«Асы люфтваффе. Пилоты Fw 190 на Восточном фронте»

С. В. Иванов Асы люфтваффе пилоты Fw 190 на Восточном фронте (Война в воздухе — 35)

«Война в воздухе» № 35. 2001 г. Периодическое научно-популярное издание для членов военно-исторических клубов. Редактор-составитель Иванов С. В. При участии ООО «АРС». Лицензия ЛВ № 35 от 29.08.97 © Иванов С. В., 2001 г.

Издание не содержит пропаганды и рекламы. Отпечатано в типографии «Нота» г. Белорецк, ул. Советская. 14 Тираж: 300 экз.

Последнмй бой

Вторник, 8 мая 1945 года — последний день войны в Европе — выдался ясным и безоблачным. Солнце медленно поднималось над центральной частью Балтийского моря. В воздухе не было и намека на низкий туман над сушей и морем, который так мешал люфтваффе наносить прицельные удары на этом самом месте шесть лет назад.

Вдоль береговой линии Курляндского полуострова на север в лучах набирающего силу солнца летел советский трехместный морской самолет-разведчик. Экипаж самолета был уверен, что им не составит особого труда обнаружить в море несколько крупных конвоев, состоящих из небольших военных кораблей и пассажирских судов, вышедших из Либавы и Виндау. Эти конвои в глубоком тылу Красной Армии были отчаянной попыткой немцев эвакуировать хотя бы часть из десятков тысяч солдат и гражданских беженцев, оказавшихся запертыми в последних двух удерживаемых фашистами портах. Если конвои будут обнаружены, то советские пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы не оставят ни малейшего шанса перегруженным кораблям и судам добраться до цели — Киля или других портов в английской оккупационной зоне Шлезвиг-Гольштейна.

Пристально всматриваясь в поверхность Балтийского моря, советские летчики не заметили как по правому борту со стороны солнца появились две черные точки. Еще несколько мгновений и охотники стали дичью — две точки увеличились в размере и превратились в характерные силуэты истребителей с лобастыми радиальными двигателями. Ведущий истребитель открыл огонь с максимальной дистанции. Недооценив опасности, советский пилот вместо того чтобы прижаться к воде, просто прибавил газу и попытался оторваться. Это была его роковая ошибка. Пушечная очередь заставила замолчать правый двигатель разведчика. Только тогда самолет попытался найти защиту на нулевой высоте. Огрызаясь огнем крупнокалиберных пулеметов, едва не сшибая крылом гребни волн, на высоте полутора метров раненный самолет попытался дотянуть до суши. Однако протянувшийся по поверхности воды предательский серебристый след под пропеллером единственного двигателя позволил фашистским истребителям довершить начатое дело. Пе-2 скрылся в волнах, унося вместе с собой пилота — майора Григория Давиденко, штурмана — Героя Советского Союза, майора Гращева и стрелка, имя которого установить так и не удалось.

Силуэт Fw 190 не предвещал ничего хорошего для пилотов противника. К счастью для человека, сделавшего в начале 1943 года этот снимок, он находился на борту немецкого самолета.

Fw I90A-4 из II./JG 54, стоящий рядом с Bf 109G на аэродроме Сиверская, начало 1943 года. Откинутая крышка открывает доступ к двум пулеметам MG 17 калибра 7,92 мм, втиснутых между двигателем BMW и кокпитом. Несколько недель пребывания на фронте отразились в облезлом зимнем камуфляже и густом слое копоти на бортах.

А два истребителя — Fw 190A-8 — из II./JG 54 продолжили полет в сторону Киля, чтобы сдаться там в плен англичанам. Злосчастный Пе-2, который они только что сбили, был последним из почти 9500 самолетов, сбитых летчиками из II./JG 54, и одним из последних самолетов, сбитых летчиками люфтваффе во 2-й Мировой войне. Это был последний штрих в истории самолета Fw 190, начавшейся 32 месяцами ранее.

Механик унтер-офицер Роммер проводит осмотр своего Fw 190. В середине 1943 году этот самолет вернулся на аэродром без двух цилиндров в двигателе, снесенных огнем советской зенитной артиллерии. Несмотря на столь серьезные повреждения, пилот сумел дотянуть до своего аэродрома и чисто сесть «на три точки».

Первое знакомство

Когда осенью 1937 года Рейхсминистерство воздушного флота (Reichsluftfahrtministerium — RLM) заказало бременской фирме Focke-Wulf одноместный истребитель для дополнения уже принятого на вооружение Мессершмитта Bf 109, проект Fw 190 уже был практически завершен. Вилли Мессершмитт имел большое влияние в RLM и генеральном штабе и всячески противился этому заказу, утверждая, что его непревзойденный и непобедимый BF 109 не нуждается в дополнениях. Тогда главный конструктор фирмы Focke-Wulf, дипломированный инженер Курт Танк (Tank) и предложил конструкцию истребителя, оснащенного радиальным двигателем воздушного охлаждения BMW, вместо модных тогда в Европе рядных двигателей жидкостного охлаждения. По иронии судьбы, лучший истребитель гитлеровской Германии был принят на вооружение не за свои летные качества, а только по той причине, что на нем стоял радиальный двигатель. Дело в том, что Технический департамент RLM решил подстраховаться на тот случай, если с поставками дефицитных двигателей для Bf 109 возникнут сложности.

Первой частью, полностью оснащенной истребителями Fw 190, которая появилась на Восточном фронте, был I./JG 51 «Molders» — 1-й дивизион 51-го истребительного полка. Ничего не знавшие о закулисной борьбе вокруг нового истребителя пилоты отнеслись к своему отзыву с фронта для перевооружения как к счастливой возможности отдохнуть и побывать на родине. I./JG 51 сформировали 1 апреля 1937 года в Бад-Альбиге (Бавария) как I./JG 135. Непосредственно перед началом французской кампании дивизион вошел в состав 51-го истребительного полка. I./JG 51 участвовал в боях в Нидерландах, во Франции и в Битве за Англию. В конце мая 1941 года I./ JG 51 перебросили на восток в рамках подготовки плана «Барбаросса». Первые потери дивизион понес вскоре после начала боевых действий на Восточном фронте. Сначала с задания не вернулись два пилота из 2./JG 51, а третьим погибшим стал командир дивизиона, кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями, гауптман (капитан) Герман-Фридрих Йоппин (Joppien), на счету которого было 70 воздушных побед. Йоппин погиб к юго-западу от Москвы 25 августа 1941 года. Спустя год, за время которого сменились три командира дивизиона, I./JG 51 по-прежнему оставался на центральном участке фронта. За это же время советские летчики пересели с И-15 и Як-1 на Ла-5 и Як-7Б, которые по своим тактико-техническим данным превосходили немецкие истребители Bf 109F, составлявшие основу самолетного парка дивизиона. Положение становилось критическим и I./JG 51, который в то время возглавлял гауптман Генрих Краффт (Krafft), отвели с фронта в Йесау, около Кенигсберга, для пополнения и перевооружения. Так I./JG 51 пересел с Bf 109F на Fw 190A-4.

Прежде чем приступить к практическим полетам, летчики дивизиона прослушали курс лекций, в которых рассказывалось о характеристиках нового самолета и особенностях его пилотирования. Главной особенностью, отличавшей Fw 190 от Bf 109, был мощнейший 1700-сильный двигатель BMW 801D-2. Радиальный BMW идеально подходил для истребителя и обладал двумя важными преимуществами перед рядным двигателем Daimler-Benz, установленным на Bf 109. Во-первых, двигатель BMW благодаря значительному поперечному сечению защищал пилота спереди. Во-вторых, радиальный мотор Fw 190 был поразительно живучим. Если Bf 109 можно было сбить одной пулей, угодившей в радиатор системы охлаждения, то Fw 190, случалось, уверенно возвращался на базу потеряв один или несколько цилиндров.

Но был у Fw 190 и один недостаток. Если двигатель все же замолкал, то пилоту оставалось несколько секунд, чтобы покинуть обреченный самолет. Дело в том, что Fw 190 планировал едва ли лучше, чем кирпич. Как только двигатель замолкал, нос самолета опускался вертикально вниз и истребитель стремительно устремлялся к земле. Опытные пилоты давали разные советы о том, как себя вести в этом случае. Многие летчики утверждали, что посадить самолет с замолкнувшим двигателем — дело безнадежное. Некоторым же пилотам удавалось совершить вынужденную посадку, однако это всегда оборачивалась повреждениями различной степени тяжести как для самого пилота, так и для его истребителя. Но и те и другие настоятельно не рекомендовали повторять кому-либо подобные эксперименты. В качестве возможного варианта предлагалась посадка с невыпущенными шасси — таким образом пилотам обычно удавалось избежать серьезных увечий. Тяжелый двигатель BMW, окруженный бронекожухом, обладал достаточным моментом инерции, чтобы смести с пути многие препятствия. Один летчик придумал устанавливать перед посадкой винт таким образом, чтобы две лопасти смотрели вниз. Во время касания лопасти загибались назад вдоль фюзеляжа и играли роль лыж, на которых самолет скользил по земле. Когда на базе Fw 190 был создан истребитель-бомбардировщик, некоторым пилотам удавалось совершать вынужденную посадку «на три точки» не выпуская шасси, но используя вместо них бомбодержатели, установленные под крыльями!

Широкая колея Fw 190 также давала ему несколько очков вперед в условиях Восточного фронта. Fw 190 взлетали с любых аэродромов, в снег, в слякоть, в дождь и в грязь. Однако рулежка и непосредственно взлет на Fw 190 представляли собой определенную трудность. Не смотря на практически круговой обзор из кабины (имелась мертвая зона шириной 15(- обзору мешало изголовье бронеспинки кресла пилота) задранный кверху массивный капот двигателя ограничивал поле зрения пилота пока самолет не оторвался от земли. В отличие от Bf 109, Fw 190, как говаривали пилоты, взлетал и садился «на три точки». Поднимать хвост до отрыва от земли было рискованно, поскольку возникала угроза задеть винтом за почву, после чего самолет неминуемо капотировал. Летные качества Fw 190 были превосходны, но резко ухудшались с высотой. Этот недостаток сильно мешал на Западе, но на Восточном фронте не имел существенного значения, поскольку советские пилоты больше любили воевать у земли. Таким образом Fw 190 идеально подходил для условий Восточного фронта, сочетая в себе прочность, маневренность и устойчивость. В добавок, эта довольно компактная машина вмещала в себя большое количество мощного вооружения — два 7.92-мм пулемета и четыре 20-мм пушки. Кстати, Bf 109 не уступал Fw 190 только в вооружении.

Принятая на Западном фронте тактика воздушного боя создала Fw 190 известность «вертикального самолета» — другими словами во время сражения самолеты то пикировали, то резко набирали высоту. На Восточном фронте также применялась подобная тактика, поскольку советские летчики редко когда старались получить преимущество в высоте и уделяли мало внимания задней полусфере. Действительно, один из главных противников немецких истребителей в России — штурмовик Ил-2 — представлял собой достаточно крепкий орешек и сбить его можно было только атаковав сзади. Толстая броня, защищавшая двигатель и кабину Ил-2 с боков и снизу выдерживала попадания пуль и снарядов и только меткая очередь, пущенная сзади, могла поразить самолет Илюшина. Летчиков из I./JG 51 предупредили, что скорость сваливания Fw 190 составляет 200 км/ч, причем в штопор самолет сваливается внезапно. Сваливание в штопор наступало и при слишком резком развороте. В этом случае рекомендовалось заложить вираж на другой борт и компенсировать штурвалом начинающееся вращение. Однако летчики из I./JG 51 смогли обратить этот недостаток самолета в его достоинство. Дело в том, что подобный маневр специально повторить было довольно трудно. Поэтому часто случалось, что только сваливаясь в контролируемый штопор немецким истребителям удавалось оторваться от сидящих у них на хвосте советских самолетов. Но здесь приходилось быть особенно осторожным — подобная воздушная акробатика требовала большого запаса высоты.

После окончания теоретического курса, пилоты начали знакомиться с кабиной Fw 190. В отличие от Bf 109 для Fw 190 не существовало двухместного учебного варианта (такой самолет появился только в 1944 году, в очень небольших количествах и использовался исключительно для переучивания пилотов Ju 87). В воздух подняться пилотам разрешили только после того, как они освоились в новом для них окружении.

Как лягушки на водных лыжах — два Fw 190 выруливают по грязи полевого аэродрома, начало 1943 года. Поскольку на самолетах отсутствуют какие бы то ни было тактические знаки, кроме бортового номера, можно лишь гадать о том, какой части принадлежали эти Fw I90A-4. Если это машины JG 51, то снимки сделаны в Орле, а если JG 54 — то в Красногвардейске. Обратите внимание ни бело-серый Fw 190, стоящий за «белой десяткой».

Нажатием на кнопку, расположенную на фюзеляже, пилот выпускал ступеньку, спрятанную у основания крыла. При помощи этой ступеньки можно было забраться в кабину. В кабине пилот занимал полулежачее положение. Кресло регулировалось по высоте примерно на 10 см, что также можно было отнести к бесспорным преимуществам Fw 190 перед Bf 109. Основные приборы в кабине Fw 190, разумеется, были те же, что и на остальных типах самолетов, однако здесь имелось большое количество совершенно новых электрических приборов и индикаторов. Электронной изюминкой Fw 190 был Kommandogeret — называемый «первым компьютером» или «думающим ящиком». Kommandogeret по существу был автопилотом и брал на себя многие функции, такие как регулировка шага винта, поддержание состава топливовоздушной смеси, форсирование двигателя и выдерживание заданных оборотов на валу. Fw 190 был оборудован электрическими системами выпуска шасси (каждую стойку выпускал отдельный электродвигатель) и закрылков, а также установки триммеров. Электрический привод имела и система перезарядки оружия, однако между двумя перезарядками следовало делать трехсекундный интервал иначе возникала опасность перегрузки аккумуляторной батареи.

Наконец вся теория позади. В присутствии механика пилот пристально осматривает кабину — плечевые ремни, парашютные ремни, кислородный аппарат, еще малознакомые приборные панели. Механик спрыгивает на землю и отходит в сторону. «Контакт!» двигатель BMW 801 запускается инерционным стартером, который запитывается или от аккумуляторной тележки или от бортового аккумулятора. Скрежет стартера и мотор оживает, выпуская клубы сизого дыма. Закрылки выпущены на 12(, тормоза отпущены и самолет трогается с места. Набрав скорость 180 км/ч пилот убирает шасси и закрылки и забыв все то, о чем ему говорили инструкторы, остается один на один с самолетом. Совершив несколько пробных кругов над аэродромом, летчики вскоре убеждаются в том, что Fw 190 превосходно слушается штурвала. Элероны ходят легко и даже небольшое их смещение вызывает значительный крен. В воздухе разыгрываются шуточные воздушные бои, во время которых пилоты закладывают такие виражи, при которых у старых Bf 109 отвалились бы крылья.

Перевооружение закончилось. Оно было кратким, но интенсивным. Практически все пилоты дивизиона — закончили летные школы еще до войны или в первые военные годы, поэтому программа их подготовки была полной. Многие из них уже имеют за плечами три года воздушных боев, так что им не нужно объяснять тактику. Они уже развернули свои лобастые машины на восток и готовы снова вступить в бой.

Зима 1942/43 г.г. Fw 190А-3, выделенные из состава I./JG 51, дислоцируются на зимнем аэродроме, оборудованном на льду озера Иван, к западу от Москвы. На самолете, расположенном на заднем плане, идет замена двигателя. На самолетах, принадлежащих штабу группы (в правой половине снимка), видны заметные «шевроны» и желтые полосы быстрой идентификации. Самолеты этой части в описываемый период активно привлекались к сопровождению пикирующих бомбардировщиков Ju 87, обеспечивавших воздушный мост с окруженными под Великими Луками немецкими частями.

JG 51 в бою

6 сентября 1942 года I./JG 51 вернулся на Восточный фронт. В этот же день агрессоры начали последнее наступление на Сталинград. За первые сутки боев немцам удалось занять стратегически важный аэродром Гумрак, завязались бои в отдаленных предместьях Сталинграда, а генерал Андрей Еременко перенес свой штаб за Волгу. Следующие четыре месяца 6-я армия фон Паулюса вела постоянные бои, закончившиеся окружением, гибелью или пленом для солдат этого еще так недавно грозного соединения.

I./JG 51 не довелось поучаствовать в Сталинградской кампании, дивизион направили на север, где летчики должны были набрать опыт, занимаясь свободной охотой (Freie Jagd), действуя в составе патрулей и звеньями (Schwarm и Rotte) Rotte — пара самолетов, ведущий и ведомый или, как их называли в люфтваффе — «эксперт» и «качмарик». Schwarm — звено, состоящее из двух пар. База I./JG 51 располагалась возле Любани, к юго-востоку от Ленинграда. Иногда дивизион перебрасывали к озеру Ильмень, для воздушного прикрытия узкого рамушевского коридора, связывающего Демянский плацдарм с основными силами.

В октябре I./JG 51 передислоцировали в район Ржевско-Вяземского плацдарма на центральном участке Восточного фронта. Как и Демянский «гриб», Ржевско-Вяземский плацдарм образовался во время контр-наступления Красной Армии весной 1942 года — на этом участке вермахту удалось сдержать продвижение противника. Для I./JG 51 перебазирование означало, что тренировка закончилась и началась настоящая война.

Тем временем в Иесау для перевооружения был отведен II./JG 51, возглавляемый гауптманом Трассером (Grasser). В отличие от I./JG 51, переоснащение II./JG прошло по сокращенной программе. Высадка союзников в на северо-западе Африки заставила германское командование направить личный состав 4. и 5./JG 51 в Виннер-Нойштадт, где пилоты из этих двух эскадрилий получили 20 Bf 109G-2/trop уже покрытых пустынным камуфляжем и отправились сначала на юг Сицилии, а оттуда в Тунис.

1. Fw 190A-8 «черный двойной шеврон», капитан Пауль Хайнрих Дэне (Daehne), командир II./JG 1, Мекленбург, февраль 1945 года

Самолет Дэне был из числа тех Fw 190, что появились на Восточном фронте в 1945 году. Камуфляж и обозначения выполнены по одной из типичных для того времени схем. Красная полоса у хвоста обозначает принадлежность машины к авиации ПВО Рейха. Это была одна из первых машин JG 1, переброшенных на восток. Есть вероятность того, что до Дэне на этом самолете летал прежний командир JG 1, майор Гер. манн Штайгер. На счету Дэне более 100 воздушных побед, из которых 80 он записал себе на востоке. Часть из них он одержал в 1942/43 г.г., летая в составе JG 52, однако точно вычислить его успехи на Fw 190 в 1945 году не представляется возможным, так как архивы части утеряны. Капитан погиб 24 апреля 1945 года, во время боевого вылета на Heikel He 162 «Volksjaeger».

2. Fw 190A-8, «желтая единица», майор Берна Галлович (Gallowitsch), командир 7./ JG 1, Гари/Узедом, март 1945 года

В противоположность машине Дэне, «Антон-8» Галловича не имеет полосы авиации ПВО Рейха. Вероятно, эта машина поступила в часть уже после переброски ее на восток. Обращает на себя внимание пятнистый камуфляж: и другая схема опознавательных знаков. Галлович дожил до конца войны, а за всю свою карьеру, включая службу в JG 51, записал на свой счет 64 победы, из которых 59 на Восточном фронте. Также не известно, сколько побед он одержал на Fw 190 в конце войны.

3. Fw 190D-9 «черный двойной шеврон», оберлейтенант Оскар Ромм (Romm), командир IV./JG 3, Пренцлау, март 1945 года

Самолет Ромма несет стандартный камуфляж и опознавательные знаки, дополненные двойным шевроном командира группы. Машина заметно отличается от других истребителей «Дора-9», принадлежавшими штабу IV./JG 3, на которых отчетливо виднелись следы активной эксплуатации и многократного перекрашивания. Однако ни на одном из самолетов за крестом не было видно никаких знаков, указывающих на IV группу. Карьера Ромма также закончилась 24 апреля 1945 года, когда он вместе с Дэне попал в катастрофу. Ромм уцелел, но получил тяжелое ранение. К этому моменту на его боевом счету было 92 победы.

4. Fw 190D-9, «черный шеврон и полоса», подполковник Герхард Михальски (Michalski), командир JG 4, Одер, январь 1945 года

Этот самолет имеет несколько нетипичный камуфляж:. Зимой 1944/45 года Михальски летал на нескольких подобных самолетах. Обозначения на самолете состоят из одиночного шеврона и полосы, проходящей слева и справа от креста. У хвоста видна черно-бело-черная полоса ПВО Рейха — машину недавно перебросили с Рейна на Одер. Михальски, долгое время служивший в II./JG 53, а также летавший на Bf 109 над Средиземным морем, закончил войну, одержав на Восточном фронте 14 побед. Через девять месяцев после окончания войны он погиб в автокатастрофе.

5. Fw 190A-3, «черная единица», капитан Фридрих-Вильгельм Штракельян (Strakeljahn), командир 14. (Jabo)/JG 5, Петсамо, северная Финляндия, июнь 1943 года

Ранний, стандартный для Восточного фронта тип окраски Fw 190, до введения желтых полос быстрой идентификации. На капоте двигателя эмблема эскадрильи — лук и бомба. К весне 1943 года самолеты с такой эмблемой на Восточном фронте составляли уже скорее исключение, а не большинство. Весной 1944 года Штракельян вместе со своей эскадрильей был переброшен в Италию, но вскоре вернулся на восток уже в должности командира II./SG 4. Он погиб в боевом вылете 6 июня 1944 года. Штракельян летал на штурмовки, но между делом сумел одержать девять воздушных побед.

6. Fw 190D-9, «черный шеврон и полоса», майор Герхард Баркхорн (Barkhorn), командир JG 6, Нижняя Силезия, январь 1945 года

«Дора-9» Баркхорна несет знаки, как на самолете Михалъски. Баркхорн, хотя и одержал 301 победу на Восточном фронте, пересев на Fw 190 не сумел увеличить это число. Окраска и опознавательные знаки его самолета типичны для JG 6 в то время. Красно-бело-красная полоса обозначает принадлежность самолета системе ПВО Рейха. Под кабиной написано имя жены пилота — «Christl». Между плечами шеврона помещена небольшая белая пятерка. Эти обозначения оставались на машинах Баркхорна на протяжении всего его боевого пути.

Поскольку II./JG 51 практически полностью оказался в Северной Африке, для переоснащения в Йесау с фронта отозвали III./JG 51 (командир — гауптман Карл-Хайнц Шнелль (Schnell)). Таким образом I./JG 51 и оснащенный Bf 109IV./JG 51 (база в районе Витебска) оказались единственными истребительными частями, прикрывающими Ржевско-Вяземский плацдарм. Этим неприминули воспользоваться советские летчики. В отличие от первых месяцев войны, советские самолеты — в основном Пе-2 и Ил-2 — теперь летали на задание не большими скоплениями, а маленькими, хорошо организованными группами, причем советских самолетов было не меньше, а может быть даже и больше, чем летом 1941 года. Пилотам из I./JG 51 пришлось отдуваться буквально за троих (за себя, за II./JG 51 и за III./JG 51). Действовали Fw 190 из I./JG 51 с пяти аэродромов, из которых главным был аэродром в Дугино, располагавший бетонированной ВПП длинной полтора километра,

ангарами, казармой и складами. Находясь постоянно в воздухе, немецкие пилоты быстро превзошли самих себя, летавших на Bf 109. К 1 ноября дивизион записал на свой счет 4000-ю воздушную победу. В это время в составе I./JG 51 появился новичок — гауптман Хайнц Ланге (Lange). Хотя Ланге был новичком в JG 51, он был опытным пилотом и свой первый самолет сбил еще в октябре 1939 года, когда английский разведчик «Blenheim» имел несчастье попасть в перекрестье прицела Bf 109Е немецкого летчика. На протяжение года Ланге был Staffelkapitan I./JG 54 на Ленинградском фронте, а 26 октября возглавил 3./JG 51.

Разумеется, это снимок не Вальтера Новотны, но он дает наглядное представление о том, как будущий ас провел четыре дня, болтаясь в волнах Балтийского моря. Надувная лодка находилась в кабине самолета, уложенная в виде подушки сиденья или подголовника. Похожим образом с 1942 года англичане размещали «dinghy К» в кабинах «Спитфайров» и «Тайфунов».

Начало 1943 года. Пилот нового Fw 190A-4, принадлежащего I./JG 54, прогревает двигатель перед взлетом с аэродрома Краспогвардейск. Виден белый зимний камуфляж самолета, особенно плотный в районе желтой полосы быстрой идентификации. Обратите внимание на слой копоти перед правой 20-мм пушкой MG 151, свидетельствующий о активном боевом применении самолета.

«Впервые я поднялся в воздух на Fw 190 8 ноября 1942 года в районе Вязьмы. В воздухе я испытал сильнейшее волнение, хотя мне доводилось летать на всех типах истребителей, используемых на Восточном фронте. Благодаря небольшому фюзеляжу обзор из кабины Fw 190 был несколько лучше, чем из кабины Bf 109. фокке-вульф оказался маневреннее Мессершмитта. Хотя радиус горизонтального разворота у Bf 109 был меньше, при определенном навыке Fw 190 проходил вираж ни чуть не хуже Bf 109. И если управление Bf 109 требовало значительных физических усилий, пилотирование Fw 190 было настоящим удовольствием.

Конструктивно, Fw 190 также превосходил Bf 109, что особенно проявлялось во время пикирования. Радиальный двигатель фокке-вульфа был более живучим. Вооружение Fw 190 зависело от модификации, но всегда было достаточно мощным, что было вообще характерно для немецких истребителей. Центральная пушка мессершмитта обладала большей точностью огня, но это имело значение только при ведении боя один на один. 30-мм пушку Bf 109 часто заклинивало во время боя — я упустил по меньшей мере шестерых по этой причине.

Важным нововведением в тактику воздушного боя был переход от звеньев, состоявших из трех самолетов (Ketten), к звеньям из четырех самолетов (Schwarm). Эту тактику, предложенную Вернером Мёльдерсом, наши пилоты опробовали еще в Испании. Переход к полетам четверками значительно увеличил результативность истребителей».

Ланге стал шестым и последним командиром JG 51 и закончил войну имея на своем счету 70 воздушных побед из которых 69 он одержал на Восточном фронте.

Нижние створки капота на Восточном фронте окрашивали в желтый цвет, используя их в качестве элементов быстрой идентификации. У всех трех Fw 190А-4 из I./JG 54 створки капота желтые.

Этот Fw 190А-4 из I./JG 54 садиться на аэродром Красногвардейск. Шасси и закрылки уже выпущены. Самолет несет полный комплект элементов быстрой идентификации: желтые оконцовки крыльев, желтая полоса на фюзеляже, желтые нижние створки капота, эмблема группы на верхней части капота.

24 ноября 1942 года, когда зима полностью вступила в свои права, Красная Армия нанесла силами семи армий, поддержанных несколькими полками фронтовой авиации, превентивный удар по северному флангу Ржевско-Вяземского плацдарма, чтобы предотвратить возобновление наступление вермахта на Москву. Советским войскам удалось прорвать фронт у Ржева, у Бели и у Великих Лук. Наиболее опасным был прорыв у Великих Лук. Дело в том, что Великие Луки, оккупированные фашистами в августе 1941 года, были важным железнодорожным узлом. За время оккупации немцы превратили Великие Луки в мощную крепость, которая была, наверное, самым хорошо укрепленным пунктом на всем центральном участке фронта. И вот эта крепость оказалась окруженной. Как единственный истребительный полк на этом участке фронта, JG 51 в составе двух дивизионов получил новое задание. Во-первых, истребители полка должны были сдерживать яростные атаки советской авиации, а, во-вторых, оказывать прикрытие для бомбардировщиков и транспортных самолетов люфтваффе, доставляющих грузы осажденному гарнизону. Пилотам приходилось совершать протяженные перелеты, поэтому Краффт приказал части I./JG 51 перебазироваться на новый аэродром, оборудованный на льду озера Иван около Великих Лук. С этого аэродрома Fw 190 взлетали для эскорта Ju 87, летящих сбрасывать контейнеры с грузами для осажденных войск. В декабре 1942 года из Йесау на Восточный фронт вернулись III./JG 51 и 6./ JG 51, получившие новые Fw 190А-4. Но все усилия немецких летчиков оказались напрасны — 1 января 1943 года части Красной Армии с боем взяли Великие Луки.

В это время I./JG 51 понес первые потери с тех пор, как пересел на Fw 190. 10 декабря погиб гауптман Хорст Риман (Riemann), исполнявший обязанности офицера связи. Четыре дня спустя нарвались на зенитную батарею и были сбиты гауптман Краффт и унтер-офицер Риттербуш (Ritterbusch). Кавалер Рыцарского Креста Генрих «Гауди» Краффт, который с мая 1942 года возглавлял I./JG 51 и имел на своем счету 78 воздушных побед, смог совершить вынужденную посадку, но подоспевшие красноармейцы имели о заслугах немецкого пилота противоположное мнение и тут же пустили пленного в расход.

В отличие от I./JG 51, летчики из III./JG 51 не имели времени на «раскачку». Вернувшись из Йесау, где дивизион потерял одного пилота, погибшего в авиационной катастрофе, III./JG 51 был сразу брошен в бой.

Пилоты JG 51 пытались сдержать растущий напор Красной Армии вдоль всего центрального участка фронта. Дивизионы, эскадрильи и даже отдельные звенья постоянно сновали вдоль линии обороны, направляясь к наиболее угрожаемым участкам. К концу года I./JG 51 как на карусели крутился по маршруту озеро Иван-Вязьма-Орел. Накапливалась усталость, которая давала о себе знать ростом небоевых потерь. Так, например, погиб гауптман Рудольф Буш (Busch), который занял пост командира I./JG 51 после гибели Краффта. 17 января Буш вылетел с аэродрома на озере Иван в паре с командиром JG 51 оберст-лейтенантом (подполковником) Карлом-Готтфридом Нордманом (Nordmann). Оба самолета еще набирали высоту, когда Fw 190, которым управлял Нордман, резко свалился на крыло и врезался в самолет Буша. Объятый пламенем истребитель командира I./JG 51 рухнул за линией фронта, а Нордман, получивший тяжелые ранения, смог выпрыгнуть с парашютом и приземлился на своей территории. Это происшествие так потрясло Нордмана, что хотя он после длительного лечения и вернулся на свой пост командира JG 51, но уже никогда не садился за штурвал самолета. Во время отсутствия Нордмана JG 51 командовал гауптман Шнелль, командир III./JG 51.

В начале 1943 года III./JG 51 перебазировался в Орел. Здесь, 29 января обер-лейтенанту Гюнтеру Шаку (Schack) из 9./JG 51 удалось прославиться. Звено Шака закончило эскортировать отряд Ju 87 и уже направлялось к аэродрому, когда от наземных наблюдателей поступило сообщение о том, что восемь Mebelwagen'oв («Мебельных фургонов» — так немцы называли бомбардировщики противника) пересекли линию фронта у Новосила. Звено изменило курс и вскоре обнаружило восемь Пе-2. Дальше произошло то, что Шак назвал «охотой на индеек». За пять минут все восемь Пе-2 были сбиты, из них пять записал на свой счет Шак.

Двое механиков стоят у самолета, прогревающего двигатель. На рев мотора очи внимание не обращают, так как мыслями, наверняка, находятся где-нибудь в Баварии. Пилот, сидящий в кабине, следит за указателем температуры масла. Как только двигатель достаточно прогреется, он дает сигнал рукой, после чего механики отцепят от самолета провода аккумуляторной тележки и вынут из-под колес башмаки.

К началу 1943 года советские пилоты стали активно практиковать внезапные налеты на немецкие аэродромы. Поэтому моменты взлета и посадки для Fw 190 были едва ли не опаснее, чем полет над территорией противника. Пилотам приходилось учиться прерывать процесс посадки в любой момент и взлетать, даже уже закончив пробег. На снимке один из Fw 190 осторожно заходит на посадку.

Январь 1943 года. Солнце восходит, открывая вид засыпанного за ночь снегом аэродрома. Каждое утро наземному персоналу приходилось укатывать и разгребать снег.

На протяжение следующих десяти суток самолеты из ШЛО 51 ежедневно совершали боевые вылеты. К 11 февраля Шак довел свой боевой счет до 30 машин противника. Его «фирменным приемчиком» стала атака в вираже, которая требовала большого мастерства. 23 февраля I. и III./JG 51 сбили 46 самолетов. Пять из них сбил Шак, причем три ЛаГГа-3 ему удалось сбить за одну минуту, применив свой любимый маневр, который двумя годами раньше Вернер Мёльдерс объявил невыполнимым. К концу войны Шак возглавил истребительный дивизион и одержал в воздухе 174 победы — все на Восточном фронте.

Начавшийся в феврале кризис на центральном участке фронта к марту достиг своей высшей точки. На севере немецким войскам удалось выскользнуть из Демянского котла. Отступление наземных войск прикрывали истребители из III./JG 51, которые временно были переподчинены JG 54.

В марте угасли последние надежды использовать Ржевско-Вяземский плацдарм в качестве трамплина для броска на Москву. I. и IV./JG 51 поддерживали с воздуха отступающие войска, хотя в это время в I./JG 51 насчитывалось всего восемь боеспособных Fw 190, а в IV./JG 51, оснащенном Bf 109, было на несколько машин больше. После того как линию фронта выпрямили, IV./JG 51 отвели в тыл для пополнения и перевооружения. Тем временем, I./JG 51, который возглавлял майор Эрих Ляйе (Leie), перебазировался к югу, к Брянску, где назревало новое наступление Красной Армии. Под Брянском пилотам из I./JG 51 снова довелось поучаствовать в, наверное самом приятном занятии для летчика-истребителя — свободной охоте. Здесь получили известность еще два пилота: Иоахим «Ахим» Брендель (Brendel) и Йозеф «Пепи» Йенневайн (Jennewein). Как и Гюнтер Шак, оба пилота уже давно служили в JG 51, но ни чем особым себя не зарекомендовали, летая на Bf 109. Известность к Бренделю пришла весной 1943 года. До конца войны он сбил 189 самолетов, из них 25 Як-9 и 88 Ил-2. Австриец «Пепи» Йенневайн, который в 1940 году выиграл титул чемпиона мира по лыжам, стал асом во время Битвы за Англию. Но только на Fw 190 полностью раскрылся его талант. Однажды он за один день сбил семь самолетов противника, другой его рекорд — пять бомбардировщиков за шесть минут — который никто не смог побить!

К концу марта 1943 года наступило относительное затишье. Весенняя распутица затрудняла боевые действия. Воспользовавшись паузой обе стороны накапливали силы для главного удара, который и те и другие планировали нанести в районе Курска.

7. Fw 190A-8, «черный двойной шеврон», капитан Герберт Куча (Kutscha), командир III./JG 11, Бранденбург, февраль 1945 года

Этот А-8 с упрощенными опознавательными знаками показывает альтернативный способ окраски самолетов в конце войны. На фюзеляже имеется полоса, говорящая о том, что прежде самолет входил в состав системы ПВО Рейха. Поскольку полоса была желтого цвета, ее оставили после переброски самолета на Восток. Куча сбил свой первый самолет 14 декабря 1939 года (это был «Веллингтон»), затем летал на В/ 110. Закончил войну с 47 победами, из которых 14 одержал на Восточном фронте. Кроме самолетов он уничтожил большое количество наземных целей.

8. Fw 190A-3, «черный двойной шеврон», капитан Генрих Краффт (Krafft), командир I./JG 51, Йессау/Восточная Пруссия, август 1942 года

Самолеты А-3 в составе 1./JG 51 во время перевооружения части на базе в Йессау несли стандартный камуфляж: и опознавательные знаки, но не имели желтой полосы быстрой идентификации. На борту многих машин имелась эмблема: козочка на вершине горы. После того, как часть перебросили на Восточный фронт, эмблему закрасили, поскольку использование подобных эмблем было запрещено. Краффт вскоре погиб, 14 декабря его самолет был сбит огнем зенитной артиллерии. К тому времени он имел на счету 78 побед.

9. Fw 190A-5, «черный двойной шеврон», майор Эрих Ляйе (Leie), командир I./JG 51, Орел, май 1943 года

Эрих Ляйе — третий из летавших на Fw 190 командиров I. группы — был более удачлив, чем его предшественники, поскольку смог продержаться на должности в течение почти двух лет. Его А-5 показан так, как он выглядел перед началом битвы на Курской Дуге. Летний камуфляж:, состоявший из пятен двух оттенков зеленого цвета. Желтая полоса быстрой идентификации, которая прежде служила фоном для опознавательного знака, теперь смещена к хвосту самолета. В конце 1944 года Ляйе стал командиром JG 77, а 7 марта 1945 года погиб над Чехословакией после того, как его машину таранил Як-9. На Восточном фронте Ляйе одержал 75 побед, на Западном — 43.

10. Fw 190А-3, «черный двойной шеврон», капитан Рудольф Буш (Busch), командир I./ JG 51, Иван-озеро/Россия, январь 1943 года

На «Антоне-3» Буша видно, как страдает техника в результате нескольких недель интенсивных полетов. Недавно наложенный зимний камуфляж: уже начал облезать. На самолете видны дополнительные элементы быстрой идентификации, а эмблема части замазана. Пробыв на командирской должности немногим более месяца, Буш погиб 17 января 1943 года. На его счету было около 40 побед, из которых 5 на востоке.

11. Fw 190A-3, «белая девятка», капитан Хайнц Ланге, командир 3./JG 61, Вязьма, декабрь 1942 года

А-3 Ланге покрыт неровным зимним камуфляжем. Хайнц Ланге из командира 3./JG 51 стал командиром IV группы, а за четыре недели до конца войны возглавил JG 51, став шестым и последним командиром. Его карьера началась в I./JG 51 30 октября 1939 года с победы над «Бленхеймом» в районе германо-голландской границы. За четыре года службы на востоке он добавил к первой победе еще 69.

12. Fw 190A-4, «желтая единица», обер-фельдфебелъ Герберт Баройтер (Bareuther), 3./JG51, Орел, июнь 1943 года

Еще одна машина I./JG 51, участвовавшая в операции «Цитадель». Самолет Баройта заметно отличается от А-5, на котором летал Ляйе. Бортовые номера самолетов 3-й эскадрильи были темно-желтого цвета, который иногда даже определяют как коричневый. Позднее Баройта перевели в IV./JG 3, где он погиб 30 апреля 1945 года, вылетев во главе 14-й эскадрильи на штурмовку советских войск севернее Пренилау. Всего Баройтер одержал 55 побед, все на востоке.

Рулежка ни Fw 190 была трудным делом. Вот как описывает ее кипи тип Хайнц Ланге из 3./JG 51: «Во время рулежки видимость вперед из кабины Fw 190 были даже хуже, чем из кабины Bf 109. Чтобы увидеть хоть что-нибудь, приходилось рулить галсами. В момент взлета и посадки видимость из кабины Fw 190 также была не лучше, поскольку в отличие от Bf 109, на Fw 190 эти маневры приходилось проводить с опущенным хвостом». Пилот этого Fw 190A-4 из l./JG 54 только что дал полный газ и начал разбег по только что расчищенной взлетной полосе на аэродроме в Красногвардейске.

У самолета во время старта обнаружились какие-то проблемы с двигателем. Пилот прекратил взлет и теперь совещается с механиком.

«Зеленые сердца» из JG 54

В то самое время пока JG 51 напрасно пытался помочь осажденному гарнизону Великих Лук проходил перевооружение второй и последний на Восточном фронте истребительный полк. Этим полком, получившим Fw 190, был JG 54 «Grenherz» — Geschwader, сформированный перед началом Битвы за Англию из трех прежде самостоятельных дивизионов. В начале операции «Барбаросса» JG 54, оснащенный Bf 109E, составлял единственную часть истребительной авиации в составе 1-го Воздушного флота (Luftflotte 1), действующего совместно с частями Группы армий «Север» (Heeresgruppe Nord) фельдмаршала Риттера фон Лееба (von Leeb). Пройдя к концу августа прибалтийские республики, в начале сентября JG 54 оказался под Ленинградом. 5 сентября полк расположился на аэродроме в Сиверской и, спустя несколько дней, на аэродроме в Красногвардейске (Гатчине). На протяжении года JG 54 оставался под Ленинградом и вел, по меркам Восточного фронта, «сидячий образ жизни». Пространство, контролируемое полком, простиралось от Демянска на юге (где JG 54 действовал совместно с JG 51) до Финского залива на севере, то есть полк контролировал фронт длиной около 500 км.

В декабре 1942 года первые летчики из I./JG 54 (командир — гауптман Ганс Филипп (Philipp)), отправились в Восточную Пруссию для освоения новых истребителей — Fw 190A-4. В отличие от JG 51, Jagdgeschwader 54 проходил перевооружение не в Йесау, а в расположенном поблизости Хайлигенбайле — бывшей базе бомбардировочной авиации, в дальнейшем превращенной в главную ремонтно-снабженческую базу, связанную с железной дорогой и расположенную в 30 км от Кенигсберга. Среди этих летчиков были два пилота, которые станут самыми известными асами Восточного фронта из числа летающих на Fw 190.

Первый, унтер-офицер, невысокий и незаметный еще только собирался прославиться. Немногие могли предположить, что нерешительный мямля, судетский немец Отто Киттель (Kittel) станет самым результативным асом JG 54. Летом 1941 года, когда Bf 109 царили в воздухе, Киттель за восемь месяцев одержал всего лишь 15 побед. И только пересев на Fw 190, Киттель резко пошел в гору.

Второй будущий Experte, напротив, летая на Bf 109, сбил 50 самолетов противника. Тем не менее, карьера 22-летнего лейтенанта-австрийца Вальтера Новотны (Nowotny) могла закончиться еще толком не начавшись. Свои первые три победы Новотны одержал 19 июля 1941 года. В тот день Новотны заметил над островом Эйзель (Сааремаа) три биплана И-153. Сбив два из них, Новотны занялся третьим. Однако смертельно раненный советский истребитель успел всадить очередь в немецкий самолет. Перед Новотны встала нелегкая дилемма: совершить вынужденную посадку за линией фронта или упасть в море. Новотны выбрал море и направил свой самолет к южной оконечности Эйзеля. Из кабины летчику удалось выбраться только когда самолет уже ушел глубоко под воду. Новотны надул спасательный жилет под водой и оказался едва не задушенным парашютными ремнями, которые он забыл отстегнуть. Выбравшись из постромков, Новотны смог залезть на надувной плотик. Только теперь пилот смог перевести дыхание. Единственное, что огорчало пилота — это то, что сигареты размокли в воде и превратились во влажную массу, которую совершенно невозможно было курить. Дальше Новотны вспоминает сам:

«Позднее я не пожалел о том, что выкинул размокшие сигареты в море. Мне было нечего есть и пить, поэтому курить в таких условиях было бы губительно. К счастью я не знал о том, что ожидает меня впереди и надеялся на то, что меня скоро обнаружат, подберут и дадут воды. Я попытался установить направление и скорость течения, бросая спички за борт одну за другой. Солнце постепенно садилось, мой спасательный плотик был оранжевой точкой, качавшейся на волнах, а спасатели, что-то не появлялись. Вдруг я заметил, что течение меня относит к юго-западу, прочь от Эйзеля. «Меня найдут, — подумал я, — не сегодня, так завтра». Мне хотелось оказаться как можно ближе к земле, которая по моим расчетам находилась в 60 км к югу.

От нечего делать я начал грести руками с удовольствием замечая, что маяк, стоящий на южной оконечности Эйзеля, постепенно удаляется. Меня удивило, что персонал маяка не обращает на меня внимание, наверное они полагали, что я утону и так. Наступила ночь, на небе высыпали звезды, а я все греб и греб, держа Полярную звезду за спиной. Хотя на мне были только футболка, штаны и носки — ботинки на меху я сбросил еще в воде — холода я не чувствовал, благодаря физической нагрузке.

На утро маяк казался уже в половину меньше чем вчера. Вскоре по небу пролетело несколько Bf 109, но все мои попытки привлечь их внимание ни к чему не привели. Вскоре буквально надо мной прошли еще два Bf 109. Пару раз я выстрелил в воздух из своего пистолета, потом снял рубаху и начал ею размахивать. Однако рубаха была темно-синего цвета и ее было плохо видно на фоне воды. Опять меня никто не заметил!

Пока пилот застегивает подбородочный ремень своего летного шлема на меху, механик вытаскивает из-за спины пилота ремни кресла. О стоящих морозах свидетельствуют наушники, которые носит механик. Под фонарем видно «Зеленое сердце» — эмблема JG 54.

Укутавшийся в поднятый воротник пилот из I./JG 54 позирует на фоне капота своего Fw 190. На капоте машины видна эмблема группы — герб города Нюрнберг. А вот кому принадлежат ноги, свисающие с крыла, наверное, навсегда останется загадкой.

Конец марта 1943 года. После долгой и суровой русской зимы на аэродромах в Орле (JG 51) и Красногвардейске появились первые признаки наступающей весны. Зимний камуфляж с самолетов частью облез, частью смыт, лишь на «белой 3» видны последние белые пятна. Такой камуфляж отлично растворял самолет на фоне весенних проталин. Взлетная полоса по прежнему покрыта утрамбованным снегом, а это значит, что температура все еще колеблется в районе 0 гр. Источник густого дыма, валящего па заднем плане, неизвестен.

Итак, по-видимому, мне придется спасаться самостоятельно. Это была довольно горькая мысль. Вскоре начало припекать солнце, а мне нечем было утолить жажду. Время от времени я снимал рубаху и накрывал ею голову, чтобы избежать солнечного удара. В добавок, я натер внутреннюю поверхность рук о борта моего плотика. Эти потертости начали гореть огнем. Тогда я применил другой метод. Смастерив из одежды плавучий якорь, я забрасывал его вперед, а затем подтягивался к нему за веревку.

Постепенно Эйзель полностью скрылся из виду и я начал ориентироваться при помощи своих пилотских часов. Тишина и покой, которые позволили мне вчера успокоиться после барахтанья в воде, теперь начали воздействовать на мою психику разрушающе. В добавок волны заливали мой плотик, а соленая вода жгла раны.

Тишина второй ночи была внезапно нарушена около полуночи. Из темноты вынырнули две тени и в это же время вода вокруг вскипела от снарядов. «Странно, — подумал я, — Если это русские корабли стреляют по моему плотику, почему я не вижу вспышки выстрелов?» Когда корабли приблизились, я понял, что это два советских эсминца, идущих на всех парах на север. Чтобы меня не обнаружили, я завесил борта плотика одеждой и всем, что у меня имелось. Эсминцы прошли мимо.

Хотя волнения ночи окончательно изнурили меня, я воспрянул духом. Ведь по эсминцам вела огонь немецкая береговая артиллерия. Следовательно, до берега оставалось километров восемь, не больше.

На следующий день вокруг меня опять была одна вода. Внутри меня разгоралась настоящая битва. Жажда, судороги и, что было хуже всего, боль в ранах. «У тебя нет выхода, — подумал я. — Лучше побыстрее покончить со всем этим». Я взял карандаш и начал писать на борту плотика прощальное письмо своим родителям. Может быть плотик все же прибьет к берегу.

Но только я вывел «Мои дорогие…», как бросил карандаш на дно плота и с новой силой начал грести. Дважды я вынимал из кобуры пистолет, но всякий раз убирал его обратно, а потом вообще засунул пистолет подальше.

На третье утро я проснулся ощущая тяжесть во всем теле. Дул устойчивый холодный бриз. Сначала я не понял, что это значит. Медленно я перевел взгляд с облаков на небе вниз и сквозь утренний туман разглядел полоску суши на горизонте. С новой силой я начал грести к берегу. Вдруг я почувствовал, что плотик мягко о что-то стукнулся. Тогда я прыгнул в воду и очнулся уже стоя на четвереньках на берегу. Я прополз еще пару метров вверх и окончательно потерял сознание. Очнувшись, я прополз через проволочное заграждение и увидел ферму, после чего опять упал в обморок.

В этот раз я очнулся на простыне, укрытый одеялом. Мои вещи были аккуратно сложены на табурете, стоявшим у кровати. Сверху на одежде лежал пистолет. К своему ужасу я увидел двух солдат в советской форме и судорожно потянулся к пистолету. Вдруг, я обратил внимание на нарукавные повязки, которые эти солдаты носили. Это были латвийские полицейские — название этой фермы — Микельбака я буду помнить всю жизнь.

Артиллеристы, которые подобрали меня на берегу, были из тех, кто вел огонь по русским эсминцам той ночью. Они утверждали, что видели что-то желтое, но посчитали, что это буй.

Когда я вернулся в свою эскадрилью (9./JG 54), там уже упаковали мои вещи и отправили уведомление родителям о моей гибели. Спустя неделю я снова поднялся в небо, однако летать над морем мне было не по себе. От этого чувства я избавился через две недели, сбив русский бомбардировщик возле маяка на южной оконечности Эйзеля. Больше подобные неприятные ощущения меня не беспокоили».

Хотя описанные выше события имели место в самом начале карьеры Вальтера Новотны, события в небе над островом Эйзель сыграли большую роль в его стремительном взлете. С того дня Новотны ни разу не вылетал на боевые задания не надев своих рваных брюк, покрытых солевыми разводами. Новотны называл эти брюки Abschusshosen — «победные штаны». Вскоре это слово стало как бы общим позывным JG 54!

Этот снимок сделан почти одновременно с предыдущим. Виден четвертый самолет — A-4 — у которого идет осмотр пулеметов MG 17.

Постепенно пилоты I./JG 54 и II./ JG 54 постепенно пересели на Fw 190, как это было и в JG 51. И здесь тоже не обошлось без жертв — 28 декабря лейтенант Вальтер Баймс (Beims) из 3./JG 54 разбился у Хайлигенбайля. Нельзя сказать, что пилоты сразу прониклись любовью к своим новым «боевым коням». Один из будущих «экспертов» заявлял, что фокке-вульф «приземляется как мокрый мешок» и называл Fw 190 не иначе как «гардероб».

Странно, но инструкторы в Хайлигенбайле ни разу не упомянули о том, что Fw 190 имеет склонность к сваливанию в штопор на слишком крутых виражах. Высказывалось предположение о том, что модификация Fw 190А-4 (JG 54 получил самолеты этого типа, в то время как JG 51 летал на Fw 190А-3) была лишена этого недостатка. Но скорее всего это не так, поскольку аварии, вызванные сваливанием Fw 190 в штопор встречались на протяжение всей войны, вплоть до весны 1945 года. На молодцов из JG 54 наибольшее впечатление произвела одна особенность нового истребителя — прочная, монолитная несущая плоскость. Летчики провели неофициальный «эксперимент», который должен был выяснить максимально допустимую нагрузку на крыло. Один из пилотов JG 54, который перед этим долгое время работал в Люфтганзе — более опытного летчика найти было бы сложно — набрал предельную высоту и перешел в вертикальное пике. Скорость самолета стремительно росла. Хотя преодолеть звуковой барьер самолету не удалось, но истребитель развил такую скорость, что вращающийся пропеллер стал играть роль воздушного тормоза. Летчику стоило немалых усилий вывести машину из пикирования, хотя он был довольно крепкого телосложения. После посадки, пилоты и механики обследовали весь истребитель, пытаясь найти повреждения, но обнаружили всего лишь одну сорванную заклепку! Даже когда Курт Танк испытывал свой самолет с ракетным ускорителем, ему не удалось подвергнуть машину большим нагрузкам.

13. Fw 190A-4, «желтая пятерка», лейтенант Йозеф Йенневайн (Jennewein), 3. JG 51, Орел, июнь 1943 года

А-4 Йенневайна служит примером еще одного типа камуфляжа, состоящего и пятен коричневого и зеленого цвета. Обращает на себя внимание более темный п, сравнению с полосой быстрой идентификации оттенок тактического номера. Йенневайн считал «пятерку» своим счастливым числом, поскольку в 1940 году он завоевал золотую медаль на международном чемпионате по горнолыжному спорту выступая именно под этим номером.

14. Fw 190A-5, «черный двойной шеврон», капитан Фриц Лозигкайт (Losigkeit) командир III./JG 51, Курск, июль 1943 года

Это одна из первых машин Лозигкайта в период его десятимесячного пребывания на должности командира III./JG 51. Окраска самолета немного светлее стандартной, опознавательные знаки стандартные, горизонтальная полоса обозначает III., JG 51. В апреле 1944 года Лозигкайта назначили командиром JG 51, на этом посту он оставался в течение года, после чего его перевели на должность командира JG 7. Большинство из своих 68 побед он одержал на Восточном фронте, служа в составе JG 51.

15. Fw 1-90А-3, «белая единица», капитан Герберт Венельт (Wehnelt), командир 7. JG 51, Орел, январь 1943 года

На белом зимнем камуфляже видны следы активной эксплуатации самолета. Верхняя часть желтой полосы быстрой идентификации закрашена, чтобы затруднить обнаружение самолета сверху. К тому времени налеты советской авиации на немецкие аэродромы уже представляли серьезную проблему для люфтваффе. Петая в составе JG 51, Венельт одержал 36 побед (в том числе две победы на западе), и в августе 1943 года возглавил Ergaenzungsgruppe.

16. Fw 190D-9, «белая единица», лейтенант Курт Танцер (Tanzer), командир 13./ TG 51, Шмолдов/Поморъе, апрель 1945 года

После долгого периода полетов на Bf 109, IV./JG 51 снова пересела на «фокке-вульфы» в самом конце войны. Самолеты А-8 и D-9 несли типичный камуфляж. На всех машинах на фюзеляже за крестом помещалась белая волнистая линия, означавшая принадлежность к IV группе. Желтая полоса быстрой идентификации отсутствовала. Из 143 побед 126 Танцер одержал на востоке. После войны он поступил ВВС ФРГ и в 1960 году разбился на учебном самолете Т-33.

17. Fw 190A-8, «черная тройка с полосой», унтер-офицер Гельмут Ион (Johne), StabsstaffelJG 51, Мемель, ноябрь 1944 года

Три группы JG 51 в конце 1943 — начал 1944 года снова пересели с «фокке-вульфов» на «мессершмитты». Однако штабная эскадрилья продолжала летать на Fw 190 на протяжение всего своего пребывания на Восточном фронте. Система обозначений, принятая эскадрилье, также оставалась неизменной и состояла из знака командира JG то есть линии слева и справа от крест, на фюзеляже. Позднее линию заменил, индивидуальным номером. Значение желтой метки на коке винта неизвестно. Может быть это элемент быстрой идентификации для наземных частей. К тому времени немецкие солдаты открывали огонь по любым самолетам так как немецких машин в воздухе уже почти не осталось. Бытовала даже шутка: «самолет без камуфляжа — американский, самолет с камуфляжем русский, невидимый самолет — немецкий». Ионе успел одержать восемь побед, прежде чем был сбит советскими истребителями 9 февраля 1945 года.

18. Fw 190А-8, «черная шестерка и полоса», обер-фельдфебелъ Фриц Люддеке (Luddecke), Stabsstaffel JG 51, Орша, июль 1944 года

Короткое время в начале 1944 года на самолетах штабной эскадрильи летчики помещали женские имена (вероятно, жен или подружек), что было исключением для Fw 190 на Восточном фронте, обратите внимание, что в отличие от трех других машин эскадрильи, изображенных здесь, у этого самолета надпись «Hanni» не имеет белой обводки, Люддеке — эксперт с пятьюдесятью победами — был сбит огнем зенитной артиллерии в районе прусско-литовской границы 10 августа 1944 года.

В начале января 1943 года в Берлине было решено поменять местами JG 54 и JG 26, который до этого находился на Западном фронте. Опасаясь, что одновременная переброска двух полков оголит Восточный и Западный фронты, передислокация растянулась на долго. Было решено, что с фронта будут снимать по одному дивизиону. Поэтому I./JG 26 отправился на восток, a III./JG 54 — на запад. Вскоре от проведения этой рокировки отказались, и I./JG 26, проведя четыре месяца в России в июне 1943 года вернулся на прежнее место, в то время как III./ JG 54 воевал на Западном фронте до конца войны.

Тем временем, I. и II./JG 54 постепенно проходили перевооружение. С января по март эскадрильи по очереди возвращались на покрытые снегом аэродромы в Сиверской и Красногвардейске, где покрытые зимним белым камуфляжем новенькие Fw 190A-4 делили место в ангарах с «ветеранами» Bf 109 (II./JG 54 располагал Мессершмиттами до августа 1943 года). Поскольку полк базировался на этих прежних советских крупных аэродромах очень долго, пилоты устроились там с почти домашним комфортом. В Сиверской, где располагался штаб полка (Stab./JG 54), украшенный двумя чучелами бурых медведей и большими фигурами Сталина, Рузвельта и Черчилля, вырезанными из бумаги, пилоты могли в свободное время сходить в сауну или кино. В Красногвардейске летчики жили еще роскошнее, поскольку устроились в бывшей летней царской резиденции, находившейся рядом со взлетной полосой и декоративным озером.

Механики — Schwarz Minner — названные так за то, что носили черные рабочие комбинезоны, тоже не жаловались на жизнь, поскольку обслуживали самолеты не в открытом поле на ветру, а в капитальных ангарах. Единственным недостатком этой базы была ее близость к фронту, однако советские бомбардировщики и дальнобойная артиллерия вскоре стали восприниматься как обыденное явление.

Начало весны 1943 года, аэродром Сиверскан. Фанрих Норберт Ханниг позирует в кабине своего Fw 190A-4 «черная 12». На нем летная куртка с меховым воротником, известная под названием «болгарской куртки», поскольку для их пошива использовались шкуры болгарских овец. Ханниг закончил войну, летая на Me 262. На Восточном фронте он заявил 34 победы.

Два снимка таксы Ханнига — Фюксле (лисички). Ханниг брал с собой Фюксле в боевые вылеты. Собака сидела на парашюте летчика. По мысли Ханнига, такса должна была следить за задней полусферой и лаять, если на хвост садился истребитель противника. Однако роль стрелка-радиста оказалась слишком трудной для собаки.

Май 1943 года, аэродром Сиверская. Пилоты из 5./JG 54 коротают время между вылетами у костерки. Среди попавших ни фото летчиков третий слева сидит лейтенант Эмиль Ланг (173 заявленные победы). Поскольку советская авиация постоянно держала под ударом немецкие аэродромы, немецкие пилоты не имели времени на отдых в течение дня. Состояние «готовность 15 минут» означало, что пилоты могли покинуть кабину, но не должны были уд(ияться от самолетов. При этом за каждым таким пилотом закреплялась уже готовая к вылету машина. «Готовность 1 час» означала, что точно кто и на каком самолете полетит будет определено в приказе. «Готовность 2 часа» означало, что самолетом занимаются механики, но пилот должен оставаться на аэродроме. Приказ «свободен до такого-то часа» означал, что пилот до указанного часа может отдохнуть. Дежурные звенья сменялись летом каждые 2 часа, а зимой каждые 30 минут. Если дежурное звено поднималось в воздух, следующее по графику звено занимало место на дежурстве.

Однако не все русские были настроены враждебно по отношению к летчикам из JG 54. Например, для оккупантов в Сиверской, где не было взлетно-посадочной полосы с твердым покрытием, очень кстати пришелся совет советского дезертира, который рассказал, как можно добиться работоспособности полосы весь год. Как посоветовал дезертир, после того, как установиться устойчивый снежный покров, половину поверхности аэродрома следует утрамбовать, и получить тем самым нормальную ВПП.

Вторую половину аэродрома дезертир посоветовал не трогать, тогда рыхлые сугробы быстро растают весной и обнажиться дерн, который также позволит самолетам взлетать и садиться.

Другой хитростью, позволившей фашистам сносно пережить суровую русскую зиму, было разведение костров на земле под капотами самолетов, стоявших на открытом воздухе. Такие костры облегчали запуск моторов и упрощали обслуживание истребителей. Если же холод становился невыносимым, почти весь личный состав перекочевывал с Сиверской в ближайшую деревню. Здесь оккупанты жили в домах местного населения, грелись у русских печек и возвращались в казармы, только с приближением весны.

Подобное уютное житье вскоре было нарушено. Все началось с того, что JG 54 получил новые истребители. Вместе с тем, пришел конец периоду господства люфтваффе в воздухе и вермахта на земле, который длился два с половиной года. Следующие два с половиной года, хотя и принесли с собой некоторые тактические победы на земле и вознесли индивидуальный и общий счет победам на небывалую высоту, были далеко не столь приятны. Несмотря на многочисленные операции по всему Восточному фронту, началось глобальное и неудержимое отступление немецко-фашистских войск. События, имевшие место в начале 1943 года, стали как бы символом наступивших перемен. 13 января советские истребители атаковали звено из 3./ JG 54 к востоку от Ленинграда. Один Fw 190 был сбит, а второй истребитель, пилотируемый унтер-офицером Гельмутом Брандтом (Brandt), получил повреждения и летчику пришлось совершить вынужденную посадку на лед у берега Ладожского озера. Хотя самому Брандту удалось перейти линию фронта и выйти к своим, его Fw 190 с черной двойкой на фюзеляже стал первым относительно исправным Fw 190, попавшим в руки противника. 26 января обер-лейтенант Макс Штотц (Stotz), который вступил в ряды австрийских ВВС в 1935 году, довел свой боевой счет в рядах JG 54 до 150 побед. В тот же день «кипучий майор» Ганс «Асси» Хан (Hahn), который был одним из героев дневной истребительной авиации и сбил 68 самолетов, служа в JG 2 «Richthofen», сбил свой 100-й самолет с тех пор, как в ноябре 1942 года принял командование II./JG 54. А 19 февраля общий счет JG 54 составил 4000 сбитых самолетов противника. Вот что сообщал военный корреспондент Шойерман (Scheuermann):

Май 1943 году. Ленинградский фронт. На снимке два неразлучных друга из II./JG 54: фельдфебель Баци Штерр (слева, 127 заявленных побед) и фельдфебель Альбин Вольф (144 победы). Оба погибли 1944 году: Вольф 2 апреля ни востоке, а Штерр 26 ноября на западе. К тому времени Штерр летал в составе IV./JG 54 и пал жертвой «Мустанга» Р-51.

Весна 1943 года. Fw 190 с подвешенной бомбой. На подфюзеляжном пилоне висит 500-кг фугасная бомба SB. Бомбы этого типа чаще всего применялись в штурмовых частях люфтваффе. В принципе, Fw 190 мог нести одну 1000-кг бомбу или одну 500-кг бомбу, или одну 250-кг бомбу, или несколько 50-кг бомб.

Fw 190А-4 с подвешенной бомбой. Хотя камуфляж его полностью соответствует схеме, принятой в JG 54, появление буквы «К» на борту не совсем понятно. По-видимому, машина принадлежала полу автономной эскадрильи истребителей-бомбардировщиков из состава JG 54. На заднем плане видно взлетающее звено Bf 109.

«В тяжелых воздушных боях, которые Jagdgeschwader 54, возглавляемый оберст-лейтенантом Траутлофтом (Trautloft), вел на северном участке Восточного фронта, летчики полка сбили 4000 самолетов противника.

Только за один день, было сбито 33 большевистских самолета. В том числе кавалер Рыцарского креста с Дубовыми листьями, гауптман Ганс Филипп (Philipp) одержал свою 168-ю и 169-ю победу в воздухе. Кавалер Рыцарского креста с Дубовыми листьями лейтенант Штотц сбил 158-й и 159-й самолет противника. Обер-лейтенант Байссвенгер (Beisswenger) сбил свой 137-й самолет, а майор Хан — 107-й».

Репортер умолчал о том, что примерно в те же дни и «Асси» Хан и «Байссер» Байссвенгер были сбиты. Хан совершил вынужденную посадку с заглохшим двигателем за линией фронта в районе Демянска и это стоило ему семь лет лагерей. Окончательный счет «Асси» — 108 зарегистрированных и 36 неподтвержденных победы. Байссвенгера, который имел 152 официально признанные воздушные победы, в последний раз видели 6 марта в районе озера Ильмень. После неравного боя, в котором «Байссеру» противостояло десять советских истребителей, самолет немецкого аса с медленно вращавшимся винтом резко терял высоту. Два других пилота, упомянутых в заметке также не дожили до следующего года. 17 марта гауптман Ганс Филипп стал вторым пилотом, чей счет воздушным победам перевалил за 200. В конце марта Филиппу присвоили очередное звание и он оставил должность командира I./JG 54 и возглавил JG I. JG 1 находился на Западном фронте. Там в октябре 1943 года Филиппа и настиг американский Р-47. Четвертый пилот — Макс Штотц — один из лучших асов JG 54 стал жертвой кровопускания в конце лета 1943 года.

Были в JG 54 и малоизвестные пилоты, например курсанты (Fehnrich). Норберт Ханниг (Hannig) вспоминает такой случай:.

«Начало мая 1943 года. Около 20 раз я вылетал на задания как "Катчмарек"(Katschmarek (нем., жарг.) — ведомый.) старого опытного обер-фельдфебеля, некоего Ксавера Мюллера (Muller). На земле Мюллер был типичным суровым швабом. Но в воздухе у него просыпались молниеносные рефлексы, и надо отдать ему должное, он никогда не терял головы и всегда присматривал за своим ведомым. На его счету уже было более 40 побед, за которые его наградили Золотым немецким крестом (этот орден немецкие летчики называли «печеным яйцом» за характерную форму и размер). Несколько из этих побед я видел собственными глазами. В воздухе мы понимали друг друга без слов. Я словно пиявка висел у него на хвосте, контролировал заднюю полусферу и повторял все его маневры.

В тот день эскадрилья 5./JG 54, в которой я служил, находилась в Сиверской в состоянии повышенной готовности. Пилоты дремали под солнышком, развалясь на шезлонгах, читали или играли в карты. Ксавер дремал около меня. Вдруг появился посыльный из оперативного отдела, который обратился к Мюллеру: «Герр обер-фельдфебель, задание для Вас. Ваше звено должно прикрывать Bf 110, который будет вести корректировку артиллерийского огня нашего бронепоезда, стоящего на станции Мга. Цель огневого налета — железнодорожный мост у Шлиссельбурга. Bf 110 пролетит над нами в 10:30, сигнал для взлета — зеленая ракета. Вы летите на самолете с черной двойкой, курсант Ханниг — с черной «12». Ваши позывные — «Эдельвейс-1 и Эдельвейс-2».

Ранняя весна 1943 года, арктический фронт. Fw I90A-3 «черная 5» из 14.(Jaho)/JG 5, базировавшейся в Петсамо, Финляндия. Эти эскадрилья, возглавляемая капитаном Фридрихом Вильгельмом Штракельяном, держала под ударом прибрежные морские пути. В мае 1943 года фюрер выразил личную благодарность летчикам за активные действия. «Штракс» Штракельян к тому времени заявил девять воздушных побед. Самолет окрашен по ранней схеме и не имеет желтых элементов быстрой идентификации. На капоте двигателя видна уникальная эмблема эскадрильи: лук с бомбой. На земле лежат две бомбы: SG 250 и SG 500.

Ксавер кивнул головой, зажмурился на солнце, глянул на часы (было десять часов) и сказал мне: «Все ясно? Через пол часа». Потом он повернулся на бок и опять заснул.

Через пятнадцать минут мы шли к самолетам. Механики помогли нам забраться в кабину и мы занялись пристегиванием ремней. Я посмотрел на Ксавера и тот махнул рукой, давая понять, что пора запускать двигатель. Я быстро оглядел приборную доску и нажал кнопку стартера. Двигатель пару раз кашлянул и ожил. Механик отсоединил аккумуляторную тележку и дал сигнал к взлету. Я выставил закрылки в положение для взлета и вслед за Ксавером вырулил на взлетную полосу. Было 10:27. Еще раз я посмотрел на приборную панель — все было в порядке. Я дал об этом знать Ксаверу и тот кивнул мне в ответ. Мы захлопнули фонари и стали смотреть в небо, ища наш Bf 110. Я первым заметил черную точку в небе и сообщил по радио:

— «Эдельвейс-1», я — «Эдельвейс-2», корректировщик на 6 часов, высота — 1000 метров,

— Ксавер откликнулся:

— «Эдельвейс-2», я — «Эдельвейс-1».

19. Fw 190A-8, «черное одиннадцать и полоса», лейтенант Гюнтер Хайм (Неут), Stab./JG 5, Цихенау, сентябрь 1944 года

«Tanja» Гюнтера Хайма выглядит по-восточному. С уверенностью можно сказать, что машина принесла ему удачу, поскольку из всех представленных тут летчиков эскадрильи, только Хайму удалось дожить до конца войны, одержав к этому времени более 20 побед.

20. Fw 190A-8, «черное двенадцать и полоса», фельдфебель Иоганн Мербелер (Merbeler), Stab./JG 51, Нойкурен, Восточная Пруссия, ноябрь 1944 года

Последняя из четырех машин штабной эскадрильи не имеет собственного имени. В составе эскадрильи Мербелер одержал более десяти побед, а в начале января 1945 года не вернулся из очередного вылета.

21. Fw 190A-4, «черный двойной шеврон и полоса», подполковник Ханнес Траутлофт, командир JG 54, Красногвардейск, декабрь 1942 года

Белый зимний камуфляж: уже успел слегка облезть. Видны желтые элементы быстрой идентификации и эмблема. Эмблема представляет собой зеленое «сердце» (эмблема самого Траутлофта) с наложенными на него гербами городов, где находились базы JG 54: Нюрнберг (слева вверху -1 группа), Вена-Асперн (сверху справа — II группа) и Йессау (с тремя дополнительными силуэтами Bf 109). В начале 1943 года подобного рода эмблемы были запрещены. В некоторых частях приказ проигнорировали, но в JG 54 соблюдали жесточайшим образом, даже запрещая пилотам отмечать на борту истребителя одержанные победы. Смысл тактического знака на борту фюзеляжа неясен: двойной шеврон командира группы объединен с полосой командира JG 54. За неполных три года на Восточном фронте Траутлофт одержал 45 побед, после чего его перевели на работу в генштаб.

22. Fw 190A-4, «белый шеврон и полоса», майор Губертус фон Бонин (von Benin), командир JG 54, Красногвардейск, август 1943 года

В отличие от «Антона-7» Траутлофта, машина фон Бонина несет стандартное обозначение командира JG 54. Обращает на себя внимание небольшая «семерка» над задней половиной линии. Стандартный пятнистый камуфляж:, обычные опознавательные знаки, «зеленое сердце» отсутствует. Характерно для JG 54 положение желтой полосы быстрой идентификации, которая представляет собой фон для бортового креста. В JG 5 желтую полосу почти сразу стали наносить у самого хвоста.

23. Fw 190A-5, «белый шеврон и полоса», майор Губертус фон Бонин (von Bonin), командир JG 54, центральный участок Восточного фронта, ноябрь 1943 года

Другая машина фон Бонина похожа на предыдущую. Белая «семерка» уступила место черной «четверке». Что обозначали эти цифры — неизвестно. Маловероятно, что они имели какой-то мистический смысл, а их последовательность исключает предположение о том, что это число когда-либо пилотированных самолетов. Может быть, все машины штабной эскадрильи несли на борту командирский знак, а фон Бонин летал на той, которая в данный момент была свободна. 15 декабря 1943 года фон Бонин погиб в районе Витебска, одержав к тому времени 64 победы.

24. Fw 190A-6, «белый шеврон и полоса», подполковник Антон Мадер (Mader), командир JG 54, Дерпт/Эстония, июль 1944 года

Антон Мадер, занявший место фон Бонина, сохранил в качестве эмблемы белый шеврон с полосой. Однако его машина несет совершенно другой камуфляж:, состоящий из пятен светло-зеленого и коричневого цвета. Этот камуфляж: хорошо подходил к условиям северного участка фронта, его часто носили разведывательные самолеты 1-го воздушного флота. Мадер заявил 86 побед, из которых 25 он одержал в период службы на Западном фронте и на Средиземноморье.

В воздух взвилась зеленая ракета и мы начали разбег. Набрав высоту, наше звено начало эскортировать Bf 110. Прямой радиосвязи с эскортируемым самолетом мы не имели. Погода была великолепна. На синем небе не было ни облачка, видимость более пятидесяти километров. Линия фронта проходила вдоль Невы, от Ладожского озера. Единственный железнодорожный мост, который соединял Ленинград с тыловыми районами, проходил через Неву. Мы уже неоднократно пытались перерезать эту стратегическую артерию, но русские постоянно ремонтировали мост. На этот раз на станцию Мга прибыл железнодорожный состав, на платформах которого стояли 400-мм орудия. С помощью этих пушек мы рассчитывали разрушить мост раз и навсегда.

Заданием Bf 110 было корректировать огонь тяжелой артиллерии. Чтобы русские не засекли расположение бронепоезда, одновременно с ним огонь должны были открыть вся наша крупнокалиберная артиллерия в этом районе. Этот артналет походил на гигантский фейерверк. Для прикрытия моста с воздуха, советы использовали два аэродрома: один в Шлиссельбурге, другой в Шуме.

Мы пересекли Неву на высоте 5000 метров. Русских зениток нигде не было видно. Под нами был мост, одноколейная железная дорога терялась в густом лесу. Ясно вырисовывались две ВПП на советских аэродромах.

- «Антон-1» всем велосипедистам: русские истребители в Шлиссельбурге готовятся к взлету», — раздалось в наушниках. «Антон-1» — это был позывной станции радиоперехвата.

- «Эдельвейс-1» «Антону-1», Вас понял — ответил Ксавер. Все развивалось по плану.

28 августа. Орел. Несмотря на бессчетное число боевых вылетов, совершенных в течение лета по всему фронту в районе Курска, командир II./JG 54 капитан Эрих Рудорффер еще находит в себе силы улыбаться. Рудорффер закончил войну, имея на счету 222 побед, из которых 136 были заявлены на Восточном фронте. Последнюю дюжину побед он одержал, летая на Me 262 в должности командира I1./JG 7.

Il./SchlG 1 в марте 1943 года пересела на Fw 190F-2. Перевооружение проходило на базе Демблин-Ирена, на территории современной Польши. У самолета на капоте двигателя изображен Микки-Маус. Красный фон эмблемы указывает на 5-ю эскадрилью группы. Кок винта и литера на фюзеляже также красного цвета. Перед вылетом на фронт цветные детали закрасили черной краской.

Внизу поднялись фонтаны разрывов — снаряды легли южнее моста. Недолет. Вдруг мы заметили клубы пыли на одном из аэродромов — советские истребители попарно взлетали. Всего 16 самолетов. 16 против 2.

- «Эдельвейс-2» «Эдельвейсу-1», 16 «индейцев» взлетело из Шлиссельбурга.

- Сомкнуть строй.

Я держался в 50 метрах позади Ксавера и продолжал вести наблюдение. Русские были хорошо видны. Их самолеты — еще точки — группой набирали высоту и направлялись в нашу сторону. В эту минуту разорвались снаряды третьего залпа. Они легли вокруг моста. Bf 110 развернулся и полетел на базу — свою работу он сделал. Удаляясь корректировщик покачал крыльями, давая нам знать, что и наше задание подошло к концу. Теперь мы были один на один с русскими. Схватка вот-вот начнется.

Ксавер заложил широкий вираж вокруг истребителей противника. Я держался у его правого крыла. Под нами кружили иваны. Один из них начал петлю. Воздух прочертили трассирующие пули, однако выстрел был неприцельным и не представлял никакой опасности. Другой истребитель выполнил маневр, отдаленно напоминавший иммельман, машина поднялась примерно на нашу высоту и оказалась в 100 метрах перед нами. Советский истребитель продолжал свои безрассудные маневры и подставил себя под огонь Ксавера. Короткая очередь и ЛаГГ-3 подбит.

«Победа!» — подтвердил я успех Ксавера.

«Теперь твоя очередь,» — сказал Ксавер, — «я тебя прикрою».

Я выдвинулся вперед, по направлению к другому русскому истребителю, направлявшемуся к нам. Самолет открыл огонь, а потом снизился, пытаясь занять место в боевом порядке. Я посмотрел в прицел. Дальность — 150 метров. Затарахтели пулеметы. Я почувствовал запах кордита даже через кислородную маску. За самолетом противника потянулась черная струя дыма, иван теряя высоту устремился к аэродрому.

«Он еще держится! Давай, добивай», — это Ксавер.

Я оглянулся. Ксавер справа, слева и сзади все чисто. Сверху и снизу вертелись русские самолеты. Я открыл дроссель и начал догонять уходящий истребитель. Прицел отсчитывал дистанцию: 150, 100, 75 метров… пора! Я нажал на гашетку. Моя очередь угодила в цель. В стороны разлетелись крупные обломки.

«Победа!»

Я попытался набрать высоту и попал в огненный ком. Что-то попало в мой самолет справа и Fw 190 потерял управление. Черное масло залило стекло фонаря. «Черт возьми! Какая-то поломка». Как-то мне удалось выправить машину и найти горизонт сквозь залитое маслом стекло.

«Прыгай с парашютом! Ты горишь!» — закричал Ксавер.

Моей первой мыслью было: «До линии фронта 15 км — это значит плен. Значит нужно попытаться дотянуть. Я оглянулся. В кабине открытого огня нет. Открыв топливный кран, я брызнул бензином на лобовое стекло и оттер масло. Вот так будет лучше. Высота 3000 метров. И тут я заметил повреждение. Пушка у основания правого крыла была расщеплена до казенной части. В крыле зияла дыра площадью примерно один квадратный метр. Правое шасси вышло из ниши и висело.

Маслорадиатор был пробит и масло лилось вдоль фюзеляжа. Давление масла падало и температура двигателя уже достигала критической отметки. Но время еще есть.

«Ксавер, я отхожу за линию фронта. Немного еще продержусь,» сказал я открытым текстом, забыв формальности, принятые в радиоэфире.

«Еще немного и ты дотянешь до Мги», — ответил Мюллер.

В Мге имелась аварийная посадочная полоса. Она располагалась посреди леса и представляла собой наполовину луг, наполовину болото и начиналась сразу за передовой. Незадолго до этого Вальтер Хек (Heck), один из «стреляных зайцев» нашего дивизиона перевернулся, совершая вынужденную посадку на эту полосу. При аварии сломалась бронеспинка у кресла и Хек свернул шею. Его полностью парализовало и накануне нашего вылета он умер. Что же мне выбрать: парашют или вынужденную посадку? Я направился к Мге. Ксавер прикрывал меня сзади.

«Внимание! Иван снова атакует!» Я обернулся и увидел, как пара ЛаГГов-3 заходят справа. «Пусть будет что будет!» — подумал я, развернулся в сторону атакующих и отрыл огонь изо всего оставшегося у меня оружия. Оба ЛаГГа прошли подо мной. Их фонари были открыты и я отчетливо увидел синие комбинезоны пилотов, парусиновые шлемы и большие летные очки с черной оправой, сквозь которые русские смотрели на меня пролетая мимо.

Я потерял на всех этих маневрах половину высоты и был теперь в 1500 метрах над землей. Поискав глазами Ксавера, я к своему ужасу вместо него увидел еще один русский истребитель, сидевший у меня на хвосте. Развернув на 180 градусов свой самолет я открыл огонь.

«Не стреляй, это же я!» — Ксавер был слишком опытным, чтобы попасть под мои пули.

«Поворачивай, летим дальше!»

И вот, всего в 500 метрах передо мной появилась болотистая посадочная полоса, окруженная высокими соснами. Выпускать шасси было бессмысленно, закрылки не работали. Я терял высоту. Температура двигателя поднялась выше всяких пределов и мотор мог заклинить в любой момент.

Я попытался закрыть дроссель, но привод был перебит. Слишком большая скорость. Выключить зажигание. Верхушки сосен проносились мимо меня со скоростью немного превышающей 300 км/ч. А посадочная скорость должна быть только 150 км/ч. Я подтянул ремни. Винт медленно вращался. Как же поставить его двумя лопастями вниз!? Деревья в конце полосы стали приближаться с пугающей быстротой… нужно сделать еще один заход… зажигание, черт, не схватывает… я ударил по топливному насосу… двигатель заработал как раз во время. К счастью у меня был запас скорости, чтобы провести еще один разворот.

Шеренга Fw 190F из II./SchlG I.

Капитан Гипс Штолльнбергер, командир 6./SchlG I в дни битвы на Курской Дуге. Во время одного из вылетов он был сбит и совершил вынужденную посадку на территории, контролируемой советскими войсками. В течение четырех дней он прятался, пока в ночь вплавь не преодолел Дон и вернулся в расположение своей части. Войну Штолльнбергер закончил на должности командира 8./ SG 10 с 45 победами на счету.

Второй заход я совершал с противоположного направления. Вдруг раздался удар и пропеллер застыл неподвижно. Двигатель все-таки сдох. Я быстро опустил левое крыло и резко переложил налево штурвал, надеясь хоть чуть-чуть затолкать висящую стойку шасси назад в нишу, прежде чем сесть на брюхо. Моя затея удалась. Планируя над водянистой почвой, я чуть задрал нос самолета. Серия ударов и толчков и я благополучно приземлился. Мой самолет даже не скапотировал.

Наступила тишина — мертвая тишина. Я отстегнул ремни и попытался выбраться из кабины. Но замок фонаря заклинило и я оказался в ловушке. Внезапно раздался звук, похожий на грохот паровоза, проносящегося мимо. Первое, что я подумал было: «Рванул бензобак!» Второй мыслью было: «Надо включить механизм аварийного сбрасывания фонаря». Аварийный механизм тоже заклинило, но мне удалось дотянуться ногой до рукоятки и с силой ударить по ней. В лицо мне ударила волна воздуха — это произошел отстрел фонаря. В голове промелькнуло: «Хоть я и попал в болото, зато цел». Над капотом истребителя поднимались клубы пара. Вода заливала раскаленный металл, этим и объяснялся рев, который я услышал.

Я взобрался на фюзеляж и помахал Ксаверу, который продолжал кружить надо мной. Он заметил, что я цел и невредим, покачал крыльями и повернул к Сиверской. Оглядевшись, я заметил, что двигатель и моторама не оторвались от остального фюзеляжа. Позади меня из осоки торчали крылья, к которым все еще были прикреплены шасси. Еще дальше, у начала длинной борозды, которую я оставил на земле, валялась задняя часть фюзеляжа и хвостовое оперение. Неплохая посадка. Конечно, от самолета остались одни обломки, но я, по крайней мере, могу отсюда выбраться… из болота меня вытащила пожарная бригада, дежурившая на полосе.

Причиной аварии был саботаж. Кто-то на заводе, выпускающем боеприпасы, так и не удалось выяснить кто, испортил фугасный снаряд. Снаряд заклинило в стволе, и он детонировал, а вслед за ним детонировали бронебойный и полубронебойный снаряды. Это было просто чудо, что я не погиб на месте. Кабина и силовое отделение были просто изрешечены осколками.

Пока я сидел на солнышке и пытался унять дрожь в руках, прибыли два главных сержанта, оба увешаны орденами. Один из них улыбнулся мне и спросил:

- Извините, может быть вы поможете нам. Примерно 15 минут назад где-то здесь приземлился сильно дымящий фокке-вульф. Когда он пересекал линию фронта мы попытались огнем не подпустить к нему русских, сидящих у него на хвосте. Скажите, пилоту удалось остаться в живых?

— А почему это вас так интересует? — ответил я вопросом на вопрос.

Тогда отозвался второй сержант. По его произношению можно было безошибочно узнать в нем баварца:

- Мы с моим коллегой поспорили на бутылку коньяка. Я утверждал, что пилоту удалось приземлиться, а он — что пилот погиб.

— Поздравляю вас, — сказал я, — вы выиграли. Я — пилот того самолета и как видите я жив. Те жестянки, что разбросаны по болоту — все что осталось от моего фокке-вульфа.

Майор Альфред Друшель, командир SchlG 1. Он был одним из опытнейших штурмовиков люфтваффе. 19 февраля 1943 года Друшель стал кавалером Дубовых листьев с Мечами за совершение 700 боевых вылетов. 1 января 1945 года Друшель погиб над Арденнами.

Сиеста. Механик дремлет возле самолета, принадлежащего штабу Gefechtsverband Druschel (SchlG I). Рядом стоит стандартный инструментальный ящик.

В ходе битвы на Курской Дуге основной целью немецкой штурмовой авиации были советские танки. В ходе вылетов в район Ржева пилоты II./SchlG 1 заявили 45 уничтоженных советских танков.

25. Fw 190A-4, «черный двойной шеврон», капитан Ганс Филипп (Philipp), командир I./JG 54, Красногвардейск, январь 1943 года

На А-4 Филиппа свежий белый камуфляж. Видны обычные для Восточного фронта опознавательные знаки, а также знак командира группы. Свою первую победу Филипп одержал в Польше в 1939 году, летая в составе JG 76. П марта 1943 года он стал вторым немецким пилотом, сумевшим преодолеть рубеж в 200 побед. Через две недели он покинул JG 54 и возглавил JG1 на западе. 8 октября 1943 года его сбил американский Р-47. К тому времени Филипп имел 206 побед, все кроме 29 из которых он заявил на Восточном фронте.

26. Fw 190A-6, «черный двойной шеврон», капитан Вальтер Новотны (Nowotny), командир I./JG 54, Витебск, ноябрь 1943 года

Стандартный серый камуфляж (Werk Nr 410004) на большой площади замазан пятнами двух оттенков зеленого цвета. На этом самолете 14 октября 1943 года Новотны одержал свою 250-ю победу, заняв первое место в списке лучших пилотов люфтваффе. Обратите внимание на белую «восьмерку» (вероятно, это номер старой, любимой машины) и дополнительное счастливое «тринадцать» у фонаря. Новотны был командиром I./JG 54 до февраля 1944 года, затем возглавил учебную часть, а потом его поставили командиром группы, летавшей на реактивных Me 262. 8 ноября 1944 года Новотны погиб в районе Ахмера, когда его самолет был сбит в бою с американскими бомбардировщиками и истребителями сопровождения. Из 258 побед 255 Новотны заявил на востоке.

27. Fw 190A-8, «черный двойной шеврон», капитан Франца Айзенаха (Eisenach), командира I./JG 54, Шрунден/Курляндия, ноябрь 1944 года

Айзенах (последний командир I./JG 54) в Курляндии летал на хорошо сохранившемся «Антоне-8». Окраска характерная для данного периода, опознавательные знаки в виде прощенных крестов на фюзеляже. Кок винта украшен белой спиралью. Айзенах, первоначально летавший на Bf110, одержал 129 побед, все на востоке.

28. Fw 190А-4, «белая восьмерка», лейтенант Вальтер Новотны (Nowotny), командир 1./JG 54, Красногвардейск, ноябрь 1942 года

Хорошо известный самолет, который выпадает из ряда безликих машин, на которых пилоты летали по очереди, в соответствии с графиком. Именно на этом самолете Вальтер Новотны принес 300 победу своей эскадрильи. Белая заливка балочного креста имеет какой-то нечистый оттенок. Весь самолет покрыт белым зимним камуфляжем.

29. Fw 190A-4, «белая десятка», лейтенант Вальтер Новотны

Весной камуфляж этого самолета, не котором иногда летал Новотны, частично удален, в результате получилась необычная бело-зеленая мозаика. Знак группы — зеленое сердце — еще виден.

30. Fw 190A-5, «белая пятерка», обер-лейтенант Вальтер Новотны (Nowotny), командир 1./JG 54, Красногвардейск, июнь 1943 года

В июне, когда Новотны одержал над Ладогой свою сотую победу, знак группы и эмблема JG 54 уже не использовались. Этот А-5 в пятнистом камуфляже, один из многих самолетов, на которых пилоты JG 54 летали по очереди.

31. Fw 190A-6, «черное двенадцать», лейтенанта Гельмута Веттштайна (Wettstein), командира 1./JG 54, центральный участок Восточного фронта, 1943 год

Этот А-6, на котором летал следующий за Новотны командир 1-й эскадрильи, не имеет каких-либо тактических знаков, казывающих на часть. Камуфляж состоит из пятен двух оттенков зеленого вето и характерен для самолетов I./JG 4 летом 1943 года. Позже Веттштайна перевели во II./JG 54, где он командовал — и эскадрильей до конца войны.

Тут меня любезно пригласили в гости — на передовую, чтобы можно было отпраздновать мое спасение, но я отказался, объяснив, что сейчас должна прибыть за мной спасательная команда из Сиверской.

Примерно через час «Клемм К-35» из нашего полка подвез меня к казармам. Я не успел выйти из машины, как к ней подскочил Ксавер и протянул мне руку:

— Поздравляю! Хорошо сработано. Ты ранен? Пошли скорее, начальство и остальные ребята нас уже ждут.

На следующий день я полетел с Ксавером выполнять следующее боевое задание. На этот раз мы сопровождали «штуки» — Ju 87 — обычное наше занятие».

Норберту Ханнигу повезло. Он не погиб и прошел всю войну. К концу на его счету было уже 34 победы. В последние месяцы его II./JG 54 получил реактивные истребители Me 262. А вот спокойному швабу Ксаверу Мюллеру повезло меньше. Он погиб, выполняя боевое задание, три месяца спустя — 27 августа 1943 года. К этому времени ему удалось сбить 47 самолетов противника. Таким образом, к концу весны оба дивизиона JG 54 потеряли с начала года несколько десятков пилотов. При этом полк оказался растянутым вдоль фронта от Ленинграда до Ржевско-вяземского плацдарма и даже дальше, до Орла. Курская операция должна была вот-вот начаться.

Если даже танк становился жертвой штурмовых Fw 190, то у простых грузовиков не было никаких шансов уцелеть.

Другой целью штурмовых Fw 190 были локомотивы.

27августа 1943 года, аэродром Большая Рудка. Улыбающийся обер-фельдфебель принимает поздравления за успешно завершенный 300-й боевой вылет.

… И другие

Четыре дивизиона из JG 51 и JG 54 были не единственными истребительными частями, демонстрирующими мощь Fw 190 на Восточном фронте. В начале 1943 года в Россию прибыли еще две истребительные части, оснащенные фокке-вульфами.

Первой из этих частей был уже упомянутый нами I./JG 26 «Schlageter» (командир — Иоганнес Зайферт (Seifert)), который заменил на востоке III./JG 54. Хотя и говориться, что I./JG 26 перебросили в Россию, на самом деле на Восточный фронт направили только пилотов, нескольких представителей штаба и необходимый минимум обслуживающего персонала. Большая часть личного состава и оснащения дивизиона осталась во Франции, ожидая прибытия III./JG 54.

Поскольку самолеты I./JG 26 остались во Франции, летчики дивизиона перед отправкой на фронт попали на базу в Хайлигенбайле, где получили истребители Fw 190A-5. Дальше дивизион через Ригу прибыл в Рельбицы — конечный пункт своего пути. В Рельбицах находился один из аэродромов JG 54, который «Зеленые сердца» использовали с сентября 1941 года. Это был типичный полевой аэродром, который не мог похвастаться оснащенностью, имевшейся на аэродромах в Красногвардейске и Сиверской, однако домики местных жителей, хотя и уступавшие в роскоши загородным дворцам, все же позволяли довольно сносно пережить русскую зиму. Пока шла переброска вспомогательного персонала, а летчики из III./JG 54, летавшие прежде на Bf 109, осваивали новые Fw 190,1./JG 26 прибыл к месту постоянной дислокации. Восточный театр военных действий оказался непривычным для «европейцев». Боевые действия приходилось вести малыми группами и на небольшой высоте. Постоянно следовало быть внимательным, чтобы не нарваться на русские зенитки. Но сложнее всего было выдерживать курс. Бескрайние заснеженные просторы, где на многие километры невозможно было найти ни одного ориентира, серьезно затрудняли действия летчикам из I./JG 26. Немногие из тех, кто по ошибке совершил вынужденную посадку за линией фронта, сумели выбраться к своим. Опытные пилоты, вообще, избегали удаляться за линию фронта далее, чем на дистанцию планирования.

Первый боевой вылет самолеты I./ JG 26 совершили 16 февраля. Задачей дивизиона было прикрывать с воздуха наземные части, эвакуируемые из Демянского плацдарма. В тот день немцам удалось сбить одиннадцать штурмовиков Ил-2 без потерь со своей стороны. Однако радость первой победы была на следующий день омрачена первыми потерями. Два пилота, вероятно потеряли ориентировку, в результате один попал под огонь зенитной артиллерии, а другой врезался в землю при попытке атаковать группу штурмовиков, идущих на низкой высоте. В тот день I./JG 26 потерял третий самолет, однако пилоту удалось совершить вынужденную посадку и остаться в живых.

Бои вокруг Демянского плацдарма продолжались еще целый месяц. За это время I./JG 26 одержал 75 побед, из них 14 было сбито за один день — 5 марта. Причем гауптман Вальтех Хёкер (Hoecker), командир 1./JG 26, сбил четыре штурмовика и два ленд-лизовских «Tomahawk'a».

После того, как оккупанты были вытеснены из Демянского плацдарма, в середине марта I./JG 26 перебросили в Дно и дальше в Шаталовку (в районе Смоленска). Здесь пилоты дивизиона стали свидетелями последних дней Ржевско-Вяземского плацдарма. В боевых операциях дивизион участвовал мало, это объяснялось прежде всего тем, что в середине мая 3./JG 26 (командир — гауптман Рольф Хермихен (Hermichen)) направили в Осиновку, где эскадрилью использовали для борьбы с партизанами.

К этому времени Инспектору истребительной авиации, генерал-майору Адольфу Галланду (Galland) стало ясно, что эксперимент с рокировкой двух полков не дал желаемых результатов. Было просто глупо использовать опытных пилотов, которые держали первую линию обороны перед все растущим нажимом со стороны RAF и USAF, для борьбы с партизанами. Поэтому в начале июня I./JG 26 отвели с фронта и после короткой передышки отправили обратно во Францию. За четыре месяца, проведенных на Восточном фронте, дивизион сбил 126 советских самолета, в том числе 17 американских машин, поставленных по ленд-лизу. Среди этих 17 самолетов был Curtiss O-52 Owl, пытавшийся доставить партизанам необходимые грузы. При этом дивизион потерял девять пилотов. Среди них были только начинавшие оперяться на Восточном фронте асы: уже упоминавшийся нами Вальтер Хёкнер, командир I./JG 26 Йоханнес Зайферт (11 побед) и фельдфебель Карл «Шарли» Виллиус (Willius) из 2./JG 26 (9 побед).

Отправкой I./JG 26 на запад не закончилась эпопея JG 26 на Восточном фронте. Дело в том, что кроме I./JG 26, на восток отправилась эскадрилья 1.1 JG 26, которая заменила переброшенную на запад 4./JG 54. 7./JG 26 (командир — гауптман Клаус Митуш (Mietusch)) прибыла в Красногвардейск в конце февраля и была передана в подчинение I./JG 54. В течение всего времени, пока 7./JG 26 находилась на востоке, эскадрилья сражалась на Ленинградском фронте. В июле эскадрилью отозвали с фронта и направили обратно во Францию. К этому времени летчикам 7./JG 26 удалось одержать 63 победы. За это эскадрилья заплатила жизнями трех пилотов: командира эскадрильи Митуша, обер-фельдфебеля Хайнца Кеметмюллера (Kemethmuller) и фельдфебеля Эриха Йауэра (Jauer).

Четвертый полк, оснащенный Fw 190, был представлен на Восточном фронте силами одной эскадрильи, действовавшей на самом северном участке фронта. Этим полком был JG 5 «Eismeer» («Ледовитый Океан»). JG 5 формировался долго и трудно, а после того, как формирование было окончено, полку пришлось сражаться на два фронта. На западе с союзниками и на востоке с СССР.

К 1943 году Fw 190 получили I. и IV./JG 5. Эти два дивизиона защищали береговую линию Норвегии и составляли правый фланг сил люфтваффе, растянутых вдоль всего фронта от пролива Ла-Манш и Северного моря до Ушанта и Нарвика. На востоке два других дивизиона полка: II. и III./JG 5, сражались на 850-километровом Финском фронте, простиравшегося от Финского залива до Мурманска. За исключением небольшого промежутка времени, когда в начале осени 1944 года IV./JG 5 оказывал поддержку сильно потрепанному в боях III./JG 5, Fw 190 JG 5 на Восточном фронте не появлялись.

В середине февраля 1943 года на базе JG 5 была сформирована эскадрилья истребителей-бомбардировщиков. Формирование проходило в Петсамо, возглавил эскадрилью гауптман Фридрих-Вильгельм Штракельян (Strakeljahn). Fw 190A-2 и А-3 из 14.(Jabo)/JG 5 в основном наносили удары по советским судам и кораблям, идущим вдоль берегов Ледовитого океана. На этом поприще эскадрилья достигла значительных успехов. Как только 14.(Jabo)/JG 5 вступила в бой, тоннаж потопленных советских кораблей и судов резко увеличился. В течение трех удачных дней эскадрилья сообщила о затоплении двух подводных лодок класса «М» (фельдфебель Фрошек (Froscheck) и унтерофицер Фоль (Fohl)), 2000-тонного вспомогательного судна и 3000-тонного транспорта (оба на счету Штракельяна), все победы были подтверждены воздушной разведкой. Командующий Luftflotte 5, генерал-полковник Штумпфф (Stumpff) поздравил удачливых пилотов:

«Для: 14.(Jabo)/JG 5, Петсамо 11.05.1943

Объявляю благодарность за великолепные результаты, достигнутые за последние дни.

Генерал-полковник Штумпфф».

Если части, действовавшие на Ленинградском фронте проживали в царских дворцах, то на юге, все было гораздо скромнее. Например, II./SchlG 2 расквартировалась в землянках и палатках. В перерывах между боевыми вылетами этот пилот- штурмовик развлекается игрой на гармонике.

В конце 1943 года, с наступлением холодов, «подземный комплекс» II./SchlG 2 наводнили змеи. Летчики уже хотели покинуть обжитые землянки, как в дело вступил унтер-офицер Лебзанфт, которого можно увидеть на снимке. Обладая завидной реакцией, унтер-офицер быстро переловил всех змей.

… и спустя еще несколько дней:

«От: Fliegerfuhrer Nord (Ost)

16.05.1943

Для: 14.(Jabo)/JG 5 Петсамо Радиограмма для всего личного состава эскадрильи.

Фюрер остался доволен известием, сообщавшим о достижениях истребителей-бомбардировщиков и высказал пожелание о том, чтобы подобные удачные операции проводились и впредь».

Охота на советские суда (к концу года общее водоизмещение пущенных на дно судов и кораблей составило 39000 брутто-тонн) была неизбежно связана со столкновениями с советскими истребителями. Например, когда «Штракс» Штракельян получил 19 августа Рыцарский крест, на его счету было девять воздушных побед. В апреле 1944 года эскадрилью передислоцировали с суровой Норвегии на солнечные берега Аппенинского полуострова. Далее эта часть использовалась для нанесения ударов по наземным целям и получила новое название — 4./SG 4.

А это снимок для настоящих знатоков. В советском издании подпись под этой фотографией гласит, что сей злосчастный Fw 190 был сбит в районе Глукова в сентябре 1943 года. Белая вертикальная полоса за крестом указывает на то, что эта машина III-й группы, а вот назначение готической буквы «О» неясно. Может быть в рядах III./JG 51 был кто-то, пренебрегающий установленными правилами?

Два Fw 190 с подвешенными бомбами готовятся к вылету по первому снегу. Машина адъютанта группы (передняя, слева) оснащена тропическим фильтром. В зимнее время, когда степная пыль была надежно закрыта слоем снега, необходимость в таком фильтре отпадала. На нижнем снимке панорама аэродрома.

Операция «Цитадель»

На основных участках Восточного фронта доля Fw 190 в общем числе истребителей продолжала оставаться значительной (если слово «значительный» применимо для описания числа, ни разу не перевалившего за 200, при общей протяженности линии фронта около 2000 км). Действительно, в мае 1943 года на всем Восточном фронте насчитывалось всего 189 боеспособных фокке-вульфов, к июню их число возросло до 196. Следует заметить, что, по-видимому, эти числа включают в себя последние Bf 109, которые продолжали использоваться в II./JG 54 наряду с Fw 190.

Советский Союз продолжал наращивать численность своих ВВС и этим неприминули воспользоваться немецкие асы. Например, Вальтер Новотны сбил в июне 1943 года 41 самолет и к 15 июня на его счету было уже 100 побед. Еще 10 самолетов он сбил за один день — 24 июня. Самым активным истребительным полком на Восточном фронте был JG 54, возглавляемый Ханнесом Траутлофтом. Имя командира стало вторым именем полка. И это не спроста. Можно сказать, что Траутлофт был отцом JG 54 — именно под его руководством три отдельные дивизиона были объединены в один полк. Траутлофт возглавлял JG 54 с момента его создания, имевшего место в начале Битвы за Англию. Именно Траутлофт придумал эмблему своего полка: «Grunherz» — «Зеленое сердце», в честь своей родины — Тюрингии.

5 июля оберст-лейтенант Траутлофт передал командование JG 54 майору Хубертусу фон Бонину (von Bonin), a сам был назначен на должность Инспектора истребительной авиации Восточного фронта (Inspezient Ost) в генеральном штабе воздушного флота, возглавляемого Адольфом Галландом. Но даже став большим начальником, Траутлофт продолжал по-отечески заботиться о своем полке, с которым его так много связывало.

32. Fw 190A-8, «белая единица», лейтенант Хайнц Вернике (Wernicke), командир 1./JG 54, Рига-Скульте/Литеа, сентябрь 1944 года

Типичный камуфляж: для конца войны, упрощенные опознавательные знаки. Яркий и свежий тактический номер, очевидно, нанесен поверх закрашенного старого. Вернике начал свою карьеру в I./JG 54 весной 1942 года, и все свои 117 побед одержал в составе этой части. 27 декабря 1944 года он погиб в Курляндии, столкнувшись в воздухе со своим ведомым.

33. Fw 190A-8, «белое двенадцать», обер-лейтенант Йозеф Хайнцеллер (Heinzeller), командир 1./JG 54, Шрунден/Курляндия, ноябрь 1944 года

Еще один безликий «Антон-8», типичный для конца войны. Крест на фюзеляже выполнен по-другому, чем у предыдущего самолета. На коке винта белая спираль обозначает 1-ю эскадрилью. Хайнцеллер закончил войну, имея на счету 35 побед.

34. Fw 190A-4, «белая девятка», фельдфебель Карл Шнёррер (Schnoerrer), 1./JG 54, Красногвардейск, январь 1943 года

«Квакс» Шнёррер долгое время был ведомый Вальтера Новотны и в начале 1943 года часто летал на «белой девятке», покрытой белым камуфляжем. Этот самолет можно было бы использовать в качестве эталона использовавшихся опознавательных знаков, элементов быстрой идентификации и тактических знаков. Отсутствует только желтая метка, часто встречавшаяся на руле направления. 12 ноября 1943 года Шнёррер был тяжело ранен. К тому времени на его счету было 35 побед. Закончив лечение, он вернулся служить в качестве пилота реактивного Me 262. В составе JG 7 он сбил девять четырехмоторных бомбардировщиков, но был сбит над Гамбургом 30 марта 1945 года и снова получил тяжелое ранение.

35. Fw 190A-4, «белая двойка», обер-фельдфебель Антон Дёбеле (Doebele), 1./JG 54, Красногвардейск, весна 1943 года

Антон Дёбеле, еще один член звена Новотны, летал на этой «белой двойке» с частично снятым белым камуфляжем, маскирующим самолет на фоне проталин «Зеленое сердце» еще видно, а эмблему группы с капота убрали. 11 ноября 1943 года Дёбеле погиб, столкнувшись в районе Витебска с другим немецким самолетом. К тому времени звено одержало 524 победы (Шнёррер был ранен на следующий день). Сам Дёбеле одержал 94 победы.

36. Fw 190A-4, «белая тройка», фельдфебель Петер Бремер (Bremer), 1./JG 54, Орел, июль 1943 года

На «Антоне-4» Бремера виден еще один вариант летнего камуфляжа в виде пятен двух оттенков зеленого цвета, применявшийся в I./JG 54. 13 июля 1943 года Бремере совершил вынужденную посадку на территории, контролируемой советскими войсками. К этому моменту он имел 40 побед, одержанных, на востоке.

37. Fw 190A-4, «черная пятерка», капитан Ганс Гётц (Goetz), командир 2./JG 54, июль 1943 года

А-4 Гётца несет летний камуфляж: с нечеткой границей между пятнами двух оттенков зеленого цвета. Обратите внимание, вторые эскадрильи (2-я и 5-я) двух групп JG 54, действовавших на Восточном фронте носили черные, а не красные (как полагалось) тактические номера. От красного цвета отказались, чтобы не создавать путаницы с советскими звездами. Гётц начал служить в 2./JG 54 в январе 1940 года, но счет победам начал лишь оказавшись на Восточном фронте, доведя его до 82. Погиб 4 августа 1943 года.

38. Fw 190A-4, «черное одиннадцать», фельдфебель Ганс-Иоахим Крошински (Kroschinski), 2./JG 54, Красногвардейск, февраль 1943 года

Еще один А-4 в зимнем камуфляже, причем камуфляж довольно потертый. Крошински долгое время служил в составе I./JG 54, одержал на Восточном фронте 75 побед, сбил американский бомбардировщик, будучи инструктором на западе, получил тяжелые ранения 24 декабря 1944 года в Курляндии.

Примерно в то время, когда Траутлофт сдавал хозяйство новому командиру, долгожданная операция «Цитадель» — последняя попытка Гитлера переломить ситуацию на Восточном фронте — наконец началась. Четыре из пяти дивизионов, оснащенных Fw 190 были непосредственно вовлечены в операцию. Только II./JG 54, возглавляемый гауптманом Генрихом Юнгом (Jung), в состав которого входили 50 Fw 190 и 38 Bf 109 остался на своем месте и продолжал контролировать северный участок фронта. I./JG 54, I./ JG 51, II./JG 51 и IV./JG 51 (140 Fw 190, в том числе 88 боеспособных) вошли в состав Luftflotte 6 и были направлены для поддержки 9-й Армии генерал-полковника Вальтера Моделя (Model).

В первое утро наступления истребители сопровождали бомбардировщики и Ju 87, а серьезные схватки с советскими истребителями завязались только после полудня. Пилоты JG 51 накануне операции получили новенькие Fw 190A-4 и А-5 взамен своих потрепанных Fw 190A-3. Это позволило немцам добиться относительного перевеса в воздухе в первые дни наступления. В эти дни все известные Experten быстро набирали очки. Именно в этот период прославились многие пилоты из числа тех, кто прежде оставался в тени. 24-летний австриец оберфельдфебель Хуберт Штрассл (Strassl) из 8./JG 51, который с лета 1941 года сбил «только» 37 самолетов, в первый же день совершил четыре боевых вылета и одержал 15 побед! На следующий день он добавил к своему результату еще 10 побед. А 7 июля он сбил всего 2 самолета. На четвертый день фортуна и вовсе повернулась к обер-фельдфебелю спиной. Сбив еще три самолета, Штрассл был атакован четырьмя ЛаГГ-3 к югу от населенного пункта Поныри. Поняв, что со всеми он один не справится, Штрассл попытался уйти за линию фронта на низкой высоте. Тут его Fw 190 и настигла очередь, пущенная одним из советских истребителей. Оберфельдфебель попытался выпрыгнуть с парашютом, но высота была всего 300 метров и парашют не успел раскрыться.

Конец 1943 года. Fw 190F с подвешенной бомбой стоит в ожидании боевого вылета. Самолет еще не получил зимний камуфляж.

Приспособления для пуска Fw 190 в холода. Обычно использовались передвижные обогреватели, в то время как палатки использовались гораздо реже. Обычно палатки использовали не для прогрева двигателя, а для ремонта в степи зимой. На самолете с белой «N» обращает па себя внимание упрощенный крест на фюзеляже.

За первые пять дней боев JG 51 потерял еще четырех пилотов, а 10 июля события приняли совсем нежелательный оборот. Противник постепенно перехватывал инициативу в воздухе: бомбардировщики противника наносили все более массированные удары, а советские истребители занялись «свободной охотой» над оккупированной территорией. На земле части Красной Армии начали наступление в районе Орла, прорвали фронт и вышли в тыл 9-й Армии. Потери немецкой авиации резко возросли. К 17 июля, когда немецкое наступление окончательно захлебнулось, JG 51 потерял еще десять пилотов, в том числе двух асов, имевших более 30 побед: лейтенанта Альберта Вальтера (Walter) и обер-фельдфебеля Ганса Пфалера (Pfahler) из III. и IV./JG 51, соответственно. 11 июля 1943 года в районе Понырей погиб командир III./JG 51 майор Рудольф Реш (Resch) — (94 воздушных победы).

Представленный под Курском всего одним дивизионом JG 54 понес меньшие потери. Однако уже на второй день наступления погиб командир I./JG 54 майор Райнхард «Зеппл» Зайлер (Seiler). Зайлер возглавил I./JG 54 в апреле 1943 года, имел на счету более 100 воздушных побед и был несколько раз ранен. По меньшей мере еще пять пилотов из I./JG 54 погибли под Курском. Среди погибших был лейтенант Гюнтер Шель (Scheel), который начал службу в 3./JG 54 только весной. Шель почти каждый свой вылет одерживал хотя бы одну победу и довел свой боевой счет до 71. 17 июля в районе Орла на высоте около 200 метров Шеля таранил советский Як-9. При ударе Fw 190 взорвался. 18 июля фельдфебель Гельмут Мисснер (Missner) довел общий счет побед JG 54 до 5000.

Март 1944 года, Каранкут, Крым. Измученный Герман Бухнер празднует свой 500-й боевой вылет.

Апрель 1944 года, Херсон. У землянки штаба IIJSG 2 встретились командир 6./ SG 2 обер-лейтенант Эрнст Бойтельшпахер (справа) и неизвестный пилот из его эскадрильи. Месяц спустя Бойтельшпахер стал кавалером Рыцарского креста, а в июле погиб над Румынией в бою с американскими истребителями.

Но самыми болезненными для JG 54 стала потеря четырех лучших пилотов полка. Гауптман Генрих Юнг (68 побед), который сначала возглавлял 4./ JG 54, а после гибели «Асси» Хана занял его должность командира II./JG 54, 30 июля был перехвачен советскими истребителями в районе станции Мга. Четыре дня спустя майор Герхард Хомут (Homuth), известный ас, который, летая на Bf 109, сбил над Средиземным морем 63 самолета союзников и возглавил I./JG 54 после гибели «Зеппла» Зайлера, не вернулся уже со своего второго вылета в должности командира дивизиона. Должность Gruppen-komandeur'a в I./JG 54 стала роковой и для Ганса Гётца (Getz). Будучи командиром 2./JG 54, Гётц смог сбить 82 самолета противника, но и тот погиб в первый же день своего пребывания на посту командира I./JG 54. В последний раз его видели в районе Карачева — самолет Гётца падал в лес, после атаки на группу Ил-2. Последней ощутимой потерей стала гибель 31-летнего гауптмана Макса Штотца — командира 5./JG 54. 19 августа самолет Штотца был сбит за линией фронта к востоку от Витебска, Штотц выпрыгнул с парашютом, его дальнейшая судьба неизвестна. Сбив 189 самолетов противника, Штотц стал одним из 20 самых результативных истребителей люфтваффе.

Три дивизиона JG 51 несли потери, продолжая прикрывать северный фланг становившегося все меньше и меньше Курского выступа. Поскольку база полка лежала на направлении главного наступления Красной Армии, то потери JG 51 не ограничивались гибелью пилотов. Многие механики погибли во время налетов советских бомбардировщиков и штурмовиков на аэродромы, расположенные вокруг Орла. Австрийский лыжник, Йозеф «Пепи» Йенневайн, который прославился пересев на Fw 190 погиб в это время. К моменту своей гибели он успел одержать 86 воздушных побед. В последний свой полет Йенневайн отправился 26 июля. Спустя 12 дней в районе Карачева попал под огонь зенитной артиллерии и погиб гауптман Генрих Хёфемайер (Hefemeier) — командир 3./JG 51. Ему не хватило до 100 побед всего 4 самолета.

Однако последствия Курской дуги ограничились не только понесенными потерями. Несмотря на то, что ценой большой крови вермахту удалось остановить контрнаступление Красной Армии, передышка была недолгой. Советский Союз располагал шестьдесят одной армией и в августе 1943 года эти армии нанесли серию сокрушающих ударов. К северу от Курска возобновилось наступление под Орлом, Ельней, Смоленском и Велижем. Шли бои под Харьковом, Полтавой, Сталином и, вообще, по всей Украине. Только на северном участке фронта, где Красная Армия располагала всего лишь 12 армиями, линия фронта была относительно стабильна. Это наступление фашисты остановить уже не смогли, погода тоже была за одно с наступавшими. Зимой продвижение Красной Армии несколько замедлилось, но весной 1944 года возобновилось с новой силой.

На протяжении этих восьми месяцев дивизионы JG 51 и 54, оснащенные Fw 190 постоянно перебрасывались с одного участка фронта на другой, туда, где возникала угроза прорыва. Протяженность линии фронта, контролируемой полками достигала 1000 км. Ситуация становилась все более критической, поскольку превосходство Красной Армии в воздухе росло, а силы полков таяли.

Из семи Jagdgeschwader, участвовавших в операции «Барбаросса», к концу 1943 года осталось только четыре — три были переброшены на Средиземноморский ТВД. Вскоре для противовоздушной обороны Рейха с Восточного фронта сняли еще один полк. Самому грандиозному наступлению за всю историю человечества противостояли всего три полка истребителей — по одному на северный, центральный и южный участок фронта.

Оборона Рейха с воздуха больших результатов не дала. Американские бомбардировщики доминировали в воздухе, нанося бомбовые удары по целям, расположенным в глубоком тылу. Выпуск Fw 190 упал, и пополнения, которые и в лучшие времена были недостаточны, упали до минимума. Первой жертвой плохого снабжения стал IV./JG 51 (командир — майор Ганс-Эккехард Боб (Bob)). Этот дивизион перевооружили истребителями Bf 109G-6. Вскоре подобная участь постигла и другие дивизионы. Но прежде, этим дивизионам довелось поучаствовать в еще одной «Цитадели»… на этот раз на южном фланге.

Ведущим по числу воздушных побед пилотом-штурмовиком был лейтенант Август Ламберт. К моменту своей гибели в апреле 1945 года он имел 116 побед. Снимок сделан в мае 1944 года в Крыму.

Schlachtflieger

Пока JG 51 и JG 54 вели упорные бои на северном фланге Курского выступа, южную часть дуги прикрывали Bf 109 из JG 3 и JG 52 (причем JG 3 вскоре сняли с фронта и отправили в фатерлянд, для укрепления системы ПВО). Однако на южном фланге также имелось всего около сорока Fw 190 (входивших в состав двух полков), и всех их использовали в качестве бомбардировщиков!

Эволюция штурмовой авиации люфтваффе была сложным и затяжным процессом. В начале 2-й Мировой войны штурмовая (Schlacht) авиация люфтваффе располагало всего одним полком, оснащенным устаревшими бипланами Hs 123. Этот полк имел довольно причудливый номер — II.(Schl.)/LG 2 (2-й штурмовой дивизион 2-го учебно-тренировочного полка). Дивизион неожиданно хорошо себя зарекомендовал, оказывая непосредственную поддержку наземным частям во время сентябрьской и французской кампаний, но после капитуляции Франции дивизион расформировали. Дело в том, что бипланы представляли собой легкую добычу для истребителей RAF. Личный состав дивизиона отвели в тыл для переформирования и переоснащения (дивизион получил Bf 109). Главное бремя по выполнению блицкрига в Англии предполагалось возложить на плечи до сих пор непобедимых Ju 87. Но последовавшие вскоре историческая воздушная битва в небе Англии показала, что рассчитывать только на одни «штуки» нельзя. Это признал и Рейхсмаршал Герман Геринг (G(ring), приказавший переоборудовать в бомбардировщики треть одномоторных истребителей, дислоцированных в районе Па-де-Кале.

Прецедент был создан, поэтому довольно быстро истребители-бомбардировщики свели в специализированные Jabostaffeln (эскадрильи истребителей-бомбардировщиков). В свою очередь Jabostaffeln объединили вместе с подразделениями, оснащенными Bf 110 в Schnellkapmfgeschwader (полки скоростных бомбардировщиков). Но успешно проведенный очередной блицкриг — на этот раз в Югославии — вновь возродил утраченную было веру в эффективность Ju 87 и штурмовой авиации, a II.(Schl)/LG 2 снова получил свои Hs 123.

Во время операции «Барбаросса» непосредственную поддержку сухопутным силам оказывал все тот же триумвират: Schnellkampf, Stuka и Schlacht. К 1942 году единственный дивизион штурмовой авиации был развернут в два полнокровных штурмовых полка. Полки были вооружены в основном Bf 109Е, а также уцелевшими Hs 123 и двухмоторными Hs 129. К концу 1942 года стало ясно, что роль штурмовика идет для Bf 109 не больше, чем корове седло, и гораздо эффективнее использовать имеющиеся истребители по их прямому назначению. Начались поиски самолета, способного взять на себя функцию штурмовика. Это должен был быть прочный надежный легкоуправляемый на низких высотах и живучий самолет. Разумеется подобными качествами обладал только один кандидат — Fw 190. Поздней осенью 1942 года SchlG 1 майора Губертуса Хичхольда (Hitschhold), базировавшийся в районе реки Чир в Сталинградском секторе фронта, начал проводить постепенное перевооружение. Эскадрильи полка, оснащенные Bf 109, по очереди отводились в тыл и получали Fw 190.

Знакомство пилотов штурмовой авиации с Fw 190 очень походило на то, как с Fw 190 знакомились из коллеги-истребители. Вспоминает лейтенант Фриц Зайффардт (Seyffardt) (30 воздушных побед) из II./SchlG 1, один из первых летчиков-штурмовиков, оседлавших Fw 190:

Свой 600-й боевой вылет Германн Бухнер совершил в Румынии в начале 1944 года, всего через два месяца после 500-го вылета. Возле его Fw 190F-8 «зеленая Y» стоят механик (сзади справа), его «качмарик», а также молодой человек по имени Вольфганг фон Рихтгоффен — сын знаменитого пилота штурмовой авиации Вольфрама фон Рихтгоффена. Ефрейтор фон Рихтгоффен погиб 5 июня 1944 года, во время вылета над Яссами на своем Fw 190 «зеленая G».

Этот снимок обер-фельдфебеля Бухнера сделан 20 июля 1944 годи, сразу после награждения того Рыцарским крестом. На снимке не видно, но Бухнер также имел Германский крест (на правом нагрудном кармане). Кроме того он носил нарукавную нашивку и нагрудный знак пилота штурмовой авиации, значок за ранение и значок участника крымской кампании.

«В 1942 году я увидел и впервые полетел на Fw 190. За войну мне довелось летать на Fw 190A, F и G, а также Bf 109. Летать на Fw 190 было гораздо легче, чем на Bf 109. Fw 190 обладал более просторной кабиной, а управление требовало меньших физических усилий, например, закрылки и триммеры имели электропривод. Другой отличительной особенностью самолета была его превосходная устойчивость. Благодаря сквозным лонжеронам крыла и широко расставленному шасси машина была стабильна и в полете и при посадке на грунтовые аэродромы. Однако на большой высоте самолету явно не хватало мощности двигателя. Обычная дальность самолета Fw 190F составляла 600–680 км. Среднее время выполнения боевого задания на Восточном фронте — 45–60 минут. Вооружение самолета было достаточно мощным. Обычно на самолет устанавливали два пулемета и две 20-мм пушки, кроме того предусматривалась возможность разместить еще две 20-мм пушки в консолях крыла. Во время боевых вылетов мы с успехом использовали тактику открытого строя. Иначе говоря, самолеты шли к цели на дистанций 80-100 метров друг от друга. Над самой целью мы разбивались парами на звенья (Rotte) и проводили атаку. На обратном пути все самолеты собирались вместе в большие группы. Я летал за линию фронта более 500 раз, при этом мне пришлось неоднократно совершать вынужденную посадку на брюхо самолета. И я это делал без особого труда».

Подобную точку зрения, хотя и с определенными оговорками, высказал и фельдфебель Петер Таубель (Taubel), который летал на Fw 190 в составе II./ SchlG 2 на средиземноморском ТВД, прежде чем был переведен на Восточный фронт:

«Fw 190 был совершенным самолетом. Широкие шасси позволяли самолету уверенно взлетать и садиться на грунтовых аэродромах, чего нельзя было сказать о Bf 109. Кресло пилота было удобным, а бронезащита — надежной. Показания приборов читались легко — это особенно меня порадовало во время моего первого полета на 190-м. Очень быстро я освоился и почувствовал себя как дома. Во время боя мы очень боялись возникновения пожара.

После успешного возвращения из очередного боевого вылета над Румынией, Бухнер шутит с двумя пилотами своего звена (середина 1944 года). Обратите внимание на разнобой в униформе пилотов.

Главный механик Бухнера унтер-офицера Вицорек, стоящий перед «своим» Fw 190F-8.

Два кавалера Рыцарского креста: обер-лейтенант Бойтельшпахер (слева) и лейтенант Ламберт (справа). Оба погибли в бою с американскими истребителями в Румынии в 1944 году.

Я знал одного пилота, который заживо сгорел в кабине самолета, который в бою получил повреждение топливной системы. Внутри того самолета просто бушевало пламя. Другой проблемой был большой взлетный вес самолета. Даже нормальная нагрузка сказывалась на летных качествах машины».

Унтер-офицер Фриц Крайтель (Kreitel), тоже сначала летал над Средиземным морем, а затем оказался на Восточном фронте. Его отзыв о Fw 190 не столь оптимистичен:

«Хотя Fw 190 был неплохим самолетом, он явно не предназначался для роли истребителя-бомбардировщика. Неся 500 кг бомб или неуправляемых ракет, Fw 190 изрядно терял в маневренности и скорости. Взлет и посадка с подобной нагрузкой совершенно не походили на свои описания в учебниках. Посадочная скорость возросла на 25 км/ч, а это в условиях Восточного фронта повлекло за собой множество проблем. Адская зима превратила эксплуатацию и обслуживание Fw 190 в пытку. Чтобы облегчить пуск двигателей зимой, под самолетом приходилось разводить костер. Когда температура опускалась ниже нуля, приходилось вместо масла заливать в маслосборник бензино-маслянную смесь, в которой бензина было 75 %, а масла — только 25 %. Во время пуска двигателя бензин загорался и разогревал масло. Только так удавалось оживить моторы. Кабина самолета была просторной, но при взлете и посадке видимость вперед была практически нулевая, причем земли не было видно даже после отрыва или непосредственно перед касанием. Fw 190 отлично брал вертикаль и одной из возможностей уйти от преследующего противника было резко взять на себя штурвал и сделать свечу. Хотя управляемость Fw 190 была хорошей, этот самолет заносило на виражах не меньше чем Bf 109. В свою очередь, Fw 190 имел одну пренеприятную, почти пугающую особенность. Во время резкого разворота самолет часто переворачивался и начинал падать. Однако в умелых руках это также был хороший маневр, чтобы уйти от преследования. Однако проводить его можно было только на высоте не менее 1000 метров. Такой большой запас высоты был необходим чтобы вернуть машину в горизонтальный полет. Перегрузки при проведении подобного маневра были столь значительны, что часто лопались глазные кровеносные сосуды».

Хотя 1./SchlG 1 вернулся на южный участок фронта в начале 1943 года и успел поучаствовать в отступлении вермахта с Кавказа, SchlG 1 не успел пройти полного перевооружения до мая. Именно в мае полк был направлен для участия в операции «Цитадель». Роль, которую сыграли два оснащенных Fw 190 дивизиона SchlG 1 во время битвы на Курской дуге, меркнет по сравнению с достижениями специализированных частей охотников за танками, оснащенных пушечными версиями Ju 87 и Hs 129. Главной задачей для Fw 190 было атаковать позиции советской пехоты и артиллерии при помощи осколочных бомб типа SD-1 и SD-2. Эти бомбы представляли собой контейнеры, содержащие внутри 180 или 360 небольших фугасных бомбочек, которые покрывали большую территорию нанося огромный ущерб живой силе противника. Для летчиков из SchlG 1, возглавляемых майором Альфредом Друшелем (Druschel), действующих с базы в Варваровке в районе Курска, оказались обескураженными поведением красноармейцев во время воздушного налета.

Проссниц, 1944 год. Похороны пилотов II./SG 2, погибших над Чехословакией в бою с Р-38 Lightning. В этот период воинские кладбища быстро заполнялись могилами погибших штурмовиков.

Если немецкие солдаты, завидев самолеты противника, тут же плюхались в грязь, предоставляя зенитчикам право отогнать неприятеля, то по наблюдениям немецких пилотов «русские все до одного начинали палить по самолетам изо всего что только может стрелять!» Один из известных немецких пилотов так живописует огненный заслон, встретивший фашистские штурмовики над Курском: «Русские открыли плотный и постоянный огонь из автоматов, винтовок и даже пистолетов. Количество свинца и стали в воздухе превысило все мыслимые количества. Я полагаю, что если бы русские смогли в этой ситуации оторвать подковы от копыт своих лошадей, то они бы бросили эти подковы в наши самолеты». Не нужно быть прорицателем, чтобы понять что в таких условиях проводить штурмовку было просто невозможно.

В середине июля немцы прекратили налеты на позиции регулярных войск и перенесли свои удары дальше в тыл, пытаясь перерезать линии снабжения, по которым поступали пополнения, необходимые для проведения широкой наступательной операции. Здесь фашисты смогли достичь определенных успехов. Вспоминает один из летчиков SchlG 1:

«11 июля я вел мое звено к Курску. Мы шли на высоте 1500 метров, развернувшись в боевой порядок. Стоял чудесный летний денек, советских истребителей не было видно, под нами лежала пустынная дорога. Вдруг мы заметили колонну грузовиков, следующую на юг. Машины двигались, с большой скоростью, поднимая клубы густой пыли. Всего мы насчитали около дюжины машин, каждая была тяжело нагружена бочками с топливом. Я разделил свою четверку самолетов на две пары и мы начали атаку на бреющем полете. Я и мой ведомый атаковали головную часть колонны, вторая пара самолетов ударила в хвост конвоя. В первый заход мы поразили один или два грузовика. Это была не работа, а чистое удовольствие. Под нами была беззащитная колонна грузовиков, груженных бензином, и ни одного истребителя противника вокруг. Через 15 минут мы разнесли все грузовики, клубы дыма поднимались в небо на высоту 500–700 метров. И в таких целях мы — штурмовики — недостатка не испытывали».

Однако подобные воздушные удары были не более чем комариными укусами, которые не могли даже приостановить вал наступления, катящийся с востока. Через месяц своего пребывания в Курске II./SchlG 1 отступил к Харькову. Тот же рассказчик продолжает:

«Не смотря на все усилия, наши сухопутные войска не могли остановить стремительного продвижения русских. Дорога на Харьков лежала рядом с нашим аэродромом в Рогани. Дорога была запружена нашей пехотой в беспорядке отступавшей на запад. Наши механики попытались выяснить у отступающих солдат кто приказал отступать и кто руководит отступлением. Однако солдаты были немногословны и сказали только, что они арьергард, прикрывающий отход основных сил и что русские преследуют их по пятам! Нас, пилотов, такая новость не обрадовала. Мы доложили нашему командиру, а тот в свою очередь, доложил о создавшейся ситуации в штаб полка. Все силы ада вырвались на свободу. Уже через час мы со всем нашим имуществом перелетели на аэродром в Большой Рудке к северу от Полтавы. Никто даже не удосужился оповестить наш дивизион о происходящем вокруг. Позже мы узнали, что спустя несколько часов после нашего отлета, русские заняли Рогань. Нам удалось эвакуировать все оборудование, самолеты и наземный персонал без потерь. Экипажи транспортных Ju 52, как это часто случалось в этот период, пришли к нам на помощь. Без вмешательства транспортной авиации наш дивизион просто исчез бы бесследно.

Аэродром Большая Рудка представлял собой поле, на котором оборудовали взлетно-посадочную полосу. Мы прилетели и разместились на этом аэродроме словно балаган бродячих артистов. Вскоре мы начали совершать вылеты на север и северо-восток. Никто не знал где проходит линия фронта. Прежде всего нам нужно было установить местоположение наших передовых отрядов. Многие части отстали и оказались в окружении. Острие наступления противника глубоко вонзилось в нашу оборону по направлению к югу и юго-западу. Было несомненно одно — фронт прорван во многих местах и русские вышли на оперативный простор.

Наши механики показали себя великолепно. Мы летали от рассвета до заката. Главной задачей было наносить удары по танковым колоннам и по линиям снабжения. Местами нам удалось нанести русским ощутимый урон, но мы были не в силах остановить катящуюся на нас лавину. Кроме того, становилось ясно, что Stukageschwader, оснащенные Ju 87, уже не смогут действовать как прежде в условиях, сложившихся к осени 1943 года».

Действительно, одним из последствий поражения под Курском стала запоздалая реорганизация штурмовой авиации. До этого времени все части пикирующих бомбардировщиков подчинялись штабу бомбардировочной авиации, в то время как части штурмовиков и скоростных бомбардировщиков «исторически» подчинялись командованию истребительной авиации. В результате реорганизации пикировщики, штурмовики и скоростные бомбардировщики были выделены в особый класс — штурмовая авиация. Все существовавшие на тот момент Stukageschwader (1,2,3,5 и 77), за исключением двух дивизионов, были официально переименованы в Slachtgeschwader (или сокращенно — SG).

Как уже упоминалось два дивизиона пикировщиков (II./StG 2 и I./StG 77) сохранили свою классификацию и продолжали действовать полуавтономно. Чтобы заполнить образовавшуюся брешь SchlG 1 расформировали. I./SchlG 1 стал I./SG 77, a II./SchlG 1 стал II./SG 2. SchlG 2 также прекратил свое существование. Его смешали с SKG 10 и на их базе было сформировано два новых полка: SG 4 и SG 10.

39. Fw 190A-6, «желтая пятерка», обер-лейтенант Отто Киттель (Kind), 3./JG 54, Рига-Скулъте, август 1944 года

Ничто не указывает на то, что на этом самолете летал лучший пилот JG 54. Отто Киттель не искал громкой славы и все свои три с половиной года, проведенные на Восточном фронте, летал в составе «зеленых сердец». В первые месяцы боев, летая на Bf 109, он одержал 40 побед. Но большинство из своих 267 побед он одержал на Fw 190 и стал лучшим асом Восточного фронта из летавших на «фокке-вульфе». Киттель погиб 14 февраля 1945 года в Курляндии в бою с Ил-2, которые были самым опасным противником немецких пилотов.

40. Fw 190A-5, «желтая восьмерка», лейтенант Роберт Вайсе (Weiss), 3./JG 54, Орел, июнь 1943 года

«Баци» Вайсе первоначально летал в составе JG 26, затем два года прослужил на Восточном фронте, потом вернулся в Рейх и принял командование III./JG 54. действовавшей на Западном фронте. 29 декабря 1944 года Вайсе погиб в бою со «спитфайрами» в районе голландско-германской границы. Из своих 121 победы 90 были им одержаны на Восточном фронте, где он летал на таком Fw 190 в камуфляже из пятен двух оттенков зеленого цвета.

41. Fw 190A-6, «черный двойной шеврон», майор Эрих Рудорффер (Rudorffer), командир II./JG 54, Иммола/Финляндия, июнь 1944 года

Так самолет Рудорффера выглядел во время кратковременного пребывания группы в Финляндии. Машина покрыта пятнами камуфляжа, на борту шеврон командира с тонким кантом, небольшая черная «единичка» внутри шеврона и полоса за крестом, означающая II. группу. Обратите внимание на спираль на коке винта и цветные метки на хвосте. Рудорффер был третьим (после Киттеля и Новотны) асом JG 54, одержав 136 из своих 222 побед. В конце войны, летая на Me 262, он одержал еще 12 побед.

42. Fw 190A-6, «черная пятерка», обер-лейтенант Макс Штотц (Stotz), 5./JG 54, Сиверская, май 1943 года

После того, как с самолетов смыли белый камуфляж, многие машины получили новую характерную окраску, состоявшую из пятен коричневого цвета и двух оттенков зеленого. На этом самолете видны эмблемы группы и JG 54, а также черный номер звена. Летом 1943 года Штотц стал командиром 5./JG 54, но 14 августа 1943 года погиб в районе Витебска. На его боевом счету было 189 побед, из которых только 16 он одержал вне II./JG 54.

43. Fw 190A-6, «черная семерка», лейтенант Эмиль Ланг (Lang), 5./JG 54, северный сектор Восточного фронта, лето 1943 года

Не у далось выяснить, действительно ли в II./JG 54 использовали краску песчаного цвета или самолет Ланга сильно выгорел. По сравнению с «черной пятеркой», изображенной низке, цвета «семерки» заметно светлее. Все эмблемы частей закрашены. Ланг одержал 173 победы, из которых 26 на Западном фронте, куда был переведен на должность начальника II./JG 26. Погиб 3 сентября 1944 года над Бельгией, когда его сбил Р-47.

44. Fw 190A-4, «черное двенадцать», фенрих Норберт Ханниг (Hannig), 5./JG 54, Сиверская, май 1943 года

Еще один пример летнего камуфляжа самолетов II./JG 54 из пятен коричневого цвета и двух оттенков зеленого. Эта машина была получена частью недавно и никогда не несла эмблем, закрашенных у более старых истребителей.

45. Fw 190А-4, «желтая шестерка», обер-лейтенант Ганс Байссвенгер (Beisswenger), командир 6./JG 54, Рельбика, февраль 1943 года

Зимний камуфляж:, частично счищенный, частично облезший. Байссвенгер служил в II./JG 54 с осени 1940 года (10 августа 1942 года стал командиром 5-й эскадрильи). Большинство из своих 152 побед он одержал, летая на Bf 109. На Fw 190 пролетал всего несколько недель, прежде чем был сбит над Ильменем 6 марта 1943 года.

Не смотря на все переименования и переформирования, основу парка всех SG составляли прежние Ju 87. Fw 190 шли прежде всего на оснащение истребительных частей, входящих в систему ПВО Рейха. Поэтому полки, действующие на Восточном фронте были довольно скудно оснащены. Их перевооружение началось только весной 1944 года. Следует учесть, что программа перевооружения сама по себе представлялась довольно длительным мероприятием. Дивизионы по очереди отводились в тыл, где проходили сокращенный 6-8-недельный курс переподготовки, во время которого пилоты получали совершенно новый для себя самолет, совершали на нем несколько подлетов, потом производили 15–20 вылетов в качестве ведомого у более опытного пилота и возвращались на фронт. Так продолжалось до января 1945 года, когда программа перевооружения штурмовой авиации была остановлена.

Поскольку оснащенные Fw 190 SG 10 и SG 4 прибыли на Восточный фронт только, соответственно, в конце 1943 и середине 1944 года, в битве на Курской дуге участвовали только два дивизиона I./SG 77 и II./SG 2. Эти же дивизионы оставались единственными штурмовыми дивизионами на Восточном фронте, оснащенными Fw 190 до конца 1943 года. Располагая в общей сложности 40 боеспособными машинами, эти дивизионы мало что могли противопоставить наступательной мощи 13 советских армий, двигающихся в юго-западном направлении.

В начале января 1944 года дивизион, счастливо перебравшийся из Рогани в Большую Рудку, отступил еще дальше на запад. Теперь база дивизиона находилась в Малой Виске, в городке со странным названием, расположенным в западу от Кировограда (В оригинале название украинского города Малая Виска транскрибировали не «Malaya Viska», а почему-то как «Malaya Whisky», что означает малайский виски. Оставим Зигмунду Фрейду анализировать причину этой ошибки — Прим. пер.). На этом же аэродроме располагались Bf 109G из II./JG 52. Дивизион, получивший новое обозначение II./SG 2, продолжал балансировать на острие бритвы. Оберфельдфебель Герман Бухнер (Buchner) продолжает свой рассказ:

«Зимой погода была не слишком хорошей. Видимость в лучшем случае составляла всего несколько километров, облачность, легкий снег. Наше положение также было не слишком стабильным. Русские танки прорвали фронт у Кировограда. Дороги были запружены танковыми и транспортными колоннами русских. Мы работали непокладая рук вместе с дивизионом пикирующих бомбардировщиков, а истребители из II./JG 52 прикрывали нас. Мы были в воздухе с утра до вечера и были очень не популярны среди русских. И они не замедлили ответить нам. В ночь 13 января советские танки захватили наш аэродром.

В полночь сигнал боевой тревоги разбудил спящих пилотов. Мы квартировали в сельской школе. Нам приказали немедленно прибыть на летное поле и собраться по звеньям. Русские танки с пехотинцами на броне уже были в деревне и захватили восточный край аэродрома, где стояли машины II./JG 52. Советские танки давили самолеты гусеницами. Один Т-34 въехал на крышу землянки, где помещался оперативный пункт II./JG 52 и провалился вовнутрь. Счетверенные 20-мм зенитные автоматы открыли огонь по пехоте противника. Мы. пилоты и механики, собрались на западном крае летного поля. Нам было приказано подготовить самолеты и другое оборудование к уничтожению, если иваны прорвутся на нашу половину аэродрома. Сигналом к началу уничтожения должна стать зеленая ракета, пущенная со стороны нашего оперативного пункта. Уничтожив самолеты мы должны были пешком отступать на запад. Ночь была темной, хоть глаз выколи, стоял собачий холод. Где-то в 3 часа ночи из темноты вынырнула неясная фигура. Это был исполняющий обязанности командира II./JG 52 гауптман Зепп Хайбёк (Haibeck), который сообщил нам, что почти все самолеты его дивизиона уничтожены прорвавшимися танками.

Наши 20-мм зенитки на автомобильном шасси выдвинулись в темноту, чтобы присоединиться к защитникам восточной части аэродрома. Тяжелые 88-мм зенитки также открыли огонь по Т-34, причем удалось подбить несколько танков. А мы все стояли на ветру, мерзли и ожидали дальнейших приказаний. К рассвету бой начал затихать. С первыми лучами солнца над полем появилась тройка Не 111, которые шли на низкой высоте с явным намерением разбомбить нашу половину аэродрома, полагая, что неприятель уже успел захватить все летное поле. Мы начали пускать опознавательные ракеты и остановили бомбардировщики, которые уже изготовились к бомбометанию. Тем временем Ju 87 попытались атаковать цели на восточном краю аэродрома. Мы видели, как по меньшей мере один из пикировщиков был сбит русским зенитным танком. К счастью экипажу машины удалось спастись.

Вся ночь прошла как в бреду. Утром облегчения не наступило. Только примерно в 10 утра наши зенитки, поддержанные мотопехотой попытались закрыть брешь в обороне. Все русские танки были подбиты, а пехота или уничтожена или взята в плен. Мы смогли перевести дыхание. Наши Fw 190 уцелели, но все Bf 109 из II./JG 52 были уничтожены. Погиб один штабист из JG 52, раздавленный русским танком, провалившимся в землянку.

Днем мы вошли в наш обычный ритм. Командир дивизиона поставил новые задачи. Меня вместе с группой других пилотов отправили в Умань, где мы должны были получить новые Fw 190".

Вскоре II./SG 2 отступил еще дальше — в Крым, где сначала базировался в Каранкуте, а затем в южной части Херсонеса, где соседствовал со все тем же II./JG 52. Практически уничтоженный во время ночного боя II./JG 52 располагал всего одним боеспособным Bf 109. A Fw 190A-5/U1 из II./SG 2 участвовали в боях, завязавшихся в районе Крымского плацдарма. Обер-фельдфебель Герман Бухнер в то время возглавлял смешанное звено, состоявшее из двух Fw 190 и двух Bf 109:

«В начале двенадцатого часа мы вырулили на взлетную полосу. Мой ведомый не заметил свежую воронку и закончил выполнение задания уткнувшись носом в землю. Вырулив на ВПП я заметил, что меня ждет только один Bf 109, очевидно в той паре также возникли проблемы!

Майор фон Бонин, командир JG 54 (слева) беседует с Вальтером Новотны, только что вернувшимся из Берлина, где его наградили Дубовыми листьями с Мечами.

Ноябрь 1943 года, Витебск. На этом Fw 190А-6 (W.Nr. 410004) Вальтер Новотны одержал свою 250-ю победу. Это случилось 14 октября 1943 года. Противником Новотны был неизвестный советский пилот на Р-40. Бой длился более 10 минут. Снимок сделан в момент, когда самолет выкатывают из полевого укрытия.

Официальный портрет Новотны, сделанный сразу после того, как пилот получил Бриллианты из рук фюрера.

ЛаГГ-3, сбитый лейтенантом Норбертом Ханнигом 4 октября 1943 года, стал 786-й победой 5-й эскадрильи. Обратите внимание на то, сколько времени ушло на подтверждение результата — документ датирован 5 декабря 1944 годи!

На борту Bf 109 красовались два черных шеврона (вероятно, если не наверняка, это был самолет командира II./JG 52 гауптмана Герхарда Баркхорна (Barkhorn), который за время 2-й Мировой войны сбил 301 самолет противника и стал вторым по результативности пилотом люфтваффе, уступив первенство легендарному Эриху Хартману (Hartmann)). Пилот показал мне, что вести будет он. Мы взлетели и вскоре я заметил, что мой Fw 190 ничем не уступает Bf 109.

Мы летели над Черным морем на высоте примерно 1000 метров, когда наземный пост наблюдения передал сообщение: «Индейцы в гавани Сева, ханни 3–4» (Русские истребители в районе Севастопольской гавани, высота 3000–4000 метров).

Мой ведущий продолжал набирать высоту, а я прикрывал его сзади и внимательно высматривал русские самолеты. Вскоре мы набрали высоту 4000 метров и с запада вышли к Севастополю. Вдруг мы заметили истребители противника, они были чуть ниже нас. В моем шлемофоне раздался голос ведущего «Ату их!»

Мы снизились и атаковали противника. Это были Яки, мы кружили вокруг них минут десять, но не смогли сбить ни одного истребителя. Вскоре противник отступил. Наземный пост наблюдения передал новый приказ: «Направляйтесь к Балаклаве, там большая группа Ил-2 и истребителей».

Bf 109 сбавил скорость и его пилот показал мне, чтобы дальше наше звено вел я. Теперь я шел впереди, а Мессершмитт прикрывал мой хвост. Вскоре мы добрались до Балаклавы и увидели в воздухе разрывы снарядов нашей зенитной артиллерии. Начался новый бой с Яками-9, на этот раз мне удалось сбить одного. Объятый пламенем истребитель противника врезался в землю. Оставшиеся Яки ушли на восток. Внизу показались русские штурмовики, атакующие наши позиции в районе Балаклавы. Резко снижаясь, мы атаковали советские самолеты сзади. Дав несколько прицельных очередей, я смог поразить один из Илов, левое крыло которого охватил огонь. Самолет перевернулся и рухнул на землю».

Это были две из 58 воздушных побед Германа Бухнера. Он попал в II./ SchlG 1 в феврале 1942 года, начало его боевой карьеры было не слишком успешным. Бухнер был пять раз сбит, два раза прыгал с парашютом и два раза был ранен. На Восточном фронте Бухнеру удалось сбить 48 самолетов противника, уничтожить такое же число танков и один бронепоезд. Бухнера наградили Рыцарским крестом и произвели в лейтенанты. В конце войны лейтенант Бухнер летал на реактивном истребителе Me 262 и участвовал в Обороне Рейха, сбив 12 четырехмоторных бомбардировщиков, и был представлен к Дубовым листьям.

Во время боев на Крымском полуострове в рядах II./SG 2 сражался один пилот, чьи достижения затмили результаты всех других. Всего за шесть месяцев боев самолеты люфтваффе сбили 604 советских самолета. Из них 247 пришлось на долю II./SG 2. Треть из них сбил лейтенант Август Ламберт (Lambert) из 5./SG 2. Всего за три недели он сбил более 70 самолетов, причем за один день ему удавалось одержать по 12, 14 и даже 17 побед! В мае 1944 года ему вручили Рыцарский крест, когда его общий результат перевалил за 90. После того, как немцы покинули Крым Ламберт вернулся на инструкторскую работу, которой он занимался прежде чем в апреле 1943 года был направлен в II./SchlG 1. Опять на фронт Ламберт попал уже в последние недели войны, и только за тем, чтобы стать жертвой американских «Мустангов». Всего он сбил 116 самолетов противника, все победы были одержаны на Восточном фронте. Это был самый результативный пилот штурмовой авиации.

II./SG 2 оставался в Крыму на протяжении четырех месяцев, а в начале мая 1944 года эвакуировался в Румынию. Там II./SG 2 сначала базировался с Бакау на одном аэродроме с I./SG 10. К тому времени программа перевооружения частей пикировщиков начала давать первые результаты. Уже семь дивизионов, оснащены Fw 190, действовало на южном и центральном участках Восточного фронта. «Средиземноморцы» из SG 10 действовали тремя дивизионами, I./SG 10 и II./SG 10 базировались в Румынии и действовали вместе с II./SG 2. III./SG 10 действовал на юге Польши вместе с I./SG 77 (экс-I./SchlG 1) и только что прошедшим перевооружение II./SG 77. На центральном участке фронта действовал только один дивизион, полностью оснащенный Fw 190 — III./SG 1.

Немцы продолжали наращивать силы (в мае 1944 года семь дивизионов штурмовой авиации насчитывали в общей сложности 197 боеспособных Fw 190, то есть в три раза больше, чем в апреле). Контрнаступление Красной Армии, начавшееся под Курском удалось на время приостановить. Но передышка была временной. В июне началось наступление в Белоруссии (операция «Багратион»), в результате которого части Красной Армии вышли к восточной границе Рейха.

Растущая численность штурмовой авиации, дала нацистам повод для оптимизма, не смотря на катастрофическое положение на фронте. А что же делали все это время истребители Fw 190? К июню 1944 года силы советских ВВС оценивались в 13500 самолетов, в то время как число боеспособных Fw 190 упало до невероятно низкого уровня — их было всего 31!

Заявив в течение одного дня сразу 18 побед Булли Ланг попал на обло. ш ку иллюстрированного берлинского журнала (от 13 января 1944 года). Под эффектным снимком подпись: «Восемнадцать за один день: победитель возвращается». Этот рекорд Ланг установил в конце октября 1943 года, в районе Киева, где он летал в рядах II./JG 54.

Командир JG 54 Губерту с фон Бонин был сбит и погиб 15 декабря 1943 года неподалеку от базы полка под Витебском. К моменту гибели он имел 77 побед, в том четыре, одержанные в Испании.

Обер-фельдфебель Альбин Вольф (144 победы) 23 марта 1944 года одержал 7000- ю победу полка JG 54. Усталые механики и пилоты поздравляют своего товарища.

JG 51 перевооружается…

Мы прервали наш рассказ о JG 51 в тот момент, когда понесший тяжелые потери во время битвы на Курской дуге IV./JG 51 пересел опять на Bf 109. Эта мера позволила в некоторой степени облегчить ситуацию со снабжением в двух других дивизионах JG 51, по-прежнему оснащенный Fw 190. После поражения вермахта под Орлом I./JG 51 и III./JG 51 отступили к Брянску. Однако в Брянске оба дивизиона пробыли недолго. Дивизион майора Эриха Лайе перебросили на юг, в район Полтавы, где летчики участвовали в попытке сдержать наступление Красной Армии на Харьков. III./JG 51 (командир — гауптман Фриц Лозигкайт (Losigkeit)), напротив, отправился на север, к Смоленску. Но в это время Красная Армия начала большое наступление на юге и III./JG 51 срочно перебросили на Украину.

Кочевая жизнь, сочетавшаяся с постоянным отступлением, продолжалась до конца 1943 года. Это сказывалось на состоянии матчасти дивизионов. Росло количество аварий, а машины, находившиеся в ремонте, приходилось или бросать или уничтожать при поспешной передислокации. К концу августа боевая мощь обоих дивизионов составляла не более половины от первоначальной, причем на протяжении нескольких месяцев улучшить положение было невозможно.

Но несмотря на все трудности, боевой счет дивизионов продолжал расти. 2 июня коллективный счет JG 51 достиг 5000 побед. 15 сентября начался отсчет восьмой тысячи, а к концу апреля 1944 года количество побед перевалило за 9000. В этот же период многие «эксперты» довели свой личный счет до 100 побед. Командир дивизиона Эрих Лайе или «Тигр-Лайе» сбил сотый самолет противника 11 ноября. Обер-лейтенант Иоахим «Ахим» Брендель последовал за своим командиром спустя 11 дней. В 1II./JG 51 отличились два будущих командира дивизионов. Обер-лейтенант Карл-Гейнц Вебер (Weber) сбил сотый самолет 13 августа. В том же месяце лейтенант Гюнтер Шак (Schack) добавил себе 40 воздушных побед и 3 сентября также довел свой боевой счет до 100.

Выдержки из донесений Гюнтера Шака могут стать хорошей иллюстрацией того хаоса, который царил в конце лета — начале осени 1943 года:

«7 августа. Нас перевели на небольшой аэродром возле Смоленска.

8 августа. В 16:00 поднят аэростат. Мы сопровождали бомбардировщики, летевшие на Ельню. Уже ближе к вечеру весь дивизион участвовал в воздушном бое (в каждой эскадрилье оставалось по четыре боеспособные машины). Под Ярцево наблюдатели заметили советский самолет, летевший на низкой высоте. Я смог первым его настичь. Свалив русский самолет на землю, я покачал крыльями, показывая своему звену, что пора возвращаться на базу. На базе мы даже не успели дозаправиться и пополнить боезапас, как нас послали сопровождать другой отряд бомбардировщиков. На высоте 4800 метров над целью мы отразили атаку двух русских истребителей. Одного из них нам удалось сбить, а второй быстро ретировался. Во время третьего вылета мы встретили 25 «цементовозов», которых прикрывало около 40 истребителей. Поскольку нас было всего двое мы набрали высоту и атаковали сверху, причем мне удалось сбить два самолета. Каждый день нам встречаются большие отряды советских самолетов, такого численного превосходства русские не имели с самого начала войны. Большие группы бомбардировщиков, сопровождаемые огромным числом истребителей».

18 июля 1944 года, Дерпт, Эстония. Регулировка вооружения на Fw 190А-6 майора Антона Мадера. На борту фюзеляжа стандартное обозначение машины командира полка: шеврон и горизонтальная полоса. Камуфляж этого А-6 обычный для самолетов Luftflotte 1. Верхние стороны крыльев покрыты пятнами зеленого и коричневого цветов.

«Белая 4» из 4-й эскадрильи II./JG 54, переброшенная в Финляндию в июне 1944 года. Самолет использовался для прикрытия немецких кораблей в Северной Балтике. Верхняя крышка капота снята для проведения ремонта. На заднем плане виден истребитель Brewster Buffalo, принадлежащий финским ВВС.

В течение последующих дней Шак сбил 70 самолетов противника, его Fw 190 однажды вернулся на базу получив два пулеметных и два пушечных попадания. Через четыре дня Шак отправился на свой 500-й боевой вылет, во время которого сбил четыре самолета противника и довел свой счет до 75. 15 августа Шак прошел на волосок от смерти, когда он и еще два пилота из 9./JG 51 сопровождали JG 87. Из-за неисправности прицела Шак слишком долго преследовал советский истребитель и оторвался от своих. Поскольку его друзья потеряли Шака из вида, то его победу подтвердить никто не мог. На обратном пути Шак попал под огонь зенитной батареи и войдя в штопор имитировал гибель пилота. В ответ зенитчики дали по его самолету несколько очередей. За сутки данные разведки успели устареть, и территория, над которой самолет Шека был обстрелян, уже перешла в руки советских войск.

С дырой диаметром полметра в левом крыле Шак все же сумел дотянуть до своего аэродрома. Чтобы удержать высоту пришлось нажимать на штурвал коленями ног.

В течение трех дней эскадрилья Шака бездействовала, так как в ней не осталось ни одного боеспособного самолета. Вскоре дивизион перебросили к Брянску, где он действовал совместно с I1./JG 54. Потом III./JG 51 направили дальше к югу — на Украину.

27 августа Шак в сопровождении двух других пилотов встретил большую группу советских бомбардировщиков, сопровождаемую 30 советскими истребителями. Шаку удалось сбить бомбардировщик (90-я победа), но затем истребители сопровождения завязали бой и немцы с большими усилиями выбрались из этой заварухи.

В тот же день Шак снова отправился выполнять боевое задание. Этот вылет чуть не стал последним в его жизни. Во время боя с советскими истребителями самолет Шака случайно столкнулся в воздухе с машиной оберфельдфебеля Лотара Мая (Mai) (45 побед), который, очевидно, в горячке боя атаковал тот же самолет, что и Шак. Самолет Мая рухнул с высоты 3600 метров и разбился рядом со сбитым советским истребителем. По-видимому, оба пилота погибли. Шак же сумел выровнять свою машину и дотянуть до базы. Через два дня эскадрилья Шака отправилась в Конотоп. 1 сентября пилоты из III./JG 51 в сумме сбили 40 самолетов, а Шаку пришлось совершать вынужденную посадку на брюхо самолета. Но уже через два дня Шак сбил свой 100-й самолет противника. Командир III./JG 51, гауптман Фриц Лозигкайт также участвовал в том бою:

«Гюнтер, я — Ганнибал. Поздравляю с сотой победой!»

Вскоре после этого III./JG 51 снова был направлен в район Брянска. 12 сентября поступил приказ отправляться в Росславль. Через три дня полк довел свой боевой счет до 7000 побед. В тот же день полк перебросили в Смоленск. 19 сентября последовала переброска в Могилев, а 10 октября полк был уже в Витебске. И так дальше. С одного аэродрома на другой, но каждый последующий аэродром располагался западнее предыдущего. Не удивительно, что в таких условиях возрос уровень потерь в летном составе и технике. Места выбывших асов заняли молодые пилоты, прошедшие ускоренную программу подготовки. В условиях подавляющего превосходства советских ВВС в воздухе у этих ребят было мало шансов уцелеть. Часто случалось, что они гибли не успев сбить и одного самолета противника.

Постоянно сказывалась нехватка самолетов. Сборочные линии Фокке-Вульфа не поспевали за потребностями Западного и Восточного фронтов, а также системы обороны Рейха. Поэтому в начале 1944 года I./JG 51 отвели на базу в Демблин-Ирене, где дивизион был перевооружен, получив в замен Fw 190 Мессершмитты Bf 109G. После возвращения I./JG 51 в Бобруйск пришла очередь III./JG 51 отправляться в Демблин-Ирену. Таким образом к началу мая 1944 года все три дивизиона JG 51, сражавшихся на Восточном фронте, пересели на Bf 109G. На «Густавах» они воевали до конца войны.

Однако некоторые подразделения JG 51 сохранили верность Fw 190. Дело в том, что когда II./JG 51 проходил перевооружение, две эскадрильи дивизиона — 4./JG 51 и 5./JG 51 — так и не успели получить Fw 190, прежде чем в конце 1942 года были направлены в Средиземноморье, после того как союзники высадились в Северо-Западной Африке. А вот 6./JG 51 (командир — обер-лейтенант Дитхельм фон Айхель-Штрайбер (von Eichel-Streiber)) прошла перевооружение по полной программе и вернулась на Восточный фронт. Вскоре после возвращения в Россию 6./JG 51 реорганизовали в Stabsstaffel (штабная эскадрилья) и дальше эта эскадрилья действовала полуавтономно и подчинялась непосредственно командованию JG 51. Средняя численность штабной эскадрильи составляла на протяжение двух с половиной лет примерно 12 самолетов, причем в их число иногда входили и Bf 109. Гауптман Айхель-Штрайбер возглавлял эскадрилью до апреля 1944 года, затем его направили в III./ JG 51 на место командира дивизиона (Фриц Лозигкайт, который прежде командовал III./JG 51, стал командиром всего JG 51). Служа в рядах Stabsstaffel, Айхель-Штрайбер сбил 70 самолетов противника (еще 5 побед он одержал ранее). Закончил войну он в составе JV 44, летая на реактивном Me 262 и доведя свой счет до 96 побед из которых 94 были одержаны на Восточном фронте.

Гауптман Эдвин Тиль (Thiel), заменивший фон Айхель-Штрайбера на посту командира эскадрильи, прослужил на этом посту гораздо меньший срок и оказался не столь удачливым как его предшественник. 14 июля 1944 года Тиль был сбит огнем зенитной артиллерии в районе польского города Кобрин. К этому времени на счету Тиля значилось 76 воздушных побед. В течение месяца эскадрилья потеряла еще четырех пилотов, в том числе обер-фельдфебеля Фрица Люддеке (Luddecke) (50 побед), погибшего 10 августа, и нового командира эскадрильи, обер-лейтенанта Хайнца Буссе (Busse) (22 победы), сбитого 25 августа. Люддеке был сбит огнем советской зенитной артиллерии в районе города Вилковишкен (Вилкавискис), расположенного на территории Литвы у границы с Восточной Пруссией, а Буссе погиб во время воздушного боя, примерно в том же районе.

Мы упомянули Восточную Пруссию не случайно, а чтобы подчеркнуть насколько далеко пришлось отступить JG 51 в 1944 году. Если весной штабная эскадрилья дислоцировалась в Бобруйске, то затем ей пришлось перебазироваться в Тересполь (к западу от Бреста) и дальше в Мемель (Клайпеда) на берегу Балтийского моря, куда эскадрилья прибыла в сентябре. В конце 1944 года Stabsstaffel перебралась через границу Рейха и расположилась сначала в Инстербурге (центральная часть Восточной Пруссии), а затем в Нойкурене (ближе к берегу моря). Здесь спустя пять месяцев штабная эскадрилья, да и весь JG 51 приняли последний бой.

После ремонта «белая 4» ожидает аэродромных испытаний, лишь после их успешного завершения машину допустят к боевым вылетам. Виден еще один истребитель финских ВВС, на этот раз Fiat G.50. За один месяц пребывания в Иммоле I1./JG 54 заявила 66 побед.

…а «Зеленые сердца» остаются при своих

Серия мощных контр-ударов Красной Армии, которая последовала после сражения на Курской дуге, ограничилась центральным и южным секторами Восточного фронта. Тем временем на севере 1943 год прошел относительно спокойно. Фашистские войска продолжали блокаду Ленинграда, линия фронта была стабильной (к северу от Великих Лук находилось 12 советских армий, по сравнению с 49 армиями на юге) и север представлял собой разительный контраст с центром и югом.

46. Fw 190A-9, «желтая единица», капитан Гельмут Веттштайн (Wettstein), командир 5./JG 54, Липава/Гробин/Курляндия, февраль 1945 года

Прослужив на должности командира 1./JG 54 (рисунок 31), Веттштайн закончил войну в Курляндии как командир 6-й эскадрильи. Его побитый «Антон-б» с упрощенными опознавательными знаками типичен для конца войны. На счету Веттштайна значится восьмитысячная победа JG 54, которую он одержал 15 октября 1944 года в Курлянднии. Войну Веттштайн закончил с 43 победами.

47. Fw 190A-8, «желтая единица», лейтенант Герд Тюбен (Thyben), командир 7./ JG 54, Липава-Гробин/Курляндия, январь 1945 года

Еще один пример обычного камуфляжа, на этот раз дополненного спиралью на коке винта. Тюбен сначала служил в JG 3 на юге Восточного фронта, а в апреле 1944 года его перевели в I1./JG 54. В конце войны он возглавил 7-ю эскадрилью. На Восточном фронте одержал 152 победы (плюс пять побед на западе), последняя из них 8 мая 1945 года. Это была последняя победа JG 54 во Второй Мировой войне.

48. Fw 190A-4, «желтая двойка», обер-фельдфебель Генрих Штерр (Sterr), 6./JG 54, март 1943 года

Весной в II./JG 54 белый камуфляж снимали не целиком, а сегментами, открывая двухцветный зеленый камуфляж: Иногда добавляли черные пятна, которые в еще большей мере разрушали силуэт самолета. Штерр появился в H./JG 54 в 1942 году. В конце 1944 года его перевели в IV./JG 54 на территории Рейха. До того времени Штерр успел одержать 127 побед, из которых большинство, летая на «фокке-вульфе». 26 ноября 1944 года Штерр был сбит в бою с Р-51 в районе Вердена.

49. Fw 190А-8, «белая тройка», обер-лейтенант Карл Брилль (Brill), командир 10./ JG 54, Лемберг (Львов)/Западая Украина, лето 1944 года

Новый «Антон-8» предназначался для обороны Рейха в составе IV./JG 54. Но летом 1944 года машину перебросили на Восточный фронт. «Белая тройка» — типичный самолет того времени. На капот двигателя изображен герб группы, представляющий собой стилизованный герб Кенигсберга на фоне зеленого сердца Под кабиной голова индейца Навахо эмблема 10-й эскадрильи (позднее 13-эскадрильи). Брилль записал 35 побед однако не известно, сколько из них одержал на востоке.

50. Fw 190F-2, «черный шеврон и полоса», майор Альфред Друшель (Druschel), командир SG 1, Варваровка, лето 1943 года

Друшель (командир первого, оснащений го Fw 190 штурмового полка Schlachtgeschwader) летал на Fw 190F 2 с довоенным тактическим обозначением командира, а не обычным тройным шевроном командира SG. Друшель совершил около 800 боевых вылетах под Сталинградом, Курском и в Крыму. Точное число его побед неизвестно. После при черно года штабной работы. В декабре 1944 года он вернулся на фронт на должность командира SG 4, действующего на западе. 1 января 1945 года Друшель погиб над Арденнами, во время налета на союзнический аэродром в рамках операции «Боденплятте».

51. Fw 190E-2, «черный двойной шеврон», капитан Георг Дёрффелъ (Doerffel), командир I./SG 1, Харьков, февраль 1943 года

Пример окраски первых Fw 190, поступивших в SG. На машине Дёрффеля виден двойной шеврон командира группы и черный треугольник, обозначавший штурмовую авиацию. История этого знака восходит к концу 30-х годов, когда штурмовые группы летали на Hs 123. Первоначально треугольник также обозначал группу в составе полка: в I группе треугольник помещали перед крестом, а во II группе — позади креста. Дёрффелъ одержал на востоке 30 побед. Позднее он командовал SG 4 в Италии и погиб во время боевого вылета западнее Рима 26 мая 1944 года.

52. Fw 190F-2, «черный шеврон», обер-лейтенант Карл Кеннель (Kennel), командир 5./SG 1, Варваровка, июль 1943 года

Перед началом операции «Цитадель» в SG 1 отказались от использования черного треугольника в пользу удобной ситемы тактических обозначений, принятых в истребительной авиации: I группа не имеет никаких дополнительных обозначений, а II группа обозначалась горизонтальной линией. Машина командира эскадрильи обозначалась одиночным шевроном, а самолеты остальных летчиков — буквами (а не цифрами). Буквы наносились краской, обозначавшей эскадрилью (белая, черная и зеленая). Кеннель дожил до конца войны, шея на счету 34 победы, из которых 31 держал на востоке.

Однако для обоих дивизионов JG 54, оснащенных Fw 190, пришлось распрощаться со спокойной жизнью, которую они вели на аэродромах в Красногвардейске и Сиверской. Для I./JG 54 конец спокойным денечкам наступил раньше всего. Этому дивизиону пришлось перебраться южнее, где он вместе с JG 51 участвовал в операции «Цитадель». Это участие обернулось для дивизиона потерей трех командиров — Зайлера, Хомута и Гётца, погибших один за другим. В августе I./JG 54 возглавил обер-лейтенант Отто Вин-цент (Vincent). В это же время к I./JG 54 присоединились II./JG 54 и только что сформированный IV./JG 54, оснащенный Bf 109. Вместе эти дивизионы составили так называемую «бригаду огневой поддержки», которую перебрасывали между 6-м и 4-м Воздушными флотами, в зависимости от того, где Красная Армия наносила разящие удары: на центральном участке фронта или на Украине. И во время всей этой неразберихи один человек смог воспользоваться сложившейся ситуацией и стать одним из самых знаменитых «экспертов» Восточного фронта.

В августе обер-лейтенант Вальтер Новотны сбил 49 самолетов противника. (В это же время начала восходить звезда другого немецкого аса — Эриха Хартмана. Хартман воевал в рядах JG 52 и сбил сотый самолет противника 20 сентября, в то время как Новотны разменял вторую сотню 15 июня). 21 августа Новотны назначили на должность командира I./JG 54. Вот что писал новоиспеченный командир в письме домой:

«Вчера я сбил 161-й самолет, другими словами это моя 37-я победа за последние 10 дней. Также хочу сообщить, что меня назначили на должность командира дивизиона. Два замечательных события я отмечаю одновременно! Не каждый день случается, чтобы 22-летний обер-лейтенант становился командиром дивизиона истребителей. Эту должность обычно занимают майоры, и это значит, что скоро меня произведут в гауптманы или даже в майоры. Просто не верится. Однако к Дубовым листьям меня еще не представили».

Из письма видно, что у Новотны уже отчетливо просматривались симптомы «ангины», так летчики люфтваффе в шутку называли склонность некоторых своих коллег коллекционировать у себя на шее ордена. Хотя, следует заметить, что Дубовых листьев к Рыцарскому кресту немецкому асу пришлось ждать довольно долго. Если в первый год войны пилоты истребительной авиации получали Дубовые листья за 40 сбитых самолетов, то к 1942 году планку подняли до 100 самолетов. В 1943 году «Цветная капуста», как непочтительно называли эту высокую награду, оценивалась уже в 120 самолетов противника. Новотны достиг этой планки 24 июня. В тот день он сбил десять самолетов.

Несмотря на недостаток официального признания Новотны продолжал делать свое дело. Вместе с тремя друзьями: ведомым- «качмариком» Карлом «Кваксом» Шнёррером (Schnerrer), чей необычный псевдоним взят из популярного в те годы кинофильма о неудачливом пилоте, Антоном «Тони» Дебелем (Debele) и Рудольфом Радемахером (Rademacher), Новотны образовал звено, на счету которого было 524 воздушные победы!

1 сентября Новотны одержал еще десять побед; семь самолетов он сбил в течение 17 минут во время утреннего вылета, а три — за девять минут в послеобеденном вылете. Вот описание некоторых событий того дня:

«В 6:00 мы отправились сопровождать бомбардировщики. Идя на большой высоте мы заметили шесть советских истребителя, приближающихся к нам. Я сбил четыре из них. Вдруг я заметил, что под нами кружат еще пять русских истребителей. Я сбил два из них, и уже поймал в перекрестье прицела третий, как заклинило пушку. «Черт!» — подумал я про себя, — «ведь до линии фронта 180 км». (Видно, что Новотны не придерживался правила не удаляться за линию фронта дальше дистанции планирования). Но я твердо решил сбить седьмого. Поэтому я приблизился почти вплотную и открыл огонь из пулеметов. Когда я его все же сбил, то оказалось, что я лечу над городом и нахожусь в самой гуще заградительного огня, открытого русскими зенитками. Ничего страшного, просто мне пришлось снизиться и лететь между домов. На высоте пяти метров я прошел над дорогой, перепрыгнул позицию зенитчиков и оказался на краю города.

Лето 1944 года, Лигниц, Восточная Германия. Молодые, но уже опытные инструкторы из II./JG 54 отдыхают после изнурительных полетов. За ними видна палатка, в которой оборудована полевая мастерская. Учебая эскадрилья полка активно участвовала в отражении налетов союзников на территорию Рейха.

Июнь 1944 года, Лигниц. Лейтенант Норберт Ханниг уже в должности инструктора Ergaenzungsgruppe.

Июнь 1944 года, Румыния. Fw 190 из I. Gruppe Schlacht спокойно стоит на полевом аэродроме. В воздухе пролетает пятерка внушительных Bf 110. Обратите внимание на тропический фильтр, установленный на F-8. Во время взлета и посадки фильтр защищал двигатель BMW от висящей в воздухе пыли.

После полудня мы завязали бой с пятеркой советских истребителей. Мы задали им жару и уцелевшие самолеты начали играть в прятки с нами среди кучевых облаков. Я подождал немного, и по мере того, как русские самолеты высовывались на чистый участок неба, я одного за другим сбил три истребителя. Таким образом в тот день мне удалось сбить десятерых».

Вскоре Новотны сбил 190-й самолет. Примерно в это время брат Новотны написал Вальтеру письмо, в котором сетовал на то, что хотя Мёльдерс, Галланд и Марсель даже близко не стояли по результативности с Новотны, но уже давно получили Бриллианты к Рыцарскому кресту, и спрашивал брата, не может ли Вальтер что-либо сделать, чтобы устранить эту вопиющую несправедливость. Ответ аса был краток и уместился на почтовой открытке:

«Отвечаю на твое последнее письмо:

1) Ты мне ничем не поможешь.

2) Не забивай себе голову моими проблемами.

3) Если начальство не хочет наградить меня Дубовыми листьями, я сам себя награжу Бриллиантами.

Твой Вальтер».

И все произошло именно так!

4 сентября 1943 года обер-лейтенант Вальтер Новотны наконец стал 293-м кавалером Дубовых листьев. Оказалось, что в задержке не было ничего криминального, просто в очередной раз подняли планку, добавив еще 70 побед к уже требовавшимся 120. И Новотны стал первым пилотом, получившим Дубовые листья по новому критерию. Но кто-то из высших чинов обратил внимание на эту явную несправедливость. Поэтому когда через три недели Новотны прибыл в ставку Гитлера, чтобы получить Дубовые листья, его одновременно наградили другим высоким орденом фашистской Германии — Мечами. Новотны стоял в одной шеренге с другими пилотами дневной и ночной истребительной авиации и фюрер самолично наградил пилота. Когда Вальтер вернулся в свою часть, там царила не столь формальная обстановка. Во время дружеской попойки один из пилотов произнес такой тост: «Старик, ты получил к «Цветной капусте» «Нож и вилку»!»

Тем временем Новотны сбил еще 29 самолетов и стал первым по результативности пилотом. Военный корреспондент сообщал:

«В течение двух дней ничего не происходило. Имея на счету 203 победы, командир дивизиона находился среди первых по результативности пилотов. Сможет ли он чуть-чуть поднажать и вырваться вперед? Было прохладно и ясно, видимость — отличная, но на небе не было ни одного большевика. Вдруг, днем 14 сентября наши зенитки открыли огонь. Большая группа русских бомбардировщиков, сопровождаемая истребителями, приближалась к нашей базе.

Наши истребители взвились в воздух, но среди них не было командира дивизиона. Он в то время отсутствовал — конвоировал наши пикировщики. На обратном пути Новотны повел свое звено в свободную охоту. Вскоре в наушниках пилотов и в динамике, установленном в наземном оперативном пункте раздался голос ведущего: «Aufpassen!» («Осторожно!»). Обычно Новотны таким образом давал понять своему ведомому, чтобы тот обратил внимание на сбитый самолет. Это был 204-й самолет, сбитый командиром дивизиона. Вскоре последовал 205-й, 206-й, 207-й…

Обер-лейтенант Вальтер Новотны стал самым результативным истребителем люфтваффе. Но на земле не было времени для поздравлений. Большевики решили размягчить нашу оборону воздушным ударом, чтобы затем осуществить на этом участке прорыв. Командир пересел в другой самолет и снова поднялся в воздух».

Спустя несколько дней Новотны снова предстал перед фюрером, на этот раз для того, чтобы получить звание гауптмана. В тот день на счету аса числилась 235 воздушных побед. Обер-лейтенант Хюбнер (Hubner) — военный корреспондент — писал:.

«Вчера вечером внезапно вернулся командир дивизиона. Никто его не ожидал. После церемонии награждения ему полагался отпуск. Но Новотны сказал, что провел два неплохих денька в Вене и что с него этого довольно.

После многих ужасных облачных дней наступил погожий осенний денек, небо было безоблачным, воздух — свежим. Новотны запихал подальше в чемодан парадный мундир и достал свои «победные штаны». На них виднелось несколько огромных заплат, от постоянной носки они выцвели, вытерлись и стали серыми. Но командир не расстался бы с ними, даже если бы их предложил купить какой-нибудь музей».

Небо к югу от Великих Лук кишело советскими самолетами. После полудня Новотны сбил три из 14 «Аэрокобр», летевших на 1000 метров ниже встречным курсом. Первая «Аэрокобра» вошла в штопор, оставляя за собой дымный след, который висел в воздухе еще минуту после падения самолета. Второй советский истребитель взорвался в воздухе, тоже через минуту случилось с третьим. «Квакс» Шнёррер сбил четвертого.

На следующий день все повторилось. Шесть «Аэрокобр», может быть из числа уцелевших вчера, завидев Fw 190, развернулись и попытались спастись бегством. Уйти удалось только двум. Следующий день пропал даром — во время боя у Новотны заклинило пулеметы и пришлось возвращаться на базу.

Спустя сутки удача снова повернулась лицом к Вальтеру. За девять минут ему удалось сбить четыре самолета противника: «Кертис Р-40», «Аэрокобру», ЛаГГ-3 и еще один Р-40. Последний самолет стал 235-м.

Чтобы сбить следующие 15 самолетов противника Новотны потребовался почти целый месяц. 9 октября командир дивизиона сбил 6000-й самолет, записанный на счет JG 54. О событиях, случившихся 13 октября вспоминает обер-лейтенант Хюбнер:

«Как только наши Ju 87 ринулись в атаку, показались истребители противника. Новотны сбил один Р-40, усевшийся было на хвост «штуке». Русский истребитель рухнул на землю и его обломки исчезли среди разрывов бомб, сброшенных пикировщиком.

Новотны начал набирать высоту и не заметил, как сзади на него вышел другой советский истребитель. Только предупредительный крик его «качмарика» заставил «эксперта» обернуться. Преимущество было на стороне большевика, но Новотны сумел-таки разделаться с противником.

«Штуки» направились на базу, а Новотны заметил еще одну группу советских истребителей, идущих на низкой высоте через линию фронта. Один из этих самолетов стал его 246-м трофеем.

На следующий день несколько большевистских истребителей попытались перехватить несколько наших разведчиков, летящих на задание. Пока Новотны сбил троих, остальные успели скрыться. Разведчики смогли продолжить полет.

Наконец, уже находясь над линией фронта, Вальтер заметил одиночный советский истребитель Р-40. Это был достойный противник! Новотны пришлось провозиться с ним целых десять минут, прежде чем «Кертисс» врезался в землю. 250!

На базе царило бурное веселье. Командир зенитчиков устроил в честь командира дивизиона настоящий салют, в небо взвились разноцветные ракеты — знак приветствия первому пилоту, перевалившему за 250 побед».

У этой истории был постскриптум. После того как командующий Luftflotte 6, генерал Риттер фон Грайм (von Greim) поздравил Вальтера Новотны (это было первое официальное поздравление), командир дивизиона сказал Шнёрреру:

— Квакс, я обещал, что когда собью 250-й самолет, то устрою себе настоящий праздник. Возьму курьерский самолет, слетаю в Вильно и там хорошенько подзаправлюсь. Не хочешь слетать со мной?»

Шнёррер благоразумно отказался. Однако у этого разговора были свидетели, поэтому Шнёррер остался организовывать праздник в дивизионе, а Новотны на Bf 108 отправился в Вильно. Празднование состоялось дивизионой столовой и перешло в настоящий кутеж, все запасы спиртного были выпиты до капли.

И в самый разгар веселья вновь позвонил «папа» — генерал фон Грайм — и попросил к телефону командира дивизиона. Вспоминает «Квакс» Шнёррер:

«Все посмотрели на меня. Я попытался встать на ноги. Меня одновременно бросало и в жар и в холод. Я-то хорошо знал, где сейчас Новотны, но что же мне сказать генералу?

Я плюхнулся на стул возле телефона и попытался прочистить горло. Но все что я смог из себя выдавить было хриплое «Герр генерал?». Едва ворочая языком я попытался объясниться, но генерал меня резко прервал: «Ты что, свинья, нажрался?»

Отпираться было бессмысленно и я сказал в трубку «Яволь!».

«Папа» Грайм был старым пилотом, летавшим еще в 1-ю Мировую войну, и он хорошо понимал, что теперь творится в дивизионе. «Ради всего святого, Квакс», — заорал он, — «возьми себя в руки и скажи мне, где сейчас Новотны. Фюрер хочет поздравить его и наградить Бриллиантами».

Услышав это я мгновенно протрезвел. «Герр генерал, Новотны отправился в Вильно, в Риа-Бар, отметить свое достижение».

Одно из звеньев II-й группы. У этих машин сняты щитки главного шасси, чтобы под ними не забивалась весенняя грязь.

На этом снимке, сделанном в 1943 году, Отто Доммерацки из VI./SG 2 запечатлен в чине обер-фельдфебеля. Рыцарский крест Доммерацки получил 5 января 1943 года, а 13 октября 1943 года пилот погиб. 25 ноября посмертно его представили к Дубовым листьям. До своей гибели он заявил 40 побед.

Лучший пилот Ju 87 Stuka майор Ганс Ульрих Рудель. Его пикировщик часто сопровождали Fw 190 из II./SG 2.

«Ясно. Делайте что хотите, но чтоб к 8:00 Нови и ты были у фюрера на связи!»

Я бросил трубку и бегом вернулся в столовку. Не смотря на то, что я «исполнял обязанности командира дивизиона» мне стоило больших усилий навести в столовой относительную тишину. Однако стоило мне повторить собравшимся мой разговор в «папой» Граймом шум и ликование началось с новой силой. Только несколько относительно трезвых пилотов поняло что произошло. Соединить Гитлера с Риа-Баром было никакой возможности. Что же оставалось делать?

Однако наладить связь все же удалось. Позже Новотны рассказал мне, что когда его подозвали к телефону и адъютант сказал ему, что с ним сейчас будет говорить сам фюрер, он почувствовал как земля разверзается у него под ногами. Он сидел в баре и держал на коленях красотку, а Главнокомандующий Вооруженными силами Германии говорил с ним из своей штаб-квартиры в Восточной Пруссии и поздравлял с высшей воинской наградой Рейха!

«Если бы Адольф знал, где я нахожусь, полагаю, он вряд ли вручил бы мне Бриллианты», — закончил свой рассказ Нови.

На утро фон Грайм прислал за мной курьерский Не 111 и мы отправились в Вильно за Новотны. Мы быстро приняли душ, надели парадную униформу и полетели в Восточную Пруссию. На аэродроме мы пересели в гигантских размеров «Мерседес» и поехали в штаб-квартиру фюрера, преодолев по дороге три линии контроля. Нам предложили кофе и сэндвичи, но в головах у нас еще стоял сумбур после весело проведенной ночки. Я был бледен как полотно и чувствовал, что умру, когда окажусь перед Гитлером. Поэтому мы решили, что я подожду на свежем воздухе, а Нови один скрылся в святая святых.

53. Fw 190F-2, «белая А», лейтенант Фриц Зайффардта (Seyffardt), 6./SG 1, Украина, май 1943 года

На машине Зайффардта видны белые знаки, характерные для 6./SG 1, после того, как эскадрилья пересела на «фокке-вулъфы». Прежде цветом эскадрильи был зеленый. Позднее Зайффардт служил в 5./SG 2, а закончил войну на должности командира J2./SG 151. Одержал 30 побед.

54. Fw 190F-2, «черная Т», обер-фельдфебелъ Отто Доммерацки (Dommeratzky), 8./SG 1, южный участок Восточного фронта, сентябрь 1943 года

Домерацкий, служа в полусамостоятельной эскадрильи 8./SG 1 осенью 1943 года, летал на этом Fw 190F-2. Кроме «фокке-вульфов» эскадрилья также располагала Hs 126. Позднее его перевели в 6./SG 2. В конце войны он имел 38 побед. 13 октября 1944 года Домерацки был сбит американцами над Чехословакией.

55. Fw 190D-9, «черный шеврон и полоса, полковник Ганс-Ульрих Руделъ (Rudel), командир SG 2, Гроссенхайн, апрель 1945 года

Рудель был самым знаменитым летчиком люфтваффе. Он был единственным кавалером Золотых Дубовых Листьев к Рыцарскому кресту. Большую часть войны он пролетал на пикировщике Ju 87. Свою привязанность к «штуке» он хранил еще долго после того, как другие части перешли на штурмовую модификацию «фокке-вульфа». В последние недели войны ему все же пришлось пересесть на Fw 190. На его машину перенесены обозначения со старого Ju 87. На счету Руделя значатся потопленный линкор, крейсер, эсминец, 70 десантных барж, 500 танков, 800 автомашин, 150 орудий, четыре бронепоезда, множество мостов. На этом фоне девять воздушных побед не впечатляют.

56. Fw 190F-2, «черный двойной шеврон», майор Хайнц Франк (Frank), командир II./ SG 2, Каранкут/Крым, апрель 1944 года

Стандартный двойной шеврон командира группы перед крестом на борту этого F-2, принадлежавшего Хайнцу Франку, ветерану штурмовой авиации, который начал свою боевую карьеру в Польше и Франции, летая на Hs 123. Франк был случайно ранен пистолетной пулей в бедро и умер в госпитале 7 октября 1944 года. Восемь воздушных побед.

57. Fw 190F-9, «черный двойной шеврон и двойка», майор Карл Кеннель (Kennel), командир II./SG 2, Бергенд/Венгрия, декабрь 1944 года

F-9 Кеннеля, который с должности командира 5./SG 1 перешагнул на должность командира H./SG 2, несет характерный для зимы 1944/45 г.г. камуфляж. Угроза штурмовикам со стороны истребителей противника было велико как в воздухе, так и на земле. Поэтому нос самолета выкрашен в черный цвет, а элементы быстрой идентификации наложены только на нижние поверхности самолета.

58. Fw 190F-8, «черный шеврон», лейтенант Германн Бухнер (Buchner), командир 4./SG 2, Зилитея/Румыния, июнь 1944 года

Белая буква «L» на борту самолета закрашена. Под кабиной изображение головы индейца. На первый взгляд голова похожа на эмблему 10./JG 54 (рисунок 49), но в действительности это личная эмблема Бухнера, который он использовал еще будучи командиром 4./SG 2 (лето 1944 года). Еще раньше Бухнер летал в 6-й эскадрильи Блекманна, в задачу которой входило сопровождать пикирующие Ju 87 SG 2. Осенью 1944 года Бухнер пересел на Me 262, имея к тому времени 46 побед. Летая в составе III./JG 7, сбил 12 тяжелых американских бомбардировщиков.

59. Fw 190A-5, «черная G», обер-фельдфебель Август Ламберт (Lambert), 5./ SG 2, южный участок Восточного фронта, конец 1943 года

Немного потрепанный обычный самолет. В ходе боев в Крыму в 1944 году боевой счет Ламберта рос как на дрожжах: за три недели боев под Севастополем Ламберт заявил 70 побед, доведя счет до 90! Затем Ламберта перевели на должность инструктора, а в конце войны он снова летал, на этот раз в составе 8./SG 77. Его «черную девятку» истребители Р-51 сбили 17 апреля 1945 года в районе Дрездена. К тому времени Ламберт был автором 116 побед.

Март 1945 года, Пренцлау. Средняя машина из тройки Fw 190D-9 из IV./JG 3 несет следы прежнего хозяина. Желтая полоса быстрой идентификации на фюзеляже частично закрашена.

Спустя час он вышел ко мне, на его лице сияла улыбка от уха до уха, а на шее у него блестели Бриллианты. Вскоре из бункера показался фюрер. Он вышел и встал задумчиво, держа на поводке Блонди, его немецкую овчарку. Новотны не удержался от искушения и представил меня Гитлеру!»

Тем временем каждый день продолжался бой не на жизнь, а на смерть. Успехи, подобные успехам Новотны, одержали еще один-два пилота, например лейтенант Эмиль «Булли» Ланг (Lang) из II. дивизиона, установившего мировой рекорд результативности. В конце октября в районе Киева Ланг сбил за один день восемнадцать самолетов противника. Но достижения были щедро оплачены жизнями пилотов. Разрываясь между тремя Воздушными флотами от Ленинграда до Украины JG 54 потерял за последние месяцы 1943 года 30 пилотов. Хотя большинство из них были неопытными мальчишками, прослойка «стреляных зайцев» становилась все тоньше и тоньше.

11 октября знаменитый квартет Новотны превратился в трио. Лейтенант Антон Дёбеле погиб во время столкновения в воздухе с другим немецким истребителем в районе шоссе Смоленск-Витебск. Дёбелю не хватило до 100 всего нескольких побед. Гибель Дёбеле стала началом конца. На следующий день «Квакс» Шнёррер получил серьезное ранение. В тот день Шнёррер и Новотны вылетели в проливной дождь на подмогу пехоте, атакованной советскими штурмовиками в районе Невеля. Не смотря на нелетную погоду, каждый из немецких пилотов смог сбить по одному самолету. Внезапно Новотны закричал: «Квакс, ты горишь!»

Огонь быстро разгорался. «Прыгай, ты не сядешь, здесь кругом деревья!» Новотны видел, как его ведомый пытается выбраться из охваченной пламенем кабины. Уже выйдя из облаков, на высоте всего 50–70 метров Шнёррер сумел это сделать. Его вытяжной парашют только начал вытягивать основной купол, когда Квакс упал в грязь. Контуженного с переломами обеих ног Шнёррера подобрали пехотинцы, вскоре на «Storch'e» за ним прилетел Новотны. Квакс пролежал в госпитале почти до самого конца войны и вернулся в дивизион тогда, когда там уже вовсю летали на реактивных Me 262. За время своей службы в JG 54 лейтенант Карл Шнёррер, первый страж хвоста Новотны, сбил 35 самолетов.

15 ноября 1943 года Новотны сбил 255-й самолет и это была его последняя победа на Восточном фронте. В дальнейшем его назначили на должность командира экспериментального полка, оснащенного Me 262 и носящего его имя. Восстановить в точности события, имевшие место 8 ноября 1944 года в небе над городом Ахмером, в результате которых Новотны был сбит и погиб, очевидно никогда не удастся.

«Зеленые сердца» потеряли в бою «только одного своего командира. Этим неудачником стал оберст-лейтенант Губертус фон Бонин, сбитый 15 декабря под Витебском. Фон Бонин, принявший командование JG 54 из рук оберста (полковник) Траутлофта в июле, за всю свою карьеру сбил 77 самолетов, в том числе четыре победы он одержал в небе Испании. На место фон Бонина встал майор Мадер (Mader), который прежде возглавлял JG 11, сражавшийся на Западном фронте.

В середине января 1944 года на северном участке Восточного фронта, который столь долго находился в спячке, внезапно началось крупное наступление Красной Армии. 21 января советские части заняли Мгу, прорвав тем самым кольцо блокады вокруг второй столицы. I./JG 54 и II./JG 54 в спешном порядке были отозваны, соответственно, с центрального и южного участков фронта. Прибыв на свои прежние места дислокации, летчики вскоре поняли, что остановить наступление противника не удастся, как это не удавалось на Украине. Ведя бои JG 54 отступал через Прибалтику примерно с той же скоростью, с какой в 1941 году продвигался вперед.

К февралю I./JG 54, который возглавил гауптман Хорст Адемайт (Ademeit), базировался в эстонском городке Везенберг. В марте I. и II./JG 54 соединились в Дерпте (Тарту) и Печуре (Пецери), к западу от Чудского и Псковского озер. В это время потери в обоих дивизионах были минимальны, а успехи значительны. 23 марта лейтенант Альбин Вольф (Wolf) сбил свой 135-й самолет, который стал 7000-м самолетом противника, сбитым летчиками JG 54. Спустя десять дней Вольф, занимавший пост командира 6./JG 54, погиб от прямого попадания зенитного снаряда в его самолет в районе Пскова. За эти десять дней Вольфу удалось сбить еще девять самолетов противника, доведя таким образом свой боевой счет до 144 побед, а ведь это именно Вольф говаривал, что Fw 190 «приземляется как мокрый мешок»!

В июне 1944 года началось наступление Красной Армии в Белоруссии, в результате которого прибалтийская группировка немецких войск оказалась отрезанной от основных сил. В то же самое время Красная Армия перешла в наступление на Карельском фронте. I./JG 54 перебрался из Эстонии в Латвию, а 1./JG 54 отправился в Турку, для прикрытия с воздуха немецких кораблей, находящихся на Северной Балтике. II./JG 54 (командир — майор Эрих Рудорффер (Rudorffer)) в полном составе также отправился в Финляндию, где вошел в состав Gefechtsverband Kuhlmey (боевой группы), до этого состоявшей из пикировщиков Ju 87 и Fw 190 в варианте истребителя-бомбардировщика. В течение нескольких месяцев, проведенных в северной Карелии (Иммола) II./JG 54 сбил 66 советских самолетов.

Начало 1945 года. «Дора-9», на которой летал Осси Ромм, стоит перед ангаром в Пренцлау. Из-за крыла виден краешек двойного шеврона командира группы.

На запасном самолете Ромма был один шеврон адъютанта группы. В действительности, адъютант не был истребителем, поэтому никогда на этом самолете не летал.

Сюрпризом оказалось прибытие на Восточный фронт омоложенного и пополненного IV./JG 54. После того как этот летавший на Bf 109 дивизион отступил в Румынию, его отвели с фронта, оснастили Fw 190A-8 и включили в систему Обороны Рейха. В это время дивизион насчитывал четыре эскадрильи по 16 машин в каждой. Однако в верхах было решено, что присутствие IV./JG 54 более необходимо на Восточном фронте и дивизион прибыл 30 июня на советско-польскую границу, чтобы оказать прикрытие отступающих сухопутных частей вермахта. Возглавлял IV./JG 54 майор Вольфганг Шпетелатер (Spetelater), который сумел прославиться, возглавляя JG 400, оснащенную Me 163 «Komet». На востоке IV./JG 54 пробыл два месяца, понес тяжелые потери и в начале сентября был снова отведен в тыл.

Тем временем I./JG 54 и II./JG 54 оставались на территории Латвии, базируясь, соответственно, в Шрундене (Цирава) и Либау-Гробине. В этот период в дивизионах шла реорганизация. 8 августа майор Хорст Адемайт не вернулся на базу. Это был один из нечастых случаев, когда красноармейцам удалось огнем из стрелкового оружия сбить самолет. В последний раз машину Адемайта видели теряющей высоту над территорией, занятой противником. Адемайт воевал в рядах JG 54 со времени Битвы за Англию и за свою карьеру сбил 166 самолетов противника. Освободившееся место командира I./JG 54 занял майор Франц Айзенах (Eisenach), который прежде возглавлял 3./JG 54, а потом получил ранение в мае 1943 года.

В конце сентября оберст-лейтенант Мадер передал управление полком оберсту Дитриху Грабаку (Hrabak). Грабак был очень опытным летчиком, его карьера началась в феврале 1938 года, когда он попал в ряды JG 52. Грабак уже служил в JG 54 во время Битвы за Англию и возглавлял II./JG 54. Для полка было трудно найти лучшего командира, особенно если учесть те испытания, что ожидали полк впереди.

К маю 1944 года два дивизиона JG 54 стали единственными, если не считать штабной эскадрильи JG 51, истребительными частями на Восточном фронте, оснащенными Fw 190 и продолжали сражаться, находясь в окружении. Не смотря на затруднительное положение, дивизионы были реорганизованы — в состав каждого из них ввели четвертую эскадрилью. Теоретически, это должно было увеличить общую численность дивизионов до 130 машин, однако на практике в середине октября 1944 года дивизионы располагали в общей сложности всего 56 боеспособными самолетами. Возникла новая проблема — нехватка авиационного бензина. Поскольку в Курляндию все приходилось доставлять морем или по воздуху, ситуация с топливом вскоре обострилась до предела. Дело доходило до того, что самолеты выкатывали на взлетную полосу при помощи быков, чтобы сэкономить топливо на рулежке!

Кроме того стало не хватать самого главного — пилотов. В начале войны практиковалась система, согласно которой каждый новоиспеченный пилот направлялся сперва в Ergenzungsgruppe (запасной дивизион), имевшийся в каждом боевом полку. В 1942 году запасные дивизионы расформировали, а функцию дообучения летчиков взял на себя специальный запасной полк (Ergenzungsjagdgeschwader — EJG).

EJG состоял из двух дивизионов: «Ost» и «West». Дивизионы, в свою очередь состояли из эскадрилий, причем каждая эскадрилья готовила пилотов для какого-нибудь одного полка. Опытные боевые летчики периодически отзывались из своих полков и направлялись в EJG на инструкторскую работу.

Ergenzungstaffel, готовивший кадры для JG 54 первое время находился на юго-западе Франции в Бержераке, Биаррице и Тулузе, затем его перевели на восток Рейха в Лигниц, Рогау-Розенау и Заган. Во время обучения постоянно случались происшествия, иной раз носящие трагический характер. Например, один из курсантов, пытаясь выполнить первую в своем жизни петлю, свалился в штопор и с высоты 2000 рухнул на землю. Другой курсант, сделал еще большую глупость. Заходя на посадку на аэродром с бетонной ВПП на самолете, оборудованном подвесным топливным баком, он забыл выпустить шасси. Посадка была отличной, на три точки. Присутствующие зажмурились и зажали уши ладонями, ожидая взрыва… но ничего не случилось!

Другой раз классическую посадку с убранным шасси совершил один из инструкторов, возвращаясь из боевого вылета (дело в том, что инструкторов часто привлекали к воздушным операциям). Заходя на посадку пилот увидел, что правое шасси не вышло (о том, что шасси вышло свидетельствовал небольшой металлический стержень, который выступал над поверхностью крыла при выпущенном шасси). На приборной панели горели и зеленые и красные лампочки. «Береженного Бог бережет», — решил пилот и совершил прекрасную посадку на брюхо… с выпущенным шасси. Интересно, что кроме этого пилота, все в эскадрильи знали о том, что правый стержневой индикатор на крыле этого самолета вышел из строя уже несколько дней назад.

Хотя программу обучения постоянно сокращали (боевые части несли большие потери, а лимиты на горючее все время урезали), учебный полк продолжал свою деятельность. Но уровень подготовки молодых пилотов продолжал падать. В условиях превосходства противника в воздухе, многие из новоиспеченных летчиков, хотя и имели желание бороться, не возвращались из своего первого боевого вылета.

Несмотря на то, что пополнения поступали регулярно, многие пилоты просиживали без дела, так как им было не на чем летать. Нехватка машин постоянно ощущалась в частях, сражавшихся на Восточном фронте, поэтому только немногие ведущие пилоты имели собственные самолеты. Остальные летчики получали самолет только на время боевого задания, а механики быстро регулировали высоту кресла и педали под конкретного пилота.

16 октября 1944 года Красная Армия начала наступление в Курляндии. К марту 1945 года советские войска провели шесть операций, пытаясь ликвидировать котел, однако окруженная группировка удерживала занимаемые позиции. Гитлер запретил эвакуировать войска, попавшие в окружение. В воображении фюрера рисовалась грандиозная наступательная операция, в которой Курляндии отводилась роль трамплина, с которого будет нанесен удар по правому флангу противника. Однако этот план, как и многие другие планы наступательных операций, возникшие в 1944 году, так и остался на бумаге из-за острой нехватки живой силы и техники.

Окруженные войска не могли активно влиять на ход событий и просто медленно отступали, цепляясь за каждый сантиметр и ведя непрерывные бои. На протяжение шести оставшихся месяцев I./JG 54 и II./JG 54, располагавшие в сумме 50 самолетами, занимались исключительно тем, что прикрывали сухопутные войска и морские коммуникации. При этом следует учесть, что противник направил для ликвидации курляндского котла 3600 самолетов.

Август 1943 года. Майор Эрих Рудорффер, в течение двух лет бессменно занимавший должность командира I1./JG 54, еще не получил своих Дубовых листьев с Мечами. Рудорффер закончил войну, имея 222 победы, в том числе 136 одержанных в составе JG 54.

Рождество 1944 года, Лиепая, Курляндия. Механики 7./JG 54 встречают Деда Мороза (фельдфебеля Фрица Хагебраука, ведомомго Герда Тюбена).

Слишком мало, слишком поздно

JG 54 крепко застрял в Курляндии, и это означало, что единственными фокке-вульфами на Восточном фронте были Fw 190 в штурмовой модификации. Не смотря на то, что количество полков штурмовой авиации постоянно увеличивалось (если в середине 1944 года на Восточном фронте сражались семь полков, то к концу года их количество возросло до 12, кроме того, появились отдельные штурмовые эскадрильи), общее количество боеспособных машин не превышало 300 штук. На плечи этих трех сотен штурмовиков была возложена невыполнимая задача остановить бронированный поток Красной Армии, льющийся через прорванную линию фронта на участке между Витебском и Днепром — исторические «ворота», через которые разные армии шли в Россию, а затем отступали обратно.

Хотя главной целью штурмовиков были наземные цели, некоторые пилоты не упускали случая увеличить свой список воздушных побед. Жаркие крымские денечки уже давно ушли в прошлое, но II./SG 2 на протяжение всего пути отступления через Румынию и Венгрию продолжал сопровождать подразделения своего полка, оснащенные Ju 87, и использовал любую возможность пощипать советские истребители. Советские истребители тоже использовали возможности пощипать немецкие штурмовики. Среди «ощипанных» оказался гауптман Гюнтер Блекман (Bleckmann) (27 воздушных побед) из 6/.SG 2, который был сбит и погиб на территории Румынии 4 июня.

Спустя месяц, 6 июля возле городка Мацуты в Польше нарвался на зенитную батарею, получил прямое попадание и погиб гауптман Фридрих-Вильгельм Штракельян, бывший командир 14.(Jabo)/JG 5, ставший со временем командиром II./SG 4.

В октябре лейтенант Отто Доммерацки (Dommeratzky) (40 воздушных побед) из 6./SG 2 перегонял самолет и потому не имел на борту боезапаса, но был перехвачен американскими истребителями и сбит над Чехословакией. Вместе с Доммерацки в самолете находился его механик, у которого не было парашюта. Лейтенант не захотел покинуть товарища и попытался совершить вынужденную посадку, во время которой они оба погибли.

Американцы уже давно давали о себе знать на Восточном фронте. Впервые летчики из II./SG 2 столкнулись с «Мустангами» Р-51 в июне, когда эвакуировались из Крыма в Румынию. Действуя с баз в Италии, американские истребители залетали далеко на восток и сбили несколько самолетов из II./SG 2, среди сбитых оказались два командира эскадрилий. По мере того, как Восточный и Западный фронты приближались друг к другу, росла опасность со стороны истребительной авиации союзников. Американские истребители, занимающиеся свободной охотой, представляли собой постоянную угрозу, от которой никто не был застрахован. 17 апреля 1945 года на долю союзников выпал наибольший успех. В тот день 8./SG 77 под командованием Августа Ламберта (Lambert) (116 воздушных побед) — самого результативного летчика-штурмовика, вылетело бомбить советские войска, находящиеся в районе Каменца к северо-востоку от Дрездена. Но до цели немцы добраться не смогли, так как были перехвачены группой американских истребителей, начитывавшей 60–80 «Мустангов». Ни один немецкий самолет, включая самолет Ламберта, не вернулся на базу.

Вслед за американцами, в дело вступили и англичане. 30 апреля отряд «Спитфайров» перехватил группу Fw 190 из I.(Pz)/SG 9 (самолеты из I.(Pz)/ SG 9, базировавшегося в Сюльте около Шверина, несли противотанковые ракеты). В завязавшемся бою погибли командир дивизиона гауптман Андреас Куффнер (Kuffner) и командир 3.(Pz)/SG 9 обер-лейтенант Райнер Носсек (Nossek). Обер-лейтенант Вильгельм Бромен (Bremen) успел сбить одного англичанина, прежде чем сам был сбит и получил при этом серьезное ранение. Самолет, сбитый Броменом, стал одним из последних самолетов, сбитых над Европой — спустя восемь дней война закончилась.

Но за несколько недель до этого на Восточном фронте снова появились истребители Fw 190. Меньше чем через месяц после операции «Боденплятте» — слишком дорого обошедшемся люфтваффе и слишком мало принесшем результатов налете, состоявшемся под Новый год — десять истребительных полков, в том числе 11 дивизионов, оснащенных Fw 190, начали действовать на Восточном фронте. Если быть абсолютно точным, то Fw 190 и прежде пару раз появлялись на востоке. Например, в июне 1944, III./JG 11 воевал в Польше вместе с IV./JG 54. Очень интригующим выглядело появление в августе 1943 года, в составе 8./ NJG 200, оснащенного Не 111 и Ju 88, одного Fw 190 в модификации ночного истребителя.

Но только в середине января 1945 года, когда советские танки уже крошили гусеницами мерзлую землю Германии, а над Берлином нависала непосредственная угроза, Восточный фронт получил подкрепления. Но было уже слишком поздно. Восточный и Западный фронты уже сблизились вплотную, через несколько недель состоялась знаменитая встреча на Эльбе, поэтому даже язык как-то не поворачивается сказать, что части, оснащенные Fw 190, были переброшены на Восточный фронт. Поэтому, хотя номинально они действовали против Красной Армии, в действительности пилоты из этих полков, в основном, занимались тем, что отбивались от наседавших сзади союзников.

Например I./JG 1, прибывший в Восточную Пруссию 14 января, потерял около дюжины пилотов из-за налетов английских истребителей. Хотя дивизион записал на свой счет несколько советских самолетов, включая Як-9, сбитый 30 января командиром дивизиона обер-лейтенантом Эмилем Демутом (Demuth), потери самого дивизиона в пять раз превышали его успехи. В начале февраля 1945 года I./JG 1 отвели с фронта для переоснащения реактивными истребителями Volksjager Не 162. II./JG 1 на востоке «повезло» больше. В первый же день своего прибытия дивизион потерял в воздушном бою с Яками два самолета, а спустя неделю пришлось взорвать еще десять машин при поспешном отступлении с занимаемого аэродрома.

IV./JG 3 «Udet», оснащенный тяжело бронированными и мощно вооруженными Fw 190A-8/R8, в системе Обороны Рейха специализировался на перехвате стратегических бомбардировщиков противника. Однако и этот дивизион бросили на восток против советских сухопутных войск, двигающихся вдоль Одера к Штеттену (Щецин) и Берлину. Хотя Fw 190A-8/R8 были более устойчивы к зенитному огню, чем обычные Fw 190A-8, но они безнадежно уступали по боевым характеристикам советским истребителям. Даже новый командир IV./JG 3, обер-лейтенант Оскар Ромм — тот самый «Осей» Ромм, сбивший свой первый самолет в декабре 1942 года над Вязьмой, летая в рядах I./JG 54 — проявил изрядную изобретательность.

Майор Рудель (в белом летнем кителе) во время какого-то торжества в летной столовой. Вопрос вызывает содержимое бокала, который держит в руках Рудель. Как известно, Рудель был помешан на здоровом образе жизни и пропагандировал абсолютную трезвость. Про него даже существовала шутка: «Major Rude! trinkt nur Sprudel» (майор Рудель пьет только минералку).

Ромм первые увидел новую длинноносую модификацию Fw 190D-9, оснащенную двигателем жидкостного охлаждения Jumo несколькими неделями раньше. Обер-лейтенант сумел таки раздобыть для своего дивизиона определенное количество таких машин, причем несколько самолетов он смог увести с аэродрома, уже почти захваченного противником. Вскоре в распоряжении Ромма было достаточно машин, которых хватило на весь его дивизион.

«В условиях подавляющего превосходства противника в воздухе, Fw 180D-9 показали себя лучше старых Fw 190А. Они были быстрее и обладали большей скороподъемностью. По скорости пикирования Fw 190D-9 также превосходили советские истребители Як-3 и Як-9».

Карьера Ромма завершилась 24 апреля 1945 года. В тот день Ромм отправился на перехват советских штурмовиков. Пройдя мимо истребителей, прикрывавших штурмовики, Ромм заметил, что двигатель его самолета начал перегреваться. Тогда обер-лейтенант снизился и оторвался от противника, который было попытался его преследовать. Ему удалось пересечь линию фронта, но совершая вынужденную посадку, Ромм получил серьезные травмы.

III./JG 11 (командир — гауптман Герберт Куча (Kutscha)) снова оказался на Восточном фронте в конце января 1945 года, на этот раз вместе со штабом полка и 1-м дивизионом. Все эти части действовали совместно вдоль фронта на Одере и дальше к Позену (Познань). 17 февраля погиб командир JG 11, майор Юрген Гардер (Harder), известный ас, летавший на Bf 109 на Средиземноморском ТВД. Гардер погиб в катастрофе, которую, как полагают, произошла из-за отказа кислородного оборудования.

II./JG 300 был другим дивизионом на Восточном фронте, оснащенным Fw 190A-8/R8. Вместе с подразделениями JG 301 (этот полк был оснащен Fw 190D-9 и Та 152Н — предпоследней и последней модификациями фокке-вульфа) II./JG 300 пытался остановить части Красной Армии, прорвавшие 1 февраля фронт на Одере.

Гибельность ведения войны на два фронта была продемонстрирована через восемь дней, когда упомянутые выше дивизионы были брошены на перехват американских бомбардировщиков. Американцы не только сбросили бомбы на цели в западной части Германии, но и сбили 11 немецких истребителей. К апрелю III./JG 301 проводил атаки американских войск, двигающихся вдоль Эльбы, а затем опять развернулся кругом. Дивизион закончил войну в Берлине, где по воспоминаниям многих свидетелей встречались обломки Fw 190D-9 — очевидно «Осей» дорого продал свою жизнь!

В то время как большинство полков прикрывало северные и восточные подходы к Берлину, JG 6 воевал южнее, в Нижней Силезии. II./JG 6, дислоцировался в Гёрлице и входил в состав боевой группы Руделя. Заданием для II./JG 6 было прикрывать истребители танков Ju 87, которые еще иногда совершали вылеты. Штаб и I./JG 6 находились на своей базе в Райхенберге, там же дислоцировалась маленькая часть тактических разведчиков.

До конца марта JG 6 возглавлял майор Герхард Баркхорн, второй по результативности пилот люфтваффе. Все до единой из своих 301 победы Баркхорн одержал на Восточном фронте (в составе JG 52). Тот факт, что последний свой самолет Баркхорн сбил 5 января за 11 дней до своего назначения на должность командира полка, а за весь период своего командирства не смог одержать ни одной новой победы в воздухе, говорит о том, насколько тяжелым было положение оборонявшихся.

Командное совещание на базе Либау-Норд, февраль 1945 года. Полковник Дитер Грабак (командир JG 54), капитан Гельмут Веттиштайн (командир 6./JG 54), майор Герберт Финдайзен (командир II./JG 54) и генерал-полковник Курт Пфлюгбелл (командующий Lfte 1).

Конец

Пока прибывшие с запада полки осваивались на Восточном фронте, ветераны — JG 51 и JG 54 — оказались отрезанными от основных сил. К середине марта фашистские войска в Восточной Пруссии оказались разделены на две группы, блокированных по обе стороны Данцигского залива: в Данциге и в Кенигсберге. Кроме того немцы удерживали «Свежую отмель», узкую полоску земли, расположенную между двумя городами. В середине марта штабная эскадрилья JG 51 базировалась в Нойтифе, городке, находящимся у основания отмели. 25 марта истребители эскадрильи сбили семь советских бомбардировщиков. Через три дня, аэродром эскадрильи подвергся огневому налету советской тяжелой артиллерии. Огонь корректировали с аэростата, запущенного с материка. Добровольцы из числа механиков продолжали готовить самолеты к вылету в промежутках между залпами. 7 апреля командир эскадрильи лейтенант Вильгельм Хюбнер погиб — его самолет был сбит советскими зенитчиками в районе Нойкурена. Сражаясь в рядах штабной эскадрильи, Хюбнер одержал 62 победы в воздухе. Оставаться в Нойтифе уже не было никакой возможности, поэтому эскадрилья перебралась поближе к Кенигсбергу. Но противник вскоре обнаружил новую базу эскадрильи и произвел на нее серию воздушных атак. После этих налетов в эскадрильи остался единственный Fw 190, чудом уцелевший среди разрывов бомб и снарядов. Этот самолет принадлежал майору Гейнцу Ланге, который только что в одиночку пролетел на нем более 400 км над территорией, занятой Красной Армией, чтобы получить из рук майора Фрица Лозигкайта должность командира JG 51. Но все что смог Ланге сделать на новом посту — это наблюдать, как от его полка остаются рожки да ножки. 28 апреля штабную эскадрилью расформировали. Некоторые летчики подались на запад сдаваться в плен союзникам. Один из них, молодой унтер-офицер, даже умудрился прихватить с собой свою подружку!

После того, как штаб JG 51 расформировали, Ланге получил возможность вернуться в свой родной IV./JG 51. Этот дивизион к тому времени опять прошел перевооружение и обзавелся новыми Fw 190A-8 и несколькими Fw 190D-9. По сравнению с обстоятельным перевооружением, имевшем место зимой 1942/43 годов, перевооружение «образца 1945 года» ограничилось чисто символическими мероприятиями. Гражданский представитель фирмы Focke-Wulf немногословно объяснил пилотам назначение приборов и рукояток в кабине самолета, перечислил тактико-технические данные самолета и сказал, что при взлете на Fw 190 никогда не следует поднимать хвост. Это все! После нескольких пробных полетов дивизион отправили к югу от Берлина. Лучшей характеристикой пилотов IV./JG 51 и их машин будет то, что за три недели они сбили 115 самолетов противника, потеряв при этом пять своих.

29 апреля майор Гейнц Ланге принял свой последний бой с четверкой Ла-7 над Нойбранденбургом. Обер-фельдфебель Альфред Раух (Rauch) в тот день сбил последний в истории JG 51 самолет. 1 мая полк потерял свой последний Fw 190 — это был самолет оберфельдфебеля Гейнца Маркара (Marquardt), который, впрочем, смог выпрыгнуть с парашютом. На следующий день IV./JG 51 в полном составе отправился в Фленсбург и сдался англичанам. Для Fw 190 из JG 51 война закончилась.

А вот Fw 190 из JG 54 продолжали сражаться.

Находясь в окружении и несмотря, а может быть благодаря, изоляции I./ JG 54 и II./JG 54 продолжали набирать очки, пока держались Кенигсберг и Данциг. 15 октября 1944 года накануне очередной попытки советских войск ликвидировать окруженную группировку, обер-лейтенант Гельмут Веттштайн (Wettstein) — командир 6./JG 54 записал на счет полка 8000-ю победу. Части Красной Армии шесть раз переходили в наступление, пытаясь подавить очаги сопротивления в Курляндии. К 28 ноября, началу второго наступления, JG 54 сбил еще 239 самолетов. За летных три дня в период с 21 по 31 декабря 1944 года полк одержал еще 100 побед, потеряв за этот период 11 самолетов. Но эти потери были очень болезненны. В день начала третьего наступления дивизион потерял командира 3./JG 54, лейтенанта Ганс-Иоахим Крошински (Kroschinski). «Кроши» был направлен в I./JG 54 летом 1942 года. Во время своего последнего боя лейтенант сбил по меньшей мере пять Пе-2, пока стрелок одного из советских пикировщиков не срезал самолет Крошинского меткой очередью — взорвался бензобак, разрывной снаряд попал в ногу лейтенанта.

Перевернутый Ju 52 «Mausi» из 2./ Minensuchf'ruppe dev Luftwaffe (3K+CK) лежит поверх истребителя бомбардировщика Fw 190 «желтая С», вероятно принадлежавшего III./SG 3. В последние дни войны эта группа действовала совместно с JG 54.

Несмотря на тяжелое ранение и пламя, Крошински смог выбраться из кабины и раскрыть парашют, прежде чем потерял сознание. Храбрый лейтенант остался в живых, но ослеп и потерял ногу. Спустя шесть дней из полета не вернулся другой ветеран — командир 1./JG 54, лейтенант Гейнц «Пипль» Вернике (Wernicke) (112 побед). Во время боя к юго-западу от Риги его самолет столкнулся с самолетом ведомого.

Временное затишье на фронте несколько продлили агонию истощенной курляндской группировки. Но для JG 54 не было передышек. Советские самолеты беспрерывно наносили удары по морским путям и портам, через которые осажденный гарнизон получал снабжение. Главным портом была Либава, и ей доставалось больше всех. II./ JG 54 дислоцировался рядом в Либава-Гробине, a I./JG 54 находился на 60 км в глубь материка в районе Шрундена. За два дня «передышки», имевшей место в середине декабря 1944 года, дивизионы записали на свой счет 44 и 56 самолетов противника, из числа участвовавших в налетах на Либаву. В перерывах между налетами, пилоты из JG 54 прикрывали сверху транспорты, которым удавалось прорваться через густые заслоны на море и в воздухе. Кроме того, летчики обеспечивали прикрытие немногим «Mausi» — транспортным Ju 52, имевшимся в распоряжении у защитников Ливабы. Под фюзеляжами и крыльями Ju 52 были установлены большие дюралевые бугели. Оборудованные таким образом самолеты использовались в качестве тральщиков, для очистки акватории порта от советских мин.

24 января 1945 года началось четвертое наступление Красной Армии, 20 февраля — пятое. В феврале JG 54 потерял двух пилотов. Первой потерей стал майор Эрих Рудорффер. которого перевели на должность командира II./JG 7. До этого Рудорффер возглавлял II./JG 54, с того дня, когда в июле 1943 года в районе Мги был сбит прежний командир дивизиона, гауптман Юнг. Еще раньше Рудорффер служил в JG 2 в западной части Средиземноморского ТВД и был уже достаточно опытным пилотом, прежде чем оказался в России.

Спокойный, скромный Рудорффер имел меткий глаз, а по служебной лестнице продвигался так же, как и экстраверт Новотны, Хартман и Марсель. Однако Рудорффер заткнул их всех за пояс, превзойдя их количеством самолетов, сбитых за один день. Его лучшим днем стал день 6 ноября 1943 года, когда он в течение 17-минутного боя сбил 13 советских самолетов! Рудорффер прошел всю войну и довел свой боевой счет до 222 побед. Но эта цифра далась ему нелегко. Его самого сбивали 16 раз, девять раз ему пришлось прыгать с парашютом — с таким количеством прыжков его можно было смело брать в десантники. Последние три месяца войны место Рудорффера в II./JG 54 занимал гауптман Герберт «Мунго» Финдайзен (Findeisen). За этот период новый командир II./JG 54 добавил 25 побед к своим уже имевшимся 47.

Другая потеря была еще чувствительнее. В феврале 1945 года погиб Отто Киттель — спокойный, серьезный, несколько медлительный человек. Отто Киттель попал в 2./JG 54 в августе 1941 года, будучи в чине унтер-офицера. Летая сначала на Bf 109, он ничем себя не зарекомендовал. За первые восемь месяцев службы он сбил 15 самолетов, а за следующие девять месяцев — увеличил свой счет на два десятка. В феврале 1943 года он сбивает 59 самолет, который стал 4000-м самолетом, сбитым летчиками полка, и этот факт принес фельдфебелю Киттелю славу. Пересев на Fw 190, он безоглядно бросился в бой. К концу 1943 года на его счету уже значилось более 150 побед. Его дважды сбивали, он провел две недели в советском плену, откуда ему удалось бежать, и снова он отправлялся на задание.

14 февраля обер-лейтенант Отто Киттель взлетел на перехват группы советских штурмовиков. Это был его 583-й и последний боевой вылет. Стрелку-радисту одного из Ильюшиных удалось поставить точку в карьере пилота. На счету Киттеля было 267 подтвержденных побед, он был четвертым по результативности пилотом люфтваффе. В Курляндии его имя знали даже на передовой. Один из летчиков его эскадрильи сказал: «Киттель погиб, теперь мы долго не продержимся».

И эти слова оказались пророческими. 18 марта начался шестой и последний штурм. И вот, когда казалось, что это наступление будет остановлено, Адольф Гитлер — человек, по чьей воле держался курляндский плацдарм — 30 апреля покончил жизнь самоубийством. Этот день стал последним днем плацдарма.

Капитуляция Германии и прекращение боевых действий стало делом нескольких дней. Летчики решили лететь на запад и сдаться в плен союзникам. Вместе с летчиками на запад отправились и их механики. Имевшиеся Ju 52 были заполнены до отказа. Главнокомандующий Luftflotte 1, генерал-полковник Курт «Папи» Пфлюгбайль (Pflugbeil) отдал штабной Ju 52 для проведения эвакуации, а сам вместе со своим штабом провел долгие годы в советском плену.

Пилоты помогали друг другу. Около 50 самолетов поднялось с аэродромов в Курляндии. С машин было снято все, что только можно было снять, зато на борту каждого из самолетов кроме пилота было по одному, два или даже три пассажира. Один Fw 190, кстати благополучно добравшийся до западной зоны оккупации, доставил пятерых пассажиров. Двое скрючились позади пилота в кабине, один сидел в хвостовой части фюзеляжа, где обычно размещалось радио, а еще по одному человеку находилось в крыльях, на месте демонтированного вооружения!

Некоторые из летчиков разошлись по домам. Один или два пролетели более 300 км и сели в нейтральной Швеции. Но большинство оказалось во Фленсбурге или Киле (земля Шлезвиг-Гольштейн). Среди сдавшихся англичанам был и командир 7./JG 54 обер-лейтенант Герхард Тюбен (Thyben). Прежде чем оказаться в JG 54, Тюбен служил в рядах JG 3. 30 сентября 1944 года он сбил свой 100-й самолет, а до конца войны одержал еще 56 побед.

8 мая Тюбен взлетел со своего аэродрома, имея на борту механика Альберта Майерса (Mayers), который сидел в хвостовом радиоотсеке и старался не задеть за тяги рулей высоты и направления, проходящих вдоль стенок фюзеляжа. Вслед за Тюбеном в воздух поднялся его «качмарик» — фельдфебель Фриц Хангебраук (Hangebrauk) — и два Fw 190 направились на запад. Они шли над водой, оставляя позади дымящиеся руины Либавы. Внезапно, впереди и чуть ниже Герд Тюбен заметил темно-зеленый силуэт Пе-2…

В открытом радиоотсеке виднеется механик. Разумеется, здесь заснята не сама эвакуация из Курляндии, но снимок даст представление о том, как эвакуация проходила в действительности.

К моменту окончания войны на базе Фленсбург скопились десятки Fw 190А и D, в большинстве своем без пропеллеров. На фото виден и один Bf 109.

Конец войны на центральном фронте. Останки Fw 190 валяются па огромном аэродроме Темпельхоф, который на протяжении всей войны служил резервной и ремонтной базой для всех типов самолетов люфтваффе.

1. Fw 190A-8, капитан Пауль Хайнрих Дэне, февраль 1945 года

2. Fw 190А-8, майор Бернд Галлович, мврт 1945-года

3. Fw 190D-9, оберлейтенант Оскар Ромм. март 1945 года

4. Fw 190D-9, подполковник Рихард Михальски, январь 1945 года

5. Fw 190А-3, капитан Фридрих-Вильгельм Штракельян, июнь 1943 года

6. Fw 190D-9, майор Герхард Баркхорн, январь 1945 года

7. Fw 190А-8, капитан Герберт Куча, февраль 1945 года

8. Fw 190А-3, капитан Генрих Краффт, август 1942 года

9. Fw 190А-5, майор Эрих Ляйе, май 1943 года

10. Fw 190А-3, капитан Рудольф Буш, январь 1943 года

11. Fw 190А-3, капитан Хайнц Ланге. декабрь 1942 года

12. Fw 190А-4, обер-фельдфебелть Герберт Баройтер. июнь 1943 года

13. Fw 190A-4, лейтенант Йозеф Йейневайн, июнь 1943 года

14. Fw 190A-5. капитан Фриц Лозигкайт, июль 1943 года

15. Fw 190А-3, капитан Герберт Венельт, январь 1943 года

16. Fw 190D-9, лейтенант Курт Танцер, апрель 1945 года

17. Fw 190A-8. унтер-офицер Гельмут Йонс, ноябрь 1944 года

18. Fw I90A-8, обер-фельдфебель Фриц Люддеке, июль 1944 года

19. Fw 190A-8, лейтенант Гюнтер Хайм, сентябрь 1944 года

20. Fw 190A-8, фельдфебель Иоганн Мербелер, ноябрь 1944 года

21. Fw 190A-4, подполковник Ханнес Траутлофт, декабрь 1942 года

22. Fw 190А-4, майор Губертус фон Бонин (von Bonin), август 1943 года

23. Fw 190A-5. майор Губергус фон Бонин, ноябрь 1943 года

24. Fw 190А-6, подполковник Антон Мадер, июль 1944 года

25. FW 190A-4, капитан Ганс Филипп. январь 1943 года

26. Fw 190A-6, капитан Вальтер Новотны, ноябрь 1943 года

27. Fw 190A-8, капитана Франца Айзенаха, ноябрь 1944 года

28. Fw 190А-4, лейтенант Вальтер Новотны. ноябрь 1942 года

29. Fw 190A-4, лейтенант Вальтер Новотны. весна 1943 г.

30. Fw 190А-5, обер-лейтенант Вальтер Новотны, июнь 1943 года

31. Fw 190А-6, лейтенанта Гельмута Веттштайна. 1943 год

32. Fw 190A-8. лейтенант Хайнгц Вернике. сентябрь 1944 г.

33. Fw 190A-8, обер-лейтенант Иозеф Хайнцеллер. ноябрь 1944 года

34. Fw 190A-4, фельдфебель Карл Шнёрер. январь 1943 года

35. Fw 190A-4, обер-фельдфебель Антон Дебеле, весна 1943 года

36. Fw 190А-4, фельдфебель Петер бремер. июль 1943 года

37. Fw 190A-4, капитан Ганс Гётц. июль 1943 года

38. Fw 190А-4, фельдфебель Ганс-Йоахим Крошински. февраль 1943 года

39. Fw 190A-6, обер-лейтенант Отто Киттель, август 1944 года

41. Fw 190A-5, лейтенант Роберт Вайс, июнь 1943 года

41. Fw 190A-6, майор Эрих Рудорффер, июнь 1944 года

42. Fw 190А-6, обер-лейтснант Макс Штотц, май 1943 года

43. Fw 190A-6, лейтенант Эмиль Ланг, лето 1943 года

44. Fw 190A-4, фенрих Норберт Хайнинг, май 1943 года

45. Fw 190A-4, обер-лейтенант Ганс Байссвеншер. февраль 1943 года

46. Fw 190A-9, капитан Гельмут Веттштайн, февраль 1945 года

47. Fw 190А-8, лейтенант Герд Гюбен, январь 1945 года

48. Fw 190А-8, обер-лейтенант Карл Брилль, лето 1944 года

49. Fw 190F-2, майор Альфред Друшель, лето 1943 года

50. Fw 190F-2, капитан Герог Дёрффель, февраль 1943 года

51. Fw 190F-2, обер-лейтенант Карл Кеннель, июль 1843 года

52. Fw 190F-2, лейтенант Фриц Зайффардт, май 1943 года

53. Fw 190F-2, обер-фельдфебель Отто Доммерацки, сентябрь 1943 года

54. Fw 190D-9, полковник Ганс Ульрих Рудель, апрель 1945 года

55. Fw 190F-2, майор Хайнц Франк, апрель 1944 года

56. Fw 190F-9. майор Карл Кеппель, декабрь 1944 года

57. Fw 190F-8. лейтенант Германн Бухнер, июнь 1944 года

58. Fw 190А-5, обер-фельдфебель Август Ламберт, конец 1943 года

59. Fw 190F-8, капитан Гюнтер Блекманн, май 1944 года

Fw 190A-4, «желтая двойка», обер-фельдфебель Генрих Штерр (Sterr), 6./JG 54. март 1943 года. Весной в II./JG 54 белый камуфляж снимали не целиком, а сегментами, открывая двухцветный зеленый камуфляж. Иногда добавляли черные пятна, которые в еще большей мере разрушали силуэт самолета. Штерр появился в II./JG 54 в 1942 году. В конце 1944 года его перевели в IV./ JG 54 на территории Рейха. До того времени Штерр успел одержать 127 побед, из которых большинство, летая на «фокке-вульфе». 26 ноября 1944 года Штерp был сбит в бою с Р-51 в районе Вердена.

Оглавление

Последнмй бой

Первое знакомство

JG 51 в бою

«Зеленые сердца» из JG 54

… И другие

Операция «Цитадель»

Schlachtflieger

JG 51 перевооружается…

…а «Зеленые сердца» остаются при своих

Слишком мало, слишком поздно

Конец Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg