«Происхождение русско-украинского двуязычия на Украине»

Анатолий Железный Происхождение русско-украинского двуязычия на Украине

1. Вместо предисловия

Первый выпуск этой книги был осуществлен в начале 1998 года тиражом всего 1000 экземпляров. Тем не менее, она получила широкую известность и мне до сих пор еще продолжают звонить благодарные читатели. От них я узнал, что книга ксерокопируется и распространяется даже в западных областях, где радикальный национализм все еще сохраняет свои позиции. Все это демонстрирует обеспокоенность людей продолжающимся шовинистическим наступлением в нашей стране на естественное право абсолютного большинства граждан свободно разговаривать, получать образование и обучать своих детей на родном русском языке, который, как показано в этой книге, является коренным, изначальным языком этой земли. Естественно, те граждане, для которых родным является другая форма нашего языка, сформировавшаяся вследствие длительного воздействия польской культуры (украинский язык), должны точно так же свободно разговаривать, получать образование и обучать своих детей на своем родном украинском языке. Все это должно быть совершенно добровольно и ненасильственно, без малейшего ущемления ни одного из двух наших исторических языков. Только при таких условиях и возможно строительство новой демократической Украины, в которой будут соблюдаться права человека, где люди будут ощущать себя свободными, будут гордиться своей страной и всячески содействовать ее духовному развитию и материальному процветаниию.

Но, к сожалению, есть у нас некая немногочисленная, но очень крикливая прослойка людей, считающих ущемление наших природных прав на родной язык своей, чуть ли не основной, профессиональной обязанностью. Пользуясь материальной поддержкой своих заокеанских заказчиков и вдохновителей, они развернули шумную кампанию по раздуванию вражды к русскоязычному населению, разжиганию межнациональной розни. Для «научного» обоснования своих подрывных, разрушительных для государства, деяний они сочинили и продолжают сочинять массу всевозможных баек об украинском народе-страдальце, которого всегда и все угнетали, жутких колониальных страданиях в составе «империи», о преследованиях украинской мовы еще со времен Киевской Руси и по наши дни, о глубокой древности украинского языка, который будто бы был занесен на Землю с Венеры и стал основой всех мировых языков, о генетической противоположности украинского и русского народов и их исторической враждебности друг другу, о дремучем невежестве «москалей» и просветителях-украинцах, давших им зачатки культуры, о неславянском происхождении русского народа, об украиноязычии библейских персонажей, об открытии Америки украинскими казаками и т. д. И все это ради того, чтобы доказать насущную необходимость срочного изгнания из Украины русского языка!

В свете сказанного я ожидал, что наши национал-шовинисты узнав, что кроме их собственной существует и другая точка зрения на языковую проблему на Украине, встретят мою книгу в штыки и постараются как-то оспорить ее основные тезисы о происхождении существующего ныне двуязычия задолго до воссоединения Украины с Россией. Я был готов собрать, обобщить и еще раз доказать полную несостоятельность националистических измышлений о чужеродности и враждебности для нас нашего же родного русского языка, о колоссальных выгодах отречения от него и перехода всем без исключения на украинскую мову. Но, как оказалось, я сильно переоценил их полемические способности: в печати так и не появилось ни одной публикации, направленной против моей книги. Что ж, это молчание вполне можно расценивать как знак вынужденного согласия, а точнее, как признак отсутствия сколько-нибудь существенных контраргументов. Лишь на заседании Верховного Совета Украины 28 октября 1998 года пан Чорновил в свойственном ему патетическо-надрывном тоне заявил, что за написание таких книг, как моя, в «нормальной державе» было бы открыто судебное рассмотрение. Я уж не говорю о характере самого «аргумента»: за филологическое исследование — к суду. Интересно то, что наш пылкий «патриот» не считает Украину «нормальной державой»!

Таким образом, горькую пилюлю правды о происхождении русско-украинского двуязычия на Украине не из-за вымышленной «русификации», а вследствие продолжительного польского господства на отторгнутой от Руси ее юго-западной части, наши национал-шовинисты проглотили молча и нам остается лишь надеяться, что это лекарство подействует на них отрезвляюще.

Подготавливая книгу ко второму изданию, я постарался исключить из ее текста все, что было написано в полемическом задоре и, по сути, мало что добавляло для раскрытия основной идеи. Одновременно пришлось кое-что исправить и дополнить с учетом дальнейшего развития языковой проблемы.

* * *

Работая над переводами интересующих меня материалов из польских источников, я очень часто обращал внимание на то, что множество польских слов звучат точно так же, как и соответствующие им слова нашего украинского языка. Заинтересовавшись, в конце концов, причиной такого сходства, я решил обратиться к языковедческой литературе и с немалым удивлением обнаружил, что факт этот никем из наших филологов не только никак не объяснен, но даже ни разу не упомянут!

Все это показалось мне странным. Я почувствовал, что это неспроста, что здесь кроется какая-то тайна, о которой наши филологи распространяться не любят. Ведь наличие в украинском языке очень большого количества слов, разительно схожих с польскими, слишком очевидно, чтобы не быть замеченным.

С тех пор я стал специально искать и изучать все публикации, посвященные истории украинского языка. И, надо сказать, обнаружил немало удивительных вещей! Чтобы поточнее показать, какие взгляды на происхождение украинского языка распространяются сейчас средствами массовой информации Украины, приведу несколько характерных примеров.

«Украинский язык — один из древнейших языков мира… Есть все основания полагать, что уже в начале нашего летосчисления он был межплеменным языком» («Украинский язык для начинающих». Киев, 1992).

«Таким образом, у нас есть основания считать, что Овидий писал стихи на древнем украинском языке» (Э. Гнаткевич «От Геродота до Фотия». Вечерний Киев, 26.01.93).

«Вполне возможно, что украинская лексика… несла терминологические, колонизационные, жизнеутверждающие заряды на все четыре стороны Света-Первокрая, осваивая и оплодотворяя иноязычные и малоязычные территории… Мы можем допустить, что украинский язык стал одной из живых основ санскрита… Украинский язык — допотопный, язык Ноя, самый древний язык в мире, от которого произошли кавказско-яфетические, прахамитские и прасемитские группы языков» (Б. Чепурко «Украинцы». Основа, № 3, Киев, 1993).

«Украинская мифология — наидревнейшая в мире. Она стала основой всех индоевропейских мифологий точно так же, как древний украинский язык — санскрит — стал праматерью всех индоевропейских языков» (С. Плачинда «Словарь древнеукраинской мифологии». Киев, 1993).

«В основе санскрита лежит какой-то загадочный язык «сансар», занесенный на нашу планету с Венеры. Не об украинском ли языке идет речь?» (А. Братко-Кутынский «Феномен Украины». Вечерний Киев, 27.06.95).

Читая все это, я искренне и добросовестно пытался понять, что побуждало приведенных выше авторов выдумывать и публиковать всю эту чепуху. И не мог! Но тут мне вдруг повезло: четкий ответ на мой вопрос дала Всеукраинская научная конференция на тему «Украинский язык как фактор формирования национального самосознания молодежи», проходившая во Львовском государственном университете 2–3 марта 1995 г. Научная конференция определила решающую роль языковедческих работ ученых «как источника патриотического воспитания, формирования исторической памяти в процессе преподавания украинского языка».

При такой постановке задачи, разумеется, нет необходимости выяснять, откуда и когда появилось в украинском языке так много слов, удивительно похожих на польские и в то же время начисто отсутствующих в родственном русском языке, а то ведь может вдруг выясниться картина, мало подходящая для «патриотического воспитания». Для этого больше подходит идея об украиноязычии Ноя и Овидия, о живой украинской основе мертвого языка санскрит…

Есть, разумеется, на Украине и серьезные филологические работы. Но, как мы увидим далее, они по своей сути мало чем отличаются от утверждений вышеприведенных авторов, так как основаны на абсолютно бездоказательном утверждении о широком распространении украинского языка уже во времена Киевской Руси.

Не найдя, таким образом, в украинской филологической литературе ответа на интересующий меня вопрос о происхождении имеющихся в украинском языке огромного количества полонизмов, я решил сам докопаться до истины. С увлечением принялся я штудировать древнерусские тексты, пытаясь отыскать ответ на главный вопрос: где истоки украинского языка, когда и почему возникли различия между украинским и русским языками, и почему именно те слова, которые отличают украинский язык от русского, так похожи на слова из польской лексики? Одновременно с изучением древних текстов пришлось также основательно разобраться и в истории древнерусского государства, понять причины его гибели и проследить дальнейшую судьбу разрозненных его частей. В результате вырисовалась вполне ясная и хорошо аргументированная версия возникновения и развития украинского языка, никем еще не описанная.

Как раз в это время газета «Литературная Украина» от 29.09.1994 г. напечатала статью канадского гражданина украинского происхождения Петра Кравчука, который взялся стращать нас катастрофическими последствиями предоставления русскому языку на Украине статуса второго официального языка. Не зная истинной картины исторически сложившегося очень широкого распространения в нашей стране русского языка, этот иностранный пан поставил его в один ряд с этническими языками таких национальных меньшинств на Украине, как болгары, греки, евреи, немцы и т. д. Воспользовавшись этой публикацией как предлогом, я написал «Открытое письмо канадскому украинцу Петру Кравчуку», в котором изложил свои соображения о происхождении у нас двуязычия и исторической недопустимости дискриминации русского языка на Украине. Изготовив несколько ксерокопий «Письма», я послал их в украиноязычные газеты (статья была написана на украинском языке). Все они дружно проигнорировали мое сочинение и лишь «Вечерний Киев», на который я рассчитывал менее всего из-за его крайней русофобии, в своем номере от 25 ноября 1994 г. вдруг опубликовал мое «Открытое письмо». При этом, однако, газета без моего ведома и согласия снабдила материал неожиданным заголовком: «Не штовхайте нас на зраду» (Не толкайте нас на измену). Этот провокационный заголовок в дальнейшем послужил причиной дополнительных злобных нападок на меня со стороны украинских националистов.

Я, конечно, отлично понимал, что эта газета напечатала мой материал отнюдь не для выяснения истоков нашего нынешнего двуязычия, а лишь для того, чтобы националистически настроенные филологи, писатели и поэты получили подходящий предлог для решительного боя с нами, сторонниками сохранения на Украине исторически сложившегося двуязычия. И уж будьте уверены, эти персонажи в полной мере воспользовались предоставленной им возможностью и выплеснули на мою скромную персону потоки изощренных оскорблений. Заодно досталось и русскому народу, и России, которая в наших средствах массовой информации ныне именуется не иначе как «импэрия».

Привожу текст моей статьи с некоторыми незначительными уточнениями и в собственном переводе с украинского на русский язык.

2. Открытое письмо канадскому украинцу Петру Кравчуку

Многоуважаемый пан Кравчук! В своей статье, опубликованной в газете «Литературная Украина» 29 сентября 1994 г., Вы предостерегаете нас, граждан Украины от опасных последствий предоставления русскому языку статуса второго официального языка, так как этот шаг, по Вашему мнению, приведет к тому, что «…Украина, не выйдя из экономического кризиса, попадет по вине Президента Леонида Кучмы в кризис отношений между разнонациональным населением страны, который может вызвать катастрофу Украинской державы».

Я уж не говорю о том, что намерение предоставить русскому языку соответствующий его реальному положению статус — не простой каприз Л. Кучмы, а требование огромного количества украинских граждан, для которых русский язык является родным. Эти люди, поверив предвыборным заверениям, отдали Л. Кучме на президентских выборах свои голоса, сделали его президентом и с тех пор все еще ожидают от него выполнения своих обязательств. Прежде всего меня интересует, чем Вы, житель двуязычной Канады можете объяснить, почему в этой стране давнее двуязычие не вызвало той катастрофы, которую Вы предрекаете Украине? Почему лично Вы, живя в англо-французской языковой среде, сохранили свой этнический украинский язык, а украиноязычные граждане Украины его непременно утратят, если рядом будет звучать и русская речь? Что может заставить человека забыть украинский язык, ведь Украина больше не подчиняется «імперському центру»? Почему для того, чтобы одни продолжали сохранять свой этнический язык (украинский), другие, точно такие же равноправные граждане Украины, обязательно должны отказаться от своего родного языка, языка своих отцов, дедов и прадедов — русского языка? Извините, но логики в Ваших соображениях и предостережениях не много.

Вот Вы, например, пишете: «Возникает вопрос: почему только русским следует предоставить такой статус? Почему не предоставить тогда его полякам, евреям, грекам, венграм, немцам и другим национальным меньшинствам? У них тоже есть их родной язык. Разве они хуже?»

Согласен с Вами, они не хуже и не лучше других. Но позвольте, почему Вы смешиваете понятия «родной язык» с национальным, точнее этническим? Неужели нужно доказывать элементарное, очевидное: родной язык не обязательно должен быть этническим! Спросите, скажем, у киевского или одесского еврея, какой у него родной язык. И в ответ услышите, что не идиш, не иврит и даже не украинский, а только русский язык. Точно также ответят Вам и украинские поляки, греки, венгры, немцы… И вообще, если Ваш вопрос не риторический и Вы действительно хотите знать, почему не польский, еврейский, греческий, венгерский или какой-либо другой язык следует принять вторым официальным языком Украины, а именно русский, я постараюсь ответить.

Сразу видно, что Вы не очень хорошо разбираетесь в истории Украины, если вообще ставите подобный вопрос. Должно быть, Вы разделяете точку зрения тех фальсификаторов отечественной истории, которые утверждают, что в некие прежние времена на Украине все разговаривали только на украинском языке, а потом, после достопамятного 1654 года хитрые и коварные «москали» развернули решительную кампанию по навязыванию доверчивым украинцам чуждого им, иностранного русского языка. Наверное, Вы будете удивлены, если я скажу, что на территории Украины таких времен никогда не было! Историческая реальность заключается в том, что русский язык всегда был широко распространен на Украине и истоки его теряются где-то в глубокой древности. Это лишь сейчас, когда национализм и политическая конъюнктура достигли у нас невиданного размаха, наш древний русский язык стал именоваться чуждым и иностранным. На самом деле он не чуждый и не иностранный, а родной язык двух третей населения Украины.

Подозреваю, что мои слова вряд ли Вас убедят, поэтому сошлюсь на мнение известного украинского литератора Валерия Шевчука, который писал: «Я так понимаю, что был древний книжно-русский язык. Им пользовались киевские князья, деятели Украины-Руси времен союза с Литвой, наши ученые мужи периода становления и расцвета Гетьманщины. Во времена Петра I этот язык был окончательно присвоен, вывезен на север. Он и стал основой современного русского языка» (Вечерний Киев, 04.03.93).

Вот видите, пан Кравчук, ваш единомышленник подтверждает и без того очевидное, что русский язык был в употреблении на наших землях еще задолго до воссоединения с Россией, и «москали» здесь не при чем. Правда, далее пан Шевчук указывает, что «книжно-русский» язык был только лишь письменный, а между собою люди в те древние времена разговаривали исключительно на украинском языке! Но на чем основана уверенность, что в те времена было принято разговаривать на украинском, а писать на некоем «книжно-русском», как это безапелляционно заявляет пан Шевчук? Ведь не существует никаких сколько-нибудь убедительных доказательств того, что язык бессмертного «Слова о полку Игореве», «Повести временных лет», надписей на стенах храмов, пещер и глиняных сосудах, на берестах, монетах и печатях (граффити) в чем-то отличался от живого, устного языка наших предков.

Чтобы утверждать такое отличие, нужно хоть раз услышать тот устный простонародный, якобы украинский язык. Но Вы сами понимаете, что сделать это никак невозможно, ибо до изобретения звукозаписи было еще слишком далеко. А раз невозможно, то безапелляционное утверждение отличия уступает место предположению, в которое можно либо верить, либо нет. Я — не верю. Убежден, что древнерусский письменный и устный языки были настолько близки, что вполне можно высказать уверенность, что наши предки — жители Киевской Руси — как говорили, так и писали. «Таким образом, на момент принятия христианства и широкого развития культуры язык восточных славян отличался фонетическим, грамматическим и лексическим единством на огромной территории его распространения… Следовательно, язык Киевской Руси XI–XII ст. можно изучать по многочисленным письменным документам. Они в определенной степени отражали живой язык русского населения того времени» (В. М. Русановский «Происхождение и развитие восточнославянских языков». Киев, 1980, с. 14–23).

Видите, вопреки утверждению литератора В. Шевчука ученый В. Русановский не усматривает существенной разницы между «книжно-русским» и живым устным языком. Точно такого же мнения придерживался и академик И.И. Срезневский. Это был один язык, которым пользовались не только князья, ученые мужи и т. п., но и все слои населения всей Русской земли.

Тут Вы, пан Кравчук, можете мне возразить: как же можно утверждать, что и на юге, и на севере разговаривали на одном древнерусском языке, если сейчас на Украине употребляют украинский, а в России русский язык? Между двумя этими родственными языками имеются очень существенные различия. Откуда эти различия взялись, если раньше разговаривали везде на одном языке? Это очень хороший и дельный вопрос, но я знаю, как на него ответить.

Во-первых, никто и не утверждает, что язык новгородских и киевских жителей был в точности одинаков. Нет, местные диалектные отличия, безусловно, существовали. Но эти местные диалектные отличия ни в коей мере не дают основания для того, чтобы говорить о разных языках. «Восточные славяне древнерусский язык считали единым для всей своей народности» (В.В. Нимчук «Происхождение и развитие языка украинской народности». Киев, 1990). «В связи с формированием древнерусской народности, складывался и общий по своему происхождению, характеру живой язык этой народности, который на разных славянских землях имел местную окраску, диалектные отличия. Древнерусский литературный язык развивался на общенародной восточнославянской языковой основе» (К.Г. Гуслистый «К вопросу о формировании украинской нации». Киев, 1967, с. 6).

Чтобы уяснить, что же привело в последующем к возникновению заметных отличий между украинским и русским языками, одних местных диалектных отличий явно мало, тем более что с принятием христианства и обретением письменности возникла мощная тенденция к размыванию и нивелированию диалектных черт, к унификации языка на разных землях Киевской Руси. Существовал, без сомнения, некий механизм, или процесс, который, по какой-то причине возникнув и окрепнув, постепенно привел к нынешним отличиям между русским украинским языками.

Вновь цитирую В. М. Русановского:

«Древнерусский язык далек от специфики современных украинских говоров, и нужно поэтому признать, что словарь последних во всем существенном, что отличает его от великорусских говоров, образовался в позднейшее время» (там же, с. 27).

Что же это был за механизм и когда он начал действовать, продуцируя и наслаивая отличия между украинским и русским языками? Не сомневаюсь, что Виталий Макарович Русановский знает это очень хорошо. И, тем не менее, он никак не уточняет это «позднейшее время». Здесь, я думаю, мы имеем дело с одним из самых жестких табy, когда-либо существовавших в науке: в украинской филологии действует негласный запрет не только ссылаться, но даже и упоминать это самое «позднейшее время». Но я не ученый-языковед и поэтому не обязан считаться с этим вредоносным для науки запретом, мешающим представить историю возникновения украинского языка в истинном свете.

Что же это был за механизм и когда он начал действовать, продуцируя и наслаивая отличия между украинским и русским языками? Не сомневаюсь, что Виталий Макарович Русановский знает это очень хорошо. И, тем не менее, он никак не уточняет это «позднейшее время». Здесь, я думаю, мы имеем дело с одним из самых жестких табy, когда-либо существовавших в науке: в украинской филологии действует негласный запрет не только ссылаться, но даже и упоминать это самое «позднейшее время». Но я не ученый-языковед и поэтому не обязан считаться с этим вредоносным для науки запретом, мешающим представить историю возникновения украинского языка в истинном свете.

Давайте сначала посмотрим, чем отличается современный украинский язык от современного русского. Оставим в стороне такие не очень существенные в данном случае признаки вроде манеры произношения некоторых звуков и констатируем лишь главное: основные отличия заключаются в том, что в украинском языке для обозначения некоторых предметов и понятий применяются другие, непохожие на русские слова. Вот для примера несколько таких слов: випадок — случай, влох — итальянец, коштoвний — ценный, дзьоб — клюв, затoка — залив, зухвaлість — дерзость, чекaти — ждать, неділя — воскресенье, посaда — должность… Таких примеров можно было бы привести очень много.

Спрашивается, откуда, из какого источника и когда попали все эти слова в украинский язык и почему они миновали русский? Человеку непредвзятому, ставящему научную добросовестность выше национально-патриотических или политических соображений, ответить на этот вопрос нетрудно, ведь сразу обращает на себя внимание то, что почти все специфически украинские слова, то есть те, что отличают украинский язык от русского, имеют польское происхождение. Вот, скажем, как звучат на польском языке слова из вышеперечисленного примера: wypadek, wloch, kosztowny, dziob, zatoka, zuchwalosc, czekac, nedziela, posada… Вот вам и расшифровка таинственного понятия «позднейшее время»: это более чем трехсотлетнее польское господство над отторгнутой юго-западной частью бывшей славянской державы Русская земля (Русь, Киевская Русь). Именно в этот исторический период, а не в допотопные времена, образовались значительные лексические отличия украинских говоров от великорусских, как справедливо указывал В.М. Русановский. Это и был тот самый механизм или процесс, о котором я писал выше и который я называю «украинизацией» славянорусского языка (по сути же элементарным ополячиванием). Следовательно, появление и развитие украинского языка нельзя датировать ранее начала действия механизма (процесса) ополячивания славянорусского языка. Можно, конечно, встать на путь весьма «патриотического», но с научной точки зрения абсолютно бессмысленного утверждения, будто и санскрит, и все славянские, да и все индоевропейские языки произошли от украинского, что Ной разговаривал, а Овидий писал стихи на украинском языке и т. п., но давайте будем не «патриотами», а реалистами. А реальность, нравится она или нет, заключается в том, что несколько столетий польского господства не могли не оставить ощутимого следа в языке покоренного народа. Если бы наши языковеды не испытывали ложного стыда перед этой объективной исторической реальностью, они легко могли бы установить этапы и темпы украинизации славянорусского языка, ведь только совсем уж слепой не видит, что чем старше письменный документ, тем меньше его язык напоминает украинский. Они бы поняли, что украинизация нашего языка происходила во времени так медленно и незаметно, что люди, которые уже разговаривали на вполне сформировавшемся украинском языке, по-прежнему считали и называли его русским (руським).

Итак, возникновение украинского языка — это следствие ополячивания славянорусского языка. Но почему получилось так, что он распространился преимущественно в сельских местностях, в то время как в городах продолжал сохраняться русский язык? Знаю, знаю, пан Кравчук, тут Вы непременно воскликните: «Так это же вследствие русификации!» О русификации поговорим дальше, а сейчас лишь отмечу, что постоянно твердить о мнимой русификации и полностью замалчивать предшествующую ей действительную полонизацию нашего языка — значит вполне сознательно отказываться от реальной действительности, от правдивого освещения истории возникновения украинского языка в угоду национал-патриотическим воззрениям.

Для того, чтобы четко уяснить, почему украинский язык распространился преимущественно в сельских местностях, придется вспомнить некоторые вехи нашей истории, начиная с того момента, когда земли бывшей Руси оказались разорванными между татаро-монголами, литовцами и поляками. Юго-западная часть державы, получившая впоследствии название Малая Русь и затем Украина, оказалась вначале под литовским, а позже под польским господством. «Русская народность сразу же попала в тяжкую зависимость от польской народности… Эта Русь подчинилась польским законам, а, следовательно, и влиянию польской культуры. Объединение с Польшей вызвало глубокие изменения в жизненном укладе южнорусского общества. Южнорусское население края почти полностью превратилось в зависимых, крепостных земледельцев… Самым характерным было то, что из Польши на Украину настежь распахнулись двери и сюда хлынула шляхта, как и два столетия тому она хлынула на Галичину… На начало XVII столетия заселение Украины так усилилось, что польские писатели называют ее «добычей польского плуга» (А.Я. Ефименко «История Украины и ее народа». Киев, 1992, с. 39, 45, 73, 82, 83).

Или вот еще цитата: «Нахлынула масса мелкой шляхты в роли панских администраторов, управителей поместий, арендаторов» (Д. Дорошенко «Очерк истории Украины». Киев, 1991, т. 1, с. 142).

Таким образом, русский крестьянин оказался в полной зависимости от польского пана. Вот именно с этого времени и началось активное формирование всех тех характерных признаков, которые постепенно сделали наш украинский язык отличающимся от великорусского языка.

Профессор Гарвардского университета в США украинец Омелян Прицак писал: «Когда нет письменности, люди скорее меняют язык, чем когда она есть» (О. Прицак «Происхождение Руси». Хроника 2000 № 1, 1992, с. 16).

Естественно, русский крестьянин тех времен ни читать, ни писать не умел. Польский землевладелец общался с ним через свою многочисленную челядь на своем польском языке, так как наивно было бы предполагать, что надменные польские хозяева специально стали бы изучать славянорусский язык для лучшего взаимопонимания с крепостным, бесправным и неграмотным русским крестьянином. Напротив, именно русскому крестьянину невольно приходилось приспосабливаться к языку своих полноправных хозяев, от которых целиком зависело его существование. И вот эта практическая, насущная необходимость употребления польского языка способствовала его усвоению и, в конце концов, подсознательному смешиванию со своим славянорусским языком. Так постепенно формировался язык украинских (русских) крестьян.

В городах картина была иной. Там обитало много грамотных людей, читать и писать умели даже низшие слои городского населения. «Народ образованный крепче стоит за свое прежнее, упорнее хранит свои обычаи и память предков» (Н. Костомаров «Две русские народности». Киев, 1991, с. 14). Поэтому польская языковая и культурная экспансия в крупных русских городах наталкивалась на сопротивление, русский язык продолжал удерживать свои позиции, а обмен письменной продукцией с другими регионами бывшей Руси способствовал унификации и дальнейшему развитию русского литературного языка на Украине. Процесс ополячивания языка (и устного, и литературного) шел, конечно, и здесь, но его темпы были несоизмеримо более медленными, чем в сельских местностях, где ополячиванию не было никаких препятствий.

Таким образом, должно быть ясно, что существующее сейчас на Украине двуязычие имеет глубокие исторические корни. Возникло оно не в результате «русификации», как упорно твердят фальсификаторы и вульгаризаторы нашей истории, а как следствие длительного польского господства и сопротивления образованной части русского общества польской культурной и языковой экспансии. Яростные попытки наших национал-патриотов это двуязычие во что бы то ни стало ликвидировать и всем навязать один лишь украинский язык есть ничем не оправданное покушение на одну из самых главных и принципиальных основ человеческого бытия — право разговаривать и получать образование на своем родном языке. А родной язык двух третей населения Украины — русский.

Наши современные гонители русского языка обосновывают свои действия тем, что русский язык, якобы навязанный Украине «русификаторами-шовинистами», является для каждого национально сознательного украинца «іноземною, чужою мовою», «мовою сусідньої держави». Поэтому, мол, необходимо срочно вернуться к истокам, т. е. к тем временам, когда Украина еще не знала чужого, враждебного, иностранного русского языка.

Но ведь это же, пан Кравчук, элементарная и наглая ложь! В Украине никогда не было даже самого кратковременного периода, когда бы русский язык считался чуждым и иностранным. Для подавляющего числа жителей Левобережья и большинству городов Правобережья русский язык, несмотря на польскую культурную и языковую экспансию, продолжал оставаться своим, местным, родным языком. И если кое-кому сегодня так хочется возвратиться к «истокам», то почему бы в качестве точки отсчета не принять те времена, когда наш славянорусский язык еще не начал подвергаться активному ополячиванию, т. е. вместо «дерусификации» нашего языка не начать его «деполонизацию»?

Но вот как раз именно об этих истоках наши филологи-патриоты вспоминать не любят. Полностью замалчивая факт сильнейшего ополячивания нашего языка, они предпочитают упорно твердить о некоей «русификации». Ну что ж, давайте посмотрим, что это такое.

На эту тему написано уже немало, однако все написанное сводится лишь к одному: вначале царская, а затем Советская Россия всеми способами стремилась искоренить украинский язык, заменить его на абсолютно чуждый украинцам русский язык. Не собираюсь полемизировать на эту тему, хочу лишь вкратце показать, с чего начались когда-то разговоры о «русификации».

Когда Украина вернулась в лоно Русского государства, ни в какой русификации просто не было необходимости, так как язык городского населения мало чем отличался от обычного русского языка других регионов России. В то же время чиновникам царской администрации не было никакого дела до языка украинских крестьян, который, естественно, не имел в то время ни литературной формы, ни технической, ни канцелярской, ни научной, ни дипломатической терминологии. Иными словами, он был абсолютно непригоден ни для делового, ни для культурного применения. Поэтому дальнейшее употребление русского языка в городах Украины было процессом совершенно естественным и ненасильственным. Можно ли себе представить, что в результате воссоединения Украины с Россией русскоязычные жители вдруг отказались бы от своего родного, прекрасно развитого русского языка и перешли на сельский диалект? Предположение это было бы, мягко говоря, нереальным. Наоборот, в результате воссоединения русский язык городов Украины получил мощную поддержку, избавился от засоривших его полонизмов и постепенно приобрел общерусскую форму. Называть этот естественный исторический процесс умышленной русификацией нет никаких оснований.

Процесс, который называют «русификацией», возник значительно позже, когда часть украинской интеллигенции начала мечтать о независимой от России национальной державе. Для объединения немногочисленных единомышленников вокруг этой идеи требовалась какая-нибудь твердая, надежная основа. В качестве такой основы было решено взять сельский украинский диалект, который своими некоторыми отличиями от русского языка (как правило, наличием полонизмов) позволял поборникам самостийничества развивать свои идеи о коренном, изначальном, чуть ли не генетическом отличии и даже враждебности между украинцами и русскими. Задавшись сверхзадачей вновь разъединить единую русскую народность, эти персонажи начали активно пропагандировать сельский украинский диалект, пытаясь придать ему литературную форму, ввести его в культурный обиход. Городской русский язык был назван «панским», а сельский — «мужицким». В литературных произведениях оба эти наши языка всячески противопоставлялись: положительные персонажи всегда разговаривали по-украински, отрицательные — непременно по-русски. Примечательно, что этот националистический штамп украинской литературы настолько укоренился, что благополучно перекочевал даже в советскую литературу. Вспомните: в популярной пьесе А. Корнейчука «В степях Украины» нехороший Филимон Филимонович Довгоносик изъяснялся на окарикатуренном русском языке.

Естественно, царское правительство отчетливо видело, что за всеми этими «хождениями в народ» кроется идея самостийничества и старалось противодействовать попыткам расширения сферы распространения украинского сельского диалекта. Отсюда все эти указы и ограничения, которые, правда, никто и никогда не выполнял. Таким образом, так называемая «русификация» — это попытка сохранения исторически сложившегося на Украине языкового статус-кво.

В двадцатые-тридцатые годы, уже в Советской Украине, была предпринята решительная попытка вытеснения русского языка из традиционно русскоязычных городов. Одновременно широкое распространение получил процесс искусственной «украинизации» нашего языка путем ввода в него новых полонизмов и в ряде случаев нововымышленных «украинских» слов. Чем это кончилось, напоминать, думаю, не нужно.

И вот теперь, уже в наше время, когда Украина стала независимым государством, некоторые радикально настроенные деятели украинской культуры (преимущественно из числа неконкурентноспособных писателей и поэтов) вновь развернули бешеную кампанию по изгнанию русского языка из Украины. Казалось бы, люди, которые только что жаловались на языковые ущемления, с сочувствием будут относиться к стремлению других отстоять свое право на родной язык, язык своих родителей, дедов и прадедов. Но куда там! Вы только посмотрите, какую бурю учинили они в подведомственных им средствам массовой информации против естественного и вполне законного стремления русскоязычной части народа Украины и надалее сохранить свой древний русский язык, непрерывно бытующий на этой земле еще со времен Киевской Руси. Поток обращений, воззваний, «коллективных писем», заявлений обрушили они на Президента и правительственные органы, стремясь искусственно создать впечатление общенародного требования заставить «российских шовинистов» (так у нас называют русскоязычных граждан Украины) отказаться от своего родного языка и немедленно перейти на «мову». На самом деле все эти «коллективные письма» состряпаны кучкой воинствующих русофобов. Вот вам и «ментальность»: жаловались на ущемления, а теперь самозабвенно ущемляют других!

Некий «отец Годованый-Стовн» из города Сан-Диего в далекой заокеанской Калифорнии осчастливил нас публикацией в киевской газете «Культура и життя» от 30.07.1994 г. своей «Молитви до української мовы». Эта полная гротескных аффектаций «молитва» заканчивается таким пассажем: «Украинская мова!… Не допусти того, чтобы язык бывших многолетних угнетателей украинского народа стал государственным языком наравне с тобой. Аминь! Аминь! Аминь!» Это примитивное, злостное националистическое сочинение не стоит даже комментария. Но все же хочется спросить у этого духовного пастыря: а Вам-то, отче, какое дело до того, на каком языке мы разговариваем у себя дома? Мы же не лезем к Вам в Вашу Калифорнию с непрошеными советами. Вот и Вы к нам не лезьте…

Давайте взглянем на проблему современного русскоязычия подавляющего большинства граждан Украины трезво, непредвзято. Попробуйте, пан Кравчук, представить себя на месте человека, который родился в русскоязычной среде, воспитывался и получил образование на русском языке. Поверьте, по большому счету ему глубоко безразлично, откуда когда-то очень давно появился на Украине русский язык: от древних ли предков или из соседней Московии. Это абсолютно несущественно в данный исторический момент! Главное лишь то, что сейчас это его родной язык, воспринятый с молоком матери — язык его родителей и его предков. И никакие рассуждения о необходимости возрождения неких мифических древних порядков, когда на Украине будто бы не было русского языка, не смогут заставить этого человека изменить своему родному языку.

Нет, уважаемый пан Кравчук, начинать «розбудову держави» (государственное строительство) с намерения отобрать родной язык у большинства граждан страны — значит проявлять не только интеллектуальную, но и политическую близорукость. Вот Вы пишете, что предоставление русскому языку статуса второго официального непременно приведет к межнациональным беспорядкам. А вот я, который здесь живу и несоизмеримо лучше Вас осведомлен с действительным положением вещей, убежден как раз в противоположном: если русскому языку не будет предоставлен статус, соответствующий его распространению и весу, его действительному значению в реальной, а не вымышленной ностальгирующими литераторами жизни, то вот тогда действительно могут возникнуть межэтнические беспорядки и территориальный антагонизм. Так что бороться нужно не за то, чтобы полностью вытеснить русский язык, а за поднятие престижа украинского языка, сильно пошатнувшегося в результате шовинистической атаки чересчур рьяных «украинизаторов».

Сейчас у нас на Украине вошло в обычай прислушиваться к мнению украинцев диаспоры, ссылаться на них. Особенно часто цитируют профессора Гарвардского университета в США этнического украинца Романа Шпорлюка. Что ж, сошлюсь на него и я. Вот что он писал в газете «Московские новости» № 32 за август 1993 г.: «Миллионы людей, которые считают родным русский язык, 1 декабря 1991 г. проголосовали за независимость. Исходя из этого граждане, для которых украинский язык — родной, имеют перед ними определенные политические и моральные обязательства. Если мы не будем с этим считаться, если будем делить население на «основное» и «национальные меньшинства», то очень скоро столкнемся с перспективой территориального и этнического распада Украины… Таким образом, строя государство, необходимо принимать во внимание тот факт, что народ Украины, по сути, двуязычен… Легчайший способ уничтожить Украину — это начать украинизировать неукраинцев. Наибольшую опасность для независимой Украины представляют языковые фанатики».

Вот так рассуждают подлинные друзья Украины. Узаконить реально существующее на Украине, исторически сложившееся древнее двуязычие — насущная потребность сохранения нормальных межэтнических отношений. Только в согласии между двумя основными частями народа Украины — русскоязычной и украиноязычной — возможно успешное строительство независимого государства. Все иное ведет к краху и погибели.

С уважением — Анатолий Железный. Киев, октябрь 1994 г

3. Так называемая «дискуссия»

В послесловии к публикации моего «Открытого письма канадскому украинцу Петру Кравчуку» редакция «Вечернего Киева» объявила о намерении провести дискуссию по затронутому вопросу. И действительно, вскоре со страниц газеты на меня хлынул поток самых разнообразных обвинений: в вопиющей ненаучности, во враждебном отношении к украинцам и украинскому языку, в полнейшем непонимании языковой ситуации в Киевской Руси, в ошибочном отождествлении понятий «русский» и «российский» языки, в том, что я российский шовинист, янычар, манкурт, земли своей ненавистник, что я угрожаю изменой, что я умышленно, из карьеристских соображений поменял свою подлинную украинскую фамилию Зализный на русифицированную Железный и т. п. Был даже злобный вирш и была даже хамская карикатура. Но более всего меня озадачило редко встречающееся и малопонятное обвинение в «малороссизме» (В.Шевчук). Я так и не понял, что это значит! Впрочем, вряд ли это был комплимент. Вот так у нас на Украине проводят дискуссии. И все это, заметьте, лишь за то, что я осмелился открыто заявить об очевидном, хорошо известном и без меня: русский язык никогда не был для Украины чуждым и иностранным, что двуязычие сложилось на Украине задолго до её воссоединения с Россией и так называемая «русификация» здесь ни при чем.

Мои соображения очень не понравились некоторым нашим ученым, которые именно сейчас, отрабатывая свои тридцать заокеанских серебреников, заняты «научным» обоснованием необходимости срочного возведения глухой стены между украинским и русским народами. Отсюда и все те «дружеские» эпитеты, которые достались мне от этих высокоученых панов.

Проанализировав все направленные против меня публикации и обнаружив их полную научную несостоятельность (национализм и наука несовместимы), я написал новую статью под названием «Сколько языков было в Киевской Руси, или Все ли в порядке в нашей филологии». В этой статье я достаточно ясно и вполне обоснованно опроверг созданный украинскими филологами-патриотами миф о широком распространении украинского языка в Киевской Руси, показал методологическую ошибочность их аргументации.

Воспринимая понятие «дискуссия» в естественном, прямом значении, я передал свою новую статью в тот же «Вечерний Киев». Вот тут и выяснилось, что эта известная своей патологической ненавистью ко всему русскому газета ни о какой дискуссии и не помышляла, а лишь использовала мое «Открытое письмо» как предлог для развертывания широкой, злостной антирусской пропаганды. Так и осталась моя статья неопубликованной. Подозреваю, что примененная мною аргументация очень напугала националистических идеологов своей убедительностью. Шутка ли: развенчивается миф о древности украинского языка, о его первичности по отношению ко всем другим славянским языкам. Поэтому и было решено, что лучше читателям ничего этого не знать. Так как статья была отвергнута и, следовательно, стремиться к ее минимальному объему теперь уже нет необходимости, я ее доработал и расширил, и в таком виде предлагаю вниманию читателей

4. Сколько языков было в Киевской Руси, или Все ли в порядке в нашей филологии

В предыдущем разделе данной работы было показано, как в результате сильнейшей полонизации славянорусского языка в сельских местностях отторгнутой врагами юго-западной части Руси (будущей Украины) постепенно выработался новый диалект, который сейчас принято называть украинским языком. В то же время в крупных городах продолжал сохраняться и развиваться прежний славянорусский язык, что и явилось подлинной причиной возникновения так называемого двуязычия.

В ответ на мою статью в ряде публикаций, появившихся в том же «Вечернем Киеве», утверждалось прямо противоположное: так как украинский этнос самый древний в мире, то, следовательно, от украинского языка происходят не только все без исключения славянские языки, но также и все индоевропейские! Интересно было бы узнать, что подумают об этой замечательной идее чехи, поляки, болгары, сербы, хорваты, словаки, белорусы… Что думают об этом русские, я знаю.

В основе теории украинских филологов о первичности украинского языка по отношению ко всем прочим славянским языкам лежит идея о размещении прародины славянских племен на территории Украины, в Поднепровье, о происхождении славянских народов от украинцев и об исключительной роли украинского этноса в развитии всей мировой цивилизации. В наиболее яркой, концентрированной форме эта примечательная идея сформулирована «украинским этнографом и писателем» С. Плачиндой («Словарь древнеукраинской мифологии». Киев, 1993):

«АРИИ (ории) — древнейшее название украинцев. Первые пахари мира. Приручили коня, изобрели колесо и плуг. Первыми в мире окультивировали рожь, пшеницу, просо. Свои знания о земледелии и народных ремеслах принесли в Китай, Индию, Месопотамию, Палестину, Египет, Северную Италию, на Балканы, в Западную Европу, Скандинавию. Племена ориев стали основой всех индоевропейских народов».

Такой вот национально-патриотический этногенез! За всю историю человечества никто еще не отваживался присвоить себе честь изобретения колеса, плуга, приручения домашних животных, окультивирования злаков и других общечеловеческих достижений. Теперь время пришло и удивленное человечество узнало, что все это сделали мы, украинцы. А чему тут, собственно, удивляться, если все индоевропейские народы происходят от нас!

Но это еще не все. Цитирую удивительные строки из публикации кандидата исторических наук Ю. Джеджулы «Тысяча лет украинской диаспоры» (Вечерний Киев, 23.01.93):

«Локомотив истории бешено пронесся над нашей когда-то радостной, а теперь слезной землей, разнося вдребезги тысячелетнюю народную память…»

Не вызывает сомнения, в какой период своей истории Украина стала, по Ю. Джеджуле, «слезной землей»: это при Советской власти. А вот какой именно период нашей истории был «радостным»? При татарах? При литовцах? При поляках? При фашистах? Но читаем далее:

«Но отказывают украинцам в праве называться украинцами. И далеко не все помнят (или не желают помнить), что люди являются плодоносной ветвью украинского национального древа».

То есть, не только славяне и индоевропейские народы, но даже и все человечество («люди») произошли от украинцев! Видите, как здорово идет у нас на Украине «возрождение» пришедшей в упадок в годы Советской власти науки…

Ну, хорошо, пусть так. Но все же кое-что хотелось бы уточнить: если «люди» являются лишь одной из ветвей «украинского национального древа», то что же разместилось на других ветвях? Животные? Минералы?

Человек посторонний, не подготовленный, не знакомый с некоторыми особенностями украинской националистической пропаганды, вполне может принять все эти «теории» и «открытия» за розыгрыш, шутку. И ошибется! Увы, это не розыгрыш и не шутка, а вполне серьезное современное мифотворчество, призванное пробудить у украинцев «национальное самосознание», привить им чувство колоссального превосходства над всеми другими нациями и, прежде всего над русским народом. Почему-то считается, что именно таким путем и должна проводиться «розбудова держави», что любые другие пути неизбежно приведут «до втрати державності» (к утрате государственности).

Не буду вдаваться во все детали националистической «теории» о размещении прародины славян в Поднепровье. Это вопрос сложный, требующий отдельного обстоятельного разговора. Приведу лишь одну цитату из работы видного русского историка Л.Н. Гумилева «Древняя Русь и Великая степь» (Москва, 1992, с. 32): «Как ныне установлено, славяне не были аборигенами Восточной Европы, а проникли в нее в VIII в., заселив Поднепровье и бассейн озера Ильмень…» Выходит, расселение славян на новые земли шло не из Поднепровья на запад, как полагают украинские ученые-патриоты, а прямо в противоположном направлении — с запада на восток!

Знаю, очень хорошо знаю, что наши нынешние ревизоры устоявшихся исторических воззрений в категорической форме не признают научных работ ни русских, ни советских историков, обвиняя их в «имперском» мышлении. Что ж, сошлюсь тогда на такой авторитет, который не может не признать ни один даже самый завзятый «патриот»: я имею в виду Нестора-летописца. Вот что он писал в «Повести временных лет»:

«По мнозех же временах селе суть Словене по Дунаеве, где есть ныне Угорская земля и Болгарская. От тех Словен розидошася по земли и прозвашася имены своими, где седше на котором месте. Яко пришедше седоша на реце именем Мораве, и прозвашася Морава, а друзии Чесе нарекошася… Такоже и те Словене пришедше седоша по Днепру и нарекошася Поляне…»

Обычно тех, кто не разделяет фантастических теорий национал-патриотов, обвиняют в «имперском мышлении», «шовинизме» и стремлении нанести ущерб идее украинского возрождения. Применить все эти эпитеты к древнерусскому летописцу нет решительно никакой возможности! А ведь он как раз и пишет о приходе славян в Поднепровье с запада, с Дуная.

И чтобы уже полностью завершить разговор о размещении прародины славян, приведу еще одно мнение известного украинского филолога: «Однако лишь гипотеза среднедунайской прародины славян в состоянии удовлетворительно объяснить загадочную тягу славянских племен к Дунаю и стойкую память о нем среди всех славянских и некоторых прибалтийских народов» (Г. Пивторак «Украины, откуда мы и наш язык». Киев, 1993, с. 40).

Таким образом, говорить о распространении украинского языка (даже если таковой в те времена уже существовал) с Поднепровья на другие славянские земли нет никаких серьезных оснований.

Теперь давайте посмотрим, существовал ли украинский язык в древности. На каком языке, скажем, общались между собой жители Киевской Руси? Украинские филологи знают это абсолютно точно: на украинском! Ну что ж, предположим, что так оно и было. Но ведь ясно, что одного предположения недостаточно, нужны еще и четкие доказательства. Есть ли они?

Единственный способ составить представление о языке наших далеких предков, жителей древнерусского государства, — изучение дошедших до нас письменных памятников тех времен. Но вот беда: украинские филологи с завидным упорством твердят, что никакие письменные памятники не могут передать подлинное звучание живой устной речи наших предков. Это их упорство объясняется очень просто: науке не известен ни один древний письменный памятник, в котором применялся бы украинский язык! И этот факт очень сильно компрометирует гипотезу о первичности украинского языка, так как вполне естественно возникает такой вопрос: если украинский язык уже тогда был в повседневном обиходе, то почему же он не отражен в письменных источниках? Для объяснения этого неприятного и неудобного факта украинские филологи-патриоты вынуждены доказывать, что в древней Руси будто бы существовал обычай передавать мысли в устной форме на одном языке (украинском), а в письменной — на двух других языках: церковнославянском или древнерусском. То есть в повседневном обиходе одновременно существовало три, хотя и родственных, но все-таки разных языка: один устный и два письменных.

Но вот посмотрите: профессор И.П. Ющук доказывает, что устных языков было тоже два! «Детей князей, бояр, воинов, купечества, священников учили в этих школах не языку смердов, а церковнославянскому (староболгарскому) языку, на котором были написаны книги. Одни овладевали им лучше, другие — хуже, но уж между собой, чтобы отличаться от простонародья, общались если не на чистом церковнославянском языке, то на церковнославянско-украинском суржике».

Этот суржик наши лингвисты называют «городским койне». Как видим, профессор противопоставляет это городское койне языку смердов-простолюдинов, т. е. украинскому языку. Таким образом, выходит, что в древнерусском государстве в повседневном обиходе было два устных и два письменных языка. Не многовато ли? Здравый смысл подсказывает, что здесь явно что-то не так! Давайте же, оставаясь на позициях здравого смысла, попробуем хорошенько разобраться с количеством языков наших предков.

Сначала поговорим о старославянском языке, который еще называют церковнославянским и староболгарским. Было когда-то такое время, когда и на Руси, и в Болгарии разговаривали на одном и том же славянском языке. Это объясняется тем, что наши предки, как писал Нестор-летописец, до переселения в Поднепровье обитали на Дунае, а болгары (булгары), наоборот, под сильным давлением хазар вынуждены были покинуть Поднепровье, где был центр их державы Великая Булгария со столицей в г. Башту (будущем Киеве) и переселиться на Дунай. Утвердившись среди покоренных ими дунайских славян, болгары очень скоро настолько ославянились, что начисто позабыли свой гунно-тюркский язык и полностью перешли на славянский. Таким образом, язык наших первых священных книг был не староболгарский, а славянский. «Древнеславянский язык и древнеболгарский язык — это одно и то же» (Л. Успенский «Слово о словах», Москва, 1960, с. 159).

А теперь мысленно перенесемся в те времена, когда славяне еще не имели своей письменности. Нетрудно догадаться, что в не столь уж далекой ретроспективе оба древних русских письменных языка и один (или два) устных языка пересекаются в одной исходной точке: в единственном устном языке древних славян. И вот к этому устному языку солунские братья Кирилл и Мефодий подобрали алфавит, тем самым, превратив его из устного в устно-письменный, на который и перевели с греческого Священное писание. Тот, кто считает, что для лучшего понимания и усвоения греко-христианских текстов братья специально выдумали некий особый, искусственный церковнославянский язык, не только искажает и принижает смысл их просветительской деятельности, но даже и бросает тень на их умственные способности. Можно ли предположить, что в ответ на просьбу о переводе Святого писания с греческого на понятный славянам язык, братья вместо славянского перевода преподнесли тексты на специально для этого случая ими сконструированном и не существующем в природе церковнославянском языке? Думаю, что не обязательно нужно иметь специальное филологическое образование, чтобы понять: с точки зрения элементарного здравого смысла такое предположение выглядит (очень мягко говоря) просто нелепым. Нет, перевод был сделан непосредственно на славянский язык, на котором в дописьменный период общались между собой славяне. Следовательно, этот язык в те далекие времена был еще не церковнославянский, а просто славянский!

А далее произошло вот что. Принятие христианства и обретение письменности вызвало бурный рост русской культуры. Живой устный язык быстро обогащался новыми словами, оборотами, выражениями, отшлифовывалась его грамматическая структура. И все эти изменения автоматически фиксировались в деловых и светских письменных документах. В то же время письменный язык религиозных греко-христианских текстов почти застыл в своей неподвижности, неприкосновенности, так как редко кто отваживался что-нибудь в нем менять. «…Копировалось механически, почти машинно, лишь священное писание; даже клякса чернильная, сделанная в ранней копии, повторялась последующими книгописцами; произведения же светской литературы не копировались, а переводились на язык переписчика», — справедливо отмечал Олжас Сулейменов.

Так постепенно образовались две разновидности славянского языка: один чисто письменный язык религиозных текстов (мы называем его церковнославянским или староболгарским), другой — устно-письменный язык повседневного общения и светских документов (он называется древнерусским).

Таким образом, в момент наивысшего расцвета древнерусской культуры одновременно функционировали два языка: письменный церковнославянский и устно-письменный древнерусский. И этими двумя языками полностью исчерпывалась языковая ситуация во времена Киевской Руси.

А вот теперь рассмотрим подробнее теорию украинских филологов о широком распространении украинского языка уже во времена Киевской Руси, который, по их утверждению, был господствующим и явился основой всех разновидностей славянских языков. Действительно ли уже тогда украинский язык существовал, или мы имеем дело с результатом предвзятого толкования древних письменных источников?

Существование церковно-славянского и древнерусского языков ни у кого сомнений не вызывает, так как сохранилось достаточно много древних текстов, написанных на этих языках. В то же время науке не известен ни один достоверно древний, подлинный документ на украинском языке. Украинские филологи вынуждены объяснять этот крайне неудобный для них факт тем, что в те времена будто бы считалось неприличным и разговаривать и писать на одном и том же языке, поэтому люди между собой разговаривали на украинском языке, а когда брали в руки перо, то те же самые мысли записывали на том или ином письменном языке — церковнославянском или древнерусском (видимо, в зависимости от настроения).

В таком случае возникает вполне законный вопрос: если украинский язык не зафиксирован ни в одном древнем документе, то как же украинские филологи догадались о его существовании?

Для доказательства того, что наши далекие предки — жители Киевской Руси разговаривали на украинском языке, была придумана весьма оригинальная теория, которую я назвал бы «Теорией описок и ошибок», или «Теорией рассеянных писарей». Ее смысл заключается в том, что будто бы древние писари, которые писали и переписывали книги и прочие тексты, абсолютно случайно, нечаянно, невольно, вследствие своей невнимательности и рассеянности иногда допускали описки и ошибки, и вместо тех слов, которые им диктовали, или которые были в переписываемых оригиналах, употребляли совсем иные, хотя и одинаковые по смыслу слова. Делали они так будто бы потому, что в повседневной жизни привыкли разговаривать на украинском языке и поэтому при рассеивании внимания случайно вписывали «украинизмы». Вот эти-то вкравшиеся «украинизмы», по твердому убеждению наших филологов, будто бы неопровержимо доказывают подспудное существование устного простонародного украинского языка. Вот такая очень убедительная теория!

Странно, однако, выглядит эта писарская «рассеянность»: меняя лишь форму слова, писари почему-то старались сохранить его смысл в точном соответствии с текстом.

Нетрудно заметить, что вся система доказательств в этой «теории» базируется на полной, безоговорочной уверенности в том, что мы имеем дело с действительно случайными описками и ошибками и что сделаны они именно в те древние времена, а не столетия спустя при переписывании. И вся эта тщательно выпестованная «теория» мгновенно рушится, как только мы узнаем, что построена она на анализе не подлинных древних документов, а лишь их позднейших копий!

Здесь, в этом месте мы подошли к ключевому моменту исследования, поэтому я, не имея официального филологического образования, вновь вынужден прибегнуть к свидетельству специалистов.

«Большему или меньшему влиянию устного народного языка подвергались и такие светские письменные произведения Киевской Руси, как «Повесть временных лет», «Русская правда», «Слово о полку Игореве» и т. д., которые дошли до нас не в оригиналах, а в позднейших копиях» (А. Бурячок «Языковая ситуация в Киевской Руси». — Вечерний Киев, 23.12.94).

«Русские летописи, дошедшие до нашего времени, это списки с древних утраченных оригиналов. Ученые полагают, что эти летописи — примерно двадцатая переписка» (С. Высоцкий «О чем рассказали древние стены», Киев, 1978, с. 29).

Несмотря на отсутствие древних письменных оригиналов, украинские филологи твердо убеждены, что в них непременно должны были быть «украинизмы» — лексические и грамматические случайные проявления параллельного существовавшего уже тогда украинского языка:

«Если бы сохранились деловые документы X–XI ст. из Среднего Поднепровья, мы, без сомнения, имели бы интересные свидетельства о грамматических и лексических особенностях центральных протоукраинских говоров ранней эпохи» (Г. Пивторак «Украинцы, откуда мы и наш язык». Киев, 1993, с. 162).

Увы, «деловые документы X–XI ст.» не сохранились, следовательно, добросовестный исследователь не имеет никаких оснований разделить уверенность украинских филологов в существовании в древней Руси отдельного украинского языка.

— За неимением оригинальных письменных документов наши языковеды все свои лингвистические построения базируют на анализе их позднейших копий, сделанных в те времена, когда польская культурно-языковая экспансия уже успела привнести в славянорусский язык покоренного народа некоторые лексические, грамматические и фонетические признаки, характерные для польского языка.

«Для изучения истории украинского языка исследователи широко привлекают свидетельства староукраинских письменных памятников XIV–XVII ст. разных жанров» (там же, с. 19).

Рассматривая эти письменные памятники, добросовестный исследователь получит представление о характере староукраинского языка только в названных временных пределах. Но он никогда не станет судить по ним о древнерусском языке времен Киевской Руси, для этого он предпочтет обратиться к более ранним источникам (граффити, берестяные грамоты и т. п.).

Продолжим, однако, рассмотрение «Теории описок и ошибок». Представьте себе такую картину: сидит писарь, ему диктуют какой-то текст, а он из-за своей невнимательности вместо церковнославянских или древнерусских слов время от времени пишет «украинизмы». Не странно ли? Или иначе: писарь снимает копию, скажем, со «Слова о полку Игореве». Вот он дошел до фразы «На второй день с самого утра кровавые звезды рассвет предвещают…» Тут мысли у него смешались и он неожиданно для себя старательно вывел: «Другаго дни велми рано кровавые зори свет поведают…»

Давайте же, наконец, будем реалистами: рассеянность ли была причиной появления «украинизмов»? И почему эти, так называемые «украинизмы» так странно похожи на полонизмы?

Нет, панове украинские филологи. Не было на самом деле никаких писарей, пораженных болезнью массовой рассеянности. Были люди, тщательно и вполне квалифицированно выполнявшие свои профессиональные обязанности. Переписывая старые тексты, они совершенно сознательно (а не по рассеянности) заменяли устаревшие слова, вышедшие уже из употребления, на современные, но одинаковые по смыслу слова, изменяли форму некоторых слов, меняли отдельные буквы и вносили другие изменения и уточнения в соответствии с правилами современного выговора и современной грамматики. Словом, старались по возможности осовременивать старые тексты для того, чтобы сделать их полностью понятными читателю. «Появлялись литературные редакции того или иного памятника…, редактировался язык рукописей, при этом часто на полях к тем или иным словам делались глоссы (лексические, словообразовательные), которыми при дальнейшем переписывании текста заменялись устаревшие или малопонятные слова» (Г.С. Баранкова «О начале русской книжности». Русская словесность № 1, 1993, с. 27).

Никто тогда еще и не думал о необходимости сохранения древних письменных памятников в их первозданном виде. Скорее всего потому, что эти документы никем еще не воспринимались как древние памятники.

«Обращаясь к оригинальному тексту, мы должны осознавать, что перед нами все же не оригинальный текст на языке XII ст., а копия, сделанная почти через 300 лет именно украинским книжником… Целые пласты староболгарской, да и старорусской лексики заменялись собственно украинской» (Василь Яременко «По заказу вечности» в издании «Повесть временных лет». Киев, 1990, с. 480–481).

Спрашивается, может ли добросовестный филолог судить о характере языка времен Киевской Руси по какой-нибудь позднейшей копии древнего документа, в которой книжник, живший, по меньшей мере, 300 лет спустя, изменил на свой лад «целые пласты» оригинального текста? Добросовестный филолог — нет, не может, так как он знает, что язык этого самого книжника, жившего в XV ст. или позже, уже успел подвергнуться сильнейшему воздействию господствовавшей тогда польской языковой культуры, вследствие чего переписчик заменял вышедшие из употребления слова на новые, вошедшие в повседневный обиход под влиянием польской лексики, фонетики и грамматики. В подавляющем большинстве случаев это прямые польские заимствования, в некоторых случаях же — лишь грамматические видоизменения старорусских слов. Но если иметь в виду филолога недобросовестного, одержимого идеей во что бы то ни стало придумать доказательства более древнего происхождения украинского языка по сравнению с русским, ответ будет иной: да, может. И делает это! Вот характерный пример:

«Анализируя лексику «Поучения», исследователи пришли к выводу, что язык Владимира Мономаха был очень близок к местной речи, и в нем засвидетельствованы такие лексемы, которые ныне сохранились лишь в украинском языке. Это проливает свет не только на речевые склонности Владимира Мономаха, но и истоки, и время становления специфически украинского лексического фонда» (Г. Пивторак, там же, с. 176).

Где же логика? Если рассеянный писарь случайно допускал в письменную речь некоторые простонародные слова («украинизмы») лишь потому, что сам был по терминологии И.П. Ющука «смерд-простолюдин», то ведь Владимир-то Мономах не был ни смердом, ни простолюдином, а исключительно великим князем! Отчего же и в его языке встречаются эти самые простонародные «украинизмы»? Не проще ли, оставаясь на позициях здравого смысла, предположить, что появление «украинизмов» в речи великого князя объясняется исключительно деятельностью украинского книжника XV ст., отредактировавшего при переписи дошедшую до него более раннюю копию древнего памятника?

А вот другой пример, относящийся к автору «Повести временных лет»:

«Если книжник, который изготовлял копию в начале XV ст. точно воспроизвел язык оригинала, то Нестор — украинец и в быту пользовался языком украинским» — пишет тот же Василь Яременко (с. 492).

Мягко говоря — странная, очень странная логика! Если ничтожный процент «украинизмов», встречающихся в позднейших копиях древних русских текстов, доказывает будто бы параллельное, подспудное существование в древней Руси украинского языка, то о чем, в таком случае, говорит бесчисленное множество имеющихся там же «русизмов»? Не о том ли, что автор оригинального текста (а не его позднейшей копии) был человеком русским и в быту привык разговаривать на русском (древнерусском, славянорусском) языке? Согласитесь, для такого вывода у нас есть несоизмеримо больше оснований, чем у филолога, задавшегося целью «украинизировать» древнюю Русь.

Василь Яременко утверждает, что в «Повести временных лет», созданной в XI — начале XII ст. «…украинская лексика льется сплошным потоком» (с. 493). И в качестве примера приводит вот такие слова: жыто, сочэвиця, посаг, вабыты, пэчэра, вэжа, голубнык, стриха, рилля, мыто, пэрэкладаты, вино…

А теперь, в полном соответствии с изложенной здесь версией о формировании украинского языка в XV–XVII веках как следствия полонизации славянорусского языка, открываем польский словарь и читаем: zyto (рожь), soczewica (чечевица), posag (приданое), wabic (манить, привлекать), pieczora (пещера), wieza (башня), golebnik (голубятня), strych (чердак), rola (пашня), myto (плата, пошлина), przekladac (переводить), wiano (приданое)… Неужели кому-нибудь все еще не ясно, откуда появились в нашем языке все эти «украинизмы»?

То, что язык Юго-Западной Руси, надолго попавшей под польское господство, постепенно, но неуклонно ополячивался, замечено было давно. Так, например, видный украинский ученый Д.Н. Бантыш-Каменский, рассказывая об установлении участниками Виленского церковного собора в 1509 году строгих правил нравственности священников, отмечает: «Язык, коим писаны правила сего собора, уже вмещал в себе нечистую примесь польского, что можно видеть из следующих слов: шкодa, зрyшити, зъeхатися до митрополи'та, вчини'ти и проч., кои там встречаются» («История Малой России», Киев, 1993, с. 61).

Таким образом, подавляющее большинство «украинизмов» представляют собой несомненные полонизмы, начавшие проникать в язык жителей юго-западной Руси (и в устный, и в письменный) не ранее середины XV ст. во времена польского политического, хозяйственного и культурного господства. Следовательно, наличие в копиях древнерусских летописей и прочих письменных памятников некоторых признаков украинского языка (полонизмов) как раз и показывает, что копии эти создавались уже при поляках, когда шло скрещивание местного славянорусского и польского языков.

Наличие в копиях XV–XVII ст. полонизмов-украинизмов является одним из самых надежных критериев определения степени близости исследуемого текста к древнему утраченному оригиналу: чем больше полонизмов, тем позднее копия. И наоборот: их отсутствие или малое количество четко показывает, что перед нами либо оригинальный, либо более близкий к оригинальному текст.

«Преимущественно выходцы из Западной Украины, эти люди в своем большинстве говорят только на украинском языке, который представляет собой нечто среднее между русским и польским» — можно прочитать, например, в «Украинской газете» за 27.04.1995 г. (статья «Бег на месте»).

Что означает это «нечто среднее между русским и польским»? Для подобных смесей у филологов имеется специальный термин: диалект. Так уж получилось, что наш украинский язык в равной мере является и русским, и польским диалектом, поэтому, на мой взгляд, наиболее точно отражающий реальное положение вещей будет такой термин: русско-польский диалект.

Итак, русско-польский диалект, который мы сейчас называем украинским языком, возник и начал свое развитие не во времена библейского Ноя, не во времена древнегреческого поэта Овидия и даже не во времена Киевской Руси, а в XV веке, гораздо позже распада единого древнерусского государства. Такова была цена, которую пришлось заплатить русским обитателям юго-западной части Руси, насильственно отторгнутой литовцами и поляками, за продолжительное пребывание под иностранным (польским) господством. Не попади тогда юго-западная Русь под польское господство, дальнейшее развитие местного славянорусского языка проходило бы без сильнейшего воздействия польской языковой культуры. Иными словами, для возникновения русско-польского диалекта не было бы оснований.

Вся совокупность приведенных в этой работе соображений дает объективному исследователю право сделать вывод о том, что во времена Киевской Руси украинского языка как такового еще не существовало. Все попытки наших филологов с помощью сомнительных, притянутых за уши трюков «украинизировать» Киевскую Русь не имеют под собой сколько-нибудь серьезной основы и продиктованы они не научными, а исключительно национально-патриотическими соображениями.

Все вышеизложенное в данной работе можно обобщить в нескольких основополагающих тезисах.

1. Подлинная, объективная история украинского языка до настоящего времени все еще не написана. Та версия, которая предлагается нам украинскими филологами — ошибочна, так как основана на некритическом, предвзятом толковании древнерусских письменных памятников, дошедших до нас не в подлинниках, а в позднейших копиях, а также на исследованиях староукраинских деловых документов, написанных во времена польского господства и потому вобравших в себя множество лексических, фонетических и грамматических полонизмов, ставших наиболее характерной отличительной особенностью украинского языка.

2. В Киевской Руси не было почвы для углубления диалектных различий и самопроизвольного возникновения трех отличающихся друг от друга языков: русского, украинского и белорусского. Напротив, полным ходом шел процесс хозяйственной и культурной интеграции различных племенных образований, размывающий и нивелирующий местные диалектные отличия. Процесс, вызвавший разделение исходного славянорусского языка на три братских языка возник позже, в результате раздела Руси между татаро-монголами, литовцами и поляками.

3. Юго-западные княжества бывшей Руси, отторгнутые литовцами, очень скоро попали под мощное политическое, хозяйственное и культурное влияние Польского королевства. Начался процесс скрещивания местного славянорусского и польского языков. Один из основополагающих законов языкознания гласит, что при скрещивании двух языков никогда не возникает некоего среднего языка, всегда в конечном итоге побеждает один из них. Так как польский язык занял господствующее положение, то результат скрещивания можно считать очевидным: торжество польского языка и полное исчезновение славянорусского языка в юго-западных княжествах Руси. И лишь возвращение Украины в лоно общерусского государства прервало процесс скрещивания буквально на полпути, когда местный язык в селах уже перестал быть славянорусским, но еще не успел полностью превратиться в польский. Самое подходящее название для этого языка — русско-польский диалект, хотя мы сейчас называем его украинским языком.

После воссоединения Украины с Россией, когда влияние польского языка прекратилась, начался обратный процесс постепенного вытеснения всевозможных полонизмов. Этот новый процесс очищения нашего языка от засоривших его полонизмов некоторые деятели украинской культуры упорно называют «русификацией» и стараются всячески ему воспрепятствовать, так как он не отвечает их политическим, самостийническим устремлениям.

4. Существующее сейчас на Украине двуязычие является результатом более чем трехвекового иностранного господства над юго-западной частью Руси, так как скрещивание славянорусского и польского языков проходило в городах и сельских местностях неодинаково. В селах «ополячивание» не встречало никаких препятствий, так как неграмотные и бесправные крестьяне находились в полной рабской зависимости от польского пана и его многочисленной челяди, в то время как в городах, где жители были не только грамотны, но и независимы, процесс «ополячивания» языка наталкивался на сопротивление. Таким образом, наше двуязычие возникло задолго до воссоединения Украины с Россией, и русский язык для городского населения является таким же естественным, как и украинский для сельского населения. Оба языка — наши, и тот, кто в близоруком националистическом ослеплении требует изгнать из Украины наш древний, родившийся здесь русский язык, несет нашему народу зло самоизоляции и интеллектуального оскопления.

5. Полемика с оппонентами

После публикации моего «Открытого письма канадскому украинцу Петру Кравчуку» газета «Вечерний Киев» в своем номере от 9 декабря 1994 г. сообщила следующее: «Пространное письмо А. Железного «Не толкайте нас на измену» вызвало мощный поток писем. Общий пафос большинства из них — вопиющая ненаучность и провокационность этого сочинения».

Естественно, редакция тщательно отобрала из этого «мощного потока» и опубликовала лишь те письма, пафос которых был направлен против моей основной идеи о полном историческом равноправии обоих наших языков — русского и украинского, о необходимости юридического закрепления этого равноправия с тем, чтобы впредь ни один из них не имел никаких преимуществ перед другим. Ведь только таким путем можно обеспечить межэтнический мир и согласие между различными национальностями, населяющими Украину.

Тщательно изучив все эти публикации, я увидел, что ни одна из них не содержала каких-либо новых, не известных мне фактов, которых бы я не учел при составлении своей версии происхождения украинского языка и нашего двуязычия. Зато я обнаружил там столько утверждений, уязвимых с точки зрения исторической правды и даже элементарного здравого смысла, что счел необходимым все это прокомментировать.

Игорь Лосив,

секретарь Христианско-демократической партии Украины,

депутат Киевсовета,

преподаватель истории мировой

и украинской культуры:

«ЛЮБИЛИ ЛИ КРЕСТЬЯНЕ ПОЛЬСКИХ ПАНОВ БОЛЬШЕ, ЧЕМ РУССКИХ»

(В. К. от 09.12.1994).

Свою статью пан Лосив начинает с того, что в искаженном виде излагает основные положения моей работы, а затем очень энергично «развенчивает» общепринятое воззрение на происхождение трех братских народов — русского, украинского и белорусского — из одной общей колыбели — Киевской Руси. По его новому убеждению колыбель эта принадлежит исключительно одним только украинцам, ни для кого иного места в ней нет.

Далее пан Лосив выражает несогласие с якобы моим утверждением о том, будто в Киевской Руси писали «российской (московской) мовою». На самом деле я писал, что язык, на котором общались между собой жители Киевской Руси, обнаруживает гораздо больше сходства с русским, чем с украинским языком. И что на самом деле никакого «российского» языка в природе не существует, а есть только один русский (именно русский, а не «российский») язык. Между тем украинские филологи с завидным упорством называют русский язык «российским», так как термин «русский» они считают синонимом термина «украинский». Такой пассаж продиктован стремлением во что бы то ни стало «украинизировать» Киевскую Русь и тем самым обосновать исключительное право украинцев на древнерусское наследство.

Затем пан Лосив весьма остроумно (как ему кажется) опровергает мое утверждение о том, что мы не располагаем никакими сколько-нибудь убедительными доказательствами того, что во времена Киевской Руси было принято разговаривать на одном языке, а записывать те же самые мысли на каком-то другом. Я писал, что, по моему убеждению «как говорили, так и писали». Пан Лосив категорически возражает на том основании, что в некоторых западноевропейских странах ученые в быту говорили каждый на своем языке, а научные труды писали по-латыни. Спрашивается: причем тут какие-то западноевропейские ученые с их обычаями, мы ведь вели разговор не о них, а о жителях Киевской Руси, где не только латыни, но и ученых-то еще не было. Так что за неимением латыни писали либо на чисто письменном церковнославянском, либо на устно-письменном славянорусском (древнерусском).

Ну и, конечно, отвергает пан Лосив и главную идею моей работы — формирование украинского языка преимущественно в виде русско-польского диалекта. Он пишет, что в украинском языке есть не только польские, но также и немецкие, венгерские, румынские, греческие, тюркские и иранские заимствования, что естественно не только для украинского, но и для других языков.

Да, если рассуждать абстрактно, на качественном, так сказать, уровне, то так оно и есть. Но стоит только перейти к количественной оценке заимствований, то перед нами открывается такая картина, перед которой Ваши абстрактные рассуждения теряют смысл. Задавались ли Вы, пан Лосив, таким простым вопросом, без решения которого рассуждать об истории украинского языка — пустая трата времени: а сколько, собственно, имеется в украинском языке польских, венгерских, румынских, тюркских и др. заимствований? Нет? Тогда давайте обратимся к работе киевского филолога-любителя Георгия Майданова, который взял на себя труд сделать то, чего не догадались сделать наши филологи-профессионалы: он выполнил приблизительный подсчет имеющихся в украинском языке различных заимствований. Подсчет дал весьма красноречивые результаты. Выяснилось, что венгерских и румынских заимствований в областных украинских диалектах не так уж много, примерно по сотне в каждом случае. Зато польских заимствований набралось ни много, ни мало, а около двух тысяч! Это уже, извините, не просто некие лексические вкрапления, появившиеся в украинском языке в результате контактов с поляками, это уже сама суть языка, его живая плоть!

Более всего Вас возмущает вывод, который следует из моей статьи: у русского языка объективно имеется больше оснований считаться преемником языка жителей Киевской Руси, чем у украинского. «Почему это русский — правопреемник древнерусского…? А не украинский или белорусский?»

Позвольте, да ведь Вы же сами категорически отрицаете тот всем известный факт, что Киевская Русь была общей матерью трех братских славянских народов и, следовательно, их языков! Раз, по-вашему, сегодня есть только один преемник древнерусского языка, то любой здравомыслящий человек прежде всего назовет русский язык, более других соответствующий древнерусскому по своему словарю (на это указывал В. М. Русановский), грамматическому строю и общему характеру. Очень близок к нему и белорусский язык, хотя ему в силу сложившихся исторических обстоятельств тоже не удалось избежать некоторой полонизации. Из трех названных языков наиболее далек от славянорусского (древнерусского) языка — украинский, который выработался уже после гибели древнерусского государства в результате воздействия двух мощных факторов: польского господства и тесного контакта с тюрко-половецкой средой в процессе заселения территорий за днепровскими порогами бежавшими от поляков русскими людьми.

У Вас, пан преподаватель, иная точка зрения: русский язык никак не может быть преемником древнерусского по той причине, что он сильно засорен угро-финской и татарской лексикой: «Поэтому справедливо ли говорить только о «полонизации» староукраинского языка, замалчивая «татаризацию» русского языка и мощное влияние на него угро-финского языка?» Но ведь я и не писал о полонизации староукраинского языка! Я писал об ополячивании славянорусского (древнерусского), так как староукраинский язык сам по себе уже есть продукт ополячивания.

Теперь о «мощном влиянии угро-финского языка», как Вы изволили написать. Решив проверить Вашу идею, я взял свой русско-финский словарь и принялся искать в нем финские слова, сходные по звучанию (и по смыслу) с русскими. Но, увы! Я нашел одно-единственное финское слово «kuula» (пуля), которое, согласитесь, больше напоминает польско-украинское «кyля»! Что-то не похоже на «мощное влияние»…

А что касается «татаризации» русского языка, то да, Вы правы, в русском языке есть какое-то количество слов татарского происхождения. Но сколько их: десять, двадцать, сорок, пятьдесят? Возможно. А известно ли Вам, сколько татарских (вернее, тюрко-половецких) слов имеется в украинском языке? Если нет, то я Вам скажу: по приблизительным подсчетам того же филолога-любителя Георгия Майданова их в украинском языке более двухсот. Вот примеры: курінь, куркуль, кавун, кош, килим, бугай, майдан, казан, кобза, козак, лелека, ненька, гаманець, тин, байрак, галаган, капщук, могорич, кохана… Слова эти выглядят такими родными, украинскими, не правда ли? Так что если мы зададимся целью проследить «татарский след» в наших языках, то начинать нужно скорее с украинского. Но это тема отдельного обстоятельного разговора. Наша наука все еще упорно замалчивает значение тюрко-половецкого воздействия на формирование украинского этноса. Но как иначе объяснить появление таких вот «истинно украинских» слов явно тюркского происхождения, если в письменных памятниках древней Руси они не встречаются?

Между историческими условиями развития русского и украинского языков есть одна очень существенная разница. Да, северо-восточные русские княжества почти 300 лет были под так называемым «монголо-татарским игом». Но русские люди здесь почти не ощущали влияния татарского языка и культуры, так как кочевники, одержав победу, вновь вернулись в свои улусы. «Так как монголы нигде не оставляли гарнизонов, то «подчинение» носило чисто символический характер; после ухода монгольского войска жители возвращались домой, и все шло по старому» (Л.Н. Гумилев «Древняя Русь и Великая степь». Москва, 1992, с. 508). Таким образом, русская культура и русский язык продолжали свое естественное саморазвитие, начавшееся еще в Киевской Руси. Именно поэтому я утверждаю, что славянорусский (древнерусский) и нынешний русский языки — это один и тот же язык на разных ступенях своего саморазвития.

Совсем иная картина была в Южной Руси! Польские паны с их многочисленной челядью долгое время господствовали на захваченных русских землях и буквально сидели не шее у русского человека, деформируя его язык и жизненный уклад. Те же, кто не выдерживал польской панщины и бежал на южную границу, за пороги, присоединялись к местным половцам и превращались в казаков. Вот где истоки украинского этноса и «татаризации» русско-польского диалекта (украиского языка).

Не могу не ответить еще и на главный вопрос пана Лосива, вынесенный им в заголовок: «Любили ли крестьяне польских панов больше, чем русских?» Пан Лосив спрашивает меня: «Вы пишете, что украинский крестьянин старался общаться с польским дедичем по-польски, поэтому его собственный язык портился и так, мол, возник украинский язык. А какой же язык, в таком случае, мог возникнуть вследствие общения крестьянина с русским паном и почему он не возник? Что-то тут у вас не сходится! Или, может быть, польского помещика украинские крестьяне любили больше, чем русского?»

Сходится, пан учитель, все сходится, сейчас Вы в этом убедитесь. Отвечаю: на Правобережье никакого влияния русского помещика на крестьянина не было и быть не могло, так как «Огромный вес поляков… прежде всего обуславливался богатством и влиянием их элиты. В 1850 г. около 5 тыс. польских землевладельцев имели 90 % земли… этого региона. Правобережье, где сосредотачивалось 60 % всего дворянства Украины, оставалось твердыней старых порядков. Даже ликвидация крепостного права не могла поколебать положения таких сказочно богатых польских магнатов, как семьи Потоцких, Чорторийских, Браницких и Заславских…» (Орест Субтельный «Украина, история». Киев, 1992, с. 244).

Вот Вам и влияние русского помещика. Где же оно? Как был польский пан, так и остался. И на Левобережье были такие же паны, только числом поменьше. Но Левобережье исторически тяготело к России, поэтому здесь, в результате взаимодействия украинского и русского языков, выработался некий усредненный язык, который некоторые деятели украинской культуры презрительно называют «суржиком». На самом деле это нормальный, полноценный украинский язык, в котором просто меньше полонизмов, чем в языке западных украинцев, обитающих в непосредственной близости от очага «украинизации» языка — Польши.

Представляет интерес и вот такой Ваш пассаж: «Я не считаю украинский народ двуязычным, как у мордвы (язык «ерьзя» и язык «мокша»). Он имеет только один язык — украинский — и только с ним может отождествлять себя и свою державу».

Пафос этого высокомерного пассажа очевиден: украинцы — это вам не какая-то мордва, чтобы и далее мириться с такой исторической реальностью, как собственное двуязычие. Поэтому нужно срочно, любой ценой и, не считаясь с мнением подавляющего большинства граждан Украины, создать новую, никогда прежде не существовавшую реальность, в которой один из наших местных языков (русский) стал бы считаться иностранным, чуждым и враждебным для истинного, «щирого» украинца — «мовою сусідньої держави».

Для «научного» обоснования этой безграмотной, нелепой идеи во всех националистических изданиях Украины развернулась шумная, массированная кампания по шельмованию русского языка и его носителей — русскоязычных граждан, для которых успели придумать множество презрительных кличек вроде «российские шовинисты», «пятая колонна», «украинофобы», «земли своей ненавистники», «манкурты» и т. п. и т. д.

Цитирую: «…украинский язык, имея бумажно-государственный статус, таковым не является на 2/3 своей территории». Узнаете? Это же Ваши слова, пан Лосив. То есть Вы констатируете и без того хорошо всем известный факт, что подавляющее большинство населения Украины русскоязычно. И вот, в связи с этим, я Вас спрашиваю: а хорошо ли Вы осознаете всю грандиозность задуманного мероприятия по лишению двух третей населения Украины привычного, родного языка, который дает их обладателям столько преимуществ? Я уж не говорю о том, что для подобной операции нет никаких исторических, этнических и даже хозяйственно-экономических оснований. Но Вы хоть на миг представьте себе, какую массу и без того трудно живущих людей нужно выбить из привычной колеи, обидеть, принудить к отречению от родного языка. И ради чего? Ради удовлетворения амбиций незначительного количества украинских интеллигентов, ностальгически тоскующих по неким прежним, ими же самими выдуманным временам, когда на Украине будто бы господствовал один украинский язык. Но таких времен, как мы знаем, никогда не было: русский язык всегда был составной и неотъемлемой частью культуры народа Украины.

Если верить нашим рьяным борцам с мнимой «русификацией», то Россия более трехсот лет будто бы изо всех сил пыталась навязать украинцам абсолютно чуждый им русский язык. И что же? «Русифицировались» почему-то только города, а село как было, так и осталось украиноязычным. Получается так: либо «русификация» — миф, либо насильственные методы навязывания языка совершенно неэффективны. На мой взгляд, верно и первое, и второе. Так что давайте оставим языковую проблему в покое. Нравиться кому-то украинский язык — на здоровье! Больше нравится русский — прекрасно! Но — никакой «русификации» и никакой «украинизации» в нашем правовом обществе быть не должно.

И в заключение, пан Лосив, я хочу присоединится к Вашим вполне справедливым словам: «Думаю, что не было бы у нас проблем с языками, если бы наши граждане были бы искренними патриотами своей страны и больше бы заботились о ней, чем о соседях. Когда в хате хорошо, когда ей ничего не угрожает извне — всегда легко договориться. Сначала давайте наведем порядок в нашей Хате, обезопасим ее от всех угроз, а потом вернемся к нашим с Вами внутренним делам. Согласны?»

Да, конечно согласен, и поэтому жду от Вас и Ваших единомышленников прекращения «крестового похода» против нашего русского языка. Абсолютное большинство русскоязычных граждан Украины точно такие же патриоты своей, как Вы пишете, Хаты, в чем нетрудно убедиться, вспомнив результаты референдума в декабре 1991 года. Или это, по-вашему, за независимость Украины голосовали «российские шовинисты» и «пятая колонна»? Подумайте над этим, пан Лосив.

Григорий Пивторак,

доктор филологических наук, профессор,

ведущий научный сотрудник

Института языкознания

им. Потебни НАН Украины:

«НЕ БУДЕМ ИНОСТРАНЦАМИ НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ» (В. К. 13.12.94).

Статью видного украинского филолога Григория Пивторака можно без преувеличения сравнить с «артиллерией крупного калибра», с помощью которой «Вечерний Киев» рассчитывал разнести в клочья мою довольно робкую попытку обратить внимание общественности на историческую необоснованность развернувшегося на Украине гонения на русский язык, на очень древнее происхождение нашего двуязычия, на необходимость законодательного закрепления этой объективной реальности нашего бытия.

Или, скажем, так: для пущего эффекта на сцену был выпущен маститый король, известный не только своими изысканиями в области филологии, но еще и способностью разоблачать всевозможных диссидентов и отступников от науки, а также и дилетантов вроде меня.

И редакция не ошиблась: залп был сделан довольно звучный! Король не подкачал и выдал на-гора целый ворох неопровержимых (по его мнению) аргументов. Казалось бы, после этого мне ничего другого не оставалось, как немедленно стушеваться и признать свои заблуждения. Но то ли залп оказался больше похожим на простой пшик, то ли король предстал, мягко говоря, «неглиже», но вся приведенная им аргументация оказалась какой-то малоубедительной, вторичной, искусственной и буквально притянутой за уши. Высокоученый пан филолог не нашел ничего лучше, как прибегнуть к все той же «Теории описок и ошибок» или «Теории рассеянных писарей». Цену этой так называемой «теории» мы уже знаем и принимать ее в качестве научного аргумента никак не можем. Таким образом, ученый так и не смог сообщить что-нибудь новое, чего я бы не учел, принимаясь за составление «Открытого письма канадскому украинцу Петру Кравчуку». Но все же давайте хотя бы очень кратко разберем статью уважаемого пана профессора Григория Пивторака.

В самом начале статьи автор сообщает, какой «гнев и удивление» охватили его после чтения «Открытого письма»: «Как может цивилизованный человек конца XX ст., который, должно быть, окончил не одно учебное заведение, в своем мировоззрении и понимании исторических процессов оставаться на уровне киевских мещан-украинофобов прошлого столетия, которые искренне верили в особый статус русского языка и не сомневались в безапелляционно-категорическом приговоре царского министра внутренних дел Валуева украинскому языку: «Никакого особого малорусского наречия не было, нет и быть не может».

Тут пришла очередь удивиться и мне: как может филолог, столько лет посвятивший истории украинского языка, не знать элементарного? Ведь процитированный им «приговор» принадлежит отнюдь не Валуеву! Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с подлинными, а не перевранными словами министра. Вот они: «Самый вопрос о пользе и возможности употребления в школах этого наречия не только не решен, но даже возбуждение этого вопроса принято большинством малороссиян с негодованием, часто высказываемым в печати. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может и что наречие их, употребляемое простонародьем, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши; что общерусский язык так же понятен для малороссов, как и для великороссиян и даже гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для них некоторыми малороссиянами и в особенности поляками так называемый украинский язык. Лиц того кружка, который усиливается доказать противное, большинство самих малоросов упрекает в сепаратистских замыслах, враждебных России и гибельных для Малой России».

Таким образом ясно, что приписывать Валуеву то, что говорили и писали «большинство малороссиян» по меньшей мере неэтично.

Далее пан Пивторак демонстрирует нам правильное «мировоззрение и понимание исторических процессов»: он воспроизводит расхожую байку о «колониальных» страданиях Украины в составе «імперії», о «русификации» украинских городов, о жутких препятствиях, которые чинила Россия «возрождению национального сознания обманутых длительной дезинформацией украинцев». Словом, спешит заявить о своем верноподданническом отношении к господствующей ныне националистической идее, краеугольным камнем которой является возбуждение ненависти к России.

Если бы память пана филолога не была бы столь коротка, то он без сомнения, вспомнил бы, что лишь благодаря возвращению Украины в лоно общерусского государства она не успела подвергнуться окончательному ополячиванию, превращению в глухую провинцию Польского королевства и, по сути дела, к исчезновению с исторической арены. Лишь наивный романтик, полностью оторванный от исторических реалий или закоренелый невежа может поверить в то, что борьба Богдана Хмельницкого против Польского королевства могла увенчаться успехом и провозглашением независимого государства. Не говоря уже о том, что идеи украинской государственной независимости в то время еще в природе не существовало, аграрная Украина не имела ни собственной промышленности, ни нормального государственного устройства, и ее окончательное поражение от мощной Польши было лишь вопросом времени. Хмельницкий это хорошо понимал и поэтому не только не стал препятствовать стихийному движению украинцев к воссоединению с единоплеменным и единоверным русским народом, но и сам возглавил это движение. И не ошибся: воссоединение с Россией спасло украинский народ от неминуемого и окончательного ополячивания и исчезновения. Воссоединение не только позволило Украине выжить, но и впоследствии собрать воедино все свои этнические территории — Западную Украину (1939), Бессарабию и Северную Буковину (1940), Закарпатскую Украину (1945), да еще получить от России поистине бесценный подарок — Крымскую жемчужину (1954). И все это, заметьте, сверх тех обширных территорий, которые еще в XVII в. Россия предоставила украинским переселенцам, бежавшим от так называемой «гетьманщины», доведшей страну до полной «руины». Иными словами, Украина своим нынешним состоянием целиком и полностью обязана России — и царской, и Советской в равной мере. Даже сами названия «Украина» и «украинский язык» впервые получили официальный статус лишь при Советской власти. А если уж быть объективными и откровенными до конца, то следует также признать, что и независимым государством в наше время Украина стала не в результате мнимых «вызвольных змагань» (освободительной борьбы) националистических воинских формирований вроде дивизии СС «Галычына», карательных батальонов «Роланд», «Нахтигаль» или отрядов ОУН-УПА (Организация украинских националистов — Украинская Повстанческая «армия»), воевавших против своего народа, а исключительно вследствие процессов, проходящих все в той же России.

В свете сказанного, пан Пивторак, все ваши гневные обвинения «имперії» выглядят, очень мягко говоря, безосновательными. Вы уж извините, но именно о таких, как Вы, демонстрирующих глубокие провалы в памяти, как раз и говорится в известной пословице об Иванах, не помнящих родства.

Идем далее. Вот Вы пишете:

«Во многих российских средствах массовой информации и даже в десятках научных трудов стало модой подменять понятия «Древняя Русь» и «древнерусский» более простым и кое-кому более выгодным «Русь», «русский». Таким образом, термин «русский» у них стал означать и «российский» и «руський», что привело к далеко идущим выводам: Киевская Русь — это просто Русь, та самая, что и Россия, руський язык — это «русский язык». Таким образом выходит, что сегодняшний российский язык звучал еще в златоверхом стольном Киеве, а это значит, что древнерусские обитатели Киева, как и все славянское население Киевской Руси были «русскими», т. е. россиянами… Абсурдность такого подхода очевидна даже рядовому школьнику.»

Ну что ж, если, по-вашему, русские (ах, простите, «российские») филологи по своему профессиональному уровню стоят много ниже рядового школьника, вполне можем обойтись и без них. Вы утверждаете, что они нарочно именуют древнеславянское государство неправильным названием Русь. Что можно сказать по этому поводу? Только то, что не обязательно быть рядовым школьником, чтобы знать элементарное: древнеславянское государство называлось Русская земля, сокращенно именно Русь, а не Древняя Русь. Естественно, что граждане Руси называли себя русскими людьми, или просто русскими. Поэтому, во избежание всевозможных ошибок и разночтений будем уж лучше называть вещи своими именами.

— Затем Вы оспариваете право современных жителей России называть себя русскими. По-вашему они должны именоваться россиянами, так как этноним «русские» принадлежит исключительно украинцам. И вообще, нельзя говорить «русские», правильнее будет «руськие».

Не вижу смысла тратить время и полемизировать на совершенно дикую тему: имеют ли право русские называть себя русскими. Скажу лишь, что за всю тысячелетнюю историю Руси на ее землях никогда не было такого периода, чтобы ее жители считали и называли себя не русскими людьми, а как-то иначе. Даже на ее юго-западных землях, надолго попавших под польское господство, люди продолжали именовать себя по-старому — русскими, хотя вследствие сильного ополячивания (украинизации) их языка древний этноним «русские» трансформировался в форму «руськие».

Что касается бытующего на Украине обычая называть сегодня русских россиянами, то это явная бессмыслица, так как этноним «русский» обозначает национальность, а «россиянин» — подданство. Русским может быть только русский, а россиянином — человек любой национальности.

Казалось бы, ну какая, в конце концов разница, говорить «русский» или «руський» — смысл-то от этого не меняется? Но нет, за одной вполне обычной буквой алфавита кроется целое мировоззрение, особая идеология, тщательно взлелеянная и выпестованная несколькими поколениями украинских национал-сепаратистов западного толка, ярыми сторонниками разрушения общерусского единства. Так как лексема «руський», встречающаяся иногда в древнерусских текстах (точнее, в их позднейших копиях), характерна для украинского языка, значит авторы этих текстов были чистокровные украинцы! А отсюда следует, что древняя Русь была государством украинским, и только украинцы имеют исключительное право считаться сегодня единственными преемниками культурно-исторического наследия древней Руси. Отсюда же и искусственная, никем в мире не употребляемая конструкция «Украина-Русь».

Авторов этой «теории» нисколько не смущает тот факт, что в копиях древних текстов, кроме редких вкраплений слова «руський» повсеместно и широко употребляется и его основная и более древняя форма «русский». Ну вот, хотя бы, несколько примеров, взятых мною из «Повести временных лет» (Киев, 1990):

«А Днепръ втечетъ въ Понтское море треми жерлы, иже море словетъ Руское…» (с. 14).

«Отъ перваго лета Михаила сего до перваго лета Олгова, Рускаго князя, лет 29» (с. 26).

«Се буди мати городомъ Рускымъ» (с. 34).

«А Словенескъ языкъ и Рускый одинъ» (с. 40).

«И бысть тишина велика в земли Руской» (с. 236).

По Вашей «теории», пан Пивторак, все формы этнонима «русский», в изобилии встречающегося в древнерусских текстах — не в счет, главное — это те редкие случаи, когда переписчик мягкий знак употребил. Вот эти-то редкие вкрапления будто бы и доказывают украиноязычие жителей древней Руси. Очень, очень убедительная «теория»!

Знаю, пан Пивторак, что Вы думаете, читая эти строки: да не в одном слове все дело, а во всей совокупности совершенно ясных и четких протоукраинских фонетических, лексических и грамматических черт, имеющихся во многих древнерусских текстах! Очень хорошо знаю и Вашу последнюю монографию «Украинцы: откуда мы и наш язык» (Киев, 1993). Цитирую:

«Время возникновения украинских речевых особенностей, а по их совокупности — и украинского языка вообще, установить трудно. Совершенно ясно, что для этого необходимы неопровержимые факты — фиксация тех или иных речевых черт или явлений в письменных памятниках. Если бы древнерусские книжники старались как можно быстрее выявить и зафиксировать новые черты в народной речи, письменные памятники прошлых эпох были бы отражением исторического развития языка, следовательно, задача современных исследователей упростилась бы. Однако древнерусская письменная практика базировалась на прямо противоположных принципах: придерживаться книжной традиции и ни в коем случае не допускать в книги простонародные элементы. Пока эти черты были спорадическими и малоприметными, книжникам легко удавалось их игнорировать. Однако через некоторый, иногда значительный промежуток времени после своего возникновения различные диалектные явления становились настолько привычными и неотъемлемыми особенностями народного языка, в том числе и бытовой речи самих книжников, что невольно, в виде отдельных описок стали попадать в книжки. Таким образом, начало фиксации какой-нибудь диалектной черты свидетельствует не о ее появлении именно в это время, а о том, что на данный момент такая черта уже не только существовала, но и стала нормой живой народной речи. По мнению некоторых историков языка, между возникновением диалектной особенности и началом фиксации ее в письменности в виде описок проходило в среднем целое столетие» (с. 108).

Все в этой обширной цитате больше похоже на зыбкие, маловероятные предположения, чем на научные аргументы. С одной стороны Вы сетуете на трудности с установлением времени возникновении украинских речевых особенностей и в целом украинского языка из-за отсутствия «неопровержимых фактов», а с другой стороны нисколько не сомневаетесь в том, что во времена Киевской Руси украинский язык уже существовал. На чем же базируется столь непоколебимая убежденность? А вот на чем: не имея никакой возможности документально подтвердить идею о широком распространении украинского языка в Киевской Руси, Вы и Ваши единомышленники просто вынуждены теперь выдумывать байки о надменных и вредных древнерусских книжниках, которые будто бы умышленно игнорировали свой родной язык повседневного общения.

Ох уж эти древние книжники! Ох уж этот Нестор-летописец: вместо того, чтобы просто и ясно написать на своем родном украинском языке — «Вид тых словэ'н розийшлы'ся по земли' и прозвaлыся имэнaмы свой и'мы, дэ хто сив, на яко'му м и'сци» — он, предвосхищая современных «шовинистов» и «украинского языка ненавистников», взял, да и написал в своей «Повести временных лет»: «Отъ техъ Словенъ розидошася по земьли и прозвашася имены своими, где седше на котором месте». Вот видите, впору нам отмечать почти тысячелетний юбилей «дискриминации» украинского языка!

Что касается «отдельных описок», которые, по-вашему, неопровержимо доказывают широкое распространение украинского языка в древней Руси, то выше я уже детально разбирал и анализировал эту «Теорию описок и ошибок» («Теорию рассеянных писарей»), искусственно сконструированную на ошибочном и предвзятом толковании позднейших копий древних рукописей. Поэтому нет никакой необходимости вновь повторять те же самые аргументы, подводящие, на мой взгляд, черту под этой сомнительной «теорией». Как говорили древние — Sapienti sat*… (* Для умного достаточно (лат.))

Не стану также углубляться в Ваши изыскания в области выявления и описания основных диалектных черт, приведших в конце концов к возникновению украинского языка. Не сомневаюсь, что эта часть монографии составляет квинтэссенцию всей работы и является серьезным вкладом в филологию. Единственное уязвимое место — это неверное определение времени и отсутствие объяснения причины появления и дальнейшего развития этих диалектных протоукраинских признаков в славянорусском языке. И это, по-видимому, не случайное упущение, ведь Вы ни за что не хотите признать тот факт, что главной причиной возникновения и развития этих диалектных черт является распад древней Руси под ударами татаро-монголов и литовцев, приведший к изоляции ее разорванных частей друг от друга.

Выше я уже отмечал, что в северо-восточных княжествах славянорусский язык продолжал начатое в Киевской Руси свое саморазвитие без всякого постороннего влияния, в то время как в юго-западных княжествах (т. е. на землях будущей Украины) в это время происходило скрещивание славянорусского языка с господствующим польским. Это и было главной причиной возникновения и развития основных протоукраинских диалектных признаков языка.

Есть в статье Григория Пивторака еще несколько оригинальных соображений. Например, такое: русский язык сформировался, по меньшей мере, на 200 лет позднее украинского. Тут, собственно и дискутировать не о чем: полная нелепость этого «открытия» очевидна (здесь я по примеру Пивторака чуть не написал «…даже рядовому школьнику»).

В заключение хочу еще обратить внимание читателя на заголовок статьи Григория Пивторака: «Не будем иностранцами на своей земле». А к заголовку дан еще и подзаголовок: «По поводу одного открытого письма», из чего со всей очевидностью следует, что таким «иностранцем» уважаемый пан филолог считает мою скромную персону. Здесь мы имеем дело с особой, присущей одним только украинским ученым формой научного мышления: допустимо выдумывать, сочинять, измышлять и публиковать любую, самую фантастическую чушь — и никто не обвинит вас ни в невежестве, ни в глупости, не назовет «иностранцем на своей земле», лишь бы вы делали это во славу Украины, украинской нации и ее особой «ментальности», способствовали ее «відродженню» (возрождению) и укреплению «державности».

Вот на этой высокой ноте и позвольте мне закончить свою полемику с высокоученым паном филологом Григорием Пивтораком.

Анатолий Зализный,

инженер из Белой Церкви:

«Не доводите меня до греха» (В.К., 14.12.94)

Данная публикация не содержит никаких сколько-нибудь существенных аргументов против отстаиваемого мною естественного права двух третей населения Украины разговаривать, получать образование и обучать детей на своем родном русском языке, или, с учетом принятой у нас терминологии «на рідній мові». Тем более, что ее автор согласен с самой сутью моих исследований: «Да, русский язык на Украине полонизирован и он стал украинским». Хотелось, чтобы эту простую истину усвоили и высокоученые украинские филологи, которые вопреки понятию научной добросовестности отрицают очевидный факт ополячивания нашего языка и продолжают твердить о чрезвычайной древности украинской мовы, хотя даже само слово «мова» является явным полонизмом, ибо в древнерусском языке его нет.

Автор публикации является моим полным тезкой в украинском, так сказать, варианте: Анатолий Иванович Зализный. По поводу своей фамилии он пишет так: «Нас, Зализных, на Черниговщине много, и никто не превратился в Железного. Хотя попытки превратить были. Но я заявил учительнице русского языка, что если я Железный, то Пушкин — Гарматный. Кстати, она получала зарплату большую, чем учительница украинского языка. Наверное, за то, что «спасала» село от украинизации, или, может быть, за то, что русский язык был все-таки иностранный?».

Что можно сказать по поводу этого пассажа? Только то, что господин Зализный, мягко говоря, сильно лукавит, ради красного словца позоря свою учительницу, выставляя ее полной невежей, которая, будто бы не знает, что фамилии никогда, ни при каких обстоятельствах на другие языки не переводятся. И вообще, можно ли представить себе учительницу, которая бы требовала у своего ученика поменять фамилию с украинской на русскую? Стыдитесь, господин Зализный, у любой лжи все-таки должен быть какой-то предел.

Кроме того, обучение в школах Черниговщины, как и вообще в провинциальных школах традиционно украиноязычных областей Украины, велось исключительно на украинском языке. Ни о какой «русификации» не было и речи. Русский язык был обычной школьной дисциплиной, такой же как химия, физика, математика и т. д. Напрасно, Вы господин Зализный, видите в этом факте злой умысел («спасала» село от украинизации). По Вашей логике выходит, что если выпускник украинской школы будет знать русский язык и благодаря этому всегда сможет найти взаимопонимание в любом уголке многонациональной страны, он будет в чем-то уступать тому, кто русского языка не изучал и не знает. По-Вашему знать русский язык — значит «русифицироваться». Если продолжить Вашу мысль, то получиться, что знать, скажем, английский язык, значит неминуемо «американизироваться». Так?

Далее Вы объясняете, что в древности был «руський» язык, а потом на его основе образовались два языка: украинский и «российский». И добавляете в мой адрес: «Так что не нужно нас обманывать!». Мне остается лишь удивляться, повторив общепринятую точку зрения на формирование русского, украинского и, кстати сказать, белорусского языков на основе древнерусского языка и которую я по мере своих знаний отстаиваю в своей книге, господин Зализный умудряется меня же в чем-то обвинить! Обвинять на самом деле нужно не меня, а тех недобросовестных филологов, которые в угоду сиюминутной политической конъюнктуре взялись доказывать, что в древности был только один украинский язык, а русский («российский» по их терминологии) образовался, по словам профессора Григория Пивторака — «на 200 лет позднее».

Интересна также и Ваша позиция в отношении официального статуса русского языка на Украине. Цитирую: «Представьте себе, что русскому языку предоставили статус официального… Хорошо. Украинский язык будет уничтожен. Так и скажите, что вы этого хотите». Удивляюсь, господин Зализный, Вашей убежденности в нежизнеспособности украинского языка. Получается, что как только появится легальная возможность отказаться от своего родного украинского языка, то все украинцы непременно «русифицируются». Невысокого же Вы мнения о своих единоплеменниках! Или Вы судите о них по себе? Мне кажется, что тот, кто дорожит своим родным языком, ни за что ему не изменит. Я в этом уверен потому, что тоже сужу по себе.

И, кроме всего прочего, на каком основании Вы называете меня своим «русифицированным» тезкой? Я отношусь к категории русскоязычных граждан Украины не потому, что я «русифицировался» и поменял свою фамилию Зализный на Железный, а по той простой причине, что я никогда не изменял своему родному языку, а воспринял его от моих родителей, которые тоже от рождения были русскоязычными, как и их родители, и вообще все предки неизвестно до какого колена (все по отцовской линии испокон веков коренные киевляне). Моя фамилия Железный — наше родовое достояние и никто ее не «русифицировал», как Вы почему-то предполагаете.

И в заключение Вы в конце своей статьи обращаетесь ко мне с такими словами: «Не доводите меня до греха…» За тремя точками явно угадывается многозначительное «не то…» Вы мне угрожаете за филологические исследования происхождения русско-украинского двуязычия на Украине, или за мою верность своему родному русскому языку? Но однако не забудьте, что нас, русскоязычных граждан, в стране подавляющее большинство. Со всеми Вы вряд ли справитесь.

Андрей Бурячок

Профессор, доктор филологических наук:

«ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ В КИЕВСКОЙ РУСИ» (В. К. 23.12.1994).

Свою статью филолог Бурячок начинает с того, что в самой категорической форме отрицает общепринятую и вполне отвечающую историческим реалиям концепцию, согласно которой до татаро-монгольского нашествия на всей Руси, несмотря на некоторые племенные и диалектные различия, существовал один древнерусский народ с единым древнерусским языком. Разделение Руси на изолированные друг от друга части привело к постепенному образованию трех ветвей единой русской народности — русских, украинцев и белорусов, говорящих на хотя и сходных, но все же отличающихся один от другого языках. По мнению Бурячка никакого древнерусского народа никогда в природе не существовало, а были одни лишь древние украинцы (так называемые «руськие»). А россияне — именно так сейчас на Украине официально именуют русский народ — возникли значительно позже из слегка ославяненных и окрещенных украинцами угро-финских племен. Кроме того, нынешние россияне не имеют никакого права называть себя ни русскими, ни даже россиянами, так как до Петра I их государство называлось Московией, а его жители, соответственно, «московитами». Московиты умышленно приняли древнеукраинский этноним «руськие» для того, чтобы таким путем распространить на себя древнюю украинскую историю и, приписав себе лишние столетия, узаконить свои притязания на территорию соседнего государства — Украины. Путем таких вот ухищрений бывшая Московия превратилась в Россию и стала «імперией».

Об антинаучных и даже невежественных попытках «украинизировать» древнюю Русь я уже писал. Поэтому остановлюсь лишь на выдумке о Московии и московитах. Для ее опровержения нет необходимости проводить целую дискуссию, достаточно обратиться к древнерусским летописям, относящимся к допетровскому периоду нашей истории. Ну вот, скажем, в Никоновской летописи рассказывается о поездке великого князя Василия Дмитриевича в 1364 году в Орду: «Князь великии жъ поиде ко царю во Орду и многу честь прия отъ царя Тахтамыша, яко ни единъ отъ прежнихъ князеи; и предаде ему царь Тахтамышъ Новгородъ и Городецъ со всемъ, и Мещеру и Торусу, — и много любезно его жаловавше и отпусти его на Русь».

Спрашивается: если бы государство называлось в то время «Московия», то почему Тахтамыш отпустил его «на Русь», а не в «Московию»? Действия Тахтамыша не укладываются в логику националистически мыслящего персонажа: великий князь приехал из Московии, а царь отпустил его почему-то «на Русь», т. е. на Украину, так как украинские националисты название Русь относят только к Украине. Как видите, пан Бурячок, если встать на Вашу точку зрения, то получается какая-то чепуха! Нет уж, будем лучше называть вещи своими именами: Русь — это значит именно Русь и никак иначе.

Далее берем Новгородскую IV летопись и читаем описание похода Великого князя Дмитрия Иоанновича (будущего Донского) на Тверь в 1375 году. Вначале летописец приводит список князей, принявших участие в покорении Твери, а далее пишет так: «И бысть июля в 29 поиде кн. в. Дмитрий съ Волока со всеми речеными князи рускими совокупяся и съ всею силою рускою, в той же день нача воевати волости Тферския…»

И опять я спрашиваю Вас, пан Бурячок: если государство официально называлось, как Вы изволили написать, «Московия», то почему уже другой летописец называет князей именно русскими, а не московскими? Что, эти (и все прочие) летописцы уже тогда специально сговорились приписывать московитам древний «украинский» этноним? Сколько же тогда лет заговору «москалей» против украинцев?

Да, действительно, некоторые иностранные источники иногда называли Московское княжество (а не всю Северо-восточную Русь) Московией, а Юго-западную Русь — Киовия, за неимением иного официального названия этого края (название Украина появилось значительно позже). Но сами-то жители обеих частей Руси лучше кого бы то ни было знали, как называется их родина — Русская земля, Русь, себя считали русским людьми, а своих князей — русскими князьями.

Вы уж извините, пан Бурячок, но серьезный ученый, каким бы пылким патриотом своего края он ни был, не имеет права опускаться до уровня невежественных баек идейных, зоологических русофобов. «Національне відродження» — дело благое, но оно не должно исключать не только научную, но также и человеческую порядочность.

Затем Вы, стремясь доказать широкое распространение украинского языка в древней Руси, тоже ссылаетесь на рассеянного писаря, который, мол, чисто случайно допускал описки и ошибки, имеющие характер «украинизмов», ибо сам был украиноязычным простолюдином. И приводите длинный перечень этих «описок». Но почему Вы так уверены, что это простые описки писаря? Добросовестный филолог должен не списывать имеющиеся грамматические видоизменения некоторых древнерусских слов на простую рассеянность писаря, а попробовать разобраться в механизме этих видоизменений в славянорусском языке в процессе его скрещивания с польским языком на землях юго-западной Руси (будущей Украины). Тут для филолога непочатый край работы, так как игнорирование и замалчивание полонизации нашего языка лишило исследователей возможности разобраться в самой сути, в самой сердцевине механизма возникновения украинского языка.

Стоит также поговорить и о Ваших, пан Бурячок, соображениях относительно автора бессмертного «Слова о полку Игореве». По Вашему мнению «автор этого произведения — человек, который стоял ближе к простонародью, чем бояре или монахи. Поэтому и язык его произведения обильно пересыпан украинизмами». Что касается «украинизмов», то мы уже имели возможность убедиться, что их в оригинальном тексте «Слова» не было и быть не могло, они были внесены в позднейшие списки этого произведения переписчиками, жившими, по меньшей мере, триста лет спустя. А вот с личностью автора Вы явно попали впросак. Если бы Вы внимательнее следили за новыми появляющимися у нас интересными публикациями, то смогли бы узнать, что в настоящее время введена в научный обиход так называемая «История Джагфара» — сборник древнебулгарских летописей (см. Украинский культурологический альманах «Хроника 2000 — Наш край» № 1 за 1992 г.). В «Истории Джагфара» имеются данные и об авторе «Слова о полку Игореве» — им был князь Владимир Святославович, сын великого князя Святослава Киевского. Хорош «простолюдин», не правда ли?

Оставим в стороне антинаучное националистическое утверждение о том, что все славянские языки произошли от украинского (эту небылицу Вы не постеснялись повторить в своей статье). Поговорим о самом украинском языке. Вы утверждаете, что «сейчас он один из наиболее богатых и наиболее развитых языков мира». Тогда почему же уже в наши дни затеяна колоссальная работа по формированию украинской научной, технической, медицинской и прочей терминологии? В чем же тогда заключается «богатство» и «развитость» нашего украинского языка?

Вот передо мной лежит статья некоего Вячеслава Панфилова «Украинская терминология должна иметь собственное лицо» (Киевский вестник за 03.04.1993). Автору этой статьи почему-то не нравится, что многие украинские электротехнические термины совпадают с русским: виток, гайка, генератор, катушка, коммутатор, реостат, статор, штепсель… Вместо этих «москальских» терминов он требует принять такие истинно украинские: звій, мyтра, витворець, цівка, перелучнык, опірниця, стоя'к, притичка…

Что это за слова, откуда они взялись? Все очень просто: открываем польский словарь и читаем: zwoj, mutra, wytwornica, cewka, przelacznik, opornik, stojan, wtyczka. Вот вам и «совершенствование технической терминологии»: ее «собственное лицо» имеет давно знакомые польские черты! В то время как одни упорно отрицают наличие в украинском языке огромного количества полонизмов, другие с маниакальным упорством продолжают его дальнейшее ополячивание.

А вот еще одна статья в том же номере «Киевского вестника». Ее автор, киевлянин Владимир Куевда уже самим заголовком ставит вопрос ребром: «Самописка» или «авторучка»? И далее рассказывает такой эпизод из своей школьной жизни. «Приехавшая из России» учительница, игнорируя местные «традиционные закономерности национального словообразования», требовала от своих учеников, чтобы они вместо «самописка» говорили «авторучка». До сих пор пан Куевда не может простить своей учительнице «разрушительных филологических влияний, как следствие нарушения природной духовной ауры, диссонанса ритмов, в которых пребывает человек». Ни больше и ни меньше!

Я тоже киевлянин и очень хорошо помню, как в 1946–1947 гг. в нашем школьном быту появилась эта самая «самописка». Наша преподавательница русского языка Надежда Валентиновна объяснила нам, что слово «самописка» неграмотное, что по-русски это приспособление называется «автоматическая ручка» — авторучка. Конечно, мы понимали, что она права, но у нас, пацанов, была своя «духовная аура» и между собой мы все равно продолжали говорить «самописка». Потом мы подросли, поумнели, выучились и начисто забыли послевоенную школьную «самописку». А вот пан Куевда не забыл и теперь гневно клеймит происки «москалей» против украинского языка.

Понять логику пана Куевды трудно: гневно выступая против «перенасыщения любого языка чужеродными словами», он тут же требует заменить такое привычное, родное слово «паяльник» на польское «лютник»!

И вообще, если наш язык так богат и развит, почему нам постоянно навязывают какие-то новые, по большей части польские слова? Вместо телефонной трубки — «сл у'хавка», вместо поздоровл я'емо — «здор о'вымо», вместо аэропорта — «лэт о'выщэ», вместо фотографии — какая-то «свитл ы'на», вместо плана — «плян», вместо мифа — «мит» и т. п. и т. д.

Как видите, пан Бурячок, формирование украинского языка все еще продолжается, причем в том же направлении, которое ему было задано с самого начала — в направлении дальнейшего ополячивания, к которому наши «розбуд о'вныкы» добавили еще и целенаправленную, искусственную «дерусификацию», т. е. замену многих общих для русских и украинцев слов либо на польские, либо на нововымышленные, якобы «украинские» слова.

И в заключение, пан Бурячок, скажу, что я удовлетворен Вашим выступлением, так как Вы, не сумев найти сколько-нибудь убедительных контрдоводов, лишь подтвердили правильность моей позиции. Благодарю.

Петр Кравчук,

литератор, историк и общественный деятель

украинской диаспоры в Канаде:

«НЕ БРОСАЛИ Б КОЛОД ПОД НОГИ» (В. К. за 11.01.1995).

Мое «Открытое письмо канадскому украинцу Петру Кравчуку» вскоре достигло своего адресата и вот на страницах «Вечернего Киева» появился ответ. Сразу надо отметить, что мой уважаемый заокеанский оппонент не позволил себе опуститься до уровня наших высокоученых филологов, дружно навесивших на меня множество унизительных ярлыков и не стал оспаривать саму суть моей статьи: «Не собираюсь соревноваться с Вами ни в филологии, ни в лингвистике. Тут, наверняка, пальма первенства за Вами». В своей короткой статье Петр Кравчук в очень корректной форме рассказал о своей многолетней деятельности по укреплению дружеских связей канадской украинской диаспоры с исторической родиной — Украиной, о книгах, которые он написал, о своей озабоченности за успех начавшихся на Украине преобразований. В общем, его позиция понятна и вызывает лишь уважение.

И, тем не менее, отдавая должное общественной деятельности канадского гражданина Петра Кравчука, я не могу согласиться с некоторыми положениями его статьи, не отвечающими, на мой взгляд, историческим реалиям.

Ваша родина Галичина, пан Кравчук, ранее других была отторгнута от Руси и поэтому дальше всех отошла от русских традиций. Здесь русско-польский диалект достиг наибольшей степени развития по сравнению с другими регионами Украины. Видимо, по этой причине Вам не известно, что на восточных землях Правобережья и на всем Левобережье Украины формирование русско-польского диалекта проходило намного медленнее, и славянорусский язык не только продолжал сохранять свои позиции, но и развивался по тем же законам, что и на великорусских землях. Этому способствовали и постоянные торговые контакты, и книгообмен, и миграционные процессы. Поэтому Вы поступили несправедливо, когда написали такое: «Приезжая на Украину, мы надеемся услышать на родной земле, или на земле наших предков слово, сказанное на родном языке, а нам говорят суржиком. Так делается больно, очень больно!»

Что ж, давайте разберемся, оставив на время в стороне наши эмоции. Итак, посещая Украину, Вы ожидаете услышать от нас, местных жителей, «слово, мовлене рідною мовою». В Вашем понятии «рідна мова» (родной язык) — это та самая мова, которую Вы бережно сохранили в далекой Канаде и которую Вы называете «мовою батьків» (языком родителей). Что ж это за мова? Вы родились и до 19 лет жили в Галичине, следовательно, Ваш родной язык — галицийский диалект украинского языка, имеющий, увы, мало общего с языком жителей средних и восточных регионов Украины. Галицийский диалект — это наиболее ополяченный и, если можно так выразиться, обавстриенный язык, слишком далеко ушедший от первоначального, материнского языка Киевской Руси. Так уж распорядилась история, что в отличие от Галичины средние и восточные регионы Украины намного раньше освободились от польского господства и, следовательно, от воздействия польской культуры, поэтому ополячивание нашего языка не достигло здесь такой высокой степени, как в Галичине. И, кроме того, возвращение этих территорий в лоно единого общерусского государства не только приостановило дальнейшую полонизацию языка, но и вызвало новый, обратный процесс: постепенное вытеснение из него всевозможных полонизмов, сильно засоривших наш язык. Этот очистительный процесс кое-кто называет «русификацией», а сам язык, избавляющийся от полонизмов — «суржиком». Между тем именно эта форма украинского языка как раз и характерна для подавляющего большинства жителей Украины. Пойдите, пан Кравчук, ради эксперимента в какое-нибудь село на Киевщине и скажите там такие характерные для галичан слова, как плян, фльо'та, свитлина, зaля, фирaнка, про'від, визвольні змагaння, боївка, слyхавка и т. п. Там на Вас посмотрят с удивлением: на каком языке говорит заезжий пан? Нет уж, уважаемый пан Кравчук: приезжая на Украину, извольте уважать «рідну мову» ее аборигенов, такую, какая она есть в реальной, а не вымышленной писателями-патриотами жизни.

Вновь цитирую слова из Вашей статьи. Обращаясь ко мне, Вы спрашиваете: «Я думаю, что Вы путаете слова «русский» и «российский». Это не одно и то же. Ведь мой отец из-за своей национальной несознательности…называл себя русином, а не россиянином. Так что же — Вы также всех русинов зачислили бы в россиян?»

Да позвольте, пан Кравчук, откуда Вы взяли, что я путаю русских с россиянами? Ведь по меткому выражению украинского филолога Григория Пивторака даже рядовому школьнику известно, что «русский» — это этноним, указывающий на национальность, а «россиянин» — указывает на подданство! То есть человек может быть русским и россиянином одновременно, или быть русским, но не россиянином, или быть украинцем и в то же время россиянином… Как сказал бы Шерлок Холмс — это же элементарно, Ватсон! Термин «российский» в качестве этнонима (вместо «русский») имеет, как известно, латинское происхождение и попал он в украинский язык из сильно латинизированного польского языка сравнительно недавно, во всяком случае, в «Малорусско-немецком словаре» Е.Желяховского и С.Недельского, изданного во Львове в 1886 г., он и вообще отсутствует. Там фигурируют только «руський» и «руский». Тем не менее, тот же Григорий Пивторак старается убедить нас, что живущие в России русские не имеют права называть себя русскими, а только россиянами. Но это уже из области, лежащей за пределами науки.

Естественно, пан Кравчук, Ваш отец совершенно правильно поступал, не называя себя россиянином, ведь он никогда не был подданным России.

Не нравится Вам также и выражение «старший брат». Не пойму, почему Вы адресуете свое недовольство в мой адрес, ведь я никогда и нигде ни разу не употребил это словосочетание. Да и не только я. Никогда и нигде его не употребляли русские по отношению к украинцам, по крайней мере, за всю свою жизнь я ни разу этого не слышал и не читал. А вот украинские писатели, поэты и журналисты как сегодня, так и в былые годы с завидным упорством муссируют это выражение — раньше с подобострастием, а теперь с насмешкой, с издевкой.

Между тем выражение «старший брат» — чисто украинского происхождения. Вспомните Киевское братство. Во главе этого коллектива стоял избираемый из числа уважаемых и состоятельных граждан «опекун и фундатор», который официально так и назывался: Старший брат. Потом кому-то пришла в голову счастливая идея назвать Старшим братом русский народ — основную созидательную и цементирующую силу Российской государственности. Сейчас конъюнктура изменилась, расписываться в любви к Старшему брату перестало быть выгодным и те же самые литераторы и журналисты принялись мстить ему за свое же прежнее подобострастие. Что делать, такова уж «ментальность» некоторых наших бывших записных «младших братьев»: теперь они служат другому хозяину, другому Старшему брату. Так что Ваш упрек, пан Кравчук, не по адресу: я здесь не при чем.

В заключение своей статьи Вы пишете, что «украинцы должны жить с россиянами в мире, согласии и равноправии». Полностью согласен с Вами, это святые слова.

Но вот незадача: кого Вы имеете в виду под названием «россияне»? Дело в том, что наши филологи так умудрились запутаться в своих антирусских и антироссийских идеях, что сейчас под термином «россияне» скрываются два понятия: и национальность, и подданство. Какое из двух этих понятий Вы имеете в виду? Если оба — безоговорочно присоединяюсь к Вашим словам.

Валерий Шевчук,

лауреат Государственной премии им Т. Шевченко,

премии фонда Антоновичей,

премии им. Е. Маланюка и других,

писатель и историк:

«МАЛОРОССИЗМ — ВОСКРЕСШАЯ СТАРАЯ СОЦИО-ПАТОЛОГИЧЕСКАЯ БОЛЯЧКА»

(В. К. от 31.01.95).

С очень большой неохотой принимаюсь за разбор статьи пана В. Шевчука: слишком уж низок «научный» уровень этого сочинения. Читая всю эту причудливую смесь националистических амбиций с расхожими, давно уже набившими оскомину и никем из серьезных исследователей не воспринимаемыми штампами, невольно чувствуешь нечто вроде сострадания к автору, вольно или невольно вынужденного писать всю эту чепуху: о невероятных «колониальных» страданиях якобы угнетенного россиянами украинского народа, о его «русификации», о присвоении Россией всей древней украинской истории и даже исконного украинского этнонима «руськие» и, конечно, об исторической, древней противоположности и враждебности между русскими и украинцами. Этот последний «перл» даже вынесен на первую страницу газеты в виде анонса — «Читайте в номере: «Украинцы — иностранная для России нация». Словом, приведен весь джентльменский набор «щирого» (истинного) национально-сознательного патриота-самостийника новейшей формации.

Естественно, оспаривать все откровения Шевчука нет никакой необходимости — времени жалко. Поэтому очень кратко остановлюсь лишь на некоторых, особенно ярких высказываниях автора, в которых есть хоть какой-то смысл.

Вот, к примеру, пан Шевчук пишет о культурно-историческом явлении под названием «малороссизм». Люди, подверженные «малороссизму» (от Малороссия), называются «малороссисты». Итак, малороссисты — это та часть украинской интеллигенции, которая под влиянием общерусской культуры, по мнению Шевчука, «денационализировалась» и постепенно стала русскоязычной, что абсолютно будто бы недопустимо. Развивая далее эту «теорию», автор загоняет себя в логическую ловушку. Судите сами. Определив категорию «малороссистов», он тут же делит их на две части: «При этом одни из них не утратили ни украинского патриотизма, ни любви к родной земле…, а другие становились несознательными коллаборантами, воссоздавая своеобразное явление наследственного коллаборантства, которые воспитывались в чужой державе на чужой культуре и ощущали себя ее составной частью…»

Оставим на совести первооткрывателя такие нелепые и невежественные выражения, как «чужая держава» и «чужая культура». Вот главное: оказывается, можно ощущать себя составной частью великой русской культуры и в то же время быть и украинским патриотом, любить родную украинскую землю. Одно другого не исключает, а наоборот — обогащает! Ярчайшим примером служит такая великая личность, как Н.В. Гоголь, основоположник русской реалистической литературы. С точки зрения Шевчука Гоголь был «несознательный коллаборант», так как писал свои бессмертные произведения на «чужом» русском языке, жил в «чужой» России и стал крупнейшим явлением «чужой» русской культуры! Браво, пан Шевчук, продолжайте свои «исследования» в том же духе и глядишь — скоро получите еще одну какую-нибудь премию от заокеанских заказчиков разрушения русско-украинского единства.

А может все-таки дело заключается не в мифическом русскоязычном «малороссизме», а в степени образованности, интеллигентности, широте кругозора, порядочности? Ведь, чтобы быть, как Вы пишете, «коллаборантом», «украиноедом» и «янычаром», вовсе не обязательно и даже, напротив, противопоказано разговаривать на «чужом» русском языке и ощущать себя составной частью «чужой» русской культуры. Вспомните-ка украиноязычных, трезубых и жовто-блакытных вояк из разгромленных Красной Армией дивизии СС «Галычына» и карательных батальонов «Нахтигаль» и «Роланд». По Вашим меркам они, конечно же, не «коллаборанты» и не «малороссисты», а истинные патриоты Украины. Увы, тут у меня другая точка зрения: по моим меркам они не просто коллаборанты (без кавычек), а изменники и предатели украинского народа, фашистские прихвостни. Нет, пан Шевчук лучше уж оставаться «малороссистом», как Гоголь, чем быть вот таким «патриотом».

Не буду подробно анализировать Ваши идеи насчет «незаконных» притязаний русского народа на древнерусское культурно-историческое наследие и славянорусский язык своих предков. Сколько можно ломиться в открытую дверь? Сколько ни кричи, глухой все равно не услышит. И все-таки, если у Вас еще не полностью атрофировалась способность к непредвзятому, объективному восприятию, попробуйте вникнуть в следующие аргументы.

1. Сравните русскую бревенчатую избу-пятистенку (с ее деревянной или металлической кровлей и дощатым полом) с украинской хатой-мазанкой (с ее соломенной стрихой и земляным полом). После этого познакомьтесь со срубной архитектурой древнерусских жилищ и скажите: где — в России, или на Украине продолжилась древнерусская традиция постройки срубных жилищ?

2. Вы, как писатель, лучше других должны знать, что основными персонажами украинского фольклора являются казаки, турки, ляхи, чумаки, татары и т. п. А в русских былинах мы видим таких персонажей древней Руси, как Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич, Владимир Красно Солнышко, Вольга, Микула Селянинович… Что бы это могло значить, пан Шевчук? Может быть то, что историческая память русского народа демонстрирует этим свою преемственность по отношению к древнерусской культуре?

3. Известно ли Вам, пан Шевчук, что великорусский крестьянин вплоть до 1917 г. не имел собственного надела, так как вся земля принадлежала общине и ежегодно перераспределялась в зависимости от изменения количества едоков в семье? А вот на Украине селянин имел свой собственный участок земли и «его нельзя было согнать с земельного надела. К тому же крестьянин мог продать или завещать свой надел в наследство» (Орест Субтельный «Украина: история». Киев, 1992, с. 81).

А как обстояло дело в Киевской Руси? Цитирую: «По принципам южнорусского государственного строя земля принадлежала не отдельному лицу…, а считалась собственностью общины» (Д. И. Яворницкий «История запорожских казаков». Киев, 1990, т. II, с. 13).

Как Вы думаете, пан Шевчук, где продолжилась древнерусская традиция общинного землевладения: на Украине, или все-таки в России?

4. Теперь посмотрим, кем была подхвачена эстафета государственности, утраченная Киевом в результате татаро-монгольского и литовского погрома.

Чтобы не дать Вам повода обвинить меня в использовании «неправильных» источников, буду цитировать исключительно тех историков, которые считаются ныне украинскими патриотами, а именно: М. А. Максимовича («Киев явился градом великим. Избранные украиноведческие сочинения». Киев, 1994) и М. Грушевского («Иллюстрированная история Украины». Киев, 1990). Итак — начинаю.

«И вот Русская земля дробится на уделы между сынами Владимира; Киев рассеивает в них свою новую жизнь, свою русскую силу: и в каждом из них растет она самостоятельно; и с княжеской кровью Владимира разливается и напечатлевается одна вера, а с ней и один язык, одинакий образ мысли и жизни» (Максимович, с. 78).

«Но вот уже и имени великого княжества лишился Киев: в северо-восточной Руси оно усвоено Суздалю, на юго-западе русском — Галичу… Киевляне с боярином Димитрием отчаянно защищались, когда нагрянули черные тучи Батыевы; с бою выдали они Киев, и великий город разрушен был до основания, и храбрые русичи погибли со своим митрополитом под саблями поганых… Тяжкая мгла татарского ига налегла на Русскую землю. Но свет и во тьме светит!

Светильником Руси был новопоставленный в Никее (1250) митрополит Киевский Кирилл. Найдя Киев в развалинах, он перенес кафедру свою во Владимир, в великокняжескую столицу северо-восточной Руси. С его прибытием туда повеял новый дух жизни в отечестве нашем…

Быть сердцем великой России, средоточием его нового бытия и величия, провидение сулило Москве.

Величие Москвы создалось на краеугольном камне православия. С самого начала своего великокняжества она стала митрополией Всероссийской церкви и унаследовала от Киева ту церковную власть, по которой принадлежали ей все разрозненные части древнего русского мира, по которой она с самого начала своего уже была средоточием духовного единства всей Руси» (там же, с. 78–80).

В отличие от М. Максимовича, историк М. Грушевский считает, что древнерусская культурно-историческая традиция продолжилась только в Галицко-Волынском княжестве:

«Старая жизнь политическая, общественная и культурная после упадка Поднепровья имела у нас защиту и прибежище только на Украине западной, в державе Галицко-Волынской» (Грушевский, с. 123).

Кто же из двух наших знаменитых историков прав? Ответ прост: правы оба! Действительно, какое-то время государственность, утраченная Киевом, продолжала сохраняться в обеих изолированных друг от друга частях бывшей Руси. Но так продолжалось недолго:

«Таким образом, в середине XIV века закончилась самостоятельность украинских земель: Галичину захватили поляки, Волынь со временем стала литовской провинцией, а другие княжества, которые остались в Киевщине и Черниговщине, тоже перешли под власть литовских князей. Государственная украинская жизнь оборвалась» (там же, с. 131).

Вот Вам и ответ на поставленный вопрос. В то время как государственность Галицко-Волынской державы полностью закончилась, северо-восточная Русь все более и более крепла.

«Медленно собирала она раздробленную и подавленную Русь: но зато прочное и стройное дала ей единство на незыблемом основании единства духовного…» (Максимович, с. 85).

Так где продолжилась утраченная Киевом государственность Русской земли, пан Шевчук: в разделенном между поляками и литовцами бывшем Галицко-Волынском княжестве, или в самостоятельно освободившейся от татар северо-восточной Руси? Думаю, Вы и сами понимаете всю абсурдность продолжающихся у нас попыток отлучить Россию от древнерусского культурно-исторического наследия. Это Россию-то, благодаря которой и существует сегодня Украина… Совесть надо иметь, пан Шевчук!

Небезынтересны также Ваши «научно-исторические» обоснования коренного отличия украинцев от русских. Вы пишете, что «русские племена радимичей и вятичей от украинских отличны». Ну, хорошо, отличны. Ну и что с того? Бойки, гуцулы, лемки, русины, литвины тоже весьма отличны, но ведь никто же не требует на основании этого отличия развести их между собой, раздуть между ними вражду и отделить в изолированные государства. А вот Вы, пан Шевчук, стараетесь вовсю, чтобы возвести между русскими и украинцами глухую стену, посеять между ними неприязнь. Не за эти ли старания Вас наградили многочисленными премиями?

Продолжим, однако, рассмотрение Ваших аргументов коренного отличия между русскими и украинцами. Снова привожу Ваши слова:

«Еще автор «Повести временных лет» отметил, что радимичи и вятичи, как племена, пришли на свою территорию из ляхов, значит их генетический корень не в Киевщине или украинских землях, а в Польше».

Что ж, если будем ссылаться на автора «Повести временных лет», то давайте вспомним и то, что по его свидетельству поляне, которых Вы, пан Шевчук, считаете древними украинцами, тоже пришли на свою землю («в Киевщину») с Дуная, значит их генетические корни там, «где есть ныне Угорская земля и Болгарская». Но вот в другом месте Нестор пишет: «А от тех Ляхов прозвашася Поляне…»

Если Вы человек объективный и последовательный, то, прочитав эти строки, должны признать, что не только радимичи и вятичи (русские), но и поляне (украинцы) тоже имеют генетические корни в Польше. Иначе говоря, у русских и украинцев общие генетические корни!

В отличие от Вас, украинский филолог Григорий Пивторак не боится вступать в противоречие с древнерусским летописцем, особенно если это необходимо ему для обоснования своих идей. Так, вопреки свидетельству Нестора, пан Пивторак утверждает, что не поляне произошли от ляхов, а наоборот, ляхи (поляки) произошли от полян! Не верите? Тогда цитирую: «Таким образом, современные общие украино-польские языковые черты можно объяснить не только довольно поздними украинскими заимствованиями из польского языка, а и исключительной ролью полян в формировании как украинцев, так и поляков еще в очень древний период» (см. «Не будем иностранцами на своей земле». Вечерний Киев, 13.12.94).

Если объединить Вашу версию о происхождении русского народа от поляков с версией Пивторака о происхождении украинцев и поляков от полян, то можно составить занимательную схему, которую, видимо, следует назвать так: «Схема Шевчука-Пивторака». Вот она:

А теперь, уважаемый пан Шевчук, глядя на эту схему, скажите, только честно: какой из двух языков — русский или украинский должен иметь больше сходства с польским? Ну ведь ясно же, что русский, разве не так?

Но что за диво: в украинском языке имеется бесчисленное количество слов, разительно схожих с польскими, а в русском языке таких слов нет совсем. Отчего так? Да оттого, пан Шевчук, что эта схема, составленная в точном соответствии с вашими общими с паном Пивтораком идеями, не стоит и ломаного гроша! Она отражает не объективную историческую реальность, а лишь ваши политические антироссийские и антирусские воззрения.

Однако не будем снова углубляться в историю происхождения украинского языка как русско-польского диалекта. Об этом было уже достаточно написано в предыдущих разделах этой книги. Поговорим лучше о Вашей двойственной позиции относительно прав национальных меньшинств. Вы пишете: «Заранее скажу, что я не сторонник идеи «Украина для украинцев». Исторически так сложилось, что тут живет много народов и этнос ее сейчас полиэтнический. Следовательно, все мы должны быть полноправными гражданами Украины, а это значит, что русскому, еврею, поляку, греку, болгарину и т. д. следует создать все условия для нормальной жизни и духовного функционирования, то есть не только государственного, но и национального, без высших и низших, на равных возможностях».

Казалось бы — лучше и не скажешь! И все было бы прекрасно, если бы Вы поставили на этом точку. Но нет! Далее Вы пускаетесь в пространные рассуждения о полной свободе говорить на Украине на любых языках, общий смысл этих рассуждений таков: «кто желает присоединиться к своему этносу и называться украинцем, пусть это делает добровольно, а кто не хочет, пусть этого не делает, а присоединяется к тем этносам, которые ему по нраву: русскому, белорусскому, греческому, татарскому — по своему выбору. Хочет жить на Украине, пожалуйста, хочет разговаривать на каком-либо языке, пусть разговаривает, а не хочет, пусть едет туда, где чувствует себя на родной земле и среди родного народа».

Обратите внимание: тот, кто не хочет разговаривать на каком-либо языке, пусть едет… Оригинальная мысль!

Всю эту словесную шелуху можно конкретизировать так: кто хочет оставаться на Украине, но не хочет переходить на украинский язык — пусть убирается ко всем чертям! Правильно я Вас понял, пан Шевчук?

В Вашей статье есть еще один интересный пассаж: «Однако А. И. Железный уже не Зализный, и не Железнов, а таки Железный, нечто среднее: и не украинец, и не русский — человек, который желает сидеть между двух стульев и при этом ощущать комфорт…»

Поражен Вашей интуицией и прозорливостью: Вы «раскусили» меня! И мне ничего другого не остается, как во всем сознаться: я действительно не совсем украинец и не совсем русский, так как мой отец был украинцем, а мать русской. Мало того! Сознаваться, так уж до конца: мои предки по отцовской линии (все с незапамятных времен коренные киевляне) когда-то в древности пришли на Украину из Польши. Отсюда и так озадачившая Вас фамилия Железный, по-польски Zelazny. Так что хотите верьте, хотите нет, но я свою доставшуюся от предков фамилию никогда не менял, чтобы поудобнее устроиться «между двух стульев».

Ну и что же я теперь, по-вашему, должен делать, если я не хочу «украинизироваться»? Я родился в русскоязычной городской среде, учился не за границей, а в киевской средней школе № 70 на Лукьяновке. Мы все тогда воспитывались в гуманистическом, интернациональном духе, не обращая никакого внимания на национальность друг друга. И никому из нас даже в голову не могла прийти нелепая, дикая мысль о том, что учителя умышленно, специально преподавали нам алгебру, геометрию, физику, основы дарвинизма, ботанику и т. д. на чужом, враждебном русском языке колонизаторов и угнетателей украинского народа для того, чтобы нас «денационализировать», сделать «малороссистами», «несознательными коллаборантами», «янычарами», «земли своей ненавистниками», «замороченными, а, следовательно, слепыми и глухими к объективной реальности», «вырвать нас из естественного гумуса земли родной и подвесить между небом и землей» и т. п. и т. д. — все эти разоблачительно-обличительные слова принадлежат Вам!

Повторяю, ничего этого мы не знали и поэтому спокойно получили хорошее образование, пошли работать, создали семьи, родили детей — словом, жили нормальной, полнокровной жизнью и каждый из нас был счастлив по-своему. Но вот теперь благодаря Вам и Вашим единомышленникам мы вдруг узнали, что все было неправильно, что нас обманули и духовно обокрали, и мы на самом деле являемся не полноправными гражданами своей страны, а «янычарами» и «манкуртами».

Вы уж меня извините, пан Шевчук, но как тут не вспомнить известный эпизод из популярной советской кинокомедии «Иван Васильевич меняет профессию». Там один из героев фильма, выслушав сумбурную обличительную речь управдома, сказал примерно так: «Когда Вы говорите, то все время кажется, что Вы бредите…» И действительно, только в горячечном бреду можно утверждать, что великая русская культура является для нас «чужой» и «враждебной».

То же самое можно сказать о Вашей версии происхождения русского языка, очень ярко описанной в статье «В Киеве все «русское». Откуда же тут украинцы?» (Вечерний Киев от 4.03.1993). Цитирую:

«Я так понимаю, что был древний книжно-русский язык. Им пользовались киевские князья, деятели Украины-Руси времен союза с Литвой, наши ученые мужи периода становления и развития Гетьманщины. Во времена Петра I этот язык был окончательно присвоен, вывезен на север. Он и стал основой современного русского языка. Наше счастье, что параллельно с книжным у нас был народный язык, который, думается, существовал издавна и стал со временем единым украинским языком. А то остались бы мы или глухонемыми, или уж точно, единомосковскими».

Замечательная версия, пан Шевчук! Очень хотелось бы считать ее новым вкладом в филологию, да вот некоторые детали мешают пока сделать это. Вот, скажем, как Вы представляете себе сам механизм присвоения и последующего вывоза на север «книжно-русского языка»? И почему «москали» ограничились вывозом только этой разновидности языка, ведь был еще и народный, по-вашему «украинский» язык? Почему он все же был милостиво оставлен, ведь если уж присваивать и вывозить, так все! И еще: на каком же языке, в таком случае, разговаривали в России до привоза туда из Украины этого самого «книжно-русского» языка? И, наконец, как было организовано переобучение русских мужиков на новый иностранный для них книжно-русский язык?

Между прочим, Ваша пока еще не очень совершенная версия в чем-то перекликается с утверждением другого большого знатока истории русского языка Григория Пивторака с той, однако, разницей, что по его убеждению «на север» был вывезен не «книжно-русский» (правильно древнерусский), а церковнославянский язык! Вы, панове, сначала договоритесь между собой, что именно было вывезено, а потом уж беритесь учить других. Однако, в любом случае получается удивительная картина: так как и древнерусский, и церковнославянский языки филологи считают исключительно письменными, то мы вынуждены констатировать, что русские мужики с некоторых пор стали разговаривать на литературном языке. Поздравляю, панове, с открытием!

Нетрудно догадаться о причине появления на свет таких вот «теорий»: украинскими националистически настроенными учеными все еще не выполнен заказ на «научное» обоснование необходимости нового разделения русской народности на русских и украинцев. Вот они и стараются угодить заокеанским заказчикам, не считаясь при этом ни с историческими реальностями, ни даже с элементарным здравым смыслом. Не сомневаюсь, что у многих их них где-то в глубине души все еще сохраняются остатки научной добросовестности, но достучаться туда нелегко.

Полагаю, я уделил достаточно внимания статье пана Шевчука, поэтому перехожу к последней, завершающей статье данной дискуссии.

Александр Пономарив

Доктор филологических наук,

профессор Национального

университета им. Т. Г. Шевченко

«ТОЛЬКО ЯЗЫК ОБЪЕДИНЯЕТ НАРОД»

Данная статья примечательна, прежде всего, тем, что в ней каждая строка буквально дышит лютой ненавистью к русскому языку и к носителям этого языка — русскоязычным гражданам Украины. Русский язык в статье именуется не иначе как «язык соседней державы», «язык «старшего брата»», «язык завоевателей», а те, кто разговаривает на этом враждебном языке, являются представителями «антиукраински настроенной части украинского общества», «шовинистически-янычарской публикой» и «носителями колбасно-потребительских устремлений». Мою скромную персону пан профессор считает «провокатором», «невежей и нахалом», «человеком с крайне низкой лингвистической эрудицией».

Тут же пан профессор демонстрирует свою более высокую эрудицию, доказывая, что «до XVIII столетия страна со столицей Москвой называлась Московией, а название Россия распространил на нее Петр I».

Мне кажется, не обязательно нужно обладать столь высокой эрудицией, чтобы знать элементарное: название Россия употреблялось задолго до Петра I, а название Московия иногда применялось лишь некоторыми иностранцами. Но никогда русские люди не называли свою страну Московией, а себя московитами. Испокон веков русские люди называли свою страну Русская земля, Русь, а в торжественных случаях на греческий лад — Россией.

Собственно говоря, в статье пана Пономарива отсутствуют сколько-нибудь серьезные научные аргументы, так что и дискутировать не о чем. Интерес представляет лишь строгий прокурорский тон выговора, который пан профессор делает газете «Вечерний Киев» за публикацию моего материала. Примечательно, что строгий критик никогда раньше не обвинял издания газет в дискредитации украинской науки, когда те печатали фантастические измышления о происхождении человечества от «украинского национального древа», а украинцев от жителей легендарной затонувшей Атлантиды, о древнем украинском языке санскрит, в основе которого лежит еще более древний, но тоже украинский язык «сансар», занесенный на Землю с Венеры, об украинском происхождении Иисуса Христа и т. д. Вот тут бы принципиальному ученому и следовало бы возвысить свой авторитетный голос против современных фальсификаторов, превращающих саму идею «відродження» в какой-то розыгрыш, шутку.

Но нет, вся эта мура у пана Пономарива никакого протеста не вызывает, видимо потому, что она сочинялась настоящими «патриотами» с целью «национального возрождения». Для столь великой цели годятся любые средства! А вот вполне реальная, хорошо аргументированная теория сравнительно позднего происхождения украинского языка как русско-польского диалекта вызвала у ученого пана бурное возмущение, которым он и поспешил поделиться с читателями «Вечернего Киева». Что поделаешь, у некоторых людей понятие научной добросовестности похоронено под мощным напластованием сиюминутных конъюнктурных расчетов. В таком случае — Бог вам судья…

6. Заключительная глава

Все вышеизложенное позволяет теперь дать ответ на вопрос, который я поставил в заголовке одной из глав данной работы: «Все ли в порядке в нашей филологии?» И ответ будет такой: нет, далеко не все, так как наша украинская филология за почти столетний период своего существования так и не смогла дать ясную и непротиворечивую теорию возникновения украинского языка. Объясняется это не отсутствием у нас высококвалифицированных филологов. Они, конечно, есть. Но над ними дамокловым мечом тяготеет и сковывает их независимую мысль некий «социальный заказ», а именно необходимость во что бы то ни стало подвести «научную» базу под довольно непопулярную в народе идею самостийничества, идею нового разрушения выстраданного нашими героическими предками и скрепленного клятвой общерусского единства. Именно этот, щедро финансируемый из-за рубежа заказ и вынуждает некоторых ученых поступаться самым главным своим достоянием — научной добросовестностью. Те, кто успел вовремя «перестроиться», пойти в услужение новому заказчику, ныне занимают высокооплачиваемые должности, а те, для кого научная добросовестность дороже тридцати заокеанских серебреников, подвергаются ожесточенным нападкам и публичным оскорблениям. Пример тому — ведущаяся сейчас злобная травля видного ученого П.П. Толочко, выступившего против фальсификации отечественной истории в угоду навязываемой сейчас националистической доктрине.

Не имея никаких убедительных доказательств в пользу нового разрушения общерусского единства, украинская националистическая «наука» пошла по пути придумывания мифа об извечной разнице и враждебности между русским и украинским народами. Яростной атаке подверглась общепринятая и полностью соответствующая историческим реалиям теория происхождения трех братских славянских народов — русского, украинского и белорусского — из общей колыбели — древней Руси. Пытаясь доказать чуть ли не генетическое отличие южных русов от северных «москалей», некоторые наши сочинители небылиц дошли уже буквально до племенного уровня: русские и украинцы, мол, произошли когда-то от разных славянских племен, следовательно в настоящее время они вновь должны разделиться по родоплеменному признаку и жить в различных государствах.

Чувствуя, однако, недостаточную убедительность и даже ущербность своих аргументов, эти люди взялись также доказывать, что украинский и русский языки произошли от совершенно различных корней, что в древней Руси народ разговаривал только на украинском языке, а русский язык появился на свет намного позднее, уже после татаро-монгольского нашествия, и сформировался он на основе письменного церковнославянского языка.

Но как доказать эту фантастическую «теорию», если филологам не известен ни один письменный памятник времен Киевской Руси, написанный на украинском языке? Да очень просто! Нужно лишь объявить, что в древности будто бы считалось неприличным и разговаривать, и писать на одном и том же языке. Иными словами украиноязычие древней Руси объясняется полным отсутствием древних письменных памятников на украинском языке. Звучит убедительно, не так ли?

Но есть и другая точка зрения, достаточно обоснованная в данной работе. Она позволяет объяснить загадочное отсутствие украиноязычных письменных документов гораздо проще и убедительнее: во времена Киевской Руси никакого украинского языка еще не было и лишь только этим объясняется отсутствие украиноязычных письменных памятников.

«Украинизаторы» Киевской Руси оперируют еще одним аргументом, который они считают совершенно неотразимым: в древнерусских летописях и других документах встречаются некоторые слова и грамматические формы, характерные для украинского языка, так называемые «украинизмы». Попали они туда будто бы совершенно случайно в виде описок, сделанных по рассеянности писарями-украинцами, для которых родным языком был украинский. Как ни старались они писать «по-книжному», но все-таки иногда невольно заменяли древнерусские слова на свои, украинские, или же нечаянно придавали этим словам «украинскую» грамматическую форму.

Выше я уже подробно доказал, что вся эта теория построена на элементарном обмане, или, может быть, на самообмане, что дела нисколько не меняет. В любом случае это обман. На самом деле все эти «украинизмы» встречаются не в оригинальных древнерусских текстах, а только в их позднейших копиях, сделанных не ранее XVI века, когда язык южных русов уже успел подвергнуться сильнейшему ополячиванию, по моей терминологии — «украинизации».

Известный украинский историк и первый ректор Киевского университета М. А. Максимович в своей работе «Киевская старина южнорусская», рассказывая о начале книгопечатания в Южной Руси в XVI столетии, отмечает:

«Одним из первых движений возрождавшейся книжной деятельности южнорусской было стремление сближать Священное писание с языком народным. Прекрасным и старшим памятником этого стремления служит Пересопницкое Евангелие, в котором многие церковно-славянские слова и обороты заменены или пояснены словами языка южнорусского «для лепшего выразумленя люду христианского посполитого» (см. «Киев явился градом великим». Избранные украиноведческие произведения. Киев, 1994, с. 600).

Замечательное свидетельство ученого, заподозрить в котором «российского шовиниста» может лишь человек с расстроенной психикой! А между тем оно вольно или невольно разоблачает националистический миф о том, что писари считали неприличным разговаривать и писать на одном и том же языке, и другой миф о случайном проникновении в древние тексты «украинизмов» в виде отдельных описок и ошибок. И, наконец, ясно показывает истинную природу всех этих «украинизмов», возникших в славянорусском языке под воздействием польской лексики и грамматики. Загляните, панове Лосив, Бурячок, Пивторак, Шевчук, Пономарив и другие паны в польский словарь: там вы увидите все слова из вышеприведенной цитаты — лeпший, выразумeне, поспол и'тый…

И еще одно: вы все твердите, что понятие «руська мова» относиться исключительно к украинскому языку. Тогда почитайте еще одно свидетельство М. А Максимовича из той же работы:

«Писец этого Евангелия не раз повторял, что оно переведено «из языка блъгарского на мову рускую». Для образца прилагаю следующее место: «В начале было Слово. А Слово было от Бога, и Бог был то Слово. То было напочатку у Бога; и все речи через Него ся стали. А без Него ништо не могло быти, еже и бысть. В том живот был. А живот был свет человеком. И свет во тьме светится, и тьма его не обыймет» (с. 301).

По вашим понятиям, панове ученые, этот отрывок, переведенный с болгарского на «рускую мову», написан на украинском языке. А по моим понятиям филолога-любителя — на чистейшем русском с отдельными вкраплениями слов из польской лексики: напочатку, ся стали, обыймет… Отсюда видно, что во второй половине XVI столетия ополячивание славянорусского языка еще не зашло слишком далеко — «руська мова» и русский языки отличались очень мало. Не случайно и в Киеве, и в Москве язык учили по одному и тому же учебнику — «Грамматике» Мелетия Смотрицкого.

Все это опровергает лживый миф об украиноязычии жителей Киевской Руси, о различных корнях украинского и русского языков, о более позднем возникновении русского языка якобы от письменного церковнославянского. На самом деле в древней Руси существовал единый славянорусский язык, который постепенно распространялся на новые земли по мере расширения границ государства, в том числе в северо-восточные княжества — ядро будущей Российской державы. А затем историческую родину этого единого славянорусского языка постигла печальная участь: ослабленная татаро-монгольским погромом Южная Русь стала легкой добычей вначале Литвы, а затем Польши. Скрещивание славянорусского языка с польским привело к возникновению русско-польского диалекта. Однако это была хотя и основная, но не единственная правда о формировании украинского языка. Есть еще один существенный фактор, повлиявший на лексический состав нашего украинского языка. Вспомним то, о чем наши историки по каким-то непонятным причинам ничего в своих работах не пишут: бежавшие от польского господства люди селились за днепровскими порогами не на пустом месте, а среди многочисленных еще остатков бывшей половецкой орды. Вследствие совместного проживания и совместных военных мероприятий лексический фонд формирующегося украинского языка значительно пополнился местными тюрко-половецкими словами, которые мы воспринимаем ныне как истинно украинские: козaк, бугaй, казaн, кури'нь, баштaн, кылы'м, осэлэ'дець, тютюн и др.

Такова правда и такова генеральная линия развития украинского языка, тщательно скрываемая нашими филологами от общественности в угоду националистической доктрине самостийничества. Теперь, когда Украина стала самостоятельным государством и более нет смысла тратить время на сочинение небылиц, пора браться за разработку реальной истории украинского языка.

7. Post Scriptum

Когда данная работа была уже закончена, в газете «Новости» от 12 февраля 1996 г. появились две публикации на интересующую нас тему. Одна из них принадлежит Александру Каревину и называется так: «Лавры Кагановича не дают покоя кое-кому в независимой Украине». Автор знакомит нас с почти забытой страничкой истории — с опытом принудительной украинизации русскоязычного населения Украины, проводимой во второй половине 20-х годов под руководством первого секретаря ЦК КП(б)У Л.М. Кагановича.

В полном соответствии с господствовавшим тогда направлением «национального строительства», украинский язык был объявлен единственным средством общения, а применение русского языка во всех сферах административно-хозяйственной, культурной деятельности и в системе образования было запрещено. Ослушников строго преследовали вплоть до увольнения с работы. Специально созданная группа филологов засела за чистку украинского языка от «русизмов».

В отличие от наших сегодняшних светил языковедческих наук те филологи нисколько не стеснялись исторических реалий и, продолжая начавшееся когда-то движение местного языка на сближение с польским, смело заменяли мнимые «русизмы» на вполне реальные полонизмы! Уж будьте уверены: эта высокоученая компания в полной мере воспользовалась неожиданно подвернувшейся уникальной возможностью и за несколько лет успела ввести и узаконить столько новых полонизмов, что понятие «русско-польский диалект» наполнилось еще более весомым содержанием. Были также учреждены специальные комиссии, надзиравшие за повсеместным изгнанием русского языка.

Вся эта нелепая затея окончилась так же неожиданно, как и началась: главный «украинизатор» Лазарь Моисеевич Каганович был отозван в Москву и очень скоро жизнь вновь вернулась в свое исторически сложившееся естественное русло.

Прошли годы. И вот теперь идейные наследники Кагановича, в полном соответствии с новым направлением «национального строительства» (теперь это называется «розбудoва дэржaвы» и «национaльнэ видрoджэння») вновь развернули широкомасштабную кампанию по изгнанию русского языка со своей исторической родины, где он сформировался и откуда начал распространяться на новые земли, прежде всего в северо-восточные княжества. Была сделана также попытка возродить деятельность языковых надсмотрщиков. В моем архиве есть любопытная заметка, напечатанная в «Либеральной газете» 4 ноября 1993 г. В ней пишется такое: «Киевский городской Совет и госадминистрация утвердили образец удостоверения общественного контролера за внедрением Закона о языках. Руководители любого столичного предприятия или учреждения обязаны способствовать деятельности «языковых контролеров». Увы, этот замечательный почин киевских властей не был широко подхвачен другими городами, да и в Киеве эти новоявленные «кaпо дель реджи'ме» так и не появились. Видимо, наши современники, лишившись многих иллюзий, не желают, чтобы их вновь пытались загнать в какие-то новые рамки, ограничивающие их интеллектуальный простор. А ведь как хорошо было задумано! Заговорили, скажем, два приятеля за кружкой пива по-русски, а тут как тут «языковой контролер»… И — пожалуйте-ка в кутузку!

А если серьезно, то в истории человечества вряд ли найдется другой такой пример, чтобы из страны изгонялся местный древний язык, по меньшей мере, двух третей ее коренного населения. И ради чего? Говорят — ради «национального возрождения». Но что означает «национальное возрождение»? Это — мир антипод, в котором вчерашние предатели и изменники родины объявляются героями, достойными подражания, а фашистские прихвостни — пламенными борцами за свободу, где знак «трезуб» на кокардах и на рукавах полицаев-надсмотрщиков концлагерей объявлен государственным гербом «самостийной» Украины… Избави бог от «украинизации» под таким соусом!

Не имея никаких веских аргументов в пользу идеи изгнания из Украины русского языка, наши современные «украинизаторы» вынуждены идти по пути откровенной лжи и фальсификаций, по пути разжигания ненависти к России и русскому народу. Словно жучки-древоточцы принялись они подтачивать наше вековое единство, выдумывать небылицы, сочинять весьма далекую от реальности историю «Украины-Руси», «украинизировать» древние славянские племена (с целью декларирования неславянского происхождения русского народа) и т. п. и т. д.

К области сочинения небылиц подобного рода относится и публикация в газете «Новости» второй статьи на интересующую нас тему — «Энергетика родного языка», написанной председателем Всеукраинского общества «Просвіта» («Просвещение») народным депутатом Украины Павлом Мовчаном. В ней автор делится результатами своих изысканий в области филологии: «Занимаясь анализом многих аспектов языковой проблемы, я, естественно, пытался добраться до истоков, и, мне кажется, я имею право сделать следующее категорическое заявление: украинский язык отнюдь не сформировался позже языка, доминирующего сегодня на востоке и юге Украины, как об этом утверждают некоторые языковеды. Он намного глубиннее, старше… Следовательно, фундаментальное положение о том, что наш украинский язык — язык молодой, является лживым».

Ну как тут не вспомнить украиноязычных Ноя и Овидия, древний «украинский» язык санскрит… Как видно, усиленные занятия пана «просветителя» не очень-то пошли ему впрок, если он так и не смог подняться выше националистических измышлений о более древнем по сравнению с русским происхождении украинского языка.

Но есть у нас на Украине люди, которые действительно изучили подлинную историю украинского языка, и не с целью «научного» обоснования националистических небылиц, а с единственной целью познания действительного положения вещей. Я имею в виду киевского филолога-любителя Георгия Майданова, чья языковедческая эрудиция является несравнимо более глубокой, чем у многих наших профессиональных филологов. Привожу выдержку из его пока не опубликованной работы «Слово о словах»:

«Вероятно, не требует особых доказательств утверждение, что история языка неотделима от истории его носителя — народа. Можно выдумать и «научно» обосновать любую родословную народа, заявляя при этом, что все другие мнения «находятся вне рамок науки», но язык, как следы оспы на теле человека, выдает его истинное происхождение и круг былых этнических связей».

Такими неизгладимыми «оспинами» в украинском языке являются многочисленные слова непосредственно польского происхождения. И далее Майданов приводит длинный перечень таких слов. Привожу из этого длиннейшего перечня лишь небольшую часть (в современной украинской орфографии): бруд, борщ, будинок, блакитний, бидло, в'язниця, власність, вважати, ганьба, громада, гуля, гарт, гудзик, драбина, жвавий, джерело, злочин, зрада, зброя, заможний, йолоп, капелюх, кучма, ліжко, ледве, мова, навпаки, рух, ранок, рада, сором, хмара, цибуля, цвях, шибениця, шкіра. Всего таких «истинно украинских» слов в украинском языке по неполным данным насчитывается около 2000.

Пусть пан Мовчан, большой знаток истории украинского языка, найдет хоть несколько таких слов в древнерусских летописях, язык которых наши некоторые недобросовестные филологи считают древнеукраинским. Напрасная трата времени: их там нет и быть не может, так как они проникли в наш славянорусский язык гораздо позднее — во времена польского господства над юго-западной частью Руси. Иными словами, украинский язык в его современной форме является почти полностью продуктом скрещивания славянорусского языка жителей древней Руси с польским языком. Отрицать этот очевидный факт наших филологов заставляют лишь национал-патриотические, самостийнические соображения, которые взяли верх над научной добросовестностью и здравым смыслом.

В своей статье пан Мовчан делится с читателями своим «открытием»: человек только тогда может в полной мере реализовать свои потенциальные возможности, когда он творит на своем родном языке. Казалось бы тут нет ничего нового, это давно всем известно и без глубоких исследований пана Мовчана. Но вся штука заключается в том, что наш «просветитель» в понятие «рідна мова» вкладывает некий особый, отличный от общепринятого смысл. Казалось бы ясно, что для каждого из нас родным языком является тот, который мы получили от своих родителей, на котором воспитывались, на котором получили образование и благодаря которому приобщились к достижениям мировой культуры. Но у пана Мовчана на этот счет мнение иное: родным языком может быть только этнический язык: для немца — немецкий, для англичанина — английский, для итальянца — итальянский… А для украинца родным языком может быть только и исключительно украинский! «Поэтому переход на родной язык — это открытие в себе глубинных резервов, генетических, если хотите. И тот, кто владеет родным языком, наделен дополнительными возможностями. Поэтому в чужом языке трудно творить. Можно обратиться к Гоголю. Если бы Гоголь был в украинском языке при соответствующей атмосфере, то мы, возможно, имели бы гения в квадрате».

В качестве примера пан Мовчан называет Америку: «Почему американцы являются в массе продуцентами? Продуценты — это нечто вторичное… Потому, что это слепок со всех людей, собравшихся со всего света, которые не могут достигнуть высот там, где казалось бы есть все возможности, полное техническое обеспечение. Во всяком случае их достижения значительно скромнее, нежели некоторых моноэтнических государств».

Что-то знакомое видится в этой новейшей «теории«…Узнаете? Превосходство чистокровных, чистопородных, полноценных особей над «вторичными» людьми смешанных кровей, которые не в состоянии создать что-нибудь путное. Мы уже слышали нечто подобное от германских нацистов. Буквально — один к одному!

Интересно было бы узнать, как пан Мовчан планирует достичь на Украине этой самой «моноэтничности»? Нацисты в Германии применяли два метода: высылка неправильных, нечистопородных людей из страны и в других случаях их уничтожение в концлагерях. А для «неполноценных» славянских народов кроме этих двух методов готовили еще один — стерилизацию. Что Вы выбрали, пан Мовчан? Очень хотелось бы знать это заранее. И еще: хорошо ли Вы знаете свою родословную? А вдруг и у Вас где-то в седьмом колене были предки ляхи или (не к ночи будет сказано!) даже «москали»? Что тогда?

Не нравится мне Ваша идея превосходства моноэтнического государства над полиэтническим, ой как не нравится… Опасная это идея и очень уж чреватая…

Но, кроме своей вредоносности, Ваша «теория» еще и элементарно безграмотна! Не буду останавливаться на абсолютно нелепом утверждении о вторичности, второстепенности американцев, их будто бы полной неспособности к творчеству, к научно-техническим достижениям. Пусть это будет на Вашей совести. Скажу лишь о главном: напрасно Вы усматриваете некую глубинную, генетическую связь между этнической принадлежностью индивидуума с его как бы природой предназначенным родным языком. Вот Вы пишете, что Гоголь был бы «гением в квадрате», если бы творил на украинском языке, а не на чужом для него русском. А вот по утверждению В. Г. Белинского, который для меня несравнимо больший авторитет, чем, извините, Вы, — «…не прихоть и не случайность заставила его писать по-русски, не по-малороссийски, но глубоко-разумная внутренняя причина, — чему лучшим доказательством может служить то, что на малороссийский язык нельзя перевести даже «Тараса Бульбу», не то что «Невского Проспекта».

Позвольте Вас спросить, пан Мовчан, хорошо ли Вы знаете родословную великого русского писателя Н. В. Гоголя? Почему Вы так уверены, что этническим языком его непременно должен быть украинский? Не мешало бы Вам, прежде чем «просвещать» других, ознакомиться с предками писателя: и по отцовской, и по материнской линии многие были поляками. Следовательно, на генетическом уровне, родным языком Гоголя мог бы быть и польский. И если бы он писал по-польски, то был бы гением не в квадрате, как Вы написали, а, может, даже и в кубе!

Позвольте Вас спросить, пан Мовчан, хорошо ли Вы знаете родословную великого русского писателя Н. В. Гоголя? Почему Вы так уверены, что этническим языком его непременно должен быть украинский? Не мешало бы Вам, прежде чем «просвещать» других, ознакомиться с предками писателя: и по отцовской, и по материнской линии многие были поляками. Следовательно, на генетическом уровне, родным языком Гоголя мог бы быть и польский. И если бы он писал по-польски, то был бы гением не в квадрате, как Вы написали, а, может, даже и в кубе!

Где же логика? Иудей Бродский достиг вершин и Нобелевской премии без всякого участия своего этнического языка. Почему? Да потому, пан Мовчан, что вопреки Вашей «генетической теории» родным языком у Бродского был не иврит и не идиш, а русский язык, не имеющий ничего общего с его иудейскими генами.

Ну, хорошо, хорошо. Допустим на мгновение, что Ваша «теория» справедлива и я, решив «открыть в себе глубинные резервы» и «дополнительные возможности», поставил перед собой задачу перейти на родной язык. Какой язык, по Вашему мнению, мне родной, если отец у меня был украинцем (его предки были польского происхождения), а мать — русская? В рамках Вашей «теории» о глубинной связи «ридной мовы» с генами вопрос этот выглядит неразрешимым! Может быть надо подсчитать, каких генов — польских, украинских или русских — у меня больше? Вряд ли это сегодня возможно. А раз невозможно, то следует, видимо, с повсеместным применением Ваших идей повременить.

Придумайте, пан Мовчан, что-нибудь поубедительнее. Успехов Вам!

* * *

И совсем уж в заключение поговорим еще немного о проблеме двуязычия. Наше сегодняшнее русско-украинское двуязычие является продуктом длительного польского господства на землях будущей Украины и возникло оно задолго до воссоединения с Россией. Полагаю, тезис этот обоснован в данной работе достаточно убедительно. Естественно, я не рассчитываю на то, что люди, оседлавшие тему «русификации», вдруг прозреют и согласятся с очевидным. Куда там! Именно сейчас под предлогом «дерусификации» они явочным порядком стремятся ввести в наш язык как можно больше новых полонизмов. По логике новоявленных полонизаторов идеальным, полностью «дерусифицированным» украинским языком вообще следует считать польский!

Итак, двуязычие в нашей стране реально существует и отрицать его равносильно попыткам отрицать закон всемирного тяготения. И, тем не менее, находятся у нас люди, которые это двуязычие не видят буквально в упор! Вот, скажем, профессор А. Пономарив, высмеивая основную идею моего «Открытого письма канадскому украинцу Петру Кравчуку» об историческом равноправии на землях Украины русского и украинского языков, пишет вот такое:

«В конечном итоге автор приходит к «оригинальной» мысли о двуязычии украинского народа, которую во времена формирования «новой исторической общности — советского народа» пропагандировал покойный академик И. Билодид и которую известный журналист и педагог И. Шестопал отрицал таким образом: «То лишь у змеи бывает два жала-языка, а у человека одна родная мать и один родной язык».

Не будем обращать внимания на то, что на самом деле у змеи имеется лишь один язык и одно жало и что это два разных органа (журналист, видимо, этого не знал). Из приведенной цитаты ясно видно, что я не придумал, а лишь констатировал наличие у нас русско-украинского двуязычия. И мне даже лестно, что пан Пономарив усматривает сходство между моими выводами и утверждениями видного, хотя и покойного ученого.

А вот высказывание еще одного идейного отрицателя реальности — преподавателя И. Лосива: «Я не считаю украинский народ двуязычным, у него нет двух языков, как у мордвы… Он имеет только один язык — украинский — и только с ним может отождествлять себя и свою державу».

Откуда такая безапелляционная уверенность в том, что языком украинского народа должен быть непременно один украинский язык? Эта уверенность проистекает от элементарного незнания истории человечества вообще и истории Украины в частности. Если говорить вообще, то издревле во всех государствах всегда параллельно сосуществовали две культуры: городская и сельская. Не правы те, кто считает, будто понятие «народ» относиться исключительно к сельским жителям. На самом деле и селяне, и горожане составляют две неотделимые части одного народа, причем каждая из этих частей, дополняя одна другую, выполняет только ей свойственные функции. Сельская часть народа в силу своей привязанности к земле и традиционной консервативности является хранителем древних традиций, обычаев, обрядов, примет, фольклора, в то время как городская часть является движущей силой социального, культурного и научно-технического прогресса. Древняя Русь не составляла исключения из общего правила:

«Горожане были передовой частью народных масс; их руками, умом и художественным вкусом создавалась вся бытовая часть феодальной культуры: крепости и дворцы, белокаменная резьба храмов и многокрасочная финифть на коронах и бармах, корабли с носами «по-звериному» и серебряные браслеты с изображениями русальных игрищ. Мастера гордились своими изделиями и подписывали их своими именами.

Кругозор горожан был несравненно шире, чем сельских пахарей, привязанных к своему узенькому миру в несколько деревень. Горожане общались с иноземными купцами, ездили в другие земли, были грамотны, умели считать. Именно они, горожане — мастера и купцы, воины и мореплаватели, — видоизменили древнее понятие крошечного сельского мира (в один день пути!), раздвинув его рамки до понятия «весь мир». (Б. А. Рыбаков «Мир истории». Москва, 1987, с. 317).

В конце двадцатых — начале тридцатых годов вследствие широкомасштабной индустриализации страны начался неуклонный процесс сближения городской и сельской культур. На фабрики и заводы в массовом порядке принимались селяне, в село из города направлялись технические специалисты, медицинские работники, учителя. В результате в городах все больше и больше звучала украинская мова, в селах же многие заговорили по-русски. Сельская молодежь впервые получила возможность свободно поступать на рабфаки и в высшие учебные заведения, что окончательно подрывало позиции писателей-романтиков, привыкших противопоставлять высокую нравственность селянина ущербному и «денационализированному» сознанию горожанина. Вчерашние селяне быстро становились заправскими горожанами, овладевали «панским» русским языком, становились инженерами, врачами, учеными и т. д. Наше двуязычие приобрело новую, более совершенную форму: теперь на Украине почти невозможно встретить человека, который не владел бы одновременно и украинским, и русским языками.

Но будем откровенны. Наше русско-украинское двуязычие для национал-сепаратистов — как кость в горле. Вы только посмотрите, с каким маниакальным упорством и с какой злобой требуют они изгнания русскоязычной городской культуры на том основании, что в ее основе лежит русский язык, которым пользуются также и в «сусідній державі» — в России. Поэтому — долой русский язык из радио- и телепередач, из государственных, школьных и дошкольных учреждений и даже из сферы религиозных отправлений… Последнее особенно возмутительно. Существует тысячелетняя традиция проводить богослужения на близком и понятном каждому православному христианину церковнославянском языке. От этого удивительного языка веет древней святостью, он как бы незримой нитью соединяет нас с первыми древнерусскими христианами, в трудной борьбе создавшими великое государство. Но вот теперь кое-кто, исходя из сиюминутных политических своекорыстных расчетов пытается заменить церковнославянский язык на современный бытовой суржик, разрушая освященное временем единство формы и содержания богослужения. Рубят корни, питающие нашу духовность и наше единство. Воистину, не ведают, что творят! Или ведают?

Одной из причин столь крутого радикализма (кроме стремления любой ценой укрепиться у власти) является то, что многие из самых ярых «ликвидаторов» — горожане, так сказать, «в первом поколении». Попав в городскую интернациональную среду, они прожили в ней еще недостаточно долго для того, чтобы преодолеть свой природный сельский, хуторской менталитет и по достоинству оценить все преимущества городского культурного плюрализма. Видимо поэтому, не найдя сколько-нибудь внятных аргументов в пользу изгнания из Украины русского языка, они пошли по пути его очернения и одновременного непомерно гротескного воспевания и возвеличивания украинской мовы. В оккупированных ими средствах массовой информации замелькали выражения вроде «мова сусідньої держави», «чужа, ворожа мова», «мова багаторічних гнобителів українського народу» и даже «страмнюча балалайка». И это все о языке Пушкина, Гоголя, Тургенева, Достоевского, Чехова, Толстого… Об украинской мове эти же господа говорят и пишут иначе: она, по их утверждениям, «малинова», «калинова», «шовкова», «світанкова», «солов'їна», «мова-пісня» и т. п. А по благозвучию она, дескать, уступает лишь итальянскому языку. Видимо, эти господа не в состоянии понять, что русскоязычные граждане (а таких на Украине по меньшей мере две трети населения) тоже любят и ценят свой язык, и вряд ли удастся заманить их мнимой малиновостью и шелковистостью украинской мовы и склонить к отречению от своего родного языка. Неужели не понятно, что люди ценят язык не за его благозвучие, а за гибкость, за возможность передавать с его помощью тончайшие оттенки мысли и за богатство лексического фонда? На свете есть языки куда более благозвучные, чем даже итальянский. Например, язык коренных жителей Гавайских островов невероятно певуч, так как состоит в основном из сочетаний гласных звуков. Но кто на этом основании станет называть его самым красивым и лучшим в мире?

Будем реалистами: украинский язык такой же, как и все другие языки, он ничем не лучше и не хуже других языков. В Украине есть сколько угодно людей, которым он совсем не кажется калиновым, малиновым, шелковым, соловьиным и т. п. и что у него есть некие особые преимущества перед русским языком. Убежден, что даже сама идея сравнивать эти два наших языка со специальной целью утверждения превосходства одного над другим не только невежественна, но еще и глубоко безнравственна. И уж тем более невежественно и безнравственно поступил тот субъект, который на страницах «Вечернего Киева» обозвал русский язык «страмнючей балалайкой» (постыдной или бесстыдной балалайкой).

И еще одного вышеназванные господа понять не в состоянии — усиленное и граничащее с духовным насилием навязывание украинской мовы приводит к прямо противоположному результату: у людей невольно растет раздражение против посягательств самозваных культуртрегеров на их естественное, природное право на родной язык. И это раздражение уже начинает перерастать в неприязнь к украинской мове вообще, которую кое-кто уже назвал «моветон». Неприязнь усиливается еще и тем, что в качестве «правильного» украинского языка преподносится неизвестный на Украине западный, сильнее всего ополяченный ее вариант, на котором изъясняется украинская диаспора. К тому же именно сейчас в наших средствах массовой информации стало модным вводить все новые и новые полонизмы. С какой стати? Нас что, хотят превратить в поляков? Хотят довести до конца процесс ополячивания, прерванный воссоединением с Россией?

И вот уже этнический украинец К. Лущенко из Севастополя пишет в свою газету «Товарищ» № 19 за май 1995 г.: «Воистину, за что боролись, на то и напоролись. Лет 10–15 тому назад я бы ни за что не поверил, что со мной станет сегодня. У меня, который родился и вырос на Украине, у меня, влюбленного в украинскую мову, юмор и песни, последние годы, как и у многих моих соотечественников возникло к украинской мове нечто вроде аллергии. Невольно припоминаются горькие строки великого Кобзаря: «Доборолась Украина до самого края, хуже ляхов свои дети ее распинают». Иногда думается: а может быть это давно уже и не ее дети — эти лукавые ревнители так называемой независимости, которой они будто бы насквозь проросли, живя под седлом Румынии, Австро-Венгрии и Польши… Хотелось бы напомнить кое-кому из окололитературной камарильи о неизбежной ответственности перед историей, ибо под прикрытием ваших истерик о чистоте и обязательности украинской мовы идет развал не просто Украины, а всего славянства.»

А харьковчанка Ярина Чайка свой протест против назойливого навязывания украинской мовы и против попыток запрета нашего традиционного русско-украинского двуязычия выразила в стихотворении, опубликованном в «Новой газете» № 11 за март 1996 г. Привожу из этого стихотворения лишь две строфы:

Як би не вдавалися до ганебних хитрощів, Мову цю російську вже із нас не витравиш! Ці духовні скарби, милії панове, Не віддам нізащо ні за які мови. Щоб вам не казали політичні карти, Вся ваша політика цих скарбів не варта… А один на одного щоб не ображатися, Вільно двома мовамы будем спілкуватися.

Может быть это стихотворение с чисто литературной точки зрения выглядит не совсем безупречно, зато оно в точности передает мысли и чувства абсолютного большинства граждан Украины, считающих русскоязычную и украиноязычную культуры в равной мере своими и не собирающихся жертвовать ни одной из них ради удовлетворения националистических амбиций некоторых «горожан в первом поколении» — этих вольных или невольных исполнителей корыстных замыслов заокеанского заказчика.

В декабре 1991 года я добровольно и вполне осознанно проголосовал за независимость Украины. Хочу, однако, напомнить, что в то время понятие «независимость» трактовалось лишь как хозяйственное и культурное самоуправление. Ни о каком выходе из Союза и уж тем более о разрыве исторического единства с русским народом не было и речи. Те, кто замыслил воспользоваться результатами референдума для того, чтобы вновь разорвать с таким трудом восстановленное единство русской народности, благоразумно помалкивали и лишь исподволь готовились к постепенной легализации своих замыслов.

Помнится, как мы радовались итогу референдума, как в моей семье было решено почаще и побольше разговаривать на украинском языке для совершенствования произношения. Но увы, первоначальная эйфория очень скоро начала уменьшаться. Дело в том, что откуда-то из темных щелей, из глухих подворотен выполз на свет божий давно списанный и абсолютно чуждый подавляющему большинству украинцев национализм, возникший когда-то на землях, пребывавших под длительным австро-венгерским и польским господством. В газетах и журналах замелькали материалы о вредоносности русского языка и культуры, о «колониальных» страданиях Украины под гнетом «импэрии», о культурном и интеллектуальном ничтожестве «москалей», которые если и научились читать и писать, то исключительно благодаря просветителям-украинцам, о превосходстве «коренной нации» (т. е. украинцев) над всеми прочими и т. п. На книжных прилавках появились «научные» антироссийские сочинения закордонных зоологических русофобов. Началась глобальная фальсификация отечественной истории в националистическом духе. Страну наводнили закордонные «советники», лукаво нашептавшие нашему правительству колоссальные выгоды от полного разрыва всех связей с Россией. А для отвлечения нашего внимания от этого своего главного деяния, они инспирировали чуть ли не вселенский шум о мнимой «русификации», о коварных замыслах России против Украины, о враждебной деятельности русскоязычных граждан и т. д. И вот уже некий пан Г. Мусиенко в «Вечернем Киеве» от 4 января 1995 г. пишет: «Украина становится сегодня легкой добычей российского неоимпериализма, транснационального экономического колониализма. Его авангард — «русскоязычное население» — загнало украинцев в резервации и чувствует себя на Украине полным хозяином».

Получается, что я и моя русскоязычная семья являемся «авангардом российского неоимпериализма». Но стоит нам перестать разговаривать на русском языке — как мы тотчас же станем «патриотами». По этой логике выходит, что «неоимпериализм» и «патриотизм» — понятия чисто лингвистические. Видимо, кое у кого не хватает интеллекта, чтобы понять элементарное: не обязательно отказываться от своего родного языка, чтобы быть патриотом своей страны. И, кроме того, чтобы быть патриотом своей страны, совсем не обязательно нужно ненавидеть Россию и русский народ. Припоминаю, как наш первый президент Леонид Макарович Кравчук говорил: «Тот, кто выступает против России, всегда проигрывает». Пусть наши записные «патриоты», разжигающие вражду и ненависть к России и русскому народу, хорошенько запомнят эти слова.

Есть еще один аспект, вызывающий у всех нас, рядовых граждан, полное недоумение: в телепрограммах и по радио участились выступления неких «ветеранов» из числа тех, кто когда-то стрелял в спину нашим солдатам-освободителям Европы от фашизма. Они называют себя ветеранами «вызвольных змагань», учат нас уму-разуму и доказывают, что только благодаря им Украина стала сегодня самостоятельной державой. А в Верховном Совете нашлись депутаты, не постеснявшиеся потребовать установления этим персонажам статуса «ветеран Великой Отечественной Войны». Ни кощунство ли?

Весь этот националистический антураж делает идею отказа от русского языка и полного перехода на украинский малопривлекательной, ибо поступить так — значит солидаризироваться с теми, кто белое называет черным, кто вместо добра подсовывает зло, кто разжигает ненависть к нашим братьям-россиянам, кто фальсифицирует отечественную историю, кто из вчерашних предателей делает героев, кто даже православных христиан пытается разделить на две враждебные ветви и т. д. — всего и не перечислишь.

Вернемся, однако, к вопросу двуязычия. Владеть одновременно русским и украинским — хорошо это, или плохо? Для человека со здоровой психикой вопрос этот является риторическим. Но вот некоторые деятели нашей культуры утверждают, что это не просто плохо, а еще и гибельно для украинского государства. Логика здесь проста: владея русским языком, человек невольно приобщается к великой русской культуре и его поэтому трудно, или даже невозможно заставить ненавидеть Россию и русский народ. А ведь именно на разжигании этой ненависти и базируется вся националистическая пропаганда. Но есть и другая точка зрения: двуязычие делает человека в интеллектуальном отношении вдвое богаче, его кругозор несоизмеримо шире. Два языка — это как два крыла у птицы — перед ней открыты необозримые пространства. Перебейте одно крыло и эти пространства мгновенно сузятся до катастрофически малых пределов!

«Родной язык — это целый неповторимый мир. Но как должны раздвинуться горизонты этого мира, когда ты обрел второй, третий язык! Ведь каждый язык — это еще и новый взгляд, новое виденье… Иные говорят, что духовная обособленность есть следствие роста национального самосознания. Но с каких это пор национальное самосознание формируется на искусственном укорачивании мысли, застое духа, на сужении взгляда на себя и окружающий мир?»

Эти мудрые слова принадлежат подлинному патриоту своего народа узбекскому писателю Тимуру Пулатову (см. сборник статей «Говоря откровенно». Москва, 1989, с. 137, 141). Нашим бы националистическим «патриотам» хоть бы малую толику этой мудрости. Да где уж там! Именно сейчас под предлогом возрождения «национального самосознания» они как раз и заняты искусственным укорачиванием нашей мысли, нашим духовным обособлением, сужением взгляда на себя и на окружающий мир… И вот результат: наш древний русский язык вопреки исторической правде объявлен иностранным, чуждым и враждебным! Дошло уже до того, что некая И. Степура со страниц «Вечернего Киева» от 24.03.95 г. гневно клеймит радиожурналиста В. Иващенко за то, что тот в своей передаче к Международному женскому дню осмелился прочитать стихотворение на русском языке: «Как посмели вы украинских женщин так тяжко обидеть?… Если вы планировали это как пощечину украинской женщине — это вам удалось».

В настоящее время раздувание ненависти к русскоязычным гражданам, похоже, стало главным смыслом деятельности газеты «Литературная Украина». Доказательством может служить хотя бы публикация в номере от 28 января 1999 года откровений зоологического русофоба Йосыпа Рэшко «Чому бідні — бо рускоязичні». Вот несколько выдержек из этого опуса:

«Создан специальный тип людей, который можно охарактеризовать таким образом: это низкий интеллектуальный, духовно убогий и культурный уровень. По большому счету, этот тип людей напоминает простейшие биологические создания. Этот новый тип хорошо всем знаком, и название его — русскоязычный этнос. К русскоязычному этносу относятся представители разных национальностей, главным внешним признаком которых есть повседневное общение на русском языке».

«К русскоязычному этносу украинского происхождения следует относится, как к людям умственно отсталым и постоянно им давать это понять!»

«Отношение к ним должно быть соответствующим: пренебрежение и презрение.» И так далее.

В свете этих шовинистических призывов, широко растиражированные СМИ антисионистские высказывания генерала Альберта Макашова выглядят просто детским лепетом. Вот как на самом деле должно выглядеть эталонное, образцово-показательное «разжигание межнациональной розни»!

«Период уговоров и опасений закончился», многозначительно пишет Йосып Рэшко, явно намекая на то, что пора уже переходить к силовым методам внедрения русско-польского диалекта на всей территории государства. Как именно должны выглядеть эти силовые методы, можно понять из растиражированных радиозаклинаний «академика Академии наук Высшей школы Украины, главы Всеукраинского педагогического товарищества им. Г.Василенко и т. д. Анатолия Погребного: «Почему даже в самом Киеве некому дать в рыло тем украиноненавистническим скотам, которые уже и ноги положили на украинский стол и не прочь нас, таких добрых и хлебосольных, начиная с Президента отправить на нары».

Вот такая «высшая педагогика»: не хочешь отрекаться от своего родного русского языка и переходить на «мову» — получай в рыло! До какой же подлости, до какого уровня нравственного и интеллектуального убожества нужно опуститься, чтобы писать и громогласно проповедовать такие идеи. Представьте хоть на миг, что нечто подобное сказал бы об украинцах кто-нибудь из нас, русскоязычных граждан. Какой бы вселенский визг подняли бы наши национал-шовинисты! Об этом можно лишь догадываться хотя бы по тому факту, что даже вполне безобидное упоминание об украинской гастрономической склонности к салу в кроссворде газеты «Московский комсомолец» (издаваемой, как известно, отнюдь не русскими людьми), вызвало столь гневную радиоотповедь профессора Анатолия Погребного, что человек, специально не подготовленный к восприятию особенностей националистической пропаганды, мог бы предположить, что речь идет, по меньшей мере, об объявлении Россией войны Украине.

Кстати, известно ли Вам, дорогой читатель, в чем причина всех свалившихся на Украину бедствий? Нет, не разгул коррупции, не потеря традиционных источников дешевых топливно-энергетических ресурсов, не уход от надежных рынков сбыта продукции, не закабаление страны алчными иностранными ростовщиками, не преступный отказ нашего руководства от экономического планирования. Нет и еще раз нет! На самом деле, как сообщила газета «Литературная Украина» от 28.01.99 г. устами того же Йосыпа Рэшко, мы обнищали потому, что продолжаем разговаривать на русском языке. Статья так и называется «Бедные потому, что русскоязычные». Вот она, новая, единственно возможная, национал-шовинистическая экономическая политика, способная поднять экономику Украины из руин — сокращенно ННШЭП (не путать с НЭП).

Обратите внимание на характерный факт: русскоязычные граждане Украины выступают за полное равноправие двух наших исторических языков — украинского и русского. В противоположность этой безупречной с точки зрения здравого смысла позиции, украинские националисты категорически требуют господствующего положения украинской мовы и полного изгнания русского языка. Вот вам иллюстрация того, что кругозор, мировоззрение и даже интеллект сторонников двуязычия выглядят предпочтительнее.

По данным статистики на 1.01.1991 г. на территории Украины проживали: украинцев — 19 млн. человек, русских — 14 млн., русско-украинцев (от смешанных браков) — 20 млн., прочих национальностей — около 3 млн. человек. Выходит, на момент провозглашения независимости народ Украины на 66 % состоял из неукраинцев. И эта цифра в точности совпадает с реальным распространением у нас русского языка: «…украинский язык, имея бумажно-государственный статус, таковым не является на 2/3 своей территории» (В. К. от 9.12.94). «Сегодня 60–70 процентов украинцев отреклись от родного языка» (В. К. от 21.12.94).

И хотя перед нами все то же безграмотное отождествление понятий «этнический» и «родной» язык, тем не менее, ясно видно, что подавляющее большинство граждан Украины русскоязычно. Не считаться с этой реальностью — значит бездумно отталкивать большую часть населения от самой идеи государственной независимости. В самом деле, зачем людям государство, в котором заставляют отрекаться от своего родного языка? Я уже приводил мнение профессора Гарвардского университета в США Романа Шпорлюка о том, что наибольшая опасность для украинской государственности исходит от «языковых фанатиков» — недальновидных «украинизаторов». Еще он писал:

«Если Украинское государство хочет завоевать и сохранить лояльность своих русскоязычных граждан, оно должно привязать их к Украине. Пусть на Украине будут лучшие русские театры, университеты, школы. Чтобы русские, которые являются гражданами Украины, не желали, чтобы к ним пришла Россия» («Московские новости» № 32 за август 1993 г.).

Однако наши «языковые фанатики» действуют в прямо противоположном направлении, продолжая всеми силами отталкивать русскоязычных граждан от общегосударственной идеи.

«Где вы видите, человече, что русский язык из Украины выгоняют? Вы что, издеваетесь над нами, украинцами?» — фарисейски спрашивает меня один из наиболее активных фальсификаторов нашей истории в националистическом духе пан В. Шевчук. А вот где: рвущиеся к власти националистические силы устами своего экс-руководителя В. Корчинского обещают нам, русскоязычным гражданам за употребление только одного русского слова отрубать один палец, за два — руку, за три — голову. Глава Конгресса украинских националистов пани Слава Стецько гневно протестует против трансляции по украинскому радио несколькоминутного блока новостей на русском языке. По ее словам «это вызывает справедливое возмущение украинцев Поднепровья и Галичины, которое может привести к стихийным акциям протеста» и «углубит противостояние между отдельными регионами Украины» (В. К. от 25.05.95). Характерно, что многочасовые трансляции по одному из каналов нашего телевидения блоков новостей на английском языке никакого гнева у пани Стецько не вызывает. Пусть, мол, говорят на любом языке, хоть на китайском, лишь бы не на русском.

Или вот такой факт: в учебном сезоне 1994–1995 годов в Киеве действовало 376 школ, из них русскоязычных было лишь 35, или 9,3 % (см. В. К. от 30.08.94). В настоящее время, в учебном 1998–1999 году русских школ по официальным данным осталось 17, а по неофициальным, более точным данным, всего — 11. Не густо для почти полностью русскоязычного города! Что это, пан Шевчук, как не изгнание русского языка? Именно изгнание.

Вспоминаются обещания наших национал-демократов о том, что в независимой, самостийной Украине русские будут жить лучше, чем в России, евреи лучше, чем в Израиле. Что же мы имеем сейчас? Русских и русскоязычных граждан стараются лишить их родного языка, а евреи в массовом порядке уезжают в Израиль, Германию, Америку — куда угодно, лишь бы подальше от националистического «рая».

* * *

Данная работа написана в защиту нашего исторического двуязычия. Те, кто в националистическом ослеплении стремится это двуязычие упразднить, подрывает саму идею государственной независимости — межнациональное согласие. Напрасно они рассчитывают заставить русскоязычных граждан отречься от своего языка, от двуязычия. Если же эти граждане (а их две трети всего населения Украины) будут поставлены перед невозможностью дальнейшего существования русско-украинского двуязычия и необходимостью перехода только на один язык, то они, безусловно, выберут свой родной русский язык. Чтобы этого не случилось, нужно наше двуязычие узаконить точно так же, как узаконены наши государственные границы. Любая попытка изменить языковую ситуацию равнозначна попыткам пересмотра реально существующих государственных границ: последствия могут оказаться полностью противоположными задуманному

8. Краткий словарь польских заимствований в украинском языке

Прежде чем представить очень краткий и поверхностный словарь польских заимствований в украинской лексике, хочу еще раз обратить внимание читателей на полную научную несостоятельность современной теории украинских филологов о возникновении украинского языка. Собственно говоря, теории как таковой, нет. Есть лишь утверждение, что украинский язык был всегда, по крайней мере, уже в начале нашего летосчисления он был «межплеменным языком». Иначе говоря, поляне, дулебы, дреговичи, уличи, древляне, северяне, вятичи и радимичи общались между собой на украинском языке. А загадочное отсутствие древних письменных памятников на украинском языке украинские филологи объясняют тем, что с самого начала письменности на Руси будто бы возникла и дискриминация украинского языка: писари, летописцы и прочие «книжные» люди ни за что не хотели использовать свой родной украинский язык, стеснялись его. Не ценили, так сказать, «рідну мову». Наличие же в современном украинском языке множества полонизмов они объясняют не элементарным и очевидным ополячиванием, а унаследованным параллельно с поляками лексическим фондом от древних полян.

Все эти взгляды даже в самой малой степени не соответствуют историческим реалиям.

На самом деле слов, которые мы сейчас называем полонизмами, в русском языке никогда не было, так же, как не было их и в языке предков поляков — ляхов: ляхи разговаривали тогда на таком же славянском языке, как и поляне, и новгородские словене, и радимичи, и вятичи, и другие славянские племена. Лишь много времени спустя славянский язык древних ляхов, испытав на себе воздействие латыни и германских языков, стал тем польским языком, который мы знаем сейчас. Следовательно, все бесчисленные полонизмы, имеющиеся в нашем современном украинском языке, проникли в него сравнительно недавно, во времена польского владычества на землях будущей Украины. И вот именно эти полонизмы и сделали нынешний украинский язык столь отличным от русского. Добросовестный филолог никогда не станет оспаривать мнение В.М. Русановского, который писал, что «древнерусский язык далек от специфики современных украинских говоров, и нужно поэтому признать, что словарь последних во всем существенном, что отличает его от великорусских говоров, образовался в последнее время». В последнее время, панове украинские националисты, а не «в начале нашего летосчисления», во времена Овидия или даже библейского Ноя, как вы изволите утверждать. В последнее время — это при поляках!

Надо ли доказывать, что в языке ляхов-полян не было и не могло быть таких современных польско-украинских слов, как парасолька, запальничка, жуйка, багнет, жниварка, паливо, кава, цукерка, наклад, шпиталь, страйк, папір, валіза, краватка, виделка, вибух, гармата, білизна, бляшанка, готівка, збанкрутувати и т. п. и т. д.? Нет, панове, славянорусский язык жителей древней южной Руси потому и стал со временем русско-польским диалектом, т. е. украинским языком, что впитал массу всевозможных полонизмов. Не будь польского господства, не было бы сейчас никакого украинского языка.

Следует также отметить, что множество полонизмов было введено в наш язык искусственно, умышленно, с единственной целью углубить разницу между украинским и русским языками. Из множества таких слов для примера возьмем одно: «гyма» (резина). Резина была создана в те времена, когда Украина давно уже вернулась в лоно единого общерусского государства, следовательно, новое, во всех отношениях полезное вещество и в русском, и в украинском языках должно было называться одним и тем же словом «резина». Спрашивается, каким же образом резина стала называться по-украински точно так же, как и по-польски — гума (guma)? Ответ ясен: в результате целенаправленной, умышленной политики ополячивания под фальшивым названием «дерусификация». Таких примеров есть немало.

Примечательно, что процесс «дерусификации» в наши дни вспыхнул с новой силой. Буквально ежедневно украинские средства массовой информации вместо привычных, укоренившихся слов преподносят нам новые, якобы исконно украинские: «спортовець» вместо спортсмен, «поліціянт» вместо поліцейський, «агенція» вместо агентство, «наклад» вместо тираж, «уболівати» вместо спортивного боліти, «розвой» вместо розвиток — всего и не перечислить! Разумеется, все эти «украинские» слова взяты непосредственно из польского языка: sportowjec, policiant, agencia, naklad, uboliwac, rozwoj? Таким образом, должно быть ясно, что у нас на Украине понятия «дерусификация» и «ополячивание» — синонимы.

Есть, правда, отдельные случаи, когда и хочется убрать какое-нибудь уж больно «по-москальски» звучащее слово, но и соответствующее польское не подходит. Вот два характерных примера. Для замены дерусификаторами «неправильного» слова аэропорт польское слово явно не подходит, так как звучит точно также: aeroport. Пришлось выдумывать совершенно новое, небывалое слово «лэто'выще». Или вот для украинской эстрады ранее общепринятое обозначение вокально-инструментального ансамбля словом «группа» (по-украински «група») для дерусификаторов показалось неприемлемым. Но и польское аналогичное слово звучит слишком уж по-москальски — grupa. И вновь пришлось обходиться собственными ресурсами: применить скотоводческий термин «гурт» (стадо). Пусть, мол, новый термин и ассоциируется со стадом баранов, лишь бы он не был похож на русский! Кроме того, иначе чем безумным окарикатуриванием украинского языка, трудно назвать навязываемую ныне новую транскрипцию многих собственных названий и имен: пустыня Сагара, пирамида Геопса, Шерлок Голмс, миссис Гадсон и т. п. Горькие плоды «дерусификации»!

Естественно, словотворчество подобного рода абсолютно неприемлемо для подавляющего большинства граждан Украины. Может быть все эти новые «украинские» слова и ласкают слух жителей некоторых западных областей, привыкших жить под польским господством, но для тех, кто не подвергался длительному ополячиванию они представляются неестественными и абсолютно чуждыми.

Специально для тех, кто старается превратить наш язык в польский, заявляю: оставьте в покое наш украинский язык! Запомните хорошенько, что ваше безумное его ополячивание может привести к тому, что этот уродливый «новояз» станет нам чуждым и от него большинству граждан Украины придется отказаться в пользу более понятного и близкого нам русского языка. Опомнитесь, панове, пока еще не поздно!

Приводимый далее краткий словарь польских заимствований показывает, сколь далеко зашло ополячивание славянорусского языка южных русов, называемых ныне украинцами.

В словаре имеется какое-то количество слов неславянского (непольского) происхождения, однако их явно польская форма ясно говорит о том, что попали они в украинский язык исключительно через посредство польского языка.

№

По-украински

По-польски

По-русски

1

аби

aby

лишь бы

2.

агенція

agencia

агентство

3.

але

ale

но

4.

але ж

ale z

однако

5.

альтанка

altanka

беседка

6.

аматор

amator

любитель

7.

амбасада

ambasada

посольство

8.

аркуш

arkusz

лист (бумаги)

9.

багнет

bagnet

штык

10.

багно

bagno

болото

11.

байка

bajka

сказка

12.

баламут

balamut

волокита, повеса

13.

балія

balia

лохань (для стирки)

14.

барва

barwa

краска

15.

батог

batog

кнут

16.

башта

baszta

башня

17.

безлад

bezlad

беспорядок

18.

белькотання

belkotanie

бормотание

19.

білизна

bielizna

белье

20.

блазень

blazen

шут

21.

блакитний

blekitny

голубой

22.

блискавка

blyskawica

молния

23.

бляшанка

blaszanka

жестянка

24.

бо

bo

так как, потому что

25.

боївка

bojowka

дружина

26.

борг

borg

долг

27.

брак

brak

нехватка

28.

брама

brama

ворота

29.

братерство

braterstwo

братство

30.

бриля

bryla

глыба

31.

бруд

brud

грязь

32.

брутальний

brutalny

грубый

33.

будинок

budynek

дом

34.

бурштин

bursztyn

янтарь

35.

вага

waga

вес

36.

вада

wada

недостаток

37.

вапно

wapno

известь

38.

варта

warta

стража

39.

вартість

wartosc

стоимость

40.

великий

wielki

большой

41.

вельмишановний

wielceszanowny

многоуважаемый

42.

верства

warstwa

пласт, слой

43.

веслування

wioslowanie

гребля

44.

вечорниця

wieczornica

посиделки

45.

вибачати

wybaczac

извинять

46.

виборчий

wyborczy

избирательный

47.

вибух

wybuch

взрыв

48.

видатний

wydatny

выдающийся

49.

виднокруг

widnokrag

горизонт

50.

видовисько

widowisko

зрелище

51.

виконати

wykonac

выполнить

52.

викреслити

wykreslic

вычеркнуть

53.

викрити

wykryc

разоблачить

54.

вимагати

wymagac

требовать

55.

вимір

wymiar

измерение

56.

винищувати

wyniszczac

истреблять

57.

винний

winny

должен (напр. деньги)

58.

виняток

wyjatek

исключение

59.

випадок

wypadek

случай

60.

випробування

wyprobowanie

испытание

61.

вир

wir

водоворот, вихрь

62.

вирушати

wyruszac

выступать, отправляться

63.

вистава

wystawa

постановка

64.

витримати

wytrwac

выдержать

65.

витягнути

wyciagnac

вытянуть

66.

виховання

wychowanie

воспитание

67.

Відень

Wieden

Вена

68.

відомо

wiadomo

известно

69.

відшкодувати

odszkodowac

возместить

70.

вік

wiek

возраст

71.

влада

wlada

власть

72.

влох

wloch

итальянец

73.

вовкулак

wilkolak

оборотень

74.

водоспад

wodospad

водопад

75.

войовничий

wojowniczy

воинственный

76.

вплив

wplyw

влияние

77.

вправний

wprawny

ловкий, умелый

78.

впровадити

wprowadzic

ввести

79.

вразливість

wrazliwosc

впечатлительность

80.

врешті

wreczcie

в конце концов

81.

втручатися

wtracac sie

вмешиваться

82.

в'язень

wiezien

узник

83.

гай

gaj

роща

84.

гайворон

gawron

ворона

85.

гак

hak

крюк

86.

галас

halas

галдеж

87.

галузь

galaz

отрасль

88.

ганок

ganek

крыльцо

89.

ганьба

ganba

позор

90.

гармата

armata

пушка

91.

гарт

hart

закалка

92.

гасло

haslo

лозунг

93.

гатунок

gatunek

сорт

94.

гвалт

gwalt

насилие

95.

генерація

generacia

поколение

96.

гинути

ginasc

погибать

97.

гідність

godnosc

достоинство

98.

глод

glod

боярышник

99.

гнобити

gnebic

угнетать

100.

гной

gnoj

навоз

101.

гоїти

goic

заживлять

102.

голити

golic

брить

103.

голосно

glosno

громко

104.

голота

holota

беднота

105.

господарство

gospodarka

хозяйство

106.

готівка

gotowka

наличность (денег)

107.

гребля

grobla

плотина

108.

гречкосій

hreczkociej

провинциал

109.

громада

gromada

общество, коллектив

110.

гроно

grono

кисть, гроздь

111.

грудень

grudzien

декабрь

112.

губити

gubic

терять

113.

гудзик

guzik

пуговица

114.

гума

guma

резина

115.

гуркіт

hurkot

грохот

116.

даремно

nadaremnie

бесполезно

117.

дарма

darmo

напрасно

118.

дзвін

dzwon

колокол

119.

дзьоб

dziob

клюв

120.

дівчина

dziewczyna

девушка

121.

діжка

dzieza

квашня

122.

добробут

dobrobyt

благосостояние

123.

довести

dowiesc

доказать

124.

довколо

dokola

вокруг

125.

догана

nagana

выговор

126.

догори

do gory

вверх

127.

додавати

dodawasc

прибавлять

128.

додому

do domu

домой

129.

дорадник

doradza

советник

130.

досить

dosyc

довольно, хватит

131.

другорядний

drugorzedny

второстепенный

132.

єдність

jednosc

единство

133.

жадати

pozadac

желать

134.

жалоба

zaloba

траур

135.

жарт

zart

шутка

136.

жваво

zwawo

живо, проворно

137.

жебрак

zebrak

нищий

138.

живиця

zywica

смола

139.

живлення

zywienie

питание

140.

живцем

zywcem

живьем

141.

жито

zyto

рожь

142.

життя

zycie

жизнь

143.

жнива

zniwa

жатва

144.

жоден

zoden

ни один

145.

жужіль

zuzel

шлак

146.

жуйка

zujka

жвачка

147.

з

z

из, с

148.

з-за

zza

из-за

149.

забити

zabic

убить

150.

забобон

zabobon

суеверие

151.

забов'язати

zobowiazac

обязать

152.

забороняти

zabraniac

запрещать

153.

забудова

zabudowa

застройка

154.

забуток

zabutek

памятник старины

155.

завада

zawada

помеха

156.

завжди

zawsze

всегда

157.

завзятий

zawziety

упорный

158.

завчасно

zawczasu

заранее

159.

завітати

zawitac

наведаться

160.

загарбати

zagarnac

присвоить

161.

загартований

zahartowany

закаленный

162.

загинути

zaginac

погибнуть

163.

загоїти

zagoic

залечить

164.

загубити

zgubic

потерять

165.

зажадати

zazadac

потребовать

166.

заздрість

zazdroscґ

зависть

167.

зазнати

zaznac

испытать

168.

зазначити

zaznaczyc

подчеркнуть

169.

займенник

zaimek

местоимение

170.

заклад

zaklad

предприятие

171.

заклопотаний

zaklopotany

озабоченный

172.

закоханий

zakochany

влюбленный

173.

закрутка

zakretka

отвертка

174.

закутий

zakuty

закованный

175.

залежати

zalezec

зависеть

176.

залицятися

zalecac sie

ухаживать

177.

залога

zaloga

экипаж

178.

залюдняти

zaludniac

заселять

179.

замах

zamach

покушение

180.

замкнути

zamknac

запереть

181.

замовити

zamowic

заказать

182.

заможний

zamozny

зажиточный

183.

замордувати

Zamordowac

убить

184.

замулити

zamulic

заилить

185.

замість

zamiast

вместо

186.

занадто

zanadto

слишком

187.

занедбаний

zaniedbany

запущенный

188.

занотувати

zanotowac

записать

189.

зануряти

zanurzac

погружать

190.

заохотити

zachecic

побудить

191.

запал

zapal

задор

192.

запалення

zapalenie

воспаление

193.

запалити

zapalic

закурить

194.

запальничка

zapallniczka

зажигалка

195.

запаска

zapaska

передник

196.

запевнити

zapewnic

убедить

197.

запеклий

zaciekly

ожесточенный

198.

запитання

zapytanie

вопрос

199.

заплав

zaplaw

разлив, половодье

200.

запобігливий

zapobiegliwy

предусмотрительный

201.

запропонувати

zaproponowac

предложить

202.

запхати

zapchac

засунуть

203.

зап'ятий

zapiaty

застегнутый

204.

зарадити

zaradzic

посоветовать

205.

зараз

zaraz

сейчас

206.

заробити

zarobic

заработать

207.

засада

zasada

принцип, основа

208.

заспівати

zaspiewac

запеть

209.

застосувати

zastosowac

применить

210.

заступник

zastepca

заместитель

211.

зателефонувати

zatelefonowac

позвонить

212.

затока

zatoka

залив

213.

затримати

zatrzimac

задержать

214.

затулити

zatulic

закрыть, заслонить

215.

затятість

zacietosc

упрямство

216.

зауважити

zauwazyc

заметить

217.

захват

zachwyt

восторг

218.

захід

zachod

запад

219.

зацікавити

zaciekawiac

заинтересовать

220.

зашкодити

zaszkodzic

навредить

221.

збанкрутувати

zbankrutowac

обанкротиться

222.

збочити

zboczyc

сойти с верного пути

223.

зброя

zbroja

оружие

224.

збудити

zbudzic

разбудить

225.

збудувати

zbudowac

построить

226.

збіг

zbieg

стечение, совпадение

227.

збіжжя

zboze

хлеб, зерновые

228.

зважати

zwazac

принимать во внимание

229.

зверхність

zwierchnosc

власть, управление

230.

звиклий

zwykly

привычный

231.

звироднілий

zwyrodnialy

выродившийся

232.

звичай

zwyczaj

обычай

233.

зволікання

zwloczenie

промедление

234.

згаслий

sgasly

потухший

235.

згвалтування

zgwalcenie

изнасилование

236.

згода

zgoda

согласие

237.

згори

z gory

сверху

238.

зграя

zgraja

стая, сброд

239.

здатність

zdatnosc

способность

240.

здається

zdaje sie

кажется

241.

здобич

zdobycz

добыча

242.

здолати

zdolac

справиться

243.

здряпати

zdrapac

соскоблить

244.

здрібнілий

zdrobnialy

измельчавший

245.

зиск

zysc

прибыль, барыш

246.

зле

zle

плохо, скверно

247.

злодій

zlodziej

вор

248.

злочинець

zloczynca

преступник

249.

змова

zmowa

заговор

250.

зморшка

zmarszczka

морщина

251.

змусити

zmusic

заставить

252.

зміна

zmiana

смена

253.

змінний

zmienny

переменный, изменчивый

254.

знайда

znajda

найденыш

255.

знаний

znany

известный

256.

зневага

zniewaga

оскорбление, обида

257.

зненавидити

znienawidzic

возненавидеть

258.

зненацька

znienacka

внезапно

259.

зникати

znikac

исчезать

260.

знову

znow

опять, вновь

261.

знущатися

znecac sie

издеваться

262.

зобов'язати

zobowiazac

обязать

263.

зовнішний

zewnetszny

внешний

264.

зодовільняти

zadowalniac

удовлетворять

265.

зошит

zeszyt

тетрадь

266.

зрада

zdrada

измена

267.

зранку

z ranu

утром, с утра

268.

зрештою

zreszta

впрочем

269.

зробити

zrobic

сделать

270.

зрозумілий

zrozumialy

понятный

271.

зруйнувати

zrujnowac

разрушить

272.

зсувати

zsuwac

сдвигать

273.

зубожіння

zubozenie

обнищание

274.

зухвало

zuchwale

дерзко, нагло

275.

індик

indyk

индюк

276.

інший

inny

другой

277.

кава

kawa

кофе

278.

кав'ярня

kawiarnia

кафе

279.

кайдани

kajdany

кандалы

280.

канапа

kanapa

диван

281.

кашкет

kaszkiet

картуз

282.

квітень

kwiecien

апрель

283.

келих

kielich

бокал

284.

керувати

kierowac

управлять

285.

кишеня

kieszen

карман

286.

кнур

knur

боров

287.

колисанка

kolysanka

колыбель

288.

коло

kolo

круг

289.

коло

kolo

около

290.

комора

komora

кладовая

291.

кошик

koszyk

корзина

292.

коштовність

kosztownosc

драгоценность

293.

краватка

krawat

галстук

294.

кравець

krawiec

портной

295.

крадіжка

kradziez

кража

296.

крапля

kropla

капля

297.

кресало

krzesiwo

огниво

298.

крок

krok

шаг

299.

кроква

krokiew

стропило

300.

крук

kruk

ворон

301.

кудлатий

kudlaty

косматый

302.

кулька

kulka

шарик

303.

куля

kula

пуля

304.

купа

kupa

ворох, груда

305.

курча

kurcze

цыпленок

306.

кут

kat

угол

307.

кухоль

kufol

кружка

308.

лагідний

lagodny

нежный, мягкий

309.

лазня

laznia

баня

310.

лан

lan

поле, нива

311.

ласка

laska

милость

312.

лаяти

lajac

ругать

313.

ледве

ledwie

едва

314.

лемент

lament

вой

315.

липень

lipiec

июль

316.

лихо

licho

беда, зло

317.

ліжко

lozko

кровать

318.

лобода

loboda

лебеда

319.

лужний

lugowy

щелочной

320.

луска

luska

шелуха

321.

лупати

lupac

раскалывать

322.

маєток

majatek

имение

323.

макуха

makuchy

жмыхи

324.

малярство

malarstwo

живопись

325.

мапа

mapa

карта

326.

мешканець

mieszkaniec

житель

327.

місто

miasto

город

328.

мовити

mowic

говорить

329.

можливо

mozliwie

возможно

330.

мружитися

mruzyc

жмуриться

331.

мул

mul

ил

332.

мурований

murowany

каменный

333.

мусить

musiec

должен

334.

муслін

muslin

кисея

335.

набой

naboj

заряд

336.

навколо

naokolo

вокруг

337.

надзвичайно

nadzwyczajne

крайне

338.

надмір

nadmiar

избыток

339.

найближчий

najblizczy

ближайший

340.

наймит

najmita

батрак

341.

наклад

naklad

тираж

342.

належне

nalezne

должное

343.

напій

napoj

напиток

344.

наречений

narzeczony

жених

345.

натхнення

natchnienie

вдохновение

346.

недоречний

niedorzeczny

нелепый, вздорный

347.

неділя

niedzeiela

воскресенье

348.

незлічений

niezliczony

бесчисленный

349.

нелюдський

nieludzki

бесчеловечный

350.

несвідомість

nieswiadomosc

несознательность

351.

нескінчений

nieskonczony

бесконечный

352.

несподівано

niespodziewany

вдруг, неожиданно

353.

нотатка

notatka

заметка

354.

ноші

nosze

носилки

355.

обуритися

oburzyc sie

возмутится

356.

огидний

ohydny

противный

357.

ознака

oznaka

признак

358.

око

oko

глаз

359.

оксамит

aksamit

бархат

360.

опір

opor

сопротивление

361.

опріч

oprocz

кроме

362.

ослін

oslona

ограждение

363.

остаточно

ostatecznie

окончательно

364.

пагорб

pagorek

бугор

365.

пазур

pazur

коготь

366.

палац

palac

дворец

367.

паливо

paliwo

топливо, горючее

368.

палити

palic

курить

369.

пан

pan

господин

370.

панич

panicz

барчук

371.

панна

panna

барышня

372.

панувати

panowac

властвовать

373.

панщина

pansczyzna

барщина

374.

папір

papier

бумага

375.

парасолька

parasolka

зонтик

376.

паркан

parkan

забор

377.

па`ша

pasza

корм

378.

пекло

pieklo

ад

379.

пензель

pedzel

кисть (для рисования)

380.

перешкодити

przeszkodzic

воспрепятствовать

381.

перли

perlly

жемчуг

382.

печеня

pieczen

жаркое

383.

питання

pytanie

вопрос

384.

пиха

pycha

гонор, высокомерие

385.

підмет

podmiot

подлежащие

386.

підступний

podstepny

коварный

387.

підсумовувати

pidsumovywac

подводить итоги

388.

піхва

pochwa

ножны

389.

пляма

plama

пятно

390.

поблизу

poblizu

вблизи

391.

повинен

powienien

должен

392.

повідомити

powiadomic

известить

393.

повідомляти

powiadomiac

извещать, сообщать

394.

повітря

powietze

воздух

395.

повстання

powstanie

восстание

396.

погляд

poglad

взгляд, воззрение

397.

подарунок

podarunek

подарок

398.

по-друге

po drugie

во-вторых

399.

подряпати

podrapac

поцарапать

400.

поза

poza

вне

401.

позичати

pozyczac

одалживать

402.

покладати

pokladac

возлагать

403.

покотем

pokotem

вповалку

404.

пологовий

pologowy

родильный

405.

полювати

polowac

охотиться

406.

попит

popyt

спрос

407.

порада

porada

совет

408.

поразка

porazka

поражение

409.

поратися

porac sie

возиться

410.

порцеляна

porcelana

фарфор

411.

посада

posada

должность

412.

посуха

posucha

засуха

413.

потилиця

potylica

затылок

414.

потуга

potega

мощность

415.

правдоподібно

prawdopodobnie

вероятно

416.

прагнення

pragnienie

жажда

417.

прапор

proporzec

знамя, флаг

418.

прасувати

prasowac

гладить (белье)

419.

призьба

pryzba

завалинка

420.

прикрость

przykrosc

досада

421.

примус

przymus

принуждение

422.

принаймі

przynajmniej

по крайней мере

423.

пухлина

puchlina

опухоль

424.

разом

razem

вместе

425.

раптом

raptem

вдруг

426.

регот

rzegot

хохот

427.

решта

reszta

остаток, сдача

428.

риса

rys

черта

429.

рідкий

rzadki

жидкий

430.

рік

rok

год

431.

робити

robic

делать

432.

розвага

rozwaga

рассудительность

433.

розмова

rozmova

беседа, разговор

434.

розпач

rozpacz

отчаяние

435.

розпуста

rozpusta

разврат

436.

російський

rosyiski

русский

437.

рудий

rudy

рыжий

438.

рух

ruch

движение

439.

смажити

smazyc

жарить

440.

скарб

skarb

казна, клад

441.

скарга

skarga

жалоба

442.

скористатися

skorystac

воспользоваться

443.

скроня

skron

висок

444.

скубати

skubac

щипать

445.

смак

smak

вкус

446.

смарагд

smaragd

изумруд

447.

смерека

smereka

елка

448.

смуток

smutek

печаль, кручина

449.

сніданок

snidanie

завтрак

450.

спис

spisa

копье

451.

сповідь

spowiedz

исповедь

452.

сподіватися

spodziewc sie

надеяться

453.

спритний

sprytny

бойкий

454.

сприяти

spizyjac

способствовать

455.

спростувати

sprostowac

опровергнуть

456.

спротив

sprzeciw

сопротивление

457.

спіж

spiz

бронза

458.

стайня

stajnia

конюшня

459.

стискати

scieskac

сжимать

460.

стілець

stolec

стул

461.

страва

strawa

еда, пища, блюдо

462.

страйк

strajk

забастовка

463.

сумління

sumienie

совесть

464.

сурма

surma

труба (сигнальная)

465.

сходинка

shodek

ступенька

466.

так

tak

да

467.

тесля

ciesla

плотник

468.

торба

torba

сума, котомка

469.

тортури

tortury

пытки, истязания

470.

тримати

trzymac

держать

471.

труна

trumna

гроб

472.

тутешній

tutejszy

местный, здешний

473.

увага

uwaga

внимание

474.

ув'язнення

uwiezenie

заключение (в тюрьму)

475.

угода

ugoda

соглашение

476.

угорі

ugory

вверху

477.

умова

umowa

договор

478.

уникати

unikac

избегать

479.

урода

uroda

красота

480.

фарба

farba

краска

481.

фіранка

fieranka

занавеска

482.

фортеця

forteca

крепость

483.

фурман

furman

возница

484.

хвилина

chwila

минута

485.

хвіртка

furtka

калитка

486.

хвороба

choroba

болезнь

487.

хилити

chylic

наклонять

488.

хіба

chyba

разве

489.

хорт

chart

борзая

490.

цвинтар

cwentarz

кладбище

491.

цегла

cegla

кирпич

492.

цибуля

cebula

лук (овощ)

493.

цілковито

calkowicie

всецело

494.

цукерка

cukierek

конфета

495.

чапля

czapla

цапля

496.

чарівник

czarownik

колдун

497.

час

czas

время

498.

частка

czastka

доля

499.

чекати

czekac

ждать

500.

червень

czerwiec

июнь

501.

червоний

czerwony

красный

502.

черевик

trzewik

башмак

503.

чи

czy

или

504.

чинний

czynny

действующий (напр. закон)

505.

чому

czemu

почему

506.

чуприна

czupryna

шевелюра

507.

шаль

szal

бешенство, безумие

508.

шибениця

szubienica

виселица

509.

шибка

szyba

оконное стекло

510.

шинок

szynk

кабак

511.

шкапа

szkapa

кляча

512.

шкіра

szkora

кожа

513.

шкода

szkoda

вред

514.

шлюб

slub

брак (женитьба)

515.

шляхетний

szlachetny

благородный

516.

шмагати

smagac

хлестать

517.

щохвилини

co chwyla

ежеминутно

518.

шпиталь

szpital

больница

519.

штука

sztuka

искусство

520.

штучний

sztuczny

искусственный

521.

шукати

szukac

искать

522.

щупак

szczupak

щука

523.

щур

szczur

крыса

524.

як

jak

как

525.

який

jaki

какой

526.

якийсь

jakis

какой-то

527.

якість

jakosc

качество

528.

якось

jakos

как-то (однажды)

Приложения

Приложение № 1 ЗАКОН УКРАЇНСЬКОЇ ЦЕНТРАЛЬНОЇ РАДИ ПРО ДЕРЖАВНУ МОВУ

24 березня 1918 р.

Центральна рада ухвалила:

1. Всякого роду написи, вивіски тощо на торговельно-промислових, банкових та подібних закладах і конторах повинні писатися державною українською мовою, крім інших мов (коли б такими мовами ті написи були написані); при тім написи українською мовою мають бути на основній частині всього напису, на чільнім місці.

2. Ця постанова має силу і до всякого роду виробів, виготовлених на території Республіки, які мають етикетки, написи.

3. По всіх торговельно-промислових, банкових і т. п. закладах і конторах, які зобов'язані давати публічні справоздання, мовою в діловодстві має бути державна українська.

4. Губерніальні, повітові і міські комісари чи заміняючі їх установи та особи мають видати обов'язкові, на підставі цього закону, постанови, даючи на виконання означеного в § 1 термін до 2–3 тижнів, на виконання означеного в § 2, 3 — до 3 місяців, і караючи невиконання цих постанов в перший раз штрафом в 1 тис. руб., а при неоплатності — арештом до 2 місяців, в 2-м разі — штрафом 3 тис. руб. з заміною при неоплатності арештом до 3 місяців.

Нова Рада.-1918.-24 березня.

Приложение № 2 ЗАКОН ЗАХІДНОУКРАЇНСЬКОЇ НАРОДНОЇ РЕСПУБЛІКИ ПРО МОВИ НА ЇЇ ТЕРИТОРІЇ

15 лютого 1919 р.

Закон

з дня 15 лютого 1919 р. про уживання мови у внутрішнім і внішнім урядованню державних властей і урядів, публічних інституцій і державних підприємств на Західній області Української Народної Республіки.

Українська Національна Рада постановила:

§ 1. Державною мовою на Західній області Української Народної Республіки є мова українська.

§ 2. Цю мову вживають у внутрішнім і внішнім урядованню всі державні воасті і уряди, публічні інституції і державні підприємства.

§ 3. Законно признаним національним меншостям полишається свободу уживання як усно так і в письмах їх матірної мови в урядових зносинах з державними властями і урядами, публічними інституціями і державними підприємствами.

§ 4. Закон цей обов'язує з днем його оповіщення.

За Виділ Української Національної Ради:

Д-р Горбачевський, в.р., Д-р Петрушевич, в.р.

Приложение № 3 ПОСТАНОВА ВУЦВК І РНК УСРР ПРО ЗАХОДИ ЗАБЕЗПЕЧЕННЯ РІВНОПРАВНОСТІ МОВ

І ПРО ДОПОМОГУ РОЗВИТКОВІ УКРАЇНСЬКОЇ МОВИ

(Выдержки)

1 серпня 1923 р.

… За короткий час існування Радвлади на Україні, незважаючи на відтягнення всіх сил культурного фронту, зроблено вже багато в справі розвитку української культури, в царині школи та книжки. Але ця робота не могла усунути нерівності культур, що витворилася внаслідок вікового утиску.

Через те найближчим завданням уряду мусить бути усунення цієї нерівності в царині національної культури.

Те ж саме завдання диктує Радянській владі ще й потреба зміцнення тісної спілки робітників і селян і ще більше пристосування державного апарату до потреб, до побуту й до мови українського народу. Для цього треба збільшити українізацію всього державного апарату.

Залишаючи й на майбутнє обов'язковість для службовців знання російської мови, що є засобом взаємин з найбільшою національною меншістю на Україні й з народами всієї Спілки, зокрема з російським народом, і вважаючи, що в сучасних умовах російська мова перестала бути засобом пригнічення в руках привілейованих класів, і навпаки, є засобом прилучення української культури до високорозвиненої, що має світове значення — російської культури, робітничо-селянський уряд України визнає за потрібне все ж таки протягом найближчого часу зосередити увагу держави на поширення знання української мови. Формальна рівність, що визнавалася до цього часу між двома найбільш поширеними на Україні мовами — українською та російською — недостатня. Внаслідок відносного слабого розвитку української школи й української культури взагалі, внаслідок відсутності потрібних підручників для навчання, відсутності підготовленого до певної міри персоналу — життя, як ми бачимо на досвіді, приводить до фактичної переваги російської мови.

Щоб усунути таку нерівність, робітничо-селянський уряд вживає низки практичних заходів, які, додержуючи рівноправність мов всіх національностей, що є на території України, мусять забезпечити українській мові місце, відповідне числу та питомій вазі українського народу на території УСРР.

Щоб досягти зазначену мету, Всеукраїнський Центральний Виконавчий Комітет і Рада Народних Комісарів постановили:

І. Загальні засади

1. Мови всіх національностей, що є на території України, проголошуються рівноправними.

2. Кожному громодянинові будь-якої національності забезпечується можливість в його зносинах з державними органами і в зносинах державних органів з ним користуватися рідною мовою.

3. Відповідно до переважного числа населення, що говорить українською мовою, вибрати, як переважаючу для всіх офіціальних зносин, українську мовую.

4. Відповідно до політичного та культурного значення російської мови та її поширеності на Україні, вважати за найпоширеніші на Україні обидві мови — українську та російську.

5. Згідно з цим робітничо-селянська влада звертатиметься до всього населення України в цілому обома найпоширенішими мовами — українською та російською.

6. В адміністративно-територіальних одиницях (районах, округах, губерніях), а також і в містах з більшістю населення, що належить до національних меншостей, органи влади користуються мовою більшості населення, з додержанням, проте, гарантій для решти національностей, що є в цьому районі.

Примітка 1. Національна меншість творить більшість для даної адміністративно-територіальної одиниці (чи міста) в тому разі, коли вона перевищує своїм числом половину всього населення.

Примітка 2. В тих місцевостях, де ні одна з національностей не має абсолютної більшості, органи влади користуються переважно мовою відносної більшості населення цієї місцевості.

7. На з'їздах, засіданнях Рад, зборах, мітингах, конференціях, прилюдних читанках і всіляких прилюдних виступах кожному громодянинові надається право вільно говорити своєю рідною мовою.

Приложение № 4

Харьковская Городская Управа

Администр. отд.

9. III.42 г. № 24/5-6

Всем районным бургомистрам

г. Харьков

Уже почти четыре с половиной месяца прошло с того момента как могучим оружием непобедимой германской армии наш город был освобожден от жидовско-большевистской стаи угнетателей украинского народа. Пятый месяц уже над свободным городом рядом с победным германским флагом реет наш желто-голубой украинский флаг как символ новой жизни, нового возрождения нашей матери-отечества.

Однако к великому сожалению и стыду для всех нас украинцев еще и до сих пор сохраняется кое-где позорное большевистское наследие.

С огромным стыдом и с вполне понятным чувством гнева всем нам, украинской общественности, случается слышать в некоторых учреждениях, даже в районных управах, разговоры на русском языке со стороны государственных служащих, которые будто стыдятся своего родного языка.

Стыдно за них, становящихся гражданами освобожденного отечества. Позор и не место с нами тем, кто стыдится родного языка.

Мы этого не допустим, этого быть не должно.

Поэтому приказываю категорически запретить впредь кому бы то ни было из госслужащих разговоры на русском языке в служебное время в учреждении.

Обербургомистр г. Харькова (Проф. д-р Крамаренко О.И.)

Заместитель Обербургомистра (Кублицкий-Пиотих Л.Е.)

16. III.42 г.

/ГАХО. Ф. Р 3073, оп. 1, д. 2, л. 66/ (Перевод. Подлинный документ на украинском языке)

ВЕРНЕННЯ ВЕРХОВНОЇ РАДИ УКРАЇНИ

ДО ГРОМАДЯН УКРАЇНИ ВСІХ НАЦІОНАЛЬНОСТЕЙ

28 серпня 1991р.

Верховна Рада України 24 серпня 1991 р. прийняла історичний документ — Акт проголошення незалежності України. Відтепер наша республіка — незалежна демократична держава.

На її території проживає більш як 110 національностей, серед яких: росіяни, євреї, білоруси, молдавани, поляки, болгари, угорці, кримські татари, румуни, греки, гагаузи та ін. Разом з українцями вони становлять п'ятидесятидвохмільйонний народ України.

В попередні роки проводилась політика гноблення духовного життя націй, їх мов і культур. Ми зазнали важких деформацій і викривлень, свавілля і беззаконня в національному бутті народів. Цей гіркий час ми пережили разом без чвар і в злагоді.

Віднині наступає нова доба в розвитку міжнаціональних відносин на Україні. Президія Верховної Ради республіки бере на себе відповідальність, що проголошення незалежності України ніякою мірою не призведе до порушення прав людей будь-яких національностей.

Незалежна Україна як правова демократична держава, керуючись загальновизнаними нормами і принципами міжнародного права в національній сфері, Декларацією про державний суверенітет України, забезпечить рівні політичні, економічні і соціальні права всіх громадян, повну свободу розвитку всіх національних мов і культур.

Президія Верховної Ради України.

Приложение № 6

Промова Президента України Леоніда Кучми

21 липня 1994 року

Визначаючи сьогодні внутрішню політичну стратегію, ми в першу чергу повинні розуміти те, що Україна є багатонаціональною державою. Будь-які спроби ігнорувати цей факт загрожують глибоким розколом у нашому суспільстві і крахом ідеї української державності. Україна — це рідна мати для всіх громадян, незалежно від того, якої вони національності, якого віросповідання, яку мову вважають рідною. Ближчим часом я маю намір запропонувати зміни до чинного законодавства з метою надання російській мові офіційного статусу при збереженні за українською мовою її державного статусу. Ми повинні повертати борги українській культурі і одночасно створювати найкращі умови для вільного розвитку національних культур всіх народів, що живуть на території України; консолідувати, а не роз'єднувати суспільство у цей переломний момент української історії.

Приложение № 7

Рекомендации

круглого стола «Государственный язык — в информационное пространство Украины», проведенного Всеукраинским обществом «Просвита» имени Тараса Шевченко, Национальным советом Украины по вопросам телевидения и радиовещания, Гостелерадио Украины и Мининформации Украины 22 ноября 1996 г.

(Выдержки)

Обсудив проблемы и пути реализации ст. 10 Конституции в информационном пространстве Украины, участники круглого стола считают необходимым:

Расценивать нынешнюю языковую ситуацию в обществе и информационном пространстве как ненормальную, как тяжкое наследие империи и прилагать все усилия государства для ее исправления, т. е. утверждения полноценного функционирования государственного языка и целенаправленного сокращения функционирования негосударственного, обеспечивая тем самым неотъемлемое право граждан Украины получать информацию на государственном языке.

Считать вещание и печатные издания на негосударственном языке явлением, которое по своим негативным последствиям представляет не меньшую угрозу национальной безопасности страны, чем пропаганда насилия, разврата, а также различные формы антиукраинской пропаганды.

Мининформации, Национальному совету, их представителям на местах активизировать деятельность, направленную на то, чтобы в течение 1997 года все государственные и негосударственные телерадиоорганизации (ТРО) Украины перешли на украиноязычный режим работы. Для этого разослать им предупреждения, что в случае нарушения этого условия после указанного срока к ним будут применены соответствующие санкции вплоть до лишения лицензий. Информация, полученная на негосударственном языке, должна идти в эфир в переводе или пересказе на государственный язык.

6. Кабинету Министров Украины обратиться к руководству радиостанций «Свобода» и «Голос Америки», а в случае необходимости и к Госдепартаменту и Конгрессу США с предложением о расширении их передач на территории Украины на украинском языке и существенном сокращении соответствующих передач на русском языке.

7. Кабинету Министров и Национальному совету удвоить тарифы на повторное получение лицензий тем ТРО, которые будут лишены их за нарушение языкового режима. Часть полученных от этого средств направлять на введение дополнительных должностей, в частности — литредакторов государственных ТРО для лучшего обеспечения языкового режима в эфире.

12. Мининформации ввести в начале ежедневных утренних передач специальную музыкально-спортивную передачу. По окончании передач после полуночи возобновить вечернюю песню-молитву об Украине.

13. Мининформации усилить рекламу украиноязычной книги, украиноязычных периодических изданий. В сфере рекламы предоставлять приоритеты явлениям, относящимся к украинскому, а не к чужому культурному миру.

15. Кабинету Министров уменьшить тарифы на распространение печатных периодических изданий на государственном языке в 100 раз, а на негосударственном — увеличить в 100 раз.

16. Верховному Совету принять закон об обложении высокой таможенной пошлиной иноязычной литературы и другой печатной продукции.

От участников круглого стола

Заместитель председателя Национального совета Украины по вопросам телевидения и радиовещания

Председатель Всеукраинского общества «Просвита» имени Тараса Шевченко

/подпись/ М.Слободян

/подпись/ П.Мовчан

Приложение № 8

Президент Украины

ПОРУЧЕНИЕ

по результатам совещания по вопросу о состоянии исполнения законодательства о языках в Украине

22 ноября 1996 г.

П.И.ЛАЗАРЕНКО

Рассмотреть вопрос о возложении на Государственный комитет Украины по делам национальностей и миграции функций по осуществлению координации и контроля за проведением языковой политики в Украине; решить вопрос о введении дополнительной должности заместителя Председателя Комитета и создания соответствующего подразделения по этим вопросам.

Срок — до 1 февраля 1997 г.

Разработать в соответствии с Конституцией Украины новую редакцию Закона Украины о языке и Комплексную программу развития украинского языка.

Срок — до 15 января 1997 г.

Рассмотреть вопрос о введении льготных условий для издания и реализации украиноязычной печатной продукции.

Срок — до 20 января 1997 г.

Принять меры к улучшению финансирования подготовки и издания украиноязычных учебников и другой учебной литературы для образовательных учреждений.

Срок — декабрь 1996 г. — январь 1997 г.

Рассмотреть вопрос о финансовой поддержке программ обществ «Просвита», «Знання» и «Украина» в деле реализации языкового законодательства.

Срок — 25 декабря 1996 г.

Усилить контроль за внедрением украинского языка как государственного в деловодство и функционирование органов государственного управления и другие сферы общественной жизни всех регионов Украины.

Срок — постоянно.

И.Ф.КУРАСУ

Внести предложения относительно образования Совета по вопросам языковой политики при Президенте Украины.

Срок — до 1 января 1997 г.

В.П.БОРЗОВУ

М.В.ЗГУРОВСКОМУ

Ю.Ф.КРАВЧЕНКО

О.И.КУЗЬМУКУ

А.М.СЕРДЮКУ

А.И.ХОРИШКО

главам областных, Киевской и Севастопольской городских государственных администраций

Принять неотложные меры к расширению сферы функционирования государственного языка в учебных учреждениях, активизировать работу по созданию нового поколения учебников и учебных пособий, разработке и внедрению украинской терминологии в учебных дисциплинах, более полному использованию украинского языка во внешкольной работе и всем учебно-воспитательном процессе.

Срок — в течение 1997 г.

З.В.КУЛИКУ

Д.А.ХУДОЛИЮ

Проводить последовательную протекционистскую политику в отношении выпуска печатной продукции на украинском языке, создания благоприятных условий для украинской книги на книжном рынке, распространения украиноязычных изданий, в том числе газет.

Срок — в течение 1997 г.

Принять меры к усилению технических возможностей для приема отечественных телепрограмм во всех регионах Украины.

Срок — в течение 1997 г.

В.М.ПЕТРЕНКО

З.В.КУЛИКУ

Предусмотреть в Положении о лицензиях, что непременным условием выдачи лицензий телерадиокомпаниям должно быть функционирование программ преимущественно на украинском языке.

Срок — 1 марта 1997 г.

Д.И.ОСТАПЕНКО

Обеспечить неуклонное выполнение языкового законодательства в отношении функционирования государственного языка в учреждениях культуры, в деле комплектования библиотечных фондов (в частности периодикой), формировании концертной политики, репертуаров театров, поддержки и популяризации украинских коллективов и отдельных исполнителей, особое внимание уделять развитию украинского киноискусства.

Срок — постоянно.

/подпись/ Л.Кучма

05 декабря 1996 года

Исх. № 1-14/823

Приложение № 9

Р У С С К А Я О Б Щ И Н А

Общественная организация, зарегистрирована в Управлении юстиции Киевской городской

госадминистрации

28 марта 1996 г. № 0044-96 Г.О.

254205, Украина, Киев, Оболонский проспект, 9, кв 218 тел. 410-2421

10 декабря 1998 г.

г. Киев Заявление

Cегодня, в день 50-летия принятия Организацией Объединенных Наций Всеобщей декларации прав человека, Русская Община Киева пикетирует Представительство ООН в Киеве. Цель пикетирования — привлечь внимание местной и международной общественности, средств массовой информации к фактам грубого и циничного попрания Прав Человека в сфере межнациональных отношений, которое, увы, имеет место в действиях украинских чиновников и совершается на основании украинских законодательных и подзаконных актов, противоречащих изложенным в Декларации принципам.

Мы заявляем: на территории Украины происходит целеустремленное, планомерное ущемление прав русского и русскоязычного населения — составной части народа Украины. Постепенное уничтожение русского языка и культуры на Украине сделает их недоступными не только для русских, но и для украинцев.

Опошляется национальное сознание путем принудительной и обвальной, фактически насильственной украинизации, невзирая на то, что русский — родной язык для 2/3 населения Украины.

Основной упор делается на сферу дошкольного воспитания, начального и среднего образования. Расчет здесь прост: после «изъятия» русского языка из системы образования Украины люди вынуждены будут учиться только на государственном языке.

Так, в начале сентября 1997 года, давая интервью радиостанции «Свобода», начальник Управления образования Киева пан Жебровский хвастал, что в 1997/98 учебном году в Киеве, благодаря титаническим усилиям возглавляемого им ведомства, пока осталось 20 русских школ.

А вот какая картина в целом по Украине: из 21 тысячи общеобразовательных школ, существовавших на начало 1998/99 учебного года, только в 3 тысячах обучение происходило на русском языке. Именуются эти школы «украинскими школами с русским языком обучения».

Еще хуже положение в Киеве, где на 01 сентября 1998 г. осталось всего 17 школ (по официальным данным), в которых обучение, пока еще, ведется на русском языке. При этом, в предыдущие годы соотношения количеств русских и украинских школ были таковы: в 1990 г. — 126 украинских и 155 русских, в 1991 г. — 135 украинских и 129 русских, в 1992 г. — 154 украинские и 72 русские, в 1993 г. — 289 украинских и 39 русских, в 1994 г. — 306 украинских и 35 русских, в 1997 г. — 360 украинских и 18 русских, что составляет менее 5 % от их общего числа. Количество же детей, принятых в 1-й класс с русским языком обучения, в 1997/98 учебном году составило менее 9 %, в 1998/99 учебном году — 5,7 % (около 1,4 тысячи) от всех первоклассников. Детских дошкольных учебных заведений (детских садов) — ни одного. При этом русские в Киеве составляют более 22 % населения.

Как осуществляется политика насильственной украинизации, можно увидеть на таком примере: в 1997 году, невзирая на протесты родителей, были насильственно переведены на украинский язык обучения школы № 119 и № 213 в Ватутинском р-не г. Киева. В мае 1997 года родители, чьи дети учатся в СШ № 119, обратились с коллективным ходатайством в Главное управление народного образования г. Киева с просьбой не запрещать прием в 1-е классы с русским языком обучения. Вскоре последовала реакция властей: 19 мая, по инициативе администрации СШ № 119, состоялась встреча группы родителей с представителями Управления народного образования Ватутинского района г. Киева и Киевского Главного управления народного образования. После того, как нескольким родителям была дана возможность высказать свои предложения и пожелания, слово взяла пани Крыжановская — ведущий инспектор Главного управления образования Киева. В своем выступлении вышеупомянутая пани сделала акцент на том, что она «как официальное лицо — представитель государства приехала разъяснить родителям законы Украины». По ее словам, согласно статье 10 Конституции Украины государство обеспечивает приоритетность украинскому языку, предоставив полную государственную поддержку украинским школам и классам.

«… Пусть Россия вам строит школы, обеспечивает их учебниками и учителями, поддерживает материально, как это делает Израиль».

Замечания родителей, что они как законопослушные граждане Украины, на основании украинских законов и международных норм, имеют право выбирать для своих детей язык обучения, во внимание приняты небыли.

«… Если Ваши дети будут учиться в украинских школах, на украинском языке, — им будут открыты все пути для полной реализации их возможностей: учеба в вузах, должности на госслужбе, престижная работа. Если же Вы добьетесь, чтобы Ваши дети получили образование на русском языке — на Украине у них будущего нет.

В России не открываются украинские школы, поэтому Вам должно быть совестно требовать для своих детей возможности получить среднее образование на русском языке».

Вот какими аргументами «переубеждают» родителей украинские чиновники. Письмо родителей Президенту Украины — гаранту Конституции — с просьбой защитить их права не возымело никакого эффекта: школы были переведены на украинский язык обучения.

И это происходит тогда, когда законопослушные граждане Украины платят из своих более чем скромных доходов налоги, но не могут дать своим детям образование на родном — русском языке.

Так, на деньги тех же русских и русскоязычных граждан Украины, из государственного бюджета осуществляется финансирование борьбы с русским языком.

При поступлении учащихся в 1-е классы от родителей намеренно скрывается их право выбора русского языка обучения и возможность (при наличии определенного количества заявлений) открывать классы с русским языком обучения. А это можно квалифицировать как грубейшие нарушения Всеобщей Декларации Прав Человека, Конвенции прав ребенка (принятой ООН в 1989 году и ратифицированной Украиной 27 февраля 1991 г.), нарушение статьи 10 Конституции Украины, статьи 25 Закона Украины «О языках» и других документов.

Трагичное положение сложилось и с изучением русского языка. Так, в школах с русским языком обучения в 10-м и 11-м классах на его изучение отводится всего 30 часов. В школах с украинским языком обучения изучение русского языка исключено с 1-го класса, хотя в средних классах русский язык пока еще изучается: в 5-ом — 1 час в неделю, в 6-ом — также 1 час, в 7-ом — 2 часа. В новом, 1998/99 учебном году, в этих школах отменяется преподавание русского языка в 10-х классах, и это несмотря на то, что дети учили русский язык предыдущие на протяжении предыдущих 9 лет, а ведь именно в старших классах происходит обобщение изученного материала на основе возрастных особенностей школьника. Родители, которые желают, чтобы их дети изучали русский язык, могут их определить на факультатив и, естественно, за дополнительную плату.

Курс русской литературы в 86 % школ Украины изучается в переводе на украинский. В украинских школах с русским языком обучения ежегодно уменьшается количество часов, отведенных на изучение русской литературы и языка, например, в 9-х классах этих школ на изучение произведений Пушкина отведено всего 14 часов, Лермонтова — 5, Гоголя — 2 часа на весь учебный год.

Даже беглый взгляд на систему образования 80-х — начала 90-х годов позволяет сделать однозначный вывод, что в прошлом она была более демократичной и полнее учитывала национальные особенности и удовлетворяла духовные запросы народа Украины, чем нынешняя.

Родители имели право выбирать для своих детей язык обучения; сейчас же они этого права лишены. Количество часов, отводимых на изучение русского языка в украинских классах и украинского в русских классах, было одинаковым.

Можно с полным основанием говорить, что русские школы в Киеве уничтожены, оставшиеся будут упразднены к 2000 году, и на Украине этот процесс вошел в завершающую стадию.

На Украине гражданственность подменяется пошлым и фальшивым радикал-патриотизмом низкого пошиба, переходящим в русофобию.

Откровенным вызовом русскому и русскоязычному населению, проживающему на Украине, явился разработанный в администрации Президента и внесенный Кабинетом Министров на рассмотрение Верховной Рады в июле 1997 года проект Закона Украины «О развитии и применении языков в Украине», в котором государственным объявлен украинский язык и его употребление оговорено как обязательное во всех случаях, кроме частных разговоров, а за его неупотребление предусмотрены штрафы.

Ярким примером украинской государственной этнополитики являются Постановления Кабинета Министров Украины № 998 от 08 сентября 1997 г. «Об утверждении Комплексных мер по всестороннему развитию и функционированию украинского языка» и № 1235 от 06 ноября 1997 г. «Об утверждении Программы развития и поддержки украинской культуры в г. Севастополе, обеспечения функционирования украинского языка во всех сферах общественной жизни города» и изданные на их основе, по всей Украине, местные нормативно-правовые акты, которые фактически ставят русский язык на территории Украины вне закона.

Русская Община Киева вынуждена была в этих условиях прибегнуть к такой форме протеста против действий властей, как пикетирование.

Во время очередного пикетирования 01 октября 1998 г. Горадминистрации Киева мы потребовали «освободить от занимаемых должностей Жебровского — начальника Главного управления образования г. Киева, Герасименко — заместителя начальника ГУ образования г. Киева, Крыжановскую — ведущего инспектора ГУ образования г. Киева, Головешко — заведующую Московским районным управлением образования г. Киева за их «успехи и достижения» на ниве русофобии, за закрытие русских школ и классов, русских детских садов, за создание условий, исключающих саму возможность получения образования на русском языке в Киеве, за грубое и циничное попрание Прав Человека». Наши требования в очередной раз проигнорировали.

Более того, Заявление и Обращение, переданные лично во время пикетирования пану Александру Омельченко (мэру Киева и Главе Киевской Горадминистрации), обильно цитировались и комментировались паном В. Герасименко на страницах известного своей «любовью ко всему русскому» «Вечірнього Києва». Там же он, заместитель начальника ГУ образования г. Киева, призывал к прокурорской расправе над нами. Чиновник, который с ведома руководства города создал специальные группы наблюдателей (мы их называем «мовные зондеркоманды»; их основная цель — следить за тем, на каком языке говорят учителя и ученики в школе), является одним из руководителей системы среднего образования в столице государства!

К нашему большому сожалению, ни мэр Киева А. Омельченко, ни его подчиненные не сочли возможным обсудить с нами изложенные в вышеназванных документах факты.

В письме пана А. Тимчика (заместителя Главы Киевской Горадминистрации), которое он направил нам 27 ноября 1998 г., то есть почти через два месяца после получения паном А. Омельченко наших Заявления и Обращения, не опровергнут ни один из приведенных фактов, но, тем не менее, утверждается, что «ни одного решения за последние пять лет о закрытии школ с русским языком обучения горадминистрация не принимала, поскольку это компетенция районных госадминистраций. Выбор языка обучения детей исключительно по желанию родителей. Открытие классов с русским языком обучения возможно при условии их наполнения учениками: 30 учеников в I–IX кл. и 35 учеников в X–IX кл.».

Но тогда почему можно открывать крымско-татарские, греческие, еврейские, немецкие, болгарские классы при наличии 8-10 детей (что явствует из письма Министерства образования Украины)? Почему по отношению к русским проявляется такая дискриминация?

«Требование относительно увольнения должностных лиц, указанных в обращении, не может быть выполнено, поскольку нет юридических оснований в соответствии с Кодексом законов о труде и трудоустройстве».

К сожалению, в таком правовом и демократическом государстве, как Украина, русофобия не может служить основанием для увольнения чиновника. Она — своего рода знак доблести и мерило преданности чиновника государству.

Исчерпав все возможности диалога с городскими властями, Русская Община Киева начала, с 1 декабря 1998 года, пикетирование администрации Президента Украины.

Никто из администрации Президента не вышел к нам. Видимо, господин Президент вспомнит русских, потенциальных избирателях, только перед выборами. Не опоздать бы.

Русская община Киева за период с 01 октября 1997 г. по 10 декабря 1998 г. провела 9 пикетирований. Сегодняшнее — десятое. И на всех рефреном звучало: «Прекратите гонения на русский язык, русские — не национальное меньшинство, соблюдайте наши права!!!».

Но пока украинская власть глуха к нашим требованиям.

Приведенные факты — это лишь верхушка айсберга. Нет возможности в коротком заявлении осветить всю масштабность антирусской кампании, которая проводится на Украине. Но и приведенного достаточно, чтобы сказать: происходит самое страшное — разрушение единого русско-украинского духовного пространства.

Русский и украинский народы — братья. Русский и украинский — близкородственные языки, и отсутствие двуязычия как органичной и естественной среды существования человека, живущего на Украине, когда один язык является началом, а второй — продолжением его, является фактом абсурдным, ограничивающим стремление народа Украины к свободомыслию. Уничтожение вертикали образования на русском языке по всей Украине, попытки ограничить любыми способами возможность получения информации на русском языке невозможно оправдать желанием освободиться от так называемой «имперской власти».

Последствия этого антирусского процесса не заставят себя ждать. Когда нарушаются права человека — это преступно. Когда нарушаются права народа — это самоубийство для любого государства.

Мы обращаемся за поддержкой ко всем: помогите сохранить русский язык и культуру для всех граждан Украины как залог национального согласия, духовного единения и экономического благополучия.

Председатель Совета

К. Шуров

Приложение № 10

Информационное агентство «Славянский мир»

15.02.99 (П. Курячий; Кременчуг) Украина

Из письма к соотечественникам.

Есть такое китайское проклятие: «Чтоб ты жил в эпоху перемен!». Мы, граждане Украины, да и, наверное, всех остальных частей бывшего СССР, живем именно в такую эпоху. Винить в этом можно и иноземцев, и наших руководителей, но во многом виноваты мы сами — так как сами захотели, чтобы время нашей жизни стало временем перемен. И попали как кур в ощип. Голосуя за необходимость перемен, мы не знали, что, полностью отказавшись от старой системы, наши руководители не приобретут способность действовать нам во благо, ибо они, вообще неспособны задумываться о нас, о своих гражданах. Да, они не помогают теперь другим компартиям и странам, но и до нас им дела нет. Они просто обалдели от возможности «пожить как на Западе», который они увидели раньше нас. Привыкшие жить не по совести, они и нас приучают к мошенничеству, называя его умением «делать деньги». Они разрушают все, причем, замахиваются и на самое святое — на нашу с Россией совместную историю… Мои современники, население, испокон веку говорившее по-русски, привыкают думать, что по-настоящему родным, исконным языком для местного населения является язык украинский, а русский — язык угнетателей, пришельцев. История этого не подтверждает, но до правдивой истории никому нет дела. Невозможно назвать время, когда в Кременчуге говорили бы по-украински, ибо такого времени никогда не было. И, тем не менее, большевики постановили, что Кременчуг — украинский город, и, стало быть, нуждается только в украинской прессе. В нем на протяжении всего периода коммунистического правления не было ни одной газеты на русском языке. Все привыкли, что так и нужно.

В школах преподавался украинский язык как обязательный предмет, и одновременно постоянно упоминалось, что украинский язык потому не может развиваться нормально, что его всегда преследовали, запрещали. Более того, и сейчас некоторые уверены, что и после «Великой Октябрьской» украинский язык продолжали преследовать (чему никто не может привести ни одного документального свидетельства). При этом как раз русский язык в советское время не пускали не только в общегородскую прессу, но даже в заводские многотиражки. В результате вдалбливания в головы горожан бессовестной лжи, иные начинают испытывать некое чувство вины перед украинским языком. Наши граждане уже просто не в состоянии задуматься о своих предках, о том, что они говорили по-русски. Недавно один такой озабоченный своей виной человек, сказал мне, здесь на этой земле вообще неприлично говорить о русском сознании, о русской национальности как коренной. О русском национализме здесь говорить не только неприлично, но даже странно. А почему собственно? С какой стати здесь появилось место для украинского национализма? Какие исторические причины создали почву для украинского национального сознания? Ответ лежит в недавней истории. Вспомните работы Ленина с его негодованием по поводу русского великодержавного шовинизма. Используя эти работы Ильича как программу, запущенную еще на деньги германского генерального штаба, коммунистические функционеры действовали очень четко. Многие из них, кстати, и не очень-то понимали, что делают. Просто выполняли решения вышестоящих партийных органов… Наши нынешние правители на словах озабочены только одним: они хотят построить независимое государство. На деле, их строительство — это разрушение всего нашего общего прошлого, в котором, конечно, было много плохого, но ведь и хорошее тоже было. Похоже, что разрушение нашего общего национального сознания — одна из их главных задач. Они теперь уже без всякого стеснения объявили родной нам русский язык иностранным и пытаются выжить его из всех сфер нашей жизни…

Да раскройте, наконец, труды по нашей украинской истории, написанные любым добросовестным историком и вы обнаружите, что Богдан Хмельницкий, например, сражался за русских людей и во времена запорожской вольницы украинцев не было, а были «люди руськие». На русском языке говорит и всегда говорил юг и восток Украины. Это наш родной язык и он всегда был таким для нас и наших предков. Зачем наши чиновники и пресса разрушают наше языковое и национальное сознание? Кто и зачем навязывает нам «ридну мову»? Украинский язык родной (и тоне для всех) жителей запада Украины. Почему жители восточной и южной Украины должны отказаться от своего родного языка и перейти на язык Украины западной? Может быть потому, что его преследовал царизм? Так ведь даже это серьезные историки не подтверждают. Наоборот, есть совершенно бесспорные свидетельства того, что Российская академия наук издавала труды на украинском языке и внесла, таким образом, свой вклад в становление языка, развивавшегося на юго-западных землях. Главное, из-за чего чиновники так активно выживают русский язык, то, что на русском языке говорят в соседней с нами России. Сверхзадача таких чиновников — остаться на плаву, жить, как они привыкли: без совести и за наш счет. Этого можно достичь, только разделяя нас на группы, враждующие между собой. Житель Украины, съездивший в Россию и хлебнувший от милицейского беспредела, на долгое время, если не навсегда, проникнется нелюбовью к России, а затем и к «москалям». Приедет домой — рассуждений о плохих русских хватит надолго. Вот вам, пожалуйста, фон, на котором можно разводить любые спекуляции об исторической несправедливости со стороны «москалей», теперь, в наше время, уже просто русских… Для громадного большинства населения родной язык — язык Богдана Хмельницкого, прямым потомком которого стал язык наших великих земляков Гоголя и Короленко. И если кому-то не нравится, что на этом языке говорит и наша родная сестра Россия, нам до этих «панов» не должно быть никакого дела.

Давно пора понять, что идет процесс разрушения нашего прошлого, нашего исконного государства, нашей совместной с Россией истории. Давно пора дать серьезный отпор разрушителям по многим направлениям. В частности, пора заняться активной защитой родного нам русского языка. Это наш долг перед нашей историей и нашими предками. Пора вернуть его во все сферы жизни, откуда его пытаются вытеснить и, в первую очередь, в образование и официальное делопроизводство. Никто против украинского языка не выступает. Есть такой, и занимает данное ему Богом место рядом с русским языком. Но на Украине практически все города, в том числе все города-миллионеры, говорят по-русски. Украинский, тем не менее, сделан единственным государственным, а русский как бы не существует. Его пытаются сделать чужим. А ведь есть исторически бесспорные названия — Киевская Русь, Галицкая Русь и другие, что явно указывает на то, что земли эти русские и язык родной на них тоже русcкий. И Киев — мать городов русских, а не украинских. По поводу происхождения слова «Украина» до сих пор нет полной ясности. Утверждают, что оно сродни слову «край», что этим словом южнорусские крестьяне называли свою родину, когда уезжали в другие края. А вот территории, имеющие определенные границы или земли, населенные определенными народами, оно не обозначало. Когда оно впервые зазвучало как политический термин, население воспринимало его как немецкое изобретение. Затем пришли большевики и закрепили название «Украина» как политическую реалию. Тех, кто противился этому, не хотел, чтобы исконное название национальности «русский» меняли на новое «украинец», большевики просто уничтожали. Первые массовые жертвы Бабьего Яра именно те, кто пытался отстаивать свои исконные названия. Вот так обстоит дело с названием страны, национальности и языка…

То, что язык — это в первую очередь средство общения, знает каждый мало-мальски образованный человек. Украинский язык и на Украине для большинства населения не является средством общения, т. е. не выполняет основной своей функции. Сохранение культурного наследия — лишь одна из функций языка, хоть и важная, да не основная. А новые вожди молодого украинского государства заставляют певучую украинско-малорусскую мову быть служанкой в их политических играх и выполнять функции, до которых она еще не доросла. Вытеснение русского языка выгодно только разрушителям, бессовестным политикам, отделившим нас от наших родственников и друзей ими же придуманными границами, забывшим свое русское прошлое и разрушающим все подряд, как будто мечтающих сплясать на развалинах славянского пожара под иностранную дудку.

Оглавление

1. Вместо предисловия

2. Открытое письмо канадскому украинцу Петру Кравчуку

3. Так называемая «дискуссия»

4. Сколько языков было в Киевской Руси, или Все ли в порядке в нашей филологии

5. Полемика с оппонентами

6. Заключительная глава

7. Post Scriptum

8. Краткий словарь польских заимствований в украинском языке

Приложения

  Приложение № 1 . ЗАКОН УКРАЇНСЬКОЇ ЦЕНТРАЛЬНОЇ РАДИ ПРО ДЕРЖАВНУ МОВУ

  Приложение № 2 . ЗАКОН ЗАХІДНОУКРАЇНСЬКОЇ НАРОДНОЇ РЕСПУБЛІКИ . ПРО МОВИ НА ЇЇ ТЕРИТОРІЇ

  Приложение № 3 . ПОСТАНОВА ВУЦВК І РНК УСРР ПРО ЗАХОДИ . ЗАБЕЗПЕЧЕННЯ РІВНОПРАВНОСТІ МОВ

  Приложение № 4

  Приложение № 6

  Приложение № 7

  Приложение № 8

  Приложение № 9

  Приложение № 10

Реклама на сайте