«Земля людей — земля языков»

Александр Михайлович Кондратов Земля людей — земля языков

Сколько на планете языков?

На скольких языках говорят люди, населяющие планету? Ответить на этот вопрос, казалось бы, не так уж трудно. Число людей, живущих на земле, известно. При переписи населения обязательно учитывается и родной язык. Произвести необходимые подсчеты несложно… Но почему тогда разные ученые называют различное число языков планеты: одни говорят о 20 тысячах, другие — о 10 тысячах, третьи — о 5 тысячах, а некоторые лингвисты полагают, что население нашей планеты изъясняется всего-навсего на 2 тысячах языках.

Почему языки труднее сосчитать, чем людей, на этих языках говорящих? Разница в таких подсчетах не количественная, а качественная. Что такое «человек» при подсчетах численности населения, определено точно, бесспорно. Но можно ли провести границу при исчислении количества языков между языком и его диалектом?

Мы знаем, что на Юге России говорят не совсем так, как на Севере; произношение сибиряка отличается от произношения рязанца или волжанина. В разных областях России употребляют слова и выражения, неизвестные другим жителям нашей страны: белку называют векшей, волка — бирюком и т. п. Лингвисты изучают эти диалекты, публикуются специальные словари.

Диалекты порой очень отличаются один от другого. И все-таки никому не придет в голову объявить, что в нашей стране есть псковский язык, сибирский язык и т. д. За многовековую историю нашей страны сформировался единый, «великий и могучий» русский язык, понятный и псковитянам, и сибирякам, и уральцам, и рязанцам. «Народ великий, по великому пространству обитающий, невзирая на сильное расстояние, говорит повсюду вразумительным друг другу языком в городах и селах», — писал еще М. В. Ломоносов.

За минувшее время разница между диалектами русского языка еще более стерлась: этому способствовало и создание литературного языка, и развитие средств транспорта, и радио, и печать, и телевидение.

Но в других странах расхождения между диалектами настолько велики, что носитель одного диалекта не может понять носителя другого. «Баварский крестьянин мало разумеет мекленбургского, швабского, хотя все того же немецкого народа», — свидетельствует Ломоносов. По сей день в немецком языке много диалектов, которые отличаются друг от друга. И нижненемецкие диалекты стоят ближе к языку соседнего народа, голландцев, чем к диалектам немцев, жителей Баварии или Тюрингии.

Если стать на позицию чистой лингвистики, следовало бы считать северное немецкое наречие одним самостоятельным языком, а южнонемецкий диалект — другим. Но историю языка нельзя отрывать от истории народа. И поэтому ученые считают, что есть один немецкий язык с его двумя основными диалектами.

Иногда деление на языки и диалекты происходит даже не по историческим, а по географическим причинам.

На островах, расположенных в бескрайних просторах Тихого океана, в восточной его части, живут полинезийцы. Жители острова Пасхи, Гавайских и Маркизских островов, островов Кука, Туамоту, Таити, Новой Зеландии изъясняются на языках, настолько близких друг к другу, что правильнее было бы считать их диалектами одного восточно-полинезийского языка. Но… слишком уж велико расстояние между людьми, разговаривающими на этих диалектах, — многие тысячи километров океана! И поэтому ученые считают, что население названных островов говорит на самостоятельных языках, а не на наречиях одного языка.

Есть, однако, ситуации, когда ни история, ни география не могут прийти на помощь лингвисту. И только от него самого будет зависеть, считать ли речь племени или народа диалектом или же самостоятельным языком. Такие ситуации не редки. Огромные расхождения в подсчете числа языков на планете как раз и вызваны этими спорными ситуациями. Они возникают при изучении языков в Австралии и Новой Гвинее, в Нигерии и Индии, в Южной Америке и Центральной Африке.

Во второй половине XX века получили независимость десятки государств Африки, Азии, Океании. Но нации в том виде, в каком мы видим их в Европе, в этих странах пока еще не сложились. «Когда мы узнаем, что членами Организации Объединенных Наций становятся Гана, или Камерун, или Экваториальная Гвинея, или какая-нибудь другая республика в Африке, то не следует думать, что каждое из этих государств в действительности представляет собой единую нацию, — пишет крупнейший советский африканист Дмитрий Алексеевич Ольдерогге. — Почти во всех африканских государствах мы находим множество языков, множество самых различных этнических общностей, племен и народностей, самые различные уровни культуры». И лингвистика «не позволяет нам определить количество языков, на которых говорят в Африке, прежде всего потому, что нет достаточно ясного представления о различии понятий языка и диалекта. Зачастую мы не можем определить, что перед нами — язык и его диалекты или же группа близкородственных диалектов, которые не представляют собою единого языка, или перед нами группа близкородственных языков».

В результате — сколько исследователей, столько и различных цифр. Крупный специалист по африканским языкам Мейнхоф насчитывал 182 языка, относящихся к группе банту. Другой не менее авторитетный ученый, Джонстон, утверждал, что их 226. А третий, Ван-Бульк, — 518, причем, по его мнению, столько языков банту имеется лишь в Республике Заир — языков, не считая диалектов!

На острове Новая Гвинея, например, различные исследователи насчитывают 300, 500, 700 и даже 1000 различных языков. И с уверенностью можно утверждать, что любое из этих чисел неточно. Во-первых, и по сей день открывают новые, неизвестные ранее науке племена, обитающие в глубинах этого огромного острова. Население их говорит на своих собственных языках, так что численность языков Новой Гвинеи, по мере ее открытия, постоянно возрастает. А во-вторых, большинство языков объединено своеобразной «цепной связью»; они, по словам ученых, «незаметно переходят один в другой».

Одним из первых это отметил замечательный исследователь Новой Гвинеи Миклухо-Маклай. Правоту русского исследователя подтвердили ученые других стран: границы между языками в Новой Гвинее «никогда не являются резкими, обычно существует постепенный переход». А отсюда вывод: сколько искусственных границ между связанными друг с другом наречиями деревень проведет исследователь (а ведь в каждой деревне свое наречие!), столько языков он и выявит.

Вот почему нельзя точно сосчитать число языков, на которых говорит современное человечество. А ведь различение языков и диалектов — еще не все трудности, стоящие перед лингвистом, который пытается сосчитать число языков Земли. Одни из них рождаются на наших глазах, а другие бесследно исчезают вместе с их носителями, или же поглощаются другими языками, или, наконец, участвуют в образовании единого языка одного государства.

Читатели произведений Джека Лондона, наверное, помнят, что в рассказах и романах, посвященных южным морям, белые разговаривают с местным населением на каком-то странном ломаном языке. Это так называемый бич-ла-мар, специальный жаргон, на котором изъяснялись торговцы и моряки с многоязычным населением Океании. Но в наши дни из языка-посредника, вспомогательного жаргона, бич-ла-мар превращается в самостоятельный язык. Многие тысячи жителей северо-востока Новой Гвинеи считают его родным языком. На нем печатаются газеты, его изучают в школах. Из жаргона бич-ла-мар родился новый язык — неомеланезийский.

Точно так же из языков-посредников, из жаргонов родились в нашем веке новые языки: крио (в африканской республике Сьерра-Леоне), суринамский (Гвиана), папьяменто (остров Кюрасао в Вест-Индии) и другие. Местная полиция в Новой Гвинее пользовалась сильно упрощенным языком народности моту. Сейчас этот язык получает широкое распространение среди многих племен и народностей, на нем ведутся радиопередачи. Вполне возможно, что вскоре возникнет новый язык — полицейский моту. Впрочем, название, под которым он известен, наверное, будет изменено — слишком уж оно отдает нравами колониализма.

Иногда случается, что язык, считавшийся исчезнувшим много лет и даже веков назад, оказывается вдруг живым: находятся люди, говорящие на таком мертвом языке. Совсем недавно в нашей стране, на юге Красноярского края, были найдены две старые женщины-камасинки, говорившие на местном камасинском языке. А считалось, что этот язык давным-давно вымер. Около ста лет назад в таджикском ущелье Ягноб ученые открыли язык, который является потомком древнего согдийского языка, на котором говорили во времена Александра Македонского. В государстве Израиль был искусственно возрожден древнееврейский язык — иврит. Теперь на нем говорит почти все население страны. После перерыва почти в два тысячелетия язык снова стал разговорным.

Словом, языки исчезают, рождаются, распадаются на отдельные диалекты, и, наоборот, группа родственных наречий собирается в один язык. Язык — это история людей, история народов.

Известный французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери когда-то писал о «Земле людей», но Земля людей — это и земля языков.

История одной семьи языков

Открытие в стране чудес

Математика, логика, физика и ряд других наук берут начало в трудах философов античности. Но с изучением языков дело обстояло иначе. Древние греки считали языки других народов варварскими. Римляне также почти не уделяли внимания чужим языкам. Гораздо более интересные и точные труды по лингвистике мы находим у древнеиндийских и средневековых арабских ученых. Однако труды эти стали известны европейцам сравнительно недавно. В эпоху Возрождения появляется интерес к изучению языков, но языков мертвых — классической латыни, древнегреческого, древнееврейского. Ученые Возрождения пробуют проникнуть в тайну языка этрусков лишь потому, что этот народ оказал влияние на римскую культуру. А так как «матерью языков» считался язык библейского Ветхого завета, то и понять язык этрусков пробовали с помощью древнееврейского.

Лишь в XVII–XVIII веках начинается серьезное изучение языков мира. Составляются грамматики и словари, языки сопоставляются друг с другом.

Римские легионеры в свое время принесли свой язык в Дакию — потомком его стал румынский язык, в Галлию (французский, провансальский), в Иберию (испанский, португальский) и т. д. А в самой Италии из латыни формируется итальянский язык. Римская империя гибнет под ударами варварских племен. Самые активные из них — племена германцев. Англы и саксы достигают Британии, где формируется древнеанглийский, на территории Европейского материка — немецкий, нидерландский, на Скандинавском и Ютландском полуостровах — датский, норвежский, шведский. Отважные викинги заселяют Фарерские острова и далекую Исландию, и тут, с ходом лет, образуются особые — фарерский и исландский — языки.

Славяне появляются на восточных окраинах Римской империи, заселяют почти всю Восточную Европу и Балканский полуостров. На такой огромной территории славянское языковое единство должно было распасться на отдельные ветви. Южные славяне дают начало языкам болгар, сербов, хорватов, македонцев, словенцев. Западные — чехов, словаков, поляков, а восточные — сначала языку Киевской Руси, а затем его потомкам — русскому, украинскому, белорусскому.

Но, быть может, все эти отдельные языки Европы находятся в родстве между собой? Ведь у них много общего и в грамматике и в словаре… Этой мыслью задаются все чаще и чаще ученые XVIII столетия, в том числе Лейбниц и Ломоносов. Они предугадывают очертания огромной семьи языков, родство, уходящее в глубь тысячелетий. Но доказать его не могут. И совершенно неожиданно помощь приходит не из Европы, а из далекой страны чудес — Индии.

Уже в XVI веке европейцы узнают о существовании санскрита — священного письменного языка брахманской религии. Но по-настоящему этот язык был открыт лишь в конце XVIII века англичанином У. Джонсом, чиновником Ост-Индской компании, ставшим ученым-востоковедом.

«О мудрости индийцев» — так называется сочинение немца Ф. Шлегеля, вышедшее в свет в начале прошлого столетия. В нем указывается, что санскрит удивительно похож на латынь, древнегреческий, германские языки и персидский. Причем сходство это видно и в словаре, и в грамматике.

Вскоре появляются работы Расмуса Раска, Якоба Гримма, Франца Боппа, которые и заложили краеугольные камни сравнительно-исторического изучения языков. И, как писал Бопп, в исследовании «наших европейских языков действительно наступила новая эпоха с открытием нового языкового мира, — и именно санскрита, относительно которого удалось установить, что он по своему грамматическому строению находится в самой тесной связи с греческим, латинским, германским и т. д. языками».

Оказалось, что славянские языки, языки латышский и литовский и языки кельтов также находятся в родстве с языками германскими, романскими, греческим, армянским, албанским и санскритом, с персидским, осетинским, курдским, таджикским, языком священной книги огнепоклонников «Авесты», языком клинописных надписей древнеперсидских царей, с языками древних государств Средней Азии, с многочисленными наречиями, на которых говорят в горах Памира и Гималаях, и даже с цыганским языком!

Случайность и закономерность

Значение и звучание слов в языках, на которых говорят в разных точках земли, может совпадать благодаря чистой случайности. Например, в языке ангас (Нигерия) и в немецком «четыре» звучит одинаково — фир. В языке острова Пасхи «пук», «пучок» звучит, как пука. Подобные случайные совпадения о родстве языков ничего не говорят.

На земном шаре существует 10–20 тысяч языков. А так как в диалектах звучание одних и тех же слов различается, то мы получаем около 100 000 различных звуковых вариантов слов. В словаре любого языка, даже самого бедного, не имеющего письменности, минимум десять тысяч слов. А в русском, английском, немецком? Если учесть архаизмы (слова, вышедшие из употребления) и новые слова, число различных слов в каждом из этих языков больше миллиона. Но мы возьмем минимальную величину — 10 000 слов в каждом языке мира. Теперь умножим 100 000 языков и диалектов на 10 000 слов словаря. У нас получится 1 000 000 000. Миллиард разных слов! Создаются эти слова комбинациями звуков, число которых не превышает 100.

В международном фонетическом алфавите, с помощью которого можно обозначить любой звук языка, менее 90 специальных знаков. Ясно, что непременно должны быть совпадения. По звучанию их будет очень много, а по звучанию и значению меньше, но все-таки много. Поэтому и немецкое и ангасское фир не может служить доказательством родства языков. Другое дело, если бы совпадали и все остальные числительные этих языков! Тогда бы с помощью теории вероятностей можно было показать, что совпадение не может быть случайным. Вероятность случайного совпадения одного числительного в двух языках весьма велика. Но вероятность совпадения всех числительных ничтожно мала.

Сравните числительные от 1 до 10 в некоторых языках мира: в русском, английском, латинском, древнеиндийском, греческом, немецком, латышском и в языке монтоль, на котором говорят в одном из районов Нигерии.

Русский Древнеиндийский Латышский Латынь Греческий Английский Немецкий Монтоль один эка виэнс унус эйс уан айн мэнэ два два диви дуо дюо ту цвай выгыль три три трис трэс трэс Θри[1] драй кун четыре чатур четри кваттуор теттарес фо фир фэй пять панча пиэци квинкве пэнтэ файф фюнф пат шесть шаш сэши секс хэкс сикс зэкс пымэ семь сапта сэптини сэптэм хэпта сэвн зибэн повыль восемь ашта астони окто окто эйт ахт покун девять нава дэвини новэм эннеа найн нойн пофай десять даща дэсмит дэцем дэка тен цэн сай

В числительных всех языков, кроме языка монтоль, поразительное сходство. В языке монтоль числительное 5 звучит почти как русское пять — пат, а звучание числительного 4 — фэй походит на немецкое фир и английское фо. Но все остальные числительные на языке монтоль (кроме 5) не имеют сходства с русскими. Числительные монтоль, кроме 4, не похожи на немецкие и английские. Значит, совпадения случайны.

Какой же вывод можно сделать из таблицы? Все приведенные в ней языки родственны друг другу, за исключением языка монтоль. У всех у них когда-то был единый язык-предок, от которого отделились славянские, германские и другие языки, которые, в свою очередь, разделились на немецкий, английский и т. д.

Сопоставить можно не только числительные, но и другие слова, которые никогда не заимствуются из других языков. Например, термины родства. По-древнеиндийски «брат» и «сестра» звучат, как бхратар (с долгим а) и свасар; в языке древних германцев — как бровар и свистар, в языке «Авесты» — братар и хванхар; по-латыни фратер и сорор, по-немецки брудер и швестер и т. д. Или сравните русское дочь, исландское доттир, английское дота, немецкое тохтер, древнеиндийское духитар.

Сходство всех этих слов увидеть нетрудно. Но не сходство, а именно различие исследуют ученые, сопоставляя языки единой индоевропейской семьи. (Санскрит был открыт в Индии, а все языки Европы, кроме финского, эстонского, венгерского и баскского, входят в состав этой семьи.) Найти близкие звучания в языках мало. Надо еще отыскать и законы исторических изменений, по которым древние индоевропейские числительные, означавшие «шесть» и «семь», в греческом стали звучать как хэкс и хэпта, в немецком — зэке и зибэн, в английском — сикс и сэвн, а в русском — шесть и семь.

С поиска законов и с открытия их началось сравнительно-историческое изучение языков и вместе с ним подлинная наука языкознание, которая не только описывает факты, но и объясняет их.

Мы не будем рассказывать о том, как ученые открывали законы соответствия звуков в различных индоевропейских языках, как, чисто теоретически, было предсказано существование «звука икс» в этой семье и как он был впоследствии открыт, когда удалось расшифровать таинственные письмена хеттов, древних жителей Малой Азии. Это тема особой книги.

Чтобы иметь представление о сложности и далеко не «очевидности» решения задач сравнительно-исторического языкознания, приведем характерный пример. Английское bad и персидское bäd звучат почти одинаково и означают «плохой». Оба языка — индоевропейские. И все-таки между этими словами нет древнего родства! Английское bad восходит к древнеанглийскому слову беддел, означавшему «немужественный, трусливый мужчина». А персидское bäd — к древнеперсидскому слову вата, означавшему «плохой».

Зато французское пье («нога») и армянское от («след») происходят из одного и того же древнего слова, хотя значения их отличаются и в словах нет ни одного общего звука! Французское пье происходит из латинского корня пед («нога»). Армянское от звучало раньше как хот, еще раньше — как фот и восходит к общеиндоевропейскому корню под. В германских языках под превратилось в фот, откуда и английское фут. В русском языке от общего индоевропейского корня происходит слово пеший, а в словах велосипед, педикюр, педаль, заимствованных из французского, сохраняется латинское звучание корня пед (из греческого в русский попало слово антипод, то есть «противоногий»).

Законы звуковых соответствий точны, строги и обязательны, почти как законы алгебры или геометрии. С их помощью можно объяснить удивительные превращения звуков, корней, слов. И даже восстанавливать звучание языков, от которых не дошло памятников письменности. Древнерусский язык — «отец» современного русского. Праславянский язык — «отец» древнерусского — приходится ему «дедом». Но и у этого «языка-деда» был свой «отец» — общий индоевропейский праязык (от которого образовались славянские, германские, кельтские и другие языки), «прадед» русского. Лингвисты, опираясь на законы соответствий, смогли восстановить облик этого древнейшего языка, его фонетику, морфологию, грамматику, определить корни слов языков-потомков…

Кто же, когда и где говорил на этом языке — прапредке русского, немецкого, хинди и многих, многих других наречий мира?

Крушение мифа

Санскрит — древнеиндийский священный язык индийских жрецов — казался самым древним изо всех индоевропейских наречий. На древнеиндийском языке написаны священные книги индуистов — «Веды». В древнейшей из них, «Ригведе», говорится о том, как племена, называвшие себя «арьи», то есть «благородные», вторглись в Индостан и покорили эту страну. А так как народности Индии, говорящие на индоевропейских языках, отличаются от иноязычных племен Индостана и по расе (первые — белые, вторые — темнокожие), то было естественно связать языковое родство и родство по расе.

Вся индийская культура уходит своими корнями в древнюю культуру, созданную потомками творцов гимнов «Ригведы». К цепочке «язык — раса» добавилось еще одно звено — «культура». Исходя из этого, многие ученые Запада создали теорию, которая, казалось, объясняла не только происхождение индийской цивилизации, но и вообще развитие всей человеческой культуры.

Европеоиды, говорившие на арийском, то есть индоевропейском языке, якобы принесли всем остальным народам мира в Индии и Западной Европе, в Центральной Азии и в России высокую культуру, письменность, государственность… Вслед за этим последовало уточнение — «арийцы» были не просто европеоидами (к этой расе принадлежат и таджики, и армяне, и египтяне, и норвежцы), а людьми с белой кожей и голубыми глазами, представители северного, «нордического», типа. Говорили они на индоевропейском языке, который сложился якобы в Германии. Оттуда, дескать, и двинулись легендарные «арьи» во все стороны света, неся с собой «дух общественности, любовь к порядку, строгую честность, справедливость, человечность», а также государственный строй и высокую культуру народам, удел которых повиноваться и учиться у «индогерманцев».

Когда в Германии к власти пришли нацисты, эта теория стоила жизни многим миллионам «неарийцев». Конечно, причины возникновения нацизма лежат совсем не в том, что в Индии был открыт санскрит, а ученые установили существование индоевропейской семьи языков. «Арийская» теория нужна была лишь как своего рода символ, флаг, прикрываясь которым можно было посягать на самостоятельность народов, делить людей на «полноценных» и «неполноценных». Тем более, что задолго до того, как в Германии на вооружение была взята «арийская теория», ученые самых разных стран и специальностей показали полную ее несостоятельность.

Древние германцы никогда не именовали себя арьями. Это слово мы находим лишь в индийских, иранских и кельтских языках. Арьями звали себя герои «Ригведы» — индийского религиозного сборника, содержащего гимны богам; ирон называют себя осетины, от этого же корня происходит название страны Иран. Немцы же, как известно, именуют себя дойч, а германские племена назывались «тевтонами», «готами» и т. д., но не «арьями»! Более того, само слово ариец… не индоевропейское. Оно заимствовано из семитских языков, к которым относится и древнееврейский. А ведь именно евреев, как исконных «врагов арийцев», больше всего преследовали нацисты! Объяснить и структуру и смысл корня арья законами индоевропейских языков нельзя. Зато он очень хорошо толкуется, если обратиться к семитским наречиям, в которых это слово имеет значение «свободнорожденный», «не раб».

Раскопки археологов показали, что за много веков до прихода арьев на Индостане существовала самобытная культура. У создателей ее скотоводы-арьи научились выращивать зерновые, строить суда, научились производству красок и многому другому. От древних жителей Индии арьи восприняли и целый ряд религиозных культов, верований, символов, включая знак свастики, который нацисты сделали символом «арийской власти».

Культуру можно перенять в короткий срок. Мы знаем, что за одно лишь поколение народы Сибири смогли шагнуть из каменного века в наш, двадцатый век. Перенять язык не так-то просто. Но в течение нескольких поколений один народ может полностью забыть свой родной язык и перейти на другой. Негры США и Латинской Америки говорят по-английски, по-португальски, по-испански, а не на африканских наречиях своих предков. Расовые признаки наследственны, их невозможно «заимствовать», так как они передаются по наследству. Внешний облик современных жителей Египта почти не отличается от облика жителей страны эпохи фараонов. Между тем египтяне говорят по-арабски, а не на древнеегипетском или его потомке — коптском языке. За истекшие тысячелетия в долине Нила сменили одна другую несколько культур — древнеегипетская, эллинистическая, средневековая арабская и т. д. — вплоть до современной культуры XX столетия!

Древние жители Двуречья говорили на шумерском языке. Затем он был вытеснен языком пришельцев, и в долине Тигра и Евфрата зазвучала аккадская речь вавилонян и ассирийцев. Язык шумеров исчез, а шумеры смешались с пришельцами. Так что вавилоняне — это почти те же шумеры по культуре и внешнему облику, шумеры, которые стали говорить на другом языке!

Подобных примеров множество. Но, вероятно, вам и так уже стало ясно, что нельзя ставить знак равенства между расой, языком и культурой. И пожалуй, как раз народы, говорящие на индоевропейских языках, дают тому лучшие примеры. Сравните таджика и англичанина, латыша и цыгана, русского и армянина, голландца и бразильского негра, исландца и жителя Памира. Все они индоевропейцы по языку, но в то же время как различен их внешний облик! Образ жизни москвича или парижанина не имеет ничего общего с образом жизни веддов, охотников в джунглях острова Цейлон, или с бытом обитателей заоблачных вершин Гималаев. А ведь все они говорят на языках, находящихся в родстве, входящих в великую индоевропейскую семью!

Славяне, балтийцы, германцы…

В наше время почти каждый второй человек земного шара говорит на языке индоевропейского происхождения. Наречия этой семьи распространились по всем континентам, включая станции зимовщиков в Антарктике.

Как же шло расселение индоевропейских наречий по планете?

Начнем с языков славянской группы.

Открытие Сибири было завершающим этапом эпохи Великих географических открытий. Тогда же началось распространение русского языка во все концы «государства великого» — за Урал, на Северный Кавказ, позже (в XIX веке) в Среднюю Азию, на Дальний Восток, Чукотку. С каждым годом растет значение русского языка. Он стал одним из официальных языков ООН, его учат многие миллионы людей в разных странах мира. Во время последней переписи населения более 141 миллиона граждан СССР назвало русский язык родным языком, причем 13 миллионов из них — люди нерусской национальности. Родные братья русского языка, украинский и белорусский, распространены в основном на территориях УССР и БССР. На них говорят около 50 миллионов человек.

Около 25 миллионов жителей Болгарии и Югославии изъясняются на различных южнославянских языках — болгарском, македонском, сербскохорватском, словенском. Один из южнославянских говоров лег когда-то в основу старославянского языка, который в средние века стал общим литературным языком для славян: на него переводились церковные книги, для него были созданы две славянские азбуки — глаголица и кириллица. Язык этот вошел составной частью в русский литературный — например, мы употребляем и русское город и старославянское град.

Старославянский язык был официальным языком православной церкви. Когда же западные славяне — чехи, словаки, поляки — были обращены в католичество, языком церкви стал у них не старославянский, а латинский язык. Письменность также была введена другая, на основе латинского алфавита.

Польский, чешский, словацкий языки имеют давнюю литературную традицию, на них говорят миллионы. Но есть и другие западнославянские наречия. В Польше, на побережье Балтийского моря, более ста тысяч человек изъясняются по-кашубски, а на территории ГДР есть два западнославянских языка — верхнелужицкий и нижнелужицкий. Когда-то на территории Германии, по обоим берегам Эльбы, говорили на полабском языке. Лаба — славянское название Эльбы. Так она называется и по сей день в своих верховьях в ЧССР. В XVIII столетии полабский язык вымер.

Соседями славян на Балтике были литовцы, латыши и пруссы. Слово «Пруссия» связывается у нас с чем-то типично немецким. Между тем древние пруссы говорили на древнепрусском языке, входящем, как латышский и литовский, в балтийскую группу. Язык пруссов исчез в XVII веке, и уничтожен он был, так же как и полабский, насильственно: захватив балтийские и славянские земли, тевтонские рыцари проводили онемечивание местного населения.

Славянские и балтийские языки близки друг к другу. Некоторые ученые считают, что когда-то у них был общий язык-предок, единый балтославянекий язык. Но есть и другая точка зрения: просто в течение тысячелетий предки славян и балтийских народов жили в тесном соседстве, обменивались достижениями культуры, и языки их сблизились. Так это или нет, но родину славян и родину балтийцев надо искать примерно в одном и том же месте. Где? Об этом спорит не одно поколение исследователей — историков, археологов, языковедов, антропологов, этнографов.

Германские языки принято делить на три подгруппы: скандинавскую, западногерманскую и восточногерманскую. О последней мы можем судить лишь по немногочисленным письменным памятникам — языки этой подгруппы вымерли. В эпоху раннего средневековья на побережье Черного моря и южной части Поднепровья осели племена остготов — восточных готов. Позднее они двинулись на запад, захватили Италию, а затем постепенно смешались с местным населением и утратили свой готский язык. Другие готские племена, вестготы — западные готы, — прошли через Европу и осели в Испании. Но язык их постигла участь восточных собратьев: ныне он не существует. До нас дошел перевод Евангелия на готском языке. Он относится к IV в. н. э. и является самым древним памятником не только восточногерманских, но и вообще германских языков наряду с надписями, выполненными так называемым «руническим» письмом — особым алфавитом, отличающимся от латинского.

Датчане, шведы, норвежцы, исландцы, фарерцы говорят на скандинавских, или северогерманских, языках. У каждого из этих языков имеется своя письменность и литературный язык, а у норвежцев даже два литературных языка: риксмол и лансмол. Первый из этих литературных языков происходит из датского (до конца прошлого века литературным языком Норвегии служил не родной норвежский, а датский язык), а второй — ближе к диалектам Норвегии. Исландцы, потомки викингов, населивших остров в IX веке, сохранили богатейшую литературу, наследие своих предков. По эпосу «Эдда» и исландским сагам ученые могут не только изучать древнюю мифологию скандинавов, но и воскрешать «дела давно минувших дней», вплоть до открытия Америки, сделанного викингами за несколько веков до Колумба.

Языки западногерманской подгруппы распространены не только в Европе. Они обрели свою вторую родину в Америке, Австралии, Африке, Океании. На английском языке говорят в США, на Аляске и Гавайских островах, в Канаде, в Южно-Африканской Республике, на Новой Зеландии и других островах Океании (остров Норфолк, остров Питкерн и другие), а также в Австралии.

В Нидерландах говорят на нидерландском и фризском языках. На нидерландском языке (его фламандской разновидности) говорят и в северной половине Бельгии.

Несколько веков назад в Южную Африку переселились голландцы, которых стали называть бурами. Язык их постепенно отошел от нидерландского, и сейчас в Южно-Африканской Республике сложился самостоятельный язык — бурский, или африкаанс.

На немецком языке в наши дни говорит население нескольких государств Европы: ГДР, ФРГ, Люксембурга, Лихтенштейна, Австрии и части Швейцарии. Всего на немецком языке говорят около 100 миллионов человек.

К западногерманским языкам относится и новоеврейский язык, или идиш. Около четырех миллионов евреев, живущих в Израиле, США, Канаде, СССР, Франции, Бельгии, Великобритании, Аргентине, Бразилии, Уругвае, ЮАР, Польше, Румынии, а также в ряде других стран мира, владеют этим языком. До того как нацисты начали массовое истребление евреев, на нем говорило около 11–12 миллионов человек. В средние века (вплоть до XIII–XIV вв.) идиша не было: еврейские общины, жившие в различных городах Германии, пользовались немецкими диалектами. А молились, вели переписку и делопроизводство на древнееврейском языке семитского происхождения. Из этих немецких диалектов образовался идиш — язык, в основе своей близкий к немецкому, но впитавший много слов из древнееврейского.

Начиная с XIII–XIV веков еврейские общины стали покрывать густой сетью Польшу, Литву, Белоруссию, Галицию, Волынь, и в идиш проникает множество славянских слов. Литературным языком идиш сделали знаменитый еврейский писатель Ш. Я. Абрамович, известный под псевдонимом Мендэлэ Мойхер-Сфорим, и Ю. Л. Перец. Большой вклад принадлежит здесь и не менее известному писателю Шолом-Алейхему. После революции впервые в истории идиш был признан равноправным языком, на нем в нашей стране выходит журнал «Советиш Геймланд» («Советская Родина»), выпускается художественная литература.

Кельты, италийцы и романские народы

Когда германские племена англов и саксов переселились в Британию, здесь они столкнулись с племенами, говорившими на кельтских языках, образующих особую ветвь индоевропейских. На многие столетия растянулась борьба кельтов за свою независимость, а вместе с ней и за свой родной язык. На севере Шотландии, на Гебридских островах, и по сей день говорят на гэльском, а в Уэльсе, на западе Британии, — на валлийском языке. Старые рыбаки острова Мэн (в Ирландском море) еще помнят мэнский, особый язык кельтской группы, который станет мертвым вместе со смертью последних стариков Мэна (остальное население острова перешло на английский). Такая участь уже постигла корнуольский язык, на котором говорили кельты юго-западного выступа Великобритании, полуострова Корнуолл. Зато в Республике Ирландия ирландский государственный язык знает около миллиона человек. Это не только самый распространенный, но и один из самых древних кельтских языков. Литература на нем появилась уже в IV в. н. э.

Переселение англосаксов не только отодвинуло кельтов на окраины Британии, но и заставило переселиться на материк. Племена бриттов, преодолев Ла-Манш, нашли прибежище на полуострове Бретань во Франции. Их потомками являются жители северо-западной Франции, которые говорят на бретонском языке. Большинство из миллиона бретонцев владеет и французским.

Если посмотреть на современную карту Европы, подлинно кельтской территорией могут показаться Британские острова. Однако в начале нашей эры кельты населяли не только Британские острова, но и большую часть Западной Европы. Во Франции, Северной Италии, Испании, на Балканах и даже в Малой Азии звучала кельтская речь, Наибольшее распространение имели галльские языки, вымершие примерно в V в. н. э. Археологи нашли следы древнейших кельтских культур на территории Центральной Европы. Вероятно, именно отсюда и началось распространение кельтов на северо-запад, вплоть до Ирландии, Шотландии, Оркнейских островов, на юго-запад — до Пиренейского полуострова и на запад — до Атлантического побережья.

На Британских островах кельтские наречия были вытеснены германскими языками. А в западной части материка — романскими (название это происходит от слова Рома — так называли свою столицу древние римляне, так называют итальянцы свою столицу и теперь). Романские языки — потомки латыни. Когда-то в Италии говорили на языках, родственных латыни: оскском и умбрском. Но постепенно они были поглощены латынью. Позднее латынь распространилась не только по Италии, но и по всей Западной Римской империи.

Римские легионеры, конечно, изъяснялись не на классическом языке Горация, Цицерона и других античных авторов, а на так называемой народной латыни. В странах, покоренных Римом, существовали свои языки. В результате вытеснения местных наречий народной латынью, испытавшей влияние этих исчезнувших языков, и возникли романские языки. Это произошло после того, как Римская империя распалась на ряд отдельных государств.

В число романских языков входят: французский, провансальский (на юге Франции в средние века на этом языке слагали стихи трубадуры), итальянский, сардинский (на острове Сардиния), испанский, галисийский (северо-западный угол Пиренейского полуострова), португальский, каталанский (на северо-востоке Испании и Балеарских островах), румынский, молдавский, аромунский (или македоно-румынский, в Албании, Греции, Македонии), ретороманский (один из четырех государственных языков Швейцарии, наряду с французским, итальянским, немецким, распространенный также в Северной Италии).

В эпоху Великих географических открытий романские языки распространились в Новом Свете: французский — в Канаде (около 6 миллионов канадцев говорят по-французски и около 9 миллионов — по-английски), португальский — в Бразилии (там он является родным для 90 миллионов, в то время как в самой Португалии — лишь для 9 миллионов человек), испанский — по всей Центральной и Южной Америке.

Романские языки существенно отличаются друг от друга, хотя они и происходят от одного «отца» — народной латыни. Во-первых, потому, что разными были судьбы народов, говорящих на этих языках, во-вторых, потому, что на различных наречиях говорили их соседи: у румын — соседи славяне, у французов — германцы и т. д. А в-третьих, и это самое главное, народная латынь испытывала влияние самых различных языков местного населения. Из них не только кельтские входили в великую индоевропейскую семью языков. До нас дошли краткие надписи, географические названия, отдельные слова, заимствованные «романцами» из этих исчезнувших наречий.

Дако-мизийский, иллирийский, пеласгский, венетский, фракийский, фригийский — вот названия наиболее известных из них. Распространены они были по всей Центральной Европе, на Балканах и в Малой Азии. Выжить сумели лишь два языка, которые легли в основу современного албанского и армянского. И тот и другой язык стоят особняком и не входят в состав какой-либо группы индоевропейской семьи. Армянский язык близок исчезнувшему фригийскому языку, пришедшему в Малую Азию с Балкан. Албанский язык также связан с исчезнувшими индоевропейскими языками Балкан — то ли с фракийским, то ли с иллирийским. Наши знания об исчезнувших наречиях Центральной и Южной Европы слишком малы, чтобы делать окончательные выводы. В последние годы появилась новая отрасль знания — палеобалканистика, занимающаяся реконструкцией древних языков Балкан и сопредельных стран.

От Греции до Крыши Мира

На греческом языке говорят в наши дни не только в Греции, но и на Кипре, в некоторых районах Албании, Турции, на островах Эгейского моря. Когда-то область распространения греческого была еще шире: ведь он был государственным языком Византийской империи. А еще раньше древние греки распространили свою речь почти по всей Малой Азии, Южной Италии, на Черноморское побережье. Впрочем, нынешние греки Северного Причерноморья — это не потомки колонистов времен античности, а потомки греков-христиан, переселившихся сюда в конце XVIII века из Крыма, а также Турции и Греции.

Современный греческий язык называют новогреческим. Он отличается от средневекового языка Византии (средне-греческого, или византийского), а тем более от языка древних греков. Речь украинских греков, в свою очередь, отличается от новогреческого. На особых диалектах и говорах новогреческого языка говорят греки Крыма и Приазовья. Особым языком некоторые ученые признают и речь греческого населения Кипра. Таким образом, в индоевропейской семье существует особая группа — греческая, хотя и неясно, сколько в ней языков — несколько или только один, новогреческий, с разными диалектами.

Вплоть до середины XX столетия считалось, что древнейшую греческую речь донесли до нас надписи IX в. до н. э. и поэмы Гомера. Но в 1952 году английский ученый Майкл Вентрис расшифровывает знаки на глиняных табличках, обнаруженных в Греции и на Крите. Оказывается, что уже в XV в. до н. э. здесь говорили и делали записи на греческом языке. И греческий язык стал в один ряд с текстами «Ригведы», созданными примерно в это же время. На индоевропейских языках более древних памятников нет, за исключением письмен жителей Малой Азии — хеттов. Самые ранние хеттские памятники датируются XVIII столетием до н. э.

Хетты создали могущественное государство, которое во II тысячелетии до н. э. было третьей великой державой Древнего Востока, наряду с Египтом и Ассиро-Вавилонией, Каково же было изумление всего ученого мира, когда чешский востоковед Бедржих Грозный доказал, что таинственные хетты говорили на индоевропейском (а не семитском или кавказском, как предполагали многие ученые) языке! Кроме хеттского языка, в древней Малой Азии звучали еще два индоевропейских языка — лувийский и палайский. Эти три языка близки друг другу примерно как английский, немецкий, шведский. Потомками их были языки народов, также живших в Малой Азии, — карийский, ликийский, лидийский. Все эти шесть языков объединяются в одну группу индоевропейских языков — хеттолувийскую, или анатолийскую (от древнего названия Малой Азии — Анатолия).

Анатолийские языки бесследно исчезли уже к началу новой эры. И лишь спустя двадцать веков их «воскресили» ученые. Полностью вымерли и тохарские языки, когда-то распространенные в Центральной Азии. Прочитав рукописи, относящиеся к V–VII вв. н. э., лингвисты смогли определить, что эти исчезнувшие языки составляли еще одну самостоятельную группу в индоевропейской семье.

Когда на Индостан вторглись племена кочевников-арьев, они изъяснялись на близких друг к другу диалектах древнеиндийского языка. Это можно проследить по «Ригведе» — самому древнему памятнику той группы индоевропейских языков, которая получила наименование индийская. Около двадцати пяти веков назад в Индии возник литературный язык, санскрит, который в XVIII — начале XIX века так поразил воображение ученых Западной Европы. «Кто бы мог каких-нибудь 60 лет назад мечтать о том, что из далекого Востока к нам придет язык, который по совершенству своих форм не уступает, а иногда и превосходит греческий», — писал о нем основатель сравнительно-исторического языкознания Франц Бопп.

Санскрит стал языком культуры, но рядом с ним в устах народа продолжали жить диалекты древнеиндийского языка. Позже на них, а не только на санскрите, стала создаваться литература; диалекты все больше и больше отделялись друг от друга и наконец превратились в самостоятельные языки. Таких языков на Индостане — их называют новоиндийскими — насчитывается около двадцати. Самый распространенный из них — хинди. Более 150 миллионов человек считает его родным, а еще несколько десятков миллионов людей разных национальностей пользуются хинди как вторым языком.

На двух индийских языках — цыганском и парья — говорят и на территории нашей страны.

В середине I тысячелетия н. э. из северо-западных районов Индии цыгане отправились кочевать. В XIII–XIV вв. они достигли Западной Европы. В наше время они живут в самых различных уголках земного шара — в Болгарии и США, Сирии и Франции, в СССР и Португалии, Югославии и Германии, в Австралии и Латинской Америке, в скандинавских странах и Канаде. Численность цыган — около миллиона человек, а до последней войны их было почти в два раза больше. Нацисты истребляли цыган с такой же жестокостью, как и евреев. Между тем и по языку, и по внешнему виду, и по кочевому образу жизни цыгане ближе к пришедшим в Индостан арьям, чем немецкие «арийцы».

С севера Индию окружают величайшие горы земного шара — Гималаи и хребет Гиндукуш. В этих горах живут люди, говорящие на множестве разнообразнейших наречий, в том числе и на так называемых дардских языках. Они образуют особое ответвление индоевропейского древа языков, занимая промежуточное положение между индийской и иранской ветвями.

Дардские наречия граничат с различными языками Памира, которые входят в состав иранской ветви. Описание памирских языков (ишкашимского, ваханского и других) только-только начинается. Но один из них, ягнобский, уже давно привлекает пристальное внимание лингвистов. Еще бы: ведь жители ущелья Ягноб донесли до наших дней язык согдийцев, создавших около двух тысяч лет назад процветающее государство в Средней Азии!

Другие языки — хорезмийский, бактрийский, парфянский, мидийский — почти бесследно исчезли, и лишь по отдельным надписям и фрагментам ученые могли установить, что жители древнего Хорезма, цветущей Бактрии, могущественной Парфии, воинственной Мидии говорили на языках иранской группы. Иранским был и древнеперсидский язык, сохраненный клинописными надписями, язык священной книги огнепоклонников «Авесты» и языки древних кочевников саков и скифов. Правда, скифский язык оставил «наследника». Язык современных осетин, живущих на Северном Кавказе, является его потомком. На Кавказе говорят еще на трех иранских языках: татском, талышском, курдском. Последний распространен в Турции, в Иране, в Ираке, в Сирии. На языке курдов в Ираке выходит пресса, издаются книги. В нашей стране на курдском языке выходит газета «Реа Таза», печатается оригинальная и переводная литература.

В середние века у персов и таджиков существовал единый литературный язык — фарси. Омар Хайям, Рудаки, Фирдоуси и другие прославленные писатели создали на нем шедевры мировой поэзии. Теперь в Таджикистане и других союзных республиках, а также в соседних странах Азии около 4 миллионов человек говорят на таджикском языке, а в Иране около 10 миллионов — на персидском.

В Иране существует также множество наречий, отличающихся от персидского языка. От Пакистана до Туркмении, расселены белуджи, которые имеют свой язык. Половина Афганистана и северо-запад Пакистана говорят на афганском языке (пушту).

В поисках «колыбели»

Итак, вы узнали об основных индоевропейских языках, о ветвях великого индоевропейского древа. Лингвисты смогли проследить, где и когда образовывались многие из этих ветвей, отпочковавшись от общего «ствола», как образовывались языки той или иной ветви. Вспомните, например, историю романских языков. Известен и предок языков индийской ветви — древнеиндийский. Изучена история развития его потомков на протяжении почти трех с половиной тысяч лет. Удалось заглянуть и в еще более древние времена. Современная наука считает установленным, что когда-то существовал язык, который дал начало индоиранским языкам (т. е. индийским, иранским, дардским). Носители этого языка кочевали в степях от Средней Азии до Северного Причерноморья.

Но мы знаем о временах еще более далеких, когда индоиранская, германская, славянская и другие ветви еще не отделились от общего ствола, то есть индоевропейского праязыка. Примерно известно, когда началось это разделение на отдельные ветви. Уже в середине II тысячелетия до н. э. мы застаем такие сложившиеся языки, как древнегреческий, хеттский, древнеиндийский. Причем они значительно отличаются друг от друга, следовательно, распад общего индоевропейского единства начался гораздо раньше. Когда? Большинство современных ученых полагают, что этот праязык перестал быть единым примерно шесть-семь тысяч лет назад. Но вот где, в каком именно месте жили индоевропейцы до того, как начать свое расселение, затянувшееся на тысячи лет и не завершившееся и поныне? На этот вопрос у нас нет ответа. А между тем ответить на него пытаются с тех пор, когда было доказано великое индоевропейское родство.

Родиной индоевропейского праязыка не могли быть ни Америка, ни Австралия, ни тропическая Африка. Индоевропейские языки появились в этих частях света уже в исторический период, четыре-пять веков назад. По всей видимости, «колыбель» индоевропейцев находилась где-то в Евразии… Но где? Литовский язык сохранил в себе многие древние, архаичные черты — в качестве прародины назывались литовские леса. Другие лингвисты полагали, что индоевропейская прародина находится где-то в горах Центральной Азии и оттуда племена скотоводов-индоевропейцев распространились на запад — в Индию, Иран, Причерноморье, Западную Европу. Третьи полагали, что прародина индоевропейцев находится в Германии, четвертые — на Кавказе, пятые помещали ее в Индию или Иран, шестые утверждали, что колыбелью индоевропейцев и их языка была легендарная Атлантида, затонувшая на дне океана… Археологи не могут и по сей день связать с индоевропейцами какую-либо из культур, относящихся к IV–V тысячелетиям до н. э. И поэтому приходится в поисках индоевропейской прародины обращаться к «археологии» языка.

Сопоставляя названия домашних животных в самых различных индоевропейских языках, ученые пришли к выводу, что название «овца» во всех этих языках имеет общее происхождение. Так, латинское овис («овца») тождественно по происхождению санскритскому авис, литовскому авис, греческому оис, древнеанглийскому эово (откуда и современное английское наименование овцы еwe). Русское же слово овца — это уменьшительное наименование от того же корня. Точно так же родственны в индоевропейских языках названия свиньи, коровы, лошади, козы… Нетрудно сделать вывод о том, что все эти наименования домашних животных были даны еще в ту пору, когда общий индоевропейский праязык не распался на отдельные языковые ветви. Значит, индоевропейцы занимались скотоводством; они уже миновали стадию первобытных охотничьих племен, подобных бушменам или аборигенам Австралии, не знающим ни скотоводства, ни земледелия. О том, что древние индоевропейцы были знакомы с последним, говорит также «археология» языка, совпадение названий некоторых сельскохозяйственных процессов — «сеять», «молоть» и пр.

Но эти данные говорят прежде всего об уровне культуры. А сообщают ли они что-либо о местожительстве индоевропейцев?.. Пожалуй, да. В индоевропейских языках нет названий южных животных: слона, верблюда, горбатого индийского быка — зебу, буйвола. А ведь эти животные, живущие в жарком климате, были приручены с древнейших времен. Значит, родина индоевропейцев была не в жарких странах, они пасли не верблюдов или буйволов, а коров, овец, коз — животных умеренного климата. Но в этих языках есть сходные слова, обозначающие березу, бук, дуб, ясень, осину.

Значит, родина индоевропейцев находилась в умеренном климате. Но ведь его область простирается на огромную территорию Евразии! Например, береза растет и в Восточной Европе и в Южной Сибири (а это, по мнению болгарского академика Георгиева, единственное дерево, название которого можно уверенно считать общеиндоевропейским).

Не могут внести уточнения в «адрес» и общие наименования волка, медведя, мыши, так как эти животные обитают в различных уголках Евразийского материка.

«Археологические раскопки» языковедов велись и в другом направлении: изучались географические названия, которые, образно говоря, являются своеобразной историей народов, положенной на плоскость карты. Сопоставлялись «колыбели» отдельных ветвей индоевропейского древа, с тем чтобы восстановить, где же находился ствол, от которого они отделились. Изучались контакты отдельных языков и ветвей в надежде, что точки их соприкосновения помогут найти индоевропейский центр. Но до сих пор никому еще не удалось доказать, что родина индоевропейцев находилась там-то и там-то. Единодушного мнения среди современных ученых нет, как не было его и среди языковедов прошлого столетия.

Отсюда, правда, не следует делать вывод, что «раскопки» лингвистов не дали никакой пользы. В науке и отрицательный результат — это результат значимый, а не просто «ничего». В самом деле, по сравнению с учеными XIX века, мы продвинулись вперед и в поисках индоевропейской «колыбели», хотя и не можем назвать ее точный адрес. Например, мы можем уверенно утверждать: она не находилась в лесах Литвы, на берегах Балтийского моря, на острове Ирландия, на затонувших землях легендарной Атлантиды, в горах Центральной Азии, в Индии или на Кавказе.

Многие современные ученые полагают, что прародина индоевропейских языков была на Балканском полуострове и в бассейне реки Дунай. Другие помещают прародину в степи Северного Причерноморья, а третьи — в Малую Азию. Важнейший аргумент в пользу «малоазийского адреса» заключается в том, что в индоевропейском языке мы находим заимствования — очень и очень древние! — из языка древних семитов, относящегося к другой семье, к другому «древу языков». Например, индоевропейское слово астэр, означающее «звезда» («звезда» по-гречески будет остер, по-английски — стар, по-немецки — штерн, по-латински — стелла), происходит от семитского названия утренней звезды, Венеры, — аөтар.

Эту утреннюю звезду древние семиты считали богиней; у вавилонян она известна была под именем Иштар, у финикийцев — Астарта. Индоевропейское числительное сэптм означает 7. Отсюда латинское сэптэм, русское семь и другие (см. названия числительных в первой главе) также происходят из семитского названия семерки — шабъатум. Но чтобы заимствовать слова у семитов Передней Азии (предков вавилонян, финикийцев и т. п.), древние индоевропейцы должны были жить где-то по соседству.

Весьма вероятно, что прародина индоевропейцев в очень глубокой древности находилась в Малой Азии. Затем индоевропейские племена ушли отсюда на северо-запад, на Балканы и в бассейн Дуная, а часть из них, быть может, осталась на своей прежней родине. Ведь в Малой Азии мы находим древнейшие памятники на индоевропейском языке — хеттском, — и очень древние анатолийские языки (хеттский, лувийский и другие, ныне полностью вымершие). Возможно, что все индоевропейские племена ушли из Малой Азии, а хетты и другие «анатолийцы» — это просто пришельцы с Балкан, вернувшиеся на родину своих прапредков.

Если прародина индоевропейцев была в Малой Азии, то дальнейший их путь должен был лежать через Балканы. Отсюда скотоводческие племена индоевропейцев двинулись по Дунаю, в глубь Европы, и на восток, на территорию нынешней Украины, на Северный Кавказ и дальше, вплоть до Средней и даже Центральной Азии. Часть племен при этом могла оставаться на месте, часть — возвращаться с востока на запад. И спустя многие века после того, как часть индоевропейцев ушла в Индию и Иран, а часть — в Западную Европу, некоторые племена могли кочевать по просторам степей от Днестра до Каспийского или Аральского морей. Вероятно, именно этими последними кочевниками-индоевропейцами были скифы.

Проанализировав дошедшие до нас скифские слова и язык осетин, потомков скифов, профессор В. И. Абаев пришел к выводу, что именно скифы были тем народом, «который удержался на своей родине на юге России и продолжал много веков сохранять контакты с другими народами Средней и Восточной Европы, в том числе и с предками тохаров, обосновавшихся в начале новой эры в Центральной Азии». Иначе нельзя объяснить, каким образом оказались общие слова в осетинском и тохарском языках: ведь в историческое время между ними не было никаких контактов, а этих общих слов в других индоевропейских языках нет.

Верна ли эта гипотеза — покажет будущее. Но и сейчас ясно, что с древнейших времен по великой степи от Дуная до Алтая кочевали племена скифов и лишь в первые века новой эры они исчезли, сметенные движением кочевых народов, говоривших на иных наречиях.

Тюркское море

От Желтого моря до Черного моря

Историки древнего мира и средних веков образно называли Центральную Азию «Кратер народов». И действительно, на протяжении почти двух тысячелетий выходили отсюда многочисленные народы и словно море разливались по великой степи, протянувшейся от Желтого моря до Черного моря. Около трех тысяч лет назад сложилось кочевничество в суровых центральноазиатских степях. Телегу поставили на колеса, шалаш заменила войлочная юрта, были выведены новые породы лошадей, резвых, выносливых, неприхотливых. Первобытный родовой строй начинает сменяться строем классовым. Возникают первые государства кочевников. Еще до начала новой эры объединяются в могучую силу племена хунну, затем в Центральной Азии рождаются государства сяньбийцев, жуаньжуаней, тюркютов, уйгуров, кыргызов. Их владения охватывают не только родные степи. Кочевники овладевают Китаем и Средней Азией, территорией нынешнего Казахстана и Поволжьем, а затем становятся постоянной угрозой для Византии и молодых славянских государств, прежде всего для Киевской Руси.

Борьбе с «погаными» кочевниками отдают все силы киевские князья (а Святослав гибнет в битве с печенегами). Нашествие гуннов, потомков древних хунну, повергает в ужас Европу. «Их набег — удар молнии, — пишет о печенегах византийский историк XI века, — их отступление тяжело и легко в одно и то же время: тяжело от множества добычи, легко — от быстроты бегства. Нападая, они всегда предупреждают молву, а отступая, не дают преследующим о них услышать. А главное — они опустошают чужую страну, а своей не имеют… Самое худшее то, что они своим множеством превосходят весенних пчел, и никто еще не знал, сколькими тысячами или десятками тысяч они считаются: число их бесчисленно».

А вот что пишет византиец XII века о половцах (соперниках, а порой и союзниках печенегов): «Это летучие люди, и поэтому их нельзя поймать. Они не имеют ни городов, ни сел, оттого за ними следует зверство… Волчьи обычаи воспитали таких людей: дерзкий и прожорливый волк легко обращается в бегство, когда появится что-либо страшное. Точно так же и этот народ».

Вслед за полчищами гуннов, печенегов, половцев, аваров, булгар на Европу обрушивается еще более страшный враг, бесчисленные орды Чингисхана. Проходит несколько веков — и новая опасность нависает над Восточной Европой. Пришедшие из глубин Азии турки-османы захватывают Константинополь, покоряют народы Балканского полуострова и угрожают Вене. Всего лишь сто лет назад удалось южным славянам, с помощью братского народа России, сбросить турецкое иго. «Азиатская опасность», бывшая столько веков постоянным кошмаром для народов Европы, становится достоянием истории.

Передвижение кочевников по пространствам великой степи интересует не только историков средних веков и древнего мира. Не меньшее внимание уделяют этим походам длиной в тысячи километров и лингвисты. Ведь только приняв во внимание движение племен и народов от Желтого моря до Черного моря, можно объяснить, почему в Молдавии и в Туве звучит родственная речь, почему язык чувашей на Волге похож на язык турок Малой Азии, почему многочисленные народы, разбросанные по огромным пространствам Азиатского материка, объединяются древним родством, прежде всего языковым.

Родство языка туркмен, турок, казахов и многих других народов было замечено давно. Девятьсот лет назад замечательный ученый средневековья Махмуд Кашгарский написал «книгу, которая не имеет себе равных». Называлась она «Диван тюркского языка» («диван» — слово арабское, означающее «записи, сборник записей, книга»). Автор хотел доказать, что тюркская речь не уступает в гибкости и красоте арабской, и дал в своем «Диване» ее грамматику, провел сопоставления различных тюркских наречий между собой, показал, что прежде они различались мало, но со временем разошлись, отметил, в чем же заключаются эти расхождения.

Языки живые, мертвые и умирающие

О том, что слово «тюрк» родственно словам «турок» и и «туркмен», догадаться нетрудно. Тюрками называли себя создатели огромного государства, протянувшегося почти по всей великой степи.

В настоящее время известно около 30 живых языков тюркской семьи, и почти в каждом из языков есть несколько диалектов. Ряд тюркских языков находится в стадии умирания — число людей, говорящих на них, сокращается, письменности они не имеют и в недалеком времени исчезнут с лица земли так же, как исчезли языки многих других племен и народов.

Но исчезли они не бесследно. На огромных пространствах великой степи ученые находят памятники письменности древних тюрков, выполненные оригинальными знаками — тюркскими рунами. Расшифровка их позволила заглянуть в глубины тюркской истории вплоть до VI в. н. э. В летописях китайцев, арабов, византийцев, русских и других народов, сталкивавшихся с тюркскими племенами, встречаются слова исчезнувших наречий. Например, итальянцы составили словарь языка половцев.

Многие тюркские слова сохранились благодаря тому, что они были заимствованы языками соседей. Так, в русском языке тюркское происхождение имеют очень многие слова, связанные с коневодством: табун, лошадь (в северных диалектах есть лишь русское конь), башлык, аркан; а также буланая, караковая, каурая — масти лошадей и т. д. Это не удивительно: ведь основным занятием славян было земледелие, а тюрков — скотоводство. Еще больше тюркских слов в языке болгар. Да и само название болгары — тюркского происхождения. «Болгарами», или «булгарами», называли себя племена, жившие в устье Камы. Отсюда они прошли на Балканский полуостров, где смешались со славянами. Язык нового народа стал славянским, но название было унаследовано от тюрков — болгары.

Ученые располагают большим и разнообразным материалом, с помощью которого можно восстановить историю великой тюркской семьи языков. И история эта, как пишет один из крупнейших советских филологов академик В. М. Жирмунский, показывает грандиозную картину многовекового передвижения кочевых скотоводческих племен и больших племенных союзов из Центральной Азии через среднеазиатские и южнорусские степи, Волгу и Урал до Кавказа и Крыма, Малой Азии и Балканского полуострова. Расселяясь в разное время и в разных частях этой обширной территории, тюркоязычные народы частично сохраняли вплоть до недавнего времени свой древний кочевой быт, частично переходили к оседлости, смешиваясь с местным (нетюркоязычным) оседлым населением.

Это и объясняет удивительную географию тюркских языков.

В сердце Азии

Где была родина тюркских народов? По мнению одних ученых, в степной полосе между Уралом и Алтаем, по мнению других, в Центральной Азии. Отсюда, из сердца Азии, направлялись на запад, вплоть до Черного моря, и на восток, до Желтого, отряды воинственных хунну, которые, по всей вероятности, и были древнейшим из известных науке тюркских племен. Здесь находился центр государства жуаньжуаней и сяньбийцев, говоривших на тюркских наречиях. Впрочем, тюркская речь хунну, сяньбийцев, жуаньжуаней — это лишь гипотеза, хотя в пользу ее есть довольно веские доводы. А в том, что именно тюрки создали могущественное государство в центре Азии в VI–VIII вв. н. э., не сомневается никто. Во-первых, об этом говорит само название господствующего племени: тюркюты (тюкю, или тюрки). Во-вторых, памятники письма, руны, оставленные этим народом, написаны на чистейшем тюркском языке. «Рунами» их назвали за сходство с письменами древних германцев, хотя сходство европейских и азиатских рун чисто внешнее.

Государство древних тюрков не ограничивалось пределами Центральной Азии и даже Азии. За очень короткий срок, с 550 по 580 год, тюркюты распространили свою власть от Великой китайской стены вплоть до реки Дон. Государство их граничило с тремя великими державами того времени: Византией, Ираном, Китаем.

Но держава древних тюрков была недолговечной. Между предводителями тюркютов начались династические распри. Их искусно разжигали китайцы, понимавшие, что Великая китайская стена не сможет оградить страну от столь грозного соседа. Слабостью тюркютов воспользовался родственный им народ, уйгуры, который прежде был в подчинении у тюркютов. В 745 году они становятся во главе великого государства.

Уйгуры были отважными воинами. По словам историков, тюркюты «их силами геройствовали в пустынях Севера». Но вместе с тем уйгуры стремились постигнуть достижения цивилизации того времени. В свое государство они приглашали миссионеров из Средней Азии, воздвигали города, занимались земледелием. Уже в X веке создается уйгурский литературный язык, а письменность проникает к уйгурам на два века раньше. Но вскоре государство уйгуров завоевывают соседи с севера — древние кыргызы, также говорившие на тюркском языке. Часть уйгуров откочевывает в глубины Центральной Азии, другая — в Среднюю Азию, а третья остается «на месте». Единый язык распадается на множество диалектов. Исчезает и название уйгур. Появляется оно вновь на лингвистической карте Азии в XX веке!

На просторах Синьцзяна — северо-западного Китая — и в некоторых районах Средней Азии живут носители языка, долгое время не имевшего единого названия. Носители эти именовали себя то по месту жительства (например, кашгарлык — «житель Кашгара»), то по роду занятий (таранчи — «земледелец») и т. п. Многие западноевропейские ученые называли этот язык восточнотюркским. В 1921 году известный советский тюрколог С. М. Малов на съезде восточнотюркской интеллигенции, проходившем в городе Алма-Ате, предложил возродить древнее название «уйгуры» и именовать им восточных тюрков Синьцзяна и Средней Азии. Предложение тюрколога было принято.

Для языка, названного уйгурским, или, чтобы отличать его от древнего наречия уйгуров, новоуйгурским, создается новая письменность, сначала на латинской, а затем на русской основе. Так пишут уйгуры, живущие в СССР. В КНР они пользуются письмом на арабской основе. К сожалению, первые шаги к национальному возрождению уйгуров сменились в КНР искоренением их национальной культуры, насильственной китаизацией, о чем неоднократно писала советская и зарубежная печать. Эта китаизация встречает упорное сопротивление уйгуров, численность которых в КНР превышает три с половиной миллиона человек.

Название уйгур, предложенное профессором С. М. Маловым, привилось и теперь общепринято. Однако последние исследования показывают, что новоуйгурский, язык современных уйгуров, не является прямым потомком древнеуйгурского, он гораздо ближе к узбекскому языку, а не к тому наречию, на котором говорили древние уйгуры. В этом ничего удивительного нет: кочевники-тюрки совершали длительные переходы с места на место и сейчас в Синьцзяне, возможно, живут не те тюрки, которые были там в раннем средневековье. Вот почему некоторые западные лингвисты вместо термина уйгурский и новоуйгурский предпочитают употреблять старый термин — восточнотюркский язык, имея в виду язык тюрков Синьцзяна и части Средней Азии. Например, известный всему миру как дипломат (и всему филологическому миру — как тюрколог) швед Гуннар Яринг издал не так давно словарь языка тюрков Синьцзяна под названием «Восточнотюркский словарь».

На территории нашей страны живут и другие народы, язык которых сохранил многие черты языка своих предков — древних тюрков. Это 100 000 тувинцев и около 400 тофаларов. Тофалары живут в Восточных Саянах, на границе Иркутской области и Тувы. Весьма близки языку древних тюрков и диалекты алтайцев, населяющих южную часть Горно-Алтайской автономной области. Потомком языка древних кыргызов, победителей уйгуров, возможно, является хакасский язык.

Впрочем, до революции у хакасов, населяющих среднее течение Енисея и его притоки Абакан и Чулым, не было единого литературного языка. Несколько племен, говоривших на различных диалектах, объединялись под общим наименованием абаканские татары (по реке Абакан и городу на ней). Звали их также и енисейские тюрки. Лишь за годы Советской власти появляется единая национальность и формируется единый литературный язык — хакасский.

Сибирь, Туркестан, Кавказ…

Не следует думать, что с созданием письменности быстро рождается литературный язык, а диалекты, на которых говорило население, сливаются воедино. Государство может идти навстречу этому процессу, всемерно помогать ему, и все-таки «исходных данных» оказывается недостаточно для появления новой национальности и нового языка, Пример тому — некоторые тюркские наречия Сибири. В междуречье Иртыша и Оби находится Барабинская степь. Здесь говорят на разных тюркских наречиях, Но единого литературного языка не существует: во-первых, потому, что барабинцы свободно владеют русским языком, а во-вторых, потому, что слишком уж мало носителей этих диалектов. Для другого наречия, шорского, распространенного в Кузнецком Алатау (северное предгорье Алтая), на базе русской графики был создан алфавит, выпущен букварь, печаталась газета на шорском языке. Но слишком уж мало шорцев (около 12 тысяч), чтобы у них сложился литературный язык. Они предпочитают пользоваться алтайским литературным языком, созданным на основе родственных шорскому диалектов тюрков Алтая. Не имеет письменности и язык чулымских тюрков (кюэриков), распространенный по побережью реки Чулым, притока Оби. Чулымцы на письме пользуются русским письменным языком.

Зато в Средней Азии за последние полстолетия появились новые литературные языки и расцвели те языки, которые начали складываться в прошлые века. Среднюю Азию часто называли Туркестаном, то есть «страной тюрков». Это название справедливо, ибо большинство народов, населяющих ее, говорит на тюркских языках.

Первое место по численности говорящих на тюркских языках Средней Азии принадлежит узбекскому языку.

Казахский литературный язык стал складываться позднее. В середине прошлого столетия его основы заложил великий поэт и мыслитель Абай Кунанбаев — «казахский Пушкин». Несмотря на то, что казахи расселены по огромному пространству Средней Азии, а численность их превышает 5 миллионов человек, в казахском языке нет диалектов, и язык казаха Оренбургских степей почти ничем не отличается от языка казаха Синьцзяна или Монголии.

Туркменский язык, на котором говорят в Туркменской ССР, делится на множество диалектов и говоров. До Октября туркменский народ был раздроблен на племена, племена, в свою очередь, делились на роды и у каждого было свое собственное наречие! Замечательный туркменский поэт Махтумкули еще в XVIII веке заложил основы литературного языка, пытаясь объединить племена туркмен воедино на базе общего языка. Лишь спустя почти два столетия мечта Махтумкули осуществилась: туркмены являются единой нацией с единым литературным языком. Впрочем, это справедливо лишь по отношению к полутора миллионам туркмен, живущих в СССР. Около миллиона туркмен, проживающих в Иране, Афганистане и других Странах, по-прежнему сохранили членение на племена и роды, по-прежнему изъясняются на различных наречиях.

Мы говорили о том, что хакасы, вероятно, являются потомками древних кыргызов, одного из могущественных народов Центральной Азии. Их не следует смешивать с киргизами, живущими на Тянь-Шане, в Киргизской ССР, которые лишь в XV–XVI веках образовали единую народность. Причем с середины XVIII века начался процесс дробления этого единого киргизского языка на диалекты, обособление их друг от друга. Киргизские роды кочевали по Азии от Аральского моря до нынешнего Пакистана, от Китая до Узбекистана, в основном по нагорьям Тянь-Шаня и Памира. И лишь после 1917 года начинается новое объединение киргизов. Создается письменность, возникают литературные произведения. За годы Советской власти из языка, а вернее, группы близких диалектов, обслуживающих узкую сферу быта и примитивного хозяйства, киргизский язык превратился в язык, на котором могут быть изложены любые достижения современной научной мысли и на который могут быть переведены любые произведения мировой литературы.

Каракалпакский язык — один из тюркских языков, носители которого живут на территории двух континентов: Азии и Европы. Большинство каракалпаков (наименование происходит от характерного головного убора — черного колпака и переводится на русский как «черные колпаки») населяют территорию Каракалпакской Автономной Республики со столицей в городе Нукус, входящей в состав Узбекской ССР. Живут каракалпаки и в Туркмении, Казахстане, Афганистане и даже в Астраханской области.

Язык каракалпаков, так же как и очень близкий ему казахский, почти ничем не отличается от ногайского языка жителей Северного Кавказа — ногайцев. Каракалпакский, казахский и ногайский языки являются потомками половецких наречий. Когда половцы вошли в состав Золотой Орды, от них отделилась так называемая «Большая Ногайская орда». Последняя, в свою очередь, разделилась на несколько частей. Племена, откочевавшие на восток, дали начало казахам и их языку, племена, ушедшие на запад, положили начало ногайскому языку, а каракалпаки заняли наиболее южные территории.

Ногайский язык — не единственный тюркский язык, на котором говорит многоязычное население Кавказа. Одним из шести литературных языков Дагестана является кумыкский. Название его происходит, вероятно, от слова кымаки, то есть кыпчаки (кыпчаки известны в русских летописях под названием половцы). На кумыкском языке изъясняются около 200 тысяч человек. Зато на другом тюркском языке Кавказа, азербайджанском, говорят более 7 миллионов человек, в основном жители Азербайджанской ССР и Ирана. В азербайджанском языке несколько десятков диалектов и говоров. Но наряду с ними существует и литературный язык, имеющий многовековую историю.

Классики азербайджанской поэзии широко пользовались арабской и персидской лексикой. Но впоследствии иноязычные термины были заменены исконными азербайджанскими, то есть тюркскими.

Еще один тюркский язык Кавказа — карачаево-балкарский. Интересно, что и карачаевцы и балкарцы называют себя аланами. Историкам же хорошо известно это название — античные авторы сообщают о племенах аланов, появившихся в степях Предкавказья около двух тысяч лет назад. Аланы владели огромной территорией, от Аральского до Черного моря. Центр их государства, просуществовавшего более тысячи лет и уничтоженного Чингисханом, находился на территории нынешней Осетии и Кабардино-Балкарии. Впрочем, это было скорей не государство, а союз племен. В него входили потомки скифов (предки современных осетин), народы Кавказа, говорившие на своих языках, и, наконец, как показывает самоназвание балкарцев и карачаевцев, тюркоязычные племена.

Тюрки на Волге…

Название балкарец, вероятно, одного корня с названием болгарин и булгар. Балкарцы живут на Кавказе, болгары — на Балканах. Булгары, говорившие на особом тюркском языке — булгарском, были создателями могущественного царства у устья Камы, при впадении ее в Волгу. После того как булгары приняли в X веке ислам, их государство стало самым северным пунктом мусульманского мира. Сюда приезжали купцы из Самарканда и Багдада, сюда лесные племена свозили меха, сюда прибывали русские торговцы.

Соперником Волжской Болгарии было государство другого народа — хазар. Хазары, язык которых (хазарский) также был тюркским, дали приют последнему правителю древних тюрков (тюркютов) и считали себя законными наследниками этой великой державы. Им удалось подчинить своей власти многочисленные тюркские и нетюркские племена и народы.

Волжская Болгария и Хазария, две могучие державы Поволжья, исчезли, как и народы, их создавшие. Однако и поныне на берегах великой русской реки звучит тюркская речь. Ее носителями являются татары и чуваши.

Слово татары прежде было собирательным названием для всех тюркских народов, жителей Великой Степи, и вообще для обитателей Центральной и Северной Азии. Татарами называли и маньчжуров, и монголов. Пролив, отделяющий Сахалин от материка, получил название Татарский, хотя от того места, где жили татары, его отделяют тысячи километров. В наши дни Татарией называют автономную республику, расположенную на Волге, примерно в пределах бывшего Казанского ханства. В XV–XVI веках, в период расцвета этого ханства, и сформировался окончательно татарский язык. Его называют еще казанско-татарским, или поволжско-татарским, тобы отличить от языков сибирских и крымских татар. Язык этот распространен не только в Татарской АССР, но и в Мордовии, Башкирии, Чувашии, а также в целом ряде областей России: Рязанской, Ульяновской, Пензенской и т. д.

Литературный татарский язык стал складываться давно, еще в XVI веке. А вот другой, близкий ему язык, башкирский, стал языком литературы только после революции.

В мае 1918 года в Москве собрались ответственные работники Татарии и Башкирии и образовали Центральную комиссию по вопросам башкирского языка. Задача усложнялась тем, что башкиры говорили на различных диалектах и не имели своей письменности. В наше время почти миллион башкир пользуются языком, на котором создана богатая литература.

Казанский университет знаменит не только именем Н. И. Лобачевского. В его стенах работали всемирно известные специалисты по тюркским языкам. В Казанском университете было сделано научное описание чувашского языка, который и по сей день является, пожалуй, самым интересным изо всех живых тюркских наречий, так как существенно отличается от них. Во-первых, потому, что является единственным потомком древнего языка булгар (часть булгар, переселившаяся на Балканы, как вы помните, сохранила свое наименование болгары, но не язык). Во-вторых, потому что в образовании чувашского языка принимали участие и языки другой семьи — финно-угорской, в особенности древний марийский язык.

Чувашское письмо было создано в XVIII веке. Тогда же была написана первая грамматика чувашского языка.

Замечательный языковед Н. И. Ашмарин собрал обширный материал по чувашским диалектам и составил огромный, в 17 томах, словарь чувашского языка. Исследование чувашского языка продолжается и в наши дни.

… и за Дунаем

Турецкий язык также имеет тюркское происхождение. Современная Турция завоевана и населена тюрками сравнительно недавно — в XI–XV веках. Попытка покорить Европу, предпринятая в XVI веке турецкими султанами, провалилась. Неудачей окончилось и насильственное отуречивание южных славян — сербов, болгар, босняков, македонцев. И все-таки более миллиона человек говорят в Европе по-турецки: в европейской части Турции, в Греции, Югославии, Болгарии. Правда, и внешний облик, и язык, и культура европейских (да и малоазиатских) турков отличает их от «классических» тюрков, пришедших сюда из глубин Азии. За многие века общения с коренными жителями Малой Азии, Ирана, Закавказья, Балкан — с персами, греками, курдами, славянами, арабами, армянами — племена тюркских пришельцев смешались с ними, восприняли их культуру, заимствовали многие слова.

В Центральную Европу, на Дунай и за Дунай проникали многие тюркские народы. Авары, огузы, печенеги, торки, булгары… Многие из этих племен (а с ними и их языки) бесследно исчезли. От них остались лишь слова, заимствованные некоторыми народами Европы, отрывочные записи в хрониках, отдельные географические названия. Но кое-какие языки все же сохранились.

В конце прошлого века русский этнограф В. А. Мошков открывает в Бессарабии любопытный тюркский язык, возможно, восходящий к языку огузов, печенегов или торков. Язык этот называется гагаузский.

Гагаузы переселились из Болгарии в те годы, когда она находилась под гнетом Османской империи. Ведь турки насаждали ислам, а гагаузы исповедовали христианство. Спасаясь от религиозных гонений, они нашли свою новую родину в бессарабских степях. Часть же гагаузов осталась в Болгарии, где и живет по сей день. В СССР (в основном в Молдавии и Одесской области) живет свыше 150 тысяч гагаузов.

Не все ученые считают гагаузов потомками тюркских племен средневековья. По быту и культуре этот маленький народ очень близок болгарам, и ряд исследователей полагает, что гагаузы — это потомки болгар, насильно отуреченных в XIV–XIX веках. Они сохранили православную религию, но утратили славянский язык и перешли на тюркский — ведь гагаузский язык стоит ближе всего к турецкому. В начале XX века протоиерей Чакир, гагауз по национальности, перевел на свой родной язык ряд церковных книг и составил гагаузско-румынский словарь. Но попытка просветителя-одиночки не увенчалась успехом. И лишь в 1957 году специальным Указом Президиума Верховного Совета Молдавской ССР была введена письменность на гагаузском языке. На языке гагаузов выходят печатные издания.

Все это, разумеется, способствует тому, что «маленький» гагаузский язык не растворится среди окружающих его «больших» языков — молдавского, русского, украинского. А вот перспективы другого интересного языка не столь радостны. Караимы, возможно, потомки племен, которые около тысячи лет назад входили в состав государства хазаров. Сначала они жили в Крыму, а затем, в XIV–XV веках, частично переселились в Литву и на Украину. По последней переписи населения нашей страны их насчитывается несколько тысяч. Но только около 800 человек считают караимский язык родным, остальные перешли на русский и другие языки СССР. Весьма вероятно, что в будущем караимский язык исчезнет полностью и станет достоянием лингвистов, так же как и языки литовских и белорусских татар. Носители этих языков ныне полностью растворились среди литовцев и белорусов, перешли на их язык и только оставшиеся письменные памятники позволяют ученым знакомиться с этими тюркскими языками.

Наш рассказ о тюркском море языков будет неполным, если мы не расскажем еще об одном языке, на котором говорит удивительный народ, населяющий столь же удивительную страну. Но о нем в следующей главе.

Великая алтайская

Тюрки на полюсе холода

Якутская АССР занимает площадь более трех миллионов квадратных километров. На ней свободно разместилось бы десять таких государств, как Италия, или сотня Бельгии. И в то же время численность населения Бельгии, хотя эта страна в сто раз меньше Якутии по площади, приближается к 10 миллионам человек. А во всей огромной Якутии живет около 700 тысяч человек, то есть меньше, чем в Ереване или Алма-Ате! Это понятно, если вспомнить, что именно в Якутской АССР находится полюс холода. Обычная температура зимой здесь минус 50 градусов, а в Верхоянске и Оймяконе морозы иногда достигают 70 градусов.

До Великой Октябрьской революции якуты (или, как они себя называют, сахалары) селились отдельными юртами или небольшими группами юрт, у них не было ни деревень, ни тем более городов (Ленский острог, превратившийся в город Якутск, был построен казаками). В деревнях Якутии жили русские крестьяне, бывшие «государевы ямщики». Вместе с якутами в юрте переносили страшные зимние морозы лошади и коровы. Ибо якуты, несмотря на то, что жили на полюсе холода, основным своим занятием считали скотоводство. И как бы трудно ни было разводить лошадей и коров в стране, где зима длится семь месяцев, домашний скот считался у якутов главным богатством.

Скотоводство было основным занятием тюркских племен. Якутский язык — тюркский, причем в нем сохраняются многие черты, присущие самым древним из известных науке тюркским наречиям.

Но каким образом попали кочевники-тюрки на полюс холода, как они очутились здесь, ведь просторы Великой Степи остались далеко на юге от нынешнего жительства якутов?

Первым попытался ответить на этот вопрос известный исследователь Сибири академик Г. Ф. Миллер. По своему происхождению ни один из сибирских народов не является таким примечательным, как якуты, живущие на нижнем течении Лены, писал он. Их язык и внешний вид ясно указывают на то, что они в прошлом составляли один народ с татарами (т. е. с тюрками). По своему местожительству, как пишет Миллер, они так удалены от татар, что трудно было бы про них сказать что-либо правильное, если бы не сохранилось у них старинное предание, которое проливает свет на их взаимные отношения. Якуты рассказывают, что с незапамятных времен их предки жили вместе с монголами и бурятами. Якуты прогнали их. Затем в верховьях Лены они сели на плоты, взяв с собой скот, и высадились около Олекмы и Якутска, а оттуда распространились по всей территории нынешней Якутии.

И действительно, пишет далее Миллер, состояние местности по течению реки Лены может служить «доказательством того, что народ, привыкший жить в степях и получавший средства к жизни преимущественно от скотоводства, только по причине войны или с отчаяния мог выбрать своим местопребыванием берега этой реки». Лена в большей части своего течения зажата «щеками» — высокими и отвесными скалами. Скотоводу тут не развернуться. И только вблизи впадения в Лену реки Олекмы и в районе нынешнего города Якутска «щеки» расступаются, открывая обширные пространства лугов и пастбищ. Здесь-то и сделали свою первую остановку якуты — «у них не было иного выхода, как перевезти свой скот на плотах, так как другие жившие там народы совсем не занимались скотоводством, и потому якутам пришлось везти сюда весь свой скот».

По данным их языка, «якуты должны были когда-то составлять один народ с татарами», то есть тюрками, делал вывод Миллер. «В то же самое время их язык содержит в себе много слов монгольских и бурятских. Это подтверждает правильность рассказа об их прежнем местожительстве, которое у них было общим с монголами и бурятами».

Привлекая данные языка, этнографии, географии, академик Миллер показал, что старинное якутское предание правдиво. А современная наука согласилась с доводами Миллера: да, действительно, предки якутов переселились в бассейн среднего и нижнего течения Лены под натиском монгольских кочевых племен. Произошло это переселение, скорее всего, в XIII–XIV веках. До этого тюрки-якуты жили в тесном соседстве с племенами, говорившими на монгольских языках и диалектах. Потому-то в якутском языке много монгольских слов. Немецкий исследователь В. Шмидт считал даже, что якутский язык следует относить к монгольским языкам. Но большинство ученых с ним не согласились: все-таки в своей основе язык якутов — тюркский, хотя он испытывал когда-то сильное воздействие монгольских языков. Последние же образуют самостоятельную семью языков — монгольскую.

Источник мудрецов

Европа узнала о монголах тогда, когда на мировой арене появились полчища Чингисхана, сеявшие смерть и разрушение в Иране и Китае, на Руси и в Средней Азии, в Чехии и на Кавказе. В памяти современников, а затем их потомков монголы остались диким кочевым народом, варварской ордой, способной разрушать, а не созидать. И лишь спустя много столетий ученые открыли древнюю монгольскую культуру, сокровищницу фольклора, в которой монгольский народ «встает перед нами со своими радостями и горестями, со своей искренней любовью к родине, к широкой степи и к горячему степному коню, с трогательной привязанностью к матери, к возлюбленной, к жене, — пишет известный немецкий востоковед Бертольд Лауфер в своем “Очерке монгольской литературы”. — Мы познаем общечеловеческие и вместе с тем благородные и рыцарские черты этих необузданных сыновей степи, которые некогда стучались в двери нашего отечества такими могучими ударами меча».

Открытие монгольской литературы имело огромное научное значение потому, что именно благодаря ей ученые Европы подробно ознакомились с буддизмом — религией, значение которой для Азии, пожалуй, было не меньше, чем значение христианства для средневековой Европы. В средние века, как известно, и идеология, и культура, и политика выступали в религиозном облачении. Именно так попала на Русь древняя византийская культура, переплавленная затем русскими в лучших достижениях живописи, литературы, архитектуры Киевской и Московской Руси. В Монголию, страну некогда «языческую», попала древняя буддийская культура, то, чем для Руси была Византия, для Монголии был Тибет. Византийская культура была наследницей античной, а тибетская — наследница культуры Индии, где родился буддизм.

На монгольский язык были переведены сотни различных буддийских сочинений, переведены и напечатаны. Правда, принцип работы монгольских типографий отличался от западноевропейских. Лист рукописи наклеивался на кусок дерева, писаной стороной вниз. Затем искусный резчик удалял все лишнее, оставляя лишь контуры букв. После этого можно было, смазывая краской доску, печатать нужное количество экземпляров книги. Первые страницы печатались красной краской, остальные — черной. По краям заглавия шли художественные миниатюры, как правило иллюстрировавшие содержание книги. Книги, отпечатанные таким способом, принято называть ксилографами. В конце книги приводились имена авторов, переводчиков, комментаторов, редакторов, название места типографии (точнее, ксилографии) и дата напечатания. Эти заключения, похожие на наши выходные данные, публикуемые в конце книг, рассказывают об истории создания сочинения, его судьбах и изданиях. Словом, являются не сухой справкой, а литературно-историческим документом, сочинением в сочинении. И по формату, и по художественным достоинствам монгольские книги-ксилографы нередко превосходят свои тибетские прототипы.

Переводчики буддийских сочинений с тибетского на монгольский язык носили желтые одеяния монахов. Но, подобно Кириллу и Мефодию, создателям славянской азбуки, они были великолепными языковедами и настоящими учеными.

Буддийская литература изобилует сложными философскими терминами, понятиями логики, медицины, теологии. У монголов же первоначально этих терминов в языке не было. Не было и единого литературного языка. «Хотя основной запас слов диалектов разных областей собственно великой Монголии был единым, отдельные звуки их все-таки сильно отличались друг от друга. Поскольку нет ни одного твердо установленного словаря специальных слов для перевода буддийских сочинений, разные переводчики каждый по своему усмотрению стали бы неправильно переводить многие вещи и было бы допущено множество ошибок», и поэтому «был составлен терминологический словарь».

Эта цитата не из сочинения современного лингвиста. В таких чисто научных терминах объясняли свою задачу авторы «Источника мудрецов», специального тибетско-монгольского словаря терминов, выпущенного в свет более двухсот лет назад. В Улан-Удэ начата публикация этого замечательного произведения в переводе на русский язык.

О мастерстве монгольских переводчиков говорит такой факт. В Тибете в течение столетий шла работа по переводу с санскрита основного канона буддийской религии («Канджур») и комментариев к нему («Танджур»). Весь канон состоит из 108 томов, а комментарии занимают более 200 томов! Монгольские переводчики перевели все эти 300 томов на родной язык. И перевели довольно быстро. Европейские ученые и по сей день не могут сделать это — ни на одном языке, кроме тибетского и монгольского, нет полного перевода «Канджура» и «Танджура».

Монголы, буряты, калмыки

Основная часть печатной продукции Монголии — буддийские сочинения. Но помимо нее существовала обширная географическая и юридическая литература. Особенно ценились медицинские сочинения: они стоили дороже всех других. Археологи нашли и в самой Монголии, и в соседних с нею странах надписи, относящиеся к XIII–XIV векам, выполненные на монгольском языке. Записаны великолепные произведения фольклора, песни, сказания, героический эпос, повествующий о славных делах «владыки десяти стран света», Гэсэре, и другой эпос, посвященный богатырю Жангару.

«Жангариада» была впервые записана не в самой Монголии, а на берегах… Волги, в калмыцкой степи. «Друг степей калмык» — потомок жителей Джунгарского государства, существовавшего в Центральной Азии. В начале XVII века калмыки совершили грандиозный бросок на запад и осели в низовьях Волги, по правому ее берегу. Часть калмыков около двухсот лет назад вернулась в свои родные степи. Их потомки, ойраты, живут в степях Монгольской Народной Республики и в КНР, во Внутренней Монголии. Для остальных калмыков степь за Волгой стала второй родиной. Здесь и сложилась единая калмыцкая нация, а один из монгольских диалектов превратился в самостоятельный язык — калмыцкий. На нем говорят свыше 100 тысяч человек, в основном населяющих Калмыцкую АССР. Это единственный монгольский язык на территории Европы.

Империя Чингисхана была недолговечной. Она вскоре распалась на несколько самостоятельных государств, а затем сама Монголия попала под власть чужеземцев. Территории на севере отошли к Российской империи, а все остальные монгольские земли — к Китайской империи. Племена, живущие в «русской Монголии», в XVII–XVIII веках объединились в народность бурят-монгольскую, или просто бурятскую. Язык их называется бурятским. Правда, долгое время у бурят не было своей собственной литературы — в буддийских монастырях (дацанах) печатались книги на тибетском и древнемонгольском языках. И лишь в 1938 году был принят окончательный вариант бурятского письма на русской основе. Двумя годами раньше специальная лингвистическая конференция решила вопрос о том, какой из диалектов положить в основу литературного языка бурят.

Около 50 лет назад народы Монголии образовали независимое государство — Монгольскую Народную Республику. Вокруг самой многочисленной народности, халха-монголов, или халхасцев, сплотились другие монгольские племена, и образовалась единая социалистическая нация. Халха-монгольский язык отличается от классического монгольского языка, на который переводились буддийские тексты. Для него создана и своя письменность, в основу которой положен русский алфавит.

Калмыцкий, бурятский, халха-монгольский и классический монгольский — вот четыре основных монгольских языка со своей письменностью и богатой литературой. На территории КНР и Афганистана есть еще несколько мелких монгольских языков.

Древнейший памятник на монгольском языке относится к началу XIII века… А что было раньше, до Чингисхана?

В середине прошлого века русский ученый Кафаров (известный также под монашеским именем Палладий) открыл замечательный памятник исторической литературы монголов — «Сокровенное сказание», посвященное описанию жизни и походов Чингисхана. Создано «Сказание» в 1240 году, причем это лишь дата его окончательной обработки и записи. По всей видимости, «Сокровенное сказание» жило в устной традиции десятки лет. «Сокровенное сказание» — произведение довольно сложной и отработанной литературной формы, которая могла быть создана лишь в результате длительной традиции. Вероятно, и до Чингисхана монголы были культурным народом.

Весьма возможно, что монголы имели предшественников в лице киданей, создавших в X–XII веках могущественное государство в Восточной Азии. На киданьском языке создавались оригинальные произведения, на него переводили произведения литературы других народов. До нас дошли образцы этой литературы. Но, к сожалению, написаны они самобытным киданьским письмом, которое и по сей день остается нерасшифрованным. Многие ученые считают, что язык киданей очень близок монгольскому, а возможно, и просто является самой древней формой монгольского языка.

Правда, с этим согласны не все востоковеды. Японский ученый Мураяма, например, полагает, что киданьское письмо связано с древнейшими памятниками письмен тюрков, а язык — с тюркскими языками. Советский востоковед Л. Н. Рудов, погибший в блокированном Ленинграде в годы Великой Отечественной войны, лучший знаток киданьской культуры, полагал, что киданьские тексты могут быть прочтены не с помощью монгольских или тюркских языков, а с помощью языков другой языковой семьи — тунгусо-маньчжурской. Ведь на одном из этих языков были написаны тексты современников киданей и предков или близких родственников современных маньчжуров — чжурчэней (или чжурчжэней).

Чжурчэни, маньчжуры, ульчи, орочи, ороки, удэге…

Государство чжурчэней было постоянным соперником киданьской империи. В конце концов победа остается за чжурчэнями: они захватывают все пять столиц киданей, берут в плен их императора. Часть киданей после этого уходит на запад и основывает государство Каракидань, то есть «черных киданей». От него идет название Китай, первоначально относившееся к киданям и лишь позже перенесенное на современный Китай и китайцев, которые называют себя «хань». В государстве чжурчэней пользовались тремя языками: китайским, киданьским и чжурчэньским, для которого была изобретена особая письменность. С ее помощью создавались оригинальные сочинения, переводилась литература соседних народов.

Культурное развитие молодого государства было прервано монгольским завоеванием. Однако чжурчэни избежали участи половцев или киданей, они не исчезли с лица земли и не растворились в среде других племен и народностей. Письменность пережила падение государства более чем на два столетия. В устье Амура найдена чжурчэньская надпись, относящаяся к 1413 году. А разговорный язык чжурчэней, быть может, лег в основу маньчжурского языка.

Маньчжуры вышли на арену истории в XVII веке: они захватывают власть в Китае, маньчжур Нурхачу становится его императором и принимает титул «Назначенный Небом», Нурхачу изобретает письменность, верней, приспосабливает монгольский алфавит для маньчжурского языка.

Проходит более столетия, и другой император-маньчжур на китайском престоле проводит очередную реформу письма. Предание утверждает, что он выбрал лучший из 32 вариантов письма. На маньчжурском языке создаются многочисленные художественные произведения, на него, как некогда на чжурчзньский язык, переводится литература соседних народов.

Однако в наши дни маньчжурский язык почти полностью вымер. В Китайской Народной Республике живет около трех миллионов маньчжуров, но лишь совсем немногие сохранили свой язык, быт, национальную письменность. Большая часть их китаизирована.

Маньчжуры — близкие родственники, а возможно, даже потомки древних чжурчэней. Сравнивая их языки, нетрудно увидеть, что большое количество слов в них звучит очень близко или полностью совпадает (например, емуджи означает «одинокий» и в маньчжурском и в чжурчэньском языках; по-чжурчэньски «глаз» звучит яши, по-маньчжурски — яса и т. д.). Но не только маньчжуры являются потомками или родственниками чжурчэней. Средневековые китайские историки, говоря о чжурчэнях, отмечали, что этот народ делится на несколько групп. От южных чжурчэней, возможно, произошли современные маньчжуры.

Северные чжурчэни, видимо, являются предками нескольких небольших народностей, населяющих долину Амура. Большинство из них живет на территории нашей страны и говорит на языках: ульчском, орочском, орокском удэгейском, нанайском, близких к маньчжурскому; ульчи, численность которых по последней переписи населения около 2000 человек, живут в Хабаровском крае, где для них выделен особый Ульчский район. Часть орочей живет на побережье Татарского пролива, а часть — неподалеку от Комсомольска-на-Амуре (орочский язык считают родным менее 500 человек). Ороки, численность которых еще меньше, чем орочей (около 350 человек), живут на Сахалине. Удэгейцы живут на Амуре. Хотя писатель А. Фадеев и создал книгу «Последний из удэге», на самом деле численность этого народа превышает тысячу человек. Наконец, самой многочисленной из этих малых народностей являются нанайцы, или гольды, их около 10 000. В годы Советской власти была создана нанайская письменность. Остальные из названных народностей хорошо знают русский язык и своей письменности не имеют. Правда, для удэге ученые пытались создать свое письмо, но оно не вошло в обиход — слишком уж мало удэгейцев.

Перечисленные языки относятся к особой семье; тунгусо-маньчжурской, состоящей из трех ветвей. Первая, маньчжурская, состоит из древнего чжурчэньского и маньчжурского языков; вторая, амурская, — из нанайского, удэгейского, орочского, орокского, ульчского. Есть и третья ветвь — тунгусская, представленная четырьмя языками: негидальским (язык небольшой народности в Хабаровском крае), солонским (в КНР, по правому берегу Амура), эвенским (на северо-востоке Сибири, до Охотского моря) и эвенкийским.

«Индейцы» Сибири

До 1917 года эвенки были известны как «тунгусы». Отсюда и пошли названия великих сибирских рек — притоков Енисея: Нижняя Тунгуска, Подкаменная Тунгуска и Верхняя Тунгуска (Ангара).

Фритьоф Нансен, великий исследователь Севера, впервые столкнувшись с эвенками, был поражен их смелостью, отвагой, выносливостью, поразительным знанием окружающей природы. Он сравнил их с индейцами Северной Америки и пожалел, что не нашлось сибирского Фенимора Купера, который бы смог прославить эвенков так же, как Купер прославил ирокезов или делаваров. Не только Нансен, но и многие другие путешественники и ученые, сталкивавшиеся с эвенками, давали им самые лестные характеристики. «Мужеством и человечеством и смыслом тунгусы всех кочующих и в юртах живущих превосходят», — писал русский мореход XVIII века лейтенант Харитон Лаптев. «Они обладают известной выправкой, исполнены приличия, ловки, предприимчивы до отваги, живы, откровенны, самолюбивы, охотники наряжаться, а вместе с тем закалены физически», — писал известный путешественник XIX века академик А. Ф. Миддендорф. А у знаменитого исследователя народов и языков Севера В. И. Иохельсона мы читаем: «Преданные и услужливые до раболепства, тунгусы умеют сохранять собственное достоинство и быть гордыми без чванства. Они презирают ложь и могут служить образцом честности». Другие очевидцы сообщают о том, что эвенк может обходиться, даже во время жестоких морозов, несколько дней без пищи, сохраняя при этом энергию и бодрость, он «сохраняет веселость в нищете и не унывает ни перед какими бедами и невзгодами» с открытым, добродушным и беспечным лицом.

Таковы личные качества эвенков. И этот народ совершил великий подвиг, открыв и освоив колоссальные просторы сибирской тундры и тайги от берегов Тихого океана до Енисея, а быть может, и вплоть до Уральского хребта (если правильна гипотеза о том, что название «Урал» происходит из языка эвенков). Вооруженные луком, на оленях или просто пешком, эвенки проникли в самые глухие уголки Сибири в поисках новых мест, богатых дичью и пушниной. «Раз тронувшись в путь, тунгусы обыкновенно не скоро останавливались, и часто движение, начатое в известном направлении отдельными лицами или семьями, продолжается целые годы и десятки лет, охватывая все большую и большую часть тунгусов известной местности», — свидетельствует русский этнограф С. Патканов.

Но не только богатство новых мест влекло эвенков в странствия. «Кочевки — это поэзия тунгусов» — эти слова очень точно определяют тот стимул, который заставлял эвенков сниматься с обжитых мест и уходить в неизведанный мир тайги.

Откуда же двинулись эвенки в свой великий путь освоения таежного океана? И когда они его начали? Академик Миллер, первый историк Сибири, считал «тунгусов первыми обитателями тех стран, которые они занимают поныне». Другие ученые полагали, что родина эвенков в Китае, Монголии, Приамурье.

Интересную гипотезу о происхождении эвенков выдвинула советская исследовательница Глафира Макарьевна Василевич, около четырех десятков лет жизни посвятившая изучению эвенков. По ее мнению, около пяти тысяч лет назад в районах горной тайги, в окрестностях Байкала, появились охотничьи племена, облик которых был близок облику эвенков. Это и были их далекие прапрапредки. В первых веках новой эры в Прибайкалье появляются куруканы — народ, который Г. М. Василевич считает тюрко-язычным. «Вполне возможно, — пишет она в монографии “Эвенки”, — что выход тюркоязычных групп к Байкалу дал первый толчок к расселению тунгусоязычных охотников по тайге на запад и восток от Байкала и на север по Лене».

Второй толчок дало переселение монголов. В начале XIII века монголы объединились и создали государство, превратившееся затем в гигантскую империю Чингисхана. В Прибайкалье появились предки бурят, а предки современных якутов двинулись вниз по Лене, на север, в Якутию, которая уже была заселена эвенками. «У живущих на реке Лене тунгусов есть предание, унаследованное от своих предков, что когда якуты прибыли в те места, предки их оказали сильное сопротивление непрошеным гостям и не хотели их пустить, но были побеждены», — пишет академик Миллер в «Истории Сибири». Эвенкам пришлось отойти дальше на север, по Лене, на восток, вплоть до Тихого океана, и на запад, за Енисей.

Наконец, третий толчок «тунгусской одиссее» был дан появлением русских в Сибири. Долины Енисея, Лены, Ангары стали осваиваться крестьянами и перестали быть охотничьими угодьями. Эвенки отошли от больших рек и двинулись в глубь тайги, в малодоступные места, где дичь была непугана. А так как и в ряде этих мест со второй половины прошлого века стали открываться золотые прииски, то эвенки ушли уже в совсем недоступные и дикие места, пройдя практически весь «океан» великой сибирской тайги.

Алтайское единство

Итак, вплоть до первых веков нашей эры предки эвенков, маньчжуров и других родственных им малых народов жили вместе, вероятно, в районе Прибайкалья. Появление древних тюрков, а затем племен, говоривших на монгольских языках, заставило эвенков уйти в бескрайние просторы тайги и покорить их. Похоже, что район Прибайкалья, таким образом, является «точкой пересечения» народов, говорящих на языках трех семей: тюркской, монгольской и тунгусо-маньчжурской. За время многовекового соседства в этих языках появились общие слова, так же как и общие элементы в культуре, быту, хозяйстве.

Проникая все глубже в историю, добираясь до основных пластов языка, обращаясь к тем словам, которые, как правило, не заимствуются, ученые установили, что тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки обнаруживают несомненное сходство. Лингвисты, сравнивая различные тюркские языки, смогли реконструировать древние корни и грамматику пратюркского языка. То же самое было сделано и для тунгусо-маньчжурских, и для монгольских языков. Сравнение же пратюркского, прамонгольского и пратунгусского языков показало, что они во многом близки друг другу.

Сравните пратюркский корень дюль со значением «полдень», прамонгольский дюли («середина; полдень, полночь») и пратунгусский дулын («середина, половина») или слово «волна» (пратюркское далга, прамонгольское долгиган, пратунгусское далган). Список подобных совпадений можно было бы продолжить. Но ясно и так: сопоставляемые слова очень близки друг к другу. И что самое важное, сходство обнаруживают не просто отдельные языки, а праязыки, древние формы языка.

Родство тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских языков предполагают уже давно. Лингвисты объединили их в одну семью и назвали ее алтайской, так как полагали, что именно на Алтае жили прапредки современных тюрков, тунгусов, монголов. Правда, не все языковеды согласились с тем, что когда-то существовала одна единая алтайская семья. Сходство многие объясняют не древним родством, а просто длительными контактами различных народов. Спор об алтайской семье нельзя считать решенным и по сей день, хотя чаша весов за последние десятилетия все больше склоняется в пользу сторонников «алтайского единства». Впрочем, само название этой семьи весьма условно. Ибо территория древнего общеалтайского языка (если он существовал на самом деле) точно не установлена и по сей день. Тем более, что тюркские, монгольские и даже тунгусо-маньчжурские языки обнаруживают сходство не только между собой. Они сближаются с языками, образующими уральскую семью.

На Каме, на Оби на Дунае

Венгры и Аттила

Великое переселение народов, начавшееся в первых веках новой эры, завершилось лишь в IX веке. Венгры, или как они называют себя сами, мадьяры, последними пришли с Востока и осели в Европе.

Венгерское королевство образовалось в той же области на Дунае, где некогда обосновались гунны. Со средних веков и вплоть до XIX века господствовало убеждение, что венгры — прямые потомки гуннов Лишь в 1940 году, посвятив этому вопросу специальную монографию под названием «Аттила и гунны», коллектив венгерских ученых опроверг его: данные истории, этнографии, археологии и в первую гордо лингвистики говорят, что Аттила и его гунны не могут считаться предками венгерского народа.

Кто же эти предки?

Венгерский язык сравнивали с древнееврейским, персидским, турецким, пытаясь найти общность этих языков. Два первых языка быстро выбыли из числа претендентов, они не имели с венгерским ничего общего. Турецкие слова встречаются в языке венгров. Но это скорее можно объяснить тем, что около 150 лет турки-османы владели южной и средней частью Венгрии. Турки появились здесь в XVI веке. Однако в венгерском языке есть много слов, которые не могли быть заимствованы из турецкого и в то же время близки турецкому и другим тюркским языкам.

Можно ли считать, что венгры говорят на тюркском языке и являются родственниками гагаузов, балкарцев и других тюрков, осевших в Европе? Вопрос этот обсуждался не один десяток лет, и ученые пришли к решению: венгры — давние соседи тюрков, но не тюрки… Но тогда кто же их родственник по языку?

В XVII–XVIII веках некоторые ученые высказывали мысль, что венгерский язык родствен языкам эстонцев и финнов и языку жителей Крайнего Севера Европы — саамов (лопарей). Позже круг «родичей» был расширен, к ним причислили мордву и марийцев, живущих на Волге, коми, удмуртов, манси и хантов, населяющих северную часть Западной Сибири. Ханты и манси говорят на языках, ближе всего стоящих к венгерскому.

Долгое время не все ученые соглашались с этим: уж слишком странным казалось общее происхождение былых кочевников — мадьяр и охотников-звероловов хантов и манси. Но в конце прошлого века это родство было окончательно доказано: ближайшие родственники венгров живут на Оби!

Дунай, Волга, Печора, Обь…

Венгры, живущие на Дунае, и обитатели сибирской тайги и тундры ханты и манси говорят на языках одного корня, который лингвисты называют общеугорским (праугорским) языком.

В первом тысячелетии до новой эры общие предки венгров, хзнтов и манси, жившие в Предуралье, разделились на две ветви. Венгры двинулись на юго-запад и оказались на берегах Дуная. Ханты и манси пошли сначала на север: еще в X–XI веках они живут в Европе, в северо-восточной ее части (русские летописи говорят о «югре», то есть древних хантах и манси). Оттуда, перевалив через Уральский хребет, они вышли на просторы Западной Сибири, к реке Оби и ее притокам. Ханты и манси, именовавшиеся в царской России остяками и вогулами, были обречены на вымирание. При Советской власти в 1930 году был образован Ханты-Мансийский национальный округ. Для хантыйского и мансийского языков советские ученые создали письменность, на которой выходит в свет разнообразная литература. Обычно в основу литературного языка кладется какой-либо диалект. Но диалекты хантыйского языка настолько отличаются один от другого, что в разное время создавалась особая письменность для нескольких разных диалектов языка хантов (и, быть может, правы те лингвисты, которые считают, что есть несколько хантыйских языков, а не диалектов одного языка). Создан литературный язык и для манси.

Венгерский, хантыйский и мансийский языки называют угорскими (от древнего названия венгров — угры). Кроме того, в уральской семье языков существует несколько самостоятельных ветвей: прибалтийско-финская, саамская, пермская. Сюда же относятся языки, условно объединяемые в волжскую группу, — марийский и мордовские. Вместе с угорской все они образуют так называемую финно-угорскую группу языков. Она, в свою очередь, родственна так называемым самодийским языкам и вместе с ними составляет уральскую языковую семью.

«Волжская» ветвь уральских языков представлена языками народов, с давних пор обитавших на великой реке и ее притоках. Вплоть до XV века в междуречье Волги, Оки и Суры жила мордва. Позднее мордовский народ переселился на левый берег Волги и далее на восток (мордвины живут и в Средней Азии, и в Сибири!). Ныне в Мордовской АССР, образованной в среднем течении Волги, живет менее одной трети всех мордвинов Советского Союза, В главе «Тюркское море» упоминалось, что два народа, карачаевцы и балкарцы, говорят на одном языке. У мордвы же, наоборот, один народ говорит на двух языках: эрзянском (или эрзя-мордовском) и мокшанском (мокша-мордовском). По словам лингвистов, они «так же близки между собой, как, например, языки русский, украинский и белорусский».

На двух диалектах, лугово-восточном и горно-маринском, говорят соседи и ближайшие родственники мордвы — марийцы. Большая часть марийцев живет в Поволжье, в Марийской АССР. На обоих названных выше диалектах существует литература. У марийцев, таким образом, два литературных языка: горно-марийский и лугово-восточный (или лугово-марийский). Когда-то предпринимались попытки создать литературу и на других, более мелких, диалектах марийского языка. Для каждого из них создавалась своя письменность, на каждом из них публиковались произведения. Однако это вызвало разнобой в написаниях одних и тех же марийских слов и языковую путаницу, и от таких попыток отказались. Литературными языками стали только два марийских диалекта.

Около трех тысяч лет назад от финно-угорского праязыка, «деда» всех современных уральских языков, вслед за угорским языком («отцом» венгерского, мансийского и хантыйского) отделился древнепермский язык, «отец» трех современных языков — удмуртского, коми-зырянского и коми-пермяцкого. Почти 1500 лет прожили древние пермские племена на нижнем и среднем течении рек Камы и Вятки. Затем предки современных коми (или коми-зырян) двинулись на север, в бассейн Печоры, заселив суровые просторы нынешней Коми АССР. Близкие им коми-пермяки живут южнее, в одноименном национальном округе Пермской области, и говорят на языке, очень близком коми-зырянскому. Коми-зыряне и коми-пермяки понимают речь друг друга. Более 600 лет назад миссионер Стефан Пермский создал для коми письменность. Однако эта первая в истории Русского государства попытка создать письмо для бесписьменного народа не увенчалась успехом. Азбука Стефана Пермского широкого распространения не получила, а в XVII веке вышла из употребления. Письменность и литература у коми появились лишь при Советской власти.

Не все древние пермские племена ушли на Север. Часть из них осталась в междуречье Камы и Вятки. Здесь в XVI–XVII веках из них сформировалась народность, до революции 1917 года называемая вотяками, а после Октября получившая название удмурты (так на родном языке они называли себя и прежде).

Острова в славянском «море»

Крайний Север Европы — Кольский полуостров, северные части Швеции, Финляндии, Норвегии — населяют саамы, в Западной Европе известные под названием лапландцы. В дореволюционной России их называли лопарями. Когда-то саамы занимали территорию далеко к югу и юго-востоку от современной Лапландии и Кольского полуострова. Об этом говорят находки археологов, наблюдения этнографов, исследования фольклористов и, наконец, лингвистические «раскопки» языковедов.

Север Европейской части СССР сейчас заселен в основном русскими. Более тысячи лет назад началось массовое проникновение славян на Север. Славяне смешивались с местным населением. А так как культура земледельцев-славян была выше, чем первобытная культура охотников живших в этих местах, то постепенно местные языки исчезали, и все население переходило на русский язык. Но память о местных языках оставалась в географических названиях. В самом деле в таких, казалось бы, исконно русских землях, как Вологодская, Архангельская, Новгородская, Псковская, Костромская области, есть огромное число названий рек, озер, селений, которые не имеют никакого смысла, если пытаться понять их, исходя из русской речи. Что означают названия рек Сухона, Онега, Пинега, Двина, Мезень? Названия городов Муром, Пермь, Вологда, Кострома? Ладожское, Онежское, Чудское озера? В Уральском университете составили специальную картотеку таких «нерусских» названий Севера Европейской части СССР. Число их достигло 15 000!

Ключом к объяснению этих названий являются уральские языки. Но нерусские наименования нельзя объяснить, исходя из законов одного какого-то уральского языка или даже группы языков. Имеется несколько «слоев», которые соответствуют древности пребывания того или иного народа на этой территории.

Первый слой, самый молодой, — это названия, происходящие из языков прибалтийско-финской группы. К этим языкам относятся: финский, язык населения нашего соседа — республики Финляндии, эстонский (в Эстонской ССР) и карельский (Карельская АССР). Когда-то прибалтийско-финских языков было гораздо больше. Но они исчезли, растворились в славянском «море». Впрочем, кое-где еще есть отдельные «островки» этих языков, несколько сот человек в СССР являются их носителями. В Кингисеппском и Ломоносовском районах Ленинградской области около 350 человек считают своим родным языком ижорский (хотя прекрасно владеют и русским). В Латвийской ССР живет 300–400 человек, говорящих на ливском языке, когда-то широко распространенном в Прибалтике и имевшем свою письменность и литературу. В Кингисеппском районе Ленинградской области около 30 человек не забыло еще водский язык. Лет сто назад его знали более пяти тысяч человек, а раньше он был распространен еще шире. На стыке Ленинградской и Вологодской областей и в Карелии живет маленький народ вепсы. Около 7500 человек считают вепсский язык родным.

И ливский, и вепсский, и ижорский, и тем более водский языки в недалеком будущем исчезнут (языки, но не народности, которые просто сменят родной язык на русский, но останутся вепсами, ижорцами и т. д.). Ученые стараются зафиксировать во всех деталях структуру и словарь этих умирающих языков. А от тех языков, что исчезли задолго до возникновения языкознания, остались лишь географические названия. По ним можно узнать, на каких еще языках говорили прежде на Русском Севере.

Анализ дорусских названий показывает, что многие из них могут быть объяснены словами прибалтийско-финских языков (Нева — из нево, означающего «трясина», «болото»; Ладога — из финского слова со значением «волна» и т. д.). Но только часть названий допускает прибалтийско-финскую трактовку. Другие же требуют привлечения пермских, волжских, угорских языков уральской семьи. А самый древний пласт, по мнению многих ученых, относится к языку древнейших жителей Севера Европейской части СССР да и всей Северной Европы — к языку протосаамов, древнейших предков современных саамов.

Нынешние саамы говорят на саамском (лапландском) языке, близком к древнейшему прибалтийско-финскому. Однако ни внешний вид саамов, ни их обычаи, ни религиозные верования, ни образ жизни, ни быт не имеют почти ничего общего ни с эстонским, ни с финским. Да и в самом саамском языке есть явные остатки какого-то другого, неизвестного языка, на котором говорили далекие предки саамов до того, как в начале новой эры перешли на язык финно-угорской группы.

В настоящее время лингвисты пытаются выделить этот древний пласт, остатки протосаамского языка. И р, что о нем сейчас известно, заставляет некоторых ученых отнести протосаамский язык к самодийским языкам, образующим совершенно особую группу языков, составляющую вместе с финно-угорскими уральскую семью языков.

Саянский вопрос

Самодийцев прежде называли самоедами. Происхождение названия самоеды объясняют тем, что одно из самодийских племен называло себя самоту; возможно, это и послужило основой для собирательного названия «самоеды». Есть и другое объяснение: название происходит от сочетания слов саамэ-една, то есть «земля саамов».

Ненцы, занимающие обширную территорию от Белого моря на западе до реки Енисей на востоке, — наиболее многочисленный из самодийских народов. Около 20 тысяч их считают родным ненецкий язык. Их восточными соседями являются нганасаны и энцы, живущие в Таймырском национальном округе и говорящие на особых языках — нганасанском и энецком. Нганасан всего лишь около 1 000 человек, а энцев и того меньше. Поданным Института этнографии АИ СССР, в 1963 году их было 342 человека.

Ненцы, нганасаны и энцы — это первые известные науке обитатели бескрайней тундры от полуострова Ямал до полуострова Таймыр. И все-таки эти народности сравнительно недавние гости в Заполярье. Об этом говорят данные самых разных наук, в том числе лингвистики. Например, в ненецком языке названия животных тундры и морских животных возникли явно позднее. Дело в том, что древние слова в современных языках уже не членятся на значимые части (корни, суффиксы и пр.). А слова недавнего происхождения и до сих пор осознаются как производные, сохраняют свой «внутренний образ». Сравните новые названия экзотических животных в русском языке муравьед, ленивец, утконос с древними, нечленимыми уже названиями; выдра (что когда-то значило «водяная»), бобер («бурый») и т. д.

У ненцев морж называется тивтей — «клыкастый», белуха — «вэбарка» («листоподобная»), белый медведь — сэр варк (от сер — «белый» и варк — «бурый медведь»). Значит, когда-то ненцы жили в более южных районах и не знали наименований северных животных. Зато в ненецком языке есть нечленимые на части (т. е. древние) наименования росомахи, белки, березы, сосны, кедра и других растений и животных, не характерных для флоры и фауны тундры.

О южном происхождении самодийцев говорит и то, что большинство самодийских языков расселены сейчас далеко на юг от Северного полярного круга. Собственно, на Крайнем Севере живут народы только одной из ветвей самодийской семьи: ненцы, близкие к ним энцы и нганасаны. Четвертый из нынешних самодийских народов — селькупы, говорящие на селькупском языке, — живет на реках Кеть, Тым, Таз, Турухан, притоках Оби и Енисея, то есть намного южнее зоны тундры.

Вплоть до XX века остатки самодийских народов жили в предгорьях Саян, примерно на две тысячи километров южнее от нынешнего обитания самодийцев.

Первые исследователи XVIII века, открывавшие Сибирь для науки, отмечали, что в районах Саянских гор живут койбалы, камасинцы, карагасы и другие племена, составляющие «многолюдное храброе самоедское колено». Ряд этих народностей исчез, другие перешли на тюркские языки. В главе «Тюркское море» упоминались тофалары, живущие в Саянах. Прежде тофалары назывались «карагасами» и говорили на одном из самодийских языков. Название главного города Тофаларии, Алыгджера, так же как и ряд других названий гор, рек, озер этого района нашей страны, объясняется с помощью самодийских слов. Точно так же самодийскими являются многие названия Тувы, Хакасии, Алтая.

В XVIII веке приезжавшим из России путешественникам удалось записать несколько сот слов на ныне вымерших карагасском, койбальском, моторском, тайгийском языках самодийской группы. А один из них — камасинский — существовал до самого последнего времени.

Самодийские языки, как доказано современной наукой, находятся в родстве с финно-угорскими; они входят в одну уральскую семью, представители которой расселились по огромной территории: от Будапешта на западе до Дудинки на востоке, от Новой Земли на севере до Саянских гор на юге.

Где же была колыбель уральских языков? Вплоть до IV века н. э., до начала движения тюркских племен, Восточная Европа была населена народами, говорившими на языках двух семей — индоевропейской (скифы, славяне, балтийцы) и уральской. Древнейшие уральцы, ведя кочевой, рыбацко-охотничий образ жизни, занимали обширные пространства от Балтики до Урала.

Связать какую-либо археологическую культуру с носителями индоевропейского праязыка не удается. А с прауральцами некоторые ученые связывают так называемую культуру гребенчатой керамики. Распространена эта археологическая культура от подножья Уральских гор вплоть до нижнего течения Одера в Силезии.

За много веков до н. э. предки современных эстонцев появились на берегах Финского залива.

Откуда же они пришли? С Урала — таково было мнение многих исследователей, ибо Уральские горы находятся в центре территории, которую занимают носители уральских языков. Отсюда древние уральцы двинулись на северо-запад, вплоть до Финляндии, на юго-восток, в Саяны, на запад, в леса России, и на восток, в сибирскую тайгу. Назывался и более конкретный адрес «колыбели» уральских языков. Например, по мнению советского исследователя Б. А. Серебренникова, в начале новокаменного века финно-угорские и самодийские племена представляли собой еще одно целое, кочуя в это время на ограниченной территории бассейна рек Печоры и Вычегды.

Однако не все ученые были согласны с тем, что именно Урал и есть колыбель уральцев. Некоторые помещают ее восточнее, в Западную Сибирь. И даже еще восточней — в Саяны. Именно здесь, в Сибири, а не на Урале, могли жить в тесном соседстве предки «уральцев» с древнейшими предками алтайских народов.

Удивительные черты сходства уральских и алтайских языков были отмечены около полутора веков назад. О чем они говорят? О древнем родстве? Или же о древних контактах прауральцев и праалтайцев? Споры об этом не прекращаются и по сей день.

Уральцы и алтайцы

Еще в середине прошлого столетия финский ученый Матиас-Александр Кастрен первым привел убедительные доказательства урало-алтайского родства, общего происхождения тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских, угорских, прибалтийско-финских, пермских, волжских, самодийских народов. Кроме своего родного, финского, языка, Кастрен знал еще ряд уральских и алтайских языков. Он совершал длительные путешествия по Сибири и Забайкалью, чтобы лучше изучить обычаи, наречия, древние предания сибирских народов. Богатейший материал, собранный ученым, привел Кастрена к выводу: уральцы и алтайцы когда-то находились в родстве, а языки их — ветви одной семьи.

Сходство уральских и алтайских языков было отмечено и до Кастрена. Но только Кастрен смог обосновать его, подтвердить факты лингвистики фактами других наук. Он показал, что в организации рода и в нормах брака, в мифологии и эпосе, в основной линии хозяйственного строя и в характерных приемах поэзии уральцы и алтайцы близки друг другу.

Труды Кастрена появились более века назад. Лингвистика, этнография, археология и другие науки сделали с тех пор большой шаг вперед, накопили тысячи новых фактов. И факты эти говорят в пользу древнего урало-алтайского родства. Однако о районе, где жили урало-алтайцы, и по сей день ведутся споры.

Кастрен считал, что урало-алтайская прародина — в районе Саян и отрогов Алтая. Под давлением пришлых народов самодийцы в начале новой эры покинули Саяны и двинулись на север. А еще раньше предки угров, финнов и других уральских народов направились на северо-запад, в Восточную Европу.

Не так давно некоторые советские ученые выдвинули противоположную гипотезу. Они утверждают, что переселение древнейших уральцев шло с севера на юг и восток, то есть прародина их находилась не на юге Сибири, а на Северо-Востоке Европы. Венгерский ученый П. Хайду пришел к выводу, что «общие предки угро-финнов и самоедов когда-то проживали, судя по названиям некоторых деревьев, в лесной зоне к северу от южно-российской степной полосы… обнимая территорию, лежащую около верховьев Волги и окрестностей по рекам Вятке, Каме, Чусовой и Белой». В IV–III тысячелетиях до н. э. самодийские и остальные уральские языки разделились, ибо «преобладающее большинство самоедов окончательно переселилось в глубь Сибири».

Наконец, большая часть ученых в наши дни считает, что прародина уральских народов находилась не в Саянах, не на Севере Европы и не в верховьях Волги, а в Западной Сибири, «на обширной территории, находящейся между зоной тундры и Алтайско-Саянским горным узлом». Отсюда предки самодийцев двинулись к Саянам и заселили их (и лишь поздней часть самодийцев покинула, свою вторую родину и ушла на север), в то время как другие племена уральцев ушли на запад и север, вплоть до Венгрии и Скандинавии. Исследования последних десятилетий показывают, что с уральской семьей, весьма вероятно, связан еще один язык — юкагирский. С юкагирами связан и вопрос о том, кто же первый появился в бескрайних просторах тундры, кто освоил в глубокой древности север Сибири.

Древние греки называли обитаемый мир Ойкуменой, а жителей Крайнего Севера этой Ойкумены — гиперборейцами (то есть живущие на Севере, за Бореем — богом северного ветра). Для греков земли к северу от Дона и Днепра казались странами холода и мрака. Границы нашей Ойкумены неизмеримо расширились, и гиперборейцами мы можем назвать народы, живущие на Крайнем Севере гигантского Азиатского материка и населяющие суровые земли Арктики. Откуда и когда пришли эти народы на край нашей Ойкумены? И являются ли они потомками древних гиперборейцев, людей неолита, освоивших много тысяч лет назад север Сибири?

На краю Ойкумены

Юкагирский огонь

Ненцы и другие самодийские народы пришли на Север сравнительно недавно. Только в XIII веке появились здесь тюрки-якуты. Бескрайние просторы тайги были «прочесаны» отважными эвенками. Но их великий поход, как вы помните, начался не ранее первых веков новой эры. До этого они населяли лишь район Прибайкалья. А находки археологов говорят, что люди проникали на Север гораздо раньше. «Уже в отдаленнейшем прошлом, по крайней мере 20–25 тысяч лет назад, древние охотничьи племена начинают осваивать Север, спускаясь по долине реки Лены все дальше и глубже на север, все ближе к Северному Ледовитому океану, — пишет академик А. П. Окладников, один из “колумбов сибирской археологии”. — В новокаменном веке, около III–II тысячелетия до н. э., неолитические племена, потомки более древних обитателей Якутии, завершают первичное освоение ее территории, расселяясь вплоть до берегов Ледовитого океана на севере и до Колымы на востоке».

На Колыме и другой сибирской реке, Алазее, живет один из самых малочисленных народов нашей страны — юкагиры.

Согласно переписи населения 1970 года, их около 600 человек и менее 300 человек считают юкагирский язык родным.

Но когда-то юкагиров было гораздо больше и они занимали территорию, во много раз превосходящую нынешние районы их обитания. «Наших людей было прежде столько, сколько звезд на небе в полярную ночь, — говорится в юкагирской легенде. — Пролетавшие птицы терялись в дыме наших очагов».

Первые русские открыватели Сибири столкнулись с юкагирами в XVII веке. Тогда этот народ занимал земли на западе до нижнего течения Лены, на востоке — до Анадыря, на юге — вплоть до верховий Яны, Индигирки, Колымы, а на севере, как считают некоторые исследователи, — до Новосибирских островов. В более ранние времена предки юкагиров жили, по свидетельствам фольклора и этнографии, на средней Лене, а быть может, даже и на полуострове Таймыр.

Мы уже упоминали о том, что саамов считают первыми поселенцами на европейском Севере. Об этом говорят древнейшие географические названия, этнографические данные, факты археологии и антропологии (внешний облик первых жителей европейского Севера очень близок облику саамов). Юкагиры были, по всей видимости, одними из пионеров освоения сибирского Севера. И, быть может, древнейшие саамы («протосаамы») и юкагиры являются лишь двумя волнами, вышедшими из одного центра, который находился где-то на юге.

Археологи собрали богатый материал, относящийся к III тысячелетию до н. э., к эпохе, когда, видимо, началось настоящее освоение Севера, как сибирского, так и европейского.

Памятники, найденные в земле Карелии и в глубинах Якутии, очень похожи. Они относятся к одной и той же археологической культуре. Отсюда следует вывод, что племена, осваивавшие Сибирь, находились в родстве с племенами, осваивавшими северную часть Европы. Таковы данные археологии.

А лингвистики? Если древнейшие сибирские племена — это предки юкагиров, а европейские — предки саамов, то, быть может, удастся обнаружить и родство протосаамского и юкагирского языков? А если верно, что протосаамский язык имеет самодийское (следовательно, уральское) происхождение, то вопрос может быть поставлен иначе: не является ли язык юкагиров обособившимся уральским языком?

Многие лингвисты отвечают на этот вопрос положительно. И тогда становится возможным нарисовать следующую картину древнейшего освоения Севера Евразии. Из единого центра, где сформировались уральские языки (между Уралом и Енисеем), выделились предки юкагиров и двинулись на северо-восток, сначала в район Енисея и его притоков, далее в бассейн Лены и к побережью Северного Ледовитого океана. Из этого же центра, только на северо-запад, двинулись предки саамов и освоили Карелию, Кольский полуостров и север Скандинавии.

Гипотеза выглядит убедительно. И все-таки она пока что остается лишь гипотезой.

Далеко не все ученые согласны с тем, что культура покорителей Севера возникла где-то между Уралом и Енисеем.

Например, академик А. П. Окладников считает, что она сформировалась в Предбайкалье еще в те времена, когда жители этого района жили у края великих ледников. Север Европы был освоен людьми, пришедшими с востока, из районов Восточной Сибири. «Археологические данные показывают, как далеко распространялись на запад не только до Кольского залива, но и вплоть до Прибалтики элементы “гиперборейской” культуры древних времен, возникшей в Северной Азии, какое важное значение в образовании самого физического типа населения Восточной и даже Западной Европы имело тогда проникновение представителей северных племен в северо-западные районы Советского Союза и сопредельных стран», — пишет А. П. Окладников в статье «Раскопки на Севере».

Нет единодушия и среди лингвистов. Сторонники уральского родства возражают, приводя свои аргументы. Ученые, считающие, что юкагирский язык стоит особняком среди других наречий мира, зачисляют его в круг так называемых палеоазиатских языков.

Палеоазиаты

«Палеоазиатские» — значит «древнейшие азиатские», то есть языки первых жителей Азии. Термин этот предложил русский исследователь народов Дальнего Востока академик Л. И. Шренк. В 1883 году в монографии «О инородцах Амурского края» Шренк изложил интересную гипотезу: когда-то в древности почти вся Азия была населена народами, отличающимися от представителей монголоидной расы (тюрков, монголов и т. д.) и говорящими на своих особых языках. Затем эти древнейшие обитатели Азиатского материка, палеоазиаты, были почти повсеместно вытеснены монголоидами. И только на Крайнем Востоке и Северо-Востоке Азии остались небольшие народности, потомки палеоазиатов: юкагиры на Колыме, чукчи на Чукотке, коряки и ительмены на Камчатке, нивхи в устье Амура и на острове Сахалин, айны на севере Японии и на Сахалине, и, наконец, эскимосы и алеуты, населяющие Командорские и Алеутские острова и многие области Арктики (сюда относят и кетов, живущих в низовьях Енисея, но о них разговор пойдет в конце нашей книги).

Термин Шренка «палеоазиаты» употребляется и по сей день, хотя лингвисты установили, что вряд ли языки малых народов Дальнего Востока родственны друг другу. Единая палеоазиатская семья, наподобие индоевропейской или алтайской, скорее всего не существовала. Только несколько языков оказались родственными друг другу: чукотский, корякский, алюторский, керекский, а также камчадальский, или ительменский, образуют семью, получившую название по месту жительства носителей этих языков, — чукото-камчатская. Эскимосы же родственны по языку алеутам. Остальные языки стоят особняком.

Предки чукчей, коряков, ительменов в древности обитали в глубине Восточной Сибири. Оттуда они переселились на Камчатку, а вслед за тем на Чукотку. Окончательное расселение их на Чукотском полуострове завершилось лишь в прошлом веке. В настоящее время на Чукотке проживает около 12 тысяч чукчей. Еще две тысячи чукчей живет в низовьях Колымы и на северо-востоке Корякского национального округа. Когда-то в этих краях (на нижней Колыме) обитало юкагирское племя чуванцев. Но чуванцы со временем забыли свой родной язык и перешли на чукотский или русский языки. Часть чуванцев считает родным языком русский, а другая часть — чукотский.

Коренное население Корякского национального округа, как ясно уже из его названия, — коряки. Их свыше семи тысяч. Несмотря на малочисленность, коряки говорят на различных диалектах, порой значительно отличающихся один от другого. Кроме того, более тысячи коряков изъясняются на особом алюторском языке (или диалекте корякского, а не самостоятельном языке — так считают многие ученые). Около 400 человек на юге Чукотского национального округа говорят на керекском языке, который, впрочем, исчезает, ибо кереки, живущие в окружении чукчей, «растворяются» в их среде и переходят на чукотский язык.

Чукотский — самый распространенный из палеоазиатских языков. А вот находящийся в дальнем родстве с ним ительменский — мало распространен. Теперь едва ли более 500 человек знает его в совершенстве, а в недалеком будущем он исчезнет совсем. Русские казаки и крестьяне, поселившиеся на Камчатке, роднились с ительменами и образовали особую этническую группу — камчадалов. У них был особый быт, оригинальные орудия труда и охоты (каменные пестики, корыта для толчения рыбы и т. п.). И хотя язык камчадалов был русским, он существенно отличался от обычного русского языка, это был особый камчатский говор.

В среде камчадалов и проходило постепенное растворение ительменов, они забывали свой язык и переходили на камчатский говор русского языка.

Подобные же изменения происходят и в жизни других чукото-камчатских народов. Большая часть населения знает русский язык, а многие чукчи, и в особенности коряки, считают его родным языком. Причины этого понятны. Хотя и на чукотском, и на корякском языках есть своя литература, но все-таки подавляющая часть сокровищ человеческой мысли недоступна тем, кто владеет лишь чукотским или корякским языком. Старый зверобой, чукча по имени Тевляргин, выразил это в следующих словах: «Очень плохо, когда не умеешь разговаривать по-русски. Многое мы не понимаем и не слышим, что делается вокруг…» А представителям еще одной маленькой народности, живущей на Чукотке, приходится, кроме родного, знать еще два языка: чукотский и русский. Народ этот — азиатские эскимосы. Их на Чукотке немногим более тысячи человек. Однако вместе со своими родственниками, живущими за рубежом, они образуют народность численностью свыше 70 тысяч. Причем расселены эскимосы на огромном расстоянии, от Чукотки до Гренландии. А когда-то они населяли и арктическое побережье Азии, вплоть до устья реки Колымы.

Покорители Арктики

«На многих людей в настоящее время производит громадное впечатление величие нашего века со всеми его изобретениями и прогрессом, о которых мы слышим ежедневно и которые якобы неоспоримо доказывают превосходство богато одаренной белой расы над всеми остальными. Для этих людей было бы весьма поучительно обратить особое внимание на развитие эскимосов и на орудия и изобретения, при помощи которых они получают все необходимое для жизни, при этом в условиях, когда природа дает в их распоряжение невыразимо мало средств», — писал прославленный полярный исследователь Фритьоф Нансен в книге «Жизнь эскимосов».

Другой ученый, посвятивший свою жизнь изучению народов Сибири, В. Г. Богораз, с восхищением писал об эскимосской культуре, которая «представляется своеобразной, я бы сказал, чудесной. Мелкие группы охотников, живущих на самой окраине вечного льда и вылавливающие себе ежедневную пищу гарпуном из холодного и бурного моря, сумели из китовых ребер и глыб снега создать себе теплое жилище, сделали кожаную лодку, лук, из костяных пластинок затейливый гарпун, сани, подбитые костью, и разное другое. Многие из этих полярных изобретений проникли далеко на юг к племенам, обитающим в более счастливых широтах, и даже позаимствованы европейцами».

Пользуясь примитивными орудиями каменного века, эскимосы создали не только особые жилища, лодки, гарпуны, но и замечательные произведения искусства. Вырезанные из кости статуэтки, изображающие животных, фантастические существа и самих эскимосов, их труд, их быт, — украшение любой коллекции от музея, где собраны шедевры мирового искусства, до музея этнографии. И, как пишет академик А. П. Окладников, «особенно же удивительно то обстоятельство, что создатели этой культуры были жителями самых суровых и непривлекательных областей Старого и Нового Света, что они оказались на самом краю обитаемой человеком земли, в окружении вечных льдов, моржей и белых медведей».

Ученые восхищались удивительной эскимосской культурой. Но, отдав дань уважения и восхищения, они тотчас задавали вопрос: когда и где родилась она? Откуда пришли эскимосы на край Ойкумены? Или, может быть, эскимосская культура создана здесь, на месте их нынешнего обитания? Но ведь это — огромные пространства Арктики. Культура же должна была сложиться в каком-то одном месте: об этом говорит близость эскимосских языков и диалектов — их насчитывается около 30 — и однородность культуры от Чукотки до Гренландии. Так где же была эскимосская родина — в Гренландии, арктической Канаде, Аляске, Чукотке? Или все-таки эскимосы пришли сюда из других стран?

Некоторые ученые считали эскимосов прямыми потомками людей палеолита, первобытных охотников, населявших Западную Европу 10–15 тысяч лет назад. Другие называли их родиной Центральную Азию. Но обе эти гипотезы выглядели слишком уж фантастично.

«Древняя культура Берингова моря и эскимосская проблема» — так называлась монография известного советского ученого С. И. Руденко, вышедшая в свет в 1947 году. Он доказывал, что морские зверобои — эскимосы — появились в области Берингова моря сравнительно поздно и были своего рода «клином», разделившим народы Северо-Востока Азии и Северной Америки. Пришли эскимосы откуда-то с юга, «не из арктической Азии, а из островной юго-восточной ее части».

Почти сразу же после выхода монографии «южная» гипотеза Руденко подверглась серьезной критике, Крупнейший советский антрополог М. Г. Левин показал, что эскимосы относятся к так называемой «арктической расе», вместе с чукчами, коряками, ительменами. Сформировалась она на территории Северо-Восточной Азии и Берингова моря; причем «характерный для эскимосов антропологический тип сложился, по-видимому, в области Берингова моря, откуда и шло его расселение по арктическому побережью Америки и Гренландии».

Правоту советского антрополога подтвердили археологические раскопки. На Чукотке, около поселка Уэллен, были открыты древние могильники. Предметы быта, скульптуры, орудия охоты, найденные в них, очень похожи на эскимосские. Но ведь и другие народы Севера относятся к «арктической расе». А искусство и орудия могут быть заимствованы одним народом у другого. Например, чукчи, живущие на берегах Берингова моря, переняли от эскимосов их охотничьи навыки, одежду и т. д. Вплоть до конца прошлого века эскимосов, живущих на Чукотке, не отделяли от приморских чукчей, они были известны, как «зубатые», или «сидячие», чукчи, — настолько стали близки друг другу два соседних народа. Быть может, и эскимосы, в свою очередь, переняли у какого-то древнего племени культуру? И ему, а не предкам эскимосов принадлежат находки археологов? Ответить на этот вопрос можно лишь с помощью языкознания.

В языке азиатских эскимосов, кроме общего названия моржа (айвык), есть более 15 отдельных слов для обозначения «спящего в воде моржа» (у которого виден только нос), «спящего моржа с головой над водой», «годовалого моржа», «моржа на льдине», «моржа, плавающего с места на место», «моржа, плывущего без определенного направления», «самки моржа», «моржонка», «моржа-самца», «моржа, пасущегося на одном месте» и т. д. А это говорит о том, что эскимосы с незапамятных времен занимались охотой на моржей и выработали специальные слова-сигналы, которые помогают охотнику быстро ориентироваться в обстановке. По-русски мы бы сказали: «морж плывет в северном направлении», «морж может уплыть», а эскимос выразит смысл одним словом каврык. Этой же цели служат и более 20 указательных местоимений в эскимосском языке (не синонимов, а слов, обозначающих разные направления и разные точки в пространстве) и свыше 80 производных от них слов. Они позволяют передавать информацию, необходимую охотнику, быстро и точно.

В языке чукчей, занимающихся оленеводством, этого нет. Зато в чукотском языке мы находим десятки различных наименований оленей по масти, повадкам, возрасту, полу: слово нитльэн обозначает важенку, ищущую утерянного теленка; слово кликин — бычка до одного года; слово пээчвек — самку-однолетку и т. д. И это помимо «основного слова» — кораны, означающего «олень». От состояния снежного покрова зависит корм оленей. У чукчей, помимо общего слова, обозначающего снег, есть особые слова-наименования для первого снега, который должен растаять; для первого снега, который больше не будет таять; для снега, уплотненного ветром после снегопада; для снега, подтаявшего днем; для мягкого снега, легшего на плотный снег после снегопада; для плотного снега; для мерзлого снега; для весеннего снега с проталинами; для мокрого, размякшего, тонкого снега…

Даже ничего не зная о чукчах и эскимосах, только по словарю их языков можно догадаться, что эскимосы испокон веков занимались морской охотой, а жизнь чукчей была связана с оленями.

Но, может быть, в Берингоморье эскимосы пришли откуда-то извне? Вновь языкознание решает спор археологов и этнографов. «Абсолютное большинство поселений по побережьям обоих океанов (Северного Ледовитого и Тихого. — А. К.), ныне заселенных чукчами, имеет в основе своей эскимосские названия», — пишет советский ученый И. С. Вдовин. С ним солидарны другие исследователи. Географические названия, происходящие из языка эскимосов, есть и на Камчатке — значит, они когда-то жили и здесь, до появления коряков и ительменов.

Наконец, все тот же язык позволяет определить время разделения эскимосов и алеутов, когда-то говоривших на одном языке — эскалеутском, то есть эскимосско-алеутском праязыке. На нескольких десятках эскимосских диалектов говорят около 70 тысяч жителей Гренландии, северных районов Канады, Аляски, Чукотки. На алеутском языке число говорящих гораздо меньше. В нашей стране, на Командорских островах, живут около 400 алеутов, но не более 50 из них считают алеутский язык родным. На острове Медный, обитатели которого жили в тесном контакте с русскими, образовался особый язык, впитавший в себя не только русскую лексику, но даже изменивший под русским влиянием свой грамматический строй! На Алеутских островах алеутов около 5000 человек.

У археологов есть радиоактивные часы. Они могут датировать события с помощью радиоактивного углерода. Возраст древнейших стойбищ алеутов примерно три тысячи лет. Языкознание не так давно получило свои часы: сравнивая процент совпадающих слов в родственных языках, можно приблизительно вычислить, когда произошло разделение этих языков (подробно об этом можно прочесть в книге автора «Звуки и знаки», в очерке «Лингвистические часы»). Сравнение эскимосских и алеутских языков показало, что они разделились около трех тысяч лет назад. Данные радиоактивных и лингвистических часов совпали! А география языков свидетельствует о том, что разделение алеутов и эскимосов должно было произойти в районе, близком нынешнему месту обитания алеутов, — Берингоморье.

Со временем эскимосский язык разделился на три ветви — сиреникскую (в одном селении на Чукотке), юик и инуик, которые, в свою очередь, распались на различные диалекты. В наше время на небольшой территории Юго-Западной Аляски существует много диалектов, близких диалектам эскимосов, живущих в Азии. Значит, здесь, в Берингоморье, находился центр, где сформировался эскимосский язык. Отсюда шло расселение покорителей Арктики на восток, в Америку и далее в Гренландию, и на запад, вплоть до устья Колымы.

Мост в Америку

Эскимосская проблема интересна и важна не только потому, что с нею связан вопрос о происхождении народа, заселившего самую северную часть нашей Ойкумены, самого северного из гиперборейцев. Эскимосы населяют два континента — Азию и Америку. И, решив эскимосскую проблему, мы, возможно, приблизим решение еще более важной проблемы — заселения Нового Света. О том, когда и откуда пришли люди в Америку, ученые начали спорить чуть ли не сразу после путешествий Колумба, когда стало ясно, что он открыл не путь в Индию, а совершенно особый мир, по праву названный Новым Светом. В наши дни считается доказанным, что предки американских индейцев пришли из Азии.

Эскимосы, чья культура и язык сформировались в Берингоморье, — это последняя волна переселенцев с Азиатского материка в Новый Свет. До нее Америку должны были достичь другие волны народов. Ведь разделение предков эскимосов и алеутов, формирование эскимосской культуры началось 3–4 тысячи лет назад. А первые люди попали в Америку 10, 15, а то и все 30 тысяч лет назад. Откуда же они пришли, из какого района Азии? Здравый смысл подсказывает: вероятно, из мест, которые ближе всего находятся к Новому Свету.

Один из лучших знатоков народов крайнего Северо-Востока Азии В. И. Иохельсон еще в начале XX века отметил черты сходства в языках, обычаях, культуре индейцев Северо-Западной Америки (тлинкитов, атапасков и других) и ительменов, коряков, чукчей. Он предположил, что некогда индейцы и палеоазиаты составляли единое целое. А потом их разделил «эскимосский клин». Иохельсон, следуя взглядам американских ученых, считал, что «клин» двигался с севера, ибо родина эскимосов якобы находилась в Америке, в районе Гудзонова залива. Руденко, как вы помните, говорил о том, что «эскимосский клин» двигался с юга, из Юго-Восточной Азии.

Сейчас большинство ученых полагает, что древние предки эскимосов и родственных им алеутов, так называемые эскалеуты (эскимосо-алеуты), около 3–4 тысяч лет назад жили в Берингоморье. Стало быть, «эскимосский клин» сформировался здесь. Но вполне вероятно, что до того, как в Берингоморье появились эскалеуты, в течение долгого времени через этот район осуществлялись контакты между народами Америки и Северо-Восточной Азии. Или, быть может, народы эти были не просто друзьями и соседями, но и родственниками?

Не так давно, работая на Камчатке, археолог Н. Н. Диков открыл могильник. Возраст его 12, а то и все 16 тысячелетий, а предметы, найденные в могильнике, очень близки индейским. Не отсюда ли происходило заселение Нового Света? И нельзя ли отыскать следы родства между языками палеоазиатов и языками индейцев Америки?

Анализ «звуковых цепей», последовательности гласных и согласных звуков в слове в ительменском и в языках индейцев, населяющих крайний Северо-Запад Америки (то есть ближайших соседей), показывает, что структуры их очень сходны. Однако такое сходство еще не говорит о родстве языков. А убедительного сходства по остальным — и основным! — языковым параметрам, говорящим о действительном родстве, пока что не обнаружено. Ни в ительменском, ни в родственных ему чукото-камчатских, ни в юкагирском такого сходства с языками Северо-Запада Америки не найдено.

Впрочем, это неудивительно: ведь и чукчи, и юкагиры, и ительмены пришли откуда-то с запада на свою нынешнюю родину. А прежде здесь жили какие-то другие народы, поглощенные современными палеоазиатами. Корни, местоимения, грамматические формы чукото-камчатских, ительменского, юкагирского языков обнаруживают сходство с языками, расположенными к западу, а не к востоку, не с индейскими, а с языками Сибири и Центральной Азии. Да и антропологически палеоазиаты близки не к индейцам, а скорее к монголам и тунгусо-маньчжурам. Но, быть может, следы самых древних жителей Северо-Восточной Азии (уж не просто палеоазиатов, а палеопалеоазиатов!) можно обнаружить в этнографии, культуре, фольклоре нынешних жителей этих мест? И не только среди чукото-камчатских народностей и юкагиров, но и среди живущих на Дальнем Востоке нивхов, говорящих на особом — нивхском — языке, который также относят к палеоазиатским (ибо установить родство нивхского с каким-либо другим языком мира никому еще пока не удалось).

Нивхов справедливо считают одним из самых древних народов Дальнего Востока. В наши дни свыше четырех тысяч нивхов живут в низовьях реки Амур и на Сахалине. В прошлом территория расселения их была больше: на севере она граничила с землями коряков, а на юге, возможно, достигала границ Корейского полуострова. «Возможно, что именно на территории нивхов происходил стык культур народов Севера и Юга, связь древних культур Монголии с Аляской, — пишет советский этнограф Чунер Таксами, нивх по национальности. — Не исключено, что проникновение человека на Американский континент с материка Азии в какой-то степени коснулось и нивхской земли».

Этнограф Л. Я. Штернберг, один из крупнейших знатоков народов Дальнего Востока, писал, что его исследования языка нивхов позволяют думать, что гипотеза «об общности происхождения народностей Тихоокеанского побережья Азии с племенами Северной Америки… может найти в конце концов полное подтверждение» и указывал «на сближения в частностях, которые чрезвычайно характерны», существующие между нивхским и языками индейцев Америки.

Действительно, ряд черт в культуре, ведении хозяйства, языке сближает нивхов с индейцами Америки. Но другие черты, например орнамент, формальные приемы искусства, уводят не на северо-восток, а, наоборот, на юг и юго-запад, не в Новый Свет, а в Азию. Один из виднейших исследователей языков Сибири Е. А. Крейнович считает, что некогда нивхи жили в тесном соприкосновении с корейским народом, с одной стороны, и с древними маньчжурами — с другой.

Родство корейского и нивхского языков не доказано… Впрочем, как и родство нивхского и любого другого палеоазиатского языка с языками индейцев Америки. Так же, как и родство корейского с каким-либо языком мира.

Чосон, Сахалин и бородатые айны

«Чосон» или «Чосен» — «Страна утренней свежести» — это древнее название Кореи. Корея — одна из самых однородных в национальном отношении стран мира. Более 99 процентов ее населения — корейцы, в то время как в Иране только 44,6 процента жителей — персы; в Афганистане афганцы составляют 53,2 процента, а в Индии на долю самого многочисленного народа — хиндустанцев — приходится лишь 25,5 процента всего населения страны. Корейцы живут и в соседних с Кореей странах: в Китае, Японии, СССР. В нашей стране корейцев более 350 тысяч.

Корейский язык имеет многовековую историю, на нем написаны прекрасные произведения литературы, возраст которых измеряется тысячью и более лет… И все-таки по сей день неизвестно, находится ли язык корейцев в родстве с другими языками или нет.

Многие ученые полагают, что корейский язык входит в алтайскую семью, образуя в ней особую ветвь, наряду с тунгусо-маньчжурской, тюркской, монгольской. Не ясно, можно ли черты сходства объяснить не родством, а многовековыми контактами корейцев и разных алтайских народов.

Древняя Корея граничила с государством чжурчэней, ее завоевывали монголы и т. д. Контактами можно объяснить сходство многих слов корейского языка с японскими словами. Корея и Япония связаны долгими узами торговли, соперничества, культурного обмена, общностью религии — буддизма, проникшего в эти страны более тысячи лет назад.

Сходство обнаруживают и между языком корейцев и жителей Камчатки. Может ли здесь идти речь не о взаимном влиянии, а о древнем родстве? Но слишком уж мало общих этих черт найдено пока в корейском и камчатских языках. Утверждать, что предки ительменов и коряков родственны древнейшим предкам корейцев, нельзя. Камчато-корейское родство еще более спорно, чем нивхско-корейское.

Корейский сопоставляли не только с языком нивхов, но и одновременно с айнским языком, на котором говорят айны — древние жители Хоккайдо, Курильских островов и Сахалина. Но, как справедливо писал еще академик Шренк, «нет народа, о котором, как об айнах, было бы выражено в короткое время столько разнообразных, даже противоречащих друг другу мнений относительно происхождения или племенного родства с другими народами».

Судьбы человечества сложились так, что на северо-восточной оконечности гигантского материка Евразии ученые столкнулись с комплексом нерешенных проблем. Здесь что ни народ — то загадка. Вспомним юкагиров и чукото-камчатские народы, пришедшие откуда-то из глубины материка. Вспомним нивхов, в языке и культуре которых находятся параллели с индейцами Америки. Вспомним, наконец, «эскимосский вопрос». Но даже в этом дальневосточном «заповеднике загадок» айны являются самым удивительным и странным народом.

Первые европейцы, столкнувшиеся с айнами еще в XVII веке, были поражены их внешним видом. Кругом люди с желтой кожей, с монгольской складкой века, с редкими волосами на лице… И вдруг — народ, обладающий необыкновенно густыми волосами, покрывающими голову, с огромными бородами и усами (айны придерживали их особыми палочками во время еды), с чертами лица, похожими на европейские… Притом айны ездят в лодках, выдолбленных из целого ствола дерева, — так же изготовляют суда лишь жители далеких южных морей. Айны, несмотря на жизнь в суровом климате, летом носят лишь набедренные повязки, подобно жителям стран, лежащих под экватором.

Загадке айнов уделяли внимание многие исследователи самых разных специальностей — антропологи, лингвисты, археологи, географы. Но она и по сей день не решена. Причем за то время, пока наука пыталась решить, откуда же взялся этот удивительный народ, численность айнов резко сократилась. На Курилах они уже не живут, с Южного Сахалина немногочисленные айны переселились на Хоккайдо. Этот северный японский остров ныне последнее пристанище исчезающего народа.

Крузенштерн, Лаперуз и другие открыватели Тихого океана считали айнов народом европейского происхождения. Ведь волосяной покров на теле развит у белой расы больше, чем у африканцев или монголоидов. Айны же являются «рекордсменами» в этой области. Есть даже гипотеза, впрочем, недоказанная и вызывающая большие сомнения ученых, что язык айнов находится в родстве с индоевропейскими языками.

Другие ученые, в том числе военный врач М. М. Добротворский, проживший среди айнов много лет, полагали, что, несмотря на отличие от окружающих народов, айны все-таки являются азиатским народом: кожа у них не белая, а желтая, лицо плоское, а у некоторых встречается «монгольское веко», или, как говорят антропологи, эпикантус. Правда, среди сторонников азиатской гипотезы не было единогласия: одни видели родину айнов в Сибири, другие связывали их с монгольскими племенами или с малыми народами Приамурья (орочами, нанайцами и т. д.), третьи — с китайцами, четвертые — с нивхами и корейцами.

Академик Шренк считал, что айны — народ, вытесненный на острова монголоидными племенами с материка Азии. Другими словами, они — палеоазиаты, как и нивхи, ительмены, чукчи. Шренк наметил и путь движения айнов: через Корею и острова в проливе Цусима на японский остров Хонсю, затем на Хоккайдо. Лишь совсем недавно этот народ попал на Сахалин и Курильские острова.

Сто лет назад, в 1872 году, французский географ Луи Вивьен де Сен-Мартен выступил с гипотезой, из которой следовало, что родина айнов находилась не на западе, в Европе или Азиатском материке, а на юге, на островах Индонезии и Филиппинах. Именно здесь, считал Сен-Мартен, обитала когда-то особая «океаническая» раса. Одна ее ветвь пошла на юго-восток и ее потомки — жители островов Океании, полинезийцы. Другая пошла на север, заселила все острова, окаймляющие Восточную Азию от Тайваня до Камчатки. Это — предки айнов.

В Океании искали родину айнов и другие исследователи. Новая Зеландия и Новая Гвинея, Меланезия и Филиппинские острова — вот далеко не полный перечень адресов «колыбели» айнского народа. Наиболее убедительно и детально обосновал океанийскую гипотезу советский ученый Л. Я. Штернберг. В работе, названной «Айнская проблема», он показал связь языка, изобразительного искусства, религиозных верований, оружия, одежды, средств передвижения айнов с языками и культурой народов Океании. А последние исследования антропологов нашей страны говорят о том, что ближайшими родственниками айнов по расе являются… коренные обитатели Австралийского материка! У айнов, как и у австралийцев, толстые губы, широкий нос, наклонный лоб, жесткая шапка волос, густые бороды.

Внешний облик айнов столь своеобразен, что многие ученые считают их представителями особой «курильской», или «айнской», расы. Таким образом, айнов причисляют к самым разным расам: европеоидной, монголоидной, австралоидной и даже выделяют в особую малую расу!

Вопрос о родине айнов не решен до сих пор. Не доказано и родство их языка с другими языками мира. И все-таки скорей всего этот удивительный народ пришел откуда-то с юга. Археологические раскопки на территории Японии показывают, что древнейшая культура людей неолита, названная «культурой дзёмон», имеет корни на островах Малайского архипелага. И она может быть связана с предками айнов. О том же говорят и своеобразные «языковые раскопки». Изучая географические названия Японского архипелага, ученые выявили здесь мощный пласт наименований, объяснить которые можно лишь с помощью айнского языка. Цепочка этих названий прослеживается далее на юг, вплоть до Индонезии.

Впрочем, здесь мы сталкиваемся с новой загадкой. В самом японском языке, подобно корейскому, стоящему особняком среди языков мира, имеется много общих черт и в фонетике, и в лексике, сближающих его с языками Индонезии и Океании. Океанийские связи, возможно, есть и в языке айнов. Поэтому нельзя решить точно, что же унаследовали айны на своей далекой прародине в Океании (или Юго-Восточной Азии?), а что на своей новой родине, в Японии, к берегам которой приплывали и «викинги Тихого океана» — мореходы Индонезии и Полинезии, верней, их древнейшие предки, говорящие на особых — австронезийских — языках. Австронезийцы сами являются загадкой: каким образом распространились они на пространствах двух великих океанов, Индийского и Тихого, от острова Пасхи до острова Мадагаскар задолго до начала эпохи Великих географических открытий?

Индосинезия

Австронезийский треугольник

Знаменитые водители фрегатов — Кук, Лаперуз, Крузенштерн, Лисянский и другие, — открывавшие в бескрайних просторах Тихого океана новые земли, удивлялись, что жители островов, отделенных один от другого тысячами километров, говорят на очень близких языках. Речь маори, живущего на Новой Зеландии, понятна островитянам Таити; обитатели Гавайских островов говорят на языке, похожем на язык острова Пасхи и Маркизских островов. Да и культура, верования, обычаи, быт жителей южных морей, светлокожих и радушных полинезийцев, очень похожи.

В начале прошлого века известный естествоиспытатель Адельберт Шамиссо, совершивший кругосветное плавание на русском корабле «Рюрик», отметил, что речь полинезийцев отчасти сходна с малайским и другими языками Индонезии и полуострова Малакка, В 1836 году немецкий лингвист Вильгельм Гумбольдт, брат знаменитого ученого-энциклопедиста Александра Гумбольдта, доказал, что сходство это не случайно: существует семья языков, западная ветвь которой объединяет языки Малайи и Индонезии, а восточная — языки Полинезии. Гумбольдт и назвал эту семью малайско-полинезийской.

Позднее выяснилось, что на языке, близком малайскому, говорит и население острова Мадагаскар, хотя от Юго-Восточной Азии его отделяют тысячи километров Индийского океана, а от Африки, с ее многочисленными языками и народами, — лишь узкий Мозамбикский пролив. Помимо Полинезии (островов восточной части Тихого океана), и в северо-западной части Океании, в Микронезии («Малые острова»), и в юго-западной, Меланезии («Черные острова»), также говорят на языках, входящих в малайско-полинезийскую семью. Таким образом, в ней оказалось уже не две, а четыре ветви: малайская, полинезийская, меланезийская и микронезийская. И семью стали называть по-другому: австронезийская, то есть южноостровная.

От острова Пасхи до острова Мадагаскар — таково основание гигантского треугольника, образованного австронезийскими языками. Вершиной этого треугольника сначала считали полуостров Малакку.

Но вскоре оказалось, что вершину следует передвинуть далеко на север. На острове Тайвань сохранилось несколько племен, говорящих на языках, родственных индонезийским. Австронезийские наречия есть и во Вьетнаме (язык нам и другие). Когда-то южноостровные языки были распространены еще дальше на север, возможно, вплоть до Японского архипелага.

Японский язык не удалось пока отнести ни к какой из известных семей. И не потому, что он стоит совершенно особняком, что в нем нет никакого сходства с другими языками. Напротив, корни и грамматика японского во многом близки алтайским языкам. Но в фонетике (да и в словаре) можно обнаружить и явные следы австронезийского влияния. Скорее всего японский язык в основе своей алтайский, но он испытал влияние австронезийской речи. Первыми пришли на Японский архипелаг австронезийцы, Археологи утверждают, что древнейшая культура Японии связана с островами Тихого океана, а не с континентом Азии. Значит, вершина треугольника, обозначающего распространение австронезийских языков, достигает Японии.

Откуда же, из какого центра распространились австронезийцы, преодолев пространства двух океанов? Южный Китай, Новая Гвинея, Западная Европа и даже легендарная Атлантида считались их колыбелью… Но, вероятней всего, она находилась где-то в Индонезии или на полуострове Индокитай. На островах Индонезии найдены следы древних культур, которые можно связать с австронезийцами. В лабиринте островов, островков и архипелагов могла сложиться их прекрасная мореходная техника, позволившая покорить просторы двух великих океанов. Индонезия находится в самом центре «австронезийского треугольника», отсюда удобнее всего было двигаться на юго-запад, к Мадагаскару, на юго-восток, в Меланезию и Полинезию, на север, вплоть до Японии, и на северо-восток, к коралловым атоллам Микронезии.

Наконец, есть еще один важный довод в пользу «индонезийского адреса» — восходящее к временам очень глубокой древности родство австронезийских языков с другими языками Юго-Восточной Азии, названными австроазиатскими (южноазиатскими).

Музей языков

Индокитайский полуостров называют иногда музеем языков, музеем народов. В странах Индокитая говорят на сотнях различных языков.

Лингвистам удалось сгруппировать их в три большие группы, отнести к трем семьям: австронезийской, австроазиатской и тайской (от названия народа таи, давшего наименование стране Таиланд).

Народов, говорящих на австронезийских языках, в Индокитае не очень много — около десятка (сущий пустяк по сравнению со 100 австронезийскими народами Индонезии, десятками народностей Филиппинских островов, также говорящих на австронезийских языках, и многими сотнями языков Полинезии, Микронезии и Меланезии). Гораздо больше здесь языков и народов австроазиатской семьи.

По всей вероятности, именно австроазиаты были одними из древнейших обитателей полуострова Индокитай.

Вьетнамский язык — самый распространенный из языков Юго-Восточной Азии. На нем говорят свыше 34 миллионов человек. С незапамятных времен обитали предки вьетнамцев в своей стране. Вместе с близким ему языком мыэнг (на нем говорят около 500 тысяч человек) вьетнамский образует особую группу в австроазиатской семье.

Второе место по числу говорящих на австроазиатских языках занимает кхмерский язык, на нем говорят около 6 миллионов камбоджийцев, или кхмеров (основного населения Камбоджи). Более тысячи лет назад кхмеры создали могущественное государство, объединившее большую часть Индокитайского полуострова. Грандиозный архитектурный комплекс кхмерской столицы, города Ангкор-Тхом, сохранился до наших дней и является одним из шедевров мирового искусства. На языках, близких к языку кхмеров, говорят многие другие народности Индокитая, например так называемые «горные кхмеры».

Горные кхмеры — название условное, оно дано для того, чтобы различать языки малых народностей, живущих в горах Индокитая, от родственного им кхмерского языка. В Камбодже их называют собирательным именем «пнонги», во Вьетнаме — «мои», в Лаосе — «тха». Отдельные народности горных кхмеров отличаются друг от друга. Особенно же эти различия проявляются в языке. Лингвисты насчитывают более десятка разных языков горных кхмеров. Распространены они на территории всех государств Индокитайского полуострова: в Лаосе и Камбодже, в Северном и Южном Вьетнаме, а также в Таиланде. Горные кхмеры и по сей день сохранили родовой строй и занимаются охотой, рыболовством, собирают дикорастущие растения. Кое-где они перешли к оседлости и переняли высокую культуру своих соседей: вьетнамцев, кхмеров, таиландцев, лаосцев.

Языки, близкие кхмерскому, распространены не только по полуострову Индокитай. Древнейшим цивилизованным народом Бирмы были моны. Уже в первых веках нашей эры они создали самостоятельное государство, строили величественные храмы и города, совершали дальние морские плавания, имели свою письменность и литературу. Монский язык сохранился и до наших дней, на нем изъясняются около полумиллиона граждан Бирманского Союза. Кхмерский (или камбоджийский), монский и языки горных кхмеров образуют особую группу австроазиатских языков. Названа она мон-кхмерской, по двум главным языкам, входящим в ее состав.

Отдельными изолированными островками в горных и малодоступных районах Бирмы, Вьетнама, Таиланда, Лаоса, Южного Китая разбросаны племена горных монов, остатки ранних поселенцев Индокитая и Бирмы. Языки их — палуан, ва и другие — образуют, наряду с вьетнамской и мон-кхмерской, еще одну ветвь австроазиатской семьи. Язык кхаси, народности, живущей в индийском штате Ассам, представляет собой еще одну ветвь этой семьи. Но даже Ассамом не ограничивается «западный предел» распространения австроазиатских языков.

В Северо-Восточной и Центральной Индии, в горах и джунглях, и по сей день обитают племена, чье хозяйство и жизненный уклад близки людям каменного века. Говорят они на особых языках и наречиях (их насчитывается несколько десятков), объединяемых общим названием — языки мунда, или мунда-кола. Племена мунда пришли на Индостан очень давно, задолго до того, как на полуострове появились кочевники-арьи. Названия многих рек Индостана, в том числе и великого Ганга, восходят к словам мунда (Ганга означает «река, вода»). Многие ученые полагали, что племена мунда и есть древнейшие жители Индии. Но оказалось, что это не так. Группа мунда входит в состав австроазиатской семьи языков. Отделилась она от общего «ствола» очень давно, более шести или семи тысяч лет назад, так что по отношению к арьям, появившимся на территории Индостана лишь во II тысячелетии до н, э., племена мунда действительно выглядели старожилами.

Австроазиатские языки есть и на крайнем юге Азиатского материка. В джунглях полуострова Малакка кочуют семанги. Их около 4000 человек. Это темнокожие люди очень маленького роста — «азиатские пигмеи», или негритосы (африканских пигмеев ученые называют негриллями). Вместе с другим маленьким темнокожим народом, сеноями, семанги являются древнейшими обитателями Малакки, а быть может, и всей Юго-Восточной Азии. Внешний облик и крайне примитивная культура семангов и сеноев резко отличаются от облика и культуры кхмеров, вьетнамцев и других народов Индокитая и Малакки, Но семангские и сенойские языки находятся в родстве с кхмерским и другими австроазиатскими наречиями. Скорее всего, семанги и сенои когда-то говорили на особых языках, но затем перешли на язык своих более развитых соседей-австроазиатов. Такая же судьба постигла и язык аэта, негритосского племени, живущего на Филиппинах, только аэта перешли на один из языков австронезийской семьи.

Семанги, разделяющиеся на ряд различных групп, населяют горы и джунгли на севере континентальной Малайзии. Сенои обитают в центральной части полуострова Малакка и также разделяются на несколько групп. Наиболее отсталые племена сеноев и семангов и поныне ведут образ жизни людей каменного века, первобытных охотников и собирателей дикорастущих растений.

Австроазиатская речь звучит и на Никобарских островах, находящихся в Индийском океане. Никобарский язык образует особую ветвь в австроазиатской семье, наряду с вьетнамской, мон-кхмерской, кхаси, горных кхмеров, мунда-кола, семанго-сенойской ветвями.

Австрическая, или южная

Индокитайский полуостров — на востоке, Центральная Индия — на западе, Малакка — на юге — таков район распространения австроазиатских языков. Ну, а как далеко на север Азии заходят эти «южноазиатские» наречия? По словам советских ученых, «северная часть Индокитая вместе с соседними провинциями Юго-Западного Китая составляют одну из наиболее сложных в этническом отношении областей земного шара», ибо «здесь на сравнительно небольшом пространстве вперемежку живут несколько десятков народов».

Наиболее своеобразными из них являются языки мяо-яо, то есть языки народностей мяо и народностей яо. На языках мяо говорят более трех миллионов человек, на языках яо — около миллиона. Народы мяо-яо живут в нескольких провинциях Китая, а также на севере Вьетнама, Лаоса и Таиланда. Как правило, они расселены небольшими группами, находящимися на значительном расстоянии одна от другой и занимают горные районы. Долгое время языки мяо-яо считали родственными китайскому языку. Но в настоящее время специалисты по этим языкам показали, что родства между китайским и языками мяо-яо нет. Многие лингвисты, в том числе советский ученый Сергей Евгеньевич Яхонтов, полагают, что языки мяо-яо имеют родственников не в Китае, а среди австроазиатских языков. Если это так, то родичей австроазиатов мы находим далеко на севере. Область их распространения доходит почти до Янцзы!

Известный американский ученый Поль Бенедикт и С. Е. Яхонтов полагают, что и многие языки, объединяемые общим названием тайские, также находятся в родстве с австронезийской семьей. Общепринято было считать, что тайские языки родственны китайскому. Ведь в них мы находим большое число слов, близких китайским, а порой и целиком совпадающих с ними. Однако все эти слова могут быть объяснены заимствованиями. Очень многие из них обозначают понятия культуры и хозяйства, а такого рода слова легко переходят из одного языка в другой. Огромное число культурных терминов в языках народов Сибири взято из русского, но это вовсе не означает, что они одного корня с ним. Если же провести основательную расчистку, снять китайские заимствования, то окажется, что в тайских языках нет исконных слов, сходных с китайскими. Зато есть основные, редко заимствующиеся слова, родственные языкам Индонезии и Меланезии. Иными словами, тайские языки находятся в родстве с языками австронезийцев (кстати сказать, вьетнамский также считался родственным китайскому, но связи этих языков объясняются контактами, заимствованиями, а не древним родством).

Черты родства, причем очень древнего, обнаруживаются у тайских и австронезийских языков с австроазиатскими. Вероятно, некогда (не менее 10 тысяч лет назад) в Юго-Восточной Азии существовала одна великая семья языков — австрическая (то есть южная). Ее распад, как полагает С. Е. Яхонтов, проводивший необходимые статистические подсчеты, начался 8—10 тысяч лет назад, когда отделились австронезийские языки. Народы, говорящие на них, начали свой беспримерный подвиг — освоение просторов двух океанов, Индийского и Тихого (от о. Пасхи до о. Мадагаскар). Около 7 тысяч лет назад от общего «австроазиатского ствола» отделилась группа мунда, началось заселение Индии племенами, ушедшими далеко на запад от своей прародины — Юго-Восточной Азии. Примерно в это же время от общего «ствола» отделяется ветвь языков мяо-яо. Проходит около тысячелетия, и австроазиатские языки разделяются на ветви кхаси, горных монов и мон-кхмерскую. От последней, около четырех тысяч лет назад, отделяется вьетнамский язык.

В I тысячелетии до н. э., согласно гипотезе С. Е. Яхонтова, разделяются языки мяо и яо. Тогда же тайская ветвь, отделившаяся от остальных в глубочайшей древности, начинает распадаться на отдельные языки. Причем дробление продолжалось до первых веков новой эры.

Предки таи вплоть до I тысячелетия до н. э. занимали северное побережье Тонкинского залива и бассейн реки Сицзян (в Южном Китае). Около трех тысяч лет назад началось тайское движение народов. Народ ли переселяется на остров Хайнань, где он живет и поныне. Народы дун, шуй и другие двигаются на северо-запад, в глубь Китая. Там они находят свою вторую родину, вбив клин между языками мяо и яо и положив начало разделению этих языков, прежде составлявших единое целое.

В начале новой эры происходят новые передвижения тайских народов, на этот раз на юго-запад и юг, в глубь полуострова Индокитай. На территорию Таиланда приходят предки современных таев (или сиамцев), в Лаос — предки лаотянцев, часть тайских племен уходит на запад, вплоть до Бирмы и даже до полуострова Индостан! Тайские народы вклиниваются между народами, говорящими на языках мон-кхмер. В Южном Китае возникает государство Наньчжао — «Страна Южного владыки», — соперничающее с Китайской империей, а на полуострове Индокитай — тайские державы, конкурирующие с древними царствами кхмеров и бирманцев. С другой стороны, ряд племен таи сохраняет вплоть до XX века первобытные нравы и обычаи.

Горы, бурные реки, джунгли, болота — все эти природные условия устанавливали границы между отдельными народностями. Но так как их было очень много, а территория расселения сравнительно невелика, происходили постоянные контакты между народностями, говорящими на тайских, кхмерских, монских, австронезийских языках. В результате — смешение обычаев, племен, наречий.

Распад великой австрической семьи начался очень давно, раньше, чем разделился индоевропейский праязык. Только лингвисты могут найти общие черты в армянском и литовском, исландском и персидском языках, настолько изменился их словарный состав и общий строй за истекшие со времени распада праязыка тысячелетия. Разница между языком мяо и малайским, кхмерским и языком ли на острове Хайнань не меньшая, а, пожалуй, большая.

Смешение языков и народов Юго-Восточной Азии, говорящих на разных наречиях, хотя и восходящих к одному единому австрическому праязыку, многократно увеличено тем, что в нем приняли участие и языки другой семьи, не менее древней и сложной по составу. Народы, говорящие на этих языках, начиная с первых веков новой эры, вторгались с северо-запада, северо-востока и с севера в Бирму и Индокитай, оседали там и участвовали в образовании народностей и языков Юго-Восточной Азии.

Бирма, Тибет, Гималаи

На территории Бирмы найдено огромное число древних памятников письма. Самые знаменитые из них — два каменных столба, все грани которых покрыты надписями. Каждую грань занимает один и тот же текст, начертанный разными письменными знаками на четырех различных языках. Один из языков — пали; это индоевропейский язык, входящий в индийскую группу (для буддийских народов Юго-Восточной Азии и Индии пали был тем же, чем для христиан Западной Европы латынь, то есть международным языком религии и культуры). Второй текст написан на языке монов, австроазиатского народа, создавшего древнейшую культуру Бирмы в долине реки Иравади. Третий текст также не представлял большой трудности для ученых. Его язык отличался от современного бирманского языка примерно так же, как язык «Слова о полку Игореве» отличается от современного русского. Четвертый текст написан на языке, науке неизвестном.

Профессор Отто Благден, один из виднейших историков Бирмы, потратил много времени и сил на расшифровку этого неизвестного языка. Надписи на нем были найдены не только на гранях каменных столбов, но и в рукописях, листами которых служили золотые пластинки, на статуях Будды и т. д. Благдену удалось проникнуть в тайну неизвестного языка.

Язык этот, получивший название пью (название условное так как мы до сих пор не знаем, как называл себя древний народ), исчез около 600 лет назад. Он оказался родственником бирманского. Вслед за пью в Бирму пришли и предки нынешних бирманцев, составляющих основную часть населения этой страны теперь (бирманцев насчитывается более 22 миллионов, а всего в Бирманском Союзе около 29 миллионов человек).

Откуда пришли бирманцы и родственные им пью? Уже давно было отмечено, что чем южнее живет народность Бирмы, тем раньше она пришла в страну. Моны занимают самые южные части Бирманского Союза, и они являются создателями древнейшей цивилизации Бирмы. Бирманцы заселяют центральную часть страны. А на севере Бирмы живут самые поздние пришельцы — качины, причем некоторые племена качинов и по сей день продолжают переселение, двигаясь на юг. Качинский язык, бирманский, пью находятся в родстве с языками некоторых народов Южного Китая и Тибета. Значит, и лингвистика, и география указывают один и тот же адрес — на севере, в Тибетском нагорье и в горах Южного Китая следует искать прародину бирманцев. Отсюда спустились они в теплые речные долины и «отодвинули» более ранних пришельцев на юг, к океану, а также на запад и восток, в горы.

Языки народов Южного Китая, родственные бирманскому, еще слабо изучены лингвистами. Однако уже сейчас становится ясно, что эти народности не были «дикими варварами», как именуют их китайские хроники. Например, ицзу (или и) создали еще до новой эры самостоятельное государство. У них так же, как и у близкого им народа лису, существовала самобытная письменность. Ицзу высекали из камня скульптуры, похожие на знаменитые статуи острова Пасхи и Южной Америки. В настоящее время на языках ицзу говорят более трех миллионов человек.

Тибето-бирманские — так называют ученые родственные языки, распространенные в Бирме, Тибете, Южном Китае, Северо-Восточной Индии (языки племен нага и многие другие). Название дано по двум языкам этой группы, наиболее известным, бирманскому и тибетскому. Тибетский язык распадается на несколько десятков наречий и говоров. Но все области Тибетского нагорья объединяются общим письменным языком. Сформировался он давно, в VII–VIII веках, и на нем существует богатейшая литература. В нашей стране, в ленинградском Институте востоковедения, собрана одна из лучших в мире библиотек тибетских книг — ксилографов, более 14 000 томов, около 50 000 различных произведений!

В пустыне Гоби известный русский путешественник П. К. Козлов открыл в 1907–1909 годах мертвый город Хара-Хото. Там он обнаружил рукописи, написанные тангутами, создавшими большое государство в центре Азии (его уничтожили орды Чингисхана). Долгое время тангутский язык не поддавался расшифровке. Наконец советскому ученому Н. А. Невскому удалось найти ключ к неразгаданным письменам и определить, что их язык родствен тибето-бирманским наречиям. Труд Невского «Тангутская филология» удостоен Ленинской премии. Исследования ученого с успехом продолжают М. В. Софронов, описавший грамматику тангутского языка и его фонетику, К. Б. Кепинг, Е. И. Кычанов.

Зато тексты на другом языке, получившем название нам, до сих пор не поддаются переводу. Известно лишь, что это язык «столь же древний, как и тибетский, но более примитивной структуры; возможно, он близкородственен языку тибето-бирманской народности… составляющей, как это можно предположить, один из элементов населения южного Туркестана». Слова эти принадлежат английскому востоковеду Ф. В. Томасу, открывшему тексты на языке нам около пятидесяти лет назад. С тех пор никому из ученых не удалось продвинуться в расшифровке этого языка, вероятно, входящего в состав тибето-бирманской группы.

Тибетские языки отделились от бирманских (по вычислениям С. Е. Яхонтова) около 3500 лет назад. Еще раньше произошло отделение от общего тибето-бирманского праязыка так называемых каренских языков. Каренов, второй по численности после бирманцев народности Бирманского Союза, более двух миллионов человек. Живут они на юге Бирмы, в дельте реки Иравади. Это первый из народов, говорящих на тибето-бирманских языках, пришедший сюда около пяти тысяч лет назад.

Пять тысячелетий — промежуток времени огромный. Но ученые смогли заглянуть и в эпоху, еще более отдаленную. Около семи тысяч лет назад (по предположениям С. Е. Яхонтова) тибето-бирманский праязык составлял одно целое с тем языком, который является предком современных гималайских наречий. Гималайскими лингвисты называют языки, на которых изъясняются жители высочайших гор земного шара: лепча, невары, канаури и другие. Территория расселения этих народностей входит в состав Республики Индии, Непала, Сиккима и Бутана.

Около 6500 лет назад, как полагает Яхонтов, от этого гималайско-тибето-бирманского праязыка, сложившегося где-то в горных верховьях реки Хуанхэ или в Тибете, отделяются и уходят далеко на юг племена, ставшие предками современных народностей бара-бодо, живущих в Индии, в штате Ассам. Примерно в это же время, а может быть и раньше, от единого праязыка отделяется китайский язык. Вот почему правильней именовать этот праязык гималайско-тибето-бирманско-китайским; в науке принято более краткое название этой семьи — китайско-тибетская.

К северу от Янцзы

Китайцы с их удивительными обычаями, иероглифическим письмом и музыкой, основанной на пяти тонах (без полутонов), казались европейцам народом, ни на какой другой не похожим. Таким же чудом казался и китайский язык. В самом деле, в нем нет привычных нам частей речи, слова состоят из одного слога и различаются по смыслу не только звуками, но и музыкальными тонами. При этом грамматические отношения между словами выражаются не изменением формы слов с помощью склонений и спряжений, а порядком слов в предложении.

Позднее выяснилось, что и музыкальные тона, и односложность, и неизменность слов существуют и в других языках мира: часть из них распространена на гвинейском побережье Западной Африки, а часть — в Юго-Восточной Азии. Ясно, что совпадение строя китайского и гвинейских языков случайно, оно не говорит о родстве китайцев и африканцев. Сходство же китайского с языками Юго-Восточной Азии, например вьетнамским, тайским, языками группы мяо-яо, было принято объяснять общностью происхождения этих народов. Но так ли это? Ведь народы Юго-Восточной Азии и «некитайские» народы Китая очень долго жили рядом с китайцами, они влияли на китайскую культуру и, в свою очередь, многое воспринимали от нее. Может быть, сходство языков — тоже результат длительного контакта? Ответить на этот вопрос можно, лишь сопоставив корни основных слов языка, которые не заимствуются.

Лингвисты произвели такое сопоставление. И оказалось, что ни вьетнамский, ни тайский, ни языки мяо-яо не находятся в древнем родстве с китайским языком. Родственники последнего — тибетские, бирманские, гималайские языки, а не австрические наречия Юго-Восточной Азии. Сравните сами звучания слова «глаз» или числительного 5 в различных языках. По-древнекитайски «пять» звучит как нга, по-тибетски — л-нга, по-бирмански — нга, по-тангутски — нгу, В то время как в языке ли (остров Хайнань) его звучание — ма, в индонезийском — лима, во вьетнамском — нам. Звучания слова «глаз»: в древнекитайском — мьюк, в тибетском — мьюг, в бирманском мьяк, в тангутском — мьяй. А в индонезийском оно звучит мата, во вьетнамском — мат, в тайском языке Таиланда — та.

Ученым удалось не только установить общность происхождения китайского, тибето-бирманских и гималайских языков, но и вывести законы звуковых соответствий. Например, китайскому начальному д соответствует бирманское л.

Таким образом, родственники китайского языка находятся не на юге, в Юго-Восточной Азии, а на западе, в Гималаях и Тибете. Только в начале новой эры китайский язык стал распространяться в Южном Китае. Раньше здесь жили народы, говорившие на австрических языках. Следами их являются наречия народов мяо, яо, ли и других малых народностей КНР.

Примерно в первых веках новой эры китайский язык распространяется и на север, до Великой китайской стены, а затем еще севернее.

Бассейн реки Хуанхэ — исторический центр формирования китайской народности. Отсюда распространилась она на север, юг и запад, поглотив народы, жившие там ранее. Процесс китаизации (причем нередко насильственный) продолжается и поныне, о чем неоднократно сообщала советская и зарубежная печать. Расселившись на огромной территории, единый китайский язык распался на множество диалектов. Притом различия между ними велики — не меньше, чем между русским и словенским языками, И поэтому многие лингвисты называют их не диалектами, а языками.

На территории нашей страны распространен дунганский язык, очень близкий китайскому. Но в нем много заимствовании из арабского языка, ибо предками дунган были китайцы, принявшие ислам. В речи дунган Средней Азии (их около 40 тысяч) появляются слова из языков их соседей, казахов и киргизов, а также из русского языка.

В различных провинциях КНР говорят по-разному, но пишут одинаково. Иероглифическая письменность, где знак соответствует слову, позволяет делать это (например, иероглиф «учиться» читается в Пекине как сья, в Кантоне — хок). Благодаря иероглифам китайцы могут понимать тексты, написанные на древнекитайском языке, хотя он отличается больше, чем русский от древнерусского (слово «солнце» в современном чтении звучит как жи; 25 веков назад оно читалось ньет, но пишется одним и тем же иероглифом).

В средние века иероглифическая письменность была заимствована из Китая корейцами и японцами. Поэтому знающий «китайскую грамоту» может порою понять тексты на японском и корейском языках, если они написаны иероглификой (не зная ни слова по-корейски и по-японски!). Это преимущества иероглифики. О недостатках же ее, о трудности изучения письма, число знаков которого исчисляется тысячами (в полных словарях содержится более 50 000 различных китайских иероглифов!), написано немало. Недаром выражение «китайская грамота» стало синонимом трудности и непонятности.

Итак, в глубочайшей древности австрические языки (австронезийские, австроазиатские, тайские) занимали огромную территорию — от Центральной Индии до Японии, включая Индокитай, Индонезию, Южный Китай, Филиппины, а возможно, и Японский архипелаг. Этот район в научной литературе часто именуют Индосинезией, так как здесь сложилась культурная общность народов, которые, по всей видимости, объединяются и общим австрическим языком. Данные археологии и лингвистики подтверждаются и фактами антропологии. Все народы Юго-Восточной Азии относятся к одной малой расе — южномонголоидной, которая отличается от другой ветви монголоидной расы — тихоокеанской (восточномонголоидной). К южным монголоидам относятся жители Южного Китая, а китайцы, заселяющие остальные части КНР, — это представители другой, восточномонголоидной ветви. Объясняется это тем, что предки южных китайцев в родстве с народами Юго-Восточной Азии, и говорили они когда-то на австрических языках.

Только после того, как власть китайских императоров распространилась к югу от Янцзы, в этой области Индосинезии начали распространяться китайский язык и культура. Часть древних языков сохранилась здесь, особенно в горных районах, а остальное население стало говорить по-китайски, причем наречия Южного Китая отличаются от остальных китайских диалектов. Когда южный китаец разговаривает с северным, им нужен переводчик!

Южные монголоиды Индосинезии говорили на австрических, то есть южных, наречиях. Разделение их началось очень давно. С. Е. Яхонтов предполагает, что оно было около восьми или десяти тысяч лет назад. Но следы пребывания человека в Индосинезии уходят в гораздо большую древность. Например, на острове Калимантане (Борнео) найден череп, которому около 40 тысяч лет. Антропологи считают, что древнейшие обитатели Индосинезии относятся к темнокожей или экваториальной расе. И только в Южном Китае можно найти следы пребывания южных монголоидов — они двинулись к югу, в Индокитай и дальше, на острова Индонезийского архипелага, в «среднекаменном» веке, мезолите, переходном этапе от палеолита к неолиту. Но если австрические языки мы можем связать с южными монголоидами, то, быть может, изучив многообразные языки Австралии, Новой Гвинеи и других островов Тихого океана (а также языки Андаманских островов Индийского океана), мы установим их родство между собой? Ведь отсюда, из Индосинезии, двинулись темнокожие люди, древнейшие колумбы Тихого океана, на юг и восток.

Обратимся к языкам, на которых говорят аборигены Австралии и Океании, а также темнокожие народности, встречающиеся в «музее» народов Индосинезии.

Языки джунглей и пустынь

Тысяча наречий папуасов

Острова Океании населяют представители двух рас — негроидной и монголоидной. Многие антропологи полагают, что рас в Океании не две, а три: австралоидная, негроидная и монголоидная. К монголоидной расе, к ее южной разновидности, относят полинезийцев, населяющих восточные архипелаги в Тихом океане. Их одно время считали потомками таинственной «белой расы», то ли неведомо откуда появившейся сначала в Южной Америке, а затем и в Полинезии, то ли пришедшей из Европы, то ли возникшей на «континенте Му» — тихоокеанском собрате легендарной Атлантиды. Но по мере того как увеличивались знания об этом удивительном народе-мореплавателе, ученые все больше и больше убеждались в том, что полинезийцы — особая ветвь южных монголоидов. Об этом говорят их черные, прямые, порой даже тугие волосы, желто-оливковый цвет кожи, слабое развитие волосяного покрова на теле и лице.

Полинезийцы говорят на языках, которые входят в австронезийскую (и, шире, в гипотетическую австрическую) семью. На родственных им языках изъясняются и темнокожие жители Меланезии. По всей вероятности, в глубокой древности они говорили на других, неавстронезийских языках, ныне исчезнувших под воздействием пришельцев-австронезийцев. Правда, кое-где на «Черных островах» сохранились еще и «островки» языков, не входящих в великую австрическую семью. На них говорят некоторые племена островов Новой Ирландии, Новой Британии и Соломоновых островов. Возможно, что и Индонезийский архипелаг был когда-то не австрическим. Кое-где здесь, в частности на островах Хальмехера и Моротай, встречаются наречия, совершенно непохожие на австронезийские языки. А огромный остров Новая Гвинея является заповедником таких языков и диалектов — тут их насчитывается около тысячи!

Советский археолог С. П. Толстов предположил, что все языки Новой Гвинеи родственны друг другу. Один диалект переходит в другой, слегка изменяясь от деревни к деревне, и такой «цепочкой» охвачен весь огромный остров. Однако сопоставление «основных» слов разных новогвинейских языков показывает, что все далеко не так просто. Можно выделить районы, где есть эта «лингвистическая непрерывность». Но таких районов оказывается сравнительно немного. И корни слов, например, местоимений, названий частей тела и пр. слов, по которым и устанавливается родство языков в разных районах Новой Гвинеи, не совпадают. Поэтому можно считать, что это языки различных языковых семей. Выявить, сколько языков на Новой Гвинее, довольно трудно, так как нет граней между говором, диалектом и языком. Но определить количество языковых семей вполне возможно.

Все языки Северо-Восточной Азии, не входящие в состав алтайской, уральской и других больших семей, получили собирательное название «палеоазиатские». Все языки Океании, не входящие в австронезийскую семью, называют папуасскими, или неавстронезийскими.

Термин «палеоазиатские языки» объединяет различные семьи: юкагирскую, чукото-камчатскую, эскалеутскую, нивхскую, а некоторые лингвисты причисляют сюда и так называемые енисейские языки, о которых речь будет ниже. Таким образом, здесь имеется четыре или пять языковых семей. А на сколько различных семей распадаются неавстронезийские или папуасские языки? До последнего времени считали, что таких семей… несколько сотен!

Правда, современные лингвисты начинают серьезно «укрупнять» эти семьи, находить следы их древнего родства. Например, в нагорьях на востоке Новой Гвинеи множество наречий объединены в крупную группировку, которая охватывает около 750 тысяч человек, то есть примерно треть людей, говорящих на папуасских языках. Всего на них говорит более двух миллионов жителей острова Новая Гвинея и некоторых соседних островов Меланезии и Индонезии. В верховьях новогвинейской реки Сепик удалось выявить еще одну макросемью (т. е. «сверхсемью»). На юго-востоке острова выделена группа языков куку-куку, отличающихся особыми гортанными звуками. Причем подобные звуки есть и в языке пигмеев, живущих в другой части Новой Гвинеи.

Быть может, все многообразие папуасских языков Океании удастся свести всего лишь к нескольким группам. А затем, связав данные лингвистики с археологическими культурами и антропологическими типами, проследить древнейшие волны переселенцев, шедших много тысяч лет назад из Старого Света в Океанию. Пока что ученым удалось наметить путь самой поздней волны, шедшей из Индосинезии, — австронезийской. Существует гипотеза о едином «тихоокеанском языковом стволе», то есть родстве языков Австралии и Океании, которое сложилось в Индосинезии еще в эпоху палеолита. По мере того, как заселялись земли в Тихом океане, шло разделение языков на различные ветви этого «тихоокеанского ствола».

У нас слишком мало данных, чтобы доказать или опровергнуть эту гипотезу. Большинство папуасских наречий еще ждут своего описания, сопоставления с другими языками мира. Например, есть предположения о родстве языка древнейших жителей Японии с папуасскими и ряд других, столь же непроверенных гипотез. Восходят ли папуасские языки Океании к одному древнейшему языку-предку или нет, мы не знаем. Зато лингвистам удалось показать, что все наречия аборигенов Австралии родственны друг другу. Они составляют одну языковую семью.

На пятом континенте

Первым европейцам австралийцы показались «самыми обездоленными людьми на свете». У них не было ни домов, пи утвари, ни домашнего скота или птицы, ни земледелия, ни одежды, ни украшений. Даже первобытные жители пустынь Южной Африки, готтентоты, казались «истинными джентльменами», если сравнить их недостатки «с недостатками здешних жителей» (так считал Уильям Дампир, ученый и пират, один из первооткрывателей Австралии). Лишь в прошлом веке, когда ученые узнали аборигенов пятого континента поближе, прежнее представление о них как о самых примитивных людях планеты, стоящих на грани человека и животного, исчезло. Оказалось, что у австралийцев существует богатейшая сокровищница мифов и легенд, изумительное искусство, «многостепенная» система родства. Столь же интересными и сложными оказались и языки пятого материка. А ведь полагали, что австралийцы обходятся несколькими сотнями слов!

Словари наиболее изученных австралийских языков включают несколько тысяч слов, не считая многочисленных форм, которые образуют склонения и спряжения частей речи. Причем в этой области языки пятого континента бывают нередко намного сложней любого европейского языка. Есть язык, где число форм одного глагола может доходить до девятисот!

Когда-то аборигенам Австралии принадлежал весь континент. Теперь они оттеснены в бесплодные пустыни. Многие племена полностью вымерли. От других, загнанных в резервации, остались лишь жалкие группы людей. Ученые считают, что до начала европейской колонизации в Австралии обитало свыше 600 разных племен. А так как каждое племя говорило на своем наречии, то число языков превышало шестьсот.

По мере изучения этих языков все ясней становилось их родство, так же как и родство всех австралийских племен по расе, культуре, быту.

«Общие основы языков, как в отношении синтаксиса или структуры, так и в отношении их места в культуре племен, одинаковы по всему континенту», — пишет выдающийся знаток аборигенов пятого континента профессор Сиднейского университета А.-Р. Элькин. А его соотечественник А. Кепелл с помощью методов математической лингвистики определил, что общий австралийский праязык начал разделяться на отдельные наречия около 20 тысяч лет назад. Эта дата очень близка к данным других наук о времени заселения южного материка.

По единодушному мнению лингвистов, языки, распространенные на Юго-Востоке Австралии, представляют самый древний пласт. Их называют еще палеоавстралийскими. Этнографы и археологи считают, что здесь сохранился и древний пласт австралийской культуры, так же как и у племен Юго-Западной Австралии. Причем палеоавстралийские языки близки к языкам Юго-Запада материка.

Еще более знаменательна близость палеоавстралийских слов к ряду слов тасманийских языков. Население острова Тасмания в прошлом веке было зверски истреблено колонизаторами (последняя тасманийка умерла в 1876 году), Ученым удалось описать, правда, очень кратко, грамматику языков тасманийцев, составить небольшие словари. Долгое время в науке шел спор о том, родственны ли жители Тасмании австралийцам или же они находятся в родстве с жителями Новой Каледонии и других островов Меланезии. Факты языка говорят скорее в пользу первой гипотезы. А факты антропологии — в пользу второй. Как видите, данные наук о человеке далеко не всегда совпадают.

Заселение Австралии должно было идти через Индонезию и Новую Гвинею. Нельзя ли найти среди папуасских языков наречия, родственные австралийским? По мнению некоторых ученых, ряд языков Северной Австралии по типу близок новогвинейским и составляет вместе с ними один из очень древних «лингвистических пластов». Еще более заманчивой была бы возможность разыскать у австралийских языков какие-нибудь связи с языками темнокожих обитателей Индостана. Ведь ближайшими родственниками австралийцев по расе являются именно жители Южной Индии и Цейлона, и археология говорит о древнейших культурно-исторических связях между пятым континентом и Индией.

Темнокожие в Индии

На территории Индии, Пакистана и Цейлона расселено великое множество народов. Говорят они более чем на 500 языках и диалектах. Но все это многообразие можно привести к нескольким знаменателям: двум «большим расам», австралоидной и европеоидной, и трем языковым группам — индоевропейской, австроазиатской, дравидийской. Темнокожие жители Индостана говорят на австрических и дравидийских языках. Первые распространены, как вы помните, на востоке и в центре Индии, вторые занимают весь юг Индостана и отчасти Цейлон, а также районы Центральной Индии. Среди моря индоевропейских языков в Северо-Западной Индии есть дравидийский «островок», язык брагуи.

Дравидийские народы значительно отличаются и по культуре, и по численности, и по языку. Четыре языка — телугу, тамильский, малаяли, каннада — объединяют около 95 процентов людей, говорящих по-дравидийски. А на долю остальных двух десятков наречий остается лишь 5 процентов. Правда, и эта цифра не так уж мала, если учесть, что на языках дравидийской семьи говорят более 120 миллионов человек. Четыре названных языка являются официальными языками Республики Индия. Они имеют обширную литературу и древнюю литературную традицию (например, на тамильском писали около двух тысяч лет назад). Остальные дравидийские языки, кроме языка тулу, письменности не имеют. Да и на тулу издаются лишь школьные учебники и переводы Библии. На юге Индостана дравидийские народы создали прекрасные города, дворцы и храмы, в том числе ставшую синонимом богатства Голконду. И в то же время в джунглях и горах Индии и по сей день племена, говорящие на дравидийских наречиях, ведут образ жизни людей каменного века.

Человек населяет Индию с древнейших эпох. Народы мунда-кола пришли с востока, из Индосинезии, где находится колыбель австроазиатских языков. Прошло несколько тысячелетий, и с северо-запада в Индостан вторглись индоевропейские племена. Значит, древнейшим населением страны были дравиды? Но данные самых разных наук, в том числе и языкознания, говорят, что и дравиды, подобно арьям и племенам группы мунда-кола, не являются коренными обитателями страны.

«Дравидийские народы и племена не являются аборигенами Индии и появились там, по-видимому, в IV тысячелетии до н. э., — пишет крупнейший советский дравидолог Михаил Сергеевич Андронов. — Вопрос об их происхождении и внеиндийском периоде их истории остается открытым, хотя уже были высказаны некоторые предположения о возможных доисторических связях этих племен с древними племенами восточного Средиземноморья, а также со многими другими народами».

По мнению ряда лингвистов, корни и суффиксы дравидийских языков связаны с корнями уральских, алтайских, индоевропейских языков, а также некоторых исчезнувших языков Древнего Востока, известных лишь по письменам на глиняных табличках. Были и другие, еще более смелые гипотезы: о родстве дравидийских наречий с языком басков в Пиренеях, с языком таинственных этрусков, с языком корейцев, живущих на противоположном конце Евразийского континента, с некоторыми наречиями жителей тропической Африки… Но почти все исследователи — лингвисты, археологи, антропологи, этнографы, историки — сходятся в том, что дравиды, вернее, их древние предки, протодравиды, не являются коренными обитателями Индии.

Антропологи полагают, что внешне облик протодравидов весьма отличается от облика современных дравидийских народов: у них был более высокий рост, светлая кожа и т. д.

Не так давно группа советских исследователей, в состав которой входил и автор этих строк, показала, с помощью вычислительной машины, что древнейшие тексты Индостана (найденные в долине Инда), чей возраст около четырех тысяч лет, написаны на языке, родственном дравидийским. Создатели этих текстов, как утверждают археологи, проводившие раскопки древнейших городов в долине реки Инд, были похожи не на современных дравидов, а, скорее, на протодравидов.

Вероятнее всего, народ, говоривший на дравидийском праязыке, прибыв в Индостан, смешался с древнейшими темнокожими обитателями страны. В результате сложились современные дравидийские племена и народности. Точно так же на языки пришельцев мунда-кола перешли первые жители восточной части Индии. А наречия, на которых с незапамятных времен говорили древнейшие люди Индостана, бесследно исчезли. Быть может, их единственные следы стоит искать в тех географических названиях Индии, которые нельзя объяснить с помощью древнеиндийских, дравидийских и австроазиатских языков.

На острове Цейлон живет около тысячи веддов, представляющих одно из самых отсталых племен земного шара. Их орудия подобны орудиям людей, населявших остров в эпоху палеолита. Антропологи считают веддов остатками древнейших обитателей Индостана. Но говорят ведды на языке индоевропейского происхождения: он был заимствован от индийцев после того, как они завоевали Цейлон около 25 веков назад. Пигмеи Малакки — семанги — говорят на языке, близком мон-кхмерским, хотя не имеют ничего общего антропологически с другими австроазиатскими народами. На Филиппинах живет еще один карликовый народ, аэта, перенявший язык у австронезийцев. Когда-то эти темнокожие, маленького роста люди говорили на своих собственных языках, но от древних наречий ничего не осталось. И только на Андаманских островах в Индийском океане, аборигены которых тоже очень маленького роста, сохранились первобытная культура, оригинальные андаманские языки, которые не обнаруживают никакого родства с языками Азии.

В течение многих столетий, а возможно, и тысячелетий, племена андаманцев были полностью отрезаны от всего мира. В конце XVIII века Андаманские острова захватили англичане и устроили здесь ссыльно-каторжную тюрьму. Коренное население было оттеснено в наименее удобные для жизни районы архипелага. В результате началось вымирание андаманцев. Теперь сохранилось всего лишь три небольших племени, причем от самого большого в 1961 году в живых оставалось лишь 23 человека.

Нынешнее правительство Республики Индия принимает специальные меры, чтобы спасти от гибели остатки андаманцев, этих живых людей каменного века. Многие ученые полагают, что именно андаманцы сохранили языки, на которых говорило древнейшее население Индостана многие тысячи лет назад. Ведь Андаманского архипелага не коснулось ни одно великое переселение народов — австроазиатских, дравидийских, индоевропейских, — которые поглотили языки первых обитателей Индии.

Языки, на которых говорят андаманцы, близки друг другу. Родственны ли они папуасским, австралийским или другим наречиям Азии, Австралии и Океании — неизвестно, ибо такую сопоставительную работу еще никто не проводил всерьез. Быть может, родственники андаманскому языку будут обнаружены не на востоке, а на западе от архипелага — в Африке?

Карликовые народы живут не только в Океании, Юго-Восточной Азии и на Андаманских островах. «Классическими» пигмеями считаются жители джунглей Центральной Африки. Некоторые ученые полагают даже, что рассеянные в самых труднодоступных уголках земного шара низкорослые народности — это остатки самых древнейших обитателей планеты, своего рода «живые ископаемые». И было бы крайне интересно сопоставить наречия, на которых они изъясняются. Но, к сожалению, большинство племен утратило свой родной язык (таковы семанги, сенои, аэта). Перешли на языки своих высокорослых соседей и африканские пигмеи. И лишь в южной части Африки есть племена, чья речь совершенно не похожа на речь остальных африканцев. Это — бушмены, живущие в пустыне Калахари и к западу от нее, в пустыне Намиб, потомки самых древних обитателей Африканского материка.

Щелкающие звуки и мфа

Айнов, как вы помните, относили к трем расам — австралоидной, европеоидной, монголоидной. Полинезийцев одни ученые считали европеоидами, а другие (теперь их большинство) монголоидами. Бушмены причудливо сочетают в своем облике признаки двух рас — монголоидной и негроидной. У них желтоватая кожа, курчавые волосы, «пигмейский» (около 150 см) рост и «австралийские», большие и массивные, надбровья. Выступающие скулы и ушные раковины с приросшей мочкой, инфантильное, детское лицо и морщинистая кожа. Монгольский разрез века и широкий негритянский нос…

Словом, вместе с айнами бушмены в антропологическом отношении являются самым своеобразным народом земли. Бушменские языки не уступают в оригинальности внешнему виду бушменов.

Лингвисты широко пользуются Международным фонетическим алфавитом, сокращенно — МФА. В нем около 90 специальных знаков. С их помощью можно передать на письме звуки любого языка. Но только не бушменских, где есть совершенно особый тип звуков — щелкающие. Для обозначения щелкающих звуков лингвистам потребовались специальные условные знаки.

Выглядят они так: буква /, буква ≠ (зачеркнутый знак равенства), буква ! буква //, буква ///, буква +, буква ⊙ (кружок с точкой в центре).

Буква / передает бушменский щелкающий звук, который образует язык, прижатый к зубам (мягкий, как бы «всасывающий» звук).

Буква! предназначается в условной записи бушменского языка для звука, несколько напоминающего хлопанье пробки.

Кружок с точкой в центре обозначает в записях лингвистов звук, подобный звуку поцелуя.

Но щелкающий звук можно произнести с придыханием, а можно без придыхания. Можно сделать его звонким, а можно — гнусавым, носовым. Таким образом, появляется возможность из семи основных щелкающих звуков получить несколько десятков производных. В некоторых бушменских языках число щелкающих звуков доходит до 20–30, а в языке под названием /ауни (знак / в начале этого слова передает, как вы помните, мягкий, «всасывающий» звук) на долю щелкающих звуков приходится около 60 процентов всех звуков языка! Речь на этом языке состоит почти из непрерывного щелканья, всасывания, поцелуйных звуков и т. п.

При первом знакомстве с речью бушменов кажется, что европеец просто не в состоянии воспроизвести их своеобразные щелкающие звуки, ибо для этого нужно иметь особым образом устроенные органы речи. Но после тренировки любой человек может научиться бушменской речи. Ведь речевой аппарат устроен одинаково у всех народов мира. Звуки, сходные с бушменскими «щелкающими» звуками, можно найти и в речи соседних народов Южной Африки.

Негроиды и палеоафриканцы

Африку называют колыбелью негроидной расы. Антропологи до сих пор не решили окончательно вопрос о том, следует ли считать темнокожих жителей Океании и Австралии особой расой (австралоидной) или же это просто ветвь негроидной. Происхождение человеческих рас и по сей день остается загадкой для науки. Но уже в эпоху палеолита, как показали раскопки на территории Африки, здесь обитали основные расовые типы, существующие и в наши дни. На севере этого материка был распространен тип европеоидной расы. В Западной Африке, к югу от Сахары, складывался негроидный тип, близкий современным народам тропической Африки. А в южной и юго-восточной части континента жили предки бушменов, имевшие столь же своеобразный облик.

По мере того как предки современных негров, говоривших на языках банту, продвигались на Юг и Юго-Восток Африки, сокращалась область расселения бушменов. Когда-то они жили вплоть до района Великих озер; и до сих пор в районе Танганьики сохранилась народность хадзапи, говорящая на бушменском языке. Когда в середине XVII века Южную Африку начали колонизировать европейцы, бушмены оказались между темнокожими африканцами, шедшими с севера, и белыми, продвигавшимися с юга. В результате им пришлось искать убежища в пустыне Калахари, где и живет поныне большая часть бушменов. Точно численность их неизвестна.

Преследуя дичь, охотник-бушмен способен пробежать пятьдесят километров за пять часов — и это в жару, по песку. Многие бушмены в ясную ночь видят невооруженным глазом четыре главных спутника Юпитера. И могут расслышать звук легкого одномоторного самолета на расстоянии ста километров. Лишь благодаря этой почти феноменальной выносливости, зоркости и чуткости бушменам удается добыть себе пищу в пустыне, выжить в аду, на который обрекли их пришельцы.

Бушменские наречия (их около двух десятков) сложились в незапамятные времена в Южной и Восточной Африке и образуют единую семью. В ее состав долгое время включали и языки готтентотов, другого древнего народа Африки, а всю семью именовали койсанской.

Термин этот образован от самоназвания готтентотов (khoei — «человек») и слова san— так именуют готтентоты бушменов.

Некоторые ученые считают, что бушменские и готтентотские языки не родственны. И поэтому предлагают термин палеоафриканские языки, подобно тому, как мы называем «палеоазиатскими» языки Северо-Востока Азии. Кроме бушменских и готтентотских языков Южной Африки, сюда относят еще язык сандаве, небольшого народа в центральной части Танзании (Восточная Африка), и язык маленького племени хадзапи, также в Танзании. Возможно, хадзапи и сандаве — это остатки койсанского населения, обитавшего некогда не только в Южной, но и в Восточной Африке.

Зинджские языки

На языках банту, распространенных от южной оконечности материка до Судана, говорят около 100 миллионов человек — треть всего населения Африки. Несмотря на громадное число языков банту, все они довольно похожи.

Насколько монолитна группа банту, настолько же разнообразны языки и диалекты Судана. Здесь, в зоне, протянувшейся от западных границ Эфиопии до Атлантики, насчитываются многие сотни языков, десятки мелких языковых семей. Пестроте языков соответствует и пестрота антропологических типов.

К северу от Судана, в Сахаре и Северной Африке, с давних времен обитали народы европеоидной расы, говорящие на родственных афразийских (или семитохамитских) языках. «Если взглянуть на языковую карту, то мы увидим, что семитохамитскому массиву на юге противостоит ещё более монолитный массив языков банту, — пишет известнейший советский африканист Д. А. Ольдерогге, — как во время ледохода на реке две льдины, сталкиваясь между собою, крошатся, образуя множество мелких осколков, так и Судан представляет собой область, где перемешаны языковые типы. Именно в Судане смешение это наблюдается и в антропологическом, и в языковом отношении».

Д. А. Ольдерогге предложил название «зинджские» для всех языков Африки, которые не относятся к палеоафриканским и афразийским (семитохамитским). «Зинджами» в средние века арабы именовали темнокожее население Африки. Термин «зинджские языки» является таким же собирательным, как папуасские или палеоазиатские языки. Родственны ли между собой эти наречия, число которых на континенте достигает двух тысяч? На территории Гвинейского побережья Африки, от Нигерии и Камеруна, удалось выделить языки, сходные с банту (их называют полубанту, или бантоидные). Группа языков собственно банту является, таким образом, не отдельной семьей, а лишь ветвью, наподобие того, как образуют особые ветви в индоевропейской семье славянские и германские наречия.

Некоторые исследователи считают родственными не только языки банту и полубанту, а зачисляют в эту семью наречия многочисленных других народов Западной и Центральной Африки.

Не так давно известный лингвист Дж. Гринберг свел зинджские языки в две макросемьи — нило-сахарскую и конго-кордофанскую; последняя объединяет языки банту, большинство языков Западной Африки и языки плато Кордофан в Восточном Судане, где говорят на множестве самых разнообразных языков и диалектов.

К нило-сахарской семье Гринберг отнес языки группы канури. К этой группе прежде всего относится язык канури, на котором говорят более двух миллионов человек на северо-востоке Нигерии. Народ канури создал в XVI веке могущественное государство Борну, объединявшее все страны вокруг озера Чад. В настоящее время канури и родственные им малые народности занимают область к юго-западу от озера Чад, а также отдельными группами вкраплены среди других народов Нигерии, Камеруна, Нигера и Республики Чад. В эту же группу языков канури, резко отличающуюся от других языков Судана, входят и наречия племен тиббу, живущих в Восточной Сахаре, на нагорье Тибести.

Советский африканист Ю. М. Кобищанов предположил, что именно тиббу имел в виду, говоря о «пещерных эфиопах», чей язык «не похож ни на какой другой», ибо «напоминает писк летучих мышей», античный ученый Геродот, «отец истории».

Современные тиббу (или, как их чаще называют, теда), населяющие безводные каменистые пустыни, полупустыни и горы, сохранили до наших дней очень примитивный, полукочевой образ жизни. Поблизости от земель тиббу, на границе Республик Чад и Судан, кочуют родственные тиббу племена загава.

Гринберг называет группу языков канури сахарской, так как самый большой народ этой семьи, собственно канури, появился в районе озера Чад лишь несколько веков назад, а родина этих языков находилась где-то в Сахаре (предки тиббу жили здесь за несколько веков до новой эры). Вторую группу внутри нило-сахарской семьи языков образует язык сонгаи. Народ сонгаи, живущий на среднем течении Нигера, более тысячи лет назад стоял во главе государства, которому были подвластны почти все земли Западного Судана. И лишь в 1595 году, после упорной борьбы с марокканскими захватчиками, великая держава Сонгаи прекратила свое существование.

Третья группа нило-сахарских языков, представленная многочисленными и разнообразными наречиями от нильских порогов на севере до Танганьики на юге, — шари-нильская (включающая нилотские и близкие к ним языки).

Когда-то нилотами называли все народы, живущие в долине Верхнего Нила. Но это все равно, что именовать волжанами и русских, и чувашей, и татар, и марийцев, и другие народы, живущие на Волге. Антропологи выделили особый, нилотский тип негроидной расы с явной европеоидной примесью. Тип этот очень своеобразный. У нилотов высокий рост (в среднем 182–186 см, но и двухметровые гиганты среди них явление частое), необыкновенно длинные и стройные руки и ноги, узкое лицо и узкий нос (что характерно для смешанных негроидно-европеоидных типов Африки). И при этом самая темная из всех народов земли кожа (пятна пигмента у нилотов есть даже на языке и слизистой оболочке рта!). Лингвисты среди многочисленных наречий, распространенных вдоль течения Нила и его притоков, выделили особые нилотские языки. Самый южный из них — язык знаменитых охотников на львов, масаи, живущих на юге Кении и в Танзании. Самые северные живут на юге Республики Судан. Еще севернее расселены нубийцы, язык которых не принадлежит к собственно нилотским, но близок к ним. По-нубийски говорит население долины Нила южнее Асуана. Впрочем, теперь эти земли, после строительства Асуанской плотины, затоплены, а нубийцы, переселенные в другие части Республики Судан и Египта, постепенно утрачивают родной язык, переходя на арабский.

Итак, языки канури, сонгаи, нилотские, нубийские и некоторые другие образуют, как считает Гринберг, одну нило-сахарскую семью. А все остальные зинджские наречия Африки входят в состав конго-кордофанской семьи. Причем языки банту в ее составе — это не отдельная ветвь или даже группа, а подгруппа.

Насколько правильна классификация Гринберга? Можно ли укрупнить ее еще больше, сведя все языки негроидного населения Африки к одному праязыку? Ведь несмотря на все разнообразие антропологических типов, африканские негроиды происходят, вероятно, от одних и тех же предков? Ответить на эти вопросы мы не можем — слишком мало еще изучены языки Африки. При этом у нас нет возможности заглянуть в их историю с помощью письменности. Тексты на индоевропейских языках — хеттском, древнегреческом — относятся, как вы помните, ко II тысячелетию до н. э. На протяжении трех с лишним тысячелетий можно проследить историю развития китайского языка. А самые древние тексты на зинджском языке — нубийские рукописи — относятся только к X–XI вв. н. э. На языках тропической Африки и Судана письменность появилась лишь много веков поздней. А очень многие языки и по сей день письменности не имеют.

Зинджи и семитохамиты

Большинство зинджских языков Африки обладают двумя характерными особенностями: в них есть музыкальные тоны (число их может доходить до девяти) и особая система классов имен существительных. Музыкальные тоны помогают различать слова и в китайском, и в африканских, и в ряде австрических языков. О грамматических классах стоит рассказать немного подробней. Например, в языках банту каждое имя существительное принадлежит к одному из классов, показателем которого служит особый префикс, который показывает, к какому из классов относится данный предмет, явление, живое существо.

В русском языке также есть деление существительных на разряды: это три рода — мужской, женский, средний. В африканских же языках, например в группе банту, деление на классы гораздо более дробно. Число классов здесь нередко доходит до 20. И классы эти отличаются большим своеобразием.

Раскроем грамматику языка суахили, самого распространенного из всех языков банту (на нем изъясняются свыше 50 миллионов человек в странах Восточной Африки). Там первый класс — люди. Второй — множественные существительные класса людей. Третий класс (и, соответственно, новый префикс!) — деревья, растения, предметы из дерева, названия частей тела, предметы окружающей природы. Для округлых предметов и плодов — новый класс. Для жидкостей и существительных с абстрактным или собирательным значением — новый. Для неодушевленных предметов, названий лиц с физическими недостатками и… названий языков — еще один класс. Для животных, предметов домашнего быта опять-таки иные показатели класса и т. д. Всего в суахили насчитывается около двух десятков классов. Слепой человек отнесен не к классу людей, а к классу вещей, так же, как и слова «раб», «рабыня» и вообще названия лиц, так или иначе несамостоятельных.

Археологи и антропологи утверждают, что когда-то в Северной Африке бок о бок обитали две расы — негроидная и европеоидная. Лингвисты объединяют все языки этой части континента в одну семью, семитохамитскую (афразийскую). Но, проникая в глубочайшие недра афразийских языков, и в них можно отыскать следы зинджского влияния.

К семитохамитским языкам относят так называемые чадские языки: хауса (север Нигерии и юг Республики Нигер) и мелкие языки в Нигерии, на севере Камеруна и на западе Республики Чад. К семитохамитской семье относятся и кушитские языки Сомали, Эфиопии и соседних стран.

В чадских и кушитских языках есть звуки, неизвестные в остальных ветвях семитохамитской семьи (у семитов, египтян и берберов), характерные для зинджских языков Западной Африки. Звуки эти лингвисты называют глоттализованными инъективами, или преглоттализованными. Вот как, например, произносится глоттализованный инъективный Д. Сначала смыкаются голосовые связки и одновременно язык прижимается к деснам — полость рта замкнута. Затем, держа рот закрытым, начинают раздвигать челюсти. В замкнутой полости получается пониженное давление, голосовые связки начинают вибрировать: произносят Д. Затем язык отрывается от десен, и благодаря пониженному давлению во рту туда попадает немного воздуха.

Такие своеобразные звуки появились в чадских языках несомненно под зинджским влиянием.

Причем подобное влияние ощущается там, где европеоиды, говорившие на афразийских языках, смешивались с темнокожими жителями Африки. В итоге этого смешения на языках семитохамитской или афразийской семьи говорят ныне и европеоиды, и представители негроидной расы. И наиболее ярко влияние зинджского субстрата видно, когда сравниваются семитохамитские языки тропических областей Африки с семитохамитскими языками Азии.

Впрочем, о различных языках афразийской семьи, распространенных от Атлантики, «западного предела» обитаемого мира древности, и до реки Евфрат на востоке, мы расскажем в следующей главе. Историю этой семьи можно проследить по письменным памятникам вплоть до III тысячелетия до н. э. Таким образом, для лингвистов это наиболее древняя из известных языковых семей. Самые ранние тексты на индоевропейском языке, хеттские, относятся к XVIII столетию до н. э. Самые ранние тексты на семитохамитских языках — древнеегипетском и аккадском — старше их почти на полтора тысячелетия!

(Субстратом лингвисты называют прежний язык населения, перешедшего на другой язык. Старые языковые привычки оказывают влияние на новый язык. Так, во французском языке лингвисты усматривают влияние галльского субстрата.)

От Тигра до Гибралтара

Миф о хамитах

Библейская легенда происхождения народов Земли рассказывает, что весь род человеческий ведет начало от трех сыновей праведного Ноя — Хама, Сима и Яфета. К потомкам Сима древние евреи, творцы Библий, относили самих себя и народы, находившиеся в дружбе или союзе с ними. К потомкам Хама — народы враждебные. А к потомкам Яфета — нейтральные.

В список потомков Симовых попали многие народы, говорившие на языках, родственных древнееврейскому. В XVIII веке был введен термин «семитские языки», обозначавший группу близких друг к другу наречий, К семитским языкам относятся не только древнееврейский и близкие к нему, ныне исчезнувшие, древние языки нынешних Сирии, Ливана и Палестины, но и арабский, эфиопский, аккадский и другие.

Родина эфиопского и некоторых других семитских языков Эфиопии — Аравия. В Африку они попали позже. Но когда были прочтены иероглифы Египта, открыты и изучены многие народы Северного побережья Африки, Сахары, Судана, Сомалийского полуострова, несемитские народы Эфиопии, оказалось, что языки этих обитателей Африки — и обитателей очень и очень древних — также находятся в родстве с семитскими языками, образуя большую семью языков. Африканские языки, родственные семитским, стали называть хамитскими. А всю семью — семитохамитской. Вы помните, что в предыдущей главе эта семья называлась по-другому — афразийская, т. е. распространенная в Азии и в Африке. Почему же лингвистов не устраивает традиционное наименование — семитохамитская? Дело в том, что никаких особых «хамитских» языков в действительности не существует!

В афразийской семье есть семитская ветвь, а кроме нее, еще четыре самостоятельных и равноправных ветви, языки которых распространены в Африке: египетская, берберская, кушитская и чадская. Четыре — а не одна хамитская! А ведь мифических «хамитов» многие западные исследователи отыскивали не только в Северной и Центральной, но даже и в Южной Африке!

«Модель» таких поисков была в принципе несложна. Многие африканские народы по антропологическому типу — смешанные; в них есть черты двух рас — негроидной и европеоидной (например, таковы фульбе, обитающие в саваннах Западной Африки). Историки прошлого мало верили в способность африканских народов к самостоятельному, без вмешательства извне, созданию высоких цивилизаций и могучих государств. Поэтому там, где на территории Африки обнаруживались следы древних культур — например, на берегу Гвинейского залива, в долине Нила, на африканском побережье Средиземного моря, в Южной Африке (циклопические постройки Зимбабве), — историки и лингвисты старались непременно отыскать деятельность светлокожих «хамитов». А так как классификация зинджских наречий сложна и запутанна, то в число хамитских зачислялись самые разные языки, если их носители имели черты европеоидной расы, либо были связаны с древними культурами Африки.

Но, как вы знаете, отождествлять язык, культуру и расу нельзя. Арийский миф потерпел крах — а вслед за ним и хамитский миф. В самом деле: упоминавшиеся нами фульбе, судя по их относительно светлой коже, форме носа и другим признакам, сохраняют в себе следы смешения с европеоидной расой. Но язык их — типично зинджский. А соседи фульбе, хауса, — темнокожие негроиды, но говорят они на языке, родственном семитским и другим афразийским. Очевидно, в глубокой древности на территории Африки происходили сложные процессы, в результате которых произошел обмен: светлокожие фульбе стали говорить на зинджском языке, а темнокожие хауса — на афразийском.

Чадские, кушитские, берберские…

Какие же семитохамитские (афразийские) языки распространены в Африке в наши дни? Многочисленные наречия Западного Судана, находящиеся в древнем родстве с остальными афразийскими языками, получили название чадские. Они образуют особую — чадскую — ветвь. На самом распространенном из чадских языков — хауса — говорят ныне более 11 миллионов человек, а еще несколько миллионов жителей Западной Африки знают его как второй язык. Остальные чадские языки, диалекты и говоры (а их насчитывается не менее ста!) пока что мало изучены. Теперь чадская ветвь привлекает пристальное внимание ученых. Она, возможно, первой отделилась от общего афразийского языка-основы (праязыка), и произошло это очень давно, около 8–9 тысяч лет назад. В чадских наречиях могут быть обнаружены остатки наиболее древних форм грамматики, фонетики, лексики древнейшего праязыка. Но эти же языки испытывали и влияние зинджских языков Африки. Словом, здесь непочатый край работы и для африканистов, и для специалистов в области семитохамитского языкознания.

Вероятно, в столь же глубокой древности отделилась от афразийского праязыка и кушитская ветвь. Кушитские языки распространены вдоль африканского побережья Красного моря, на полуострове Сомали, в Эфиопии и Республике Судан. Они охватывают и весь Северо-Восток Кении. Некоторые кушитские наречия перешагнули через экватор и достигли района Великих Африканских озер. Например, в Танзании, на 5° южной широты, живет маленькая кушитская народность иракв.

Между чадскими языками Западного Судана и кушитскими, занимающими северо-восточный «Рог» Африки, вклинились зинджские языки. Или, точнее, в море этих языков в глубокой древности проникли, продвигаясь в центральные и восточные районы континента, предки чадских и кушитских народов.

Проникли они в Сахару, где по сей день кочуют племена туарегов, потомки древних племен, говоривших на афразийских наречиях. Туареги населяют большинство оазисов великой пустыни, а около 300 тысяч туарегов осело на берегах реки Нигер. В Нигерии они служат проводниками караванов. Всего в Африке проживает более 500 тысяч туарегов.

Туарегский язык принадлежит к берберской группе. Берберские языки распространены еще в шести государствах Северной Африки: на крайнем западе Египта (в оазисе Сива), в пустынях Мавритании и Ливии, в горах Алжира и Марокко, в некоторых пунктах Туниса. Основное население этих стран говорит по-арабски. Начиная с VII века и вплоть до наших дней идет постепенное вытеснение древних берберских наречий арабским языком.

Берберские языки образуют особую ветвь в семитохамитской семье языков. Ее часто именуют ливийско-берберской. Античные авторы называли ливийцами светлокожих обитателей Северной Африки, предков современных берберов. До нас дошли надписи, оставленные древними ливийцами около двух тысячелетий назад. Язык этих текстов родствен современным берберским наречиям. Этнографы обнаружили, что у туарегов и по сей день применяется своеобразное письмо, потомок древнего ливийского.

Самые ранние сведения о ливийцах, предках туарегов и других берберских народов, находим в памятниках культуры Древнего Египта. Ливийцы были западными соседями египтян, которые считали себя «красным народом» и изображали африканцев черными, жителей Азии — желтыми, себя — красно-коричневыми, а ливийцев — белыми. Древние египтяне, осевшие в долине Нила, также говорили на языке афразийской семьи, отделившейся от общего «ствола», видимо, более шести тысяч лет назад. История их языка, образующего особую ветвь — египетскую, — может быть прослежена по письменным памятникам на протяжении огромного отрезка времени, от III тысячелетия до н. э. и вплоть до XVI в. н. э.

Знаки и звуки египетских текстов

Иероглифы Египта, знаки; изображающие людей и фантастические существа, небесные тела и оружие, постройки и птиц, музыкальные инструменты и части человеческого тела, долгое время казались тайной, в которую никогда не удастся проникнуть. Много веков бились ученые над решением загадки письмен Древнего Египта.

27 сентября 1822 года Франсуа Шампольон делает доклад о дешифровке иероглифов на заседании Парижской академии. Этот день стал днем рождения новой науки — египтологии.

Прошло полтора века со времени ее появления. Египтология превратилась в одну из самых фундаментальных областей нашего знания о древних цивилизациях. И все-таки нельзя сказать, что иероглифические тексты страны пирамид прочитаны и поняты до конца!

Значения многих египетских слов, особенно названий растений, животных, камней, лекарств и т. п., определены пока лишь приблизительно.

Кроме обычного письма, в Египте употреблялась еще и особая тайнопись, «дабы непосвященные, будучи любопытны, не могли ничего понять в сих книгах».

В обычном письме было много различных знаков — около 700–800 иероглифов. А в тайнописи, называемой энигматическим (загадочным) письмом, число этих знаков-иероглифов превышает 6000! Энигматические тексты и по сей день не расшифрованы. Среди египтологов нет единодушия в том, каким путем можно достичь успеха в разгадке тайнописи жрецов Египта.

Но и там, где египетские тексты записаны знаками, значение которых нам известно, мы читаем их все же не так, как читали когда-то древние египтяне. Так, до сих пор неизвестна огласовка этих текстов, неизвестно, какие гласные произносились в египетских словах, — ведь гласные в египетском письме не передавались.

И хотя мы можем читать египетские тексты, но произнести вслух их невозможно — это же будет сплошной поток согласных звуков! Ясно, что древним египтянам не представляло большого труда огласовывать эти тексты (т. е. произносить их с гласными). Но египетского чтения мы, увы, не знаем. И поэтому ради удобства ученые условились вставлять между согласными звук е — например, знак ∩, передававший сочетание «п + неизвестный гласный + р». условно читается как пер и т. д. А ряд так называемых гортанных согласных и полугласных (типа нашего й) столь же условно читается как а, и, у. Этот условный метод огласовки, который называют школьным чтением, не имеет ничего общего с тем, как в действительности читали свои тексты египтяне.

Со школьной скамьи знаем мы имена царя-реформатора Эхнатона, его жены Нефертити, богов солнца Атона и Ра, Осириса и Исиду. Но на самом деле они звучали совсем не так. Эхнейотн, Нефр-эт, Йотн, Рэ, Усире, Эсе — так восстанавливают египтологи звуковой облик этих имен. Эта реконструкция приблизительная, но не условная, как школьные чтения. А приблизительной мы называем ее потому, что огласовка древнеегипетских имен дана лишь на основе коптского языка.

Название «копты» происходит от арабского слова кубт, означающего «египтяне». Так стали называть жителей долины Нила арабы, завоевав Египет в VII веке. Ученые называют коптским языком последнюю стадию развития египетского языка. Началась она в первых веках новой эры, когда впервые за 40 веков существования в письменности Египта появились знаки, передающие гласные. Но это была уже не традиционная иероглифика, а греческий алфавит, дополненный новыми знаками.

В первые века новой эры население Египта сменило не только древнее письмо, но и прежнюю религию, приняв христианство. Когда страна попала под власть арабов, здесь стал распространяться ислам и арабский язык. Теперь в Египте живет около трех миллионов коптов-христиан. Но родным языком для них является арабский. К XVI веку он окончательно вытеснил коптский разговорный язык. И только в отдаленных деревушках Верхнего Египта кое-где, возможно, говорили по-коптски вплоть до XIX века. А не так давно этнографы обнаружили, что в одной из деревушек и поныне жители употребляют ряд коптских слов и выражений.

Но несмотря на то, что коптский язык вышел из повседневного обихода, он оставался, по традиции, языком богослужения, подобно тому, как у католиков употребляется латынь, а у православных — церковнославянский язык. В XIX веке коптское духовенство сохраняло еще знание и разговорного языка, применяя его в переписке. Ведь никто в мире, кроме немногих коптов, этого языка не знал! Общение с коптами и учеба у них позволили Франсуа Шампольону овладеть их языком почти как родным — он, по его словам, научился даже «думать по-коптски». И это было едва ли не главной причиной его успеха в дешифровке иероглифов Египта.

В начале XX века в кругах коптской интеллигенции (в наши дни коптами принято называть египтян-христиан, хотя говорят они, как и остальные жители этой страны, по-арабски) попытались воскресить исчезнувший язык, ввести преподавание коптского языка в школе и т. д. Но попытки эти были безуспешны. Наоборот, большинство коптов требовало, чтобы древний язык и в богослужении был заменен понятным всем арабским. Воскресить коптский язык не удалось. Но приживись он вновь среди коптов — и тогда египетский язык оказался бы самым древним в мире живым языком, ибо его история насчитывала бы более пяти тысяч лет!

Самые древние египетские тексты созданы примерно за три тысячелетия до новой эры. По мнению одних исследователей, они появились в XXIX в. до н. э., по мнению других — даже в XXXI в. до н. э. Это надписи вельмож Древнего Царства и тексты, начертанные на пирамидах. Среди последних наибольшей архаичностью отличаются так называемые «Тексты пирамид». Это самые древние из дошедших до нас религиозных произведений. В них есть формулы погребального ритуала, восходящие ко временам, когда Египет еще не был объединен в одно государство, т. е. к IV тысячелетию до н. э. Язык этот иногда называют архаическим, в отличие от староегипетского — языка остальных текстов Древнего Царства.

Эпоха среднеегипетского языка начинается с 2200 года до н. э. Его именуют и классическим языком. Он употреблялся в литературных и религиозных текстах вплоть до падения египетской культуры, хотя население Египта говорило уже на другом языке, сначала на новоегипетском, а потом на демотическом.

Демотический — это египетский язык документов и произведений, написанных сVIII в. до н. э. и вплоть до первых веков новой эры. Он является как бы промежуточным звеном между новоегипетским и коптским языками. Название дано от демотического письма древних египтян — скорописного варианта иероглифики.

Когда в распоряжение ученых попали тексты, написанные по-коптски (письмом, передающим и гласные и согласные), они установили, что в коптском языке можно выделить пять диалектов. Скорей всего (хотя точно мы не знаем этого), различные диалекты существовали и в Древнем Египте. Ведь он делился на Верхний и Нижний Египет, которые, в свою очередь, состояли из отдельных провинций — номов. Но установить эти диалекты мы не можем. Скорее всего, они различались между собой главным образом гласными, а именно гласные в иероглифическом письме не обозначались. Некоторые ученые полагают, что новоегипетский язык не является продолжением классического египетского. Различия между ними примерно такие же, как французского и латыни, а восходит он к одному из диалектов, ставшему государственным языком в эпоху Среднего Царства. Так ли это? Мы не знаем.

Не следует, однако, думать, что наши знания о языке египтян очень скудны. В пятитомном словаре египетского языка приведено около 16 000 слов. И даже этот фундаментальный труд не охватывает всех слов, известных современной науке. Нам известна грамматика египетского языка всех эпох, от архаической до коптской. На английский, русский и другие языки мира переведены замечательные произведения египтян: сказки и поучения, математические трактаты и стихотворные произведения. И все-таки отсутствие гласных в письменном тексте затрудняет изучение древнего языка и сопоставление его с другими ветвями семито-хамитской (афразийской) семьи языков. Лучше всего, глубже всего, обстоятельней всего изучены языки, составляющие семитскую ветвь этой языковой семьи.

Царь Соломон и Ганнибал

Язык Библии, вернее, первой ее части, Ветхого завета, долгое время считался самым древним языком мира, а сама Библия — древнейшей книгой на земле.

Раскопки археологов показали, что глиняные книги, найденные в развалинах городов Двуречья, намного старше библейских текстов. А исследования лингвистов позволили установить время создания Ветхого завета. Оказалось, что он представляет собой собрание различных произведений, созданных в разное время, от XIII до II веков до н. э. Авторство одного из самых известных текстов Библии — «Песни песней» приписывается царю Соломону. Историки установили, что это лицо реальное. Царь Соломон (точнее, Шеломо) правил в X в. до н. э. Но он не может быть создателем «Песни песней», и вот почему.

В IV главе этого текста сад назван словом пардес, имеющим древнеиранское происхождение. Время контакта жителей Палестины и древних персов — VI век до н. э. Значит, со времени правления Шеломо минуло не одно столетие. В III главе встречается слово апирйон, происходящее от греческого форейон, т. е. «носилки». И филологи и историки утверждают: слово это вместе с самими носилками попало в Палестину в конце IV или начале III в. до н. э. В то же время красота возлюбленной (в главе VI) сравнивается с красотой города Фирцы, столицы израильского царства второй половины X в. до н. э. Начиная с IX в. до н. э. в письменных источниках этот город не упоминается. Таким образом, разные главы имеют скорее всего разные датировки. И создал их, стало быть, не царь Соломон, а разные авторы в разное время. По мнению исследователей, «Песня песней» — сборник традиционных свадебных песен.

На территории древней Палестины (нынешних Израиля и Иордании) и Финикии (нынешний Ливан) задолго до того, как были созданы библейские тексты, говорили на языке, близком к древнееврейскому (но несколько отличавшемуся от него) — на древнеханаанейском. В Сирийской степи и в отдельных районах Двуречья кочевали племена скотоводов-амореев, говоривших на своем собственном языке — аморейском. В конце 20-х годов XX века один крестьянин случайно обнаружил туннель в нескольких километрах от захолустной сирийской деревушки Рас-Шамра. Находкой заинтересовались археологи. И это привело к одной из самых величайших археологических сенсаций XX столетия — открытию цивилизации Угарита. После того как удалось расшифровать клинописные знаки, покрывавшие глиняные таблички Рас-Шамры, оказалось, что они скрывают очень древний семитский язык — угаритский.

В конце II тысячелетия до н. э. на исторической арене появляются племена кочевников-арамеев. Они заселяют Сирию, часть Двуречья и Палестины. Арамейский язык в I тысячелетии до н. э. становится языком-посредником для многочисленных народов и государств Передней Азии, а впоследствии и родным языком обширных территорий Ближнего Востока. Надписи на этом языке находят в Египте и Армении, в Грузии и Аравии, в Малой Азии и Северо-Западной Индии. Лишь после создания Арабского халифата арамейский язык, распавшийся к этому времени на многие диалекты, начинает исчезать.

В наше время в отдельных деревнях Сирии изъясняются с помощью наречий потомков западной группы этих диалектов. А потомком восточной группы является айсорский, или современный ассирийский, язык (его называют также новосирийским). На нем говорят айсоры Ирана, Ирака, Турции и СССР (в основном в Закавказье). Следовательно, в нашей стране наряду с индоевропейскими, алтайскими, уральскими, китайско-тибетскими, палеоазиатскими и кавказскими языками есть язык и семитохамитской семьи.

В конце II тысячелетия до н. э. на территории Палестины образуется племенной союз Израиль. Входившие в его состав племена говорили на различных диалектах древнеханаанейского и аморейского языков. А так как оба эти языка были весьма близки друг к другу, в Израиле на базе ханаанейского языка с элементами аморейского влияния складывается новый язык — древнееврейский. До нас дошли немногочисленные памятники и на других языках той поры — моавитском, эдомском, аммонитском, близкородственных древнееврейскому. Языки эти исчезли, так же как перестал быть разговорным и древнееврейский. Но так как часть литературы на нем вошла в канон Библии, древнееврейский продолжал оставаться языком иудейской религии, еврейской литературы и культуры.

После того как образовалось государство Израиль, официальным и разговорным языком в нем стал иврит, модернизированная форма древнееврейского, возникшая в основном в XX веке. Обучение в школе, судопроизводство, все официальное делопроизводство ведутся на иврите.

В самом начале этой главы говорилось о «классификации народов», которая дана в Библии. И подчеркивалось, что основой ее служили мотивы, далекие от лингвистики. Самый яркий тому пример: финикийцы, соседи древних евреев, отнесены к числу потомков Хама, а не Сима. А ведь финикийский язык — семитический, причем он был очень близок древнееврейскому.

Финикийцы были прекрасными торговцами и мореходами. Они основали свои колонии почти по всему побережью Средиземного моря. На побережье Малой Азии и на Кипре, в Северной Африке и на Балеарских островах, в Сицилии и в Испании, на острове Мальта и на острове Сардиния — всюду говорили по-финикийски. Но после того, как Александр Македонский покорил финикийские города, а римляне начали захватывать страны Средиземноморья, язык этот стал исчезать, вытесняясь другими наречиями. И лишь в Северной Африке, в Карфагене, он дожил до новой эры. На этом языке говорил знаменитый полководец Ганнибал. Последние следы финикийского языка Карфагена были уничтожены арабским завоеванием в VII–VIII веках. Ученые называют язык карфагенских финикийцев пуническим.

Бедуины и эфиопы

Арабский язык вытеснил в Северной Африке не только пунический, но и берберские языки. Перешли на арабский и копты-египтяне, хотя они не мусульмане, а христиане. В настоящее время на арабском говорит большая часть жителей Африки к северу от Сахары. По-арабски изъясняется большинство населения Республики Судан, где он является государственным языком, и многие жители оазисов Сахары. Этот язык является родным для бедуинов и феллахов Аравии, Ирака, Сирии, Ливана, Иордании, Йемена, Кувейта, Омана и т. д. И недаром существуют термины «страны арабского мира», «арабский Восток».

Арабский язык распространялся вместе с мусульманской религией. Священная книга Коран, продиктованная пророку Магомету, по преданию, самим аллахом, не должна была переводиться с арабского языка на другие. Правоверный мусульманин был обязан знать Коран в оригинале. Но не только это послужило причиной распространения арабского языка среди многоязычного населения Африки и Ближнего Востока. Для жителей этих стран арабский язык был тем же, чем для средневековой Европы являлась латынь — языком торговли, культуры, науки, поэзии.

В ряде стран, например в Турции или Иране, арабский язык был со временем вытеснен не только из сферы официальной (хотя эти страны были когда-то «оплотом ислама»), но и стихи, и трактаты, и романы стали создаваться на турецком или персидском языках. В других странах, наоборот, коренное население перешло на арабский, и для многих миллионов африканцев и жителей Ближнего Востока он стал родным языком. Конечно, при этом он испытывал влияния прежних языков местного населения — коптского, берберского, арамейского и т. д. А так как эти языки были разные, то и арабская речь жителя Марокко отличается от речи жителя Ирака или Саудовской Аравии. Например, в диалектах Марокко и Мавритании очень много слов, заимствованных из берберских языков, их нет в классическом арабском языке. На острове Мальта, расположенном в Средиземном море, местный арабский диалект со временем превратился в самостоятельный язык — мальтийский.

На арабском языке, точнее, на его различных диалектах ныне говорят свыше 100 миллионов человек, живущих на территории, занимающей свыше 8 процентов всей суши. А ведь в VII веке он был распространен лишь на Аравийском полуострове, и то не везде. В южной части Аравийского полуострова говорили — и по сей день говорят — на других языках, родственных арабскому, но относящихся к особой подгруппе семитских языков — южноаравийско-эфиопской. В наши дни, правда, распространение этих языков в Южной Аравии невелико: в нескольких деревнях южного побережья Аравийского полуострова говорят на языках мехри и шахри, а население острова Сокотра, лежащего к югу от Аравийского полуострова, изъясняется на родственном им языке сокотри.

Зато широкое распространение южноаравийская речь получила не в Аравии, а в Африке. Около 2–3 тысяч лет назад племена из Южной Аравии пересекли Баб-эль-Мандебский пролив и основали на территории нынешней Эфиопии государство Аксум. Пришельцы смешались с местным населением, говорившим на кушитских языках, и по внешнему облику почти не стали отличаться от кушитов. Но язык их сохранился. Он лег в основу языка геэз, или эфиопского, древнего литературного языка государства Эфиопия, возникшего в первых веках новой эры и существующего поныне. Это самое древнее из всех существующих ныне государств Африки.

Правда, эфиопский язык геэз уже к X веку н. э. стал мертвым. На нем шло богослужение, создавались научные и литературные труды, но население в ту пору пользовалось другими языками. В наши дни более 15 миллионов жителей Эфиопии говорят на амхарском языке — государственном языке страны, более 2 миллионов — на языке тиграи, около полумиллиона — на языке тигре. Все эти языки — семитские, потомки древних наречий пришельцев из Южной Аравии.

Письменность на языках тигре, амхарском, тиграи появилась в последние 2–3 столетия. Самые ранние памятники — памятники эфиопского языка — относят к IV в. н. э. Естественно, что этот язык привлекал внимание всех специалистов по семитской филологии, издававших каталоги эфиопских рукописей, выпускавших фундаментальные грамматики и словари языка.

Но вот в начале прошлого века немецкий путешественник и востоковед Ульрих-Яспер Зеетцен, выполнявший в Йемене дипломатические поручения Российской империи, привозит из Южной Аравии копии древних текстов. Вслед за ним и другие исследователи начинают копировать надписи, высеченные на камне и на бронзе. В конце XIX столетия уже известно более тысячи древних текстов Южной Аравии. Знаки их письма очень похожи на знаки эфиопской письменности. И прочесть надписи ученым удалось довольно быстро. Но в них, как и в египетском письме, не переданы гласные звуки. И для перевода текстов пришлось привлекать эфиопский язык, который оказался в близком родстве с языком письмен Южной Аравии. Этот язык, так называемый древнеюжноаравийский, разделялся на несколько близких диалектов: сабейский, минейский и др. Некоторые ученые считают их не диалектами, а самостоятельными языками. Древнеюжноаравийские надписи относятся к давним временам: от I тысячелетия до н. э. и до I тысячелетия н. э. Большинство из них найдено на территории древнего царства Саба, или Химьяритского государства, объединявшего когда-то всю Южную Аравию. Но некоторые тексты обнаружены и в других районах: в Эфиопии, в Двуречье, на острове Делос. Это говорит о том, что культура, на тысячу и более лет древнее классической арабской, распространялась в различных частях Ближнего Востока и Африки.

Южноаравийские надписи могли бы считаться самыми древними текстами на семитских языках, если бы в долине Тигра и Евфрата не были обнаружены письмена, чей возраст более чем на тысячу лет был старше. Письмена, начертанные на глиняных табличках, скрывали аккадский язык, язык Ассирии и Вавилонии — великих держав древности.

Аккадские диалекты

Ассиро-вавилонский, или вавилоно-ассирийский, — так именовали аккадский язык прежде. А термином «аккадский» обозначали самую древнюю стадию языка — язык государства Аккад, существовавшего в Двуречье в XXIV–XXII вв. до н. э. Но теперь установлено, что и вавилоняне и ассирийцы всегда называли свой язык аккадским, и ученые предпочитают пользоваться именно этим наименованием языка.

Древнейшим письменным памятникам, написанным по-аккадски, около четырех с половиной тысячелетий. Они относятся к XXV в. до н. э. и найдены в Южном Двуречье. В конце XXIV в. до н. э. царь Саргон объединяет земли Двуречья и строит новую столицу — город Аккад. Официальным языком Двуречья становится семитский язык, который с тех пор именуется аккадским. Он начинает вытеснять древний язык шумеров, которые здесь жили, и распространяется не только на Юге Двуречья, но и выше по течению Тигра и Евфрата, вплоть до Малой Азии и Сирии.

До нас дошло большое число памятников — литературных произведений, юридических актов, хозяйственных документов, — относящихся ко II тысячелетию до н. э. Анализируя их язык, лингвисты определили, что в это время древний аккадский язык (так называемый староаккадский) распался на различные диалекты. Наиболее известные из них — вавилонский, в южной части Двуречья, и ассирийский, распространенный на севере долины Тигра и Евфрата. И вавилонский, и ассирийский диалекты за время своего существования (а оно измеряется двумя тысячелетиями!) прошли несколько стадий. В научной литературе употребляются термины «старовавилонский», «средневавилонский», «староассирийский», «новоассирийский» и т. д.

На аккадском языке создавались замечательные художественные творения: «Эпос о Гильгамеше» — самое известное, но далеко не единственное произведение семитов Двуречья. Знаменитый свод «Законов Хаммурапи», древнейшие математические, медицинские, астрономические трактаты написаны по-аккадски. Язык этот долгое время был международным языком на Ближнем Востоке. Правители четырех великих держав Древнего мира — Хеттского царства в Малой Азии, Египта в Африке, Ассирии и Вавилонии в Двуречье вели дипломатическую переписку по-аккадски.

В I тысячелетии до н. э. языком международного общения в Передней Азии становится арамейский язык. Он же начинает вытеснять аккадский и в быту. Ассирийцы к середине I тысячелетия до н. э. полностью переходят на арамейский, а еще несколько веков спустя та же участь постигает и вавилонский диалект. Последние тексты на аккадском языке написаны около двух тысяч лет назад.

В шумерском лабиринте

Изучая аккадские тексты, ученые столкнулись с необычным явлением: прочитать клинописные знаки можно, но понять смысл отдельных табличек не удается. Что это — особый тайный язык жрецов? Или какой-то иной язык, до сих пор неизвестный? Разгорелся спор, который окончательно решен был лишь в XX веке. Оказалось, что неведомым языком действительно пользовались жрецы Двуречья. Но они не «сочиняли» его, а просто заимствовали у древнего народа, шумеров, заселивших долину Тигра и Евфрата еще до того, как здесь появились семитские племена, то есть еще до XXV в. до н. э.!

Позднее, благодаря раскопкам археологов, удалось установить, что шумерские тексты — самые древние на земле: их возраст около 5000 лет. И хотя шумерский язык исчез еще до наступления новой эры, его история может быть прослежена на протяжении нескольких тысячелетий. Правда, прочитать шумерские тексты было гораздо трудней, чем аккадские. Ведь язык последних находился в родстве с другими семитскими наречиями, и у дешифровщиков имелась «точка опоры» — слова арабского и древнееврейского языков. Отыскать же язык, родственный шумерскому, не удалось и по сей день.

А какие только языки не привлекались! Едва ли не все языковые семьи мира: тюркская, монгольская, уральская, мон-кхмерская, австронезийская, дравидийская, китайско-тибетская, семитохамитская, индоевропейская и даже языки Северо-Восточной Сибири, Америки, Океании и тропической Африки! Но все безрезультатно.

«В настоящее время шумерский язык приходится считать изолированным, и родство его с каким бы то ни было другим языком — не установленным», — констатирует профессор И. М. Дьяконов итог столетнего поиска «родичей». На первых порах понять шумерский язык помогали специальные словари, составленные вавилонянами: ведь и для них язык шумеров был чужим, они употребляли его в религиозных церемониях, подобно тому как употребляется латынь в католических мессах. Но в основном, проникая в тайны шумерского языка, ученым приходится идти путем анализа структуры текстов, то есть дешифровать смысл отдельных слов и предложений.

Вряд ли этот путь самый быстрый, да он и не очень надежный. И по сей день в шумерской филологии много «белых пятен», много спорного, а порой и просто неизвестного. До сих пор не составлен даже полный словарь языка шумеров. И все-таки ученые разных стран мира продолжают с неиссякаемым упорством «вгрызаться» в тексты на этом загадочном языке. Ведь именно шумерам принадлежат древнейшие — самые первые в мире! — медицинские, юридические, хозяйственные документы. «Эпос о Гильгамеше» также восходит к циклу шумерских сказаний, своего рода былин, объединенных аккадцами в единое произведение и переведенных на свой язык. А с аккадского эпос переводился не только на русский, английский и другие современные языки, но и — более 20 столетий назад! — на древние языки хеттов и хурритов, жителей Передней Азии.

Кроме основного наречия эме-ку, именуемого «правильным» языком, у шумеров существовал еще и особый женский язык, или язык эме-саль. Он отличался от основного рядом слов и, главным образом, произношением. По всей видимости, у шумеров наблюдалось явление, которое этнографы обнаружили в XX веке у народов Северо-Восточной Сибири и некоторых племен индейцев.

У чукчей звуку р в произношении мужчин соответствует звук ц в произношении женщин.

Писатель Тихон Семушкин в романе «Чукотка» приводит характерный эпизод: русская учительница предложила чукотской девочке произнести вслух букву р, на что последовал ответ: «Это неприлично!»

У индейцев племени яна (в Калифорнии) мужчины, обращаясь к женщинам, говорят на женском языке, а между собой — на мужском. Женщины могут употреблять мужской язык лишь тогда, когда они цитируют мужские речи (например, рассказывая сказку, где герой — мужчина и т. п.). Между собой и с мужчинами женщины изъясняются на женском языке.

Одна из интереснейших проблем шумерского языка — это вопрос о музыкальных тонах.

Слова китайского и некоторых африканских наречий имеют разные музыкальные тоны. Один и тот же слог соответствует разным словам в зависимости от того, произнесем мы его повышая или понижая голос. Трудно? Для европейца — очень трудно. В шумерском языке, вероятно, были такие музыкальные тоны, ибо в нем мы находим множество односложных слов-омонимов.

Множественное число в нем может быть образовано по-разному, число способов доходит до десятка. Множественность коллективная, обобщающая, отдельных единиц, сортовая и т. д. Иностранцы считают русский язык трудным — в нем шесть падежей. В шумерском — 11 падежей!

В эскимосском и некоторых языках индейцев Америки предложения нередко образуют нечто вроде единого гигантского словокомплекса. Например, в эскимосском слово-предложение Такусариарторумагалуарнерпа означает вопрос: «Вы думаете, он действительно хочет этим заняться?» Разобраться в подобном слове-фразе не так-то просто, даже если знаешь значение всех частей, ее составляющих. В шумерском языке употреблялись именно такие словокомплексы!

Мы говорили, что многое в языке шумеров не ясно и спорно. Удивительно, пожалуй, не это, а скорей другое — что лингвистам наших дней многое уже ясно и бесспорно, что они сумели раскрыть тайну этого странного языка! И следует еще учесть, что шумерское письмо сложнее египетской иероглифики. Клинописные знаки имеют различные варианты написания. Один и тот же знак может иметь несколько различных чтений. В то же время один и тот же слог мог передаваться разными знаками. Например, насчитывается более двух десятков знаков, передающих слог ду!

Элам, дравиды, убаидцы

К востоку от Шумера, расположенного в южной части Двуречья, находилась древняя страна Элам. До нас дошли тексты, написанные на эламском языке клинописными знаками и особым рисуночным письмом, похожим на древнейшие письменные знаки шумеров. Когда удалось прочесть эти тексты, оказалось, что эламский язык не похож ни на один из языков Древнего Востока, он так же стоит особняком, как и шумерский. Но, в отличие от последнего, у эламского языка, кажется, есть «родичи» среди нынешних наречий. Попытки найти их среди алтайских и кавказских языков окончились неудачей. «Единственной гипотезой, в пользу которой можно привести некоторые доказательные факты, является гипотеза эламо-дравидского родства», — пишет профессор И. М. Дьяконов в монографии «Языки Древней Передней Азии».

И фонетика, и морфология, и словарный состав эламского языка обнаруживают его сходство с дравидийскими языками. Правда, последние распространены в основном на Юге Индии, а это от Элама (нынешний Хузистан на территории Ирана) далеко. Но, во-первых, один из дравидийских языков, брагуи, находится на северо-западной части Индостана. Во-вторых, на каком-то явно дравидийском наречии говорили создатели древнейшей цивилизации долины Инда — и в этой культуре есть много общего с культурой Элама.

Таким образом, из Элама протянулась ниточка на Северо-Запад Индии. Вполне возможно, что в еще более ранние времена родственные дравидам и эламцам племена населяли и долину Тигра и Евфрата и были первыми обитателями Двуречья! Несмотря на все трудности, язык шумеров все же неплохо изучен. И в нем удалось выявить ряд слов, которые нельзя объяснить законами шумерского языка — это, возможно, следы заимствования.

Шумеры, несмотря на всю свою древность, народ пришлый — таков вывод археологов. Их цивилизации предшествовала более древняя культура, названная по холму, где она была впервые обнаружена, убаидской. Откуда пришли шумеры, ученые не знают. Зато у предшественников шумеров, убаидцев, возможно, есть родственники на востоке и юге — предки дравидов и эламцев.

Многие заимствованные убаидские слова в шумерском языке некоторые лингвисты объясняют с помощью дравидийских корней. Кроме этих слов, известны и географические названия в Двуречье, также не являющиеся шумерскими: древнейшие города Ур, Ниппур, Урук, Эриду; реки Тигр и Евфрат (в самых древних текстах их называют Идиглат и Буранун). Все эти названия также могут быть объяснены с помощью языков дравидов. Например, в них ур означает «город», «поселение».

Конечно, все это лишь гипотеза, причем в пользу ее собрано очень мало фактов. Но если принять ее, то от долины Тигра и Евфрата вплоть до Индии можно протянуть единую цепочку родственных языков — убаидского, эламского, дравидийских. В культуре же Двуречья, Элама и долины Инда археологи находят очень много общих черт, так же как и в антропологическом облике создателей этих трех древнейших цивилизаций Азии.

Но, быть может, дравидийская цепочка не ограничивается и Двуречьем, а тянется еще дальше на запад? Были попытки отыскать в языках Кавказа черты, общие с дравидийскими… Однако не одни только дравидийские наречия претендуют на родство с кавказскими. О поисках родства языков Кавказа с другими языками мира, а также о самих наречиях «горы языков» вы узнаете из следующей главы.

Тайны Европы и острова в горах

Кавказ — «гора языков»

Древняя арабская легенда рассказывает: у аллаха был огромный мешок, в котором хранились различные языки. Объезжая мир, каждому народу он давал язык из чудесного мешка. На пути аллаха остался лишь Кавказ. И на Кавказские горы всемогущий Бог высыпал все языки, оставшиеся в мешке…

Путешественники, ученые античности и средневековья поражались многообразию языков, на которых говорят жители Кавказа. Античный географ Страбон писал, что здесь живут 70 или даже 300 племен, «из которых ни одно не понимает язык соседа». Древнеримский историк Плиний отмечал, что его соотечественникам приходится вести дело с кавказцами «при помощи ста тридцати переводчиков». Арабский ученый Масуди писал в X веке: «Один аллах сочтет различные народы, живущие в горах Кавказа. Гора Кавказ — гора языков». А его современник, путешественник Ибн-Хаукаль, описывал Кавказ следующими словами: «Хребет этот огромен; говорят, что на нем триста шестьдесят языков; я раньше отрицал это, пока не повидал сам много городов, а в каждом городе есть свой язык».

Авторы, живущие в древности, возможно, преувеличивали. Но все-таки на Кавказе число языков действительно очень велико — свыше 50. «Удельный вес» кавказских наречий также разнообразен: на грузинском говорит несколько миллионов, на удинском — два аула, на арчинском и хиналугском — по одному аулу, а бацбийским языком на северо-востоке Грузии пользуется лишь половина жителей одного аула!

У языковедов есть образное выражение: «лингвистический мешок». Таких мест в мире немного: хребет Гиндукуш, Новая Гвинея, горные районы Индокитая и Юго-Западного Китая (Юньнань), плато Кордофан в Судане, полуостров Калифорния и, наконец, Кавказ. Языки Кавказа весьма своеобразны. Некоторые из них устанавливают мировой рекорд по числу согласных. Например, в убыхском языке и в бзыбском диалекте абхазского языка согласных по 82. Число падежей велико в языках Дагестана: в лакском языке их 40, а в табасаранском — 48.

Как образовалось на Кавказе такое многообразие языков? «Лингвистический мешок» образуется в труднопроходимых местах, но в то же время таких, что стоят на пути движения народов и племен. Проходя через эти районы, пришельцы вытесняют прежних обитателей в горы или джунгли, затем следует новая волна переселенцев, и в «мешок» попадает еще несколько языков. А так как природные условия препятствуют сближению народов, языки сохраняются и не сводятся к какому-либо одному или двум языкам-победителям.

Кавказские горы создают идеальные условия для такого «лингвистического мешка».

Масуди полагал, что только один Аллах может разобраться во всем многообразии кавказских народов и языков. Этнографы и лингвисты сумели сделать это и без помощи всевышнего. «Разобраться в этой картине помогла генеалогическая классификация языков, четко распределившая языки Кавказа по различным лингвистическим семьям в зависимости от их происхождения. К настоящему времени языкознание уже почти полностью выполнило эту задачу, выяснив все наличные здесь языковые группировки», — пишет доктор филологических наук Г. А. Климов, которому принадлежит большая заслуга в решении этой задачи.

Как устроена «гора языков»?

Ученые разделяют языки исконно кавказские и языки, которые появились здесь извне. Сравнительно недавно зазвучала здесь русская, украинская, греческая речь. Правда, существовали на побережье Понта Евксинского (Черного моря) еще 25 веков назад колонии древних греков. Предки армян говорили когда-то на особых местных языках, но в I тысячелетии до н. э. они перешли на язык индоевропейской семьи, родственный исчезнувшему фригийскому. Осетины говорят на языке, который является потомком скифского и родствен языкам иранской группы. На Северном Кавказе существовала когда-то группа кочевых народов, в которые входили и тюрки, давшие начало языку балкарцев и карачаевцев. Язык этот, как вы знаете, входит в тюркскую семью. По внешнему облику и армяне, и осетины, и балкарцы, и карачаевцы мало отличаются от других обитателей Кавказа. Но говорят они на языках не кавказских, принадлежащих к другим семьям. Таты, курды, талыши, живущие на Кавказе, также говорят на индоевропейских языках иранской ветви. А ногайцы, кумыки, турки и калмыки, в небольшом числе населяющие «гору языков», — на алтайских. В Закавказье живут айсоры, чей язык входит в состав семитохамитской семьи.

Проникновение всех этих наречий на Кавказ хорошо прослежено историками и лингвистами. Проблема пришлых языков не представляет особой трудности для исследователей. Но проблема исконных языков Кавказа и по сей день является одной из самых спорных, самых трудных и вместе с тем самых интересных проблем этнографии, лингвистики и древней истории.

Собственно кавказских языков насчитывается около 40, не считая говоров и диалектов. Они разделяются на три большие группы: южнокавказскую, или картвельскую, западнокавказскую, или абхазо-адыгскую, и восточнокавказскую, или нахско-дагестанскую. Картвельская группа представлена всего лишь четырьмя языками, тесно связанными один с другим: грузинским, мегрельским и чанским (последние два языка — занские; они очень близки между собой) и сванским.

Родство картвельских языков было замечено еще на заре языкознания — в XVIII веке. А в первой половине прошлого столетия его можно было считать твердо доказанным. Современные лингвисты смогли восстановить картвельский праязык, подобно тому, как это было сделано для индоевропейского. Были предприняты попытки определить и время распада картвельского единства с помощью глоттохронологии («лингвистических часов»). По мнению Г. А. Климова, оно началось около четырех тысяч лет назад и закончилось в основном около VIII в. до н. э.

Самый архаичный из картвельских языков — сванский. На нем говорят жители заоблачной Сванетии. Любопытно, что в нем есть общие с другими картвельскими языками наименования домашнего скота. Но общих терминов, связанных с земледелием, нет. Отсутствуют в сванском и общие названия для меди, железа, льна, лошади. Эти культурные приобретения появились в Закавказье на рубеже I тысячелетия до н. э., около трех тысяч лет назад. Значит, в это время язык сванов уже отделился от общего «ствола» картвельских языков.

Восточнокавказская (нахско-дагестанская) группа — самая многочисленная по количеству языков и самая малочисленная по числу говорящих на этих языках. «В дагестанской лингвистике чем дальше в лес, тем больше дров. Что за чудное разнообразие грамматических систем… Если бы я знал заранее, сколько труда предстоит впереди, то, может быть, и не взялся бы за эту работу», — писал П. К. Услар, один из первых исследователей кавказских наречий. И все же, несмотря на огромное разнообразие и самих языков и их грамматических особенностей, они образуют единую группу.

С дагестанскими связаны по происхождению и нахские языки: чеченский и ингушский (в Чечено-Ингушетии) и бацбийский (на северо-востоке Грузии). Некоторые исследователи считают, что нахские языки — это не подгруппа нахско-дагестанских, а особая, самостоятельная группа кавказских языков. Однако большинство ученых полагают, что на Кавказе есть всего лишь три, а не четыре группы исконных языков. Дагестанские языки делятся на несколько подгрупп, но классификация их еще спорна.

Третья группа — абхазо-адыгская (западнокавказская) — разделяется на три большие ветви. Первая состоит из абхазского и абазинского, вторая — из кабардино-черкесского и адыгейского языков, третья — из убыхского языка. Когда-то в районе Сочи говорили по-убыхски. Убыхский язык являлся, по мнению некоторых ученых, как бы соединительным звеном между абхазской и адыгской ветвями. Но сто лет назад убыхи, правоверные мусульмане, не захотели оставаться на родине (Черноморское побережье Кавказа было включено в состав Российской империи) и переселились в Турцию. Там они почти полностью утратили свой язык. В 1954 году французскому лингвисту Дюмезилю с большим трудом удалось отыскать около двадцати стариков убыхов, которые еще помнили свой родной язык, живя в Турции.

Западнокавказские языки отличаются тем, что в них огромное число согласных — до восьмидесяти! — и очень мало гласных. Например, в абхазском — лишь а и ы; в абазинском — также а и ы и т. д. Причем согласные очень трудны для произношения. Вот что писал П. К. Услар: «Не только европейцы, но и даже кавказские туземцы считают абхазское произношение труднейшим и наименее доступным для неабхазца. Странное впечатление производит этот язык на того, кто слышит его впервые!.. Об абхазском можно сказать, что он напоминает жужжание насекомых. Основа абхазского произношения состоит из сплетения самых разнообразных звуков, шипящих, дрожащих, свистящих, жужжащих, но разнородность их ускользает от непривычного слуха».

Ветви и корни

Еще в прошлом веке ученым стало ясно, что все исконные языки Кавказа резко отличаются от других наречий Европы, Азии и Африки. «Теперь уже утвердительно можно сказать, что к великим семействам языков Старого Света: индоевропейскому, семитскому, кушитскому (коптский, эфиопский) и урало-алтайскому, должно присоединить еще совершенно самостоятельное семейство языков кавказских, так как все эти языки, при изумительном разнообразии, представляют глубокие родственные черты», — писал в 1864 году Услар.

Родственны ли между собой три большие семьи языков Кавказа? Являются ли они тремя ветвями, идущими из единого «ствола» или нет? Вопрос этот не потерял актуальности и по сей день.

По структуре все языки Кавказа кое в чем близки друг другу. В фонетике — поразительное богатство согласных, особые, глоттализованные (произносимые с сомкнутыми голосовыми связками) звуки. В морфологии — особый, эргативный (или «активный») падеж. В синтаксисе — особая, эргативная структура предложения (при переходных глаголах предложение строится примерно как наш страдательный оборот: «Мной конь куплен» вместо «Я коня купил»). Наконец, в лексике — некоторое число общих слов. Но, может быть, все это — лишь результат контакта языков, а не следы их древнего родства?

Кавказские народы живут в тесном соседстве друг с другом многие тысячелетия. Вспомните, как близки стали китайский и вьетнамский языки, хотя они и не находятся в родстве. Румынский, албанский и болгарский языки относятся к различным ветвям индоевропейской семьи, когда-то их грамматики резко отличались. Но все три народа живут по соседству в течение долгого времени, и вот в их языках выработались общие черты. Лингвисты называют языковым союзом (сокращенно ЯС) подобные «соседские» связи различных языков. Есть Балканский ЯС, есть ЮВАЯС (Юго-Восточно-Азиатский языковый союз). Почему бы не быть Кавказскому ЯС?

Ведь существование эргативного падежа или глоттализованных согласных само по себе родства не доказывает. Глоттализованные согласные есть в языках Африки, у индейцев Америки, у ительменов Камчатки. Эргативный падеж и эргативная конструкция есть и в шумерском языке, и у австралийцев, и в языках индейцев Америки.

Ряд корней кавказских языков, особенно картвельских, совпадает с индоевропейскими. Может быть, это следы родства? Франц Бопп, один из «отцов» сравнительно-исторического языковедения, включал картвельские языки в индоевропейскую семью. Но примерно тогда же, в середине XIX века, английский филолог Мюллер нашел общность алтайских и кавказских языков. А затем гипотезы посыпались: языкам Кавказа подыскивали «родственников» то в древнем Шумере, то среди уральских языков, то на Юге Индии, среди дравидийских наречий, то за океаном, среди многочисленных индейских наречий Центральной Америки. Но, пожалуй, наибольшую известность получили гипотезы, выдвигавшиеся известным ученым Николаем Яковлевичем Марром.

Марр и «яфетиды»

В 1888 году молодой лингвист Н. Я. Марр опубликовал в тифлисской газете «Иверия», выходившей на грузинском языке, заметку «Природа и особенности грузинского языка», в которой вкратце излагал мысль о том, что картвельские языки «по плоти и духу» находятся в родстве с семитскими языками. Вслед за этой «первой заявкой» последовала серия работ Марра, в которых доказывалось существование третьей ветви в семье семитохамитских языков. Первая ветвь — языки семитические, вторая — хамитические: ведь миф о «хамитах» тогда еще не был разрушен. Третью ветвь Марр предложил называть яфетической (от имени сына Ноя — Иафета, или Яфета). А древнейший праязык, от которого отделились эти ветви, — ноэтическим (от имени Ноя).

Сначала «яфетическая ветвь», согласно Марру, состояла лишь из картвельских языков — грузинского, занского, сванского. Затем он включил в ее состав и остальные кавказские языки. В работе «Кавказоведение и абхазский язык», опубликованной в 1916 году, Марр писал, что почти до 1910 года полагал, будто «семитические языки с яфетическими и хамитическими составляют лишь три ветви одной общей семьи языков». Но так как число яфетических языков очень велико, их следует выделить в самостоятельную семью — яфетическую.

Марр объявил «яфетидов» создателями древнейших цивилизаций Ближнего Востока. Позднее их якобы оттеснили в горы Кавказа пришлые племена, причем часть «яфетидов» ушла далеко на запад и дала начало цивилизации этрусков, которая легла в основу римской, а следовательно, и западноевропейской цивилизации. Таинственный язык этрусков, о котором в течение столетий вели споры ученые, был без серьезных доказательств зачислен в яфетическую семью. В нее же были включены и исчезнувшие наречия Ближнего Востока, ибо в «надписях на глиняных плитах и на скалах сохранились до наших дней языки вытесненных оттуда яфетических народов; и посейчас с напряжением, при международном научном соревновании, происходит работа над разбором всех этих языков, успехи в понимании которых зависят от успехов в правильном историческом освещении живых яфетических языков, покрывающих поныне Кавказ», — писал Н. Я. Марр.

Шумерский и другие мертвые языки Ближнего Востока Марр считал родственными кавказским и, следовательно, входящими в состав яфетической семьи. На Западе у языков Кавказа, кроме этрусского, нашлись и еще «родственники»: дошедшие до нас в виде отдельных фрагментов и слов мертвые языки Средиземноморья, а также живой язык басков в Пиренеях. Пиренейские горы Марр стал считать «европейским Кавказом», так как там сохранился живой яфетический язык басков. Был обнаружен и «азиатский Кавказ», хребет Гиндукуш в Центральной Азии, где маленьким «островком» среди тибетских и индоевропейских наречий находится язык бурушаски, по мнению Марра, также остаток яфетических языков.

От Атлантики до Гималаев — размах поистине гигантский. Но и этого оказалось мало. Марр увеличил число яфетических языков за счет так называемых гибридных наречий. Например, он считал, что армянский язык является гибридом индоевропейских и яфетических, чувашский — тюркских и яфетических языков и т. д. Яфетическими были объявлены палеоазиатские языки и языки индейцев Америки.

Наконец, в 1924 году Марр приходит к мысли, что, собственно говоря, все языки мира были когда-то… яфетическими! И понимать этот термин надо не как указание на родство, а просто как особую, древнейшую стадию развития. Ее обязательно должен был проходить любой язык мира. И вообще нет никаких семей, ветвей и т. д. — есть лишь определенные стадии развития языка, соответствующие стадиям развития человеческого мышления и общества!

Так родилось пресловутое «новое учение о языке», которое зачеркивало все достижения сравнительно-исторического языкознания, а изучение древних связей языков подменяло особым методом «анализа по элементам». Элементов этих — во всех языках мира! — Марр нашел всего четыре (сал, бер, ион, рош). И вот на эти-то четыре элемента Марр «четвертовал» все языки планеты, живые и мертвые, находя в любом слове скрещение «первичных элементов». Например, древнерусское слово Перун объявлялось сочетанием элементов бер и ион и т. п. Последователи Марра всякие сравнительно-исторические исследования языков объявляли антинаучными и даже расистскими!

Однако «новое учение о языке» было подвергнуто серьезной критике — как философской, так и лингвистической. Было показано, что прямой связи между стадиями в развитии общества и устройством языка, его фонетикой, грамматическим строем и т. д. нет и не может быть. Нельзя ставить знак равенства между развитием общества и структурой языка, как нельзя ставить знак равенства в цепочке «раса — язык — культура». В наши дни марровское учение о языке сдано в архив, оно стало достоянием истории языкознания. Но вопросы, которые затрагивало «яфетическое языкознание», проблемы древнего родства языков Кавказа с живыми и мертвыми языками Ближнего Востока и Средиземноморья остались.

Впрочем, над проблемой этой задумывались задолго до Марра и даже до возникновения лингвистики как науки. Например, уже античные ученые спорили о том, родственны ли народы, живущие на Кавказе и в Испании.

Две Иберии

В древности Испания называлась Иберией, по названию населявшего ее народа — иберов. На Кавказе в это же время существовало государство Иберия, или Иверия, — иверами звали предков грузин. Сходство названий заставило греческого философа Сократа высказать мысль, что «иберы, живущие у Понта Евксинского, выходцы из тех иберов, которые находятся в Испании».

Но у античных авторов имелись и иные мнения на этот счет. Аппиан, живший во II в. н. э. свидетельствует, что «азиатские иберы», то есть иверы Грузии, считаются «одними как бы колонией иберов европейских, другими — как бы отцами последних, но есть и такие, которые считают, что между теми и другими нет ничего общего, кроме имени, так как нет сходства ни в обычаях, ни в языке».

В настоящее время есть новый, также спорный вариант решения этого вопроса. Ни предки басков, ни предки кавказцев не совершали длительных путешествий через все Средиземноморье. А черты сходства их языков и культуры объясняются тем, что Пиренейские и Кавказские горы — это своего рода «естественный заповедник», где сохранились черты быта и язык древнейших обитателей Европейского континента. «Живые свидетели древней истории остались на Пиренейском полуострове и Кавказском перешейке, — пишет грузинский лингвист А. Чикобава. — Их показания важны не только для истории соответствующих народов, но и для истории одного из древних очагов цивилизации».

Европейские ученые, начав изучать языки разных стран, у себя на родине, в Европе, столкнулись с языком, ни на один не похожий — с баскским языком. На нем говорят жители Пиренейских гор — баски. Своеобразие его попытались объяснить «испорченностью» — известно, что когда римские легионеры разносили латынь во все уголки Западной Европы, язык их подвергался воздействию иных языков, он отличался от классического латинского языка Горация и Цицерона. Но первые же серьезные исследования показали, что баскский — это не «испорченная латынь», а совершенно особый древний язык. Причем когда-то зона его распространения была гораздо больше, чем теперь.

От слова «баски» происходит название Бискайского залива и провинции Гаскония — на юго-западе Франции. Знаменитый мушкетер д’Артаньян, как вы помните, говорил на гасконском диалекте французского языка, что вызывало смех у окружающих. Особенности гасконской речи отчасти объясняются тем, что когда-то на территории Гаскони и изъяснялись на языке басков. Язык исчез, но следы его сохранились в речи гасконцев.

Следы влияния языка басков можно найти в испанском языке. Например, слова касурро («угрюмый»), серро («холм»), писарра («сланец»), гихарро («булыжник») нельзя вывести из предка испанского — латыни. Они заимствованы у басков — ведь здесь имеется своеобразный суффикс рр, которого нет ни в одном индоевропейском языке, зато он широко распространен в баскском.

Вильгельм Гумбольдт и другие ученые полагали, что большое число географических названий Испании и Южной Франции, которые нельзя объяснить законами романских языков (французского, провансальского, испанского и т. д.), даны были предками басков. Значит, они когда-то заселяли эти территории. Да и свидетельства древних и средневековых историков говорят о том же.

В течение многих столетий баски вытеснялись со своих земель или «поглощались» другими народами, несмотря на упорное сопротивление пришельцам. Многовековая борьба эта не закончилась и поныне. В годы Испанской Республики баски получили автономию в пределах «Страны басков» — Басконии. Правительство Франко автономию эту уничтожило и делает все, чтобы подавить национальное сознание басков, уничтожить их язык. Баски продолжают мужественно отстаивать свои права и язык, выпускают подпольную баскскую литературу, говорят на родном языке и обучают ему своих детей.

Средиземноморье до пришельцев

Между басками и кавказцами есть одна общая черта — и те и другие говорят на древних языках, существовавших до прихода в Европу и на Кавказ индоевропейцев. Какие же древние народы — предшественники индоевропейцев и семитохамитов — были когда-то в Средиземноморье и соседних районах?

Средиземноморье является колыбелью некоторых древнейших культур мира. В Малой Азии, на Крите, в долине Нила, в Северной Африке, в Пиренеях много тысяч лет назад существовали очаги цивилизации. В наше время все европейское побережье этого района заселено народами, говорящими на индоевропейских языках, а африканское — на семито-хамитских (арабский и берберские диалекты). Малая Азия занята турками, самыми поздними пришельцами в Средиземноморье. Но и все индоевропейские языки этого района также являются языками пришельцев, а не исконных обитателей!

Правда, пришельцы эти появились здесь очень и очень давно. На острове Крит и в Греции по-гречески говорили и писали около 35 веков назад. Древнейшие хеттские тексты еще на два-три столетия старше. Поэтому некоторые ученые стали считать берега Средиземного моря одним из районов, где формировался индоевропейский праязык. Это положение, если оно верно, может относиться только к Малой Азии.

В остальной же части Северного Средиземноморья индоевропейцы — пришельцы.

Семитохамитские народы в древности выходили лишь на восточный берег Средиземного моря, на африканском же побережье этого моря они тоже пришельцы. Когда-то в глубокой древности в эти места пришли предки египтян и ливийцев (древних берберов). Берберы добрались даже до Канарских островов. Арабский язык вытеснил берберский, но вполне вероятно, что задолго до этого такая же участь постигла древние доберберские наречия Северной Африки, которые были «поглощены» берберскими. Во всяком случае, в последних находят следы какого-то древнего языка.

В поисках «недостающих звеньев»

Отправимся теперь восточнее, в Закавказье, в Армению, и Турцию. Здесь ученые около 100 лет назад открыли цивилизацию, созданную урартами. Государство Урарту в I тысячелетии до н. э. было одной из могущественных держав Древнего Востока. Прочитать письмена жителей Урарту было легко — они пользовались клинописными знаками, заимствованными у жителей Двуречья. Но урартский язык не походил на другие языки мира. Ученым приходилось идти трудным путем «внутреннего анализа» структуры текстов, дешифровать язык, подобно тому как расшифровывался шумерский.

Однако, в отличие от языка шумеров, удалось доказать, что урартский язык имеет «родственника». Только этот родственный язык также давным-давно исчез с лица земли. Его называют хурритским, по названию народа, создавшего царство Митанни, могущественную державу, соперницу Ассирии, Египта, Вавилонии. В списке языковых семей появилось еще одно название — хурри-урартская семья. Правда, открытие родства не слишком далеко продвинуло вперед изучение этих языков — оба они исчезли много столетий назад. Столица Урартского государства находилась вблизи озера Ван, а племена урартов жили и гораздо северней, вплоть до Араратской долины. Быть может, среди языков Кавказа сохранился и потомок урартского?

Потомками древних урартов являются армяне. Но они утратили речь своих предков и говорят на индоевропейском языке. А вот в собственно кавказских языках лингвисты пытаются найти общие черты с языками хурри-урартской семьи. Например, известный исследователь урартских текстов Г. А. Меликишвили усматривал сходство в падежных окончаниях грузинского и урартского языков и указывает на наличие сходных корней слов в хурри-урартских и нахско-дагестанских языках. Причем, что особенно важно, не только в современных нахско-дагестанских (ведь за истекшие века они прошли долгий путь развития), но и в том пранахско-дагестанском языке, который восстанавливается путем сравнения восточнокавказских языков между собой.

Малая Азия — мост между Кавказом и берегами Средиземноморья. И здесь был найден язык, который имеет много общих черт с абхазо-адыгским. До прихода в Малую Азию хеттов, говоривших на индоевропейском языке, здесь жили хатты (от них-то и образовалось название хетты, так как самоназвание хеттов было неситы). От древних хаттов пришельцы переняли умение плавить железо, научились осног вам земледелия, включили в свой пантеон хаттских богов. Благодаря этому до нас и дошли тексты на языке хатти, или хаттском. Совершая ритуалы, хеттские жрецы читали тексты на чужом им языке хатти и давали перевод на своем языке (вспомните Двуречье, там аккадские жрецы в богослужении также использовали язык своих предшественников — шумеров).

В отличие от вавилонян, хеттские жрецы были плохими лингвистами. Никаких хеттско-хаттских словарей они не составляли. А записи на незнакомом или малознакомом языке хаттов делали по памяти. Не мудрено, что в них много ошибок, искажений. Тексты, написанные самими хаттами, до нас не дошли. С большим трудом удалось установить значение около 150 слов хаттского языка, выявить некоторые особенности его грамматики. Но и этих скудных сведений достаточно, чтобы увидеть близость хаттского к западнокавказским языкам. Например, абхазо-адыгские глаголы строятся по такому принципу: к корню присоединяется цепочка префиксов (в адыгейском, например, более 70 различных префиксов), которые и придают ему различные оттенки смысла. Ту же картину мы видим и в хаттском. Причем звучание префиксов в этих языках совпадает. Совпадают и некоторые слова. Например, по-хаттски «бог» звучит как вашхаб, по-адыгейски — вахшо.

Северо-восточными соседями хеттов были воинственные племена кашков (или касков). Анализ их имен показывает, что по языку они, возможно, родственны хаттам. Жителей Западного Кавказа древнегрузинские хроники именуют кашагами, византийские — косогами, древнерусские — касогами. Область, занимаемая древними кашками, вплотную соприкасается с районом Колхиды, издавна населенным предками абхазцев и абазинцев. Вполне возможно, что группа родственных племен населяла все восточное и южное побережье Черного моря, а также Малую Азию. Хатты растворились среди пришлых народов, а кашки стали предками современных носителей абхазо-адыгейских языков.

Другой доиндоевропейский народ — минойцы — создатели древнейшей цивилизации острова Крит. Классической греческой культуре предшествовала минойская — это стало ясно после раскопок, сделанных Шлиманом и Эвансом. Но и по сей день не решена тайна минойского языка. Читать тексты, написанные на глиняных табличках, мы можем — ведь письмо почти не отличается от того, каким пользовались греки — ахейцы. Майкл Вентрис смог расшифровать знаки и совместно с другим ученым — Джоном Чедвиком — прочитать тексты, написанные по-гречески.

Но более древние письмена, хотя и были прочтены, переводу не поддаются. Они написаны на неизвестном языке, условно названном минойским. Так что ученым приходится иметь дело лишь со «звучащими», но не поддающимися переводу текстами.

Переместимся дальше на запад. В Древней Италии жили этруски. Мы недаром называем этрусский язык загадочным и таинственным. С эпохи Возрождения и вплоть до наших дней ученые и просто любители пытаются проникнуть в смысл этрусских текстов. В последнее время на помощь людям приходят электронные вычислительные машины. И все же из всех этрусских слов нам понятны не более двухсот. Добрая половина человечества пользуется латинским алфавитом. Римляне переняли свое письмо от этрусков.

Так что прочитать их тексты было нетрудно несколько веков назад. Но понять их невозможно. Проникнуть в загадку шумерского языка помогли словари аккадских жрецов. Тексты на хаттском языке сопровождаются переводами на хеттский, а он ученым хорошо знаком. Этрусские же надписи даны лишь по-этрусски. Чтобы понять их, в помощь привлекались самые различные языки земного шара: баскский и кавказские, латынь и древнегреческий, албанский и дравидийские, санскрит и армянский, хеттский и даже… древнерусский! Но к успеху все эти попытки не привели.

Правда, отдельные слова этрусков удавалось объяснить с помощью древнегреческого, другие — с помощью латыни, третьи — с помощью языка хеттов. Но происхождение этих слов можно объяснить заимствованием: с давних пор между греками и этрусками, а затем и римлянами существовали тесные контакты. Предания же говорят, что этруски, вернее, их предки пришли из Малой Азии, а там, как вы знаете, жили хетты. На острове Лемнос, у Малоазийского побережья, обнаружена надпись, язык которой похож на этрусский. Это язык небольшой этрусско-лемносской семьи, которая не относится ни к индоевропейским, ни к семито-хамитским языкам.

Другой таинственный язык Италии — лигурийский. Памятников он не оставил, но в топонимике античной Лигурии ищут следы этого языка. К античной Лигурии относилась приморская часть северо-западной Италии (район Генуи), а также Юго-Восточная Франция, район нынешнего Марселя. Более того, даже Бискайский залив назывался Лигурийским. А Плиний Старший, который посещал Испанию, отметил, что на побережье этого залива живут лигурийцы. До нас не дошли памятники на языке лигуров. О нем мы можем судить лишь по географическим названиям. И названия эти перекликаются с названиями в Испании, которые нельзя объяснить романскими языками.

Можно ли подозревать родство?

Можно ли связать между собой разные доиндоевропейские языки Средиземноморья? Можно ли связать их с баскским, с досемитохамитскими языками Передней Азии, Малой Азии, с языками Кавказа?

Над этим вопросом задумывались уже давно. Но ни к каким положительным решениям наука здесь не пришла.

В самом деле, что объединяет перечисленные выше языки от баскского и Лигурийского до хаттского и кавказских? Их объединяет лишь отрицательный признак: они не являются индоевропейскими, они не являются семитохамитскими. Понятно, что для констатации родства или хотя бы для того, чтобы подозревать родство, нужны признаки положительные: нужны общие слова, общие грамматические показатели. В общем, нужны серьезные основания. А их нет. Баскский язык можно с тем же правом связывать с кавказскими или хуррито-урартскими, как и с языками Австралии или Южной Америки. Случайные сходства отдельных географических названий (Иберия в Испании и Иверия на Кавказе) ничего не доказывают, как ничего не доказывает сходство Тулы в Мексике с Тулой в России.

Да и непонятно, почему непременно надо ставить вопрос о родстве средиземноморских народов, народов древнего Средиземноморья и Кавказа?

Почему мы должны подозревать, что все языки Средиземноморья, существовавшие здесь до появления индоевропейских и семитохамитских, непременно должны быть родственны? В этом районе очень сложная языковая ситуация даже в наши дни.

Языков здесь много. В древности же, когда народы и племена были мельче, языковая карта Средиземноморья должна была, пожалуй, быть даже более сложной, чем сейчас. Как известно, в античное время (во времена римского завоевания) Италия, Франция, Испания были заселены множеством далеких друг от друга народов. Очень возможно, что и в еще более далекие от нас времена Средиземноморье также являло собой сложную языковую картину со многими языковыми семьями, которые не находились в родстве. Из того, что древние языки — минойский, баскский, хаттский, этрусский, лигурийский — не принадлежат к индоевропейским и семитохамитским семьям, вовсе еще не следует, что они должны быть родственны между собою!

Сходство географических названий также аргумент спорный. Иногда ссылаются на сходство названий Албании (на Балканах), древней Кавказской Албании (север Азербайджана) и Альп. Но название «Альпы» могло произойти из латинского альба («белый»), или кельтского алпа («гора, скала»), балканской Албании — из иллирийского олба («селение»), а кавказской — из другого, неиндоевропейского языка. В Средиземноморье за последние тысячелетия происходило столько перемещений народов и языков, что географические названия тут относятся не к одному, древнейшему слою, а сразу к нескольким слоям — из разных эпох и различных языков.

Наконец, когда речь заходит о родстве языков, отделившихся один от другого 8–9 или все 10 тысяч лет назад, критерии родства, которые ученые привыкли применять к большинству языков Европы и Азии, вряд ли применимы. В самом деле, тюркские языки настолько близки друг другу, что уже девятьсот лет назад Махмуд Кашгарский смог не только увидеть их родство, но и написать первую грамматику тюркских наречий. Родство индоевропейских языков было установлено на заре языкознания и послужило, в сущности, толчком к созданию современной науки о языке. Памятники этих языков были прекрасно изучены, лингвисты имели возможность сопоставлять санскрит и латынь, древнегреческий и древнеиндийский, язык «Авесты» и многочисленные тексты средневековья на славянских, германских, армянском и других родственных языках. Не избаловало ли это обилие материалов ученых? И как только они пробуют применить индоевропейскую мерку родства к таким языкам, как баскский и кавказские, она оказывается явно не подходящей.

Быть может, здесь нужна новая методика, позволяющая проникать в глубь тысячелетий даже в том случае, когда у нас нет древних памятников письма? И устанавливать не просто родство, а родство большого масштаба, древние корни целых языковых семей, а не отдельных языков? Иными словами, сравнивать не языки, а праязыки, восстановленные лингвистической наукой.

Сквозь тьму тысячелетий

Ностратические, или борейские

В самом начале нашего века датский ученый Хольгер Педерсен выступил со смелой гипотезой, предполагавшей древнее родство индоевропейских, семито-хамитских, уральских и ряда других языков и языковых семей Евразии. Согласно Педерсену, все они образуют огромную «сверхсемью», все они восходят к одному «прапраязыку» — ностратическому. Термин был образован от латинского ностер, означающего «наш».

Гипотеза Педерсена основывалась главным образом на совпадении личных местоимений в языках, относящихся к разным семьям. Например, по-мордовски мон, тон, сон означает «я», «ты», «он», А по-французски — слова сходного звучания означают «мой», «твой», «его». А ведь мордовский язык относится не к индоевропейской, а к уральской семье языков!

Вслед за Педерсеном многие ученые стали отыскивать общие корни в языках различных семей. Их поиски были щедро вознаграждены. Например, оказалось, что слово со значением «имя» звучит сходно у индоевропейцев, юкагиров, кушитов, финно-угров и т. д. Но, быть может, это просто случайные совпадения? Или заимствования из языка в язык? Как определить действительные следы древнего родства, если они уходят в глубь тысячелетий? Если распад индоевропейского праязыка начался около шести тысяч лет назад, то распад ностратического праязыка должен был начаться на много тысяч лет раньше!

Советский лингвист А. Б. Долгопольский подсчитал, что вероятность случайного совпадения корней в ностратических языках ничтожно мала. А это говорит о том, что корни совпадают не в силу случайности, а в силу закономерности. Закономерности, являющейся результатом древнейшего родства языков.

Правда, А. Б. Долгопольский считает термин «ностратические (“нашенские”) языки» не очень удачным. Лишь индоевропейцы, уральцы и другие народы, говорящие на этих языках, могут считать их своими, «нашенскими». А «что же, прикажете малайцам, китайцам, конголезцам называть эти языки “вестратическими” (“вашенскими”)? — писал Долгопольский, предлагая термин “борейские” языки (от греческого “бореас” — “север”). — Ведь на карте мира наша сверхсемья занимает более или менее северный ареал. Существует же термин “австрические языки” (по-латыни “южные”), объединяющий австроазиатские, малайско-полинезийские и некоторые другие языки, расположенные по большей части южнее борейских».

Если ностратическое, или борейское, родство существовало, то между отдельными семьями языков должны быть законы звуковых соответствий. Каждому звуку в индоевропейском праязыке должны отвечать совершенно определенные звуки в уральском, картвельском и других праязыках. Таким образом, методика сравнительно-исторического языкознания остается прежней, но меняется масштаб сопоставлений: отныне на правах отдельных языков или ветвей выступают целые семьи языков, сравниваются праязыки.

Когда Долгопольский приступил к поиску «формул соответствий» между праязыками, выяснилось, что другой советский ученый, В. М. Иллич-Свитыч, совершенно самостоятельно пришел к тем же выводам, что и Долгопольский. Отказавшись от попарного сравнения, В. М. Иллич-Свитыч стал сопоставлять сразу несколько языковых семей. И вывел строгие формулы соответствия звуков индоевропейского, уральского и других праязыков. То есть показал, как древнейшие корни борейского прапраязыка расщеплялись и давали корни в индоевропейском, уральском, картвельском и других праязыках.

В 1966 году Иллич-Свитыч, которому было всего лишь тридцать два года, трагически погиб в результате дорожного происшествия. Надо полагать, что имя его войдет в историю языкознания XX века так же, как в историю науки XIX века вошли имена Боппа, Раска, Гримма и других создателей сравнительно-исторического языкознания.

Открытие формул звукосоответствий борейских языков для науки нашего столетия является, видимо, тем же, чем было для науки прошлого века открытие законов звуковых соответствий в языках и группах индоевропейской семьи. Такое изучение — на уровне целых языковых семейств — открывает широкие перспективы не только для лингвистики, но и для других наук о человеке: археологии, древнейшей истории, этнографии, антропологии. Мы получаем возможность заглянуть в глубины времен, относящихся к окончанию ледникового периода, к XIII, а то и к XV тысячелетию до н. э., когда, по всей вероятности, и начался распад на отдельные ветви-семьи борейской «сверхсемьи».

Какие же ветви входят в состав борейского древа? Индоевропейская, семитохамитская, картвельская, дравидийская, уральская, тюркская, монгольская, тунгусо-маньчжурская, чукото-камчатская семьи, юкагирский, корейский языки — вот какой список предлагают сторонники ностратического языкознания, вот какие ветви борейского древа называют они. Профессор Г. Б. Джаукян из Еревана показал, что, возможно, борейскими являются и языки древних жителей Передней Азии и Кавказа, хурритов и урартов (образующие хурри-урартскую семью). Судя по новейшим исследованиям, сюда же относятся эламский, нивхский, японский, а возможно, и эскимосо-алеутские языки. В них есть черты, свойственные остальным борейским языкам, но есть и различия, вызванные, возможно, своеобразной историей этих народов.

Баски, буриши, кавказцы

Где находилась прародина борейских языков? Из какого района нашей планеты распространились они в Южную Индию и на Чукотку, в Корею и на Британские острова, в Эфиопию и на Таймыр? Пока что этого мы не знаем. Но, скорее всего, прародина борейцев находилась где-то в районе Передней Азии.

Отсюда, когда льды освобождали из своего плена Северную и Центральную Европу, Урал и Сибирь, началось расселение борейских племен.

Одна семья, индоевропейская, сформировавшись в Малой Азии, ушла на Балканы и в Центральную Европу. Позднее одна из ее ветвей, индоиранская, распространилась в степях Южной России, достигла Средней Азии, и оттуда через Афганистан проникли в Индию легендарные «арьи». Вероятно, где-то рядом с индоевропейской «колыбелью» находилась и «колыбель» семитских языков (иначе не объяснить большое число заимствований в индоевропейском праязыке из семитского праязыка).

Лингвистов, обнаруживших черты родства алтайских и в особенности уральских языков с дравидийскими, смущало одно обстоятельство: как объяснить его, если уральцы живут в Сибири и на севере Европы, а дравиды — на юге Индостана?

Ностратическая гипотеза объясняет это так: прапредки дравидов и уральцев жили вместе где-то в районе Ирана или Средней Азии, где была колыбель «восточнонострати-ческих» языков (алтайских, уральских, дравидийских и эламского языка). Предки эламцев остались на юго-западе нынешнего Ирана, предки дравидов двинулись на восток, в долину Инда и дальше на юг Индии, вытесняя наречия коренных обитателей Индостанского полуострова. Быть может, языки жителей Андаманских островов — последние остатки этих «палеоиндийских» наречий.

С точки зрения ностратики единой урало-алтайской, а возможно, даже и алтайской, семьи не существует. Сходство уральских, тюркских, тунгусо-маньчжурских, монгольских языков объясняется, во-первых, их борейским происхождением, во-вторых, «восточноностратической» зоной возникновения всех этих языков (так же как и для эламо-дравидийских), в-третьих, многовековыми контактами между собой, в-четвертых, возможно, наличием общего урало-сибирского субстрата. Предки эламцев и дравидов оказались в Иране и в Индии, а предки уральцев, монголов, тюрков, тунгусо-маньчжурских народностей ушли на северо-восток и север, на Урал и в Сибирь.

Самое короткое путешествие от своей «ностратической прародины» совершили носители картвельских, семитских и эламского языков. В каком бы районе Передней Азии ни помещать эту прародину, Грузия, Ближний Восток и юго-запад Ирана в любом случае оказываются очень близки. А самый длинный путь проделали чукото-камчатские языки, пройдя через всю Азию и очутившись на самой ее северо-восточной оконечности.

Среди настоящего океана борейских языков, разлившегося по Евразии, есть отдельные островки: изолированные языки, не входящие, насколько можно сейчас судить, в число ностратических. В Пиренейских горах — это язык басков. Правда, совсем недавно австрийский лингвист Ганс Мукаровский привел сходные местоимения, падежные показатели и кое-какие корни в баскском, берберском и других семито-хамитских языках; но гипотеза эта довольно спорна, как, впрочем, и остальные гипотезы, пытающиеся доказать родство языка басков с другими языками мира. На Кавказе такими «островками» являются абхазо-адыгские языки и языки нахско-дагестанской семьи. В горах Гиндукуша — это наречия вершикцев и буришей, именуемых еще хунза. Народность хунза является мировым рекордсменом по долгожительству среди народов нашей планеты.

Вершикское и буришское наречия считают иногда лишь диалектами одного языка — бурушаски. Со всех сторон этот язык окружен обычными индоевропейскими языками: кашмири, памирскими и т. д. (входящими в состав индоиранских). Но язык бурушаски не принадлежит ни к индоиранской группе, ни вообще к индоевропейской семье языков. И даже в борейскую «сверхсемью» его пока нельзя включить — он стоит, видимо, особняком.

Быть может, и язык басков, и язык бурушаски, и некоторые языки Кавказа — это последние «острова», сохранившиеся в труднодоступных горах? Когда-то от Атлантики до Гималаев говорили на древнейших «доборейских» языках, Затем они были вытеснены борейскими, а названные выше «острова» являются остатками языков древнейших обитателей Евразии?

И баскский и кавказские языки, за исключением картвельских, в ностратическую сверхсемью, насколько можно сейчас судить, вероятно, включить нельзя. И очень важно выяснить, есть ли общие корни, общие грамматические суффиксы и другие показатели у басков, буришей и в языках кавказских неностратических народов.

Немецкий ученый Г. Бергер нашел, что названия отдельных культурных растений в языках Средиземноморья совпадают с названиями этих растений в языке бурушаски. Быть может, древние земледельческие культуры от Атлантики до Гималаев созданы родственными народностями?

Мы уже говорили о палеоавстралийцах, палеоазиатах, палеоафриканцах. Здесь же можно употребить термин «палеоевразийцы» — термин, который объединяет неностра-тические языки басков, буришей и кавказцев. Являются ли эти языки действительно родственными друг другу? Или же на самом деле их объединяет только то, что они не являются ностратическими, подобно тому, как мы зовем «папуасскими» не обнаруживающие признаков родства друг с другом языки на том лишь основании, что они не австронезийские? Пока что на этот вопрос мы не имеем точного ответа. Гипотез о родстве баскского, кавказского, бурушаски — а также родстве их с некоторыми исчезнувшими языками Средиземноморья — существует множество, но ни одна из них не является доказанной, да и сколько-нибудь убедительной. Ведь когда речь идет о родстве, восходящем к событиям многотысячелетней давности, сопоставлять надо не языки, а праязыки, древнейшее состояние языков.

Между тем реконструкции прабаскского, прабуришского, праабхазо-адыгского языков никто еще не сделал, а над реконструкцией предка нахско-дагестанских языков работа еще только начата.

К палеоевразийским языкам некоторые ученые пытаются отнести и кетский язык, хотя говорят на нем за тысячи километров от Гиндукуша, Кавказа, Пиренейских гор.

Кеты — это маленькая, около одной тысячи человек, народность, живущая в нашей стране в низовьях реки Енисей и на ее притоках — реках Сым, Елогуй, Курейка, Подкаменная Тунгуска.

Енисейское чудо

Внешний облик кетов резко отличается от облика других сибирских народов. Соседи кетов — якуты, эвенки, селькупы, ханты — это типичные представители монголоидной расы. Палеоазиаты, эскимосы и чукчи образуют особую арктическую ветвь монголоидной расы. А кеты сочетают в своем облике черты европеоидов (довольно часто голубые глаза, иногда светлые волосы) и индейцев Америки (орлиный нос, «индейские скулы», особый разрез глаз). Язык же кетов и близкие к нему другие енисейские языки не имеют ничего общего с языками соседних народов, и не удалось пока заметить надежных признаков его родства с какими-либо другими языками мира.

Кетский язык очень своеобразен. Например, в нем существует необычайно сложная система спряжения глаголов. И многие десятки из них спрягаются по-своему, не так, как остальные. В 1971 году профессор Томского университета А. П. Дульзон получил Государственную премию за монографию, посвященную кетской грамматике. Значительная часть этой грамматики посвящена глаголу.

«Летнее передвижение по реке на лодках обозначается у кетов совсем иным глаголом, чем зимнее движение по льду, — пишет другой советский исследователь, Е. А. Крейнович. — Зимние и летние передвижения кетов вниз по реке также обозначаются различными глаголами. И глагол, обозначающий передвижение вниз по реке на лодке в летнее время, образуется по-разному, в зависимости оттого, обозначается ли движение вниз по Енисею и его крупным притокам, например Подкаменной Тунгуске, или же по мелким речкам, впадающим в Енисей или его притоки!»

Кеты появились на нижнем Енисее сравнительно недавно. Еще в XVII–XVIII веках их предки жили гораздо южней, в районе теперешних Енисейска, Красноярска, Ачинска. Собственно говоря, кетский язык, который является родным для девятисот кетов (остальные кеты перешли на русский) — это лишь один из языков, когда-то распространенных по течению Енисея, вплоть до его истоков, а также в верховьях рек Кеть и Чулым, притоков Оби. Путешественники и ученые XVIII века смогли составить небольшие словари ныне исчезнувших аринского, ассанского, пумпокольского, коттского языков, родственных кетскому. Они образуют особую семью — енисейскую. Кроме кетского, сохранился и еще один енисейский язык — югский. Им владеет… 8 человек, живущих в русских селах Ворогово и Ярцево, расположенных на сотню километров южнее кетских селений.

Большинство енисейских языков исчезло не потому, что носители их вымерли. Просто после того, как верховья Енисея заняли тюркские народы, часть енисейцев, предки нынешних кетов, ушла по течению великой сибирской реки на север. А те, кто остался, постепенно смешались с пришельцами и стали говорить по-тюркски. Видимо, потомки тюркизованных енисейцев есть среди современных хакасов (наряду с тюркизованными потомками самодийцев). Возможно, такое же происхождение имеют и шорцы, живущие на территории, граничащей с Хакасской и Горно-Алтайской автономными областями. В Туве многие названия рек могут быть объяснены лишь с помощью енисейских языков. Значит, и здесь до прихода тюрков жили когда-то племена, родственные кетам. Они, вероятно, участвовали в образовании тувинского народа.

Значит, родина енисейских языков — Саянские горы? Есть много фактов, говорящих о том, что и сюда, как позднее в низовья Енисея, предки кетов пришли откуда-то с юга.

Не так давно профессор Пуллиблэнк, один из лучших в мире знатоков китайско-тибетских языков, выступил с сенсационной гипотезой. Сравнив дошедшие до нас в китайских текстах слова языка хунну, которые считались предками тюрков, с енисейскими словами, он пришел к выводу, что хунну говорили на енисейском языке! Хуннские и енисейские слова со значением «сын», «камень», «молоко», «лошадь» звучат очень похоже. Но большинство историков считают все-таки, что нельзя ставить знак равенства между древними хунну и енисейцами. Скорее всего, предки кетов входили в состав огромной державы хунну, наряду с предками тюрков, монголов, а возможно, и других народов.

Ряд советских и зарубежных ученых склонны видеть в енисейцах, в последних их представителях — кетах — один из «островков» древнейших палеоевразийцев наряду с кавказцами, буришами и басками. Между прочим, в этих неборейских языках есть кое-что общее и в грамматике и в словаре. Например, корень со значением «вода». В борейском прапраязыке он звучал, как wete, в индоевропейском языке изменился в wodor (отсюда русское вода, хеттское ватар, немецкое Wasser, английское water). В уральском праязыке он дал звучание wete (отсюда эстонское веси, венгерское виз) и т. д. А вот в языке басков вода называется словом ур. В енисейских же языках это же слово звучит как ул или ур. Так что в будущем, быть может, окажется, что два удивительных языка — баскский и кетский — родственны друг другу. Но пока что доказательств мало.

Были попытки найти следы родства енисейских языков с наречиями Тибета, а также с австрическими языками. Впрочем, и здесь пока что убедительных результатов не получено: есть только отдельные совпадения. Крайне интересно было бы поискать связи енисейской семьи с языками Нового Света. Индейцы, как считают антропологи, являются большой ветвью монголоидов. И все-таки многие признаки, например характерный орлиный нос, резко отличают коренных жителей Нового Света от типичных монголоидов (но не цвет кожи — лишь у немногих индейских племен она бронзово-красная, у большинства же индейцев кожа имеет смуглую окраску). Ученые объясняют это тем, что заселение Америки произошло очень давно, еще в те времена, когда монголоидная раса полностью не сформировалась. И лишь некоторые народности Азии сохранили древнейший расовый тип: к ним относятся кеты и некоторые малые народности Тибета.

С этой интересной гипотезой антропологов перекликаются и гипотезы лингвистов, которые пытаются найти черты сходства между языками индейцев Америки, кетскими и тибетскими наречиями. Выдающийся исследователь народов Сибири В. Г. Богораз полагал, что язык кетов — это крайнее западное звено цепи, соединяющее палеоазиатские языки (нивхский, айнский и т. д.) с австрическими и тибетскими и далее — до индейских языков Нового Света. Американский ученый Коллинз предположил, что кеты — остаток древнего тибетского населения, от которого произошли индейцы-атапаски. Профессор Н. М. Холмер считает, что некогда существовал палеоевразийский языковый тип, следы которого обнаруживаются на пространстве от Пиренеев до Берингова пролива. Он предполагает связь баскских, кавказских, бурушаски, енисейских, палеоазиатских языков между собой и пытается проследить родственные связи их с индейскими языками Америки.

Правда, мост к языкам Нового Света пытались перекинуть не только с помощью кетского и палеоазиатских (нивхского, ительменского) языков. Около полувека назад американский лингвист Э. Сепир высказал предположение, что языки атапасков и некоторых других индейских племен, населяющих северо-западный угол Америки, родственны китайско-тибетским. Известный американист Поль Риве находил черты близости между австронезийскими языками (особенно теми, на которых говорят в Меланезии) и языками индейцев Калифорнии. Он же нашел ряд совпадений в словарях языков Австралии, индейцев Огненной Земли и Патагонии. Прославленный путешественник Тур Хейердал находит следы языков индейцев Южной Америки в географических названиях острова Пасхи и других островов Полинезии.

Все эти гипотезы, хотя подчас и чересчур смелы, но все же опираются на какое-то историческое и лингвистическое обоснование. Кроме них, существует огромное количество совсем фантастических предположений. Языки индейцев Америки сближают с шумерским, финикийским, древнегреческим, хеттским, санскритом, с языками гвинейского побережья Африки. Причем находят здесь ряд кажущихся поразительными совпадений. Например, по-гречески «теос» означает «бог», а в языке индейцев Центральной Америки «бог» передается словом «теотль».

Однако совпадения отдельных слов в языках Старого и Нового Света не покажутся поразительными, если учесть, что до того, как европейцы начали колонизацию Америки, здесь говорили на… 2 тысячах различных языков! Да и теперь, несмотря на то, что численность индейских племен резко сократилась, все-таки в Новом Свете существует не менее тысячи индейских наречий. И подыскать в них слова, совпадающие по звучанию и значению со словами языков Старого Света (а их тоже огромное число!) не так-то уж и трудно.

А если сопоставлять не просто отдельные языки Старого и Нового Света, а праязыки, древнейшие формы, и отыскивать в близких по смыслу словах не просто случайные созвучия, а регулярные звуковые соответствия? И не в одном-двух, а в сотнях корней?.. К сожалению, такая работа пока что неосуществима, ибо до сих пор нет реконструкции большинства праязыков индейцев Америки. Потому-то ученые и не знают, восходят ли все индейские наречия к одному единому праязыку или же разделяются на несколько самостоятельных семей. Причем разные лингвисты насчитывают и разное число этих семей — от пяти до нескольких сотен!

Две тысячи языков Америки

В некоторых книгах языки Нового Света классифицируются так: «1. Языки Северной Америки. 2. Языки Центральной Америки. 3. Языки Южной Америки». Но с таким же успехом можно разделить языки Старого Света на языки Европы, языки Африки, языки Азии. Такое чисто географическое деление не имеет ничего общего с лингвистическим. Некоторые семьи языков, например семитохамитская, расположены на двух материках; индоевропейские языки распространились по всем континентам земного шара. Родственные друг другу языки Нового Света мы находим и в Северной и в Центральной Америке, другие — и в Центральной Америке и в Южной. Ведь и здесь, как и в Старом Свете, происходили великие переселения народов. Например, наречия атапасков встречаются от берегов Ледовитого океана до Мексиканского залива. Народы чибча есть и в Центральной и в Южной Америке.

Изучение индейских языков началось в начале прошлого века. На первых порах лингвисты просто регистрировали их, составляли элементарные словари, наносили на карту различные диалекты и языки. Потом возник вопрос о группировке многочисленных индейских наречий. Но когда ученые попробовали подойти к ним с мерками родства, выработанными при изучении индоевропейских, тюркских, уральских языков, то оказалось, что в Новом Свете существует чудовищно большое число самостоятельных семей. В одной только Мексике 19 — почти столько, сколько во всей Евразии!

На территории Евразии происходили великие переселения народов, возникали империи и цивилизации, в течение веков и тысяч лет происходили культурные и торговые контакты. И все же, несмотря на столь бурную историю, языковых семей здесь немного. Вряд ли история Нового Света была более насыщена событиями, чем бурная история Евразии. Почему же в Америке мы находим такую языковую раздробленность, настоящий калейдоскоп языков и языковых семей?

Антропологи, этнографы, археологи говорят о том, что, возможно, Новый Свет был заселен из Азии не одной, а несколькими волнами переселенцев. Но откуда взялись десятки языковых семей в Америке? Причем не родственных языкам Старого Света! Гипотеза о том, что языки сформировались уже в самой Америке, конечно, невероятна. Люди, пришедшие в Новый Свет, безусловно приносили свой язык.

Заселение Австралии произошло примерно в столь же древнюю эпоху, что и заселение Америки: 20–30 тысяч лет назад. Между тем австралийские языки родственны друг другу. Быть может, все-таки удастся установить и древнее родство всех индейских наречий? Только для этого нужно провести массовое сравнение корней, суффиксов разных языковых семей, отыскать следы очень древних родственных связей.

Пользуясь такой методикой, Дж. Гринберг свел все многообразие языков Тропической Африки к трем сверхсемьям — палеоафриканской, нило-сахарской и конго-кордофанской. По этому же принципу идет укрупнение и языков Новой Гвинеи. Индейские наречия также объединяются в макросемьи. Профессор университета Мехико американец М. Свадеш на XXXIV конгрессе американистов предложил сгруппировать индейские языки всего лишь в пять сверхсемей, причем и между ними нашел отдаленные связи. По его мнению, языки Нового Света отделились от языков Евразии очень давно, около 40–50 тысяч лет назад. Затем, по мере заселения Америки, происходило дальнейшее дробление языков, возникали макросемьи, те, в свою очередь, на просто семьи, которые позже дробились на отдельные языки и диалекты.

В сверхсемью, названную макрокечуа, Свадеш включил большинство языков Тихоокеанского побережья Америки, Патагонии, Огненной Земли, а также языки народов кечуа и аймара, создавших в древности великую культуру Тиагуанако и цивилизацию инков, а ныне составляющих большинство населения в Андах. Кечуа — самый многочисленный из индейских народов Америки, их более 10 миллионов. Аймара — третий по численности индейский народ, их около полутора миллионов. В центральной части Мексики живет около 50 тысяч тарасков, говорящих на языке, совершенно не похожем на остальные языки Центральной Америки. Свадеш включил его в состав сверхсемьи макрокечуа, так же, как и язык индейцев племени суньи в Северной Америке.

Большая часть индейских языков, распространенных в необъятных джунглях бассейна Амазонки, включена американским ученым в сверхсемью, названную им макро-аравакской. Название же дано по племенам араваков, когда-то населявших Ямайку, Кубу и другие острова Вест-Индии, но зверски истребленных колонизаторами. К макро-аравакским Свадеш относит языки жителей чилийского побережья, воинственных арауканцев (сейчас их осталось около 300 тысяч), и языки древних жителей побережья Эквадора и северного Перу, мочика и чиму, создавших более тысячи лет назад высокую культуру, предшествовавшую цивилизации инков. В наши дни лишь небольшая группа индейцев говорит на этих языках. В эту сверхсемью включен и язык гуарани, второго по численности индейского народа Америки (около 2 миллионов человек), живущего в Парагвае. За несколько веков до вторжения европейцев в Америку аравакские языки занимали не только весь бассейн Амазонки, но и бассейн другой великой реки — Ориноко. Через острова и архипелаги Карибского моря проникли они и в Северную Америку, во Флориду. Но затем территория аравакских племен стала сокращаться, ибо началось распространение воинственных племен карибов или караибов (отсюда название Карибского моря). Они оттеснили араваков на Антильские острова, проникли далеко на запад, вплоть до склонов Анд и Тихоокеанского побережья Америки. Первоначально караибы жили где-то в центре Бразилии. Свадеш объединил караибские наречия вместе с языками индейцев намбиквара («длинноухие»), обитающих в самом сердце Южноамериканского материка, в одну караибскую макросемью.

Языки четвертой сверхсемьи, названной макромайя, распространены в Южной, Центральной, Северной Америке. Самая южная ее ветвь — языки чибча (на Панамском перешейке, в Колумбии, Эквадоре, Коста-Рике и Никарагуа). К народам этой языковой семьи принадлежал древний народ муиски, создавший одну из самых великих цивилизаций доколумбовой Америки. Центральная Америка является центром расселения великой семьи макромайя. Здесь, кроме индейцев майя, живут и другие народности, обладавшие самобытной культурой: ацтеки (науа), сапотеки, миштеки, хуастеки. Ацтеки говорят на языке ютоацтекской семьи. Северная ветвь макросемьи майя расселена на территории США. Это языки и диалекты племен команчей, шошонов, юта и других, чьи названия знакомы нам по «Песне о Гайавате» и названиям многих североамериканских штатов.

Наконец, последняя макросемья макрохока включает огромное количество индейских языков от острова Ньюфаундленд до полуострова Калифорния и от Флориды до острова Ванкувер. Наиболее многочисленны из них диалекты алгонкинов. В XVII веке, когда англичане и французы начали заселять Северную Америку, алгонкинские племена — делавары, могиканы, микмаки и другие — занимали обширную область Северной Америки, от Атлантического побережья до Скалистых гор. Именно с алгонкинами и столкнулись первые переселенцы из Старого Света. Различные индейские слова, вроде томагавк, вигвам, тотем, мокасины и т. д., знакомые нам по романам Фенимора Купера, заимствованы из алгонкинских диалектов. Языки гуронов и ирокезов входят в состав другой группы, названной сиу-хока — по названию языков хока, распространенных в Калифорнии и на севере Мексики, и языков сиу, обширной группы племен, в XVII–XVIII веках населявших бассейн Миссури и прерию от Канады до Арканзаса с севера на юг и от Миссисипи до Скалистых гор с запада на восток.

В настоящее время осталось очень мало индейцев сиу. Они загнаны в резервации и занимают крохотную часть территории США.

Свадеш включил в состав языков макросемьи хока и другие индейские языки, считавшиеся прежде изолированными. И все-таки в нее не вошли наречия атапасков, распространенные от Аляски до Мексики. Больше того: они вообще не вошли в состав какой-либо из пяти макросемей, ибо, по мнению Свадеша, их следует включить в особую трансконтинентальную сверхсемью, которая позволяет объединить между собой языковые семьи Старого и Нового Света.

Перекличка континентов

Индейские языки семьи на-дене, объединяющей языки тлинкит и хайда на Аляске и атапаскские языки, упомянутые выше, а также вакашские языки, распространенные на острове Ванкувер и соседнем участке Тихоокеанского побережья Канады, давно привлекали внимание лингвистов. А обычаи и культура народов, говорящих на этих языках, не менее тщательно изучались этнографами. Ведь именно среди этих жителей Нового Света, занимающих крайний северо-западный угол Америки и север Тихоокеанского побережья Америки, ученые пытаются отыскать древние связи с народами и языками Старого Света. По мнению Свадеша, семья на-дене, вакашские и язык племени кутене, живущего ныне в глубине Скалистых гор, в верховьях реки Колумбия, связаны древним родством с языками сверхсемьи макрохока, а та, в свою очередь, с остальными языками Америки (точнее, с остальными четырьмя сверхсемьями Нового Света). Но еще ближе они стоят к многочисленным языкам Старого Света. И поэтому их, по мнению Свадеша, следует включить в иную сверхсемью, объединяющую языки Америки, Азии, Европы, Австралии, Океании, которой можно условно дать название «трансконтинентальной».

В эту сверхсемью Свадеш включил почти все борейскке языки, за исключением индоевропейских и семитохамитских. Кроме того, в нее вошли кавказские языки и палеоевразий-ские «островки» (баски, кеты, буриши), языки нивхов и айнов, а также китайско-тибетская и австрическая семьи. В языках последней Свадеш находит связи с австралийскими и папуасскими, которые он объединяет в одну макро-австралийскую сверхсемью. Через дравидийские и картвельские языки наводится и другой мост, в Африку: они связываются с семитохамитскими, а те — с двумя большими семьями зинджских языков. От них, в свою очередь, мост перекинут к палеоафриканским языкам бушменов и готтентотов. Через язык басков и уральские трансконтинентальная сверхсемья связывается с индоевропейской.

Таким образом, может показаться, что Свадеш нашел ключ к тайнам единого происхождения всех языков мира. Ключ этот, как это выглядит на первый взгляд, лежит в методе «цепочек».

Увы, это не так. В действительности секрет «цепочек» Мориса Свадеша довольно прост. Как найти, например, цепочку, связывающую монгольские и тунгусо-маньчжурские языки с китайским? Очень просто — через корейцев и японцев. Свадеш не интересовался детальным исследованием этимологии (происхождения) отдельных слов, которые он использовал для сравнения. Поэтому, рассуждая о родственных связях корейского языка (или японского языка), он брал как исконные слова (в корейском и японском — это слова алтайского, т. е. ностратического происхождения), так и слова, проникшие из китайского. В своей статье «Лингвистические связи Америки и Евразии» он берет, например, корейское слово сим — «сердце» и японское синдзо — «сердце». Оба эти слова происходят из древнекитайского сим («сердце»). Он считает, что в корейском, японском есть слова, общие с тунгусо-маньчжурскими и монгольскими языками, а значит, корейский и японский родственны монгольским и тунгусо-маньчжурским (это верно). А с другой стороны, есть в корейском и японском слова, общие с китайским, а следовательно, корейцы и японцы якобы родственны по языку китайцам (а вот это-то и неверно). Дальше из неправильной посылки следует, по законам логики, неправильный вывод. Если язык А родствен языку Б, а язык Б родствен языку В, то языки А и В тоже родственны. Получается, будто монгольский и тунгусо-маньчжурский родственны китайскому.

Можно предложить и другие, отличные от «цепочек Свадеша», варианты объединения всех языков планеты в несколько сверхсемей и даже в одну сверхсверхсемью. Но все они несерьезны, какими бы увлекательными ни казались.

Когда мы углубляемся в праисторию, надо оперировать с праязыками семей, а не просто с отдельными современными языками, сравнивать древнейшие формы одного языка с подобными же корнями другого. В этом отношении ностратическая гипотеза выигрывает по сравнению с другими гипотезами «макрородства» языков. Поиски продолжаются.

Для всех лингвистов мира несомненно существование индоевропейской, уральской, тюркской, монгольской, тунгусо-маньчжурской, дравидийской, чукото-камчатской, картвельской, семитохамитской (афразийской) семей. Ностратическая гипотеза приводит веские доказательства в пользу того, что все эти семьи восходят к общему источнику (существовавшему во времена конца палеолита и начала среднекаменного века, мезолита, т. е. 11–13 тысяч лет назад). «Ностратическими», согласно этой гипотезе, являются и юкагирский, эламский, корейский, японский языки, которые не входят в состав какой-либо семьи языков. Возможно, такими же языками являются хурритский, урартский и эскимосо-алеутские языки, но их принадлежность к ностратической макросемье стоит под большим знаком вопроса.

Не так давно Отто Садовский, лингвист из Лос-Анджелеса, и молодой эстонский языковед Тийт Вийтсо сделали попытку связать с борейской сверхсемьей языков так называемые калифорнийско-пенутианские языки индейцев на Западе США. Попытка Мориса Свадеша перекинуть мост между языками Старого и Нового Света опиралась, главным образом, на черты сходства между языками семьи на-дене (тлинкит, хайда, атапасские) с китайско-тибетскими и между вакашскими языками в Америке и с теми языками Старого Света, которые называют ностратическими, или борейскими. И, быть может, в будущем окажется, что океан борейских языков не только залил пространства Евразии и Северной половины Африки, но и проник в Новый Свет.

На огромном пространстве Евразии, ныне занятом носителями ностратических языков, есть много изолированных языков, древних и современных, родство между которыми не доказано, несмотря на множество гипотез. Это язык басков в Пиренеях; вымершие «иберийские» языки Испании и Португалии; аквитанский и Лигурийский на Средиземноморском побережье Италии и Франции; пиктский в Шотландии; минойский на Крите; хаттский в Малой Азии. На Кавказе мы находим живые языки: абхазо-адыгские и нахско-дагестанские; в горах Гиндукуша — язык бурушаски; в Двуречье — давным-давно исчезнувший язык шумеров; в низовьях Енисея — кетский язык (последний остаток былых «енисейских» языков, распространенных прежде на большой территории. Связаны ли между собой все или некоторые из перечисленных языков, мы не знаем.

Возможно, особую сверхсемью — австрическую (подобную ностратической) образуют австронезийские, тайские и австроазиатские языки. Помимо них, на территории Восточной и Центральной Азии широко распространена китайско-тибетская семья языков. В Австралии аборигены говорят на языках одной большой семьи. Родство многочисленных языков Новой Гвинеи между собой не доказано. Неизвестно, родственны ли они «неавстронезийским» языкам Индонезии и Меланезии, а также исчезнувшему тасманийскому и андаманским языкам. Языки тропической Африки разделяются, согласно Гринбергу, на три сверхсемьи: нило-сахарскую, конго-кордофанскую и палеоафриканскую.

Наконец, полной загадкой являются языки индейцев Америки. Мы рассказывали о классификации, предложенной Морисом Свадешем. Однако обнаружилось, что в ней есть немало неточностей и даже прямых ошибок. Последние исследования американских ученых заставляют пересмотреть схему Свадеша. Среди важнейших языковых семей и макросемей (или сверхсемей), выделяемых в работах таких известных ученых, как Дж. Гринберг, Лонгейкр, Кребер, можно назвать семью на-дене (атапасские и другие языки), семью алгонкино-ритванскую, хока-сиу, юто-ацтекскую, отомангскую, пенутианскую. Эти языки распространены в Северной и Центральной Америке. В Южной Америке выделяют андо-экваториальную сверхсемью (куда входят языки кечуа, гуарани, аймара и многие другие), же-панокарибскую, чибчанскую сверхсемью и ряд других. Однако и эта классификация не окончательная.

Совершенно неизвестно и по сей день, как и каким образом соотносятся языки индейцев Америки с языками Старого Света. Хотя попыток показать их родство много (ведь Новый Свет, вне всякого сомнения, заселялся из Азии!), все они пока малоубедительны. Очень мало фактов пока что и в пользу гипотез, предполагающих связь некоторых языков Америки с ностратической, или борейской, сверхсемьей.

И совсем мало доказательств имеют гипотезы (а их было выдвинуто немало!), пытающиеся восстановить некий праязык всего человечества, заглянуть в те далекие времена, когда языки людей только-только начинали складываться.

Наша сегодняшняя «археология» языка позволяет проникать лишь очень недалеко в глубины праистории — на 10–13 тысяч лет. Но ведь это очень короткий отрезок времени по сравнению с тем, сколько существует род людской. И по мере того как мы углубляемся в праисторию, гипотезы становятся все более и более спорными, бездоказательными.

В поисках праязыка

Конечно, очень заманчиво было бы искать следы самого древнего праязыка, того, на котором изъяснялись прапрапредки людей еще во времена палеолита. Но… во-первых, мы еще очень плохо представляем себе даже антропологическую историю становления человека современного типа — homo sapiens, а тем более пути и этапы формирования древнейших языков (или языка?) человечества. И археология, и «археология» языков тут пока что бессильны. Правда, существует и еще один путь — заглянуть в глубины тысячелетий с помощью своего рода этнографии языков.

Многие народы и поныне сохраняют образ жизни наших далеких предков — людей каменного века. Мифы, обряды, общественный строй андаманцев и бушменов, австралийцев и веддов очень похожи. Значит, эти народности являются своеобразными живыми ископаемыми, они сохранили многие черты мышления первобытного человечества. Благодаря им ученым удается раскрыть смысл живописи художников палеолита, узнать о первых способах добывания огня или об охоте, с оружием, сделанным из камня. Нельзя ли с помощью языков, на которых говорят живые люди каменного века, попытаться узнать и о том, каков был язык первобытных людей много тысячелетий назад?

Пусть попытки установить родство между бушменскими, австралийскими, андаманскими и другими наречиями оказались безрезультатными. Слишком много времени прошло с тех пор, как человек стал заселять планету. Да при этом часть «первобытных современников» утратила свой родной язык. Ведды, например, перешли на один из индоевропейских, семанги и сенои — на австрические языки. Но если и материальная и духовная культуры их поразительно близки, то, возможно, и в языках мы увидим черты общности, некую «первобытность», пусть и не говорящую о родстве?

Однако все попытки отыскать первобытный язык окончились неудачей. Первое время считали, будто словари австралийцев, бушменов и т. д. включают очень мало разных слов. Позднее оказалось, что бедность словаря говорит лишь о плохих лингвистических знаниях его составителя. Бушмены или австралийцы тут ни при чем — они пользуются тысячами различных слов.

Полагали, что в словарях первобытных народов нет обозначений абстрактных понятий. Но и это оказалось выдумкой: наряду с десятками различных наименований для отдельных видов змей у австралийцев есть и общее слово, обозначающее «змею вообще». Правда, у них нет философских и научных терминов. Но это говорит не о языке, а лишь об уровне культуры. Когда-то этих терминов не было ни в немецком, ни в китайском, ни в других языках. Богатство или бедность словаря зависят от условий жизни, а не от первобытности или культурности самого языка.

Быть может, следы «первоязыка» удастся отыскать не в лексике, а в фонетике? Некоторые ученые полагали, что щелкающие звуки бушменов — свидетельство того архидревнейшего периода, когда человеческое общество от звуков-сигналов, свойственных животным, переходило к языку. Однако бушменская фонетика, наряду с абхазской, самая сложная и трудная в мире. Неужели, учась говорить, первобытный человек начал с таких труднопроизносимых звуков? Ведь речевой аппарат его был еще неразвит (массивная нижняя челюсть неандертальцев почти лишена подбородочного выступа — значит, членораздельная речь у них находилась в зачаточном состоянии). Вряд ли наши предки начинали с бушменских щелкающих или кавказских глоттализованных согласных (в аварском языке, например, есть 14 различных звуков к). Сложность фонетики — свидетельство не примитивности, а, наоборот, развитости речи.

Значит, речь первобытного человека походила на лепетные слова младенцев? В них, как правило, после согласного всегда следует гласный (мама, папа, дядя и т. д.). И так действительно легче говорить. Из языков земного шара подобную структуру имеют полинезийские языки и японский. Ни полинезийцев, ни тем более японцев никак уж не назовешь «живыми людьми каменного века». К тому же у полинезийцев эта особенность речи выработалась поздно, их праязык (австронезийский) не имел подобной структуры. Полинезийцы в течение сотен лет совершенствовали свою культуру, создали самобытные цивилизации на острове Пасхи и других океанийских островах. Неужели язык их в это же самое время «шел вспять», к первобытному лепету? Конечно, нет!

Нельзя считать удачными и попытки установить грамматику «первоязыка». Законы грамматики бушменских, австралийских, андаманских, индейских языков совершенно различны. В бушменских языках не различается глагол и существительное. Но ведь и в китайском тоже! В некоторых языках индейцев Северной Америки слово может «поглощать» другие слова в предложении, сливаясь с ними; оно образует неразделимый словокомплекс, слово-фразу. Однако подобное явление наблюдается и в языке шумеров, создателей древнейшей цивилизации на нашей планете.

Словом, нельзя в современных языках мира, как бы близко к палеолиту ни стояли по культуре их носители, искать следы первичной речи. Быт, верования, мифы, обычаи могут законсервироваться, остаться такими же (или почти такими же), как у отдаленнейших прапредков современного человека. Язык законсервироваться не мог: он развивался, обновлялась лексика, менялась фонетика и грамматика. Австралиец или бушмен мог делать орудия из камня так, как и его отец, и дед, и прадед, и прапрадед, Он мог веровать в тех же духов, поклоняться тем же идолам. Одного он не мог — говорить точно так же, как его отдаленные предки. Из года в год, незаметно для жизни одного поколения, происходят изменения в языке. Они не могут не происходить. И за бесчисленное множество поколений, сменившихся на Земле за долгие тысячелетия, несчетный раз менялся облик языков, будь это речь индоевропейцев или тех, кого мы считаем живыми людьми каменного века.

Эпилог… с продолжением

Наш рассказ о языках мира подошел к концу. Мы совершили три кругосветных путешествия. Сначала вслед, за народами, говорящими на индоевропейских языках, побывали на всех материках планеты (ведь и на станциях в Антарктиде говорят на языках этой семьи: русском, английском и т. д.). Затем двинулись по Евразии, следя за передвижениями алтайских и уральских народов, перешли в Восточную и Южную Азию, в Океанию, Австралию, Африку и, наконец, в Америку. А попытки заглянуть в глубины праистории заставили провести «перекличку континентов», вновь обратиться к языкам, рассеянным во всех концах Земли.

Даже краткие сведения о самых интересных наречиях мира заняли целую книгу. А чтобы рассказать о них подробно, потребовалась бы огромная библиотека. Языков на земном шаре 10–20 тысяч. Почти каждый из них имеет еще различные диалекты. Предположим, что вместе с диалектами языков на Земле 100 тысяч.

Словарь любого языка и диалекта — несколько десятков тысяч слов — потребует целого тома, а то и многих больших томов (как, например, недавно выпущенный Словарь русского литературного языка). Итого — 100 тысяч томов. Но, кроме обычного словаря, есть еще и словари этимологические, объясняющие происхождение слов в языке. Они могут создаваться из корней того же языка. Большое число слов, однако, переходит из языка в язык. Мы уже называли тюркские слова в русском. Русский язык, в свою очередь, подарил другим языкам мира самые различные слова — от «самовара» до «спутника». Этимологический словарь любого языка или диалекта потребует не менее тома. Русский, например, уложился в четыре тома — и это не считая толстенного Словаря иностранных слов, употребляющихся в нашей речи.

100 тысяч словарей плюс столько же этимологических. Итого — библиотека в 200 тысяч томов. Для описания грамматики также нужна целая книга. Академическая грамматика русского языка составляет несколько томов. Значит, еще 100 тысяч грамматик. Но к этим описаниям языка в его, так сказать, сегодняшнем виде, надо добавить описание изменений, которые испытывает любой живой язык. Следовательно, есть еще 100 тысяч исторических грамматик различных языков и диалектов мира. Наша библиотека увеличивается в два раза. Теперь в ней 400 тысяч томов. Однако и тогда она будет неполной.

Любой язык, будь это какой-нибудь куку-куку в джунглях Новой Гвинеи или русский, справедливо названный великим и могучим, неотделим от истории народа, от его национальной культуры, от его мышления, традиций, быта. Для того, чтобы показать, как отражается судьба народа в языке, его национальные особенности, нужно много книг.

Обратимся к русскому языку. Только один его словарь уводит нас в глубочайшую древность, показывает связи с народами, о существовании которых вы вряд ли и слыхали или же считали находящимися «за семью морями». Возьмем хеттов, которые меньше ста лет назад были по-настоящему открыты учеными. Слова небис, дулуга, вадар, эдри, нева, петар кажутся слегка искаженными русскими словами небеса, долгий, вода, еда, новый, перо. Между тем они из языка хеттов, причем значение их такое же, что и русских слов! Глагол «красть, таить» по-хеттски будет тая. А числительное 3 звучит совсем по-русски — три!

А в древнеиндийском 2 звучит как два, 3 — как три, слово татсама означает «то самое», «тоже». Правда, теперь, узнав об индоевропейском родстве, вы, вероятно, уже не удивитесь. Но ведь в нашем языке есть не только индоевропейские слова. Например, слова цистерна, таверна, церемония, персона попали к нам… из языка таинственных этрусков, над разгадкой которого тщетно бьются ученые на протяжении нескольких веков. Римляне заимствовали «цистерны» и «таверны» у этрусков вместе с их этрусскими названиями. А из латыни они попали в русский и многие другие языки мира.

Есть в нашем словаре и слова, восходящие к древнеегипетским — папирус и, следовательно, папироса, химия и т. д. Из языков аборигенов Австралии в наш словарь попали слова кенгуру и бумеранг, из индейских — томат, каучук, шоколад и т. д. А вот в одном из папуасских языков Новой Гвинеи называют топоры из железа словом топор. Нет, это не случайное совпадение: знаменитый русский ученый Миклухо-Маклай привез в Новую Гвинею не только железные топоры, но и русское слово, их обозначающее. И оно во многих папуасских наречиях употребляется по сей день.

В языках повсюду можно отыскать следы древнейшей истории и культурных контактов, первобытного мировоззрения и особенностей мышления данного народа. Конечно, в одной книге можно лишь приоткрыть дверь в увлекательный мир, который скрывается за такими, казалось бы, сухими и скучными страницами словарей и грамматик.

Примечания

1

Знаком Θ в лингвисты обозначают глухой межзубный согласный, как в английском слове thick — «толстый».

(обратно)

Оглавление

Сколько на планете языков?

История одной семьи языков

  Открытие в стране чудес

  Случайность и закономерность

  Крушение мифа

  Славяне, балтийцы, германцы…

  Кельты, италийцы и романские народы

  От Греции до Крыши Мира

  В поисках «колыбели»

Тюркское море

  От Желтого моря до Черного моря

  Языки живые, мертвые и умирающие

  В сердце Азии

  Сибирь, Туркестан, Кавказ…

  Тюрки на Волге…

  … и за Дунаем

Великая алтайская

  Тюрки на полюсе холода

  Источник мудрецов

  Монголы, буряты, калмыки

  Чжурчэни, маньчжуры, ульчи, орочи, ороки, удэге…

  «Индейцы» Сибири

  Алтайское единство

На Каме, на Оби на Дунае

  Венгры и Аттила

  Дунай, Волга, Печора, Обь…

  Острова в славянском «море»

  Саянский вопрос

  Уральцы и алтайцы

На краю Ойкумены

  Юкагирский огонь

  Палеоазиаты

  Покорители Арктики

  Мост в Америку

  Чосон, Сахалин и бородатые айны

Индосинезия

  Австронезийский треугольник

  Музей языков

  Австрическая, или южная

  Бирма, Тибет, Гималаи

  К северу от Янцзы

Языки джунглей и пустынь

  Тысяча наречий папуасов

  На пятом континенте

  Темнокожие в Индии

  Щелкающие звуки и мфа

  Негроиды и палеоафриканцы

  Зинджские языки

  Зинджи и семитохамиты

От Тигра до Гибралтара

  Миф о хамитах

  Чадские, кушитские, берберские…

  Знаки и звуки египетских текстов

  Царь Соломон и Ганнибал

  Бедуины и эфиопы

  Аккадские диалекты

  В шумерском лабиринте

  Элам, дравиды, убаидцы

Тайны Европы и острова в горах

  Кавказ — «гора языков»

  Как устроена «гора языков»?

  Ветви и корни

  Марр и «яфетиды»

  Две Иберии

  Средиземноморье до пришельцев

  В поисках «недостающих звеньев»

  Можно ли подозревать родство?

Сквозь тьму тысячелетий

  Ностратические, или борейские

  Баски, буриши, кавказцы

  Енисейское чудо

  Две тысячи языков Америки

  Перекличка континентов

  В поисках праязыка

Эпилог… с продолжением . .

Реклама на сайте