«Корыстно-насильственные преступления: криминалистический анализ»

Корыстно-насильственные преступления: криминалистический анализ (fb2) - Корыстно-насильственные преступления: криминалистический анализ 1645K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валерий Владимирович Тищенко

Корыстно-насильственные преступления: криминалистический анализ

Рецензенты:

В. Ю. Шепитько — заведующий кафедрой криминалистики Национальной юридической академии Украины им. Ярослава Мудрого, член-корреспондент Академии правовых наук Украины, доктор юридических наук, профессор;

А. В. Ищенко — доктор юридических наук, профессор Национальной академии внутренних дел Украины;

Ю. П. Аленин — заведующий кафедрой уголовного процесса Одесской национальной юридической академии, доктор юридических наук, профессор

Предисловие

Одним из наиболее важных условий укрепления законности и правопорядка является повышение эффективности досудебного следствия с тем, чтобы оно обеспечивало своевременное раскрытие и качественное расследование всех совершаемых преступлений.

Важную роль в решении этой задачи играет криминалистика. Традиционно криминалистика считалась наукой о методах раскрытия преступлений. Однако разработка таких методов не возможна без познания сущности уголовно-релевантных событий. Преступления представляют собой разновидность человеческой деятельности (хотя и негативной, деструктивной), имеющей свои особенности, обусловленные объективными и субъективными факторами, без выявления и исследования которых нельзя выявить закономерности механизма следообразования и разработать конструктивные рекомендации по установлению всех обстоятельств преступления и лиц, его совершивших.

Поэтому криминалистическая наука призвана исследовать различные аспекты преступной деятельности, ее информационного отражения в окружающей действительности, а также специфику следственной деятельности, что позволяет ей обеспечивать практику действенными методами, приемами и средствами расследования и раскрытия преступлений.

В последние годы весьма продуктивным оказался системно-деятельностный подход в изучении деятельности как по совершению преступлений, так и деятельности по их расследованию, что нашло свое отражение в научных трудах криминалистов Украины и других стран СНГ: Ю. П. Аленина, В. П. Бахина, Р. С. Белкина, И. А. Возгрина, В. К. Гавло, И. Ф. Герасимова, Г. В. Густова, Л. Я. Драпкина, A. В. Дулова, В. А. Журавля, Г. А. Зорина, В. Я. Колдина, А. Н. Колесниченко, В. Е. Коноваловой, В. С. Кузьмичева, В. И. Куликова, B. Г. Лукашевича, Г. А. Матусовского, В. А. Образцова, И. В. Поетики, М. В. Салтевского, Н. А. Селиванова, В. Ю. Шепитько, Н. П. Яблокова и др.

Такой подход позволяет существенно повысить эффективность криминалистических методов, приемов и средств, направленных на оптимизацию расследования преступлений в целом, а также отдельных их категорий, видов и групп.

В криминалистике большое внимание уделяется разработке методик расследования отдельных видов и групп преступлений. При этом нередко предполагается, что чем уже круг преступлений, выделяемых в качестве объекта криминалистического исследования, тем более точными и ценными предстанут научные рекомендации по их раскрытию и расследованию. Действительно, рекомендации, содержащиеся, к примеру, в методике расследования нападений, совершенных на банковские учреждения, будут более конкретными, подробными и целенаправленными, нежели в методике расследования похищений чужого имущества в целом. Не отрицая важности и необходимости разработки таких узких методик, следует отметить и значение методик расследования, относящихся к более высокому уровню абстракции, обобщения, основу которых должны составлять определенные категории криминалистически сходных видов и групп преступлений.

Целесообразность разработки межвидовых методик обусловлена тем, что в момент возбуждения уголовного дела далеко не всегда можно дать однозначную уголовно-правовую оценку рассматриваемому событию, а, следовательно, правильно выбрать соответствующую видовую методику расследования. Вместе с тем, криминалистическая оценка исходной следственной ситуации позволяет весьма точно отнести конкретный случай к определенному типу, роду, категории преступлений, верно избрать направление расследования и поставить тактические задачи. Такие методики способствуют также системному и в то же время избирательному подходу к расследованию ряда однотипных преступлений — преступной деятельности одного лица или группы лиц.

Межвидовая методика представляет собой систему общих методических и тактических положений, направленных на раскрытие преступлений определенной категории в целом, а также содержит указания на особенности расследования входящих в нее видов и групп преступлений.

Общие положения межвидовой методики применяют на протяжении всего расследования, что позволяет раскрывать преступную деятельность в полном объеме. Положения входящих в нее видовых и групповых методик используют после уяснения уголовно-правового содержания отдельных преступлений (эпизодов), оценки создавшейся следственной ситуации и определения задач по их раскрытию.

Одной из межвидовых методик, подлежащих глубокой научной разработке, является методика расследования корыстно-насильственных преступлений, нередко принимающих форму преступной деятельности. К данной категории преступлений относятся: бандитизм (ст. 257 УК Украины), грабежи (ст. 186 УК), разбои (ст. 187 УК), в т. ч. сопряженные с убийством (п. 6 ч. 2 ст. 115 УК), вымогательства (ст. 189 УК), похищение и вымогательство огнестрельного оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ или радиоактивных материалов (ч. 3 ст. 262 УК), наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов (ч. 2 и 3 ст. 308 УК), совершенных с применением соответствующих форм насилия. Названные преступления объединены рядом общих признаков по объектам, целям и мотивам посягательств, а также способам их совершения, которые характеризуются применением или угрозой применения насилия. Наблюдается и общность в закономерностях образования, обнаружения, исследования следов данных преступлений, других элементов их криминалистической характеристики, а, следовательно, и в методах их раскрытия. Нужно отметить, что комплексная методика расследования корыстно-насильственных преступлений в криминалистической литературе не разрабатывалась. Имеются лишь методические пособия и статьи по расследованию отдельных видов таких преступлений.

Следует подчеркнуть и практическую значимость разработки методики расследования этой категории преступлений. Количество таких преступлений за последнее десятилетие выросло в несколько раз. Анализ практики показывает, что многие корыстно-насильственные преступления совершаются организованными группами в течение длительного времени. Как правило, каждое последующее преступление отличается от предыдущего более тщательной подготовкой, большей дерзостью и жестокостью. В ряде случаев такие преступления характеризуются обстоятельным моделированием хода и вариантов преступных операций, четким распределением ролей между сообщниками, хитроумной маскировкой мест сокрытия похищенного имущества, наличием постоянных каналов его сбыта.

Преступники нередко меняют районы совершения отдельных преступлений, формы их противоправной деятельности весьма разнообразны и динамичны. Они постоянно совершенствуют способы реализации преступных замыслов и сокрытия следов преступлений, а также методы противодействия расследованию. Вот почему своевременно пресечь и успешно расследовать преступления названной категории довольно трудно. Об этом свидетельствует и сравнительно невысокая их раскрываемость.

В настоящей монографии ставилась задача криминалистического исследования корыстно-насильственных преступлений как разновидности преступной деятельности, разработки их классификации и криминалистической характеристики, рассмотрения информационно-аналитического аспекта расследования данных преступлений и разработки основных направлений и средств их раскрытия, базирующихся на принципах и методах современной науки, анализе и обобщении следственной и судебной практики.

Глава 1 Понятие и криминалистическая классификация корыстно-насильственных преступлений

В следственной практике расследуются как отдельные преступления, так и серии однотипных преступлений, совершенных одним лицом или группой лиц. Безусловно, расследование по многоэпизодному уголовному делу расширяет круг решаемых следователем задач, объектов уголовно-процессуального и криминалистического исследования, следственных действий и тактических операций. Названные особенности отражаются и в методике их расследования.

Вместе с тем существует методологический подход, позволяющий выделять общие закономерности как в совершении, так и в расследовании единичных и серийных (многоэпизодных) преступлений. Такая цель может быть достигнута, если использовать принцип системно-деятельностного подхода к исследованию рассматриваемого объекта.

Деятельностный подход в изучении познаваемых объектов характеризуется в философии и психологии как важнейший методологический принцип, а проблемы деятельности все более обнаруживают междисциплинарный, комплексный характер, причем деятельность рассматривается и как объект исследования и как объяснительный принцип[1]. С этих позиций в криминалистике могут быть выделены и исследованы ее основные объекты: 1) деятельность по совершению отдельных и множественных преступлений; 2) деятельность по расследованию преступлений[2].

Деятельностный подход позволяет, во-первых, рассматривать преступление и расследование как разноплановые, противоборствующие, антагонистичные формы и виды человеческой деятельности, имеющие различные цели (у преступника — достигнуть преступного результата и остаться не разоблаченным, уйти от ответственности; у следователя — выявить преступление, познать обстоятельства расследуемого события, установить лиц, совершивших это преступление, и доказать их виновность), но общие закономерности, отражающиеся на ее процессе и результате, общие структурные элементы; а во-вторых, поскольку сама деятельность представляет собой системное образование[3], продуктивно использовать системно-структурный и системно-функциональный анализ в целях выявления закономерностей взаимосвязи между ее элементами, степени ее сложности и направленности.

Для успешной реализации деятельностного подхода в криминалистике и практике расследования, уяснения содержания деятельности по совершению преступления и деятельности по их расследованию необходимо обратиться к определению понятия деятельности в философии и психологии. Так, в современной философской литературе деятельность определяют как форму “активного отношения к окружающему миру, содержание которой составляет его целесообразное изменение и преобразование в интересах людей”[4], как “активность субъекта, направленная на объекты или на других субъектов...”[5], как “способ активного воздействия человека на окружающий мир и на самого себя для обеспечения удовлетворения своих потребностей”[6].

Психологи рассматривают деятельность как совокупность действий, объединенных общей целью и выполняющих определенную функцию[7], внутреннюю (психическую) и внешнюю (физическую) активность человека, регулируемую сознаваемой целью[8], активное взаимодействие человека со средой, в котором он достигает поставленную цель, возникшую у него в результате появления определенной потребности[9].

Анализ приведенных понятий позволяет сделать вывод, что в основе деятельности человека лежат его личные или общественные потребности, являющиеся внутренним побудителем его активности. Стремясь удовлетворить те или иные потребности — биологические, социальные, духовные — субъект ставит перед собой соответствующие цели и избирает доступные ему способы и средства их достижения. Процесс обдумывания характеристик цели, необходимости выдвижения и решения промежуточных задач, прогнозирование степени удовлетворения конкретной потребности, выбора способов и средств ее достижения образуют мысленную (психическую, внутреннюю) деятельность человека. Процесс реализации и достижения поставленной цели, использование соответствующих методов, приемов и средств в решении конкретных задач характеризует практическую (физическую, внешнюю) деятельность лица или группы лиц.

Наряду с понятием “преступление” понятие “преступная деятельность” можно встретить в литературе по уголовному праву[10], криминологии[11], судебной психологии[12] и криминалистике[13]. Несмотря на все большее внимание, которое уделяется преступной деятельности как социальному явлению, исследовано оно еще явно недостаточно, а даваемые научные разъяснения довольно скупы, иногда поверхностны и нередко противоречивы. Анализ высказываний в отношении содержания понятия преступной деятельности показывает, что под ней чаще всего подразумевается ряд преступных деяний, обусловленных определенными антиобщественными целями, интересами, мотивами, образом жизни лица или группы лиц. Иногда говорят о преступной деятельности и в тех случаях, когда лицо или группа лиц ведет достаточно длительную и тщательную подготовку к совершению задуманного преступления, выполняет ряд сложных действий по его совершению, а затем и сокрытию, препятствует его обнаружению, а при обнаружении — расследованию.

В последние годы криминалистические аспекты изучения преступной деятельности стали привлекать все большее внимание украинских криминалистов, что свидетельствует о новом этапе познания названого объекта криминалистики и позволяет рассчитывать на благоприятные результаты в области разработки эффективных тактических и методических научно обоснованных рекомендаций[14].

Необходимо отметить, что криминалистику интересуют не только осознанные действия преступника, но и действия, совершаемые им подсознательно: импульсивные, аффективные действия, неконтролируемые сознанием навыки и привычки, а также поведение преступника, предшествующее совершению преступления и последующее за ним, поскольку они могут обусловливать соответствующую следовую картину, содержать идентификационные признаки, основания для выдвижения следственных версий об обстоятельствах преступления и о личности преступника, использоваться в качестве косвенных доказательств.

Заметим, что деятельностный подход применим и к характеристике действий лица (группы лиц), предусматривающего пути преодоления возможных препятствий, замышляющего, готовящего, совершающего преступление и предпринимающего действия по сокрытию, маскировке своего участия, следов с целью уклонения от ответственности. Здесь можно говорить о деятельности по подготовке, совершению и сокрытию отдельного преступления либо одного из эпизодов осуществляемой преступной деятельности. Деятельность по совершению преступления присуща только преступлениям, осуществляемым с заранее возникшим умыслом. Что касается преступлений, совершаемых с внезапно возникшим умыслом или по неосторожности, то здесь можно говорить лишь о преступном поведении. Но в последних случаях возможна деятельность по сокрытию преступления, выражающаяся в попытке скрыть факт преступления, инсценировать другое событие, создать ложное алиби и т. д.

В следственной и судебной практике можно выделить случаи, когда юридической оценке подлежит не единичный преступный акт, а целый ряд преступных деяний, обусловленных определенными потребностями, мотивами, целями, образом жизни субъекта, образующий преступную деятельность[15]. В наиболее развитой форме преступная деятельность как объект криминалистики представляет собой заранее спланированную систему действий лица, а нередко организованной группы лиц по подготовке, совершению и сокрытию преступлений для достижения постоянных преступных результатов, рассчитанную на достаточно продолжительный период и представляющую особую форму жизнедеятельности.

Такая деятельность характерна для лиц, в сознании которых доминируют определенные мотивы, а ставящиеся цели как бы лишены безусловного конечного результата. Так, корыстные мотивы, цель материального обогащения постоянно подталкивают преступника к совершению новых преступлений, который при этом не только не допускает мысли о снижении своего уровня жизни, но и находит новые стимулы к продолжению, интенсификации преступной деятельности.

В криминологии выделяют различные типы преступников в зависимости от их антисоциальной направленности, устойчивости, “запущенности” и других признаков[16]. В криминалистическом плане безусловный интерес представляет типология преступников и совершаемых ими преступлений по антиобщественной направленности. В этой типологии, в частности, Н. С. Лейкина выделяла лиц, совершавших умышленные насильственные преступления и корыстные преступления[17].

Исследуя насильственную преступность, криминологи выделяют насильственные преступления против собственности, или корыстно-насильственные преступления[18]. Вместе с тем эта же категория преступлений называется среди корыстных преступлений[19].

Таким образом, ряд преступлений оказывается на стыке корыстной и насильственной деятельности, пересекаясь благодаря общим мотивам и способам действий и образуя категорию корыстно-насильственных преступлений.

В криминалистической литературе также обращалось внимание на значение для криминалистической типологии и классификации выделения системы преступлений, объединяющихся по сходству мотивов и способов их совершения[20]. Корыстная направленность деятельности преступников, соединенная с применением или угрозой применения физического или психического насилия создает в целом общую картину информационно-отражательного процесса, содержит во многом общие закономерности следообразования, сходные источники доказательственной информации.

Большое количество и разнообразие преступлений, предусмотренных Особенной частью Уголовного кодекса Украины, их индивидуальность в каждом конкретном случае обусловливают в целях их научного исследования применение типологического метода. Типология предполагает расчленение систем объектов и их последующую группировку с помощью обобщенных, идеализированных моделей, что способствует решению задачи по упорядоченному описанию и объяснению такого множества объектов, исследованию их строения и функций в системе[21]. Классификацию можно рассматривать как процесс и результат применения типологического метода, позволяющие разделить множество объектов на подмножества (подклассы) по определенным признакам. Научная классификация помогает раскрыть сущность изучаемых объектов, полнее и точнее выделить и оценить их свойства, связи и отношения, способствует систематизации знаний, понятийного аппарата, служит базой для дальнейшей разработки теорий и положений в той или иной научной отрасли.

Классификацией преступлений занимаются все науки, объектом которых являются преступные деяния: уголовное право, криминология, юридическая психология и криминалистика[22]. При этом каждая из названных наук производит классификацию преступлений, отвечающую целям и задачам этих наук. Криминалистическая классификация преступлений представляет собой “їх поділ на певні групи за відповідними притаманними їм ознаками, істотними з криміналістичної точки зору, які відрізняють їх від інших злочинів”[23].

Выбор основания классификации преступлений зависит от целей, которые ставятся перед такой классификацией, а они, в свою очередь, подчинены целям и задачам соответствующей науки и ее разделов. Исследование данного вопроса позволяет прийти к выводу, что криминалистическая классификация преступлений направлена на совершенствование и развитие методик расследования отдельных категорий преступлений, а также способствует детализации, уяснению особенностей их криминалистической характеристики.

Как подчеркивается в ряде работ известных криминалистов, совершенствование методик расследования отдельных видов (групп) преступлений во многом зависит от разработки криминалистической классификации преступлений[24]. И с этим полностью нужно согласиться. Объект исследования может быть правильно познан лишь тогда, когда с помощью классификации мы проникаем от целого к его образующим элементам, частям, и от них снова к целому, познавая закономерности присутствия таких частей и элементов, их взаимосвязи и взаимодействия в рамках исследуемой системы. Как отмечает И. Ф. Герасимов, недостаточная разработанность систематики и классификации в методике расследования в определенной мере является тормозом в развитии и совершенствовании имеющихся частных методик и разработке новых. В то же время “криминалистические классификации в методике позволяют разрабатывать дифференцированные рекомендации, учитывающие особенности того или иного класса, группы объектов”[25].

В криминалистической литературе высказываются различные взгляды относительно оснований криминалистической классификации преступлений. В 50-60-х годах методики расследования преступлений формировались только на основе уголовно-правовых критериев, т. е. по родам и видам преступлений, иначе говоря на основе общего родового или непосредственного объекта преступного посягательства[26]. В 1971 году А. Н. Васильев и Н. П. Яблоков предложили отказаться от разработок частных методик расследования по уголовно-правовому критерию, а использовать только криминалистические критерии[27]. Конкретизируя это предложение, В. Я. Колдин подчеркнул, что главным основанием криминалистической классификации преступлений и разработки частных методик расследования является способ совершения преступлений[28].

Большинство авторов, занимавшихся данной проблемой, отмечали, что при построении частных методик расследования нельзя отказываться от уголовно-правовых критериев, поскольку расследуемое деяние в конечном итоге должно получить правильную квалификацию, а состав преступного деяния во многом определяет круг обстоятельств, подлежащих доказыванию. “Без уголовно-правовой классификации, — отмечает Р. С. Белкин, — совокупность частных криминалистических методик утратила бы признаки системы, проследить связи между методиками оказалось бы невозможным из-за отсутствия основания их группировки...”[29] В то же время по определенным криминалистическим критериям из видов преступлений (например, разбойные нападения) должны выделяться более узкие группы преступлений (к примеру, разбойные нападения с применением огнестрельного оружия, нападения на банки или жилые дома граждан), что позволит более конкретно отразить их специфику, конкретизировать характер следообразования, сузить круг подозреваемых лиц и т. д.[30]

С вышеприведенным в целом следует согласиться. Однако весьма спорным является вывод о том, что криминалистически значимые признаки могут использоваться для классификации преступлений только на самом низком уровне — на уровне групп, включаемых в определенный уголовно-правовой вид преступлений. Думается, что это был бы упрощенный подход, не отвечающий современным требованиям науки и практики.

В следственной деятельности исходные данные далеко не всегда содержат четкие и достоверные признаки, указывающие на вид преступления и позволяющие осуществлять его уголовно-правовую квалификацию. Так, данные о нападении с целью завладения конкретным имуществом потерпевшего могут свидетельствовать о различных видах преступлений: грабеже с применением насилия, разбойном нападении, вымогательстве, бандитизме. Лишь после производства ряда следственных действий можно получить доказательственную информацию по существу такого события и дать ему соответствующую уголовно-правовую оценку. Однако это не значит, что в этот период расследования следователь должен действовать “вслепую”, по наитию или применять “наиболее подходящую” по его мнению видовую методику. Безусловно, здесь необходимо применить рекомендации межвидовой методики, основанной на единстве информационно-отражательных процессов, свойственных определенным “группам криминалистически сходных видов преступлений”[31]. Рекомендации таких методик позволяют правильно оценить следственную ситуацию и избрать нужное направление расследования, в ходе которого и выясняются видовые признаки расследуемого преступления. Безусловно, такие рекомендации будут полезны и в том случае, когда расследуется преступная деятельность, состоящая как из одинаковых, так и из различных, чаще схожих, видов и групп преступлений. Межвидовые методики способствуют системному и в тоже время избирательному подходу к расследованию серии однотипных преступлений, т. е. преступной деятельности.

Прежде чем остановиться на криминалистической классификации корыстно-насильственной преступной деятельности, необходимо рассмотреть ее содержание с точки зрения включения в нее тех или иных видов преступлений. Классификация по видам преступлений необходима, прежде всего в связи с тем, что каждый эпизод такой деятельности должен получить свою уголовно-правовую оценку и нацелить следователя на круг обстоятельств, подлежащих доказыванию. Кроме того, классификация преступлений, входящих в корыстно-насильственную деятельность либо соприкасающихся с ней, позволяет выявить их роль и значение в структуре этой преступной деятельности. В рассматриваемой деятельности различаются базовые, вспомогательные, сродные, побочные (сопутствующие) и нетипичные преступления[32].

К базовым относятся те преступления, которые являются основными, самыми многочисленными, определяющими доминирующую направленность преступной деятельности лица или группы лиц и устремлены на удовлетворение их материальных запросов. К ним следует отнести, по нашему мнению, грабежи с применением насилия (ст. 186 УК), разбойные нападения (ст. 187 УК), вымогательства (ст. 189 УК)[33], бандитизм, совершаемый из корыстных побуждений (ст. 257 УК), убийства их корысти (п. 6 ч. 2 ст. 115 УК), похищения наркотических средств и психотропных веществ, их аналогов путем грабежа, разбоя (ст. 308 УК), похищение огнестрельного оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ или равноценных материалов путем грабежа, разбоя или вымогательства (ст. 262 УК).

Данные преступления объединяет намерение получить имущественную выгоду за счет похищенного, удовлетворить какие-либо личные потребности материального характера путем применения насилия или угрозы его применения к тем лицам, у которых похищенное имущество находится в личной собственности, во владении, в пользовании либо вверено для хранения, транспортировки, распоряжения и т. п.

Корыстно-насильственные преступления, кроме наличия общего мотива и способа завладения похищенным имуществом, сопровождаются и во многом схожей следовой картиной, что имеет важное криминалистическое значение, заключающееся в том, что это позволяет разработать общую межвидовую методику их расследования[34].

К вспомогательным относятся такие виды преступлений, как умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 194 УК), убийства (п.п. 3, 8, 9 ст. 115 УК), незаконное лишение свободы или похищение человека (ст. 146 УК), кража (ст. 185 УК), похищение документов, штампов и печатей (ст. 357 УК), их подделка и использование для предстоящих корыстно-насильственных преступлений поддельного документа (ст. 358 УК), вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность (ст. 304 УК), незаконное завладение транспортным средством (ст. 289 УК)[35], незаконное ношение, хранение, приобретение, изготовление, ремонт, передача либо сбыт огнестрельного или холодного оружия (исключая хранение и изготовление последнего), боевых припасов и взрывчатых веществ (ст. 263 УК), хищение в различных формах огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ (ст. 262 УК) и др.

Вспомогательные преступления направлены на подготовку и обеспечение тех или иных условий совершения корыстно-насильственной преступной деятельности, отдельных ее эпизодов (например, хищение или незаконное приобретение, изготовление оружия, кража форменной одежды для последующих проникновений в жилище и нападений под видом работников милиции); устранение препятствий в ходе совершения преступления и сокрытие следов своих действий (убийство свидетелей, поджог объекта, на который совершалось нападение, оказание сопротивления при задержании и др.).

Сродными с корыстно-насильственными преступлениями можно назвать те преступления, которые также преследуют корыстные цели и в большинстве случаев совершаются с применением или угрозой применения насилия. Однако при их совершении материальные потребности преступников удовлетворяются не за счет имущества потерпевшего, а за счет вознаграждения заказчиков преступления либо различных незаконных доходов. К таким преступлениям относятся убийства, совершенные по заказу (п. 11 ч. 2 ст. 115 УК), насильственное похищение человека с целью последующей продажи или использования в корыстных целях — принуждения к безвозмездному труду, попрошайничеству, занятиям проституцией и др. (ст.ст. 146, 149 УК), принуждение к выполнению или невыполнению гражданско-правовых обязательств (ст. 355 УК); легализация (отмывание) денежных средств и другого имущества, добытых незаконным путём (ст. 209 УК). Данные преступления могут дополнять корыстно-насильственную преступную деятельность, совершаться параллельно с ней либо образовывать самостоятельную ветвь преступной деятельности. Эти преступления в силу их криминалистических особенностей целесообразно рассматривать в качестве объектов отдельных методик расследования[36].

К побочным (сопутствующим) относятся преступления, которые выходят за рамки целей названной деятельности и совершаются как бы попутно, с учетом криминальной ситуации (к примеру, изнасилования и другие половые преступления в отношении потерпевших, их родных и близких, знакомых в ходе разбойного нападения), либо не требуют в сложившейся ситуации применения насилия (кражи, грабежи без применения насилия).

К нетипичным можно отнести отдельные преступления, непосредственно не связанные с корыстно-насильственной преступной деятельностью, и совершаемые участниками преступной группы спорадически (хулиганство, контрабанда, нарушение правил о валютных операциях и др.).

Дальнейшую классификацию корыстно-насильственной преступной деятельности целесообразно производить по криминалистическим критериям, поскольку данные критерии позволяют выделить из нее такие группы и подгруппы преступлений, в которых выражены особенности их информационно-отражательных структур, обусловливающих специфику решаемых задач, выдвигаемых и проверяемых версий, всей информационно-поисковой деятельности следователя.

В этой связи в литературе существуют различные мнения по поводу оснований криминалистической классификации преступлений.

Так, И. Ф. Герасимов основаниями криминалистической классификации преступлений считает способ их совершения, степень сокрытия и маскировки, преступный опыт лиц, совершавших преступления, места их совершения[37], И. А. Возгрин — способ совершения преступления, личность преступника и личность пострадавшего[38], Н. П. Яблоков — данные о типах преступной деятельности, отдельные элементы криминалистической характеристики и “некоторые черты следственной ситуации”[39], Р. С. Белкин — признаки состава преступления[40], В. А. Образцов — элементы криминалистических характеристик преступлений[41]. В дальнейшем В. А. Образцов пересмотрел свою точку зрения и высказал мнение о целесообразности криминалистических классификаций преступлений с позиции теории человеческой деятельности[42]. В этой связи он считает необходимым положить в основание такой классификации признаки преступления (как преступной деятельности), признаки обстановки совершения преступлений, а также признаки деятельности по выявлению и расследованию преступлений[43].

Думается, что использование названных В. А. Образцовым оснований криминалистической классификации преступлений в целом заслуживает поддержки. Они отвечают принципу системно-деятельностного подхода в рассмотрении изучаемых криминалистикой объектов — деятельности по совершению преступлений и деятельности по их расследованию.

Это, в свою очередь, позволяет применить названные классификационные основания как достаточно универсальные, логически обоснованные и адекватные задачам криминалистической классификации. Предлагаемые же в литературе другие основания либо не соответствуют требованиям системности, либо опираются только на уголовно-правовые критерии или же используют отдельные признаки (элементы) криминалистической характеристики преступлений. Таким образом, для классификации корыстно-насильственных преступлений целесообразно использовать в качестве оснований признаки, характеризующие: 1) их субъектов; 2) потерпевших; 3) предмет посягательства; 4) обстановку; 5) элементы деятельности по подготовке, совершению и сокрытию преступлений; 6) результат и последствия преступления.

Рассмотрим возможности указанных оснований для классификации корыстно-насильственных преступлений[44].

1. Признаки, характеризующие участников корыстно-насильственной преступной деятельности.

Ряд сведений, характеризующих личность преступников, совершающих корыстно-насильственные преступления, целесообразно использовать для криминалистической классификации как корыстно-насильственной преступной деятельности в целом, так и отдельных корыстно-насильственных преступлений.

При этом учитываются как собственные свойства, определяющие индивидуума (пол, возраст, физические и психические свойства), так и признаки-отношения (место рождения, местожительство, место работы, родственные, дружеские и иные связи и др.)[45].

По количеству участников корыстно-насильственные преступления могут быть разделены на совершаемые единолично и группой лиц. При этом можно выделить случаи, когда в корыстно-насильственной преступной деятельности: 1) все эпизоды совершались единолично; 2) во всех выявленных эпизодах участвует группа лиц; 3) часть эпизодов совершалась группой лиц, а часть — отдельными лицами из этой группы.

По степени организованности выделяются: 1) случайно объединившаяся для совершения отдельного корыстно-насильственного преступления группа лиц; 2) группа лиц, объединившаяся для совершения отдельного преступления по предварительному сговору; 3) группа лиц, периодически совершающая корыстно-насильственные преступления, с нестабильным составом; 4) организованная группа с постоянным составом, регулярно совершающая корыстно-насильственные преступления.

По преступному опыту, степени профессионализма нужно различать корыстно-насильственные преступления: 1) совершенные лицами впервые; 2) совершаемые лицами спорадически; 3) совершаемые профессиональными преступниками.

Такое деление корыстно-насильственных преступлений связано с различием в способах их подготовки, совершения и сокрытия, названными лицами, особенностями следообразования. Организованность преступной группы и криминальный профессионализм ее участников создают более сложные и проблемные следственные ситуации, требующие разработки специальных методов и приемов расследования[46].

По возрастным признакам субъектов преступления выделяют корыстно-насильственные преступления, совершаемые: 1) несовершеннолетними; 2) совершеннолетними (от 18 лет и старше); 3) группами разновозрастного состава.

По полу корыстно-насильственные преступления осуществляются как мужчинами, так и женщинами. Преступные группы могут быть мужскими, женскими или смешанного состава.

По отношению к месту жительства корыстно-насильственные преступления могут совершаться: 1) лицом, проживающим в том же населенном пункте, в той же местности; 2) лицом, проживающим в другом населенном пункте или другой местности; 3) группой лиц, участники которой проживают в том же населенном пункте, местности; 4) группой лиц, участники которой проживают в другом населенном пункте или другой местности; 5) группой лиц, часть из которых проживают в том же населенном пункте, а другая часть (отдельный участник) — в другом населенном пункте или другой местности.

По отношению к месту работы, учебы, к роду занятий, отмечаются группы, участники которых работают на одном предприятии, учатся в одном учебном заведении или имеют разные места работы, учебы[47].

Можно выделить группы, участники которых имеют родственные, личностно-бытовые (супруги, сожители, свойственники) отношения и не имеющие таковых.

По связи преступника с жертвой корыстно-насильственные преступления делятся на совершаемые лицами: 1) давно знающими потерпевшего, состоящими с ним в родственных, дружеских или иных тесных отношениях; 2) знавшими потерпевшего до совершения преступления, но недостаточно хорошо либо получившими информацию о нем со слов других лиц (друзей, соседей, знакомых потерпевшего); 3) случайно познакомившимися с потерпевшим в день совершения преступления; 4) не знающими потерпевшего и избравшими его в качестве объекта нападения или вымогательства по определенным, детерминирующим данное преступление, критериям (к примеру, дорогая одежда, ювелирные изделия, украшения, багаж, нетрезвое состояние потерпевшего и т. п.).

2. Признаки, характеризующие объект корыстно-насильственных преступлений: потерпевших и предмет посягательства.

Объектом корыстно-насильственного преступления могут быть отдельные лица, при которых непосредственно находятся предметы преступного посягательства (деньги, ценности, одежда, оружие и др.). Объектом корыстно-насильственного преступления рассматриваются и помещения: жилые и служебные (дома, квартиры, банки, магазины, склады, офисы, гаражи и т. д.), когда в них находятся хозяева, их родственники или знакомые, должностные лица, служащие, а также лица, которым поручена охрана соответствующего помещения и имущества. Особый случай представляют нападения, совершаемые на водителей и пасажиров транспортных средств с целью завладения их имуществом, деньгами, а иногда и самими транспортными средствами.

Таким образом, можно выделить три большие группы корыстно-насильственных преступлений: 1) совершаемые в отношении отдельных лиц и их имущества вне помещений и транспортных средств; 2) совершаемые в отношении отдельных лиц и их имущества, находящихся в каких-либо помещениях; 3) совершаемые по отношению к отдельным лицам и их имуществу на транспорте.

По полу жертвы могут быть как мужчины, так и женщины. По возрасту — несовершеннолетние, лица зрелого возраста (18-60) и лица пенсионного возраста (свыше 60 лет).

По отношению к похищаемому имуществу потерпевшие являются: 1) собственниками; 2) лицами, в чьем владении или распоряжении находится имущество (должностные, материально ответственные лица, частные арендаторы и др.); 3) лица, которым имущество вверено под охрану (при его хранении или перевозке).

Предметами похищения могут быть: а) деньги, иностранная валюта, ценные бумаги; б) драгоценные и редкоземельные металлы, драгоценные и полудрагоценные камни, а также заводские или кустарные изделия из них; в) предметы, представляющие культурную и историческую ценность (иконы, картины, скульптурные изделия, редкие и старинные книги, музыкальные инструменты известных мастеров прошлого и пр.); г) электроника, электротехника и оптика (компьютеры и принадлежности к ним, видеотехника, музыкальные центры, фотоаппараты, бинокли, видеокамеры и пр.); д) разнообразные товары бытового назначения (мебель, ковры, одежда и пр.);

е) продукты питания и спиртные напитки; ж) автомобили, мотоциклы и мопеды; з) наркотические средства и психотропные вещества, прекурсоры, ядовитые и сильнодействующие, радиоактивные вещества; и) оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и устройства.

3. Признаки, характеризующие обстановку корыстно-насильственного преступления.

Корыстно-насильственные преступления в зависимости от условий местности совершаются: 1) в городах; 2) в населенных пунктах сельской местности; 3) вне населенных пунктов.

В первой группе можно выделить преступления, совершаемые: а) на улицах, во дворах; б) в парках, скверах, на кладбищах; в) в подъездах, на лестничных площадках, в лифтах многоквартирных домов; г) в индивидуальных домах; д) в квартирах; е) в учреждениях, организациях, на предприятиях; ж) на рынках; з) на автомобильном и другом городском общественном транспорте.

Во второй — преступления, совершаемые: а) на улицах населенных пунктов; б) в домах, усадьбах и квартирах; в) в зданиях (помещениях) учреждений, организаций и предприятий.

В третьей — преступления, совершаемые: а) на дорогах; б) в лесу, лесопарках, у водоемов и в других местах отдыха, рыбалки и пр.; в) в магазинах, кафе, барах, на бензозаправках, расположенных вдоль автомобильных дорог и в местах туризма и отдыха; г) в дачных строениях; д) на транспорте (водном, железнодорожном, автомобильном).

По времени: а) совершаемые в светлое время суток; б) совершаемые в темное время суток.

По иным элементам обстановки можно выделить нападения, совершаемые на: а) охраняемые и б) неохраняемые объекты; нападения, совершаемые: а) при свидетелях и б) без свидетелей, когда преступник не известен (в условиях неочевидности).

4. Признаки, характеризующие действия лиц по подготовке, совершению и сокрытию корыстно-насильственного преступления.

Учитывая признак “подготовленности”, следует выделить корыстно-насильственные преступления, совершаемые: а) по предварительно и детально разработанному плану, включающему выбор подготовительных действий, моделирование предстоящих действий на месте преступления, а также обдумывание действий по сокрытию обстоятельств замышляемого преступления; б) по плану, намеченному в общих чертах, незадолго до совершения преступления; в) по плану действий, определяемому непосредственно перед преступлением, иногда на месте его совершения, с учетом конкретных обстоятельств.

Действия по совершению корыстно-насильственного преступления носят весьма разнообразный характер, но целесообразно выделить три основных признака, по которым они могут быть классифицированы: 1) способ проникновения на место совершения преступления; 2) способ и характер насильственного воздействия на потерпевшего; 3) характер действий по завладению похищенным имуществом.

По способу проникновения различаются корыстно-насильственные преступления: а) не требующие специальных приемов, уловок для того, чтобы оказаться с потерпевшим в соответствующем месте, что характерно, к примеру, для грабежей и разбойных нападений на улицах, в подъездах, парках и помещениях со свободным доступом; б) проникновение на объект обманным путем (под видом работников различных служб) либо используя доверие потерпевшего (родственники, знакомые и др.); в) с помощью взлома дверей, окон, отпирания замков; г) проникновение внутрь соответствующего помещения путем применения или угрозы применения насилия по отношению к потерпевшему (охраннику).

Характер и способ насильственных действий в отношении потерпевшего, а также других лиц, в том числе оказавшихся на месте совершения преступления или пытавшихся задержать преступников, помешать совершению преступления, позволяют разделить корыстно-насильственные преступления на совершенные 1) с применением физического насилия, которое, в свою очередь: а) представляет опасность для жизни и здоровья; б) не представляет такой опасности; в) связано с лишением жизни потерпевшего; 2) с применением психического насилия, которое может представлять угрозу немедленного физического воздействия на потерпевшего применение такового или других негативных действий в будущем (последнее свойственно такому виду корыстно-насильственных преступлений как вымогательство).

Действия по применению насилия могут осуществляться с помощью а) огнестрельного оружия; б) газового или пневматического оружия; в) взрывчатых веществ; г) холодного оружия; д) ядовитых (отравляющих веществ); е) специально подготовленных орудий; ж) случайных орудий и предметов бытового или хозяйственного назначения. При угрозе применения насилия могут использоваться также макеты огнестрельного оружия и взрывных устройств.

По характеру действий, связанных с завладением имущества, корыстно-насильственные преступления можно разделить на те, которые сопровождаются немедленным изъятием имущества самим преступником из числа им же обнаруженного либо выданного по его требованию потерпевшим, а также на те, которые переносят момент завладения определенным имуществом или получения права на него на более отдаленный срок с помощью активных действий потерпевшего (при вымогательстве). Таким образом, корыстно-насильственные преступления делятся на: 1) совершенные в виде нападений (таких большинство: бандитизм, грабежи, разбои, в т. ч. сопровождаемые убийствами) и 2) выражающиеся в виде требований о передаче определенного имущества в указанные сроки самим потерпевшим либо его родственниками, близкими, что характерно для вымогательства.

Действия по вымогательству имущества либо прав на него могут быть связаны: 1) с похищением, захватом потерпевшего либо его детей, близких в качестве заложника, 2) с причинением телесных повреждений, 3) с совершением убийства, 4) с уничтожением или повреждением личного, государственного либо коллективного имущества, 5) с разглашением позорящих потерпевшего либо его родных и близких сведений, 6) с угрозой выполнения названных действий.

Действия по сокрытию корыстно-насильственного преступления можно классифицировать в зависимости от их направленности: 1) по сокрытию самого факта преступления; 2) по сокрытию своего участия в преступлении; 3) по сокрытию следов преступных действий.

По характеру сокрытия выделяются корыстно-насильственные преступления: а) с применением средств маскировки внешности; б) с приведением жертвы в бессознательное или беспомощное состояние; в) сочетаемые с убийством жертвы, свидетелей, очевидцев, а также лиц, пытавшихся пресечь или задержать преступника (преступников); г) с инсценировкой другого события; д) с применением средств и приемов, затрудняющих обнаружение следов и доказательств; е) с использованием коррупционных связей с работниками правоохранительных органов[48].

5. Признаки, характеризующие результат и последствия корыстно-насильственного преступления.

Прекращение действий по совершению конкретного корыстно-насильственного преступления происходит либо вследствие достижения поставленной цели по завладению имуществом либо вследствие неудачи по ее достижению. Таким образом, по отношению цели к результату преступных действий можно выделить: 1) преступления, результат которых совпал с поставленной целью; 2) преступления, результат которых не полностью, частично совпал с поставленной целью; 3) преступления, результат которых не совпал с поставленной целью полностью. В каждом из названных случаев различна информационно-следовая картина наступивших последствий.

Корыстно-насильственные преступления направлены на завладение каким-либо имуществом в той или иной форме его выражения (деньги, ценности, одежда, аппаратура и т. п.). Поэтому они делятся на преступления: а) результатом которых явилось завладение планируемым (предполагаемым) количеством и видом имущества; б) результатом которых явилось завладение меньшим количеством имущества или имуществом иного вида; в) которые не завершились завладением имущества.

По последствиям в отношении потерпевшего корыстно-насильственные преступления делятся на: а) не причинившие вреда его физическому здоровью и не оставившие поэтому следов на теле потерпевшего; б) причинившие вред физическому здоровью потерпевшего и оставившие вследствие этого поверхностные или проникающие повреждения тканей или органов; в) повлекшие смерть лица на месте преступления или за его пределами.

По следовой картине корыстно-насильственные преступления можно подразделить на такие, следствием которых явилось оставление: а) следов рук, ног, перчаток, обуви преступника; б) следов-выделений организма преступника; в) микрочастиц тела, волос, одежды и обуви виновного лица; г) следов орудий и инструментов, используемых виновным для проникновения или вскрытия хранилищ; д) орудий и средств, в т. ч. оружия, взрывчатых веществ и устройств, а также следов их применения на месте преступления; е) поврежденных объектов обстановки (дверей, окон, мебели и другого имущества), транспортных средств, принадлежащих потерпевшим, их одежды; ж) следов транспортных средств, использованных преступниками; з) следов-отображений в виде мысленных образов, запечатленных в памяти потерпевших и свидетелей.

Целесообразно выделить и ряд признаков, позволяющих классифицировать не только отдельные корыстно-насильственные преступления, но и корыстно-насильственную преступную деятельность отдельного лица или группы лиц в целом.

Так, по объектно-предметному критерию можно выделить однообъектную деятельность — специализирующуюся, направленную на однотипные объекты (банки, частные фирмы, квартиры, дома, определенную категорию потерпевших), а иногда и предметы похищения (деньги, автомобили, одежда, электроника), и многообъектную — направленную на разнотипные объекты и предметы преступной деятельности.

Используя предложение В. И. Куликова по объединению качественного и количественного критериев, характеризующих деятельность по совершению преступлений[49], можно выделить такие разновидности корыстно-насильственной преступной деятельности: 1) единоличную элементарную корыстно-насильственную преступную деятельность (лицо совершает несколько преступлений “от случая к случаю”); 2) единоличную профессиональную преступную деятельность (регулярное совершение корыстно-насильственных преступлений в качестве основного источника материального обеспечения с учетом криминального опыта); 3) групповую элементарную корыстно-насильственную преступную деятельность (периодическое совершение преступлений группой лиц, объединяющихся по принципу “дружеской компании”); 4) групповую профессиональную преступную деятельность (эпизодическое совершение корыстно-насильственных преступлений группой с нестабильным составом, но участники которой обладают преступным опытом); 5) элементарно-организованную преступную деятельность (периодическое совершение корыстно-насильственных преступлений группой лиц, имеющей своего вожака (главаря) с планированием, подготовкой и распределением ролей при совершении каждого преступления); 6) организованную профессиональную преступную деятельность (регулярное совершение корыстно-насильственных и других, обеспечивающих такую деятельность, преступлений хорошо организованной группой (бандой) преступников-профессионалов, характеризующейся стабильностью состава, единоначалием, вооруженностью и другими признаками, свойственными организованной преступности).

По системности корыстно-насильственная преступная деятельность может подразделяться на осуществляемую 1) периодически, в виде не связанных между собой эпизодов, спорадически совершаемых преступлений; 2) в виде регулярно, систематически совершаемых преступлений, объединенных принципом постоянного материального обеспечения.

По масштабам следует выделить корыстно-насильственную преступную деятельность: а) ограниченную каким-то территориальным участком; б) не имеющую четких территориальных границ.

По характеру преступлений можно выделить: 1) корыстно-насильственную преступную деятельность, состоящую из однотипных преступлений; 2) корыстно-насильственную преступную деятельность, сочетаемую с другими корыстными преступлениями (кражами, мошенничеством и др.); 3) корыстно-насильственную преступную деятельность, сочетаемую с другими насильственными преступлениями (в т. ч. убийствами, совершаемыми не из корыстных побуждений, хулиганством, причинением телесных повреждений, половыми преступлениями); 4) корыстно-насильственную преступную деятельность, сочетаемую с преступлениями различной направленности.

По моменту своего развития может быть выделена корыстно-насильственная преступная деятельность: 1) начинающаяся — один-два случая корыстно-насильственных преступлений; 2) развивающаяся — более двух эпизодов, подключение новых участников и т. д.; 3) стабильная — регулярная, неизменный или мало меняющийся состав и пр.; 4) затухающая — динамика ее снижается, группа частично распадается и т. п.; 5) трансформирующаяся — имеющая тенденцию к изменению характера, профиля преступлений, стремящаяся к легализации деятельности ее участников, отмыванию денежных средств, полученных преступным путем[50].

Приведенная классификация корыстно-насильственной преступной деятельности и различных видов корыстно-насильственных преступлений способствует разработке достаточно полной и вместе с тем дифференцированной их криминалистической характеристики, прояснению генезиса криминальных и следственных ситуаций, постановке криминалистических задач и выдвижению общих и частных следственных версий, разработке как общей межвидовой методики, так и микрометодик (методик узкой направленности) их раскрытия.

Глава 2 Криминалистическая характеристика корыстно-насильственных преступлений

2.1. Понятие криминалистической характеристики преступлений и ее значение для разработки частных методик расследования

Прежде чем рассмотреть криминалистическую характеристику корыстно-насильственных преступлений, необходимо остановиться на предпосылках возникновения, формирования и значении криминалистической характеристики преступлений в целом.

На необходимость изучения отдельных черт преступлений, деятельности по их совершению, указывалось давно. Так, еще Г. Гросс в своем фундаментальном труде “Руководство для судебных следователей как система криминалистики” указывал на необходимость общей части криминалистики, которая называлась бы “Теоретическое учение о проявлениях преступлений” и была посвящена описанию некоторых черт и признаков отдельных видов преступлений[51]. Р. А. Рейсс к “техническим методам следственного производства” относил не только применение научных методов исследования к раскрытию преступлений, но и “изучение характера и формы деятельности преступников”[52].

В советской криминалистике 20-40 годов также обращалось внимание на изучение отдельных сторон преступления. Так, И. Н. Якимов, С. А. Голунский и Б. М. Шавер отмечали значение данных о способе совершения и сокрытия преступлений[53], В. И. Громов — данных о личности предполагаемого преступника[54], М. Е. Евгеньев — данных о месте и времени совершения преступления[55].

В последующие годы в криминалистической методике расследования исследование проблемы способа совершения преступлений получило дальнейшее развитие[56], а их описание и анализ стали традиционными во всех частных методиках расследования. При этом справедливо указывалось на то, что данные о способе совершения преступления способствуют установлению многих обстоятельств преступления и личности преступника. Однако, как показали дальнейшие исследования, другие элементы преступления, будучи связанными между собой, играют также значительную роль в информационно-познавательной деятельности следователя. Встала задача определить круг криминалистически значимых элементов преступления, проанализировать каждый из них, выявить взаимосвязи, существующие между ними и охарактеризовать такую совокупность элементов преступления в целом.

Научные разработки и анализ следственной практики показывают, что цель быстрого и полного раскрытия различных категорий преступлений может быть достигнута не только путем оптимизации процесса расследования, но и путем углубленного исследования деятельности по совершению преступлений. И это вполне объяснимо. Основной задачей расследования является установление сущности происшедшего события, содержащего признаки преступления, всех его обстоятельств. Иначе говоря, преступление — объект познания практической деятельности, следовательно — и объект научных криминалистических исследований. Как отмечается в философской литературе, важность выделения из окружающей действительности объекта, подлежащего познанию, заключается в том, что объект обуславливает, определяет содержание и методы деятельности субъекта[57].

Таким образом, эффективные методы, приемы и средства ретроспективного познания расследуемого события, прогнозирования и пресечения продолжаемой преступной деятельности могут быть разработаны при условии правильного представления о структуре такой деятельности, ее криминалистически значимых элементах и связях между ними, о механизме следообразования как закономерном ее отражении в окружающей среде (в материальной обстановке, а также в виде мысленных образов, зафиксированных в памяти причастных к ней лиц).

В связи с этим во второй половине 60-х годов возникло понятие криминалистической характеристики преступлений[58], а сама проблема стала предметом обсуждения на научных конференциях и отдельных публикаций[59].

Проблема криминалистической характеристики преступлений стала рассматриваться в теоретических положениях криминалистики, а также как самостоятельный элемент в структуре методик расследования отдельных категорий преступлений.

Вместе с тем она и на сегодняшний день не нашла однозначного разрешения, более того, вызывает серьезные споры в отношении ее сущности, содержания, значения, соотношения с другими понятиями и структурными элементами частных методик и даже о состоятельности такого понятия. В связи с этим перед дальнейшим рассмотрением криминалистической характеристики корыстно-насильственных преступлений, необходимо остановиться на ряде принципиальных дискуссионных положений по данной проблеме.

Взгляды на сущность, место и значение криминалистической характеристики преступлений в криминалистической литературе высказываются самые различные и даже полярные: от отведения ей роли общей криминалистической теории[60], учения[61] и отнесения ее поэтому к теоретическим и методологическим основам криминалистики — до полного отрицания необходимости и целесообразности выделения такой научной категории[62]. Чаще всего криминалистическая характеристика преступлений рассматривается как структурный элемент методики расследования отдельных категорий преступлений (частных методик)[63].

Следует отметить и изменения авторских позиций в различных направлениях. Так, И. Ф. Пантелеев в учебнике криминалистики (М., 1988) рассматривал криминалистическую характеристику преступлений в разделе “Методика расследования отдельных видов преступлений”, а в учебнике, изданном в 1993 году — в ряду теоретических положений криминалистики[64]. Н. П. Яблоков в учебнике 1990 года рассматривал криминалистическую характеристику преступлений в отдельной главе, входящей в раздел, посвященный криминалистической методике расследования, а в учебниках 1995 и 1999 годов — в теоретических основах криминалистики[65].

Довольно непоследователен в своем отношении к понятию криминалистической характеристики преступлений Р. С. Белкин. В 1987 году он совместно с другими авторами скептически высказывался по поводу практического значения данной научной категории[66]. В то же время во всех учебниках под его редакцией, а также в его капитальных трудах “Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы” (1988), “Курс криминалистики” в 3-х томах (1997), “Курс криминалистики” (2001) проблема криминалистической характеристики довольно обстоятельно им рассматривалась, не отрицалась ее роль в построении частных методик, хотя и указывалось (и вполне резонно) на ее недостаточную разработанность. В последних своих работах Р. С. Белкин вновь высказал сомнение относительно целесообразности выделения криминалистической характеристики преступлений как частной самостоятельной теории, так и структурного элемента методики расследования отдельных категорий преступлений[67].

В этой связи представляется необходимым определить собственный подход к названной проблеме.

В криминалистической литературе понятию криминалистической характеристики преступлений уделялось достаточно внимания, высказано множество ее определений[68]. В ее содержание порой включались не только данные, относящиеся к событию преступления, и к лицам его совершившим, и к потерпевшим, но и данные, относящиеся к следственной ситуации[69], к распространенности данного вида преступлений[70], к достоинствам и недостаткам по раскрытию отдельных видов преступлений[71] и др.

Прежде чем сформулировать понятие какой-либо научной категории нужно определить ее функции и назначение.

Криминалистическая методика расследования разрабатывает не только общие рекомендации, относящиеся к методам и приемам раскрытия преступлений, но главным образом рекомендации, относящиеся к эффективному применению конкретных методов, приемов и средств в расследовании отдельных категорий преступлений. Криминалистическая классификация преступлений позволяет, с одной стороны, выделить из всей массы преступлений определенные их виды или группы, а с другой — объединить определенную множественность преступлений по криминалистическим признакам в отдельные категории. Именно в тех случаях, когда системы рекомендаций адресованы в отношении отдельных категорий преступлений, они могут быть максимально конкретны и эффективны. Криминалистическая характеристика преступлений не может описывать криминалистические признаки преступлений вообще, в целом. Она является результатом научного анализа и обобщения данных о преступлениях определенной категории (типа, рода, вида, группы). Не может быть совокупности криминалистически значимых признаков, которые были бы характерны для преступлений всех видов[72]. Это не означает, что не существует общего понятия криминалистической характеристики преступлений как продукта научной деятельности, теоретических положений, касающихся его содержания, назначения и пр. Все эти моменты должны рассматриваться в общих положениях криминалистической методики расследования, где излагаются структурные элементы методик расследования отдельных категорий преступлений, одним из которых криминалистическая характеристика и является.

Уровни криминалистической характеристики преступлений зависят от того, к какому объему преступлений такая характеристика относится. Криминалистическая классификация преступлений, как уже отмечалось, сообразуясь с задачами частных методик, позволяет выделить родовые, видовые, межвидовые (внутри одного рода либо относящиеся к различным видам за пределами определенного рода преступлений) и групповые методики. Им соответствуют создаваемые на основе анализа и обобщения отдельных преступлений криминалистические характеристики, относящиеся к соответствующей классификационной категории. При этом, чем ниже уровень абстракции, чем уже изучаемая группа преступлений, тем шире круг элементов, представляющих криминалистический интерес. Не менее важное значение имеет и качественный состав анализируемого массива преступлений, образующий ту или иную их категорию. Так, на межвидовом уровне могут быть выделены корыстно-насильственные преступления, на видовом — разбойные нападения, на групповом — разбойные нападения, совершаемые на жилища граждан, и др.[73].

Каково же теоретическое и практическое значение криминалистической характеристики различных категорий преступлений, какую функцию она должна выполнять в методике расследования?

По этому вопросу в литературе было высказано немало суждений, поскольку ответ на поставленный вопрос обосновывал саму необходимость рассматриваемого понятия и определял его роль.

Прежде всего, следует четко разграничивать криминалистическую характеристику, как верно отмечает В. П. Бахин, в двух ее значениях: а) как теоретическую концепцию; и б) как рабочий инструмент, используемый в расследовании[74].

В первом значении криминалистическая характеристика преступлений рассматривается в качестве научного понятия, направленного на системно-структурное исследование преступлений различных категорий, и выделяемого в качестве элемента частной методики, базы, обязательной предпосылки разрабатываемых рекомендаций по раскрытию этих преступлений.

Во втором значении (практическом, прикладном) криминалистическая характеристика определенной категории преступлений должна служить одной из методических основ деятельности по расследованию таких преступлений[75], способствовать ее оптимизации. И это главное ее назначение. Можно спорить об улучшении формулировки дефиниции данной абстракции, о ее месте в системе теоретических положений криминалистики и криминалистической методики расследования, но в любом случае она должна, как элемент научной криминалистической системы, содействовать решению главной задачи этой системы: повышению эффективности раскрытия и расследования преступлений.

И. М. Лузгин указывал на такие функции криминалистической характеристики преступлений: эвристическую и познавательную (способствует поиску следов и раскрытию преступления); организационно-методическую (помогает правильно выбрать методы расследования и организовать работу по делу) и оценочную (помогает оценить признаки конкретных деяний, сопоставляя их с типичными, присущими определенной категории преступлений)[76].

Можно согласиться с изложенной позицией автора, обратив внимание на следующие моменты.

Криминалистическая характеристика определенной категории преступлений представляет собой синтез криминалистически значимых сведений, допускающих возможность создать информационную модель преступлений рассматриваемого класса. Она является своеобразным, типичным портретом преступления, научной абстракцией, опирающейся на то общее, что объединяет множество конкретных преступлений определенной категории[77]. В такой модели отражаются типичные признаки, характеризующие данный массив преступлений, и специфические, позволяющие отграничить его от других групп преступлений. В практическом смысле это способствует правильной криминалистической оценке конкретного преступления, отнесения его к определенной группе, виду, классу преступлений, что, в свою очередь, обусловливает правильное использование научных рекомендаций соответствующих криминалистических методик расследования.

Криминалистическая характеристика определенной категории преступлений должна описывать типичные варианты преступной деятельности, характерные признаки преступников и жертв, следы такой деятельности и возможные источники, места их обнаружения, их особенности и доказательственно-информационную значимость. Таким образом, она дает типовую картину и типичные варианты преступлений данной категории. При этом нужно иметь в виду, что процессу образования и сохранения доказательств (впрочем как и процессу их собирания, исследования и использования) присущи определенные закономерности[78], в частности ситуационная повторяемость процессов возникновения и исчезновения доказательств. “Практическая ценность результатов криминалистических научных исследований, — подчеркивают В. Г. Танасевич и В. А. Образцов, — зависит прежде всего от того, насколько глубоко и полно науке удается проникнуть в механизм преступления, показать, как обнаруживать источники информации о нем, извлекать информацию и расшифровывать ее”[79].

Сопоставление данных, характеризующих конкретное преступление, на определенный момент его расследования, с криминалистической характеристикой той категории преступлений, к которой оно относится, дает возможность точнее оценить следственную ситуацию[80], поставить соответствующие тактические задачи, выдвинуть общие и частные версии (о характере и сущности расследуемого события, о причастных к нему лицах, целях и мотивах преступления, используемых орудиях и средствах и т. д.).

И еще одну функцию криминалистической характеристики преступлений необходимо отметить: она отражает связи и зависимости, существующие между ее элементами, что позволяет при накоплении и статистической обработке эмпирического материала разрабатывать типовые версии и делать выводы вероятностного характера о личности преступника, а в практической деятельности использовать такие выводы для построения версий о неизвестных обстоятельствах преступления, и в первую очередь, об участниках преступления[81].

Можно согласиться с Р. С. Белкиным, критически оценивающим современные достижения криминалистов по разработке последней функции криминалистической характеристики[82]. Однако это наиболее сложная задача теории, она требует дальнейшего исследования. К тому же статистические зависимости далеко не всегда однозначны, поскольку производны от целого ряда факторов, в т. ч. количества обработанного материала, его соответствия общим закономерностям, постоянного развития и вариационности преступной деятельности. Т. е. такие сведения могут быть ориентиром в работе следователя, но не жестким трафаретом, категоричным однозначным выводом, иначе способны увести от другой версии, которая в конкретном случае и окажется верной.

К тому же это лишь одна из перечисленных функций криминалистической характеристики и говорить о том, что если она недостаточно разработана, то и не нужна рассматриваемая категория в целом, было бы не верно.

Представляется, что в науке должны вестись поиски и других функций данного понятия, углубленно изучаться названные, но, вместе с тем, нельзя наделять криминалистическую характеристику преступлений несвойственными ей функциями, безмерно расширять ее границы. Так, высказываются мнения о том, что криминалистическая характеристика преступлений должна определять пути доказывания состава преступления, разграничивать этапы расследования[83], замещать подробное описание состава преступления и предмета доказывания[84], определять содержание организации и планирования расследования, характер и последовательность следственных действий[85], и т. п. С этим нельзя согласиться, поскольку в соответствии с приведенными точками зрения она включает в себя чуть ли не все элементы частной методики и сама превращается в методику расследования.

По-видимому, ориентируясь на неверно определенные задачи и функции рассматриваемого понятия, А. В. Дулов пишет: “По замыслу авторов криминалистических характеристик отдельных видов преступлений, они должны были определить совокупность факторов, знание которых позволит построить четкую систему обстоятельств, подлежащих учету и установлению при расследовании преступлений. Однако изложение криминалистических характеристик первоначально ограничивалось рассуждениями о разновидностях рассматриваемого вида преступления, используемых для этого орудий, и способов, типичных мест совершения преступлений. Т. е. явно проявлялась попытка замены криминалистической характеристики криминологической”[86].

Однако названная задача несвойственна криминалистической характеристике преступления, поскольку она не должна обусловливать систему обстоятельств, подлежащих доказыванию при расследовании преступлений[87].

Нельзя согласиться и с тем, что данные об орудиях, способах и типичных местах совершения преступления относятся к криминологической, а не к криминалистической характеристике преступлений. Давно известно, что эти данные всегда интересовали криминалистику, исследовались ею, т. к. они определяли характер и закономерности следообразования, а в криминологии такие данные изучаются с целью установления условий, способствующих совершению той или иной категории преступлений, и последующего их устранения.

Таким образом, можно выделить теоретическое и практическое значение криминалистической характеристики преступлений.

Теоретическое ее значение состоит в системном описании криминалистически значимых элементов различных категорий преступлений, в определении их связей и отношений, обусловливающих соответствующую картину следообразования, источники и характер доказательственной информации, что самым существенным образом влияет на разработку научных рекомендаций по применению методов, приемов и средств, направленных на раскрытие и расследование таких преступлений.

Практическое значение криминалистической характеристики преступлений заключается в том, что при расследовании конкретного преступления, как отмечает В. П. Бахин, “сопоставление имеющихся о нем данных (что, где, когда, каким образом, при каких обстоятельствах и т. д.) с системой обобщенных сведений о ранее расследованных преступлениях этого вида позволяет выделить аналогичные по совпадающим криминалистически значимым признакам преступления и на этой основе определить — чем ранее характеризовались пока еще неизвестные в данном расследовании обстоятельства”[88]. А это, в свою очередь, служит базой для выдвижения следственных версий о круге лиц, среди которых нужно искать преступника; о конкретном лице, совершившем данное преступление; о важнейших обстоятельствах расследуемого преступления (цели, мотиве, способе, месте, времени и др.); об источниках доказательств и местах их нахождения.

В расследовании по конкретному делу важно учесть, что криминалистическая характеристика данной категории преступлений отражает информационные зависимости в двух встречных направлениях:

- сведения о системе и взаимосвязях элементов криминалистической характеристики определенного вида (группы) преступлений, как его модели, могут быть использованы для построения версий о конкретном обстоятельстве расследуемого события;

- сведения об определенном обстоятельстве преступления возможно использовать посредством типовой модели данной категории преступлений для поиска и прогнозирования информации о других его обстоятельствах, а также построения модели расследуемого преступления в целом.

Данное положение можно выразить следующей формулой:

С (а, б, в, г, д...) ↔ (а), где С — система элементов криминалистической характеристики преступлений (модель данной категории преступления или конкретного преступления); а — один из элементов такой характеристики (обстоятельство преступления).

Определение (дефиниция) научного понятия всегда является трудной задачей, поскольку должно в лаконичной форме выразить основную сущность, смысл, содержание изучаемого объекта, формулирование критериев отличия его от других объектов[89]. Тем не менее это не должно препятствовать попыткам ученых сформулировать определение того или иного понятия на определенном витке закономерных изменений, происходящих в науке.

Проанализировав определения криминалистической характеристики преступлений, высказанные в упомянутых работах, представляется целесообразным взять за основу дефиницию, предложенную В. Е. Коноваловой и А. Н. Колесниченко, в которой она определяется как “система сведений (информации) о криминалистически значимых признаках преступлений данного вида, отражающая закономерные связи между ними и служащая построению и проверке следственных версий для решения конкретных задач расследования”[90].

В данном определении важным обстоятельством является то, что его авторы не пошли по пути перечисления тех или иных криминалистически значимых признаков (элементов рассматриваемой системы) преступлений.

Во-первых, считаем, что определение понятия не может раскрывать все содержание последнего. Дефиниция отражает только наиболее существенные его черты, позволяющие отличить от иных, в том числе близких, смежных понятий, иначе она превратится в описание рассматриваемого объекта.

Во-вторых, набор (состав) элементов и криминалистическая значимость признаков преступлений во многом зависят от категории (вида, группы) последних.

Вот почему в определении общего понятия криминалистической характеристики преступлений нельзя отразить всего многообразия его содержания, которое может быть конкретизировано и проанализировано только по отношению к определенным категориям преступлений того или иного классификационного уровня. В то же время это не означает, что само понятие криминалистической характеристики преступлений аморфно и не имеет своего содержания и структуры, о чем речь пойдет далее.

Кроме того, в приведенном определении в сжатом и концентрированном виде указывается на главную функцию криминалистической характеристики — содействие решению задач расследования. С учетом рассмотренных положений криминалистическая характеристика корыстно-насильственных преступлений представляет собой общую модель данной категории преступлений, отражающую особенности содержания и взаимосвязей ее элементов с целью содействия оптимальному решению задач, присущих расследованию таких преступлений.

Относительно понятия криминалистической характеристики отдельного преступления в криминалистической литературе единого мнения нет. Ряд ученых утверждает, что криминалистическая характеристика преступления — научная абстракция и модель определенной группы преступлений, поэтому говорить о криминалистической характеристике отдельного преступления бессмысленно[91]. Однако большинство авторов считают, что такая характеристика может и должна существовать[92]. Присоединяясь к мнению последней группы авторов, нужно обосновать целесообразность таких характеристик.

Можно ли давать характеристику единичному, отдельному явлению, предмету, событию? Характеристика в общем смысле представляет собой “опис, визначення істотних, характерних особливостей, ознак кого-, чого-небудь”[93]. Каждое отдельное преступление может быть проанализировано с точки зрения криминалистически значимых его элементов (обстоятельств), связей между ними и роли в установлении предмета доказывания после того, как преступление будет раскрыто. Такой анализ на уровне отдельного преступления имеет важнейшее значение, поскольку, исследуя его, мы определяем то общее, типичное, что присуще той группе, виду, роду преступлений, к которому он относится, и выделяем то особенное, нетипичное, что присуще именно ему. А. А. Эйсман, возражая против надобности криминалистической характеристики единичного преступления, включающей все его индивидуальные особенности, обосновывал это тем, что она “не представляет интерес для науки, поскольку наука занимается изучением и обобщением типичного, повторяющегося”[94]. С этим утверждением нельзя согласиться.

Во-первых, именно криминалистический анализ и обобщение единичных преступлений и позволяет сделать вывод об общих или особенных, типичных и нетипичных характеристических свойствах преступлений, входящих в определенный класс преступлений.

Во-вторых, научное изучение отдельных преступлений может показать, что особенные, нетипичные на какой-то период времени черты преступления через некоторое время приобретают характер повторяемости, выйдя из разряда исключительности. Таким образом, задача криминалистики — своевременно выявлять такие тенденции, прогнозировать динамику криминалистической характеристики преступлений, что позволит повысить эффективность методических, тактических и технико-криминалистических рекомендаций[95].

В-третьих, сама криминалистическая характеристика преступлений той или иной категории преступлений создается как целостная система путем анализа и синтеза криминалистически значимых признаков отдельных преступлений. “Составить типологическую характеристику совокупности можно лишь в результате исследования входящих в нее единиц. — пишет А. А. Фокина. — Поэтому в каждой из них должны быть выделены элементы, учтены имеющиеся между ними связи (детерминированные или случайные), характер взаимодействия с иными явлениями. Криминалистическая характеристика вида (рода) преступлений — лишь результат анализа множества единичных случаев”[96].

Сам анализ отдельного преступления производится по материалам законченного уголовного дела, на основе информации и сообщений органов прокуратуры, МВД, СБУ, из других официальных источников по схеме типовой криминалистической характеристики.

В сказанном и состоит научно-познавательное значение криминалистической характеристики отдельного, конкретного преступления. И, конечно, оно не совпадает со значением криминалистической характеристики определенного вида (группы) преступлений.

Имеет ли криминалистическая характеристика конкретного преступления практическую ценность?

Можно положительно ответить на этот вопрос в том смысле, что следователь, анализирующий результаты расследования по конкретному уголовному делу, дает ему личную криминалистическую характеристику, тем самым накапливая и обогащая собственный опыт и круг знаний о преступлениях соответствующей категории.

Однако неправильно было бы говорить, что в ходе расследования устанавливаются элементы криминалистической характеристики преступления. Устанавливаются обстоятельства так или иначе связанные с событием преступления и личностью преступника. Криминалистический анализ таких обстоятельств, их оценка с учетом криминалистической характеристики преступлений данного вида позволяет выдвигать версии, строить модели в отношении события как в целом, так и отдельных его обстоятельств и причастных к тому лиц.

Чрезвычайно важен и другой практический аспект криминалистической характеристики отдельных преступлений. В расследовании нераскрытых преступлений корыстно-насильственной направленности криминалистический анализ установленных обстоятельств позволяет выявить между ними общие и особенные черты, сделать вывод о возможном совершении этих преступлений одним и тем же лицом или одной и той же группой лиц. Такой вывод может быть сделан не только на основе полной криминалистической характеристики каждого отдельного преступления, но и на основе криминалистического анализа их отдельных обстоятельств.

2.2. Анализ структуры криминалистической характеристики корыстно-насильственных преступлений

2.2.1. Система элементов криминалистической характеристики корыстно-насильственных преступлений

Исходя из названных ранее функций понятия криминалистической характеристики преступлений, необходимо выделить те структурные элементы, которые в своей взаимосвязи определяют его специфическое содержание.

В качестве структурных элементов криминалистической характеристики преступлений предлагалось включать данные о способе совершения преступления (практически все авторы, затрагивающие данную проблему, в той или иной интерпретации), о характерных следах, оставляемых на месте преступления (С. П. Митричев[97], A. Н. Колесниченко), о механизме преступного деяния (Н. П. Яблоков), об обстановке совершения преступления (Н. П. Яблоков, В. Г. Танасевич), о типичных криминальных ситуациях (И. Ф. Пантелеев, B. В. Радаев), о лицах, совершающих преступления данной категории (В. А. Образцов, Н. А. Селиванов), предмете посягательства (А. Н. Колесниченко, Г. Н. Матусовский), о личности потерпевшего (А. Н. Колесниченко, Н. П. Яблоков), о следственной ситуации (В. К. Гавло, С. И. Винокуров), о распространенности рассматриваемых преступлений (И. Ф. Герасимов), об обстоятельствах, способствующих совершению преступлений (В. Г. Танасевич), о последствиях преступлений (Г. А. Матусовский, И. Ф. Пантелеев), о характерных мотивах (В. А. Ледащев[98]), о характеристике исходной информации (Р. С. Белкин), об обстоятельствах, подлежащих доказыванию (В. Г. Танасевич), о достоинствах и недостатках по раскрытию данного вида преступлений (В. К. Гавло) и др.

Рассмотрение такого разнообразия мнений по поводу структуры криминалистической характеристики преступлений позволяет сделать вывод о том, что в ряде случаев авторами не устанавливается ограничение по объему входящих в нее элементов, имеющих как криминалистические, так и уголовно-правовые, уголовно-процессуальные и криминологические признаки[99], либо она лимитируется минимальным перечнем таких элементов, состоящих из данных о свойствах субъекта преступления, особенностях способа его совершения и своеобразии обстановки преступного посягательства[100].

Это свидетельствует об отсутствии единого критерия, позволяющего выделить стабильную совокупность элементов криминалистической характеристики преступлений, образующую ее как систему. Ряд ученых, занимавшихся данной проблемой, считают, что таким критерием может быть состав преступления и его элементы[101]. Такая позиция кажется достаточно привлекательной и логичной, поскольку состав преступления, как и криминалистическая характеристика преступлений, может быть представлен в виде информационной модели определенного вида преступлений, которая “образуется в результате обобщения признаков всех преступлений данной разновидности’’[102]. Однако не нужно забывать, что состав преступления выполняет именно уголовно-правовые, а не криминалистические функции. Таким образом, попытка построить структуру криминалистической характеристики преступлений, выделить ее элементы в соответствии с составом преступления может привести или, по крайней мере, подтолкнуть к даче уголовно-правовой характеристики преступлений[103].

Определить общее содержание криминалистической характеристики преступлений, исключив не свойственные и не специфические ему признаки, мы можем только опираясь на содержание и структуру человеческой деятельности вообще и деятельности по совершению преступления в частности.

Примем во внимание тот факт, что “содержание всякого сложного понятия представляет собой синтез элементов, их единство, а особенность этого единства характеризует структуру понятия”[104].

Поэтому для определения круга элементов криминалистической характеристики преступлений, необходимо соблюсти, по крайней мере, два условия.

Первое: набор ее элементов должен быть системным, обеспечивающим полноценное функционирование рассматриваемого понятия и отражающим основные закономерности в механизме такого функционирования.

Второе: выделенные элементы должны обладать способностью нести информацию о содержании и значении следов-отображений и механизме их образования, отражать возможности построения модели события в целом или отдельных его обстоятельств при дефиците информации, касающейся отдельных элементов, особенностей взаимосвязи и отношений между ними, показывать таким образом пути и средства познания расследуемого события.

Первое условие возможно обеспечить, формируя состав элементов криминалистической характеристики преступлений на основе структуры человеческой деятельности, в т. ч. и антиобщественной, преступной, включающей в себя субъект, цели и мотивы, объект (предмет), процесс или механизм (способы, орудия, средства и др.), результат. При этом необходимо учитывать обстановку, пространственно-временные условия ее осуществления. Такой подход к формированию системы элементов криминалистической характеристики преступлений находит все большую поддержку и в криминалистической литературе[105].

Второе условие можно соблюсти, создавая криминалистические характеристики отдельных категорий преступлений, выделяя при этом типичные и особенные признаки, присущие именно рассматриваемому множеству преступлений. Характер и содержание преступной деятельности отдельного лица или группы лиц в соответствующих объективных условиях и должны найти отражение в описываемых признаках и их взаимосвязях.

Названный подход позволяет, по нашему мнению, учесть и проанализировать все криминалистически значимые стороны как единичного, конкретного преступления, так и совокупности преступлений определенной категории.

Таким образом, в общей структуре криминалистической характеристики преступлений можно выделить такие элементы: 1) данные о субъекте (субъектах) преступления (преступной деятельности); 2) данные о целях и мотивах деятельности по совершению преступлений; 3) данные об объекте преступного посягательства, в качестве которого могут рассматриваться определенные вещественные отношения, материальные объекты, предметы и сам человек (потерпевший); 4) данные, характеризующие обстановку, в которой протекает процесс преступной деятельности (место, время, и другие условия, влияющие на действия преступника и механизм следообразования); 5) данные о процессе (механизме) преступной деятельности, включая сведения о действиях по подготовке, совершению, сокрытию отдельных преступлений и преступной деятельности в целом, используемых орудиях и средствах, а также об образуемых при этом следах (их видах, характере, местах нахождения)[106]; 6) данные о последствиях совершаемых преступлений (причинение ущерба, вреда здоровью, лишение жизни, потенциальные источники информации, особенности посткриминального поведения преступника и др.).

Выделение названной совокупности признаков не ставит перед собой цель дать полную и всестороннюю характеристику преступления. Цель такой характеристики состоит в системном отражении данных о преступной деятельности, имеющих информационно-познавательную направленность и позволяющих в этой связи осуществлять ретроспективное и перспективное моделирование расследуемой преступной деятельности, прогнозирование ее развития и, соответственно, планирование хода дальнейшего расследования.

Конечно, информационно-познавательное значение названных элементов в криминалистической характеристике тех или иных категорий (видов, разновидностей, групп) преступлений различно.

Как правильно отмечается в литературе, при криминалистическом анализе преступлений принимаются во внимание все элементы преступной деятельности. В то же время “одни элементы, их отдельные параметры, части, стороны и совокупности, информативные в криминалистическом отношении для одних групп и подгрупп исследуемой категории преступлений, оказываются неинформативными или слабо информативными в других группах и подгруппах. Все это не может не отражаться на содержательной стороне криминалистической характеристики”[107]. Это замечание можно отнести не только к разным группам, но и к разным видам преступлений.

Так, в криминалистической характеристике убийств данные о цели и мотиве играют одну из ведущих ролей, поскольку позволяют обоснованно строить версии о лицах, заинтересованных в смерти потерпевшего и возможных организаторах и исполнителях, расследуемого убийства. Вместе с тем в криминалистической характеристике хищений такие данные в поисково-познавательном смысле не имеют столь существенного значения, поскольку они в такой категории преступлений одинаковы или однотипны и лишь в отдельных случаях могут указывать на возможный круг подозреваемых, например, несовершеннолетних.

В криминалистических характеристиках некоторых видов преступлений отдельные из названных элементов могут отсутствовать, в силу самой конструкции состава преступления. Например, состав контрабанды (ст. 201 УК) не содержит признаков, указывающих на потерпевшего.

Названный нами набор элементов в полной мере присущ криминалистической характеристике преступной деятельности и деятельности по совершению единичного преступления с заранее обдуманным умыслом. В других случаях (при совершении преступлений с внезапно возникшим умыслом, преступлений, совершаемых по неосторожности, а также в зависимости от характера и содержания того или иного вида преступления) могут выделяться не все названные элементы. Кроме того, по своему содержанию они могут представлять собой подсистемы различной степени сложности.

В криминалистической характеристике корыстно-насильственной преступной деятельности можно выделить два уровня составляющих ее данных: 1) общего, характеризующего ее в целом, как систему однотипных преступлений и 2) специального, описывающего криминалистические особенности отдельных видов и групп корыстно-насильственных преступлений.

Основное внимание в настоящей работе уделяется общей криминалистической характеристике корыстно-насильственной деятельности с учетом особенностей, присущих отдельным видам и группам входящих в нее преступлений, выделяемых на основе произведенной криминалистической классификации.

Анализ теоретического материала, посвященного криминалистической характеристике преступлений в целом, а также классификационных и содержательных особенностей корыстно-насильственных преступлений позволяют в ее структуре выделять следующие элементы: 1) данные о субъектах; 2) данные об объектах; 3) данные об обстановке; 4) модели механизма корыстно-насильственных преступлений; 5) данные о результатах и последствиях таких преступлений.

Указанные элементы рассматриваются в названной последовательности, поскольку логично отражают принцип системно-деятельностного подхода к ее изучению: движения от субъекта к объекту (имуществу и потерпевшему) с учетом реальной или прогнозируемой обстановки путем соответствующего выбора механизма реализации поставленной цели.

2.2.2. Субъекты корыстно-насильственных преступлений

Данные о субъекте (субъектах) преступления (преступной деятельности) включают в себя сведения, с различных сторон характеризующие личность преступника и способствующие его поиску, установлению и изобличению. К ним относятся сведения о его социально-психологических свойствах и чертах характера, поле, возрасте, преступном опыте, специальных знаниях и навыках, об отношениях с потерпевшим, другими участниками преступления[108]. Если речь идет о преступлениях, совершаемых группой лиц, то должны содержаться данные о типичном ее составе, иерархии, ролевых функциях при подготовке, совершении, сокрытии преступления, реализации похищенного и т. п.

Сам факт совершения преступлений группой лиц во многом обусловливает особенности других признаков, характеризующих преступную деятельность[109].

Личностный фактор в системе корыстно-насильственной преступной деятельности имеет первостепенное значение, поскольку именно качества, характеризующие лиц, участвующих в подготовке, совершении и сокрытии таких преступлений, обусловливают цели, задачи, выбор объекта, средства и методы их разрешения, границы деятельности и т. д. Субъективный фактор здесь нередко является определяющим в выборе способа совершения корыстно-насильственных преступлений, тогда как в должностных и экономических преступлениях решающим фактором в выборе способа преступления выступают объективные условия противоправной деятельности, т. е. обстановка (сфера и особенности финансово-экономической, организационно-управленческой, нормативно-регулирующей хозяйственной деятельности)[110].

Криминалистически значимые свойства личности преступника можно разделить на три группы: 1) биологические, включающие половые, возрастные, анатомические, физиологические и другие признаки; 2) психические, свидетельствующие об интеллекте, эмоциональной и волевой сферах индивида; 3) социальные, характеризующие его общественный статус, профессиональную принадлежность, семейное положение, место жительства, род занятий, отношения с другими людьми и др.[111]

Корыстно-насильственные преступления в основном совершаются лицами мужского пола — 92%[112]. Женщины совершают такие преступления чаще всего в составе группы в качестве пособниц, иногда — организаторов и подстрекателей.

Как показывает приведенный анализ уголовных дел, возрастные показатели лиц, совершавших базовые корыстно-насильственные преступления, выглядят следующим образом (см. табл. 1).

Таким образом, возрастная группа преступников 18-24 года лидирует среди лиц, совершающих корыстно-насильственные преступления, — 39,8%. За ней следует группа более зрелых и профессионально подготовленных лиц — 25-29 лет (32,8%), совершающих, как правило, более тяжкие и квалифицированные преступления — убийства, бандитизм, вымогательства.

Достаточно высок и процент лиц, совершающих корыстно-насильственные преступления в возрасте с 14 до 18 лет. Для такой возрастной группы более характерны грабежи и разбойные нападения, хотя все чаще стали встречаться случаи разбойных нападений, сопряженные с убийством, а иногда и вымогательств.

Таблица 1

Так, 15-летняя Анна Л., ученица 9-го класса Турьевской школы (Львовская обл.) обманным путем заманила после уроков в местное урочище ученицу 4-го класса 10-летнюю Марьяну Л. Там она набросила на шею Марьяне ремешок от ученического ранца, задушила ее и завладела золотыми сережками последней.

В другом случае 15 января 2000 г. мать 5-летней девочки позвонила в милицию и сообщила об исчезновении из квартиры дочери. В дверях она нашла записку, в которой говорилось, что девочка похищена и выкупить ее можно за 500 гривень купюрами по 10 гривень. Называлось место и время доставки денег. Похититель был задержан. Им оказался нигде не работающий и не учащийся 15-летний Алексей. Однако девочка к моменту задержания была уже мертва. В подвале дома, куда подросток заманил свою жертву, он ударил ее трубой по голове, затем задушил и снял с нее серебряные сережки.

Совершение корыстно-насильственных преступлений несовершеннолетними имеет тенденцию к значительному росту. Так, по данным российских криминалистов только 10% грабежей и разбойных нападений в 1992-93 гг. было совершено лицами в возрасте от 14 до 18 лет[113], а по сведениям украинских криминалистов в те же годы совершалось разбойных нападений несовершеннолетними в пределах 12,8%[114]. По нашим данным в 2001 г. такими лицами было совершено уже более 18% грабежей и разбойных нападений.

Почти две трети (63,6%) лиц, совершающих корыстно-насильственные преступления, не работают или имеют случайные заработки, т. е. временную, получаемую от случая к случаю какую-либо работу. Из лиц, занятых на работе или учебе, большинство — рабочие (55,4%) и учащиеся (20,4%) (см. табл. 2).

Таблица 2

Нужно отметить, что в организованных преступных группах многие их главари, особенно после 30-ти лет для прикрытия своей преступной деятельности, реализации похищенного имущества и отмывания денег, добытых преступным путем, стараются открыть какую-то фирму, заняться предпринимательством, т. е. внешне легализовать источники получения доходов.

Так, Иван М., известный в криминальных кругах под кличкой Ванэк, в пос. Ширяево Одесской области слыл крепким хозяином, преуспевающим бизнесменом: принадлежащая ему сеть торговых точек в районе процветала. Однако основной его деятельностью были многолетние хорошо спланированные нападения на зажиточных людей в Одесской, Винницкой, Кировоградской, Николаевской и Херсонской областях, имуществом которых он, в основном, и торговал.

Об образовательном уровне рассматриваемой категории преступников дает представление таблица 3.

Образовательный уровень преступников (в %)

Интеллектуальный уровень лиц, совершающих корыстно-насильственные преступления, сравнительно невысокий (большинство из них имеет среднее или незаконченное среднее образование), однако позволяющий в ряде случаев разрабатывать и осуществлять довольно сложные и изобретательные планы преступлений, использовать разнообразные средства противодействия расследованию, способы сокрытия следов и т. п.

Большинство лиц, совершающих корыстно-насильственные преступления, не состоит в официально зарегистрированном браке. Их образ жизни характеризуется вступлением в кратковременные фактически брачные отношения, непродолжительным сожительством с женщинами, нередко нигде не работающими, или имеющими непостоянную работу, ведущими аморальный образ жизни. Около 28 % лиц, совершающих корыстно-насильственные преступления, ранее привлекались к уголовной ответственности и имели преступный опыт.

Примерно 85% лиц проживают по месту совершения корыстно-насильственных преступлений, около 10% — приехавшие из других городов или поселков для совершения таких преступлений — “гастролеры”. Небольшое количество лиц, имеющих преступный опыт, предпочитают совершать преступления за пределами основного места жительства — 5%. Некоторая часть преступников (10—15%) не имеют постоянного места жительства и перманентно кочуют из одной местности в другую, нередко не имея при себе документов, удостоверяющих их личность или предъявляя подложные документы, что затрудняет их розыск и идентификацию.

Количество корыстно-насильственных преступлений, совершаемых группой лиц, имеет значительный удельный вес и выраженную тенденцию к его увеличению[115]. Так, по Украине в 1996 году таких преступлений было зарегистрировано 31,6 %, в 1997 — 33,9%, в 1998 — 58,8%, в 1999 — 53,1%, в 2000 — 55,2 %[116]. На основе наших данных корыстно-насильственные преступления, совершенные группой лиц, по видам распределились следующим образом (см. табл. 4).

Таблица 4

Сравнительные данные о групповых корыстно-насильственных преступлениях (в %)

Есть основания полагать, что официальные статистические данные не в полной мере отражают действительный показатель групповой преступности по делам рассматриваемой категории. Это объясняется тем, что преступники, чтобы избежать более суровой ответственности, берут всю вину на себя, не сообщают подлинных имен и других данных о сообщниках. Следственные органы, в свою очередь, не всегда устанавливают всех участников корыстно-насильственных преступлений, не предпринимают должных мер по их поиску и привлечению к ответственности.

Чем выше общественная опасность корыстно-насильственных преступлений, тем чаще они совершаются группой, степень организованности которой также подчиняется названной зависимости. Так, если в 2000 г. грабежи совершались группой лиц в 43% случаев, то вымогательства — примерно в 80% случаев, разбойные нападения — в 83% случаев, бандитские нападения — всегда организованной группой лиц.

Степень организованности наименьшая в группах, совершающих грабежи. Такие группы неустойчивы, состоят нередко только из несовершеннолетних, либо из несовершеннолетних и лиц в возрасте 18-20 лет, как правило, ранее не отбывавших лишение свободы. Эти лица знакомятся по общему месту учебы, работы, жительства, совместного времяпрепровождения. Намерение совершить первое преступление созревает как бы случайно, под воздействием внешних обстоятельств. В дальнейшем такие группы после одного-двух преступлений распадаются сами по себе, либо трансформируются в более стойкие и организованные группы.

Второй тип групп отличается большей степенью организованности. В ее состав входят лица, давно знакомые по месту жительства, работы, учебы, отбывания наказания, связанные родством, общими проблемами, увлечениями. Сам образ жизни (нежелание работать, учиться, бродяжничество, наркомания, занятие проституцией, незаконным бизнесом и др.) объединяет людей такого круга лиц, включая несовершеннолетних, оставленных без опеки родителями, ведущими, в свою очередь, антиобщественный образ жизни, пьяницами, находящимися в местах лишения свободы и т. д. Поэтому их деятельность рассчитана на достаточно длительный срок, в них выделяются лидеры, планируются, как правило, в общих чертах действия по подготовке, совершению и сокрытию следов преступления, налаживаются каналы сбыта похищенного[117].

Так, Романенко, Дорош и Люкова по инициативе первого совершили в г. Ильичевске Одесской области три разбойных нападения. Во всех случаях они заранее подбирали объект нападения, планировали свои действия, использовали средства маскировки. Преступники узнавали предварительно имена потерпевших и проникали в квартиры обманным путем. Люкова звонила в квартиру и называла хозяев по имени и отчеству. После того, как двери квартиры открывались, участники нападения врывались в нее и под угрозой оружия или нанося им телесные повреждения, завладевали деньгами и другими ценностями.

Третий тип групп создается с расчетом на длительную совместную деятельность, отличается высокой степенью организованности, тщательным подбором и проверкой вовлекаемых в нее членов, дисциплиной и неукоснительным подчинением ее руководителю, распределением функций между ее участниками не только во время совершения преступлений, но также в ходе их подготовки и сокрытия, маскировки преступной деятельности, реализации похищенного и т. д. Этими группами преступления совершаются всегда продуманно, по заранее подготовленному плану, организовывается подстраховка, прикрытие, транспорт. Члены таких групп вооружены, всегда готовы применить оружие, действуют решительно и жестоко по отношению к своим жертвам[118]. В характере корыстно-насильственных преступников доминируют такие черты как агрессивность, цинизм, непоколебимая устремленность к достижению преступной цели, дерзость, готовность идти на риск. Многие из них физически хорошо развиты, имеют спортивную подготовку, мастерски владеют огнестрельным оружием, а также вождением автомашин и мотоциклов.

Черты характера личности во многом обусловливают выбор способа совершения преступления. Степень запросов преступника, его опыт, уверенность или неуверенность в своих силах, другие черты его характера влияют на постановку цели, выбор предмета посягательства и жертвы. Так, одни преступники совершают грабежи и разбойные нападения чаще, но довольствуются небольшими размерами похищенного, другие, более профессиональные и дерзкие, совершают корыстно-насильственные преступления реже, но стараются завладеть крупными суммами денег, ценным имуществом, подбирают в течение сравнительно долгого времени соответствующий объект, жертву, обстановку.

2.2.3. Объект корыстно-насильственных преступлений

Совершая корыстно-насильственные преступления, субъект посягает на определенные общественные ценности: жизнь, здоровье, телесную неприкосновенность личности и ее имущество, которые и образуют объект названных преступлений[119]. В их криминалистической характеристике в качестве объекта следует выделить данные о предмете посягательства и личности потерпевшего.

По данной категории преступлений личность потерпевшего и предмет посягательства характеризуются самой тесной взаимосвязью, т. к. похищаемое имущество находится при потерпевшем (деньги, вещи, ювелирные изделия и др.), либо в помещении, где он работает или проживает. Нужно отметить, что личность потерпевшего рассматривается преступником как ориентир, указывающий на ценное имущество, и как препятствие к завладению последним, и как потенциальный источник информации о совершенном посягательстве. Вот почему эти элементы целесообразно проанализировать в одном блоке.

Данные о личности потерпевшего представляют криминалистический интерес с различных сторон.

Во-первых, личность потерпевшего является важным источником информации о событии преступления и личности преступника. В том случае, когда потерпевший мертв, такую информацию можно получить путем обнаружения и исследования материальных следов, имеющихся на его теле, одежде и обуви, предметах личного обихода. Если потерпевший жив, то кроме аналогичных материальных следов он сохраняет следы, отображающие обстоятельства преступного события и принимавших в его участии лиц, в виде мысленных образов (т. н. идеальные следы).

Во-вторых, изучение личности потерпевшего позволяет выяснить данные, касающиеся рода его деятельности, образа жизни, социально-демографические и личностные характеристики, позволяющие строить версии о мотивах, целях и других обстоятельствах преступления.

И, в-третьих, различные данные о потерпевшем, его личной, общественной и трудовой жизни, интересах, чертах характера, круге знакомых способствуют выдвижению версии о виновном лице.

Действия лица, совершающего насильственные и корыстно-насильственные преступления, имеют не случайную направленность. Они носят предметно-целевой характер. При этом жертва может быть непосредственным объектом преступного посягательства, а сами действия, направленные против определенного лица и их результат — конечной целью преступления (например, в случае убийства из ревности или мести). В другом случае посягательство на конкретное лицо является промежуточной целью, т. к. обусловлено задачей устранения препятствий к достижению основной поставленной цели (к примеру, причинение телесных повреждений или убийство с целью завладения имуществом потерпевшего), либо с сокрытием уже совершенного преступления (убийство очевидца преступления). В любом случае преступник не случайно избирает конкретное лицо объектом преступного посягательства. Такой выбор обусловливается во многих случаях особенностями взаимоотношений преступника и жертвы, поведением потерпевшего, а также иными объективными и субъективными обстоятельствами[120]. От характера связи жертвы и преступника нередко зависит и образ действия преступника по подготовке, совершению и сокрытию преступления.

Роль жертвы в генезисе преступления была замечена отечественными криминологами еще в 60-е годы, а в последующем появилось учение о жертве — виктимология[121].

Нужно отметить, что и криминалисты обращали внимание на значение данных о потерпевших и связи “преступник — жертва” для успешного расследования преступлений[122]. Криминалистическое значение такой связи, состоит на наш взгляд, в том, что полученные сведения о ней можно использовать для установления круга подозреваемых, преступника или жертву при отсутствии знаний об одном из элементов в системе “преступник — жертва”, а также для всесторонней оценки поведения и личности участников расследуемого деяния с целью объективного установления всех обстоятельств преступления. Выявление и изучение криминалистически значимых особенностей в личности потерпевших и в их поведении (до, в момент и после совершения преступления), как отмечает Н. П. Яблоков, “позволяет глубже разобраться во многих обстоятельствах преступления, особенно характеризующих своеобразие, направленность и мотивы поведения преступника, его общие (типовые) и индивидуальные качества (свойства)”[123].

Криминалистику интересуют те данные о личности потерпевшего, которые указывают на связь с данными, относящимися к другим элементам криминалистической характеристики (о способе, обстановке, личности преступника). В этом плане важны данные о поле, возрасте, месте проживания, роде занятий, профессии и специальности, чертах характера, физических и психических свойствах, об анатомических признаках, увлечениях, о привычках, круге знакомых, родственников, об отношениях и связях между ними.

Так, еще в работах Г. Н. Мудьюгина подчеркивалось значение исследования отношений между преступником и жертвой, “своим” и “чужим”, их влияния на выбор способа совершения и сокрытия преступления, выявления наличия или отсутствия связи бытового, чаще личного характера[124].

В определенной степени аналогично значение данных о предмете преступного посягательства, поскольку они указывают не только на его характер и содержат качественные и количественные его признаки, но и позволяют выявить зависимости между преступником, предметом и способом совершения преступления. Замечено, что характер предмета посягательства серьезно влияет на выбор способа его похищения, использования и реализации. Сам предмет посягательства указывает и на определенные свойства, черты преступника, его цели, возможные каналы сбыта и пр.[125]

Чаще всего предметом посягательства при совершении корыстно-насильственных преступлений являются деньги (85%), в том числе и иностранная валюта, которые выступают в качестве универсального средства для удовлетворения самых разнообразных человеческих потребностей. При этом преступники стремятся в первую очередь завладеть свободно-конвертируемой валютой. Деньги выступают предметом посягательства по всем видам корыстно-насильственных преступлений, причем при совершении вымогательств во всех случаях и, как правило, в иностранной валюте[126].

Выбор денег в качестве предмета посягательства объясняется и тем, что преступникам не нужно организовывать реализацию похищенного, к тому же некоторые из них хорошо осознают возможность использования данных о таком имуществе и самого имущества следственными органами для их розыска и изобличения.

Другую большую группу предмета посягательства образует различное имущество (78,2 %). Круг похищаемого имущества весьма обширен: чаще всего, как уже отмечалось, это ювелирные изделия, телерадиоаппаратура, компьютерная техника, одежда, обувь, спиртные напитки, реже — автомобили, мебель, ценные изделия, предметы искусства, продукты питания, животные. Часть похищенного имущества преступники продают, как правило, через знакомых, реализаторов; другую часть дарят родственникам, женам, сожителям и др.; третью используют для определенных личных целей (в качестве еды, питья, обстановки своего жилья, одежды и пр.). При этом нужно отметить, что только в 21,8% случаев преступники завладевали только деньгами, а в 15% случаев довольствовались только каким-то конкретным имуществом. В большинстве корыстно-насильственных преступлений наблюдалось завладение преступником как деньгами, так и представляющими для него интерес или общепризнанную ценность имуществом (63,2%).

Особую группу предметов посягательства составляет имущество, изъятое из гражданского оборота: оружие, боеприпасы, взрывные устройства и взрывчатые вещества, форменная одежда, наркотические средства, яды и др. Иногда такого рода имущество похищается с целью дальнейшей перепродажи, для личного потребления (наркотики), но чаще используется в преступных целях — как средство или орудие совершения корыстно-насильственных преступлений.

Предмет преступного посягательства тесно связан с местом его нахождения и хранения (квартира, дом, банк или другое учреждение, предприятие, организация) и потерпевшим — собственником, владельцем или ответственным за сохранность похищаемого имущества. При постановке цели корыстно-насильственного преступления преступниками оцениваются и анализируются названные три элемента в их взаимосвязи: предмет посягательства — место его нахождения — жертва. Если же похищаемое имущество находится непосредственно при потерпевшем (деньги, ювелирные изделия, носильные вещи) в расчет принимаются обычно два основных элемента: предмет посягательства и жертва. В то же время преступником учитываются различные компоненты обстановки нападения: пространственно-временные факторы, присутствие иных лиц, возможность быстро скрыться с места преступления и др.

Характер, количество и объем похищаемого имущества в совокупности с условиями его нахождения, наличием или отсутствием тех или иных предохраняющих от преступного посягательства мер существенно влияют на содержание подготовки к совершению преступления, способа осуществления преступных намерений, выбор и особенности используемых орудий и средств.

Жертвами корыстно-насильственных преступлений являются различные категории граждан и должностных лиц. По нашим данным, среди потерпевших лиц мужского пола больше (61,5 %), лиц женского пола — 38,5 %. В тоже время нужно отметить, что при совершении уличных преступлений (грабежей и разбойных нападений) удельный вес женщин становится выше — до 50-60 %, а при совершении нападений на банки, магазины, жилые дома, автомашины — наоборот, ниже. Это объясняется тем, что женщина вне дома, помещения представляет собой более привлекательный объект для нападения по двум причинам: 1) меньше шансов на то, что преступнику дадут отпор, окажут сопротивление; 2) на женщине, как правило, более дорогая одежда, имеются ювелирные изделия из золота, серебра и т. п. В последнее время участились случаи грабежей и разбойных нападений на девочек школьного и дошкольного возраста, которые в связи с приведенными обстоятельствами становятся жертвами нападений со стороны как несовершеннолетних, так и взрослых преступников.

Как показывает выборочный анализ уголовных дел, жертвами корыстно-насильственных преступлений являются лица всех возрастных категорий, однако большинство из них — лица молодого и зрелого возраста: от 18 до 60 лет. 13,5 % потерпевших составляют несовершеннолетние, 16,7 % — лица, старше 60 лет.

Дети становятся жертвами корыстно-насильственных преступлений, и тогда, когда они похищаются в качестве заложников при совершении вымогательств. Требования о передаче денег после похищения ребенка адресуют обычно его родителям, как правило, состоятельным людям, под угрозой лишения жизни похищенного.

Несовершеннолетние становятся жертвами преступников и в тех случаях, когда находятся дома в момент нападения со взрослыми, и в тех, когда преступник специально подбирает обстановку, когда несовершеннолетний остается один. Иногда информацию о наличии в доме ценного имущества и денег дает сам несовершеннолетний. Немаловажное значение при этом имеют и те отношения, которые существуют между потерпевшим и преступником.

Так, Костя Г., 17-лет, встречался с Мариной С., 15-лет, был вхож в ее дом. Отец Марины находился в загранплаваньи, мать занималась мелким бизнесом. В апреле 1999 г. Костя решил завладеть деньгами родителей Марины, полагая, что они должны быть в большом количестве (на допросе он сказал, что рассчитывал на сумму 10 тысяч долларов). В субботу 17 апреля он позвонил Марине и договорился зайти к ней в воскресенье, когда ее мать по случаю христианского праздника — Проводов уйдет на кладбище. Заготовив обрезок трубы, Костя спрятал его под курткой и пошел к ожидавшей его Марине. В тот момент, когда она доставала чашки для чая, он нанес ей первый удар по голове, а после того, как Марина упала, продолжал наносить удары в область головы, пока не убедился, что она мертва. После почти часового поиска он с соучастником нашел в ящике серванта 35 долларов и 140 гривень, которыми и завладел.

Что касается возрастной категории потерпевших после 60-ти лет, то ими чаще всего становятся пенсионеры. При этом среди них можно выделить две категории потерпевших.

Одна категория состоит из лиц довольно зажиточных, продолжающих заниматься трудовой, коммерческой деятельностью (выращивание домашнего скота и птицы, овощей, фруктов, бахчевых, занятие пчеловодством, виноделием и т. д.), коллекционированием и пр. Значительная часть таких потерпевших (до 60 %) проживает в пригородах, в сельской местности.

Другая категория потерпевших — одинокие пожилые люди, чаще женщины (около 80 %), не ведущие активной трудовой или предпринимательской деятельности, но пользующиеся иногда репутацией обеспеченных лиц, накопивших ранее денежные средства, имеющих ценное имущество и т. п. В результате нападений на таких лиц преступники завладевают, как правило, небольшими суммами денег, отложенными такими потерпевшими “на черный день” или малоценным имуществом. Хотя иногда преступникам удается похитить у таких лиц и довольно ценные предметы.

Так, Галина Л. и ее сожитель Анатолий К., ранее судимые за кражи и другие преступления, ездили по районам Одесской области в поисках заработка. На базаре Галина Л. познакомилась с пожилой женщиной, проживающей одиноко на окраине села в собственном доме. Она несколько раз была в гостях у этой женщины, помогала ей по хозяйству, за что последняя давала небольшие деньги. Там Галина заприметила несколько старинных икон, а также сундук, из которого хозяйка доставала деньги. Рассказав об этом своему сожителю, она предложила напасть ночью на старушку и завладеть ее деньгами и иконами. Проникнув через окно, они убили хозяйку, похитив иконы и ее денежные сбережения.

Потерпевшие от корыстно-насильственных преступлений характеризуются самыми различными сферами деятельности и образом жизни, социальным статусом, образованием, мировоззрением и психологией. В принципе, нет ни одного человека, застрахованного от совершения по отношению к нему корыстно-насильственных преступлений.

И все же можно выделить, опираясь на научные исследования[127] и анализ судебной практики, следующие группы потерпевших.

1. Тип “неосторожных” потерпевших. Представляют категорию лиц, которые имея при себе деньги, ценные вещи и прочее передвигаются одни в темное время суток, иногда по малолюдным, плохо освещенным улицам, не запирают двери квартир, открывают их, не спросив кто и зачем пришел, подвозят случайных, незнакомых людей и т. п.

2. Тип “легкомысленных” потерпевших. Свободное время проводят в барах, ресторанах, дискотеках, легко вступают в контакты с незнакомыми людьми, распивают спиртные напитки, употребляют наркотические средства, хвастают своими вещами и доходами, ведут аморальный образ жизни, дают имущественную характеристику месту работы, руководителям, “хозяевам”, коллегам, с которыми сотрудничают. Такие лица либо сами становятся жертвами корыстно-насильственных преступлений, либо, не осознавая возможных последствий, дают искомую информацию о лицах, которые в последствии становятся жертвами таких преступлений.

Среди таких потерпевших бывают не только лица молодого, но и весьма солидного возраста. Так, П., 73-летний житель г. Кривой Рог, занимавшийся изготовлением самогона, присматривал на улицах города молодых женщин легкого поведения, приглашал к себе в дом, угощал спиртными напитками. После оказания ему сексуальных услуг, они получали от него две бутылки самогона и 25-50 гривень. Две жительницы Кривого Рога — 18-ти и 20-ти лет, после посещения дома П., решили совершить разбойное нападение на него, предположив, что смогут завладеть значительной суммой денег. Войдя в преступный сговор со своими знакомыми парнями, они напали на потерпевшего, задушили шнуром от магнитофона, но нашли лишь 70 гривень.

3. Тип “доверчивых” потерпевших. Данная категория потерпевших часто становится жертвами различных корыстных преступлений — краж, мошенничества, а также корыстно-насильственных преступлений. Нередко преступник использует те обстоятельства, что жертва одинока, нуждается в поддержке, ищет дружеские отношения с ним или даже влюблена в него. Такие лица, не спрашивая удостоверений или других документов, впускают незнакомых людей, назвавшихся работниками милиции, различных коммунальных или надзорных служб, знакомыми отсутствующих в этот момент членов семьи, в свое жилище.

4. Тип “осторожных” потерпевших. Как правило, это зажиточные граждане, часто имеющие при себе или в своем доме значительные суммы денег, ценное имущество, либо лица, по своим служебным функциям охраняющие, перевозящие, имеющие по месту своей работы денежные средства (кассиры, продавцы, другие работники магазинов, банков, предприятий, инкассаторы и др.). Они осознают виктимность своего положения, своей работы, а поэтому в силу служебных предписаний, инструкций или житейской предосторожности предпринимают меры по охране вверенного имущества либо имущества, собственниками которых они или их родственники, близкие являются.

Такие лица имеют при себе или по месту работы и жительства огнестрельное, газовое и иное оружие (как в законном, так и незаконном порядке), оборудуют такие места охранными системами, нанимают охранников и пр. Они стараются не вступать в близкий контакт со случайными, мало знакомыми, “непроверенными” людьми, психологически готовы дать отпор нападающим.

Так, 34-летний Сергей К., житель г. Прилуки Черниговской области занимался предпринимательством, торговал на рынке. В ночь на 28 января 2000 г. он проснулся от неясного шума в доме. Услышав чьи-то шаги, он достал из шкафа имевшийся у него карабин “Сайга”. Выйдя в коридор, где постоянно горел торшер, Сергей увидел трех человек в камуфляжной форме, в масках и с оружием в руках. Они его тоже заметили. Практически одновременно один из преступников и Сергей выстрелили друг в друга. Нападавший был убит, еще двое скрылись.

Обобщение уголовных дел показывает, что по роду занятий потерпевшими от корыстно-насильственных преступлений становились: работники промышленных предприятий — 11,3%, сельскохозяйственных — 9,7%, работники сферы обслуживания — 14,8%, служащие финансовых предприятий — 4,4%, предприниматели и работники коммерческих структур — 21,6%, работники государственных и общественных учреждений и организаций — 22,4%, неработающие — 16,8%.

Такое процентное соотношение групп потерпевших лишь относительно характеризует их профессиональный и социальный статус, поскольку многие лица вынуждены переориентироваться в роде занятий, в профессии, числятся за конкретным предприятием, но фактически там не работают и, наоборот считают себя безработными, хотя и трудятся на различных предприятиях, в организациях и у частных лиц без надлежащего оформления трудового соглашения.

Довольно значительный процент неработающих потерпевших (а он гораздо выше среднестатистического уровня безработных по стране) свидетельствует о том, что большая часть таких потерпевших имеет незаконные доходы от различного официально неучтенного рода деятельности: наркобизнес, проституция, валютные операции, торговля оружием, купля — продажа похищенного имущества, игровой бизнес, частный извоз, легально не оформленные виды предпринимательства, а также состоит на иждивении каких-либо состоятельных лиц, родственников, супругов.

Чаще потерпевшими были местные жители — 86,6%, количество потерпевших приезжих от корыстно-насильственных преступлений составляло 13,7%.

Особую категорию потерпевших составляют иностранные граждане. Большинство из них работают, учатся, занимаются предпринимательством, куплей-перепродажей валюты.

Иностранные граждане, занимающиеся в Украине бизнесом, становятся объектом повышенного интереса для корыстно-насильственных преступников. Последние учитывают не только наличие у иностранцев крупных сумм отечественной и зарубежной валюты, ценного имущества, но и то, как ими организован бизнес, с кем они поддерживают связи, легален или нелегален род занятий, промысел таких граждан. Так, нередко иностранные граждане занимаются контрабандой, перевозкой и сбытом наркотиков, куплей-продажей валюты, незаконной торговлей и пр. Учитывается и то, что иногда иностранные граждане незаконно проникают на территорию Украины или проживают с нарушением правил учета по месту жительства, поэтому проверить, находится ли конкретный гражданин иностранного государства в определенном населенном пункте, чем занимается, выехал ли в другой город или покинул пределы Украины, удается не всегда.

Так, в Одессе только в 2000 году было несколько случаев нападения на граждан Вьетнама, занимающихся торговлей и спекуляцией валютой. Выявлению и установлению личностей потерпевших способствовало то, что сами вьетнамцы живут компактно и хорошо знают всех своих земляков, их точное место жительство и род занятий.

Жертвами корыстно-насильственных преступлений становятся и граждане Украины, работающие за границей, выезжающие за рубеж для закупки товаров, расчетов с иностранными партнерами, приобретения автомобилей, в качестве туристов. Такие граждане становятся жертвами нападений и вымогательства как на территории Украины, так и зарубежных стран, где их “вычисляют” соотечественники, занимающиеся преступным промыслом.

Поведение потерпевших в момент преступления характеризуется по-разному. Так, около 50% потерпевших пытались активно защищаться, оказывали сопротивление нападавшим, около 15% звали на помощь, 3% преследовали преступников, 5% пытались уклониться от нападения, бежать и свыше 27% не предпринимали никаких действий для пресечения корыстно-насильственных преступлений[128]. Пассивное поведение потерпевших можно объяснить тем, что нападения чаще всего совершаются внезапно, неожиданно для жертвы, нередко численность нападавших превосходит количество потерпевших, преступники сопровождают нападение насилием или реальной угрозой его применить, нередко используя огнестрельное и холодное оружие, а также другие средства. В результате потерпевший часто теряется, им овладевает страх за свою жизнь или жизнь своих близких, и не находит средств и возможностей для противодействия преступнику. Уступая преступнику материальные ценности, потерпевший пытается сохранить большие ценности — жизнь и здоровье, хотя в таком случае последние остаются в руках преступников и трудно предвидеть как поведет себя преступник по отношению к жертве после завладения имуществом последней.

Активная позиция потерпевшего по защите своего имущества, жизни и телесной неприкосновенности нередко становится неожиданностью для преступников, приводит их в замешательство, заставляет обратиться в бегство, способствует их быстрому задержанию.

Так, водитель “Опеля” вечером подвозил в г. Киев двух женщин. Остановив машину в указанном месте, водитель подвергся нападению с их стороны. Пассажирки нанесли ему несколько ножевых ударов в область спины и шеи. Водитель не растерялся и направил на них струю из имевшегося у него газового баллончика, заставив нападавших ретироваться. Вскоре разбойницы — 19-летняя жительница Керчи и 21-летняя жительница Киевской области были задержаны.

Различно характеризуется поведение потерпевших после совершения корыстно-насильственных преступлений. Большая часть потерпевших от грабежей и разбойных нападений обращается в правоохранительные органы сразу или спустя несколько часов после совершения преступления. Иногда такие сообщения поступают от граждан, которым стало известно о нападении от потерпевшего или которые были свидетелями-очевидцами, либо от медицинских работников станций “скорой помощи” или больниц, куда были доставлены потерпевшие. В последнем случае потерпевшие не обращаются непосредственно в милицию в связи с серьезными травмами, шоковым состоянием и т. п.

Лишь незначительная часть потерпевших обращается в милицию спустя сутки и более. Причины задержки с подачей заявлений они объясняют страхом перед угрозами преступников, моральной подавленностью, нерешительностью, мыслями о том, что преступников все равно не найдут, а ходить на допросы и участвовать в следственных действиях — только потеря времени.

При совершении вымогательства наблюдается другая картина. Только небольшая часть потерпевших сразу обращается в правоохранительные органы. Большая же часть обдумывает требования, предъявляемые преступником, пытается как-то самостоятельно выйти из положения, иногда с помощью родных и друзей, пробует уговорить вымогателей снять предъявляемые требования или снизить вымогаемую сумму. И лишь спустя довольно продолжительное время обращаются за помощью в милицию или прокуратуру.

Наконец, существует и такая категория потерпевших, которые вообще не обращаются с заявлениями в правоохранительные органы, что ведет к латентности грабежей, разбойных нападений и вымогательств, к совершению новых преступлений лицами, своевременно не привлеченными к уголовной ответственности.

В тех случаях, когда корыстно-насильственные преступления совершаются преступниками-профессионалами[129], учитываются данные о жертве в комплексе. В зависимости от соответствующей оценки принимается решение о подготовке и совершении преступления, определяются соучастники, распределяются роли, подбираются способ, орудия и средства, обстановка и т. д. В действиях непрофессиональных преступников, случайных и нестойких групп при совершении преступления доминирующую роль играют один или несколько факторов, связанных с личностью жертвы. В ряде случаев возникновение решимости совершить корыстно-насильственные преступления против какого-либо лица сопряжено с учетом его поведения и сложившейся ситуацией. Однако в любом случае преступник не случайно избирает определенное лицо объектом преступного посягательства. Характер связи между преступником и жертвой во многом определяет образ действия по подготовке, совершению и сокрытию преступления, а иногда и вид преступления.

Наиболее значима связь между преступником и потерпевшим, выражающаяся в том, что они до совершения преступления были знакомы либо потерпевший знал преступника, т. е. мог сообщить о нем какие-либо сведения демографического или идентификационного характера. Анализ корыстно-насильственных преступлений показывает, что почти каждый десятый потерпевший (9,4 %) знал преступника. По основным видам таких преступлений данный показатель весьма различен.

Так, при совершении разбойных нападений лишь 5,4 % потерпевших знали преступников[130], при грабежах — число таких потерпевших равнялось 7,2 %, при убийствах из корысти 15,6 %, при вымогательстве — 72,5 %. По делам о грабежах и разбойных нападениях среди преступников и жертв, так или иначе знавших друг друга, чаще всего встречались несовершеннолетние, лица с физическими и психическими аномалиями, престарелые потерпевшие. Именно подобные состояния, возраст, иногда нестандартная жизненная ситуация используются преступником при совершении названных преступлений по отношению к знакомым лицам. В иных случаях разбойное нападение на лицо, знающее преступника (нередко потерпевшими бывают друзья и родственники, сожители), как правило, сопряжено с убийством жертвы нападения.

Что касается вымогательств, то в большинстве случаев преступник и потерпевший были знакомы (хотя в момент предъявления требований потерпевший может еще не знать, от кого они исходят) и выдвигаемые преступником требования обусловливаются либо характером их взаимоотношений либо хорошей осведомленности преступника о материальном положении потерпевшего.

Учет данных о потерпевшем, выявление признаков, указывающих на наличие и характер связи между ним и преступником позволяют выдвинуть версии о круге подозреваемых лиц и других обстоятельствах расследуемого преступления.

2.2.4. Обстановка корыстно-насильственных преступлений

Обстановка, в условиях которой протекает преступная деятельность, обычно не включается в структуру самой деятельности[131]. Но криминалистическая характеристика преступной деятельности явно была бы неполной и некорректной, если бы из нее исключили данные, характеризующие условия места, времени, окружающей среды и другие факторы, оказывающие внешнее влияние на постановку задач, выбор способов и средств их решения при подготовке, совершении и сокрытии преступлений[132]. Эти факторы в разной степени проявляются и влияют на противоправные действия преступников вплоть до объективной невозможности совершить задуманное преступление. Отношение “преступник — обстановка” во многом зависит от позиции, изначального подхода и волевых качеств субъекта. Его позиция может в этом плане рассматриваться как пассивная или активная.

В первом случае лицо расценивает обстановку как совокупность условий, складывающихся помимо его воли, и на которые он повлиять не может. При планировании преступления, лицо оценивает обстановку, выясняет и анализирует условия, благоприятствующие или препятствующие реализации его замысла. Поскольку условия, в которых находится интересующий преступника объект, динамичны в той или иной степени, он стремится подобрать подходящие для осуществления его замысла наиболее благоприятные условия. Так, при разработке плана разбойного нападения на магазин (банк) преступник учитывает место его нахождения, возможность скрытного подхода и быстрого и беспрепятственного ухода (отъезда), наличие или отсутствие охраны, время, когда в магазине меньше всего покупателей, когда накоплена максимальная выручка и др.

Во втором случае, т. е. при активной позиции субъекта, последний не только учитывает конкретную обстановку в динамике благоприятных и неблагоприятных факторов, но и стремится изменить ее, создать такие условия, которые способствовали бы осуществлению его преступного замысла и сокрытию совершенного преступления. Так, преступник с этой целью может перед нападением на объект отключить сигнализацию, средства связи, войти в доверие к определенным лицам, отвлечь охранника и т. п.

Оценка субъектом обстановки, в которой ему предстоит действовать, во многом предопределяет выбор способа совершения и сокрытия преступлений, используемых орудий и средств.

Таким образом, в период подготовки преступления лицо прогнозирует обстановку на момент совершения преступления и моделирует свои действия, а также действия потерпевшего в конкретных пространственно-временных условиях. В силу динамических свойств обстановки и недостаточности о ней данных фактическая обстановка совершения преступления может отличаться от прогнозируемой. В подобных случаях создается непредвиденная обстановка в силу возникновения непрогнозируемых обстоятельств как затрудняющих, так и облегчающих совершение задуманного преступления.

В криминалистической литературе имеется три подхода к пониманию обстановки преступления, различающихся в основном по объему рассматриваемого понятия.

Так, обстановку преступления иногда понимают как вещную обстановку места совершения преступления[133]. Однако первое понятие значительно шире второго, поскольку включает в себя не только качественную характеристику совокупности объектов на месте происшествия, находящихся в различных связях и отношениях[134], но еще ряд условий, которые предшествуют, способствуют событию преступления и следуют за ним. На различие этих понятий обратил внимание еще в 1966 году Р. С. Белкин[135].

Им же высказана точка зрения на понятие обстановки преступления, представляющая большой интерес. “Обстановка происшествия или преступления — это конкретная жизненная ситуация. Она включает помимо материальной обстановки места происшествия также и другие элементы: поведение участников события, различные обстоятельства, способствующие или препятствующие действиям этих участников, хронологическую характеристику события, психологические отношения, возникающие между участниками события и т. п.”[136] Сравним это определение обстановки преступления с определениями, высказанными другими авторами.

В. А. Образцов в обстановку совершения преступления включает “территориальную, климатическую, демографическую и иную специфику региона, в котором совершено преступление, а также обстоятельства, характеризующие непосредственно место, время, условия и другие особенности указанной жизненной ситуации”[137]. Включение в обстановку характеристик региона слишком расширяет понимание данной категории.

В. И. Куликов полагает, что под такой обстановкой следует понимать “ограниченную пространственно-временными рамками конкретного события преступления систему материальных, социально-психологических элементов окружающей и специально выбранной преступником среды, а иногда и некоторых его участников[138]. К сожалению, данное представление об обстановке преступления довольно размыто, а ее элементы обозначены в слишком общей форме.

Н. П. Яблоков дает весьма обширное определение обстановки совершения преступления как системы “различного рода взаимодействующих между собой до и в момент преступления объектов, явлений и процессов, характеризующих место, время, вещественные, природно-климатические, производственные, бытовые и иные условия окружающей среды, особенности поведения непрямых участников противоправного события, психологические связи между ними и другие факторы объективной реальности, определяющие возможность, условия и иные обстоятельства совершения преступления”[139].

В этом определении весьма важным моментом, по нашему мнению, стало выделение обстановки, существующей до совершения преступления, предшествующей ему. Оценка такой обстановки лицом, задумавшим совершить преступление, побуждает его к определенным подготовительным действиям, а также влияет на выбор способа осуществления преступного замысла. Что касается особенностей поведения непрямых участников противоправного события и психологических связей меду ними, включаемых в обстановку совершения преступления, то здесь возникает два вопроса: 1) нужно ли рассматривать поведение тех или иных участников преступления элементом его обстановки? и 2) почему поведение только непрямых участников следует включать в обстановку?

Думается, что некоторые компоненты криминалистической характеристики преступной деятельности выполняют неоднозначные роли. Так, поведение прямых и непрямых (основных и не основных) участников преступления может рассматриваться и как элемент механизма преступления и как элемент обстановки. К примеру, оказание сопротивления преступнику потерпевшим, использование последним средств защиты, включение сигнализации и т. п. одновременно являются и поведенческими актами, входящими в механизм преступления, и условиями, в которых приходится действовать преступнику.

Сам Н. П. Яблоков поясняет включение в обстановку поведения непрямых участников преступления следующим образом: “...особенности поведения преступника и потерпевшего...анализируются в рамках иных элементов криминалистической характеристики преступлений (личностном своеобразии преступника и потерпевшего, способе и механизме совершения деяния). В то же время особенности поведения остальных соучастников, непосредственно не посягающих на тот или иной объект, а также поведение некоторых свидетелей-очевидцев могут существенным образом повлиять на способ и механизм совершения преступления”[140].

Представляется, что в данном случае поведение преступника и потерпевшего может в зависимости от анализируемой системы отношений рассматриваться и как обстоятельство, характеризующее личность преступника или потерпевшего, и как часть механизма преступления, и как определенный аспект обстановки. Поэтому исключать поведение этих лиц из обстановки преступления по приведенным Н. П. Яблоковым основаниям нельзя.

Нужно отметить, что присутствие на момент совершения или сокрытия преступления лиц, в силу каких-либо причин оказавшихся свидетелями-очевидцами, также может рассматриваться как фактор, влияющий на содержание обстановки, независимо от того, являлись ли они активными или пассивными участниками события.

Во-первых, наличие таких свидетелей существенным образом меняет, дополняет информационную базу: преступление из разряда совершенных в условиях неочевидности переходит в разряд совершенных в условиях очевидности; во-вторых, преступник может предпринять в связи с этим соответствующие действия по нейтрализации возможного противодействия тут же, на месте совершения преступления или после него путем применения психического или физического насилия, вплоть до убийства свидетелей-очевидцев. Следовательно, лица, не являющиеся прямыми участниками преступления, могут быть элементами обстановки преступления.

Полагаем, что в обстановку преступления входит характеристика связей и отношений между всеми участниками преступления, в том числе между преступником и потерпевшим: знакомство, родство, производственные и бытовые отношения, отрицательные чувства, испытываемые к потерпевшему и т. п. Это во многом обусловливает характер действий преступника. Так, совершая разбойное нападение на знакомого, родственника, преступник, опасаясь дальнейшего разоблачения, чаще всего убивает потерпевшего.

Таким образом в структуру обстановки преступления целесообразно включить следующие элементы:

- временную характеристику всех этапов события преступления;

- их пространственную характеристику;

- материальную обстановку мест подготовки, совершения и сокрытия преступления (если они не совпадали, осуществлялись в разных местах);

- погодные и иные природно-климатические условия;

- поведение участников события;

- социально-бытовые и психологические отношения между ними;

- условия общего характера, на фоне которых протекало преступное событие (общественные мероприятия, праздничное событие и т. п.);

- обстоятельства, способствующие или препятствующие подготовке, совершению и сокрытию преступления.

Обстановка преступления, как мы видим, тесным образом связана со всеми элементами деятельности по совершению преступления. Знание обстановки преступления или хотя бы некоторых ее элементов позволяет следователю строить версии о преступнике, механизме преступления, целях и мотивах преступления.

Познание же обстановки преступления в целом происходит через анализ отдельных ее элементов (обстановки на месте преступления, места, времени, наличия и характера охраны и др.), примененных способов преступлений, данных, полученных от потерпевшего и свидетелей.

При подготовке корыстно-насильственного преступления деятельность лиц по оценке обстановки и по возможном на нее воздействии проходит несколько стадий.

1. Изучение места нахождения определенного имущества, особенностей его хранения, охраны, транспортировки, в том числе:

- уяснение данных в отношении имущества, находящегося на предприятии, в учреждении, организации (стационарный объект), путей подхода и отхода, архитектурно-конструктивных особенностей, местоположения, режима работы, количества работников и их функций, наличия и характера охраны, средств связи, количества и характера находящихся там денежных средств, ценностей и другого интересующего преступников имущества;

- уяснение данных, касающихся жилого помещения: его местоположение, возможные пути проникновения и отхода, тип помещения (городская квартира в многоэтажном доме, отдельный дом в черте города, дом и усадьба в сельской местности и т. п.), его архитектурно-конструктивные данные, количество и возраст проживающих в нем лиц, распорядок их дня, наличие и характер охраны, телефона, наличие автомобиля, оружия и других средств самозащиты;

- собирание и уяснение данных о приеме-передаче денежной выручки инкассаторам, особенностях перевозки денег в банк или из банка материально-ответственными лицами учреждений, организаций, предприятий, о маршрутах, модели автомобиля, количестве охранников, наиболее удобных местах для нападения и пр.;

- при нападениях на водителей такси, а также на занимающихся частным извозом нередко выясняется период работы водителя на протяжении суток, время накопления максимальной выручки, вид транспорта (марка, год выпуска), ездит ли водитель один или с напарником и пр.

2. Уяснение обычных (характерных) бытовых условий, служебных, личных аспектов жизнедеятельности интересующих лиц в зависимости от их функций и отношения к похищаемому имуществу (должностных лиц, охранников, служащих, инкассаторов, собственников, членов их семей и т. д.).

3. Выбор наиболее подходящих условий для совершения нападения на объект: места его расположения, времени суток, определенного периода в работе учреждения; момента, когда в помещении остаются только женщины и (или) дети и т. п.

4. Создание или способствование созданию тех или иных благоприятных условий для осуществления преступных намерений: отвлечение внимания охраны, использование прежних знакомств с работниками учреждения, обрыв линий телефонной связи, обесточивание помещения, проникновение на режимную территорию обманным путем и др.

5. Моделирование преступных действий с учетом вариантов изменения обстановки на момент или в ходе нападения, а также поведения лиц, находящихся на месте нападения.

Характеристика обстановки корыстно-насильственных преступлений, совершаемых путем нападения.

По нашим данным, большинство нападений совершается в городах — 75 %, в населенных пунктах сельской местности — 20 % и вне населенных пунктов, примерно — 5 %. Это вполне объяснимо, поскольку в городах, особенно крупных, сосредоточена значительная часть состоятельных людей, банков, фирм, предприятий, крупных рынков, магазинов, складов и т. п. Поэтому здесь же концентрируется подавляющая часть профессиональных преступников, рецидивистов, а также “мелких”, начинающих преступников, которые, проходя через сито благоприятных и неблагоприятных жизненных обстоятельств, могут быть втянуты в круг профессиональной и организованной преступности. Большое количество людей, проживающих в городах, сама городская инфраструктура создают более благоприятные условия для совершения и сокрытия преступлений, в т. ч. корыстно-насильственных.

В сельской местности сосредоточено меньшее количество денежных средств, ценного имущества, к тому же жизнедеятельность каждого жителя сельского населенного пункта на виду. Эти обстоятельства обусловливают гораздо меньшее количество корыстно-насильственных преступлений, а также то, что более чем в 60 % случаев такие преступления совершаются не местными жителями, хотя, в то же время, сведения об интересующих их объектах получают от жителей данного населенного пункта либо от бывших его жителей или от временно проживающих в нем лиц.

Корыстно-насильственные преступления, совершаемые вне населенных пунктов, связаны с передвижением потерпевшего из одного населенного пункта в другой в связи с личными или служебными, деловыми обстоятельствами на каком-либо виде транспорта (чаще всего автомобильном) или пешком. Нападавшие в таких случаях или заранее знают об имеющихся ценностях, деньгах у потерпевшего, или получают тем или иным путем такую информацию от него самого: в разговоре, видят крупную сумму денег у него в кошельке и т. п.

В процентном соотношении места совершения нападений можно разделить на пять больших групп: 1) учреждения, предприятия, организации (банки, пункты обмена валют, магазины, офисы, административные здания и помещения и пр.) — 4,7 %; 2) открытая местность (парки, скверы, улицы, дороги, лесопосадки и пр.) — 56,9 %[141]; 3) территория, помещения или сооружения, примыкающие либо являющиеся частью дома, здания (подъезды, закрытые дворы, парадные, лестничные площадки, лифты) — 11,6 %; 4) транспорт (чаще всего личный или общественный автотранспорт, в котором потерпевший может быть водителем или пассажиром) — 2,1 %; 5) жилые дома и квартиры — 24,5 %[142].

По данным Г. А. Черного разбойные нападения, совершаемые на жилища, в зависимости от вида последних распределялись следующим образом: частные дома — 22,5 %, квартиры — 73,5 %, комнаты в гостиницах и общежитиях — 2 %, дачные строения — 2 %[143].

При выборе места совершения нападения преступники предпочитают дома, расположенные на окраине населенных пунктов, объекты без охраны или необорудованные сигнализацией, неосвещенные и безлюдные места, знакомую местность.

Виды корыстно-насильственных преступлений по местам нападений распределяются следующим образом (см. табл. 5).

Таблица 5

Распределение преступлений по местам нападений (в %)

Из приведенных данных видно, что менее тяжкие преступления — грабежи, в большинстве совершаются на открытой местности и направлены на завладение имуществом отдельных граждан. При повышении общественной опасности корыстно-насильственных преступлений последние в большей степени перемещаются на стационарные объекты — жилые и служебные помещения. Это вполне объяснимо, поскольку значительные ценности, большие суммы денежных средств находятся в банках, в кассах предприятий, в домах и квартирах. Однако завладение таким имуществом, как правило, вызывает необходимость вооруженности и готовности в случае необходимости преодолеть сопротивление (противодействие собственников, владельцев имущества, лиц, под чьей охраной или в чьем ведении оно находится) путем применения к потерпевшим насилия в различных формах, вплоть до их убийства.

Большинство нападений совершается в темное время суток (от 70 до 80 %). Темное время суток имеет различную протяженность в течение года. Так, зимой оно достигает 16 часов, а в летнее время сокращается до семи с половиной часов. И все же представляет интерес рассмотрение количества корыстно-насильственных преступлений, совершаемых в форме нападений, по времени суток независимо от времени года.

Как видно из приведенных в табл. 6 данных, большинство грабежей и разбойных нападений совершается в вечерние часы — с 18 до 24 часов: соответственно 53,2 % и 58,3 %. Если к ним добавить нападения, совершаемые после полуночи, то соответствующие показатели составят 68,2 % и 74,2 %. Нападения, сочетаемые с убийством, в большинстве своем приходятся на вечерние часы — 40,7 % и после полуночи — 28,1 %, что в итоге составляет 68,8 %. Довольно значительное количество нападений, сочетаемых с убийством приходится на утреннее и дневное время (31,2 %), что объясняется случаями нападений на банки, магазины и другие предприятия и учреждения в рабочее время, особенно, сразу после открытия, перед обеденным перерывом, незадолго до закрытия, когда там мало посетителей, а у должностных и материально-ответственных лиц на руках или в кассе имеется значительная сума денег или получены (приготовлены к отправке) ценный товар, имущество.

Таблица 6

Распределение преступлений по времени их совершения в течении суток (в %)

При аналогичных нападениях на жилые дома, квартиры в ряде случаев это время также расценивается преступниками как благоприятное, поскольку могут отсутствовать взрослые, работающие жильцы, а дома остаются пожилые люди и дети.

При совершении нападений на водителей автомашин преступники также выбирают чаще темное время суток, указывают маршрут и местность, которые они хорошо знают, в т. ч. глухие места, безлюдные улицы или дороги, с тем, чтобы в итоге лишить водителя возможности ориентироваться на местности, попросить о помощи, рассмотреть нападавших и т. п. Следует отметить, что в последние три — четыре года зафиксированы неоднократные нападения преступных групп на автобусы, следующие с туристами и предпринимателями за границу. При этом преступниками заранее подбиралось темное время суток и удобные для нападения места по маршруту движения автобуса.

Таким образом, время суток и характер мета, где находится объект посягательства, существенно влияют на выбор момента совершения нападения.

Преступники стремятся совершить нападение внезапно (неожиданно) для потерпевшего, стремительно, затрачивая на него минимальное количество времени. Так, время нападений на открытой местности, как правило, не превышает 1-2 минут, в служебных помещениях — 5-7 минут и в жилых помещениях — 30 минут. И лишь когда желаемый результат быстро не достигнут, а условия позволяют находиться в помещении беспрепятственно, нападения сопровождаются пытками над жертвами и могут длиться до нескольких часов.

Предварительное изучение обстановки корыстно-насильственных преступлений путем разведочных действий в отношении режима роботы объекта, особенностей его охраны, порядка выполнения работниками своих трудовых функций и т. п. позволяет преступнику построить модель стандартной обстановки. Ее оценка позволяет ему выделить благоприятные и неблагоприятные для осуществления успешного нападения обстоятельства. Далее обдумываются возможности (пути и средства) устранения, нейтрализации или изменения препятствующих совершению преступления обстоятельств. Таким образом, с точки зрения преступника может быть благоприятна или неблагоприятна ситуация в целом или в отдельных ее обстоятельствах.

Учтя имеющиеся сведения об обстановке, преступник решает: а) использовать в целом благоприятные, с его точки зрения, условия имеющейся ситуации; б) изменить некоторые обстоятельства в благоприятную для себя сторону; в) использовать приемы и средства, позволяющие преодолеть, нейтрализовать неблагоприятные условия, обстоятельства на месте. При этом он может воспользоваться одним из названных решений либо избрать комбинированное решение. В итоге планируемая обстановка должна позволить ему: 1) проникнуть на объект; 2) подавить возможное сопротивление находящихся там лиц; 3) обнаружить места хранения интересующих его ценностей; 4) завладеть ими; 5) беспрепятственно покинуть объект и быстро скрыться с места совершенного преступления. Следует отметить, что реальная обстановка в ряде деталей, а иногда и существенно отличается от планируемой как в благоприятную, так и не в благоприятную сторону. Иначе говоря, реальная обстановка может оказаться предвиденной или непредвиденной, способствовать осуществлению преступного замысла или препятствовать его осуществлению.

Ошибочное представление об обстановке на месте совершаемого преступления может привести к срыву преступной операции на той или иной стадии ее развития.

Так, В., работавший ранее охранником украинско-американского СП “Орион”, расположенного в г. Днепродзержинске Днепропетровской области, и знавший особенности режима работы, в частности то обстоятельство, что в конце месяца в сейфе директора находятся крупные сумы денег в валюте (порядка 20-30 тыс. долларов), решил совершить на данный объект вооруженное нападение. Для этого он создал преступную группу, включив в нее двух своих знакомых — братьев А. Нападение было запланировано на поздний вечер 28 декабря, когда в офисе находился один охранник. Для проникновения в офис преступники разработали план инсценировки дорожно-транспортного происшествия неподалеку от объекта нападения. В. отводилась роль “свидетеля” этого происшествия с тем, чтобы попросить охранника открыть дверь и разрешить позвонить на станцию “скорой помощи”. Войдя в помещение, В. должен был нанести несколько ударов ножом охраннику, лишить его жизни, забрать оружие, ключи от кабинета директора и отмычкой вскрыть сейф. После обманного проникновения в офис на помощь должен был прийти один из братьев А. Второй брат на личном автомобиле после нападения должен был увезти их с похищенными деньгами к своим родственникам в Харьковскую область. Для того, чтобы подозрение в краже денег пало на охранника, его труп предполагалось вывезти в багажнике этой же машины и захоронить в 12 км от Днепродзержинска в лесопосадке, где заранее ими была вырыта яма для сокрытия тела.

Однако реальная обстановка при нападении по ряду обстоятельств не совпала с планируемой. Когда в 22 часа 15 минут преступники подъехали к офису СП “Орион”, стояла ненастная погода. Шел густой мокрый снег, из-за чего они не разглядели, что в кабинете директора горел свет. В это время директор и главный бухгалтер СП составляли проект финансового годового отчета.

После того, как В. позвонил в дверь и попросил охранника войти и позвонить по телефону, тот доложил сначала об этом директору. Последний разрешил впустить В. Войдя в помещение офиса, В. сразу набросился на охранника, пытаясь ударить его ножом. Тот оказал сопротивление, а его крик о помощи был услышан директором и бухгалтером. Преступники не знали, что помимо автономной звуко-световой сигнализации, которую они отключили, — в кабинете директора имелась потайная кнопка сигнализации с выводом на пульт отдела вневедомственной охраны. Директор нажал эту кнопку и, вооружившись газовым пистолетом, вышел в приемную, где на него напал В., нанеся два удара ножом в область грудной клетки, а бухгалтеру — удар в голову. Когда преступники укладывали похищенные деньги из сейфа в портфель, они были задержаны прибывшим нарядом работников милиции.

Нужно отметить, что непредвиденные обстоятельства, возникающие на месте преступления, ведут к непродуманным действиям преступников и возникновению дополнительных следов и других доказательств на месте происшествия и вблизи него, которые нападавшие ввиду сложности возникшей обстановки не замечают или не успевают уничтожить[144].

Характеристика обстановки корыстно-насильственных преступлений, связанных с вымогательством.

В процессе совершения вымогательства выделяются два этапа, связанные с: 1) предъявлением требования о передаче конкретного имущества (чаще всего в денежной форме, но может быть и в виде ценных бумаг, а также ценного имущества: автомобилей, недвижимости) и 2) передачей такого имущества.

В этой связи преступник тщательно изучает предкриминальную обстановку, связанную с особенностями деятельности фирмы, предприятия, где работает намечаемая жертва, время и место отдыха, маршруты передвижения потерпевшего (если нужно, то и членов его семьи), подбирает наилучшие с его точки зрения условия для предъявления требований, а также соответствующую обстановку для получения вымогаемых денег.

В отличие от преступлений, совершаемых в форме быстротечных нападений, вымогательство может длиться на протяжении нескольких дней, недель и даже месяцев. Места предъявления требований и передачи имущества по ходу преступления могут неоднократно меняться, быть весьма разнообразными, что во многом зависит от преступного опыта вымогателя и поведения потерпевшего.

При предъявлении требований о передаче имущества преступники стремятся создать такую обстановку, в которой жертва была бы запугана, находилась в стрессовом состоянии, ощущала безвыходность ситуации, сознавала реальность выполнения высказанных угроз. Такие угрозы могут повторяться в различных местах (дома, на работе, на улице, в автомобиле и пр.), частично реализовываться (избиение, похищение ребенка, поджог принадлежащего потерпевшему имущества, строения, угон автомобиля и пр.), что образует несколько мест происшествия и соответствующую им обстановку.

Захват заложника происходит в условиях внезапности для последнего, с учетом его возраста и других характеризующих данных. Поэтому похищение заложника может происходить как в дневное, так и в вечернее (ночное) время, в людных или безлюдных местах, с использованием насилия либо обманным путем. Места содержания заложников характеризуются определенными условиями. Как правило, это удаленность от места проживания потерпевшего, незнакомое ему место пребывания, изолированность помещения, невозможность покинуть его, надзор и охрана со стороны кого-либо из участников преступления, отсутствие возможности каким-либо образом дать о себе знать, использовать средства связи.

Большое внимание вымогателями уделяется выбору места и других условий обстановки передачи требуемых денег. Особенно это характерно для тех случаев, когда преступник избегает непосредственного контакта с потерпевшим, указывая время и место, когда и где должна быть оставлена требуемая сумма. В таких случаях преступники стараются подобрать хорошо им знакомое, просматриваемое место, имеющее скрытые подходы и позволяющее незаметно подойти к нему, забрать деньги и быстро скрыться.

Преступник, перед тем как взять требуемые деньги в назначенное время, внимательно анализирует обстановку, сравнивает с той, что была ранее, предполагая возможность организации задержания его с поличным.

Временной промежуток между предъявлением требования и передачей денег определяется вымогателями и составляет от нескольких часов до нескольких суток — не больше недели[145]. Однако потерпевшие стараются продлить срок, назначенный преступниками, чтобы уклониться от передачи денег, либо для того, чтобы собрать необходимую сумму. В результате в реальности он может составлять несколько недель и даже месяцев.

Для того, чтобы сократить срок между предъявлением требования и передачей денег, преступники могут интенсифицировать насильственные действия, угрожать убийством потерпевшему, его родным и близким, а иногда и действиями, представляющими опасность для жизни и здоровья многих людей, проживающих в определенном городе или регионе.

Так, В. Савельев, бывший работник милиции, изучив досконально особенности водоснабжения г. Львова, а затем специфику технологии производства “Кока-колы” на заводе того же города, предъявил требования к мэру Львова о выплате 900 тыс. гривень под угрозой отравления жителей города холерным вибрионом, а директору завода — выплатить 250 тыс. гривень под угрозой взрыва предприятия.

В других случаях преступники для быстрейшего получения требуемых денег похищают родных и близких, детей потерпевшего, а иногда и его самого.

Вымогательство в отношении конкретного потерпевшего может быть одноразовым, а может осуществляться систематически в виде сбора “дани” на протяжении длительного времени.

Так преступная группа из трех жителей г. Киева под предлогом возмещения морального и физического ущербов, причиненных их другу на территории одного из санаториев г. Евпатория, потребовала от его директора уплатить им 150 тыс. долларов. Директор написал расписку об обязательстве выплатить такую сумму и на протяжении пяти лет выплатил вымогателям около 25 тыс. долларов, а также отдал собственную машину.

При завладении имуществом граждан путем использования ядовитых или сильнодействующих веществ или лекарственных препаратов преступление может начинаться и заканчиваться в одном и том же месте. Так, для подыскания состоятельного потерпевшего (“при деньгах”) преступники выбирают рестораны, кафе, бары, дискотеки, другие увеселительные заведения, где и знакомятся с будущей жертвой. Далее в зависимости от цели преступника и полученной от потерпевшего информации последнему подмешивают в спиртной напиток соответствующие средства, а после их воздействия завладевают имуществом жертвы. Такое завладение может произойти в месте их знакомства, в темном или малолюдном месте на открытой местности, на квартире у потерпевшего, куда он приглашает или куда его сопровождает преступник. Нередко в такой ситуации роль “приманки” выполняет женщина. Но иногда могут входить в доверие и лица мужского пола.

Так, “пенсионер” Г. посещал кафе, бары и прочие питейные заведения г. Николаева, в которых знакомился с заинтересовавшими его лицами, угощал спиртными напитками, затем предлагал взять выпивку, закуску и посидеть, поговорить с новым знакомым у последнего дома, т. к. у самого Г. нет для этого условий. На квартирах у потерпевших он подсыпал в спиртное клофелин, а после того, как они теряли сознание сам или с помощью соучастников завладевал ценным имуществом жертвы. За 8 лет он совершил более 50 подобных разбойных нападений.

2.2.5. Механизм (процесс) корыстно-насильственных преступлений

С развитием деятельностного подхода в изучении преступления в криминалистике вводится в научный оборот понятие механизма преступления.

В криминалистической литературе сущность данного понятия трактуется по-разному. Одни авторы подчеркивают, что механизм преступления выражает функциональную сторону противоправной деятельности[146], другие выделяют взаимосвязь различных элементов преступной деятельности (субъекта, других участников, обстановки, орудий и средств)[147], третьи акцентируют внимание на временной и динамической связи этапов, обстоятельств, факторов преступления[148].

Общее во всех взглядах на механизм преступления состоит в том, что он представляется сложной динамической системой, познание которой позволяет воссоздать во временной последовательности картину происшедшего события вследствие образования криминалистической информации, уяснить характеристику взаимодействия его элементов.

Единообразное понимание механизма преступления невозможно без общего понимания его структуры. В этом отношении существует две основные позиции: ряд авторов включает в структуру механизма преступления способ его совершения (Р. С. Белкин, В. К. Гавло, А. Н. Васильев, В. Г. Коломацкий, В. П. Лавров, А. М. Кустов), другие выводят способ совершения преступления за рамки механизма преступления (В. Я. Колдин, Ю. Г. Корухов, В. А. Образцов, Н. П. Яблоков). Последняя позиция наиболее ярко представлена Н. П. Яблоковым, который обосновывает ее тем, что способ, по его мнению, характеризует качественную сторону преступления, а механизм — его последовательную, технологическую сторону, т. е. “временной и динамический порядок связи отдельных этапов, обстоятельств, факторов подготовки, совершения и сокрытия следов преступления”[149]. Думается, такое понимание механизма преступления выражает его сущность не в полном объеме, значительно обедняя его содержание. Действительно, механизм преступления должен отражать последовательность действий и возникающих взаимосвязей различных элементов преступления, но при этом нельзя опускать анализ характера и содержания таких действий и связей, эпизодов преступной деятельности. Без анализа содержания способов подготовки, совершения и сокрытия преступления, последовательно сменяемых этапов преступной деятельности нельзя уяснить причинно-следственной связи, генезис такой деятельности, прогнозировать ее ход и развитие[150].

Представляется, что было бы неверно сводить механизм преступления к механизму следообразования в ходе совершения преступления[151], поскольку процесс следообразования лишь один из элементов механизма преступления.

С другой стороны, вряд ли целесообразно слишком расширять понятие механизма преступления. Так, Р. С. Белкин полагает, что механизм преступления включает в себя девять элементов, в т. ч. субъект преступления и его отношения к своим действиям, последствиям и соучастникам, предмет посягательства, способ преступления, результат, обстановку и др.[152]. На наш взгляд, здесь речь идет о структуре преступной деятельности в целом, а не только о ее механизме[153].

Таким образом, механизм совершения преступления в криминалистическом аспекте определяется: 1) последовательными актами психических и физических действий, разворачивающимися в соответствии с поставленными субъектом целями и с учетом имеющихся условий (созданных или сложившихся под воздействием внешних факторов), предвиденных и непредвиденных обстоятельств; 2) временными и пространственными рамками преступного события — от возникновения умысла до окончания его реализации; 3) качественными и количественными характеристиками связей и отношений, образующимися между элементами функционирующей системы — деятельности лица по подготовке, совершению и сокрытию преступления, включая картину следообразования.

Именно механизм преступления связывает в единую систему внутреннюю и внешнюю стороны преступления, субъект и объект, цель и результат, несет информацию о сущности и динамике преступления, его обстоятельствах в виде разнообразных следов-отражений.

По нашему мнению, механизм (процесс) преступления представляет собой совокупность действий субъекта по подготовке, совершению и сокрытию преступления, в их пространственно-временной последовательности и связи с объектом посягательства (предметом, жертвой), мотивами и целями преступника, обстановкой, другими лицами (соучастниками, свидетелями), а также результатами-последствиями таких действий.

Элементами механизма (процесса) преступления в соответствии с вышесказанным его пониманием являются:

1) действия по подготовке преступления;

2) действия по совершению преступления;

3) действия по сокрытию преступления;

4) орудия и средства, используемые при подготовке, совершении и сокрытии преступления;

5) взаимодействие участников расследуемого события в процессе подготовки, совершения и сокрытия преступления;

6) последовательность и характер взаимодействия преступника с различными объектами преступной деятельности (потерпевшим, обстановкой, предметом преступного посягательства);

7) следы-отображения, остающиеся вследствие совершения соответствующих действий, взаимодействия и поведения виновных лиц.

Криминалистический анализ механизма преступлений определенной категории позволяет разрабатывать его типовые модели в зависимости от характера преступных действий, степени их сложности и совершенства.

Действия по подготовке, совершению и сокрытию преступлений и используемые при этом орудия и средства составляют основной комплекс элементов механизмов преступления и в криминалистической литературе обычно называются способом совершения преступления[154] или просто способом преступления, что, на наш взгляд, более точно[155].

Значение данных о способе преступления для раскрытия преступлений было отмечено в криминалистической литературе еще в 20-30-е годы[156]. Позднее благодаря исследованиям В. П. Колмакова, Г. Н. Мудьюгина, А. Н. Колесниченко, Г. Г. Зуйкова, Р. С. Белкина, И. Ш. Жордания, Г. А. Густова, К. Ф. Скворцова и других ученых[157], учение о способе преступления становится одной из частных криминалистических теорий, обязательным элементом большинства частных методик расследования. И это вполне обоснованно. Познание сущности и обстоятельств совершенного преступления ретроспективно. Оно требует обнаружения источников информации о расследуемом событии, анализа и синтеза получаемых данных, их расшифровки и оценки для последовательного проникновения в суть такого события. При этом следователь, как правило, осуществляет процесс познания в обратной хронологической последовательности: от следов последствий преступления — к способу преступления, от способа действий преступника — к иным обстоятельствам преступления и личности преступника. Нужно учесть и то, что при выявлении и исследовании следов способ преступления выступает объектом познания, а установленный способ становится средством познания других обстоятельств преступления. Познанию способов деятельности по подготовке, совершению и сокрытию преступлений способствует тот факт, что они в предумышленных преступлениях не являются следствием стечения случайных обстоятельств или произвольных действий преступника. В преступной деятельности, как и в любой другой, сознательной деятельности человека можно увидеть элементы навыков, привычек[158], элементы необходимости действовать, совершать что-либо именно таким способом, а также и элементы свободного индивидуального выбора, детерминируемого психологическими, физическими, физиологическими и социальными свойствами личности[159]. Иными словами, выбор способа преступных действий, обусловливается объективными и субъективными факторами, что позволяет при установлении способа преступления или отдельных его элементов делать умозаключения относительно обстановки, объекта и предмета посягательства, а также личности преступника.

В литературе нет однозначного подхода и к структуре способа преступления. Одни ученые полагают, что термином “способ совершения преступления” охватываются действия по подготовке, совершению и сокрытию преступлений[160], другие считают, что наряду со способом совершения преступления нужно выделять способ сокрытия его, не выделяя при этом в самостоятельный элемент способ подготовки преступления[161]. Изучение поведения преступника на различных стадиях преступной деятельности позволило выделить его действия, связанные с попытками избежать уголовной ответственности и наказания. В этой связи используют понятия “противодействие расследованию”[162], “способ уклонения от ответственности”[163], “деятельность после совершения преступления”[164]. Однако и здесь нет единого понимания содержания таких действий и соотношения их со способом сокрытия преступлений.

Для того, чтобы избежать терминологической путаницы, необходимо упорядочить и уточнить названные понятия. Система действий преступников по подготовке, совершению и сокрытию преступления, охватываемые одним замыслом, образуют полноструктурный способ преступления. В таком случае об элементах способа преступления можно говорить как о способе подготовки, способе совершения и способе сокрытия преступления. Выделение данных элементов из системы “способ преступления” целесообразно для их криминалистического анализа, указаний на особенности следовой картины каждого из них, действий преступников, свидетельствующих об их целях, степени организованности и др.[165].

Способы преступлений с усеченной структурой могут быть двухэлементными и состоять из действий: а) по подготовке и совершению преступления или б) по совершению и сокрытию преступления; и одноэлементными, включающими отдельные действия: а) по совершению преступления; б) по подготовке преступления, не совершенного по каким-либо причинам; в) по сокрытию преступления, совершенного другим лицом.

Нужно отметить, что названные элементы системы “способ преступления” являются ее подсистемами, т. к. содержат набор взаимосвязанных компонентов большей или меньшей сложности. Кроме того, следует согласиться с мнением Р. С. Белкина о том, что способ сокрытия преступления может в некоторых случаях не включаться в систему способа преступления, а быть за ее пределами, примыкать, но в то же время обладать определенной автономией[166]. Речь идет, в частности, о тех случаях, когда лицо при подготовке преступления по различным причинам не планирует действий по его сокрытию, а затем после совершения преступления сам или с помощью других лиц их осуществляет. То же можно сказать о действиях по сокрытию преступлений, совершаемых с внезапно возникшим умыслом или по неосторожности.

В криминалистике особое внимание уделяется исследованию способов сокрытия преступлений[167], и это вполне резонно. Изучение следственной и судебной практики показывает, что преступники все чаще прибегают к различным действиям, уловкам, направленным на сокрытие самого события преступления, его преступного характера, своего участия в нем, следов своих действий, действий (противодействий) потерпевших и других лиц в различных формах: утаивание определенных сведений, сокрытие или уничтожение документов, вещественных доказательств, фальсификация информации и ее источников, создание источников ложной информации и данных, в чем-то оправдывающих или свидетельствующих о “невиновности” преступника (создание алиби), инсценировка события и его обстоятельств. Хорошо продуманные и осуществленные действия по сокрытию преступления значительно затрудняют раскрытие преступлений, могут повести расследование по ложному пути. Нужно иметь ввиду и то, что сокрытию преступления способствуют не только действия самого преступника, но и действия или бездействие других лиц: родственников, друзей, близких или иных лиц, согласившихся содействовать сокрытию преступления.

Способ сокрытия преступления нельзя отнести только к деятельности “после совершения преступления” (В. А. Образцов). Деятельность по совершению преступления целесообразно разделить на три этапа: 1) предшествующий преступлению (предкриминальный)[168]; 2) реализация преступного замысла (собственно криминальный); 3) последующий за преступлением (посткриминальный). Каждый из них заслуживает пристального криминалистического анализа, т. к. весьма многоаспектен, несет в себе ценную и разнообразную информацию о мотивах, целях, объектах, механизме преступления, возможных следах и доказательствах, показывает взаимосвязь действий преступника на каждом этапе преступной деятельности. Однако действия по сокрытию преступления могут осуществляться не только после совершения преступления, но и в период его подготовки (подбор, приобретение, изготовление средств, препятствующих получению правдивой информации о внешности преступника, номерных знаках автомобиля, используемого при совершении преступления и т. п.) включая сокрытие самих подготовительных действий[169].

Весьма спорным является вопрос о соотношении понятий “способ сокрытия преступлений”, “способ уклонения от ответственности” и “способ противодействия расследованию”.

Нужно отметить, что между этими понятиями есть немало общего, но имеются и довольно существенные различия. В связи с этим целесообразно провести анализ названных понятий по целям, по содержанию, по субъектам и времени возникновения указанной в них деятельности.

1. По целям деятельности.

Действия по сокрытию преступления могут направляться на утаивание самого факта преступления, его целей и мотивов, на сокрытие преступного характера события или участия в нем определенного лица. В свою очередь, при утаивании факта преступления преступник может стремиться скрыть его вообще или только отсрочить его обнаружение; завуалировать истинные цели и мотивы или придать им определенную ложную направленность; скрыть преступный характер события в целом или инсценировать событие конкретного характера (к примеру, самоубийство путем повешения); скрыть следы, указывающие на виновное лицо, или создать фиктивные доказательства, ложные следы, указывающие на конкретное лицо, невиновное в его совершении. Однако каждая из названных задач не является самоцелью действий преступника или другого заинтересованного лица. Такие задачи ставятся в качестве ближайших целей. Конечно же, целью таких действий является уклонение виновных лиц от ответственности[170]. Применение различных способов сокрытия преступной деятельности наряду с указанной целью выдвигает и производную — продолжение такой деятельности в будущем после совершения очередного преступления.

Действия по сокрытию выявленного преступления направляются и на противодействие его раскрытию и расследованию. Но такая цель представляется также не конечной, а промежуточной.

Сокрытие преступления и противодействие расследованию могут иметь и побочные цели: отомстить какому-либо лицу, указав такими действиями на конкретное лицо как на виновника преступления; проверить свои профессиональные преступные навыки и умения, способность “переиграть” правоохранительные органы, надежность и результативность действий по подготовке, совершению и сокрытию преступления и др.

2. По содержанию деятельности.

Р. С. Белкин способы сокрытия преступлений по их содержательной стороне делит на пять групп: 1) утаивание информации и/или ее носителей (сокрытие похищенного, изобличающих документов, умолчание о каких-либо обстоятельствах и пр.); 2) уничтожение информации и/или ее носителей (уничтожение следов преступления, документов, вещественных доказательств); 3) маскировка информации и/или ее носителей (изменение представления о способе преступления, внешности преступника и др.); 4) фальсификация информации и/или ее носителей (дача заведомо ложных показаний, составление подложных документов и пр.); 5) смешанные способы, представленные различными видами инсценировок[171].

Если субъект замыслил, а затем совершает соответствующие действия по подготовке, совершению и сокрытию преступления, то последние входят в единый комплекс способа преступления. В случае, если действия по сокрытию преступления совершаются после совершения преступления, то они приобретают самостоятельное значение, т. к. выходят за его рамки, а доминирующей целью становится уклонение от ответственности. Такие действия по сокрытию преступления Г. Г. Зуйков предложил назвать способом уклонения от ответственности[172].

Полагаем, что с таким пониманием соотношения способа сокрытия преступления и способа уклонения от ответственности согласиться нельзя. Как уже говорилось, фактически все действия лица, направленные на сокрытие преступления, преследуют конечную цель — уклонение от ответственности независимо от того, на каком этапе преступной деятельности они предпринимаются и охватываются ли они изначально общим замыслом. Следовательно, все действия по сокрытию преступления входят в деятельность по уклонению от ответственности, образуют одну из ее форм.

Помимо действий по сокрытию преступления (в этом случае способы сокрытия рассматриваются как форма противодействия расследованию) противодействие включает в себя отказ от дачи показаний, дачу заведомо ложных показаний, сговор о даче ложных показаний с другими участниками уголовного процесса, получение информации о состоянии расследования и ее использование в своих интересах, незаконное воздействие на лиц, ведущих расследование, устранение свидетелей и соучастников, применение различных преступных уловок и др. Подобные действия создают серьезные помехи в расследовании преступлений, приводящие иногда к тому, что они остаются нераскрытыми, а преступники продолжают свою криминальную деятельность. В этой связи нужно согласиться с В. П. Бахиным, отмечающим существование тактики преступной деятельности и необходимости ее изучения в целях нейтрализации различных преступных уловок, приемов для установления истины по уголовному делу[173].

3. По субъектам деятельности и времени возникновения.

Действия по сокрытию преступления могут начинаться на этапе его подготовки, в процессе или после его совершения и последовать за ним, но, как правило, до выявления содеянного. Такие действия выполняются непосредственно исполнителями; совместно исполнителями преступления и лицами, не участвующими в нем (укрывателями из числа родственников и знакомых), либо только укрывателями. В последних двух случаях укрыватели действуют по просьбе или требованию исполнителей, но иногда и по собственной инициативе.

Действия по уклонению от расследования (уклонение от ответственности в узком смысле) осуществляются самим виновным либо при его непосредственном участии лицами, прячущими преступника, помогающими ему скрыться от следственных органов. Чаще эти действия выполняются после обнаружения преступного события при обстоятельствах, позволяющих заподозрить или обвинить определенное лицо в совершении преступления.

Противодействие осуществляется виновными лицами после выявления преступления и вступления в непосредственный контакт с работниками следствия и дознания. Противодействие может оказываться на протяжении всего расследования и дознания, но наиболее активно проявляться на его начальном этапе до задержания лица в качестве подозреваемого, до предъявления обвинения и заключения под стражу. Оказывать противодействие расследованию могут и лица, находящиеся в определенных отношениях и связях с преступником по инициативе последнего, а иногда и по собственной инициативе, дабы скрыть свое участие в преступной деятельности, аморальные поступки, получить от преступника материальное вознаграждение и пр.

Таким образом, исходя из иерархии целей и из содержания механизма преступной деятельности, целесообразно выделить ту ее часть, которая направлена на уклонение преступников от уголовной ответственности. В системе таких действий, в свою очередь, можно выделить три подсистемы: 1) деятельность по сокрытию преступления; 2) деятельность по уклонению виновного лица от расследования; 3) противодействие раскрытию и расследованию преступления.

Схематично это можно выразить следующим образом.

Соотношение понятий способа преступления и форм уклонения от ответственности в механизме преступной деятельности

Анализ соотношения приведенных понятий показывает связь между элементами способа преступления и формами уклонения от ответственности, центральным связующим звеном которых является деятельность по сокрытию преступления. Он полезен в плане выяснения содержания соответствующих действий преступника на разных этапах совершения преступления и его поведения после выявления преступления в ходе его расследования, а также для уяснения особенностей в механизме следообразования.

Свою специфику приобретает механизм преступления, которое совершается группой лиц[174].

Здесь следует обратить внимание на то обстоятельство, что если в преступлении, совершаемом с заранее обдуманным умыслом группой лиц, действия по подготовке и совершению преступления участниками всегда обдумываются и согласовываются, то их действия по сокрытию преступления и дальнейшее посткриминальное поведение нередко обсуждаются лишь в общих чертах и протекают довольно хаотично, спонтанно, исходя из индивидуальной оценки обстоятельств, что целесообразно использовать при расследовании групповых преступлений и изобличении их участников. Правда, это свойственно нестойким, недостаточно организованным преступным группам. Чем выше степень организованности преступного формирования, созданного в целях постоянной преступной деятельности, тем согласованнее действия их участников по противодействию расследованию и уклонению от ответственности.

Наличие или отсутствие названных действий, их содержание и последовательность характеризуют поведение преступника, его личные качества, формируют особенности следственных ситуаций. Поэтому вполне резонно разностороннее исследование механизма преступной деятельности, типов и разновидностей криминального и посткриминального поведения преступников для разработки эффективных методов и приемов преодоления противодействия расследованию и иных форм уклонения от ответственности.

В механизм преступления включаются орудия и средства, с помощью которых становится возможным осуществление намеченной цели и реализация преступных замыслов, а также сокрытие преступления. Некоторые орудия и средства используются только при подготовке или совершении, сокрытии преступлений, другие же — на всех этапах преступной деятельности, иногда трансформируясь из предмета в орудие или средство преступления. Так, оружие и форменная одежда работника милиции при подготовке разбойного или бандитского нападения могут быть предметом кражи, грабежа или другого преступления. При совершении нападения оружие становится соответственно орудием этого преступления, а форменная одежда служит средством проникновения на объект и средством маскировки нападавшего лица, т. е. одним из средств сокрытия преступления.

Орудия и средства — важный следообразующий элемент в механизме преступления, оставляющий в процессе взаимодействия со следовоспринимающим объектом материальные и идеальные следы-отображения.

Преступление — нередко сложный, многокомпонентный процесс, включающий планируемый и непланируемый ход действий в предвиденных и непредвиденных обстоятельствах при участии и прикосновенности к нему целого ряда лиц. Нужно отметить, что механизм преступления включает в себя и не преступные действия участников преступления в ходе его подготовки и совершения (прием пищи и выпивка на месте происшествия совместно с потерпевшим и свидетелями и т. п.), информация о которых может иметь значение косвенных доказательств. Доказательственную информацию может нести в себе и посткриминальное поведение преступника (продажа похищенного имущества, большие траты денег, попытка влияния (подкуп, угрозы) на потерпевших и свидетелей и др.)[175].

Для полного и объективного установления содержания преступного события, генезиса конкретной преступной деятельности необходимо уяснение характера и последовательности взаимодействий и взаимосвязей преступника со всеми объектами и обстоятельствами преступления — жертвой, предметом посягательства, средствами, обстановкой, что логически соединяет все звенья действий по подготовке, совершению, сокрытию преступлений, иные компоненты механизма преступления в единую целостную систему.

Данные о механизме преступления включают в себя и данные о следах преступления как отображениях взаимодействия компонентов преступления в процессе его подготовки, совершения и сокрытия. Следы преступления представляют собой материальные и идеальные последствия механизма преступления, то есть результат взаимодействия его участников между собой и с материальной средой[176].

Относительно материальных следов Б. И. Шевченко отмечает: “Для обозначения всех самых разнообразных материальных изменений, которые обязаны своим происхождением тем или иным действиям преступника, связанным с совершением преступления во всех его стадиях, в криминалистике пользуются обобщающим и охватывающим все эти изменения названием — следы преступления”[177].

Понятие “следы преступления” включает в себя не только следы собственно преступных действий, но и следы, указывающие на действия непреступного характера: следы рук, ног, потребления пищи, спиртных напитков, курения, следы, связанные с пребыванием преступника в данном месте и в определенное время, а потому несущие важную информацию о механизме преступления и иных обстоятельствах преступления и причастных к нему лицах.

Методика расследования отдельных категорий преступлений должна содержать описание типичных способов преступления и корреспондирующих им следов: их видов, характера, местонахождения и их расшифровку. Процессы исследования способов преступления и их следов взаимосвязаны и осуществляются по принципу прямой и обратной связи: от изучения следов — к познанию способа и других обстоятельств преступления, от знаний о способе преступления — к поиску, обнаружению и исследованию следов преступных действий. В методике должны быть объяснены и возможные причины отсутствия соответствующих данному способу следов (вследствие их уничтожения, исчезновения по объективным условиям, что именуется негативными обстоятельствами) и, наоборот, наличия несоответствующих ему следов вследствие инсценировки[178].

В механизме корыстно-насильственной преступной деятельности, как совокупности однотипных преступлений, необходимым элементом является характеристика последовательности всех ее эпизодов (с первого до последнего включительно), их взаимосвязи, этапов развития (стабилизация, затухание) и динамики (частота совершения преступлений на каждом этапе). Такой анализ продолжаемой преступной деятельности способствует ее правильному прогнозу, быстрейшему пресечению и изобличению ее участников.

Характеристику механизма корыстно-насильственных преступлений целесообразно давать в зависимости от уже называвшихся трех основных разновидностей насильственного воздействия на потерпевшего: 1) нападения; 2) использования ядовитых или сильнодействующих веществ; 3) требования передачи имущества с применением или угрозой применения в будущем насилия или другого негативного воздействия. Кроме того, необходимо учитывать меру сложности механизма преступления. Она может определяться по ряду показателей:

- степень трудности решения поставленной задачи, что во многом связанно с характером избираемого объекта преступления;

- единоличное или групповое совершение преступлений;

- степень организованности участников преступления;

- отсутствие или наличие у них преступного опыта и криминальных навыков соответствующей направленности;

- степень подготовленности замышляемого преступления, а также действий по уклонению от ответственности.

Учитывая названные основания, можно выделить три категории корыстно-насильственных преступлений, в которых различают: 1) простой механизм; 2) усложненный механизм; 3) сложный механизм преступления.

Воспользуемся методом моделирования для выделения и описания наиболее существенных и характерных признаков механизма корыстно-насильственных преступлений в виде системных информационных моделей[179].

Криминалистический анализ корыстно-насильственных преступлений, совершаемых путем нападения.

Простой механизм преступления свойственен большинству грабежей, некоторой части разбойных нападений, в т. ч. сочетаемых с убийством.

Типовая модель простого механизма нападения:

- выполняется одним лицом либо по предварительному сговору группой лиц, не имеющих стабильной преступной связи, с отсутствием или незначительным опытом совершения таких преступлений;

- толчком к совершению преступления часто служит состояние алкогольного или наркотического опьянения либо абстиненции, у несовершеннолетних — стремление показать свою смелость, решительность, физическую силу и прочие качества и нередко начинается с хулиганских проявлений;

- объект и момент нападения подбираются в зависимости от ситуации — одинокий прохожий (чаще женщина, пьяный мужчина, несовершеннолетний), случайный знакомый, у которого имеются деньги, ценные вещи;

- предварительная подготовка и конкретный выбор объекта нападения отсутствуют или выражены в довольно общей форме (“возьми нож на всякий случай”, “будем брать тех, кто золотишко носит” и т. п.);

- способ совершения нападения выбирается простой, основной упор делается на стремительность, внезапность, численное превосходство: угроза телесными повреждениями, убийством; рывок вещи из рук или с тех частей тела, на которых носят украшения, ювелирные изделия (серьги, цепочки, браслеты, часы и др.); толчок, при котором нужная вещь выпадает, слетает, отскакивает; нанесение ударов кулаками, ногами, специально приспособленными предметами (палки, кастеты, кистени, ножи, заточки и пр.); нередко используется холодное оружие, иногда — огнестрельное;

- места совершения: улицы, дворы, подъезды, реже — частные дома, квартиры;

- действия по сокрытию совершенных преступлений отсутствуют, иногда высказываются угрозы в адрес потерпевшего в случае подачи им заявления в милицию;

- с места нападения преступники убегают либо уезжают, используя имеющийся у них автомобиль или мотоцикл;

- похищенные деньги расходуются на удовлетворение личных потребностей в еде, одежде, приобретение алкогольных напитков, наркотиков;

- сбыт похищенного производят участники нападения лично, иногда оно используется в качестве подарков.

Характерные источники доказательств и следы: показания потерпевшего, свидетелей-очевидцев; обнаруженное непосредственно у нападавших или по месту их жительства, а также у их родственников, сожителей, знакомых похищенное имущество; следы физического воздействия на теле и одежде потерпевшего, а также лиц, принимавших участие в задержании преступников “по горячим следам”; орудия преступления; следы пальцев рук преступника на похищенном имуществе.

Усложненный механизм нападения.

Данный вариант механизма корыстно-насильственных преступлений наблюдается при совершении квалифицированных грабежей, разбойных нападений, в т. ч. сопровождаемых убийством, убийств из корысти, не связанных с разбойными нападениями.

Типовая модель усложненного механизма нападения:

- нападение может совершаться одним лицом, но в большинстве случаев осуществляется группой лиц, объединившихся по предварительному сговору для совершения одного преступления либо для периодического совершения таких преступлений;

- группа возглавляется лицом, имеющим определенный преступный опыт, нередко отбывавшим наказание за корыстные, корыстно-насильственные или насильственные преступления;

- членами группы может осуществляться ряд подготовительных действий: подбирается подходящий объект нападения (нередко бывшие друзья, знакомые), группа может пополняться лицами, обладающими транспортными средствами, определенными навыками, подыскиваются орудия и средства преступления, наблюдаются элементы планирования предстоящего преступления, моделирования своих действий на месте преступления, между участниками в общих чертах распределяются роли;

- на открытой местности объектом нападения являются отдельные лица (если преступникам заранее известно о том, что при них находятся значительные суммы денег), пункты обмена валюты, офисы, магазины, квартиры, частные дома;

- типичные функции участников преступления: а) “участник-приманка” (лицо, завлекающее потерпевшего в обусловленное место, создающее соответствующую обстановку, пользующееся доверием у потерпевшего и т. п.); б) участники-исполнители, оказывающие непосредственное психическое и физическое воздействие на потерпевшего и завладевающие чужим имуществом; в) участники-охранники, предохраняющие от нежелательного проникновения на место преступления каких-либо лиц или от попытки потерпевших скрыться, а также предупреждающие участников-исполнителей о возможной опасности; г) участники-водители, ожидающие в условленном месте соучастников преступления с похищенным имуществом;

- способ совершения корыстно-насильственных преступлений характеризуется применением специальных средств, подготовленных орудий (чаще холодное или кустарное, переделанное огнестрельное оружие, реже — боевое, орудия пыток), преступных уловок, в том числе связанных с проникновением на место преступления, с вхождением в доверие к потерпевшему;

- в результате применения физического насилия потерпевшему причиняются телесные повреждения различной степени тяжести, используются угрозы лишения жизни или опасного для жизни вреда здоровью самому потерпевшему и его близким, нередко совершаются убийства указанных лиц (особенно, когда потерпевший не выдает требуемое имущество, оказывает сопротивление, а также в тех случаях, когда потерпевший знает кого-либо из преступников);

- преступник при нападении завладевает имуществом, которое сам обнаруживает при потерпевшем, в его жилище, в служебном помещении, но может понуждать потерпевшего к выдаче припрятанного ценного имущества, чаще всего денег, ювелирных изделий, драгоценных металлов и камней, применяя к нему как психическое, так и физическое насилие (в т. ч. побои, истязания и пытки);

- в ряде случаев используются различные приемы по сокрытию своей внешности (маски, переодевание в форму работников милиции, спецподразделений), следов своего пребывания на месте преступления, вывоз и сокрытие трупа при обстоятельствах, указывающих на возможных виновников преступления;

- похищенные деньги и имущество используются на личные нужды, в качестве подарков; сбыт похищенного чаще осуществляется через доверенных лиц;

- при совершении нападения, связанного с убийством, во многих случаях такие группы распадаются (полностью или частично, окончательно или временно), участники могут выезжать в другую местность, скрываясь от правоохранительных органов.

Характерные источники доказательств и следы: показания потерпевших, свидетелей, участников нападения; заключения криминалистических и судебно-медицинских экспертиз; обстановка места жительства участников нападения, мест его подготовки и самого нападения; место сокрытия похищенного и орудий преступления; транспортные средства, используемые при совершении нападения; оружие и другие орудия преступления; похищенное имущество; следы физического или иного воздействия на потерпевшего, его одежду; следы рук, обуви участников преступления, применявшихся средств и орудий, оставленные на полу, грунте, на предметах обстановки, похищенном имуществе; забытые или утерянные предметы, вещи, документы, указывающие на личность преступников.

Сложный механизм нападений.

В большинстве случаев сложным механизмом характеризуются преступления, осуществляемые организованной группой лиц, объединившихся под руководством опытного преступника для совершения целого ряда бандитских и разбойных нападений, нередко сопряженных с убийствами потерпевших и свидетелей, являющимся звеньями, эпизодами ее преступной деятельности.

Типовая модель сложного механизма нападений:

- постановка сложных задач, связанных с завладением крупных сумм денег, включая нападения на охраняемые объекты (банки, кассы, магазины, склады, частные дома и пр.);

- подбор в группу лиц, имеющих определенный преступный опыт, нередко отбывавших наказание в местах лишения свободы, пользующихся доверием у главаря группы и ее членов;

- достаточно длительная и продуманная подготовка к каждому замышляемому преступлению, включающая выбор и разведку объекта, определение характера и размера похищаемого имущества, каналов его сбыта и мест хранения, определение оптимального состава участников и четкое распределение функций каждого из них, подбор соответствующих орудий (включая оружие, отравляющие вещества и специальные приспособления) и средств (включая средства связи, автомобили, тару); разработка детального плана преступной операции, включающего определение времени и места сбора, прибытия на исходную позицию, маршрута движения, момента нападения, установление порядка и последовательности действий каждого участника на месте преступления, определение случаев использования оружия, взаимной подстраховки, путей отхода, маршрута следования с похищенным в обусловленное место; прогнозирование предполагаемой обстановки на месте преступления; моделирование действий в различных ситуациях;

- проникновение на охраняемый объект либо в жилище нередко происходит путем внезапного нападения на охрану, взлома дверей, окон, обманным путем (представившись работниками милиции, прокуратуры, коммунальных служб и используя соответствующие реквизиты, форменную одежду, поддельные документы и др.);

- способ совершения преступления включает разнообразные действия жестокого, нередко издевательского, садистского характера, включающие угрозы и применение холодного и огнестрельного оружия (как правило, боевого), пыток, избиений в т. ч. по отношению к нескольким лицам одновременно; нередко жертвы связываются, запираются в подсобные помещения;

- возможно причинение телесных повреждений любой тяжести, лишение жизни (в том числе мучительное, совершаемое с особой жестокостью) нескольких лиц в ходе одного преступления;

- для сокрытия преступления используются средства, маскирующие внешность, не позволяющие или затрудняющие применение служебно-розыскной собаки; повреждаются или изымаются средства связи у потерпевшего или на месте нападения; создаются препятствия для быстрого обращения потерпевшего за помощью; преступления нередко совершаются вне места постоянного жительства преступников; похищенное прячется в тайниках, либо в законспирированных жилых и нежилых помещениях;

- похищенное имущество, деньги, ценности используются для личного обогащения, приобретения дорогих автомобилей, акций, ценных бумаг, недвижимости, наблюдается вкладывание денег в легальный и нелегальный бизнес, что свидетельствует о новом качественном витке преступной деятельности, переходе главарей группировок на новою, более высокую ступень преступной иерархии, позволяющую не принимать непосредственного участия в нападениях, а только их организовывать, “отмывать” деньги, добытые преступным путем, используя их в финансовом и торговом предпринимательстве, незаконной предпринимательской деятельности.

Характерные источники доказательств и следы: кроме названных ранее и относящихся к простому и усложненному механизму нападения следует выделить и дополнительные, к которым нужно отнести помещения, где осуществлялась подготовка очередных нападений, места изготовления, хранения и сокрытия орудий и средств преступлений, планов и схем объектов преступных действий, средств маскировки внешности, одежды и атрибутов работников милиции и спецподразделений, поддельных документов; следы многочисленных телесных повреждений, термического или химического воздействия на теле потерпевшего.

Механизм корыстно-насильственных преступлений, совершаемых путем использования ядовитых и сильнодействующих веществ.

Механизм данной группы корыстно-насильственных преступлений, как правило, характеризуется усложненным характером. При этом такие преступления квалифицируются как разбой и (или) убийство из корысти.

Типовая модель механизма использования названных веществ:

- преступление совершается единолично или по предварительному сговору группой лиц;

- таким способом лицом или группой лиц осуществляется, как правило, не единичное, а целый ряд преступлений;

- развитие механизма такого преступления во многом зависит от характера связи между преступником и жертвой.

При бытовых, родственных, супружеских связях ядовитые или сильнодействующие вещества (далее сокр. — яды) незаметно добавляются в питье или еду в ходе обычного приема пищи. Они могут быть рассчитаны как на быстрое действие (в течение нескольких минут или часов), так и на длительное воздействие (несколько дней или недель).

В иных случаях преступник под каким-либо предлогом знакомится и вступает в контакт с потерпевшим, постепенно входя в доверие к нему, а затем яд незаметно либо обманно вводится в организм жертвы. Типичными преступными уловками здесь бывают: а) знакомство с одинокими, больными, пожилыми людьми и оказание им “медицинской помощи” путем инъекций, дачи таблеток, снадобья, введения ядов обманным путем и пр.; б) знакомство в ресторане или другом питейном заведении и добавление яда к напиткам, там же или вблизи от этого места происходит завладение имуществом потерпевшего; в) знакомство в ресторане, баре, казино и других местах увеселений, приглашение к себе домой, где жертве добавляют в напиток яд, а затем похищают имеющиеся при ней ценности. Самого же потерпевшего сообщники в бессознательном состоянии выносят или вывозят и оставляют на улице, у какого-либо питейного заведения и пр.; г) после распития спиртных напитков преступник (чаще женщина, выступающая в роли приманки) провоцирует потерпевшего на приглашение в дом или квартиру последнего, предварительно узнав, что он в этот момент проживает один. Там преступник добавляет в напитки ядовитые вещества, а после того как потерпевший оказывается в бессознательном состоянии или засыпает, завладевает ценным имуществом, находящимся в доме и сам или с помощью сообщников выносит, вывозит его и скрывается. Если потерпевший приходит в сознание или пытается оказать сопротивление, преступники нередко переходят к применению физического насилия.

Так, Саша, работавший в баре, и его приятель Андрей решили завладеть крупной суммой денег, совершив разбойное нападение на квартиру какого-либо состоятельного хозяина. Обдумывая план преступления, Саша предложил вовлечь в преступную группу 18-летнюю официантку Олю — яркую, привлекательную девушку, которая нравилась многим мужчинам, посещавшим этот бар. Именно через нее приятели решили найти подходящего “клиента”. По их замыслу Оля на квартире у поклонника должна была подсыпать клофелин в сок или чай, а когда тот уснет — впустить сообщников в квартиру. Оля с этим предложением согласилась. Для укрепления рядов преступной группы к делу был привлечен их знакомый Алексей, у которого был самодельный пистолет.

Выбор пал на 43-летнего холостяка Сергея, работавшего в агентстве недвижимости и уже не один раз приглашавшего Олю на “культурные мероприятия”. Когда Сергей пригласил Олю вечером к себе домой, компания завершила все необходимые приготовления: приобрели в аптеке клофелин, в магазине скотч, выбрали бар, из которого должны были вести наблюдение за домом, где проживал Сергей, и по сигналу Оли отправиться к нему на квартиру.

Как и планировалось, в тот момент, когда хозяин квартиры вышел на кухню, Оля подсыпала ему в сок клофелин. Через 15-20 минут Сергея уже изрядно качало, он засыпал на ходу. Сергей пошел в спальню, а Оле предложил переночевать на диване в гостиной. Через несколько минут Оля впустила в квартиру соучастников преступления. Когда они вошли в спальню, Сергей проснулся, вскочил и попытался выгнать пришедших. Тогда они набросились на него, били ногами и руками, затем стали наносить удары кухонным ножом в спину, грудь, шею, вследствие чего Сергей скончался. Преступники денег не нашли, но похитили две иконы, часы, телефонный аппарат, видеомагнитофон и музыкальный центр. Все мелкие предметы, на которых могли остаться следы их рук, окурки и другие улики они собрали в отдельный пакет и выбросили в мусорный контейнер, а для уничтожения следов обуви и запаха, по которым могла пойти собака, полили пол керосином.

Характерные источники доказательств и следы: показания потерпевшего (если он остался жив и может вспомнить обстоятельства происшедшего), судебно-медицинские, судебно-биологические и судебно-химические исследования трупа, содержимого выделений человеческого организма, ядовитых и сильнодействующих веществ, обнаруженных у подозреваемого; обстановка места происшествия; следы рук, ног подозреваемых, остатки напитков и еды, употреблявшихся потерпевшим, лекарства, снадобья, их упаковка; показания свидетелей; похищенное имущество.

Механизм корыстно-насильственных преступлений, совершаемых путем вымогательства.

Механизм таких преступлений определяется рядом факторов: численностью вымогателей, степенью их организованности, характером угроз и применяемого воздействия, однократностью или систематичностью требуемых выплат. В большинстве случаев вымогательств их механизм носит усложненный или сложный характер.

Типовая модель простого механизма вымогательства.

Вымогательство такого рода совершается, как правило, в среде несовершеннолетних — в школах, гимназиях, училищах, неформальном коллективе, микросоциуме (двор, улица) и т. д. Вымогатель, старший по возрасту, имеющий репутацию сильного, хулиганствующего типа требует от младшего или более слабого определенную сумму денег, еду, выпивку, ценные вещи. Свои требования он сопровождает угрозами, побоями, издевательством, выставлением потерпевшего в жалком, смешном виде перед сверстниками, унижениями и т. п. При выполнении предъявленных требований вымогатель нередко предъявляет новые. Подобные действия возможны и со стороны группы лиц, типа “компании”.

Типовая модель усложненного механизма вымогательства.

Преступление совершается единолично, но чаще небольшой группой лиц, объединенных какими-либо общими связями, интересами, отношениями. Намерение совершить вымогательство возникает по инициативе одного из участников такого преступления либо по инициативе третьего лица, обращающегося к ним с просьбой истребовать какой-то долг, “наказать” определенное лицо, “возместить моральный ущерб” (вымогательство “по заказу”) и т. п. Нередко вымогатели уже имеют определенный преступный опыт (совершали кражи, грабежи, разбои, хулиганство или другие преступления), привлекались к административной или уголовной ответственности.

Подготовка выражается в выяснении определенных данных о потерпевшем, его материальной состоятельности, месте работы, связях. Получение сведений о потерпевшем и характеризующих его данных осуществляется более продуманно при совершении вымогательства, инициированного непосредственно участниками либо одним из участников группы. В случае вымогательства, совершаемого по инициативе третьего лица, подготовка ограничивается обычно получением от такого лица адреса, номера телефона потерпевшего, общих сведений о нем и о сущности конфликтной ситуации. Сумма вознаграждения за “выбивание долга” или другую преступную услугу устанавливается чаще в процентном отношении от полученной суммы либо отдается на откуп самим преступникам по принципу: “верните мне такую-то сумму, а остальное ваше”.

В первом случае требования о выплате денег предъявляются при личной встрече, по телефону либо в письменной форме. Мотивации необходимости выплат требуемых сумм чаще всего следующие: 1) невыполненные “обязательства” со стороны потерпевшего; 2) якобы причиненный материальный или моральный ущерб; 3) нанесенная обида, проявленное неуважение; 4) безмотивное требование, сопровождаемое угрозами причинения телесных повреждений по отношению к потерпевшему или членам его семьи, родным и близким; 5) требования, сопровождаемые угрозой разглашения каких-либо компрометирующих потерпевшего или его близких сведений (шантаж).

Во втором случае преступники идут сразу на личный контакт с указанным должником, называют лицо, от имени которого они действуют, истребуемую сумму, включая в нее “материальный и моральный ущерб”, “производственные издержки” ит. п., сроки выплаты, высказывают различные угрозы и предупреждения о своевременной уплате “долга”, т. к. неуплата его влечет “штрафные санкции”, иначе говоря должник “ставится на счетчик”. В данной ситуации преступники действуют достаточно открыто и прямолинейно, прикрываясь якобы законными требованиями кредитора к должнику. Иногда они используют расписки, подтверждающие долговые обязательства, выданные в свое время потерпевшим кредитору, или требуют составления такой расписки от потерпевшего в момент выдвижения незаконных требований. Поэтому в действиях вымогателей, как правило, конспирации, маскировки, скрытности не наблюдается. В то же время поведение потерпевшего держится под контролем, о чем ему прямо говорится. Невыполнение требований в указанные сроки “наказывается” приведением определенных угроз в исполнение. Передача денег производится в назначенном преступниками месте, из рук в руки, иногда частями требуемой суммы.

Характерные источники доказательственной информации и следы: показания потерпевшего, свидетелей (в том числе его родственников), письменные документы, результаты судебно-медицинских исследований при причинении побоев и телесных повреждений, поврежденное имущество, используемые для физического воздействия орудия, следы рук на документах, деньгах, следы повреждений на теле и одежде потерпевшего, обстановка места происшествия (их может быть несколько, в зависимости от количества встреч вымогателей с потерпевшим), аудио- или видеозаписи встреч и телефонных разговоров, переговоров преступников и потерпевшего, переданные деньги и следы пальцев рук на них, на упаковке, специальные пометки, следы рук и ног преступников на месте происшествия, следы транспортных средств, используемых преступниками.

Если вымогатель требует от определенного лица деньги или иные материальные ценности, но не обосновывает такое требование долговыми обязательствами, то вся его деятельность (деятельность группы лиц) конспирируется. Преступники действуют анонимно, избегая личных встреч (особенно в тех случаях, когда они с потерпевшим знакомы) как в ходе предъявления требований, так и при передаче денег. Предъявление требований и переговоры осуществляются посредством телефонной связи, почтой или иным путем. При этом преступники применяют приемы и уловки, препятствующие их идентификации, установлению места нахождения и ведения разговоров: изменяют признаки почерка, используют печатные буквы, быстро заканчивают телефонный разговор, меняют места нахождения телефонных аппаратов, изменяют голос, при личной встрече маскируют признаки внешности и пр. Передача денег осуществляется, как правило, в заранее подобранных местах, позволяющих обозревать подходы к ним, быстро и незаметно изымать деньги и скрываться. Реальность угроз подтверждается путем поджога или иного уничтожения имущества, избиения неизвестными лицами и т. п.

В таких случаях характерными источниками доказательств и следов могут быть показания потерпевшего, его родственников, близких, анонимные письма, записи телефонных разговоров, специально оборудованные тайники для передачи требуемых денег, обстановка места передачи денег, результаты экспертных исследований, следы пальцев рук на документах, деньгах, упаковке, следы физического, термического или иного происхождения на теле, одежде потерпевшего, материальной обстановке.

Типовая модель сложного механизма вымогательства.

В литературе отмечается, что в настоящее время вымогательство является одним из самых распространенных видов организованной преступности, ее непременным атрибутом[180]. Проведенные исследования и анализ следственной практики показывают, что в сфере совершения вымогательств взаимодействуют и конкурируют как слабо организованные группы с простым и усложненным механизмом преступных действий — 40 %, так и хорошо организованные группы, преступные сообщества — 60 %[181].

Вымогательство со сложным механизмом как раз и характерно для совершения такого преступления организованными группами, ведущими преступную деятельность корыстно-насильственной направленности. Можно выделить несколько разновидностей такого механизма в зависимости от способа вымогательства, т. е. образа действий преступников, побуждающего потерпевшего к выплате требуемой суммы денег:

1) угроза предать огласке, сообщить определенным лицам компрометирующие потерпевшего сведения, материалы, добытые, чаще всего, незаконным путем (шантаж);

2) постановка потерпевшего в ситуацию, при которой он оказывается “виновным” в совершении преступления или причинении ущерба каким-либо лицам или непосредственно вымогателю;

3) требование регулярных выплат определенных сумм денег за “охрану”, “защиту” потерпевшего, его фирмы, предпринимательской деятельности (плата за “крышу”) от других преступных групп, милиции, проверяющих и от прочих “неприятностей”;

4) похищение в качестве заложника лица, за которое преступники требуют выкуп у его родных и близких (мужа, жены, родителей и др.) под угрозой пыток и лишения жизни похищенного. Одной из разновидностей такого вымогательства является похищение детей состоятельных родителей (т. н. киднап);

5) угон автомобиля с последующим предложением “найти его и вернуть” собственнику за вознаграждение (замаскированная форма требований по отношению к потерпевшему и угрозы в отношении судьбы транспортного средства).

Рассмотрим типовые модели сложного механизма вымогательства по названным разновидностям.

Модель 1. Объектом вымогательства в этом случае становится лицо, занимающее достаточно высокое положение, имеющее семью и дорожащее своей репутацией и репутацией своих близких. Вымогатели стараются добыть информацию и подтверждающие ее документы о событиях из жизни потерпевшего, которые свидетельствуют о скрываемых последним аморальных поступках, о мнимой или действительной причастности к какому-либо преступлению и т. п. Компрометирующие потерпевшего материалы могут касаться не только прошлого, но и настоящего периода его жизни. Такого рода факты вымогатели нередко документируют, применяя при этом технику, которая позволяет незаметно для потерпевшего осуществлять аудио- и видеозапись соответствующих событий, действий и разговоров. Такие ситуации могут преступниками не только отслеживаться, но и умышленно создаваться.

Так, Артур К. и Владимир П. решили воспользоваться тем обстоятельством, что первый недавно познакомился и стал встречаться с замужней женщиной Людмилой Б., работавшей заместителем начальника одного из крупных предприятий Кривого Рога. При очередной встрече Артура К. и Людмилы Б. Владимир П. по договоренности с Артуром снял скрытой видеокамерой их в постели, а затем открыто — фотоаппаратом со вспышкой. После этого они потребовали от Людмилы 2000 долларов, иначе угрожали передать видеопленку и фотографии ее мужу и начальнику.

Модель 2. Преступники по отношению к заранее избранной жертве создают или используют ситуацию, в которой она, по их утверждению, становится виновной стороной и поэтому должна выплатить указанным лицам определенную сумму денег в качестве возмещения материального и морального ущерба, и для того чтобы “потерпевшие” не обращались в правоохранительные органы, в суд, не сообщали по месту работы и т. п.

Можно выделить несколько таких типичных криминальных ситуаций:

А. Потерпевшего приглашают по какому-то поводу на встречу, в ходе которой после распития значительного количества спиртного, использования ядовитых или сильнодействующих средств, создают конфликтную ситуацию, обвиняя в последующем в совершении преступления, повреждения имущества, жестокого оскорбления кого-либо из присутствовавших и т. п. Вследствие этого выдвигаются требования о возмещении причиненного ущерба и выплате названной вымогателями суммы, передачи определенного имущества либо права на него.

Б. Преступники инсценируют дорожно-транспортное происшествие, заявляя лицу о его виновности в причиненном их автомобилю повреждении и требуя выплатить стоимость новой автомашины или называя сумму, во много раз превышающую сумму затрат на ремонт поврежденного автомобиля.

Так, группировка действовавшая на территории г. Одесса в 1993—1994 гг., согласно разработанной ее лидером методике совершения вымогательств, создавала либо использовала различные конфликтные дорожно-транспортные ситуации, требуя “возмещения ущерба” в пользу “пострадавших”, в качестве которых выступали сами участники группы или граждане, которым навязывалась защита их интересов в конфликте с другими гражданами и требовалось за это вознаграждение в указанной преступниками сумме, 60 % из которой делилось между участниками преступления, а 40 % — шли в общую кассу.

В. Преступники используют создавшуюся ситуацию как повод для предъявления требований материального характера, угрожая применением насилия вплоть до убийства, уничтожением имущества потерпевшего и т. п.

Так, С. и К. в конце октября 1995 г. подошли к своему знакомому Г., который работал продавцом фармацевтического МП “Парацельс”, и приобрели у него три упаковки лекарства “Цереброзилин”. На следующий день они позвали его на квартиру к работнице этого же МП Ю., где совместно с еще двумя сообщниками потребовали от Г. 1 тыс. долларов за моральный ущерб, основывая свои требования на том, что одна из упаковок лекарства оказалась просроченной и принимающий его пациент мог умереть. При этом преступники нанесли Г. несколько ударов, угрожали ножом. На следующий день он передал указанным лицам 500 долларов. Через три дня преступники предъявили новое требование Г. о выплате им 3,5 тыс. долларов, основывая свои требования на том, что он якобы был должен Ю. за лекарства 1445 долларов, но вовремя с ней не рассчитался и теперь его общий долг составил вместе со “штрафом” требуемую сумму. Поскольку Г. заявил, что такой суммы у него нет и собрать ее он в ближайшее время не сможет, преступники потребовали продажи его квартиры.

Модель 3. Организованные преступные группы, контролирующие определенную территорию города, сферу предпринимательской деятельности (рыночная торговля, производственная и посредническая деятельность, сфера услуг и т. д.) предъявляют через своих исполнителей — сборщиков “дани” требования о регулярной выплате определенных сумм за “услуги” по обеспечению нормальной деятельности, по защите от “наездов разной шпаны” и прочее. В случае отказа хозяина или руководителя предприятия от таких услуг и их оплаты преступники высказывают конкретные угрозы жизни и здоровью потерпевшего, его близких, по отношению к его имуществу либо высказывают их, в завуалированной форме: “подумайте о своих детях (внуках)”, “у вас молодая красивая жена”. Скрытая угроза иногда облекается в форму примера, типа: “тут один непонятливый парень тоже торговал, а теперь ходит с протянутой рукой — что-то случилось с проводкой и все сгорело”.

Такому разговору предшествует получение сведений, о хозяине, руководителе предприятия: его возрасте, состоянии здоровья, семейном положении, членах семьи, материальном положении, источниках доходов, увлечениях, форме проведения досуга, чертах характера, чем или кем особо дорожит, какие имеет связи, имеет ли “крышу” и какую; о предприятии: его профиле, как давно функционирует, какие приносит доходы, сколько человек работает, каковы перспективы развития и др.

Если потерпевший не соглашается, ему дают возможность определенное время “подумать”. Дальнейшие действия преступников могут носить форму открытых угроз, сопровождаться избиением (для этого могут выделяться другие лица группы, играющие роль боевиков — “быки”), поджогами, погромами в жилых и служебных помещениях, надругательством над женой, детьми, родителями, направляться на создание у потерпевшего и его близких атмосферы страха, неуверенности, психической угнетенности.

Когда потерпевший соглашается на выплату требуемой “дани”, преступники договариваются о сумме, периодичности, форме оплаты и передачи денег.

Руководители организованных преступных группировок стараются внедрить членов таких групп в служебную структуру производственных и коммерческих предприятий в качестве грузчиков, охранников, контролеров, экспедиторов, сами официально занимают достаточно высокие должности — директора, инженера, начальников отделов предприятий, обществ и других субъектов предпринимательской деятельности.

Так, в июле 2000 г. были задержаны 20 членов организованной преступной группы криминального авторитета Прыща, которая осуществляла с января 1997 по май 2000 года систематические поборы с продавцов и владельцев торговых точек на вещевом рынке “Троещина” в г. Киеве под угрозой прекращения их предпринимательской деятельности и других негативных последствий. Такие поборы прикрывались арендной платой (хотя значительно ее превышали) и осуществлялись работниками рынка, главным образом контролерами, которые входили в данное преступное формирование либо вербовались в него, а сам Прыщ числился одним из учредителей названного рынка. “Теневой доход” по расчетам Киевского УБОП этой группировки за указанный период превышал 1 миллион 200 тысяч долларов.

Таким образом, в ряде случаев происходит сращивание организованных преступных формирований с коммерческими структурами, которые попадают под контроль преступников[182].

Особенностью такой формы вымогательства является то, что оно совершается без явной агрессивности. Психологически потерпевшему внушается (всем видом, поведением, словами), что предлагаемая “сделка” — это нормальные отношения, существующие в условиях рыночной экономики, свободной конкуренции, накопления капитала и т. п. Другой особенностью является то, что преступная деятельность такого рода, как правило, прикрывается и протекает длительное время благодаря коррумпированным связям руководящего звена (руководителя, одного из руководящих членов преступной группы) с руководителями и сотрудниками правоохранительных органов[183]. Установление таких связей нередко берет на себя лицо, ранее работавшее в правоохранительных органах, либо установившее контакты с их руководителями или сотрудниками через общих знакомых. Названные свойства организованных преступных группировок позволяют им иногда безнаказанно действовать на протяжении длительного времени.

Модель 4. Вымогательство, связанное с похищением определенного лица в качестве заложника, характеризуется наиболее сложным механизмом его совершения[184]. Подготовка к такому преступлению предполагает: 1) выбор объекта посягательства; 2) получение разведочных данных о лице, в отношении которого задумано преступление, включая демографические сведения, состояние здоровья, черты характера, материальное положение, наличие и характеристику доходов, недвижимости, должностное положение, отношение с партнерами по бизнесу, семейное положение, данные о членах семьи, родных и близких; 3) выбор лица, похищаемого в качестве заложника (это может быть само лицо, от которого требуют определенную сумму; кто-либо из взрослых членов его семьи, дети (чаще всего малолетние); 4) определение и подготовка места сокрытия и размещения похищенного; 5) выбор способов и средств связи между преступниками и потерпевшими; 6) разработка плана похищения заложника; 7) избрание средств воздействия на похищенного и его близких, с целью скорейшего получения требуемой суммы или выполнения действий материального характера; 8) разработка плана получения требуемой суммы и возвращения похищенного (обмена заложника на требуемые деньги) либо плана обманного способа получения денег и убийства заложника; 9) определение размера вымогаемой суммы денег либо характера действий со стороны потерпевшего в пользу преступников (отчуждение имущества, перевод денег в зарубежный банк и т. п.). Далее механизм вымогательства может развиваться по следующей схеме: похищение заложника —> предъявление требований материального характера под угрозой лишения жизни заложника —> получение выкупа —> возвращение заложника.

Так, Лилия З. и Татьяна Г., жительницы г. Мариуполя Донецкой области решили получить крупную сумму денег от какого-либо предпринимателя, требуя выкуп за похищенного ребенка. Выбор пал на руководителя МЧП “Азия” Ш., т. к. Г. знала его семью и то, как он дорожит 12-летним сыном Сережей. Организаторы преступления включили для выполнения преступной операции своих родных и близких: З. — своего мужа Владимира и сына Дениса, а Г. — сына Евгения.

Три недели отслеживалась улица, по которой Сережа шел в школу и из школы домой, подбиралось конкретное место захвата. В 7 часов утра 12 ноября преступники на “Москвиче-412” подъехали к заранее определенному месту на ул. Каховского. На машине накануне поменяли номера, сняв их с автомобиля, принадлежавшего постороннему лицу, о чем последний не знал. Когда Сережа поравнялся с машиной, из нее выскочили З. и ее сын и затолкали Сережу в салон автомобиля. Заложника вывезли в частный дом, держали со связанными руками, а возле кровати посадили сторожевую собаку. Мальчика заставляли писать письма с просьбой к родителям заплатить требуемые деньги (похитители запросили 25 тыс. долларов), описывать свое тяжкое положение. Через несколько дней его перевезли за город в другой частный дом, хозяин которого, не получив обещанного вознаграждения, привез Сережу домой. К тому времени деньги были переданы преступникам и двум из них удалось скрыться от следствия.

Однако преступники не всегда оставляют похищенных лиц в живых. Практика показывает, что заложники могут быть убиты а) сразу после похищения; б) в период переговоров до получения требуемой суммы денег; в) после получения выкупа. Возможные причины убийства заложника: а) активное оказание сопротивления, попытка побега; б) избиение, причинение телесных повреждений, оставление без пищи и еды, используемые в качестве давления на заложника и приведшее к его смерти; в) боязнь разоблачения, в особенности если похищенный знал кого-либо из вымогателей.

Процесс вымогательства в таких случаях происходит по следующей схеме: похищение заложника -> (его убийство) -> предъявление требований —> (убийство заложника) —> получение выкупа —> (убийство заложника).

Так, 20-летний Александр К., сын председателя Каховского районного совета приехал в пос. Федоровка, Херсонской области, где его отец ранее работал председателем КСП. Вечером ушел с девушкой на дискотеку, но домой не вернулся. Утром родители под дверью нашли записку, в которой предлагалось выкупить сына за 5 тыс. долларов, указав точно дату, время и место, где должен быть оставлен пакет с деньгами, в противном случае они угрожали его убийством. Заподозрив засаду, преступники оставленные деньги не взяли. Через 20 дней родители получили новое письмо, в котором говорилось о том, что их сын жив, здоров, но если они снова свяжутся с милицией, сына обольют кислотой и отправят тело родителям. Последние решили выполнить требования вымогателей и положили требуемые 8 тыс. долларов в условленное место. Однако сына им не вернули. Он был убит после заявленных требований и его тело обнаружили через семь месяцев за селом в скотомогильнике. Убийство было совершенно вымогателями в связи с тем, что заложник знал похитителей, а следовательно, мог их разоблачить.

В других случаях вымогательство может иметь еще более высокий механизм сложности.

Так, проживающий за границей деловой партнер генерального директора Кременчугского ЗАО “Нефтехимик” Б. стал организатором и заказчиком его похищения с целью получения выкупа в размере 4,6 млн. долларов и последующего убийства, которое, в свою очередь, было направленно на сокрытие вымогательства и устранение конкурента по бизнесу. Конкретную организацию операции по похищению Б., получения выкупа и совершения убийства он поручил некоему Седому. Последний привлек для выполнения данной преступной операции четыре человека из Запорожской преступной группировки Турика и шесть человек из Черновицкой группы Гудымы. Одна группа получила задание на организацию и похищение Б., другая — на его сокрытие, размещение и последующее убийство. Седой отслеживал деятельность всех участников преступной операции и осуществлял руководство той ее частью, которая была связана с получением вымогаемой суммы денег. Требование о выкупе было адресовано одной из фирм в Бельгии, с которой был связан Б. и организатор этого преступления. Преступники имели в своем распоряжении оружие, крупные суммы денег, сотовые телефоны, автомашины, которые периодически меняли, перевозили каждые два-три дня похищенного из одного места в другое, из одной области в другую. После получения выкупа Б. был убит, а его тело захоронено поблизости Гуляйполя Запорожской области.

Анализ практики показывает, что преступники, имеющие умысел на убийство заложника, чаще всего совершают его после получения выкупа, т. к. лица, от которых требуют таковой, стараются убедиться, что похищенный жив. Кроме того, заложника преступники используют для оказания постоянного психического воздействия на его родных и близких, от которых требуют выкуп. Убийство на более ранних стадиях вымогательства связано, как правило, с такими условиями, которые могут в любой момент привести к срыву операции и задержанию вымогателей (отсутствие надежных мест длительного сокрытия похищенного, возможности круглосуточного наблюдения, надзора за ним и пр.).

Активность, находчивость, решительность в действиях самого заложника иногда могут привести к нарушению механизма преступной деятельности и способствовать установлению его места нахождения и освобождению или его побегу.

Так, похищенному с целью выкупа предпринимателю X., содержащемуся в одном из домов по проспекту им. Шевченко (г. Одесса) в квартире на третьем этаже удалось незаметно написать и выбросить через окно четыре записки с просьбой о помощи, одну их которых подобрала пенсионерка и отнесла в опорный пункт милиции. Вскоре заложник был освобожден.

Наряду с реальным похищением лица в качестве заложника преступники могут использовать способы вымогательства, основанные на ложном похищении, но с применением реальной угрозы для жизни и здоровья потерпевшего.

Так, по сообщениям печати в России получил распространение следующий способ вымогательства. Жертву выбирают на улице (часто это хорошо одетая девушка), заталкивают в телефон-автомат и под угрозой применения холодного оружия заставляют позвонить домой, сказать, что она похищена, ее жизни угрожает опасность и за ее освобождение требуется предать преступникам от 500 до 2 тыс. долларов. Сумма выкупа назначается исходя из предполагаемых материальных возможностей родителей жертвы и является относительно небольшой, с тем чтобы можно было быстро получить выкуп.

Возможны инсценировки вымогательства, осуществляемые различными способами. Так, преступники отслеживают ребенка состоятельных родителей и, когда он оказывается вне поля их зрения (находится в школе, гуляет по городу, развлекается и т. п.), звонят родителям, сообщая, что их ребенок похищен, требуя выкуп. Родителей держат в постоянном напряжении, что называется “на телефонной трубке”, не давая опомниться, позвонить в милицию, связаться с друзьями и пр. Если родители хотят убедиться, что ребенок жив, им говорят, что сейчас он разговаривать не может, поскольку находится под воздействием психотропных или других сильнодействующих препаратов, и требуют поторопиться.

Встречаются случаи, когда инсценируются похищения детей с целью получения выкупа от родителей самими детьми, которые привлекают к такому преступлению своих друзей.

Так, один из студентов Криворожского технического университета, растратив одолженные 2 тыс. долларов, решил организовать с помощью двух своих друзей свое “похищение”, а просьбу о передаче денег изложил на аудиокассете, подброшенной родителям.

Модель 5. Угон и незаконное завладение автотранспортом с целью его последующего выкупа собственником является одной из распространенных, доходных и, в тоже время “безопасных” разновидностей вымогательства.

Объектами угона становятся в этом случае дорогие престижные иномарки автомобилей (хотя иногда ими могут быть новые автомобили ВАЗ), за которыми преступники устанавливают наблюдение, получают информацию о собственниках этих автомашин, изучают охранные системы автомобиля или устанавливают факт их отсутствия. После этого подбирается время, место и другие условия, благоприятные для похищения автомобиля, которое осуществляется технически хорошо подготовленными группами “угонщиков”, оснащенными средствами связи (мобильные телефоны, радиостанции, позволяющие поддерживать связь с группой сопровождения, с руководителями операции, прослушивать милицейские частоты радиосвязи, т. е. постоянно быть в курсе событий после угона). Похищенный автомобиль отгоняется в заранее приготовленное место — “отстойник”: частный гараж, двор и пр.

По телефону, номер которого предварительно устанавливается преступниками, хозяину автомобиля “предлагают” выкупить его за сумму, составляющую, как правило, от 25 % до 50 % рыночной стоимости автомобиля. Для выкупа устанавливаются сжатые сроки, в противном случае хозяину заявляют, что он этот автомобиль никогда не увидит. Действительно, преступники предусматривают ряд вариантов, согласно которым автомобиль может быть переправлен в другой город, область, за границу; разобран и продан по частям, спрятан на длительное время, в крайнем случае — сожжен, уничтожен. Высок и уровень коррумпированных связей таких преступных формирований с работниками правоохранительных органов. Насилия к собственникам угнанного транспорта, как правило, не применяют. Отсюда, с одной стороны, высокая латентность таких преступлений, т. к. потерпевшие не обращаются с заявлениями в органы милиции, а если и обращаются по поводу угона, то затем заявляют, что автомобиль “нашелся”. Соответственно, для преступников резко повышается безопасность и надежность такого “бизнеса”. Деньги передаются в условленном укромном месте из рук в руки, после чего сообщается, где находится автомобиль.

Действия по сокрытию вымогательств, отличающиеся сложным механизмом их осуществления, характеризуются профессионализмом, высокой степенью организованности, конспиративностью, использованием легальной трудовой деятельности для прикрытия и маскировки преступной. Особенностью совершения вымогательств является то, что в тех случаях, когда потерпевшие обращаются с заявлениями в правоохранительные органы, а вымогатели не получили еще ожидаемого результата, преступная деятельность продолжается в процессе ее расследования и преступники как бы непосредственно вступают в противоборство со следственными и оперативными органами. Ими используются самые разнообразные методы и приемы противодействия раскрытию преступной деятельности: телефонный разговор с потерпевшим продолжается не больше минуты, меняются места ведения телефонных разговоров, чтобы нельзя было “вычислить” место их ведения и самого преступника; во время разговоров преступники стараются изменить тембр голоса и другие характеристики голоса и речи; изобразить свои действия так, чтобы они вписывались в процесс “получения долга”; тщательно выбирается время, место и другие условия передачи денег с тем, чтобы можно было незаметно и быстро их забрать, не попавшись в ловушку, засаду; условия передачи денег могут внезапно меняться; похищенному во время перевозок завязывают глаза, применяют иные меры для того, чтобы он не мог сориентироваться в направлении его перевозки, месте нахождения, воздействуя на правильность восприятия и запоминания; проводится прослушивание телефонных и радиопереговоров между потерпевшим и оперативными работниками; осуществляется получение информации от коррумпированных работников правоохранительных органов; запугивание потерпевших и свидетелей, требования дачи ими ложных показаний и т. п.

К специфическим источникам информации, следам и вещественным доказательствам в сложном механизме вымогательства нужно отнести: показания потерпевшего и членов его семьи, показания свидетелей подготовки, совершения вымогательства, действий преступников по похищению заложника, сокрытию своей деятельности, противодействия расследованию; показания участников вымогательства и лиц, имеющих к нему прикосновенность; материалы (документы, аудиозаписи, видеозаписи), используемые для шантажа потерпевшего; обстановка места применения к потерпевшему насилия, места содержания заложника, орудия и средства, применявшиеся виновными для похищения заложника, физического и психического воздействия на потерпевшего; средства, с помощью которых похищенный пытался дать знать о себе; обстановка места инсценированного события, вредные последствия которого ставились потерпевшему вымогателями в вину; деньги, полученные от потерпевшего; оружие, ядовитые или сильнодействующие вещества, средства, используемые для пыток, побоев и прочего воздействия на потерпевшего; технические средства, используемые преступниками для прослушивания телефонных и радиопереговоров, подслушивания разговоров, скрытой фото- и видеосъемки; банковские или иные финансовые документы, свидетельствующие о снятии со счетов и перечислениях в другие банки на счета преступников, подставных лиц требуемых сумм денег; документы, свидетельствующие о “дарении”, “продаже” какого-либо имущества потерпевшего вымогателям, зачислении в штат сотрудников; аппаратура, позволяющая обнаруживать соответствующие технические средства, применяемые работниками правоохранительных органов в оперативных целях для контроля и получения информации о действиях и намерениях преступников.

Кроме того, остаются признаки насилия на теле и одежде потерпевшего, следы пальцев рук, обуви преступников и другие следы и вещественные доказательства.

Характеризируя механизм корыстно-насильственных преступлений, необходимо сказать, что степень организованности преступной группы, наличие преступного опыта у ее членов, степень тяжести совершаемых преступлений существенно влияют на такой ее элемент, как вооруженность и использование этого оружия, а также специально приспособленных для нанесения телесных повреждений, пыток, лишения жизни орудий и средств. Анализ следственной практики показывает, что при совершении преступлений с внезапно возникшим умыслом, чаще всего при нападениях и завладении имуществом потерпевшего, применяются случайно оказавшиеся под рукой предметы (столовые ножи, предметы хозяйственной утвари, палки, веревки, камни и т. п.) либо вообще не используются какие либо орудия. В последних случаях преступники, отбирая имущество, наносят удары потерпевшему в различные части тела руками и ногами.

При совершении нападения или вымогательства у преступников может одновременно находиться различного рода оружие (огнестрельное, газовое, холодное), а также различные специально приспособленные орудия. Применение или неприменение оружия, тех или иных орудий и средств, выбор применяемого оружия зависят от ряда условий и поведения потерпевшего в момент нападения или предъявления незаконных требований материального характера.

Таким образом, при совершении корыстно-насильственных преступлений преступники могут:

- применять или не применять имеющееся у них оружие и другие орудия преступления;

- применять не все имеющееся у них оружие;

- применять другие — имеющиеся на месте преступления, орудия;

- использовать оружие для устрашения, психологического насилия путем его демонстрации жертве, прикосновения к ее телу либо производя выстрелы не в тело жертвы;

- использовать предметы, имитирующие боевое оружие (к примеру, игрушечный пистолет);

- использовать оружие не по прямому назначению;

- использовать оружие и другие орудия преступления для причинения телесных повреждений или лишения жизни;

- применять к одной жертве несколько видов орудий преступления в той или иной последовательности или одновременно.

По изученным уголовным делам получены следующие данные о вооруженности и применении оружия (см. табл. 7).

Таблица 7

* При совершении бандитизма у отдельных членов банды может иметься газовое, помповое оружие и специально приспособленные для причинения телесных повреждений орудия и средства.

** Здесь принимались во внимание как отдельные убийства, совершенные из корысти, так и сопровождавшие разбойные нападения и вымогательства.

Следует отметить, что применение тех или иных орудий преступления влечет образование соответствующих следов на теле и одежде потерпевшего, на предметах обстановки места происшествия, несущих в себе специфическую информацию как о применявшихся орудиях, так и о способе совершения преступления в целом, а также о личности преступника.

В трех случаях из четырех при совершении групповых разбойных нападений, бандитизма и вымогательства преступники использовали автотранспортные средства, принадлежащие кому-либо из участников таких преступлений (75 %), взятые на время у родственников или знакомых (12 %) или угнанные (13 %), что увеличивало мобильность преступных групп, создавало возможность похищать довольно габаритное имущество (телевизоры, компьютеры, радио- и видеоаппаратуру и пр.), заложников, быстро покидать место преступления и перемещаться на значительное расстояние.

Представляется необходимым выделить основные типовые черты, присущие деятельности организованных групп корыстно-насильственной направленности:

- организованной группе свойственны строгая иерархия в отношениях ее участников, дисциплина и безукоснительное подчинение ее руководителям, конспиративность функционирования, что позволяет ей во многих случаях успешно реализовывать преступные замыслы;

- руководство группы старается создать такие условия, которые позволяли бы продолжать преступную деятельность максимально длительное время: тщательную подготовку к каждой операции, планирование действий каждого участника и всей группы в целом, моделирование вариантов действий в зависимости от реальной ситуации, напористость, мобильность, целеустремленность, жестокость, безжалостное устранение свидетелей любого возраста, а также лиц, оказывающих сопротивление, использование разнообразных методов и уловок по уклонению от ответственности, вербовка новых членов для пополнения группы и взамен выбывших;

- почти в каждом новом преступлении просматривается стремление усовершенствовать свою деятельность за счет повышения уровня организации, решительности и стремительности, вооруженности, тщательного планирования готовящегося преступления от его подготовки до сокрытия, а также противодействия его раскрытию;

- в процессе корыстно-насильственной преступной деятельности наблюдается постепенный переход от менее тяжких преступлений к более тяжким; на начальном этапе — ее интенсификация, сокращение интервалов между очередными преступными актами, а в последующем, при постановке более сложных задач, увеличение таких интервалов, т. к. замышляемые преступления требуют длительной подготовки;

- в развитии корыстно-насильственной преступной деятельности наблюдается расширение круга совершаемых преступлений: помимо базовых преступлений (грабежи, разбои, вымогательства, бандитизм, убийства из корысти) группа совершает и побочные, прежде всего корыстной направленности: кражи, угоны автотранспорта, мошенничество, принуждение к выполнению или невыполнению гражданско-правовых обязательств, убийства по различным мотивам, причинение телесных повреждений, насильственные половые преступления, а также преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и прочие. Коме того увеличивается и число вспомогательных преступлений: незаконное приобретение оружия, умышленное уничтожение государственного, коллективного или индивидуального имущества, самовольное присвоение власти или звания должностного лица, похищение и подделка документов, различные формы незаконного воздействия на представителей правоохранительных органов, свидетелей и потерпевших, вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность;

- будучи автономной преступной группировкой, последняя может входить в более крупное преступное формирование и выполнять указания руководителей такого формирования по совершению конкретных заказных преступлений. Заказные преступления (убийства, поджоги, вымогательства, похищения, “выбивание долгов”, избиения и пр.) могут выполняться и по договоренности с различными лицами (как частными, так и должностными), входящими в контакт с членами преступной группировки;

- постепенное расширение территориальной зоны преступной деятельности.

Процесс деятельности по совершению преступления завершается определенными результатами и последствиями.

Содержание результата преступления может быть весьма различным, что определяется направленностью преступных посягательств и степенью достижения поставленной цели.

На наш взгляд, результат преступления можно рассматривать в прогностическом (перспективном) и ретроспективном аспектах.

В прогностическом аспекте результат — это предвидение преступником итогов своей деятельности в соответствии со ставящейся им целью; иначе говоря — прогностическая модель ожидаемых итогов готовящегося и совершаемого преступления.

В ретроспективном аспекте результат — это реальный, фактический итог совершавшегося преступления, оценка которого может определяться как с внутренней стороны — субъектом преступления, так и с внешней — лицом, ведущим расследование. Безотносительно к видам преступлений можно выделить две основные цели преступников: 1) успешно осуществить задуманный преступный акт; 2) уклониться от ответственности путем достижения латентности преступления либо такого противодействия расследованию, вследствие которого виновное лицо остается не выявленным или не изобличенным в его совершении. Отсюда и производимая оценка фактических результатов преступления.

Полагаем, что последствия преступления в криминалистическом плане более широкое понятие, чем его результат. Последствия преступления включают в себя все изменения, происшедшие вследствие действий лица по подготовке, совершению и сокрытию преступления как в материальной обстановке, так и в психической и физической сферах людей, имевших соприкосновение в той или иной степени с данным преступлением. В криминалистической характеристике целесообразно описание наиболее типичных последствий преступлений той или иной категории (рода, вида, группы), включающих различного рода следы, как закономерные следствия преступной деятельности (их разновидность, локализация и взаимосвязь), а также причиненный материальный, физический или моральный вред[185]. В нее же включается и описание действий преступника, направленных на то, чтобы не оставить следы (главным образом способствующие идентификации) или замаскировать, уничтожить их.

Данные о преступных последствиях концентрируют в себе важную информацию о мотивах и целях преступления, о механизме и обстановке преступления, о преступнике и других обстоятельствах преступления.

Оценку результатов корыстно-насильственных преступлений можно произвести исходя из типичных задач, ставящихся опытными преступниками на каждой стадии преступной деятельности:

А. На стадии подготовки: 1) подобрать объект посягательства;

2) подобрать необходимых участников, соответствующие орудия и средства преступления; 3) создать или использовать условия, позволяющие реализовать преступный замысел; 4) разработать действенный план совершения преступления.

Б. На стадии совершения: 1) используя различного характера насилие, воздействовать на лиц, в чьем владении или под охраной которых находится предмет посягательства, таким образом, чтобы сломить их возможное или реальное противодействие; 2) завладеть определенным имуществом.

Б. На посткриминальной стадии: 1) уничтожить или замаскировать следы преступления; 2) беспрепятственно распорядится похищенным; 3) создать условия для осуществления дальнейших, нередко более сложных замыслов и планов преступной деятельности.

Реализация всех поставленных задач приводит к совпадению цели и результатов преступления. Невыполнение какой-либо из поставленных задач или неполное их решение приводит к частичному совпадению результата с поставленными целями.

В результате предпринятого преступления преступники могут не добиться желаемого результата вообще, что может объясняться рядом причин: не учтены все условия преступления, особенно препятствующие реализации замысла, рассогласованы действия участников, потерпевшим и другими лицами оказано непредвиденное противодействие, оставлены следы и доказательства, позволяющие быстро выявить, разыскать и задержать виновных.

В последующем лица, не удовлетворенные планируемыми результатами ранее совершенных ими преступлений, стараются свои действия усовершенствовать, а допущенные ошибки, промахи устранять.

К последствиям корыстно-насильственных преступлений могут относиться следующие обстоятельства:

1. Изъятие имущества у конкретных предприятий, организаций, учреждений, отдельных граждан.

2. Переход имущества или прав на него от одного лица (собственника, законного владельца) к другому лицу, завладевшему материальными благами вследствие совершенного преступления.

3. Использование похищенного имущества и распоряжение им. После завладения похищенным имуществом преступник может его использовать и распорядиться следующим образом: оставить у себя для личного использования; оставить у себя для временного хранения; передать другим лицам на хранение; спрятать в тайниках вне своего места жительства; подарить родным и близким; рассчитаться с кем либо за долги; передать кому-либо для продажи; продать кому-нибудь лично; различным способом “отмыть” грязные деньги, вложить в бизнес и пр.

На момент задержания подозреваемого возможны две ситуации, характеризующие названные последствия: 1) лицо завладело похищенным имуществом, но не успело им распорядиться (потребить, продать, подарить, растратить) и оно находится при нем; 2) лицо завладело имуществом и распорядилось им (полностью или частично продало, раздарило, растратило, потребило) и поэтому его нет у него вообще либо при нем находится только какая-то его часть.

4. Причинение физического и морального вреда потерпевшим. Физическое насилие, используемое при совершении рассматриваемой категории преступлений, оставляет на теле потерпевшего разнообразные следы в виде ссадин, кровоподтеков, ожогов, ран, переломов и других телесных повреждений[186]. Наличие таких следов (если это не инсценировка нападения) может подтверждать факт события преступления, свидетельствовать о намерениях преступника в отношении жертвы, о тяжести и характере применяемых орудий, средств и способов воздействия на последнего. Могут наблюдаться и скрытые повреждения внутренних органов.

Кроме того следы физического воздействия остаются на одежде потерпевшего в виде специфических загрязнений, разрывов, разрезов и т. п.

Все формы насилия сопровождаются и психической травмой потерпевшего, причиняют вред его здоровью, вызывают психические отклонения и пр.

5. Наступление смерти потерпевшего. Такое последствие корыстно-насильственного преступления может наблюдаться при совершении нападений, при похищении потерпевшего с целью получения выкупа, а также при совершении убийств, не сочетаемых с похищением и нападением. На теле трупа, в его внутренних органах обнаруживают следы физического воздействия, следы применения огнестрельного, холодного оружия, других орудий и средств преступления, ядовитых, сильнодействующих веществ и лекарственных препаратов. На одежде, обуви — следы крови, воздействия орудий и средств преступления, выделений человеческого организма, различных веществ. На теле и одежде трупа остаются также различные микрочастицы — следы взаимодействия с орудиями, одеждой и телом преступника.

6. Различные изменения в материальной обстановке, указывающие на признаки подготовки, совершения и сокрытия преступления. Поиск денег и другого ценного имущества может сопровождаться перемещением вещей, предметов обстановки жилого или служебного помещения, вскрытием или повреждением мест их хранения, чем причиняется дополнительный материальный вред имуществу собственника. Для сокрытия события преступления, следов своего участия в нем преступники могут попытаться уничтожить помещение, сооружение как объект нападения, а заодно и тело потерпевшего путем поджога или взрыва, что вызывает образование соответствующих следов.

7. Образование материально-фиксированных отображений: следов частей тела, одежды, обуви преступника и иных лиц, имевших отношение к месту события, использованных для и в связи с совершением преступления орудий и средств.

8. Образование идеальных следов в виде мысленных отражений преступного события в сознании всех лиц (потерпевших, свидетелей, преступников), имевших отношение или непосредственно воспринимавших обстоятельства преступления.

Общая информационно-следовая модель корыстно-насильственного преступления схематически может быть представлена в следующем виде.

Наряду с преступлениями, совершаемыми путем нападения и вымогательства, можно выделить убийства из корысти, которые направлены на получение благ материального характера либо на избавление от материальных затрат. В таких случаях преступник полагает, что такое убийство устраняет препятствия и (или) создает реальные основания для пользования движимым и недвижимым имуществом потерпевшего, возникновения определенных прав (на наследование имущества), для уклонения от выплаты долга, от обязанности содержания несовершеннолетних детей, нетрудоспособных членов семьи т. е. преследует какую-либо для себя материальную выгоду[187].

Условиями формирования названной цели и способов ее достижения являются специфическими отношениями между преступником и потерпевшим, которые основываются на факторе родства, совместного проживания, совместной предпринимательской деятельности, семейных обязанностей, на юридических фактах, вытекающих из гражданско-правовых отношений (типа должник — кредитор). Особенностями механизма и последствий таких преступлений является наличие действий по их сокрытию и инсценировке не имевших места событий и обстоятельств, якобы приведших к смерти или исчезновению потерпевшего.

С помощью названных действий преступник маскирует подлинный мотив убийства, тем самым пытаясь помешать раскрытию его, т. к. установление корыстного мотива является фактически ключом к распознанию сущности происшедшего и установлению заинтересованных в смерти потерпевшего лиц. Думается, что разработка криминалистической характеристики и методики расследования убийств, совершаемых из корысти, заслуживает большего внимания и требует самостоятельного анализа[188]. Целесообразно также в статистических сводках прокуратуры и МВД выделять не только умышленные убийства, но и убийства, совершаемые из корысти.

Разработка и анализ общей криминалистической характеристики корыстно-насильственных преступлений, используемой в качестве информационной модели при построении соответствующей межвидовой методики расследования, не исключает необходимости исследования криминалистических характеристик отдельных видов и групп корыстно-насильственных преступлений, что находит свое отражение в современной криминалистической литературе[189]. Наоборот, они помогают уяснить общие криминалистически значимые черты названных преступлений и, в то же время, установить специфические признаки, присущие тому или иному виду или группе корыстно-насильственных преступлений.

Глава 3 Научные предпосылки разработки методики расследования корыстно-насильственных преступлений

3.1. Теоретические концепции и принципы разработки частных методик расследования

Разработка частных методик расследования связана с определением тех теоретических и методологических предпосылок, на основе которых можно будет выявить общие закономерности, присущие деятельности по расследованию преступлений, и построить систему научных рекомендаций по применению эффективных методов и приемов раскрытия исследуемой категории преступлений.

В современной криминалистической теории наблюдается активный процесс исследования и выработки исходных положений, которые позволяют сформировать логически стройную информационно-познавательную структуру деятельности по расследованию преступлений, проанализировать внутренние и внешние связи ее элементов, изучить те факторы, которые влияют на функционирование этой системы, и на данной основе предложить методические и тактические рекомендации по оптимизации следственной деятельности.

Анализ и обобщение научных взглядов по данной проблеме позволяют выделить ряд теоретических предпосылок, которые и образуют информационно-познавательную структуру расследования отдельных категорий преступлений.

3.1.1. Расследование как системная информационно-познавательная деятельность

Системный и функциональный подходы позволят выделить и проанализировать в расследовании ряд существенно важных позиций[190].

Прежде всего по своей сущности расследование является системной деятельностью, осуществляемой надлежащим субъектом и направленной на раскрытие совершенного преступления и установление истины по уголовному делу[191].

Сама следственная деятельность характеризуется многофункциональностью и весьма широким кругом лиц, принимающих в ней то или иное участие, а также многообразием стоящих перед ней целей и задач[192]. Даже одна, отдельно взятая, обеспечиваемая криминалистическими методами и средствами, функция по исследованию обстоятельств дела с целью установления объективной истины, предполагает сложнейшую организационно-тактическую, методико-эвристическую и процессуальную деятельность.

В системе “расследование” отмечаются не только сложные и разносторонние междусубъекные связи, но и специфические отношения между противостоящими системами “расследование” и “преступная деятельность” в целом, действиями и последствиями, субъектами и складывающимися на определенных отрезках расследования ситуациями и т. д. Все это указывает на то, что расследование представляет собой сложную систему[193], которой присущи целеустремленность и динамизм.

В этой связи необходимо обратить внимание на особенности информационно-познавательного взаимодействия противостоящих социальных явлений — преступной и следственной деятельности, находящихся в системе отношений диалектического противоречия[194].

Система следственной деятельности находится в антагонистическом противоречии с системой преступной деятельности, т. к. призвана не только выполнять защитные, “оборонительные” функции, но и функции активные, наступательные, направленные на ликвидацию каждого выявленного и процессуально зафиксированного компонента антагонистической системы.

Образование системы следственной деятельности обусловлено существованием, фактом системы преступной деятельности, т. е. первая система производная от второй и предназначена для выявления, раскрытия преступлений, изобличения виновных и привлечения их к уголовной ответственности.

В то же время преступная деятельность не индифферентна к следственной деятельности. Ее участники принимают меры к достижению преступных результатов, к сокрытию преступлений и их следов, своего участия в них, стремятся оказать противодействие с помощью самых различных методов, приемов и средств, не допустить разоблачения и прекращения ее, сохранить или даже улучшить возможности для совершения новых преступлений, т. е. оптимизировать функционирование системы преступной деятельности в условиях противоборства с правоохранительными органами.

Отсюда возникают постоянные сложности с получением нужной информации, а при получении — требуется ее правильная интерпретация и проверка. “Противоречие заинтересованных лиц, — как верно отмечает В. С. Кузьмичев, — во многом предопределяет особенности поиска, сбора доказательств при расследовании преступлений”[195].

Нельзя не согласиться с тем, что в расследовании познание истины происходит не путем абстрактного созерцания или размышления, а путем тактики интеллектуальной борьбы, в ходе которой “обнаруживаются тонкие инсценировки, раскрываются маскируемые действия и искусственно созданные результаты, происходит общение с лицами, предпринимающими усилия для того, чтобы истина осталась не установленной, а процессуальное общение не дало результатов, необходимых для расследования”[196].

Таким образом, расследование целесообразно рассматривать как разновидность предметной деятельности, представляющей по форме и содержанию сложную динамичную ограниченно открытую систему, взаимодействующую с противостоящей системой деятельности по совершению преступлений.

По своей природе и сущности расследование преступлений является разновидностью познавательной деятельности[197]. Как отмечает В. А. Образцов, “мысленное воссоздание на основании собранных фактических данных целостной картины содеянного и его последствий во всех существенных криминалистически и юридически значимых признаках образует общую познавательную задачу уголовного судопроизводства”[198]. Принципиальная возможность раскрытия каждого преступления базируется на положении диалектического материализма о познаваемости мира, событий и явлений как настоящего, так и прошлого[199].

Человеческому сознанию открывается возможность адекватного восприятия и познания различных сторон действительности благодаря особому свойству живой и неживой природы — отражению. Отражение является следствием разнообразных форм взаимодействия предметов объективного мира, происходящего как с участием человека, так и без его участия. Любое реальное событие не может происходить без взаимодействия его внутренних и внешних структур, связей и отношений.

Отсюда могут быть сформулированы, как отмечает А. А. Эксархопуло, два фундаментальных криминалистических закона:

1. Невозможно осуществить преступление, не оставив при этом следов.

2. Не существует принципиально не раскрываемых преступлений[200].

Познание объекта производится путем деятельности и через деятельность — практическую и теоретическую[201]. В философской литературе указывается на то, что познание как деятельность реализуется с помощью системы познавательных средств: 1) чувственного наблюдения; 2) обыденной практики; 3) эксперимента; 4) модели; 5) математического аппарата; 6) методологической основы[202]. Использование названных средств в том или ином объеме обусловливается сложностью познаваемого объекта, его характером, природой и целями, которые ставит субъект исследования. Думается, в расследовании могут использоваться все названные средства включая логико-математический аппарат[203].

Познавательная деятельность, осуществляемая в ходе расследования, отличается рядом особенностей.

1. Познание в расследовании преступлений носит преимущественно ретроспективный характер, т. к. объектом познания является событие, отдаленное от момента расследования большим или меньшим отрезком времени. В связи с этим иногда делается вывод о том, что исследование события преступления производится только опосредствованным путем[204]. Более убедительно выглядят суждения тех авторов, которые считают возможным и непосредственное, чувственное восприятие различных фактов, относящихся к событию преступления и к лицам, его совершившим: следов и иных последствий преступления, его обстановки, орудий и средств, при помощи которых совершалось преступление, обстоятельств, указывающих на личность субъекта преступления и характеризующих ее и др.[205].

Кроме того, нужно учесть, что не пресеченная преступная деятельность лица или группы лиц продолжается: планируются, готовятся и совершаются новые преступления. Поэтому в следственной и особенно в оперативно-розыскной деятельности в этом случае должны использоваться и методы прогностического характера, направленные на упреждение или пресечение последующих преступлений, захват преступников с поличным[206].

Таким образом, в деятельности по расследованию преступлений применяется в качестве познавательных методы как непосредственного (чувственного) восприятия: наблюдения, измерения, описания, фиксации, сравнения, эксперимента, так и опосредствованного (рационального) познания: индукция и дедукция, анализ и синтез, аналогия, гипотеза, моделирование, программирование и другие методы (кибернетические, эвристические).

Одними из наиболее эффективных методов познания в расследовании преступлений являются методы криминалистического версирования и моделирования. Криминалистическая версия как система логически обоснованных предположений о событии преступления и личности преступника позволяет предусмотреть все причинно-следственные связи и варианты событий и действий, осуществляя их проверку процессуальными средствами.

Большинство криминалистов рассматривают версию как мысленную ретроспективную логическую модель исследуемого события, его обстоятельств, личности преступника[207]. Однако понятия “версия” и “модель” не совпадают, поскольку версия — “один из важнейших, но не единственный элемент мысленной модели, определяющий ее содержание”[208]. Модель преступления или его обстоятельств создается не только за счет гипотез, но и за счет других форм мышления, мысленных образов, к тому же она может представлять событие в целом или его фрагменты в динамике.

Вероятностная модель события в целом или его отдельных обстоятельств выполняет роль накопителя и систематизатора информации, служит поиску недостающей информации, отбору существенной и отсеву излишней информации[209]. На основе получаемой информации выдвигаются и проверяются новые версии, дополняя и изменяя представление об исследуемом событии, его мысленную модель.

2. Познание в расследовании осуществляется специально уполномоченными на то субъектами, в функциональные обязанности которых входит выяснение истины по исследуемому событию.

3. Расследование как процесс познания имеет определенный адресат — суд, который в конечном итоге оценивает законность хода расследования, достоверность, объективность, полноту его результатов.

В истинности познания следователь должен убедить и других субъектов уголовного процесса: прокурора, надзирающего за законностью расследования, начальника следственного подразделения, потерпевшего, обвиняемого. В истинности результатов познания внутренне должен быть убежден и сам следователь, иначе он не может вынести аргументированного решения по существу расследуемого дела[210].

4. Познание в расследовании протекает в виде процессуального доказывания — т. е. деятельности, осуществляемой в установленном законом порядке путем собирания, исследования и оценки доказательств[211]. В процессе доказывания объединяются практический и мыслительный аспекты познавательной и удостоверяющей деятельности. Доказывание включает в себя как процессуальную деятельность, так и логическое и процессуальное обоснование выводов по расследуемому уголовному делу[212]. Полученные в ходе расследования знания должны быть не только истинными, т. е. адекватно отражающими действительность, но и достоверными, т. е. обладать еще и свойствами удостоверенности, обоснованности и проверяемости[213].

5. Процесс познания расследуемого события ограничен процессуальными сроками. Это относится к расследованию, осуществляемому как в форме дознания, так и в форме досудебного расследования (ст. ст. 108, 120 УПК). В то же время уголовно-процессуальный закон не создает тупиковых ситуаций: при необходимости продолжения исследований обстоятельств расследуемого преступления, он позволяет следователю в соответствии с процессуальными предписаниями продлить срок расследования в известных пределах или временно приостановить его с последующей возможностью возобновления (ст. ст. 206-210 УПК).

Названные особенности познавательной деятельности в обязательном порядке должны быть учтены как при разработке научных рекомендаций частных методик расследования, так и в следственной практике.

Понятие “информации” (“доказательственная информация”, “оперативно-розыскная информация”), различные аспекты и параметры ее оценки — достоверность и вероятность, определенность и неопределенность, общность и конкретность, относимость, ценность, количество и качество и т. д. рассматриваются во многих исследованиях[214]. И это вполне объяснимо.

Выше уже говорилось о возможности познания ретроспективных событий благодаря общему свойству материи — свойству отражения. Отражения как изменения, возникающие вследствие различных видов и форм взаимодействия отражаемого и отражающего объектов, несут в себе информацию о различных характеристиках отражаемого объекта — о количестве составляющих его компонентов, их свойствах и связях, иначе говоря о его структуре, его функциях, о самом процессе взаимодействия — его характере, степени активности, направленности, времени возникновения и окончания, продолжительности, количестве взаимодействующих объектов, объективных условий, в которых оно происходило и т. д.

Конечно, деление взаимодействующих объектов на отражаемые и отражающие в известной степени условно, т. к. “при взаимодействии двух тел изменение упорядоченности и количественных компонентов, свойств и связей одного тела соответствует изменениям упорядоченности и количественной стороне компонентов, свойств и связей, присущих другому телу”[215], иначе говоря каждый из взаимодействующих объектов может рассматриваться как отражаемый и отражающий в зависимости от целей субъекта познания и ситуации, в которой он находится. К примеру, следователь в первую очередь выявляет и исследует те объекты, которые, остались на месте происшествия и отображают признаки и свойства неизвестного воздействующего на них объекта (человека, его атрибутов, орудий и средств, каких-либо природных явлений): следы рук, ног, орудий преступления, транспортных средств, повреждения и пр. Такие объекты выступают в качестве отображающих и содержат признаки, свойства и другие сведения — информацию об отображаемых объектах, используемую для их розыска и последующей идентификации. В дальнейшем при обнаружении искомых объектов они могут быть использованы и как носители встречной информации об объектах, с которыми взаимодействовали, т. е. становятся отождествляющими. Так, обувь, одежда, тело субъекта преступления могут содержать микрочастицы, следы загрязнения, кровь тех объектов и лиц, с которыми он вступал в контакт при совершении преступления, вследствие чего отождествляемый и отождествляющий объекты меняются местами[216].

В литературе нет однозначного понимания категории информации, которая рассматривается и как сообщения, сведения о чем-то, и как уменьшаемая, снимаемая неопределенность в результате такого сообщения, и как сообщение, непрерывно связанное с управлением, и как передача, отражение разнообразия в любых объектах и процессах[217].

Благодаря свойству отражения, взаимодействие материальных объектов влечет взаимное отображение свойств, структуры контактирующих объектов и механизма самого взаимодействия. С таких отображений, собственно, и снимается полезная информация. В контексте сказанного под информацией мы будем понимать сведения, которые характеризуют исследуемый объект и могут быть обнаружены и использованы субъектом для получения новых знаний и познания данного объекта.

В криминалистике наряду с общенаучным понятием информации используется понятие криминалистической[218] или криминалистически значимой информации[219]. Анализ литературы позволяет прийти к выводу, что под криминалистической информацией понимаются сведения процессуального и не процессуального характера о расследуемом событии и его участниках, полученные следователем или другим субъектом уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности в ходе расследования при помощи рекомендуемых криминалистикой методов, приемов и средств, которые могут использоваться в качестве доказательств, характеризовать их источники, служить средствами доказывания, а также способствовать решению различных методических и тактико-организационных задач.

Понятие доказательственной информации является частью криминалистической информации. Как отмечается в литературе, доказательственная информация отражает содержательную сторону доказательства, когда его оценка абстрагируется от источника[220]. В другом случае она понимается как часть криминалистически значимой информации, обеспечивающей познание предмета доказывания, что представляется более правильным[221].

Таким образом, познание события прошлого осуществляется с помощью информационных процессов, выступающих в качестве средств познания по гносеологической цепочке: факт — отражение — информация — знание. Для того, чтобы такие знания обрели юридическую значимость, процесс их получения и закрепления, выражения “во вне” должен происходить в форме доказывания, о чем уже говорилось ранее.

Информационные процессы в деятельности по расследованию преступлений отличаются большой сложностью и специфичностью. “Криминалистически значимая информация, — как замечает В. А. Образцов, — чаще всего не лежит на поверхности, не поступает как бы самотеком по заранее известным каналам в распоряжение правоохранительных органов. Овладение полезной информацией сопряжено с преодолением многочисленных трудностей, преград и завалов”. Образно говоря, расследование преступлений, представляется “битвой за информацию”[222].

Специфическая сложность информационных процессов в расследовании преступлений обусловливается рядом обстоятельств:

- неочевидность источников информации, находящихся в исследуемой окружающей среде, в т. ч. обстановке места происшествия, и объективная трудность в определении их относимости к познаваемому событию;

- фрагментарность и “растворяемость” относящейся к исследуемому событию информации, осложняющие ее поиск, обнаружение и оценку;

- умышленные действия лиц, маскирующие источники информации, препятствующие ее выявлению и адекватному восприятию;

- искажение или уничтожение интересующей следователя информации об обстоятельствах расследуемого события, возникающее в силу объективных условий (дождь, пожар), а также умысла или заблуждения определенных лиц;

- нежелание в определенных случаях передавать следователю интересующую его информацию (утаивание информации);

- трудности в извлечении (декодировании) по названным причинам получаемой информации;

- определенные сложности, связанные с надлежащим правовым оформлением процесса обнаружения информации и ее источников, удостоверения, фиксации информации, получения в ходе оперативно-розыскной деятельности и введения ее в уголовное судопроизводство;

- сложность в установлении подлинных связей и отношений между обстоятельствами исследуемого события вследствие отрывочности, недостаточности, противоречивости, неизвестной степени достоверности полученной информации, в особенности на начальном этапе расследования.

Информационные процессы, лежащие в основе доказывания как специфической познавательной деятельности, направленной на раскрытие преступлений, целесообразно разделить на следующие стадии.

1. Поиск и обнаружение криминалистически значимой информации.

В последние годы в литературе обращается внимание на поисковый характер следственной деятельности. При этом в понятие поиска вкладывается различное представление о нем. Так, поиск рассматривается как составная часть познавательной деятельности, предшествующая этапам расследования и отдельным следственным действиям и представляющая собой “ориентировочно-исследовательские операции разведочного характера, основывающиеся на криминалистических знаниях и имеющихся сведениях о событии происшествия и его отражениях в конкретной обстановке, выполняемые следователем в целях осмысления обстоятельств его совершения, определения направлений и ситуационных задач по его раскрытию, а также подходов и методов выявления следов и иных объектов-носителей информации для дальнейшего их исследования”[223]. В другом случае под поиском подразумевают технико-криминалистическую операцию, проводимую в рамках отдельного следственного действия, розыскного или оперативного мероприятия с целью определения места нахождения искомого объекта[224]. Таким образом, поисковая деятельность здесь понимается и как этап познавательной деятельности в расследовании преступлений и как специальный криминалистический метод, обеспечивающий решение ряда мыслительных и практических задач.

В. А. Образцов считает поисковую деятельность частью познавательной деятельности (наряду с фиксационно-удостоверительной, исследовательской и конструктивной), которая направлена на поиск источников информации, выявление содержащейся в носителе информации, а далее на — “поиск истины и вариантов адекватных ситуаций правовых решений”[225].

Н. Г. Шурухнов понимает под поисковой деятельностью следователя “комплекс процессуальных и не процессуальных средств, реализуемых следователем при расследовании преступления в целях обеспечения сбора доказательств и познания всех обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела”[226]. Иначе говоря, поиск им фактически отождествляется с процессом расследования, составляя его ядро и включая средства непроцессуального характера[227].

Думается, что вряд ли целесообразно толковать поисковую деятельность слишком широко, сводя весь процесс расследования к поиску. Нельзя согласиться и с тем, что поисковая деятельность является специальным криминалистическим методом. Поиск относящихся к преступлению объектов, информации об обстоятельствах события, представляет собой процесс, в ходе которого используются различные общенаучные и специальные методы.

Таким образом, поисковая деятельность представляет собой компонент (стадию) познавательной деятельности, осуществляемой следователем и другими совместно работающими с ним по делу лицами (оперативными работниками, сведущими лицами) с помощью следственных, оперативно-розыскных, проверочных действий, применяемых при этом научно-технических средств, а также методов рационального мышления в целях обнаружения источников информации, ее носителей, а также самой информации.

Успешному поиску информации, ее источников и носителей способствуют модели следовой картины, содержащиеся в криминалистических характеристиках соответствующих категорий преступлений, а также модели, сконструированные с учетом складывающейся на определенный момент расследования следственной ситуации.

2. Восприятие и фиксация криминалистически релевантной информации.

Обнаруженная информация должна быть воспринята субъектом поиска, т. е. а) уяснена ее потенциальная или фактическая относимость к познавательному событию; б) выяснена ее природа и источник получения (люди как носители идеальных и материальных следов, предметы, документы, следы); в) определена ее форма представления (вербальная, буквенно-знаковая, цифровая, графическая, магнитная запись, видеозапись и др.)[228]; г) декодирована в необходимых случаях, т. е. уяснены ее содержание и смысл, перевод из одной знаковой системы в другую, с использованием специальных знаний и технических средств.

Воспринятую информацию необходимо зафиксировать для последующего хранения, анализа и использования. В следственной деятельности фиксация информации производится с помощью процессуальных средств в обязательном порядке и с помощью технических средств по усмотрению следователя. Для введения информации в уголовное судопроизводство необходимо соблюдение норм процессуального закона (ст. ст. 65, 82, 84, 85, 851, 852 УПК), в противном случае полученная информация имеет только оперативное значение. В ходе следственных действий, прежде всего осмотра места происшествия, при выявлении и закреплении следов, содержащаяся в них информация фиксируется в протоколе, а ее носитель-оригинал либо копия (модель) изымается и прилагается к протоколу. В этом случае фиксирование информации производится с помощью технико-криминалистических методов, приемов и средств.

Следовательно, фиксация информации включает в себя действия соответствующего субъекта расследования, направленные на процессуальное, технико-криминалистическое или оперативное запечатление (закрепление) и удостоверение полученной информации (в ряде случаев вместе с ее носителем) в установленном законом и подзаконными актами порядке, в целях последующего исследования, хранения и использования.

Процессуальная форма получения и использования информации предполагает при ее фиксации выполнение действий удостоверительного характера, в результате которых можно было бы выяснить и проверить источник и характер ее происхождения, условия закрепления — место, время, погода и другие объективные условия, характеристики технико-криминалистических средств, приемов и методов их применения, присутствие в необходимых случаях понятых (ст. 127 УПК).

3. Обработка информации.

На этой стадии осуществляется полная расшифровка информации, т. е. преобразование сигналов, несущих определенную информацию об исследуемом объекте, в доступную и адекватно отражаемую его структуру и признаки знаковую форму, а также ее оценка.

Анализ полученной информации должен быть направлен на ее содержательную и правовую стороны.

Содержательный анализ помогает уяснить количество, степень определенности и достоверности, конкретности и полноты, значимость информации, что в итоге способствует оценке полученных знаний на данный момент расследования и продвижению по пути познания исследуемого события. Полученная информация способствует не только познанию, но и постановке задач и принятию управленческих решений.

Правовой анализ позволяет оценить информацию с точки зрения допустимости использования ее источников и полученных в ней сведений в уголовном судопроизводстве, определить, является ли она доказательственной или только ориентирующей, получена ли она процессуальным или оперативно-розыскным путем[229].

Оценка полученной информации с правовой стороны позволяет следователю принимать обоснованные процессуальные и тактические решения.

Важно также оценить полученную информацию с точки зрения полноты и новизны содержания и, следовательно, имеющихся знаний о расследуемом событии (семантический аспект), а также с точки зрения ее ценности, способности реально содействовать в решении поставленной познавательной цели или задачи (прагматический аспект)[230].

Оценка полученной информации включает в себя устранение неопределенности, противоречивости содержащихся в ней сведений. Названные негативные признаки информации могут проистекать вследствие разных причин. Так, одними из них являются включение в круг доказательственной информации непроверенных сведений, некачественность и неполнота выявленной и необходимой для обоснованных выводов по обстоятельствам расследуемого события (в том числе гипотетического характера) информации, ненадлежащая проверка ее источников из-за недостаточно квалифицированных действий следователя, специалиста, эксперта.

Неполнота и противоречивость полученной информации может объясняться также действиями преступника и иных заинтересованных лиц по сокрытию следов преступления, своего участия в нем, уничтожению доказательств или созданию ложных доказательств. Как отмечают Р. С. Белкин и А. И. Винберг, “в информационном аспекте процесс уничтожения доказательств представляет собой процесс рассеивания доказательственной информации либо такую ее перекодировку, которая при данном уровне развития средств познания информации недоступна для смысловой интерпретации”[231]. В то же время факт уничтожения, сокрытия или видоизменения материальных следов скрыть полностью нельзя, поскольку такие действия отражаются в материальной обстановке и в сознании очевидцев в виде соответствующих следов-отображений — так называемых негативных обстоятельств[232].

К сожалению, как показывает анализ следственной практики, следователь не всегда способен дать правильную, полную и объективную оценку имеющейся у него информации. Г. А. Зорин рекомендует для оптимальной оценки исходной информации применять метод интерпретации, под которым он понимает сложный, многоступенчатый способ истолкования формы, содержания, структуры, связей элементов анализируемой криминалистической информации и ее адаптацию для воспринимающего ее следователя. Этот метод строится на постоянном перекодировании анализируемой информации до тех пор, пока все латентные объемы информации не станут доступными для восприятия. Поэтому, делает вывод Г. А. Зорин, решающую роль в раскрытии преступлений играет не столько процесс обнаружения доказательств, сколько процесс оценки, интерпретации обнаруженной информации[233].

Определение ценности добытой информации может быть лишь предполагаемой, подлинная ценность ее проявляется после реализации конкретной информации и полученных результатов. Конечно, при этом подразумевается качественное использование информации, ибо в неумелых руках даже самая ценная информация не принесет положительных результатов.

Нужно заметить, что обнаружить, оценить и использовать всю потенциальную информацию о расследуемом событии практически невозможно, да и не нужно. Это привело бы к неоправданным затратам сил, средств, времени для получения и переработки избыточной информации, а в конечном итоге — к обратному эффекту: серьезным затруднениям в установлении истины по делу. Поэтому в решении проблемы оптимизации деятельности по расследованию преступления следует изыскивать средства и методы, обеспечивающие получение разносторонней и максимально значимой информации, которая будет необходимой и достаточной для построения системы судебных доказательств, обеспечивающих экономию процессуальных средств и установление истины по делу[234].

4. Использование информации.

Получаемая в ходе расследования информация находит свое применение в зависимости от того, к какому виду она принадлежит, т. е. является ли она доказательственной или ориентирующей.

В первом случае она используется в процессе доказывания как доказательство (фактические данные) либо как средство доказывания (сведения, с помощью которых аргументируются и выводятся новые знания об обстоятельствах расследуемого события). Доказательственная информация является основой для построения версий, моделирования расследуемого события и отдельных его обстоятельств, уяснения создавшейся следственной ситуации, постановки тактических задач, определения направлений поиска новой, недостающей информации, установления обстоятельств преступления, личности преступника и потерпевшего, обоснования ранее полученных сведений, выводов и заключений, изобличения виновных лиц, выбора процессуальных и тактических средств решения поставленных задач.

Во втором случае используется ориентирующая информация, полученная из непроцессуальных источников и непроцессуальными средствами (как правило, это оперативно-розыскная информация, добытая органами дознания, либо полученная непосредственно следователем вне производства следственных действий). Такая информация способствует поиску источников доказательств и самих доказательств, выдвижению и проверке версий, принятию тактических решений, правильному выбору и применению тактических приемов, подготовке и производству следственных действий или их комплексов (тактических операций)[235]. Ориентирующая информация при соблюдении определенных процессуальных правил может быть введена в уголовное судопроизводство[236].

В литературе указывается на необходимость классификации криминалистической информации по ряду оснований. В частности, по источнику происхождения выделяются такие виды познавательно значимой информации: а) отражательная информация, т. е. информация, связанная с отражением познаваемого события и содержащаяся в ее носителях — объектах живой и неживой природы; б) не связанная с отражением исследуемого события: правовая, архивная, личностно-опытная и коллективно-опытная; в) регистрационная, хранящаяся в информационно-регистрационных системах[237].

По отношению к элементам преступной деятельности познавательную информацию делят на три группы: 1) субъектную, относящуюся к свойствам личности преступника (анатомические, биологические, психологические, интеллектуальные); 2) объектную, отражающую характеристики различных взаимодействующих в преступном событии предметов, явлений, материальной обстановки; 3) модальную, характеризующую механизм совершенного преступления и поведение его участников[238].

В целях успешного применения криминалистических методов, приемов и средств в ходе расследования, по мнению В. С. Кузьмичева, нужно учитывать пять основных групп информации: 1) данные о преступной деятельности; 2) данные о фактических обстоятельствах конкретного расследуемого преступления (обстоятельств события); 3) данные о личности подозреваемых (обвиняемых); 4) данные о правовом режиме применения криминалистических приемов и средств; 5) данные, влияющие на принятие тактических решений[239]. Соглашаясь с выделением названных групп криминалистически значимой информации в целом, в то же время полагаем целесообразным дополнить эту классификацию еще одной группой информации — сведениями, характеризующими личность потерпевшего (физические, психические, моральные свойства, поведение и пр.).

Учет приведенных классификаций криминалистической информации позволяет определить в каждом конкретном случае оптимальные пути ее использования в целях раскрытия преступления.

3.1.2. Расследование как организационно-управленческая деятельность

Расследование, являясь сложной динамической системой, направлено на решение комплексной познавательной задачи — установление полной и объективной картины происшедшего события и раскрытие преступления.

При этом уголовно-процессуальный закон создает лишь организационно-правовые предпосылки для формирования системы следственной деятельности.

“Организовать расследование, — отмечает Г. А. Густов, — значит, приняв дело к производству, создать систему, способную при соблюдении требований закона обеспечить всесторонность, полноту изучения расследуемого события, целенаправленный поиск доказательств, правильное решение задач предварительного следствия”[240].

Таким образом, следователь сам должен создать на основе правовых предписаний и криминалистических рекомендаций оптимальную систему деятельности по раскрытию и расследованию преступлений. В этом проявляется творческий характер следственной деятельности.

В то же время расследование сопряжено со значительными трудностями т. к. представляет собой систему деятельности следователя и многих взаимодействующих с ним лиц и учреждений, осуществляемую в условиях дефицита, противоречивости и неопределенности информации, постоянно возникающих проблемных ситуаций, противодействия со стороны преступников и других заинтересованных лиц, ограничения во времени, лимитированного предписаниями правовых норм.

Как отмечает Ю. П. Аленин, “особенно возрастает роль организации расследования в настоящее время, когда наличие отдельных разновидностей корыстных и корыстно-насильственных очагов преступлений является следствием существования профессиональной и организованной преступности”[241].

Таким образом, процесс расследования нуждается в организации и управлении, в противном случае решить указанную задачу будет невозможно.

Под организацией расследования понимается “рациональный выбор, расстановка и приложение сил, орудий и средств, которыми располагает следователь, создание и использование оптимальных условий для достижения целей уголовного судопроизводства”[242].

Основной задачей организации расследования является упорядочение механизма следственной деятельности, создание и обеспечение условий для целенаправленной работы по раскрытию преступлений. Организация расследования включает в себя: а) разработку согласованного плана мероприятий правоохранительных органов; б) надлежащее взаимодействие следователя, оперативных работников, специалистов, должностных лиц, служб и подразделений правоохранительных органов; в) обеспечение квалифицированного руководства следственно-оперативной группой или бригадой; г) регулярный обмен информацией; д) координацию и согласование действий участников расследования по эпизодам преступной деятельности и в отношении каждого обвиняемого; е) своевременную разработку планов расследования, внесение в них соответствующих коррективов на каждом этапе расследования и контролирование его выполнения[243].

Организационные задачи присущи всем этапам расследования корыстно-насильственных преступлений: исходному (возникающему в связи с поступлением уголовно-релевантной информации и связанному с возбуждением уголовного дела), начальному (возникающему после возбуждения уголовного дела и связанному с получением и обработкой первой поступающей информации), последующему (связанному с оценкой, проверкой и использованием обширной информации по всем обстоятельствам исследуемого события и причастных к нему лиц). Организация расследования может проявляться на различных уровнях: высшем — как система мер, с помощью которых обеспечивается надлежащее функционирование всей системы расследования и ее отдельных компонентов; управленческом — как система мер, обеспечивающих целеустремленную и координированную деятельность на основе переработки информации по каналам прямой и обратной связи и принятия соответствующих управленческих решений; методическом — как система мер по обеспечению применения эффективных методов раскрытия отдельных преступлений или конкретной преступной деятельности и всех ее эпизодов; тактическом — как система мер, обеспечивающих эффективное использование тактических приемов и правил подготовки, проведения и фиксации отдельных следственных действий и тактических операций[244]. Содержание организационных задач и вытекающих из них мероприятий во многом определяется характером совершенного преступления и возникшей следственной ситуацией на тот или иной момент расследования.

Обеспечение четкой и высокой организации деятельности по расследованию преступлений достигается с помощью ее планирования и управления.

В криминалистической литературе соотношение организации и планирования оцениваются по-разному. Одни авторы полагают, что организация расследования есть понятие более широкое, нежели планирование[245]; другие считают, что планирование включает в себя, предусматривает все организационные мероприятия[246]. Думается, что эти понятия пересекающиеся, поскольку эффективная организация расследования невозможна без планирования, а планирование должно предусматривать основные организационные мероприятия в расследовании по конкретному делу. Однако если в основе планирования заложены задачи мыслительного (формально-логического и эвристического) характера с определением направлений и средств их решения, то в основе организации лежит процесс практической деятельности, рационального осуществления запланированного[247]. Поэтому следует согласиться с теми авторами, которые утверждают, что планирование — это не метод расследования[248], и не метод организации расследования[249], а “программирование предстоящей деятельности”[250], “программа расследования преступления, мысленная либо сформулированная в определенной форме”[251].

Таким образом, планирование предусматривает: а) направление, содержание и способы деятельности следователя по решению стратегических и тактических задач расследования — установление тех или иных обстоятельств преступления, причастных к нему лиц, проверку выдвинутых версий, вследствие чего выполняет функцию целеполагания и тактико-методического обеспечения; б) продуманный порядок совместных согласованных действий следователя и иных, участвующих в расследовании лиц и правоохранительных органов, объединение их усилий и возможностей; определение последовательности запланированных мероприятий и процессуальных действий, т. е. выполняет функцию тактико-организационного обеспечения; в) условия, благоприятную обстановку для скорейшего достижения поставленной цели, полного и объективного решения процессуальных и тактических задач, в том числе определение места, времени, участников следственных действий, технико-криминалистических средств, мер психологического характера, т. е. функцию организационно-технического и психологического обеспечения[252].

Особенностью планирования расследования, проведения различных организационных мероприятий, как отмечалось в литературе, является то, что в начале расследования невозможно спрогнозировать весь объем работы, сразу и до конца расследования определить все задачи, оптимальные пути и средства их разрешения[253]. Поэтому планирование предполагает динамичный и творческий процесс, конкретизирующий свое содержание и направление по мере поступления криминалистической информации и образования определенных следственных ситуаций.

Сказанное позволяет согласиться с И. М. Лузгиным, определяющим планирование как “мыслительный процесс, заключающийся в определении всех обстоятельств совершенного преступления и изобличения виновных в строгом соответствии с требованиями закона и с наименьшей затратой времени и сил”[254].

Преодолеть информационно-познавательные и организационные сложности в расследовании преступлений можно лишь посредством управления процессом расследования, поскольку управление направлено на преодоление энтропии — устранение неопределенности ситуации, дезорганизующих факторов и упорядочение системы — ее стабилизацию; приведение в соответствие с определенными объективными закономерностями, действующими в данной обстановке[255].

В системе управленческой деятельности выделяют следующие элементы:

- субъект управления, от которого исходит управляющее воздействие;

- объект управления — та сфера деятельности или совокупность людей (система), на которую оказывается целенаправленное воздействие;

- цель управления — оптимизация функционирования системы, в результате чего желаемый результат достигается в кратчайшие сроки с минимальной затратой сил и средств. Задачи управления могут конкретизироваться применительно к промежуточным рубежам на пути к поставленной цели;

- содержание процесса управления, включающее характеристику мыслительной и практической деятельности субъекта, в основе которой лежат своевременное получение и правильное использование информации, разработка и принятие управленческих решений, а также контроль за их надлежащим выполнением;

- методы управления — системы способов и средств осуществления управленческой деятельности;

- формы управления — отвечающие определенным требованиям внешнее выражение и закрепление принимаемых управленческих решений.

Следовательно, управление выступает как важный системообразующий фактор, поскольку осуществляет интеграцию компонентов системы, их взаимодействие друг с другом, внешней средой, обеспечивает их функциональное единство, способствует реализации цели, предопределяющей характеры ее функционирования[256].

В расследовании система управления и ее структура приобретают специфические черты.

Так, главным, основным субъектом управления в деятельности по расследованию преступлений является следователь. Но в определенных случаях наряду с ним субъектом управления могут стать и начальник следственного подразделения, руководитель следственной бригады или следственно-оперативной группы, ее члены (коллективный субъект). Поэтому здесь субъект управления выступает в виде сложной управляющей системы. Объект управления можно рассматривать в двух аспектах: структурном — как совокупность людей и в функциональном — как деятельность индивидов, групп людей[257]. Так, в структурном аспекте следственная бригада или следственно-оперативная группа по отношению к их руководителю является объектом управления.

В функциональном аспекте объектом управления является деятельность по расследованию преступления (преступной деятельности) отдельного лица или группы лиц. Расследование представляет собой многогранную деятельность правового и информационно познавательного характера с участием многих лиц, наделенных определенными правами и обязанностями, имеющими свои интересы, в том числе и противоречащие решению задач расследования. Поэтому объект управления выступает в виде сложной управляемой системы.

Целью управления расследованием можно обозначить создание оптимальных условий для быстрого, полного и объективного исследования события и раскрытия преступления (преступной деятельности). Данная цель может быть достигнута благодаря решению ряда задач управления: 1) целенаправленного поиска и своевременного получения криминалистически значимой информации, успешной ее обработки и использования для эффективного воздействия на следственную ситуацию и участников расследования и подследственных; 2) корректировки управления и выбора правильных решений с помощью каналов прямой и обратной связи в постоянно изменяющихся условиях расследования на различных его этапах; 3) своевременного предвидения изменений состояния расследования, прогнозирования поведения участвующих в нем лиц с целью корректирующего воздействия на соответствующие явления, состояния, действия, ход и результаты следственных действий и тактических операций; 4) надлежащей организации и планирования расследования в целом, его этапов, отдельных следственных действий и тактических операций.

Содержанием управленческой деятельности является система методов, приемов и средств правового, организационного, тактического и методического характера, воздействующая на процесс расследования с целью его оптимизации[258].

В содержание управления расследованием включается:

- постановка стратегических задач определенного этапа расследования, выделение первостепенных тактических задач, требующих безотлагательного, первоочередного решения;

- анализ исходной информации и оценка ее достоверности, определенности, достаточности, полноты охвата события или его отдельных сторон, ясности и противоречивости, пробелов;

- планирование деятельности по раскрытию преступления на основе поступающей информации, которое целеустремленно и динамично ведет следователя к поставленным целям, позволяет реально сверять и корректировать полученные результаты с выдвинутыми версиями, и направлять дальнейшую деятельность следователя;

- оценка проблемности создавшейся следственной ситуации и принятие управленческих процессуальных и тактических решений, которые выражаются в выборе правильного направления расследования, объема, характера, последовательности следственных действий и тактических операций, способов и последовательности их подготовки и проведения[259];

- принятие организационных мер, направленных на создание оптимальных условий для осуществления поставленных задач (подбор исполнителей, материально-техническое обеспечение, выбор форм взаимодействия и пр.);

- выбор наиболее рациональных методов воздействия на объект (систему) управления;

- разработка программ деятельности следователя по решению поставленных задач и контроля ее исполнения;

- оценка результатов.

Таким образом, управленческая деятельность по своему содержанию входит в структуру деятельности по расследованию преступлений, обеспечивая эффективность последней в качестве своеобразной технологии осуществления управленческого воздействия, т. е. совокупности правил, приемов и способов его реализации, а также оперирования информацией, отраженной или закрепленной в определенных материальных носителях[260].

Методы управления расследованием состоят из совокупности способов и средств осуществления принятых решений, целенаправленно воздействующих на систему следственной деятельности для ее оптимального функционирования.

К методам управления относятся методы системно-структурного, функционального и информационного анализа, криминалистического моделирования, программирования, эвристические, кибернетические и другие методы, базирующиеся на системном, структурном, функциональном, деятельностном, информационном подходах.

Иногда набор применяемых методов управления пытаются вывести из природы следственной деятельности, подчеркивая ее преимущественно эвристический характер[261], либо наоборот — ее формально-логический, дискурсивный характер, что ведет к утверждению возможности достижения целей только с помощью логических методов, программирования и алгоритмизации расследования[262].

Действительно, обстоятельства каждого преступления индивидуальна и неповторима, а их познание требует от следователя помимо криминалистических и логических знаний творческого подхода, развитого воображения, использования рефлексии, собственного опыта, интуиции.

Вместе с тем преступления осуществляются в условиях объективной реальности и обстоятельства их совершения детерминируются однотипными условиями внешней среды, характерной обстановкой, типичными целями и мотивами. Между выбором преступником определенного предмета посягательства, жертвы, способа действия, места, времени, с одной стороны, и оставляемыми следами преступления, возможностью их выявления, получения и использования доказательственной информации о расследуемом событии — с другой, существуют определенные зависимости, знание которых позволяет в известной степени алгоритмизировать решение тактической задачи, программировать следственную деятельность, формализовать ее отдельные элементы.

Проблема использования программирования и алгоритмов в расследовании преступлений с середины 70-х годов стала предметом пристального внимания и научного исследования[263]. Трудности практического внедрения в следственную деятельность программирования расследования заключаются не только в том, что указанная проблема недостаточно теоретически разработана и апробирована, но и в том, что не существует достаточной ясности в понимании содержания таких категорий, как программирование и программа расследования, алгоритмы и алгоритмизация деятельности по раскрытию преступлений.

В литературе по кибернетике и философии алгоритм определяется как совокупность правил (предписаний), определяющих эффективную процедуру решения любой задачи из некоторого заданного класса задач[264].

Криминалистический алгоритм может быть определен как научно обоснованное предписание (система правил) о выполнении в определенном порядке конкретных действий, ведущих от исходных данных, постановки задачи к ее решению в ходе расследования преступлений.

В криминалистике, за исключением технико-криминалистических задач, алгоритмы не носят абсолютного, “жесткого” характера. В большинстве случаев они обусловливаются той или иной типичной следственной ситуацией и допускают выбор действий (шагов), вариантов решений.

Рекомендуемый криминалистический алгоритм предназначен не для конкретного индивидуального случая и не для применения в расследовании вообще, а для решения задач, относящихся к определенному типу.

Кроме того, криминалистический алгоритм должен обладать свойствами детерминированности, т. е. способности направлять процесс решения задачи и управлять им; массовости, т. е. способности быть использованным для решения задач какого-либо вида или группы (категории) преступлений; результативности — способности обеспечивать решение задачи при условии заданности надлежащих исходных данных[265].

Всякая ли криминалистическая задача, находящаяся в области следственной тактики и методики расследования, может быть решена с помощью алгоритмов? На этот вопрос следует дать отрицательный ответ. И дело здесь не в степени сложности стоящей задачи, т. к. сложная задача решается с помощью алгоритмов путем дробления на ряд более простых задач, выделения этапов решения и проведения совокупности элементарных действий на каждом этапе и в ходе решения каждой менее сложной криминалистической задачи. Конечно, технологическая цепочка действий следователя по решению конечной и промежуточных задач здесь будет весьма продолжительной и даже громоздкой. Вместе с тем система рекомендованных предписаний не позволяет распылять силы, уйти в сторону или пропустить важные опорные позиции на пути к решению поставленной задачи.

Познавательные процессы не могут быть исследованы только с помощью разработки и применения алгоритмов. Для решения криминалистических задач, поиска, обработки и использования информации применяются в первую очередь методы диалектики, общенаучные и специальные методы. Только их предварительное использование в том или ином сочетании в зависимости от характера и сложности поставленной задачи позволяет решить вопрос о возможности и целесообразности применения или разработки алгоритмов.

Замечено, что задачи, решаемые в ходе расследования, можно разделить на две большие группы: а) требующие творческого подхода к поиску путей и способов решения, неизвестных ранее; б) решаемые однотипно либо требующие выбора подходящего способа решения из числа известных способов и адаптации его к конкретному случаю[266].

При решении последней группы задач вполне успешно могут быть применены рекомендуемые криминалистические алгоритмы.

Но криминалистические алгоритмы эффективны там и тогда, где и когда возникают стандартные и типичные следственные ситуации и задачи. В случае разрешения нетипичных, проблемных ситуаций и задач рекомендуется использовать творческий подход, методы эвристического познания[267]. Это означает, что следователю необходимо прежде всего определиться, какого типа задачу он решает: попадающую под описанный в криминалистической методике класс, группу задач либо содержащую в себе нетипичную ситуацию, проблему. Именно фиксация проблемы является исходной фазой, этапом творческого процесса, на основе чего определяется цель исследования, а проблема направляет весь творческий процесс к его результату[268], рождая соответствующие интеллекту субъекта, его опыту, профессионализму, возможно даже криминалистическому таланту соответствующие эвристические пути решения, в том числе интуитивного характера, внезапных догадок, воздействия случайных факторов, рефлексии. Эвристические методы значительно сокращают время решения задач даже поддающихся алгоритмизации, поскольку исключают полный перебор возможных альтернатив, однако получаемые решения не всегда являются полными, однозначными и правильными, т. е. оптимальными[269].

Следовательно, нельзя отдать предпочтение методу алгоритмирования или эвристическому методу. В специфических условиях деятельности по расследованию преступлений, характеризующейся частой нехваткой нужной информации, ее неопределенностью, быстро и внезапно меняющейся следственной ситуацией обеспечить следователя алгоритмом действий с достаточной степенью жесткости практически невозможно. В таких случаях приходится разрабатывать так называемые расплывчатые (нечеткие, размытые) алгоритмы[270], в ходе реализации которых следователь сам осуществляет выбор шагов и принимаемых решений, что сближает их с эвристическими методами деятельности. Следует согласиться с авторами, полагающими, что эвристический подход совместим с алгоритмическим, поскольку в разных ситуациях один из них играет решающую роль, но они всегда дополняют друг друга[271].

Под программой расследования понимается систематизированный перечень и описание криминалистических алгоритмов и научных рекомендаций, направленных на последовательное и комплексное решение основных задач раскрытия определенной категории преступлений и оптимального управления процессом их расследования[272].

Если алгоритм предлагает решение задачи в однозначном направлении, строго определенной последовательности действий, программа расследования должна содержать несколько вариантов алгоритмов, моделей деятельности в зависимости от следственной ситуации, этапа расследования, позиции участников расследования.

В отличие от плана расследования по конкретному уголовному делу, составляемому в ходе расследования отдельного преступления, программа является продуктом научной разработки и предназначена для использования в ходе расследования множества однотипных преступлений, поэтому может быть названа типовой программой расследования.

Типовые программы расследования целесообразно разрабатывать для соответствующих этапов расследования: на основе исходной информации и типовых следственных ситуаций на первоначальном этапе а также на основе накопленной информации и оценки создавшихся ситуаций на последующем этапе расследования. Вместе с тем вызывает возражение мнение, что вершиной разработки программ расследования является создание типовых формализованных, строгих методик доказывания любых обстоятельств преступления при расследовании, а затем и при последующем судебном рассмотрении[273]. Программы расследования не охватывают всю методику расследования отдельных видов преступлений, не заменяют частные методики, а являются их органической частью.

Программа расследования подсказывают следователю те первостепенные задачи, которые необходимо решать, и следственные действия, которые необходимо выполнить в типовой следственной ситуации. Однако реальная следственная ситуация далеко не всегда укладывается в рамки типового, что требует от следователя проникновения в специфичность, индивидуальность события и лиц, принимавших в нем участие, и, соответственно — изменений, дополнений, конкретизации типовых программ, а иногда и разработки, по сути, новой программы на основе разработанных криминалистической теорией тактических и методических рекомендаций.

Изложенное позволяет сделать вывод о сущности понятий: криминалистическая алгоритмизация и программирование расследования.

Криминалистическая алгоритмизация заключается в разработке криминалистического алгоритма, направленного на решение какой-либо конкретной задачи расследования (к примеру, установление личности потерпевшего, обнаружение следов пальцев рук на месте происшествия, получение информации о преступнике на месте происшествия в определенной ситуации).

Программирование расследования состоит в систематизации алгоритмов и необходимой криминалистической информации применительно к этапу расследования и типовым следственным ситуациям, позволяющим следователю выбрать правильный алгоритм действий (систему алгоритмов из предлагаемых в программе) для эффективного управления следственной ситуацией, принятия правильного процессуального и тактического решения, разрешения сложной задачи или нескольких задач расследования.

Перспективными являются разработка типовых программ расследования и их использование в следственной практике на основе компьютерно-информационного обеспечения. Разработанные программы, включающие информацию о типовых следственных ситуациях по различным категориям преступлений, целесообразно ввести в автоматизированный банк данных (АБД), постепенно накапливая, обновляя, детализуя их[274].

3.1.3. Принципы методики расследования преступлений

Научно-методические основы расследования корыстно-насильственных преступлений во многом определяются принципами, лежащими в основе разработки частных криминалистических методик расследования.

Исследование содержания и сущности расследования в различных криминалистически значимых аспектах позволяет обоснованно подойти к проблеме принципов методики расследования преступлений.

В литературе методика расследования преступлений рассматривается в двух значениях (не считая дидактического): в теоретическом — как раздел науки криминалистики, в котором характеризуются, анализируются криминалистически значимые признаки преступления, а также содержатся научные положения и рекомендации, направленные на разработку эффективных методов досудебного расследования и раскрытия различных категорий преступлений, и в практическом — как система деятельности следователя, направленная на оптимальный выбор характера, объема и последовательности следственных действий[275].

Безусловно важным моментом в методике расследования является определение ее исходных положений. Вопросу принципов методики расследования в криминалистической литературе уделялось немало внимания[276]. Однако нередко они носили весьма общий характер и могли относиться не только к принципам методики расследования, но и к принципам криминалистической деятельности в целом, или к принципам уголовного судопроизводства, иначе говоря не отражали специфики методических принципов[277].

Для того, чтобы определить собственное видение принципов методики расследования и их значение для формирования частных методик, выскажем ряд предпосылочных суждений.

Исходя из общефилософского понимания принципа в теоретическом аспекте под последним следует подразумевать основное исходное положение, основание системы, какой либо теории, учения, оказывающее решающее влияние на успешное решение различных проблем, в т. ч. гносеологических. В практическом аспекте — это руководящая идея, основное правило деятельности[278].

Как отмечает А. В. Дулов, “принципы предполагают систематизацию и обобщение предшествовавших научных знаний, конкретизируют, формируют познание, являются исходными положениями к осуществлению исследований, организуют их, концентрируют в себе совокупность методологических и теоретических основ, которые необходимы для проведения предстоящих исследований”[279].

Представляется вполне обоснованным подходом разработка принципов криминалистики, как науки в целом, так и отдельных ее структурных образований, разделов — криминалистической тактики и криминалистической методики расследования[280].

В качестве принципов рассматриваются не всякие теоретические положения и практические рекомендации. “Принципы не являются формальным провозглашением определенных требований, а направлены на оптимизацию деятельности этой отрасли. Именно в этом и заключается их активизирующая и организующая роль”[281], — отмечают В. Е. Коновалова и В. Ю. Шепитько.

Следует согласиться с авторами, разделяющими криминалистические принципы на принципы науки, т. е. относящиеся к разработке положений методики расследования как раздела криминалистики, и на принципы практической деятельности, т. е. относящиеся к построению, избранию методики расследования конкретного преступления[282].

Однако в литературе нет четкого определения и разграничения принципов научных основ создания, разработки частных методик расследования и принципов построения методики расследования по конкретному преступлению, на что в свое время обращал внимание А. Н. Колесниченко[283]. Этот теоретический вопрос по сути дела не решен и по сегодняшний день. Попытаемся в нем разобраться.

Разработка принципов методики расследования преступлений нашла свое отражение в работах А. Н. Колесниченко, выделившего в начале пять таких принципов: 1) индивидуальность расследования; 2) планомерность расследования; 3) сочетание следственных действий с оперативно-розыскными; 4) сочетание действий следователя и общественности; 5) сочетание действий следователя и сведущих лиц[284]. В последующем он видоизменил данный перечень, включив в него: 1) правильную уголовно-правовую оценку расследуемого события; 2) индивидуальность методики расследования, обусловленная особенностями конкретного дела и следственной ситуации; 3) использование научных знаний; 4) координация действий следователя, оперативных работников и общественности[285]. Свое развитие система принципов методики расследования получила в работах Н. А. Селиванова, выделившего десять принципов: 1) планомерность расследования; 2) обусловленность методики предметом доказывания; 3) необходимость учета типовой криминалистической характеристики преступлений; 4) учет при построении методики расследования по конкретному делу следственной ситуации; 5) оптимальный набор следственных действий, обеспечивающих полноту, точность и экономичность расследования; 6) подразделение следственных действий на первоначальные и последующие; 7) оптимальная последовательность намечаемых и проводимых следственных действий; 8) предусмотрение наряду с отдельными следственными действиями комплексов следственных действий, подчиненных каким-либо частным задачам; 9) установление очередности таких комплексов следственных действий; 10) динамичность методики[286].

Нетрудно заметить, что А. Н. Колесниченко и Н. А. Селиванов вели речь о принципах построения индивидуальной методики расследования по конкретному уголовному делу и адресовали их следователю.

Что касается принципов методик расследования отдельных категорий преступлений, то они, являясь квинтэссенцией криминалистической методики как раздела криминалистики направлены на эффективную разработку новых или модификацию уже имеющихся частных методик и адресованы криминалистам — ученым и практикам, ведущим научно-исследовательскую деятельность.

Следует обратить внимание на то, что основные принципы методики расследования преступлений были названы еще Б. М. Шавером. К таким принципам он относил: 1) разработку методик расследования “от метода совершения преступления к методу его раскрытия”; 2) обобщение опыта расследования анализируемой категории дел; 3) разработку рекомендаций по применению методов и приемов установления способов совершения преступлений; 4) использование научных знаний, которые могут быть полезны в расследовании определенной категории преступлений; 5) указание на специфику тактических и технических приемов при расследовании данных преступлений[287]. Думается, что во многом отмеченные им принципы разработки частных методик не утратили своего значения и сегодня.

Говоря о научно-теоретических принципах методики расследования, нужно исходить из логических и гносеологических принципов, принципов юридических наук и криминалистики как науки в целом. К ним, в частности, относятся принцип соответствия научных рекомендаций требованиям закона, интересам и запросам практики, использование новейших достижений науки и техники, эмпирических исследований, и др.

Можно согласиться в целом с предложением И. А. Возгрина о делении принципов методики на три группы: 1) общие принципы, определяющие содержание, структуру и значение раздела в целом; 2) частные — включающие основные начала построения частных методик; 3) специальные, определяющие особенности структуры и содержания методик расследования отдельных категорий, групп преступлений, вневидовых методик[288]. К первой группе он относит принципы соблюдения законности, единства теории и практики, самостоятельности и целостности методики. К частным принципам — научность методик, конкретность, плановую основу, этапность, ситуативность, многовариантность, взаимодействие следственных и оперативных органов, использование помощи общественности, предупредительную деятельность, конструктивное единство типичных методик расследования.

Отнесение некоторых из названных принципов к частным принципам методик расследования выглядит весьма спорно. Думается, что принципы научности и конкретности скорее нужно отнести к общим принципам методики, взаимодействие же следственных и оперативных органов так же, как и использование помощи общественности — к принципам практической деятельности, а предупредительную деятельность — к задачам и функциям расследования.

Какие же принципы, на наш взгляд, должны быть включены в ряд специфических и основополагающих начал методики расследования отдельных категорий преступлений?

Как известно, каждая наука, ее самостоятельные разделы, к которым относится и методика расследования, являются создаваемыми человеком абстрактными системами и несут в себе все свойства сложных саморазвивающихся целенаправленных систем. Методика расследования как система научных положений должна формироваться и развиваться таким образом, чтобы обеспечить оптимальные пути достижения цели данного раздела криминалистики — создание эффективных методов и приемов, а также рекомендаций по их применению в ходе расследования для быстрого и полного раскрытия преступлений. Выдвигаемые в науке принципы должны определяющим образом влиять на функционирование системы теоретических положений. Таким образом, действенность принципов, их значимость проявляется через их функции, закладывающие основу слаженного взаимодействия всех элементов системы, ее устойчивости и целеустремленности. Как подчеркивает В. Е. Коновалова, функции принципов подчиняют развитие теории “определенным требованиям: аккумулируют достижения теории и практики; являются источником разработки новых тактических приемов; обусловливают взаимосвязь тактических приемов с методикой расследования отдельных видов преступлений”[289]. Это положение в одинаковой степени относится как к криминалистической тактике, так и к методике расследования, с тем лишь уточнением применительно к последней, что функции методики должны являться источником разработки новых эффективных методических рекомендаций.

Подытоживая сказанное, на наш взгляд, к принципам научной разработки методик расследования отдельных категорий преступлений можно отнести следующие исходные положения:

1. Рассмотрение объектов методики расследования — преступления и расследования с позиций системно-деятельностного подхода. Данный принцип позволяет исследовать их как комплексы целенаправленных действий различных субъектов: с одной стороны — преступной и с другой — следственно-криминалистической деятельности, двух взаимодействующих и противостоящих систем, функционирующих с различными противоположными задачами, на основе присущих им закономерностей.

2. Использование данных и новейших достижений других наук, как гуманитарных, так и естественно-технических, для исследования соответствующих категорий преступлений, разработки адекватных рекомендаций по их расследованию.

3. Использование опыта следственной практики путем его анализа и обобщения и последующей экстраполяции в теорию раскрытия преступлений.

4. Разработка методических рекомендаций на основе криминалистического анализа преступлений и создание их типичной информационно-познавательной модели — криминалистической характеристики исследуемой категории преступлений.

5. Разработка методических рекомендаций на основе криминалистической классификации преступлений, позволяющей выявить и исследовать особенности соответствующей классификационной группы и создавать методику определенного уровня: межвидовую, видовую, групповую или так называемые сквозные, или вневидовые методики[290].

6. Разработка частных методик расследования на основе определения и характеристики обстоятельств данного вида преступления, подлежащих установлению[291].

7. Разработка направлений и задач расследования с учетом специфики этапов расследования. В зависимости от особенностей расследования того или иного вида или группы преступлений могут быть выделены исходный (проверочный), начальный, последующий и заключительный этапы.

8. Разработка методических рекомендаций на основе информационно-ситуационной оценки состояния расследования. Руководствуясь этим принципом, в частных методиках требуется выделение типовых следственных ситуаций, складывающихся на различных этапах расследования и постановка соответствующих типовых задач тактического и организационно-методического характера. Именно выделение типовых ситуаций, их научно-криминалистический анализ позволяют формулировать адекватные тактические задачи и рекомендовать соответствующую программу деятельности по расследованию преступлений определенной категории[292]. Ситуативный принцип методики расследования, таким образом, позволяет сделать вывод о необходимости построения методических рекомендаций, по цепочке: типовая следственная ситуация — ее характеристика — типовые задачи и версии — рекомендуемые системы следственных и оперативно-розыскных действий в виде программы расследования — прогнозируемая перспективная типовая ситуация на следующем этапе расследования.

9. Выделение специфических тактических и технических приемов при проведении следственных действий и тактических операций.

Изложенные принципы с учетом структуры следственной деятельности позволяют представить конструктивную часть межвидовой методики расследования корыстно-насильственных преступлений в виде общих универсальных программ применительно к его начальному и последующему этапам. Технология такой деятельности может быть выражена в виде цепи содержательно и логично соединенных мысленных и практических актов и операций.

Общая программа начального этапа расследования имеет следующее содержание:

1) на основе исходной информации уяснить и дать оценку следственной ситуации, которая сложилась, подвести ее под типовую ситуацию;

2) с учетом характеризующих следственную ситуацию признаков поставить тактические задачи отправного значения (какова причина смерти потерпевшего, какова судьба лица, которое исчезло, чем причинены телесные повреждения и др.), предварительно сопоставив их с типовыми задачами;

3) выдвинуть версии в соответствии с поставленными задачами по факту, который расследуется, и по отдельным его обстоятельствам;

4) с учетом особенностей поставленных задач выбрать формы, приемы и методы взаимодействия с органами и службами, которые ведут оперативно-розыскную работу, дать им конкретное задание;

5) выявить исходные источники информации, определить способы ее изъятия и пути введения в уголовное судопроизводство;

6) используя типовые программы начального этапа расследования соответствующих разновидностей корыстно-насильственных преступлений, определить средства разрешения поставленных задач и проверки выдвинутых версий, включая тактические операции, отдельные следственные и оперативно-розыскные действия, организационные мероприятия, различные формы применения специальных знаний, в нужном объеме и последовательности;

7) построить вероятностные информационные модели события, которое расследуется в целом, его отдельных эпизодов, этапов, обстоятельств, выделяя их информационные погрешности — неполноту, недостоверность, неопределенность — и наметить пути ее пополнения, проверки, конкретизации с целью дальнейшего построения достоверной модели;

8) проанализировать информацию, которая поступила, степень разрешения поставленных задач, совокупность доказательств, которые подтверждают либо опровергают ту или иную версию, оценить вновь сложившуюся следственную ситуацию;

9) на основе сделанной оценки разработать развернутый план дальнейшего расследования, детализируя его с помощью рекомендованных криминалистикой программ расследования, уточняя его относительно конкретных обстоятельств дела.

На этапе дальнейшего расследования можно рекомендовать такую общую программу расследования:

1) установить все эпизоды преступной деятельности, дать им уголовно-правовую оценку, определить пространственно-временные, причинно-следственные и другие связи между ними;

2) определить тактические операции и отдельные следственные действия по установлению всех обстоятельств по каждому эпизоду преступной деятельности;

3) определить комплекс действий и мероприятий по установлению всех участников преступной деятельности и привлечению их к уголовной ответственности;

4) изучить личность каждого обвиняемого для полного выяснения его роли в преступной деятельности, избрания эффективных тактических приемов влияния на него во время проведения следственных действий, а также для определения обстоятельств, которые отягчают и смягчают его ответственность;

5) при расследовании групповых преступлений дать правовую оценку форме и степени организации преступной группы;

6) предусмотреть меры по розыску похищенного имущества и возмещению материального ущерба.

Таким образом, представляется, что комплексный учет названных аспектов следственно-криминалистической деятельности, принципов разработки и построения частных методик расследования, а также творческое использование программ расследования применительно к особенностям обстоятельств конкретного уголовного дела должны способствовать более эффективному раскрытию и расследованию корыстно-насильственных преступлений.

3.2. Общие и специальные задачи расследования корыстно-насильственных преступлений

Задачи расследования по каждому уголовному делу определяются исходя из целей уголовного судопроизводства: охраны прав и законных интересов физических и юридических лиц, принимающих в нем участие, а также быстрого и полного раскрытия преступлений, изобличения виновных, привлечения их к ответственности, недопущения того, чтобы были наказаны невиновные (ст. 2 УПК).

Вопрос о целях и задачах предварительного расследования, об их соотношении с процессуальными функциями и средствами неоднократно обсуждался в литературе[293]. При этом высказывались различные точки зрения об их содержании и значении, сходстве и различии, характере взаимосвязи.

Не останавливаясь на дискуссии по данной проблеме, необходимо отметить, что задачи расследования должны быть сформулированы в расчете на реальное достижение конкретных результатов по разрешению уголовного дела и установлению объективной истины.

Исходя из целей уголовного судопроизводства, основных требований, предъявляемых уголовным и уголовно-процессуальным законами, представляется возможным выделить общие задачи досудебного расследования по каждому уголовному делу, независимо от рода или вида расследуемых преступлений:

1. Установление наличия или отсутствия события преступления по каждому расследуемому эпизоду.

2. Установление наличия или отсутствия в расследуемом событии признаков конкретного состава преступления.

3. Точная квалификация каждого совершенного преступления.

4. Полное раскрытие расследуемых преступлений, включающее:

- установление всех необходимых для полного и всестороннего расследования обстоятельств события преступления;

- установление всех причастных к нему лиц, виновности каждого из них и роли в подготовке, совершении и сокрытии преступления (каждого эпизода преступной деятельности);

- установление всех эпизодов преступной деятельности привлекаемых к ответственности лиц.

5. Обеспечение возмещения материального ущерба и возможной конфискации имущества.

6. Установление обстоятельств, способствовавших совершению расследуемого преступления (преступной деятельности) и принятие мер к их устранению.

7. Подготовка материалов уголовного дела для его рассмотрения в суде.

Названный комплекс общих задач расследования охватывает основные уголовно-правовые и уголовно-процессуальные задачи расследования по уголовному делу. Однако это не означает, что они находятся вне криминалистического поля деятельности. Функции криминалистики как науки состоят в том, чтобы разработать систему научно-технического, тактического и методического обеспечения эффективного процесса решения названных задач и достижения положительных результатов.

Такие функции приводят, в свою очередь, к разработке специальных криминалистических задач расследования, которые конкретизируют и детализируют процесс расследования, способствуют разделению сложных задач на более простые, частные, и их поэтапному разрешению[294].

В криминалистической литературе обращалось внимание на важность и необходимость классификации криминалистически значимых задач расследования[295].

И. М. Лузгин выделяет: общую цель расследования, указанную в ст. 2 УПК России; специальные цели, возникающие на различных этапах расследования и при производстве некоторых комплексов следственных действий; особенные цели, зависящие от специфики расследуемого преступления; частные задачи, возникающие при производстве отдельных следственных действий[296].

Названные цели, по его мнению, “служат наиболее общим ориентиром в познавательной деятельности следователя, влияя на выбор методики расследования в целом и тактической линии следователя на определенном его этапе”[297].

Предложенная классификация выглядит в определенных аспектах дискуссионной.

Во-первых, использование в данном случае понятия целей представляется не совсем удачным. Хотя понятия “цели” и “задачи” близки по своему содержанию, а иногда и совпадают, необходимо согласиться с П. С. Элькинд, полагающей, что “цель” — понятие более философское, а “задача” имеет более практическое, житейское употребление. В тех случаях, когда речь идет о выражении содержания цели по отношению к направленности конкретной практической деятельности, целесообразнее пользоваться понятием “задачи”[298]. Во-вторых, не совсем ясно, почему цели, возникающие на различных этапах расследования и при производстве комплексов следственных действий, объединяются в одну группу. В-третьих, не отражается та группа задач, которая обусловливается следственными ситуациями, возникающими в ходе расследования.

На наш взгляд, при расследовании конкретного преступления, помимо общих, встают криминалистически значимые — специальные задачи различного уровня и характера.

Абстрагируясь в определенной степени от задач расследования уголовно-процессуального характера, попытаемся выделить в следственной деятельности такие специальные задачи и классифицировать их.

1. Системы научных положений и рекомендаций методик расследования отдельных категорий преступлений включают в себя комплекс методико-криминалистических задач по их расследованию, обусловленных особенностями этапов расследования.

Данные методико-криминалистические задачи могут быть отнесены к этапным задачам раскрытия преступлений. Так, для начального этапа характерны задачи, связанные с преследованием преступника по горячим следам, его задержанием, либо с поиском информации о подозреваемом. На следующем этапе расследования встают задачи по установлению всех участников и эпизодов преступной деятельности, проверке полученной на начальном этапе расследования доказательственной информации.

2. Методико-криминалистические задачи расследования приобретают специфичность в зависимости от видов преступлений, входящих в данную категорию, их криминалистической характеристики и предмета доказывания. Так, при расследовании убийств возникают задачи, связанные с установлением личности потерпевшего, способа лишения жизни потерпевшего, мотивов убийства. При расследовании хищений ставятся задачи по установлению способа изъятия чужого имущества, розыска похищенного имущества, выяснения, в каких целях и как оно использовалось преступниками и т. д.

Такие задачи можно назвать видовыми, т. е. обусловленными криминалистической характеристикой рассматриваемой категории (чаще всего вида, подвида, разновидности) преступлений, и специфическим содержанием предмета доказывания.

3. Методико-криминалистические задачи приобретают свою специфику, совмещая в себе особенности как этапных, так и видовых задач. Для частных методик расследования это наиболее значимый круг криминалистических задач.

Нужно отметить, что в частных методиках расследования специфические задачи, свойственные расследованию определенного вида или группы преступлений, выделяются и конкретизируются довольно редко[299]. В большинстве случаев в частных методиках расследования такие задачи вообще не обозначаются. Данное положение нельзя признать соответствующим принципам разработки методик расследования отдельных категорий преступлений, поскольку оно лишает следователя возможности ясного представления о характере и содержании ставящихся и решаемых задач на соответствующем этапе расследования, их значении для раскрытия преступления, выделении первостепенных для соответствующей ситуации задач, а значит — четкого представления о направлении расследования, его промежуточных рубежах, что ведет к деструктивным явлениям в следственно-криминалистической деятельности, снижает его организационно-управленческую эффективность и в целом отрицательно сказывается на результативности расследования.

В расследовании корыстно-насильственной преступной деятельности целесообразно выделить следующие методические задачи, сгруппировав их относительно двух основных этапов расследования.

Задачи начального этапа расследования:

1. Уяснение и оценка сложившейся после возбуждения уголовного дела следственной ситуации.

Уяснение и оценка исходной следственной ситуации предполагает анализ имеющейся информации и ее источников для выявления признаков корыстно-насильственного преступления, наличия или отсутствия сведений об обстоятельствах его совершения, потерпевшем, похищенном имуществе и личности преступника. Такой анализ завершается выдвижением версий, постановкой тактических задач, выбором средств их проверки и решения.

2. Выявление источников информации о расследуемом преступлении.

После возбуждения уголовного дела очень важно определить, из каких источников можно почерпнуть информацию об обстоятельствах расследуемого преступления, каков их характер (материальные следы, орудия преступления, свидетели-очевидцы и др.) и возможное местонахождение, как обнаружить такие источники, извлечь и зафиксировать доказательственную информацию.

3. Определение направления расследования и разработка плана расследования.

Задача планирования и должной организации расследования корыстно-насильственных преступлений должна решаться в полной мере уже на его начальном этапе. Полноценное планирование позволяет сосредоточиться на решении первостепенных задач, вытекающих из особенностей следственной ситуации, правильно распределить силы и возможности, в полной мере использовать типовые версии и программы расследования, определить последовательность и средства проверки выдвинутых версий и решения тактических задач, предусмотреть организационно-тактические условия их реализации.

В ходе разработки плана расследования необходимо учесть не только типичные черты конкретного случая расследования, но и выявить его специфические признаки, требующие постановки специальных задач и разработки версий индивидуального характера.

4. Избрание форм и методов взаимодействия с органами и службами, осуществляющими оперативно-розыскную работу.

Характер и масштабы расследуемого преступления или преступной деятельности обусловливают формы и методы взаимодействия следователя с органами дознания и другими оперативными подразделениями МВД и СБУ, в частности, создание следственно-оперативной группы, проведение совместных рабочих совещаний, отработку отдельных версий, дачу поручений и пр.

5. Поиск и получение информации о механизме и обстановке совершенного преступления.

На данном этапе расследования нужно стремиться получить точную и полную информацию об основных элементах преступного события: способе подготовки, совершения и сокрытия корыстно-насильственного преступления; применявшихся орудиях и средствах; месте и времени, динамике события; отношении тех или иных лиц к расследуемому преступлению.

6. Собирание и изучение сведений о личности потерпевшего.

По рассматриваемой категории дел в большинстве случаев личность потерпевшего известна с начала расследования и поэтому получение всесторонних сведений о ней обычно не вызывает затруднений. Лишь при разбойных или бандитских нападениях, сопряженных с убийствами лица вне его жилища и отсутствием при нем удостоверяющих личность документов, требуется решение задачи (в этих случаях — первоочередной) по установлению личности потерпевшего.

Сбор сведений о потерпевшем — его образе жизни, работе, занятиях, связях, содержании досуга, увлечениях, чертах характера, его поведении до, в момент и после нападения или вымогательства — способствует уяснению мотивов и целей преступления, причин выбора конкретного лица в качестве объекта посягательства, механизма преступных действий, выдвижению и проверке версии об инсценировке корыстно-насильственного преступления и других обстоятельств расследуемого события.

7. Поиск, получение и анализ информации о лицах, совершивших расследуемое корыстно-насильственное преступление, их розыск и задержание.

Решение данной задачи проходит, как правило, несколько этапов: сбор сведений о чертах внешности и других признаках исполнителей преступления; получение данных о них путем осмотра места совершения нападения, а также из иных источников информации; розыск, установление места нахождения подозреваемых и их задержание.

Решение задачи по установлению личности подозреваемого значительно упрощается в случаях задержания лица на месте преступления или когда потерпевший или свидетели-очевидцы прямо указывают на конкретное лицо (группу лиц).

8. Анализ данных о похищенном имуществе, его поиск и обнаружение.

Чем полнее и точнее будет первичная информация о количестве, виде, наименовании и признаках похищенного имущества — вещей, товаров, валюты, ценностей — тем быстрее и результативнее идет их розыск, выявление мест сокрытия, установление продавцов, перекупщиков, а, следовательно, и лиц, причастных к их похищению.

На этапе дальнейшего расследования корыстно-насильственных преступлений можно выделить такие задачи.

1. Уяснение и оценка следственной ситуации после производства первоначальных следственных и оперативно-розыскных действий.

В зависимости от результатов начального этапа расследования, степени решения поставленных задач определяются “пробелы” в установлении обстоятельств преступления, оцениваются достаточность и достоверность добытой доказательственной информации. Это позволит уточнить и детализировать, а если нужно — “развернуть” план дальнейшего расследования, разработать соответствующие комплексы тактических операций и отдельных следственных действий, направленные на полное установление всех обстоятельств по каждому расследуемому преступлению, эпизоду и преступной деятельности в целом.

2. Установление всех эпизодов преступной деятельности лица или группы лиц, привлекаемых к уголовной ответственности.

Постановка такой задачи объясняется тем, что обвиняемый мог совершить единолично или в составе группы и другие, еще не раскрытые корыстно-насильственные преступления.

3. Установление и привлечение к ответственности всех причастных к расследуемому преступлению или к преступной деятельности лиц.

Данная задача предполагает установление организаторов, подстрекателей, исполнителей, пособников на всех стадиях преступной деятельности — подготовки, совершения и сокрытия каждого ее эпизода и деятельности в целом. Изучение следственной практики показывает, что эта задача ставится и решается не всегда или не в полной мере, что позволяет уйти от ответственности ряду лиц, продолжающих совершать корыстно-насильственные преступления.

4. Изучение личности каждого обвиняемого.

Такое изучение осуществляется следователем для выяснения роли обвиняемого в преступной группировке, проверки его причастности к другим преступлениям, причин и условий, побудивших его к совершению преступления, а также в целях правильного выбора тактических приемов, способов и характера психологического воздействия на обвиняемого при проведении допросов, очных ставок и других следственных действий с его участием.

5. Розыск похищенного имущества и принятие мер к возмещению причиненного ущерба.

Решение данной задачи предполагает установление мест нахождения, в том числе мест сокрытия похищенного имущества, определение его принадлежности конкретному потерпевшему, предприятию, учреждению или организации; выявление имущества и других ценностей у обвиняемого, наложение ареста на имущество для обеспечения гражданского иска и возможной конфискации имущества виновных лиц.

Названные методические задачи этапно-видового характера могут быть решены путем их детализации, разделения на менее сложные и масштабные, промежуточные, которые выделяются в зависимости от той или иной следственной ситуации. Такого рода задачи можно назвать тактическими задачами[300]. В этой связи нельзя согласиться с В. А. Князевым, относящим к тактическим задачам все виды следственных задач промежуточного характера и подразделяющим их на две группы: связанные с предметом доказывания и не связанные с ним непосредственно[301]. Данная трактовка тактических задач представляется слишком широкой и теряющей свое тактико-методическое значение.

На основе изложенного систему задач расследования корыстно-насильственных преступлений можно классифицировать таким образом.

1. Общие задачи расследования, вытекающие из требований уголовного и уголовно-процессуального законов.

2. Специальные (криминалистические) задачи расследования, вытекающие из информационно-познавательной структуры.

Последние целесообразно подразделить на следующие задачи:

1) этапные — обусловленные целями следственной деятельности на определенном этапе расследования;

2) видовые — обусловленные особенностями предмета доказывания и криминалистической характеристикой рассматриваемой категории преступлений;

3) этапно-видовые — обусловленные предметом доказывания и криминалистической характеристикой преступлений расследуемой категории по отношению к этапам расследования.

4) тактические задачи, вытекающие из особенностей сложившихся следственных ситуаций на определенный момент расследования по рассматриваемой категории преступлений.

В тактических задачах отражается основная специфика методики расследования конкретной категории (рода, вида, группы) преступлений. Оценка следственной ситуации и постановка соответствующих тактических задач позволяют осуществить правильный выбор процессуальных и криминалистических средств их разрешения.

Нужно заметить, что чем проще следственная ситуация, т. е. чем больше она насыщена доказательственной информацией, тем меньше ставится тактических задач, и, наоборот, чем сложнее, проблемнее ситуация, тем большее количество задач возникает и возрастает степень их сложности.

3.3. Обстоятельства, подлежащие установлению

Раскрыть преступление можно лишь в результате правильного и полного установления обстоятельств расследуемого события и виновных лиц[302]. Совокупность обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, в уголовном процессе называют предметом доказывания[303], и в общем виде они перечисляются в ст. 64 УПК. Круг таких обстоятельств может быть расширен и конкретизирован применительно к каждому виду и разновидности преступлений, поскольку уголовный закон наделяет их многими существенными признаками, при установлении наличия или отсутствия которых производится квалификация расследуемого преступления.

Определение и анализ обстоятельств, подлежащих установлению по той или иной категории преступлений, имеет не только уголовно-правовое и уголовно-процессуальное значение, но и важное криминалистическое значение, поскольку позволяет следователю избрать верное направление расследования, провести его полно, всесторонне и объективно[304]. Н. А. Селиванов подчеркивает, что методика расследования отдельных видов преступлений обусловливается именно предметом доказывания[305]. Безусловно, важно учитывать следующий принцип разработки методик расследования: прежде чем рассматривать проблему средств, приемов и методов расследования, необходимо определить круг решаемых задач и обстоятельств, подлежащих установлению[306]. Таким образом, методико-криминалистическое значение обстоятельств, подлежащих установлению, состоит в том, что они придают расследованию нужную направленность, целеустремленность с самого его начала, обеспечивают расследованию требуемую полноту и всесторонность.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию, всегда рассматривались в частных методиках расследования преступлений в качестве самостоятельного элемента. Однако в последние годы в связи с внесением в научный аппарат криминалистики понятия криминалистической характеристики преступлений, которая рассматривается как исходный компонент или основа научно-обоснованной методики расследования[307], высказывается мнение о том, что она поглощает предмет доказывания и делает ненужным выделение последнего в положениях методик расследования отдельных видов преступлений[308].

Схожей, но весьма противоречивой является и позиция И. А. Возгрина, который не отрицая значения обстоятельств, подлежащих доказыванию, при определении направлений и программ расследования по каждому виду преступлений, относя их к одному из исходных положений (принципов) методики расследования преступлений — плановости расследования, вместе с тем включает такие обстоятельства в качестве элемента криминалистической характеристики преступлений. “В структуре частных методик расследования, — полагает И. А. Возгрин, — нет иного места для описания особенностей предмета доказывания, чем криминалистические характеристики”[309]. Ряд авторов посчитали нужным исключить обстоятельства, подлежащие установлению, из структуры частных методик[310].

В результате из некоторых учебников криминалистики и пособий по расследованию отдельных видов преступлений исчезли положения, связанные с определением и анализом обстоятельств, подлежащих установлению[311]. Высказывалась и точка зрения согласно которой в частных методиках должна рассматриваться либо их криминалистическая характеристика, либо обстоятельства, подлежащие доказыванию[312].

Думается, с приведенными мнениями нельзя согласиться, поскольку названные понятия разноплановые, различны по своей природе и назначению.

Как уже отмечалось, криминалистическая характеристика преступлений представляет собой систему сведений о криминалистически значимых и вытекающих из закономерностей предметной деятельности элементах преступлений определенной категории. Она представляет их информационно-познавательную модель, что позволяет уяснить особенности данных преступлений, связи и отношения между ее элементами, механизм следообразования, разработать типовые следственные версии.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию, в отличие от криминалистической характеристики преступлений, интегрируют в себе свойства правовой сущности преступления, позволяющие выделять из всех событий и деяний те, которые наделены признаками уголовно-правового характера (общественная опасность, противоправность, виновность, наказуемость) и давать им правильную уголовно-правовую оценку, выражающуюся в определении в них соответствующего состава преступления, предусмотренного уголовным законом. Иначе говоря, без их полного и точного установления нельзя отделить преступное событие от не преступных деяний, осуществить правильную квалификацию содеянного.

Кроме того, предмет доказывания указывает и на тот круг обстоятельств расследуемого преступления, которые должны полно и всесторонне отразить сущность события и роль в нем участвующих лиц, без чего не могут быть решены задачи уголовного судопроизводства (ст. ст. 2, 22, 324 УПК). Таким образом обстоятельства, подлежащие доказыванию, определяют цели расследования по каждому уголовному делу, пределы доказывания, удостоверяя своим содержанием полноту и объективность расследования.

В понятии предмета доказывания содержится и криминалистический аспект.

В методике расследования отдельных категорий преступлений обстоятельства, подлежащие установлению, имеют криминалистическое значение, поскольку обусловливают конечные задачи расследования, направленность следственных версий, постановку промежуточных задач расследования на его различных этапах и в различных следственных ситуациях.

В общем плане роль обстоятельств, подлежащих доказыванию, для криминалистической методики выразил в свое время В. Г. Танасевич: “... в основе разработки частных методик лежит тезис: для целеустремленного расследования следователь должен по каждому делу представить себе, что именно необходимо выяснить, т. е. какие именно фактические обстоятельства расследуемого события должны быть установлены и в каких пределах”[313].

Кроме того, в частных методиках должны быть отражены и вспомогательные обстоятельства (доказательственные факты), типичные для данной категории преступлений, с помощью которых и через выяснение которых устанавливаются основные обстоятельства преступления, названные в уголовном и уголовно-процессуальном законах[314].

Если предмет доказывания определяется законом, то круг вспомогательных обстоятельств, способствующих установлению предмета доказывания, обусловливается особенностями криминалистической характеристики вида или группы преступлений и следственных ситуаций, складывающихся на том или ином этапе расследования. В то же время здесь наблюдается и обратная связь: криминалистическая характеристика отдельного вида преступлений формируется путем анализа и обобщения криминалистических характеристик совокупности конкретных преступлений, а дать такую характеристику можно лишь при условии его раскрытия, т. е. установления обстоятельств, подлежащих доказыванию. В этом прослеживается взаимосвязь обстоятельств, подлежащих доказыванию, криминалистической характеристики и следственной ситуации[315]. Хотелось бы обратить внимание еще на один момент.

Криминалистический аспект обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, состоит в следующем: они являются структурными элементами деятельности по совершению преступления, а последние, как известно, находятся в тесной взаимосвязи. Наличие таких связей позволяет следователю при установлении какого-то одного или нескольких обстоятельств преступления делать выводы (предположительного характера) в отношении другого или других неизвестных еще обстоятельств расследуемого события, виновных лиц, целей, мотивов их действий, форм вины.

Следует отметить и то, что криминалистическая характеристика преступлений не обусловливает предмета доказывания как полагают некоторые авторы[316], а выявленные взаимосвязи ее элементов используются в процессе установления обстоятельств преступления.

Таким образом, необходимо поддержать позицию тех авторов, которые не отождествляют понятия обстоятельств, подлежащих доказыванию, и криминалистической характеристики преступлений, не включают одно понятие в состав другого, а говорят о их самостоятельном содержании и значении, и потому являются необходимыми элементами структуры частных методик[317].

Излагая и анализируя обстоятельства, подлежащие установлению по делам о корыстно-насильственных преступлениях, необходимо определиться в системе построения круга таких обстоятельств. Построение такой системы вызывает определенные трудности, связанные с тем, что в этом вопросе в уголовно-правовой и процессуально-правовой позициях нет единого подхода. Во многих случаях перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, носит бессистемный характер[318].

Отсюда и различные рекомендации по установлению круга обстоятельств, подлежащих доказыванию. Так, А. Н. Васильев рекомендует в самом начале расследования пользоваться формулой из семи вопросов: кто, что, где, с чьей помощью, почему, каким образом и когда. В дальнейшем же обстоятельства нужно устанавливать в соответствии с элементами состава преступления, “ибо главное в расследовании — это установление наличия или отсутствия состава преступления в деянии лица”[319]. Соглашаясь с тем, что установление состава преступления есть важная задача расследования, нельзя в то же время, ограничиться при установлении предмета доказывания только ею, поскольку ряд важных обстоятельств может оказаться за ее рамками. К примеру, обстановка, действия преступника по подготовке, совершению и сокрытию содеянного, его цели и другие обстоятельства. Кроме того, при расследовании процесс доказывания требует более детального выяснения ряда обстоятельств, что необходимо для установления полной и объективной картины преступления: наименование и виды похищенного имущества, орудий и средств, использованных преступником, их индивидуализирующие признаки, различные данные о личности обвиняемого и потерпевшего.

Н. А. Селиванов предлагает при установлении круга обстоятельств, подлежащих доказыванию, использовать элементы предмета доказывания, содержащиеся в уголовно-процессуальном законе[320]. Действительно, важнейшие и самые общие обстоятельства называются в ст. 64 УПК Украины (ст. 68 УПК РФ). Но перечень этих обстоятельств не учитывает особенностей различных разновидностей и групп преступлений, содержания составов преступлений, требующихся данных о личности преступника и потерпевшего и других факторов.

Полное раскрытие преступлений требует установления всех обстоятельств расследуемого события в необходимом объеме, хронологической последовательности, связях и отношениях, выявлении их признаков и свойств, состояний, в том числе относящихся к физическим, физиологическим и психическим характеристикам его участников. Это в конечном итоге позволяет полно и правильно уяснить сущность расследуемого события, дать ему соответствующую правовую оценку.

Представляется, что для определения этих обстоятельств и оптимального их использования в методике расследования преступлений целесообразно использовать системный и деятельностный подходы, выделяя элементы человеческой деятельности и группируя вокруг них соответствующие обстоятельства в виде функционально связанных между собой подсистем.

В деятельности по совершению корыстно-насильственных преступлений в указанных целях можно выделить обстоятельства, относящиеся к 1) событию, как процессу деятельности, наполненному определенным содержанием и осуществляемому в определенных условиях; 2) субъекту преступления и его психологическому отношению к задуманным и осуществленным действиям; 3) объекту преступных действий: похищаемому имуществу и потерпевшему; 4) наступившим в результате преступления последствиям.

Рассмотрим круг обстоятельств, подлежащих установлению по делам о корыстно-насильственных преступлениях, в соответствии с названными подходами.

1. Обстоятельства, связанные с событием преступления

1.1. Наличие события корыстно-насильственного преступления.

Расследование преступлений начинается при выявлении признаков, указывающих на наличие события конкретного преступления, которые содержатся в заявлениях граждан, должностных лиц предприятий, учреждений, организаций, рапортах и других документах работников правоохранительных органов. Такие признаки могут подтверждаться и определенными фактами: наличием телесных повреждений у заявителя, обнаружением трупа, нарушением и повреждением предметов обстановки помещения, где, по словам заявителя, произошло нападение и завладение имуществом и др.

Однако факт события преступления должен быть подтвержден доказательствами в ходе расследования, а не основываться только на отдельных его признаках. Свое подтверждение наличие события преступления находит при помощи установления как отдельных фактов, так и с помощью установления обусловливающих их причинно-следственных связей и отношений. В противном случае следователь может оставаться в заблуждении относительно истинно произошедшего события.

В ходе процессуальной проверки либо расследования факт события корыстно-насильственного преступления может не подтвердиться, что влечет отказ от возбуждения уголовного дела либо его прекращение (п. 1 ст. 6 УПК).

Несмотря на признаки корыстно-насильственного преступления, уголовно-релевантное событие может отсутствовать в связи с а) заблуждением заявителя; б) умышленным обманом заявителя; в) предпринятой инсценировкой заинтересованными лицами; г) неверным толкованием, пониманием происшедшего, фактической или юридической ошибкой следствия.

Заблуждения в отношении происшедшего события и его оценки у заявителя могут возникнуть в связи с тем, что он, будучи в состоянии алкогольного или наркотического опьянения и не помня всех обстоятельств происшедшего, впоследствии ошибочно объясняет происхождение у него телесных повреждений и отсутствие денег или другого имущества.

Событие корыстно-насильственного преступления может быть и инсценировано.

Так, по заявлению водителя МАЗа из Молдовы, на трассе Киев-Одесса поздно вечером его остановил инспектор ГАИ. Когда он вышел из машины, кто-то сзади его ударил, стал душить. Очнулся водитель в частном доме в неизвестном населенном пункте, прикованным наручниками к кровати. Там его удерживали пять дней какие-то мужчины в масках, поили водкой, кормили, а через пять дней отвезли, как в последствии оказалось, к селу Шевченковское Кировоградсткой области, поставили лицом к стене какого-то дома, а сами неизвестные скрылись. В результате нападения, по словам заявителя, была похищена автомашина с теле- и аудиоаппаратурой на сумму 150 тыс. долларов. В ходе расследования было установлено, что преступление было инсценировано группой предпринимателей из Молдовы, которые предварительно застраховали груз на 300 тыс. долларов. Дело было прекращено за отсутствием события преступления.

Событие корыстно-насильственного преступления будет отсутствовать и в случае, когда заявитель сообщает о якобы совершенном убийстве конкретного исчезнувшего лица и даже называет подозреваемых, объясняя их действия корыстными мотивами, а на самом деле такое лицо покинуло свое место жительства по каким-то причинам и проживает в другом месте, может находиться в больнице, под стражей и т. п.

1.2. Способ завладения имуществом.

Точное установление характера и содержания действий по завладению похищенным имуществом во многом характеризует личность преступника, а также играет важную роль для правильной квалификации совершенного преступления.

Центральным звеном в установлении способа завладения имуществом является определение наличия и характера насилия.

Различают физическое и психическое насилие.

Физическое насилие в уголовном праве понимается как общественно опасное противоправное непосредственное воздействие на организм человека против его воли, а также посягающее на его права и свободы[321].

Диапазон применяемого насилия может быть чрезвычайно широк — от незначительного физического воздействия на потерпевшего до тяжелых мучительных пыток, а также убийства лица.

От наличия или отсутствия физического насилия зависит квалификация содеянного.

Так, при грабежах завладение имуществом может происходить открыто, но без применения насилия (завладение чемоданом, деньгами на виду у хозяина этих вещей, рывок из рук сумки, портфеля и пр.). “Рывок” хотя и применяется с использованием определенных физических усилий преступника, но направлен лишь на отнятие имущества и не связан с подавлением воли потерпевшего. Когда же преступник входит в соприкосновение с потерпевшим и, вырывая сумку, заламывает руку, толкает в спину, валит на землю и прочее, то здесь уже имеется и элемент насилия[322]. Отсюда и различная квалификация содеянного: в первом случае ч. 1 ст. 186 УК, а во втором — ч. 2 ст. 186 УК.

Установление характера и тяжести насилия предполагает выяснение, с помощью какого именно воздействия и каких орудий и средств применялось физическое насилие: ударов кулаками, ногами, палками или другими предметами, нанесение проникающих колюще-режущих повреждений ножами и другими орудиями, причинение огнестрельных, химических, термических повреждений, воздействие с помощью различных средств и приемов на органы дыхания человека, введение против его воли алкоголя, психотропных и других сильнодействующих средств, отравляющих веществ.

Следует отметить, что вооруженность, т. е. наличие у членов организованной группы или хотя бы у одного из них огнестрельного или холодного оружия — обязательный признак банды[323].

Нужно установить, лишался ли потерпевший свободы, в какой форме, где (в каком-либо помещении на месте нападения или в специально подготовленном месте за пределами места похищения), в каких условиях и как долго содержался, какие меры были предприняты преступниками для исключения побега и произвольного общения с окружающим миром, применялось ли к нему насилие, в какой форме.

Подлежит доказыванию степень примененного насилия. Уголовный закон выделяет три степени насилия в зависимости от его тяжести: 1) не опасное для жизни и здоровья (ч. 2 ст. 186, ч. 2 ст. 308, ч. 2 ст. 312, ч. 2 ст. 289 УК); 2) опасное для жизни и здоровья (ч. 1 ст. 187, ч. 3 ст. 189, ч. 3 ст. 308, ч. 3 ст. 312, ч. 3 ст. 262, ч. 3 ст. 289 УК); 3) соединенное с причинением тяжких телесных повреждений (ч. 4 ст. 187, ч. 4 ст. 189 УК). Кроме того, еще в двух составах говорится о хищении, совершенном путем разбойного нападения (ч. 3 ст. 262, ч. 3 ст. 308, ч. 3 ст. 312 УК), что подразумевает применение насилия опасного для жизни и здоровья или соединенного с причинением тяжкого телесного повреждения.

Под насилием, не опасным для жизни и здоровья понимается причинение легкого телесного повреждения без расстройства здоровья или кратковременной потери трудоспособности, а также нанесение ударов, побоев, ограничение или лишение свободы, при условии, что они не были опасными для жизни и здоровья в момент их причинения[324].

Опасными для жизни или здоровья виды насилия признаются тогда, когда потерпевшему причиняются легкие телесные повреждения с расстройством здоровья, краткосрочной либо долгосрочной утратой трудоспособности, а также причинение средней тяжести телесных повреждений. При этом нужно учитывать не только фактически наступившие последствия, но и ту реальную опасность, которую представляло физическое воздействие в момент его применения. Иначе говоря, сам способ насильственных действий преступника может свидетельствовать о его опасности для жизни и здоровья потерпевшего: применение огнестрельного оружия, сбрасывание или попытка сбрасывания его с высоты, сдавливание шеи, использование электротока, истязания и т. п.[325].

Завладение имуществом может осуществляться без причинения физического насилия, но под угрозой его применения, т. е. выступать в форме психического насилия.

Такая угроза представляет собой “психическое воздействие на потерпевшего с целью заставить его передать имущество либо молчаливо согласиться на его изъятие или же указать место хранения имущества”[326].

При совершении вымогательства угрозы могут выражаться в различной форме (устно, письменно, замаскировано), а также быть различного вида. Закон (ст. 189 УК) называет четыре вида угроз: а) угроза насилием; б) угроза ограничения прав, свобод или законных интересов; в) угроза повреждением или уничтожением имущества; г) угроза разглашения сведений, которые потерпевший или его близкие родственники желают сохранить в тайне[327].

При этом угроза насилием может быть адресована как потерпевшему, так и близким ему лицам[328], осуществлена она может быть немедленно или в будущем[329]. Степень опасности насилия, на которое указывается в угрозе, также должна быть учтена, поскольку она отражена в диспозиции уголовного закона (ч. 2 ст. 189 УК), где выделяется угроза убийством или причинением тяжких телесных повреждений.

Важным обстоятельством, подлежащим доказыванию, является способ перехода имущества потерпевшего к преступнику. В случаях перехода имущества от потерпевшего к преступнику под угрозой немедленного применения насилия или с применением насилия путем изъятия такого имущества или передачи требуемого имущества в момент применения насилия или высказывания угрозы его применения действия преступников квалифицируются как грабеж, разбойное нападение[330]. В тех же случаях, когда речь идет о передаче под воздействием физического или психического насилия имущества потерпевшего в будущем (т. е. через какой-то промежуток времени), то действия субъекта квалифицируются как вымогательство[331].

Бывают случаи, когда преступник совершает грабеж или разбойное нападение, но не обнаружив ценного имущества, или не удовлетворившись добычей, предъявляет к потерпевшему требование о передаче ему нужного имущества или определенной суммы денег в будущем (к назначенному сроку). Такие обстоятельства говорят о совокупности преступлений: покушение на грабеж или разбой и вымогательство.

Кроме установления действий по совершению корыстно-насильственного преступления необходимо установить наличие и содержание действий по их подготовке. Характер подготовки свидетельствует о личных качествах преступника, степени его профессионализма, а если речь идет о группе лиц, то о степени ее организованности, что имеет первостепенное значение для выяснения уголовно-правовых признаков бандитизма и вымогательства. Кроме того, процесс подготовки определенного корыстно-насильственного преступления может сопровождаться совершением других, вспомогательных преступлений — хищением оружия (ст. 262 УК), незаконным завладением транспортным средством (ст. 289 УК).

Необходимо устанавливать и действия по сокрытию преступлений, поскольку они характеризуют личность преступника, указывают на причинно-следственные связи в механизме следообразования, что объясняет отсутствие или наличие каких-либо следов, вещественных доказательств, изменений в обстановке места преступления. Кроме того, сокрытие и противодействие расследованию определенного преступления может сопровождаться дополнительными преступлениями: убийством свидетелей-очевидцев, умышленным повреждением или уничтожением имущества (ст. 194 УК), дачей взятки (ст. 369 УК), воспрепятствованием явке свидетеля, потерпевшего, эксперта, понуждением их к отказу от дачи показаний или заключения, подкупом этих лиц либо угрозой местью (ст. 386 УК), сопротивлением, угрозой и другими преступлениями направленными против работников правоохранительных органов (ст. ст. 342,345, 347, 348 УК).

1.3. Время, место и другие условия совершения корыстно-насильственного преступления.

Необходимо установить время совершения всех преступлений, из которых состояла корыстно-насильственная преступная деятельность — лица или конкретной группы. Каждое преступление — от его подготовки до сокрытия — имеет свою протяженность во времени. Особо тщательно выясняются год, месяц, число, день недели, время суток (вплоть до минут) совершения нападения, его продолжительность[332]. Установление временного соотношения между предъявлением о выдаче чужого имущества и передачей требуемого имущества — важный фактор разграничения грабежа и разбойного нападения с вымогательством[333]. При совершении вымогательства подлежит установлению значительное количество обстоятельств во времени: когда было предъявлено требование о передаче имущества, когда произошло похищение заложника, сколько времени дал преступник потерпевшему на сбор необходимой суммы, в какое время суток (час, минуты) назначена и происходила передача имущества, освобождение заложника.

В результате расследования необходимо установить продолжительность преступной деятельности — от первого до последнего преступления, а также временные интервалы между ее отдельными эпизодами, их последовательность.

В расследовании корыстно-насильственной преступной деятельности предстоит установление ряда мест, связанных с совершением рассматриваемой категории преступлений.

Различны пространственные границы таких мест. Так, нужно выяснить, на территории каких государств, областей, районов, городов или других населенных пунктов осуществлялась преступная деятельность, в каком конкретном месте выполнялись действия по подготовке, совершению и сокрытию отдельных составляющих ее преступлений.

При выяснении обстоятельств, связанных с подготовкой преступлений, надо установить места проживания преступников, места их встреч и разработки планов преступных операций, изготовления орудий готовящихся преступлений и пр.

Устанавливая обстоятельства, связанные с совершением преступления, необходимо выявить маршрут передвижения преступников, место проникновения на объект, места нападения, похищения заложника, предъявления незаконных требований, передачи вымогаемого имущества, задержания с поличным.

Выясняя обстоятельства, связанные с действиями по сокрытию преступления, следует установить места сокрытия похищенного имущества, используемые для хранения и хранящегося оружия, похищенного в качестве заложника потерпевшего, трупа жертвы.

Важно помнить, что установление места преступных действий субъекта, требует точности, поскольку оно связывается со временем, а это, в свою очередь, позволяет установить ряд важных обстоятельств: наличие алиби, возможность хорошего обозрения конкретного участка местности и др.[334].

К другим условиям обстановки корыстно-насильственного преступления, подлежащим выяснению, следует отнести:

- условия видимости и слышимости на месте преступления;

- присутствие лиц, не принимавших непосредственного участия в расследуемом событии (пассивная группа свидетелей-очевидцев);

- участие лиц, присутствовавших на месте преступления, в защите потерпевшего, оказании медицинской помощи, в задержании преступников и т. п. (активная группа свидетелей-очевидцев);

- поведение потерпевшего (оказывал ли он сопротивление и в чем оно выразилось);

- наличие технических средств охраны, средств связи у потерпевшего (на объекте);

- условия, способствовавшие и препятствующие достижению преступной цели.

Установление названных обстоятельств содействует выяснению механизма совершения преступления, роли всех участников расследуемого события, собиранию, оценке и проверке доказательств.

1.4. Проникновение, в жилище, помещение или иное хранилище.

Наличие данного обстоятельства в действиях лица или группы лиц имеет квалифицирующее значение (ч. 3 ст. 186, ч. 3 ст. 187 УК) и отягчает ответственность виновного.

Проникновением считается тайное, открытое или с применением насилия либо преодолением преград вторжение в жилище, помещение или иное хранилище имущества с целью его похищения[335]. Проникновение может осуществляться незаметно для потерпевших, открыто с применением определенных действий психического или физического насилия, обманным путем, путем подкупа ответственных за охрану лиц и др.[336].

Обманное проникновение может заключаться в использовании служебной формы одежды, подлинных или поддельных удостоверений должностных лиц, уловок (просьба позвонить по телефону, выдать себя за покупателя или нанимателя и пр.), знакомства с потерпевшим либо ответственным за доступ в помещение и т. п.

Жилищем признается помещение, предназначенное для временного или постоянного проживания людей, а также те его части, которые используются для отдыха, хранения имущества или удовлетворения других потребностей человека (балконы, кладовые, веранды). Не являются таковыми отдельно стоящие помещения (гаражи, погреба, сараи и пр.).

Под помещениями понимаются различные постройки, сооружения, предназначенные для размещения людей или имущества как стационарные, так и передвижные. Проникновение в помещение предполагает вторжение во внутреннюю часть строения, в котором находится, хранится или охраняется имущество[337]. Это может быть банк, предприятие, офис, музей, магазин, театр, гостиница, церковь и др.

Иное хранилище — это участок территории, где хранятся материальные ценности, оборудованные оградой, техсредствами или обеспеченные охраной, а также передвижные лавки, сейфы, контейнеры и т. п.

2. Обстоятельства, связанные с объектом преступления

2.1. Предмет преступного посягательства.

Устанавливая обстоятельства, связанные с предметом похищения, необходимо выяснить принадлежность имущества к определенному виду собственности — государственной, коллективной или индивидуальной и соответственно — каким предприятиям, организациям, учреждениям или отдельным лицам оно принадлежало. В обязательном порядке устанавливается наименование имущества, его количество, объем, размеры, назначение, состояние (новое, бывшее в употреблении, степень износа, повреждения; готовая продукция, полуфабрикат, сырье), стоимость, индивидуализирующие (общие и частные) признаки.

Данные о предмете посягательства имеют значение для точной квалификации корыстно-насильственного преступления, выяснения цели, мотива деятельности[338], направленности действий преступников, показывают степень общественной опасности содеянного. Так, например, размер похищенного может оцениваться как значительный, крупный, особо крупный, что влияет на квалификацию деяния.

2.2. Личность потерпевшего.

Нужно установить, кто является потерпевшим (его фамилия, имя, отчество, год рождения, место проживания, место работы и другие демографические данные); его отношение к похищенному имуществу (собственник, владелец, арендатор, должностное, материально ответственное лицо, лицо, которому поручена охрана данного имущества); его связи и отношения с преступником (родственные, бытовые, служебные, отсутствие таковых; прямые или опосредствованные); отношения и связи потерпевших между собой (дети, родители, братья, сестры, супружеские, бытовые, соседи, друзья, служебные).

3. Обстоятельства, связанные с личностью обвиняемого

3.1. Персонографические данные.

К ним относятся точные данные о фамилии, имени и отчестве обвиняемого, возрасте, месте рождения и месте проживания. Следует иметь ввиду, что лица, совершившие преступления, иногда не имеют удостоверяющих их личность документов (паспорта, свидетельства о рождении) и представляются под вымышленными фамилиями и именами, сообщают о себе ложные биографические сведения. Преступники могут использовать также поддельные удостоверяющие личность документы, содержащие ложные сведения индивидуально-биографического характера. Персонографические данные должны быть проверены в паспортных отделах соответствующих регионов, с помощью криминалистических учетов, технико-криминалистических экспертиз, а также следственным путем.

Кроме индивидуализирующих лицо данных необходимо установить сведения, характеризующие его с социальной стороны: образование, профессию, род деятельности, место работы; если не работает, то в связи с чем, как давно, на какие средства живет; семейное положение, наличие и возраст детей, трудоспособных и нетрудоспособных родителей; работают ли и где родители обвиняемого, с кем из родственников проживает, в каких отношениях находится; служил ли в армии, если да, то где, когда, в каких частях, на каких должностях.

Для определения индивидуализирующих черт личности обвиняемого большое значение имеют его физическое и психическое состояние, признаки и свойства биологического характера: рост, телосложение, наличие особых примет внешности, особенности походки, жестикуляции, мимики, голоса и речи; анатомические дефекты, наличие хронических физических и психических заболеваний; особенности характера и эмоциональной сферы (скупость, расчетливость, жестокость, вспыльчивость, настойчивость, мстительность и др.).

Установление названных данных позволяет решать вопросы, связанные с идентификацией личности преступника, выявить и объяснить связи между свойствами его личности и другими обстоятельствами преступления (способами, орудиями и средствами, обстановкой и пр.), проанализировать и сопоставить с данными о преступниках по ранее совершенным и нераскрытым преступлениям корыстно-насильственной направленности.

3.2. Данные о личности обвиняемого, имеющие уголовно-релевантную направленность.

В расследовании корыстно-насильственных преступлений нужно установить, совершал ли ранее обвиняемый преступления, когда, какие, привлекался ли к уголовной ответственности, отбывал ли наказание в местах лишения свободы, снята ли в установленном порядке судимость или нет. В случае совершения ранее лицом преступлений, предусмотренных ст. ст. 186, 187, 189, 262, 289, 308, 312 УК, в его действиях может усматриваться повторность, имеющая квалифицирующее значение.

Неоднократность совершения лицом корыстно-насильственного преступления свидетельствует о его определенном преступном опыте, устойчивости криминальных позиций и установок, преступном профессионализме, переходе от единичных и нерегулярных преступных актов к занятию преступной деятельностью, что представляет повышенную общественную опасность.

Необходимо проверить и установить, не причастен ли данный обвиняемый к другим не выявленным и нераскрытым корыстно-насильственным преступлениям.

Сложности по установлению мотивов и целей преступления могут возникнуть не только при расследовании убийств и других преступлений против личности и общественного порядка, но и при расследовании корыстно-насильственного преступления. Так, возможны случаи совместимости различных мотивов и их конкурентности[339]: корыстных и хулиганских, корыстных и сексуальных, корыстных и ложно понимаемых принципов человеческих отношений (дружбы, солидарности, коллективизма и пр.). В микросоциуме несовершеннолетних более слабые подростки, желая показать, что они “не хуже” других, просят взять их с собой “на дело”, проверить “в деле”, чтобы завоевать авторитет у сверстников, совершающих антиобщественные поступки и преступления, в частности, грабежи и разбои. Поэтому важно выделить доминирующие (ведущие) мотивы и побочные, дополнительные; подлинные, но скрытые; “очевидные”, но мнимые, ложные. Известны и случаи трансформации мотивов.

Так, в литературе приводится такой пример: начитавшись приключенческих романов 18-летние З. и П. решили совершить разбойное нападение на граждан, доказав себе, что они являются “сильными личностями”, смелыми и отважными. Изготовив самодельное холодное оружие и маски, они совершили разбойное нападение на гражданина Б. При этом они не стремились к наживе, о чем говорит тот факт, что отобранные деньги они просто выбросили, а стремились самоутвердить себя в роли суперменов, испытать острые ощущения. Однако в дальнейшем они стали совершать новые корыстно-насильственные преступления уже ради “дохода”, т. е. доминирующим становится корыстный мотив[340].

Применение незаконных средств и способов воздействия на лицо, с целью возвращения долга или выполнения им других гражданско-правовых обязательств свидетельствует об отсутствии у виновного цели завладения чужим имуществом, а поэтому образует состав принуждения к выполнению или невыполнению гражданско-правовых обязательств, предусмотренный ст. 355 УК. Таким образом, разграничить вымогательство и названный состав преступления позволяют не способы совершения этих преступлений, которые могут быть аналогичными[341], а мотивы и цели данных преступлений.

В уголовно-процессуальном смысле доказывание виновности лица состоит в ответе на два вопроса: совершило ли лицо инкриминируемое деяние и виновно ли оно в совершении этого преступления[342].

В уголовно-правовом значении речь идет об установлении надлежащих признаков субъекта преступления и субъективной стороны преступления.

В обязательном порядке должна быть дана оценка психического состояния лица на момент совершения им преступления (ст. ст. 19, 20 УК).

Требуется точное установление возраста обвиняемого, поскольку уголовный закон устанавливает минимальный возраст, с которого начинается уголовная ответственность (ст. 22 УК), и по общему правилу равен шестнадцати годам. Однако за такие корыстно-насильственные преступления как бандитизм, грабеж, разбой, вымогательство, убийство из корысти ответственность лица наступает с четырнадцати лет.

В ходе расследования нужно установить, что изъятие чужого имущества совершалось с целью его завладения и распоряжения в личных интересах по корыстным мотивам. Такое изъятие имущества совершается с прямым умыслом.

3.3. Обстоятельства, относящиеся к корыстно-насильственным преступлениям, совершаемым группой лиц.

Обстоятельства такого рода целесообразно разделить на две большие группы: 1) относящиеся к отдельному преступлению, совершенному группой лиц; 2) относящиеся к преступной деятельности (определенной совокупности преступлений), осуществлявшейся группой лиц.

В первом случае устанавливаются:

- все лица, совершившие корыстно-насильственное преступление;

- форма соучастия: а) соисполнительство без предварительного сговора; б) соисполнительство по предварительной договоренности, в) ролевое участие по предварительному соглашению; г) организованная группа; д) преступная организация;

- роль каждого из участников группы в подготовке, совершении и сокрытии преступления (по чьей инициативе, как и кем подбирались участники преступления, кто содействовал сокрытию следов преступления и похищенного имущества и т. п.).

Во втором случае нужно установить:

- численность и персональный состав преступной группы, с момента образования и до ее разоблачения;

- кто возглавлял группу в целом и при совершении отдельных преступлений;

- количество совершенных ею преступлений, отдельных эпизодов преступной деятельности;

- структура преступной группировки, функции ее участников;

- кто из членов преступной группировки участвовал в каждом из эпизодов преступной деятельности и в какой роли;

- пополнялась ли группировка за период своей преступной деятельности новыми участниками, из какого круга лиц;

- изменялись ли направленность действий группировки и характер и как именно;

- степень организованности.

Необходимо отметить, что в группировках со стабильным составом нередко проще установить всех участников, чем в случаях корыстно-насильственных преступлений, совершаемых эпизодически, по предварительному сговору группами типа “случайных компаний”. Поэтому, как показывает изучение следственной практики, довольно часто в уголовных делах о корыстно-насильственных преступлениях фигурирует выражение “обвиняемый (мые) с не установленным в ходе расследования лицом (лицами)...”.

При расследовании преступной деятельности, осуществляемой на протяжении длительного времени, нужно изучить характер, интенсивность участия каждого члена группы, ролевую и функциональную трансформацию (рост в преступной карьере, переход от исполнительства к организационным функциям, захват лидерства в группе и т. д.), жизненные изменения (добровольный выход из состава группы, утрата связей с членами группы вследствие переезда на другое место жительства, женитьба, болезнь, отбывание наказания им в местах лишения свободы, переход в другую преступную группировку, смерть).

Указанные обстоятельства не только проясняют механизм преступной деятельности, но и существенным образом влияют на оценку степени вины каждого из участников преступления.

Таким образом, установление всех отмеченных обстоятельств, всесторонне характеризующих личность обвиняемого, имеет важное значение для решения вопросов, связанных с привлечением его к уголовной ответственности, правильной квалификацией преступления, назначения наказания, освобождения от уголовной ответственности и наказания, для выявления причин и условий, способствовавших совершению им корыстно-насильственного преступления либо занятию преступной деятельностью.

4. Обстоятельства, относящиеся к последствиям преступления

К таким обстоятельствам следует отнести:

- степень осуществления задуманного корыстно-насильственного преступления (покушение, частичное достижение поставленной цели, полное достижение планируемого результата, получение результата большего, чем предполагалось);

- изъятие имущества и переход в полное (частичное) распоряжение лица (группы лиц);

- порядок распределения похищенного имущества (кем и по какому принципу оно распределялось);

- наличие, характер и тяжесть телесных повреждений, причиненных потерпевшему[343], либо наступление его смерти;

- характер и размер ущерба, причиненного физическому или юридическому лицу вследствие изъятия принадлежащего ему имущества, а также вызванного сопутствующими действиями преступника (повреждение или уничтожение помещений, сооружений, обстановки, имущества и т. п.), а также суммарный ущерб при осуществлении корыстно-насильственной преступной деятельности;

- наличие причинной связи между действиями преступника и наступившими вредными последствиями содеянного;

- на какие цели было израсходовано, потрачено похищенное имущество.

Установление названных обстоятельств имеет многоаспектное значение для раскрытия корыстно-насильственного преступления и разрешения дела по существу. Так, во-первых, позволяет решать вопросы уголовно-правового характера: на какой стадии совершения преступление окончилось, содержится ли объективная и субъективная сторона в действиях обвиняемого, как они влияют на степень его ответственности, какова правильная квалификация содеянного; во-вторых, разрешать проблемы уголовно-процессуального характера: относительно полноты исследования события преступления, данных о личности обвиняемого и избрания к нему меры пресечения, предъявления гражданского иска в пользу потерпевшего или его законных представителей, а также предприятий, организаций, учреждений, понесших материальный ущерб.

Многие ученые-процессуалисты считают, что к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, относятся причины и условия, способствовавшие совершению преступления[344]. Другие авторы не включают их в предмет доказывания, полагая, что они выходят за его рамки[345]. С последним мнением можно согласиться.

Ст. 64 не включает эти обстоятельства в предмет доказывания, а ст. 23 УПК, где они называются, входит в основные положения УПК Украины, вслед за статьей 22 УПК, где говорится о принципе всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Из этого принципа вытекает задача установления всех фактических обстоятельств, необходимых для разрешения дела по существу, что и образует предмет доказывания, отражаемый в обвинительном заключении и приговоре суда. Названный принцип обусловливает также задачу выявления причин и условий, способствовавших конкретному преступлению, совершенному определенным лицом — обвиняемым по конкретному уголовному делу, и находит свое отражение в представлении органа дознания, следователя, прокурора и в частном определении (постановлении) суда (ст. 231 УПК). Следовательно, установление причин и условий, способствовавших совершению конкретного преступления — одна из задач расследования по уголовному делу, наряду с задачей установления предмета доказывания.

Кроме того, решить вопрос о причинах совершения преступления в ходе предварительного расследования, считать их установленными в полном объеме, раз и навсегда доказанными вряд ли возможно, на что указывалось в литературе[346].

Общий анализ обстоятельств, подлежащих доказыванию по делам о корыстно-насильственных преступлениях, позволяет прийти к следующим выводам:

1. Установление названных обстоятельств решает важнейшие вопросы уголовно-правового характера, связанных с определением наличия в расследуемом событии признаков и состава преступления, дачей правильной квалификации, разграничением видов преступлений, входящих в корыстно-насильственную преступную деятельность, определением признаков, смягчающих и отягчающих ответственность и др.

2. Установление таких обстоятельств направлено и на решение самых существенных уголовно-процессуальных проблем: выяснения наличия или отсутствия события преступления, его содержания, характеристики его участников и последствий, что позволяет принимать обоснованные процессуальные решения, а в конечном итоге решить задачи по полному, всестороннему и объективному исследованию обстоятельств дела (ст. 22 УПК), быстрому и полному раскрытию преступлений, изобличению виновных лиц (ст. 2 УПК).

3. Установление обстоятельств, подлежащих доказыванию по делам об исследуемых преступлениях, способствует решению важных вопросов криминалистического характера: определения направления и соответствующих задач их расследования; исследования механизма преступления и преступной деятельности, а также функций каждого участника и прикосновенных к нему лиц.

4. Круг названных обстоятельств конкретизируется при расследовании отдельных видов корыстно-насильственных преступлений: бандитизма, грабежей, разбоев, убийств из корысти, вымогательства[347].

Глава 4 Криминалистический анализ исходных следственных ситуаций и определение направления расследования

4.1. Оценка первичной информации на момент возбуждения уголовного дела

Поступившая на момент возбуждения уголовного дела информация о совершении корыстно-насильственного преступления должна быть проанализирована для последующего выделения и оценки сложившейся исходной следственной ситуации, определения круга и содержания вытекающих из нее задач, а также программы и средств их решения.

Первоначальная информация по делам о корыстно-насильственных преступлениях в этих целях анализируется по следующим направлениям:

- определение источников информации;

- оценка информации в отношении ее достоверности и наличия уголовно-релевантных признаков;

- оценка признаков, указывающих на относимость рассматриваемого случая к преступлениям корыстно-насильственного характера;

- определение наличия признаков, указывающих на вид или разновидность корыстно-насильственного преступления;

- оценка доказательственной ценности поступившей информации;

- выявление пробелов информации в отношении обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Рассмотрим подробнее содержание названных направлений и соответствующие им варианты принимаемых процессуальных и тактических решений[348].

В криминалистической литературе объекты, содержащие в себе криминалистически значимую информацию, используемую в целях доказывания и принятия обоснованных процессуальных и тактических решений, называют источниками[349] либо носителями информации[350]. Думается, что между данными понятиями нет принципиального различия, поскольку они сливаются в одном объекте, из которого может быть извлечена интересующая нас информация, и поэтому их именуют одновременно носителями и источниками[351].

Возбуждение уголовного дела возможно лишь при наличии поводов, указанных в ст. 94 УПК.

Изучение уголовных дел о корыстно-насильственных преступлениях показывает, что полученная на момент возбуждения уголовного дела информация чаще всего исходит от граждан (71%). При этом большая часть таких сообщений и заявлений поступает непосредственно от потерпевших (68%), от родных и близких (19%), от должностных лиц (8%), от посторонних граждан — свидетелей-очевидцев либо лиц, получивших каким-либо образом информацию о преступлении — (5%).

Наиболее подробные сведения об обстоятельствах преступления следователь получает от потерпевшего: о событиях и действиях, предшествовавших нападению или вымогательству, месте, времени, способах и орудиях преступления, характере насилия, действиях участников преступления, количестве преступников и признаках их внешности, похищенном имуществе, своем поведении на месте преступления, и др.

Однако, такие сведения на момент возбуждения уголовного дела в указанном объеме не всегда можно получить от потерпевшего в связи с его тяжелым физическим состоянием, психической травмой как следствиями нападения и причинения телесных повреждений, в связи с объективными и субъективными факторами, затруднившими восприятие в момент нападения (внезапность, темное время суток, маскирующие внешность нападавшего средства, плохое зрение пострадавшего и др.). В силу названных причин потерпевший иногда дает неполную, неточную, искаженную, недостоверную информацию.

В зависимости от конкретных обстоятельств свидетель-очевидец также может дать более или менее обстоятельную, иногда более точную, чем потерпевший, информацию о событии преступления, его участниках и пр.

В связи с недостаточностью, неопределенностью полученной информации от потерпевшего и некоторых свидетелей важной задачей является поиск и обнаружение новых, дополнительных источников информации — свидетелей-очевидцев, которые имели какое-либо отношение к происшедшему событию преступления, к его участникам, потерпевшему, либо были посторонними, случайно оказавшимися в месте совершения преступления лицами.

Потерпевший является активным источником вербальной информации об обстоятельствах преступления и его участниках, а его тело в случаях причинения телесных повреждений — источником материальной следовой информации. Потерпевший, лишенный жизни, может рассматриваться в качестве пассивного источника следовой информации о способе, орудиях и мотивах преступления, признаках и свойствах виновных лиц.

Нужно заметить, что поводы к возбуждению уголовного дела указывают не только на источник информации о преступлении, но и на определенные особенности следственной ситуации: преступник задержан с поличным, явился с повинной, информация получена следователем в ходе расследования дела о другом преступлении. Так, если потерпевший с телесными повреждениями доставлен в больницу, то дежурный врач или другое должностное лицо медицинского учреждения направляет об этом факте сообщение в территориальный или линейный орган МВД Украины, к чему их обязывает Приказ МВД и Минздрава Украины № 307/105 от 10.05.93 г.

Заявление о корыстно-насильственном преступлении может поступить от должностного лица предприятия, учреждения, организации, в случае совершенного нападения на материально ответственных лиц данного предприятия либо в случае предъявления незаконных требований о передаче имущества (вымогательстве), адресованного должностному лицу.

Сообщения о названных преступлениях поступают к следователю и от работников милиции, служащих вневедомственной охраны в виде рапортов, от должностных лиц и граждан в виде заявлений о задержании преступников с поличным. Нередко такие заявления подписывают и другие лица, принимавшие участие в задержании подозреваемого лица, в рапорте называются свидетели, что сразу же расширяет доказательственную базу.

Явка с повинной и сообщения, опубликованные в печати, как поводы к возбуждению уголовного дела о корыстно-насильственном преступлении встречаются в следственной практике чрезвычайно редко.

Вид и характер источника информации во многом обусловливают степень достоверности содержащихся в нем сведений и наличие в них признаков, указывающих на противоправность и общественную опасность события.

Поступившую информацию нужно оценить не только с точки зрения имеющихся в ней данных, указывающих на наличие в конкретном событии признаков преступления, но и сведений, позволяющих сделать вывод о совершении корыстно-насильственного преступления.

Нужно иметь ввиду, что в источнике исходной информации могут и не содержаться фактические данные, подтверждающие сообщаемые сведения о преступлении. Так, в заявлениях и сообщениях граждан, должностных лиц по делам о корыстно-насильственных преступлениях обычно лишь кратко излагаются обстоятельства совершенного преступления, и содержится просьба о привлечении виновных лиц к ответственности.

В связи с этим возникают две проблемы: определение степени достоверности полученной информации о преступлении и достаточности данных, указывающих на наличие признаков преступления.

Информация, полученная из первичных источников, должна быть проанализирована с точки зрения содержания в ней признаков преступления (прежде всего общественной опасности и противоправности), предусмотренных действующим Уголовным законом, а также виновности определенного лица, известного или не известного заявителю.

Как отмечает А. П. Рыжаков, важной задачей предварительной проверки является “уяснение наличия предпосылок для принятия решения о возбуждении уголовного дела”[352].

Отсутствие достаточных знаний о событии, которым характеризуется исходная информация, может быть восполнено проведением системы познавательных действий для получения необходимых данных и введения их в доследственный уголовный процесс для окончательного решения вопроса о возбуждении уголовного дела[353]. В расследовании некоторых видов преступлений (хищений, преступных нарушений требований законодательства об охране труда либо определенных правил и др.) в поступившей информации в форме различных документов, актов ведомственного расследования, объяснительных записок и т. п. ревизий, проверок, как правило, содержатся достаточные данные для возбуждения уголовного дела.

Что касается расследования корыстно-насильственных преступлений, то здесь нередко после получения первичной информации приходится проводить определенные проверочные действия в форме получения объяснений от граждан, досмотра их вещей и транспортных средств, осмотров участков местности, помещений, предметов и документов, просмотров и прослушивания фото-(видео-)аудиодокументов, что зависит от следственной ситуации, возникшей к моменту возбуждения уголовного дела. Конечно, такая дополнительная проверка должна занимать как можно меньше времени: по делам о нападениях и убийствах из корысти — не более двух-трех суток; о вымогательстве — до десяти дней, установленных законом, и не подменять собой расследование.

Первичная информация содержит в себе сведения различной доказательственной значимости. На стадии возбуждения уголовного дела можно лишь предположительно оценивать доказательственное значение полученной информации, поскольку она еще не проверена и не подтверждена процессуально, а поэтому не имеет пока статуса доказательства. Однако такую предварительную оценку необходимо производить, т. к. она обусловливает принятие решения о возбуждении уголовного дела, а затем — о процессуальных средствах проверки и фиксации поступившей информации.

Понятие источников информации необходимо сопоставить с понятием источников доказательств. Первое понятие более широкое и может включать в качестве таких источников любые носители информации, из которых она может быть извлечена и использована для выяснения каких-либо обстоятельств расследуемого события. Источник доказательств — это та часть источников информации, которая представлена в определенной процессуальной форме и позволяет ввести установленные фактические данные в уголовное судопроизводство в качестве доказательств[354].

Круг процессуальных источников доказательств строго ограничен процессуальным законом (ч. 2 ст. 45 УПК). К нему отнесены: показания свидетеля, потерпевшего, обвиняемого, заключение эксперта, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, протоколы с соответствующими приложениями, составленными уполномоченными органами по результатам оперативно-розыскных мероприятий, а также иные документы[355].

Такое понимание и разграничение источников информации и источников доказательств необходимо принимать во внимание, осуществляя познание истины в форме процессуального доказывания.

Анализ содержания первичной информации проводится в соответствии с обстоятельствами расследуемого преступления, подлежащими установлению, с учетом криминалистической характеристики корыстно-насильственных преступлений.

По делам о преступлениях данной категории первичную информацию рекомендуется проанализировать по такому комплексу вопросов: содержит ли она данные, указывающие на признаки преступления, что известно и что неизвестно по отдельным обстоятельствам расследуемого события, а также из каких источников такая информация почерпнута. Это дает возможность с достаточной степенью обоснованности принять решение о возбуждении уголовного дела.

4.2. Выдвижение и проверка общих версий

Решение задач расследования, относящихся к установлению характера, сущности, обстоятельств исследуемого события и причастных к нему лиц, достигается на основе мыслительного процесса, протекающего в форме разработки версий и практической деятельности по их проверке. Проникновение в сущность исследуемого события, познание его причин, связей, обстоятельств, участников, их поведения, роли, причинной связи между их действием (бездействием) и наступившими последствиями возможно лишь благодаря разработке обоснованных предположений, которые в ходе процессуальной проверки подтверждаются, переходят в разряд достоверных выводов либо не подтверждаются, опровергаются, вследствие чего сужается круг обстоятельств, подлежащих выяснению, проверке. И в таких случаях версия предстает первоначальным исходным отображением исследуемых фактов[356], исходным моментом процесса познания, который определяет его направление и цели, конкретные средства и ожидаемые результаты[357].

Предпосылкой необходимости выдвижения версий является информационная неопределенность, отсутствие достаточных данных для достоверных выводов[358], а направленность версий определяется обстоятельствами, входящими в предмет доказывания, и элементами состава преступления[359]. Содержание же версий зависит от целого ряда криминалистически значимых факторов: характера события, категории преступлений, к которой может относиться расследуемое событие, их криминалистической характеристики, наличия или отсутствия информации об обстоятельствах такого события, формирующими следственную ситуацию[360].

Сказанное позволяет классифицировать версии на общие — относящиеся к расследуемому событию в целом, и частные — относящиеся к отдельным обстоятельствам расследуемого преступления и детализируемые в зависимости от конкретных обстоятельств дела.

В методиках расследования отдельных категорий преступлений, особенно в положениях, относящихся к начальному этапу расследования, целесообразно выделять общие и частные типовые версии, характерные для тех или иных следственных ситуаций.

Если конкретные следственные версии конструируются при расследовании каждого отдельного преступления с учетом его индивидуальных особенностей, то типовые версии являются результатом научного анализа и обобщения по определенной категории уголовных дел и призваны помочь следователю осуществить разработку соответствующих версий в конкретной ситуации. Под типовыми версиями понимаются наиболее характерные для рассматриваемого типа ситуаций обоснованные предположения о характере, виде, сущности расследуемого события и его отдельных обстоятельствах, а также о виновных лицах[361].

Еще в 1970 году А. Н. Колесниченко и Г. А. Матусовский обратили внимание на необходимость разработки в методиках расследования отдельных категорий преступлений систем типичных версий и их внедрения в практику. В частности, они отмечали: “Значение систем типичных версий особенно важно в случае ограниченных исходных данных, что часто бывает в начале расследования. Но и на последующих этапах они помогают определять направление дальнейшего расследования, способствуют лучшей его организации”[362]. Думается, однако, что в данном контексте названного вида версии точнее именовать типовыми, т. е. относящимся к выделяемым на определенном этапе расследования типовым следственным ситуациям, а не типичными. Такое наименование данного вида версий в большинстве случаев и употребляется в современной криминалистической литературе[363].

Что касается понятия “типичные версии”, то их, соглашаясь с Н. П. Яблоковым, целесообразно рассматривать как разновидность конкретных версий при расследовании преступлений наряду с атипичными, не характерными, выдвигаемыми в связи с конкретными особенностями обстоятельств уголовного дела[364].

С учетом названных положений рассмотрим систему общих и частных следственных версий применительно к типовым следственным ситуациям, выделенным нами на момент возбуждения уголовного дела.

При получении исходной информации о событии, содержащем признаки корыстно-насильственного преступления, целесообразно построить общие версии о фактической и юридической сущности, характере и разновидности такого события.

Если исходная информация содержит признаки корыстно-насильственного преступления, выдвигаются следующие типовые общие версии:

1. Имело место корыстно-насильственное преступление.

2. Корыстно-насильственного преступления не было.

Далее названные версии по расследуемому событию можно конкретизировать следующим образом.

1. Версии по уголовно-правовой оценке расследуемого события (по видовому критерию):

1.1. Совершен грабеж или покушение на него.

1.2. Совершен разбой или покушение на него.

1.3. Совершено бандитское нападение.

1.4. Совершено убийство из корыстных побуждений или покушение на него.

1.5. Совершено вымогательство.

1.6. Совершена совокупность корыстно-насильственных преступлений.

2. Версии, объясняющие отсутствие корыстно-насильственного преступления:

2.1. Имела место инсценировка видов корыстно-насильственных преступлений.

2.2. Было совершено покушение на преступление, не являющееся корыстно-насильственным, но ошибочно воспринятое потерпевшим или иными лицами как таковое.

В последнем случае субъектом преступления или административного проступка совершаются действия насильственного характера из хулиганских, сексуальных или иных побуждений (из рук потерпевшего вырываются какие-либо предметы, срывается или насильно расстегивается одежда, наносятся побои и пр.) и не содержат в себе корыстного мотива.

2.3. Было совершено преступление, не являющееся корыстно-насильственным, но содержащее некоторые признаки такового.

Неверная оценка характера преступления может объясняться заблуждениями, связанными с неправильным толкованием отсутствия каких-либо вещей, ранее находившихся у потерпевшего (он их потерял, отдал в пользование или подарил кому-то и пр.), и с неверной оценкой мотива и целей преступника. Такая ситуация может возникнуть в связи с убийством потерпевшего либо причинением ему телесных повреждений, препятствующих верной оценке происшедшего на момент возбуждения уголовного дела.

К инсценировке нападения прибегают лица, присвоившие или растратившие чужие деньги, имущество, вверенные ценности, утерявшие важные документы, оружие и пр. При совершении убийств родственниками или близкими лицами истинные мотивы преступления могут ими маскироваться путем инсценировки корыстно-насильственного преступления, совершенного неизвестными лицами, с тем, чтобы отвести подозрение от себя.

Так, на территории Днепропетровской областной больницы на рассвете дворником был обнаружен труп неизвестного мужчины. Пальто, головной убор и обувь отсутствовали, карманы пиджака вывернуты, на голове обнаружены четыре пролома черепа. Вскоре выяснилось, что потерпевший был пациентом больницы. Накануне вечером, около 22 часов, он вышел из палаты в пальто и шапке, сказав соседям, что ему нужно с кем-то встретиться, и он скоро вернется. Следствием были выдвинуты и проверены не только версия о разбойном нападении и убийстве из корысти, но и об убийстве, совершенном по другим мотивам. Изучение личности потерпевшего, его образа жизни, отношений в семье позволило заподозрить в совершении преступления его жену, дочь и зятя. Потерпевший часто злоупотреблял спиртными напитками, выносил из дома вещи, деньги, пропивал их. Систематически между ним и другими членами семьи возникали скандалы, драки. В дальнейшем следствием было установлено, что во время нахождения потерпевшего в больнице его жена выманила для разговора мужа в больничный парк, где их ожидали зять с дочерью. Последние предварительно взяли с собой бутылку водки и металлическую трубу. Они сели с потерпевшим на скамью, где и распили бутылку водки, а затем зять нанес несколько ударов трубой по голове потерпевшего. Убедившись, что потерпевший мертв, они сняли с него пальто, шапку, ботинки, вывернули карманы пиджака, а одежду и обувь выбросили в овраг за забором больницы, инсценировав разбойное нападение.

В большинстве случаев признаки, указывающие на корыстно-насильственный характер совершенного преступления, обнаруживаются уже при возбуждении уголовного дела. В грабежах, разбойных и бандитских нападениях они не вуалируются и обнаруживают себя в фактах изъятия или попытке изъятия чужого имущества путем применения насилия или угрозы его применения. Исключением являются те убийства из корысти, при совершении и после совершения которых преступники предпринимают действия, связанные с сокрытием таких преступлений.

Версия о факте совершения корыстно-насильственного преступления и его определенном виде (разновидности) проверяется посредством допроса потерпевшего (если он жив и в состоянии давать показания сразу после совершения преступления); осмотров места происшествия, которым может быть место нападения, места нахождения использованного преступниками транспортного средства, брошенного или припрятанного оружия или похищенного имущества на открытом участке местности, места пребывания преступников перед нападением; допросов свидетелей, и в первую очередь свидетелей-очевидцев и лиц, принимавших участие в преследовании и задержании подозреваемого, в оказании помощи потерпевшему; назначения судебно-медицинской экспертизы потерпевшего; назначения и проведения инвентаризации и документальной ревизии, а также допроса должностных лиц, охранников и других работников предприятия, организации, учреждения.

Замаскированные корыстно-насильственные преступления или корыстные мотивы преступлений выявляются посредством осмотра места происшествия и выявления скрытых признаков таких мотивов и преступлений, негативных обстоятельств; допросов свидетелей — родственников, друзей и знакомых, соседей и сослуживцев потерпевшего; проведения оперативно-розыскных мероприятий, направленных на выявление подозреваемых, изучение их личности, образа жизни, посткриминальной деятельности, в т.ч. так называемых улик поведения.

Версия об инсценировке грабежа, разбойного или бандитского нападения проверяется путем осмотра места происшествия и установления негативных обстоятельств, опровергающих данную версию; допроса заявителя и выявления в его показаниях различных противоречий; допросов свидетелей; назначения инвентаризации, ревизии, судебно-медицинской экспертизы “потерпевшего”, криминалистических экспертиз.

Проверка версий о совершении преступления (или покушении на него), не являющегося корыстно-насильственным, осуществляется путем указанных ранее процессуальных и непроцессуальных средств. Особое внимание при этом нужно уделить в ходе допроса потерпевшего и свидетелей-очевидцев детализации показаний в отношении пред криминальных, собственно криминальных и сразу следующих за совершением преступления действий виновного лица, его высказываниям, жестам и эмоциональному состоянию и т. п. Это позволит выявить подлинность намерений, мотивов и целей преступника в отношении потерпевшего и его имущества.

В том случае, когда в исходной информации содержатся сведения о вымогательстве, необходимо выдвинуть и проверить типовые общие версии:

1. Имеет место вымогательство.

2. Имеют место другие преступления: насильственное принуждение к выполнению или невыполнению гражданско-правовых обязательств, разбой, грабеж.

3. Имеет место ложный донос.

Названные версии о событии, содержащем признаки вымогательства, необходимо выдвигать и проверять практически всегда в силу информационной недостаточности, противоречивости ряда сообщаемых сведений, запутанности многих обстоятельств, в частности во взаимоотношениях заявителя и лиц, предъявляющих требования материального характера.

Нужно иметь в виду, что при наличии факта вымогательства оно может вуалироваться путем высказывания скрытых угроз, которые выражаются намеками, в ходе изложения отвлеченных и конкретных примеров о “непонятливых” людях, их “неправильных и глупых” поступках, и наступивших вследствие этого “неприятных” или даже “ужасных” последствиях для них и их родных и близких.

С другой стороны, противоправные действия определенных лиц, имеющие некоторые признаки вымогательства, в действительности могут иметь иную правовую оценку, вследствие чего анализируемые действия будут квалифицироваться как принуждение к выполнению или невыполнению гражданско-правовых обязательств (ст. 355 УК), получение незаконного вознаграждения путем вымогательства (ст. 354 УК), самоуправство (ст. 356 УК), грабеж, разбой или другие преступления.

Наконец, заявитель может умышленно оговаривать какое-либо лицо в вымогательстве с целью избавления от конкурента, долговых обязательств имущественного характера, из мести или по другим аморальным соображениям.

Поэтому следователю необходимо, как правило, произвести процессуальную и оперативную проверку, не возбуждая уголовного дела, и получить недостающую информацию, подтвердить или опровергнуть, уяснить некоторые сведения, выявить определенные противоречия и т. п.

Такую проверку целесообразно осуществлять путем получения подробного объяснения по обстоятельствам события и о причастных к нему лицах, проведения комплекса оперативно-розыскных мероприятий, в т. ч. связанных с применением научно-технических средств, ознакомлением с предоставленными заявителем или истребованием необходимых документов. Названные действия имеют важное значение не только для проверки поданного заявления, но и в случае подтверждения излагаемой в нем информации способствуют разработке плана первоначального этапа расследования и операции по задержанию вымогателей с поличным, а также по защите заявителя, членов его семьи, свидетелей от возможных посягательств со стороны преступников.

Таковы общие типовые версии в отношении события, содержащего уголовно-релевантные признаки корыстно-насильственных преступлений на момент возбуждения уголовного дела. “Главные функции таких типовых версий, — отмечает В. Е. Коновалова, — состоят в сосредоточении внимания следователя на признаках, характерных как для того или иного события, носящего характер преступления, так и для события, не имеющего признаков преступного посягательства. Такая ориентация важна для целенаправленного поиска следов и вещественных доказательств, мысленного восстановления картины преступления, а также производства неотложных следственных действий и оперативно-розыскных мер, комплекс которых во всех случаях определяется теоретическими положениями методики расследования отдельных видов преступлений”[365].

Дальнейшая разработка частных типовых версий и программ расследования основывается на решении тактических задач, вытекающих из типовых следственных ситуаций.

4.3. Анализ типовых следственных ситуаций и постановка тактических задач расследования

В расследовании корыстно-насильственных преступлений целесообразно выделить четыре основных информационно и методически значимых элемента:

1) событие (механизм и обстановка) преступления;

2) личность преступника;

3) личность потерпевшего;

4) похищаемое имущество.

Информационные комбинации именно из данных элементов, оцениваемые в количественно-качественной взаимосвязи, обусловливают следственные ситуации на момент возбуждения уголовного дела и создают информационно-познавательную структуру начального этапа расследования. В методике расследования отдельных категорий преступлений выделение, анализ и обобщение опорных информационных элементов преступной деятельности на основе ее криминалистической классификации и характеристики детерминирует возможность выделения типовых следственных ситуаций и вытекающих из их оценки следственно-криминалистических задач и направлений расследования.

Необходимо подчеркнуть, что тактическое и методическое значение определяется не просто аддитивной совокупностью сведений о названных элементах, а такой информацией, которая позволяет оценить сведения о связях и отношениях между ними.

Представляется необходимым на основе взаимосвязи названных элементов прежде всего выделить типовые следственные ситуации, наиболее общего характера, а затем уже дать их более детальную классификацию по другим основаниям.

Исходную типизацию следственных ситуаций по делам о корыстно-насильственных преступлениях целесообразно производить на основе трех типов связей и отношений между выделенными элементами, положив в основание наиболее информационный на момент возбуждения уголовного дела элемент — событие преступления. Это позволит выделить и охарактеризовать ситуации по схеме отношений: “событие преступление — личность преступника”, “событие — личность потерпевшего”, “событие — предмет посягательства”. Характеристика ситуаций включает их оценку, прогноз степени сложности и основные направления их разрешения.

А. Характеристика следственных ситуаций с учетом особенностей связи “событие преступления — личность преступника”.

Ситуация А-1. Имеется информация о содержании и характере события, но в отношении личности преступника (преступной группы) сведения отсутствуют или их крайне мало: отдельные нечеткие данные о признаках внешности, одежде, количестве нападавших и т. п. Сведения о событии содержат информацию о месте, времени и других условиях преступления, о способе, орудиях, средствах и следах его совершения. Такие сведения могут быть разной степени полноты, но в целом дают правильное представление о совершении определенного вида корыстно-насильственных преступлений.

Данная ситуация довольно сложная, однако достаточная полнота сведений о сущности и основных обстоятельствах события совершенного преступления позволяет на основе их анализа, результатов осмотра места происшествия, допроса свидетелей-очевидцев, неотложных оперативно-розыскных действий собрать данные, характеризующие личность преступника и разработать версии о круге подозреваемых лиц.

Ситуация А-2. На момент возбуждения уголовного дела имеются сведения как о характере и обстоятельствах события, так и о лице, совершившем преступление: оно знакомо потерпевшему, его называют свидетели-очевидцы, имеется подробное и четкое описание его внешности, одежды, имени или клички и т. д., а также в случае его задержания на месте преступления или по горячим следам.

Такая ситуация расценивается как наиболее благоприятная для расследования, т. к. содержит информацию не только о способе, орудиях, средствах, обстановке, предмете посягательства, но и о подозреваемых лицах.

Ситуация A-3. Четкие сведения о содержании и обстоятельствах события отсутствуют, но имеются данные о личности преступника. Данная ситуация образуется чаще всего при совершении покушения на преступление, видовые признаки которого, цель и мотивы действий виновного на момент получения первичной информации трудно определить. Подозреваемое лицо в таком случае задерживается с поличным на месте происшествия, по горячим следам либо оно известно потерпевшему, свидетелям-очевидцам, потеряло при нападении личные документы и пр.

Такая ситуация оценивается как достаточно благоприятная для расследования, поскольку уже сразу после задержания подозреваемого лица в ходе проведения первоначальных следственных действий удается от задержанного, а также из показаний других лиц (потерпевшего, свидетелей), осмотров, обысков получить информацию, позволяющую правильно определить характер преступления, направленность умысла, мотивов, вид корыстно-насильственного преступления.

Ситуация А-4. Четкие сведения о событии преступления и личности виновного отсутствуют. Названная ситуация создается в случаях исчезновения потерпевшего, обнаружения трупа вне места проживания потерпевшего, трупа неизвестного лица, а также когда потерпевший находится в бессознательном состоянии, доставлен в тяжелом состоянии в медицинское учреждение и не может давать показаний. Свидетели-очевидцы в таких случаях на момент поступления информации не выявлены, место совершения преступления точно не известно.

Описанная ситуация является наиболее сложной, проблемной и неблагоприятной для расследования, поскольку характеризуется резким дефицитом информации, наличием лишь отдельных, нередко отрывочных и недостаточно ясных сведений о сущности и обстоятельствах расследуемого события, личности преступника, мотивов и целей его действий. В данном случае создается проблемная ситуация с широким кругом возникающих задач, требующих быстрого их решения в условиях существенного тактического риска[366].

Б. Характеристика следственных ситуаций с учетом особенностей связи “событие преступления — потерпевший”.

Выделение типовых следственных ситуаций в данном случае основывается на содержании способов и результатов действий преступника относительно потерпевшего.

Ситуация Б-1. К потерпевшему применено внезапное, неожиданное действие для завладения его имуществом: толчок, рывок, подножка, выхватывание из рук и т. п. В дневное время, несмотря на внезапность действий преступника, потерпевший успевает рассмотреть внешность и одежду нападавшего, транспортное средство, на котором он передвигался, и направление, в котором преступник скрылся. При этом способе завладения имуществом телесные повреждения непосредственно нападавшим, как правило, не причиняются. Немедленное обращение потерпевшего к работникам милиции позволяет организовать преследование и задержание преступника по горячим следам.

Ситуация Б-2. К потерпевшему применено психическое насилие в виде угрозы причинения вреда его здоровью, нанесения телесных повреждений, лишения жизни самого потерпевшего или его близких родственников, уничтожения его имущества, а также разглашения сведений, которые потерпевший или его родственники хотят сохранить в тайне. В данной ситуации потерпевший может запечатлеть довольно много признаков внешности преступника, его функциональные (динамические) признаки — походку, жесты, телодвижения, запомнить и выделить особенности его голоса, речи, некоторые привычки и навыки, эмоциональность и пр. В приведенной ситуации создаются благоприятные возможности для розыска и установления преступника.

Ситуация Б-3. К потерпевшему применено физическое насилие в виде причинения телесных повреждений, побоев и пр. Такое физическое воздействие на потерпевшего может быть одномоментным, разовым, но может продолжаться и достаточно длительное время, носить характер пыток и истязаний. В зависимости от характера насилия и наступивших последствий потерпевший способен или не способен давать подробную информацию об обстоятельствах корыстно-насильственного преступления и лицах, его совершивших. Сам характер физического насилия, применявшиеся орудия и средства, способ и обстановка преступления обладают существенной информативностью в отношении личности преступника.

Ситуация Б-4. К потерпевшему применены ядовитые, одурманивающие и другие сильнодействующие вещества, средства, препараты. В таких случаях адекватность восприятия им происшедшего и признаков личности преступника зависят от последствий воздействия на его физическое и психическое состояние. Нередко потерпевший сохраняет способность вспомнить и описать обстоятельства, предшествовавшие потере сознания: где, в какое время находился в момент приема напитков, еды, приема медицинских препаратов, инъекций, с кем общался, приходил ли в себя после первой потери сознания и т. д. Однако он не всегда откровенен, скрывая или искажая сведения о происшедшем, которые его компрометируют, показывают низкие моральные качества и пр. Такой способ совершения корыстно-насильственного преступления, место и другие условия его осуществления (дом или квартира потерпевшего, городской парк, ресторан, бар и т. п.) могут дать соответствующую информацию, характеризующую личность преступника и основания для построения версий о круге подозреваемых лиц.

Ситуация Б-5. Потерпевший похищен, место его нахождения неизвестно, а требования имущественного характера предъявляются преступником ему лично или его родственникам, близким.

Данная ситуация существенно отличается от предыдущих, поскольку связана с нападением и похищением не имущества, а самого потерпевшего. Похищенный рассматривается преступником как залог получения от него или его родных и близких требуемой суммы денег, определенного имущества или выполнения действий имущественного характера.

В данном случае потерпевший не может, как правило, сообщить информацию о преступниках и месте своего нахождения, что значительно усложняет следственную ситуацию.

Основными задачами здесь являются:

- установление места нахождения похищенного;

- проверка обстоятельств, связанных с возможной инсценировкой похищения и причастности “похищенного” к вымогательству;

- задержание вымогателей с поличным;

- освобождение заложника.

Ситуация Б-6. Потерпевший убит.

В этой ситуации к моменту возбуждения уголовного дела поступает информация об обнаружении трупа потерпевшего с признаками насильственной смерти[367]. Такая информация может быть существенно дополнена, если установлена личность потерпевшего, тело обнаружено по месту жительства потерпевшего, имеются признаки, указывающие на корыстный мотив убийства, выявлены свидетели-очевидцы, а также его связи с подозреваемыми лицами. Степень полноты первичной информации по указанным обстоятельствам и определяет большую или меньшую сложность следственной ситуации и перспективы быстрого раскрытия совершенного преступления.

Ввиду того, что в рассматриваемой ситуации никакой вербальной информации от потерпевшего не может быть получено, перед следователем ставится довольно большой круг сложных тактических задач. К ним необходимо отнести:

- установление личности потерпевшего;

- установление места совершения убийства;

- изучение личности потерпевшего, образа его жизни, круга родственников и знакомых, жизненных обстоятельств, предшествовавших убийству, увлечений и интересов;

- установление характера и мотивов убийства;

- выяснение основных обстоятельств события (время, способ, орудия, обстановка преступления);

- выявление свидетелей;

- обнаружение данных, указывающих на количество и признаки преступников.

В. Характеристика следственных ситуаций с учетом особенностей связи “событие преступления — предмет посягательства”.

Типовые следственные ситуации в данном случае определяются в зависимости от характера и точности информации о похищенном имуществе и способе его завладения.

Ситуация В-1. Преступник пытался завладеть определенным имуществом, но не смог довести свой умысел до конца по независящим от него причинам: оказание сопротивления потерпевшим, пресечение совершаемого преступления гражданами или работниками правоохранительных органов, потеря похищенного имущества при уходе с места нападения и пр. В случае задержания преступника с поличным, по горячим следам такая ситуация благоприятна для расследования. В противном случае она представляет определенную сложность, связанную с дефицитом необходимой информации о преступнике и отсутствием у него похищенного имущества.

Ситуация В-2. Преступник завладел имуществом, о котором имеются достаточно полные и точные сведения: его наименование; индивидуализирующие признаки, заложенные при изготовлении или приобретенные в процессе использования; номера купюр, банкнот; пометки, маркировки, выполненные хозяином вещи или животного и т. п. Такие сведения о признаках похищенного имущества поступают от потерпевших граждан, материально ответственных и должностных лиц предприятий, учреждений и организаций, откуда было похищено имущество, в форме заявлений, сообщений, показаний, а также содержатся в соответствующих документах (паспортах, сертификатах и т. п.).

В данной ситуации предстоит уточнение всех данных о похищенном имуществе, в т. ч. количественных и качественных характеристик, индивидуализирующих признаков, проверка источников таких сведений, а также действительного наличия имущества, о похищении которого заявлено, у потерпевшего на момент расследуемого события.

Объем и характер похищенного имущества позволяют сделать определенные выводы о способе перемещения преступника (без использования транспортных средств, с использованием мото-, автосредств определенной вместимости), используемой для выноса, перевозки тары. Кроме того, характер имущества может говорить о возрасте, увлечениях, определенных знаниях и навыках преступников, о целях и местах использования, а также о возможных каналах сбыта.

Данная ситуация расценивается как исключительно благоприятная, поскольку создает правильное и точное представление о похищенном имуществе, способствует его успешному розыску и выявлению преступников.

Ситуация В-3. Похищено имущество о характере, количестве, наименовании, а также индивидуализирующих признаках которого полных и достоверных сведений нет. Названная ситуация образуется вследствие того, что потерпевший оказывается убитым или ему причинены телесные повреждения, лишающие его возможности дать ясную и подробную информацию о похищенном имуществе. Такая ситуация затрудняет как розыск похищенного, так и расследование в целом. Однако она может быть информационно восполнена в ходе производства первоначальных следственных действий: осмотра места происшествия, допросов родственников и других лиц, хорошо знакомых с потерпевшим, пользовавшихся его имуществом и др.

Ситуация В-4. Преступник требует выдачи потерпевшим определенного имущества или определенной суммы денег. При этом названное имущество может находиться в собственности у потерпевшего, в законном или незаконном его владении, а требуемая сумма может быть у потерпевшего, но может и отсутствовать. Такая ситуация характерна для вымогательства, которое может прикрываться якобы законными требованиями возвращения долга, что требует соответствующей проверки. Степень трудности в разрешении приведенной ситуации зависит от целого ряда информационных факторов и обстоятельств дела. Но основной задачей является использование данных о требуемом имуществе, а затем и самого имущества для проверки факта вымогательства, выхода на неизвестного вымогателя и его задержания в момент или сразу после передачи такого имущества.

Ситуация В-5. Преступник требует от потерпевшего отказаться от права на имущество, которое ранее было передано последним виновному в долг, в аренду, во временное пользование и на момент предъявления такого требования находится во владении вымогателя[368].

Свои требования об отказе лица от принадлежащего ему имущества преступник может сопровождать принуждением потерпевшего к оформлению соответствующих документов: расписки, договоров, завещаний в установленном законом порядке.

В рассматриваемой ситуации важное значение имеет изучение обстоятельств перехода конкретного имущества от потерпевшего к преступнику и его документального оформления.

Схематически соотношение содержащихся в первичных источниках информации сведений о событии, преступнике, потерпевшем и предмете посягательства, отраженное в описанных типовых ситуациях по делам о корыстно-насильственных преступлениях, может быть изображено следующим образом.

Представляется, что указанную классификацию следственных ситуаций целесообразно использовать для дальнейшего определения круга и содержания тактических задач, последовательности и способов их решения.

Конкретизация и детализация типовых следственных ситуаций и тактических задач начального этапа расследования осуществляется на основе анализа исходных данных о характере и содержании происшедшего события. Так, в исходной информации могут содержаться достаточно четкие сведения о характере преступления: совершенного в форме нападения или в форме вымогательства. В противном случае требуется уяснение обстоятельств события для постановки соответствующих задач и выбора направления расследования.

Важное значение в формировании исходной следственной ситуации имеют данные о месте и механизме совершения корыстно-насильственного преступления. Место и механизм его совершения являются существенными факторами, влияющими на характеристику всего преступления в целом, содержание следственной ситуации и круг встающих в связи с этим тактических задач.

В этой связи целесообразно выделить комплекс вопросов, которые необходимо выяснить в процессе решения тактических задач, обусловленных названными факторами с учетом описанной ранее структуры следственных ситуаций.

Перечень таких вопросов, адаптированный к типовым следственным ситуациям и тактическим задачам на начальном этапе расследования корыстно-насильственных преступлений, образует систему типовых программ исследования обстоятельств события и причастных к нему лиц. Такая система может быть представлена в виде двух основных подсистем, подразделяющихся на соответствующие программные блоки.

I. Анализ следственной ситуации и тактических задач при поступлении первичной информации о нападении.

1. Нападение совершено на открытой местности (улицы, парки, скверы, дороги, места отдыха, пляжи, дворы и т. п.), а также в подъездах, парадных, лифтах, на лестничных площадках многоэтажных домов.

В таких случаях необходимо выяснить:

1) сколько лиц оказалось в числе потерпевших и кто именно;

2) как и почему потерпевший оказался на месте, где было совершено нападение;

3) где находится и что собой представляет данное место, каковы особенности местности (малолюдность, наличие или отсутствие освещения), двора, дома, входов, выходов;

4) время совершения нападения;

5) откуда появился преступник и когда был замечен потерпевшим;

6) сколько было нападавших;

7) какими данными они характеризуются;

8) как было совершено нападение, что говорил нападавший, чем угрожал;

9) если нападение совершено группой лиц, какие действия совершались каждым из них перед нападением, во время и после него;

10) общались ли преступники с потерпевшим и между собой — о чем, как называли друг друга, особенности голоса и речи;

11) были ли вооружены преступники, чем, применяли ли они оружие, последствия его применения;

12) какими орудиями наносились телесные повреждения, побои, в какие области тела, каков их характер и тяжесть;

13) в каком физиологическом и психическом состоянии находился потерпевший перед нападением (в частности, употребил ли спиртные напитки, где и с кем), в момент и после нападения (терял сознание, был ли способен передвигаться, звать на помощь и т. п.);

14) что делал потерпевший непосредственно перед нападением, в ходе его и после нападения (остановился, ускорил шаг, побежал, звал на помощь, оказывал сопротивление и в чем оно выражалось, пытался установить с нападавшими контакт, сразу обратился в милицию и т. п.);

15) в каком направлении скрылись преступники;

16) использовали ли они какие-либо транспортные средства и каковы их признаки;

17) какая одежда была на потерпевшем, какие вещи, ценности, предметы, количество денег;

18) кто знал о маршруте и ценностях потерпевшего;

19) какими ценностями, вещами, деньгами, в какой сумме завладел или пытался завладеть преступник;

20) общий размер похищенного;

21) какими материальными и вербальными источниками информации и доказательств подтверждаются полученные сведения;

22) какие следы преступления и самого преступника остались на месте нападения, а также по пути следования нападавших.

2. Нападение совершено в жилом помещении — в квартире многоэтажного дома, комнате общежития.

В этом случае следует выяснить:

1) адрес, по которому расположен многоквартирный дом: город, поселок, название улицы, номер дома;

2) особенности его расположения, подъездов, подходов к нему, наличие прилегающих площадей, скверов, расстояние до соседних домов, наличие внутреннего двора, в т. ч. проходного, наличие и характер наружного освещения (если нападение совершено в темное время суток);

3) номер и расположение квартиры: в какой части дома находится, номер подъезда, наличие парадного и черного хода, лифта (пассажирского и грузового) и в рабочем ли состоянии он был перед нападением, количество квартир, выходящих на одну лестничную площадку, освещалась ли она;

4) находились ли жильцы соседних квартир, в т.ч. на верхнем и нижнем этажах, во время нападения дома, что видели и слышали;

5) кто находился в квартире, подвергшейся нападению: возраст, пол, иные биографические данные, отношение к лицам, постоянно в ней проживающим (родственники, соседи, знакомые, квартиранты, сотрудники каких-либо служб и учреждений и др.), причины нахождения присутствующих в квартире, что делали, в какой из комнат данной квартиры находились в момент нападения;

6) как преступники проникли в квартиру: кто открывал дверь, спрашивал ли о том, кто и зачем пришел, как назвались и объяснили свой приход нападавшие;

7) сколько было нападавших, и какую роль выполнял в процессе нападения каждый из них;

8) как выглядели преступники: пол, возраст, рост, одежда, индивидуальные признаки лица, фигуры, походки, жестикуляции, лингвистические и логопедические особенности их речи, использовали ли средства, маскирующие их внешность, какие именно;

9) были ли вооружены, чем именно, каковы признаки используемых для нападения орудий и средств;

10) какие угрозы высказывали, каков характер и последствия применения физического насилия: потерпевших связывали, затыкали рот, избивали, душили, истязали, причиняли телесные повреждения определенной тяжести;

11) когда произошло нападение и сколько времени преступники находились в квартире;

12) требовали ли они выдать конкретное имущество, деньги, ценности, искали ли сами, где, какие для этого производили действия;

13) что было найдено и похищено преступниками, куда складывали похищенное;

14) каковы индивидуальные признаки похищенного, его размеры, стоимость;

15) как вели себя лица, находящиеся в квартире: звали на помощь, безропотно выполняли требования преступников, пытались выбежать из квартиры, оказать сопротивление нападавшим, в чем оно выражалось, какова была реакция преступников;

16) какие следы пребывания и действий преступников, а также предметы или вещи, им принадлежащие, остались в квартире;

17) кто мог видеть преступников, сообщить какие-либо сведения о лицах и событиях, связанных с нападением;

18) был ли знаком кто-либо из потерпевших с кем-то из нападавших; если да, то при каких обстоятельствах познакомились, как долго продолжалось знакомство и в чем выражались их отношения;

19) кто знал о наличии ценного имущества, большой суммы денег у потерпевшего и месте их хранения;

20) были ли преступниками совершены сопутствующие нападению преступления: изнасилование, поджог, убийство;

21) какие следы могли остаться на теле и одежде нападавших вследствие оказания сопротивления потерпевшим, полученных травм при поиске имущества и других действиях, приведших к запачкиванию частей тела, одежды, ее повреждениям и пр.;

22) на чем и в каком направлении скрылись преступники;

23) через какой промежуток времени потерпевшие сообщили о нападении, куда, кому или когда и при каких обстоятельствах было обнаружено преступление.

3. В случаях нападения на лиц, проживающих в отдельном доме, необходимо выяснить:

1) где расположен дом: наименование города, поселка, села, улицы (дороги, шоссе), номер дома; если за городом, то в каком направлении, на каком километре дороги;

2) что собой представляет дом: капитальное или дачное строение, количество этажей, наличие гаража, чердака, подвального помещения, надворных построек;

3) что собой представляет приусадебный участок: его площадь, наличие и характер ограждения, насаждений, калиток, ворот, закрыты ли они были на момент нападения;

4) наличие и характер строений по соседству с данным домом (рядом, через дорогу, огород), улиц, переулков, подъездов;

5) просматривается ли приусадебный участок, двор, дом со стороны улицы, соседних домов;

6) возможно ли подъехать к дому, в т. ч. незаметно, с каких сторон, заехать автомашиной во двор;

7) кому принадлежит дом, для каких целей используется — для постоянного проживания, периодического, сезонного, кто фактически проживает и использует;

8) имеется ли в доме телефон, охранная сигнализация, оружие или другие средства самозащиты, были ли они применены;

9) каков род занятий лиц, проживающих в доме и подвергшихся нападению: место работы и должность, характер деятельности: предпринимательство, торговля, производство промышленной или сельскохозяйственной продукции, сфера услуг, собирательство, разведение животных ит. п.;

10) каков круг родственников и знакомых у лиц, проживающих в данном доме, какие знакомства состоялись в последнее время и в связи с чем, кто посещал жильцов дома незадолго до нападения;

11) интересовался ли кто-либо у соседей, жителей данного поселка, села в отношении домостроения или лиц, в нем проживающих.

Круг остальных вопросов, подлежащих выяснению, аналогичен задачам, перечисленным по предыдущей ситуации (нападение на квартиры многоэтажных домов).

4. Нападение совершено в служебных помещениях предприятия, учреждения, организации.

В данной ситуации выясняется:

1) какой объект подвергся нападению: банк, магазин, складское помещение, касса, пункт обмена валюты ит. д.;

2) где расположен объект, его точный адрес, близлежащие строения и особенности прилегающей территории;

3) назначение и функции предприятия, учреждения, подвергшегося нападению, система охраны, сигнализации, мер и средств защитного характера;

4) когда произошло нападение: в рабочее время, в обеденный перерыв, после окончания работы, до, во время или после закрытия, открытия, в выходной, праздничный или рабочий день, точное время — часы и минуты;

5) сколько было преступников: их словесный портрет, содержание и особенности речи, поведения, как распределялись обязанности между ними; применялись ли средства маскировки внешности;

6) как преступники проникли в помещение предприятия, организации, учреждения: под видом клиентов, покупателей, партнеров, используя знакомство с сотрудниками фирмы, насильственным образом и т. п.;

7) чем нападавшие были вооружены, общие и частные признаки имевшегося у них оружия;

8) какие угрозы высказывали, применяли ли оружие, в какой связи и по отношению к кому, каковы последствия применения ими оружия;

9) как реагировали охранники и сотрудники фирмы на нападение: пытались оказать или оказывали сопротивление, в чем это выражалось, использовали ли для самозащиты оружие, средства охранной сигнализации, беспрекословно ли выполняли команды нападавших, звали на помощь и др.;

10) могли ли свидетельствовать действия нападавших о связях с сотрудниками данного предприятия, работе кого-либо из нападавших в прошлом или настоящем в нем, тщательной подготовке к нападению;

11) какие суммы денег и какое ценное имущество находилось в помещении, что было похищено и в каком размере;

12) во что упаковывалось похищенное: в принесенные с собой упаковочные средства или взятые с места нападения, их описание, вскрывался ли сейф, металлический ящик с деньгами или преступники забрали его с собой;

13) кто находился в помещении, где произошло нападение: рабочие и служащие предприятия, клиенты, посетители, покупатели, их знакомые или родственники;

14) находился ли кто-то из преступников вне помещения и какую функцию при этом выполнял: не пускал посторонних, посетителей, предупреждал об опасности, прикрывал нападавших и т. п.;

15) имели ли нападавшие при себе средства связи, вели ли какие-то переговоры, как реагировали на телефонные звонки в служебном помещении;

16) как, в каком направлении и с использованием каких транспортных средств скрылись нападавшие;

17) какие следы пребывания и действий преступников остались на месте нападения;

18) какие сведения о преступниках и происшедшем нападении могут сообщить потерпевшие, свидетели, находившиеся в помещении и вне его.

Могут выясняться и другие вопросы, перечисленные в предыдущих ситуациях, или аналогичные им.

5. Нападение совершено на водителя автотранспортного средства.

При расследовании названной группы корыстно-насильственных преступлений на начальном его этапе нужно выяснить:

1) на кого совершено нападение: фамилия, имя, отчество, год и место рождения, место работы, профессия, род занятий, место жительства и пр.;

2) данные, характеризующие автомобиль: вид, марка, год выпуска, цвет и тип кузова, номерной знак;

3) в чьей собственности находился автомобиль: государственного или коллективного предприятия, учреждения, организации, частной собственности лица; сведения о собственнике;

4) кто находился за рулем транспортного средства в момент нападения: собственник, лицо, управляющее автомобилем по доверенности, водитель предприятия, организации, учреждения, которому принадлежит автомобиль; другое лицо — знакомый, родственник водителя, собственника;

5) время выезда потерпевшего из гаража, со двора дома либо предприятия, автостоянки, места парковки;

6) с какой целью и куда выехал потерпевший;

7) какие ценные вещи и деньги были при нем, какой груз перевозил;

8) если водитель не занимался извозом, то имел ли привычку брать по дороге случайных попутчиков;

9) когда и кому в последний раз перед нападением звонил, заходил потерпевший, что говорил, что собирался делать, не менялись ли в связи с чем-то его планы;

10) были ли у потерпевшего мобильный или радиотелефон, пейджер, средства самозащиты;

11) если уехал в длительную поездку, то где останавливался либо собирался остановиться;

12) кто видел водителя и автомобиль в дороге, пассажиров и что видевшие могут по этому поводу сообщить;

13) при каких обстоятельствах совершено нападение: время, место, при движении, остановке или стоянке автомобиля;

14) кем совершено нападение: количество нападавших, индивидуализирующие их признаки, были ли они пассажирами или напали при остановке автомобиля;

15) каков был способ совершения нападения, высказывались ли угрозы и какого характера, применялись ли какие-то орудия, в т. ч. петли-удавки, холодное или огнестрельное оружие;

16) какие общие и частные признаки характеризуют орудия или оружие, имевшееся у преступников;

17) с какой целью было совершено нападение;

18) что похищено у потерпевшего: одежда, деньги, ценности, документы, перевозимый груз, запасные части и принадлежности к автомобилю, сам автомобиль;

19) какой ущерб причинен потерпевшему;

20) каковы последствия нападения для водителя: нанесены побои, причинены телесные повреждения, водитель убит;

21) где находится или где обнаружен труп потерпевшего водителя, когда, кем и при каких обстоятельствах обнаружен;

22) где находился автомобиль, которым управлял потерпевший; когда, кем и при каких обстоятельствах обнаружен;

23) какие следы имеются на месте обнаружения трупа и автомобиля потерпевшего, и какие сведения о событии преступления и личности преступников содержат на себе носители такой информации: труп, автомобиль, место их обнаружения.

Нужно отметить, что растущая распространенность таких нападений и специфические проблемы методики их расследования обратили на себя внимание ученых-криминалистов[369] и вызывают необходимость в их дальнейшей детальной разработке.

6. Нападение совершено на пассажира (пассажиров) транспортного средства.

В таком случае выясняется:

1) кто стал жертвой нападения (биографические данные и род занятий);

2) откуда и когда потерпевший вышел для предстоящей поездки;

3) с какой целью и куда планировал выехать;

4) каким транспортом собирался ехать;

5) в каком месте предполагал взять такси, воспользоваться попутным транспортом, вызывал ли такси по определенному адресу;

6) каким видом транспорта фактически воспользовался, данные о транспортном средстве: вид, марка, цвет, номерные знаки и другие общие и частные признаки;

7) кто был за рулем автомобиля, в котором ехал потерпевший;

8) сколько лиц, кроме потерпевшего находилось в автомашине, где располагались (рядом с водителем, на заднем сидении), как выглядели (описание по правилам словесного портрета);

9) когда и где, на каком отрезке пути было совершено нападение;

10) при каких обстоятельствах осуществлялось нападение (при движении автотранспорта или при его остановке), каким способом;

11) какие орудия и средства применялись в ходе совершения и сокрытия преступления;

12) какая одежда была на потерпевшем пассажире, какие деньги, ценности и документы были у него; если большая сумма денег, то кто об этом знал;

13) что из названных вещей было похищено;

14) подсаживался ли кто-либо в автомашину в пути следования потерпевшего пассажира, и как они выглядели;

15) кто совершил нападение, и какова была роль участников нападения;

16) если потерпевший убит, предпринимались ли действия по сокрытию его трупа и где он был обнаружен;

17) с какой целью было совершено нападение и какие обстоятельства, данные это подтверждают;

18) не было ли совершено кроме корыстно-насильственных преступлений других преступлений в отношении потерпевшего;

19) кто и при каких обстоятельствах видел потерпевшего, автомобиль, в котором он ехал, водителя и иных лиц после его отъезда (в пути следования, на остановке, вне автомобиля и пр.);

20) каков характер и размер ущерба, причиненного потерпевшему преступлением.

7. Нападение совершено путем введения ядов или сильнодействующих средств в организм потерпевшего.

В данной ситуации следует выяснить:

1) кто потерпевший (индивидуализирующие и демографические данные, род занятий, черты характера, увлечения, наклонности);

2) когда, где и при каких обстоятельствах познакомился с подозреваемым (подозреваемыми лицами);

3) каковы статические, динамические признаки подозреваемых лиц, особенности речи, как называли себя, что сообщили о себе;

4) как вели себя участники общения при знакомстве, в ходе встречи, застолья (контактно, доброжелательно, бурно выражали эмоции, много или мало пили и т. п.), кто был инициатором знакомства, застолья, выпивки, посещения бара, ресторана, квартиры, действий сексуального характера и т. п.;

5) характер и содержание общения: “разговор по душам”, совместная выпивка, еда, танцы, сексуальная направленность и пр.;

6) что потерпевший рассказывал о себе, говорил ли об имеющихся при нем деньгах, ценностях, выражал ли желание заплатить за еду, выпивку, вступить в половую связь с новой знакомой и пр.;

7) поддерживал ли преступник во время встречи с потерпевшим какой-либо контакт с другими лицами: разговаривал по телефону, переговаривался с кем-то из посетителей питейного заведения, поглядывал на кого-то, подавал кому-либо какие-то знаки и пр.;

8) сколько лиц участвовало в организации и совершении данного преступления, какова роль каждого из них;

9) как развивались события, приведшие к потере сознания, отравлению, смерти потерпевшего;

10) какие деньги, ценные предметы, вещи были у потерпевшего, документы;

11) какое ядовитое или сильнодействующее вещество было введено в организм потерпевшего, и каким образом;

12) какие наступили последствия в связи с введением таких веществ в организм потерпевшего: полная или частичная потеря сознания, амнезия, другие расстройства психики, нарушения функционирования внутренних органов, хронические заболевания, утрата трудоспособности, инвалидность, смерть потерпевшего;

13) где потерпевший пришел в себя и что предпринял для оказания себе медицинской помощи, задержания преступников, кому сообщил о случившемся;

14) что было похищено, наименование, индивидуализирующие признаки, количество, стоимость;

15) если потерпевший убит, где обнаружен его труп и какие признаки указывали на отравление;

16) кто был свидетелем расследуемого события или его фрагментов;

17) какие материальные следы указывают на преступников, способ и обстановку преступления.

II. Анализ следственных ситуаций и тактических задач при поступлении первичной информации о вымогательстве.

1. Требования имущественного характера выдвигаются со стороны лица, знакомого потерпевшему.

В данной ситуации следственные и оперативно-розыскные действия направлены на выяснение таких вопросов:

1) к кому предъявляются требования: биографические сведения, в т. ч. возраст, семейное положение, наличие детей, род занятий;

2) со стороны кого предъявляются требования: биографические данные, в т. ч. возраст, материальное положение, род занятий, наличие судимостей, фактов привлечения к уголовной и административной ответственности и по каким статьям;

3) какие взаимоотношения существуют между вымогателем и потерпевшим: дружеские, партнерские, нейтральные, враждебные, на чем основаны, в силу каких причин;

4) нет ли у заявителя реально существующих долговых обязательств перед лицом, предъявляющим материальные требования; если есть, то в чем они выражаются, когда и из чего возникли, чем подтверждаются;

5) не предъявляло ли данное лицо требований материального характера ранее, на чем они основывались и были ли удовлетворены;

6) какую сумму требует передать вымогатель и почему именно такую, какие иные требования материального характера предъявляются потерпевшему;

7) каково содержание угроз вымогателя, чем подкрепляет свои угрозы, применял ли к заявителю средства физического воздействия;

8) сколько раз предъявлялись вымогателем требования материального характера, при каких обстоятельствах, признавал ли их заявитель, просил ли об отсрочке, собирался ли он их удовлетворить;

9) когда потерпевший обратился с заявлением о вымогательстве, почему не обратился сразу после первого предъявления требований;

10) каким образом, когда и где должно быть выполнено требование вымогателя;

11) предъявляет ли вымогатель свои требования единолично или в группе с другими лицами;

12) предъявляются ли требования непосредственно названным лицом или через посредников (третьих лиц);

13) кто входит в эту группу, и какую роль играет каждый из ее участников;

14) если требуемая сумма или часть такой суммы передана, то кому, когда, где, при каких обстоятельствах;

15) кто может дать информацию, подтверждающую или опровергающую сведения, поступившие от заявителя и подозреваемого о сущности и обстоятельствах расследуемого события;

16) какие следы, документы, вещественные доказательства свидетельствуют о вымогательстве со стороны названного заявителем лица.

2. Требования имущественного характера выдвигаются со стороны лица, не знакомого потерпевшему.

Здесь целесообразно выделить две разновидности названной ситуации:

2.1 — вымогательство совершается при непосредственном визуальном контакте с потерпевшим;

2.2 — вымогатель избегает непосредственного визуального контакта и предъявляет требования по телефону или в письменной форме.

В первом случае (ситуация 2.1) следует выяснить:

1) кто потерпевший, что находится в его собственности, род его деятельности (финансовая, коммерческая, сфера услуг, частная медицинская практика и т. п.);

2) когда, где и при каких обстоятельствах ему были предъявлены требования имущественного характера;

3) какого рода и характера были такие требования: единовременная выплата определенной суммы, регулярная выплата фиксированной суммы либо определенного процента от дохода, прибыли, выручки, включение лица или нескольких лиц в число акционеров, в штат предприятия с назначением требуемого оклада и т. д.;

4) кем предъявлялись такие требования: лицом, выдвинувшим такие требования, по поручению другого лица — “шефа”, определенной группы лиц; какие при этом назывались имена, фамилии, клички и пр.;

5) какими признаками характеризуется вымогатель: описание внешности по правилам словесного портрета, особенности речи, голоса, телодвижений, привычки, черты характера и пр.;

6) когда необходимо выплатить требуемую сумму, где, каким образом, в какой валюте;

7) какие угрозы, в какой форме высказывались вымогателем, чем они подкреплялись;

8) применялось ли к потерпевшему физическое насилие, какого характера: побои, истязания, сдавливание дыхательных путей и т. д.;

9) выплачивались ли требуемые суммы потерпевшим указанным лицам ранее: кому, когда, сколько, где, при каких обстоятельствах.

Остальной круг выясняемых обстоятельств может быть дополнен вопросами, названными в предыдущей ситуации.

Во втором случае (ситуация 2.2) надлежит выяснить следующие вопросы:

1) какие данные характеризуют потерпевшего (демографические, биографические, род занятий, источники доходов);

2) какие личностные, деловые отношения сложились у потерпевшего с партнерами по бизнесу, сослуживцами, членами семьи и, в частности, с детьми;

3) когда впервые от потерпевшего потребовали выполнения действий материального характера и в какой форме такое требование было выражено: телефонный разговор, поступление письменной корреспонденции, сообщение по электронной почте;

4) если вымогатель звонил по телефону, то куда — домой, на работу, на мобильный телефон потерпевшего, в какое время, сколько продолжался телефонный разговор, сколько раз звонил вымогатель;

5) какие требования выдвигались, менялись ли они, в чем выражалась угроза и по отношению к кому или чему ит. п.;

6) каковы особенности голоса и речи звонившего, какой шумовой фон сопровождал разговор звонившего (голоса людей, звуки проезжающих автомобилей, музыка и т. д.);

7) ожидается ли потерпевшим очередной звонок и когда;

8) если вымогатель передал компрометирующие потерпевшего документы и материалы (фотоснимки, видеокассеты, копии писем или другие документы), то каким образом, когда (по почте, неизвестным лицом, подброшены в почтовый ящик, на рабочее место);

9) находилось ли там же обращение с требованием выплаты определенной суммы и условия возвращения, нераспространения данных материалов или такие требования были высказаны через какое-то время, в какой форме — устной или письменной;

10) если вымогатель направил свои требования в письменной форме, то каким способом: направил по почте, подбросил в почтовый ящик, оставил на столе рабочего кабинета, передал неизвестным лицом и пр.;

11) когда получено требование, его содержание, условия передачи денег, угрозы при невыполнении указанных требований;

12) как выполнено письменное требование: написано от руки, каким пишущим средством (шариковой, чернильной ручкой, карандашом и др.), напечатано на машинке, на принтере, составлено из вырезанных букв, фрагментов печатного текста; какие общие и частные признаки характеризуют речь автора, почерк исполнителя, печатное устройство;

13) не производилась ли потерпевшим аудиозапись телефонных переговоров с вымогателем и не сохранилось ли письменное требование.

Остальные вопросы могут быть использованы из соответствующего перечня выясняемых обстоятельств по предыдущим ситуациям в случаях вымогательства.

3. Требования имущественного характера сопровождаются похищением определенного лица (взятием заложника).

Рассмотрим задачи и подлежащие выяснению обстоятельства в зависимости от двух разновидностей названной ситуации.

Ситуация 3.1 — похищено лицо, от которого требуется получение означенной суммы.

Ситуация 3.2 — похищен кто-либо из близких родственников лица, от которого требуется выполнение действий имущественного характера.

В первом случае (ситуация 3.1) предстоит выяснить:

1) кто похищен (все демографические, биографические данные, род занятий, занимаемая должность, название возглавляемой им фирмы, предприятия, учреждения, организации, семейное положение и пр.);

2) характеристика фирмы, учреждения, которое возглавляет или в котором работает похищенный: вид деятельности, состояние финансово-хозяйственной деятельности, долговые обязательства, конкуренты и т. п.;

3) кто и когда, при каких обстоятельствах последний раз незадолго перед похищением видел потерпевшего; не говорил ли он о своих личных проблемах, трудностях в работе предприятия;

4) не предъявлялись ли к потерпевшему ранее требования имущественного характера, какие, со стороны кого, находил ли похищенный их обоснованными, что собирался предпринять, не обращался ли ранее в правоохранительные органы;

5) кто, когда и каким образом сообщил членам семьи или сослуживцам о похищении потерпевшего: неизвестное"лицо, сам похищенный, каким способом;

6) что требовалось сделать членам семьи или сослуживцам, подчиненным похищенного для удовлетворения выдвинутых требований, и были ли они выполнены;

7) когда и кто обратился за помощью к правоохранительным органам или другим лицам;

8) где находится похищенный, жив ли он на момент поступления сообщения в правоохранительные органы;

9) кем похищен потерпевший;

10) имеются ли признаки, указывающие на то, что похищение было осуществлено организованной группой лиц или преступной организацией;

11) какой механизм освобождения заложника и передачи требуемой суммы предлагается похитителями.

Во втором случае (ситуация 3.2) необходимо разрешить такие вопросы:

1) кто похищен: индивидуализирующие и демографические данные, отношение к лицу, от которого требуется совершение действий имущественного характера (дети, жена, муж, родители, брат, сестра);

2) от кого требуется совершение действий имущественного характера: демографические и биографические данные, род занятий, занимаемая должность, взаимоотношения с партнерами, сослуживцами, наличие долговых обязательств;

3) предъявлялись ли ему названные требования перед похищением, когда, кем, в связи с чем, при каких обстоятельствах, как реагировал на них потерпевший;

4) высказывались ли ранее кем-либо потерпевшему угрозы, какого характера, что в связи с этим предпринимал потерпевший: обращался ли к правоохранительным органам за помощью, просил совета или защиты у определенных лиц, вывозил родных и близких из данного населенного пункта, прятал у родственников и т. д.;

5) когда, где и при каких обстоятельствах произошло похищение заложника;

6) кто совершил похищение — словесный портрет и другие индивидуализирующие признаки; откуда появились и в каком направлении скрылись; сколько лиц участвовало в похищении;

7) использовали ли похитители транспортное средство — его общие и частные признаки;

8) при каких обстоятельствах и когда потерпевший узнал о похищении: не застал ребенка дома, в школе, узнал от соседей, одноклассников, случайных свидетелей, получил сообщение по телефону от неизвестного лица и т. д.;

9) через какой промежуток времени после обнаружения исчезновения, факта похищения лица заявитель обратился в правоохранительные органы;

10) выходил ли кто-то после похищения на связь с потерпевшим, когда, каким образом, какие предъявлял требования, условия их выполнения, обусловливал механизм возвращения заложника в обмен на выполнение потерпевшим требований имущественного характера;

11) сообщал ли о себе похищенный, когда и каким образом: по телефону, написал записку, что сообщал, о чем просил;

12) где находится похищенный;

13) как обращаются с похищенным, имеется ли реальная угроза его жизни;

14) какова степень организации и профессиональный уровень преступной группы вымогателей;

15) какие материальные следы остались на месте похищения;

16) кто был свидетелем-очевидцем похищения, и что они могут сообщить об обстоятельствах похищения и личности преступников;

17) не имеет ли места инсценировка похищения.

4. Завладение автомобилем с последующим предложением возвратить его за вознаграждение.

В такой ситуации следует выяснить:

1) каким автомобилем завладел преступник: марка, год выпуска, тип кузова, цвет, номерной знак, индивидуализирующие признаки;

2) где находился в момент завладения автомобиль: на улице, во дворе дома, на стоянке, в гараже;

3) закрыты ли были двери, окна, багажник автомобиля, не находился ли ключ в замке зажигания, обеспечен ли автомобиль сигнализацией, какой и была ли поставлена она в рабочий режим, имелись и использовались ли иные противоугонные средства;

4) какова стоимость автомобиля;

5) каков способ незаконного завладения автомобилем (угон, нападение на водителя и др.);

6) при каких обстоятельствах потерпевший выявил угон автомобиля;

7) кому принадлежит автомобиль, и кто им пользовался до и на момент завладения;

8) кто, каким образом предложил потерпевшему выкупить угнанный автомобиль, через какое время после завладения, за какую сумму;

9) каков механизм возврата автомобиля и передачи денег, когда, где и при каких условиях они должны быть осуществлены;

10) какие признаки указывают на степень организованности данного вида вымогательства и профессионализм его участников;

11) кто и какие сведения может сообщить об обстоятельствах угона и лицах, его совершивших;

12) какие следы могли остаться на месте взлома гаража, угона автомобиля;

13) кто мог совершить угон и последующее вымогательство, функции участников преступления.

В зависимости от конкретных обстоятельств преступления перечень выясняемых вопросов может быть дополнен задачами, почерпнутыми в ранее рассмотренных ситуациях с признаками вымогательства или нападения.

Таким образом, в данном подразделе работы выделены и проанализированы исходные типовые ситуации по делам о корыстно-насильственных преступлениях, складывающиеся на момент возбуждения уголовного дела, в самом начале расследования, и определены основные типы и виды тактических задач, вытекающих из таких ситуаций и требующих своего разрешения на начальном этапе расследования.

Глава 5 Решение типовых задач начального этапа расследования корыстно-насильственных преступлений

5.1. Определение средств решения типовых задач в исходных следственных ситуациях

В криминалистической литературе отмечается, что первоначальный этап расследования преступлений, особенно тяжких, совершенных в условиях неочевидности, к которым нужно отнести большинство корыстно-насильственных преступлений, является исключительно важным и в тоже время наиболее сложным, поскольку носит проблемно-ситуационный, эвристический характер, отмечается нередким отсутствием нужной и достоверной информации[370]. Отсюда вытекает главная задача этого этапа — поиск и выявление доказательственной информации и ее источников для установления основных обстоятельств сущности расследуемого события и предполагаемых преступников. Такая общая задача данного этапа расследования может быть успешно решена на основе выделения системы ситуационно обусловленных задач и определения средств их решения.

В общих положениях методики расследования теоретическое обоснование значения начального этапа расследования преступлений и определение его основных задач нашло свое отражение в конце 50-х — начале 60-х годов. Так, Р. С. Белкин обратил внимание на то, что на начальном этапе расследования решаются такие специфические задачи:

- ориентирование следователя в обстоятельствах расследуемого события; уяснение фактов, подлежащих исследованию по делу; получение исходных данных для развернутого планирования;

- собирание всех доказательств, которые могут быть со временем утрачены;

- установление, розыск и задержание преступника по горячим следам[371].

Выполнение таких задач создает основу для дальнейшего расследования, получения необходимых данных для построения всех возможных версий, составления развернутого плана расследования[372].

Решение типовых ситуационно обусловленных задач начального этапа расследования корыстно-насильственной преступной деятельности осуществляется путем использования комплекса средств следственной деятельности.

Под средствами такой деятельности следует понимать обусловленную исходными следственными ситуациями и данными о криминалистической характеристике соответствующей категории преступлений совокупность мыслительных и практических операций, направленную на решение соответствующих методико-криминалистических и тактических задач. К мыслительным операциям, как уже ранее отмечалось, относятся различные формы и методы формально-логического и эвристического характера: планирования, управления, версирования, анализа и синтеза и др. Практическая часть таких средств включает в себя основанные на результатах мыслительной деятельности совокупность согласованных между собой подготовительных и организационных мероприятий, следственных и оперативно-розыскных действий. В целом средства решения задач начального этапа расследования:

- отличаются отчетливо выраженным поисковым, разведывательным и в то же время неотложным характером;

- обладают относительно высокой интенсивностью и темпом их осуществления;

- требуют значительной концентрации сил и средств (в связи с чем создаются следственно-оперативные группы), широкого и систематического взаимодействия следователя с органами дознания, что выражается в разработке совместных следственно-оперативных версий, планов расследования, проведения тактических операций;

- имеют многоверсионный и многовариантный характер, что вызывает необходимость комплексного подхода в решении тактических задач и обеспечивает его результативность[373].

Вместе с тем, заявляя о важности выделения и исследования задач начального этапа расследования, обусловленных исходными следственными ситуациями, авторы методик расследования отдельных видов корыстно-насильственных преступлений (грабежей, разбоев, бандитизма, вымогательств) не рассматривают систему выдвигаемых и проверяемых версий, средств решения таких задач применительно к соответствующим ситуациям, ограничиваясь перечислением характерных первоначальных следственных действий и описанием тактики их производства[374].

В соответствии с названными особенностями начального этапа расследования и с учетом выделенных ранее следственных ситуаций на момент возбуждения уголовного дела о корыстно-насильственном преступлении можно рекомендовать комплексы средств решения соответствующих типовых задач.

Ситуация А-1 характеризуется наличием определенных сведений о событии корыстно-насильственного преступления и отсутствием либо незначительным количеством таковых относительно личности преступника. Для данной ситуации типично сочетание с ситуациями Б-3, Б-4, Б-6 (событие — потерпевший) и В-3, В-4, иногда и В-2 (событие — похищенное имущество).

В этой ситуации прежде всего, необходимо уточнить и пополнить криминалистически значимой информацией исходные данные об обстоятельствах расследуемого события. Данная задача решается путем проведения таких первоначальных следственных и оперативно-розыскных действий: осмотр места происшествия (места нападения, предъявления требований материального характера, места передачи вымогаемого имущества), допрос потерпевшего, выявление и допрос свидетелей-очевидцев, назначение криминалистических экспертиз орудий, использованных для проникновения в помещение, причинение телесных повреждений, поджог, взрыв и т. п.

В рассматриваемой ситуации выполнение указанной задачи может расцениваться не только как установление фрагмента картины преступления, но и как основная предпосылка решения задачи по установлению личности преступника, мотивов и целей его действий. В основу выдвижения версий в таких случаях может быть поставлен вопрос: кто мог соответствующим способом, орудием, в определенное время, в данном месте совершить расследуемое корыстно-насильственное преступление?

Непосредственными основаниями, позволяющими выдвигать версии о преступнике и устанавливать определенные данные о его свойствах и признаках, являются сведения, полученные в результате осмотра места происшествия, допроса потерпевшего, свидетелей, криминалистических (трасологических, в т. ч. дактилоскопических), биологических, судебно-медицинских экспертиз следов и вещественных доказательств.

Нужно особо отметить, что осмотр места происшествия при расследовании корыстно-насильственного преступления, особенно в сложных исходных следственных ситуациях, является важнейшим безотлагательным следственным действием, а обстановка места происшествия — ценнейшим источником криминалистической информации[375]. “Следственная практика и научные исследования достаточно обоснованно подтверждают, — отмечал В. П. Колмаков, — что всегда при подготовке, совершении и сокрытии преступления, как бы не изощрялся преступник, на месте происшествия остаются следы”[376]. Следы и вещественные доказательства содержат информацию как об обстоятельствах события преступления, так и о личности преступника. Так, по следам ног, рук, обуви, следам-выделениям человеческого организма, волосам, предметам, принадлежащим преступнику, можно предположительно, а иногда достоверно судить о его росте, весе, о ряде антропологических и соматических данных, привычках и др.[377].

Из показаний потерпевшего и свидетелей-очевидцев в анализируемой ситуации можно получить лишь отдельные, нередко страдающие неточностью, неконкретностью, отрывочностью, сведения о преступниках: их количестве, некоторых признаках внешности, одежды, походки, речи, голоса, наличии сопутствующих предметов (очки, головные уборы, маскирующие внешность средства). Судебные экспертизы позволяют выявить групповые и индивидуальные свойства личности преступника: пол, возраст, группу и другие признаки, крови, слюны, наличие и характер заболеваний и т. п.

Задача по установлению личности преступника в рассматриваемой ситуации решается, как правило, постепенно по мере выполнения промежуточных задач и проверки версий: выявления новых свидетелей, получения от них дополнительных сведений о личности преступника, составления его словесного и психологического портрета, выдвижения и проверки версий о круге подозреваемых лиц, определения конкретных подозреваемых, проверки возможной причастности к расследуемому преступлению каждого из них, получения доказательственной информации, подтверждающей обоснованность предположения о виновности конкретного лица. Достижение названных результатов к исходу начального этапа расследования следует расценивать как успешное его завершение и создание благоприятных перспектив для полного раскрытия корыстно-насильственного преступления (преступной деятельности лица либо группы лиц).

Ситуация А-2 характеризуется наличием довольно обширной и конкретной информацией о событии корыстно-насильственного преступления и лице (лицах), его совершившем. Названная ситуация сочетается чаще всего с ситуациями Б-1, Б-2, реже Б-3, а также с ситуациями В-1, В-2, иногда В-4 и В-5.

Здесь необходимо в кратчайшие сроки воспользоваться благоприятной для раскрытия преступления ситуацией, проведя неотложные следственные действия, направленные на преследование преступника по горячим следам, выявление и фиксацию всех следов и вещественных доказательств, оставленных на месте преступления и по пути ухода, бегства преступника. Из показаний потерпевшего и свидетелей-очевидцев нужно получить подробные и конкретные сведения о внешности — статических и динамических признаках виновного лица, психических, анатомических и физиологических его особенностях, количестве преступников, их именах и кличках.

Выявление такой доказательной информации производится путем проведения допроса потерпевшего, осмотра места происшествия, допросов свидетелей, преследования и задержания подозреваемого, его личного обыска, допроса, осмотра использованных им транспортных средств, назначения и производства судебных экспертиз следов, вещественных доказательств, в том числе орудий преступления и микрообъектов.

При совершении преступлений группой лиц, не все участники которой были задержаны, организуется розыск скрывшихся преступников по их словесному портрету, по признакам похищенного имущества и его упаковки (чемоданы, сумки, пакеты, коробки и т. п.), использованных ими транспортных средств, проводятся оперативно-розыскные мероприятия: прочесывание территории за границами места происшествия, проверка и досмотр транспортных средств, наружное наблюдение за местами их возможного появления, прослушивание телефонных разговоров с родственниками и друзьями.

Установление ряда обстоятельств, связанных с личностью скрывшегося преступника, имя которого известно, его возможным местом нахождения, а также с его преступной деятельностью, осуществляется и путем следственных действий: обыска по его месту жительства (как постоянного, так и временного, периодического), допросов его родных и близких, задержанных соучастников, лиц, с которыми разыскиваемый имел интимные связи, поддерживал приятельские отношения как по месту последнего проживания, так и в других городах и населенных пунктах сельской местности.

В ситуации A-3, отличающейся тем, что подозреваемый задержан, но сущность его действий недостаточно ясна (такая ситуация может сочетаться с ситуациями Б-1, Б-2 , Б-5, Б-6, а также с ситуациями В-1, В-3 — В-5), первоначальные следственные действия и оперативно-розыскные меры должны иметь следующую направленность.

Необходимо точно установить личность подозреваемого по удостоверяющим ее документам, а если их нет или они вызывают сомнения в их подлинности, запросить соответствующие учреждения по месту выдачи паспорта или свидетельства о рождении, проверить анкетные данные по последнему месту учебы, воинской службы, работы проверяемого лица, воспользоваться данными криминалистических учетов.

Другим направлением действий следователя является выяснение всех обстоятельств события преступления (способ, обстановка, используемые подозреваемым орудия и средства), целей и мотивов противоправных действий, которые и позволяют дать уголовно-правовую оценку расследуемого события.

Для установления названных обстоятельств и проверки соответствующих версий рекомендуется произвести осмотр места происшествия, допросить потерпевшего, свидетелей, подозреваемого, произвести его личный обыск, обыск по месту его жительства, осмотр орудий преступления, предметов и документов, имеющих отношение к расследуемому событию.

Ситуация А-4 характеризуется на момент возбуждения уголовного дела недостаточно ясным характером и сущностью происшедшего события и отсутствием сведений о личности преступника.

Такого типа ситуации нередко осложняются тем, что потерпевший не может быть источником вербальной информации (по крайней мере, на момент возбуждения уголовного дела), поскольку находится в тяжелом состоянии, нередко без сознания, в неизвестном месте (возможно, похищен) или убит — ситуации Б-3 — Б-6. Кроме того, не всегда очевиден корыстный мотив преступления, нет полных и достоверных данных о похищенном имуществе (ситуация В-3).

Для выяснения сущности и характера события преступления (способа проникновения в помещение, способа убийства, действий по сокрытию содеянного, времени, места и других условий преступления, установления и изучения личности потерпевшего, а в некоторых случаях места его нахождения), выяснения факта похищения и признаков имущества потерпевшего, данных о преступнике рекомендуется произвести такие первоначальные следственные и оперативно-розыскные действия: осмотр места происшествия и трупа потерпевшего либо последнего места проживания исчезнувшего, изучение его личности, рода занятий и связей, выявление свидетелей-очевидцев и их допрос, допрос родственников, сожителей, знакомых, сослуживцев, соседей; предъявление трупа для опознания; назначение и производство судебных экспертиз: криминалистических (чаще всего трасологических, баллистических, технико-криминалистических), судебно-медицинской, биологических, химических и других, обусловленных конкретными обстоятельствами дела.

5.2. Типовые версии и алгоритмы решения тактических задач в расследовании преступлений, совершаемых путем нападений

Рассмотрим возможности и средства решения тактических задач при совершении нападений.

1. В случае совершения нападения на открытой местности или вне жилых и служебных помещений для выяснения основных обстоятельств события рекомендуется выдвинуть и проверить следующие частные версии.

В отношении места совершения нападения:

1) в данном месте встреча с последующим нападением преступника на потерпевшего произошла по случайному совпадению обстоятельств;

2) преступник заранее выбрал место и время нападения, хорошо ориентируясь на местности.

В первом случае можно предположить ситуационный, спонтанный характер преступления, во втором — нападение по заранее подготовленному плану.

Данные версии проверяются в ходе осмотра места происшествия, а также путем допроса потерпевшего и свидетелей-очевидцев о характере места нападения и особенностях местности, о характере действий преступника во время и после нападения (как и куда скрылся), о месте нахождения преступника перед нападением (шел некоторое время сзади, стоял открыто на перекрестке, остановке и т. п., поджидал жертву, прячась в укромном месте, появился из засады).

Версии в отношении количества нападавших:

1) нападение совершено одним лицом,

2) преступление совершалось группой лиц, часть из которых непосредственно в нападении не участвовала, а использовалась для прикрытия, подстраховки (поджидали на транспортном средстве вблизи места нападения, отвлекали или дезинформировали преследующих преступника граждан и т. п.),

3) преступление совершено группой лиц, все участники которой принимали непосредственное участие в нападении.

Данные версии проверяются путем осмотра места происшествия, в ходе которого могут быть выявлены признаки пребывания нескольких человек, а также путем допроса потерпевшего и свидетелей-очевидцев, в т. ч. лиц, принимавших участие в задержании, в преследовании подозреваемого.

Версии в отношении вооруженности нападавших:

1) нападавшие не были вооружены;

2) нападавшие имели холодное оружие;

3) нападавшие имели огнестрельное оружие;

4) у нападавших были специально подготовленные для нанесения телесных повреждений орудия и средства; различные металлические предметы, газовое оружие (баллончики, пистолеты, револьверы) и др.;

5) нападавшие имели предметы, имитирующие холодное или огнестрельное оружие, их макеты.

Указанные версии можно проверить с помощью осмотра места происшествия, где обнаруживаются стреляные гильзы, а иногда утерянные орудия преступления; допросов потерпевших, свидетелей-очевидцев, лиц, принимавших участие в задержании подозреваемых; последующего личного обыска и допроса задержанных, а также назначения соответствующих судебных (чаще всего судебно-медицинских и криминалистических) экспертиз.

Если речь идет о совершении нападения на инкассаторов или других должностных лиц, перемещающих денежные средства, рекомендуется выдвинуть такие версии в отношении подозреваемых:

1) нападение совершено посторонними лицами;

2) нападение совершено с участием работников предприятия (учреждения, организации, фирмы), которому принадлежат похищенные ценности;

3) нападение совершено с участием лиц, ранее работавших в этом предприятии;

При нападении на частных лиц, у которых при нападении находились значительные суммы денег или другие ценности, конструируются версии:

1) нападение совершено лицами, не знавшими о наличии таких денег или ценностей;

2) нападение осуществлено лицами (или по информации лиц), которые знали о наличии на данный момент у потерпевшего ценного имущества.

Проверка названных версий производится путем анализа, сопоставления и обобщения информации, полученной в результате осмотра места происшествия, показаний потерпевшего, свидетелей из числа должностных лиц, сослуживцев, родственников, знакомых потерпевшего, а также информации, полученной в результате оперативно-розыскных действий.

2. Решение тактических задач в случаях совершения нападений на лиц, находящихся в жилых помещениях (домах, квартирах и пр.)

Решению тактических задач в данной ситуации способствует выдвижение и проверка следующих версий.

В отношении выбора потерпевшего и его жилища:

1) выбор конкретного лица в качестве жертвы обусловлен информацией о находящихся в его жилище ценного имущества и денег, поступившей преступнику от других лиц;

2) выбор лица в качестве жертвы обусловлен информацией, полученной преступником непосредственно от потерпевшего.

В первом случае преступник (члены преступной группы) могут получить интересующие их сведения случайно от лиц, которые дают такую информацию непреднамеренно. В других случаях интересующую информацию преступники получают от лиц, которым давалось задание по поиску подходящей жертвы, получению о потенциальной жертве различной разведывательной информации, касающейся не только находящегося в жилище имущества, но и данных о проживающих там лицах, наличии средств охраны, телефонной связи, средствах самозащиты, соседей, о распорядке дня и других условиях, способствующих или препятствующих успешному осуществлению преступных намерений.

Возможно, что потерпевший в ходе беседы, сопровождающейся нередко совместным употреблением спиртных напитков, сам сообщает преступнику сведения о своей зажиточности, находящихся в доме ценностях и т. д.

Построение версий в отношении преступников рекомендуется производить по различным основаниям.

По факту прежней судимости:

1) нападение совершено лицами, ранее отбывавшими наказание за корыстно-насильственные преступления;

2) нападение совершено лицами, ранее не привлекавшимися к ответственности за такие преступления.

Первую версию могут подтвердить такие обстоятельства: выбор объекта, в котором имеются крупные суммы денег, ценного имущества; данные, свидетельствующие о тщательной подготовке к совершению нападения на данный объект; специальная экипировка (к примеру, милицейская форма), техническая оснащенность и вооруженность; продуманность способов проникновения на объект; жестокие меры нейтрализации потерпевших; целеустремленность и решительность в действиях по реализации преступного замысла; применение физического воздействия в самых жестких формах пыток, издевательств, попутное совершение других преступлений (изнасилований, уничтожения имущества потерпевшего путем поджога и др.); уверенный самостоятельный поиск припрятанного имущества; элементы профессионализма в действиях по сокрытию преступления (использование перчаток, масок, переодевание, подбор отстрелянных гильз, применение сильно пахнущих средств, затрудняющих использование служебно-розыскной собаки, отключение средств связи и сигнализации; употребление жаргонных слов и выражений, наличие татуировок и др.[378].

По месту жительства:

1) преступники проживают в том же населенном пункте, где совершено нападение;

2) они проживают в другом населенном пункте, но кто-то из них ранее там проживал или бывал;

3) преступники проживают в другой местности, ранее там не бывали (т. н. гастролеры), но имеют там знакомых либо определенные сведения о потенциальных жертвах.

К признакам, указывающим на иное место жительства преступников, относятся особая дерзость, стремительность действий, в то же время недостаточная их продуманность, незнание особенностей местности, пренебрежение средствами маскировки внешности, отличие способа совершения корыстно-насильственного преступления от известных и распространенных, типичных для преступников, проживающих и совершающих преступления в данном населенном пункте, районе.

По возрасту преступников:

1) нападение совершено совершеннолетними лицами;

2) нападение предпринято несовершеннолетними;

3) в нападении принимали участие как взрослые преступники, так и подростки.

Версия о несовершеннолетнем возрасте участников нападения может основываться на следующих обстоятельствах: выбор легкодоступного для нападения объекта; выбор способов проникновения в помещение, связанных с проявлением ловкости, худощавым телосложением; завладение предметами, больше рассчитанными на личное потребление, чем на продажу; проявления во время нападения и пребывания на месте преступления элементов хулиганства, “лихости”, демонстрации своей напускной “крутизны”.

Версии по национальной и языковой принадлежности:

1) преступники относятся к одной языковой группе и представляют типичную для данного региона национальность или группу национальностей (к примеру, русские и украинцы);

2) преступники относятся к разным языковым группам и разным национальностям, хотя общаются на одном языке;

3) преступники относятся к одной этнической группе, не типичной для данного региона.

Подтверждение той или иной версии может находить при установлении соответствующих признаков, относящихся к языку общения преступников между собой, специфике речи, особенностей произношения (акценту), внешности, типу и характеру одежды и др.

Если потерпевший убит, в начале расследования необходимо в первую очередь построить версии о мотиве преступления, а также о наличии и характере связи между жертвой и преступником[379].

Так, по мотиву убийства целесообразно выдвинуть версии:

1) потерпевший убит из корыстных побуждений;

2) потерпевший убит на почве личных неприязненных отношений;

3) убийство совершено на сексуальной почве;

4) убийство совершено по другим мотивам;

5) мотив убийства носит комплексный характер, в т. ч. включающий корыстный, который может быть как основным, так и сопутствующим.

Названные версии проверяются путем производства осмотра места происшествия и трупа (анализ обстановки на месте происшествия, позы трупа; наличия и состояния одежды на нем); допросов свидетелей, которые могут указать на отсутствие после нападения денег, определенных вещей, на изменения в обстановке квартиры, комнаты; судебных экспертиз, которые устанавливают характер, локализация телесных повреждений, совершение полового акта, следов и других обстоятельств, способствующих установлению мотивов убийства.

Выдвигая и проверяя версии о месте жительства лица, совершившего убийство из корысти, необходимо иметь в виду, что большинство из них являлись местными жителями, а остальная часть проживала там у родственников или знакомых, с родителями, ранее. Так, по данным Н. А. Селиванова и Л. Г. Видонова 72% лиц, совершивших убийство с целью завладения личным имуществом потерпевшего, являлись местными жителями, причем 44% из них жили в том же микрорайоне, том же селе, доме, улице, а 28% проживали там раньше[380].

По наличию и характеру отношений преступника с потерпевшим рекомендуется выдвинуть такие версии:

1) преступник и потерпевший знакомы не были;

2) преступник и потерпевший были родственниками, супругами, сожителями;

3) преступник и потерпевший были друзьями, соседями, сослуживцами;

4) преступник и потерпевший познакомились незадолго до убийства.

В литературе отмечается, что число знакомых, совершивших убийство из корысти, достигает 75%, а скрывающих убийство путем поджога — 93%[381].

В частных методиках расследования, хотя и отмечается значение установления связи преступника и жертвы, однако не выделяется совокупность признаков, указывающих на содержание этих отношений, на знакомство потерпевшего с преступником, в частности по делам об убийствах из корысти и по другим корыстно-насильственным преступлениям. В то же время этот вопрос очень важен для построения версий относительно круга подозреваемых лиц.

На знакомство потерпевшего и преступника (одного из преступников) могут указывать:

- данные о проникновении в помещение по согласию хозяина (потерпевший открыл дверь и впустил в дом преступника как знакомого, родственника);

- обстоятельства, свидетельствующие о совместном времяпрепровождении;

- совместное употребление пищи и спиртных напитков в доме (квартире) потерпевшего; прослушивание музыки, просмотр видеофильма и др.;

- информация, оставленная в ежедневнике, календаре, электронной записной книжке, компьютере об ожидаемой встрече с определенным лицом;

- отсутствие следов беспорядочного поиска денег, ценностей, о месте нахождения и наличии которых знал ограниченный круг лиц;

- сокрытие трупа потерпевшего;

- инсценировка события или каких-либо обстоятельств преступления, имеющая цель отвести подозрения в отношении конкретного лица — родственника или знакомого потерпевшего.

При совершении разбойного нападения, не сопровождающегося убийством потерпевшего, на факт знакомства его с преступником (одним из преступников или всеми нападавшими) могут указывать такие признаки:

- насильственное или с применением обмана проникновение в жилище;

- использование маскирующих внешность средств (масок, шапочек с прорезями для глаз и пр.);

- немногословность, старание участников нападения уклониться от вербального контакта с потерпевшим и между собой, изменение голоса;

- быстрое нахождение припрятанных денег и ценностей.

Такие признаки должны оцениваться в совокупности, в сочетании с другими обстоятельствами и использоваться в основном для выдвижения версий, а не для категоричных выводов.

Таким образом, при совершении корыстно-насильственного преступления, сопровождаемого убийством потерпевшего, исходная ситуация более сложна и проблемна, чем в тех случаях, когда потерпевший жив и может давать показания, являясь, как правило, основным источником криминалистически значимой информации. Уже на начальном этапе расследования таких убийств одной из главных задач является правильная диагностика (распознание) корыстного мотива, установление данных о похищенном имуществе, что позволяет избрать правильное направление расследования[382].

3. Решение тактических задач в случаях нападения в помещениях учреждений, предприятий, организаций.

Одним из важных вопросов, подлежащих разрешению на начальном этапе расследования, является вопрос о причинах избрания данного объекта для нападения?

Важность ответа на поставленный вопрос состоит в том, что он открывает перспективу определения круга подозреваемых лиц.

Установлению названного обстоятельства способствует выдвижение и проверка следующих версий:

1) преступники полагали, что на избранном ими объекте нападения существуют наиболее благоприятные условия для осуществления их преступных намерений;

2) они предполагали или знали, что на данном объекте находится значительная сумма денег;

3) в данном учреждении (предприятии, организации) ранее работал один из участников преступления, хорошо знающий условия охраны, места хранения денег, кого-либо из сотрудников, что облегчает проникновение на объект и завладение определенным имуществом;

4) в данном учреждении работает лицо, содействующее осуществлению преступного замысла;

5) выбор данного объекта обусловлен комплексом названных факторов.

В качестве условий, благоприятствующих осуществлению преступного замысла, могут рассматриваться: отсутствие вооруженной охраны; необеспеченность помещения, где находится касса, пункт обмена валюты обособленным входом, надежной запирающейся изнутри дверью, решетками на окнах, охранной сигнализацией; удобное для незаметного подхода и отхода место расположения объекта и др. Указанные условия определяют выбор объекта нападения со стороны лиц, совершающих нападения впервые, не отличающиеся высокой степенью организации, несовершеннолетними.

Данные о наличии на определенном объекте значительной суммы денег, ценных предметов (антиквариата, редких музейных экспонатов и пр.), находящихся, как правило, под усиленной охраной, обусловливают решение о нападении в том случае, когда преступная группа имеет высокую степень организации, а ее члены — преступный опыт, оружие, необходимые орудия, средства и навыки по их использованию.

Выбор для нападения оптимально благоприятного момента, беспрепятственное проникновение на режимную территорию, в закрытое охраняемое помещение, внезапное нападение на охранников, их обезоруживание, а иногда и физическая ликвидация, уверенное устранение технических препятствий, быстрое обнаружение ценного имущества, вскрытие сейфов и хранилищ, как правило, свидетельствует об участии в нападении бывшего сотрудника данного учреждения (предприятия), хорошо знакомого с особенностями места нахождения и охраны похищенных ценностей, либо работающего там сотрудника, информировавшего и оказавшего содействие в нападении.

Названные версии проверяются в ходе исследования обстановки и следов на месте совершения нападения[383]; допросов в качестве свидетелей сотрудников учреждения (предприятия), ставших очевидцами такого нападения или пытавшихся преследовать, задержать преступников или которые первыми оказались на месте происшествия, а также должностных лиц, посетителей, случайных прохожих, жильцов и сотрудников соседних домов, учреждений и предприятий; путем назначения и проведения криминалистических (трасологических, судебно-баллистических, почерковедческих[384]), технических, судебно-медицинской[385] и других судебных экспертиз.

Иные следственные версии могут строиться по основаниям и направлениям, рассматриваемым относительно ситуации, связанной с нападением на жилище граждан.

4. Решение тактических задач при нападениях на водителей транспортных средств.

Направление расследования такого рода преступлений зависит от выяснения ряда обстоятельств.

По целям нападения выдвигаются следующие версии:

1) нападение совершено с целью завладения деньгами и ценным имуществом водителя;

2) нападение предпринято для завладения перевозимым грузом;

3) нападение совершено с целью завладения транспортным средством;

4) нападение преследовало несколько названных целей одновременно;

5) нападение на водителя преследовало иные цели.

Сложности расследования данной группы преступлений заключаются в том, что подлинные цели и мотивы нападения по исходной информации определить можно далеко не всегда. Так, захват и угон автомобиля могут быть осуществлены для завладения транспортным средством и его дальнейшего использования в различных целях, в т. ч. как средства передвижения и транспортировки похищаемого имущества при совершении очередных преступлений; для продажи целиком или после разборки по частям; для похищения и перемещения груза, который в нем находится, сам же автомобиль преступника не интересует и может быть уничтожен. Кроме того, нападение на водителя транспортного средства может преследовать не корыстные цели, а совершаться из мести, хулиганских побуждений. Кроме того, такие нападения нередко сопряжены с убийством водителя, труп которого и угнанный автомобиль обнаруживают во многих случаях не сразу.

Конкретизация тактических задач, частных версий и соответствующих средств их решения и проверки во многом обусловливаются такими разновидностями рассматриваемой ситуации:

1) водитель заявляет о совершенном на него нападении и угоне автомашины, в том числе с грузом;

2) водитель заявляет о нападении и похищении преступниками у него денег, ценностей, груза, не сопровождавшихся завладением автомобилем;

3) поступило заявление или сообщение об исчезновении водителя с автомашиной;

4) обнаружен труп исчезнувшего водителя, автомобиль;

5) обнаружен труп водителя в исчезнувшем автомобиле;

6) обнаружена брошенная автомашина, которой завладел преступник при нападении;

7) задержаны лица, пользовавшиеся автомашиной, водитель которой исчез, либо которая была насильственно у водителя захвачена.

В первых двух случаях водитель допрашивается в отношении обстоятельств нападения и совершавших его лицах: где, когда и при каких обстоятельствах произошло нападение, в т. ч. в каком именно месте, был ли автомобиль на стоянке и по какой причине или в движении (тогда как и почему был остановлен), в связи с чем водитель избрал именно этот маршрут, откуда появились преступники и как действовали, чем завладели, в каком направлении и на каких транспортных средствах скрылись, как выглядели, какие данные об угнанном автомобиле и похищенном имуществе может сообщить, в т. ч. подтвердить документально. С помощью водителя и свидетелей-очевидцев (если таковые на данный момент будут выявлены) устанавливается место нападения, которое нужно осмотреть безотлагательно с целью уяснения особенностей местности, обстановки места происшествия, обнаружения следов преступников, использованных ими транспортных средств, утерянных ими предметов, документов, огнестрельного оружия и пр. В зависимости от конкретных обстоятельств нападения назначаются соответствующие судебные экспертизы: трасологические, баллистические, судебно-медицинские и др.

Если заявление подано вскоре после нападения, необходимо немедленно передать информацию о преступлении, признаках лиц и автомобилей, на которых они скрылись, на ближайшие посты ГАИ, районным, городским, областным и транспортным органам МВД для преследования, задержания и принятия других оперативно-розыскных мер.

Когда совершено нападение и похищение автомобиля с грузом, следовавшего из места получения товара к заказчику, нужно выдвинуть и проверить версию о наводке на объект нападения кем-то из лиц, знавших о транспортировке ценного груза, маршрута передвижения, о водителях и лицах, сопровождающих груз.

Так, водитель одного из одесских предприятий, загрузившись во Львове двадцатью тоннами закупленной кожи, на автомашине “Скания” возвращался в Одессу. В дневное время возле с. Красив Львовской области его остановили двое мужчин, одетых в форму сотрудников ГАИ, и потребовали перейти в их машину для проверки документов. Когда водитель сел в указанную машину, преступники стали его избивать, а затем, предварительно связав, несколько часов возили его по неизвестным дорогам в багажнике, после чего выбросили возле с. Бродки. Автомашина с грузом была похищена. Проверка версии о связях кого-либо из работников склада предприятия-отправителя с нападавшими дала положительные результаты.

В случаях исчезновения водителя и автомобиля необходимо вести их розыск, выдвигая и проверяя версии не только об убийстве, но и о несчастном случае, происшедшем с водителем, а также о том, что водитель жив, но по каким-то причинам не дает о себе знать.

При обнаружении трупа водителя производится осмотр места происшествия и трупа, направленные, в частности, на выяснение таких вопросов: совпадает ли место обнаружения трупа с местом убийства потерпевшего, сколько времени находился труп в данном месте, чем были причинены телесные повреждения, каков их характер, локализация, имеются ли при потерпевшем какие-либо документы (водительское или служебное удостоверение, свидетельство о регистрации транспортного средства и др.), следы, указывающие на обстоятельства преступления и лиц, совершивших нападение.

Осмотр транспортного средства на месте его обнаружения должен быть направлен на исследование окружающей обстановки, на уяснение особенностей местности (городские кварталы, открытая местность, поле, лес, дороги за городом, пространственные координаты и т. д.), изучение состояния автомобиля (в т. ч. показаний приборов) и следов на наружной его поверхности, внутри салона, багажника, под капотом, а также на поверхности грунта, дорожного полотна, окружающих предметах. Целесообразно назначение автотехнической экспертизы, направленной на определение технического состояния автомобиля: неисправности, повреждения, наличия и количества топлива, масел, каких-либо частей, механических узлов и агрегатов автомобиля. Если обнаружен опрокинувшийся или столкнувшийся с каким-либо препятствием автомобиль, следует установить причину аварии. Если автомобиль был подожжен, то кроме названных задач в ходе осмотра нужно выяснить, что и в какой степени повреждено огнем, имеются ли следы несгоревшего горючего вещества, использовавшегося для поджога автомашины, имеются ли в автомобиле или возле него какие-нибудь емкости, что в них находится, предметы, ветошь, в каком состоянии. В ряде подобных случаев после консультаций с соответствующими специалистами целесообразно назначить комплексную пожарно-автотехническую экспертизу, поскольку для установления причин пожара иногда может потребоваться согласованное совместное исследование ряда обстоятельств.

При похищении груза необходимо установить грузоотправителя и грузополучателя, количество и наименование перевозимого груза, в каком виде он перевозился: насыпью, в определенной таре и т. п. Для этого осматриваются соответствующие товарно-транспортные и бухгалтерские документы, допрашиваются должностные и материально-ответственные лица, водители, экспедиторы, грузчики, в необходимых случаях проводится инвентаризация и ревизия на предприятии-отправителе.

Обнаружив угнанную автомашину, следует задержать водителя и находящихся в ней пассажиров, произвести их личный обыск, осмотреть автомобиль с целью обнаружения следов крови потерпевшего, принадлежащих ему вещей и предметов, документов, оружия и орудий преступлений; допросить задержанных о том, кому принадлежит автомобиль, как он оказался у водителя, какие у него имеются документы, дающие право на вождение автосредств вообще и на управление данным автомобилем, в частности, где находится его собственник или водитель, работающий на этом автомобиле, принадлежащему какому-либо предприятию, организации, учреждению; каково происхождение обнаруженных в автомобиле вещей, документов, оружия, других предметов, следов и пр.

5. Решение тактических задач в случаях нападения на пассажира транспортного средства.

Если нападение произошло в автомашине, целесообразно выдвинуть следующие версии:

1) потерпевший оказался жертвой нападения по случаю, остановив первый попавшийся автомобиль или ответив на предложение со стороны неизвестного водителя;

2) потерпевший для поездки использовал автомобиль определенного типа (такси, грузовой или грузо-пассажирский и др.);

3) потерпевший для поездки воспользовался знакомством с водителем транспортного средства.

Такие версии проверяются путем допроса потерпевшего и свидетелей: родственников, соседей, друзей, сослуживцев, которые могут знать о том, когда, откуда, куда и к кому, с какой целью собирался ехать потерпевший, каким транспортным средством предполагал воспользоваться, как был одет, какие ценности, имущество были при нем, сколько денег, в какой валюте и в каких купюрах, какой груз и в какой упаковке (чемодан, мешок, сумка, пакет и пр.), видели ли автомобиль, которым воспользовался потерпевший, могут ли назвать признаки этого автомобиля, водителя и находящихся в нем пассажиров, в каком направлении уехал автомобиль.

Наряду с этим рекомендуется построить версии о причине нападения на конкретного потерпевшего:

1) преступники избрали данное лицо жертвой нападения, визуально ориентируясь на его определенные признаки — пол, одежду, наличие ювелирных украшений, состояние опьянения, наличие больших сумок, чемоданов или другого багажа;

2) данное лицо было избрано жертвой, в силу того, что преступники знали о нахождении у потерпевшего большой суммы денег, ценного имущества, используя свое знакомство с ним, данные “наводчиков”, а также сведения, полученные путем лично осуществляемой разведки.

Используя полученные показания, следует определить круг проверяемых автомашин и водителей, провести оперативно-розыскные мероприятия, связанные с выяснением возможной причастности к совершенному нападению конкретных лиц.

Если потерпевший исчез, необходимо проверить версию о его убийстве, организовать розыск его трупа по маршруту движения и вблизи пункта конечного назначения, проверить и идентифицировать неопознанные трупы, провести оперативно-розыскные мероприятия, направленные на установление похищенного имущества и лиц, их реализующих, а также выявить свидетелей, видевших исчезнувшее лицо в районе предполагаемого маршрута передвижения, говоривших с ним во время поездки (с мобильного телефона или с телефонов-автоматов, квартирных или служебных телефонов) и могущих дать информацию о цели, маршруте поездки потерпевшего, об использованном им автотранспорте, его водителе и попутчиках.

При нападениях, совершенных в общественном городском транспорте (трамваях, троллейбусах, автобусах, метро), проверяя версии об обстоятельствах преступления и личности преступника, необходимо произвести осмотр соответствующего транспортного средства, а также места, в котором преступник покинул его; допросить потерпевшего, свидетелей: водителя, кондуктора, пассажиров; организовать преследование преступников по горячим следам, информировать о приметах преступников и похищенного имущества линейные и территориальные органы милиции.

Расследуя нападения, совершенные на железнодорожном транспорте — в поездах дальнего и ближнего (пригородного) следования, необходимо осмотреть место происшествия: вагон, купе, тамбур, место обнаружения тела сброшенного потерпевшего, трупа жертвы. Такой осмотр позволяет получить доказательную информацию либо информацию, которую можно использовать для построения версий в отношении времени, места на пути следования поезда, способов совершения нападения, примененных орудий и средств, о ряде признаков, характеризующих преступников.

Если потерпевший способен давать показания после оказания ему медицинской помощи, необходимо его допросить для выяснения следующих обстоятельств: куда и с какой целью он ехал данным поездом, в каком вагоне (общем, плацкартном, купейном, спальном), кто был его попутчиком, когда и в каком месте вагона произошло нападение, сколько было нападавших и как они выглядели, какое оружие, орудия или средства использовали для причинения телесных повреждений или с угрозой его применения, какое имущество было похищено, его индивидуализирующие признаки и стоимость, кто мог видеть или видел происшедшее событие, нападавших, кого из попутчиков подозревает в причастности к совершенному преступлению.

Возможны ситуации, когда в ходе одного нападения потерпевшими оказываются несколько человек. В подобных случаях, как правило, удается собрать более полные данные о внешних признаках преступников, их речи, голосе, поведении и пр.

Необходимо немедленно предпринять оперативно-розыскные действия, направленные на выявление свидетелей, у которых нужно выяснить: знают ли они потерпевшего, когда и при каких обстоятельствах познакомились, о чем говорили, что рассказывал о себе потерпевший, в частности о целях поездки, перевозимом имуществе, деньгах, что видели или слышали в момент совершения нападения, как выглядели и как действовали преступники, стоял или двигался поезд, какую станцию проехали или к какой подъезжали, как и куда скрылись преступники, пытался ли кто-то оказать помощь потерпевшему или задержать нападавших.

На основе полученных в результате названных следственных действий данных определяется конкретный круг вопросов, ставящихся перед судебно-медицинской экспертизой потерпевшего, криминалистическими и другими судебными экспертизами.

Получив необходимые данные о преступниках и похищенном имуществе, следует срочно информировать линейные и территориальные отделы внутренних дел о совершенном преступлении, организовать преследование и задержание преступников.

Кроме свидетелей-попутчиков, пассажиров вагона (поезда) целесообразно допросить проводников вагона, в котором ехал потерпевший, соседних вагонов, работников вагона-ресторана, буфета, бригадира относительно подозреваемых лиц, в т. ч. лиц, подсевших в поезд для распространения каких-либо товаров (газет и журналов, напитков и пр.), для следования на коротком отрезке пути (до ближайшей станции, города), особенностях закрытия и открытия дверей вагонов, случаев экстренного торможения поезда и других обстоятельств, могущих быть связанными с событием преступления.

Целесообразно допросить также родственников, сослуживцев, знакомых потерпевшего о том, кто знал о его поездке, имевшихся при нем ценностях, цели, маршруте и других обстоятельствах поездки; кто провожал потерпевшего, видел его попутчиков, должен ли был потерпевший делать пересадки по ходу поездки, кто и где должен был его встречать; звонил ли кому-то потерпевший, передавал ли какие-нибудь сообщения с помощью пейджеровой или электронной связи по мобильному телефону, о чем говорил с собеседником.

5.3. Типовые версии и алгоритмы решения тактических задач при расследовании вымогательства

Рассмотрим направления решения тактических задач при совершении вымогательства.

1. Если требования имущественного характера предъявляются со стороны лица, знакомого потерпевшему, целесообразно выдвинуть и проверить следующие версии:

1) факт вымогательства со стороны конкретного лица имел место;

2) со стороны конкретного лица (группы лиц) имеет место насильственное принуждение к выполнению или невыполнению потерпевшим гражданско-правовых обязательств;

3) названным лицом предъявляются законные требования к заявителю о возвращении долга или выполнения других обязательств имущественного характера, а со стороны заявителя имеет место заведомо ложное сообщение о совершении вымогательства.

Проверка названных версий производится путем получения доказательственной информации о существовании либо отсутствии долговых или иных обязательств конкретного лица перед заявителем; об используемых названным лицом способов принуждения заявителя к выполнению своих обязательств; о личных и деловых отношениях указанных лиц.

Такую информацию можно получить посредством проведения комплекса первоначальных следственных и оперативно-розыскных действий: допроса заявителя, свидетелей (родственников, сослуживцев, знакомых); судебно-медицинской экспертизы потерпевшего с целью установления наличия телесных повреждений, их характера, давности, локализации[386]; осмотра одежды потерпевшего на предмет выявления и фиксации ее повреждений, загрязнений и других следов, образовавшихся в ходе физического воздействия на потерпевшего; производства оперативно-розыскных мероприятий, направленных на установление долговых обязательств заявителя перед названным им лицом, подтверждающих этот факт документов, выяснения данных о лицах, предъявляющих к заявителю требования имущественного характера, документирование действий вымогателей (прослушивание телефонных разговоров между собой и с потерпевшим, снабжение заявителя портативным магнитофоном или диктофоном, фиксирование момента передачи требуемого имущества с помощью видеокамеры и др.); задержание вымогателя с поличным в момент передачи требуемого имущества или документов на право собственности на какое-либо имущество; допрос задержанного, личный обыск задержанного с целью обнаружения и изъятия переданного имущества (документов), оружия, других вещественных доказательств.

2. Если требования имущественного характера предъявляются незнакомым лицом, то направление начального этапа расследования приобретает специфику в зависимости от того, выходит ли вымогатель на визуальный контакт с потерпевшим (подситуация 2.1) или избегает такого контакта, предъявляя свои требования по телефону или в письменной форме (подситуация 2.2).

Первая подситуация более характерна для случаев систематического вымогательства со стороны определенной преступной группы под предлогом защиты от других преступных групп, обеспечения потерпевшему предпринимателю т. н. “крыши”. Нередко потерпевший, будучи напуган явными или скрытыми угрозами вымогателей, к моменту подачи заявления уже выплачивал им требуемые суммы.

В рассматриваемой ситуации необходимо допросить заявителя об обстоятельствах, связанных с событием преступления — когда, где и как произошла его первая встреча с вымогателями, как они выглядели, имеются ли у них особые приметы, что говорили, в чем выражалась высказанная угроза и в какой форме, причинялись ли ему или его родным и близким телесные повреждения, применялось ли психическое насилие, в чем оно выражалось, чем угрожал и чем причинял телесные повреждения вымогатель, какую сумму денег и когда потребовал передать, где и каким образом; были ли свидетели этого разговора; когда, где и при каких обстоятельствах происходили передачи требуемых денег, одним и тем же или разными лицами, каковы особенности их поведения (изображали хороших знакомых, посетителей, наблюдали за обстановкой и окружающими лицами, беседовали с потерпевшим, курили и т. п.) предупреждали ли о своем приходе и каким образом или приходили без предупреждения, в одни и те же или разные числа месяца, дни недели.

Если потерпевшему были причинены телесные повреждения, назначается судебно-медицинская экспертиза и осматривается его одежда. Необходимо произвести осмотр места предъявления требований и места передачи имущества, с целью уяснения обстановки и обнаружения следов и предметов, указывающих на вымогателей и их действия.

В момент передачи очередной суммы требуемых денег производится задержание преступников с поличным, предваряемое и сопровождаемое системой оперативных и технических средств, приемов и методов, аналогичных названным в предыдущей ситуации.

Подситуация 2.2 более характерна для случаев однократного вымогательства крупной суммы денег.

В рассматриваемой ситуации на начальном этапе расследования рекомендуется допросить заявителя о времени, месте, содержании телефонного разговора, характере высказанных угроз, условиях передачи требуемой суммы денег; когда ожидается очередной звонок, выяснить особенности голоса и речи говорящего.

При наличии оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 8 Закона Украины “Об оперативно-розыскной деятельности” органу дознания, осуществляющему оперативно-розыскные мероприятия, следователем или руководителем соответствующего подразделения поручается проведение прослушивания и звукозаписи переговоров заявителя и членов его семьи с лицами, предъявляющими имущественные требования, которые ведутся по телефону и другим переговорным устройствам. Такое прослушивание производится с целью: установления мест нахождения телефонных аппаратов, с которых ведут переговоры вымогатели, номеров мобильных телефонов; выявления признаков, характеризующих личность преступников (в т. ч. их профессионализм, степень организованности, пол, возраст, наличие соучастников, место жительства и национальность, речевые и голосовые особенности); получения информации о предлагаемых способах передачи денег или осуществления в пользу вымогателя других действий имущественного характера; защиты жизни и здоровья, а также имущественных и других конституционных прав граждан, а в конечном итоге — собирание и анализ ориентирующей и доказательственной информации, направленной на поиск, установление, задержание и изобличение преступников.

Большие суммы требуемых денег или высокая ценность вымогаемого имущества, требование перевода крупных денежных сумм на определенные расчетные счета, осведомленность о доходах потерпевшего, в т. ч. по отдельным сделкам, коммерческим операциям, об обстоятельствах его личной жизни свидетельствуют о тщательной подготовке преступления, профессионализме и высоком уровне организованности преступников, что необходимо учитывать при планировании и производстве отдельных следственных действий, разработке и реализации тактических операций, в т. ч. по задержанию вымогателей с поличным.

Содержание каждого телефонного разговора анализируется, что позволяет выдвинуть версии о месте нахождения телефонного аппарата, с которого говорит вымогатель, его виде и технических особенностях (стационарный, мобильный, с подключенным магнитофоном и т. п.), степени профессионализма, наличии соучастников, прогнозировать дальнейшие действия преступников, а также предпринимать соответствующие меры, принимать решения о производстве конкретных следственных и оперативно-розыскных действий.

Потерпевший перед каждым очередным разговором должен быть проинструктирован относительно ведения переговоров в той или иной ситуации. Как правило, перед ним ставится цель затягивания разговора, что дает возможность определить номер абонента и его место нахождения, получить как можно больше информации о личности преступников и обстоятельствах преступления. Здесь можно воспользоваться рекомендациями о введении потерпевшим в разговоре с вымогателем следующих фраз:

— Я вас не знаю (не помню), кто вы, как вас называть?

— Почему вы требуете от меня деньги (вещи, документы, услуги), я ведь вам ничего не должен?

— Я хочу переговорить с вашим руководителем о снижении требуемой суммы, как с ним встретиться, кто он, где находится?

— А что будет, если я не выполню ваших требований?

— Хорошо, я согласен, что должен делать, как и где передать вам деньги, как вы будете одеты, на каком автомобиле приедете, как выглядят люди, которых вы пришлете ко мне, сколько их, от кого они придут?

— Вы больше не будете требовать денег или я должен платить ежемесячно?

— Как мне связаться с вами, если у меня будут требовать деньги еще какие-то люди?[387]

По ходу переговоров между вымогателем и потерпевшим должна быть получена оперативная информация о преступных группах, занимающихся вымогательством в данном регионе, и осуществлена оперативная проверка возможной причастности какой-либо из групп к расследуемому вымогательству.

Связь потерпевшего с работниками следственных и оперативных подразделений должна осуществляться с соблюдением принципа конспирации[388], с учетом того, что преступники при совершении вымогательства организованными группами ведут скрытое наблюдение за потерпевшим, могут прослушивать его разговоры и переговоры по милицейской радиосвязи, анализировать его поведение и предпринимать соответствующие контрмеры.

Переговоры с вымогателем должны по возможности затягиваться путем просьб отсрочки момента передачи денег в связи с отсутствием нужной суммы, о снижении размера требуемой суммы, выплаты ее в несколько приемов, предоставления дополнительного времени для сбора нужной суммы денег. Такое длительное ведение переговоров вынуждает вымогателей нервничать, пытаться быстрей найти компромисс или заставить потерпевшего быть более сговорчивым и может привести к ошибкам, к проявлению ими ранее скрываемой информации и индивидуализирующих их признаков. Это позволяет выбрать оптимальный момент для осуществления операции по захвату вымогателей с поличным во время или сразу после передачи требуемого имущества в виде реальной суммы денег либо специально подготовленной “куклы”[389].

После задержания вымогателей производится осмотр места передачи денег, личный обыск задержанных, обыск по их месту жительства, допрос в качестве подозреваемых, осмотр обнаруженного у них вымогаемого имущества (денег, муляжа, “куклы”, упаковки) и фиксация индивидуализирующих его признаков, в т. ч. заранее привнесенных (соответствующая маркировка, пометка). Само задержание рекомендуется фиксировать соответствующими техническими средствами и методами фиксации — звукозапись и видеосъемка[390].

3. Похищение конкретного лица с последующим предъявлением к нему или его близким лицам требований имущественного характера образует наиболее сложную и проблемную ситуацию, связанную с дефицитом времени, отводящегося на раскрытие преступления и освобождения заложника, а также значительным риском осуществления ошибочных, поспешных либо, наоборот, запоздалых следственных и оперативно-розыскных действий, могущих привести к убийству похищенного и уклонению виновных от ответственности.

В названной ситуации на начальном этапе расследования организуется работа по трем основным направлениям:

1) получение подробной информации об обстоятельствах, предшествовавших похищению конкретного лица, самого похищения и событиях, последующих за ним;

2) выявление места содержания похищенного и документирование переговоров, ведущихся преступниками и лицами, к которым предъявляются требования имущественного характера, в т. ч. с участием потерпевшего, а также выявление участников похищения;

3) разработка и реализация плана по захвату вымогателей и освобождению похищенного[391].

Если определить места, откуда звонят преступники или под их контролем похищенный, а также место его содержания не удается (преступники говорят не более минуты с разных телефонов, в т. ч. телефонов-автоматов, находящихся в разных районах города, мобильных (сотовых) телефонов и на прямой контакт с родственниками, друзьями, сослуживцами, от которых ожидается получение требуемых денег по поручению похищенного, не идут), операция по задержанию преступников производится в момент передачи денег. При этом лицо, которое передает деньги, предварительно проинструктированное и сопровождаемое негласно оперативными сотрудниками, должно настаивать на контакте с похищенным, чтобы убедиться, что он жив, а при передаче денег — показать похищенного. Кроме того, лицо, идущее на встречу с вымогателем для передачи выкупа, должно быть снабжено хорошо замаскированным радиомикрофоном (а не диктофоном) для контроля развивающихся событий, ликвидации угрозы жизни похищенного и передающего выкуп, а также своевременного задержания преступников.

На момент возбуждения уголовного дела следует выдвинуть в отношении преступников такие версии:

1) преступники (цли кто-то из них) знакомы с лицом, от которого требуют выкуп;

2) преступники и потерпевшие не знакомы друг с другом.

Первая версия может подтверждаться такими обстоятельствами преступления как уклонение преступников от аудио-визуального контакта с лицом, от которого требуют выкуп, знание такой информации о потерпевшем, членах его семьи, обстоятельствах личной жизни, коммерческих сделках и т. п., которой располагал только ограниченный круг лиц. Такие лица могли стать инициаторами или организаторами вымогательства, сочетаемого с похищением конкретного предпринимателя или его ребенка, близкого человека. Однако не исключается, что определенная конфиденциальная информация попала к кому-либо из преступников случайно, либо добыта им с помощью различных заранее обдуманных разведывательных действий, в т. ч. преступным путем.

Поиск лиц, причастных к похищению и вымогательству, нужно вести в таких направлениях:

1. Поиск места похищения (если оно изначально не известно) по предполагаемому маршруту потерпевшего: дом — место работы (учебы) — место обеда, деловой или личной встречи — дом. Место похищения потерпевшего должно быть тщательно осмотрено с целью обнаружения там следов рук, обуви преступников, орудий, транспортных средств, предметов, частей одежды, документов — забытых, оброненных, оставшихся вследствие оказания сопротивления похищаемым на месте происшествия.

В случае обнаружения названных объектов, они должны быть направлены на соответствующее экспертное исследование.

2. Выявление свидетелей похищения с целью получения сведений об обстоятельствах, предшествующих непосредственно похищению, самого похищения, направления, в котором скрылись преступники, а также составления их словесного портрета, признаков использованного им автомобиля. Поиск свидетелей осуществляется по маршруту передвижения преступников с похищенным, самого потерпевшего, а также вблизи места похищения.

Таким образом, изначально известное место похищения и направление передвижения преступников с похищенным лицом могут указывать на круг мест (объектов) и лиц, находящихся в них или поблизости и наблюдавших событие похищения. Когда же точное место похищения неизвестно, то обнаружение по предполагаемому маршруту передвижения потерпевшего свидетелей-очевидцев способствует установлению места похищения и направления движения скрывшихся преступников.

3. Выявление сведений о событиях в жизни потерпевшего, предшествующих его похищению или похищению кого-либо из его родных и близких. Если похищено само лицо, от которого требуют выкуп, то путем допроса его родных и близких, сослуживцев (компаньонов) нужно получить информацию о характере и содержании жизни и деятельности потерпевшего, его деловых связях и отношениях, конфликтных ситуациях, долговых обязательствах, коммерческих и финансовых сделках, поступавших угрозах, о реагировании на такие угрозы и возникавших конфликтах с партнерами, клиентами и т. п. В ряде случаев целесообразно осмотреть, а в необходимых случаях произвести выемку служебных и личных документов похищенного, проанализировать его деловые контакты, финансовые и коммерческие операции, круг служебных функций, прав и обязанностей.

Таким образом, можно выявить источники, причины конфликтных ситуаций, попытки их устранения, участвующих в них лиц, что открывает возможность определения круга подозреваемых лиц.

Нужно иметь в виду, что свидетели похищения не всегда адекватно воспринимают наблюдавшееся ими событие, полагая, что происходит бытовая ссора, выяснение личных взаимоотношений либо вообще не воспринимают увиденную ситуацию как конфликтную.

В случаях же похищения кого-либо из родственников потерпевшего названные выше сведения получают прежде всего от самого заявителя, а также от родных и близких лиц, соседей, знакомых.

Для розыска похищенного рекомендуется использовать его фотографии, предъявляя их возможным свидетелям. В частности, выясняется, не видел ли кто-нибудь из них незнакомого человека, наблюдавшего за потерпевшим, похищенным лицом, как он выглядел, как вел себя, спрашивал ли о чем-то соседей, жильцов дома или квартиры, сослуживцев, как представлялся и объяснял необходимость получения интересующей его информации и другие обстоятельства.

4. Незаконное завладение автомобилем с последующим предложением “найти” его за вознаграждение, что означает возвращение угнанной автомашины за назначенный выкуп, представляет довольно сложную ситуацию ввиду того, что такого рода преступления совершаются хорошо организованными группами, нередко использующими связи с работниками правоохранительных органов.

Расследование в названной ситуации рекомендуется вести по таким направлениям:

1. Выяснение обстоятельств угона, которое производится путем допроса заявителя, как правило, владельца, водителя похищенного автомобиля; осмотра места происшествия, которым является последнее место нахождения (стоянки) автомобиля; допросов собственника или должностного лица предприятия (учреждения), которому принадлежит автомобиль, свидетелей-очевидцев угона.

2. Обнаружение места нахождения угнанного автомобиля. У заявителя прежде всего выясняется номерной знак автомашины, ее марка, тип, цвет, предназначение (перевозка пассажиров, грузов, грузопассажирские перевозки, спецавтомобиль), общие и частные признаки. В зависимости от того, через какое время владелец обнаружил факт похищения и обратился в милицию, целей угона и механизма действия преступников, о месте нахождения автомобиля можно выдвинуть такие версии:

- автомобиль движется по улицам города или по загородным дорогам, шоссе, т. е. находится в пути;

- автомобиль спрятан похитителями в “отстойнике”, т. е. месте временного нахождения, месте сокрытия — во дворах, в сараях частных домов, на стоянках, в гаражах и т. п.;

- автомобиль находится в местах реализации, разборки, у нового владельца, что наблюдается в тех случаях, когда собственник отказывается выплатить требуемую сумму, автомобиль не разыскан, и преступники решают от него избавиться.

Установив место нахождения похищенного автомобиля, необходимо произвести осмотр места его сокрытия и самого автомобиля с целью получения доказательственной информации об обстоятельствах его угона и лицах, причастных к его похищению.

Такие версии проверяются, в основном, путем оперативно-розыскных мероприятий: оповещение всех постов ГАИ, преследование угонщиков с последующим их задержанием, выявление свидетелей, проверка возможных мест припрятывания похищенных автомобилей, выявление таких мест через агентурную сеть.

3. Установление лиц, причастных к данной разновидности вымогательства. В преступных группах, совершающих такие преступления, как правило, наблюдается четкое распределение ролей. Это лица, похищающие и доставляющие автомобиль в заранее обусловленное место (угонщики); лица, обеспечивающие маскировку и сохранность автомобиля (“сторожа”); лица, ведущие переговоры с владельцем, собственником автомобиля и получающие выкуп; организаторы и координаторы вымогательства.

В качестве угонщиков используются лица, хорошо знающие различные марки автомобилей, местность, умеющие отключать самые современные и сложные системы автосигнализации, вскрывать замки, как автомобильные, так и гаражные, имеющие навыки вождения в сложных условиях. Поэтому нужно проверить версию о совершении похищения автомобиля лицом, ранее осуждавшимся за угон (незаконное завладение транспортным средством — ст. 289 УК), работающих на СТО, в частных автомастерских, в автомагазинах, на авторынках.

Прячутся угнанные автомобили в гаражах, дворах частного сектора, на территории заброшенных строительств, предприятий, автостоянках, во дворах многоэтажных домов, при этом на автомобилях могут укрепляться другие номерные знаки.

Организаторами рассматриваемых преступлений, как правило, выступают лица, имеющие определенный преступный опыт по совершению корыстно-насильственных преступлений, краж, хулиганства, угонов автомобилей.

Если преступников не удается задержать по горячим следам — во время угона либо по месту сокрытия автомобиля, планируется операция по задержанию вымогателей при передаче выкупа, которая проводится с учетом ранее изложенных рекомендаций.

5.4. Взаимодействие следователя и органов дознания

Успешному решению тактических задач расследования корыстно-насильственного преступления на начальном этапе способствует тесное и перманентное взаимодействие следователя с органами дознания. Только при условии соблюдения данного принципа возможно продуктивное достижение основных задач расследования, поскольку позволяет добывать оперативную и процессуальную информацию, относящуюся к расследуемому событию, присущими названным органам способами, совместно ее анализировать, отбирать и фильтровать, синтезируя и обращая ее в единый поток доказательственной информации.

Правовой основой взаимодействия следователя и органов дознания являются нормы уголовно-процессуального закона (ст. ст. 66, 104, 114, 118 УПК Украины), Закона Украины “О милиции” (п. 11 ст. 10), Закона Украины “Об оперативно-розыскной деятельности” (п. 1 ст. 7), а также ряда ведомственных и межведомственных правовых актов. Они закрепляют положения, определяющие порядок организационно-правовых отношений между следователем и органом дознания.

Из данных положений следует:

1. Процессуальные отношения между следователем и органом дознания возникают по всем делам, находящимся в производстве следователя, т. е. по которым ведется предварительное следствие.

2. Следователь имеет право по расследуемому делу давать поручения и указания органам дознания о производстве розыскных и следственных действий, а также требовать от них содействия при производстве отдельных следственных действий.

3. Поручения и указания следователя органу дознания в рамках расследуемого им дела обязательны для последнего.

Взаимодействие следователя и органа дознания во всех его формах строится на принципах: 1) постоянного контакта и обмена необходимой информацией; 2) согласованности и координации действий; 3) наиболее оптимального объединения имеющихся сил и средств, исключающего дублирование и подмену; 4) знания условий, приемов, средств и возможностей при решении конкретных задач[392].

Формы и содержание взаимодействия на начальном этапе расследования корыстно-насильственного преступления во многом определяются следственной ситуацией, поставленными тактическими задачами и средствами их решения.

В благоприятных и сравнительно простых следственных ситуациях, когда следователь располагает данными о преступнике или подозреваемый задержан на месте или по горячим следам (ситуации А-2, A-3) взаимодействие в основном состоит в подготовке, содействии и участии оперативных работников в производстве первоначальных следственных действий, а также в выполнении розыскных действий в порядке, установленном ст. 114 УПК: выявление свидетелей, розыск, преследование и задержание скрывшихся преступников и этапирование их к месту расследования; собирание оперативной информации о подозреваемых, а в некоторых случаях о потерпевшем и в других лицах, причастных к подготовке, совершению и сокрытию расследуемого преступления.

В сложных ситуациях (ситуации А-1 и А-4) надлежит организовать постоянное тесное сотрудничество в различных формах.

Так, уже при выезде на место совершения корыстно-насильственного преступления целесообразно создание следственно-оперативной группы, в которую, помимо следователя, включаются оперативные сотрудники ОУР, участковый инспектор, кинолог, специалист-криминалист, а по необходимости и другие специалисты. В ходе осмотра места происшествия и сразу после него следователь поручает оперативным работникам провести следующие мероприятия:

- установить лиц, которые могли находиться поблизости от места нападения (прохожие, работники магазинов, учреждений, жители ближайших домов и пр.);

- проверить всех лиц, проживающих в данном районе (местности), судимых или склонных к совершению грабежей и разбоев;

- проверить все известные оперативным сотрудникам притоны, подвалы, чердачные и другие помещения, места проживания лиц, у которых может храниться или через которых может сбываться похищенное имущество (в т. ч. общежития);

- отработать пути ухода преступников с места нападения с целью установления утерянных и брошенных преступниками вещей, предметов из числа похищенных, своей одежды и других принадлежащих преступникам предметов туалета, личных вещей и пр., а также обнаружения возможных свидетелей, места нахождения поджидавших сообщников, транспортных средств[393].

Основная задача взаимодействия в данной ситуации — это координированный поиск носителей доказательственной информации о событии расследуемого корыстно-насильственного преступления и совершивших его лицах. Здесь следователю нужно максимально использовать большие возможности оперативных подразделений, способных решать указанную задачу мобильно и динамично.

При этом главными объектами оперативного поиска являются: подозреваемые лица, похищенное имущество, следы преступников, их действий, орудий преступления, носителей и источников вербальной и визуальной информации (в первую очередь — свидетелей-очевидцев), мест сокрытия похищенного заложника и похищенного имущества.

Добытая оперативным путем информация может использоваться как повод и основание для возбуждения уголовного дела; для принятия решений о новых оперативно-розыскных мероприятиях (преследование и задержание подозреваемых лиц, засады, перехваты, наблюдение и др.), при подготовке первоначальных следственных действий (допросов, назначения и проведения различных судебных экспертиз, обысков), их проведения, что заключается в оказании следователю помощи в их технико-криминалистическом и организационно-тактическом обеспечении; а также при разработке совместных планов взаимодействия, выдвижении криминалистических версий, планировании расследования, осуществлении тактических операций.

Предпосылки возможности использования фактических данных, полученных оперативно-розыскным путем, в процессе доказывания содержатся в ст. 10 Закона “Об оперативно-розыскной деятельности”, где, в частности, указывается: “Материалы оперативно-розыскной деятельности используются: 1) как повод и основание для возбуждения уголовного дела или проведения неотложных действий; 2) для получения фактических данных, которые могут быть доказательствами по уголовному делу”, а также в п. 3 ст. 15 Закона “Об организационно-правовых основах борьбы с организованной преступностью”, где говорится: “Фактические данные, полученные и зафиксированные сотрудниками специальных подразделений с применением технических средств, могут быть использованы как доказательства в судопроизводстве”.

В то же время в Постановлении Пленума Верховного Суда Украины от 1 ноября 1996 г. “О применении Конституции Украины в осуществлении правосудия” указывалось, что доказательства должны признаваться полученными незаконным путем, если они собраны и зафиксированы с помощью действий, не предусмотренных процессуальными нормами (п. 19). В другом Постановлении — “Об усилении судебной защиты прав и свобод человека и гражданина” от 30 мая 1997 г. подчеркивается, что доказательства, полученные незаконным путем, суды должны признавать недопустимыми и не учитывать, обосновывая обвинение в приговоре (п. 4). Безусловно, положение о том, что обвинение не может основываться на предположениях, а также на доказательствах, полученных незаконным путем, является конституционным (ст. 62 Конституции Украины) и должно соблюдаться во всех случаях. Однако, практика борьбы с преступностью, особенно организационной, показала, что в ряде случаев доказательства о некоторых преступных действиях определенных лиц можно получить только путем оперативно-розыскных мероприятий (скрытого наблюдения, маркировки имущества, денежных купюр, контролируемой поставки, съема информации с каналов связи и др.). При этом следует обратить особое внимание на то, чтобы результаты определенных оперативно-розыскных действий по возможности могли быть введены в уголовное судопроизводство[394].

Необходимость внесения соответствующих изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство по данному вопросу обосновывалась нами в литературе[395]. И такие изменения были внесены в УПК Законом Украины от 21 июня 2001 г.

Законодательное дополнение перечня источников доказательств (ч. 2 ст. 65 УПК) протоколами с соответствующими приложениями, составленными уполномоченными органами по результатам оперативно-розыскных мероприятий открывает в процессе расследования новые возможности. Думается, это верный шаг в направлении легального расширения источников доказательственной информации и придания силы доказательств материалам, полученным в ходе и по результатам оперативно-розыскных мероприятий[396]. Однако необходимо отметить, что рассматриваемая доказательственная информация должна соответствовать общим требованиям, предъявляемым к процессу собирания и оценки доказательств.

Представляется, что к таким требованиям, в частности, необходимо отнести следующие положения:

1. Данные, полученные в результате оперативно-розыскных мероприятий, могут рассматриваться в качестве доказательств, если они добыты после возбуждения уголовного дела. Сведения, полученные в результате самостоятельно инициируемой оперативно-розыскной деятельности, могут рассматриваться лишь как повод и основание для возбуждения уголовного дела, а также в качестве поисково-ориентирующей информации.

2. Ход и результаты оперативно-розыскного мероприятия должны быть соответствующим образом, т. е. протокольно оформлены[397] с приложением аудио-, видеокассет или других носителей информации, графических планов, схем, фотоснимков, документов и находиться в уголовном деле. В содержании таких протоколов должно четко указываться, из каких источников получены зафиксированные в нем сведения, откуда получены и приобщены к протоколу конкретные материалы, документы, предметы и каким образом они были получены.

3. Оперативно-розыскные мероприятия не могут подменять следственные действия. Указанные мероприятия проводятся, а их результаты используются тогда, когда требуется получение информации, свидетельствующей о подготовке, совершении или сокрытии преступления, его иных обстоятельствах, а также о причастных к нему лицах, и добыть такую информацию можно лишь оперативным путем, скрытым, незаметным для заподозренных лиц образом действий. В этом смысле использование оперативно-розыскных мероприятий является исключительным способом получения доказательств.

4. Полученные оперативно-розыскным путем фактические данные должны быть доступны и открыты каждому лицу, знакомящемуся с уголовным делом. Как и любое другое доказательство, такие фактические данные подлежат правовой и фактической оценке и проверке, сопоставлению с другими доказательствами.

5. Проведение оперативно-розыскных мероприятий, направленных на получение фактических данных, которые могут быть доказательствами по уголовному делу, осуществляется только по поручению лица, в производстве которого находится данное уголовное дело (ч. 3 ст. 66 УПК).

Необходимо отметить, что оперативно-розыскная деятельность органов дознания в ряде случаев опережает следственную, выявляя сам факт преступления или преступной деятельности, их обстоятельств, а также лиц, причастных к теме или иным преступлениям, в т. ч. корыстно-насильственным.

Такие выявленные признаки преступлений и данные о лицах, их готовящих или совершивших в дальнейшем используются в качестве оснований для возбуждения уголовного дела, а также для разработки совместной программы расследования, фиксации определенных сведений процессуальными способами. На этапе, предшествующем возбуждению уголовного дела, в порядке и в соответствии с ч. 5 ст. 97 УПК, с помощью оперативно-розыскных мероприятий могут быть проверены факты нападения с целью завладения чужим имуществом, вымогательства незаконной передачи имущества, причастности к этому определенных лиц. Такая проверка осуществляется сотрудниками органов дознания путем выявления и опроса очевидцев и других лиц, могущих дать информацию относительно проверяемого события; посещения жилых и других помещений с согласия их собственников или жильцов для выяснения обстоятельств преступления; негласного выявления и фиксирования следов, документов и предметов, которые могут указывать на подготовку и совершение преступлений. При этом рекомендуется выполнить фото(видео)съемку выявленных следов, предметов и документов, а в случае значительного риска утраты — изъять, составив рапорт на имя начальника органа дознания или акт (при гласной проверке), который заверяется представителями общественности. Сообщения, которые получены от граждан, могут документироваться в форме объяснений, устных заявлений, рапортов и протоколов.

В расследовании корыстно-насильственных преступлений в проблемных ситуациях А-1, А-4 (см. с. 278, 283. —Авт.) характерными задачами являются выявление подозреваемых лиц, установление их местонахождения, фиксация их противоправных действий, задержание с поличным. В таких случаях по поручению или указанию следователя органы дознания истребуют, негласно собирают и изучают документы в отношении лиц, которые возможно причастны к преступлению, получают разведывательную информацию, снимают информацию с каналов связи, а также путем применения иных технических средств осуществляют визуальное наблюдение. Для введения собранных данных в процессуальное производство такие действия оперативных работников должны документироваться с помощью протоколов наблюдения и применения технических средств, рапортов и протоколов о получении информации определенным способом.

В протоколе задержания должны указываться место, время, участники и обстоятельства задержания, данные о задержанных лицах, о потерпевшем (если он находился на месте события), наличие или отсутствие сопротивления со стороны подозреваемых, описываться наличие и признаки обнаруженных у них вещей, в т. ч. оружия, взрывных устройств, наркотических средств, денег, ценностей, документов, средств связи и др. Если на месте задержания находился потерпевший, следует указывать его данные, физическое и психическое состояние, позу, положение (к примеру, лежит в бессознательном состоянии на полу со связанными руками и ногами, в такой-то одежде), наличие или отсутствие у него документов, технических устройств, с помощью которых передавался и (или) фиксировался его разговор с подозреваемыми лицами, велось визуальное дистанционное наблюдение и т. п.

При этом в документах, фиксирующих ход и результаты события, надо описывать наблюдаемые и совершаемые действия в хронологическом порядке с указанием места, времени, использования технических средств, участников наблюдения или задержания. На технических носителях информации (видеозапись, звукозапись) следует указать на условия применения технических средств, действия группы наблюдения или захвата, последовательно зафиксировать наблюдаемые действия, а также действия оперативных работников, снабдив их соответствующим комментарием.

Для задержания подозреваемого лица и, в особенности для задержания преступника с поличным (последний вид задержания чаще всего проводится по делам о вымогательстве) разрабатывается и осуществляется оперативно-тактическая операция, оформляемая протоколом.

К сожалению, названные законодательные нормы недостаточно четко и конкретно регулируют отношения следователя и органа дознания, возникающие по вопросам их взаимодействия. В частности, действующее законодательство не предусматривает создания следственно-оперативных групп, хотя они давно прошли апробацию на практике, показав свою эффективность при расследовании тяжких и особо тяжких преступлений.

“Данная форма взаимодействия, — отмечает Г. А. Матусовский, — является одной из наиболее эффективных, особенно в расследовании тяжких преступлений, совершаемых организованными группами, продолжаемой преступной деятельности”[398].

Уголовно-процессуальное законодательство Украины, как и УПК России, предусматривает лишь производство следствия по делу несколькими следователями (ст. 119 УПК Украины, ч. 3 ст. 129 УПК России), следственной бригадой. Такой пробел законодательства о данной форме организационно-правового взаимодействия следователя и органа дознания не только не способствует регулированию вопросов, возникающих при создании и функционировании следственно-оперативных групп, но и ставит под сомнение вопрос о правовой состоятельности, допустимости такой формы взаимодействия. Так, В. А. Михайлов полагает, что создание следственно-оперативных групп нарушает форму собирания, проверки и оценки доказательств, ведет к подмене института следствия институтом дознания и смешению функций субъектов уголовного процесса, а поэтому не правомерно[399].

Не вдаваясь в детальную дискуссию по данной проблеме, ограничимся возражением против такой трактовки и оценки взаимодействия следователя и органа дознания в форме следственно-оперативной группы. Действия ее сотрудников, как и группы в целом, подчинены соответствующим нормам Закона, являются объектом прокурорского надзора и судебного контроля, а их результаты и полученные доказательства оцениваются и проверяются не только в ходе досудебного следствия, но и на последующих стадиях уголовного судопроизводства.

В связи со сказанным представляется целесообразным ввести в УПК Украины норму, предусматривающую правовые основания для создания следственно-оперативной группы и регулирующую отношения ее участников.

Рассмотрим некоторые организационно-правовые и тактические вопросы создания следственно-оперативных групп и их деятельности.

Решение многих сложных тактических задач, требующих большой концентрации сил и средств (процессуальных, оперативно-розыскных, организационных, научно-технических), постоянного и детального согласования следственной и оперативно-розыскной деятельности, облегчается благодаря своевременному созданию следственно-оперативной группы по конкретному делу о корыстно-насильственном преступлении. Такая группа может быть как одноведомственная (следователь и сотрудники оперативных органов МВД), так и межведомственная, состоящая из следователей прокуратуры, МВД, СБУ и сотрудников оперативных служб этих ведомств. В последнем случае такие группы должны создаваться совместным приказом (распоряжением) руководителей таких ведомств соответствующего уровня с перечнем конкретных лиц (следователей, оперативных сотрудников, специалистов-криминалистов), включенных в данную группу и назначением старшего в ней (руководителя группы), которым является следователь или, в зависимости от конкретной ситуации, прокурор-криминалист, прокурор следственного управления.

В любом случае руководителем названной группы должен быть представитель следственных органов, а не органов дознания, т. к. первый отвечает за результаты как отдельных следственных действий, тактических (следственно-оперативных) операций, так и всего расследования по делу, в целом.

Создание следственно-оперативной группы способствует более продуманному планированию и осуществлению оперативно-розыскных мероприятий, направленных на получение фактических данных, рассчитанных на введение их в расследование в качестве доказательств. Такая форма сотрудничества позволяет действовать максимально согласованно и целенаправленно на достижение общей цели раскрытия преступления. Поэтому нужно согласиться с мнением, что связи между следователем и оперативно-розыскными аппаратами для этого должны быть максимально “укорочены”, а оперативно-розыскная и процессуальная деятельность максимально сближены[400].

Следует заметить, что успешная работа такой группы во многом зависит от полного и своевременного взаимного информирования, включая получение следователем всей оперативно-розыскной информации по расследуемому делу. Вся получаемая информация по делу должна систематически анализироваться, обрабатываться и использоваться для выдвижения версий, разработки плана расследования и его коррекции, уточнения, дополнения, для подготовки следственных действий, прогнозирования поведения подозреваемых, личность которых установлена или в отношении которых ведется поиск, собираются индивидуализирующие их данные[401].

Применяя ранее названные принципы построения методики расследования с учетом криминалистических характеристик преступлений данной категории и соответствующих программ расследования в типичных следственных ситуациях, тесно взаимодействуя с органами дознания, должностными лицами и гражданами, необходимо стремиться выявить и задержать преступника по горячим следам[402].

Как отмечается в литературе, “комплексный характер первоначального этапа особенно отчетливо проявляется в том, что именно в его процессуальных и тактических рамках осуществляется специфическая подсистема раскрытия преступлений по “горячим следам”[403].

Нужно отметить эффективность первоначальных следственных и оперативно-розыскных действий, производимых по горячим следам, в расследовании нападений с целью завладения чужим имуществом. Так, по нашим данным до 75% грабежей и разбойных нападений, совершаемых на открытой местности, раскрываются по горячим следам.

Криминалисты восточноевропейских стран активно и весьма плодотворно изучали данную проблему в 70-80 годах, поскольку расследование по горячим следам, по их мнению, обеспечивали успех раскрытия преступления[404]. Они отмечали неотложный и комплексный характер следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, проводимых сразу же после совершения преступления. Так, Й. Мадьяр (Венгрия), характеризуя расследование по горячим следам, отмечает, что оно является первоначальной стадией расследования по делам о “преступлениях с местом происшествия”, которая представляет собой модель организации расследования вместе с организационными, управленческими и криминалистическими рекомендациями[405].

В работах украинских и российских криминалистов проблема организации расследования по горячим следам, как самостоятельного направления в методике расследования, стала рассматриваться лишь в 90-е годы[406].

На основе анализа и синтеза научных положений, высказанных в криминалистической литературе относительно организационно-тактических принципов раскрытия преступлений по горячим следам, представляется возможным предложить следующие рекомендации применительно к исследуемым видам преступлений:

- оперативное реагирование на сообщение о преступлении со стороны правоохранительных органов. В данном случае действует правило: чем меньше времени пройдет с момента совершения преступления до получения сообщения и выезда следственно-оперативной или оперативной группы на месте происшествия, тем больше шансов на задержание преступников по горячим следам[407]. Так, например, больше половины разбойных нападений на автодорогах раскрываются в первые сутки после их совершения[408]:

- умение быстро обнаруживать источники информации, анализировать полученные сведения и использовать для построения рабочих версий и поиск преступников с учетом основных параметров корыстно-насильственного преступления: места, времени, способа преступления, данных о потерпевшем, похищенном имуществе, преступнике;

- комплектация следственно-оперативной группы, куда должны быть включены сотрудники ОУР, участковый инспектор, специалист-криминалист, кинолог, судебный медик и другие специалисты по необходимости, что позволяет вести следственно-оперативную работу комплексно, динамично, с разносторонним обеспечением поисковой деятельности;

- наличие необходимых технико-криминалистических средств для работы со следами на месте происшествия, а также средств мобильной связи, включая передвижные криминалистические лаборатории (ПКЛ), оснащение которых позволяет проводить на месте экспресс-исследования следов и других материальных объектов, дающих возможность координировать действия следственных и оперативных работников по розыску и задержанию преступников;

- получение необходимой информации о приметах преступников и похищенном имуществе, что позволяет организовать преследование преступников, и задержание, в т.ч. с участием потерпевшего или свидетелей-очевидцев;

- хорошее знание участка местности, района города, где совершено нападение, для организации патрулирования и поиска подозреваемых (пустырей, заброшенных строений, подвалов, чердаков, притонов, увеселительных заведений, где могут находиться преступники, мест проживания рецидивистов, а также лиц, находящихся на учете в органах милиции).

Рассмотренные положения, относящиеся к решению тактических задач на начальном этапе расследования корыстно-насильственного преступления, позволяют выделить ряд методов, направленных на скорейшее выявление лица или группы лиц, его совершивших, их розыск и задержание.

К таким методам можно отнести следующие:

1. Выявление данных о приметах преступника и использованных им транспортных средств с целью немедленной организации преследования и задержания.

2. Обнаружение следов и вещественных доказательств, их экспресс-анализ.

3. Использование кинологом служебно-розыскной собаки.

4. Обследование наиболее вероятных мест нахождения и сокрытия преступников, производящееся сразу после получения информации о совершенном нападении, в районе совершения преступления: притоны, места реализации наркотиков, питейные заведения, глухие дворы, заброшенные постройки и т. п.

5. Использование информации, полученной из криминалистических и оперативных учетов: о лицах, совершавших и отбывавших наказание за кражи, грабежи, разбои и другие корыстные и насильственные преступления; находящихся под следствием в качестве подозреваемых или обвиняемых, в отношении которых избрана мера пресечения, не связанная с содержанием под стражей; фотоальбомы с фотоснимками названной категории лиц, находящиеся в ОУР и дежурных частях отделов и управлений внутренних дел; использование дактокарт лиц, совершавших аналогичные преступления, и хранящиеся в районных и городских отделах внутренних дел.

6. Изготовление, тиражирование и передача по каналам оперативной связи рисованных или композиционных портретов предполагаемых преступников с целью их розыска[409].

7. Информирование следователей и оперативных работников правоохранительных органов других регионов об обстоятельствах совершенного корыстно-насильственного преступления и приметах подозреваемых лиц для осуществления взаимодействия и оказания помощи в установлении и задержании преступников.

Такой представляется программа раскрытия корыстно-насильственного преступления, включая постановку тактических задач, выделение типичных исходных следственных ситуаций, разработку типовых версий, определение направления расследования, а также использование соответствующих средств и методов проверки выдвинутых версий и решения поставленных задач на начальном этапе расследования исследуемой категории преступлений.

Глава 6 Программирование последующего этапа расследования корыстно-насильственных преступлений

6.1. Типовые следственные ситуации на последующем этапе расследования

В криминалистической литературе по-разному оценивается значение последующего (дальнейшего) этапа расследования преступлений для частных методик. Ряд криминалистов, правильно акцентируя внимание на организационно-тактическом и методическом значении начального этапа расследования, его решающей роли для успешного расследования в целом, в то же время недооценивали роль его последующего этапа[410]. “Заключительным разделом частной криминалистической методики, — писал Р. С. Белкин, — мы считаем описание типичного перечня и особенностей тактики последующих следственных действий и их сочетания с оперативно-розыскными мероприятиями, осуществляемыми на этом этапе расследования”[411]. В методиках расследования отдельных групп преступлений рекомендации в отношении организации и проведения последующего этапа расследования либо вообще отсутствовали[412], либо ограничивались перечнем характерных следственных действий, сопровождаемых небольшим комментарием[413].

При этом такой подход авторами или вообще не аргументировался, или объяснялся большим разнообразием возникающих на этапе дальнейшего расследования следственных ситуаций, версий, задач, которые трудно типизировать, исследовать. Получилось, что главное — проанализировать особенности начального этапа, на практике — его успешно провести, а дальше расследование пойдет как бы само собой по проторенному пути.

Ничуть не умаляя важного, а порой решающего значения качественного проведения начального этапа расследования, в то же время нужно согласиться с авторами, полагающими, что этап дальнейшего расследования является основным[414], занимая центральное место в расследовании[415].

Именно на данном этапе производится большая часть следственной работы по собиранию, оценке и использованию доказательств для разрешения всех задач расследования и установления в полном объеме обстоятельств преступления или преступной деятельности отдельного лица или группы лиц, т. е. полного и всестороннего раскрытия расследуемого преступления. Даже если на начальном этапе расследования удается установить личность подозреваемого, приходится приложить немало усилий для подтверждения его виновности в расследуемом преступлении. Если подозреваемое лицо не выявлено, то именно на последующий этап расследования приходится основная часть работы следователя по установлению преступника и его изобличению, установлению многих обстоятельств его деятельности по подготовке, совершению и уклонению от ответственности.

Конечно, в простых случаях, когда преступление совершается спонтанно, неопытными преступниками, оно может быть раскрыто и по горячим следам на начальном этапе. Но в большинстве случаев расследования преступлений, совершенных в условиях неочевидности, продуманно и профессионально, такой результат достигается, как правило, на последующем этапе расследования. Здесь можно провести аналогию с шахматной игрой: хорошо разыгранный дебют создает благоприятную позицию, определяет во многом и успешный исход партии в целом, но выигрывать в дебюте, как правило, можно лишь у слабого или неопытного игрока, допускающего непоправимые ошибки. Если же играют опытные игроки, основные события разворачиваются в миттельшпиле и в эндшпиле, предполагающих умение анализировать и оценивать свою позицию и позицию противника, составлять правильный план действий, проводить тактические комбинации, прогнозировать ответы противника, рассчитывать различные варианты[416].

Аналогичные по сложности задачи на последующем этапе расследования предстоит решать и следователю: проанализировать результаты своей работы на начальном этапе, оценить создавшуюся следственную ситуацию, выбрать типовую программу и разработать индивидуальную программу расследования, включающую тактические задачи, частные версии, комплекс следственных и оперативнорозыскных действий по их проверке и решению.

Характерными чертами последующего этапа расследования по делам о корыстно-насильственных преступлениях являются:

1) наличие и постоянная обработка (анализ, синтез, проверка и оценка) поступающей информации, содержащей доказательства и контр доказательства (например, ссылка на алиби, перекладывание своей виновности на другого участника преступления и др.);

2) повышение количества и качества поступающей криминалистически значимой информации, позволяющих перейти от эвристического, проблемного, многоверсионного типа мышления к дискурсивному, т. е. построенному на логических выводах, делающихся из накопленной доказательственной информации;

3) вовлечение в следственно-криминалистическую деятельность большого числа новых участников — свидетелей, специалистов, экспертов, следственных и оперативных работников (особенно при создании следственно-оперативной группы или следственных бригад), потерпевших, подозреваемых и обвиняемых;

4) выявление и расследование новых эпизодов преступной деятельности подозреваемых и обвиняемых лиц;

5) разработка развернутого плана расследования, предусматривающего проверку всех версий, решение всех поставленных задач и системы средств их решения по всем преступным эпизодам и участникам;

6) принятие большого количества тактических решений в связи с возникновением различных конфликтных ситуаций, создающихся как с обвиняемыми, противодействующими следствию, так и со свидетелями, а иногда и с потерпевшими, по различным причинам меняющими свои предыдущие позиции и показания;

7) принятие многочисленных процессуальных решений, требующих развернутых обоснований, подкрепленных фактическими данными: вынесение постановлений о привлечении в качестве обвиняемого, об избрании меры пресечения, о назначении судебных экспертиз, о выделении и объединении различных уголовных дел и др.;

8) проведение разнообразных следственных действий, требующих значительных организационных усилий, а иногда — одновременного проведения: допросов, очных ставок, обысков, судебных экспертиз, предъявлений для опознания, воспроизведения обстановки и обстоятельств события;

9) решение целого ряда криминалистических задач путем производства тактических операций;

10) принятие ряда окончательных решений в отношении уголовного дела по расследуемой преступной деятельности в целом и ее отдельным эпизодам в отношении участников преступлений, обнаруженного имущества, вещественных доказательств.

Названные обстоятельства необходимо учитывать при разработке типовых программ последующего этапа расследования в каждой частной методике.

Нельзя согласиться с авторами, утверждающими, что последующий этап расследования начинается с момента предъявления обвинения[417]. В таком случае начальный этап расследования будет неоправданно растянут во времени, отмечен длительными интервалами между отдельными следственными действиями, что не отвечает его сущности и задачам.

Полагаем, что последующий этап расследования начинается, как правило, гораздо раньше: с момента выполнения комплекса первоначальных следственных и оперативно-розыскных действий, независимо от конкретных результатов. Только в простых ситуациях окончание начального этапа может совпасть с предъявлением обвинения.

С другой стороны, нельзя считать, что последующий этап расследования начинается “по истечении трех суток с момента обнаружения преступления или получения о нем сообщения (заявления), если за это время не достигнуты положительные результаты...”[418]

Вряд ли за этот период можно исчерпать весь арсенал криминалистических средств и возможностей по решению задач начального этапа расследования.

Содержание рекомендуемых программ последующего этапа расследования корыстно-насильственного преступления обусловливается следственными ситуациями, складывающимися после проведения первоначальных следственных действий. В свою очередь, такие ситуации во многом определяются степенью решения криминалистических задач на начальном этапе расследования. При этом главным фактором, детерминирующим следственную ситуацию на последующем этапе расследования, является фактическая степень установления данных о личности преступника.

По названному критерию целесообразно выделить четыре типовые ситуации:

1) подозреваемое лицо (группа лиц) установлено и задержано;

2) подозреваемое лицо (группа лиц) установлено, но не задержано, поскольку скрывается от расследования;

3) часть подозреваемых лиц установлена и задержана, другая часть не установлена;

4) имеются определенные данные о преступнике, но конкретный подозреваемый не установлен.

Ситуация, характеризующаяся установлением и задержанием подозреваемого лица, наиболее благоприятна для построения четкой программы дальнейшего этапа расследования. В этом случае основная доказательственная база в отношении личности виновного и обстоятельств корыстно-насильственного преступления обеспечивается первоначальными следственными действиями. Однако, далеко не все обстоятельства, связанные с расследуемым преступлением, всегда ясны и доказательственно обоснованы.

Так, выясняемые вопросы здесь могут быть связаны с установлением обстоятельств подготовки преступления, количества его участников, их ролевых функций, мест нахождения похищенного имущества, тяжести телесных повреждений, причиненных потерпевшему, психического и физиологического состояния подозреваемого, с проверкой его алиби, разоблачением инсценировки корыстно-насильственного преступления, установлением ее целей, возможно указывающих на ранее совершенное другое преступление (например, хищение со стороны должностных лиц, убийство и пр.).

Решение многих задач упрощается при задержания подозреваемого с поличным, т. е. на месте совершения нападения, передачи вымогаемого имущества, в результате преследования по горячим следам. В других же случаях требуется тщательная проверка и многоэтапное доказывание тех или иных обстоятельств расследуемого преступления или преступной деятельности.

В остальных ситуациях большинство тактических задач последующего этапа расследования решается с помощью ряда аналитических методов и комплексов (систем) следственных и оперативно-розыскных действий, которые рассматриваются далее.

6.2. Методы установления преступника

Наиболее сложная ситуация на последующем этапе расследования корыстно-насильственного преступления образуется в случае, когда определенные фактические данные о преступниках в результате проведения первоначальных следственных и оперативно-розыскных действий получены, но их недостаточно, чтобы установить конкретных подозреваемых.

В данной ситуации нельзя перекладывать всю работу по выявлению преступников на сотрудников милиции, полагаясь только на оперативно-розыскные мероприятия. Следователь должен продолжать активную информационно-поисковую деятельность в тесном взаимодействии с органами дознания[419].

В такой следственной ситуации можно рекомендовать ряд методов, направленных на установление преступников и раскрытие расследуемого преступления.

Анализ начального этапа расследования корыстно-насильственного преступления и имеющейся доказательственной базы.

Суть данного метода состоит в том, чтобы проанализировать ход и результаты начального этапа расследования в целом, каждого следственного действия и еще раз обратиться к полученным сведениям, выявленным следам, обнаруженным предметам и вещественным доказательствам с тем, чтобы определить, обладают ли они информацией о личности преступника и какой именно. Каждый след (в широком смысле) преступления может быть интерпретирован не только как результат, процесс, этап действий преступника, но и в качестве материального или идеального отражения признаков и свойств личности самого преступника. Так, способ совершения преступления может указывать на черты характера преступника (изобретательность, жестокость, стремление достичь цели любой ценой и др.), профессиональные знания и умения, запросы и цели, интеллектуальный уровень. Во многом аналогичную информацию можно почерпнуть путем фактологического анализа обстановки совершения преступления, характера и ценности похищенного имущества и других обстоятельств преступления.

Поиску преступников по способу совершения преступления могла бы способствовать разветвленная автоматическая информационная система, организуемая в органах МВД Украины на базе информационного бюро (ИВ) областных УВД и ГИБ МВД Украины[420].

Однако она, с одной стороны недостаточно разработана и информационно обеспечена, а с другой, как показывает анализ практики, не в полной мере используется следователями и оперативными сотрудниками. Следует поддержать предложение А. А. Садченко и В. В. Чурпиты о дополнении и совершенствовании информационно-поисковой карточки (ИПК) данными, относящимися к способу подготовки, совершения и сокрытия преступления, что позволит, в частности, ответить на вопросы: 1) совпадают ли признаки способа преступления, выявленные при расследовании конкретного преступления с теми, которые имеются в ИБ, и в какой степени; 2) имеется ли аналогичная информация в других райгоротделах ОВД и в каком объеме; 3) кто из ранее судимых, проживающих на территории города, области совершал преступления аналогичным способом[421].

Расширение информационно-поисковой базы требуется и в отношении ранее привлекавшихся к уголовной и административной ответственности лиц, а также лиц, состоящих на оперативных учетах в органах внутренних дел[422], характера похищаемого имущества, объектов нападения, в т. ч. по нераскрытым преступлениям.

Интересные зависимости подмечены криминологами в отношении места совершения преступлений, в частности грабежей, и места проживания преступника[423]. Распределение расстояния между местом совершения грабежа и местом проживания грабителя отражено в следующих данных (табл. 8).

Сведения о такой зависимости могут быть использованы при выдвижении версий о личности преступника и для его поиска.

Криминалистический анализ имеющихся результатов расследования позволяет:

- дать новую интерпретацию известным фактам, выдвинуть новые версии и составить программу по их проверке;

- выявить ошибки и недочеты в проведенных следственных, организационных и оперативно-розыскных действиях и принять меры по их устранению путем проведения дополнительных действий процессуального, организационно-тактического или розыскного характера;

- обнаружить пробелы в имеющихся данных о расследуемом событии и осуществить расширение полезного информационного поля за счет выявления и использования новых, дополнительных источников доказательственной информации;

- разработать и реализовать комплекс следственных действий, экспертных исследований, организационных и оперативно-розыскных мероприятий, направленных на расширение и обогащение информации в отношении лиц, совершавших расследуемое преступление.

Названный метод ведет не только к обнаружении недостатков, констатации фактов, диагностике события и личности преступника, но и открывает путь к конкретным действиям конструктивного характера.

Интегративный метод выявления преступника.

Данный метод основывается во многом на результатах предыдущего — метода криминалистического анализа, и существенно его развивает и дополняет. Криминалистический анализ позволяет разделить всю массу уголовно-релятивной информации на дробные части, чтобы тщательнее рассмотреть ее как бы под увеличительным стеклом, выделить относительно самостоятельные фрагменты, по которым можно судить о степени полноты и достоверности данных об обстоятельствах преступления и личности преступника. Но, как справедливо отмечается в литературе, “можно исчерпать объект методами анализа, разлагая его на мелкие части, но его целостность, сущность от этого не родится, она может исчезнуть”[424].

При расследовании корыстно-насильственного преступления информация о личности преступника может быть получена в ходе различных следственных действий, однако часто она фрагментарна, страдает существенной неполнотой, неточностью, недостаточно конкретна и достоверна. Следователю нужно решить сложную задачу, заключающуюся в составлении из отдельных информационных частичек, элементов общего, синтетического портрета виновного лица, воссоздающего не только черты его внешности, но и различные свойства и качества как личности.

Составление такого “портрета” проходит несколько стадий:

1. Объективизация вербальной информации о преступнике, исходящей от потерпевших и свидетелей. Такая информация, в ходе первичных допросов, в силу стрессовой ситуации, аффективного состояния потерпевшего, а нередко и свидетелей-очевидцев субъективна, нечетко отражает признаки преступника.

Поэтому сведения о преступнике должны быть сопоставлены с иными данными, полученными в ходе других следственных действий — главным образом осмотров и судебных экспертиз. Такие данные при повторных допросах позволяют активизировать память допрашиваемого лица, а изменение эмоционального его состояния, снятие излишнего напряжения, отсроченное воспроизведение вызывает реминисценцию памяти и способность лица дать более полную и точную характеристику нападавшего[425].

2. Проверка и “подкрепление” материально-следовой информации. Полученные о подозреваемом сведения из следовой картины места происшествия, его обстановки должны быть проверены путем дополнительных или повторных осмотров, а также путем проведения специальных исследований, осуществляемых экспертным путем.

3. Суммирование признаков, характеризующих личность преступника, содержащихся в различных источниках доказательств, и моделирование его образа с помощью словесного портрета, композиционного (синтетического) портрета, психологического портрета[426], характеристики описания особенностей его голоса и речи, походки, жестикуляции, бытовых привычек[427].

4. Суммирование признаков преступника, предположительно совершившего несколько нераскрытых преступлений. Совпадение основных признаков подозреваемого дает возможность создания интегративного портрета преступника, в противном случае, когда основные признаки различаются, воссоздаваемый образ преступника как бы распадается на несовместимые фрагменты, как визуально отображаемые, так и психофизиологические.

Таким образом, интегративный метод позволяет объединить разрозненные сведения о признаках и свойствах неизвестного преступника в одно целое, получив максимально полный его криминалистический портрет в конкретной следственной ситуации. Названный метод может дать и другой результат — показать несовместимость установленных признаков как принадлежащих одному преступнику, невозможность их объединения в единый образ конкретного лица. Это означает, что установленные признаки не адекватны, относятся к разным преступникам, либо полученные сведения о нем страдают существенными погрешностями в силу умышленного или неумышленного искажения или других причин.

Виктимологический анализ.

Под виктимологическим анализом понимается целенаправленная деятельность следователя по собиранию, исследованию и оценке данных о личности потерпевшего, его связях, особенностях поведения, отношениях с преступником и роли в совершении конкретного преступления для определения наиболее эффективных тактических приемов производства следственных и розыскных действий, а также выполнения иных задач расследования[428].

Нужно согласиться с авторами, считающими, что наиболее важным направлением виктимологического анализа является его использование для выдвижения версий о преступнике и о круге лиц, среди которых его следует искать[429].

В методике расследования корыстно-насильственных и насильственных преступлений виктимологический анализ может быть рекомендован для поиска и установления личности преступника. Большие перспективы в этом смысле открываются при расследовании убийств, поскольку сам факт убийства при совершении корыстно-насильственного преступления нередко обусловливается очевидной связью потерпевшего и преступника, их знакомством, знанием потерпевшим преступника. В таком случае убийство потерпевшего совершается с целью сокрытия этой связи, из-за реальной угрозы быть разоблаченным. Но и при совершении других корыстно-насильственных преступлений, не сопровождающихся убийством жертвы, виктимологический анализ необходим, т. к. может помочь выявить если не непосредственные связи потерпевшего и преступника, то опосредованные. В таких случаях рекомендуется выявить то звено (лицо, объект, обстоятельства), посредством которого происходит “выход” преступника на определенную жертву либо на определенный объект, элементом которого является потерпевший.

Поэтому нужно выявлять и изучать не только постоянные и долговременные связи потерпевшего с окружающими его лицами, но и кратковременные, случайные связи, которые возникли у него при контакте с определенными лицами в доме, на улице, в кафе, местах отдыха и развлечений, на работе, в пути и т. д.

Виктимологический анализ, направленный на поиск виновного лица, включает в себя:

- изучение биографических данных о потерпевшем: возрасте, месте работы и проживания, профессии, должности, семейном положении, если был судим, то когда и за какие преступления, когда освободился;

- изучение данных относительно психических, физических, интеллектуальных, характерологических свойств личности. Особое внимание рекомендуется обратить на наличие таких черт характера, как общительность или замкнутость, осторожность или легкомыслие, скупость или щедрость, скромность или стремление произвести впечатление своей значительностью, своим высоким благосостоянием и др.;

- выявление и изучение круга лиц, связанных с профессиональной и трудовой деятельностью потерпевшего, и характера их отношений;

- выявление и изучение круга лиц, имевших в течение последнего времени бытовые контакты с потерпевшим: соседей, работников сферы услуг, представителей коммунальных служб;

- получение сведений о круге родственников, близких лиц, их знакомых, посещавших дом и поддерживающих с потерпевшим родственные, дружеские отношения;

- изучение данных об увлечениях потерпевшего, местах и характере отдыха, развлечений и лицах, поддерживающих на этой основе с ним какие-либо отношения;

- изучение маршрута следования потерпевшего на работу, домой, к родственникам, приятелям, характер используемого транспорта, выявление дорожных знакомств, необычных ситуаций;

- выявление круга лиц, знавших о находящихся у потерпевшего ценностях, деньгах или другом имуществе и местах их хранения;

- выявление конфликтных ситуаций с окружающими потерпевшего лицами, связанных с их имущественными интересами.

Таким образом, виктимологический анализ позволяет определить круг лиц, имевших различного рода связи с потерпевшим, вступавшими с ним в контакт; классифицировать, сгруппировать таких лиц по видам связи с потерпевшим; осуществить их проверку на предмет возможной причастности к преступлению; сузить круг заподозренных до нескольких конкретных лиц или даже одного подозреваемого.

Объектно-предметный анализ.

Важное значение для разработки версий о личности преступника имеет изучение вида и характера объекта, подвергнувшегося нападению или представившего интерес для вымогателей: производственные, сельскохозяйственные, коммерческие, финансовые предприятия, организации или учреждения, частные дома, квартиры, транспорт и т. п. Совершение нападений на дома, квартиры, магазины, охраняемые объекты требует тщательной и заблаговременной подготовки. Поэтому необходимо выявить круг лиц, посещавших под каким-либо предлогом данный объект, осматривавших его снаружи или изнутри, задававших определенные вопросы охранникам, посетителям, соседям, прохожим; получить сведения об их признаках внешности, поведении, количестве используемых транспортных средств и пр.

Не требуется специальной и длительной подготовки к нападению преступникам в тех случаях, когда кто-либо из них работал (а возможно и работает на момент совершения преступления) на данном предприятии, в доме, на усадьбе потерпевшего и хорошо знает систему охраны объекта, режим работы, распорядок дня членов семьи, наличие и места хранения денег и ценного имущества. Поэтому необходимо выявить и проверить лиц, недавно уволившихся с работы, выяснить причины и обстоятельства увольнения, а также лиц, оказывавших какие-либо услуги по ремонту, обслуживанию домов, квартир, средств связи, автотранспорта и т. п. Целесообразно изучить круг их знакомых, характер жизнедеятельности вне работы, биографические данные сотрудников, работников банка, фирмы, предприятия, ставшего объектом нападения. Нередко в такие учреждения принимаются на работу лица без должной проверки, ранее привлекавшиеся к уголовной ответственности за насильственные и корыстные преступления, поддерживающие связи с криминальными кругами.

Нужно внимательно изучить перечень похищенного имущества: его количество, наименование, характер, предназначение, индивидуализирующие признаки. Такое изучение позволяет сориентироваться в отношении возможного использования похищенного имущества, специфики каналов и мест сбыта, его возможных приобретателей; интересов, профессионально-преступной направленности виновных, их возраста.

Важной задачей является установление места нахождения похищенного имущества, т. к., с одной стороны, позволяет вернуть его собственникам и владельцам, а с другой, — позволяет “выйти” на преступников. Как показывает изучение практики, похищенное имущество может находиться у самих преступников, их родных и близких, у их друзей и знакомых. При этом одна часть такого имущества (в основном, деньги и ювелирные изделия) прячутся в предметах домашней обстановки, кладовках, подсобных помещениях, гаражах, подвалах, на чердаках, а другая может открыто находиться в местах проживания указанных лиц, использоваться ими: потребляться, носиться, расходоваться.

Для сокрытия похищенного используются привокзальные камеры хранения, дома и квартиры, где временно проживали преступники, а также заброшенные сооружения, помещения, дворовые постройки, лесопосадки, дачи и загородные участки, другие укромные места.

Если места сокрытия похищенного имущества обнаруживаются гражданами, оперативными сотрудниками, у таких мест целесообразно организовать засаду для задержания лиц, пытающихся забрать, вывезти припрятанное имущество.

Похищенное имущество может сбываться непосредственно преступниками либо другими лицами по их поручению или приобретаться скупщиками похищенного. Реализовывать такое имущество могут через рынки, магазины, частные коммерческие предприятия, ломбарды, нередко используя для этого знакомство с продавцами или другими работниками торговых точек. Установление наблюдения и осуществление других оперативно-розыскных мероприятий в местах возможного сбыта похищенных вещей способствует не только розыску похищенного, но и установлению преступников и их сообщников.

Анализ материальных объектов.

К таким объектам нужно, прежде всего, отнести следы преступников, обнаруженные на месте преступления; следы и признаки транспортных средств, использовавшихся при совершении корыстно-насильственного преступления; орудия преступления (забытые, брошенные, утерянные лицами на месте нападения, поблизости от него, по маршруту их отхода, передвижения), следы их применения, а также вещи, документы преступников.

Обнаружение и исследование следов рук, обуви, слюны, крови и других выделений организма преступника, микрочастиц его одежды и тела, волос могут содержать важную информацию о типовых, групповых и индивидуальных признаках виновного лица и поэтому должны активнейшим образом выявляться и использоваться для розыска и последующей идентификации преступника[430].

Следы транспортных средств, которые использовал преступник, обнаруживаются в ходе осмотра места происшествия, а также на основе показаний потерпевшего и свидетелей, по которым можно установить тип, модель транспортного средства и другие видовые и групповые, а иногда и индивидуальные признаки[431]. Описание таких транспортных средств можно получить от потерпевших и свидетелей: тип, марка, модель, цвет, номерные знаки и другие групповые и индивидуализирующие автомобиль признаки.

При розыске и установлении транспортного средства нужно иметь в виду, что оно могло принадлежать кому-либо из преступников, их родственникам и знакомым, предприятию или учреждению, в котором работает преступник или его друзья, а также быть угнанным. При этом автомобиль может быть как под своими, так и под чужими номерами (снятыми с других машин, похищенными).

Использованные преступником орудия преступления (для проникновения в помещения, нанесения телесных повреждений и др.) и следы от них могут также дать определенную информацию о виновном лице. Версии о преступнике можно строить на основании выяснения: а) наименования, вида и предназначения орудия; б) профессии, рода занятий лиц, использующих такие орудия; в) места и способа их изготовления; г) легальных или нелегальных мест их приобретения; д) частью какого предмета, механизма оно является; е) места и условия нахождения, хранения такого орудия.

Аналогичные вопросы выясняются и при обнаружении личных вещей преступника: частей одежды, обуви, сигарет и окурков, расчески, носового платка и пр. Кроме того, такие предметы сохраняют индивидуальные признаки их владельца: следы рук, запах, выделения организма, волосы, микрочастицы с поверхности тела и одежды.

Рассмотренные методы выявления личности преступника являются частью криминалистического анализа преступления и результатов расследования корыстно-насильственного преступления на определенный момент следственно-криминалистической деятельности, особенно на этапе дальнейшего расследования. Сложность, глубина и многогранность такого анализа, особенно в случаях расследования преступлений, совершаемых организованными группировками, вызывают необходимость создания в конкретных случаях специальной аналитической группы специалистов, в которую, соглашаясь с мнением В. А. Образцова[432], целесообразно включать руководителей следственных и оперативных подразделений, опытных следователей и оперативных сотрудников, специалистов — ученых и практиков-криминалистов, психологов, медиков, а по необходимости и представителей других областей научных знаний и практической деятельности. Такая аналитическая группа могла бы на основе анализа обстоятельств конкретного дела (особенностей преступной деятельности, полученных доказательств и имеющейся информации, состояния расследования) разработать систему версий относительно личности преступника и места его нахождения, конкретные рекомендации по направлению поиска виновного, применению различных тактических приемов и научно-технических средств, составлению криминалистического портрета преступника, прогноз его последующего поведения в определенных ситуациях и др.

6.3. Направления и средства решения типовых задач последующего этапа расследования

На этапе последующего расследования корыстно-насильственных преступлений возникает ряд сложных задач, решение которых осуществляется путем криминалистического анализа сложившейся ситуации и проведения соответствующих тактических операций[433].

В результате реализации программы расследования на начальном его этапе может сложиться следственная ситуация, связанная с установлением подозреваемых лиц, которые не были своевременно задержаны и скрылись от следственных органов.

В данной ситуации на первый план выступает задача по розыску и задержанию подозреваемых и организации соответствующих тактических операций[434].

Основанием к выводу о необходимости организации тактических операций служит как процессуальная сложность ставящейся задачи по розыску и задержанию скрывшегося от следствия обвиняемого (ст. ст. 137-139 УПК), так и оперативно-тактическая сложность ее успешной реализации, требующая четко скоординированного взаимодействия следователя и органов дознания.

Лица, совершившие корыстно-насильственные преступления, обычно скрываются от преследования в тех случаях, когда полагают, что правоохранительные органы располагают достаточной информацией об их причастности к определенным преступлениям. В зависимости от обстоятельств преступления, криминальной и следственной ситуации решение о своем сокрытии виновные лица могут принять и осуществить сразу после совершенного ими преступления, (в т. ч. неудавшегося), через определенное время после него, а также после того, как они стали субъектами уголовного судопроизводства: давали объяснения, допрашивались в качестве свидетелей, подозреваемых или обвиняемых, задерживались. При этом подозреваемые могут скрываться от следствия, не покидая пределов населенного пункта, в котором проживают, в особенности в условиях большого города, а также выезжая за его пределы.

Розыск скрывшегося от следствия преступника представляет значительную сложность в связи с целым рядом его действий по уклонению от ответственности: миграции, т. е. перемещения из одного населенного пункта в другой в пределах какого-либо региона, государства или даже за его пределами, проживания вне населенных пунктов, перехода на нелегальное положение, использования приемов и средств по изменению внешности, изменения фамилии, имени и отчества, фальсификации автобиографических сведений, использованию поддельных документов, удостоверяющих их личность, инсценировки гибели, отъезда за границу и др.[435].

Прогнозирование возможных мест укрытия разыскиваемого преступника осуществляется с учетом различных факторов: наличия заранее подготовленных мест сокрытия, преступного опыта, мотивов укрытия, интеллектуальных качеств, его черт характера, круга и характера связей, возможности и необходимости поддержания контакта (попыток его наладить) с другими соучастниками совершенного преступления, в особенности в тех случаях, когда у последних осталось похищенное имущество, в т. ч. доля разыскиваемого преступника. Такие обстоятельства обнаруживаются путем всестороннего и последовательного изучения личности скрывшегося подозреваемого (обвиняемого) и следственной ситуации на момент его сокрытия[436].

Как отмечает Р. С. Белкин, при розыске скрывшегося лица перед следователем встает ряд сложных мыслительных задач, требующих своего разрешения:

1) формирование представлений о психологических свойствах разыскиваемого субъекта;

2) прогнозирование поведения и действий скрывшегося лица и способствующих ему в этом лиц;

3) моделирование действий, тактических приемов субъекта розыска;

4) прогнозирование ответных действий лиц, противостоящих субъекту розыска[437].

Следует учитывать, что мыслительная деятельность в форме рефлексии присуща обеим сторонам розыска — субъектам розыска и скрывшемуся от следствия обвиняемому и содействующим ему лицам, старающимся “переиграть” друг друга[438].

При розыске одного или нескольких скрывшихся от следствия лиц преступной группы, в то время как другие ее участники находятся в поле зрения следователя, целесообразно с учетом сложившейся следственной ситуации установить наблюдение за ними, производить снятие информации с каналов связи для установления места нахождения скрывшегося лица и их взаимного контакта. В случае задержания одного или нескольких участников преступной группы рекомендуется получить сведения о его местонахождении от задержанных лиц путем опроса как оперативно-розыскного действия.

Успех в розыске скрывшегося обвиняемого во многом зависит от точности и полноты данных о личности разыскиваемого. К таким данным необходимо отнести:

1) анкетные данные разыскиваемого лица: фамилия, имя и отчество, дата и место рождения, образование, профессия, последнее место работы, национальность, гражданство, сведения о судимости;

2) приметы внешности (словесный портрет), статические и динамические (функциональные) признаки;

3) биографические сведения: где жил, почему переезжал на другое место жительства, где и когда учился, работал, служил в армии, выезжал за границу, отбывал наказание и др.;

4) семейное положение, наличие родственников, их места проживания, личные связи;

5) другие сведения: описание одежды, в которой он скрылся или взял с собой, наличие и характер имеющихся у него документов, умение водить автомобиль, мотоцикл, наличие оружия, наркотических и других сильнодействующих или отравляющих веществ, обстоятельств сокрытия и др.[439].

Среди тактических приемов розыска могут быть выделены:

- установление путем процессуальных и оперативно-розыскных действий мест возможного нахождения скрывающегося обвиняемого;

- проведение комплекса следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, направленных на выявление разыскиваемого в вероятных местах его пребывания;

- использование помощи должностных лиц, общественных организаций и отдельных граждан;

- создание ситуации, вынуждающей обвиняемого посетить какое-либо место, встретиться с определенными лицами;

- обнаружение каналов его связей или попыток их использования[440].

После установления места нахождения подозреваемого производится его задержание в порядке ст.106 УПК. Если же разыскивался скрывшийся обвиняемый, то наряду с постановлением о его розыске выносится постановление об избрании меры пресечения. Анализ практики показывает, что по делам о корыстно-насильственных преступлениях, большинство из которых являются тяжкими и особо тяжкими, к обвиняемым, особенно уклоняющимся или скрывающимся от следствия, целесообразно избрание такой меры пресечения как заключение под стражу. Данная мера пресечения, как правило, реализуется путем организации и осуществления задержания разыскиваемого лица. Задержание подозреваемого или обвиняемого в криминалистическом плане следует рассматривать в качестве тактической (или оперативно-тактической) операции[441]. Такой взгляд на задержание обосновывается тем, что оно помимо собственно захвата подозреваемого или обвиняемого включает в себя комплекс следственных и оперативно-розыскных мероприятий, как предшествующих, так и последующих за ним: допросы свидетелей, потерпевших и соучастников, выявление места и условий его жительства, сбор данных о его психологическом состоянии, особенностях поведения, розыскных мероприятий, личного обыска и обыска по его месту пребывания, осмотра вещественных доказательств, установление его личности, допрос задержанного, этапирование к месту производства уголовного дела. В ряде случаев — при задержании нескольких подозреваемых или обвиняемых по одному уголовному делу — их необходимо проводить одновременно.

План задержания разрабатывается оперативными сотрудниками при участии следователя с учетом следственной ситуации и задач данной тактической операции:

- задержание с поличным одного или нескольких преступников, связанное с параллельным и последующим получением и фиксацией доказательственной информации;

- задержание подозреваемого (обвиняемого) по горячим следам либо спустя определенное время после совершения корыстно-насильственного преступления, что также связано с получением определенных доказательств, но уже при обыске задержанного, а также его жилища.

Во всех случаях необходимо соблюдать следующие тактические правила задержания: 1) обеспечение наблюдения за подозреваемым с использованием научно-технических средств; 2) правильный выбор места и времени задержания; 3) обеспечение безопасности лиц, производящих задержание, и посторонних граждан; 4) полное процессуальное фиксирование действий по задержанию[442].

К приведенным правилам следует добавить внезапность, одновременность задержания всех соучастников преступления, а также выявление всех возможных источников доказательств и их надлежащее процессуальное оформление[443].

Проверка алиби подозреваемого. Проверка алиби должна производиться не только в связи с соответствующим заявлением подозреваемого, но и по инициативе самого следователя, чтобы избежать в последующем преступного сговора подозреваемого с отдельными лицами, могущими “подтвердить” его определенное местонахождение в конкретное время. Предвидение возможности заявления подозреваемым (обвиняемым) об алиби позволяет следователю взять инициативу в свои руки и, с одной стороны, предотвратить оказание противодействия со стороны виновного лица, а с другой, — исключить ошибку, связанную с незаконным уголовным преследованием невиновного.

Тактическая операция по проверке алиби подозреваемого включает следующее:

- проведение допроса подозреваемого (обвиняемого), в ходе которого он может признавать или отрицать факт пребывания на месте совершения преступления. В первом случае выясняются и детализируются обстоятельства и время его нахождения в этом месте. В случае ложного утверждения подозреваемого должны быть использованы доказательства его пребывания там: следы рук, обуви, личные вещи, показания свидетелей-очевидцев, результаты экспертиз;

- допрос свидетелей, подтверждающих или опровергающих алиби подозреваемого, показания которых должны быть, в свою очередь, проверены[444];

- проведение идентифицирующих подозреваемого судебных экспертиз;

- предъявление подозреваемого для опознания;

- осуществление оперативно-розыскных мероприятий, направленных на обеспечение выявления источников информации, подтверждающих или опровергающих алиби подозреваемого лица[445].

Нужно иметь в виду, что подтверждение алиби снимает подозрение с данного лица как исполнителя расследуемого корыстно-насильственного преступления, но не устраняет необходимости в проверке версии о его возможном соучастии в нем как организатора, подстрекателя или пособника.

Разоблачение инсценировки. Признаки инсценировки необходимо выявлять еще в ходе производства первоначальных следственных действий — осмотра места происшествия, допроса заявителя-’’потерпевшего”, освидетельствования и осмотра его одежды, допросов свидетелей, осмотра документов. Полученные в результате этих следственных действий данные, указыващие на признаки инсценировки, используются для дальнейшей проверки путем постановки системы вопросов при назначении криминалистических и судебно-медицинских экспертиз, в т.ч. комплексных медико-криминалистических[446].

Путем судебно-медицинской экспертизы, например, можно установить, что повреждения на его теле могли быть причинены им самим или что изложенные им объяснения о характере и механизме повреждений не соответствуют объективным данным исследования таких повреждений (несоответствие повреждений на теле и одежде заявителя, наличие следов близкого выстрела, тогда как заявитель говорит о стрельбе со значительного расстояния и т. п.). Ряд сведений об инсценировке могут быть получены при производстве обыска у заявителя или других подозреваемых лиц (обнаружение у них якобы похищенного имущества, документов, печатей, ключей и др.), а также путем воспроизведения обстановки и обстоятельств события (проверка возможности видеть, слышать или, наоборот, не видеть и не слышать обстоятельств происходящего нападения, выполнения каких-либо действий в конкретных условиях и пр.).

Все объяснения заявителя, свидетелей проверяются, сопоставляются с данными, полученными в результате проведения других следственных действий, что требует всестороннего и полного исследования признаков, указывающих на инсценировку[447] и в необходимых случаях — рассмотрения вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении другого преступного события.

Изобличение лица, совершившего корыстно-насильственное преступление. Доказывание факта совершения расследуемого преступления конкретным лицом производится с помощью следов и вещественных доказательств, обнаруженных в ходе осмотра места происшествия, производства ряда идентификационных экспертиз (трасологических, дактилоскопических, баллистических и пр.), показаний потерпевшего и свидетелей. Если назначенные на начальном этапе экспертизы дают исходный идентификационный материал, то с помощью экспертиз, проводимых после установления и задержания подозреваемого, следователь получает непосредственное заключение о причастности или непричастности определенного лица к расследуемому событию. Задержание подозреваемого позволяет получить от него в соответствии со ст. 199 УПК образцы для сравнительного исследования и производства соответствующих криминалистических, судебно-медицинских, судебно-биологических и иных идентификационных экспертиз.

Следы загрязнения, механических и термических повреждений могут остаться на теле и одежде подозреваемого, что связано с его пребыванием на месте совершения преступления, противодействием потерпевшего или лиц, задержавших подозреваемого. Поэтому рекомендуется провести его освидетельствование, выемку и осмотр одежды, в которой он был в момент совершения преступления.

Если потерпевший или свидетели-очевидцы на допросах заявляют о том, что могут узнать нападавшего или вымогателя, необходимо произвести предъявление подозреваемого (обвиняемого) для опознания.

Совершение корыстно-насильственного преступления конкретным лицом подтверждается также обнаружением у него при обыске похищенного имущества, тары и упаковочных материалов; орудий и средств, использованных для подготовки, совершения и сокрытия преступления, а также предметов, веществ, приспособлений, свидетельствующих о готовящихся или ранее совершенных преступлениях — известных или еще не известных правоохранительным органам (предметов, маскирующих внешность, оружие, удавки, яды, орудия взлома и пр.)[448].

Похищенное имущество, имеющее индивидуализирующие признаки, предъявляется для опознания[449].

Ряд данных может быть получен и проверен путем воспроизведения обстановки и обстоятельств события, которое проводится в форме следственного эксперимента или проверки показаний на месте. Данное следственное действие проводится с целью установления возможности совершения данным лицом, в т. ч. в одиночку, каких-либо действий (проникнуть через конкретное отверстие в данное помещение или преодолеть определенное препятствие и др.), восприятия органами чувств каких-либо событий в конкретной обстановке: проверки показаний подозреваемого (обвиняемого) о месте нахождения объекта, где им совершено преступление; о месте нахождения потерпевших и похищенного имущества в момент нападения; о характере и последовательности действий преступников и др. Все это позволяет восстановить картину происшедшего преступления в полном объеме, проверить и достоверно объяснить происхождение определенных следов, вещественных доказательств, убедиться в правдивости даваемых показаний либо, наоборот, установить их лживость[450].

Выявленные в ходе расследования противоречия в показаниях допрашиваемых лиц возможно устранить путем производства очных ставок при условии их тщательной тактической и психологической подготовки. Особую осторожность и обдуманность нужно проявлять при проведении очной ставки между соучастниками, поскольку более опытный преступник, главарь преступной группировки может оказать нежелательное психологическое воздействие на лицо, давшее правдивые показания, что грозит отказом последнего от ранее данных показаний, изменением их в соответствии с показаниями более авторитетного соучастника[451].

Изобличение обвиняемого и выяснение его роли в корыстно-насильственной преступной деятельности осуществляется на основе изучения его личности. Такое изучение способствует решению ряда тактических задач, расширению и проверке доказательственной базы, а в конечном итоге — полному раскрытию расследуемого преступления или преступной деятельности с участием данного лица.

Изучение личности обвиняемого представляет собой комплексное исследование данных о жизнедеятельности субъекта до совершения им расследуемого преступления, о его психических, физических свойствах, роли в совершении преступления, о его посткриминальном поведении, позиции, занятой в ходе проводящегося расследования.

Такие данные следователь может получить из показаний самого обвиняемого, свидетелей, потерпевших, родственников, сослуживцев, других обвиняемых, характеристик, выданных по месту его учебы, работы, службы, жительства, по месту отбывания наказаний, из материалов прежних уголовных дел, административных производств, оперативно-розыскных дел и учетов, путем личных наблюдений и бесед с обвиняемым.

Комплексный анализ данных о личности обвиняемого позволяет:

- прогнозировать его поведение в ходе допроса и других следственных действий с его участием, возможное изменение позиции, занятой им первоначально, содействие или противодействие расследованию;

- с учетом занятой им позиции — полного признания своей вины, частичного признания или полного ее отрицания — правильно выбрать тактические приемы и психологические средства воздействия при проведении его допросов в качестве обвиняемого, очных ставок и других следственных действий с его участием;

- правильно избрать меру пресечения;

- определить роль данного лица в преступной группировке: инициатор, организатор, активный или пассивный участник нападения или вымогательства, пособник;

- выдвинуть и проверить версию в отношении его причастности к другим, еще не раскрытым преступлениям;

- выявить причины, побудившие его к совершению данного преступления или ряда корыстно-насильственных преступлений, а также условия, способствовавшие реализации его преступного замысла.

Особое внимание нужно обратить на тактику допроса лица в качестве подозреваемого, а затем — обвиняемого.

Допрос подозреваемого рекомендуется проводить сразу же после задержания с тем, чтобы использовать фактор внезапности[452] и исключить возможность обдумывания задержанным вариантов противодействия расследованию, в частности придумывания ложных объяснений криминальной ситуации, события преступления и своей роли в нем.

Особенностями следственной ситуации, в которой проходит допрос подозреваемого, являются: ограниченный объем доказательственной информации, недостаточный объем знаний о личности допрашиваемого, ограниченное время подготовки такого допроса, неуравновешенность состояния и возбужденность задержанного, отсутствие возможности общения с соучастниками преступления, отсутствие осведомленности о знаниях следователя в отношении преступной деятельности подозреваемого и круга доказательств, которыми он располагает[453].

Тактика допроса обвиняемого строится с учетом следующих факторов:

1) характера и объема имеющейся у следователя доказательственной информации;

2) позиции обвиняемого на момент предъявления ему обвинения;

3) характеристик личности обвиняемого и степенью их изученности[454].

Нужно отметить, что такие допросы рекомендуется проводить с подробным изложением всех обстоятельств, предшествовавших преступлению (когда, в связи с чем возник замысел, почему были выбраны соответствующие время, место, объект, конкретный потерпевший, как осуществлялась подготовка, кто принимал участие и каковы были их функции, были ли они вооружены и чем, источники приобретения оружия, каков был план нападения или вымогательства, кем разрабатывался, был ли он реализован в полном объеме), сопутствовавших преступным действиям (как проникли на объект, какие телесные повреждения, кем и чем они были причинены потерпевшему, что похищено) и последовавших за ним (какова судьба похищенного имущества, как обвиняемые пытались уклониться от ответственности, как и при каких обстоятельствах были задержаны и др.). Показания обвиняемого должны быть детализированы независимо от того, признает он свою вину или нет. В случаях отрицания своей вины обвиняемый обычно ссылается на свое алиби или на то, что в его присутствии преступление совершали другие лица. Детализация его показаний по данным обстоятельствам, ссылка на конкретных лиц, которые могут подтвердить его утверждения, помогут в дальнейшем проверить его показания.

Одной из важных задач дальнейшего этапа расследования является проверка версии о совершении обвиняемым (или несколькими обвиняемыми) других преступлений, и в первую очередь, корыстно-насильственных. Иначе говоря, нужно выяснить вопрос: является ли данное расследуемое корыстно-насильственное преступление первым и единственным преступлением конкретного лица или группы лиц, или настоящее преступление — один из эпизодов корыстно-насильственной преступной деятельности, одно из ряда таких преступлений лиц, привлекаемых в качестве обвиняемых, за которые они еще не привлекались к уголовной ответственности и не понесли наказания, поскольку такие преступления были не раскрыты или даже не выявлены.

Названную задачу рекомендуется решать следующим образом.

Прежде всего, необходимо проанализировать криминалистически значимые обстоятельства совершенного преступления, позволяющие составить его криминалистическую характеристику: способ и обстановку, используемые орудия и средства, характер и количество похищенного имущества, данные о жертве (жертвах) и преступнике (преступниках), на основе чего выделяются их специфические черты.

На предшествующую данному преступлению корыстно-насильственную деятельность обвиняемого может указывать:

- отсутствие источников трудовых доходов;

- образ жизни обвиняемого и его приятелей, родственников и других лиц, с кем он поддерживал постоянные связи;

- обнаружение при обысках имущества, ранее похищенного у других лиц, либо имущества, происхождение которого обвиняемый четко и определенно указать не может (заявляет, к примеру, что купил ту или иную вещь у неизвестного лица, нашел, кто-то оставил ему на хранение и пр.);

- обнаружение при обыске оружия, орудий, средств, которые не были использованы при совершении расследуемого преступления, но могли быть использованы для совершения других преступлений;

- обнаружение при обыске не принадлежащих обвиняемому и его родственникам документов;

- получение оперативной информации о причастности лица к другим преступлениям или правонарушениям, о попытках сговора с соучастниками и свидетелями, о действиях по перемещению и перепрятыванию какого-либо имущества и т. п.

Важное значение в выявлении других преступлений, совершенных преступником-одиночкой или конкретной преступной группой, имеет криминалистический анализ нераскрытых корыстно-насильственных преступлений.

В этом плане могут быть выделены две типовые следственные ситуации: 1) раскрыто одно из корыстно-насильственных преступлений как один из эпизодов корыстно-насильственной преступной деятельности; 2) ни одно из серии аналогичных корыстно-насильственных преступлений не раскрыто.

В первой ситуации следователь располагает довольно обширным кругом криминалистически значимых признаков, характеризующих событие корыстно-насильственного преступления и его участников. Это позволяет проецировать установленные признаки на круг нераскрытых корыстно-насильственных преступлений.

В литературе отмечалось, что лицо (или группа лиц), удачно совершившее преступление, использует примененный способ преступного действия и при совершении и сокрытии новых преступлений, т. е. аналогичный способ совершения преступлений может указывать на то, что они совершались одним и тем же лицом[455].

Вместе с тем следует иметь в виду, что преступник от преступления к преступлению совершенствует применяемые способы, корректирует и трансформирует их в зависимости от конкретной обстановки, преступного опыта других соучастников, т. е. способ преступления может видоизменяться либо вообще меняться сознательно вследствие его совершенствования, под воздействием объективных и субъективных факторов, а также с целью введения лиц, ведущих следственную и оперативно-розыскную деятельность в заблуждение относительно искомых преступников. Не исключено также и то, что некоторые способы преступных действий могут быть позаимствованы другими преступниками, не входившими в данную группировку либо выделившимися из нее.

Поэтому анализ и сравнение раскрытого преступления с другими однотипными преступлениями необходимо вести по всем элементам их криминалистической характеристики: способу, обстановке, сведениям о преступниках, потерпевших и о похищенном имуществе[456]. Такое комплексный анализ повышает вероятность вывода о совершении данным лицом (группой лиц) иных преступлений.

Весьма актуальным в связи со сказанным является предоставление в необходимых случаях соответствующей информации каждым следователем и оперативным работником, ведущим расследование или оперативно-розыскную деятельность по определенному корыстно-насильственному преступлению. К сожалению, как показывает практика и как отмечалось в криминалистической литературе, возможность получения и обмена поисковой информацией как по объективным, так и по субъективным причинам используется недостаточно[457].

Версия о совершении лицом (группой лиц) других корыстно-насильственных преступлений проверяется путем проведения допросов потерпевших, предъявления им для опознания подозреваемых лиц и похищенного имущества, судебных экспертиз, с целью идентификации конкретных лиц, орудий преступления, транспортных средств, а также иных следственных действий.

В другой следственной ситуации, когда ряд преступлений остается нераскрытым, необходима тщательная аналитическая работа по выявлению, сравнению и оценке совпадающих и несовпадающих криминалистически значимых признаков, позволяющая выдвинуть версию о совершении изученных преступлений одним и тем же лицом или той же группой лиц. Такую работу, по нашему мнению, необходимо вести каждому руководителю следственного подразделения и органа дознания в масштабе района, города, области и государства в целом. Изучение практики показывает, что корыстно-насильственные преступные группировки нередко совершают преступления на территории различных районов и областей, а иногда и за пределами Украины.

Комплексный криминалистический анализ серии схожих корыстно-насильственных преступлений позволяет строить прогностические модели развития расследуемой преступной деятельности, выдвигать прогностические версии относительно посткриминального поведения ее участников, развития их связей, каналов сбыта похищенного имущества, выбора объектов и жертв, места и времени для пресечения последующих преступлений.

Анализ однотипных нераскрытых преступлений по их криминалистическим характеристикам и выявления их сходства, позволяет прийти к предположительному выводу о совершении их одними и теми же лицами, сгруппировать на этой основе находящиеся в производстве и приостановленные уголовные дела, объединив их в одно производство. Это создает возможность интегрировать отдельные криминалистически значимые признаки конкретных преступлений, получив качественно новую их криминалистическую характеристику и создав их общую криминалистическую модель. Поэтому следует согласиться с В. И. Батищевым, рассматривающим группировку и соединение уголовных дел по признакам криминалистической характеристики расследуемых преступлений в качестве метода их раскрытия[458].

На заключительном этапе все материалы расследования корыстно-насильственной преступной деятельности должны быть еще раз проанализированы с позиций их полноты, объективности и достоверности, соответствия требованиям закона и систематизированы по отдельным преступным эпизодам и отдельным обвиняемым[459]. В ходе работы по завершению расследования необходимо принять во внимание все контрдоводы и заявления каждого обвиняемого в отношении своей виновности в целом и по каждому эпизоду его преступной деятельности, а также ходатайства их защитников.

Логическое и юридически обоснованное построение системы доказательств по уголовному делу о корыстно-насильственной преступной деятельности, их всесторонняя проверка убедительно свидетельствует о полноте и объективности ее расследования.

Заключение

Криминалистический анализ корыстно-насильственных преступлений и рассмотрение основных направлений их расследования позволили прийти к следующим выводам:

1. Системно-деятельностный подход создает возможность исследования корыстно-насильственных преступлений как системную целенаправленную деятельность, элементы которой специфичны по своему содержанию, функциям и взаимосвязям.

Структуру деятельности по совершению преступления целесообразно использовать в качестве универсального основания для построения криминалистической классификации и криминалистической характеристики преступлений.

2. Криминалистическая классификация позволяет выделить и объединить исследуемую категорию преступлений, характеризующихся корыстной направленностью и насильственным завладением чужим имуществом. Такая классификация способствует разработке криминалистической характеристики корыстно-насильственных преступлений с учетом их видовых и групповых особенностей, а так же методики их расследования.

3. Криминалистическую методику расследования можно эффективно разрабатывать лишь на основе достаточно полного и адекватного восприятия системы криминалистически значимых признаков исследуемой категории преступлений, предстающей в форме ее общей модели — криминалистической характеристики преступлений. Такая характеристика представляет собой систему сведений о криминалистически значимых элементах (признаках) определенной категории преступлений, отражающую их взаимосвязи и используемую в целях успешного решения задач по раскрытию и расследованию названных преступлений.

Криминалистическая характеристика преступлений имеет как теоретическое, так и практическое значение, поскольку позволяет использовать систему типовых версий, а также целеустремленно вести информационно-поисковую деятельность на основе характерных данных о преступниках, обстановке, способах их действий и оставляемых следах.

4. Структуру криминалистической характеристики корыстно-насильственных преступлений образуют следующие сведения:

- о лицах, совершающих такие преступления;

- о предмете преступного посягательства;

- о потерпевших;

- об обстановке преступления;

- о механизме корыстно-насильственных преступлений, включающего прежде всего способ подготовки, совершения и сокрытия, следовую картину, взаимодействие преступников с иными участниками расследуемого события;

- о результате и последствиях преступных действий.

5. С учетом всех криминалистически значимых признаков корыстно-насильственных преступлений представляется целесообразным построение типовых информационных моделей названных преступлений с простым, усложненным и сложным механизмом, что позволяет дифференцированно подойти к расследованию различных по степени организованности преступлений рассматриваемой категории.

6. С позиций системно-деятельностного подхода необходимо рассматривать расследование корыстно-насильственных преступлений как систему информационно-познавательной, и организационно-управленческой деятельности, осуществляемой в рамках закона, что способствует правильному выбору и применению соответствующих криминалистических средств ее оптимизации. Это позволяет, на наш взгляд, выделить следственно-криминалистический аспект многофункциональной следственной деятельности.

7. Методика расследования корыстно-насильственных преступлений является межвидовой методикой, сочетающей в себе общие положения, способствующие раскрытию совокупности преступлений указанной категории (преступной деятельности), а также частные положения, направленные на оптимизацию расследования отдельных видов и групп таких преступлений.

8. Каждая частная методика расследования, наряду с криминалистической характеристикой данной категории преступлений, должна включать и обстоятельства, подлежащие установлению. Последние имеют не только уголовно-правовое и уголовно-процессуальное, но и криминалистическое значение, так как обусловливают конечные задачи расследования, направленность следственных версий, постановку промежуточных задач расследования.

9. В частных методиках расследования целесообразно определение специальных криминалистических задач, детерминируемых разновидностью расследуемого преступления, этапом расследования и типовыми следственными ситуациями.

10. В расследовании корыстно-насильственных преступлений необходима оценка исходных следственных ситуаций с учетом особенностей связей: “событие преступления — личность преступника”, “событие преступления — личность потерпевшего”, “событие преступления — предмет посягательства”. Содержание указанных связей элементов преступления создает систему следственных ситуаций, указанных в работе, которую целесообразно использовать для определения круга и сущности тактических задач, последовательности и способов их решения.

11. Для успешного расследования корыстно-насильственных преступлений необходимо выделение типовых тактических задач в зависимости от: 1) характера таких преступлений, которые могут совершаться путем прямого нападения, в форме скрытого или замаскированного нападения (введение ядов или сильнодействующих веществ в организм потерпевшего против его воли) или путем вымогательства; 2) места и других условий обстановки преступления.

12. Решение типовых ситуационно обусловленных задач расследования достигается с помощью системы тактических и методических средств следственной деятельности. Под такими средствами понимается совокупность мыслительных и практических операций, направленная на решение методических и тактических задач, возникающих на различных этапах расследования и в соответствующих следственных ситуациях.

13. Оптимизации расследования корыстно-насильственных преступлений способствуют предложенные в работе типовые программы расследования, включающие алгоритмы следственной деятельности применительно к этапу расследования, типовым версиям, следственным ситуациям и тактическим задачам.

14. Успех раскрытия корыстно-насильственных преступлений достигается только при условии тесного взаимодействия следователя и органов дознания как на начальном этапе расследования, что позволяет раскрыть преступление по горячим следам, так и на последующем этапе при установлении, розыске и задержании всех участников расследуемых преступлений.

15. Установление и изобличение преступников по делам о корыстно-насильственных преступлениях достигается с помощью ряда предлагаемых методов: 1) анализа следов и других материальных объектов; 2) виктимологического анализа; 3) объектно-предметного анализа; 4) анализа результатов начального этапа расследования; 5) интегративного метода установления преступника.

16. В целях повышения эффективности и быстроты выявления подозреваемых лиц требует совершенствования система криминалистических учетов, предполагающая возможность оперативного использования имеющейся криминалистически значимой информации каждым следственным и оперативным работником, выполняющим соответствующую задачу в расследовании корыстно-насильственных преступлений.

17. Решение сложных тактических задач вызывает необходимость использования соответствующей системы следственных, организационных и оперативно-розыскных действий, осуществляемых в форме тактических операций. К характерным задачам, решаемым с помощью тактических операций при расследовании корыстно-насильственных преступлений относятся: 1) проверка алиби подозреваемого; 2) разоблачение инсценировки; 3) изучение личности подозреваемого (обвиняемого); 4) изобличение обвиняемого; 5) розыск похищенного имущества; 6) розыск и задержание скрывшегося преступника; 7) установление других корыстно-насильственных преступлений, совершенных обвиняемыми.

Представляется, что содержание настоящего исследования и высказанные в нем выводы и предложения могут быть использованы при дальнейшей разработке теоретических положений криминалистики, методик расследования отдельных категорий преступлений, повышения эффективности раскрытия корыстно-насильственных преступлений а также в целях оптимизации следственной деятельности в целом.

Примечания

1

Буева Л. П. Человек: деятельность и общение. — М.: Мысль, 1978. — С. 57-60; Иванов В. П. Человеческая деятельность — познание — искусство. — К.: Наукова думка, 1977. — С. 59; Коршунов А. М., Мантатов В. В. Диалектика социального познания. — М.: Политиздат, 1988. — С. 30; Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. — М.: Политиздат, 1975. — С. 12-13; Современный философский словарь / Под ред. В. Е. Кемерова. Москва — Бешкек — Екатеринбург, 1996. — С. 137-139.

(обратно)

2

На изучение криминалистикой двух объектов — преступления и расследования, а не только расследования, указывалось еще В. П. Колмаковым в работе “Введение в курс советской криминалистики”. — Одесса, 1972. — С. 6. Только в последние годы эта точка зрения стала находить все больше сторонников. См.: Учебники криминалистики под ред. Р. С. Белкина (М., 1999), А. В. Дулова (Минск, 1996), П. Д. Биленчука (Киев, 1998), В. А. Образцова (М., 1995), Н. П. Яблокова (М., 1995).

(обратно)

3

О рассмотрении деятельности как системы см.: Каган М. С. Человеческая деятельность (Опыт системного анализа). — М.: Политиздат, 1974. — С. 22 и др.; Юдин Э. Г. Системный подход и принципы деятельности. — М.: Наука, 1978; Волков А. М., Микадзе Ю. В., Солнцева Г. Н. Деятельность: структура и регуляция. Психологический анализ. — Изд-во Москов. ун-та, 1987. — С. 30 и др. работы.

(обратно)

4

Огурцов А. П., Юдин Э. Г. Деятельность // Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 160.

(обратно)

5

Каган М. С. Указ. соч. — С. 43.

(обратно)

6

Булатов М. А. и др. Философия: Учеб. пособ. — К.: Фирма “Фита”, 1994. — С. 259.

(обратно)

7

Общая психология / Под ред. В. В. Богословского и др. — М., 1973. — С. 99.

(обратно)

8

Общая психология / Под ред. А. В. Петровского — М.: Просвещение, 1977. — С. 159.

(обратно)

9

Платонов К. К., Голубев Г. Г. Психология. — М.: Высшая школа, 1977. — С. 53.

(обратно)

10

Закалюк А. Організована злочинна діяльність: сутність і потреби нормативного визначення // Вісник Академії правових наук України. — Харків: Право, 2002. — № 1. — С. 130-141; Кривошеин П.К. Повторность в советском уголовном праве (теоретические и практические проблемы). — К.: Вища школа, 1990. — С. 143; Советское уголовное право. Общая часть. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1981. — С. 291; Малков В. П. Совокупность преступлений. — Казань: Изд-во Казан, ун-та. — 1974. — С. 6.

(обратно)

11

Даньшин І, Лисодід О. До питання про поняття злочинної діяльності. //Вісник Академії правових наук України. — Харків, 1998. — № 3. — С. 94-99; Игошев К. Е. Типология личности преступника и мотивация преступного поведения. — Горький: Горьков, высшая школа МВД СССР, 1974. — С. 66, 105; Курс советской криминологии. — М.: Юрид. лит., 1985. — С. 325-326; Яковлев А. М. Преступность в сфере экономики // Сов. гос-во и право, 1986. — № 4. — С. 49; Организованная преступность. — М.: Юрид. лит., 1989. — С. 8, 24 и др. работы.

(обратно)

12

Дулов А.В. Судебная психология. — Минск: Выш. школа, 1975. — С. 202-204.

(обратно)

13

Колдин В. Я. Криминалистическое знание о преступной деятельности: функции моделирования // Сов. гос-во и право, 1987, № 2. — С. 63; Краснобаев Ю. И. Совершенствование предварительного следствия и предмет советской криминалистики. — Волгоград, НИиРИО ВСШ МВД СССР, 1979. — С. 78; Образцов В. А. Криминалистическая характеристика преступлений: дискуссионные вопросы и пути их решения // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 10 и др. работы.

(обратно)

14

См.: Бахин В. П. Цели и аспекты изучения преступной деятельности // Актуальные проблемы расследования и предупреждения преступлений в условиях перехода к рыночной экономике — Барнаул, 1993. — С. 41-44; Бахин В. П., Карпов Н. С. Преступная деятельность как объект криминалистического изучения. Лекция. — К., 1999. — С. 22.; Тіщенко В. В. Методологічні принципи криміналістичного аналізу злочинної діяльності // Проблеми методології сучасного правознавства. — Матеріали міжнарод. наук.-теор. конф. — К., 1996. — С. 154-155; Кузмічов В., Москвін Ю. Криміналістичне вивчення злочинної діяльності // Право України. — 1999. — № 5. — С. 65-67; Тищенко В. В. Криминалистические аспекты изучения преступной деятельности // Проблемы изучения государства и права Украины. Тематический сборник научных трудов. — К.: УМК ВО, 1992. — С. 103—109; Аркуша Л. І. Основи методики виявлення і розслідування організованої злочинної діяльності при наявності корумпованих зв’язків. — Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Харків, 2002; Євдокіменко С. В. Злочинна діяльність: сутність та криміналістичні аспекти боротьби з нею. — Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — К., 2002; Сакало В. О. Тактика злочинної діяльності. — Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — К., 2002.

(обратно)

15

В юридической литературе определение преступной деятельности обычно дается с позиции судебной психологии. Так, М. И. Еникеев определят ее как устойчивую систему длительного, систематического противозаконного взаимодействия субъекта с окружающей средой, основанной на личностной антисоциальной установке преступника (Еникеев М. И. Психология преступления и следственно-поисковой деятельности // Теория криминалистики и методика расследования преступлений. — М.: ВЮЗИ, 1990. — С. 5). Гораздо больше выражает суть преступной деятельности применительно к методико-криминалистическим задачам определение А.Ф. Зелинского: “Преступная деятельность — это система предусмотренных уголовным законом деяний и тесно связанных с ними иных предкриминальных и посткриминальных действий, психологически детерминированных общим мотивом, реализация которого планируется субъектом посредством постановки и достижения частных, промежуточных целей” (Зелинский А. Ф. Криминальная психология. — К.: Юринком Интер, 1999. — С. 96).

(обратно)

16

См.: Курс советской криминологии: Предмет, Методология, Преступность и ее причины. Преступник. — М.: Юрид. лит., 1985. — С. 293-304.

(обратно)

17

Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1968. — С. 12-16.

(обратно)

18

Насильственная преступность / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. — М.: Спарк, 1997. — С. 59, 82.

(обратно)

19

Зелінський А. Ф., Коржанський М. Й. Корислива злочинна діяльність. — К.: Генеза, 1998. — С. 28; Лунев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. — М.: Изд-во НОРМА, 1999. — С. 234. В другой работе А. Ф. Зелинский называет эту группу преступлений “агрессивными корыстными” (Зелинский А. Ф. Криминальная психология. — К.: Юринком Интер, 1999. — С. 140.

(обратно)

20

См.: Типовые модели и алгоритмы криминалистического исследования / Под ред. В. Я. Колдина. — М.: МГУ, 1989. — С. 14-16; Тищенко В. В. О разработке методики расследования корыстно-насильственных преступлений // Тактика, методика и психология расследования тяжких преступлений. — Волгоград: ВСШ МВД России, 1994. — С. 35-36; Криминалистика / Под ред. А. Ф. Волынского. — М.: Закон и право, 1999. — С. 315.

(обратно)

21

Огурцов А. И. Типология // Философский энциклопедический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1989. — С. 656.

(обратно)

22

См., например: Кривоченко А. И. Классификация преступлений. — Харьков: Вища школа, 1983; Зелінський А. Ф., Коржанський М. Й. Корислива злочинна діяльність. — К.: Генеза, 1998; Образцов В. А. Криминалистическая классификация преступлений. — Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1988.

(обратно)

23

Танасевич В., Образцов В. Криміналістична класифікація злочинів і її значення для окремих методик розслідування // Рад. Право. — 1977. — № 9. — С. 85.

(обратно)

24

Белкин Р. С. Курс криминалистики: В 3 т. — М.: Юристъ, 1997. — Т. 3. — С. 319-329; Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М.: Высш. шк., 1994. — С. 349; Васильєв А. Н. О криминалистической классификации преступлений // Методика расследования преступлений (Общие положения). — М., 1976. — С. 23-27; Яблоков Н. П. Криминалистическая классификация преступлений //Криминалистика социалистических стран. — М.: Юрид. лит., 1986. — С. 127; Танасевич В. Г., Образцов В. А. Методики расследования и криминалистическая классификация преступлений // Криминалистические характеристики в методике расследования преступлений. — Свердловск: УрГУ, 1978. — С. 19.

(обратно)

25

Герасимов И. Ф. Криминалистические классификации в методике расследования преступлений // Научная информация по вопросам борьбы с преступностью (Вопросы криминалистики). — М., 1983. — № 76. — С. 52.

(обратно)

26

См., например: Криминалистика / Отв. ред. С. А. Голунский. — М.: Госюриздат, 1959. — С. 359-504.

(обратно)

27

Криминалистика / Под ред. А. Н. Васильева. — М.: МГУ, 1971. — С. 425.

(обратно)

28

Колдин В. Я., Полевой Н. Е. Информационные процессы и структуры в криминалистике. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1985. — С. 16.

(обратно)

29

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — М.: Юристъ, 1997. — Т. 3. — С. 325. См. также: Матусовский Г. А. Экономические преступления: Криминалистический анализ. — Харьков: Консум, 1999. — С. 30.

(обратно)

30

Гавло В. К. Основания классификации преступлений в методике расследования // Проблемы криминалистики и доказывания при расследовании преступлений. — Барнаул: Алтайский гос. ун-т, 1990. — С. 49-50; Герасимов И. Ф. Некоторые проблемы раскрытия преступлений. — Свердловск: Урал. гос. ун-т, 1975. — С. 151; Колесниченко А. Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений. — Харьков, 1976. — С. 14.

(обратно)

31

Образцов В. А. Криминалистическая классификация преступлений. — Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1988. — С. 55.

(обратно)

32

В. И. Куликов выделяет в организованной преступной деятельности базовые, вспомогательные, побочные и нетипичные элементы. См.: Куликов В. И. Основы криминалистической теории организованной преступной деятельности. — Ульяновск: Филиал МГУ, 1994. — С. 40.

(обратно)

33

В системе криминалистики методику расследования вымогательства порой относят к самым различным группам частных методик. Так, в учебнике криминалистики под ред. И. Ф. Герасимова и Л. Я. Драпкина (М., 1994) методика его расследования включена в одну главу с расследованием мошенничества (гл. 34), в учебнике под ред. Н. П. Яблокова (М., 1999) она рассматривается наряду с расследованием должностных хищений, мошенничества (гл. 31), а также в числе методик расследования преступлений в сфере экономики (Расследование преступлений в сфере экономики. — М.: Спарк, 1999. — С. 36-51), с чем нельзя согласиться.

(обратно)

34

В этой связи из рассматриваемого круга корыстно-насильственных преступлений целесообразно вычленить убийства или другие преступления, выполняемые по заказу, поскольку имуществом потерпевшего исполнители не завладевают, мотивы их действий не обязательно корыстны, а совершаемые преступления названной разновидности образуют специфические следы и связи.

(обратно)

35

К вспомогательным данное преступление относится в том случае, когда чужое транспортное средство вопреки воле его владельца используется для подготовки, совершения или сокрытия другого корыстно-насильственного преступления. Если же такое завладение осуществляется с применением насилия по корыстным мотивам, то оно относится к базовым.

(обратно)

36

В последние годы ведется активная разработка методик расследования названных преступлений. См.: Бахин В. П. Особенности расследования заказных убийств: Лекиця. — К., 1999; Бородулин А. И. Расследование убийств, совершаемых наемными лицами // Криминалистика / Под ред. А. Ф. Волынского. — М.: Юнити-Дана, 1999. — С. 398-419; Біленчук П. Д. Основи методики розслідування злочинів, пов’язаних із торгівлею людьми // Криміналістика / За ред. П. Д. Біленчука. — К.: Атіка, 2001. — С. 509-515; Гурев М. С. Убийства на “разборках” (методика расследования). — Спб.: Питер, 2001; Дворкин А. И. и др. Расследование похищения человека: Метод, пособ. — М.: Приоритет, 2000; Коновалова В. Е. Убийство: искусство расследования: Монография. — Харьков: Факт, 2001. — С. 224-229 и др. работы.

(обратно)

37

Герасимов И. Ф. Некоторые проблемы раскрытия преступлений. — Свердловск, 1975. — С. 151-168.

(обратно)

38

Возгрин И. А. Криминалистическая методика расследования преступлений. — Минск: Выш. шк., 1983. — С. 208-209.

(обратно)

39

Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 492. Весьма схожа по этому поводу позиция В. К. Гавло. См.: Гавло В. К. Основания классификации преступлений в методике их расследования // Проблемы криминалистики и доказывания при расследовании преступлений. — Барнаул: Алтайский гос. ун-т, 1990. — С. 49-60.

(обратно)

40

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — М.: Юристъ, 1997. — Т. 3. — С. 326.

(обратно)

41

Образцов В. А. О криминалистической классификации преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. — Вып. 33. — М.: Юрид. лит., 1980. — С. 93.

(обратно)

42

Образцов В. А. Криминалистическая классификация преступлений. — Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1988. — С. 16.

(обратно)

43

Образцов В. А. Там же. — С. 36-52 и др.

(обратно)

44

Первый авторский опыт такой классификации изложен в работе: Тищенко В. В. Криминалистическая классификация корыстно-насильственных преступлений // Роль судебной экспертизы и криминалистики в раскрытии и профилактике преступлений. Тезисы научно-практической конференции. — Одесса, 1994. — С. 56-59.

(обратно)

45

Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. — М.: Юрид. лит., 1982. — С. 132.

(обратно)

46

В настоящее время активно разрабатывается общая (вневидовая) методика расследования организованной преступной деятельности. См.: Драпкин Л. Я. Проблемы расследования преступлений, совершаемых организованными группами и сообществами // Криминалистика. / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М.: Высш. шк., 2000. — С. 361-376; Криминалистика /Под ред. Р. С. Белкина. — М.: Издат. группа НОРМА-ИНФРА-М, 1999. — С. 897-927; Куликов В.И. Указ, соч.; Основы борьбы с организованной преступностью / Под ред. В. С. Овчинского, В. Е. Эминова, Н. П. Яблокова. — М.: ИНФРА-М, 1996. — С. 237-317; Шепитько В. Ю. Тактика расследования преступлений, совершаемых организованными группами и преступными организациями. — Харьков, 2000 и др. работы.

(обратно)

47

В последнем случае участников может объединять род занятий, общие увлечения: дискотека, времяпрепровождение в барах, азартные игры, занятия в одной спортивной секции, одним видом спорта и т. п.

(обратно)

48

Об особенностях методики расследования таких преступлений см.: Аркуша Л. I. Структура методики розслідування організованої злочинної діяльності, яка супроводжується корумпованими зв’язками // Актуальні проблеми держави і права. — Одеса: Юрид. літ., 2001. — Вип. 11. — С. 496-498.

(обратно)

49

Куликов В. И. Указ, соч., — С. 53.

(обратно)

50

О механизме отмывания денег и имущества, полученных престуным путем, и расследовании таких преступлений см.: Болотский Б. С., Михайлов В. И. Расследование легализации (отмывания) денежных средств, приобретенных незаконным путем // Расследование преступлений в сфере экономики: Руководство для следователей. — М.: Изд-во “Спарк”, 1999. — С. 158-173; Верлан Д. А. Отмывание “грязных” денег. — Одесса: Астропринт, 2000.

(обратно)

51

Гросс Г. Руководство для судебных следователей как система криминалистики. — С.-Петербургъ, 1908. — С. XVI.

(обратно)

52

Рейсс Р. А. Научная техника расследования преступлений. — СПб, 1912. — С. 1.

(обратно)

53

Якимов И. Н. Практическое руководство к расследованию преступлений. — М., 1924. — С. 169; Голунский С. А., Шавер Б. М. Криминалистика. Методика расследования отдельных видов преступлений. — М., 1939. — С. 25.

(обратно)

54

Громов В. И. Методика расследования преступлений. — М., 1930. — С. 110.

(обратно)

55

Евгеньев М. Е. Методика и техника расследования преступлений. — Киев, 1940. — С. 29-31.

(обратно)

56

Так, только в начале 70-х годов проблеме способа совершения преступлений были посвящены докторская диссертация Г. Г. Зуйкова (1970) и кандидатские диссертации И. Ш. Жордания (1971) и Л. Л. Кругликова (1971).

(обратно)

57

Алексеев П. В., Панин А. В. Философия. — М.: ТЕИС, 1996. — С. 296; Современный философский словарь / Под ред. В. Е. Кемерова. — М., 1996. — С. 341-342; Философский энциклопедический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1989. — С. 438.

(обратно)

58

См.: Колесниченко А. Н. Научные и правовые основы расследования отдельных видов преступлений. Автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. — Харьков, 1967. — С. 10; Сергеев Л. А. Расследование и предупреждение хищений, совершаемых при производстве строительных работ. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — М., 1966. — С. 4.

(обратно)

59

В частности на конференциях в Москве (1974) и Одессе (1976). Издавались и соответствующие тематические сборники научных работ.

(обратно)

60

Ермолович В. Ф. Криминалистическая характеристика преступлений. — Мн.: Амалфея, 2001. — С. 270-277; Крылов И. Ф. Криминалистическая характеристика и ее место в системе науки криминалистики и в вузовской программе // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 34; Криминалистика / Под ред. А. Г. Филиппова и А. Ф. Волынского. — М.: Закон и право, 1999. — С. 32-39; Фокина А. А. Роль криминалистической характеристики преступлений в укреплении связи науки криминалистики и практики расследования // Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 41. — К.: Лыбидь, 1990. — С. 20—21.

(обратно)

61

Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М.: Юристъ, 1995. — С. 38.

(обратно)

62

Криминалистика / Под ред. А. В. Дулова. — Минск: НКФ “Экоперспектива”, 1996. — С. 72-73.

(обратно)

63

См., например: Андреев И. С., Грамович Г. И., Порубов Н. И. Криминалистика. — Минск: Вышэйшая школа, 1997. — С. 180; Криміналістика / За ред. В. Ю. Шепітька. — К.: Видавничий Дім “1н Юре”, 2001. — С. 366; Криминалистика /Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М.: Высшая школа, 200. — С. 344.

(обратно)

64

Криминалистика / Под ред. И. Ф. Пантелеева, Н. А. Селиванова. — М.: Юрид. лит., 1988; Криминалистика / Под ред. И. Ф. Пантелеева, Н. А. Селиванова. — М.: Юрид. лит., 1993. — С. 25-38.

(обратно)

65

Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова и В. Я. Колдина. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1990; Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Изд-во БЭК, 1995; Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999.

(обратно)

66

Белкин Р. С., Быховский И. Е., Дулов А. В. Модное увлечение или новое слово в науке // Соц. законность — 1987. — № 9. — С. 56.

(обратно)

67

Белкин Р. С. История отечественной криминалистики. — М.: Изд-во НОРМА, 1999. — С. 274-275; Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. — М.: Изд-во НОРМА, 2001. — С. 220-223; Белкин Р. С. Курс криминалистики. — 3-є изд. — М.: Закон и право, 2001. — С. 738-739.

(обратно)

68

См., например: Герасимов И. Ф. Криминалистические характеристики в методике расследования // Методика расследования преступлений (Общие положения). — М., 1976. — С. 96; Танасевич В. Г., Образцов В. А. О криминалистической характеристике преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. — Вып. 25. — М.: Юрид. лит., 1976. — С. 102; Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. — М.: Юрид. лит., 1982. — С. 130; Коновалова В. Е., Колесниченко Н. А. Теоретические проблемы криминалистической характеристики // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 16; Гончаренко В. И., Кушнир Г. А., Подпалый В. Л. Понятие криминалистической характеристики преступлений // Криминалистика и судебная экспертиза. — Вып. 33. — К.: Выща школа, 1986. — С. 5; Васильев А. Н., Яблоков Н. П. Предмет, система и теоретические основы криминалистики. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1984. — С. 116; Радаев В. В. Криминалистическия характеристика преступлений и ее использование в следственной практике. Лекция. — Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1987. — С. 4; Баев О. Я. Основы криминалистики: курс лекций. — М.: Экзамен, 2001. — С. 230; Бахин В. П. Криминалистическая методика. Лекция. — К., 1999. — С. 10; Журавель В. А. О структуре частной криминалистической методики // Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 47. — К., 1995. — С. 63; Старушкевич А. В. Криміналістична характеристика злочинів. — К.: НВТ “Правник” — НАВСУ, 1997. — С. 10; Матусовский Г.А. Экономические преступления. Криминалистический анализ. — Харьков: Консум, 1999. — С. 51.

(обратно)

69

Колесниченко А. Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений. — Харьков, 1976. — С. 20.

(обратно)

70

Криминалистика / Под. ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М.: Высшая школа, 1994. — С. 330.

(обратно)

71

Гавло В. К. К вопросу о криминалистической характеристике преступлений // Вопросы повышения эффективности борьбы с преступностью. — Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1980. — С. 122.

(обратно)

72

Некоторые авторы полагают, что существует общая криминалистическая характеристика преступлений. См.: Гавло В. К. К вопросу о криминалистической характеристике преступлений // Вопросы повышения эффективности борьбы с преступностью. — Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1980. — С. 123; Густов Г. А. Понятие и виды криминалистической характеристики преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. — Сборник научных трудов. — М., 1984. — С. 44; Крылов И. Ф. Указ. соч. // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 33; Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М.: Юристъ, 1995. — С. 39.

(обратно)

73

Выделяемые иногда преступления на родовом уровне (например, должностные преступления) имеют ограниченную криминалистическую значимость, т. к. их объединяет, в первую очередь, уголовно-правовой признак — общий родовой объект преступления, а разъединяет целый ряд криминалистических, прежде всего, способ совершения преступлений.

(обратно)

74

Бахин В. П. Криминалистическая методика. — Лекция. — Киев, 1999. — С. 10.

(обратно)

75

Баев О. Я. И все же: реальность или иллюзия (еще раз о криминалистической характеристике преступлений) // Вестник криминалистики. — Вып. 1 (3). — М.: Спарк, 2002. — С. 23.

(обратно)

76

Лузгин И. М. Некоторые аспекты криминалистической характеристики и место в ней данных о сокрытии преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 27.

(обратно)

77

Аверьянова Т. В., Белкин Р. С., Корухов Ю. Г., Российская Е. Р. Криминалистика. — М.: Изд. группа НОРМА-ИНФРА, 1999. — С. 687.

(обратно)

78

Белкин Р. С., Винберг А. И. Криминалистика. Общетеоретические проблемы. — М.: Юрид. лит., 1973. — С. 31.

(обратно)

79

Танасевич В. Г., Образцов В. А. О криминалистической характеристике преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. — Вып. 25. — М.: Юрид. лит., 1976. — С. 98.

(обратно)

80

Связь между данными понятиями была отмечена рядом авторов. См.: Антипов В. П. Криминалистическая характеристика преступлений и система типичных следственных версий //Алгоритмы и организация решений следственных задач. — Иркутск: Изд-во Иркут, ун-та, 1982. — С. 49-56; Селиванов Н. Криминалистические характеристики преступлений и следственные ситуации в методике расследования // Соц. законность, 1977, № 2. — С. 56-59; Танасевич В. Г. Значение криминалистической характеристики преступлений и следственных ситуаций для методики расследования // Актуальные проблемы сов. криминалистики. — М., 1980. — С. 83-89; Яблоков Н. П. Криминалистическая характеристика преступлений и типичные следственные ситуации как важные факторы методики расследования преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. — Вып. 30. — М.: Юрид. лит., 1979. — С. 110-122.

(обратно)

81

Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. — М.: Юрид. лит., 1982. — С. 133-135; Васильев А. Н., Яблоков Н. П. Указ, соч., — С. 116-117. К сожалению, известны лишь немногочисленные попытки таких исследований. См.: Видонов Л. Г. Криминалистическая характеристика убийств и система типовых версий о лицах, совершивших убийства без очевидцев. — Горький, 1978; Зеленковский С. П. О вероятностно-статистическом моделировании признаков лица, совершившего убийство // Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 25. — К.: Вища школа, 1982. — С. 2-25.

(обратно)

82

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 3. — М.: Юристъ, 1997. — С. 316.

(обратно)

83

Басалаев А. Н., Гуняев В. А. Криминалистическая характеристика преступления (общее понятие и практическое значение) // Методика расследования преступлений. — М., 1976. — С. 99-100.

(обратно)

84

Эйсман А. А. О содержании понятия криминалистической характеристики преступления // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 99.

(обратно)

85

Артамонов И. И. Методологические аспекты криминалистической характеристики // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 69.

(обратно)

86

Криминалистика / Под ред. А. В. Дулова. — Минск: НКФ “Экоперспектива”, 1996. — С. 72.

(обратно)

87

О соотношении криминалистической характеристики преступлений и обстоятельств, подлежащих доказыванию, будет сказано далее подробней.

(обратно)

88

Бахин В. П. Криминалистическая методика: Лекция. — Киев, 1999. — С. 9. На эти же свойства криминалистической характеристики обращает внимание и Н. И. Клименко. См. Клименко Н. И. Криминалистические знания в системе профессиональной подготовки следователя. — К.: Вища школа, 1990. — С. 36.

(обратно)

89

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 445.

(обратно)

90

Коновалова В. Е., Колесниченко А. Н. Теоретические проблемы криминалистической характеристики // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 16.

(обратно)

91

Белкин Р. С. Курс криминалистики. Т. 3. — М.: Юристъ, 1997. — С. 317-318; Криминалистика / Под ред. А. Ф. Волынского, — М.: Закон и право, 1999. — С. 34; Филиппов А. Г. К вопросу об особенностях расследования отдельных видов и групп преступлений // Особенности расследования отдельных видов и групп преступлений. — Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1980. — С. 23; Эйсман А. А. О содержании понятия криминалистической характеристики преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1985. — С. 100.

(обратно)

92

Гавло В. К. К вопросу о криминалистической характеристике преступлений // Вопросы повышения эффективности борьбы с преступностью. — Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1980. — С. 122; Густов Г. А. Понятие и виды криминалистической характеристики преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 47; Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 37; Матусовский Г. А. Указ соч. — С. 54; Старушкевич А. В. Указ. соч. — С. 18; Каневский Л. Л. Дискуссионные проблемы сущности типовой криминалистической характеристики преступлений и ее использования в процессе расследования // Вестник криминалистики. Вып. 1 (3). — М.: Спарк, 2002. — С. 28-29; Фокина А. А. Указ, работа в сб.: Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 41. — К.: Лыбидь, 1990. — С. 17-21; Шиканов В. И. Теоретические основы тактических операций в расследовании преступлений, — Иркутск: Изд-во Иркут, ун-та, 1983. — С. 23-24.

(обратно)

93

Новий тлумачний словник української мови. — Т. 4. — К.: Аконіт, 1999. — С. 717. См. также: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. — М.: Азъ, 1996. — С. 848.

(обратно)

94

Эйсман А. А. Указ, работа в сб.: Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1985. — С. 100.

(обратно)

95

О криминалистической характеристике преступлений как объекте прогнозирования см.: Журавель В. А. Проблеми теорії та методології криміналістичного прогнозування. — Харків: Право, 1999. — С. 260-263.

(обратно)

96

Фокина А. А. Указ, работа в сб.: Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 41. — К.: Либідь, 1990. — С. 18.

(обратно)

97

Митричев С. П. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений // Криминалистика и судебная экспертиза. — Вып. 10. — К.: РИО МВД УССР, 1973. — С. 28.

(обратно)

98

Ледащев В. А. О совершенствовании структуры методики расследования отдельных видов преступлений // Методика расследования преступлений (Общие положения). — М., 1976. — С. 172.

(обратно)

99

Гавло В. К. Указ, статья в сб.: Вопросы повышения эффективности борьбы с преступностью. — Томск, 1980. — С. 21; Танасевич В. Г. Значение криминалистической характеристики преступлений и следственных ситуаций для методики расследования преступлений // Актуальные проблемы советской криминалистики. — М., 1980. — С. 85.

(обратно)

100

Аленин Ю. П. О структуре методики расследования преступлений // Юридична освіта і правова держава. — Одеса: Астропринт, 1997. — С. 247.

(обратно)

101

Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. — М.: Юрид. лит., 1982. — С. 130.

(обратно)

102

Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. — М.: Юрид. лит., 1972. — С. 156-157. См. также: Куринов Б. А. Научные основы квалификации преступлений. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1984. — С. 34.

(обратно)

103

Такое смешение уголовно-правовой и криминалистической характеристики преступлений, на наш взгляд, произошло у В. А. Образцова. См. Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М.: Юристъ, 1997. — С. 34-46.

(обратно)

104

Формальная логика. — Л.: Изд-во Ленинград, ун-та, 1977. — С. 24-25.

(обратно)

105

См.: Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Изд-во БЭК, 1995. — С. 44; Салтевский М. В. Криминалистика. — Харьков: ИМП “Рубикон”, 1996. — С. 86-89; Біленчук П. Д., та ін. Криміналістика. — К.: АТІКА, 1998. — С. 105.

(обратно)

106

Следует согласиться с точкой зрения Р. С. Белкина о том, что в методике расследования нужно описывать не только способы действий преступника, но и следы их применения, а также места их вероятного нахождения, не выделяя их в самостоятельный элемент характеристики. См.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. — М.: Юристъ, 1997. — Т. 3. — С. 314.

(обратно)

107

Викторова Е. Н., Донцов В. В., Образцов В. А. Сравнительный криминалистический анализ отдельных групп убийств, совершенных в связи с завладением социалистическим имуществом // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 88.

(обратно)

108

Криминалистика / Под ред. А. Н. Васильева. — М.: Юристъ, 1999. — С. 44; Ведерников Н. Т. Личность преступника как элемент криминалистической характеристики преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 74-77.

(обратно)

109

Танасевич В. Г., Образцов В. А. О криминалистической характеристике преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. — Вып. 25. — М.: Юрид. лит., 1976. — С. 100; Быков В. М. Криминалистическая характеристика групповых преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 83.

(обратно)

110

Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 566; Густов Г. А. Обнаружение способа должностного хищения в сложной ситуации. Факторный анализ. — Л., 1985. — С. 12; Матусовский Г. А. Указ. соч. Руководство для следователей. — М.: ИНФРА-М, 1997. — С. 488.

(обратно)

111

При выделении названных групп мы исходим из выделения трех уровней изучения человека: а) биологического, на котором он открывается в качестве телесного, природного существа; б) психологического — как субъект одушевленной деятельности; в) социального — как реализующий объективные общественные отношения (Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. — М.: Политиздат, 1975. — С. 231).

(обратно)

112

В работе приведены данные, полученные автором в результате анализа и обобщения свыше 600 уголовных дел и материалов следственной практики различных областей Украины.

(обратно)

113

Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М.: Высшая школа, 1994. — С. 434.

(обратно)

114

Лисиченко В. К., Кубрак П. Н., Топчий В. В. Особенности криминалистической характеристики групповых разбойных нападений на жилища граждан // Криминалистика и судебная экспертиза. — Вып. 46. — К.: Киев. НИИСЭ, 1993. — С. 37.

(обратно)

115

В. А. Образцов говорит о высоком удельном весе групповых преступлений данной категории, не уточняя его (Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М.: Юристъ, 1997. — С. 606), а В. Я. Колдин отмечает, что таких преступлений — 61,3% (Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 590).

(обратно)

116

Статистические данные МВД Украины отражают сведения лишь о трех видах корыстно-насильственных преступлений: грабежах, разбоях и вымогательстве.

(обратно)

117

Группы такого типа иногда в литературе называют “шайками”. См.: Фокс В. Введение в криминологию. — М.: Прогресс, 1980. — С. 195-197.

(обратно)

118

Такие наблюдения мы находим и в практике и в литературе. См., например: Куликов В. И. Указ, работа. — С. 84; Справочная книга криминалиста / Отв. ред. Н. А. Селиванов — М.: Изд-во НОРМА, 2000. — С. 214-215.

(обратно)

119

Такая трактовка объекта преступления с позиций деятельностного подхода в криминалистике утвердилась довольно давно (см., например: Лузгин И. М. Некоторые аспекты криминалистической характеристики преступлений и место в ней данных о сокрытии преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 28; Образцов В. А. Криминалистическая классификация преступлений. — Красноярск: Изд-во Красноярск, ун-та, 1988. — С. 88-91). В уголовном праве объект преступления понимается как общественные отношения, на которые посягает преступление (Кримінальне право України: Загальна частина / За ред. М. I. Бажанова, В. В. Сташиса, В. Я. Тація. — Київ — Харків: Юрінком Інтер-Право, 2001. — С. 90), а также как ценности, охраняемые уголовным законом, к которым относятся субъекты (индивиды или участники общественных отношений), блага личные или общественные и предметы (Кримінальне право України: Загальна частина / За ред. П. С. Матишевського, П. П. Андрушка, С. Д. Шапченка. — К.: Юрінком Інтер, 1997. — С. 123-128.

(обратно)

120

Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии. — М.: Наука, 1968. — С. 40; Минская В. С. Криминологическое и уголовно-правовое значение поведения потерпевших // Вопросы борьбы с преступностью. — М.: Юрид. лит., 1972. — С. 11.

(обратно)

121

См., например: Франк Л. В. Об изучении личности и поведения потерпевшего (нужна ли советская виктимология?) // Вопросы уголовного права, уголовного процесса и криминологии. — Душанбе, 1966. — С. 131-140; Виктимология и профилактика правонарушений / Сб. научных трудов. — Иркутск: Изд-во Иркут, ун-та, 1979; Туляков В. А. Виктимология (социальные и криминологические проблемы). — Одесса: Юрид. лит., 2000; Христенко В. Е. Психология жертвы: Уч. пособ. — Харьков: Консум, 2001.

(обратно)

122

Мудьюгин Г., Степичев С. Изучение личности обвиняемого и потерпевшего при расследовании убийств и телесных повреждений // Соц. законность. — 1966. — № 12. — С. 60-63; Зеленковский С. П. Уголовный процесс и криминалистическое значение изучения личности потерпевшего в расследовании убийств // Криминалистика и судебная экспертиза. — К.: Вища школа, 1977. — Вып. 14. — С. 21-29; Тищенко В. В. Криминалистическое значение связи “преступник — жертва” для методики расследования // Криминалистика и судебная экспертиза. — Вып. 16. — К.: Вища школа, 1978. — С. 35-39; Бурданова В. С., Быков В. М. Виктимологические аспекты криминалистики. — Ташкент, 1981; Криминалистическая виктимология: Сб. научных работ. — Иркутск, 1980; Полубинский В. И. Криминалистическая виктимология и проблемы предварительного следствия. — Волгоград, ВШ МВД СССР, 1980, и др. работы.

(обратно)

123

Васильев А. Н., Яблоков Н. П. Предмет, система и теоретические основы криминалистики. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1984. — С. 130.

(обратно)

124

Васильев А. Н., Мудьюгин Г. Н., Якубович Н. А. Планирование расследования преступлений. — М.: Юриздат, 1957. — С. 67-69; Мудъюгин Г. Н, Расследование убийств по делам, возбужденным в связи с исчезновением потерпевшего. — М., 1967. — С. 8.

(обратно)

125

Клочков В. В. Уголовно-правовые и криминалистические модели преступления // Уголовная ответственность: проблемы содержания, установление, реализация. — Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. — С. 73.

(обратно)

126

Иногда при отсутствии вымогаемой суммы денег преступники требуют передачи какого-либо имущества потерпевшего.

(обратно)

127

См.: Макаренко Е. И. Расследование разбойных нападений с проникновением в жилище. — Ташкент, 1991. — С. 18-19; Ривман Д. В. Виктимологические факторы и профилактика преступлений. — Л.: ЛГУ, 1975. — С. 89—105; Туляков В. А. Указ. соч. — С. 129-144.

(обратно)

128

Примерно такие же данные отмечены и в литературе. См.: Зелінський А. Ф., Коржанський М. И. Корислива злочинна діяльність. — К.: Генеза, 1998. — С. 99.

(обратно)

129

Таким лицам присущ криминальный профессионализм как “разновидность преступного занятия, являющегося для субъекта источником средств существования, требующего необходимых знаний и навыков для достижения конечной цели и обусловливающего определенные контакты с антиобщественной средой” (Гуров А. И. Профессиональная преступность. — М.: Юрид. лит., 1990. — С. 40.)

(обратно)

130

Здесь речь идет о тех случаях разбойных нападений, когда нападавшие ограничивались применением угроз или причинением телесных повреждений. Разбойные нападения, сочетаемые с убийством жертвы, в это число не включались.

(обратно)

131

Образцов В. А. Криминалистическая классификация преступлений. — Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1988. — С. 98-111; Бахин В. П., Карпов Н. С. Преступная деятельность как объект криминалистического изучения: Лекция. — К., 1999. — С. 6. Иного мнения Н. П. Яблоков, включающий обстановку в структуру преступной деятельности. (Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 16).

(обратно)

132

В криминалистической литературе в основном используют термин “обстановка совершения преступления”. Полагаем, что правильнее говорить об обстановке преступления, если речь идет о характеристике условий на всех этапах преступной деятельности.

(обратно)

133

См., например: Усманов У. А. Справочник следователя. — М.: ПРИОР, 1998. — С. 93.

(обратно)

134

О понятии обстановки места происшествия см.: Белкин Р. С., Винберг А. И. Криминалистика. Общетеоретические проблемы. — М.: Юрид. лит., 1973. — С. 199-204; Дулов А. В., Нестеренко П. Д. Тактика следственных действий. — Минск: Вышейшая школа, 1971. — С. 109-110; Онучин А. И. Обстановка места автодорожного происшествия как предмет криминалистического исследования // Следственные действия. — Свердловск: Изд-во СвЮИ, 1983. — С. 102-103; Ильченко Ю. И. Психологические вопросы предварительного обзора места происшествия // Указанный сборник работ. — С. 116-117.

(обратно)

135

Белкин Р. С. Собирание, исследование и оценка доказательств. — М.: Наука, 1966. — С. 139.

(обратно)

136

Там же. — С. 139-140.

(обратно)

137

Образцов В. А. О криминалистической классификации преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. — М.: Юрид. лит., 1980. — Вып. 33. — С. 94.

(обратно)

138

Куликов В. И. Указ. соч. — С. 110.

(обратно)

139

Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 42. В предыдущем определении в нее не включались факторы, существующие до совершения преступления (Яблоков Н. П. Обстановка совершения преступления как элемент его криминалистической характеристики // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 38-39).

(обратно)

140

Яблоков Н. П. Обстановка совершения преступления как элемент его криминалистической характеристики // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 38.

(обратно)

141

Сравнивая этот процент нападений с данными по преступлениям, совершенным в 1989-1991 гг., (см. Зелінський А. Ф., Коржанський М. Й. Указ, соч., С. 95) можно сделать вывод об определенном смещении т. н. уличных преступлений (около 70 %) и преступлений, совершаемых на транспорте (около 10 %) в сторону увеличения нападений на жилые помещения.

(обратно)

142

Остальные 0,2 % нападений совершались в отношении одного и того же лица как продолжаемое преступление в нескольких местах одновременно (к примеру, улица — квартира).

(обратно)

143

Чорний Г. О. Методика розслідування розбоїв з проникненням у житло / Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Харків, 1998. — С. 7.

(обратно)

144

См.: Тіщенко В. В. Обстановка вчинення корисливо-насильницьких злочинів як елемент їх криміналістичної характеристики // Вісник Одеського інституту внутрішніх справ. — № 2 — 2000 — С. 46-47.

(обратно)

145

Пособие для следователя. Расследование преступлений повышенной общественной опасности / Под ред. Н. А. Селиванова и А. И. Дворкина. — М.: ЛИГА РАЗУМ, 1998. — С. 257.

(обратно)

146

Васильев А. Н. Следственная тактика. — М.: Юрид. лит., 1976. — С. 66; Белкин Р. С. Курс криминалистики. — М.: Юрист, 1997. — Т. 1. — С. 116.

(обратно)

147

Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М.: Юрист, 1999. — С. 58; Криминалистика социалистических стран / Под ред. В. Я. Колдина. — М.: Юрид. лит., 1986. — С. 13, 333-334; Кустов А. М. Теоретические основы криминалистического учения о механизме преступления. — М.: РИО Академии МВД России, 1997. — С. 15.

(обратно)

148

Гавло В. К. О понятии криминалистического механизма преступления и его значения в расследовании криминальных событий // Алгоритмы и организация решения следственных задач. — Иркутск: Изд-во Иркут, унта, 1982. — С. 76; Лавров В. П. Учение о способе совершения преступления. Криминалистическая характеристика преступлений // Криминалистика / Под ред. А. Ф. Волынского. — М.: Закон и право, 1999. — С. 28.

(обратно)

149

Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М., 1999. — С. 41.

(обратно)

150

В этом аспекте нужно учитывать и криминологическое понимание механизма преступления. В. Н. Кудрявцев под механизмом преступного поведения понимает “связь и взаимодействие внешних факторов объективной действительности и внутренних, психологических процессов и состояний, детерминирующих решение совершить преступление, направляющих и контролирующих его исполнение” (Механизм преступного поведения. — М.: Наука, 1981. — С. 30. Он отмечает, что любое человеческое поведение, в т.ч. и преступное, имеет определенную структуру, которая разворачивается последовательно в соответствии с логикой внутренних (психических) и внешних (объективных) обстоятельств места и времени. Взаимодействие таких процессов и обстоятельств, сложная, развернутая цепочка причин и следствий, в которой переплетаются субъективные и объективные элементы и образует, по его мнению, механизм поведения личности (Кудрявцев В. Н. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования. — М.: Изд. группа ФОРУМ-ИНФРА-М, 1998. — С. 17).

(обратно)

151

Салтевский М. В. Криминалистика. — Харьков: ИМП “Рубикон”, 1997. — С. 89-90.

(обратно)

152

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 1. — С. 117-118.

(обратно)

153

Подробнее о приведенных точках зрения см.: Тищенко В. В., Болгар О. В. Механизм совершения корыстно-насильственных преступлений // Матеріали міжнародної науково-практичної конференції “Актуальні проблеми діяльності ОВС по попередженню, розкриттю та розслідуванню злочинів”, частина II. — Одеса: НДРВВ ОІВС, 2000. — С. 42-48.

(обратно)

154

Толкование понятия способа совершения преступления в криминалистике шире, чем в науке уголовного права. См.: Панов Н. И. Уголовно-правовое значение способа совершения преступления. — Харьков: Изд-во Хар. юрид. ин-та, 1984. — С. 9-14, 24; Кудрявцев В. Н. Способ совершения преступления и его уголовно-правовое значение // Сов. гос-во и право, 1957, № 8. — С. 61.

(обратно)

155

См.: Белкин Р. С. Курс криминалистики, — Т. 3 — М.: Юристъ, 1992. — С. 361; Криминалистика / Под ред. А. Ф. Волынского. — М.: Закон и право, 1999. — С. 24-25.

(обратно)

156

См.: Якимов И. Н. Криминалистика. Уголовная тактика. — М.: Изд-во НКВД СССР, 1929. — С. 185; Шавер Б. М. Об основных принципах частной методики расследования преступлений // Соц. законность. — 1938. — № 1. — С. 46.

(обратно)

157

Колмаков В. П. Значение для расследования точного установления способов совершения и сокрытия преступлений против жизни // Труды ХНИИСЭ. Вып. 5. — Харьков, 1956. — С. 194-197; Васильев А. Н., Мудьюгин Г. Н., Якубович Н. А. Планирование расследования преступлений. — М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1958. — С. 64-77; Зуйков Г. Г. Криминалистическое учение о способе совершения преступлений // Соц. законность. — 1971. — № 11. — С. 14-16; Густов Г. А., Скворцов К. Ф. О способах хищений // Вопросы борьбы с преступностью. — Вып. 14. — М.: Юрид. лит., 1971. — С. 99-105; Жордания И. Ш. Психолого-правовая структура способа совершения преступления // Вопросы борьбы с преступностью. — Вып. 24. — М.: Юрид. лит., 1976. — С. 57; Колесниченко А. Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений. — Харьков, 1976. — С. 8-14; Белкин Р. С. Криминалистика: Проблемы, тенденции, перспективы. Общая и частные теории. — М.: Юрид. лит., 1987. — С. 144 и др. работы.

(обратно)

158

Подробно о значении навыков и привычек в преступной деятельности см.: Самойлов Г. А. Основы криминалистического учения о навыках. — М.: РИО МВД СССР, 1968.

(обратно)

159

Кон И. С. Социология личности. — М.: Политиздат, 1967. — С. 75.

(обратно)

160

См., например: Зуйков Г. Г. Поиск преступников по признакам способов совершения преступлений. — М.: МВД СССР, 1970. — С. 54; Жордания И. Ш. Понятие, классификация и правовое значение способов совершения преступлений. — Афтореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Тбилиси, 1971. — С. 6-7; Овечкин В. А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками. — Харьков: Вища школа, 1975, — С. 5; Куранова Э. Д. Об основных положениях методики расследования отдельных видов преступлений // Вопросы криминалистики. — М., 1962. — № 6-7. — С. 165; Робозеров В. Ф. Раскрытие преступлений, совершенных в условиях неочевидности. — Л., 1990. — С. 51 и др. работы.

(обратно)

161

См.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 3. — М.: Юристъ, 1997. — С. 359-362; Лузгин И. М. Способ сокрытия преступления и роль экспертизы в его установлении // Современные вопросы криминалистической экспертизы. — Волгоград: РИО Высшей след, школы МВД СССР, 1981. — С. 13; Карагодин В. Н. Соотношение сокрытия и способа совершения преступления // Государство и право в системе социального управления. — Свердловск: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1981. — С. 109-112.

(обратно)

162

Карагодин В. Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. — Свердловск:, 1992; Лившиц Л. В. Некоторые вопросы преодоления противодействия при расследовании преступлений, совершенных несовершеннолетними // Новое российское законодательство и практика его применения. — Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1997. — С. 34-36.

(обратно)

163

Зуйков Г. Г. О соотношении способов совершения и сокрытия преступлений // Науч. информация по вопросам борьбы с преступностью. — № 76. — М., 1983. — С. 35-36; Великородный П. Г. Криминалистическая характеристика и квалификация способов совершения преступлений и способов уклонения от ответственности // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 89-92; Криміналістика / За ред. В. Н. Шепітька. — Харків: Право, 1998. — С. 148.

(обратно)

164

Криминалистика / Под ред. А. А. Образцова — М.: Юристъ, 1999. — С. 58.

(обратно)

165

Такое понимание способа преступления присуще харьковским криминалистам. См.: Колесниченко А. Н. Криминалистическая характеристика преступлений. Гл. 2 в учебнике: Советская криминалистика. Методика расследования отдельных видов преступлений. — К.: Вища школа, 1988. — С. 35; Коврижных Б. Н. Деятельность органов прокуратуры по делам о нераскрытых убийствах / Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Харьков, 1969. — С. 14; Овечкин В. А. Указ, работа. — С. 5.

(обратно)

166

Белкин Р. С. Курс криминалистики. Т. 3. — М.: Юристъ, 1997. — С. 359.

(обратно)

167

См. например: Лузгин И. М., Лавров В. П. Способ сокрытия преступления и его криминалистическое значение. — М., 1980; Белкин Р. С. Курс криминалистики. Т. 3. — М.: Юристъ, 1997. — С. 355-377; Овечкин В. А. Указ. соч. — С. 12-23; Даньшин В. М. Класифікація способів приховування злочинів у криміналістиці. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Харків, 2000; Тищенко В. В. Сокрытие преступления как элемент преступной деятельности // Актуальні проблеми держави і права: 36. наук, праць ОНЮА. — Вин. 10. — Одеса, 2001. —С. 155-163.

(обратно)

168

Здесь о криминальной деятельности можно говорить лишь в узком смысле слова, поскольку предкриминальная деятельность, направленная на подготовку будущего преступления, также может сопровождаться совершением преступлений, хотя и вспомогательных (скажем, по незаконному приобретению оружия, транспортных средств).

(обратно)

169

В связи с профессионализацией преступности, повышением уровня ее организованности весьма перспективным направлением дальнейших научных исследований представляется криминалистический анализ деятельности по подготовке преступлений.

(обратно)

170

Криминалистика социалистических стран. — М.: Юрид. лит., 1986. — С. 182-183; Великородный П. Г. Криминалистическая характеристика и классификация способов совершения преступлений и способов уклонения от ответственности. // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 89-92.

(обратно)

171

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 3. — С. 366-367.

(обратно)

172

Зуйков Г. Г. Исследование способов совершения преступлений и уклонения от ответственности как предпосылка повышения эффективности планирования расследования // Версии и планирование расследования. — Свердловск, 1985. — С. 103-106.

(обратно)

173

Бахин В. П. Следственная практика: проблемы изучения и совершенствования. — К.: Лыбидь, 1991. — С. 19; Бахин В. П. Понятие, сущность и содержание криминалистической тактики: Лекция. — Симферополь, 1999. — С. 12-13.

(обратно)

174

См.: Быков В. М. Криминалистическая характеристика групповых преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 83; Куликов В. И. Указ. соч. — С. 98.

(обратно)

175

См. Ковалев А. И. Улики и их роль в расследовании преступлений. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Свердловск, 1974. — С. 10-11.

(обратно)

176

Криміналістика / За ред. П. Д. Біленчука. — К.: АТІКА, 1998. — С. 122.

(обратно)

177

Шевченко Б. И. Теоретические основы трасологической идентификации в криминалистике. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1975. — С. 4. Подробнее о значении следов в расследовании преступлений см.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. — М.: Юристъ, 1997. — Т. 2. — С. 50-80. Грановский Г. Л. Основы трасологии. — М: Юрид. лит. 1965; Крылов И. Ф. Криминалистическое учение о следах. — Л.: Изд-во Ленинград, ун-та, 1976.

(обратно)

178

Расследование отдельных видов преступлений / Под. ред. О. Я. Баева. — Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1986. — С. 9.

(обратно)

179

О понятии и значении моделирования в познавательной деятельности см.: Бирюков Б. В. Моделирование. Модель // Философ, энциклопед. словарь. — М., 1989. — С. 373, 374; Леванский В. А. Моделирование в социально-правовых исследованиях. — М., 1986; Правовая информатика и кибернетика // Под. ред. Н. С. Полевого. — М.: Юрид. лит., 1983. — С. 60-73; Сайбараков Н. И. Опыт типового криминалистического моделирования преступной деятельности // Право и информатика. — М.: Изд-во МГУ, 1990. — С. 118-125.

(обратно)

180

Яблоков Н. П. Криминалистическая характеристика вымогательства, совершенного организованными преступными формированиями // Проблемы криминалистической теории и практики. — М.: Юрид. ин-т МВД России, 1995. — С. 16-17.

(обратно)

181

Пособие для следователя. Расследование преступлений повышенной общественной опасности / Под ред. Н. А. Селиванова и А. И. Дворкина. — М.: ЛИГА РАЗУМ, 1998. — С. 256.

(обратно)

182

Пособие для следователя. Расследование преступлений повышенной общественной опасности / Под ред. Н. А. Селиванова и А. И. Дворкина. — М.: ЛИГА РАЗУМ, 1998. — С. 256.

(обратно)

183

На данные обстоятельства неоднократно указывалось в средствах массовой информации и в специальной литературе. См.: Аркуша Л. И. Некоторые способы преодоления противодействия следователю при расследовании преступлений, совершенных организованными преступными формированиями с использованием коррумпированных связей // Актуальні проблеми держави та права. — Одеса: Астропринт, 1998. — Вип. 5. — С. 96-102; Основы борьбы с организованной преступностью. — М.: ИНФРА-М, 1996. — С. 254, 259; Лысенко В. В. Расследование вымогательств — Харьков: Ун-т внутренних дел, 1996. — С. 15-16.

(обратно)

184

Вымогательство, совершаемое путем похищения человека с целью получения выкупа, становится все более распространенным не только в Украине, но и во многих странах СНГ. Так, в России в 1995 г. было зафиксировано 639 похищений человека (прирост таких преступлений к 1994 г. составил 21,9 %), в 1996 г. — 823 (+28,8 %), в 1997 — 1140 (+38 %), в 1998 — 1415 (+24,1 %), в 1999 — 1554 (+9,8 %). Абсолютное большинство таких похищений осуществляется из корыстных побуждений и становится настоящим преступным промыслом (Расследование похищения человека: Методическое пособие. — М.: Приоритет, 2000. — С. 18).

(обратно)

185

Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М.: Юристъ, 1995. — С. 46-47; Матусовский Г. А. Экономические преступления: криминалистический анализ. — Харьков: Консум, 1999. — С. 59-60.

(обратно)

186

В уголовно-правовой литературе телесные повреждения определяются как противоправное причинение вреда здоровью другого человека, при котором нарушается анатомическая целостность или физиологическая функция органов и тканей человеческого тела. См.: Сташис В. В., Бажанов М. И. Личность под охраной уголовного закона. — Симферополь: Таврида, 1996. — С. 83; Уголовный кодекс Украины: Научно-практический комментарий / Отв. ред.: В. И. Шакун, С. С. Яценко. — К.: А.С.К., 1999. — С. 414-415.

(обратно)

187

Уголовно-правовая трактовка обстоятельств убийств, совершаемых из корысти содержится в Постановлении Пленума Верховного Суда Украины “О судебной практике по делам о преступлениях против жизни и здоровья человека” от 1.04.94 г. № 1, п. 8.

(обратно)

188

Чаще всего методика расследования убийств из корысти рассматривалась в общей методике расследования убийств. В последнее время на разработке такой групповой методики стало уделяться больше внимания. См., например: Тройнин В. И. Расследование и предупреждение корыстных убийств. — Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — Воронеж, 1997; Пособие для следователя. Расследование преступлений повышенной общественной опасности / Под ред. Н. А. Селиванова, А. И. Дворкина. — М.: ЛИГА РАЗЫМ, 1998. — С. 171-235; Дворкин А. И., Толпекин К. А. Методика расследования убийств, совершенных с целью завладения жильем потерпевшего // Прокурор, и след, практика, № 2. — М., 1998. — С. 134-149.

(обратно)

189

См., например: Валеев М. X. Особенности криминалистической характеристики вымогательств личного имущества // Актуальные проблемы расследования и предупреждения преступлений в условиях перехода к рыночной экономике. — Барнаул: Изд-во Алтайск. ун-та, 1993. — С. 62-65; Колонюк В. П. Элементы криминалистической характеристики грабежей и разбоев, совершаемых в учреждениях сберегательного банка // Криминалистика и суд. экспертиза. — К., 1990. — Вып. 41. — С. 21-24; Лисиченко В. К., Кубрик Н. П., Топчий В. В. Особенности криминалистической характеристики групповых разбойных нападений на жилища граждан // Криминалистика и судебная экспертиза. — К., 1993. — Вып. 46. — С. 33-41; Филипов А. Г., Ледащев С. В. Криминалистическая характеристика вымогательства // Тактика, методика и психология расследования тяжких преступлений. — Волгоград, 1994. — С. 90-99; Лысенко В. В. Расследование вымогательств. — Харьков: Ун-т внутренних дел, 1996. — С. 4-55; Яблоков Н. П. Криминалистическая характеристика вымогательства, совершенного организованными группами // Проблемы криминалистической теории и практики. — М.: Юр. ин-т МВД России, 1995. — С. 16-24.

(обратно)

190

О системном и функциональном подходах как методологическом принципе исследования объектов см.: Блауберг И. В., Юдин Э. Г. Становление и сущность системного подхода. — М.: Наука, 1973.; Марков Ю. Г. Функциональный подход в современном научном познании. — Новосибирск: Наука, 1982; Уемов А. И. Системный подход и общая теория систем. — М.: Мысль, 1978.

(обратно)

191

Подробно о расследовании преступлений с позиций системной деятельности см.: Бахин В. П. Следственная практика: проблемы изучения и совершенствования. — К.: Лыбидь, 1991; Кузьмичев В. С. Теория и практика следственной деятельности. — К.: НВТ “Правник”, 1997; Герасимов И. Ф. Некоторые проблемы раскрытия преступлений. — Свердловск: Средне-Урал. Кн. изд-во, 1976; Зеленский В. Д. Организация расследования преступлений. — Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1989; Самыгин Л. Д. Расследование преступлений как система деятельности. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1989.

(обратно)

192

Ларин А. М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. — М.: Юрид. лит., 1986. — С. 4-14; Элькинд П. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. — Л.: Изд-во Ленинград, ун-та, 1976. — С. 27-59; Уголовный процесс / Под ред. П. А. Лупинской. — М.: Юрист, 1995. — С. 5-6, 45-87; Клименко Н. И. Криминалистические знания в структуре профессиональной подготовки следователя. — К.: Вища школа, 1990. — С. 7-37.

(обратно)

193

О понятии и признаках сложных систем см.: Диалектика познания сложных систем / Под ред. В. С. Тюхтина. — М.: Мысль, 1988. — С. 24-28.

(обратно)

194

В диалектике противоречие предполагает такой характер отношений противоположностей, в котором определенные стороны явлений и процессов не существует друг без друга и в то же время отрицают одна другую. См. Свидерский В. И. О диалектике отношений. — Л.: ЛГУ, 1983. — С. 65.

(обратно)

195

Кузьмичев В. С. Теория и практика следственной деятельности. — К.: НТВ “Правник”, 1997. — С. 17.

(обратно)

196

Коновалова В. Е., Шепитько В. Ю. Криминалистическая тактика: Теории и тенденции. — Харьков: Гриф, 1997. — С. 87.

(обратно)

197

См., например: Белкин Р. С., Винберг А. И. Криминалистика и доказывание. — М.: Юрид. лит., 1969. — С. 7-13; Коновалова В. Е. Правовая психология — Харьков: Основа, 1990. — С. 48-49; Лузгин И. М. Расследование как процесс познания. — М.: ВШ МВД СССР, 1969; Михеенко М. М., Доказывание в советском уголовном судопроизводстве. — К.: Вища школа, 1984. — С. 6-11; Медведев Н. Н. Теоретические основы расследования. — Краснодар: Кубан. гос. ун-т, 1977. — С. 22-26; Якубович Н. А. Теоретические основы предварительного следствия М.: ВШ МВД СССР, 1971. — С. 4-24.

(обратно)

198

Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 69.

(обратно)

199

Лекторский В. А. Теория познания // Философский энциклопедический словарь. — 2 изд. — М.: Сов. энциклопедия, 1989. — С. 651.

(обратно)

200

Эксархопуло А. А. Основы криминалистической теории. — СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1992. — С. 36.

(обратно)

201

Симонян Е. А. Единство теории и практики. — М.: Наука, 1980. — С. 105-106; Аверьянов А. Н. Системное познание мира. — М.: Политиздат, 1985. — С. 231-214.

(обратно)

202

Проблема связей и отношений в материалистической диалектике / Ответ, ред. В. С. Тюхтин. — М.: Наука, 1990. — С. 177.

(обратно)

203

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 1. — С. 352-359; Гончаренко В. И. Использование данных естественных и технических наук в уголовном судопроизводстве. — К.: Вища школа, 1980. — С. 75-87; Селиванов Н. А. Математические методы в собирании и исследовании доказательств. — М.: Юрид. лит., 1974; Эйсман А. А. Логика доказывания. — М.: Юрид. лит., 1971.

(обратно)

204

См.: Фаткулин Ф. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. — Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1976. — С. 16.

(обратно)

205

Белкин Р. С., Винберг А. И. Криминалистика и доказывание. — М.:« Юрид. лит., 1969. — С. 12-13; Пионтковский А. А. К вопросу о теоретических началах советской криминалистики // Сов. криминалистика на службе следствия. — М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1955. — С. 24-27 и др. работы.

(обратно)

206

О методах прогнозирования и их использовании см.: Журавель А. В. Проблеми теорії та методології криміналістичного прогнозування. — Харків, 1999. — С. 123-155; Белкин Р. С. Курс криминалистики. — М., 1997. — Т. 2. — С. 420-440; Зорин Г. А. Криминалистическая методология. — Минск: Амадея, 2000. — С. 93-101.

(обратно)

207

См., например: Коновалова В. Е. Версия: концепция и функции в судопроизводстве. — С. 87-108; Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. — М.: РИО МВД СССР, 1967. — С. 128-133; Ларин А. М. От следственной версии к истине. — С. 11-13 и др. работы.

(обратно)

208

Лузгин И. М. Моделирование при расследовании преступлений. — М.: Юрид лит., 1981. — С. 80.

(обратно)

209

Хлынцов М. Н. Криминалистическая информация и моделирование при расследовании преступлений. — Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1982. — С. 98-102.

(обратно)

210

На значение внутреннего убеждения указывается как в законе (ст. 67 УПК), так и в литературе. См.: Грошевой Ю. М. Проблемы формирования судейского убеждения в уголовном судопроизводстве. — Харьков: Вища школа, 1975; Кримінальний процес України / Заред. Ю. М. Грошевого та В. М. Хотенця. — Харків.: Право, 2000. — С. 144-145; Теория доказательств в советском уголовном процессе. — М.: Юрид. лит., 1973. — С. 474-484.

(обратно)

211

Полагаем, что наиболее точно отражает содержание доказывания его составные части, названные Р. С. Белкиным. См.: Белкин Р. С. Собирание, исследование и оценка доказательств. — М.: Юрид. лит., 1966.

(обратно)

212

Кримінальний процес України — Харків, 2000. — С. 139; Михеенко М. М. Указ. соч. — С. 11; Шейфер С. А. Собирание доказательств в советском уголовном процессе: методологические и правовые проблемы. — Саратов: Изд-во Саратов ун-та, 1986 — С. 7-20. Поэтому нельза согласиться с Р. Г. Домбровским, полагающим, что расследование можно разделить на две противоположные стороны: познание и доказывание, видя в познании исследование обстоятельств дела “для себя”, а в доказавании — обоснование высказываемых суждений “для другого” / Домбровский Р. Г. Познание и доказывание в расследовании преступлений. — Автореф. дисс.... д-ра юрид. наук, — К., 1990. — С. 20.

(обратно)

213

Теория доказательств в советском уголовном процессе. — М.: Юрид. лит., 1973. — С. 287-289.

(обратно)

214

См.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. — М., 1997. — Т. 1. — С. 118— 147; Белкин Р. С., Винберг А. И. Криминалистика и доказывание. — С. 167— 215; Колдин В. Я., Полевой Н. С. Информационные процессы и структуры в криминалистике. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1985; Кузьмичев В. С. Указ, соч. — С. 174-176; Лукашевич В. Г. Криминалистическая теория общения. — К.: Изд-во Укр. академ. внутр. дел, 1993. — С. 84-108; Матусовский Г. А. Криминалистика в системе научных знаний. — Харьков: Вища школа, 1976. — С. 39-49; Салтевский М. В. Криминалистика. — Харьков, 1997. — С. 93—140, и др. работы.

(обратно)

215

Тюхтин В. С. Указ. соч. — С. 81.

(обратно)

216

Подробнее о затронутой проблеме см.: Сегай М. Я. Методология судебной идентификации. — К.: РИО МВД УССР, 1970; Прохоров-Лукин Г. В. Криминалистические аспекты типологии взаимодействия // Криминалистика и суд. экспертизы. — вып. 41. — К.: Лыбидь, 1990. — С. 7-14.

(обратно)

217

Философский энциклопедический словарь. — М., 1989. — С. 222.

(обратно)

218

См., например: Галаган В. И. Использование следователем информации на первончальном этапе расследования / Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — К., 1992. — С. 9; Біленчук П. Д. Процесуальні та криміналістичні проблеми дослідження обвинувачуваного. — К.: ATIKA, 1999. — С. 65; Лукашевич В. Г. Указ. соч. — С. 92; Полевой Н. С. Указ. соч. — С. 59; Хлынцов М. Н. Указ. соч. — С. 38; Колдин В. Я. Криминалистическое знание о преступной деятельности: функци моделирования // Сов. гос-во и право. — 1987. — № 2. — С. 64; Ієрусалимов І. О. Інформаційне забезпечення використання науково-технічних досягнень у розслідуванні злочинів. — Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — К., 1998. — С. 10.

(обратно)

219

Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М., 1999. — С. 30-31.

(обратно)

220

Колдин В. Я., Полевой Н. С. Указ. соч. — С. 35.

(обратно)

221

См.: Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 31.

(обратно)

222

Образцов В. А. Криминалистика: Курс лекций. — М.: 1996. — С. 48.

(обратно)

223

Лисиченко В. К., Перебитюк Н. В. Понятие и методологические вопросы поиска в расследовании преступлений // Актуальные проблемы судебной экспертизы и криминалистики (Тезисы научно-практической конференции). — К., 1993 — С. 92-93.

(обратно)

224

Кирсанов З. И., Лясников А. В. Понятие поиска в криминалистике // Актуальные проблемы раскрытия и предупреждения преступлений в условиях перехода к рыночной экономике. — Барнаул, 1993. — С. 45-46.

(обратно)

225

Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 73-74. Вероятно, последнее замечание о видении им значения поисковой деятельности привело автора к образованию понятия поиско-познавательной деятельности (хотя поиск и включается им в познавательную деятельность) и рассмотрение таковой в качестве объекта криминалистики.

(обратно)

226

Криминалистика / Под ред. А. Ф. Волынского. — М.: Закон и право, 1999. — С. 261.

(обратно)

227

В отличие от мнения Н. Г. Шурухнова, И. Кертес и Л. Д. Самыгин полагают, что поисковая деятельность представляет собой первоначальный базовый этап всей деятельности по расследованию преступлений (Криминалистика социалистических стран. — М., 1986. — С. 448).

(обратно)

228

При выделении названных видов информации использована классификация, приведенная в работе: Полевой Н. С. Криминалистическая кибернетика. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1989. — С. 74.

(обратно)

229

О понятии и роли оперативно-розыскной информации см.: Обнинский С. С. Оперативно-розыскная информация. — М.: ИНФРА-М, 2000; Оперативно-розыскная деятельность // Под ред. К. К. Горянинова, В. С. Обнинского, А. Ю. Щумилова. — М.: ИНФРА-М, 2001. — С. 614-663.

(обратно)

230

Гришкин И. И. Понятие информации. — М.: Наука, 1973. — С. 32;' Бонгард М. М. О понятии “полезная информация” // Проблемы кибернетики. — М., 1963. — Вып. 9; Урсул А. Д. Указ. сон. — С. 74-76.

(обратно)

231

Белкин Р. С., Винберг А. И. Криминалистика. Общетеоретические проблемы. — М.: Юрид лит., 1973. — С. 30.

(обратно)

232

О понятии, признаках и значении негативных обстоятельств см.: Бурданова В. С. Криминалистическое обеспечение всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела. — Спб., 1994. — С. 6-17; Коновалова В. О. Проблеми логіки і психології у слідчій тактиці. — Харків: Вид-во Харків, ун-ту, 1965. — С. 72-76; Медведев С. И. Негативные обстоятельства и их использование в раскрытии преступлений. — Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1973; Овечкин В. А. Указ. соч. — С. 37-53.

(обратно)

233

Зорин Г. А. Криминалистическая методология. — Минск: Амалфея, 2000. — С. 191-195.

(обратно)

234

Полевой Н.С. Криминалистическая кибернетика. — М.: Изд-во МГУ, 1989. — С. 130. В этой связи трудно согласиться с М. Н. Хлынцовым, утверждающим, что избыточная информация не бывает лишней и “во многих случаях неоходимо дублировать сведения, создавать “избыточночть” информации” (Хлынцов М. Н. Указ. соч. — С. 47).

(обратно)

235

Біленчук П. Д., та ін. Криміналістика, — К.: АТІКА, 1998. — С. 116; Кузьмичев В. С. Теория и практика следственной деятельности. — К.: НВТ “Правник”, 1997. — С. 174-176; Галаган В. И. Использование следователем информации на первоначальном этапе расследования / Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — К., 1992. — С. 22.

(обратно)

236

Некоторые проблемы введения в уголовное судопроизводство ориентирующей, оперативной информации будут рассмотрены далее.

(обратно)

237

Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 81-108.

(обратно)

238

Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 32; Полевой Н. С. Указ. соч. — С. 76.

(обратно)

239

Кузьмичев В. С. Указ. соч. — С. 176.

(обратно)

240

Густов Г. А. Программно-целевой метод организации расследования убийств. — СПб., 1993. — С. 3.

(обратно)

241

Аленин Ю. П. Выявление и расследование очагов преступлений: теория и практика. — Одесса, 1996. — С. 146.

(обратно)

242

Ларин А. М. Расследование по уголовному делу. Планирование, организация. — М.: Юрид. лит., 1970. — С. 59.

(обратно)

243

См.: Криминалистика / Под ред. И. Ф. Пантелеева, Н. А. Селиванова. — М.: Юрид. лит., 1993. — С. 81-82; Криминалистика / Под ред. А. Г. Филиппова. — М.: Юриспруденция, 2000. — С. 203; Шепітько В. Ю. Криміналістика. Енциклопедичний словник. — Харків: Право, 2001. — С. 154.

(обратно)

244

Здесь взята за основу классификация В. Ю. Шепитько. См.: Криминалистика / Под ред. В. Ю. Шепитько. — Харьков: Одиссей, 2001, — С. 32.

(обратно)

245

Криминалистика / Под ред. А. В. Дулова. — Минск, 1996. — С. 272—274; Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М., 1999. — С. 398.

(обратно)

246

Криминалистика / Под ред. С. А. Голунского — М.: Госюриздат, 1959. — С. 227; Криминалистика / Под ред. Р. С. Белкина, Г. Г. Зуйкова. — М.: Юрид. лит., 1968. — С. 298.

(обратно)

247

Коновалова В. Е., Шепитько В. Ю. Криминалистическая тактика: теории и тенденции. — Харьков: Гриф, 1997. — С. 21.

(обратно)

248

Планирование как метод расследования рассматривал А. Н. Васильев. См.: Васильев А. Н., Мудъюгин Г. Н., Якубович Н. А. Указ. соч. — С. 10. В дальнейшем, правда, он писал, что планирование — “это метод организации расследования”. См.: Васильев А. Н. Следственная тактика. — М.: Юрид. лит., 1976. — С. 144.

(обратно)

249

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 2. — С. 376; Якубович Н. А. Планирование работы следователя // Руководство для следователей. — М.: Юрид. лит., 1981. — Ч. 1. — С. 150; Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М., 1994. — С. 230.

(обратно)

250

Сергеев Л. А., Соя-Серко Л. А., Якубович Н. А. Планирование расследования. — М., 1975. — С. 8.

(обратно)

251

Коновалова В. Е. Версия: концепция и функции в судопроизводстве. — Харьков: Консум, 2000. — С. 120.

(обратно)

252

В. Е. Коновалова выделяет пять функций планирования: 1) определение правильных путей раскрытия преступления; 2) обеспечение объективности, полноты и всесторонности расследования; 3) своевременного применения научно-технических и тактических приемов; 4) обеспечение эффективного сочетания оперативно-розыскных мер и следственных действий; 5) содействие экономии сил и средств следственного аппарата и быстрота расследования (См.: Коновалова В. Е. Версия: концепция и функции в судопроизводстве. — С. 120).

(обратно)

253

Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой, А. А. Эксархопуло. — СПб: Изд-во Лань, 2001. — С. 435.

(обратно)

254

Криминалистика / Под ред. А. Г. Филиппова, А. Ф. Волынского. — М.: Изд-во Спарк, 1998. — С. 196.

(обратно)

255

Берг А. Предисловие к книге Ст. Бира “Кибернетика и управление производством”. — М.: Наука, 1965. — С. 5; Новик И. Кибернетика. Философские и социологические проблемы. — М.: Госполитиздат, 1963. — С. 25.

(обратно)

256

Афанасьев В. Г. Системность и общество. — М.: Политиздат, 1980. — С. 206.

(обратно)

257

См. Бандурка О. М. Основи управління в органах внутрішніх справ України: теорія, досвід, шляхи удосконалення. — Харків: Основа, 1996. — С. 12.

(обратно)

258

О путях оптимизации расследования см.: Бахин В. П., Весельский В. К., Карпов Н. С. Проблемы оптимизации следствия // Труды Академии управления МВД России. — Современные проблемы криминалистики. — М., 1998. — С. 77-91; Доспулов Г. Г. Оптимизация предварительного следствия. — Алма-Ата: Наука, 1984; Лукашевич В. Г. Проблеми оптимізації діяльності з рослідування злочинів // Теоретичні та практичні проблеми використання можливостей криміналістики і судової експертизи у розкритті й розслідуванні злочинів. — К.: Укр. академія внутрішніх справ, 1996. — С. 17-26.

(обратно)

259

Подробно о решениях в расследовании см.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 3. — С. 156-169; Дубинский А. Я. Исполнение процессуальных решений следователем. — К.: Вища школа, 1984; Лупинская П. А. Решение в уголовном судопроизводстве. — М.: Юрид. лит., 1976; Эксархопуло А. А. Указ соч. — С. 102-216.

(обратно)

260

Туманов Г. А. Организация управления в сфере охраны общественного порядка. — М.: Юрид. лит., 1971. — С. 30.

(обратно)

261

Отстаивая эвристический подход к расследованию, И. Е. Быховский пишет: “...следствие всегда было, есть и будет не только комплексом научных положений и рекомендаций, но и искусством нахождения истины” (Быховский И. Е. Программированное расследование: возможности и перспективы // Акт. проблемы советской криминалистики. — М., 1980. — С. 67).

(обратно)

262

Густов Г. А. Разработка и использование типовых криминалистических программ в работе по уголовному делу. — Л., 1989.

(обратно)

263

См.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. Т. 3. — С. 292-297; Возгрин И. А. Криминалистическая методика. — Минск, 1983. — С. 210-211; его же. О соотношении следственных ситуаций и алгоритмов расследования преступлений // Вопросы профилактики преступлений. — Л., 1977. — С. 60—67; Густов Г. А. Программирование расследования преступлений // Проблемы программирования, организации и информационного обеспечения предварительного следствия. — Уфа: Изд-во Башкир, ун-та, 1989 — С. 16—27; Гуняев В., Кузьмин С. В защиту криминалистических программ // Соц. законность. — 1990. — № 3. — С. 47-49; Ищенко Е. А. Алгоритмизация расследования. Там же. — С. 63-65; Колесниченко А. Н., Матусовский Г. А. Вопросы программирования деятельности следователя // Криминалистика и судебная экспертиза. — Вып. 21. — К.: Вища школа, 1980. — С. 43-47; Соя-Серко Л. А. Программирование расследования // Соц. законность. — 1980. — № 1; Селиванов Н. А., Эйсман А. А. Проблемы програмированного расследования и совершенствование криминалистических методик // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 46. — М.: Юрид. лит., 1988. — С. 138— 146; Шаталов А. С. Понятие криминалистической алгоритмизации и програмирования расследования преступлений // Государство и право. — 2000. — № 8. — С. 28-39.

(обратно)

264

Криницкий Н. А. Алгоритмы вокруг нас. — М.: Наука, 1984. — С. 20; Словарь по кибернетике / Под ред. В. М. Глушкова. — К.: Главная редакция УСЭ, 1979. — С. 51; Философский энциклопедический словарь. — М., 1989. — С. 20.

(обратно)

265

Полевой Н. С. Криминалистическая кибернетика. — С. 199-204.

(обратно)

266

Сулейманов Д. И. Концептуальные основы использования информации при раскрытии преступлений / Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — Киев, 1997. — С. 35.

(обратно)

267

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 1. — С. 359; Зорин Г. А. Эвристические методы формирования стратегии и тактики следственной деятельности. — Гродно: Изд-во Гроднен. ун-та, 1991.

(обратно)

268

Алексеев П. В., Панин А. В. Философия: Учебник для вузов. — М.: ТЕИС, 1996. — С. 251-252.

(обратно)

269

Философ, энциклопед. словарь. — М., 1989. — С. 754.

(обратно)

270

Бирюков Е. В., Геллер Е. С. Кибернетика в гуманитарных науках. — М., 1973. — С. 150.

(обратно)

271

Грановский Г. Л. Некоторые теоретические проблемы эвристической деятельности следователя // Вопросы криминалистической методологии, тактики и методики расследования: Тезисы науч. конф. — М., 1973. — С. 23-24; Криминалистика социалистических стран. — С. 123.

(обратно)

272

Доспулов Г. Г. Указ. соч. — С. 133; Типовые модели и алгоритмы криминалистического исследования / Под ред. В. Я. Колдина. — М., 1989. — С. 93; Шаталов А. С. Указ. соч. — С. 37-38.

(обратно)

273

Гуняев В., Кузьмин С. Указ. соч. — С. 49.

(обратно)

274

В настоящее время программы по методическому обеспечению расследования некоторых разновидностей убийств разработаны в НИИ Прокуратуры Российской Федерации. См.: Соя-Серко Л. А. Программирование и компьютеризация следствия // Прокурорская и следственная практика. — М., 1998. — № 2. — С. 117-119.

(обратно)

275

Криміналістика / За ред. В. Ю. Шепітька — К.: Видавничий Дім “Ін Юре”, 2001. — С. 358; Образцов В. А. Криминалистика. — М., 1996. — С. 301-304.

(обратно)

276

См.: Шавер Б. М. Об основных принципах частной методики расследования преступлений // Соц. законность, 1938. — №. 1. — С. 42-56; Возгрин И. А. Криминалистическая методика. — С. 136-184; Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина и др. — М., 2000. — С. 325—327; Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М., 1999. — С. 587.

(обратно)

277

См., например: Пантелеев И. Ф. Методика расследования преступлений. — М.: ВЮЗИ, 1975.

(обратно)

278

О философском понимании принципа см.: Айдинян Р. Н. Система понятий и принципов гносеологии. — Л., 1991; Демин В. Н. Принципы материалистической диалектики в научном познании. — М., 1979.

(обратно)

279

Криминалистика / Под ред. А. В. Дулова. — Минск, 1996. — С. 33.

(обратно)

280

См.: Гинзбург А. Я. Принципы советской криминалистики. — Караганда: Изд-во Караганд. ШМ МВД СССР, 1974; Колесниченко А. Н. Принципы методики расследования // Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 18. К., 1979. — С. 62-68; Коновалова В. Е. Криминалистическая тактика: принципы и функции // Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 22. — К., 1981. — С. 41-45.

(обратно)

281

Коновалова В. Е., Шепитько В. Ю. Криминалистическая тактика: теории и тенденции. — Харьков, 1997. — С. 220.

(обратно)

282

Колесниченко А. Н. Принципы методики расследования преступлений // Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 18. — К., 1979. — С. 63; Кузьмичев В. С. Теория и практика следственной деятельности. — К.: НВТ “Правник”, 1997. — С. 48.

(обратно)

283

Колесниченко А. Н. Принципы методики расследования преступлений // Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 18. — К., 1979. — С. 64.

(обратно)

284

Колесниченко А. Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений. — Харьков, 1965. — С. 27.

(обратно)

285

Колесниченко А. Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений: Текст лекций. — Харьков, 1976. — С. 27-28.

(обратно)

286

Селиванов Н. А. Сущность методики расследования и ее принципы // Соц. законность, 1976. — № 5. — С. 61-64; Он же. Советская криминалистика: система понятий. — М., 1982. — С. 121-128.

(обратно)

287

Шавер Б. Об основных принципах частной методики расследования преступлений // Соц. законность. — 1938. — № 1. — С. 42-56.

(обратно)

288

Возгрин И. А. Криминалистическая методика. — С. 129-130.

(обратно)

289

Коновалова В. Е. Криминалистическая тактика: принципы и функции // Криминалистика и судебная экспертиза. — К., 1981. — Вып. 22. — С. 45.

(обратно)

290

Лук’янчиков Б. Є. Вневидові методики розслідування злочинів як напрямок удосконалення криміналістичної методики / Атореф. дис. ... канд. юрид. наук. — К., 2001. — С. 19.

(обратно)

291

Подробнее о методическом значении данного положения говорится далее в работе.

(обратно)

292

Одна из первых разработок типизации следственных ситуаций по характеру исходных данных была осуществлена Г. Н. Мудьюгиным. См.: Васильев А. Н., Мудьюгин Г. Н., Якубович Н. А. Указ. соч. — С. 151-171.

(обратно)

293

См. Жогин Н. В., Фаткуллин Ф. Н. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. — М.: Юрид. лит., 1965. — С. 38-48; Михайлов А. И. О задачах предварительного следствия в советском уголовном процессе // Вопросы борьбы с преступностью. — М.: Юрид. лит., 1977. — Вып. 26. — С. 92-99; Ларин А. М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. — М.: Юрид.лит., 1986. — С. 4-14; Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. — М.: Наука, 1968. — Т. 2. — С. 37—39; Элькинд П. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1976. — С. 37-39.

(обратно)

294

О разработке криминалистических задач и их классификации см.: Тищенко В. В. Задачи расследования по делам о корыстно-насильственных преступлениях // Актуальные проблемы государства и права. — Сб. науч. трудов. — Одесса, 1994. — Вып. 1. — С. 213-219.

(обратно)

295

См.: Лузгин И. М. Методологические проблемы расследования. — С. 114-118; Образцов В. А. Криминалистическая классификация преступлений. — С. 115-118.

(обратно)

296

Лузгин И. М. Методологические проблемы расследования. — С. 115.

(обратно)

297

Там же. — С. 116.

(обратно)

298

Элькинд П. С. Указ. соч. — С. 38, 39.

(обратно)

299

Построение методики, связанное с постановкой и решением криминалистических задач находит отражение в работах: Густов Г. А. Программноцелевой метод организации раскрытия убийств. — С-Пб., 1993. — С. 3-27; Дулов А. В. Основы расследования преступлений, совершенных должностными лицами. — Минск, 1985. — С. 113-117; Коновалова В. Е. и др. Расследование хищений государственного или общественного имущества (проблемы тактики и методики). — Харьков: Вища школа, 1987. — С. 6-12; Самыгин Л. Д. Расследование убийств // Криминалистика. — М., 1990. — С. 360-370; Волобуєв А. В. Наукові основи комплексної методики розслідування корисливих злочинів у сфері підприємництва. — Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — Харків, 2002. — С. 18.

(обратно)

300

Тактические задачи расследования нельзя отождествлять с процессуальными и тактическими задачами, возникающими при подготовке и производстве отдельных следственных действий или их комплексов.

(обратно)

301

Князев В. А. О понятии и классификации тактических задач расследования преступлений // Проблемы социалистической законности. Сб. науч. трудов. — Харьков: Изд-во “Основа”, 1991. — Вып. 25. — С. 117-118.

(обратно)

302

Михеєнко М. М., Нор В. Т., Шибіко В. П. Кримінальний процес України. — К.: Либідь, 1992. — С. 10. Нельзя согласиться с В. М. Тертышником, понимающим раскрытие преступления только как установление лица, совершившего преступление / Тертышник В. М. Уголовный процесс. — Харьков: РИФ “АРСИС, ЛТД”, 1997. — С. 9.

(обратно)

303

Кримінальний процес України / За ред. Ю. М. Грошевого, В. М. Хотинця. — Харків: Право, 2000. — С. 131; Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. А. Д. Бойкова и И. И. Карпеца. — М.: Юрид. лит., 1989. — С. 54.

(обратно)

304

Колманов В. П. Расследование убийств. Лекции для студентов ВЮЗИ. — М., 1958. — С. 13.

(обратно)

305

Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. — М.: Юрид. лит., 1982. — С. 72-121.

(обратно)

306

Колесниченко А. Н. Принципы методики расследования преступлений // Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 18. — К. Вища школа, 1979. — С. 66; Криминалистика / Под ред В. А. Образцова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 587.

(обратно)

307

Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой, А. А. Эксархопуло. — СПб.: Изд-во “Лань”, 2001. — С. 617.

(обратно)

308

Так, Р. С. Белкин писал: “правильно сформулированная характеристика должна органически включать в себя перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, и поэтому его не нужно включать в структуру частной методики” / Белкин Р. С. История отечественной криминалистики. — М.: Изд-во НОРМА, 1999. — С. 274. См., также: Винокуров С. И. Криминалистическая характеристика преступления, ее содержание и роль в построении методик расследования конкретного вида преступлений // Методики расследования преступлений (Общие положения). — М., 1976 — С. 104; Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М.: Высшая школа, 1994. — С. 328; Криминалистика / Под ред. Н. И. Порубова. — Минск: Вышэйшая школа, 1997. — С. 180.

(обратно)

309

Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой, А. А. Эксархопуло. — СПб.: Изд-во “Лань”, 2001. — С. 611-612. В более ранних работах он включал обстоятельства, подлежащие доказыванию, в структуру методик расследования отдельных видов преступлений наряду с их криминалистической характеристикой (Возгрин И. А. О структуре методик расследования отдельных видов преступлений // Вопросы теории и практики борьбы с преступностью. — Л.: Высшая школа МВД СССР, 1974. — С. 75-77).

(обратно)

310

Васильев А. Н. Проблемы методики расследования отдельных видов преступлений. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1978. — С. 34; Аленин Ю. П. О структуре методики расследования преступлений // Юридична освіта і правова держава. — Одеса: Астропринт, 1997. — С. 247; Возгрин И. А. Криминалистическая методика расследования преступлений. — Минск: Вышейшая школа, 1983. — С. 205.

(обратно)

311

См., например: Криминалистика / Под ред. И. Ф. Пантелеева, Н. А. Селиванова. — М.: Юрид. лит., 1993; Криминалистика / Под ред. Н. И. Порубова. — Минск: Вышэйшая школа, 1997; Криминалистика / Под ред. Р. С. Белкина. — М.: НОРМА-ИНФРА, 1999; Звирбуль А. К., Смыслов В. И. Расследование краж, грабежей и разбойных нападений. — М.: ВЮЗИ, 1982.

(обратно)

312

Белкин А. Р. Теория доказывания. — М.: НОРМА, 1999. — С. 22.

(обратно)

313

Танасевич В. Г. Значение криминалистической характеристики преступлений и следственных ситуаций для методики расследования преступлений // Актуальные проблемы советской криминалистики. — М., 1980. — С. 84.

(обратно)

314

Танасевич В. Г. Теоретические основы методики расследования преступлений // Сов. гос-во и право. — 1976. — № 6. — С. 91-92.

(обратно)

315

На различные аспекты взаимосвязи названных понятий указывалось в работах: Селиванов Н. Криминалистические характеристики преступлений и следственные ситуации в методике расследования // Соц. законность. — 1977. — № 2. — С. 58; Образцов В. А., Танасевич В. Г. Понятие и криминалистическое значение следственной ситуации // Сов. гос-во и право. — 1979. — № 8. — С. 114; Хмыров А. А. Криминалистическая характеристика преступлений и предмет доказывания // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 51—52; Драпкин Л. Я. Предмет доказывания и криминалистические характеристики преступлений // Криминалистические характеристики в методике расследования преступлений. — Свердловск: УрГУ, 1978. — С. 11-18.

(обратно)

316

Быков В. М. Криминалистическая характеристика групповых преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 85.

(обратно)

317

См.: Колесниченко А. Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений: Текст лекции. — Харьков, 1976. — С. 19-20; Николайчик Н. И. О соотношении понятий “криминалистическая характеристика преступлений” и “предмет доказывания” // Криминалистическая характеристика преступлений. — М., 1984. — С. 78-82; Криминалистика / Под ред. И. Ф. Пантелеева, Н. А. Селиванова. — М.: Юрид. лит., 1993. — С. 28; Старушкевич А. В. Крим, хар-ка злочинів. — К.: НВТ “Правник” — НАВСУ, 1997. — С. 14-15; Криминалистика / Под ред. А. Г. Филиппова. — М.: Юриспруденция, 2000. — С. 242; Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 491; Бурданова В. С. Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, как важнейший элемент частных криминалистических методик // Вестник криминалистики. — Вып. 2. — М., 2001. — С. 38-42 Соотношение и роль рассматриваемых понятий анализировались нами в работах: Тищенко В. В. Система понятий методики расследования преступлений // Криминалистика и судебная экспертиза. — Вып. 34. — К.: Вища школа, 1987. — С. 49-55; Тищенко В. В., Стрельцов Е. Л. Обстоятельства, подлежащие доказыванию по делам о корыстно-насильственных преступлениях // Криминалистика и судебная экспертиза. — Вып. 47. — К., 1995. — С. 67-69; Тищенко В. В. Криминалистическая характеристика преступлений в структуре методики расследования // Юридична освіта і правова держава. — Одеса: Астропринт, 1997. — С. 254.

(обратно)

318

См.: Криминалистика / Под ред. Филипова и Волынского А. Ф. — М.: Спарк, 1998. — С. 345-346, 392 и др.; Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой, А. А. Эксархопуло. — СПб.: Изд-во “Лань”, 2001. — С. 623-624, 655, и др. работы.

(обратно)

319

Васильев А. Н. Следственная тактика. — М.: Юрид. лит., 1976. — С. 148. Систематизацию обстоятельств по элементам состава преступления поддерживают и другие авторы. См.: Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой, А. А. Эксархопуло. — СПб.: Изд-во “Лань”, 2001. — С. 612; Гаухман Л. Д., Степичев С. С. Расследование грабежей и разбойных нападений. — М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1971. — С. 5-21.

(обратно)

320

Справочная книга криминалиста. Руководитель авторского коллектива и ответственный редактор Н. А. Селиванов. — М.: Изд-во НОРМА, 2000. — С. 191. Этот же подход предлагали и авторы пособия: Обеспечение следователем полного и объективного исследования обстоятельств дела. — М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1977. — С. 10-41.

(обратно)

321

Уголовный кодекс Украины: Научно-практический комментарий / Отв. ред. В. И. Шакун, С. С. Яценко. — К.: А.С.К., 1999. — С. 517.

(обратно)

322

См.: Гаухман Л. Д., Степичев С. С. Расследование грабежей и разбойных нападений. — М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1971. — С. 9; Матышевский П. С. Преступления против собственности и смежные с ними преступления. — К.: Юринком, 1996. — С. 56-58; Насильственная преступность / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. — М.: Изд-во “Спарк”, 1997. — С. 50.

(обратно)

323

Уголовный кодекс Украины: Научно-практический комментарий. — К., 1999. — С. 280; Постановление Пленума Верховного Суда Украины от 7 июля 1995 г. № 9 “О судебной практике по делам о бандитизме” // Правовісник. Додаток до журналу “Право України”. — 1996. — № 1.

(обратно)

324

См. Постанову Пленуму Верховного Суду України від 25 грудня 1992 р. №12 “Про судову практику в справах про корисливі злочини проти приватної власності” // Постанови пленуму Верховного Суду України в кримінальних та цивільних справах. — К.: ЮРІНКОМ, 1995. — С. 114.

(обратно)

325

См. п. 10 указ. Постановления Пленума Верховного Суда Украины.

(обратно)

326

Матышевский П. С. Указ, работа. — С. 59.

(обратно)

327

Науково-практичний коментар Кримінального кодексу України від 5 квітня 2001 р. / За ред. М. І. Мельника, М. І. Хавронюка. — К.: Каннон, 2001. — С. 471-473.

(обратно)

328

Под близкими лицами следует понимать круг близких родственников, указанных в п. 2 ст. 32 УПК Украины, а также других лиц, судьба которых для потерпевшего имеет существенное значение / Уголовный кодекс Украины. Научно-практический комментарий. — К., 1999. — С. 526.

(обратно)

329

См. ч. 2 п. 13 указ. Постановления Пленума Верховного Суда Украины.

(обратно)

330

При нападении, совершаемом с целью завладения чужим имуществом и сочетаемым с убийством, квалификация осуществляется по совокупности: разбойного нападения и убийства из корысти, а при нападении, совершаемом организованной группой, квалифицируется как бандитизм и убийство из корысти.

(обратно)

331

См. ч. 2 п. 16 указ. Постановления Пленума Верховного Суда Украины.

(обратно)

332

Степень детализации времени (временных промежутков) совершения преступления определяется с учетом всех обстоятельств по делу: иногда достаточно определиться во времени суток, но в большинстве случаев требуется установление времени в часах и минутах. См.: Бердичевский Ф. Ю. Некоторые вопросы доказывания по делам об убийствах // Раскрытие тяжких преступлений против личности (материалы научно-практической конференции). — М., 1973. — Ч. 1. — С. 79-84.

(обратно)

333

См. ч. 2 п. 16 указ. Постановления Пленума Верховного Суда Украины.

(обратно)

334

Тищенко В. В. Пространственно-временной фактор в расследовании корыстно-насильственных преступлений // Проблеми психології часу: Тези доповідей Міжнародної конференції. — Одеса, 1995. — С. 175-176.

(обратно)

335

См. п. 30 указ. Постановления Пленума Верховного Суда Украины от 25 декабря 1995 г.

(обратно)

336

Уголовный кодекс Украины: Научно-практический комментарий. — К., 1999. — С. 346.

(обратно)

337

Уголовный кодекс Украины: Научно-практический комментарий. — К., 1999. — С. 345.

(обратно)

338

По мнению А. Н. Леонтьева “предмет деятельности есть ее действительный мотив” (Леонтьев А. Н. Указ. соч. — С. 102).

(обратно)

339

Тарарухин С. А. Установление мотива и квалификация преступления. — К.: Вища школа, 1977. — С. 109-124.

(обратно)

340

Котов Д. П. Мотивы преступлений и их доказывание. — Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1975. — С. 16-17.

(обратно)

341

См.: Скобликов П. А. Взыскание долгов и криминал. — М.: Юристъ, 1999. — С. 86-96.

(обратно)

342

Теория доказательств в советском уголовном процессе. — М., 1973. — С. 171.

(обратно)

343

Характер и тяжесть телесных повреждений определяется Правилами судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений, утв. приказом Министерства здравоохранения Украины от 17.01.95 г. № 6 и зарегистрированного Минюстом Украины от 26.07.95 г. (Юрид. вісник України — 1995. — 31 жовтня — 7 листопада).

(обратно)

344

См.: Михеенко М. М. Доказывание в советском уголовном судопроизводстве. — К.: Вища школа, 1984. — С. 114-116; Кримінальний процес України / За ред. Ю. М. Грошевого, В. М. Хотенця. — Харків: Право, 2000. — С. 131; Теория доказательств в советском уголовном процессе. — С. 178— 181 и др. Позиция российских авторов по этому вопросу во многом объясняется тем, что российский законодатель “выявление причин и условий, способствовавших совершению преступления” включает в перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию (ст. 68 УПК РФ). Но и среди них нет единого мнения по названной проблеме.

(обратно)

345

Лопушанский Ф. А. Следственная профилактика преступлений. Опыт, проблемы, решения. — К., 1980. — С. 103-104; Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. — М.: Наука, 1968. — Т. 1. — С. 363-365; Тертышник В. М. Уголовный процесс. — Харьков: РИФ “АРСИС-ЛТД”, 1997. — С. 119.

(обратно)

346

См., например: Белкин А. Р. Теория доказывания. — М.: Норма, 1999. — С. 23.

(обратно)

347

См., например: Грохольский В. Л., Тищенко В. В. Обстоятельства, подлежащие доказыванию по делам о вымогательстве // Роль судебной экспертизы и криминалистики в раскрытии и профилактике преступлений / Тезисы научно-практической конференции. — Одесса, 1994. — С. 59-61; Дворкин А. И. Обстоятельства, подлежащие установлению по делам о вымогательстве // Пособие для следователя. Расследование преступлений повышенной общественной опасности. — М.: ЛИГА РАЗУМ, 1998. — С. 270—275; Закатов А. А., Тищенко В. В. Расследование убийств // Особенности расследования тяжких преступлений / Руководство для следователей. — Волгоград: Волгоград, юрид. ин-т МВД России, 1995. — С. 19-22; Образцов В. А. Расследование грабежей и разбоев // Справочная книга криминалиста. — М., 2000. — С. 300-302; Расследование бандитизма. Методическое пособие. — М.: Приоритет, 2000. — С. 47-58.

(обратно)

348

Под решением понимается “процесс и результат выбора цели и способа действий” (ФЭС. — М., 1989. — С. 558). Решить — значит “обдумав, прийти к какому-нибудь выводу, к необходимости каких-нибудь действий”. (Толковый словарь русского языка / Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. — М., 1996. — С. 668).

(обратно)

349

Зеленецкий В. С. Возбуждение уголовного дела. — Харьков: Изд-во “КримАрт”, 1998. — С. 46-70; Салтевский М. В., Лукашевич В. Г. Проблемы классификации источников информации и следственных действий в криминалистической тактике // Криминалистика и суд. экспертиза. — Вып. 29. — К., 1984. — С. 29; Сулейманов Д. И. Указ, автореф. дисс. — С. 30-32.

(обратно)

350

Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М., 1999. — С. 87-93.

(обратно)

351

Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Изд-во БЕК, 1995. — С. 34-43. В ст. 26 Закона Украины “Об информации” от 2 октября 1992 г. понятие источников информации определяется через понятие ее носителей и разъясняется, что “источниками информации являются предусмотренные либо установленные Законом носители информации, которые представляют собой материальные объекты, сохраняющие информацию, а также сообщения средств массовой информации, публичные выступления (Закони України. — К., 1992. — Т. 4. — С. 72-88).

(обратно)

352

Рыжаков А. П. Возбуждение и отказ в возбуждении уголовного дела. — М.: Юрид. фирма “КОНТРАКТ”, “ИНФРА-М”, 2001. — С. 2.

(обратно)

353

Зеленецкий В. С. Указ. соч. — С. 78.

(обратно)

354

Подробнее см.: Белкин Р. С. Собирание, исследование и оценка доказательств. — С. 15-19; Карнеева Л. М., Кертэс И. Источники доказательств по советскому и венгерскому законодательству. — М.: Юрид. лит., 1985. — С. 8-10; Арсеньев В. Д. Указ. соч. — С. 115-121; Михеенко М. М. Указ, соч. — С. 83-97; Фаткуллин Ф. Н. Указ. соч. — С. 123-129.

(обратно)

355

Документом в уголовном процессе является материальный носитель информации, в котором гражданином или должностным лицом зафиксированы сведения об обстоятельствах, имеющих значение для дела, в письменной, звуковой или зрительно-звуковой форме, а также в форме зрительного изображения. См.: Карнеева Л. М., Кертэс И. Указ. соч. — С. 22; Михеенко М. М. Указ. соч. — С. 95-96.

(обратно)

356

Ларин А. М. От следственной версии — к истине. — С. 13.

(обратно)

357

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 2. — С. 361.

(обратно)

358

Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М., 1994. — С. 58.

(обратно)

359

Вызывает возражение мнение И. М. Лузгина, полагающего, что “абстракции состава и предмета доказывания определяют содержание общих и частных версий”. Содержание версий определяется факторами информационного порядка, а названные И. М. Лузгиным факторы обусловливают объект, направление версий. См.: Лузгин И. М. Методологические проблемы расследования. — С. 143.

(обратно)

360

Васильев А. Н., Мудьюгин Г. Н. , Якубович Н. А. Планирование расследования преступлений. — М., 1957. — С. 56-59; Коновалова В. Е. Версия: концепция и функция в судопроизводстве. — С. 47-56; Сергеев Л. А., Соя-Серко Л. А., Якубович Н. А. Планирование расследования. — М., 1975. — С. 17.

(обратно)

361

Антипов В. П. Планирование расследования в проблемных ситуациях // Вопросы борьбы с преступностью. — Вып. 34. — М.: Юрид. лит., 1981. — С. 75; Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 2. — С. 364; Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой, А. А. Эксархопуло. — С. 67, 430.; Образцов В. А. О типичных версиях и принципах их разработки // Проблемы эффективности раскрытия и расследования преступлений. — Свердловск: УрГУ, 1978. — С. 25-34.

(обратно)

362

Колесниченко А. Н., Матусовский Г. А. О системе версий и методике их построения // Криминалистика и судебная экспертиза. — Вып. 7. — К.: РИО МВД УССР, 1970. — С. 11.

(обратно)

363

См., например: Коновалова В. Е. Версия: концепция и функции в судопроизводстве. — С. 49; Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М., 1999. — С. 319; Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М., 1999. — С. 95; Типовые модели и алгоритмы криминалистического исследования / Под ред. В. Я. Колдина. — М., 1989. — С. 86; Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. — М.: Юрид. лит., 1982. — С. 108-109.

(обратно)

364

Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М., 1999. — С. 95; В то же время некоторые авторы отождествляют понятия типовых и типичных версий. См.: Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасиомва, Л. Я. Драпкина. — М., 1994. — С. 59; Криминалистика / Под ред. А. Г. Филиппова. — М.: Юриспруденция, 2000. — С. 223.

(обратно)

365

Коновалова В. Е. Версия: концепция и функции в судопроизводстве. — С. 49.

(обратно)

366

Подробно о ситуации тактического риска см.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 3. — С. 191-197; Зорин Г. А. Теоретические основы криминалистики. — Минск, 2000. — С. 251-275; Коновалова В. Е., Шепитько В. Ю. Криминалистическая тактика: теории и тенденции. — Харьков, 1997. — С. 180-190.

(обратно)

367

Гораздо реже встречаются случаи, связанные с исчезновением жертвы вследствие сокрытия трупа лицом, совершившем корыстно-насильственное преступление.

(обратно)

368

Действия преступника в такой ситуации квалифицируются как вымогательство. См.: Науково-практичний коментар Кримінального кодексу України від 5 квітня 2001 р. / За ред. М. І. Мельника, М. І. Хавронюка. — К.: Каннон, 2001. — С. 470.

(обратно)

369

См.: Бурданова В. С. Проблемы расследования убийств водителей автомашин // Актуальные проблемы государства и права. — Одесса, 1996.— Вып. 3. — С. 201-205; Гавло В. К. Проблемы разработки методики расследования преступлений, связанных с посягательством на транспортные средства и их водителей // Новое российское законодательство и практика его применения. — Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 1997. — С. 8-11; Козлов В. С. Использование сил и средств органов внутренних дел при раскрытии и расследовании разбойных нападений на водителей автотранспортных средств // Труды Академии управления МВД России. Современные проблемы криминалистики. — М., 1998. — С. 20-38.

(обратно)

370

Герасимов И. Ф. Этапы раскрытия преступлений // Следственные ситуации и раскрытие преступлений. — Свердловск, 1975. — С. 11; Драпкин Л. Я. Этапы процесса расследования преступлений (традиционная и ситуационная характеристика) // Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М.: Высшая школа, 2000. — С. 351; Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. — С. 122; Сергеев Л. А. Общие вопросы методики расследования преступлений // Руководство для следователей. — М., 1971. — С. 446.

(обратно)

371

Белкин Р. С. Введение в методику расследования отдельных видов преступлений // Криминалистика / Под ред. А. И. Винберга. — М.: Юриздат, 1959. — С. 333-334. См. также: Колесниченко А. Н. О первоначальных (неотложных) следственных действиях при расследовании преступлений // Криминалистика и судебная экспертиза. — К., 1964. — Вып. 1. — С. 7-12; Колмаков В. П. Расследование убийств. — М.: ВЮЗИ, 1958. — С. 26-28.

(обратно)

372

Колмаков В. П. Неотложные следственные действия при расследовании разбоев // Криминалистика и судебная экспертиза. — Вып. III. — Харьков. Книжно-газетное издательство, 1950. — С. 33, 41; Лузгин И. М. Методологические проблемы расследования. — С. 89; Лунгу В. И. Первоначальный этап расследования преступлений: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. — К., 1991. — С. 3-4.

(обратно)

373

Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М.: Высшая школа, 2000. — С. 352-353.

(обратно)

374

См., например: Звирбуль А. К., Смыслов В. И. Расследование краж, грабежей и разбойных нападений. — М.: ВЮЗИ, 1982; Гаухман Л. Д., Степичев С. С. Расследование грабежей и разбойных нападений. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1971; Дворкин А. И. Расследование вымогательства // Руководство для следователей / Под ред. Н. А. Селиванова, В. А. Снеткова. — М.: ИНФРА, 1997; Образцов В. А. Расследование грабежей и разбойных нападений // Справочная книга криминалиста. — М.: Норма-Инфра, 2000 и др. работы.

(обратно)

375

О тактических положениях осмотра места происшествия см.: Бегалиев К., Попов В. И. Теоретические вопросы осмотра места происшествия // Вопросы борьбы с преступностью. — М.: Юрид. лит., 1983. — Вып. 39. — С. 58-65. Белкин Р. С., Лифшиц Е. М. Тактика следственных действий. — М.: Новый Юрист, 1997. — С. 44-80; Колмаков В. П. Следственный осмотр. — М.: Юрид. лит., 1969; Шаламов М. П. Осмотр места происшествия. — М.: ВЮЗИ, 1966; Шепитько В. Ю. Тактические проблемы систематизации тактических приемов в криминалистике. — Харьков: РИП “Оригинал”, 1995. — С. 101-122 и др. работы.

(обратно)

376

Колмаков В. П. Следственный осмотр. — С. 70.

(обратно)

377

О выявлении и оценке следов на месте происшествия см.: Коршунов В. М. Следы на месте происшествия. Обнаружение, фиксация, изъятие. —М.: Экзамен, 2001; Шепитько В. Ю. Справочник следователя. — К.: Изд. дом “Ин Юре”, 2001. — С. 18-32; Осмотр места происшествия: Практическое пособие / Под ред. А. И. Дворкина. — М.: Юрист, 2001. — С. 39-108, 154-173 и др.; Сорокин В. С. Обнаружение и фиксация следов на месте происшествия. — М., 1966; Сорокотягина Д. А. Осмотр места происшествия как источник сведений о личности потерпевшего // Следственные действия. — Свердловск, 1983. — С. 80-89.

(обратно)

378

Подробнее о таких обстоятельствах см.: Расследование бандитизма. Методическое пособие. — М.: Приоритет, 2000. — С. 65-67.

(обратно)

379

Аленин Ю. П., Тищенко В. В. Особенности расследования тяжких преступлений. — Одесса: Бахва, 1996. — С. 13.

(обратно)

380

Селиванов Н. А., Видонова Л. Г. Типовые версии по делам об убийствах. Справочное пособие. — М., 1989. — С. 39.

(обратно)

381

Селиванов Н. А., Видонов Л. Г. Указ. соч. — С. 39.

(обратно)

382

Подробнее о методике расследования убийств см.: Колмаков В. П. Расследование убийств. — М.: ВЮЗИ, 1958; Коновалова В. Е. Убийство: искусство расследования. — Харьков: Факт, 2001; Мудьюгин Г. Н. Расследование убийств, замаскированных инсценировками. — М., 1973; Мудьюгин Г. Н. Расследование убийств по делам, возбуждаемым в связи с исчезновением потерпевшего. — М., 1967; Рассейкин Д. П. Расследование преступлений против жизни. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1965; Руководство по расследованию убийств / Отв. ред. С. И. Гусев. — М.: Юрид. лит., 1977 и др. работы.

(обратно)

383

См.: Колонюк В. П. Особенности осмотра места происшествия при расследовании грабежей и разбойных нападений на банковские учреждения Украины // Проблеми боротьби з насильницькою злочинністю в Україні: Збірник матеріалів наук.-практ. конф. — Харків, 2001. — С. 170-174.

(обратно)

384

Данную экспертизу следует назначать в тех случаях, когда нападавшие проникли в учреждение под видом посетителей и заполняли какие-то бланки, бумаги.

(обратно)

385

Такая экспертиза может способствовать разоблачению инсценировок. См. подробнее: Лисенко Б. В. Самоповреждение как один из способов инсценировки преступного события // Теория и практика криминалистики и судебной экспертизы. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1978. — Вып. 2. — С. 80-86.

(обратно)

386

Нельзя согласиться с В. В. Лысенко, рекомендующим проводить освидетельствование, а не судебно-медицинскую экспертизу потерпевшего (См.: Лысенко В. В. Расследование вымогательств. — Харьков, 1996. — С. 57, 59), поскольку информативность и доказательственное значение такой экспертизы значительно превышают таковые у освидетельствования. См.: Тищенко В. В. Использование судебно-медицинских знаний в расследовании корыстно-насильственных преступлений // Материалы учебно-методической конференции по судебной медицине и смежным дисциплинам вузов Украины. — Киев — Одесса, 1994. — С. 94-96.

(обратно)

387

Дворкин А. И. Расследование вымогательства // Руководство для следователей / Под ред. Н. А. Селиванова, В. А. Снеткова. — М., 1997. — С. 508-509.

(обратно)

388

О сущности принципа конспирации см.: Кузьмичев В. С. Теория и практика следственной деятельности. — К., 1997. — С. 69-72; Краткая сыскная энциклопедия: Деятельность оперативно-розыскная, контрразведывательная, частная сыскная (детективная) // Авт.-сост. А. Ю. Шумилов. — М.: Изд-тель Шумилова И. И., 2000. — С. 63; Оперативно-розыскная деятельность: Учебник / Под ред. К. К. Горяйнова, В. С. Овчинского, А. Ю. Шумилова. — М.: ИНФРА-М, 2001. — С. 68-69.

(обратно)

389

Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. Т. В. Аверьяновой и Р. С. Белкина. — М.: Новый Юрист, 1997. — С. 261.

(обратно)

390

Лысенко В. В. Указ. соч. — С. 67-81; Руководство для следователей / Под ред. Н. А. Селиванова, В. А. Снеткова. — М., 1997. — С. 508-509.

(обратно)

391

Детально о реализации названных направлений следственной и оперативно-розыскной деятельности в рассматриваемой ситуации см.: Дворкин А. И. и др. Расследование похищения человека: Методическое пособие. — М.: Приоритет, 2000. — С. 33-44.

(обратно)

392

Криміналістика / За ред. П. Д. Біленчука. — К.: Атіка, 2001. — С. 277. См. также: Лекарь А. Г., Безруких Р. К. Организационно-тактические основы раскрытия преступлений. — М.: Юрид. лит., 1972. — С. 30-31.

(обратно)

393

Расследование преступлений: Руководство для следователей / Под ред. И. Н. Кожевникова. — М.: Спарк, 1997. — С. 86-87.

(обратно)

394

О проблемах использования оперативной информации в уголовном судопроизводстве см.: Бедняков Д. И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений. — М.: Юрид. лит., 1991; Доля Е. А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. — М.: Спарк, 1996; Кипнис Н. М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. — М.: Юрист, 1995. — С. 46-59; Мешков В. М., Попов В. Л. Оперативно-розыскная тактика и особенности легализации полученной информации в ходе предварительного следствия. — М.: Щит-М, 1999. — С. 45—78; Тищенко В. В. Правовые и организационные возможности использования данных, полученных в ходе оперативно-розыскных действий, для раскрытия корыстно-насильственных преступлений // Актуальные проблемы организации расследования преступлений. — Одесса: Астропринт, 1996. — С. 116-120; Тертышник В. М. Уголовный процесс. — Харьков: Риф, 1997. — С. 194-203.

(обратно)

395

Тіщенко В. В. Проблемні питання використання даних, одержаних в результаті оперативно-розшукних дій при розслідуванні корисливо-насильницьких злочинів // Суд в Україні: боротьба з корупцією, організованою злочинністю і захист прав людини. — К., 1999. — Том 12. — С. 391-395.

(обратно)

396

Закон Украины “Об оперативно-розыскной деятельности” не определяет понятия оперативно-розыскных мероприятий, более того — не дает перечня таких мероприятий в отличие от Федерального закона России “Об оперативно-розыскной деятельности”, принятом Государственной Думой 5 июня 1995 г. (ст. 6). В оперативно-розыскной практике в зависимости от уровня организации выделяют три формы оперативно-розыскной деятельности: оперативно-розыскные действия, оперативно-розыскные мероприятия и оперативно-розыскные операции. См.: Оперативно-розыскная деятельность / Под ред. К. К. Горяйнова, В. С, Овчинского, А. Ю. Шумилова. — М.: Инфра, 2001. — С. 301-302; Практика уголовного сыска. Научно-практический сборник. — М.: Лига Разум, 1999. — С. 9-76,106-120.

(обратно)

397

УПК Украины, называя протокол, составленный по результатам оперативно-розыскных мероприятий, в качестве самостоятельного источника доказательств (ч. 2 ст. 65), в то же время не включает его в число протоколов (гл. 6 УПК) и не оговаривает его содержание и реквизиты, в отличие от протокола следственных действий (ст. 85 УПК). Представляется, что данные вопросы должны быть законодательством четко урегулированы.

(обратно)

398

Криминалистика / Под ред. В. Ю. Шепитько. — Харьков, 2001. — С. 230.

(обратно)

399

Михайлов В. А. Проблема дифференциации стадий расследования преступлений // Современные проблемы криминалистики. — М., 1998. — С. 71-74.

(обратно)

400

Хомколов В. П. Организация управления оперативно-розыскной деятельностью: системный подход. — М.: Закон и право, ЮНИТИ, 1999. — С. 81.

(обратно)

401

Подробнее об организационно-тактических аспектах деятельности СОГ см.: Аленин Ю. П., Лазарев А. А., Сухова Г. И., Тищенко В. В. Взаимодействие при раскрытии и расследовании очагов корыстно-насильственных и половых преступлений. — Одесса — Симферополь, 1995. — С. 34-94; Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М., 2000. — С. 82-84; Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования. — М., 1997. — С. 17-18; Синеокий О. В. Виды следственных и следственно-оперативных групп: сравнительный анализ // Государство и право. — 1997. — № 1. — С. 60-67; Справочная книга криминалиста. — М., 2000. — С. 203-204; Расследование бандитизма. — М., 2000. — С. 78-81; Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М.: Юристъ, 1999. — С. 371-372.

(обратно)

402

Выражение “по горячим следам” употребляется в переносном смысле и подчеркивает реальную возможность быстрого обнаружения следов преступления в целях его скорейшего раскрытия. В этом смысле можно согласиться с П. Д. Биленчуком, называющим их “свежими следами”. См.: Криміналістика / За ред. П. Д. Біленчука. — К.: Атіка, 2001. — С. 371 и др.

(обратно)

403

Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М.: Высшая школа, 2000. — С. 353.

(обратно)

404

Поетика И. В. Основные проблемы криминалистической науки, раскрытия и расследования преступлений в восточноевропейских странах. — Дисс. ... д-ра юрид. наук. — Одесса, 1991. — С. 235-241.

(обратно)

405

Мадьяр Й. Тактическая борьба между следователем и преступником после совершения преступления // XIII Международный криминалистический симпозиум. — Шиофок: Изд. МВД ВНР, 1982. — С. 466.

(обратно)

406

См.: Біленчук П. Д. Основи методики розкриття та розслідування злочинів “за свіжими слідами” // Криміналістика / За ред. П. Д. Біленчука. — К., 2001. — С. 371-399; Криміналістика / За ред. В. Ю. Шепітька. — Харків, 1998. — С. 155-159; Лавров В. П. Расследование преступлений по горячим следам. Криминалистика / Под ред. А. Ф. Волынского. — М., 1999. — С. 360—376; Салтевский М. В. Раскрытие преступлений по “ горячим следам”: понятие и принципы // Проблемы государства и права Украины: Тематический сборник научных трудов. — К.: УМК ВО, 1992. — С. 116-124.

(обратно)

407

По мнению Н. П. Яблокова наиболее благоприятная обстановка для раскрытия преступления по горячим следам складывается в условиях очень крупных городов (Москва, Санкт-Петербург) в первый час после его совершения, в условиях крупных городов — региональных городов — в первые три часа, в районных городах она сохраняется в течение двенадцати часов (Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблокова. — М., 1999. — С. 499).

(обратно)

408

Збірник методичних рекомендацій з питань розкриття та розслідування злочинів слідчими та оперативними працівниками органів внутрішніх справ / За ред. П. В. Коляди. — К.: ГСУ МВС, 2001. — С. 105.

(обратно)

409

Такие портреты называют также субъективными. См.: Драпкин Л. Я., Кузнецов П. С. Применение субъективных портретов в тактической операции “Поиск и изобличение преступника” // Применение экспертизы и других форм специальных познаний в советском судопроизводстве. — Свердловск, 1984. — С. 11-16.

(обратно)

410

См.: Лукин Ю. Н. О первоначальных следственных действиях по делам об убийствах, совершенных из огнестрельного оружия // Вестник МГУ, серия IX: Правоведение. — 1968. — № 4. — С. 7-79; Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. — М., 1982. — С. 122; Сергеев Л. А. Общие вопросы методики расследования преступлений // Руководство для следователей. — М., 1971. — С. 447-449.

(обратно)

411

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — М., 1999. — Т. 3. — С. 337.

(обратно)

412

См., например: Доля Б. Г. Расследование краж, грабежей и разбоев. // Руководство для следователей. — М., 1997. — С. 467-486; Бердичевский Ф. Ю., Ларин А. М., Образцов В. А. Расследование нападений с целью завладения государственными и общественными денежными средствами. — М., 1976.

(обратно)

413

Криминалистика / Под ред. А. Г. Филиппова. — М., 2000. — С. 283-284.

(обратно)

414

Возгрин И. А. Общие положения методики расследования преступлений // Криминалистика / Под ред. Т. А. Седовой, А. А. Эксархопуло. — СПб., 2001. — С. 613.

(обратно)

415

Танасевич В. Г. Проблемы раскрытия и расследования преступлений // Советская криминалистика. Теоретические проблемы. — М., 1978. — С. 185.

(обратно)

416

См.: Авербах Ю. Л. и др. Шахматная школа: Курс лекций для шахматистов-разрядников. — М.: Физкультура и спорт, 1976. — С. 89-90.

(обратно)

417

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 3. — С. 337; Лузгин И. М. Методологические проблемы расследования. — С. 89.

(обратно)

418

Лекарь А. Г., Безруких Р. К. Организационно-тактические основы раскрытия преступлений. — М., 1977. — С. 101.

(обратно)

419

Образцов В. А. Выявление и изобличение преступника. — М., 1997. — С. 82.

(обратно)

420

Приказ МВД Украины № 170 от 31 марта 1993 г. “Про підвищення ефективності функціювання автоматизованого банку даних в органах внутрішніх справ”.

(обратно)

421

Садченко О. О., Чурпіта В. В. Використання даних про способи здійснення злочинів у їх розкритті та розслідуванні // Теоретичні та практичні проблеми використання можливостей криміналістики і судової експертизи у розкритті й розслідуванні злочинів. — К., 1996 — С. 56-60.

(обратно)

422

Сервецький І. В. Використання криміналістичних знань при встановленні невідомого убивці // Назв, збірник. — К., 1996. — С.70.

(обратно)

423

Кондратюк Л. В. Антропология преступления (микрокриминология). — М.: НОРМА, 2001. — С. 215.

(обратно)

424

Зорин Г. А., Зорина М. Г., Зорин Р. Г. Возможности криминалистического анализа в процессе предварительного расследования, государственного обвинения и профессиональной защиты по уголовным делам. — М.: Юрлитинформ, 2001. — С. 45.

(обратно)

425

Романов В. В. Юридическая психология. — М.: Юрист. 1998. — С. 114-117; Руководство для следователей / Под ред. Н. А. Селиванова, В. А. Снеткова. — М., 1997. — С. 570.

(обратно)

426

Подробнее о психологическом портрете см.: Образцов В. А. Выявление и изобличение преступника. — С. 246-264; Петухов В. О. О разработке в России психологических портретов лиц, совершивших серийные преступления против личности // Записки криминалистов. — М., 1994 — № 4. — С. 307.

(обратно)

427

Совокупность указанных признаков искомого преступника называют поисковым портретом (моделью) преступника (Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М., 1999. — С. 608-614), криминалистическим портретом (Зорин Г. А. Криминалистическая методология. — С. 400-408). Вполне уместным в данном случае представляется употребление термина “поисковый криминалистический портрет преступника”.

(обратно)

428

Быков В. М. О возможности использования виктимологического анализа при расследовании преступлений // Вопросы криминалистической тактики. — Ташкент, 1978. — С. 24-32; Центров Е. Е. Криминалистическое учение о потерпевшем. — М.: МГУ, 1988. — С. 58-98; Шиканов В. И. Актуальные вопросы уголовного судопроизводства и криминалистики в условиях современного научно-технического прогресса. — Иркутск, 1978. — С. 175.

(обратно)

429

Бурданова В. С., Быков В. М. Виктимологические аспекты криминалистики. — Ташкент: НИиРИО Ташкент, ВШ МВД СССР, 1981. — С. 10.

(обратно)

430

О собирании и исследовании следов и микрочастиц см.: Вандер М. Б. Использование микрочастиц при расследовании преступлений. — СПб.: Питер, 2001; Капитонов В. Е. и др. Работа с микрообъектами на месте происшествия. — М.: Изд-во ВНИИМВД СССР, 1978; Кириченко А. А. Основы судебной микрообъектологии. — Харьков, 1998; Клименко Н. И. Использование микрообъектов при расследовании преступлений. — К.: Вища школа, 1984; Руководство для следователей. — М., 1997. — С. 165-204; Скорченко П. Т. Криминалистика. Технико-криминалистическое обеспечение расследования преступлений. — М.: Былина, 1999.

(обратно)

431

См.: Рощин А. И., Биленчук П. Д., Омельченко Г. Е. Книга криминалиста. — К.: Україна, 1995; Расследование дорожно-транспортных происшествий. — М.: Лига Разум, 1998. — С. 57-76.

(обратно)

432

Образцов В. А. Выявление и изобличение преступника. — М., 1997. — С. 82.

(обратно)

433

О проблемах понятия организации и проведения тактических операций см.: Баев О. Я. Основы криминалистики. — М., 2001. — С. 215-219; Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 3. — С. 202-235; Дулов А. В. Тактические операции при расследовании преступлений. — Минск: Вышейшая школа, 1979; Коновалова В. Е. Убийство: искусство расследования. — Харьков, 2001. — С. 221-223; Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М., 1995. — С. 75-86; Тактические операции и эффективность расследования. / Межвуз. сб. науч. трудов. — Свердловск, 1986; Шиканов В. И. Теоретические основы тактических операций в расследовании преступлений. — Иркутск, 1983 и др.; Шепитько В. Ю. Тактика расследования преступлений, совершаемых организованными группами и преступными организациями. — Харьков, 2000. — С. 56-63.

(обратно)

434

О розыске как тактической операции см.: Закатов А. А. Криминалистическое учение о розыске. — Волгоград: ВСШ МВД СССР, 1988. — С. 10—11; Коновалов Е. Ф. Тактическая операция, ее сущность и место в системе розыска // Тактические операции и эффективность расследования. — Свердловск, 1986. — С. 63-69; Крылов И. Ф., Бастрыкин А. И. Розыск, дознание, следствие. — Л.: ЛГУ, 1984. — С. 67-72; Олейник П. А., Птицын А. Г. Вопросы теории и практики розыска скрывающихся преступников // Криминалистика и судебная экспертиза. — К., 1970. — Вып. 7. — С. 20-24; Сербулов А. М. О взаимодействии следователя и работников милиции при розыске скрывшихся преступников // Криминалистика и судебная экспертиза. — Вып. 5. — К., 1968.

(обратно)

435

Подробно об уловках скрывающихся преступников см.: Коновалов Е. Ф. Розыскная деятельность следователя. — М., 1973. — С. 32-34.

(обратно)

436

Кагин Е. К. Роль следственной ситуации в повышении эффективности розыска // Тактические операции и эффективность расследования. — Свердловск, 1986. — С. 69-76.

(обратно)

437

Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 2. — С. 220.

(обратно)

438

Подробнее см.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 2. — С. 222—225; Кагин Е. К. Специальные особенности розыскной деятельности сотрудников правоохранительных органов // Актуальные проблемы следственной деятельности. — Свердловск, 1990. — С. 78-80; Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. — М., 1967. — С. 158-159.

(обратно)

439

Дубягин Ю. П. Руководство по розыску и расследованию неочевидных убийств. — М.: Буквица, 1997. — С. 103-114; Колісниченко О. Н. Розшук. // Радянська криміналістика. — К., 1973. — С. 285-288.

(обратно)

440

Закатов А. А. Розыскная работа следователя // Криминалистика / Под ред. А. Г. Филиппова, А. Ф. Волынского. — М., 1998. — С. 212-216; Оперативно-розыскная деятельность: Учебник. — М.: ИНФРА-М, 2001. — С. 514-520.

(обратно)

441

См.: Гладких Ю. Т., Филиппов А. Г., Шамсеева Л. И. Тактическая операция “задержание” по делам о спекуляции // Тактические операции и эффективность расследования. — Свердловск, 1986. — С. 84-91; Образцов В. А. Выявление и изобличение преступника. — М., 1997. — С. 140—143; Франк Л. В. Задержание и арест подозреваемого в советском уголовном процессе (Уголовно-процессуальное и криминалистическое исследование). — Душанбе, 1963.

(обратно)

442

Дулов А. В., Нестеренко П. Д. Тактика следственных действий. — Минск: Вышейшая школа, 1971. — С. 168-170.

(обратно)

443

Колісниченко О. Н. Розшук // Радянська криміналістика (криміналістична техніка та слідча тактика). — К.: Вища школа, 1973. — С. 288-289; Филющенко А. А. О тактических основах задержания подозреваемого // Следственные ситуации и расследование преступлений. — Свердловск: СвЮИ, 1975. — С. 60-67.

(обратно)

444

Подготовка ложного алиби, как отмечает Р. С. Белкин, может совершаться путем договоренности с определенными лицами о даче ими ложных показаний либо путем тщательно спланированных действий и обстановки, в результате чего ложные показания лиц, подтверждающих алиби подозреваемого, объясняются их добросовестным заблуждением (Белкин Р. С. Курс криминалистики. — Т. 3. — С. 367-368).

(обратно)

445

Высказанные положения, думается, подтверждают целесообразность рассмотрения проблемы исследования алиби в качестве тактической операции (И. В. Поетика), а не разновидности частной методики расследования (В. А. Образцов). См. подробнее: Зеленский В. Д. Вопросы проверки алиби / Научные труды Кубанского ун-та. — Краснодар, 1976. — Вып 212. — С. 155-166; Криминалистика / Под ред. В. А. Образцова. — М., 1997. — С. 497-501; Постіка І. В. Загальні положення тактичної операції “Встановлення алібі”. // Теоретичні та практичні проблеми використання можливостей криміналістики і судової експертизи у розкритті й розслідуванні злочинів. — К., 1996. — С. 70-79.

(обратно)

446

См.: Шульга Н. Н., Аленин Ю. П. Подготовка и назначение экспертизы колюще-режущих орудий и следов их действия на теле и одежде человека // Криминалистика и судебная экспертиза. — К., 1987. — Вып. 35. — С. 33-35.

(обратно)

447

Гаухман Л. Д., Степичев С. С. Расследование грабежей и разбойных нападений. — М., 1971. — С. 61.

(обратно)

448

Об общих положениях тактики обыска см.: Денисюк С. Ф., Шепитько В. Ю. Обыск в системе следственных действий (тактико-криминалистические проблемы). — Харьков: Консум, 1999; Коновалова В. Е., Шепитько В. Ю. Обыск: тактика и психология. — Харьков: Гриф, 1997; Михайлов А. И., Юрин Г. С. Обыск. — М., 1971; Ратинов А. Р. Некоторые вопросы производства обыска. // Вопросы криминалистики. — М.: Госюриздат, 1961 — № 1-2. — С. 179-202; Руководство для следователей / Под ред. Н. А. Селиванова, В. А. Снеткова. — М., 1997. — С. 292-305 и др. работы.

(обратно)

449

О тактике предъявления для опознания см.: Белкин Р. С., Лифшиц Е. М. Тактика следственных действий. — М.: Новый юристъ, 1997. — С. 152— 160; Гинзбург А. Я. Опознание в следственной, оперативно-розыскной и экспертной практике. — М., 1996; Самошина З. Г. Вопросы теории и практики предъявления для опознания на предварительном следствии. — М.: Изд-во Моек, ун-та, 1976.

(обратно)

450

О тактике данного следственного действия см.: Белкин Р. С. Эксперимент в следственной, судебной и экспертной практике. — М.: Юрид. лит., 1964; Белкин Р. С., Лифшиц Е. М. Указ. соч. — С. 129-151; Следственные действия / Под ред. В. А. Образцова. — М., 1999. — С. 253-264; Руководство для следователей / Под ред. Н. А. Селиванова, В. А. Снеткова. — М., 1997. — С. 283-291, 357-361; Шепитько В. Ю. Справочник следователя. — К., 2001. — С. 109-118.

(обратно)

451

Подробнее см.: Гаврилов А. К., Закатов А. А. Очная ставка. — Волгоград: ВСПІ МВД СССР, 1978; Комарков В. С. Психологические основы очной ставки. — Харьков, 1976; Митрохина З. И. Психологические особенности производства очной ставки // Криминалистика и судебная экспертиза. — К., 1981. — Вып. 22. — С. 47-51; Соловьев А. Б. Использование доказательств при допросе на предварительном следствии. — М.: Юрлитинформ, 2001. — С. 96-131 и др. работы.

(обратно)

452

О значении фактора внезапности и тактике его использования см.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. — С. 244-275; Бахин В. Д. и др. Тактика использования фактора внезапности в раскрытии преступлений органами внутренних дел. — К., 1990; Быховский И. Е. Об использовании фактора внезапности при расследовании преступлений // Вопросы криминалистики. — М., 1963. — № 8-9 — С. 170-175; Кузьмичев В. С. Указ. соч. — С. 72-76.

(обратно)

453

Криминалистика / Под ред. И. Ф. Герасимова, Л. Я. Драпкина. — М., 2000. — С. 560-561.

(обратно)

454

Подробно о тактике допроса подозреваемого и обвиняемого см.: Бахин В. П., Когамов М. Ч., Карпов Н. С. Допрос на предварительном следствии. — Алматы: Оркенитет, 1999; Васильев А. Н., Карнеева Л. М. Тактика допроса. — М.: Юрид. лит., 1970; Зорин Г. А. Руководство по тактике допроса. — М.: Юрлитинформ, 2001; Коновалова В. Е. Допрос: тактика и психология. — Харьков: Консум, 1999; Питерцев С. К., Степанов А. А. Тактика допроса на предварительном следствии и в суде. — СПб.: Питер, 2001; Порубов Н. И. Тактика допроса на предварительном следствии. — М.: Изд-во БЕК, 1998; Шепитько В. Ю. Теоретические проблемы систематизации тактических приемов в криминалистике. — Харьков, 1995. — С. 122-157 и др. работы.

(обратно)

455

Зуйков Г. Г. Поиск преступников по признакам способов совершения преступлений. — Учеб, пособ. — М.: Академия МВД СССР, 1970. — С. 18-24.

(обратно)

456

См.: Батищев В. И. Раскрытие и расследование преступлений, совершенных одними и теми же лицами. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 1992. — С. 33-42; Гавло В. К. Некоторые организационно-тактические проблемы в деятельности по расследованию преступлений // Организационно-тактические проблемы расследования преступлений. — Красноярск, 1990. — С. 8; Колдин В. Я. Криминалистическое знание о преступной деятельности: функция моделирования // Сов. государство и право. — 1987. — № 2. — С. 66-68.

(обратно)

457

Аленин Ю. П. Выявление и расследование очагов преступлений: теория и практика. — Одесса, 1996. — С. 105-108.

(обратно)

458

Батищев В. И. Указ. соч. — С. 54-69.

(обратно)

459

О процессуальной стороне окончания производства по уголовному делу см.: Кримінальний процес України / За ред. Ю. М. Грошевого, В. М. Хотенця. — Харків, 2000. — С. 294-308; Якубович Н. А. Окончание предварительного следствия по делам, направляемым в суд. — М., 1970.

(обратно)

Оглавление

Предисловие

Глава 1 Понятие и криминалистическая классификация корыстно-насильственных преступлений

Глава 2 Криминалистическая характеристика корыстно-насильственных преступлений

  2.1. Понятие криминалистической характеристики преступлений и ее значение для разработки частных методик расследования

  2.2. Анализ структуры криминалистической характеристики корыстно-насильственных преступлений

    2.2.1. Система элементов криминалистической характеристики корыстно-насильственных преступлений

    2.2.2. Субъекты корыстно-насильственных преступлений

    2.2.3. Объект корыстно-насильственных преступлений

    2.2.4. Обстановка корыстно-насильственных преступлений

    2.2.5. Механизм (процесс) корыстно-насильственных преступлений

Глава 3 Научные предпосылки разработки методики расследования корыстно-насильственных преступлений

  3.1. Теоретические концепции и принципы разработки частных методик расследования

    3.1.1. Расследование как системная информационно-познавательная деятельность

    3.1.2. Расследование как организационно-управленческая деятельность

    3.1.3. Принципы методики расследования преступлений

  3.2. Общие и специальные задачи расследования корыстно-насильственных преступлений

  3.3. Обстоятельства, подлежащие установлению

Глава 4 Криминалистический анализ исходных следственных ситуаций и определение направления расследования

  4.1. Оценка первичной информации на момент возбуждения уголовного дела

  4.2. Выдвижение и проверка общих версий

  4.3. Анализ типовых следственных ситуаций и постановка тактических задач расследования

Глава 5 Решение типовых задач начального этапа расследования корыстно-насильственных преступлений

  5.1. Определение средств решения типовых задач в исходных следственных ситуациях

  5.2. Типовые версии и алгоритмы решения тактических задач в расследовании преступлений, совершаемых путем нападений

  5.3. Типовые версии и алгоритмы решения тактических задач при расследовании вымогательства

  5.4. Взаимодействие следователя и органов дознания

Глава 6 Программирование последующего этапа расследования корыстно-насильственных преступлений

  6.1. Типовые следственные ситуации на последующем этапе расследования

  6.2. Методы установления преступника

  6.3. Направления и средства решения типовых задач последующего этапа расследования

Заключение Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg