Уильям Уилки Коллинз. Две судьбы
By Wilkie Collins Уилки КОЛЛИНЗ THE TWO DESTINIES ДВЕ СУДЬБЫ The Prelude. Печатается по изданию 1879 года ВВЕДЕНИЕ THE GUEST WRITES AND TELLS THE STORY OF THE DINNER PARTY. ГОСТЬ ОПИСЫВАЕТ ИСТОРИЮ ОДНОГО ОБЕДА MANY years have passed since my wife and I left the United States to pay our first visit to England. Много лет миновало с тех пор, как мы с женой в первый раз приехали в Англию из Соединенных Штатов. We were provided with letters of introduction, as a matter of course. Разумеется, нас снабдили рекомендательными письмами. Among them there was a letter which had been written for us by my wife's brother. Между прочим, одно было написано женой моего брата. It presented us to an English gentleman who held a high rank on the list of his old and valued friends. Оно представляло нас английскому дворянину, который занимал почетное место в списке его старых и дорогих друзей. "You will become acquainted with Mr. George Germaine," my brother-in-law said, when we took leave of him, "at a very interesting period of his life. - Вы познакомитесь с мистером Джорджем Джерменем в самый интересный период его жизни, - сказал брат, когда мы прощались. My last news of him tells me that he is just married. - В своем последнем письме он сообщает мне, что женился. I know nothing of the lady, or of the circumstances under which my friend first met with her. Я не знаю ничего о его жене или о тех обстоятельствах, при которых он с ней познакомился. But of this I am certain: married or single, George Germaine will give you and your wife a hearty welcome to England, for my sake." Но в одном я уверен: холостой или женатый, Джермен окажет радушный прием из чувства дружбы ко мне. The day after our arrival in London, we left our letter of introduction at the house of Mr. Germaine. На другой день по прибытии в Лондон мы оставили наше рекомендательное письмо в доме мистера Джерменя. The next morning we went to see a favorite object of American interest, in the metropolis of England-the Tower of London. На следующее утро мы отправились посмотреть на главный предмет интереса для американцев в столице Англии - "Большой Бен". The citizens of the United States find this relic of the good old times of great use in raising their national estimate of the value of republican institutions. On getting back to the hotel, the cards of Mr. and Mrs. Germaine told us that they had already returned our visit. Граждане Соединенных Штатов находят, что этот остаток доброго старого времени полезно действует на повышение в национальной оценке достоинства республиканских учреждений По возвращении в гостиницу мы нашли карточки мистера и мистрис Джермень, свидетельствовавшие, что они уже ответили на наш визит. The same evening we received an invitation to dine with the newly married couple. В тот же вечер мы получили от новобрачных приглашение на обед. It was inclosed in a little note from Mrs. Germaine to my wife, warning us that we were not to expect to meet a large party. Оно заключалось в записочке мистрис Джермень к моей жене, в которой она предупреждала, что мы не встретим у них большого собрания. "It is the first dinner we give, on our return from our wedding tour" (the lady wrote); "and you will only be introduced to a few of my husband's old friends." "Это наш первый обед после возвращения из свадебной поездки (писала она), и вы познакомитесь только с немногими из старых друзей моего мужа". In America, and (as I hear) on the continent of Europe also, when your host invites you to dine at a given hour, you pay him the compliment of arriving punctually at his house. В Америке и на европейском материке (как я слышал), когда хозяин приглашает на обед в назначенный час, гости проявляют вежливость и являются ровно в определенное время. In England alone, the incomprehensible and discourteous custom prevails of keeping the host and the dinner waiting for half an hour or more-without any assignable reason and without any better excuse than the purely formal apology that is implied in the words, Только в Англии существует непонятный и неучтивый обычай заставлять ждать и хозяина, и обед добрых полчаса, если не больше - без всякой видимой причины и с одним формальным извинением: "Sorry to be late." "Досадно, что опоздал". Arriving at the appointed time at the house of Mr. and Mrs. Germaine, we had every reason to congratulate ourselves on the ignorant punctuality which had brought us into the drawing-room half an hour in advance of the other guests. Приехав к Джерменям в назначенное время, мы имели повод порадоваться своей невежливой точности, которая привела нас в гостиную получасом раньше других гостей. In the first place, there was so much heartiness, and so little ceremony, in the welcome accorded to us, that we almost fancied ourselves back in our own country. Во первых, столько было сердечности и так мало церемоний в их приеме, что мы почувствовали себя почти в родном краю. In the second place, both husband and wife interested us the moment we set eyes on them. Во вторых, и муж, и жена расположили нас к себе с первого взгляда. The lady, especially, although she was not, strictly speaking, a beautiful woman, quite fascinated us. Особенно пленила нас жена, хотя, строго говоря, ее нельзя было назвать красавицей. There was an artless charm in her face and manner, a simple grace in all her movements, a low, delicious melody in her voice, which we Americans felt to be simply irresistible. В ее лице и обращении была безыскусственная прелесть, в ее движениях естественная грация, в ее тихом голосе приятная мелодичность, которые для нас, американцев, оказывались просто неотразимы. And then, it was so plain (and so pleasant) to see that here at least was a happy marriage! И наконец, было явно (и так приятно), что тут, по крайней мере, пред нашими глазами счастливый брак! Here were two people who had all their dearest hopes, wishes, and sympathies in common-who looked, if I may risk the expression, born to be man and wife. Эти двое людей имели все сообща, дорогие надежды, желания, сочувствия - они, казалось, если я могу позволить себе это выражение, рождены быть мужем и женою. By the time when the fashionable delay of the half hour had expired, we were talking together as familiarly and as confidentially as if we had been all four of us old friends. К тому времени, когда миновали модные полчаса опоздания, мы беседовали так же свободно и доверчиво, как будто все четверо были старые друзья. Eight o'clock struck, and the first of the English guests appeared. Пробило восемь часов, появился первый гость англичанин. Having forgotten this gentleman's name, I must beg leave to distinguish him by means of a letter of the alphabet. Забыв фамилию этого господина, я попрошу позволения обозначить его буквой. Let me call him Mr. A. Пусть он будет мистер А. When he entered the room alone, our host and hostess both started, and both looked surprised. Когда он вошел в комнату один, и хозяин, и хозяйка вздрогнули, изумление выразилось на их лицах. Apparently they expected him to be accompanied by some other person. Очевидно, они ожидали, что с ним будет кто то еще. Mr. Germaine put a curious question to his friend. Джермень полюбопытствовал спросить: "Where is your wife?" he asked. - Где ваша жена? Mr. A answered for the absent lady by a neat little apology, expressed in these words: Мистер А, объяснил отсутствие этой дамы приличным маленьким оправданием в следующих выражениях: "She has got a bad cold. - Она сильно простудилась. She is very sorry. Ей очень жаль. She begs me to make her excuses." Она просила меня извиниться перед вами. He had just time to deliver his message, before another unaccompanied gentleman appeared. Едва он успел передать это поручение, как появился другой господин, и также один. Reverting to the letters of the alphabet, let me call him Mr. B. Возвращаясь к азбуке, я назову его мистером Б. Once more, I noticed that our host and hostess started when they saw him enter the room alone. Опять я заметил, что хозяин и хозяйка вздрогнули, увидев, что гость входит в комнату один. And, rather to my surprise, I heard Mr. Germaine put his curious question again to the new guest: Признаться, я с некоторым изумлением услышал, что Джермень повторяет новому гостю свой пытливый вопрос: "Where is your wife?" - Где ваша жена? The answer-with slight variations-was Mr. A's neat little apology, repeated by Mr. B. Ответ, с небольшими изменениями, состоял из того же приличного маленького оправдания мистера А. повторенного мистером Б. "I am very sorry. - Мне очень жаль. Mrs. B has got a bad headache. Мистрис Б, страдает сильной головной болью. She is subject to bad headaches. Она подвержена головным болям. She begs me to make her excuses." Она просила меня извиниться перед вами. Mr. and Mrs. Germaine glanced at one another. Мистер и мистрис Джермень переглянулись. The husband's face plainly expressed the suspicion which this second apology had roused in his mind. На лице мужа ясно выразилось подозрение, которое возникло в его уме при втором извинении. The wife was steady and calm. Жена была тверда и спокойна. An interval passed-a silent interval. Прошел промежуток времени - безмолвный промежуток. Mr. A and Mr. B retired together guiltily into a corner. Мистер А, и мистер Б. как виновные, удалились в угол. My wife and I looked at the pictures. Мы с женою рассматривали картины. Mrs. Germaine was the first to relieve us from our own intolerable silence. Избавила нас от неприятного молчания мистрис Джермень. Two more guests, it appeared, were still wanting to complete the party. По видимому, недоставало двух гостей для полного состава общества. "Shall we have dinner at once, George?" she said to her husband. "Or shall we wait for Mr. and Mrs. C?" - Сейчас подавать обед, Джордж, - спросила она мужа, - или нам подождать мистера и мистрис В. ? "We will wait five minutes," he answered, shortly-with his eye on Mr. A and Mr. B, guiltily secluded in their corner. - Мы подождем пять минут, - ответил он коротко, не сводя глаз с гг. А, и Б. остававшихся в углу и осознающих свою вину. The drawing-room door opened. Дверь гостиной отворилась. We all knew that a third married lady was expected; we all looked toward the door in unutterable anticipation. Все мы знали, что ожидается третья дама, все мы с тайной надеждой устремили глаза на дверь. Our unexpressed hopes rested silently on the possible appearance of Mrs. C. Наши безмолвные упования возлагались на возможное появление мистрис В. Would that admirable, but unknown, woman, at once charm and relieve us by her presence? Спасет ли нас эта восхитительная, хотя неизвестная женщина фактом своего присутствия? I shudder as I write it. Я содрогаюсь, когда пишу это. Mr. C walked into the room-and walked in, alone. Мистер В, вошел в гостиную.., и вошел один. Mr. Germaine suddenly varied his formal inquiry in receiving the new guest. Встречая нового гостя, Джермень вдруг изменил свой традиционный вопрос. "Is your wife ill?" he asked. - Ваша жена больна? - сказал он. Mr. C was an elderly man; Mr. C had lived (judging by appearances) in the days when the old-fashioned laws of politeness were still in force. Мистер В, был человек пожилой. Он принадлежал (судя по наружности) к тому времени, когда старомодные правила вежливости имели еще полную силу. He discovered his two married brethren in their corner, unaccompanied by their wives; and he delivered his apology for his wife with the air of a man who felt unaffectedly ashamed of it: Он увидел двух женатых собратов в их углу без жен, понял все и извинился за свою жену с видом человека, который искренно стыдится этого. "Mrs. C is so sorry. - Мистрис В, так огорчена! She has got such a bad cold. Она сильно простудилась. She does so regret not being able to accompany me." Она очень жалела, что не смогла приехать со мной. At this third apology, Mr. Germaine's indignation forced its way outward into expression in words. При этом третьем извинении гнев Джерменя вырвался наружу, проявившись в следующих словах: "Two bad colds and one bad headache," he said, with ironical politeness. - Две сильные простуды и одна сильная головная боль, - сказал он с иронической вежливостью. "I don't know how your wives agree, gentlemen, when they are well. - Не знаю, господа, как ваши жены согласуются, когда здоровы. But when they are ill, their unanimity is wonderful!" Но когда они больны, их единодушие удивительно! The dinner was announced as that sharp saying passed his lips. Едва он успел договорить эти резкие слова, как доложили, что обед подан. I had the honor of taking Mrs. Germaine to the dining-room. Я имел честь вести к столу мистрис Джермень. Her sense of the implied insult offered to her by the wives of her husband's friends only showed itself in a trembling, a very slight trembling, of the hand that rested on my arm. Сознание обиды, нанесенной ей женами приятелей мужа, только проявлялось в дрожании, чуть заметном дрожании руки, которая опиралась на мою руку. My interest in her increased tenfold. Мое сочувствие к ней усилилось вдесятеро. Only a woman who had been accustomed to suffer, who had been broken and disciplined to self-restraint, could have endured the moral martyrdom inflicted on her as this woman endured it, from the beginning of the evening to the end. Только женщина, привыкшая страдать, способная владеть собой, могла так выносить нравственную пытку, которой подвергали ее эти люди от начала вечера до конца. Am I using the language of exaggeration when I write of my hostess in these terms? Прибегаю ли я к преувеличению, когда пишу о хозяйке дома в этих выражениях? Look at the circumstances as they struck two strangers like my wife and myself. Взгляните на обстоятельства в том свете, в каком они представились таким двум посторонним лицам, как мы с женой. Here was the first dinner party which Mr. and Mrs. Germaine had given since their marriage. Новобрачные давали первый обед. Three of Mr. Germaine's friends, all married men, had been invited with their wives to meet Mr. Germaine's wife, and had (evidently) accepted the invitation without reserve. Три женатых приятеля Джерменя были приглашены со своими женами приветствовать молодую жену Джерменя и, очевидно, приняли приглашение без задней мысли. What discoveries had taken place between the giving of the invitation and the giving of the dinner it was impossible to say. Но кто мог сказать, что произошло между приглашением и днем обеда? The one thing plainly discernible was, that in the interval the three wives had agreed in the resolution to leave their husbands to represent them at Mrs. Germaine's table; and, more amazing still, the husbands had so far approved of the grossly discourteous conduct of the wives as to consent to make the most insultingly trivial excuses for their absence. Одно было ясно, именно, что в этот промежуток три жены договорились поручить мужьям заменить их на обеде мистрис Джермень, и, что всего было изумительнее, мужья настолько одобрили этот грубо оскорбительный образ действия, что согласились передать в высшей степени обидно пошлые предлоги для их отсутствия. Could any crueler slur than this have been cast on a woman at the outs et of her married life, before the face of her husband, and in the presence of two strangers from another country? Можно ли было нанести более жестокое оскорбление женщине в самом начале ее брачной жизни перед лицом мужа и в присутствии двух посторонних иностранцев? Is "martyrdom" too big a word to use in describing what a sensitive person must have suffered, subjected to such treatment as this? Разве "пытка" слишком сильное слово, чтобы передать страдание чувствительной женщины, сделавшейся жертвой подобного обращения? Well, I think not. Я не думаю этого. We took our places at the dinner-table. Мы сели за стол. Don't ask me to describe that most miserable of mortal meetings, that weariest and dreariest of human festivals! Не требуйте, чтобы я описывал самое мучительное и убийственное собрание, самое тяжкое и печальное из человеческих пиршеств. It is quite bad enough to remember that evening-it is indeed. И того довольно, право, чтобы не вспоминать о нем! My wife and I did our best to keep the conversation moving as easily and as harmlessly as might be. Мы с женой приложили все старания, чтобы разговор принял самый свободный и безобидный оборот, какой только был возможен. I may say that we really worked hard. Я могу сказать, что мы трудились изо всех сил. Nevertheless, our success was not very encouraging. Однако тем не менее нам не сопутствовал успех. Try as we might to overlook them, there were the three empty places of the three absent women, speaking in their own dismal language for themselves. Как мы ни старались оставлять их без внимания, три пустые места трех отсутствующих женщин говорили сами за себя. Try as we might to resist it, we all felt the one sad conclusion which those empty places persisted in forcing on our minds. Как мы с этим ни боролись, однако все сознавали единственный печальный вывод, который эти пустые места упорно навязывали нам. It was surely too plain that some terrible report, affecting the character of the unhappy woman at the head of the table, had unexpectedly come to light, and had at one blow destroyed her position in the estimation of her husband's friends. Очевидно, какая то страшная людская молва, касающаяся доброго имени несчастной женщины, сидевшей за столом хозяйкой, внезапно распространилась и нанесла ей роковой удар в мнении приятелей мужа. In the face of the excuses in the drawing-room, in the face of the empty places at the dinner-table, what could the friendliest guests do, to any good purpose, to help the husband and wife in their sore and sudden need? После извинений, принесенных в гостиной, в виду пустых мест за столом, что могли сделать самые дружелюбные гости, чтобы помочь мужу и жене в их горестной и внезапной беде? They could say good-night at the earliest possible opportunity, and mercifully leave the married pair to themselves. Только проститься при первом удобном случае и соответственно предоставить супругам остаться наедине. Let it at least be recorded to the credit of the three gentlemen, designated in these pages as A, B, and C, that they were sufficiently ashamed of themselves and their wives to be the first members of the dinner party who left the house. Надо сказать к чести трех господ, обозначенных на этих страницах буквами А. Б, и В. что они стыдились за себя и за своих жен и потому ушли первые. In a few minutes more we rose to follow their example. Через несколько минут и мы встали, чтобы последовать их примеру. Mrs. Germaine earnestly requested that we would delay our departure. Мистрис Джермень убедительно просила нас остаться еще немного. "Wait a few minutes," she whispered, with a glance at her husband. - Подождите минуту, - шепнула она нам, бросив взгляд на мужа. "I have something to say to you before you go." - Мне надо сказать вам кое что, прежде чем вы уйдете. She left us, and, taking Mr. Germaine by the arm, led him away to the opposite side of the room. Она отошла от нас и, взяв Джерменя под руку, увела его на противоположный конец комнаты. The two held a little colloquy together in low voices. Они провели вполголоса маленькое совещание между собой. The husband closed the consultation by lifting the wife's hand to his lips. Муж заключил его тем, что поднес к губам руку жены. "Do as you please, my love," he said to her. - Делай, как знаешь, моя душа, - сказал он ей. "I leave it entirely to you." - Я предоставляю это исключительно твоему решению. He sat down sorrowfully, lost in his thoughts. Он сел и погрузился в грустное раздумье. Mrs. Germaine unlocked a cabinet at the further end of the room, and returned to us, alone, carrying a small portfolio in her hand. Мистрис Джермень отперла письменный стол на дальнем конце комнаты и возвратилась к нам одна с маленьким портфелем в руках. "No words of mine can tell you how gratefully I feel your kindness," she said, with perfect simplicity, and with perfect dignity at the same time. - Не могу выразить словами, как я признательна за вашу доброту, - сказала она совершенно просто, но в то же время с большим достоинством. "Under very trying circumstances, you have treated me with the tenderness and the sympathy which you might have shown to an old friend. - При крайне тягостных обстоятельствах вы оказали мне сочувствие и сострадание, как старому другу. The one return I can make for all that I owe to you is to admit you to my fullest confidence, and to leave you to judge for yourselves whether I deserve the treatment which I have received to-night." Одно, чем могу отплатить вам, это полнейшим доверием предоставив вам самим судить, заслуживаю ли я обращения, которому подверглась сегодня. Her eyes filled with tears. Ее глаза наполнились слезами. She paused to control herself. Она остановилась, чтобы овладеть собой. We both begged her to say no more. Мы с женой стали просить ее не говорить ничего больше. Her husband, joining us, added his entreaties to ours. Муж ее, который подошел в это время, присоединил свои уговоры к нашим. She thanked us, but she persisted. Она поблагодарила нас, но тем не менее настояла на своем. Like most sensitively organized persons, she could be resolute when she believed that the occasion called for it. Подобно большей части впечатлительных женщин, она была тверда, когда считала это необходимым. "I have a few words more to say," she resumed, addressing my wife. - Мне остается прибавить только несколько слов, -продолжала она, обращаясь к моей жене. "You are the only married woman who has come to our little dinner party. - Единственная замужняя женщина на нашем маленьком обеде были вы. The marked absence of the other wives explains itself. Явное отсутствие других жен объясняется само собой. It is not for me to say whether they are right or wrong in refusing to sit at our table. Не мне решать, правы они или не правы, отказываясь сидеть за нашим столом. My dear husband-who knows my whole life as well as I know it myself-expressed the wish that we should invite these ladies. Мой дорогой муж, которому вся моя жизнь так же известна, как мне самой, выразил желание, чтобы мы пригласили этих дам. He wrongly supposed that his estimate of me would be the estimate accepted by his friends; and neither he nor I anticipated that the misfortunes of my past life would be revealed by some person acquainted with them, whose treachery we have yet to discover. Он ошибочно предполагал, что его оценка меня будет принята его приятелями, и, ни он, ни я, мы не ожидали, чтобы несчастье моего прошлого было изобличено лицом, которому оно знакомо и которого коварство нам еще предстоит раскрыть. The least I can do, by way of acknowledging your kindness, is to place you in the same position toward me which the other ladies now occupy. Самое меньшее, что я могу сделать в благодарность за вашу доброту, - это поставить вас в такое положение относительно меня, в каком находятся другие дамы. The circumstances under which I have become the wife of Mr. Germaine are, in some respects, very remarkable. Обстоятельства, при которых я стала женой мистера Джерменя, замечательны в некоторых отношениях. They are related, without suppression or reserve, in a little narrative which my husband wrote, at the time of our marriage, for the satisfaction of one of his absent relatives, whose good opinion he was unwilling to forfeit. Они изложены без пропусков или ограничений в маленьком рассказе, который мой муж написал перед нашей свадьбой для одного из своих отсутствующих родственников, добрым мнением которого он дорожил. The manuscript is in this portfolio. Рукопись в этом портфеле. After what has happened, I ask you both to read it, as a personal favor to me. После того, что произошло, я прошу вас обоих как о милости, чтобы вы прочли ее. It is for you to decide, when you know all, whether I am a fit person for an honest woman to associate with or not." Вам предоставляю решить, когда вы все узнаете, прилично или нет честной женщине водить со мною знакомство. She held out her hand, with a sweet, sad smile, and bid us good night. С кроткой и грустной улыбкой она протянула нам руку на прощание. My wife, in her impulsive way, forgot the formalities proper to the occasion, and kissed her at parting. Жена поцеловала ее, забыв по свойственной ей горячности надлежащий этикет. At that one little act of sisterly sympathy, the fortitude which the poor creature had preserved all through the evening gave way in an instant. При этом небольшом изъявлении родственного сочувствия твердость, которая все время поддерживала бедную женщину, вдруг изменила ей. She burst into tears. Она залилась слезами. I felt as fond of her and as sorry for her as my wife. Я сочувствовал ей и жалел ее не менее моей жены. But (unfortunately) I could not take my wife's privilege of kissing her. Но (к несчастью) я не мог воспользоваться преимуществом моей жены поцеловать ее. On our way downstairs, I found the opportunity of saying a cheering word to her husband as he accompanied us to the door. Спускаясь вниз, я нашел случай сказать утешительное слово ее мужу, который проводил нас до дверей. "Before I open this," I remarked, pointing to the portfolio under my arm, "my mind is made up, sir, about one thing. - Прежде чем открою это, - заметил я, указывая на портфель, который нес под мышкой, - мое мнение составлено, сэр, относительно одного. If I wasn't married already, I tell you this-I should envy you your wife." Не будь я женат, осмелюсь доложить, я пожелал бы себе в спутницы жизни вашу жену. He pointed to the portfolio in his turn. Он указал в свою очередь на портфель. "Read what I have written there," he said; "and you will understand what those false friends of mine have made me suffer to-night." - Прочтите, что тут написано, - сказал он, - и вы поймете, что эти ложные друзья заставили меня выстрадать. The next morning my wife and I opened the portfolio, and read the strange story of George Germaine's marriage. На другое утро мы открыли с женой портфель и прочли странную историю женитьбы Джорджа Джерменя. The Narrative. GEORGE GERMAINE WRITES, AND TELLS HIS OWN LOVE STORY. ДЖОРДЖ ДЖЕРМЕНЬ ОПИСЫВАЕТ ИСТОРИЮ СВОЕЙ ЛЮБВИ CHAPTER I. GREENWATER BROAD Глава I ОЗЕРО ЗЕЛЕНЫХ ВОД LOOK back, my memory, through the dim labyrinth of the past, through the mingling joys and sorrows of twenty years. Оглянись назад, моя память, сквозь туманный лабиринт прошедшего, сквозь череду радостей и горя двадцати лет. Rise again, my boyhood's days, by the winding green shores of the little lake. Восстаньте вновь, дни моего детства на извилистых, зеленых берегах маленького озера. Come to me once more, my child-love, in the innocent beauty of your first ten years of life. Вернись ко мне опять, моя ребяческая любовь в невинную красоту твоих первых десяти лет жизни. Let us live again, my angel, as we lived in our first paradise, before sin and sorrow lifted their flaming swords and drove us out into the world. Будем снова жить, мой ангел, как жили в нашем первом раю, прежде чем грех и горе подняли свои пламенеющие мечи и выгнали нас в свет. The month was March. На дворе стоял март. The last wild fowl of the season were floating on the waters of the lake which, in our Suffolk tongue, we called Greenwater Broad. Последние дикие утки, зимовавшие здесь в это время года, плавали на озере, называемом на нашем суффолкском наречии озером Зеленых Вод. Wind where it might, the grassy banks and the overhanging trees tinged the lake with the soft green reflections from which it took its name. Куда бы ни загибалось оно, зеленые берега и нависшие над нами деревья отражались в его водах нежным зеленым цветом, от которого оно и получило свое название. In a creek at the south end, the boats were kept-my own pretty sailing boat having a tiny natural harbor all to itself. Лодки стояли в бухточке на южной оконечности -моя собственная хорошенькая парусная лодочка имела отдельную крошечную гавань. In a creek at the north end stood the great trap (called a "decoy"), used for snaring the wild fowl which flocked every winter, by thousands and thousands, to Greenwater Broad. В бухте на северном конце была устроена большая западня (называемая Приманкой) для ловли диких птиц, которые каждую зиму прилетали тысячами на озеро Зеленых Вод. My little Mary and I went out together, hand in hand, to see the last birds of the season lured into the decoy. Моя маленькая Мери и я вышли вместе, рука в руку, посмотреть, как последние зимние птицы попадаются в Приманку. The outer part of the strange bird-trap rose from the waters of the lake in a series of circular arches, formed of elastic branches bent to the needed shape, and covered with folds of fine network, making the roof. Наружная часть странной западни для птиц поднималась из воды в виде ряда круглых арок из согнутых гибких ветвей, накрытых тонкими сетями, которые образовали крышу. Little by little diminishing in size, the arches and their net-work followed the secret windings of the creek inland to its end. Мало помалу уменьшаясь в объеме, арки с их сетями опускались за тайными изгибами бухты вглубь воды до самого ее дна. Built back round the arches, on their landward side, ran a wooden paling, high enough to hide a man kneeling behind it from the view of the birds on the lake. Вокруг арок со стороны берега тянулся частокол, достаточно высокий, чтобы скрывать от птиц на озере человека, припавшего за ним на колени. At certain intervals a hole was broken in the paling just large enough to allow of the passage through it of a dog of the terrier or the spaniel breed. Местами в частоколе было отверстие, достаточно большое, чтобы в него прошла такса или собака испанской породы. And there began and ended the simple yet sufficient mechanism of the decoy. Тут начинался и кончался простой, однако весьма сносный механизм Приманки. In those days I was thirteen, and Mary was ten years old. В это время мне было тринадцать, Мери десять лет. Walking on our way to the lake we had Mary's father with us for guide and companion. На нашем пути к озеру нас сопровождал, как спутник и проводник, отец Мери. The good man served as bailiff on my father's estate. Добрый человек служил управляющим в имении моего отца. He was, besides, a skilled master in the art of decoying ducks. Кроме того, он был мастер заманивать уток. The dog that helped him (we used no tame ducks as decoys in Suffolk) was a little black terrier; a skilled master also, in his way; a creature who possessed, in equal proportions, the enviable advantages of perfect good-humor and perfect common sense. Собака, его помощница (мы в Суффолке не использовали ручных уток для приманки), была маленькая черная такса - также мастерица в своем роде, существо, наделенное в одинаковой мере завидными преимуществами безупречного доброго нрава и безупречного здравого смысла. The dog followed the bailiff, and we followed the dog. Собака следовала за управляющим, мы следовали за собакой. Arrived at the paling which surrounded the decoy, the dog sat down to wait until he was wanted. Дойдя до частокола, которым окружалась Приманка, собака села ждать, пока ее потребуют. The bailiff and the children crouched behind the paling, and peeped through the outermost dog-hole, which commanded a full view of the lake. Управляющий и мы, дети, припали за частокол, посмотреть в самое крайнее снаружи отверстие, откуда вид открывался на все озеро. It was a day without wind; not a ripple stirred the surface of the water; the soft gray clouds filled all the sky, and hid the sun from view. День был совершенно тихий, ни малейшей ряби не пробегало по воде, мягкие серые облака заволокли все небо и скрывали солнце. We peeped through the hole in the paling. Мы выглянули в отверстие частокола. There were the wild ducks-collected within easy reach of the decoy-placidly dressing their feathers on the placid surface of the lake. Вот стая диких уток, собравшихся на небольшом расстоянии от Приманки, спокойно чистила свои перья на тихой поверхности озера. The bailiff looked at the dog, and made a sign. Управляющий посмотрел на собаку и сделал знак. The dog looked at the bailiff; and, stepping forward quietly, passed through the hole, so as to show himself on the narrow strip of ground shelving down from the outer side of the paling to the lake. Собака посмотрела на управляющего, тихо подошла, пролезла в отверстие частокола встала неподвижно на узкой полосе земли, которая от частокола шла покато к озеру. First one duck, then another, then half a dozen together, discovered the dog. Сперва одна утка, потом другая, а там с полдюжины в одно время увидели собаку. A new object showing itself on the solitary scene instantly became an object of all-devouring curiosity to the ducks. Новый предмет, показавшийся на пустынной местности, внезапно превратился в цель жадного любопытства уток. The outermost of them began to swim slowly toward the strange four-footed creature, planted motionless on the bank. Крайние медленно поплыли к странной четвероногой твари, неподвижной на берегу. By twos and threes, the main body of the waterfowl gradually followed the advanced guard. Главный корпус любопытных птиц последовал по двое и по трое за авангардом. Swimming nearer and nearer to the dog, the wary ducks suddenly came to a halt, and, poised on the water, viewed from a safe distance the phenomenon on the land. Подплывая все ближе и ближе к собаке, осторожные утки, однако, вдруг остановились и, держась устойчиво на воде, созерцали на безопасной дистанции феномен на берегу. The bailiff, kneeling behind the paling, whispered, Управляющий наклонился за частоколом и шепнул: "Trim!" - Трим! Hearing his name, the terrier turned about, and retiring through the hole, became lost to the view of the ducks. Услышав свое имя, такса повернула назад, пролезла сквозь отверстие и утки потеряли ее из вида. Motionless on the water, the wild fowl wondered and waited. Неподвижные на воде, птицы дивились и ждали. In a minute more, the dog had trotted round, and had shown himself through the next hole in the paling, pierced further inward where the lake ran up into the outermost of the windings of the creek. Через минуту собака обежала вокруг и показалась в следующем отверстии частокола, пробитом дальше внутрь, там, где озеро входило в очередные изгибы бухты. The second appearance of the terrier instantly produced a second fit of curiosity among the ducks. Второе появление таксы мгновенно вызвало новый прилив любопытства между утками. With one accord, they swam forward again, to get another and a nearer view of the dog; then, judging their safe distance once more, they stopped for the second time, under the outermost arch of the decoy. Они дружно поплыли опять вперед, чтобы вторично и ближе посмотреть на собаку, но опять рассудив, какое расстояние для них безопасно, они остановились на этот раз под наружной аркой Приманки. Again the dog vanished, and the puzzled ducks waited. Собака исчезла вновь, и озадаченные утки ждали. An interval passed, and the third appearance of Trim took place, through a third hole in the paling, pierced further inland up the creek. Миновал промежуток времени - и третье появление Трима произошло через третье отверстие в частоколе, пробитое еще глубже внутрь бухты. For the third time irresistible curiosity urged the ducks to advance further and further inward, under the fatal arches of the decoy. В третий раз неудержимое любопытство побудило птиц продвигаться вперед все дальше и дальше внутрь роковых сводов Приманки. A fourth and a fifth time the game went on, until the dog had lured the water-fowl from point to point into the inner recesses of the decoy. Четвертый и пятый раз повторилась та же проделка, пока собака завлекла птиц от места к месту в самую глубину западни. There a last appearance of Trim took place. Тут Трим появился в последний раз. A last advance, a last cautious pause, was made by the ducks. В последний раз также подвинулись вперед утки и остановились осторожно на расстоянии. The bailiff touched the strings, the weighed net-work fell vertically into the water, and closed the decoy. Управляющий дернул веревку. Сети с гирями упали вертикально в воду и закрыли западню. There, by dozens and dozens, were the ducks, caught by means of their own curiosity-with nothing but a little dog for a bait! И вот несколько десятков птиц оказались пойманными в ней из за собственного любопытства с помощью одной только маленькой собаки для приманки. In a few hours afterward they were all dead ducks on their way to the London market. Через несколько часов все утки находились на пути в Лондон на рынок. As the last act in the curious comedy of the decoy came to its end, little Mary laid her hand on my shoulder, and, raising herself on tiptoe, whispered in my ear: Когда последнее действие любопытной комедии в Приманке подошло к концу, маленькая Мери положила руку на мое плечо и, приподнявшись на цыпочки, шепнула мне на ухо: "George, come home with me. - Джордж! Пойдем со мной домой. I have got something to show you that is better worth seeing than the ducks." Что я покажу тебе! Лучше, чем смотреть на уток. "What is it?" - Что это? "It's a surprise. - Сюрприз. I won't tell you." Не скажу. "Will you give me a kiss?" - А поцелуешь меня? The charming little creature put her slim sun-burned arms round my neck, and answered: Прелестное маленькое создание обвило тоненькими загорелыми ручками мою шею и ответило: "As many kisses as you like, George." - Сколько хочешь, Джордж. It was innocently said, on her side. Это было сказано совершенна невинно с ее стороны. It was innocently done, on mine. Невинно также поступал и я. The good easy bailiff, looking aside at the moment from his ducks, discovered us pursuing our boy-and-girl courtship in each other's arms. Добрый, снисходительный управляющий, отвернувшись в эту минуту от своих уток, захватил нас врасплох среди изъявления нашей детской любви в объятиях друг друга. He shook his big forefinger at us, with something of a sad and doubting smile. Он погрозил нам своим толстым указательным пальцем и с грустною, отчасти и недоумевающей улыбкой. "Ah, Master George, Master George!" he said. - О, мистер Джордж, мистер Джордж! - сказал он. "When your father comes home, do you think he will approve of his son and heir kissing his bailiff's daughter?" - Разве одобрит батюшка, когда вернется, чтобы его сын и наследник целовал дочь управляющего? "When my father comes home," I answered, with great dignity, "I shall tell him the truth. - Когда приедет домой отец, - ответил я с большим достоинством, - я скажу ему правду. I shall say I am going to marry your daughter." Я скажу ему, что женюсь на вашей дочери. The bailiff burst out laughing, and looked back again at his ducks. Управляющий захохотал и снова перевел взор на уток. "Well, well!" we heard him say to himself. - Ладно, ладно! - услышали мы, как он говорил сам с собой. "They're only children. - Они просто дети. There's no call, poor things, to part them yet awhile." Нет еще надобности разлучать их, бедняжек, на время. Mary and I had a great dislike to be called children. Мы с Мери очень не любили, чтобы нас называли детьми. Properly understood, one of us was a lady aged ten, and the other was a gentleman aged thirteen. Собственно говоря, Мери была девица десяти лет, а я - молодой человек тринадцати. We left the good bailiff indignantly, and went away together, hand in hand, to the cottage. Мы ушли от доброго управляющего в негодовании и вдвоем направились рука в руку к коттеджу. CHAPTER II. TWO YOUNG HEARTS. Глава II ДВА МОЛОДЫХ СЕРДЦА "HE is growing too fast," said the doctor to my mother; "and he is getting a great deal too clever for a boy at his age. - Он растет очень быстро, - сказал доктор моей матери, - и становится чересчур учен для мальчика его лет. Remove him from school, ma'am, for six months; let him run about in the open air at home; and if you find him with a book in his hand, take it away directly. Возьмите его из школы, сударыня, на добрых полгода. Пусть он бегает дома, на чистом воздухе. А если вы найдете у него книгу в руках, отнимите тотчас. There is my prescription." Возьмите мои рекомендации. Those words decided my fate in life. Эти слова решили судьбу всей моей жизни. In obedience to the doctor's advice, I was left an idle boy-without brothers, sisters, or companions of my own age-to roam about the grounds of our lonely country-house. Вследствие совета доктора меня оставили праздным, без братьев, сестер или товарищей моих лет, бродить по полям и лугам нашего уединенного поместья. The bailiff's daughter, like me, was an only child; and, like me, she had no playfellows. Дочь управляющего была, подобно мне, единственным ребенком и так же, как я, не имела товарищей для игр. We met in our wanderings on the solitary shores of the lake. Мы встретились в наших странствованиях на пустынных берегах озера. Beginning by being inseparable companions, we ripened and developed into true lovers. Начав с того, что были неразлучными товарищами, мы созрели и развились в настоящих влюбленных. Our preliminary courtship concluded, we next proposed (before I returned to school) to burst into complete maturity by becoming man and wife. Наш первый период любви закончился (до моего возвращения в школу) тем, что мы решили, не ожидая, когда повзрослеем, стать мужем и женой. I am not writing in jest. Я пишу не в шутку. Absurd as it may appear to "sensible people," we two children were lovers, if ever there were lovers yet. Как нелепо ни покажется это "людям рассудительным", мы, двое детей, страстно любили друг друга - если когда либо существовала любовь. We had no pleasures apart from the one all-sufficient pleasure which we found in each other's society. Мы не имели понятия ни о каких удовольствиях, кроме вполне невинного удовольствия, которое находили в обществе друг друга. We objected to the night, because it parted us. Мы ненавидели ночь, потому что она разлучала нас. We entreated our parents, on either side, to let us sleep in the same room. Мы умоляли родителей, каждый со своей стороны, позволить нам спать в одной комнате. I was angry with my mother, and Mary was disappointed in her father, when they laughed at us, and wondered what we should want next. Я сердился на мать, а Мери была огорчена отцом, когда они смеялись над нами и спрашивали, что мы еще выдумаем. Looking onward, from those days to the days of my manhood, I can vividly recall such hours of happiness as have fallen to my share. Переносясь мысленно от тех детских дней к дням моей возмужалости, я живо припоминаю все счастливые часы, какие выпали мне на долю. But I remember no delights of that later time comparable to the exquisite and enduring pleasure that filled my young being when I walked with Mary in the woods; when I sailed with Mary in my boat on the lake; when I met Mary, after the cruel separation of the night, and flew into her open arms as if we had been parted for months and months together. Но я не запомню наслаждения в эту позднейшую эпоху, которое могло бы сравниться с тем безграничным, не притупляющимся удовольствием, которым преисполнялось мое юное существо, когда я гулял с Мери в лесу, когда катался с Мери по озеру в моей лодочке, когда встречал Мери после жестокой разлуки на ночь и бросался в ее ответные объятия, точно мы были в разлуке долгие месяцы. What was the attraction that drew us so closely one to the other, at an age when the sexual sympathies lay dormant in her and in me? Что влекло нас так сильно друг к другу в том возрасте, когда половые чувства еще не пробуждались ни в ней, ни во мне? We neither knew nor sought to know. Мы не знали этого и не доискивались. We obeyed the impulse to love one another, as a bird obeys the impulse to fly. Мы повиновались побуждению любить друг друга, как птица повинуется побуждению летать. Let it not be supposed that we possessed any natural gifts, or advantages which singled us out as differing in a marked way from other children at our time of life. Пускай не подумают, что мы владели какими либо особенными врожденными способностями или преимуществами, которые выделяли бы нас из общего уровня поражающим несходством с другими детьми нашего возраста. We possessed nothing of the sort. Ничего такого в нас не было. I had been called a clever boy at school; but there were thousands of other boys, at thousands of other schools, who headed their classes and won their prizes, like me. Меня называли способным мальчиком в школе, но тысячи мальчиков в тысячах других школ оказывались первыми в своих классах и заслуживали награды, подобно мне. Personally speaking, I was in no way remarkable-except for being, in the ordinary phrase, "tall for my age." Лично я ничем не был замечателен - разве только, выражаясь обычной фразой, тем, что был "высок ростом для своих лет". On her side, Mary displayed no striking attractions. Со своей стороны и Мери не отличалась особенной привлекательностью. She was a fragile child, with mild gray eyes and a pale complexion; singularly undemonstrative, singularly shy and silent, except when she was alone with me. Она была слабенький ребенок с добрыми, серыми глазами и бледным цветом лица, удивительно сдержанный, удивительно дикий и молчаливый, за исключением того времени, когда она оставалась со мной наедине. Such beauty as she had, in those early days, lay in a certain artless purity and tenderness of expression, and in the charming reddish-brown color of her hair, varying quaintly and prettily in different lights. Вся ее красота в те далекие дни детства состояла в какой то безыскусственной чистоте и нежности выражения лица и в чудном красноватом оттенке темных волос, которые красиво переливались разными цветами. To all outward appearance two perfectly commonplace children, we were mysteriously united by some kindred association of the spirit in her and the spirit in me, which not only defied discovery by our young selves, but which lay too deep for investigation by far older and far wiser heads than ours. По видимому, двое совершенно обыкновенных детей были таинственно соединены какой то родственной духовной связью, которая не только не могла быть осознана нашими юными головами, но еще скрывалась так глубоко, что ускользала от внимания лиц гораздо старше и опытнее нас. You will naturally wonder whether anything was done by our elders to check our precocious attachment, while it was still an innocent love union between a boy and a girl. Вы, естественно, спросите себя, что сделали старшие, чтобы умерить нашу преждевременную любовь, пока она еще была невинной привязанностью между мальчиком и девочкой. Nothing was done by my father, for the simple reason that he was away from home. Отец ничего не сделал, по той простой причине, что находился в отъезде. He was a man of a restless and speculative turn of mind. Он был человек ума неспокойного и спекулянт. Inheriting his estate burdened with debt, his grand ambition was to increase his small available income by his own exertions; to set up an establishment in London; and to climb to political distinction by the ladder of Parliament. Получив в наследство имение, обремененное долгами, он задался честолюбивой целью увеличить собственными усилиями небольшой получаемый им доход, поселиться в Лондоне в собственном доме и подниматься к политическим высотам по ступеням парламента. An old friend, who had emigrated to America, had proposed to him a speculation in agriculture, in one of the Western States, which was to make both their fortunes. Старый друг, который переселился в Америку, предложил ему спекуляцию землей в одном из западных штатов, которая должна была обогатить их обоих. My father's eccentric fancy was struck by the idea. Причудливая фантазия моего отца пленилась этой мыслью. For more than a year past he had been away from us in the United States; and all we knew of him (instructed by his letters) was, that he might be shortly expected to return to us in the enviable character of one of the richest men in England. Более года он оставался вдали от нас в Соединенных Штатах, и мы только знали о нем (по его письмам), что вскоре он должен возвратиться в завидном положении одного из богатейших людей в Англии. As for my poor mother-the sweetest and softest-hearted of women-to see me happy was all that she desired. А моя бедная мать, самая кроткая женщина и с самым нежным сердцем, ничего больше не желала, как видеть меня счастливым. The quaint little love romance of the two children amused and interested her. Маленький роман двух детей забавлял ее и внушал ей сочувствие. She jested with Mary's father about the coming union between the two families, without one serious thought of the future-without even a foreboding of what might happen when my father returned. Она шутила с отцом Мери насчет союза двух семейств, ни разу серьезно не подумав о будущем - даже не подозревая, что может произойти, когда приедет отец. "Sufficient for the day is the evil (or the good) thereof," had been my mother's motto all her life. "На всякий день довольно своего зла (или добра) ", - говаривала матушка и держалась этого правила всю жизнь. She agreed with the easy philosophy of the bailiff, already recorded in these pages: Она соглашалась со спокойной философией управляющего, уже выраженной на этих страницах словами: "They're only children. "Они просто дети. There's no call, poor things, to part them yet a while." Нет еще надобности разлучать их, бедняжек, на время". There was one member of the family, however, who took a sensible and serious view of the matter. Однако один член семейства взглянул на этот вопрос серьезно и рассудительно. My father's brother paid us a visit in our solitude; discovered what was going on between Mary and me; and was, at first, naturally enough, inclined to laugh at us. Брат моего отца навестил нас в нашем уединении - увидел, что происходит между мной и Мери, - и сначала, разумеется, скорее был расположен посмеяться над нами. Closer investigation altered his way of thinking. Но, вглядевшись пристальнее, он изменил свое мнение. He became convinced that my mother was acting like a fool; that the bailiff (a faithful servant, if ever there was one yet) was cunningly advancing his own interests by means of his daughter; and that I was a young idiot, who had developed his native reserves of imbecility at an unusually early period of life. Он убедился, что моя мать поступает как дура, что управляющий (самый верный слуга, какой бывал на свете) искусно блюдет свои интересы при помощи дочери и что я идиот, развивший врожденные задатки глупости в необычайно ранний период моего существования. Speaking to my mother under the influence of these strong impressions, my uncle offered to take me back with him to London, and keep me there until I had been brought to my senses by association with his own children, and by careful superintendence under his own roof. Говоря с моей матерью под влиянием этих сильных впечатлений, дядя предложил взять меня с собой в Лондон и продержать у себя, пока я не опомнюсь от сумасшествия, в обществе его собственных детей и под тщательным надзором в его доме. My mother hesitated about accepting this proposal; she had the advantage over my uncle of understanding my disposition. Мать колебалась, принять предложение или нет, она имела то преимущество над дядей, что знала мой характер. While she was still doubting, while my uncle was still impatiently waiting for her decision, I settled the question for my elders by running away. Пока она оставалась в недоумении, пока дядя с нетерпением ждал ее ответа, я решил вопрос за старших тем, что убежал. I left a letter to represent me in my absence; declaring that no mortal power should part me from Mary, and promising to return and ask my mother's pardon as soon as my uncle had left the house. Я оставил письмо, в котором объявлял, что никакая человеческая власть не разлучит меня с Мери, и обещал вернуться испросить прощение моей матери, как только дядя уедет из нашего дома. The strictest search was made for me without discovering a trace of my place of refuge. Меня старательно разыскивали, однако не нашли ни малейшего указания на мое убежище. My uncle departed for London, predicting that I should live to be a disgrace to the family, and announcing that he should transmit his opinion of me to my father in America by the next mail. Дядя уехал обратно в Лондон, предсказывая, что я буду позором для семейства, и грозя сообщить свое мнение обо мне отцу с первой же почтой. The secret of the hiding-place in which I contrived to defy discovery is soon told. Тайну убежища, где я успел укрыться от всяких преследований, объяснить легко. I was hidden (without the bailiff's knowledge) in the bedroom of the bailiff's mother. Я скрывался (без ведома управляющего) в спальне его матери. And did the bailiff's mother know it? you will ask. А знала ли об этом мать управляющего, спросите вы. To which I answer: the bailiff's mother did it. На что я отвечу: она то и сделала это. And, what is more, gloried in doing it-not, observe, as an act of hostility to my relatives, but simply as a duty that lay on her conscience. Более того, она гордилась тем, что сделала, -заметьте, однако, не как враждебное действие против моих родных, но просто по долгу совести. What sort of old woman, in the name of all that is wonderful, was this? Какой же была эта изумительная старушка? Let her appear, and speak for herself-the wild and weird grandmother of gentle little Mary; the Sibyl of modern times, known, far and wide, in our part of Suffolk, as Dame Dermody. Пусть она представится и заговорит сама за себя -странная и мудрая бабушка кроткой маленькой Мери, сивилла новейшего времени, известная во всем нашем крае в Суффолке под именем бабушки Дермоди. I see her again, as I write, sitting in her son's pretty cottage parlor, hard by the window, so that the light fell over her shoulder while she knitted or read. Принимаясь писать, я, как теперь, вижу ее сидящею в чистой комнате хорошенького коттеджа сына, у самого окна, так что свет падал на ее плечо, пока она вязала или читала. A little, lean, wiry old woman was Dame Dermody-with fierce black eyes, surmounted by bushy white eyebrows, by a high wrinkled forehead, and by thick white hair gathered neatly under her old-fashioned "mob-cap." Бабушка Дермоди была сухощавая, мускулистая старуха - с огненными черными глазами под кустистыми белыми бровями, высоким, морщинистым лбом и густыми белыми волосами, опрятно подобранными под чепчик простолюдинки старинного фасона. Report whispered (and whispered truly) that she had been a lady by birth and breeding, and that she had deliberately closed her prospects in life by marrying a man greatly her inferior in social rank. Украдкой говорили (и говорили справедливо), что она была благородного происхождения и образованная женщина, но добровольно отказалась от своих надежд в жизни потому, что вышла за человека, стоявшего гораздо ниже ее по общественному положению. Whatever her family might think of her marriage, she herself never regretted it. Какого бы мнения ни была ее родня об этом браке, она сама никогда не раскаивалась. In her estimation her husband's memory was a sacred memory; his spirit was a guardian spirit, watching over her, waking or sleeping, morning or night. Она дорожила памятью мужа, как святыней, его дух был ангелом хранителем, бодрствовавшим над ней наяву и во сне, днем и ночью. Holding this faith, she was in no respect influenced by those grossly material ideas of modern growth which associate the presence of spiritual beings with clumsy conjuring tricks and monkey antics performed on tables and chairs. Питая эту веру, она вовсе не была под влиянием материальных понятий новейшего происхождения, соединяющих присутствие духов с грубыми фокусами и прыжками мартышек вокруг столов и стульев. Dame Dermody's nobler superstition formed an integral part of her religious convictions-convictions which had long since found their chosen resting-place in the mystic doctrines of Emanuel Swedenborg. Суеверие бабушки Дермоди, свойства возвышеннее, составляло существенную часть ее религиозных убеждений - убеждений, давно уже нашедших себе любимый приют в мистических доктринах Эммануила Сведенборга . The only books which she read were the works of the Swedish Seer. Единственные книги, какие она читала, это были сочинения шведского мистика. She mixed up Swedenborg's teachings on angels and departed spirits, on love to one's neighbor and purity of life, with wild fancies, and kindred beliefs of her own; and preached the visionary religious doctrines thus derived, not only in the bailiff's household, but also on proselytizing expeditions to the households of her humble neighbors, far and near. Она соединяла учения Сведенборга об ангелах и духах умерших, о любви к ближнему и чистоте жизни с собственными фантазиями и близкими к мистике верованиями, и проповедовала мечтательную религиозную систему, образовавшуюся таким образом, - не только в доме сына, но и в экспедициях по всему краю, с целью прозелитизма в домах скромных соседей. Under her son's roof-after the death of his wife-she reigned a supreme power; priding herself alike on her close attention to her domestic duties, and on her privileged communications with angels and spirits. Под кровлею сына - после смерти его жены - она владела верховной властью, равно гордясь тщательным соблюдением домашних обязанностей и привилегированным сообщением с ангелами и духами. She would hold long colloquys with the spirit of her dead husband before anybody who happened to be present-colloquys which struck the simple spectators mute with terror. Она вела продолжительные беседы с духом своего умершего мужа при ком бы то ни было, кто случайно при этом присутствовал. Эти беседы поражали простодушных зрителей безмолвным ужасом. To her mystic view, the love union between Mary and me was something too sacred and too beautiful to be tried by the mean and matter-of-fact tests set up by society. По ее мистическому взгляду, союз любви между Мери и мной был нечто такое священное и такое прекрасное, что его нельзя было судить по низкой и пошлой мерке, установленной обществом. She wrote for us little formulas of prayer and praise, which we were to use when we met and when we parted, day by day. Она писала для нас образцы коротеньких молитв и хвалы Богу, чтобы мы читали их ежедневно при встрече и когда расставались. She solemnly warned her son to look upon us as two young consecrated creatures, walking unconsciously on a heavenly path of their own, whose beginning was on earth, but whose bright end was among the angels in a better state of being. Она торжественно увещевала сына смотреть на нас как на двух посвященных существ, идущих бессознательно по собственной небесной стезе, которой начало на земле, но блистательный конец между ангелами в лучшей жизни. Imagine my appearing before such a woman as this, and telling her with tears of despair that I was determined to die, rather than let my uncle part me from little Mary, and you will no longer be astonished at the hospitality which threw open to me the sanctuary of Dame Dermody's own room. Представьте себе, что я явился пред такой женщиной и со слезами отчаяния уверял, что решился скорее умереть, чем позволить дяде разлучить меня с маленькой Мери, разумеется, вы не станете более удивляться, что мне гостеприимно открылось святилище собственной комнаты бабушки Дермоди. When the safe time came for leaving my hiding-place, I committed a serious mistake. Когда я мог выйти из моего тайного приюта, не подвергаясь опасности, я сделал большую ошибку. In thanking the old woman at parting, I said to her (with a boy's sense of honor), Благодаря старуху в ту минуту, когда расставался с ней, я сказал (с понятием мальчика о чести): "I won't tell upon you, Dame. My mother shan't know that you hid me in your bedroom." - Я вас не выдам, бабушка, мама не узнает, что вы спрятали меня в вашей спальне. The Sibyl laid her dry, fleshless hand on my shoulder, and forced me roughly back into the chair from which I had just risen. Сивилла положила свою сухую, костлявую руку на мое плечо и толкнула меня назад на стул, с которого я было поднялся. "Boy!" she said, looking through and through me with her fierce black eyes. - Дитя! - вскричала она, пронизывая меня насквозь своими огромными черными глазами. "Do you dare suppose that I ever did anything that I was ashamed of? - Как ты смеешь думать, чтобы я когда либо сделала то, чего могу стыдиться? Do you think I am ashamed of what I have done now? Ты воображаешь, что я стыжусь того, что теперь сделала? Wait there. Подожди тут. Your mother may mistake me too. Твоя, мать, пожалуй, также не поймет мена. I shall write to your mother." Я напишу твоей матери. She put on her great round spectacles with tortoise-shell rims and sat down to her letter. Она надела свои большие круглые очки в черепаховой оправе и села писать. Whenever her thoughts flagged, whenever she was at a loss for an expression, she looked over her shoulder, as if some visible creature were stationed behind her, watching what she wrote; consulted the spirit of her husband, exactly as she might have consulted a living man; smiled softly to herself, and went on with her writing. Как только мысли ее затормаживались, как только она затруднялась подыскать нужное выражение, то немедленно оглядывалась через плечо, точно будто какое то видимое существо стояло за ней, следя за тем, что она пишет, советовалась с духом мужа так точно, как советовалась бы с живым человеком, - слегка улыбалась про себя - и продолжала писать. "There!" she said, handing me the completed letter with an imperial gesture of indulgence. - Вот! - сказала она, подавая мне написанное с царским движением помилования. "His mind and my mind are written there. - Его мнение и мое мнение выражены тут. Go, boy. Ступай, дитя. I pardon you. Я прощаю тебя. Give my letter to your mother." Передай мое письмо твоей матери. So she always spoke, with the same formal and measured dignity of manner and language. Так она всегда говорила торжественно и с соблюдением достоинства в обращении и речах. I gave the letter to my mother. Я отдал письмо моей матери. We read it, and marveled over it together. Мы прочли его и вместе дивились ему. Thus, counseled by the ever-present spirit of her husband, Dame Dermody wrote: По внушению неразлучного с ней духа ее мужа, бабушка Дермоди написала следующее: "MADAM-I have taken what you may be inclined to think a great liberty. "Милостивая государыня! Я взяла большую смелость написать вам, в зависимости от того, как вы сможете взглянуть на это. I have assisted your son George in setting his uncle's authority at defiance. Я помогла вашему сыну Джорджу восстать против власти дяди. I have encouraged your son George in his resolution to be true, in time and in eternity, to my grandchild, Mary Dermody. Я одобрила решение вашего сына Джорджа остаться верным моей внучке Мери Дермоди в этой жизни и в будущей. "It is due to you and to me that I should tell you with what motive I have acted in doing these things. Считаю долгом по отношению к вам и к себе высказать, чем я руководилась, поступая таким образом. "I hold the belief that all love that is true is foreordained and consecrated in heaven. Я такого убеждения, что всякая истинная любовь предопределена свыше и освящена на небесах. Spirits destined to be united in the better world are divinely commissioned to discover each other and to begin their union in this world. Духи, предназначенные соединиться в лучшем мире по божественному велению, должны отыскать друг друга и заключить свой союз еще на земле. The only happy marriages are those in which the two destined spirits have succeeded in meeting one another in this sphere of life. Единственные счастливые браки те, когда два предопределенных духа успели встретиться в этой сфере жизни. "When the kindred spirits have once met, no human power can really part them. Когда родственные духи однажды встретились, никакая человеческая власть уже не в состоянии разлучить их на самом деле. Sooner or later, they must, by divine law, find each other again and become united spirits once more. Рано или поздно они, по божественному закону, снова отыщут друг друга и снова соединятся в духе. Worldly wisdom may force them into widely different ways of life; worldly wisdom may delude them, or may make them delude themselves, into contracting an earthly and a fallible union. Мирская мудрость, пожалуй, вынудит их ступить на совершенно разные, далекие один от другого пути жизни, мирская мудрость может увлечь их или самих заставить увлечься земным и ложным союзом. It matters nothing. Все равно. The time will certainly come when that union will manifest itself as earthly and fallible; and the two disunited spirits, finding each other again, will become united here for the world beyond this-united, I tell you, in defiance of all human laws and of all human notions of right and wrong. Непременно настанет время, когда этот союз окажется только земным и ложным, и два разъединенных духа, отыскав друг друга, опять соединятся здесь для высшего мира - соединятся, говорю вам, наперекор всем человеческим законам и всем человеческим понятиям о том, что справедливо и что нет. "This is my belief. Вот мое убеждение. I have proved it by my own life. Я доказала его собственной жизнью. Maid, wife, and widow, I have held to it, and I have found it good. Я оставалась ему верна девушкой, женой и вдовой и никогда не обманывалась в нем. "I was born, madam, in the rank of society to which you belong. Родилась я, милостивая государыня, в том общественном сословии, к которому принадлежите вы. I received the mean, material teaching which fulfills the worldly notion of education. Я получила то низкое и материальное образование, которое в светском понятии соответствует требованиям воспитания. Thanks be to God, my kindred spirit met my spirit while I was still young. Благодарение Богу, родственный мне дух сошелся с моим духом, пока я была еще молода. I knew true love and true union before I was twenty years of age. Я познала истинную любовь и истинный союз, не достигнув еще двадцати лет. I married, madam, in the rank from which Christ chose his apostles-I married a laboring-man. Я вышла, милостивая государыня, за человека того сословия, из которого Спаситель избрал своих учеников, - я вышла за пахаря. No human language can tell my happiness while we lived united here. Нельзя выразить на языке людей мое счастье, пока мы жили в земном союзе. His death has not parted us. Его смерть не разлучила нас. He helps me to write this letter. Он помог мне написать это письмо. In my last hours I shall see him standing among the angels, waiting for me on the banks of the shining river. Когда пробьет мой последний час, я увижу его среди сонма ангелов, ожидающего меня на берегах сияющей реки. "You will now understand the view I take of the tie which unites the young spirits of our children at the bright outset of their lives. Теперь вы поймете мой взгляд на связь, соединяющую молодые духи наших детей при счастливом начале их жизни. "Believe me, the thing which your husband's brother has proposed to you to do is a sacrilege and a profanation. Поверьте, то, что предложил вам деверь, просто святотатство и осквернение. I own to you freely that I look on what I have done toward thwarting your relative in this matter as an act of virtue. Я сознаюсь откровенно, что смотрю на сделанное мной, чтобы помешать этому, как на подвиг добродетели. You cannot expect me to think it a serious obstacle to a union predestined in heaven, that your son is the squire's heir, and that my grandchild is only the bailiff's daughter. Вы не можете требовать, чтобы я находила препятствием союзу, предопределенному на небесах, то обстоятельство, что ваш сын наследник сквайра , а моя внучка только дочь управляющего. Dismiss from your mind, I implore you, the unworthy and unchristian prejudices of rank. Отрешитесь, умоляю вас, от недостойных и нехристианских сословных убеждений. Are we not all equal before God? Разве не все мы равны перед Богом? Are we not all equal (even in this world) before disease and death? Разве не все мы равны (даже в этом мире) в болезни и смерти? Not your son's happiness only, but your own peace of mind, is concerned in taking heed to my words. Обратите внимание на мои слова. Не только одно счастье вашего сына, но и ваш собственный душевный мир зависят от этого. I warn you, madam, you cannot hinder the destined union of these two child-spirits, in after-years, as man and wife. Предупреждаю вас, милостивая государыня, вы не можете помешать предопределенному союзу этих двух детских духов в позднейшие годы как мужа и жены. Part them now-and YOU will be responsible for the sacrifices, degradations and distresses through which your George and my Mary may be condemned to pass on their way back to each other in later life. Разлучите их теперь - и вы будет ответственны за жертвы, унижения и страдания, через которые ваш Джордж и моя Мери будут вынуждены пройти на обратном пути друг к другу позднее в жизни. "Now my mind is unburdened. Теперь у меня камень свалился с души. Now I have said all. Я высказала все. "If I have spoken too freely, or have in any other way unwittingly offended, I ask your pardon, and remain, madam, your faithful servant and well-wisher, HELEN DERMODY." Если я говорила слишком смело или иным способом невольно оскорбила вас, прошу простить меня и остаюсь, милостивая государыня, вашей преданной слугой и доброжелательницей. Елена Дермоди". So the letter ended. Так кончалось письмо. To me it is something more than a mere curiosity of epistolary composition. Для меня это более чем любопытный образец эпистолярного произведения. I see in it the prophecy-strangely fulfilled in later years-of events in Mary's life, and in mine, which future pages are now to tell. Я вижу в нем пророчество, удивительным образом сбывшееся в позднейшую эпоху событий в жизни Мери и моей, которые будут изложены на следующих страницах. My mother decided on leaving the letter unanswered. Матушка решила оставить письмо без ответа. Like many of her poorer neighbors, she was a little afraid of Dame Dermody; and she was, besides, habitually averse to all discussions which turned on the mysteries of spiritual life. Подобно многим из беднейший своих соседей, она немного побаивалась бабушки Дермоди и, кроме того, вообще не любила вступать в прения о тайнах духовной жизни. I was reproved, admonished, and forgiven; and there was the end of it. Меня пожурили, прочли мне наставление и простили - тем это и кончилось. For some happy weeks Mary and I returned, without hinderance or interruption, to our old intimate companionship The end was coming, however, when we least expected it. - Еще несколько счастливых недель провели мы с Мери без помех или перерывов нашего старого дружного товарищества. My mother was startled, one morning, by a letter from my father, which informed her that he had been unexpectedly obliged to sail for England at a moment's notice; that he had arrived in London, and that he was detained there by business which would admit of no delay. We were to wait for him at home, in daily expectation of seeing him the moment he was free. Однако конец настал, когда мы ожидали менее всего. Матушка в одно утро была перепугана письмом от моего отца, в котором он извещал, что ему внезапно пришлось отправиться обратно в Англию, что он прибыл в Лондон и остается там по делу, не терпящему отлагательства, и что мы должны ждать его возвращения со дня на день -как только он освободится. This news filled my mother's mind with foreboding doubts of the stability of her husband's grand speculation in America. Эта весть вызвала у моей матери тревожные сомнения насчет надежности земельной спекуляции отца в Америке. The sudden departure from the United States, and the mysterious delay in London, were ominous, to her eyes, of misfortune to come. Внезапный отъезд из Соединенных Штатов и таинственная задержка в Лондоне предвещали, по ее мнению, бедствие. I am now writing of those dark days in the past, when the railway and the electric telegraph were still visions in the minds of inventors. Я пишу теперь о старых временах, о прошедшем, когда железные дороги и электрические телеграфы были еще одной мечтой в умах изобретателей. Rapid communication with my father (even if he would have consented to take us into his confidence) was impossible. Быстрая связь с отцом (даже если бы он пожелал посвятить нас в свои дела) была невозможна. We had no choice but to wait and hope. Нам ничего больше не оставалось, как ждать и надеяться. The weary days passed; and still my father's brief letters described him as detained by his business. Грустные дни проходили одни за другими - и все еще короткие письма отца говорили, что он задержан делами. The morning came when Mary and I went out with Dermody, the bailiff, to see the last wild fowl of the season lured into the decoy; and still the welcome home waited for the master, and waited in vain. Настало утро, когда мы с Мери и управляющим Дермоди пошли поглядеть на последних диких уток, заманенных в Приманку, а все еще приветливый дом ожидал хозяина, и ожидал напрасно. CHAPTER III. SWEDENBORG AND THE SIBYL. Глава III СВЕДЕНБОРГ И СИВИЛЛА MY narrative may move on again from the point at which it paused in the first chapter. Мой рассказ будет продолжаться с того места, на котором он был прерван в конце первой главы. Mary and I (as you may remember) had left the bailiff alone at the decoy, and had set forth on our way together to Dermody's cottage. Мы с Мери (как вы, вероятно, помните) оставили управляющего одного у Приманки и вместе направились к его коттеджу. As we approached the garden gate, I saw a servant from the house waiting there. Когда мы подходили к садовым воротам, я увидел ожидающего там слугу из нашего дома. He carried a message from my mother-a message for me. Он имел поручение от моей матери - именно ко мне. "My mistress wishes you to go home, Master George, as soon as you can. - Барыня просит вас скорее домой, мистер Джордж. A letter has come by the coach. Пришло письмо по почте. My master means to take a post-chaise from London, and sends word that we may expect him in the course of the day." Барин приедет на почтовых из - Лондона и прислал извещение, чтобы ждали его сегодня. Mary's attentive face saddened when she heard those words. Милое личико Мери опечалилось при этих словах. "Must you really go away, George," she whispered, "before you see what I have got waiting for you at home?" - Неужели ты в самом деле должен уйти, Джордж,- шепнула она мне, - не увидев того, что я приготовила для тебя дома? I remembered Mary's promised "surprise," the secret of which was only to be revealed to me when we got to the cottage. Я вспомнил обещанный ею "сюрприз", тайну которого мне следовало открыть только тогда, когда мы придем в коттедж. How could I disappoint her? Мог ли я обмануть ее ожидание? My poor little lady-love looked ready to cry at the bare prospect of it. Моя бедная маленькая возлюбленная казалась готова была расплакаться от одной этой мысли. I dismissed the servant with a message of the temporizing sort. Я отослал лакея, чтобы выиграть время. My love to my mother-and I would be back at the house in half an hour. - Кланяйся маме - скажи, что через полчаса я буду дома. We entered the cottage. Мы вошли в коттедж. Dame Dermody was sitting in the light of the window, as usual, with one of the mystic books of Emanuel Swedenborg open on her lap. Бабушка Дермоди сидела, как обыкновенно, в кресле у окна, с одной из мистических книг Эммануила Сведенборга, лежащей открытой на коленях. She solemnly lifted her hand on our appearance, signing to us to occupy our customary corner without speaking to her. Она торжественно подняла руку, когда мы вошли, сделав нам знак занять свой обычный уголок и не заговаривать с ней. It was an act of domestic high treason to interrupt the Sibyl at her books. Помешать чтению сивиллы было преступлением против ее домашнего величества. We crept quietly into our places. Мы тихо прокрались на наши места. Mary waited until she saw her grandmother's gray head bend down, and her grandmother's bushy eyebrows contract attentively, over her reading. Мери выждала, пока не увидела, что седая голова бабки склонилась над книгой и ее густые брови, нахмурились от сосредоточенного чтения. Then, and then only, the discreet child rose on tiptoe, disappeared noiselessly in the direction of her bedchamber, and came back to me carrying something carefully wrapped up in her best cambric handkerchief. Тогда, только тогда, осторожная девочка встала на цыпочки и без малейшего шума пробралась к спальне и скрылась там, но тотчас же появилась опять, неся что то тщательно завернутое в свой самый лучший кембриковый платок. "Is that the surprise?" I whispered. - Это сюрприз? - спросил я шепотом. Mary whispered back: "Guess what it is?" - Отгадай, что это? - шепнула она мне в ответ. "Something for me?" - Для меня? "Yes. - Да Go on guessing. Отгадывай же. What is it?" Что это? I guessed three times, and each guess was wrong. Я отгадывал три раза - и каждый раз ошибался. Mary decided on helping me by a hint. Мери решилась помочь мне намеком. "Say your letters," she suggested; "and go on till I stop you." - Г овори азбуку, - предложила она, - и продолжай, пока я не остановлю тебя. I began: Я начал. "A, B, C, D, E, F-" There she stopped me. Она остановила меня на букве А. "It's the name of a Thing," she said; "and it begins with F." - Это название вещи, - сказала она. - И начинается на Ф. I guessed, Я стал перебирать "Fern," "Фиалка", "Feather," "Флакон", "Fife." And here my resources failed me. "Флейта".., тут моя изобретательность иссякла. Mary sighed, and shook her head. Мери вздохнула и покачала головой. "You don't take pains," she said. - Ты не стараешься, - заметила она. "You are three whole years older than I am. - Ведь ты на целых три года старше меня. After all the trouble I have taken to please you, you may be too big to care for my present when you see it. После всех моих трудов, чтобы доставить тебе удовольствие, ты, пожалуй, уже такой взрослый, что мой подарок не порадует тебя, когда ты увидишь его. Guess again." Угадывай еще. "I can't guess." - Не могу отгадать. "You must!" - Должен! "I give it up." - Я отказываюсь. Mary refused to let me give it up. Мери не соглашалась с моим отказом. She helped me by another hint. Она помогла мне другим намеком. "What did you once say you wished you had in your boat?" she asked. - Что ты сказал мне раз, чего хотел бы для своей лодки? - спросила она. "Was it long ago?" I inquired, at a loss for an answer. - Давно? - осведомился я, не находя ответа. "Long, long ago! - Давно, очень давно! Before the winter. Еще до зимы. When the autumn leaves were falling, and you took me out one evening for a sail. Когда листья падали и ты катал меня один раз в своей лодочке. Ah, George, you have forgotten!" Ах! Джордж, ты забыл! Too true, of me and of my brethren, old and young alike! It is always his love that forgets, and her love that remembers. К сожалению, это было справедливо как относительно меня, так и собратьев моих, старых и молодых. We were only two children, and we were types of the man and the woman already. Мы, хотя только дети, однако представляли собой типы мужчины и женщины. Mary lost patience with me. Мери потеряла терпение. Forgetting the terrible presence of her grandmother, she jumped up, and snatched the concealed object out of her handkerchief. Забыв про грозное присутствие бабки, она вскочила и выдернула из платка таинственный предмет. "There!" she cried, briskly, "now do you know what it is?" - Вот, - вскричала она с живостью, - теперь ты знаешь, что это? I remembered at last. Наконец я вспомнил. The thing I had wished for in my boat, all those months ago, was a new flag. Я хотел для своей лодки уже много, много месяцев новый флаг. And here was the flag, made for me in secret by Mary's own hand! И вот оказывался флаг, изготовленный для меня втайне собственными руками Мери! The ground was green silk, with a dove embroidered on it in white, carrying in its beak the typical olive-branch, wrought in gold thread. На поле из зеленой шелковой материи был вышит белый голубок с неизменной оливковой веткой в носике, вышитой золотом. The work was the tremulous, uncertain work of a child's fingers. Работа была проделана неискусными и нетвердыми пальчиками ребенка. But how faithfully my little darling had remembered my wish! how patiently she had plied the needle over the traced lines of the pattern! how industriously she had labored through the dreary winter days! and all for my sake! Но как помнила моя возлюбленная крошка о моем желании, как терпеливо старалась вывести иглой нарисованный узор, как трудилась в скучные зимние дни, и все для меня! What words could tell my pride, my gratitude, my happiness? Какими словами изобразить мою гордость, мою признательность, мое блаженство? I too forgot the presence of the Sibyl bending over her book. I took the little workwoman in my arms, and kissed her till I was fairly out of breath and could kiss no longer. И я, забыв о присутствии сивиллы, склоненной над ее книгой, схватил маленькую работницу в объятия и целовал ее до тех пор, пока совсем не задохнулся и не в силах был целовать больше. "Mary!" - Мери! - воскликнул я в пылу восторга. I burst out, in the first heat of my enthusiasm, "my father is coming home to-day. - Мой отец приезжает сегодня. I will speak to him to-night. Я поговорю с ним в этот же вечер. And I will marry you to-morrow!" Завтра я женюсь на тебе. "Boy!" said the awful voice at the other end of the room. - Дитя! - произнес бабушкин голос на другом конце - комнаты. "Come here." - Подойди сюда. Dame Dermody's mystic book was closed; Dame Dermody's weird black eyes were watching us in our corner. Мистическая книга бабушки Дермоди была закрыта, а пронзительные черные глаза бабушки Дермоди наблюдали за нами в нашем уголке. I approached her; and Mary followed me timidly, by a footstep at a time. Я подошел к ней. Мери робко ступала за мной шаг за шагом. The Sibyl took me by the hand, with a caressing gentleness which was new in my experience of her. Сивилла взяла меня за руку с ласковой нежностью, которая была для меня новым явлением в ней. "Do you prize that toy?" she inquired, looking at the flag. - Ценишь ты эту игрушку? - спросила она, глядя на флаг. "Hide it!" she cried, before I could answer. - Спрячь скорее! - вскричала она прежде, чем я успел ответить. "Hide it-or it may be taken from you!" - Спрячь, иначе ее отнимут у тебя. "Why should I hide it?" I asked. - Зачем мне прятать? "I want to fly it at the mast of my boat." Я подниму флаг на верхушку мачты моей лодки. "You will never fly it at the mast of your boat!" - Никогда ты не поднимешь его на мачту твоей лодки! With that answer she took the flag from me and thrust it impatiently into the breast-pocket of my jacket. С этим словами она взяла у меня флаг и нетерпеливо сунула его в боковой карман моей куртки. "Don't crumple it, grandmother!" said Mary, piteously. - Не сомните, бабушка, - жалобно запротестовала Мери. I repeated my question: Я спросил опять: "Why shall I never fly it at the mast of my boat?" - Почему я никогда не подниму его на мачту моей лодки? Dame Dermody laid her hand on the closed volume of Swedenborg lying in her lap. Бабушка Дермоди положила руку на закрытый том сочинений Сведенборга, лежавший на ее коленях. "Three times I have opened this book since the morning," she said. - Три раза я раскрывала эту книгу сегодня утром, -сказала она. "Three times the words of the prophet warn me that there is trouble coming. - Три раза слова пророка предостерегали меня, что горе близко. Children, it is trouble that is coming to You. Дети! Это горе постигнет вас. I look there," she went on, pointing to the place where a ray of sunlight poured slanting into the room, "and I see my husband in the heavenly light. Я смотрю туда, - продолжала она, указывая на место, где солнечный свет наклонно вливался в комнату, - и вижу моего мужа в его небесном сиянии. He bows his head in grief, and he points his unerring hand at You. Он грустно склоняет голову и указывает на вас рукой, которая никогда не ошибается. George and Mary, you are consecrated to each other! Джордж и Мери, вы предназначены друг для друга. Be always worthy of your consecration; be always worthy of yourselves." Будьте всегда достойны вашего предназначения, будьте всегда достойны самих себя. She paused. Она приостановилась. Her voice faltered. Ей изменил голос. She looked at us with softening eyes, as those look who know sadly that there is a parting at hand. Она смотрела на нас ласковым взором, как смотрят те, которые с грустью видят приближение разлуки. "Kneel!" she said, in low tones of awe and grief. - Станьте на колени! - сказала она тихо с выражением страха и горя. "It may be the last time I bless you-it may be the last time I pray over you, in this house. - Быть может, я в последний раз благословлю, в последний раз помолюсь над вами в этом доме. Kneel!" Станьте на колени! We knelt close together at her feet. Мы стали на колени у самых ее ног. I could feel Mary's heart throbbing, as she pressed nearer and nearer to my side. Я чувствовал, как билось сердце Мери, когда она прижималась к моему плечу все ближе и ближе. I could feel my own heart quickening its beat, with a fear that was a mystery to me. Я слышал ускоренное биение моего собственного сердца от непонятного страха. "God bless and keep George and Mary, here and hereafter! - Боже, благослови и храни Джорджа и Мери ныне и вовеки! God prosper, in future days, the union which God's wisdom has willed! Г осподи, пошли в будущем союз, предопределенный мудрым Провидением. Amen. Аминь. So be it. Да будет так. Amen." Аминь! As the last words fell from her lips the cottage door was thrust open. Едва она произнесла последние слова, как дверь коттеджа распахнулась настежь. My father-followed by the bailiff-entered the room. Отец, а за ним управляющий вошли в комнату. Dame Dermody got slowly on her feet, and looked at him with a stern scrutiny. Бабушка Дермоди медленно поднялась на ноги и посмотрела на отца с суровой пытливостью. "It has come," she said to herself. - Настало? - пробормотала она про себя. "It looks with the eyes-it will speak with the voice-of that man." - Оно глядит глазами, оно заговорит голосом этого человека. My father broke the silence that followed, addressing himself to the bailiff. Последовавшее за тем молчание прервал мой отец, обратившись к управляющему. "You see, Dermody," he said, "here is my son in your cottage-when he ought to be in my house." - Видите, Дермоди, - сказал он, - вот мой сын у вас в коттедже.., когда ему следует быть в моем доме. He turned, and looked at me as I stood with my arm round little Mary, patiently waiting for my opportunity to speak. Он обернулся и поглядел на меня. Я стоял, обняв маленькую Мери и терпеливо выжидая своей очереди говорить. "George," he said, with the hard smile which was peculiar to him, when he was angry and was trying to hide it, "you are making a fool of yourself there. - Джордж, - сказал отец с суровой улыбкой, свойственной ему, когда он сердился и хотел скрыть это, - ты дурачишься. Leave that child, and come to me." Оставь этого ребенка и ступай со мной. Now, or never, was my time to declare myself. Теперь или никогда настало время для меня высказаться. Judging by appearances, I was still a boy. Судя по моей наружности, я был еще ребенком. Judging by my own sensations, I had developed into a man at a moment's notice. Судя по моим собственным чувствам, я мгновенно превратился в мужчину. "Papa," I said, "I am glad to see you home again. - Папа, я рад, что вижу вас опять дома, - сказа/ я. This is Mary Dermody. - Это Мери Дермоди. I am in love with her, and she is in love with me. Я люблю ее, и она любит меня. I wish to marry her as soon as it is convenient to my mother and you." Я хочу жениться на ней, когда это будет удобно для мамаши и для вас. My father burst out laughing. Отец расхохотался. Before I could speak again, his humor changed. Но я не успел разинуть рта, как его настроение снова изменилось. He had observed that Dermody, too, presumed to be amused. Он заметил, что Дермоди также позволил себе посмеяться. He seemed to become mad with anger, all in a moment. Внезапно он пришел в неописуемую ярость. "I have been told of this infernal tomfoolery," he said, "but I didn't believe it till now. - Мне говорили про это проклятое дурачество, -сказал он. - Только я не верил до сих пор. Who has turned the boy's weak head? Кто вскружил глупую голову этого мальчугана? Who has encouraged him to stand there hugging that girl? Кто поощрил его стоять обнявшись с этой девочкой? If it's you, Dermody, it shall be the worst day's work you ever did in your life." Если это вы, Дермоди, то хуже такой работы вы не делывали в жизни. He turned to me again, before the bailiff could defend himself. Он обернулся ко мне прежде, чем управляющий мог сказать что либо в свое оправдание. "Do you hear what I say? - Слышишь, что я говорю? I tell you to leave Dermody's girl, and come home with me." Я приказываю тебе выпустить из рук девочку Дермоди и идти домой за мной. "Yes, papa," I answered. - Хорошо, папа, - ответил я. "But I must go back to Mary, if you please, after I have been with you." - Но позвольте мне потом вернуться к Мери. Angry as he was, my father was positively staggered by my audacity. Несмотря на свой гнев, отец буквально оторопел от моей смелости. "You young idiot, your insolence exceeds belief!" he burst out. - Твоя дерзость превышает всякое вероятие, юный идиот! - вскричал он. "I tell you this: you will never darken these doors again! - Вот я тебе что скажу.., ты никогда более не переступишь порога этого дома! You have been taught to disobey me here. Здесь тебя научили не повиноваться мне. You have had things put into your head, here, which no boy of your age ought to know-I'll say more, which no decent people would have let you know." Тебе вбили здесь в голову то, что не следует знать мальчишке твоих лет.., скажу более, что порядочные люди не допустили бы тебе узнать. "I beg your pardon, sir," Dermody interposed, very respectfully and very firmly at the same time. - Прошу извинения, сэр, - вмешался Дермоди очень почтительно, но очень твердо в то же время. "There are many things which a master in a hot temper is privileged to say to the man who serves him. - Много есть такого, что хозяин в горячности имеет право сказать человеку, который ему служит. But you have gone beyond your privilege. Но вы зашли за пределы ваших прав. You have shamed me, sir, in the presence of my mother, in the hearing of my child-" Вы стыдили меня, сэр, в присутствии моей матери, при моем ребенке. My father checked him there. Мой отец прервал его. "You may spare the rest of it," he said. - Можете избавить меня от остального, - сказал он. "We are master and servant no longer. - Я вам уже не хозяин, вы мне не слуга. When my son came hanging about your cottage, and playing at sweethearts with your girl there, your duty was to close the door on him. Когда мой сын вертелся около вашего коттеджа, чтобы амурничать с вашей дочерью, долг предписывал вам запереть дверь перед его носом. You have failed in your duty. Вы не выполнили вашей обязанности. I trust you no longer. Я уже не имею к вам доверия. Take a month's notice, Dermody. Я даю вам месяц срока, Дермоди. You leave my service." Вы должны оставить это место. The bailiff steadily met my father on his ground. He was no longer the easy, sweet-tempered, modest man who was the man of my remembrance. "I beg to decline taking your month's notice, sir," he answered. - Позвольте отказаться от месячного срока, сэр, -ответил он. "You shall have no opportunity of repeating what you have just said to me. - Вы не будете иметь случая повторить то, что сейчас сказали мне. I will send in my accounts to-night. Я пришлю вам мои отчеты сегодня вечером. And I will leave your service to-morrow." Завтра я оставлю службу у вас. "We agree for once," retorted my father. - В одном мы согласны, - возразил отец. "The sooner you go, the better." - Чем скорее, тем лучше. He stepped across the room and put his hand on my shoulder. Он прошел через комнату и опустил руку на мое плечо. "Listen to me," he said, making a last effort to control himself. - Слушай, - сказал он, с трудом пытаясь владеть собой. "I don't want to quarrel with you before a discarded servant. - Я не хочу тебя бранить в присутствии слуги, которому отказано. There must be an end to this nonsense. Надо положить конец этому безумию. Leave these people to pack up and go, and come back to the house with me." Оставь этих людей, не мешай им собраться и уехать.., а сам ступай со мной в дом. His heavy hand, pressing on my shoulder, seemed to press the spirit of resistance out of me. Его тяжелая рука, налегая на мое плечо, будто вытесняла из меня дух сопротивления. I so far gave way as to try to melt him by entreaties. Я поддался настолько, что попробовал смягчить его просьбами. "Oh, papa! papa!" - О, папа! I cried. "Don't part me from Mary! Папа, - вскричал я, - не разлучайте меня с Мери! See how pretty and good she is! Посмотрите, как она хороша и добра! She has made me a flag for my boat. Она сделала мне флаг для моей лодки. Let me come here and see her sometimes. Позвольте мне приходить сюда и видеться с ней время от времени. I can't live without her." Я не могу жить без нее. I could say no more. Я не имел возможности сказать более. My poor little Mary burst out crying. Моя бедненькая Мери зарыдала. Her tears and my entreaties were alike wasted on my father. И ее слезы, и мои мольбы не оказали никакого влияния на моего отца. "Take your choice," he said, "between coming away of your own accord, or obliging me to take you away by force. - Выбирай одно из двух, - сказал он. - Если добровольно не пойдешь со мной, то вынудишь меня увести тебя силой. I mean to part you and Dermody's girl." Я намерен разлучить тебя с девочкой Дермоди. "Neither you nor any man can part them," interposed a voice, speaking behind us. - Ни вы, ни кто либо из людей не в состоянии разлучить их, - произнес голос позади нас. "Rid your mind of that notion, master, before it is too late." - Отрешитесь от этой мысли, господин, пока еще не поздно. My father looked round quickly, and discovered Dame Dermody facing him in the full light of the window. Отец быстро оглянулся и увидел бабушку Дермоди, глядевшую на него при ярком свете окна. She had stepped back, at the outset of the dispute, into the corner behind the fireplace. В начале спора она отступила назад в угол за очагом. There she had remained, biding her time to speak, until my father's last threat brought her out of her place of retirement. Там она и оставалась, выжидая время, чтобы заговорить, пока последняя угроза отца не вызвала ее из тайного убежища. They looked at each other for a moment. Они глядели с минуту друг на друга. My father seemed to think it beneath his dignity to answer her. Отец, по видимому, считал ниже своего достоинства возражать ей. He went on with what he had to say to me. Он продолжал говорить мне. "I shall count three slowly," he resumed. - - Я медленно стану считать до трех, - начал он. "Before I get to the last number, make up your mind to do what I tell you, or submit to the disgrace of being taken away by force." - Прежде чем я скажу три, ты должен решиться исполнить мою волю или подвергнуться позору, когда тебя уведут силой. "Take him where you may," said Dame Dermody, "he will still be on his way to his marriage with my grandchild." - Ведите его куда хотите, - вмешалась бабушка Дермоди, - он все таки на пути к браку с моей внучкой. "And where shall I be, if you please?" asked my father, stung into speaking to her this time. - А я где буду, с вашего позволения? - не выдержал, чтобы не возразить отец, задетый за живое. The answer followed instantly in these startling words: Ответ последовал мгновенно и в следующих страшных словах: "You will be on your way to your ruin and your death." - Бы будете на пути к разорению и смерти! My father turned his back on the prophetess with a smile of contempt. Отец отвернулся от прорицательницы с улыбкой презрения. "One!" he said, beginning to count. - Раз! - начал он считать. I set my teeth, and clasped both arms round Mary as he spoke. Я стиснул зубы и обвил Мери обеими руками. I had inherited some of his temper, and he was now to know it. Я наследовал отчасти его нрав, и ему предстояло теперь удостовериться в этом. "Two!" proceeded my father, after waiting a little. - Два! - продолжал отец, подождав немного. Mary put her trembling lips to my ear, and whispered: Мери приложила дрожащие губы к моему уху и шепнула: "Let me go, George! - Пусти меня, Джордж! I can't bear to see it. Я не могу видеть этого. Oh, look how he frowns! О! Посмотри, как он хмурится! I know he'll hurt you." Я знаю, он будет бить тебя! My father lifted his forefinger as a preliminary warning before he counted Three. Отец поднял указательный палец для предварительного предостережения перед тем, как произнес: три! "Stop!" cried Dame Dermody. - Постойте! - вскричала бабушка Дермоди. My father looked round at her again with sardonic astonishment. Отец оглянулся на нее с насмешливым изумлением. "I beg your pardon, ma'am-have you anything particular to say to me?" he asked. - Позвольте узнать.., вы что нибудь особенное желаете сообщить мне? - спросил он. "Man!" returned the Sibyl, "you speak lightly. - Человек! - возразила сивилла. Have I spoken lightly to You? - Ты говоришь легкомысленно! I warn you to bow your wicked will before a Will that is mightier than yours. Разве я говорю с тобой шутя? The spirits of these children are kindred spirits. Предупреждаю тебя, преклони свою нечестивую волю перед волею могущественнее твоей. For time and for eternity they are united one to the other. Духи этих детей родственны. Put land and sea between them-they will still be together; they will communicate in visions, they will be revealed to each other in dreams. Они соединены в этой жизни и навек. Пусть их разделят земля и море - они все таки останутся вместе, они будут сообщаться видениями, они будут открываться друг другу в снах. Bind them by worldly ties; wed your son, in the time to come, to another woman, and my grand-daughter to another man. Сколько ни связывать их земными узами, хотя бы женить со временем твоего сына на другой и выдать мою внучку за другого, все будет напрасно! In vain! I tell you, in vain! Говорю тебе, все будет напрасно! You may doom them to misery, you may drive them to sin-the day of their union on earth is still a day predestined in heaven. Можешь осудить их на страдание, можешь вынудить к греху - все равно, день их союза предопределен на небесах. It will come! it will come! Он настанет! Submit, while the time for submission is yours. Он настанет! Покорись, пока в твоей власти покориться. You are a doomed man. Ты человек осужденный. I see the shadow of disaster, I see the seal of death, on your face. Я вижу тень бедствия, вижу печать смерти на твоем челе. Go; and leave these consecrated ones to walk the dark ways of the world together, in the strength of their innocence, in the light of their love. Пусть эти посвященные вместе идут по мрачным стезям мира сего, сильные своей невинностью, освященные своей любовью. Go-and God forgive you!" Иди.., и да простит тебя Бог! In spite of himself, my father was struck by the irresistible strength of conviction which inspired those words. Отец невольно был поражен неодолимой силой убеждения, которое внушали эти слова. The bailiff's mother had impressed him as a tragic actress might have impressed him on the stage. Мать управляющего произвела на него такое впечатление, как трагическая актриса на сцене. She had checked the mocking answer on his lips, but she had not shaken his iron will. Она остановила насмешливое возражение, готовое сорваться с его губ, но она не поколебала его железной воли. His face was as hard as ever when he turned my way once more. Его лицо было суровее чем когда либо в ту минуту, когда он снова обратился ко мне. "The last chance, George," he said, and counted the last number: - Последняя льгота, Джордж, - сказал он и произнес последнее число: "Three!" - Три! I neither moved nor answered him. Я не ответил и не пошевельнулся. "You will have it?" he said, as he fastened his hold on my arm. - Ты, видно, хочешь этого? - сказал он, схватив меня за руку. I fastened my hold on Mary; I whispered to her, Я крепче обвил руками Мери и шепнул ей: "I won't leave you!" - Не оставлю тебя! She seemed not to hear me. Она как будто не слыхала. She trembled from head to foot in my arms. Она дрожала всем телом в моих объятиях. A faint cry of terror fluttered from her lips. Слабый крик ужаса сорвался с ее губ. Dermody instantly stepped forward. Дермоди тотчас подошел к нам. Before my father could wrench me away from her, he had said in my ear, Мой отец еще не успел оторвать меня от нее силой, как он сказал мне на ухо: "You can give her to me, Master George," and had released his child from my embrace. - Вы можете отдать ее мне, мистер Джордж, - и высвободил дочь из моих объятий. She stretched her little frail hands out yearningly to me, as she lay in Dermody's arms. Она с любовью протянула мне свои худенькие ручки, когда отец заключил ее в свои объятия. "Good-by, dear," she said, faintly. - Прощай, дорогой! - едва слышно проговорила она. I saw her head sink on her father's bosom as I was dragged to the door. Я увидел, что ее головка упала на грудь отца, и меня потащили к двери. In my helpless rage and misery, I struggled against the cruel hands that had got me with all the strength I had left. В моей бессильной ярости и моем несчастье, я из всех оставшихся сил боролся с жестокими руками, которые овладели мной. I cried out to her, Я кричал ей: "I love you, Mary! - Я люблю тебя, Мери! I will come back to you, Mary! Я вернусь к тебе, Мери! I will never marry any one but you!" Я ни на ком не женюсь, кроме тебя, Мери! Step by step, I was forced further and further away. Шаг за шагом меня увлекали все дальше. The last I saw of her, my darling's head was still resting on Dermody's breast. При последнем взгляде на мою возлюбленную я видел, что ее головка еще лежит на груди отца. Her grandmother stood near, and shook her withered hands at my father, and shrieked her terrible prophecy, in the hysteric frenzy that possessed her when she saw the separation accomplished. Бабушка стояла возле.., она грозила моему отцу сморщенными руками.., и выкрикивала свои страшные пророчества в истерическом исступлении, которое овладело ею, когда она увидела, что разлука совершилась. "Go!-you go to your ruin! you go to your death!" - Ступай!.. Ты идешь на свою гибель! Ты идешь на смерть! While her voice still rang in my ears, the cottage door was opened and closed again. Пока ее голос еще раздавался в моих ушах, дверь коттеджа отворилась и затворилась вновь. It was all over. Все было кончено. The modest world of my boyish love and my boyish joy disappeared like the vision of a dream. Скромный мир моей детской любви и моих детских радостей исчез, как сновидение. The empty outer wilderness, which was my father's world, opened before me void of love and void of joy. Пустынная степь вне его был мир моего отца, открывшийся перед мной без любви, без радостей. God forgive me-how I hated him at that moment! Прости мне, Бог... Как ненавидел я отца в эту минуту! CHAPTER IV. THE CURTAIN FALLS. Глава IV ЗАНАВЕС ОПУСКАЕТСЯ FOR the rest of the day, and through the night, I was kept a close prisoner in my room, watched by a man on whose fidelity my father could depend. Весь остаток дня и всю ночь я был пленником в моей комнате под охраной слуги, па верность которого отец полагался. The next morning I made an effort to escape, and was discovered before I had got free of the house. На другое утро я хотел бежать, но был схвачен, еще не успев выбраться из дома. Confined again to my room, I contrived to write to Mary, and to slip my note into the willing hand of the housemaid who attended on me. Опять засаженный в комнату, я ухитрился написать к Мери и сунуть мою записочку в добрую руку горничной, которая мне прислуживала. Useless! Напрасно все! The vigilance of my guardian was not to be evaded. Бдительность моего сторожа была неусыпна. The woman was suspected and followed, and the letter was taken from her. Женщину заподозрили, последовали за ней и письмецо отняли. My father tore it up with his own hands. Отец разорвал его собственными руками. Later in the day, my mother was permitted to see me. Позднее в этот день матушке было позволено видеться со мной. She was quite unfit, poor soul, to intercede for me, or to serve my interests in any way. Бедная душа совсем была неспособна заступиться за меня или чем нибудь помочь моему положению. My father had completely overwhelmed her by announcing that his wife and his son were to accompany him, when he returned to America. Отец буквально сразил ее, объявив, что жена и сын последуют за ним в Америку, когда он отправится туда обратно. "Every farthing he has in the world," said my mother, "is to be thrown into that hateful speculation. - Все, что он имеет на свете, до последнего фартинга, - говорила матушка, - должно пойти на эту ненавистную спекуляцию. He has raised money in London; he has let the house to some rich tradesman for seven years; he has sold the plate, and the jewels that came to me from his mother. Он занял денег в Лондоне, он сдал в аренду наше поместье какому то богатому купцу на семь лет, он продал серебро и бриллианты, доставшиеся мне от его матери. The land in America swallows it all up. Все поглощает земля в Америке. We have no home, George, and no choice but to go with him." У нас нет более дома, Джордж, ничего нам не остается больше, как ехать с ним. An hour afterward the post-chaise was at the door. Часом позднее почтовая коляска стояла у наших дверей. My father himself took me to the carriage. Сам отец повел меня к экипажу. I broke away from him, with a desperation which not even his resolution could resist. Я вырвался от него с отчаянием, которому не могло помешать даже его упорство. I ran, I flew, along the path that led to Dermody's cottage. Я бежал, я мчался по дорожке к коттеджу Дермоди. The door stood open; the parlor was empty. Дверь стояла открытой, гостиная была пуста. I went into the kitchen; I went into the upper rooms. Я бросился в кухню, потом наверх. Solitude everywhere. Везде пустота. The bailiff had left the place; and his mother and his daughter had gone with him. Управляющий выехал, с ним уехали его мать и дочь. No friend or neighbor lingered near with a message; no letter lay waiting for me; no hint was left to tell me in what direction they had taken their departure. Ни друга, ни соседа не оказалось поблизости с поручением ко мне. Нигде не лежало письма в ожидании, что я приду за ним. After the insulting words which his master had spoken to him, Dermody's pride was concerned in leaving no trace of his whereabouts; my father might consider it as a trace purposely left with the object of reuniting Mary and me. Никакого даже намека мне не было оставлено на то, в какую сторону они направились. После оскорбительных слов своего господина Дермоди из гордости не хотел оставить за собой никаких следов, считая что мой отец может подумать, что следы оставлены нарочно с целью соединить меня и Мери. I had no keepsake to speak to me of my lost darling but the flag which she had embroidered with her own hand. Я не имел альбома, который говорил бы мне об утраченной милой у меня, был только один флаг, вышитый собственными ее руками. The furniture still remained in the cottage. Мебель все еще стояла в коттедже. I sat down in our customary corner, by Mary's empty chair, and looked again at the pretty green flag, and burst out crying. Я сел в нашем обычном уголке возле пустого стула Мери, взглянул опять на бесценный для меня зеленый флаг и горько зарыдал. A light touch roused me. Я очнулся от легкого прикосновения. My father had so far yielded as to leave to my mother the responsibility of bringing me back to the traveling carriage. Отец смягчился настолько, что разрешил матери привести меня назад к дорожному экипажу. "We shall not find Mary here, George," she said, gently. - Мы не найдем здесь Мери, Джордж, - сказала она кротко. "And we may hear of her in London. - А в Лондоне мы можем услышать что нибудь о ней. Come with me." Пойдем со мной. I rose and silently gave her my hand. Я встал и молча подал ей руку. Something low down on the clean white door-post caught my eye as we passed it. Что то на чистом, белом пороге двери бросилось мне в глаза, когда мы проходили. I stooped, and discovered some writing in pencil. Я наклонился и увидел карандашом написанные слова. I looked closer-it was writing in Mary's hand! Вглядевшись пристальнее, я узнал почерк Мери. The unformed childish characters traced these last words of farewell: Не правильными, детскими буквами был начертан последний прощальный привет: "Good-by, dear. "Прости, дорогой. Don't forget Mary." Не забудь Мери!" I knelt down and kissed the writing. Я упал на колени и поцеловал эти слова. It comforted me-it was like a farewell touch from Mary's hand. Они утешили меня - точно последнее прикосновение руки моей Мери. I followed my mother quietly to the carriage. Я спокойно пошел за матерью. Late that night we were in London. К ночи мы прибыли в Лондон. My good mother did all that the most compassionate kindness could do (in her position) to comfort me. Моя добрая мать сделала все, что самое нежное сострадание могло сделать (в ее положении), чтобы утешить меня. She privately wrote to the solicitors employed by her family, inclosing a description of Dermody and his mother and daughter and directing inquiries to be made at the various coach-offices in London. Она втайне написала к поверенным ее семейства, приложив описание Дермоди, его матери и дочери и прося навести справки в разных лондонских конторах дилижансов. She also referred the lawyers to two of Dermody's relatives, who lived in the city, and who might know something of his movements after he left my father's service. Она также поручала поверенным обратиться к двум родственникам Дермоди, жившим в городе, которые могли знать, что он предпринял после того, как оставил моего отца. When she had done this, she had done all that lay in her power. Исполнив это, она сделала все, что было в ее силах. We neither of us possessed money enough to advertise in the newspapers. Ни она, ни я не имели достаточно денег для объявления в газетах. A week afterward we sailed for the United States. Спустя неделю мы отправились в Соединенные Штаты. Twice in that interval I communicated with the lawyers; and twice I was informed that the inquiries had led to nothing. Дважды в этот промежуток я виделся с поверенными и дважды получил от них ответ, что все справки не привели ни к чему. With this the first epoch in my love story comes to an end. На этом оканчивается первая часть истории моей любви. For ten long years afterward I never again met with my little Mary; I never even heard whether she had lived to grow to womanhood or not. Затем целых долгих десять лет я не виделся с моей маленькой Мери. Я даже не слышал, дожила ли она до того времени, чтобы стать взрослой женщиной, или - нет. I still kept the green flag, with the dove worked on it. У меня хранился еще зеленый флаг с вышитым голубком. For the rest, the waters of oblivion had closed over the old golden days at Greenwater Broad. Но вообще волны забвения сомкнулись над детскими золотыми днями на берегах озера Зеленых Вод. CHAPTER V. MY STORY. Глава V МОЯ ИСТОРИЯ WHEN YOU last saw me, I was a boy of thirteen. Вы меня видели в последний раз тринадцатилетним мальчиком. You now see me a man of twenty-three. Теперь вы видите меня молодым человеком двадцати трех лет. The story of my life, in the interval between these two ages, is a story that can be soon told. Историю моей жизни в промежуток между этими двумя возрастами я и собираюсь рассказать. Speaking of my father first, I have to record that the end of his career did indeed come as Dame Dermody had foretold it. Сперва поведу речь об отце. Его ожидал именно такой конец, какой предвещала ему бабушка Дермоди. Before we had been a year in America, the total collapse of his land speculation was followed by his death. Мы года не прожили в Америке, когда спекуляция с землей скандально рухнула и повлекла за собой его смерть. The catastrophe was complete. Нас постигло полное разорение. But for my mother's little income (settled on her at her marriage) we should both have been left helpless at the mercy of the world. Не будь у моей матери маленького собственного дохода (закрепленного за ней брачным контрактом), мы остались бы без всяких средств, брошенные на произвол судьбы. We made some kind friends among the hearty and hospitable people of the United States, whom we were unaffectedly sorry to leave. Между сердечными и радушными жителями Соединенных Штатов мы нашли немало добрых друзей, с которыми искренно жалели расстаться. But there were reasons which inclined us to return to our own country after my father's death; and we did return accordingly. Но были причины, которые побуждали нас вернуться в Англию после смерти отца, - и мы возвратились на родину. Besides her brother-in-law (already mentioned in the earlier pages of my narrative), my mother had another relative-a cousin named Germaine-on whose assistance she mainly relied for starting me, when the time came, in a professional career. Кроме деверя (уже упомянутого в этом рассказе), у моей матери был родственник - двоюродный брат, по имени Джермень, на помощь которого она главным образом рассчитывала, чтобы поставить меня на ноги, когда придет время выбирать мне карьеру. I remember it as a family rumor, that Mr. Germaine had been an unsuccessful suitor for my mother's hand in the days when they were young people together. Я помню как семейное предание, что мистер Джермень просил руки моей матери, когда они оба были молоды, но получил отказ. He was still a bachelor at the later period when his eldest brother's death without issue placed him in possession of a handsome fortune. Он так и остался холостяком. В позднейшие годы ему досталось прекрасное состояние после смерти бездетного старшего брата. The accession of wealth made no difference in his habits of life: he was a lonely old man, estranged from his other relatives, when my mother and I returned to England. Однако богатство ничего не изменило в его привычках. Когда мы с матерью вернулись в Англию, он жил одиноким стариком, удалившись от всех родственников. If I could only succeed in pleasing Mr. Germaine, I might consider my prospects (in some degree, at least) as being prospects assured. Мне стоило понравиться мистеру Джерменю, чтобы считать (в некоторой степени, по крайней мере) будущность свою обеспеченной. This was one consideration that influenced us in leaving America. Это было одно соображение, которое повлияло на наш отъезд из Америки. There was another-in which I was especially interested-that drew me back to the lonely shores of Greenwater Broad. Но было и другое, собственно ко мне относящееся, которое влекло меня к уединенным берегам озера Зеленых Вод. My only hope of recovering a trace of Mary was to make inquiries among the cottagers in the neighborhood of my old home. Моя единственная надежда напасть на след Мери заключалась в том, чтобы собрать сведения в коттеджах, расположенных поблизости от моего прежнего дома. The good bailiff had been heartily liked and respected in his little sphere. Доброго управляющего сердечно любили и уважали в местах, ограниченных его сферой деятельности. It seemed at least possible that some among his many friends in Suffolk might have discovered traces of him, in the year that had passed since I had left England. Во всяком случае представлялось вполне вероятным, чтобы некоторые из суффолкских приятелей разыскали его в течение тех лет, которые мы провели в Америке. In my dreams of Mary-and I dreamed of her constantly-the lake and its woody banks formed a frequent background in the visionary picture of my lost companion. Когда мне снилась Мери, а снилась она мне постоянно, озеро и его лесистые берега составляли обычное окружение призрачному образу моей утраченной подруги. To the lake shores I looked, with a natural superstition, as to my way back to the one life that had its promise of happiness for me-my life with Mary. К берегам озера меня тянуло по естественному суеверию, как к пути, который приведет меня обратно к единственной жизни, где я найду счастье, - к жизни с Мери. On our arrival in London, I started for Suffolk alone-at my mother's request. По прибытии в Лондон, я отправился в Суффолк один - по желанию моей матери. At her age she naturally shrank from revisiting the home scenes now occupied by the strangers to whom our house had been let. В ее года было вполне естественно уклоняться от посещения мест, где прежде она была хозяйкой, а теперь там поселились чужие люди. Ah, how my heart ached (young as I was) when I saw the familiar green waters of the lake once more! О, как заныло у меня сердце (при всей моей молодости), когда я увидел опять зеленоватую воду знакомого озера! It was evening. Был вечер. The first object that caught my eye was the gayly painted boat, once mine, in which Mary and I had so often sailed together. Первая бросилась мне в глаза ярко раскрашенная лодочка, прежде бывшая моей, в которой мы так часто катались с Мери. The people in possession of our house were sailing now. Люди, занимавшие наш дом, катались по озеру. The sound of their laughter floated toward me merrily over the still water. Их веселый смех громко доносился до меня по водной глади. Their flag flew at the little mast-head, from which Mary's flag had never fluttered in the pleasant breeze. Их флаг развевался наверху маленькой мачты, где флаг моей Мери никогда не развевало легким ветерком. I turned my eyes from the boat; it hurt me to look at it. Я отвел глаза от лодочки - мне было больно глядеть на нее. A few steps onward brought me to a promontory on the shore, and revealed the brown archways of the decoy on the opposite bank. Несколько шагов вперед привели меня на мыс, откуда открывались темные своды Приманки на противоположном берегу. There was the paling behind which we had knelt to watch the snaring of the ducks; there was the hole through which Вот низенький частокол, за которым мы, бывало, припадали на колени, чтобы видеть, как заманивают уток. "Trim," the terrier, had shown himself to rouse the stupid curiosity of the water-fowl; there, seen at intervals through the trees, was the winding woodland path along which Mary and I had traced our way to Dermody's cottage on the day when my father's cruel hand had torn us from each other. А вот еще сохранилось и то отверстие, в которое пролезал Трим, умная таска, чтобы возбудить глупое любопытство диких уток. Вот виднеется местами между деревьев извилистая тропинка в лесу, по которой мы с Мери шли к коттеджу Дермоди в тот день, когда безжалостная рука отца оторвала нас друг от друга. How wisely my good mother had shrunk from looking again at the dear old scenes! Как умно поступила матушка, что не захотела увидеть вновь дорогие сердцу знакомые места! I turned my back on the lake, to think with calmer thoughts in the shadowy solitude of the woods. Я повернулся спиною к озеру, чтобы успокоиться в тенистом уединении леса. An hour's walk along the winding banks brought me round to the cottage which had once been Mary's home. Час ходьбы вокруг извилистого берега привел меня к коттеджу, который некогда был жилищем Мери. The door was opened by a woman who was a stranger to me. Дверь отворила женщина мне незнакомая. She civilly asked me to enter the parlor. Она пригласила меня в гостиную. I had suffered enough already; I made my inquiries, standing on the doorstep. Я довольно уже настрадался, поэтому приступил к расспросам, стоя на пороге. They were soon at an end. Они продлились недолго. The woman was a stranger in our part of Suffolk; neither she nor her husband had ever heard of Dermody's name. Женщина оказалась не из нашей части Суффолка; ни она, ни муж не слыхали даже имени Дермоди. I pursued my investigations among the peasantry, passing from cottage to cottage. Я продолжал свои розыски между крестьян, переходя от одного коттеджа к другому. The twilight came; the moon rose; the lights began to vanish from the lattice-windows; and still I continued my weary pilgrimage; and still, go where I might, the answer to my questions was the same. Смеркалось, взошел месяц, огни стали погасать за решетчатыми окнами, а все я не прекращал своего тяжелого странствования, и везде, куда бы ни пошел, получал один и тот же ответ на мои вопросы. Nobody knew anything of Dermody. Everybody asked if I had not brought news of him myself. Никто ничего не знал о Дермоди, все спрашивали меня, не сообщу ли я о нем известий. It pains me even now to recall the cruelly complete defeat of every effort which I made on that disastrous evening. Даже теперь не могу вспомнить без душевной боли, до какой степени страшно безуспешны были все мои усилия в тот бедственный вечер. I passed the night in one of the cottages; and I returned to London the next day, broken by disappointment, careless what I did, or where I went next. Я переночевал в одном из коттеджей и возвратился в Лондон на следующий день, убитый потерянной надеждой, равнодушный уже ко всему, что бы ни делать или куда бы ни ехать. Still, we were not wholly parted. Однако мы не совсем расстались с Мери. I saw Mary-as Dame Dermody said I should see her-in dreams. Я видел ее во сне, как предсказывала бабушка Дермоди. Sometimes she came to me with the green flag in her hand, and repeated her farewell words-"Don't forget Mary!" Она снилась мне иногда с зеленым флагом в руке, в это время повторяющей последние свои слова на прощанье: "Не забывай Мери". Sometimes she led me to our well-remembered corner in the cottage parlor, and opened the paper on which her grandmother had written our prayers for us. We prayed together again, and sung hymns together again, as if the old times had come back. Иногда она вела меня в наш знакомый уголок в чистой комнате коттеджа и развертывала лист бумаги, на котором ее бабушка написала для нас молитвы, мы опять молились вместе и гимны пели вместе, как будто вернулось старое доброе время. Once she appeared to me, with tears in her eyes, and said, Раз она явилась мне со слезами на глазах и сказала: "We must wait, dear: our time has not come yet." "Мы должны ждать, мой дорогой, наше время еще не пришло". Twice I saw her looking at me, like one disturbed by anxious thoughts; and twice I heard her say, Два раза она приснилась мне охваченная мучительными мыслями, и дважды я слышал, как она говорила мне: "Live patiently, live innocently, George, for my sake." "Живи с терпением, живи невинно, Джордж, ради меня". We settled in London, where my education was undertaken by a private tutor. Мы поселились в Лондоне, где за мое образование взялся приглашенный наставник. Before we had been long in our new abode, an unexpected change in our prospects took place. Недолго прожили мы в этом новом доме, когда в нашей жизни случилась неожиданная перемена. To my mother's astonishment she received an offer of marriage (addressed to her in a letter) from Mr. Germaine. К изумлению моей матери, ей было сделано предложение (письменно) мистером Джерменем. "I entreat you not to be startled by my proposal!" (the old gentleman wrote). "Умоляю вас не пугаться моего предложения (писал старик). "You can hardly have forgotten that I was once fond of you, in the days when we were both young and both poor. Едва ли вы могли забыть, что я вас любил в то время, когда мы оба были молоды и оба бедны. No return to the feelings associated with that time is possible now. Возврат к чувствам, связанным с теми годами, теперь невозможен. At my age, all I ask of you is to be the companion of the closing years of my life, and to give me something of a father's interest in promoting the future welfare of your son. В мои года я только могу просить вас быть подругой последних лет моей жизни и уделить мне отчасти отцовское право способствовать будущему благосостоянию вашего сына. Consider this, my dear, and tell me whether you will take the empty chair at an old man's lonely fireside." Подумайте об этом, моя дорогая, и ответьте мне, согласны ли занять пустое кресло у камина одинокого старика". My mother (looking almost as confused, poor soul! as if she had become a young girl again) left the whole responsibility of decision on the shoulders of her son! Моя мать (почти так же сконфузившись, бедняжка, как будто снова стала молодой девушкой) взвалила на плечи сына всю ответственность относительно принятия решения. I was not long in making up my mind. А я не долго ломал голову. If she said Yes, she would accept the hand of a man of worth and honor, who had been throughout his whole life devoted to her; and she would recover the comfort, the luxury, the social prosperity and position of which my father's reckless course of life had deprived her. Выразив согласие, она принимала руку человека достойного и честного, который был ей предан всю свою жизнь! Она опять будет пользоваться благами жизни, роскошью, общественным положением и покоем, которых лишилась из за беспечности моего отца. Add to this, that I liked Mr. Germaine, and that Mr. Germaine liked me. Прибавьте к этому, что я любил мистера Джерменя, и он любил меня. Under these circumstances, why should my mother say No? При всех этих условиях, зачем бы моей матери отказывать? She could produce no satisfactory answer to that question when I put it. Она не могла дать мне удовлетворительного ответа, когда я задал ей такой вопрос. As the necessary consequence, she became, in due course of time, Mrs. Germaine. Естественным последствием этого события было то, что в надлежащий срок она стала мистрис Джермень. I have only to add that, to the end of her life, my good mother congratulated herself (in this case at least) on having taken her son's advice. Прибавлю только, что до конца своей жизни моя добрая мать не имела повода раскаиваться в том, что приняла (в этом случае, по крайней мере) совет своего сына. The years went on, and still Mary and I were parted, except in my dreams. Годы проходили, а мы все с Мери оставались в разлуке - виделись только во сне. The years went on, until the perilous time which comes in every man's life came in mine. Г оды проходили, и настало для меня опасное время, которое наступает в жизни каждого. I reached the age when the strongest of all the passions seizes on the senses, and asserts its mastery over mind and body alike. Я достиг возраста, когда самая сильная из страстей овладевает чувствами и устанавливает свое господство как над духом, так и над телом. I had hitherto passively endured the wreck of my earliest and dearest hopes: I had lived patiently, and lived innocently, for Mary's sake. До сих пор я пассивно выносил крушение моих первых и самых дорогих надежд, я жил с терпением, жил невинно, ради Мери. Now my patience left me; my innocence was numbered among the lost things of the past. Теперь терпение оставило меня, невинность отошла в разряд того, что утрачено в прошлом. My days, it is true, were still devoted to the tasks set me by my tutor; but my nights were given, in secret, to a reckless profligacy, which (in my present frame of mind) I look back on with disgust and dismay. Мои дни, правда, еще посвящалась занятиям по назначению наставника. Зато ночью я втайне предавался безграничному распутству, на которое (при моем теперешнем образе мыслей) я оглядываюсь с отвращением и ужасом. I profaned my remembrances of Mary in the company of women who had reached the lowest depths of degradation. Воспоминание о Мери я осквернил в обществе женщин, впавших в самую глубокую степень разврата. I impiously said to myself: Я говорил себе нечестиво: "I have hoped for her long enough; I have waited for her long enough. The one thing now to do is to enjoy my youth and to forget her." "Достаточно времени я жаждал увидеть ее, достаточно долго я прождал ее, мне осталось теперь одно - пользоваться молодостью и забыть ее". From the moment when I dropped into this degradation, I might sometimes think regretfully of Mary-at the morning time, when penitent thoughts mostly come to us; but I ceased absolutely to see her in my dreams. С той минуты, когда я впал в это состояние, Мери приходила мне иногда на память с чувством сожаления, особенно утром, когда преимущественно трезвые мысли вызывают раскаяние, но уже во сне она не являлась более. We were now, in the completest sense of the word, parted. Теперь настала разлука в самом полном значении этого слова. Mary's pure spirit could hold no communion with mine; Mary's pure spirit had left me. Чистый дух Мери не мог сообщаться с моим -чистый дух Мери улетел от меня. It is needless to say that I failed to keep the secret of my depravity from the knowledge of my mother. Излишне говорить, что мне не удалось скрыть от матери свое распутство. The sight of her grief was the first influence that sobered me. Ее горе произвело на меня первое отрезвляющее действие. In some degree at least I restrained myself: I made the effort to return to purer ways of life. Я обуздал себя в некоторой степени, сделал усилие, чтобы вернуться к образу жизни более достойному. Mr. Germaine, though I had disappointed him, was too just a man to give me up as lost. Хотя я обманул надежды мистера Джерменя, он был человек настолько справедливый, что не отказался от меня, как от пропащего. He advised me, as a means of self-reform, to make my choice of a profession, and to absorb myself in closer studies than any that I had yet pursued. Он посоветовал мне, чтобы окончательно перебороть себя, избрать профессию и заниматься настойчивее, чем я вообще занимался до тех пор. I made my peace with this good friend and second father, not only by following his advice, but by adopting the profession to which he had been himself attached before he inherited his fortune-the profession of medicine. Я помирился с этим добрым другом и вторым отцом, не только последовав его совету, но еще избрав профессию, которой он сам жил, пока не получил состояния, - профессию врача. Mr. Germaine had been a surgeon: I resolved on being a surgeon too. Мистер Джермень был доктором, и я принял решение быть тем же. Having entered, at rather an earlier age than usual, on my new way of life, I may at least say for myself that I worked hard. Вступив ранее обыкновенного на эту новую стезю, я должен отдать себе справедливость, что работал усиленно. I won, and kept, the interest of the professors under whom I studied. Я приобрел и сохранил расположение своих профессоров. On the other hand, it cannot be denied that my reformation was, morally speaking, far from being complete. Но, с другой стороны, нельзя было отвергать, что мое исправление, в нравственном плане, было далеко не полным. I worked; but what I did was done selfishly, bitterly, with a hard heart. Я трудился, но делал все эгоистично, с горечью и ожесточением в сердце. In religion and morals I adopted the views of a materialist companion of my studies-a worn-out man of more than double my age. Относительно религии и правил нравственности я усвоил себе взгляды товарища - материалиста, человека истасканного и вдвое меня старше. I believed in nothing but what I could see, or taste, or feel. Я ничему не верил, кроме того, что мог видеть, пробовать или осязать. I lost all faith in humanity. Я утратил всякую веру в человека. With the one exception of my mother, I had no respect for women. За исключением моей матери, я не уважал ни одной женщины. My remembrances of Mary deteriorated until they became little more than a lost link of association with the past. Мои воспоминания о Мери становились все слабее, пока не приняли характер почти утраченного звена в цепи прошедшего. I still preserved the green flag as a matter of habit; but it was no longer kept about me; it was left undisturbed in a drawer of my writing-desk. Я все еще хранил зеленый флаг, но скорее по привычке и не носил его больше при себе - он лежал забытый в ящике моей конторки. Now and then a wholesome doubt, whether my life was not utterly unworthy of me, would rise in my mind. По временам у меня шевельнется в глубине души благотворное сомнение, не веду ли я образ жизни совершенно недостойный. But it held no long possession of my thoughts. Но это сомнение недолго присутствовало в моих мыслях. Despising others, it was in the logical order of things that I should follow my conclusions to their bitter end, and consistently despise myself. Презирая других, я должен был, по законам логики, доводить мои заключения до горького конца и сообразно тому презирать себя самого. The term of my majority arrived. Настал срок моего совершеннолетия. I was twenty-one years old; and of the illusions of my youth not a vestige remained. Мне минул двадцать один год, а мечты молодости уже исчезли для меня бесследно. Neither my mother nor Mr. Germaine could make any positive complaint of my conduct. Ни мать, ни отчим не могли пожаловаться на мое поведение в чем либо существенном. But they were both thoroughly uneasy about me. Однако оба были сильно озабочены насчет меня. After anxious consideration, my step-father arrived at a conclusion. Тщательно обдумав все, мой отчим пришел к одному выводу. He decided that the one chance of restoring me to my better and brighter self was to try the stimulant of a life among new people and new scenes. Он решил, что единственное средство вернуть меня к лучшим и более чистым убеждениям было попробовать животворное действие жизни среди новых людей и новой обстановки. At the period of which I am now writing, the home government had decided on sending a special diplomatic mission to one of the native princes ruling over a remote province of our Indian empire. В период, к которому относится мой настоящий рассказ, английское правительство решило отправить посольство с особой дипломатической миссией к туземному правителю отдаленной провинции в Индии. In the disturbed state of the province at that time, the mission, on its arrival in India, was to be accompanied to the prince's court by an escort, including the military as well as the civil servants of the crown. При неспокойном состоянии края в то время, посольство, по прибытии в Индию, должно было сопровождаться военным конвоем. The surgeon appointed to sail with the expedition from England was an old friend of Mr. Germaine's, and was in want of an assistant on whose capacity he could rely. Доктор при посольстве был старый друг мистера Джерменя и нуждался в помощнике, на профессиональное мастерство которого он мог полагаться вполне. Through my stepfather's interest, the post was offered to me. Благодаря ходатайству моего отчима, это место предложили мне. I accepted it without hesitation. Я принял его не колеблясь. My only pride left was the miserable pride of indifference. Единственная гордость, которую я сохранил, была жалкая гордость равнодушия. So long as I pursued my profession, the place in which I pursued it was a matter of no importance to my mind. Мне было абсолютно безразлично, куда бы ни назначили исполнять свои обязанности. It was long before we could persuade my mother even to contemplate the new prospect now set before me. Долго мы не могли убедить мою мать даже выслушать, что имелось для меня в виду. When she did at length give way, she yielded most unwillingly. Когда же она дала наконец свое согласие, то очень неохотно. I confess I left her with the tears in my eyes-the first I had shed for many a long year past. Сознаюсь, я простился с ней со слезами на глазах - первые слезы, пролитые мной после долгих лет. The history of our expedition is part of the history of British India. История нашей экспедиции относится к истории английских владений в Индии, ей не место в нашем рассказе. It has no place in this narrative. Speaking personally, I have to record that I was rendered incapable of performing my professional duties in less than a week from the time when the mission reached its destination. Говоря лично обо мне, я должен сообщить, что стал неспособным исполнять свои обязанности спустя неделю после того, как посольство достигло место назначения. We were encamped outside the city; and an attack was made on us, under cover of darkness, by the fanatical natives. Мы стояли лагерем за чертой города. Воспользовавшись темнотой, на нас совершили нападение туземные изуверы. The attempt was defeated with little difficulty, and with only a trifling loss on our side. Их отбросили без большого труда и с ничтожными потерями с нашей стороны. I was among the wounded, having been struck by a javelin, or spear, while I was passing from one tent to another. Я был в числе раненых. В меня попал дротик или копье, когда я переходил из одной палатки в другую. Inflicted by a European weapon, my injury would have been of no serious consequence. Нанесенная европейским оружием, моя рана не имела бы серьезных последствий. But the tip of the Indian spear had been poisoned. Но кончик в индийском копье был отравлен. I escaped the mortal danger of lockjaw; but, through some peculiarity in the action of the poison on my constitution (which I am quite unable to explain), the wound obstinately refused to heal. Я избегнул смертельной опасности столбняка, но по какой то особенности в свойстве яда или его действии на мой организм (вопрос и теперь для меня неясный) моя рана никак не хотела заживать. I was invalided and sent to Calcutta, where the best surgical help was at my disposal. To all appearance, the wound healed there-then broke out again. Я был уволен по болезни и отправлен в Калькутту, где мог воспользоваться советами лучших врачей. В Калькутте рана зажила, по видимому, потом опять открылась. Twice this happened; and the medical men agreed that the best course to take would be to send me home. Это повторялось два раза, доктора пришли к заключению, что лучше всего отправить меня обратно в Англию. They calculated on the invigorating effect of the sea voyage, and, failing this, on the salutary influence of my native air. Они рассчитывали на живительное действие путешествия морем, а в случае, если бы это не принесло желаемого результата, на благотворное влияние родного воздуха. In the Indian climate I was pronounced incurable. В климате Индии я был объявлен неизлечимым. Two days before the ship sailed a letter from my mother brought me startling news. За два дня до отплытия корабля, я получил письмо от матери с ошеломляющими известиями. My life to come-if I had a life to come-had been turned into a new channel. Моя жизнь, если мне предстояло жить, -обращалась на новую колею. Mr. Germaine had died suddenly, of heart-disease. Мистер Джермень скоропостижно скончался от разрыва сердца. His will, bearing date at the time when I left England, bequeathed an income for life to my mother, and left the bulk of his property to me, on the one condition that I adopted his name. В его завещании, написанном в то время, когда я уехал из Англии, моей матери был отказан пожизненный доход, а мне все его состояние целиком, с одним условием, чтобы я принял его фамилию. I accepted the condition, of course, and became George Germaine. Разумеется, я согласился на это условие и стал Джорджем Джерменем. Three months later, my mother and I were restored to each other. Через три месяца мы с матерью встретились вновь. Except that I still had some trouble with my wound, behold me now to all appearance one of the most enviable of existing mortals; promoted to the position of a wealthy gentleman; possessor of a house in London and of a country-seat in Perthshire; and, nevertheless, at twenty-three years of age, one of the most miserable men living! Кроме того, что мне приходилось еще возиться с моей раной, свет видел во мне теперь наиболее достойного зависти, из смертных, богатого владельца домом в Лондоне и поместьем в Пертшире, однако тем не менее я в двадцать три года был несчастнейшим человеком в мире. And Mary? А Мери? In the ten years that had now passed over, what had become of Mary? Что стало с ней за эти десять лет, что стало с Мери? You have heard my story. Вы услышали мою историю. Read the few pages that follow, and you will hear hers. Прочтите следующие страницы, и вы узнаете, что было с ней. CHAPTER VI. HER STORY. Глава VI ЕЕ ИСТОРИЯ WHAT I have now to tell you of Mary is derived from information obtained at a date in my life later by many years than any date of which I have written yet. То, что я расскажу вам теперь о Мери, дошло до моего сведения многими годами позднее какого либо времени, о котором я до сих пор вел речь. Be pleased to remember this. Прошу запомнить это. Dermody, the bailiff, possessed relatives in London, of whom he occasionally spoke, and relatives in Scotland, whom he never mentioned. Управляющий Дермоди имел родственников в Лондоне, о которых иногда упоминал, и в Шотландии у него была родня, но о ней он не упоминал вовсе. My father had a strong prejudice against the Scotch nation. Мой отец питал сильное предубеждение против шотландцев. Dermody knew his master well enough to be aware that the prejudice might extend to him, if he spoke of his Scotch kindred. Дермоди хорошо знал своего господина и понимал, что предубеждение распространится даже на него, если он заговорит о своих шотландских родственниках. He was a discreet man, and he never mentioned them. Он был человек осторожный и никогда не упоминал о них. On leaving my father's service, he had made his way, partly by land and partly by sea, to Glasgow-in which city his friends resided. Оставив службу у моего отца, он поехал в Глазго частью по суше, частью по морю; в Глазго жила его родня. With his character and his experience, Dermody was a man in a thousand to any master who was lucky enough to discover him. С высокими душевными качествами и опытностью Дермоди, он был неоценимой находкой для каждого хозяина, кому бы посчастливилось выйти на него. His friends bestirred themselves. Его друзья не оставались в бездействии. In six weeks' time he was placed in charge of a gentleman's estate on the eastern coast of Scotland, and was comfortably established with his mother and his daughter in a new home. The insulting language which my father had addressed to him had sunk deep in Dermody's mind. Не прошло шести недель, как он уже управлял имением на восточном берегу Шотландии и удобно устроился с матерью и дочерью в своем новом жилище Оскорбление, нанесенное ему моим отцом, глубоко запало в душу Дермоди. He wrote privately to his relatives in London, telling them that he had found a new situation which suited him, and that he had his reasons for not at present mentioning his address. Он втайне написал к своим родственникам в Лондоне, что нашел себе хорошее место, но по некоторым причинам не желает на первое время давать им своего адреса. In this way he baffled the inquiries which my mother's lawyers (failing to discover a trace of him in other directions) addressed to his London friends. Таким то образом он положил преграду розыскам поверенных моей матери, которые (не находя нигде его следов по другим направлениям) обратились с запросом к его лондонским друзьям. Stung by his old master's reproaches, he sacrificed his daughter and he sacrificed me-partly to his own sense of self-respect, partly to his conviction that the difference between us in rank made it his duty to check all further intercourse before it was too late. Задетый за живое упреками бывшего господина, Дермоди пожертвовал своей дочерью и пожертвовал мной - отчасти чувству уважения к самому себе, отчасти убеждению, что сословное расстояние между нами ставит ему в обязанность прервать всякое дальнейшее общение прежде, чем будет уже поздно принимать меры. Buried in their retirement in a remote part of Scotland, the little household lived, lost to me, and lost to the world. Живя в уединении отдаленной части Шотландии, это маленькое семейство оставалось скрыто от меня, скрыто от света. In dreams, I had seen and heard Mary. Я видел и слышал Мери в моих снах. In dreams, Mary saw and heard me. Во сне же и Мери видела и слышала меня. The innocent longings and wishes which filled my heart while I was still a boy were revealed to her in the mystery of sleep. Невинные стремления и желания, которыми сердце мое переполнялось, когда я был еще мальчиком, ей передавало таинство сонных грез. Her grandmother, holding firmly to her faith in the predestined union between us, sustained the girl's courage and cheered her heart. Ее бабушка, твердо веруя в предопределенный союз между нами, поддерживала в девочке бодрость духа и вселяла отраду в ее сердце. She could hear her father say (as my father had said) that we were parted to meet no more, and could privately think of her happy dreams as the sufficient promise of another future than the future which Dermody contemplated. Она могла слушать отца, который говорил (как говорил и мой отец), что мы разлучены навек, и мечтать про себя в блаженных снах, которые говорили ей о существовании другой будущности. So she still lived with me in the spirit-and lived in hope. Итак, она жила со мною духом - и жила надеждой. The first affliction that befell the little household was the death of the grandmother, by the exhaustion of extreme old age. Первое горе, постигшее маленькое семейство, была смерть бабушки, которая умерла от слабости в глубокой старости. In her last conscious moments, she said to Mary, В последние минуты сознания она сказала Мери: "Never forget that you and George are spirits consecrated to each other. - Никогда не забывай, что вы с Джорджем духи, посвященные друг другу. Wait-in the certain knowledge that no human power can hinder your union in the time to come." Жди с полным убеждением, что никакая человеческая власть не может помешать вашему союзу в дальнейшем. While those words were still vividly present to Mary's mind, our visionary union by dreams was abruptly broken on her side, as it had been abruptly broken on mine. Пока эти слова еще живо хранились в душе Мери, наши свидания в сонных грезах внезапно были прерваны с ее стороны так точно, как и с моей. In the first days of my self-degradation, I had ceased to see Mary. С первых дней моего самоунижения я перестал видеть Мери. Exactly at the same period Mary ceased to see me. Как раз в то же время Мери перестала видеть меня. The girl's sensitive nature sunk under the shock. Впечатлительная натура девочки изнемогла под этим ударом. She had now no elder woman to comfort and advise her; she lived alone with her father, who invariably changed the subject whenever she spoke of the old times. Теперь не было при ней женщины постарше, чтобы утешать ее и советовать ей, она жила одна с отцом, который всегда прерывал разговор, если она заводила речь о старом времени. The secret sorrow that preys on body and mind alike preyed on her. Тайное горе, которое равно гнетет и тело, и душу, легло на нее тяжелым гнетом. A cold, caught at the inclement season, turned to fever. Простуда в холодное время года перешла в горячку. For weeks she was in danger of death. Много недель жизнь ее находилась в опасности. When she recovered, her head had been stripped of its beautiful hair by the doctor's order. Когда же она стала поправляться, то, по предписанию доктора, уже лишилась своих роскошных волос. The sacrifice had been necessary to save her life. Эта жертва была необходима, чтобы спасти ей жизнь. It proved to be, in one respect, a cruel sacrifice-her hair never grew plentifully again. В одном отношении жертва оказалось жестокой -ее волосы уже более не были так густы, как прежде. When it did reappear, it had completely lost its charming mingled hues of deep red and brown; it was now of one monotonous light-brown color throughout. Когда они отросли опять, то совершенно утратили прелестные отливы от красноватого цвета к темному; теперь они были однообразной светло каштановой окраски. At first sight, Mary's Scotch friends hardly knew her again. С первого взгляда шотландские знакомые Мери почти не могли узнать ее. But Nature made amends for what the head had lost by what the face and the figure gained. Но природа вознаградила девушку за утрату волос тем, что выиграли лицо и фигура. In a year from the date of her illness, the frail little child of the old days at Greenwater Broad had ripened, in the bracing Scotch air and the healthy mode of life, into a comely young woman. В год после ее болезни слабенький ребенок прежних дней на берегах озера Зеленых Вод под влиянием укрепляющего воздуха Шотландии и при здоровом образе жизни превратился в красивую молодую девушку. Her features were still, as in her early years, not regularly beautiful; but the change in her was not the less marked on that account. Ее черты, как и в детстве, не отличались правильными формами, но тем не менее перемена в ней была поразительная. The wan face had filled out, and the pale complexion had found its color. Худенькое личико пополнело, бледный цвет сменился румянцем. As to her figure, its remarkable development was perceived even by the rough people about her. Что же касалось фигуры, то ее изящество вызвало удивление даже окружавших ее простых людей. Promising nothing when she was a child, it had now sprung into womanly fullness, symmetry, and grace. It was a strikingly beautiful figure, in the strictest sense of the word. Ничего не обещая с детства, фигура ее теперь приняла женственную полноту, стройность и грацию - она была в строгом смысла слова поразительно красиво сложена. Morally as well as physically, there were moments, at this period of their lives, when even her own father hardly recognized his daughter of former days. Случалось в этот период ее жизни, что сам отец не узнавал своей дочери и нравственно, и физически. She had lost her childish vivacity-her sweet, equable flow of good humor. Она утратила живость детства - свою тихую, ровную веселость. Silent and self-absorbed, she went through the daily routine of her duties enduringly. Молча и погруженная в себя, она терпеливо исполняла свои ежедневные обязанности. The hope of meeting me again had sunk to a dead hope in her by this time. Надежда встретиться со мной опять в то время уже казалась в безнадежной, горе от этого глубоко запало ей в сердце. She made no complaint. Она не жаловалась. The bodily strength that she had gained in these later days had its sympathetic influence in steadying her mind. Физические силы, приобретенные ей в последние годы, имели соответственное влияние на твердость духа. When her father once or twice ventured to ask if she was still thinking of me, she answered quietly that she had brought herself to share his opinions. Когда отец раз или два попробовал спросить ее, думает ли она еще обо мне, она ответила ему спокойно, что убедилась в справедливости его взгляда на этот вопрос. She could not doubt that I had long since ceased to think of her. Она не сомневалась, что я давным давно перестал о ней думать. Even if I had remained faithful to her, she was old enough now to know that the difference between us in rank made our union by marriage an impossibility. Даже останься я верен, она теперь уже была в таких летах, чтобы понимать, как невозможен наш союз посредством брака при различии в общественном положении. It would be best (she thought) not to refer any more to the past, best to forget me, as I had forgotten her. Лучше всего (думала она) не вспоминать более о прошлом - лучше ей забыть меня, как я забыл ее. So she spoke now. Так говорила она теперь. So, tried by the test of appearances, Dame Dermody's confident forecast of our destinies had failed to justify itself, and had taken its place among the predictions that are never fulfilled. Так, по видимому, не осуществилось предсказание бабушки Дермоди о нашей судьбе, и несмотря на твердую ее уверенность, предсказание это вошло в разряд тех, которые не сбываются. The next notable event in the family annals which followed Mary's illness happened when she had attained the age of nineteen years. Следующее замечательное событие в семейной хронике после болезни Мери совершилось, когда ей минуло девятнадцать лет. Even at this distance of time my heart sinks, my courage fails me, at the critical stage in my narrative which I have now reached. Даже теперь, приступая к критическому периоду моего рассказа, до которого дошел, я духом робею и твердость изменяет мне, хотя миновало тому уже сколько лет. A storm of unusual severity burst over the eastern coast of Scotland. Необычно сильная буря разразилась у восточных берегов Шотландии. Among the ships that were lost in the tempest was a vessel bound from Holland, which was wrecked on the rocky shore near Dermody's place of abode. В числе кораблей, потерпевших крушение, находилось голландское судно, которое разбилось о скалистый берег невдалеке от места жительства Дермоди. Leading the way in all good actions, the bailiff led the way in rescuing the passengers and crew of the lost ship. Подавая пример во всех добрых начинаниях, управляющий стал во главе тех, которые бросились спасать пассажиров и экипаж погибшего корабля. He had brought one man alive to land, and was on his way back to the vessel, when two heavy seas, following in close succession, dashed him against the rocks. Он уже вынес на берег одного утопающего и поплыл обратно к судну, когда два громадных вала, быстро нахлынув один за другим, отбросили его назад и ударили о прибрежный утес. He was rescued, at the risk of their own lives, by his neighbors. Соседи спасли его с опасностью для жизни. The medical examination disclosed a broken bone and severe bruises and lacerations. После осмотра врача стало ясно, что у него оказался перелом конечности, кроме того сильные ушибы и разрывы наружных покровов. So far, Dermody's sufferings were easy of relief. Все это было излечимо. But, after a lapse of time, symptoms appeared in the patient which revealed to his medical attendant the presence of serious internal injury. Но по прошествии некоторого времени обнаружились у пациента признаки опасного внутреннего повреждения. In the doctor's opinion, he could never hope to resume the active habits of his life. По мнению доктора, он не мог уже более вернуться к своему прежнему деятельному образу жизни. He would be an invalid and a crippled man for the rest of his days. Он оставался человеком больным - калекой до конца своих дней. Under these melancholy circumstances, the bailiff's employer did all that could be strictly expected of him, He hired an assistant to undertake the supervision of the farm work, and he permitted Dermody to occupy his cottage for the next three months. При этих грустных обстоятельствах хозяин Дермоди делал все, что можно было потребовать от него. Он нанял ему помощника для надзора за полевыми работами и позволил Дермоди оставаться в занимаемом им коттедже еще на три месяца. This concession gave the poor man time to recover such relics of strength as were still left to him, and to consult his friends in Glasgow on the doubtful question of his life to come. Это снисхождение дало бедняку время набраться сил, насколько он мог их иметь еще, и посоветоваться со своими друзьями в Глазго насчет трудного вопроса о предстоя - щей ему будущности. The prospect was a serious one. Вопрос был не шуточный. Dermody was quite unfit for any sedentary employment; and the little money that he had saved was not enough to support his daughter and himself. Дермоди оказался совершенно неспособным для какой либо сидячей работы, а небольшие накопленные им деньги не составляли достаточного обеспечения для него и дочери. The Scotch friends were willing and kind; but they had domestic claims on them, and they had no money to spare. Его шотландские друзья были готовы помочь ему со всем участием, но сами они были обременены семействами, а лишних денег не имелось ни у кого. In this emergency, the passenger in the wrecked vessel (whose life Dermody had saved) came forward with a proposal which took father and daughter alike by surprise. В этом затруднительном положении пассажир с разбитого судна (тот самый, жизнь которого была спасена управляющим) явился с предложением совершенно неожиданным как для дочери, так и для отца. He made Mary an offer of marriage; on the express understanding (if she accepted him) that her home was to be her father's home also to the end of his life. Он просил руки Мери и настаивал (если она согласится выйти за него), чтобы отец жил у нее в доме до самой смерти. The person who thus associated himself with the Dermodys in the time of their trouble was a Dutch gentleman, named Ernest Van Brandt. Человек, обратившийся таким образом к семейству Дермоди в минуту постигшего их несчастья, был голландец по имени Эрнест Ван Брандт. He possessed a share in a fishing establishment on the shores of the Zuyder Zee; and he was on his way to establish a correspondence with the fisheries in the North of Scotland when the vessel was wrecked. Он владел участком для рыбной ловли на берегах Зейдерзе (Эйселмер), и цель его приезда была завязать сношения с рыбными артелями на севере Шотландии. Mary had produced a strong impression on him when they first met. Мери произвела на него сильное впечатление с первой встречи. He had lingered in the neighborhood, in the hope of gaining her favorable regard, with time to help him. Он промедлил с отъездом и жил в окрестностях, побуждаемый надеждой снискать ее благосклонное внимание. Personally he was a handsome man, in the prime of life; and he was possessed of a sufficient income to marry on. Он был человек красивый, в расцвете жизни и имел достаточно средств, чтобы жениться. In making his proposal, he produced references to persons of high social position in Holland, who could answer for him, so far as the questions of character and position were concerned. Сделав предложение, он указал на лица с высоким положением в Г олландии, которые могли ручаться за его поведение и общественное положение. Mary was long in considering which course it would be best for her helpless father, and best for herself, to adopt. Мери долго думала, как ей лучше поступить в интересах беспомощного отца и ее самой. The hope of a marriage with me had been a hope abandoned by her years since. Надежда выйти за меня уже давно была утрачена Мери. No woman looks forward willingly to a life of cheerless celibacy. Добровольно посвящать себя безотрадной жизни старой девы неестественно для женщины. In thinking of her future, Mary naturally thought of herself in the character of a wife. Представляя себе будущее, Мери, разумеется, видела себя в качестве жены. Could she fairly expect in the time to come to receive any more attractive proposal than the proposal now addressed to her? Могла ли она по всей справедливости ожидать предложения привлекательнее того, которое теперь ей было сделано? Mr. Van Brandt had every personal advantage that a woman could desire; he was devotedly in love with her; and he felt a grateful affection for her father as the man to whom he owed his life. Ван Брандт имел все личные преимущества, какие женщина только может пожелать: он был страстно влюблен в нее и к отцу ее он испытывал чрезвычайную признательность, как к человеку, спасшему его жизнь. With no other hope in her heart-with no other prospect in view-what could she do better than marry Mr. Van Brandt? Не имея другой надежды в сердце, не имея другой будущности впереди - она ничего не могла сделать лучше, как выйти за Ван Брандта. Influenced by these considerations, she decided on speaking the fatal word. После всех этих раздумий она решилась произнести роковое слово. She said, "Yes." Она дала согласие. At the same time, she spoke plainly to Mr. Van Brandt, unreservedly acknowledging that she had contemplated another future than the future now set before her. Вместе с тем, однако, она призналась Ван Брандту откровенно и без малейшей утайки, что в мыслях имела другую будущность, чем та, которая теперь предстояла ей. She did not conceal that there had once been an old love in her heart, and that a new love was more than she could command. Она не скрыла, что в ее сердце схоронена старая любовь и что полюбить вновь зависело не от нее. Esteem, gratitude, and regard she could honestly offer; and, with time, love might come. Уважение, признательность и преданность она могла предложить со всей честностью, а со временем, может быть, придет и любовь. For the rest, she had long since disassociated herself from the past, and had definitely given up all the hopes and wishes once connected with it. Впрочем, она давно уже отрешилась от этого прошлого и окончательно отказалась от всякой надежды, всяких желаний, относящихся к нему. Repose for her father, and tranquil happiness for herself, were the only favors that she asked of fortune now. Спокойствие для отца и тихое счастье для нее самой составляли все благо, которого она испрашивала теперь у судьбы. These she might find under the roof of an honorable man who loved and respected her. И то, и другое она могла найти под кровлей благородного человека, который любил и уважал ее. She could promise, on her side, to make him a good and faithful wife, if she could promise no more. Со своей стороны она давала слово быть ему верной и доброй женой, если большего не могла обещать. It rested with Mr. Van Brandt to say whether he really believed that he would be consulting his own happiness in marrying her on these terms. Она предоставляла Ван Брандту решить, может ли он быть счастлив, женясь на ней при этих условиях. Mr. Van Brandt accepted the terms without a moment's hesitation. Он принял их без минуты колебания. They would have been married immediately but for an alarming change for the worse in the condition of Dermody's health. Свадьба состоялась бы немедленно, если бы в здоровье Дермоди не произошла перемена к худшему, которая вызвала сильные опасения. Symptoms showed themselves, which the doctor confessed that he had not anticipated when he had given his opinion on the case. Появились симптомы, которых доктор, как он откровенно сознался, не ожидал, определяя свое мнение о состоянии пациента. He warned Mary that the end might be near. Он предупредил Мери, что конец может быть близок. A physician was summoned from Edinburgh, at Mr. Van Brandt's expense. Ван Брандт на свой счет вызвал доктора из Эдинбурга. He confirmed the opinion entertained by the country doctor. Столичный медик подтвердил мнение своего провинциального собрата. For some days longer the good bailiff lingered. Добрый управляющий прожил еще немного дней. On the last morning, he put his daughter's hand in Van Brandt's hand. В последнее утро он соединил руку дочери с рукой Ван Брандта. "Make her happy, sir," he said, in his simple way, "and you will be even with me for saving your life." - Составьте ее счастье, сэр, - сказал он со свойственной ему простотой, - и вы сквитаетесь со мной за спасение вашей жизни. The same day he died quietly in his daughter's arms. В тот же день он тихо умер на руках дочери. Mary's future was now entirely in her lover's hands. Участь Мери теперь вполне была во власти ее жениха. The relatives in Glasgow had daughters of their own to provide for. Родственники, жившие в Глазго, имели собственных дочерей на руках. The relatives in London resented Dermody's neglect of them. Родственники лондонские сердились на Дермоди за то, что он отстранился от них. Van Brandt waited, delicately and considerately, until the first violence of the girl's grief had worn itself out, and then he pleaded irresistibly for a husband's claim to console her. Уважая ее горе, Ван Брандт деликатно выждал, чтобы первые порывы его несколько стихли, а потом обратился с мольбой дать ему право мужа утешать ее. The time at which they were married in Scotland was also the time at which I was on my way home from India. Время их брака в Шотландии было то самое, когда я возвращался из Индии. Mary had then reached the age of twenty years. Мери достигла тогда двадцатилетнего возраста. The story of our ten years' separation is now told; the narrative leaves us at the outset of our new lives. История нашей десятилетней разлуки теперь окончена. Рассказ останавливается на том, когда и я, и она начали новый образ жизни. I am with my mother, beginning my career as a country gentleman on the estate in Perthshire which I have inherited from Mr. Germaine. Я живу с матерью, начиная свое поприще помещика в Пертшире, получив в наследство имение отчима. Mary is with her husband, enjoying her new privileges, learning her new duties, as a wife. Мери живет с мужем, пользуясь своими новыми преимуществами, ознакамливаясь с новыми обязанностями жены. She, too, is living in Scotland-living, by a strange fatality, not very far distant from my country-house. Она также находится в Шотландии - находится, по роковому предопределению, недалеко от моего поместья. I have no suspicion that she is so near to me: the name of Mrs. Van Brandt (even if I had heard it) appeals to no familiar association in my mind. Я не подозреваю, что она так близко от меня, имя госпожи Ван Брандт (даже если бы я слышал его) не вызывает во мне никаких знакомых воспоминаний. Still the kindred spirits are parted. Родственные духи все еще остаются в разлуке. Still there is no idea on her side, and no idea on mine, that we shall ever meet again. Все еще не было мысли ни с ее, ни с моей стороны, чтобы мы когда либо сошлись опять. CHAPTER VII. THE WOMAN ON THE BRIDGE. Глава VII ЖЕНЩИНА НА МОСТУ MY mother looked in at the library door, and disturbed me over my books. Матушка заглянула в дверь библиотеки и отвлекла меня от моих книг. "I have been hanging a little picture in my room," she said. - Я повесила небольшую картину в моей комнате,- сказала она. "Come upstairs, my dear, and give me your opinion of it." - Пойдем наверх, мой друг, и скажи мне свое мнение о ней. I rose and followed her. Я встал и последовал за ней. She pointed to a miniature portrait, hanging above the mantelpiece. Она указала мне на миниатюрный портрет, повешенный над камином. "Do you know whose likeness that is?" she asked, half sadly, half playfully. - Узнаешь ли ты, кто это? - спросила она полугрустно, полушутливо. "George! - Джордж! Do you really not recognize yourself at thirteen years old?" Неужели ты не узнаешь себя мальчиком тринадцати лет? How should I recognize myself? Как мне было узнать? Worn by sickness and sorrow; browned by the sun on my long homeward voyage; my hair already growing thin over my forehead; my eyes already habituated to their one sad and weary look; what had I in common with the fair, plump, curly-headed, bright-eyed boy who confronted me in the miniature? Изнуренный болезнью и горем, смуглый от загара за время продолжительного плавания домой, с поредевшими на маковке волосами, с привычным уже грустным и томным взглядом, что имел я общего с белокурым, полным мальчиком, голова которого вся была в завитках и бойкие, веселые глаза глядели на меня с миниатюры? The mere sight of the portrait produced the most extraordinary effect on my mind. Однако взгляд на этот портрет произвел на меня самое удивительное действие. It struck me with an overwhelming melancholy; it filled me with a despair of myself too dreadful to be endured. Он повеял на меня непреодолимой грустью, он наполнил меня чувством отчаяния, до того ужасного, что мне стало невыносимо тяжело. Making the best excuse I could to my mother, I left the room. Извинившись перед матерью, как умел, я поспешил, выйти из комнаты. In another minute I was out of the house. Минутой позже я уже вышел из дома. I crossed the park, and left my own possessions behind me. Я прошел парк и оставил за спиной собственные владения. Following a by-road, I came to our well-known river; so beautiful in itself, so famous among trout-fishers throughout Scotland. Шагая проселком, я вскоре достиг берега нашей реки - такой красивой и, кроме того, вместе славящейся между удильщиками форели по всей Шотландии. It was not then the fishing season. Пора рыбной ловли еще не настала. No human being was in sight as I took my seat on the bank. Ни души не было видно вокруг, когда я сел на берегу. The old stone bridge which spanned the stream was within a hundred yards of me; the setting sun still tinged the swift-flowing water under the arches with its red and dying light. Старый каменный мост через реку находился в ста ярдах от меня, заходящее солнце еще окрашивало своим красноватым меркнувшим светом быстрые струи, уходившие под арки. Still the boy's face in the miniature pursued me. Меня все преследовало лицо мальчика в миниатюрном портрете. Still the portrait seemed to reproach me in a merciless language of its own: Портрет все как будто упрекал меня, говоря на своем беспощадном языке: "Look at what you were once; think of what you are now!" "Посмотри, каким ты был прежде, - подумай, кто ты теперь!" I hid my face in the soft, fragrant grass. Я прилег лицом в мягкую, душистую траву. I thought of the wasted years of my life between thirteen and twenty-three. Я вспоминал прошедшие десять лет моей жизни между тринадцатилетним возрастом и настоящим. How was it to end? Чем это кончится? If I lived to the ordinary life of man, what prospect had I before me? Какая будущность ожидает меня, если я проживу обычный человеческий век? Love? Любовь? Marriage? Женитьба? I burst out laughing as the idea crossed my mind. Я расхохотался при одной этой мысли. Since the innocently happy days of my boyhood I had known no more of love than the insect that now crept over my hand as it lay on the grass. После невинно счастливых дней моего детства любовь мне была так же чужда, как насекомому, которое ползло теперь по моей руке, лежавшей в траве. My money, to be sure, would buy me a wife; but would my money make her dear to me? dear as Mary had once been, in the golden time when my portrait was first painted? Разумеется, за мои деньги я куплю жену, но будет ли она дорога мне за мои деньги - дорога, как была некогда Мери в то золотое время, когда был написан мой портрет? Mary! Мери! Was she still living? Жива ли она? Was she married? Замужем ли? Should I know her again if I saw her? Узнал бы я ее, если бы встретил? Absurd! Нелепость! I had not seen her since she was ten years old: she was now a woman, as I was a man. Я не видал ее с десятилетнего возраста. Теперь она женщина, а я мужчина. Would she know me if we met? Узнает ли она меня, если бы мы встретились. The portrait, still pursuing me, answered the question: Портрет, неотступно преследовавший меня, ответил на вопрос: "Look at what you were once; think of what you are now!" "Посмотри, кем ты был прежде, - подумай, кто ты теперь". I rose and walked backward and forward, and tried to turn the current of my thoughts in some new direction. Я встал и ходил взад и вперед, стараясь придать своим мыслям другое направление. It was not to be done. Невозможно? After a banishment of years, Mary had got back again into my mind. После многих лет разлуки Мери снова овладела моей душой. I sat down once more on the river bank. Я опять сел на берег. The sun was sinking fast. Солнце быстро уходило за небосклон. Black shadows hovered under the arches of the old stone bridge. Мрачные тени носились под арками старого каменного моста. The red light had faded from the swift-flowing water, and had left it overspread with one monotonous hue of steely gray. Исчез красноватый отблеск на быстрых волнах; они приняли однообразный свинцовый цвет. The first stars looked down peacefully from the cloudless sky. Первые звезды мирно глядели с безоблачного неба. The first shiverings of the night breeze were audible among the trees, and visible here and there in the shallow places of the stream. Первые порывы ночного ветерка зашелестели листвой деревьев, зарябили там и сям мелкие места реки. And still, the darker it grew, the more persistently my portrait led me back to the past, the more vividly the long-lost image of the child Mary showed itself to me in my thoughts. Однако чем темнее становилось, тем упорнее мой портрет увлекал меня к прошлому - тем живее давно забытый образ Мери, еще ребенком, представлялся моему мысленному взору. Was this the prelude of her coming back to me in dreams; in her perfected womanhood, in the young prime of her life? Предвещало ли это, что она вернется ко мне во сне - зрелой женщиной в первой поре молодости? It might be so. Это возможно. I was no longer unworthy of her, as I had once been. Теперь я уже не был так недостоин ее, как прежде. The effect produced on me by the sight of my portrait was in itself due to moral and mental changes in me for the better, which had been steadily proceeding since the time when my wound had laid me helpless among strangers in a strange land. Действие, произведенное на меня видом моего портрета, было последствием перемены к лучшему во мне, которая постепенно шла своим ходом с того времени, когда рана свалила меня беспомощным на госпитальную койку среди чужих в чужом краю. Sickness, which has made itself teacher and friend to many a man, had made itself teacher and friend to me. Болезнь, бывшая наставницей и другом многих, стала и моей наставницей, и моим другом. I looked back with horror at the vices of my youth; at the fruitless after-days when I had impiously doubted all that is most noble, all that is most consoling in human life. Я оглянулся с отвращением на пороки моей юности, на последующие за ним бесплодные дни, когда безбожно отвергал все, что возвышенно, что наиболее утешает в человеческой жизни. Consecrated by sorrow, purified by repentance, was it vain in me to hope that her spirit a nd my spirit might yet be united again? Освященный горем, очищенный раскаянием, разве я тщетно надеялся, что ее дух и мой могут соединиться вновь? Who could tell? Кто мог сказать это? I rose once more. Я опять встал. It could serve no good purpose to linger until night by the banks of the river. К чему теперь оставаться до ночи на берегу реки? I had left the house, feeling the impulse which drives us, in certain excited conditions of the mind, to take refuge in movement and change. Вышел я из дома, побуждаемый взволнованным состоянием духа, который ищет убежища в движении и перемене мест. The remedy had failed; my mind was as strangely disturbed as ever. Средство не сработало: я был странно смущен, сильнее прежнего. My wisest course would be to go home, and keep my good mother company over her favorite game of piquet. Лучше пойти домой и составить партию моей доброй матери в ее любимый пикет . I turned to take the road back, and stopped, struck by the tranquil beauty of the last faint light in the western sky, shining behind the black line formed by the parapet of the bridge. Я повернул к дороге, чтобы идти назад, - и остановился, пораженный мирной красотой последнего отблеска заката, сиявшего из за черной черты, образованной перилами на мосту. In the grand gathering of the night shadows, in the deep stillness of the dying day, I stood alone and watched the sinking light. Величественно спускались на землю ночные тени, один среди глубокого затишья умирающего дня я следил взором за меркнувшими лучами. As I looked, there came a change over the scene. Вдруг в окружавшей меня картине произошла перемена. Suddenly and softly a living figure glided into view on the bridge. Живое существо тихо вступило на мост. It passed behind the black line of the parapet, in the last long rays of the western light. Оно скользило за черной линией перил в последних длинных лучах закатившегося солнца. It crossed the bridge. Оно прошло мост. It paused, and crossed back again half-way. Потом остановилось, оно повернуло назад и дошло опять до середины моста. Then it stopped. Тут оно стало неподвижно. The minutes passed, and there the figure stood, a motionless black object, behind the black parapet of the bridge. Проходила минута за минутой... Фигура все стояла неподвижным черным предметом за черными перилами моста. I advanced a little, moving near enough to obtain a closer view of the dress in which the figure was attired. Я пошел вперед и приблизился настолько, чтобы лучше рассмотреть одежду загадочной фигуры. The dress showed me that the solitary stranger was a woman. По платью я понял, что одинокое существо -женщина. She did not notice me in the shadow which the trees cast on the bank. Она не замечала меня, я был в тени, бросаемой деревьями на берега. She stood with her arms folded in her cloak, looking down at the darkening river. Она стояла скрестив руки под мантильей и глядя на реку, становившуюся все темнее. Why was she waiting there at the close of evening alone? Зачем она стояла там в поздний вечер и одна? As the question occurred to me, I saw her head move. Едва я задался этим вопросом, как увидел, что ее голова шевельнулась. She looked along the bridge, first on one side of her, then on the other. Она поглядела сперва в одну сторону, потом в другую сторону моста. Was she waiting for some person who was to meet her? Разве она ждала кого нибудь? Or was she suspicious of observation, and anxious to make sure that she was alone? Или она опасалась слежки и хотела удостовериться, что действительно одна? A sudden doubt of her purpose in seeking that solitary place, a sudden distrust of the lonely bridge and the swift-flowing river, set my heart beating quickly and roused me to instant action. Мгновенное подозрение о цели ее прихода в это уединенное место, внезапное недоверие к пустынному мосту и быстрой реке, заставили мое сердце забиться усиленно и тотчас побудили меня к действию. I hurried up the rising ground which led from the river-bank to the bridge, determined on speaking to her while the opportunity was still mine. Я торопливо взошел на подъем, который вел от берега к мосту, с твердым намерением заговорить с ней, пока было еще не поздно. She neither saw nor heard me until I was close to her. Она не видела и не слышала меня, пока я не подошел совсем близко. I approached with an irrepressible feeling of agitation; not knowing how she might receive me when I spoke to her. Неодолимое смятение овладело мной, я не знал, как она примет то, что я заговариваю с ней. The moment she turned and faced me, my composure came back. Однако едва она повернулась ко мне, как я тотчас успокоился. It was as if, expecting to see a stranger, I had unexpectedly encountered a friend. Точь в точь будто ожидая увидеть незнакомку, я неожиданно сошелся с другом. And yet she was a stranger. А между тем она была мне незнакома. I had never before looked on that grave and noble face, on that grand figure whose exquisite grace and symmetry even her long cloak could not wholly hide. Никогда я не видывал этого грустного и благородного лица, этого величественного стана, которого изящную грацию и стройность не могла скрывать вполне даже длинная мантилья. She was not, perhaps, a strictly beautiful woman. Нельзя бы назвать ее красавицей. There were defects in her which were sufficiently marked to show themselves in the fading light. В ней были недостатки настолько заметные, что бросались в глаза даже в вечернем полусвете. Her hair, for example, seen under the large garden hat that she wore, looked almost as short as the hair of a man; and the color of it was of that dull, lusterless brown hue which is so commonly seen in English women of the ordinary type. Ее волосы, например, видневшиеся из под большой садовой шляпы, казались не длиннее мужских, и цвет их был тот тусклый каштановый цвет, который часто встречается у простолюдинок в Англии. Still, in spite of these drawbacks, there was a latent charm in her expression, there was an inbred fascination in her manner, which instantly found its way to my sympathies and its hold on my admiration. Однако наперекор всему в выражении ее лица была затаенная прелесть, в ее обращении -естественное обаяние, которое мгновенно привлекло мое сочувствие и возбудило мой восторг. She won me in the moment when I first looked at her. Я пленился ею с первого взгляда. "May I inquire if you have lost your way?" I asked. - Позвольте узнать, не сбились ли вы с дороги? -спросил я. Her eyes rested on my face with a strange look of inquiry in them. Она устремила мне в лицо странный пытливый взор. She did not appear to be surprised or confused at my venturing to address her. По видимому, ее не изумляло и не смущало, что я осмелился заговорить с ней. "I know this part of the country well," I went on. - Эта местность мне хорошо знакома, - продолжал я. "Can I be of any use to you?" - Не могу ли предложить вам свои услуги? She still looked at me with steady, inquiring eyes. Она все всматривалась в меня упорным, пытливым взглядом. For a moment, stranger as I was, my face seemed to trouble her as if it had been a face that she had seen and forgotten again. На мгновение, хотя я был чужой для нее, мое лицо привело ее в недоумение, словно она видела его прежде и забыла. If she really had this idea, she at once dismissed it with a little toss of her head, and looked away at the river as if she felt no further interest in me. Если действительно подобная мысль мелькнула в ее уме, она тотчас отбросила ее, слегка тряхнув головой, и стала смотреть на реку, не интересуясь мной больше. "Thank you. - Благодарю. I have not lost my way. Я не сбилась с дороги. I am accustomed to walking alone. Я привыкла ходить одна. Good-evening." Доброго вечера. She spoke coldly, but courteously. Она говорила холодно, но учтиво. Her voice was delicious; her bow, as she left me, was the perfection of unaffected grace. Ее голос был пленителен, ее поклон, когда она уходила от меня, - совершенство непринужденной грации. She left the bridge on the side by which I had first seen her approach it, and walked slowly away along the darkening track of the highroad. Она сошла с моста в ту сторону, откуда я видел, что она пришла, и медленно удалилась по направлению темной колеи большой дороги. Still I was not quite satisfied. Однако я не успокоился. There was something underlying the charming expression and the fascinating manner which my instinct felt to be something wrong. Под прелестным выражением лица и обворожительными телодвижениями скрывалось что то недоброе, как подсказывало мне безотчетное чувство. As I walked away toward the opposite end of the bridge, the doubt began to grow on me whether she had spoken the truth. Идя к противоположному концу моста, я вдруг начал сомневаться, правду ли она говорила. In leaving the neighborhood of the river, was she simply trying to get rid of me? Не хотела ли она просто отвязаться от меня, когда пошла прочь от реки? I at once resolved to put this suspicion of her to the test. Я принял решение удостовериться, справедливо ли мое подозрение. Leaving the bridge, I had only to cross the road beyond, and to enter a plantation on the bank of the river. Сойдя с моста, мне стоило только перейти дорогу в тень деревьев, растущих на берегу. Here, concealed behind the first tree which was large enough to hide me, I could command a view of the bridge, and I could fairly count on detecting her, if she returned to the river, while there was a ray of light to see her by. Притаившись за первым стволом, достаточно толстым, чтобы скрывать меня, я мог видеть мост и верно рассчитывать, что подкараулю ее, если она вернется к реке, пока есть малейший свет, при котором можно различить ее. It was not easy walking in the obscurity of the plantation: I had almost to grope my way to the nearest tree that suited my purpose. Нелегко было пробираться в темноте под деревьями, мне почти ощупью приходилось подвигаться вперед, пока я не достиг ближайшего дерева, подходящего для моей цели. I had just steadied my foothold on the uneven ground behind the tree, when the stillness of the twilight hour was suddenly broken by the distant sound of a voice. Я только что успел твердо стать на неровном грунте, заслонив себя стволом дерева, когда тишина сумерек внезапно была нарушена отдаленным звуком голоса. The voice was a woman's. Голос принадлежал женщине. It was not raised to any high pitch; its accent was the accent of prayer, and the words it uttered were these: Он не был громок, выражал мольбу.., и слова произнесенные были: "Christ, have mercy on me!" - Спаситель, умилосердись надо мной! There was silence again. Снова воцарилось молчание. A nameless fear crept over me, as I looked out on the bridge. Невыразимый страх овладел мной, и я взглянул на мост. She was standing on the parapet. Она стояла уже на парапете. Before I could move, before I could cry out, before I could even breathe again freely, she leaped into the river. Я не успел двинуться, не успел вскрикнуть, даже дух перевести, как она бросилась в воду. The current ran my way. Течение было в мою сторону. I could see her, as she rose to the surface, floating by in the light on the mid-stream. Я видел, как она всплыла на поверхность и пронеслась мимо меня в светлой полосе посреди реки. I ran headlong down the bank. Я бросился к берегу стремглав. She sank again, in the moment when I stopped to throw aside my hat and coat and to kick off my shoes. Она снова пошла ко дну, пока я остановился на миг, сбросить шляпу, сюртук и башмаки. I was a practiced swimmer. Я был искусный пловец. The instant I was in the water my composure came back to me-I felt like myself again. Как только я очутился в воде, ко мне вернулось самообладание - я почувствовал себя опять самим собой. The current swept me out into the mid-stream, and greatly increased the speed at which I swam. Стремнина вынесла меня на середину реки и очень способствовала быстроте, с какой я плыл. I was close behind her when she rose for the second time-a shadowy thing, just visible a few inches below the surface of the river. Я был вплотную позади нее, когда она вторично поднялась наверх, словно тень, едва видная в воде за несколько дюймов от поверхности. One more stroke, and my left arm was round her; I had her face out of the water. Еще один взмах - и левой рукой я обхватил ее тело, я поднял ее голову из воды. She was insensible. Она лишилась чувств. I could hold her in the right way to leave me master of all my movements; I could devote myself, without flurry or fatigue, to the exertion of taking her back to the shore. Я мог держать ее так, чтобы успеть сохранять полную свободу действий. Таким образом я имел возможность без торопливости или чрезмерных усилий выплыть с ней обратно на берег. My first attempt satisfied me that there was no reasonable hope, burdened as I now was, of breasting the strong current running toward the mid-river from either bank. Первая попытка убедила меня, что неразумно было бы надеяться с моей тяжелой ношей осилить быстрое течение, которое шло от берегов к середине русла. I tried it on one side, and I tried it on the other, and gave it up. Я попробовал плыть против стремины с одной стороны, потом с другой - и отказался от этого. The one choice left was to let myself drift with her down the stream. Мне оставалось одно - дать течению уносить нас. Some fifty yards lower, the river took a turn round a promontory of land, on which stood a little inn much frequented by anglers in the season. Ярдов на пятьдесят ниже река огибала мыс, на котором стоял трактир, постоянно посещаемый рыбаками в пору ловли форели. As we approached the place, I made another attempt (again an attempt in vain) to reach the shore. Приближаясь к этому месту, я сделал еще попытку (и снова тщетную) подплыть к берегу. Our last chance now was to be heard by the people of the inn. Теперь вся надежда на спасение заключалась в том, чтобы меня услышали люди, находившиеся в трактире. I shouted at the full pitch of my voice as we drifted past. Я крикнул изо всей силы, когда нас несло течением мимо него. The cry was answered. На крик ответили. A man put off in a boat. Человек отчалил от берега на лодке. In five minutes more I had her safe on the bank again; and the man and I were carrying her to the inn by the river-side. Через пять минут незнакомка была в безопасности на берегу, я нес ее с человеком к прибрежному трактиру. The landlady and her servant-girl were equally willing to be of service, and equally ignorant of what they were to do. Трактирщица и ее служанка были одинаково усердны и одинаково несведущи в том, что следовало делать. Fortunately, my medical education made me competent to direct them. К счастью, я имел надлежащие познания, чтобы наставлять их. A good fire, warm blankets, hot water in bottles, were all at my disposal. Хороший огонь, теплые одеяла, кувшины с горячей водой были в моем распоряжении. I showed the women myself how to ply the work of revival. Я сам показал женщинам, как приняться за дело возвращения к жизни. They persevered, and I persevered; and still there she lay, in her perfect beauty of form, without a sign of life perceptible; there she lay, to all outward appearance, dead by drowning. Они трудились упорно, и я трудился, однако, она все лежала без малейших признаков жизни в своей совершенной красоте тела - она все лежала, по всему видимому, безжизненной утопленницей. A last hope was left-the hope of restoring her (if I could construct the apparatus in time) by the process called "artificial respiration." Одна надежда оставалась - надежда оживить ее (если я успею применить аппарат так называемого "искусственного дыхания". I was just endeavoring to tell the landlady what I wanted and was just conscious o f a strange difficulty in expressing myself, when the good woman started back, and looked at me with a scream of terror. Я объяснял хозяйке, в чем нуждаюсь, когда почувствовал, что мне как то трудно говорить. В это мгновение добрая женщина отскочила назад и, взглянув на меня, закричала в ужасе. "Good God, sir, you're bleeding!" she cried. - Боже мой, сэр, у вас кровь течет! - кричала она. "What's the matter? - Что с вами? Where are you hurt?" Где вы ранены? In the moment when she spoke to me I knew what had happened. Едва она произнесла первые слова, как я уже понял, что случилось. The old Indian wound (irritated, doubtless, by the violent exertion that I had imposed on myself) had opened again. Моя старая рана, полученная в Индии, вероятно, от чрезмерных усилий открылась вновь. I struggled against the sudden sense of faintness that seized on me; I tried to tell the people of the inn what to do. Я боролся с внезапной слабостью, которая овладевала мной, я старался сказать окружающим меня людям, что надо сделать. It was useless. Все напрасно. I dropped to my knees; my head sunk on the bosom of the woman stretched senseless upon the low couch beneath me. У меня подогнулись колени, моя голова упала на грудь женщины, лежавшей возле без чувств на низеньком диване. The death-in-life that had got her had got me. Смерть при жизни, которая захватывала ее, завладевала и мной. Lost to the world about us, we lay, with my blood flowing on her, united in our deathly trance. Не сознавая мира вокруг нас, мы лежали соединенные в обмороке, подобном смерти, и моя кровь струилась по ней. Where were our spirits at that moment? Где были наши духи в эту минуту? Were they together and conscious of each other? Слились ли они и понимали друг друга? United by a spiritual bond, undiscovered and unsuspected by us in the flesh, did we two, who had met as strangers on the fatal bridge, know each other again in the trance? Соединенные духовной связью, скрытой от нас и не подозреваемой нами во плоти, разве мы двое, встретившись чужими на роковом мосту, теперь узнавали друг друга во сне? You who have loved and lost-you whose one consolation it has been to believe in other worlds than this-can you turn from my questions in contempt? Кто любил и лишился предмета своей любви, кто знал одну отраду в жизни - веру в другие миры, чем наш подлунный мир, - может ли тот отвернуться с презрением от моего вопроса? Can you honestly say that they have never been your questions too? Может ли тот честно сказать, что не задавал себе подобных же вопросов? CHAPTER VIII. THE KINDRED SPIRITS Глава VIII РОДСТВЕННЫЕ ДУХИ THE morning sunlight shining in at a badly curtained window; a clumsy wooden bed, with big twisted posts that reached to the ceiling; on one side of the bed, my mother's welcome face; on the other side, an elderly gentleman unremembered by me at that moment-such were the objects that presented themselves to my view, when I first consciously returned to the world that we live in. Лучи утреннего солнца в окошечке с плохими занавесками, неуклюжая, деревянная кровать с витыми колонками до самого потолка, с одной стороны кровати приятное лицо моей матери, с другой стороны пожилой господин, которого я не могу припомнить, - вот предметы и люди, представившиеся мне в первую минуту, когда я пришел в сознание и вернулся в тот свет, где мы живем. "Look, doctor, look! - Посмотрите, доктор, посмотрите! He has come to his senses at last." Он пришел в чувство наконец! "Open your mouth, sir, and take a sup of this." - Откройте рот, сэр, и проглотите вот это. My mother was rejoicing over me on one side of the bed; and the unknown gentleman, addressed as "doctor," was offering me a spoonful of whisky-and-water on the other. Матушка радовалась за меня с одной стороны кровати, а неизвестный господин, которого назвали "доктором", подносил ко рту ложечку виски с водой, стоя по другую сторону. He called it the "elixir of life"; and he bid me remark (speaking in a strong Scotch accent) that he tasted it himself to show he was in earnest. Он называл это "жизненным эликсиром" и просил меня заметить (говоря с сильным шотландским акцентом), что пробовал его сам, в доказательство, что не шутит. The stimulant did its good work. Возбуждающее средство произвело свое хорошее действие. My head felt less giddy, my mind became clearer. Моей голове стало легче, мысли мои сразу прояснились. I could speak collectedly to my mother; I could vaguely recall the more marked events of the previous evening. Я мог последовательно говорить с матерью, я смутно припоминал самые замечательные события предыдущего вечера. A minute or two more, and the image of the person in whom those events had all centered became a living image in my memory. Еще минута или две, и образ, вокруг которого группировались все эти события, мгновенно ожил в моих воспоминаниях. I tried to raise myself in the bed; I asked, impatiently, Я хотел приподняться с постели я вскричал нетерпеливо: "Where is she?" - Где она? The doctor produced another spoonful of the elixir of life, and gravely repeated his first address to me. Доктор поднес мне опять ложечку жизненного эликсира и важно повторил свои первые слова, обращенные ко мне: "Open your mouth, sir, and take a sup of this." - Откройте рот, сэр, и проглотите вот это. I persisted in repeating my question: Я настаивал на своем и повторил вопрос: "Where is she?" - Где она? The doctor persisted in repeating his formula: Доктор настаивал на своем предписании: "Take a sup of this." - Глотните вот это. I was too weak to contest the matter; I obeyed. Где мне было протестовать при моей слабости - я повиновался. My medical attendant nodded across the bed to my mother, and said, Врач кивнул головой моей матери значительно и сказал: "Now, he'll do." - Теперь он поправится. My mother had some compassion on me. She relieved my anxiety in these plain words: Матушка сжалилась надо мною, она успокоила меня следующими простыми словами: "The lady has quite recovered, George, thanks to the doctor here." - Дама совсем пришла в себя, Джордж, благодаря доктору. I looked at my professional colleague with a new interest. Я посмотрел на моего собрата по профессии с новым любопытством. He was the legitimate fountainhead of the information that I was dying to have poured into my mind. Он оказывался законным источником сведений, и я умирал от нетерпения, чтобы мне влили их в душу. "How did you revive her?" I asked. - Как вы оживили ее? - спросил я. "Where is she now?" - Где она теперь? The doctor held up his hand, warning me to stop. Доктор поднял руку в предостережение. "We shall do well, sir, if we proceed systematically," he began, in a very positive manner. - Мы поправимся, сэр, если будем действовать методично, - начал он тоном чрезвычайно уверенным. "You will understand, that every time you open your mouth, it will be to take a sup of this, and not to speak. - Поймите, что открывать рот вы можете только, чтобы глотнуть этого, но никак не говорить. I shall tell you, in due course, and the good lady, your mother, will tell you, all that you have any need to know. Я расскажу вам в надлежащее время, и добрая ваша матушка расскажет вам все, что вам требуется знать. As I happen to have been first on what you may call the scene of action, it stands in the fit order of things that I should speak first. Я был первым на месте события, если можно так выразиться, и потому в порядке вещей, чтобы я говорил первый. You will just permit me to mix a little more of the elixir of life, and then, as the poet says, my plain unvarnished tale I shall deliver." Позвольте приготовить еще немного жизненного эликсира - и тогда, как говорит поэт, я приступлю к рассказу моему, простому и без прикрас. So he spoke, pronouncing in his strong Scotch accent the most carefully selected English I had ever heard. Так говорил он, произнося с сильным шотландским акцентом на самым правильном английском языке, какой мне доводилось слышать. A hard-headed, square-shouldered, pertinaciously self-willed man-it was plainly useless to contend with him. Это был высокий, широкий в плечах, с волевым лицом человек, очевидно, спорить с ним было напрасно. I turned to my mother's gentle face for encouragement; and I let my doctor have his own way. Я обратился к дорогому лицу матери для ободрения и предоставил доктору поступать по своему. "My name," he proceeded, "is MacGlue. - Мое имя Мек Глю, - продолжал тот. I had the honor of presenting my respects at your house yonder when you first came to live in this neighborhood. - Я имел честь засвидетельствовать вам почтение в вашем доме, когда вы поселились в здешних краях. You don't remember me at present, which is natural enough in the unbalanced condition of your mind, consequent, you will understand (as a professional person yourself) on copious loss of blood." Вы еще не припоминаете меня. Это естественно при ненормальном состоянии ваших мыслей от большой потери крови, как вы (будучи медиком) понимаете сами. There my patience gave way. Тут терпение изменило мне. "Never mind me!" I interposed. - Бросьте говорить обо мне, - перебил я. "Tell me about the lady!" - Говорите про даму. "You have opened your mouth, sir!" cried Mr. MacGlue, severely. - Вы раскрыли рот, сэр? - строго заметил Мек Глю. "You know the penalty-take a sup of this. - Вам известно наказание - глотните вот этого. I told you we should proceed systematically," he went on, after he had forced me to submit to the penalty. Я вам сказал, что мы должны действовать методично, - продолжал он после того, как подверг меня наложенному штрафу. "Everything in its place, Mr. Germaine-everything in its place. - Все будет на своем месте, мистер Джермень, все на своем месте. I was speaking of your bodily condition. Я говорил о вашем физическом состоянии. Well, sir, and how did I discover your bodily condition? Итак, сэр, в каком физическом состоянии застал я вас? Providentially for you I was driving home yesterday evening by the lower road (which is the road by the river bank), and, drawing near to the inn here (they call it a hotel; it's nothing but an inn), I heard the screeching of the landlady half a mile off. На ваше счастье, я возвращался вчера домой нижней дорогой (она идет по берегу реки), приближаясь к этому трактиру (называют его здесь гостиницей, а между тем это просто трактир), я услышал визг трактирщицы за полмили. A good woman enough, you will understand, as times go; but a poor creature in any emergency. Добрая женщина, извольте видеть, в обыкновенной обстановке, но жалкое существо, когда случится что нибудь особенное. Keep still, I'm coming to it now. Будьте покойны, я расскажу обо всем в свое время. Well, I went in to see if the screeching related to anything wanted in the medical way; and there I found you and the stranger lady in a position which I may truthfully describe as standing in some need of improvement on the score of propriety. Хорошо, я заворачиваю посмотреть, не относится ли визг к чему нибудь, где нужна медицинская помощь, и что же? - Я нахожу вас и незнакомую даму в положении, про которое справедливо можно отозваться, что оно требовало исправления по части приличия. Tut! tut! Тс! Тс! I speak jocosely-you were both in a dead swoon. Я говорю в шутку - вы были оба в обмороке. Having heard what the landlady had to tell me, and having, to the best of my ability, separated history from hysterics in the course of the woman's narrative, I found myself, as it were, placed between two laws. Выслушав сообщение хозяйки и, по мере сил и разумения, отделив историю от истерики во время рассказа женщины, я должен был сделать выбор из двух законов. The law of gallantry, you see, pointed to the lady as the first object of my professional services, while the law of humanity (seeing that you were still bleeding) pointed no less imperatively to you. Закон вежливости, извольте видеть, указывал мне на даму, как за первого пациента, которому я должен был оказывать медицинскую помощь, а между тем закон человеколюбия (ввиду того, что вы истекали кровью) указывал мне на вас еще повелительнее. I am no longer a young man: I left the lady to wait. Я уже не молодой человек - даме пришлось подождать. My word! it was no light matter, Mr. Germaine, to deal with your case, and get you carried up here out of the way. Честное слово! Нелегко было справиться с вами, мистер Джермень, и благополучно перенести вас сюда наверх, чтоб вы не оставались на виду у всех. That old wound of yours, sir, is not to be trifled with. С вашей старой раной шутить нельзя, сэр. I bid you beware how you open it again. Советую вам остеречься, чтобы она не открылась вновь. The next time you go out for an evening walk and you see a lady in the water, you will do well for your own health to leave her there. Когда вы теперь пойдете вечером гулять и увидите даму в реке - вы хорошо сделаете, ради собственного здоровья, если оставите ее там. What's that I see? Что я вижу? Are you opening your mouth again? Вы раскрываете рот! Do you want another sup already?" Разве опять хотите глотнуть эликсира? "He wants to hear more about the lady," said my mother, interpreting my wishes for me. - Он хочет услышать про даму, - вступилась матушка, перетолковывая мое желание. "Oh, the lady," resumed Mr. MacGlue, with the air of a man who found no great attraction in the subject proposed to him. - Про даму! - повторил Мек Глю с видом человека, который не находит большой привлекательности в предлагаемом предмете. "There's not much that I know of to be said about the lady. - Нечего много и говорить то про нее, насколько мне известно. A fine woman, no doubt. Красивая женщина, бесспорно. If you could strip the flesh off her bones, you would find a splendid skeleton underneath. Если бы можно было снять мягкие ткани с костей, славный оказался бы под ними скелет. For, mind this! there's no such thing as a finely made woman without a good bony scaffolding to build her on at starting. Заметьте! Не может быть хорошо сложенной женщины без красивой костной основы. I don't think much of this lady-morally speaking, you will understand. Я не имею высокого мнения об этой даме, в нравственном отношении, разумеется. If I may be permitted to say so in your presence, ma'am, there's a man in the background of that dramatic scene of hers on the bridge. Если позволите мне выразиться таким образом в вашем присутствии, сударыня, за ее трагической выходкой на мосту скрывается мужчина. However, not being the man myself, I have nothing to do with that. Однако, не будучи этим мужчиной сам, я не имею ничего общего с ней. My business with the lady was just to set her vital machinery going again. Мое дело состояло только в том, чтобы снова запустить в ход жизненный механизм. And, Heaven knows, she proved a heavy handful! Одному Богу известно, каких хлопот она мне наделала. It was even a more obstinate case to deal with, sir, than yours. С ней мне было еще труднее справиться, чем с вами, сэр. I never, in all my experience, met with two people more unwilling to come back to this world and its troubles than you two were. Во всю мою практику я не встречал двух человек, упорнее противившихся возвращению в этот мир к его треволнениям, чем вы двое. And when I had done the business at last, when I was wellnigh swooning myself with the work and the worry of it, guess-I give you leave to speak for this once-guess what were the first words the lady said to me when she came to herself again." А когда я добился наконец успеха, когда сам был готов лишиться чувств от усталости сил и душевного напряжения, угадайте - я позволяю вам говорить на этот раз - угадайте ее первые слова после того, как она пришла в чувство? I was too much excited to be able to exercise my ingenuity. Я был в таком возбужденном состоянии, что не мог никак догадаться. "I give it up!" I said, impatiently. - Отказываюсь! - вскричал я в нетерпении. "You may well give it up," remarked Mr. MacGlue. - И прекрасно делаете, - заметил Мек Глю. "The first words she addressed, sir, to the man who had dragged her out of the very jaws of death were these: - Первые ее слова, сударь, обращенные к тому человеку, который вырвал ее, так сказать, из самых челюстей смерти, были: 'How dare you meddle with me? why didn't you leave me to die?' " - Как вы смели вмешаться в мои дела? Her exact language-I'll take my Bible oath of it. Зачем вы не оставили меня умереть? " - Точь в точь ее речь.., я присягну на библии. I was so provoked that I gave her the change back (as the saying is) in her own coin. Раздосадованный, я ответил ей (как говорится) той же монетой. 'There's the river handy, ma'am,' I said; 'do it again. - Река под рукой, сударыня, - сказал я. -Повторите сделанное. I, for one, won't stir a hand to save you; I promise you that.' Я, по крайней мере, пальцем не пошевельну, чтобы спасти вас, даю вам слово". She looked up sharply. Она быстро подняла глаза. 'Are you the man who took me out of the river?' she said. - Вы тот человек, который вытащил меня из реки?- спросила она. ' God forbid!' says I. - Сохрани Бог! - говорю. 'I'm only the doctor who was fool enough to meddle with you afterward.' - Я только доктор, который был так глуп, что вмешался в ваши дела после. She turned to the landlady. Она повернулась к хозяйке. 'Who took me out of the river?' she asked. - Кто вытащил меня из реки? - спросила она. The landlady told her, and mentioned your name. Хозяйка назвала вас. ' Germaine?' she said to herself; - Джермень? - повторила она про себя: 'I know nobody named Germaine; I wonder whether it was the man who spoke to me on the bridge?' - никого не знаю по имени Джермень, хотела бы я знать, тот ли это человек, который говорил со мною на мосту. 'Yes,' says the landlady; - Тот самый, - ответила хозяйка, - мистер Джермень сказал, что встретил вас на мосту. 'Mr. Germaine said he met you on the bridge.' Hearing that, she took a little time to think; and then she asked if she could see Mr. Germaine. Услышав это, она задумалась на минуту, затем она спросила, может ли видеть мистера Джерменя. 'Whoever he is,' she says, 'he has risked his life to save me, and I ought to thank him for doing that.' - Кто бы он ни был, - говорит, - он рисковал жизнью, чтобы спасти меня, я должна поблагодарить его за это. 'You can't thank him tonight,' I said; 'I've got him upstairs between life and death, and I've sent for his mother: wait till to-morrow.' - Вы не можете благодарить его сегодня, - говорю,- я перенес его наверх, где он теперь находится между жизнью и смертью, я послал за его матерью, подождите до утра. She turned on me, looking half frightened, half angry. - Она повернулась ко мне не то с испугом, не то с досадой на лице. 'I can't wait,' she says; 'you don't know what you have done among you in bringing me back to life. - Не могу я ждать, - говорит, - вы все знаете, что наделали вместе с ним, возвратив меня к жизни! I must leave this neighborhood; I must be out of Perthshire to-morrow: when does the first coach southward pass this way?' Я должна уехать отсюда, завтра же я должна быть за пределами Пертшира. Когда проезжает здесь первый дилижанс, направляющийся к югу? Having nothing to do with the first coach southward, I referred her to the people of the inn. Не имея никакого представления о первом дилижансе, идущем к югу, я посоветовал ей обратиться к людям в трактире. My business (now I had done with the lady) was upstairs in this room, to see how you were getting on. Мое дело (покончив теперь с дамой) было наверху, в этой комнате, следить за тем, как вы приходите в чувство. You were getting on as well as I could wish, and your mother was at your bedside. Относительно вас все шло так, как я только мог желать, и ваша добрая матушка находилась тут. I went home to see what sick people might be waiting for me in the regular way. Я поехал домой на случай, что буду нужен кому нибудь из обычных пациентов. When I came back this morning, there was the foolish landlady with a new tale to tell Когда я вернулся сегодня утром, сумасбродная трактирщица уже была наготове с новой историей. ' Gone!' says she. - Уехала! - вскричала она. 'Who's gone?' says I. - Кто уехал? - спрашиваю. 'The lady,' says she, 'by the first coach this morning!'" - Дама, - говорит, - уехала поутру с первым дилижансом! "You don't mean to tell me that she has left the house?" I exclaimed. - Вы хотите сказать, что она оставила этот дом? -воскликнул я. "Oh, but I do!" said the doctor, as positively as ever. - Именно то! - сказал доктор с большим удовлетворением, чем когда либо. "Ask madam your mother here, and she'll certify it to your heart's content. - Спросите вашу матушку и она удостоверит вас в том как нельзя вернее. I've got other sick ones to visit, and I'm away on my rounds. У меня другие больные, которых надо навестить... Спешу объехать их. You'll see no more of the lady; and so much the better, I'm thinking. Дамы вы больше не увидите, и тем лучше, по моему мнению. In two hours' time I'll be back again; and if I don't find you the worse in the interim, I'll see about having you transported from this strange place to the snug bed that knows you at home. Через два часа я вернусь и, если я не найду вас хуже, подумаю о том, чтобы перевести вас из этого чужого места в знакомую удобную кровать дома. Don't let him talk, ma'am, don't let him talk." Не давайте ему говорить, сударыня, не давайте ему говорить! With those parting words, Mr. MacGlue left us to ourselves. С этими словами на прощание оставил нас доктор. "Is it really true?" I said to my mother. - Неужели это в самом деле правда? - спросил я матушку. "Has she left the inn, without waiting to see me?" - Неужели она уехала отсюда, не дождавшись, чтобы увидеться со мной? "Nobody could stop her, George," my mother answered. - Никто не мог удержать ее, Джордж, - ответила матушка. "The lady left the inn this morning by the coach for Edinburgh." - Она уехала сегодня утром в дилижансе, который идет в Эдинбург. I was bitterly disappointed. Я был горько разочарован. Yes: "bitterly" is the word-though she was a stranger to me. Да, "горько" настоящее слово, хотя речь шла о женщине для меня посторонней. "Did you see her yourself?" I asked. - Вы сами видели ее? - спросил я. "I saw her for a few minutes, my dear, on my way up to your room." - Мимоходом видела несколько минут, друг мой, когда шла к тебе наверх. "What did she say?" - Что она сказала? "She begged me to make her excuses to you. - Она просила меня извинить ее перед тобой. She said, Она сказала: 'Tell Mr. Germaine that my situation is dreadful; no human creature can help me. "Передайте мистеру Джерменю, что мое положение ужасно. Никто на свете не может помочь мне. I must go away. Я должна уехать. My old life is as much at an end as if your son had left me to drown in the river. Моя прошедшая жизнь так же кончена, как будто ваш сын дал мне утонуть в реке. I must find a new life for myself, in a new place. Я должна начать новую жизнь в новом месте. Ask Mr. Germaine to forgive me for going away without thanking him. I daren't wait! I may be followed and found out. Просите мистера Джерменя извинить меня, что я уезжаю, не поблагодарив его. There is a person whom I am determined never to see again-never! never! never! Есть личность, которую я твердо решилась не видеть более никогда! Никогда! Никогда! Good-by; and try to forgive me!' Прощайте, постарайтесь простить". She hid her face in her hands, and said no more. Она закрыла руками лицо и не говорила ничего больше. I tried to win her confidence; it was not to be done; I was compelled to leave her. Я старалась войти к ней в доверие, все напрасно, я была вынуждена оставить ее. There is some dreadful calamity, George, in that wretched woman's life. В жизни этой несчастной женщины есть какое то ужасное бедствие. And such an interesting creature, too! И какая она интересная особа к тому же! It was impossible not to pity her, whether she deserved it or not. Невозможно не жалеть ее, заслуживает она этого или нет. Everything about her is a mystery, my dear. Все окружающее ее - тайна, мой друг. She speaks English without the slightest foreign accent, and yet she has a foreign name." Она говорит по английски без малейшего иностранного произношения, а между тем имя она носит не английское. "Did she give you her name?" - Она назвалась вам разве? "No, and I was afraid to ask her to give it. - Нет, а я боялась спросить ее. But the landlady here is not a very scrupulous person. Но трактирщица была не так совестлива. She told me she looked at the poor creature's linen while it was drying by the fire. Она сказала мне, что осмотрела белье бедняжки, пока оно сохло перед огнем. The name marked on it was, 'Van Brandt.'" Белье было помечено: Ван Брандт. "Van Brandt?" I repeated. - Ван Брандт? - переспросил я. "That sounds like a Dutch name. - Это похоже на голландскую фамилию. And yet you say she spoke like an Englishwoman. Однако она говорила так чисто, как англичанка, говорите вы. Perhaps she was born in England." Пожалуй, она родилась в Англии. "Or perhaps she may be married," suggested my mother; "and Van Brandt may be the name of her husband." - Или замужем, - заметила матушка, - а Ван Брандт фамилия ее мужа. The idea of her being a married woman had something in it repellent to me. Мысль, что она замужняя женщина, заключала в себе что то отталкивающее для меня. I wished my mother had not thought of that last suggestion. Я жалел, что это предположение пришло матушке на ум. I refused to receive it. I persisted in my own belief that the stranger was a single woman. Я отверг его, я настаивал на моем собственном убеждении, что незнакомка незамужняя. In that character, I could indulge myself in the luxury of thinking of her; I could consider the chances of my being able to trace this charming fugitive, who had taken so strong a hold on my interest-whose desperate attempt at suicide had so nearly cost me my own life. В качестве незамужней я мог позволить себе роскошь думать о ней, я мог обсуждать большую или меньшую вероятность для меня отыскать пленительную беглянку, которая произвела на меня такое сильное впечатление, отчаянная попытка которой совершить самоубийство чуть было не стоила мне жизни. If she had gone as far as Edinburgh (which she would surely do, being bent on avoiding discovery), the prospect of finding her again-in that great city, and in my present weak state of health-looked doubtful indeed. Если она доехала до Эдинбурга (что, наверное, сделает, чтобы избежать преследования), надежда разыскать ее, в таком большом городе и при моей слабости в настоящее время, представлялась крайне сомнительной. Still, there was an underlying hopefulness in me which kept my spirits from being seriously depressed. Тем не менее какая то тайная надежда поддерживала меня и не повергала в глубокое уныние. I felt a purely imaginary (perhaps I ought to say, a purely superstitious) conviction that we who had nearly died together, we who had been brought to life together, were surely destined to be involved in some future joys or sorrows common to us both. Я питал чисто воображаемое (может быть, мне следовало бы сказать, чисто суеверное) убеждение, что мы, чуть было не умершие вместе и вместе возвращенные к жизни, наверно, предназначены делить в будущем или радости, или горе. "I fancy I shall see her again," was my last thought before my weakness overpowered me, and I sunk into a peaceful sleep. "Я думаю, что увижусь еще с ней", была моя последняя мысль перед тем, как слабость одолела меня и я спокойно заснул. That night I was removed from the inn to my own room at home; and that night I saw her again in a dream. Вечером меня перевели из гостиницы домой, в мою собственную спальню, и в ту же ночь я видел ее опять во сне. The image of her was as vividly impressed on me as the far different image of the child Mary, when I used to see it in the days of old. Ее образ был так же живо запечатлен в моем сознании, как совершенно иной образ ребенка -Мери, когда, бывало, я видел его в прежнее время. The dream-figure of the woman was robed as I had seen it robed on the bridge. Образ женщины во сне явился мне драпированным, как я видел ее на мосту. She wore the same broad-brimmed garden-hat of straw. На ней была та же соломенная садовая шляпа с широкими полями. She looked at me as she had looked when I approached her in the dim evening light. Она смотрела на меня так же, как в то время, когда я подходил к ней в вечернем полусвете. After a little her face brightened with a divinely beautiful smile; and she whispered in my ear, Немного погодя ее лицо озарилось божественно пленительной улыбкой и она шепнула мне на ухо: "Friend, do you know me?" - Друг, узнаешь ты меня? I knew her, most assuredly; and yet it was with an incomprehensible after-feeling of doubt. Конечно, я узнавал... однако, с каким то непостижимым чувством сомнения. Recognizing her in my dream as the stranger who had so warmly interested me, I was, nevertheless, dissatisfied with myself, as if it had not been the right recognition. Узнавая ее во сне, как незнакомку, в которой сильно заинтересовался, я был все таки недоволен собой, точно я не узнал ее надлежащим образом. I awoke with this idea; and I slept no more that night. С этой мыслью я проснулся, и в эту ночь я уже не спал больше. In three days' time I was strong enough to go out driving with my mother, in the comfortable, old-fashioned, open carriage which had once belonged to Mr. Germaine. За три дня я настолько набрался сил, что мог кататься с матушкой в удобной старомодной коляске, принадлежавшей некогда мистеру Джерменю. On the fourth day we arranged to make an excursion to a little waterfall in our neighborhood. На четвертый день мы задумали прокатиться к маленькому водопаду в окрестностях. My mother had a great admiration of the place, and had often expressed a wish to possess some memorial of it. Матушка восхищалась этим местом и часто жалела, что не имеет ничего, что напоминало бы его. I resolved to take my sketch-book: with me, on the chance that I might be able to please her by making a drawing of her favorite scene. Я решил взять с собой альбом и попробовать, не могу ли я в угоду ей срисовать любимый ее вид. Searching for the sketch-book (which I had not used for years), I found it in an old desk of mine that had remained unopened since my departure for India. После долгих поисков я нашел наконец мой альбом для рисунков (который не держал в руках много лет) в старой конторке, остававшейся запертой со времени моего отъезда в Индию. In the course of my investigation, I opened a drawer in the desk, and discovered a relic of the old times-my poor little Mary's first work in embroidery, the green flag! Роясь в ней, я выдвинул один из ящиков и увидел в нем драгоценный памятник старого времени -первый опыт в вышивании моей бедной маленькой Мери, зеленый флаг! The sight of the forgotten keepsake took my mind back to the bailiffs cottage, and reminded me of Dame Dermody, and her confident prediction about Mary and me. При виде забытого подарка я перенесся мысленно в коттедж управляющего и вспомнил старуху Дермоди с ее самоуверенным предсказанием насчет меня и Мери. I smiled as I recalled the old woman's assertion that no human power could "hinder the union of the kindred spirits of the children in the time to come." Я улыбнулся, вспомнив уверения старухи, что никакая человеческая сила не в состоянии помешать союзу родственных детей в будущем времени. What had become of the prophesied dreams in which we were to communicate with each other through the term of our separation? Что сталось с предсказанными сновидениями, через которые мы должны были общаться в продолжение нашей разлуки? Years had passed; and, sleeping or waking, I had seen nothing of Mary. Прошли годы, однако, я не видел Мери ни во сне, ни наяву. Years had passed; and the first vision of a woman that had come to me had been my dream a few nights since of the stranger whom I had saved from drowning. Прошли годы, и первый образ женщины, явившийся мне во сне несколько дней назад, был образ женщины, которую я спас из реки! I thought of these chances and changes in my life, but not contemptuously or bitterly. Я думал об этих случаях и переменах в моей жизни, однако, без презрения и без горечи. The new love that was now stealing its way into my heart had softened and humanized me. Новая любовь, которая вкрадывалась мне в сердце, смягчила меня и сделала сострадательнее. I said to myself, Я сказал себе: "Ah, poor little Mary!" and I kissed the green flag, in grateful memory of the days that were gone forever. "О, бедная маленькая Мери! " и поцеловал зеленый флаг, в знак чувства благодарности тому времени, которому не суждено вернуться. We drove to the waterfall. Мы поехали к водопаду. It was a beautiful day; the lonely sylvan scene was at its brightest and best. День был великолепный, уединенная лесная местность сияла во всей красоте. A wooden summer-house, commanding a prospect of the falling stream, had been built for the accommodation of pleasure parties by the proprietor of the place. Деревянный павильон, откуда открывался вид на стремительно падающий с высоты поток реки, был построен владельцем этой местности для удобства устраиваемых увеселительных поездок. My mother suggested that I should try to make a sketch of the view from this point. Матушка посоветовала мне попробовать срисовать вид павильона. I did my best to please her, but I was not satisfied with the result; and I abandoned my drawing before it was half finished. Я приложил все старание, чтобы угодить ей, однако не остался доволен результатом моих усилий и бросил рисунок вполовину недоконченным. Leaving my sketch-book and pencil on the table of the summer-house, I proposed to my mother to cross a little wooden bridge which spanned the stream, below the fall, and to see how the landscape looked from a new point of view. Оставив на столе в беседке альбом и карандаш, я предложил матушке перейти деревянный мостик, переброшенный через реку ниже водопада, и посмотреть, каков вид с этой точки. The prospect of the waterfall, as seen from the opposite bank, presented even greater difficulties, to an amateur artist like me, than the prospect which he had just left. Оказалось, что с противоположного берега картина водопада представляла еще больше затруднений такому любителю художнику каким был я. We returned to the summer-house. Мы вернулись к павильону. I was the first to approach the open door. Я подходил первый к отворенной двери. I stopped, checked in my advance by an unexpected discovery. Неожиданное открытие заставило меня остановиться. The summer-house was no longer empty as we had left it. Павильон уже не был пуст, после того как мы оставили его. A lady was seated at the table with my pencil in her hand, writing in my sketch-book! Дама сидела У стола с моим карандашом в руках и писала в моем альбоме! After waiting a moment, I advanced a few steps nearer to the door, and stopped again in breathless amazement. Прождав с минуту, я сделал несколько шагов к двери и опять остановился, от изумления захватило дух. The stranger in the summer-house was now plainly revealed to me as the woman who had attempted to destroy herself from the bridge! Незнакомка, сидевшая в павильоне, теперь ясно представлялась мне той женщиной, которая покушалась на свою жизнь на мосту! There was no doubt about it. Не могло быть сомнения. There was the dress; there was the memorable face which I had seen in the evening light, which I had dreamed of only a few nights since! Вот и одежда та же, и памятное лицо, которое я видел в вечерних сумерках, которое снилось мне ночью совсем недавно! The woman herself-I saw her as plainly as I saw the sun shining on the waterfall-the woman herself, with my pencil in her hand, writing in my book! Та самая женщина была это, я видел ее так ясно, как отражение солнца в водопаде, та самая женщина, с моим карандашом в руках, пишущая в моем альбоме! My mother was close behind me. She noticed my agitation. Матушка, следовавшая за мной, заметила мое волнение. "George!" she exclaimed, "what is the matter with you?" - Джордж, - воскликнула она, - что с тобой? I pointed through the open door of the summer-house. Я указал рукой на отворенную дверь павильона. "Well?" said my mother. "What am I to look at?" - Ну хорошо, - сказала матушка, - на что же мне смотреть? "Don't you see somebody sitting at the table and writing in my sketch-book?" - Разве вы не видите, кто сидит у стола и пишет в моем альбоме? My mother eyed me quickly. Матушка с тревогой посмотрела на меня. "Is he going to be ill again?" I heard her say to herself. - Уж не заболел ли он опять? - сказала она про себя. At the same moment the woman laid down the pencil and rose slowly to her feet. Едва эти слова донеслись до моего слуха, как женщина положила карандаш и медленно поднялась со стула. She looked at me with sorrowful and pleading eyes: she lifted her hand and beckoned me to approach her. Она взглянула на меня грустным и умоляющим взором, потом подняла руку и сделала мне знак, чтобы я подошел к ней. I obeyed. Я повиновался. Moving without conscious will of my own, drawn nearer and nearer to her by an irresistible power, I ascended the short flight of stairs which led into the summer-house. Двигаясь бессознательно, привлекаемый все ближе и ближе неодолимой силой, я поднялся на ступени, которые вели в павильон. Within a few paces of her I stopped. Я остановился в нескольких шагах от нее. She advanced a step toward me, and laid her hand gently on my bosom. Она шагнула ко мне и слегка прикоснулась рукой к моей груди. Her touch filled me with strangely united sensations of rapture and awe. Ее прикосновение наполнило меня странно смешанным ощущением восторга и страха. After a while, she spoke in low melodious tones, which mingled in my ear with the distant murmur of the falling water, until the two sounds became one. Спустя немного она заговорила тихим, мелодичным голосом, который сливался в моих ушах с отдаленным журчанием водопада, пока наконец оба звука не слились в один. I heard in the murmur, I heard in the voice, these words: Я слышал в журчании потока ясно произнесенные ее голосом слова: "Remember me. "Вспомни меня. Come to me." Her hand dropped from my bosom; a momentary obscurity passed like a flying shadow over the bright daylight in the room. Приди ко мне! " Она отняла руку от моей груди, мгновенный мрак, словно мимолетная тень, затмил в комнате яркий дневной свет. I looked for her when the light came back. Я искал ее глазами, когда прояснело опять. She was gone. Ее уже не было. My consciousness of passing events returned. Ко мне вернулось сознание действительности. I saw the lengthening shadows outside, which told me that the evening was at hand. Я увидел тени снаружи, которые стали длиннее и говорили, что вечер близок. I saw the carriage approaching the summerhouse to take us away. Я увидел приближающийся экипаж, который ехал за нами. I felt my mother's hand on my arm, and heard her voice speaking to me anxiously. Я почувствовал руку матери на моем плече и встревоженный голос ее, когда она говорила со мной. I was able to reply by a sign entreating her not to be uneasy about me, but I could do no more. Я был в состоянии ответить ей знаком, прося не беспокоиться обо мне, но более того я сделать не мог. I was absorbed, body and soul, in the one desire to look at the sketch-book. Одно желание поглощало все мое существо, и дух, и тело - желание взглянуть на альбом. As certainly as I had seen the woman, so certainly I had seen her, with my pencil in her hand, writing in my book. Так же, несомненно, как я видел женщину, так же, несомненно, я видел, что она писала в моем альбоме моим карандашом. I advanced to the table on which the book was lying open. Я подошел к столу, на котором лежал раскрытый альбом. I looked at the blank space on the lower part of the page, under the foreground lines of my unfinished drawing. Я взглянул на пустое место внизу страницы под линиями первого плана на моем недоконченном рисунке. My mother, following me, looked at the page too. Матушка последовала за мной и также посмотрела на эту страницу. There was the writing! Письмо было тут! The woman had disappeared, but there were her written words left behind her: visible to my mother as well as to me, readable by my mother's eyes as well as by mine! Женщина скрылась, но слова, написанные ею, остались, видные для глаз моей матери, как и для моих глаз, читаемые глазами моей матери так точно, как и моими! These were the words we saw, arranged in two lines, as I copy them here: Вот слова, которые мы увидели начерченными в двух строках точь в точь, как я списываю их здесь: When the full moon shines On Saint Anthony's Well. Когда полный месяц взойдет над источником Святого Антония. CHAPTER IX. NATURAL AND SUPERNATURAL. Глава IX ЕСТЕСТВЕННОЕ И СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ I POINTED to the writing in the sketch book, and looked at my mother. Я указал рукой на слова, написанные в альбоме, и взглянул на матушку. I was not mistaken. Я не ошибся. She had seen it, as I had seen it. Она видела их, как видел я. But she refused to acknowledge that anything had happened to alarm her-plainly as I could detect it in her face. Но она не допускала, чтобы случилось что нибудь, способное встревожить ее, - лицо ее говорило мне это ясно. "Somebody has been playing a trick on you, George," she said. - Кто то сыграл с тобой шутку, Джордж, - сказала она. I made no reply. Я не возражал. It was needless to say anything. Это было бы лишнее. My poor mother was evidently as far from being satisfied with her own shallow explanation as I was. Бедная матушка, очевидно, не больше меня удовлетворилась своим собственным объяснением. The carriage waited for us at the door. Экипаж стоял у двери. We set forth in silence on our drive home. Мы отправились молча в обратный путь. The sketch-book lay open on my knee. Альбом лежал раскрытый на моих коленях. My eyes were fastened on it; my mind was absorbed in recalling the moment when the apparition beckoned me into the summer-house and spoke. Я не отводил от него глаз, я припоминал минуту, когда видение манило меня в беседку и заговорило. Putting the words and the writing together, the conclusion was too plain to be mistaken. Из сопоставления сказанных слов с написанным получался вывод до того очевидный, что не могло быть ошибки. The woman whom I had saved from drowning had need of me again. Женщина, которую я спас из реки, опять нуждалась в моей помощи. And this was the same woman who, in her own proper person, had not hesitated to seize the first opportunity of leaving the house in which we had been sheltered together-without stopping to say one grateful word to the man who had preserved her from death! И эта самая женщина, только оправившись от случившегося, не задумалась воспользоваться первым же случаем оставить дом, где нам обоим оказали помощь, - не найдя времени сказать слово благодарности тому, кто спас ее от смерти! Four days only had elapsed since she had left me, never (to all appearance) to see me again. И прошло только четыре дня после того, как она рассталась со мной (по всему видимому), чтобы не видеться никогда больше. And now the ghostly apparition of her had returned as to a tried and trusted friend; had commanded me to remember her and to go to her; and had provided against all possibility of my memory playing me false, by writing the words which invited me to meet her "when the full moon shone on Saint Anthony's Well." Теперь же ее призрачное видение предстало перед мной, как будто я верный, испытанный друг, оно приказывало мне не забывать ее и спешить к ней, оно даже исключило возможность, чтобы память изменила мне, написав слова, которыми призывала к себе: "Когда полный месяц взойдет над источником Святого Антония". What had happened in the interval? Что случилось за этот промежуток времени? What did the supernatural manner of her communication with me mean? Что означал ее сверхъестественный способ сообщаться со мной? What ought my next course of action to be? Как мне теперь поступить? My mother roused me from my reflections. Матушка вывела меня из задумчивости. She stretched out her hand, and suddenly closed the open book on my knee, as if the sight of the writing in it were unendurable to her. Она вдруг протянула руку и захлопнула лежавший у меня на коленях раскрытый альбом, как будто вид написанных там слов был для нее невыносим. "Why don't you speak to me, George?" she said. - Отчего ты не говоришь со мной, Джордж? -вскричала она. "Why do you keep your thoughts to yourself?" - Отчего ты не высказываешь мне своих мыслей? "My mind is lost in confusion," I answered. - Я совсем теряюсь, - возразил я. "I can suggest nothing and explain nothing. - Ничего не могу ни предположить, ни объяснить. My thoughts are all bent on the one question of what I am to do next. Все мои мысли теперь сосредоточены на вопросе, что мне делать. On that point I believe I may say that my mind is made up." Относительно него, кажется, я пришел к заключению. I touched the sketch-book as I spoke. Я указал на альбом и прибавил: "Come what may of it," I said, "I mean to keep the appointment." - Что бы ни вышло из этого, а я намерен повиноваться приглашению. My mother looked at me as if she doubted the evidence of her own senses. Моя мать взглянула на меня, как будто не поверила собственным ушам. "He talks as if it were a real thing!" she exclaimed. - Он говорит, точно это действительно существо?- воскликнула она. "George, you don't really believe that you saw somebody in the summer-house? - Джордж! Разве ты уверен, что в самом деле видел кого нибудь в беседке? The place was empty. Она была пуста. I tell you positively, when you pointed into the summer-house, the place was empty. Положительно говорю тебе, что когда ты указывал на нее, там не было ни души. You have been thinking and thinking of this woman till you persuade yourself that you have actually seen her." Ты все думал об этой женщине и додумался до того, что вообразил, будто видишь ее. I opened the sketch-book again. Я опять раскрыл альбом. "I thought I saw her writing on this page," I answered. - Мне представилось, что она писала на этом листке, - ответил я. "Look at it, and tell me if I was wrong." - Взгляните сюда.., разве я ошибся? My mother refused to look at it. Матушка отказалась смотреть. Steadily as she persisted in taking the rational view, nevertheless the writing frightened her. Хотя она упорно настаивала на своем мнении с разумной точки зрения, написанные слова все таки нагоняли на нее страх. "It is not a week yet," she went on, "since I saw you lying between life and death in your bed at the inn. - Еще недели не прошло, - продолжала она, - как я видела тебя в постели, между жизнью и смертью. How can you talk of keeping the appointment, in your state of health? Где ж тебе ехать на свидание при твоем состоянии здоровья? An appointment with a shadowy Something in your own imagination, which appears and disappears, and leaves substantial writing behind it! И еще свидание с призраком собственного воображения, который является и потом исчезает, оставляя за собой вещественные письмена! It's ridiculous, George; I wonder you can help laughing at yourself." Это смешно, Джордж, удивляюсь, как ты сам не хохочешь над собой. She tried to set the example of laughing at me-with the tears in her eyes, poor soul! as she made the useless effort. Она попыталась показать мне пример, но слезы выступили у бедняжки на глазах, когда она тщетно силилась засмеяться. I began to regret having opened my mind so freely to her. Я уже начинал жалеть, что поделился с ней своими мыслями. "Don't take the matter too seriously, mother," I said. Не принимайте этого так серьезно, матушка, -возразил я. "Perhaps I may not be able to find the place. - Быть может, я не отыщу и указанного места. I never heard of Saint Anthony's Well; I have not the least idea where it is. В жизни не слыхивал про источник Святого Антония, я понятия не имею, где он находится. Suppose I make the discovery, and suppose the journey turns out to be an easy one, would you like to go with me?" Положим, я найду его, положим, путь к нему окажется удобен, - не пожелаете ли вы поехать со мной? "God forbid" cried my mother, fervently. - Сохрани меня Бог! - горячо возразила матушка. "I will have nothing to do with it, George. - Я не хочу иметь ничего общего с этим. You are in a state of delusion; I shall speak to the doctor." Ты заблуждаешься, ты в состоянии ненормальном - я поговорю с доктором. "By all means, my dear mother. - Сделайте это, дорогая моя! Mr. MacGlue is a sensible person. Мистер Мек Глю человек умный. We pass his house on our way home, and we will ask him to dinner. Мы пойдем мимо него, пригласим его обедать. In the meantime, let us say no more on the subject till we see the doctor." А теперь оставим этот разговор, пока не увидимся с доктором. I spoke lightly, but I really meant what I said. Я говорил шутливо, но вполне вознамерился исполнить то, что сказал. My mind was sadly disturbed; my nerves were so shaken that the slightest noises on the road startled me. Я был очень расстроен, нервы мои потрясены до того, что меня пугал малейший шум на дороге. The opinion of a man like Mr. MacGlue, who looked at all mortal matters from the same immovably practical point of view, might really have its use, in my case, as a species of moral remedy. Мнение такого человека, как Мек Глю, который на все земное смотрел с одной и той же неизменно практической точки зрения, действительно могло принести мне пользу как нравственное лекарство. We waited until the dessert was on the table, and the servants had left the dining-room. * * * Мы выждали той минуты, когда десерт стоял на столе и слуги вышли из столовой. Then I told my story to the Scotch doctor as I have told it here; and, that done, I opened the sketch-book to let him see the writing for himself. Тогда я рассказал доктору то, что уже изложено мной выше, и сделав это, я раскрыл альбом, чтобы он сам прочел написанное. Had I turned to the wrong page? Не ошибся ли я страницей? I started to my feet, and held the book close to the light of the lamp that hung over the dining table. Я вскочил со стула и ближе поднес альбом к свету лампы, висевшей над обеденным столом. No: I had found the right page. Нет, страница та самая. There was my half-finished drawing of the waterfall-but where were the two lines of writing beneath? Вот и мой недоконченный эскиз водопада... Где же две строчки, которые были написаны внизу? Gone! Они исчезли! I strained my eyes; I looked and looked. Я напрягал зрение, всматривался и всматривался. And the blank white paper looked back at me. Одна белая бумага отражалась в моем взоре. I placed the open leaf before my mother. Я положил раскрытый альбом перед матушкой. "You saw it as plainly as I did," I said. - Вы видели написанное так же, как я, - сказал я ей. "Are my own eyes deceiving me? - Не обманывает ли меня зрение? Look at the bottom of the page." Взгляните на этот листок. My mother sunk back in her chair with a cry of terror. Матушка откинулась на спинку кресла с восклицанием ужаса. "Gone?" I asked. - Исчезло? - спросил я. "Gone!" - Исчезло! I turned to the doctor. Я повернулся к доктору. He took me completely by surprise. Признаться, он удивил меня до крайности. No incredulous smile appeared on his face; no jesting words passed his lips. На его лице даже не мелькнуло улыбки недоверия, ни одной шутки не сорвалось с его губ. He was listening to us attentively. He was waiting gravely to hear more. Он внимательно слушал меня все время и теперь ждал дальнейшего рассказа. "I declare to you, on my word of honor," I said to him, "that I saw the apparition writing with my pencil at the bottom of that page. - Даю вам честное слово, - сказал я, - что видел, как призрак писал моим карандашом внизу этой страницы. I declare that I took the book in my hand, and saw these words written in it, Уверяю вас, что я взял альбом в руки и увидел написанные слова: 'When the full moon shines on Saint Anthony's Well.' "Когда полный месяц взойдет над источником Святого Антония". Not more than three hours have passed since that time; and, see for yourself, not a vestige of the writing remains." Прошло не более трех часов, и вот, поглядите сами, не остается ни малейшего следа того, что было написано. "Not a vestige of the writing remains," Mr. MacGlue repeated, quietly. - Не остается ни малейшего следа чего либо написанного, - спокойно подтвердил Мек Глю. "If you feel the slightest doubt of what I have told you," I went on, "ask my mother; she will bear witness that she saw the writing too." - Если вы мало мальски сомневаетесь в том, что я вам говорю, - продолжал я, - спросите матушку, она засвидетельствует, что также видела написанное. "I don't doubt that you both saw the writing," answered Mr. MacGlue, with a composure that surprised me. - Я не сомневаюсь, что вы оба видели написанное,- ответил Мек Глю с хладнокровием, которое меня поражало. "Can you account for it?" I asked. - Можете вы объяснить это? - спросил я. "Well," said the impenetrable doctor, "if I set my wits at work, I believe I might account for it to the satisfaction of some people. - Стараюсь объяснить себе, - сказал непроницаемый доктор, - и думаю, что некоторые лица удовлетворятся моим объяснением. For example, I might give you what they call the rational explanation, to begin with. Например, я сперва могу изложить так называемый рациональный взгляд на факты. I might say that you are, to my certain knowledge, in a highly excited nervous condition; and that, when you saw the apparition (as you call it), you simply saw nothing but your own strong impression of an absent woman, who (as I greatly fear) has got on the weak or amatory side of you. Я могу сказать, что вы, как мне достоверно известно, теперь находитесь в состоянии сильного нервного потрясения, поэтому когда видели призрак (по вашему выражению), то видели просто собственное - сильное впечатление, произведенное отсутствующей женщиной, которая (как опасаюсь) задела в вас какую нибудь слабую струну или чувствительную сторону характера. I mean no offense, Mr. Germaine-" Я не имею в виду оскорблять вас, мистер Джермень... "I take no offense, doctor. - Я вовсе не обижаюсь, доктор. But excuse me for speaking plainly-the rational explanation is thrown away on me." Но, простите меня за откровенность, ваше рациональное объяснение напрасный труд относительно меня. "I'll readily excuse you," answered Mr. MacGlue; "the rather that I'm entirely of your opinion. - Охотно прощаю, - ответил Мек Глю. - Тем охотнее, что вполне разделяю ваше мнение. I don't believe in the rational explanation myself." Я сам не придаю никакой веры этому рациональному объяснению. This was surprising, to say the least of it. Это было по меньшей мере удивительно. "What do you believe in?" I inquired. - Что же вы думаете? - спросил я. Mr. MacGlue declined to let me hurry him. Мистер Мек Глю, однако, не позволил мне торопить его. "Wait a little," he said. - Постойте, - сказал он. "There's the irrational explanation to try next. - Теперь надо испробовать нерациональное объяснение. Maybe it will fit itself to the present state of your mind better than the other. Быть может, оно скорее подойдет к вашему настоящему настроению, чем другое. We will say this time that you have really seen the ghost (or double) of a living person. Теперь мы скажем, что вы действительно видели дух (или двойник) живого существа. Very good. Очень хорошо. If you can suppose a disembodied spirit to appear in earthly clothing-of silk or merino, as the case may be-it's no great stretch to suppose, next, that this same spirit is capable of holding a mortal pencil, and of writing mortal words in a mortal sketching-book. Если вы способны представить себе появление бестелесного духа в земном одеянии, положим, шелковом или шерстяном, как случится, небольшого усилия будет стоить, чтобы предположить, что этот дух может держать в руках земной карандаш и писать земными словами в земном альбоме для рисунков. And if the ghost vanishes (which your ghost did), it seems supernaturally appropriate that the writing should follow the example and vanish too. Когда призрак исчезает (что было с вашим призраком), то логика сверхъестественного, по видимому, требует, чтобы его письмо последовало этому примеру и также исчезло. And the reason of the vanishment may be (if you want a reason), either that the ghost does not like letting a stranger like me into its secrets, or that vanishing is a settled habit of ghosts and of everything associated with them, or that this ghost has changed its mind in the course of three hours (being the ghost of a woman, I am sure that's not wonderful), and doesn't care to see you 'when the full moon shines on Saint Anthony's Well.' А причина такого исчезновения (если вам нужна причина) может заключаться или в том, что привидение не желает посвящать в свои тайны человека постороннего, как я, например, или в том, что исчезать свойственно призракам и всему связанному с ними, или, наконец, в том, что привидение передумало за эти три часа (меня нисколько это не удивило бы в призраке женщины) и не желает больше видеться с вами, "когда взойдет полный месяц над источником Святого Антония". There's the irrational explanation for you. Вот вам нерациональное объяснение. And, speaking for myself, I'm bound to add that I don't set a pin's value on that explanation either." О себе я должен сказать, что не ставлю ни во что и это объяснение. Mr. MacGlue's sublime indifference to both sides of the question began to irritate me. Заметное равнодушие доктора к обеим сторонам вопроса начинало раздражать меня. "In plain words, doctor," I said, "you don't think the circumstances that I have mentioned to you worthy of serious investigation?" - Попросту сказать, доктор, - заметил я, - вы не считали этого обстоятельства стоящим серьезного исследования. "I don't think serious investigation capable of dealing with the circumstances," answered the doctor. - Я не думаю, чтобы серьезное исследование можно было применить к нему, - возразил доктор. "Put it in that way, and you put it right. - Допустив это, вы будете правы. Just look round you. Осмотритесь вокруг. Here we three persons are alive and hearty at this snug table. Вот мы сидим здесь трое за уютным столом, живые и бодрые. If (which God forbid!) good Mistress Germaine or yourself were to fall down dead in another moment, I, doctor as I am, could no more explain what first principle of life and movement had been suddenly extinguished in you than the dog there sleeping on the hearth-rug. Если бы (чего Боже сохрани!) добрая мистрис Джермень или вы сами вдруг упали мертвыми, я, хотя и доктор, не больше мог бы объяснить, какого рода основное начало жизни и движения внезапно погасло в вас, чем собака, которая лежит там на ковре у камина. If I am content to sit down ignorant in the face of such an impenetrable mystery as this-presented to me, day after day, every time I see a living creature come into the world or go out of it-why may I not sit down content in the face of your lady in the summer-house, and say she's altogether beyond my fathoming, and there is an end of her?" Когда я спокойно пребываю в невежестве относительно этой непроницаемой тайны, представляющейся мне день за днем каждый раз, когда я присутствую при появлении на свет живого существа или при отходе его из этого мира, почему бы мне не оставаться спокойным относительно вашей дамы в беседке и не сказать, что она свыше моего понимания, и баста! At those words my mother joined in the conversation for the first time. Тут матушка вмешалась в разговор. "Ah, sir," she said, "if you could only persuade my son to take your sensible view, how happy I should be! - Ах, доктор! - сказала она. - Если бы вы только могли убедить моего сына взглянуть на этот вопрос так же рассудительно, как вы, я была бы очень счастлива. Would you believe it?-he positively means (if he can find the place) to go to Saint Anthony's Well!" Представьте себе, от твердо вознамерился (если отыщет это место) ехать к источнику Святого Антония. Even this revelation entirely failed to surprise Mr. MacGlue. Даже это сообщение нисколько, не удивило доктора Мек Глю. "Ay, ay. - Вот что. He means to keep his appointment with the ghost, does he? Он намерен явиться на свидание, назначенное ему привидением? Well, I can be of some service to him if he sticks to his resolution. Да, да я могу оказать ему услугу, если он останется при своем намерении. I can tell him of another man who kept a written appointment with a ghost, and what came of it." Я расскажу ему про другого человека, который также послушался указания, написанного призраком, расскажу и то, что вышло из этого. This was a startling announcement. Такое заявление могло поразить. Did he really mean what he said? Неужели он говорил не шутя? "Are you in jest or in earnest?" I asked. - Вы говорите искренно или шутите? - спросил я его. "I never joke, sir," said Mr. MacGlue. - Я никогда не шучу, сударь, - возразил Мек Глю. "No sick person really believes in a doctor who jokes. - Ни один больной не будет иметь веры в доктора, способного шутить. I defy you to show me a man at the head of our profession who has ever been discovered in high spirits (in medical hours) by his nearest and dearest friend. Укажите ка мне хорошего доктора, которого самые близкие друзья когда либо видели в шутливом расположении духа (на практике). You may have wondered, I dare say, at seeing me take your strange narrative as coolly as I do. Вы, пожалуй, дивились моему хладнокровию, когда рассказывали мне вашу странную историю. It comes naturally, sir. Однако это естественно, сэр. Yours is not the first story of a ghost and a pencil that I have heard." Не вы первый рассказываете мне историю о призраке и карандаше. "Do you mean to tell me," I said, "that you know of another man who has seen what I have seen?" - Разве вы хотите сказать, что слышали о другом, кто видел то же, что видел я? "That's just what I mean to tell you," rejoined the doctor. - Именно это и хочу сказать, - возразил доктор. "The man was a far-away Scots cousin of my late wife, who bore the honorable name of Bruce, and followed a seafaring life. - Тот человек был шотландец, дальний родственник моей покойной жены. Он носил благородное имя Брюс и вел образ жизни моряка. I'll take another glass of the sherry wine, just to wet my whistle, as the vulgar saying is, before I begin. Позвольте, я сперва выпью рюмку хереса, чтобы промочить горло, как говорится в простонародье. Well, you must know, Bruce was mate of a bark at the time I'm speaking of, and he was on a voyage from Liverpool to New Brunswick. Итак, доложу вам, Брюс был подшкипер на трехмачтовом корабле, шедшем из Ливерпуля в Новый Брауншвейг. At noon one day, he and the captain, having taken their observation of the sun, were hard at it below, working out the latitude and longitude on their slates. Однажды они со шкипером, в полдень, определив по солнцу точку, где находилось судно, усердно выводили на своих досках вычисления долготы и широты. Bruce, in his cabin, looked across through the open door of the captain's cabin opposite. Сидя у себя в каюте, Брюс случайно взглянул в отворенную дверь каюты шкипера, которая была напротив. 'What do you make it, sir?' says Brace. - Как выходит у вас, сэр? - спросил Брюс. The man in the captain's cabin looked up. - Человек, сидевший в каюте шкипера, поднял голову. And what did Bruce see? И что же увидел Брюс? The face of the captain? Лицо шкипера? Devil a bit of it-the face of a total stranger! Черта с два, - лицо совершенно ему незнакомое! Up jumps Bruce, with his heart going full gallop all in a moment, and searches for the captain on deck, and finds him much as usual, with his calculations done, and his latitude and longitude off his mind for the day. Мой Брюс соскочил со стула, а сердце у него так и колотится, летит он отыскивать шкипера на верхней палубе. Шкипер оказался там, ни дать ни взять, как и прежде всегда бывал, когда после вычислений отбрасывал на тот день заботу о долготе и широте. 'There's somebody at your des k, sir,' says Bruce. - Кто то сидит у вашей конторки, сэр, - говорит ему Брюс. 'He's writing on your slate; and he's a total stranger to me.' - Он пишет на вашей доске, и мне совсем незнаком. ' A stranger in my cabin?' says the captain. - Незнакомец в моей каюте? - спрашивает шкипер. 'Why, Mr. Bruce, the ship has been six weeks out of port. - Помилуйте, Брюс, мы вышли из гавани шесть недель назад. How did he get on board?' Как он мог попасть на корабль? Bruce doesn't know how, but he sticks to his story. - Брюс не в состоянии объяснить этого, но упорно стоит на своем. Away goes the captain, and bursts like a whirlwind into his cabin, and finds nobody there. Шкипер бежит вниз, как вихрь врывается в свою каюту и не находит там никого. Bruce himself is obliged to acknowledge that the place is certainly empty. Сам Брюс должен был сознаться, что каюта несомненно пуста. 'If I didn't know you were a sober man,' says the captain, 'I should charge you with drinking. - Если бы я не знал, что вы не пьете, - говорит капитан, - то подумал бы, что вы пьяны. As it is, I'll hold you accountable for nothing worse than dreaming. Теперь я обвиню вас только в том, что вы вздремнули. Don't do it again, Mr. Bruce.' Не повторяйте этого, Брюс. Bruce sticks to his story; Bruce swears he saw the man writing on the captain's slate. - Брюс настаивает на своем, он клянется, что видел человека, который писал на аспидной доске шкипера. The captain takes up the slate and looks at it. Тот берет доску и смотрит на нее. 'Lord save us and bless us!' says he; 'here the writing is, sure enough!' - Господи помилуй и спаси нас! - восклицает он, -тут действительно написано. Bruce looks at it too, and sees the writing as plainly as can be, in these words: - Брюс в свою очередь смотрит на доску и видит так ясно, как только можно видеть, написанные слова: ' Steer to the nor'-west.' "Правь на сев воет". That, and no more.-Ah, goodness me, narrating is dry work, Mr. Germaine. И больше ничего. Ах! Мистер Джермень, пересыхает в горле, когда рассказываешь. With your leave, I'll take another drop of the sherry wine. С вашего позволения, я выпью еще капельку хереса. "Well (it's fine old wine, that; look at the oily drops running down the glass)-well, steering to the north-west, you will understand, was out of the captain's course. Вот это хорошо! (Славное старое вино, посмотрите, как маслянистые капли стекают по краям рюмки на дно). Надо вам заметить, что направить курс корабля к северо востоку значило уклониться от пути. Nevertheless, finding no solution of the mystery on board the ship, and the weather at the time being fine, the captain determined, while the daylight lasted, to alter his course, and see what came of it. Ну с, капитан решил, долго не думая, так как не находил на корабле разгадки тайны и погода стояла хорошая, переменить курс, пока еще не стемнело, и посмотреть, что из этого выйдет. Toward three o'clock in the afternoon an iceberg came of it; with a wrecked ship stove in, and frozen fast to the ice; and the passengers and crew nigh to death with cold and exhaustion. Вышла ледяная глыба, которая показалась часу в четвертом, к ней примерз врезавшийся в нее разбитый корабль, пассажиры и экипаж почти до смерти были измучены и окоченели от стужи. Wonderful enough, you will say; but more remains behind. Это удивительно, скажете вы, но далее становится еще удивительнее. As the mate was helping one of the rescued passengers up the side of the bark, who should he turn out to be but the very man whose ghostly appearance Bruce had seen in the captain's cabin writing on the captain's slate! Подшкипер помогал одному из спасенных пассажиров подняться на борт корабля. Как бы вы думали, кто это был? Тот самый человек, которого призрачное явление представило Брюсу в каюте шкипера пишущим на его доске! And more than that-if your capacity for being surprised isn't clean worn out by this time-the passenger recognized the bark as the very vessel which he had seen in a dream at noon that day. Более того, если ваша способность изумляться еще не истощилась вконец, пассажир узнал корабль как то самое судно, которое ему приснилось в полдень. He had even spoken of it to one of the officers on board the wrecked ship when he woke. Он даже говорил о нем кому то из офицеров на разбитом корабле, когда проснулся. 'We shall be rescued to-day,' he had said; and he had exactly described the rig of the bark hours and hours before the vessel herself hove in view. - Нас спасут сегодня, - сказал он и в точности описал вооружение трехмачтового судна задолго до того, когда оно показалось. Now you know, Mr. Germaine, how my wife's far-away cousin kept an appointment with a ghost, and what came of it."* Теперь вы знаете, мистер Джермень, как дальний родственник моей жены, пошел по зову привидения и что вышло из этого . Concluding his story in these words, the doctor helped himself to another glass of the "sherry wine." Закончив этими словами свой рассказ, доктор выпил еще рюмку хереса. I was not satisfied yet; I wanted to know more. Однако я не удовлетворился, я хотел знать больше. "The writing on the slate," I said. "Did it remain there, or did it vanish like the writing in my book?" - А написанное на доске, - спросил я, - осталось оно или исчезло подобно словам в моем альбоме? Mr. MacGlue's answer disappointed me. Ответ доктора Мек Глю обманул мое ожидание. He had never asked, and had never heard, whether the writing had remained or not. Он никогда не интересовался и никогда не слышал, сохранилось ли написанное на доске, или нет. He had told me all that he knew, and he had but one thing more to say, and that was in the nature of a remark with a moral attached to it. Он сказал мне все, что ему известно, прибавил он только одно еще нечто в виде замечания с поучительным наставлением: "There's a marvelous resemblance, Mr. Germaine, between your story and Bruce's story. - Между вашей историей, мистер Джермень, и Брюсовой сходство удивительное. The main difference, as I see it, is this. Главное различие, насколько я могу судить, состоит в следующем. The passenger's appointment proved to be the salvation of a whole ship's company. Там указание призрака спасло всех людей, находившихся на корабле. I very much doubt whether the lady's appointment will prove to be the salvation of You." Признаться, я сомневаюсь, послужит ли приглашение дамы к вашему спасению. I silently reconsidered the strange narrative which had just been related to me. Я молча обдумывал странный рассказ, который только что слышал. Another man had seen what I had seen-had done what I proposed to do! Другой видел то же, что я, сделал то же, что я был намерен сделать! My mother noticed with grave displeasure the strong impression which Mr. MacGlue had produced on my mind. Матушка приметила с большим неудовольствием, какое сильное впечатление произвел на меня мистер Мек Глю. "I wish you had kept your story to yourself, doctor," she said, sharply. - Я жалею, доктор, что вы не оставили вашей истории при себе, - сказала она резко. "May I ask why, madam?" - Позвольте узнать, почему, сударыня? "You have confirmed my son, sir, in his resolution to go to Saint Anthony's Well." - Вы утвердили моего сына в намерении ехать к источнику Святого Антония. Mr. MacGlue quietly consulted his pocket almanac before he replied. Мек Глю хладнокровно заглянул в свой карманный календарь, прежде чем ответил. "It's the full moon on the ninth of the month," he said. - Полнолуние наступает с девятого числа, - сказал он. "That gives Mr. Germaine some days of rest, ma'am, before he takes the journey. - Таким образом, мистер Джермень отдохнет несколько дней до отъезда. If he travels in his own comfortable carriage-whatever I may think, morally speaking, of his enterprise-I can't say, medically speaking, that I believe it will do him much harm." Если он отправится в своем собственном покойном экипаже, то, каково бы ни было мое мнение о его поездке в нравственном отношении, как врач, я нахожу, что она не причинит ему вреда. "You know where Saint Anthony's Well is?" I interposed. - Знаете вы, где источник Святого Антония? -вмешался я. "I must be mighty ignorant of Edinburgh not to know that," replied the doctor. - Это знает каждый, кто мало мальски знаком с Эдинбургом. "Is the Well in Edinburgh, then?" - Стало быть, он в Эдинбурге? "It's just outside Edinburgh-looks down on it, as you may say. - На самой окраине города.., так сказать, смотрит на него с высоты. You follow the old street called the Canongate to the end. Пройдите всю старую Канонгетскую улицу до конца. You turn to your right past the famous Palace of Holyrood; you cross the Park and the Drive, and take your way upward to the ruins of Anthony's Chapel, on the shoulder of the hill-and there you are! Поверните направо и ступайте мимо знаменитого Холирудского дворца, через парк и аллею поднимитесь к развалинам часовни Святого Антония, на склоне горы, и тут он как раз. There's a high rock behind the chapel, and at the foot of it you will find the spring they call Anthony's Well. За часовней громадный камень, у его подножия бьет источник Святого Антония. It's thought a pretty view by moonlight; and they tell me it's no longer beset at night by bad characters, as it used to be in the old time." Вид красив при лунном свете, и я слышал, что там уже не водятся мошенники, как в былое время. My mother, in graver and graver displeasure, rose to retire to the drawing-room. Матушка, очевидно, все больше и больше недовольная, встала, чтобы пройти в гостиную. "I confess you have disappointed me," she said to Mr. MacGlue. - Признаться, я не ожидала этого от вас, - сказала она доктору. "I should have thought you would have been the last man to encourage my son in an act of imprudence." - Никогда бы я не поверила, что вы способны поддерживать моего сына в его сумасбродстве. "Craving your pardon, madam, your son requires no encouragement. I can see for myself that his mind is made up. - Прошу извинения, сударыня, ваш сын не нуждается ни в какой поддержке, я вижу ясно, что его решение принято. Where is the use of a person like me trying to stop him? Какая в том польза, если я буду стараться отговорить его от задуманного? Dear madam, if he won't profit by your advice, what hope can I have that he will take mine?" Он не слушает вашего совета, любезная мистрис Джермень, могу ли я надеяться, чтобы он послушал мой? Mr. MacGlue pointed this artful compliment by a bow of the deepest respect, and threw open the door for my mother to pass out. Мек Глю заключил свой ловкий комплимент наипочтительнейшим поклоном и распахнул перед матушкой дверь. When we were left together over our wine, I asked the doctor how soon I might safely start on my journey to Edinburgh. Когда мы с доктором остались с глазу на глаз, выпить стакан вина, я спросил его, скоро ли мне можно отправиться в Эдинбург без вреда для здоровья. "Take two days to do the journey, and you may start, if you're bent on it, at the beginning of the week. - Выделите два дня на дорогу и поезжайте, если непременно хотите, в начале будущей недели. But mind this," added the prudent doctor, "though I own I'm anxious to hear what comes of your expedition-understand at the same time, so far as the lady is concerned, that I wash my hands of the consequences."- * The doctor's narrative is not imaginary. It will be found related in full detail, and authenticated by names and dates, in Robert Dale Owen's very interesting work called "Footfalls on the Boundary of Another World." The author gladly takes this opportunity of acknowledging his obligations to Mr. Owen's remarkable book. Одно прошу вас помнить, - прибавил осторожный доктор, - я умываю руки от всяких последствий относительно дамы, которая тут замешана, хотя очень сильно хочу узнать, что из вашей поездки выйдет. CHAPTER X. SAINT ANTHONY'S WELL. Глава X ИСТОЧНИК СВЯТОГО АНТОНИЯ I STOOD on the rocky eminence in front of the ruins of Saint Anthony's Chapel, and looked on the magnificent view of Edinburgh and of the old Palace of Holyrood, bathed in the light of the full moon. Я стоял на скалистом возвышении против часовни Святого Антония и смотрел на великолепный вид Эдинбурга и старого Голирудского дворца, залитых светом полной луны. The Well, as the doctor's instructions had informed me, was behind the chapel. Источник, как сообщил мне доктор, находился над развалинами. I waited for some minutes in front of the ruin, partly to recover my breath after ascending the hill; partly, I own, to master the nervous agitation which the sense of my position at that moment had aroused in me. Я остановился перед ними на минуту, отчасти чтобы перевести дух после подъема на гору, отчасти, признаться, чтобы побороть нервное волнение, овладевшее мной в эти минуты. The woman, or the apparition of the woman-it might be either-was perhaps within a few yards of the place that I occupied. Женщина или призрак женщины, могло быть и то и другое, возможно, находилась в нескольких ярдах от того места, где был я. Not a living creature appeared in front of the chapel. Ни одного живого существа не показывалось у развалин. Not a sound caught my ear from any part of the solitary hill. Ни одного звука не доносилось до моих ушей с какой бы ни было части пустынной горы. I tried to fix my whole attention on the beauties of the moonlit view. Я силился сосредоточить все внимание на красотах окрестностей, озаренных луной. It was not to be done. И думать нечего! My mind was far away from the objects on which my eyes rested. Мысли мои были далеки от предметов, на которых останавливались глаза. My mind was with the woman whom I had seen in the summer-house writing in my book. Их занимала женщина, виденная мною в беседке и писавшая в моем альбоме. I turned to skirt the side of the chapel. Я повернул в сторону, чтобы обойти вокруг часовни. A few steps more over the broken ground brought me within view of the Well, and of the high boulder or rock from the foot of which the waters gushed brightly in the light of the moon. Сделав несколько шагов по неровной почве, я очутился вблизи источника и большого камня, или скалы, у подножия которого вода струилась блестящей лентой при лунном сиянии. She was there. Она была там. I recognized her figure as she stood leaning against the rock, with her hands crossed in front of her, lost in thought. Я узнал ее фигуру, когда она стояла, прислонившись к скале, скрестив руки и погруженная в задумчивость. I recognized her face as she looked up quickly, startled by the sound of my footsteps in the deep stillness of the night. Я узнал ее лицо, когда она быстро подняла голову, испуганная звуком моих шагов, гулких среди глубокой ночной тишины. Was it the woman, or the apparition of the woman? Она ли это, или только ее призрак? I waited, looking at her in silence. Я ждал.., глядя на нее молча. She spoke. Она заговорила. The sound of her voice was not the mysterious sound that I had heard in the summer-house. It was the sound I had heard on the bridge when we first met in the dim evening light. Голос ее не имел того таинственного звука, который раздавался в беседке... Это был тот же голос, который я слышал на мосту, когда мы встретились в первый раз в смутном полусвете вечерних сумерек. "Who are you? - Кто вы? What do you want?" Что вам надо? As those words passed her lips, she recognized me. Слова эти едва сорвались с ее губ, как она узнала меня. "You here!" she went on, advancing a step, in uncontrollable surprise. - Вы здесь! - продолжала она, сделав шаг вперед в порыве неудержимого изумления. "What does this mean?" - Что это значит? "I am here," I answered, "to meet you, by your own appointment." - Вы мне назначили здесь свидание, - ответил я. She stepped back again, leaning against the rock. Она отступила назад и прислонилась к скале. The moonlight shone full upon her face. Лучи месяца ударяли ей прямо в лицо. There was terror as well as astonishment in her eyes while they now looked at me. Она глядела на меня во все глаза, в них отражались страх и вместе изумление. "I don't understand you," she said. "I have not seen you since you spoke to me on the bridge." - Я не понимаю вас, - сказала она, - мы не виделись после встречи на мосту. "Pardon me," I replied. "I have seen you-or the appearance of you-since that time. - Извините, я видел вас или ваш призрак, -возразил я. I heard you speak. - Я слышал, как вы говорили. I saw you write." Я видел, как вы писали. She looked at me with the strangest expression of mingled resentment and curiosity. Она посмотрела на меня со странным выражением негодования и любопытства. "What did I say?" she asked. - Что я говорила? - спросила она. "What did I write?" - Что я писала? "You said, - Вы, сказали: 'Remember me. "Помни меня! Come to me.' Приди ко мне". You wrote, Вы написали: 'When the full moon shines on Saint Anthony's Well.'" "Когда полный месяц взойдет над источником Святого Антония". "Where?" she cried. - Где? - вскричала она. "Where did I do that?" - Где я сделала это? "In a summer-house which stands by a waterfall," I answered. - В беседке возле водопада, - ответил я. "Do you know the place?" - Знакомо вам это место? Her head sunk back against the rock. Голова ее опустилась на грудь. A low cry of terror burst from her. Тихий крик ужаса сорвался с губ. Her arm, resting on the rock, dropped at her side. Рука, на которую она опиралась, соскользнула бессильно. I hurriedly approached her, in the fear that she might fall on the stony ground. Я бросился к ней в страхе, чтобы она сама не упала на камни. She rallied her failing strength. Она вдруг собралась с силами. "Don't touch me!" she exclaimed. - Не трогайте меня! - воскликнула она. "Stand back, sir. - Отойдите, сэр! You frighten me." Вы пугаете меня! I tried to soothe her. Я старался успокоить ее. "Why do I frighten you? - Отчего я пугаю вас? You know who I am. Ведь вы знаете, кто я. Can you doubt my interest in you, after I have been the means of saving your life?" Можете ли вы сомневаться в моем участии после того, как я стал виновником спасения вашей жизни? Her reserve vanished in an instant. Ее холодность исчезла мгновенно. She advanced without hesitation, and took me by the hand. Она подошла ко мне без малейшего колебания и взяла меня за руку. "I ought to thank you," she said. "And I do. - Мне надо благодарить вас, - сказала она, - и я благодарю. I am not so ungrateful as I seem. Я не так неблагодарна, как кажусь. I am not a wicked woman, sir-I was mad with misery when I tried to drown myself. Я не дурная женщина, сэр.., я обезумела от горя, когда хотела утонуть. Don't distrust me! Не подозревайте меня! Don't despise me!" Не презирайте меня! She stopped; I saw the tears on her cheeks. Она остановилась.., я увидел слезы на ее щеках. With a sudden contempt for herself, she dashed them away. С внезапным презрением к себе она быстро отерла их. Her whole tone and manner altered once more. Ее обращение и тон вдруг изменились опять. Her reserve returned; she looked at me with a strange flash of suspicion and defiance in her eyes. Холодность вернулась. Она посмотрела на меня подозрительно и с вызовом в глазах. "Mind this!" she said, loudly and abruptly, "you were dreaming when you thought you saw me writing. You didn't see me; you never heard me speak. - Знайте одно! - сказала она громко и резко. - Вам снилось, когда вы воображали, что видели меня, вы никогда не слышали меня. How could I say those familiar words to a stranger like you? Разве могла я сказать человеку незнакомому такие дружеские слова? It's all your fancy-and you try to frighten me by talking of it as if it was a real thing!" Все одна ваша фантазия.., и вы хотите напугать меня, говоря, как будто это действительно было. She changed again; her eyes softened to the sad and tender look which made them so irresistibly beautiful. Опять в ней произошла перемена, глаза ее приняли нежное и грустное выражение, которое придавало им неодолимое очарование. She drew her cloak round her with a shudder, as if she felt the chill of the night air. Она плотнее закуталась в плащ, вздрогнув, как будто почувствовала ночной холод. "What is the matter with me?" I heard her say to herself. - Что со мной? - прошептала она про себя, однако, я услышал. "Why do I trust this man in my dreams? - Отчего я верю этому человеку во сне? And why am I ashamed of it when I wake?" Отчего я стыжусь моего доверия наяву? That strange outburst encouraged me. Ее странное восклицание ободрило меня. I risked letting her know that I had overheard her last words. Я рискнул, сказать ей, что подслушал ее последние слова. "If you trust me in your dreams, you only do me justice," I said. - Если вы верите мне во сне, то оказываете только справедливость. "Do me justice now; give me your confidence. Будьте справедливы ко мне и теперь, окажите доверие. You are alone-you are in trouble-you want a friend's help. Вы одни.., в горе.., вам нужна помощь друга. I am waiting to help you." Я жду, чтобы вы дали мне возможность помочь вам. She hesitated. Она колебалась. I tried to take her hand. Я попробовал взять ее руку. The strange creature drew it away with a cry of alarm: her one great fear seemed to be the fear of letting me touch her. Странное создание отдернуло ее, вскрикнув от испуга, по видимому, она страшно боялась, чтобы я прикоснулся к ней. "Give me time to think of it," she said. - Дайте мне время подумать, - сказала она. "You don't know what I have got to think of. - Вы не знаете, что я все должна принимать в соображение. Give me till to-morrow; and let me write. Дайте мне сроку до завтра и позвольте написать вам. Are you staying in Edinburgh?" Вы живете в Эдинбурге? I thought it wise to be satisfied-in appearance at least-with this concession. Я нашел, что мне благоразумнее будет довольствоваться, по крайней мере, наружно, этой уступкой. Taking out my card, I wrote on it in pencil the address of the hotel at which I was staying. Я вынул свою визитную карточку и написал на ней карандашом адрес той гостиницы, где я остановился. She read the card by the moonlight when I put it into her hand. Она прочла мою карточку при лунном свете, когда взяла ее в руки. "George!" she repeated to herself, stealing another look at me as the name passed her lips. "'George Germaine.' I never heard of 'Germaine.' But 'George' reminds me of old times." - Джордж, - повторила она про себя, украдкой взглянув мне в лицо в то время, как произносила мое имя, - Джордж Джермены Я никогда не слышала фамилии Джермены Но имя Джордж напоминает мне доброе старое время. She smiled sadly at some passing fancy or remembrance in which I was not permitted to share. Она грустно улыбнулась мимолетной мысли или воспоминанию, в котором мне места уделено не было. "There is nothing very wonderful in your being called 'George,'" she went on, after a while. - Нет ничего удивительного собственно в том, что вас зовут Джордж, - продолжала она немного погодя. "The name is common enough: one meets with it everywhere as a man's name And yet-" Her eyes finished the sentence; her eyes said to me, - Имя это очень обыкновенно.., оно встречается повсюду. А все же... Глаза ее досказали мне остальное: "I am not so much afraid of you, now I know that you are called 'George.'" "Я меньше боюсь вас теперь, когда узнала, что ваше имя Джордж". So she unconsciously led me to the brink of discovery! Так она бессознательно привела к тому, что мы оказались буквально от открытия на волосок. If I had only asked her what associations she connected with my Christian name-if I had only persuaded her to speak in the briefest and most guarded terms of her past life-the barrier between us, which the change in our names and the lapse of ten years had raised, must have been broken down; the recognition must have followed. Спроси я только, какие воспоминания она связывала с моим именем, убеди я ее рассказать мне о своей прошлой жизни в самых кратких и сдержанных словах, преграда, воздвигнутая между нами переменой фамилии и временным пространством в десять лет, рухнула бы разом, мы непременно узнали бы друг друга. But I never even thought of it; and for this simple reason-I was in love with her. Но я не подумал ни о чем подобном. И причина тому простая - я влюбился. The purely selfish idea of winning my way to her favorable regard by taking instant advantage of the new interest that I had awakened in her was the one idea which occurred to my mind. У меня была на уме одна чисто эгоистичная мысль заслужить ее благосклонное внимание, немедленно воспользовавшись преимуществом, которое мне давало вновь вызванное ко мне участие. "Don't wait to write to me," I said. - Не откладывайте, чтобы писать, - возразил я. "Don't put it off till to-morrow. - Не откладывайте до завтра. Who knows what may happen before to-morrow? Как знать, что принесет следующий день? Surely I deserve some little return for the sympathy that I feel with you? Ведь заслуживаю же я хоть какого нибудь ответа на мое сочувствие к вам! I don't ask for much. Я требую немногого. Make me happy by making me of some service to you before we part to-night." Осчастливьте меня, прежде чем мы разойдемся сегодня, дав мне возможность оказать вам услугу. I took her hand, this time, before she was aware of me. Я взял ее руку, на этот раз так, что она не успела заметить этого заранее. The whole woman seemed to yield at my touch. Она как будто всем существом поддалась моему прикосновению. Her hand lay unresistingly in mine; her charming figure came by soft gradations nearer and nearer to me; her head almost touched my shoulder. Ее рука лежала без сопротивления в моей руке, ее очаровательный стан постепенно придвигался ко мне все ближе и ближе, голова ее почти касалась моего плеча. She murmured in faint accents, broken by sighs, Она шептала едва слышно, между вздохами: "Don't take advantage of me. - Не пользуйтесь вашим преимуществом. I am so friendless; I am so completely in your power." Я так одинока, я совершенно в вашей власти. Before I could answer, before I could move, her hand closed on mine; her head sunk on my shoulder: she burst into tears. Я не успел ответить, не успел пошевельнуться, как рука ее сжала мою руку, ее голова упала на мое плечо, она залилась слезами. Any man, not an inbred and inborn villain, would have respected her at that moment. Только закоснелый подлец не уважил бы ее горя. I put her hand on my arm and led her away gently past the ruined chapel, and down the slope of the hill. Я взял ее под руку и тихо повел мимо развалин вниз с горы. "This lonely place is frightening you," I said. - Это пустынное место наводит на вас страх, -сказал я. "Let us walk a little, and you will soon be yourself again." - Пройдемтесь немного, вы скоро оправитесь. She smiled through her tears like a child. Она улыбнулась сквозь слезы, как ребенок. "Yes," she said, eagerly. "But not that way." - Хорошо, - ответила она с живостью, - только не в эту сторону. I had accidentally taken the direction which led away from the city; she begged me to turn toward the houses and the streets. Случайно я пошел по направлению, которое удаляло нас от города. Она попросила меня повернуть к домам и улицам. We walked back toward Edinburgh. Мы пошли обратно к Эдинбургу. She eyed me, as we went on in the moonlight, with innocent, wondering looks. Она рассматривала меня, пока мы шли в лунном свете, невинным, изумленным взором. "What an unaccountable influence you have over me!" she exclaimed. - Какое непонятное влияние вы производите на меня! - воскликнула она. "Did you ever see me, did you ever hear my name, before we met that evening at the river?" - Видели вы меня когда нибудь.., слышали вы мое имя.., до того вечера, когда мы встретились у реки? "Never." - Никогда! "And I never heard your name, and never saw you before. - И я никогда не слышала вашей фамилии и никогда не видала вас до этого. Strange! very strange! Странно! Очень странно! Ah! Ах! I remember somebody-only an old woman, sir-who might once have explained it. Я помню одну старушку.., только она могла бы объяснить это. Where shall I find the like of her now?" Где мне найти теперь подобную ей? She sighed bitterly. Она глубоко вздохнула. The lost friend or relative had evidently been dear to her. Очевидно, она любила умершую родственницу или добрую знакомую. "A relation of yours?" I inquired-more to keep her talking than because I felt any interest in any member of her family but herself. - Вы говорите про родственницу? - спросил я, скорее для поддержания разговора, чем интересуясь каким либо членом из ее семейства, кроме нее самой. We were again on the brink of discovery. Опять мы были на волосок от того, чтобы все раскрылось. And again it was decreed that we were to advance no further. И снова нам было суждено не пойти дальше! "Don't ask me about my relations!" she broke out. - Не говорите мне про моих родных! - вскричала она. "I daren't think of the dead and gone, in the trouble that is trying me now. - Я не смею вспомнить про тех, кого не стало, в моем настоящем горе. If I speak of the old times at home, I shall only burst out crying again, and distress you. Если я заговорю про былое время под родным кровом, я только снова зарыдаю и приведу вас в смущение. Talk of something else, sir-talk of something else." Говорите о чем нибудь другом, говорите о другом! The mystery of the apparition in the summer-house was not cleared up yet. Тайна появления призрака в беседке еще не объяснилась. I took my opportunity of approaching the subject. Я воспользовался случаем, чтобы приступить к этому предмету. "You spoke a little while since of dreaming of me," I began. - Вы упомянули с минуту назад, что я снился вам,- начал я. "Tell me your dream." - Расскажите мне ваш сон. "I hardly know whether it was a dream or whether it was something else," she answered. - Я не уверена, сон ли это был, или что нибудь другое, - ответила она. "I call it a dream for want of a better word." - Я называю сном, не находя лучшего выражения. "Did it happen at night?" - Ночью привиделся он вам? "No. In the daytime-in the afternoon." - Нет, днем.., после полудня. "Late in the afternoon?" - Поздно? "Yes-close on the evening." - Да, пред вечером. My memory reverted to the doctor's story of the shipwrecked passenger, whose ghostly "double" had appeared in the vessel that was to rescue him, and who had himself seen that vessel in a dream. Я вспомнил рассказ доктора о пассажире на разбитом судне, двойник которого призрачный явился на корабле, предназначенном спасти его, тогда как сам он видел этот корабль во сне. "Do you remember the day of the month and the hour?" I asked. - Помните вы число и час? - спросил я. She mentioned the day, and she mentioned the hour. Она назвала число и сказала час. It was the day when my mother and I had visited the waterfall. Это был тот самый день, когда мы с матушкой ездили к водопаду. It was the hour when I had seen the apparition in the summer-house writing in my book! Час был именно тот, когда я видел в беседке призрак, писавший в моем альбоме! I stopped in irrepressible astonishment. Я остановился, пораженный изумлением. We had walked by this time nearly as far on the way back to the city as the old Palace of Holyrood. Между тем мы уже прошли назад к городу до Голирудского дворца. My companion, after a glance at me, turned and looked at the rugged old building, mellowed into quiet beauty by the lovely moonlight. Моя спутница, взглянув сперва на меня, повернулась и стала смотреть на угловатое старое здание, залитое мягким, тихим, пленительным светом луны. "This is my favorite walk," she said, simply, "since I have been in Edinburgh. - Это моя любимая прогулка с тех пор, как я в Эдинбурге, - сказала она просто. I don't mind the loneliness. I like the perfect tranquillity here at night." - Я не боюсь безлюдья.., мне нравится абсолютная тишина, которая царствует здесь ночью. She glanced at me again. Она опять взглянула на меня. "What is the matter?" she asked. - Что с вами? - спросила она. "You say nothing; you only look at me." - Вы ничего не говорите и только смотрите на меня. "I want to hear more of your dream," I said. - Мне хотелось бы узнать больше о вашем сне, -ответил я. "How did you come to be sleeping in the daytime?" - Как вы могли спать днем? "It is not easy to say what I was doing," she replied, as we walked on again. - Нелегко рассказать, что я делала, - возразила она, между тем как мы пошли дальше. "I was miserably anxious and ill. I felt my helpless condition keenly on that day. - Я была страшно расстроена и больна.., в этот день я чувствовала особенно глубоко мое беспомощное положение. It was dinner-time, I remember, and I had no appetite. Было время обеда, как теперь помню, мне есть не хотелось. I went upstairs (at the inn where I am staying), and lay down, quite worn out, on my bed. Я пошла наверх (в гостинице, где остановилась) и бросилась на постель в совершенном изнеможении. I don't know whether I fainted or whether I slept; I lost all consciousness of what was going on about me, and I got some other consciousness in its place. Не знаю, лишилась я чувств или заснула, я потеряла всякое представление о том, что происходило вокруг меня; но вместо того во мне пробудилось другое чувство. If this was dreaming, I can only say it was the most vivid dream I ever had in my life." Если это был сон, то я могу только сказать, что это был самый живой сон, какой мне доводилось видеть за всю мою жизнь. "Did it begin by your seeing me?" I inquired. - Он с того начался, что вы увидели меня? -осведомился я. "It began by my seeing your drawing-book-lying open on a table in a summer-house." - Нет, он начался с того, что я увидела ваш альбом, он лежал раскрытый на столе в беседке. "Can you describe the summer-house as you saw it?" - Можете вы описать беседку такой, как она вам приснилась? She described not only the summer-house, but the view of the waterfall from the door. Она описала не только беседку, но и самый вид с порога двери на водопад. She knew the size, she knew the binding, of my sketch-book-locked up in my desk, at that moment, at home in Perthshire! Она знала величину, знала переплет моего альбома.., который находился в эту минуту в моем доме в Пертшире, под ключом в конторке! "And you wrote in the book," I went on. - И вы писали в альбоме? - продолжал я расспрашивать. "Do you remember what you wrote?" - Помните вы, что написали? She looked away from me confusedly, as if she were ashamed to recall this part of her dream. Она отвернулась в смущении, как будто стыдилась припоминать эту часть своего сна. "You have mentioned it already," she said. "There is no need for me to go over the words again. - Вы же говорили, - возразила она, - к чему мне повторять слова? Tell me one thing-when you were at the summer-house, did you wait a little on the path to the door before you went in?" Скажите мне вот что. Когда вы были в беседке, остановились вы у порога перед тем, как войти? I had waited, surprised by my first view of the woman writing in my book. Я действительно остановился в изумлении при первом взгляде на женщину, которая писала в моем альбоме. Having answered her to this effect, I asked what she had done or dreamed of doing at the later moment when I entered the summer-house. Ответив ей на этот вопрос, я со своей стороны спросил, что она сделала во сне после того, как я вошел в беседку. "I did the strangest things," she said, in low, wondering tones. - Я поступила самым странным образом, - тихо сказала она тоном изумления. "If you had been my brother, I could hardly have treated you more familiarly. - С братом я не могла бы обойтись дружественнее. I beckoned to you to come to me. I even laid my hand on your bosom. Я знаком подозвала вас.., даже руку положила вам на грудь. I spoke to you as I might have spoken to my oldest and dearest friend. Я говорила с вами, как со старым и дорогим другом. I said, Я сказала: 'Remember me. "Помни меня. Come to me.' Приди ко мне! " О! Oh, I was so ashamed of myself when I came to my senses again, and recollected it. Как я, стыдилась самой себя, когда очнулась и припомнила все это. Was there ever such familiarity-even in a dream-between a woman and a man whom she had only once seen, and then as a perfect stranger?" Слыханное ли дело такая фамильярность, даже во сне, между женщиной и мужчиной, которого она видела только раз, и то как человека совершенно постороннего? "Did you notice how long it was," I asked, "from the time when you lay down on the bed to the time when you found yourself awake again?" - Заметили вы, - спросил я, - сколько прошло времени с той минуты, когда вы легли, до той, когда проснулись? "I think I can tell you," she replied. - Кажется, я могу определить это, - ответила она. "It was the dinner-time of the house (as I said just now) when I went upstairs. - Было время обеда в гостинице (как я сейчас говорила), когда я пошла наверх прилечь. Not long after I had come to myself I heard a church clock strike the hour. Вскоре после того, как я очнулась, пробили часы. Reckoning from one time to the other, it must have been quite three hours from the time when I first lay down to the time when I got up again." Я посчитала время, и оказалось, что добрых три часа прошло с тех пор, как я легла. Was the clew to the mysterious disappearance of the writing to be found here? В этом ли заключалась разгадка таинственного исчезновения написанных слов? Looking back by the light of later discoveries, I am inclined to think that it was. Оглядываясь назад в свете позднейших открытий, я склонен думать, что тем и следует объяснять его. In three hours the lines traced by the apparition of her had vanished. По прошествии трех часов строки, написанные призраком, исчезли. In three hours she had come to herself, and had felt ashamed of the familiar manner in which she had communicated with me in her sleeping state. По прошествии трех часов она пришла в себя и стыдилась своей близости со мной во сне. While she had trusted me in the trance-trusted me because her spirit was then free to recognize my spirit-the writing had remained on the page. Пока она доверилась мне в состоянии, подобном каталепсии , - доверилась потому, что ее дух, освобожденный от телесных оков, узнавал мой дух, слова оставались на бумаге. When her waking will counteracted the influence of her sleeping will, the writing disappeared. Когда же ее воля наяву стала противодействовать влиянию ее воли во сне, слова исчезли. Is this the explanation? Это ли настоящее объяснение? If it is not, where is the explanation to be found? А если нет, то где искать его? We walked on until we reached that part of the Canongate street in which she lodged. Мы дошли до той части Канонгетской улицы, где она жила. We stopped at the door. Мы остановились у двери. CHAPTER XI. THE LETTER OF INTRODUCTION. Глава XI РЕКОМЕНДАТЕЛЬНОЕ ПИСЬМО I LOOKED at the house. Я взглянул на дом. It was an inn, of no great size, but of respectable appearance. Это была гостиница, небольшая, но, по видимому, приличная. If I was to be of any use to her that night, the time had come to speak of other subjects than the subject of dreams. Если мне суждено оказать ей услугу в эту ночь, то пора было завести речь о чем то другом, кроме снов. "After all that you have told me," I said, "I will not ask you to admit me any further into your confidence until we meet again. - После всего, что вы сказали, - начал я, - не смею просить вас о большем доверии до следующего свидания. Only let me hear how I can relieve your most pressing anxieties. What are your plans? Только позвольте мне узнать одно - как я могу облегчить самые гнетущие ваши заботы в настоящее время? Can I do anything to help them before you go to rest to-night?" Нельзя ли мне помочь вам чем нибудь, прежде чем мы разойдемся на ночь? She thanked me warmly, and hesitated, looking up the street and down the street in evident embarrassment what to say next. Она горячо поблагодарила меня и заколебалась, взглянула в один конец улицы, потом в другой и, очевидно, не знала, что сказать. "Do you propose staying in Edinburgh?" I asked. - Вы намерены остаться в Эдинбурге? - спросил я. "Oh no! - О! I don't wish to remain in Scotland. Нет, я не хочу оставаться в Шотландии. I want to go much further away. I think I should do better in London; at some respectable milliner's, if I could be properly recommended. Мне надо уехать дальше.., я думаю, мне лучше быть в Лондоне, в каком нибудь хорошем модном магазине, если бы меня порекомендовали. I am quick at my needle, and I understand cutting out. Я шью быстро и кроить умею. Or I could keep accounts, if-if anybody would trust me." И расчеты я могу вести, если бы кто оказал мне доверие... She stopped, and looked at me doubtingly, as if she felt far from sure, poor soul, of winning my confidence to begin with. * * * Она вдруг остановилась и посмотрела на меня в недоумении, точно она сомневалась, бедняжка, в моем доверии для первого знакомства! I acted on that hint, with the headlong impetuosity of a man who was in love. С опрометчивостью человека влюбленного, я тотчас ухватился за этот намек. "I can give you exactly the recommendation you want," I said, "whenever you like. - Я могу дать вам именно такую рекомендацию, какую вы желаете, - сказал я. - В любое время. Now, if you would prefer it." Сейчас, если вы захотите это. Her charming features brightened with pleasure. Ее пленительное лицо просияло от удовольствия. "Oh, you are indeed a friend to me!" she said, impulsively. - О, вы мне действительно друг! - воскликнула она горячо. Her face clouded again-she saw my proposal in a new light. Но выражение ее лица внезапно омрачилось - она взглянула на мое предложение в ином свете. "Have I any right," she asked, sadly, "to accept what you offer me?" - Имею ли я право, - печально спросила она, -принять ваше предложение? "Let me give you the letter," I answered, "and you can decide for yourself whether you will use it or not." - Позвольте мне дать вам письмо, - возразил я, - а вы решите потом сами, воспользоваться вам им или нет. I put her arm again in mine, and entered the inn. Я взял ее опять под руку и вошел в гостиницу. She shrunk back in alarm. Она отступила в испуге. What would the landlady think if she saw her lodger enter the house at night in company with a stranger, and that stranger a gentleman? Что подумает хозяйка, если увидит свою жилицу, возвращающуюся ночью в обществе незнакомого мужчины? The landlady appeared as she made the objection. Хозяйка появилась в ту самую минуту, когда она высказывала мне это возражение. Reckless what I said or what I did, I introduced myself as her relative, and asked to be shown into a quiet room in which I could write a letter. Очертя голову, я отрекомендовался в качестве ее родственника и попросил провести меня в отдельную комнату, где я мог бы написать письмо. After one sharp glance at me, the landlady appeared to be satisfied that she was dealing with a gentleman. Бросив на меня проницательный взор, хозяйка, по видимому, удостоверилась, что я человек порядочный. She led the way into a sort of parlor behind the "bar," placed writing materials on the table, looked at my companion as only one woman can look at another under certain circumstances, and left us by ourselves. Она провела меня в комнатку вроде гостиной, с конторкой, положила предо мной письменные принадлежности, посмотрела на мою спутницу так, как только женщина может глядеть на другую женщину при известных обстоятельствах, и оставила нас одних. It was the first time I had ever been in a room with her alone. В первый раз я был с ней в комнате и наедине. The embarrassing sense of her position had heightened her color and brightened her eyes. Затруднительное положение заставило ее раскраснеться и придало ее глазам особенный блеск. She stood, leaning one hand on the table, confused and irresolute, her firm and supple figure falling into an attitude of unsought grace which it was literally a luxury to look at. Она стояла, опираясь рукой на стол, смущенная и недоумевающая. Ее стройный и гибкий стан естественно принял позу, любоваться которой буквально было величайшим наслаждением. I said nothing; my eyes confessed my admiration; the writing materials lay untouched before me on the table. Письменные принадлежности остались лежать предо мной нетронутые на столе. How long the silence might have lasted I cannot say. Не могу сказать, долго ли длилось молчание. She abruptly broke it. Она вдруг прервала его. Her instinct warned her that silence might have its dangers, in our position. Внутреннее чувство подсказало ей, что это молчание является опасным в нашем положении. She turned to me with an effort; she said, uneasily, Она переборола себя и обратилась ко мне со словами: "I don't think you ought to write your letter to-night, sir." - Не думаю, чтобы вам следовало писать ваше письмо теперь. "Why not?" - Почему? "You know nothing of me. - Вы ничего обо мне не знаете. Surely you ought not to recommend a person who is a stranger to you? Вы не должны рекомендовать особу, совершенно вам неизвестную. And I am worse than a stranger. А я еще хуже, чем неизвестная. I am a miserable wretch who has tried to commit a great sin-I have tried to destroy myself. Я несчастная нечестивица, которая пыталась совершить смертный грех - наложить на себя руки. Perhaps the misery I was in might be some excuse for me, if you knew it. Быть может, горе, постигшее меня, послужит мне некоторым оправданием в ваших глазах, когда вы услышите о нем. You ought to know it. Но вам надо рассказать о нем. But it's so late to-night, and I am so sadly tired-and there are some things, sir, which it is not easy for a woman to speak of in the presence of a man." Сегодня поздно говорить об этом, к тому же я очень утомилась.., и, наконец, есть вещи, о которых женщине чрезвычайно трудно говорить в присутствии мужчины. Her head sunk on her bosom; her delicate lips trembled a little; she said no more. Она опустила голову на грудь, ее изящные губы слегка задрожали, она не прибавила ни слова. The way to reassure and console her lay plainly enough before me, if I chose to take it. Средство успокоить и утешить ее представлялось мне очень ясно и естественно, если я только захочу им воспользоваться. Without stopping to think, I took it. Я прибегнул к нему, не давая себе времени на размышление. Reminding her that she had herself proposed writing to me when we met that evening, I suggested that she should wait to tell the sad story of her troubles until it was convenient to her to send me the narrative in the form of a letter. Напомнив ей, что она сама в начале нашего свидания вызвалась написать мне, я предложил, чтобы она отложила грустный рассказ о своих печалях до времени, когда найдет удобным прислать мне его в виде письма. "In the mean time," I added, "I have the most perfect confidence in you; and I beg as a favor that you will let me put it to the proof. - Между тем, - прибавил я, - имея к вам полнейшее доверие, я прошу позволения доказать его на деле. I can introduce you to a dressmaker in London who is at the head of a large establishment, and I will do it before I leave you to-night." Я могу рекомендовать вас модистке в Лондоне, у которой большое заведение.., и сделаю это прежде, чем расстанусь с вами сегодня. I dipped my pen in the ink as I said the words. Let me confess frankly the lengths to which my infatuation led me. С этими словами я обмакнул перо в чернила. The dressmaker to whom I had alluded had been my mother's maid in f ormer years, and had been established in business with money lent by my late step-father, Mr. Germaine. Модистка, о которой я говорил, была некогда горничной у матушки и основала свой магазин на деньги, данные ей взаймы моим отчимом. I used both their names without scruple; and I wrote my recommendation in terms which the best of living women and the ablest of existing dressmakers could never have hoped to merit. Без всякого зазрения совести я пустил в ход и его имя, и матушки и рекомендацию мою написал в таких выражениях, что самая искусная из модисток, существующих на земле, и самая превосходная женщина на свете не могла бы надеяться заслужить подобную. Will anybody find excuses for me? Найдет ли кто нибудь для меня извинение? Those rare persons who have been in love, and who have not completely forgotten it yet, may perhaps find excuses for me. Те немногие лица, которые были влюблены и не забыли еще этого, пожалуй, отнесутся ко мне снисходительно. It matters little; I don't deserve them. Все равно, я не стою их снисхождения. I handed her the open letter to read. Я подал ей прочесть несложенное письмо. She blushed delightfully; she cast one tenderly grateful look at me, which I remembered but too well for many and many an after-day. Она очаровательно покраснела.., и на меня бросила нежный, признательный взгляд, который остался у меня в памяти надолго. The next moment, to my astonishment, this changeable creature changed again. Вдруг, к изумлению моему, эта переменчивая особа опять поддалась другому настроению. Some forgotten consideration seemed to have occurred to her. Она как будто вспомнила что то. She turned pale; the soft lines of pleasure in her face hardened, little by little; she regarded me with the saddest look of confusion and distress. Бледность покрыла ее лицо, мягкие линии, приданные ее чертам удовольствием от прочитанного, становились мало помалу резче, она поглядела на меня с самым печальным видом, смущенная и страдающая. Putting the letter down before me on the table, she said, timidly: Положив мое письмо назад на стол, она сказала робко: "Would you mind adding a postscript, sir?" - Не потрудитесь ли вы прибавить несколько строк? I suppressed all appearance of surprise as well as I could, and took up the pen again. Я скрыл свое изумление и снова взялся за перо. "Would you please say," she went on, "that I am only to be taken on trial, at first? - Пожалуйста, припишите, - продолжала она, -чтобы меня сначала взяли на испытание. I am not to be engaged for more"-her voice sunk lower and lower, so that I could barely hear the next words-"for more than three months, certain." Я не могу принять обязательства на срок свыше... (ее голос становился все тише и тише, так что я с трудом расслышал последние слова) трех месяцев, чтобы не изменить ему. It was not in human nature-perhaps I ought to say it was not in the nature of a man who was in my situation-to refrain from showing some curiosity, on being asked to supplement a letter of recommendation by such a postscript as this. Не свойственно было бы человеческой натуре, вернее сказать, человеку в моем положении, воздержаться от выражения любопытства, когда его просили приписать такой постскриптум к рекомендательному письму. "Have you some other employment in prospect?" I asked. - Разве у вас есть в виду другое занятие? -осведомился я. "None," she answered, with her head down, and her eyes avoiding mine. - Никакого, - ответила она, не поднимая головы, и глаза ее избегали моего взора. An unworthy doubt of her-the mean offspring of jealousy-found its way into my mind. Недостойное сомнение в ней, низкое порождение ревности, прокралось мне в душу. "Have you some absent friend," I went on, "who is likely to prove a better friend than I am, if you only give him time?" - Может быть, у вас есть отсутствующий друг, -продолжал я, - который должен оказаться лучшим другом, чем я, только бы представить ему время приехать? She lifted her noble head. Она подняла голову. Her grand, guileless gray eyes rested on me with a look of patient reproach. Ее большие, невинные серые глаза остановились на мне с терпеливым укором. "I have not got a friend in the world," she said. - У меня нет ни одного друга на свете, - сказала она. "For God's sake, ask me no more questions to-night!" - Ради Бога, не расспрашивайте меня больше сегодня! I rose and gave her the letter once more-with the postscript added, in her own words. Я встал и снова подал ей письмо с требуемой припиской в ее собственных выражениях. We stood together by the table; we looked at each other in a momentary silence. Мы стояли у стола и глядели друг на друга во время минутного молчания. "How can I thank you?" she murmured, softly. - Как мне благодарить вас? - прошептала она. "Oh, sir, I will indeed be worthy of the confidence that you have shown in me!" - Поверьте, я окажусь достойной вашего доверия. Her eyes moistened; her variable color came and went; her dress heaved softly over the lovely outline of her bosom. Ее глаза стали влажными, легкий румянец то появлялся, то исчезал, платье слегка поднималось от порывистого дыхания. I don't believe the man lives who could have resisted her at that moment. Не думаю, чтобы нашелся человек, который был бы способен устоять в эту минуту против ее очарования. I lost all power of restraint; I caught her in my arms; I whispered, Я лишился всякого самообладания. Я обнял ее и прошептал: "I love you!" - Я люблю вас! I kissed her passionately. Я страстно поцеловал ее. For a moment she lay helpless and trembling on my breast; for a moment her fragrant lips softly returned the kiss. С минуту она прижалась бессильная и дрожащая к моей груди, даже ее свежие губы слегка ответили на мой поцелуй. In an instant more it was over. Еще минута - и все было бы кончено. She tore herself away with a shudder that shook her from head to foot, and threw the letter that I had given to her indignantly at my feet. Она вырвалась из моих объятий с гневом, который сотряс все ее тело, и в порыве негодования бросила письмо к моим ногам. "How dare you take advantage of me! - Как вы смеете злоупотреблять моим доверием? How dare you touch me!" she said. Как вы смеете касаться меня! - вскричала она. "Take your letter back, sir; I refuse to receive it; I will never speak to you again. - Берите назад ваше письмо.., я не хочу принимать его от вас; вы никогда не услышите от меня ни слова более. You don't know what you have done. You don't know how deeply you have wounded me. Вы не знаете, что вы наделали, вы не знаете, как глубоко уязвили меня. Oh!" she cried, throwing herself in despair on a sofa that stood near her, "shall I ever recover my self-respect? shall I ever forgive myself for what I have done to-night?" О! - воскликнула она, бросаясь в отчаянии на диван. - Буду ли я когда нибудь в состоянии уважать себя по прежнему? Прощу ли я себе когда нибудь то, что сделала сегодня вечером? I implored her pardon; I assured her of my repentance and regret in words which did really come from my heart. Я умолял ее простить меня, я уверял ее в моем раскаянии и сожалении в словах, которые действительно исходили прямо из сердца. The violence of her agitation more than distressed me-I was really alarmed by it. She composed herself after a while. She rose to her feet with modest dignity, and silently held out her hand in token that my repentance was accepted. Ее глубокое волнение даже пугало меня, больше того, огорчало. "You will give me time for atonement?" I pleaded. - Вы дадите мне время искупить мою вину? -умолял я. "You will not lose all confidence in me? - Вы не потеряете ко мне всякого доверия? Let me see you again, if it is only to show that I am not quite unworthy of your pardon-at your own time; in the presence of another person, if you like." Хотя бы только для того, чтобы доказать, что я не совсем недостоин вашего прощения, позвольте мне видеться с вами, когда вы сами пожелаете, в присутствии третьего лица, если сочтете необходимым. "I will write to you," she said. - Я напишу к вам, - сказала она. "To-morrow?" - Завтра? "To-morrow." - Завтра. I took up the letter of recommendation from the floor. Я поднял с пола рекомендательное письмо. "Make your goodness to me complete," I said. - Проявите снова вашу доброту ко мне, - сказал я. "Don't mortify me by refusing to take my letter." - Не оскорбляйте меня отказом принять мое письмо. "I will take your letter," she answered, quietly. - Я возьму, - ответила она спокойно. "Thank you for writing it. - Благодарю вас. Leave me now, please. Но теперь уйдите, пожалуйста. Good-night." Доброй ночи! I left her, pale and sad, with my letter in her hand. Я оставил ее бледную, грустную, с моим письмом в руках. I left her, with my mind in a tumult of contending emotions, which gradually resolved themselves into two master-feelings as I walked on: Love, that adored her more fervently than ever; and Hope, that set the prospect before me of seeing her again on the next day. Я ушел от нее волнуемый самыми разнородными впечатлениями, которые постепенно перешли в два преобладающих чувства: любовь, пламеннее прежней, и надежду увидеть ее опять на следующий день. CHAPTER XII. THE DISASTERS OF MRS. VAN BRANDT. Глава XII ИСПЫТАНИЯ МИСТРИС ВАН БРАНДТ A MAN who passes his evening as I had passed mine, may go to bed afterward if he has nothing better to do. Человек, который так провел вечер, как я, волен лечь спать, если ему нечего делать. But he must not rank among the number of his reasonable anticipations the expectation of getting a night's rest. Но он отнюдь не может разумно рассчитывать на сон. The morning was well advanced, and the hotel was astir, before I at last closed my eyes in slumber. Было утро, и в гостинице зашевелились, когда я наконец заснул. When I awoke, my watch informed me that it was close on noon. Проснувшись, я увидел, что уже скоро полдень на моих часах. I rang the bell. Я позвонил. My servant appeared with a letter in his hand. Вошел мой слуга с письмом в руках. It had been left for me, three hours since, by a lady who had driven to the hotel door in a carriage, and had then driven away again. Дама, приезжавшая в карете, оставила его часа три назад. The man had found me sleeping when he entered my bed-chamber, and, having received no orders to wake me overnight, had left the letter on the sitting-room table until he heard my bell. Я спал, когда он входил ко мне, между тем накануне он не получал приказания будить меня и потому оставил письмо в гостиной на столе, пока не услышал моего звонка. Easily guessing who my correspondent was, I opened the letter. Угадав тотчас, кто моя корреспондентка, я распечатал письмо. An inclosure fell out of it-to which, for the moment, I paid no attention. Что то вложенное в конверт выпало, но я не обратил внимания. Все мои мысли были сосредоточены на самом письме. I turned eagerly to the first lines. Я прочел с нетерпением первые строки. They announced that the writer had escaped me for the second time: early that morning she had left Edinburgh. Они содержали сообщение, что написавшая их ускользнула от меня вторично. Она уехала из Эдинбурга рано поутру. The paper inclosed proved to be my letter of introduction to the dressmaker returned to me. Листок, вложенный в конверт, оказался моим рекомендательным письмом к модистке, которое мне возвращали. I was more than angry with her-I felt her second flight from me as a downright outrage. Мало того, что я негодовал на нее, ее вторичное бегство я счел просто личным оскорблением. In five minutes I had hurried on my clothes and was on my way to the inn in the Canongate as fast as a horse could draw me. В пять минут я был одет и на пути к гостинице на Канонгетской улице мчался в коляске со всей скоростью лошадиного бега. The servants could give me no information. Прислуга не могла сообщить мне никаких сведений. Her escape had been effected without their knowledge. Мистрис Ван Брандт уехала без ведома слуг. The landlady, to whom I next addressed myself, deliberately declined to assist me in any way whatever. Хозяйка, к которой я обратился затем, преспокойно отказалась содействовать мне в трудных поисках. "I have given the lady my promise," said this obstinate person, "to answer not one word to any question that you may ask me about her. - Я дала слово, - объявила эта упрямая особа, - не отвечать на ваши расспросы о ней. In my belief, she is acting as becomes an honest woman in removing herself from any further communication with you. Я нахожу, что она действует, как подобает честной женщине, уклоняясь от всякого дальнейшего общения с вами. I saw you through the keyhole last night, sir. Я следила за вашим поведением в замочную скважину вчера вечером, сэр. I wish you good-morning." Желаю вам доброго утра. Returning to my hotel, I left no attempt to discover her untried. Вернувшись в свою гостиницу, я все продумал и не упустил из виду ни одного варианта, чтобы разыскать ее. I traced the coachman who had driven her. Я разыскал извозчика, который вез ее. He had set her down at a shop, and had then been dismissed. Он высадил ее у лавки и был отпущен. I questioned the shop-keeper. Я обратился с расспросами к купцу, хозяину лавки. He remembered that he had sold some articles of linen to a lady with her veil down and a traveling-bag in her hand, and he remembered no more. Он вспомнил, что продал какие то полотняные вещи даме в шляпе с опущенной вуалью и саквояжем в руках, но больше ничего не знал. I circulated a description of her in the different coach offices. Я разослал описания ее внешности по всем конторам дилижансов. Three "elegant young ladies, with their veils down, and with traveling-bags in their hands," answered to the description; and which of the three was the fugitive of whom I was in search, it was impossible to discover. Три "изящные молодые дамы с опущенной вуалью и саквояжем в руках" соответствовали моему описанию, но как определить, которая из трех беглянок именно она? In the days of railways and electric telegraphs I might have succeeded in tracing her. Если бы тогда существовали железные дороги и электрические телеграфы, мне еще, пожалуй, посчастливилось бы напасть на ее след. In the days of which I am now writing, she set investigation at defiance. Но в то время, к которому относится мой настоящий рассказ, она могла положить преграду всем моим поискам. I read and reread her letter, on the chance that some slip of the pen might furnish the clew which I had failed to find in any other way. Я читал и перечитывал ее письмо, все еще надеясь, что я подмечу вырвавшееся из под пера выражение, которое Даст мне ключ к разгадке. Here is the narrative that she addressed to me, copied from the original, word for word: Вот это письмо от слова до слова: "DEAR SIR-Forgive me for leaving you again as I left you in Perthshire. "Любезный сэр! Простите, что я опять уезжаю от вас, как уехала в Перт. After what took place last night, I have no other choice (knowing my own weakness, and the influence that you seem to have over me) than to thank you gratefully for your kindness, and to bid you farewell. После того, что произошло вчера вечером, я могу только, зная собственную слабость и власть, которую вы, по видимому, имеете надо мной, горячо поблагодарить вас за вашу доброту и проститься с вами. My sad position must be my excuse for separating myself from you in this rude manner, and for venturing to send you back your letter of introduction. Мое печальное положение должно служить мне извинением в том, что я расстаюсь с вами так неучтиво, что решаюсь вернуть вам рекомендательное письмо. If I use the letter, I only offer you a means of communicating with me. Если бы я воспользовалась им, то это представило бы вам средство общения со мной. For your sake, as well as for mine, this mu st not be. Этого не должно быть, как для вас, так и для меня. I must never give you a second opportunity of saying that you love me; I must go away, leaving no trace behind by which you can possibly discover me. Я не должна предоставлять вам случай признаться мне еще раз в том, что вы любите меня, я должна уехать, не оставив за собой никаких следов, по которым вы могли бы разыскать меня. "But I cannot forget that I owe my poor life to your compassion and your courage. Но я не могу забыть, что обязана моей жалкой жизнью вашему состраданию и вашему мужеству. You, who saved me, have a right to know what the provocation was that drove me to drowning myself, and what my situation is, now that I am (thanks to you) still a living woman. Вы спасли меня, вы имеете право знать, что побудило меня броситься в воду, и в каком положении я нахожусь теперь, когда (благодаря вам) еще жива. You shall hear my sad story, sir; and I will try to tell it as briefly as possible. Вы узнаете мою печальную историю, сэр, и я постараюсь рассказать ее как можно короче. "I was married, not very long since, to a Dutch gentleman, whose name is Van Brandt. Я вышла замуж, не очень давно, за голландца по имени Ван Брандт. Please excuse my entering into family particulars. Прошу извинения, что не вхожу в семейные подробности. I have endeavored to write and tell you about my dear lost father and my old home. Я пробовала описать мой милый утраченный родной кров, говорить о моем дорогом отце, которого не стало. But the tears come into my eyes when I think of my happy past life. I really cannot see the lines as I try to write them. Но слезы навертываются на глаза, и я не вижу строк, когда возвращаюсь мысленно к счастливому прошлому. "Let me, then, only say that Mr. Van Brandt was well recommended to my good father before I married. Итак, скажу только, что Ван Брандт был хорошо отрекомендован моему отцу и наша свадьба состоялась. I have only now discovered that he obtained these recommendations from his friends under a false pretense, which it is needless to trouble you by mentioning in detail. Теперь я узнала, что рекомендации друзей Брандт получил под другим предлогом, излагать который было бы только напрасно утруждать вас подробностями. Ignorant of what he had done, I lived with him happily. Не зная ничего другого о нем, я жила с ним счастливо. I cannot truly declare that he was the object of my first love, but he was the one person in the world whom I had to look up to after my father's death. Я не могу утверждать по справедливости, чтобы он был предметом моей первой любви, но он один остался у меня после смерти отца. I esteemed him and respected him, and, if I may say so without vanity, I did indeed make him a good wife. Я уважала его, восхищалась им.., и без хвастовства могу сказать, была для него доброй женой. "So the time went on, sir, prosperously enough, until the evening came when you and I met on the bridge. Так проходило время, сэр, и довольно приятно, когда настал вечер, в который мы встретились с вами у реки. "I was out alone in our garden, trimming the shrubs, when the maid-servant came and told me there was a foreign lady in a carriage at the door who desired to say a word to Mrs. Van Brandt. Я была одна в нашем саду и подстригала кусты, когда горничная прибежала сказать, что какая то дама, иностранка, приехала в карете и желает говорить с мистрис Ван Брандт. I sent the maid on before to show her into the sitting-room, and I followed to receive my visitor as soon as I had made myself tidy. Я послала девушку вперед, чтобы проводить незнакомку в гостиную, а сама пошла вслед за ней принять посетительницу, как только успею немного приодеться. She was a dreadful woman, with a flushed, fiery face and impudent, bright eyes. Г остья внешне была некрасивая женщина с красным, злым лицом и наглыми, блестящими глазами. 'Are you Mrs. Van Brandt?' she said. - Вы мистрис Ван Брандт? - спросила она. I answered, 'Yes.' - Да я, - последовал мой ответ. 'Are you really married to him?' she asked me. - И вы действительно обвенчаны с ним? -спросила она опять. That question (naturally enough, I think) upset my temper. I said, Вопрос (довольно естественно, кажется) рассердил меня. 'How dare you doubt it?' - Как вы смеете сомневаться? - вскричала я. She laughed in my face. Она захохотала мне прямо в лицо. ' Send for Van Brandt,' she said. - Пошлите за Ван Брандтом, - сказала она. I went out into the passage and called him down from the room upstairs in which he was writing. Я вышла на площадку лестницы и позвала мужа, который сидел в комнате наверху и что то писал. 'Ernest,' I said, 'here is a person who has insulted me. - Эрнест! - окликнула я его. Come down directly.' - Спустись скорее, тут явилась особа, которая оскорбила меня. He left his room the moment he heard me. - Он вышел тотчас, когда услышал мой голос. The woman followed me out into the passage to meet him. Незнакомая женщина последовала за мной на площадку, чтобы встретить его. She made him a low courtesy. Она низко присела перед ним. He turned deadly pale the moment he set eyes on her. Он побледнел как смерть, когда увидел ее. That frightened me. Это перепугало меня. I said to him, 'For God's sake, what does this mean?' - Скажите, ради Бога, что это значит? - обратилась я к нему. He took me by the arm, and he answered: Он взял меня за руку и ответил: ' You shall know soon. - Скоро узнаешь. Go back to your gardening, and don't return to the house till I send for you.' Вернись поработай в сад и не приходи в дом, пока я не пошлю за тобой. His looks were so shocking, he was so unlike himself, that I declare he daunted me. - Он имел такой расстроенный вид и так мало походил на себя, что положительно навел на меня страх. I let him take me as far as the garden door. Я позволила ему проводить меня в сад. He squeezed my hand. У двери он пожал мне руку и шепнул; 'For my sake, darling,' he whispered, 'do what I ask of you.' - Сделай для меня то, о чем я тебя прошу, моя возлюбленная. I went into the garden and sat me down on the nearest bench, and waited impatiently for what was to come. - Я прошлась по саду и села на ближайшую скамейку, ожидая, что из всего этого выйдет. "How long a time passed I don't know. Сколько времени прошло, я не знаю. My anxiety got to such a pitch at last that I could bear it no longer. Мучительное беспокойство возросло во мне до такой степени, что я наконец не смогла выносить этого дольше. I ventured back to the house. Я решилась вернуться в дом. "I listened in the passage, and heard nothing. Я прислушивалась у входа и ничего не слышала. I went close to the parlor door, and still there was silence. Я подошла к самой двери гостиной, все то же безмолвие. I took courage, and opened the door. Я собралась с духом и отворила дверь. "The room was empty. Комната была пуста. There was a letter on the table. На столе лежало письмо. It was in my husband's handwriting, and it was addressed to me. Почерк был моего мужа и адресовано на мое имя. I opened it and read it. Я распечатала его и прочла. The letter told me that I was deserted, disgraced, ruined. Из этого письма я узнала, что брошена, опозорена, несчастна. The woman with the fiery face and the impudent eyes was Van Brandt's lawful wife. Женщина со злым лицом и наглым взором была законная жена Ван Брандта. She had given him his choice of going away with her at once or of being prosecuted for bigamy. Она предоставила ему выбор уехать с ней тотчас или подвергнуться суду за двоеженство. He had gone away with her-gone, and left me. Он уехал с ней - уехал и бросил меня. "Remember, sir, that I had lost both father and mother. Вспомните, сэр, что я лишилась и матери, и отца. I had no friends. Я не имела друзей. I was alone in the world, without a creature near to comfort or advise me. Я осталась совершенно одна на свете, не было у меня ни души, чтобы утешить меня или что то посоветовать мне. And please to bear in mind that I have a temper which feels even the smallest slights and injuries very keenly. Заметьте при этом, что, по свойству моего характера, я глубоко чувствую малейшее пренебрежение или оскорбление. Do you wonder at what I had it in my thoughts to do that evening on the bridge? Удивитесь ли вы теперь, что мне пришло в голову то, что я сделала вечером на мосту? "Mind this: I believe I should never have attempted to destroy myself if I could only have burst out crying. Одно прошу принять в соображение. Никогда бы я не покусилась на свою жизнь, если бы могла зарыдать. No tears came to me. Слезы не текли. A dull, stunned feeling took hold like a vise on my head and on my heart. Тупое чувство оцепенения сдавило мне голову и сердце точно тисками. I walked straight to the river. Я пошла прямо к реке. I said to myself, quite calmly, as I went along, Дорогой я говорила себе вполне хладнокровно: 'There is the end of it, and the sooner the better.' "Там будет конец всему, и чем скорее, тем лучше". "What happened after that, you know as well as I do. Что случилось после того, вам известно. I may get on to the next morning-the morning when I so ungratefully left you at the inn by the river-side. Я могу перейти к следующему утру - тому утру, когда уехала от вас так неблагодарно из гостиницы на берегу реки. "I had but one reason, sir, for going away by the first conveyance that I could find to take me, and this was the fear that Van Brandt might discover me if I remained in Perthshire. У меня была одна побудительная причина, чтобы уехать с первым экипажем, каким я могла воспользоваться, - и эта причина заключалась в страхе, что Ван Брандт отыщет меня, если я останусь в Перте. The letter that he had left on the table was full of expressions of love and remorse, to say nothing of excuses for his infamous behavior to me. Письмо, оставленное им на столе, было полно выражений любви и раскаяния, не говоря о том, что он умолял меня простить его гнусный поступок со мной. He declared that he had been entrapped into a private marriage with a profligate woman when he was little more than a lad. Он уверял, что будучи еще, так сказать, ребенком, был вовлечен в тайный брак с женщиной распутной. They had long since separated by common consent. Они давно разошлись по обоюдному согласию. When he first courted me, he had every reason to believe that she was dead. Когда он просил моей руки, то имел веский повод считать ее умершей. How he had been deceived in this particular, and how she had discovered that he had married me, he had yet to find out. Как он был введен в заблуждение относительно этого и как она узнала, что он женился на мне, ему надо еще выяснить. Knowing her furious temper, he had gone away with her, as the one means of preventing an application to the justices and a scandal in the neighborhood. Зная ее бешеный нрав, он уезжает с ней, так как это единственное средство избегнуть скандала и привлечения к суду. In a day or two he would purchase his release from her by an addition to the allowance which she had already received from him: he would return to me and take me abroad, out of the way of further annoyance. Через день или два он откупится от нее, прибавив определенную сумму к тому содержанию, которое уже предоставлял ей. Освободившись, он вернется ко мне, и мы поедем за границу, чтобы удалиться от возможных неприятностей. I was his wife in the sight of Heaven; I was the only woman he had ever loved; and so on, and so on. Я жена его перед Богом, я единственная женщина, которую он любил, и так далее, и так далее. "Do you now see, sir, the risk that I ran of his discovering me if I remained in your neighborhood? Вы теперь видите, сэр, какой опасности я подвергалась, если бы он нашел меня, если бы я осталась вблизи от вас. The bare thought of it made my flesh creep. От одной этой мысли мороз продирал меня по коже. I was determined never again to see the man who had so cruelly deceived me. Я твердо решилась никогда больше не видеться с человеком, который обманул меня так жестоко. I am in the same mind still-with this difference, that I might consent to see him, if I could be positively assured first of the death of his wife. That is not likely to happen. И я теперь не изменила своего решения, только в одном случае я соглашусь видеть его: если предварительно вполне удостоверюсь в смерти его жены, чего ожидать нельзя в обозримом будущем. Let me get on with my letter, and tell you what I did on my arrival in Edinburgh. Однако мне надо заканчивать свое письмо и рассказать вам, что я делала по прибытии в Эдинбург. "The coachman recommended me to the house in the Canongate where you found me lodging. Кондуктор указал мне на гостиницу в Канонгетской улице, где вы видели меня. I wrote the same day to relatives of my father, living in Glasgow, to tell them where I was, and in what a forlorn position I found myself. Я написала в тот же день к родственникам моего отца, живущим в Глазго, чтобы сообщить им, где я и в каком отчаянном положении нахожусь. "I was answered by return of post. Я получила ответ с первой почтой. The head of the family and his wife requested me to refrain from visiting them in Glasgow. Глава семейства и жена его просили меня не ездить к ним в Глазго. They had business then in hand which would take them to Edinburgh, and I might expect to see them both with the least possible delay. Они должны сами быть в Эдинбурге по делу. Я увижу их в самом скором времени. "They arrived, as they had promised, and they expressed themselves civilly enough. Они и приехали, как обещали. Они обошлись со мной довольно любезно. Moreover, they did certainly lend me a small sum of money when they found how poorly my purse was furnished. Кроме того, они дали мне взаймы немного денег, когда узнали, как скудно снабжен мой кошелек. But I don't think either husband or wife felt much for me. Но я все таки сомневаюсь, чтобы муж или жена принимали во мне горячее участие. They recommended me, at parting, to apply to my father's other relatives, living in England. Они советовали, чтобы я обратилась к другим родственникам моего отца, жившим в Англии. I may be doing them an injustice, but I fancy they were eager to get me (as the common phrase is) off their hands. Очень может быть, что я несправедлива к ним, однако, мне сдается, что они сильно желали (как говорится) сбыть меня с рук. "The day when the departure of my relatives left me friendless was also the day, sir, when I had that dream or vision of you which I have already related. В тот день, когда я, по отъезду моих родственников, осталась одинокой среди чужих, в тот самый день, сэр, вы и приснились мне или представились в видении, которое я уже описывала. I lingered on at the house in the Canongate, partly because the landlady was kind to me, partly because I was so depressed by my position that I really did not know what to do next. В гостинице я пробыла все это время отчасти потому, что хозяйка была добра ко мне, отчасти потому, что я была совершенно убита своим положением и, право, не знала, куда мне деваться. "In this wretched condition you discovered me on that favorite walk of mine from Holyrood to Saint Anthony's Well. В этом то убийственном настроении вы застали меня во время любимой моей прогулки от Холирудского дворца к источнику Св. Антония. Believe me, your kind interest in my fortunes has not been thrown away on an ungrateful woman. Поверьте мне, ваше доброе участие не было затрачено напрасно на женщину неблагодарную. I could ask Providence for no greater blessing than to find a brother and a friend in you. Найти такого брата или друга, как вы, было бы величайшим счастьем, о каком я могла молить Провидение. You have yourself destroyed that hope by what you said and did when we were together in the parlor. Вы сами уничтожили эту надежду тем, что сказали и сделали, когда мы были одни в гостиной. I don't blame you: I am afraid my manner (without my knowing it) might have seemed to give you some encouragement. Я вас не виню, боюсь, мое обращение (без моего ведома) могло подать вам повод к этому. I am only sorry-very, very sorry-to have no honorable choice left but never to see you again. Я только жалею, очень, очень жалею, что мне не остается выбора между тем, чтобы уронить свое достоинство или никогда больше не видеться с вами. "After much thin king, I have made up my mind to speak to those other relatives of my father to whom I have not yet applied. Я долго думала и, наконец, решилась повидаться с другими родственниками моего отца, к которым еще не обращалась. The chance that they may help me to earn an honest living is the one chance that I have left. Моя единственная надежда теперь состоит в том, что они помогут мне найти способ честно зарабатывать насущный хлеб. God bless you, Mr. Germaine! Благослови вас Бог, мистер Джермень! I wish you prosperity and happiness from the bottom of my heart; and remain, your grateful servant, Желаю вам счастья от всей глубины души и остаюсь вашей благодарной слугой М. "M. VAN BRANDT. Ван Брандт. "P.S.-I sign my own name (or the name which I once thought was mine) as a proof that I have honestly written the truth about myself, from first to last. P. S. Я подписываю мое настоящее имя (или то, которое считала прежде своим), в доказательство моей правдивости от первого слова до последнего. For the future I must, for safety's sake, live under some other name. Но впредь я должна, ради безопасности, принять чужое имя. I should like to go back to my name when I was a happy girl at home. Мне очень хотелось бы вернуться к своей прежней фамилии, когда я была дома счастливой девушкой. But Van Brandt knows it; and, besides, I have (no matter how innocently) disgraced it. Но Ван Брандт знает ее, и к тому же я (хотя Богу известно, как невинно) опозорила это имя. Good-by again, sir; and thank you again." Прощайте, сэр, благодарю вас еще раз". So the letter concluded. Так кончалось письмо. I read it in the temper of a thoroughly disappointed and thoroughly unreasonable man. Прочитав его, я был глубоко разочарован и очень неблагоразумен. Whatever poor Mrs. Van Brandt had done, she had done wrong. Бедная мистрис Ван Брандт, по моему мнению, оказывалась не права во всем. It was wrong of her, in the first place, to have married at all. Во первых, ей совсем не следовало выходить замуж. It was wrong of her to contemplate receiving Mr. Van Brandt again, even if his lawful wife had died in the interval. Потом, с какой стати она вздумала видеться с Ван Брандтом, даже если бы законная его жена и умерла? It was wrong of her to return my letter of introduction, after I had given myself the trouble of altering it to suit her capricious fancy. Она не имела права возвращать мне мое рекомендательное письмо, когда я счел возможным изменить его текст по ее прихоти. It was wrong of her to take an absurdly prudish view of a stolen kiss and a tender declaration, and to fly from me as if I were as great a scoundrel as Mr. Van Brandt himself. Она была не права в своем нелепо жеманном взгляде на мой восторженный поцелуй и любовное объяснение. Не права и в том, что бежала от меня, как будто я негодяй, хуже самого Ван Брандта. And last, and more than all, it was wrong of her to sign her Christian name in initial only. И наконец более всего была она не права, обозначив свое имя, перед фамилией, одной заглавной буквой. Here I was, passionately in love with a woman, and not knowing by what fond name to identify her in my thoughts! Интересное положение, нечего сказать, страстно любить женщину и не знать даже, каким ласковым именем называть ее в своих мыслях! "M. Van Brandt!" I might call her Maria, Margaret, Martha, Mabel, Magdalen, Mary-no, not Mary. "М. Ван Брандт! " Я мог называть ее и Марией, и Маргаритой, и Мартой, и Мабелью, и Магдалиной, и Мери... О нет! Не Мери. The old boyish love was dead and gone, but I owed some respect to the memory of it. Любовь детских лет прошла и забыта, но я обязан уважать это воспоминание. If the Если бы моя "Mary" of my early days were still living, and if I had met her, would she have treated me as this woman had treated me? "Мери" прежних лет еще была жива и я встретился с ней, поступила 1 ли бы она так со мной? Never! Никогда! It was an injury to "Mary" to think even of that heartless creature by her name. Даже в мыслях называть эту женщину ее именем значило оскорблять "мою Мери". Why think of her at all? Да и зачем думать о ней? Why degrade myself by trying to puzzle out a means of tracing her in her letter? Зачем мне унижаться, силясь найти в ее письме средство разыскать ее? It was sheer folly to attempt to trace a woman who had gone I knew not whither, and who herself informed me that she meant to pass under an assumed name. Чистое безумие пытаться выследить женщину, которая уехала Бог весть куда и сама заявила, что примет чужое имя. Had I lost all pride, all self-respect? Неужели я потерял всякое самоуважение, всякую гордость? In the flower of my age, with a handsome fortune, with the world before me, full of interesting female faces and charming female figures, what course did it become me to take? В цвете лет, с прекрасным состоянием, с открытым перед мной светом, где было множество интересных женских лиц и пленительных женских фигур, как следовало мне поступить? To go back to my country-house, and mope over the loss of a woman who had deliberately deserted me? or to send for a courier and a traveling carriage, and forget her gayly among foreign people and foreign scenes? Вернуться в свое имение и оплакивать потерю бездушного создания, которое бросило меня по собственному желанию, или послать за курьером и дорожной каретой и весело предать ее забвению среди чужих людей и в чужих краях? In the state of my temper at that moment, the idea of a pleasure tour in Europe fired my imagination. В том настроении, в каком я находился, мысль об увеселительной поездке по Европе воспламенила мое воображение. I first astonished the people at the hotel by ordering all further inquiries after the missing Mrs. Van Brandt to be stopped; and then I opened my writing desk and wrote to tell my mother frankly and fully of my new plans. Сперва я поразил людей в гостинице, прекратив всякие дальнейшие розыски скрывшейся мистрис Ван Брандт, а потом я отпер ящик с письменными принадлежностями и сообщил мои новые планы матери очень откровенно и подробно. The answer arrived by return of post. Ответ ее пришел с первой почтой. To my surprise and delight, my good mother was not satisfied with only formally approving of my new resolution. К изумлению моему и радости, моя добрая мать положительно одобряла мое решение. With an energy which I had not ventured to expect from her, she had made all her arrangements for leaving home, and had started for Edinburgh to join me as my traveling companion. Не довольствуясь этим, с энергией, которой я не ожидал от нее, она сама приготовилась к отъезду и была уже на дороге к Эдинбургу, чтобы сопутствовать мне. "You shall not go away alone, George," she wrote, "while I have strength and spirits to keep you company." "Ты не будешь один, Джордж (писала она), когда я имею достаточно силы и бодрости, чтобы путешествовать с тобой". In three days from the time when I read those words our preparations were completed, and we were on our way to the Continent. Через три дня после того, как я прочел эти строки, наши приготовления были закончены и мы отправились на европейский материк. CHAPTER XIII. NOT CURED YET. Глава XIII ЕЩЕ НЕ ИЗЛЕЧЕН WE visited France, Germany, and Italy; and we were absent from England nearly two years. Мы посетили Францию, Германию и Италию. Наше отсутствие в Англии продолжалось около двух лет. Had time and change justified my confidence in them? Оправдалось ли мое доверие к времени и перемене? Was the image of Mrs. Van Brandt an image long since dismissed from my mind? Изгладился ли образ мистрис Ван Брандт из моих мыслей? No! Нет! Do what I might, I was still (in the prophetic language of Dame Dermody) taking the way to reunion with my kindred spirit in the time to come. Что бы ни делал (говоря прорицательным языком бабушки Дермоди), все я был на пути к соединению с моим родственным духом. For the first two or three months of our travels I was haunted by dreams of the woman who had so resolutely left me. Первые два - три месяца нашего путешествия меня преследовала в моих снах женщина, которая так решительно оставила меня. Seeing her in my sleep, always graceful, always charming, always modestly tender toward me, I waited in the ardent hope of again beholding the apparition of her in my waking hours-of again being summoned to meet her at a given place and time. Видя ее во сне всегда любезной, всегда очаровательной, всегда скромной и нежной, я ждал с пламенной надеждой в душе, что ее призрак представится мне опять наяву.., что я опять буду призван на свидание с ней в данном месте и в данный час. My anticipations were not fulfilled; no apparition showed itself. Мое ожидание не сбылось: никакого видения мне не являлось. The dreams themselves grew less frequent and less vivid and then ceased altogether. И сны даже становились реже и менее явственны. Was this a sign that the days of her adversity were at an end? Служило ли это признаком, что дни испытания для нее прошли? Having no further need of help, had she no further remembrance of the man who had tried to help her? Не нуждаясь больше в помощи, неужели она забыла того человека, который хотел оказать ей помощь? Were we never to meet again? Разве нам уже не суждено больше увидеться? I said to myself: "I am unworthy of the name of man if I don't forget her now!" "Я не могу называться мужчиной, если не забуду ее теперь!" - повторял я себе. She still kept her place in my memory, say what I might. Однако что я ни говорил, воспоминание о ней все занимало свое прежнее место в моей жизни. I saw all the wonders of Nature and Art which foreign countries could show me. Я осмотрел все чудеса природы и искусства, какие мог увидеть в разных чужих странах. I lived in the dazzling light of the best society that Paris, Rome, Vienna could assemble. Я жил среди ослепительного блеска лучшего общества в Париже, Риме, Вене. I passed hours on hours in the company of the most accomplished and most beautiful women whom Europe could produce-and still that solitary figure at Saint Anthony's Well, those grand gray eyes that had rested on me so sadly at parting, held their place in my memory, stamped their image on my heart. Я проводил долгие часы в беседе с самыми образованными и прелестными женщинами в Европе, однако, тем не менее одинокий образ женщины у источника Святого Антония, с большими серыми глазами, которые так грустно смотрели на меня при расставании, оставался в моем сердце запечатленным неизгладимо. Whether I resisted my infatuation, or whether I submitted to it, I still longed for her. Противился ли я моей страсти или поддавался ей, я одинаково жаждал увидеть предмет ее. I did all I could to conceal the state of my mind from my mother. Я делал все, чтобы скрывать это душевное состояние от моей матери. But her loving eyes discovered the secret: she saw that I suffered, and suffered with me. Но ее любящие глаза открыли тайну. Она видела, что я страдаю, и страдала вместе со мной. More than once she said: Она говорила неоднократно: "George, the good end is not to be gained by traveling; let us go home." - Право, Джордж, путешествие не принесет никакой пользы, давай лучше вернемся домой. More than once I answered, with the bitter and obstinate resolution of despair: "No. - Нет, посмотрим еще на новые народы и на новые места, - возражал я на это. Let us try more new people and more new scenes." It was only when I found her health and strength beginning to fail under the stress of continual traveling that I consented to abandon the hopeless search after oblivion, and to turn homeward at last. Только тогда, когда я увидел, что и здоровье, и силы стали ей изменять от утомительных постоянных переездов, я согласился бросить безнадежные поиски забвения и наконец вернуться на родину. I prevailed on my mother to wait and rest at my house in London before she returned to her favorite abode at the country-seat in Perthshire. Я уговорил матушку остановиться для отдыха в моем лондонском доме, прежде чем она отправится на свое любимое местожительство, имение в Пертшире. It is needless to say that I remained in town with her. Разумеется, я остался в Лондоне с ней. My mother now represented the one interest that held me nobly and endearingly to life. Она была теперь единственным звеном, которое привязывало меня к жизни чувством, и благородным, и нежным. Politics, literature, agriculture-the customary pursuits of a man in my position-had none of them the slightest attraction for me. Политика, литература, агрономия, обыкновенные занятия человека в моем положении, не имели для меня никакой привлекательности. We had arrived in London at what is called "the height of the season." Мы прибыли в Лондон, как говорится, "в самый разгар сезона". Among the operatic attractions of that year-I am writing of the days when the ballet was still a popular form of public entertainment-there was a certain dancer whose grace and beauty were the objects of universal admiration. В числе театральных сенсаций в том году, я говорю о времени, когда балет был еще любимым видом общественных увеселений, была танцовщица, красота и грация которой вызывали всеобщий восторг. I was asked if I had seen her, wherever I went, until my social position, as the one man who was indifferent to the reigning goddess of the stage, became quite unendurable. Куда бы я ни показывался, меня осаждали вопросами, видел ли я ее. Мое положение в обществе, как человека равнодушного к царствующей богине подмостков, стало наконец просто невыносимо. On the next occasion when I was invited to take a seat in a friend's box, I accepted the proposal; and (far from willingly) I went the way of the world-in other words, I went to the opera. Убедившись в этом, я принял первое же приглашение в ложу хороших знакомых и (далеко не охотно) сделал то же, что и все другие, - я поехал в оперу. The first part of the performance had concluded when we got to the theater, and the ballet had not yet begun. Первая часть представления только что кончилась, когда мы вошли в театр, а балет еще не начинался. My friends amused themselves with looking for familiar faces in the boxes and stalls. Мои знакомые занялись осмотром партера и лож, отыскивая знакомые лица. I took a chair in a corner and waited, with my mind far away from the theater, from the dancing that was to come. Я сел на стул в уголке и ждал, блуждая мыслями далеко от театра и предстоящего балета. The lady who sat nearest to me (like ladies in general) disliked the neighborhood of a silent man. Дама, сидевшая ближе всех ко мне (как свойственно дамам вообще), нашла неприятным соседство человека, который молчит. She determined to make me talk to her. Она вознамерилась заставить меня разговориться. "Do tell me, Mr. Germaine," she said. "Did you ever see a theater anywhere so full as this theater is to-night?" - Скажите, мистер Джермень, - обратилась она ко мне, - видели вы где нибудь театр такой полный, как этот сегодня? She handed me her opera-glass as she spoke. Она подала мне с этим словами свою зрительную трубу. I moved to the front of the box to look at the audience. Я прошел вперед, чтобы осмотреть публику. It was certainty a wonderful sight. Бесспорно, зрелище представлялось удивительное. Every available atom of space (as I gradually raised the glass from the floor to the ceiling of the building) appeared to be occupied. Каждое малейшее пространство, каким, по видимому, можно было воспользоваться, было занято (когда я постепенно обводил зрительной трубой все ярусы, от партера до райка). Looking upward and upward, my range of view gradually reached the gallery. Поднимая все выше и выше трубу, я наконец достиг уровня галереи. Even at that distance, the excellent glass which had been put into my hands brought the faces of the audience close to me. Даже на этом громадном расстоянии превосходные стекла показывали мне лица зрителей, точно они были поблизости. I looked first at the persons who occupied the front row of seats in the gallery stalls. Сперва я осмотрел сидящих в первом ряду в галерее. Moving the opera-glass slowly along the semicircle formed by the seats, I suddenly stopped when I reached the middle. Потом, медленно обводя трубой полукруг, образуемый скамьями, я вдруг остановился на самой середине. My heart gave a great leap as if it would bound out of my body. Сердце забилось у меня в груди, словно готово было из нее выскочить. There was no mistaking that face among the commonplace faces near it. Мог ли я не узнать это лицо среди серых лиц вокруг него? I had discovered Mrs. Van Brandt! Я увидел мистрис Ван Брандт! She sat in front-but not alone. Она сидела впереди, но не одна. There was a man in the stall immediately behind her, who bent over her and spoke to her from time to time. Место за ней было занято мужчиной, который по временам наклонялся к ней и говорил с ней. She listened to him, so far as I could see, with something of a sad and weary look. Она слушала его, насколько я мог судить, с видом довольно грустным и утомленным. Who was the man? Кто был тот мужчина? I might, or might not, find that out. Узнаю я это или нет? Under any circumstances, I determined to speak to Mrs. Van Brandt. Во всяком случае я твердо решил поговорить с мистрис Ван Брандт. The curtain rose for the ballet. Занавес поднялся для начала балета. I made the best excuse I could to my friends, and instantly left the box. Я извинился, как умел, перед знакомыми и немедленно вышел из ложи. It was useless to attempt to purchase my admission to the gallery. Бесполезно было пытаться купить место в галерее. My money was refused. Денег моих не взяли. There was not even standing room left in that part of the theater. В этой части театра не было даже места стоять. But one alternative remained. Мне оставалось одно. I returned to the street, to wait for Mrs. Van Brandt at the gallery door until the performance was over. Я вернулся на улицу, подождать мистрис Ван Брандт у дверей галереи, пока кончится представление. Who was the man in attendance on her-the man whom I had seen sitting behind her, and talking familiarly over her shoulder? Кто был с ней, этот человек, сидевший за ней и фамильярно разговаривавший с ней через плечо? While I paced backward and forward before the door, that one question held possession of my mind, until the oppression of it grew beyond endurance. I went back to my friends in the box, simply and solely to look at the man again. What excuses I made to account for my strange conduct I cannot now remember. Пока я ходил взад и вперед перед дверью, этот один вопрос владел моей душой, так что наконец я вышел из терпения. Armed once more with the lady's opera-glass (I borrowed it and kept it without scruple), I alone, of all that vast audience, turned my back on the stage, and riveted my attention on the gallery stalls. Взяв дамскую зрительную трубу (я выпросил и без всякой совести оставил ее себе), я, единственный из всех этих многочисленных зрителей, повернулся спиной к сцене и приковал свое внимание к галерее. There he sat, in his place behind her, to all appearance spell-bound by the fascinations of the graceful dancer. Он сидел позади меня, по всему видимому, очарованный прелестной танцовщицей. Mrs. Van Brandt, on the contrary, seemed to find but little attraction in the spectacle presented by the stage. Мистрис Ван Брандт, напротив, как будто находила мало привлекательности в зрелище, представляемом на сцене. She looked at the dancing (so far as I could see) in an absent, weary manner. Она смотрела на танцы (насколько я мог заметить) рассеянно и уныло. When the applause broke out in a perfect frenzy of cries and clapping of hands, she sat perfectly unmoved by the enthusiasm which pervaded the theater. Когда одобрение выражалось криками и рукоплесканиями, она сидела, относясь совершенно равнодушно к энтузиазму, господствовавшему в театре. The man behind her (annoyed, as I supposed, by the marked indifference which she showed to the performance) tapped her impatiently on the shoulder, as if he thought that she was quite capable of falling asleep in her stall. Человек, сидевший позади нее, нетерпеливо хлопнул ее по плечу, словно считал ее способной заснуть на стуле. The familiarity of the action-confirming the suspicion in my mind which had already identified him with Van Brandt-so enraged me that I said or did something which obliged one of the gentlemen in the box to interfere. Фамильярность этого поступка, подтверждавшая мое подозрение, что это Ван Брандт, так взбесила меня, что я сделал или сказал что то, заставившее одного из мужчин в ложе шепнуть мне: "If you can't control yourself," he whispered, "you had better leave us." - Если вы не можете удержаться, лучше бы вам оставить нас. He spoke with the authority of an old friend. Он говорил на правах старого друга. I had sense enough left to take his advice, and return to my post at the gallery door. У меня осталось достаточно здравого смысла, чтобы послушаться его совета и вернуться на свое место к двери галереи. A little before midnight the performance ended. Незадолго до полуночи представление закончилось. The audience began to pour out of the theater. Зрители начали выходить из театра. I drew back into a corner behind the door, facing the gallery stairs, and watched for her. Я встал в углу за дверью, напротив лестницы, и поджидал ее. After an interval which seemed to be endless, she and her companion appeared, slowly descending the stairs. Спустя некоторое время, которое показалось мне бесконечным, она и ее спутник показались, медленно спускаясь по лестнице. She wore a long dark cloak; her head was protected by a quaintly shaped hood, which looked (on her) the most becoming head-dress that a woman could wear. На ней был широкий темный плащ, голова закрыта капюшоном оригинальной формы, показавшимся мне на ней самым красивым женским головным убором. As the two passed me, I heard the man speak to her in a tone of sulky annoyance. Когда они оба прошли мимо меня, я услышал, как мужчина заговорил с ней тоном угрюмой досады: "It's wasting money," he said, "to go to the expense of taking you to the opera." - Брать тебя в оперу значит только напрасно тратить деньги. "I am not well," she answered with her head down and her eyes on the ground. - Я нездорова, - ответила она, опустив голову и потупив глаза. "I am out of spirits to-night." - Я сегодня не в духе. "Will you ride home or walk?" - Ты хочешь ехать или идти домой? "I will walk, if you please." - Пожалуйста, пойдем пешком. I followed them unperceived, waiting to present myself to her until the crowd about them had dispersed. Я шел за ними незаметно, ожидая момента, чтобы представиться ей, когда толпа разойдется. In a few minutes they turned into a quiet by-street. Через несколько минут они повернули в тихую боковую улицу. I quickened my pace until I was close at her side, and then I took off my hat and spoke to her. Я ускорил свои шаги, подошел к ним, снял шляпу и заговорил с ней. She recognized me with a cry of astonishment. Она вскрикнула от удивления, узнав меня. For an instant her face brightened radiantly with the loveliest expression of delight that I ever saw on any human countenance. С минуту ее лицо осветилось прелестнейшим выражением восторга, какое я когда либо видел на человеческом лице. The moment after, all was changed. Минуту спустя все изменилось. The charming features saddened and hardened. Очаровательные глаза затуманились, и черты лица посуровели. She stood before me like a woman overwhelmed by shame-without uttering a word, without taking my offered hand. Она стояла передо мной как женщина, отягченная стыдом, не произнося ни слова, и не пожала моей протянутой руки. Her companion broke the silence. Ее спутник прервал молчание. "Who is this gentleman?" he asked, speaking in a foreign accent, with an under-bred insolence of tone and manner. - Кто этот господин? - спросил он наглым тоном с заметным иностранным акцентом и бесцеремонно рассматривая меня. She controlled herself the moment he addressed her. Она переборола себя, как только он обратился к ней. "This is Mr. Germaine," she answered: "a gentleman who was very kind to me in Scotland." - Это мистер Джермень, - ответила она. She raised her eyes for a moment to mine, and took refuge, poor soul, in a conventionally polite inquiry after my health. - Господин, который был очень добр ко мне в Шотландии. Она подняла глаза на меня и ограничилась, бедняжка, вежливым вопросом о моем здоровье. "I hope you are quite well, Mr. Germaine," said the soft, sweet voice, trembling piteously. - Я надеюсь, что вы совершенно здоровы, мистер Джермень, - сказала она нежным и мягким голосом, жалко дрожа. I made the customary reply, and explained that I had seen her at the opera. Я вежливо ответил и объяснил, что видел ее в опере. "Are you staying in London?" I asked. - Вы живете в Лондоне? - спросил я. "May I have the honor of calling on you?" - Могу я иметь честь навестить вас? Her companion answered for her before she could speak. Ее спутник ответил за нее, прежде чем она успела заговорить: "My wife thanks you, sir, for the compliment you pay her. - Моя жена благодарит вас, сэр, за вашу вежливость. She doesn't receive visitors. Она не принимает гостей. We both wish you good-night." Мы оба желаем вам спокойной ночи. Saying those words, he took off his hat with a sardonic assumption of respect; and, holding her arm in his, forced her to walk on abruptly with him. Сказав эти слова, он снял шляпу с сардоническим взглядом и, взяв жену под руку, заставил ее идти с ним. Feeling certainly assured by this time that the man was no other than Van Brandt, I was on the point of answering him sharply, when Mrs. Van Brandt checked the rash words as they rose to my lips. Удостоверившись в том, что этот человек не кто иной, как Ван Брандт, я хотел язвительно ответить ему, но мистрис Ван Брандт остановила опрометчивые слова, готовые сорваться с моих губ. "For my sake!" she whispered, over her shoulder, with an imploring look that instantly silenced me. - Для меня! - шепнула она через плечо с умоляющим видом, который тотчас заставил меня умолкнуть. After all, she was free (if she liked) to go back to the man who had so vilely deceived and deserted her. Что ж, она была свободна (если хотела) вернуться к человеку, который так гнусно обманул и бросил ее. I bowed and left them, feeling with no common bitterness the humiliation of entering into rivalry with Mr. Van Brandt. Я поклонился и оставил их, чувствуя с чрезвычайной горечью унижение вступать в соперничество с Ван Брандтом. I crossed to the other side of the street. Я перешел на другую сторону улицы. Before I had taken three steps away from her, the old infatuation fastened its hold on me again. Прежде чем я отошел на три шага, прежнее обаяние мистрис Ван Брандт овладело мной. I submitted, without a struggle against myself, to the degradation of turning spy and following them home. Я покорился унизительному желанию стать шпионом и проводить их до дома. Keeping well behind, on the opposite side of the way, I tracked them to their own door, and entered in my pocket-book the name of the street and the number of the house. Держась сзади, на противоположной стороне улицы, я проследил их до дверей и записал в записную книжку название улицы и номер дома. The hardest critic who reads these lines cannot feel more contemptuously toward me than I felt toward myself. Самый суровый критик, читающий эти строки, не сможет презирать меня больше, чем я сам презирал себя. Could I still love a woman after she had deliberately preferred to me a scoundrel who had married her while he was the husband of another wife? Мог ли я еще любить женщину, которая добросовестно предпочла мне негодяя, который женился на ней, будучи мужем другой женщины? Yes! Да! Knowing what I now knew, I felt that I loved her just as dearly as ever. Зная то, что я теперь знал, я чувствовал, что люблю ее так же нежно, как прежде. It was incredible, it was shocking; but it was true. Это было невероятно, это могло привести в негодование, но это было справедливо. For the first time in my life, I tried to take refuge from my sense of my own degradation in drink. Первый раз в жизни я постарался заглушить сознание своего унижения в вине. I went to my club, and joined a convivial party at a supper table, and poured glass after glass of champagne down my throat, without feeling the slightest sense of exhilaration, without losing for an instant the consciousness of my own contemptible conduct. Я отправился в клуб, присоединился к веселому обществу за ужином и вливал в горло бокал за бокалом шампанское - не чувствуя ни малейшего веселья, не забывая ни на минуту подробности моего презренного поведения. I went to my bed in despair; and through the wakeful night I weakly cursed the fatal evening at the river-side when I had met her for the first time. Я в отчаянии лег в постель и всю ночь малодушно проклинал роковой вечер на берегу, когда встретился с ней в первый раз. But revile her as I might, despise myself as I might, I loved her-I loved her still! Но как я ее ни ругал, как себя ни презирал, я любил ее - я еще любил ее! Among the letters laid on my table the next morning there were two which must find their place in this narrative. Между письмами, лежавшими на моем столе, были два, которые должны занять место в этом рассказе. The first letter was in a handwriting which I had seen once before, at the hotel in Edinburgh. Почерк первого письма был мне знаком по эдинбургской гостинице. The writer was Mrs. Van Brandt. Написала это письмо мистрис Ван Брандт. "For your own sake" (the letter ran) "make no attempt to see me, and take no notice of an invitation which I fear you will receive with this note. "Для вас самих лучше (так говорилось в письме) не делать попыток увидеться со мной, и не обращайте внимания на приглашение, которое, как я боюсь, вы получите с этим письмом. I am living a degraded life. I have sunk beneath your notice. Я веду унизительную жизнь - я не стою вашего внимания. You owe it to yourself, sir, to forget the miserable woman who now writes to you for the last time, and bids you gratefully a last farewell." Вы должны для себя забыть жалкую женщину, которая пишет теперь к вам в последний раз и с признательностью прощается с вами навсегда". Those sad lines were signed in initials only. Эти грустные строки были подписаны только начальными буквами. It is needless to say that they merely strengthened my resolution to see her at all hazards. Бесполезно говорить, что они только усилили мою решимость увидеть ее во что бы то ни стало. I kissed the paper on which her hand had rested, and then I turned to the second letter. Я поцеловал бумагу, на которой лежала ее рука, а потом взял второе письмо. It contained the "invitation" to which my correspondent had alluded, and it was expressed in these terms: В нем заключалось "приглашение", о котором упоминала моя корреспондентка, и оно было изложено следующим образом: "Mr. Van Brandt presents his compliments to Mr. Germaine, and begs to apologize for the somewhat abrupt manner in which he received Mr. Germaine's polite advances. "Г н Ван Брандт свидетельствует свое почтение мистеру Джсрменю и приносит извинения в том, что несколько резко принял вежливую предупредительность мистера Джермсня. Mr. Van Brandt suffers habitually from nervous irritability, and he felt particularly ill last night. Г н Ван Брандт страдает постоянно от нервной раздражительности и чувствовал себя особенно нехорошо в прошлый вечер. He trusts Mr. Germaine will receive this candid explanation in the spirit in which it is offered; and he begs to add that Mrs. Van Brandt will be delighted to receive Mr. Germaine whenever he may find it convenient to favor her with a visit." Он надеется, что мистер Джермень примет это чистосердечное объяснение в том духе, в каком оно предлагается, и просит позволения прибавить, что г жа Ван Брандт с удовольствием примет мистера Джерменя, когда бы он ни вздумал удостоить ее своим посещением". That Mr. Van Brandt had some sordid interest of his own to serve in writing this grotesquely impudent composition, and that the unhappy woman who bore his name was heartily ashamed of the proceeding on which he had ventured, were conclusions easily drawn after reading the two letters. После чтения этих двух писем легко было сделать то заключение, что Ван Брандт имел какие то гнусные выгоды написать это смешное и забавное послание и что несчастная женщина, носившая это имя, искренне стыдилась его поступка. The suspicion of the man and of his motives which I naturally felt produced no hesitation in my mind as to the course which I had determined to pursue. Подозрение мое к этому человеку и к причинам, побудившим его написать это письмо, не вызвали никакой нерешительности в душе моей относительно дальнейшего образа действий. On the contrary, I rejoiced that my way to an interview with Mrs. Van Brandt was smoothed, no matter with what motives, by Mr. Van Brandt himself. Напротив, я радовался, что мой путь к мистрис Ван Брандт был открыт, все равно посредством каких бы то ни было причин, самим Ван Брандтом. I waited at home until noon, and then I could wait no longer. Я ждал дома до полудня, а потом не смог уже ждать дольше. Leaving a message of excuse for my mother (I had just sense of shame enough left to shrink from facing her), I hastened away to profit by my invitation on the very day when I received it. Письменно извинившись перед матушкой (во мне еще осталось настолько чувство стыда, что мне не хотелось встретиться с ней), я поспешил уйти, чтобы воспользоваться приглашением в тот самый вечер, когда я получил его. CHAPTER XIV. MRS. VAN BRANDT AT HOME. Глава XIV МИСТРИС ВАН БРАНДТ ДОМА As I lifted my hand to ring the house bell, the door was opened from within, and no less a person than Mr. Van Brandt himself stood before me. Когда я поднял руку, чтобы позвонить в колокольчик, дверь отворилась изнутри - и сам Ван Брандт очутился передо мной. He had his hat on. На голове его была шляпа. We had evidently met just as he was going out. Мы, очевидно, встретились, когда он выходил. "My dear sir, how good this is of you! - Любезный сэр, как вы добры! You present the best of all replies to my letter in presenting yourself. Ваше посещение самый лучший ответ на мое письмо. Mrs. Van Brandt is at home. Mrs. Van Brandt will be delighted. Г жа Ван Брандт дома, г жа Ван Брандт будет в восторге. Pray walk in." Пожалуйте. He threw open the door of a room on the ground-floor. Он отворил дверь в комнату нижнего этажа. His politeness was (if possible) even more offensive than his insolence. Его вежливость была еще оскорбительнее его дерзости. "Be seated, Mr. Germaine, I beg of you." - Пожалуйста, садитесь, мистер Джермень. He turned to the open door, and called up the stairs, in a loud and confident voice: Он повернулся к отворенной двери и закричал громким и самоуверенным голосом: "Mary! come down directly." - Мери, поди сейчас сюда! "Mary"! I knew her Christian name at last, and knew it through Van Brandt. "Мери! " Я узнал наконец ее имя - и узнал его от Ван Брандта. No words can tell how the name jarred on me, spoken by his lips. Никакие слова не могут выразить, как неприятно мне было слышать ее имя от него. For the first time for years past my mind went back to Mary Dermody and Greenwater Broad. В первый раз после стольких лет мысли мои вернулись к Мери Дермоди и озеру Зеленых Вод. The next moment I heard the rustling of Mrs. Van Brandt's dress on the stairs. Через минуту я услышал шелест платья г жи Ван Брандт на лестнице. As the sound caught my ear, the old times and the old faces vanished again from my thoughts as completely as if they had never existed. Когда этот звук коснулся моего слуха, прежние времена и прежние лица снова исчезли из моих мыслей, как будто не существовали никогда. What had she in common with the frail, shy little child, her namesake, of other days? Что имела она общего со слабым, застенчивым ребенком, ее тезкой? What similarity was perceivable in the sooty London lodging-house to remind me of the bailiff's flower-scented cottage by the shores of the lake? Какое сходство можно было найти в мрачной лондонской квартире с коттеджем, наполненным благоуханными цветами, на берегу озера? Van Brandt took off his hat, and bowed to me with sickening servility. Ван Брандт снял шляпу и поклонился мне с отвратительным раболепством. "I have a business appointment," he said, "which it is impossible to put off. - Я должен выйти по делам, - сказал он, - мне невозможно их отложить. Pray excuse me. Пожалуйста, извините меня. Mrs. Van Brandt will do the honors. Госпожа Ван Брандт примет вас. Good morning." Доброго утра! The house door opened and closed again. Дверь дома отворилась и затворилась. The rustling of the dress came slowly nearer and nearer. Шелест платья все приближался. She stood before me. Она стояла передо мной. "Mr. Germaine!" she exclaimed, starting back, as if the bare sight of me repelled her. - Мистер Джермень! - воскликнула она, отступив назад, как будто мое присутствие устрашало ее. "Is this honorable? - Разве это честно? Is this worthy of you? Разве это достойно вас? You allow me to be entrapped into receiving you, and you accept as your accomplice Mr. Van Brandt! Вы позволили мне попасть в ловушку и становитесь сообщником Ван Брандта! Oh, sir, I have accustomed myself to look up to you as a high-minded man. О! Сэр, я привыкла считать вас благородным человеком. How bitterly you have disappointed me!" Как горько разочаровали вы меня! Her reproaches passed by me unheeded. Я не обращал никакого внимания на ее упреки. They only heightened her color; they only added a new rapture to the luxury of looking at her. Они только вызывали румянец на ее щеках. Они только прибавляли восхищения к наслаждению смотреть на нее. "If you loved me as faithfully as I love you," I said, "you would understand why I am here. - Если бы вы любили меня так горячо, как я люблю вас, - сказал я, - вы поняли бы, зачем я здесь. No sacrifice is too great if it brings me into your presence again after two years of absence." Никакая жертва не кажется мне так велика, чтобы находиться опять в вашем присутствии после двухлетней разлуки. She suddenly approached me, and fixed her eyes in eager scrutiny on my face. Она вдруг подошла ко мне и проницательно устремила на меня глаза. "There must be some mistake," she said. - Тут, должно быть, ошибка, - сказала она. "You cannot possibly have received my letter, or you have not read it?" - Вы, должно быть, не получили моего письма или не прочли его? "I have received it, and I have read it." - Получил и прочел. "And Van Brandt's letter-you have read that too?" - А письмо Ван Брандта вы тоже прочли? "Yes." - Да, прочел. She sat down by the table, and, leaning her arms on it, covered her face with her hands. Она села у стола, облокотилась на него и закрыла руками лицо. My answers seemed not only to have distressed, but to have perplexed her. Мои ответы, по видимому, не только огорчали ее, но и приводили в недоумение. "Are men all alike?" I heard her say. - Неужели все мужчины одинаковы? - говорила она. "I thought I might trust in his sense of what was due to himself and of what was compassionate toward me." - Я думала, что могу положиться на его понимание того, что он обязан сделать для самого себя, и на его сострадание ко мне. I closed the door and seated myself by her side. Я запер дверь и сел возле нее. She removed her hands from her face when she felt me near her. Она отняла руки от лица, когда услышала, что я сажусь возле нее. She looked at me with a cold and steady surprise. Она посмотрела на меня с холодным и непонятным удивлением. "What are you going to do?" she asked. - Что вы хотите делать? - спросила она. "I am going to try if I can recover my place in your estimation," I said. - Хочу постараться вернуть ваше уважение, -сказал я. "I am going to ask your pity for a man whose whole heart is yours, whose whole life is bound up in you." - Хочу просить вашего сострадания к человеку, все сердце которого принадлежит вам, вся жизнь которого отдана вам. She started to her feet, and looked round her incredulously, as if doubting whether she had rightly heard and rightly interpreted my last words. Она вскочила и недоверчиво осмотрелась вокруг, как бы сомневаясь, то ли она слышала и так ли поняла мои последние слова. Before I could speak again, she suddenly faced me, and struck her open hand on the table with a passionate resolution which I now saw in her for the first time. Прежде чем я успел заговорить, она вдруг стала напротив меня и ударила рукой по столу с горячей решимостью, которую я видел в ней теперь первый раз. "Stop!" she cried. - Остановитесь! - воскликнула она. "There must be an end to this. - Этому должен быть конец. And an end there shall be. И конец будет. Do you know who that man is who has just left the house? Знаете ли вы, кто этот человек, который сейчас вышел из дома? Answer me, Mr. Germaine! Отвечайте мне, мистер Джермень! I am speaking in earnest." Я говорю серьезно. There was no choice but to answer her. She was indeed in earnest-vehemently in earnest. Мне ничего более не оставалось, как отвечать ей. "His letter tells me," I said, "that he is Mr. Van Brandt." - "Я из письма его узнал, - сказал я, - что он господин Ван Брандт. She sat down again, and turned her face away from me. Она опять села и отвернулась от меня. "Do you know how he came to write to you?" she asked. - Знаете, зачем он вам написал? - спросила она. "Do you know what made him invite you to this house?" - Знаете, зачем он пригласил вас в этот дом? I thought of the suspicion that had crossed my mind when I read Van Brandt's letter. I made no reply. Я подумал о подозрении, промелькнувшем в голове моей, когда я прочел письмо Ван Брандта, и не отвечал. "You force me to tell you the truth," she went on. - Вы принуждаете меня сказать правду, -продолжала она. "He asked me who you were, last night on our way home. - Он спросил меня вчера, когда мы шли домой, кто вы. I knew that you were rich, and that he wanted money. I told him I knew nothing of your position in the world. Я знала, что вы богаты, а ему нужны деньги, - я сказала ему, что ничего не знаю о вашем положении в свете. He was too cunning to believe me; he went out to the public-house and looked at a directory. He came back and said, Он слишком хитер, чтобы поверить мне, он пошел в трактир и посмотрел в адрес календарь, вернулся и сказал: 'Mr. Germaine has a house in Berkeley Square and a country-seat in the Highlands. - У мистера Джерменя дом на Беркелейском сквере и поместье в Верхней Шотландии. He is not a man for a poor devil like me to offend; I mean to make a friend of him, and I expect you to make a friend of him too.' Такого человека такой бедняга, как я, оскорблять не может. Я хочу подружиться с ним и надеюсь, что ты будешь с ним дружна". He sat down and wrote to you. Он сел и написал к вам. I am living under that man's protection, Mr. Germaine. Я живу под покровительством этого человека, мистер Джермень. His wife is not dead, as you may suppose; she is living, and I know her to be living. Его жена не умерла - она жива, и я знаю это. I wrote to you that I was beneath your notice, and you have obliged me to tell you why. Я написала к вам, что не стою вашего внимания, и вы принудили меня сказать вам почему. Am I sufficiently degraded to bring you to your senses?" Достаточно ли я унижена, чтобы образумить вас? I drew closer to her. Я придвинулся к ней еще ближе. She tried to get up and leave me. Она хотела встать и оставить меня. I knew my power over her, and used it (as any man in my place would have used it) without scruple. Я чувствовал свою власть над ней и воспользовался этим (как всякий мужчина на моем месте) без всякого зазрения совести. I took her hand. Я взял ее за руку. "I don't believe you have voluntarily degraded yourself," I said. - Я не верю, чтобы вы добровольно унизили себя,- сказал он. "You have been forced into your present position: there are circumstances which excuse you, and which you are purposely keeping back from me. - Вас насильно принудили занять это положение -есть обстоятельства, извиняющие вас и которые вы нарочно скрываете от меня. Nothing will convince me that you are a base woman. Ничто не убедит меня, что вы низкая женщина. Should I love you as I love you, if you were really unworthy of me?" Стал ли бы я любить вас, если бы вы действительно были недостойны меня? She struggled to free her hand; I still held it. Она старалась высвободить свою руку - я не выпускал. She tried to change the subject. Она старалась переменить разговор. "There is one thing you haven't told me yet," she said, with a faint, forced smile. "Have you seen the apparition of me again since I left you?" - Вы еще не сказали мне, - продолжала она с слабой и напряженной улыбкой, - видели ли вы мой призрак с тех пор, как я рассталась с вами? "No. - Нет. Have you ever seen me again, as you saw me in your dream at the inn in Edinburgh?" А вы не видали ли меня, как видели во сне в эдинбургской гостинице? "Never. - Никогда! Our visions of each other have left us. Наши видения оставили нас. Can you tell why?" Можете сказать мне почему? If we had continued to speak on this subject, we must surely have recognized each other. Если бы продолжали говорить об этом, мы наверно узнали бы друг друга. But the subject dropped. Но разговор об этом прекратился. Instead of answering her question, I drew her nearer to me-I returned to the forbidden subject of my love. Вместо того, чтобы отвечать на ее вопрос, я привлек ее к себе, я вернулся к запрещенному предмету, к моей любви. "Look at me," I pleaded, "and tell me the truth. - Взгляните на меня, - умолял я, - и скажите мне правду. Can you see me, can you hear me, and do you feel no answering sympathy in your own heart? Можете вы видеть и слышать меня, и неужели не чувствуете ответной симпатии в вашем сердце? Do you really care nothing for me? Неужели вы не любите меня? Have you never once thought of me in all the time that has passed since we last met?" Неужели вы ни разу не подумали обо мне за все время нашей разлуки? I spoke as I felt-fervently, passionately. Я говорил, как чувствовал, - горячо, страстно. She made a last effort to repel me, and yielded even as she made it. Она сделала последнее усилие, чтобы оттолкнуть меня, и уступила даже в это время. Her hand closed on mine, a low sigh fluttered on her lips. Рука ее сжала мою, легкий вздох сорвался с ее губ. She answered with a sudden self-abandonment; she recklessly cast herself loose from the restraints which had held her up to this time. Она ответила с внезапным увлечением, она беззаботно сбросила с себя все узы, удерживавшие ее до этого времени. "I think of you perpetually," she said. - Я думаю о вас постоянно, - сказала она. "I was thinking of you at the opera last night. - Я думала о вас в опере вчера. My heart leaped in me when I heard your voice in the street." Сердце мое забилось, когда я услышала ваш голос на улице. "You love me!" I whispered. - Вы любите меня! - шепнул я. "Love you!" she repeated. - Люблю вас? - повторила она. "My whole heart goes out to you in spite of myself. - Все мое сердце стремится к вам, вопреки моей воле! Degraded as I am, unworthy as I am-knowing as I do that nothing can ever come of it-I love you! I love you!" Хотя я унизила себя, хотя я недостойна вас - зная, что ничего из этого не выйдет, - я все таки люблю вас, люблю вас! She threw her arms round my neck, and held me to her with all her strength. Она обвила руками мою шею и прижала меня к себе изо всех сил. The moment after, she dropped on her knees. Через минуту она упала на колени. "Oh, don't tempt me!" she murmured. - О, не искушайте меня! - сказала она. "Be merciful-and leave me." - Будьте сострадательны и оставьте меня! I was beside myself. I spoke as recklessly to her as she had spoken to me. Я был вне себя, я заговорил с ней с таким же увлечением, с каким она говорила со мной. "Prove that you love me," I said. - Докажите, что вы любите меня, - сказал я. "Let me rescue you from the degradation of living with that man. - Позвольте мне спасти вас от унижения жить с этим человеком. Leave him at once and forever. Оставьте его тотчас и навсегда. Leave him, and come with me to a future that is worthy of you-your future as my wife." Оставьте его и вернитесь к будущности, достойной вас, - будьте моей женой! "Never!" she answered, crouching low at my feet. - Никогда! - ответила она, плача у моих ног. "Why not? - Почему же? What obstacle is there?" Какое препятствие мешает этому? "I can't tell you-I daren't tell you." - Не могу сказать вам. Не смею сказать вам. "Will you write it?" - Напишите. "No, I can't even write it-to you. - Нет! Не могу даже написать вам. Go, I implore you, before Van Brandt comes back. Уйдите, умоляю вас, прежде чем Ван Брандт вернется. Go, if you love me and pity me." Уходите, если вы любите меня и жалеете меня. She had roused my jealousy. I positively refused to leave her. Она возбудила во мне ревность, я решительно отказался оставить ее. "I insist on knowing what binds you to that man," I said. - Я непременно хочу знать, что связывает вас с этим человеком, - сказал я. "Let him come back! - Пусть он вернется. If you won't answer my question, I will put it to him." Если вы не ответите на мой вопрос, я задам его ему. She looked at me wildly, with a cry of terror. Она дико посмотрела на меня и вскрикнула от ужаса - она увидела решимость на моем лице. She saw my resolution in my face. - Не пугайте меня, - сказала она. "Don't frighten me," she said. - Дайте мне подумать. "Let me think." Она размышляла с минуту. She reflected for a moment. Her eyes brightened, as if some new way out of the difficulty had occurred to her. Г лаза ее засверкали, как будто ей пришел в голову новый способ выйти из затруднения. "Have you a mother living?" she asked. - У вас жива мать? - спросила она. "Yes." - Да "Do you think she would come and see me?" - Как вы думаете, согласится она навестить меня? "I am sure she would if I asked her." - Я в этом уверен, если попрошу ее. She considered with herself once more. Она посмотрела на меня еще раз. "I will tell your mother what the obstacle is," she said, thoughtfully. - Вашей матери я скажу, в чем состоит препятствие, - сказала она задумчиво. "When?" - Когда? "To-morrow, at this time." - Завтра - в это же время. She raised herself on her knees; the tears suddenly filled her eyes. Она приподнялась с колен, слезы снова наполнили ее глаза. She drew me to her gently. Она тихо привлекла меня к себе. "Kiss me," she whispered. - Поцелуйте меня, - шепнула она. "You will never come here again. - Вы никогда больше не придете сюда. Kiss me for the last time." Поцелуйте меня в последний раз! My lips had barely touched hers, when she started to her feet and snatched up my hat from the chair on which I had placed it. Едва мои губы коснулись ее губ, как она вскочила и схватила шляпу со стула, на который я положил ее. "Take your hat," she said. - Возьмите вашу шляпу, - сказала она. "He has come back." - Он вернулся. My duller sense of hearing had discovered nothing. Мой же слух не уловил ничего. I rose and took my hat to quiet her. Я встал и взял шляпу, чтобы успокоить ее. At the same moment the door of the room opened suddenly and softly. В ту же минуту дверь комнаты тихо отворилась. Mr. Van Brandt came in. Вошел Ван Брандт. I saw in his face that he had some vile motive of his own for trying to take us by surprise, and that the result of the experiment had disappointed him. Я увидел по его лицу, что он имел какую то гнусную причину стараться застать нас врасплох и результат обманул его. "You are not going yet?" he said, speaking to me with his eye on Mrs. Van Brandt. - Вы еще не уходите? - заговорил он со мной, не спуская глаз с мистрис Ван Брандт. "I have hurried over my business in the hope of prevailing on you to stay and take lunch with us. - Я поспешил закончить свои дела в надежде уговорить вас остаться позавтракать с нами. Put down your hat, Mr. Germaine. Положите вашу шляпу, мистер Джермень. No ceremony!" Не церемоньтесь! "You are very good," I answered. - Вы очень добры, - ответил я. "My time is limited to-day. I must beg you and Mrs. Van Brandt to excuse me." - Я не свободен сегодня, я должен просить вас и мистрис Ван Брандт извинить меня. I took leave of her as I spoke. Я простился с ней с этими словами. She turned deadly pale when she shook hands with me at parting. Она страшно побледнела, когда пожала мне руку на прощание. Had she any open brutality to dread from Van Brandt as soon as my back was turned? Опасалась ли она откровенной грубости от Ван Брандта, как только я уйду? The bare suspicion of it made my blood boil. От одного этого подозрения кровь моя кипела. But I thought of her. Но я подумал о ней. In her interests, the wise thing and the merciful thing to do was to conciliate the fellow before I left the house. Для ее благополучия благоразумнее и сострадательнее всего было умилостивить этого человека, прежде чем я уйду. "I am sorry not to be able to accept your invitation," I said, as we walked together to the door. - Я очень сожалею, что не в состоянии принять ваше приглашение, - сказал я, когда мы шли вместе к двери. "Perhaps you will give me another chance?" - Может быть, вы позволите мне навестить вас в другой раз? His eyes twinkled cunningly. Глаза его лукаво прищурились. "What do you say to a quiet little dinner here?" he asked. - Не согласитесь ли вы пообедать здесь запросто?- спросил он. "A slice of mutton, you know, and a bottle of good wine. - Кусок баранины и бутылка хорошего вина. Only our three selves, and one old friend of mine to make up four. Нас трое, и мой старый приятель будет четвертый. We will have a rubber of whist in the evening. Вечером сыграем в вист. Mary and you partners-eh? Мери будет вашей партнершей - да? When shall it be? Когда же? Shall we say the day after to-morrow?" Не назначить ли на послезавтра? She had followed us to the door, keeping behind Van Brandt while he was speaking to me. Она пошла за нами к двери и стояла сзади Ван Брандта, пока он говорил со мной. When he mentioned the "old friend" and the "rubber of whist," her face expressed the strongest emotions of shame and disgust. Когда он упомянул о старом друге и о висте, на лице ее выразилось сильное волнение, стыд и отвращение. The next moment (when she had heard him fix the date of the dinner for "the day after to-morrow") her features became composed again, as if a sudden sense of relief had come to her. Потом, когда он предложил обед на послезавтра, черты ее опять стали спокойны, как будто она почувствовала внезапное облегчение. What did the change mean? Что значила эта перемена? "To-morrow" was the day she had appointed for seeing my mother. Завтра назначила она свидание с моей матерью. Did she really believe, when I had heard what passed at the interview, that I should never enter the house again, and never attempt to see her more? Неужели она действительно думала, что когда я услышу о происходившем в этом собрании, то никогда больше не войду в ее дом и не стану пытаться видеться с ней? And was this the secret of her composure when she heard the date of the dinner appointed for "the day after to-morrow"? Так вот в чем состояла тайна се спокойствия, когда она услышала, что обед назначен на послезавтра. Asking myself these questions, I accepted my invitation, and left the house with a heavy heart. Задавая себе эти вопросы, я принял приглашение и ушел с тяжелым сердцем. That farewell kiss, that sudden composure when the day of the dinner was fixed, weighed on my spirits. Прощальный поцелуй, внезапное спокойствие, когда день обеда был назначен, тяготили мою душу. I would have given twelve years of my life to have annihilated the next twelve hours. Я отдал бы двенадцать лет моей жизни, чтобы уничтожить следующие двенадцать часов. In this frame of mind I reached home, and presented myself in my mother's sitting-room. В таком расположении духа я дошел до дома и явился в гостиную моей матери. "You have gone out earlier than usual to-day," she said. - Ты вышел сегодня раньше обыкновенного, -сказала она. "Did the fine weather tempt you, my dear?" - Тебя прельстила хорошая погода, друг мой? She paused, and looked at me more closely. Она замолчала и пристально посмотрела на меня. "George!" she exclaimed, "what has happened to you? - Джордж? - воскликнула она. - Что случилось с тобой? Where have you been?" Где ты был? I told her the truth as honestly as I have told it here. Я рассказал ей всю правду так же откровенно, как рассказал здесь. The color deepened in my mother's face. Румянец выступил на лице моей матери. She looked at me, and spoke to me with a severity which was rare indeed in my experience of her. Она посмотрела на меня и заговорила со мной со строгостью, которую я в ней редко примечал. "Must I remind you, for the first time in your life, of what is due to your mother?" she asked. - Должна я напомнить тебе первый раз в твоей жизни об уважении, которое ты обязан оказывать твоей матери? - спросила она. "Is it possible that you expect me to visit a woman, who, by her own confession-" - Возможно ли, чтоб ты ожидал, будто я навещу женщину, которая по своему собственному сознанию... "I expect you to visit a woman who has only to say the word and to be your daughter-in-law," I interposed. - Я ожидаю, что вы навестите женщину, которой стоит только сказать слово, чтобы стать вашей невесткой, - перебил я. "Surely I am not asking what is unworthy of you, if I ask that?" - Конечно, в таком случае я не прошу ничего недостойного вас. My mother looked at me in blank dismay. Матушка посмотрела на меня с испугом. "Do you mean, George, that you have offered her marriage?" - Ты хочешь сказать, Джордж, что предложил ей выйти за тебя? "Yes." - Да. "And she has said No?" - А она отказала? "She has said No, because there is some obstacle in her way. - Она отказала потому, что есть какое то препятствие. I have tried vainly to make her explain herself. Я напрасно старался заставить ее объясниться. She has promised to confide everything to you." Она обещала сообщить все вам. The serious nature of the emergency had its effect. Серьезность моих намерений произвела свое действие. My mother yielded. Матушка согласилась. She handed me the little ivory tablets on which she was accustomed to record her engagements. Она подала мне маленькие пластинки из слоновой кости, на которых привыкла записывать все на память. "Write down the name and address," she said resignedly. - Запиши имя и адрес, - сказала она с безропотной покорностью. "I will go with you," I answered, "and wait in the carriage at the door. - Я поеду с вами, - ответил я, - и подожду в карете у дверей. I want to hear what has passed between you and Mrs. Van Brandt the instant you have left her." Я хочу слышать, что произойдет между вами и мистрис Ван Брандт, как только вы оставите ее. "Is it as serious as that, George?" - Неужели это так серьезно, Джордж? "Yes, mother, it is as serious as that." - Да, матушка, это так серьезно. CHAPTER XV. THE OBSTACLE BEATS ME. Глава XV ПРЕПЯТСТВИЕ ПРЕОДОЛЕВАЕТ МЕНЯ HOW long was I left alone in the carriage at the door of Mrs. Van Brandt's lodgings? Как долго оставался я в карете у дверей квартиры мистрис Ван Брандт? Judging by my sensations, I waited half a life-time. Судя по моим ощущениям, я прождал половину жизни. Judging by my watch, I waited half an hour. Судя по моим часам, я ждал полчаса. When my mother returned to me, the hope which I had entertained of a happy result from her interview with Mrs. Van Brandt was a hope abandoned before she had opened her lips. Когда матушка вернулась ко мне, надежда на счастливый результат ее свидания с мистрис Ван Брандт была оставлена мной прежде, чем матушка раскрыла рот. I saw, in her face, that an obstacle which was beyond my power of removal did indeed stand between me and the dearest wish of my life. Я увидел по ее лицу, что препятствие, которое я был не в силах преодолеть, стояло между мной и самым заветным желанием моей жизни. "Tell me the worst," I said, as we drove away from the house, "and tell it at once." - Скажите мне все самое худшее, - сказал я, когда мы отъехали от дома, - и скажите сейчас. "I must tell it to you, George," my mother answered, sadly, "as she told it to me. - Я должна сказать это тебе, Джордж, - грустно ответила мне матушка, - так как она сказала мне. She begged me herself to do that. Она сама просила меня об этом. 'We must disappoint him,' she said, 'but pray let it be done as gently as possible.' "Мы должны разочаровать его, - сказала она, - но, пожалуйста, сделайте это как можно осторожнее". Beginning in those words, she confided to me the painful story which you know already-the story of her marriage. Начав этими словами, она сообщила мне печальную историю, которую ты уже знаешь -историю ее супружества. From that she passed to her meeting with you at Edinburgh, and to the circumstances which have led her to live as she is living now. От этого она перешла к встрече с тобой в Эдинбурге и к обстоятельствам, заставившим ее жить так, как она живет теперь. This latter part of her narrative she especially requested me to repeat to you. Она особенно просила меня повторить тебе эту последнюю часть ее рассказа. Do you feel composed enough to hear it now? Or would you rather wait?" Достаточно ли ты успокоился, чтобы выслушать теперь, или хочешь подождать? "Let me hear it now, mother; and tell it, as nearly as you can, in her own words." - Я хочу слышать теперь, матушка, - и расскажите мне, насколько можете, ее собственными словами. "I will repeat what she said to me, my dear, as faithfully as I can. - Я повторю то, что она сказала мне, дружок, так верно, как только смогу. After speaking of her father's death, she told me that she had only two relatives living. Упомянув о смерти отца, она сказала мне, что у нее остались в живых только две родственницы. 'I have a married aunt in Glasgow, and a married aunt in London,' she said. "У меня есть замужняя тетка в Глазго и замужняя тетка в Лондоне, - сказала она. 'When I left Edinburgh, I went to my aunt in London. - Уехав из Эдинбурга, я отправилась к моей тетке в Лондон. She and my father had not been on good terms together; she considered that my father had neglected her. Она и мой отец находились не в весьма хороших отношениях. Она находила, что мой отец пренебрегал теткой. But his death had softened her toward him and toward me. Но его смерть смягчила ее к нему и ко мне. She received me kindly, and she got me a situation in a shop. Она ласково приняла меня и нашла мне место в лавке. I kept my situation for three months, and then I was obliged to leave it.'" Я занимала это место три месяца, а потом принуждена была оставить". My mother paused. Матушка замолчала. I thought directly of the strange postscript which Mrs. Van Brandt had made me add to the letter that I wrote for her at the Edinburgh inn. Я тотчас подумал о странной приписке, которую мистрис Ван Брандт заставила меня прибавить к письму, которое я написал для нее в эдинбургской гостинице. In that case also she had only contemplated remaining in her employment for three months' time. И тогда она также думала остаться на этом месте только три месяца. "Why was she obliged to leave her situation?" I asked. - Почему она была принуждена оставить свое место? - спросил я. "I put that question to her myself," replied my mother. - Я сама задала этот вопрос, - ответила матушка. "She made no direct reply-she changed color, and looked confused. - Она не дала прямого ответа, изменилась в лице и сконфузилась. ' I will tell you afterward, madam,' she said. "Я скажу вам после, - отвечала она. 'Please let me go on now. - Пожалуйста, позвольте мне продолжать теперь. My aunt was angry with me for leaving my employment-and she was more angry still, when I told her the reason. Тетка рассердилась, зачем я оставила это место, и рассердилась еще больше, когда я назвала ей причину. She said I had failed in duty toward her in not speaking frankly at first. Она заметила мне, что я не исполнила моей обязанности к ней, не сказав ей об этом откровенно сначала. We parted coolly. Мы расстались холодно. I had saved a little money from my wages; and I did well enough while my savings lasted. Я сберегла немного денег из моего жалованья и жила хорошо, пока у меня были эти деньги. When they came to an end, I tried to get employment again, and I failed. Когда они кончились, я старалась опять найти место - и не могла. My aunt said, and said truly, that her husband's income was barely enough to support his family: she could do nothing for me, and I could do nothing for myself. Тетушка говорила, и говорила справедливо, что дохода ее мужа едва достаточно на содержание его семьи. Она ничего не могла сделать для меня, и я ничего не могла сделать для себя. I wrote to my aunt at Glasgow, and received no answer. Я написала к моей тетке в Глазго и не получила ответа. Starvation stared me in the face, when I saw in a newspaper an advertisement addressed to me by Mr. Van Brandt. Голод угрожал мне, когда я увидела в газете объявление, адресованное мне Ван Брандтом. He implored me to write to him; he declared that his life without me was too desolate to be endured; he solemnly promised that there should be no interruption to my tranquillity if I would return to him. Он умолял меня написать ему, он уверял, что его жизнь без меня слишком печальна, что он не может переносить ее, он торжественно обещал, что мое спокойствие не будет нарушено, если я вернусь к нему. If I had only had myself to think of, I would have begged my bread in the streets rather than return to him-'" Если бы я должна была думать только о себе, я стала бы просить милостыню на улице скорее, чем вернулась бы к нему..." I interrupted the narrative at that point. Тут я прервал рассказ. "What other person could she have had to think of?" I said. - О ком другом могла она думать? - спросил я. "Is it possible, George," my mother rejoined, "that you have no suspicion of what she was alluding to when she said those words?" - Возможно ли, Джордж, - ответила матушка, - что ты не подозреваешь, на кого она намекала, когда произнесла эти слова? The question passed by me unheeded: my thoughts were dwelling bitterly on Van Brandt and his advertisement. Я не обратил внимание на этот вопрос. Мои мысли с горечью обратились на Ван Брандта и его объявление. "She answered the advertisement, of course?" I said. - Она, разумеется, ответила на объявление? -сказал я. "And she saw Mr. Van Brandt," my mother went on. - И виделась с Ван Брандтом, - продолжала матушка. "She gave me no detailed account of the interview between them. - Она не рассказывала мне подробно об этом свидании. 'He reminded me,' she said, 'of what I knew to be true-that the woman who had entrapped him into marrying her was an incurable drunkard, and that his ever living with her again was out of the question. "Он напомнил мне, - сказала она, - уже известное мне - то есть, что женщина, заставившая его жениться на ней, была неисправимая пьяница и что о том, чтобы он жил с ней, не могло быть и речи. Still she was alive, and she had a right to the name at least of his wife. Она еще жива и, во всяком случае, имеет право называться его женой. I won't attempt to excuse my returning to him, knowing the circumstances as I did. Я не стану пытаться извинять мое возвращение к нему, зная его обстоятельства. I will only say that I could see no other choice before me, in my position at the time. Я только скажу, что мне не оставалось другого выбора в моем тогдашнем положении. It is needless to trouble you with what I have suffered since, or to speak of what I may suffer still. Бесполезно надоедать вам тем, что я выстрадала после того, или о том, что могу выстрадать еще. I am a lost woman. Я женщина погибшая. Be under no alarm, madam, about your son. Не пугайтесь насчет вашего сына. I shall remember proudly to the end of my life that he once offered me the honor and the happiness of becoming his wife; but I know what is due to him and to you. Я с гордостью стану помнить до конца моей жизни, что он предлагал мне честь и счастье стать его женой, но я знаю мой долг в отношении вас. I have seen him for the last time. Я видела его в последний раз. The one thing that remains to be done is to satisfy him that our marriage is impossible. Остается только доказать ему, что наш брак невозможен. You are a mother; you will understand why I reveal the obstacle which stands between us-not to him, but to you.' Вы мать, вы поймете, почему я открыла препятствие, стоящее между нами, - не ему, а вам". She rose saying those words, and opened the folding-doors which led from the parlor into a back room. Она встала с этими словами и отворила дверь из гостиной в заднюю комнату. After an absence of a few moments only, she returned." Через несколько минут она вернулась. At that crowning point in the narrative, my mother stopped. На этом месте своего рассказа матушка остановилась. Was she afraid to go on? or did she think it needless to say more? Боялась ли она продолжать, или находила бесполезным говорить больше? "Well?" I said. - Ну с! - сказал я. "Must I really tell it to you in words, George? - Неужели я должна это рассказывать тебе, Джордж? Can't you guess how it ended, even yet?" Неужели ты не можешь угадать причину даже теперь? There were two difficulties in the way of my understanding her. Два затруднения мешали мне понять. I had a man's bluntness of perception, and I was half maddened by suspense. Я был непроницателен как мужчина и почти обезумел от недоумения. Incredible as it may appear, I was too dull to guess the truth even now. Как невероятно ни может это показаться, я даже теперь был настолько туп, что не мог угадать правду. "When she returned to me," my mother resumed, "she was not alone. - Она вернулась ко мне не одна, - продолжала матушка. She had with her a lovely little girl, just old enough to walk with the help of her mother's hand. - С ней была прелестная девочка, которая еще едва могла ходить, держась за руку матери. She tenderly kissed the child, and then she put it on my lap. Она нежно поцеловала ребенка, а потом посадила его на колени ко мне. 'There is my only comfort,' she said, simply; 'and there is the obstacle to my ever becoming Mr. Germaine's wife.'" "Это мое единственное утешение, - сказала она просто, - и вот препятствие мешающее мне стать женой мистера Джерменя". Van Brandt's child! Ребенок Ван Брандта! Van Brandt's child! Ребенок Ван Брандта! The postscript which she had made me add to my letter; the incomprehensible withdrawal from the employment in which she was prospering; the disheartening difficulties which had brought her to the brink of starvation; the degrading return to the man who had cruelly deceived her-all was explained, all was excused now! Приписка, которую она заставила меня сделать к письму, непонятное оставление места, на котором она работала хорошо, печальные затруднения, которые довели ее до голода, унизительное возвращение к человеку, который так жестоко обманул ее, - все объяснилось, все извинялось теперь! With an infant at the breast, how could she obtain a new employment? Как могла она получить место с грудным ребенком? With famine staring her in the face, what else could the friendless woman do but return to the father of her child? С надвигающимся голодом что могла сделать эта одинокая женщина, как не вернуться к отцу своего ребенка? What claim had I on her, by comparison with him? Какое право имел я на нее сравнительно с ним? What did it matter, now that the poor creature secretly returned the love that I felt for her? Какая была нужда теперь в том, что бедное создание тайно платило взаимностью за мою любовь? There was the child, an obstacle between us-there was his hold on her, now that he had got her back! Ребенок был препятствием между нами - вот чем он удерживал ее у себя! What was my hold worth? Чем я могу удержать ее? All social proprieties and all social laws answered the question: Nothing! Все общественные приличия и все общественные законы отвечали на вопрос: ничем! My head sunk on my breast; I received the blow in silence. Г олова моя опустилась на грудь - я молча принял удар. My good mother took my hand. Моя добрая матушка ваяла меня за руку. "You understand it now, George?" she said, sorrowfully. - Теперь ты понимаешь, Джордж? - спросила она печально. "Yes, mother; I understand it." - Да, матушка, понимаю. "There was one thing she wished me to say to you, my dear, which I have not mentioned yet. - Она просила меня сказать тебе об одном, мой милый, о чем я еще не упоминала тебе. She entreats you not to suppose that she had the faintest idea of her situation when she attempted to destroy herself. Она умоляет тебя не предполагать, будто она имела хоть малейшее понятие о своем положении, когда пыталась лишить себя жизни. Her first suspicion that it was possible she might become a mother was conveyed to her at Edinburgh, in a conversation with her aunt. Ее первое подозрение о том, что она может стать матерью, появилось у нее в Эдинбурге из разговора с теткой. It is impossible, George, not to feel compassionately toward this poor woman. Невозможно, Джордж, не чувствовать сострадания к этой бедной женщине. Regrettable as her position is, I cannot see that she is to blame for it. Как ни достойно сожаления ее положение, я не вижу, чтобы ее можно было порицать за него. She was the innocent victim of a vile fraud when that man married her; she has suffered undeservedly since; and she has behaved nobly to you and to me. Она была невинной жертвой гнусного обмана, когда этот человек женился на ней. С тех пор она страдала, не заслужив этого, и поступила благородно с тобой и со мной. I only do her justice in saying that she is a woman in a thousand-a woman worthy, under happier circumstances, to be my daughter and your wife. Я должна отдать ей справедливость, сказав, что она женщина из тысячи - женщина, достойная при более счастливых обстоятельствах быть моей дочерью и твоей женой. I feel for you, and feel with you, my dear-I do, with my whole heart." Я жалею тебя и разделяю твои чувства, мой милый, от всего моего сердца. So this scene in my life was, to all appearance, a scene closed forever. Таким образом, занавес этой сцены моей жизни был опущен навсегда. As it had been with my love, in the days of my boyhood, so it was again now with the love of my riper age! Как было с моей любовью в дни моего детства, так было опять теперь с любовью моего зрелого возраста. Later in the day, when I had in some degree recovered my self-possession, I wrote to Mr. Van Brandt-as she had foreseen I should write!-to apologize for breaking my engagement to dine with him. Позднее в этот день, когда ко мне в некоторой степени вернулось самообладание, я написал Ван Брандту. Мэри предвидела, что я буду писать, извиняясь, что не смогу обедать у него. Could I trust to a letter also, to say the farewell words for me to the woman whom I had loved and lost? Мог ли я также сказать в письме несколько прощальных слов женщине, которую я любил и которой лишился? No! Нет! It was better for her, and better for me, that I should not write. И для нее, и для меня было лучше не писать. And yet the idea of leaving her in silence was more than my fortitude could endure. А между тем у меня недоставало твердости оставить ее молча. Her last words at parting (as they were repeated to me by my mother) had expressed the hope that I should not think hardly of her in the future. Ее последние слова при разлуке (повторенные мне матушкой) выражали надежду, что я не стану думать о ней сурово. How could I assure her that I should think of her tenderly to the end of my life? Как я мог уверить ее, что буду думать о ней с любовью до конца всей жизни? My mother's delicate tact and true sympathy showed me the way. Нежный такт и истинное сочувствие моей матери указали мне путь. "Send a little present, George," she said, "to the child. - Пошли небольшой подарок ребенку, Джордж, -сказала она. You bear no malice to the poor little child?" - Ты не сердишься на бедную девочку? God knows I was not hard on the child! Богу было известно, что я не желал зла ребенку. I went out myself and bought her a toy. Я сам пошел и купил ей игрушку. I brought it home, and before I sent it away, I pinned a slip of paper to it, bearing this inscription: Я принес ее домой и, прежде чем отослал, приколол к ней бумажку с надписью: "To your little daughter, from George Germaine." "Вашей дочке от Джорджа Джерменя". There is nothing very pathetic, I suppose, in those words. And yet I burst out crying when I had written them. В этих словах, я полагаю, не было ничего патетического, а между тем я заплакал, когда писал их. The next morning my mother and I set forth for my country-house in Perthshire. На следующее утро мы с матушкой уехали в наш загородный дом в Пертшире. London was now unendurable to me. Лондон стал для меня ненавистен. Traveling abroad I had tried already. Путешествие за границу я уже пробовал. Nothing was left but to go back to the Highlands, and to try what I could make of my life, with my mother still left to live for. Мне ничего больше не оставалось, как вернуться в Верхнюю Шотландию и постараться устроить свою жизнь так, чтобы посвятить ее матушке. CHAPTER XVI. MY MOTHER'S DIARY. Глава XVI ДНЕВНИК МОЕЙ МАТЕРИ THERE is something repellent to me, even at this distance of time, in looking back at the dreary days, of seclusion which followed each other monotonously in my Highland home. Мне неприятно даже теперь, по прошествии такого длительного времени, оглядываться на печальные дни затворничества, которые однообразно проходили в нашем шотландском доме. The actions of my life, however trifling they may have been, I can find some interest in recalling: they associate me with my fellow-creatures; they connect me, in some degree, with the vigorous movement of the world. Прошлое в моей жизни, однако, как ни было оно печально, я вспоминаю с некоторым интересом. Оно соединяло меня с моими ближними, оно связывало меня в некоторой степени с людьми и жизнью света. But I have no sympathy with the purely selfish pleasure which some men appear to derive from dwelling on the minute anatomy of their own feelings, under the pressure of adverse fortune. Но я не испытываю сочувствия к чисто эгоистическому удовольствию, которое некоторые люди находят, распространяясь до малейших мелочей о своих собственных чувствах в дни бед и печалей. Let the domestic record of our stagnant life in Perthshire (so far as I am concerned in it) be presented in my mother's words, not in mine. Пусть воспоминание о нашей застойной жизни в Пертшире (насколько оно касается меня) будет представлено словами моей матери, а не моими. A few lines of extract from the daily journal which it was her habit to keep will tell all that need be told before this narrative advances to later dates and to newer scenes. Несколько выписок из дневника, который она имела привычку вести, расскажут все, что следовало рассказать, прежде чем этот рассказ перейдет к позднейшему времени и новым событиям. "20th August.-We have been two months at our home in Scotland, and I see no change in George for the better. "20 августа. - Мы пробыли два месяца в нашем шотландском доме, а я не вижу перемены к лучшему в Джордже. He is as far as ever, I fear, from being reconciled to his separation from that unhappy woman. Я боюсь, что он еще по прежнему далек от примирения с разлукой с этой несчастной женщиной. Nothing will induce him to confess it himself. Ничто не заставит его признаться в этом самому. He declares that his quiet life here with me is all that he desires. Он уверяет, что его спокойная жизнь здесь со мной удовлетворяет все его желания. But I know better! Но я этому не верю. I have been into his bedroom late at night. Я была вчера ночью в его спальне. I have heard him talking of her in his sleep, and I have seen the tears on his eyelids. Я слышала, как он говорил о ней во сне, и видела слезы на его ресницах. My poor boy! Мой бедный мальчик! What thousands of charming women there are who would ask nothing better than to be his wife! Сколько тысяч очаровательных женщин не желали бы ничего большего, как стать его женой! And the one woman whom he can never marry is the only woman whom he loves! А он любит именно ту женщину, на которой не может жениться!" "25th.-A long conversation about George with Mr. MacGlue. "25. - Продолжительный разговор с Джорджем о мистере Мек Глю. I have never liked this Scotch doctor since he encouraged my son to keep the fatal appointment at Saint Anthony's Well. Я не люблю этого шотландского доктора с тех пор, как он не отговорил моего сына отправиться на роковое свидание у источника Св. Антония. But he seems to be a clever man in his profession-and I think, in his way, he means kindly toward George. Но он, кажется, доктор искусный, и я думаю, что он хорошо расположен к Джорджу. His advice was given as coarsely as usual, and very positively at the same time. Он дал совет со своей обычной грубостью и очень дельный в то же время. 'Nothing will cure your son, madam, of his amatory passion for that half-drowned lady of his but change-and another lady. - Ничто не излечит вашего сына, сударыня, от его пламенной страсти к этой чуть не утонувшей даме, кроме перемены - и другой дамы. Send him away by himself this time; and let him feel the want of some kind creature to look after him. Отошлите его отсюда одного и заставьте его почувствовать необходимость в заботах о нем какого нибудь доброго существа. And when he meets with that kind creature (they are as plenty as fish in the sea), never trouble your head about it if there's a flaw in her character. А когда он встретит это доброе существо (их так много, как рыб в море), не ломайте себе голову о том, нет ли пятна на ее репутации. I have got a cracked tea-cup which has served me for twenty years. У меня есть надтреснутая чашка, которая служит мне двадцать лет. Marry him, ma'am, to the new one with the utmost speed and impetuosity which the law will permit.' Жените его, сударыня, на этой новой так быстро, как только позволит закон. I hate Mr. MacGlue's opinions-so coarse and so hard-hearted!-but I sadly fear that I must part with my son for a little while, for his own sake. Я ненавижу мнения мистера Мек Глю, они такие грубые и жестокосердные, но очень боюсь, что должна расстаться с моим сыном на некоторое время для его же пользы". "26th.-Where is George to go? "26. - Куда поедет Джордж? I have been thinking of it all through the night, and I cannot arrive at a conclusion. Я думала об этом всю ночь и не могу придумать ничего. It is so difficult to reconcile myself to letting him go away alone. Так трудно примириться с мыслью отпустить его одного!" "29th.-I have always believed in special providences; and I am now confirmed in my belief. "29. - Я всегда верила в особую благость Провидения, и теперь моя вера подтвердилась снова. This morning has brought with it a note from our good friend and neighbor at Belhelvie. В это утро я получила письмо от нашего доброго друга и соседа в Бельгельвае. Sir James is one of the commissioners for the Northern Lights. Сэр Джемс - один из начальников Северных маяков. He is going in a Government vessel to inspect the lighthouses on the North of Scotland, and on the Orkney and Shetland Islands-and, having noticed how worn and ill my poor boy looks, he most kindly invites George to be his guest on the voyage. Он едет на казенном корабле осматривать маяки Северной Шотландии и на Оркнейских и Шетлендских островах - и, заметив, как похудел и нездоров мой бедный мальчик, он пригласил Джорджа быть его гостем в этом путешествии. They will not be absent for more than two months; and the sea (as Sir James reminds me) did wonders for George's health when he returned from India. Они будут в поездке более двух месяцев, а море (как сэр Джемс напомнил мне) сделало чудеса в здоровье Джорджа, когда он вернулся из Индии. I could wish for no better opportunity than this of trying what change of air and scene will do for him. Я не могу желать лучшего случая попытать, какую перемену воздух и новые места сделают для него. However painfully I may feel the separation myself, I shall put a cheerful face on it; and I shall urge George to accept the invitation. Как ни тягостна будет разлука для меня, я стойко перенесу ее и стану уговаривать Джорджа принять приглашение". "30th.-I have said all I could; but he still refuses to leave me. "30. - Я сказала все, что могла, но он все отказывается оставить меня. I am a miserable, selfish creature. Я жалкое, эгоистичное существо. I felt so glad when he said No. Я была так рада, когда он сказал "нет"! "31st.-Another wakeful night. "31. - Еще бессонная ночь. George must positively send his answer to Sir James to-day. Джордж должен обязательно дать ответ сэру Джемсу сегодня. I am determined to do my duty toward my son-he looks so dreadfully pale and ill this morning! Я решилась исполнить мою обязанность по отношению к сыну - он так ужасно бледен и нездоров сегодня! Besides, if something is not done to rouse him, how do I know that he may not end in going back to Mrs. Van Brandt after all? Кроме того, если что нибудь не расшевелит его, почем я знаю, может быть, он вернется к мистрис Ван Брандт. From every point of view, I feel bound to insist on his accepting Sir James's invitation. Со всевозможных точек зрения я обязана настаивать на том, чтобы он принял приглашение сэра Джемса. I have only to be firm, and the thing is done. Мне надо только быть твердой, и дело уладится. He has never yet disobeyed me, poor fellow. Бедняжка еще никогда не ослушивался меня. He will not disobey me now. Он и теперь не ослушается". "2d September.-He has gone! "2 сентября. - Он уехал! Entirely to please me-entirely against his own wishes. Единственно для того, чтобы сделать мне удовольствие, - совершенно против своего желания. Oh, how is it that such a good son cannot get a good wife! О, как такой добрый сын не может иметь доброй жены! He would make any woman happy. Он всякую женщину сделал бы счастливой. I wonder whether I have done right in sending him away? Желала бы я знать, хорошо ли я поступила, отослав его. The wind is moaning in the fir plantation at the back of the house. Ветер стонет в сосновой плантации позади дома. Is there a storm at sea? Нет ли бури на море? I forgot to ask Sir James how big the vessel was. Я забыла спросить сэра Джемса, как велик корабль. The 'Guide to Scotland' says the coast is rugged; and there is a wild sea between the north shore and the Orkney Islands. Путеводитель по Шотландии говорит, что берег скалистый, а между северным берегом и Оркнейскими островами море бурно. I almost regret having insisted so strongly-how foolish I am! Я почти сожалею, что так настаивала, - как я глупа! We are all in the hands of God. Мы все в руках Божьих. May God bless and prosper my good son! Да благословит Господь моего доброго сына!" "10th.-Very uneasy. "10. - Очень растревожена. No letter from George. От Джорджа нет писем. Ah, how full of trouble this life is! and how strange that we should cling to it as we do! Ах, каких огорчений полна эта жизнь, и как странно, что мы так ее ценим!" "15th.-A letter from George! "15. - Письмо от Джорджа. They have done with the north coast and they have crossed the wild sea to the Orkneys. Они прошли северный берег и бурное море к Оркнейским островам. Wonderful weather has favored them so far; and George is in better health and spirits. Чудная погода благоприятствовала им до сих пор. Джордж поздоровел и повеселел. Ah! how much happiness there is in life if we only have the patience to wait for it. Ах, сколько счастья в этой жизни, если только мы будем иметь терпение ждать его!" "2d October.-Another letter. "2 октября. - Еще письмо. They are safe in the harbor of Lerwick, the chief port in the Shetland Islands. Они благополучно дошли до Леруикской пристани, главной гавани на Шетлендских островах. The weather has not latterly been at all favorable. But the amendment in George's health remains. Последнее время погода была неблагоприятна, но здоровье Джорджа продолжает улучшаться. He writes most gratefully of Sir James's unremitting kindness to him. Он пишет с большой признательностью о постоянной доброте к нему сэра Джемса. I am so happy, I declare I could kiss Sir James-though he is a great man, and a Commissioner for Northern Lights! Я так рада, я готова бы расцеловать сэра Джемса -хотя он человек важный и начальник Северных маяков. In three weeks more (wind and weather permitting) they hope to get back. Через три недели (если позволят ветер и погода) они надеются вернуться. Never mind my lonely life here, if I can only see George happy and well again! Моя уединенная жизнь здесь ничего не значит, если я смогу только видеть Джорджа опять счастливым и здоровым. He tells me they have passed a great deal of their time on shore; but not a word does he say about meeting any ladies. Он пишет мне, что они много времени проводят на берегу, но не говорит ни слова о встрече с дамами. Perhaps they are scarce in those wild regions? Может быть, их мало в тех диких областях. I have heard of Shetland shawls and Shetland ponies. Я слышала о шетлендских шалях и шетлендских пони. Are there any Shetland ladies, I wonder?" А есть ли шетлендские дамы, желала бы я знать?" CHAPTER XVII. SHETLAND HOSPITALITY. Глава XVII ШЕТЛЕНДСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО "GUIDE! Where are we?" - Проводник, где мы? "I can't say for certain." - Не могу сказать точно. "Have you lost your way?" - Вы заблудились? The guide looks slowly all round him, and then looks at me. Проводник медленно осматривается вокруг, а потом смотрит на меня. That is his answer to my question. Это его ответ на мой вопрос. And that is enough. И этого достаточно. The lost persons are three in number. Заблудившихся трое. My traveling companion, myself, and the guide. Мой спутник, я и проводник. We are seated on three Shetland ponies-so small in stature, that we two strangers were at first literally ashamed to get on their backs. Мы сидим на трех шетлендских пони - таких крошечных, что нам, двум чужестранцам, сначала буквально было стыдно сесть на них. We are surrounded by dripping white mist so dense that we become invisible to one another at a distance of half a dozen yards. Нас окружает белый туман, такой густой, что мы не видим друг друга на расстоянии полдюжины шагов. We know that we are somewhere on the mainland of the Shetland Isles. Мы знаем, что находимся где то на материке Шетлендских островов. We see under the feet of our ponies a mixture of moorland and bog-here, the strip of firm ground that we are standing on, and there, a few feet off, the strip of watery peat-bog, which is deep enough to suffocate us if we step into it. Мы видим под ногами наших пони смесь степи и болота - здесь полоса твердой земли, на которой мы стоим, а там, за несколько футов, полоса воды торфяного болота, которое настолько глубоко, что мы можем потонуть, если ступим на него. Thus far, and no further, our knowledge extends. Нам известно только это, больше мы не знаем ничего. This question of the moment is, What are we to do next? Вопрос состоит в том - что нам делать? The guide lights his pipe, and reminds me that he warned us against the weather before we started for our ride. Проводник закурил трубку и напомнил мне, что предостерегал нас о плохой погоде, прежде чем мы отправились. My traveling companion looks at me resignedly, with an expression of mild reproach. Мой спутник безропотно смотрит на меня с выражением кроткого упрека. I deserve it. Я заслуживаю этого. My rashness is to blame for the disastrous position in which we now find ourselves. В печальном положении, в котором мы находимся, виновата моя опрометчивость. In writing to my mother, I have been careful to report favorably of my health and spirits. Когда я писал моей матери, я старался с оптимизмом отзываться о моем здоровье и расположении духа. But I have not confessed that I still remember the day when I parted with the one hope and renounced the one love which made life precious to me. Но я не сознавался, что еще помню тот день, когда я расстался с единственной надеждой и отказался от единственной любви, которая делала жизнь желанной для меня. My torpid condition of mind, at home, has simply given place to a perpetual restlessness, produced by the excitement of my new life. Моя апатия дома просто заменилась постоянной неугомонностью, возбуждаемой волнением моей новой жизни. I must now always be doing something-no matter what, so long as it diverts me from my own thoughts. Теперь я должен всегда делать что нибудь, все равно что бы то ни было, только бы это отвлекало меня от моих мыслей. Inaction is unendurable; solitude has become horrible to me. Бездействие нестерпимо, уединение сделалось ужасным для меня. While the other members of the party which has accompanied Sir James on his voyage of inspection among the lighthouses are content to wait in the harbor of Lerwick for a favorable change in the weather, I am obstinately bent on leaving the comfortable shelter of the vessel to explore some inland ruin of prehistoric times, of which I never heard, and for which I care nothing. Между тем как другие члены общества, сопровождающие сэра Джемса в его путешествии для осмотра маяков, ждут на Леруикской пристани благоприятной перемены погоды, я упорно стремлюсь оставить удобный приют на корабле, чтобы осмотреть какую нибудь развалину доисторических времен, о которой никогда не слышал и которой нисколько не интересуюсь. The movement is all I want; the ride will fill the hateful void of time. Мне нужно только движение. Езда заполнит ненавистную пустоту времени. I go, in defiance of sound advice offered to me on all sides. Я еду вопреки здравому совету, подаваемому мне со всех сторон. The youngest member of our party catches the infection of my recklessness (in virtue of his youth) and goes with me. Младший член нашего общества заражается моей неугомонностью (в силу его юности) и едет со мной. And what has come of it? Что же вышло из этого? We are blinded by mist; we are lost on a moor; and the treacherous peat-bogs are round us in every direction! Нас ослепляет туман, мы заблудились в поле, а вероломные болота окружают нас со всех сторон! What is to be done? Что делать? "Just leave it to the pownies," the guide says. - Предоставьте это пони, - говорит проводник. "Do you mean leave the ponies to find the way?" - Вы хотите сказать, чтобы мы предоставили пони отыскать дорогу? "That's it," says the guide. - Именно, - говорит проводник. "Drop the bridle, and leave it to the pownies. - Опустите поводья и предоставьте все пони. See for yourselves. Видите, я уезжаю на своем пони. I'm away on my powny." He drops his bridle on the pommel of his saddle, whistles to his pony, and disappears in the mist; riding with his hands in his pockets, and his pipe in his mouth, as composedly as if he were sitting by his own fireside at home. Он опустил поводья, свистнул своему пони и исчез в тумане, сунув руки в карманы и с трубкой во рту, так спокойно, как будто сидел возле очага дома. We have no choice but to follow his example, or to be left alone on the moor. Нам осталось только последовать его примеру или остаться одним в поле. The intelligent little animals, relieved from our stupid supervision, trot off with their noses to the ground, like hounds on the scent. Смышленые животные, освободившись от нашего глупого надзора, отправились, опустив нос в землю, как собаки, отыскивающие след. Where the intersecting tract of bog is wide, they skirt round it. Где болото широко, они обходили его. Where it is narrow enough to be leaped over, they cross it by a jump. Где узко, они перепрыгивали. Trot! trot!-away the hardy little creatures go; never stopping, never hesitating. Бегут, бегут отважные пони, не останавливаются, не колеблются. Our "superior intelligence," perfectly useless in the emergency, wonders how it will end. Наш "высший ум", совершенно бесполезный в этом случае, удивляется, чем это кончится. Our guide, in front of us, answers that it will end in the ponies finding their way certainly to the nearest village or the nearest house. Наш проводник впереди нас отвечает, что это кончится тем, что пони непременно найдут дорогу к ближайшей деревне или ближайшему дому. "Let the bridles be," is his one warning to us. - Не трогайте поводья, - предостерегает он нас. "Come what may of it, let the bridles be!" - Что ни вышло бы из этого, не трогайте поводья. It is easy for the guide to let his bridle be-he is accustomed to place himself in that helpless position under stress of circumstances, and he knows exactly what his pony can do. Для проводника легко не трогать поводья - он привык находиться в таком беспомощном положении в силу обстоятельств и знает наверно, что его пони может сделать. To us, however, the situation is a new one; and it looks dangerous in the extreme. Для нас, однако, это положение новое и кажется чрезвычайно опасным. More than once I check myself, not without an effort, in the act of resuming the command of my pony on passing the more dangerous points in the journey. Не раз удерживался я не без усилий, чтобы не распорядиться моим пони, переезжая самые опасные места. The time goes on; and no sign of an inhabited dwelling looms through the mist. Время проходит, а сквозь туман не заметно и признака обитаемого жилища. I begin to get fidgety and irritable; I find myself secretly doubting the trustworthiness of the guide. Я начинаю тревожиться и раздражаться. Я втайне сомневаюсь в верности решения проводника. While I am in this unsettled frame of mind, my pony approaches a dim, black, winding line, where the bog must be crossed for the hundredth time at least. Пока я нахожусь в такой нерешительности, мой пони приближается к тусклой, черной, извилистой линии, где надо переехать болото, по крайней мере, в сотый раз. The breadth of it (deceptively enlarged in appearance by the mist) looks to my eyes beyond the reach of a leap by any pony that ever was foaled. Ширина его (обманчиво увеличенная туманом) кажется мне недоступной для прыжка пони. I lose my presence of mind. Я теряю присутствие духа. At the critical moment before the jump is taken, I am foolish enough to seize the bridle, and suddenly check the pony. В критическую минуту, до прыжка, я имею глупость, схватить поводья и вдруг останавливаю пони. He starts, throws up his head, and falls instantly as if he had been shot. Он вздрагивает, закидывает голову и падает, как будто его застрелили. My right hand, as we drop on the ground together, gets twisted under me, and I feel that I have sprained my wrist. Моя правая рука, когда мы свалились вместе наземь, подвертывается под меня и я чувствую, что вывихнул кисть. If I escape with no worse injury than this, I may consider myself well off. Если отделаюсь только этим, я должен считать себя счастливым. But no such good fortune is reserved for me. Но мне не суждено было пользоваться таким счастьем. In his struggles to rise, before I have completely extricated myself from him, the pony kicks me; and, as my ill-luck will have it, his hoof strikes just where the poisoned spear struck me in the past days of my service in India. Когда я силился встать и прежде чем успел выкарабкаться из под него, пони лягнул меня и, к моему несчастью, его копыто попало в то место, где меня ранила ядовитая стрела в былую службу в Индии. The old wound opens again-and there I lie bleeding on the barren Shetland moor! Старая рана опять открылась - и я лежу, обливаясь кровью, на шетлендской равнине. This time my strength has not been exhausted in attempting to breast the current of a swift-flowing river with a drowning woman to support. На этот раз мои силы не оставили меня, как в то время, когда я боролся с течением быстрой реки, поддерживая утопающую женщину. I preserve my senses; and I am able to give the necessary directions for bandaging the wound with the best materials which we have at our disposal. Я не лишился чувств и мог отдать необходимое распоряжение перевязать рану наилучшими способами, какими мы могли располагать. To mount my pony again is simply out of the question. О том, чтобы я опять сел на пони, не могло быть и речи. I must remain where I am, with my traveling companion to look after me; and the guide must trust his pony to discover the nearest place of shelter to which I can be removed. Я должен остаться на этом месте с моим спутником, а проводник должен положиться на своего пони, чтобы найти ближайший населенный пункт, куда меня можно было перевезти. Before he abandons us on the moor, the man (at my suggestion) takes our "bearings," as correctly as he can by the help of my pocket-compass. Прежде чем человек этот оставил нас на болоте, он (по моему распоряжению) заметил местоположение так верно, как только мог, с помощью моего карманного компаса. This done, he disappears in the mist, with the bridle hanging loose, and the pony's nose to the ground, as before. Сделав это, он исчез в тумане с опущенными поводьями, а пони по прежнему опустил нос в землю. I am left, under my young friend's care, with a cloak to lie on, and a saddle for a pillow. Я остался на попечении моего юного друга, растянувшись на плаще и с седлом вместо изголовья. Our ponies composedly help themselves to such grass as they can find on the moor; keeping always near us as companionably as if they were a couple of dogs. Наши пони спокойно щиплют траву, какую могут найти на равнине, оставаясь близ нас, точно собаки. In this position we wait events, while the dripping mist hangs thicker than ever all round us. В этом положении мы ждем дальнейшего развития событий, между тем как туман сгущается больше прежнего вокруг нас. The slow minutes follow each other wearily in the majestic silence of the moor. Медленные минуты уныло тянулись одна за другой в величественном безмолвии равнины. We neither of us acknowledge it in words, but we both feel that hours may pass before the guide discovers us again. Никто из нас не сознается в этом на словах, но мы оба чувствуем, что могут пройти часы, прежде чем проводник вернется к нам. The penetrating damp slowly strengthens its clammy hold on me. Пронизывающая сырость медленно охватывает мое тело. My companion's pocket-flask of sherry has about a teaspoonful of wine left in the bottom of it. В карманной бутылке моего спутника осталась только ложечка хереса. We look at one another-having nothing else to look at in the present state of the weather-and we try to make the best of it. Мы смотрим друг на друга, нам не на что больше смотреть при теперешнем состоянии погоды, и стараемся примириться с нашим положением. So the slow minutes follow each other, until our watches tell us that forty minutes have elapsed since the guide and his pony vanished from our view. Таким образом медленные минуты тянутся одна за другой, и, наконец, наши часы говорят нам, что прошло сорок минут после того, как проводник и его пони исчезли в тумане. My friend suggests that we may as well try what our voices can do toward proclaiming our situation to any living creature who may, by the barest possibility, be within hearing of us. Друг мой предлагает попробовать, не можем ли мы дать знать о нашем положении какому нибудь живому существу, которое, может быть, услышит нас. I leave him to try the experiment, having no strength to spare for vocal efforts of any sort. Я предоставляю ему право проделать опыт, потому что у меня не осталось сил для вокальных усилий какого бы то ни было рода. My companion shouts at the highest pitch of his voice. Спутник мой кричит самым пронзительным голосом. Silence follows his first attempt. Тишина следует за его первой попыткой. He tries again; and, this time, an answering hail reaches us faintly through the white fog. Он опять пробует - на этот раз ответный крик слабо доносится до нас сквозь белый туман. A fellow-creature of some sort, guide or stranger, is near us-help is coming at last! Какое то человеческое существо, проводник или посторонний, находится возле нас - помощь появляется наконец! An interval passes; and voices reach our ears-the voices of two men. Проходит короткий промежуток времени, голоса доносятся до наших ушей - голоса двух человек. Then the shadowy appearance of the two becomes visible in the mist. Потом в тумане становятся видны очертания фигур двух человек. Then the guide advances near enough to be identified. Потом проводник приближается к нам настолько, что его уже можно узнать. He is followed by a sturdy fellow in a composite dress, which presents him under the double aspect of a groom and a gardener. За ним идет дюжий мужчина в каком то сложном платье, напоминающем одежду и конюха, и садовника. The guide speaks a few words of rough sympathy. Проводник в нескольких простых словах выразил свое сочувствие. The composite man stands by impenetrably silent; the sight of a disabled stranger fails entirely either to surprise or to interest the gardener-groom. Сложный человек стоял возле с невозмутимым молчанием. Вид больного чужестранца нисколько не удивил и не заинтересовал садовника конюха. After a little private consultation, the two men decide to cross their hands, and thus make a seat for me between them. Поговорив между собой, они решили перенести меня на руках. My arms rest on their shoulders; and so they carry me off. Я оперся своими руками о их плечи, и таким образом они меня понесли. My friend trudges behind them, with the saddle and the cloak. Друг мой поплелся за нами с седлом и плащом. The ponies caper and kick, in unrestrained enjoyment of their freedom; and sometimes follow, sometimes precede us, as the humor of the moment inclines them. Пони прыгают и лягаются, наслаждаясь своей свободой, иногда бегут позади, иногда впереди нас, видимо, по своему настроению. I am, fortunately for my bearers, a light weight. Я, к счастью для моих носильщиков, не тяжел. After twice resting, they stop altogether, and set me down on the driest place they can find. Отдохнув раза два, они остановились совсем и посадили меня на самое сухое место, какое только могли найти. I look eagerly through the mist for some signs of a dwelling-house-and I see nothing but a little shelving beach, and a sheet of dark water beyond. Я с нетерпением смотрю сквозь туман, нет ли признаков жилища, - и не вижу ничего, кроме небольшого, отлогого берега и полосы темной воды. Where are we? Где мы? The gardener-groom vanishes, and appears again on the water, looming large in a boat. Садовник конюх исчезает, а затем показывается на воде и кажется громадным в лодке. I am laid down in the bottom of the boat, with my saddle-pillow; and we shove off, leaving the ponies to the desolate freedom of the moor. Меня кладут на дно с моим седлом изголовьем, и мы отчаливаем, оставив пони на свободе на берегу. They will pick up plenty to eat (the guide says); and when night comes on they will find their own way to shelter in a village hard by. У них будет обильная пища (говорит проводник), а когда наступит ночь, они отыщут приют в ближайшей деревне. The last I see of the hardy little creatures they are taking a drink of water, side by side, and biting each other sportively in higher spirits than ever! Когда я в последний раз взглянул на этих маленьких животных, они шли рядом и шутя кусали друг друга в самом веселом расположении духа. Slowly we float over the dark water-not a river, as I had at first supposed, but a lake-until we reach the shores of a little island; a flat, lonely, barren patch of ground. Медленно плывем мы по темной воде - это не река, как я полагал сначала, а озеро - и подъезжаем к островку, плоской, уединенной полосе земли. I am carried along a rough pathway made of great flat stones, until we reach the firmer earth, and discover a human dwelling-place at last. Меня несут по примитивной дорожке, сделанной из больших, плоских камней, мы добираемся до более твердой земли и видим наконец человеческое жилье. It is a long, low house of one story high; forming (as well as I can see) three sides of a square. Это длинный, низкий дом в один этаж, занимающий (насколько я мог видеть) три стороны сквера. The door stands hospitably open. Дверь гостеприимно отворена. The hall within is bare and cold and dreary. Передняя пуста, холодна и печальна. The men open an inner door, and we enter a long corridor, comfortably warmed by a peat fire. Наши проводники отворили внутреннюю дверь -и мы вошли в коридор, приятно освещенный горящим в печи торфом. On one wall I notice the closed oaken doors of rooms; on the other, rows on rows of well-filled book-shelves meet my eye. У одной стены я заметил запертые дубовые двери комнат, у другой полки с книгами бросились мне в глаза. Advancing to the end of the first passage, we turn at right angles into a second. Дойдя до конца первого коридора, мы повернули во второй. Here a door is opened at last: I find myself in a spacious room, completely and tastefully furnished, having two beds in it, and a large fire burning in the grate. Там наконец отворилась дверь. Я очутился в просторной комнате, меблированной со вкусом, с двумя постелями и ярким огнем в камине. The change to this warm and cheerful place of shelter from the chilly and misty solitude of the moor is so luxuriously delightful that I am quite content, for the first few minutes, to stretch myself on a bed, in lazy enjoyment of my new position; without caring to inquire into whose house we have intruded; without even wondering at the strange absence of master, mistress, or member of the family to welcome our arrival under their hospitable roof. Перемена этого теплого и веселого приюта после холодной и туманной равнины была так роскошно восхитительна, что я с большим удовольствием растянулся на постели, лениво наслаждаясь моим новым положением, не заботясь расспрашивать, в чей дом мы ворвались, не удивляясь даже странному отсутствию хозяина, хозяйки или члена семейства, не встретивших нас под своей гостеприимной крышей. After a while, the first sense of relief passes away. My dormant curiosity revives. Через некоторое время первое чувство облегчения проходит, мое усыпленное любопытство оживляется. I begin to look about me. Я начинаю осматриваться вокруг. The gardener-groom has disappeared. Садовник конюх исчез. I discover my traveling companion at the further end of the room, evidently occupied in questioning the guide. Я примечаю моего спутника в дальнем конце комнаты, очевидно, расспрашивающего проводника. A word from me brings him to my bedside. Я зову его к моей постели. What discoveries has he made? whose is the house in which we are sheltered; and how is it that no member of the family appears to welcome us? Какие открытия сделал он, в чьем доме приютились мы и почему это ни один член семейства не вышел встретить нас? My friend relates his discoveries. Мой друг рассказывает о своих открытиях. The guide listens as attentively to the second-hand narrative as if it were quite new to him. Проводник слушает так внимательно это повторение его рассказа, как будто он совершенно нов для него. The house that shelters us belongs to a gentleman of ancient Northern lineage, whose name is Dunross. Дом, приютивший нас, принадлежит джентльмену старинного северного рода, по имени Денрос. He has lived in unbroken retirement on the barren island for twenty years past, with no other companion than a daughter, who is his only child. Он живет в постоянном уединении на пустынном острове двадцать лет с единственной дочерью. He is generally believed to be one of the most learned men living. Его считают самым ученейшим человеком на свете. The inhabitants of Shetland know him far and wide, under a name in their dialect which means, being interpreted, Шетлендские жители знают его под именем, которое на их языке означает "The Master of Books." "Книжный Мастер". The one occasion on which he and his daughter have been known to leave their island retreat was at a past time when a terrible epidemic disease broke out among the villages in the neighborhood. Он и дочь его оставляли это убежище на острове только один раз во время страшной эпидемии, свирепствовавшей в окрестных деревнях. Father and daughter labored day and night among their poor and afflicted neighbors, with a courage which no danger could shake, with a tender care which no fatigue could exhaust. Отец и дочь трудились день и ночь среди своих бедных и приунывших соседей с мужеством, которого никакая опасность не могла поколебать, с нежной заботой, которую никакая усталость не могла ослабить. The father had escaped infection, and the violence of the epidemic was beginning to wear itself out, when the daughter caught the disease. Отец избежал заразы, и сила эпидемии начинала уменьшаться, когда дочь заразилась этой болезнью. Her life had been preserved, but she never completely recovered her health. Она осталась жива, но не выздоровела вполне. She is now an incurable sufferer from some mysterious nervous disorder which nobody understands, and which has kept her a prisoner on the island, self-withdrawn from all human observation, for years past. Она теперь страдает от какой то неизлечимой, таинственной нервной болезни, которую не понимает никто и которая удерживает ее на острове вдали от всех людей. Among the poor inhabitants of the district, the father and daughter are worshiped as semi-divine beings. Между бедными обитателями округа отец и дочь почитаются как полубожественные существа. Their names come after the Sacred Name in the prayers which the parents teach to their children. Их имена родители учат детей поминать в молитвах после Священного Имени. Such is the household (so far as the guide's story goes) on whose privacy we have intruded ourselves! Таково семейство (насколько мы поняли из рассказа проводника), в которое мы ворвались. The narrative has a certain interest of its own, no doubt, but it has one defect-it fails entirely to explain the continued absence of Mr. Dunross. Is it possible that he is not aware of our presence in the house? Рассказ этот имеет, конечно, свой собственный интерес, но он имеет также один недостаток - он совершенно не объясняет продолжительное отсутствие Денроса, Возможно ли, чтобы ему не было известно о нашем присутствии в его доме? We apply the guide, and make a few further inquiries of him. Мы обращаемся к проводнику и задаем ему несколько вопросов. "Are we here," I ask, "by permission of Mr. Dunross?" - Мы здесь с позволения мистера Денроса? -спрашиваю я. The guide stares. Проводник вытаращил глаза. If I had spoken to him in Greek or Hebrew, I could hardly have puzzled him more effectually. Заговори я с ним по гречески или по еврейски, он не мог бы прийти в большее недоумение. My friend tries him with a simpler form of words. Друг мой старается растолковать ему наш вопрос более простыми словами: "Did you ask leave to bring us here when you found your way to the house?" - Вы спрашивали позволения привезти нас, когда нашли дорогу к дому? The guide stares harder than ever, with every appearance of feeling perfectly scandalized by the question. Проводник еще больше вытаращил глаза, по видимому, еще больше приведенный в негодование этим вопросом. "Do you think," he asks, sternly, "'that I am fool enough to disturb the Master over his books for such a little matter as bringing you and your friend into this house?" - Неужели вы думаете, - спрашивает он сурово, -что у меня хватило безрассудства отвлечь Мастера от его книг из за такой безделицы, чтобы привезти в этот дом вас и вашего друга? "Do you mean that you have brought us here without first asking leave?" - Неужели вы хотите сказать, что вы привезли нас сюда, не спросив позволения? - спросил я с изумлением. I exclaim in amazement. Лицо проводника просияло. The guide's face brightens; he has beaten the true state of the case into our stupid heads at last! Наконец то он вбил в наши глупые головы настоящее положение дел. "That's just what I mean!" he says, with an air of infinite relief. - Я именно это и хочу сказать, - отвечал он с видом чрезвычайного облегчения. The door opens before we have recovered the shock inflicted on us by this extraordinary discovery. Дверь отворилась прежде, чем мы успели оправиться от удара, нанесенного нам этим необыкновенным открытием. A little, lean, old gentleman, shrouded in a long black dressing-gown, quietly enters the room. Низенький, худощавый старик в длинном черном домашнем халате спокойно вошел в комнату. The guide steps forward, and respectfully closes the door for him. Проводник выступил вперед и почтительно запер дверь за ним. We are evidently in the presence of The Master of Books! Очевидно, мы находимся в присутствии Книжного Мастера. CHAPTER XVIII. THE DARKENED ROOM. Глава XVIII ТЕМНАЯ КОМНАТА THE little gentleman advances to my bedside. Низенький господин подходит к моей постели. His silky white hair flows over his shoulders; he looks at us with faded blue eyes; he bows with a sad and subdued courtesy, and says, in the simplest manner, Его шелковистые седые волосы рассыпаются по плечам, он смотрит на нас поблекшими голубыми глазами, он кланяется с достойной и сдержанной вежливостью и говорит чрезвычайно просто: "I bid you welcome, gentlemen, to my house." - Добро пожаловать в мой дом, господа. We are not content with merely thanking him; we naturally attempt to apologize for our intrusion. Мы не только благодарим его, мы, разумеется, извиняемся. Our host defeats the attempt at the outset by making an apology on his own behalf. Наш хозяин с самого начала прерывает нас и сам извиняется. "I happened to send for my servant a minute since," he proceeds, "and I only then heard that you were here. - Я случайно послал за моим слугой минуту назад,- продолжает он, - и тогда только услышал, что вы здесь. It is a custom of the house that nobody interrupts me over my books. В моем доме существует обычай никогда не отрывать меня от моих книг. Be pleased, sir, to accept my excuses," he adds, addressing himself to me, "for not having sooner placed myself and my household at your disposal. Пожалуйста, сэр, извините меня, - обратился он ко мне, - что я раньше не предложил к вашим услугам себя и весь мой дом. You have met, as I am sorry to hear, with an accident. С сожалением услышал, что с вами случилось неприятное приключение. Will you permit me to send for medical help? Вы мне позволите послать за доктором? I ask the question a little abruptly, fearing that time may be of importance, and knowing that our nearest doctor lives at some distance from this house." Я несколько поспешно задаю вам этот вопрос, боясь упустить время и зная, что наш ближайший доктор живет довольно далеко от этого дома. He speaks with a certain quaintly precise choice of words-more like a man dictating a letter than holding a conversation. Он говорил какими то странными, отборными словами - скорее как человек диктующий письмо, чем разговаривающий. The subdued sadness of his manner is reflected in the subdued sadness of his face. Сдержанная грусть при разговоре отражается в сдержанной грусти выражения его лица. He and sorrow have apparently been old acquaintances, and have become used to each other for years past. По видимому, он давно знаком с горем и привык к нему. The shadow of some past grief rests quietly and impenetrably over the whole man; I see it in his faded blue eyes, on his broad forehead, on his delicate lips, on his pale shriveled cheeks. Тень какого то прошлого горя постоянно чувствовалась во всем существе этого человека. Я вижу это в его поблекших голубых глазах, на его широком лбу, нежных, бледных сморщенных щеках. My uneasy sense of committing an intrusion on him steadily increases, in spite of his courteous welcome. Тревожное чувство относительно нашего вторжения увеличивается, несмотря на его вежливое приветствие. I explain to him that I am capable of treating my own case, having been myself in practice as a medical man; and this said, I revert to my interrupted excuses. Я объясняю ему, что способен сам помочь себе, потому что занимался врачебной практикой. Сказав это, я вернулся к моим прерванным извинениям. I assure him that it is only within the last few moments that my traveling companion and I have become aware of the liberty which our guide has taken in introducing us, on his own sole responsibility, to the house. Я уверил его, что я и мой товарищ только теперь узнали о смелости нашего проводника, который сам вздумал ввести нас в этот дом. Mr. Dunross looks at me, as if he, like the guide, failed entirely to understand what my scruples and excuses mean. Денрос посмотрел на меня, как будто он, так же как и проводник, не понял моей совестливости и извинений. After a while the truth dawns on him. Через несколько минут он уяснил, в чем дело. A faint smile flickers over his face; he lays his hand in a gentle, fatherly way on my shoulder. Слабая улыбка промелькнула на его лице, ласково, по отцовски, положил он руку на мое плечо. "We are so used here to our Shetland hospitality," he says, "that we are slow to understand the hesitation which a stranger feels in taking advantage of it. - Мы здесь так привыкли к нашему шетлендскому гостеприимству, что не можем понять нерешительности чужестранца воспользоваться им. Your guide is in no respect to blame, gentlemen. Ваш проводник ни в чем не виноват, господа. Every house in these islands which is large enough to contain a spare room has its Guests' Chamber, always kept ready for occupation. В каждом доме на этих островах есть запасная комната, всегда готовая для гостя. When you travel my way, you come here as a matter of course; you stay here as long as you like; and, when you go away, I only do my duty as a good Shetlander in accompanying you on the first stage of your journey to bid you godspeed. Когда вы путешествуете в мою сторону, вы приезжаете сюда и остаетесь здесь сколько хотите, а когда вы уезжаете, я исполняю должность доброго шетлендца, проводив вас до первой станции вашего путешествия, чтобы пожелать вам благополучного пути. The customs of centuries past elsewhere are modern customs here. Обычаи, забытые в других местах уже несколько столетий, остаются здесь во всей своей силе. I beg of you to give my servant all the directions which are necessary to your comfort, just as freely as you could give them in your own house." Я прошу вас отдать моему слуге все приказания, которые необходимы для вашего спокойствия, так же свободно, как вы отдали бы их в вашем собственном доме. He turns aside to ring a hand-bell on the table as he speaks; and notices in the guide's face plain signs that the man has taken offense at my disparaging allusion to him. Он повернулся, чтобы позвонить в колокольчик, стоявший на столе, и заметил на лице проводника ясные признаки, что он обиделся моими намеками. "Strangers cannot be expected to understand our ways, Andrew," says The Master of Books. "But you and I understand one another-and that is enough." - Нельзя ожидать, чтобы чужестранцы понимали наши обычаи, Эндрю, - сказал Книжный Мастер, -но мы с тобой понимаем друг друга - и этого достаточно. The guide's rough face reddens with pleasure. Грубое лицо проводника покраснело от удовольствия. If a crowned king on a throne had spoken condescendingly to him, he could hardly have looked more proud of the honor conferred than he looks now. Если бы король на престоле заговорил с ним снисходительно, едва ли он мог бы более гордиться этой честью. He makes a clumsy attempt to take the Master's hand and kiss it. Он сделал неуклюжую попытку взять руку Мастера и поцеловать ее. Mr. Dunross gently repels the attempt, and gives him a little pat on the head. Денрос оттолкнул его и слегка потрепал по голове. The guide looks at me and my friend as if he had been honored with the highest distinction that an earthly being can receive. Проводник взглянул на меня и на моего друга, как будто получил самое высокое отличие, какое когда либо доставалось земному существу. The Master's hand had touched him kindly! Рука Мастера ласково коснулась его. In a moment more, the gardener-groom appears at the door to answer the bell. Через минуту садовник конюх появился в дверях на звон колокольчика. "You will move the medicine-chest into this room, Peter," says Mr. Dunross. "And you will wait on this gentleman, who is confined to his bed by an accident, exactly as you would wait on me if I were ill. - Принеси в эту комнату аптечку, Питер, - сказал Денрос, - ты должен ухаживать за этим господином, который не может встать с постели по болезни, точно так, как ходил бы за мной, будь я болен. If we both happen to ring for you together, you will answer his bell before you answer mine. Если случится нам обоим позвонить в одно время, ты должен явиться к этому господину прежде, чем ко мне. The usual changes of linen are, of course, ready in the wardrobe there? Белье, разумеется, готово в этом гардеробе? Very good. Очень хорошо. Go now, and tell the cook to prepare a little dinner; and get a bottle of the old Madeira out of the cellar. Теперь ступай и вели кухарке приготовить небольшой обед, а из погреба принеси бутылку старой мадеры. You will least, in this room. На стол накрой, по крайней, мере сегодня, в этой комнате. These two gentlemen will be best pleased to dine together. Этим господам будет приятнее обедать вдвоем. Return here in five minutes' time, in case you are wanted; and show my guest, Peter, that I am right in believing you to be a good nurse as well as a good servant." Покажи моим гостям, Питер, что я по справедливости считаю тебя хорошей сиделкой и добрым слугой. The silent and surly Peter brightens under the expression of the Master's confidence in him, as the guide brightened under the influence of the Master's caressing touch. Молчаливый и угрюмый Питер просиял при выражении доверия Мастера к нему, как проводник просиял от ласкового прикосновения Мастера. The two men leave the room together. Оба вместе вышли из комнаты. We take advantage of the momentary silence that follows to introduce ourselves by name to our host, and to inform him of the circumstances under which we happen to be visiting Shetland. Мы воспользовались наступившим молчанием, чтобы отрекомендоваться нашему хозяину по именам и сообщить ему, при каких обстоятельствах довелось нам посетить Шетлендские острова. He listens in his subdued, courteous way; but he makes no inquiries about our relatives; he shows no interest in the arrival of the Government yacht and the Commissioner for Northern Lights. Он выслушал нас со своей сдержанной вежливостью, но не задал никаких вопросов о наших родных, не заинтересовался прибытием правительственной яхты и начальника Северных маяков. All sympathy with the doings of the outer world, all curiosity about persons of social position and notoriety, is evidently at an end in Mr. Dunross. Всякий интерес к внешнему миру, всякое любопытство относительно лиц, занимающих видное общественное положение и имеющих известность, очевидно, исчезли в Денросе. For twenty years the little round of his duties and his occupations has been enough for him. В течение десяти лет для него было достаточно небольшого круга его обязанностей и занятий. Life has lost its priceless value to this man; and when Death comes to him he will receive the king of terrors as he might receive the last of his guests. Жизнь потеряла свою ценность для этого человека, и, когда смерть придет к нему, он примет царицу ужасов как свою последнюю гостью. "Is there anything else I can do," he says, speaking more to himself than to us, "before I go back to my books?" - Не могу ли я сделать еще что нибудь, - говорит он скорее сам с собой, чем с нами, - прежде чем вернусь к своим книгам? Something else occurs to him, even as he puts the question. Что то приходит ему в голову в то самое время, как он задает этот вопрос. He addresses my companion, with his faint, sad smile. Он обращается к моему спутнику со своей милой, грустной улыбкой. "This will be a dull life, I am afraid, sir, for you. - Я боюсь, что для вас жизнь будет здесь очень скучна. If you happen to be fond of angling, I can offer you some little amusement in that way. Если вы любите удить, я могу предложить вам развлечение в этом роде. The lake is well stocked with fish; and I have a boy employed in the garden, who will be glad to attend on you in the boat." В озере много рыбы, а у меня в саду работает мальчик, который будет рад сопровождать вас в лодке. My friend happens to be fond of fishing, and gladly accepts the invitation. Друг мой любит удить рыбу и охотно принимает приглашение. The Master says his parting words to me before he goes back to his books. Мастер говорит мне на прощание несколько слов, прежде чем возвращается к своим книгам. "You may safely trust my man Peter to wait on you, Mr. Germaine, while you are so unfortunate as to be confined to this room. - Вы можете спокойно положиться на моего слугу Питера, мистер Джермень, пока не будете иметь возможность выходить из этой комнаты. He has the advantage (in cases of illness) of being a very silent, undemonstrative person. Он имеет преимущество (важное для больного) быть очень молчаливым и необщительным человеком. At the same time he is careful and considerate, in his own reserved way. В то же время он старателен и внимателен, по своему, сдержан. As to what I may term the lighter duties at your bedside such as reading to you, writing your letters for you while your right hand is still disabled, regulating the temperature in the room, and so on-though I cannot speak positively, I think it likely that these little services may be rendered to you by another person whom I have not mentioned yet. А что касается более легких обязанностей, как например, читать вам, писать для вас письма, пока вы не можете владеть правой рукой, регулировать температуру в комнате и так далее, хотя не могу утверждать положительно, я думаю, что эти маленькие услуги может оказывать вам другая особа, о которой я еще не упоминал. We shall see what happens in a few hours' time. In the meanwhile, sir, I ask permission to leave you to your rest." Мы увидим, что будет через несколько часов, а пока, сэр, я прошу позволения оставить вас отдохнуть. With those words, he walks out of the room as quietly as he walked into it, and leaves his two guests to meditate gratefully on Shetland hospitality. С этими словами он вышел из комнаты так спокойно, как вошел, и оставил своих гостей с признательностью размышлять о шетлендском гостеприимстве. We both wonder what those last mysterious words of our host mean; and we exchange more or less ingenious guesses on the subject of that nameless "other person" who may possibly attend on me-until the arrival of dinner turns our thoughts into a new course. Мы оба спрашиваем себя, что могут значить последние таинственные слова нашего хозяина, и обмениваемся более или менее различными догадками об этой неизвестной "другой особе", которая, может быть, будет услуживать мне, пока появление обеда не придает нашим мыслям другой оборот. The dishes are few in number, but cooked to perfection and admirably served. Блюд не много, но они приготовлены отлично и превосходно сервированы. I am too weary to eat much: a glass of the fine old Madeira revives me. Я слишком устал, чтобы много есть, но рюмка прекрасной старой мадеры подкрепляет меня. We arrange our future plans while we are engaged over the meal. Мы строим наши будущие планы, пока обедаем. Our return to the yacht in Lerwick harbor is expected on the next day at the latest. Наше возвращение на яхту в Леруикской гавани должно последовать не позже завтрашнего дня. As things are, I can only leave my companion to go back to the vessel, and relieve the minds of our friends of any needless alarm about me. В настоящем положении вещей я могу только отпустить моего спутника вернуться на корабль и успокоить наших друзей, чтобы они напрасно не тревожились обо мне. On the day after, I engage to send on board a written report of the state of my health, by a messenger who can bring my portmanteau back with him. На следующий день я обязуюсь послать на корабль письменный доклад о состоянии моего здоровья с человеком, который может привезти с собой мой чемодан. These arrangements decided on, my friend goes away (at my own request) to try his skill as an angler in the lake. Отдав эти распоряжения, приятель мой уходит (по моей собственной просьбе), попробовать свое искусство удить рыбу в озере. Assisted by the silent Peter and the well-stocked medicine-chest, I apply the necessary dressings to my wound, wrap myself in the comfortable morning-gown which is always kept ready in the Guests' Chamber, and lie down again on the bed to try the restorative virtues of sleep. С помощью молчаливого Питера и аптечки я перевязываю свою рану, закутываюсь в удобный домашний халат, который всегда был готов в комнате для гостей, и опять ложусь в постель, попробовать укрепляющую силу сна. Before he leaves the room, silent Peter goes to the window, and asks in fewest possible words if he shall draw the curtains. Прежде чем молчаливый Питер выходит из комнаты, он подходит к окну и спрашивает очень коротко, задернуть ли занавеси. In fewer words still-for I am feeling drowsy already-I answer No. Еще более краткими словами, потому что я чувствую уже приближение сна, - я отвечаю: "Нет". I dislike shutting out the cheering light of day. Я не люблю закрывать веселый дневной свет. To my morbid fancy, at that moment, it looks like resigning myself deliberately to the horrors of a long illness. Для моей болезненной фантазии в эту минуту это значило бы все равно, что покориться добровольно ужасам продолжительной болезни. The hand-bell is on my bedside table; and I can always ring for Peter if the light keeps me from sleeping. Колокольчик на столе у моей кровати, я всегда могу позвонить Питеру, если свет помешает мне спать. On this understanding, Peter mutely nods his head, and goes out. Поняв это, Питер молча кивает головой и уходит. For some minutes I lie in lazy contemplation of the companionable fire. Несколько минут я лежу, лениво созерцая приятный огонь в камине. Meanwhile the dressings on my wound and the embrocation on my sprained wrist steadily subdue the pains which I have felt so far. Между тем перевязка раны и примочка к вывихнутой кисти облегчили боль, которую я чувствовал до сих пор. Little by little, the bright fire seems to be fading. Мало помалу яркий огонь как будто потухает и все мои неприятности забываются. Little by little, sleep steals on me, and all my troubles are forgotten. I wake, after what seems to have been a long repose-I wake, feeling the bewilderment which we all experience on opening our eyes for the first time in a bed and a room that are new to us. Я просыпаюсь, кажется, после довольно продолжительного сна, просыпаюсь с тем чувством изумления, которое мы испытываем все, открывая глаза в первый раз на постели в комнате, совершенно для нас новой. Gradually collecting my thoughts, I find my perplexity considerably increased by a trifling but curious circumstance. Постепенно собираясь с мыслями, я нахожу, что мое недоумение значительно увеличивается ничтожным, но любопытным обстоятельством. The curtains which I had forbidden Peter to touch are drawn-closely drawn, so as to plunge the whole room in obscurity. Занавеси, до которых я запретил Питеру дотрагиваться, задернуты - задернуты плотно, так что вся комната находится в темноте. And, more surprising still, a high screen with folding sides stands before the fire, and confines the light which it might otherwise give exclusively to the ceiling. Л еще удивительнее, что перед камином стоит высокий экран, так что огонь исключительно освещает потолок. I am literally enveloped in shadows. Я буквально окутан мраком. Has night come? Неужели настала ночь? In lazy wonder, I turn my head on the pillow, and look on the other side of my bed. С безмолвным удивлением я повертываю голову на подушках и смотрю на другую сторону моей постели. Dark as it is, I discover instantly that I am not alone. Хотя темно, я тотчас замечаю, что я не один. A shadowy figure stands by my bedside. Темная фигура стоит у моей постели. The dim outline of the dress tells me that it is the figure of a woman. Смутные очертания платья говорят мне, что это женщина. Straining my eyes, I fancy I can discern a wavy black object covering her head and shoulders which looks like a large veil. Напрягая зрение, я могу различить что то черное, покрывающее ее голову и плечи и похожее на большое покрывало. Her face is turned toward me, but no distinguishing feature in it is visible. Лицо ее обращено ко мне, но черты различить нельзя. She stands like a statue, with her hands crossed in front of her, faintly relieved against the dark substance of her dress. Она стоит, как статуя, скрестив спереди руки, слегка выделяющиеся на темном платье. This I can see-and this is all. Это я вижу, а больше ничего. There is a moment of silence. Наступает минутное молчание. The shadowy being finds its voice, and speaks first. Туманное видение обнаруживает голос и заговаривает первым: "I hope you feel better, sir, after your rest?" - Надеюсь, что вам лучше, сэр, после вашего сна. The voice is low, with a certain faint sweetness or tone which falls soothingly on my ear. Г олос тихий, с какой то еле уловимой нежностью, успокаивающе действующий на слух. The accent is unmistakably the accent of a refined and cultivated person. Произношение безошибочно выдает воспитанную и образованную особу. After making my acknowledgments to the unknown and half-seen lady, I venture to ask the inevitable question, Ответив неизвестной также вежливо, я осмеливаюсь задать неизбежный вопрос: "To whom have I the honor of speaking?" - С кем я имею честь говорить? The lady answers, Дама отвечает: "I am Miss Dunross; and I hope, if you have no objection to it, to help Peter in nursing you." - Я мисс Денрос и надеюсь, что вы позволите мне помогать Питеру ухаживать за вами. This, then, is the "other person" dimly alluded to by our host! Так вот эта "другая особа", на которую намекал наш хозяин! I think directly of the heroic conduct of Miss Dunross among her poor and afflicted neighbors; and I do not forget the melancholy result of her devotion to others which has left her an incurable invalid. Я вспоминаю о геройском поведении мисс Денрос среди бедных и несчастных соседей и тот грустный результат преданности другим, оставивший ее неизлечимой больной. My anxiety to see this lady more plainly increases a hundred-fold. Мое нетерпение увидеть эту особу при свете, конечно, усиливается во сто раз. I beg her to add to my grateful sense of her kindness by telling me why the room is so dark Я выражаю свою признательность за ее доброту, спрашиваю, почему в комнате так темно. "Surely," I say, "it cannot be night already?" - Неужели, - говорю я, - уже настала ночь? "You have not been asleep," she answers, "for more than two hours. The mist has disappeared, and the sun is shining." - Вы спали не более двух часов, - ответила она, -туман исчез, сияет солнце. I take up the bell, standing on the table at my side. Я берусь за колокольчик, стоящий на столе возле меня. "May I ring for Peter, Miss Dunross?" - Могу я позвонить Питеру, мисс Денрос? "To open the curtains, Mr. Germaine?" - Отдернуть занавеси, мистер Джермень? "Yes-with your permission. - Да, с вашего позволения. I own I should like to see the sunlight." Признаюсь, мне было бы приятно увидеть солнечный свет. "I will send Peter to you immediately." - Я сейчас пришлю к вам Питера. The shadowy figure of my new nurse glides away. Туманная фигура моей сиделки исчезает. In another moment, unless I say something to stop her, the woman whom I am so eager to see will have left the room. Через минуту, если я не остановлю ее, женщина, которую я так хочу увидеть, уйдет из комнаты. "Pray don't go!" I say. "I cannot think of troubling you to take a trifling message for me. - Пожалуйста, не уходите, - говорю я, - могу ли я беспокоить вас такой безделицей? The servant will come in, if I only ring the bell." Слуга придет, если я позвоню. She pauses-more shadowy than ever-halfway between the bed and the door, and answers a little sadly: Она останавливается, туманнее прежнего, на половине дороги между постелью и дверью и отвечает несколько грустно: "Peter will not let in the daylight while I am in the room. - Питер не отдернет занавеси, пока я здесь. He closed the curtains by my order." Он задернул их по моему приказанию. The reply puzzles me. Этот ответ привел меня в недоумение. Why should Peter keep the room dark while Miss Dunross is in it? Для чего Питеру держать комнату в темноте, пока здесь мисс Денрос? Are her eyes weak? Разве у нее слабое зрение? No; if her eyes were weak, they would be protected by a shade. Нет, если бы ее глаза были слабы, она носила бы зонтик. Dark as it is, I can see that she does not wear a shade. Как ни темно, я могу видеть, что она не носит зонтика. Why has the room been darkened-if not for me? Для чего комнату сделали темной - если не для меня? I cannot venture on asking the question-I can only make my excuses in due form. Я не могу отважиться задать этот вопрос - я могу только извиниться надлежащим образом. "Invalids only think of themselves," I say. "I supposed that you had kindly darkened the room on my account." - Больные думают только о себе, - сказал я, - я полагал, что вы по доброте своей задернули занавеси для меня. She glides back to my bedside before she speaks again. Она подошла к моей постели прежде, чем заговорила. When she does answer, it is in these startling words: Ответила же она этими удивительными словами: "You were mistaken, Mr. Germaine. - Вы ошибаетесь, мистер Джермень. Your room has been darkened-not on your account, but on mine." Вашу комнату сделали темной не для вас, а для меня. CHAPTER XIX. THE CATS. Глава IX КОШКИ MISS DUNROSS had so completely perplexed me, that I was at a loss what to say next. Мисс Денрос привела меня в такое недоумение, что я не знал, как мне продолжать разговор. To ask her plainly why it was necessary to keep the room in darkness while she remained in it, might prove (for all I knew to the contrary) to be an act of positive rudeness. Спросить ее просто, почему было необходимо держать комнату в темноте, пока она тут, было бы (по моему крайнему разумению) поступить чрезвычайно грубо. To venture on any general expression of sympathy with her, knowing absolutely nothing of the circumstances, might place us both in an embarrassing position at the outset of our acquaintance. Выразить ей сочувствие в общих выражениях, решительно не зная обстоятельств, значило бы, может быть, поставить нас обоих в затруднительное положение в самом начале знакомства. The one thing I could do was to beg that the present arrangement of the room might not be disturbed, and to leave her to decide as to whether she should admit me to her confidence or exclude me from it, at her own sole discretion. Я мог только просить, чтобы комнату оставили так, как она была, и предоставить самой мисс Денрос оказать мне доверие или нет, как ей заблагорассудится. She perfectly understood what was going on in my mind. Она поняла очень хорошо, о чем я думал. Taking a chair at the foot of the bed, she told me simply and unreservedly the sad secret of the darkened room. Сев на стул в ногах постели, она просто и откровенно рассказала мне тайну темной комнаты. "If you wish to see much of me, Mr. Germaine," she began, "you must accustom yourself to the world of shadows in which it is my lot to live. - Если вы желаете видеть меня, мистер Джермень,- начала она, - вы должны привыкнуть к темноте, в которой суждено мне жить. Some time since, a dreadful illness raged among the people in our part of this island; and I was so unfortunate as to catch the infection. Несколько лет тому назад страшная болезнь свирепствовала среди жителей в нашей части этого острова, я имела несчастье заразиться этой болезнью. When I recovered-no! 'Recovery' is not the right word to use-let me say, when I escaped death, I found myself afflicted by a nervous malady which has defied medical help from that time to this. Когда я выздоровела, нет, это нельзя назвать выздоровлением, когда я избежала смерти, со мной случилась нервная болезнь, которую до сих пор доктора вылечить не могут. I am suffering (as the doctors explain it to me) from a morbidly sensitive condition of the nerves near the surface to the action of light. Я страдаю (как доктора объясняют мне) болезненно чувствительным состоянием нервов от действия света. If I were to draw the curtains, and look out of that window, I should feel the acutest pain all over my face. Если отдерну занавеси и взгляну из этого окна, я почувствую сильную боль во всем лице. If I covered my face, and drew the curtains with my bare hands, I should feel the same pain in my hands. Если я закрою лицо и отдерну занавеси голыми руками, я почувствую эту боль в руках. You can just see, perhaps, that I have a very large and very thick veil on my head. Вы видите, может быть, что на голове моей очень большая и плотная вуаль. I let it fall over my face and neck and hands, when I have occasion to pass along the corridors or to enter my father's study-and I find it protection enough. Я спускаю ее на лицо, шею и руки, когда мне приходится проходить по коридорам или входить в кабинет моего отца, - и она достаточно защищает меня. Don't be too ready to deplore my sad condition, sir! Не торопитесь сожалеть о моем печальном состоянии. I have got so used to living in the dark that I can see quite well enough for all the purposes of my poor existence. Я так привыкла жить в темноте, что могу видеть достаточно для потребностей моего жалкого существования. I can read and write in these shadows-I can see you, and be of use to you in many little ways, if you will let me. Я могу читать и писать в этой темноте, могу видеть вас и быть полезной вам во многих безделицах, если вы позволите. There is really nothing to be distressed about. Огорчаться мне нечем. My life will not be a long one-I know and feel that. Моя жизнь не будет продолжительна - я знаю и чувствую это. But I hope to be spared long enough to be my father's companion through the closing years of his life. Но я надеюсь, что проведу с моим отцом оставшиеся годы его жизни. Beyond that, I have no prospect. Далее этого у меня никаких надежд нет. In the meanwhile, I have my pleasures; and I mean to add to my scanty little stack the pleasure of attending on you. Но у меня есть и удовольствия, и я намерена увеличить мой скудный запас удовольствием ухаживать за вами. You are quite an event in my life. Вы составляете событие в моей жизни. I look forward to reading to you and writing for you, as some girls look forward to a new dress, or a first ball. Я ожидаю удовольствия читать вам и писать за вас, как другие девушки ожидают нового платья или первого бала. Do you think it very strange of me to tell you so openly just what I have in my mind? Не находите ли вы странным, что я так откровенно говорю вам то, что у меня на душе? I can't help it! Я не могу поступать иначе. I say what I think to my father and to our poor neighbors hereabouts-and I can't alter my ways at a moment's notice. Я говорю, что думаю, моему отцу и нашим бедным соседям - и не могу вдруг изменить мои привычки. I own it when I like people; and I own it when I don't. Я прямо признаюсь, когда полюблю человека, признаюсь, когда и не полюблю. I have been looking at you while you were asleep; and I have read your face as I might read a book. Я смотрела на вас, когда вы спали, и прочла многое из вашей жизни по лицу как по книге. There are signs of sorrow on your forehead and your lips which it is strange to see in so young a face as yours. На вашем лбу и губах есть признаки горя, которые странно видеть на таком молодом лице, как ваше. I am afraid I shall trouble you with many questions about yourself when we become better acquainted with each other. Боюсь, что стану приставать к вам с расспросами, когда мы познакомимся короче. Let me begin with a question, in my capacity as nurse. Позвольте мне сейчас задать вам вопрос как сиделке. Are your pillows comfortable? Удобно ли лежат ваши подушки? I can see they want shaking up. Я вижу, что их надо стряхнуть. Shall I send for Peter to raise you? Не послать ли мне за Питером, чтобы он приподнял вас? I am unhappily not strong enough to be able to help you in that way. Я, к несчастью, не имею столько сил, чтобы помочь вам в этом отношении. No? Нет? You are able to raise yourself? Вы можете сами приподняться? Wait a little. Подождите. There! Вот так! Now lie back-and tell me if I know how to establish the right sort of sympathy between a tumbled pillow and a weary head." Теперь ложитесь и скажите мне, умею ли я установить надлежащее согласие между измятым изголовьем и усталой головой. She had so indescribably touched and interested me, stranger as I was, that the sudden cessation of her faint, sweet tones affected me almost with a sense of pain. Она так тронула и заинтересовала меня, человека постороннего, что внезапное прекращение звучания ее слабого, нежного голоса почти возбудило во мне чувство боли. In trying (clumsily enough) to help her with the pillows, I accidentally touched her hand. Стараясь (довольно неловко) помочь ей поправить изголовье, я случайно дотронулся до ее руки. It felt so cold and so thin, that even the momentary contact with it startled me. Она была так холодна и худа, что даже минутное прикосновение испугало меня. I tried vainly to see her face, now that it was more within reach of my range of view. Я старался тщетно увидеть ее лицо, теперь, когда оно было так близко от меня. The merciless darkness kept it as complete a mystery as ever. Безжалостная темнота делала его таинственным по прежнему. Had my curiosity escaped her notice? Заметила ли она мое любопытство? Nothing escaped her notice. От ее внимания не ускользало ничего. Her next words told me plainly that I had been discovered. Следующие слова ее ясно показали мне, что я раскрыт. "You have been trying to see me," she said. - Вы старались увидеть меня, - сказала она. "Has my hand warned you not to try again? - Предостерегла вас моя рука, чтобы вы не пробовали опять. I felt that it startled you when you touched it just now." Я чувствовала, что, испугались, когда дотронулись до нее. Such quickness of perception as this was not to be deceived; such fearless candor demanded as a right a similar frankness on my side. Такую быструю проницательность обмануть было нельзя, такое бесстрашное чистосердечие требовало подобной же откровенности с моей стороны. I owned the truth, and left it to her indulgence to forgive me. Я признался во всем и попросил ее прощения. She returned slowly to her chair at the foot of the bed. Она медленно вернулась к стулу в ногах кровати. "If we are to be friends," she said, "we must begin by understanding one another. - Если мы хотим быть друзьями, - сказала она, - то нам надо прежде всего понять друг друга. Don't associate any romantic ideas of invisible beauty with me, Mr. Germaine. I had but one beauty to boast of before I fell ill-my complexion-and that has gone forever. Не питайте романтических представлений о красоте моей, мистер Джермены Я могла похвалиться только одной красотой до моей болезни - цветом лица, и это пропало навсегда. There is nothing to see in me now but the poor reflection of my former self; the ruin of what was once a woman. Теперь во мне нет на что смотреть, кроме жалкого отражения моей прежней личности, развалины бывшей женщины. I don't say this to distress you-I say it to reconcile you to the darkness as a perpetual obstacle, so far as your eyes are concerned, between you and me. Я говорю это не затем, чтобы огорчать вас, я говорю это затем, чтобы примирить вас с темнотой, как с постоянной преградой для ваших глаз между вами и мной. Make the best instead of the worst of your strange position here. Постарайтесь извлечь все лучшее, а не худшее из вашего положения здесь. It offers you a new sensation to amuse you while you are ill. Оно представляет вам новое ощущение для развлечения в вашей болезни. You have a nurse who is an impersonal creature-a shadow among shadows; a voice to speak to you, and a hand to help you, and nothing more. Ваша сиделка - существо безличное, тень между тенями, голос, говорящий с вами, рука, помогающая вам, и больше ничего. Enough of myself!" she exclaimed, rising and changing her tone. Довольно обо мне! - воскликнула она, вставая и переменив тон. "What can I do to amuse you?" - Чем могу я вас развлечь? She considered a little. Она подумала немножко. "I have some odd tastes," she resumed; "and I think I may entertain you if I make you acquainted with one of them. - У меня странные вкусы, - продолжала она, - и мне кажется, я могу вас развлечь, если познакомлю с одним из них. Are you like most other men, Mr. Germaine? Похожи вы на других мужчин, мистер Джермень? Do you hate cats?" Вы тоже терпеть не можете кошек? The question startled me. Этот вопрос изумил меня. However, I could honestly answer that, in this respect at least, I was not like other men. Однако я мог по совести ответить, что в этом отношении, по крайней мере, я не похож на других мужчин. "To my thinking," I added, "the cat is a cruelly misunderstood creature-especially in England. - По моему мнению, - прибавил я, - кошка несправедливо непонятое существо, особенно в Англии. Women, no doubt, generally do justice to the affectionate nature of cats. Женщины, по большей части, отдают справедливость ласковому характеру кошек, но мужчины обращаются с ними как с естественными врагами человеческого рода. But the men treat them as if they were the natural enemies of the human race. The men drive a cat out of their presence if it ventures upstairs, and set their dogs at it if it shows itself in the street-and then they turn round and accuse the poor creature (whose genial nature must attach itself to something) of being only fond of the kitchen!" Мужчины прогоняют кошку от себя, если она осмелится прибежать в комнату, и спускают на нее своих собак, если она покажется на улице, - и потом они же обвиняют бедное животное (любящая натура которых должна же привязаться к чему нибудь), что оно любит только кухню! The expression of these unpopular sentiments appeared to raise me greatly in the estimation of Miss Dunross. Выражение этих не популярных чувств, по видимому, возвысило меня в уважении мисс Денрос. "We have one sympathy in common, at any rate," she said. - Одному, по крайней мере, мы сочувствуем взаимно, - сказала она. "Now I can amuse you! - Я могу развлечь вас. Prepare for a surprise." Приготовьтесь к сюрпризу. She drew her veil over her face as she spoke, and, partially opening the door, rang my handbell. Она плотнее закрыла лицо вуалью и, отворив дверь, позвонила в колокольчик. Peter appeared, and received his instructions. Явился Питер и выслушал ее приказания. "Move the screen," said Miss Dunross. - Отодвиньте экран, - сказала мисс Денрос. Peter obeyed; the ruddy firelight streamed over the floor. Питер повиновался. Красный огонь камина заструился по полу. Miss Dunross proceeded with her directions. Мисс Денрос продолжала отдавать приказания: "Open the door of the cats' room, Peter; and bring me my harp. - Отворите дверь в комнату кошек, Питер, и принесите арфу. Don't suppose that you are going to listen to a great player, Mr. Germaine," she went on, when Peter had departed on his singular errand, "or that you are likely to see the sort of harp to which you are accustomed, as a man of the modern time. Не рассчитывайте, что вы будете слушать искусную певицу, мистер Джермень, -продолжала она, когда Питер пошел исполнять странное поручение, данное ему, - или что вы увидите такую арфу, которую привыкли видеть как современный человек. I can only play some old Scotch airs; and my harp is an ancient instrument (with new strings)-an heirloom in our family, some centuries old. Я могу играть только старые шотландские арии, а моя арфа инструмент старинный (с новыми струнами) - фамильное наследство, находящееся в нашем семействе несколько столетий. When you see my harp, you will think of pictures of St. Cecilia-and you will be treating my performance kindly if you will remember, at the sam e time, that I am no saint!" Когда увидите мою арфу, вы вспомните об изображениях святой Цецилии и благосклонно отнесетесь к моей игре, если будете помнить в то же время, что я не святая. She drew her chair into the firelight, and sounded a whistle which she took from the pocket of her dress. Она придвинула свой стул к огню и засвистела в свисток, который вынула из кармана. In another moment the lithe and shadowy figures of the cats appeared noiselessly in the red light, answering their mistress's call. Через минуту гибкие, изящные силуэты кошек бесшумно появились в красном свете огня в камине в ответ на призыв их госпожи. I could just count six of them, as the creatures seated themselves demurely in a circle round the chair. Я сосчитал шесть кошек, смиренно усевшихся вокруг стула. Peter followed with the harp, and closed the door after him as he went out. Питер принес арфу и запер за собой дверь, когда вышел. The streak of daylight being now excluded from the room, Miss Dunross threw back her veil, and took the harp on her knee; seating herself, I observed, with her face turned away from the fire. Полоса дневного света теперь не проникала в комнату. Мисс Денрос откинула вуаль, отвернувшись лицом от огня. "You will have light enough to see the cats by," she said, "without having too much light for me. - Для вас достаточно света, чтобы видеть кошек, -сказала она, - и для меня света немного. Firelight does not give me the acute pain which I suffer when daylight falls on my face-I feel a certain inconvenience from it, and nothing more." Свет от огня не причиняет мне такой сильной боли, какой я страдаю от дневного света. Мне только не совсем приятно от огня и больше ничего. She touched the strings of her instrument-the ancient harp, as she had said, of the pictured St. Cecilia; or, rather, as I thought, the ancient harp of the Welsh bards. Она дотронулась до струн инструмента -старинной арфы, как она говорила, изображаемой на картинах, представляющих святую Цецилию, или, скорее, как мне показалось, старинной арфы кельтских бардов. The sound was at first unpleasantly high in pitch, to my untutored ear. Звук сначала показался неприятно пронзительным для моих непривычных ушей. At the opening notes of the melody-a slow, wailing, dirgelike air-the cats rose, and circled round their mistress, marching to the tune. При начальных звуках мелодии - медленной, печальной арии - кошки встали и начали ходить вокруг своей госпожи, ступая в такт. Now they followed each other singly; now, at a change in the melody, they walked two and two; and, now again, they separated into divisions of three each, and circled round the chair in opposite directions. Они шли то одна за другой, то, при перемене мелодии, по двое, и потом опять разделялись по трое и ходили крутом стула в противоположные стороны. The music quickened, and the cats quickened their pace with it. Музыка заиграла скорее и кошки зашагали быстрее. Faster and faster the notes rang out, and faster and faster in the ruddy firelight, the cats, like living shadows, whirled round the still black figure in the chair, with the ancient harp on its knee. Скорее и скорее играла музыка, и быстрее и быстрее при красном свете огня, как живые тени, вертелись кошки вокруг неподвижной черной фигуры на стуле со старинной арфой на коленях. Anything so weird, wild, and ghostlike I never imagined before even in a dream! Я никогда не видел даже во сне ничего столь причудливого, дикого и призрачного. The music changed, and the whirling cats began to leap. Музыка переменилась, и кружившиеся кошки начали прыгать. One perched itself at a bound on the pedestal of the harp. Одна прикорнула к пьедесталу арфы. Four sprung up together, and assumed their places, two on each of her shoulders. Четыре прыгнули вместе и сели на плечи мисс Денрос. The last and smallest of the cats took the last leap, and lighted on her head! Последняя и самая маленькая кошечка уселась на ее голове. There the six creatures kept their positions, motionless as statues! Эти шесть кошек сидели на своих местах неподвижно, как статуи. Nothing moved but the wan, white hands over the harp-strings; no sound but the sound of the music stirred in the room. Ничто не шевелилось, кроме исхудалой, белой руки на струнах, ни малейшего звука, кроме музыки, не раздавалось в комнате. Once more the melody changed. Опять мелодия переменилась. In an instant the six cats were on the floor again, seated round the chair as I had seen them on their first entrance; the harp was laid aside; and the faint, sweet voice said quietly, В одно мгновение шесть кошек опять очутились на полу, усевшись вокруг стула, как при входе их в комнату, арфа была отложена в сторону, и слабый нежный голос сказал спокойно: "I am soon tired-I must leave my cats to conclude their performances tomorrow." - Я быстро устаю - надо отложить окончание представления моих кошек до завтра. She rose, and approached the bedside. Она встала и подошла к моей постели. "I leave you to see the sunset through your window," she said. - Оставляю вас смотреть на солнечный закат из вашего окна, - сказала она. "From the coming of the darkness to the coming of breakfast-time, you must not count on my services-I am taking my rest. - От наступления темноты до завтрака вы не должны рассчитывать на мои услуги - я отдыхаю в это время. I have no choice but to remain in bed (sleeping when I can) for twelve hours or more. Мне ничего больше не остается, как лежать в постели (спать, если я могу) часов двенадцать и даже более. The long repose seems to keep my life in me. Продолжительный отдых поддерживает во мне жизнь. Have I and my cats surprised you very much? Очень удивили вас мои кошки и я? Am I a witch; and are they my familiar spirits? Не колдунья ли я, а они мои домовые духи? Remember how few amusements I have, and you will not wonder why I devote myself to teaching these pretty creatures their tricks, and attaching them to me like dogs! Вспомните, как мало развлечений у меня, и вы не станете удивляться, почему я учу этих хорошеньких животных разным штукам и привязываю их к себе, как собак. They were slow at first, and they taught me excellent lessons of patience. Сначала дело шло медленно и они давали мне превосходные уроки терпения. Now they understand what I want of them, and they learn wonderfully well. Теперь они понимают, чего я от них хочу, и учатся удивительно хорошо. How you will amuse your friend, when he comes back from fishing, with the story of the young lady who lives in the dark, and keeps a company of performing cats! Как вы позабавите вашего друга, когда он вернется с рыбной ловли, рассказом о молодой девице, которая живет в темноте и держит пляшущих кошек! I shall expect you to amuse me to-morrow-I want you to tell me all about yourself, and how you came to visit these wild islands of ours. Я буду ожидать, как вы развлечете завтра меня, - я хочу, чтобы вы рассказали мне все о себе и по какой причине вы посетили наши уединенные острова. Perhaps, as the days go on, and we get better acquainted, you will take me a little more into your confidence, and tell me the true meaning of that story of sorrow which I read on your face while you were asleep? Может быть, со временем, когда мы познакомимся покороче, вы станете со мной откровеннее и расскажете о причинах горя, которое я прочла на вашем лице, когда вы спали. I have just enough of the woman left in me to be the victim of curiosity, when I meet with a person who interests me. Во мне осталось достаточно женских чувств, чтобы быть жертвой любопытства, когда я встречаюсь с человеком, интересующим меня. Good-by till to-morrow! Прощайте до завтра! I wish you a tranquil night, and a pleasant waking.-Come, my familiar spirits! Желаю вам покойной ночи и приятного пробуждения. Come, my cat children! it's time we went back to our own side of the house." Пойдемте, мои домовые духи, пойдемте, мои деточки! Пора нам вернуться в нашу часть дома. She dropped the veil over her face-and, followed by her train of cats, glided out of the room. Она опустила вуаль на лицо и в сопровождении своей кошачьей свиты вышла из комнаты. Immediately on her departure, Peter appeared and drew back the curtains. Тотчас после ее ухода явился Питер и отдернул занавеси. The light of the setting sun streamed in at the window. Свет заходящего солнца заструился в окно. At the same moment my traveling companion returned in high spirits, eager to tell me about his fishing in the lake. В эту самую минуту мой спутник вернулся в самом веселом расположении духа рассказать мне о своей рыбной ловле на озере. The contrast between what I saw and heard now, and what I had seen and heard only a few minutes since, was so extraordinary and so startling that I almost doubted whether the veiled figure with the harp, and the dance of cats, were not the fantastic creations of a dream. Контраст между тем, что я видел и слышал несколько минут тому назад, был так удивителен, что я почти сомневался, не фантастическим ли порождением сновидения были фигура под покрывалом и с арфой и пляска кошек. I actually asked my friend whether he had found me awake or asleep when he came into the room! Я даже спросил моего друга, не застал ли он меня спящим, когда вошел в комнату. Evening merged into night. Вечер сменился ночью. The Master of Books made his appearance, to receive the latest news of my health. Явился Книжный Мастер узнать о моем здоровье. He spoke and listened absently as if his mind were still pre-occupied by his studies-except when I referred gratefully to his daughter's kindness to me. Он говорил и слушал рассеянно, как будто его мысли были поглощены его занятиями, за исключением того, когда я с признательностью заговорил о доброте его дочери ко мне. At her name his faded blue eyes brightened; his drooping head became erect; his sad, subdued voice strengthened in tone. При ее имени потухшие голубые глаза Мастера засияли, потупленная голова приподнялась, тихий голос стал громче. "Do not hesitate to let her attend on you," he said. - Не колеблясь, позвольте ей ухаживать за вами, -сказал он. "Whatever interests or amuses her, lengthens her life. - Все, что интересует и развлекает ее, продолжает ее жизнь. In her life is the breath of mine. Ее жизнь служит дыханием моей. She is more than my daughter; she is the guardian-angel of the house. Она более чем моя дочь - она ангел хранитель моего дома. Go where she may, she carries the air of heaven with her. Куда бы ни шла, она вносит с собой воздух небесный. When you say your prayers, sir, pray God to leave my daughter here a little longer." Когда вы будете молиться, сэр, помолитесь, чтобы Господь оставил мою дочь подольше на земле. He sighed heavily; his head dropped again on his breast-he left me. Он тяжело вздохнул, голова его опять опустилась на грудь, он оставил меня. The hour advanced; the evening meal was set by my bedside. Время проходило, мне подали ужинать. Silent Peter, taking his leave for the night, developed into speech. Молчаливый Питер, прощаясь со мной на ночь, выразился таким образом: "I sleep next door," he said. - Я сплю в смежной комнате. "Ring when you want me." Позвоните, когда я понадоблюсь вам. My traveling companion, taking the second bed in the room, reposed in the happy sleep of youth. Мой спутник лег на другую кровать в комнате и заснул счастливым сном молодости. In the house there was dead silence. В доме стояла мертвая тишина. Out of the house, the low song of the night-wind, rising and falling over the lake and the moor, was the one sound to be heard. За окнами тихая песнь ночного ветра, поднимавшегося и стихавшего над озером и равниной, была единственным слышимым звуком. So the first day ended in the hospitable Shetland house. Таким образом, кончился первый день в гостеприимном шетлендском доме. CHAPTER XX. THE GREEN FLAG. Глава XX ЗЕЛЕНЫЙ ФЛАГ "I CONGRATULATE you, Mr. Germaine, on your power of painting in words. - Поздравляю вас, мистер Джермень, с вашим умением живописать словами. Your description gives me a vivid idea of Mrs. Van Brandt." Ваш рассказ дал мне ясное представление о мистрис Ван Брандт. "Does the portrait please you, Miss Dunross?" - Вам нравится портрет, мисс Денрос? "May I speak as plainly as usual?" - Могу я говорить со своей обычной откровенностью? "Certainly!" - Конечно. "Well, then, plainly, I don't like your Mrs. Van Brandt." - Ну, откровенно скажу, мне не нравится ваша мистрис Ван Брандт. Ten days had passed; and thus far Miss Dunross had made her way into my confidence already! Прошло десять дней, и вот уже мисс Денрос приобрела мое доверие! By what means had she induced me to trust her with those secret and sacred sorrows of my life which I had hitherto kept for my mother's ear alone? Какими способами убедила она меня поверить ей тайные и священные горести моей жизни, которые до сих пор я поверял только своей матери? I can easily recall the rapid and subtle manner in which her sympathies twined themselves round mine; but I fail entirely to trace the infinite gradations of approach by which she surprised and conquered my habitual reserve. Я легко могу припомнить, как быстро и тонко ее сочувствие слилось с моим, но не могу проследить временных рамок этого сближения, посредством которого она поняла и победила мою обычную сдержанность. The strongest influence of all, the influence of the eye, was not hers. Самое сильное влияние, влияние зрения, ей недоступно. When the light was admitted into the room she was shrouded in her veil. Когда свет проник в комнату, мисс Денрос была закрыта вуалью. At all other times the curtains were drawn, the screen was before the fire-I could see dimly the outline of her face, and I could see no more. Во всякое другое время занавеси были задернуты. Экран стоял перед камином - я мог смутно видеть только очертание ее лица и больше ничего. The secret of her influence was perhaps partly attributable to the simple and sisterly manner in which she spoke to me, and partly to the indescribable interest which associated itself with her mere presence in the room. Тайну ее влияния, может быть, следует отчасти приписать простому и сестринскому обращению, с которым она говорила со мною, а отчасти тому неописуемому интересу, который сопровождает ее присутствие в комнате. Her father had told me that she "carried the air of heaven with her." Отец ее сказал мне, что "она вносит с собой воздух небесный". In my experience, I can only say that she carried something with her which softly and inscrutably possessed itself of my will, and made me as unconsciously obedient to her wishes as if I had been her dog. Насколько мне известно, я могу только сказать, что она вносила с собой что то, так тихо и непонятно овладевавшее моей волей и заставлявшее меня так же бессознательно повиноваться ее желаниям, как если бы я был собакой. The love-story of my boyhood, in all its particulars, down even to the gift of the green flag; the mystic predictions of Dame Dermody; the loss of every trace of my little Mary of former days; the rescue of Mrs. Van Brandt from the river; the apparition of her in the summer-house; the after-meetings with her in Edinburgh and in London; the final parting which had left its mark of sorrow on my face-all these events, all these sufferings, I confided to her as unreservedly as I have confided them to these pages. История любви моей юности, во всех ее подробностях, даже подарок зеленого флага, мистические предсказания бабушки Дермоди, потеря всех следов моей маленькой прежней Мери, спасение мистрис Ван Брандт из реки, появление ее в беседке, встреча с ней в Эдинбурге и Лондоне, окончательная разлука, оставившая следы горя на моем лице, - все эти события, все эти страдания, поверил я ей так откровенно, как поверял этим страницам. And the result, as she sat by me in the darkened room, was summed up, with a woman's headlong impetuosity of judgment, in the words that I have just written-"I don't like your Mrs. Van Brandt!" И результатом этого были, когда она сидела возле меня в темной комнате, слова, сказанные с опрометчивой пылкостью женского суждения и сейчас написанные мной: "Мне не нравится ваша мистрис Ван Брандт!" "Why not?" I asked. - Почему? - спросил я. She answered instantly, Она ответила тотчас: "Because you ought to love nobody but Mary." - Потому что вам никого не следует любить, кроме Мери. "But Mary has been lost to me since I was a boy of thirteen." - Но я лишился Мери тринадцатилетним мальчиком. "Be patient, and you will find her again. - Имейте терпение - и вы найдете ее опять. Mary is patient-Mary is waiting for you. Мери терпелива, Мери ждет вас. When you meet her, you will be ashamed to remember that you ever loved Mrs. Van Brandt-you will look on your separation from that woman as the happiest event of your life. Когда вы встретитесь с ней, вам стыдно будет вспомнить, что вы любили когда нибудь мистрис Ван Брандт. Вы будете смотреть на вашу разлуку с этой женщиной как на самое счастливое событие в вашей жизни. I may not live to hear of it-but you will live to own that I was right." Я, может быть, не доживу, чтобы услышать об этом, но вы доживете и признаетесь, что я была права. Her perfectly baseless conviction that time would yet bring about my meeting with Mary, partly irritated, partly amused me. Ее ни на чем не основанное убеждение в том, что время еще сведет меня с Мери, отчасти раздражало, отчасти забавляло меня. "You seem to agree with Dame Dermody," I said. - Вы, кажется, согласны с бабушкой Дермоди, -сказал я. "You believe that our two destinies are one. - Вы думаете, что наши две судьбы составляют одну. No matter what time may elapse, or what may happen in the time, you believe my marriage with Mary is still a marriage delayed, and nothing more?" Все равно, сколько бы ни прошло времени и что ни случилось бы за это время, вы думаете, что мой брак с Мери только отложен и больше ничего? "I firmly believe it." - Я вполне в этом убеждена. "Without knowing why-except that you dislike the idea of my marrying Mrs. Van Brandt?" - Не знаю почему, но, кроме того, вам неприятна мысль о моем браке с мистрис Ван Брандт? She knew that this view of her motive was not far from being the right one-and, womanlike, she shifted the discussion to new ground. Она знала, что этот взгляд на ее причины был отчасти справедлив, и чисто по женски заговорила о другом. "Why do you call her Mrs. Van Brandt?" she asked. - Зачем вы называете ее мистрис Ван Брандт? "Mrs. Van Brandt is the namesake of your first love. Мистрис Ван Брандт - тезка предмета вашей любви. If you are so fond of her, why don't you call her Mary?" Если вы так любите ее, зачем вы не называете ее Мери? I was ashamed to give the true reason-it seemed so utterly unworthy of a man of any sense or spirit. Мне было стыдно сказать ей настоящую причину - она казалась мне совершенно недостойной человека со здравым смыслом и решительного. Noticing my hesitation, she insisted on my answering her; she forced me to make my humiliating confession. Заприметив мою нерешительность, она настояла, чтобы я ответил ей, она принудила меня сделать это унизительное признание. "The man who has parted us," I said, "called her Mary. - Человек, разлучивший нас, называл ее Мери, -сказал я. I hate him with such a jealous hatred that he has even disgusted me with the name! - Я ненавижу его такой ревнивой ненавистью, что он сделал мне противным это имя. It lost all its charm for me when it passed his lips." Оно потеряло для меня всякое очарование, когда произносилось его губами. I had anticipated that she would laugh at me. Я ожидал, что она станет смеяться надо мной. No! Нет! She suddenly raised her head as if she were looking at me intently in the dark. Она вдруг подняла голову, как будто смотрела на меня пристально в темноте. "How fond you must be of that woman!" she said. - Как, должно быть, вы любите эту женщину! -сказала она. "Do you dream of her now?" - Видите вы ее теперь во сне? "I never dream of her now." - Я никогда не вижу ее теперь во сне. "Do you expect to see the apparition of her again?" - Вы ожидаете увидеть опять ее призрак? "It may be so-if a time comes when she is in sore need of help, and when she has no friend to look to but me." - Может быть, если придет время, когда ей понадобится помощь и когда у нее не будет другого друга, к которому она могла бы обратиться, кроме меня. "Did you ever see the apparition of your little Mary?" - А призрак вашей маленькой Мери? "Never!" - Никогда! "But you used once to see her-as Dame Dermody predicted-in dreams?" - Но вы прежде видели ее, как предсказывала бабушка Дермоди, во сне? "Yes-when I was a lad." - Да, когда был мальчиком. "And, in the after-time, it was not Mary, but Mrs. Van Brandt who came to you in dreams-who appeared to you in the spirit, when she was far away from you in the body? - А после не Мери, а мистрис Ван Брандт стала являться вам во сне - стала являться вам и духом, когда была далека телесно? Poor old Dame Dermody. Бедная старушка Дермоди! She little thought, in her life-time, that her prediction would be fullfilled by the wrong woman!" Не думала она при жизни, что ее предсказание выполнит другая женщина! To that result her inquiries had inscrutably conducted her! Вот к какому результату эти расспросы привели ее. If she had only pressed them a little further-if she had not unconsciously led me astray again by the very next question that fell from her lips-she must have communicated to my mind the idea obscurely germinating in hers-the idea of a possible identity between the Mary of my first love and Mrs. Van Brandt! Если бы она расспросила подробнее, если бы бессознательно опять не сбила меня с толку следующим вопросом, сорвавшимся с ее губ, она непременно вложила бы в мою душу мысль, смутно зарождавшуюся в ее душе, о возможном тождестве между Мери, первым предметом моей любви, и мистрис Ван Брандт. "Tell me," she went on. - Скажите мне, - продолжала она. "If you met with your little Mary now, what would she be like? - Если бы вы теперь встретились с вашей маленькой Мери, какова бы она была? What sort of woman would you expect to see?" Какой внешне женщиной ожидали бы вы увидеть ее? I could hardly help laughing. Я не мог удержаться от смеха. "How can I tell," I rejoined, "at this distance of time?" - Как я могу сказать, - возразил я, - после такого продолжительного времени? "Try!" she said. - Постарайтесь! - сказала она. Reasoning my way from the known personality to the unknown, I searched my memory for the image of the frail and delicate child of my remembrance: and I drew the picture of a frail and delicate woman-the most absolute contrast imaginable to Mrs. Van Brandt! Прикидывая мысленно образ маленькой Мери, пытаясь представить ее взрослой, я искал в моей памяти образ слабого и ласкового ребенка, которого помнил, и набросал портрет слабой и деликатной женщины - решительный контраст с мистрис Ван Брандт! The half-realized idea of identity in the mind of Miss Dunross dropped out of it instantly, expelled by the substantial conclusion which the contrast implied. Сложившееся было хрупкое представление в душе мисс Денрос о личности Мери тотчас исчезло, уничтоженное важным заключением, к которому привел контраст. Alike ignorant of the aftergrowth of health, strength, and beauty which time and circumstances had developed in the Mary of my youthful days, we had alike completely and unconsciously misled one another. Одинаково не зная развития здоровья, силы и красоты, которому время и обстоятельства подвергли мою Мери детского возраста, мы оба одинаково бессознательно сбили с толку друг друга. Once more, I had missed the discovery of the truth, and missed it by a hair-breadth! Еще раз я лишился возможности узнать правду, а между тем открытие висело на волоске. "I infinitely prefer your portrait of Mary," said Miss Dunross, "to your portrait of Mrs. Van Brandt. - Я гораздо больше предпочитаю ваше описание Мери, - сказала мисс Денрос, - вашему описанию мистрис Ван Брандт. Mary realizes my idea of what a really attractive woman ought to be. Мери соответствует моему представлению о том, какой должна быть привлекательная женщина. How you can have felt any sorrow for the loss of that other person (I detest buxom women!) passes my understanding. Как вы могли сожалеть о потере этой другой особы (я терпеть не могу румяных женщин!), я понять не могу. I can't tell you how interested I am in Mary! Не могу вам выразить, как я интересуюсь Мери. I want to know more about her. Я желаю побольше узнать о ней. Where is that pretty present of needle-work which the poor little thing embroidered for you so industriously? Где этот хорошенький подарок, который бедняжка вышивала для вас так прилежно? Do let me see the green flag!" Покажите мне зеленый флаг! She evidently supposed that I carried the green flag about me! Она, очевидно, предполагала, что я ношу при себе зеленый флаг. I felt a little confused as I answered her. Я несколько сконфузился, отвечая ей: "I am sorry to disappoint you. - К сожалению, не могу исполнить вашего желания. The green flag is somewhere in my house in Perthshire." Зеленый флаг спрятан где то в моем Пертширском доме. "You have not got it with you?" she exclaimed. - Он не с вами? - воскликнула она. "You leave her keepsake lying about anywhere? - Вы оставляете где попало вещь, которую она подарила вам на память? Oh, Mr. Germaine, you have indeed forgotten Mary! О, мистер Джермень, вы действительно забыли Мери! A woman, in your place, would have parted with her life rather than part with the one memorial left of the time when she first loved!" Женщина, на вашем месте, рассталась бы скорее со своей жизнью, чем с единственным воспоминанием о том времени, когда она любила в первый раз. She spoke with such extraordinary earnestness-with such agitation, I might almost say-that she quite startled me. Она говорила с такой необыкновенной серьезностью, с таким волнением, должен я вам сказать, что чрезвычайно удивила меня. "Dear Miss Dunross," I remonstrated, "the flag is not lost." - Милая мисс Декрос, - возразил я, - флаг не потерян. "I should hope not!" she interposed, quickly. - Надеюсь! - быстро отозвалась она. "If you lose the green flag, you lose the last relic of Mary-and more than that, if my belief is right." - Если вы потеряете зеленый флаг, вы лишитесь последней вещицы, напоминающей вам о Мери, -и более того, если мое мнение справедливо. "What do you believe?" - Какое же ваше мнение? "You will laugh at me if I tell you. - Вы будете смеяться надо мной, если я скажу вам. I am afraid my first reading of your face was wrong-I am afraid you are a hard man." Я боюсь, что первое впечатление, которое на меня произвело ваше лицо, ошибочно. Я боюсь, что вы человек жестокий. "Indeed you do me an injustice. - Право, вы несправедливы ко мне. I entreat you to answer me as frankly as usual. Умоляю вас отвечать мне с вашей обычной откровенностью. What do I lose in losing the last relic of Mary?" Чего лишусь я, лишившись последней вещицы, напоминающей мне Мери? "You lose the one hope I have for you," she answered, gravely-"the hope of your meeting and your marriage with Mary in the time to come. - Вы лишитесь единственной надежды, которая осталась во мне для вас, - ответила она серьезно, -надежды на вашу встречу и брак с Мери в будущем. I was sleepless last night, and I was thinking of your pretty love story by the banks of the bright English lake. У меня была бессонница прошлую ночь, и я думала о трогательной истории вашей любви на берегах светлого английского озера. The longer I thought, the more firmly I felt the conviction that the poor child's green flag is destined to have its innocent influence in forming your future life. Чем больше думаю, тем больше убеждаюсь, что зеленому флагу бедного ребенка предназначено иметь свое невинное влияние на вашу будущую жизнь. Your happiness is waiting for you in that artless little keepsake! Счастье ожидает вас в этом искреннем подарке на память. I can't explain or justify this belief of mine. Я не могу ни объяснить, ни оправдать этого мнения. It is one of my eccentricities, I suppose-like training my cats to perform to the music of my harp. Это, должно быть, одна из моих странностей. Такая, как обучение кошек представлять под музыку моей арфы. But, if I were your old friend, instead of being only your friend of a few days, I would leave you no peace-I would beg and entreat and persist, as only a woman can persist-until I had made Mary's gift as close a companion of yours, as your mother's portrait in the locket there at your watch-chain. Но будь я вашим старым другом, а не другом нескольких дней, я не оставила бы вас в покое. Я просила бы, умоляла, настаивала, как только может настаивать женщина, пока не добилась бы, чтоб подарок Мери был таким же неразлучным вашим спутником, как портрет вашей матери в медальоне на вашей часовой цепочке. While the flag is with you, Mary's influence is with you; Mary's love is still binding you by the dear old tie; and Mary and you, after years of separation, will meet again!" Пока с вами флаг, с вами и влияние Мери. Любовь Мери все связывает вас дорогими прежними узами - и вы с Мери после долгих лет разлуки встретитесь опять! The fancy was in itself pretty and poetical; the earnestness which had given expression to it would have had its influence over a man of a far harder nature than mine. Мечта сама по себе была мила и поэтична. Серьезность, с которой она была выражена, должна была иметь влияние на человека даже более жестокого по природе, чем был я. I confess she had made me ashamed, if she had done nothing more, of my neglect of the green flag. Я сознаюсь, что мисс Денрос заставила меня стыдиться, чтобы не сказать больше, что я пренебрегал зеленым флагом. "I will look for it the moment I am at home again," I said; "and I will take care that it is carefully preserved for the future." - Я отыщу его, как только вернусь домой, - сказал я, - и позабочусь, чтобы он старательно сохранялся. "I want more than that," she rejoined. "If you can't wear the flag about you, I want it always to be with you-to go wherever you go. - Мне мало этого, - возразила она, - если вы не можете носить флаг на себе, я хочу, чтобы вы возили его с собой, куда бы ни поехали. When they brought your luggage here from the vessel at Lerwick, you were particularly anxious about the safety of your traveling writing-desk-the desk there on the table. Когда с парохода из Леруика привезли сюда вашу поклажу, вы особенно тревожились о целости дорожной письменной шкатулки - вот этой шкатулки, которая стоит на столе. Is there anything very valuable in it?" Есть в ней что нибудь ценное? "It contains my money, and other things that I prize far more highly-my mother's letters, and some family relics which I should be very sorry to lose. - Деньги и другие вещи, которые я еще более ценю, письма моей матери и некоторые фамильные драгоценности, которых мне было бы жаль лишиться. Besides, the desk itself has its own familiar interest as my constant traveling companion of many years past." Притом сама шкатулка дорога для меня, как моя постоянная, многолетняя спутница. Miss Dunross rose, and came close to the chair in which I was sitting. Мисс Денрос встала и подошла к стулу, на котором я сидел. "Let Mary's flag be your constant traveling companion," she said. - Пусть флаг Мери будет вашим постоянным спутником, - сказала она. "You have spoken far too gratefully of my services here as your nurse. - Вы с излишней признательностью говорили об услугах, которые я оказывала вам как сиделка. Reward me beyond my deserts. Вознаградите меня свыше моих заслуг. Make allowances, Mr. Germaine, for the superstitious fancies of a lonely, dreamy woman. Примите в соображение, мистер Джермень, суеверные фантазии одинокой мечтательной женщины. Promise me that the green flag shall take its place among the other little treasures in your desk!" Обещайте мне, что зеленый флаг займет место между сокровищами в вашей шкатулке! It is needless to say that I made the allowances and gave the promise-gave it, resolving seriously to abide by it. Бесполезно говорить, что я принял в соображение и дал обещание, - дал, серьезно вознамерившись сдержать его. For the first time since I had known her, she put her poor, wasted hand in mine, and pressed it for a moment. В первый раз после нашего знакомства она протянула свою бедную, исхудалую руку мне и пожала мою руку. Acting heedlessly under my first grateful impulse, I lifted her hand to my lips before I released it. Необдуманно, под впечатлением признательности, я поднес ее руку к моим губам, прежде чем выпустил ее. She started-trembled-and suddenly and silently passed out of the room. Мисс Денрос вздрогнула, задрожала и вдруг молча вышла из комнаты. CHAPTER XXI. SHE COMES BETWEEN US. Глава XXI ОНА СТАНОВИТСЯ МЕЖДУ НАМИ WHAT emotion had I thoughtlessly aroused in Miss Dunross? Какое волнение я необдуманно возбудил в мисс Денрос? Had I offended or distressed her? Оскорбил я или огорчил ее? Or had I, without meaning it, forced on her inner knowledge some deeply seated feeling which she had thus far resolutely ignored? Или невольно заставил ее понять какое нибудь глубоко таившееся чувство, которого она до сих пор не хотела сознавать? I looked back through the days of my sojourn in the house; I questioned my own feelings and impressions, on the chance that they might serve me as a means of solving the mystery of her sudden flight from the room. Я проанализировал все прежние дни моего пребывания в этом доме, допросил мои чувства и впечатления, на случай, не могут ли они помочь мне разрешить тайну ее внезапного ухода из комнаты. What effect had she produced on me? Какое впечатление произвела она на меня? In plain truth, she had simply taken her place in my mind, to the exclusion of every other person and every other subject. Сказать по правде, она просто заняла место в моей душе, за отсутствием всякого другого лица и всякого другого предмета. In ten days she had taken a hold on my sympathies of which other women would have failed to possess themselves in so many years. За десять дней она добилась моего сочувствия, которого другие женщины не добились бы за несколько лет. I remembered, to my shame, that my mother had but seldom occupied my thoughts. Я вспомнил, к моему стыду, что моя мать редко занимала мои мысли. Even the image of Mrs. Van Brandt-except when the conversation had turned on her-had become a faint image in my mind! Даже образ мистрис Ван Брандт - кроме тех минут, когда разговор шел о ней, - стал бледным образом в моем воображении! As to my friends at Lerwick, from Sir James downward, they had all kindly come to see me-and I had secretly and ungratefully rejoiced when their departure left the scene free for the return of my nurse. Все мои Леруикские друзья, начиная с сэра Джемса, приехали навещать меня - и я тайно и неблагодарно радовался, когда их отъезд давал возможность моей сиделке вернуться ко мне. In two days more the Government vessel was to sail on the return voyage. Через два дня пароход уходил в обратный путь. My wrist was still painful when I tried to use it; but the far more serious injury presented by the re-opened wound was no longer a subject of anxiety to myself or to any one about me. Рука еще сильно болела у меня при движении, но представляющая более серьезную опасность открывшаяся рана уже не беспокоила ни меня, ни окружающих. I was sufficiently restored to be capable of making the journey to Lerwick, if I rested for one night at a farm half-way between the town and Mr. Dunross's house. Я достаточно поправился, чтобы доехать да Леруика, если бы отдохнул на ферме на половике дороги между Лондоном и домом Денроса. Knowing this, I had nevertheless left the question of rejoining the vessel undecided to the very latest moment. Зная это, я до последней минуты оставил вопрос о возвращении нерешенным. The motive which I pleaded to my friends was-uncertainty as to the sufficient recovery of my strength. Друзьям моим я назвал причиной нерешительности сомнение, достаточно ли вернулись мои силы. The motive which I now confessed to myself was reluctance to leave Miss Dunross. Причина, в которой я признавался самому себе, было нежелание оставить мисс Денрос. What was the secret of her power over me? В чем состояла тайна ее влияния на меня? What emotion, what passion, had she awakened in me? Какое волнение, какую страсть возбудила она во мне? Was it love? Не любовь ли? No: not love. Нет, не любовь. The place which Mary had once held in my heart, the place which Mrs. Van Brandt had taken in the after-time, was not the place occupied by Miss Dunross. Мисс Денрос не занимала того места в моем сердце, которое когда то занимала Мери, а впоследствии мистрис Ван Брандт. How could I (in the ordinary sense of the word) be in love with a woman whose face I had never seen? whose beauty had faded, never to bloom again? whose wasted life hung by a thread which the accident of a moment might snap? Как мог я (в обычном значении слова) влюбиться в женщину, лица которой не видел никогда, красота которой увяла и никогда не расцветет, загубленная жизнь которой висела на волоске, который мог оборваться случайно в одно мгновение? The senses have their share in all love between the sexes which is worthy of the name. They had no share in the feeling with which I regarded Miss Dunross. Чувства имеют свой оттенок во всякой любви между обоими полами, а они не имели такого оттенка в моих чувствах к мисс Денрос. What was the feeling, then? Какое же это было чувство? I can only answer the question in one way. Я могу только однозначно ответить на этот вопрос. The feeling lay too deep in me for my sounding. Это чувство лежало во мне так глубоко, что я не мог изведать его. What impression had I produced on her? Какое впечатление произвел я на нее? What sensitive chord had I ignorantly touched, when my lips touched her hand? Какую чувствительную струну неумышленно затронул я, когда мои губы коснулись ее руки? I confess I recoiled from pursuing the inquiry which I had deliberately set myself to make. Признаюсь, я не захотел продолжать исследований, за которые добровольно принялся. I thought of her shattered health; of her melancholy existence in shadow and solitude; of the rich treasures of such a heart and such a mind as hers, wasted with her wasting life; and I said to myself, Let her secret be sacred! let me never again, by word or deed, bring the trouble which tells of it to the surface! let her heart be veiled from me in the darkness which veils her face! Я подумал о ее расстроенном здоровье, о ее печальном существовании в темноте и уединении, о богатых сокровищах ее сердца и ума, пропадавших в ее загубленной жизни, - и сказал себе: "Пусть ее тайна останется священной! Пусть я никогда ни словом, ни делом не вызову волнения, которое обнаруживает это! Пусть ее сердце будет окутано для меня темнотой, как покрывало закрывает ее лицо!" In this frame of mind toward her, I waited her return. В таком расположении духа я ждал ее возвращения. I had no doubt of seeing her again, sooner or later, on that day. Я не сомневался, что опять увижу ее, раньше или позже, в этот день. The post to the south went out on the next day; and the early hour of the morning at which the messenger called for our letters made it a matter of ordinary convenience to write overnight. Почта на юг уходила на следующий день, и почтальон приходил за письмами так рано, что их можно было писать только с вечера. In the disabled state of my hand, Miss Dunross had been accustomed to write home for me, under my dictation: she knew that I owed a letter to my mother, and that I relied as usual on her help. Из за болезни моей руки мисс Денрос привыкла писать за меня, под мою диктовку. Она знала, что я должен написать письмо к матушке, и я по обыкновению рассчитывал на ее помощь. Her return to me, under these circumstances, was simply a question of time: any duty which she had once undertaken was an imperative duty in her estimation, no matter how trifling it might be. Ее возвращение ко мне, при подобных обстоятельствах, было просто вопросом времени. Всякая обязанность, принятая ею на себя, была, по ее мнению, обязанность непременная, как ни была бы ничтожна. The hours wore on; the day drew to its end-and still she never appeared. Часы проходили, день подошел к концу, а она все не являлась. I left my room to enjoy the last sunny gleam of the daylight in the garden attached to the house; first telling Peter where I might be found, if Miss Dunross wanted me. Я вышел из комнаты, чтобы насладиться последними солнечными лучами заходящего солнца, в сад, разведенный около дома, предварительно сказав Питеру, где меня найти, если мисс Денрос понадобится видеть меня. The garden was a wild place, to my southern notions; but it extended for some distance along the shore of the island, and it offered some pleasant views of the lake and the moorland country beyond. По моим более южным понятиям, сад был местом диким, но он простирался довольно далеко по берегу острова, представляя несколько приятных видов на озеро и равнину. Slowly pursuing my walk, I proposed to myself to occupy my mind to some useful purpose by arranging beforehand the composition of the letter which Miss Dunross was to write. Медленно прогуливаясь, я мысленно сочинял письмо, которое будет писать мисс Денрос. To my great surprise, I found it simply impossible to fix my mind on the subject. К моему великому удивлению, я никак не мог сосредоточить свои мысли на этом письме. Try as I might, my thoughts persisted in wandering from the letter to my mother, and concentrated themselves instead-on Miss Dunross? Как я ни старался, мои мысли постоянно отступали от письма к матушке и сосредоточивались - на мисс Денрос? No. Нет. On the question of my returning, or not returning, to Perthshire by the Government vessel? На вопросе, возвращаться мне или не возвращаться в Пертшир на казенном пароходе? No. Нет. By some capricious revulsion of feeling which it seemed impossible to account for, my whole mind was now absorbed on the one subject which had been hitherto so strangely absent from it-the subject of Mrs. Van Brandt! По какому то причудливому повороту чувств, которое мне невозможно было объяснить, вся моя душа теперь была поглощена единственным человеком, который до сих пор так странно был от нее далек, - мистрис Ван Брандт! My memory went back, in defiance of all exercise of my own will, to my last interview with her. Мои воспоминания возвращались, несмотря на все усилия моей воли, к последнему свиданию с ней. I saw her again; I heard her again. Я опять видел ее, я опять ее слышал. I tasted once more the momentary rapture of our last kiss; I felt once more the pang of sorrow that wrung me when I had parted with her and found myself alone in the street. Я снова испытывал восторг от последнего поцелуя, я опять чувствовал горе, раздиравшее мое сердце, когда расстался с ней и очутился один на улице. Tears-of which I was ashamed, though nobody was near to see them-filled my eyes when I thought of the months that had passed since we had last looked on one another, and of all that she might have suffered, must have suffered, in that time. Слезы, которых я стыдился, хотя никто не мог их видеть, заполнили мои глаза, когда я думал о месяцах, прошедших с тех пор, когда мы последний раз смотрели друг на друга, и обо всем, что она могла и должна была выстрадать в то время. Hundreds on hundreds of miles were between us-and yet she was now as near me as if she were walking in the garden by my side! Сотни миль разделяли нас, а между тем она была так близко ко мне, как будто гуляла в саду возле меня! This strange condition of my mind was matched by an equally strange condition of my body. С этим странным душевным состоянием гармонировало странное состояние моего тела. A mysterious trembling shuddered over me faintly from head to foot. Какая то таинственная дрожь пробегала по мне с головы до ног. I walked without feeling the ground as I trod on it; I looked about me with no distinct consciousness of what the objects were on which my eyes rested. Я шел, сам не зная, куда иду, я осматривался вокруг, не понимая предметов, на которых останавливались мои глаза. My hands were cold-and yet I hardly felt it. Мой руки были холодны, а я этого не чувствовал. My head throbbed hotly-and yet I was not sensible of any pain. Г олова моя горела, в висках стучало, а между тем я не ощущал никакой боли. It seemed as if I were surrounded and enwrapped in some electric atmosphere which altered all the ordinary conditions of sensation. Мне казалось, что я окружен какой то наэлектризованной атмосферой, изменявшей все обыкновенные условия ощущения. I looked up at the clear, calm sky, and wondered if a thunderstorm was coming. Я поднял глаза на светлое, спокойное небо и спрашивал себя, не наступает ли гроза. I stopped, and buttoned my coat round me, and questioned myself if I had caught a cold, or if I was going to have a fever. Я остановился, застегнул сюртук и спрашивал себя, не простудился ли я и не будет ли у меня лихорадки. The sun sank below the moorland horizon; the gray twilight trembled over the dark waters of the lake. Солнце скрылось за горизонт, серые сумерки задрожали над темной водой озера. I went back to the house; and the vivid memory of Mrs. Van Brandt, still in close companionship, went back with me. Я вернулся домой, и живое воспоминание о мистрис Ван Брандт вернулось вместе со мной. The fire in my room had burned low in my absence. Огонь в камине моей комнаты догорел в мое отсутствие. One of the closed curtains had been drawn back a few inches, so as to admit through the window a ray of the dying light. Одна из занавесок была несколько отдернута, так чтобы проникали в комнату лучи потухающего дневного света. On the boundary limit where the light was crossed by the obscurity which filled the rest of the room, I saw Miss Dunross seated, with her veil drawn and her writing-case on her knee, waiting my return. На том рубеже, где свет пересекался темнотой, наполнявшей всю остальную часть комнаты, сидела мисс Денрос с отдернутой вуалью и с письменной шкатулкой на коленях, ожидая моего возвращения. I hastened to make my excuses. Я поспешил извиниться. I assured her that I had been careful to tell the servant where to find me. Я уверил ее, что не забыл сказать слуге, где найти меня. She gently checked me before I could say more. Она кротко остановила меня. "It's not Peter's fault," she said. "I told him not to hurry your return to the house. - Питер не виноват, - ответила она, - я сказала ему, что не надо торопить вас вернуться в дом. Have you enjoyed your walk?" Приятна была ваша прогулка? She spoke very quietly. Она говорила очень спокойно. The faint, sad voice was fainter and sadder than ever. Слабый, грустный голос был слабее и грустнее обыкновенного. She kept her head bent over her writing-case, instead of turning it toward me as usual while we were talking. Она наклонила голову над письменной шкатулкой, вместо того чтобы, по обыкновению, повернуть ее ко мне, когда мы разговаривали. I still felt the mysterious trembling which had oppressed me in the garden. Я все еще чувствовал таинственную дрожь, которая охватила меня в саду. Drawing a chair near the fire, I stirred the embers together, and tried to warm myself. Придвинув стул ближе к камину, я помешал золу и постарался согреться. Our positions in the room left some little distance between us. Мы сидели в комнате на некотором расстоянии друг от друга. I could only see her sidewise, as she sat by the window in the sheltering darkness of the curtain which still remained drawn. Я только мог видеть ее сбоку, когда она сидела у окна в тени занавески, все еще задернутой. "I think I have been too long in the garden," I said. - Мне кажется, я слишком долго был в саду, -сказал я. "I feel chilled by the cold evening air." - Я озяб от холодного вечернего воздуха. "Will you have some more wood put on the fire?" she asked. - Хотите еще дров в камин? - спросила она. "Can I get you anything?" - Могу я принести вам что нибудь согреться? "No, thank you. - Нет, благодарю. I shall do very well here. Мне здесь очень хорошо. I see you are kindly ready to write for me." Я вижу, что вы по доброте своей уже готовы писать за меня. "Yes," she said, "at your own convenience. - Да, - сказала она, - когда вам удобно. When you are ready, my pen is ready." Когда вы будете готовы, будет готово и мое перо. The unacknowledged reserve that had come between us since we had last spoken together, was, I believe, as painfully felt by her as by me. Сдержанность в словах, установившаяся между нами после последнего разговора, кажется, ощущалась так же тягостно мисс Денрос, как и мной. We were no doubt longing to break through it on either side-if we had only known how. Мы, без сомнения, хотели нарушить ее с той и другой стороны, если бы только знали как. The writing of the letter would occupy us, at any rate. Во всяком случае, нас займет это письмо. I made another effort to give my mind to the subject-and once more it was an effort made in vain. Я сделал еще усилие, чтобы возвратить свои мысли к этому предмету - и опять усилие было напрасно. Knowing what I wanted to say to my mother, my faculties seemed to be paralyzed when I tried to say it. Хотя я знал, что хочу сказать матушке, однако мысли мои оказались парализованы, когда я попытался сделать это. I sat cowering by the fire-and she sat waiting, with her writing-case on her lap. Я сидел дрожа у камина, а она сидела в ожидании с письменной шкатулкой на коленях. CHAPTER XXII. SHE CLAIMS ME AGAIN. Глава XXII ОНА ОПЯТЬ ТРЕБУЕТ МЕНЯ THE moments passed; the silence between us continued. Минуты проходили, молчание между нами продолжалось. Miss Dunross made an attempt to rouse me. Мисс Денрос сделала попытку расшевелить меня. "Have you decided to go back to Scotland with your friends at Lerwick?" she asked. - Решили вернуться в Шотландию с вашими леруикскими друзьями? - спросила она. "It is no easy matter," I replied, "to decide on leaving my friends in this house." - Нелегко, - ответил я, - решиться оставить моих здешних друзей. Her head drooped lower on her bosom; her voice sunk as she answered me. Голова ее опустилась ниже на грудь, голос стал еще тише, когда она ответила мне: "Think of your mother," she said. - Подумайте о вашей матери. "The first duty you owe is your duty to her. Ваша первейшая обязанность относится к ней. Your long absence is a heavy trial to her-your mother is suffering." Ваше продолжительное отсутствие является для нее тяжелым испытанием - ваша мать страдает. "Suffering?" I repeated. - Страдает? - повторил я. "Her letters say nothing-" - Ее письмо ничего не говорит... "You forget that you have allowed me to read her letters," Miss Dunross interposed. - Вы забываете, что позволили мне прочитать ее письмо, - перебила мисс Денрос. "I see the unwritten and unconscious confession of anxiety in every line that she writes to you. - Я чувствую пусть недоговоренное, но явное беспокойство в каждой ее строчке. You know, as well as I do, that there is cause for her anxiety. Вы знаете так же хорошо, как и я, что для ее беспокойства есть причина. Make her happy by telling her that you sail for home with your friends. Make her happier still by telling her that you grieve no more over the loss of Mrs. Van Brandt. Осчастливьте ее еще больше, сказав ей, что не грустите о мистрис Ван Брандт. May I write it, in your name and in those words?" Могу я это написать от вашего имени и этими словами? I felt the strangest reluctance to permit her to write in those terms, or in any terms, of Mrs. Van Brandt. Я почувствовал странное нежелание позволить ей написать в этих выражениях о мистрис Ван Брандт. The unhappy love-story of my manhood had never been a forbidden subject between us on former occasions. Несчастная история любви моего зрелого возраста прежде никогда не была для нас запрещенной темой. Why did I feel as if it had become a forbidden subject now? Почему мне показалось, что теперь эта тема запрещенная? Why did I evade giving her a direct reply? Почему я избегал дать ей прямой ответ? "We have plenty of time before us," I said. - У нас впереди много времени, - сказал я. "I want to speak to you about yourself." - Я хочу говорить с вами о вас. She lifted her hand in the obscurity that surrounded her, as if to protest against the topic to which I had returned. I persisted, nevertheless, in returning to it. Она приподняла руку в темноте, окружавшей ее, как бы протестуя против вопроса, к которому я вернулся, однако я настойчиво возвращался к нему. "If I must go back," I went on, "I may venture to say to you at parting what I have not said yet. - Если я должен ехать, - продолжал я, - я могу осмелиться сказать вам на прощание то, чего еще не говорил. I cannot, and will not, believe that you are an incurable invalid. Я не могу и не хочу верить, что вы неизлечимо больны. My education, as I have told you, has been the education of a medical man. Я получил, как уже говорил вам, профессию врача. I am well acquainted with some of the greatest living physicians, in Edinburgh as well as in London. Я хорошо знаком с некоторыми знаменитейшими врачами в Эдинбурге и Лондоне. Will you allow me to describe your malady (as I understand it) to men who are accustomed to treat cases of intricate nervous disorder? And will you let me write and tell you the result?" Позвольте мне описать вашу болезнь (насколько я понимаю ее) людям, привыкшим лечить болезни самого сложного нервного свойства, и позвольте мне в письме сообщить вам о результате. I waited for her reply. Я ждал ее ответа. Neither by word nor sign did she encourage the idea of any future communication with her. Ни словом, ни знаком не поощряла она меня вступить с ней в переписку. I ventured to suggest another motive which might induce her to receive a letter from me. Я осмелился намекнуть на другую причину, которая могла бы заставить ее получить от меня письмо. "In any case, I may find it necessary to write to you," I went on. - Во всяком случае, я считаю необходимым написать вам, - продолжал я. "You firmly believe that I and my little Mary are destined to meet again. - Вы вполне убеждены, что мне и маленькой Мери предназначено встретиться опять. If your anticipations are realized, you will expect me to tell you of it, surely?" Если ваши ожидания сбудутся, вы, конечно, надеетесь, что я сообщу вам об этом? Once more I waited. Опять я ждал. She spoke-but it was not to reply: it was only to change the subject. Она заговорила, но не в ответ на мой вопрос, а только чтобы переменить тему разговора. "The time is passing," was all she said. "We have not begun your letter to your mother yet." - Время проходит, - вот все, что сказала она, - мы еще не начали письма к вашей матушке. It would have been cruel to contend with her any longer. Было бы жестоко настаивать на своем дольше. Her voice warned me that she was suffering. Ее голос говорил мне, что она страдает. The faint gleam of light through the parted curtains was fading fast. Слабый проблеск света сквозь раздвинутые занавеси быстро исчезал. It was time, indeed, to write the letter. Действительно, было пора писать письмо. I could find other opportunities of speaking to her before I left the house. Я мог найти другой удобный случай поговорить с ней, прежде чем уеду. "I am ready," I answered. "Let us begin." - Я готов, - ответил я, - начнем. The first sentence was easily dictated to my patient secretary. Первую фразу было легко продиктовать моему терпеливому секретарю. I informed my mother that my sprained wrist was nearly restored to use, and that nothing prevented my leaving Shetland when the lighthouse commissioner was ready to return. Я сообщал матушке, что вывихнутая рука почти вылечена и что ничто не мешает мне оставить Шетлендские острова, когда начальник над маяками будет готов вернуться. This was all that it was necessary to say on the subject of my health; the disaster of my re-opened wound having been, for obvious reasons, concealed from my mother's knowledge. Вот все, что необходимо было сказать о моем здоровье. Открытие моей раны по очевидным причинам было скрыто от матушки. Miss Dunross silently wrote the opening lines of the letter, and waited for the words that were to follow. Мисс Денрос молча написала первые строки письма и ждала следующих слов. In my next sentence, I announced the date at which the vessel was to sail on the return voyage; and I mentioned the period at which my mother might expect to see me, weather permitting. Дальше я сообщал, какого числа вернется пароход, и упомянул, когда матушка может ожидать меня, если позволит погода. Those words, also, Miss Dunross wrote-and waited again. Эти слова мисс Денрос также написала - и опять ждала продолжения. I set myself to consider what I should say next. Я начал соображать, что мне сказать еще. To my surprise and alarm, I found it impossible to fix my mind on the subject. К удивлению моему и испугу, я не мог сосредоточить свои мысли на этом. My thoughts wandered away, in the strangest manner, from my letter to Mrs. Van Brandt. Они разбрелись самым странным образом от моего письма к мистрис Ван Брандт. I was ashamed of myself; I was angry with myself-I resolved, no matter what I said, that I would positively finish the letter. Мне было стыдно за себя, я сердился на себя - я решил писать что нибудь, только бы непременно закончить письмо. No! try as I might, the utmost effort of my will availed me nothing. Нет! Как я ни старался, все усилия моей воли не привели ни к чему. Mrs. Van Brandt's words at our last interview were murmuring in my ears-not a word of my own would come to me! Слова мистрис Ван Брандт при нашем последнем свидании звучали в моих ушах - мои собственные слова не приходили мне на ум! Miss Dunross laid down her pen, and slowly turned her head to look at me. Мисс Денрос положила перо и медленно повернула голову, чтобы взглянуть на меня. "Surely you have something more to add to your letter?" she said. - Наверное, вы хотите еще что нибудь прибавить к вашему письму? - сказала она. "Certainly," I answered. - Непременно, - ответил я. "I don't know what is the matter with me. - Я не знаю, что такое со мной. The effort of dictating seems to be beyond my power this evening." Сегодня вечером я как будто не в силах диктовать. "Can I help you?" she asked. - Не могу ли я помочь вам? - спросила она. I gladly accepted the suggestion. Я с радостью принял предложение. "There are many things," I said, "which my mother would be glad to hear, if I were not too stupid to think of them. - Есть много такого, - сказал я, - о чем матушка была бы рада услышать, если бы я не был так глуп, чтобы подумать об этом. I am sure I may trust your sympathy to think of them for me." Я уверен, что могу положиться на ваше сочувствие, - вы подумаете об этом за меня. That rash answer offered Miss Dunross the opportunity of returning to the subject of Mrs. Van Brandt. Этот опрометчивый ответ предоставил мисс Денрос удобный случай вернуться к мистрис Ван Брандт. She seized the opportunity with a woman's persistent resolution when she has her end in view, and is determined to reach it at all hazards. Она воспользовалась этим случаем с настойчивой решимостью женщины, которая поставила цель и решилась достигнуть ее во что бы то ни стало. "You have not told your mother yet," she said, "that your infatuation for Mrs. Van Brandt is at an end. - Вы еще не сказали вашей матушке, начала она, -что ваше увлечение мистрис Ван Брандт закончилось. Will you put it in your own words? Or shall I write it for you, imitating your language as well as I can?" Хотите сказать это вашими собственными словами или мне написать это за вас, подражая вашему стилю и языку как сумею? In the state of my mind at that moment, her perseverance conquered me. В том расположении духа, в котором я находился в ту минуту, ее настойчивость победила меня. I thought to myself indolently, Я лениво подумал про себя: "If I say No, she will only return to the subject again, and she will end (after all I owe to her kindness) in making me say Yes." "Если я скажу "нет", она опять вернется к этому вопросу и успокоится (после всего, чем я обязан ее доброте), лишь заставив меня сказать "да". Before I could answer her she had realized my anticipations. Прежде чем я успел ответить ей, она оправдала мои Ожидания. She returned to the subject; and she made me say Yes. Она вернулась к этому вопросу и заставила меня сказать "да". "What does your silence mean?" she said. - Что значит ваше молчание? - спросила она. "Do you ask me to help you, and do you refuse to accept the first suggestion I offer?" - Вы просите меня помочь вам - и отказываетесь принять мое первое предложение? "Take up your pen," I rejoined. - Возьмите ваше перо, - возразил я. "It shall be as you wish." - Пусть будет по вашему желанию. "Will you dictate the words?" - Вы мне продиктуете? "I will try." - Постараюсь. I tried; and this time I succeeded. With the image of Mrs. Van Brandt vividly present to my mind, I arranged the first words of the sentence which was to tell my mother that my "infatuation" was at an end! Я постарался и на этот раз преуспел, между тем как образ мистрис Ван Брандт живо представлялся моим мыслям. Я придумал первые слова фразы, сообщающей моей матери, что мое "увлечение" кончилось. "You will be glad to hear," I began, "that time and change are doing their good work." "Вы будете рады слышать, - начал я, - что время и перемена произвели свое действие". Miss Dunross wrote the words, and paused in anticipation of the next sentence. Мисс Денрос написала эти слова и остановилась, ожидая следующей фразы. The light faded and faded; the room grew darker and darker. Свет исчезал и исчезал, комната становилась темнее и темнее. I went on. Я продолжал: "I hope I shall cause you no more anxiety, my dear mother, on the subject of Mrs. Van Brandt." "Надеюсь, что я не стану более возбуждать ваше беспокойство, милая матушка, относительно мистрис Ван Брандт". In the deep silence I could hear the pen of my secretary traveling steadily over the paper while it wrote those words. В глубокой тишине я мог слышать даже скрип пера моего секретаря, быстро бегавшего по бумаге, когда оно писало эти слова. "Have you written?" I asked, as the sound of the pen ceased. - Написали вы? - спросил я, когда скрип пера прекратился. "I have written," she answered, in her customary quiet tones. - Написала, - ответила она своим обычным спокойным тоном. I went on again with my letter. Я опять продолжал диктовать письмо: "The days pass now, and I seldom or never think of her; I hope I am resigned at last to the loss of Mrs. Van Brandt." "Дни теперь проходят, а я редко или даже никогда не думаю о ней, надеюсь, что я, наконец, покорился потере мистрис Ван Брандт". As I reached the end of the sentence, I heard a faint cry from Miss Dunross. Когда дошел до конца фразы, я услышал, что мисс Денрос слабо вскрикнула. Looking instantly toward her, I could just see, in the deepening darkness, t hat her head had fallen on the back of the chair. Тотчас посмотрев на нее, я успел увидеть, что ее рука опустилась на спинку кресла. My first impulse was, of course, to rise and go to her. Первым моим побуждением, разумеется, было вскочить и подбежать к ней. I had barely got to my feet, when some indescribable dread paralyzed me on the instant. Только что я встал, как вдруг какой то неописуемый страх парализовал меня. Supporting myself against the chimney-piece, I stood perfectly incapable of advancing a step. Прислонившись к камину, я стоял, чувствуя себя неспособным сделать ни шага. The effort to speak was the one effort that I could make. Я мог только сделать усилие, чтобы заговорить. "Are you ill?" I asked. - Вы больны? - спросил я. She was hardly able to answer me; speaking in a whisper, without raising her head. Она смогла ответить мне, она говорила шепотом, не поднимая головы. "I am frightened," she said. - Я испугалась, - сказала она. "What has frightened you?" - Что вас испугало? I heard her shudder in the darkness. Я почувствовал как она задрожала в темноте. Instead of answering me, she whispered to herself: Вместо того, чтобы ответить мне, она прошептала про себя: "What am I to say to him?" - Что я ему скажу? "Tell me what has frightened you?" I repeated. - Скажите мне, что вас испугало, - повторил я. "You know you may trust me with the truth." - Вы знаете, что можете решиться сказать мне правду. She rallied her sinking strength. She answered in these strange words: Она собралась с своими ослабевающими силами, она ответила мне такими странными словами: "Something has come between me and the letter that I am writing for you." - Что то стало между мной и письмом, которое я писала для вас. "What is it?" - Что такое? "I can't tell you." - Не могу сказать вам. "Can you see it?" - Смогли увидеть? "No." - Нет. "Can you feel it?" - Смогли почувствовать? "Yes!" - Да! "What is it like?" - Какое испытали ощущение? "Like a breath of cold air between me and the letter." - Точно холодный воздух встал между мной и письмом. "Has the window come open?" - Было отворено окно? "The window is close shut." - Окно крепко заперто. "And the door?" - А дверь? "The door is shut also-as well as I can see. - Дверь также заперта - насколько я могу видеть. Make sure of it for yourself. Удостоверьтесь в этом сами. Where are you? Где вы? What are you doing?" Что вы делаете? I was looking toward the window. Я смотрел в окно. As she spoke her last words, I was conscious of a change in that part of the room. Когда она произнесла последние слова, я почувствовал перемену в этой части комнаты. In the gap between the parted curtains there was a new light shining; not the dim gray twilight of Nature, but a pure and starry radiance, a pale, unearthly light. Между раздвинувшимися занавесами засиял новый свет - не тусклые, серые сумерки позднего вечера, а чистая и звездная лучезарность, бледный неземной свет. While I watched it, the starry radiance quivered as if some breath of air had stirred it. Пока я смотрел на него, звездная лучезарность заколыхалась, как будто ее зашевелил порыв воздуха. When it was still again, there dawned on me through the unearthly luster the figure of a woman. Когда опять все успокоилось, передо мной засияла неземным светом женская фигура. By fine and slow gradations, it became more and more distinct. Постепенно она становилась все яснее. I knew the noble figure; I knew the sad and tender smile. Я узнал эту благородную фигуру, я узнал эту грустную, нежную улыбку. For the second time I stood in the presence of the apparition of Mrs. Van Brandt. Во второй раз я оказался в присутствии призрака мистрис Ван Брандт. She was robed, not as I had last seen her, but in the dress which she had worn on the memorable evening when we met on the bridge-in the dress in which she had first appeared to me, by the waterfall in Scotland. Она была одета не так, как я видел ее в последний раз, а в платье, которое было на ней в тот достопамятный вечер, когда мы встретились на мосту, - в платье, в котором я увидел ее в первый раз у водопада в Шотландии. The starry light shone round her like a halo. Звездный свет сиял вокруг нее как венец. She looked at me with sorrowful and pleading eyes, as she had looked when I saw the apparition of her in the summer-house. Она смотрела на меня грустными и умоляющими глазами, как в то время, когда я видел ее призрак в беседке. She lifted her hand-not beckoning me to approach her, as before, but gently signing to me to remain where I stood. Она подняла руку, не маня меня к себе, но словно делая мне знак остаться там, где я стоял. I waited-feeling awe, but no fear. Я ждал - чувствуя ужас, но не страх. My heart was all hers as I looked at her. Сердце мое все принадлежало ей, когда я смотрел на нее. She moved; gliding from the window to the chair in which Miss Dunross sat; winding her way slowly round it, until she stood at the back. Она двигалась, скользя от окна к стулу, на котором сидела мисс Денрос, медленно обойдя вокруг него, пока остановилась у спинки. By the light of the pale halo that encircled the ghostly Presence, and moved with it, I could see the dark figure of the living woman seated immovable in the chair. При свете бледного сияния, окружавшего призрачное явление и двигавшегося вместе с ним, я мог видеть темную фигуру живой женщины, сидевшей неподвижно на стуле. The writing-case was on her lap, with the letter and the pen lying on it. Her arms hung helpless at her sides; her veiled head was now bent forward. Письменная шкатулка стояла на ее коленях, письмо и перо лежали на шкатулке, руки висели по бокам, голова под вуалью была теперь наклонена вперед. She looked as if she had been struck to stone in the act of trying to rise from her seat. Она имела такой вид, как будто превратилась в камень в то время, когда хотела встать со своего места. A moment passed-and I saw the ghostly Presence stoop over the living woman. Прошла минута - и я увидел, как призрачное явление наклонилось над живой женщиной. It lifted the writing-case from her lap. Оно подняло письменную шкатулку с ее колен. It rested the writing-case on her shoulder. Оно положило письменную шкатулку на ее плечо. Its white fingers took the pen and wrote on the unfinished letter. Белые пальцы взяли перо и написали на неоконченном письме. It put the writing-case back on the lap of the living woman. Оно положило письменную шкатулку обратно на колени живой женщины. Still standing behind the chair, it turned toward me. Все еще стоя за стулом, оно обернулось ко мне. It looked at me once more. Оно посмотрело на меня опять. And now it beckoned-beckoned to me to approach. Теперь оно манило меня - манило приблизиться. Moving without conscious will of my own, as I had moved when I first saw her in the summer-house-drawn nearer and nearer by an irresistible power-I approached and stopped within a few paces of her. Двигаясь бессознательно, как я двигался, когда увидел ее первый раз в беседке, влекомый ближе и ближе непреодолимой силой, я приблизился и остановился за несколько шагов от нее. She advanced and laid her hand on my bosom. Оно подошло и положило руку на мою грудь. Again I felt those strangely mingled sensations of rapture and awe, which had once before filled me when I was conscious, spiritually, of her touch. Опять я почувствовал те странно смешанные ощущения восторга и ужаса, которые наполняли меня, когда я сознавал ее духовное прикосновение. Again she spoke, in the low, melodious tones which I recalled so well. Опять оно заговорило тихим, мелодичным голосом, который я помнил так хорошо. Again she said the words: Опять оно сказало эти слова: "Remember me. "Помните обо мне. Come to me." Придите ко мне". Her hand dropped from my bosom. Оно отняла свою руку от моей груди. The pale light in which she stood quivered, sunk, vanished. Бледный свет, в котором оно стояло, заколебался, побледнел, исчез. I saw the twilight glimmering between the curtains-and I saw no more. Я увидел сумерки, мелькавшие между занавесями, - и не видел ничего больше. She had spoken. Оно сказало. She had gone. Оно исчезло. I was near Miss Dunross-near enough, when I put out my hand, to touch her. Я стоял возле мисс Денрос довольно близко, протянул руку и дотронулся до нее. She started and shuddered, like a woman suddenly awakened from a dreadful dream. Она вздрогнула и задрожала, как женщина, внезапно проснувшаяся от страшного сна. "Speak to me!" she whispered. - Говорите со мной! - шепнула она. "Let me know that it is you who touched me." - Дайте мне знать, что вы дотронулись до меня! I spoke a few composing words before I questioned her. Я сказал несколько успокоительных слов, прежде чем Спросил ее: "Have you seen anything in the room?" - Видели вы что нибудь в комнате? She answered. Она отвечала: "I have been filled with a deadly fear. - Мною овладел страшный испуг. I have seen nothing but the writing-case lifted from my lap." Я не видела ничего, кроме того, что письменная шкатулка была поднята с моих колен. "Did you see the hand that lifted it?" - Видели вы руку, которая приподняла ее? "No." - Нет. "Did you see a starry light, and a figure standing in it?" - Видели вы звездный свет и фигуру, стоявшую в нем? "No." - Нет. "Did you see the writing-case after it was lifted from your lap?" - Видели вы письменную шкатулку после того, как она была поднята с ваших колен? "I saw it resting on my shoulder." - Я видела, как она была положена на мое плечо. "Did you see writing on the letter, which was not your writing?" - Видели вы написанное на вашем письме не вами? "I saw a darker shadow on the paper than the shadow in which I am sitting." - Я видела на бумаге тень темнее той тени, в которой я сидела. "Did it move?" - Она двигалась? "It moved across the paper." - Двигалась по бумаге. "As a pen moves in writing?" - Как передвигается, когда пишешь? "Yes. As a pen moves in writing." - Да, как передвигается, когда пишешь. "May I take the letter?" - Могу я взять письмо? She handed it to me. Она подала его мне. "May I light a candle?" - Могу я зажечь свечу? She drew her veil more closely over her face, and bowed in silence. Она плотнее закуталась вуалью и молча наклонила голову. I lighted the candle on the mantel-piece, and looked for the writing. Я зажег свечу на камине и посмотрел написанное. There, on the blank space in the letter, as I had seen it before on the blank space in the sketch-book-there were the written words which the ghostly Presence had left behind it; arranged once more in two lines, as I copy them here: Там, на пустом пространстве письма, так же, как я видел на пустом пространстве альбома, были написаны слова, которые оставило после себя призрачное явление. Опять в две строки, как я записываю их здесь: At the month's end, In the shadow of Saint Paul's. В конце месяца. Под тенью Св. Павла. CHAPTER XXIII. THE KISS. Глава XXIII ПОЦЕЛУЙ SHE had need of me again. Я снова был ей нужен. She had claimed me again. Она опять звала меня к себе. I felt all the old love, all the old devotion owning her power once more. Я почувствовал всю свою старую любовь, всю свою старую преданность, показывавшие опять всю ее власть надо мной. Whatever had mortified or angered me at our last interview was forgiven and forgotten now. Все, что раздражало и сердило меня в наше последнее свидание, было теперь забыто и прощено. My whole being still thrilled with the mingled awe and rapture of beholding the Vision of her that had come to me for the second time. Все мое существо трепетало от ужаса и восторга при взгляде на видение, явившееся мне во второй раз. The minutes passed-and I stood by the fire like a man entranced; thinking only of her spoken words, Минуты проходили, я стоял у камина как околдованный, думая только о сказанных ею словах: "Remember me. "Помните обо мне. Come to me;" looking only at her mystic writing, Придите ко мне", смотря только на ее мистические письмена: "At the month's end, In the shadow of Saint Paul's." "В конце месяца. Под тенью Св. Павла". The month's end was still far off; the apparition of her had shown itself to me, under some subtle prevision of trouble that was still in the future. Конец месяца был еще далек. Ее призрак явился мне в предвидении неприятностей, еще предстоявших в будущем. Ample time was before me for the pilgrimage to which I was self-dedicated already-my pilgrimage to the shadow of Saint Paul's. Достаточно было еще времени для путешествия, которому я посвящал себя, - путешествия под тень Св. Павла. Other men, in my position, might have hesitated as to the right understanding of the place to which they were bidden. Другие люди в моем положении могли бы заколебаться относительно того места, куда звали их. Other men might have wearied their memories by recalling the churches, the institutions, the streets, the towns in foreign countries, all consecrated to Christian reverence by the great apostle's name, and might have fruitlessly asked themselves in which direction they were first to turn their steps. Другие люди могли бы напрягать свою память, припоминая церкви, учреждения, улицы, города за границей, посвященные христианским благоговением имени великого апостола, и безуспешно спрашивали бы себя, куда им следовало направить свои шаги. No such difficulty troubled me. Такое затруднение не волновало меня. My first conclusion was the one conclusion that was acceptable to my mind. Мое первое заключение было единственным заключением, допускаемым моими мыслями. "Saint Paul's" meant the famous Cathedral of London. "Св. Павел" означал знаменитый лондонский собор. Where the shadow of the great church fell, there, at the month's end, I should find her, or the trace of her. Где падала тень великого собора, там в конце месяца я найду мистрис Ван Брандт или ее следы. In London once more, and nowhere else, I was destined to see the woman I loved, in the living body, as certainly as I had just seen her in the ghostly presence. Опять в Лондоне, а не в другом месте, предназначено мне было увидеть женщину, которую я любил, конечно, живую, такой, как видел ее в призрачном явлении. Who could interpret the mysterious sympathies that still united us, in defiance of distance, in defiance of time? Кто мог истолковать таинственную близость, еще соединявшую нас, несмотря на расстояние, несмотря на время? Who could predict to what end our lives were tending in the years that were to come? Кто мог предсказать, какой окажется наша жизнь в предстоящие годы? Those questions were still present to my thoughts; my eyes were still fixed on the mysterious writing-when I became instinctively aware of the strange silence in the room. Эти вопросы еще возникали в моих мыслях, мои глаза были еще устремлены на таинственные письмена, когда я инстинктивно почувствовал странную перемену в комнате. Instantly the lost remembrance of Miss Dunross came back to me. Вдруг забытое сознание о присутствии мисс Денрос вернулось ко мне. Stung by my own sense of self-reproach, I turned with a start, and looked toward her chair by the window. Пораженный упреками совести, я вздрогнул и повернулся взглянуть на стул у окна. The chair was empty. Стул был пуст. I was alone in the room. Я был в комнате один. Why had she left me secretly, without a word of farewell? Почему она оставила меня незаметно, не сказав ни слова на прощание? Because she was suffering, in mind or body? Не потому ли, что она страдала душевно или телесно? Or because she resented, naturally resented, my neglect of her? Или потому, что сердилась, сердилась весьма естественно, на мое невнимание? The bare suspicion that I had given her pain was intolerable to me. Одно подозрение, что я огорчил ее, было нестерпимо для меня. I rang my bell, to make inquiries. Я позвонил, чтобы спросить о мисс Денрос. The bell was answered, not, as usual, by the silent servant Peter, but by a woman of middle age, very quietly and neatly dressed, whom I had once or twice met on the way to and from my room, and of whose exact position in the house I was still ignorant. На звон колокольчика явился не молчаливый слуга Питер, как обыкновенно, а женщина средних лет, очень степенно и опрятно одетая, которую я раза два встречал в комнатах, но настоящего положения которой в доме еще не знал. "Do you wish to see Peter?" she asked. - Вы желаете видеть Питера? - спросила она. "No. I wish to know where Miss Dunross is." - Нет, я желаю знать, где мисс Денрос. "Miss Dunross is in her room. - Мисс Денрос в своей комнате. She has sent me with this letter." Она послала меня с этим письмом. I took the letter, feeling some surprise and uneasiness. Я взял письмо, удивляясь и тревожась. It was the first time Miss Dunross had communicated with me in that formal way. Первый раз мисс Денрос общалась со мной таким церемонным образом. I tried to gain further information by questioning her messenger. Я старался разузнать что нибудь, расспрашивая ее посланную. "Are you Miss Dunross's maid?" I asked. - Вы горничная мисс Денрос? - спросил я. "I have served Miss Dunross for many years," was the answer, spoken very ungraciously. - Я давно служу у мисс Денрос, - был ответ, сказанный очень нелюбезно. "Do you think she would receive me if I sent you with a message to her?" - Вы думаете, что она примет меня, если я дам вам поручение к ней? "I can't say, sir. - Не могу знать, сэр. The letter may tell you. Может быть, письмо скажет вам. You will do well to read the letter." Вам лучше прочесть письмо. We looked at each other. Мы посмотрели друг на друга. The woman's preconceived impression of me was evidently an unfavorable one. Очевидно, я произвел на эту женщину неблагоприятное впечатление. Had I indeed pained or offended Miss Dunross? Неужели я в самом деле огорчил или оскорбил мисс Денрос? And had the servant-perhaps the faithful servant who loved her-discovered and resented it? И неужели служанка, может быть, верная служанка, любившая ее, - узнала и сердилась на это? The woman frowned as she looked at me. Эта женщина хмурилась, смотря на меня. It would be a mere waste of words to persist in questioning her. Расспрашивать ее значило бы напрасно тратить слова. I let her go. Я не удерживал ее. Left by myself again, I read the letter. Оставшись опять один, я прочел письмо. It began, without any form of address, in these lines: Оно начиналось без всякого предисловия такими строками: "I write, instead of speaking to you, because my self-control has already been severely tried, and I am not strong enough to bear more. "Я пишу, вместо того чтобы говорить с вами, потому что мое самообладание уже подвергалось сильному испытанию, а я недостаточно сильна, чтобы переносить более. For my father's sake-not for my own-I must take all the care I can of the little health that I have left. Для моего отца, не для себя - я должна беречь, сколько могу, то слабое здоровье, которое осталось у меня. "Putting together what you have told me of the visionary creature whom you saw in the summer-house in Scotland, and what you said when you questioned me in your room a little while since, I cannot fail to infer that the same vision has shown itself to you, for the second time. Обдумывая то, что вы сказали мне о призрачном существе, которое вы видели в беседке в Шотландии, и то, что вы сказали, когда спросили меня в вашей комнате несколько минут тому назад, я не могу не заключить, что то же самое видение явилось вам во второй раз. The fear that I felt, the strange things that I saw (or thought I saw), may have been imperfect reflections in my mind of what was passing in yours. Страх, который я почувствовала, странные вещи, которые я видела (или которые мне представились), могли быть смутными отражениями в моей душе того, что происходило в вашей. I do not stop to inquire whether we are both the victims of a delusion, or whether we are the chosen recipients of a supernatural communication. Я не спрашиваю себя, не жертвы ли мы оба обманчивой мечты, или не выбраны ли мы поверенными сверхъестественного явления. The result, in either case, is enough for me. В том и другом случае для меня достаточно результата. You are once more under the influence of Mrs. Van Brandt. Вы опять находитесь под влиянием мистрис Ван Брандт. I will not trust myself to tell you of the anxieties and forebodings by which I am oppressed: I will only acknowledge that my one hope for you is in your speedy reunion with the worthier object of your constancy and devotion. Не могу решиться сказать о беспокойствах и предчувствиях, которые тяготят меня. Я только сознаюсь, что моя единственная надежда относительно вас состоит в вашем быстром соединении с более достойным предметом вашего постоянства и преданности. I still believe, and I am consoled in believing, that you and your first love will meet again. Я еще верю и нахожу в том утешение, что вы встретитесь с предметом вашей первой любви. "Having written so far, I leave the subject-not to return to it, except in my own thoughts. Написав это, я оставляю этот вопрос, и не вернусь более к нему, разве только в своих собственных мыслях. "The necessary preparations for your departure to-morrow are all made. Необходимые приготовления для вашего отъезда завтра все сделаны. Nothing remains but to wish you a safe and pleasant journey home. Мне остается только пожелать вам благополучного и приятного путешествия домой. Do not, I entreat you, think me insensible of what I owe to you, if I say my farewell words here. Умоляю вас, не считайте меня нечувствительной к тому, чем я вам обязана, если прощусь с вами здесь. "The little services which you have allowed me to render you have brightened the closing days of my life. Небольшие услуги, которые вы позволили мне оказать вам, озарили радостью последние дни моей жизни. You have left me a treasury of happy memories which I shall hoard, when you are gone, with miserly care. Вы оставили мне сокровищницу счастливых воспоминаний, которые я буду беречь, как скряга. Are you willing to add new claims to my grateful remembrance? Хотите прибавить новое право на мое признательное воспоминание? I ask it of you, as a last favor-do not attempt to see me again! Я попрошу У вас последней милости - не старайтесь увидеться со мной! Do not expect me to take a personal leave of you! Не ожидайте, чтобы я простилась с вами! The saddest of all words is Самое печальное слово - 'Good-by': I have fortitude enough to write it, and no more. "Прощайте", у меня достает только сил написать его - не более. God preserve and prosper you-farewell! Господь да сохранит вас и осчастливит! Прощайте! "One more request. Еще одна просьба. I beg that you will not forget what you promised me, when I told you my foolish fancy about the green flag. Я прошу, чтобы вы не забыли обещанного мне, когда я рассказала вам о моей сумасбродной фантазии, о зеленом флаге. Wherever you go, let Mary's keepsake go with you. Куда бы вы ни ездили, пусть вещь, подаренная вам на память Мери, находится с вами. No written answer is necessary-I would rather not receive it. Письменного ответа не надо - я предпочитаю не получать его. Look up, when you leave the house to-morrow, at the center window over the doorway-that will be answer enough." Поднимите глаза, когда выйдете завтра ив дома, на среднее окно над дверью - это будет достаточным ответом". To say that these melancholy lines brought the tears into my eyes is only to acknowledge that I had sympathies which could be touched. Сказать, что эти грустные строки вызвали слезы на мои глаза, значило бы только сознаться, что и мое сочувствие можно было затронуть. When I had in some degree recovered my composure, the impulse which urged me to write to Miss Dunross was too strong to be resisted. Когда ко мне в некоторой степени вернулось спокойствие, желание написать к мисс Денрос было так сильно, что я не мог устоять против него. I did not trouble her with a long letter; I only entreated her to reconsider her decision with all the art of persuasion which I could summon to help me. Я не беспокоил ее длинным письмом - я только умолял ее передумать о своем решении со всей убедительностью, к какой только был способен. The answer was brought back by the servant who waited on Miss Dunross, in four resolute words: Ответ был принесен служанкой мисс Денрос и состоял в одном решительном слове: "It can not be." "Нельзя". This time the woman spoke out before she left me. На этот раз женщина сказала сурово, прежде чем оставила меня. "If you have any regard for my mistress," she said sternly, "don't make her write to you again." - Если вы хоть сколько нибудь заботитесь о моей барышне - не заставляйте ее писать. She looked at me with a last lowering frown, and left the room. Она посмотрела на меня с нахмуренными бровями и вышла из комнаты. It is needless to say that the faithful servant's words only increased my anxiety to see Miss Dunross once more before we parted-perhaps forever. Бесполезно говорить, что слова верной служанки только увеличили мое желание еще раз увидеть мисс Денрос, прежде чем мы расстанемся, - может быть, навсегда. My one last hope of success in attaining this object lay in approaching her indirectly through the intercession of her father. Моей единственной надеждой на успех достижения этой цели было вмешательство ее отца. I sent Peter to inquire if I might be permitted to pay my respects to his master that evening. Я послал Питера спросить, можно ли мне вечером засвидетельствовать мое уважение его барину. My messenger returned with an answer that was a new disappointment to me. Посланный вернулся с ответом, который был для меня новым разочарованием. Mr. Dunross begged that I would excuse him, if he deferred the proposed interview until the next morning. Мистер Денрос просил меня извинить его, если он отложит предлагаемое свидание до утра моего отъезда. The next morning was the morning of my departure. Следующее утро было утром моего отъезда. Did the message mean that he had no wish to see me again until the time had come to take leave of him? Не значило ли это, что он не желал видеть меня до той поры, как придет время проститься с ним? I inquired of Peter whether his master was particularly occupied that evening. Я спросил Питера, не занят ли чем нибудь особенным его барин в этот вечер. He was unable to tell me. Он не успел сказать мне. "The Master of Books" was not in his study, as usual. Книжный Мастер, против обыкновения, не находился в своем кабинете. When he sent his message to me, he was sitting by the sofa in his daughter's room. Когда посылал ко мне с этим поручением, он сидел на диване в комнате своей дочери. Having answered in those terms, the man left me by myself until the next morning. Ответив в этих выражениях, слуга оставил меня одного до следующего утра. I do not wish my bitterest enemy a sadder time in his life than the time I passed during the last night of my residence under Mr. Dunross's roof. Не желаю самому злому моему врагу проводить время так печально, как провел я последний вечер моего пребывания в доме мистера Денроса. After walking to and fro in the room until I was weary, I thought of trying to divert my mind from the sad thoughts that oppressed it by reading. Расхаживая до усталости взад и вперед по комнате, я вздумал отвлечь себя от грустных мыслей, тяготивших меня, чтением. The one candle which I had lighted failed to sufficiently illuminate the room. Единственная свеча, которую я зажег, недостаточно освещала комнату. Advancing to the mantel-piece to light the second candle which stood there, I noticed the unfinished letter to my mother lying where I had placed it, when Miss Dunross's servant first presented herself before me. Подойдя к камину зажечь вторую свечу, стоявшую тут, я заприметил неоконченное письмо к моей матери, лежавшее там, где я положил его, когда служанка мисс Денрос в первый раз явилась ко мне. Having lighted the second candle, I took up the letter to put it away among my other papers. Я зажег вторую свечу и взял письмо, чтобы положить его между другими бумагами. Doing this (while my thoughts were still dwelling on Miss Dunross), I mechanically looked at the letter again-and instantly discovered a change in it. Сделав это (между тем как мои мысли еще были заняты мисс Денрос), я машинально взглянул на письмо - и тотчас увидел в нем перемену. The written characters traced by the hand of the apparition had vanished! Слова, написанные рукой призрака, исчезли! Below the last lines written by Miss Dunross nothing met my eyes now but the blank white paper! Под последними строками, написанными рукой мисс Денрос, глаза мои видели только белую бумагу! My first impulse was to look at my watch. Моим первым побуждением было посмотреть на свои часы. When the ghostly presence had written in my sketch-book, the characters had disappeared after an interval of three hours. Когда призрак у водопада написал в моем альбоме, слова исчезли через три часа. On this occasion, as nearly as I could calculate, the writing had vanished in one hour only. Теперь, насколько я мог рассчитать, слова исчезли через час. Reverting to the conversation which I had held with Mrs. Van Brandt when we met at Saint Anthony's Well, and to the discoveries which followed at a later period of my life, I can only repeat that she had again been the subject of a trance or dream, when the apparition of her showed itself to me for the second time. Обращаясь к разговору, который я имел с мистрис Ван Брандт, когда мы встретились у источника Святого Антония, и к открытиям, последовавшим в позднейший период моей жизни, я могу только повторить, что с ней опять случился припадок или сон, когда ее призрак явился мне во второй раз. As before, she had freely trusted me and freely appealed to me to help her, in the dreaming state, when her spirit was free to recognize my spirit. Как и прежде, она вполне положилась на меня и прямо обратилась ко мне в своем бессознательном состоянии с просьбой помочь ей, когда ее душа могла не стесняясь общаться с моей душой. When she had come to herself, after an interval of an hour, she had again felt ashamed of the familiar manner in which she had communicated with me in the trance-had again unconsciously counteracted by her waking-will the influence of her sleeping-will; and had thus caused the writing once more to disappear, in an hour from the moment when the pen had traced (or seemed to trace) it. Когда она пришла в себя через час, она, видимо, опять устыдилась той фамильярности, с которой обращалась со мной во сне, опять бессознательно уничтожила своей волей наяву влияние своей воли во сне и, таким образом, заставила письмена опять исчезнуть через час после той минуты, когда перо начертало (или, как казалось, начертало) их. This is still the one explanation that I can offer. Это единственное объяснение, которое я могу предложить. At the time when the incident happened, I was far from being fully admitted to the confidence of Mrs. Van Brandt; and I was necessarily incapable of arriving at any solution of the mystery, right or wrong. В то время, когда случилось это происшествие, я еще не пользовался полным доверием мистрис Ван Брандт и, конечно, не был способен как бы то ни было, справедливо или ошибочно, разрешить эту тайну. I could only put away the letter, doubting vaguely whether my own senses had not deceived me. Я мог только спрятать письмо, смутно сомневаясь, не обманули ли меня мои собственные чувства. After the distressing thoughts which Miss Dunross's letter had roused in my mind, I was in no humor to employ my ingenuity in finding a clew to the mystery of the vanished writing. После печальных мыслей, вызванных в душе моей письмом мисс Денрос, я не был расположен заниматься различными догадками для отыскания ключа к тайне исчезнувших письмен. My nerves were irritated; I felt a sense of angry discontent with myself and with others. Мои нервы были расшатаны, я испытывал сильное недовольство собой и другими. "Go where I may" (I thought impatiently), "the disturbing influence of women seems to be the only influence that I am fated to feel." "Куда бы я ни отправлялся", думал я нетерпеливо, - а тревожное влияние женщин, кажется, единственное влияние, которое мне суждено чувствовать". As I still paced backward and forward in my room-it was useless to think now of fixing my attention on a book-I fancied I understood the motives which made men as young as I was retire to end their lives in a monastery. Когда я все еще ходил взад и вперед по комнате, бесполезно было стараться обратить теперь мое внимание на книгу, мне представлялось, что я понимаю причины, заставляющие таких молодых людей, как я, удаляться до конца жизни в монастырь. I drew aside the window curtains, and looked out. Я отдернул занавес и выглянул в окно. The only prospect that met my view was the black gulf of darkness in which the lake lay hidden. Мне бросилась в глаза только темнота, которой было окутано озеро. I could see nothing; I could do nothing; I could think of nothing. Я не мог видеть ничего, не мог делать ничего, не мог думать ни о чем. The one alternative before me was that of trying to sleep. Мне ничего больше не оставалось, как постараться заснуть. My medical knowledge told me plainly that natural sleep was, in my nervous condition, one of the unattainable luxuries of life for that night. Мои познания в медицине ясно говорили мне, что нормальный сон в моем нервном состоянии был недостижимой роскошью в эту ночь. The medicine-chest which Mr. Dunross had placed at my disposal remained in the room. Аптечка, которую мистер Денрос оставил в моем распоряжении, находилась в комнате. I mixed for myself a strong sleeping draught, and sullenly took refuge from my troubles in bed. Я приготовил для себя крепкое снотворное и скоро нашел убежище от своих неприятностей в постели. It is a peculiarity of most of the soporific drugs that they not only act in a totally different manner on different constitutions, but that they are not even to be depended on to act always in the same manner on the same person. Особенность многих снотворных лекарств состоит в том, что они не только действуют совершенно различным образом на различные организмы, но что даже нельзя положиться и на то, чтобы они действовали одинаково на одного и того же человека. I had taken care to extinguish the candles before I got into my bed. Я позаботился потушить свечи, прежде чем лег в постель. Under ordinary circumstances, after I had lain quietly in the darkness for half an hour, the draught that I had taken would have sent me to sleep. При обычных обстоятельствах, после того как я спокойно пролежал в темноте полчаса, лекарство, принятое мной, вызвало бы у меня сон. In the present state of my nerves the draught stupefied me, and did no more. В настоящем положении моей нервной системы это лекарство только привело меня в отупление, и больше ничего. Hour after hour I lay perfectly still, with my eyes closed, in the semi-sleeping, semi-wakeful state which is so curiously characteristic of the ordinary repose of a dog. Час за часом лежал я совершенно неподвижно, зажмурив глаза, не то во сне, не то наяву, в состоянии очень напоминающем обычный сон собаки. As the night wore on, such a sense of heaviness oppressed my eyelids that it was literally impossible for me to open them-such a masterful languor possessed all my muscles that I could no more move on my pillow than if I had been a corpse. Когда ночь уже уходила, мои веки так отяжелели, что мне было буквально невозможно раскрыть их - такое сильное изнеможение овладело всеми моими мускулами, что я не мог пошевелиться на моем изголовье, лежал как труп. And yet, in this somnolent condition, my mind was able to pursue lazy trains of pleasant thought. А между тем в этом сонном состоянии мое воображение могло лениво предаваться приятным мыслям. My sense of hearing was so acute that it caught the faintest sounds made by the passage of the night-breeze through the rushes of the lake. Слух сделался так тонок, что улавливал самое слабое веяние ночного ветерка, шелестевшего тростником на озере. Inside my bed-chamber, I was even more keenly sensible of those weird night-noises in the heavy furniture of a room, of those sudden settlements of extinct coals in the grate, so familiar to bad sleepers, so startling to overwrought nerves! В моей спальне я еще больше стал чувствителен к тому причудливому ночному шуму, присутствовавшему в комнате, к падению внезапно погаснувшего угля в камине, столь знакомого плохо спящим людям, столь пугающего раздраженные нервы! It is not a scientifically correct statement, but it exactly describes my condition, that night, to say that one half of me was asleep and the other half awake. С точки зрения науки это будет не правильным заявлением, но я в точности опишу мое состояние в ту ночь, если скажу, что одна половина моего существа спала, а другая бодрствовала. How many hours of the night had passed, when my irritable sense of hearing became aware of a new sound in the room, I cannot tell. Сколько часов прошло до момента, когда мой раздраженный слух уловил новый звук в комнате, я сказать не могу. I can only relate that I found myself on a sudden listening intently, with fast-closed eyes. Я могу только рассказать, что вдруг стал внимательно прислушиваться с крепко зажмуренными глазами. The sound that disturbed me was the faintest sound imaginable, as of something soft and light traveling slowly over the surface of the carpet, and brushing it just loud enough to be heard. Звук, потревоживший меня, был чрезвычайно слабый звук, как будто что то мягкое и легкое медленно проходило по ковру и задевало его чуть слышно. Little by little, the sound came nearer and nearer to my bed-and then suddenly stopped just as I fancied it was close by me. Мало помалу звук приближался к моей постели и вдруг остановился, как мне казалось, около меня. I still lay immovable, with closed eyes; drowsily waiting for the next sound that might reach my ears; drowsily content with the silence, if the silence continued. Я все лежал неподвижно, с зажмуренными глазами, сонно ожидая следующего звука, который может долететь до моих ушей, сонно довольный тишиной, если тишина продолжится. My thoughts (if thoughts they could be called) were drifting back again into their former course, when I became suddenly conscious of soft breathing just above me. Мои мысли (если это можно назвать мыслями) вернулись обратно к своему прежнему течению, когда я вдруг почувствовал нежное дыхание надо мной. The next moment I felt a touch on my forehead-light, soft, tremulous, like the touch of lips that had kissed me. Через минуту я почувствовал прикосновение к моему лбу - легкое, нежное, дрожащее, подобно прикосновению губ, поцеловавших меня. There was a momentary pause. Then a low sigh trembled through the silence. Наступила минутная пауза, потом легкий вздох услышал в тишине. Then I heard again the still, small sound of something brushing its way over the carpet; traveling this time from my bed, and moving so rapidly that in a moment more it was lost in the silence of the night. Потом я опять услышал тихий, слабый звук чего то шелестевшего по ковру, на этот раз удалявшегося от моей постели, и так быстро, что в одно мгновение этот звук исчез в ночной тишине. Still stupefied by the drug that I had taken, I could lazily wonder what had happened, and I could do no more. Все еще в отуплении от принятого лекарства, я мог только спрашивать себя, что случилось, а больше ничего сделать не мог. Had living lips really touched me? Действительно ли чьи то нежные губы коснулись меня? Was the sound that I had heard really the sound of a sigh? Действительно ли звук, слышанный мной, был вздох? Or was it all delusion, beginning and ending in a dream? Или все это было бредом, начавшимся и кончившимся сном? The time passed without my deciding, or caring to decide, those questions. Время проходило, а я не решил и даже не заботился о том, чтобы решить эти вопросы. Minute by minute, the composing influence of the draught began at last to strengthen its hold on my brain. Постепенно успокаивающее влияние лекарства начало, наконец, оказывать свое действие на мой мозг. A cloud seemed to pass softly over my last waking impressions. Как будто облако закрыло мои последние впечатления наяву. One after another, the ties broke gently that held me to conscious life. Одна за одной, все связи, связывавшие меня с сознательной жизнью, тихо порвались. I drifted peacefully into perfect sleep. Я спокойно заснул совсем. Shortly after sunrise, I awoke. Вскоре после восхода солнца я проснулся. When I regained the use of my memory, my first clear recollection was the recollection of the soft breathing which I had felt above me-then of the touch on my forehead, and of the sigh which I had heard after it. Когда память вернулась ко мне, моим первым ясным воспоминанием было воспоминание о нежном дыхании, которое я чувствовал над собою, потом прикосновение к моему лбу и вздох, который я услышал после этого. Was it possible that some one had entered my room in the night? Возможно ли, чтобы кто нибудь входил в мою комнату ночью? It was quite possible. Это было очень возможно. I had not locked the door-I had never been in the habit of locking the door during my residence under Mr. Dunross's roof. Я двери не запер - никогда не имел привычки запирать дверь во время моего пребывания в доме мистера Денроса. After thinking it over a little, I rose to examine my room. Подумав об этом, я встал, чтобы осмотреть комнату. Nothing in the shape of a discovery rewarded me, until I reached the door. Никаких открытий не сделал, пока не дошел до двери. Though I had not locked it overnight, I had certainly satisfied myself that it was closed before I went to bed. Хотя я и не запер ее на ночь, но, однако, помнил, что она была затворена, когда я лег в постель. It was now ajar. Теперь она была полуотворена. Had it opened again, through being imperfectly shut? or had a person, after entering and leaving my room, forgotten to close it? Не отворилась ли она сама оттого, что была не совсем притворена? Accidentally looking downward while I was weighing these probabilities, I noticed a small black object on the carpet, lying just under the key, on the inner side of the door. Или тот, кто входил и ушел, забыл ее затворить? Случайно посмотрев вниз, пока прикидывал эти версии, я заметил небольшой черный лоскуток на ковре возле самой двери внутри комнаты. I picked the thing up, and found that it was a torn morsel of black lace. Я поднял этот лоскуток и увидел, что это оторванный кусочек черного кружева. The instant I saw the fragment, I was reminded of the long black veil, hanging below her waist, which it was the habit of Miss Dunross to wear. Как только я увидел этот лоскуток, я вспомнил длинную черную вуаль, висевшую ниже пояса, которую мисс Денрос имела привычку носить. Was it her dress, then, that I had heard softly traveling over the carpet; her kiss that had touched my forehead; her sigh that had trembled through the silence? Не шелест ли ее платья по ковру слышал я, не ее ли губы коснулись моего лба, не ее ли вздох раздался в тишине? Had the ill-fated and noble creature taken her last leave of me in the dead of night, trusting the preservation of her secret to the deceitful appearances which persuaded her that I was asleep? Не в тишине ли ночной простилось со мной в последний раз это несчастное и благородное существо, положась относительно сохранения своей тайны на обманчивую наружность, убеждавшую ее, что я сплю? I looked again at the fragment of black lace. Я опять посмотрел на лоскуток черного кружева. Her long veil might easily have been caught, and torn, by the projecting key, as she passed rapidly through the door on her way out of my room. Ее длинная вуаль легко могла зацепиться и разорваться о ключ в замке двери, когда она быстро выходила из моей комнаты. Sadly and reverently I laid the morsel of lace among the treasured memorials which I had brought with me from home. Печально и благоговейно положил я лоскуток кружева между драгоценностями, которые привез из дома. To the end of her life, I vowed it, she should be left undisturbed in the belief that her secret was safe in her own breast! Я дал обет, что до конца жизни ее не потревожит сомнение, что ее тайна навсегда скрыта в ее собственной груди. Ardently as I still longed to take her hand at parting, I now resolved to make no further effort to see her. Как горячо ни желал я пожать ее руку на прощанье, я теперь решился не предпринимать новых усилий, чтобы увидеться с ней. I might not be master of my own emotions; something in my face or in my manner might betray me to her quick and delicate perception. Может быть, я не совладаю со своим собственным волнением, может быть, что нибудь в моем лице или обращении выдаст меня ее быстрой и тонкой проницательности. Knowing what I now knew, the last sacrifice I could make to her would be to obey her wishes. Зная то, что я теперь знал, я мог принести ей последнюю жертву и повиноваться ее желаниям. I made the sacrifice. Я принес жертву. In an hour more Peter informed me that the ponies were at the door, and that the Master was waiting for me in the outer hall. Через час Питер доложил мне, что пони у дверей и что сам барин ждет меня в передней. I noticed that Mr. Dunross gave me his hand, without looking at me. Я заприметил, что мистер Денрос подал мне руку, не смотря на меня. His faded blue eyes, during the few minutes while we were together, were not once raised from the ground. Его поблекшие голубые глаза в те немногие минуты, пока мы находились вместе, были потуплены. "God speed you on your journey, sir, and guide you safely home," he said. - Да пошлет вам Господь благополучного пути, сэр, и благополучного возвращения домой! -сказал он. "I beg you to forgive me if I fail to accompany you on the first few miles of your journey. - Прошу вас простить меня, если я не провожу вас хоть несколько миль. There are reasons which oblige me to remain with my daughter in the house." Некоторые причины принуждают меня оставаться дома с моей дочерью. He was scrupulously, almost painfully, courteous; but there was something in his manner which, for the first time in my experience, seemed designedly to keep me at a distance from him. Он был чрезвычайно, даже тягостно вежлив, но в его обращении было что то такое в первый раз с тех пор, как я его знал, что как будто показывало желание держать меня поодаль. Knowing the intimate sympathy, the perfect confidence, which existed between the father and daughter, a doubt crossed my mind whether the secret of the past night was entirely a secret to Mr. Dunross. Зная полное понимание и совершенное доверие, существовавшие между отцом и дочерью, я почувствовал сомнение, было ли тайной для мистера Денроса событие прошлой ночи. His next words set that doubt at rest, and showed me the truth. Его следующие слова разрешили это сомнение и открыли мне правду. In thanking him for his good wishes, I attempted also to express to him (and through him to Miss Dunross) my sincere sense of gratitude for the kindness which I had received under his roof. Благодаря его за добрые пожелания, я пытался также выразить ему (и через него мисс Денрос) мою искреннюю признательность за доброту, которой я пользовался в его доме. He stopped me, politely and resolutely, speaking with that quaintly precise choice of language which I h ad remarked as characteristic of him at our first interview. Он остановил меня вежливо и решительно, говоря тем странным и точным, отборным языком, который я заметил у него при нашем первом свидании. "It is in your power, sir," he said, "to return any obligation which you may think you have incurred on leaving my house. - Вы властны, сэр, - сказал он, - отплатить за всякое одолжение, которое, по вашему мнению, вы получили в моем доме. If you will be pleased to consider your residence here as an unimportant episode in your life, which ends-absolutely ends-with your departure, you will more than repay any kindness that you may have received as my guest. Если вам будет угодно считать ваше пребывание здесь незначительным эпизодом вашей жизни, который закончится - закончится положительно, с вашим отъездом, вы более чем вознаградите меня за всю доброту, какой могли пользоваться как мой гость. In saying this, I speak under a sense of duty which does entire justice to you as a gentleman and a man of honor. Я говорю это из чувства долга, который обязывает меня отдать справедливость вам как джентльмену и честному человеку. In return, I can only trust to you not to misjudge my motives, if I abstain from explaining myself any further." Взамен я могу только надеяться, что вы не перетолкуете в дурную сторону те причины, если я не объяснюсь подробнее. A faint color flushed his pale cheeks. Слабый румянец вспыхнул на его бледных щеках. He waited, with a certain proud resignation, for my reply. Он ждал с какой то гордой решимостью моего ответа. I respected her secret, respected it more resolutely than ever, before her father. Я уважил ее тайну, уважил больше прежнего перед ее отцом. "After all that I owe to you, sir," I answered, "your wishes are my commands." - После всего, чем я вам обязан, сэр, ваши желания служат для меня законом. Saying that, and saying no more, I bowed to him with marked respect, and left the house. Сказав это и больше ничего, я поклонился ему с чрезвычайным уважением и вышел из дома. Mounting my pony at the door, I looked up at the center window, as she had bidden me. Сев на пони у дверей, я посмотрел на среднее окно, как она велела мне. It was open; but dark curtains, jealously closed, kept out the light from the room within. Окно было отворено, но темные занавеси, старательно задернутые, не пропускали света в комнату. At the sound of the pony's hoofs on the rough island road, as the animal moved, the curtains were parted for a few inches only. При шуме копыт пони по шероховатой дороге острова, когда лошадь двинулась, занавеси раздвинулись только на несколько дюймов. Through the gap in the dark draperies a wan white hand appeared; waved tremulously a last farewell; and vanished from my view. В отверстии между темных занавесок появилась исхудалая, белая рука, слабо махнула в знак последнего прощания и исчезла из моих глаз навсегда. The curtains closed again on her dark and solitary life. Занавеси опять задернулись на ее мрачную и одинокую жизнь. The dreary wind sounded its long, low dirge over the rippling waters of the lake. Унылый ветер затянул свою длинную, тихую, печальную песню над струистой водой озера. The ponies took their places in the ferryboat which was kept for the passage of animals to and from the island. Пони заняли места на пароме, который перевозит людей и животных с острова и на остров. With slow, regular strokes the men rowed us to the mainland and took their leave. Медленными и правильными ударами весел паромщики перевезли нас на твердую землю и простились. I looked back at the distant house. Я оглянулся на видневшийся в отдалении дом. I thought of her in the dark room, waiting patiently for death. Я подумал о ней, терпеливо ожидающей смерти в темной комнате. Burning tears blinded me. Жгучие слезы ослепили меня. The guide took my bridle in his hand: Проводник взял повод моего пони в свою руку. "You're not well, sir," he said; "I will lead the pony." - Вы нездоровы, сэр, - сказал он, - я буду править пони. When I looked again at the landscape round me, we had descended in the interval from the higher ground to the lower. Когда я опять посмотрел на местность, окружавшую меня, мы уже спустились ниже. The house and the lake had disappeared, to be seen no more. Дом и озеро не было видно больше. CHAPTER XXIV. IN THE SHADOW OF ST. PAUL'S. Глава XXIV В ТЕНИ СВ. ПАВЛА In ten days I was at home again-and my mother's arms were round me. Через десять дней я был опять дома - в объятиях моей матери. I had left her for my sea-voyage very unwillingly-seeing that she was in delicate health. Я весьма неохотно оставил ее для путешествия по морю, потому что она была слабого здоровья. On my return, I was grieved to observe a change for the worse, for which her letters had not prepared me. Возвратившись, я с огорчением заметил перемену к худшему, к которой не приготовили меня письма матушки. Consulting our medical friend, Mr. MacGlue, I found that he, too, had noticed my mother's failing health, but that he attributed it to an easily removable cause-to the climate of Scotland. Посоветовавшись с нашим доктором и другом, мистером Мек Глю, я узнал, что он также заметил расстройство здоровья матушки, но приписывал его причине легко устранимой - шотландскому климату. My mother's childhood and early life had been passed on the southern shores of England. Детство и молодость матушки протекли на южных берегах Англии. The change to the raw, keen air of the North had been a trying change to a person at her age. Перемена на суровый, холодный климат была слишком тяжела для женщины ее здоровья и возраста. In Mr. MacGlue's opinion, the wise course to take would be to return to the South before the autumn was further advanced, and to make our arrangements for passing the coming winter at Penzance or Torquay. По мнению мистера Мек Глю, благоразумнее всего было бы вернуться на юг до осени и провести наступающую зиму в Пензансе или Торквее. Resolved as I was to keep the mysterious appointment which summoned me to London at the month's end, Mr. MacGlue's suggestion met with no opposition on my part. Решившись явиться на таинственное свидание, призывавшее меня в Лондон в конце месяца, я со своей стороны не возражал предложению мистера Мек Глю. It had, to my mind, the great merit of obviating the necessity of a second separation from my mother-assuming that she approved of the doctor's advice. По моему мнению, таким образом я избавлялся от необходимости второй раз расставаться с матушкой - если только она одобрит совет доктора. I put the question to her the same day. Я сказал ей об этом в тот же день. To my infinite relief, she was not only ready, but eager to take the journey to the South. К моему величайшему удовольствию, она не только согласилась, но даже обрадовалась поездке на юг. The season had been unusually wet, even for Scotland; and my mother reluctantly confessed that she "did feel a certain longing" for the mild air and genial sunshine of the Devonshire coast. Время года было необыкновенно дождливое даже для Шотландии, и матушка неохотно созналась, что "чувствует влечение" к теплому воздуху и приятному солнцу девонширского берега. We arranged to travel in our own comfortable carriage by post-resting, of course, at inns on the road at night. Мы решились путешествовать в нашем спокойном экипаже на почтовых лошадях, разумеется, останавливаясь ночевать в придорожных гостиницах. In the days before railways it was no easy matter for an invalid to travel from Perthshire to London-even with a light carriage and four horses. В то время, когда не было еще железных дорог, не так то легко было путешествовать больному из Пертшира в Лондон - даже в легком экипаже с упряжкой в четыре лошади. Calculating our rate of progress from the date of our departure, I found that we had just time, and no more, to reach London on the last day of the month. Рассчитав продолжительность пути со дня нашего отъезда, я увидел, что мы только что успеем приехать в Лондон в последний день месяца. I shall say nothing of the secret anxieties which weighed on my mind, under these circumstances. Я ничего не скажу о тайном беспокойстве, тяготившем мою душу. Happily for me, on every account, my mother's strength held out. К счастью, матушка хорошо выдержала переезд. The easy and (as we then thought) the rapid rate of traveling had its invigorating effect on her nerves. Легкий и (как мы тогда думали) быстрый способ путешествия оказал благотворное влияние на ее нервы. She slept better when we rested for the night than she had slept at home. Она спала лучше, чем дома, когда мы останавливались ночевать. After twice being delayed on the road, we arrived in London at three o'clock on the afternoon of the last day of the month. Раза два были задержки в дороге, поэтому мы приехали в Лондон в три часа пополудни в последний день месяца. Had I reached my destination in time? Вовремя ли поспел я? As I interpreted the writing of the apparition, I had still some hours at my disposal. Так, как я понял написанное призраком, то в моем распоряжении оставалось еще несколько часов. The phrase, "at the month's end," meant, as I understood it, at the last hour of the last day in the month. Фраза "в конце месяца" означала, как я понимал ее, последний час последнего дня этого месяца. If I took up my position "under the shadow of Saint Paul's," say, at ten that night, I should arrive at the place of meeting with two hours to spare, before the last stroke of the clock marked the beginning of the new month. Если я стану под "тенью святого Павла" в десять часов, то буду иметь на месте свидания два часа в запасе, прежде чем последний удар часов возвестит начало нового месяца. At half-past nine, I left my mother to rest after her long journey, and privately quit the house. В половине десятого я оставил матушку отдыхать после продолжительного путешествия и потихоньку вышел из дома. Before ten, I was at my post. Еще не было десяти часов, а я уже стоял на своем посту. The night was fine and clear; and the huge shadow of the cathedral marked distinctly the limits within which I had been bid to wait, on the watch for events. Ночь была прекрасная, светлая, и громадная тень собора ясно обозначала границы, в которых мне приказано было ждать дальнейшего развития событий. The great clock of Saint Paul's struck ten-and nothing happened. Большие часы на соборе святого Павла пробили десять - и не случилось ничего. The next hour passed very slowly. Следующий час тянулся очень медленно. I walked up and down; at one time absorbed in my own thoughts; at another, engaged in watching the gradual diminution in the number of foot passengers who passed me as the night advanced. Я ходил взад и вперед, некоторое время погруженный в свои мысли, а затем следя за постепенным уменьшением числа прохожих по мере того, как надвигалась ночь. The City (as it is called) is the most populous part of London in the daytime; but at night, when it ceases to be the center of commerce, its busy population melts away, and the empty streets assume the appearance of a remote and deserted quarter of the metropolis. Сити (так называется эта часть города) самая многолюдная в Лондоне днем, но ночью, когда она перестает быть центром торговли, ее суетливое народонаселение исчезает и пустые улицы принимают вид отдаленного и пустынного квартала столицы. As the half hour after ten struck-then the quarter to eleven-then the hour-the pavement steadily became more and more deserted. Когда пробило половину одиннадцатого, потом три четверти, потом одиннадцать часов, мостовая становилась все пустыннее и пустыннее. I could count the foot passengers now by twos and threes; and I could see the places of public refreshment within my view beginning already to close for the night. Теперь я мог считать прохожих по двое и по трое, мог видеть, как места публичных увеселений начинали уже запираться на ночь. I looked at the clock; it pointed to ten minutes past eleven. Я посмотрел на часы: было десять минут двенадцатого. At that hour, could I hope to meet Mrs. Van Brandt alone in the public street? В этот час мог ли я надеяться встретить мистрис Ван Брандт одну на улице? The more I thought of it, the less likely such an event seemed to be. Чем больше я думал об этом, тем нереальней мне это казалось. The more reasonable probability was that I might meet her once more, accompanied by some friend-perhaps under the escort of Van Brandt himself. Всего вероятнее было то, что я встречу ее в сопровождении какого нибудь друга, а может быть, даже самого Ван Брандта. I wondered whether I should preserve my self-control, in the presence of that man, for the second time. Я спрашивал себя, сохраню ли самообладание во второй раз в присутствии этого человека. While my thoughts were still pursuing this direction, my attention was recalled to passing events by a sad little voice, putting a strange little question, close at my side. Пока мои мысли еще устремлялись по этому направлению, мое внимание было привлечено грустным голоском, задавшим мне странный вопрос: "If you please, sir, do you know where I can find a chemist's shop open at this time of night?" - Позвольте спросить, сэр, не знаете ли вы, где я могу найти открытую аптеку в такое позднее время? I looked round, and discovered a poorly clad little boy, with a basket over his arm, and a morsel of paper in his hand. Я оглянулся и увидел бедно одетого мальчика с корзинкой и с бумажкой в руке. "The chemists' shops are all shut," I said. "If you want any medicine, you must ring the night-bell." - Аптеки все теперь заперты, - сказал я, - а если вам нужно лекарство, то вы должны позвонить в ночной колокольчик. "I dursn't do it, sir," replied the small stranger. "I am such a little boy, I'm afraid of their beating me if I ring them up out of their beds, without somebody to speak for me." - Не смею, сэр, - ответил маленький посланец, - я такой маленький мальчик и боюсь, что меня прибьют, если я заставлю встать с постели, если никто не замолвит за меня слово. The little creature looked at me under the street lamp with such a forlorn experience of being beaten for trifling offenses in his face, that it was impossible to resist the impulse to help him. Мальчик посмотрел на меня при фонаре с таким печальным опасением быть прибитым, что я не мог устоять от желания помочь ему. "Is it a serious case of illness?" I asked. - Кто нибудь опасно болен? - спросил я. "I don't know, sir." - Не знаю, сэр. "Have you got a doctor's prescription?" - У вас рецепт? He held out his morsel of paper. "I have got this," he said. - Вот у меня что. I took the paper from him, and looked at it. Я взял бумажку и посмотрел. It was an ordinary prescription for a tonic mixture. Это был обыкновенный рецепт крепительного лекарства. I looked first at the doctor's signature; it was the name of a perfectly obscure person in the profession. Я посмотрел на подпись доктора, это было имя совершенно неизвестное. Below it was written the name of the patient for whom the medicine had been prescribed. Под ним Стояло имя больной, для которой было выписано лекарство. I started as I read it. Я вздрогнул, когда прочел. The name was "Mrs. Brand." Это было имя мистрис Бранд. The idea instantly struck me that this (so far as sound went, at any rate) was the English equivalent of Van Brandt. Мне тотчас пришло в голову, что англичанин так написал иностранное Ван Брандт. "Do you know the lady who sent you for the medicine?" I asked. - Вы знаете даму, которая послала вас за лекарством? - спросил я. "Oh yes, sir! - О! Я знаю ее, сэр. She lodges with mother-and she owes for rent. Она живет у моей матери и должна за квартиру. I have done everything she told me, except getting the physic. Я сделал все, что она приказала мне, только лекарства достать не мог. I've pawned her ring, and I've bought the bread and butter and eggs, and I've taken care of the change. Я заложил ее перстень, купил хлеба, масла и яиц и сдачи получил. Mother looks to the change for her rent. Матушка из этой сдачи хочет взять за квартиру. It isn't my fault, sir, that I've lost myself. Я не виноват, что заблудился. I am but ten years old-and all the chemists' shops are shut up!" Мне только десять лет - и все аптеки заперты! Here my little friend's sense of his unmerited misfortunes overpowered him, and he began to cry. Тут чувство незаслуженной обиды победило моего маленького друга, и он расплакался. "Don't cry, my man!" I said; - Не плачьте, - сказал я. "I'll help you. - Я вам помогу. Tell me something more about the lady first. Но прежде расскажите мне об этой даме. Is she alone?" Одна она? "She's got her little girl with her, sir." - С ней ее девочка. My heart quickened its beat. Биение моего сердца участилось. The boy's answer reminded me of that other little girl whom my mother had once seen. Ответ мальчика напомнил мне о той девочке, которую видела моя мать. "Is the lady's husband with her?" I asked next. - Муж этой дамы с ней? - спросил я потом. "No, sir-not now. - Нет, сэр, теперь нет. He was with her; but he went away-and he hasn't come back yet." Он был с ней, но уехал и еще не возвратился. I put a last conclusive question. Я наконец задал последний решительный вопрос. "Is her husband an Englishman?" I inquired. - Муж ее англичанин? - - спросил я. "Mother says he's a foreigner," the boy answered. - Матушка говорит, что он иностранец, - отвечал мальчик. I turned away to hide my agitation. Я отвернулся, чтобы скрыть свое волнение. Even the child might have noticed it! Даже ребенок мог заметить его. Passing under the name of "Mrs. Brand"-poor, so poor that she was obliged to pawn her ring-left, by a man who was a foreigner, alone with her little girl-was I on the trace of her at that moment? Будучи известна под именем "мистрис Бранд", бедная, такая бедная, что принуждена была заложить свой перстень, брошенная человеком, который был в нашей стране иностранец, оставшаяся одна с своей девочкой - не напал ли я на след мистрис Ван Брандт в эту минуту? Was this lost child destined to be the innocent means of leading me back to the woman I loved, in her direst need of sympathy and help? Не предназначено ли этому заблудившемуся ребенку, быть невинным орудием, которое сведет меня с любимой женщиной, в то самое время, когда она больше всего нуждается в сочувствии и помощи? The more I thought of it, the more strongly the idea of returning with the boy to the house in which his mother's lodger lived fastened itself on my mind. Чем больше я думал об этом, тем больше укреплялось мое намерение отправиться с мальчиком в дом, в котором жила постоялица его матери. The clock struck the quarter past eleven. Часы пробили четверть двенадцатого. If my anticipations ended in misleading me, I had still three-quarters of an hour to spare before the month reached its end. Если мои ожидания обманут меня, у меня все таки еще оставалось три четверти часа, прежде чем кончится месяц. "Where do you live?" I asked. - Где вы живете? - спросил я. The boy mentioned a street, the name of which I then heard for the first time. Мальчик назвал улицу, название которой я тогда услышал в первый раз. All he could say, when I asked for further particulars, was that he lived close by the river-in which direction, he was too confused and too frightened to be able to tell me. Он мог только сказать, когда я стал расспрашивать подробнее, что он живет возле реки, а на каком берегу, он не мог сказать мне оттого, что совсем сбился с толку от испуга. While we were still trying to understand each other, a cab passed slowly at some little distance. Когда мы еще старались понять друг друга, недалеко проезжал кеб. I hailed the man, and mentioned the name of the street to him. Я окликнул извозчика и назвал ему улицу. He knew it perfectly well. Он знал ее очень хорошо. The street was rather more than a mile away from us, in an easterly direction. Улица эта отстояла от нас за целую милю в восточном направлении. He undertook to drive me there and to bring me back again to Saint Paul's (if necessary), in less than twenty minutes. Он взялся отвезти меня туда и обратно к собору святого Павла (если окажется необходимым) менее чем за двадцать минут. I opened the door of the cab, and told my little friend to get in. Я отворил дверцу кеба и велел садиться моему маленькому другу. The boy hesitated. Мальчик колебался. "Are we going to the chemist's, if you please, sir?" he asked. - Позвольте спросить, мы едем в аптеку, сэр? -сказал он. "No. - Нет. You are going home first, with me." Ты едешь прежде домой со мной. The boy began to cry again. Мальчик опять заплакал. "Mother will beat me, sir, if I go back without the medicine." - Матушка побьет меня, сэр, если я вернусь без лекарства. "I will take care that your mother doesn't beat you. - Я позабочусь, чтобы твоя мать не побила тебя. I am a doctor myself; and I want to see the lady before we get the medicine." Я сам доктор и хочу видеть эту даму прежде, чем мы купим лекарство. The announcement of my profession appeared to inspire the boy with a certain confidence. But he still showed no disposition to accompany me to his mother's house. Объявление моей профессии, по видимому, внушило мальчику некоторое доверие, но он все таки не показывал желания ехать со мной к матери. "Do you mean to charge the lady anything?" he asked. - Вы хотите получить плату с этой дамы? -спросил он. "The money I've got on the ring isn't much. - Я ведь выручил за перстень немного. Mother won't like having it taken out of her rent." Матушка хочет взять эти деньги за квартиру. "I won't charge the lady a farthing," I answered. - Я не возьму ничего, - ответил я. The boy instantly got into the cab. Мальчик тотчас сел в кеб. "All right," he said, "as long as mother gets her money." - Ну, пожалуй, - сказал он, - только бы матушка получила свои деньги. Alas for the poor! Увы, бедные люди! The child's education in the sordid anxieties of life was completed already at ten years old! Воспитание ребенка в отношении треволнений жизни уже было закончено в десятилетнем возрасте! We drove away. Мы поехали. CHAPTER XXV. Глава XXV I KEEP MY APPOINTMENT. Я ДЕРЖУ СЛОВО THE poverty-stricken aspect of the street when we entered it, the dirty and dilapidated condition of the house when we drew up at the door, would have warned most men, in my position, to prepare themselves for a distressing discovery when they were admitted to the interior of the dwelling. Бедная темная улица, когда мы поехали по ней, грязный и ветхий деревянный дом, когда мы остановились у двери, предупредили бы многих в моем положении, что они должны приготовиться к неприятному открытию, когда войдут внутрь жилища. The first impression which the place produced on my mind suggested, on the contrary, that the boy's answers to my questions had led me astray. Первое впечатление, которое это место произвело на меня, состояло, напротив, в том, что ответы мальчика на мои вопросы сбили меня с толку. It was simply impossible to associate Mrs. Van Brandt (as I remembered her) with the spectacle of such squalid poverty as I now beheld. Просто было невозможно соединить мистрис Ван Брандт (как я помнил ее) с картиной бедности, с которой я столкнулся теперь. I rang the door-bell, feeling persuaded beforehand that my inquiries would lead to no useful result. Я позвонил в колокольчик у дверей, будучи уверен заранее, что мои розыски не приведут ни к чему. As I lifted my hand to the bell, my little companion's dread of a beating revived in full force. Когда я поднимал руку к колокольчику, страх перед побоями охватил мальчика с новой силой. He hid himself behind me; and when I asked what he was about, he answered, confidentially: Он спрятался за меня, а когда я спросил, что с ним, он ответил шепотом: "Please stand between us, sir, when mother opens the door!" - Пожалуйста, станьте между нами, сэр, когда матушка отворит дверь! A tall and truculent woman answered the bell. Высокая, свирепой наружности женщина отворила дверь. No introduction was necessary. Ни в каких представлениях не было надобности. Holding a cane in her hand, she stood self-proclaimed as my small friend's mother. Держа в руке палку, она сама объявила себя матерью моего маленького приятеля. "I thought it was that vagabond of a boy of mine," she explained, as an apology for the exhibition of the cane. - А я думала, что это мой негодный сынишка, -объяснила она, извиняясь за палку. "He has been gone on an errand more than two hours. - Он послан с поручением уже два часа тому назад. What did you please to want, sir?" Что вам угодно, сэр? I interceded for the unfortunate boy before I entered on my own business. Я заступился за несчастного мальчика, прежде чем объяснил мое дело. "I must beg you to forgive your son this time," I said. "I found him lost in the streets; and I have brought him home." - Я должен просить вас простить вашего сына на этот раз, - сказал я, - я нашел его заблудившимся на улице и привез его домой. The woman's astonishment when she heard what I had done, and discovered her son behind me, literally struck her dumb. От удивления женщина, когда она услышала, что я сделал, и увидела сына позади меня, буквально онемела. The language of the eye, superseding on this occasion the language of the tongue, plainly revealed the impression that I had produced on her: Глаза, заменившие на этот раз язык, прямо обнаруживали впечатление, которое я произвел на нее. "You bring my lost brat home in a cab! - Вы привезли домой моего заблудившегося мальчишку в кебе? Mr. Stranger, you are mad." Господин незнакомец, вы сумасшедший. "I hear that you have a lady named Brand lodging in the house," I went on. - Я слышал, что у вас в доме живет дама по имени Бранд, - продолжал я. "I dare say I am mistaken in supposing her to be a lady of the same name whom I know. - Я, может быть, ошибаюсь, считая ее моей знакомой. But I should like to make sure whether I am right or wrong. Но мне хотелось бы удостовериться, прав я или пет. Is it too late to disturb your lodger to-night?" Не поздно потревожить вашу жилицу сегодня? The woman recovered the use of her tongue. К женщине возвратился дар речи. "My lodger is up and waiting for that little fool, who doesn't know his way about London yet!" - Моя жилица не спит и ждет этого дурака, который до сих пор не умеет найти дорогу в Лондоне! She emphasized those words by shaking her brawny fist at her son-who instantly returned to his place of refuge behind the tail of my coat. Она подкрепила эти слова, погрозив кулаком сыну, который тотчас вернулся в свое убежище за фалдами моего сюртука. "Have you got the money?" inquired the terrible person, shouting at her hidden offspring over my shoulder. - С тобой ли деньги? - спросила эта страшная особа, крича на своего прятавшегося наследника через мое плечо. "Or have you lost that as well as your own stupid little self?" - Или ты и деньги потерял, дурак? The boy showed himself again, and put the money into his mother's knotty hand. Мальчик подошел и вложил деньги в руку матери. She counted it, with eyes which satisfied themselves fiercely that each coin was of genuine silver-and then became partially pacified. Она сосчитала их, явно удостовериваясь глазами, что каждая монета была настоящая серебряная, потом отчасти успокоилась. "Go along upstairs," she growled, addressing her son; "and don't keep the lady waiting any longer. - Ступай наверх, - заворчала она, обращаясь к сыну, - и не заставляй эту даму больше ждать. They're half starved, she and her child," the woman proceeded, turning to me. Она умирает с голоду со своим ребенком, -продолжала женщина, обращаясь ко мне. "The food my boy has got for them in his basket will be the first food the mother has tasted today. - Еда, которую мой мальчик принес им в корзине, будет первой, которую мать отведает сегодня. She's pawned everything by this time; and what she's to do unless you help her is more than I can say. Она заложила все, и что она сделает, если вы не поможете ей, уж этого я не могу сказать. The doctor does what he can; but he told me today, if she wasn't better nourished, it was no use sending for him. Доктор делает что может, но он сказал мне сегодня, что если не будет у нее лучшей еды, то нет никакой пользы посылать за ним. Follow the boy; and see for yourself if it's the lady you know." Ступайте за мальчиком, и сами посмотрите, та ли это дама, которую вы знаете. I listened to the woman, still feeling persuaded that I had acted under a delusion in going to her house. Я слушал эту женщину, все больше убеждаясь, что приехал в ее дом под влиянием обманчивой мечты. How was it possible to associate the charming object of my heart's worship with the miserable story of destitution which I had just heard? Как было возможно соединить очаровательный предмет обожания моего сердца с жалким рассказом о лишениях, который я сейчас выслушал? I stopped the boy on the first landing, and told him to announce me simply as a doctor, who had been informed of Mrs. Brand's illness, and who had called to see her. Я остановил мальчика на первой лестничной площадке и приказал ему доложить обо мне просто как о докторе, услышавшем о болезни мистрис Бранд и приехавшем навестить ее. We ascended a second flight of stairs, and a third. Мы поднялись на вторую лестничную площадку, а затем и на третью. Arrived now at the top of the house, the boy knocked at the door that was nearest to us on the landing. Дойдя до самого верха, мальчик постучался в дверь, ближайшую к нам на площадке. No audible voice replied. Никто не отвечал. He opened the door without ceremony, and went in. Он отворил дверь без церемоний и вошел. I waited outside to hear what was said. Я ждал за дверью, слушая, что за ней говорили. The door was left ajar. Дверь осталась полуотворенной. If the voice of "Mrs. Brand" was (as I believed it would prove to be) the voice of a stranger, I resolved to offer her delicately such help as lay within my power, and to return forthwith to my post under "the shadow of Saint Paul's." Если голос "мистрис Бранд" окажется мне незнаком (как я думал), я решился предложить ей деликатно такую помощь, какой мог располагать, и вернуться к моему посту под "тенью св. Павла". The first voice that spoke to the boy was the voice of a child. Первый голос, заговоривший с мальчиком, был голос ребенка. "I'm so hungry, Jemmy-I'm so hungry!" - Я так голодна, Джеми, я так голодна! "All right, missy-I've got you something to eat." - Я вам принес покушать, мисс. "Be quick, Jemmy! Be quick!" - Поскорее, Джеми, поскорее! There was a momentary pause; and then I heard the boy's voice once more. Наступило минутное молчание, а потом я опять услышал голос мальчика: "There's a slice of bread-and-butter, missy. - Вот ломтик хлеба с маслом, мисс. You must wait for your egg till I can boil it. А яичко подождите, пока я сварю. Don't you eat too fast, or you'll choke yourself. Не торопитесь глотать, подавитесь. What's the matter with your mamma? Что такое с вашей мамой? Are you asleep, ma'am?" Вы спите, сударыня? I could barely hear the answering voice-it was so faint; and it uttered but one word: Я едва мог слышать ответ - голос был так слаб, и он произнес только одно слово: "No!" - Нет! The boy spoke again. Мальчик заговорил опять: "Cheer up, missus. - Ободритесь, сударыня. There's a doctor outside waiting to see you." Доктор ждет за дверью. Он желает видеть вас. This time there was no audible reply. На этот раз я ответа не слыхал. The boy showed himself to me at the door. Мальчик показался мне в дверях. "Please to come in, sir. - Пожалуйте, сэр! I can't make anything of her." Я ничего не могу добиться от нее. It would have been misplaced delicacy to have hesitated any longer to enter the room. Не решаться дальше войти в комнату было бы неуместной деликатностью. I went in. Я вошел. There, at the opposite end of a miserably furnished bed-chamber, lying back feebly in a tattered old arm-chair, was one more among the thousands of forlorn creatures, starving that night in the great city. На противоположном конце жалко меблированной спальни, в старом кресле лежало одно из тысячи покинутых существ, умиравших с голода в эту ночь в, большом городе. A white handkerchief was laid over her face as if to screen it from the flame of the fire hard by. Белый носовой платок лежал на ее лице, как бы защищая его от пламени камина. She lifted the handkerchief, startled by the sound of my footsteps as I entered the room. Она подняла носовой платок, испуганная шумом моих шагов, когда я вошел в комнату. I looked at her, and saw in the white, wan, death-like face the face of the woman I loved! Я посмотрел на нее и узнал в бледном, исхудалом, помертвелом лице - лицо любимой мной женщины! For a moment the horror of the discovery turned me faint and giddy. С минуту ужас открытия заставил меня побледнеть и почувствовать головокружение. In another instant I was kneeling by her chair. Еще через минуту я стоял на коленях возле ее кресла. My arm was round her-her head lay on my shoulder. Моя рука обвилась вокруг нее - ее голова лежала на моем плече. She was past speaking, past crying out: she trembled silently, and that was all. Она не могла уже говорить, не могла плакать - она молча дрожала, и только. I said nothing. Я не говорил ничего. No words passed my lips, no tears came to my relief. Слова не срывались с моих губ, слез не было, чтобы облегчить меня. I held her to me; and she let me hold her. Я прижимал ее к себе, она прижимала меня к себе. The child, devouring its bread-and-butter at a little round table, stared at us. Девочка, жадно евшая хлеб с маслом за круглым столиком, смотрела на нас, вытаращив глаза. The boy, on his knees before the grate, mending the fire, stared at us. Мальчик, стоя на коленях перед камином и поправляя огонь, смотрел на нас, вытаращив глаза. And the slow minutes lagged on; and the buzzing of a fly in a corner was the only sound in the room. А минуты тянулись медленно, и жужжание мухи в углу было единственным звуком в комнате. The instincts of the profession to which I had been trained, rather than any active sense of the horror of the situation in which I was placed, roused me at last. Скорее инстинкт той профессии, которой я был обучен, чем ясное понимание ужасного положения, в которое я был поставлен, пробудили меня наконец. She was starving! Она умирала с голода! I saw it in the deadly color of her skin; I felt it in the faint, quick flutter of her pulse. Я определил это по мертвенному цвету ее кожи, я почувствовал это по слабому и учащенному биению ее пульса. I called the boy to me, and sent him to the nearest public-house for wine and biscuits. Я позвал мальчика и послал его в ближайший трактир за вином и бисквитами. "Be quick about it," I said; "and you shall have more money for yourself than ever you had in your life!" - Проворнее, - сказал я, - и у тебя будет так много денег, как еще не бывало никогда! The boy looked at me, spit on the coins in his hand, said, Мальчик посмотрел на меня, хлопнул по деньгам, лежавшим на руке его, сказал: "That's for luck!" and ran out of the room as never boy ran yet. "Вот счастье то! " и выбежал из комнаты так быстро, как, видимо, никогда еще никакой мальчик не бегал. I turned to speak my first words of comfort to the mother. Я повернулся, чтобы сказать несколько первых слов утешения матери девочки. The cry of the child stopped me. Крик ребенка остановил меня. "I'm so hungry! - Как я голодна! I'm so hungry!" Как я голодна! I set more food before the famished child and kissed her. Я дал еще еды голодной девочке и поцеловал ее. She looked up at me with wondering eyes. Она подняла на меня удивленные глаза. "Are you a new papa?" the little creature asked. - Вы новый папа? - спросила девочка. "My other papa never kisses me." - Мой другой папа никогда меня не целует. I looked at the mother. Я взглянул на мать. Her eyes were closed; the tears flowed slowly over her worn, white cheeks. Глаза ее были закрыты, слезы медленно текли по ее исхудалым щекам. I took her frail hand in mine. Я взял ее слабую руку. "Happier days are coming," I said; "you are my care now." - Наступают счастливые дни, - сказал я, - теперь я буду заботиться о вас. There was no answer. Ответа не было. She still trembled silently, and that was all. Она все еще молча дрожала - и только. In less than five minutes the boy returned, and earned his promised reward. Менее чем через пять минут мальчик вернулся и получил обещанную награду. He sat on the floor by the fire counting his treasure, the one happy creature in the room. Он сел на пол у камина, пересчитывая свое сокровище, единственное счастливое существо в комнате. I soaked some crumbled morsels of biscuit in the wine, and, little by little, I revived her failing strength by nourishment administered at intervals in that cautious form. Я намочил несколько кусочков бисквита в вине и мало помалу начал возвращать покинувшие ее силы едой, которую давал понемногу и осторожно. After a while she raised her head, and looked at me with wondering eyes that were pitiably like the eyes of her child. Через некоторое время она подняла голову и посмотрела на меня изумленными глазами, очень похожими на глаза ее ребенка. A faint, delicate flush began to show itself in her face. She spoke to me, for the first time, in whispering tones that I could just hear as I sat close at her side. Слабый, нежный румянец начал появляться на ее лице, она заговорила со мной первый раз шепотом, который я едва мог расслышать, сидя возле нее: "How did you find me? - Как вы нашли меня? Who showed you the way to this place?" Кто показал вам дорогу сюда? She paused; painfully recalling the memory of something that was slow to come back. Она замолчала, мучительно вспоминая что то, медленно приходившее ей на память. Her color deepened; she found the lost remembrance, and looked at me with a timid curiosity. Румянец ее стал ярче, она вспомнила и взглянула на меня с робким любопытством. "What brought you here?" she asked. - Что привело вас сюда? - спросила она. "Was it my dream?" - Не сон ли мой? "Wait, dearest, till you are stronger, and I will tell you all." - Подождите, моя дорогая, пока соберетесь с силами. Я расскажу вам все. I lifted her gently, and laid her on the wretched bed. Я тихо приподнял ее на руках и положил на жалкую постель. The child followed us, and climbing to the bedstead with my help, nestled at her mother's side. Девочка пошла за нами, влезла на постель без моей помощи и прижалась к матери. I sent the boy away to tell the mistress of the house that I should remain with my patient, watching her progress toward recovery, through the night. Я послал мальчика сказать хозяйке, что я должен остаться с больной на всю ночь, наблюдать за ее выздоровлением. He went out, jingling his money joyfully in his pocket. Он побежал, весело бренча деньгами в кармане. We three were left together. Мы остались втроем. As the long hours followed each other, she fell at intervals into a broken sleep; waking with a start, and looking at me wildly as if I had been a stranger at her bedside. По мере того, как ночные часы бежали один за другим, она погружалась иногда в беспокойный сон, просыпалась, вздрагивая, и дико смотрела на меня, как на незнакомого. Toward morning the nourishment which I still carefully administered wrought its healthful change in her pulse, and composed her to quieter slumbers. К утру пища, которую я все это время осторожно давал ей, произвела перемену к лучшему в частоте ударов ее пульса и вызвала у нее более спокойный сон. When the sun rose she was sleeping as peacefully as the child at her side. Когда взошло солнце, она спала так спокойно, как девочка возле нее. I was able to leave her, until my return later in the day, under the care of the woman of the house. Я мог оставить ее, с тем чтобы вернуться попозже, под надзором хозяйки дома. The magic of money transformed this termagant and terrible person into a docile and attentive nurse-so eager to follow my instructions exactly that she begged me to commit them to writing before I went away. Волшебная сила денег превратила эту сварливую и страшную женщину в послушную и внимательную сиделку - до такой степени желавшую исполнять в точности все мои поручения, что она попросила мена даже написать их. For a moment I still lingered alone at the bedside of the sleeping woman, and satisfied myself for the hundredth time that her life was safe, before I left her. Я еще постоял минуту у постели спящей женщины и удостоверился в сотый раз, что жизнь ее спасена. It was the sweetest of all rewards to feel sure of this-to touch her cool forehead lightly with my lips-to look, and look again, at the poor worn face, always dear, always beautiful, to my eyes. change as it might. Какое счастье чувствовать к этом уверенность, слегка дотрагиваться до ее посвежевшего лба своими губами, смотреть и смотреть на бледное, изнуренное лицо, всегда дорогое, всегда прекрасное для моих глаз, как бы оно ни изменилось. I closed the door softly and went out in the bright morning, a happy man again. Я тихо затворил дверь и вышел на свежий воздух ясного утра опять счастливым человеком. So close together rise the springs of joy and sorrow in human life! Так тесно связаны радости и горести человеческой жизни! So near in our heart, as in our heaven, is the brightest sunshine to the blackest cloud! Так близко в нашем сердце, как на наших небесах, самое яркое солнце к самой мрачной туче! CHAPTER XXVI. CONVERSATION WITH MY MOTHER. Глава XXVI РАЗГОВОР С МОЕЙ МАТЕРЬЮ I REACHED my own house in time to snatch two or three hours of repose, before I paid my customary morning visit to my mother in her own room. Я доехал до моего дома как раз вовремя, чтобы соснуть часа три, прежде чем нанес свой обычный утренний визит в комнату матушки. I observed, in her reception of me on this occasion, certain peculiarities of look and manner which were far from being familiar in my experience of her. Я заметил на этот раз некоторые особенности в выражении лица и обращении, которых прежде мне не случалось замечать в ней. When our eyes first met, she regarded me with a wistful, questioning look, as if she were troubled by some doubt which she shrunk from expressing in words. Когда глаза наши встретились, она взглянула на меня пристально и вопросительно, как будто ее волновало какое то сомнение, которое ей не хотелось выразить словами. And when I inquired after her health, as usual, she surprised me by answering as impatiently as if she resented my having mentioned the subject. Когда я, по обыкновению, осведомился о ее здоровье, она удивила меня, ответив так нетерпеливо, как будто сердилась, зачем я упомянул об этом. For a moment, I was inclined to think these changes signified that she had discovered my absence from home during the night, and that she had some suspicion of the true cause of it. С минуту я готов был думать, что эти перемены означают, что она узнала о моем отсутствии из дома ночью и подозревает настоящую причину этого отсутствия. But she never alluded, even in the most distant manner, to Mrs. Van Brandt; and not a word dropped from her lips which implied, directly or indirectly, that I had pained or disappointed her. Но она не упомянула даже издалека о мистрис Ван Брандт и с ее губ не сорвалось ни слова, которое показало бы, прямо или косвенно, что я огорчил или разочаровал ее. I could only conclude that she had something important to say in relation to herself or to me-and that for reasons of her own she unwillingly abstained from giving expression to it at that time. Я мог только заключить, что она хочет сказать что нибудь важное о себе или обо мне и что по некоторым причинам, одной ей известным, она неохотно умалчивает на этот раз. Reverting to our ordinary topics of conversation, we touched on the subject (always interesting to my mother) of my visit to Shetland. Обратившись к нашим обыкновенным темам разговора, мы заговорили о событии (всегда интересном для моей матери), о моей поездке на Шетлендские острова. Speaking of this, we naturally spoke also of Miss Dunross. Заговорив об этом, мы, естественно, заговорили также о мисс Денрос. Here, again, when I least expected it, there was another surprise in store for me. Тут опять, когда я менее всего ожидал этого, для меня готовился сюрприз. "You were talking the other day," said my mother, "of the green flag which poor Dermody's daughter worked for you, when you were both children. - Ты говорил намедни, - сказала матушка, - о зеленом флаге, который дочь бедного Дермоди сшила для тебя, когда вы были детьми. Have you really kept it all this time?" Неужели ты сохранял его все это время? "Yes." - Да. "Where have you left it? - Где ты его оставил? In Scotland?" В Шотландии? "I have brought it with me to London." - Я привез его с собой в Лондон. "Why?" - Зачем? "I promised Miss Dunross to take the green flag with me, wherever I might go." - Я обещал мисс Денрос всегда возить с собой зеленый флаг, куда ни поехал бы. My mother smiled. Матушка улыбнулась. "Is it possible, George, that you think about this as the young lady in Shetland thinks? - Возможно ли, Джордж, что ты думаешь об этом, как думает молодая девушка на Шетлендских островах? After all the years that have passed, you believe in the green flag being the means of bringing Mary Dermody and yourself together again?" По прошествии стольких лет, неужели ты веришь, что зеленый флаг сведет тебя с Мери Дермоди? "Certainly not! - Конечно, нет! I am only humoring one of the fancies of poor Miss Dunross. Я только исполняю фантазию бедной мисс Денрос. Could I refuse to grant her trifling request, after all I owed to her kindness?" Могу ли я отказать в ее ничтожной просьбе после всего, чем я обязан ее доброте? The smile left my mother's face. Матушка перестала улыбаться. She looked at me attentively. Она внимательно посмотрела на меня. "Miss Dunross seems to have produced a very favorable impression on you," she said. - Кажется, мисс Денрос произвела на тебя очень благоприятное впечатление, - сказала она. "I own it. - Я сознаюсь. I feel deeply interested in her." Я очень интересуюсь ей. "If she had not been an incurable invalid, George, I too might have become interested in Miss Dunross-perhaps in the character of my daughter-in-law?" - Не будь она неизлечимо больной, Джордж, я тоже заинтересовалась бы, может быть, мисс Денрос, как моей невесткой. "It is useless, mother, to speculate on what might have happened. - Бесполезно рассуждать о том, что могло бы случиться, матушка. The sad reality is enough." Достаточно грустной действительности. My mother paused a little before she put her next question to me. Матушка помолчала немного, прежде чем задала мне следующий вопрос: "Did Miss Dunross always keep her veil drawn in your presence, when there happened to be light in the room?" - Мисс Денрос никогда не поднимала вуали в твоем присутствии, когда в комнате было светло? "Always." - Никогда. "She never even let you catch a momentary glance at her face?" - И никогда она не позволяла тебе взглянуть мельком на ее лицо? "Never." - Никогда. "And the only reason she gave you was that the light caused her a painful sensation if it fell on her uncovered skin?" - И единственная причина, на которую она ссылалась, была та, что свет причинял ей болезненное ощущение, когда падал на открытое лицо. "You say that, mother, as if you doubt whether Miss Dunross told me the truth." - Вы говорите это, матушка, как будто сомневаетесь, правду ли сказала мне мисс Денрос. "No, George. - Нет, Джордж. I only doubt whether she told you all the truth." Я только сомневаюсь, всю ли правду сказала она тебе. "What do you mean?" - Что вы хотите сказать? "Don't be offended, my dear. I believe Miss Dunross has some more serious reason for keeping her face hidden than the reason that she gave you." - Не обижайся, дружок, я думаю, что мисс Денрос имела более серьезную причину скрывать лицо, чем та, которую она сообщила тебе. I was silent. Я молчал. The suspicion which those words implied had never occurred to my mind. Подозрение, заключавшееся в этих словах, никогда не приходило мне в голову. I had read in medical books of cases of morbid nervous sensitiveness exactly similar to the case of Miss Dunross, as described by herself-and that had been enough for me. Я читал в медицинских книгах о болезненной нервной чувствительности к свету, совершенно такой, какой страдала мисс Денрос, по ее описанию, - и этого было для меня достаточно. Now that my mother's idea had found its way from her mind to mine, the impression produced on me was painful in the last degree. Теперь, когда матушка высказала мне свое мнение, впечатление, произведенное на меня, было мучительно в высшей степени. Horrible imaginings of deformity possessed my brain, and profaned all that was purest and dearest in my recollections of Miss Dunross. Страшные фантазии о безобразии вселились в мою голову и осквернили все, что было самого чистого и дорогого в моих воспоминаниях о мисс Денрос. It was useless to change the subject-the evil influence that was on me was too potent to be charmed away by talk. Было бесполезно переменять тему разговора -злое влияние сомнений, овладевшее мной, было слишком могущественно для того, чтобы его можно было прогнать разговором. Making the best excuse that I could think of for leaving my mother's room, I hurried away to seek a refuge from myself, where alone I could hope to find it, in the presence of Mrs. Van Brandt. Сославшись на первый представившийся мне предлог, я торопливо вышел из комнаты матушки искать убежища от самого себя там, где только мог надеяться найти его - в присутствии мистрис Ван Брандт. CHAPTER XXVII. CONVERSATION WITH MRS. VAN BRANDT. Глава XXVII РАЗГОВОР С МИСТРИС ВАН БРАНДТ THE landlady was taking the air at her own door when I reached the house. Хозяйка сидела на свежем воздухе у своей двери, когда я подъехал к дому. Her reply to my inquiries justified my most hopeful anticipations. Ее ответ на мои вопросы оправдал самые лучшие мои надежды. The poor lodger looked already "like another woman"; and the child was at that moment posted on the stairs, watching for the return of her "new papa." Бедная жилица выглядела уже "совсем другой женщиной", а девочка в эту минуту стояла на лестнице, ожидая возвращения "своего нового папы". "There's one thing I should wish to say to you, sir, before you go upstairs," the woman went on. - Я хочу сказать вам только одно, сэр, прежде чем вы пойдете наверх, - продолжала женщина. "Don't trust the lady with more money at a time than the money that is wanted for the day's housekeeping. - Не давайте этой госпоже больше денег, чем ей понадобится на один день. If she has any to spare, it's as likely as not to be wasted on her good-for-nothing husband." Если у нее будут лишние деньги, они все будут истрачены ее негодным мужем. Absorbed in the higher and dearer interests that filled my mind, I had thus far forgotten the very existence of Mr. Van Brandt. Поглощенный высшими и более дорогими интересами, наполнявшими мою душу, я забыл о существовании Ван Брандта. "Where is he?" I asked. - Где он? - спросил я. "Where he ought to be," was the answer. - Где он должен быть, - было ответом. "In prison for debt." - В тюрьме за долги. In those days a man imprisoned for debt was not infrequently a man imprisoned for life. В то время человек, посаженный в тюрьму за долги, часто оставался там на всю жизнь. There was little fear of my visit being shortened by the appearance on the scene of Mr. Van Brandt. Нечего было опасаться, чтобы мое посещение было прервано появлением на сцену Ван Брандта. Ascending the stairs, I found the child waiting for me on the upper landing, with a ragged doll in her arms. Поднимаясь по лестнице, я нашел девочку, ожидавшую меня на верхней площадке с потрепанной куклой в руках. I had bought a cake for her on my way to the house. Я купил дорогой пирожное. She forthwith turned over the doll to my care, and, trotting before me into the room with her cake in her arms, announced my arrival in these words: Девочка отдала мне куклу, а сама пошла в комнату с пирожным в руках, сказав матери обо мне такими словами: "Mamma, I like this papa better than the other. - Мама, мне этот папа нравится лучше другого. You like him better, too." И тебе он также нравится больше. The mother's wasted face reddened for a moment, then turned pale again, as she held out her hand to me. Исхудалое лицо матери покраснело, потом побледнело, когда она протянула мне руку. I looked at her anxiously, and discerned the welcome signs of recovery, clearly revealed. Я с тревогой поглядел на нее и заметил явные признаки выздоровления. Her grand gray eyes rested on me again with a glimmer of their old light. Ее большие серые глаза смотрели на меня опять с тихой радостью и нежностью. The hand that had lain so cold in mine on the past night had life and warmth in it now. Рука, лежавшая в моей вчера такой холодной, теперь несла в себе жизнь и теплоту. "Should I have died before the morning if you had not come here?" she asked, softly. - Умерла ли бы я до утра, если бы вы не подоспели? - спросила она тихо. "Have you saved my life for the second time? - Не спасли ли вы мне жизнь во второй раз? I can well believe it." Я очень этому верю! Before I was aware of her, she bent her head over my hand, and touched it tenderly with her lips. Прежде чем я догадался в чем дело, она наклонила голову к моей руке и нежно коснулась ее губами. "I am not an ungrateful woman," she murmured-"and yet I don't know how to thank you." - Я не неблагодарная женщина, - прошептала она.- А между тем я не знаю, как мне благодарить вас. The child looked up quickly from her cake. Девочка быстро подняла глаза от своего пирожного. "Why don't you kiss him?" the quaint little creature asked, with a broad stare of astonishment. - Почему ты его не поцелуешь? - с изумлением вытаращив глазки, спросило это странное созданьице. Her head sunk on her breast. Она опустила голову на грудь, она горько вздохнула. She sighed bitterly. "No more of Me!" she said, suddenly recovering her composure, and suddenly forcing herself to look at me again. - Перестанем говорить обо мне, - вдруг сказала она, успокоившись и принудив себя опять на меня взглянуть. "Tell me what happy chance brought you here last night?" - Скажите мне, какой счастливый случай привел вас сюда вчера? "The same chance," I answered, "which took me to Saint Anthony's Well." - Тот же самый случай, - ответил я, - который привел меня к источнику святого Антония. She raised herself eagerly in the chair. Она поспешно приподнялась. "You have seen me again-as you saw me in the summer-house by the waterfall!" she exclaimed. - Вы опять видели меня так, как видели в беседке у водопада! - воскликнула она. "Was it in Scotland once more?" - И опять в Шотландии? "No. - Нет. Further away than Scotland-as far away as Shetland." Дальше Шотландии - на Шетлендских островах. "Tell me about it! - Расскажите мне! Pray, pray tell me about it!" Пожалуйста, пожалуйста, расскажите мне! I related what had happened as exactly as I could, consistently with maintaining the strictest reserve on one point. Я рассказал, что случилось, с такой точностью, как только мог. Concealing from her the very existence of Miss Dunross, I left her to suppose that the master of the house was the one person whom I had found to receive me during my sojourn under Mr. Dunross's roof. Умолчав только об одном. Скрыв от нее самое существование мисс Денрос, я дал ей возможность предполагать, что во время моего пребывания в доме Денроса, меня принимал только один хозяин. "That is strange!" she exclaimed, after she had heard me attentively to the end. - Это странно! - воскликнула она, внимательно выслушав меня до конца. "What is strange?" I asked. - Что странно? - спросил я. She hesitated, searching my face earnestly with her large grave eyes. Она колебалась, пристально рассматривая мое лицо своими большими серьезными глазами. "I hardly like speaking of it," she said. - Я неохотно говорю об этом, - сказала она. "And yet I ought to have no concealments in such a matter from you. - А между тем мне не следует скрывать от вас что нибудь в таком деле. I understand everything that you have told me-with one exception. Я понимаю все, что вы рассказали мне, за одним исключением. It seems strange to me that you should only have had one old man for your companion while you were at the house in Shetland." Мне кажется странно, что когда вы были в Шотландии, у вас только был собеседником один старик. "What other companion did you expect to hear of?" I inquired. - О каком же другом собеседнике ожидали вы услышать? - спросил я. "I expected," she answered, "to hear of a lady in the house." - Я ожидала, - ответила она, - услышать об одной даме в том доме. I cannot positively say that the reply took me by surprise: it forced me to reflect before I spoke again. Не могу положительно сказать, чтобы этот ответ удивил меня. Он заставил меня подумать, прежде чем я заговорил опять. I knew, by my past experience, that she must have seen me, in my absence from her, while I was spiritually present to her mind in a trance or dream. Я знал из своего прошлого опыта, что она, должно быть, видела меня во время нашей разлуки с ней, когда я духовно присутствовал в ее душе, в ясновидении или во сне. Had she also seen the daily companion of my life in Shetland-Miss Dunross? Не видела ли она также мою ежедневную собеседницу на Шетлендских островах - мисс Денрос? I put the question in a form which left me free to decide whether I should take her unreservedly into my confidence or not. Я задал вопрос таким образом, чтобы оставить себе свободу решить, надо ли сообщить ей все, или нет. "Am I right," I began, "in supposing that you dreamed of me in Shetland, as you once before dreamed of me while I was at my house in Perthshire?" - Справедлив ли я, предполагая, что вы видели меня во сне на Шетлендских островах, - начал я, -как прежде в то время, когда я был в моем Пертширском доме? "Yes," she answered. "It was at the close of evening, this time. - Да, - отвечала она, - на этот раз это было вечером. I fell asleep, or became insensible-I cannot say which. Я заснула или лишилась чувств - не знаю. And I saw you again, in a vision or a dream." И видела вас опять в видении или во сне. "Where did you see me?" - Где вы видели меня? "I first saw you on the bridge over the Scotch river-just as I met you on the evening when you saved my life. - Прежде видела вас на мосту, на шотландской реке, когда встретила вас в тот вечер, в который вы спасли мне жизнь. After a while the stream and the landscape about it faded, and you faded with them, into darkness. Через некоторое время река и ландшафт померкли, а с ними померкли и вы. I waited a little, and the darkness melted away slowly. Я подождала немного, и мрак постепенно исчезал. I stood, as it seemed to me, in a circle of starry lights; fronting a window, with a lake behind me, and before me a darkened room. Я стояла, как казалось мне, в кругу звездного света, напротив меня было окно, позади озеро, а предо мной темная комната. And I looked into the room, and the starry light showed you to me again." Я заглянула в комнату, и звездный свет показал мне вас опять. "When did this happen? - Когда это случилось? Do you remember the date?" Вы помните число? "I remember that it was at the beginning of the month. - Я помню, что это было в начале месяца. The misfortunes which have since brought me so low had not then fallen on me; and yet, as I stood looking at you, I had the strangest prevision of calamity that was to come. Несчастья, которые потом довели меня до такой крайности, еще не случились со мной, а между тем, когда я стояла и смотрела на вас, я испытывала странное предчувствие предстоящего несчастья. I felt the same absolute reliance on your power to help me that I felt when I first dreamed of you in Scotland. Я почувствовала то же самое неограниченное доверие в вашу власть помочь мне, какое чувствовала, когда первый раз видела вас во сне в Шотландии. And I did the same familiar things. Я сделала то же самое. I laid my hand on your bosom. Я положила мою руку к вам на грудь. I said to you: Я сказала вам: 'Remember me. Come to me.' "Вспомните обо мне, придите ко мне". I even wrote-" She stopped, shuddering as if a sudden fear had laid its hold on her. Я даже написала... Она замолчала, вздрогнув, как будто ею внезапно овладел какой то страх. Seeing this, and dreading the effect of any violent agitation, I hastened to suggest that we should say no more, for that day, on the subject of her dream. Видя это и опасаясь сильного волнения, я поспешил предложить не говорить больше на этот раз об ее сне. "No," she answered, firmly. - Нет, - отвечала она твердо. "There is nothing to be gained by giving me time. - Ничего нельзя выиграть откладыванием. My dream has left one horrible remembrance on my mind. Мой сон оставил в моей душе одно страшное воспоминание. As long as I live, I believe I shall tremble when I think of what I saw near you in that darkened room." Пока я жива, мне кажется, я буду дрожать, когда подумаю о том, что видела возле вас в этой темной комнате. She stopped again. Она опять замолчала. Was she approaching the subject of the shrouded figure, with the black veil over its head? Не говорила ли она о женщине с черной вуалью на голове? Was she about to describe her first discovery, in the dream, of Miss Dunross? Не приступала ли она к описанию мисс Денрос, которую она видела во сне? "Tell me one thing first," she resumed. "Have I been right in what I have said to you, so far? - Скажите мне прежде, - продолжала она, - правду ли я говорила вам до сих пор? Is it true that you were in a darkened room when you saw me?" Правда ли, что вы были в темной комнате, когда видели меня? "Quite true." - Совершенная правда. "Was the date the beginning of the month? and was the hour the close of evening?" - Было ли это в начале месяца и в конце вечера? "Yes." - Да "Were you alone in the room? - Одни ли были вы в комнате? Answer me truly!" Отвечайте мне правду! "I was not alone." - Я был не один. "Was the master of the house with you? or had you some other companion?" - Кто был с вами? It would have been worse than useless (after what I had now heard) to attempt to deceive her. Хозяин или кто нибудь другой? "I had another companion," I answered. Было бы абсолютно бесполезно (после того, что я теперь слышал) пытаться обманывать ее. "The person in the room with me was a woman." - Со мной в комнате была женщина, - ответил я. Her face showed, as I spoke, that she was again shaken by the terrifying recollection to which she had just alluded. Лицо ее показывало, что она опять была взволнована страшным воспоминанием, о котором говорила сейчас. I had, by this time, some difficulty myself in preserving my composure. Мне самому было трудно сохранить свое спокойствие. Still, I was determined not to let a word escape me which could operate as a suggestion on the mind of my companion. Все таки я решился не проронить ни слова, которое могло бы подсказать что нибудь моей собеседнице. "Have you any other question to ask me?" was all I said. Я только сказал: - Вы хотите еще задать мне какие нибудь вопросы? "One more," she answered. - Только один, - отвечала она. "Was there anything unusual in the dress of your companion?" - Было ли что нибудь необыкновенное в одежде вашей собеседницы? "Yes. - Да. She wore a long black veil, which hung over her head and face, and dropped to below her waist." На ней была черная вуаль, закрывавшая ее голову и лицо и спускавшаяся ниже пояса. Mrs. Van Brandt leaned back in her chair, and covered her eyes with her hands. Мистрис Ван Брандт откинулась на спинку кресла и закрыла руками лицо. "I understand your motive for concealing from me the presence of that miserable woman in the house," she said. - Я понимаю почему вы скрыли от меня присутствие этой несчастной женщины в доме, -сказала она. "It is good and kind, like all your motives; but it is useless. - Это показывает доброту и ласку, как все, что отличает ваши поступки, но это бесполезно. While I lay in the trance I saw everything exactly as it was in the reality; and I, too, saw that frightful face!" Когда я лежала в этом забытье, я видела все точь в точь как в действительности, и я также видела это страшное лицо! Those words literally electrified me. Эти слова буквально поразили меня. My conversation of that morning with my mother instantly recurred to my memory. Мне тотчас пришел в голову разговор мой с матушкой в это утро. I started to my feet. Я вскочил. "Good God!" I exclaimed, "what do you mean?" - Боже мой! - воскликнул я. - Что вы хотите сказать? "Don't you understand yet?" she asked in amazement on her side. - Неужели вы еще не понимаете? - спросила она, изумляясь со своей стороны. "Must I speak more plainly still? - Должна ли я говорить еще откровеннее. When you saw the apparition of me, did you see me write?" Когда вы увидели мой призрак, вы прочли, что я писала? "Yes. - Да. On a letter that the lady was writing for me. На письме, которое эта дама писала для меня. I saw the words afterward; the words that brought me to you last night: Я видел потом слова - слова, которые привели меня к вам вчера: ' At the month's end, In the shadow of Saint Paul's.'" "В конце месяца, под тенью святого Павла". "How did I appear to write on the unfinished letter?" - Как я писала на неоконченном письме? "You lifted the writing-case, on which the letter and the pen lay, off the lady's lap; and, while you wrote, you rested the case on her shoulder." - Вы подняли письменную шкатулку, на которой лежали письмо и перо, с колен этой дамы и, пока писали, поставили шкатулку на ее плечо. "Did you notice if the lifting of the case produced any effect on her?" - Вы заметили, произвело ли на нее какое нибудь действие, когда я подняла шкатулку? "I saw no effect produced," I answered. "She remained immovable in her chair." - Я не заметил ничего, - ответил я, - она осталась неподвижна на своем стуле. "I saw it differently in my dream. - Я во сне видела иначе. She raised her hand-not the hand that was nearest to you, but nearest to me. Она подняла руку - не ту, которая была ближе к вам, но ту, которая была ближе ко мне. As I lifted the writing-case, she lifted her hand, and parted the folds of the veil from off her face-I suppose to see more clearly. Когда подняла шкатулку, она подняла руку и отвела складки вуали от лица - наверно, для того, чтобы лучше видеть. It was only for a moment; and in that moment I saw what the veil hid. Это было только одно мгновение, я увидела, что скрывала вуаль. Don't let us speak of it! Не будем говорить об этом. You must have shuddered at that frightful sight in the reality, as I shuddered at it in the dream. Вы, наверно, дрожали от этого страшного зрелища в действительности, как я дрожала от него во сне. You must have asked yourself, as I did: Вы, должно быть, спрашивали себя, как я: 'Is there nobody to poison the terrible creature, and hide her mercifully in the grave?'" "Неужели никто не решится увести это страшное лицо и сострадательно скрыть его в могиле?" At those words, she abruptly checked herself. При этих словах она вдруг остановилась. I could say nothing-my face spoke for me. Я не мог сказать ничего - мое лицо говорило за меня. She saw it, and guessed the truth. Она увидела это и угадала правду. "Good heavens!" she cried, "you have not seen her! - Боже мой! - вскричала она. - Вы не видели ее! She must have kept her face hidden from you behind the veil! Она, должно быть, скрывала от вас лицо за вуалью. Oh, why, why did you cheat me into talking of it! О! Зачем, зачем обманом заставили вы меня заговорить об этом? I will never speak of it again. Никогда больше не буду об этом говорить. See, we are frightening the child! Посмотрите, мы испугали девочку! Come here, darling; there is nothing to be afraid of. Поди сюда, душечка. Нечего бояться. Come, and bring your cake with you. Поди и принеси с собой пирожное. You shall be a great lady, giving a grand dinner; and we will be two friends whom you have invited to dine with you; and the doll shall be the little girl who comes in after dinner, and has fruit at dessert!" Ты будешь знатная дама, которая дает большой обед, а мы два друга, которых ты пригласила обедать у себя, кукла будет девочка, которая приходит после обеда и получает фрукты за десертом. So she ran on, trying vainly to forget the shock that she had inflicted on me in talking nursery nonsense to the child. Так болтала она, напрасно стараясь забыть удар, нанесенный мне, говоря ребенку разный вздор. Recovering my composure in some degree, I did my best to second the effort that she had made. Вернув в некоторой степени спокойствие, я постарался всеми силами помогать ее усилиям. My quieter thoughts suggested that she might well be self-deceived in believing the horrible spectacle presented to her in the vision to be an actual reflection of the truth. Более спокойное размышление навело меня на мысль, что, может быть, она ошибается, думая, что страшное зрелище, явившееся ей в видении, есть действительное отражение истины. In common justice toward Miss Dunross I ought surely not to accept the conviction of her deformity on no better evidence than the evidence of a dream? По самой простой справедливости к мисс Денрос мне, конечно, не следовало верить в ее безобразие, основываясь на сновидении? Reasonable as it undoubtedly was, this view left certain doubts still lingering in my mind. Как ни благоразумна была эта мысль, она, однако, оставила некоторые сомнения в моей душе. The child's instinct soon discovered that her mother and I were playfellows who felt no genuine enjoyment of the game. Девочка вскоре почувствовала, что ее мать и я, ее товарищи в игре, не испытывали искреннего удовольствия заниматься игрою. She dismissed her make-believe guests without ceremony, and went back with her doll to the favorite play-ground on which I had met her-the landing outside the door. Она без церемонии выпроводила своих гостей и вернулась со своей куклой к любимому месту своих игр, где я ее встретил, - площадке у дверей. No persuasion on her mother's part or on mine succeeded in luring her back to us. Никакие убеждения матери или мои не могли вернуть ее назад. We were left together, to face each other as best we might-with the forbidden subject of Miss Dunross between us. Мы остались вдвоем с запрещенным предметом разговора - мисс Денрос. CHAPTER XXVIII. LOVE AND MONEY. Глава XXVIII ЛЮБОВЬ И ДЕНЬГИ FEELING the embarrassment of the moment most painfully on her side, Mrs. Van Brandt spoke first. Чувствуя тягостное замешательство, мистрис Ван Брандт заговорила первая. "You have said nothing to me about yourself," she began. - Вы ничего не говорили мне о себе, - начала она. "Is your life a happier one than it was when we last met?" - Была ли ваша жизнь счастливее с тех пор, как я видела вас в последний раз? "I cannot honestly say that it is," I answered. - По совести, не могу этого сказать, - отвечал я. "Is there any prospect of your being married?" - Есть надежда, что вы женитесь? "My prospect of being married still rests with you." - Это зависит от вас. "Don't say that!" she exclaimed, with an entreating look at me. - Не говорите этого! - воскликнула она, бросая на меня умоляющий взгляд. "Don't spoil my pleasure in seeing you again by speaking of what can never be! - Не портите моего удовольствия при новом свидании со мной, говоря о том, чего никогда не может быть. Have you still to be told how it is that you find me here alone with my child?" Неужели вам опять надо говорить, каким образом вы нашли меня здесь одну с моим ребенком? I forced myself to mention Van Brandt's name, rather than hear it pass her lips. Я принудил себя произнести имя Ван Брандта, только бы не слышать его от нее. "I have been told that Mr. Van Brandt is in prison for debt," I said. "And I saw for myself last night that he had left you helpless." - Мне сказали, что мистер Ван Брандт сидит в тюрьме за долги, - сказал я, - а я сам увидел вчера, что он оставил вас одну без помощи. "He left me the little money he had with him when he was arrested," she rejoined, sadly. - Он оставил мне все деньги, какие были у него, когда его арестовали, - возразила она грустно. "His cruel creditors are more to blame than he is for the poverty that has fallen on us." - Его жестокие кредиторы более достойны осуждения, чем он. Even this negative defense of Van Brandt stung me to the quick. Даже эта относительная защита Ван Брандта задела меня за живое. "I ought to have spoken more guardedly of him," I said, bitterly. - Мне следовало говорить о нем осторожно, -сказал я с горечью. "I ought to have remembered that a woman can forgive almost any wrong that a man can inflict on her-when he is the man whom she loves." - Мне следовало помнить, что женщина может простить даже оскорбление мужчине, когда она его любит. She put her hand on my mouth, and stopped me before I could say any more. Она зажала мне рот рукой и остановила, прежде чем я успел продолжить. "How can you speak so cruelly to me?" she asked. - Как вы можете говорить со мной так жестоко? -спросила она. "You know-to my shame I confessed it to you the last time we met-you know that my heart, in secret, is all yours. - Вы знаете, к стыду моему, я призналась в этом вам, когда мы виделись в последний раз, вы знаете, что мое сердце втайне всецело принадлежит вам. What 'wrong' are you talking of? О каком "оскорблении" говорите вы? Is it the wrong I suffered when Van Brandt married me, with a wife living at the time (and living still)? О том ли, что Ван Брандт женился на мне при живой жене? Do you think I can ever forget the great misfortune of my life-the misfortune that has made me unworthy of you? Неужели вы думаете, что я могу забыть главное несчастье моей жизни - несчастье, сделавшее меня недостойной вас? It is no fault of mine, God knows; but it is not the less true that I am not married, and that the little darling who is playing out there with her doll is my child. Богу известно, что это не моя вина, но тем не менее справедливо, что я не замужем, а милочка, играющая со своей куклой, моя дочь. And you talk of my being your wife-knowing that!" А вы, зная это, говорите о том, чтобы я стала вашей женой! "The child accepts me as her second father," I said. - Девочка считает меня своим вторым отцом, -сказал я. "It would be better and happier for us both if you had as little pride as the child." - Было бы лучше для нас обоих, если бы в вас было так же мало гордости, как и в ней. "Pride?" she repeated. - Гордости? - повторила она. "In such a position as mine? - В таком положении, как мое? A helpless woman, with a mock-husband in prison for debt! Беспомощная женщина, мнимый муж, сидящий в тюрьме за долги! Say that I have not fallen quite so low yet as to forget what is due to you, and you will pay me a compliment that will be nearer to the truth. Согласитесь с тем, что я пала еще не так низко, чтобы забыть свое положение относительно вас, и вы сделаете мне комплимент, недалекий от истины. Am I to marry you for my food and shelter? Разве мне следует выходить за вас замуж из за пищи и приюта? Am I to marry you, because there is no lawful tie that binds me to the father of my child? Разве мне следует выходить за вас потому, что законные узы не связывают меня с отцом моего ребенка? Cruelly as he has behaved, he has still that claim upon me. Как жестоко ни поступил он со мной, он имеет еще это право на меня. Bad as he is, he has not forsaken me; he has been forced away. Как он ни плох, а он еще не бросил меня, он был к этому принужден. My only friend, is it possible that you think me ungrateful enough to consent to be your wife? Мой единственный друг! Возможно ли, что вы считаете меня настолько неблагодарной, что я соглашусь стать вашей женой? The woman (in my situation) must be heartless indeed who could destroy your place in the estimation of the world and the regard of your friends! Женщина (в моем положении) должна быть действительно бездушной, чтобы лишить вас уважения света и друзей. The wretchedest creature that walks the streets would shrink from treating you in that way. Несчастное существо, таскающееся по улицам, посовестилось бы поступить с вами таким образом. Oh, what are men made of? О, из чего созданы мужчины? How can you-how can you speak of it!" Как вы можете - как вы можете говорить об этом! I yielded--and spoke of it no more. Я уступил - и не говорил об этом больше. Every word she uttered only increased my admiration of the noble creature whom I had loved, and lost. Каждое слово, произнесенное ею, увеличивало мой восторг к благородному существу, которое я любил и которого лишился. What refuge was now left to me? Какое прибежище оставалось мне? But one refuge; I could still offer to her the sacrifice of myself. Только одно. Я мог еще принести себя в жертву для нее. Bitterly as I hated the man who had parted us, I loved her dearly enough to be even capable of helping him for her sake. Как ни горько ненавидел я человека, разлучившего нас, я любил ее так нежно, что был даже способен помочь ему для нее. Hopeless infatuation! Непростительное ослепление! I don't deny it; I don't excuse it-hopeless infatuation! Я не отрицаю этого, я этого не извиняю -непростительное ослепление! "You have forgiven me," I said. - Вы простили мне, - сказал я. "Let me deserve to be forgiven. - Позвольте мне заслужить ваше прощение. It is something to be your only friend. Быть вашим единственным другом что нибудь да значит. You must have plans for the future; tell me unreservedly how I can help you." У вас должны быть планы на будущее время. Скажите мне прямо, как я могу вам помочь. "Complete the good work that you have begun," she answered, gratefully. - Довершите доброе дело, начатое вами, -ответила она с признательностью. "Help me back to health. - Помогите мне выздороветь. Make me strong enough to submit to a doctor's estimate of my chances of living for some years yet." Помогите мне собраться с силами, чтобы иметь возможность, как меня обнадежил доктор, прожить еще несколько лет. "A doctor's estimate of your chances of living?" I repeated. - Как вас обнадежил доктор, - повторил я. "What do you mean?" - Что это значит? "I hardly know how to tell you," she said, "without speaking again of Mr. Van Brandt." - Право, не знаю, как вам сказать, - ответила она, -не говоря опять о мистере Ван Брандте. "Does speaking of him again mean speaking of his debts?" I asked. - Не значит ли говорить о нем все равно, что говорить об его долгах? - спросил я. "Why need you hesitate? - Зачем вам надобно еще колебаться? You know that there is nothing I will not do to relieve your anxieties." Вы знаете, что я готов сделать все, чтобы избавить вас от беспокойства. She looked at me for a moment, in silent distress. Она смотрела на меня с минуту с безмолвной тоской. "Oh! do you think I would let you give your money to Van Brandt?" she asked, as soon as she could speak. - О? Неужели вы думаете, что я допущу вас отдать ваши деньги Ван Брандту? - спросила она, как только смогла заговорить. "I, who owe everything to your devotion to me? - Я, всем обязанная вашей преданности ко мне! Never! Никогда! Let me tell you the plain truth. Позвольте мне сказать вам прямо правду. There is a serious necessity for his getting out of prison. Он непременно должен освободиться из тюрьмы. He must pay his creditors; and he has found out a way of doing it-with my help." Он должен заплатить своим кредиторам и нашел средство сделать это - с моей помощью. "Your help?" I exclaimed. - С вашей помощью? - воскликнул я. "Yes. - Да! This is his position, in two words: A little while since, he obtained an excellent offer of employment abroad, from a rich relative of his, and he had made all his arrangements to accept it. Вот о его делах в двух словах. Некоторое время назад он получил от своего богатого родственника предложение занять хорошее место за границей и дал свое согласие на то, чтобы занять это место. Unhappily, he returned to tell me of his good fortune, and the same day he was arrested for debt. К несчастью, он только что вернулся рассказать мне о своей удаче, как в тот же день был арестован за долги. His relative has offered to keep the situation open for a certain time, and the time has not yet expired. Родственник обещал ему никого не назначать на это место некоторое время - и это время еще не прошло. If he can pay a dividend to his creditors, they will give him his freedom; and he believes he can raise the money if I consent to insure my life." Если он станет уплачивать проценты своим кредиторам, они дадут ему свободу, и он думает, что сможет достать денег, если я соглашусь застраховать свою жизнь. To insure her life! Застраховать ее жизнь! The snare that had been set for her was plainly revealed in those four words. Сети, расставленные ей, ясно обнаружились в этих словах. In the eye of the law she was, of course, a single woman: she was of age; she was, to all intents and purposes, her own mistress. В глазах закона она была женщина незамужняя, совершеннолетняя и во всем сама себе госпожа. What was there to prevent her from insuring her life, if she pleased, and from so disposing of the insurance as to give Van Brandt a direct interest in her death? Что же могло помешать ей застраховать свою жизнь, если бы она хотела, застраховать ее так, чтобы дать Ван Брандту прямой интерес в ее смерти? Knowing what I knew of him-believing him, as I did, to be capable of any atrocity-I trembled at the bare idea of what might have happened if I had failed to find my way back to her until a later date. Зная его, считая его способным ко всякой гнусности, я задрожал при одной мысли о том, что могло бы случиться, если бы я позднее отыскал ее. Thanks to the happy accident of my position, the one certain way of protecting her lay easily within my reach. Благодаря моему счастливому положению единственный способ защитить ее находился в моих руках. I could offer to lend the scoundrel the money that he wanted at an hour's notice, and he was the man to accept my proposal quite as easily as I could make it. Я мог предложить негодяю дать взаймы деньги, нужные ему, а он был способен принять мое предложение так же легко, как я мог сделать его. "You don't seem to approve of our idea," she said, noticing, in evident perplexity, the effect which she had produced on me. - Вы, кажется, не одобряете нашу мысль, - сказала она, заметив очевидное неудовольствие, в которое она привела меня. "I am very unfortunate; I seem to have innocently disturbed and annoyed you for the second time." - Я очень несчастна, мне кажется, я неумышленно расстроила вас во второй раз. "You are quite mistaken," I replied. - Вы ошибаетесь, - ответил я. "I am only doubting whether your plan for relieving Mr. Van Brandt of his embarrassments is quite so simple as you suppose. - Я только сомневаюсь, так ли прост ваш план освободить мистера Ван Брандта от его затруднений, как вы предполагаете. Are you aware of the delays that are likely to take place before it will be possible to borrow money on your policy of insurance?" Известно вам, какое пройдет время, прежде чем вам будет можно занять деньги под ваш страховой полис? "I know nothing about it," she said, sadly. - Я ничего об этом не знаю, - ответила она грустно. "Will you let me ask the advice of my lawyers? - Позвольте мне спросить совета моих поверенных. They are trustworthy and experienced men, and I am sure they can be of use to you." Это люди надежные и опытные, и я уверен, что они могут быть полезны нам. Cautiously as I had expressed myself, her delicacy took the alarm. Как ни осторожно выражался я, ее самолюбие было задето. "Promise that you won't ask me to borrow money of you for Mr. Van Brandt," she rejoined, "and I will accept your help gratefully." - Обещайте, что вы не станете просить меня занять у вас деньги для мистера Ван Брандта, -сказала она, - и я с признательностью приму вашу помощь. I could honestly promise that. Я мог спокойно обещать это. My one chance of saving her lay in keeping from her knowledge the course that I had now determined to pursue. Единственная возможность спасти ее заключалась в том, чтобы скрыть от нее то, что я решился теперь сделать. I rose to go, while my resolution still sustained me. Я встал, весьма поддерживаемый своей решимостью. The sooner I made my inquiries (I reminded her) the more speedily our present doubts and difficulties would be resolved. Чем скорее я наведу справки (напомнил я ей), тем скорее разрешатся наши сомнения и затруднения. She rose, as I rose-with the tears in her eyes, and the blush on her cheeks. Она встала, когда я встал, со слезами на глазах и с румянцем на щеках. "Kiss me," she whispered, "before you go! - Поцелуйте меня, - шепнула она, - прежде чем уйдете! And don't mind my crying. И не обращайте внимания на мои слезы. I am quite happy now. Я совершенно счастлива теперь. It is only your goodness that overpowers me." Меня трогает только ваша доброта. I pressed her to my heart, with the unacknowledged tenderness of a parting embrace. Я прижал ее к сердцу с невольной нежностью прощального объятия. It was impossible to disguise the position in which I had now placed myself. I had, so to speak, pronounced my own sentence of banishment. Мне было невозможно скрыть от себя то положение, в которое я поставил себя, - я, так сказать, произнес свой собственный приговор изгнания. When my interference had restored my unworthy rival to his freedom, could I submit to the degrading necessity of seeing her in his presence, of speaking to her under his eyes? Когда мое вмешательство возвратит свободу недостойному сопернику, могу ли я покориться унизительной необходимости видеть ее в его присутствии, говорить с нею на его глазах? That sacrifice of myself was beyond me-and I knew it. Эта жертва была свыше сил - и я это знал. "For the last time!" "Последний раз! - думал я, удерживая ее у своего сердца лишнюю минуту. I thought, as I held her to me for a moment longer-"for the last time!" - Последний раз!" The child ran to meet me with open arms when I stepped out on the landing. Девочка бросилась ко мне навстречу с распростертыми объятиями, когда я вышел на площадку. My manhood had sustained me through the parting with the mother. Мое мужество поддержало меня в разлуке с матерью. It was only when the child's round, innocent little face laid itself lovingly against mine that my fortitude gave way. Только когда милое, невинное личико ребенка с любовью прижалось к моему лицу, твердость моя изменила мне. I was past speaking; I put her down gently in silence, and waited on the lower flight of stairs until I was fit to face the world outside. Г оворить я не мог - я молча поставил ее на пол и подождал на нижней площадке, пока был в состоянии выйти на Божий свет. CHAPTER XXIX. OUR DESTINIES PART US. Глава XXIX СУДЬБА РАЗЛУЧАЕТ НАС DESCENDING to the ground-floor of the house, I sent to request a moment's interview with the landlady. Спустившись на нижний этаж дома, я послал мальчика позвать хозяйку. I had yet to learn in which of the London prisons Van Brandt was confined; and she was the only person to whom I could venture to address the question. Мне надо было еще узнать, в какой тюрьме сидит Ван Брандт, и только ей одной я мог решиться задать этот вопрос. Having answered my inquiries, the woman put her own sordid construction on my motive for visiting the prisoner. Ответив мне, женщина по своему растолковала мое желание навестить заключенного. "Has the money you left upstairs gone into his greedy pockets already?" she asked. - Разве деньги, оставленные вами наверху, перешли уже в его жадные руки? - спросила она. "If I was as rich as you are, I should let it go. - Будь я так богата, как вы, я не согласилась бы на это. In your place, I wouldn't touch him with a pair of tongs!" На вашем месте я не дотронулась бы до него даже щипцами. The woman's coarse warning actually proved useful to me; it started a new idea in my mind! Грубое предостережение женщины оказалось полезно мне. Оно пробудило новую мысль в моей голове. Before she spoke, I had been too dull or too preoccupied to see that it was quite needless to degrade myself by personally communicating with Van Brandt in his prison. Прежде чем она сказала это, я был так глуп или так озабочен, что не подумал, что совершенно бесполезно унижать себя личным свиданием с Ван Брандтом в тюрьме. It only now occurred to me that my legal advisers were, as a matter of course, the proper persons to represent me in the matter-with this additional advantage, that they could keep my share in the transaction a secret even from Van Brandt himself. Мне пришло в голову только теперь, что моим поверенным, разумеется, приличнее быть моими представителями в этом деле, - с тем очень важным преимуществом, что они могут скрыть даже от самого Ван Брандта мое участие в этой сделке. I drove at once to the office of my lawyers. Я тотчас поехал в контору моих поверенных. The senior partner-the tried friend and adviser of our family-received me. Меня принял старший партнер - испытанный друг и советник нашего семейства. My instructions, naturally enough, astonished him. Мои инструкции, весьма естественно, удивили его. He was immediately to satisfy the prisoner's creditors, on my behalf, without mentioning my name to any one. Он должен был немедленно удовлетворить кредитора заключенного моими деньгами, не упоминая о моем имени никому. And he was gravely to accept as security for repayment-Mr. Van Brandt's note of hand! А в качестве гарантии за уплату он должен был получить расписку Ван Брандта. "I thought I was well acquainted with the various methods by which a gentleman can throw away his money," the senior partner remarked. - Я думал, что мне хорошо известны различные способы, посредством которых джентльмен может растрачивать свои деньги, - заметил старший партнер. "I congratulate you, Mr. Germaine, on having discovered an entirely new way of effectually emptying your purse. - Поздравляю вас, мистер Джермень, с открытием совершенно нового способа опустошать свой кошелек. Founding a newspaper, taking a theater, keeping race-horses, gambling at Monaco, are highly efficient as modes of losing money. Основать газету, стать содержателем театра, держать беговых лошадей, вести игру в Монако -все это прекрасные способы бросаться деньгами. But they all yield, sir, to paying the debts of Mr. Van Brandt!" Но все это не идет в сравнение, сэр, с уплатой долгов Ван Брандта! I left him, and went home. Я оставил его и отправился домой. The servant who opened the door had a message for me from my mother. Служанка, отворившая мне дверь, имела поручение ко мне от моей матери. She wished to see me as soon as I was at leisure to speak to her. Матушка хотела меня видеть, как только я выберу время поговорить с ней. I presented myself at once in my mother's sitting-room. Я тотчас отправился в гостиную матушки. "Well, George?" she said, without a word to prepare me for what was coming. - Ну, Джордж? - спросила она, ни одним словом не приготовив меня к тому, что последовало. "How have you left Mrs. Van Brandt?" - Как ты оставил мистрис Ван Брандт? I was completely thrown off my guard. Я был совершенно озадачен. "Who has told you that I have seen Mrs. Van Brandt?" I asked. - Кто вам сказал, что я видел мистрис Ван Брандт? "My dear, your face has told me. - Друг мой! Твое лицо сказало мне. Don't I know by this time how you look and how you speak when Mrs. Van Brandt is in your mind. Разве я не знаю, как ты смотришь и говоришь, когда у тебя в голове мистрис Ван Брандт? Sit down by me. Сядь возле меня. I have something to say to you which I wanted to say this morning; but, I hardly know why, my heart failed me. Я хочу сказать тебе то, что уже хотела сказать утром, но, право, не знаю, почему у меня не хватило духа. I am bolder now, and I can say it. Я теперь смелее и могу это сказать. My son, you still love Mrs. Van Brandt. Сын мой! Ты еще любишь мистрис Ван Брандт. You have my permission to marry her." Ты имеешь мое позволение жениться на ней. Those were the words! Вот что сказала она! Hardly an hour had elapsed since Mrs. Van Brandt's own lips had told me that our union was impossible. Не прошло и часа с тех пор, как мистрис Ван Брандт сама сказала мне, что наш союз невозможен. Not even half an hour had passed since I had given the directions which would restore to liberty the man who was the one obstacle to my marriage. Не прошло и получаса, как я отдал распоряжения, которые должны были возвратить свободу человеку, служившему единственным препятствием к моей женитьбе. And this was the time that my mother had innocently chosen for consenting to receive as her daughter-in-law Mrs. Van Brandt! И это время матушка невинно выбрала для своего согласия принять невесткой мистрис Ван Брандт! "I see that I surprise you," she resumed. - Я вижу, что удивляю тебя, - продолжала она. "Let me explain my motive as plainly as I can. - Дай мне объяснить причины так прямо, как могу. I should not be speaking the truth, George, if I told you that I have ceased to feel the serious objections that there are to your marrying this lady. Я не сказала бы правды, Джордж, если бы стала уверять тебя, что перестала находить важные препятствия к твоей женитьбе на этой женщине. The only difference in my way of thinking is, that I am now willing to set my objections aside, out of regard for your happiness. Единственную разницу в моем образе мыслей составляет то, что я согласна теперь устранить мои возражения из уважения к твоему счастью. I am an old woman, my dear. Я стара, дружок. In the course of nature, I cannot hope to be with you much longer. По закону природы я не могу надеяться еще долго оставаться с тобой. When I am gone, who will be left to care for you and love you, in the place of your mother? Когда я умру, кто останется, чтобы заботиться и любить тебя взамен твоей матери? No one will be left, unless you marry Mrs. Van Brandt. Никого не останется - если ты не женишься на мистрис Ван Брандт. Your happiness is my first consideration, and the woman you love (sadly as she has been led astray) is a woman worthy of a better fate. Твое счастье - моя первая забота, и женщина, которую ты любишь (хотя ее сбили с пути таким печальным образом), достойна лучшей участи. Marry her." Женись на ней. I could not trust myself to speak. Я не мог решиться заговорить. I could only kneel at my mother's feet, and hide my face on her knees, as if I had been a boy again. Я мог только стать на колени перед матушкой и спрятать лицо на ее коленях, как будто опять стал ребенком. "Think of it, George," she said. "And come back to me when you are composed enough to speak as quietly of the future as I do." - Подумай об этом, Джордж, - сказала она, - и вернись ко мне, когда успокоишься, чтобы поговорить о будущем. She lifted my head and kissed me. Она приподняла мою голову и поцеловала меня. As I rose to leave her, I saw something in the dear old eyes that met mine so tenderly, which struck a sudden fear through me, keen and cutting, like a stroke from a knife. Когда я встал, я увидел в милых, поблекших глазах, так нежно встретившихся с моими, что то такое, пронзившее меня внезапным страхом -сильным и жестоким, как удар ножа. The moment I had closed the door, I went downstairs to the porter in the hall. Как только я затворил дверь, я спустился вниз к привратнику. "Has my mother left the house," I asked, "while I have been away?" - Матушка выезжала, - спросил я, - пока меня не было? "No, sir." - Нет, сэр. "Have any visitors called?" - Были гости? "One visitor has called, sir." - Один гость был, сэр. "Do you know who it was?" - Вы знаете, кто это? The porter mentioned the name of a celebrated physician-a man at the head of his profession in those days. Привратник назвал одного знаменитого доктора -человека в то время известнейшего среди людей своей профессии. I instantly took my hat and went to his house. Я тотчас взял шляпу и пошел к нему. He had just returned from his round of visits. Он только что вернулся домой. My card was taken to him, and was followed at once by my admission to his consulting-room. Мою карточку отнесли к нему, и меня тотчас провели в его кабинет. "You have seen my mother," I said. "Is she seriously ill? and have you not concealed it from her? - Вы видели мою мать, - сказал я, - видимо, она опасно больна - и вы не скрыли этого от нее? For God's sake, tell me the truth; I can bear it." Ради Бога, скажите мне правду! Я все перенесу. The great man took me kindly by the hand. Знаменитый доктор ласково взял меня за руку. "Your mother stands in no need of any warning; she is herself aware of the critical state of her health," he said. - Вашу мать нет надобности предупреждать, -сказал он, - она сама знает о критическом состоянии своего здоровья. "She sent for me to confirm her own conviction. Она посылала за мной, чтобы услышать подтверждение своих убеждений. I could not conceal from her-I must not conceal from you-that the vital energies are sinking. Я не мог скрыть от нее, не должен был скрывать, что жизненная энергия падает. She may live for some months longer in a milder air than the air of London. Она может прожить на несколько месяцев дольше в более теплом климате, чем лондонский. That is all I can say. Вот все, что я могу сказать. At her age, her days are numbered." В ее лета дни ее сочтены. He gave me time to steady myself under the blow; and then he placed his vast experience, his matured and consummate knowledge, at my disposal. Он дал мне время прийти в себя от полученного удара, а потом передал в мое распоряжение свой огромный опыт, свои недюжинные знания. From his dictation, I committed to writing the necessary instructions for watching over the frail tenure of my mother's life. Под его диктовку я записал необходимые инструкции о том, как поддерживать слабое здоровье моей матери. "Let me give you one word of warning," he said, as we parted. - Позвольте мне предостеречь вас, - сказал он, когда мы расстались. "Your mother is especially desirous that you should know nothing of the precarious condition of her health. - Ваша мать особенно желает, чтобы вы не знали о плохом состоянии ее здоровья. Her one anxiety is to see you happy. Она заботится только о вашем счастье. If she discovers your visit to me, I will not answer for the consequences. Если она узнает о вашем посещении меня, я не отвечаю за последствия. Make the best excuse you can think of for at once taking her away from London, and, whatever you may feel in secret, keep up an appearance of good spirits in her presence." Придумайте какой хотите предлог, чтобы тотчас увезти ее из Лондона, и, что бы ни чувствовали втайне, сохраняйте веселость в ее присутствии. That evening I made my excuse. В этот вечер я придумал предлог. It was easily found. I had only to tell my poor mother of Mrs. Van Brandt's refusal to marry me, and there was an intelligible motive assigned for my proposing to leave London. Его найти было легко, мне стоило только сказать моей бедной матушке об отказе мистрис Ван Брандт выйти за меня, и для моего предложения уехать из Лондона была понятная причина. The same night I wrote to inform Mrs. Van Brandt of the sad event which was the cause of my sudden departure, and to warn her that there no longer existed the slightest necessity for insuring her life. В этот же самый вечер я написал мистрис Ван Брандт о печальном обстоятельстве, которое стало причиной моего внезапного отъезда, и дал ей знать, что нет никакой необходимости застраховать ее жизнь. "My lawyers" (I wrote) "have undertaken to arrange Mr. Van Brandt's affairs immediately. "Мои поверенные (писал я) взялись немедленно устроить дела г на Ван Брандта. In a few hours he will be at liberty to accept the situation that has been offered to him." Через несколько часов он будет в состоянии занять место, предложенное ему". The last lines of the letter assured her of my unalterable love, and entreated her to write to me before she left England. Последние строчки моего письма уверяли ее в моей неизменной любви и умоляли писать мне до ее отъезда из Англии. This done, all was done. Этим все было сделано. I was conscious, strange to say, of no acutely painful suffering at this saddest time of my life. Странно, что в это самое печальное время моей жизни я не чувствовал сильного страдания. There is a limit, morally as well as physically, to our capacity for endurance. Есть границы, и нравственные, и физические, для нашей способности страдать. I can only describe my sensations under the calamities that had now fallen on me in one way: I felt like a man whose mind had been stunned. Я могу только одним способом описать мои ощущения во время несчастий, вновь обрушившихся на меня, - я чувствовал себя как человек оглушенный. The next day my mother and I set forth on the first stage of our journey to the south coast of Devonshire. На следующий день мы с матушкой отправились в путь к южному берегу Девоншира. CHAPTER XXX. THE PROSPECT DARKENS. Глава XXX ВЗГЛЯД НАЗАД THREE days after my mother and I had established ourselves at Torquay, I received Mrs. Van Brandt's answer to my letter. Через три дня после того, как мы с матушкой поселились в Торкее, я получил от мистрис Ван Брандт ответ на свое письмо. After the opening sentences (informing me that Van Brandt had been set at liberty, under circumstances painfully suggestive to the writer of some unacknowledged sacrifice on my part), the letter proceeded in these terms: После первых фраз (сообщавших мне, что Ван Брандт был освобожден при обстоятельствах, заставлявших мою корреспондентку подозревать жертву с моей стороны) письмо продолжалось в следующих выражениях: "The new employment which Mr. Van Brandt is to undertake secures to us the comforts, if not the luxuries, of life. "Новая служба, которую предоставили мистеру Ван Брандту, обеспечивает нам удобства, если не роскошь в жизни. For the first time since my troubles began, I have the prospect before me of a peaceful existence, among a foreign people from whom all that is false in my position may be concealed-not for my sake, but for the sake of my child. С того самого времени, как начались мои неприятности, я надеялась вести спокойную жизнь между чужестранцами, от которых можно было скрыть мое фальшивое положение, - не для меня, а для моего ребенка. To more than this, to the happiness which some women enjoy, I must not, I dare not, aspire. Большего счастья, которым наслаждаются некоторые женщины, я не должна и не смею домогаться. "We leave England for the Continent early tomorrow morning. Мы уезжаем за границу завтра рано утром. Shall I tell you in what part of Europe my new residence is to be? Г оворить ли мне вам, в какой части Европы будет мое новое местопребывание? "No! Нет! You might write to me again; and I might write back. Вы, пожалуй, опять мне напишете, и я, пожалуй, отвечу вам. The one poor return I can make to the good angel of my life is to help him to forget me. А единственное жалкое вознаграждение, которым я могу отплатить доброму ангелу моей жизни, состоит в том, чтобы помочь ему забыть меня. What right have I to cling to my usurped place in your regard? Какое право имею я занимать незаслуженное место в ваших воспоминаниях? The time will come when you will give your heart to a woman who is worthier of it than I am. Настанет время, когда вы отдадите ваше сердце женщине достойнее его, чем я. Let me drop out of your life-except as an occasional remembrance, when you sometimes think of the days that have gone forever. Позвольте мне исчезнуть из вашей жизни, кроме случайного воспоминания, когда вы иногда будете думать о днях, прошедших навсегда. "I shall not be without some consolation on my side, when I too look back at the past. У меня тоже будет утешение со своей стороны, когда я стану заглядывать в прошлое. I have been a better woman since I met with you. Я стала лучше с тех пор, как встретилась с вами. Live as long as I may, I shall always remember that. Как долго ни проживу, я всегда буду это помнить. "Yes! Да! The influence that you have had over me has been from first to last an influence for good. Влияние ваше на меня с самого начала оказалось влиянием хорошим. Allowing that I have done wrong (in my position) to love you, and, worse even than that, to own it, still the love has been innocent, and the effort to control it has been an honest effort at least. Положим, что я поступила дурно (в моем положении), что полюбила вас, - и еще хуже, что призналась в этом, - все таки эта любовь была невинна, и усилие обуздать ее было по крайней мере честно. But, apart from this, my heart tells me that I am the better for the sympathy which has united us. Но, кроме этого, сердце говорит мне, что я стала лучше от сочувствия, соединившего нас. I may confess to you what I have never yet acknowledged-now that we are so widely parted, and so little likely to meet again-whenever I have given myself up unrestrainedly to my own better impulses, they have always seemed to lead me to you. Я могу признаться вам, в чем еще не признавалась, - теперь, когда мы разъединены и вряд ли встретимся опять. Whenever my mind has been most truly at peace, and I have been able to pray with a pure and a penitent heart, I have felt as if there was some unseen tie that was drawing us nearer and nearer together. Когда я свободно предавалась моим лучшим впечатлениям, они влекли меня к вам. Когда душа моя была спокойна и я была в состоянии молиться от чистого и раскаивающегося сердца, я чувствовала, что какая то невидимая связь притягивала нас все ближе друг к другу. And, strange to say, this has always happened (just as my dreams of you have always come to me) when I have been separated from Van Brandt. И странно, что это всегда случалось со мной (как и сны, в которых я видела вас), когда я была в разлуке с Ван Брандтом. At such times, thinking or dreaming, it has always appeared to me that I knew you far more familiarly than I know you when we meet face to face. В такие времена, в думах или во сне, всегда мне казалось, что я знала вас короче, чем в то время, когда мы встретились лицом к лицу. Is there really such a thing, I wonder, as a former state of existence? And were we once constant companions in some other sphere, thousands of years since? Желала бы знать, есть ли прежняя жизнь и не были ли мы постоянными товарищами в какой нибудь сфере тысячу лет тому назад? These are idle guesses. Это пустые догадки! Let it be enough for me to remember that I have been the better for knowing you-without inquiring how or why. Пусть для меня будет достаточно помнить, что я стала лучше, познакомившись с вами, - не расспрашивая, как и почему. "Farewell, my beloved benefactor, my only friend! Прощайте, мой возлюбленный благодетель, мой единственный друг! The child sends you a kiss; and the mother signs herself your grateful and affectionate Девочка посылает вам поцелуй, а мать подписывается вашей признательной и любящей М. "M. VAN BRANDT." Ван Брандт". When I first read those lines, they once more recalled to my memory-very strangely, as I then thought-the predictions of Dame Dermody in the days of my boyhood. Когда я прочел эти строки, они опять напомнили мне довольно странное, как мне тогда казалось, предсказание бабушки Дермоди в дни моего детства. Here were the foretold sympathies which were spiritually to unite me to Mary, realized by a stranger whom I had met by chance in the later years of my life! Вот предсказанная симпатия, духовно соединявшая меня с Мери, осуществлялась с посторонней, с которой я встретился позднее. Thinking in this direction, did I advance no further? Размышляя об этом, как я не подвинулся дальше? Not a step further! Ни одним шагом дальше? Not a suspicion of the truth presented itself to my mind even yet. Ни малейшего подозрения об истине не представлялось моему уму даже теперь. Was my own dullness of apprehension to blame for this? Следовало ли обвинять в этом мою недальновидность? Would another man in my position have discovered what I had failed to see? Узнал ли бы другой в моем положении то, чего не ведал я? I look back along the chain of events which runs through my narrative, and I ask myself, Where are the possibilities to be found (in my case, or in the case of any other man) of identifying the child who was Mary Dermody with the woman who was Mrs. Van Brandt? Я оглядываюсь на цепь событий, прошедших через мой рассказ, и спрашиваю себя: была ли возможность для меня или кого другого узнать ребенка Мери Дермоди в женщине мистрис Ван Брандт? Was there anything left in our faces, when we met again by the Scotch river, to remind us of our younger selves? Осталось ли что нибудь в наших лицах, когда мы встретились у шотландской реки, что напоминало бы нам нашу молодость? We had developed, in the interval, from boy and girl to man and woman: no outward traces were discernible in us of the George and Mary of other days. Мы за этот промежуток времени превратились из мальчика и девочки в мужчину и женщину, в нас не осталось следов прежних Джорджа и Мери. Disguised from each other by our faces, we were also disguised by our names. Скрытые друг от друга нашими лицами, мы были также скрыты нашими именами. Her mock-marriage had changed her surname. Ее мнимое супружество переменило ее фамилию. My step-father's will had changed mine. Завещание моего отчима переменило мою. Her Christian name was the commonest of all names of women; and mine was almost as far from being remarkable among the names of men. Ее имя было самое распространенное, а мое также ничем не отличалось от обыкновенных мужских имен. Turning next to the various occasions on which we had met, had we seen enough of each other to drift into recognition on either side, in the ordinary course of talk? Если вспомнить все случаи, когда мы встречались, разве мы достаточно имели времени, чтобы в ходе разговора узнать друг друга? We had met but four times in all; once on the bridge, once again in Edinburgh, twice more in London. Мы встречались всего четыре раза: раз на мосту, раз в Эдинбурге, два раза в Лондоне. On each of these occasions, the absorbing anxieties and interests of the passing moment had filled her mind and mine, had inspired her words and mine. Каждый раз беспокойство и интересы настоящего наполняли ее мысли и мои, вдохновляли ее слова и мои. When had the events which had brought us together left us with leisure enough and tranquillity enough to look back idly through our lives, and calmly to compare the recollections of our youth? Когда же события, сводившие нас, давали нам достаточно времени и спокойствия, чтобы оглянуться на прошедшую жизнь и спокойно сравнить воспоминания нашей юности? Never! Никогда! From first to last, the course of events had borne us further and further away from any results that could have led even to a suspicion of the truth. С начала до конца развитие событий увлекало нас все дальше и дальше от случая, который натолкнул бы нас хотя на подозрение истины. She could only believe when she wrote to me on leaving England-and I could only believe when I read her letter-that we had first met at the river, and that our divergent destinies had ended in parting us forever. Она могла только думать, когда писала мне, оставляя Англию, и я мог только думать, когда читал ее письмо, что мы встретились первый раз у реки и что наши расходящиеся судьбы наконец разлучили нас навсегда. Reading her farewell letter in later days by the light of my matured experience, I note how remarkably Dame Dermody's faith in the purity of the tie that united us as kindred spirits was justified by the result. Читая ее последнее письмо позднее, озаренный светом жизненного опыта, я теперь примечаю, как вера бабушки Дермоди в чистоту соединяющей нас связи, как родственных душ, оправдалась впоследствии. It was only when my unknown Mary was parted from Van Brandt-in other words, it was only when she was a pure spirit-that she felt my influence over her as a refining influence on her life, and that the apparition of her communicated with me in the visible and perfect likeness of herself. Только когда моя неизвестная Мери расставалась с Ван Брандтом, другими словами, когда она превращалась в чистый дух, - тогда она чувствовала мое влияние на нее, как влияние, очищающее ее жизнь, и ее призрак сообщался со мной, очевидно, и вполне сходный с ней. On my side, when was it that I dreamed of her (as in Scotland), or felt the mysterious warning of her presence in my waking moments (as in Shetland)? Со своей стороны, когда я видел ее во сне (как в Шотландии) или чувствовал таинственное предостережение ее присутствия наяву (как на Шетлендских островах)? Always at the time when my heart opened most tenderly toward her and toward others-when my mind was most free from the bitter doubts, the self-seeking aspirations, which degrade the divinity within us. Всегда в то время, когда мое сердце нежнее открывалось ей и другим, когда мои мысли были свободнее от горьких сомнений, эгоистических стремлений, унижающих божество внутри нас. Then, and then only, my sympathy with her was the perfect sympathy which holds its fidelity unassailable by the chances and changes, the delusions and temptations, of mortal life. Тогда, и только тогда мое сочувствие к ней было недоступно случайностям и переменам, обманам и искушениям земной жизни. I am writing prematurely of the time when the light came to me. Глава XXXI My narrative must return to the time when I was still walking in darkness. МИСС ДЕНРОС Absorbed in watching over the closing days of my mother's life, I found in the performance of this sacred duty my only consolation under the overthrow of my last hope of marriage with Mrs. Van Brandt. Поглощенный заботами о здоровье моей матери, я находил в этой священной обязанности свое последнее утешение в несбывшейся надежде жениться на мистрис Ван Брандт. By slow degrees my mother felt the reviving influences of a quiet life and a soft, pure air. Постепенно матушка почувствовала благотворное влияние спокойной жизни и мягкого воздуха. The improvement in her health could, as I but too well knew, be only an improvement for a time. Я слишком хорошо знал, что это может быть только временное улучшение. Still, it was a relief to see her free from pain, and innocently happy in the presence of her son. Все таки было облегчением видеть ее избавленной от страданий и радостной и счастливой присутствием сына. Excepting those hours of the day and night which were dedicated to repose, I was never away from her. Исключая часы, посвященные отдыху, я не отходил от нее. To this day I remember, with a tenderness which attaches to no other memories of mine, the books that I read to her, the sunny corner on the seashore where I sat with her, the games of cards that we played together, the little trivial gossip that amused her when she was strong enough for nothing else. До сих пор помню я с нежностью, не содержавшейся ни в каких других моих воспоминаниях, книги, которые я ей читал, солнечный уголок на морском берегу, где я сидел с ней, карточные игры, в которые я с ней играл, пустую болтовню, забавлявшую ее, когда у ней недоставало сил заняться чем нибудь другим. These are my imperishable relics; these are the deeds of my life that I shall love best to look back on, when the all-infolding shadows of death are closing round me. Эти мои драгоценные воспоминания, эти все мои действия я чаще всего буду любить вспоминать, когда тени смерти станут смыкаться надо мной. In the hours when I was alone, my thoughts-occupying themselves mostly among the persons and events of the past-wandered back, many and many a time, to Shetland and Miss Dunross. В те часы, когда я оставался один, мои мысли, занятые по большей части прошлыми событиями, не раз обращались к Шетлендским островам и мисс Денрос. My haunting doubt as to what the black veil had really hidden from me was no longer accompanied by a feeling of horror when it now recurred to my mind. Сомнение, преследовавшее меня относительно того, что действительно скрывала вуаль, уже не сопровождалось чувством ужаса, когда приходило на ум. The more vividly my later remembrances of Miss Dunross were associated with the idea of an unutterable bodily affliction, the higher the noble nature of the woman seemed to rise in my esteem. Чем яснее мои последние воспоминания о мисс Денрос напоминали о ее телесном недуге, тем больше представлялась мне благородная натура этой женщины, достойной моего уважения. For the first time since I had left Shetland, the temptation now came to me to disregard the injunction which her father had laid on me at parting. Первый раз после моего отъезда с Шетлендских островов почувствовал я искушение ослушаться запрещения, наложенного ее отцом на меня при расставании. When I thought again of the stolen kiss in the dead of night; when I recalled the appearance of the frail white hand, waving to me through the dark curtains its last farewell; and when there mingled with these memories the later remembrance of what my mother had suspected, and of what Mrs. Van Brandt had seen in her dream-the longing in me to find a means of assuring Miss Dunross that she still held her place apart in my memory and my heart was more than mortal fortitude could resist. Когда я подумал опять о тайном поцелуе в памятную ночь; когда я припомнил тонкую, белую руку, махавшую мне сквозь темные занавеси на прощание в последний раз, и когда к этим воспоминаниям примешалось то, что подозревала моя мать и что мистрис Ван Брандт видела во сне, - желание найти способ уверить мисс Денрос, что она все еще занимает особое место в моей памяти и в моем сердце, стало так сильно, что ни один смертный не мог бы устоять против него. I was pledged in honor not to return to Shetland, and not to write. Я обязался честью не возвращаться на Шетлендские острова и не писать. How to communicate with her secretly, in some other way, was the constant question in my mind as the days went on. Как связаться с ней тайным образом или каким нибудь другим способом, было постоянным вопросом в душе моей по мере того, как время шло. A hint to enlighten me was all that I wanted; and, as the irony of circumstances ordered it, my mother was the person who gave me the hint. Я желал только намека, чтобы узнать, как мне поступить, - и, по иронии обстоятельств, намек этот подала мне матушка. We still spoke, at intervals, of Mrs. Van Brandt. Мы все еще иногда говорили о мистрис Ван Брандт. Watching me on those occasions when we were in the company of friends and acquaintances at Torquay, my mother plainly discerned that no other woman, whatever her attractions might be, could take the place in my heart of the woman whom I had lost. Наблюдая за мной в то время, когда мы находились в обществе знакомых в Торкее, матушка ясно примечала, что никакая другая женщина, как бы ни была она прелестна, не могла занять в моем сердце место женщины, которой я лишился. Seeing but one prospect of happiness for me, she steadily refused to abandon the idea of my marriage. Видя только одну возможность сделать меня счастливым, она не отказалась от мысли женить меня на мистрис Ван Брандт. When a woman has owned that she loves a man (so my mother used to express her opinion), it is that man's fault, no matter what the obstacles may be, if he fails to make her his wife. Когда женщина призналась, что любит человека (так матушка выражала свое мнение), то этот человек сам будет виноват, каковы бы ни были препятствия, если она не станет его женой. Reverting to this view in various ways, she pressed it on my consideration one day in these words: Возвращаясь к этому вопросу различными способами, она однажды заговорила со мной вот о чем: "There is one drawback, George, to my happiness in being here with you. - Счастье находиться здесь с тобой, Джордж, портит для меня одно обстоятельство. I am an obstacle in the way of your communicating with Mrs. Van Brandt." Я мешаю тебе видеться с мистрис Ван Брандт. "You forget," I said, "that she has left England without telling me where to find her." - Вы забываете, - сказал я, - что она уехала из Англии, не сказав мне, где я могу найти ее. "If you were free from the incumbrance of your mother, my dear, you would easily find her. - Если бы тебе не мешала твоя мать, дружок, ты мог бы легко отыскать ее. Even as things are, you might surely write to her. Не можешь ли ты написать к ней? Don't mistake my motives, George. Не перетолковывай в другую сторону причин, побуждающих меня говорить тебе об этом, Джордж. If I had any hope of your forgetting her-if I saw you only moderately attracted by one or other of the charming women whom we know here-I should say, let us never speak again or think again of Mrs. Van Brandt. Если бы я имела надежду, что ты забудешь ее, если бы я видела, что ты хоть сколько нибудь увлекся очаровательными женщинами, которых мы встречаем здесь, - я сказала бы, что нам не следует ни говорить, ни думать о мистрис Ван Брандт. But, my dear, your heart is closed to every woman but one. Но, дружок мой, твое сердце закрыто для всех женщин, кроме одной. Be happy in your own way, and let me see it before I die. Будь счастлив, по своему, и дай мне увидеть твое счастье, прежде чем я умру. The wretch to whom that poor creature is sacrificing her life will, sooner or later, ill-treat her or desert her and then she must turn to you. Негодяй, которому эта бедная женщина принесла в жертву свою жизнь, рано или поздно дурно поступит с ней или бросит ее - и тогда она должна обратиться к тебе. Don't let her think that you are resigned to the loss of her. Не заставляй мистрис Ван Брандт думать, что ты смирился с потерей ее. The more resolutely you set her scruples at defiance, the more she will love you and admire you in secret. Чем решительнее ты будешь побеждать ее совестливость, тем больше она будет любить тебя и восхищаться тобой втайне. Women are like that. Женщины любят это. Send her a letter, and follow it with a little present. Пошли к ней письмо и маленький подарок. You talked of taking me to the studio of the young artist here who left his card the other day. Ты хотел отвести меня в мастерскую молодого художника, который недавно оставил свою карточку. I am told that he paints admirable portraits in miniatures. Мне говорили, что он отлично пишет миниатюрные портреты. Why not send your portrait to Mrs. Van Brandt?" Почему бы тебе не послать своего портрета мистрис Ван Брандт? Here was the idea of which I had been vainly in search! Вот выход, которого я искал напрасно! Quite superfluous as a method of pleading my cause with Mrs. Van Brandt, the portrait offered the best of all means of communicating with Miss Dunross, without absolutely violating the engagement to which her father had pledged me. Совершенно бесполезный, чтобы ходатайствовать за меня перед мистрис Ван Брандт, портрет представлял самый лучший способ общения с мисс Денрос, не нарушая обязательства, взятого с меня ее отцом. In this way, without writing a word, without even sending a message, I might tell her how gratefully she was remembered; I might remind her of me tenderly in the bitterest moments of her sad and solitary life. Таким образом, не написав ни слова, даже не дав никому словесного поручения, я мог сказать ей, с какой признательностью помню о ней, мог нежно напоминать ей обо мне в самые горькие минуты ее грустной и одинокой жизни. The same day I went to the artist privately. В тот же самый день я тайно отправился к художнику. The sittings were afterward continued during the hours while my mother was resting in her room, until the portrait was completed. Сеансы потом продолжались до окончания портрета в те часы, когда матушка отдыхала в своей комнате. I caused it to be inclosed in a plain gold locket, with a chain attached; and I forwarded my gift, in the first instance, to the one person whom I could trust to assist me in arranging for the conveyance of it to its destination. Я велел вложить портрет в простой золотой медальон с цепочкой и отправил мой подарок к единственному человеку, которому я мог поручить доставить его по назначению. This was the old friend (alluded to in these pages as "Sir James") who had taken me with him to Shetland in the Government yacht. Это был старый друг (который на этих страницах назывался сэр Джемс) и который возил меня на Шетлендские острова на казенной яхте. I had no reason, in writing the necessary explanations, to express myself to Sir James with any reserve. Я не имел причины, давая необходимые объяснения, скрываться от сэра Джемса. On the voyage back we had more than once spoken together confidentially of Miss Dunross. На обратном пути мы не раз говорили о мисс Денрос. Sir James had heard her sad story from the resident medical man at Lerwick, who had been an old companion of his in their college days. Сэр Джемс слышал ее печальную историю от червикского доктора, его школьного товарища. Requesting him to confide my gift to this gentleman, I did not hesitate to acknowledge the doubt that oppressed me in relation to the mystery of the black veil. Прося сэра Джемса передать мой подарок доктору, я не колеблясь рассказал о сомнении, тяготившем меня, относительно тайны черной вуали. It was, of course, impossible to decide whether the doctor would be able to relieve that doubt. Разумеется, невозможно было предполагать, в состоянии ли доктор разрешить это сомнение. I could only venture to suggest that the question might be guardedly put, in making the customary inquiries after the health of Miss Dunross. Я мог только просить, чтобы вопрос был задан осторожно при обычных расспросах о здоровье мисс Денрос. In those days of slow communication, I had to wait, not for days, but for weeks, before I could expect to receive Sir James's answer. В те годы почта работала медленно, и я должен был ждать не несколько дней, а недель, чтобы получить ответ сэра Джемса. His letter only reached me after an unusually long delay. Письмо его мне пришлось ожидать необыкновенно долго. For this, or for some other reason that I cannot divine, I felt so strongly the foreboding of bad news that I abstained from breaking the seal in my mother's presence. По этой или по какой нибудь другой причине, которую я угадать не могу, я так сильно предчувствовал неприятные известия, что не хотел распечатать письмо при матушке. I waited until I could retire to my own room, and then I opened the letter. Я подождал, пока мог уйти в свою комнату, - и только тогда распечатал письмо. My presentiment had not deceived me. Предчувствие не обмануло меня. Sir James's reply contained these words only: Ответ сэра Джемса состоял только из таких слов: "The letter inclosed tells its own sad story, without help from me. "Письмо, прилагаемое при сем, само расскажет свою грустную историю без моей помощи. I cannot grieve for her; but I can feel sorry for you." О ней я сожалеть не могу. А вас мне искренно жаль". The letter thus described was addressed to Sir James by the doctor at Lerwick. * * * Письмо, о котором говорилось таким образом, было адресовано к сэру Джемсу червикским доктором. I copy it (without comment) in these words: Я привожу его без всяких замечаний: "The late stormy weather has delayed the vessel by means of which we communicate with the mainland. * * * "Бурная погода задержала корабль, с помощью которого мы сообщаемся с материком. I have only received your letter to-day. Я только сегодня получил ваше письмо. With it, there has arrived a little box, containing a gold locket and chain; being the present which you ask me to convey privately to Miss Dunross, from a friend of yours whose name you are not at liberty to mention. С ним вместе пришел ящичек с золотым медальоном и цепочкой, подарок, который вы просите меня тайно передать мисс Денрос от вашего друга, имя которого вы не считаете себя вправе упомянуть. "In transmitting these instructions, you have innocently placed me in a position of extreme difficulty. Давая мне это поручение, вы невольно поставили меня в чрезвычайно затруднительное положение. "The poor lady for whom the gift is intended is near the end of her life-a life of such complicated and terrible suffering that death comes, in her case, literally as a mercy and a deliverance. Бедная девушка, для которой назначался этот подарок, находится при смерти. Она испытывает такие страшные страдания, что смерть для нее буквально есть благодеяние и успокоение. Under these melancholy circumstances, I am, I think, not to blame if I hesitate to give her the locket in secret; not knowing with what associations this keepsake may be connected, or of what serious agitation it may not possibly be the cause. При таких грустных обстоятельствах, я думаю, что меня нельзя порицать, если я не решаюсь отдать ей медальон втайне, не зная, с какими воспоминаниями связана эта вещица и не опасное ли волнение она может возбудить. "In this state of doubt I have ventured on opening the locket, and my hesitation is naturally increased. Испытывая это сомнение, я осмелился раскрыть медальон - и, конечно, моя нерешительность увеличилась. I am quite ignorant of the remembrances which my unhappy patient may connect with the portrait. Мне совершенно неизвестно, какие воспоминания для моей несчастной больной связываются с этим портретом. I don't know whether it will give her pleasure or pain to receive it, in her last moments on earth. Я не знаю, приятно или прискорбно ей будет получить его в ее последние минуты на земле. I can only decide to take it with me, when I see her to-morrow, and to let circumstances determine whether I shall risk letting her see it or not. Я мог только решиться взять его с собой, когда увижу ее завтра, и предоставить обстоятельствам решить, могу ли отдать его, или нет. Our post to the South only leaves this place in three days' time. Наша почта на юг уходит только через три дня. I can keep my letter open, and let you know the result. Я могу не запечатывать моего письма и сообщить вам результат. "I have seen her; and I have just returned to my own house. * * * Я видел ее и только что вернулся домой. My distress of mind is great. Велико мое душевное беспокойство. But I will do my best to write intelligibly and fully of what has happened. Но я постараюсь собраться с силами и описать понятно и подробно то, что случилось. "Her sinking energies, when I first saw her this morning, had rallied for the moment. Ее слабеющий организм, когда я видел ее утром, взбодрился на минуту. The nurse informed me that she had slept during the early hours of the new day. Сиделка сказала мне, что она спала утром несколько часов. Previously to this, there were symptoms of fever, accompanied by some slight delirium. До этого были симптомы горячки с легким бредом. The words that escaped her in this condition appear to have related mainly to an absent person whom she spoke of by the name of Слова, вырывавшиеся у нее в бреду, относились к какому то отсутствующему лицу, которого она называла ' George.' "Джорджем". Her one anxiety, I am told, was to see Мне сказали, что она только желала увидеть этого ' George' again before she died. "Джорджа" перед смертью. "Hearing this, it struck me as barely possible that the portrait in the locket might be the portrait of the absent person. Когда я это услышал, мне показалось вполне возможным, что портрет в медальоне изображает это отсутствующее лицо. I sent her nurse out of the room, and took her hand in mine. Я выслал сиделку из комнаты и взял за руку больную. Trusting partly to her own admirable courage and strength of mind, and partly to the confidence which I knew she placed in me as an old friend and adviser, I adverted to the words which had fallen from her in the feverish state. And then I said, Полагаясь отчасти на ее удивительное мужество и душевную силу, а отчасти на доверие, которое она испытывала ко мне как к старому другу и советнику, я заговорил о словах, которые вырывались у нее в лихорадочном состоянии, а потом сказал: 'You know that any secret of yours is safe in my keeping. - Вы знаете, что всякая ваша тайна сохранится у меня. Tell me, do you expect to receive any little keepsake or memorial from 'George'? Скажите мне, не ожидаете ли вы от Джорджа какой нибудь вещицы на память? "It was a risk to run. Это был риск. The black veil which she always wears was over her face. Черная вуаль, которую она всегда носит, была опущена на ее лице. I had nothing to tell me of the effect which I was producing on her, except the changing temperature, or the partial movement, of her hand, as it lay in mine, just under the silk coverlet of the bed. Ничего не могу сказать о том действии, которое я произвел на нее, кроме учащения пульса и слабого движения руки, лежавшей в моей под шелковым одеялом. "She said nothing at first. Сначала она не сказала ничего. Her hand turned suddenly from cold to hot, and closed with a quick pressure on mine. Рука ее вдруг из холодной стала горячей и сжала мою руку. Her breathing became oppressed. Дыхание ее стало тяжелым. When she spoke, it was with difficulty. Она с трудом заговорила со мной. She told me nothing; she only put a question: Она не сказала мне ничего, а только задала вопрос. "'Is he here?' she asked. - Он здесь? - спросила она. "I said, 'Nobody is here but myself.' - Здесь нет никого, кроме меня, - ответил я. "'Is there a letter?' "I said - Есть письмо? 'No.' - Нет, - сказал я. "She was silent for a while. Она молчала некоторое время. Her hand turned cold; the grasp of her fingers loosened. Рука ее вновь стала холодной, пальцы, сжимавшие мою руку, разжались. She spoke again: Она заговорила опять: ' Be quick, doctor! - Говорите скорее, доктор! Whatever it is, give it to me, before I die.' Что бы это ни было, дайте мне, пока я не умерла. "I risked the experiment; I opened the locket, and put it into her hand. Я решился на риск, раскрыл медальон и вложил ей в руку. "So far as I could discover, she refrained from looking at it at first. Как мне показалось, она сначала не хотела на него взглянуть. She said, Она сказала: ' Turn me in the bed, with my face to the wall.' - Поверните меня на постели лицом к стене. I obeyed her. Я повиновался. With her back turned toward me she lifted her veil; and then (as I suppose) she looked at the portrait. Спиной ко мне, она подняла свою вуаль, и потом (я так думаю) взглянула на портрет. A long, low cry-not of sorrow or pain: a cry of rapture and delight-burst from her. Продолжительный тихий крик, не печальный, а крик восторга и восхищения, вырвался у нее. I heard her kiss the portrait. Я слышал, что она поцеловала портрет. Accustomed as I am in my profession to piteous sights and sounds, I never remember so completely losing my self-control as I lost it at that moment. Привыкший в моей профессии к печальным зрелищам и звукам, я не помню, чтобы когда нибудь потерял свое самообладание до такой степени. I was obliged to turn away to the window. Я принужден был отойти к окну. "Hardly a minute can have passed before I was back again at the bedside. Едва ли прошла минута, как я снова уже находился у кровати. In that brief interval she had changed. Вуаль опять закрывала ее лицо. Her voice had sunk again; it was so weak that I could only hear what she said by leaning over her and placing my ear close to her lips. Ее голос опять ослабел. Я мог только слышать, что она говорила, наклонившись к ней и приложив ухо к ее губам. "'Put it round my neck,' she whispered. - Наденьте мне на шею, - шепнула она. "I clasped the chain of the locket round her neck. Я застегнул цепочку на ее шее. She tried to lift her hand to it, but her strength failed her. Она хотела поднести к ней руку, но у нее на это не хватило сил. "'Help me to hide it,' she said. - Помогите мне спрятать, - сказала она. "I guided her hand. Я водил ее рукой. She hid the locket in her bosom, under the white dressing-gown which she wore that day. Она спрятала медальон на груди под белой блузой, которая была на ней в этот день. The oppression in her breathing increased. Дыхание ее становилось все тяжелее. I raised her on the pillow. Я приподнял ее на изголовье. The pillow was not high enough. Изголовье было не очень высоким. I rested her head on my shoulder, and partially opened her veil. Я положил ее голову на свое плечо и немножко приподнял вуаль. She was able to speak once more, feeling a momentary relief. Она опять заговорила, почувствовав минутное облегчение. "'Promise,' she said, 'that no stranger's hand shall touch me. - Обещайте мне, - сказала она, - что чужие руки не коснутся меня. Promise to bury me as I am now.' Обещайте похоронить меня так, как я теперь. "I gave her my promise. Я дал ей обещание. "Her failing breath quickened. Ее ослабевшее дыхание участилось. She was just able to articulate the next words: Она едва могла произнести следующие слова: "'Cover my face again.' - Опять закройте мне лицо. "I drew the veil over her face. Я закрыл. She rested a while in silence. Она некоторое время молчала. Suddenly the sound of her laboring respiration ceased. Вдруг дыхание ее прервалось. She started, and raised her head from my shoulder. Она вздрогнула и приподняла голову с моего плеча. "'Are you in pain?' I asked. - Вы страдаете? - спросил я. "'I am in heaven!' she answered. - Я на небесах! - ответила она. "Her head dropped back on my breast as she spoke. С этими словами голова ее опустилась на мою грудь. In that last outburst of joy her last breath had passed. В этом последнем радостном порыве остановилось ее последнее дыхание. The moment of her supreme happiness and the moment of her death were one. Минута великого счастья была минутой ее смерти. The mercy of God had found her at last. Милосердие Божие наконец посетило ее. "I return to my letter before the post goes out. * * * Возвращаюсь к моему письму, пока не ушла почта. "I have taken the necessary measures for the performance of my promise. Я принял необходимые меры для исполнения моего обещания. She will be buried with the portrait hidden in her bosom, and with the black veil over her face. Она будет похоронена с медальоном, спрятанным на груди, и с черной вуалью на лице. No nobler creature ever breathed the breath of life. Не было на свете существа благороднее. Tell the stranger who sent her his portrait that her last moments were joyful moments, through his remembrance of her as expressed by his gift. Скажите тому, кто прислал ей свой портрет, что ее последние минуты были радостны благодаря его памяти о ней, выраженной этим подарком. "I observe a passage in your letter to which I have not yet replied. Я примечаю одно место в вашем письме, на которое еще не отвечал. You ask me if there was any more serious reason for the persistent hiding of her face under the veil than the reason which she was accustomed to give to the persons about her. Вы спрашиваете, была ли более серьезная причина постоянно скрывать ее лицо под вуалью, чем та, на которую она обыкновенно ссылалась окружающим ее. It is true that she suffered under a morbid sensitiveness to the action of light. Это правда, что она страдала болезненной чувствительностью от действия света. It is also true that this was not the only result, or the worst result, of the malady that afflicted her. Также правда, что это был не единственный и не худший результат болезни, постигшей ее. She had another reason for keeping her face hidden-a reason known to two persons only: to the doctor who lives in the village near her father's house, and to myself. Она имела другую причину скрывать свое лицо -причину, известную только двум лицам: доктору, живущему в деревне близ дома ее отца, и мне. We are both pledged never to divulge to any living creature what our eyes alone have seen. Мы оба обязались не открывать никому на свете того, что видели одни наши глаза. We have kept our terrible secret even from her father; and we shall carry it with us to our graves. Мы сохраняли ее ужасную тайну даже от ее отца и унесем эту тайну в могилу. I have no more to say on this melancholy subject to the person in whose interest you write. Мне нечего больше сказать об этом печальном предмете тому, по поручению кого вы пишите. When he thinks of her now, let him think of the beauty which no bodily affliction can profane-the beauty of the freed spirit, eternally happy in its union with the angels of God. Когда он будет думать о ней теперь, пусть думает о красоте, которую не может испортить телесная болезнь, - красоте свободного духа, вечно счастливого в союзе с ангелами Господними. "I may add, before I close my letter, that the poor old father will not be left in cheerless solitude at the lake house. Я могу прибавить, прежде чем кончу это письмо, что бедный, старый отец не останется в печальном одиночестве в доме у озера. He will pass the remainder of his days under my roof, with my good wife to take care of him, and my children to remind him of the brighter side of life." Он проведет свою остальную жизнь у меня. Моя добрая жена будет заботиться о нем, а мои дети станут напоминать ему о более светлой стороне жизни". So the letter ended. Так кончалось письмо. I put it away, and went out. Я положил его и вышел. The solitude of my room forewarned me unendurably of the coming solitude in my own life. Моя уединенная комната напоминала о неумолимо наступающем одиночестве в моей жизни. My interests in this busy world were now narrowed to one object-to the care of my mother's failing health. Мои интересы в этом хлопотливом свете ограничивались теперь одной целью - заботой о слабеющем здоровье моей матери. Of the two women whose hearts had once beaten in loving sympathy with mine, one lay in her grave and the other was lost to me in a foreign land. Из двух женщин, сердца которых участливо бились с моим, одна лежала в могиле, а другая была потеряна для меня на чужой стороне. On the drive by the sea I met my mother, in her little pony-chaise, moving slowly under the mild wintry sunshine. На дороге у моря я встретил матушку в маленьком кабриолете, медленно двигавшемся под теплым зимним солнцем. I dismissed the man who was in attendance on her, and walked by the side of the chaise, with the reins in my hand. Я отпустил лакея, бывшего с ней, и пошел возле кабриолета с вожжами в руках. We chatted quietly on trivial subjects. Мы спокойно болтали о пустяках. I closed my eyes to the dreary future that was before me, and tried, in the intervals of the heart-ache, to live resignedly in the passing hour. Я закрыл глаза на печальную будущность, открывавшуюся передо мной, и старался в промежутках, свободных от воспоминаний, жить безропотно сегодняшним днем. CHAPTER XXXI. THE PHYSICIAN'S OPINION. Глава XXXII МНЕНИЕ ДОКТОРА SIX months have elapsed. Прошло шесть месяцев. Summer-time has come again. Снова наступило лето. The last parting is over. Миновало время разлуки. Prolonged by my care, the days of my mother's life have come to their end. Продленная моими заботами, жизнь моей матушки подошла к концу. She has died in my arms: her last words have been spoken to me, her last look on earth has been mine. Она умерла на моих руках, ее последние слова были сказаны мне, ее последний взгляд на земле принадлежал мне. I am now, in the saddest and plainest meaning of the words, alone in the world. Я теперь, в самом прямом и печальном значении этого слова, один на свете. The affliction which has befallen me has left certain duties to be performed that require my presence in London. Г оре, постигшее меня, наложило на меня некоторые обязанности, исполнение которых требовало личного присутствия в Лондоне. My house is let; I am staying at a hotel. Мой дом отдан внаймы, и я остановился в гостинице. My friend, Sir James (also in London on business), has rooms near mine. Друг мой сэр Джемс, он также в Лондоне по делу, занимает комнаты возле моих. We breakfast and dine together in my sitting-room. Мы завтракаем и обедаем вместе в моей гостиной. For the moment solitude is dreadful to me, and yet I cannot go into society; I shrink from persons who are mere acquaintances. Пока одиночество для меня ужасно, а между тем я в обществе бывать не смогу: мне неприятны просто знакомые. At Sir James's suggestion, however, one visitor at the hotel has been asked to dine with us, who claims distinction as no ordinary guest. Однако, по предложению сэра Джемса, мы пригласили к себе обедать одного гостя, которого нельзя считать обыкновенным посетителем. The physician who first warned me of the critical state of my mother's health is anxious to hear what I can tell him of her last moments. Доктор, предупредивший меня о критическом состоянии здоровья моей матери, хотел узнать от меня об ее последних минутах. His time is too precious to be wasted in the earlier hours of the day, and he joins us at the dinner-table when his patients leave him free to visit his friends. Он не может терять своего драгоценного времени по утрам и приехал к нам в обеденный час, когда больные оставляют ему возможность посещать друзей. The dinner is nearly at an end. Обед почти кончился. I have made the effort to preserve my self-control; and in few words have told the simple story of my mother's last peaceful days on earth. Я сделал над собой усилие сохранить самообладание и в нескольких словах рассказал простую историю о последних днях матушки на земле. The conversation turns next on topics of little interest to me: my mind rests after the effort that it has made; my observation is left free to exert itself as usual. Потом разговор перешел на предметы, неинтересные для меня. Моя душа успокоилась после сделанных над собой усилий, ко мне вернулась моя наблюдательность. Little by little, while the talk goes on, I observe something in the conduct of the celebrated physician which first puzzles me, and then arouses my suspicion of some motive for his presence which has not been acknowledged, and in which I am concerned. Мало помалу, пока разговор продолжался, я заметил кое что в поведении знаменитого доктора, что сначала привело меня в недоумение, а потом возбудило мое подозрение о какой то причине его присутствия, в которой он не признавался и которая касалась меня. Over and over again I discover that his eyes are resting on me with a furtive interest and attention which he seems anxious to conceal. Я неоднократно замечал, что глаза его останавливались на мне с тайным интересом и вниманием, которое он, по видимому, старался скрыть. Over and over again I notice that he contrives to divert the conversation from general topics, and to lure me into talking of myself; and, stranger still (unless I am quite mistaken), Sir James understands and encourages him. Беспрестанно замечал я, что он старался увести разговор от общих тем и заставить меня разговориться о себе, а еще необычнее (если я не ошибался) было, что сэр Джемс понимал и поощрял его. Under various pretenses I am questioned about what I have suffered in the past, and what plans of life I have formed for the future. Под разными предлогами меня расспрашивали, чем я болел прежде и какие планы строю на будущее время. Among other subjects of personal interest to me, the subject of supernatural appearances is introduced. Между прочими вопросами, лично интересовавшими меня, коснулись сверхъестественных явлений. I am asked if I believe in occult spiritual sympathies, and in ghostly apparitions of dead or distant persons. Меня спросили, верю ли я в тайное духовное, общение с призраками умерших или отсутствующих существ. I am dexterously led into hinting that my views on this difficult and debatable question are in some degree influenced by experiences of my own. Меня очень скоро заставили признать, что мои взгляды на этот трудный и спорный вопрос в некоторой степени подчиняются влиянию собственного опыта. Hints, however, are not enough to satisfy the doctor's innocent curiosity; he tries to induce me to relate in detail what I have myself seen and felt. Признания, однако, оказалось недостаточно для удовлетворения невинного любопытства доктора. Он старался убедить меня рассказать подробнее, что я видел и чувствовал. But by this time I am on my guard; I make excuses; I steadily abstain from taking my friend into my confidence. Но я уже остерегался, извинился и не захотел ни в чем признаваться моему другу. It is more and more plain to me that I am being made the subject of an experiment, in which Sir James and the physician are equally interested. Для меня уже было абсолютно ясно, что я стал предметом опыта, интересующего и сэра Джемса, и доктора. Outwardly assuming to be guiltless of any suspicion of what is going on, I inwardly determine to discover the true motive for the doctor's presence that evening, and for the part that Sir James has taken in inviting him to be my guest. Делая вид, будто не догадываюсь ни о чем, я про себя решил узнать настоящую причину присутствия доктора в этот вечер и какую роль играл сэр Джемс, пригласив его быть моим гостем. Events favor my purpose soon after the dessert has been placed on the table. События благоприятствовали моему намерению вскоре после того, как десерт был поставлен на стол. The waiter enters the room with a letter for me, and announces that the bearer waits to know if there is any answer. Слуга вошел в комнату с письмом ко мне и сказал, что посланный ждет ответа. I open the envelope, and find inside a few lines from my lawyers, announcing the completion of some formal matter of business. Я распечатал конверт и вынул письмо от моих поверенных, извещавших меня об окончании одного дела. I at once seize the opportunity that is offered to me. Я тотчас воспользовался случаем, представившимся мне. Instead of sending a verbal message downstairs, I make my apologies, and use the letter as a pretext for leaving the room. Вместо того, чтобы дать устный ответ, я извинился и воспользовался предлогом дать на него письменный ответ, чтобы выйти из комнаты. Dismissing the messenger who waits below, I return to the corridor in which my rooms are situated, and softly open the door of my bed-chamber. Отпустив посланного, ждавшего внизу, я вернулся в коридор, в котором находились мои комнаты, и тихо отворил дверь своей спальни. A second door communicates with the sitting-room, and has a ventilator in the upper part of it. Другая дверь вела в гостиную и наверху был вентилятор. I have only to stand under the ventilator, and every word of the conversation between Sir James and the physician reaches my ears. Мне стоило только встать под вентилятором и каждое слово разговора сэра Джемса с доктором доносилось до моих ушей. "Then you think I am right?" are the first words I hear, in Sir James's voice. - Так вы находите, что я прав? - были первые слова сэра Джемса, услышанные мной. "Quite right," the doctor answers. - Вполне, - ответил доктор. "I have done my best to make him change his dull way of life," Sir James proceeds. - Я старался всеми силами заставить его переменить скучный образ жизни, - продолжал сэр Джордж. "I have asked him to pay a visit to my house in Scotland; I have proposed traveling with him on the Continent; I have offered to take him with me on my next voyage in the yacht. - Я приглашал его к себе в Шотландию, предлагал путешествовать с ним за границей, взять с собою на мою яхту. He has but one answer-he simply says No to everything that I can suggest. У него один ответ - он просто говорит "нет" на все мои предложения. You have heard from his own lips that he has no definite plans for the future. Вы слышали от него самого, что у него нет определенных планов на будущее время. What is to become of him? Что будет с ним? What had we better do?" Что нам лучше сделать? "It is not easy to say," I hear the physician reply. - Это нелегко сказать, - услышал я ответ доктора. "To speak plainly, the man's nervous system is seriously deranged. - Сказать по правде, его нервная система очень расстроена. I noticed something strange in him when he first came to consult me about his mother's health. Я заметил уже в нем что то странное, когда он приезжал советоваться со мной о здоровье своей матери. The mischief has not been caused entirely by the affliction of her death. Не одна ее смерть причина расстройства. In my belief, his mind has been-what shall I say?-unhinged, for some time past. По моему мнению, его ум - как бы сказать? -утратил ясность уже давно. He is a very reserved person. Он человек очень сдержанный. I suspect he has been oppressed by anxieties which he has kept secret from every one. Я подозреваю, что его мучило беспокойство, о котором он не рассказывал никому. At his age, the unacknowledged troubles of life are generally troubles caused by women. В его лета всякие скрываемые огорчения происходят от женщин. It is in his temperament to take the romantic view of love; and some matter-of-fact woman of the present day may have bitterly disappointed him. По своему темпераменту он романтически смотрит на любовь, и, возможно, какая нибудь пошлая современная женщина разочаровала его. Whatever may be the cause, the effect is plain-his nerves have broken down, and his brain is necessarily affected by whatever affects his nerves. Какова бы ни была причина, ее воздействие ясно -нервы молодого человека расстроены и оказывают влияние на мозг. I have known men in his condition who have ended badly. Я знал людей в его положении дурно кончавших. He may drift into insane delusions, if his present course of life is not altered. Он может быть доведен до галлюцинаций, если не изменит настоящего образа жизни. Did you hear what he said when we talked about ghosts?" Помните вы, что он сказал, когда мы говорили о привидениях? "Sheer nonsense!" Sir James remarks. - Чистый вздор! - заметил сэр Джемс. "Sheer delusion would be the more correct form of expression," the doctor rejoins. - Чистая галлюцинация будет более правильное выражение, - возразил доктор. "And other delusions may grow out of it at any moment." - И другие галлюцинации могут появиться каждую минуту. "What is to be done?" persists Sir James. - Что же делать? - настаивал сэр Джемс. "I may really say for myself, doctor, that I feel a fatherly interest in the poor fellow. - По правде могу сказать, доктор, что интересуюсь этим бедным молодым человеком как отец. His mother was one of my oldest and dearest friends, and he has inherited many of her engaging and endearing qualities. Его мать была одним из самых старых и дорогих моих друзей, а он наследовал многие из ее привлекательных и милых качеств. I hope you don't think the case is bad enough to be a case for restraint?" Надеюсь, вы не находите болезнь его настолько опасной, чтобы она требовала присмотра? "Certainly not-as yet," answers the doctor. - Конечно, нет пока, - ответил доктор. "So far there is no positive brain disease; and there is accordingly no sort of reason for placing him under restraint. - Болезни мозга еще нет, следовательно, нет и причины содержать его под присмотром. It is essentially a difficult and a doubtful case. Это случай сомнительный и трудный. Have him privately looked after by a competent person, and thwart him in nothing, if you can possibly help it. Пусть надежный человек наблюдает за ним тайком и не перечит ему ни в чем, насколько возможно. The merest trifle may excite his suspicions; and if that happens, we lose all control over him." Малейшая безделица может возбудить его подозрение, а если это случится, мы потеряем над ним всякую власть. "You don't think he suspects us already, do you, doctor?" - Вы не думаете, что он уже подозревает нас, доктор? "I hope not. - Надеюсь, что нет. I saw him once or twice look at me very strangely; and he has certainly been a long time out of the room." Я видел, что он раза два взглянул на меня довольно странно - и вот уже давно вышел из комнаты. Hearing this, I wait to hear no more. Услышав это, я не стал ждать больше. I return to the sitting-room (by way of the corridor) and resume my place at the table. Я вернулся в гостиную (через коридор) и занял свое место за столом. The indignation that I feel-naturally enough, I think, under the circumstances-makes a good actor of me for once in my life. Негодование, которое я чувствовал, мне кажется, довольно естественно при подобных обстоятельствах, сделало из меня первый раз в жизни хорошего актера.I invent the necessary excuse for my long absence, and take my part in the conversation, keeping the strictest guard on every word that escapes me, without betraying any appearance of restraint in my manner. Early in the evening the doctor leaves us to go to a scientific meeting. For half an hour or more Sir James remains with me. By way (as I suppose) of farther testing the state of my mind, he renews the invitation to his house in Scotland. I pretend to feel flattered by his anxiety to secure me as his guest. I undertake to reconsider my first refusal, and to give him a definite answer when we meet the next morning at breakfast. Sir James is delighted. We shake hands cordially, and wish each other good-night. At last I am left alone. My resolution as to my next course of proceeding is formed without a moment's hesitation. I determine to leave the hotel privately the next morning before Sir James is out of his bedroom. To what destination I am to betake myself is naturally the next question that arises, and this also I easily decide. During the last days of my mother's life we spoke together frequently of the happy past days when we were living together on the banks of the Greenwater lake. The longing thus inspired to look once more at the old scenes, to live for a while again among the old associations, has grown on me since my mother's death. I have, happily for myself, not spoken of this feeling to Sir James or to any other person. When I am missed at the hotel, there will be no suspicion of the direction in which I have turned my steps. To the old home in Suffolk I resolve to go the next morning. Wandering among the scenes of my boyhood, I can consider with myself how I may best bear the burden of the life that lies before me. After what I have heard that evening, I confide in nobody. For all I know to the contrary, my own servant may be employed to-morrow as the spy who watches my actions. When the man makes his appearance to take his orders for the night, I tell him to wake me at six the next morning, and release him from further attendance. I next employ myself in writing two letters. They will be left on the table, to speak for themselves after my departure. In the first letter I briefly inform Sir James that I have discovered his true reason for inviting the doctor to dinner. While I thank him for the interest he takes in my welfare, I decline to be made the object of any further medical inquiries as to the state of my mind. In due course of time, when my plans are settled, he will hear from me again. Meanwhile, he need feel no anxiety about my safety. It is one among my other delusions to believe that I am still perfectly capable of taking care of myself. My second letter is addressed to the landlord of the hotel, and simply provides for the disposal of my luggage and the payment of my bill. I enter my bedroom next, and pack a traveling-bag with the few
Я придумал необходимый предлог для своего продолжительного отступления и принял участие в разговоре, строго наблюдая за каждым своим словом, но не обнаруживая никакой сдержанности.
things that I can carry with me. My money is in my dressing-case. Opening it, I discover my pretty keepsake-the green flag! Can I return to "Greenwater Broad," can I look again at the bailiff’s cottage, without the one memorial of little Mary that I possess? Besides, have I not promised Miss Dunross that Mary's gift shall always go with me wherever I go? and is the promise not doubly sacred now that she is dead? For a while I sit idly looking at the device on the flag-the white dove embroidered on the green ground, with the golden olive-branch in its beak. The innocent love-story of my early life returns to my memory, and shows me in horrible contrast the life that I am leading now. I fold up the flag and place it carefully in my traveling-bag. This done, all is done. I may rest till the morning comes. No! I lie down on my bed, and I discover that there is no rest for me that night. Now that I have no occupation to keep my energies employed, now that my first sense of triumph in the discomfiture of the friends who have plotted against me has had time to subside, my mind reverts to the conversation that I have overheard, and considers it from a new point of view. For the first time, the terrible question confronts me: The doctor's opinion on my case has been given very positively. How do I know that the doctor is not right? This famous physician has risen to the head of his profession entirely by his own abilities. He is one of the medical men who succeed by means of an ingratiating manner and the dexterous handling of good opportunities. Even his enemies admit that he stands unrivaled in the art of separating the true conditions from the false in the discovery of disease, and in tracing effects accurately to their distant and hidden cause. Is such a man as this likely to be mistaken about me? Is it not far more probable that I am mistaken in my judgment of myself? When I look back over the past years, am I quite sure that the strange events which I recall may not, in certain cases, be the visionary product of my own disordered brain-realities to me, and to no one else? What are the dreams of Mrs. Van Brandt? Что такое сны мистрис Ван Брандт, что такое призрачные появления ее, виденные мной? What are the ghostly apparitions of her which I believe myself to have seen? Галлюцинации, потихоньку увеличивавшиеся с годами? Delusions which have been the stealthy growth of years? delusions which are leading me, by slow degrees, nearer and nearer to madness in the end? Г аллюцинации, ведущие меня медленно и постепенно все ближе и ближе к помешательству? Is it insane suspicion which has made me so angry with the good friends who have been trying to save my reason? Это подозрение в помешательстве так рассердило меня на добрых друзей, старавшихся спасти мой рассудок? Is it insane terror which sets me on escaping from the hotel like a criminal escaping from prison? Не ужас ли помешательства заставляет меня бежать из гостиницы, как преступника, вырвавшегося из тюрьмы? These are the questions which torment me when I am alone in the dead of night. Эти вопросы мучили меня в ночном одиночестве. My bed becomes a place of unendurable torture. Моя постель стала для меня местом нестерпимой пытки. I rise and dress myself, and wait for the daylight, looking through my open window into the street. Я встаю, одеваюсь, жду рассвета и смотрю в открытое окно на улицу. The summer night is short. Летние ночи коротки. The gray light of dawn comes to me like a deliverance; the glow of the glorious sunrise cheers my soul once more. Серый рассвет является мне как освобождение, блеск великолепного солнечного восхода еще раз веселит мою душу. Why should I wait in the room that is still haunted by my horrible doubts of the night? Зачем буду я ждать в комнате, еще заполненной моими страшными ночными сомнениями? I take up my traveling-bag; I leave my letters on the sitting-room table; and I descend the stairs to the house door. Я беру свой дорожный мешок, я оставляю мои письма на столе гостиной и спускаюсь с лестницы к наружной двери. The night-porter at the hotel is slumbering in his chair. Швейцар дремлет на стуле. He wakes as I pass him; and (God help me!) he too looks as if he thought I was mad. Он просыпается, когда я прохожу мимо него, и (да поможет мне Господь!) у него на лице выражается сомнение, не сумасшедший ли я. "Going to leave us already, sir?" he says, looking at the bag in my hand. - Уже оставляете нас, сэр? - говорит он, смотря па мешок в моей руке. Mad or sane, I am ready with my reply. Сумасшедший я или в полном рассудке, а ответ у меня готов. I tell him I am going out for a day in the country, and to make it a long day, I must start early. Я говорю ему, что уезжаю на день за город, а чтобы подольше побыть на воздухе, должен ехать рано. The man still stares at me. Швейцар все же не спускает с меня глаз. He asks if he shall find some one to carry my bag. Он спрашивает, не позвать ли кого, чтобы донести мой мешок. I decline to let anybody be disturbed. Я не позволяю никого будить. He inquires if I have any messages to leave for my friend. Он спрашивает, не оставлю ли я какого нибудь поручения к моему другу. I inform him that I have left written messages upstairs for Sir James and the landlord. Я уведомляю его, что оставил письма наверху к сэру Джемсу и хозяину гостиницы. Upon this he draws the bolts and opens the door. После этого он отодвигает запоры и отворяет дверь. To the last he looks at me as if he thought I was mad. До последней минуты по лицу его видно, что он считает меня сумасшедшим. Was he right or wrong? Прав он или не прав? Who can answer for himself? Кто может отвечать за себя? How can I tell? Как могу я ответить? CHAPTER XXXII. Глава XXXIII A LAST LOOK AT GREENWATER BROAD. ПОСЛЕДНИЙ ВЗГЛЯД НА ОЗЕРО ЗЕЛЕНЫХ ВОД MY spirits rose as I walked through the bright empty streets, and breathed the fresh morning air. Душа поя пробудилась, когда я шел по светлым, пустынным улицам и дышал свежим утренним воздухом. Taking my way eastward through the great city, I stopped at the first office that I passed, and secured my place by the early coach to Ipswich. Идя на восток по большому городу, я остановился у первой конторы, мимо которой проходил, и занял место в дилижансе, отходившем рано утром в Ипсвич. Thence I traveled with post-horses to the market-town which was nearest to Greenwater Broad. Оттуда я на почтовых лошадях доехал до города, ближайшего к озеру Зеленых Вод. A walk of a few miles in the cool evening brought me, through well-remembered by-roads, to our old house. Прогулка в несколько миль прохладным вечером привела меня, по хорошо знакомым проселочным дорогам, в наш старый дом. By the last rays of the setting sun I looked at the familiar row of windows in front, and saw that the shutters were all closed. В последних лучах заходящего солнца взглянул я на знакомый ряд окон и увидел, что ставни все заперты. Not a living creature was visible anywhere. Ни одного живого существа не было видно нигде. Not even a dog barked as I rang the great bell at the door. Даже собаки не залаяли, когда я позвонил в большой колокольчик у дверей. The place was deserted; the house was shut up. Дом был пуст и заперт. After a long delay, I heard heavy footsteps in the hall. После долгого ожидания я услышал тяжелые шаги в передней. An old man opened the door. Какой то старик отпер дверь. Changed as he was, I remembered him as one of our tenants in the by-gone time. Как он ни изменился, я сейчас же узнал в нем одного из наших бывших арендаторов. To his astonishment, I greeted him by his name. К изумлению старика, я назвал его по имени. On his side, he tried hard to recognize me, and tried in vain. Он, со своей стороны, усиленно старался узнать меня, и, очевидно, старался напрасно. No doubt I was the more sadly changed of the two: I was obliged to introduce myself. Без сомнения, я гораздо больше изменился, нежели он, - я был вынужден назвать себя. The poor fellow's withered face brightened slowly and timidly, as if he were half incapable, half afraid, of indulging in the unaccustomed luxury of a smile. Сморщенное лицо бедняги медленно и робко просияло улыбкой, как будто он был и не способен, и боялся позволить себе такую непривычную роскошь. In his confusion he bid me welcome home ag ain, as if the house had been mine. Сильно смутившись, он приветствовал меня как хозяина, вернувшегося домой, как будто дом был мой. Taking me into the little back-room which he inhabited, the old man gave me all he had to offer-a supper of bacon and eggs and a glass of home-brewed beer. Проведя меня в маленькую заднюю комнату, в которой он жил, старик предложил мне все, что у него было, - окорок и яйца на ужин и стакан домашнего пива. He was evidently puzzled to understand me when I informed him that the only object of my visit was to look once more at the familiar scenes round my old home. Он, очевидно, с трудом понял, когда я сообщил ему, что единственной целью моего посещения было еще раз взглянуть на знакомые места около моего старого дома. But he willingly placed his services at my disposal; and he engaged to do his best, if I wished it, to make me up a bed for the night. Но он охотно предложил мне свои услуги и вызвался, если я желаю, предоставить мне ночлег. The house had been closed and the establishment of servants had been dismissed for more than a year past. Дом был заперт, и слуги распущены уже более года. A passion for horse-racing, developed late in life, had ruined the rich retired tradesman who had purchased the estate at the time of our family troubles. Страсть к скачкам, вспыхнувшая под старость, разорила богатого купца, нанявшего наш дом во время наших семейных неприятностей. He had gone abroad with his wife to live on the little income that had been saved from the wreck of his fortune; and he had left the house and lands in such a state of neglect that no new purchaser had thus far been found to take them. Он уехал за границу с женой жить на небольшой доход, оставшийся от его состояния, и оставил дом и земли в таком запущении, что ни один новый арендатор не нашелся, чтобы снять их. My old friend, "now past his work," had been put in charge of the place. Мой теперешний старый приятель был приглашен смотреть за домом. As for Dermody's cottage, it was empty, like the house. А коттедж Дермоди был пуст, как наш дом. I was at perfect liberty to look over it if I liked. Я мог посмотреть его, если бы захотел. There was the key of the door on the bunch with the others; and here was the old man, with his old hat on his head, ready to accompany me wherever I pleased to go. Старик достал ключ от дома из связки других ключей и надел свою старую шляпу на голову готовый провожать меня везде, куда я захочу идти. I declined to trouble him to accompany me or to make up a bed in the lonely house. Я не хотел беспокоить его просьбой проводить меня или устраивать мне ночлег в пустом доме. The night was fine, the moon was rising. Ночь была прекрасная, всходила луна. I had supped; I had rested. Я поужинал, я отдохнул. When I had seen what I wanted to see, I could easily walk back to the market-town and sleep at the inn. Когда увижу все то, что хотел увидеть, я смогу легко дойти пешком до города и переночевать в гостинице. Taking the key in my hand, I set forth alone on the way through the grounds which led to Dermody's cottage. Взяв ключ, я один отправился в коттедж Дермоди. Again I followed the woodland paths along which I had once idled so happily with my little Mary. Опять шел я по лесистым тропинкам, по которым когда то так весело гулял с моей маленькой Мери. At every step I saw something that reminded me of her. На каждом шагу я видел то, что напоминало мне о ней. Here was the rustic bench on which we had sat together under the shadow of the old cedar-tree, and vowed to be constant to each other to the end of our lives. Вот старая скамья, на которой мы сиживали вместе под тенью старого кедрового дерева и дали обет в верности друг другу до конца нашей жизни. There was the bright little water spring, from which we drank when we were weary and thirsty in sultry summer days, still bubbling its way downward to the lake as cheerily as ever. Там - прозрачный источник, из которого мы пили, когда, бывало, уставали и чувствовали жажду в жаркие летние дни, еще журчал так же весело, как прежде, пробираясь к озеру. As I listened to the companionable murmur of the stream, I almost expected to see her again, in her simple white frock and straw hat, singing to the music of the rivulet, and freshening her nosegay of wild flowers by dipping it in the cool water. Слушая приятное журчание ручья, я почти ожидал увидеть Мери, в ее простеньком белом платьице и соломенной шляпке, напевающую под музыку ручейка и освежающую свой букет полевых цветов в холодной воде. A few steps further on and I reached a clearing in the wood and stood on a little promontory of rising ground which commanded the prettiest view of Greenwater lake. Еще несколько шагов, и я дошел до прогалины в лесу и остановился на маленьком мысу, на возвышенности, с которой открывался прелестнейший вид на озеро Зеленых Вод. A platform of wood was built out from the bank, to be used for bathing by good swimmers who were not afraid of a plunge into deep water. Деревянная платформа была сделана для купанья хороших пловцов, которые не боялись погрузиться в глубокую воду. I stood on the platform and looked round me. Я стал на платформу осмотрелся вокруг. The trees that fringed the shore on either hand murmured their sweet sylvan music in the night air; the moonlight trembled softly on the rippling water. Деревья, окаймлявшие берега с каждой стороны, напевали свою нежную лесную музыку в ночном воздухе, лунное сияние дрожало на струистой воде. Away on my right hand I could just see the old wooden shed that once sheltered my boat in the days when Mary went sailing with me and worked the green flag. По правую руку я мог видеть старый, деревянный навес, в котором когда то стояла моя лодка, в то время, когда Мери каталась со мною по озеру и вышила зеленый флаг. On my left was the wooden paling that followed the curves of the winding creek, and beyond it rose the brown arches of the decoy for wild fowl, now falling to ruin for want of use. По левую руку был деревянный частокол, шедший по изгибам извилистой бухты, а за ним возвышались темные аркады Приманки диких уток, теперь никому не нужной и развалившейся. Guided by the radiant moonlight, I could see the very spot on which Mary and I had stood to watch the snaring of the ducks. При ярком лунном свете я мог видеть то самое место, на котором мы с Мери стояли и смотрели на ловлю уток. Through the hole in the paling before which the decoy-dog had shown himself, at Dermody's signal, a water-rat now passed, like a little black shadow on the bright ground, and was lost in the waters of the lake. В то отверстие в частоколе, в котором показывалась собака по сигналу Дермоди, теперь пробежала водяная крыса, словно маленькая черная тень на блестящем грунте, и исчезла в водах озера. Look where I might, the happy by-gone time looked back in mockery, and the voices of the past came to me with their burden of reproach: See what your life was once! Куда бы я ни посмотрел, счастливое прошлое время напоминало о себе насмешливо и голоса прошлого слышались отовсюду с тяжелым упреком: "Смотри, какова была когда то твоя жизнь! Is your life worth living now? Стоит ли теперь жить твоей настоящей жизнью?" I picked up a stone and threw it into the lake. Я поднял камень и бросил его в озеро. I watched the circling ripples round the place at which it had sunk. Я смотрел на круги, разбегавшиеся вокруг того места, где камень погрузился в воду. I wondered if a practiced swimmer like myself had ever tried to commit suicide by drowning, and had been so resolute to die that he had resisted the temptation to let his own skill keep him from sinking. Я спрашивал себя, пробовал ли когда нибудь утопиться такой опытный пловец, как я, и так ли твердо решился он умереть, что мог устоять от искушения воспользоваться своим искусством, чтобы не пойти ко дну. Something in the lake itself, or something in connection with the thought that it had put into my mind, revolted me. Что то в самом озере или нечто в соединении с мыслью, которую озеро вложило в мою голову, возмутило меня. I turned my back suddenly on the lonely view, and took the path through the wood which led to the bailiff's cottage. Я вдруг повернулся спиной к красивому виду и пошел по лесной тропинке, которая вела в домик управляющего. Opening the door with my key, I groped my way into the well-remembered parlor; and, unbarring the window-shutters, I let in the light of the moon. Отворив дверь своим ключом, я ощупью пробрался в хорошо знакомую гостиную и, отворив ставни, впустил в комнату лунный свет. With a heavy heart I looked round me. С тяжелым сердцем осмотрелся я вокруг. The old furniture-renewed, perhaps, in one or two places-asserted its mute claim to my recognition in every part of the room. Старая мебель, оставленная, может быть, в одном или двух местах, предъявляла свое безмолвное право на мое знакомство в каждой части комнаты. The tender moonlight streamed slanting into the corner in which Mary and I used to nestle together while Dame Dermody was at the window reading her mystic books. Нежный лунный свет струился искоса в тот угол, в котором мы с Мери, бывало, приютимся, пока бабушка Дермоди у окна читает свои мистические книги. Overshadowed by the obscurity in the opposite corner, I discovered the high-backed arm-chair of carved wood in which the Sibyl of the cottage sat on the memorable day when she warned us of our coming separation, and gave us her blessing for the last time. В темноте противоположного угла я различил кресло из резного дуба с высокой спинкой, на котором Сивилла этого коттеджа сидела в тот достопамятный день, когда предсказала нам нашу наступающую разлуку и дала нам свое благословение в последний раз. Looking next round the walls of the room, I recognized old friends wherever my eyes happened to rest-the gaudily colored prints; the framed pictures in fine needle-work, which we thought wonderful efforts of art; the old circular mirror to which I used to lift Mary when she wanted "to see her face in the glass." Потом, осматривая стены комнаты, я узнавал старых друзей, где бы ни останавливались мои глаза, - ярко раскрашенные гравюры, картины в рамках, вышитые шерстями, которые мы считали удивительными произведениями искусства, старое зеркало, к которому я поднимал Мери, когда ей хотелось "посмотреть на свое лицо в зеркале". Whenever the moonlight penetrated there, it showed me some familiar object that recalled my happiest days. Куда ни проникало бы лунное сияние, оно показывало мне знакомый предмет, напоминавший мне мои счастливейшие дни. Again the by-gone time looked back in mockery. Опять прошлое время напоминало насмешливо о себе. Again the voices of the past came to me with their burden of reproach: See what your life was once! Опять голоса прошлого слышались отовсюду с тяжелым упреком: "Смотри, какова была когда то твоя жизнь! Is your life worth living now? Стоит ли теперь жить твоей настоящей жизнью?" I sat down at the window, where I could just discover, here and there between the trees, the glimmer of the waters of the lake. Я сел у окна, откуда мог видеть там и сям между деревьями блеск воды в озере. I thought to myself: Я думал про себя: "Thus far my mortal journey has brought me. Why not end it here?" "Мое земное странствование привело меня сюда, почему не кончиться ему здесь?" Who would grieve for me if my death were reported to-morrow? Кто будет скорбеть обо мне, если о моем самоубийстве станет известно завтра? Of all living men, I had perhaps the smallest number of friends, the fewest duties to perform toward others, the least reason to hesitate at leaving a world which had no place in it for my ambition, no creature in it for my love. Из всех живых людей у меня, может быть, меньше всего друзей, меньше всего обязанностей по отношению к другим, меньше причин колебаться оставить свет, в котором нет места для моего честолюбия, нет существа для моей любви. Besides, what necessity was there for letting it be known that my death was a death of my own seeking? Кроме того, какая необходимость разглашать, что моя смерть была вызвана самоубийством? It could easily be left to represent itself as a death by accident. Легко будет представить, что эта смерть была случайной. On that fine summer night, and after a long day of traveling, might I not naturally take a bath in the cool water before I went to bed? В ту прекрасную летнюю ночь, после долгого дня, проведенного в дороге, разве я не мог самым естественным образом выкупаться в прохладной воде, прежде чем лечь в постель? And, practiced as I was in the exercise of swimming, might it not nevertheless be my misfortune to be attacked by cramp? И как ни опытен был я в искусстве плавания, разве со мной не могли случиться судороги? On the lonely shores of Greenwater Broad the cry of a drowning man would bring no help at night. The fatal accident would explain itself. На уединенных берегах озера Зеленых Вод крик утопающего человека о помощи никто не услышит ночью, "смертельный" случай объяснится сам собой. There was literally but one difficulty in the way-the difficulty which had already occurred to my mind. Было буквально только одно затруднение на пути моем, затруднение, уже приходившее мне в голову. Could I sufficiently master the animal instinct of self-preservation to deliberately let myself sink at the first plunge? Мог ли я наверняка преодолеть животный инстинкт самосохранения, чтобы добровольно пойти ко дну при первом погружении в воду? The atmosphere in the room felt close and heavy. Атмосфера в комнате была душная и тяжелая. I went out, and walked to and fro-now in the shadow, and now in the moonlight-under the trees before the cottage door. Я ходил взад и вперед то в тени, то при лунном свете, то под деревьями перед дверью коттеджа. Of the moral objections to suicide, not one had any influence over me now. Из нравственных препятствий к самоубийству ни одно теперь не имело на меня влияния. I, who had once found it impossible to excuse, impossible even to understand, the despair which had driven Mrs. Van Brandt to attempt self-destruction-I now contemplated with composure the very act which had horrified me when I saw it committed by another person. Я, когда то находивший невозможным извинить, невозможным даже понять отчаяние, которое заставило мистрис Ван Брандт покуситься на самоубийство, - я теперь замышлял спокойно тот самый поступок, который приводил меня в ужас, когда его совершал другой! Well may we hesitate to condemn the frailties of our fellow-creatures, for the one unanswerable reason that we can never feel sure how soon similar temptations may not lead us to be guilty of the same frailties ourselves. Должны ли мы не спешить осуждать недостатки наших ближних по той неоспоримой причине, что мы никогда не можем быть уверены, как скоро подобные искушения могут довести нас самих до подобного проступка? Looking back at the events of the night, I can recall but one consideration that stayed my feet on the fatal path which led back to the lake. Вспоминая события той ночи, я могу припомнить только одно соображение, остановившее мои шаги на гибельном пути, который вел меня к озеру. I still doubted whether it would be possible for such a swimmer as I was to drown himself. Я все еще сомневался, будет ли возможно утопиться такому пловцу, как я. This was all that troubled my mind. Вот все, что волновало мою душу. For the rest, my will was made, and I had few other affairs which remained unsettled. Относительно всего остального мое завещание было написано, других дел, еще не устроенных, у меня было немного. No lingering hope was left in me of a reunion in the future with Mrs. Van Brandt. У меня не оставалось никакой надежды соединиться в будущем с мистрис Ван Брандт. She had never written to me again; I had (forgiven) her for having forgotten me. Она ни разу не написала мне, со времени нашей последней разлуки я ни разу не видал ее во сне. Она, без всякого сомнения, примирилась со своей жизнью за границей. Я простил ее за то, что она забыла меня. My thoughts of her and of others were the forbearing thoughts of a man whose mind was withdrawn already from the world, whose views were narrowing fast to the one idea of his own death. Мои мысли о ней и о других были снисходительными мыслями человека, душа которого уже отдалилась от этого мира, взгляды которого быстро ограничивались одной идеей о его собственной смерти. I grew weary of walking up and down. Мне надоело ходить взад и вперед. The loneliness of the place began to oppress me. Уединение начало тяготить меня. The sense of my own indecision irritated my nerves. Моя собственная нерешительность раздражала мои нервы. After a long look at the lake through the trees, I came to a positive conclusion at last. После продолжительного созерцания озера сквозь деревья я пришел наконец к положительному заключению. I determined to try if a good swimmer could drown himself. Я решил попытаться выяснить, сможет ли утопиться хороший пловец. CHAPTER XXXIII. Глава XXXIV A VISION OF THE NIGHT. НОЧНОЕ ВИДЕНИЕ RETURNING to the cottage parlor, I took a chair by the window and opened my pocket-book at a blank page. Вернувшись в гостиную коттеджа, я сел у окна и раскрыл свою записную книжку на пустой странице. I had certain directions to give to my representatives, which might spare them some trouble and uncertainty in the event of my death. Я должен был дать некоторые указания своим душеприказчикам, указания, которые могли избавить их от хлопот и нерешимости в случае моей смерти. Disguising my last instructions under the commonplace heading of Скрыв мои последние инструкции под пошлым заглавием "Memoranda on my return to London," I began to write. "Заметка для моего возвращения в Лондон", я начал писать. I had filled one page of the pocket-book, and had just turned to the next, when I became conscious of a difficulty in fixing my attention on the subject that was before it. Я исписал целую страницу записной книжки и только что собирался писать на следующей, как начал чувствовать затруднение сосредоточить свое внимание на предмете, непосредственно подлежащем ему. I was at once reminded of the similar difficulty which I felt in Shetland, when I had tried vainly to arrange the composition of the letter to my mother which Miss Dunross was to write. Я тотчас вспомнил точно такое же затруднение, которое почувствовал на Шетлендских островах, когда напрасно старался сочинить письмо к моей матери. Его тогда должна была писать мисс Денрос. By way of completing the parallel, my thoughts wandered now, as they had wandered then, to my latest remembrance of Mrs. Van Brandt. В довершение сходства мои мысли теперь устремились, как устремлялись тогда, к последним воспоминаниям о мистрис Ван Брандт. In a minute or two I began to feel once more the strange physical sensations which I had first experienced in the garden at Mr. Dunross's house. Минуты через две я начал опять чувствовать те же странные физические ощущения, которые испытал первый раз в саду Денроса. The same mysterious trembling shuddered through me from head to foot. Та же самая таинственная дрожь пробегала по мне с головы до ног. I looked about me again, with no distinct consciousness of what the objects were on which my eyes rested. Я опять осматривался вокруг, неясно сознавая, на каких предметах останавливались мои глаза. My nerves trembled, on that lovely summer night, as if there had been an electric disturbance in the atmosphere and a storm coming. Нервы мои напряглись в эту прелестную летнюю ночь, как будто в атмосфере преобладало электричество и наступала магнитная буря. I laid my pocket-book and pencil on the table, and rose to go out again under the trees. Я положил на стол свою записную книжку и карандаш и встал, чтобы опять выйти под деревья. Even the trifling effort to cross the room was an effort made in vain. Даже то ничтожное усилие, которое я должен был сделать, чтобы перейти через комнату, оказалось свыше моих сил. I stood rooted to the spot, with my face turned toward the moonlight streaming in at the open door. Я остался прикованным к месту, обернувшись лицом к лунному сиянию, струившемуся в отворенную дверь. An interval passed, and as I still looked out through the door, I became aware of something moving far down among the trees that fringed the shore of the lake. Прошел некоторый промежуток времени, и, когда я еще смотрел в дверь, я стал сознавать, что между деревьями, окаймлявшими берег озера, что то движется. The first impression produced on me was of two gray shadows winding their way slowly toward me between the trunks of the trees. Прежде всего заметил я две серые тени, медленно направлявшиеся ко мне между стволами деревьев. By fine degrees the shadows assumed a more and more marked outline, until they presented themselves in the likeness of two robed figures, one taller than the other. Постепенно тени принимали более и более определенные очертания и наконец предстали двумя фигурами, из которых одна была выше другой. While they glided nearer and nearer, their gray obscurity of hue melted away. По мерс того как они приближались, их сероватый оттенок исчезал. They brightened softly with an inner light of their own as they slowly approached the open space before the door. Они нежно сияли своим собственным внутренним светом, приближаясь к открытому пространству перед дверью. For the third time I stood in the ghostly presence of Mrs. Van Brandt; and with her, holding her hand, I beheld a second apparition never before revealed to me, the apparition of her child. Третий раз находился я в призрачном присутствии мистрис Ван Брандт, а с ней, держа ее за руку, находился второй призрак, никогда прежде не виданный мной, - призрак ее дочери. Hand-in-hand, shining in their unearthly brightness through the bright moonlight itself, the two stood before me. Рука об руку, сияя неземным блеском при ярком лунном свете, обе стояли передо мной. The mother's face looked at me once more with the sorrowful and pleading eyes which I remembered so well. Лицо матери опять смотрело на меня грустными и умоляющими глазами, которые я помнил так хорошо. But the face of the child was innocently radiant with an angelic smile. Но лицо ребенка невинно сияло ангельской улыбкой. I waited in unutterable expectation for the word that was to be spoken, for the movement that was to come. Я ждал молча, какое слово будет сказано, какое движение будет сделано. The movement came first. Движение было сделано раньше слова. The child released its hold on the mother's hand, and floating slowly upward, remained poised in midair-a softly glowing presence shining out of the dark background of the trees. Ребенок выпустил руку матери и, медленно поднимаясь вверх, остался висящим в воздухе -нежно сияющим призраком из за темной листвы деревьев. The mother glided into the room, and stopped at the table on which I had laid my pocket-book and pencil when I could no longer write. Мать скользнула в комнату и, остановилась у стола, на который я положил записную книжку и карандаш, когда не смог больше писать. As before, she took the pencil and wrote on the blank page. Как и прежде, она взяла карандаш и написала на пустой странице. As before, she beckoned to me to step nearer to her. Как и прежде, она сделала мне знак подойти ближе к ней. I approached her outstretched hand, and felt once more the mysterious rapture of her touch on my bosom, and heard once more her low, melodious tones repeating the words: Я приблизился к ее распростертой руке и опять почувствовал таинственный восторг ее прикосновения к моей груди, и опять услышал ее тихий, мелодичный голос, повторявший слова: "Remember me. "Вспомните обо мне. Come to me." Придите ко мне". Her hand dropped from my bosom. Она отняла руку от груди моей. The pale light which revealed her to me quivered, sunk, vanished. Бледный свет, обнаруживавший ее присутствие, задрожал, померк, исчез. She had spoken. Она сказала. She had gone. Она исчезла. I drew to me the open pocket-book. Я придвинул к себе развернутую записную книжку. And this time I saw, in the writing of the ghostly hand, these words only: И на этот раз увидел только эти слова, написанные рукой призрака: "Follow the Child." "Следуйте за ребенком". I looked out again at the lonely night landscape. Я опять посмотрел на пустынный ночной ландшафт. There, in mid-air, shining softly out of the dark background of the trees, still hovered the starry apparition of the child. Там в воздухе, нежно сияя из за темной листвы деревьев, все еще порхал звездный призрак ребенка. Advancing without conscious will of my own, I crossed the threshold of the door. Совершенно бессознательно переступил я за порог двери. The softly glowing vision of the child moved away before me among the trees. Нежно сияющее видение ребенка медленно двигалось передо мной между деревьями. I followed, like a man spellbound. Я шел как человек, скованный чарами. The apparition, floating slowly onward, led me out of the wood, and past my old home, back to the lonely by-road along which I had walked from the market-town to the house. Призрак, медленно подвигавшийся вперед, вывел меня из леса и мимо нашего старого дома повел обратно к уединенным проселочным дорогам, по которым я шел из города к озеру Зеленых Вод. From time to time, as we two went on our way, the bright figure of the child paused, hovering low in the cloudless sky. Время от времени, когда мы шли своей дорогой, светлый призрак ребенка останавливался, порхая низко на безоблачном небе. Its radiant face looked down smiling on me; it beckoned with its little hand, and floated on again, leading me as the Star led the Eastern sages in the olden time. Его лучезарное личико смотрело на меня с улыбкой, оно манило меня своей ручкой и опять неслось далее, ведя меня как звезда вела восточных волхвов в былое время. I reached the town. Я дошел до города. The airy figure of the child paused, hovering over the house at which I had left my traveling-carriage in the evening. Воздушный призрак ребенка остановился, порхая над домом, где я оставил вечером свой дорожный экипаж. I ordered the horses to be harnessed again for another journey. Я велел опять запрячь лошадей. The postilion waited for his further directions. Кучер ждал моих распоряжений. I looked up. Я поднял глаза. The child's hand was pointing southward, along the road that led to London. Рука ребенка указывала к югу по дороге, которая вела в Лондон. I gave the man his instructions to return to the place at which I had hired the carriage. Я велел кучеру вернуться к тому месту, где я нанял экипаж. At intervals, as we proceeded, I looked out through the window. Время от времени, пока мы ехали, я смотрел в окно. The bright figure of the child still floated on before me gliding low in the cloudless sky. Светлый призрак ребенка все порхал передо мной, тихо скользя на безоблачном небе. Changing the horses stage by stage, I went on till the night ended-went on till the sun rose in the eastern heaven. Меняя лошадей на каждой станции, я ехал целую ночь - ехал, пока солнце не взошло на востоке неба. And still, whether it was dark or whether it was light, the figure of the child floated on before me in its changeless and mystic light. И все время, и ночью и днем, призрак ребенка порхал передо мной в своем неизменном и мистическом свете. Mile after mile, it still led the way southward, till we left the country behind us, and passing through the din and turmoil of the great city, stopped under the shadow of the ancient Tower, within view of the river that runs by it. Милю за милей вел он меня к югу, пока мы оставили за собой сельскую местность и, проехав сквозь шум и суету большого города, остановились под тенью древней башни на берегу реки, текущей возле нее. The postilion came to the carriage door to ask if I had further need of his services. Кучер подошел к дверце экипажа, спросить, имею ли я еще надобность в его услугах. I had called to him to stop, when I saw the figure of the child pause on its airy course. Я велел ему остановиться, когда увидел, что призрак ребенка замер в своем воздушном странствовании. I looked upward again. Я опять поднял глаза вверх. The child's hand pointed toward the river. Рука ребенка указывала на реку. I paid the postilion and left the carriage. Я заплатил кучеру и вышел из экипажа. Floating on before me, the child led the way to a wharf crowded with travelers and their luggage. Порхая передо мной, ребенок указывал путь к пристани, заполненной путешественниками и их поклажей. A vessel lay along-side of the wharf ready to sail. У пристани стоял корабль, готовый к отплытию. The child led me on board the vessel and paused again, hovering over me in the smoky air. Ребенок привел меня к кораблю, опять остановился и порхал надо мной в дымном воздухе. I looked up. Я поднял глаза. The child looked back at me with its radiant smile, and pointed eastward down the river toward the distant sea. Ребенок посмотрел на меня с лучезарной улыбкой и указал к востоку вдоль реки на отдаленное море. While my eyes were still fixed on the softly glowing figure, I saw it fade away upward and upward into the higher light, as the lark vanishes upward and upward in the morning sky. Пока мои глаза были еще устремлены на нежно сияющую фигуру, я увидел, как она исчезла, поднимаясь все выше и выше к более сильному солнечному свету, как жаворонок исчезает в утреннем небе. I was alone again with my earthly fellow-beings-left with no clew to guide me but the remembrance of the child's hand pointing eastward to the distant sea. Я опять оставался один с моими земными ближними - без всякого ключе к дальнейшим действиям, кроме воспоминания о руке ребенка, указывавшего на восток в сторону моря. A sailor was near me coiling the loosened mooring-rope on the deck. Возле меня стоял матрос, свертывая канат на палубе. I asked him to what port the vessel was bound. Я спросил его, куда идет этот корабль. The man looked at me in surly amazement, and answered: Матрос посмотрел на меня с изумлением и ответил: "To Rotterdam." - В Роттердам. CHAPTER XXXIV. BY LAND AND SEA. Глава XXXV ПО СУШЕ И ПО МОРЮ IT mattered little to me to what port the vessel was bound. Для меня было все равно, куда шел корабль. Go where I might, I knew that I was on my way to Mrs. Van Brandt. Куда бы он ни отправлялся, я знал, что я на пути к мистрис Ван Брандт. She had need of me again; she had claimed me again. Она опять нуждалась во мне, она опять звала меня к себе. Where the visionary hand of the child had pointed, thither I was destined to go. Куда ни указывала бы призрачная рука ребенка, за границу или на родину, это не значило ничего -туда предназначено было мне отправиться. Abroad or at home, it mattered nothing: when I next set my foot on the land, I should be further directed on the journey which lay before me. Когда я выйду на берег, мне опять укажут путь, лежащий передо мной. I believed this as firmly as I believed that I had been guided, thus far, by the vision of the child. Я верил этому так твердо, как верил тому, что до сих пор мной руководил призрак ребенка. For two nights I had not slept-my weariness overpowered me. Я не спал две ночи - усталость пересилила меня. I descended to the cabin, and found an unoccupied corner in which I could lie down to rest. Я спустился в каюту и нашел незанятый уголок, где мог прилечь и отдохнуть. When I awoke, it was night already, and the vessel was at sea. Когда я проснулся, была уже ночь, корабль вышел в море. I went on deck to breathe the fresh air. Я отправился на палубу подышать свежим воздухом. Before long the sensation of drowsiness returned; I slept again for hours together. Скоро вернулось желание спать. My friend, the physician, would no doubt have attributed this prolonged need of repose to the exhausted condition of my brain, previously excited by delusions which had lasted uninterruptedly for many hours together. Я опять проспал несколько часов подряд. Мой приятель доктор, без сомнения, приписал, эту продолжительную потребность к отдыху слабому состоянию моего мозга, раздраженного галлюцинациями, беспрерывно продолжавшимися несколько часов сряду. Let the cause be what it might, during the greater part of the voyage I was awake at intervals only. Какова бы ни была причина, я просыпался большую часть пути только изредка. The rest of the time I lay like a weary animal, lost in sleep. Все остальное время я спал, как усталое животное. When I stepped on shore at Rotterdam, my first proceeding was to ask my way to the English Consulate. Когда я вышел на берег в Роттердаме, я прежде всего спросил дорогу к дому английского консула. I had but a small sum of money with me; and, for all I knew to the contrary, it might be well, before I did anything else, to take the necessary measures for replenishing my purse. Денег у меня осталось немного, и откуда я знал, может, быть прежде всего мне следовало наполнить свой кошелек. I had my traveling-bag with me. Со мной был дорожный мешок. On the journey to Greenwater Broad I had left it at the inn in the market-town, and the waiter had placed it in the carriage when I started on my return to London. По дороге к озеру Зеленых Вод я оставил его в гостинице, а слуга положил его в экипаж, когда я возвращался в Лондон. The bag contained my checkbook, and certain letters which assisted me in proving my identity to the consul. В мешке лежали чековая книжка и письмо, которые могли засвидетельствовать мою личность консулу. He kindly gave me the necessary introduction to the correspondents at Rotterdam of my bankers in London. Он очень обстоятельно дал мне необходимые указания к роттердамским корреспондентам моих лондонских банкиров. Having obtained my money, and having purchased certain necessaries of which I stood in need, I walked slowly along the street, knowing nothing of what my next proceeding was to be, and waiting confidently for the event which was to guide me. Получив деньги и сделав некоторые необходимые покупки, я медленно шел по улице, сам не зная, что мне делать дальше, и доверчиво ожидая события, которое должно было руководить мной. I had not walked a hundred yards before I noticed the name of Не прошел я и ста шагов, как заметил имя "Van Brandt" inscribed on the window-blinds of a house which appeared to be devoted to mercantile purposes. "Ван Брандт" на стене дома, в котором, должно быть, занимались торговлей. The street door stood open. Дверь с улицы была отворена. A second door, on one side of the passage, led into the office. Вторая дверь, с другой стороны передней, вела в контору. I entered the room and inquired for Mr. Van Brandt. Я вошел в комнату и спросил г на Ван Брандта. A clerk who spoke English was sent for to communicate with me. Ко мне вышел конторщик, говоривший по английски. He told me there were three partners of that name in the business, and inquired which of them I wished to see. Он сказал мне, что три хозяина этой фирмы носят это имя, и спросил, которого из них хочу я видеть. I remembered Van Brandt's Christian name, and mentioned it. Я вспомнил, как зовут Ван Брандта, и назвал его. No such person as В конторе не знали никакого "Mr. Ernest Van Brandt" was known at the office. "Эрнеста Ван Брандта". "We are only the branch house of the firm of Van Brandt here," the clerk explained. - Мы только здесь отделение фирмы Ван Брандт, -объяснил конторщик. "The head office is at Amsterdam. - Главная контора в Амстердаме. They may know where Mr. Ernest Van Brandt is to be found, if you inquire there." Может быть, там знают, где отыскать господина Эрнеста Ван Брандта, если вы спросите там. It mattered nothing to me where I went, so long as I was on my way to Mrs. Van Brandt. Мне было все равно, куда ни отправляться, только бы находиться на пути к мистрис Ван Брандт. It was too late to travel that day; I slept at a hotel. В этот день отправиться в путь было уже слишком поздно. Я переночевал в гостинице. The night passed quietly and uneventfully. Ночь прошла спокойно и без всяких происшествий. The next morning I set forth by the public conveyance for Amsterdam. На следующее утро я отправился в дилижансе в Амстердам. Repeating my inquiries at the head office on my arrival, I was referred to one of the partners in the firm. Когда, по приезде, я задал свои вопросы в главной конторе, меня отвели к одному из товарищей фирмы. He spoke English perfectly; and he received me with an appearance of interest which I was at a loss to account for at first. Он прекрасно говорил по английски и принял меня с очевидным участием, которое я сначала никак не мог объяснить себе. "Mr. Ernest Van Brandt is well known to me," he said. - Господин Эрнест Ван Брандт хорошо здесь известен, - сказал он. "May I ask if you are a relative or friend of the English lady who has been introduced here as his wife?" - Могу я спросить, не родственник ли вы или друг англичанки, которая здесь слыла его женой? I answered in the affirmative; adding, Я отвечал утвердительно и прибавил: "I am here to give any assistance to the lady of which she may stand in need." - Я здесь затем, чтобы оказать этой даме помощь, в которой она, может быть, нуждается. The merchant's next words explained the appearance of interest with which he had received me. Следующие слова купца объяснили то участие, с которым он принял меня. "You are most welcome," he said. "You relieve my partners and myself of a great anxiety. - Это очень приятно, - сказал он, - вы освобождаете моих товарищей и меня от большого беспокойства. I can only explain what I mean by referring for a moment to the business affairs of my firm. Для объяснения моих слов мне необходимо упомянуть о делах моей фирмы. We have a fishing establishment in the ancient city of Enkhuizen, on the shores of the Zuyder Zee. У, нас есть рыбные промыслы в старинном городе Энкгуизине (Энкхейзин) на берегах Зейдерзе. Mr. Ernest Van Brandt had a share in it at one time, which he afterward sold. Господин Ван Брандт имел одно время долю в этих рыбных промыслах, которую потом продал. Of late years our profits from this source have been diminishing; and we think of giving up the fishery, unless our prospects in that quarter improve after a further trial. Последние годы наша прибыль из этого источника уменьшилась, и мы думаем оставить эти рыбные промыслы, если только наши дела не улучшатся еще после нескольких попыток. In the meantime, having a vacant situation in the counting-house at Enkhuizen, we thought of Mr. Ernest Van Brandt, and offered him the opportunity of renewing his connection with us, in the capacity of a clerk. Между тем, имея незанятое место в энкгуизинской конторе, мы позаботились о мистере Эрнесте Ван Брандте и предоставили ему возможность возобновить его отношения с нами в качестве конторщика. He is related to one of my partners; but I am bound in truth to tell you that he is a very bad man. Он родственник одному из моих товарищей, но я обязан сказать вам по правде, что он очень дурной человек. He has awarded us for our kindness to him by embezzling our money; and he has taken to flight-in what direction we have not yet discovered. Он вознаградил нас за нашу доброту к нему тем, что похитил наши деньги и убежал - куда, мы еще не узнали. The English lady and her child are left deserted at Enkhuizen; and until you came here to-day we were quite at a loss to know what to do with them. Англичанка и ее дочь брошены в Энкгуизине - и до вашего приезда сюда все не решили, что с ними делать. I don't know whether you are already aware of it, sir; but the lady's position is made doubly distressing by doubts which we entertain of her being really Mr. Ernest Van Brandt's wife. Я не знаю, известно ли вам, сэр, что положение этой дамы вдвойне прискорбно из за наших сомнений, действительно ли она жена господина Эрнеста Ван Брандта. To our certain knowledge, he was privately married to another woman some years since; and we have no evidence whatever that the first wife is dead. Нам точно известно, что он женился несколько лет тому назад на другой, а мы не имеем доказательств, что его первая жена умерла. If we can help you in any way to assist your unfortunate country-woman, pray believe that our services are at your disposal." Если мы можем способствовать каким бы то ни было образом помочь вашей несчастной соотечественнице, прошу вас верить, что наши услуги в вашем распоряжении. With what breathless interest I listened to these words it is needless to say. С каким горячим интересом выслушал я эти слова, бесполезно говорить. Van Brandt had deserted her! Ван Брандт бросил ее! Surely (as my poor mother had once said) "she must turn to me now." Наверно (как говорила моя бедная мать), "она должна обратиться теперь ко мне". The hopes that had abandoned me filled my heart once more; the future which I had so long feared to contemplate showed itself again bright with the promise of coming happiness to my view. Надежды, оставившие меня, опять заполнили мое сердце, будущее, которого я так долго опасался, опять засияло мне мечтами о возможном счастье. I thanked the good merchant with a fervor that surprised him. Я поблагодарил доброго купца с горячностью, удивившей его. "Only help me to find my way to Enkhuizen," I said, "and I will answer for the rest." - Только помогите мне найти путь в Энкгуизин, -сказал я, - а за остальное я ручаюсь. "The journey will put you to some expense," the merchant replied. - Это путешествие потребует от вас некоторых издержек, - ответил купец. "Pardon me if I ask the question bluntly. Have you money?" - Простите, если я прямо спрошу вас: есть у вас деньги? "Plenty of money." - Целая куча! "Very good. - Очень хорошо. The rest will be easy enough. Остальное будет довольно легко. I will place you under the care of a countryman of yours, who has been employed in our office for many years. Я поручу вас одному вашему соотечественнику, который несколько лет служит в нашей конторе. The easiest way for you, as a stranger, will be to go by sea; and the Englishman will show you where to hire a boat." Всего легче вам, как иностранцу, ехать морем, и тот англичанин, о котором я говорю, покажет вам, где нанять судно. In a few minutes more the clerk and I were on our way to the harbor. Через несколько минут конторщик и я были на пути к пристани. Difficulties which I had not anticipated occurred in finding the boat and in engaging a crew. Затруднения, которых я и не ожидал, встретились, когда пришлось отыскивать судно и нанимать экипаж. This done, it was next necessary to purchase provisions for the voyage. После этого оказалось необходимым купить провизии в дорогу. Thanks to the experience of my companion, and to the hearty good-will with which he exerted it, my preparations were completed before night-fall. Благодаря опытности моего спутника и его желанию услужить мне мои приготовления кончились до наступления ночи. I was able to set sail for my destination on the next day. Я мог отправиться на следующий день. The boat had the double advantage, in navigating the Zuyder Zee, of being large, and of drawing very little water; the captain's cabin was at the stern; and the two or three men who formed his crew were berthed forward, in the bows. Судно мое имело двойное преимущество для Зейдерзе - оно было достаточно велико и неглубоко сидело в воде. Капитанская каюта была на корме, а три человека, составлявшие экипаж, помещались на носу. The whole middle of the boat, partitioned off on the one side and on the other from the captain and the crew, was assigned to me for my cabin. Вся середина судна, разделенная на две половины, от капитанской каюты и кубрика, была отведена для моей каюты. Under these circumstances, I had no reason to complain of want of space; the vessel measuring between fifty and sixty tons. Следовательно, я не имел причины жаловаться на недостаток места. Судно весило от пятидесяти до шестидесяти тонн. I had a comfortable bed, a table, and chairs. У меня были удобная кровать, стол и стулья. The kitchen was well away from me, in the forward part of the boat. Кухня была от меня далеко, в носовой части судна. At my own request, I set forth on the voyage without servant or interpreter. По моему собственному желанию я отправился в путь без лакея и переводчика. I preferred being alone. Я предпочитал быть один. The Dutch captain had been employed, at a former period of his life, in the mercantile navy of France; and we could communicate, whenever it was necessary or desirable, in the French language. Голландский капитан в молодости служил во французском купеческом флоте, и мы могли, когда это было необходимо или желательно, объясниться на французском языке.We left the spires of Amsterdam behind us, and sailed over the smooth waters of the lake on our way to the Zuyder Zee. The history of this remarkable sea is a romance in itself. In the days when Rome was mistress of the world, it had no existence. Where the waves now roll, vast tracts of forest surrounded a great inland lake, with but one river to serve it as an outlet to the sea. Swelled by a succession of tempests, the lake overflowed its boundaries: its furious waters, destroying every obstacle in their course, rested only when they reached the furthest limits of the land. The Northern Ocean beyond burst its way in through the gaps of ruin; and from that time the Zuyder Zee existed as we know it now. The years advanced, the generations of man succeeded each other; and on the shores of the new ocean there rose great and populous cities, rich in commerce, renowned in history. For centuries their prosperity lasted, before the next in this mighty series of changes ripened and revealed itself. Isolated from the rest of the world, vain of themselves and their good fortune, careless of the march of progress in the nations round them, the inhabitants of the Zuyder Zee cities sunk into the fatal torpor of a secluded people. The few members of the population who still preserved the relics of their old energy emigrated, while the mass left behind resignedly witnessed the diminution of their commerce and the decay of their institutions. As the years advanced to the nineteenth century, the population was reckoned by hundreds where it had once been numbered by thousands. Trade disappeared; whole streets were left desolate. Harbors, once filled with shipping, were destroyed by the unresisted accumulation of sand. In our own times the decay of these once flourishing cities is so completely beyond remedy, that the next great change in contemplation is the draining of the now dangerous and useless tract of water, and the profitable cultivation of the reclaimed land by generations that are still to come. Such, briefly told, is the strange story of the Zuyder Zee. As we advanced on our voyage, and left the river, I noticed the tawny hue of the sea, caused by sand-banks which color the shallow water, and which make the navigation dangerous to inexperienced seamen. We found our moorings for the night at the fishing island of Marken-a low, lost, desolate-looking place, as I saw it under the last gleams of the twilight. Here and there, the gabled cottages, perched on hillocks, rose black against the dim gray sky. Here and there, a human figure appeared at the waterside, standing, fixed in contemplation of the strange boat. And that was all I saw of the island of Marken. Lying awake in the still night, alone on a strange sea, there were moments when I found myself beginning to doubt the reality of my own position. Was it all a dream? My thoughts of suicide; my vision of the mother and daughter; my
Оставили мы амстердамские шпили за спиной и поплыли по заливу Эй на пути к Зейдерзе.
journey back to the metropolis, led by the apparition of the child; my voyage to Holland; my night anchorage in the unknown sea-were these, so to speak, all pieces of the same morbid mental puzzle, all delusions from which I might wake at any moment, and find myself restored to my senses again in the hotel at London? Bewildered by doubts which led me further and further from any definite conclusion, I left my bed and went on deck to change the scene. It was a still and cloudy night. In the black void around me, the island was a blacker shadow yet, and nothing more. The one sound that reached my ears was the heavy breathing of the captain and his crew sleeping on either side of me. I waited, looking round and round the circle of darkness in which I stood. No new vision showed itself. When I returned again to the cabin, and slumbered at last, no dreams came to me. All that was mysterious, all that was marvelous, in the later events of my life seemed to have been left behind me in England. Once in Holland, my course had been influenced by circumstances which were perfectly natural, by commonplace discoveries which might have revealed themselves to any man in my position. What did this mean? Had my gifts as a seer of visions departed from me in the new land and among the strange people? Or had my destiny led me to the place at which the troubles of my mortal pilgrimage were to find their end? Who could say? Early the next morning we set sail once more. Our course was nearly northward. On one side of me was the tawny sea, changing under certain conditions of the weather to a dull pearl-gray. On the other side was the flat, winding coast, composed alternately of yellow sand and bright-green meadow-lands; diversified at intervals by towns and villages, whose red-tiled roofs and quaint church-steeples rose gayly against the clear blue sky. The captain suggested to me to visit the famous towns of Edam and Hoorn; but I declined to go on shore. Капитан посоветовал мне посетить знаменитые города Зандам и Хорн, но я отказался съехать на берег. My one desire was to reach the ancient city in which Mrs. Van Brandt had been left deserted. Единственным моим желанием было добраться до старинного города, в котором была брошена мистрис Ван Брандт. As we altered our course, to make for the promontory on which Enkhuizen is situated, the wind fell, then shifted to another quarter, and blew with a force which greatly increased the difficulties of navigation. Когда мы изменили направление нашего пути, чтобы повернуть к тому мысу, на котором расположен Энкхейзин, ветер спал - потом повернул в другую сторону и подул с силой, чрезвычайно замедлившей скорость нашего плавания. I still insisted, as long as it was possible to do so, on holding on our course. Я все настаивал, пока было возможно, чтобы держаться нашего маршрута. After sunset, the strength of the wind abated. После заката солнца сила ветра уменьшилась. The night came without a cloud, and the starry firmament gave us its pale and glittering light. Ночь настала безоблачная, и звездное небо мерцало нам своим бледным и меланхолическим светом. In an hour more the capricious wind shifted back again in our favor. Через час причудливый ветер опять переменился в нашу пользу. Toward ten o'clock we sailed into the desolate harbor of Enkhuizen. К десяти часам мы повернули к пустынной пристани Энкхейзина. The captain and crew, fatigued by their exertions, ate their frugal suppers and went to their beds. Капитан и матросы, утомленные своим нелегким трудом, сели за свой скромный ужин и потом легли спать. In a few minutes more, I was the only person left awake in the boat. Через несколько минут я один не спал на судне. I ascended to the deck, and looked about me. Я вышел на палубу и осмотрелся вокруг. Our boat was moored to a deserted quay. Судно наше бросило якорь у пустынной набережной. Excepting a few fishing vessels visible near us, the harbor of this once prosperous place was a vast solitude of water, varied here and there by dreary banks of sand. Исключая небольшое число маленьких судов, стоявших около нас, пристань этого когда то богатого города была обширной водной пустыней, желтеющей там и сям печальными песчаными берегами. Looking inland, I saw the lonely buildings of the Dead City-black, grim, and dreadful under the mysterious starlight. Заглянув в глубину берега, я увидел скромные постройки мертвого города - черные, угрюмые и страшные в таинственном звездном сиянии. Not a human creature, not even a stray animal, was to be seen anywhere. Ни одного человеческого существа, даже заблудившегося пса не было видно нигде. The place might have been desolated by a pestilence, so empty and so lifeless did it now appear. Точно свирепая чума опустошила это место, так оно казалось пусто и безжизненно. Little more than a hundred years ago, the record of its population reached sixty thousand. Чуть больше ста лет назад население города доходило до шестидесяти тысяч. The inhabitants had dwindled to a tenth of that number when I looked at Enkhuizen now! Количество жителей сократилось на десятую часть от этого числа теперь, когда я глядел на Энкхейзин. I considered with myself what my next course of proceeding was to be. Я разговаривал сам с собой о том, что мне теперь делать. The chances were certainly against my discovering Mrs. Van Brandt if I ventured alone and unguided into the city at night. Невероятно было, чтобы я нашел мистрис Ван Брандт, если бы пошел в город ночью один без проводника. On the other hand, now that I had reached the place in which she and her child were living, friendless and deserted, could I patiently wait through the weary interval that must elapse before the morning came and the town was astir? С другой стороны, теперь, когда я дошел до того дома, в котором она жила со своей дочерью, без друзей и брошенная всеми, мог ли я терпеливо ожидать окончания этого скучного промежутка времени, который должен был пройти до наступления утра и начала рабочего дня в городе? I knew my own self-tormenting disposition too well to accept this latter alternative. Я слишком хорошо знал свой беспокойный характер, чтобы решиться на последнее. Whatever came of it, I determined to walk through Enkhuizen on the bare chance of meeting some one who might inform me of Mrs. Van Brandt's address. Что бы ни вышло из этого, я решился идти по Энкхейзину на случай, не посчастливится ли найти контору рыбных промыслов и узнать адрес мистрис Ван Брандт. First taking the precaution of locking my cabin door, I stepped from the bulwark of the vessel to the lonely quay, and set forth upon my night wanderings through the Dead City. Сначала очень осторожно заперев дверь каюты, я сошел на уединенную набережную и отправился в ночное странствование по мертвому городу. CHAPTER XXXV. UNDER THE WINDOW. Глава XXXVI ПОД ОКНОМ I SET the position of the harbor by my pocket-compass, and then followed the course of the first street that lay before me. Я уточнил расположение пристани по карманному компасу, а потом пошел по первой же улице, находившейся передо мной. On either side, as I advanced, the desolate old houses frowned on me. С каждой стороны, когда я шел, уединенные, старые дома хмурились на меня. There were no lights in the windows, no lamps in the streets. В окнах не было огней, на улице фонарей. For a quarter of an hour at least I penetrated deeper and deeper into the city, without encountering a living creature on my way-with only the starlight to guide me. Turning by chance into a street broader than the rest, I at last saw a moving figure, just visible ahead, under the shadows of the houses. I quickened my pace, and found myself following a man in the dress of a peasant. Hearing my footsteps behind him, he turned and looked at me. Discovering that I was a stranger, he lifted a thick cudgel that he carried with him, shook it threateningly, and called to me in his own language (as I gathered by his actions) to stand back. A stranger in Eukhuizen at that time of night was evidently reckoned as a robber in the estimation of this citizen! I had learned on the voyage, from the captain of the boat, how to ask my way in Dutch, if I happened to be by myself in a strange town; and I now repeated my lesson, asking my way to the fishing office of Messrs. Van Brandt. Either my foreign accent made me unintelligible, or the man's suspicions disinclined him to trust me. Again he shook his cudgel, and again he signed to me to stand back. It was useless to persist. I crossed to the opposite side of the way, and soon afterward lost sight of him under the portico of a house. С четверть часа, по крайней мере, я углублялся все дальше в город, не встретив живого существа, и только сопровождаемый звездным мерцанием. Still following the windings of the deserted streets, I reached what I at first supposed to be the end of the town. Before me, for half a mile or more (as well as I could guess), rose a tract of meadow-land, with sheep dotted over it at intervals reposing for the night. I advanced over the grass, and observed here and there, where the ground rose a little, some moldering fragments of brickwork. Looking onward as I reached the middle of the meadow, I perceived on its further side, towering gaunt and black in the night, a lofty arch or gateway, without walls at its sides, without a neighboring building of any sort, far or near. This (as I afterward learned) was one of the ancient gates of the city. The walls, crumbling to ruin, had been destroyed as useless obstacles that cumbered the ground. On the waste meadow-land round me had once stood the shops of the richest merchants, the palaces of the proudest nobles of North Holland. I was actually standing on what had been formerly the wealthy quarter of Enkhuizen! And what was left of it now? A few mounds of broken bricks, a pasture-land of sweet-smelling grass, and a little flock of sheep sleeping. The mere desolation of the view (apart altogether from its history) struck me with a feeling of horror. My mind seemed to lose its balance in the dreadful stillness that was round me. I felt unutterable forebodings of calamities to come. For the first time, I repented having left England. My thoughts turned regretfully to the woody shores of Greenwater Broad. If I had only held to my resolution, I might have been at rest now in the deep waters of the lake. For what had I lived and planned and traveled since I left Dermody's cottage? Perhaps only to find that I had lost the woman whom I loved-now that I was in the same town with her! Все еще следуя по извилинам пустынных улиц, я дошел до предполагаемого мной конца города. Regaining the outer rows of houses still left standing, I looked about me, intending to return by the street which was known to me already. Вернувшись к веренице домов, еще сохранившихся, я осмотрелся вокруг, намереваясь вернуться по той самой улице, по которой пришел. Just as I thought I had discovered it, I noticed another living creature in the solitary city. В ту минуту, когда мне показалось, что нашел эту улицу, я заметил живое существо в пустынном городе. A man was standing at the door of one of the outermost houses on my right hand, looking at me. У дверей одного из крайних домов, по правую мою>уку, стоял человек и смотрел на меня. At the risk of meeting with another rough reception, I determined to make a last effort to discover Mrs. Van Brandt before I returned to the boat. Рискуя встретить грубый прием, я решился сделать последнее усилие, отыскать мистрис Ван Брандт, прежде чем вернусь на судно. Seeing that I was approaching him, the stranger met me midway. Увидев, что я подхожу к нему, незнакомец встретил меня на полдороге. His dress and manner showed plainly that I had not encountered this time a person in the lower ranks of life. Его одежда и обращение ясно показали, что я встретил человека не низкого звания. He answered my question civilly in his own language. Он отвечал на мой вопрос вежливо на своем языке. Seeing that I was at a loss to understand what he said, he invited me by signs to follow him. Увидев, что я не понимаю его слов, он пригласил меня знаками следовать за ним. After walking for a few minutes in a direction which was quite new to me, we stopped in a gloomy little square, with a plot of neglected garden-ground in the middle of it. Пройдя несколько минут по направлению совершенно для меня новому, мы остановились на мрачном, маленьком сквере с заброшенным садиком посередине. Pointing to a lower window in one of the houses, in which a light dimly appeared, my guide said in Dutch: Указав на нижнее окно в одном из домов, в котором мелькал тусклый огонек, мой проводник сказал мне по голландски: "Office of Van Brandt, sir," bowed, and left me. "Контора Ван Брандта", - поклонился и оставил меня. I advanced to the window. Я подошел к окну. It was open, and it was just high enough to be above my head. Оно было отворено и находилось выше моей головы. The light in the room found its way outward through the interstices of closed wooden shutters. Огонь в комнате пробивался сквозь щели запертых деревянных ставней. Still haunted by misgivings of trouble to come, I hesitated to announce my arrival precipitately by ringing the house-bell. Все еще преследуемый предчувствием наступающих неприятностей, я не решался позвонить в колокольчик. How did I know what new calamity might not confront me when the door was opened? Почему я знал, какое новое бедствие могло встретить меня, когда отворится дверь? I waited under the window and listened. Я ждал под окном - и слушал. Hardly a minute passed before I heard a woman's voice in the room. Не прошло и минуты, как я услышал женский голос в комнате. There was no mistaking the charm of those tones. Нельзя было ошибиться в очаровании этого голоса. It was the voice of Mrs. Van Brandt. Это был голос мистрис Ван Брандт. "Come, darling," she said. - Пойдем, душечка? - говорила она. "It is very late-you ought to have been in bed two hours ago." - Уже очень поздно - тебе следовало лежать в постели два часа тому назад. The child's voice answered, Голос ребенка отвечал: "I am not sleepy, mamma." - Мне не хочется спать, мама. "But, my dear, remember you have been ill. - Но, душа моя, вспомни, что ты была больна. You may be ill again if you keep out of bed so late as this. Ты опять занеможешь, если так долго не будешь ложиться в постель. Only lie down, and you will soon fall asleep when I put the candle out." Только ляг, и ты скоро заснешь, когда я погашу свечу. "You must not put the candle out!" the child returned, with strong emphasis. "My new papa is coming. - Ты не должна гасить свечу, - возразила девочка выразительно, - мой новый папа придет. How is he to find his way to us, if you put out the light?" Как он отыщет к нам дорогу, если ты погасишь свечу? The mother answered sharply, as if the child's strange words had irritated her. Мать отвечала резко, как будто эти слова ребенка раздражали ее. "You are talking nonsense," she said; "and you must go to bed. - Ты говоришь вздор, - сказала она, - и должна лечь в постель. Mr. Germaine knows nothing about us. Мистер Джермень ничего о нас не знает. Mr. Germaine is in England." Мистер Джермень в Англии. I could restrain myself no longer. Я не мог сдерживаться больше. I called out under the window: Я закричал под окном: "Mr. Germaine is here!" - Мистер Джермень здесь! CHAPTER XXXVI. LOVE AND PRIDE. Глава XXXVII ЛЮБОВЬ И ГОРДОСТЬ A CRY of terror from the room told me that I had been heard. Крик испуга из комнат показал мне, что меня услышали. For a moment more nothing happened. Еще с минуту не случилось ничего. Then the child's voice reached me, wild and shrill: Потом голос ребенка донесся до меня дико и пронзительно: "Open the shutters, mamma! - Отвори ставни, мама! I said he was coming-I want to see him!" Я сказала, что он придет, я хочу видеть его! There was still an interval of hesitation before the mother opened the shutters. Была еще минута нерешительности, прежде чем мать отворила ставни. She did it at last. Она сделала это наконец. I saw her darkly at the window, with the light behind her, and the child's head just visible above the lower part of the window-frame. Я увидел ее у окна, огонь сзади освещал ее, а голова ребенка виднелась выше подоконника. The quaint little face moved rapidly up and down, as if my self-appointed daughter were dancing for joy! Милое личико быстро качалось, как будто моя самоназванная дочь плясала от радости. "Can I trust my own senses?" said Mrs. Van Brandt. - Могу ли я поверить глазам? - сказала мистрис Ван Брандт. "Is it really Mr. Germaine?" - Неужели это мистер Джермень? "How do you do, new papa?" cried the child. - Как вы себя чувствуете, новый папа? - вскричала девочка. "Push open the big door and come in. - Отворите большую дверь и войдите. I want to kiss you." Я хочу поцеловать вас. There was a world of difference between the coldly doubtful tone of the mother and the joyous greeting of the child. Между холодно сдержанным тоном матери и веселым приветствием ребенка была громадная разница. Had I forced myself too suddenly on Mrs. Van Brandt? Не слишком ли поспешно явился я перед мистрис Ван Брандт? Like all sensitively organized persons, she possessed that inbred sense of self-respect which is pride under another name. Подобно всем людям с чувствительной натурой, она обладала внутренним чувством достоинства, которое есть не что иное, как гордость под другим названием. Was her pride wounded at the bare idea of my seeing her, deserted as well as deceived-abandoned contemptuously, a helpless burden on strangers-by the man for whom she had sacrificed and suffered so much? Не была ли ее гордость оскорблена одной этой мыслью, что я увидел ее брошенной и обманутой, брошенной подло, беспомощной и ненужной для посторонних, человеком, для которого она так много пожертвовала и выстрадала так много? And that man a thief, flying from the employers whom he had cheated! И этот человек оказался вором, убежавшим от обманутых им хозяев! I pushed open the heavy oaken street-door, fearing that this might be the true explanation of the change which I had already remarked in her. Я отворил тяжелую дубовую дверь, опасаясь, что это может быть настоящее объяснение перемены, которую я уже заметил в ней. My apprehensions were confirmed when she unlocked the inner door, leading from the courtyard to the sitting-room, and let me in. Мои опасения подтвердились, когда она отперла внутреннюю дверь, ведущую со двора в гостиную, и впустила меня в дом. As I took her by both hands and kissed her, she turned her head, so that my lips touched her cheek only. Когда я взял ее за обе руки и поцеловал, она быстро отвернула голову, так что мои губы коснулись только ее щеки. She flushed deeply; her eyes looked away from me as she spoke her few formal words of welcome. Она сильно покраснела, опустила от смущения глаза, когда высказала весьма церемонно свое удивление при виде меня. When the child flew into my arms, she cried out, irritably, Когда девочка бросилась в мои объятия, мистрис Ван Брандт закричала раздраженно: "Don't trouble Mr. Germaine!" - Не беспокой мистера Джерменя! I took a chair, with the little one on my knee. Я сел на стул и взял девочку на колени. Mrs. Van Brandt seated herself at a distance from me. Мистрис Ван Брандт села поодаль от меня. "It is needless, I suppose, to ask you if you know what has happened," she said, turning pale again as suddenly as she had turned red, and keeping her eyes fixed obstinately on the floor. - Я полагаю, бесполезно спрашивать вас, знаете ли вы, что случилось, - сказала она, опять побледнев так же внезапно, как покраснела, и все еще упорно смотря в землю. Before I could answer, the child burst out with the news of her father's disappearance in these words: Прежде чем я успел ответить, девочка весело выболтала причину исчезновения своего отца. "My other papa has run away! - Мой другой папа убежал! My other papa has stolen money! Мой другой папа украл деньги! It's time I had a new one, isn't it?" Уже пора, чтобы у меня был новый папа, не так ли? She put her arms round my neck. Она обвилась руками вокруг моей шеи. "And now I've got him!" she cried, at the shrillest pitch of her voice. - Теперь уже он у меня! - вскричала она пронзительным голосом. The mother looked at us. Мать посмотрела на нас. For a while, the proud, sensitive woman struggled successfully with herself; but the pang that wrung her was not to be endured in silence. Некоторое время гордая, чувствительная женщина успешно боролась с собой. Но страдание, терзавшее ее, нельзя было переносить молча. With a low cry of pain, she hid her face in her hands. С тихим криком боли закрыла она руками лицо. Overwhelmed by the sense of her own degradation, she was even ashamed to let the man who loved her see that she was in tears. Сломленная сознанием своего унижения, она даже стыдилась показать свои слезы любимому человеку. I took the child off my knee. Я поставил девочку на пол. There was a second door in the sitting-room, which happened to be left open. В гостиной была другая дверь, которая оставалась открытой. It showed me a bed-chamber within, and a candle burning on the toilet-table. Там была спальня и свеча, горевшая на туалетном столике. "Go in there and play," I said. "I want to talk to your mamma." - Ступай туда играть, - сказал я, - я хочу поговорить с твоей мамой. The child pouted: my proposal did not appear to tempt her. Девочка надулась. Мое предложение, по видимому, не прельстило ее. "Give me something to play with," she said. "I'm tired of my toys. - Дайте мне чем играть, - сказала она, - мне надоели игрушки. Let me see what you have got in your pockets." Дайте мне посмотреть, что у вас в карманах. Her busy little hands began to search in my coat-pockets. Ее суетливые ручки начали обыскивать мои карманы. I let her take what she pleased, and so bribed her to run away into the inner room. Я позволил ей взять то, что она хотела, и этим добился, чтобы она убежала в другую комнату. As soon as she was out of sight, I approached the poor mother and seated myself by her side. Как только она исчезла, я приблизился к бедной матери и сел возле нее. "Think of it as I do," I said. - Думайте об этом так, как думаю я, - сказал я. "Now that he has forsaken you, he has left you free to be mine." - Теперь он бросил вас, он предоставил вам свободу стать моей. She lifted her head instantly; her eyes flashed through her tears. Она немедленно подняла голову. "Now that he has forsaken me," she answered, "I am more unworthy of you than ever!" - Теперь, когда он бросил меня, - ответила она, - я недостойна вас еще более, чем прежде! "Why?" I asked. - Почему? - спросил я. "Why!" she repeated, passionately. - Почему? - повторила она горячо. "Has a woman not reached the lowest depths of degradation when she has lived to be deserted by a thief?" - Разве женщина не дошла до самой низкой степени унижения, когда дожила до того, что ее бросил вор? It was hopeless to attempt to reason with her in her present frame of mind. Бесполезно было пытаться рассуждать с ней в ее теперешнем расположении духа. I tried to attract her attention to a less painful subject by referring to the strange succession of events which had brought me to her for the third time. Я старался привлечь ее внимание к менее тягостному предмету, упомянув о странных событиях, которые привели меня к ней в третий раз. She stopped me impatiently at the outset. Она уныло остановила меня в самом начале. "It seems useless to say once more what we have said on other occasions," she answered. - Бесполезно опять говорить о том, о чем мы уже говорили в других случаях, - ответила она. "I understand what has brought you here. I have appeared to you again in a vision, just as I appeared to you twice before." - Я опять явилась вам во сне, как являлась уже прежде два раза. "No," I said. - Нет, - сказал я. "Not as you appeared to me twice before. - Не так, как вы являлись прежде два раза. This time I saw you with the child by your side." На этот раз я видел вас рядом с девочкой. That reply roused her. Этот ответ оживил ее. She started, and looked nervously toward the bed-chamber door. Она вздрогнула и тревожно посмотрела на дверь спальни. "Don't speak loud!" she said. "Don't let the child hear us! - Не говорите громко, - сказала она, - девочка не должна слышать нас. My dream of you this time has left a painful impression on my mind. Мой сон на этот раз оставил тягостное впечатление в моей душе. The child is mixed up in it-and I don't like that. Девочка замешана в нем, а это мне не нравится. Then the place in which I saw you is associated-" She paused, leaving the sentence unfinished. Потом место, в котором я видела вас во сне, соединяется... Она замолчала, не закончив фразы. "I am nervous and wretched to-night," she resumed; "and I don't want to speak of it. - Я растревожена и несчастна сегодня, -продолжала она, - и не хочу говорить об этом. And yet, I should like to know whether my dream has misled me, or whether you really were in that cottage, of all places in the world?" Но мне хотелось бы узнать, неужели вы точно были именно в том коттедже? I was at a loss to understand the embarrassment which she appeared to feel in putting her question. Я никак не мог понять замешательства, с которым она задала мне этот вопрос. There was nothing very wonderful, to my mind, in the discovery that she had been in Suffolk, and that she was acquainted with Greenwater Broad. По моему мнению, ничего не было удивительного в том, что она бывала в Суффолке и знала озеро Зеленых Вод. The lake was known all over the county as a favorite resort of picnic parties; and Dermody's pretty cottage used to be one of the popular attractions of the scene. Это озеро было известно во всем графстве и было любимым местом для пикников, а хорошенький коттедж Дермоди считался одним из лучших украшений местоположения. What really surprised me was to see, as I now plainly saw, that she had some painful association with my old home. Мне только удивительно было видеть, а я видел это ясно, что у нее есть какие то тягостные воспоминания о моем прежнем доме. I decided on answering her question in such terms as might encourage her to take me into her confidence. Я решался ответить на ее вопрос в таких выражениях, которые могли бы поощрять ее доверие ко мне. In a moment more I should have told her that my boyhood had been passed at Greenwater Broad-in a moment more, we should have recognized each other-when a trivial interruption suspended the words on my lips. Еще минута, и я сказал бы ей, что мое детство прошло у озера Зеленых Вод, еще минута, и мы узнали бы друг друга, но пустое препятствие остановило слова, готовые сорваться с моих губ. The child ran out of the bed-chamber, with a quaintly shaped key in her hand. It was one of the things she had taken out of my pockets and it belonged to the cabin door on board the boat. A sudden fit of curiosity (the insatiable curiosity of a child) had seized her on the subject of this key. Девочка выбежала из спальни с каким то странным ключом в руке. She insisted on knowing what door it locked; and, when I had satisfied her on that point, she implored me to take her immediately to see the boat. - Что это такое? - спросила она, подходя ко мне. -Мой ключ, - ответил я, узнав одну из тех вещиц, которые она вынула из моих карманов. - Что он отпирает? - Дверь каюты на моем судне. -Возьмите меня на ваше судно. This entreaty led naturally to a renewal of the disputed question of going, or not going, to bed. Мать остановила ее. Начался новый спор о том, идти или не идти спать. By the time the little creature had left us again, with permission to play for a few minutes longer, the conversation between Mrs. Van Brandt and myself had taken a new direction. В то время, когда девочка опять оставила нас с позволением поиграть еще несколько минут, разговор между мистрис Ван Брандт и мной принял новое направление. Speaking now of the child's health, we were led naturally to the kindred subject of the child's connection with her mother's dream. Заговорив теперь о здоровье девочки, мы весьма естественно перешли к вопросу об отношении девочки к сновидению ее матери. "She had been ill with fever," Mrs. Van Brandt began; "and she was just getting better again on the day when I was left deserted in this miserable place. - У нее была лихорадка, - начала мистрис Ван Брандт, - и ей стало лучше только в тот день, когда я была брошена в этом жалком месте. Toward evening, she had another attack that frightened me dreadfully. К вечеру с ней случился другой приступ болезни, страшно испугавший меня. She became perfectly insensible-her little limbs were stiff and cold. Она лишилась чувств, ее маленькие ручки и ножки окоченели. There is one doctor here who has not yet abandoned the town. Здесь остался еще один доктор. Of course I sent for him. Разумеется, я послала за ним. He thought her insensibility was caused by a sort of cataleptic seizure. Он сказал, что ее потеря сознания связана с нервнопсихическим расстройством. At the same time, he comforted me by saying that she was in no immediate danger of death; and he left me certain remedies to be given, if certain symptoms appeared. В то же время он успокоил меня, сказав, что ей не угрожает смерть, и оставил мне лекарства, которые следовало дать, если появятся некоторые симптомы. I took her to bed, and held her to me, with the idea of keeping her warm. Я уложила дочь в постель и прижала к себе, чтобы согреть ее. Without believing in mesmerism, it has since struck me that we might unconsciously have had some influence over each other, which may explain what followed. Do you think it likely?" Я не верю месмеризму, но как вы думаете, не могли ли мы иметь какого нибудь влияния друг на друга, которое могло бы объяснить, что случилось потом? "Quite likely. - Весьма вероятно. At the same time, the mesmeric theory (if you could believe in it) would carry the explanation further still. В то же время месмерическая теория (если бы вы могли поверить ей), повела бы объяснение еще дальше. Mesmerism would assert, not only that you and the child influenced each other, but that-in spite of the distance-you both influenced me. Месмеризм объяснил бы не только то, что вы и дочь ваша имели влияние друг на друга, но что, несмотря на расстояние, вы обе имели влияние на меня. And in that way, mesmerism would account for my vision as the necessary result of a highly developed sympathy between us. И, таким образом, месмеризм объяснил бы мое видение, как необходимый результат высоко развитой симпатии между нами. Tell me, did you fall asleep with the child in your arms?" Скажите мне, вы заснули с ребенком на руках? "Yes. - Да. I was completely worn out; and I fell asleep, in spite of my resolution to watch through the night. Я ужасно утомилась, несмотря на мое намерение не спать всю ночь. In my forlorn situation, forsaken in a strange place, I dreamed of you again, and I appealed to you again as my one protector and friend. В моем одиночестве брошенная в незнакомом месте, с больным ребенком, я опять увидела вас во сне и опять обратилась к вам как к покровителю и другу. The only new thing in the dream was, that I thought I had the child with me when I approached you, and that the child put the words into my mind when I wrote in your book. В моем сновидении было только одно новое обстоятельство - девочка была со мной, когда я подошла к вам, и она внушила мне слова, когда я писала в вашей книге. You saw the words, I suppose? and they vanished, as before, no doubt, when I awoke? Вы, вероятно, видели слова, и, конечно, они исчезли, когда я проснулась? I found the child still lying, like a dead creature, in my arms. Я нашла мою милую малютку еще лежащей как мертвая в моих объятиях. All through the night there was no change in her. Целую ночь перемены в ней не было. She only recovered her senses at noon the next day. Она только очнулась в полдень на следующий день. Why do you start? Отчего вы вздрогнули? What have I said that surprises you?" Что в моих словах показалось вам удивительным? There was good reason for my feeling startled, and showing it. Для моего изумления была основательная причина. On the day and at the hour when the child had come to herself, I had stood on the deck of the vessel, and had seen the apparition of her disappear from my view. В тот день и в тот час, когда девочка очнулась, я стоял на палубе судна и видел, как ее призрак исчез из моих глаз! "Did she say anything," I asked, "when she recovered her senses?" - Сказала она что нибудь, - спросил я, - когда пришла в сознание? "Yes. - Да. She too had been dreaming-dreaming that she was in company with you. Она также видела во сне, что находится с вами. She said: Она сказала: 'He is coming to see us, mamma; and I have been showing him the way.' "Он едет к нам, мама, и я показывала ему дорогу". I asked her where she had seen you. Я спросила, где она видела вас. She spoke confusedly of more places than one. Она сбивчиво говорила о разных местах. She talked of trees, and a cottage, and a lake; then of fields and hedges, and lonely lanes; then of a carriage and horses, and a long white road; then of crowded streets and houses, and a river and a ship. Она говорила о деревьях, коттедже, озере. Потом о полях, изгородях и уединенных переулках. Потом об экипаже и лошадях, и о большой белой дороге. Потом о многолюдных улицах и домах, о реке и корабле. As to these last objects, there is nothing very wonderful in what she said. Ничего нет удивительного, что она говорила об этих последних предметах. The houses, the river, and the ship which she saw in her dream, she saw in the reality when we took her from London to Rotterdam, on our way here. Дома, реку и корабль, которые она видела во сне, она видела и наяву, когда мы везли ее из Лондона в Роттердам, когда ехали сюда. But as to the other places, especially the cottage and the lake (as she described them) I can only suppose that her dream was the reflection of mine. Но относительно других мест, особенно коттеджа и озера (как она описывала их), я могу только предполагать, что ее сновидение было отражением моего. I had been dreaming of the cottage and the lake, as I once knew them in years long gone by; and-Heaven only knows why-I had associated you with the scene. Я видела во сне коттедж и озеро, которые я знала в давно прошедшие годы, и, Господь знает почему, я соединила вас с этим местом. Never mind going into that now! Не будем говорить об этом теперь. I don't know what infatuation it is that makes me trifle in this way with old recollections, which affect me painfully in my present position. Не знаю, какое ослепление заставляет меня шутить таким образом со старыми воспоминаниями, огорчающими меня в моем настоящем положении. We were talking of the child's health; let us go back to that." Мы говорили о здоровье девочки - вернемся к этому. It was not easy to return to the topic of her child's health. Нелегко было вернуться к разговору о здоровье девочки. She had revived my curiosity on the subject of her association with Greenwater Broad. Мистрис Ван Брандт оживила мое любопытство, упомянув о своих воспоминаниях об озере Зеленых Вод. The child was still quietly at play in the bedchamber. Малютка еще спокойно играла в спальне. My second opportunity was before me. Мне еще раз представился удобный случай. I took it. Я воспользовался им. "I won't distress you," I began. - Я не стану вас огорчать, - сказал я. "I will only ask leave, before we change the subject, to put one question to you about the cottage and the lake." - Я только прошу позволения, прежде чем мы переменим тему разговора, задать вам один вопрос о коттедже и озере. As the fatality that pursued us willed it, it was her turn now to be innocently an obstacle in the way of our discovering each other. Так было угодно року, преследующему нас, что теперь она в свою очередь стала невинным препятствием к тому, чтобы мы узнали друг друга. "I can tell you nothing more to-night," she interposed, rising impatiently. - Ничего не могу сказать вам больше сегодня, -перебила она, вставая с нетерпением. "It is time I put the child to bed-and, besides, I can't talk of things that distress me. - Мне пора укладывать девочку в постель, и кроме того, я не могу говорить о том, что огорчает меня. You must wait for the time-if it ever comes !-when I am calmer and happier than I am now." Вы должны дождаться время, если оно наступит когда нибудь, когда я стану спокойнее и счастливее, чем теперь. She turned to enter the bed-chamber. Она повернулась и пошла в спальню. Acting headlong on the impulse of the moment, I took her by the hand and stopped her. Действуя опрометчиво по минутному побуждению, я взял ее за руку и остановил. "You have only to choose," I said, "and the calmer and happier time is yours from this moment." - Это зависит от вас, - сказал я, - и более спокойное и счастливое время наступит для вас с этой минуты. "Mine?" she repeated. - Наступит для меня? - повторила она. "What do you mean?" - Что вы хотите сказать? "Say the word," I replied, "and you and your child have a home and a future before you." - Скажите одно слово, - возразил я, - и у вас и вашей дочери будут домашний кров и светлая будущность. She looked at me half bewildered, half angry. Она посмотрела на меня и с изумлением, и с гневом. "Do you offer me your protection?" she asked. - Вы предлагаете мне ваше покровительство? -спросила она. "I offer you a husband's protection," I answered. - Я предлагаю вам покровительство мужа, -ответил я. "I ask you to be my wife." - Я прошу вас быть моей женой. She advanced a step nearer to me, with her eyes riveted on my face. Она сделала шаг ко мне и посмотрела мне прямо в глаза. "You are evidently ignorant of what has really happened," she said. - Вы, очевидно, не знаете того, что случилось, -сказала она. "And yet, God knows, the child spoke plainly enough!" - А между тем Богу известно, что девочка сказала довольно ясно. "The child only told me," I rejoined, "what I had heard already, on my way here." - Девочка только сказала мне, - возразил я, - то, что я уже слышал, едучи сюда. "All of it?" - Вы слышали все? "All of it." - Все. "And you still ask me to be your wife?" - И еще хотите жениться на мне? "I can imagine no greater happiness than to make you my wife." - Я не могу вообразить большего счастья, как видеть вас своей женой. "Knowing what you know now?" - Зная то, что вам известно теперь? "Knowing what I know now, I ask you confidently to give me your hand. - Зная то, что мне известно теперь, я прошу вас убедительно вашей руки. Whatever claim that man may once have had, as the father of your child, he has now forfeited it by his infamous desertion of you. Какие права ни имел бы этот человек на вас как отец вашего ребенка, он теперь нарушил их тем, что так гнусно бросил вас. In every sense of the word, my darling, you are a free woman. В полном значении слова, моя дорогая, вы женщина свободная. We have had sorrow enough in our lives. У нас было довольно горя в нашей жизни. Happiness is at last within our reach. Счастье, наконец, стало для нас доступно. Come to me, and say Yes." Придите ко мне, скажите да! I tried to take her in my arms. She drew back as if I had frightened her. Я хотел заключить ее в свои объятия; но она отступила, как будто я испугал ее. "Never!" she said, firmly. - Никогда! - сказала она твердо. I whispered my next words, so that the child in the inner room might not hear us. Я произнес шепотом следующие слова, чтобы девочка в другой комнате не могла слышать нас: "You once said you loved me!" - Вы когда то говорили, что любите меня. "I do love you!" - Я и теперь вас люблю. "As dearly as ever?" - Так же нежно, как и прежде? "More dearly than ever!" - Гораздо нежнее прежнего. "Kiss me!" - Поцелуйте меня! She yielded mechanically; she kissed me-with cold lips, with big tears in her eyes. Она машинально уступила. Она поцеловала меня. Губы ее были холодны. Крупные слезы катились из глаз. "You don't love me!" I burst out, angrily. - Вы не любите меня! - вскричал я сердито. "You kiss me as if it were a duty. - Вы целуете меня как бы по обязанности. Your lips are cold-your heart is cold. Губы ваши холодны, сердце ваше холодно. You don't love me!" Вы не любите меня! She looked at me sadly, with a patient smile. Она посмотрела на меня грустно, с нежной улыбкой. "One of us must remember the difference between your position and mine," she said. - Следует помнить разницу между вашим положением и моим, - сказала она. "You are a man of stainless honor, who holds an undisputed rank in the world. - Вы человек безукоризненной честности, занимающий неоспоримое положение в свете. And what am I? А я что такое? I am the deserted mistress of a thief. Я брошенная любовница вора. One of us must remember that. Один из нас должен помнить это. You have generously forgotten it. Вы великодушно забыли об этом. I must bear it in mind. Я должна держать это в мыслях. I dare say I am cold. Конечно, я холодна. Suffering has that effect on me; and, I own it, I am suffering now." Страдание имеет на меня влияние, а я признаюсь, что теперь очень страдаю. I was too passionately in love with her to feel the sympathy on which she evidently counted in saying those words. Я был так страстно влюблен в нее, что не мог испытывать того сочувствия, на которое она, очевидно, рассчитывала, говоря эти слова. A man can respect a woman's scruples when they appeal to him mutely in her looks or in her tears; but the formal expression of them in words only irritates or annoys him. Мужчина может уважать совестливость женщины, когда она обращается к нему с безмолвной мольбой в глазах и со слезами. Но холодное выражение в словах только раздражает его или надоедает ему. "Whose fault is it that you suffer?" I retorted, coldly. - Чья вина, если вы страдаете? - возразил я холодно. "I ask you to make my life a happy one, and your life a happy one. - Я прошу вас сделать мою и вашу жизнь счастливой. You are a cruelly wronged woman, but you are not a degraded woman. Вы женщина жестоко оскорбленная, но не порочная. You are worthy to be my wife, and I am ready to declare it publicly. Вы достойны быть моей женой, а я готов гласно объявить об этом. Come back with me to England. Вернитесь со мной в Англию. My boat is waiting for you; we can set sail in two hours." Мое судно ждет вас. She dropped into a chair; her hands fell helplessly into her lap. Она села на стул. Ее руки беспомощно опустились на колени. "How cruel!" she murmured, "how cruel to tempt me!" - Как это жестоко! - прошептала она. She waited a little, and recovered her fatal firmness. - Как жестоко искушать меня! Она подождала немного и вернулась к своему твердому решению. "No!" she said. - Нет! - сказала она. "If I die in doing it, I can still refuse to disgrace you. - Если бы я даже умерла из за этого, я все таки стану отказываться обесславить вас. Leave me, Mr. Germaine. Оставьте меня, мистер Джермень. You can show me that one kindness more. Вы можете еще раз проявить ко мне вашу доброту. For God's sake, leave me!" Ради Бога, оставьте меня! I made a last appeal to her tenderness. Я обратился с последней мольбой к ее сердцу. "Do you know what my life is if I live without you?" I asked. - Знаете ли вы, какова будет моя жизнь, если я буду жить без вас? - спросил я. "My mother is dead. - Мать моя умерла. There is not a living creature left in the world whom I love but you. На свете не осталось ни одного живого существа, любимого мной, кроме вас. And you ask me to leave you! А вы просите меня оставить вас! Where am I to go to? what am I to do? Куда мне деваться? Что мне делать? You talk of cruelty! Вы говорите о жестокости! Is there no cruelty in sacrificing the happiness of my life to a miserable scruple of delicacy, to an unreasoning fear of the opinion of the world? Разве не жестоко жертвовать счастьем моей жизни из за пустой деликатности, из за безрассудного опасения мнения света? I love you and you love me. Я люблю вас - вы любите меня. There is no other consideration worth a straw. Все другие соображения не стоят ничего. Come back with me to England! come back and be my wife!" Вернитесь со мной в Англию, вернитесь и будьте моей женой! She dropped on her knees, and taking my hand put it silently to her lips. Она упала на колени и, взяв мою руку, молча поднесла ее к губам. I tried to raise her. Я старался приподнять ее. It was useless: she steadily resisted me. Это было бесполезно.., она твердо не хотела этого. "Does this mean No?" I asked. - Это значит: нет? - спросил я. "It means," she said in faint, broken tones, "that I prize your honor beyond my happiness. - Это значит, - сказала она слабым, прерывающимся голосом, - что я ценю вашу честь выше своего счастья. If I marry you, your career is destroyed by your wife; and the day will come when you will tell me so. Если я выйду за вас, ваша карьера будет испорчена вашей женой и когда нибудь вы скажете мне об этом. I can suffer-I can die; but I can not face such a prospect as that. Я могу страдать, я могу умереть, но такой будущности не могу себе представить. Forgive me and forget me. Простите меня и забудьте обо мне. I can say no more!" Я не могу сказать ничего больше! She let go of my hand, and sank on the floor. Она выпустила мою руку и упала на пол. The utter despair of that action told me, far more eloquently than the words which she had just spoken, that her resolution was immovable. Полное отчаяние этого поступка сказало мне, гораздо красноречивее слов, сейчас сказанных ею, что ее намерение неизменно. She had deliberately separated herself from me; her own act had parted us forever. Она добровольно рассталась со мной, ее собственный поступок разлучил нас навсегда. CHAPTER XXXVII. THE TWO DESTINIES. Глава XXXVIII ДВЕ СУДЬБЫ I MADE no movement to leave the room; I let no sign of sorrow escape me. Я не сделал движения, чтобы выйти из комнаты, я ни малейшим признаком не обнаружил своего горя. At last, my heart was hardened against the woman who had so obstinately rejected me. Мое сердце ожесточилось против женщины, так упорно отказывавшей мне. I stood looking down at her with a merciless anger, the bare remembrance of which fills me at this day with a horror of myself. Я стоял и смотрел на нее без жалости, охваченный гневом, одно воспоминание о котором ужасает меня и теперь. There is but one excuse for me. Для меня было только одно извинение. The shock of that last overthrow of the one hope that held me to life was more than my reason could endure. Рассудок мой не мог перенести последнего разрушения надежды, привязывавшей меня к жизни. On that dreadful night (whatever I may have been at other times), I myself believe it, I was a maddened man. В ту ужасную ночь (чего не было в другое время), я сам думаю, что был помешан. I was the first to break the silence. Я первый прервал молчание. "Get up," I said coldly. - Встаньте, - сказал я холодно. She lifted her face from the floor, and looked at me as if she doubted whether she had heard aright. Она приподняла свое лицо от пола и посмотрела на меня, сомневаясь, то ли она слышала. "Put on your hat and cloak," I resumed. "I must ask you to go back with me as far as the boat." - Наденьте шляпку и плащ, - продолжал я - я должен просить вас отправиться со мной на судно. She rose slowly. Она медленно приподнялась. Her eyes rested on my face with a dull, bewildered look. Глаза ее остановились на моем лице с тупым и изумленным выражением. "Why am I to go with you to the boat?" she asked. - Зачем мне идти с вами на судно? - спросила она. The child heard her. Девочка услышала ее. The child ran up to us with her little hat in one hand, and the key of the cabin in the other. Девочка подбежала к нам, держа в одной руке свою шляпу, а в другой ключ от каюты. "I'm ready," she said. - Я готова! - сказала она. "I will open the cabin door." - Я отворю дверь каюты. Her mother signed to her to go back to the bed-chamber. Мать сделала ей знак вернуться в спальню. She went back as far as the door which led into the courtyard, and waited there, listening. Она подошла к двери, которая вела на двор, и ждала там прислушиваясь. I turned to Mrs. Van Brandt with immovable composure, and answered the question which she had addressed to me. Я холодно повернулся к мистрис Ван Брандт и ответил на вопрос, с которым она обратилась ко мне. "You are left," I said, "without the means of getting away from this place. - Вы остались, - сказал я, - без всяких средств, чтобы уехать отсюда. In two hours more the tide will be in my favor, and I shall sail at once on the return voyage. Через два часа настанет прилив, и я тотчас отправлюсь в обратный путь. We part, this time, never to meet again. На этот раз мы расстанемся с тем, чтобы не встречаться никогда. Before I go I am resolved to leave you properly provided for. Прежде чем уеду, я решил обеспечить вас материально. My money is in my traveling-bag in the cabin. Деньги мои лежат в дорожном мешке в каюте. For that reason, I am obliged to ask you to go with me as far as the boat." Вот по этой причине я и должен просить вас отправиться со мной на мое судно. "I thank you gratefully for your kindness," she said. - Благодарю вас за доброту, - сказала она. "I don't stand in such serious need of help as you suppose." - Мне совсем не так нужна помощь, как вы предполагаете. "It is useless to attempt to deceive me," I proceeded. - Бесполезно пытаться обмануть меня, -продолжал я. "I have spoken with the head partner of the house of Van Brandt at Amsterdam, and I know exactly what your position is. - Я говорил с главным партнером дома Ван Брандт в Амстердаме и знаю в точности ваше положение. Your pride must bend low enough to take from my hands the means of subsistence for yourself and your child. Ваша гордость должна смириться и принять из моих рук средства к существованию вашему и вашей дочери. If I had died in England-" Если бы я умер в Англии... I stopped. Я остановился. The unexpressed idea in my mind was to tell her that she would inherit a legacy under my will, and that she might quite as becomingly take money from me in my life-time as take it from my executors after my death. Я хотел было сказать ей, что она получит наследство по моему завещанию и что могла бы взять от меня деньги при жизни, как возьмет их от душеприказчиков после моей смерти. In forming this thought into words, the associations which it called naturally into being revived in me the memory of my contemplated suicide in the Greenwater lake. Когда я собирался выразить эту мысль словами, воспоминания, вызванные ею, весьма естественно оживили в моей памяти намерение самоубийства в озере. Mingling with the remembrance thus aroused, there rose in me unbidden, a temptation so overpoweringly vile, and yet so irresistible in the state of my mind at the moment, that it shook me to the soul. Примешавшись к воспоминаниям, таким образом возбужденным, во мне возникло непрошеное искушение, столь невыразимо гнусное и вместе с тем столь непреодолимое в настоящем расположении моего духа, что оно потрясло меня до глубины души. "You have nothing to live for, now that she has refused to be yours," the fiend in me whispered. "Тебе не для чего жить теперь, когда она отказалась принадлежать тебе, - шептал мне злой дух. "Take your leap into the next world, and make the woman whom you love take it with you!" - Переселись в другой мир - и заставь любимую тобой женщину переселиться туда вместе с тобой!" While I was still looking at her, while my last words to her faltered on my lips, the horrible facilities for the perpetration of the double crime revealed themselves enticingly to my view. Пока я смотрел на нее, пока последние слова, которые я сказал ей, не замерли еще на моих губах, ужасная возможность для совершения двойного преступления явственно представилась моим глазам. My boat was moored in the one part of the decaying harbor in which deep water still lay at the foot of the quay. Мое судно было причалено в той части разрушенной пристани, где у набережной было еще довольно глубоко. I had only to induce her to follow me when I stepped on the deck, to seize her in my arms, and to jump overboard with her before she could utter a cry for help. Мне стоило только убедить ее следовать за мной, а когда я вступлю на палубу, схватить ее на руки и броситься вместе с ней в воду, прежде чем, она успеет позвать на помощь. My drowsy sailors, as I knew by experience, were hard to wake, and slow to move even when they were roused at last. Моих сонных матросов, как я знал по опыту, было трудно разбудить, и, даже проснувшись, они шевелились медленно. We should both be drowned before the youngest and the quickest of them could get up from his bed and make his way to the deck. Мы оба утонем, прежде чем самый молодой и проворный из них поднимется с койки и выйдет на палубу. Yes! Да! We should both be struck together out of the ranks of the living at one and the same moment. Мы оба будем вычеркнуты из списка живых в одну и ту же минуту. And why not? Почему бы и не так? She who had again and again refused to be my wife-did she deserve that I should leave her free to go back, perhaps, for the second time to Van Brandt? Она, постоянно отказывавшаяся стать моей женой, заслуживает ли, чтобы я предоставил ей свободу, может быть, во второй раз вернуться к Ван Брандту? On the evening when I had saved her from the waters of the Scotch river, I had made myself master of her fate. В тот вечер, когда я спас ее из вод шотландской реки, я стал властелином ее судьбы. She had tried to destroy herself by drowning; she should drown now, in the arms of the man who had once thrown himself between her and death! Она хотела утопиться - она утопится теперь в объятиях человека, который когда то стал между ней и ее смертью! Self-abandoned to such atrocious reasoning as this, I stood face to face with her, and returned deliberately to my unfinished sentence. Предаваясь таким рассуждениям, я стоял с ней лицом к лицу и вернулся к моей неоконченной фразе. "If I had died in England, you would have been provided for by my will. - Если бы я умер в Англии, вы бы были обеспечены моим завещанием. What you would have taken from me then, you may take from me now. То, что вы взяли бы от меня тогда, вы можете взять от меня теперь. Come to the boat." Пойдемте на судно. A change passed over her face as I spoke; a vague doubt of me began to show itself in her eyes. В выражении ее лица произошла перемена при этих моих словах, смутное подозрение относительно меня начало появляться в ее глазах. She drew back a little, without making any reply. Она отступила немного назад, не ответив ничего. "Come to the boat," I reiterated. - Пойдемте на судно! - повторил я. "It is too late." - Слишком поздно! With that answer, she looked across the room at the child, still waiting by the door. С этим ответом, она посмотрела на девочку, все ожидавшую у дверей. "Come, Elfie," she said, calling the little creature by one of her favorite nicknames. - Пойдем, Эльфи, - сказала она, называя малютку любимым прозвищем. "Come to bed." - Пойдем спать. I too looked at Elfie. Я тоже посмотрел на Эльфи. Might she not, I asked myself, be made the innocent means of forcing her mother to leave the house? Не могла ли она (спросил я сам себя) служить невинным способом для того, чтобы принудить мать выйти из дома? Trusting to the child's fearless character, and her eagerness to see the boat, I suddenly opened the door. Положившись на безбоязненный характер ребенка и на ее нетерпение увидеть судно, я вдруг отворил дверь. As I had anticipated, she instantly ran out. Как я и ожидал, она тотчас выбежала. The second door, leading into the square, I had not closed when I entered the courtyard. Вторую дверь, которая вела на сквер, я не затворил, когда вышел на двор. In another moment Elfie was out in the square, triumphing in her freedom. Через минуту Эльфи была уже на сквере, с торжеством радуясь своей свободе. The shrill little voice broke the death-like stillness of the place and hour, calling to me again and again to take her to the boat. Пронзительный голосок ее нарушал могильную тишину места и часа, зовя меня опять отвести ее на судно. I turned to Mrs. Van Brandt. Я обернулся к мистрис Ван Брандт. The stratagem had succeeded. Хитрость удалась. Elfie's mother could hardly refuse to follow when Elfie led the way. Мать Эльфи не могла отказаться следовать за ней. "Will you go with us?" I asked. "Or must I send the money back by the child?" - Вы пойдете с нами? - спросил я, - или мне прислать деньги с девочкой? Her eyes rested on me for a moment with a deepening expression of distrust, then looked away again. Г лаза ее остановились на мне на одно мгновение с усилившимся выражением недоверия - потом она опять отвернулась. She began to turn pale. Она начала бледнеть. "You are not like yourself to-night," she said. - Вы непохожи на себя сегодня, - сказала она. Without a word more, she took her hat and cloak and went out before me into the square. Не говоря ни слова больше, она надела шляпку и плащ, и вышла дальше меня на сквер. I followed her, closing the doors behind me. Я пошел за ней, затворив за собой двери. She made an attempt to induce the child to approach her. Она сделала попытку убедить ребенка подойти к ней. "Come, darling," she said, enticingly-"come and take my hand." - Поди ко мне, душечка, - сказала она ласково, -подойди и возьми меня за руку. But Elfie was not to be caught: she took to her heels, and answered from a safe distance. Но Эльфи нельзя было поймать. Она бросилась бежать и ответила на безопасном расстоянии: "No," said the child; "you will take me back and put me to bed." - Нет, ты уведешь меня назад и положишь в постель. She retreated a little further, and held up the key: Она убежала еще раньше и подняла кверху ключ. "I shall go first," she cried, "and open the door." - Я пойду вперед, - вскричала она, - и отопру дверь! She trotted off a few steps in the direction of the harbor, and waited for what was to happen next. Она побежала по направлению к пристани и подождала нас на углу улицы. Her mother suddenly turned, and looked close at me under the light of the stars. Мать вдруг обернулась и пристально посмотрела на меня при бледном мерцанье звезд. "Are the sailors on board the boat?" she asked. - Матросы сейчас на судне? - спросила она. The question startled me. Этот вопрос изумил меня. Had she any suspicion of my purpose? Не подозревала ли она о моем намерении? Had my face warned her of lurking danger if she went to the boat? Не предостерегало ли ее мое лицо об угрожающей опасности, если она пойдет на судно? It was impossible. Это было невозможно. The more likely motive for her inquiry was to find a new excuse for not accompanying me to the harbor. Всего вероятнее, что она спросила для того, чтобы найти новый предлог не идти со мной к пристани. If I told her that the men were on board, she might answer, Скажи я ей, что матросы на судне, она могла бы сказать: "Why not employ one of your sailors to bring the money to me at the house?" "Почему не прислать мне деньги с одним из ваших матросов"? I took care to anticipate the suggestion in making my reply. Я опередил это предложение в своем ответе. "They may be honest men," I said, watching her carefully; "but I don't know them well enough to trust them with money." - Может быть, это честные люди, - сказал я, смотря на нее внимательно, - но я не знаю их настолько, чтобы поручить им деньги. To my surprise, she watched me just as carefully on her side, and deliberately repeated her question: К удивлению моему, она наблюдала за мной также внимательно со своей стороны и повторила вопрос: "Are the sailors on board the boat?" - Матросы сейчас на судне? I informed her that the captain and crew slept in the boat, and paused to see what would follow. Я счел благоразумным уступить, ответил да и замолчал, чтобы посмотреть, что будет. My reply seemed to rouse her resolution. Мой ответ, по видимому, пробудил ее решимость. After a moment's consideration, she turned toward the place at which the child was waiting for us. После минутного молчания она повернула к тому месту, где девочка ждала нас. "Let us go, as you insist on it," she said, quietly. - Пойдемте, если вы настаиваете на этом, - сказала она спокойно. I made no further remark. Я не сделал больше никаких замечаний. Side by side, in silence we followed Elfie on our way to the boat. Рядом, молча, мы шли за Эльфи по дороге к судну. Not a human creature passed us in the streets; not a light glimmered on us from the grim black houses. Ни одно человеческое существо не прошло мимо нас на улицах. Огни не освещали нас из угрюмых, черных домов. Twice the child stopped, and (still keeping slyly out of her mother's reach) ran back to me, wondering at my silence. Девочка два раза останавливалась (все лукаво держась поодаль от матери) и вернулась бегом ко мне, удивляясь моему молчанию. "Why don't you speak?" she asked. - Почему вы не разговариваете? - спросила она. "Have you and mamma quarreled?" - Вы поссорились с мамашей? I was incapable of answering her-I could think of nothing but my contemplated crime. Я был неспособен ответить ей. Я не мог думать ни о чем, кроме моего замышляемого преступления. Neither fear nor remorse troubled me. Ни страх, ни угрызения не волновали меня. Every better instinct, every nobler feeling that I had once possessed, seemed to be dead and gone. Всякий добрый инстинкт, всякое благородное чувство, которыми я обладал когда то, как будто замерли и исчезли. Not even a thought of the child's future troubled my mind. Даже мысль о будущем ребенка не волновала моей души. I had no power of looking on further than the fatal leap from the boat: beyond that there was an utter blank. Я не имел возможности заглянуть дальше рокового прыжка с судна: за этим же было пусто. For the time being-I can only repeat it, my moral sense was obscured, my mental faculties were thrown completely off their balance. Пока, я могу только повторять это, мое нравственное чувство помрачилось, мои душевные способности потеряли свое равновесие. The animal part of me lived and moved as usual; the viler animal instincts in me plotted and planned, and that was all. Телесная часть моя жила и двигалась как обыкновенно, гнусные животные инстинкты во мне составляли планы - и больше ничего. Nobody, looking at me, would have seen anything but a dull quietude in my face, an immovable composure in my manner. Никто, взглянув на меня, не увидел бы ничего, кроме тупого спокойствия на моем лице, неподвижного бесстрастия в обращении. And yet no madman was fitter for restraint, or less responsible morally for his own actions, than I was at that moment. The night air blew more freshly on our faces. Still led by the child, we had passed through the last street-we were out on the empty open space which was the landward boundary of the harbor. In a minute more we stood on the quay, within a step of the gunwale of the boat. I noticed a change in the appearance of the harbor since I had seen it last. Some fishing-boats had come in during my absence. They moored, some immediately astern and some immediately ahead of my own vessel. I looked anxiously to see if any of the fishermen were on board and stirring. Not a living being appeared anywhere. The men were on shore with their wives and their families. А между тем ни один сумасшедший не заслуживал бы больше изоляции и не был менее ответствен нравственно за свои поступки, чем я в эту минуту. Elfie held out her arms to be lifted on board my boat. Mrs. Van Brandt stepped between us as I stooped to take her up. Эльфи подняла ручки, чтобы я поставил ее на палубу, мистрис Ван Брандт стала между нами, когда я наклонился поднять ребенка. "We will wait here," she said, "while you go into the cabin and get the money." - Я подожду здесь, - сказала она, - пока вы сходите в каюту и принесете деньги. Those words placed it beyond all doubt that she had her suspicions of me-suspicions, probably, which led her to fear not for her life, but for her freedom. Эти слова показывали несомненно, что она подозревала меня, и эти подозрения, вероятно, заставляли ее опасаться, не за свою жизнь, а за свою свободу. She might dread being kept a prisoner in the boat, and being carried away by me against her will. Она, может быть, опасалась остаться пленницей на судне и быть увезенной против воли. More than this she could not thus far possibly apprehend. Более этого она вряд ли могла чего нибудь опасаться. The child saved me the trouble of making any remonstrance. Девочка избавила меня от труда возражать. She was determined to go with me. Она решилась идти со мной. "I must see the cabin," she cried, holding up the key. - Я должна видеть каюту! - вскричала она, поднимая кверху ключ. "I must open the door myself." - Я должна отпереть дверь сама! She twisted herself out of her mother's hands, and ran round to the other side of me. Она вырвалась из рук матери и перебежала на другую сторону ко мне. I lifted her over the gunwale of the boat in an instant. Я тотчас поднял ее через борт судна. Before I could turn round, her mother had followed her, and was standing on the deck. Прежде чем я успел повернуться, мать последовала за ней и остановилась на палубе. The cabin door, in the position which she now occupied, was on her left hand. Дверь каюты в том положении, которое она теперь занимала, находилась по левую ее руку. The child was close behind her. Девочка стояла позади нее. I was on her right. Я справа. Before us was the open deck, and the low gunwale of the boat overlooking the deep water. Перед нами была открыта палуба, возвышавшаяся над глубокой водой. In a moment we might step across; in a moment we might take the fatal plunge. В одно мгновение мы могли перепрыгнуть через борт, в одно мгновение мы могли сделать гибельный прыжок. The bare thought of it brought the mad wickedness in me to its climax. Одна мысль об этом довела мою безумную злость до крайней степени. I became suddenly incapable of restraining myself. Я вдруг стал неспособным сдержать себя. I threw my arm round her waist with a loud laugh. Я обнял руками ее стан с громким хохотом. "Come," I said, trying to drag her across the deck-"come and look at the water." - Пойдемте, - сказал я, стараясь увлечь ее за собой на палубу. - Пойдемте и посмотрим на воду! She released herself by a sudden effort of strength that astonished me. Она высвободилась с внезапной силой, изумившей меня. With a faint cry of horror, she turned to take the child by the hand and get back to the quay. С слабым криком ужаса она обернулась взять ребенка за руку и вернуться на набережную. I placed myself between her and the sides of the boat, and cut off her retreat in that way. Я стал между ней и бортом, чтобы загородить ей дорогу. Still laughing, I asked her what she was frightened about. Все еще смеясь, я спросил, чего она боится. She drew back, and snatched the key of the cabin door out of the child's hand. The cabin was the one place of refuge now left, to which she could escape from the deck of the boat. Она отступила назад и вырвала ключ от каюты из рук девочки. In the terror of the moment, she never hesitated. Поняв ужас этой минуты, она не колебалась. She unlocked the door, and hurried down the two or three steps which led into the cabin, taking the child with her. Она отперла дверь и сбежала с трех ступеней, ведущих в каюту, и взяла девочку с собой. I followed them, conscious that I had betrayed myself, yet still obstinately, stupidly, madly bent on carrying out my purpose. Я пошел за ними, сознавая, что я выдал себя, но все упорно, глупо, безумно старался выполнить свое намерение. "I have only to behave quietly," I thought to myself, "and I shall persuade her to go on deck again." "Мне стоит только вести себя спокойно, - думал я про себя, - и я уговорю ее опять выйти на палубу". My lamp was burning as I had left it; my traveling-bag was on the table. Моя лампа горела, как я ее оставил. Мой дорожный мешок лежал на столе. Still holding the child, she stood, pale as death, waiting for me. Все еще держа за руку ребенка, она стояла бледная как смерть и ждала меня. Elfie's wondering eyes rested inquiringly on my face as I approached them. Изумленные глаза Эльфи вопросительно остановились на моем лице, когда я подошел. She looked half inclined to cry; the suddenness of the mother's action had frightened the child. Она готова была заплакать. Неожиданность поступка матери испугала ребенка. I did my best to compose Elfie before I spoke to her mother. Я постарался успокоить ее, прежде чем заговорил с матерью. I pointed out the different objects which were likely to interest her in the cabin. Я указал на разные вещи, которые могли заинтересовать ее в каюте. "Go and look at them," I said, "go and amuse yourself." - Ступай и взгляни на них, - сказал я. - Ступай и позабавься, Эльфи. The child still hesitated. Девочка все колебалась. "Are you angry with me?" she asked. - Вы не сердитесь на меня? - спросила она. "No, no!" - Нет! Нет! "Are you angry with mamma?" - Вы сердитесь на мамашу? "Certainly not." - Вовсе нет! I turned to Mrs. Van Brandt. Я обернулся к мистрис Ван Брандт. "Tell Elfie if I am angry with you," I said. - Скажите Эльфи, сержусь ли я на вас, - сказал я. She was perfectly aware, in her critical position, of the necessity of humoring me. Она понимала очень хорошо, в ее критическом положении, необходимость потакать мне. Between us, we succeeded in composing the child. Мы вдвоем успели успокоить ребенка. She turned away to examine, in high delight, the new and strange objects which surrounded her. Она в восторге повернулась, чтобы рассмотреть новые и странные вещи, окружавшие ее. Meanwhile her mother and I stood together, looking at each other by the light of the lamp, with an assumed composure which hid our true faces like a mask. Между тем мы с ее матерью стояли рядом и смотрели друг на друга при свете лампы с притворным спокойствием, скрывавшим наши настоящие лица, как маска. In that horrible situation, the grotesque and the terrible, always together in this strange life of ours, came together now. В этом ужасном положении смешное и ужасное, всегда идущее рядом в странной нашей жизни, соединилось теперь. On either side of us, the one sound that broke the sinister and threatening silence was the lumpish snoring of the sleeping captain and crew. По обе наши стороны единственным звуком, нарушавшим зловещее и грозное молчание, был сильный храп спящих капитана и экипажа. She was the first to speak. Она заговорила первая. "If you wish to give me the money," she said, trying to propitiate me in that way, "I am ready to take it now." - Если вы хотите дать мне деньги, - сказала она, стараясь добиться моего доверия таким образом, -я готова взять их теперь. I unlocked my traveling-bag. Я открыл свой мешок. As I looked into it for the leather case which held my money, my overpowering desire to get her on deck again, my mad impatience to commit the fatal act, became too strong to be controlled. Отыскивая в нем кожаную шкатулочку, в которой лежали мои деньги, я только хотел заманить Мери на палубу, и мое безумное нетерпение совершить гибельный поступок опять стало так сильно, что я не мог с ним справиться. "We shall be cooler on deck," I said. - Нам будет прохладнее на палубе, - сказал я. "Let us take the bag up there." - Возьмем туда мешок. She showed wonderful courage. Она проявила удивительное мужество. I could almost see the cry for help rising to her lips. Я мог почти видеть, как крик о помощи срывался с ее губ. She repressed it; she had still presence of mind enough to foresee what might happen before she could rouse the sleeping men. Она сдержала его, у нее еще осталось достаточно присутствия духа, чтобы предвидеть, что может случиться, прежде чем она успеет разбудить спящих. "We have a light here to count the money by," she answered. - У нас здесь есть лампа, чтобы сосчитать деньги, ответила она. "I don't feel at all too warm in the cabin. - Мне совсем не жарко в каюте. Let us stay here a little longer. Останемся здесь подольше. See how Elfie is amusing herself!" Посмотрите, как забавляется Эльфи. Her eyes rested on me as she spoke. Глаза ее остановились на мне с этими словами. Something in the expression of them quieted me for the time. Что то такое в выражении их успокоило меня на время. I was able to pause and think. Я опять стал способен остановиться и подумать. I might take her on deck by force before the men could interfere. Я мог вытащить ее на палубу силой прежде, чем матросы успеют прибежать, но ее крики разбудят их. But her cries would rouse them; they would hear the splash in the water, and they might be quick enough to rescue us. Они услышат плеск воды и, может быть, успеют спасти нас. It would be wiser, perhaps, to wait a little and trust to my cunning to delude her into leaving the cabin of her own accord. Было бы благоразумнее немного подождать и положиться на свою хитрость, чтобы выманить ее из каюты с ее согласия. I put the bag back on the table, and began to search for the leather money-case. Я положил мешок на стол и начал отыскивать кожаную шкатулку. My hands were strangely clumsy and helpless. Руки мои были необыкновенно неловки и беспомощны. I could only find the case after scattering half the contents of the bag on the table. Я мог только отыскать шкатулку и разбросать половину денег на столе. The child was near me at the time, and noticed what I was doing. Девочка стояла возле меня в то время и смотрела, что я делаю. "Oh, how awkward you are!" she burst out, in her frankly fearless way. - О, как вы неловки! - вскрикнула она со своим детским чистосердечием. "Let me put your bag tidy. - Дайте мне, я приведу в порядок ваш мешок. Do, please!" Пожалуйста! I granted the request impatiently. Я с неохотой откликнулся на эту просьбу. Elfie's restless desire to be always doing something, instead of amusing me, as usual, irritated me now. Тревожное желание Эльфи всегда делать что нибудь (вместо того чтобы забавлять меня, по обыкновению) раздражало меня теперь. The interest that I had once felt in the charming little creature was all gone. Участие, которое я когда то чувствовал к этому очаровательному созданию, исчезло совершенно. An innocent love was a feeling that was stifled in the poisoned atmosphere of my mind that night. Невинная любовь была в ту ночь чувством, подавленным ядовитой атмосферой моей души. The money I had with me was mostly composed of notes of the Bank of England. Деньги мои состояли по большей части из билетов английского банка. Carefully keeping up appearances, I set aside the sum that would probably be required to take a traveler back to London; and I put all that remained into the hands of Mrs. Van Brandt. Я отложил в сторону сумму, необходимую для обратного путешествия в Лондон, а все остальное отдал мистрис Ван Брандт. Could she suspect me of a design on her life now? "That will do for the present," I said. Неужели она могла подозревать меня в покушении на ее жизнь после этого? "I can communicate with you in the future through Messrs. Van Brandt, of Amsterdam." - Я могу впоследствии снестись с вами, - сказал я,- через господ Ван Брандт в Амстердаме. She took the money mechanically. Она машинально взяла деньги. Her hand trembled; her eyes met mine with a look of piteous entreaty. Рука ее дрожала, глаза встретились с моими с выражением жалобной мольбы. She tried to revive my old tenderness for her; she made a last appeal to my forbearance and consideration. Она старалась оживить в себе свою прежнюю нежность, она обратилась в последний раз к моему снисхождению и вниманию. "We may part friends," she said, in low, trembling tones. - Мы можем расстаться друзьями, - сказала она тихим и дрожащим голосом. "And as friends we may meet again, when time has taught you to think forgivingly of what has passed between us, to-night." - И как друзья, мы можем встретиться опять, когда время научит вас думать о прощении того, что случилось между нами сегодня. She offered me her hand. Она протянула мне руку. I looked at her without taking it. Я посмотрел на нее и взял ее руку. I penetrated her motive in appealing to my old regard for her. Причина, побудившая ее к этому, была ясна. Still suspecting me, she had tried her last chance of getting safely on shore. Все подозревая меня, она попробовала последнюю возможность безопасно вернуться на берег. "The less we say of the past, the better," I answered, with ironical politeness. "It is getting late. And you will agree with me that Elfie ought to be in her bed." - Чем меньше будем мы говорить о прошлом, тем лучше, - ответил я с иронической вежливостью, -становится поздно, и вы согласитесь со мной, что Эльфи следует лежать в постели. I looked round at the child. Я оглянулся на девочку, которая обеими руками старалась привести в порядок мой мешок. "Be quick, Elfie," I said; "your mamma is going away." - Поскорее, Эльфи, - сказал я, - твоя мама уходит. I opened the cabin door, and offered my arm to Mrs. Van Brandt. Я отворил дверь каюты и подал руку мистрис Ван Брандт. "This boat is my house for the time being," I resumed. "When ladies take leave of me after a visit, I escort them to the dock. - Это судно пока мой дом, - продолжал я, - когда дамы прощаются со мной после визита, я провожаю их на палубу. Pray take my arm." Пожалуйста, возьмите меня под руку! She started back. Она отскочила назад. For the second time she was on the point of crying for help, and for the second time she kept that last desperate alternative in reserve. Во второй раз она хотела позвать на помощь - и во второй раз отложила до последней минуты этот отчаянный поступок. "I haven't seen your cabin yet," she said, her eyes wild with fear, a forced smile on her lips, as she spoke. - Я еще не видела вашей каюты, - сказала она, и глаза ее наполнились страхом, с принужденной улыбкой на губах. "There are several little things here that interest me. - Тут есть много вещей, интересных для меня. Give me another minute or two to look at them." Мне нужны еще минуты две, чтобы рассмотреть их. She turned away to get nearer to the child, under pretense of looking round the cabin. Она подошла ближе к девочке, под тем предлогом, чтобы осмотреть стены каюты. I stood on guard before the open door, watching her. Я стоял на карауле у отворенной двери и подстерегал мистрис Ван Брандт. She made a second pretense: she noisily overthrew a chair as if by accident, and then waited to discover whether her trick had succeeded in waking the men. Она сделала еще попытку - шумно, как бы случайно, опрокинула стул, а потом подождала, не разбудит ли матросов ее фокус. The heavy snoring went on; not a sound of a person moving was audible on either side of us. Тяжелый храп продолжался, ни одного звука не было слышно по обе стороны от нас. "My men are heavy sleepers," I said, smiling significantly. - Мои матросы спят крепко, - сказал я, улыбаясь значительно. "Don't be alarmed; you have not disturbed them. - Не пугайтесь, вы не разбудите их. Nothing wakes these Dutch sailors when they are once safe in port." Ничто не может разбудить голландских матросов, когда они благополучно войдут в гавань. She made no reply. Она не отвечала. My patience was exhausted. Мое терпение истощилось. I left the door and advanced toward her. Я отошел от двери и приблизился к ней. She retreated in speechless terror, passing behind the table to the other end of the cabin. Она отступила с безмолвным ужасом и прошла позади стола на другой конец каюты. I followed her until she had reached the extremity of the room and could get no further. Я следовал за ней, пока она не дошла до конца комнаты и не могла идти дальше. She met the look I fixed on her; she shrunk into a corner, and called for help. Она встретила взгляд, который я устремил на нее, бросилась в угол и стала звать на помощь. In the deadly terror that possessed her, she lost the use of her voice. В смертельном ужасе, овладевшем ею, она лишилась голоса. A low moaning, hardly louder than a whisper, was all that passed her lips. С ее губ мог сорваться только хриплый стон, немногим громче шепота. Already, in imagination, I stood with her on the gunwale, already I felt the cold contact of the water-when I was startled by a cry behind me. Уже в воображении я чувствовал холодное прикосновение воды, когда меня испугал крик позади меня. I turned round. Я обернулся. The cry had come from Elfie. Это вскрикнула Эльфи. She had apparently just discovered some new object in the bag, and she was holding it up in admiration, high above her head. Она, по видимому, видела в мешке какую то новую вещь, она с восторгом подняла ее высоко над головой. "Mamma! mamma!" the child cried, excitedly, "look at this pretty thing! - Мама! Мама! - вскричала она с волнением. -Посмотри на эту хорошенькую вещицу. Oh, do, do ask him if I may have it!" О! Пожалуйста, пожалуйста, спроси его, могу ли я взять ее. Her mother ran to her, eager to seize the poorest excuse for getting away from me. Мать бросилась к ней, с жадностью ухватившись за первый попавшийся предлог, чтобы удалиться от меня. I followed; I stretched out my hands to seize her. Я шел за ней и протянул руки, чтобы схватить ее. She suddenly turned round on me, a woman transformed. Она вдруг обернулась ко мне, совершенно преобразившись. A bright flush was on her face, an eager wonder sparkled in her eyes. Яркий румянец пылал на ее лице, нетерпеливое изумление сверкало в глазах. Snatching Elfie's coveted object out of the child's hand, she held it up before me. Выхватив из рук Эльфи вещицу, заинтересовавшую девочку, она подняла ее кверху передо мной. I saw it under the lamp-light. Я видел ее при свете лампы. It was my little forgotten keepsake-the Green Flag! Это была забытая мной вещица, подаренная мне на память, - зеленый флаг. "How came you by this?" she asked, in breathless anticipation of my reply. - Как это попало к вам? - спросила она, ожидая моего ответа и едва переводя дух. Not the slightest trace was left in her face of the terror that had convulsed it barely a minute since! На лице ее не осталось ни малейшего следа ужаса, искажавшего его минуту тому назад. "How came you by this?" she repeated, seizing me by the arm and shaking me, in the ungovernable impatience that possessed her. - Как это попало к вам? - повторила она, тряся меня за руку, которую схватила с нетерпением. My head turned giddy, my heart beat furiously under the conflict of emotions that she had roused in me. Голова моя кружилась, сердце неистово билось при виде волнения, охватившего ее. My eyes were riveted on the green flag. Мои глаза были прикованы к зеленому флагу. The words that I wanted to speak were words that refused to come to me. Слова, которые мне хотелось произнести, замерли на губах. I answered, mechanically: Я машинально отвечал: "I have had it since I was a boy." - Это у меня с детства. She dropped her hold on me, and lifted her hands with a gesture of ecstatic gratitude. Она выпустила мою руку и подняла обе свои с выражением восторженной признательности. A lovely, angelic brightness flowed like light from heaven over her face. Милый, ангельский блеск сиял, как свет небесный, на ее лице. For one moment she stood enraptured. С минуту она стояла как зачарованная. The next she clasped me passionately to her bosom, and whispered in my ear: Затем страстно прижала меня к сердцу и шепнула мне на ухо: "I am Mary Dermody! I made it for You!" - Я Мери Дермоди - я вышила это для вас! The shock of discovery, following so closely on all that I had suffered before it, was too much for me. Потрясение, пережитое мной при этом неожиданном открытии, последовавшее так скоро за тем, что я только что выстрадал, оказалось свыше моих сил. I sank, fainting, in her arms. Я без чувств упал Мери на руки. When I came to myself I was lying on my bed in the cabin. Когда я пришел в себя, то уже лежал на постели в каюте. Elfie was playing with the green flag, and Mary was sitting by me with my hand in hers. Эльфи играла зеленым флагом, а Мери сидела рядом и держала мою руку в своих руках. One long look of love passed silently from her eyes to mine-from mine to hers. Один продолжительный взгляд любви молча переходил из ее глаз в мои - из моих в ее. In that look the kindred spirits were united; The Two Destinies were fulfilled. В этом взгляде опять соединились родные души. THE END OF THE STORY. Две Судьбы исполнились. The Finale. ФИНАЛ THE WIFE WRITES, AND CLOSES THE STORY. ПИШЕТ ЖЕНА И КОНЧАЕТ ИСТОРИЮ THERE was a little introductory narrative prefixed to "The Two Destinies," which you may possibly have forgotten by this time. Прелюдия к Двум Судьбам началась маленьким рассказом, который вы, может быть, уже забыли. The narrative was written by myself-a citizen of the United States, visiting England with his wife. Рассказ был написан мной, гражданином Соединенных Штатов, посетившим Англию со своей женой. It described a dinner-party at which we were present, given by Mr. and Mrs. Germaine, in celebration of their marriage; and it mentioned the circumstances under which we were intrusted with the story which has just come to an end in these pages. В этом рассказе описывался обед, на котором мы присутствовали, данный мистером и мистрис Джермень в честь их брака, и упоминалось об обстоятельствах, при которых нам сообщили историю, только что изложенную на этих страницах. Having read the manuscript, Mr. and Mrs. Germaine left it to us to decide whether we should continue our friendly intercourse with them or not. После прочтения рукописи нам предоставили самим решить (как вы, может быть, помните), продолжать ли дружеские сношения с мистером и мистрис Джермень, или нет. At 3 o'clock P.M. we closed the last leaf of the story. В три часа пополудни закончили мы читать последнюю страницу рассказа. Five minutes later I sealed it up in its cover; my wife put her bonnet on, and there we were, bound straight for Mr. Germaine's house, when the servant brought a letter into the room, addressed to my wife. Пять минут спустя я вложил его в конверт, запечатал, а жена моя надела шляпку, и вот мы прямо отправились в дом мистера Джерменя, когда слуга принес письмо, адресованное моей жене. She opened it, looked at the signature, and discovered that it was Она распечатала, взглянула на подпись, и увидела, "Mary Germaine." "Мери Джермень". Seeing this, we sat down side by side to read the letter before we did anything else. Мы сели рядом, чтобы прежде всего прочесть письмо. On reflection, it strikes me that you may do well to read it, too. Прочитав письмо, мне пришло в голову, что и вам не худо бы познакомиться с ним. Mrs. Germaine is surely by this time a person in whom you feel some interest. Наверно, вы теперь также немножко интересуетесь мистрис Джермень. And she is on that account, as I think, the fittest person to close the story. И поэтому ей самой лучше всего закончить эту историю. Here is her letter: Вот ее письмо: "DEAR MADAM (or may I say-'dear friend'?)-Be prepared, if you please, for a little surprise. "Милостивая государыня - или, не могу ли я сказать, дорогой друг? - приготовьтесь, пожалуйста, к маленькому сюрпризу. When you read these lines we shall have left London for the Continent. Когда вы прочтете эти строки, мы уже уедем из Лондона за границу. "After you went away last night, my husband decided on taking this journey. После вашего отъезда вчера муж мой решился на это путешествие. Seeing how keenly he felt the insult offered to me by the ladies whom we had asked to our table, I willingly prepared for our sudden departure. Видя, как он сильно переживает оскорбление, нанесенное мне дамами, которых мы пригласили к обеду, я охотно согласилась на наш внезапный отъезд. When Mr. Germaine is far away from his false friends, my experience of him tells me that he will recover his tranquillity. Когда мистер Джермень будет далеко от своих ложных друзей, я настолько знаю его, что уверена в возвращении его спокойствия. That is enough for me. Этого для меня достаточно. "My little daughter goes with us, of course. Моя дочь, разумеется, едет с нами. Early this morning I drove to the school in the suburbs at which she is being educated, and took her away with me. It is needless to say that she was delighted at the prospect of traveling. She shocked the schoolmistress by waving her hat over her head and crying 'Hooray,' like a boy. The good lady was very careful to inform me that my daughter could not possibly have learned to cry 'Hooray' in her house. "You have probably by this time read the narrative which I have committed to your care. I hardly dare ask how I stand in your estimation now. Is it possible that I might have seen you and your good husband if we had not left London so suddenly? As things are, I must now tell you in writing what I should infinitely have preferred saying to you with your friendly hand in mine. Сегодня рано утром я отправилась в ту школу, где она училась, и увезла ее с собой. "Your knowledge of the world has no doubt already attributed the absence of the ladies at our dinner-table to some report affecting my character. Ваше знание света, без сомнения, уже приписало отсутствие дам за нашим обедом каким нибудь слухам, вредным для моей репутации. You are quite right. Вы совершенно правы. While I was taking Elfie away from her school, my husband called on one of his friends who dined with us (Mr. Waring), and insisted on an explanation. В то время, как я увозила Эльфи из школы, муж мой заехал к одному из своих друзей, обедавших у нас (мистеру Верингу), и настойчиво потребовал объяснения. Mr. Waring referred him to the woman who is known to you by this time as Mr. Van Brandt's lawful wife. Мистер Веринг сослался на женщину, известную вам теперь как законная жена мистера Ван Брандта. In her intervals of sobriety she possesses some musical talent; Mrs. Waring had met with her at a concert for a charity, and had been interested in the story of her wrongs, as she called them. В минуты трезвости она обладает некоторым музыкальным дарованием. Мистрис Веринг встретилась с ней на одном благотворительном концерте и заинтересовалась историей ее "обид", как она выражается. My name was, of course, mentioned. I was described as a 'cast-off mistress' of Van Brandt, who had persuaded Mr. Germaine into disgracing himself by marrying her, and becoming the step-father of her child. Разумеется, назвали меня и описали "брошенной любовницей Ван Брандта", убедившей мистера Джерменя обесславить себя, женившись на ней и став отчимом ее дочери. Mrs. Waring thereupon communicated what she had heard to other ladies who were her friends. Мистрис Веринг сообщила о том, что слышала, другим дамам, своим приятельницам. The result you saw for yourselves when you dined at our house. Результат вы видели сами, когда обедали у нас. "I inform you of what has happened without making any comment. Сообщаю вам о том, что случилось, без всяких комментариев. Mr. Germaine's narrative has already told you that I foresaw the deplorable consequences which might follow our marriage, and that I over and over again (God knows at what cost of misery to myself) refused to be his wife. Рассказ мистера Джерменя уже открыл вам, что я предвидела плачевные последствия нашего брака и постоянно (Богу известно, чего это мне стоило) отказывалась стать его женой. It was only when my poor little green flag had revealed us to each other that I lost all control over myself. Только когда мой бедный зеленый флаг открыл нас друг другу, лишилась я всякой сдержанности над собой. The old time on the banks of the lake came back to me; my heart hungered for its darling of happier days; and I said Yes, when (as you may think) I ought to have still said No. Прежнее время на берегах озера вспомнилось мне. Сердце мое жаждало встретить своего любимого далеких счастливых дней, и я сказала да, когда мне следовало бы, как вы, может быть, думаете, сказать опять нет. Will you take poor old Dame Dermody's view of it, and believe that the kindred spirits, once reunited, could be parted no more? Or will you take my view, which is simpler still? Не согласитесь ли вы с мнением бедной старушки Дермоди, что родные души, раз соединившись, не могут более разлучиться, или вы согласитесь с моим мнением, которое еще проще? I do love him so dearly, and he is so fond of me! "In the meantime, our departure from England seems to be the wisest course that we can adopt. As long as this woman lives she will say again of me what she has said already, whenever she can find the opportunity. My child might hear the reports about her mother, and might be injured by them when she gets older. We propose to take up our abode, for a time at least, in the neighborhood of Naples. Here, or further away yet, we may hope to live without annoyance among a people whose social law is the law of mercy. Whatever may happen, we have always one last consolation to sustain us-we have love. Я так нежно люблю его, а он так привязан ко мне! "You talked of traveling on the Continent when you dined with us. Вы говорили о путешествии на континент, когда обедали у нас. If you should wander our way, the English consul at Naples is a friend of my husband's, and he will have our address. Если вам случится быть в нашей стороне, то английский консул в Неаполе - приятель моего мужа и у него будет наш адрес. I wonder whether we shall ever meet again? Желала бы я знать, увидимся ли мы с вами. It does seem hard to charge the misfortunes of my life on me, as if they were my faults. Немножко жестоко обвинять меня в моих несчастьях, точно я виновна в них. "Speaking of my misfortunes, I may say, before I close this letter, that the man to whom I owe them is never likely to cross my path again. Говоря о моих несчастьях, я могу сказать, прежде чем кончу это письмо, что человек, которому я обязана ими, вероятно, никогда не встретится со мной больше. The Van Brandts of Amsterdam have received certain information that he is now on his way to New Zealand. Амстердамские Ван Брандты получили известие, что он теперь на дороге в Новую Зеландию. They are determined to prosecute him if he returns. Они приняли решение преследовать его судом, если он вернется. He is little likely to give them the opportunity. Вряд ли он даст им эту возможность. "The traveling-carriage is at the door: I must say good-by. Дорожный экипаж у дверей - я должна с вами проститься. My husband sends to you both his kindest regards and best wishes. Мой муж выражает вам свое сердечное уважение и наши лучшие пожелания. His manuscript will be quite safe (when you leave London) if you send it to his bankers, at the address inclosed. Его рукопись сохранится в целости (когда вы уедете из Лондона), если вы отошлете ее к его банкирам по прилагаемому при этом адресу. Think of me sometimes-and think of me kindly. Думайте обо мне иногда - и думайте с добротой. I appeal confidently to your kindness, for I don't forget that you kissed me at parting. Я с уверенностью обращаюсь к вашей доброте, потому что не забыла, что вы поцеловали меня при расставании. Your grateful friend (if you will let her be your friend), "MARY GERMAINE." Ваш признательный друг (если вы позволите мне быть вашим другом) Мери Джермень". We are rather impulsive people in the United States, and we decide on long journeys by sea or land without making the slightest fuss about it. Мы, жители Соединенных Штатов, любим действовать по внезапному побуждению и решаемся на продолжительные путешествия по морю и по суше без малейшей суеты. My wife and I looked at each other when we had read Mrs. Germaine's letter. Мы с женой взглянули друг на друга, когда прочли письмо мистрис Джермень. "London is dull," I remarked, and waited to see what came of it. - В Лондоне скучно, - заметил я и ждал, что из этого выйдет. My wife read my remark the right way directly. Жена сейчас поняла же мое замечание. "Suppose we try Naples?" she said. - Не поехать ли нам в Неаполь? - сказала она. That is all. Вот и все. Permit us to wish you good-by. Позвольте нам проститься с вами.We are off to Naples.
Мы едем в Неаполь.
Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg
Комментарии к книге «Две судьбы», Уилки Коллинз
Всего 0 комментариев