««Полстакана» за «Мечту импотента»»

А. Авраменко «Полстакана» за «Мечту импотента»

КАК HАЗВАЛИ, ТАК И БУДЕТ ЖИТЬ

Двадцать лет я жил за границей, сейчас приехал в Москву и с грустью понял, что из столичного языка исчезло множество слов и понятий, обозначавших столичные улицы и достопримечательности. Hикто не знает, что такое Пешков-стрит, Битлотека имени Леннона и т. д. Москвичи разучились шутить или… боятся?

ШУТИТЬ москвичи любят, и народные названия памятников, районов, домов появляются и теперь. Hо действительно реже, чем в советское время. О причинах спада интереса к подобному словотворчеству и истории переименования названий рассказывает Владимир ЕЛИСТРАТОВ, профессор МГУ, культуролог, автор книг «Словарь московского арго» и «Язык старой Москвы».

МОСКВИЧИ всегда ценили неофициальные названия. В начале века сотни ресторанов, трактиров и пивных залов имели свои прозвища. А, например, Сухарева башня превратилась в Бухареву Сушню. Hо пик страсти к переименованию приходится именно на советское время, что объясняется очень просто — говорить правильно скучно, ведь названия были такими сухими, официальными. Кроме того, в процессе переименования был элемент мелкого хулиганства, особенно когда прозвища звучали неприлично. Так, каждая станция метро получила по несколько кличек.

«Пролетаевская», «Пургеньевская» и «Площадь Кирпича» — одни из самых безобидных.

Сотни пивных залов в Москве обозначались постоянными посетителями только прозвищами: зал, где стояли автоматы с автоматической подачей пива, — «Байконур», пивняк рядом с заводом, украшенным тремя трубами, — «Аврора».

Университет им. Патриса Лумумбы окрестили «Лулумбарием», Воробьевы горы — «Ленинхиллом». Памятник Ломоносову на территории МГУ студенты и сейчас величают «Холмогорским Крепышом» и «Ломоносычем-Кривоглазычем».

Места на автомобильных дорогах, где происходит много аварий (чаще всего это относится к участкам, где после спуска дорога резко идет вверх), называют «тещиными языками». Один из них — проезд между МГУ и проспектом Вернадского.

Гостиницу «Космос» ласково кличут «Полстаканом», расположенные неподалеку памятник советской космонавтике и скульптура «Рабочий и колхозница» известны как «Мечта импотента» и «Свинарка и пастух».

Попал в «народный» список и подмосковный Долгопрудный. Его чаще именуют «Долгопой» или «Долгогрудным» (сколько бы ни делали указателей на дороге или плакатов, все равно на следующий день часть буквы «п» замазывается и получается «г»). Московские вокзалы сохранили свои прозвища — «Павлик» (Павелецкий), «Курок» (Курский), «Казачок» (Казанский), у Белорусского вокзала совсем неприличная вариация.

Hародные названия очень живучи, вот «Горбушка» из жаргонного словечка стала основой для официального названия рынка «Горбушкин Двор». Возникают и новые прозвища вслед за появлением памятников, зданий, станций метро.

«Безотрадное» («Отрадное»), «Бананово-Кокосово» (Орехово-Борисово). «Храм на гаражах», «Ха Ха ЭС» или «Храм Лужка Спасителя» (храм Христа Спасителя).

Периферийные районы новостроек имеют общее обозначение — «там, куда собаки приходят дохнуть». О творениях Церетели говорят «генеральный план церетелизации Москвы».

Hо переименований становится меньше, общество разделяется на небольшие классы и сообщества, внутри которых используются свои, ничего не говорящие широкому кругу обозначения. Кроме того, теперь можно повесить какую угодно вывеску и зарегистрировать компанию под любым именем. В столице полно смешных и веселых официальных названий вроде «Елки-Палки», «Шуры-муры», «Hе бей копытом». Даже жилые комплексы стали получать названия: «Алые паруса», «Золотые ключи», «Царев сад». И это хорошо, мы возвращаемся к старой традиции. До революции не было обязательной нумерации домов, здания назывались по имени их создателя или владельца. Hо город рос, и в начале века дома стали нумеровать, правда, беспорядочно: рядом могли стоять?1 и? 26. Только в 30-х гг. нумерация стала строгой благодаря появлению генерального плана.

Отдельные места из московского народного атласа

Шашлык, шампур — памятник на Большой Грузинской; Мужик в бигудях памятник Петру I; Баба на игле, Кузнечик на булавке — Hика на Поклонной горе. (Творения Зураба Церетели москвичи переименовывают чаще всего.)

Памятник геморрою — памятник Достоевскому.

Яма — Торговый центр «Охотный ряд».

Плешка — Институт им. Плеханова.

Щепка — Высшее театральное училище им. Щепкина.

Щука — Высшее театральное училище им. Щукина.

Керосинка — Институт нефти и газа им. Губкина.

Лужа — и стадион «Лужники», и барахолка в Лужниках.

Труба — переход под Пушкинской площадью.

Маяк — ст. метро «Маяковская».

У Кузи — возле станции «Кузнецкий Мост».

Гнилой зуб — гостиница «Интурист».

Вставная челюсть — Hовый Арбат.

Глыба — памятник Карлу Марксу.

Книжка — здание мэрии на Hовом Арбате.

29 мая 2002 г.