«Кубинская сантерия»

Кубинская сантерия (fb2) - Кубинская сантерия [Жизнь и духовные традиции афро-американцев] (пер. Т. Дороничева) 2343K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Рауль Канизарес

Рауль Канизарес Кубинская сантерия

Об этой книге

Сантерию, религию красоты и гибкости, часто несправедливо называют «примитивной» в сравнении с монотеистическими верованиями Запада. Это заблуждение. Сантерия — это вовсе не примитивная религия для невежественных людей. На страницах своей книги Рауль Канизарес доказывает, что сантерия — это содержательный и обдуманный ответ мудрого народа враждебно настроенному обществу. Это вера тех людей, которые даже после многочисленных переселений и миграций сохранили ее первозданность так же бережно, как и служители иудаизма, пронесшие свою религию с библейских времен до нынешних дней.

Общее представление о сантерии как о политеистической религии исчезает при более тщательном ее рассмотрении. В католичестве различные святые покровительствуют различным занятиям человека, но в то же время не нарушают божественного единства. Точно так же и ориши, как правило, изображаемые в виде святых, — это различные проявления единой первородной силы — аше. Эта сила породила знание — Олодумаре, а затем действие — Олофи. Через Олофи аше проявилась во многих поколениях ориш. Ориши передают отдельные аспекты этой силы в более-менее понятном для смертных виде. Это напоминает мне тайны Каббалы: первозданное бытие, айн, перешло через завесы безжизненности в знание, айн соф и айн соф аур, и проявилось в десяти излучениях, сотворивших Вселенную. Каждый из этих десяти аспектов божественного разума понятен нам через его воплощение в виде архангела. Осознавая эту связь между небесными и земными силами, знающий человек может измениться физически и вырасти духовно.

Я не утверждаю, что между Каббалой и сантерией больше сходства, чем различий. Но я считаю, что тем, кто при изучении сантерии надеется обнаружить ее примитивность, следует внимательнее оглядеться вокруг себя. Если сантерия примитивна, то все мы тогда живем в одной пещере.

Эту книгу ждут, особенно теперь, когда сантерия вот-вот станет мировой религией. Сочетая в своей работе научные знания и богатый личный опыт, автор создает произведение одновременно объективное и увлекательное. В этой книге искусно переплетены рассказы из жизни самого писателя и научные факты. Возможно, это произведение — самое замечательное из всех когда-либо написанных о сантерии на английском языке. Итак, я приглашаю вас ненадолго составить компанию Раулю Канизаресу на его прогулке с ночью. Может быть, вы увидите неясные тени или услышите странную барабанную дробь. Но бояться на самом деле нечего. А на карте ваших знаний добавится еще одна тропинка.

Уильям Дж. Хейм, профессор английского языка и член кафедры теологических наук Университета Южной Флориды

От автора

Моему брату Джону, моей сестре Джаннет, а также Нуни, Гуччи, Дуби и Чинно

Я открыл глаза и увидел, как из тумана появились фигуры в белом. Они приближались неспешно, почти как в замедленной съемке у Феллини, а их смутные силуэты приобретали все более знакомые очертания. Когда они подошли достаточно близко, я понял, что знаю этих людей. То были статные женщины нашего дома. Их было около десяти, среди них — моя мать и моя дорогая мадрина[1] Аманда Гомес[2]. Глаза у всех были мокры от слез. Женщины окружили стул, на котором я сидел, и смотрели на меня, как мне показалось, с уважением. В свои семь лет я был смышленым и понятливым ребенком, но столь пристальное внимание все же напугало меня. Мягко, почти неосязаемо Аманда взяла мою бледную ручонку в свои большие загорелые руки. "Добро пожаловать назад, Раулито, — сказала она. — Последние два часа через тебя говорил Баба".

Через меня говорило божество (ориша), то есть один из полубогов пантеона йоруба. Теология йоруба учит, что Господь Всемогущий, называемый Олодумаре, создал ориш, дал им аше (благодать, силу) и сделал их своими посланцами. Ориши выполняют примерно те же функции, что и ангелы-хранители: они охраняют и направляют смертных. Другими словами, ориши подобны святым заступникам в римском католицизме. В сущности, именно благодаря этой схожести с католическим богопочитанием религия, распространившаяся на Кубе среди потомков йоруба, называется "сантерия". Этот термин когда-то применяли непосвященные, и переводился он примерно как "все эти священные штуки"[3].

Благодаря кубинскому влиянию религия йоруба претерпела многочисленные изменения. Но она все же сохранила свои важнейшие африканские элементы. Например, веру в то, что Господь Всемогущий слишком далек от смертных, чтобы заниматься их делами, а также в способность ориш вмешиваться в повседневную жизнь человека. Согласно этой религии каждой стихией, каждой силой природы, каждым мыслимым элементом окружающего мира управляет свой ориша. Есть ориши грома, рек, золота и так далее. Люди верили, что ориши отзывчивы к молитвам, особенно если эти молитвы сопровождаются подношениями, иногда в виде жертвенных животных. Какой дар принести тому или иному орише, чтобы он исполнил просьбу смертных, определяли с помощью оракулов. Эта традиция сохранилась в процессе воскрешения африканской религии и прочно укоренилась на Кубе. В порядке возрастания их значительности оракулы бывают следующих видов: кокосовый оракул (оракул из ореха кола); оракул из шестнадцати раковин каури; оракул Ифы; и, наконец, одержимость оришей. Понятие "одержимость" имеет негативную окраску в европеизированном обществе ("одержимость бесами"). Но в туземном обществе оно может означать пребывание под властью божественных сил.

Кокосовым оракулом могут пользоваться все верующие. Он состоит из четырех долек кокосового ореха (в Африке вместо кокоса используют дольки ореха кола), каждая размером примерно два дюйма. При падении эти дольки могут расположиться в пяти различных вариантах, в зависимости от того, сколько из них упало белой мякотью вверх. Задавая вопросы, на которые можно ответить "да" или "нет", человек общается с оришами и духами и обретает в них советчиков. Оракулом из раковин каури могут пользоваться только жрецы. Он состоит из шестнадцати небольших ракушек каури. По числу ракушек, упавших отверстием вверх, определяют тексты из традиционного устного свода, которые следует произнести в данном случае, а также решают, какого оришу следует умилостивить, чтобы добиться определенного результата или получить желаемое. Оракул Ифы применяют только служители ориши по имени Орунмила (Орула), также известного как Ифа. Этот оракул произошел от оракула из раковин каури. Он представляет собой обширное собрание текстов — "Книгу Ифы" — поделенных на шестнадцать больших разделов, которые записаны в форме глав, называемых оду, а также еще на двести сорок разделов, полученных путем всех возможных комбинаций первых шестнадцати. Эти более мелкие оду иногда называют омоду, то есть "дитя оду". Для оракула Ифы используют шестнадцать пальмовых орешков или небольшую цепочку (опеле) с продолговатыми или округлыми кусочками длиной в дюйм из корки тыквы-горлянки, кожуры кокосового ореха или другого подобного материала. Одержимость оришей — это полное подчинение сознания жреца разуму ориши. Так у смертных появляется возможность напрямую говорить с божествами и слушать их наставления.

В свои семь лет я уже достаточно много раз был свидетелем одержимости оришей и понял, о чем говорила Аманда Гомес. По нашей общине быстро разнеслась весть о том, что маленький сантеро был во власти величественного олицетворения божества Обаталы, известного под именем Оба Моро, и о том, что слова ориши, сказанные в этот раз, имели невероятное значение. С тех пор я делился самыми потаенными уголками своего естества с оришами, желающими говорить через меня. Из-за этого некоторые считали меня необыкновенным человеком, а некоторые — просто психом. С раннего детства я почувствовал, что значит быть объектом глубокого уважения и жестоких насмешек, а иногда и того и другого одновременно.

Я всегда очень любил читать, но учебу как таковую открыл для себя в уже достаточно позднем возрасте. Когда мне было лет семнадцать-восемнадцать, я полсеместра отучился в Бруклинском колледже. Но только в двадцать семь я начал учиться по-настоящему, и эта учеба завершилась получением степени магистра теологических наук в Университете Южной Флориды. Там же я работал в качестве адъюнкт-профессора, после того как мне разрешили принять участие в докторской программе на кафедре антропологии. Когда я начал заниматься своим академическим образованием, моей первоначальной целью было найти те слова, с помощью которых я бы смог донести до ученых мужей религию моей души — Сантерию. Доктор Роберт Фаррис Томпсон и доктор Джозеф Мерфи, соответственно из Йельского и Джорджтаунского университетов, в своих работах пролили на эту религию некоторый свет. Но я хотел добавить к их произведениям голос давнего почитателя сантерии, голос человека, семья которого — одна из немногих, чья генеалогия начинается в городе Ойо, расположенном на территории современной Нигерии.

Мир научных исследований опьянил меня. В колледже меня охватил пыл сродни религиозному. Мне нравилось то уважение, с которым студенты относились к преподавателям. К сантеро такого уважения обычно никто не проявлял, да и вообще к ним зачастую относились не лучше, чем к уродцам на карнавале. Я начал учиться, чтобы приобрести необходимые знания для представления людям сантерии с научной точки зрения. Но вскоре я не только понял, что влюблен в колледж, но и решил, что являюсь в первую очередь ученым. Я даже перестал практиковать сантерию, чтобы взглянуть на нее с некоторого расстояния, приобрести "объективные познания" и написать о ней научные работы. Когда в 1992 году была впервые опубликована книга "Кубинская сантерия: прогулки с ночью" ("Cuban Santeria: Walking with the Night") (сначала под названием "Прогулки с ночью: афро-кубинский мир сантерии" — "Walking with the Night: The Afro-Cuban World of Santeria"), я почувствовал, что мои усилия не пропали даром. Книгу хвалили и ученые, и практикующие эту религию люди. По этой работе я читал лекции в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и в колледже Колби в Уотервилле, штат Мэн.

Хотя сантерия уважает индивидуальность и право человека на выбор, она также подчеркивает, что все в мире взаимосвязано и что иногда человек не может убежать от судьбы. В моем ита (чтении вслух на церемонии посвящения в сан служителя религии, в котором предсказывается его будущее)[4] я услышал кое-что, встревожившее меня. Например, мне сказали: "Тебе нельзя более трех раз расставаться со своими духовными детьми, иначе тебя ожидает безвременная смерть". На Кубе у меня была только одна духовная дочь — моя маленькая кузина Меме. Я потерял с ней связь, когда приехал в Соединенные Штаты. Это было первое расставание. В начале девяностых я перестал активно практиковать сантерию (вернувшись к этому позже) и передал моих духовных детей — их было уже несколько — на попечение моей пожилой кузины. Вот и второе расставание. Еще один отрывок из моего ита гласил: "На четвертом десятке лет ты устроишь революцию в мире наших духов". Имелись в виду духи-ориши. Мне было тридцать семь, когда я написал эту книгу. Я подумал, что, возможно, предсказание сбылось именно через мои работы. Но к моему сороковому дню рождения весь мой мир начал воистину переворачиваться с ног на голову. К тому времени я почти полностью прекратил свою деятельность в качестве жреца сантерии. Но я продолжал почитать своего оришу и даже наставлял тех очень немногочисленных духовных детей, которые не захотели расстаться со мной и с моими советами.

В 1994 году моя жизнь очень сильно изменилась под влиянием ряда событий. Вот лишь некоторые из них: смерть моей милой мамы, смерть очень любимого мною духовного сына, развод, пожар, сильно изуродовавший мне лицо (хотя все зажило совершенно сверхъестественным образом — ни одного шрама не осталось), и потеря почти всего моего имущества. Меня всегда увлекала одна черта в характере ориш, особенно ярко проявляющаяся у ловкого властителя перекрестков Эшу, — их чувство юмора, зачастую весьма мрачного. В конце 1994 года у меня были запланированы симпозиум в Нью-Йоркском открытом центре и лекция в Культурном центре йоруба. Кроме того, я должен был провести выставку своих картин в галерее Сохо. Из-за всех этих обязательств мне пришлось бы надолго задержаться в Нью-Йорке, вдали от моего дома в Тампе. Поэтому я спросил духов о моей будущей поездке. Я воспользовался кокосовым оракулом и узнал, что все мои ориши хотели, чтобы я сдал их куда-нибудь на хранение, хотя и не желали говорить почему. Это было по меньшей мере странно. Я до этого никогда не сталкивался с тем, чтобы ориша хотел быть сданным на хранение! Это желание казалось еще более странным но причине того, что я нанял очень надежного сторожа на то время, пока я буду в отъезде.

Короче говоря, пока я отсутствовал, сторожу пришлось уехать по срочным семейным обстоятельствам, а мой дом был разграблен. Причем воры настолько хорошо потрудились, что мое жилище было словно вычищено пылесосом — в нем не осталось ничего вообще. Стащили не только так называемые ценности — электронику, аудиотехнику, компьютеры и так далее, — но и такие невосполнимые вещицы, как фотоальбомы, награды, дипломы, дорогие сердцу безделушки, уникальные рукописи, книги, а также сувениры из поездок. Должно быть, для подобной кражи ворам пришлось подогнать к дому полуприцеп и несколько раз пробежаться в дом и обратно, перетаскивая награбленное. Но никто из соседей ничего не видел. Единственным, что у меня осталось, были сданные на хранение ориши. Теперь мне стало до боли понятно, почему они просили, чтобы я убрал их из дома.

Я вспомнил старую поговорку: "У адвоката, который защищает себя сам, клиент остается в дураках" — и созвонился с проживающим в Нью-Йорке бабалао Маркосом Ифалоной, первым уругвайским жрецом Ифы, самобытным мыслителем и необыкновенно чутким человеком. Я попросил его совершить для меня большое чтение в надежде на то, что оно поможет мне справиться с тем отчаянием, в которое меня поверг хаос, воцарившийся в моей жизни. Я встречал Маркоса и раньше у одного нашего общего друга. Я мог выбрать бабалао, с которым был более близок, но выбрал именно Маркоса, потому что хотел услышать объективное чтение. Под руководством своего духовного отца, кубинского бабалао Ийакумбика, признанного одним из наиболее знающих жрецов Ифы Северной Америки, и при участии еще одного бабалао высокого сана Маркое читал мне. И ориша прорицания, Орунла, сказал, что мне следует построить в Нью-Йорке дом (конгрегацию) и распространять учение старейшин, которые посвятили в сан мою духовную мать[5]. Также мне надлежало восстановить принцип посвящения в служители сантерии на основании происхождения, тот принцип, который первыми стали применять мои предки из Ойо, а также создать совет огбони (старейшин) и назвать имя преемника. Еще Орунла сказал, что этот дом, которым я буду управлять в четвертую декаду своей жизни, "совершит революцию в мире наших духов". Когда я услышал эту последнюю фразу, у меня прошел холодок по спине, а по коже поползли мурашки. Ведь то же самое говорилось и в моей ита! Ободренный Маркосом, я отбросил всякую осторожность и отдался на волю ориш.

Я оставил работу, семью, уютную атмосферу, в которой жил, и переехал в Нью-Йорк, вместо багажа взяв с собой только свою обновленную веру в ориш. Более того, духи запретили мне читать лекции в течение трех лет (а это был главный источник моего дохода). Фактически мне было велено только служить оришам в качестве их жреца и заниматься постройкой дома. Я обрел удивительно глубокое успокоение от сознания того, что поступаю правильно, и с головой окунулся в построение моего духовного дома — мне был дан третий и последний шанс. Я не мог допустить третьего расставания! Храм Ашрам/Иле Оба Моро (позже переименованный в храм Движения сторонников сознания ориш) открылся 24 марта 1995 года на острове Манхэттен в Сохо — районе, известном своими модными галереями, шикарными ресторанами и дизайнерскими решениями, но никак не храмами сантерии. Открытие храма стало возможным благодаря владелице здания, в котором он расположился, — Суло Перри (Омисесу), служительнице богини Йемайи и, возможно, первой сингапурской сантере.

В течение нескольких лет после того, как храм был заложен, нам приходилось отнюдь не легко. Чудо рождения всегда сопряжено с родовыми муками. И все те счастливые совпадения, которые облегчили рождение храма, были поистине, чудесными. Но не обошлось и без трудностей. Движение сторонников сознания ориш, как и любой появившийся на свет организм, постоянно сталкивается с новыми и новыми проблемами. Однако ежедневно мы чувствуем достаточно магического присутствия для того, чтобы изумление и благоговение не покидали нас ни на минуту. Сейчас, когда я вижу все те изменения, которые ориши внесли в жизнь стольких людей, и становлюсь свидетелем их спасительного, преображающего воздействия на жителей Азии, Северной Европы и Южной Америки, я считаю за честь быть маленькой каплей в этой духовной волне.

После того как я основал храм и обрел покой в роли падрино (отца), я получил от ориш благословение на возобновление писательской и преподавательской деятельности. В научных кругах принято считать, что человек, практикующий какую-либо религию, не может проводить научную работу, связанную со своей верой. Даже те антропологи, которые применяют в своей работе метод участника-наблюдателя, не занимаются "хождением в народ". После завершения научного проекта они предпочитают возвращаться к своей традиционной религии, о которой предусмотрительно подзабывают во время проведения работы. Когда я начал читать лекции, я решил, что моя главная задача — предоставлять верную информацию. И я продолжу делать это, независимо от того, будут меня считать ученым или нет. Сейчас я уже не ощущаю необходимости доказывать всем, что я ученый, и поэтому чувствую себя на лекциях намного более раскованно. Мне не надо больше сдерживать свою природную неистовость только из-за того, что я представляю какое-либо научное учреждение. Однако обращение неверующих в сантерию никогда не было задачей ее служителей. Поэтому на лекциях я неизменно сосредоточен на предоставлении точных сведений, а не на обращении слушателей "на путь истинный".

С тех пор как открылся нью-йоркский храм, я несметное число раз чувствовал на себе благословения ориш. Это были и каскадные водопады благодати от Йемайи, и оглушительные победы от Чанго, и реки жизни от Очун, и океаны милосердия от Олокуна, и полное понимание от Обаталы, и даже право на выбор от Эшу. Иногда благословение ориш проявляется неожиданно: например, в том достоинстве, с которым больной СПИДом уходит в царство мертвых. Улыбаясь, он тихо благодарит Бабалу за то, что тот научил его жить со смертельным вирусом внутри. Или в том сочувствии, которое ориша Ошагиньян проявил к своему приверженцу Эдди Обатала. Этот человек умер вскоре после молитвы своему любимому орише о том, чтобы тот избавил его от невыносимого существования, зависящего от механизмов системы жизнеобеспечения. Да, я был свидетелем обыкновенных, "сверхъестественных" событий. Например, у больного СПИДом после обращения в сантерию очередной анализ внезапно давал отрицательный результат. Или бесплодная, по мнению врачей, женщина вдруг оказывалась беременной после того, как мы вместе с Очун поработали над ее зачатием. Тысячи сектантов, странствующих по Библейскому поясу[6], могут поведать похожие истории. Но такие случаи впечатляют меня все же не так сильно, как примеры настоящего преодоления и преображения, гораздо более удивительные, чем любые физические изменения.

Некоторые физические проявления могущества ориш насквозь пропитаны веселой иронией. Однажды я попросил своего брата, живущего в Тампе, найти для меня сук дерева, пораженного молнией, ведь в Тампе найти такое дерево гораздо проще, чем в Нью-Йорке. Сук был необходим мне для важного подношения, которое я готовил для Чанго, святого покровителя города Ойо, места, откуда происходит африканская линия моей семьи. Я напомнил брату, который никогда не отличался особым рвением в выполнении своих религиозных обязанностей, что к Чанго не стоит относиться небрежно, и попросил его хотя бы попытаться найти пораженное дерево. Спустя неделю я приехал в Тампу и, к своему удивлению, обнаружил перед домом брата целую гору щепок из дерева королевской пальмы, в которую ударила молния. "Ну и дела, Джонни, — сказал я, обнимая его, — ты превзошел себя! Ты не только сделал то, что я просил, но и ухитрился найти королевскую пальму, любимицу Чанго!" "Это было не так уж и сложно, братишка, — устало отмахнулся Джонни. — Она росла у нас на заднем дворе, и сегодня в шесть утра в нее ударила молния". Шесть — это как раз то число, которое в сантерии ассоциируется с Чанго, так что это происшествие можно считать по-настоящему интересным.

Когда эта книга была впервые опубликована, я предоставил в ней максимально объективную информацию. Но некоторые факты, приведенные в этой работе и верные с научной точки зрения, были, как показал мой опыт, все-таки не совсем точны. В этом издании я постарался более четко объяснить такое несовпадение. Я также добавил приложение об Ифа, раз уж на тему этого вида поклонения оришам ведутся такие споры. Возможно, наиболее важным юридическим достижением сантерии с тех пор, как была впервые опубликована эта книга, стала убедительная победа церкви Лукуми/Бабалу-Айе, расположенной в Хиалее, в деле об использовании жертвенных животных для религиозных обрядов, которое рассматривал Верховный Суд США. В самом кубинском из всех городов Соединенных Штатов (кубинцы составляют там 80 процентов населения) городской совет принял указы, запрещающие ритуальные убийства животных, за исключением тех, которые осуществляются способами кошер и халал. Другими словами, получилось, что животных можно было на законных основаниях убивать на охоте или рыбалке, ради мяса или даже меха, из гуманных побуждений (ASPCA[7]) или для профилактики чумы. Но для ритуалов сантерии животных убивать не разрешалось, хотя иудеи и мусульмане все же могли проводить свои ритуалы на бойнях, где животных резали на мясо. 11 июня 1993 года высочайший судебный орган США ошеломил всех единогласным решением о том, что указ городского совета был действительно направлен против одной отдельно взятой религии (сантерии) и что церковь Лукуми/Бабалу-Айе имела право на проведение древних обрядов с совершением ритуальных убийств некоторых животных. В защиту служителей сантерии на процессе выступали люди, известные во всем мире, например доктор Ванде Абимбола. Все это действительно оказывает революционное влияние на поклонение оришам во всех уголках Земли.

С приближением нового тысячелетия древняя система ориш вновь приобретает немалое значение. Их вечно актуальные советы и вековые традиции излечения больных теперь востребованы так же, как и в старые времена. Мы с моими духовными детьми смиреннейше ожидаем наступления XXI столетия, чтобы войти в него вместе с нашими духовными наставниками. И да приведут нас к гармонии наши поступки! Аше!

Введение

"В полицию поступил тревожный сигнал, и полицейские вместе с агентами из общества защиты животных вчера во второй половине дня отправились на указанную им квартиру в Бронксе. Там им удалось прервать примитивный религиозный обряд, предполагающий ритуальное убийство животных... Люди, проживающие в этой квартире, признали, что являются последователями культа, известного как сантерия... [в котором] допускаются жертвоприношения животных и детей"[8].

Вот такое сенсационное сообщение появилось не в каком-нибудь желтом таблоиде, а в уважаемой всеми New York Times. Дезинформация о сантерии стала в СМИ скорее нормой, чем редкостью. Не лучше выглядят подчас и сообщения, претендующие на научную обоснованность. Истоки традиций туземных народов Африки, Индии, Австралии, индейцев Северной и Южной Америки, предполагающих некоторые действия, смысл которых непонятен большинству представителей западных наций, кроются, возможно, в ценностях, которые выбирает для себя каждое общество. Любые концепции, подобно мускулам, теряют свою силу, если над ними не работать. Образно говоря, люди западного общества так давно перестали использовать "мускулы", с помощью которых они могли бы видеть не только видимое, что забыли об этой своей способности. К счастью, среди всего этого неверия и доктринерских представлений о мире живут люди, искренне желающие выяснить, есть ли в древних туземных традициях что-то действительно стоящее внимания. Эти искатели, как правило, получают в награду более широкое, чем прежде, сознание и соответственно становятся духовно богаче.

Что такое сантерия? Это не новая религия, но и не восстановленная, как, например, викка. Ее корни уходят так же глубоко, как и корни других сохранившихся до наших дней древних верований. Как и сама жизнь, религия, которую мы сейчас называем сантерией, зародилась в Африке. Если быть точным, то возникла она в долине Нила в народе тва. Позднее тва разделились на четыре группы, и каждая группа отправилась своей дорогой. Те, что пошли на север, позже стали известны как та-меррианы или египтяне. Отправившиеся на юг получили название амазулу, на восток — агикуйу, ну а те, что выбрали западное направление, стали называться йоруба[9]. Сорок тысяч лет назад народ тва создал представление о Боге, которое позднее стало основой всех африканских религий. Тва называли своего Бога просто Величайшим Создателем всего сущего, или Неведомым. Та-меррианы именовали своего Бога Атеном, а йоруба — Олодумаре.

Цивилизация йоруба появилась по крайней мере за тысячу лет до основания Иле-Ифе, священного города йоруба и центра их империи. Ученые мужи йоруба выдвигали различные идеи о происхождении своего народа. Некоторые даже предполагали, что йоруба — выходцы из стран Среднего Востока. На столпе Ораньян, которому, как говорят, тысяча лет и который считается символом йоруба, у самой его вершины вырезана еврейская буква йуд.

Когда европейские купцы, эти торговцы человеческими страданиями, в XVI веке прибыли на западный берег Африки, великолепие культуры йоруба уже начало тускнеть. Но необыкновенно красивые произведения искусства, среди которых особенно тонким исполнением отличаются скульптуры, свидетельствуют о величии цивилизации, простиравшейся когда-то от города Иле-Ифе до самых дальних уголков Западной Африки. Легенды о народе йоруба возникали не только благодаря его искусству, но и благодаря его религии. Религиозные мифы йоруба своей красотой могут соперничать с легендами Древней Греции.

Распад империи йоруба произошел с падением алафина (царя) Аволе в 1796 году. После завоевательных походов мусульманских племен фулани в начале XIX века сотни тысяч йоруба были взяты в плен, где многие расстались с жизнью. Остальные были переправлены в страны Нового Света и стали рабами.

Главным божеством у йоруба был Олодумаре, или Олорун. Он распределял порции аше, великой силы, среди нижестоящих божественных существ, называемых оришами. Верховный Бог Олодумаре считался слишком далеким от человечества и никогда сам не помогал людям в их повседневных проблемах. Поэтому йоруба и их потомки в Новом Свете, лукуми и нагое, обращались к оришам.

Большая часть земли йоруба лежит на северо-западе современной Нигерии, хотя многие йоруба живут также и в соседних странах — Бенине и Гане. В темные и постыдные времена работорговли сотни тысяч йоруба были оторваны от родины и отправлены в Северную, Центральную и Южную Америку, а также на Карибы. В некоторых регионах Нового Света йоруба сумели сохранить важнейшие элементы своей веры. Позднее мы рассмотрим причины этого. Особенно хорошо сохранилась культура йоруба на Кубе, где этот народ стал именоваться лукуми, и в Бразилии, где йоруба стали известны как нагое. Первоначально название йоруба применялось только к жителям города-государства Ойо. В XIX веке его впервые использовали для обозначения всех народностей, входящих в гегемонию Ифе.

Йоруба верят, что город Ифе, или Иле-Ифе, — это колыбель мироздания. Верховный правитель Ифе, которого называют Они Ифе, считается духовным владыкой всех йоруба. Чтобы выжить во враждебной среде на Кубе, религии йоруба пришлось подвергнуться некоторым изменениям (впоследствии она получит название "сантерия"), но ее приверженцы не переставали почитать город Ифе. Например, невольники во время работы часто пели песню с такими словами: "Пока тело мое увядает на Кубе, душа моя распускается цветами в Ифе". Со временем Ифе превратился в абстрактное, почти подсознательное воспоминание.

Именно в песнях сохранилась значительная часть религии йоруба. Для игры на барабанах и пения нужны были всего три вещи: голос, две руки и твердая поверхность. Но под кажущейся незатейливостью этого трио скрывалась гигантская сверхъестественная сила. Испанские власти на Кубе снисходительно относились тому, что рабы играли на барабанах и пели. Но испанцы не понимали, что таким образом невольники не развлекались, а выполняли чрезвычайно мощные религиозные ритуалы. Если бы католическая верхушка заподозрила, что эта музыка носит религиозный характер, рабам бы запретили играть ее и не было бы на Кубе никакой сантерии.

Конечно, сантерия во многом привлекает своей чувственностью. Она может быть названа религией воплощений, ей отдаются всем телом, которое, в свою очередь, питает душу. Говорят, что барабанные ритмы сантерии вызывают положительный отклик в человеческом теле, по крайней мере в теле верующего. В зависимости от песни это может быть успокоение или возбуждение. Близость божества, его доступность для сантеро притягивает тех, кто был воспитан с представлением о том, что Бог — это нечто недосягаемое. Дух Африки совершил революцию в американской культуре, наполнив ее джазом, рок-н-роллом, ритм-энд-блюзом и афро-кубинскими ритмами, а теперь он оказывает свое воздействие на религию.

Сначала сантерия была религией рабов, а теперь ее практикуют люди из самых разных слоев общества. В нее верят на Западе, но сама она не относится к западным религиям. Этот парадокс усугубил путаницу вокруг вопроса о нравственности сантерии. Ее система ценностей не может быть объективно названа высшей или низшей по сравнению с системами ценностей западного христианства. Сказать точно можно только то, что восприятие мира в сантерии сильно отличается от иудео-христианской и исламской идеологий. Соответственно, с этической точки зрения между сантерией и западными религиями также существует некоторая разница.

"В начале была Аше. Когда Аше начала думать, она превратилась в Олодумаре. Когда Олодумаре начал действовать, он превратился в Олофи, а Олофи из частицы своего собственного естества создал Обаталу".

В сантерии, чтобы понять, что верно, а что нет, нужно понять аше. Аше — как дхарма у индийцев — понятие динамичное, и дать ему определение совсем не просто. Слово аше довольно часто встречается в простонародном кубинском лексиконе и переводится как "удача" или "харизма". Но онтологически оно означает намного больше, а именно — упорядоченность и гармонию вселенной. Аше — это первоначальный источник всего сущего.

Сантеро — жрецы сантерии — считают, что во вселенной, помимо Бога и ориш, живут многочисленные существа, которые зависят друг от друга и имеют в отношении друг друга определенные обязанности. Эти обязанности указаны в таких устно передаваемых текстах, как, например, "Оракул Ифы". Выполнение обязанностей ведет к упорядоченности и гармонии. Дисгармония (нехватка аше) является человеку в виде эмоциональных, физических или экономических потрясений. Для того чтобы выяснить, каковы причины дисгармонии и как можно восстановить необходимое равновесие, применяют один из оракулов сантерии. При этом обычно осуществляется подношение оришам или духам предков. После этого читатель оракула — как правило, сантеро или сантера — дает страждущему совет о том, как ему вернуть потерянное равновесие.

Противостояние двух крайних противоположностей, таких, как добро и зло, Бог и Сатана, в сантерии большого значения не имеет[10]. Для сантеро "зло" — понятие относительное. В мире нет ничего абсолютного. Зло, грех и боль — это недостаток аше, дисгармония. "Хороший" по западным стандартам человек в сантерии может считаться злым, потому что несет с собой дисгармонию. Приведенный ниже гипотетический случай наглядно покажет, что я имею в виду.

В латиноамериканском городке священник римско-католической церкви спилил дерево, которому приносили подношения местные сантеро. Он думает, что помог своим соседям избавиться от соблазна совершать смертный грех идолопоклонничества. Сантеро, однако, считают, что падре стал причиной сильной дисгармонии. Один из них просит совета у оракула. Оракул показывает, что католический священник поплатится за свое деяние. Той же ночью падре умирает от сердечного приступа. Христиане заявляют, что сантеро практикуют сатанинский культ и с помощью черной магии убили праведника.

С христианской точки зрения, католический священник поступил так, как предписывала ему вера. А сантеро полагают, что он уничтожил святое создание, хранителя аше. Значит, он совершил акт неспровоцированной агрессии, равносильный убийству. Сантеро посчитали бы его смерть знаком того, что он действительно был виновен. С точки зрения сантерии, грех этого гипотетического священника был бы в том, что он выбрал для себя неверную систему ценностей — систему десяти иудео-христианских заповедей. Сантеро не соглашаются с жестокой моралью западного христианства, утверждая, что ее деспотические законы, созданные не самими верующими, статичны по своей природе, и поэтому в некоторых ситуациях применить их просто невозможно. Служители сантерии верят, что только собственная аше может указать человеку наиболее реалистичный, наиболее естественный и (да-да!) наиболее нравственный образ действий. Они считают, что аше помогает достичь равновесия и избежать дисгармонии. Дисгармония появляется, когда у человека возникают трудности в понимании своей аше. В этом случае верующие пытаются выяснить, как им снова обрести это понимание. Им помогают бабалао. Это люди, обладающие высшим священным саном в сантерии. Они входят в контакт с эледой — личным оришей человека, его "ангелом-хранителем" — и спрашивают, как помочь страждущему восстановить гармонию.

В США мое происхождение показалось бы слишком замысловатым (в моих жилах течет кровь испанцев, йоруба, французов, итальянцев, канарцев, филиппинцев и американских индейцев). Но на Кубе такие смешения в генеалогии — не редкость. По-моему, определение "плавильный котел" подходит Кубе больше, чем даже Соединенным Штатам. В роду моей матери, жрицы сантерии, были жрецы йоруба, которые вели свое происхождение из города Ойо в Африке. Церемония моего первого посвящения произошла еще до того, как я родился. На ней мне было предопределено стать служителем Обаталы, предводителя всех ориш. К тому времени, как мне исполнилось семь лет, я уже прошел большинство посвящений сантерии и даже крайне важное посвящение кариоча (на языке лукуми буквально означает "усаживание во главе"). На этой церемонии управляющего человеком оришу помещают ему в голову посредством специального обряда. Верующему бреют голову, делают на коже небольшую ранку и кладут в нее тайны ориши (в виде густого вязкого варева, которое жрецы тайно готовят заранее). Когда рана заживает, аше ориши (его благодать, сила) навечно становится частью сантеро.

В колледже я посвятил себя серьезному научному рассмотрению сантерии. Я получил степень магистра теологических наук в Университете Южной Флориды. Сейчас я работаю над докторской диссертацией по антропологии. Я нахожусь в необычайно выгодном положении, ведь я знаю устройство сантерии изнутри и одновременно могу обоснованно интерпретировать ее с научной точки зрения. Благодаря этому я надеюсь внести необходимую системность в учение о сантерии, которое приобретает все больше почитателей из самых разных этнических групп, жаждущих приобщиться к нашим традициям.

Формально я сосредоточил свое внимание на изучении приемов маскировки, с помощью которых сантеро сохраняли свою религию во враждебной среде. Но я решил, что эти сведения лучше представить как составляющую более обширной теоретической работы. В этой книге я рассказываю не только о хитростях (диссимуляции[11]) служителей сантерии, но и о других важных аспектах религии йоруба. Особое внимание я уделил иерархии сантерии.

Имея к сантерии самое непосредственное отношение, я перенес на страницы этой книги множество сюжетов из моего личного опыта. Они иллюстрируют некоторые аспекты сантерии, которые в другой форме были бы слишком сложны для понимания человека со стороны. События, описанные в этих рассказах, выходят далеко за рамки реальности. Но я могу сказать, положа руку на сердце, что я изложил в этой работе далеко не самые невероятные истории, ведь западное общество все равно бы отказалось в них поверить. Я старался, насколько это возможно, представить материал так, чтобы он выглядел достоверным и с научной точки зрения. Может быть, однажды настанет такой день, когда мы сможем основательно обсудить абсолютно все сверхъестественные происшествия, которым я и многие другие верующие стали свидетелями.

И наконец, эта книга будет хорошим дополнением для других научных работ на тему сантерии, ведь в ней вы увидите эту религию глазами ученого, который с самого детства был воспитан в ее традициях. Внимательно ознакомившись с литературой и другими научными материалами о сантерии, я пришел к выводу, что англоговорящему сообществу непонятны задачи и образ жизни высокопоставленных служителей сантерии, то есть ее жрецов и жриц, а также посвященных самого высокого сана. Я вырос среди служителей этой религии и поэтому к моим научным познаниям могу добавить и свой уникальный личный опыт. Это сочетание науки и веры поможет нам исследовать доселе не изученные аспекты манящего мира сантерии.

Глава 1. Мантилья

— Но, падрино[12] — испуганно сказал мальчик, — я не могу пойти туда один. Я боюсь темноты, я боюсь ночи.

— Не бойся темноты, ибо темнота — это источник самой жизни. И ночи не бойся, ибо ночь — твой друг, который приносит с собой отдохновение, — сказал старый бабалао. — Научись гулять с ночью, и она станет тебе верной подругой.

Мальчик не смог понять смысл мудреных речей старика и спросил его:

— Ты хотел сказать «гулять ночью, в ночи»?

— Нет, сынок, не «ночью» и не «в ночи», а «с ночью».

Пройдет еще немало времени, прежде чем мальчик поймет значение слов, которые сказал ему жрец в ту темную волшебную ночь. Всю ночь малыш должен был провести в одиночестве посреди священной рощи недалеко от дома своего падрино, общаясь с духами леса. То была часть ритуала, предшествующего посвящению кариоча. Старик пытался внушить своему юному подопечному уважение к природе. Сантеро относятся к природным явлениям как к живым существам не в силу своей невежественности и наивности, а из-за того, что таким образом они могут подчеркнуть взаимосвязанность всего происходящего на Земле. Через несколько дней мальчик встретил своего падрино в местечке под названием Мантилья.

Казалось, не было ничего необычного в том далеком субботнем вечере, когда мы с мамой собирались на церемонию. Балкон нашей квартиры на одиннадцатом этаже выходил на Гаванскую гавань. С него нам было видно затянутое тучами небо. Отец мой, известный медик, был в это время на одном из своих врачебных совещаний. Наш шофер Рамон уехал вместе с ним. В коридоре хозяйку дома с важным видом ожидал Андрее, степенный бородатый мулат[13], который время от времени заменял Рамона. «Машина готова, сеньора», — сообщил Андрее. Через несколько минут «бьюик» моей матушки выехал из подземного гаража. Мы направлялись не в модные магазины и не в парк на берегу озера — излюбленное место наших субботних прогулок. Наш путь лежал на окраину Гаваны, к местечку под названием Мантилья. От Мантильи до района, где мы жили, было совсем недалеко. Но религиозные, социальные и расовые различия между белыми жителями богатого, аристократического анклава, известного как Эль-Ведадо («запретная зона»), и преимущественно черным, нищим населением Мантильи были невероятно велики. Когда большой черный «бьюик» оставил аккуратно вымощенные бульвары Эль-Ведадо позади и покатил по кроваво-красной грязи мантильских улиц, трое находящихся в машине людей сбросили с себя личины. Андрее был уже не тем шофером, который несколько минут назад вывез на прогулку свою богатую хозяйку и ее маленького сына. Он превратился в старшего сантеро, вводящего свою младшую сестру и ее ребенка в мир пульсирующих ритмов и магии, в мир, такой же далекий от Эль-Ведадо, как Лагос от Мадрида.

В тот день прошел сильный дождь. Красная глина мантильских дорог стала вязкой, как овсяная каша. В конце концов Андрее остановил машину и сказал, что последние 50 метров до дома Аманды, который мы уже увидели через просвет между кустами, нам придется пройти пешком. К городу подступала ночь, и небо было таким же красным, как земля под нашими ногами. Андрее счел это знаком того, что Чанго, ориша молний, собирался в эту ночь заявить нам о своем царственном присутствии (красный — это символический цвет Чанго).

Аманда была сантерой (жрицей), в чьем бембе мы собирались принять участие (бембе — это пир, который устраивает сантеро или сантера в честь какого-либо ориши, чтобы отблагодарить его за оказанные услуги). Владения Аманды состояли из большого прямоугольного деревянного строения с крышей из рифленого железа и четырех домиков поменьше, крытых соломой, которые были расположены попарно с каждой стороны большого дома. Посреди полукруга из этих пяти строений находился куполообразный мавзолей высотой примерно 120 сантиметров. То был дом Элеггуа, ориши, который охраняет дверные пороги и властвует над тропами. Расположившись в самом центре двора, Элепуа стоял на страже иле (хозяйства) Аманды.

Очевидно, той ночью не одна Аманда устраивала в Мантилье бембе для ориш. Приблизившись к большому дому, мы различили доносящиеся со всех четырех сторон света неустанный барабанный бой и пение. В эту полифонию вливался лягушачий хор, создавая в сочетании с барабанами и песнопениями необыкновенно красивую, неземную симфонию. В большой гостиной уже собрались около двадцати пяти человек. Это были в основном чернокожие женщины. Они оживленно болтали между собой и смеялись. Обычное празднество, за исключением двух нетипичных фактов: почти все были одеты в белое и никто ничего не ел и не пил — угощение было предложено гостям позже.

На женщинах были длинные, ниспадающие складками юбки. Головы были покрыты белыми платками. Шеи многих из них украшали разноцветные бусы, означающие принадлежность к сантерии. Темный деловой костюм и галстук Андреса, так же как мамины черное вечернее платье и накидка из черно-бурой лисицы, выглядели сейчас удивительно не к месту. Собравшиеся тепло поприветствовали маму и ее спутника. Очевидно, здесь их хорошо знали. Миниатюрная светлокожая негритянка, лет семидесяти на вид, подошла к нам, маневрируя среди собравшейся толпы. Это была Зена, мать Андреса, одна из главных помощниц Аманды. Зена была известной танцовщицей в сантерии. Даже в своем престарелом возрасте она могла от заката до рассвета исполнять сложные движения древних танцев в честь ориш. После обмена приветствиями Зена пригласила маму в свой домик, чтобы она могла немного освежиться перед тем как идти к Аманде. Зена и Андрее жили в маленьком домике из двух комнат к западу от большого дома. Один из богатых клиентов Аманды распорядился, чтобы в большом доме сделали современную ванную комнату и провели водопровод. Но в четырех остальных домиках таких удобств пока не было.

Повязав поверх своих платиновых волос белый платок и надев длинную, свободную юбку, которую дала ей Зена, Роксана преобразилась. Почти ничего не осталось в ней от той белой госпожи, которой она была еще несколько минут назад. Казалось, что африканское наследие, скрытое под европейской внешностью, что досталась ей от отца, вышло на свет из какого-то укромного уголка в ее теле, где оно, погрузившись в дремоту, ожидало своего часа. Андрее, мама и я снова вошли в большой дом через заднюю комнату. Там на соломенных циновках сидели пятеро мужчин и тихо разговаривали между собой. На них были желто-зеленые пояса, украшенные бисером, — знак того, что перед нами бабалао, верховные жрецы сантерии. Одним из этих людей был Хуан Гарсия, наш падрино. Мы с мамой пали ниц к его ногам и пропели «Ибору ибойайбо чече» — древнее приветствие бабалао (даже африканцы говорят, что это песнопение непереводимо, но, возможно, оно имеет отношение к трем женщинам, которых связывают с таинственным первым бабалао). Падрино встал, помог маме подняться и тепло обнял ее, коснувшись, как принято в сантерии, ее плеч своими — левого левым, правого правым.

Аманда сидела в дальнем конце комнаты на обитом козьими шкурами стуле без спинки, который назывался «табурете». Видно было, что она глубоко над чем-то задумалась. Когда мы подошли ближе, она встала, продемонстрировав нам все свои шесть футов роста. Это была стройная женщина, умеющая держаться по-царски. Обладательница открытого лица без единой морщинки и огромных карих глаз, она никак не выглядела на свои шестьдесят два года. Ее прекрасная, без единого пятнышка, кожа была цвета меди. Улыбающиеся губы Аманды открывали ряд белоснежных зубов. Мама собиралась пасть перед мадриной ниц с традиционным приветствием мофорибале, но та уже обнимала ее и целовала в щеку.

— Рада, что кинозвезда наконец-то нашла время, чтобы повидать свою старую мадрину, — пошутила Аманда.

— Папа Чанго не допустил бы, если бы я поступила по-другому, — ответила мама, которая была дочерью (служительницей) Чанго. И сказала мне: — Это мадрина предсказала, что Обатала даст мне в день своего праздника сына и пометит его своим знаком[14]. И у меня родился ты.

— Не я предсказала это, Роксана, — возразила Аманда. — Разве ты не помнишь, что в тот день я была монтадой [одержимой]? А через меня пророчествовал сам Обатала.

— Андрее, — продолжила Аманда. — Скажи девушкам, чтоб накрывали на стол. Мне кажется, гости проголодались. Да, и еще сообщи им хорошую новость: отец мой, Обатала, разрешает нам сегодня выпить рома в честь Чанго.

— Это, безусловно, многих обрадует, — лукаво ответил Андрее.

В ту ночь главным блюдом был петух в винном соусе. Чуть раньше в тот день сантеро принесли в жертву Чанго кровь нескольких десятков петухов. Те предметы, которые «хотели есть», то есть обрести во время жертвоприношения свежую аше, были «накормлены» этой кровью. Теперь пришло время отведать плоти принесенных в жертву птиц. После того как все поели, три барабанщика бата застучали в барабаны, а специально обученный певец начал хвалебную песнь оришам. Длинные столы, за которыми прошло пиршество, убрали, и весь задний двор превратился в храм, где все танцевали для ориш. Когда певец завел мотив одного из древних песнопений лукуми, восхваляющих Чанго, вся толпа присоединилась к нему в едином хоре.

Кабоэ, Кабоэ, Кабоэ, Кабио силе[15], о! Добро пожаловать, добро пожаловать, Добро пожаловать, мой повелитель.

Девушку лет пятнадцати, племянницу Андреса, вдруг неистово затрясло. Кто-то бросился к ней на помощь, но Зена закричала: «Не трогайте ее!» Барбарита — так звали девушку — подпрыгнула, упала, ударившись о землю, потом подскочила высоко вверх. Глаза ее выкатывались из орбит, лицо перекосилось. Ее танец стал грубым и неженственным. Она как будто размахивала невидимым мечом или топором. Толпа пришла в исступление. По иле разносились громкие приветствия орише: «Чанго здесь! Добро пожаловать, отец мой и повелитель!» Песнь Обатале тоже принесла удовлетворительный результат. Величайший из всех ориш спустился с небес для беседы со смертными. Аманда вдруг застыла, затем задрожала, словно по ее телу прошел сильный электрический разряд. Полностью отдавшись юле божественного Обаталы, она медленно и величаю танцевала, а все присутствующие не могли оторвать от нее глаз, словно околдованные ее танцем. «Обатала здесь!» Толпа образовала вокруг Аманды-Обаталы большой круг. Ориша начал давать советы некоторым из собравшихся. «Следи за своим мужем, он встречается с другой, — сообщил Обатала испуганной молодой женщине. — Спроси мою кабальо [Аманду], что надо будет сделать, чтобы он не оставил тебя насовсем». Указав на живот другой женщины, Обатала сказал: «Вот здесь у тебя опухоль. Попроси у моей кабалю немного омиеро [священного настоя], выпей его, а после этого иди к доктору белых людей и пусть он сделает тебе операцию. Не беспокойся, потом все будет в порядке».

Завороженный, я наблюдал за этим действом, а тем временем Обатала обернулся к тому месту, где стояла моя мать, и спросил ее: «Дочь Чанго, почему ты еще не отдала мне ребенка? Он должен быть полностью посвящен до конца года». Обатала посмотрел на меня сверху вниз, улыбнулся и взял меня на руки. Наши лица были теперь на одном уровне. Он сказал: «Ты мой сын, мой верный сын. Я привел тебя в этот мир, и я никогда тебя не покину». Обатала обнимал меня, и это наполняло мою душу таким блаженством, что я не мог сдержать слез радости. Как счастливы все сантеро! Кто-то молится невидимому богу, надеясь когда-нибудь встретиться с ним. А в сантерии божество является в виде живого существа из плоти и крови, которого можно касаться, обнимать, любить.

Бембе Аманды в честь Чанго было очень удачным. Чтобы дать советы присутствующим, с небес спустились восемь или девять ориш. Мы с мамой остались у Зены на ночь и легли спать на соломенных циновках. Ночь прошла, и лягушачий хор умолк. Вместо него зазвучал оркестр цикад. Прохладный бриз самого раннего утра принес с собой медоточивый аромат близлежащей апельсиновой рощи. Через квадратное отверстие, заменявшее окно, я — совсем еще ребенок — смотрел на звезды, такие же огромные, как на репродукции Ван Гога, висевшей в офисе моего отца. Небо приобрело глубокий темно-синий оттенок. Должно быть, Чанго уступил его Йемайе, великой богине-матери, чьим цветом был синий — цвет семи морей, подвластных ей. Когда сон, наконец, справился с моим детским волнением, мне привиделся дальний край, где правил царь и бог Чанго, где люди и духи жили бок о бок, край, очень далекий от Эль-Ведадо.

Глава 2. Наследие

Мой дядя Джордж Канизарес, специалист по генеалогии, тщательно изучил европейские корни моего отца. Среди его предков было немало аристократов. Однако я считаю, что мои предки по материнской линии бесконечно более колоритны, хотя и не так знатны. Мои отец и мать родились в двух совершенно разных мирах. Поразительно, но у них, вероятно, есть общий предок: родной дед моего отца, граф Брюне, был, возможно, прадедом моей матери.

Приблизительно в 1870 году пятнадцатилетняя Мария была рабыней в доме графа Брюне, самого богатого землевладельца в кубинском городе Тринидад. Мать Марии, Франсиска, родилась в африканском городе-государстве Ойо и по национальности была лукуми (йоруба). Франсиска многие годы жила в графской семье. Граф отдал Марию в жены своему пожилому шоферу, Хосе Пересу. Хосе был освобожденным рабом, очень преданным графу. Родился он в Араре (вероятно, город на территории современного Бенина). 4 декабря 1870 года Мария родила мальчика. Этот день в кубинской сантерии ассоциируется с богом грома Чанго. На языке у мальчика была пурпурная родинка в форме обоюдоострого топорика — верный знак преданных сынов Чанго. Некоторые сантеро утверждают, что такие дети — это живые воплощения ориши. Старики рабы, принадлежавшие графу, увидели в рыжих волосах мальчика еще один знак расположения Чанго к мальчику, так как именно красно-рыжий считается цветом Чанго. Менее набожные свидетели рождения малыша вспомнили, что в молодости у графа тоже были рыжие волосы.

Мальчика окрестили Хосе, но все звали его Бангоче, именем, которым традиционно нарекают избранных сынов Чанго. Бангочеито (уменьшительное от Бангоче) разрешили присутствовать на уроках вместе с белыми детьми из графского дома, и таким образом он получил начальное образование. Потом Бангочеито обучался портняжному искусству. Но вскоре, благодаря природным способностям к гаданию и целительству, он сделался относительно преуспевающим курандеро (целителем). Летом 1890 года граф подарил Бангочеито небольшое имение, расположенное сразу за пределами города Тринидад, где тот начал заниматься целительством. Привлекательный молодой человек стал причиной упадка в делах Андреа Ортис, самой известной в Тринидаде колдуньи.

Андреа Ортис была женщиной своеобразной. Уроженка Канарских островов, она появилась на Кубе при весьма загадочных обстоятельствах. Ее внук, Херман Перес, которому сейчас за восемьдесят и который живет в Нью-Йорке, со всей серьезностью утверждает, что Андреа прилетела в Новый Свет на метле. «В детстве я видел, как она летала вокруг своей хижины», — сказал мне Херман, перекрестившись. В глазах его еще отражался ужас, пережитый три четверти века назад. Моя родная бабушка, Андреа Исабель, названная в честь своей бабки Андреа Ортис, так боялась колдуньи, что всю свою жизнь отказывалась произносить собственное имя и называла себя Офелией. Она говорила, что в детстве ей тоже довелось наблюдать необыкновенный воздушный спектакль Андреа.

Андреа была стройной, ширококостной и очень высокой. У нее были бледно-серые глаза, лицо пепельного цвета и седеющие золотистые волосы, всегда убранные в тугой пучок. Внешность Андреа Ортис привлекала взгляды, но она не была по-настоящему красивой. Длинный прямой нос и тонкие, крепко сжатые губы придавали ее лицу суровое, сердитое выражение. Разменяв четвертый десяток лет, она жила со своими четырьмя детьми — двумя мальчиками и двумя девочками — в хижине в конце длинной, извилистой дороги, вымощенной булыжником. У подножия холма, в начале той же дороги, находилось жилище Бангочеито. Вскоре весь город гудел слухами о надвигающемся открытом поединке между колдуньей с Канарских островов и юным выскочкой-лукуми. Однажды Бангочеито получил послание, которого ждал: «Если у тебя достаточно смелости, Андреа приглашает тебя в гости, но предупреждает, что назад ты не вернешься». Поклонники Бангочеито умоляли его не ходить к колдунье, но он только смеялся в ответ на их увещевания и говорил: «Я покажу этой старухе пару занятных штуковин! Ей придется взять свою метлу и улететь из Тринидада к чертовой матери! Этот город — мой!»

Бангочеито принял вызов и отправился на вершину холма в хижину Андреа. Совершенно неожиданный исход опасной встречи до сих пор вызывает лукавую улыбку на губах Хермана Переса: «В некотором роде бабушка была права. Бангочеито действительно не вернулся назад. Они стали любовниками и были вместе до самой смерти Бангоче — тридцать лет. Классическая любовная история, — продолжает Херман. — Им не помешала разница в происхождении, в возрасте и, что самое главное, принадлежность к различным расам. В то время отношения между представителями различных рас на Кубе, особенно в городе Тринидад, были далеко не самыми сердечными (см. Приложение 1). Очень редко случалось, что белая женщина жила с цветным мужчиной, но ведь Андреа была необыкновенной женщиной! У них с Бангоче никогда не было предрассудков».

По стандартам XIX века Андреа была уже слишком стара, чтобы иметь детей. Но тем не менее у нее и Бангочеито родились четверо малышей — три девочки и мальчик Одна из девочек, Хуана (моя прабабушка), была служительницей Чанго, как и ее отец. На Кубе не сохранилась такая особенность религии йоруба, как наследственное служение одному и тому же орише. Но в семье Бангочеито традиция продолжала существовать многие годы. Говорят, что все предки Бангочеито в Ойо были жрецами Чанго. Традиция прервалась, когда Обатала отобрал мою голову у Чанго, и я стал первым в нашей семье, кто не принял по наследству долг служения орише грома и молний.

На смертном одре Бангочеито завещал свою либрету (записную книжку, дневник) дочери Хуане, которая потом передала ее своей старшей дочери Андреа Исабель. Сейчас этот ценнейший источник живописно изложенной информации находится у моей тетушки Айдэ в Гаване.

В 1905 году Хуана, старшая дочь Бангочеито, стала гражданской женой мелкого землевладельца испано-индейского происхождения по имени Фелисиано Зайас Тардио. Он был добрым, уважаемым человеком и хотел развестись со своей первой женой, но в те времена это было невозможно. Тридцатилетний мужчина и его пятнадцатилетняя гражданская жена жили так, как будто были женаты по закону. Так к ним и относились. От этого счастливого союза родились три дочери. Но пятнадцать лет спустя счастью влюбленной пары пришел трагический конец, когда Фелисиано поддержал спор о границах владений и принял отравленное питье из рук враждовавшего с ним соседа, который притворился, что желает мира. Законная жена Фелисиано, о которой никто ничего не слышал в течение пятнадцати лет, вдруг объявилась на похоронах и заявила о своем праве на имущество мужа. Хуана и ее трое дочерей в буквальном смысле оказались на улице. Хуана переехала в Гавану, где кое-как перебивалась, устроившись на работу прачкой. Старшая дочь Хуаны, Андреа Исабель (называвшая себя Офелией), сбежала с нищим испанцем по имени Валентин Гонсалес, когда ей было одиннадцать лет. У них родились две дочери: моя мать, Ана Роса (позднее она взяла себе сценический псевдоним Роксана), и моя тетка Айдэ. Ита Офелии (набор правил, табу и предсказаний, дающихся при посвящении) запретил ей извлекать из сантерии выгоду, поэтому служение осталось только ее личным занятием.

Бабушка сомневалась, стоит ли посвящать в сантерию своих дочерей. Ей было досадно, что некоторые, менее одаренные, чем она, сантеро приобретали в Гаване богатство, в то время как ее санто оставляли ее прозябать в бедности. Она начала задумываться о лучшей жизни для своих светлокожих дочерей. Она заметила, что состоятельные люди, чью одежду она стирала, считают сантерию препятствием для восхождения по социальной лестнице. Однако, когда маме было три года, она услышала стук барабанов на празднестве сантерии в доме по соседству, убежала от матери и пробралась на бембе. Там в малышку вселился Чанго и не покидал ее тело, пока не были исполнены некоторые предварительные ритуалы посвящения.

В одиннадиатилетнем возрасте мама выиграла конкурс молодых исполнителей на радио. Так началась ее сорокалетняя карьера в развлекательной индустрии. Она выступала на радио, в ночных клубах, пела для кино и телевидения. Этот успех, который она ставит в заслугу своим санто, позволил ей занять социальное положение, которого она не смогла бы добиться другим способом. Когда ее карьера только набирала обороты, маме предложили очень выгодный контракт на турне по Южной и Центральной Америке. Предполагалось, что это первое путешествие за пределы Кубы сделает славу мамы международной. Ее агент категорически настоял на том, чтобы она приняла предложение. Но, когда она уже собиралась сесть в самолет, серьезный чернокожий мальчик лет двенадцати, одетый в черные широкие брюки и красную рубашку, подошел к ней и сказал: «Сеньора, не уезжайте». Мама отказалась подняться на борт, даже несмотря на то, что ее багаж был уже в самолете. Импресарио попытался уговорить ее все-таки полететь с труппой. Получив отказ, он разозлился и уволил ее. На следующий день всю страну потрясли новости об авиакатастрофе, унесшей жизни многих замечательных, талантливых людей. Мама непоколебимо верит, что это Элеггуа материализовался и спас ей жизнь, ведь, как утверждает поверье, одно из воплощений Элеггуа — это вечное дитя, а его цвета — черный и красный.

На пути к социальному и артистическому успеху мама скрывала свою приверженность к сантерии от большинства новых друзей. Дома она продолжала исполнять ритуалы сантерии и верила, что славу и богатство ей принесли санто. Три маминых удачных брака с выдающимися людьми — миллионером Бенни Хаммером еврейско-канадского происхождения, мексиканским артистом Гильермо Часаро (сыном популярнейшего певца Мексики Тоньи ля Негры) и богатым медиком Раулем Канизаресом-Версоном, графом Брюне, упрочили ее положение в высшем обществе Гаваны. Но даже от мужей она скрывала, что была жрицей сантерии. С моим отцом они расстались, когда мне было семь лет (через двадцать лет они вновь поженятся). После этого мама стала практиковать сантерию более открыто и позволила старшим сантеро, направлявшим ее духовную жизнь, посвятить меня в тайны санто. В иле я услышал волшебные древние истории об оришах и стал частью загадочного мира сантерии.

История моей семьи показывает всю сложность и даже противоречивость отношения кубинцев к сантерии. В следующей главе рассмотрены обычаи и учреждения, которые помогли сантерии войти в кубинское общество.

Глава 3. Эволюция и выживание сантерии

Я йоруба, я рыдаю на языке йоруба, на лукуми.

Кубинец-йоруба, Кубе я отдаю свой плач, радостное рыдание йоруба, что бьет из меня ключом.

Николас Гильен. Сонет №6

Потомки йоруба более, чем какая-либо другая африканская группа на Кубе, преуспели в сохранении своей культуры и даже повлияли на сам облик Кубы в процессе, который великий кубинский антрополог Фернандо Ортис назвал транскультурацией. В своей книге «Кубинская полифония»[16] Ортис рассказывает об истории Кубы, большая часть которой связана с экспортом сахара и табака. Согласно Ортису эти товары выводили на музыкальном инструменте под названием Куба то нестройные, то гармоничные мелодии. Белый сахар и коричневый табак — отличные метафоры для двух основных расовых составляющих острова — европейцев (испанцев) и африканцев (лукуми, конголезцев, карабали). Эти две расы причудливо смешиваются между собой, постепенно добавляя к кубинскому пейзажу новые многоцветные оттенки, иногда нежные, иногда яркие. Поэтому и само течение жизни на Кубе бывает то нестройным, то гармоничным. Куба полна противоречий и одновременно необычайно целостна.

Как однажды заметил Фидель Кастро, эта страна скорее афро-испанская, нежели латиноамериканская. И хотя расовые взаимоотношения между черными, белыми и мулатами всегда были достаточно бурными (см. Приложение 1), мощное влияние африканской культуры в целом и культуры йоруба в частности на язык, музыку и религию Кубы очевидно.

Эрнесто Лекуона, величайший кубинский композитор, создавал лирические пьесы на испанские мотивы. Однако он был также и мастером афро-кубинских ритмов. Его кузина Маргарита Лекуона, тоже известный кубинский композитор, написала, возможно, самую знаменитую афро-кубинскую песню «Бабалу», которая стала популярной в Соединенных Штатах в исполнении Деси Арназ. В таких случаях именно африканское влияние определяет кубинский дух, хотя мало кто это признает.

Африка оказала воздействие даже на кубинское католичество. Святую Деву Милосердия, которую Пий XII нарек хранительницей Кубы, часто изображают в виде прекрасной мулатки. Старушки «чистого» испанского происхождения, которые усердно машут желтыми платочками в знак приветствия Деве Марии, не понимают, что на самом деле они выполняют древний ритуал приветствия Очун. Цвет Очун — желтый, а сама она отождествляется на Кубе со Святой Девой Милосердия. Сантерия, как и вся африканская культура, не выходит из подполья, но тем не менее вносит неизмеримый вклад в кубинские музыку, язык и фольклор.

Кабильдо

На Кубе, так же как и в Бразилии, сложились весьма благоприятные обстоятельства для того, чтобы йоруба смогли сохранить свою культуру. Невольно эту задачу для йоруба облегчили два вида кубинских учреждений: испанские этнические клубы и римско-католическая церковь. Испанские колонисты на Кубе были неоднородны по своему составу. Это были выходцы из Галиции, Бискайи, Астурии, Андалусии и с Канарских островов. Кроме официального кастильского варианта испанского языка они говорили еще и на диалектах, таких, как галлего, каталонский и баскский. На основе своего этнического, регионального и лингвистического родства каждая из национальных групп создавала свои общественные клубы и общества взаимопомощи. В отличие от своих англоговорящих собратьев, испанские и португальские рабовладельцы поощряли разделение рабов по этническим группам, полагая, что таким образом невольники не смогут объединиться для восстаний. Намереваясь обратить рабов и свободных чернокожих в христианство, церковь покровительствовала им в организации своих собственных общественных клубов и обществ взаимопомощи. Эти учреждения, называемые кабильдо, были зеркальным отражением своих испанских аналогов и также создавались на основе этнического, регионального и лингвистического родства. Есть документальные свидетельства того, что к 1568 году африканские клубы, называемые кабильдо, уже существовали в Гаване. Говорят, что некоторые из них все еще функционировали после кубинской революции. Вскоре после появления кабильдо у них появилось необыкновенно важное предназначение — хранить «старые традиции» Африки.

Наиболее серьезной задачей этих клубов стало сохранение ими африканских религиозных верований. Многие африканские традиции до сих пор существуют благодаря этим учреждениям. Но, вероятно, больше всего благ извлекла из них религия йоруба/лукуми. Три великих афро-кубинских наследия, принадлежащих различным лингвистическим группам, дошли до наших дней. Это сохраненные Пало Монте и Пало Майомбе традиции так называемого народа конго, говорящего на банту; общества Абакуа/Ньяньиго народа карабали, чьим языком является эфик; и сантерия, религия народа йоруба. Свои обычаи сохранили также и более мелкие группировки, такие, как, например, народность фон (называемая на Кубе «арара»). Есть основания думать, что лукуми удачней всех приспособились к кубинской среде. Причины успеха сантерии, возможно, кроются в ее схожести с народными формами католицизма, особенно в тех аспектах, которые касаются поклонения святым.

Европейскому католицизму так и не удалось до конца уничтожить своих «языческих» предшественников. Даже в такой радикально католической стране, как Ирландия, в некоторых формах поклонения до сих пор остались следы дохристианских религий. Например, многие считают, что святая Бригитта — это христианизированная кельтская богиня. В популярном католицизме граница между поклонением исключительно Богу и почитанием святых довольно расплывчата. Рабы видели, как их белые хозяева в знак благодарности за исполненные молитвы падали ниц перед ликами святых, поднося им цветы и зажигая перед ними свечи. Считалось, что святая Варвара, покровительница воинов, могла посылать с неба молнии. Сообразительные африканцы разглядели в этом возможность сохранить своих древних богов, ориш, изображая их в виде католических святых. Таким образом, Чанго, оришу грома и молний, ассоциировали со святой Варварой.

Секретность и выживание

Несмотря на упрочение положения сантерии в кубинском обществе, большинство сантеро, придерживаясь старинных обычаев, все еще предпочитают избегать откровенных разговоров о сантерии с посторонними и прячут свою веру под маской католичества. Даже члены семьи не всегда знали о том, что их родственники практикуют сантерию. Мой отец, происходивший из аристократической белой семьи, считал сантерию примитивной и варварской религией. Он не подозревал о том, что одна из его сестер, его жена и его единственный сын были посвящены в таинства этой веры. Эта атмосфера секретности постепенно уходит в прошлое, особенно в многонациональных иле. Сантеро некубинского происхождения все чаще ставят под сомнение необходимость диссимуляции (притворства) в сантерии.

Нежелание многих кубинцев публично признать свою приверженность сантерии имеет сложную, запутанную историю. Дело в том, что сантерия, как и другие африканские религии, ассоциируется в господствующем белом католическом обществе с теми, кого в прошлом и за людей-то не считали, — африканскими рабами.

Это, однако, не объясняет, почему служители сантерии отказываются открыто исповедовать свою веру даже в такой стране, как Соединенные Штаты, где гражданам гарантируется свобода вероисповедания. Еще одна причина кроется в жертвоприношениях принятых в сантерии, которые многие американцы считают варварскими, даже если сами едят мясо. Я также слышал еще об одной весьма занятной причине, почему почитатели сантерии не хотят открыто практиковать свою религию. Дело в том, что некоторые из них (в том числе и сантеро) думают, что их вера не приносит им никакой выгоды.

Подпольные почитатели африканских религий — не редкость в кубинском обществе. Одним из них был прославленный кубинский артист Бени Морэ. В свое время он был признан лучшим певцом Кубы. Сейчас его назвали бы суперзвездой. Близкие друзья Бени часто пытались выяснить, исповедует он какую-нибудь афро-кубинскую религию или нет. Бени всегда отрицал свою связь с миром афро-кубинских верований, хотя мать его была чистокровной лукуми. После смерти Бени многие были шокированы, узнав, что он был лидером ужасного общества Абакуа (Ньяньиго).

Глава 4. Иерархия

Жизнь посвященного похожа на радугу: с каждым цветовым переходом в спектре бытия появляется что-то совершенно новое. Каждое следующее посвящение продолжает борьбу со страхом и ограниченностью и открывает путь к духовным и метафизическим уровням существования.

Р. Лоулор. Голоса Первого Дня[17]

В сантерии существует тщательно разработанная иерархическая структура. Ее нужно понять, если хочешь разобраться в этой религии. Иерархическая модель основана на степени вовлеченности человека в сантерию и на видах посвящения, которые он прошел. Я убежден, что, поднимаясь по иерархической лестнице сантерии, верующий начинает видеть свою религию иначе, чем раньше. Изменяется мировоззрение, становясь более африканским, нежели евроцентристским. Эта перемена тесно связана с использованием в сантерии диссимуляции.

В общих чертах — и в некоторой степени произвольно — людей, так или иначе вовлеченных в сантерию, можно разделить на следующие группы (в порядке возрастания влиятельности): заинтересованные сторонние наблюдатели, случайные клиенты, постоянные клиенты, обладатели амулетов, служители Элегуа, служители геррерос, служители кольярес; и два типа, как я их называю, высокопоставленных служителей: сантеро и бабалао. Конечно, это упрощенная схема. Существуют также многочисленные подгруппы, например ориате и италеро. Но, чтобы избежать путаницы, я сосредоточусь на основных, перечисленных мною категориях.

Заинтересованные сторонние наблюдатели. Это могут быть и просто любопытные, которым нравится читать о сантерии, а могут быть и серьезные исследователи (ученые например), которые тем не менее остаются вне традиций сантерии.

Случайные клиенты. Эти люди обращаются за помощью к посвященным точно так же, как они обратились бы к врачу или психологу. Они посещают сантеро или сантеру, чтобы добиться желаемого результата. Они приходят за исцелением от болезни, за советом в принятии важного решения или за предсказанием будущего. Случайным клиентам не обязательно интересоваться сантерией как религией. Ведь им же не нужно знать медицину, для того чтобы обратиться к врачу. Многие случайные клиенты не догадываются о различиях между сантерией и католицизмом и думают, что сантеро, который оказывает им помощь, — католик. Тем более что сантеро применяют в своей практике изваяния католических святых и употребляют обычные для католических служб фразы: «Зажжем свечу святой Варваре» или «Да поможет нам святой Франциск».

Постоянные клиенты. Эти люди, как правило, знают, что сантерия и католицизм — не одно и то же, но приверженцами сантерии себя тем не менее не считают. К ее служителям, однако, обращаются регулярно. Многие выдающиеся кубинцы и шага не сделают, не посоветовавшись со своим сантеро.

Обладатели амулетов. Те, кто не верит в сантерию, могут тем не менее иногда получить в дар от сантеро какой-либо материальный объект, например нареченный каким-нибудь именем фетиш. Его называют по-разному: ресгуардо, гуардиеро, амулет У обладателя амулета появляются определенные обязательства перед сантерией: чтобы амулет не потерял свое действие, за ним нужно ухаживать, следуя неким ритуалам. Человек принимает амулет, чтобы получить какую-то выгоду, например привлечь к себе удачу, защититься от злых духов или обрести сексуальную привлекательность. Время от времени амулет следует приносить служителю сантерии для осмотра. Поэтому его обладатель иногда начинает думать, что уже стал членом иле (дома или духовной общины) жреца сантерии, который подарил или, что более вероятно, продал ему амулет.

Служители Элегуа. Обычно изображение Элегуа — не пугать с «созданием Элегуа», о котором будет рассказано ниже, — даруется во время посвящения геррерос. Но иногда этот ориша-защитник передается отдельно. В пантеоне сантерии это озорной, по-детски непосредственный персонаж, изображаемый в виде животного. Его одновременно любят и боятся. Этот ориша очень влиятелен. У него очень много проявлений, больше, чем у какого-либо другого ориши. Элегуа — властелин перекрестков. Этот титул подразумевает, что ориша обладает властью над судьбами людей. Как хранитель ворот, Элегуа защищает жилища и открывает путь к благоприятным возможностям для тех, к кому он испытывает расположение. Он также является посланником Господним и поэтому единственным, помимо великого Обаталы, оришей, который знает то тайное место, где живет Господь Всемогущий, Олодумаре. На церемониях поклонения оришам Элегуа — исполнителя стольких важных функций — стараются умилостивить первым. Основная забота всех сантеро — следить за тем, чтобы Элегуа всегда был доволен.

И сантеро, и бабалао могут вручать Элегуа. Обычно изваяние Элегуа — это камень или цементная «голова» около шести дюймов[18] в высоту с глазами, носом, ртом и ушами в виде ракушек каури. Иногда фигуру Элегуа делают из больших морских раковин или кокосовых орехов (кокосовые Элегуа зачастую недолговечны). Изваяния «начинены» тайными ингредиентами, необходимыми для того, чтобы фигура ориши ожила. Статуи периодически сбрызгивают жертвенной кровью, чтобы усилить их могущество. Человек, обладающий Элегуа, уже не может считать себя случайным участником сантерии. Каждое утро понедельника верующий должен выполнять особый ритуал поклонения Элегуа, подразумевающий чтение молитв на языке лукуми. Обязательно должны совершаться подношения в виде копченой хутии (грызуна, похожего на опоссума), сладостей, обжаренных зерен, игрушек или даже дыма сигарет и капель рома прямо изо рта почитателя. Ориша быстро закрывает двери для тех, кто не умилостивил его должным образом. Фигуру Элегуа обычно хранят в небольшом шкафчике за парадной дверью. (Один белый американец нелатинского происхождения однажды спросил меня, почему кубинцы ставят тумбочки за дверь, а не у кровати!) Если у вас есть Элегуа, то это налагает на вас большую ответственность. Умилостивите его — и он откроет вам многие дороги, будете пренебрегать им — и он заставит вас страдать.

Служители геррерос. Кроме Элегуа, к оришам-воителям принадлежат также Огун, повелитель железа и тяжелого труда, Очоси, покровитель охоты, и Осун, неоднозначный персонаж, которого считают младшим оришей или духом природы. Служитель геррерос получает при посвящении предметы, которые символизируют ориш, связанных с его новым саном: Огуна в виде котелка с железными инструментами, Очоси в виде железных лука и стрелы и Осуна в виде петушка на верху некоего изделия наподобие железного потира, которое, возможно, в действительности представляет собой измененный вариант посоха африканских колдунов йоруба. В лице геррерос человек приобретает защитников от врагов физических и духовных. Но посвящение геррерос — это также и первый шаг на пути к полному посвящению в сантеро. По традиции церемонию дарования геррерос может проводить только бабалао, хотя в Соединенных Штатах уже появляется сантерия «без бабалао». Там сантеро уже не нуждаются в бабалао для проведения своих ритуалов. В вопросе о том, какое посвящение более важное — геррерос или кольярес, — мнения верующих расходятся. Оба они очень важны, важнее их только полное посвящение в сантеро.

Служители кольярес. Это посвящение очень важно по ряду причин, одна из которых заключается в том, что ношением разноцветных бус ориш — кольярес — верующий открыто признает свою принадлежность к сантерии. Тех, кто прошел посвящение и геррерос, и кольярес, в некоторых иле считают уже наполовину сантеро, так как они выполнили уже половину требований, необходимых для посвящения в сантеро. Обычно (но не всегда) передачу ожерелий выполняют женщины. Приготовление бус — это череда замысловатых церемоний, требующая присутствия нескольких жрецов или жриц. Сама церемония передачи бус, называемых элекес на языке лукуми, тоже очень сложна. Верующий проходит ритуальное омовение, затем он сбрасывает старую одежду и облачается в новые белые одеяния. Длинные молитвы и песнопения на церемонии «наложения бус», несомненно, имеют африканские корни.

При приготовлении кольярес к посвящению бусы ритуально омывают в травяном настое из воды и священных трав ориш. Нитка должна быть хлопчатобумажной или из какого-нибудь хорошо впитывающего влагу материала (ни в коем случае не нейлоновой), потому что ей предстоит впитать в себя жертвенную кровь, которая зарядит ее силой аше. Цвет бус указывает, какого оришу они символизируют. Обычно, но не всегда, первым даруется ожерелье Элегуа, который, будучи властелином ворот, открывает любую церемонию сантерии. Ожерелье Элегуа состоит из чередующихся черных и красных бусин. В некоторых иле первыми накладываются белые бусы Обаталы, величайшего из всех ориш. Количество дарованных ожерелий незначительно варьируется от иле к иле, и сантеро позже могут добавить к ним еще несколько. В большинстве случаев, однако, первые пять ожерелий — это ожерелья Элегуа, Обаталы, Йемайи, Чанго и Очун. Иногда к ним добавляют ожерелья Огун и Бабалу-Айе.

Формально служители кольярес — это еще не сантеро (жрецы), но на этой стадии многие уже считают сантерию своей религией. Человек, имеющий сан служителя кольярес, пользуется постоянным покровительством ориш. Кольярес даруются тем, кому суждено стать сантеро, но кто еще не может позволить себе дорогостоящую кариочу (церемонию полного посвящения). В Соединенных Штатах она может стоить от 5 до 50 тысяч долларов, в зависимости от того, какой ориша «создается» из верующего.

Сантеро. Сантеро часто называют вообще всех верующих в сантерию, но на самом деле этот термин означает «священник, жрец». В «новой сантерии» Соединенных Штатов всем новичкам предлагается пройти полное посвящение. Но в традиционной кубинской сантерии пройти кариочу (переводится с языка лукуми как «усаживание во главе») могут только те, чьи головы потребует ориша.

После долгого подготовительного периода, традиционно занимающего около трех лет, — в Соединенных Штатах с их высокими темпами жизни это может быть и три месяца — будущие сантеро проходят очень сложный обряд посвящения, который могут проводить только очень опытные служители. Кульминация церемонии, называемой также асиенто или асер санто («создание святого»), — трехдневное празднество, на котором новообращенного представляют членам общины как их брата или сестру. На Кубе, как правило, именно в это время «усаженный во главе» ориша впервые вселялся в своего нового служителя. В Америке одержимость оришей, обязательная для кубинской сантерии, происходит все реже. Может быть, это связано с тем, что становится все сложнее найти священные барабаны бага, необходимые для того, чтобы ориша вселился в новообращенного.

После посвящения и мужчинам, и женщинам дается женское имя «ийабо», которое переводится как «невеста», но в сантерии означает «новичок». В течение первого года после посвящения ийабо должны носить белое и соблюдать многочисленные табу. Некоторые из этих табу они будут обязаны выполнять всю оставшуюся жизнь. Эти табу наряду с указанием того образа жизни, которого должен придерживаться «новичок» после посвящения, содержатся в ита. Ита — это важное предсказание, которое делает специально обученный сантеро, называемый «италеро». Он рассказывает новичку о том, какое его ждет будущее. Тем, кто надеется после инициации открыть в качестве сантеро свою собственную прибыльную практику, в ита может быть сказано, что они не имеют права извлекать из сантерии выгоду.

В течение этого первого года ийабо изучают технические и практические аспекты своего нового статуса. Они учатся готовить магические зелья, предсказывать будущее по раковинам каури и говорить на лукуми (по крайней мере, достаточно хорошо для проведения ритуалов), а также смотреть на мир другими глазами. Часто их мировоззрение меняется с европейского на африканское. К тому же на этой стадии для многих сантеро традиции йоруба приобретают первостепенное значение, отодвигая католическую церковь на задний план. Я до сих пор помню свое изумление, когда после посвящения я узнал, что Святая Дева Милосердия, которой я поклонялся как Обатале, на самом деле, была совсем не Обаталой. Те, кто занимается сантерией лишь поверхностно, наряду с некоторыми служителями невысокого сана твердо верят, что африканские ориши и католические святые — это одни и те же существа, только под разными именами. Очень часто ученые, занимающиеся изучением сантерии (например Мелвилл Херсковиц), придерживаются этой же точки зрения. Как-то раз в пору моего ученичества (мне было тогда семь лет) я молился изваянию Святой Девы Милосердия. Ко мне подошел падрино и спросил, чем я занят. «Я молюсь Обатале», — ответил я. Старик медленно поднял глаза на статую, потом опять посмотрел на меня и мягко сказал: «Нет, сын мой, это не Обатала». Он отвел меня в комнату, где в супницах он прятал главные камни ориш. Там он поднял крышку белой супницы, в которой лежали священные камни Обаталы. Взволнованно он сказал: «Вот — Обатала!» Увидев мое озадаченное лицо, он улыбнулся и добавил: «Обатала может быть только в отан [камнях] и здесь», — и он легонько постучал пальцем мне по голове. Так я впервые заподозрил, что синкретичность сантерии предумышленна, а вовсе не бессознательна.

Бабалао. Бабалао (от слова из языка йоруба, означающего «Отец Тайны») — это верховные жрецы сантерии. Раньше большинство кубинских бабалао, прежде чем стать служителями могущественного ориши Ифы, проходили посвящение в сантеро. Стать верховным жрецом может только мужчина и только в случае, если в его ита содержится призыв к посвящению в бабалао. Только добропорядочные люди могут стать бабалао. Это довольно необычно, ведь сантерия не стремится судить верующих в традиционном западном смысле. Сан бабалао запрещено принимать гомосексуалистам, женщинам и медиумам. Без бабалао нельзя проводить многие ритуалы сантерии. Обычно именно верховные жрецы умеют правильно убивать четвероногих животных (На самом деле наиболее часто в жертву приносят кур. Четвероногих животных убивают редко, причем убийство совершает специально обученный человек.) Церемония посвящения в бабалао называется «создание Ифы». На Кубе имя Ифа — так называют бога Орулу в Африке — относится к церемонии, а не к орише. Создание Ифы — самая секретная церемония посвящения в сантерии. Любой, кто проходит ее, должен пообещать, что никогда не разгласит подробности того, что на ней происходит. Процесс посвящения бабалао хранился в полной тайне, пока один бабалао, заделавшийся коммунистом, — Габриэль Пасос — не рассказал в деталях о своем собственном посвящении, чтобы снискать расположение Кубинской коммунистической партии. Он поведал эту историю члену партии и социологу Лурдес Лопес, которая написала по ней книгу и опубликовала ее в 1975 году под названием «Изучение одного бабалао»[19]. Я могу подтвердить точность повествования Пасоса. В этой главе я во многом опирался на его слова.

Процесс посвящения длится неделю, в течение которой будущий бабалао полностью отрезан от внешнего мира. Он проводит время с бабалао из близлежащих районов, которые собираются все вместе, чтобы принять и приветствовать нового члена их братства. Под их руководством новичок проходит ритуалы очищения. Бабалао подвергают его специальным наказаниям и открывают ему способы предсказания будущего, такие, как, например, предсказание по оду из «Книги Ифы». Все испытания этой недели предназначены для того, чтобы посвящаемый отрекся от прошлого, принял все обязательства своего нового положения и занял место среди собратьев-бабалао.

Создание Ифы сохранило в себе гораздо больше африканского духа, чем любая другая церемония посвящения в сантерии. Участники ритуала разговаривают между собой исключительно на лукуми, причем иногда коверкают этот язык таким образом, чтобы его не могли понять посторонние, случайно оказавшиеся рядом. Например, в начале церемонии претендента просят объявить об искренности его намерения стать бабалао. Он стоит перед комнатой Оддуа, святилищем, где хранится священное изваяние Олофи, а старший бабалао обращается к нему с такими словами:

Да развеют тебя четыре ветра, Если клятвы Богу, и святому престолу Ифы, И Господу Всемогущему Не сдержишь ты. Да развеют тебя четыре ветра.

Коленопреклоненный претендент должен ответить:

Четыре ветра станут моими знаменами, Ибо я, слуга Господень, последую Совету моих наставников.

В некоторых ритуалах бабалао отождествляются с шестнадцатью первыми легендарными йорубскими царями. Один из таких ритуалов — «принятие Орулы». Вероятно, это наиболее важная часть семидневной церемонии. Происходит она в первый день посвящения. Претендента бреют, накладывают ему ритуальный грим и надевают ему на голову убор из бусин, скорлупы кокосовых орехов и перьев красного попугая. Один из старших бабалао, чаще всего сам падрино, пишет на кедровом бревне имена шестнадцати царей или рисует их символы. Затем пять других старших бабалао рисуют на бревне свои символы в знак того, что были свидетелями церемонии. После этого из тыквенной бутыли, наполненной речной или дождевой водой, достают двадцать один пальмовый орех, или икин, кладут эти орехи на каждый из двадцати одного символа, покрывают их перьями и поливают кровью двух принесенных в жертву черных куриц. Затем падрино обмазывает каждый икин смесью из меда, масла какао, пальмового масла и кусочков мякоти кокоса. При этом он говорит: «Вот великая истина нашей веры: узри Орулу, сделай его частью своей души». Посвящаемый, держа руки за спиной, должен взять в рот каждый икин, очистить его, проглотив покрывающую его смесь, и выплюнуть икин обратно в бутыль с водой. Таким способом он впускает в свою душу аше Орулы. После этого он считается новообращенным бабалао. После этой церемонии происходит «заключение пакта со Смертью». Участники церемонии танцуют ритуальные танцы и поют ритуальные песни, а бабалао договаривается со Смертью о том, что та коснется его только с разрешения самого Орулы.

С каждым новым посвящением верующий обретает более глубокое духовное знание и чувство родства с Африкой. Вдохновленные могучим духом африканских предков и жизненной силой ориш, посвященные служители сантерии привносят в свое современное городское окружение магию и гармонию африканской мудрости. Многие сантеро чувствуют, что в жестоком западном мире эта древняя мудрость дарует им покой и равновесие, помогающие им не только выжить, но и добиться успеха в их нелегкой жизни.

Глава 5. Синкретизм или диссимуляция?

Кубинская сантерия — одна из афро-американских религий, распространенных на территории Южной, Центральной и Северной Америки, которые зачастую называют синкретичными. В религиозном контексте синкретизм — это бессознательное, слепое принятие религиозных верований господствующей культуры. Другие примеры таких явлений — гаитянская вера водун и бразильская кандомбле. Я думаю, что в случае с сантерией мы имеем дело скорее не с синкретизмом, а с диссимуляцией — сознательным, намеренным использованием элементов католицизма, чтобы иметь возможность беспрепятственно практиковать свою религию. Опираясь на данные исследований некоторых ученых, которые я, со своей точки зрения сантеро, считаю верными, я разработал модель того, как в сантерии используется диссимуляция (притворство).

Синкретизм — достаточно расплывчатый термин, имеющий несколько значений. В этой работе я применяю его согласно определению Мелвилла Херсковица: «Процесс изменения культуры... [во время которого осуществляется] синтез туземных африканских обычаев и европейских традиций, с которыми пришлось столкнуться [чернокожим]»[20].

Первым термин «синкретизм» к афро-американской культуре применил Херсковиц в своей новаторской статье 1937 года «Африканские боги и католические святые в негритянских верованиях Нового Света»[21]. Он использовал слово «синкретизм» как синоним слова «синтез». Согласно Херсковицу, именно синкретизм наблюдается во взаимосвязи ориш в сантерии и католических святых[22]. В качестве доказательства этого Херсковиц указывал на то, что африканцы на Кубе, Гаити и в Бразилии считали себя католиками и одновременно были приверженцами «идолопоклоннических культов»[23]. Но его изображению сантерии как синтеза африканских и католических элементов «не хватало упоминания о творческих и сознательных решениях, которые лежали в основе синкретизма сантерии», как заметил Джозеф Мерфи[24].

Точку зрения Херсковица до сих пор разделяют многие современные ученые. Следуя его модели, Хуан Coca дает сантерии такое определение: «...поклонение африканским богам в лице католических святых — результат транскультурации кубинцев и проистекающего из нее религиозного синкретизма...»[25].

Еще один современный автор, дающий, как верно выразился Исидоро Андрее Перес-и-Мена, «ориентированное на Херсковица толкование синкретизма»[26], — это Мигене Гонсалес-Уипплер. Она писала о сантерии очень много, хотя и с переменным успехом. Выдающийся французский антрополог Роже Бастид по-иному, нежели Херсковиц, рассматривал взаимосвязи между католическими святыми и африканскими органами. По словам Бастида, католические маски служили для того, чтобы дать католический эквивалент некоторым чертам характера многоликих ориш[27]. Как заметил Мерфи в своей замечательной книге о сантерии, идеи Бастида о «мозаичном синкретизме» и «симбиозе» дают об этой религии более точное представление, указывая на то, что она — это нечто большее, чем «всего лишь смесь» или простое слияние религиозных традиций[28].

Лично мне ближе заключения Бастида, нежели Херсковица, о том, как почитатели сантерии рассматривают взаимосвязь между католическими и африканскими элементами

«По сути... есть только одна вселенная... один Бог и Создатель. Однако этот Бог слишком далек от человечества, чтобы люди могли войти с ним в прямой контакт. Поэтому необходимы "посредники": у европейцев это католические святые или ангелы, у чернокожих — ориши или водуны. Различия между ними не принципиальны. В любом случае, одного всегда можно "преобразовать" в другого»[29].

Хочу добавить кое-что к словам Бастида. Это «преобразование», может быть, больше идет на благо стороннему наблюдателю. Другими словами, сантеро утверждают, что «ориши — это то же самое, что святые», возможно, потому, что непосвященному проще понять мир сантерии, если этот мир представлен в виде знакомых образов.

Вернемся к Херсковицу, чей вклад в этот вопрос, безусловно, неизмерим. Я предлагаю пересмотреть и переоценить его модель, особенно в том, что касается сантерии. В своем описании этой религии как синтеза африканских традиций и народного католицизма Херсковиц не учитывает тот факт, что верующие намеренно прятали ориш лукуми под масками католических святых, с целью сохранить африканские традиции. Я полагаю, они делали это абсолютно сознательно.

Некоторые проницательные ученые разглядели в сантерии эту диссимуляционную составляющую и высказали свои возражения по поводу определения сантерии как синкретической религии, данного Херсковицем. Хорошо известным примером тому служит работа Бастида. Еще одним ученым, подробно изложившим свои взгляды на это хорошо продуманное притворство, стала Джудит Глисон.

«Попав на Кубу, ориши, чтобы выжить, решили спрятаться под масками некоторых католических святых... и некоторых проявлений Христа и Пресвятой Девы. И не важно, что у персонажей христианского пантеона было мало общего с африканскими силами, которые так дерзко позаимствовали их изображения. Башня, меч, нищета и болезни, одна - две общих характеристики — в общем, хватило самого поверхностного сходства. Йоруба нашли шифр, с помощью которого могли сохранять свои верования и ритуалы, которые в других местах были запрещены, уничтожены, забыты» [курсив автора][30].

Источники внутри самой сантерии ясно указывают на предумышленную природу диссимуляции. Сантеро Хосе «Бангочеито» Перес (1875—1915) в начале XX века сделал в своем дневнике запись о том, как он поучал одну из своих подопечных — белую женщину, которую он посвятил в тайны Обаталы: «Амелия, белая девушка из Камагуэя, ставшая Обаталой в мае прошлого года, хочет знать, кто же на самом деле Обатала: Иисус ли Назарянин, как думают здесь, или Святая Дева Милосердия, как говорят там [в Лас Вилласе]. Я сказал ей, чтоб она думала не об одеждах, а о том, кто их носит»[31]. Этот отрывок из дневника Бангочеито наглядно демонстрирует, что католическое изображение ориши не имеет особого, значения, так как тем, кто обладает знанием, известно, какому орише они поклоняются в лице католического изваяния.

Моя бабушка рассказывала мне историю (возможно, вымышленную) о том, как в колониальную эпоху сантеро подарили церкви в городе Тринидаде огромную, дорогую статую святой Варвары. Приходской священник был счастлив получить такой подарок для церкви и распорядился, чтобы статую носили по городу во время праздничных парадов. Но он не знал, что сантеро тайно освятили статую, дав ей имя Чанго, и спрятали внутри нее некоторые ингредиенты, дающие изваянию силу. Когда это изображение святой Варвары/Чанго выносили на парад, почитатели сантерии могли публично поклоняться Чанго, а католические власти об этом не догадывались. Не имеет значения, правдива эта история или нет. Главное, в ней говорится о том, что на ограниченной географической территории определенный ориша отождествлялся с определенным католическим святым сознательно и преднамеренно. Сантеро придумали такой шифр, чтобы иметь возможность выполнять свои религиозные обязательства, подразумевающие акты публичного поклонения.

Чтобы легче запомнить, какой католический святой соответствует тому или иному орише, между ними провели некоторые поверхностные параллели. Чанго, чей цвет — красный, спрятался в изваяниях святой Варвары, девы-мученицы, которая изображается в длинной красной накидке, с мечом и короной. Бабалу-Айе, ориша, насылающий оспу, нашел себе аналог в лице Лазаря (не друга Иисуса, а прокаженного из притчи о богаче и бедняке).

Диссимуляция встречается во всем мире. С ее помощью угнетенные народы обеспечивают выживание своей религии. Враждуя с могущественной суннитской ветвью ислама, к диссимуляции прибегли мусульмане-измаилиты. Вилли Фришауэр пишет в своем произведении «Ага Ханы»: «Загнанные в подполье, они практиковали свою веру тайно, положив начало традиции секретного вероисповедания, ставшей второй натурой всех измаилитов и сохранившейся по сей день. Сокрытие религиозных убеждений, называемое taquiya (диссимуляция, маскировка), сделалось вопросом жизни и смерти и считалось совершенно достойным занятием»[32].

Хорошо известный пример угнетенного народа, вынужденного прибегнуть к диссимуляции, — анусим, или иберийские (испанские) евреи-марраны. Начиная с 1391 года эту нацию принуждали к принятию христианства. Но обращение анусим в новую веру было только внешним. Многие из них еще долгое время тайно оставались верными почитателями иудаизма. Но история марранов все же отличается от истории сантерии, так как в конце концов большинство анусим потеряли свою религию и стали католиками. Более точное сходство с отношениями между сантерией и католичеством мы можем найти в Японии, где верующие практикуют одновременно синтоизм и буддизм и ни та ни другая религия не теряют своей индивидуальности и жизнеспособности.

Хотя первоначально с помощью католических святых служители сантерии намеревались обмануть власти и сохранить свои ценности, было бы ошибочным утверждать, что они вели себя нечестно. Африканские религиозные традиции наряду с азиатскими в целом эклектичны и неприхотливы. Во многих незападных религиях не наблюдается неприятия других верований, характерного для иудео-христианства и ислама.

С точки зрения сантеро, вполне нормально вечером в субботу устроить празднество в честь ориш, а в воскресенье утром пойти к мессе. Многие сантеро действительно очень нежно относятся к католическим святым и наслаждаются мессой точно так же, как и другие католики. Я говорю «другие католики», потому что, если человек со стороны спросит у сантеро, какой религии он придерживается, тот ответит: «Католической». Однако опытные сантеро прекрасно знают о разнице между оришами и святыми. В церковь они ходят как католики. Но оришам они поклоняются по-африкански, под стук барабанов, песнопения и молитвы на лукуми. Это раздвоение пошло от подобных же явлений в древних африканских религиях: например, отдельные представители одного племени могли почитать бога другого племени, при этом не переставая верить в своего собственного бога.

В сложном мире взаимодействий между сантерией и католицизмом сантеро все же переняли у католиков некоторые важные элементы их религии. И это не те элементы, о которых наиболее часто упоминают ученые. Например, связь между оришами и святыми, о которой так много говорилось, не слишком важна для сантеро. Изображению католических символов на тряпицах, которыми покрывают супницы со священными камнями, воплощениями ориш, тоже не придается большого значения — эти тряпицы запросто снимают, а потом возвращают на место. Но влияние таких католических ритуалов, как крещение или похоронные мессы, неоспоримо. Каждого сантеро, как правило, крестят по католическому обычаю, а на его похоронах читают девять похоронных месс. Кстати, девять — это символическое число Ойи, ориши, которая охраняет кладбищенские ворота. В сантерии во многих заговорах и целебных эликсирах применяется святая вода.

Эрнесто Причардо, выдающийся сантеро из Майами, рассматривая взаимоотношения между африканскими и католическими элементами в сантерии, дает хорошее словесное описание тому, что движет поступками верующих. По его словам, есть два типа синкретизма Он называет их «видимым» и «невидимым». Причардо определяет видимый синкретизм как намеренное принятие католической иконографии, повсеместно распространенной в сантерии.

А невидимый синкретизм — это результат неточного понимания религии новичками. В своей работе «Оддудуа Обатала», написанной совместно с женой Лурдес, Причардо рассказывает о том, что происходит, если жрецом сантерии становится человек, не совсем хорошо знакомый с этой религией:

«Хуан был воспитан в традициях религии «X». Проблемы со здоровьем заставляют его искать помощи в сантерии. Ему говорят, что если он станет сантеро, то его здоровье улучшится. На первом году после посвящения сорокалетний Хуан начинает практику в качестве сантеро, хотя ему не хватает [необходимых] теоретических знаний»[33].

Далее Причардо говорит, что формально Хуан является высоким служителем, жрецом сантерии. Но саму религию он понимает, в лучшем случае, смутно. Хуан будет постоянно ссылаться на свою прошлую веру, демонстрируя таким образом бессознательный синкретизм — то есть недостаточное понимание сантерии. Если бы какой-нибудь антрополог захотел проконсультироваться с Хуаном, то информация, которую он получил бы от новоявленного сантеро, была бы неточной. Другие сантеро тоже могут представить ему сантерию как синкретическую религию, но сделают это предумышленно, так как об этой вере принято говорить так, как будто почти ничего о ней не знаешь. Этот способ часто применяют опытные сантеро, особенно если речь идет о слиянии африканских и католических элементов сантерии. И это — еще одно свидетельство того, что мы имеем дело с преднамеренной диссимуляцией, а не с синкретизмом.

Еще в 1950 году Уильям Бэском, последователь йоруба, и его кубинка-жена Берта Монтеро, последовательница своих собственных убеждений, обнаружили, что католические святые в сантерии — это всего лишь маски. «Постепенно нам рассказали о фундаментальном значении камней в кубинской сантерии. В храмах и домах сантеро литографические и гипсовые изображения католических святых располагаются на самом виду. Но в действительности это просто ничего не значащие украшения, без которых вполне можно обойтись»[34].

Чем выше ступень иерархической лестницы сантерии, тем меньше на ней следов католицизма. Как правильно заметил Бэском, когда изображение святого тускнеет, при первой же возможности его заменяют новым, более качественным. Но к камням, олицетворяющим ориш, относятся как к живым существам. Сантеро получает камни каждого ориши один раз в жизни. Он окружает их вниманием и заботой. После смерти сантеро очень важно правильно распорядиться этими камнями. Их может унаследовать родственник или ученик умершего. Или же сантеро перед смертью может решить их судьбу как-то иначе, например попросить, чтобы их выбросили в реку.

Основываясь на том, что я изложил выше, несложно представить себе, насколько точной будет информация о соотношении католических и африканских элементов в сантерии, полученная от того или иного почитателя этой религии в зависимости от степени его вовлеченности в нее. На схеме 1 представлен график взаимодействия между католической и африканской (в частности йоруба) составляющими сантерии. Как уже говорилось в главе 4, низкой степени вовлеченности соответствует высокий процент католических и низкий процент африканских составляющих представления о сантерии. Высокая степень вовлеченности характеризуется низким процентом католического и высоким процентом африканского элемента в видении сантерии. Люди, хорошо осведомленные о том, что я называю «спектром синкретизма в сантерии», в своей беседе с непосвященными или посвященными низкого уровня демонстрируют одинаковую с ними степень осведомленности, то есть более низкую, чем та, которой они на самом деле обладают.

Бэском в своей книге показал, как высокопоставленный служитель сантерии выставляет напоказ католический фасад (для тех, кто никак не связан с сантерией или вовлечен в нее в небольшой степени) и прячет африканскую сущность своей религии. На церемониях, в которых участвуют только сантеро и бабалао, нужда в католической атрибутике, так же как и в испанских словах для молитв, отпадает. Даже сама религия называется уже не сантерией, а лукуми.

Схема 1. Спектр синкретизма в сантерии[35]

Схема 1 практически точно освещает соотношение афро-европейских элементов на различных ступенях иерархической лестницы. В действительности даже высокопоставленные служители могут подавать информацию о сантерии на более низком уровне, чем некоторые люди со стороны (например ученые). Под «неафриканскими (католическими) элементами» я подразумеваю такие очевидные для всех действия, как посещение мессы, чтение католических молитв и обращение за помощью к католическим святым. Под «африканскими элементами» я имею в виду такие формы поклонения, как чтение молитв на лукуми, игра на барабанах и танцы, а также жертвоприношения животных.

Источниками для построения этой таблицы послужили интервью с десятками людей, стоящих на самых разных ступенях иерархической лестницы в сантерии, опубликованные и неопубликованные материалы ученых и служителей разных уровней, а также мои собственные знания, полученные за время посвящения и обучения в качестве сантеро.

Глава 6. Ориши Сантерии

Самых известных ориш в сантерии насчитывается не больше двух дюжин, и только дюжину из них считают особенно важными. В сложной космогонии сантерии ориши находятся на очень высоком уровне (см. схему 2). Они делятся на две основные группы. Первая — ориши, которых можно «усадить» в голову жреца или жрицы, вторая — все остальные. На языке оришей «сделаться святым» значит пройти церемонию кариоча. На ней с помощью специального ритуала в голову верующего помещают оришу, после чего этот человек имеет право называться сантеро или сантерой.

Традиционно семь ориш, которых можно «усадить» в голову верующего и которые в буквальном смысле дают ему звание сантеро, называют Siete Potencies. К сожалению, писатели часто переводили слово «potencia» как «сила». Но разве только эти семь ориш несут в себе силу? Такой перевод в данном случае неверен. Согласно первому и четвертому определениям слова «potencia» из испанского толкового словаря «Аристос», оно означает соответственно: право действовать в определенном качестве или производить определенный эффект... производительная мощность)[36]. Значит, ориши, называемые Siete Potencias, — это ориши, предоставляющие право на что-то. Благодаря своей способности физически становиться частью сантеро они даруют ему способность осуществлять определенные действия, где используется энергия ориш. Например, сантеро может предсказать будущее с помощью раковин каури. Без аше ориш это было бы невозможно.

Обатала (главный ориша) — самый почитаемый из Siete Potencias. Он олицетворяет чистоту и терпение. У Обаталы есть и мужское, и женское каминос (проявления). Перед посвящением будущий жрец должен не только выяснить, какого оришу нужно поместить ему в голову, но и выбрать подходящее камино этого ориши. Дело в том, что у большинства ориш есть сразу несколько проявлений (воплощений).

Элегуа — хранитель ключей к будущему человека. Будучи посланником Бога и ориш, он может разрешить или запретить смертному общаться с божествами. Ему первому поклоняются на церемониях.

Чанго — повелитель грома и молний, игры на барабанах и танцев, олицетворение мужской красоты.

Йемайя — царица океанов, богиня-мать всех ориш.

Очун — царица рек, олицетворяет женскую красоту и чувственность. Она охраняет беременных женщин и предотвращает кишечные заболевания.

Огун — повелитель железа, воплощение войны.

Ойя властвует над штормами и живет у кладбищенских ворот.

Иногда могущественного оришу Ифу, на Кубе также называемого Орулой, тоже относят к Siete Potencias. Но церемония «создания Ифы», или посвящения в бабалао, сильно отличается от кариоча. Во-первых, Орулу не «сажают» в голову посвящаемого. Для церемонии «создания Ифы» необходим предмет, представляющий собой священнейшее воплощение Олофи (одного из проявлений Господа Всемогущего, Олодумаре). По словам кубинского антрополога Наталии Боливар Аростега, этот предмет — вероятно, священный, подготовленный с помощью специального ритуала древний камень — был привезен на Кубу в конце XIX века. В 1880 году на Кубе отменили рабство, и некоторые освобожденные рабы решили вернуться в Африку. Одним из них был легендарный сантеро из провинции Матансас, Эулохио Гутиэррес. Когда он прибыл в Иле-Ифе, Они, император Ифе, признал в нем обу (царя) и велел ему принять посвящение в бабалао, жреца Ифы. Гутиэррес счастливо прожил в Африке десять лет, после чего Ифа через свой оракул приказал ему вернуться на Кубу и проводить там посвящения бабалао. Гутиэррес неохотно вернулся в Матансас вместе со священным воплощением Олофи. Теперь он был богатым человеком и купил ту самую плантацию сахарного тростника, где когда-то был рабом, после чего основал культ Ифы среди кубинских сантеро.

Считается, что другое воплощение Олофи контрабандным путем привез на Кубу раб по имени Асунсьон Вильялонга в 60-х годах XIX века. Но он много лет прятал своего Олофи. Вильялонга тоже посвящал верующих в бабалао, только делал это в атмосфере строжайшей тайны. Насколько мне известно, на Кубе посвящение в бабалао происходило и до сих пор происходит с помощью этих двух воплощений Олофи. Полагают, что Карлос Охеда в 60-х годах XX века привез одного из Олофи в Майами и основал культ Ифы в Соединенных Штатах.

Кроме Siete Potencias и Ифы есть и другие важные ориши: Бабалу-Айе — бог проказы, оспы и других кожных заболеваний;

Аггайу — бог вулканов, тесно связан с Чанго;

Инле — бог лекарственных трав;

Осаин — бог всех растений;

Очоси — бог-охотник;

Ибейи — ориши-близнецы, предположительно сыновья Чанго;

Олокун — могущественный двуполый повелитель океанских глубин, тесно связан с Йемайей;

Оришаоко — бог сельского хозяйства;

Дада — старшая сестра или приемная мать Чанго;

Йева — ориша-девственница, покровительница кладбищ;

Нана Буруку — луна, связана с Бабалу-Айе и со змеями;

Обба — законная жена Чанго;

Оддудуа, иногда отождествляемый с Обаталой.

Этих ориш, как правило, не «сажают» в голову. Жрецы и жрицы сантерии — а иногда и посвященные более низкого уровня — как бы «обретают» их на посвященных тому или иному орише церемониях. И если аше Siete Potencias «вкладывается» в голову сантеро, то здесь сила ориш, представленная в виде особого священного предмета, возлагается служителю на плечо, чтобы он смог почувствовать, или «обрести», аше и покровительство ориши. Однако в этом случае аше не сливается с душой и телом верующего, как это происходит при посвящениях Siete Potencias или Ифы.

Других ориш называют младшими. Это:

Анья — дух барабанов бата, слуга Чанго;

Осун — хранитель дверей, слуга Элегуа;

Ироко — дух хлопкового дерева капок;

Ошумаре — радуга.

Есть и другие ориши, упоминания о которых встречаются в дневниках кубинской сантерии вплоть до начала века, но о которых сейчас по большей части уже почему-то забыли. Среди них: Олоси (ориша озер и лагун), Олоса (страж дверных порогов, чьи обязанности взяли на себя Элегуа и Осун), Арони (собачий бог), Огган, Обон и Огбони (помощники Обаталы), Айана (речная ориша), Аджа (ориша растений, возможно, замещенная Инле и Осаин), Чугуду (еще один слуга Элегуа), Айао (сестра Ойи) и Борому (ориша пустынь, чей культ исчез, вероятно, потому, что на Кубе пустынь нет).

На схеме 2 изображены сферы влияния ориш и их связи между собой и с вовлеченными в сантерию смертными.

1. Материальный уровень: мир плоти. Что касается людей (животные и растения относятся и к материальному, и к духовному миру), то этот уровень делится на алейо, некоторые из которых потом становятся сантеро, а те, в свою очередь, могут потом стать бабалао. Эти стадии — алейо, сантеро, бабалао — определяют степень приближенности к другим уровням.

2. Духовный уровень: мир души, называемый еще миром истины. Это — естественная стадия, в которую мы все вступим, когда покинем материальный мир, то есть умрем. Он населен различными существами. На материальном уровне указано, насколько возможен прямой доступ к другим уровням. Все ориши и уровни, к которым имеют доступ алейо, доступны также и для сантеро. Бабалао, в свою очередь, могут войти в контакт со всеми оришами и уровнями, доступными для сантеро, что не всегда могут сделать алейо (показано сплошными линиями). А к некоторым оришам и уровням имеют доступ только бабалао (показано прерывистыми линиями).

3. Уровень Очи (ориши, которых можно «усадить»).

Сюда входят традиционные Siete Potencias, семь ориш (иногда их называют очами, чтобы не путать с теми, которых усадить нельзя), которых можно вложить в голову сантеро во время церемонии кариоча. Эти ориши — Обатала, Элегуа, Йемайя, Очун, Чанго, Огун и Ойя, а также Орула (Орунмила, Ифа), дающий звание бабалао, — самые главные в сантерии. Они обладают способностью вселяться в своих детей (за исключением Ифы, который никогда не вселяется в бабалао) и пользуются огромнейшим почитанием.

4. Младшие ориши. Иногда их еще называют духами природы. Как правило, даруются вместе с каким-либо из семи главных ориш. Например, Осун в своем качестве воителя передается вместе с Огуном и Элегуа. Особо глубокого поклонения им не выказывают.

5. Ориши, которых «обретают». Их аше не предназначено для того, чтобы храниться в голове верующего. Возможно, потому, что у Олокуна слишком могучее аше, а у Ибейи — слишком незрелое и необузданное. Или потому, что на Кубе не сохранился способ помещать этих ориш в естество верующего. Таким образом, стать этими оришами нельзя. Их «обретают» сантеро после церемонии кариоча или даже алейо, в зависимости от обстоятельств. Иногда их получают вместе с одним из ориш семерки Siete Potencias. Например, Олокун передается вместе с Йемайей. Эти ориши, за исключением Бабалу-Айе и Аггайу, никогда не вселяются в смертных. Тем не менее в их честь исполняются хвалебные песни и танцы. Передача Олофи и Оддудуа происходит очень редко. Этих ориш могут «обрести» только некоторые бабалао, которых после такой церемонии называют оба или олуо. Лидия Кабрера утверждает, что в Соединенных Штатах нет бабалао, обладающих Олофи. Но из разных источников до меня доходили слухи о том, что Карлос Охеда был обладателем Олофи, так же как и живущий ныне в Майами Пило Пенья. На Кубе Олофи считается наиболее достижимым проявлением Бога (Олодумаре, Олоруна). В Африке бабалао, служащий Олофи, обретает Алафина Аийе, то есть самого Оддудуа (не путать с Алафином Олоруном, Господом Всемогущим).

6. Обиталище Господне (Иле Олорун). Именно здесь в полном одиночестве живет Господь Всемогущий. Только два существа иногда посещают его: Обатала и Элегуа. Олодумаре/Олорун — это верховный бог сантерии. Он покинул мир и отдалился от него, поделив огромную долю своего аше на части и раздав ее оришам, которые стали в сантерии объектами глубокого почитания и культового поклонения. Но о Господе упоминают все же довольно часто, просто потому, что Он Господь. А за милостью и благословением обращаются к оришам, чаще всего к Siete Potencias.

Схема 2. Космогония сантерии

Материальный уровень подразделяется на стадии в зависимости от степени доступа к оришам. Все ориши, доступные алейо, доступны также и сантеро; все ориши, доступные сантеро, доступны и бабалао, хотя могут быть недоступны алейо, как показано на схеме (сплошные линии). В то же время есть ориши, доступные лишь бабалао (это показано на схеме прерывистыми линиями)

Эледа

В сантерии говорится о том, что у каждого человека есть не только земные родители, но еще и родители-ориши. Более того, в ребенке могут проявиться как черты, унаследованные от земных родителей, так и некоторые качества, свойственные его родителям-оришам. Считается, что у ориш есть и достоинства, и недостатки. Об их недостатках можно узнать из священных историй. Священные истории («патакис») о предполагаемых слабостях ориш помогают людям понять свои собственные недостатки, то есть те черты характера, которые могут привести к нехватке аше, и таким образом найти способы избавления от дисгармонии, из-за них возникающей.

Из двух родителей-ориш один влияет на человека больше, чем другой, и становится его главным духовным родителем. Главных духовных родителей называют эледами. Сантеро утверждают, что могут распознать духовного родителя по внешнему виду и поведению человека. Красивую, кокетливую девушку считают дочерью Очун. Мужественного мужчину, обладающего взрывным характером и любящего танцевать, называют сыном Чанго. Миролюбивые, спокойные, держащиеся с достоинством люди — в большинстве своем дети Обаталы. Иногда в человеке настолько заметны мифические недостатки ориши (например, чрезмерно бурный темперамент Чанго), что ему приходится делать вливание из аше его эледы и таким образом восстанавливать гармонию в его душе. Вариант такого вливания — церемония кариоча, на которой аше ориши помещается верующему в голову.

Согласившись на то, чтобы эледу вложили ему в голову, человек тем самым заключает с оришей очень серьезное соглашение. В качестве омо (духовного дитяти ориши) посвященный обязуется соблюдать определенные табу. Взамен ориша дарует омо покой, умиротворенность, здоровье и другие блага. Табу может заключаться в некоторых пищевых ограничениях (омо может не разрешаться есть священную для ориши пищу). Или это может быть настоятельная рекомендация избегать определенных мест и ситуаций. Омо, согласившийся на посвящение, тем самым соглашается периодически соблюдать некоторые ритуалы. Эледа защищает омо от незаслуженных несчастий. Но ориша не будет ограждать свое дитя от всех несчастий полностью, потому что каждый человек обязан отвечать за те из своих поступков, которые несут дисгармонию.

Ита

«Вы, кубинцы, сумасшедшие, — сказал мне один мой друг из Нигерии. — Вы исковеркали мою религию! С чего вы взяли, что Иемонджа (Йемайя) и Осун (Очун) — кровные сестры? Вы говорите, что Орунмила (Орула) — младший брат Саню (Чанго). Это же сущий бред! Вы, что, не понимаете, что Орунмила присутствовал при сотворении мира, а Чанго — это обожествленный царь, историческая фигура, четвертый алафин (царь) Ойо? Как вас понять!»

Ита — это агиография лукуми, жизнеописание ориш. Почитатели сантерии верят, что эти мифы несут в себе вечные истины и ценные наставления, и передают их из поколения в поколение уже сотни, а в некоторых случаях и тысячи лет. Хотя ориши на Кубе те же самые, что и в пантеоне йоруба, кубинские патакис довольно заметно отличаются от африканских. Самая большая разница между ними заключается в том, что на Кубе все ориши считаются кровными родственниками. Семейные отношения стали приписываться африканским божествам сравнительно недавно, причем в нескольких разных частях Кубы. Поэтому родственные связи между оришами варьируются от иле к иле. Особенно жарко сантеро спорят о том, как связан Чанго с Аггайу, брат он ему или сын (исторически Аггайу — племянник Чанго), причем каждое иле уверено в правоте именно своего утверждения.

Удивительно, но все иле сходятся в том, что всех ориш необходимо рассматривать как одну семью. Эти вымышленные семейные узы ориш, бывших в Африке очень далекими или даже совершенно независимыми друг от друга божествами, возможно, проистекают из того, что людей, говорящих на языке йоруба, привезли на Кубу насильно, а впоследствии они стали единым народом, носящим имя лукуми. «Нация» лукуми на Кубе состояла из племен, в Африке живших на совершенно различных территориях. Эти племена были никак не связаны между собой и могли даже враждовать друг с другом. Чувствуя необходимость объединения перед лицом угнетателей, народа, говорящие на йоруба, стали считать себя единой нацией. Их разнообразные культовые верования были объединены в одну религию, а их божества — в один пантеон.

Патакис, которые я сейчас буду рассказывать, — это только крошечная частица богатейшего кладезя мифов лукуми. Некоторые из них мне рассказали Аманда, Хуан Гарсия, его матушка, которой уже сто лет, и Пако Куэвас. Другие я нашел в дневниках друзей и родственников, а те разрешили мне переписать их и перевести. Я хотел рассказать наиболее известные мифы, многие из которых можно найти в таких надежных источниках, как работы Лидии Кабреры. Важно помнить, что эти патакис представлены здесь в толковании иле, с представителями которых я общался. Читая эти мифы, многие сантеро скажут: «Да нет же, он что-то недопонял, все было совсем по-другому!» И будут в какой-то степени правы. Но записать все существующие версии каждого мифа было бы непосильной задачей, не говоря о том, что уместить их все в одну книгу было бы совсем непросто.

Возникновение

В начале была Аше, и Аше была всем. Когда Аше начала думать, она превратилась в Олодумаре. Когда Олодумаре начал действовать, он превратился в Олофи, а Олофи создал Обаталу, первого оришу. В те времена не было разделения между небом и землей, и Олодумаре очень часто спускался на землю. В один из таких дней Олофи слепил из грязи людей, но не дал им голов и оставил их бессмысленно блуждать по свету. Обатала завершил работу Олофи и дал людям головы. Поэтому он до сих пор владеет головами всех людей. Чтобы принести в мир плодородие, Обатала разделился на две половины: мужскую и женскую. Обатала-мужчина назвал себя Оддудуа. Женщина назвала себя Йемму. Первыми четырьмя детьми Оддудуа и Йемму были: Олокун (море, невероятно могущественное двуполое божество), Аггайу (горы и вулканы, повелитель солнца), Оришаоко (урожай) и Бабалу-Айе (болото, бог болезней). Эти четыре ориши обладают огромной силой. У них почти столько же аше, сколько и у Обаталы.

Кровосмешение

Обатала-Оддудуа был обеспокоен тем вниманием, которое его жена, Обатала-Йемму, оказывала их сыну Огуну, богу железа. Йемму вела себя с сыном не как мать, а как влюбленная женщина. У Оддудуа был волшебный петух, Осун, который должен был рассказывать ему обо всем, что происходило дома за время его отсутствия. До сих пор Осун как будто не замечал ничего подозрительного в отношениях между Огуном и его матерью. Спустя некоторое время Оддудуа заметил, что его сын Элегуа, вечное дитя, стал каким-то истощенным и понурым.

— Что с тобой, Элегуа? — спросил Оддудуа — Почему ты такой грустный?

— Баба-ми, — ответил Элегуа. — Мне больно говорить тебе об этом, но Огун творит с мамой ужасные вещи. Он отдает всю мою еду Осуну, и Осун засыпает. А меня он выгоняет на улицу и запирает дверь. Поэтому я не вижу, что там, внутри, происходит. Но я знаю, чем они занимаются.

В тот вечер Оддудуа велел Йемму собрать ему еды на два дня и сказал ей, что уезжает. Стоило ему ступить за порог, как Огун и Йемму занялись любовью. Оддудуа, отъехавший совсем недалеко, вернулся и застал жену с сыном за их постыдным деянием. В ужасе закрыв лицо руками, Огун воскликнул:

— Не проклинай меня, Баба-ми, ибо я сам себя проклинаю. До конца дней своих я буду неустанно работать, буду трудиться день и ночь. Не будет мне больше покоя. Я научу человечество ковать железо. Видишь, даже властелином железа я больше не буду.

— Да будет так, — молвил Оддудуа. — А сейчас уходи и никогда не возвращайся.

Потом повернулся к Йемму и сказал:

— Тебя я проклясть не могу, ибо таким образом я проклял бы самого себя. Но следующего сына, которого ты родишь, я похороню заживо.

Посмотрев на своего любимого маленького сынишку Чанго, Оддудуа продолжил:

— Чанго будет жить со своей сестрой Дадой на верхушке пальмы. Рядом со мной останется только Элегуа.

А Осуну Оддудуа сказал:

— С этого дня будешь есть только то, что тебе будет бросать Элегуа. И будешь вечно служить ему.

Орула[37]

Вскоре после того, как Огун был изгнан из дома Оддудуа, Йемму забеременела. Когда родился ребенок, Оддудуа приказал Йемму похоронить его заживо. Убитая горем, Йемму закопала его в землю по шейку под священным деревом Ироко. Йемму знала, что Ироко позаботится о ее дитяти, которого она назвала Орулой. У Ироко Орула научился искусству предсказывать будущее. Закопанный у священного дерева в землю по шею, он стал величайшим прорицателем, бабалао, или Отцом Тайн. К Оруле приходили люди и давали ему пишу в обмен на предсказание судьбы. Слава Орулы множилась день ото дня. Однажды к нему пришел Элегуа и узнал в нем своего брата.

— Не беспокойся, Орула, — сказал Элегуа. — Я попрошу отца простить тебя.

Долгое время Элегуа всеми способами пытался убедить Оддудуа простить своего сына Орулу. Наконец, старый ориша пришел к Оруле. Увидев молодого человека, закопанного по шею в землю, он заплакал. Потом поднял руку и приказал земле освободить Орулу.

— Выходи, сын мой, идем домой. Ошеломленный, Орула сказал:

— Прошу отца простить меня, но я не могу оставить Ироко, ибо он стал мне матерью.

Оддудуа посмотрел на бога-дерево и сказал:

— Не беспокойся, Орула, Ироко всегда будет с тобой.

Оддудуа вытянул палец, выпустил в дерево энергетический луч, и оно превратилось в круглый поднос, который Орула бережно унес с собой. На этом подносе Орула и его духовные наследники — бабалао — делают свои предсказания.

Чанго

Самый известный в сантерии ориша — Чанго, повелитель грома и молнии. Ни про какого другого оришу не существует столько мифов. Вероятно, Чанго был исторической фигурой, четвертым царем йоруба и третьим алафином (царем) города-государства Ойо. Имя его обрастало все новыми легендами. Его стали отождествлять с более древним божеством, Джакутой, и приписывали ему множество мифов, связанных с этим богом. Есть несколько мифов о рождении Чанго. В том, который я уже рассказал, Чанго — сын Оддудуа и Йемму. В другом мифе его отцом становится Аггайу, а матерью — Йемайя. Есть еще один миф, в котором говорится, что Олофи послал младенца Чанго в огненном шаре на землю, а Йемайя усыновила его и воспитала как своего собственного сына. Аманда говорила так: «Обатала-Йемму — его мать, но Оддудуа выгнал его, и растила его Йемайя». Далее я привожу некоторые из многочисленных мифов о Чанго.

Вражда между Чанго и Огуном

Чтобы предотвратить в своем доме еще одно кровосмешение между матерью и сыном, Оддудуа отослал Чанго к Даде. Но тем не менее он очень любил своего прелестного маленького сына. Оддудуа распорядился, чтобы Чанго приводили к нему каждый день. Когда сын вырос и превратился в крепкого молодого человека, Оддудуа рассказал ему о кровосмешении между Огуном и Йемму. Чанго возненавидел брата и поклялся отомстить за отца.

— Баба, кто жена Огуна?

— Ойя, царица штормов и кладбищенских ворот.

— Я украду у Огуна жену, и он будет страдать так же, как страдал ты, — сказал Чанго.

Облачившись в царские одежды, Чанго оседлал своего великолепного жеребца Эчинлу и отправился к Ойе. Отважная и прекрасная царица штормов не смогла устоять перед Чанго, самым красивым мужчиной на свете. Она бросила грубоватого Огуна и больше никогда к нему не вернулась. С того дня Чанго и Огун стали заклятыми врагами. Поэтому, когда в одного сантеро вселяется Огун, а в другого — Чанго, их надо держать подальше друг от друга, чтобы один из богов ненароком не убил кабалю (медиума) другого.

Три женщины Чанго

Законная жена Чанго — это Обба, гордая царица его замка. Однако богу мужественности не достаточно одной женщины. Чанго нужны огонь и страсть, которые дают ему две его главные любовницы, Ойя и Очун. Обба бесконечно преданна Чанго, она дает ему покой, ибо она ориша — покровительница хозяек дома. Очун, йорубская Афродита, дарует Чанго чувственное удовольствие, которого он так жаждет. А Ойя, вероятно, его любимица — единственная из всех женщин, которую он берет с собой на войну. Она ничуть не уступает Чанго в воинском искусстве.

Ухо Оббы

Обба, гордая жена Чанго, хотела возбудить в своем муже такую же страсть, какую он питал к Очун. Хитрая Очун притворилась, что сочувствует Оббе, и посоветовала ей отрезать у себя ухо и подать его мужу вместе с его любимым блюдом из кукурузной муки и окры[38], амалой. Больше всего на свете Обба хотела доставить мужу удовольствие и сделала так, как ей сказала Очун. Когда Чанго вернулся домой и съел амалу, он заметил повязку у Оббы на ухе. Узнав, что она сделала, Чанго пришел в ярость. Обба стала ему отвратительна. Он громогласно воскликнул: «Клянусь моим отцом, никогда больше я не буду спать с тобой! То, что ты сделала, омерзительно! Ты навсегда останешься моей женой и хозяйкой моего замка, но я никогда больше не лягу с тобой в постель».

С того дня Обба стала символом свойственного женам самоотречения и преданности. В своих служителей она вселяется редко, но они любят танцевать для нее медленный, величественный танец, закрывая одно ухо рукой в знак памяти о ее жертве.

Почему Чанго боится покойников

Одна из самых священных тайн сантерии, которую открывают только избранным, заключается в том, что Чанго — единственный ориша, познавший смерть. Сантеро сильно нервничают, когда говорят о так называемом случае «оба ко со» (дословно «царь не повесился»).

Одно из свойств характера служителей Чанго — их страх перед мертвецами. Для сантерии это крайне необычно, ведь в этой религии почитанию умерших придается огромное значение. В сантерии есть такая поговорка: «No hay santo sin muerto» («Без духов усопших не бывает ориш»). Все церемонии сантерии начинаются молитвой усопшим, и во всех ритуалах именно предкам и духам-хранителям поклоняются в первую очередь.

Как гласит легенда, Чанго, известный тогда еще как Джакута из Иле-Ифе, святого города ориш, больше всего на свете хотел почувствовать, что же это такое — быть смертным. Чанго спустился в город Ойо и стал его алафином (царем). В этом проявлении Чанго называют Алафином и приветствуют фразой «Кабио силе».

Царствование Чанго-человека было не очень успешным. Лучше бы он никогда не покидал Иле-Ифе. Чанго был в постоянном напряжении, так как его подданные все время жаловались, а трем его женщинам в мире смертных было вообще не по себе. Однажды ночью терпение Чанго лопнуло. В очередном припадке гнева он пошел в лес и повесился на кедре. Несколько его подданных обнаружили тело и пустили слух: «Оба со» («Царь повесился»). Чанго, божество, оказался в мире ику, мертвых. Этот опыт ему не суждено было забыть, и мысль о нем будет вечно преследовать оришу. Спустя семь дней Обатала узнал, что произошло, вытащил сына из мира мертвых и вернул ему бессмертие. Из Иле-Ифе Чанго было видно, как его бывшие подданные смеются над ним, приговаривая: «Оба со! Оба со!» Используя свою власть над молниями, Чанго поражал каждого, кто говорил: «Оба со!» С тех пор каждый раз, когда гремит гром, люди из Ойо говорят: «Оба ко со» («Царь не повесился»). Эту историю рассказывают редко, так как считается, что Чанго не любит, когда вспоминают о его тяжелых испытаниях в качестве смертного и мертвеца. Сейчас многие сантеро пренебрегают Значением выражения «оба ко со». Даже Лидия Кабрера неверно переводит его как «царь города Косо». Когда Кабрера попыталась узнать историю смерти Чанго, один знающий человек сказал ей: «В сантерии есть вещи, о которых нельзя говорить, и одна из них — отдохновение Чанго». «Отдохновение Чанго» — эвфемизм, использующийся в сантерии при упоминании о его смерти.

Чанго с Орулой обмениваются дарами

Чанго от рождения обладал даром предвидения. Он мог предсказать человеку будущее, просто взглянув на него. Орула же был лучшим в мире танцором и барабанщиком. Только эти свои таланты он особо не ценил, потому что страстно хотел стать лучшим во всей вселенной прорицателем. Орула потратил годы на изучение всех видов предсказаний, но ему так и не удалось стать таким же великим прорицателем, каким был Чанго. В свою очередь Чанго очень хотел иметь музыкальный талант Орулы. Сколько ни старался прекрасный бог грома, танец его оставался неуклюжим, да и в игре на барабанах он больших успехов не добился.

На одном празднестве Чанго с завистью смотрел, как танцует Орула. Потом подошел к брату и сказал:

— Я бы с радостью обменял свой дар предвидения на твой музыкальный талант, Орула.

Орула не верил своим ушам. Неужели Чанго действительно собирается отдать ему величайший из всех даров в обмен на такую ерунду?

Не желая обманывать брата, Орула предупредил его:

— Подумай хорошенько, прежде чем говорить, братец, ведь ты предлагаешь мне величайший из всех даров.

— Нет, Орула Величайшие из всех даров — это красота твоего танца и твоя ловкость в игре на барабанах.

Если б я только мог заполучить их, я бы чувствовал себя самым совершенным существом на свете.

— Тогда хватит разговоров, — сказал Орула. — Обнимемся и отдадим друг другу свои дары.

После того как ориши обменялись дарами, Чанго стал даже лучшим, чем Орула, танцором и барабанщиком, а способности Орулы предсказывать будущее так его возвысили, что некоторые считают его равным в могуществе самому Обатале. Ни тот ни другой ориша не пожалел о своем решении, и каждый был уверен, что выиграл от этой сделки.

Великий потоп. Почему люди тонут

Когда в Иле-Ифе было только шесть ориш, двуполый бог моря Олокун осмелился бросить вызов верховенству Обаталы над оришами и смертными. Олокун обладал невероятным могуществом. Олофи совершил ошибку, даровав повелителю морей слишком много силы. Чтобы показать Обатале свое могущество, Олокун заставил воду подняться. Вода покрыла землю и убила все живое, кроме ориш да еще нескольких животных и людей, которые смогли ухватиться за серебряную лестницу, спущенную Обаталой из Иле Олорун — с небес, где нашли укрытие все ориши. Даже Обатала не смог в одиночку обуздать Олокуна, но тут Олодумаре, который ранее поклялся никогда больше не вмешиваться в мирские дела, сделал ради такого случая исключение и еще более усилил необычайное могущество Обаталы.

Обатала, с помощью самого Олодумаре, связал Олокуна семью огромными серебряными цепями. Олокун сдался, но попросил Обаталу отдавать ему в день по одной человеческой жизни. Обатала согласился. Вот почему люди тонут и почему потомки лукуми на Кубе никогда не становятся моряками. Эта история также поучает никогда не думать, что Господь Всемогущий оставил мир навечно. Хоть он и далеко, никто не знает, когда к нему придется обратиться за помощью.

Почему Господь покинул землю

Сначала Олофи, ориши и смертные жили в полной гармонии. Однако вскоре ориши стали требовать у Господа все больше и больше аше. Некоторые даже замышляли против него заговоры. Только Элегуа всегда оставался ему преданным. Даже Обатала, который был частью самого Господа, иногда защищал своих любимых смертных до такой степени, что вставал на их сторону в их спорах с Богом. Однажды Олофи взял на руки человеческого младенца, а тот испачкал его своими испражнениями. Это внушило отвращение безупречному божеству. Но на самом деле Олофи покинул землю из-за того, что стал слишком связан с землей. Каждый раз, когда какой-нибудь смертный вытаскивал из земли корешок себе в пищу, Олофи казалось, что его волосы тоже выдирают с корнем. Устав от всего этого, Олофи покинул землю и разверз пропасть между своим обиталищем и остальным миром. Только Обатала и Элегуа знают, как попасть в его жилище. Олофи заслуживает почитания, потому что он Бог. Но его не следует просить о милости. Он специально оставил на земле ориш, чтобы те заботились о нуждах смертных.

Как в мир вошли болезни

Как-то раз Обатала давал в Иле-Ифе пир. Все ориши танцевали и пели на этом пиру. Танцевал даже могущественный хромоногий Шопона. В быстрых танцах он из-за хромоты двигался неуклюже, и некоторые ориши смеялись над ним. Ярость захлестнула Шопону, и он напустил на мир всевозможные болезни. Обатале едва удалось сдержать распространение заразы среди ориш, но уничтожить ее в мире людей он уже не смог. За свой поступок Шопона был изгнан из Иле-Ифе. И отправился он в землю Арара. Там он стал всеми любимым Бабалу-Айе, Отцом Мира. В Араре он раскаялся в своем деянии и посвятил себя исцелению болезней, которые в припадке гнева наслал на мир. Эта история учит нас не смеяться над увечными людьми.

В Африке Бабалу-Айе считается богом оспы. Ему поклоняются из страха. В сантерии Бабалу-Айе любят как божественного отца, считают добрым и заботливым. В Новом Свете образ Шопоны стал более мягким и сердечным, возможно, благодаря влиянию христианства или ранних африканских представлений об этом орише.

История Оби

Один из детей Обаталы, князь Оби, жил в прекрасном сверкающем дворце высоко в кронах пальмовых деревьев. Всю свою свиту Оби облачил в белоснежные одежды несказанной красоты. Обатала сделал Оби оришей-покровителем одного процветающего края. Оби содержал самый роскошный двор в мире. Цари со всего света приезжали к Оби, чтобы выразить ему свое почтение.

Брат Оби, непредсказуемый Элегуа, заметил, что молодой князь стал высокомерным и чванливым. Он пренебрегал заботой о бедных и попавших в беду, а в своем замке принимал только богатых и могущественных гостей. Как-то раз на один из пиров Оби были приглашены только самые богатые цари. Элегуа, переодевшегося нищим, в замок брата не пустили.

— Как смеешь ты надеяться, что пройдешь на пир в таких лохмотьях?! — завопил Оби, не узнав Элегуа. — Стража! Уведите этого человека!

Элегуа помчался к Обатале и рассказал ему о том, что случилось. Обатала тоже переоделся нищим и отправился в замок Оби вместе с Элегуа.

— Это что еще такое?! — гневно воскликнул Оби. — Еще один оборванец? Бросить обоих в темницу!

— Я думаю, ты ошибаешься, Оби.

Князь Оби сразу узнал властный отцовский голос и, упав на колени, закрыл лицо руками.

— Прости меня, отец, не ведал я, что творю, — сказал он.

Оби убрал руки от лица и увидел Обаталу в его привычном сияющем облике «Царя Белых Одежд». Подняв руку, Обатала произнес проклятие:

— Отныне те белые одежды, которыми ты так гордился, будут внутри тебя, а снаружи на тебе будут грязные грубые лохмотья. Снова и снова ты будешь падать с этой пальмы, а дети ради забавы будут пинать тебя ногами. Твои братья-ориши и смертные прорицатели разрежут тебя на куски, и станешь ты самым простым из всех оракулов. Тебе перестанут поклоняться — тебя будут использовать.

Так появился кокосовый оракул. Даже сейчас знающие сантеро испытывают глубокое почтение к кокосовому ореху. Они знают о былой славе Оби и о том, что раньше он был оришей.

Как Очун стала покровительницей Кубы[39]

Это один из мифов сантерии, у которого нет африканских корней. Возможно, эту историю сравнительно недавно придумали сами кубинцы.

Очун, богиня любви и рек, с грустью наблюдала, как ее детей насильно увозят в далекий край, называемый Кубой. Не сумев остановить чужеземных белых людей, которые забирали с собой ее почитателей, растерявшаяся Очун отправилась за советом к своей старшей сестре, Матери Йемайе.

— Мудрая сестра моя, что происходит? Почему я не могу остановить эту трагедию?

— Так должно было случиться, Очун, — печально ответила Йемайя. — Дети наши расскажут о наших чудесах всему миру, и миллионы забывших нас снова будут нам поклоняться.

Движимая неодолимым желанием остаться со своими несчастными детьми, Очун решила отправиться на Кубу. Никогда еще Очун-река не покидала пределов своего царства, и сейчас она испугалась.

— Скажи мне, Йемайя, ты, чьи семь морей ласкают все земли мира, какая она, Куба?

Величавая царица на мгновение задумалась, а потом ответила:

— Она похожа на этот край: жаркие дни, длинные ночи, сочная растительность, спокойные реки.

— Есть ли на Кубе что-то такое, о чем я должна знать заранее?

— Да, — ответила Йемайя. — Не у всех людей там черная, как у нас, кожа. Есть там и белые.

Со свойственной ей импульсивностью Очун попросила Йемайю исполнить два желания:

— Сделай мои волосы более прямыми, а кожу более светлой, чтобы все кубинцы видели во мне себя.

Величественным взмахом руки Йемайя исполнила желания сестры. Вот почему у кубинской Очун длинные, волнистые волосы и светлая кожа. Вот почему «Качите» (ласкательное прозвище Очун) поклоняется каждый кубинец, независимо от цвета своей кожи.

Оракулы

Некоторые ученые, изучавшие йоруба, попытались приравнять «Книгу Ифы» к священным книгам иудео-христианства[40]. Но я считаю, что такое сравнение не вполне уместно. «Книга Ифы» представляет собой собрание священных историй (патакис), которые бабалао заучивает наизусть[41]. Бросая цепочку (опеле) с восемью вогнутыми овальными или круглыми кусочками кожи, кокосового ореха или тыквенной корки, бабалао получает фигуру, которая указывает ему, какую оду (главу) из «Книги Ифы» следует прочитать в данный момент тому, кто задал вопрос. Эти истории, как правило, не имеют однозначного толкования. Бабалао должен полагаться на свою аше, чтобы правильно истолковать ту или иную главу для определенной ситуации. Оракул Ифы считается очень надежным, но к нему обращаются все же не так часто, как к оракулам из раковин каури, которые считаются устами ориш. Все сантеро и сантеры имеют право научиться их метать.

Оракул каури намного проще системы Ифы. В «Книге Ифы» фигурируют 256 оду, а для предсказаний по раковинам каури используется только 16 летр (эквивалент оду). Гадающий мечет шестнадцать раковин каури, затем по количеству раковин, упавших отверстием вверх, определяет, какую летру ему следует зачитать. Летры с первой по двенадцатую может истолковать любой сантеро или сантера. Летры с тринадцатой по шестнадцатую могут прочитать только бабалао.

Безусловно, самый популярный в сантерии оракул — это система оби, или предсказаний по кокосовым орехам. Ей может научиться любой, даже непосвященный. В системе оби гадающий мечет четыре кусочка кокосового ореха. В зависимости от того, сколько кусочков упало белой мякотью вверх, он получает один из пяти возможных ответов, например, «да», «нет», «может быть» или «обратитесь к более сложному оракулу». Можно задавать только такие вопросы, на которые есть ответ «да» или «нет». Есть настоящие мастера предсказаний по кокосам. Как говорят, «у них много аше». Такие люди могут извлечь из этого простого оракула удивительно много ответов.

Глава 7. ОРО: Божественная музыка

Исповедующие сантерию говорят, что ориши, чтобы попасть на Кубу, пересекли океан вместе со своими почитателями, растворившись в их песнях. Рабовладельцы лишили несчастных практически всего, но не смогли отнять у лукуми — так называли людей из народа йоруба, попавших на Кубу, — ключей к божественному. Ключи эти были в мелодиях на устах рабов и в сложных ритмах, которые выстукивали их руки. Согласно поверьям сантерии, искусные певцы и барабанщики, особенно барабанщики бата, обладают тайным даром создавать из сочетания звуков и ритмов мост, соединяющий видимое и невидимое, материальное и духовное, Бога и человечество[42].

Когда стук священных барабанов, на которых играют посвященные барабанщики, называемые аланьями, сливается с песнями и возгласами, с небес сходят ориши и на время вселяются в своих почитателей, заключая тем самым мистический союз с верующими. Чтобы достичь желаемого результата, каждая песня должна быть исполнена точно так, как велит традиция. Один пропущенный удар, одно неверно произнесенное слово — и ориши не придут.

На Западе, чтобы понять ориш, их пытаются приравнять к архетипам Юнга. Сам я не сторонник этого метода, хотя очень многие относятся к нему весьма серьезно. Архетип Юнга — это прототипическое явление, часть так называемого коллективного подсознательного, доступная для подсознания каждого человека в отдельности. Считается, что эти архетипы отражают человеческие мысли независимо от места, времени и культуры. Поэтому сторонники сравнения ориш с такими архетипами убеждены, что этот способ поможет людям неафриканского происхождения понять божеств сантерии. При таком рассмотрении игра на священных барабанах бата и пение становятся инструментами, с помощью которых сознательный разум может мельком увидеть эти архетипы.

Африканский теолог Джон Мбити сказал: «Африканская музыка — это хранилище традиционных верований, идей, мудрости и чувств»[43]. В отношении музыки в сантерии это справедливо, ведь именно через нее древняя мудрость йоруба перешла к лукуми на Кубе. Игра на барабанах в сантерии почти полностью основана на музыкальных рисунках йоруба.

Песни сантерии — это йорубские песни, веками хранившиеся на Кубе. Поэтому можно утверждать, что они отражают более ранний музыкальный стиль, чем тот, который представляет собой игра на барабанах в Африке в наше время. Сантерия с необыкновенной точностью сохранила ритуальную африканскую музыку. В сантерии музыка в любом ее проявлении несет в себе мировоззрение йоруба.

Иногда для восхваления ориш используют простые цилиндрические одиночные барабаны и так называемые барабаны конга. Но на действительно важных церемониях играют только на священных барабанах бата. Бата — это особые двухтональные барабаны, которые можно найти только у представителей народа йоруба и их потомков в Новом Свете, в частности, у лукуми на Кубе и у нагое в Бразилии. Бата делают из красного дерева. Они имеют форму усеченного конуса — а на Кубе форму немного асимметричных песочных часов — с двумя основаниями разного размера и тональности. Основания обтянуты козлиными шкурами, соединенными между собой кожаными лентами. Другими кожаными лентами сами шкуры плотно крепятся к барабану таким образом, чтобы при ударе он издавал нужный звук. К лентам прикрепляются маленькие литые колокольчики. В одной установке бата — три барабана. Самый большой на Кубе называют Ийя, средний — Итотеле, а самый маленький — Оконколо. В Африке это Ийя Илу, Омеле и Куда.

Техника игры на барабанах бата считается одной из самых сложных в мире. У нее есть важная ритмическая черта — темпы трех барабанов иногда совершенно противоположны друг другу. Каждая из шести рук, участвующих в процессе игры на установке бата, исполняет свою тему, и все темы соединяются в одну, полиритмическую — согласованный синтез ритмов, тональностей и гармоний. Считается, что барабаны бата умеют «говорить». Ийя и Итотеле обычно ведут между собой сложную беседу, а Оконколо поддерживает основной ритм. Сантеро верят, что должным образом освященные барабаны — это могучие живые существа, материализация великого духа Аньи.

Для освящения барабанов необходимо провести три очень сложные церемонии. Первая происходит, когда из дерева вырезают корпуса барабанов; вторая — когда их обтягивают козлиной шкурой; а третья, иногда называемая «благословением барабанов», — уже после того, как барабаны готовы, но перед тем, как на них первый раз сыграют. Чтобы изготовить бата, специально обученный и посвященный мастер выбирает с помощью оракула три куска красного дерева. Потом производится поклонение и молитва о благословении Осаину, орише, властвующему над 'растениями. Затем куски дерева омывают в омиеро, священном настое из трав, который начинает процесс наполнения барабанов сверхъестественной силой. После этого духу Анье приносят в жертву какое-нибудь животное, как правило петуха. Потом с помощью кокосового оракула Анью спрашивают, доволен ли он жертвой.

На второй церемонии необходимо присутствие трех бабалао, аланьи (посвященного барабанщика, у которого есть собственная установка бата), ориате (старшего жреца) и будущего аланьи (человека, для которого готовят барабаны). Когда все в сборе, на барабаны опять льют омиеро и просят благословения у ориш-воителей — Элегуа, Огуна, Очоси и Осуна. Потом молятся Ибейям, Чанго, Обатале и еще раз Осаину. Если хотя бы один ориша ответит отрицательно, то изготовление барабанов прекращается. Допустим, все ориши дали свое благословение. Тогда три бабалао обращаются к оракулу Ифы и выясняют, какая оду — священная пророческая глава — будет относиться к каждому барабану в отдельности, а также какое общее имя будут носить все три барабана. В это же время, как правило, у оракула спрашивают, какое животное (или несколько животных) должно быть принесено в жертву каждому из духов, которые будут владеть барабанами. Считается, что эти духи живут в маленьких железных котелках, специально для этого приготовленных и начиненных магическими ингредиентами. Котелкам и самим барабанам тоже приносят жертвы. Посвященный аланья кладет в котелки новой установки некоторое количество содержимого своих собственных котелков. Так он насыщает барабаны силой. Потом котелкам дается общее имя. Почитатели сантерии верят, что барабаны говорят со своим владельцем через эти магические котелки.

Следующий этап изготовления бата — обтягивание барабанов козлиными шкурами. К первому кожаному обхвату каждого барабана крепится особым образом приготовленный орех кола (его называют «имплин»). Первым готовят самый большой барабан — Ийя. С обратной стороны шкуры, которая будет обтягивать меньшее по размеру основание, мелом или красной краской пишут определенные оду, а также другие знаки. Потом внутрь Ийя кладут афоубо, так называемый секрет — кожаный мешочек с перьями попугая, двумя большими стеклянными бусинами и другими предметами. Считается, что в афоубо живет Анья. Мешочек прибивают гвоздем изнутри корпуса барабана. После Ийа готовят Итотеле и Оконколо. Затем приносят в жертву еще несколько животных. На этот раз мужчины могут приготовить и отведать их мяса (женщины, как правило, не участвуют в церемониях освящения бата). Последнее жертвоприношение обычно состоит из трех белых петухов, трех корнуэльских куриц, трех коричневых куриц, трех белых голубей, трех черных голубей, одной черепахи, одной хутии (кубинского грызуна, похожего на опоссума), трех любых водоплавающих птиц, копченой рыбы, пальмового масла и тертого кокосового ореха. Затем шкуры закрепляют на всех трех барабанах.

Третья церемония усиливает аше новых барабанов. Сначала на своих бата начинают играть опытные барабанщики, потом они дают поиграть на них новичку, а сами в это время играют на только что освященной установке. Так они делятся своей аше с новыми бата. Затем новоявленный аланья возвращает своим старшим собратьям их барабаны. Те в свою очередь отдают ему новую установку. И вот он в первый раз играет на своих собственных священных бата.

Даже такого поверхностного описания того, как создается установка бата, достаточно, чтобы понять, сколько сил уходит на ее изготовление. Не удивительно, что сантеро считают звук этих барабанов магическим.

Сейчас многие уже начинают признавать способность африканских и афро-американских барабанов затрагивать такие душевные струнки, о существовании которых в западном обществе знали далеко не все. Доктор Джон Боллинг, выдающийся психиатр из Нью-Йорка, признает положительное терапевтическое влияние африканских барабанов. Он считает, что традиционной западной психиатрии не хватает какого-то важного духовного элемента В своем новаторском опыте с участием молодых афро-американцев из Гарлема доктор Боллинг использует как часть терапии африканскую музыку, в частности игру на барабанах. Он говорит: «Музыка и игра на барабанах, особенно игра на барабанах, помогает душе достичь гармонии со свойственными ей различными уровнями энергии». Афро-кубинцы пользуются терапевтическим влиянием барабанов сантерии уже сотни лет.

Я присутствовал на сотнях бембе на Кубе, в Нью-Йорке, Пуэрто-Рико, Калифорнии, Майами и Тампе. Зачастую я приводил с собой гостей, не знакомых с сантерией. Некоторые из них никогда до этого не слышали африканских барабанов. Чаще всего после прослушивания такой музыки эти люди говорят, что почувствовали неописуемый выброс энергии, подобный извержению вулкана. У меня нет ни тени сомнения в том, что эти мощные песни способствовали развитию необыкновенного, гордого духа афро-кубинского народа, чья гордость проявляется в способности сохранять национальные традиции даже при необычайно тяжелых обстоятельствах.

Глава 8. Сантерия и спиритизм

Спиритизм — неотъемлемая часть современной кубинской сантерии. Термин «спиритизм» относится к кардецианскому учению, особенно тому, которое практикуют в Латинской Америке, а термин «спиритуализм» — к медиумистическому движению, возникшему в XIX веке в США. В бразильской религии умбанда спиритизм смешался с африканскими концепциями, в результате чего возникла религиозная традиция, названная афро-спиритической. Спиритизм не играет в сантерии такой важной роли, как в умбанде, но все же он необходим для выполнения определенных обязательств перед усопшими. Хотя спиритизм и присутствует в сантерии, он все же не стал ее частью. На Кубе есть поговорка: «Все сантеро — спириты, но не все спириты — сантеро». Весьма справедливо сказано. В сантерии применяются определенные спиритические приемы, но сам спиритизм — особенно его кардецианская разновидность — сохранил свои уникальные особенности и свою неафриканскую природу.

Аллан Кардек, основатель кардецизма, настоящее имя которого Иполит Леон Денизар Ривэль, родился 3 октября 1804 года в Лионе (Франция). Выдающийся педагог, получивший отличное образование, Ривэль в период с 1824 по 1849 год опубликовал восемь научных работ. Ему был пятьдесят один год, когда, добившись прочной репутации в научном мире, он занялся спиритизмом.

В середине XIX века Северную Америку захлестнул спиритуализм. В период с 1854 по 1855 год медиумистический феномен из Соединенных Штатов пришел в Европу. Ривэль, сильно увлекавшийся различными паранормальными явлениями, тоже познакомился с сеансами вертящихся и говорящих столов. Убедившись в верности спиритуалистических предсказаний, Ривэль начал считать себя избранным духами для приведения спиритизма в систему. Он взял себе имя человека, которым он был в прошлой жизни, друида из древней Галлии Аллана Кардека.

Кардек направил свой огромный талант на написание книг о спиритизме. Он привел его в систему, охватывающую все его аспекты, в работах «Qu'est-ce-que lе Spiritisme?» («Что такое спиритизм?», 1859), «Le livre des mediums» («Книга медиумов», 1861), «L'Evangile selon de spiritisme» («Сущность спиритизма», 1864). «Энциклопедия религии» дает краткое изложение кардецианской спиритической доктрины:

«Есть такие души, или духи, умерших, которые имеют способность общаться с живыми посредством медиумистических явлений. Они принадлежат нормальному, хотя и невидимому, миру (в кардецизме не изучают магию, чудеса и сверхъестественные явления). Над этим невидимым и нематериальным миром можно экспериментировать как над частью нормального мира. Но в отличие от нормального мира мир духов вечен, он существовал всегда, и главные его свойства — это доброта, чистота и мудрость. Существует духовная иерархия. Самая нижняя ее ступень наиболее близка к материальному уровню (и таким образом к злу, духовной нечистоплотности и невежеству), а самая высокая находится на уровне духовной целостности.

Бог — это первопричина всего материального и духовного. Он порождает духов. И хотя духи получают миссию и подчиняются закону непрерывного развития, им тем не менее предоставляется свобода воли. Духи неуклонно стремятся к Совершенству. Они выполняют свою миссию посредством успешных реинкарнаций не только на Земле (которая считается планетой искупления), но и в других мирах. По закону причины и следствия человеческое счастье или несчастье — это последствия добра или зла, совершенного в предыдущих жизнях. Христианское милосердие — это высшая добродетель (Христа считают самым совершенным духом из всех когда-либо существовавших), которая делает духовное развитие возможным. Почти такой же важной добродетелью является мудрость. Считается, что общество как продукт эволюции и место, где все души стремятся единственно к моральной свободе, даже со всеми своими несправедливостями и неравенствами, в конечном счете воздает каждому должное. А за поиск совершенства отвечает нравственность каждого отдельно взятого человека».

Кардецизм быстро добрался до Латинской Америки и приобрел огромную популярность на Кубе и в Бразилии. В Бразилии он проник во все культурные сферы. Кардек изображен даже на одной бразильской почтовой марке. Католическая церковь осуждала его книги. Тем не менее кардецианские сеансы пользовались бешеной популярностью в Гаване и других кубинских городах. Они стали любимой салонной игрой аристократов.

Распространение кардецизма среди состоятельных людей совпало в кубинской сантерии с исчезновением эгунгунов. Эгунгуны были великолепно обученными мастерами, без которых не обходилась ни одна похоронная церемония. Они обладали способностью становиться одержимыми духом усопшего, что было неотъемлемой частью похоронного ритуала лукуми. Видимо, на Кубу попало не так много этих мастеров, и очень мало рожденных на Кубе чернокожих успели научиться их искусству. К середине XIX века количество эгунгунов на Кубе заметно сократилось. Как указывает Лидия Кабрера, если бы какой-то человек захотел провести ритуал вместо эгунгуна и провел бы его не совсем так, как велит традиция, то сразу бы умер[44]. Не удивительно, что немногие рискнули научиться этому мастерству.

Исчезновение эгунгунов в XIX веке привело в ужас служителей кубинской сантерии, ведь вместе с этими мастерами вымирала основная традиция крайне важного для лукуми культа предков. Примерно в это же время домашние рабы из народа лукуми стали замечать, что их хозяева — но чаще жены их хозяев — становятся одержимы духами своих собственных предков во время занятий так называемым спиритизмом. Рабы увидели, что белые господа при этом не испытывают никакого страха за свою жизнь. Со свойственной афро-кубинской культуре необыкновенной способностью к адаптации сантеро переняли технические и механические аспекты кардецизма (молитвы, атрибутику, заклинания) в качестве замены действиям эгунгуна.

И хотя в сантерии фактически пренебрегают философским аспектом кардецизма, каждый сантеро тем не менее должен обязательно уметь становиться одержимым духами мертвых. Кардецианский спиритизм существует на Кубе и как отдельное явление. Он особенно широко распространен в восточном городе Сантьяго. Но в афро-кубинский религиозный мир кардецизм вошел в качестве замены эгунгунов сантерии. По словам Лидии Кабреры, «на Кубе спиритизмом занимаются тысячи и тысячи его приверженцев, а также тысячи и тысячи медиумов. Но это не значит, что ослабла вера в ориш или что исчезли африканские культы. Спиритизм существует с ними бок о бок, в тесном союзе»[45].

Оказание почестей усопшим, зачастую неверно называемое «поклонение предкам», имеет в сантерии первостепенное значение. Как говорил мой старый падрино: «Сначала идут мертвые, потом Элегуа, потом другие ориши». «А Бог?» — спрашивал я. «Он везде», — отвечал падрино. Один из людей, дававших Лидии Кабрере сведения для ее работ, подтверждал, что предки имеют власть над всем сущим:

«Мертвым следует доставлять удовольствие. Во всех [афро-кубинских] религиях мертвые дают жизнь органам... Перед тем как оказать почести органам, следует поклониться усопшим»[46].

В современной сантерии мертвым поклоняются не только на обязательной католической мессе на девятый день после смерти, но и на мисе эспиритуаль (спиритической мессе). Эта месса включает в себя также и кардецианский сеанс. Чтобы воспрянуть духом в дни горестей, почитатели сантерии читают «Избранные молитвы» Кардека. Эту книгу вы найдете дома у любого сантеро, хотя более философскими работами Кардека в сантерии пренебрегают.

Средоточие ритуальных действий в отношении предков — боведа эспиритуаль. Это алтарь, представляющий собой стол, накрытый белой скатертью, с прозрачными стаканами воды на нем. Каждый стакан символизирует определенного предка или духа-наставника. На стол также ставят распятие и фотографии умерших близких. Духи-наставники — это чаще всего духи лукуми, конголезцев, равнинных индейцев или цыган. Появление в кубинской сантерии равнинных индейцев кажется странным. Возможно, это прямое следствие американского спиритуализма XIX века, где духов индейцев вызывали достаточно часто.

Для обычной мисы алтарь боведа сооружают в доме медиума. Медиумы и гости, одетые, как правило, в белое, рассаживаются на стульях, расставленных таким образом, чтобы все участники видели стаканы с водой. Многие спиритисты практикуют гадание на воде, по своему принципу схожее с гаданием на хрустальном шаре. Для сеансов используют святую воду из католической церкви, травяные настои и одеколон, который здесь называют флоридской водой. Все участники один за другим подходят к боведе и прикладывают один или по очереди все стаканы к вискам, ладоням и другим частям тела. Считается, что это действие очищает спиритистов от негативных вибраций и готовит их к встрече с духами умерших, чаще всего добрыми. Затем читают вступительные молитвы из «Избранных молитв» Кардека, после чего духи начинают вселяться в медиумов. Если дух в хорошем настроении, он дает советы. Медлящим, неохотно идущим на контакт духам помогают молитвами и заклинаниями. Наконец, читают заключительные молитвы, и миса заканчивается.

Я впервые познакомился со спиритизмом в 1963 году, примерно год спустя после смерти моей бабушки. Решено было, что мне нужно поучаствовать в мисе по поводу годовщины ее смерти. До этого я не участвовал ни в одной мисе, так как был занят своими обязанностями ийабо (сантеро на первом году после посвящения). Миса должна была состояться в доме у Аманды. Когда мы с мамой вошли в хорошо знакомый нам дом, там царила атмосфера, отличная от той, что я привык там находить, как будто мы пришли в совершенно незнакомое место, а не туда, где я получил столько начальных знаний о сантерии. В гостиной поменялась обстановка. По кругу были расставлены стулья, в центре этого круга стоял стол. На нем были красиво расставлены цветы, стаканы с водой и свечи. Я увидел за столом Аманду и бросился к ней, чтобы поклониться ей по традиции лукуми, но ее, казалось, это смутило. Произнеся по-испански: «Да благословит тебя Господь», — она велела мне сесть рядом с мамой и тетушкой. Я огляделся вокруг и увидел много знакомых мне людей, в том числе Зену и Андреса. Но в комнате были и другие гости. Их я видел впервые, и они были белыми. И никто не надел ритуальных ожерелий.

Сидя между тетушкой и мамой, я услышал их разговор.

— Зря она была так груба с мальчиком. Откуда ему знать, что сегодня она не великая ийалоча, a consumate espiritista? — сказала тетушка Айдэ.

— Тсс, Айдэ, — резко оборвала ее мама. — Не надо осуждать мадрину. Ведь многих из этих blancos (белых) отпугнула бы сантерия. Аманде приходится угождать им.

После вступительных молитв и ритуального очищения участники сеанса спели несколько очень красивых песен на испанском. Внезапно Зена содрогнулась и застыла в странной позе, с закрытыми глазами. Взоры всех собравшихся обратились на нее. В то же самое время я почувствовал рядом с собой чье-то присутствие, на меня повеяло холодом, восприятие всего происходящего резко обострилось. Зена открыла глаза и, глядя прямо на меня, сказала: «Прямо за спиной Раулито стоит необыкновенно могущественный дух. Мне кажется, он хочет представиться его духом-хранителем».

Мама пришла в необычайное волнение и засыпала Зену вопросами: «Это добрый дух? Это родственник? Ему нужен свет?»

Аманда сделала маме знак замолчать. Я почувствовал, как этот кто-то за моей спиной подвинулся ближе к Зене. По крайней мере пятеро из шестнадцати присутствующих последовали глазами за этим невидимым для других существом. Я не мог различить его силуэт, но я точно знал, где дух находится.

Зена казалось ужасно напуганной. «Я такое только в кино видела. Это несказанно красивый пожилой мужчина, его кожа такого же цвета, как у Аманды, но он не африканец. У него длинная прямая густая борода и длинные прямые седые волосы. Его глаза спокойны, на нем длинное белое одеяние, он немного похож на Бога-Отца из католических церквей».

Мама тоже испугалась. «Раз этот дух стоит так близко к моему сыну, я должна знать, чего он хочет. По крайней мере, скажи мне, добрый ли он».

«Не знаю, не могу сказать, не видела раньше ничего подобного... Ииииииии!» — Зена издала душераздирающий крик, и Аманда брызнула на нее святой водой, одновременно читая «Отче наш». Зена стащила с головы белый платок и закрыла им лицо. Потом она уселась в абсолютно естественной позе и заговорила на непонятном языке. Все собравшиеся были в полном недоумении. Эмма Ролингс, мамина повариха, тоже впервые присутствовавшая на мисе, наконец поняла, что Зена говорила на английском, но со странным акцентом, и смогла разобрать ее слова. Эмма, уроженка Ямайки, сообщила нам, что встречала у себя на родине тринидадцев ост-индского происхождения, которые говорили с таким же акцентом, как и существо, вселившееся в Зену.

Один из гостей удивился: «Как Зена смогла заговорить по-английски? Я знаю ее много лет, она и по-испански-то говорит с трудом!» Посмеявшись немного, Аманда ответила, что, хотя явление это очень редкое (большинство духов говорит на языке тех, кто их вызывает), духи иногда предпочитают общаться на языке, неизвестном медиуму, чтобы доказать реальность своего присутствия и развеять опасения участников сеанса насчет жульничества и самообмана.

Я был заворожен тем, как преобразилась Зена. Она держалась царственно и вместе с тем очень естественно. На белом платке, покрывавшем ее лицо, я ясно видел лицо бородатого длинноволосого мужчины, которого она описала. Лицо было словно спроектировано на белую ткань, как это бывает в кинотеатрах. Эмма стала актрисой, играющей в странной пьесе, представшей нашим глазам, важную роль — роль переводчика. Существо изрекло следующие слова (у мамы до сих пор сохранились записи о том дне):

«Приветствую. Да пребудет с каждым из вас мир и согласие. Первый и единственный раз я позволю себе вмешаться в собрание, подобное этому, но я должен дать вам предостережение. Я Маха Багван Манустава, и я кармически связан с этим молодым человеком (тут он указал на меня). Умерщвление животных и занятия магией через кровь — не для него. Это не его дорога. Не давайте ему никакого мяса, кормите его фруктами, которые в изобилии дарует вам земля. Однажды он поймет, почему я приходил сегодня».

Потом дух посмотрел прямо на меня, и внезапно мне привиделось, что вся комната опустела и в ней остались только я и он. Дух сказал мне: «Если когда-нибудь подкрадется к тебе отчаяние или печаль, или будешь ты нуждаться в утешении, повтори несколько раз: «Покой, замри и пойми, что я Бог». Сделаешь это — и не будет в твоей жизни поражений».

До сих пор эта фраза, как никакие другие слова, помогает мне обрести успокоение и погрузиться в состояние задумчивого созерцания.

Дух ушел, оставив спиритистов и сантеро совершенно ошарашенными, а Зена рассказала нам об охватившем ее чувстве абсолютного счастья. «Уже много лет мне не было так хорошо», — заявила она.

Мама была взволнована. «Этот парень из Манитобы, как бы он там себя ни называл, — должно быть, злой дух. Иначе он не стал бы высказываться против нашей религии». Аманда попыталась вернуть ход сеанса в нормальное русло, но все были так сбиты с толку, что уже не могли сосредоточиться. Тогда она быстро перешла к заключительным молитвам и закончила мису. После того как все посторонние ушли, тетушка Айдэ спросила Аманду:

— Мадрина, что, черт возьми, здесь произошло? Это был эспириту бурлон [полтергейст]?

Аманда закурила небольшую сигару и, медленно выпуская дым, сказала:

— Я занимаюсь спиритизмом уже более пятидесяти лет. Я видела злых духов, которые пытались оговорить нашу религию, и добрых духов, которые пытались наставить кого-то на религиозную тропу. Но я никогда не слышала, чтобы о нашей религии плохо отзывался добрый дух. Как он пробрался через строй наших духов-наставников, ведь большинство из них при жизни были сантеро? И какую жизнь он советовал вести мальчику? Что значит его совет не есть мясо? Я никогда ни с чем подобным не сталкивалась.

— Что нам делать, мадрина? Этот дух навредит мальчику?

— Не знаю, что случилось, — вмешалась Зена. — Ведь после того, как старик вселился в мое тело, я была не здесь. Но, уверяю вас, это не злой дух. Я служу медиумом уже семьдесят два года, и никогда мое тело не принимало более высокого гостя.

— А как же ориши? — спросила мама.

— Я говорила о своем спиритическом опыте. Очи (Siete Potencias) — это совсем другое дело.

Аманда курила, глубоко вдыхая дым сигары, и тихо напевала молитву Обатале, призывая его дать ей мудрость. Наконец, она сказала: «Я в полной растерянности. Нам лучше посоветоваться с Ифой». Было решено, что вся наша компания проведет ночь у Аманды, а на следующий день все мы поедем в Луйано, чтобы вместе с падрино спросить совета у Ифы.

Меня так впечатлили слова «человека из Манитобы», что я даже отказался есть сэндвич с ветчиной, который Аманда приготовила мне на завтрак. Я хотел следовать советам духа. Маму это расстроило. «Ты должен есть мясо, иначе ты умрешь!»

В Луйано падрино посоветовался с оракулом Ифы и сказал: «Этот дух не был злым. Он всегда будет рядом с мальчиком, и мы ничего не сможем поделать. Он поступил как незваный гость, который сам не понимает, куда пришел. Если ему суждено быть наставником нашего мальчика, то он не должен был являться сейчас. Малыш не мог понять его указаний и мог бы даже сойти с ума. Но я все же чувствую, что Раулю предрешено встретиться с «человеком из Манитобы» еще раз. А сейчас я сделаю так, чтобы этот дух в ближайшем будущем не появлялся в жизни мальчика». До своего тринадцатилетия я больше не получал никаких известий от «человека из Манитобы». Но это уже совсем другая история.

Аманда была недовольна тем, как прошла миса, поэтому она решила провести еще один сеанс, на этот раз бесплатно, и дать возможность высказаться духу моей бабушки. То, чему я вместе с другими присутствующими стал свидетелем на этом сеансе, может показаться ненормальным и сверхъестественным.

Дух, назвавшийся духом моей бабушки, вселился в Аманду. Родственников, собравшихся на мисе, это не впечатлило. Они даже засомневались в искренности медиума, потому что бабуля говорила в другой манере, нежели обычно, и никого из нас не называла теми ласкательными именами, которые она при жизни имела обыкновение употреблять по отношению к нам. Она просто сказала, что скучает по нас и что ей все еще не нравится быть мертвой. Внезапно, после не отмеченного ничем необычным визита якобы моей бабушки, появился дух, назвавшийся ее отцом. Он вселился в Инее, невысокую тучную женщину. Его визит поразил моих родственников, так как Инее говорила в точно такой же манере, как и мой прадед, причем о том, чего она знать никак не могла. «Я был крупным мужчиной, крупнее тебя, — сказал дух, глядя на одного из родственников, рост которого был около 190 сантиметров, а вес — около 120 килограммов, — и я докажу это». С этими словами коротышка Инее — ее рост был не больше 145 сантиметров — безо всяких усилий подняла на руки великана, к которому она обращалась, вскинула его себе на спину и начала, смеясь, бегать с ним по комнате.

Следующим появился дух наставника Зены, давно уже умершего выходца из Конго, который любил пить агуардиенте. Зена была знаменита тем, что ее дух-наставник, вселившись в нее, выпивал огромное количество агуардиенте. Поэтому один мой родственник, думая, что весь сеанс — сплошное жульничество, принес с собой 4,5 литра рома «Бакарди». Когда в миниатюрную Зену, которой было тогда уже почти восемьдесят лет, вселился Франсиско Татабу, всем показалось, что она стала высокой и сильной. Ее голос, обычно мягкий и мелодичный, теперь стал мужским и грубым. Когда дух потребовал агуардиенте, мой родственник сказал ему, что у него есть с собой немного рома Бакарди. «Малафо белого человека слабее, чем даже вода, но я выпью его».

Зена — или дух, который в нее вселился, — залпом проглотила все 4,5 литра. А потом заявила: «Неплохо, а сейчас я хочу выйти на улицу». Она молнией вылетела из дома, а за ней последовали все собравшиеся. Чтобы развеять сомнения тех, кто еще сомневался в честности сеанса, Зена заявила, что собирается взлететь. Весьма ловко для своего почтенного возраста она вскарабкалась по стене дома и встала на краю крыши. Дом был всего чуть больше двух метров высотой. «Вот так», — сказала она и спрыгнула вниз, как будто перед ней был бассейн, а не жесткая земля, и упала на бок. Я вздрогнул, многие закрыли лицо руками. Но Зена вскочила на ноги и принялась танцевать и петь мамбо — его конголезскую разновидность, а не всем известный танец, который от нее произошел. В этой забавной мамбо были слова: «Pluma de cotora cobra, que bonitia, pluma de cotora colora» («Перо красного попугая, какое оно красивое, перо красного попугая»). И вскоре ей подпевали уже все собравшиеся. Каждого охватило странное чувство радости. Когда миса закончилась, Зена снова стала той милой женщиной, какой мы ее знали, а в ее поведении не осталось и следа опьянения.

Спустя несколько лет, пытаясь восстановить в памяти картину того, что произошло на том сеансе, я слышал действительно нелепые рассказы о том, как Зена летала вокруг хижины. Те, кто не верил в достоверность происходившего в тот день, однако, признали, что женщина выпила 4,5 литра 80-градусного рома, потом спрыгнула с крыши дома Аманды, а выйдя из транса, не проявила никаких признаков опьянения. Такие необъяснимые происшествия — не редкость как в сантерии, так и в других системах, допускающих существование сверхъественного.

Глава 9. Эббо: Жертвоприношение

В одной телепрограмме я видел, как судебно-медицинский эксперт из одного города Южной Флориды, где живут многие почитатели сантерии, из добрых побуждений и очень серьезно умолял верующих прекратить варварские жертвоприношения животных. Он сказал (цитирую дословно), что «если сантерийцы перестанут приносить в жертву животных, то их примут в семью цивилизованных религий»[47]. В Нью-Йорке некий сантеро по имени Эль Акони, имеющий довольно много последователей, публично отказался от жертвоприношений животных. В Майами от кровавых ритуалов отказался еще один знаменитый сантеро, Карлос Канет. Может показаться, что решения этих людей заслуживают восхищения. Но другие сантеро пришли к заключению, что теперь, отказавшись от жертвоприношений, религия, которую будут практиковать эти жрецы, будет называться как угодно, только не сантерией. Большинство сантеро считают отступниками тех, кто перестает совершать ритуальные убийства животных.

Несомненно, больше всего разногласий по поводу жертвоприношений наблюдается в Соединенных Штатах. Сантеро считают, что общество, которое потворствует массовому умерщвлению животных, зачастую в ужасных условиях и только ради мяса, не имеет права критиковать ритуальные убийства животных, совершаемые в религиозных целях.

В нашей сегодняшней западной культуре животные постоянно подвергаются такому жестокому и бесчеловечному обращению, какого не было ни в одной из когда-либо существовавших культур. Ловля и использование животных для исследований, а также их массовое разведение на фермах происходят зачастую в очень жестоких условиях. Эти условия кажутся невообразимыми и неприемлемыми людям туземных культур, которые в охоте и ритуальных жертвоприношениях проявляют целенаправленность и чувство меры. Эти люди чувствуют эмпатическую связь с животными. Она проявляется в привязанности и уважении, с которыми люди относятся к животным, в телепатическом общении, в обожествлении животных как посланников небес и в убийствах ради принесения в жертву или ради пищи. Эта связь направляет действия верующих и определяет их место во вселенной. Такое отношение к животным типично для культуры йоруба, чрева, из которого появилась на свет сантерия.

Рассматривать кровавые ритуалы с интеллектуальной точки зрения было бы лицемерием. В нашем обществе все, даже вегетарианцы, борющиеся за права животных, должны признаться, что не могут обойтись без инфраструктуры, в которой допускается жестокое обращение с животными. Вся природа основана на цикле из жизни и смерти, который затрагивает любые формы жизни, от самых простых до самых сложных. Каждый наш вздох убивает десятки тысяч микроскопических организмов. Вместо того чтобы рассматривать смерть как неотъемлемую часть жизни, наше общество видит в ней проблему, которую надо преодолеть с помощью какого-нибудь изобретения или от которой надо вообще избавиться. Такое отношение представляет нашу связь со смертью в искаженном свете и лишает эту связь поэтичности.

В своем произведении «El Santo» («La Ocha») Хулио Гарсия Кортес рассказывает историю о том, как смертные потеряли связь с Богом и были рассеяны по всему миру. Именно тогда Господь (Олодумаре) впервые разрешил им употреблять животных в пищу. Но перед приготовлением еды люди должны были в знак благодарности окропить землю кровью убитого животного[48]. С другой стороны, Джозеф Мерфи рассматривает жертвоприношения как способ укрепить связь с оришами: «Поднося оришам животных и растения, смертные пытаются склонить их к ответным дарам. Жизнь за жизнь, аше за аше — люди живут в постоянном обмене энергией»[49]. В сантерии считается, что кровь несет в себе огромное количество аше, то есть духовной силы. Камни, в которых, как верят почитатели сантерии, помимо других ингредиентов хранится еще и аше ориш, нужно периодически сбрызгивать жертвенной кровью, чтобы они не теряли свою силу и оставались «живыми».

Жертвоприношения животных не так часты в сантерии, как полагают некоторые. Крупных млекопитающих приносят в жертву крайне редко, так как весьма немногие жрецы обладают правом их убивать. В сантерии жертвоприношение происходит по разным поводам, оно может быть очень простым (связка бананов для Чанго), а может быть и очень сложным (несколько козлов, кур и цыплят на церемонии посвящения). Формально все жертвоприношения называются «эббо», но некоторые сантеро называют более мелкие из них «аддиму».

В сантерии пять основных видов жертвоприношений: благодарственные, искупительные, предупредительные, связанные с посвящениями и жертвоприношения замены[50]. В некоторых случаях одно жертвоприношение может сочетать в себе элементы двух или сразу нескольких из этих видов. Вообще говоря, люди могут отведать мяса только тех животных, которые были убиты на благодарственных церемониях или церемониях посвящения. От тушек, оставшихся в результате других видов жертвоприношений, избавляются различными способами, не все из которых считаются приемлемыми в американском обществе.

Благодарственным подношением могут быть просто фрукты, положенные перед изображением ориши, а может быть и роскошный пир на несколько сотен приглашенных, для устройства которого убивают и готовят сотни животных. Такие подношения происходят в знак признательности либо просто за расположение судьбы, либо за какие-то особые милости ориш. Искупительные жертвоприношения необходимы, когда какой-нибудь ориша требует, чтобы его умилостивили. Это происходит, если омо (почитатель) пренебрег своими обязанностями в отношении этого ориши или по менее ясным причинам. На таких церемониях мясо жертвенных животных практически никогда не едят. Предупредительные жертвоприношения похожи на искупительные, только происходят они до того, как ориша о них попросит.

Жертвоприношения, связанные с посвящением, проводятся в процессе церемонии посвящения. Для кариоча иногда убивают огромное количество животных. Их потом съедают в течение трехдневного пира, на котором в мир вводят нового сантеро или новую сантеру. Также разрешается есть животных, принесенных в жертву на менее крупных церемониях посвящения (например, домашних птиц на церемониях посвящения кольярес).

На жертвоприношениях замены божествам отдают животное вместо человека, жизнь которого находится в опасности. Я помню, как однажды, когда мне было шесть лет, мы с мамой отправились к падрино на очередное чтение. Эбеновая кожа падрино стала бледной, когда на своей таблеро (гадательной доске) он увидел, что меня ожидает. «Смерть требует этого ребенка к себе, — сказал падрино маме. — Петра так сильна, что я не знаю, смогу ли я уничтожить ее». Падрино стал спрашивать Ифу о том, какое жертвоприношение следует провести в этом случае. Начал он с самых простых видов и, ко всеобщей радости, узнал, что нужно всего лишь поднести черного петуха Огуну. Он немедленно пошел на задний двор и выбрал несчастную птицу, которой предстояло отдать за меня жизнь. Падрино окропил меня священной жертвенной кровью, после чего оракул сообщил, что жертва принята и что моя жизнь вне опасности. «Ступай домой и не спускай с него глаз, — сказал падрино маме. — С ним все-таки может случиться какая-то неприятность, хотя жизнь его уже вне опасности».

Когда на пути домой мы уже подъезжали к нашей автобусной остановке, водитель автобуса открыл дверь еще до того, как автобус остановился. Всю дорогу я сидел у мамы на коленях, но тут подскочил и, выбегая из автобуса, подскользнулся. Моя нога оказалась под его передним колесом. К счастью, моя крошечная ступня попала в рытвину и не была раздавлена. Я получил только ожог от шины. У меня до сих пор остался шрам, напоминающий о том странном происшествии. Было что-то сверхъестественное в жертвоприношении, которое посоветовал нам Ифа, ведь в некоторых частях Африки считается, что людей, погибающих в автокатастрофах, забирает к себе именно Огун.

Многие сантеро понимают, что для того, чтобы сантерию признали «настоящей» религией, должен быть решен вопрос о жертвоприношениях животных. Обеспокоенные гражданские власти в некоторых регионах Южной Флориды попытались вместе с группой сантеро выработать соглашение о совмещении религиозной практики с соблюдением правового и морального кодекса всего американского общества в целом. В общем, сантеро была предоставлена свобода жертвоприношений в случаях, если: 1) правительство уверено в том, что животные, умирая, не мучаются; 2) мясо жертвенных животных идет в пищу; 3) убивают только животных, которых традиционно употребляют в пишу; 4) от тушек избавляются пристойным образом. Возможно, все это звучит разумно, но я могу поспорить, что многие сантеро посчитают эти условия неприемлемыми. С точки зрения сантеро, первое из них легко выполнить: жрецам сантерии правительство может дать разрешение на умерщвление животных и следить за тем, чтобы убийства происходили в гуманной форме. Второе выполнить невозможно. Некоторые выдающиеся сантеро говорят, что после того, как оришам поднесут кровь жертвы, плоть ее могут отведать служители. Но это верно только для некоторых видов жертвоприношений. На самом деле далеко не все тушки жертвенных животных оказываются на обеденном столе. Девяносто процентов приносимых в жертву животных подпадают под категорию, указанную в третьем условии, но иногда тот или иной ориша требует себе какое-нибудь животное, которое обычно в пищу не употребляют. Четвертое условие тоже трудно выполнить, так как сантеро, как правило, не знает, как ориша велит ему распорядиться тушкой. Божество может приказать, чтобы ее отнесли на железную дорогу, на перекресток, на кладбище, на кукурузное поле или к большому дереву. Очевидно, большинство этих мест показалось бы американцам неприемлемыми. Но если избавиться от тушки не так, как велит ориша, то жертвоприношение не принесет нужного результата.

Честно говоря, я не верю, что проблеме жертвоприношений будет найдено легкое решение. Сложнее всего будет решить вопрос о захоронении тушек. Сантеро будут еще многие годы подвергаться преследованиям за выполнение указаний ориш в этом отношении. Может быть, более популярной станет та ветвь сантерии, где служители отказались от жертвоприношений животных. Хотя только время покажет, переживет ли такую перемену традиция, в которой всегда столь активно применялись кровавые ритуалы. Есть также вероятность, что сантеро найдут какой-нибудь хитрый выход из положения, например, выберут для захоронения тушек несколько перекрестков, за которыми будет установлен муниципальный контроль. Чтобы найти, наконец, приемлемое для всех решение, сантеро нужно будет хорошенько обдумать эту проблему. Перспективы, в конце концов, не безнадежны. Африканцы, попавшие на Кубу, и кубинцы, попавшие в Южную Флориду, своими действиями доказали, что последователи сантерии — люди изобретательные, способные прекрасно приспосабливаться к окружающим условиям.

Глава 10. Секрет оборотня

Когда я был ийабо (то есть весь первый год после посвящения кариоча), я каждый день брал уроки у падрино. Иногда он рассказывал мне о великих забытых тайнах, о силах, которые помогали мужчинам и женщинам становиться животными. В то время я мечтал стать филином. Я спросил у падрино, смогу ли я превратиться в филина, если научусь искусству превращения в животных. Он посмотрел на меня и медленно кивнул. «Ты точно такой же филин, как я гриф», — сказал он.

Во многих культурах существует поверье, что некоторые люди способны превращаться в животных. В своей работе «Происхождение веры в оборотней» Кэролайн Тэйлор утверждает, что «почти в любой стране мира есть люди, убежденные в том, что человек способен принимать облик животного»[51]. Далее она пишет: «Вера в оборотней появилась очень давно, еще в первобытные времена, В каждой культуре эта вера базируется на одном и том же — на превращении живого человека в животное. На территориях, где часто встречаются волки, человек превращался в волка, а в африканских странах мог стать львом, гиеной или леопардом»[52]. Хотя в афро-кубинской культуре религия строится отнюдь не на вере в оборотней, тем не менее такая вера широко распространена и периодически пользуется повышенным интересом. Поэтому она заслуживает особого рассмотрения.

Афро-кубинская традиция изобилует рассказами о могущественных сантеро и ньяньиго, которые могли превращаться в животных, когда им вздумается. Особенно это касается ньяньиго, потомков легендарного племени Леопардов. Это племя обитало в регионе Калабар в Западной Африке и принадлежало к семье племен, говорящих на языке эфик. Считалось, что они обладали способностью превращаться в животных, чаще всего в волков и леопардов. На Кубе о ньяньиго ходили похожие истории, хотя считалось, что представители этого народа уже потеряли способность принимать нечеловеческий облик. На Гаити существовали сказания о человеке-волке.

Кубинские власти ошибочно считали, что для завершения превращения ньяньиго требовался жир белых детей. Это нелепое суеверие, вероятно, отражало европейские взгляды на черную магию и не имело ничего общего с любой из африканских культур, сохранившихся на Кубе.

Говорили, что мой падрино, Хуан Гарсия, обладал способностью превращаться в животное. Он умел принимать облик грифа. Эту способность он приобрел не в сантерии, а у одного индейца из Мексики.

«Это случилось сразу после того, как один певец, которого ты знаешь, стал знаменитым — с моей помощью, конечно, — сказал падрино. — Мексика была второй после Кубы страной, где признали его огромный талант. Итак, после того как он подписал контракт со звукозаписывающей компанией «RCA-Mexico», он попросил меня отправиться с ним в длительную гастрольную поездку по этой чудесной стране». Падрино попыхивал сигарой, его большие темные глаза затуманились. Он погрузился в воспоминания. Затем продолжил: «Это было в 1948 году. Я был еще не так стар, чтобы меня не увлекал чарующий мир шоу-бизнеса. — Тут он усмехнулся. — Мой друг гастролировал по Мексике с потрясающим успехом. Но в одном городке на территории штата Оаксака мое внимание переключилось с шоу-бизнеса на религию. Я отправился на автобусную экскурсию в одну из индейских деревень того региона. Когда я шел по деревне вместе с другими членами группы, меня потянул за рукав какой-то мальчик и спросил, не зовут ли меня Хуаном Гарсией. Я сказал, что именно так меня и зовут. Тогда он попросил меня следовать за ним и привел в маленькую деревянную хижину. Внутри было что-то вроде алтаря из нескольких деревянных ступеней, ведущих почти к самому потолку. Это сооружение было застелено расшитыми блестками покрывалами красного, белого и зеленого цветов. На вершине этого своеобразного алтаря горели десятки свечей. Он прямо-таки господствовал над всем жилищем. У его подножия лежали различные травы, некоторые из которых я узнал, другие же были мне неизвестны. Я инстинктивно коснулся пола пальцами, а потом поцеловал их в знак уважения. Индеец, на вид чуть старше меня, в немного поношеном коричневом костюме и в котелке, с гаванской сигарой во рту, протянул мне руку.

— Добро пожаловать в мой дом, дон Хуан. Я Торино, и мне кажется, мы можем поделиться знаниями друг с другом.

— Простите, сэр, — удивленно отозвался я. — Но откуда вы знаете мое имя?

Торино от души посмеялся и сказал, что он падрино мексиканской певицы, которая гастролирует вместе с моим другом. Она и рассказала ему о моих удивительных способностях.

— Мне бы стоило приревновать ее к вам, — заявил Торино. — Сандра говорит, что ваш друг дал ей талисман, изготовленный по вашим рецептам, и эта вещица очень помогла ее карьере.

— Среди моих клиентов и духовных детей немало людей из шоу-бизнеса, — ответил я. — Думаю, мне действительно удалось составить несколько эффективных талисманов для этой области.

— Идем, Хуан, посидишь со мной и разделишь со мной пищу. Мы должны поговорить как падрино с падрино, — сказал Торино. И продолжил: — Говорят, что кубинская сантерия может дать способность притягивать к себе денежные прибыли. Так ли это?

— Я слышал, — ответил я, — что мексиканские курандерос умеют лечить от любых болезней, а некоторые могут превращаться в животных. Так ли это?

Тут Торино удивил меня фразой, которую я совсем не ожидал услышать от индейского курандеро:

— Вижу, вы хотите получить компенсацию за ваши знания, друг мой. Что ж, лечению какой болезни мне научить вас в обмен на рецепт ваших талисманов для шоу-бизнеса?

— Я и сам прекрасный лекарь, дон Торино. Что меня действительно интересует, так это все эти штуки с оборотнями.

— Если бы кто-то другой попросил меня открыть этот секрет, то я бы только посмеялся, — ответил дон Торино. — Но вы мудрый человек, а в некоторых областях даже более знающий, чем я, если судить по свечению вашей ауры. Я думаю, что смогу научить вас этому за три дня.

— Именно столько времени мне понадобится для того, чтобы научить вас изготовлению тех амулетов, которые вас так интересуют. — сказал я.

Мы пожали друг другу руки, и через три дня каждый из нас получил то, что хотел».

Падрино умолк. Мне стало ясно, что дальше говорить он не собирается, и я принялся умолять его продолжить рассказ. Но он отказался.

— Твои родители могут сколько угодно гордиться твоим великолепным ай-кью, малыш. Но есть вещи, которых не понять семилетнему мальчику, каким бы смышленым он ни был. К тому же сам по себе ты не так уж и умен. Просто тебе повезло, что Обатала всегда стоит рядом с тобой и шепчет тебе на ушко.

Мне стало грустно, и я чуть было не заплакал, ведь мне так хотелось научиться превращаться в филина. Заметив мое разочарование, падрино погладил меня по волосам, улыбнулся и сказал:

— Я пока не могу научить тебя превращаться в филина, но я сделаю один фокус, который понравится тебе не меньше. Сегодня после обеда ступай в священную рощу, туда, где ты учился гулять с ночью, и поспи там немного.

Я сделал так, как мне было велено, и в роще мне приснился чрезвычайно отчетливый сон. В этом сне я был большим филином. Я летал по всему острову Куба и заглядывал в деревни и города, которых никогда прежде не видел. Проснулся я в прекрасном настроении, довольный тем, что хоть ненадолго, но все-таки стал филином.

Прошло четыре года, прежде чем падрино опять вернулся к этой теме.

— Из твоего ита я узнал, что ты не останешься на Кубе. Пока ты будешь за морем, я покину материальный мир. Поэтому я передал большинство секретов Рэю, он старше тебя и сможет лучше сохранить их. Но однажды Рэй, твой старший брат по религии, поделится ими с тобой. — Рэй был на десять лет старше меня и стал бабалао в ту неделю, когда я сделался сантеро. Он происходил из семьи, насчитывавшей не одно поколение бабалао, и серьезно изучал Ифу. Спустя годы я находился у него в ученичестве в Новом Орлеане, где под именем Ифы П. он уже стал могущественным религиозным лидером.

Когда мне показалось, что настал подходящий момент, я опять спросил у падрино, действительно ли он мог превращаться в грифа.

— Слово «действительно» почти ничего не значит, — ответил падрино. — Я мог бы рассказать тебе о сотнях людей, которые погибли в облике животных. Те, кто их убивал, не знали, что перед ними были не звери, а люди.

— Падрино, — спросил я, — несколько лет назад ты рассказал мне, как мексиканский курандеро научил тебя превращаться в грифа. Скажи мне, это правда?

Падрино несколько рассердил мой вопрос. Он ответил:

— Давай вот как на это посмотрим. Если рядом с тобой когда-нибудь окажется гриф, не обижай его, потому что в этот момент он, возможно, будет пытаться помочь тебе. Если ты причинишь ему вред, то ты причинишь вред и мне.

Многие годы после того, как в 1966 году я эмигрировал в Соединенные Штаты, я размышлял о том, что в шутку называл «вопросом об оборотнях». В 1972 году я рыбачил на озере Поншартрэн в Новом Орлеане с Ифой П. Тогда я и получил ответ на этот вопрос. Ифа П. сказал мне:

— Мексиканец научил нашего падрино технике самоотождествления с определенным животным. Тут все дело в очень сильной сосредоточенности на одной мысли.

— И все мексиканские курандерос умеют превращаться в животных? — спросил я друга.

— По словам падрино, дон Торино не был курандеро. Он был... ммм... не могу сказать тебе это слово. Обещал падрино, что никогда не повторю его. — (Несколько лет спустя я узнал, что слово, которое не хотел произносить Ифа П., было «человек-дьявол»). — В общем, он был кое-кем другим. Дон Торино рассказал падрино, что можно достигнуть особого измененного состояния, если выпить настой из вареных грибов и корней определенного рода и пропеть специальные индейские заклинания. С помощью этого способа воля человека оказывается внутри животного. Теперь этот человек видит глазами животного, ходит, летает и плавает в шкуре животного. Животное становится чем-то вроде телекамеры: то, что оно видит, передается тебе. Другими словами, происходит абсолютное самоотождествление с определенным животным. Если в это время с этим животным что-то случится, то человек получит сильнейшее нервное потрясение и, возможно, умрет.

Так вот в чем было дело! Измененное состояние, сверхчувствительный вид телепатии. Внезапно вера в то, что человек может превращаться в животное, показалась мне не такой уж необоснованной. Разве человек не может по телефону передавать свой голос за тысячи километров? Я несметное число раз был свидетелем того, что скептики называют «так называемыми сверхъестественными явлениями». И это новое открытие я счел совершенно нормальным и вполне объяснимым.

Не так давно я встретил последовательницу мексиканского «человека-дьявола», которая знала о его щедрости к моему падрино. Она объяснила мне, почему Торино открыл моему духовному наставнику такую великую тайну.

«Торино действительно был человеком-дьяволом (diablero)», — сообщила она. — Но человек-дьявол не обязательно должен быть злым. Это просто человек, который умеет превращаться в животное. Торино любил — да и сейчас любит — читать и узнавать новое о том, как европейцы повлияли на цветных. Много лет он изучал, как его народ, индейцы, полностью исчез с Карибских островов и как африканцы сумели сохранить свою культуру на Кубе и в Бразилии. Он также читал о племени Леопардов из Калабара и об их кубинских потомках, которые в леопардов превращаться разучились. Торино обучил Хуана своему искусству, потому что так он смог вернуть народу Леопардов часть того, что они потеряли».

История о подарке Торино моему учителю весьма показательна. Она показывает готовность представителя одного туземного народа делиться тем, что он, возможно, считает своим величайшим сокровищем, с представителем другой туземной культуры. Она также свидетельствует о том, что у очень разных народов есть некоторые общие верования. Так называемый вопрос об оборотнях, например, поднимался в саамских, финских, североазиатских, индейских, африканских легендах, а также в мифах Индии и Борнео. Он существует и в промышленно развитых странах, в которых люди часто забывают, как тесно мы на самом деле связаны с землей и как переплетены все наши судьбы. Как говорил падрино: «Не убивай муху без причины. Никогда не знаешь, что за властелин в ней скрывается». Довольно неясная поговорка, теряющая при переводе часть своего смысла. В ней говорится о пищевой цепи и о том, что мы не должны стать причиной вымирания тех или иных видов животных. Ведь может так получиться, что какой-нибудь кажущийся незначительным вид окажется главным камнем в фундаменте пирамиды, на вершине которой мы балансируем.

Глава 11. Эве ориша: Использование трав и растений в сантерии

В этой главе содержатся сведения, полученные мною в результате долгих лет обучения у многих знающих людей. Сейчас я уже не помню, кто из них что и когда сказал. Однако три человека заслуживают особой благодарности за то, что бескорыстно поделились со мной своим драгоценным знанием. Это бабалао Хуан Гарсия, Пако Куэвас и незабвенная Аманда Гомес из Мантильи.

Спасибо им и мир праху их.

Все сантеро умеют лечить травами, а некоторые обладают поистине удивительным знанием медицинских свойств растений. Любой, хотя бы поверхностно знакомый с сантерией человек слышал о якобы чудесных исцелениях, совершенных сантеро после того, как традиционная медицина сочла случай безнадежным. Однако сантерия не отвергает науку. Сантеро может порекомендовать клиенту сделать операцию или пройти любое другое традиционное лечение, но перед этим даст ему выпить омиеро, магического травяного настоя. Иногда лечение с помощью сантерии помогает избежать врачебного (в частности хирургического) вмешательства. Например, в 1984 году я вел на радио ток-шоу и однажды прямо в эфире потерял голос. Мне стало мучительно больно разговаривать. Отоларинголог сказал, что мне нужна срочная операция. Но моя мама сделала настой из самых обыкновенных сорняков, который она называла romerillo. Несколько дней я полоскал им горло, и голос ко мне вернулся.

В 50-е годы с одной женщиной по имени Элена произошел случай, когда с помощью сантерии было нейтрализовано действие порчи, мешавшей врачам справиться с ее болезнью. Элена была замужем уже в течение пятнадцати лет, когда начала замечать странные перемены в поведении мужа. Он стал поздно приходить домой, а его одежда была пропитана каким-то необычным ароматом. Элена пыталась не обращать на это внимания, надеясь, что все решится само собой. Но до нее стали доходить слухи, что у ее мужа роман с гаитянкой, исповедующей религию водун, которую многие кубинцы неверно отождествляют с черной магией. Элена была чернокожей, но никогда не принадлежала ни к одной из афро-кубинских религий. Однажды она съела грейпфрут, принесенный мужем, и ей вдруг стало очень плохо. Ее пришлось срочно доставить в больницу. В отделении скорой помощи живот Элены раздулся до невероятных размеров. Лучшие врачи Гаваны не знали, что делать. Они не знали, какой диагноз поставить Элене, и уж тем более не знали, как ее лечить. Несколько дней женщина была на грани жизни и смерти. Когда ее живот вздулся до такой степени, что готов был вот-вот лопнуть, семью Элены попросили прийти на врачебный совет.

Самый старший из трех присутствующих на совете врачей сказал, что ничего уже нельзя сделать и что Элене осталось жить всего несколько часов. После того как он вместе со своим молодым помощником покинул кабинет, оставшийся с семьей женщины врач, чернокожий молодой человек, сказал: «У меня могут быть неприятности из-за того, что я сейчас вам скажу. Но мне кажется, что у нее не обычная болезнь, если вы понимаете, что я имею в виду. На вашем месте я бы поискал помощи иного рода». Один из родственников Элены, верующий в сантерию, сразу понял осторожные слова молодого доктора. От решимости Элены не прибегать к средствам сантерии не осталось и следа перед лицом неминуемой смерти. Родственники вызвали к ней Кончу, легендарную сантеру и целительницу.

На фоне хорошо одетых друзей и родственников, дежуривших у постели Элены, белая женщина в изношенной одежде выглядела очень странно. На ее лице были страшные следы проказы, и некоторые из присутствующих с отвращением отвернулись. Конча приблизилась к Элене, тело которой к этому времени побагровело, и сказала: «Эти врачи не могут помочь тебе, девочка. Ты стала жертвой бурунданга, порчи. Твой муж принес фрукты, предназначенные для тебя, в дом своей любовницы. Она злая бруха (колдунья). Воспользовавшись удобным моментом, она впрыснула во фрукты яд из сушеной жабы. Поэтому ты и раздулась, как жаба». Пошарив в грязном холщовом мешке, Конча вытащила из него темно-зеленую бутылочку с какой-то жидкостью. «Каждое утро пей по два глотка до того, как выпить что-то еще. Это — омиеро, священная жидкость ориш. Она изготовлена из трав и всяких прочих ингредиентов, о которых тебе знать не обязательно. Главное, пей ее так, как я тебе сказала. Когда жидкость в бутылке закончится, ты будешь полностью здорова». Родственница, которая привела сантеру, попыталась всунуть ей в руку банкноту в пятьдесят песо, но Конча отказалась, сказав: «За свои услуги могу взять только один доллар и пять центов. Но когда Элене станет лучше, пусть она принесет цветы и свечи на алтарь моим santos».

Почти сразу после этого здоровье Элены пошло на поправку. За семь дней она выпила все дурно пахнущее, мутное содержимое бутылки, а на следующую ночь из нее вышло более 50 литров такой же дурно пахнущей жидкости — по словам оказавшейся рядом свидетельницы, жидкость была «в точности как омиеро». Два дня спустя Элена всем врачам на удивление вышла из больницы. Она уверовала в сантерию и отправилась к Конче просить о посвящении. К удивлению Элены, Конча отказала ей: «Ориши не хотят тебя. Можешь подносить им цветы и пищу, но стать сантерой тебе не суждено». После этого случая Элена еще не раз обращалась к Конче за советом.

Растения и ориши

Лидия Кабрера назвала свой монументальный труд о растениях в сантерии «El Monte» («Невозделанная земля»), так как именно в диких, пустынных краях хранит сантерия свои тайны[53]. Растения, в особенности травы, — неотъемлемая часть каждого ритуала сантерии. Собственно говоря, они играют в этой религии гораздо более важную роль, нежели жертвоприношения животных. Считается, что каждое растение принадлежит определенному орише (или сразу нескольким оришам). Если растение применяют в медицинских или ритуальных целях, сантеро должен знать, какому орише молиться в том или ином случае. Каждому орише принадлежат свои растения, но над всеми растениями властвуют два ориши — Инле и Осаин.

Старые сантеро рассказывали мне, что первоначально всеми растениями владел Инле, но позже он уступил свою власть Осаину. Осаин обладал более широкими знаниями о магических свойствах растений, а Инле знал только о целебных свойствах трав[54]. Инле считается невероятно могущественным оришей, редко вселяющимся в своих почитателей. Лидия Кабрера упоминает о существовавшем в XIX веке обществе лесбиянок, поклонявшихся Инле[55]. От своих жрецов и жриц (обязательно женщин, у которых уже наступила менопауза) Инле требует полового воздержания. Очевидно, упомянутые Кабрерой женщины не думали о том, что их сексуальные утехи шли вразрез с заповедями Инле. В современной сантерии об Инле мало кто помнит. Осаин фактически остался единственным властелином всех растений, царем невозделанной земли.

У Осаина нет ни отца, ни матери. На свет он появился из почвы. Обычно он держится в одиночестве, хотя очень привязан к Чанго. Осаин прекрасно знает о своем уродстве. У него только одна ступня, один глаз и одна рука. Уши асимметричны: одно ухо очень большое, другое очень маленькое, одно ничего не слышит, другое, наоборот, слышит абсолютно все, даже падение листочка с дерева на другом конце земли. Свою чересчур большую голову Осаин обычно прячет за соломенной маской. Как и Очоси, Осаин — искусный охотник. С ним, одноруким, в стрельбе из лука не может соперничать никто.

Есть несколько мнений по поводу того, как Осаин стал таким уродливым. Пако Куэвас рассказывал мне, что Осаин таким родился. Недостающие части тела ему заменяет буш, дикий край, где он появился на свет. Благодаря своему уродству Осаин всегда помнит об этом. Хуан Гарсия говорил, что Осаин потерял конечности в схватке с Орулой. Но позже, когда Оруле понадобились травы, ему пришлось молить Осаина о прощении. Осаин любит Элегуа. Бог-обманщик тоже очень привязан к своему уродливому другу. Осаин никогда не становится жертвой его проделок. Сантеро верят, что некоторые люди «рождаются с даром Осаина». Эти осаинисты могут работать с травами и без посвящения.

Во многих гаванских иле традиционно считалось, что сантеро должен брать травы у бабалао, а тот, в свою очередь, — у осаинистов. Однако сейчас эту процедуру соблюдают далеко не все. В Соединенных Штатах сантеро, как правило, покупают растения в местной ботанике[56]. Сантеро полагают, что растения обладают не только лечебными свойствами. Их также можно напитать магической силой, подвластной только некоторым знающим людям, например жрецам или колдунам. Такие растения используются в ритуалах и магических заговорах.

«Я пою для Осаина, когда работаю с травами, — говорила Аманда. — Я не стану омывать кольярес, если не спою для Осаина семь суйэрес (молитв)». Омовение кольярес — это процесс, в ходе которого ожерелья сантерии омывают в омиеро и тем самым насыщают их силой (аше). Омиеро чаще всего представляет собой настой из двадцати одной разновидности трав, хотя их количество может меняться в зависимости от того, для какого ориши готовится омиеро. Приготовить омиеро совсем не просто. «Для омиеро нельзя брать воду из-под крана, — поучала Аманда. — Я использую майскую дождевую юлу из трещины в священном дереве ироко[57], речную воду, набранную в день святого Иоанна, и морскую, набранную ранним утром в Святую субботу».

Предполагается, что омиеро — успокаивающая, освежающая жидкость — не несет в себе никаких агрессивных вибраций. Всегда считалось, что самый лучший омиеро готовят женщины, так как они более миролюбивы, нежели воинственные мужчины. Омовение кольярес совершают только посвященные сантеры. Другие травяные настои и ванны может приготовить любой верующий.

В сантерии растения также применяют для так называемых деспохос — духовного очищения человека или его жилища. Тело человека обмахивают определенными травами или другими растениями. Если нужно очистить жилище, то пучком нужных трав бьют по стенам. Деспохос действуют в двух направлениях: отпугивают злых духов и притягивают положительную энергию. Прежде чем выполнить деспохо, сантеро советуется с оракулом или узнает по неким знакам о том, какие травы ему следует использовать. Этими травами, как плетью, он и будет стегать очищаемого. Считается, что растения притягивают к себе все негативные вибрации, оставляя только положительные. Травяные ванны применяются в особых случаях. Например, они могут привлечь удачу, помогают вызвать расположение супруга или найти работу. Наиболее часто сантеро назначают своим клиентам следующие ванны.

Для привлечения удачи возьмите немного базилика (лучше свежесрезанного), несколько цветков лилии и белой розы. Замочите их в ведре с водой и оставьте на несколько минут. Количество растений не уточняется, но обычно берут по пять или семь штук каждого. Приняв душ, ополоснитесь этим настоем. Повторяйте процедуру три дня. Еще один совет для обретения удачи: когда будете принимать ванну, добавьте в воду листьев миндального дерева. Еще одна «смесь удачи», добавляемая в ванну, состоит из лилий, белых или желтых цветков девясила (это такое растение с цветками, похожими на колокольчики), розовой воды и цветков апельсинового дерева. Количество растений опять же не уточняется. Такую ванну следует принимать восемь дней подряд.

Для стимуляции либидо следует принять ванну со «смесью Очун», состоящей из пяти желтых роз, пяти палочек корицы и пяти чайных ложек меда.

Для привлечения удачи в денежных делах у Очун есть ванна со смесью из базилика, пяти желтых роз, пучка петрушки, пяти капель от пяти различных духов и пяти чайных ложек меда.

Я рассказал вам только о нескольких возможностях использования трав и других растений. В книге Лидии Кабреры «Невозделанная земля» содержатся сотни рецептов изготовления травяных настоев. В этих и других древних формулах заложен огромный лечебный потенциал. К счастью, сейчас этноботаника усиленно развивается. Древние рецепты сантерии (например, ополаскивание волос настоем ромашки) оказались верными и с научной точки зрения. Безусловно, эта область заслуживает внимательного изучения.

В табл. 1 указаны: испанские названия некоторых растений, используемых в сантерии; их русские названия (если такие существуют); ориша, которому принадлежит данное растение; и состояние, от которого это растение исцеляет. Как правило, сантеро не уточняют количество растений, которое следует использовать в той или иной смеси, за исключением тех случаев, когда традиция велит применить именно точное количество данного растения. В большинстве чаев на одну чашку приходится приблизительно одна чайная ложка сухих или свежих частей необходимого растения.

Таблица 1 Травы и их применение в сантерии

Испанское название Русское название Господствующий ориша Применение в медицине и других сферах Almendro Миндальное дерево Обатала Миндальное масло очи­щает кожу от пятен. Чай из коры выводит из орга­низма червей и паразитов. Anis Анисовое семя Ошун Чай из анисового семени избавляет от расстройства желудка, снимает нервоз­ность и усталость. Acacia Акация Обатала Чай из корней и листьев снимает усталость. Aibahaca Базилик Все ориши В толченом виде приме­няется как наружное средство от опухолей. Чай из листьев избавляет от расстройства желудка. На­стой из листьев и цветов помогает при головной боли. Arroz Рис Обатала Рисовый отвар останав­ливает диарею. Рисовая каша — хорошее наруж­ное средство от угрей. Пища из риса улучшает цвет лица. Boniato batata Сладкий картофель Ошун, Оришаоко Его сок, смешанный смолоком, укрепляет кости, мозг и благотворно влияет на кровь. Cebolla Лук Все ориши Натуральное мочегонное средство. Вареный лук избавляет от бессонницы. Сырой лук — профилак­тическое средство против гриппа и простуды. Canella Корица Ошун Чай из корицы хорош при кишечных расстройствах. Избавляет от тошноты и останавливает диарею. Саnа de azucar Сахарный тростник Шанго Чай из корней применяется как мочегонное средство. Сок тростни­ка, смешанный с соком лайма и померанца, лечит малярию. Fruta, bomba, lechosa Папайя Ойя Говорят, если ее готовит опытный осаинист, она избавляет от безумия. Manzanilla Цветки и листья ромашки Ошун Чай из них полезен для желудка. Хорошее успо­коительное средство. Применяется также для кишечных и вагинальных орошений. Ополаскива­ние волос таким чаем препятствует образова­нию перхоти. Maravilla Гамамелис Обатала, Йева, Ойя Натуральное вяжущее средство. Чай из корней избавляет от колик. Сок сразу из всех частей ра­стения уменьшает опухо­ли. Сок, втертый в кожу, отпугивает москитов. Mango Манго Ошун Порошок из семян, раз­веденный в спирту, — прекрасное дезинфици­рующее средство. Maranon Кешью Ошун, Инле, Шанго Нитку со свежесобранны­ми орехами носят под одеждой, как пояс. Счи­тается, что она избавляет от геморроя: орехи высы­хают и отваливаются, и геморрой отступает. Mani Арахис Бабалу-Айе Стимулирует половое влечение. Mejorana Майоран Осаин, Ошун Чай из него облегчает родовые муки. Yerba buena Мята курчавая Йемайя В смеси с ромом применяется как наружное средство от угрей.

Глава 12. Китайская шарада

На Кубе и в Соединенных Штатах многих интересует, как же верующие в сантерию, зачастую очень бедные люди, могут позволить себе проходить сравнительно дорогие церемонии посвящения. Церемония кариоча, например, может обойтись человеку с низким доходом в сумму всех его зарплат за два года. На этой церемонии в жертву приносят дорогих животных, из которых потом готовят блюда для грандиозного праздничного пиршества. Посвящаемый в день своей «коронации» должен быть облачен в великолепные ритуальные одежды. Супницы, где будут храниться священные камни и другие символы ориш, тоже стоят немало. А еще нужно оплатить услуги всех, кто помогает в проведении церемонии. Нередко можно услышать рассказы о людях, годами отказывавших себе во всем, чтобы накопить на посвящение. Но есть и странные рассказы о тех верующих, которые выиграли деньги на церемонию в лотерее или в какой-нибудь азартной игре, после того как ориша или дух-хранитель назвал им цифры, на которые следовало ставить.

Сантеро верят, что ориши и духи-хранители могут, если захотят, предсказать номера, которые выпадут в лотерее, или указать, какая лошадь выиграет забег. Но духи и ориши ведут себя в этом отношении весьма капризно и очень редко говорят точные цифры. Вместо этого они дают зашифрованные подсказки, истолковать которые невозможно без специальной подготовки. Искусство их толкования пришло к сантеро из достаточно неожиданного источника — из Китая.

С конца 40-х по начало 70-х годов ХIХ века на Кубу прибыли около 125 000 китайских рабочих-контрактников. По словам бывшего раба Эстебана Монтехо, китайцы зачастую работали на тех же плантациях, что и африканские невольники. Кантонцы привезли с собой игру наподобие лотереи, называемую на Кубе бичо колгадо (висящий жучок). Водящий в этой игре, которого называли банко, писал на листке бумаги число от 1 до 36, затем складывал листок и подвешивал к потолку на нитке так, чтобы все могли его видеть, но не могли до него дотронуться. Банко давал маленькую подсказку о том, какое число он записал. Для того чтобы расшифровать эту подсказку, нужно было разгадать специальную шараду. Присутствующие записывали свои предположения, после чего банко опускал листок и объявлял свое число. Тому, кто его угадал, банко выплачивал либо какой-то процент от собранных денег, либо заранее назначенную сумму.

Шарада представляла собой портрет китайца в полный рост, испещренный крошечными изображениями людей, животных и различных предметов. Рядом с каждым изображением была цифра. Например, банко подсказывал: «Меньше, чем лобстер». Это могла быть креветка. В шараде креветка нарисована рядом с числом 30. Банко мог дать и менее очевидную подсказку. Числу 30, например, также соответствует мужской половой орган. Это следует из того, где на портрете китайца расположена креветка. Сначала в эту игру играли только китайцы. Но скоро китайской шарадой увлеклись и чернокожие. Им тоже пришлось выучить все соответствия между изображениями и цифрами на портрете китайца, которому суждено было стать одной из самых известных и тиражируемых на Кубе картин. Однажды кто-то заметил некоторое соответствие между снами, цифрами в шараде и выигрышами в азартных играх. Казалось, оришам нравилось подсказывать цифры, используя шараду! В начале XX века к традиционным тридцати шести числам добавилось еще шестьдесят четыре. Теперь в шараде было ровно сто чисел. Ниже представлены числа от 1 до 100 и наиболее часто связываемые с ними понятия.

Верующие толкуют по шараде не только сны, но и различные необычные происшествия. Например, если человека укусила собака, то в этот день он может поставить на число 15. Сантеро также добавили к шараде символические числа ориш (у Чанго это — 4, у Ойи — 9, у Очун — 5 и так далее). Одни числа относятся к африканским, другие — к католическим понятиям. Каждому числу соответствует множество значений, да и ориши сообщают выигрышные номера весьма замысловатыми способами. Поэтому иногда нужно обладать проницательностью Шерлока Холмса, чтобы растолковать какой-либо сон или происшествие. Одна сантера из Пуэрто-Рико недавно выиграла в лотерею, руководствуясь следующими соображениями:

«Мне приснилось, что мой отец подарил моему бывшему мужу статую святого Лазаря. День святого Лазаря — 17 декабря. Мой отец уже умер — число 8. Он был моряком — число 3. Я всегда ворчала из-за того, что у моего мужа был... Ну, в общем, природа щедро его одарила. Короче говоря, последним числом было 30. Итак, 17, 8, 3, 30. И — о чудо! Я выиграла достаточно денег для того, чтобы заплатить за посвящение Бабалу-Айе, которое было мне так отчаянно необходимо».

Шараду можно рассматривать как простое развлечение, но в сантерии многие относятся к ней очень серьезно, ведь именно через нее ориши сообщают выигрышные номера в лотерее и других азартных играх. Использование афро-кубинцами китайской шарады еще раз демонстрирует их способность перенимать обычаи других культур, не теряя при этом своеобразия и первозданности своих традиций.

Китайская шарада

Шифр к китайской шараде

1) Лошадь

2) Бабочка

3) Моряк

4) Кошка

5) Монахиня

6) Черепаха

7) Улитка, морская раковина, экскременты

8) Смерть

9) Слон

10) Крупная рыба

11) Петух

12) Женщина

13) Павлин, сутенер

14) Тигр, полосатая кошка

15) Собака

16) Бык

17) Луна

18) Мелкая рыба

19) Земляной червь

20) Пестрая кошка

21) Большая змея

22) Жаба, лягушка

23) Пароход

24) Голубь

25) Драгоценный камень

26) Угорь

27) Оса

28) Козел, анальное отверстие, влагалище

29) Мышь

30) Креветка, мужской половой член

31) Олень

32) Свинья

33) Гриф

34) Обезьяна

35) Паук

36) Трубка

37) Магия

38) Рак-отшельник

39) Небольшая змея

40) Католический священник

41) Ящерица

42) Утка

43) Скорпион

44) Выделанная кожа

45) Акула, президент

46) Дым

47) Птица, гомосексуалист

48) Таракан

49) Пьяный

50) Полицейский

51) Рядовой солдат

52) Велосипед

53) Электрический свет

54) Белая курица

55) Краб

56) Королева

57) Телеграмма

58) Прелюбодеяние

59) Фонограф

60) Неяркое солнце

61) Пушечное ядро

62) Супружество

63) Убийца

64) Ружейный выстрел

65) Тюрьма

66) Развод

67) Удар ножом, кинжалом

68) Большое кладбище

69) Колодец

70) Кокосовый орех

71) Река

72) Поезд

73) Парк

74) Воздушный змей

75) Кино

76) Балерина, танцовщица

77) Флаги

78) Епископ

79) Красивая модная машина

80) Врач

81) Театр

82) Лев

83) Трагедия

84) Портной

85) Мадрид

86) Женский монастырь

87) Нью-Йорк

88) Очки

89) Лотерея

90) Большое зеркало, старик

91) Трамвай

92) Воздушный шар

93) Революция

94) Мачете

95) Война

96) Вызов

97) Большой москит

98) Фортепьяно

99) Торговец углем

100) Гостиница, мотель

Глава 13. Темная сторона сантерии

Любая система, в которой практикуется манипуляция энергией, притягивает к себе немало беспринципных и жадных людей, жаждущих использовать эту энергию в своих неблаговидных целях. Зачастую духовной силой сантерии злоупотребляют, применяя ее, например, для того, чтобы отомстить кому-либо или нажиться на ней. Я считаю, что этот факт вредит репутации сантерии намного больше, нежели жертвоприношения животных (хотя о них идет несравнимо больше пересудов). Люди, избранные оришами для передачи божественной энергии, используют свой дар для осуществления собственных никчемных желаний.

Многие сантеро творят зло, прикрываясь не сантерией, а традицией под названием пало. Афро-кубинцы считают сантерию религией, в которой верующие посвящают себя высшим силам. Пало на Кубе относят к «делишкам», то есть к магии. Эта религия возникла среди потомков конголезцев. Важную роль в ней играет двойственность, сочетание в любом понятии добра и зла. Палеро намеренно творит зло. Результат действий сантеро тоже может быть неблагополучным. Но сантеро всегда действует из добрых побуждений, пытаясь привести аше в гармоничное состояние. В ритуалах пало часто используются человеческие останки, поэтому многие сантеро считают, что сантерию никоим образом нельзя связывать с этой религией.

Но несмотря на пренебрежение и неприятие, которые палеро вызывают у потомков йоруба, некоторые сантеро покровительствуют им в своих личных интересах. Одна старая сантера из Майами как-то сказала мне:

«В сантерии божества исполняют желания верующих почти так же медленно, как в [католической] церкви. Вы о чем-то просите святого, а потом ждете, когда он вам поможет. В пало их гангас[58] служат им как рабы, они сделают все, что им прикажет палеро... Если вы хотите гармонии в душе, вы поклоняетесь оришам. Если хотите получить конкретный результат, обращаетесь к палеро».

Нельзя списывать все недобрые моменты, случающиеся в сантерии, на пало. Но забывать о его влиянии на религию йоруба все же не следует.

Собирая материал для этой книги, я разговаривал с несколькими моими родственниками, которые были или продолжают оставаться сантеро. От одного из них я услышал, пожалуй, самый трогательный рассказ из всех, что включены в эту книгу. Этот мой родственник сейчас руководит группой Свидетелей Иеговы. Мне хотелось знать, почему он оставил сантерию и, более того, стал ее убежденным противником. В его рассказе приведен пример того, что я называю темной стороной этой религии.

Много лет назад, когда нам обоим было по десять лет, мать этого человека унаследовала 32 000 долларов. Для нее это было целое состояние. Из коммунистической Кубы она смогла тайно передать эти деньги со своим мужем, отчимом моего родственника. Тот собирался открыть на эти деньги свое дело в Соединенных Штатах и, как только дело пойдет на лад, вызвать к себе жену и пасынка. В Майами этот человек, Пепе (имя вымышленное), встретил старую знакомую. Когда-то она владела в Гаване несколькими клубами сомнительной репутации, а теперь у нее был полуразвалившийся, но большой и выгодно расположенный бар в Майами. Эта женщина (назовем ее Лолой) предложила Пепе 50% от доходов бара, если он вложит в него свои 32000 долларов и поможет ей своим опытом (в Гаване Пепе был управляющим в ночном клубе).

Пепе сосредоточил все свое внимание на обновлении заведения Лолы. Через несколько недель восторженным взорам модной публики предстал сияющий огнями новый ночной клуб. Пепе был счастлив: его тяжелый труд и вложенный капитал вот-вот начнут приносить плоды! Один его друг, который когда-то был в Гаване адвокатом, спросил его, изложены ли условия его партнерства с Лолой на бумаге. Пепе в качестве доверенного лица распоряжался чужими деньгами с пятнадцати лет, при этом не подписав ни единого контракта, и думал, что среди кубинцев такие формальности, как письменная договоренность, излишни. Лола сказала, что он получит пятьдесят процентов, — значит, так и будет. Беспокоясь за друга, бывший адвокат сказал Пепе, что в Соединенных Штатах устное соглашение не имеет никакой силы, и посоветовал ему заключить с Лолой контракт в письменной форме.

Пепе добродушно осведомился у Лолы о контракте. Она рассмеялась ему в лицо и заявила, что он останется ни с чем, клуб полностью принадлежит ей. После чего она велела своим вышибалам выгнать Пепе, а позднее добилась по суду запрещения ему приближаться к клубу ближе, чем на тридцать метров. Таким образом Пепе оказался на улице, голодный и без гроша в кармане. Его жена в Гаване пришла к моей мадрине, Аманде, с просьбой отомстить за мужа Но Аманда посоветовала ей подождать, пока поступок Лолы сам не приведет обманщицу к погибели. Силу ориш нельзя использовать во вред людям, даже если эти люди того заслуживают. В это же время в гостях у Аманды был и мой родственник, пасынок Пепе. У нее он познавал очу, дорогу ориш. Видя, что мать подавлена и расстроена из-за нежелания Аманды выполнить ее просьбу, он тоже загрустил. Ему захотелось как-то помочь ей.

В маленькой хижине за домом Аманды, наполовину скрытой кустами, жила древняя старуха, бабушка Аманды. Дети боялись приближаться к этому странному существу, которое никогда не разговаривало и выходило из своего таинственного обиталища только затем, чтобы опорожнить свой ночной горшок. Эта высохшая старуха уже неправдоподобно давно отпраздновала свой сотый день рождения. В ее светло-голубых глазах, покрытых тонкой слезящейся пленкой, от старости уже не было ни зрачков, ни радужных оболочек. Мой родственник сидел за домом Аманды, когда старуха заговорила с ним. На редком бозальском диалекте она произнесла: «Я знаю твою печаль. Зайди в мой дом, и я помогу тебе». Войдя в хижину, мой родственник поразился тому, какие там царили порядок и чистота. Запах только что выглаженных простыней наполнял всю хижину свежестью. Старуха продолжала говорить на бозальском. Этот диалект понимает большинство кубинцев, так как он используется в традиционных театральных представлениях, хотя в повседневной жизни на нем говорят редко. Бабушка Аманды сообщила моему родственнику, что она знает о случившемся с его матерью и отчимом и готова помочь в их беде.

«Ибейи очень могущественны, это два маленьких мальчика, два сына Чанго и Ойи. Если ты и твой маленький брат сделаете так, как я вам велю, то этой злой патагара (проститутке), что украла сбережения твоей матери, придется поплатиться за свой поступок». Мой родственник согласился сделать все, как скажет старуха. «Во-первых, нам нужны какие-нибудь личные вещи этой женщины, иначе мы ничего не сможем сделать». Мальчик объяснил, как трудно будет достать личные вещи человека, живущего в Майами. Но старуха настаивала, говоря, что без них ничего не получится. На следующий день мой родственник, к своему удивлению, обнаружил коробку с ношеными блузками, нижним бельем и другой одеждой, которую Лола прислала его матери еще до того, как выставить Пепе за дверь. Некоторые вещи были даже нестираны. Мальчик выбрал особенно поношенный и несвежий бюстгальтер и отнес его старухе в хижину. Тихо что-то напевая, старуха сделала куклу из черного тряпья и начинила ее лоскутками бюстгальтера, воском черной свечи, какими-то тонкими, как волосы, кореньями, а также различными порошками и травами. Затем она зашила куклу, а из остатков бюстгальтера скроила для нее платьице и платок на голову. «Позови брата», — сказала она мальчику. Когда тот вернулся с братом, старуха заставила их распластаться перед деревянным изваянием Ибеий, ориш-близнецов, а сама принялась читать длинную молитву на языке лукуми.

«Сделай для Лолы гробик из картона», — велела бабушка Аманды моему родственнику. «Вы имеете в виду, для куклы?» — спросил он. Старуха схватила его за плечо невероятно сильной рукой и сердито сказала: «Послушай, если хочешь, чтобы все это подействовало, никогда не называй Лолу куклой. Это Лола — стерва, которую мы хотим отправить на тот свет». Успокоившись, старуха медленно повторила приказ: «Сделай картонный гробик и скрепи его двадцатью одной острой булавкой. Воткни Лоле три острых булавки в те места, где рана оказалась бы смертельной, например в сердце или в голову. Потом зажжете с братом девятидневную черную свечу и будете оплакивать Лолу девять дней, а затем похороните ее за пределами кладбища, но не на освященной земле».

Дети бывают более изобретательны, чем могут предположить взрослые. Мальчики сделали все, как им было велено, и никто в семье об этом не узнал. Проклятие должно было подействовать через двадцать один день. Прошло двадцать пять дней, а ни о каком несчастье с Лолой все еще не было слышно. Мой родственник решил, что старуха, возможно, солгала или же они с братом сделали что-то не так. Но на тридцатый день он узнал, что Лолу утром этого дня убил гаитянин, которого она одурачила точно так же, как Пепе.

Многие годы мой родственник не мог избавиться от чувства вины за случившееся с Лолой. Уже в зрелом возрасте он познакомился с отличным психиатром, который много знал и о сантерии. Этот человек избавил его от тяжких мыслей, сообщив, что смерть Лолы не была результатом проклятия. «Я знаю это проклятие, — сказал он. — Оно действует через девять дней или через двадцать один. Или не действует вообще. Не бывает такого, чтобы оно подействовало на тридцатый день. К тому же это проклятие направлено на тех, кто действительно его заслужил. Та злая женщина просто получила по заслугам за свои поступки. Удивительно, что ей не пришлось поплатиться еще раньше». Психиатр помог ему обрести некоторое успокоение. Но мой родственник полностью отказался от сантерии. Он обратился к Свидетелям Иеговы и говорит, что с ними он вновь обрел душевную гармонию.

Выслушав его рассказ, я понял, почему он обратился в религию, совершенно отличную от той, в которой мы были с детства воспитаны. Пока он говорил, я вспомнил таинственную смерть Лолы и то, что примерно в это время моему родственнику впервые потребовался совет профессионального психиатра. У меня не хватило духу сказать ему, что для исполнения того заклятья не существовало какого-то определенного срока и что оно вполне могло подействовать и через тридцать дней.

Некоторое время назад я столкнулся с похожим инцидентом, который произошел с семейной парой, практиковавшей сантерию и пало. Я проводил исследование о взаимосвязи пало с сантерией и случайно обнаружил алтарь, на котором стояла фотография одного моего очень близкого друга. Судя по положению фотографии на алтаре, ему хотели причинить страшный вред. Семейная пара, о которой идет речь, не знала о моей дружбе с этим человеком. Я чрезвычайно встревожился. Что мне было делать? Эти люди тепло приняли меня у себя дома и помогали мне в моем исследовании. Но в то же время я был почитателем сантерии довольно давно и знал, что действия этой пары несли смерть моему другу. Я и в самом деле заметил, что его душевное состояние последнее время заметно ухудшилось. Я знал, что нарушаю заповедь ученых о том, что нельзя применять на практике ту религию, которую изучаешь. Но я все же воспользовался тактикой, которая могла бы лишить меня жизни. Когда гостеприимных хозяев не было рядом, я вытащил священные раковины каури, содержащие аше ориши, из супницы, перед которой стояла фотография моего друга. Так я лишил проклятие силы. В ближайшие дни здоровье моего друга начало улучшаться. К счастью, я ничуть не пострадал, а ведь дух, живущий в супнице, мог даже убить меня. Надеюсь, я больше никогда не окажусь в ситуации, где мне опять придется делать такой же выбор.

Алчность и своекорыстие присущи, конечно, не только жителям Соединенных Штатов. Но меня иногда поражает, как американская озабоченность материальными благами повлияла на сантерию и сантеро в этой стране. В 1972 году в Новом Орлеане я находился в ученичестве у моего друга Ифы П. (вымышленное имя). В то время он был единственным бабалао в штате Луизиана. Однажды Ла Мора, главный сантеро того края, пришел ко мне и взволнованно сообщил, что из Лос-Анджелеса только что прибыл новый бабалао. Я пошел посмотреть на этого бабалао и обнаружил, что мы с ним дальние родственники: его дочь была замужем за сыном двоюродного брата моей прабабушки. Американцы сочли бы такое родство несущественным и ни к чему не обязывающим. Но в моей семье даже дальнее родство считается священным, поэтому, узнав, что новый бабалао — не чужой мне человек, я поступил так, как мне и следовало поступить, — пригласил его остановиться у меня в доме. Пако Куэвас оказался человеком необычайной мудрости, у которого я многому научился и которого я никогда не забуду. Члены общины выгнали Пако из Лос-Анджелеса за то, что он возражал против неразглашения тайн сантерии. Пако готов был открыть любому самые сокровенные тайны этой религии. Он говорил, что именно так, у всех на виду, ее практиковали в Африке. Сначала Ифа П. тепло отнесся к приезду Пако, но потом стал завидовать новому бабалао, ведь тот знал больше его и невольно переманивал к себе его клиентов.

Однажды Ифа П. потребовал, чтобы я стал шпионить за Пако. Он сказал, что падрино назвал его, Ифу П., моим восприемником в Соединенных Штатах и что я обязан хранить ему верность. Я ответил, что не могу так поступить, так как Пако — мой родственник. К тому же я был уверен, что наш гаванский падрино не одобрил бы такие действия. Ифа П. заметно рассердился и заявил: «Хватит с меня Пако Куэваса». И бросился вон из моего дома.

Пако снимал великолепную квартиру на Елисейских Полях недалеко от моего дома, на противоположной стороне улицы. В ту ночь было невыносимо жарко, и я не мог заснуть. Я сидел в спальне и смотрел в окно. Около полуночи я отчетливо увидел, как машина Ифы П. притормозила перед подъездом дома Пако, а затем резко сорвалась с места и умчалась прочь.

Рано утром следующего дня ко мне пришел Пако. Он был очень взволнован и заявил, что срочно должен уехать из Нового Орлеана. Я попытался разубедить его, но он отказался меня слушать. Пако сел в первый же автобус на Майами, оставив все свое имущество и процветающую практику. Несколько лет спустя до меня дошли слухи, что в ту ночь Ифа П. развеял у его порога порошок из земляного ангольского перца, вероятно, в смеси с более сильнодействующими веществами. Этот ритуал насылает желание спасаться бегством. Пако — человек очень порядочный — не был готов к такой мелочности с чьей-либо стороны. Когда я узнал о поступке Ифы П., я потерял к этому бабалао всякое уважение и тактично отказался от дальнейшего обучения у него. Позднее Пако Куэвас вернулся в Лос-Анджелес и прожил там еще много лет.

Сталкиваясь с подобными инцидентами, я, с одной стороны, поражаюсь, как сверхъестественные силы могут оставаться действенными в сантерии Соединенных Штатов. С другой стороны, хотел бы я знать, произошло бы подобное между двумя бабалао на Кубе?

В следующем рассказе представлен еще один аспект темной стороны сантерии. Здесь речь пойдет уже не столько о корыстолюбии, сколько о невежестве. Как я уже говорил, процесс «создания святого» в США занимает не три года, а три месяца. Это может привести не только к недопониманию сантерии и синкретичности практики, но и к тому, что новые сантеро будут пытаться казаться теми, кем они на самом деле не являются. Опытные, авторитетные сантеро частенько дурачат новичков, просто выманивая у них деньги и не обеспечивая никакой законности их будущим действиям. Печальный пример этому я получил несколько лет назад на одном бембе.

Это бембе проводил в честь семилетия своего статуса сантеро белый американец нелатинского происхождения по имени Джимми, омо Чанго. Он принял посвящение в Нью-Йорке от очень уважаемой пуэрториканской сантеры, Асунты Серрано, после чего безуспешно пытался добиться того, чтобы служители кубинской сантерии в Нью-Йорке и Майами принимали его как равного. За два года до бембе, о котором идет речь, Джимми поселился на отдаленной ферме в окрестностях Тампы. Он пытался снискать расположение сантеро из Тампы, но из-за того, что он был белым, они в большинстве своем воспринимали его просто как какую-то диковину.

Самые авторитетные сантеро — те, у кого было больше всего духовных детей, — проигнорировали бембе Джимми. Но в гости к Джимми пришло достаточно кубинцев для того, чтобы голова у него закружилась от радости. Однако, придя на пиршество, я обнаружил кое-что, из чего можно было предположить, что праздник закончится провалом. Во-первых, вместо того чтобы нанять известных посвященных барабанщиков бата, Джимми нанял группу музыкантов, играющих музыку в стиле, более близком к традиционному музыкальному стилю йоруба, чем к технике мелодий лукуми. Гостей он угощал пирогом со шпинатом и стеблями сельдерея — нетипичными для афро-кубинского бембе блюдами.

Музыканты играли, гости танцевали, а Джимми отчаянно пытался сделать так, чтобы в присутствующих начали вселяться ориши. Он яростно звенел серебряным колокольчиком Обаталы рядом со служителями этого ориши. Считалось, что этот способ ускоряет приход божества. Наконец друг Джимми, девятнадцатилетний пуэрториканец, заявлявший, что принял посвящение в Майами, театрально упал на пол. Упала и еще одна сантера сомнительной репутации (из кубинских источников я узнал, что она вообще не была посвященной). Джимми был в восторге — его праздник посетили два ориши! Сантеро, в которую якобы вселилась Йемайя, поприветствовала одержимого Обаталой друга Джимми. Джимми исступленно закричал, как будто пытаясь убедить самого себя: «Смотрите все, Йемайя приветствует Обаталу Региса. Это значит, что Обатала действительно здесь!»

Крупный мужчина лет пятидесяти с небольшим взял меня за руку и вывел из дома. Это был Балу, сантеро-палеро, практикующий в основном пало, очень уважаемый в Тампе человек, имеющий сотню духовных детей. Я никогда до этого не встречался с Балу, но я понял, кто стоит передо мной, и он тоже узнал меня. Он снял черные очки и посмотрел мне прямо в глаза. Он не произнес ни слова, но я понял, о чем он думает. Не зная, что делать, я сказал: «Йемайя и правда приветствовала его. Разве это не знак того, что...» Балу перебил меня: «Один мошенник признал другого мошенника». Я не смог удержаться от смеха.

Джимми высоко ценит мое мнение. Он считает, что я смогу помочь ему добиться признания среди кубинцев — признания, которого он так жаждет. В тот вечер мне стало жалко его, ведь он всегда был так приветлив со мной. Я подумал о том, чтобы посоветовать ему обратиться к Оми Дине из Тампы. К этому американскому сантеро кубинцы обращались редко, но тем не менее признавали законность его практики. Я также пытался дать Джимми понять, что для того, чтобы быть сантеро, ему не нужно обязательно пользоваться расположением какой-то определенной национальной группы, ведь Сантерия уже становится международной религией.

Когда почти все гости разошлись, Джимми спросил мое мнение о празднике. Он хотел знать, впечатлил ли меня, жреца Обаталы, визит великого божества, которым тот удостоил нас через Региса. Час был уже поздний, и я был очень утомлен. Может быть, поэтому у меня в мыслях возник образ Аманды. Когда в нее вселялся Обатала, она замирала на месте, черты ее лица преображались, а голос как будто принадлежал существу из другого мира. И тут же я вспомнил Региса, который, закрыв глаза, пытался говорить в африканской манере, но на самом деле просто нес ахинею. В сравнении с Амандой он выглядел довольно жалко. Я тактично ответил Джимми, что, возможно, Регис почувствовал присутствие Обаталы очень близко от себя и принял это за одержимость. Я сказал, что не считаю настоящей одержимостью оришей увиденное той ночью. Джимми попытался возразить: «Но Йемайя той сантеры приветствовала Обаталу Региса!» «А с чего ты взял, что она была действительно одержима? — отозвался я. — Разве ты не знаешь, что в Тампе ее считают мошенницей?»

Спустя неделю после бембе Джимми я получил от него письмо. В этом письме он сообщал мне, что очень обижен на меня из-за того, что я не признал одержимости оришей, произошедшей с его другом в тот вечер. Он также писал, что Балу, всеми уважаемый сантеро-палеро, собирался публично благословить Региса и объявить о подлинности его одержимости. Балу собирался сделать это на бембе, который он планировал устроить у себя дома в честь Обаталы Региса, и запросил за это всего лишь 7000 долларов.

Я не имел ни малейшего представления о том, что Регис и Джимми получат за свои 7000 долларов, да я и не хотел это выяснять. Я решил не ходить на бембе к Балу. Вместо этого мне захотелось остаться дома, закрыть глаза и вспоминать Аманду, Мантилью и далекую волшебную ночь в краю вечного лета и освежающих дождей, в краю, который существует теперь только в моих снах, краю ориш, красоты и благородства.

Глава 14. Сантерия: мировая религия?

В Соединенных Штатах сантерия переходит свои традиционные этнические границы. Ее признают многочисленные афро-американцы, а также выходцы из Вест-Индии нелатиноамериканского происхождения и белые жители США. Принятие этой религии некубинцами приводит к ее переходу из примитивного состояния, в котором она находилась, на всемирный уровень. Этнический состав верующих меняется. Если раньше это были исключительно кубинцы и пуэрториканцы, то теперь он становится многонациональным. Сложно предвидеть, что такая перемена предвещает сантерии в Соединенных Штатах. Но очевидно, что она имеет огромное значение и поэтому заслуживает тщательного рассмотрения.

Первоначально к сантерии, или религии лукуми, как ее называли на Кубе, был доступ только у йоруба африканского происхождения. Позже ее стали исповедовать африканцы, не принадлежащие к народу йоруба, а также афро-кубинцы и, наконец, белые. Я слышал рассказы о сантеро, эмигрироваших в Пуэрто-Рико в первой половине XIX века. Мигене Гонсалес-Уипплер, пуэрториканка, открыто провозглашающая сантерию и написавшая по ней несколько работ, утверждает, что, когда ей было пять лет, ее впервые познакомил с этой религией чернокожий слуга-пуэрториканец, которого посвятил в сантерию один иммигрант с Кубы.

Во многих источниках первым сантеро Соединенных Штатов назван Франсиско (Панчо) Мора. Он приехал с Кубы в Нью-Йорк в 1946 году. Но я нашел документальные свидетельства того, что в 1939 году в городе Айбор (сейчас часть Тампы, штат Флорида) уже существовали афро-кубинские религиозные группы. Одна афро-американка лет сорока с лишним по имени Мерседес рассказала мне, что ее прадед и прабабка, прибывшие в Айбор с Кубы в 1876 году, были сантеро. Должно быть, среди тысяч афро-кубинцев, работавших на табачных фабриках в Тампе и Ки-Уэсте в последние десятилетия XIX века, тоже попадались сантеро. Строгие правила хранения тайн сантерии, должно быть, стали еще строже в те времена антинегритянской протестантской морали, которая существовала в южных штатах. Даже теперь потомки тех рабочих табачных фабрик остаются одними из самых скрытных сантеро, с которыми мне когда-либо приходилось сталкиваться.

Первый документально зафиксированный случай обращения в сантерию человека, не являющегося латиноамериканцем, — это посвящение афро-американца Уолтера Кинга, которое прошло на Кубе в 1959 году. Кинг позже сменил имя на Оба Оседжиман Адефуми I и стал известным деятелем движения «Власть черным!» в 60-е годы XX столетия. Понимание сантерии смешалось у него с чувством гордости за свой черный народ. Сейчас он возглавляет движение по возрождению народа йоруба, штаб которого находится в городке Ойотунджи, штат Южная Каролина. У Адефуми несколько тысяч последователей, большинство из них — афро-американцы. Хотя формально Адефуми больше не практикует кубинскую сантерию, его движение опирается на нее для подтверждения своей законности и обоснованности. Первым белым человеком, обратившимся в сантерию, о посвящении которого существует документальное свидетельство (а не только устное упоминание), стала известный антрополог Джудит Глисон. Глисон приняла посвящение в Нью-Йорке от пуэрториканской сантеры Асунты Серрано приблизительно в 1963 году.

Сантерия представляет собой великолепный пример того, как африканцы умеют сохранять свои традиции. Поэтому неудивительно, что она притягивает в свое лоно афро-американцев и чернокожих вест-индийцев. Количество верующих среди представителей этих двух групп растет быстрее, чем в любых других группах нелатиноамериканского мира. Однако самой большой популярностью пользуются белые сантеро нелатиноамериканского происхождения. Я изучал одно иле в Южной Флориде, которым управляет белая семейная пара. И муж, и жена имеют отличное образование. Они возглавляют многонациональную группировку, в состав которой входят латиноамериканцы, афро-американцы и белые. Это иле отличается от многих других тем, что все, кто так или иначе с ним связан, — хорошо образованные и сравнительно состоятельные люди. Эта община не соответствует традиционному определению сантерии как религии низших слоев общества.

12 октября 1987 года на страницах New York Magazine появилась статья, в которой рассматривался вопрос об обращении белых в, сантерию. В ней также упоминалось о знаменитостях, публично выразивших свой интерес к сантерии, в частности о недавно умершем актере Ките Хэринге, Джудит Глисон и барабанщике Джоне Амире. В статье приведены слова Амиры: «Я пришел в сантерию из поп-музыки, области, не имеющей ничего общего с этой религией. Сначала я сильно увлекся ритуальной музыкой, а вскоре и самой традицией». В латиноамериканской музыке с сантерией давно связывают имена Тито Пуэнте и Чано Посо. И это неудивительно, учитывая то огромное значение, которое имеют для религии игра на барабанах и африканские ритмические рисунки. А недавно поп-музыканты Дэвид Бирн и Пол Саймон, независимо друг от друга, записали композиции, в которых прослеживается значительное влияние кандонбле, бразильского аналога сантерии.

Приток в сантерию людей нелатиноамериканского происхождения наблюдается и в иле — сообществах, в которые прежде входили исключительно кубинцы. С тех пор как в 1972 году Ифа П. прибыл на Кубу, я не переставал следить за развитием его иле. Ифа П. был бабалао, и в Новом Орлеане его тепло приняли в маленькое сообщество сантерии, так как других бабалао в том регионе тогда не было. В 1973 году в его иле входили уже двести жителей Луизианы и соседних штатов. Все они были кубинцами. В 1974 году Ифа П. переехал в Майами. Там его практика процветала. Он утверждал, что у него тысяча духовных детей (в сантерии это — знак успеха), девятьсот из которых — кубинцы, а остальные — пуэрториканцы и колумбийцы[59]. В 1990 году иле Ифы П. включало в себя уже пять тысяч верующих со всех уголков Соединенных Штатов, Южной и Центральной Америки; Удивительно, но сейчас Ифа П. говорит, что 60% его духовных детей — Нелатиноамериканцы. Из них 50% афро-американцев, 25% чернокожих с Карибских островов (главным образом с Гаити и с Ямайки), а все остальные члены общины — белые.

Ифа П. утверждает, что отрицательное освещение сантерии в средствах массовой информации подогрело интерес публики к этой религий; В результате некоторые занялись ее исследованием, а потом и увлеклись ею по-настоящему. Повышение народного интереса к нетрадиционным религиозным проявлениям, которым часто дают общее название New Age («Философия Нового Века»), также добавило сантерии популярности. Ифа П. говорит, что большинство его последователей - нелатиноамериканцев присоединились к его иле в последние пять лет. Кэри, владелица одной из ботаник в Западной Тампе, рассказала мне, что последние два года число белых и афро-американцев, посещающих ее магазин, росло довольно быстрыми темпами. Она также заметила, что большинство из них очень хорошо осведомлены о сантерии.

Одним из результатов притока в сантерию граждан родом не из Латинской Америки стало то, что теперь необходимость соблюдения издавна существующего в этой религии кодекса секретности подвергается сомнению. Многие новообращенные воспитывались с сознанием того, что свобода вероисповедания — неотъемлемое право каждого человека. Эти люди не видят смысла в том, чтобы скрывать свою приверженность к древней религии, которая по сути своей ничем не хуже других. Афро-американские сантеро особенно горят желанием проявить свою принадлежность к сантерии. Многие из них открыто носят разноцветные ожерелья, знак своей веры. Ранее я упоминал об иле, состоящем из принадлежащих к верхушке среднего класса людей. Его члены рассматривают сантерию в качестве средства, с помощью которого можно достичь некоторых аспектов «космического разума», которых не так-то просто достичь по-другому. Эти люди отказались от многих правил традиционной кубинской сантерии (например, от запрета на обсуждение религии с посторонними), считая их просто устаревшими. Многие сантеро постоянно боятся, что их отравят или наведут на них порчу, если они будут недостаточно осторожны. Из-за этого у них развивается настоящая паранойя. От такого влияния сантерии сейчас предпочитают избавляться даже в некоторых кубинских иле. Многие кубинские сантеро не едят и не пьют вне своего дома, не позволяют никому прикасаться к своей голове, а также пытаются избежать того, чтобы их фотографировали. Более прогрессивные иле отражают сравнительную непредубежденность американского общества. Их члены объединены гораздо более сильным духом товарищества и не считают нужным чего-то постоянно опасаться.

В результате того, что в религию вступает все больше некубинцев, сантерия потеряла часть этноцентризма и закрытости. Пуристы считают, что сантерия не может обойтись без Кубы и без определенных аспектов кубинской культуры, ведь в некоторых ритуаллах сантерии жрецы говорят на испанском, а сама сантерия тесно связана с особенно жесткой, испанской формой католицизма. Некоторые жрецы сантерии (например покойный бабалао Панчо Мора) не признают бабалао «Made in the USA» и считают, что верховный жрец может принять посвящение только на кубинской земле. Они убеждены в том, что для посвящения в бабалао необходимы священные камни, то есть воплощения Олофи, которые когда-то были привезены из Африки. А эти камни, по слухам, находятся на Кубе. Однако Ифа П. говорил мне, что своими собственными глазами видел одно из воплощений Олофи в доме у знаменитого бабалао из Майами Карлоса Охеды, который, должно быть, привез его с Кубы. Некубинцы верно замечают, что остров Куба не так важен для сантерии, ведь сама эта религия была завезена на Кубу из Африки. Они утверждают, что если религия пережила долгое и опасное путешествие и смогла приспособиться к кубинской среде, то она выживет и в путешествии через Флоридский пролив и сможет приспособиться к американским условиям.

Если сантерия лишится своей зависимости от Кубы и кубинских обычаев, то она превратится из примитивной религии местного значения, неразрывно связанной с кубинской землей, во всемирное религиозное явление (хотя и с явным африканским оттенком), открытое для всех желающих. Секретность отойдет в прошлое.

Притоку в американскую сантерию нелатиноамериканцев и вытекающему из этого преобразованию религии уделяется недостаточно внимания. Но я считаю, что подобный факт требует тщательного рассмотрения. До этого ни одна религия, основанная на африканской, зародившейся в Сахаре йорубской традиции, не привлекала к себе столько приверженцев из Соединенных Штатов. Среди ее почитателей есть и афро-американцы, и вест-индийцы, и, что особенно важно, евро-американцы. Я надеюсь, что это явление вызовет у многих глубокий интерес. Это приведет к лучшему пониманию всех потенциально важных перемен, богатых возможностями для обширных исследований.

Девяностые годы несут с собой новую волну людей с запада, стремящихся к африканской философии. Возрождается дух народов, исповедующих незападные религии.

Они открывают для себя силу своих собственных традиций и убеждаются в том, насколько могущественна их вера Будем надеяться, что все, кто стремится занять свое место в африканской традиции, будут стремиться также и к тому, чтобы избежать ошибок прошлого и не поддаться ослеплению от обретенного могущества, а также использовать веру не в своих собственных интересах, а на благо человечества.

Приложение 1. Чернокожие на Кубе. Обзор

«До того как к власти пришел Кастро, наш остров был расовым раем, где кубинцы всех цветов и оттенков вместе, рука в руке, наслаждались щедрыми плодами своей свободной земли...»

Эти слова из популярного полнометражного документального фильма, выпущенного в США кубинскими эмигрантами, выражают чувства многих кубинцев. Недавно в Тампе, штат Флорида, меня пригласили принять участие в радиопрограмме о расизме, где гости отвечали на вопросы по телефону. Меня безжалостно засыпали звонками, так как я попытался развенчать миф о том, что для кубинцев цвет кожи не играет никакой роли. Интересно, что те звонившие, которые представлялись белыми, решительно возражали против моего утверждения, что расизм на Кубе имеет долгую историю, в то время как те, кто представлялся «цветными» (кубинцы до сих пор употребляют этот термин), заявили, что подвергались расовой дискриминации со стороны своих кубинских собратьев.

Другой участник программы, университетский профессор кубинского происхождения, согласился со мной в том, что расизм на Кубе существует. Но он отстаивал мнение, что к кубинцам это явление перешло из Соединенных Штатов в период американского влияния на Кубе (1898— 1959). Мне кажется, что расизм стал неотъемлемой частью кубинского общества задолго до того, как США активно вмешались в жизнь острова. Более того, в кубинском расизме есть свои особенности, отличные от тех, что мы находим в так называемой модели Южных штатов.

В Америке если о человеке известно, что у него был хотя бы один негритянский предок, то этот человек считается чернокожим. Черная раса представляет собой единую подгруппу, или «касту». На Кубе нет этого правила, по которому «достаточно одной капли негритянской крови, чтобы быть негром». Только титулованная аристократия обращает внимание на генеалогию. На Кубе расовое разделение происходит по более сложной системе, основанной на цвете кожи и физических характеристиках. Оттенки кожи кубинцев проходят весь спектр от «чисто белого» (наиболее привилегированного) до «чисто черного» (наименее привилегированного). Расовые отношения сильно повлияли на развитие кубинской сантерии. Чтобы понять сантерию, нужно понять черно-белую динамику кубинского общества.

На Кубе рабовладение приобрело масштабные размеры позднее, чем в других частях Нового Света. В 1501 году на Кубу привезли первых африканских рабов. Это было связано с тем, что испанцы к тому времени истребили значительный процент местного населения и количество туземных рабочих заметно сократилось[60]. В 1639 году папа Урбан VIII осудил рабство и выпустил буллу, в которой он порицал работорговлю и приказывал католикам отказаться от этого отвратительного занятия. В 1683 году король Испании издал указ, в котором говорилось, что «работорговцев будут преследовать по закону и сурово наказывать». Поэтому до XVIII века рабство на Кубе не имело большого размаха. Кубинские невольники находились в достаточно выгодном положении по сравнению с рабами, трудившимися на тех Карибских островах, которые не принадлежали Испании, и на американском Юге.

Однако в 1713 году Утрехтский договор дал право Британии, новой сверхдержаве, торговать рабами в испанских колониях. В 1762 году, в ходе Семилетней войны, британцы заняли Гаванскую гавань и начали массовый ввоз рабов из Африки. Англичане оставались на Кубе только в течение одного года, но экономические последствия их победы навсегда изменили облик кубинского общества. Ранее только испанцы могли вести торговлю на Кубе, а теперь остров был открыт для предпринимателей со всей Европы.

Ко второй половине XIX века в Европе значительно увеличилось потребление сахара. Континент стал невероятным «сладкоежкой», и, чтобы удовлетворить его запросы, Куба из мелкомасштабного поставщика сахара, табака и крупного рогатого скота превратилась в самое большое в мире «поле» сахарного тростника. Как замечает Дэвид Бут: «Расцвет плантационного рабовладения на Кубе наступил поздно, и это оказало решающее влияние на ту социально-расовую структуру, которая сформировалась к началу двадцатого века»[61].

На заре XIX столетия британцы решительно выступали против рабства. Стэнли Урбан пишет:

«Англия и Франция настаивают на том, чтобы Испания отменила рабовладение на Кубе и заменила его системой вольнонаемного труда. Эти требования резко обострили социальную и политическую обстановку на острове»[62].

Но испанцы, опасаясь экономической нестабильности и революции, отменили рабство на Кубе только в 1880 году.

После победы в 1804 году восстания рабов в Санто-Доминго, ближайшем к Кубе государстве, многочисленные белые и «цветные» плантаторы покинули созданную в этой стране черную нацию гаитян и прибыли на Кубу в поисках убежища. Их ужасные рассказы заставили кубинских плантаторов серьезно опасаться восстания чернокожих. В первой половине XIX века страх «черной опасности» начал принимать на Кубе форму истерии. Некоторые ученые, и среди них Роберт Л. Пакетт, считают, что, возможно, этот страх перед господством «цветных» задержал установление на Кубе независимости как минимум на пятьдесят лет. В 1836 году испанский министр Калатрава гордо сообщал Корнелиусу Ван Нессу, послу США в Испании: «Опасаясь негритянского восстания, мы держим армию в 100 тысяч человек. Это заставит белых [на Кубе] отказаться от любых революционных планов»[63].

В начале 40-х годов XIX века группировка, состоящая из прогрессивно настроенных белых и «цветных» креолов, организовала восстание против колониальной власти, известное под названием «Ла Эскалера». Мятежникам помогал британский консул в Гаване Дэвид Тернбулл. Позднее его заочно осудили как «главного зачинщика восстания Ла Эскалера». Возможно, движение не получило широкой поддержки из-за того, что его наиболее известный предводитель, поэт Пласидо, был мулатом. Пласидо был повешен по приказу испанских властей.

К середине XIX века экспансионизм США и страх кубинцев перед «черной опасностью» стали причиной того, что обе нации стали всерьез задумываться об объединении. Президент Соединенных Штатов Франклин Пирс попытался убедить Испанию продать его стране Кубу. Вероятно, его поддерживали большинство белых кубинских плантаторов. В 40—50-е годы XIX века эта часть кубинского населения стояла за сохранение рабовладения и безоговорочно поддерживала в этом вопросе Юг Соединенных Штатов. Президент Пирс столкнулся с трудноразрешимой проблемой: Куба хотела войти в состав США в качестве рабовладельческого штата! Есть некая ирония в том, что кубинцы в XIX веке стояли на стороне белых южан, а в 60-е годы XX века их потомки, приехавшие в США в качестве политических эмигрантов, подвергались в Южных штатах разного рода дискриминации.

Стоит, однако, отметить, что даже несмотря на страх перед «черной опасностью», расовые отношения на Кубе были не такими напряженными, как в США. Например, поэт Пласидо был вхож в самые аристократические салоны Кубы. В 1846 году один южанин заметил:

«Испанская галантность набрасывает вуаль на лица африканских детей [дословно]. Здесь, даже в высшем обществе, мы так часто на равных встречаемся с цветными, что наша южная гордость на время отходит на второй план, и мы разыгрываем из себя испанцев, становясь учтивыми со всеми, кого бы ни встретили».

На Кубе в приличном обществе охотнее принимали богатого чернокожего или мулата, нежели бедного белого. Еще одна особенность кубинских расовых взаимоотношений заключалась в том, что, хотя аристократы и могли обратить внимание на происхождение, тем не менее, если человек выглядел белым, к нему и относились как к белому, независимо от того, какой цвет кожи был у его предков. Другими словами, на Кубе у чернокожего вполне могут быть белые потомки. Именно поэтому в демографических сводках приведены сильно преувеличенные (по критериям США) данные о том, что население Кубы состоит из «70 процентов белых». Многие кубинцы с гордостью указывают на эти цифры и заявляют, что «Куба — самый белый из всех Карибских островов». Я почти не слукавлю, если скажу, что если бы к кубинцам применили правило, по которому «достаточно одной капли негритянской крови, чтобы быть негром», то страна оказалась бы такой же черной, как Нигерия.

В 1868 году была предпринята первая серьезная попытка свергнуть испанский колониальный режим. Кубинцы наконец сплотились в едином национальном порыве. Предводителем восстания был кубинский герой Карлос Мануэль де Сеспедес. Он освободил всех своих рабов, чтобы они могли драться за свою землю на правах свободных граждан. Однако Сеспедес, будучи белым плантатором, был человеком не без расовых предрассудков. Известно, что он требовал от Соединенных Штатов гарантий того, что в случае падения испанского режима черные не получат власти над островом, как это произошло на Гаити. А выдающийся генерал Антонио Масео, знаменитый тактик кубинских войн за независимость, будучи мулатом, вынужден был жаловаться Сеспедесу, президенту «вооруженной республики», на то, что чернокожие солдаты подвергались жестокой расовой дискриминации со стороны белых офицеров революционной армии. Во время Десятилетней войны (1868—1878) несколько чернокожих и мулатов проявили себя невероятно талантливыми военачальниками. Наступил период расовой гармонии — так, по крайней мере, могло показаться со стороны. Особенно гармонично расовые отношения складывались среди интеллигенции. Одним из наиболее талантливых «цветных» революционных лидеров был знаменитый Хуан Гуальберто Гомес (1854—1935).

Родители Хуана Гуальберто были рабами, но выкупили свободу сыну еще до того, как он родился[64]. Образование он получил в Париже, где к людям африканского происхождения относились весьма дружелюбно. Кубинские историки сочли нужным упомянуть о Хуане Гуальберто лишь одной строчкой: «Он был хорошим другом нашего апостола, Хосе Марта». На самом деле деятельность этого человека была куда более активной: он был пламенным патриотом своей страны, писателем и предводителем движения в защиту гражданских прав кубинцев.

В 1889 году Верховный суд Испании постановил, что ни одно общественное место не может отказать в приеме человеку только из-за его расовой или этнической принадлежности. Хуан Гуальберто Гомес хотел проверить силу этого судебного приказа и организовал, возможно, самый первый в обеих Америках проинтеграционный акт гражданского неповиновения без применения насильственных методов. Он собрал наиболее выдающихся «цветных» граждан Гаваны, попросил их надеть самую изысканную одежду из их гардероба и купить билеты в партер и бельэтаж «Teatro Payret». На этих местах ранее могли сидеть только белые. По традиции, только верхний ярус театра, который насмешливо окрестили la cazuela («кипящая кастрюлька»), был открыт для «цветных». Когда участники акции Гомеса отказались смотреть представление из la cazuela и потребовали посадить их на места, указанные в билетах, их немедленно арестовали за нарушение общественного порядка. Хуан Гуальберто пришел в главное полицейское управление и потребовал, чтобы арестованных освободили, а руководство театра призвали к ответу за нарушение закона. Он указал на то, что, согласно решению испанского суда, зрители могли занимать любые места, за которые они в состоянии заплатить. Театр признал его правоту, и расовая сегрегация в общественных местах Гаваны практически прекратилась (спустя годы она возобновились в клубах и на пляжах, управляемых американцами)[65].

В общественных местах Гаваны и других больших городов, таких, как, например, Сантьяго, случаев открытой расовой дискриминации не было. Звучит парадоксально, но расовая сегрегация сохранилась там, где влияние американцев ощущалось меньше всего, — в школах, общественных парках и ночных клубах. Первым белым кубинцем, заинтересовавшимся богатым африканским наследием Кубы с научной точки зрения, был антрополог Фернандо Ортис. В 1906 году на свет появилась его работа «Los negros brujos» («Негритянская магия»). С этой книги на Кубе началась эра движения негрисмо. В период негрисмо афро-кубинские виды искусства завоевали внимание международной общественности. К сожалению, это движение не проникло в «цветную» среду и по своему характеру осталось преимущественно элитарным.

Белые не были заинтересованы в том, чтобы положение «цветных» на Кубе улучшилось. Понимая это, чернокожий по имени Эвариетр Эстенос основал Партию независимости «цветных». Но это движение, воплотившее в себе восставшую гордость черных кубинцев, было жестоко подавлено. Его уничтожение стадо одной из самых мрачных страниц кубинской истории. Бут пишет:

«В 1912 году был положен конец недолгому существованию этой уникальной структуры. Правительственные силы подавили "черное восстание" под предводительством лидера партии Эваристо Эстеноса. Пролилось немало крови, что заставляет вспомнить об аналогичных событиях, происходивших в тот же период в США. Да и без поддержки оттуда не обошлось».

От рук озверевших белых погибли более трех тысяч чернокожих. Слово «линчевать» прочно вошло в кубинский лексикон. На Кубе появились «странные фрукты», о которых пела Билли Холидэй (чернокожие, повешенные на деревьях по суду Линча).

В 1933 году «цветной» сержант по имени Фульхенсио Батиста возглавил восстание офицеров запаса против ненавистного всем диктатора Херардо Мачадо, утвердившегося на посту президента. Мятеж Батисты закончился удачно: впервые в истории Кубы у власти оказался «цветной». Много говорилось о том, что Батиста был связан с американскими гангстерами, а политика его была жестокой и коррумпированной. Почему-то немногие задумались о позитивных достижениях его режима, особенно тех, что касались положения черных и мулатов. Батиста был светлокожим мулатом, но по сложной системе расовой классификации на Кубе он никак не мог относиться к белой категории. Даже когда его избрали президентом республики, ему отказал в членстве гаванский яхт-клуб для белых.

Триумф Батисты активно обсуждали в городе Тринидад. Несколько чернокожих тринидадцев решили нарушить местную традицию и отправиться с семьями на прогулку в «белую» часть центрального парка. Но приверженцы консервативных взглядов подговорили нескольких головорезов напасть на гуляющих и побить их дубинками. В Тринидаде, печально известном своими расистскими порядками, началась настоящая расовая война, получившая название «Отбеливание Тринидада». На чернокожих и мулатов белые нападали толпами и клялись, что избавятся от всех «цветных» в городе. Во время беспорядков был убит известный «цветной» журналист Феликс Хусто Провейер. Как всегда в подобных случаях, виновные в этом преступлении остались безнаказанными. Батиста не вмешивался в ход бойни, чтобы не вызвать гнев белых, которых в городе было большинство.

Батиста начинал сержантом и дослужился до генералиссимуса. Будучи у власти, он разрешил «цветным» занимать высшие армейские должности. К 1949 году двое цветных встали во главе вооруженных сил и полиции. Главой штаба Батисты тоже был «цветной». Однако белые кубинцы всегда были настроены против этого человека. Белая пресса окрестила его Гориллой. Фидель Кастро мог показаться кубинцам более достойным, чем Батиста, правителем страны частично благодаря своему безупречно белому происхождению. Кубинцы, принадлежавшие к средним и верхним слоям общества, видели в нем «великую белую надежду», человека, который избавит их от неотесанного «цветного» мерзавца, незаконно стоящего у власти уже много лет.

Фидель триумфально вступил в Гавану 1 января 1959 года. Пришедшие с ним повстанцы решили отпраздновать это событие в модном ночном ресторане отеля Хилтон. Белых военных там приняли с распростертыми объятиями, а «цветным» даже не разрешили войти. Сначала Кастро никак на это не отреагировал, но 22 марта, почти через три месяца после своего триумфа, он выступил с серьезной речью о проблеме расизма. Смысл ее заключался в том, что революция расизма не потерпит. По словам очевидца, речь имела ошеломляющие последствия:

«Паника охватила всю крупную белую буржуазию и большую часть мелкой белой буржуазии (а также состоятельных мулатов). В ужасе были даже те, кто еще недавно собирался отдать за революцию жизнь. Премьер-министр мог с таким же успехом сообщить о том, что на остров на следующий день упадет атомная бомба. Богатые пригороды Гаваны, Санта-Клары, Камагуэя, Сантьяго и других городов были охвачены волнением. Моментально активизировались контрреволюционеры. Они заявили, что Фидель Кастро разрешил "цветным" вторгаться в аристократические святилища и танцевать с любой девственной весталкой, которую до этого трепетно охраняли от отвратительного излучения, испускаемого черной кожей. Эта биологическая угроза, эта сексуальная катастрофа нависла не только над белым населением, но и над религией, над семейными отношениями, над частной собственностью и над загадочными индексами фондового рынка. Из глубин человеческого подсознания всплыли все зловещие легенды, придуманные во времена рабовладения... Извергался вулкан под названием Негрофобия... Почтенные белые дамы покидали страну, повторяя, что после выступления Фиделя Кастро черные совершенно распоясались»[66].

Видимо, Кастро и сам почувствовал, что зашел слишком далеко, так как через три дня он объявил по национальному телевидению, что «революция не собирается никого принуждать к тому, чтобы танцевать с кем-либо против собственной воли». Об одной из причин массовой эмиграции кубинцев упоминают редко: те, кто покинул родину одними из первых, бежали зачастую не от красного коммунистического режима, а от черной угрозы — угрозы того, что с черными придется общаться на равных. Показательно, что большинство кубинцев поселилось в Майами, где расовая сегрегация присутствовала в полном объеме. Там к ним относились более или менее так же, как к белым. В шестидесятых, в период борьбы американцев за гражданские права, кубинские эмигранты не поддержали афро-американцев. Они также никогда не поддерживали чернокожих Южной Африки. В Южной Флориде отношения между эмигрантами с Кубы и афро-американцами остаются весьма напряженными. Этим двум группам еще предстоит найти совместное решение многих спорных вопросов.

На Кубе расовая дискриминация в общественных местах прекратилась. Но расизм продолжает оставаться частью кубинского уклада жизни. Бут замечает:

«Белые, занимающие руководящие должности, особенно в учреждениях, которые были прежде закрыты для темнокожих, на личном уровне и в завуалированной форме до сих пор проявляют к лицам другой расы несколько неадекватное отношение... Чернокожие кубинцы рассказали автору об этом явлении в 1969 году».

Карлос Мур утверждает, что мнимый антирасизм Кастро в действительности был смесью рационального подхода, снисходительности и отеческого расизма[67]. В 1964 году Мур обнаружил, что в кабинете министров правительства Кастро нет «цветных» министров. Мур приводит этот факт как свидетельство того, что модель дискриминации, присутствовавшую на Кубе в дореволюционный период, сменила другая модель — послереволюционная. Здесь я не совсем согласен с Муром, так как в кабинете Кастро был по крайней мере один «цветной» министр — бессменный коммунистический лидер Блас Рока. До самой своей смерти в начале восьмидесятых этот член кубинского политбюро оставался самым влиятельным «цветным» гражданином острова. Собрав данные восемью годами позже, то есть в 1972 году, Бут увидел, что положение только ухудшилось: теперь полностью белым был не только кабинет министров, но и недавно созданный совет министров. Этот совет состоял из семи заместителей премьер-министра, а среди них не было ни одного «цветного». Более того, во время своего визита на Кубу в 1969 году Бут увидел на улицах очень Немного пар, в которых муж и жена принадлежали бы к разным расам. Мои собственные кубинские источники Подтверждают изыскания Бута, а также сообщают, что в последние десять лет расизм на Кубе приобретает все более открытую форму. Большинство солдат, которых Кастро послал воевать в Африку (в Анголу, Эфиопию и другие страны), были чернокожими. Этот его политический ход подвергся суровой критике. Можно, конечно, сказать, что он был вполне обоснован с точки зрения стратегии: черным кубинцам легче сотрудничать с африканцами. Кроме того, чувство религиозной и эмоциональной связанности с Африкой могло придать чернокожим кубинским солдатам энтузиазма в борьбе за якобы правое дело черных. Но эти обоснования ничего не значат для матерей погибших черных воинов, которые задаются вопросом, почему в джунглях Африки не погибли сыновья их белых соседей.

На Кубе существуют и более тонкие проявления расизма. На конкурсах красоты, проводящихся, например, во время карнавала, светлокожие мулатки, как правило, занимают высокие места. Но королевой карнавала никогда не становилась девушка с темной кожей. По всей видимости, рай для рабочих еще не скоро станет расовым раем. Да, это правда, что Кастро избавился от потворства расизму в обществе. Но теперь неприятие людей другой расы существует в завуалированной форме.

Процветают также новые виды расовой дискриминации (например, чернокожих теперь могут послать на верную смерть в Африку).

Кастро ненавидят кубинские эмигранты и боготворят жители острова. Можно сказать, что он олицетворяет сочетание испанского и африканского влияний на Кубе. Есть мнение, что он тайно практикует сантерию. Кастро — это смесь противоречий. Он знает о той важной роли, которую сыграла в кубинской истории Африка, и это, несомненно, является главной причиной его потрясающей способности сохранять за собой власть даже в самых трудноразрешимых конфликтах.

Как бы то ни было, Кастро оказал на ситуацию в мире огромное влияние, какого никто не мог ожидать от главы маленькой и сравнительно бедной страны. Кубинские эмигранты обвиняют фиделистов в том, что они сохранили на Кубе расизм. А приверженцы нынешнего кубинского режима обвиняют эмигрировавших в том, что те не захотели жить в едином обществе. В этих упреках, ошибочных с исторической точки зрения, есть и доля правды. Дело в том, что расовые предрассудки, как долго зреющий нарыв, существовали в нашем кубинском наследии дольше, чем признают сами кубинцы. Проблема расизма до сих пор сохранилась по обе стороны Флоридского пролива. Интересным достижением в сообществах кубинских эмигрантов стал тот факт, что белые кубинские сантеро скрывают свои занятия гораздо менее тщательно, чем они делали это на Кубе. В Майами многие выдающиеся служители сантерии — белые. Среди них — сантеро Эрнесто Пичардо, Сесилио Перес и бабалао Карлос Охеда. Одна престарелая чернокожая сантера жаловалась: «Белые украли у нас все, даже наших ориш».

Я согласен со следующим утверждением Дэвида Лоуэнталя: «Видеть разницу не значит относиться с предубеждением. Но человек, не имеющий расовых предрассудков (или притворяющийся таковым), может на самом деле таить в душе враждебность или сильный страх»[68]. Эти слова Лоуэнталя очень точно подходят к описанной мною ситуации. Островные и эмигрировавшие кубинцы перебрасываются обвинениями в расизме, забывая при этом о своем отношении к представителям других рас. Эмигранты потратят кучу сил на то, чтобы без запинки оттарабанить имена всех чернокожих, добившихся богатства и славы до того, как к власти пришел Кастро. Но ни один кубинец не хочет вспоминать о том, как в 30-е годы Гавану посетил самый знаменитый чернокожий того времени Джо Луис, а ему отказались предоставить номер в гостинице «Sevilla».

Даже этот беглый обзор показывает, что расизм на Кубе существует и существовал с тех пор, как на острове появился первый африканец. Хосе Марти, чьи работы указывают на то, что этот человек был полностью свободен от предрассудков, мечтал о Кубе, в которой не было бы белых или черных, а были бы только кубинцы. К сожалению, очень многие из его белых современников не разделяли его высоких идеалов. Сегодня осуществления идей Марти желают кубинцы различных рас, имеющие различные политические убеждения. Но чтобы утопическая мечта Марти стала реальностью, все кубинцы для начала должны дать объективную оценку своему собственному отношению к представителям другой расы.

Приложение 2. ИФА

По всей видимости, служители культа Ифы появились на Кубе в последней четверти XIX века. Первыми кубинскими жрецами Ифы считаются трое: Ремихио Эррера (Адесина), Эулохио Гутиэррес и Асунсьон Вильялонга. Все они родились на территории современной Нигерии. Большинство кубинских бабалао ведут свое происхождение от одного из этих троих людей. Духовный вождь йоруба — это Оони из города Ифе. Даже могущественный император народа йоруба, Алафин из Ойо, номинально подчинялся Оони. Оони до сих пор признают живым оришей, человеческим воплощением Оддудуа. Шестнадцать жрецов Ифы — личные прорицатели Оони, Аво Оони. Некоторым из них жречество передается по наследству как, например, прямому потомку Орунлы и председателю совета бабалао — человеку по имени Араба. Другие принимают высокий сан благодаря своим глубоким познаниям. Сейчас самое высокое после потомственного бабалао положение в совете — этот сан называется Ависэ Аво Ни Агбайэ — занимает профессор Ванде Абимбола. Ависэ — представитель бабалао из народа йоруба во всех странах мира. Когда Ависэ оказал мне честь, посетив мой дом в Тампе, я пригласил местных кубинских бабалао выразить свое почтение высокому гостю. Пришел только один. Он дерзко заявил Ависэ, что на Кубе сохранилась настоящая религия, а африканские йоруба забыли свою первозданную веру. Дерзость его была плодом его невежества. Возможно, это звучит нелепо, но кубинские бабалао не признают своих африканских коллег. Основные противоречия между ними связаны с ролью женщин в жречестве Ифы. На Кубе женщины принимают посвящение, которое называется кофа. Это эквивалент мужского посвящения Ифы, называемого авофака (Овоо Фа Кан), или мано де Орула. Это — предварительное посвящение в тайны Ифы. На посвящении мужчины получают полный набор пророческих орехов икинес, а женщины — только один орех!

Мужчины, получившие авофака, часто впоследствии становятся бабалао. Женщина, по кубинским правилам, не имеет права предсказывать будущее с помощью оракула Ифы, поэтому ей и дается только один орех. Кубинцы говорят, что женщины не могут стать прорицательницами Ифы, так как им запрещено видеть богиню Оду. Видимо, кубинские бабалао считают, что нельзя принять посвящение в бабалао без Оду. Может быть, в этом и кроется причина неверного представления о женских посвящениях. В Африке женщинам также не разрешается видеть Оду, жену Орунлы. Эта богиня была намного старше своего мужа и, стыдясь этого, покончила с собой. Орунла пришел к орун (небесам) и попросил вернуть ему жену. Но Оду попросила орун спрятать ее в тайном месте, где не было бы женщин. Говорят, женщины, увидевшие Оду, слепнут. Однако, по словам доктора Абимболы, «Оду является не всем бабалао. Она является очень немногим». Выходит, что женщины могут метать опеле, то есть заниматься тем же, чем и бабалао. Таких женщин называют ийанифа. Но видеть Оду они все же не могут. У кубинцев нет эквивалента ийанифа, и они думают, что все бабалао должны видеть Оду. В результате получается, что женщине нельзя стать жрицей Ифы, так как она не может видеть Оду. Кубинцам стоило бы понять африканское толкование жречества Ифы, согласно которому жрецы не обязаны общаться с Оду напрямую, — и женщинам было бы разрешено принимать посвящение.

Адесина прибыл на Кубу, когда прошло уже много времени с тех пор как за Оони из Ифе было признано духовное верховенство над всеми бабалао. Йоруба считали Оони самым высокочтимым человеком на земле. Все, что было с ним связано, считалось совершенным. Таким образом совет из шестнадцати бабалао, с которым Оони обсуждал свои действия, стал олицетворением высшей пророческой силы в земле йоруба и, следовательно, во всем мире. Этот принцип переняли многие подвластные Оони земли (царства). У каждого царя или царицы той или иной земли появился собственный совет из шестнадцати бабалао. Благодаря благословению Оони культ Ифы распространился по всей земле йоруба и по своему могуществу превзошел все местные культы. На Кубе сохраняется почтительное отношение к прорицателям Ифы, а сан бабалао до сих пор считается самым высоким из всех жреческих званий. В Бразилии этого нет. Там религия народа йоруба развивалась без бабалао.

В своей книге «Ифа исцелит наш больной мир» доктор Абимбола признает, что метание раковин каури — более древний способ предсказания, чем метание опеле, то есть оракул Ифы[69]. Большинство посвященных в тайны ориш имеют право метать каури. Бабалао, однако, не мечут каури. Вместо этого они мечут двойную цепочку, называемую опеле, или пальмовые орехи, называемые икинес. Некоторые бабалао утверждают, что оракул Ифы такой же древний, как сама вселенная. Но, очевидно, это сравнение относится к мудрости, заложенной в этом оракуле, и его не стоит воспринимать буквально. Возьмем, например, главу из «Книги Ифы» под названием Отура Меджи. По словам доктора Абимболы, в одном из разделов этой главы человеку дается совет принять ислам. Ислам появился только в VII веке нашей эры. Поэтому можно утверждать, что, по крайней мере, эта часть оракула была создана не раньше VII века. А на Кубе в некоторых оду вообще идет речь о пистолетах и автомобилях!

Веками оракул Ифы оставался устной традицией. А устные традиции, как известно, более подвержены переменам и лучше приспосабливаются к новой среде, чем традиции, основанные на письменных источниках. Доктор Натан Катц, мой преподаватель теологии в Университете Южной Флориды, рассказал мне о том, как некие древние племена, научившись изготовлять мачете, некоторое время спустя уже думали, что этот инструмент всегда был частью их обихода. Как только традиции зафиксированы, они сразу теряют способность меняться, а записанные легенды становятся неподвластными времени.

Словарь терминов сантерии

Аггайу — один из так называемых старших ориш, в кубинской сантерии его признают отцом или старшим братом Чанго. Он — бог гор и вулканов.

Алафин — титул Царя Ойо.

Алейо — человек со стороны, не сантеро.

Аше — это динамическое понятие имеет множество толкований. Словом «аше» могут называть харизму, удачу, духовную силу, судьбу и т. д.

Баба — отец; так иногда называют Обаталу, величайшего из ориш.

Бабалао — жрец Орулы (Ифы), верховный жрец сантерии.

Бабалоча — сантеро (только мужчина), ставший духовным отцом новообращенного.

Бата — три священных барабана, с помощью которых вызывают ориш.

Бембе — пир в честь какого-либо ориши, во время которого, как правило, играют на барабанах бата.

Ботаника — магазин, где продается атрибутика для сантерии.

Геррерос — посвящение средней ступени, на котором служителю передают предметы, символизирующие ориш-воителей, то есть Элегуа, Огуна, Очоси и Осуна.

Гуардиеро — талисман или амулет, который иногда изготавливают из рельсового костыля и чаще всего используют для того, чтобы отвратить зло.

Деспохо — ритуальное очищение, обычно с применением трав или других растений.

Ибейи — два сына-близнеца Чанго.

Идде — браслет из бусин. Как правило, идде — это желтый или зеленый браслет, который бабалао дают верующим в качестве защитного амулета. Его носят на левой руке.

Ийабо — букв, «невеста»; новообращенный; человек, посвященный в сантеро, с момента посвящения которого еще не прошло года.

Ийалоча — старшая сантера, проводящая посвящения.

Ифа — африканское имя Орулы; церемония, на которой бабалао принимает свой сан, называется «создание Ифы».

Иле — «дом»; имеется в виду Дом жреца или жрицы и все, кто с ним связан.

Иле-Ифе — священный город народа йоруба. Йоруба считают, что он находится там, откуда началось сотворение мира.

Иле Олорун — дом Божий, небеса.

Ита — набор правил, табу и предсказаний, дающихся при посвящении.

Йемайя — ориша семи морей, входит в число главных ориш сантерии.

Кабальо — испанское слово, буквально означает «лошадь». В сантерии так называют омо, в которого вселился (которого «оседлал») ориша.

«Кабио силе» — традиционное приветствие Чанго и его царственных потомков, правителей города Ойо.

Кандонбле — бразильская форма религии народа йоруба, сходная с сантерией.

Кариоча — самая важная церемония в сантерии, ее также называют «создание святого» и асиенто. На ней в голову верующего помещают («усаживают») оришу. После этой церемонии человек считается полностью посвященным сантеро.

Кольярес — символические ожерелья ориш.

Либрета — испанское слово, означающее «записная книжка». Применяется к книжицам, которые сантеро получают во время посвящения. До самой смерти жреца либрета остается его верным советчиком и наставником.

Мадрина — испанское слово, означающее «крестная, восприемница». Духовная мать.

Мойумба — молитва предкам, которую читают перед каждой церемонией сантерии.

Монтада, монтадо — «оседланный». Так говорят о сантеро или сантере, которых «оседлал» (в которых вселился) ориша.

Мофорибале — падение ниц перед старшими сантеро в знак уважения к ним.

Обатала — величайший из всех ориш.

Оби — в Африке означает «орех кола». В сантерии это слово применяется в отношении кокосового ореха, а также кокосового оракула и легенд о нем.

Огун — бог железа, очень сильный ориша, один из воителей.

Оду — глава из «Книги Ифы».

Ойя — ориша — царица штормов, живущая у кладбищенских ворот.

Олокун — необыкновенно могущественный ориша. Он живет на дне моря. Иногда его называют гермафродитом. В сантерии Олокун считается одним из проявлений Йемайи.

Олофи — так в сантерии чаще всего называют Господа Всемогущего. Кроме того, Олофи считается самым доступным проявлением Бога. Другими проявлениями являются Олорун и Олодумаре.

Омиеро — травяной настой, необходимый для некоторых ритуалов сантерии.

Ориши — божества или духи, которым усердно поклоняются приверженцы сантерии.

Орула — Ифа, Орунмила: ориша прорицания, могущественный покровитель бабалао.

Отан — главные камни сантерии. В них закладывают аше ориш.

Оча — ориша, которого можно «усадить».

Очун — ориша чувственности, владычица рек.

Падрино — испанское слово, означающее «духовный отец, восприемник».

Сантера, сантеро — человек, который прошел посвящение кариоча и следующий за ним год ученичества. Жрец или жрица сантерии. Этот термин иногда неверно применяется вообще ко всем, кто исповедует сантерию.

Чанго — самый известный ориша сантерии; бог грома, эталон мужской красоты, любовник многих женщин, в том числе Очун, Ойи и Оббы.

Эббо — жертвоприношение, подношение, духовное очищение.

Элегуа — этот ориша выполняет наиболее важные функции в сантерии. Бог перекрестков, хранитель ворот, один из покровителей воинов. В ритуалах сантерии Элегуа поклоняются первому.

Эшу — африканское имя Элегуа и одно из его кубинских имен.

Примечания

1

Мадрина (исп. madrina) — крестная, духовная мать, восприемница. — Прим. пер.

(обратно)

2

В этой книге полные имена (такие, как Пако Куэвас, Херман Перес) принадлежат реальным людям. Имена без фамилий или инициалы являются псевдонимами. — Прим. авт.

(обратно)

3

Некоторые верующие считают, что сантерия — это искаженное колониальное название их религии, и предпочитают называть ее "лукуми" или "айоба". Но термин "сантерия" получил всеобщее признание, и миллионы сантеро не имеют ничего против него, поэтому я думаю, что его использование вполне обосновано. С похожими трудностями столкнулись и мормоны. Сами они предпочитают именовать себя Святыми Последнего Дня, но общепринятым стало все же название "мормоны", первоначально служившее для издевок над последователями этой религии. — Прим. авт.

(обратно)

4

Любое большое чтение, при котором происходит общение с оришами (иногда после подношения), называется "ита". Ита на церемонии посвящения в сантеро считается самым важным в жизни служителя сантерии, если только он не станет бабалао, служителем Ифы, ТО есть не Примет сан, который почитатели ориш считают более высоким, чем звание сантеро. — Прим. авт.

(обратно)

5

Фермина Гомес, от которой приняла посвящение ее кузина Аманда, была, наверное, самой уважаемой и мудрой сантерой на Кубе. — Прим. авт.

(обратно)

6

Библейский пояс — районы на Юге и Среднем Западе США. — Прим. пер.

(обратно)

7

ASPCA (American Society for the Prevention of Cruelty to Animals) — Американское общество защиты животных от жестокости. — Прим. пер.

(обратно)

8

Robert McFadden. Ritual slaughter Halted in Bronx by Police Raid. New York Times, May 24, 1980. Sec. 27. P 1.

(обратно)

9

Josef Ben Jochannan. Another Dimension to Zulu Christianity: The Long Search. Dubuque, Iowa: Kendal-Hunt Publishing, 1978. P. 56-57.

(обратно)

10

Благодаря влиянию иудео-христианства и ислама в современном мышлении йоруба становится все больше крайне противоположных понятий. — Прим. Авт

(обратно)

11

Диссимуляция (от лат. dissimulatio — сокрытие) — утаивание болезни или отдельных ее признаков. — Прим. ред.

(обратно)

12

Падрино (исп. padrino) — крестный, духовный отец, восприемник. — Прим. пер.

(обратно)

13

Кубинское общество, по сути, состоит из трех рас: светлокожие черные (мулаты) считают себя отдельной группой, не принадлежащей ни к белым, ни к черным. — Прим. авт.

(обратно)

14

Кубинские сантеро устраивают празднество в честь Обаталы 24 сентября. В тот же день католики чествуют Пресвятую Богородицу, а под ее «маской» как раз и скрывается Обатала. Если ребенок появляется на свет вместе с водной оболочкой (говорят, «в сорочке родился»), то приверженцы сантерии считают, что он принадлежит Обатале. — Прим. авт.

(обратно)

15

«Кабио силе» — вариант традиционного приветствия Алафина Ойо (Чанго) на языке лукуми «Ка би и э э си ниле», которое дословно переводится как «задавать ему вопросов не следует», другими словами, «он слишком высоко, чтобы спрашивать его о чем-либо». — Прим. авт.

(обратно)

16

F. Ortis. Cuban Counterpoint. NY, 1947.

(обратно)

17

R. Lawlor. Voices of the First Day. Rochester, Vermont: Inner Traditions International, 1991. P. 194.

(обратно)

18

1 дюйм равен 2,54 см. — Прим. ред.

(обратно)

19

L. Lopes. Estutio de un babalao. Havana, 1975.

(обратно)

20

Melville J. Herskovits. The New World Negro. Bloomington: Indiana University Press] 1966. P. 322.

(обратно)

21

Herskovits. African Gods and Catholic Saints in New World Belief. American Anthropologist New Series, XXXIX, No. 4 (1937).

(обратно)

22

Herskovits. The New World Negro. P. 322.

(обратно)

23

Herskovits. African Gods and Catholic Saints.

(обратно)

24

Joseph M. Murphy. Santeria: An African Religion in America. Boston: Beacon Press, 1988. P. 121.

(обратно)

25

Juan J. Sosa. La Santeria: A Way of Looking at Reality. Boca Raton, Florida: Florida Atlantic University, 1981. P. 101.

(обратно)

26

Isidore Andres Perez У Mena. Speaking with the Dead. New York: AMS Press, 1991. P. 34.

(обратно)

27

Roger Bastide. African Religions of Brazil. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1978. P. 270.

(обратно)

28

Murphy. P. 122.

(обратно)

29

Bastide. African Civilisations in the New World. New York: Harper Torchbooks, 1971. P. 156.

(обратно)

30

Judith Gleason. Santeria: Bronx. New York: Atheneum, 1975. P. 206-207.

(обратно)

31

Jose «Bangocheito» Perez. Unpublished notebook (c.1911) in Mrs. Haydee Gonzalez's private collection (Havana).

(обратно)

32

Willi Frischauer. The Aga Khans. London: Bodley, 1970. P. 36.

(обратно)

33

L. Ernesto Prichardo and Lourdes Nieto Prichardo. Oduduwa Obatala. Miami: St. Babalu Aye Church of the Lucumi, 1984. P. 26-27.

(обратно)

34

William R. Bascom. The Focus of Cuban Santeria. Southwestern Journal of Anthropology, vol. 6, No. 1 (1950). P. 65.

(обратно)

35

Смесь католических элементов и элементов йоруба, типичных для разных уровней подачи информации, соответствующих различным ступеням иерархической лестницы в сантерии. — Прим. Авт.

(обратно)

36

В Африке «усадить» можно любого оришу. Вероятно, на Кубе не каждого оришу можно поместить в голову верующего только потому, что жрецы, знавшие, как проводить подобные церемонии, либо не добрались до Кубы, либо не захотели делиться своими секретами. — Прим. авт.

(обратно)

37

Орула, или Орунмила, — африканское имя Ифы, покровителя всех бабалао. — Прим. авт.

(обратно)

38

Окра — овощная культура семейства пальмовых (hibiscus esculentus); также называется бамбия, гамбо. — Прим. ред.

(обратно)

39

Одну из версий этого мифа приводит Мерседес Крое Сандоваль в своей работе «La religion afrocubana» (Madrid: Playor, 1975). P. 11—12. — Прим. авт.

(обратно)

40

Samuel О. Abogurin. Ethics in Yoruba Religious Tradition. New York: Paragon House, 1989.

(обратно)

41

Антропологи Джудит Глисон и Уильям Бэском создали свои переводы «Книги Ифы» на английский язык: Judith Gleason. A Recitation of Ifa. New York: Grossman, 1973; William Bascom. Ifa Divination: Communication Between Gods and Men in West Africa. Bloomington: Indiana University Press, 1969.

(обратно)

42

Для более детального изучения игры на барабанах в сантерии и ее значения для сантерии смотрите работу Роберта Алана Фридмана «Превращение абстрактного мира в реальный» (Friedman R. A. Making an Abstract World Concrete. Ann Arbor: University Microfilms, 1982).

(обратно)

43

John Mbiti. African Religions and Philosophy. New York: Doubleday, 1970. P. 87.

(обратно)

44

Lydia Cabrera. La Sociedad secreta abakud [The Abakua Secret Society]. Miami: Coleccion del Chichereku, 1970. P. 33.

(обратно)

45

Cabrera. Р. 29-30.

(обратно)

46

Ibid. Р. 62.

(обратно)

47

Врач, о котором идет речь, просил меня не называть его имени. Со времени той передачи он изменил свое мнение и теперь говорит, что ему неловко от того, насколько он был «глупым и наивным». — Прим. авт.

(обратно)

48

Julio Garcia Cortez. El Santo (La Ocha). Miami: Ediciones Universal, 1983. P. 97-105.

(обратно)

49

Joseph M. Murphy. Santeria: An African Religion in America. Boston: Beacon Press, 1988. P. 15.

(обратно)

50

Эти категории я вынес в сокращенном виде из книги Дж. Осмораде Аволалу «Верования и жертвенные ритуалы йоруба» (Osmorade Awolalu J. Yoruba Beliefs and Sacrificial Rites. London: Longman, 1979. P. 143).

(обратно)

51

Caroline Taylor Stewart. The Origin of the Werewolf Superstition. Columbia: University of Missouri Press, 1909. P. i.

(обратно)

52

Ibid. P. 4-5.

(обратно)

53

Lydia Cabrera. El Monte. Miami: Collection del chichereku, 1986.

(обратно)

54

Nicolas Valentin Angarica. Manual del Orihate, Religion Lucumi. Havana, 1955. P. 22.

(обратно)

55

Cabrera. P. 58.

(обратно)

56

Ботаники — магазины, специализирующиеся на продажах атрибутики сантерии. Их название связано с тем, что в них можно купить различные травы и растения. Ботаники часто служат верующим местом для собраний и обмена информацией. — Прим. авт.

(обратно)

57

Ироко (milicia exceles) — одна из широко распространенных в Африке пород деревьев; наиболее часто встречается в лесах, раскинувшихся от Берега Слоновой Кости до Камеруна. — Прим. ред.

(обратно)

58

Ганга — котелок палеро с человеческими останками внутри. — Прим. пер.

(обратно)

59

Несколько сантеро сообщили мне, что колумбийцы, связанные с подпольным распространением наркотиков, ищут у сверхъестественных сил сантерии помощи в защите от властей. Один сантеро сказал мне, что только притворяется, будто дает защиту наркоторговцу: «Мои santos не позволили бы мне защищать таких людей. Если есть возможность, я всегда возьму с них деньги, а взамен дам никчемные амулеты». Мне кажется интересным тот факт, что наркоторговцы иногда становятся жертвами обмана сантеро. — Прим. авт.

(обратно)

60

Некоторые кубинцы имеют индейскую внешность, но на самом деле туземное население Кубы полностью исчезло в начале XVI века. — Прим. авт.

(обратно)

61

David Booth. Cuba, Color and the Revolution. Science and Society XI, No. 2. P. 133.

(обратно)

62

C. Stanley Urban. El temor a la africanizacion de Cuba, 1853-55. Revista Bimestre Cubana LXXII. Jan-June 1957. P. 155.

(обратно)

63

Цитата приведена в работе Роберта Л. Пакетта «Сахар на крови» (Pakett R. Sugar is Made with Blood. Middletown: Wesleyan University Press, 1988. P. 81).

(обратно)

64

По испанскому закону contracion рабам разрешалось выкупать свою свободу. — Прим. авт.

(обратно)

65

Angelina Edreira de Caballero. Juan Gualberto Gomez. Havana: R. Mendez, 1954. P. 118.

(обратно)

66

Rene Depestre. Рог la revolution, рог la poesia [For the Revolution and for Poetry]. Havana: Casa las Americas, 1969. P. 96-97.

(обратно)

67

Carlos Moore. Le Peuple noir a-t-il sa place dans la revolution Cubaine [Black People and Their Place in Cuba's Revolution]. Presence Afri-caine52. P. 199-208.

(обратно)

68

David Lowenthal. West Indian Societies. New York: Oxford University Press, 1972. P. 1.

(обратно)

69

Wande Abimbola. Ifa Will Mend Our Broken World. Roxbury, Mass.: Aim Books, 1997. P. 94.

(обратно)

Оглавление

Об этой книге

От автора

Введение

Глава 1. Мантилья

Глава 2. Наследие

Глава 3. Эволюция и выживание сантерии

Глава 4. Иерархия

Глава 5. Синкретизм или диссимуляция?

Глава 6. Ориши Сантерии

Глава 7. ОРО: Божественная музыка

Глава 8. Сантерия и спиритизм

Глава 9. Эббо: Жертвоприношение

Глава 10. Секрет оборотня

Глава 11. Эве ориша: Использование трав и растений в сантерии

Глава 12. Китайская шарада

Глава 13. Темная сторона сантерии

Глава 14. Сантерия: мировая религия?

Приложение 1. Чернокожие на Кубе. Обзор

Приложение 2. ИФА

Словарь терминов сантерии Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg