнасиловать. Он до сих пор продолжает делать то же самое.

С таким Богом, какая может быть религия, как вы думаете? Этот Бог – сексуальный маньяк, он нуждается в лечении. Он не может быть центром религии; он не может быть даже на периферии религии – его место в психиатрической лечебнице. Но если вы почитаете индуистские священные книги, вы будете очень обеспокоены тем, что миллионы людей, исповедующих эту старейшую в мире религию, переносят.

Существуют три фазы индуистского бога: Брахма – это творческая фаза, он создает мир; Вишну, вторая фаза, он поддерживает миропорядок; и Шива – он разрушает мир, когда приходит время разрушить его. Таким образом, все прекрасно сбалансировано; присутствуют все три функции, необходимые существованию: созидание, сохранение и – однажды – разрушение. Но если вы посмотрите на внутреннюю жизнь этих трех персонажей, вы не сможете в это поверить.

Как-то Вишну и Брахма из-за чего-то поссорились. В первую очередь, идея о ссоре между двумя частями Бога делает его шизофреником. Если бы ваши руки начали бороться друг с другом… а это то, что вы делаете внутри своего ума: одна его часть борется с другой. Бывает, вы находитесь в таком душевном разладе, что превращаетесь в двух разных людей, а иногда и во многих. Бог – это уже три личности, он не одно целое, не единство, и все три постоянно ссорятся.

Эти двое ссорились, и они не могли найти хоть какой-то способ, чтобы урегулировать спор, и они решили, что будет лучше найти Шиву; возможно, он смог бы им помочь. Итак, они отправились искать Шиву. Шива, должно быть, был американцем: дело было утром, а он занимался любовью со своей женой Парвати. Индийцы такого не делают, это совершенно неслыханно. Я думаю, Шива – первый американец… занимающийся любовью со своей женой утром при открытых дверях. Возможно, было бы лучше назвать его калифорнийцем – двери открыты! – благочестивые американцы так не поступают.

Брахма и Вишну, не догадываясь, что происходит внутри, вошли, Шива же был так сильно увлечен своим занятием, что не обратил на них внимания. Оба они сильно рассердились. Во-первых, заниматься любовью утром недостойно бога; во-вторых, с открытыми дверями, когда кто-нибудь может войти. И, в-третьих, он даже не пригласил их сесть, он даже не взглянул на них. Боги были очень злы, так злы, что прокляли Шиву, прибавив:

– Всему миру ты будешь известен благодаря фаллическому символу.

Вот почему в Индии вы не найдете ни одной статуи Шивы, только фаллические символы. Это и есть проклятие тех двух богов: «Ты будешь известен и узнаваем по фаллическому символу».

Вы, возможно, не знаете, что шивалинга, фаллический символ Шивы, не существует отдельно; он помещается во влагалище. Оба изваяны в мраморе, и в течение тысяч лет индийцы поклонялись ему. И по-прежнему Шива – третья часть Бога!

Вы можете взять любое другое представление о Боге, и вы обнаружите, что невозможно создать вокруг него религию. Но до сих пор все то же. Выдумка о Боге в центре, и вокруг выдумки все остальные выдумки – о рае и аде, грехе и возмездии, покаянии, прощении. И весь этот цирк не что иное, как работа хитроумных священников всех религий.

Да, без Бога не может быть священников. Без Бога не может быть понятия греха. Без Бога не может быть рая и ада. Без Бога не может быть храмов, синагог, церквей. Если вы думаете, что именно это создает религию, тогда, конечно, вам придется трудно: как может религия существовать без Бога? Но все это не имеет ничего общего с религией. На самом деле, по моему мнению, все это препятствия на пути к религиозности.

И пусть это будет для вас еще одним потрясением: подлинная религия подразумевает безбожность, а также и безрелигиозность.

Я учу вас безрелигиозной религии.

Вам придется погрузиться в это немного глубже, потому что эти слова кажутся противоречивыми: безрелигиозная религия. Когда я говорю безрелигиозная религия, я имею в виду, что священник, синагога, раввин, пандит, папа, церковь, молитва, священное писание, дух святой и несвятой – все это должно быть отброшено, поскольку это то, что вы считаете религией. Священное Писание – это не что иное, как религиозная фантастика, подобно тому, как существует фантастика научная. Прекрасно писать научную фантастику, это искусство. Религиозные выдумки нисколько не художественны, они на девяносто процентов мусор, чушь. Их никто не читает, за исключением тех немногих, которые заинтересованы в данном чтении.

Я слышал о человеке, который продавал словари, переходя от дома к дому, звоня во все двери. Из дома вышла хозяйка и спросила:

– Что вы хотите?

Он ответил:

– У меня есть прекрасные словари. У вас, должно быть, есть дети, им, возможно, пригодятся словари, а у меня есть для всех возрастов.

Женщина хотела от него избавиться, поэтому сказала:

– Мы уже купили словарь.

Далеко в углу, на столе, лежала толстая книга, похожая на словарь.

Продавец засмеялся и сказал:

– Это Библия.

Женщина не могла в это поверить, потому что с этого расстояния было невозможно разглядеть, что это Библия. Она воскликнула:

– Вы меня удивляете. Да, это Библия. Я просто хотела избавиться от вас, сказав, что мы уже купили словарь. Как вы догадались? Расскажите мне, и я куплю у вас один словарь, но откройте мне свой секрет.

Он ответил:

– Тут нет никакого секрета. Я просто увидел, как много пыли скопилось на ней.

Только на Библиях, священных книгах, скапливается пыль. На журнале «Playboy» пыли нет. Кому хочется открывать священную книгу? Бывает, ее не открывают годами, а бывает, ее не открывают никогда.

Религиозные выдумки необходимо отбросить, так как они преграждают ваш путь, затрудняя достижение реальности. Вы должны избавиться от всей ерунды, которую вам навязывали ваши родители, ваше общество, ваши учителя, ваши религиозные наставники. Пока вы полностью не очистите себя, вы не сможете сделать первый шаг к тому, чтобы быть религиозным.

Религиозность – качество вашего существа; оно не имеет ничего общего с какими бы то ни было ритуалами, это качество вашего существа.

Существует несколько качеств вашего существа, которые находятся в состоянии сна, потому что вы никогда не думали, что их следует развивать. Вы пытались развивать вашу осознанность? Вы пытались развивать ваше сострадание? Вы пытались развивать ваш интеллект?

Ученые утверждают, что даже люди, которых считают гениями, используют только пятнадцать процентов своего интеллекта; восемьдесят пять процентов остаются неиспользованными. И это о таких людях, как Альберт Эйнштейн, или Карл Маркс, или Резерфорд, лауреаты Нобелевской премии… Как тогда насчет самого обычного человека – сколько использует он? Не более пяти процентов. И эти пять процентов он использует, потому что этого требуют его повседневные дела: его бизнес, его семья, его так называемая религия, его политическая партия и его клуб. Пяти процентов достаточно. Вам не нужно быть великим гением, чтобы стать членом клуба «Ротари». Я не думаю, что гений хотел бы стать членом клуба «Лайонз». Человек, стремящийся вступить в «Лайонз», кажется, скорее, падает, а не поднимается.

Если даже гений использует только пятнадцать процентов, это означает, что никто не пытается развивать свой интеллект. Вы продолжаете использовать столько, сколько повседневная жизнь, ее ситуации, ее обстоятельства вынуждают вас использовать. Если нет никого, нет ситуации, которая вынуждает вас использовать интеллект, вы не будете его использовать даже на пять процентов. Вот почему вы не найдете сынков и дочек богатых людей, получающих золотые медали и возглавляющих рейтинги в университетах. Нет, они не должны использовать свой интеллект; это могут сделать их слуги. А теперь еще появились компьютеры. Скоро вы не будете использовать даже эти пять процентов; люди будут носить с собой небольшой компьютер. Они уже это делают. Приходилось вам наблюдать такое?..

В детстве мой отец очень придирчиво относился к почерку. Он не позволял использовать дома автоматические ручки, потому что с ними нельзя добиться того качества письма, как с обычным старым пером. Авторучка обязательно испортит ваш почерк. И это видно. Просто оглянитесь назад: до изобретения книгопечатания все книги переписывались от руки – таким красивым, искусным почерком. Каково содержание книги – совсем другое дело, почерк сам по себе является произведением искусства. Но это искусство исчезло с появлением авторучек. А когда людям стали доступны пишущие машинки, даже то немногое, чего можно было добиться с помощью авторучки, ушло – люди стали печатать. Теперь попросите их что-нибудь написать: их письмо выглядит так, как если бы они были необразованными. Теперь люди носят с собой маленькие компьютеры, чтобы считать, калькуляторы. Они скоро забудут, как производить несложные расчеты.

Сейчас в Индии живет женщина, Шакунтала, которая объездила весь мир и была представлена самым великим математикам. Она только недавно была принята в университет и ничего не знает о высшей математике, но даже Альберт Эйнштейн был поражен при встрече с ней. Вы пишете любое число, не имеет значения, насколько большое, и говорите ей, чтобы она умножила его на другое большое число, какое хотите, – и прежде чем вы закончите записывать второе число, ответ готов. Эйнштейн сказал:

– Если бы мне пришлось делать такое, потребовалось бы не менее трех часов.

Что происходит с этой женщиной? Она ничего не знает об этом. Она говорит:

– Просто гляжу на цифры, которые нужно перемножить…

Все, что происходит с ней, – это своего рода тишина; в этой тишине начинают появляться цифры, и она начинает говорить:

– Запишите эти цифры… Я не знаю, откуда они приходят.

Похоже, она от рождения обладала очень острым умом, так что нечто происходит у нее в голове в мгновение ока. И это не единственный случай, были и другие.

Молодой человек, Шанкаран, был так беден, что ему приходилось работать рикшей. Однако это очень уродливое явление; оно не должно существовать: человек тащит за собой коляску, в которой вы сидите! А он был совсем еще мальчишкой, но его отец был стар, и в Мадрасе он таскал за собой повозку. Математический факультет университета заинтересовался им случайно. Однажды профессор, декан факультета, ехал в его повозке и просто начал с ним разговаривать. Он сказал:

– Ты так молод, тебе следует читать и учиться.

Мальчик рассказал ему о своей семье.

– Но, – сказал мальчик, – даже без чтения и учебы, я знаю, что вы преподаете математику, я могу производить вычисления. Каким-то образом я умею это.

Профессор проверил его, и он был поражен: мальчик оказался чудом. Он направил мальчика за свой счет в Оксфорд показать свои способности, и везде, где бы он ни появлялся, он просто поражал великих математиков. Резерфорд сказал, что мальчик решил в течение нескольких секунд задачу, которая не давала ему покоя на протяжении многих лет. И когда тот решил задачу, Резерфорд увидел, насколько это было просто – как он это упустил? Каким-то образом он ходил вокруг да около, упуская главное, а этот мальчик одним прыжком достиг нужного результата. Но он был необразованный.

Интеллект можно развивать; есть способы, как это сделать. Современные психологи пытаются измерить его. Я говорю: не занимайтесь глупостями, не тратьте время на его измерение – что здесь измерять? Среднестатистический человек в своем умственном развитии остается на уровне тринадцати лет; ему может быть семьдесят, но его интеллектуальный возраст остается на уровне тринадцати лет, и он использует от пяти до семи процентов своего интеллекта. И зачем тратить время, чтобы найти более точные методы для его измерения? Почему бы не использовать методы, которые могут способствовать развитию интеллекта? Это то, чему я учил вас все это время.

Если вы сомневаетесь, ваш интеллект будет развиваться.

Если вы веруете, ваш интеллект будет покрываться ржавчиной, на нем начнет скапливаться пыль: вы его не используете.

Сомнения непременно оттачивают интеллект, и для этого есть основательная причина: вы не можете расслабиться, если вас тревожит сомнение. Вам придется с этим что-то делать, вам придется искать ответ. Пока вы не найдете ответ, сомнение будет беспокоить вас, мучить вас – вот почему сомнение оттачивает ваш интеллект. Но все религии учат, что сомневаться грешно, а верить – значит быть религиозным.

Я говорю вам: сомневаться – значит быть религиозным, а верить – значит быть нерелигиозным.

Но эти псевдорелигии очень изобретательны и хитроумны. То, до чего психологи не додумались даже сейчас, они открыли пять тысяч лет назад: сомнение опасно, оно обостряет интеллект. Вера удобна, она полностью устраивает: она отупляет. Это своего рода наркотик; она вас зомбирует. Зомби может быть христианином, индуистом, мусульманином, но все они зомби с разными ярлыками. А иногда им надоедает носить один и тот же ярлык и они меняют его: индуист становится христианином, христианин становится индуистом – новая бирка, свежая, но за ней все та же система верований.

Разрушьте ваши верования. Конечно, это будет неудобно, трудно, но ничто ценное никогда не достигается без трудностей.

В течение трех сотен лет наука использовала сомнение в качестве метода и за эти триста лет дала миру столько – за десять тысяч лет религия не смогла дать даже и тысячной доли этого. Религии не дали миру ничего. Наоборот, они мешали всеми возможными способами. Они пытались помешать и науке, и они изо всех сил старались – они и сейчас пытаются.

Сейчас католический Папа пытается внушить католикам, что методы контроля рождаемости применяться не должны; они богопротивны. Странно, ведь даже Дух Святой, должно быть, использовал противозачаточные средства, потому что Иисус говорит: «Я единородный Сын Божий». Что случилось с Богом? Он прекратил создавать сыновей, дочерей? Либо он принял брахмачарья, обет безбрачия, что весьма маловероятно, или он пользуется средствами контрацепции. Но Папа постоянно борется с противозачаточными средствами – потому что это против Бога; людей посылает Бог.

Земля уже перенаселена, она уже в таком положении, что, если мы не сократим ее население наполовину, она погибнет. Отпадет необходимость в третьей мировой войне: самого населения будет достаточно, чтобы убить все, чтобы уморить голодом всех. А Бог постоянно посылает людей, но не догадывается послать с каждым ребенком хотя бы небольшой клочок земли или найти какой-то другой способ уберечь людей от голода. Вместо живых младенцев сделал бы пластмассовых, работающих на батарейках; тогда было бы проще. Время от времени вы могли бы менять батарейки… Бог может все. Он совершал всевозможные чудеса, его сын совершал всевозможные чудеса: это не слишком великое чудо – создавать детей, работающих на батарейках.

Но он продолжает давать нам желудки и голод, и никакой земли – но с каждым днем старые земли утрачивают свою плодородность. А католический Папа продолжает провозглашать: никакого контроля над рождаемостью, никаких абортов. Почему нельзя прерывать беременность? Потому что это убийство. Но очень странно слышать такое из уст Папы, потому что эти папы в прошлом организовывали разного рода крестовые походы, уничтожая тысячи людей. Это было их общим бизнесом: сожжение людей, сожжение женщин из-за ложной идеи…

Всякий мог написать Папе, информируя его: «В нашей деревне есть женщина, она ведьма». Этого было достаточно, чтобы начать расследование; и существовал специальный суд, который расследовал, являлась женщина ведьмой или нет. Они пытали женщину так сильно, что ей легче было признаться, что она ведьма, чем дальше подвергаться пыткам. Они продолжали пытать ее до тех пор, пока она не признавалась, что она ведьма; и как только она признавалась, ее сжигали заживо. Они сожгли заживо тысячи женщин!

Теперь вдруг их стало интересовать ненасилие; прерывание беременности стало насилием. И предшественник теперешнего Папы римского благословил Бенито Муссолини на Вторую мировую войну. Это не было насилием? Архиепископ Кентерберийский в Англии благословил британские войска – это не было насилием? Это было как нельзя лучше? Интересно, по какой причине аборт стал насилием.

Какова причина?.. Ребенок зачат – в данный момент он живой или мертвый? Он живой, но откуда приходит жизнь? Он был в живых клетках спермы, прежде чем был зачат в утробе матери; семенные клетки все остались живы. У них небольшой срок жизни, всего два часа, так что если в течение двух часов они смогут найти женскую яйцеклетку и в нее проникнуть, ребенок будет зачат. Яйцеклетка живая: половина вашего существа, женская его часть, находится в яйцеклетке, а половина вашего существа происходит из семени вашего отца. И во время каждого полового акта миллионы клеток спешат как можно дальше…

Вы будете удивлены, узнав, какая там начинается политическая борьба. Все быстро бегут к яйцеклетке, потому что, кто бы ни добежал первым, станет президентом Соединенных Штатов. Те, кто остается позади, лишь немного позади… выбывают из гонки! Только один сперматозоид сможет проникнуть внутрь, затем яйцеклетка женщины становится твердой, и ничто больше не может в нее попасть. Это естественный процесс; доберется только один. Лишь изредка случается, что две мужские клетки достигают цели в одно и то же время и проникают внутрь. Вот почему иногда появляются двойни, или тройни, или четверо, пятеро, шестеро или даже девять младенцев одновременно, и такое известно. Но это очень редкое явление.

Миллионы сперматозоидов, и они, действительно, очень спешат. Это похоже на автомобильные гонки. Они все несутся, и они должны спешить: в течение двух часов, если они не достигнут цели, с ними будет покончено. За один половой акт вы несете ответственность за убийство миллионов существ. И как насчет аборта? Только одно. Поэтому какая разница – один миллион или один миллион плюс один?

Но католический Папа готов, и верховный имам мусульман готов, и индуистский шанкарачарья готов позволить населению расти, потому что количество имеет политическое значение. Это политика чисел – сколько существует католиков. Папу римского не интересует человечество, будущее, глобальное самоубийство, нет. Весь его интерес заключается в том, сколько существует католиков: чем больше католиков, тем больше у него власти. Шанкарачарья заинтересован в большем количестве индуистов, чтобы у него было больше власти.

Все заинтересованы во власти.

Прикрываясь именем Бога, они пытаются стать более и более могущественными.

Если Бога нет, то что есть молитва?

Молитва – это побочный продукт веры в Бога. Вы начинаете верить в Бога, и следом естественно возникает необходимость каких бы то ни было отношений между вами и Богом. Это и есть молитва. Вы начинаете воздавать ему хвалу. Конечно, есть какая-то мотивация, вы в вашей молитве что-то просите.

Ваша молитва не просто проявление чистой любви, нет – это деловые отношения. Стало быть, когда вы в беде, вы молитесь, когда ваши неприятности проходят, вы забываете об этом. Когда у вас какие-то трудности, с которыми вы не способны справиться, вы молитесь, потому что нуждаетесь в помощи Бога. В те моменты, когда у вас нет трудностей, вы забываете и о Боге, и о молитве.

Известная суфийская история рассказывает о том, как корабль возвращается домой, в свою страну. Внезапно океан словно сходит с ума… шквалистый ветер, и корабль вот-вот затонет. Все начинают молиться. В такие моменты кто не начнет молиться? Даже атеист будет молиться, агностик будет молиться и молиться:

– Прости меня за то, что я когда-то говорил, это была ерунда. Прости меня, но помоги мне добраться до берега.

Только суфий продолжал просто сидеть, не молясь. Люди разозлились, они сказали:

– Вы религиозный человек, носите рясу, зеленое облачение суфия. Какой вы суфий? Вы же первый должны молиться. А мы не религиозные люди, мы просто торговцы, поэтому наша молитва не что иное, как сделка. Мы предлагаем Богу и то, и это, только чтобы спас нас. Почему вы сидите молча? Почему не молитесь?

Суфий ответил:

– Вы уже сами ответили на свой вопрос: потому что я не торговец. Если он захочет покончить с нами, так тому и быть. Если он захочет спасти нас, так тому и быть. Я нахожусь с ним в полном согласии. Зачем мне молиться? О чем? Молитва означает, что существуют какие-то разногласия, происходит то, что вы не хотите, чтобы произошло. Вы хотите, чтобы Бог заступился за вас, чтобы вмешался, чтобы остановил это, чтобы изменил ход событий.

Суфий продолжил:

– Мне лично нет до этого никакого дела. Это его дело… волноваться о том, спасти нас или утопить. Если он хочет спасти этого суфия, это его дело, не мое дело. И если он хочет, чтобы я умер, это тоже его дело. Я не просил о рождении; я здесь случайно. Я не могу просить о смерти. Если рождение было не в моей власти, как может смерть быть в моей власти?

Те люди подумали: «Этот человек сумасшедший». Они сказали:

– Мы позаботимся о вас позже. Дайте нам только добраться до берега, а затем мы уж как-нибудь присмотрим за вами. Вы не суфий, вы не набожны; вы очень опасный человек. Но сейчас не время забивать себе голову и ссориться с вами.

На борту находился самый богатый, самый известный человек той страны, и он вез с собой миллионы бриллиантов и драгоценных камней. Он много заработал. У него был прекрасный дворец – самый красивый мраморный дворец в городе. Даже король завидовал ему. Даже король обращался к нему много раз:

– Отдай мне этот дворец, я заплачу тебе любую цену.

Но этот сумасшедший богач сказал:

– Это невозможно. Этот дворец – моя гордость.

Когда корабль уже почти пошел ко дну, тот человек крикнул Богу:

– Послушай, я подарю этот дворец тебе, только спаси меня!

И как только он прокричал эти слова, ветер стих, океан успокоился, корабль был спасен. Они добрались до берега.

Но теперь богатый человек оказался в очень затруднительном положении вследствие того, что он сказал. Тогда он был зол на суфия – теперь он не злился. Он сказал:

– Возможно, ты был прав, храня молчание. Если бы я последовал твоему примеру, я бы не потерял мой дворец. Но я торговец, я найду выход.

И он нашел выход.

На следующий день он выставил дворец на торги. Он известил все соседние государства, всех, кто был заинтересован. Приехало множество королей, королев и богачей, всем было интересно. Они были в полном замешательстве, когда увидели прямо перед дворцом кошку, прикованную цепочкой к мраморной колонне. Богач вышел и сказал:

– Дворец и кошка выставляются на торги вместе. Цена кошки – один миллион динаров (это их доллары, один миллион долларов)… цена кошки – один миллион долларов, а цена дворца – один доллар, всего один миллион и один доллар.

Люди воскликнули:

– За кошку – миллион долларов, а за дворец – всего один доллар?

Торговец ответил:

– Вас не должно это волновать. Если вам интересно это предложение, они продаются только вместе. На меньшее я не согласен. Если кому-то интересно, это моя минимальная цена.

Король той страны сказал:

– Да, я дам тебе цену, но, пожалуйста, скажи мне, в чем секрет твоих кошки и дворца?

И тот ответил:

– Секрета нет, просто я попал в затруднительное положение из-за молитвы. Я пообещал Богу отдать ему мой дворец. А я деловой человек; если он деловой человек, то я тоже деловой человек. Миллион долларов за кошку я оставлю себе. А один доллар за дворец пойдет Богу.

Молитва – это просто ваша попытка убедить Бога сделать что-нибудь для вас. И это полностью плод вашего воображения. Во-первых, вы с Богом не знакомы. Вы не знаете, что ему нравится, а что нет. Вы не знаете, существует он или нет, а вы молитесь. Дело плохо, и это происходит по всему миру.

Я против молитвы, потому что по своей сути это сделка. Это подкуп Бога. Это надежда на то, что вы сможете потешить его эго: «Ты велик, ты участлив, ты можешь все, что ни пожелаешь». И все это говорится потому, что вы чего-то хотите. За этим всем стоит мотивация; в противном случае, в отсутствие мотивации, вы бы не стали молиться.

Я против молитвы. Я за медитацию.

Существуют только эти два измерения: молитва, измерение ложное; и медитация, измерение верное.

Молясь, вы сначала пытаетесь представить себе Бога, а потом обращаете к нему молитву. В медитации же вам не нужно представлять себе какого бы то ни было Бога, вам не нужно верить в какого бы то ни было Бога, вам не нужно произносить ни единого слова молитвы. Наоборот, вы двигаетесь внутрь. В молитве вы двигаетесь наружу: сначала Бог… а затем молитва – мостик между вами и Богом.

В медитации Бога нет. Вы ищете внутри. Вы ищете внутри то, что уже есть. Кто я? Что такое жизненная энергия? Что такое осознанность во мне? Если бы только я мог познать эту осознанность, эту жизнь во мне. Я познал эту всеобщую жизнь, я ее часть.

Просто попробуйте на вкус воду в океане, где бы то ни было, в любом месте, она соленая. Попробуйте себя – внутри, ближе места не найти, – попробуйте свою осознанность в тишине и покое. Молитва словесна. Вы снова будете говорить, напевать, использовать мантры или что-то там еще. Нет, в медитации слова должны быть отброшены, а вы должны научиться быть бессловесным, хотя бы на самые небольшие промежутки времени. Но в эти короткие моменты нисходит такое блаженство. В эти короткие прорывы на вас начинает изливаться вся вселенная.

Я за медитацию и против молитвы.

Медитирующий приходит к познанию: чувствует, как внутри него пульсирует реальность – сердцебиение существования. А потом приходит благодарность, без всякого повода, признательность не кому-то конкретному, просто признательность за все, за все что есть. По мне, если хотите, это что-то вроде молитвы… но это истинная любовь, подлинная, не имеющая никаких поводов. Это просто благодарение, не адресованное никому конкретному, адресованное всему.

Глава 2 В поисках спасения

Наши молитвы, наши песнопения, наши мантры, наши священные книги, наши боги, наши священники – все это части нашей психологической защиты. Она очень ненадежна. Христианин верит, что он спасется – и никто другой. Именно в этом заключается условие его защиты. Все попадут в ад, кроме него, потому что он христианин. Но приверженцы каждой религии точно так же верят, что спасутся именно они.

Это не вопрос религии. Это вопрос страха и защиты от страха, в известном смысле, это естественно. Но на определенной стадии вашей зрелости разум требует покончить с этим. От этого был прок, когда вы были ребенком, но в один прекрасный день вам придется попрощаться с вашим медвежонком Тедди.

Иисус говорил, что его жертва на кресте была ради спасения мира от греха человеческого. Пожалуйста, можешь ли ты прокомментировать это?

Первое, что нужно понять, когда мы говорим о таком человеке, как Иисус, – это то, что все, сказанное о нем церковью, которая и окрепла на разговорах о нем, непременно окажется неправдой. То, что христианская церковь говорит о Христе, не может быть правдой. В действительности, христианский священник не представляет себе Христа. Он тот же старый раввин в новых одеяниях, тот же старый раввин, повинный в убийстве Иисуса. Папа римский тоже ничем от них не отличается.

Нет никакой разницы, еврейский ли это миропорядок, христианский ли, или индуистский. Все общественные учреждения действуют одинаковым образом.

Иисус – бунтарь, как Будда или Лао-цзы. Когда церковь начинает самоутверждаться, она начинает с уничтожения бунтарства Иисуса, Будды, потому что мятежность не может сосуществовать с установленным порядком. Церковь начинает навязывать свои собственные идеи – так как Иисус ушел, ему очень легко приписать собственные идеи. Она начинает выбирать, что нужно сохранить в Библии, а что не сохранять. Многое было отброшено, многое не было в нее включено. Например, Евангелие от Фомы не было включено в Новый Завет. Оно было обнаружено всего несколько лет назад, а это САМОЕ важное Евангелие. Четыре Евангелия, которые были включены, ничто в сравнении с ним, но оно слишком бунтарское.

Похоже, Фома просто передал послание Иисуса, не загрязняя, не искажая его. Это, должно быть, и послужило причиной тому, почему его Евангелие не было включено в каноническую версию Нового Завета. А те Евангелия, которые были туда включены, тоже были отредактированы. На протяжении веков церковные соборы продолжали редактировать их, уничтожая их, искажая их.

Я знаю Иисуса, потому что я знаю медитацию. Мое знание об Иисусе не из Библии, не из христианского богословия. Я знаю Иисуса напрямую. Я знаю Иисуса, потому что я знаю себя; это мой способ познания всех пробужденных.

В тот момент, когда вы познаете ваше собственное состояние будды, вы приходите к познанию всех пробужденных будд; тот же самый опыт. Все различия существуют в уме; в тот момент, когда вы выходите за пределы разума, не остается никаких различий. Какие могут быть различия в абсолютной пустоте? Две пустоты могут быть только абсолютно одинаковыми. Умы обусловлены быть разными, потому что они состоят из мыслей. Когда на небе есть облака, каждое облако отличается от другого, но, когда облаков нет, тогда небо везде одно и то же.

Я знаю Иисуса не через христианское богословие; я знаю его напрямую. И я знаю, что он не мог говорить с точки зрения жертвы – это первое, самое первое. Такой человек, как Иисус, не говорит с точки зрения жертвы; это празднование, а не жертвование. Он ушел на встречу со своим Богом с танцами и пением. Это не жертва; он не мученик. Христианская церковь пытается сделать его величайшим мучеником, величайшим человеком, который пожертвовал собой ради спасения мира от человеческих грехов. В первую очередь, он не жертва – принесение в жертву выглядит сделкой – это празднование! Иисус празднует свою жизнь и свою смерть.

Во-вторых, никто не может решить проблем других людей, никто не может быть спасителем мира. И вы можете видеть это – мир по-прежнему тот же! Двадцать столетий прошло, а христианские священники продолжают говорить чепуху, будто он пожертвовал собой ради спасения мира. Но где же спасение мира? Либо он не смог, ему это не удалось… и они не могут признать, что ему не удалось. Что произошло потом? Мир кажется точно таким же, ничего не изменилось. Человечество все так же страдает. Но Иисус не мог сказать: «Я пришел ради спасения мира».

Но это происходит всегда, когда церковь начинает утверждать, что она породила такие идеи, иначе кто будет слушать священников? Иисус – это ваше спасение, не только это, но единственное спасение!

Только накануне вечером я просматривал книгу «Иисус, единственный путь». Почему единственный путь? А Будда не путь? Лао-цзы не путь? Заратустра не путь? Моисей не путь? Мухаммед не путь? Существует бесконечное множество путей к Богу. Зачем так обеднять Бога – только один путь? Но христианский священник не заинтересован в Боге; он заинтересован в создании бизнеса. Ему приходится провозглашать, что Иисус – это единственный путь, а все остальные пути неправильные. Он находится в поисках клиентов.

Вот почему каждая религия создает фашистов и фанатиков. Каждая религия провозглашает: «Мой путь – единственный правильный путь, только с моей помощью вы сможете приблизиться к Богу. Если вы идете по какому-то другому пути, вы приговорены к аду, вы обречены». Это фашистский образ мышления, и он порождает фанатиков. И все религиозные люди – фанатики, и мир уже достаточно пострадал от этого фанатичного подхода. Теперь самое время, самый подходящий момент отказаться от всех видов фашистских и фанатичных взглядов.

Иисус – это путь, но путь нужно пройти. Путь может оставаться перед вами, но он не собирается помогать вам. Просто будучи там, просто будучи распятым, Иисус не может быть спасением мира – иначе это произошло бы! Тогда что мы сейчас делаем? Тогда что сейчас делают священники? Что сейчас делает папа римский?

Буквально на днях кто-то спросил: «Ошо, вы слышали? Новый Папа Римский сотворил чудо». Да, я слышал: он сделал слепого хромым. На что еще способны эти папы? Что эти папы делают сейчас? Спасение мира произошло! Теперь в религии нет необходимости, и в церкви нет необходимости. Даже Христос больше не нужен! Работа закончена. Я слышал…

Один молодой человек закончил медицинский факультет с золотой медалью; он был первым учеником в университете. Его отец тоже был врачом. Он обратился к сыну:

– Теперь, когда ты вернулся, я хотел бы уехать в горы на отдых. Многие годы я не мог себе позволить ни одного выходного. Присмотри за моей практикой, а я на месяц отправлюсь в горы.

Итак, старик уехал в горы. Через месяц, когда он вернулся, молодой доктор встретил отца в аэропорту и воскликнул:

– Отец, представляешь, старушку, которую ты лечил тридцать лет и не мог вылечить, я вылечил за один месяц!

Тут отец отвесил ему подзатыльник и сказал:

– Ты погубил весь мой бизнес! Это за ее счет ты смог поступить на медицинский факультет. И я надеялся, что твой младший брат тоже станет врачом. Ты дурак! Что ты наделал? Эта женщина была нашим источником дохода! Ты свел к нулю старания всей моей жизни!

Если бы Иисус действительно выполнил всю работу по спасению, не было бы смысла в появлении Мухаммеда – Мухаммед пришел после Иисуса. Значит, нет смысла в приходе Нанака, основателя сикхизма, в появлении Кабира. Иисус сделал всю работу! Но этого не произошло.

Будда говорит: «Будды могут только указывать путь». Но фанатично преданные ученики всегда претендуют на большее. Что говорить об Иисусе, если джайнисты утверждают, что Махавира пришел в этот мир ради спасения человечества. Но его позиция имеет лишь относительное сходство со взглядами Иисуса, потому что Иисус говорил таким образом, что было очень легко неверно его истолковать, но у Махавиры все предельно ясно. Он выражался абсолютно четко, что никто не может никого спасти: «Я пришел не для того, чтобы спасать кого-то. Если я смогу спасти сам себя, этого достаточно». Даже о таком человеке, как Махавира, который высказался по этому поводу совершенно определенно, его ученики продолжают заявлять, что он пришел ради спасения человечества.

Почему несколько человек должны страдать за все человечество? Как они справятся? Не вы сотворили все страдания этого мира, так как вы можете противодействовать им? Если Иисус – причина всех страданий этого мира, тогда, конечно, он может отвести их. Если он тот, кто заключил вас в тюрьму, он может открыть ворота, отпереть двери и позволить вам уйти, и вы свободны. Но он не тот, кто сделал это. Вы сделали это, вы сами создали ваш ад. Что может Иисус сделать с этим?

Но эта глупая логика проникла очень глубоко в умы человечества – по вполне определенной причине. Мы всегда хотим, чтобы кто-то другой нес ответственность – за наши страдания, за наше счастье, мы всегда хотим, чтобы кто-то другой нес ответственность. Мы не хотим нести ответственность! Чтобы избежать ответственности, мы попадаем в ловушку всякого рода убеждений.

Таким образом, христиане утверждают, что Адам и Ева совершили первородный грех, а страдает все человечество. Это такая очевидная глупость! Ученые говорят, что человечество существует уже миллионы лет. Миллионы лет назад пара, Адам и Ева, совершила грех, а мы до сих пор страдаем из-за этого. Вы можете придумать более нелепую вещь? Вы находитесь в заключении, потому что миллионы лет назад кто-то совершил преступление. Не вы совершили его, как вы можете за него расплачиваться? И о каком первородном грехе они говорят? Это не первородный и не грех! То, что сделал Адам, было обычным явлением: он ослушался отца. Каждый ребенок в своей жизни нарушает запреты отца. Пока ребенок не ослушается, он никогда не станет взрослым. В этом нет ничего исключительного, это очень просто и естественно. Все происходит по законам психологии. Приходит такой возраст, когда каждый ребенок говорит родителям «нет». Если он не скажет родителям «нет», он не обретет внутреннего стержня; он будет бесхарактерным. Если он не может сказать «нет» своим родителям, он будет рабом всю свою жизнь. Он никогда не станет личностью.

Адам и Ева не совершали никакого греха; они просто повзрослели. Они сказали «нет», они ослушались. Когда ваш ребенок прячется за домом и начинает курить, сильно не переживайте, он просто не слушается вас. Это этап взросления. Если он ни разу не ослушался вас, тогда беспокойтесь. Отведите его к психоаналитику – с ним что-то не так. Если он всегда вам повинуется, значит у него нет души; он ненормальный, он не является нормальным. Будьте счастливы, когда ваш ребенок не подчиняется вам. Слава Богу, что теперь он начал двигаться к тому, чтобы стать личностью. Только через непослушание, бунт ребенок становится настоящей личностью. Если его родители мудры, они будут счастливы.

Я думаю, что Бог не может быть настолько глуп, насколько христианские священники. Бог, должно быть, был счастлив в тот день, когда Адам и Ева ослушались; он должен был ликовать. Должно быть, он распевал песню, приговаривая: «Наконец мои дети становятся взрослыми». Я не могу себе представить его негодующим. Я не могу вообразить Бога, который не может понять такого простого психологического явления.

Вы должны дать своему Богу немного больше ума, чем Зигмунд Фрейд! Это обычное жизненное явление – каждый ребенок должен ослушаться. Это не грех, непослушание не грех. И что во всем этом первородного? В этом нет ничего особенного, и это произошло не только миллионы лет назад, это происходит каждый раз, когда ребенок начинает взрослеть. Вы увидите, как это совершается внутри вашего ребенка; где-то около трех или четырех лет ребенок начинает отстаивать свою свободу.

Вот почему, когда вы вспоминаете вашу жизнь, вы можете вспомнить ее только с возраста четырех или, самое раннее, трех лет, до этого одна темнота. Почему? У вас не было личности, поэтому нет и воспоминаний. До начала вашей личности вы доросли, когда вам было три или четыре. Девочки достигают ее примерно около трех лет, мальчики – примерно в четыре года; они всегда отстают, и так будет на протяжении всего их жизненного пути. Внешне кажется, что муж идет впереди, но глубоко внутри он всегда прячется за жену.

Я слышал такую историю…

Великий царь Акбар однажды спросил своих министров:

– Моя жена говорила мне, что все мои министры подкаблучники. Это правда? Я хочу знать правду, и, пожалуйста, не пытайтесь обмануть меня. Если выяснится, что кто-то обманул меня, того ждет расплата – смерть. Так что становитесь в ряд: справа все подкаблучники, а слева те, кто нет.

Все, кроме одного, двинулись в правый ряд – ряд подкаблучников, – смущаясь, стесняясь, но не желая обманывать царя. Они прекрасно знали, что он проведет тщательное расследование, расспросит их жен, и рано или поздно обман раскроется. Поэтому лучше сразу признаться и покончить с этим.

Но один человек, которого царь никогда не считал особо отважным, самый трусливый из всех, стоял в одиночестве. Царь сказал:

– Я счастлив. Здесь есть хотя бы один не подкаблучник.

Человек сказал:

– Постойте! Не поймите меня неправильно. Когда я выходил из дома, моя жена наказала мне избегать большого скопления людей. Вот почему я стою здесь – чтобы избежать толпы. Если она узнает, что я находился в толпе, у меня будут неприятности, Государь, а я не хочу неприятностей.

Приблизительно в возрасте трех или четырех лет – вот почему я говорю, что эта притча об Адаме и Еве имеет очень много аспектов; я никогда не уставал рассматривать ее с разных точек зрения. Ева была первой, кто осмелился не подчиниться, это значит, что она была на один год впереди. Адам пришел к осознанию себя несколько позже, по сути, его соблазнила Ева.

Если дать миру существовать свободно, тогда женщины будут соблазнять мужчин, не мужчины женщин; и это будет естественно. На самом деле, именно так происходит и сейчас, но очень неявно, исподтишка. Женщина соблазняет мужчину, но соблазняет так искусно, что грубый мужской ум не в состоянии понять этого. Грубый мужской ум думает: «Я беру всю инициативу в свои руки», – а женщина только посмеивается про себя; она-то знает, кто дергает за веревочки. Она сама никогда не предпринимает ни единого видимого шага. Она всегда позволяет мужчине приблизиться к ней; она умеет ждать. Она верит в свою способность привлекать мужчину. Она не желает сама вилять хвостом; она всегда умудряется убедить мужчину, чтобы тот вилял хвостом.

Вот что произошло: Ева первой откусила плод, ослушавшись Бога, и лишь затем ее примеру последовал Адам. Это не что-то исключительное, случившееся всего один раз, так случается всегда. Так случается с каждым ребенком, и это хорошо. Примерно в возрасте четырех лет ребенок начинает чувствовать себя отдельной личностью, он начинает устанавливать свои границы.

Лэйнен, ирландский политический заключенный, бежал из тюрьмы через вырытый им туннель, который вышел на поверхность в школьном дворе. Едва выбравшись наружу, Лэйнен не мог не прокричать маленькой девочке:

– Я свободен, я свободен!

– Это ерунда, – ответила девочка, – мне четыре.

Это то самое время, когда ребенок хочет заявить миру: «Я здесь! Вот он я!» Он хочет самоутвердиться, а единственный способ самоутвердиться – это не подчиняться. Так что в этом нет ничего исключительного и ничего похожего на грех; это обычный процесс взросления. И то, что христианство отрицало это как простой процесс взросления, помешало человечеству стать зрелым.

Все религии пытаются удерживать человечество незрелым, неразвитым, инфантильным. Все они боятся, что, если когда-нибудь человечество повзрослеет, они обесценятся; утратят свое величие. Они не смогут эксплуатировать зрелое человечество, они могут эксплуатировать только детей.

Так какой же грех совершило человечество, чтобы для спасения мира понадобился Иисус?

Я бы хотел, чтобы всем стало абсолютно ясно, что нет никакой необходимости ни в каком спасении. Второе: если вы чувствуете, что в этом есть какая-либо необходимость, это не может сделать никто, кроме вас самих. Третье: вы живете не в грехе; вы живете в природе, но, если природу осуждают, вы начинаете чувствовать себя виноватым. И в этом заключается коммерческая тайна священников – заставить вас чувствовать себя виноватыми.

Я не думаю, чтобы Иисус говорил, что его жертвенная гибель на кресте была ради спасения мира от грехов человека. Священники, должно быть, навязали Иисусу свои идеи. Новый Завет был написан несколько веков спустя, а затем на протяжении веков редактировался, менялся, а слова Иисуса были произнесены на языке, которого уже не существует – на арамейском. Это был даже не иврит или диалект иврита, но язык, во многом отличный. Когда слова Иисуса были переведены, в первый раз на латынь, произошли большие изменения: они потеряли свою изначальную особенность, свой дух. Они потеряли нечто очень существенное – свою душу. Когда же их с латыни перевели на английский, снова было что-то утрачено.

Например, вот несколько слов, над которыми вам следует глубоко задуматься: покаяние – одно из ключевых слов, потому что Иисус использует его снова и снова, говорит своим ученикам: «Покайтесь! Покайтесь, потому что Судный день очень близок». Он повторяет это столько раз, что, должно быть, эти слова имеют для него чрезвычайное значение. Но что значит «покаяться»? Спросите христианского священника; он скажет: «Это просто слово; все знают, что оно означает: покаяться в своих грехах, покаяться в своей вине, покаяться во всем, что ты сделал». И священник может быть полезным; он может помочь вам выбрать способ покаяния. Но слово «покаяться» не имеет ничего общего с покаянием в этом смысле.

У Иисуса слово «покаяться» означает «вернуться», это вовсе не означает раскаяния. «Поворачивать внутрь» означает вернуться к источнику, означает вернуться к своему существу. Вот что значит медитация – возвращение к источнику, возвращение в центр циклона, возвращение к самому своему существу. Теперь вы можете видеть разницу. Когда вы используете английское слово repent (каяться), в нем чувствуется что-то уродливое – грех, вина, священник, исповедь; это настроение английского слова repent. Но арамейское слово означает просто вернуться к источнику, вернуться! Возвращайтесь, не теряйте времени.

И так обстоит дело почти со всеми ключевыми словами.

Понять Иисуса с помощью священников почти невозможно. Единственный настоящий путь, единственный возможный путь – обратиться внутрь, вернуться внутрь. Там вы достигнете Христос-осознанности. Единственный способ понять Христа – это стать Христом. Не будьте христианином, будьте Христом! Не будьте буддистом, будьте Буддой! Не будьте индуистом, будьте Кришной! И если вы хотите быть Кришной, Христом или Буддой, тогда вам не нужно погружаться в священные писания, и не нужно спрашивать ученых, вам нужно спросить мистиков, как обратиться внутрь.

Это именно то, что я здесь делаю: помогаю вам осознать себя. И в тот момент, когда вы осознаете себя, вы будете удивлены: вы не совершали греха, грех – это изобретение священников, чтобы заронить в вас чувство вины. Вам не нужно никакого спасения. Все, что вам нужно, – это небольшая встряска, чтобы вы смогли проснуться. Вам не нужны священники. Вам, безусловно, нужны пробужденные люди, потому что только те, кто пробудился сам, смогут встряхнуть тех, кто крепко спит и видит сны. И человечество нужно освободить от чувства вины, освободить от самой идеи греха, освободить от самой идеи покаяния. Человечество нуждается в невинности, а священники не позволяют вам стать невинными; они разлагают ваши умы.

Остерегайтесь священников. Это люди, которые распяли Иисуса, – как они могут толковать Иисуса? Это люди, которые всегда были против будд, а ирония заключается в том, что они в конце концов становятся их толкователями.

Являюсь убежденным католиком. Никто не может поколебать мою веру, но почему здесь мне немного не по себе?

Вы попали не в ту компанию! Бегите отсюда как можно быстрее, потому что ваша вера уже пошатнулась. У веры нет корней; она просто навязанное явление. Насколько твердо вы верите, не имеет значения. На самом деле, чем больше вы боитесь потерять веру, тем с большим рвением вы верите. Всегда, когда кто-нибудь говорит: «Это мое твердое убеждение», – знайте, что он боится. В противном случае, что бы это значило? Почему он должен хвастаться своей убежденностью? Если он знает, то знает.

Вы знаете, что солнце взошло, что это день. Вы не скажете: «Я твердо верю, что это восход солнца». Вы просто говорите: «Я знаю, это восход». Вы не скажете: «Я твердо верю, что солнце взошло, никто не сможет поколебать мою веру». Если вы скажете это, люди подумают, что вы сошли с ума. Если вы скажете это, люди подумают, что вы, должно быть, слепы, не видите солнца, только слышали о нем. Кто-то другой, наверное, рассказал вам, что солнце встало, и вы говорите: «Я твердо в этом убежден».

Только для того, чтобы защитить себя, вы возводите вокруг мощные укрепления. Но реальный опыт не нуждается в защите. Реальный опыт не нуждается в выпячивании твердой веры. Кто-то просто знает или не знает, все очень просто.

Вы говорите: «Я убежденный католик». Это чистая случайность, что вы появились на свет в католической семье. Если бы вы родились и воспитывались у индуистов, вы были бы убежденным индуистом. Если бы вы родились в Советской России и были воспитаны коммунистами, вы бы стали убежденным коммунистом. Убежденность была бы та же самая, все остальное может в корне отличаться. Убежденность просто показывает, что вы не очень разумны.

Умный человек не верит; он пытается познать, он исследует. Умный человек не является ни католиком, ни протестантом; умный человек не является ни индуистом, ни мусульманином. Умный человек говорит: «Я не знаю еще, как я могу заявлять, что правильно, а что неправильно? Как я могу говорить, что Библия права, а Коран нет, или наоборот?» Умный человек уверенно скажет только одно: «Я не знаю, и, если я действительно хочу знать, я должен отказаться от всех предубеждений». Он остается непредубежденным, открытым.

Из-за того, что вы являетесь католиком, вы закрыты; из-за того, что вы являетесь джайнистом, вы закрыты; из-за того, что вы являетесь буддистом, вы закрыты. Вы не исследователь, вы не искатель. Вы не любите истину, вы любите безопасность. Вера дает вам безопасность. А если вы хотите познать истину, вам придется начать с агностицизма, вам придется начинать с незнания. Каждое истинное изыскание начинается только с незнания. Каждый должен ясно сознавать: «Я не знаю. Но я должен искать, я должен исследовать, я должен находить, и я должен начать без какой-либо изначальной концепции».

Вот почему вам становится немного страшно, вы испуганы. Вы, возможно, до этого не находились в таком обществе – эти люди опасны! Не говорите мне потом, что я вас не предупреждал!

Поэтому, пожалуйста, бегите отсюда; здесь вы вряд ли находитесь в хорошей компании.

Вы слышали историю о Ферраре – пилоте времен Второй мировой войны?

Он не сбил ни одного британского самолета, и вся эскадрилья над ним из-за этого подшучивала. Однажды во время патрулирования Феррара заметил пять британских транспортных самолетов. Он ворвался в их строй и сбил все пять. Ему так не терпелось рассказать об этом своим товарищам-пилотам, что Феррара в спешном порядке приземлился, выпрыгнул из самолета и бросился к полковнику, стоящему перед столом с картами.

– Я только что сбил пять британских транспортных самолетов! – отрапортовал итальянец с гордостью.

– Ну и ну, не повезло же тебе, старина! – ответил офицер. – Не в том месте ты, старина. Не там приземлился!

Вы говорите: «Никто не может поколебать мои убеждения».

Но почему вы говорите это? Почему, в первую очередь, эта мысль пришла вам в голову? Я не спрашивал, никто не спрашивал. «Никто не может поколебать мои убеждения». Вы уже колеблетесь внутри, я вижу, что вы трепещете! И это естественно, потому что вы знаете: вы не знаете, эти убеждения всего лишь заимствованы вами у других. Священники сказали вам, а вы поверили. Вы поверили, потому что на самом деле вы не заинтересованы в истине, поэтому вы сказали: «Пусть будет так». Вы на самом деле не слишком заботились о достижении истины, поэтому вы сказали: «Пусть будет так».

Людей настолько не волнует истина, что они говорят: «Что бы вы ни сказали, это, должно быть, справедливо. Кого это волнует? Мне не настолько это интересно, чтобы меня это тревожило». Так обстоят дела во всем мире: некоторые – христиане, некоторые – индуисты, некоторые – мусульмане. Если вы заглянете в них поглубже, вы обнаружите, что их не заботит, есть Бог или нет, их не заботит, что есть истина. Они легко приняли веру, которую исповедуют окружающие их люди. Это формальность, дающая ощущение безопасности в окружающем обществе. Спокойно ощущать себя частью толпы, спокойно чувствовать, что другие считают вас религиозным. Вы не религиозны!

Совсем не так просто быть религиозным. Это одно из наиболее опасных приключений в жизни – быть религиозным. Это значит отбросить все убеждения и отправиться в неизведанное без единой карты.

Хорошо, если вы позволите нам разрушить ваши убеждения. Это разумно и будет полезно для вас, если вы перестанете цепляться за свои убеждения. И, похоже, кое-что уже сдвинулось с места.

Вы говорите: «Почему я чувствую себя здесь немного испуганным?» У вас появилось подозрение, что ваш католицизм – подделка. Существовал только один христианин, и он был распят на кресте. С тех пор никаких христиан не было. На самом деле, будьте Христом и не будьте христианином. Не унижайтесь, называя себя христианами. Вы предназначены быть Христом! Вы предназначены быть Буддой, а не быть буддистом. Что такое буддист по сравнению с Буддой? Просто верующий, не искатель, не исследователь. Отправляйтесь в путешествие… море зовет вас. Отправляйтесь в одиночку и поезжайте без карты и без священных писаний. И если вы сможете бросить все ваши писания, и карты, и идеологии на этом берегу, другой берег окажется не столь далек.

Тот, кто абсолютно свободен от знаний, достоин немедленно получить от Бога бесценный дар познания. Только те, кто отказывается от знаний, становятся способными к познаванию.

Я знаю, что я не верующий, но мне интересно знать, не философ ли я?

Философия – это нечто несуществующее, и быть философом – значит сбиться с истинного пути. Философия только думает, но никогда не переживает на собственном опыте, а существуют вещи, о которых нет смысла думать: либо вы это пережили, либо нет. Как вы можете думать об истине, в которой вы не убедились на собственном опыте? Как может слепой думать о свете, и оттенках цвета, и радуге, и цветах, и бабочках? О чем бы он ни подумал, он все равно ошибется. Чтобы знать, что такое оттенки цвета, чтобы знать, что такое свет, чтобы знать, что такое звезды, нужны глаза, а не размышления. Иметь глаза – это абсолютно иное, чем думать. На самом деле, думают только слепые. Те, у кого есть глаза, переживают на собственном опыте.

Философия – это не-жизненный подход к жизни; следовательно, она никогда не придет ни к какому умозаключению. Она все ходит и ходит по кругу, но остается на том же самом месте. Одно из древнейших занятий человека – быть философом, и оно всегда ценилось очень высоко. Но причина данной оценки в том, что философ думает о высоком, в то время как весь мир погряз в обыденном. Это мир слепых людей, и если один слепой начинает думать о свете, другие незрячие будут поклоняться ему. Но нет смысла думать о свете. Нет смысла думать об истине, нет смысла думать о любви. Нет смысла думать о красоте. И действительно, как только вы выберете нечто высокое для обдумывания, вы почувствуете себя неловко. Например, если кто-то, указывая на красивый закат, обратится к вам: «Что вы думаете об этом?» Или на красивую радугу: «Что вы думаете об этом?» Обычно вы говорите: «Это прекрасно», – потому что вы никогда не задумывались о том, знаете вы, что такое красота, или нет. Вы просто следуете мнениям других людей, и это скопление других мнений – все, что у вас есть, ничего собственного, все позаимствовано. Если кто-то будет настаивать: «Что вы имеете в виду, когда говорите, что закат прекрасен? Что такое красота?» – вы незамедлительно почувствуете себя в затруднении. Невозможно сформулировать, что такое красота. Невозможно сформулировать, что такое добро. Невозможно сформулировать, что такое любовь.

Вы можете любить, но вы не можете сформулировать, что она такое. Вы можете быть переполнены любовью, вы можете быть преобразованы любовью, но все равно вы никогда не будете в состоянии думать о ней. Думание – очень низкая категория, по сути, самое дно; невозможно опуститься ниже.

Философия – это не что-то значительное. Я ненавижу само это слово, потому что она помогает людям скрыть свое невежество. Она никогда не дает им прорваться к свету, к жизни, к любви, к существованию. Она преграждает им путь. Она становится Великой китайской стеной. Мысли могут создавать такие барьеры, что, даже если вы стоите перед прекрасным цветком, вы не сможете увидеть его. Ваши глаза покрыты слоями мысли. Чтобы ощутить всю красоту цветка, вы должны быть в состоянии медитации, не в состоянии мышления. Вы должны быть молчаливыми, предельно молчаливыми – ни единого проблеска мысли, и тогда красота низвергается, изливается на вас отовсюду. Вы погружаетесь в красоту восхода, звездной ночи, прекрасных деревьев.

…Прошлой ночью опять шел дождь, очень сильный. Было так тихо – все, должно быть, спали крепким сном. Было за полночь, но в темноте ночи, в безмятежности ночи танец дождя был необычайно прекрасен. Вы должны быть восприимчивы к этому.

Философия – это агрессия, с помощью агрессивного подхода вы можете стать ученым, но вы никогда не выйдете за пределы материи. Вы можете анализировать материю, можете изучать ее составляющие, можете сопоставлять их, вы можете даже воспроизводить ее, но материя находится вне вас.

Красота – это нечто внутри вас. Чтобы увидеть красоту розы, вы должны обладать красивым сердцем. Свет не только снаружи. Чтобы увидеть свет, вам нужны восприимчивые глаза. Вы, возможно, никогда не задумывались, что случится, если весь мир вдруг ослепнет, – будет солнце по-прежнему изливать свой свет? Обычная логика ответит – «да», это не имеет значения; слепы вы или у вас есть глаза, солнце взойдет. Но те, кто глубоко проник во все эти проблемы, приходят к абсолютно разным выводам. Если все люди на Земле будут слепы, там вовсе не будет света. Солнце – только половина явления. Пока у вас нет восприимчивых глаз, не может быть никакого света, не может быть никакой тьмы.

В тот момент, когда вы выходите из комнаты и запираете дверь, вы совершаете чудо, о котором не подозреваете. Все фотографии в комнате, все вещи в комнате, все картины – все исчезает. Цвет не может существовать без глаз, которые видят его.

Цвет – это отклик глаз, так что в тот момент, когда вы запираете вашу комнату, она становится бесцветной – абсолютно все в ней. Зеленый больше не зеленый; красный больше не красный. Но если вы заглянете в замочную скважину, все цвета мгновенно вернутся на свои места. Как только появился глаз, недостающее звено снова на своем месте.

Никто не может думать о том, что имеет существенную ценность.

Это основное отличие всего философского наследия от моего подхода. С великим почтением я хочу отметить, что все великие философы были великими слепыми – действительно великими, потому что они умудряются думать о том, чего не могут видеть; они умудряются представлять себе то, к чему не могут прикоснуться.

Из всех басен Эзопа вы должны были слышать самую известную.

Пятеро слепых отправились посмотреть на слона. Все пятеро – философы, и, естественно, они начинают ощупывать слона. Кто-то коснулся ноги слона и говорит:

– Боже мой, слон похож на колонну в храме.

Другой, тот, кто ощупывал большие уши слона…

Конечно, это история, скорее всего, появилась в Индии, потому что у африканского слона уши небольшие. Вот каким образом вы можете догадаться, где берет свое начало история о слоне. У индийского слона, действительно, очень большие уши. Тот слепой, который касался ушей, сказал:

– Ты кретин! Прекрати нести всю эту чушь о колоннах в храме. Слон похож на большое опахало.

Еще до того как появилось электричество, богатые люди использовали очень большие опахала: двое слуг стояли по обеим сторонам и без остановки обмахивали своего господина опахалами. Те опахала были почти такими же большими, как уши слона. И так далее, и чем дальше, тем больше: все пять слепых философов спорили и спорили. Один человек наблюдал за этим. Самый обычный, простой человек, не философ, просто зрячий человек. Он не мог себе представить, как эти люди собираются прийти к общему умозаключению. Они препирались, ссорились, спорили. В конце концов он не выдержал и сказал им:

– У вас у всех очень большие проблемы. Ваши доводы вам не помогут. Что вам нужно, так это глаза, а не доводы. Слона нужно видеть, это не повод к размышлению.

Слово «философия» происходит от двух слов – philo и sophia. Philo значит «любовь», а sophia – «мудрость» или «знание». «Любовь к знанию». На Востоке нет ничего аналогичного философии. На Востоке существует абсолютно иной подход. Это не путь философа, это путь мистика. У нас на Востоке нет системы, аналогичной философии. То, что есть у нас, в корне отличается. Во все времена между учеными Запада и Востока отсутствовало взаимопонимание. Все начали называть это явление «восточная философия». Такого не существует в природе.

У нас на Востоке есть слово даршан, которое означает способность видения, не думания; это означает способность видеть. Даршан нельзя перевести как «философия». Я ввел в обращение слово для обозначения этого явления. Меня не интересуют языки, меня не интересует грамматика, меня не интересуют словари и энциклопедии. Мой интерес экзистенциальный, а не лингвистический. Я ввел в обращение свое собственное слово – philosia, любовь к узнаванию, не любовь к знанию.

Если вы решили стать кем-либо, станьте любителем узнавания истины. Станьте любителем познавания истины. Станьте частью безграничного переживания, которое я называю philosia. Доверяйте больше вашим глазам, чем вашему уму. Доверяйте больше вашему сердцу, чем вашим мыслям. Больше доверяйте вашему естеству, потому что это то самое естество, которое готовится познать самый центр мироздания.

Избегайте философии; это болезнь души. В тот момент, когда вы поймете разницу между философией и philosia, вы будете поражены, что такая маленькая разница между двумя словами ведет вас разными маршрутами. Философия еще больше обращает вас к уму; она делает ваш ум еще более изощренным. Она дает вам более упорядоченные доказательства. Она может помочь вам в создании идеальной системы мышления, но это будет только сотрясание воздуха; это не будет соответствовать действительности.

Philosia выведет вас совсем на другой путь – путь мистика, все поиски которого направлены на обретение нового взгляда на вещи. Его поиск предназначен для глаз. Его поиск для открытого сердца – быть восприимчивым. Конечная цель его поиска состоит в том, чтобы прийти в согласие со своим существом, с сердцебиением существования. Когда ваше сердце бьется в унисон с сердцем Вселенной, вы знаете без знаний, вы мудры без мудрости, потому что вы получаете опыт без каких-либо объяснений.

Если вы хотите понять меня, то должны понять разницу между этими двумя словами. Философия все глубже погружает в ум, а это значит – все глубже в беспорядок. Philosia ведет вас за границы ума, в состояние не-ума. Philosia в самой своей основе – медитация. Это открытие третьего глаза как бы внутрь вас… Третий глаз – это просто новый способ получать подарки от существования. Я использую иносказание. Не воспринимайте это буквально.

Философия неизбежно бывает агрессивной. Одна из книг выдающегося философа современности, Бертрана Рассела, называется «Завоевание счастья», что указывает на скрытую агрессивность философии. Philosia не завоевание, но, наоборот, желание быть завоеванной природой, счастьем. Она – глубокое доверие, открытость, восприимчивость.

Философ неизбежно становится серьезным. Чем глубже продвигается он по пути философии, тем более серьезным он становится, потому что тем дальше он уходит от жизни, от любви, тем дальше он уходит от красоты, от празднования, от ликования, от смеха. С мистиком происходит прямо противоположное. Он продвигается все ближе и ближе к детской невинности. Он полон улыбок, заливается смехом, глядя на окружающее его чудо существования.

Мы настолько слепы, что никогда не замечаем окружающие нас чудеса. Вы посадили семечко, прошли дожди, семечко исчезает, умирает в почве, а на его месте начинают пробиваться два зеленых листочка – и вы не видите в этом никакого чуда? Вы не видите волшебства? Из этого маленького семечка вырастет большое, огромное дерево, покрытое множеством цветов и фруктов. Выросшее из одного семечка дерево каждый год будет давать миллионы семян. Ученые утверждают, что с течением времени одно-единственное семечко может сделать зеленой всю Землю. Сколько чуда в маленьком семечке! Но мы живем, принимая все как само собой разумеющееся. Это и есть наша слепота.

Не принимайте все как должное, и тогда на каждом шагу, каждую минуту вы будете обнаруживать вокруг себя чудеса за чудесами.

Мистика переполняют величие и волшебство существования, которое он знает, но он не превращает свое знание в знания. Он никогда не становится философом. Он всегда остается видящим.

Задавший вопрос – музыкант. Это гораздо лучше и намного выше, чем философ. Возможно, вы об этом не задумывались… Музыка состоит из звука и тишины. Философия настолько прозаична, одни слова, слова и слова.

Слово – это вторичное явление. Звук первичен. Вы можете слушать музыку водопада, вы можете слушать музыку ветра, играющего в ветвях сосен… ничего не сказано, но сколько услышано. Ветер, проходя через ветви сосны, не произносит слов, но создает звук. Осенью, во время листопада, когда все тропинки засыпаны опавшими листьями… вы гуляли когда-нибудь в это время в лесу? Сама ваша ходьба порождает звук, потому что тропинки завалены опавшими листьями. Чуть повеет ветерок, и эти старые листья затевают танец, приходят в движение. Существование полно звуков, но оно никогда не произносит ни единого слова. Птицы поют, но они всего лишь издают звуки. Они ничего не говорят, но их песни бесконечно прекрасны. Они трогают вас до самой глубины вашего сердца.

Музыка – это система гораздо более высокого порядка, чем философия, потому что музыка – это нечто между философией и philosia; иначе говоря, это нечто между словами и тишиной, возможно, как ночлег на середине пути. Если вы повернете назад, вы можете стать философом. Если пойдете вперед, сможете стать мистиком. Повернуть назад означает утратить звуки и заблудиться в словах. Идти вперед значит утратить даже звуки и вступить в молчание, потому что музыка состоит из них обоих – из звука и тишины. Это ритм, танец в неразрывном единении звука и тишины.

Музыкант может легко стать медитирующим, он очень близко. Нет ничего ближе медитации, чем музыка – безмолвная, освобожденная от смысла, но преисполненная чрезвычайной значимости. Она ничего не говорит, но многое показывает, ничего не обозначает, но приводит вас в величайший восторг. Двигайтесь от музыканта к мистику. В тот день, когда ваша музыка будет состоять только из тишины, вы попадете домой.

И это не опечалит вас. Музыка несерьезна, это игривость, это песня, это танец. Она бесконечно прекрасна. Она может трогать сердца людей. Войдя в музыку, не застревайте там. Вот где запнулась современная музыка. В ней слишком много звуков, она забыла о тишине между ними. Вы должны изменить гештальт.

Если вы знаете о гештальт-психологии… это особый подход. Слово гештальт стоит того, чтобы попытаться его понять. В любой книге по гештальт-психологии вы найдете рисунок, просто эскиз, линейный набросок женщины. Если вы посмотрите на него и будете продолжать какое-то время всматриваться, наступит момент, когда… женщина станет старой. Если вы продолжите всматриваться, снова наступит момент… женщина станет молодой и прекрасной.

В этих линиях скрыты оба рисунка, просто меняется ваш гештальт, смещаются акценты. Вы смотрите на линии с одной стороны – они складываются в портрет старой женщины. Но так как ваш ум не может долго останавливаться на одном ощущении – он постоянно находится в движении, – он меняет свой гештальт, и те же самые линии, из которых складывался портрет старой женщины, создают прекрасную молодую девушку. Странно то, что вы не можете видеть оба изображения вместе. Вы не можете их видеть, потому что используются одни и те же линии. Вы можете увидеть либо старую женщину, либо молодую, но вы не можете видеть их одновременно, вместе, потому что их не две. Слово гештальт означает смещение акцента.

Есть одна великая суфийская книга – я бы назвал ее величайшей книгой в мире, потому что в ней ничего не написано; она абсолютно пуста. Ей почти двенадцать столетий, и первым человеком, который приобрел ее, был Мевлана Джелалуддин Руми.

Его ученики были очень заинтригованы, им было очень любопытно, потому что он никогда не читал эту книгу в чьем-либо присутствии. Когда все уходили, он закрывал дверь и доставал книгу, которую обычно держал под подушкой, и тогда читал ее. Естественно, это вызывало всеобщее любопытство.

– Что это за таинственная книга? – допытывались люди всеми возможными способами. Иногда некоторые ученики залезали на крышу, разбирали черепицу и заглядывали вниз, чтобы увидеть, что читает Джелалуддин Руми, но они никак не могли это выяснить.

В тот день, когда Джелалуддин Руми умер, их больше волновала та книга, чем он сам… а ведь они любили этого человека. Они любили его так, как суфии никогда не любили какого-либо другого мастера. Мевлана означает «любимый мастер». Это слово используется только в отношении Джелалуддина Руми и никого более. За двенадцать столетий в мире суфизма не было более очаровательного, более прекрасного, более любящего, более гуманного создания, чем Джелалуддин Руми.

Но даже его ученики забыли, что их мастер умер. Они бросились, вытащили книгу из-под подушки, заглянули в нее и были поражены – книга была абсолютно пуста! В ней нечего было читать. Но те, кто были очень близкими, самыми преданными учениками, поняли смысл.

Слова должны быть отброшены.

Только так вы можете получить тишину.

Все учение этой книги заключено в одном – будь молчалив. Сначала пусть уйдут слова, потом звуки, и остается пустота, ничто, чистое пространство. Эта чистота и есть то, для чего существует медитация. За двенадцать столетий книга ни разу не была издана, потому что ни один издатель не был готов напечатать ее. Очевидно, издатель задавался вопросом… в ней нет ничего, что можно было бы напечатать. В конце концов суфийский мастер напечатал ее сам. Теперь она доступна любому, но в ней только пустые страницы. Она носит название Книга Книг.

Двигайтесь от звука к молчанию.

Так вы не станете серьезными и мертвыми, как ваши святые.

Я слышал…

Как-то один человек сказал доктору Джонсону:

– Вы философ, доктор Джонсон. Я в свое время тоже пробовал стать философом, но я не знаю, как это сделать. Жизнерадостность, понимаете ли, всегда мне мешала.

Вы не можете стать философом и сохранить свое жизнелюбие. Так что лучше отбросить всякое философствование и дать раскрыться всем бутонам вашего жизнелюбия. Пойте, как птицы. Играйте на гитарах, но помните: гештальт происходит только в тишине. Танцуйте до упаду, и вы сможете становиться все ближе и ближе к действительности, потому что действительность упоительна. Это иллюминация изо дня в день.

Просто наблюдайте существование, и вы будете удивлены. Что есть у этих бедных деревьев? Ни банковского счета, ни дома, чтобы жить, ни одежды, чтобы прикрыть наготу. Но понаблюдайте, как они радуются жизни, понаблюдайте за их цветами, за их ароматом. У них нет никакого имущества, но у них есть они сами. У вас, возможно, много чего есть, но у вас нет самих себя.

Вы – дом, в котором полно вещей, но нет хозяина. Разбудите хозяина. Будьте более бдительными, осознанными, восприимчивыми, и вы придете к познанию величайших тайн, окружающих вас со всех сторон. Когда кто-то чувствует, что находится в окружении тайн, глубокая благодарность поднимается из самого сердца. Эта благодарность и есть единственная подлинная молитва. Все остальные молитвы ложные, придуманные самим человеком. Только благодарность, которая возникает внезапно, сама собой, не придумана вами. Это случайность, как и любовь. И как только она случается, она начинает разрастаться все шире, все больше. Вскоре она достигает самых далеких звезд. Вся ваша жизнь становится не чем иным, как молитвой. Ваши действия становятся молитвой, ваш отдых становится молитвой, ваша работа становится молитвой, ваш сон становится молитвой, вы сами становитесь молитвой. Это не то, что нужно делать в церкви или в храме. Это что-то, что есть везде, где бы вы ни находились.

Никто никогда не слышал ни о каком философе, который пришел бы к какому-либо умозаключению. Никто никогда не слышал ни о каком философе, который пришел бы к просветлению, пришел к самореализации. Это что-то неслыханное, как если бы кто-то пожаловался на нераскрывшийся парашют. Философы – самые заблудшие люди на Земле, и следовать за ними все равно, что следовать за слепыми людьми. Найдите кого-то, кто видит, кто видящий, кто живет жизнью… чье сердце танцует вместе с ветром, дождем, солнцем, чье сокровенное существо достигло синхронности со всем, что его окружает: от самой маленькой травинки до самой большой в мире звезды. Он находится в гармонии со всем. Он больше не находится снаружи, он внутри.

Философ находится снаружи. Он стоит в стороне и думает обо всем. Мистик совершает прыжок в существование, проникает внутрь, ему не нужно думать. Он ощущает вкус, запах, он видит, он любит, он живет.

Истина должна быть прожита, а не познана. Жизнь должна быть выжата до последней капли сока, который содержится в ней. Это не то, что нужно обдумывать – выпей ее.

Важны последние слова Иисуса, обращенные к его ученикам. Последний ужин, последний раз, когда Иисус ел и пил со своими учениками, прежде чем он был схвачен и посажен в тюрьму… Он знал, что его собираются схватить; кругом об этом ходили слухи. Он осознавал, что, вполне возможно, его могут распять. Поэтому после ужина он сказал ученикам несколько слов:

– Возможно, я не смогу увидеться с вами снова. Запомните одно: вы были со мной не для того, чтобы слушать то, что я говорю; вы были со мной, чтобы вкушать меня, чтобы пить меня, чтобы жить мной. Я, возможно, уйду, но вы можете продолжать пить меня.

Как только вы узнаете секрет, как вкушать, пить, впитывать, целое существование станет доступным для вас. Мастер – только небольшое окно во Вселенную. Как только вы приходите к мастеру, окно исчезает, и вы оказываетесь лицом к лицу с существованием. Рама окна не должна быть важна. Это то, что случилось с миллионами людей: они поклонялись оконной раме; никто не смотрит, что там, за окном.

Окно – всего лишь приглашение увидеть то, что находится за ним, но люди поклоняются окнам: кто-то поклоняется Будде, кто-то поклоняется Иисусу, кто-то поклоняется Рамакришне. Все это окна, но они не созданы для поклонения; они для того, чтобы выйти за их пределы. Они дают вам видение, philosia. Затем оставьте их и продолжайте двигаться в существование настолько глубоко, насколько это возможно. А это возможно только в тишине.

Пусть ваша музыка постепенно будет становиться все более и более близкой к медитации. Философия – это своего рода болезнь, очень опасная, почти неизлечимая. Я бы хотел, чтобы вы были не философами, а, к примеру, танцорами, певцами, флейтистами, потому что они очень близки моему миру медитации.

Я делаю акцент на увеличении вашей жизнерадостности, вашего смеха, потому что этот мир не для несчастных. Этот мир не для людей, которые слишком привыкли к тревоге, тоске. Этот мир принадлежит тем, кто живет от момента к моменту в нескончаемом восторге. Жизнерадостность, несерьезность, чувство юмора – на мой взгляд, это краеугольные качества религиозного существа.

Соломон Рабинович пошел к своему врачу для профилактического осмотра.

Доктор сказал:

– Для человека восьмидесяти семи лет у вас все хорошо. Зачем вам обследование?

Солли объяснил, что он собирается жениться на двадцатилетней девушке. Переубедить его не удалось, так что окончательной рекомендацией врача стало следующее:

– Тогда, если вы рассчитываете на плодовитый брак, возьмите еще и постояльца.

Когда они снова встретились через восемь месяцев, старик сказал:

– Поздравьте меня, доктор, моя жена беременна.

Доктор помолчал мгновение, а затем сказал:

– А, да, так вы последовали моему совету и взяли постояльца?

– Конечно, – усмехнулся Солли, показав беззубые десны. – Она тоже беременна.

Просто будьте жизнерадостны.

Существование ничто не любит так сильно, как жизнерадостность.

Горбачев и Рональд Рейган летят вместе на самолете, как вдруг Рейган говорит:

– Если я брошу из самолета одну долларовую купюру, я сделаю кого-то счастливым.

– Хорошо, – говорит Горбачев, – а если я выброшу сто купюр по рублю, я сделаю счастливыми сто человек.

– В таком случае, – говорит Рейган, – я выброшу миллион долларовых купюр и сделаю счастливыми миллион человек.

– Вперед! – парировал Горбачев, – а после этого я выброшу из самолета вас и сделаю счастливым весь мир.

На бракоразводном процессе судья спрашивает у мужа:

– Итак, вы не разговаривали со своей женой в течение целых трех лет – почему?

Муж ответил:

– Я не хотел перебивать ее.

Священник наносил визит молодой вдове, переехавшей в его приход. Поговорив с ней некоторое время, он вопросительно поднял брови и сказал:

– Позвольте уточнить. Вы говорите, что у вас есть один ребенок в возрасте двух лет и один в возрасте трех, и при этом вы говорите, что ваш муж умер семь лет назад.

– Да, – ответила женщина, – но я-то нет.

Философ замкнут на самом себе. Он не слышит пения птиц. Вы слышите их? Без какой-либо цели, просто для чистой радости, только затем, чтобы находиться в существовании… Никто не просил их петь. Песня исходит из их внутреннего источника жизнелюбия. Никто не просил деревья цвести так красочно и так ароматно. Но дерево приносит все эти прекрасные цветы просто из благодарности к существованию – безмолвная молитва и прекрасный дар.

Человек становится несчастным, если он замыкается в пределах своего разума и продолжает дальше и дальше строить замки из песка – слова, теории, гипотезы. Он теряет связь с существованием. А потерять связь с существованием, значит стать практически мертвым еще до того, как придет смерть.

Это случается почти на каждом шагу: люди умирают в возрасте тридцати лет, а хоронят их в семьдесят. Эти сорок лет – что они здесь делали? Просто тащили самих себя и дотащили до кладбища. Эти люди ходят в церкви, ходят в храмы, ходят в мечети, ходят в синагоги, и из-за этих трупов все синагоги, все церкви, все храмы становятся бесконечно грустными, серьезными.

Но все существование вовсе не серьезно. Для меня единственный подлинный храм – это существование. Учитесь у него. Вы не должны становиться философом, вы не должны становиться святым. Вы не должны становиться мудрым, это прекрасно – оставаться в отсутствии мудрости! Так называемые мудрецы замучили человечество настолько, что теперь я предпочту им отсутствие мудрости.

Будьте более человечными. Не предавайте Землю. Больше любите Землю и все те ее богатства, которые Земля вам предоставляет. Это наш дом. Мы не отверженные, мы ликующие. Мы хотим участвовать в танце существования.

Мои люди не противники жизни; мои люди сторонники жизни. Нет другого Бога, кроме жизни. И жизнь – это не то, о чем нужно думать, это то, что нужно протанцевать, пролюбить, отпраздновать.

Француз, гостя на выходных в английском загородном поместье, увлекся красивой девушкой из общества и без особого труда соблазнил ее. Несколько месяцев спустя они случайно встретились на светском балу. Он шагнул вперед, протягивая руку, но она прошла мимо, не узнавая его.

Улучив момент, француз зажал ее в уголке и сказал:

– Вы, конечно, помните меня?

– Конечно, помню, молодой человек, но вы не должны полагать, что в Англии одна веселая ночь означает, что вы были мне представлены.

Жизнь настолько уморительна, что быть серьезным все равно, что быть больным без надобности. A психическое здоровье, душевное равновесие – это возможность помнить, что вы здесь не для того, чтобы быть мертвым, а для того, чтобы прожить жизнь во всей ее полноте, в полную силу, чтобы запалить факел своей жизни с обоих концов одновременно. Это единственная подлинная philosia.

Не будьте философом, это первородный человеческий грех. Я восстаю против всех философий, потому что все философии ядовиты. Они отравляют ваши возможности быть веселым, игривым, жизнерадостным. Они расстраивают ваши песни. Они делают вас хромым калекой и не дают вам танцевать. Все эти философы с вытянутыми лицами слишком долго подавляли человечество. Пришло время полностью избавиться от их господства.

Новая эра мистики стучится в вашу дверь. Внимательно послушайте и распахните ваши двери.

Глава 3 Путешествие в неизведанное

Познание рискованно. Этот путь ведет в неизведанное. Никто не знает, что может случиться.

Человек оставляет все, что ему знакомо, удобно, и движется в неизведанное, даже не будучи точно уверенным, есть ли что-нибудь на другом берегу, или даже есть ли другой берег.

Поэтому либо люди цепляются за теизм, либо те, кто немного сильнее, интеллектуалы, интеллигенция, цепляются за атеизм. Но и те, и другие бегут от сомнений. А бегство от сомнений – это бегство от познания. Ведь что такое сомнение? Это только вопросительный знак. Это не ваш враг. Это просто знак вопроса внутри вас, который готовит вас к познанию.

Сомнение – это ваш друг.

Разве не важно людям во что-то верить? Почему ты пытаешься уничтожить все наши прежние представления о религии?

Нет другого пути, чтобы стать религиозным. Все, что вы слышали о религии, читали о религии, должно быть полностью отброшено. Пока вы не будете очищены от записей на вашем сознании, вы никогда не узнаете, что такое религия. Так называемые религии делают прямо противоположное. И вы можете видеть результат.

Весь мир разделен на религии: кто-то идет в синагогу, кто-то идет в храм, еще кто-то идет в церковь. Но найдете вы где-либо хоть какую-то религиозность?

Каждый ребенок воспитывается, формируется в рамках определенной религии. Это одно из величайших преступлений против человечества. Ничто не может быть большим преступлением, чем загрязнять ум невинного ребенка идеями, которые станут помехами на его пути исследования жизни. В тот момент, когда вы собираетесь что-то для себя открыть, вы должны быть абсолютно непредвзятым. Вы не можете открывать для себя религию как мусульманин, как христианин, как индуист – нет. Все это лишь способы помешать вам открыть для себя религию.

До сих пор каждое общество стремится обработать каждого ребенка. Еще до того, как ребенок становится способным задавать вопросы, ему уже даны ответы. Вы понимаете всю нелепость этого? Ребенок еще не задал вопрос, а вы уже даете ему ответ. То, что вы в действительности делаете, так это убиваете самую возможность возникновения вопроса. Вы заполнили его ум ответами. А до тех пор, пока он не задаст свой собственный вопрос, как он может получить свой собственный ответ? Вопрос должен исходить только от него. Он не может быть заимствован, он не может быть унаследован.

Но этот абсурд продолжался в течение столетий. Священник заинтересован, политик заинтересован, родители заинтересованы в том, чтобы сделать из вас нечто, прежде чем вы сможете обнаружить, кто вы есть. Они боятся, что, если вы обнаружите, кто вы есть, вы станете бунтарем, вы будете опасны для правящей верхушки. Затем вы станете личностью, живущей по своим собственным правилам, не живущей чужой жизнью.

Они так боятся, что, прежде чем ребенок становится способным спрашивать, интересоваться, они начинают забивать его голову всякого рода небылицами. Ребенок беспомощен. Он, естественно, верит матери, отцу, и, конечно, он верит священнику, которому верят отец и мать. Великий феномен сомнения еще не возник. А это одна из самых ценных вещей в жизни – сомнение, потому что, пока вы не начнете сомневаться, вы не сможете ничего открыть.

Вы должны отточить вашу способность сомневаться до такой степени, чтобы вы смогли прорваться сквозь весь мусор и смогли задавать вопросы, на которые никто не сможет дать ответ. Только ваши собственные поиски, исследования помогут вам прийти к их осознанию.

Вопрос религии – это не тот вопрос, на который может дать ответ кто-то другой. Никто другой не может любить от вашего имени. Никто другой не может жить от вашего имени. Вы должны жить своей жизнью, и вам придется открывать и исследовать фундаментальные вопросы жизни. Но пока вы не откроете самих себя, не будет радости, не будет восторга. Если Бога вам дали в готовом виде, он ничего не стоит, он не имеет никакой ценности. Но вот как это делается.

Понятия, которые вы называете религиозными, вовсе не религиозные понятия, а просто суеверия, которые складывались на протяжении веков – так долго, что сама их древность сделала их похожими на правду.

Адольф Гитлер в своей автобиографии «Mein Kampf» делает много значимых заявлений. Этот человек был сумасшедшим, но иногда сумасшедшие люди говорят то, что здравомыслящие люди сказать боятся. Одно из его особенно важных заявлений следующее: «Любая ложь может стать правдой, если ее часто повторять, делать на ней акцент снова и снова, говорить ее всем подряд на каждом углу».

Вы идете в школу и слышите о Боге и о молитве. Дома вы слышите о Боге и о молитве. Вы идете в храм и слышите о Боге и о молитве. Так много людей… и один маленький ребенок против всей этой толпы.

Он не может сомневаться – неужели все эти люди ошибаются? И не только эти люди. Их родители и родители их родителей в течение тысяч лет продолжали верить в эти истины. Не могут же все они ошибаться, «а я, маленький ребенок, против всего этого человечества…» Он не может набраться храбрости. Он начинает подавлять любую возможность сомнения. И все остальные помогают ему подавить сомнение, потому, что «сомнение – от дьявола. Сомнение – это великий, возможно, величайший грех. Вера – добродетель. Верьте, и вы найдете; усомнитесь – и вы споткнетесь на самом первом шаге».

Истина прямо противоположна. Верьте, и вы никогда ничего не найдете, а что бы вы ни нашли, будет не чем иным, как отражением вашей собственной веры – это не будет истиной. Что делает истина с вашими верованиями? Подводит к сомнению, сомневайтесь во всем, потому что сомнение – это процесс очищения. Оно выбрасывает весь мусор из вашего ума. Оно снова делает вас невинным, снова ребенком, который был подавлен родителями, священниками, политиками, педагогами. Вы должны снова открыть в себе того ребенка. Вы должны начать именно с этой точки. Следовательно, все мои усилия здесь направлены на то, чтобы уничтожить все ваши так называемые религиозные представления.

Это причинит вам боль, потому что те религиозные идеи стали вашей неотъемлемой частью, поскольку вы забыли, что они не являются вашими собственными открытиями, они не являются вашими собственными переживаниями. Вы не прожили их; вы их даже не полюбили. Кто-то другой заставил вас поверить в них, и кто бы это ни сделал, он совершил против вас бесчеловечное деяние.

Я не говорю, что эти люди сделали это сознательно. Они сами являются жертвами того же процесса; их родители сделали это с ними, их учителя сделали это с ними. Однако я не говорю, что следует злиться на них. Они сделали это, думая, что вам от этого будет хорошо… но, только думая, нельзя сделать ничего хорошего – просто исходя из их образа мышления. Они пытались помочь вам, но они не знали, что есть то, с чем человек должен остаться наедине; только тогда он сможет что-то открыть. Если вы пытаетесь помочь ему, вы его калечите.

Не пытайтесь принудить кого-либо принять вашу помощь, пока он способен разобраться сам. Не принуждайте кого-либо смотреть вашими глазами, когда у него есть свои глаза. И, по крайней мере, пожалуйста, не надевайте на него свои очки, они могут не подойти по диоптриям. Вы сделаете его слепым, вы испортите ему зрение. Но на вас не только надели очки, люди пристраивают свои глаза поверх ваших глаз… все они делают это для вашего же блага, для вашей безопасности. И через двадцать лет, тридцать лет непрерывной обработки, вы начинаете забывать, что никогда не задавали вопросов.

Мне вспоминается одна творческая личность, Гертруда Стайн. Она умирала, друзья окружили ее. Вдруг она открыла глаза и спросила:

– Каков же ответ?

Друзья были озадачены. Она сошла с ума прямо перед смертью? Она потеряла рассудок? О чем это она спросила?

Один из них сказал:

– Ты ни о чем не спрашивала, как мы можем знать, каков ответ?

Тогда она произнесла:

– Хорошо, тогда скажите мне, каков вопрос?

И умерла.

Для меня это имеет огромное значение. Это касается почти каждого человека. Вы забыли, что еще не задали вопроса, а ответ был уже вам навязан. Естественно, это обычный процесс воспитания: продолжайте говорить человеку, продолжайте говорить человеку одно и то же снова и снова. Вскоре человек начнет повторять это, как заезженная пластинка. И человек забывает, что он не задал вопрос.

Возможно, в самые последние минуты Стайн привидилось ее раннее детство. Это случается со многими людьми в тот момент, когда они близки к смерти. Круг завершается, они пришли в ту же точку, откуда все начиналось. Так вот она и спросила: «Каков же ответ?» – потому что были даны только ответы. И никто не побеспокоился о вопросах. И когда сейчас, в этот последний момент, кто-то спросил: «Но сначала скажи нам, каков вопрос?» – она это осознала… но теперь было уже слишком поздно. Ответов уже так много, и таких тяжеловесных, такой груз, давящий на существо, что задать изначальный вопрос теперь уже тоже стало невозможно. И вот она говорит: «Хорошо, если нужен вопрос, тогда я спрошу вас – что это за вопрос?»

Для меня этот небольшой случай имеет громадное значение. Он касается жизни каждого. Вы говорите о Боге, вы говорите о душе, вы говорите о рае, об аде, но задумывались ли вы хоть раз – это ли те самые вопросы? Вам действительно интересен Бог? Что за интерес для вас заключен в Боге? По какой причине Бог стал вашим вопросом?

Я родился в семье джайнов. В джайнизме нет понятия веры в Бога; в нем не существует Бога как творца. Поэтому джайнское воспитание не навязывает детям понятие о Боге, ни один джайнский ребенок или старый джайн никогда не спрашивает: «Кто создал этот мир?» – поскольку они с самого начала приучены к тому, что мир существует от вечности до вечности; нет никого, кто бы его сотворил, и в этом нет необходимости. Следовательно, такой вопрос не возникает.

Буддист никогда не задает вопроса: «Что такое Бог, где находится Бог?» – потому что в буддизме нет веры в Бога, и ребенка воспитывают в данной традиции. Когда вы спрашиваете о Боге, вы думаете, что вы задаете свой вопрос, но это не ваш вопрос. Вы, возможно, родились в индуисткой семье, в христианской семье, в еврейской семье, и они приучили ваш ум к тому, что Бог есть. Они вам дали определенное представление о Боге, определенные понятия о Боге. И они наполнили вас страхом, что сомнение опасно.

Маленького, крошечного малыша заставили бояться вечного ада, где вас бросят в огонь, живого, и вы будете гореть, но никогда не умрете. Естественно, сомнение не кажется настолько основательной причиной, чтобы подвергать себя такому риску. И вы мотивированы тем, что, если вы верите, просто верите, все наслаждения, все радости жизни – ваши. Верите – и вы на стороне Бога; сомневаетесь – и вы на стороне дьявола.

Маленькому ребенку приходится принимать на веру весь тот мусор, который вы ему преподносите. Он боится. Он боится остаться ночью дома один, а вы говорите ему о вечном аде: «Ты все падаешь и падаешь во тьму, она все сильнее и сильнее, и ей нет конца, и ты никогда не сможешь выбраться оттуда». Естественно, ребенок начинает избегать сомнения, он настолько его боится, что сомнение полностью обесценивается. А вера – это же так просто. От вас ничего не ожидают – просто верьте в Бога-Отца, и Сына, и Святого Духа… просто верьте, что Иисус есть Сын Божий и Мессия… что он пришел, чтобы искупить грехи всего человечества, искупит и ваши тоже.

Почему бы не получить искупление так дешево? От вас многого не требуется. Просто верьте, и все образуется в вашу пользу. Так зачем вам выбирать сомнение? Вы, естественно, должны выбрать веру. И все это происходит в таком раннем возрасте, а дальше вы продолжаете расти, и вера, и обусловленность, и понятия, и философия – все это накладывается и накладывается сверху. И все это очень трудно раскопать и обнаружить, что когда-то был день, когда вы были полны сомнений. Но сомнения были разбиты, удалены из поля зрения. И был день, когда вы не хотели верить, но вас убедили. Какие только вознаграждения вам не посулили!

Вы можете легко убедить маленького ребенка, просто дайте ему игрушку – и вы подарите ему целый рай. Если вы успешно обратили его в веру, вы не совершили великого чуда. Это очень простой способ подавления. Возможно, вы делаете это неосознанно, ведь вы тоже прошли через весь этот процесс. И, когда вы закрыли двери сомнения, вы закрыли двери разума, мышления, возможности задавать вопросы, исследовать. На самом деле, вы больше не человек. Двери сомнений закрыты – вы просто зомби, загипнотизированный, обработанный; убежденный из страха, из корысти, что нужно верить в то, во что ни один нормальный ребенок не поверит, если все это не обставить определенным образом. И поскольку вы перестали сомневаться и думать, вы можете поверить во все что угодно. Тогда нет никаких вопросов.

Политик хочет этого, потому что если вы являетесь верующим определенной религии, значит вы легковерны. Это указывает на вашу доверчивость. Весомый показатель. Если вы ходите в церковь, это весомое доказательство, что вы не тот человек, который думает, который сомневается, который спорит, который не будет принимать ничего, если только это не доказано логически, рационально, научно. Вы ходите в синагогу, вы ходите в мечеть – политик счастлив. Он хочет, чтобы все шли в синагогу, в мечеть, в церковь… не важно, куда вы идете, главное – идите, потому все делают то же самое.

Основная схема, стратегия не отличаются. Индуисты, мусульмане, христиане, иудеи – не имеет значения, так как основная стратегия та же самая: полностью закрыть двери сомнения, не рисковать, не оставлять у человека никаких вопросительных знаков и наполнить его ум всеми возможными видами убеждений. Если вы взглянете на убеждения, вы будете удивлены. Люди верят во всякую ерунду.

Если вы джайн, вы будете верить в джайнскую ерунду – у вас даже не возникает вопросов. Мой дед очень любил меня по той простой причине, что я был непослушным. Даже в преклонном возрасте он сам был озорником, так что мы были хорошими друзьями. Он обычно брал меня к джайнским монахам, просто чтобы создать там переполох. Он этому сильно радовался. Он ничего такого не говорил, потому что он был пожилым человеком, уважаемым гражданином, но он знал, что, когда я там появлялся, этого было достаточно. Он сидел, как если бы он был монахом, но давал мне указания:

– Можешь начинать… самое время.

Коль скоро джайны не верят в Бога-Творца, вы не можете задавать им вопросы о Боге. Нет вопроса, нет и Бога. Но тогда нужно верить во что-то другое. Они верят в душу. Я обычно спрашивал их:

– Сколько душ существует в мире? Их становится больше, меньше или остается столько же?

Джайнский монах не может сказать, что их становится больше, потому что откуда?.. Кто их создает? Ведь Творца нет. Не происходит никакого созидания. Их не может становиться меньше, потому что куда они уходят? Они не могут покинуть Вселенную, потому что, куда бы они ни пошли, везде Вселенная. И он не мог сказать, что они остаются в том же количестве, хотя ответ, который содержится в священных книгах джайнов, гласит, что число душ остается неизменным.

Но со мной было нелегко, потому что тогда я задавал следующий вопрос:

– А сколько? Если вы знаете, что их количество остается неизменным, вы должны знать точное число; иначе на каком основании вы утверждаете, что оно остается прежним? Одна выскочила; другая заскочила. Вы должны назвать мне точное число.

Так вот, точное число не указывается ни в одной священной книге, и они не могли назвать это число по той простой причине, что население Земли растет. Становится все больше и больше людей, все больше и больше. А джайны верят, что все имеет душу: дерево, птица, рыба – все имеют душу.

– Если вы так много знаете о душах, почему вы не знаете, сколько их? И вы утверждаете, что Махавира был всеведущим, он знал все. Разве он не мог назвать вам точное число? Тогда проблема была бы решена раз и навсегда.

Монах начинал беспокоиться, желая, чтобы я скорее замолчал. Но я говорил:

– Никто не может заткнуть мне рот. Либо вы ответите, либо признаете тот факт, что не знаете ответа. Или вы отвечаете на мой вопрос, или вы просто говорите: «Извините, я не знаю ответа». Тогда, по крайней мере, будьте честны с собой. Вы проповедуете истину. Неужели вы не можете сказать: «Я не знаю точного числа»?

Но этого они тоже не могут сказать, потому что это поставило бы под сомнение всеведение Махавиры… почему он упустил этот момент, весьма значимый?

В целом, джайны верят в вечное путешествие души. Если вы создаете себе добрую карму, то вы продолжаете становиться лучше, то есть достигаете более высокой формы жизни. И они разделили все сущее по формам жизни: жизнь дерева всего лишь одномерна, паука – двумерна, птицы – трехмерна, у тигра – четыре измерения жизни, у человека – пять измерений. И человек является высшей степенью эволюции сознания.

Я обычно спрашивал их:

– Когда человек умирает, он рождается снова как мужчина или он может также родиться женщиной? Он всегда рождается в человеческом мире или может родиться деревом, птицей, лошадью или кем-нибудь еще?

Джайны считают, что если ваша карма очень плоха, то вы можете переместиться на ступень ниже: вы можете стать собакой, вы можете стать рыбой, вы можете стать котом, вы можете стать деревом.

Я спрашивал этих монахов:

– Встречали вы когда-нибудь хоть какие-то фактические доказательства того, чтобы кто-то помнил, как в своей прошлой жизни он был деревом, тигром, собакой? Помните ли вы сами, кем вы были в вашей прошлой жизни? И будьте честны, потому что вы находитесь в храме Махавиры, в храме истины. Если вы скажете что-нибудь не соответствующее истине, помните – вас ожидают вечные муки в аду. Так что если вы не знаете, просто скажите: «Я не знаю».

А в Индии для монаха, махатмы, которому поклоняются тысячи и тысячи людей, самое трудное – это сказать: «Я не знаю». А я обязательно хотел добиться своего:

– Если вы солжете, то помните, что вам придется вернуться на более низкую ступень. Статуя Махавиры позади вас – свидетель. И этот храм…

Эти люди, разумеется, принесли в жертву все, они полностью закрыли двери сомнения. Они верят, что лгать в храме, при Махавире… это опасно. Поэтому они не могут лгать и не могут сказать, что у них был такой опыт или они встречали кого-то, у кого такой опыт был. И они в ужасе замолкали.

У джайнов есть теория… поскольку они должны были объяснить, Махавира сам вынужден был объяснять, ведь население постоянно росло – откуда появляются новые души? Животных становится больше, жизни во всех ее формах становится больше, так откуда приходят все эти души? Для объяснения этого у Махавиры имелась гипотеза. Он называл это «нигод». «Нигод» означает, что где-то во Вселенной есть некая темная утроба, бесконечная, полная бесчисленных потенциальных душ. Поэтому, когда душа приходит к точке, откуда начинается ее рост, она выходит из нигод. Теперь обратите внимание на все хитроумие этой гипотезы. Махавира делает нигод бесконечным, потому что если сделать его конечным, то скоро он опустеет. Тогда проблема возникнет снова – откуда? Теперь, когда утроба пуста, – поэтому он делает ее бесконечной.

Но он забыл о том, что всегда могут найтись люди, подобные мне. Конечно, я не встречался с ним; в этом случае все прояснилось бы в то же мгновение, потому что в существовании две вещи не могут быть бесконечными. Это простое математическое умозаключение. В существовании только одно может быть бесконечным, и это Вселенная. Если она бесконечна, то ничто другое не может быть бесконечным, потому что две бесконечности сделают друг друга конечными, когда соприкоснутся их границы. Где-то они встретятся, и там пройдет граница, и эта граница будет конечной точкой.

Я не был там, но я мог донимать этих джайнских монахов вопросами:

– Если нигод бесконечен, и вы говорите, что Вселенная бесконечна, значит вы верите в две бесконечности? Это возможно с математической точки зрения? В геометрии?

Это было трудно. Существование двух бесконечностей не представляется возможным. Любой человек, обладающий математическим мышлением, может понять, что две конечных величины – это совершенно нормально, сто конечных величин – совершенно нормально, но две бесконечности – это невозможно! Только что-то одно может быть бесконечным. Другое неизбежно будет ограничено. Где-то в миллионах световых лет от нас… но это не имеет значения; граница есть граница.

И я продолжал задавать этим джайнским монахам вопросы:

– Откуда эти души приходят в нигод? Они там появляются вдруг, без всякой причины? Почему? Как им удается попасть туда?

Каждая религия в своей основе связана с такими же трудными вопросами. Когда возникают такие фундаментальные вопросы, каждая религия глупа донельзя. Если вы в своих вопросах не касаетесь самых основ, тогда они отвечают на ваши вопросы очень умно. Но когда разговор заходит о фундаментальных понятиях, в ход идут одни выдумки.

Откуда взялся этот нигод, эта бесконечная вселенская утроба? И откуда эти души приходят в него? И они ответят: «Они уже там». Но это не ответ. Какое злодеяние они совершили? Они никогда не выходили наружу, так что у них не было никакой возможности совершить что-либо, хорошее или плохое. Почему они мучаются в нигод? Какое мучение может быть больше, чем пребывание в этой черной дыре? Они находятся там миллионы и миллионы лет. За что они страдают? Они ничего не совершали… они не могут признать, что они совершили что-либо плохое, какое-либо злодеяние, потому что, чтобы что-то сделать, сначала надо оказаться во Вселенной. Чтобы действовать, нужно быть. Они здесь только потенциально. Здесь их на самом деле нет, они только семена. Как могут быть горькими или сладкими плоды из семян, которые никогда не прорастали? И вы не назовете нам причину, по которой они не проросли.

А потом вдруг несколько душ становятся зрелыми… Что это за арифметика? Кто созревает первым и почему? Должна быть какая-то причина, что вот эти души A, B, C созревают сегодня, а души X, Y, Z станут зрелыми завтра, почему сегодня A, B, C, а не М? Все они похожи. Или можно как-то их различить? У них не может быть никаких отличий, потому что, чтобы иметь отличия, нужно реально существовать. Если они только потенциальны, у них не может быть никаких отличий.

Те джайнские монахи покрывались испариной. И один из них говорил:

– Ты странный мальчик. Никто не задает таких вопросов. Я путешествовал по всей Индии, но всякий раз, когда я подхожу к вашей деревне, меня охватывает непонятный страх… что ты обязательно придешь. И я говорил твоему дедушке: «Не приводите этого мальчика». Но он тоже странный человек; он никогда не приходит один, он всегда приводит тебя.

Поэтому этот монах решил как-то испробовать такую уловку. Он перенес свои беседы на учебное время, когда я обязательно должен был быть в школе. Но мой дед был не тем, кого можно перехитрить. Он приходил в школу и говорил директору:

– Он сейчас мне срочно нужен.

Я появлялся там, и монах вопрошал:

– Неужели школа сегодня закрылась так рано?

Я отвечал:

– Не закрылась, это мой дедушка привел меня сюда – чтобы вы меня благословили. Он никогда не оставляет меня. Он настолько набожен, что хочет, чтобы вы меня обязательно благословили. Не можем ли мы начать прямо сейчас?

Если дать свободу каждому ребенку, они смогут выставить вашего Папу Римского, и ваших имамов, и ваших монахов совершенными глупцами. Они могут причислить их к разряду глупцов. Вашим детям… ничего не понадобится, если вы позволите им сомневаться. Но им не разрешено сомневаться. И как только вы привыкаете к какой-либо вере, она постепенно начинает отравлять все ваше существо. Тогда, если кто-то нападает на нее, возникает такое чувство, как если бы нападали на вас.

Это то, что доставляет мне беспокойство. Всю мою жизнь я нападаю. До тех пор, пока я не разрушу вашу систему верований, вашу идеологию, я не смогу вам никак помочь; я не смогу поделиться с вами собой. Существует стена, мощная стена. Я могу кричать; но вы меня не услышите. Я могу непрерывно стучать в эту стену, бить молотком, в конце концов проделать в ней дыру, через которую я смогу увидеть вас, а вы сможете увидеть меня – лицом к лицу. И я смогу вернуть то, что было у вас отнято. Я смогу вернуть вам невинное детство, ведь именно оттуда начинается настоящее исследование, что есть истина. Только здесь может зародиться настоящая религия; в противном случае вы сможете только говорить о ней.

И это правда. Я определенно хочу, чтобы вы полностью освободились от всего того набора понятий, которые были навязаны вам другими. Я не даю вам никаких понятий. Так что постарайтесь понять отличие моей позиции.

Вот почему я говорю, что это первая религия в мире.

Если вы поменяете свою индуистскую религию на христианскую, или христианство на мусульманство, или мусульманство на индуизм, ничего не изменится. Вы поменяете только поверхностные понятия, возможно, одежду, но это самое большее; даже ваша кожа не будет затронута. Вы останетесь тем же самым человеком. Конечно, вы получите новый набор верований взамен старого набора. Вы, должно быть, устали от этого старого набора верований. Они же вас никуда не привели. Возможно… если христианство не работает, возможно, индуизм будет работать, или мусульманство что-нибудь даст.

Нет, я не собираюсь давать вам новый набор догм, верований, убеждений, идеологий – вовсе нет. Моя задача тотально иная. Моя задача – отобрать все, что у вас когда-либо было, и не дать вам ничего положить на это место… потому что, если я беру один камень и кладу на его место другой, я даже опаснее, чем тот человек, который положил первый камень, потому что первый камень устарел, и вы устали от него, и он не давал вам никакой подпитки. Это был камень, какую подпитку он может вам дать? Вы долго несли это бремя, и постепенно вы, может быть, осознаете, что лучше бросить этот камень. Но с новым камнем начинаются новые прекрасные отношения. Вы начинаете думать, что, возможно, этот камень окажется правильным.

Я не подменяю вашу старую систему убеждений новой. Я только разрушаю. Вы будете удивлены, что я всего лишь разрушитель – я хочу разрушить все, что было вам навязано. И нет необходимости заменять это чем-то другим. Творчество – вот ваш внутренний потенциал, мне не нужно создавать его.

Как только препятствия удалены, вы начнете развиваться и меняться. Вы начнете самостоятельный поиск, и скоро вы обретете силу и новые возможности, потому что даже маленькое самостоятельное открытие принесет вам такое безмерное счастье, какое вы не можете себе представить. Самое маленькое собственное открытие – и вы другой человек, потому что теперь в вас зарождается истина. Возможно, сейчас это только семечко, но начало положено. Вы почувствуете новый трепет, который был бы невозможен, если бы я дал вам веру, готовые догмы, идеологию. Поэтому я не даю вам ничего, я только забираю все то, что у вас есть.

Моя единственная задача – оставить вас наедине с самими собой. Вас никогда не оставляли в покое ваши родители, ваши учителя, ваши раввины, ваши монахи, ваши священники… вас никогда не оставляли наедине с собой. Никто не доверял вам. Я доверяю вам. Все они хотели из вас что-то сделать, опираясь на свои собственные представления. Я не хочу создавать из вас ничего по своему усмотрению. Я хочу, чтобы вы расцвели в вашей собственной неповторимости. Я не знаю, что из этого получится, вы не знаете, что из этого получится. И это хорошо, что мы не знаем, что из этого получится, потому что в этом так много удивительного – как если бы вы вдруг нашли несметные сокровища.

Я доверяю вам. Поэтому я не дам вам веру, я знаю, что вы обладаете безграничными способностями, чтобы открывать для себя жизнь, любовь, смех.

Все глыбы, которые были погружены на вас, должны быть убраны. Не цепляйтесь за эти глыбы. Они ваши враги. Если вы еврей, ваш враг – иудаизм. Если вы христианин, христианство – ваш враг. Если вы индуист, ваш враг – индуизм. Кем бы вы ни были, если вы приняли что-то без изыскания, исследования – это ваш враг. Скажите ему: «Прощай». Скажите врагу: «Я с тобой покончил. Теперь я хочу быть один. Я хочу быть абсолютно чистым, ничем не обремененным». И вы будете поражены: в тот момент, когда вы освободитесь от бремени, вы сможете расправить свои крылья навстречу бесконечному существованию, которое ждало и ждет вас.

Но вы не приходите, потому что вас держит синагога, вас держит храм, вас держит церковь; падре, священник, служители культа не позволяют вам уйти. Окружающая толпа сжимает руки у вас на шее. Они не дадут вам покинуть их приход. Для них это вопрос политики, политики количества. Они боятся: если люди начнут поступать по собственной воле, они потеряют свою власть, количество подданных. Они хотят, чтобы вы были у них под рукой, чтобы использовать вас как винтик, использовать как инструмент. И помните: использовать любое человеческое существо как средство достижения каких-либо целей – один из величайших грехов. Каждое человеческое существо – это путь к самому себе.

Моя работа здесь состоит в том, чтобы помочь вам открыть ваши внутренние возможности, потенциалы, вашу конечную цель, которая совсем недалеко, которая находится внутри вас. Все, что вам нужно, – это оставить весь тот мусор, который другие навязали вам.

Люди думают, что я делаю ту же работу, что делал Иисус, или делал Будда, или делал Мухаммед, или делал Махавира; они абсолютно неправы. Моя работа, работа как таковая, только моя. То, что делали они, противоположно тому, что делаю я; а то, что делаю я, противоположно тому, что делали они. И вам должно быть ясно, что я обрушу свой молот на головы всех этих людей.

Будьте бдительны. Не причиняйте себе ненужной боли, потому что это придется делать мне; другого пути нет. Это хирургия. Я должен положить вас на операционный стол и вырезать несколько органов, которые вам не принадлежат. Но вы приняли их, как будто это ваши руки или ноги, а они таковыми не являются. Они калечат вас. Они убивают вас.

Я хочу удалить все, что не является изначально вашим. Все… и потом взрыв.

Научное видение объективной реальности и субъективное переживание существования представляются двумя совершенно обособленными и никак не связанными измерениями. Это вытекает из природы этих явлений или является ложным представлением нашего ума?

Научный подход к существованию и религиозные взгляды были обособленными и никак не связанными в прошлом. Причина состояла в том, что старые религии цеплялись за суеверия, систему верований, за отказ от познания и сомнения. По сути, нет ничего непреодолимого между наукой и религией, и нет никакого разделения. Но религия настаивала на вере – наука не может согласиться с этим.

Вера скрывает ваше невежество. Она никогда не откроет вам истину, она дает вам только определенные догмы, вероучения, и с их помощью вы можете создать иллюзию знания. Но это знание не что иное, как заблуждение.

Все, что основано на вере, фальшивка.

Оттого, что религии постоянно настаивали на вере, а основной научный метод есть сомнение, произошло разделение. И пропасть между ними стала непреодолимой. Она непреодолима, если религия не возродится и не примет возможность сомнения. Вся ответственность лежит на религии, которая рассматривала эти два явления как два совершенно разных феномена.

В моем понимании, есть только наука, действующая в двух направлениях. Одно направление изучает реальность с внешней стороны, другое направление занимается внутренней реальностью. Одно объективно, другое – субъективно. Их методы не отличаются, их выводы не отличаются. Оба начинают с сомнений.

Сомнения подвергались таким осуждениям, что вы забыли об их красоте, вы забыли об их роскоши. Ребенок рождается не в какой-либо вере, но он рождается очень любопытным, сомневающимся, со скептическим сознанием. Сомнение естественно, вера противоестественна. Вера прививается родителями, обществом, системой образования, религией. Все эти люди находятся на службе у невежества, они служили невежеству в течение тысяч лет. Они держали человечество в темноте, и тому была причина: пока человечество находится во тьме, ничего не знает о реальности, его можно легко использовать, легко поработить, легко обманывать, держать в бедности, подчинении. Все эти способы были задействованы.

Древние религии не заботились об истине. Они говорили о ней, но их забота состояла в том, чтобы держать людей как можно дальше от истины. И до сих пор им это удавалось. Но теперь все эти религии находятся на смертном одре, и чем скорее они умрут, тем лучше.

Зачем, в первую очередь, вам нужна вера? Вы не верите в цветок розы. Никто не спрашивает вас: «Верите ли вы в цветок розы?» Вы просто рассмеетесь в ответ и скажете: «Вопрос веры здесь не возникает; я знаю цветок розу». Знание не нуждается в вере.

Но слепой человек верит в свет, ему приходится; у него нет глаз. Вы будете удивлены, что слепой человек не только верит в свет, он также верит в темноту. Обычно люди думают, что слепой человек, должно быть, живет в темноте. Это неправда, потому что, чтобы видеть темноту, вам нужны глаза. Без глаз вы не сможете увидеть ни света, ни тьмы. Тьма и свет не два разных явления, но два полюса одной реальности. Вы можете определить темноту как отсутствие света, вы можете определить свет как отсутствие тьмы; разница в степени. Наши глаза обладают определенными возможностями – весьма ограниченными. Все наши чувства очень ограниченны. Ниже этого предела вы не видите, выше этого предела вы не видите. Например, прямо сейчас проходят тысячи радиоволн, но вы их не можете слышать. Вам придется использовать радиоприемник – механизм, более чувствительный, нежели ваше ухо, он может уловить звуки, которые вы не способны уловить. То же самое касается и всех остальных органов чувств.

Слепой человек вынужден верить в свет, вынужден верить в темноту. И его вера оставляет его слепым. Если бы ему не дали веру и если бы ему сказали, что он слеп и нуждается в лечении, что ему не нужна философия, ему нужен врач, возможно, он смог бы видеть. И в тот момент, когда он увидит свет, вопрос веры не возникнет: он знает, что это.

Любая вера свидетельствует о вашем невежестве, о вашей слепоте, но дает ложное ощущение – как будто вы что-то знаете.

Всего несколько дней назад американские скауты отвергли одного из своих лучших разведчиков – четырнадцатилетнего подростка, лучшего среди всех остальных скаутов, отмеченного многими наградами. Они выдвинули его на повышение, и он должен был заполнить анкету.

Это одно из краеугольных утверждений скаутов: Бог есть. Мальчик воспротивился. Он сказал:

– Я этого не знаю. И пока я не знаю, как я могу сказать, что Бог существует? Вы принуждаете меня врать.

В XX веке в Америке мальчика исключают из скаутов, потому что он не верит в Бога! Я не вижу смысла. Какое Бог имеет отношение к скаутам? И почему это должно быть обязательным для каждого скаута?

Я надеюсь, что родители ребенка подадут прошение в суд. И если они не могут это сделать, то мы готовы подать в суд за этого ребенка, потому что это просто бесчеловечно. Он был лучшим курсантом, и просто глупость… На этом основании он более прав, чем все руководители скаутов, которые устанавливали такие правила. Все, что он сказал: «Я не знаю. Как я могу сказать, существует Бог или нет? Сначала я должен узнать».

Знание наказуемо. Исследование наказуемо. Тьма, слепота, покорность вознаграждаются.

Дело должно быть решено Верховным судом в пользу того маленького мальчика, который отстаивал неотъемлемое право человека искать и находить. И пункт о Боге должен быть удален из положения о скаутах. В первую очередь, Бог не имеет ничего общего со скаутами. Скауты не имеют ничего общего с Богом. Это лишняя теория, навязываемая детям.

Но за всем этим фасадом скрываются ваши политики, ваши религиозные лидеры. Окольными путями они навязывают маленьким детям идею Бога. Они боятся, они очень сильно напуганы познанием. Почему кто-то должен бояться познания? Ответ ясен. Они прекрасно знают: причина – в вере. Если вы в своих поисках зайдете слишком далеко, вы не найдете Бога. Если Бог – это реальность, тогда все религии должны настаивать на изысканиях.

Я настаиваю: познавайте, медитируйте, погружайтесь все глубже в себя самого. Вы найдете потрясающую реальность, но не Бога. Вы найдете осознанность в ее предельном, нескончаемом расцвете. Но вы не найдете пожилого человека с длинной бородой – а борода к этому времени должна быть очень длинной, в целые мили длиной; ведь он сидел тут на протяжении веков. Вы не найдете Бога.

Все религии боятся изысканий – вот почему произошло разделение. И все религии были против науки, потому что рано или поздно наука докажет – и уже доказала, – что путь сомнений приближает вас к реальности. Он открывает секреты жизни, он делает вас по-настоящему умными, бдительными, знающими, что есть истина. Но до сих пор наука интересуется только объективным миром, который вас окружает.

Я осуждаю религии, потому что они держат человечество во тьме. И я осуждаю ученых, потому что они делают такую глупую вещь: они все понимают и задают вопросы обо всем в мире, кроме самих себя. Ученый в своей лаборатории – единственный человек, который остался вне исследования. Все остальное он исследует, и исследует досконально, безо всяких предрассудков. Но он забывает о том, кто является исследователем. А возможно ли хоть какое-то исследование без исследователя? И возможно ли наблюдать за объективной реальностью без наблюдателя? А именно этим наука и занималась на протяжении трехсот лет.

Религии преступны, но и наука тоже несет бремя этого преступления – не такое большое, потому что науке всего лишь триста лет. Но наука не может ничего сказать о субъективном мире за или против, потому что она не задавалась таким вопросом.

Религии должны полностью исчезнуть – они являются своего рода раковой опухолью на душе человека, а наука должна расширить круг задаваемых вопросов, сделать его полным. А так – только половина. Вы смотрите на объект и забываете о человеке, который смотрит на этот объект. Наука должна развивать новое направление, которое будет смотреть внутрь. Сомнение будет использоваться как метод для обоих, так что вопрос о воссоединении возникать не должен. Сомнение – это центр. Из этого центра вы можете двигаться в объективную реальность – это то, что наука делала до сих пор. От этого же сомнения вы можете двигаться в ваш внутренний мир, чего наука до сих пор не делала. Это ее вина. И оттого что наука не делала этого, субъективный мир оставался все это время в руках у религий.

Религии притворяются, будто изучают субъективный мир, мир сознания; но это притворство, потому что они начинают с веры. Как только вы поверили, все ваше исследование завершено. Вы уничтожили вопрос, вы убили поиски. От веры вы не можете продвигаться к исследованию. Каждое исследование, как объективное, так и субъективное, требует открытого ума, и сомнение дает вам это восхитительное качество – открытый ум. Помните об этом, потому что существует возможность запутаться: сомнение не означает неверие, потому что неверие – это та же вера, но стоящая на голове.

Карл Маркс и его последователи, коммунисты, утверждают, что Бога нет. Это их вера. Ни Карл Маркс, ни Ленин, ни другие коммунисты так и не удосужились поинтересоваться, действительно ли Бог не существует. Они приняли это на веру, как христиане, индуисты, мусульмане и евреи приняли на веру то, что Бог есть. Я не делаю никаких различий между атеистами и верующими; они плывут в одной лодке. Я не делаю никаких различий между христианами, индуистами и коммунистами. На первый взгляд кажется, что между ними существует колоссальное различие. Коммунист не верит в Бога; религиозный человек верит в Бога. Это очень поверхностно; если вы заглянете немного глубже, вы будете удивлены: вера так же невежественна, как и неверие. Обе были приняты без каких-либо вопросов. И поэтому я говорю: коммунизм – это атеистическая религия.

У мусульман есть своя Мекка, у евреев есть Иерусалим, у коммунистов есть Кремль. И очень забавно видеть изображение Кремля – он так похож на церковь! Возможно, до революции это и была церковь. Он, конечно, был построен не коммунистами. Это, возможно, была самая большая церковь в Советской России. Они захватили его и сделали своим центральным представительством. Но архитектура явно показывает, что это храм.

Не только архитектура Кремля, но и взгляды людей, которые правят в Кремле, точно такие же, как у священнослужителей, как у аятоллы Хомейни, как у шанкарачарья (буддийских мудрецов) – разницы нет! В основных принципах они сходятся. Коммунисты верят в «Капитал» Маркса, христиане верят в Библию, но в чем разница? Книги разные, но человек, который верит, ум, который верит, тот же самый.

Потому что наука не допускает – что странно, – самого существования ученого, она продолжает играть с белыми крысами, экспериментировать. Странно… почему не черные крысы? И в этом тоже – разница в цвете. Чернокожие крысы непременно должны быть глупыми, так они рассуждают, а белые очень умны.

Я бывал во многих университетах Индии, читал лекции студентам и преподавателям, и я посетил многие научные лаборатории. Я всегда спрашивал их:

– Почему? По крайней мере, в Индии вы не должны ставить опыты на белых крысах. Пусть с ними экспериментируют в Англии, в Америке, но в Индии!..

И ученые так и не ответили на вопрос, почему они ставят опыты на белых крысах. Просто подражатели. Странно, они работают с крысами, они работают с обезьянами… Из Индии каждый день во все уголки мира экспортируются тысячи обезьян для научных экспериментов.

Индуисты в Индии очень рассержены, потому что для них обезьяна – это божество, а экспортировать божества для научных экспериментов, конечно же, неприемлемо. Но Индия – бедная страна, правительство состоит из индуистов, они против экспорта обезьян, но они получают за них хорошую цену. У них не так много товаров на экспорт; они не могут удовлетворить свои собственные нужды. Обезьян там миллионы, и они абсолютно бесполезны. Напротив, они уничтожают урожаи, они уничтожают фрукты, овощи. Конечно, они тоже должны есть. Но в Индии существует движение индуистов, которые считают, что этот вывоз должен быть прекращен.

Ученый продолжает работать с крысами, обезьянами, со всем, что только есть в мире. Он добрался до молекул, до атомов, до электронов. Но во всех этих поисках он забыл об одном: он тоже существует. Без него лаборатория теряет смысл. Кто проводит эксперименты? Конечно, здесь присутствует осознанность, определенная бдительность, некая сущность, обладающая способностью к наблюдению. Это такой простой факт; но за три сотни лет наука этот простой факт не признала.

Я считаю их виновными, потому что, если бы они признали этот факт и сделали его предметом научного исследования, религии уже давно бы умерли. Так как религии до сих пор существуют, наука должна признать свою за это ответственность.

Для меня само слово наука объясняет мой подход. Наука означает познание. Любому знанию, любому познанию необходимы три составляющих: объект познания, субъект познания и само познание, которое вырастает из отношений между субъектом и объектом познания.

Если человека на Земле не станет, останутся деревья, останутся кусты роз, но они не будут знать, что они кусты роз. Приплывут облака, но никто не будет знать, что начался сезон дождей. Взойдет солнце, но не будет восхода солнца, потому что не будет никого, кто смог бы описать его. Субъект познания – это самое ценное явление в существовании, но, поскольку наука отрицала это, религии могли совершенно свободно продолжать настаивать на всех этих старых верованиях.

Моя задача – помочь всем религиям упокоиться с миром.

Та область, которую они занимали, должна быть отдана науке. Мы могли бы сохранить два названия: наука – для объективной реальности и религия – для субъективной реальности. Но нет никакой необходимости в двух названиях. Лучше иметь одно название – наука – с двумя направлениями: одно двигающееся наружу, другое двигающееся внутрь.

Научный метод начинается с сомнения. Он продолжает сомневаться, пока не доходит до точки, где сомнение невозможно. Когда он сталкивается с реальностью, сомнение отпадает. Религия подавляет сомнение. Я не встречал ни одного религиозного лидера, у которого не было бы глубоко в душе все еще живых сомнений. Все его верования смогли подавить сомнения, но они не могут их уничтожить.

Вы можете заглянуть в свой собственный ум. Вы верите в Бога, но разве у вас нет сомнений по этому поводу? На самом деле, если у вас нет сомнений, зачем вам нужно верить? Если вы не больны, зачем вы носите с собой кучу лекарств? Вера доказывает существование сомнения; и вера остается только на поверхности; она сталкивает, смещает сомнение все глубже в ваше подсознание. Но она не может уничтожить сомнение.

Вера не имеет никакой силы, она бессильна. Сомнение – это необъятная энергия. Вера уже почти умерла, она труп. Вы можете нести труп так долго, как только хотите, но помните, что труп – это ненужное бремя для вас. Скоро вы начнете издавать зловоние, как этот труп. И в конце концов этот труп и вас превратит в труп. Это не слишком хорошо – водить компанию с мертвецами. Это опасно.

Слово вера должно исчезнуть из всех языков. Следует возвести на трон сомнение. Вера должна быть свергнута с престола.

Сомнение незамедлительно возводит мосты между объективным и субъективным. Это два полюса одной и той же реальности, а сомнение – это мост между ними.

Почему я так упорно прославляю сомнение? Потому что оно приводит вас к познанию, потому что оно вызывает вопросы, оно ведет вас к новым приключениям. Оно никогда не позволит вам оставаться в невежестве. Оно продвигается все дальше и дальше, пока вы не выйдете на свет.

Люди спрашивают меня снова и снова: «Верите ли вы в это? Верите ли вы в то?» И я говорю им, что это бессмысленный вопрос. Либо я что-то знаю, либо я не знаю ничего. Вере нет места в моем существе. Если я не знаю, то постараюсь узнать – вот что такое сомнение, вот что такое исследование. А если я знаю, тогда нет необходимости верить; я это знаю по собственному опыту. Почему я должен верить в Иисуса Христа или в Гаутаму Будду? В этом нет необходимости.

Но странно то, что Иисус Христос продолжал верить в старинных пророков. У него не было своего собственного опыта. Бог – это его вера, но не его опыт. Мохаммед верит в Бога. Я удивлен, что эти люди никогда не думали, что вера просто доказывает ваше невежество, ваше незнание. Вы несете в себе знания, заимствованные у других. Возможно, они тоже несли знания, заимствованные у кого-то другого. Вы не можете обнаружить первоисточник, из которого возникла эта вера. Она возникла, конечно, потому что она существует по всему миру. Должно быть что-то в психологии человека, что породило ее.

Человеческое эго не хочет признавать собственного невежества. Оно хочет делать вид, что знает; в это очень легко поверить и казаться знающим.

В Упанишадах существует предание, которое содержит несколько очень красивых экзистенциальных высказываний о жизни.

Жил на свете один старый искатель истины; его имя было Уддалак. У него был сын по имени Шветкету. Он послал своего сына к знаменитым по всей стране мастерам, чтобы тот узнал все, что только возможно было узнать.

Сын сначала учился у одного мастера, затем у другого. И когда он усвоил все, что только было возможно, с чувством великой гордости он вернулся домой, чтобы сказать своему отцу:

– Я выполнил задание.

Уддалак посмотрел из окна и увидел, что его сын идет со множеством манускриптов. И еще он заметил его гордый взгляд и гордую поступь.

Шветкету вошел и сказал своему отцу:

– Я сделал это!

Уддалак, должно быть, был таким человеком, как я. Он спросил сына:

– Ты познал самого себя?

Шветкету ответил:

– Но ни в одной из школ я не был частью программы. Нет – я знаю все о медицине, я знаю все о языках, о грамматике; я знаю все, что там преподают. Но познать себя? Даже вопрос такой не поднимался.

Уддалак сказал:

– Сожги все эти книги и возвращайся. Выясни, кто есть ты, потому что если ты не знаешь, кто есть ты сам, какое значение имеют все те знания, которыми ты обременен? Ты упустил самое главное.

Шветкету был очень огорчен и потрясен, потому что он вернулся с такой гордостью, думая, что отец собирается вознаградить его. Вместо этого отец осудил его, унизительно осудил:

– Ты потратил зря так много лет. Возвращайся обратно!

Уддалак не позволил ему даже передохнуть.

Шветкету пошел к величайшему мастеру, с которым он встречался в ходе своей учебы, и сказал ему:

– Мой отец полностью изничтожил меня! Он послал меня обратно за единственной вещью. Он говорит, что, пока ты не познаешь сам себя, все твои знания бесполезны.

Когда ваш собственный дом погружен в темноту, зачем знать, что весь мир полон звезд и света? В первую очередь, свет нужен в вашем собственном доме.

Тот мастер сказал:

– Я боялся этого, потому что я знаю твоего отца; в юности мы были учениками одного учителя. Я боялся, это должно было случиться. Ты уезжал таким гордым, а я знаю твоего отца, его не интересуют позаимствованные знания. Он хочет знать самого себя. Ему не интересна вера. Всю свою жизнь единственное, к чему он стремился, так это прийти к уверенности, к знанию не заимствованному, а пережитому на собственном опыте, добытому из первоисточника. Я боялся, что это случится с тобой.

Шветкету спросил:

– Так что я должен делать?

Мастер сказал:

– Всему, что я знал, я научил тебя. Насколько я понимаю, я так же невежествен, как и ты. Но я могу предложить одну вещь. У меня в ашраме есть сто коров. Отведи этих коров в горы, и, пока их поголовье не увеличится до тысячи… оставайся в горах, забудь все, чему тебя научили. Эти знания тебе там не понадобятся, потому что коров не интересуют никакие знания. Ты там не встретишь ни одного человеческого существа. Язык тебе не понадобится. Грамматика и все ее тонкости будут без пользы.

Шветкету спросил:

– Но как это поможет мне познать самого себя?

Мастер сказал:

– Ты просто иди. Помогай коровам плодиться. Уводи их выше в горы на более свежие луга и жди, пока их не станет тысяча. Затем можешь возвращаться. Все остальное мы обсудим потом.

У мастеров есть свои собственные приемы. Насколько я понимаю эту историю, я убежден, что этот человек знал – но это невозможно выразить словами. Он создал ситуацию, условия.

Шветкету ушел в горы. В течение нескольких дней в его уме сохранялись все знания, которые он приобрел, но какой от них был прок? Коровы просто жевали траву, а Шветкету сидел среди этих ста коров, ожидая того времени, когда их станет тысяча… Проходили дни, проходили месяцы. А история на самом деле прекрасная, поскольку Шветкету позабыл все: знания, язык, арифметику. В них не было никакой необходимости… постепенно все становилось бесполезным. Он стал почти таким же простодушным, как и коровы. А как иначе? Человек познается по его компании. Так что, если вы годами живете среди коров, слушая только, как они жуют траву… Он сидел под деревом, присматривая за ними. Их стала тысяча.

И вот прекрасное завершение. Одна из коров заговорила с Шветкету и сказала:

– Нас теперь тысяча, пришло время вернуться домой. Кажется, ты позабыл и счет тоже!

А он действительно позабыл.

Он привел этих коров обратно к мастеру домой. Другие ученики тоже были удивлены такому эксперименту. Это выглядело так странно: чтобы познать себя, надо было отвести сто коров в горы и ждать, ждать, пока их станет тысяча!

Ученики увидели: коровы идут. Они поспешили к мастеру домой и крикнули:

– Тысяча коров на подходе.

Мастер ответил:

– Нет, тысяча и одна.

Один ученик сказал:

– Но ты просил только тысячу.

Мастер ответил:

– Да, это так, но как насчет Шветкету?

Он шел в самой середине стада, такой невинный, по-детски чистый.

Ученики мастера были очень взволнованы, потому что мастер пообещал:

– Когда вернется Шветкету, тогда все и обсудим. Обдумайте пока, а вопросы будете задавать позже.

Шветкету пришел, передал коров мастеру и сказал:

– Теперь я могу идти? Мой отец, должно быть, стал совсем старым, и я не хочу, чтобы он умер, будучи разочарован во мне.

Мастер сказал:

– Но как быть со всем тем, что мы хотели обсудить после всего?

Шветкету рассмеялся. Он сказал:

– Забудь об этом! Жизнь с коровами, медленная, неторопливая… там не было других волнений, развлечений. Ожидание под деревьями, сидение под деревьями, ничегонеделание – так же медленно наступило молчание, само. Я не медитировал, но медитация происходила во мне. И пришел момент, когда все мои мысли исчезли, все мои чувства исчезли – осталось чистое есть. Я даже не мог сказать «я есть», потому что там не было «я». Тогда я понял, что вся грамматика неверна. «Я» не существует. Все, что я могу выразить, что я чувствовал и испытывал, – это определенное есть; не «я есмь», просто есть, глубокое переживание бытия. Теперь я знаю, что мой отец хотел, чтобы я познал, и обсуждать здесь нечего.

Учитель сказал:

– Я знал это. Если бы ты пришел и начал снова задавать тот же вопрос, это означало бы, что эксперимент не удался. Я тебя благословляю, ты можешь возвращаться к своему отцу.

Он вернулся домой. Отец был действительно очень стар, он ждал сына. Он снова увидел его из окна, и это было то, чего он ожидал – Шветкету, такой скромный, такой простой, безо всяких манускриптов, идущий легко, как веет прохладный ветерок. Он вошел в дом. Вы могли бы ожидать, что он заявит: «Вот теперь я выполнил твое желание». Нет, он просто коснулся ног отца, поцеловал его ноги, из его глаз хлынули слезы.

Отец сказал:

– Итак, это случилось. Теперь я могу умереть спокойно. Я исполнил свой долг; я не оставил после себя невежду, полного мусора знаний. Я оставляю позади себя чистое пространство, бдительное, осознанное существо, познавшее самого себя – что есть самое великое знание в мире.

Наука должна раскрыть механизм тех приемов, которые религии держали в тайне.

Существует обширная Вселенная вокруг вас – бесконечная. Вы можете исследовать и исследовать ее, до бесконечности. Но есть Вселенная гораздо больше – внутри вас, и так близко – непосредственно внутри вас! И вы можете начать исследовать ее. Вы придете к пониманию, кто вы есть, но это не конец: это переживание будет становиться все глубже и глубже – бесконечно.

Человек может быть и тем и другим, и именно в этом случае это будет тотальный человек. Я давал определение новому человеку разными способами, с разных углов зрения. Пусть это тоже будет включено в определение нового человека: он будет цельным, совершенным, он будет знаком с внешним миром, он будет знаком с внутренним миром. И в тот момент, когда вы познаете оба, вы поймете, что их не два; это одна и та же энергия, простирающаяся между двумя полюсами. Один становится объектом, другой становится субъектом. Я бы хотел назвать это наукой о внутреннем. А то, что сегодня известно как наука, я буду называть наукой о внешнем.

Но внутреннее и внешнее – это две стороны одной медали. Внешнее не может существовать без внутреннего, внутреннее не может существовать без внешнего. Поэтому нет никакого разделения и нет вопроса о соединении.

Такой вопрос возникает у вас, потому что вы думаете о науке, которая представляет собой лишь половину, и вы думаете о фальшивых религиях, которые основываются на вере, а не на исследовании.

Мои саньясины должны быть исследователями. И это является вашей единственной обязанностью – познавать самих себя. Вам навязали столько разных обязанностей, но только не эту. Вам навязали обязанности по отношению к родителям, к жене, к мужу, к детям, к народу, к церкви, к человечеству, к Богу. Список почти бесконечен. Но самой непреложной обязанности в этом списке нет.

Я хотел бы сжечь весь этот список!

Вы не несете ответственности ни перед какой нацией, ни перед какой церковью, ни перед каким Богом. Вы несете ответственность только за одну вещь, и это самопознание. И чудо в том, что если вы сможете выполнить эту обязанность, то вы сможете выполнять множество других обязанностей без каких-либо усилий. Человек, который знает самого себя, будет по-настоящему любить своих детей, свою жену, своих друзей. Его любовь будет иметь совершенно иной привкус. Это не будет смесь ненависти, злости, ревности, похоти, любви.

Если вы посмотрите на вашу любовь, вы обнаружите в ней так много составляющих. И все эти многочисленные составляющие загрязняют вашу любовь, потому что многие из них противоположны любви. Ревность не может быть частью любви. Ненависть, гнев, чувство собственности не могут быть составляющими любви. Любовь не знает ревности. Любовь не знает чувства собственности; напротив, любовь дает свободу. Это так просто. Если я люблю человека, то я предоставляю ему абсолютную свободу. Если любовь не может дать полную свободу, то кто еще ее даст? Если я вижу, что человек, которого я люблю, счастлив с кем-то другим, я буду рад его счастью. Любовь не может быть ревнивой, она может быть только счастливой. У нее есть только один вкус – вкус счастья.

Выполняя одну эту обязанность, вы не будете обижаться на вашего отца, вашу мать. Все обижаются, потому что каждого ребенка приучали к дисциплине против его воли, заставили пойти в школу…

Когда я учился в начальной школе, мой дом располагался очень близко к школе. Поэтому, когда звонил школьный звонок, для меня это было знаком того, что самое время идти в ванную. Вся моя семья начинала стучать в дверь, а я продолжал молчать, вообще ничего не отвечая. Таков был обычный распорядок дня: приходил директор, чтобы забрать меня, потому что сам я идти не хотел. Он приходил, а мой отец говорил: «Что делать? Перестаньте давать звонок в школе, потому что в тот момент, когда вы звоните, он незамедлительно идет в ванную комнату и запирает дверь! А потом совершенно бессмысленно что-то говорить, потому он все равно не отвечает». И, наконец, в школе решили не давать звонка, а директор сначала приходил, чтобы забрать меня, а потом уже давали звонок для всех остальных детей.

Каждому ребенку приходится делать множество всего ради собственной пользы.

Я благодарен директору. Он был действительно великодушен: ради одного-единственного ученика он изменил весь распорядок дня в школе. Я благодарен моим родителям, их терпению по отношению ко мне… вся семья, стоя возле ванной комнаты, уговаривала меня: «Выйди! Если ты не хочешь идти в школу, не надо. Мы попросим директора школы, чтобы отпустил тебя на сегодня». Но я молчал. Я благодарен еще и за то, что те моменты молчания дали мне очень много. А все кричали и бегали вокруг – я был центром этого циклона, просто сидя под душем и получая от этого удовольствие!

У каждого ребенка обязательно остаются какие-то незабытые обиды, какой-то подавленный гнев. Но в тот момент, когда вы познаете себя, все обиды тают, весь гнев исчезает, потому что в первый раз у вас есть глаза, чтобы видеть то, что вы никогда раньше не были способны увидеть. Теперь вы можете видеть, что, когда ваш отец тащил вас в школу, он не был против вас, он не был вашим врагом. Если он просил вас вернуться домой, не бродить до полуночи, он не был против вас; он проявлял заботу.

В моей деревне, где я родился, была община гончаров. А гончары в Индии перевозят свои горшки на осликах; это единственное, для чего в Индии используют ослов. Община была совсем рядом с моим домом, и там было так много чудесных осликов, но они целый день были заняты перевозкой вещей. Только по ночам они были свободны, и я был свободен, так что только в это время я мог завладеть осликом.

В Индии никто не ездит на осликах, потому что осел считается чем-то неприкасаемым. Ездить на ослике… Вся моя семья была приведена в замешательство, потому что соседи сообщили им:

– Мы видели, как ваш сын едет на рынок верхом на осле. Не пускайте его в дом, пока он не пойдет к реке и не примет омовение.

Мой отец убеждал меня:

– Мы можем купить тебе лошадь, если тебе так нравится ездить верхом.

Я отвечал:

– Меня вообще не интересуют лошади, меня интересуют ослики. Они очень мудрые существа, непредсказуемые. Осел может в любой момент остановиться, и, что бы вы ни делали, он не двинется с места. Нельзя понять, почему он остановился. И вопреки общему мнению, что ослы тупы, мой опыт показывает, что они очень хитрые, умные политики.

Мой отец спросил:

– Ты хочешь написать диссертацию об ослах или что?

Я сказал:

– Я могу, потому что мой опыт общения с ослами, возможно, больше, чем у кого-либо еще.

Езда верхом на ослике – это трудная работа, а езда верхом на лошади – нет. Ослы настолько хитры, что они никогда не пойдут по самой середине дороги. Они всегда будут идти слева или справа, задевая вашей ногой стену. Естественно, вы спрыгнете! Было ужасно трудно заставить их придерживаться середины дороги; либо влево, либо вправо, но они никогда не шли посередине. Вот я и сказал моему отцу:

– Ослы бывают с правыми взглядами, с левыми, но они не буддисты.

Будда учил своих учеников: «Следуйте серединному пути». Ослики – это единственные существа, которых Будда был не в состоянии убедить. И я не думаю, что они глупы, потому что, когда никто на них не едет, они идут посередине. Они умны! И в жаркий день вы можете увидеть, что они стоят под деревом. Само выражение морды у осла философское, будто они размышляют о великом. Просто посмотрите на морду осла, и вы почувствуете, что он слишком много думает.

В конце концов моя семья решила, что мне не следует разрешать заходить на кухню, «потому что мы не знаем с полной уверенностью, ездил ты верхом на ослике или нет». Поэтому я всегда находился за пределами кухни; входить туда мне не разрешали, особенно против была моя бабушка… Я стал изгоем!

Естественно, каждый был бы настроен против этих людей, они мешают вам получать удовольствие. То, что вам интересно, их не интересует вовсе; а в том, что интересно им, вы не видите никакого прока.

Например, я спрашивал отца:

– Почему я должен изучать историю? Почему я должен изучать географию? Какой смысл в том, чтобы знать, что в определенное время Индией правил Ашока? Я не вижу смысла. Я не буду править Индией, я никогда не встречусь с Ашокой. Ему никогда не было до меня дела, а я должен о нем читать? И география – что я должен делать с Константинополем? Тимбукту? Я никогда туда не поеду! Я тебе обещаю, – сказал я моему отцу. – Я никогда не поеду ни в Константинополь, ни в Тимбукту, так почему меня должно волновать их географическое положение, где они находятся?

Он сказал:

– Не спорь, просто делай все то, что делают все остальные дети.

Я ответил:

– Я сделаю это, потому что вы меня заставляете. Но помните, что вы порождаете во мне гнев, возмущение. Я беспомощный, я слабый, я еще маленький. Вы можете делать что угодно, но помните: в один прекрасный день вы будете старыми, а я буду молодым, вы будете слабыми, а я буду сильным. Вот тогда мы и разберемся, и вы узнаете, что у меня вовсе не плохая память.

Он тогда хватался за голову и восклицал:

– Что с тобой делать?! Ты мое горе луковое, моя постоянная головная боль. Но все же я уважаю твою честность. Ни один ребенок не говорит отцу, что в старости ему придется платить по счетам! Ты честный.

Это неизбежно. Ребенок хочет есть одно мороженое, но родители знают, что вы заболеете. Они должны заставлять вас есть питательные продукты. А мороженое – просто ерунда! Оно приятно на вкус, но вкус не главное.

В тот момент, когда вы придете к своему собственному существу, происходит революция в вашем видении. Ваша обида становится благодарностью. Вы начинаете испытывать благодарность даже к своим врагам, потому что, каким бы вы ни были, в этом есть и их вклад. Без них вы были бы кем-то иным. Все ваше представление о жизни проходит через коренные изменения. Вы начинаете по-новому ощущать свои обязанности – не то что что-то должно быть сделано, не то что долг должен быть исполнен, а радость от выполнения всего этого.

Мой дед любил меня очень сильно, но в одном мы никогда не соглашались. Он ради меня был готов на все, но вечером, когда он ложился спать, он хотел, чтобы я массировал ему ноги. А это… Я говорил:

– Ты можешь перестать делать для меня все то, что ты делаешь, но массировать ноги я тебе не собираюсь. Я никогда никому не делал массаж, и я никогда и никому не позволял делать массаж мне. Я против этого.

Он говорил:

– Я все для тебя делаю: я защищаю тебя от твоего отца, я защищаю тебя от твоей матери, я защищаю тебя от твоих учителей, я защищаю тебя от соседей – иначе ты бы постоянно ходил битый. И ты не можешь сделать для меня эту мелочь?

Я отвечал:

– Это не мелочь. Это принципиальный вопрос.

Но после моего просветления, первое, что я сделал, это помассировал его ноги. Он спросил:

– Что ты делаешь?

И я сказал:

– Прости меня, пожалуйста! Я никогда не знал, сколько тебе лет, какая тяжелая у тебя работа. Твои ноги, должно быть, болят. Наверное, ты не можешь уснуть, пока кто-нибудь не сделает тебе массаж.

– Но, – сказал он, – это против твоих принципов.

Я ответил:

– Это правда, но человека, против чьих принципов это было, больше нет. Он умер со всеми своими принципами, со всеми своими убеждениями. Теперь ты видишь тотально нового человека. И не думай, что я делаю это, выполняя свой долг, я хочу это сделать для собственного удовольствия.

Его это поставило в тупик. Он говорил:

– С тобой всегда одни проблемы, старый ты или новый. Прежде ты был против массажа; теперь ты не даешь мне спать! Ты продолжаешь массаж, а я говорю: «Хватит!» Сейчас я засыпаю, а ты продолжаешь массировать. Это мешает мне заснуть!

Я отвечал:

– Это твоя проблема, но мне придется компенсировать весь этот двадцать один год, в течение которых я отказывался. Ты стареешь, в любой день ты можешь отправиться на тот свет; я не хочу остаться хоть что-то должен. Так что, можешь ты уснуть или нет, это твоя проблема. Учись спать так! А я собираюсь полностью компенсировать тот двадцать один год, что я отказывался.

Он позвонил моему отцу и сказал:

– Забери своего сына куда подальше! Теперь он говорит, что просветлен – возможно, он и просветлен, но он по-прежнему доставляет неудобства окружающим.

Я сказал:

– Да, я продолжу это и в просветленном состоянии. Я не могу бросить то, что я любил. Я буду делать то же самое, но как просветленный.

С тех пор я никогда ничего не делал из чувства долга, из чувства ответственности, из-за того, что от меня этого ожидали. Но я делал это, чтобы чувствовать себя счастливым. Я делал то, что, как я чувствовал, исходило из чувства любви, сострадания.

Почему я говорю с вами? Почему я создал всемирное движение саньясы? Я мог бы жить тихо и мирно, без хлопот где-нибудь в Кашмире, в Гималаях, безо всяких проблем. Я взвалил на себя столько ненужных хлопот. Я никогда не был в Германии, но там в судах против меня заводят дела. Странный мир! Я только пролетал над Германией. Я не могу представить себе, как, пролетая над Германией на высоте в тысячи футов, я мог сделать хоть что-нибудь не так, вследствие чего там меня ожидают ордера на арест.

У меня никогда не было счетов в банке, потому что я всегда трачу деньги прежде, чем получаю. Я смотрю на это очень оптимистично: деньги появятся, трать их! Поэтому вопрос о том, чтобы иметь банковский счет, даже не возникал. Но совсем недавно мне сообщили, что некий орган государственной власти в Америке открыл в Швейцарии банковский счет на мое имя, с моей подписью, чтобы завести на меня дело.

Моя подпись общеизвестна. Любой сколько-нибудь ловкий человек сможет подделать ее, это не частная собственность. Я дал автографы миллионам саньясинов – мою подпись можно достать где угодно, и открыть счет на мое имя очень легко. Это странный мир. Я думал, что я беднейший человек, но теперь у меня есть счет в швейцарском банке! Я надеюсь, они положили на него несколько миллиардов долларов, потому что, если вы так щедры, будьте щедры по-настоящему!

Я прожил эти три десятилетия из чистой любви. Я страдал, но без каких-либо жалоб. На мою жизнь совершались покушения, но я не держу никакого зла на тех, кто хотел убить меня. Я могу понять – я обладаю правильным видением, я могу видеть. Я вызывал у этих людей раздражение, потому что я, не переставая, разрушал их систему верований, уничтожал их традиции, их условности.

Я делал это из любви. Я хотел, чтобы они освободились ото всех видов мусора, который столетиями засыпал их существо. Но они не думали, что это мусор, они думали, что это сокровище. Естественно, они были оскорблены, и они хотели убить меня, потому что, если такой человек останется жив, он оставит многих людей без их сокровищ. Я могу это понять.

Религии учат вас прощать. Я утверждаю, что это неправильно. Прощать – это значит, что вас обидели; иначе зачем надо прощать? Я никогда никого не прощал по той простой причине, что меня никто никогда не обижал. Я понимаю их ситуацию, их проблемы. Я вижу их насквозь. Они не причиняют вреда ради вреда; они делают это, чтобы спасти свою религию, свою культуру, свою цивилизацию. И, конечно, каждый имеет право спасать свою религию, свою культуру, свою цивилизацию.

Из самопознания возникает великое понимание. Нет необходимости прощать. Не нужно прилагать усилий, чтобы полюбить своего врага. Я не согласен с Иисусом. Он говорит: «Любите врагов ваших», – но, чтобы полюбить вашего врага, сначала вы должны признать его своим врагом. Мое понимание способствует тому, что враг исчезает. Кого я должен любить сейчас? Врага нет.

Иисус говорит: «Возлюби ближнего своего». Я абсолютно одинок во всем этом перенаселенном мире. Никто не является моим ближним, потому что никто не может нарушать границы моего существа, так и я не могу вторгаться в чье-либо существо. Каждый человек – это остров внутри себя самого. Я не могу принять мысль, что вы обязаны «любить ближнего своего». Почему Иисус так сказал? Потому что никто не любит своих ближних; на самом деле, ваши ближние – ваши злейшие враги. Все ненавидят ближних, завидуют ближним, считают, что те наслаждаются жизнью, богаты, у них есть и то и это, и чувствуют себя несчастными, сравнивая себя с ними, чувствуют себя соперниками. А как вы можете любить кого-то, с кем вы соперничаете?

Это беспощадный, вечно соревнующийся мир. Все стараются перерезать вам глотку. Возможно, вы пытаетесь вытащить деньги у кого-то из кармана, забывая, что кто-то еще вытаскивает ваши деньги из вашего кармана.

Однажды у Джорджа Бернарда Шоу спросили:

– Может ли человек просто жить, совершенно расслабленно, держа обе руки в карманах?

Бернард Шоу ответил:

– Да, но это должны быть карманы других людей. Руки, конечно же, будут мои, но карманы должны принадлежать другим. И тогда вы можете расслабиться – это не проблема.

Я люблю вас. И это не та любовь, что обязывает вас. Вам даже не нужно быть благодарными за эту любовь, потому что моя любовь – награда сама по себе. Не вы мне, а я вам обязан тем, что вы приняли мою любовь, а не отказались от нее. Вы могли бы и отвергнуть ее, у вас есть такое право.

Когда я познал себя, я познал совершенно иной смысл ответственности. Это не вопрос долга, это вопрос взаимного обмена. У вас есть столько любви и столько блаженства, что вы хотели бы поделиться ими.

Поэтому я учу только одной обязанности, и она направлена на самого себя. Все остальное последует за этим само по себе, без каких-либо усилий с вашей стороны. И когда что-либо случается без усилий, оно приобретает невероятную красоту. Когда вы любите женщину, потому что она красива, ваша любовь немногого стоит. Завтра эта женщина постареет, завтра она может заболеть, завтра она может стать безобразной. Возможно, придется прооперировать ее нос – что случится с вашей любовью? Это ведь ее хорошенький носик разбудил вашу любовь. Сейчас этот нос пропал – ваша любовь исчезнет. Эта женщина станет для вас обузой.

Нет, когда любовь приходит вследствие вашего самопознания, она не зависит от объекта любви. Она никак не связана с красотой человека, или его умом, или любым другим талантом. Вы полны любви, и вы хотите ею делиться. И кто бы ни был тот человек, что готов принять ее, вы благодарны ему. Это дар, и он никак не связан с человеком, которому вы его вручаете. Вы дарите из-за своей наполненности; вы переполнены.

Когда вашей обязанностью становится просто переполнение опытом вашего существования, вашей сердцевины, вашей вечной жизни, тогда она приобретает тотально иное качество.

Еще раз повторяю: я учу вас только одной обязанности. Меня осуждали за это во всем мире; они говорили, что я учу людей эгоистичности. В каком-то смысле это верно, но не в том смысле, в котором они используют слово эгоистичность. Я, конечно, учу вас ответственности по отношению к себе – если это эгоистичность, я принимаю это как эгоистичность. Но она не противоречит альтруизму.

В тот момент, когда вы познаете свое существо во всей его тотальности, впервые в жизни вы сможете быть по-настоящему человечными, сострадательными, любящими, добрыми, готовыми прийти на помощь. Но не это должно стать девизом вашего служения.

Я ходил на заседания клуба «Ротари», чтобы проводить беседы, и увидел там табличку с надписью «Служение – наш девиз». Первое, что я делал, так это сбросил ее со стола. Когда я сделал это в первый раз, очень красивый человек, президент «Ротари-клуба»… Он был моим другом и моим врачом, лучшим врачом в городе. Это он пригласил меня, и, когда я сбросил эту табличку со стола, он не мог поверить своим глазам. Он сказал:

– Что вы делаете?

Я ответил ему:

– Я освобождаю место, чтобы сесть, потому что я буду говорить, сидя на столе, а не стоя, это не по моей части, – до того как я стал пользоваться стулом, я сидел на столе. – Так что не волнуйтесь, я освободил место, чтобы сесть.

И потом, ведя беседу, я дал понять, что освободил для себя место не только, чтобы сидеть; я освобождаю себе место, потому что это моя обязанность по отношению к самому себе.

Служение не должно становиться девизом. Служение должно быть обменом, взаимной радостью. Вы ни под каким предлогом никому не будете служить – не служением вы достигаете небес, не служением вы становитесь святым. Если ваше служение является средством достижения чего-то определенного, то это просто бизнес, это не служение. И что это за сделка! Просто оказав услуги нескольким больным, вы будете целую вечность наслаждаться раем. Это почти лотерея!

Нет, мое видение таково, что вы делитесь своей радостью, вы делитесь своей любовью, вы делитесь своим блаженством. Если в этом обмене кому-то прислуживают, помогают – это не цель, это не мотив. Вы уже получаете удовольствие. Когда ваши действия становятся наградой сами для себя, вы действительно живой человек, пробужденный.

Наука должна признать, что пренебрегала наиболее важной частью существования – человеческой осознанностью. А когда наука приступит к изучению внутреннего мира человека, религии начнут исчезать сами по себе. Они станут бесполезными.

Когда доступно знание, кто будет верить? Когда имеется опыт, кто будет читать об этом в Библии, в Коране? Если у вас приготовлена еда, не думаю, чтобы вы выбрали книгу по кулинарии и стали читать ее. Вы можете сделать это позже, или, возможно, вам это не потребуется вовсе.

У вас внутри есть секретный ключ, и теперь наука обязана помочь вам отыскать этот ключ.

Моя религия научна. Вот почему у нас нет никакой системы верований. У нас есть методы, точно так же, как и у наук. Они исследуют объекты своими методами; мы исследуем наше сознание нашими методами.

Наши методы называются медитациями. Они абсолютно научны. Ни одна молитва не научна, поскольку, в первую очередь, вы должны верить в Бога. И только тогда вы можете молиться, потому что молитва должна быть кому-то адресована. Медитация не адресована никому, это просто метод копания в себе. Вы здесь! И нет необходимости верить, что вы существуете. Получается, что, даже если вы захотите отрицать, вы не сможете отрицать самого себя. Само отрицание докажет ваше существование. Это единственное, чего нельзя отрицать. Все остальное отрицать можно. Будь то мираж в пустыне, будь то сон, возможно, вам это только кажется, возможно, вы находитесь под воздействием гипноза и видите то, чего нет. Все в мире можно отрицать, кроме вас.

Вы – наиболее значимая реальность, неоспоримая, несомненная. И обнаружение ее есть задача научного исследования.

В грядущем мире новому человечеству, новому человеку не надо будет думать о том, как соединить религию и науку, как сблизить их, как остановить их постоянную борьбу и взаимное уничтожение – в этом нет необходимости. Мы создаем науку с помощью той же методологии, что используют все другие науки. Раз мы утвердили медитацию как научный метод – это нетрудно, все это могут… Она не нуждается в большой лаборатории – вы сами лаборатория! И ничего больше не нужно: ни пробирок, ни горелок, ни химикатов – ничего не нужно. Все, что вам нужно, чтобы познать себя, есть у вас с самого вашего рождения. Всего лишь небольшой поворот на сто восемьдесят градусов…

Врач, психоаналитик, философ и писатель Джон Лилли сказал: «То, во что верит ум, есть истина или становится истиной». Не мог бы ты прокомментировать это высказывание?

Это именно то, что происходило на протяжении веков. Это способ самовнушения. Джон Лилли абсолютно неправ. «То, во что верит ум, – говорит он, – есть истина…» Это не так, это только похоже на правду. И он добавляет: «…или становится истиной». То, во что веришь, никогда не станет истиной, но может начать казаться истинным. Да, для верующего это становится правдой, хотя это неправда, потому что вера начинается с невежества.

Вера не может создать истину; истина – это уже факт, истина есть. Вам не нужно верить в нее, чтобы она была: ваша вера или ваше неверие для установления истины не имеют никакого значения. Истина есть истина, верите вы в нее или нет.

Но если вы верите во что-либо, то оно начинает становиться похожим на истину, по крайней мере для вас. Вот в чем смысл веры: «вера» означает поверить во что-то как в истину. Вы знаете, что вы не знаете, вы знаете, что истина вам неизвестна, но вы в своем невежестве начинаете верить, потому что вера ничего не стоит. Открыть для себя истину трудно, для этого необходимо длительное странствие. Нужно невероятное опустошение ума, нужно великое очищение сердца. Нужна определенная невинность, перерождение, вы должны снова стать ребенком.

Только очень немногие когда-либо осмеливались открыть для себя истину. Это рискованно, потому что она может не утешить вас; она не обязана служить вам утешением. Это рискованно, истина может разбить вдребезги все, что вы знали до этого, и вам придется перестраивать всю свою жизнь. Это опасно, она может уничтожить все ваши иллюзии, она может сокрушить все ваши мечты. Она – это путь через огонь, она сожжет вас таким, какой вы есть, она убьет вас таким, какой вы есть. И кто знает, что случится потом?

Разве может семечко знать, что, умирая в почве, оно станет большим деревом? Его не будет здесь, чтобы наблюдать за происходящим. Как может семечко знать, что в один прекрасный день, если оно умрет как семя, здесь будет роскошная крона, зеленые листья, большие ветви, и цветы, и плоды? Как может семя знать? Семечка здесь не будет. Семя должно исчезнуть перед тем, как это случится. Семечко никогда не встречалось с деревом. Семя должно исчезнуть и умереть. Только очень немногие люди обладают таким мужеством.

Действительно, чтобы открыть истину, необходимо мужество. Вы умрете таким, как вы есть, вы, конечно, возродитесь, но как вы можете быть уверены в этом? Какие имеются гарантии? Никаких гарантий нет. Поэтому, пока вы не находитесь рядом с мастером, который умер и снова возродился, который пожертвовал собой и воскрес, пока вы не встретите такого человека, как Христос, или Будда, или Атиша, вы не сможете в полной мере собраться с мужеством.

При виде Будды что-то может начать волноваться в вашем сердце, может быть затронута какая-то струна, что-то может быть приведено во взаимодействие, в синхронность. Присутствие того, кто достиг, может вызвать у вас страстное стремление, может послужить зарождению глубокого, страстного поиска истины.

Вера не может дать вам истину, она только притворяется. Это дешево, это цветок из пластмассы. Вам не нужно прилагать усилия, выращивая розовый куст, вы можете просто пойти в магазин и купить пластиковые цветы – а они еще и более долговечны, на самом деле, они почти вечны. Время от времени вы можете мыть их, и они вновь свежи. Они не обманут вас, но они могут обмануть по крайней мере ваших соседей, в этом все и дело. Вы все время будете знать, что это пластиковые цветы – как можно забыть об этом, раз вы их покупали! Соседей можно обмануть, но как вы можете обмануть самого себя?

Но я не думаю, что даже соседи обманулись, потому что они тоже приобрели пластиковые цветы. Они знают, что обманывают вас, и они знают, что вы обманываете их. Все прекрасно знают, что все обманывают всех. «Но такова жизнь», – говорят люди. Никто никого на самом деле не обманул, люди просто притворяются обманутыми. Вы притворяетесь, что у вас есть настоящие цветы, другие притворяются обманутыми. Просто смотрите, наблюдайте, и в том, что я говорю, вы убедитесь на собственном опыте. Это очевидный факт; я не философствую, просто констатирую факты.

То, что утверждает Джон Лилли, полная чепуха. Он говорит: «Во что верит ум, то и истина». Это никогда не было истиной, потому что вера не имеет ничего общего с истиной. Вы можете верить, что сейчас ночь, но только из-за вашей веры ночь не наступит. Но вы можете верить, и вы можете закрыть глаза, и для вас наступит ночь, но только для вас, помните, не по-настоящему. Вы живете в мире своего рода галлюцинаций.

В вере существует такая опасность: она заставляет вас чувствовать, будто вы знаете истину. И то, что она заставляет вас чувствовать, будто вы знаете истину, становится основным препятствием в поиске. Верить или не верить, и вы заблокированы, потому что неверие – то же самое, что и вера, только негатив. Католик верит в Бога, коммунист верит, что Бога нет, – оба они верующие. Идти к Каабе или вступить в Коминтерн, отправиться к Кайласу или к Кремлю – это все одно и то же. Верующий верит, что это так, неверующий верит, что это не так. И оба уже все решили, не позаботившись о том, чтобы пойти и отыскать; и чем глубже их вера, чем сильнее их вера, тем больше барьер. Они никогда не отправятся в странствие, в этом нет никакого смысла. Они будут жить в окружении своих собственных иллюзий, самодельных, самодостаточных; возможно, это утешает, но не освобождает. Миллионы людей тратят свою жизнь на веру и неверие.

Поиск истины начинается только тогда, когда вы отбросите все верования. Вы скажете: «Я хотел бы встретиться с истиной сам. Я не буду верить в Христа и не буду верить в Будду. Я хотел бы стать Христом или Буддой сам, я хочу сам быть светом для самого себя».

Почему кто-то должен быть христианином? Это уродливо. Будьте христом, если сможете, но не будьте христианином. Будьте буддой, если у вас есть уважение к самому себе, но не будьте буддистом. Буддисты верят, будды знают.

Когда вы можете узнать, когда познание возможно, зачем довольствоваться верой? Но, опять же, общество хочет, чтобы вы были верующими, потому что верующие – хорошие люди, покорные, законопослушные. Они следуют всем формальностям и этикетам, они не возмутители спокойствия. Они просто следуют за толпой – и неважно, что это за толпа, они просто следуют за ней. Они не настоящие человеческие существа, они овцы. Они не достигли еще своей человеческой сущности.

Однажды кто-то спросил у Джорджа Бернарда Шоу:

– Что вы думаете о цивилизации?

Он ответил:

– Это хорошая идея. Кто-то должен это попробовать.

Пока еще никто не пробовал. Человеческая сущность все еще в пути, мы все еще болтаемся между животной и человеческой сущностью, мы находимся в переходном состоянии. Человек должен родиться, человеку должно быть дано рождение; мы должны подготовить почву для появления человеческого существа. А самое главное, чем мы можем помочь человеческому существу для его появления на свет, – это отбросить верования, если мы сможем отбросить нашу привычку быть христианами, индуистами, мусульманами, джайнистами, буддистами, коммунистами. Если вы сможете отбросить верования, ваша энергия немедленно примет новое направление: она обратится на поиск. А поиск прекрасен. Ваша жизнь станет путешествием к истине, и именно в этом странствии вы растете.

Рост – это побочный продукт познания истины. Верующие никогда не растут, они остаются инфантильными. И помните: быть подобным ребенку и быть инфантильным – это две противоположности, это не то же самое. Быть подобным ребенку прекрасно. Человек доверия подобен ребенку, человек веры инфантилен. Быть подобным ребенку – это высшая ступень роста, это самая кульминация; его сознание находится в наивысшей точке. Быть подобным ребенку – значит быть мудрецом; быть инфантильным – значит быть всего лишь невзрослым.

Средний интеллектуальный возраст человека на Земле сегодня не превышает двенадцати лет. Когда это впервые обнаружили, это вызвало шок. Никто никогда не думал об этом; это открылось совершенно случайно. Во время Первой мировой войны впервые в истории человечества люди, желавшие вступить в армию, были проэкзаменованы. Был исследован их психологический возраст, был определен их IQ. Стало величайшим откровением, что им всем было не более двенадцати лет; средний психологический возраст составил всего двенадцать лет. Это инфантильность. Тело продолжает расти, а ум остановился на отметке в двенадцать лет. Что за человечество создали мы на этой Земле? Почему развитие ума останавливается в двенадцать лет? Потому что к тому времени, к двенадцати годам, человек собирает в себе все виды верований; один уже верующий, и он уже «знает», что есть истина. Один христианин, другой коммунист; один верит в Бога, другой не верит в Бога; один верит в Библию, а другие верят в «Капитал» Маркса; один верит в Бхагавад Гиту, другой верит в «Маленькую Красную Книгу» Мао Цзедуна. Мы внедрили понятия и идеологии в невинные умы бедных детей. Они уже застыли в своих знаниях. Знаете ли вы, что в возрасте семи лет ребенок знает уже пятьдесят процентов всего того, что он когда-либо будет знать? А когда ему исполняется четырнадцать лет, он уже почти достиг. Больше идти некуда, ему остается только прозябать. Теперь он будет существовать, как капуста! Если он пойдет в колледж, то, как говорят, он сможет стать цветной капустой. Капуста с высшим образованием – это цветная капуста. Но разница невелика, меняются только ярлыки. Капуста становится кандидатом наук, доктором наук, тем и этим, и, чтобы показать наше уважение, мы называем ее цветной капустой. Но умственный возраст все еще составляет двенадцать лет.

Настоящий человек растет до самого конца. Даже в тот момент, когда он умирает, он растет. Даже в последние мгновения своей жизни он все равно будет исследовать, искать, обучаться. Он по-прежнему будет исследовать – теперь исследовать смерть. Он будет зачарован: смерть – такое неизведанное явление, такая тайна, гораздо бо́льшая тайна, чем сама жизнь. Как может умный человек ее бояться? Если в жизни он не побоялся двигаться в неизведанное и неведомое, в момент смерти он придет в трепет, в экстаз. Вот, наступил последний момент: он вступает в темноту, в темный туннель смерти. Это величайшее приключение, которое когда-либо может испытать человек, он будет учиться.

Настоящий человек никогда не верит; он учится. Настоящий человек никогда не станет всезнающим; он всегда остается открытым, открытым для истины. И он всегда помнит, что «дело не в том, что истина должна приспособиться ко мне, но как раз наоборот: я должен приспособиться к истине».

Верующий старается приспособить истину к себе; ищущий сам приспосабливается к истине. Запомните разницу – она колоссальна. Тот, кто верит, говорит: «Истина должна быть вот такой, я так верю». Просто думайте, как христианин… Если Бог предстанет перед ним не как Иисус Христос, а как Кришна, и не на кресте, а с флейтой и танцующими вокруг него подружками, христианин закроет глаза; он будет говорить: «Нет, это не для меня». Подружки? Вы можете себе представить Иисуса с подружками? Крест и подружки несовместимы. Иисус, висящий на кресте, и подружки, танцующие вокруг? Это невозможно, это дико. Христианин ожидал появления Христа, а вместо Христа появляется этот парень, Кришна, он, кажется, распутник! И флейта? Мир погружен в страдания, люди голодны, они нуждаются в хлебе, а этот человек играет на флейте? Кажется, он лишен всякого сострадания, кажется, он потакает только своим желаниям. Христианин не может верить в Кришну. Если Бог предстанет перед ним в обличии Кришны, христианин скажет: «Это не бог».

И то же самое будет в случае с индуистом, который ждал Кришну: если перед ним появится Христос, это не будет соответствовать его представлению о Боге – настолько печальный, настолько подавленный, с выражением такого страдания на лице. Христиане утверждают, что Иисус никогда не смеялся. Я не думаю, что они правы, и я не думаю, что они представляют себе истинного Христа, но это то, что им удается пропагандировать. Индуист не может принять откровение; он, должно быть, подумает, что это какой-то кошмар! Иисус не тронет его душу.

Верующий не может доверять даже своему собственному опыту. Даже если истина очевидна, он будет отрицать ее, пока она не согласуется с его представлениями. Он более важен, чем сама истина: истина обязана соответствовать его представлениям. Он сам себе критерий, он сам является решающим фактором. Такой человек никогда не сможет познать истину; он уже предубежден, отравлен.

Тот, кто хочет познать истину, должен быть способен отбросить все понятия об истине. Все, что касается истины, должно быть отброшено, только тогда вы сможете познать истину. Хорошо запомните: знать об истине не значит знать истину. Все, что вы знаете, может оказаться полной ерундой; весьма вероятно, что это полная ерунда. На самом деле, люди могут быть приучены верить во всякого рода чепуху, им могли это внушить.

Как-то я выступал на конференции теософов. В наше время теософы – это люди, готовые верить в любой вздор – любой! И чем абсурднее, тем более готовы они в это верить. И вот я решил над ними подшутить. Я кое-что придумал; я придумал некое общество и назвал его «Sitnalta». Все они были полусонными, но тут вдруг сразу оживились. «Sitnalta»? Я изобрел это слово, просто прочитав слово «Atlantis» (Атлантида) задом наперед, а потом сказал им:

– Это знание берет свое начало в Атлантиде, на континенте, который исчез в Атлантическом океане.

Потом я рассказал о нем:

– В действительности, существует не семь чакр, но семнадцать. Это величайшее древнее эзотерическое знание утеряно, но сообщество просветленных мастеров по-прежнему существует, и оно по-прежнему работает. Это очень, очень эзотерическое сообщество, только очень немногие люди могут поддерживать с ним какие-либо контакты; его знания хранятся в огромном секрете.

Я говорил всякого рода ерунду, которую только мог придумать, а затем президент общества теософов сказал:

– Я слышал об этом сообществе.

Теперь настала моя очередь удивляться! И что бы я ни рассказывал, он говорил, что впервые знания этого тайного сообщества были преподнесены настолько полно.

Потом мне стали приходить письма. Один человек даже написал: «Я очень благодарен вам за то, что вы представили теософам внутренний круг эзотерического сообщества, потому что я являюсь членом этого сообщества, и я ручаюсь, что все, сказанное вами, было абсолютно верно».

Существуют люди, подобные этим, которые только и ждут, чтобы поверить во все что угодно, потому что чем более бессмысленна вера, тем более важной она представляется. Чем более абсурдно, тем больше шансов поверить в это, потому что если что-то логично, тогда не встает вопрос, надо ли в это верить. Вы не верите в Солнце, вы не верите в Луну. Вы не верите в теорию относительности – либо вы ее понимаете, либо вы ее не понимаете, это не вопрос веры. Вы не верите в силу тяжести, в этом нет необходимости! Никто не «верит» в научные теории; научные теории строго логичны. Вера нужна только тогда, когда появляется нечто нелогичное, нечто крайне абсурдное.

Тертуллиан сказал: «Я верю в Бога, потому что это абсурдно: credo quia absurdum, моя вера абсурдна». Все верования являются абсурдными. Если верование очень логично, оно не порождает в вас веры. Поэтому люди продолжают выдумывать всякую всячину.

Человек по своей сути труслив, он не хочет исследовать. И он также не хочет говорить «Я не знаю». Вот и тот президент теософского общества, который сказал: «Я слышал о сообществе „Sitnalta“», – не может показать, что он не знает, у него нет ни малой толики мужества. Чтобы признаться в своем невежестве, надо обладать немалым мужеством. Принять то, что вы не знаете, – это начало подлинного знания.

Вы продолжаете верить, потому что в вашей жизни есть пустоты, которые нужно заполнить, а вера для этого очень подходит.

На Земле существует триста религий. Одна истина и три сотни религий? Один Бог и три сотни религий? Одно существование и три сотни религий? И я не говорю о сектах – в каждой религии есть десятки сект, а потом есть еще подсекты сект, и так далее и тому подобное. Если посчитать все секты и все подсекты, то получится три тысячи или даже больше. Как могут существовать столько верований, противоречащих друг другу? У людей есть определенная потребность – потребность не казаться невеждой. Как удовлетворить эту потребность? Собрать несколько верований. И чем более абсурдным является верование, тем более компетентным предстаете вы, потому что больше никто об этом не знает.

Есть люди, которые верят в полую Землю и в то, что внутри Земли существует цивилизация. И вот, если кто-то говорит об этом, вы не можете отрицать это; вы не можете принять это, но, по крайней мере, вам придется это внимательно выслушать. Это служит определенной цели: каждый хочет, чтобы его слушали внимательно. И несомненно одно: этот человек знает больше, чем вы. Вы не знаете, полая Земля внутри или нет; а этот человек знает. И как знать? Он может быть прав. Он может собрать тысячу и одно доказательство, он может так это представить, что вы, даже если не согласны с этим, будете вынуждены по крайней мере промолчать.

Верующие, и верующие, и верующие… но где же истина? Так много вокруг верующих, но где же истина? Если бы Джон Лилли был прав, то мир был бы полон истины, вы встречали бы ее повсюду. Каждый обладал бы истиной, потому что каждый – верующий. Нет, все это ерунда.

Он говорит: «То, во что верит ум, есть истина или становится истиной». Нет. То, во что верит ум, никогда не будет истиной, потому что истина не нуждается в вере. Вера является препятствием в достижении истины. И то, во что верит ум, никогда не станет истиной, потому что истина не становится, истина есть; это данность. Вы должны увидеть ее или можете продолжать упираться и не видеть ее, но она все равно есть. К ней ничего нельзя добавить, она здесь уже вечно.

Лучший способ избежать истины – это верить. Тогда вам не нужно искать ее. Ваши глаза наполняются верой; вера действует на глаза, как пыль. Вы замыкаетесь в себе, вера становится вашей тюрьмой. Вера закрывает вас, и вы живете сами в себе, как в помещении без окон, и вы можете продолжать верить во все, во что только вам угодно. Но помните: это вера, а вера – это ложь.

Позвольте мне предостеречь вас: даже когда вам говорят об истине, не верьте в нее! Исследуйте, изучайте, ищите, экспериментируйте, познавайте на собственном опыте, но не верьте в нее. Когда вам передают истину, если вы поверите в нее, вы превратите ее в ложь. Истина, в которую верят, – это ложь, вера превращает истину в ложь.

Поверьте в Будду, и вы поверите в ложь. Поверьте в Христа, и вы поверите в ложь. Не верьте в Христа, не верьте в Будду, не верьте в меня. Внимательно слушайте то, что я говорю, осмысленно; экспериментируйте, переживайте. И когда вы это пережили, нужно ли вам будет в это верить? Не останется никакого сомнения, так какой будет смысл в вере?

Вера – это способ подавлять сомнения: вы сомневаетесь, значит вам необходима вера. Скала веры перекрывает родник сомнения. Когда вы знаете – вы знаете! Вы знаете, что это так; сомнения не остается. Ваш опыт развеял всю тьму и все сомнения. Есть истина, и вы наполнены ею. Истина никогда не порождает веру.

Как обрести истину? Отбросить все виды верований. И помните, я говорю все виды – вера в меня тоже сюда входит. Изучайте меня, идите вместе со мной, позвольте мне поделиться тем, что я испытал, но не верьте, не надо торопиться. Не говорите: «Какой теперь в этом смысл? Ошо все это уже испытал, поэтому все, что мне остается, только поверить в это». То, что испытал я, не может стать вашим опытом, пока вы это не испытаете. И это то самое переживание истины, которое освободит вас от невежества, от зависимости, от страданий. То, что вас освобождает, это не вера, это истина.

Иисус говорит: «Истина освобождает». Но как достичь истину? Это не вопрос веры, это вопрос медитативности. А что такое медитация? Медитация – это полное освобождение вашего ума от всех верований, идеологий, понятий, мыслей. Только в пустом уме, когда на зеркале не осталось пыли, в нем отражается истина. Это отражение и есть благословение.

К чему ты готовишь своих людей?

Я готовлю их ко всему и ни к чему. Второе более важно. Первое является лишь подготовкой ко второму. «Все» включает в себя все, что необходимо человеку, чтобы добраться до собственного существа, чтобы быть полноценным, чтобы быть довольным, чтобы быть удовлетворенным, чтобы быть в том наивысшем состоянии, где нет желаний, нет потребностей; где каждому достаточно самого себя. Это блаженное состояние – состояние не-существования.

Все, что необходимо для достижения состояния не-существования, это понимать несколько основных правил.

Первое правило – быть бунтарем.

Все религии разрушают в человеке бунтарские способности, потому учить бунтарству значит учить людей бунтовать против традиций, против условностей, против общества, против религии, а это их коренные интересы. Бунтарский дух должен быть абсолютно уничтожен. Но в тот момент, когда бунтарский дух в человеке умирает, человек ведет только посмертное существование, потому что бунтарский дух – это ваш настоящий дух.

Все религии учили прямо противоположному. Они учат вас верить, я учу вас сомневаться. Они учат вас иметь веру, я учу вас познавать. Они преподносят вам все готовым, а я говорю вам, что, пока вы не достигнете всего своими собственными усилиями, все абсолютно бесполезно. Бог, которого вам вручили, ничего не стоит. Священные писания, которые передаются из поколения в поколение, просто повторяют все, как попугай, – это самоубийство. Вы отравляете сами себя, потому что чем больше вы знаете, тем меньше остается у вас возможностей искать, исследовать и находить.

Как только вам придет в голову эта безумная идея, что вы уже все знаете, вопрос о познании перестанет возникать. Вопрос о познании возникает только тогда, когда вы чувствуете, что вы ничего не знаете. Но ни одна религия не позволяет вам считать, что вы ничего не знаете. Они будут навязывать вам знания, катехизисы, доктрины, догмы. Они душат ваш ум всеми разновидностями пустых слов. Слово всегда пусто до тех пор, пока оно не содержит ваш собственный опыт.

Мои слова не могут стать реальной пищей для вас. Они пусты – это только емкость. Содержание? Не существует способа передать содержание. Я могу передать вам емкость, слово, но как я могу передать вам свой опыт, который всегда остается позади? Слово уходит к вам, и я вижу у вас в руках пустое, мертвое слово. И то, что я хотел выразить, донести, передать, остается позади; оно неотделимо от меня.

То есть истина невыразима.

Только глупцы продолжают говорить об истине. И эти люди верят, что то, что они говорят, есть истина. Они только несут околесицу, и ничего больше. Они болтуны, но они могут верить, что передают вам нечто важное, потому что у них у самих нет ничего другого, кроме слова. И они чувствуют, будто что-то донесли до вас.

Но человек, который знает, никогда не подумает, что возможно передать истину. Да, он может вдохновить вас на изыскания, но он не может передать вам саму истину.

Поэтому первое – это бунтарский дух, который подразумевает сомнения, скептицизм, изыскание. Это требует колоссального мужества, потому что вы будете идти против всех тех, кто обладает властью. Политики, священники, олигархи, преподаватели университетов – они все занимают руководящие позиции. Ваше стремление к познанию – это ваш вызов им всем, потому что они заявляют: «Истина была найдена Иисусом Христом, вас это не должно беспокоить. Просто верьте в Иисуса Христа».

Сейчас это так же глупо, как если бы кто-то сказал: «Теория относительности была открыта Альбертом Эйнштейном. Вам не нужно беспокоиться о теории относительности – просто поверьте в Альберта Эйнштейна, и все будет в порядке». Неужели вы думаете, что вера в Альберта Эйнштейна поможет вам разобраться в теории относительности? Что общего имеет ваша вера в Эйнштейна с теорией относительности? Они не связаны друг с другом.

Так же и в случае с Иисусом, Кришной, Заратустрой, Буддой, Магометом. Вы не можете узнать то, что знал Иисус, только веря в Иисуса. В первую очередь, как вы узнаете, что он знает? Во-вторых, как вы сможете уничтожить скептицизм, который заложен в вас с самого рождения?

Вере учат. Сомнение – это ваша природная способность. Существование дает вам способность сомневаться, а корыстные интересы уничтожают эту способность и скрывают ее под верованиями. Верования действуют в их интересах, а не в ваших.

Я слегка сумасшедший, потому что я выступаю против моей собственной профессии, но я ничего не могу с этим поделать. Я мог бы стать учителем всего мира с миллионами последователей, если бы я не был настолько сумасшедшим, чтобы начать говорить вам истину. По правде говоря, все корыстные интересы против вас – вашей индивидуальности, вашей природы, ваших возможностей. У них свои идеи, свои ожидания, и они хотят, чтобы вы соответствовали их идеалам. Они хотят, чтобы вы стали просто марионетками в их руках. И чем больше вы похожи на марионетку, тем более респектабельной персоной вы будете.

Один из моих профессоров, С. С. Рой, любил меня так сильно, что он постоянно говорил мне:

– Я все время беспокоюсь за тебя. Я знаю, что все, что ты делаешь, ты делаешь искренне, но в этом мире искренность не в цене. Подлинность не в почете. Бунтарство раздавлено. И люди, обладающие властью, достаточно влиятельны, чтобы сокрушить любую индивидуальность, поскольку все общество: суды, закон, правительство, – все находится в их руках. Ты бессилен.

Я ответил ему:

– Я знаю, что у них есть определенная власть, но, пожалуйста, не говорите, что я бессилен. У меня также есть некоторая власть, не этого, но более высокого уровня. Они могут убить меня, но они не убьют мою истину. И моя истина для меня гораздо важнее, чем моя жизнь, потому что моя жизнь закончится в любом случае. Если она завершится во имя истины, то будет иметь определенное продолжение в вечности, потому что истину невозможно убить. Вы можете распять Иисуса, но как вы можете распять истину этого человека? Если у него была какая-либо истина, то эта истина будет жить. Вы можете отравить Сократа…

Я сказал профессору С. С. Рою:

– Я люблю вас, как моего отца, и я знаю, как сильно вы меня любите и как сильно вы меня уважаете, – и это очень неожиданно, чтобы профессор, уважаемый по всей стране, так уважал студента, – но я не могу последовать вашим советам. Вы даете их из самых добрых побуждений, я благодарен вам за это. Но позвольте мне быть распятым, позвольте мне быть отравленным, пусть все власти будут против меня; но говорю вам, что мой опыт делает меня гораздо более сильным, чем все эти люди. Их сила – временное явление, а сила, которую дает вам истина, вечна.

Он сказал мне:

– Я понимаю, но все-таки я не могу не тревожиться за тебя. Мне снятся кошмары о тебе, будто кто-то будет в тебя стрелять, кто-то попытается тебя распять, кто-то попытается тебя отравить.

Все эти попытки уже были сделаны, и он был совершенно прав. Всякий раз, когда совершалось покушение на мою жизнь, я всегда сообщал ему:

– Еще один ваш ночной кошмар сбылся. Но я остался в живых, так что не волнуйтесь. Другие ваши кошмары я также переживу.

Чтобы сохранить дух бунтарства, все, что вам нужно иметь, – это мужество; и оно у вас есть. Вы просто забыли об этом. Каждый человек рождается с огромным запасом мужества. Природа не делит мужество на части: кому-то она даст храбрость Александра Македонского, а вам мужества не даст; это не так. Что касается природы, она абсолютный коммунист. Сами коммунисты не коммунисты, но существование – абсолютный коммунист. У него нет разделения: оно не создает смелых людей и трусливых людей. Нет, оно создает мужественных людей. Трусость порождают те, кто хочет навсегда остаться у власти. Они порождают трусов, потому что только трусы не будут бунтовать.

И это очень просто: за тысячи лет они выработали тактику. Они стали невероятно хитрыми. Они нашли все возможные способы ослабить вас, уничтожить саму идею бунтарства. Чтобы заставить вас бояться, они создали ад, которого нигде нет. Но с самого детства вы запрограммированы на то, что если вы совершаете определенные поступки, то будете гореть в аду. И иногда это так нелогично.

Бертран Рассел прав, когда он говорит: «Если бы за все преступления, которые я совершил, а также за все преступления, о которых я мечтал всю мою жизнь, я должен был быть наказан, то даже самый жестокий суд не отправил бы меня за решетку более чем на четыре года. И христианство говорит, что я буду вечно гореть в аду». Теперь любой дурак может понять, что наказание слишком сурово. Кажется, будто Богу доставляет удовольствие наказывать людей, пытать людей; что за преступления вы совершаете? Вы можете совершить преступление, которое заслуживает вечного ада? Можете ли вы представить себе преступление, которое заслуживает вечного ада? Насколько серьезным должно быть это преступление – может быть, вы Адольф Гитлер, или вы Иосиф Сталин, или Мао Цзедун – и даже в этом случае должны быть какие-то ограничения. Даже если Адольф Гитлер совершил миллионы преступлений, вечный ад – это несправедливо.

И что тогда говорить об обычных людях? Вы, возможно, иногда лгали; вы, может быть, сделали что-то, что запрещает ваша религия. Вы, может быть, мечтали о чем-то, что ваше общество не одобряет. Вы, возможно, во сне сбежали с чьей-то женой – только во сне. Но джайнизм говорит, что за ваши сны вы тоже будете наказаны, потому что он не делает никаких различий, собирались вы сбежать с чьей-то женой или только мечтали об этом, потому что на Востоке сама жизнь не что иное, как сон. И то и другое сон, разница только в продолжительности. Ночью, когда вы сбежали с чужой женой, это длилось недолго, возможно, несколько минут, но напряжение было слишком сильным. Продолжительность была небольшая, но напряжение было сильным. Эти несколько секунд вы наслаждались, вы действительно наслаждались. И так как это был ваш сон, женщина не могла быть с вами злой – только, конечно, если вы не любите злобных женщин; это другое дело. Это ваш сон, он только отражает ваши желания. Если же вы мечтали о злобной женщине, это значит только то, чего вы хотите, и тогда это именно то, чего вы достойны.

Джайнизм утверждает, что внешняя жизнь, если открыть глаза, тоже сон. Она длится дольше, продолжительность больше, но ее напряжение не столь интенсивно. Она может длиться годы, но она не интенсивна. Поэтому, если вы поместите ваш сон с закрытыми глазами на одну чашу весов, а ваш сон с открытыми глазами на другую чашу весов, возможно, они будут весить одинаково, потому что один длительный, но слабый и поверхностный, другой же непродолжителен, но его напряжение колоссально. В любом случае, и тот и другой – сны, и за тот и за другой вам придется нести наказание.

С самого детства религия создает в вас страх. А на другой стороне страха находится жадность. Оба они зарождаются одновременно, они не являются двумя разными вещами. С одной стороны находится страх: если вы сделаете нечто определенное, вы будете наказаны, и наказание преувеличивается настолько, насколько это возможно. Если вы обратите внимание на идею ада во всех религиях, вы будете очень удивлены. Эти священные писания были созданы великими святыми, и мне всегда было интересно, действительно ли эти люди были святыми или это были своего рода садисты, потому что даже чтобы только представить себе все эти пытки, вы должны иметь ум садиста, ведь вы должны получать хоть какое-то удовольствие, воображая такое.

Когда маркиз де Сад, по имени которого и получило название психическое расстройство садизм, был наконец отправлен в тюрьму… Он был маркизом, поэтому было очень трудно его арестовать. У него были свои владения, свое собственное небольшое королевство, и это затрудняло поиск свидетелей, которые могли бы дать против него показания. Каждый день ему нужна была новая женщина, чтобы подвергнуть ее пыткам, и он мог заполучить любую женщину, на какой бы ни остановился его взгляд: его люди бежали и хватали эту женщину. У него была специальная камера, иронично называемая «палата любви», но это была его палата любви. В его камере по стенам висели странного вида инструменты, созданные им самим, у него был очень изощренный ум. Все те инструменты предназначались для пыток. А еще он привык всегда держать сумку с инструментами при себе, как докторский чемоданчик, в случае, если он был вне дома и возникала подходящая ситуация. Поэтому у него в сумке было несколько специальных миниатюрных инструментов, чтобы носить с собой – портативный ад. Но настоящий ад был в его дворце.

В конце концов, когда он был схвачен и вынужден признаться, никто не мог поверить, что этот человек изобрел так много способов мучить людей. Первым делом он принимался… женщина должна была быть голой, и он принимался бить ее. Она начинала кричать и плакать и пыталась убежать, а он преследовал ее и стегал плетью, пока кровь не начинала струиться по ее телу; только после этого он занимался с ней сексом. Этот человек в своем дневнике в деталях описал то, как нужно использовать его инструменты, как при помощи определенного устройства загонять иголки под ногти… И вы не могли убежать; ваши руки были закреплены специальным механизмом, и иголки загонялись под ногти. Чем сильнее вы кричали и чем больше плакали, тем больше он получал наслаждения. Он клал женщину на кровать изо льда, голую, и заставлял ее лежать на ней: она была привязана к ледяной кровати. Естественно, она пыталась всеми возможными способами освободиться – и это доставляло ему удовольствие.

Когда я читал о его жизни, а также о заключении… потому что он умер в тюрьме. Он был помещен в тюрьму, потому что был опасным человеком, и было невозможно изменить его. Во время своего заключения он начал писать романы. Как произведения литературы они третьесортны, но что касается разоблачения преступного ума, им нет равных. Никто никогда не был в состоянии с ним соперничать, потому что то, что он не мог тогда делать в действительности, он делал в своих романах.

Когда я читал все эти священные писания разных религий, как они изображали ад, казалось, что эти люди были ближе к де Саду. Их можно, скорее, назвать садистами, нежели святыми. Они ничего не делали, но они писали. Это то, что делал де Сад в последней части своей жизни: он получал удовольствие от описания, потому что сделать это было уже невозможно. Эти святые не могли делать такие вещи, потому что, если бы они такое совершали, тогда бы они больше не были святыми. Они тоже были заключенными, но в респектабельности; все общество поклонялось им, и они не могли потерять это. Так что они нашли способ изобразить все те вещи, которые, если у них была возможность, если бы представился случай, они бы сделали сами. На самом деле, здоровый ум, нормальный ум даже не помыслил бы об этом.

Все это больные люди – и во всех религиях преобладают больные люди. Здесь они создают ад, а рядом, для себя, и других святых, и тех, кто будет послушен их заповедям, они создали небеса. И на небесах есть самые разнообразные удовольствия. Очень странно, все те вещи, которые они осуждают здесь, которые они осуждают в вашей жизни, те же вещи доступны в изобилии на небесах. Кажется, в этом нет никакой логики. Если что-то плохо на Земле, как получилось, что это вдруг становится хорошо на небесах? Мусульмане осуждают алкоголь и все алкогольные напитки; любой, кто употребляет их, обязательно попадет в ад. Но на небесах – если вы послушаете их, последуете за ними и поверите им – алкоголь будет вам поставляться не бутылками, но целыми реками! Не просите на небесах воды; в мусульманском раю всякий раз, когда вы просите чего-нибудь попить, это означает алкоголь. Воды там нет, и пить там значит реально пить. Там разливаются реки алкоголя – не только пейте, но и купайтесь, плавайте, утоните в нем! Он даруется святым, потому что на Земле они были аскетами; они никогда не прикасались к алкоголю. Великая награда – за то, что на Земле они к алкоголю никогда не прикасались, на небесах они в нем утонут. Здесь они никогда не смотрели на женщин, даже во снах, потому что Бог – это такой человек с нездоровым любопытством, который постоянно заглядывает в каждую голову, чтобы увидеть то, о чем вы мечтаете, о чем вы думаете. Что за Бог создал этих людей? Он не смог сделать ничего получше? И столько миллионов людей…

Сегодня ученые говорят о том, что, по меньшей мере, на пятидесяти тысячах планет должна быть жизнь, это как минимум. Может быть, даже больше, но это количество почти наверняка: в пятидесяти тысячах миров, подобных Земле, имеется жизнь. И вы думаете, что только человек видит сны? Посмотрите, как спит ваша собака, посмотрите, как спит ваша кошка, и вы сможете убедиться, что они видят сны. Собака вдруг открывает рот и ловит муху, – а мухи никакой нет, – и радуется этому, и снова засыпает. Она видела сон, и она радовалась; но бедняжка никогда не узнает, был это сон или реальность, потому что собаки не достигли еще того состояния бдительности, когда они способны провести грань между сном и действительностью.

Маленькие дети тоже не могут. Очень маленькие дети просыпаются с утра и плачут, и если вы спросите их, почему, они скажут, что они играли с кем-то и этот кто-то внезапно исчез. Им снился сон; теперь они проснулись, так что сна больше нет, но они не могут отличить сон от реальности. Нужно немного повзрослеть, чтобы научиться проводить эту грань.

Так что Бог, должно быть, заглядывает в головы жукам, и буйволам, и ослам, и сразу обо всех записывает: кому назначить какое наказание и кому выдать какую награду.

Вся идея заключается в том, чтобы сделать вас трусливыми и корыстными. Но без Бога очень трудно управлять адом и раем; нужен управляющий, ведь Вселенная такая огромная. Управлять действиями каждого и выдать каждому правильное количество испытаний, правильное количество радости, каждому по его деяниям – закон кармы. Для этого совершенно необходим великий управляющий, всемогущий, всеведущий, вездесущий Бог. Иначе кто будет руководить адом и раем и кто будет хранить мир? Без руководителя люди, находящиеся в аду, в любой момент переберутся на небеса. Неужели вы думаете, Адольф Гитлер, Сталин, Мао Цзэдун, Наполеон, Александр, Надиршах, Тамерлан и Чингисхан – неужели вы думаете, что эти люди будут молчать в аду целую вечность? Они захватили бы небеса уже давным-давно, потому как, кто эти ваши святые? Эти бедняги были бы изгнаны и брошены в ад: «Идите! Убирайтесь отсюда!» И если бы Александр Великий пришел на небеса, вы думаете, Святой Франциск смог бы противостоять ему? Или пришел бы такой человек, как Надиршах…

Всякий раз, когда Надиршах вторгался в страну, – много раз он вторгался в Индию, – чтобы заявить об его приближении, перед ним маршировала большая армия. Надиршах использовал особый прием: сжигал все деревни и города на своем пути. Это было его предупреждение: «Надиршах идет». Не было никакой необходимости что-либо кому-либо говорить: он просто сжигал деревню за деревней, через которые проходил, и сразу все по всей стране знали, что идет Надиршах. Столько деревень было сожжено, и люди разбегались и погибали… а войска продолжали поджигать деревни. Никакого другого предупреждения и не требовалось.

Однажды танцовщица, чья слава дошла до Надиршаха… Он возвращался из Индии, и по дороге кто-то сказал ему:

– Совсем неподалеку, в нескольких милях отсюда, есть очень красивая женщина, великая танцовщица.

И он сказал:

– Нет вопросов! Пусть ее приведут. Сегодня вечером будет праздник.

Женщину схватили. Она танцевала до полуночи и была щедро вознаграждена, потому что Надиршах вез награбленное со всей страны. Она не могла поверить своим глазам, что он дал ей – так много драгоценных украшений, каких она никогда в своей жизни не видела. И она сказала:

– Пожалуйста, дайте мне еще одного человека, потому что с таким количеством драгоценных украшений… Я даже не знаю, сколько они на самом деле стоят; я никогда не видела таких вещей, а я не бедная женщина. Даже цари приходят посмотреть на меня, но вы – царь царей. Никто не дарил мне таких сокровищ только за один танец. Поэтому отправьте со мной по крайней мере одного солдата, так я буду чувствовать себя в безопасности и смогу добраться до дома.

Он воскликнул:

– Такое недостойно Надиршаха. Пусть мое войско пойдет и сожжет все деревни по пути, чтобы люди знали, что танцовщица возвращается домой из лагеря Надиршаха. И не волнуйся о темноте, потому что все деревни будут гореть; ты будешь ехать так, как если бы ехала в дневное время.

И он все так и сделал: на протяжении семи миль вдоль дороги все деревни и леса были подожжены. Женщина не могла поверить своим глазам – этот человек сделал день среди ночи.

Неужели вы думаете, что можно управлять человеком такого рода? И он там не один; их много. Так вот, увидев этих людей, такие бедолаги, как Святой Франциск, и Иисус, и Будда, и Махавира, просто разбегутся. Они сами их попросят: «Пожалуйста, отправьте нас в ад. Мы не хотим здесь больше жить. Будьте так любезны!»

Поэтому небесам и аду необходим сильный управляющий, босс, который настолько могуществен, что все эти люди ничто перед его силой.

Маленьким детям скармливают программы. Их кормят программами; так живой ум превращают в мертвый компьютер. Ад, который держит вас в страхе, находится внутри вас, и небеса, которые делают вас корыстными, находятся там же. И Бог, который постоянно наблюдает за тем, что вы делаете, о чем вы думаете, о чем вы мечтаете, находится там же. Это жизнь или ночной кошмар? И как вы можете быть бунтарем в такой ситуации? Это слишком рискованно.

Один из друзей и последователей Кришнамурти в Индии – дада Дхармадхикари. Он также великий последователь и друг Махатмы Ганди. И, как ни странно – он очень стар, – но он и мой друг. Но дружить со мной очень трудно. Его сын был генеральным прокурором штата Мадхья-Прадеш и жил в Джабалпуре, где я преподавал в университете; они жили всего в полумиле от меня.

Дада Дхармадхикари, если он только не отдыхает или не болен, всегда хочет быть рядом с сыном; иначе он всегда находится в движении. Он является одним из самых замечательных ораторов Индии. Он не верит ни в ад, ни в небеса, ни в Бога; он последователь Кришнамурти, и не первый год, как калифорнийский последователь, который меняется, как меняется мода. Самое долгое время составляет три года, то есть в среднем для калифорнийского последователя – три года брака, потом развод; три года работы, потом увольнение, три года в университете, потом учебу бросают; три года на одном месте, и вы сыты по горло, пора переезжать. Три года участия в движении «Харе Кришна», затем три года у мунитов – по три года на все.

Дада Дхармадхикари не такого рода человек. В течение пятидесяти лет, с самого начала деятельности Кришнамурти, он был рядом с ним, поэтому он полностью запрограммирован Кришнамурти. Такое кришнамуртистам понять невозможно. Они способны понять, что христиане запрограммированы; они могут понять, что индуисты запрограммированы; они могут понять, что все остальные запрограммированы, но кришнамуртисты не запрограммированы. Вот где они не понимают Кришнамурти и его послание. Они тоже запрограммированы. Индуист повторяет то, что ему сказали; они повторяют то, что сказал им Кришнамурти. Ни у индуистов нет собственного опыта, ни у них нет собственного опыта.

Я говорил дада Дхармадхикари снова и снова, «дада» – дада означает «большой брат», очень уважительное обращение, а он был достаточно стар, он мог бы быть моим дедом. Я говорил ему:

– Дада, вы должны понять одну вещь, что все, что бы вы ни говорили, это опять программа. Кришнамурти программировал вас пятьдесят лет. Ни один индуист не запрограммирован так прочно, потому что ребенок слушает родителей несколько лет, а потом он живет сам по себе. Этих нескольких лет достаточно, чтобы испортить его. Что же говорить о вас? Пятьдесят лет! Вы испорчены на много жизней, от самых ваших корней.

Он ответил:

– Но это не программирование, это понимание. Я знаю, что нет ни Бога, ни ада, ни рая – ничего. Это все вздор и чушь.

Я сказал:

– Хорошо; возможно, когда-нибудь, Бог даст, мне удастся вас разоблачить.

Однажды его сын прибежал ко мне и сказал:

– Дада просит вас прийти. Он очень болен. У него был небольшой сердечный приступ. Я пошел.

Я вошел в комнату, а он говорит: «Рама, Рама, Рама…» – с закрытыми глазами, потому что, если они умирают, если у них в пожилом возрасте случается сердечный приступ, индуисты вспоминают имя Бога. Индуисты верят, что если вы умрете с именем Рама на устах, тогда все «ваши грехи прощены». Эти люди очень умны: они сначала вас сильно пугают, но они также дают вам способы, позволяющие избежать этого, потому что все находится в их руках. Так, если в последний миг вы скажете «Рама» хотя бы один раз и умрете, этого достаточно.

У них есть история: умирал человек, который был убийцей, вором; назовите какое-либо любое преступление, и он окажется специалистом в этой области. Он умирал. У него был сын, которого звали Нараяна: Нараяна – это еще одно имя Бога. У индуистов есть тысяча имен Бога, поэтому очень трудно найти имя, которое не являлось бы именем Бога.

Я настойчиво повторял моим родителям: «Я не буду носить никакое имя, если оно является именем Бога, поэтому вы должны найти что-то еще». В течение многих лет они не могли дать мне имя. Они просто называли меня «раджа»: Раджа означает «царь», что не имеет ничего общего с Богом. Но это только на время; между тем они искали и нашли имя. Должно быть, впервые за всю историю человечества используется мое имя, Раджниш, потому что вы больше нигде его не найдете. Да, теперь есть трое или четверо детей в Индии, чье имя Раджниш, в мою честь, потому что их родители являются саньясинами; тем не менее, я первый, кто носит это имя.

Это придуманное имя. Вы не найдете какого-либо прецедента. Я искал, я очень старался, но я не нашел ничего, потому что это имя было придумано, оно искусственное. Rajni означает ночь, а Раджниш означает Властелин Ночи и Луны. Имя придумал мой дядя-поэт. Мне оно понравилось. Я сказал: «Пойдет. По крайней мере, в нем нет упоминания Бога. Оно абсолютно свободно от религии, никакой религии в нем нет».

Так вот, тот человек, который был преступником и убийцей, умирал. Он много чего натворил, но он не был пойман. Конечно, ему был уготован ад. Но в последний момент он позвал своего сына – «Нараяна!» – и умер. Его сын был снаружи, он вошел в дом; в тот момент, когда сын приблизился к нему, этот человек был уже мертв. Теперь у индуистов есть история о том, как человек, оттого что использовал имя Бога, попал на небеса и был принят там в качестве почитаемого святого.

Как эти люди дурачили вас, чтобы напугать, но они также вас соблазняли: все греховные страсти можно испытать на небесах. И они также дают вам очень простой способ – имя Бога на устах, в последнее мгновение, всего один раз. Иногда бывает, что человек умирает неожиданно. Смерть никогда не приходит в определенный день, предупреждая о том, что «в шесть часов вечера будь готов, я приду». Она просто приходит, и так как она здесь, вы уходите. Индуисты нашли способ и на этот случай, потому что миллионы люди умирают без имени Бога на устах. Поэтому, когда они уже мертвы, приходит брахман, и он повторяет несколько раз имя Бога в ухо покойному. Мертвецу в рот они заливают воду из Ганга, потому что вода из Ганга чиста, как имя Божье, – даже в мертвое тело человека, которого уже нет! Но это уловки…

Дада Дхармадхикари, человек, который был убежденным атеистом, антирелигиозным, противником всего: ада, рая, Бога – повторял имя Рамы! Я сказал его сыну:

– Спокойно. Позвольте мне подойти к нему.

В комнате было темно, чтобы свет не беспокоил его, поэтому я двигался медленно и подошел к нему вплотную. Он повторял, не зная, что я был там: «Рама, Рама, Рама…»

Я сказал:

– Я здесь, слушаю тебя.

Он спросил:

– Ты кто?

Я ответил:

– Человек, который хотел разоблачить тебя. Вот так возможность! Что ты делаешь? Всего лишь небольшой сердечный приступ, и с Кришнамурти покончено! Пятьдесят лет просто смыты, стерты с лица земли.

Он сказал:

– Не время спорить. Я умираю – пожалуйста, не в этот раз.

Но я сказал:

– Когда ты умираешь – это как раз то самое время, когда я должен направлять тебя по правильному пути, потому что, если ты умрешь, повторяя «Рама, Рама», ты умрешь глупой смертью. Я не могу оставить тебя.

Он сказал:

– Оставишь ты меня или нет… – и он закрыл глаза и завел: – Рама, Рама, Рама.

Я сказал:

– Что ты делаешь? Сердечный приступ прошел, ты жив. И это был очень мягкий сердечный приступ – потом тебе будет стыдно за себя.

На следующее утро, когда ему стало чуть лучше, я пошел к нему. Я спросил:

– Как насчет «Рама, Рама»?

Он ответил:

– Мне ужасно стыдно. Но это произошло, когда я услышал, как доктор шепотом сказал моему сыну, а я услышал слова «сердечный приступ», я решил, что теперь не время думать о том, есть ли Бог или его нет, или есть ли ад или рай. Всю мою жизнь я отрицал Бога. Как же я с ним встречусь, если вдруг случайно окажется, что он действительно существует? Поэтому ничего страшного в этом нет; в темноте, никого нет, я могу повторять его имя. Если его нет, я ничего не потеряю; если он есть, я скажу – прости меня. В последний момент я вспомнил о тебе!

Я сказал:

– А как насчет твоих пятидесяти лет? И я уже говорил тебе снова и снова, что ты похож на попугая. Трудно изменить старого попугая, но если ты признаешь, что тоже запрограммирован, все будет хорошо. Не имеет значения, кто тебя программирует.

Моя работа с саньясинами – это распрограммирование. В Америке есть психологи, которые называют себя депрограммистами. Они таковыми не являются. Они перепрограммисты. Если некоторые родители обнаруживают, что их дети переходят в какую-то религию, отличную от их собственной, известно, что родители даже похищают своих детей. Что-то неслыханное во всей истории человечества происходит сегодня: родители похищают своих собственных детей у мунитов, у кришнаитов и направляют их к психологам, которые притворяются депрограммистами. А то, что они на самом деле делают, не депрограммирование, это перепрограммирование. Они стирают результаты и программу Муна; это правда, до этой точки они являются депрограммистами. Но затем они перепрограммируют человека на христианство, если он принадлежит к семье родителей-христиан, или на иудаизм, если он принадлежит к семье еврейских родителей. Это перепрограммирование. Эти психологи служат корыстным интересам. Они преступники.

Ребенок пытался каким-то образом сбежать из одной тюрьмы; конечно, он бы попал в другую, но, по крайней мере, это было нечто новое, какой-то поиск. По крайней мере, эта была не такая гниль, как старая. Старое было просто полуразрушенным зданием, готовым упасть в любой момент. По крайней мере, он бы переехал в новый дом, который также был бы тюрьмой, но более современной, с учетом всех последних достижений: с телевидением, радио, электричеством, телефоном. Он бы ничего не потерял: он бы не избавился ни от тюрьмы, ни от чего-либо еще. Он бы получил некоторые новые улучшения в тюремной системе. Вы перепрограммируете его, вы заставляете его вернуться в старый дом, который может рухнуть в любой момент, и вы называете себя «депрограммистами». Затем вы выставляете счет родителям. Вы преступники и заставляете платить за ваше преступление.

Моя работа – это именно депрограммирование. Я просто депрограммирую вас. Являетесь вы индуистом, или мусульманином, или христианином, или чудаком – свидетелем Иеговы, или кришнаитом, или мунитом, независимо от того, к кому вы принадлежите и какая на вас стоит метка – не имеет значения, – я просто депрограммирую вас. И я не устанавливаю на это место никаких программ. Я оставляю вас наедине с собой, для вас самих. Я не даю вам никакого учения, которое заменяет ад, которое заменяет небеса, которое заменяет Бога – нет. Я убираю все, на что вы были запрограммированы, и оставляю вас с самими собой, чтобы вы искали и находили. Кто я такой, чтобы перепрограммировать вас?

Поэтому первое, что надо сделать: верните мятежный дух, с которым вы родились, который не является программой, который является самим вашим существом.

Второе: станьте индивидуальностью.

Общество пытается сделать из вас индивидуума, никогда не индивидуальность. A индивидуум – это тот, кто имеет личность, а личность – это маска. Общество учит вас, как сидеть, как стоять, как вести себя, как действовать в определенных ситуациях. Всеми возможными способами общество готовит вас к тому, чтобы вы подходили под существующий статус-кво.

Мой отец, когда сердился на меня, обычно говорил:

– Ты всегда будешь оставаться белой вороной.

Я отвечал:

– Для меня эти слова исполнены огромного уважения. Да, я хочу всегда оставаться белой вороной. В каждом обществе, в каждом месте, в каждой нации, в каждой стране я хочу оставаться белой вороной, потому что в тот момент, когда я перестану быть белой вороной, я буду всего лишь винтиком в общем механизме. И в этот момент я перестану существовать.

Личность – это маска, которая дается вам, чтобы скрывать ваше настоящее лицо. Это целый наряд, с которым постепенно вас все больше и больше отождествляют. Если что-то остается на вашем лице в течение многих лет, вас начинают отождествлять с этим, потому что, глядя в зеркало, вы будете смотреть на свое лицо, а видеть маску. В глазах людей вы будете видеть маску. Люди будут говорить вам, как прекрасно вы выглядите, как прекрасны ваши глаза, и вас будут отождествлять с этим образом. И нет возможности распознать, что это всего лишь маска, что под ней вы кто-то другой. Это не то, чем вы были предназначены быть.

Личность – это то, что обществу удается из вас сделать. А индивидуальность – это то, чего общество боится. Личность создается обществом в соответствии с его собственными требованиями, а индивидуальность естественная, неприрученная. Ее невозможно вставить в какой-либо механизм, из нее невозможно сделать винтик в колесе.

Я хочу, чтобы вы были индивидуальностями, а не личностями. Отбросьте вашу личность. Отбросьте все мнения, которые люди высказывали вам. Да, иногда эти мнения очень лестны. Кто-то говорит: «Как вы прекрасны!» Хватит ли у вас мужества, чтобы попросить: «Пожалуйста, представьте какие-либо доказательства»?

Вот что случилось с директором одного из моих учебных заведений. Он хотел, чтобы я хоть каким-то образом вписался в порядки его колледжа. Я был камнем преткновения и источником ежедневных проблем. Почти каждый день меня приводили к нему, и он говорил:

– Странно. Я никогда не видел ни одного студента, которого приводили бы ко мне каждый день, регулярно. Вы никогда не пропускаете занятий?

Я сказал:

– Я не позволяю себе пропускать занятия – они мне очень нравятся.

Он испробовал на мне все. Он думал, возможно, поддержка подействовала бы на меня. Наказания на меня не действовали, отчисление тоже не помогло бы. Меня отчисляли из других колледжей; это не помогло. В конце концов он сказал:

– Вы так красивы, так умны…

Я ответил:

– Погодите. Вам придется представить мне доказательства. На каком основании вы решили, что я красивый? Приведите мне доказательства. На каком основании вы решили, что я умный? Вы думаете, что, говоря это, вы сможете разрушить мою индивидуальность?

Потому что люди хотят слыть красивыми и умными, и, когда кто-то говорит об этом, все это принимают; никто не собирается отрицать это.

Я сказал:

– У вас не получится играть со мной в эту игру. Насколько мне известно, вы – просто урод, и если вы хотите доказательств, я могу представить доказательства. Насколько мне известно, вы глупы. Если бы вы были умны, то поняли бы, что с этим человеком такая стратегия не сработает. Вы не умны. Как вы могли поверить, что сможете меня так дешево купить?

Он был потрясен, но он сказал:

– Вы правы. Может быть, я не достаточно умен, потому что никогда не думал, что я мог бы сказать кому-то «ты умен», а он откажется принимать такое и попросит доказательств.

Скажи хоть дураку: «Ты великолепен, ты такой умный, просто преисполнен мудрости», – и даже дурак не будет отрицать этого. Такое случается не каждый день, очень редко кто-нибудь скажет вам, что вы преисполнены мудрости. Изредка хоть кто-то возьмет на себя труд сообщить вам, что вы красавец. А руководитель колледжа говорит это студенту… Это была почти официальная характеристика.

Окружающие поддерживают ваше эго, говоря разные вещи, – что вы такой приятный человек, – и вы начинаете вести себя приятно, потому что вы должны соответствовать тем стандартам, которых люди от вас ожидают. Они говорят, что вы красивы, и вы начинаете чаще смотреться в зеркало, и укладывать волосы, и наносить макияж, и все такое. Вы должны поддерживать стандарт: люди думают, что вы красивы. И вы ни на минуту не задумываетесь, что вами манипулируют. Эти люди просто тянут за веревочки, и вы становитесь марионеткой.

Кем-то манипулировать легко, вам просто надо знать, какой тип личности в нем заложен. Короткое знакомство, и вы знаете веревочки, за которые можно будет тянуть так, чтобы он стал плясать под вашу дудку. Все общество так и делает. Люди танцуют под дудку политиков.

Личность – ваш враг. Она находится в руках тех, кто эксплуатирует вас, кто разрушает вас. Вы должны сбросить с себя личность. Вы должны отбросить все те идеи, которые были привиты вам другими людьми: вот это – вы, а вот это – нет. Вы должны сами выяснить, кто вы есть. Это немного трудно, но приносит невероятное удовлетворение. Конечно, это трудная операция, поскольку ваша личность стала почти вашей кожей, так крепко она к вам прицепилась. Вы настолько с ней слились, что никогда не задумывались, что вы – это не она.

Первым делом запомните, что вы – это не ваша личность. Кто вы, вы не осознаете, потому что прежде, чем вы могли бы это осознать: вашу подлинную сущность, ваше истинное лицо, общество уже навязало вам схему, шаблон. Оно уже начало отрезать и отрубать все, что ему не подходит. Оно самовольно начало добавлять вам неестественные для вас вещи, чтобы сделать вас удобным обществу.

Каждое общество создает свой особый тип личности, потому что каждое общество имеет отличное от других строение.

В Южной Африке есть племя, до сих пор существующее, в котором, когда вождь проходит мимо… Вы не можете представить себе, что этого может ожидать от вас общество, но это то, чего ожидает от вас именно это общество. А там как раз наоборот. Например, в Индии, если ко мне приходит женщина, строго придерживающаяся традиционных правил поведения, она должна коснуться моих ног, а затем отступить назад. Она не должна показывать мне спину. Нет, это неуважение; в Индии от дамы такого не ожидают. Она будет пятиться, точно так же она ведет себя в храме. Она лицом подходит к статуе, прикасается к ее ногам, делает свои преподношения и потом отходит, пятясь. Она не может повернуться к Богу спиной.

Но в этом племени в Южной Африке, когда вождь проходит мимо, все женщины должны стоять вдоль дороги, демонстрируя вождю свой голый зад! Это уважение. Возможно, он заинтересуется чьими-то задницами… Нет, я употребил неверное слово – задницами, одной задницы вполне достаточно. Со множественным числом у меня беда! Подумав о двух ягодицах, я начинаю думать о задницах. А вождь тщательно их рассматривает, потому что если он их не будет рассматривать, это будет неуважением по отношению к тем женщинам. Так вот, в этом обществе личность такова. Каждое общество может быть осмеяно другим обществом, но в своем собственном обществе, где вы свой, вы не усмотрите нелепости.

В позднем Средневековье, даже позже, продолжала существовать такая система, что в Европе женщины носили такое особое платье, где внутри был проволочный каркас, так что вы никак не могли понять, какая на самом деле у женщины фигура. Она выглядела как кукла, во всех местах круглая, как раскрытый зонтик. Это и было нечто куполообразное, касающееся пола. Вы не могли видеть ноги женщины.

Бертран Рассел вспоминает, что в его детстве – а он принадлежал к благородной семье лордов. Он сам был Лорд Бертран Рассел, но он перестал употреблять это отвратительное слово. Он рассказывает: «Было невозможно увидеть ноги женщины. И было достаточно – если иногда случайно мужчина видел женскую ножку, ему этого было достаточно, чтобы почувствовать сексуальное возбуждение».

Вы не можете поверить в это, по крайней мере, в моей коммуне. Женщина может пройти рядом с вами обнаженная, а вы даже не взглянете на нее лишний раз, или вы даже не остановитесь, чтобы выказать ей немного уважения. Вот значение слова respect: «re-spect» – посмотреть снова. Уважение не означает ничего другого, это значит посмотреть снова. Здесь вы можете даже не обратить внимания, мужчина или женщина проходит мимо – это никого не волнует.

Рассел говорит: «В моем детстве увидеть обнаженные женские ножки было достаточно». В Англии непосредственно до начала современной эпохи считалось, что у королевы нет двух отдельных ног, они соединены! Королева должна быть чем-то особенным. Было естественным думать так, потому что никто и никогда не видел ног королевы. Это было всеобщим убеждением по всей Англии, что королева необычная женщина: ноги у нее сросшиеся. И только сейчас, когда юбки становятся все короче и короче, когда ветер однажды сыграет шутку с ее королевским высочеством, и попку не только увидят, но и сфотографируют журналисты! Тогда вы узнаете – мой Бог! – да она точно такая же.

В каждом обществе некая идея, будучи навязана однажды, существует на протяжении веков. Вы должны понять все то, что было вам навязано, чтобы отбросить это. Понимания уже достаточно, чтобы отбросить это.

Вы начинаете чувствовать, как медленно увеличивается расстояние между вами и вашей личностью. Вы начинаете видеть, как меняется лицо вашей личности. Встретив бедного человека, понаблюдайте за вашей реакцией; встретив богатого человека, понаблюдайте за вашей реакцией – и вы заметите разницу. Откуда же взялась эта разница? Оба человека одинаково самоценны; не бедность и не богатство делают человека. Но вас научили, что разница существует, и ваша личность незамедлительно меняется без вашего участия.

Когда вы стоите перед вашим боссом, обратите внимание на ваш хвост, который будет вилять. Попробуйте отыскать ваш хвост, и вы увидите, что он виляет. Когда вы встречаете вашего босса, вы всегда улыбаетесь – почему? Это ваш хвост виляет.

Вы видели собак. Иногда, когда они что-то подозревают, они делают и то и другое: лают и виляют хвостом. Они в замешательстве, они не могут решить, что правильно будет сделать: прогнать этого человека или впустить его в дом. В таком затруднении, логическом затруднении, они делают и то и другое: что бы ни было дальше, не имеет значения – что-то одно можно отбросить. Если хозяин выходит и говорит человеку «привет», собака сразу же прекращает лаять, но продолжает вилять хвостом. Даже у собаки есть личность. Она знает, что надо делать то, чего от нее ожидают.

Понаблюдайте за собой в различных ситуациях. Кто-то оскорбил вас; что с вами происходит, каков ваш отклик? Вам придется обращать больше внимания на вашу реакцию, чем на оскорбление – это его проблема. Ваш отклик – вот ваша проблема. Вы пришли в бешенство? Или вы способны спокойно слушать то, что он говорит, никак не реагируя, – потому что именно такая реакция была бы правильной. Сначала выслушайте, что он говорит. Возможно, он прав. Если он называет вас вором, зачем сердиться? Если вы не вор, вы должны исправить его ошибку. А если вы вор, либо исправьтесь сами, либо будьте благодарны ему за то, что он обратил внимание на какие-то ваши черты. Но я не вижу причин для гнева. Либо вы вор, либо вы не вор. Понаблюдайте за вашей реакцией. Если вы вор, то он попросту назвал вещи своими именами. Он вам не враг. Просто поблагодарите его и скажите: «Вы правы, и я очень благодарен вам за то, что вы указали мне на это и заставили меня это осознать. Да, я – вор».

Понаблюдайте и за реакцией этого человека, потому что он будет недоумевать. Он будет в том же положении, что и собака. Он будет озадачен, потому что он ожидал от вас гнева, а вы проявили большое понимание. Он будет просто в замешательстве. Он будет не в состоянии поверить, что вы не чувствуете себя оскорбленным за то, что он назвал вас вором. А если вы не вор, вы можете просто сказать: «Придется вам поработать над этим дома, немного лучше разобраться в этом. Я не вор. И это ваше дело – вы можете продолжать верить в это, но вы живете в непонимании».

Но я не вижу смысла в гневе. Просто наблюдайте за всеми вашими действиями и реакциями и увидите, что ваши проблемы – это ваши действия, ваши реакции, ваши отклики. Вы ничего не можете сделать с действиями другого человека; это его проблема. Верните его проблему ему – и это способ вернуть ее. Тогда вы абсолютно чисты, вы вышли из ситуации чистым.

Таким образом, мало-помалу ваша личность удаляется, и начинает показываться ваше истинное лицо, которое обладает невыразимой красотой и светом. Не телесной красотой, но красотой чего-то более глубокого, чем тело, и светом, которого не достичь годами молитв в церквях и в храмах. Вдруг вы замечаете новые оттенки, новые ароматы вокруг вас. В тот момент, когда открывается ваше истинное лицо, вы на пути к свободе, подлинности, цельности, бесстрашию.

Это то, что я называю «все то», что необходимо для того, чтобы достичь не-существования.

Все есть периферия и ничто не центр. Все, циклон и не-существование, центр. Но пока с вами не произойдут все эти изменения: не появятся мятежный дух, индивидуальность, ваше истинное лицо, свобода, бесстрашие, подлинность, цельность – вы не сможете войти внутрь.

Общество не хочет, чтобы вы вошли. Общество хочет, чтобы вы вышли, и чем дальше от центра, тем лучше, потому что чем дальше вы от центра, тем более вы полезны обществу; вас можно использовать в качестве оружия. Общество не может использовать человека, который находится в центре самого себя. Он вне господства общества. И человек, который находится в центре самого себя – в не-существовании, чистом не-существовании, просто пространстве, чистом пространстве… Когда вы смотрите из этой чистоты, ваши глаза способны находить истину повсюду. Ваши глаза способны находить красоту повсюду. Ваши глаза способны видеть, что прежде вы были слепы. И не только ваши глаза, ваши чувства предельно обострены.

Сейчас вы слышите, но вы не слушаете. После слышание и слушание – это одно целое. Конечно, вы можете слышать и прямо сейчас, потому что у вас есть уши; но для слушания нужно что-то большее. За вашими ушами должна находиться молчаливая осознанность. А сейчас за вашими ушами находится толпа мыслей; там нет тишины, поэтому вы только слышите. Я говорю одно, а вы слышите совершенно другое, потому что толпа постоянно вмешивается во все, что вы слышите. Она меняет, редактирует, дополняет: она делает все так, что вы слышите, но не слушаете.

Слушание возможно только тогда, когда за вашими ушами находится пространство тишины – когда вы просто наблюдатель. Тогда вы можете слышать величайшую музыку мельчайших вещей. Ветер, пролетающий через ветви сосны, вы можете слышать музыку, которую не сможет исполнить ни один музыкант. Вы сможете видеть красоту в самых обычных вещах – птицу в полете, – в том, что вас раньше никогда не волновало.

Вы начнете совершенно по-новому ощущать запахи. Видеть человека можно не только глазами. Вам будет удивительно узнать, что, когда Ваше внутреннее пространство доступно для всех ваших чувств, вы начинаете ощущать человека на запах. Если человек фальшив, вы немедленно почувствуете этот запах, если человек лжет, вы немедленно унюхаете это. Вы будет удивлены, узнав, что тело каждого человека пахнет по-своему. Биологически запах человеческого тела неким образом связан с сексуальностью. Вы, наверное, видели животных, обнюхивающих половые органы друг друга. Вы думаете, они сумасшедшие? Никто не сходит с ума, кроме человека. Это покажется странным, что через запах пес пытается найти подружку. Он не смотрит на ее мордочку, не обращает внимания на ее носик, не заглядывает ей в глаза и не определяет их цвет, не присматривается к ее светлым волосам, чтобы убедиться, что она чистая арийка, нордического происхождения, немка – он ее нюхает. Он знает лучше, чем вы. Если ее запах его не возбуждает, эта «девушка» не для него, потому что запах дает намек на биологические возможности девушки. Ее гормональная система обозначается запахом.

А вы видите, что делает человек? Он пытается всеми возможными способами скрыть настоящий запах своего тела с помощью дезодорантов, мыла, духов. Что вы делаете? Возможно, вы не осознаете, что вы делаете, просто делаете, потому что все остальные делают это. Вы стараетесь скрыть ваш сексуальный запах, потому что вы живете не в свободном обществе, как это делает собака. Вы живете в обществе, которое от и до является обществом рабов. Биологический запах вашего мужа может абсолютно вам не подходить, ваш запах может не подходить вашему мужу. И тогда вам обоим придется скрывать свои запахи. И если ваш запах вдруг по пути привлек кого-то, и кто-то подходит к вам и говорит: «Я влюбился в ваш запах», – вы будете шокированы. «Этот человек сумасшедший – влюбиться в мой запах?»

Нет, вы вынуждены скрывать запах своего тела под благовониями, дезодорантами, всеми возможными способами, чтобы никто на дороге, в магазине, в клубе, приблизившись к вам, вдруг не почувствовал, что запахи его и вашего тела подходят друг другу. Возможно, вы не станете мужем и женой; возможно, вы даже не познакомитесь друг с другом. Запах тела не имеет ничего общего со знакомством, представлением друг другу, религией, кастой, мужем, женой, браком. Он ничего не значит. Человек пытается избавиться от него, потому что он опасен. Но даже если вы не избавитесь от него, это не очень опасно, потому что ваш нос заложен. За ним нет внутреннего пространства, которое могло бы распознать не только вашу сексуальность, вашу сексуальную привлекательность, но и вашу подлинность, вашу истинность, вашу честность.

Когда все чувства находятся вокруг того не-существования, о котором я говорю, вы впервые почувствуете существование, изо всех дверей, изо всех окон, что открываются в существование. Но прямо сейчас вас там нет, кто будет смотреть через окно? Окно может быть открыто, но вас там нет.

Вы спрашиваете меня, что я пытаюсь сделать с вами, с моими саньясинами, – ни больше ни меньше, как воскресение, возрождение, чтобы я мог вернуть вас в ту точку, откуда общество увело вас в сторону. Еще раз вы можете начать с той самой точки и двигаться в том направлении, которое является для вас естественным. И не бойтесь. Природа предоставляет вам все гарантии, что, если вы будете двигаться естественным путем, вы достигнете цели – вашего предназначения. Это недалеко, это совсем рядом: вам надо только протянуть руку. Но это должна быть ваша настоящая рука. Она должна быть вашей рукой, а не рукой отца, не рукой вашей матери.

Случилось так, что один человек был пойман во время убийства. Он был пойман с поличным и предстал перед судом. Никаких вопросов не было, потому что он признал, что совершил убийство.

Судья спросил его:

– Вы бы хотели воспользоваться услугами адвоката?

Подсудимый ответил:

– Нет, мое преступление не подлежит сомнению: я совершил убийство, и эти люди, которые поймали меня и привезли сюда, тому свидетели. Нет, в этом нет смысла – я совершил убийство. Назначьте мне наказание.

За всю свою жизнь судья никогда не видел такого правдивого человека. Он сказал:

– Мне вас жаль, я чувствую себя несправедливым и виноватым за то, что мне придется вас наказать, но вы должны понять, что я обязан следовать закону. Большее из того, что я могу сделать, это дать вам минимальное наказание.

Человек сказал:

– Делайте то, что считаете правильным. Максимальное, минимальное – это не имеет значения, потому что, когда я убивал того человека, я убивал, полностью осознавая последствия. И эти люди просто глупы; они зря беспокоились – я сам шел в суд, чтобы заявить, что совершил убийство. Итак, каково будет мое наказание?

Судья сказал:

– Я дам вам только десять лет тюрьмы, хотя максимальное наказание за это – смерть. Это тот минимум, меньше которого я дать не могу.

Мужчина сказал:

– Это абсолютно правильно – не мучайте себя из-за этого. Но я хочу сказать одно: убийство было совершено моими руками, но не мной. Вы можете посадить мои руки, но не можете посадить меня. У вас нет против меня доказательств. А мои руки, как вы можете видеть, до сих пор запачканы кровью.

Судья подумал, что этот человек действительно что-то! Но он сказал:

– Хорошо, я приговорю обе ваши руки к десяти годам, но как вы сможете оставаться вне тюрьмы, когда ваши руки будут внутри тюрьмы?

Мужчина сказал:

– Это не ваша проблема, это моя проблема.

Судья вынес приговор, что его руки следует содержать в тюрьме в течение десяти лет. Мужчина снял обе руки, которые оказались искусственными, положил их на стол перед судьей и вышел из здания суда.

Истина очень близко, но ваши руки должны быть настоящими, а не искусственными, руками не вашей личности, но индивидуальности.

Мои усилия направлены ни больше ни меньше, как на тотальную трансформацию подделки в оригинал.

Глава 4 Сомнения – это дверь в доверие

Я учу медитации, потому что медитация не требует доверия. Медитация – это наука, а не суеверие. Медитация говорит вам экспериментировать с вашим умом – он слишком полон мыслей; мысли можно развеять, тучи могут быть развеяны, и вы можете достичь чистого неба вашего внутреннего существа. И она не нуждается в доверии – немного смелости, немного усилий, немного дерзости, немного настойчивости и упорства, немного терпения, да, но никакого доверия. Вы не верите в Бога? Это не помеха для медитации. Вы не верите в душу? Это не помеха для медитации. Вы не верите ни во что? Это не препятствие. Вы можете медитировать, потому что медитация просто говорит о том, как войти внутрь себя: существует душа или нет, не имеет значения, есть Бог или нет, не имеет значения.

Почему доверие не возникает из самого решения доверять?

Доверять – это не ваше решение. Вы не можете принимать такие решения. Когда вы покончили с сомнениями, когда вам пришлось пересмотреть все ваши сомнения вдоль и поперек и вы полностью убедились в ничтожности всех этих сомнений, зарождается доверие. Вам приходится решать проблемы, связанные с сомнениями, с доверием вам ничего делать не надо. Ваше доверие не будет чем-то очень важным, поскольку ваше доверие, ваша решимость будут всегда против сомнения. Доверие не противоречит сомнению; доверие – это просто отсутствие сомнения. Когда нет сомнения, появляется доверие.

Доверие – это не противоположность, помните. Несмотря на то, что говорят словари, доверие не противоречит сомнению, как тьма не противоречит свету. Она кажется противоположностью, но это не так – потому что невозможно уничтожить свет, добавив в него темноты. Вы не можете привнести тьму. Нет способа уничтожить свет, набросив на него тьму. Тьма никогда не была способна уничтожить даже небольшое пламя очень маленькой свечи. Вся темнота существования бессильна перед маленькой свечкой.

Почему это так? Если тьма – противоположная, враждебная, противодействующая сила, тогда она была бы способна иногда побеждать свет. Это полное отсутствие. Тьма есть, потому что нет света. Когда есть свет, нет тьмы. Когда вы включаете в вашей комнате свет, наблюдали вы, что происходит? Тьма не уходит из комнаты, тьма не исчезает из комнаты. Просто ее там нет. Ее там никогда не было – она просто негатив.

Сомнение похоже на тьму, доверие похоже на свет. Если у вас есть сомнения, то вы решите в пользу доверия. Иначе нет необходимости решать в пользу доверия. Зачем решать в его пользу? У вас должны быть огромные сомнения. Чем больше сомнений, тем больше ощущается необходимость в доверии. Так, всякий раз, когда кто-либо говорит: «Я очень сильно доверяю», – помните, что он борется с очень сильными сомнениями. Таким образом люди становятся фанатиками. Фанатизм возникает, когда они создают ложное доверие. Их сомнения живы, с их сомнениями не покончено. Сомнения никуда не исчезли, сомнения здесь. И, чтобы бороться с сомнением, они выдвигают доверие против него. Если сомнения очень сильны, им приходится фанатично цепляться за доверие. Всякий раз, когда кто-то заявляет: «Я убежденный верующий», – помните, в глубине своей души он несет неверие. Иначе нет никакой необходимости быть убежденным верующим. Просто веры достаточно – зачем сильная? Когда вы говорите кому-то: «Я люблю тебя очень сильно», – тут что-то неладно. Любви достаточно. Любовь – это не количество. Когда кто-то говорит: «Я тебя очень сильно люблю», – тут что-то неправильно, потому что любовь – это не количество. Вы не можете любить меньше или больше. Вы или любите, или не любите. Здесь очень четкое разделение. Вопрос не в количестве, а в качестве. Когда вы говорите «очень сильно», вы, должно быть, что-то скрываете за этим «сильно» – своего рода ненависть, своего рода гнев, своего рода ревность, что-то, что не является любовью. И, чтобы скрыть это, вам приходится показывать переизбыток вашего воодушевления, то, что вы называете «всей душой» – очень люблю, сильно доверяю, убежденно верю. Всякий раз, когда вы слишком убежденный христианин, вы не христианин вообще. Если вы слишком убежденный индуист, вы так ничего в индуизме и не поняли.

Непосредственно накануне вечером одна молодая девушка говорила мне, что боится. Она хочет принять саньясу, но боится, «потому что это будет как бы отодвинуть Христа на второе место; а вы будете на первом». Она была в большом смятении.

– Это означает поставить Христа за вами, – сказала она мне.

Я ответил ей:

– Посмотрите мне в глаза. Если вы действительно любите Христа, то найдете Христа во мне. Вы не найдете двух человек. Но если вы христианка, то это препятствие. Тогда забудьте о саньясе.

Тот, кто любит Христа, может любить и меня; тут нет противоречия. Тот, кто любит Кришну, может любить и меня; тут нет противоречия. Но если кто-то индуист, мусульманин, христианин, то это препятствие. Христианин – это не тот, кто любит Христа. Быть христианином – это ваше собственное решение; сомнения не исчезли, сомнения были подавлены.

Не подавляйте сомнения. Скорее, наоборот, наблюдайте, вглядывайтесь в них глубже, анализируйте их. Не оставляйте ни одну часть непроанализированной, непознанной. Познакомьтесь со всеми слоями сомневающегося ума. Само это знакомство, проникновение в сомнения, разрешит сомнения. Однажды утром вы вдруг проснетесь, полный доверия, – и это не будет вашим решением. Это не может быть решением, потому что доверие – это то, с чем вы уже рождаетесь; сомнение – это приобретенная вещь. Доверие негласное, врожденное.

Каждый ребенок доверяет. По мере того, как он растет, возникают сомнения. Сомнения приобретенные. Поэтому доверие всегда как подводное течение в вашем существе. Просто отбросьте сомнения, и возникнет доверие. Доверие невероятно прекрасно, потому что оно чисто. Оно не противоположность сомнения, оно – отсутствие сомнений. Скалу отодвинули, и хлынул поток, журчащий, струящийся.

Поэтому, пожалуйста, не пытайтесь принимать решений на этот счет. Ваше решение станет потерей времени; и чем дольше вы будете решать, тем больше вы будете чувствовать, как глубоко внутри вас растет червь сомнения. Тогда вас ждет внутренний разлад, и вы никогда не сможете расслабиться, это будет продолжительная агония.

Так, многие люди верят в Бога, а в глубине души существуют сомнения – пульсирующие, живые, ожидающие случая, чтобы разрушить доверие. А доверие – подделка, потому что доверие находится на периферии, а сомнения достигли почти самой сердцевины вашего существа. Никогда не принимайте решений о любви, о доверии, о Боге. Они не являются вашими решения. Они не доводы, они не выводы. Когда больше нет сомнений, появляется доверие. Оно случается. Оно струится. Оно возникает из самой вашей сердцевины, из вашей сокровенной обители. Вы начинаете слушать новую музыку вашего существа, нового вида существа, нового пути существа.

Это не от ума, это от существа.

Дзен – это путь сдачи? Если так, то как тогда рассматривать основное учение Будды – «Будь светом для самого себя»?

Самая главная сдача происходит внутри вас, она не имеет отношения к кому-то вне вас. Основная сдача – это расслабление, доверие – пусть это слово не вводит вас в заблуждение. С точки зрения лексического значения, сдача означает сдаться кому-либо, но в религиозном смысле сдача означает просто доверие, расслабление. Это отношение, а не действие: вы живете через доверие.

Позвольте мне объяснить. Вы плаваете в воде – вы идете к реке и плаваете. Что вы делаете? Вы доверяете воде. Хороший пловец доверяет до такой степени, что становится почти одним целым с рекой. Он не борется, он не хватается за воду, он не скованный и напряженный. Если вы скованный и напряженный, вы утонете; если вы расслаблены, река сама заботится о вас. Вот почему, когда человек умирает, его мертвое тело держится на поверхности воды. Это чудо. Удивительно! Живой человек погиб и утонул в реке, а мертвый, он легко держится на поверхности. Что случилось? Мертвый человек знает какой-то секрет реки, которого живой человек не знал. Будучи живым, он боролся. Река была его врагом. Он боялся, он не мог доверять. Но мертвый человек, который уже не здесь, как он может бороться? Мертвый человек полностью расслаблен, никакого напряжения – и вот тело показывается на поверхности. Река сама заботится о нем. Ни одна река не утопит мертвого человека.

Доверие означает, что вы не боретесь; сдача означает, что вы думаете о жизни не как о враге, а как о друге. Как только вы доверитесь реке, вы незамедлительно начинаете получать удовольствие. Вас охватывает невыразимый восторг: плеск, плавание, или просто лежание на поверхности, или погружение в глубину. Но вы не отдельно от реки, вы сливаетесь, вы становитесь одним целым.

Сдача означает жить так же в жизни, как хороший пловец плавает в реке. Жизнь – это река. Вы можете либо бороться, либо плыть вместе с ней; вы можете либо противодействовать реке и пробовать плыть против течения, либо плыть по течению и отправиться туда, куда несет вас река.

Сдача – не значит сдаться кому-то; это просто образ жизни. Богу не нужно, чтобы вы сдались. Есть религии, которые верят в Бога, есть религии, которые не верят в Бога, но все религии верят в сдачу. Так что именно сдача – настоящий Бог.

Даже само понятие Бога может быть выброшено за ненадобностью. Буддизм не верит ни в какого Бога, джайнизм не верит ни в какого Бога – но они являются религиями. Христианство верит в Бога, ислам верит в Бога, сикхизм верит в Бога – они тоже религии. Христианство учит сдаче Богу; Бог – это только предлог, чтобы сдаться. Это помощь, потому что будет затруднительно сдаться несуществующему объекту. Объект – это всего лишь предлог, чтобы во имя Бога вы могли сдаться. Буддизм говорит просто сдаться – там нет Бога. Расслабьтесь. Это не вопрос какого-либо объекта, это вопрос вашей собственной субъективности. Расслабьтесь, не сопротивляйтесь. Примите все как должное.

Вера в Бога не нужна. На самом деле, слово вера уродливо. Оно не показывает доверия, оно не показывает верования, вера – почти прямо противоположна верованию. Слово вера происходит от корня lief, что значит «желание, желать». Теперь позвольте мне объяснить это вам. Вы скажете: «Я верю в Бога сострадательного». Что на самом деле вы хотите этим сказать? Вы говорите: «Я хочу пожелать, чтобы Бог был сострадателен». Всякий раз, когда вы говорите «я верю», вы говорите «я сильно желаю». Но вы не знаете этого. Если вы знаете, это не вопрос веры. Верите ли вы в деревья, которые растут здесь? Верите ли вы в солнце, которое встает каждое утро? Верите ли вы в звезды? Это не вопрос веры. Вы знаете, что солнце есть, что деревья есть. Никто не верит в солнце – если бы было так, вы бы сказали, что этот человек сошел с ума. Если кто-то пришел и сказал: «Я верю в солнце», – и попытался бы обратить вас в эту веру, вы бы ответили: «Вы сошли с ума!»

Я слышал анекдот.

Некая дама, леди Льюис, была назначена послом Соединенных Штатов Америки в Италии. Она была недавно обращенной католичкой и, естественно, как все новообращенные, была полна энтузиазма. И она всем докучала. И каждого, с кем бы она ни вступила в контакт, она пыталась обратить в католичество.

История гласит, что, когда она отправилась в Италию в качестве посла, она пошла на прием к Папе. Состоялась длинная дискуссия, которая все продолжалась и продолжалась. Один репортер подбирался все ближе и ближе в надежде услышать, о чем идет речь. Папа никогда не уделял никому так много времени, а дискуссия, казалось, была очень бурной и горячей. Происходило что-то интересное. Когда Папа так долго беседует с послом богатейшей и сильнейшей страны мира, должны быть какие-то новости.

Чтобы подслушать, журналист продвигался все ближе и ближе. Он смог расслышать только одно предложение. Папа повторял на ломаном английском:

– Леди, вы не понимаете меня. Я уже католик!

Если кто-то приходит и говорит вам: «Поверьте в солнце», – вы скажете ему: «Я уже католик. Я уже верю. Вам не следует волноваться об этом». Вы знаете.

Кто-то спросил у Шри Ауробиндо:

– Верите ли вы в Бога?

Он сказал:

– Нет.

Конечно, спросивший был просто шокирован. Он приехал издалека, из Германии, и он был страстным искателем Бога и надеялся на многое. И вдруг этот человек просто говорит пустое «нет». Он сказал:

– Но я думал, что вы познали его.

Ауробиндо ответил:

– Да, я познал его, но я в него не верю.

Если вы знаете, тогда какой смысл в вере? Вера – это невежество. Если вы знаете, то вы знаете. И очень хорошо, если вы не знаете, знать, что вы не знаете – вера может вас обмануть. Вера может создать в вашем уме такую атмосферу, когда, не зная, вы начинаете думать, что вы знаете. Вера – это не доверие, и чем более убежденно вы заявляете, что вы верите тотально, тем больше вы боитесь сомнений внутри вас.

Доверие не знает сомнений. Вера – это лишь подавление сомнения, это желание. Когда вы произносите: «Я верю в Бога», – вы говорите: «Я не могу жить без Бога. Будет слишком трудно существовать в этой тьме, в окружении смерти, без идеи Бога». Эта идея помогает. Человек не чувствует себя одиноким, человек не чувствует себя незащищенным, неуверенным – следовательно верит.

Мартин Лютер писал: «Мой Бог – великая крепость». Эти слова не могут исходить от человека, который доверяет. «Мой Бог – великая крепость»? Мартин Лютер, по-видимому, занял оборону. Даже Бог – это крепость, чтобы защищать вас, чтобы вы чувствовали себя в безопасности? Тогда это от страха. Мысль «Бог – моя величайшая крепость» рождается из страха, не из любви. Это не доверие. Глубоко внизу находятся сомнения и страх.

Доверять просто. Это как ребенок доверяет своей матери. Это не то же самое, что он верит – вера к нему еще не пришла. Вы были когда-то маленьким ребенком. Верили вы в вашу мать или вы доверяли ей? Сомнения не было, так какой может быть вопрос о вере? Вера приходит только тогда, когда появляются сомнения; сомнения приходят первыми. Позднее, чтобы подавить сомнения, вы цепляетесь за веру. Доверие появляется, когда исчезают сомнения; доверие появляется, когда сомнений нет.

Например, вы дышите. Вы делаете вдох, затем вы выдыхаете, делаете выдох. Вы боитесь выдыхать, потому что, кто знает, может и не получится вдохнуть снова? Вы доверяете. Вы доверяете, что это получится. Конечно, нет никакой причины доверять, какая тут может быть причина? Почему должно получиться? Самое большее, вы можете сказать, что в прошлом все так и происходило, но это еще не является гарантией. Это может и не случиться в будущем. Если вы стали бояться выдыхать, потому что, возможно, не сможете снова вдохнуть, тогда вы задерживаете дыхание. Вот что такое вера – цепляние, удерживание. Но если вы задержите дыхание, ваше лицо станет багровым и вы почувствуете, что задыхаетесь. И если вы будете продолжать делать это, вы умрете.

Все верования удушают, и все верования мешают вам быть по-настоящему живым. Они умерщвляют ваше существо.

Если вы выдыхаете, вы доверяете жизни. Буддийское слово нирвана означает просто выдыхание, выдыхание – это доверие. Доверие – это очень, очень целомудренное явление. Вера от головы; доверие от сердца. Кто-то просто доверяет жизни, потому что вы от жизни, вы живете в жизни, и вы вернетесь к первоисточнику. Страха нет. Вы родились, вы живете, вы умрете; страха нет. Вы родитесь снова, вы будете жить снова, вы снова умрете. Та же самая жизнь, которая дала вам жизнь, всегда может дать вам еще одну жизнь, так чего бояться? Зачем цепляться за верования? Верования созданы человеком; доверие создано Богом. Верования философичны; доверие не имеет ничего общего с философией. Доверие просто показывает, что вы знаете, что такое любовь. Это не понятие о Боге, который сидит где-то на небесах, манипулируя и управляя. Доверие не нуждается в Боге – вечной жизни, этой тотальности более чем достаточно. Если вы доверяете, вы расслабляетесь. Расслабление – это сдача.

И вот теперь: дзен – это путь сдачи? Да. Религия как таковая является сдачей, расслаблением. Не цепляйтесь ни за что. Цепляние показывает, что вы не доверяете жизни.

Каждый вечер Мохаммед обычно раздавал все то, что он собрал за день. Все! Ни единого пенни он не оставлял на завтра, потому что говорил, что тот же источник, что дал ему сегодня, даст и завтра. Если это произошло сегодня, почему бы не доверять завтрашнему дню? Зачем хранить?

Но, когда он умирал (а он был очень болен), его жена забеспокоилась. Врач мог понадобиться даже в полночь, так что она припасла пять динаров. Она боялась:

– Никто не знает, может быть, поздно ночью ему станет совсем плохо, понадобятся какие-то лекарства, и куда мне идти среди ночи? Или ему понадобится доктор, а ему надо будет заплатить.

Ничего не сказав Мохаммеду, она сохранила пять динаров.

Около полуночи Мохаммед открыл глаза и сказал:

– Я чувствую вокруг некоторое недоверие. Кажется, что-то от меня утаили.

Жена очень испугалась и сказала:

– Прости меня, но, подумав, что что-нибудь может понадобиться ночью, я утаила всего пять динаров.

Мохаммед сказал:

– Иди и отдай их кому-нибудь.

Она ответила:

– Кому я их отдам в полночь?

Мохаммед сказал:

– Послушайся и дай мне умереть спокойно, иначе я буду чувствовать себя виноватым, виноватым перед моим Богом. Если он спросит меня, мне будет стыдно за то, что в последний момент я умер в глубоком недоверии. Иди!

Жена вышла, она не поверила своим глазам, но рядом с домом стоял нищий.

Когда она вернулась, Мохаммед сказал:

– Видишь, Бог все видит, и, если нам что-то понадобится, дающий будет стоять за дверью. Не беспокойся.

Затем он натянул на себя одеяло и сразу же умер, полностью расслабившись.

Цепляясь за что-либо, за все что угодно, мы показываем недоверие. Если вы любите женщину или мужчину и вы цепляетесь, это просто показывает, что вы не доверяете. Если вы любите женщину и спрашиваете ее: «Завтра ты также будешь любить меня или нет?» – вы не доверяете ей. Если вы идете в суд, чтобы зарегистрировать брак, вы не доверяете. Тогда вы больше доверяете суду, полиции, закону, чем любви. Вы готовитесь к завтрашнему дню. Если эта женщина или этот мужчина попытается вас завтра обмануть или бросить, вы сможете получить поддержку от суда и полиции, и закон будет на вашей стороне, и все общество поддержит вас. Вы, опасаясь, принимаете меры. Но если вы действительно любите, любви достаточно, более чем достаточно. Кого волнует завтрашний день? Но глубоко в душе остается сомнение. Даже когда вы думаете, что вы любите, остается сомнение.

Говорят, когда Иисус воскрес после распятия, первым человеком, пришедшим, чтобы снова его увидеть живым, была Мария Магдалина. Она невероятно сильно его любила. Она бросилась к нему. В Новом Завете говорится, что Иисус сказал:

– Не прикасайся ко мне.

Я отношусь к этому с небольшим подозрением. То, что Иисус сказал «Не прикасайся ко мне» не кажется правдой. Что-то где-то пошло не так. Это, конечно, нормально, если Папа Римский говорит «Не прикасайся ко мне», но чтобы Иисус сказал «Не прикасайся ко мне»… почти невозможно. Поэтому я попытался найти оригинал. В оригинале греческое слово может одновременно означать прикасаться или цепляться. Затем я нашел ключ. Иисус говорит «Не цепляйся за меня», а не «Не прикасайся ко мне». Но переводчики перевели это как «Не трогай меня». Переводчик вложил свое собственное понимание в эти слова. Иисус, должно быть, сказал «Не цепляйся за меня», потому что, если есть доверие, не надо цепляться; если есть любовь, не надо цепляться. Вы просто делитесь друг с другом без каких-либо цепляний; вы делитесь друг с другом в глубокой раскованности.

Сдаться означает сдаться жизни; сдаться истоку, откуда вы пришли и куда однажды вернетесь. Вы как волны в океане: вы выходите из океана и вы возвращаетесь обратно в океан. Сдаться означает доверять океану – конечно, а что еще может сделать волна, кроме этого? Волне приходится доверять океану, и, верите вы или нет, вы остаетесь частью океана. Не-доверяя, вы вызовете тревогу – и все. Ничего не изменится; только вы будете тревожным, напряженным, отчаявшимся. Если вы доверяете, вы расцветаете, вы распускаетесь, вы празднуете, прекрасно понимая, что глубоко внизу – ваш прародитель, океан. Когда вы устанете, вы вернетесь и снова отдохнете в его существе. Когда вы отдохнете, вы снова вернетесь сюда, чтобы ощутить вкус неба, и солнечного света, и звезд. Сдача – это доверие, и она не имеет ничего общего ни с каким понятием ни о каком Боге, ни с какой идеологией никакого Бога. Это отношение.

Тогда вы сможете понять смысл последнего высказывания Будды. Будь светом для самого себя. Когда он говорит «Будь светом для самого себя», он имеет в виду, что, если вы сдались жизни, вы стали светом для самого себя. Тогда жизнь ведет вас. Тогда вы всегда живете в просветлении. Когда он говорит «Будь светом для самого себя», то он зовет не следовать ни за кем, не цепляться ни за кого. Учитесь у всех, но ни за кого не цепляйтесь. Будьте открытыми, восприимчивыми, но оставайтесь самими собой, поскольку в конечном итоге религиозный опыт не может быть заимствованным опытом. Он должен быть полученным в процессе существования; он должен быть вашим собственным. Только тогда он будет подлинным. Если я говорю что-нибудь, и вы верите в это, это не поможет. Если я говорю что-нибудь, и вы ищете, и вы сдаетесь, и вы доверяете, и вы переживаете то же самое – тогда вы становитесь светом для самих себя. Иначе мои слова останутся лишь словами; в крайнем случае, они могут стать верованием. До тех пор, пока вы не испытаете их истинность, они не смогут стать доверием, они не смогут стать вашей собственной истиной. Моя истина не может стать вашей, иначе она была бы слишком дешевой. Если бы моя истина могла стать вашей, тогда бы не было проблем.

Такова разница между научной истиной и религиозной истиной. Научная истина может быть заимствована. Научная истина, один раз познанная, становится всеобщим достоянием. Альберт Эйнштейн открыл теорию относительности. Теперь нет необходимости всем открывать ее снова, и снова, и снова. Это было бы глупо. Однажды открытая, она стала общественной. Теперь эта теория принадлежит всем. Однажды открытая, однажды доказанная – теперь каждый школьник может изучать ее. Теперь не нужно быть гением – вам не нужно быть Альбертом Эйнштейном. Даже самый средний ум осилит ее; даже самый обычный ум осилит ее. Вам нужно только понять ее, и она ваша. Конечно, Эйнштейну пришлось трудиться над ней годами – только тогда он смог открыть ее. Вам не нужно трудиться. Если вы готовы серьезно взяться и понять ее, в течение лишь нескольких часов вы ее поймете.

Но все то же не будет правильным, когда речь идет о религиозной истине. Будда открыл, Христос открыл, Нанак и Кабир открыли, но их открытия не могут стать вашим открытием. Вам придется открывать их заново. Вам придется снова двигаться от самых азов; вы не можете просто поверить в них. Это не поможет. Но именно это и делает человечество: ошибочно принимает религиозную истину за научную. Религиозная истина не может быть научной истиной, она никогда не может быть достоянием общественности. Каждый отдельный человек должен прийти к ней в одиночку, каждый отдельный человек должен возвращаться к ней снова и снова. Ее никогда не станут продавать на рынке. Вам придется пройти через многие тяготы; вам придется искать и исследовать, двигаясь одним и тем же определенным путем. Срезать расстояние не получится. Вам придется пройти через те же лишения, что и Будде, через те же трудности, что и Будде, по пути вам придется перенести все те же страдания, что и Будде, и вам придется подвергаться тем же опасностям, что и Будде. И однажды, когда облака рассеются, вы будете танцевать и придете в такой же экстаз, что и Будда.

Естественно, что Архимед, сделав свое открытие, помчался по улице голышом: «Эврика! Я нашел!» Вы можете понять Архимеда в течение нескольких минут, в течение нескольких секунд, но у вас не будет такого восторга – иначе каждый школьник будет бегать голым по улицам, крича «Эврика!». Никто не делал такого после Архимеда. Это случилось только один раз. Для Архимеда это было открытие; с тех пор оно стало достоянием общественности.

Но это хорошо, что религиозная истина не может быть вам передана, иначе вы никогда не достигнете того же экстаза, что и Будда, или Иисус, или Кришна. Никогда, потому что вы учили бы ее в школе, по учебнику, и любой дурак мог бы передать ее вам. Тогда весь оргастический опыт был бы утрачен.

Хорошо, что религиозный опыт должен быть пережит самостоятельно. Никто не может привести вас к нему. Люди могут указать вам путь, но эти указания очень неявны – не принимайте их буквально. Будда сказал: «Будьте светом для самих себя». Он говорит: «Помните, моя истина не может быть вашей истиной, мой свет не может быть вашим светом. Впитайте мой дух, возьмите мою жажду, пусть ваш поиск будет неутомимым, и посвятите себя ему полностью, научитесь у меня преданности искателя истины – и истина, свет, зажжется в вас. Вы должны сами зажечь его в себе».

Вы не можете позаимствовать истину, ее нельзя передать, это не общественное достояние. Это такое тонкое переживание, что оно не может быть даже выражено. Оно невыразимо. В лучшем случае, можно дать несколько подсказок.

Глава 5 От тьмы к свету

Бессознательное – это необозримый континент, толпа является частью бессознательного, и в тот момент, когда вами завладевает бессознательное, вы оказываетесь частью толпы. И так же наоборот: в тот момент, когда вы принадлежите толпе, вы попадаете во тьму бессознательного. Затем вы можете делать что угодно, не чувствуя ответственности за это.

Это нечто очень важное, что необходимо понять. Если мы хотим лучшего мира, феномен толпы должен исчезнуть, потому что толпа – это именно то, что продолжает тянуть вас вниз, все глубже и глубже во тьму. И по всему миру бродят толпы – где же люди?

Я слышал, как ты говорил, что дьявола не существует, есть только Бог. Но время от времени проходит волна разговоров об одержимости дьяволом; например, когда вышел на экраны фильм The Exorcist, наделавший много шума. Что случается с человеком, который верит, что он одержим? Это некая форма навязчивой идеи или действительно бес? Это реальная опасность или все это всего лишь игра воображения?

Дьявол как тьма. Он есть, и в то же время его нет. Темнота есть отсутствие света, дьявол есть отсутствие Бога. Вы приносите свет, тьма исчезает; вы приносите Бога, дьявол исчезает. Как никогда не встречаются тьма и свет, так никогда не встречаются дьявол и Бог.

Есть одна старая индуистская история.

Некогда Тьма пошла к Богу, и воззвала к нему, и сказала:

– Я не сделала ничего плохого, но ваше Солнце каждое утро преследует меня безо всякой на то причины, и я устала бегать от него туда и сюда, а Солнце продолжает бегать за мной вокруг Земли! Это несправедливо.

Бог сказал:

– Я позову Солнце.

Солнце позвали, и Бог спросил у Солнца:

– Почему ты постоянно создаешь проблемы для моей Тьмы? Она не сделала тебе ничего плохого. Это несправедливо.

Солнце удивилось:

– Я никогда не встречалось с ней. О чем ты говоришь? Что ты подразумеваешь под тьмой? Я никогда не встречала ничего подобного. Пожалуйста, покажи мне ее.

Дело так и осталось незаконченным. Бог попытался, но невозможно поставить тьму прямо перед солнцем. Это невозможно исходя из природы вещей, потому что тьма – это не реальность. Она и существует, и не существует. Она – отсутствие.

То же самое и дьявол, и это хорошо, что дьявола рисуют темным, черным. Это для того, чтобы показать, что его природа подобна темноте. Бог называют «светом» в Коране, и в Библии, и в Ведах. Во всех священных писаниях мира Бог является синонимом света. Это значимо, это важно – это говорит всего лишь о том, что, когда Бог здесь, дьявола здесь быть не может.

Задавший вопрос хочет знать: «Я слышал, как вы говорили, что дьявола нет, есть только Бог…»

Да, но Бог может отсутствовать, Бог может спать – тогда появляется дьявол. Бог может крепко спать – и вот тогда для дьявола открывается широкое поле деятельности. Никогда не боритесь с дьяволом, потому что это будет борьба против тьмы. Если вы действительно хотите уничтожить тьму, просто принесите свет. Не боритесь с тьмой; это глупо. Не боритесь с дьяволом – просто принесите свет, просто принесите Бога, просто станьте немного более осознанными и сделайте вашего внутреннего Бога немного более бдительным, и дьявол исчезнет сам собой.

«Время от времени проходит волна разговоров об одержимости дьяволом…»

Так было всегда. На протяжении столетий по всему миру люди говорили о дьяволе, ведь, на самом деле, в человеческих переживаниях дьявол – гораздо бо́льшая реальность, чем Бог. Бог – это то, что случалось с очень немногими людьми, такими как Будда, Иисус, Заратустра, Лао-цзы, Махавира; это случалось очень редко. Дьявол – это переживание, которое случалось с каждым, вы даже можете встретить людей, даже атеистов, которые не верят в Бога, вы можете встретить атеистов, которые верят в дьявола. Есть люди, которые не верят в Бога, но даже эти люди продолжают верить в дьявола, потому что дьявол – более весомое переживание масс, большинства. Возможно, Будда был обманут, загипнотизирован, галлюцинировал, наблюдая за своим собственным центром, он сошел с ума или что-то в этом роде – кто знает, где доказательства? Но миллионы людей имели опыт переживания дьявола.

Да, и это правда; дьявол – более реальный опыт, чем Бог, но, тем не менее, я хочу сказать вам, что дьявола нет. Это, скорее, переживание, потому что вы находитесь во сне и в неведении. И в любой момент вы можете впасть в исступление; вы можете стать одержимым. Разница между одержимым и не одержимым человеком только в степени.

Наблюдайте за своим умом. Вы можете почувствовать, что вы почти всегда находитесь на грани; в любой момент вы можете переместиться на территорию дьявола. Он всегда сидит на ограждении, наблюдая за вами, приглашая вас. Закройте двери и окна, сядьте и в течение пятнадцати минут пишите все, что приходит вам в голову, и вы увидите, что то, что вы написали, будто было написано дьяволом. Будьте честными, никто не увидит того, что вы написали. Просто будьте правдивыми и честными и напишите все, что бы ни пришло вам на ум. Вы почувствуете себя почти так, как если бы из вас сочилось безумие. Это безумие в любой день может стать дьявольским.

А популярные кинофильмы, такие как The Exorcist, истории, происшествия, создают свою собственную ауру. Когда в 1962 году Мэрилин Монро покончила жизнь самоубийством, уровень самоубийств во многих городах Америки несколько дней держался на очень высоком уровне. Он был в пять раз больше в Нью-Йорке, Чикаго и Сан-Франциско – в пять раз больше, чем обычно. Лишь одна женщина покончила жизнь самоубийством, и многие люди с суицидальными наклонностями тут как тут; они внезапно получили посыл. Вдруг они стали одержимы. Люди живут подражанием, и когда Монро, такая красивая женщина, может совершить самоубийство, почему бы нет? Вы тоже можете сделать это.

Люди очень часто совершают поступки просто из подражания. В Японии в 1950 году одна школьница прыгнула в кратер вулкана. Затем в течение двух месяцев триста школьниц прыгнули в тот же кратер. Что произошло? Что за безумие? Такие вещи распространяются, как инфекция. Человек безумен, он всегда чего-то ждет, что сработало бы как спусковой крючок.

И вы также подвержены этому; помните об этом. Все что угодно может стать спусковым крючком. Вот почему я настаиваю – никогда не подражайте и никогда не становитесь ничьей копией. Старайтесь стать самим собой, быть самим собой. Защищайте вашу индивидуальность и не теряйтесь в толпе, не становитесь частью коллективного ума.

Если вы обретете индивидуальное сознание, то у вас есть возможность в один прекрасный день стать частью вселенского разума. Но если вы попадете в коллективный ум, вы попадете к дьяволу. Толпа – это дьявол, подражание – это путь к дьяволу. Поэтому, когда появляются такие фильмы, как The Exorcist, многие начинают говорить о дьяволе, и призраках, и одержимости, и многие становятся одержимыми, многие проходят через эти кошмары.

На ум очень легко воздействовать, вот в чем опасность. Вот как вы стали христианином, индуистом, мусульманином, иудаистом. Это значит, что вас убедили и все, что бы ни начинало происходить, вызывает цепную реакцию. Будьте внимательны: вы должны защитить свое сознание. Никогда не вступайте ни в какие секты, никогда не становитесь членом никакой организации, никогда не будьте гражданином никакой страны. Я знаю, на практике это трудно – у вас должен быть паспорт; я не призываю вас выбросить его в реку. Но помните, что это всего лишь удобство. Не будьте гражданином никакой страны – Индии, или Америки, или Франции. Никогда не думайте с точки зрения границ. Не думайте, что вы христианин, или индуист, или мусульманин. Для практического удобства это нормально, но помните, что глубоко внутри вы должны оставаться ни к чему не привязанным или, если оставаться привязанным, то только к своему собственному существу.

Так должно быть, это одно из самых фундаментальных положений, которое следует помнить; в противном случае человечество сильно пострадает. Позывы распространяются как чума, позывы распространяются как заразные болезни, и, как только они начинают распространяться, они распространяются подобно пламени и становятся неуправляемыми. Вы предрасположены, ваш ум склонен к подражанию, так что будьте осторожны. Возделывайте в себе индивидуальность, возделывайте в себе свою собственную осознанность, и тогда все меньше и меньше вы будете ощущать на себе хватку дьявола.

Дьявол означает коллективный ум. Дьявол означает коллективную сонливость, коллективное опьянение.

Почему религия должна быть отдельно от государства? Неужели духовности нет места в общественной жизни?

Религии как таковой еще не существует; следовательно, то, что нам известно как религия, должно оставаться отдельным от государства по той простой причине, что это вовсе не религия, а фальсификация, подделка. Вы же не задаете такого вопроса по отношению к науке. Можете ли вы требовать, чтобы наука была отделена от государства? Никто даже и не думает об отделении науки по той простой причине, что наука существует, она развивается, она внесла неоценимый вклад в рост человечества, его благосостояние, здоровье, долголетие. Со всех сторон наука была благословением. Следовательно, никто и думать не будет о том, чтобы науку отделить от государства.

Религия пока еще благословением не стала. Она была проклятием. Но помните, это не религия, это псевдо-религия. Христианство, индуизм, буддизм, джайнизм, иудаизм, мусульманство – это все культы. Все они эксплуатировали человечество во имя религии. Они вовсе не религии, они суеверия.

Конечно, суеверия должны быть отделены от государства. Что это за суеверие, не имеет значения: индуизм, христианство, иудаизм. Суеверия всех форм и размеров нужно держать настолько далеко от государства, насколько это возможно, потому что государство – это власть, и если суеверия соединить с властью, они могут причинить немыслимый вред. Они причиняют немыслимый вред даже без государства. Им удалось обрести свою собственную власть, у них имеются собственные источники силы. Вот что имеется в виду под «официальной религией».

У религиозного человека нет никакой власти. Он смиренный – не то что он практикует покорность, он просто наслаждается смирением. Он понял глупость и мучительность эго, и через это ясное понимание весь этот вздор исчез. Вдруг он находит себя смиренным, лишенным эго, он невинен. Но официальная религия – это не что иное, как политика под флагом религии. И те люди, которые ее создают, не религиозны, не могут быть таковыми. Папы римские, шанкарачарьи, имамы, раввины – эти люди вовсе не религиозны по той простой причине, что они полностью осведомлены, в то время как религиозный человек знает, что он ничего не знает. Он знает, что существование настолько непостижимо, что не существует способа свести его к знанию. Он очарован таинственностью существования.

По-настоящему религиозный человек – мистик. Он поэт – не пишущий поэзию, но живущий поэзией. Он художник – рисующий не на холсте, но на своем собственном сознании. Он музыкант; возможно, он никогда не брал в руки инструмент, но он играет на своем внутреннем существе, играет музыку, которую никак невозможно передать, которую невозможно вывести из тех высших сфер существа в низшие, темные долины нашей жизни. Он танцор, он может и не менять позы, но его существо пребывает в нескончаемом танце.

Религиозный человек не может быть христианином, индуистом или мусульманином. Чтобы быть религиозным, надо быть настолько неохватным, чтобы невозможно было заключить все это в такие тесные тюремные камеры, как церкви, секты, учения, догмы.

У религиозного человека нет катехизиса. Он знает любовь, он знает истину, он знает красоту, он знает подлинность. Но он также знает, что эти ценности невозможно выразить. Вы можете жить ими, вы можете быть ими – это единственный способ выразить их. Но вы не можете сказать. Вы можете показать, но вы не можете сказать.

Христиане в Индии меня просят снова и снова:

– Почему бы вам не сделать небольшую книгу, содержащую ваши религиозные воззрения, наподобие христианского катехизиса, который есть у нас?

Я отвечаю:

– Вы можете сделать такое, потому что вы не религиозны. Я не могу, потому что я религиозен. Мой опыт настолько обширен, что никакие слова не способны его вместить.

Религии до сих пор никогда не существовало. Только изредка время от времени появлялся религиозный человек. И всякий раз, когда появлялся религиозный человек, вскоре вокруг него собирались псевдо-религиозные люди – политики в религиозных масках. Это был не Иисус, кто создал христианство. Это был не Будда, кто создал буддизм. Это был не Махавира, кто создал джайнизм. Очень странно, почти невероятно… Иисус был распят римлянами в Иудее, потому что она была колонией Римской империи, и какая странная судьба, что Рим стал цитаделью христианства! Он по-прежнему остается цитаделью христианства.

Махавира боролся против индуистов, и в частности брахманов, касты жрецов у индуистов, а его религия была основана одиннадцатью брахманами, и все из них были учеными. Он всю свою жизнь боролся против брахманизма, а в конечном итоге люди, которые создали его религию, были не кем иным, как брахманами. И они были весьма компетентны в создании религии, ведь за ними стоял многовековой опыт.

Брахманы на протяжении веков были священниками… потому что в Индии со дня вашего рождения уже решено, какой будет ваша профессия. Ваша профессия будет точно такой же, как у вашего отца; если он был сапожником, вы будете сапожником и ваши дети будут сапожниками. Это продолжается уже на протяжении десяти тысяч лет. В определенном смысле это уродливо, потому что нет свободы выбора, потому что в жизни вы не можете двигаться и меняться, но, с другой точки зрения, это очень экономично, очень эффективно в экономическом смысле. По-человечески это уродливо, но экономически – ничто не могло быть лучше. Ребенок родился в семье брахмана – с самого первого дня он живет с настроем, что он будущий священник. Уже с самого детства он уважаем всем обществом. Ему не надо учиться, он просто впитывает окружающую атмосферу. К тому времени, как он становится молодым человеком, он знает все входы и выходы священства; когда его инициируют, он уже полностью к этому готов. С экономической точки зрения, это превосходное устройство.

Итак, одиннадцать брахманов, которые свели воедино учение Махавиры, когда он умер, перевели все часы назад. Все, что сделал Махавира, им удалось отменить – и таким изощренным, интеллектуальным образом, что даже теперь, спустя двадцать пять столетий, джайнисты признали, что они были под властью брахманов, борьбе против которых Махавира посвятил всю свою жизнь. Он боролся с теми людьми, которые с тех самых пор правили религией от его имени.

То же самое случилось и с Буддой. Он не был брахманом, он был кшатрием, принадлежал к касте воинов, ниже, чем брахманы. Брахманы – это высшая каста, воин по статусу на второй позиции. И Будда восстал против этого. Он сказал: «Никто от рождения не бывает ни брахманом, ни воином, ни купцом; этому надо учиться. Каждый становится тем, чем он занимается». Брахманы были очень сильно настроены против Будды, потому что воинам не полагалось становиться священнослужителями, их долг – сражаться. И когда Будда начал проповедовать, это было против всех традиций – он пытался стать брахманом, а родился кшатрием? Это был настоящий мятеж! Но Будда был очень харизматичной личностью. Он сумел повлиять на миллионы людей, и, когда брахманы увидели, что этого человека нельзя уничтожить легкими и обычными способами, они принялись создавать учение Будды. Они начали создавать буддизм. А когда Будда умер, люди, которые записывали его священные тексты, все оказались брахманами.

Вы будете удивлены, но в Индии священник того храма, где Будда стал просветленным, все еще брахман. В течение двадцати пяти веков члены одной и той же семьи поставляют в храм священника. Храм стоит как памятник просветлению Будды. Но брахманы, которые были его современниками, попросту отрицали, что он был просветленным – просветленным никто, кроме брахмана, быть не может. До вашего просветления вы должны родиться брахманом. Таким образом, в других ваших жизнях все, чего вы можете достичь, это в следующей жизни родиться брахманом. За все ваши добрые дела, за вашу нравственность, ваш характер вам будет награда – вы будете рождены брахманом. Тогда все двери для вас открыты, вы можете стать просветленным, но никто не может перескочить через классовый барьер.

Будда сделал именно это: он просто обошел стороной брахманов и вошел в мир нирваны. Это невозможно, непростительно! Его современники не могли принять Будду как просветленного или мудреца; они считали его досадным недоразумением. Но, когда он умер, он оказал такое невероятное воздействие на миллионы людей, что брахманы, которые были достаточно умны, разглядели в этом возможность, которую нельзя было упускать. Тем они отличались от евреев, которые упустили возможность использовать Иисуса. Если бы евреи были так же умны, как брахманы, в тот момент, когда они распяли Иисуса, второе, что они должны были сделать, это создать вокруг него религию. В обоих случаях они оказались бы не в накладе – я использую их термин. Никто никогда не проклинал бы их за распятие Иисуса, потому что они стали бы священниками, они стали бы представителями Иисуса. И они могли бы вставить все его учения в иудаизм. Это было бы нетрудно, Иисус был евреем, он говорил на еврейском языке, он не выходил за рамки еврейской религии. Вставить его учения не составило бы труда.

С Буддой было гораздо труднее. С Махавирой было гораздо труднее, потому что Махавира говорил на совершенно другом языке. Но брахманы были достаточно умны, чтобы изменить всю атмосферу вокруг Махавиры, вокруг Будды; они создали фальшивые псевдо-религии, но официальные. И с тех пор они их успешно эксплуатируют.

Официальная религия – это одно из самых уродливых явлений, которые имели место в истории. Государство должно быть отделено от официальной религии, потому что официальная религия – это не что иное, как собрание суеверий и верований всех видов – верований без каких-либо оснований, доктрин, вероучений, которые идут вразрез со всеми научными открытиями и изобретениями. Государство не должно поддерживать ни псевдо-религии, ни официальные религии. Это поддержка шарлатанов, плутов, обманщиков, эксплуататоров, паразитов.

Позвольте мне подвести итог тому, что я говорю. Я утверждаю: религии не должны быть смешаны с государством, потому что ни одной религии пока не существует. А все, что когда-либо существовало под именем религии, религией не является. Это подводит меня к совершенно иному пониманию.

Религия находится в процессе зарождения. Науке, чтобы дойти до возраста зрелости, потребовалось триста лет, если человечество выживет, то религия также достигнет совершеннолетия. В тот день будет невероятно глупо говорить, что государство и религия должны существовать отдельно, потому что это будет означать, что все, что есть ценного в жизни, и все, что есть великого в существовании, должно быть отделено от государства, что государство не должно получать благо от тех, кто просветлен, что государству следует продолжить существовать в своем темном мире политики, грязной во всех смыслах, что оно никогда не увидит света.

Да, я согласен, что сегодня государство должно оставаться обособленным от религий. Помните, я вам говорю, что оно должно оставаться отдельным от религий – я использую слово во множественном числе. Но когда религия войдет в зрелый возраст – религия в единственном числе, как наука в единственном числе, – тогда будет просто глупо отделять государство от религии. Тогда вы должны превратить религию в то, чем она на самом деле является, – тогда она любовь, тогда она понимание, тогда она тишина, мир. Тогда она мудрость, медитативность; тогда она разум, чистый разум. Все эти качества, ценности обогащают жизнь; они будут обогащать и государство. При явном присутствии подлинной религии политики начнут отказываться от своих грязных методов, от политики коварства. Они начнут стыдиться. Религия будет работать как зеркало, политики увидят собственные лица – которые они никогда не видели, потому что, чтобы увидеть ваше лицо, вам нужно зеркало.

Политик оставался грязным, уродливым по той простой причине, что у него никогда не было зеркала. А зеркало можно получить только через высшую осознанность. Это должно быть зеркало осознанности, обычного зеркала тут недостаточно. То, что он увидит, будет не его физическое лицо, это будет его испорченная душа.

Когда истинная религия придет к возрасту зрелости, религия, возникшая без чьих-либо стараний со стороны, она станет светом от всех: от учителей в школах, в колледжах, в университетах; от государства; от больниц. Истинная религия неизбежно впитает в себя все ценности жизни.

Понятно, что ты веришь, будто все религии – обман. Как ты можешь такое говорить? Все люди имеют неоспоримое право исповедовать какую-то определенную религию. Все может быть как хорошим, так и плохим. Так как ты можешь говорить, что другие религии – обман?

Я ни во что не верю. Я вообще не верующий. Мне не нужно верить, я знаю, что все религии – это обман! Это не мое верование, это просто мой опыт. Я это вижу – все они обман. Вся человеческая история это доказывает.

И в тот момент, когда вы говорите «все религии», вы уже сбились с пути, потому что существует только один вид религиозности. Много быть не может. Как наука одна, научный подход один, так и религия, так и религиозный подход.

Иисус, Кришна, Будда, Заратустра, Лао-цзы – все они принадлежат к одному виду религиозности. Конечно, они говорят на разных языках – это другой вопрос. Им пришлось говорить на разных языках. Лао-цзы будет говорить на китайском, Иисус будет говорить на арамейском, Будда будет говорить на языке пали, и, конечно, они будут использовать характерные для своего времени обороты. Но эта разница всего лишь в способе выражения. И никого не должен обманывать способ выражения, никого не должны обманывать слова, потому что религия не имеет ничего общего со словами. На самом деле, именно из-за этой завесы из слов мы не можем ее видеть. Она застит наши глаза, она мешает нашему внутреннему зрению. Религия – это бессловесное переживание. Следовательно, христианство, индуизм, джайнизм, буддизм, мусульманство насквозь фальшивы.

Иисус прав, Будда прав, Кришна прав. Но христианство не право, не может быть право. На самом деле, чтобы быть христианином, надо довольствоваться чем-то фальшивым. Вы можете быть Христом! Тогда зачем быть христианином? Быть христианином – это значит быть тенью. Вы можете пить из самого источника существования. Тогда зачем продолжать только говорить об этом, только думать об этом?

Христианин – это тот, кто говорит об истине и ничего не знает о ней. Христос – это тот, кто знает о ней. Это его опыт. У христианина нет своего опыта, он просто повторяет слова Христа. А повторять чужие слова – неблагодарное занятие. Это повторение называется «верить». Помните, что религия не имеет ничего общего с верой. Основа религии – это понимание, а не вера. Помните – только слепые люди верят в свет. Те, у кого есть глаза, они не верят в свет, они знают! В тот момент, когда вы узнаете что-либо, необходимость в вере исчезает.

Но мир полон верующих. Это означает, что мир полон слепых людей. А как вы пришли к определенной вере? Просто совпадение – вы родились в определенной семье, и они стали навязывать вам свои верования. Вы индуист. Вы не выбирали, быть ли вам индуистом, вы были вынуждены быть индуистом вашими родителями, вашим обществом. Или вы еврей… Или вы мусульманин… Но не вы выбрали вашу религию. Религия не настолько легкодоступна, чтобы кто-то другой мог навязать ее вам. Это должен быть индивидуальный выбор каждого человека.

Религия должна выбираться из свободы. Она не может быть ничем обусловлена. Вера обусловлена. Вера означает, что вы были напуганы тем, что если вы не будете верить, то будете наказаны. То есть попадете в ад. Для тех, кто не верит, уготован ад. А для тех, кто верит? Для них – все наслаждения рая.

Это та же психология, которой пропитаны школы, колледжи, университеты, суды. Они все думают, что, если вы хотите, чтобы люди двигались в определенном направлении, единственный способ достижения этого – заронить в них чувство страха и корысть. И как вы можете быть религиозным, если вы полны страха и корысти? Страха перед попаданием в ад и корысти ради попадания в рай. С вами сыграли злую шутку. Вас обманули и вас эксплуатировали. И вам дали только слова – слова, которые ничего для вас не значат.

Когда Будда что-то говорит, это имеет смысл. Когда буддисты повторяют это, они повторяют, как попугаи. Попугай может повторить мантру, в этом нет ничего сложного, вы можете научить попугая. И применить нужно те же самые методы, которые применяются к вам: если он выучил мантру, то получает угощение; если он не учит мантру, то будет наказан, ему придется голодать, ему не дадут пищу. Ему придется выучить. Это то, что психологи называют обусловливанием.

И есть такие люди, как Б. Ф. Скиннер, которые говорят, что человек может быть обусловлен на любое поведение, просто дайте ему необходимое наказание и необходимое поощрение, и у вас все получится, вы сможете изменить чье угодно поведение.

Почему вы хороший человек? Не потому что вы действительно хороший человек. В вас живет великий страх, что если вы не будете хорошим, то сильно поплатитесь за это в дальнейшем. Все человечество живет в страхе и корысти – и вы называете это религиями?

Религий быть не может, может быть только религиозность.

Вы слишком сильно обременены словами.

Вы говорите: «Мы пришли, чтобы узнать, что вы верите, что все остальные религии – ерунда».

Вы даже не слушали меня, вы даже не были со мной в коммуне. Вы пришли, чтобы узнать… Вы слышали это от тех, кто, возможно, слышал это от кого-то еще. Так вы верите. Если бы вы остановились здесь на несколько дней, вы бы узнали, что я ни во что не верю.

Я знаю! У меня есть глаза, я могу видеть! Какая необходимость верить? Вера для тех, кому не хватает мужества открыть глаза. Вера для тех, чья религия формальна, кто не пережил никаких проявлений жизни, красоты, радости, любви, для кого Бог – это только слово, жизнь – это только слово. Они живут словами.

– Эй, Паоло, ты как, что-то ты не показываешься?

– У меня теперь новый бизнес, да и дела хороши как никогда!

– А что это за бизнес?

– Я полотер!

– Что за ерунда – полотер?

– У меня есть восемь девчонок, которые на меня работают, они ходят развлекать мужиков, вот я с этого деньги имею!

– Ты обкурился? Ты не полотер, ты – сутенер!

– Ну и что удивляться, что дела не идут? В телефонном справочнике я-то числюсь как полотер!

Остерегайтесь слов. Вы числитесь индуистом, мусульманином, христианином… Но ни одним из них вы не являетесь!

Фридрих Ницше прав, когда говорит, что первый и последний христианин умер на кресте двадцать веков назад – ни до него, ни после ни одного христианина не было. Только Христос был христианином в истинном смысле этого слова. Он жил и испытывал на собственном опыте, и все, что он говорил, исходило из его самого сокровенного существа. Это было не что-то заимствованное. Все заимствованное уродливо. Верования заимствованы, значит они уродливы. А когда вы живете согласно заимствованным верованиям, вы создаете в мире хаос. Вы остаетесь неосознанными и продолжаете говорить о Библии, и Ведах, и Гите. И вы повторяете все это в своих снах. Вы не поняли ни единого слова.

В одно воскресное утро пьяный забрел в некое большое здание, не сообразив, что это церковь. Когда он вошел, десятичасовая месса шла своим чередом: играл орган, пел хор, и в церкви было очень много народу. Священник стоял перед людьми и, размахивая кадилом, курил фимиам.

Вдруг с задних рядов церкви послышался крик:

– Сударыня! Эй, мадам! У вас сумка горит!

Вы не в своем уме! В вас нет никакой осознанности. Вы лунатики. Почти все человечество страдает от сомнамбулизма, лунатизма. И в этом сне, вас и поймали священнослужители. По чистой случайности – кто был рядом, тот и поймал.

Если ребенок, который родился в индуистской семье, с самого начала передается в христианскую семью, он никогда не узнает, что он индуист. Или вы думаете, что он когда-нибудь узнает, что он индуист? Он будет христианином.

Так что же такое ваша религия? Все, что угодно, навязанное вам другими людьми, – вот ваша религия. Религия по своей сути – это свобода. Но ваши так называемые религии являются рабством, они – обман. И человечество очень сильно пострадало от всего этого вздора.

Я бы хотел много будд, но не много буддистов – их уже и так более чем достаточно.

В центре одного захолустного австралийского городка находился старый монастырь. Город быстро рос вокруг этого монастыря, и монахини, стоя у окон, могли видеть, как на другой стороне улицы возводятся новые многоэтажные здания.

Около полудня прозвучала сирена на перерыв, и работники с их потными, загорелыми телами спустились со строительных лесов вниз на обед.

Монахини наблюдали, как эти парни садятся в большой круг, вынимают из своих сумок пакеты с едой и термосы и принимаются за еду.

– Сестра, сестра, вы заметили, что эти джентльмены не поблагодарили Господа за пищу? – сказала одна монахиня другой.

Та с энтузиазмом ответила:

– Да, да, и я это заметила! Пожалуй, мы могли бы поговорить об этом с матерью-настоятельницей.

И вот они пошли наверх и рассказали об этом случае матери-настоятельнице. Помолчав минуту, она говорит:

– Принесите мне завтра пакет для еды – такой же, какими пользуются эти джентльмены!

На следующий день, когда зазвучала сирена, мать-настоятельница взяла пакет, спустилась вниз и перешла через улицу. Она спокойно уселась рядом с мужчинами, которые шумно открывали свои пакеты с едой, затем она неожиданно подняла руки и сказала:

– Джентльмены! Господа! Вы слышали об Иисусе Христе?

Один из рабочих перестал изучать содержимое своего пакета, сдвинул шляпу на затылок, почесал в голове и сказал:

– Хм, о Христе – об Иисусе Христе… Эй, Дэнни, ты слышал об Иисусе Христе, который здесь работает? Скажи ему, что его мама здесь, принесла ему обед!

Иисус Христос… Двадцать веков прошло. Кого это волнует? Кого беспокоит? Вы должны жить своей жизнью. Вы должны быть подлинным самим собой. Вы должны открыть свою индивидуальность. А все эти религии – сплошной обман, потому что они мешают открытиям, они мешают исследованиям. Они мешают вам познавать истину. Они препятствуют всеми возможными способами. Они продолжают набивать ваши головы знаниями, и эти знания только порождают глупость. Ученые мужи – самые глупые люди в мире, потому что они попугаи. И столько много вокруг простых людей, которые стараются начать жить согласно учениям, которые им были даны другими, которые стараются начать жить… это создает беспорядок в их жизни. Тогда жизнь становится неоправданно подавленной, потому что вы не Махавира, и вы не Будда, и вы не Кришна.

Просто попробуйте быть Кришной. Встаньте на улице, играя на флейте, и вас немедленно схватит полиция. Вы не можете повторить Кришну. Вы должны быть только собой. Никто не способен повторить кого-то еще. Но в этом и нет необходимости. Это создает подавление. Вы подавляете вашу индивидуальность и начинаете действовать, как кто-то другой, а вы не тот кто-то другой, поэтому ваша жизнь становится лицемерием. Поэтому я называю все эти религии обманом.

Шандулал получил заказ на строительство загородного дома и попросил своего гуру, Свами Дхарамдаса Брахмачари, присмотреть за женой, чтобы та ни с кем не закрутила.

Конечно, он убедил сам себя, что его гуру, Свами Дхарамдас Брахмачари, дал обет безбрачия, так что его жена находится в надежных руках и ему бояться нечего. Если бы он спросил меня, я бы ему сказал – поручи наблюдать за своей женой кому-нибудь еще. Кто угодно будет намного лучше того, кто дал этот так называемый обет безбрачия.

Шесть месяцев спустя он вернулся и обнаружил свою супругу и гуру в постели, занимающимися всеми теми делами, которые он пытался предотвратить. Он обозвал жену самыми последними словами, какие только вспомнил, а затем стал угрожать разводом.

– А что касается тебя, ты, грязный пес! – закричал Шандулал на своего гуру, – ты мог бы, по крайней мере, остановиться, пока я буду говорить с тобой?

То, что подавляется, рано или поздно взорвется. Вы сидите на вулкане.

Вы говорите: «Мы пришли, чтобы узнать, что вы верите, что все остальные религии – ерунда?»

Они таковы.

«Как вы можете такое говорить?»

Потому что я знаю это.

Вы говорите: «Все люди имеют неоспоримое право исповедовать какую-то определенную религию».

Нет определенных религий. Есть только религиозность. И никто не имеет права верить! Каждый имеет право знать.

Вы говорите: «Все может быть как хорошим, так и плохим».

Нет. Если вы знаете, то правильное правильно, а неправильное – неправильно. Тогда белое – это белое, а черное – это черное. Если Вы не знаете, тогда, конечно, вы приходите в замешательство.

Вы говорите: «Так как вы можете говорить, что другие религии – обман?»

Что я могу сделать? Если они обман, то они обман. Я просто констатирую факт.

Для меня это истина, которую следует высказать. И время для этого пришло.

Эпилог Покой должен танцевать, тишина должна петь

Религия – очень сложный феномен. И эту ее сложность необходимо понять.

В мире существует семь типов религий. Первый тип – ориентированный на невежество. Из-за того, что люди не могут терпеть собственное невежество, они скрывают его. Из-за того, что трудно признать, что ты не знаешь, это противоречит эго, люди верят. Их системы верований служат для того, чтобы защитить их эго. Системы верований спасительны, но в долгосрочной перспективе они очень вредоносны. Сначала кажется, что они защищают, но в результате они очень разрушительны. Они берут начало в невежестве.

Религия – это свет, религия – это понимание, религия – это осознанность, религия – это подлинность. Но большая часть человечества остается в первом типе религии. И только для того, чтобы избежать реальности, чтобы избежать глубокой пропасти, которую человек ощущает в своем собственном существе, чтобы избежать черной дыры собственного невежества.

Люди первого типа являются фанатиками. Они не могут даже смириться с тем, что в мире могут существовать и другие религии. Их религия – вот это религия. Из-за того, что они настолько боятся своего собственного невежества, если есть какая-то другая религия, то они станут подозрительными, то возникнут сомнения. И тогда они не будут настолько уверены. Чтобы обрести уверенность, они становятся непоколебимыми, исступленно непоколебимыми. Они не могут читать чужие священные книги, они не могут прислушиваться к иным нюансам истины, они не могут быть терпимыми к другим откровениям Бога. Их откровения – единственно возможные откровения, а их пророк – единственно возможный пророк. Все остальное – абсолютная подделка. Эти люди оперируют абсолютными понятиями, в то время как человек понимания всегда рассуждает относительно.

Эти люди причинили религии колоссальный вред. Именно из-за этих людей религия сама по себе выглядит немного глупо. Помните об этом, чтобы не стать жертвой религии первого типа. Почти девяносто процентов человечества живут в соответствии с этим первым типом религии, и это ничуть не лучше, чем полное отсутствие религии. Может быть, это даже хуже, потому что нерелигиозный человек не является фанатиком. Нерелигиозный человек более открыт, как минимум, готов слушать, готов что-то обсуждать, готов спорить, готов искать и узнавать. Но первый тип религиозного человека не готов даже слушать.

Когда я был студентом университета, я любил оставаться у одного из моих профессоров. Его мать была очень благочестивой индуисткой; совершенно необразованной, но очень верующей. Однажды холодным зимним вечером в камине горел огонь, и я читал Ригведу. Она прошла мимо и спросила:

– Что ты читаешь так поздно ночью?

Просто чтобы подразнить ее, я ответил:

– Это Коран.

Она бросилась на меня, выхватила Ригведу, и швырнула книгу в огонь, и сказала:

– Ты что, мусульманин? Как ты посмел принести в мой дом Коран!

На следующий день я сказал ее сыну, моему профессору:

– Ваша матушка – мусульманка, – потому что такие вещи водились только за мусульманами. Мусульмане сожгли одно из величайших сокровищ мира – Александрийскую библиотеку. Эта библиотека была величайшей в древнем мире. Пожар продолжался почти шесть месяцев – такой огромной была библиотека. Потребовалось шесть месяцев, чтобы она выгорела полностью. А человек, который сжег ее, был мусульманским калифом. Его логика – это логика первого типа религии. Он пришел с Кораном в одной руке и горящим факелом в другой, и он спросил библиотекаря: «У меня простой вопрос. В этой огромной библиотеке собраны миллионы книг…»

Эти книги содержали все, что человечество узнало за все это время, и это было действительно больше, чем мы знаем сейчас. В ней содержалась вся информация о Лемурии, Атлантиде, и все священные тексты Атлантиды – континента, который исчез в Атлантическом океане. Это была самая древняя библиотека, грандиозное хранилище. Если бы она по-прежнему существовала, человечество было бы совершенно другим, потому что нам приходится по новой открывать множество вещей, которые уже были открыты.

Этот калиф сказал:

– Если эта библиотека содержит только то, что есть в Коране, она не нужна; все это излишество. Если она содержит больше, чем содержится в Коране, то это неправильно. Тогда она должна быть немедленно уничтожена. Так или иначе, она должна быть уничтожена. Если она содержит то же, что и Коран, то это излишне. Зачем нужно содержать такую большую библиотеку без надобности? Достаточно Корана. А если вы говорите, что в ней содержится гораздо больше сведений, чем в Коране, эти сведения, вне всякого сомнения, никак не могут быть правильными, потому что Коран – это единственная истина.

Держа Коран в одной руке, другой он поджег библиотеку – во имя Корана. Магомет, должно быть, плакал и рыдал в тот день на небесах, потому что от его имени была сожжена библиотека. Это первый тип религии. Всегда оставайтесь бдительными, потому что этот непреклонный человек живет в каждом.

Буквально накануне вечером я читал кое-что…

Двое старых чудаков имели одинаковые репутации известных упрямцев. Когда они сталкивались друг с другом в тех ситуациях, когда одному из них приходилось уступать, как правило, решать проблему приходилось кому-то третьему. Однажды эти давние знакомцы, оба перевозившие по большому возу сена, встретились на узкой дорожке. Оба были полны решимости не уступить другому ни дюйма. Наконец один из них сказал:

– Я готов оставаться здесь столько, сколько вам угодно будет ждать.

Он достал из кармана газету и начал читать. Его приятель набил свою трубку и с удовольствием закурил. Через полчаса молчания он наклонился вперед и воззвал к своему соседу:

– Не дадите ли мне почитать газету, когда закончите?

Такой упрямец существует в каждом, и это самый низкий тип человека. Он существует в индуистах, он существует в мусульманах, он существует в христианах, в буддистах, в джайнах – он существует в каждом, и каждый должен осознавать это, чтобы не быть захваченным им врасплох. Только тогда вы сможете подняться к высшим типам религии.

Проблема с этим первым типом религии заключается в том, что почти все мы воспитывались в нем. Мы обусловлены им, так что он становится для нас почти нормальным. Он выглядит нормальным. Индуист воспитан в понимании, что другие неправы. Даже если его учат быть терпимым, что терпимость – это отношение человека, который знает, к тем, кто не знает. Джайнист воспитан с абсолютной уверенностью в том, что прав только он; другие все невежественны, спотыкаются, бредут на ощупь в темноте. Эта обусловленность может быть настолько глубокой, что вы можете забыть, что это всего лишь обусловленность и вы должны выйти за ее пределы.

Мулла Насреддин предсказывал своему другу будущее по линиям на ладони. Он сказал:

– Ты будешь бедным, несчастным и невезучим до шестидесяти лет.

– А потом? – спросил человек с надеждой.

– А к тому времени, – ответил Насреддин, – ты привыкнешь.

В том-то и проблема: человек может привыкнуть к определенной обусловленности и начать думать, будто она относится к вашей собственной природе или будто бы она и есть истина. Поэтому нужно быть очень бдительным и наблюдательным, чтобы найти в себе эту низшую способность и не дать ей поймать себя.

Иногда мы долго и тяжело трудимся, чтобы изменить наши жизни, но мы продолжаем исповедовать религию первого типа. В этом случае революция невозможна, потому что вы испытываете нечто настолько низкое, что оно не может быть по-настоящему религиозным. Первый тип религии – это религия лишь на словах; она не должна называться религией.

Один человек говорил другому:

– Мой зять, врач, лечил одного пациента от желтухи двадцать лет. Он только что узнал, что этот человек был китайцем.

– Ну и что тут такого? – спросил собеседник.

– Страшно то, что он вылечил его.

Двадцать лет лечить человека от желтухи – он может быть китайцем, но как долго он сможет сопротивляться? Если вы постоянно работаете над собой в неверном направлении, ваша природа начинает уступать. Вы начинаете действовать так, как вы хотите действовать. Да, привычка может стать второй натурой. К несчастью, иногда она становится первой натурой, а истинная натура полностью забывается.

Главная отличительная черта религии первого типа – это подражание. Вся она упирается в подражание: подражать Будде, подражать Христу, подражать Махавире, главное – подражать. Подражать кому-то. Не быть самим собой, быть кем-то еще. И если вы очень упрямы, вы можете заставить себя быть кем-то другим.

Вы никогда не будете кем-то другим. Глубоко внутри вы не можете. Вы будете оставаться самим собой, но вы можете настолько себя принуждать, что начинаете выглядеть почти как кто-то другой.

Каждый человек с рождения обладает уникальной индивидуальностью, и у каждого человека есть своя собственная судьба. Подражание – это преступление, это преступно. Если вы попытаетесь стать Буддой, вы можете стать подделкой Будды. Вы можете выглядеть, как Будда, и вы можете ходить, как Будда, вы можете говорить, как Будда, но вы будете упускать. Вы будете упускать все то, что жизнь была готова дать вам. Потому что Будда случается в природе только один раз. Повторение не в природе вещей. Бог – настолько творческая личность, что он никогда ничего не повторяет. Ни в настоящем, ни в прошлом, ни в будущем вы не сможете найти другое человеческое существо, которое будет точь-в-точь как вы. Такого никогда не случалось. Человек не механизм, он не похож на выходящий с конвейера автомобиль Ford; вы можете произвести миллион таких, похожих друг на друга, точь-в-точь похожих. Человек – это душа, индивидуальность. Подражание губительно. Никогда никому не подражайте, иначе вы станете жертвой религии первого типа, которая вовсе не является религией.

Затем идет второй тип религии. Второй тип ориентирован на страх.

Человек боится: мир вокруг – непонятный мир, и человек хочет быть в безопасности, под защитой. В детстве защищает отец, защищает мать. Но есть много людей, миллионы людей, которые никогда не вырастут из детского возраста. Они где-то застревают, и им по-прежнему нужны отец и мать. Поэтому Бога называют либо отцом, либо матерью. Им нужен божественный отец, чтобы защитить их; они недостаточно зрелы, чтобы быть самостоятельными. Они нуждаются в определенной безопасности.

Один психолог, Винникотт, на протяжении многих лет работал с одной специфической проблемой, касающейся маленьких детей, и он обнаружил множество замечательных вещей. Они могут быть весьма кстати.

Вы, возможно, наблюдали за маленькими детьми, как они обращаются со своими плюшевыми мишками, или игрушками, с их особенно любимыми игрушками, или их одеялом, или тем, что имеет особое значение для ребенка. Плюшевый мишка… Вы не можете заменить этого плюшевого мишку. Вы можете пообещать, что найдете лучше, но это не имеет значения. Существуют любовные отношения между ребенком и его мишкой. Его плюшевый мишка единственный в своем роде, вы не можете заменить его. Он пачкается, он начинает не слишком хорошо пахнуть, рваться, но ребенок не может расстаться с ним. Вы не можете предложить ему нового, чистенького. И родители должны с этим мириться. И они должны уважать его выбор, потому что иначе ребенок обидится. Если родители собираются в путешествие, они должны терпеть и мишку тоже; они должны относиться к нему почти как к члену их семьи. Они знают, что это глупо, но для ребенка это имеет значение.

Какое значение имеет плюшевый мишка для ребенка? Он, в некотором смысле, существует реально. Он здесь, вне ребенка, он часть реальности. Естественно, он не плод фантазии, он не субъективен; он не сон, он здесь. Но он не полностью здесь; с ним связаны многие воображаемые игры ребенка. Он вещь, он объективен, но с ним связано столько субъективного. Для ребенка он почти живое существо. Ребенок многое проецирует на плюшевого мишку. Он разговаривает со своим плюшевым мишкой, иногда злится на него, швыряет, затем говорит: «Прости меня, пожалуйста», – и снова к себе прижимает. Ребенок наделяет его чертами характера, почти человеческими. Без плюшевого мишки он не может заснуть. Обнимая его, прижимая к себе, он засыпает; он чувствует себя в безопасности. С плюшевым мишкой мир вокруг добрый, все хорошо. Без плюшевого мишки он вдруг становится одиноким.

Поэтому мишка существует в совершенно новом измерении, которое ни субъективно, ни объективно. Винникотт называет его «промежуточным полем»: немного объективного и немного субъективного. Многие дети растут физически, но они никогда не вырастают духовно, и они нуждаются в медвежатах Тедди всю свою жизнь. Ваши изображения Бога в храме – не что иное, как плюшевые мишки. Поэтому, когда индуист входит в индуистский храм, он видит то, что мусульманин не может видеть. Мусульмане видят только каменную статую. Индуист видит то, что никто другой не может увидеть, это его плюшевый мишка. Объективно он здесь, но не полностью объективно. Поклоняющийся проецирует на него много своего субъективного; он работает в качестве экрана.

Вы идете в джайнистский храм. Вы можете быть индуистом, но в храме джайнистов вы не будете чувствовать никакого благоговения, поднимающегося внутри вас. Иногда вы даже можете почувствовать себя немного оскорбленным, потому что Махавира, его статуя, нагой, обнаженный. Вы можете почувствовать себя немного оскорбленным. Возможно, вы захотите выйти оттуда как можно скорее; вы можете не почувствовать никакого уважения. Но потом туда приходит джайнист с бесконечным почтением; это его плюшевый мишка, и он чувствует себя очень защищенным.

Поэтому, когда вы в испуге, вы начинаете вспоминать о Боге. Ваш Бог – это побочный продукт вашего страха. Когда вы чувствуете себя в порядке, вы не боитесь, вы не беспокоитесь. В этом нет необходимости.

Религия второго типа – это религия, ориентированная на страх. Это болезненное состояние, это практически неврастения, потому что зрелость наступает только тогда, когда вы осознаете, что вы одни, и вы должны быть одни, и вам придется лицом к лицу встретиться с реальностью, такой, какова она есть. Эти промежуточные плюшевые медведи – плод вашего воображения; они не помогут. Если что-то должно случиться, оно случится, мишка не сможет вас защитить. Если смерть должна прийти, она придет. Вы продолжаете взывать к Богу, но помощь не может к вам прийти. Вы зовете того, кого нет, вы просто кричите от страха. Может быть, эти громкие крики придают вам немного мужества.

Может быть, моление… молитва дает вам немного мужества, но нет Бога, чтобы откликнуться на нее. Нет никого, кто мог бы откликнуться на вашу молитву. Но если у вас есть предположение, что есть кто-то, кто может откликнуться на вашу молитву, вы можете чувствовать себя немного более спокойным, расслабленным.

Однажды я видел, как Мулла Насреддин очень истово молился. Когда он закончил свой намаз, я спросил его:

– Мулла, должно быть, у тебя есть некоторые проблемы; ты так горячо молился. Пожалуйста, ответь на один мой вопрос: на твою молитву когда-либо отвечали?

Он ответил:

– Да, так или иначе.

Но если на молитву отвечают так или иначе, какая от нее польза? Да, иногда она соотносится с фактами, иногда она не соотносится с фактами, но ваша молитва не имеет никакого отношения к фактам. Она может немного повлиять на состояние вашего разума, но никак не влияет на реальность.

Религии, ориентированные на страх, – это религии «не-делания»: не делай то, не делай это, потому что страх – это отрицание. Все Десять Заповедей ориентированы на страх: «не делай то, не делай это», будто религия не что иное, как предотвращение. «Не делай того, не делай этого», – закрыться в безопасности, никогда ничем не рисковать, никогда не вставать на опасный путь – на самом деле, не позволять себе быть живым. Как первый тип религии глупый и фанатичный, так второй тип религии отрицающий. Он дает определенную скованность, настороженность. Он ребячлив. Это поиск безопасности, которая в принципе невозможна, потому что жизнь сама по себе небезопасна. Бог представляет собой небезопасность, угрозу и риск.

Ключевое слово религии, ориентированной на страх, – «ад» и, конечно, подавление, непрерывное подавление: не делай этого. Второй тип человека всегда боится: съесть это или не съесть это, любить женщину или не любить женщину, строить дом или не строить дом. И так как вы все время что-то подавляете, вы никогда не бываете свободны от этого; на самом деле, все больше и больше вы находитесь в его власти, потому что, когда вы подавляете что-либо, оно уходит глубже, в бессознательное. Оно добирается до самых ваших корней и отравляет все ваше существо.

Я слышал историю…

Один пожилой человек в первый раз смотрел кино. Он был известен как очень набожный человек, человек, который регулярно совершает свою молитву, выполняет все ритуалы, и никто никогда не слышал, чтобы он оказывался замешанным в каких-либо неприятных историях. Он был, короче говоря, очень скромный человек, но не так скромен внутри. В одном кадре фильма на экране появились несколько стройных девушек. Они перешли через железнодорожные пути, дошли до плавательного бассейна и начали раздеваться перед купанием. Они сняли туфли, чулки, блузки, юбки и начали было… но тут проходящий грузовой поезд, промчавшийся через экран, загородил весь вид. Когда поезд прошел, в следующем кадре девушки уже резвились в воде.

Пожилой человек смотрел фильм снова, и снова, и снова. В конце концов билетер похлопал его по плечу.

– Вы собираетесь когда-нибудь идти домой? – спросил он.

– О-о, я думаю, пока еще нет, – ответил пожилой мужчина. – Ведь должен же когда-нибудь этот чертов поезд опоздать.

Глубоко внутри вы всегда будете носить то, что подавили. Вы можете следовать религии как ритуалу, но она никогда не станет вашей сутью.

Помните, что подавление – это не путь к свободе. Подавление гораздо хуже, чем проявление, потому что через проявление рано или поздно человек обязательно станет свободным, но через подавление он всегда остается одержимым. Только жизнь дает вам свободу. Прожитая жизнь дает вам свободу, непрожитая жизнь остается безмерно привлекательной, но ум продолжает бродить вокруг того, что вы подавляете.

Шмулович в возрасте восьмидесяти трех лет, овдовев, не захотел переезжать ни в один из домов престарелых в Майами-Бич.

– Я не буду есть ничего, – заявил он своему сыну, – кроме строго кошерного.

Сын искал несколько недель и наконец нашел место, в котором подают блюда в соответствии с еврейскими правилами питания. Он оставил своего старого отца в этом доме, будучи уверен, что его отец будет есть только кошерную пищу.

Три дня спустя он пришел в гости и узнал, что старик уехал и поселился в отеле «Фонтенбло». Парень бросился в гостиницу, взял ключ, поднялся наверх, открыл дверь, и там был его отец в постели с блондинкой. Они оба были совершенно голые.

– Папа, как ты мог? – воскликнул пораженный сын.

– Но послушай, – сказал старик, – я же не собираюсь ее есть.

Люди, которые живут, соблюдая ритуалы из страха, могут избежать чего-то одного, но обязательно попадут в другое, потому что это не их собственное понимание. Оно является порождением страха. Ад – вот чего они боятся.

Настоящая религия дает вам бесстрашие – пусть это будет критерием. Если религия дает вам страх, тогда это вовсе не религия.

Религия третьего типа обусловлена корыстью.

Это религия «делания». Как ориентированная на страх религия – религия «не-делания», так ориентированная на корысть религия – религия «делания»: «делай так». И если у ориентированной на страх религии ключевое слово – «ад», то у религии корысти ключевое слово – «небеса». Все должно быть сделано таким образом, чтобы мир – загробный мир, не знающий тревог и полный счастья, был гарантирован вам после смерти.

Религия «делания», или религия корысти, формальна, демонстративна, амбициозна, ориентирована на желания. Она переполнена желаниями. Взгляните на мусульманскую концепцию рая, или на христианскую концепцию рая, или на индуистскую концепцию рая. Характеристики могут быть разные, но вот что очень странно: все, в чем нужно отказывать себе в этой жизни, эти люди собираются получить на небесах, причем в огромных количествах. Здесь вы должны соблюдать обет безбрачия, чтобы обеспечить себе небеса, где в вашем распоряжении будут прекрасные апсары, вечно юные, остающиеся всегда шестнадцатилетними. Мусульмане говорят: «Не употребляйте алкогольных напитков. Но на небесах текут реки из вина! Не надо беспокоиться».

Но это кажется абсурдным. Если что-то не так, то это не так. Как оно может стать хорошим и правильным на небесах? В таком случае, прав Омар Хайям. Он говорит: «Если на небесах реки из вина, тогда давайте потренируемся здесь, потому что, если мы попадем туда, не потренировавшись, нам придется трудно в раю. Так что пусть эта жизнь будет небольшой репетицией, чтобы мы имели представление о рае и его возможностях». В этом Омар Хайям кажется более логичным. На самом деле, он подшучивает над мусульманской концепцией рая. Она глупа; вся эта концепция глупа. Но люди становятся религиозными из корысти.

Одно можно сказать точно: что бы вы ни накопили здесь, вы лишитесь всего; смерть заберет все. Поэтому корыстный человек хочет накопить то, что не может быть отнято смертью. Но и идея накопления, желание накопить, остается здесь. Теперь он копит добродетель. Добродетель – это валюта загробного пространства. Он копит и копит добродетель, чтобы он мог жить на том свете веки вечные в распутстве. Это тип человека по своей сути мирского. Его представления о загробном мире не что иное, как проекция этого мира. Он будет делать, потому что у него есть желания, у него есть амбиции, жажда власти, но все, что он будет делать, будет идти не от сердца. Это будет своего рода манипуляция.

Как-то зимой Мулла Насреддин и его сын-подросток ехали по сельской местности. Шел снег, их арба сломалась. Наконец они добрались до какой-то фермы, где их пригласили остаться на ночь. В доме было холодно, и в мансарде, где им предложили провести ночь, было как в холодильнике. Раздевшийся до исподнего Мулла прыгнул на перину и натянул одеяло на голову. Молодой человек был слегка смущен.

– Извини меня, папа, – сказал он. – Тебе не кажется, что мы должны помолиться перед сном?

Мулла выглянул одним глазом из-под одеяла.

– Сынок, – сказал он, – я помолился про запас за ситуации вроде этой.

Таким образом, все находится прямо на поверхности. Страх, и корысть, и невежество находятся на периферии.

Это три вида религии – и они тесно взаимосвязаны. Вы не найдете человека, который абсолютно, однозначно принадлежит к первому типу, или ко второму типу, или к третьему типу. Везде, где есть корысть, есть страх; везде, где есть страх, там есть и корысть; и везде, где есть корысть и страх, есть невежество, потому что одно не может существовать без другого. Поэтому я не говорю о чистых типах. Я даю простую классификацию, чтобы вам было понятно. В противном случае они бы все перемешались.

Это три низших типа религии. Их не следует называть религиями.

Существует четвертый тип – религия логики, расчета, продуманности.

Это религия «делания и не-делания» одновременно – светская, материалистическая, конъюнктурная, интеллектуальная, теоретическая, библейская, традиционная. Это религия мудрецов, ученых мужей, которые пытаются доказать существование Бога логически, которые думают, что тайны жизни могут быть поняты головой.

Этот тип религии создает теологию. Это не настоящая религия, а только ее очень неясная копия. Но все церкви основываются на ней. Когда Будда жив, или Магомет, или Кришна, или Христос, тогда мудрецы, и ученые, и образованные люди, умные и хитрые люди, собираются вместе вокруг них. Они начинают усиленно думать: «Что же Иисус имеет в виду?» Они начинают создавать теологию, вероучение, догму, церковь. Они очень успешные люди, потому что они очень логичные люди. Они не могут дать вам Бога, они не могут дать вам истину, но они дают вам грандиозные организации. Они дают вам католическую церковь, протестантскую церковь. Они дают вам великие теологические системы, только умствование, ничего от реального опыта; только интеллектуальное, идущее от головы. Вся их система взглядов подобна карточному домику: легкий ветерок – и он развалился. Вся их система взглядов – как путешествие в бумажной лодке. Она выглядит как настоящая лодка, форма лодки, но это бумажный кораблик. Он обречен, он уже обречен. Логика – это бумажный кораблик. А жизнь не может быть понята с помощью логики.

Я слышал:

Очень богатый американец был убежден в том, что атомная война уже на пороге, и решил, что он ее обязательно переживет. Он купил один акр земли в центре Аризонской пустыни, нанял рабочих, чтобы те построили ему жилище на глубине пяти миль под землей. Оно должно было быть заключено в оболочку из свинца в пятьдесят ярдов толщиной и оснащено собственной электростанцией, которая будет снабжать его электроэнергией, достаточной для того, чтобы давать ему свет, тепло и очищенный воздух в течение как минимум десяти лет. Замороженные продукты, вода, сигары, алкогольные напитки на тот же период времени – все это должно было обеспечить ему все необходимые условия для роскошной жизни. Работа была завершена в течение трех лет и обошлась в пятьсот миллионов долларов.

Гордый собой, он отправился в пустыню, чтобы произвести осмотр сооружения, и тут индеец-навахо прикончил его стрелой в спину.

Такова жизнь: вы предпринимаете все возможные меры, а одной-единственной стрелы достаточно, чтобы лишить вас жизни. Человек очень хрупок. Как может человеческая логика осознать реальность? Человек настолько ограничен, его понимание настолько близоруко. Нет, логика тут не поможет, с помощью логики рождается философия, но не настоящая религия.

Эти четыре обычно считаются религиями.

Пятая, шестая, седьмая и есть настоящие религии. Пятая – это религия, основанная на разуме, а не на логике, не на интеллекте, а на разуме. Существует множество различий между интеллектом и разумом.

Интеллект логичен; разум парадоксален. Интеллект анализирует, разум синтезирует. Интеллект делит, режет на части, чтобы понять суть происходящего. Наука основана на интеллекте, препарировании, делении, анализе. Разум соединяет, делает целое из отдельных частей – потому что это одно из величайших пониманий: часть существует через целое, а не наоборот. И целое – это не просто сумма частей, это гораздо больше, чем сумма.

Например, у вас может быть цветок розы, и вы можете пойти с ним к ученому, к логику. Вы можете попросить его: «Я хочу понять, что такое этот цветок розы», – что он будет делать? Он разрежет ее, он разделит ее на элементы, которые делают ее цветком. Если вы продолжите, то обнаружите, что цветок исчез. Вместо цветка будет несколько бутылок с этикетками. Все элементы были отделены, но одно можно сказать точно: там не будет ни одной бутылки, на которой будет этикетка с надписью «Красота».

Красота нематериальна, она не раскладывается на части. Как только вы разрезали цветок, как только исчезла цельность цветка, также исчезла и красота. Красота принадлежит целому, это благодать, которая снисходит на целое. Это больше, чем сумма. В этом случае существуют только части. Вы можете препарировать человека; в тот момент, когда вы препарируете, жизнь исчезает. Тогда вы познаете только мертвое тело, труп. Вы можете выяснить, сколько оно содержит алюминия, сколько железа и сколько воды, восемьдесят процентов или около того; вы можете исследовать все строение, легкие, почки, все, но там нет одной вещи – жизни. Там нет одной вещи, той, которая была самой ценной. Там нет той вещи, которую мы и хотели понять, все остальное на месте.

Теперь даже ученые все больше осознают, что, когда вы берете кровь из человеческого кровотока и изучаете ее, она уже не та же самая кровь. Внутри человеческого кровотока она была живой, наполненной пульсирующей жизнью. А сейчас это просто труп. Она не может быть той же, потому что гештальт изменился. Вы можете забрать у розы цвет, но будет ли это тот же цвет? Он выглядит так же, но он не может быть тем же. Где эта хрупкая красота? Где эта живость, это биение жизни? Когда он был в цветке розы, он выглядел абсолютно по-иному, в нем присутствовала жизнь. Он был полон присутствия; в нем было божественное, биение его сердца. Изъятая, часть все еще здесь, но нельзя сказать, что эта часть та же. Она и не может быть той же, потому что часть существует только в целом.

Интеллект разбирает, анализирует. Это инструмент науки. Разум – инструмент религии; он соединяет. Поэтому величайшую науку духовности мы назвали йогой. Йога представляет собой методику соединения. Йога означает соединение. Бог – это величайшая тотальность, совокупность всего. Бог – это не личность, Бог – это присутствие, когда абсолютно все взаимодействует в величайшей гармонии: деревья, и птицы, и земля, и звезды, и луна, и солнце, и реки, и океан – все вместе.

Эта всеобщность и есть Бог. Если вы разделите ее, то никогда не найдете Бога.

Препарируйте человека; вы не сможете обнаружить присутствие того, что делало его живым. Препарируйте мир; вы не сможете найти то присутствие, которое именуется Богом.

Разум – это способ объединить все вместе. Разумный человек очень синтетичен. Он всегда ищет высшую целостность, потому что смысл всегда заключен в высшей целостности. Он всегда ищет чего-то более высокого, в котором более низкое растворяется и действует как часть целого, звучит как нота в гармонии целого, вносит свой собственный вклад в звучание оркестра целого, а не отдельно от него. Разум движется наверх, интеллект движется вниз. Интеллект обращает внимание на причины.

Пожалуйста, будьте внимательны; это очень деликатный момент.

Интеллект обращает внимание на причины; разум идет к цели. Разум движется в будущее, интеллект движется в прошлое. Интеллект все сводит к наименьшему знаменателю. Если вы спросите, что такое любовь, интеллект скажет, что это не что иное, как секс – низшее значение. Если вы спросите, что такое молитва, интеллект скажет, что это не что иное, как подавленный секс. Спросите разум, что такое секс, и разум скажет, что это не что иное, как семя молящегося. Это потенциальная любовь.

Интеллект все сводит к низшим категориям; он все сводит к низшему. Спросите интеллект, что такое лотос, и он скажет, что это не что иное, как иллюзия; реальна лишь грязь – потому что лотос появляется из грязи и опять возвращается в грязь. Грязь реальна, лотос – просто иллюзия. Грязь остается, лотос приходит и уходит.

Спросите разум, что такое грязь, и разум скажет: «Это потенциальное появление лотоса». Грязь исчезает, и зацветают миллионы лотосов.

Разум движется все выше, и выше, и выше, и все его усилия направлены на то, чтобы достичь предельного, вершины существования – потому что все можно объяснить только через высшее, не через низшее. Вы не объясните через низшее, вы отделаетесь поверхностным объяснением. А когда низшее становится слишком важным, теряется вся красота, вся истина, все лучшее. Все, что имеет хоть какое-либо значение, теряется. Затем вы начинаете кричать: «В чем смысл жизни?»

На Западе наука уничтожила все значимое и свела все к материальному. Теперь все озабочены тем, в чем искать смысл жизни, потому что смысл существует только в высшей цельности. Представьте себе, вы одиноки; вы озабочены поиском ответа на вопрос «В чем смысл жизни?» И вот вы влюбляетесь в женщину; в жизни появляется определенный смысл. Теперь двое стали одним – немного выше. Одинокий человек немного ниже, чем пара. A пара немного выше. Двое объединились. Две противоположных силы смешались, женская и мужская энергии. Теперь это круг. Вот почему в Индии у нас есть понятие ardhanarishwar. Шиву изображают наполовину женщиной, наполовину мужчиной. Понятие ardhanarishwar означает, что мужчина – это половина, и женщина – это половина. Когда мужчина и женщина соединяются в глубокой любви, возникает высшая реальность: определенно значительнее, гораздо сложнее, потому что встречаются две энергии.

Затем рождается ребенок; теперь это семья – еще больше смысла. Теперь отец чувствует, в чем смысл его жизни: необходимо растить ребенка. Он любит ребенка, он усердно работает, но теперь работа для него не просто работа. Он работает для своего ребенка, для своей любимой, для своего дома. Он работает, но работа уже не так тяжела. Для него она больше не бремя. Устав за целый день, он возвращается домой, танцуя. Увидев улыбку на лице своего ребенка, он безмерно счастлив. Семья – это более высокое соединение, чем пара, и так далее, и тому подобное. А Бог – это не что иное, как соединение всех, величайшая семья всего сущего.

Вот почему я называю людей, что окружают меня, моей семьей. Я хотел бы, чтобы вы растворились в целом. Я хотел бы, чтобы вы были до такой степени поглощены целым, чтобы, оставаясь индивидуальностью, вы становились частью величайшего соединения, большего, чем вы. Смысл возникает незамедлительно, как только вы становитесь частью большего соединения.

Когда поэт пишет стихотворение, появляется смысл – потому что поэт не одинок, он создал нечто. Когда танцовщица исполняет свой танец, появляется смысл. Когда мать дает ребенку жизнь, появляется смысл. Оставшиеся в одиночестве, отрезанные от всего остального мира, изолированные, как остров, вы бессмысленны. Соединившись, вы обретаете смысл. Чем больше целое, тем больше смысл. Вот почему я говорю, что Бог – величайшее мыслимое целое, и без Бога вы не можете достичь высшего смысла. Бог – это не личность, Бог не сидит где-нибудь. Такие представления просто глупы. Бог – это тотальное присутствие существования, бытия, самой основы бытия.

Бог существует везде, где есть соединение; везде, где есть йога, появляется Бог.

Вы идете в одиночестве; Бог крепко спит. И вдруг вы видите кого-то и улыбаетесь, и Бог просыпается: появился кто-то еще. Ваша улыбка не отгораживание, она – мостик. Вы перекинули мостик другому. Другой тоже улыбается – это ответ. Между вами обоими возникает то пространство, которое я называю Богом, – небольшая пульсация. Когда вы подходите к дереву и, совершенно не обращая внимания на существование дерева, садитесь рядом с деревом, Бог крепко спит. Затем вы вдруг смотрите на дерево, и дерево вызывает всплеск чувств, и появляется Бог. Везде, где есть любовь, есть Бог; везде, где есть ответ, есть Бог! Бог – это пространство; он существует везде, где существует соединение. Вот почему я говорю, что любовь – это чистейшая возможность Бога, потому что это тончайшее соединение энергий.

Любовь – это Бог. Забудьте о Боге, любви вполне достаточно. Но никогда не забывайте о любви, потому что только Бога недостаточно.

Разум – это проницательность, понимание. Истина – это ключевое слово, sat. Человек, который продвигается с помощью разума, движется к sat, к истине.

Выше разума находится религия шестого типа. Я называю ее религией медитации.

Медитация – это осознанность, спонтанность, то, что баулы называют Sahaja Manush – спонтанный человек. Свобода нетрадиционна, радикальна, революционна, индивидуальна. Ключевое слово – chit, осознанность. Разум – это все еще высшая форма интеллекта, разум – чистейшая форма интеллекта. Это то же самое, что и лестница. Интеллект идет по этой лестнице вниз, разум идет вверх, но лестница та же самая. В медитации лестница отбрасывается. Теперь нет больше никакого движения по той же лестнице ни вверх, ни вниз. Теперь нет никакого движения, но есть состояние внутреннего не-движения, погружения в самого себя, проникновения.

Интеллект ориентирован на другого, разум также ориентирован на другого. Интеллект отделяет другого, разум присоединяет другого, но оба ориентированы на другого. Итак, если вы правильно поняли, первые четыре типа религии я не называю религиями. Они являются псевдо-религиями. Настоящие религии начинаются с пятого типа, это низший уровень, но настоящий. Шестой тип религии – это медитация, осознанность, chit. Человек просто двигается внутрь себя. Все направления отброшены, все измерения отброшены. Человек просто пытается быть самим собой, человек просто пытается быть. Вот где существует дзен – в религии шестого типа. Само слово дзен происходит от dhyana – медитация.

Затем идет религия высшего типа, седьмого – религия экстаза, самадхи.

Как у пятого типа ключевое слово sat, истина; как шестой тип, религия медитации, имеет ключевое слово chit – осознанность; так и у седьмого, высшего типа, есть свое ключевое слово – anand, блаженство, экстаз. Это ключевое слово: sat-chit-ananda – истина, осознанность, экстаз.

Седьмой тип – это радость, празднование, песня, танец, экстаз – anand. Сделайте медитацию невыразимо радостной, потому что человек может быть медитативным, но может стать грустным. Человек может быть медитативным, но может быть очень тихим и упустит блаженство. Потому что медитация может сделать вас молчаливым, абсолютно тихим, но если в ней не начнется танец, что-то упущено. Спокойствие – это хорошо, спокойствие – это прекрасно, но чего-то в нем не хватает; не хватает блаженства. Когда спокойствие начинает танцевать, приходит блаженство. Когда спокойствие становится активным, бьющим через край, приходит блаженство. Когда блаженство заключено в семечке – это спокойствие. А когда семечко проросло, и не только это, но дерево зацвело и распустились цветы, семечко стало цветением – это и есть самадхи. Это высший тип религии.

Спокойствие должно танцевать, а тишина должна петь. И пока ваша внутренняя сущность не стала смехом, чего-то все еще не хватает. Здесь еще есть над чем работать.

Об авторе

Для получения более подробной информации посетите сайт

Это комплексный многоязычный сайт, где вы сможете найти книги Ошо, беседы с Ошо в аудио– и видеоформате, библиотеку архивных текстов Ошо на английском языке и на хинди, а также обширную информацию об Ошо-Центре медитации и отдыха.

Веб-сайты:

/

Связаться с «OSHO International Foundation» можно по следующим адресам:

, oshointernational@oshointernational.com

Книги Ошо не поддаются классификации. Его многочисленные беседы охватывают все темы – от поиска человеком смысла жизни до самых насущных социальных и политических проблем современного общества. Ошо не писал книг – его книги представляют собой аудио– и видеозаписи импровизированных устных обращений к слушателям со всего мира. Он говорил: «Помните: все, что я говорю, не только для вас… Я также беседую и с будущими поколениями».

Лондонская газета «Sunday Times» назвала Ошо одним из «тысячи создателей двадцатого века», а американский писатель Том Роббинс охарактеризовал его как «самого опасного человека со времен Иисуса Христа». Газета «Sunday Mid-Day» (Индия) включила Ошо – наряду с Ганди, Неру и Буддой – в десятку людей, изменивших судьбу Индии.

Сам Ошо о своей работе сказал, что он помогает создавать условия для рождения человека нового типа. Он часто называл этого нового человека «Зорба-Будда», который способен наслаждаться как земными радостями, подобно греку Зорбе, так и тихой безмятежностью, как Гаутама Будда.

Все беседы и медитации Ошо проникнуты мировоззрением, включающим в себя как вечную мудрость всех времен и народов прошлого, так и высший потенциал науки и технологии настоящего и будущего.

Ошо также известен своим революционным вкладом в науку внутренней трансформации. Его подход к медитации учитывает ускоренный темп современной жизни. Уникальные «Активные медитации» Ошо призваны, прежде всего, освободить тело и разум от стресса, чтобы затем было легче перенести в повседневную жизнь состояние покоя и свободного от мысли расслабления.

Существуют два автобиографических произведения автора:

«Автобиография духовно неправильного мистика» и «Проблески золотого детства».

Ошо-Центр медитации и отдыха OSHO® Meditation Resort

Расположение. Расположенный в ста километрах к юго-востоку от Мумбаи в процветающем городе Пуна, Индия, Ошо-Центр медитации и отдыха является прекрасным местом для того, чтобы провести здесь отпуск. Центр протянулся более чем на сорок акров по живописной местности, являющейся жилым районом. Прекрасные сады и леса раскинулись на территории Центра.

Уникальность. Ежегодно Центр принимает тысячи посетителей из более чем ста стран. Единственный в своем роде, Центр предоставляет возможность получить уникальный личный опыт нового образа жизни – жизни в большей осознанности, радости и творчестве. Центр предлагает большой выбор часовых и годовых программ. Ничегонеделанье и отдых являются одной из них!

Все программы базируются на идее Ошо о «Зорбе-Будде» – качественно новом человеке, который способен как творчески участвовать в повседневной жизни, так и расслабляться в тишине и медитации.

Медитации. Полное ежедневное расписание для каждого посетителя Центра включает в себя разные методы медитации – как активные, так и пассивные, как традиционные, так и революционные, в том числе «Активные Медитации» Ошо. Медитации проводятся в Аудиториуме Ошо – самом крупном зале для медитаций в мире.

Мульти-институт. Индивидуальные занятия, курсы и семинары охватывают все: от творчества и искусства до холистических методов лечения, трансформации личности, проблем взаимоотношений, проживания важных жизненных этапов, духовного консультирования, эзотерических наук и дзен-подхода к спорту и отдыху.

«Basho Spa». Роскошный спа-салон «Basho», окруженный тропическими деревьями, предлагает отдых в бассейне под открытым небом. Просторные джакузи, сауны, тренажерный зал, теннисные корты – все это усиливает впечатление от потрясающе красивой обстановки салона, оформленного в уникальном стиле.

Кухня. Разнообразные кафе и рестораны на территории Центра предлагают вкусные вегетарианские блюда западной, азиатской и индийской кухни – большинство овощей выращены органическим способом на собственной ферме коммуны. Хлеб и торты пекут в собственной пекарне Центра.

Ночная жизнь. На территории Центра проводится много различных мероприятий – вам будет из чего выбрать. Танцы всегда находятся у посетителей в приоритете! Среди других популярных мероприятий – медитации под звездами в полнолуние, различные шоу, музыкальные представления и медитативные вечера. Либо вы можете приятно провести время, общаясь с отдыхающими в кафе «Plaza», или прогуливаться по садам, наслаждаясь сказочными видами.

Удобства. Вы можете приобрести все необходимые вещи и средства гигиены в «Галерее». Здесь вы также сможете купить разные товары, относящиеся к учению Ошо – их ассортимент очень велик. Кроме того, на территории «Галереи» находятся банки, туристические агентства, интернет-кафе. Для тех, кто любит шопинг, Пуна предлагает большой выбор товаров, начиная с традиционных этнических индийских вещей и заканчивая продукцией знаменитых брендов.

Проживание. Вы можете выбрать проживание в элегантных номерах Пансиона Ошо или остановиться на более долгий срок в Гостиной Ошо (эту возможность предоставляет программа пакета услуг на территории Центра). Либо вам будут предложены такие варианты, как комнаты в отелях или посуточная аренда квартир.

Оглавление

Предисловие

Глава 1 Вера – это не решение вопроса

Глава 2 В поисках спасения

Глава 3 Путешествие в неизведанное

Глава 4 Сомнения – это дверь в доверие

Глава 5 От тьмы к свету

Эпилог Покой должен танцевать, тишина должна петь

Об авторе

Ошо-Центр медитации и отдыха OSHO® Meditation Resort Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg