«Что такое психология»

Что такое психология (fb2) - Что такое психология 9376K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Жо Годфруа

Жо Годфруа Что такое психология (Jo Godefroid "Les chemins de la psychologie", 1988)

Предисловие редактора перевода

Во все времена человечество интересовал конкретный человек, его внутренний мир, причины и закономерности возникновения тех или иных его поступков, законы поведения в обществе себе подобных. Не менее интригующей казалась задача понять, как возникают мысленные образы, что такое сознание, мышление, творчество, каковы механизмы этих явлений. Всем этим занимается психология, которая с момента своего возникновения пыталась и пытается стать наукой, до сих пор балансируя где-то между искусством, наукой и верой.

Такая неопределенность положения психологии связана с тем, что исторически она всегда находилась под мощным прессом идеологических воззрений общества. Очень часто развитие многих областей психологии определялось и поощрялось политическим строем государства и господствующей идеологией.

В нашей стране поколения психологов воспитывались в основном на догматическом, огульном отрицании многих достижений научной мысли, которые не укладывались в существовавшие идеологические каноны. Яркими примерами служат полное отрицание психоанализа, однобокие представления о воспитании и формировании личности, потребностей и т. д. Желание создать советскую психологию обернулось кризисом психологии в нашей стране. Этот кризис углубляется и отмежеванием ряда психологов от мировых достижений, нежеланием знать и использовать результаты, полученные естественными дисциплинами, в частности нейронауками, в области познания человека и его природы. Следствием всего этого явилась фрагментарность знаний и отсутствие базового фундаментального образования при подготовке молодых специалистов. А это в свою очередь вызвано и тем, что при наличии отдельных высококвалифицированных психологов в СССР отсутствует полнокровный учебник по психологии, в котором были бы изложены самые современные данные по всем областям этой науки. В результате — несоответствие подготовки молодых специалистов-психологов в СССР мировому уровню.

В связи с этим кажется важным, что издательство «Мир» дало прекрасную возможность советскому читателю познакомиться с очень интересной книгой франко-канадского психолога Годфруа — профессора с большим лекторским опытом. Книга, названная автором во французском варианте «Пути психологии», характеризуется рядом важных особенностей, позволяющих использовать ее в качестве основного учебного пособия для студентов колледжей, институтов и университетов, а также и как руководство для преподавателей.

Во-первых, она энциклопедична. В ней не только представлены все существующие научные направления психологии, но затрагиваются и последние достижения в самых различных областях психологических знаний. Автор рассматривает не только традиционные проблемы восприятия, памяти, мышления и т. д., но и вопросы естественно-научного познания внутреннего мира с помощью медитации, смело привлекает данные социобиологии при объяснении поведения людей в обществе.

Во-вторых, в книге привлекает научность изложения и интерпретации результатов. Материал учебника максимально деполитизирован. Это очень важное достоинство книги; при ее написании автор руководствовался убеждением, что наука становится наукой только тогда, когда философская дискуссия перестает быть единственным методом познания, уступая место точному и систематическому эксперименту. Всю книгу пронизывает мысль об однозначной зависимости психологических закономерностей от деятельности мозговых механизмов.

В-третьих, материал книги очень хорошо организован дидактически. Книга легко, увлекательно читается. Но главное в том, что материал книги организован как бы на нескольких уровнях сложности. Основной учебный материал изложен в начале каждой главы. Затем каждый раздел главы расширяется за счет дополнительных данных в разделе «Документы». Отдельные главы (приложения А и Б) дают расширенное представление о механизмах мозговой деятельности и методах статистического анализа в психологии. Существенно наличие вопросника после каждой главы для контроля или самоконтроля усвоения учебного материала студентом. Вопросы при желании легко ввести в ЭВМ, что позволит преподавателю проводить компьютеризованный контроль подготовки к экзамену и облегчит самоподготовку учащихся.

В целом книгу можно рекомендовать в качестве основного учебника по психологии на младших курсах психологических и педагогических факультетов, а также как учебное пособие для биологических, медицинских и технических вузов. Безусловно, книга представит интерес для всех, кто интересуется природой человека, кого волнуют тайны психики, ее закономерности и механизмы.

Профессор Г. Г. Аракелов

Чем больше я узнаю человека, тем больше я люблю свою собаку, говорил дурак.

Чем больше я узнаю человека, тем больше я его люблю, говорила собака.

Чем больше я узнаю, тем больше я люблю, говорил человек.

Жан Марсенак

Предисловие

Будучи научным консультантом серии, в которую включили этот труд, я взял себе за правило отклонять любые просьбы о написании предисловий к публикуемым в ней книгам. Говорят, однако, что нет правил без исключений и что исключения лишь подтверждают правило. Признаться, я никогда не мог уловить логику в этом утверждении, но тем не менее осмелился на сей раз им воспользоваться. К тому же это руководство — несколько особый случай, что и оправдывает допущенное мною отступление от правил.

Автор был моим учеником; он любезно напомнил мне об этом и даже выразил свою благодарность. Я тоже помню его, а также помню — о чем, несомненно, помнит и он, — как я прогнал его с одного из первых экзаменов, который он мне сдавал. Он собирался в то время заниматься преподавательской деятельностью в Центральной Африке, а экзаменовался по культурной (этнографической) антропологии. Пробелы в его знаниях показались мне тем более недопустимыми, что он мог вскоре оказаться в местах, где как раз и следовало бы задуматься о возможностях этой дисциплины, которая в то время редко фигурировала в обязательной программе начального курса психологии. Как я полагаю, Жо Годфруа согласился со мной и, приняв вызов, не только быстро наверстал упущенное, но и вплотную занялся предметом, который был для меня главным (и вскоре стал единственным), — экспериментальной психологией. Он в ней преуспел, доказав, что можно одновременно быть человеком действия со страстным, пылким темпераментом и неукоснительно подчиняться жесткому режиму лаборатории. Он проявил творческое воображение, впервые проведя исследование, в котором сочетались перспективы этологии и экспериментальной психологии животных, на десяток лет раньше, чем большинство специалистов в этих двух областях науки обнаружило их взаимодополняющий характер. Он проводил ночи напролет возле своих хомячков и заснял кинофильм, который мой коллега этолог Ж. Рюве и сейчас демонстрирует нашим студентам. Лет двенадцать спустя хомячков сменили канадские белки. На этих белках Годфруа сделал блестящую докторскую диссертацию, работая в одиночку в Квебеке, где он продолжал свою преподавательскую деятельность.

Настоящее руководство — плод этой деятельности, которой автор отдается с упоением. Он не признает, однако, преподавания в той его бесплотной форме, когда учитель довольствуется простой передачей знаний, рискуя вселить в своего ученика, подавленного энциклопедическим объемом материала, ощущение, что ему предстоит труд Сизифа; Годфруа — приверженец динамичного и, как теперь принято говорить, «коммуникационного» стиля. Он обращается не к будущим специалистам, уже решившим стать психологами. Его аудитория (особенно учащиеся колледжей, в том смысле, какой вкладывают в это слово в Северной Америке) ожидает получить от курса психологии не только некую целостную совокупность сведений, но и представление о вкладе психологических дисциплин в решение кардинальных проблем нашего времени. А поэтому для Жо Годфруа важно прежде всего возбудить в своих учениках любознательность, которая к тому же выходила бы за пределы его курса. С этой целью он без колебаний рассказывает о спорах, которые ведутся в наши дни и отражаются, как в зеркале, в развитии психологических дисциплин, а подчас и сами бывают результатом этого развития. Автор не боится, что читатели догадаются о его собственных затруднениях, и не пытается создавать впечатление, что психология способна ответить на все их вопросы. Он предпочитает показать им, как психология, подобно всякой развивающейся науке, постоянно испытывает сомнения; как, для того чтобы продвигаться вперёд, она пересматривает свои суждения и представляет стоящие перед ней проблемы в ином свете; он стремится также показать, что психология больше, чем любая другая наука (кроме, быть может, социологии), рискует оказаться в зависимости от господствующей идеологии общества, в которое она «вписана», и что изучать психологию — это означает, помимо всего прочего, учиться выявлять дефекты этого общества. Но, излагая читателю честно и реалистично все эти сомнения, он постоянно опирается на научные данные, причем объясняет, как эти данные были получены и как их следует интерпретировать. Будучи противником конформизма, автор не присоединяется ни к одной школе; а для такой позиции в современной психологии, как это ни парадоксально, надо обладать очень независимым мышлением и даже известной интеллектуальной смелостью. С конструктивным эклектизмом он черпает из разных источников и подчеркивает двоякие корни поведения человека — биологические и культурные. Знакомясь с теоретическими рассуждениями и конкретными данными, читатель встретится с рядом крупных ученых, талант которых оставил след в этой странной науке о нас самих.

Это введение в психологию, в отношении дидактической ясности продолжающее традицию начальных американских руководств, заполняет пробел в публикациях по психологии на французском языке в Европе. Оно послужит путеводной нитью для многочисленных преподавателей, читающих лекции тем студентам, которые не обязательно решили посвятить себя психологии, но заслуживают тем не менее того, чтобы получить основательное и пробуждающее интерес введение в дисциплину, с которой им еще придется столкнуться. Такие студенты найдут в этой книге не какую-то сумму твердо установленных научных фактов, а скорее путь, полный увлекательных приключений, который им захочется продолжить. Я не сомневаюсь в том, что труд Жо Годфруа будет способствовать реабилитации психологии в общей системе образования, из которой ее в последние годы нередко исключали — иногда под тем предлогом, что она слишком специфична и в некоторых своих аспектах доступна только профессионалам, а иногда потому, что она несет на себе слишком явные отпечатки предвзятости той или другой школы. Эта книга заинтересует и всякого «порядочного человека» в обычном смысле слова, даже если он никогда не был студентом или уже перестал им быть. Своим успехом, уже достигнутым в ее недавнем канадском издании, книга, несомненно, обязана той убежденности, которую вложил в нее автор; с такой же убежденностью он, прежде чем передавать своим квебекским студентам собственную увлеченность психологией, обучал сначала африканских ребятишек, а затем объединял под своей эгидой однокурсников или, играя в любительском театре, который, вероятно, мог бы стать профессиональным, заставлял своих зрителей разделять переживания героев.

Марк Ришель

Предисловие автора

Эта книга обращена ко всем, кто желает войти в курс основных течений в западной психологии и ее подходов к изучению различных аспектов поведения человека. Автор хотел, чтобы она служила учебным пособием в науках о человеке, которое позволило бы каждому выработать собственные методы и критерии для анализа поведения в свете данных всех этих наук. Хотелось сделать содержание книги как можно более доступным и привлекательным как по характеру изложения материала, так и по стилю, который будет далек — да простят автору великие ученые — от строгого языка научных трудов, способного сразу отпугнуть начинающих.

Книга отличается, однако, от американских учебников, где очень часто изложение сводится к наполнению глав фактами, из которых иногда бывает трудно извлечь основную идею. Автор пытался по возможности придерживаться в своей книге некой путеводной нити, с тем чтобы логически переходить от одной главы к другой; главы сгруппированы в четыре части, соответствующие различным уровням переработки информации головным мозгом.

Это, однако, не означает, что автор, стремясь сохранять объективность, остается нейтральным (возможно ли это вообще?). Он вынужден делать выбор и становиться на какую-то точку зрения, которая не всегда совпадает с ясными представлениями торжествующей науки, обычно излагаемыми в начальных курсах. Таким образом, можно не считать книгу неприкосновенным текстом и вместилищем истины, а рассматривать ее скорее лишь как одну из возможных попыток найти некий смысл в фактах, обнаруженных в результате исследований, и оценить теории, созданные на основе этих фактов и объясняющие их. Тем самым автор предоставляет лектору, преподавателю или студенту широкие возможности для обсуждения или для иного истолкования базовых данных.

Многочисленные приложения к главам — «документы» и «досье» — тоже помещены главным образом для того, чтобы порождать вопросы, а не для того, чтобы давать ответы. Многие из них представляют собой синтез статей, опубликованных в специальных обзорах или же в таких журналах, как La Recherche, Québec Science или Science et Vie. Многие другие взяты из популярных психологических журналов, таких как Psychologie или Psychology Today, на которые авторы начальных курсов, исполненные заботы о «научной строгости», никогда не ссылаются. Однако именно такие источники, гораздо более доступные, способны вызвать у читателя желание продолжить ознакомление с предметом, начатое с этой книги, и таким образом проверить эффективность тех новых средств анализа поведения, которыми он овладел.

Кроме того, в одном из досье, а также в некоторых документах описаны нетрадиционные модели или поиски новых путей исследования. Наше мнение по этому вопросу существенно отличается от взглядов популяризатора науки Мишеля де Праконталя, автора недавно вышедшей книги «Научный обман в десяти уроках». В этой книге Праконталь клеймит позором ученых — физиков, биологов, нейрофизиологов, этологов, которые в итоге длительных исследований и размышлений выдвинули ряд гипотез, не укладывающихся в рамки рационального научного объяснения.

С нашей же точки зрения, наилучший способ развития критического мышления состоит не в том, чтобы выступать в роли цензоров, а в том, чтобы как можно объективнее излагать состояние исследований, теорий и моделей, которые теснят друг друга, стремясь пробиться в узкую дверцу гуманитарных наук.

Важно помнить, что Декарт со своими концепциями «мыслящей души» и «животного разума» или Фрейд с его представлениями о «подсознательном» и о «либидо», а также большая часть психологов, цитируемых в этой книге (в том числе психофизиологи, взгляды которых на нервную систему непрестанно изменяются в связи с новыми научными открытиями), — тоже в какой-то мере «обманщики» в науке или же их концепции еще ждут своего подтверждения [1]. Нет никаких причин отказываться от того, чтобы расширить поле зрения психологии, включив в нее, например, «голографические» гипотезы Прибрама и Бома или гипотезу «в глубь собственного я» Лилли [2].

Психология не может ждать, когда появится некая окончательная теория о функционировании головного мозга, и только тогда переходить к попыткам понимать и действовать. Как и другим гуманитарным наукам, ей нужны свои модели, чтобы помогать людям жить, любить и умирать. Это очень своевременно сейчас, когда вновь стали заботиться о накоплении знаний, которые позволят отделить зерна от плевел и проложить новые пути, все больше приближающиеся к реальной жизни человека. Недавний период в истории психологии показал, что стремление навязать слишком быстро редукционистское и «научное» представление о поведении человека приводит в лучшем случае лишь к карикатуре.

Беда не столько в изложении представлений, на первый взгляд кажущихся «ложью», сколько в стремлении выдать их за истину, за единственный возможный путь, или же, напротив, во имя научной ортодоксальности высмеять их (а заодно и всех, кто хотел бы к ним приблизиться) и окончательно изъять из области возможного. Автор старался на протяжении всех последующих страниц избегать как одного, так и другого из этих подводных камней. Если ему не везде это удалось, он смиренно примет критику.

Представление книги

Настоящая книга была задумана как попытка в максимальной степени удовлетворить любознательность студентов независимо от того, какой области знаний, связанной с человеком, они собираются себя посвятить: научным исследованиям, клинической медицине, педагогике, криминалистике или праву, административной работе или врачебной практике и вообще любой деятельности, требующей знания основ человеческого поведения.

Структура книги

Первые девять глав составляют содержание курса «Введение в психологию». Что касается трех последних глав, то их можно использовать как дополнение к вводному курсу, представив, например, в форме резюме или приложенных к ним документов; они составлены, однако, так, что могут служить канвой для таких курсов, как «Развитие личности», «Социальная психология» или «Введение в психопатологию», в случае если преподаватель и его слушатели не собираются обратиться к специальным руководствам по тому или другому из этих предметов. В этом качестве настоящая книга могла бы служить справочником по психологии в течение всего периода обучения студентов, специализирующихся в различных областях науки, непосредственно касающихся человека.

Приложение «Психофизиологические основы поведения» изложено относительно углубленно, с тем чтобы дать представление о состоянии проблемы или подкрепить знания, полученные в разных главах. В отличие от этого приложение, в котором очень конкретно рассмотрены «Статистика и анализ данных», содержит сведения, необходимые для того, чтобы облегчить изучение этой области математики, столь полезной в науках о человеке. Резюме, завершающие каждое приложение, дают достаточно широкое общее представление об основных понятиях этих двух областей науки.

Структура глав

Автор стремился избегать перегрузки глав материалом, стараясь выделить важнейшие понятия и сделать изложение как можно более доступным и логически последовательным. Что касается всякого рода дополнительной информации, то они сгруппированы в «документы» и «досье», помещенные в конце каждой главы.

Все главы завершаются довольно подробными резюме и вопросниками, позволяющими проверить усвоение материала.

Методические рекомендации

Возможны различные подходы.

Прежде всего — классический подход: преподаватель более или менее углубленно излагает содержание какого-то раздела книги, расставляя акценты в соответствии с собственными взглядами, и приводит собственные примеры или использует материалы из документов.

Студенты могли бы при этом заранее готовиться к каждой лекции, внимательно читая текст и проверяя степень усвоения материала по специальному приложению, помещенному в конце каждой главы. В этом случае преподаватель может сделать лишь краткий обзор проблемы, опираясь на резюме, а главное внимание уделить разъяснению или углублению моментов, оставшихся неясными, а также чтению и обсуждению одного или нескольких «документов».

Можно также уделять в аудитории основное время обсуждению некоторых документов, рассматривая текст данной главы как синтез различных моментов, выявленных в процессе предшествующего обсуждения, а усвоение материала проверять по приложению в конце главы.

Вместо этого можно поручить изложение части материала группе студентов, которых особенно заинтересовали некоторые «документы» или «досье» и которые проработали этот материал более глубоко по обзорам или оригинальным работам, приведенным в библиографии; они могли бы сопроводить изложение демонстрацией видеофильмов.

Наконец, студенты могли бы прорабатывать книгу в одиночку или, объединившись с одним-двумя сокурсниками, контролировать успешность своих занятий по проверочным материалам в конце глав. В этом им помогут многочисленные иллюстрации и словарь терминов, помещенный в конце книги. Такие самостоятельные занятия можно было бы дополнить просмотром документальных видеофильмов. Личные встречи с преподавателем позволили бы заполнить некоторые пробелы и обменяться мнениями по вопросам, имеющим особое значение.

Во всех случаях для проверки приобретенных знаний могут служить многочисленные вопросы, помещенные в конце глав. Эти вопросы можно использовать в том виде, в каком они сформулированы, или видоизменять для более строгой оценки знаний.

Благодарности

Эту книгу я писал в одиночку на протяжении трех лет в разных местах западного Квебека в свободное от преподавания время и в периоды возвращения в Прованс. Она, однако, не могла бы получиться такой, какая она есть, без разумных замечаний и предложений моих квебекских коллег. Я горячо благодарю Annick Bève, Louise Bergeron, Michèle Beaudry, Léandre Bouffard, Serge Lévesque, Paul Potters, Frédéric Legault, François Berthiaume, Lise Matteau, Pierre Cloutier, Jacynthe Thiboutot, а также François Cauchy, координатора по психологии провинции Квебек; все они, каждый по-своему, указали мне на те или иные аспекты отдельных глав, которые, по их мнению, следовало бы изложить как-то иначе.

Я весьма обязан моему собрату Claude Gélinas из колледжа в Абитиби-Темисками за составление досье 5.1 по проблеме «наука и паранормальные явления», большую часть которого он отредактировал, и моему другу Louis Bélanger, который прочитал и пополнил данные и библиографию, относящиеся к изучению пси-феноменов.

Я выражаю также благодарность проф. Marc Richelle (лаборатория экспериментальной психологии Льежского университета), который сделал из меня экспериментатора, а также впервые приобщил меня к этнографической антропологии и психолингвистике, за любезно высказанные критические замечания по разным частям книги, относящимся к сферам его интересов.

Я пользуюсь также случаем, чтобы поблагодарить других своих учителей, которые обнаружат на этих страницах, что во всех своих рассуждениях я постоянно опирался на заложенные ими основы; это профессора Jean Paulus, который в свое время ввёл меня в лабиринты психологии, François Duyckaerts, вложивший в меня основы динамической психологии, André Husquinet, обучавший меня основам клинической психологии, Maurice Dongier, пробудивший во мне понимание невротических расстройств, Adèle Dubuisson-Brouha и Jacques Faidherbe, которым я обязан своими знаниями в области психофизиологии, Jean-Claude Ruwet, сформировавший меня как этолога, Michel Chardon, передавший мне часть своих зоологических знаний, и многие другие, участвовавшие в формировании моих представлений о поведении человека. Я надеюсь, что этой книгой я не слишком сильно обманул их ожидания и что они признают преемственность, которую я им навязываю по прошествии столь многих лет.

Бихевиористская подготовка, полученная от одних, и психоаналитический взгляд на личность, переданный мне другими, обогатились мало популярным в Европе в последние 20 лет гуманистическим подходом, которым меня одарили мои квебекские коллеги сразу после мая 1968 года. Именно такой подход, более соответствующий моим оптимистическим и прогрессивным взглядам на человека и его эволюцию, особенно помог мне создать педагогические принципы, положенные в основу моих методов преподавания.

И все-таки постоянным углублением и переосмыслением своих знаний и педагогики я обязан любознательности и заинтересованности, неизменно проявляемой множеством студентов в Абитиби-Темисками, которым я преподавал в колледже на отделении для взрослых, и в Квебекском университете. Я надеюсь, что они воспримут мою книгу как выражение моей признательности за те радости, которыми они меня непрерывно одаривали, и как отпечаток нашего общего вклада в интеллектуальный взлёт этого обширного края западного Квебека.

В заключение я должен поблагодарить всех тех, без кого эта книга никогда не могла бы выйти в свет, и в особенности двух моих верных сотрудниц Raymonde Milesi в Провансе и Lise Cadorette в Квебеке, неизменно обеспечивавших тщательную перепечатку рукописи, а также всех сотрудников издательства и типографии за их серьезный подход и качество работы и, самое главное, за их бесконечное терпение.

Жо Годфруа

Предисловие автора к русскому изданию

В 1965 году, будучи еще студентом, я имел возможность побывать в Москве и Ленинграде и соприкоснуться с советской психологической наукой. Знакомство с проф. Леонтьевым, его рассказы о состоянии психологических исследований в СССР, посещение разных лабораторий, где велись исследования, внёсшие столь много в развитие рефлексологии, а также работы Васильева в области «паранормальных» явлений, волнение, охватившее меня при входе в кабинет, бывший свидетелем развития гениальных идей Павлова, теплые встречи со студентами-психологами, многие из которых, по всей вероятности, стали в дальнейшем моими коллегами, — все эти знаменательные картины встают передо мной в тот момент, когда благодаря моей книге возобновляются контакты, прерванные четверть века назад.

Мне особенно приятно, что перевод моего учебника, предпринятый издательством «Мир», происходит в момент сотрясающих наш континент грандиозных политических событий, сквозь которые благодаря свободному обмену идеями проступает надежда на возрождение европейского мышления, и в особенности психологических концепций. Можно в сущности предвидеть, что ознакомление западных ученых с глубоко оригинальными трудами Выготского, Лурия и Леонтьева, а также с новыми направлениями, порожденными этими работами или возникшими позднее, будет способствовать расширению наших знаний и созданию новых перспектив в анализе поведения человека. Вероятностные представления о Вселенной, высказанные, в частности, профессором Московского университета Владимиром Налимовым, не могут не привести к глубочайшему пересмотру наших концепций относительно человека и его деятельности, что откроет новые пути исследований.

Что касается самой этой книги, то ее единственная цель — представить в простой, как можно более доступной форме высказывания психологов нашего столетия, приведшие к попытке показать, что любая концепция человека — это чаще всего отражение того общества, в котором она была создана. Этот труд, однако, не сводится к простому обозрению существующих теорий. На протяжении всех его страниц я старался систематизировать фактические данные и пропустить их с максимальной объективностью сквозь сито давно усвоенного мною прогрессистского и гуманистического взгляда на общество, с тем чтобы осветить разного рода политические уловки, совершавшиеся именем науки. Удалось ли мне этого достигнуть, я предоставляю решать читателю.

Каким бы ни оказалось отношение к моей книге, я, воспользовавшись ее публикацией, хотел бы выразить наилучшие пожелания советским читателям — коллегам, учащимся и широкой публике, а через них — всем людям, пытающимся в конце нынешнего века найти наилучшие пути сочетания социальных завоеваний революции с возможностями для расцвета отдельной личности в условиях свободы. Успех такой попытки мог бы послужить моделью для мира, занятого поисками гуманистических ценностей на пороге третьего тысячелетия.

Жо Годфруа

Часть I. Изучение поведения — история и методы

Введение

В 1799 году в лесах Аверона на юге Франции охотники нашли мальчика, который, по всей видимости, жил там один (рис. 1.1)

Рис. 1.1. Виктор — «дикий ребенок» — как он представлен в фильме Франсуа Трюффо, в котором рассказана его история. Можно ли признать в этом устремленном на нас взгляде взгляд человека?

Мальчик не был похож на человеческое существо ни в психическом отношении, ни даже физически. Он передвигался на всех четырех конечностях, ел как животное и кусал тех, кто к нему приближался. Обоняние и слух были у него чрезвычайно развиты, но очень своеобразны; при малейшем треске ветки или звуке разгрызаемого орешка он подскакивал, тогда как хлопанье дверью не вызывало у него ни малейшей реакции. Он был способен ходить голышом в мороз или вытаскивать пищу из очень горячей воды, не испытывая при этом, по-видимому, никакой боли. Он издавал лишь нечленораздельные звуки, не пытаясь вступать в общение со своим новым окружением, которое он рассматривал скорее как препятствие к удовлетворению своих потребностей.

В начале XIX века известный психиатр Пинель (Pinel) обследовал мальчика и заявил, что тот страдает неизлечимым слабоумием. Молодой врач Итар (Itard), специализировавшийся на лечении глухих детей, не согласился с таким диагнозом. По его мнению, поведение ребенка, которого назвали Виктором, — следствие очень ранней и длительной изоляции от людей. Итар был убежден, что путем надлежащего обучения он даст возможность мальчику вступить в лоно общества и жить нормальной жизнью. Он решил взять это на себя.

Однако после пятилетних усилий Итар был вынужден признать, что ему никогда не удастся достичь поставленной цели. К юношескому возрасту Виктор научился узнавать различные предметы, понимал несколько слов и умел их произносить, мог написать и прочитать некоторые из них, не очень представляя себе их значение; но вскоре мальчик перестал делать успехи.

Попытки приучить Виктора к общению потерпели полную неудачу: он так никогда и не смог научиться играть или вступать в какие-либо другие отношения с людьми, а его поведение в сексуальном плане было еще менее адекватным. Вплоть до смерти в возрасте 40 лет никаких заметных улучшений в его поведении не произошло.

История Виктора порождает серьезные вопросы о том, что составляет основу человеческой природы.

Рождается ли человек с теми признаками, которые отличают его от прочих живых существ, или же приобретает их в результате общения с себе подобными? Виктор «чувствовал» иначе; он «слышал» и «видел» не так, как нормальное человеческое существо. Его эмоции и его мотивации тоже были иными. Сделала ли его таким среда, в которой он жил, или у него изначально отсутствовал умственный багаж, необходимый для того, чтобы вести себя как подобает человеку?

Тем не менее он относительно быстро научился передвигаться на двух ногах, а не на четвереньках, пользоваться предметами обихода цивилизованного человека и, что самое главное, овладел, хотя и в зачаточной степени, членораздельной речью, к чему не способна ни одна обезьяна.

Какова же роль врождённого и приобретенного в развитии индивидуума? Это один из вопросов, лежащих в основе понимания нашего поведения.

При рассмотрении истории Виктора встаёт еще один вопрос, вытекающий из первого: если мальчик был наделен признаками человека, то почему он не смог полностью освоиться в человеческом обществе? Был ли он идиотом от рождения, как это считал Пинель, или аутистическим ребенком, который не смог бы адаптироваться в любом случае, даже если бы воспитывался среди себе подобных? Ведь впоследствии в разных частях земного шара находили и других таких детей. Большую часть этих «детей-волков» или «детей-газелей», обнаруженных в Вест-Индии, а также пятилетнего «маленького Тарзана», перелетавшего с ветки на ветку в лесах Сальвадора, удалось перевоспитать. Создается при этом впечатление, что чем они были моложе в тот момент, когда их находили и начинали с ними работать, тем легче удавалось вернуть их в общество. По-видимому, в процессе развития имеются некие оптимальные периоды для обучения определенным вещам, которые позднее не усваиваются, как в случае Виктора, начавшего обучаться лишь в 12 лет.

Какое же заключение можно сделать о Викторе на основании всего, что о нем известно? Был ли он нормальным или нет?

Безусловно, да — до тех пор, пока он жил в лесу. Одно то, что он сумел выжить на протяжении стольких лет, говорит о его почти идеальной адаптации к этому образу жизни. Но люди, ежедневно соприкасавшиеся с Виктором после того, как тот был найден, утверждали обратное, поскольку он жил и реагировал не так, как они. Вот еще одна проблема, встающая перед тем, кто начинает изучать поведение: на какие критерии следует опираться при определении нормы? Нередко мы обращаемся к своим собственным схемам мышления, чтобы судить о том, что считать «нормальным», а что нет. В этом случае мы легко можем посчитать сумасшедшим того, кто ведёт себя в соответствии с обычаями, присущими другим культурам, как только его поведение начинает отличаться от нашего и мы перестаем его понимать. Но существуют ли абсолютные критерии?

Все вопросы, поднятые в связи с историей Виктора, находятся в центре внимания психологии, когда речь идет о развитии любого человека. Цель данной книги — дать ответы, пусть пока частичные, на эти вопросы.

В первой части книги мы намерены определить, что такое поведение человека, и показать, как его объясняют психологи, принадлежащие к различным школам; затем будут рассмотрены методы, которыми они для этого пользуются.

В главе 1 мы попытаемся установить, что в поведении зависит от врождённого, а что — от приобретенного, подойдя к этому вопросу со стороны теории эволюции, особенно гипотез относительно эволюции человека.

История возникновения психологии и изучения поведения будет рассмотрена в главе 2. Мы проследим за развитием основных концепций вплоть до XX века и увидим, как в конце этого века различные течения, противостоявшие друг другу, становятся взаимодополняющими и приходят к более широким представлениям об индивидууме.

Глава 3 посвящена общему обзору разных разделов психологии, с особым упором на методические проблемы, возникающие при научном анализе поведения.

В трех других частях мы рассмотрим само поведение людей, особенности их восприятий и ощущений, научения, мышления, самовыражения, развития и взаимоотношений с себе подобными.

Так, во второй части читатель ознакомится с данными, позволяющими понять, каким образом происходит активация нашего мозга под действием сигналов, поступающих как извне, так и изнутри, интерпретация которых зависит от состояния сознания и мотивации в данный момент.

После сделанного в главе 4 обзора различных состояний сознания, нормальных или нарушенных сном, употреблением наркотиков или медитацией, мы перейдем в главе 5 к тому, каким образом вырабатывается наше восприятие внешнего мира, зачастую в ущерб восприятию мира внутреннего, и, наконец, в главе 6 увидим, как наши мотивации и наши эмоции влияют на расшифровку поступающих сигналов, а также управляют нашим обратным воздействием на то, что нас окружает.

В третьей части будет сделана попытка объяснить, как происходит переработка всех сигналов, активирующих мозг, и как она делает возможным приобретение навыков и хранение информации в памяти. В основном, однако, речь пойдет о развитии двух способностей, присущих только человеку: мышления и способности пользоваться языком, позволяющим выражать мысли.

В главе 7 дан обзор различных способов научения — от самых примитивных до наиболее развитых. Рассмотрев в главе 8 процессы мышления и необходимые для них память и язык, мы перейдем в главе 9 к изучению разума и творческих способностей, от уровня которых зависит способность индивидуума к адаптации.

Четвертая часть посвящена индивидууму как целостному развивающемуся существу, живущему в постоянном взаимодействии с другими. Здесь мы увидим, как устанавливаются критерии нормальности и как проводится анализ форм поведения, считающихся патологическими.

В главе 10 мы постараемся объяснить, почему каждый из нас приобретает индивидуальность в процессе физического, полового, умственного и социального развития. Глава 11 посвящена изучению социальных взаимоотношений, установок и предрассудков, которыми пропитано наше восприятие других людей и которые очень часто побуждают нас «наклеивать на них ярлыки». И наконец, в главе 12 мы займемся в основном объяснением того, как выражаются эти явления в случаях развития отклоняющегося поведения у людей, которым тревожное состояние или ранимость при столкновении с житейскими неурядицами мешают вести себя нормальным образом.

Психология развивается полным ходом. Продолжается накопление знаний, и нередко то, в чем мы вчера были уверены, сегодня подвергается сомнению. Эта книга не претендует на всеобъемлющую полноту — она не может дать ответы на все вопросы. Ее цель — привлечь внимание читателя к различным аспектам нашего поведения и помочь лучше понять, что мы собой представляем и что побуждает окружающих нас людей действовать именно так, как они действуют.

Глава 1. Что такое поведение?

Врождённое и приобретенное

Виктор был человеческим детенышем. Какое же наследие он получил от своих родителей и поколений, которые им предшествовали? Было ли это наследие минимальным, как это считал Пинель, или же оно полностью трансформировалось под влиянием той особой среды, в которой Виктору пришлось жить? Безусловно, мы этого никогда не узнаем. Виктор унес свою тайну в могилу, а записи, оставленные Итаром, не дают возможности разобраться в этом вопросе.

Между тем соотношение вклада наследственности и среды в развитие индивидуума — фундаментальная проблема, породившая много споров.

В сущности почти во всех аспектах человеческого поведения постоянно проявляется, с одной стороны, основа, унаследованная от предшествующих поколений, а с другой — все множество непрерывных воздействий физической и социальной среды. Врождённое и приобретенное присутствуют в каждом нашем действии. Но в каком соотношении?

Идет ли речь об агрессивности или о развитии интеллекта, о сексе, социальном неравенстве или даже о некоторых половых извращениях, — не удастся предпринять никаких эффективных действий до тех пор, пока не будет пролит свет на этот вопрос. Принятие многих решений зависит от ответов, которые будут получены, особенно в нынешнюю эпоху быстрого прогресса и роста озабоченности общества многими проблемами.

В самом деле, если агрессивность — врождённая черта человека, то почти наверное конфликты между разными социальными или культурными группами будут продолжаться и усиливаться; войны неизбежны, и мы, вероятно, движемся к уничтожению нашей планеты. Если же, напротив, агрессивные тенденции, свойственные многим людям, обусловлены главным образом привычками, приобретенными в результате общения с другими людьми, будь то родители, учителя или друзья, либо слишком частого просмотра спектаклей и телепередач, демонстрирующих насилие, то можно пересмотреть методы воспитания и характер спортивных и культурных мероприятий, с тем чтобы они способствовали созданию гармоничных взаимоотношений между членами общества.

Точно так же, если будет доказано, что умственные способности обусловлены главным образом наследственностью, то бесполезно будет продолжать тратить средства на создание учебных заведений, в которых даже при самых лучших методах обучения не удастся поднять уровень умственного развития индивидуума выше пределов, установленных ему от рождения. И напротив, если можно показать, что как физическая, так и социальная среда играет важную роль в развитии с самого начала жизни — быть может, еще в чреве матери, то в таком случае следовало бы приложить все усилия для создания условий, благоприятствующих реализации потенциальных возможностей и максимальному умственному развитию каждого, причем создавать эти условия с первых минут жизни.

Если будет твердо установлено, что половые различия в психике имеют биологическую основу и что мужские и женские черты детерминированы от рождения, как у низших существ, то риск перемены в роли женщин и мужчин невелик, несмотря на ведущуюся борьбу за изменение порядка вещей. У папуасов, во Франции, в Китае и в любом другом месте женщины будут продолжать играть главную роль в воспитании детей и в домашнем хозяйстве, а мужчины — заботиться о материальном обеспечении семьи. Тем не менее, если исследования психологов подтвердят, что слова «мужская» и «женская» — всего лишь ярлыки, приклеенные к разным ролям, детерминированным культурой, и что профессиональная ориентация и выбор специальности в основном определяются характером полученного воспитания, то тогда следует сделать все, чтобы с самого раннего детства каждый индивидуум мог развиваться в соответствии со своими склонностями.

Если доминирование отдельных индивидуумов над множеством других — врождённая биологическая особенность, то весьма велика вероятность, что в будущем успех отдельных групп и обществ будет зависеть от качеств их вождя и от его доброй воли. И наоборот, если изучение среды, в которой растут дети, покажет, что именно она лежит в основе будущих взаимоотношений индивидуума с окружающими, то очень важно будет обеспечивать самые благоприятные условия для развития таких взаимоотношений, которые позволили бы создать более справедливое общество, где царили бы равноправие и братство.

Наконец, если человек — это существо, находящееся во власти инстинктов и врождённых наклонностей, которые оно не в силах преодолевать, то можно ожидать, что число изнасилований, преступлений на почве ревности или нарушений закона о порнографии удастся уменьшить лишь с помощью репрессивных мер — вплоть до тюрьмы и смертной казни. Если же удастся доказать, что воспитание чувств, начатое с детства и позволяющее индивидууму глубоко познать самого себя, дает ему возможность понять причины, побуждающие его к действиям, и сохранять власть над собой, то нет никаких оснований для пессимизма в отношении возможности предупреждать такого рода правонарушения.

Как мы увидим в следующей главе, разные школы, существующие ныне в психологии, дают на этот основной вопрос — о соотношении биологического и социального в человеке — порой весьма противоречивые ответы. Несомненно, потребуется еще немало исследований, чтобы окончательно оценить аргументы, выдвигаемые каждой из этих школ. К ним мы вернёмся позднее.

А сейчас мы прежде всего попытаемся обрисовать эволюционные предпосылки формирования человеческой природы и посмотрим, чем наш вид отличается от других животных.

Эволюционная теория

Можно ли сказать, что человек в основе своей отличен от всех других представителей животного мира? Что он изначально предназначен быть полновластным повелителем, стоящим над всеми остальными видами? Долгое время люди придерживались именно такого мнения, а многие убеждены в этом и до сих пор.

Согласно традиционной точке зрения, весь живой мир с его растениями, животными и человеком был создан сразу и в окончательном виде. В Библии утверждается, что это было сделано за шесть дней, а один ирландский богослов в XVII веке даже «вычислил» точную дату — 4004 год до рождения Христа. Креационистская теория господствовала до середины XIX века, и даже в наши дни ее все еще придерживаются различные религиозные секты и даже некоторые политические деятели в США и других странах (см. Reeves, 1986).

Этой концепции происхождения всего живого была противопоставлена теория, выдвинутая в 1859 году английским естествоиспытателем Чарлзом Дарвином (рис. 1.2). Согласно его гипотезе, все существующие ныне растения и животные происходят от одной формы жизни и представляют собой результат эволюции, продолжающейся миллиарды лет. Что касается человека с его физическими и поведенческими признаками, то и он в конечном счете — всего лишь один из результатов этой эволюции (рис. 1.3).

Рис. 1.2. Чарлз Дарвин — английский натуралист и биолог (1809–1882). Теория эволюции, разработанная в его труде «О происхождении видов» (1859), разожгла страсти, особенно среди тех, кто отказывался признать происхождение человека от животных.

*) Стрекающие — первая группа животных с двусторонней симметрией тела.

**) Иглокожие — единственная группа, которой свойственна пятилучевая симметрия.

Рис. 1.3. Генеалогическое дерево царства животных. Это царство развивалось на протяжении последнего миллиарда лет, образуя многочисленные ветви. В пределах отдельной ветви зоологи различают классы, которые они подразделяют далее на отряды, семейства, роды и виды (положение вида Homo sapiens в такой системе представлено в табл. 1.1). Последовательности возникновения классов соответствует возрастающая сложность организмов: одноклеточные появились раньше многоклеточных, беспозвоночные — раньше позвоночных, а среди последних водные животные предшествовали обитателям суши и воздушной среды.

Таблица 1.1. Паспорт для космоса

Одно из заключений, к которым приводит теория эволюции, состоит в том, что каждый из нас в конечном счете — всего лишь пылинка, затерянная в беспредельной Вселенной. В век космических исследований полезно будет определить место человека среди видов, населяющих нашу планету, и место самой этой планеты среди множества галактик.

Таблица 1.2. Эволюционный календарь

В настоящее время наиболее широким признанием пользуется теория, согласно которой Вселенная возникла в результате Большого взрыва, произошедшего примерно 15 млрд. лет назад; взрыв привел к образованию галактик, которые с тех пор удаляются друг от друга с огромными скоростями. Чтобы сопоставить эволюцию человека с историей Вселенной и Земли, можно использовать модель в виде годичного календаря, приняв, что первая секунда 1 января соответствует Большому взрыву. В этом масштабе продолжительность жизни человека равна восьмой доле секунды.

Каким образом удалось Дарвину создать столь революционную гипотезу?

Мысли о ней впервые возникли у него во время экспедиции, целью которой была топографическая съемка берегов Южной Америки. Приглашенный в 1831 году участвовать в этой экспедиции, Дарвин, находясь на борту корабля «Бигль», должен был регистрировать все виды растений и животных, встречавшиеся во время путешествия. После привычной фауны и флоры Англии Дарвина ошеломило разнообразие форм, подчас очень близких друг к другу, которые он увидел в обследуемых местах. С тех самых пор он уже не мог верить, что мир был создан с полным набором всех существующих видов, уникальных и неизменных [3]. И он пришел к выводу, что эти виды, по всей вероятности, достигли такого разнообразия в результате изоляции, когда та или иная группа была отделена от других пустыней, морским проливом или горной цепью. Различные условия, в которых оказались эти группы, привели к тому, что эволюция каждой из них протекала по-своему.

Выдвинув гипотезу, надо было объяснить, почему эволюция данной группы шла именно в таком, а не ином направлении, и прежде всего выявить механизм происходящей дифференциации.

Первым толчком к ответу на этот вопрос послужила для Дарвина работа английского экономиста Томаса Мальтуса, касающаяся человеческого общества. По мнению Мальтуса, рост численности населения происходит гораздо быстрее, чем рост источников пропитания; в случае голода или войны, когда пищи становится недостаточно, возникает конкуренция и в «борьбе за существование» отбор благоприятствует сохранению более сильного.

Почему бы не приложить этот принцип к популяциям растений и животных?

Если, например, в густом лесу деревья преграждают друг другу доступ к источнику энергии — солнечному свету, то все они рискуют погибнуть. Но если некоторые из них достигнут большей высоты, потому что они случайно унаследовали более высокий рост, то эти деревья смогут уловить больше света. Эта вариация даст им возможность выживать и размножаться более эффективно, производя другие высокие деревья, которые мало-помалу вытеснят более низкие.

Для других видов такой вариацией, обеспечивающей выживание, может оказаться способность развиваться в тени, для третьих — форма корней. Природа, таким образом, была вынуждена отбирать признаки, наиболее приспособленные к данной среде, благоприятствуя их передаче. Она действовала как фактор отбора, позволяющий выживать наиболее жизнестойким за счет более слабых.

То же самое относится к животным. Если в какую-то эпоху, длившуюся много тысячелетий, климат резко холодает, то можно представить себе, что среди рождающихся особей более устойчивые к холоду будут выживать дольше других. Они, таким образом, смогут оставить больше потомков, которые унаследуют их благоприятные признаки и среди которых будет происходить дальнейший отбор. Аналогичным образом можно объяснить наличие у полярного медведя таких признаков, как густой мех, толстый слой жира на всем теле и способность плавать под водой, — признаков, возникших в результате отбора в длинном ряду поколений (см. также рис. 1.4).

Рис. 1.4. Длинные ноги и непропорционально длинная шея жирафа — конечный результат эволюции этого животного. Благодаря этим признакам жираф мог выжить, объедая листву с высоких веток деревьев, растущих в саванне.

Далее мы увидим, как подобным же образом можно объяснить вертикальное положение тела и развитие руки у человека — два особых признака, обеспечивших его эволюционный успех и позволивших ему заселить почти всю планету.

Дарвин затратил около двадцати лет на создание своей теории эволюции, основанной на принципе естественного отбора. Тем не менее он отказывался ее опубликовать, не желая вступать в дискуссии, которые она неизбежно должна была вызвать. Но в 1858 году другой естествоиспытатель, Альфред Генри Уоллес (Wallace), выдвинул теорию, опиравшуюся на ту же идею, и Дарвин, не желая, чтобы кто-то другой единолично пожинал все лавры за исследование, которому он отдал столько лет, опубликовал на следующий год свою работу под названием «Происхождение видов». Как он и ожидал, она вызвала ожесточенные споры, которые, впрочем, все еще не вполне затихли.

С тех пор теория эволюции обогатилась данными генетики, развившейся на рубеже XX века; были использованы, в частности, законы Менделя, приобретшие популярность в это же время. Все это позволило объяснить, с одной стороны, сохраняемые отбором вариации как результат мутаций, возникающих на уровне генов, а с другой — способ передачи признаков из поколения в поколение.

Сами неодарвинисты не всегда едины во взглядах на механизм эволюции. По мнению одних, она происходит в результате ряда последовательных мелких сдвигов с использованием случайных мутаций в соответствии с сиюминутными потребностями; другие считают, что в эволюции есть определенная внутренняя тенденция, которой следует развитие видов, подчиняющееся неким ориентирам, уже заложенным в генах; по мнению третьих, эволюция совершается скачками, начинаясь с крупных переделок, возникающих в каких-то «узлах» — избранных точках эволюционного пути, в которых происходит дифференциация видов.

Тем не менее, даже если отдельные (иногда существенные) моменты эволюционной теории подвергаются критике и переформулируются, ее основы в настоящее время принимает большинство ученых. Благодаря этой теории можно понять, как эволюционировали физические признаки организмов, а также как изменялось их поведение с момента возникновения, два или три миллиарда лет назад, жизни на Земле путем перехода от сравнительно простых движений к сложным поведенческим актам, присущим высшим животным, и в особенности человеку (см. документ 1.1).

Эволюция поведения

Согласно теории эволюции, виды животных, а внутри них особи (индивидуумы), наиболее способные к выживанию и размножению, — это, как мы убедились, те, которые обладают признаками, обеспечивающими наилучшую адаптацию к среде; это могут быть как физические особенности (например, густота шерстного покрова зимой), так и поведенческие признаки (миграции в более теплые края с приближением холодного времени года, способ устройства нор у грызунов или характер песни у птиц и т. п.)

С этой точки зрения даже самые простые среди живых организмов благодаря отбору обладают поведением, адаптированным к их образу жизни. Так, у растений можно наблюдать определенные формы поведения, называемые тропизмами; например, поворот соцветия к солнцу у подсолнечника обусловлен гелиотропизмом, а проникновение корней в почву в поисках влаги и необходимых минеральных солей — геотропизмом.

Таксисы

Одноклеточные существа, находящиеся на нижнем конце лестницы животных, обладают более сложным поведением.

Такова, например, парамеция (рис. 1.5) — крошечный организм, едва видимый невооруженным глазом (длина его 0,25 мм), обитающий в прудах и лужах почти по всему земному шару. Она состоит из одной клетки, снабженной «ртом» и примитивной пищеварительной системой, а на ее поверхности разбросаны участки, чувствительные к свету, теплу, прикосновению и к различным химическим факторам. Парамеция покрыта ресничками, благодаря волнообразному биению которых, направленному назад, клетка передвигается вперёд. Парамеция питается бактериями, которых она переваривает, извлекая из них питательные вещества и выбрасывая остальное в воду.

Рис. 1.5. Парамеция, или туфелька, — крупное одноклеточное существо. Как всякая клетка, она состоит из цитоплазмы и ядра. Парамеция передвигается по спирали за счет биения покрывающих ее ресничек.

С помощью очень простых автоматических движений парамеция направляется ко всему тому, что похоже на пищу, и удаляется от любых неприятных стимулов, в частности от слишком яркого света. Такая общая и притом механическая ориентация организма по отношению к источнику раздражения получила название таксиса.

Таксисы обычно свойственны одноклеточным организмам, лишенным нервной системы, но наблюдаются также и у некоторых видов с более высокой организацией. Например, насекомых летним вечером неудержимо влечёт к зажженной лампе — это тоже проявление таксиса.

Рефлексы

Как мы только что видели, таксисы представляют собой реакции организма в целом на определенные раздражения, исходящие от среды. Эти примитивные формы поведения исчезают по мере продвижения вверх по эволюционной лестнице. Их место занимают более локализованные и более точные реакции — рефлексы; это уже механизмы, связанные с развитием нервной системы.

За одноклеточными организмами в процессе эволюции следуют многоклеточные, у которых разные группы клеток выполняют разные функции. Хорошим примером служит медуза, тело которой состоит из студенистой массы в форме зонта. Медуз можно встретить, плавая в море (рис. 1.6). У них еще нет мозга, но уже имеется примитивная нервная система, состоящая из нервных клеток, связанных между собой наподобие рыболовной сети. Если прикоснуться к поверхности медузы в каком-то месте, то раздражение быстро распространяется по всей сети, и в результате сокращения мускулатуры животное удаляется от раздражителя. Например, когда краб пытается ухватить медузу своими клешнями, нервная сеть реагирует на это раздражение и животное уплывает в сторону от источника опасности.

Рис. 1.6. Медуза в воде имеет вид зонтика со свисающими по краям щупальцами. Выброшенная на песок, она выглядит как студенистая масса.

Такая цепь событий, когда сигналы от какого-либо органа чувств передаются с помощью нервной системы и вызывают автоматическую реакцию, называется рефлексом.

По мере специализации нервной системы у высокоорганизованных животных эти врождённые, генетически запрограммированные рефлексы постепенно все больше локализуются в определенных частях организма, а для особо важных функций заменяются более сложными формами поведения. У человека сохранилось лишь небольшое число рефлексов, полезных для выживания (отдергивание руки или ноги при воздействии, причиняющем боль, мигание, расширение зрачков в темноте, слюноотделение, чихание и т. п.).

Как мы увидим позже при обсуждении проблемы научения, некоторые ситуации могут вызывать «перепрограммирование» врождённых рефлексов, заставляя индивидуумов реагировать на привычный стимул по-новому. В таких случаях говорят о выработке условных рефлексов. Если, например, направить в лицо новорожденному младенцу струю холодного воздуха, то он заморгает. Ему не нужно учиться этой реакции: она врождённая и автоматическая. Но, если перед тем, как подуть в лицо младенцу, мы позвоним в колокольчик, и, если это повторится несколько раз, он начнет моргать при одном лишь звуке колокольчика — у него выработался условный рефлекс.

Инстинктивное поведение

Таксисы и рефлексы — это простые и стереотипные реакции, особенно характерные для самых примитивных животных.

Но как объяснить такие формы поведения, как постройка гнезда у птиц, у которых все представители данного вида строят его совершенно одинаково, или организацию общественного образа жизни в пчелином улье, миграцию у гусей и лососевых рыб, создание геометрически правильного узора паутины у паука? Здесь мы имеем дело со сложными стереотипными формами поведения, присущими данному виду, причем модели и цели такого поведения детерминированы генетически. Его называют инстинктивным поведением [4] (см. документ 1.2).

Этологи, изучающие поведение животных, сообщили нам много сведений об инстинктивном поведении. В таких исследованиях подчеркивается, что животные, способные к инстинктивному поведению, — не просто автоматы, реагирующие на стимулы каким-то одним способом в любое время (см. документ 1.3).

Врождённые пусковые механизмы

Для того чтобы инстинктивное поведение могло проявиться, нужна не только стимулирующая ситуация вовне, но и определенные внутренние факторы в форме потребностей или мотиваций. Лишь в случае объединения внешних и внутренних факторов может произойти запуск такого поведения. В результате создается впечатление, что животное специфически реагирует на какую-то определенную стимуляцию в определенный момент. Такое соответствие между типом раздражения и типом реакции навело этологов на мысль о существовании какого-то механизма, способного решать, какую именно из всех свойственных данному виду форм поведения следует запустить в том или ином случае. Этот механизм, присущий данному виду и встроенный в его мозг с самого рождения, получил название врождённого пускового механизма. Его можно было бы сравнить с заложенной в вычислительную машину программой, которая с учетом информации, поступающей извне, позволяет решить, в какой момент и в каких условиях нужна та или иная ответная реакция.

Подобного рода механизм управляет в большинстве случаев поведением очень многих видов. Особенно это относится к брачному поведению. Так, например, у гусей и уток с наступлением времени брачных церемоний самец начинает проделывать ряд строго определенных движений (приподнимает туловище, раскрывает крылья, виляет хвостом и т. п.) в определенном порядке в ответ на приближение или удаление самки. Число и интенсивность этих движений возрастает, по мере того как все больше проявляется рецептивность самки, и достигают кульминации при сближении и спаривании.

Импринтинг

При наблюдениях над животными этологов особенно интересует относительная роль в их поведении врождённого и приобретенного.

Работы австрийского этолога Конрада Лоренца помогли понять взаимодействие между этими двумя факторами в некоторых явлениях.

В частности, Лоренц занимался изучением гусят, вылупившихся в инкубаторе. Первым движущимся объектом, с которым встречались гусята в момент вылупления, была не их биологическая мать, а сам Лоренц. Произошла удивительная вещь: вместо того чтобы присоединиться к стаду гусей, эти гусята повсюду следовали за Лоренцом и вели себя так, как если бы он был их матерью (рис. 1.7). Оказавшись в присутствии своей настоящей матери, они не обращали на нее никакого внимания и возвращались под защиту Лоренца. Проявления этой привязанности к человеку стали особенно необычными, когда, достигнув половой зрелости, эти гуси принялись искать брачных партнеров, сходных с человеком, не проявляя ни малейшего интереса к представителям собственного вида.

Рис. 1.7. Привязанность к Лоренцу — объекту импринтинга, который гусята увидели после вылупления, — заставляет их относиться к нему как к своей настоящей матери.

Лоренц назвал эту глубокую привязанность к первому движущемуся объекту, который увидели гусята после вылупления из яйца, импринтингом (запечатлением). Другие исследователи показали, что в условиях эксперимента импринтинг может быть вызван любым объектом: мячиком для пинг-понга, футбольным мячом, подушкой, картонной коробкой или животным, относящимся к иному виду, при условии, что этот объект движется. Механизм импринтинга, судя по всем данным, важен для выживания. В природных условиях первый движущийся объект, попадающий в поле зрения гусят, — это обычно их мать; естественно поэтому, что импринтинг у них направлен именно на нее и что она становится той моделью, которая дает им возможность адекватно проявлять формы поведения, присущие данному виду.

Такие явления, хотя они продемонстрированы главным образом у выводковых птиц, у некоторых рыб и ряда млекопитающих, по-видимому, существуют также у птенцовых птиц. У обезьян — животных, у которых детеныши гораздо дольше зависят от родителей, импринтинг происходит намного позднее и выражен сильнее. У ребенка социальные связи устанавливаются очень рано и носят более глубокий характер. Если индивидуум первые годы жизни находится в изоляции, то это приводит к отклонениям, иногда очень значительным, в его поведении (примером может служить одичавший мальчик Виктор). Изучив такие примеры, мы, возможно, сумеем частично объяснить явления, подобные импринтингу.

Научение

Механизм импринтинга служит как бы связующим звеном между врождённым и приобретенным. В самом деле, у видов, которым свойствен эффективный импринтинг, формы сыновнего или дочернего, а также социального и полового поведения детерминированы генетически, но направленность их зависит от опыта, получаемого с самых первых минут жизни, т. е. является приобретенной.

Чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем больше стереотипное поведение замещается поведением приобретенным. Один из самых известных примеров инстинктивных действий — материнское поведение у некоторых животных: постройка гнезда и забота о потомстве, наблюдаемые у самок многих видов, часто приводят нас в восхищение. И хотя эти формы поведения кажутся наследственными, они могут также в огромной степени зависеть от научения. Хорошей иллюстрацией служит пример, приведенный в документе 1.4.

Способностью к научению обладают главным образом виды, далеко продвинувшиеся в эволюционном развитии. Можно спросить: в чем состоит прогрессивность форм поведения, возникающих в результате научения, по сравнению с врождёнными стереотипными поведенческими актами, относящимися к инстинктивному поведению? Чтобы ответить на этот вопрос, следует рассмотреть эту проблему под углом зрения адаптации.

К инстинктивному поведению (как, впрочем, в меньшей степени — к рефлексам и таксисам) относятся те формы поведения, которые обеспечивают животному максимальную приспособленность в обычной для него среде и обычных обстоятельствах: «правила игры» записаны в наследственности данного вида, и при этом имеются врождённые пусковые механизмы, обеспечивающие максимально возможное соответствие между внешними стимулами и ответными поведенческими реакциями. Но что станется с пчелой, если извлечь ее из родного улья и увезти за тысячу километров от него, или с пауком, если он вынужден ткать паутину, потеряв одну конечность? Шансов на то, что в таких условиях индивидуум сможет проявить адекватное поведение, «перестроиться» или даже просто выжить, очень мало. В сущности только особи тех видов, у которых доминирует способность к научению и выработке навыков, могут справляться с новыми ситуациями и формировать новые поведенческие акты, позволяющие им адаптироваться.

В 1912 году Йеркс (Yerkes) пытался выяснить, на какой ступени эволюции животного мира появляется эта способность чему-то научаться. Ее зачатки с несомненностью обнаруживались уже у дождевого червя. Действительно, Йеркс сумел научить некоторых особей поворачивать направо в Т-образном лабиринте. Чтобы достичь такого результата, потребовалось больше 150 проб, в которых червь, если он поворачивал налево, натыкался на сетку, находившуюся под током. Тем не менее было доказано, что простая нервная система этих животных может накапливать информацию, способную изменять их поведение (рис. 1.8).

Рис. 1.8. Т-образный лабиринт, использованный Йерксом для изучения способности дождевого червя к научению. Если червь поворачивал направо, он попадал в темный отсек, наполненный сырой землей (А); если же он поворачивал налево, то получал удар электрического тока (Б).

Эта способность обучаться развивается по мере продвижения вверх по эволюционной лестнице. Так, у наиболее продвинутых форм — шимпанзе и человека — почти нет форм поведения, которые позволяли бы им с момента рождения и без тренировки адекватно приспосабливаться к окружающей среде. У человека несколько форм поведения, которым он не должен обучаться, — это врождённые рефлексы, дающие ему возможность выжить после появления на свет (сосательный, глотательный, чихательный, мигательный и т. п.). В остальном развитие у ребенка навыков, необходимых для того, чтобы он мог включиться в группу себе подобных и приобрести независимость от нее, целиком зависит от взаимодействия с физической и в еще большей степени — с социальной средой.

Способность к умозаключениям

Навыки чаще всего формируются путем подражания или выработки условных рефлексов, но также путем проб и ошибок, причем с увеличением числа проб ошибок становится все меньше. Именно это наблюдают у крысы, помещенной в лабиринт, или у кошки, запертой в ящике со сложным запором (см. гл. 7).

У высших млекопитающих, главным образом у обезьян и человека, благодаря высокому уровню развития головного мозга появляются новые способности, позволяющие решать задачи без предварительных пробных манипуляций (см. документ 1.5).

Очевидно, наиболее далеко продвинувшиеся в процессе эволюции обезьяны и, разумеется, человек смогли выработать эту способность улавливать связь между различными элементами ситуации и выводить из нее правильное решение путем умозаключений, не прибегая к пробным действиям, производимым наудачу.

Умозаключения используются в самых разнообразных ситуациях повседневной жизни, идет ли речь о выполнении какой-нибудь задачи, о перемещении из одного места в другое или о получении и осмысливании информации, исходящей от среды, в которой живет индивидуум. Эта способность дала возможность человеку достигнуть огромного прогресса в своей эволюции.

Эволюция человека

Происхождение вида Homo sapiens частично все еще остается тайной. Тем не менее последние ископаемые находки, особенно из восточной Африки, позволяют считать, что предки человека появились примерно 3 млн. лет назад [5]. Более того, несколько сотен ископаемых остатков из Старого Света позволили датировать важнейшие этапы в эволюции человека (см. документ 1.6).

Итак, область гипотез сужается день ото дня, и история нашего происхождения все больше уточняется.

Ниже будет изложена точка зрения директора Коллеж де Франс палеоантрополога Ива Коппанса (Yves Coppens, 1983).

От деревьев до первых поселений

В настоящее время, по-видимому, можно считать установленным, что род человеческий зародился в восточной Африке. В результате геологического катаклизма восточная часть этой области, представлявшая собой лесистое высокое плато, опустилась. Это событие, происшедшее 8 млн. лет назад, разделило наших предков на две группы. Члены группы, оставшейся на возвышенности, продолжали вести древесный образ жизни, а их потомки — это наши ближайшие родичи, шимпанзе и гориллы (рис. 1.9). Другая группа оказалась на равнине, которая со временем утратила былую влажность и покрылась высокой травой. В этих условиях отбор должен был благоприятствовать особям, наиболее приспособленным к жизни в саванне, лишенной деревьев; только существа, способные издалека обнаруживать хищников и быстро убегать в укрытие, могли здесь выживать и оставлять потомство. Таким образом, мутанты, способные передвигаться в вертикальном положении, смогли адаптироваться к происшедшему изменению среды (как кениапитек, см. рис. 1.18).

Рис. 1.9. В Рифт-Валли в восточной Африке обнаружены данные, позволяющие считать эту область колыбелью человечества. Поиски производились главным образом в Танзании, Кении и Эфиопии.

Благодаря переходу к двуногому хождению передние конечности, занятые раньше в процессе локомоции, постепенно освобождались. Рука с ее больше и больше противопоставлявшимся большим пальцем превращалась во все более совершенный хватательный орган, облегчая нашему предку возможность манипулировать ветками и камнями.

За это время положение головы постепенно становится уравновешенным при вертикальном положении тела; черепная коробка может, таким образом, развиваться во всех направлениях, что создает возможность значительного увеличения объема мозга.

С переходом хватательных функций к рукам облегчается эволюция рта — возрастает подвижность его мышц, и это позволяет расширить репертуар производимых звуков.

Постепенно создаются условия, обеспечивающие развитие речи и способности к мышлению и предвидению.

С течением времени создаются новые виды. Несколько больше двух миллионов лет назад появились первые признаки гоминизации: их носителем был Homo habilis — человек умелый (рис. 1.10), названный так потому, что он впервые начал изготовлять орудия [6]. Охота становится организованным процессом, строятся убежища, дети дольше остаются около матери; постепенно развивается общественный образ жизни.

Рис. 1.10. Homo habilis.

С появлением Homo erectus (рис. 1.11), т. е. примерно полтора миллиона лет назад, начинаются великие миграции в сторону Азии, а затем Европы. Миграции в Европу связаны с первыми успехами в овладении огнем (500 000 лет назад).

Рис. 1.11. Homo erectus.

Homo erectus — человека прямоходящего — сменил Homo sapiens — человек разумный; первым его представителем был неандерталец, живший более 200 000 лет назад.

Примерно 65 000 лет назад неандерталец окончательно уступил место линии нашего непосредственного предка, Homo sapiens в прямом смысле — кроманьонца: древнейшие из известных ныне представителей кроманьонцев появились 100 000 лет назад. Их потомки 40 000 лет назад заселили северную часть Европы, а затем обе Америки и Океанию. Лишь гораздо позднее, примерно 9000 лет назад, появились первые поселения на Среднем Востоке.

Как подчеркивает Коппанс, 200 000 поколений, сменявших одно другое после первых этапов гоминизации, произвели на свет 70 миллиардов индивидуумов, которые, таким образом, все связаны между собой родственными узами.

Развитие речи

Любая группа, для того чтобы выжить, должна обладать средством, которое позволяло бы ее членам общаться между собой, направлять и координировать действия каждого из них.

Почти у всех видов животных имеются способы передачи информации, с помощью которых каждая особь может сообщать другим представителям своего вида об опасности, привлекать внимание потенциального брачного партнера или запрещать проникновение на свою территорию. Эти сигналы, однако, всегда связаны с той или иной сиюминутной ситуацией. По-видимому, ни одно животное, кроме человека, не способно передавать информацию, не относящуюся к данному моменту [7]. Только человеческие существа могут при помощи слов возвращаться в прошлое, делая доступным познание давних событий, а также сообщать заранее о некоторых событиях или действиях, предстоящих в будущем, или необходимых шагах для их осуществления.

Исследователи еще не пришли к единому мнению о том, в какой именно момент возник язык. Некоторые авторы считают, что это произошло очень давно, возможно 2 млн. лет назад, в эпоху, когда Homo habilis изготовлял свои первые орудия. Разнообразие этих орудий и передача соответствующих навыков были бы невозможны без языка.

По мнению других, однако, навыки вполне могли передаваться в результате простого подражания, подобно тому как детеныши шимпанзе перенимают у взрослых особей способ ловли термитов путем введения в их гнездо ветки (рис. 1.12). Эти авторы считают более правдоподобным, что речь начала развиваться в эпоху, когда потребность в ней стала настоятельной, ибо от этого зависело выживание вида. Они полагают, что эта эпоха соответствует последнему оледенению, когда 75 тыс. лет назад наступление льдов резко изменило среду обитания человека. По мере того как группы людей осваивали тот или иной образ жизни, все больше возрастала необходимость передавать информацию не с помощью криков или урчания, а каким-то иным способом. Но как объяснить в таком случае, что язык развивался также и в экваториальных областях?

Рис. 1.12. Многие наблюдатели обратили внимание на то, как шимпанзе используют орудие, в данном случае ветку. Животное отламывает ветку где-то вблизи термитника, очищает ее от листьев, увлажняет собственной слюной и погружает в одно из отверстий, а потом вытаскивает и лакомится прилипшими термитами; но шимпанзе отличается от человека тем, что хотя иногда сохраняет свое орудие, однако никогда не пытается его усовершенствовать. Человек же не только совершенствует свои орудия, но и создает для этой цели новые приспособления.

Вероятно, вопрос этот никогда не удастся разрешить, поскольку существование речи нельзя установить по ископаемым остаткам скелетов. Тем не менее строение головного мозга, восстановленное по слепкам полостей очень древних черепов, позволяет предполагать, что область, управляющая речью, развилась на относительно ранней стадии эволюции человека. Известно также, что человек — единственный примат, который благодаря низкому положению гортани способен к развитию членораздельной речи. Однако, как показывает строение костного основания ископаемых черепов, такое расположение гортани появляется на относительно поздних стадиях эволюции наших предков. Переход от высокого расположения гортани, как у Люси, к полувысокому, типичному для Homo erectus, было, по-видимому, связано с преобразованием верхних дыхательных путей в результате изменения климата в умеренных областях, так что членораздельная речь появилась, вероятно, 1,5 миллиона лет назад.

Социальная и культурная эволюция

Как уже говорилось, первые человеческие существа, вероятно, бродили группами по саванне, питаясь плодами, кореньями или мелкими животными, которых они убивали камнями.

Семейный, групповой, а затем и племенной образ жизни обладает многими преимуществами, облегчая добывание и дележ пищи, ночную охрану стойбища от диких зверей, воспитание детей, требующих заботы в течение многих лет, прежде чем они становятся самостоятельными.[8]

После создания такого оружия, как деревянные палицы, каменные и костяные рогатины и ножи, охота стала главным занятием человека, обеспечивающим пропитание группы. С этого времени на охоту, все более длительную, отправляются только самые сильные члены группы, а пожилые люди и матери с детьми остаются на стойбище или в пещере. По всей вероятности, именно те, кто остается дома, совершенствуют гончарные изделия и другие предметы домашнего обихода (рис. 1.13), но главное их занятие — развитие земледелия, начавшееся 15–20 тыс. лет назад, сперва методом проб и ошибок, а затем путем отбора лучших форм растений.

Рис. 1.13. Совершенствование орудий, использование огня и социальная организация дали возможность человеку достигнуть за последний миллион лет больших успехов, чем за предшествующие 6 миллионов лет.

Общественная организация присуща не только человеку; ее можно обнаружить и у многих видов животных. Но при этом человек — единственный примат, который делится пищей со своими сородичами и образует постоянные брачные пары, составляющие ядро семьи [9]. Эти обычаи сыграли важнейшую роль в эволюции групп человека; в частности, они способствовали укреплению семейных уз и повышению качества заботы о детях и их воспитания. За длительный период обучения молодые особи имеют возможность приобрести социальные и культурные навыки и вобрать в себя опыт предшествующих поколений. Освоив эти достижения, каждое поколение может продолжить поиски новых решений, которые оно в свою очередь передает своим потомкам.

Таким образом, благодаря союзу руки и мозга, языка и группового образа жизни область познанного развивалась по спирали со все возрастающей скоростью.

В последние 10 000 лет человек двигался вперёд гораздо быстрее, чем в предшествующие миллионы лет. За этот период он прошел путь от каменного века до выхода в космос. Сегодня отдельный человек узнаёт за один день больше нового, чем его предок, живший в саванне, узнавал за всю свою жизнь.

Поколение двухтысячного года в свою очередь будет знать в сорок раз больше, чем поколение восьмидесятых годов. Но сможет ли оно употребить все эти знания себе на пользу? Дадут ли они ему возможность обеспечить физическое и психологическое благоденствие населения земного шара или же заведут его в тупик? Второе тоже может случиться, если повсеместные проявления агрессивности между группами людей будут не только продолжаться, но и поощряться созданием все более и более изощренных средств разрушения.

Агрессивность человека

По-видимому, агрессивность между особями одного вида существует у большей части приматов. Наблюдения, проведенные в 60-е годы Джейн Гудолл, показали, что у шимпанзе она может даже доходить до полного истребления самцов враждебной группы.

На всем протяжении развития нашего вида агрессивность играла важную роль в выживании его представителей. Первым охотникам приходилось иногда проявлять жестокость, убивая животных или других людей, которые вступали с ними в конкуренцию за пищу, брачного партнера или территорию. Но вся последующая история всех цивилизаций отмечена вооружёнными конфликтами между кланами, племенами или нациями, причем связи между этими конфликтами и выживанием индивидуумов как таковым обнаружить не удается.

Существуют, однако, культуры, которые сумели создать способы сдерживания агрессивности, выработав системы особых сигналов, угрожающего поведения или воинственных ритуалов, подобных встречающимся до сих пор у племен на берегах Амазонки или островах Океании. Этнологи обнаруживают даже общества, которым агрессивность, по-видимому, неведома (Mead, 1969).

Что можно заключить из этих фактов? Следует ли считать агрессивность врождённой чертой или нет? Подобные дебаты лишены смысла. Главный вопрос, который должны ставить перед собой все гуманитарные науки, состоит в том, чтобы понять, каким образом культура может обуздать жестокость в тот час, когда все более изощренные виды вооружения грозят уничтожить миллионы людей в результате простого нажатия кнопки.

Население земли, составлявшее 10–40 тыс. лет назад всего несколько тысяч человек, в настоящее время достигло 5 млрд., а через 15 лет оно превысит 6 млрд. (рис. 1.14). Перед лицом все более смертоносных войн, вспыхивающих в разных уголках земного шара, всплеска расизма и слепого терроризма настало время использовать в индивидуальном порядке наши способности рассуждать и общаться, с тем чтобы объяснять другим людям, и прежде всего детям, что при разрешении конфликтов всегда следует отдавать предпочтение ненасильственным методам.

Рис. 1.14. Кривая роста численности Homo sapiens начиная с древних времён. К 1987 г. население нашей планеты достигло 5 миллиардов человек, тогда как в 1850 г. был только 1 миллиард. В дальнейшем численность будет возрастать на 1 миллиард каждые 12 лет.

Все другие виды живых существ эволюционируют вслепую, по воле изменений, происходящих в окружающей среде. Человек — единственный вид, который благодаря языку и умственным способностям начал направлять собственную эволюцию. Чрезвычайно важно, не отказываясь от наследия нашего животного происхождения, использовать ресурсы, которыми мы располагаем, чтобы в будущем придавать проявлениям этого наследия надлежащие формы. В этой книге, где собраны знания, накопленные психологами, делается скромная попытка помочь прогрессу в этом направлении.

Документ 1.1. Уровни поведения и эволюция

Принято различать пять уровней поведения — от таких врождённых стереотипных форм адаптации, как таксисы и рефлексы (а также — в некоторых отношениях — инстинктивное поведение), до приобретенных, поддающихся модификации форм, связанных с мышлением.

Относительную роль каждого из этих уровней поведения у животных, находящихся на разных ступенях эволюционного развития, можно отобразить в виде диаграммы, предложенной Детье и Стелларом (Dethier, Stellar, 1961) и воспроизведённой с некоторыми упрощениями на рис. 1.15.

Рис. 1.15. Схема, предложенная Детье и Стелларом (Dethier, Stellar, 1961).

Из этой диаграммы видно, как по мере повышения организации животных врождённые стереотипные реакции все больше и больше вытесняются приобретенными формами поведения. Если, например, у насекомых преобладает инстинктивное поведение, то у низших млекопитающих, таких как крыса, оно замещается способностью обучаться; что же касается способности к умозаключениям, почти отсутствующей у крыс, то она вместе с научением представляет собой главный тип поведения у человека, утратившего большую часть стереотипных реакций.

Документ 1.2. Миграция лососей — инстинктивное поведение или результат научения?

Весной в быстрых и прозрачных водах какого-нибудь ручейка на севере Канады, в Скандинавии или в Шотландии появляется молодь лосося. Икра, отложенная прошлой осенью самками на гравии, покрывающем дно ручья, оплодотворяется самцами, и примерно через три месяца из нее вылупляются мальки.

Спустя несколько лет (от двух до семи в зависимости от широты), проводимых в пресных водах, малек, превратившийся в молодого лосося — так называемую пестрятку — спускается вниз по реке, чтобы вскоре устремиться в океан. На этой стадии лосося называют серебрянкой, или смолт.

Самцы и самки остаются в открытом море два или три года, удаляясь иногда от берегов почти на 3000 км.

Лишь после достижения половой зрелости лососи начинают свое фантастическое путешествие на нерестилища. Рыбы проходят 50-100 км в день, чтобы прежде всего найти устье своей родной реки. Из десятков впадающих в море рек они направляются в ту, по которой спустились в море несколько лет назад, а затем без колебаний плывут по ней вверх до своего родного ручейка, где приступают к нересту.

Хотя рыбы попадают в настоящий лабиринт притоков со многими разветвлениями, на каждой развилке между двумя направлениями они неизменно делают правильный выбор. И если они все же иногда ошибаются, то тут же поворачивают назад, возвращаясь на то место, где произошла ошибка; затем они вновь пускаются в путь, преодолевая самые быстрые течения и водопады, высота которых достигает подчас нескольких метров, чтобы после многодневных изнурительных усилий добраться до своих нерестилищ, до «земли предков», где они родились и где большая их часть погибнет, осуществив репродуктивную функцию.

Эта проблема — одна из самых увлекательных. Каким образом эти рыбы после долгих лет отсутствия, преодолев огромные расстояния, находят тот ручей, где они появились на свет? Почему именно этот ручей, а не другой, столь же гостеприимный?

Ученые продолжают поиски ответов на эти вопросы. Кажется вероятным, что важную роль играет здесь обоняние лососей, а определяющими факторами у берегов служат химический состав, вкус и запах воды. Но чем руководствуются рыбы, находясь в открытом море, и какие механизмы инициируют миграцию?

Документ 1.3. Охрана территории у колюшки

Колюшка — маленькая пресноводная рыбка, которую один из создателей современной этологии, Тинберген (Tinbergen, 1953), выбрал объектом своих исследований.

У этого вида сооружение гнезда, охрана территории, забота об икре и о молоди лежит на самце, который загоняет самку в гнездо, чтобы она отметала икру.

Все эти фазы поведения, по-видимому, стереотипны и запрограммированы таким образом, чтобы реакция у животного вызывалась не общей ситуацией, а строго определенными стимулами. Рассмотрим в качестве примера поведение самца при защите территории.

Весной самец выбирает себе участок на песчаном дне реки и начинает строить гнездо в форме тоннеля. В это время его грудь и брюшко приобретают красивую красную окраску — таков его «брачный наряд». Самец при этом становится очень агрессивным и начинает нападать на всех самцов своего вида с таким же, как у него, красным брюшком, которые приближаются к его территории. Тинберген решил выяснить, что возбуждает эту агрессивность — весь облик соперника или просто красный цвет его брюшка. Для этого Тинберген отсадил самца, занявшего себе территорию, в отдельный аквариум и стал подносить к нему на кончике палочки различные гипсовые модели самцов колюшки — одни очень похожие, но со светлым брюшком, а другие чрезвычайно грубые, но с красным брюшком (рис. 1.16).

Рис. 1.16. Модели, использованные Тинбергеном. Чем большая часть модели окрашена в красный цвет, тем агрессивнее ведёт себя по отношению к ней самец колюшки. На модель, точно воспроизводящую колюшку, но без красного брюшка, самец, охраняющий свою территорию, не нападает вовсе.

Оказалось, что агрессивное поведение самца вызывают только модели с красным брюшком, даже если они лишь отдаленно похожи на рыбу; более того, самец систематически атаковал кусочек красной шерсти, погруженный в аквариум. Если, однако, такой эксперимент проводится на несколько недель раньше или позднее, то красный цвет не вызывает агрессивной реакции; его воздействие, таким образом, ограничено во времени.

Документ 1.4. Материнский инстинкт или научение?

Все животные, по-видимому, обладают врождённым знанием того, как следует поступать в разных случаях жизни. Но можно ли считать, что эти инстинктивные формы поведения изначально вполне структурированы? Как обстоит дело у млекопитающих?

Наблюдать за материнским поведением крысы-самки в ее естественной среде столь же увлекательно, как наблюдать за самками любых других животных. Всякая самка при приближении родов (даже если это первородящая самка) совершает те же подготовительные действия по устройству гнезда, что и ее предки на протяжении многих тысяч поколений. Она без устали притаскивает различные материалы, которые разлохмачивает зубами, чтобы сделать их более мягкими, а затем строит шаровидное гнездо, приобретающее окончательную форму в последние часы перед родами. Затем она занимается каждым из детенышей по мере их появления на свет: перекусывает им пуповину и перетаскивает по одному в гнездо. Записана ли вся эта наука в психике животного или же она частично зависит от предварительного обучения?

Как будет вести себя молодая крыса, выросшая в среде, где она не имела ранее доступа к материалам, необходимым для постройки гнезда, и получила их ко времени родов? Создается впечатление, что в этом случае животное обычно оказывается неспособным к устройству гнезда или проявлению необходимой заботы о детенышах.

Таким образом, крыса обладает инстинктом, который называют «материнским», но который всегда проявляется в виде очень сложной последовательности простых форм поведения, как приобретенных, так и врождённых. Все они зависят, однако, от непосредственного окружения и от прошлого опыта. Поэтому, если крыса прежде не имела возможности приобрести такие простые навыки, как обращение с материалами, которые понадобятся позже для постройки гнезда, для нее может оказаться затруднительным проявить свой «материнский инстинкт». Даже при наличии такой потребности для ее удовлетворения крысе необходимо предварительное обучение, которое позволит ей достигнуть цели, детерминированной генетически.

Понятно, почему можно утверждать, что у человека «материнский инстинкт» практически исчез. В самом деле, многочисленные опросы показали, что привязанность матери к своему младенцу частично зависит от опыта, приобретенного ранее, главным образом в детстве, но в равной мере и от связей, которые устанавливаются после родов в результате ее забот о ребенке и его реакций на эти заботы.

Документ 1.5. Собака, обезьяна и способность к умозаключениям

Голодную собаку запирают в клетку (рис. 1.17, А). На некотором расстоянии от клетки помещают кусок мяса, обвязанный верёвочкой, свободный конец которой лежит у ног собаки. Собаке достаточно было бы ухватить конец верёвки зубами, чтобы притянуть к себе мясо. Однако она, по-видимому, не способна спонтанно установить связь между этими двумя элементами; она часами будет скулить, не умея решить задачу.

Рис. 1.17. Задачи, предлагаемые собаке и шимпанзе.

Но если в клетку посадить шимпанзе, а к верёвочке привязать банан, то не пройдет и минуты, как она завладеет бананом, потянув за верёвочку (рис. 1.17, Б). Как мы увидим в главе 7, Кёлер (Köhler) даже наблюдал, как шимпанзе догадался вставить одну в другую две находившиеся в клетке палочки и придвинуть банан к себе (рис. 1.17, В).

Документ 1.6. Эволюция человекообразных обезьян и гоминид

После того как в 1974 году была обнаружена «Люси» — это были самые древние на сегодня ископаемые остатки представителя семейства Hominidae, — появилось множество гипотез, в которых пересматривается генеалогия человека (Chavaillon, 1985). Приведем три из них.

1. От общего древнего ствола возрастом 7,5 млн. лет отходят три ветви, и Люси — наша «двоюродная сестра», принадлежащая к ветви преавстралопитеков. Это гипотеза Коппанса (Coppens, см. рис. 1.18).

2. Австралопитеки и род Homo представляют собой две самостоятельные ветви, а Люси — прямой предок этих двух ветвей, отходящих от общего ствола. Эту гипотезу выдвинули Джохансон (Johanson), Уайт (White) и Тобиаш (Tobias).

3. Существовали две совершенно обособленные линии Hominidae, а Люси — их отдаленная родня, происходящая от ветви австралопитеков. Эта гипотеза принадлежит Лики (Leakey).

Генеалогия человека

*) Purgatorius — самый древний из известных в настоящее время ископаемых приматов.

**) Амфипитек — последний общий предок человека и обезьян Старого и Нового Света. Это «недостающее звено», обнаруженное недавно в Азии; миграция потомков амфипитека в Африку положила начало эволюционной линии человека (см. Science et Vie, 1986, № 824, p. 58–61).

***) Эпоха, в которую эти виды дивергировали в генетическом плане.

Рис. 1.18. Эволюционная линия человека (в соответствии с гипотезой Коппанса).

Резюме

1. При исследовании многих форм поведения человека возникают споры об относительном значении врождённого и приобретенного.

2. Эволюционная теория, рассматриваемая ныне как установленный факт, утверждает, что в данной среде наиболее приспособленные к ней особи оставят больше потомков, чем менее приспособленные, потомки которых будут таким образом мало-помалу элиминироваться. Эта теория позволяет понять, как происходила эволюция поведения со времени появления жизни на Земле до наших дней.

3. Самые простые формы поведения появились вместе с первыми одноклеточными существами; это таксисы, которые проявляются в общей механической реакции организма на тот или иной источник раздражения.

4. С развитием нервной системы появились рефлексы, определяемые как более специфические и более точные реакции на раздражение тех или иных рецепторов.

5. Инстинктивное поведение гораздо сложнее и специфично для каждого данного вида; структура и цели каждой его формы закреплены генетически. То или иное инстинктивное поведение может проявиться лишь в том случае, если связанный с ним врождённый пусковой механизм решает, что для этого создались адекватные внутренние и внешние условия.

6. Импринтинг — особое явление, присущее некоторым видам; в результате импринтинга у детенышей (птенцов) с первых часов жизни возникает глубокая привязанность к первому движущемуся объекту, с которым они встречаются.

7. С развитием способности к научению эволюционно наиболее продвинутые виды получают возможность изменять свое поведение в зависимости от обстоятельств и адаптироваться таким образом к изменяющейся среде.

8. Способность к умозаключениям — уровень, достигаемый только высшими приматами, главным образом человеком. Она позволяет решать проблемы, возникающие в повседневной жизни, просто путем мысленного установления связи между различными элементами данной ситуации, причем это не требует предварительного научения.

9. Род человеческий происходит от живших на деревьях приматов, от которых он отделился в результате развития прямохождения и использования руки для хватания. За этим последовало увеличение объема головного мозга и развитие языка, что позволило человеку за последний миллион лет достигнуть быстрых успехов в приобретении разного рода навыков и заселить всю планету.

10. Благодаря членораздельной речи человек может рассуждать как о событиях, происходивших в прошлом, так и о грядущих событиях, а общественная структура облегчает выживание группы и воспитание детей. Таким образом, человек окончательно берет свою эволюцию в собственные руки. Однако агрессивные тенденции, составляющие, возможно, часть наследия, полученного человеком от животных предков, грозят погубить его, если он не сумеет преодолеть их путем надлежащего воспитания.

Глава 2. Что такое психология?

Введение

Согласно Коппансу (Coppens, 1983), первые люди уже обладали многими из наших «качеств»: они ходили на двух ногах, были всеядными, умели приспосабливаться к обстоятельствам, владели ремеслами, вели общественный образ жизни, были хитрыми и осмотрительными, добросовестными и словоохотливыми. К этому можно добавить, что они были еще и любознательными.

Именно в силу этих качеств у первобытного человека возникало все больше и больше вопросов о том мире, в котором он жил. Он пытался понять сущность смены дня и ночи и времён года, снега и огня, туч, приносящих дождь, и молнии с громом. Но он искал также ответы на вопросы, касающиеся его самого: о переживаниях, которые ему приходится испытывать, о видениях, посещающих его во сне, о том, что с ним будет после смерти. Несомненно во всем этом следует искать корни религиозных правил и ритуалов, которые он создавал, чтобы защитить себя от неизвестного. Здесь же нужно искать корни философии — «матери всех наук», которая гораздо позднее породит физику, химию, биологию, астрономию… и, наконец, психологию.

Развитие психологии

Первые шаги

Человек приписывает свои мысли и желания, мотивирующие его поведение, прежде всего внешним силам.

«Тень» как место пребывания разума

Наши предки вначале пытались объяснить духовную деятельность, предполагая, что в теле человека заключено другое существо, занятое расшифровкой того, что видят его глаза, слышат уши и ощущает кожа.

Эту «душу», или «тень», наделяли способностью выходить на волю, пока человек спит, и жить собственной жизнью в его снах. Во сне охотник убивал желанную добычу, воин становился храбрым, влюблённый овладевал предметом своего вожделения и т. п. Полагали, что в момент смерти душа покидает тело навсегда, вылетая через рот (см. документ 2.1).

Это верование, распространенное среди древних греков (рис. 2.1), все еще сохраняется у многих народов, называемых «примитивными».

Рис. 2.1. После смерти воина его «тень» покидает его тело, приняв форму человека. Это одно из первых представлений о душе, которого придерживались еще древние греки.

Боги

Древние цивилизации придумали себе богов и богинь; им казалось, что Солнце, Луна и звезды наделены таинственной силой, которая дает им возможность перемещаться, а поэтому их следует считать бессмертными созданиями и люди должны их почитать.

Те мысли или поступки человека, которые древние не могли понять, они приписывали действию таинственных и могущественных сил, обитающих — в зависимости от данной культуры — на Олимпе, на небе или в аду. Есть боги и богини любви, войны, плодородия и даже бог вина (см. документ 2.2).

Таким образом, жизнь и смерть, любовь и ненависть, отвага и трусость и все остальные чувства, испытываемые смертными, зависят от настроения богов и от соперничества между ними.

За более чем 800 лет до н. э. греческий поэт Гомер описал в «Илиаде» и «Одиссее», каким образом боги вмешивались в жизнь людей, заставляли их влюбляться, придавали им смелость в бою или, напротив, отнимали ее, направляли их гнев или чувство мести (рис. 2.2).

Рис. 2.2. Древнегреческий поэт Гомер (IX в. до н. э.). Его считают автором «Илиады» и «Одиссеи» — двух эпических поэм, состоящих из 28 000 строк. Согласно преданию, он был слеп.

Рис. 2.3. Греческий философ Платон (428–347 до н. э.). Платона называли «князем философии». Ему приписывают, в частности, учение об общих понятиях как неких совершенных абсолютных идеях, а также учение о бессмертной душе, претерпевающей последовательные перевоплощения.

Рис. 2.4. Греческий философ Аристотель (384–322 до н. э.). Будучи учеником Платона, он тем не менее отверг теорию идей. Он считал, что реальный мир таков, каким мы его воспринимаем.

Донаучная психология

Первые западные философы

Первые греческие философы, пытавшиеся в VI веке до н. э. понять природу человека, сознавали, что представление о мире, привлекающее богов и богинь, чтобы объяснить поведение людей, основано на мифах. Не более приемлемой они считали и примитивную идею о существе, заключенном в человеке и ответственном за его поведение.

Тем не менее они все еще были убеждены, что в каждом человеке есть нечто, позволяющее ему думать, принимать решения, волноваться, владеть собой. Этот «дух» был, по их мнению, чем-то нематериальным, похожим на пламя или на дуновение. Например, согласно представлению Платона, дух, или «душа», обитает в теле человека и направляет его на протяжении всей его жизни, а после смерти покидает его и вступает в «мир идей».

Аристотель выдвинул концепцию души как функции тела, а не какого-то внешнего по отношению к нему феномена. Согласно теории Аристотеля, душа, или «психе», — это двигатель, позволяющий живому существу реализовать себя. Центр «психе» находится в сердце, куда поступают впечатления, передаваемые от органов чувств. Эти впечатления образуют источник идей, которые, накапливаясь в течение всей жизни и сочетаясь между собой в результате рассудочного мышления, подчиняют себе поведение.

От конца античной культуры до середины средневековья

Аристотель считал, что познание человека возможно только через познание Вселенной и существующего в ней порядка. В его философских взглядах на первое место выдвигаются мышление, знание, интеллект и мудрость. Вместе с представлениями Платона и других философов идеи Аристотеля владели умами вплоть до V века новой эры.

Вскоре против этой концепции восстала иудейско-христианская религия, по которой сущность человека постигается не через разум и рассудочное мышление, а через Высшее существо, которое представляет собой тайну, недоступную смертным. Путь к спасению лежит поэтому через незнание и веру в догматы.

На протяжении всех одиннадцати столетий интеллектуального средневековья возникало множество философских школ, учения которых противостояли этим двум концепциям. По одну сторону находились несгибаемые богословы, которые чаще всего рассматривают философию лишь как измышление дьявола, а естественные науки — как ограничение божественной власти, стоящей над человеческим разумом. По другую — возникавшие философские течения, из которых наиболее известное — схоластическое. Его предтечей был Абеляр (Abelard, 1079–1142), но расцвета оно достигло лишь в XIII веке благодаря Фоме Аквинскому (1228–1274).

Схоласты проповедовали учение, основанное одновременно и на богословии, и на доктрине Аристотеля. Они пытались, таким образом, объяснить мир с помощью разума, «озаренного» верой. Роль философа состоит в том, чтобы раскрыть упорядоченность и иерархическое устройство созданного Богом мира, попытавшись отвести всему сущему его подлинное место.

Одна из тем, вызывающих вечные дискуссии, — это проблема души. В самом деле, как можно рационально изучать нечто такое, что невозможно увидеть и еще менее того — описать? Начиная со II века до н. э. считалось установленным, что душа помещается в мозгу, но философы без конца вели умозрительные споры о ее природе и о способе ее влияния на поведение. Выдвигался даже аргумент, что физическое существование души невозможно, поскольку она, будучи бессмертной, находится в смертном теле.

От эпохи Возрождения до XIX века

Лишь в эпоху Возрождения, в XV, XVI и особенно в XVII веке сложились более близкие к научным представления — математические и одновременно механические — о мире и о человеке. Они были основаны главным образом на разуме независимо от веры.

Так, сталкиваясь с враждебностью богословов, которые прочно держались за догму о сотворенном Господом мире, неподвижно лежащем в центре Вселенной, Коперник (1543), Кеплер (1604) и Галилей (1633) один за другим утверждали, что планеты совершают одновременно вращение вокруг своей оси и обращение вокруг какой-нибудь звезды (для Земли это будет Солнце) [10].

Что касается Декарта, то он на основании известных в его время фактов создал теорию, объяснявшую поведение на основе механистической модели. Согласно этой модели, информация, доставляемая органами чувств, направляется по чувствительным нервам к отверстиям в головном мозгу, которые эти нервы расширяют; это позволяет «животным душам», находящимся в мозгу, вытекать по тончайшим трубочкам — двигательным нервам — в мышцы, которые надуваются, что либо приводит к отдергиванию конечности, подвергшейся раздражению, либо заставляет совершить то или иное действие.

Рис. 2.5. Французский философ Рене Декарт (1596–1650). Им написаны «Рассуждения о методе для хорошего направления разума и отыскания истины в науках» и «Медитации». Его знаменитое «я мыслю, следовательно, существую» остается одним из стержней философской мысли с XVII в. и до наших дней.

Таким образом, отпадала необходимость прибегать к душе, чтобы объяснить, как возникают простые поведенческие акты, хотя Декарт и считал, что наличие «разумной души», локализованной в головном мозгу и составляющей сущность человека, помогает последнему управлять своими страстями и возвышает его тем самым над животными, лишенными разума (рис. 2.6).

Рис. 2.6. Иллюстрация из «Трактата о человеке» Декарта (1664), в котором изложена его механистическая концепция о функционировании человеческой «машины». Рисунок показывает, как «животные души» стекают по трубкам из мозговой «железы», чтобы обеспечить одновременный поворот обоих глаз и правой руки к предмету B.

Этот декартовский дуализм — тело, действующее механически, и управляющая им душа — надолго оставил отпечаток на представлениях о функционировании человеческого организма. И несмотря на то что знания в области анатомии и физиологии в последующие века значительно обогащались, лишь в начале XX века понятие «души», которое сменилось сначала понятием «разума», а затем «сознания», окончательно уступило место монистической концепции, согласно которой поведение человека управляется в основном нервной системой (см. документ 2.3).

Тем не менее представления Декарта, пусть зачаточные, о функционировании организма и реализации различных поведенческих актов послужили отправной точкой для развития современной психологии.

Зарождение естественных наук. Со времён Древней Греции, как мы видим, только философы пытались понять сущность человека и его взаимоотношения со средой, как физической, так и социальной. Среди них рационалисты — от Платона до Декарта [11] — полагали, что «любые достоверные знания могут исходить лишь от разума»; следовательно, один только разум должен играть главную роль в объяснении фактов как в онтологическом плане, так и в плане познания или действия. Согласно этим философам, наилучший способ сформулировать какую-либо проблему и попытаться получить ответ состоит в поисках логических доводов. В результате они на протяжении веков обсуждали, что должно быть, вместо того чтобы наблюдать существующее в действительности.

Развитие естественных наук начинается в тот день, когда философская дискуссия перестает быть единственным инструментом познания, уступая частично место точным и систематическим наблюдениям, а главное — эксперименту [12].

Эмпирическое направление, которое легло в основу экспериментирования, делает главный упор на опыт и тем самым радикально отличается от господствовавшего ранее рационалистического направления. Это не означает, однако, пренебрежения логикой и рассудительностью или просто здравым смыслом. Ученые, выбравшие это направление, тоже высказывают предположения о том, как все происходит в этом мире, и аргументы, выдвигаемые для объяснения некоторых фактов, нередко вызывают яростные споры. Однако предположения этих ученых рассматриваются как гипотезы, т. е. новые соображения, выдвигаемые на основе уже установленных фактов. Эти гипотезы затем проверяют путем экспериментов или контролируемых наблюдений, в результате которых получают новые данные. Если эти новые данные согласуются с тем, что уже было известно, то постепенно создается все более и более четкая теория, позволяющая объяснить наблюдаемые факты. Если же новые данные противоречат выдвинутой гипотезе, то ее подвергают изменениям или даже отбрасывают. Именно в сочетании теоретических построений и проверки их соответствия реальной действительности и состоит научный метод (см. документ 2.4).

В XVII веке от философии начинают отделяться различные естественные науки. Сначала это были химия и физика, открытия которой в области света и звука позднее позволили лучше понять, каким образом мы расшифровываем реальную действительность. В XVIII веке наступает очередь физиологии приобрести самостоятельность; в результате изучения нервной системы появилась возможность объяснить, как происходит передача информации в организме. Наконец, на исходе XIX века развиваются социология и научная психология.

Психология в XVIII и XIX веках. Естественные науки обособились от философии сравнительно легко, но психологии, напротив, оказалось довольно трудно определиться в качестве самостоятельной науки и отделиться от своей старшей сестры. Для этого ей пришлось создать новые методы, опирающиеся на строгие научные основы. Начиная с XVIII века первые эмпирики пытались объяснить психические феномены по-новому. Они стремились понять, каким образом человеческий организм реагирует на информацию, получаемую от органов чувств, оставляя религии и рационалистической философии область духовного и изучение связей между мышлением и душой.

Так, Кондильяк (Condillac, 1754) полагал, что все наши знания проистекают из наших ощущений. Локк (Locke, 1690) и Юм (Hume, 1739) выдвинули гипотезу о том, что основные элементы, из которых складываются ощущения, сочетаются по закону ассоциации идей. Идея снежка, например, ничего не говорит ребенку, который его никогда не видел. Лишь через ощущения, вызываемые качествами белого, холодного и округлого, присущими снежку, которым ребенок играет впервые в жизни, создаются у него путем ассоциации этих фундаментальных идей восприятия, лежащие в основе более сложной идеи снежка.

Итак, эта субъективная психология предлагает изучать интеллектуальную жизнь, для того чтобы понять, каким образом по ассоциации идей индивидуум осознаёт окружающий его мир. Изучение взаимоотношений души и тела при этом окончательно уступает место изучению умственной деятельности и сознания.

Так был сделан большой шаг вперёд, поскольку психика была признана лишь одной из функций организма, а ее изучение вошло составной частью в изучение жизненных процессов. Тем не менее, несмотря на научную «окраску» такой позиции, приходится признать, что психическая деятельность в сущности не в большей степени видима и измерима, чем состояние «души». А между тем увидеть — значит поверить. Кроме того, до тех пор пока психология не начнет систематически исследовать конкретные факты, она не сможет претендовать на то, чтобы называться наукой.

Рождение научной психологии

Первые шаги в сторону более объективной психологии совершили такие исследователи, как Фехнер (Fechner, 1860), который выдвинул закон, представляющий собой попытку выразить количественно зависимость между силой стимула и ощущением [13]. Но только в 1879 году в Лейпцигском университете была основана первая психологическая лаборатория. Ее возглавлял Вильгельм Вундт (Wundt), философ и одновременно психолог, который решил изучать содержание и структуру сознания на научной основе. Он положил начало структуралистскому подходу к сознанию.

Рис. 2.7. Немецкий физиолог и психолог Вильгельм Вундт (1832–1920) — основатель первой лаборатории экспериментальной и структуралистской психологии, ставивший своей целью изучение «элементов» сознания.

Структуралистский подход

Успехи физики и химии объясняются прежде всего применяемым в этих науках методом расчленения вещества на составляющие его простейшие элементы. Именно приблизившись к этим простейшим элементам, ученые смогли подступиться к созданию теорий, объясняющих строение материи, и открыть путь для новых экспериментов.

Вундт и его сотрудники попытались применить тот же подход в анализе осознаваемого внутреннего опыта, окрестив его «мыслительной материей» и стараясь выявить и описать его простейшие структуры. Таким образом, сознание было разбито на психические элементы, подобно тому как материал делится на атомы. Приверженцы этой элементаристской доктрины были убеждены, что основным материалом сознания служат ощущения, образы и чувства. По их мнению, роль психологии сводится к тому, чтобы дать как можно более детальное описание этих элементов.

Для достижения этой цели структуралисты применяли метод экспериментальной интроспекции, состоящий в том, что испытуемого, прошедшего предварительную подготовку, просят описать, что он чувствует, оказавшись в той или иной ситуации (см. документ 2.5).

Экспериментальная интроспекция представляет собой, согласно структуралистам, наилучший метод психологии, тот метод, который отличает ее от других наук. Он имеет, однако, два больших недостатка. Во-первых, это весьма субъективный метод анализа поведения: каждый испытуемый описывает свои собственные впечатления или переживания, которые очень редко совпадают с впечатлениями следующего испытуемого: одному звук показался громким, а другому — средним по силе; то, что одному было приятно, другому показалось неприятным. Во-вторых, что еще хуже, ощущения одного и того же человека варьируют день ото дня: то, что ему казалось приятным в понедельник, может стать скучным во вторник и откровенно неприятным в среду.

Необходимо поэтому отдать себе отчет в том, что «атомы» сознания мало похожи на атомы, например, железа. Сознание не слагается из каких-то застывших элементов, а находится в процессе развития и постоянного изменения. Именно поэтому от взгляда на психологию как науку о структурах сознания вскоре отказались, хотя в течение нескольких лет он пользовался успехом.

Функционалистский подход

В то время как Вундт и его коллеги пытались изучать структуру сознания, в других странах появились иные направления исследований. Так, начиная с 1881 года в США Уильям Джеймс (James) и в особенности его сотрудники и последователи, вдохновлённые эволюционной теорией Дарвина и вытекающими из нее следствиями, стали подходить к изучению разума с совершенно других позиций. С их точки зрения проблема заключается не в том, чтобы узнать, из чего построено сознание, а в том, чтобы понять его функцию и его роль в выживании индивидуума. Они выдвинули гипотезу, согласно которой роль сознания состоит в том, чтобы дать индивидууму возможность приспосабливаться к различным ситуациям, возникающим с утра до вечера, со дня рождения и до смерти, либо повторяя уже выработанные формы поведения, либо изменяя их в зависимости от обстоятельств, либо, наконец, осваивая новые действия, если того требует ситуация.

Рис. 2.8. Американский философ и психолог Уильям Джеймс (1842–1910) — основатель функционализма в психологии. Он считал, что «сознательная жизнь представляет собой непрерывный поток», а не состоит из ряда дискретных элементов.

Начиная с этого времени психология стремится понять, как устанавливаются эти новые способы адаптации. Таков подход функционалистов к изучению путей приобретения навыков и, в более общем плане, — процесса научения (см. документ 2.6).

Между тем, даже если функционалисты делают главный упор на внешние стороны психики, а не на такие внутренние феномены, как ощущения или чувства, они представляют их себе как проявления духовного начала. Они отдают предпочтение методу интроспекции, который позволяет им узнавать, как у индивидуума развивается осознание той активности, которой он предается (см. документ 2.7).

Среди последователей Джеймса многие критиковали такой подход к анализу нашего поведения. С их точки зрения предметом научного исследования должно быть только то, что доступно для прямого наблюдения. А что такое внутренняя психическая деятельность? Невозможно наблюдать мысли, возникающие при решении той или иной проблемы, или измерять испытываемые при этом чувства; интроспекция, которая крайне субъективна, не способна преодолеть это затруднение.

В ответ на это противники функционалистов заявляли, что можно измерять скорость решения задач или же те физические реакции, которые вызывает ситуация в эмоциональном плане. Иными словами, только поведение, наблюдаемое со стороны, поддается объективному описанию. Поэтому только на него и ни на что другое должна полагаться психология, если она желает идти действительно научным путем.

Эту «поведенческую» позицию принял с 1908 года французский психолог Пьерон (Piéron). Но лишь с зарождением в США бихевиоризма, главой которого стал Уотсон (Watson), наука о функциях сознания окончательно уступила место науке о поведении.

За это время в Европе появились и другие направления, тоже оказавшие, каждая по-своему, влияние на развитие психологии в нашем веке.

Психология в XX столетии

Развитие социальной и экономической сферы в XX веке и появление целого ряда новых областей человеческой деятельности породили новые задачи как в научной, так и в технической области. Кроме того, под влиянием новых точек зрения, возникших в психиатрии, и открытий в физиологии нервной системы зарождающаяся наука психология стала искать новые направления исследований.

За первыми робкими шагами, предпринятыми структуралистами и функционалистами, последовало выдвижение ряда новых подходов; появившиеся концепции, нередко противоречившие друг другу, большей частью опирались на те представления о человеке, которых придерживался основатель того или иного направления. Одни видели в человеке существо-объект, вылепленное средой или детерминированное либо своими инстинктами, либо условиями и впечатлениями детства; для других это было существо-субъект, которое способно, осознав свои возможности, в любой момент изменить предначертанную ему судьбу; третьи рассматривали его как общественное существо, поведение которого во всех случаях окажется плодом его взаимодействий с партнерами или с группой, к которой он принадлежит. Одни придавали главное значение развитию поведения, другие — эмоциональности, третьи — интеллекту или мышлению.

Чтобы лучше понять пути развития психологии в конце XX века, полезно будет сделать краткий обзор вклада, внесённого каждым из этих основных ее направлений.

Бихевиористский подход

Критика функционализма, как мы видели, положила начало развитию бихевиоризма — направления, преобладающего в американской психологии вплоть до настоящего времени. Его основатель, Дж. Б. Уотсон (J. B. Watson), провозгласил в 1913 году, что психология получит право считаться наукой лишь после того, как она выработает объективный подход к исследуемым явлениям.

Рис. 2.9. Американский психолог Джон Б. Уотсон (1878–1958) — основатель бихевиористской школы, принципы которой он провозгласил в статье «Психология с точки зрения бихевиориста» (1913). Уотсон, в частности, утверждает, что все функции индивидуума можно свести к схеме S — R.

Подобно химику, который изучает плавление какого-то металла и которого интересует только изменение его состояния при данной температуре, психолог должен ограничиваться описанием и количественной оценкой форм поведения, возникающих в данной ситуации.

Предложенная Уотсоном схема S — R означает, что каждой ситуации (или стимулу — S) соответствует определенное поведение (или реакция — R).

Бихевиористы считали, что с помощью этой схемы можно объяснить любую деятельность человека, а все понятия, связанные с сознанием, следует изгнать из сферы научной психологии. По их мнению, например, выражения «этот ребенок боится собаки» или «я влюблён в эту женщину» в научном плане не означают ничего. Согласно бихевиористам, «осознание» субъектом таких явлений слишком субъективно и совершенно бесполезно для исследователя. Напротив, объективные описания («слезы и дрожь у ребенка усиливаются, когда к нему приближается собака, и слабеют при удалении собаки», или «при встрече с этой женщиной сердце у меня бьётся сильнее, а зрачки расширяются») дают возможность количественно оценить эти формы поведения и «измерить» чувство страха или степень увлеченности.

За несколько лет до этого русский физиолог И. П. Павлов и его сотрудники [14] показали, как, например, звук колокольчика сам по себе может вызвать у голодной собаки реакцию слюноотделения. Эти работы позволили Уотсону дать объективное объяснение развитию навыков или появлению новых форм поведения в результате образования условных рефлексов (обусловливания), что подтверждало, по его мнению, бесполезность концепции сознания (см. документ 2.8).

Рис. 2.10. Русский физиолог И. П. Павлов (1849–1936). Он впервые сформулировал учение об условных рефлексах, исходя из своих знаменитых опытов, в которых звуки колокольчика вызывали выделение слюны у собаки.

Кроме того, Торндайк (Thorndike, 1911) показал, что научение во многих случаях может быть результатом проб и ошибок при попытках животного решить стоящую перед ним проблему. Это выяснение взаимодействий между организмом и его средой позволило одному из последователей Уотсона — Скиннеру (Skinner) — развить дальше концепции бихевиористов, опирающиеся на учение об условных рефлексах, и прийти к выводу, что любое поведение определяется своими последствиями. В зависимости от того, будут ли эти последствия приятными, безразличными или неприятными, животное проявит тенденцию повторять данный поведенческий акт, не придавать ему никакого значения или же избегать его повторения в дальнейшем. Таким образом, получается, что индивидуум полностью зависит от своей среды, и всякая свобода действия, которой, как ему кажется, он может пользоваться, — чистая иллюзия.

Рис. 2.11. Американский психолог Б. Ф. Скиннер — один из столпов бихевиоризма. Он сформулировал принцип оперантного обусловливания и считал, что поведение живых организмов полностью определяется последствиями, к которым оно приводит.

В 70-е годы бихевиоризм представил свои концепции в новом освещении. Речь идет о теории социального научения. Эта теория, хотя она и остается в согласии с приведенными выше утверждениями, делает особый упор на то, что многие наши действия формируются под влиянием нашей социальной среды. По мнению Бандуры (Bandura, 1965) и теоретиков социального научения, одна из главных причин, сделавших нас такими, какие мы есть, связана с нашей склонностью подражать поведению других людей с учетом того, насколько благоприятны могут быть результаты такого подражания для нас самих. Таким образом, на индивидуум влияют не только внешние условия; он также постоянно должен предвидеть последствия своего поведения путем его самостоятельной оценки.

Бихевиоризм прошел путь от сугубо механистических концепций Уотсона до теорий, выдвигаемых современными необихевиористами. Хотя некоторые аспекты этого направления могут показаться упрощенными и неспособными объяснить поведение человека во всей его полноте, главная его заслуга состоит в том, что оно внесло в изучение деятельности человека научную строгость и показало, каким образом ею можно управлять.

Биологический подход

Одной из причин, на которую с полным правом ссылались бихевиористы, отказываясь изучать сознание, был недостаток сведений о соответствующих нервных механизмах; и в самом деле, в то время состояние науки не позволяло объективно подойти к изучению роли головного мозга в феноменах сознания.

Между тем в последние три десятилетия психофизиология достигла значительных успехов в понимании работы нервных цепей и механизмов передачи информации из одной цепи в другую. Однако интерпретация данных, полученных при исследовании поведения животных в лаборатории, очень скоро натолкнулась на ряд трудностей, связанных с искусственными условиями, в которых проводятся эксперименты. Так, утверждения бихевиористов о том, что любое поведение всецело обусловлено научением, подверглись сомнению со стороны этологов, проводящих полевые исследования в природе. Этологи, как мы видели в предыдущей главе, выяснили врождённую основу большинства форм поведения, наблюдаемых у различных животных.

Сравнительно недавно возникшая социобиология доходит даже до утверждения, что в основе всех форм социального поведения человека лежат врождённые структуры, присущие ему так же, как и всем другим представителям животного мира. Так, наш образ жизни, который, как мы считаем, создали мы сами, на самом деле в значительной мере определяется нашими генами.

Хотя эти новые данные расширили уже имевшиеся знания о поведении человека, они были подвергнуты сомнениям, иногда фундаментальным, со стороны представителей научной психологии.

Психофизиология. Познание функций миллиардов клеток, составляющих нашу нервную систему, еще только начинается. Тем не менее благодаря созданию все более сложных приборов уже есть возможность выявлять многочисленные связи между нервными структурами и поведением индивидуумов.

Изучая эффекты, возникающие при раздражении с помощью вживлённых электродов или при повреждении различных участков мозга, удалось выяснить, например, важнейшую роль «примитивных» мозговых структур, которые имеются у всех животных и у человека и служат центрами таких процессов, как эмоции, проявления инстинктов или сон. Эти методы позволили также пролить свет на механизмы зрения, слуха и даже некоторых форм памяти. Все более глубокое изучение механизмов действия гормонов, химических передатчиков (медиаторов) и многих лекарственных препаратов дало возможность лучше понять, чем обусловлен эффект некоторых стимуляторов и как можно облегчить или, наоборот, блокировать передачу информации в нервной системе.

Этология. Этология и зоопсихология пытаются понять, каким образом врождённые механизмы, направляющие возникновение и развитие поведения, дополняются влиянием среды, с которой они вступают во взаимодействие.

Согласно взглядам этой школы, лишь все больше углубляя наши знания о низших организмах, мы сможем лучше понять основы поведения и его эволюции в царстве животных. Например, работы Лоренца по механизму импринтинга или изучение развития пения у зяблика помогут нам многое узнать о происхождении социального поведения или об обмене информацией у высших организмов.

Рис. 2.12. Австрийский ученый Конрад Лоренц (1903–1989) — один из основателей современной этологии. Широко известны его работы по импринтингу у гусей (см. гл. 1), а также книга «Агрессия», в которой он выдвигает идею о том, что «нормальная» агрессивность человека искажена в результате создания изощренных видов оружия, и это приводит к риску самоуничтожения человечества.

Более того, эволюционная теория учит нас, что человек — в конечном счете лишь один из видов отряда приматов, который просто дальше продвинулся в своей эволюции, чем другие. За последние два десятилетия возросло число исследований в одном из разделов этологии: речь идет об этологии человека, цель которой — осветить биологические основы человеческой природы (см. рис. 2.13). Один из путей достижения этой цели состоит в систематическом сборе данных о способах выражения эмоций, о чувствах и различных социальных взаимодействиях у представителей различных культур. Касается ли это таких элементарных форм поведения, как улыбка или нахмуривание бровей, поцелуй или угрожающий кулак, роли социальных структур в отношениях между родителями и детьми или иерархической организации в группе индивидуумов, этология человека утверждает, что во всех случаях существуют некие «универсальные» проявления, свойственные всем представителям вида Homo sapiens. Следовательно, человек, подобно всем животным, запрограммирован, и навыки, которые он приобретает в течение жизни, могут реализоваться лишь в пределах заложенной в нем программы.

Рис. 2.13. Наблюдения Джейн Гудолл над шимпанзе в лесу показали, что поцелуи у них так же обычны, как и у людей, и служат выражением симпатии или приветствием.

Социобиология. Это новое направление, ставшее популярным в США после публикации в 1975 году книги Уилсона (E. Wilson). В своих представлениях о природе человека оно идет гораздо дальше, чем этология. Социобиологию определяют как «науку, систематически изучающую биологические основы всех форм социального поведения». Она пытается синтезировать данные, собранные экологией, этологией и эволюционной теорией, обогащенной достижениями генетики. Социобиология утверждает, что живые существа постоянно конкурируют между собой, стремясь обеспечить себе наилучшие шансы на успешную передачу потомству своих генов, т. е. носителей наследственных признаков. Иными словами, все формы социального поведения, свойственные различным видам и в особенности человеку, существуют лишь постольку, поскольку они обеспечивают передачу последующим поколениям возможно большего числа генов, исходя из чисто «эгоистических» принципов. Таким образом, идет ли речь о стремлении к власти или об альтруистическом поведении, о ксенофобии или о гомосексуализме, об отношении к религии или о морали — все эти аспекты человеческой деятельности проявляются только для того, чтобы дать индивидууму возможность передать дальше свой генетический материал. В таком случае организм — это просто некая машина, обеспечивающая сохранность генов, а разные формы его поведения — всего лишь стратегии для наиболее активного распространения этих генов.

Имея многочисленных сторонников, социобиологический подход встречает в то же время серьезные возражения. Некоторые критики подчеркивают ряд аспектов этой теории, которые они считают упрощенческими и даже абсурдными; сторонники социобиологии парируют такие замечания, указывая, что подобные упреки уже делались Дарвину, а между тем!.. Самым сильным нападкам подвергается оправдание социальной несправедливости, которую такая теория как бы «вписывает» в естественный порядок вещей. Другие критики упрекают социобиологию за усматриваемые в ней концепции сексизма и элитаризма (см. документ 2.9).

Окажется ли это направление в конечном счете лишь данью моде, или же оно получит признание под давлением фактического материала, собранного его создателями? Во всяком случае, несомненная его заслуга в том, что оно вызвало полемику о биологических основах социальной природы человека.

Когнитивный подход

Слово «когнитивный» происходит от латинского глагола cognoscere — знать. Психологи, сплотившиеся вокруг этого подхода, утверждают, что индивидуумы — не просто машины, слепо и механически реагирующие на внутренние факторы или на события во внешнем мире. С когнитивной точки зрения разуму человека доступно нечто большее, чем информация, поступающая извне. Когнитивный подход состоит в основном в стремлении понять, каким образом мы расшифровываем информацию о реальной действительности и организуем ее, с тем чтобы проводить сравнения, принимать решения или разрешать проблемы, встающие перед нами каждую минуту.

Хотя когнитивная психология как отдельное направление возникла лишь в 60-е годы, а точнее с появлением труда Нейссера «Cognitive Psychology» (Neisser, 1967), ей предшествовал ряд течений, придерживавшихся такого же взгляда на функционирование человека.

Прежде всего следует сказать о немецкой школе гештальт-психологии, которую французы называли «психологией формы» и корни которой восходят к фон Эренфельсу (von Ehrenfels, 1890). Это течение популяризировал в США Кёлер (Köhler) в порядке протеста против захвата основных позиций Уотсоном и его последователями.

Пиаже (Piaget) со своей стороны начиная с 1923 года показывал, что развитие интеллекта ребенка происходит в результате постоянных поисков равновесия между тем, что ребенок знает, и тем, что он стремится понять.

В недрах самого бихевиоризма психолог Толмен (Tolman, 1948) уже подверг сомнению схему S — R как слишком упрощенную и ввёл между этими двумя членами важную, по его мнению, переменную — психические процессы данного индивидуума [15], зависящие от его наследственности, физиологического состояния, прошлого опыта и природы стимула. Как мы видели, Бандура тоже отводит определенную роль в оценке последствий нашего поведения процессам познания. Мы вернёмся к этим аспектам теорий научения в главе 7, а пока дадим лишь краткую характеристику направлений, непосредственно вливающихся в русло когнитивной психологии.

Гештальтпсихология. Немецкое слово «гештальт» означает форму, организацию или конфигурацию. Гештальтизм, или психология формы, — течение, возникшее в Германии в начале нашего века. По мнению теоретиков этого учения, предметы, из которых состоит окружающая нас реальная среда, воспринимаются нашими чувствами не в виде отдельных элементов, которые должны интегрироваться либо сознанием, как полагали структуралисты, либо механизмами обусловливания, как утверждают бихевиористы.

Для Кёлера (Köhler, 1921) и гештальтистов окружающий нас мир состоит из организованных форм и само наше восприятие этого мира также организованно.

Рис. 2.14. Немецкий психолог Вольфганг Кёлер (1887–1967). Он был учеником Вертгеймера основателя гештальт-теории — и старался распространить эту теорию в США в противовес бихевиоризму. Ему принадлежит также книга «Интеллект высших обезьян» (см. гл. 1).

Ряд следующих один за другим музыкальных тонов, воспроизводимых в определенном порядке и в заданном ритме, слагается в мелодию, которая есть нечто большее, чем простая последовательность звуков; если изменить порядок нот или изменить хотя бы одну из них, изменится вся мелодия. Значит, мы воспринимаем некое организованное целое, а не просто сумму его частей (рис. 2.15).

Рис. 2.15. Кто возьмётся утверждать, что он видит на этом рисунке не крест, а семь точек? На первый взгляд это, конечно, крест; таким образом, целое, образуемое точками, совсем не то, что их простая сумма.

Возможно, что механизмы такой организации восприятий существуют еще до рождения. Некоторые наблюдения, по-видимому, подтверждают эту гипотезу. Если, например, предъявить только что вылупившимся цыплятам мелкие предметы разной формы, то они будут клевать гораздо чаще округлые предметы, чем какие-либо иные. Это узнавание формы существенно для выживания, так как цыплятам не нужно «научаться» отличать зернышко от других предметов, более опасных или менее удобоваримых; эта «форма» как бы навязывается им с первых попыток выбора пищи. По-видимому, так же обстоит дело с младенцем: с самых первых недель жизни он проявляет больше интереса к форме различных элементов человеческого лица, чем к другим особенностям этих элементов.

Хотя гештальтизм как таковой уступил место другим направлениям психологии, его вкладом в эту науку никак не следует пренебрегать. Действительно, многие концепции, выдвинутые гештальтпсихологами, вошли в различные разделы психологии — от изучения восприятия до динамики групп (сама группа — это тоже некое целое, отличное от простой суммы входящих в нее индивидуумов) (см. документ 2.10).

Конструктивизм. Пиаже — швейцарский психолог, известный своим конструктивистским подходом к умственному развитию индивидуума. В результате своих исследований по формированию мышления и речи он пришел к выводу, что когнитивное развитие представляет собой результат постепенного процесса, состоящего из последовательных ступеней или стадий (Piaget, 1936).

Рис. 2.16. Швейцарский психолог Жан Пиаже (1896–1980). Поставив перед собой задачу выяснить, каким образом индивидуум познает реальный мир, он пришел к изучению мышления и его развития у ребенка.

Ребенок, пытаясь понять окружающую действительность, постоянно сталкивается с новыми проблемами, нарушающими уже сложившиеся у него представления о мире. Согласно Пиаже и конструктивистам, фактором, побуждающим ребенка искать новые ответы на эти проблемы, является внутренний процесс «уравновешивания». Именно таким путем ребенок шаг за шагом преодолевает ступени познания, которое дает ему возможность подступаться ко все более и более сложным областям (см. документ 2.11).

Это продвижение вперёд определяется совместным воздействием созревания нервной системы, опыта обращения с различными предметами и таких социальных факторов, как язык и воспитание. Здесь нет ничего врождённого. По мнению Пиаже, наследственно и потому присуще всем людям только функционирование интеллекта. Этим объясняется то, что все дети проходят различные стадии в одной и той же последовательности, причем некоторые проходят через все стадии, тогда как у других развитие тормозится или блокируется на каком-то этапе из-за недостатка одного или нескольких необходимых факторов.

Взгляды Пиаже значительно отличаются, таким образом, от взглядов бихевиористов, которые утверждают, что ребенок даже в очень раннем возрасте при надлежащем воспитании и обучении мог бы освоить, например, алгебру.

Когнитивная психология. На фоне слабостей бихевиористской модели, неспособной удовлетворительно объяснить такие явления, как язык, память, рассудочное мышление или мысленные образы, в США распространялось, главным образом в 70-е годы, направление, названное когнитивной психологией. Его сторонники утверждают, подобно Толмену, что любая ассоциация между стимулом и реакцией создается сначала в мозгу.

Кроме того, данные теории информации и ее приложения к вычислительным машинам, а также исследования в области развития речи позволяют по-новому понимать механизмы усложнения психических процессов.

Число исследований в этой области, во всех ее направлениях постоянно растет, так что лидера или главного теоретика как такового в ней нет. Среди наиболее перспективных тем следует назвать изучение мысленных образов, в частности работы Косслина (Kosslyn, 1975), и особенно процветающее направление — анализ организации памяти (Tulving, 1972). Отметим также вопрос о мотивации, которую прежде считали «движущей силой» наших действий; сейчас представители когнитивной психологии рассматривают ее скорее как «селективный механизм», выбирающий из возможных форм поведения ту, которая лучше всего соответствует состоянию психики или планам данного индивидуума (Bolles, 1974; Deci, 1975; Nuttin, 1980).

При знакомстве с направлениями исследований в когнитивной психологии создается впечатление, что она вновь поднимает темы, увлекавшие структуралистов и функционалистов в начале века. Однако между этими двумя эпохами есть принципиальное различие; оно порождено тем благотворным влиянием, которое оказал на психологию бихевиоризм, заставивший соблюдать абсолютную строгость экспериментов, обеспечивать контроль, а главное — подбирать такие определения и такие переменные, которые были бы операциональными, а не основывались на чистой интроспекции.

Психоаналитический подход

Первая теория, пытавшаяся объяснить динамику личности, принадлежит австрийскому психиатру Зигмунду Фрейду (Freud). После длительных наблюдений за своими больными он пришел к выводам, которые изменили представления о психике, существовавшие в начале XX века. В частности, Фрейд утверждал, что наше поведение в значительной степени подчиняется влиянию подсознательных сил, которые он назвал влечениями. Согласно Фрейду, эти влечения обусловлены инстинктами, присущими человеку, но прежде всего — подавленными желаниями, т. е. желаниями, удовлетворение которых «запрещено» на уровне сознания и которые вытеснены в область подсознательного. Эти желания продолжают действовать без нашего ведома, проявляясь в сновидениях, оговорках, непроизвольных отклонениях от адекватного поведения, а также оказывая влияние на выбор профессии или на творчество (Freud, 1901).

Рис. 2.17. Австрийский психиатр Зигмунд Фрейд (1856–1939) — основатель психоанализа. Изучение психических расстройств привело Фрейда к созданию теории подсознательного, основанной на динамике влечений.

Сексуальные побуждения человека подавляются в наибольшей степени ввиду различных социальных ограничений. А между тем, по Фрейду, именно они побуждают людей действовать — именно благодаря их энергии (либидо) происходит постепенное развитие личности и достижение зрелости (см. документ 2.12). Многие черты индивидуума и половые аномалии объясняются неудовлетворенностью и конфликтами, вызванными подавлением этих влечений в детстве.

Фрейдизм часто критиковали, иногда очень резко, указывая, что его концепции почти невозможно проверить экспериментально. Тем не менее нельзя отрицать, что выдвинутые Фрейдом концепции ниспровергли целый ряд представлений, особенно касающихся детства и сексуальности. Кроме того, Фрейд ввёл немало понятий, вошедших в современную психологию и побудивших к изучению многих феноменов.

Последователи Фрейда делают главный упор на социальное значение кризисов, происходящих в процессе формирования индивидуума. Это относится, в частности, к Эриксону (Erikson), теорию которого мы рассмотрим в главе, посвященной развитию личности.

Гуманистический подход

Это направление зародилось в Калифорнии в 50-е годы. Его называют гуманистическим, так как оно основано на вере в возможность расцвета каждого человеческого существа, если предоставить ему возможность самому выбрать свою судьбу и направлять ее. Таким образом, стержень гуманистической идеи — оптимистический взгляд на природу человека.

По Роджерсу (Rogers, 1961), в каждом человеке от рождения заложено стремление полностью реализовать себя, и он наделен силами, необходимыми для развития всех своих возможностей. Однако воспитание и нормы, установленные обществом, более или менее эффективно принуждают его забыть о собственных чувствах или потребностях и принять ценности, навязанные другими.

Рис. 2.18. Американский психолог Карл Роджерс (1902–1987) — один из самых известных представителей гуманистической школы. Его терапевтический метод основан на том, чтобы дать больному возможность осознать свои истинные чувства и самостоятельно идти к реализации своих способностей.

Роджерс утверждает, что при таком положении вещей личность развивается совсем не так, как следовало бы в идеале. В этом отклонении и кроется источник неудовлетворенности и аномалий поведения, которыми страдают многие люди.

Другой психолог — Маслоу (Maslow, 1962; рис. 2.19) — выдвинул гипотезу, согласно которой по причинам, сходным с указанными Роджерсом, возможности людей удовлетворить свои основные потребности очень часто бывают ограничены, а это препятствует возникновению и удовлетворению потребностей более высокого уровня, таких как самоуважение или самореализация.

Рис. 2.19. Американский психолог Абрам Маслоу (1908–1970) — создатель иерархической теории потребностей и самореализации, к которой он пришел, изучая жизнь великих людей и людей, сумевших добиться полной самореализации.

Гуманистический подход дальше всех других отходит от научной психологии, отводя главную роль личному опыту человека. По мнению гуманистов, индивидуум способен к самооценке и может самостоятельно находить путь к расцвету своей личности (см. документ 2.13).

Главная претензия, предъявляемая гуманистам, состоит в том, что субъективность их подхода затрудняет установление разницы между мнением человека о самом себе и тем, что он есть на самом деле; например, человек может считать, что он превзошел себя, выдвигая и отстаивая идеи, направленные на благоденствие человечества, не сознавая, что в повседневной жизни он ведёт себя как законченный эгоист.

Социально-психологический подход

Человек — существо общественное, которому, для того чтобы выжить, необходим целый ряд социальных связей. Постоянное взаимодействие со своими партнерами формирует его личность во всех аспектах, какие только можно себе представить.

Социальная психология выделилась как самостоятельный раздел науки к середине нашего века. Она стремится понять и объяснить, почему данная форма поведения вызывается тем, а не другим аспектом социальной среды (Zajonc, 1965). Она изучает в числе прочего тот факт, что большая часть наших социальных восприятий больше зависит от истолкования данной ситуации, чем от самой этой ситуации (Kelley, 1967); социальная психология пытается показать, каким образом наши чувства и наши мысли формируются в результате влияний, оказываемых людьми друг на друга (Asch, 1951; Festinger, 1957; Schachter, 1959; Moscovici, 1979).

Таким образом, описанное направление нельзя назвать собственно школой, а перечисленные имена далеко не отражают всего многообразия социально-психологических исследований. Эти исследования позволяют получать сведения, необходимые для расшифровки природы человека, поскольку они уточняют, как формируются отношения, устанавливаются связи, происходят социальные изменения, создается лидерство некоторых индивидуумов или развиваются конформизм и подчинение авторитету (см. документ 2.14).

Заключение

Все описанные здесь школы и направления, очень часто придерживающиеся несовместимых концепций, легко могут привести в замешательство тех, кто впервые приступает к изучению психологии и стремится найти истину (см. гл. 10 и 12).

Чему верить? К какому примкнуть лагерю?

Для того чтобы это стало яснее, можно «рассортировать» различные школы в соответствии с их представлениями о том, как формируется поведение индивидуума.

Можно, например, для каждого из существующих направлений попытаться ответить на следующие вопросы: рассматривается ли поведение как врождённое или приобретенное? какими факторами оно детерминируется — внутренними или внешними? ориентировано ли оно в определенных направлениях или формируется в зависимости от обстоятельств?

Является ли поведение врождённым или приобретенным? Многие направления, в том числе этология и особенно социобиология, а также гештальтизм придают важное значение врождённым факторам в становлении различных форм поведения.

Гуманисты полагают, что человек рождается с тенденцией реализовать свои возможности в максимальной степени.

Психоаналитики, напротив, утверждают, что, даже если мы и наследуем некоторые инстинкты, главная роль в формировании личности принадлежит событиям, пережитым в детстве.

Таких же взглядов придерживаются конструктивисты, принадлежащие к школе Пиаже. По их мнению, человек наследует только способ функционирования интеллекта, так как последний может развиваться лишь путем ряда приобретений, представляющих собой результат взаимодействий индивидуума с различными предметами, главным образом в первые 12 лет жизни.

Что касается социальных психологов и особенно бихевиористов, то становление личности, по их мнению, в большой мере зависит от наших взаимодействий с окружающей средой, как физической, так и социальной.

Является ли развитие индивидуума направленным? Многие школы психологов выдвигали идею о поэтапном развитии, при котором все индивидуумы проходят определенные стадии в одинаковой последовательности. Такого мнения придерживаются, например, психоаналитики со своей концепцией развития личности и конструктивисты — с концепцией развития интеллекта.

Этологи и социобиологи считают, что поведение определяется программой, имеющейся от рождения, в которой точно зафиксированы направления развития различных форм поведения. Гуманисты тоже считают, что направление развития организма предопределено и что он стремится к единственной цели — к достижению полного расцвета. Некоторые теоретики говорят даже о преднамеренности в характере развертывания различных стадий жизни.

Одни лишь бихевиористы сводят развитие к реакциям на последовательные ситуации и выработке условных рефлексов при разнообразных обстоятельствах, с которыми сталкивается индивидуум, независимо от того, в какой момент жизни это происходит.

Детерминированы ли мы или обладаем возможностью свободного выбора? Кто мы — существа-объекты или существа-субъекты?

Для бихевиористов и социобиологов нет никакого сомнения, что мы в основном детерминированы; первые утверждают, что нас детерминирует среда, в которой мы живем, а вторые, напротив, считают, что детерминация вписана в наши гены и в механизмы, которые мы наследуем.

По мнению психоаналитиков, человека детерминируют условия, в которых протекало его детство, и подавленные желания, обусловленные этим опытом.

Согласно конструктивистам, становление интеллекта завершается с наступлением зрелости. Следовательно, умственное развитие определяется тем, как могли формироваться соответствующие структуры в детстве.

Только гуманисты склонны верить в существование свободной воли, позволяющей каждому человеку направлять свою жизнь в зависимости от того, что он сможет осознать.

Теории и социально-экономический контекст. Независимо от силы выдвигаемых доводов и строгости аргументации нет сомнений в том, что каждый из этих подходов имеет свою историю, вписывается в определенный социально-экономический контекст и связан с определенным философским представлением о человеке.

Наука всегда остается одной из областей деятельности человека, и как бы она ни старалась сохранить свою независимость, она должна платить дань существующей системе и тому обществу, в котором она развивается. К психологии это относится, пожалуй, в еще большей мере, чем к другим наукам.

Возникновение бихевиоризма в США совпало по времени с быстрым развитием промышленности, которым было отмечено рождение капитализма. Эта система могла лишь приветствовать такое представление о человеке, согласно которому его поведение может принимать те или иные формы в соответствии с возникающей в данный момент ситуацией; практические приложения этой теории, такие как введение конвейеров или развитие рекламы, не заставили себя долго ждать. Аналогичным образом исследования Павлова вполне соответствовали коммунистическим идеям в СССР; образ человека, формирующегося в соответствии со своей средой, совпадал с представлением о новом человеке, которого предстояло создать.

Фрейд жил в Вене, в удушающей буржуазной среде, где всякое проявление сексуальности сурово подавлялось; вероятно, именно на этой почве (по крайней мере отчасти) возникли те его интерпретации, которые в настоящее время вызывают особенно сильные возражения.

Взлёт гуманистического направления в психологии произошел в Калифорнии в 60-е годы. Неудивительно, что этот оптимистический взгляд на человека был встречен с распростертыми объятиями в атмосфере «мира и любви», царившей в ту эпоху. Точно так же социобиологическая теория, появившаяся во время кризиса, который начался в конце 70-х годов, содержала все необходимое, чтобы увлечь моралистов, заботящихся об общественном порядке и готовых принять мысль, что такой порядок уже предусмотрен в естественном ходе вещей.

Эклектический подход. Было бы, однако, чрезмерным упрощенчеством во всех случаях судить о значении или роли той или иной теории по ее благосклонному приему данной социальной системой. Наибольшие успехи были достигнуты в результате столкновения идей, выдвинутых различными школами.

Среди противоречивых направлений много таких, которые потерпели поражение в первой половине XX века. Возникновение и развитие множества разногласий между разными школами достигли апогея в 50-е годы; затем споры стали затихать и к настоящему времени постепенно угасли. Сегодня наступает согласие по ряду важных вопросов — различия сглаживаются по мере углубления наших знаний.

Теперь психологи отбирают в каждой из существующих теорий и используют те концепции, которые, по их мнению, проливают больше света на то или иное явление. Такой эклектический подход приводит к тому, что в одних случаях принимаются понятия и методы, созданные бихевиористами, а в других используются теории фрейдистов или гуманистов. Главным становится уже не стремление доказать обоснованность идей, принадлежащих какому-то направлению, а скорее желание выявить наиболее подходящие способы решения проблем, существующих в жизни общества, и оказания эффективной помощи тем, кто в ней нуждается.

Психология — наука еще сравнительно молодая. Она отстала в своем развитии от таких наук, как физика или химия, почти на два столетия. Понадобится еще множество экспериментов и проверок, прежде чем она сможет с полным правом претендовать на звание науки.

Тем не менее, если окажется, что предсказания психологии чаще подтверждаются, чем опровергаются, их можно будет все больше и больше использовать для решения проблем, возникающих у людей. Психологи еще далеки от того, чтобы ответить на все вопросы, однако проблемы, которые им уже удалось решить, позволяют разъяснить многие аспекты поведения.

Психологи, занимающиеся научными исследованиями, продолжают выдвигать новые гипотезы, проверять их, экспериментировать в надежде на создание все более и более последовательных теорий; затем эти теории можно будет применять к отдельным индивидуумам в зависимости от различных ситуаций, в которых каждый человек может оказаться, и с наибольшей пользой для всех.

Как мы увидим в следующей главе, перед психологией стоит двоякая задача: во-первых, она должна все дальше развивать теоретические исследования, а во-вторых, адекватно решать, иногда в очень срочном порядке, практические проблемы. На данной стадии такое призвание психологии позволяет нам предложить современное определение этой науки, которое одновременно учитывает и вклад бихевиоризма, и биологический, когнитивный, динамический и социально-психологический подходы. В этом смысле психологию следует рассматривать как научное исследование поведения и умственной деятельности, а также практическое применение приобретенных знаний.

Документ 2.1. Культ черепа

Ритуал погребения, несомненно, один из самых древних. Он был широко распространен у неандертальцев, т. е. еще 100 000 лет назад. Найдены относящиеся к этой эпохе погребения, в которых мертвецы лежат в определенной позе, с согнутыми руками под головой.

Однако обычаи, связанные с погребением, существовали, по-видимому, и гораздо раньше. Черепа синантропов (Homo erectus, живший в Китае 400 000 лет назад) располагали в могилах определенным образом, но перед этим большая их часть, очевидно, подвергалась ритуальному каннибализму: затылочное отверстие этих черепов расширено, и это позволяет предполагать, что мозг умерших извлекали, а затем поедали (рис. 2.20).

Рис. 2.20. В чем смысл трепанации этих черепов, произведенной сотни тысяч лет назад? Освобождение «духа» после смерти человека? Ритуальный каннибализм, позволяющий заимствовать способности покойного? Способ лечения путем изгнания «злых духов»?

Такие обычаи наводят на мысль, что люди еще в те времена задумывались над судьбой человека после его смерти; и, самое главное, это указывает на то, что они подозревали Существование «разума» или «духа», который можно приобрести подобным образом.

Документ 2.2. Происхождение слова «психология»

Своим названием и первым определением психология обязана греческой мифологии.

Эрот, сын Афродиты, влюбился в очень красивую молодую женщину Психею. К сожалению, Афродита была очень недовольна, что ее сын, небожитель, хотел соединить свою судьбу с простой смертной, и прилагала все усилия, чтобы разлучить влюблённых, заставляя Психею пройти через целый ряд испытаний. Но любовь Психеи была так сильна, а ее стремление вновь встретиться с Эротом так велико, что это произвело глубокое впечатление на богинь и богов, и они решили помочь ей выполнить все требования Афродиты. Эроту в свою очередь удалось убедить Зевса — верховное божество греков — превратить Психею в богиню, сделав ее бессмертной. Таким образом влюблённые были соединены навеки.

Для греков этот миф был классическим образцом истинной любви, высшей реализации человеческой души. Поэтому Психея — смертная, обретшая бессмертие, — стала символом души, ищущей свой идеал.

Что касается слова «психология», образованного из греческих слов «psyche» (душа) и «logos» (учение, наука), то оно появилось впервые только в XVIII веке в работе немецкого философа Христиана Вольфа.

Рис. 2.21. Немецкий философ Христиан Вольф (1679–1754). Он впервые ввёл в философский язык термин «психология» в своих книгах «Рациональная психология» и «Эмпирическая психология», опубликованных в 1732–1734 годах.

Документ 2.3. Душа и тело: 1 + 1 = 2 или 1 + 1 = 1?

Представление о человеке, состоящем из нематериальной души, управляющей материальным организмом, — это дуалистическая концепция, восходящая, как мы видели, к доисторическим временам.

В научной психологии, однако, утвердилось представление о том, что наши восприятия, наши чувства или мысли — это всего лишь результат жизнедеятельности нервных клеток, объединенных в один орган — головной мозг, который представляет собой лишь одну из составных частей организма. Это монистическая концепция, разделяемая большинством современных ученых; по их мнению, нет никакой необходимости искать объяснение психических функций мозга не в материальных процессах, происходящих в организме, а где-то еще.

Как мы увидим в документе 5.2, современные физические теории побудили некоторых ученых расширить этот монистический взгляд, распространив его на всю Вселенную. Поскольку Вселенная построена из волн и частиц, находящихся в непрерывном взаимодействии, в природе существует некий всеобщий интеллект, который возрастает по мере усложнения материи — от камня до самых высокоорганизованных существ. Что касается человека, то он — всего лишь одно звено в этой огромной совокупности.

Подобный взгляд нельзя считать несовместимым с религиозными концепциями, которых придерживаются многие из тех же ученых. Он никак не затрагивает наши личные верования. Как подчеркивает Хебб (Hebb, 1974), «не может быть никакого конфликта между религией и научным методом. Научная теория пытается подойти к истине путем последовательных приближений» и поэтому не может быть догматичной.

Документ 2.4. Четыре этапа, составляющие научный метод

Научный подход стремится освещать факты как можно более объективно с целью их исследования и сопоставления, а не для подтверждения заранее принятой теории.

Научный метод слагается в основном из четырех этапов, которые все ученые, будь то физики, психологи или астрономы, проходят в одинаковой последовательности.

Первый этап состоит в формулировке и постановке проблемы, находящейся в центре интересов ученого. Эта проблема обычно предстает в форме какого-то вопроса.

На втором этапе формулируется гипотеза, т. е. предположительный ответ на поставленную проблему, опирающийся на уже известные факты. Поэтому такой ответ всегда носит декларативный характер [16].

Третий этап состоит в проверке гипотезы или, иными словами, в выявлении экспериментальным путем фактов, которые подтвердили бы ее или опровергли.

Наконец, четвертый этап — это интерпретация экспериментальных данных с целью создания теории. Если какая-то теория уже существует, то полученные данные, в случае их достаточной убедительности, позволят усовершенствовать ее или же пересмотреть, а может быть, и отбросить.

Чаще всего этот четвертый этап приводит к новым гипотезам, которые в свою очередь позволяют продвинуть исследования дальше.

Документ 2.5. В лаборатории Вундта в 1879 году

Поставим себя на место испытуемого, который впервые входит в эту первую лабораторию экспериментальной психологии… Что он там увидит?

В зависимости от цели проводимого исследования испытуемому дают возможность воспринимать те или иные феномены: перед ним возникают разные краски, их яркость уменьшается или возрастает; они сопровождаются или не сопровождаются звуками…

Испытуемый сидит в удобной позе. Его уже ознакомили с методом экспериментальной интроспекции, который состоит в том, чтобы осознавать происходящее и описывать его в момент воздействия стимула. Испытуемого просят описать словами ощущения, вызванные в нем стимулом, и в частности связь между ощущением и сопровождающим его чувством: «красный цвет возбуждает», а «синий, как мне кажется, успокаивает»; «этот пронзительный звук более неприятен, чем предшествующий» и т. п.

Экспериментаторы пытаются таким образом исследовать содержание сознания, т. е. элементы «мыслительной материи», которыми для структуралистов служат ощущения, чувства и образы; они стараются идентифицировать качества этих элементов и установить, как создаются связи между ними.

Документ 2.6. Функционалисты и роль сознания

Первые работы о навыках и о роли сознания в их образовании принадлежат главным образом сотрудникам и ученикам Джеймса — Энджеллу (Angell), Холлу (Hall) и Дьюи (Dewey).

Рис. 2.22. Форд модели T в начале века был одной из самых многочисленных автомашин на дорогах США. Именно в эту эпоху сотрудники Джеймса пытались выяснить роль сознания в обучении.

Приведем пример. Когда человек учится водить машину и впервые садится за руль, все его чувства обострены; глаза прикованы к дороге и ко всему, что на ней находится. Все его мышцы напряжены, руки сжимают руль, поза скованная, а ноги на педалях совершенно утратили гибкость; он целиком поглощен всем происходящим и собственными действиями. Но чем больше проходит времени, тем его движения становятся точнее, напряженность исчезает; осознанность производимых действий уменьшается до такой степени, что вскоре он ведёт машину почти автоматически. Человек может проехать десятки километров без того, чтобы в тысячах совершенных за это время движений потребовалось участие сознания. Он может быть занят чем-то другим (любоваться пейзажем, разговаривать с пассажиром и т. п.).

Именно так функционалисты объясняют выработку новых навыков и ту функцию, которую выполняет при этом сознание, помогая организму обучаться.

Документ 2.7. Структуры и функции

Хотя подходы структуралистов и функционалистов кажутся противоположными, они некоторым образом дополняют друг друга. Оба подхода нужны и вполне совместимы. Такой двойной подход к явлениям мы находим во всех гуманитарных науках.

Этнолог, относящий себя к структуралистам, описывает все элементы данной культуры — от земледельческих орудий до обычаев, — пытаясь установить существующие между ними связи. Если же он придерживается функционалистского подхода, он будет пытаться объяснить установление тех, а не иных обычаев их функциями в изучаемой культуре.

Так же рассуждает и экономист, пытающийся понять суть какой-либо экономической системы, или социолог, старающийся разобраться в социальных явлениях.

Другие науки, например биология, тоже используют эти два подхода: анатомия описывает различные части организма и связи между ними, а физиология изучает их функционирование и условия, которые на него влияют.

С этим дуализмом мы встречаемся также и в большинстве учебников психологии (и настоящая книга не составляет исключения): с одной стороны, описание различных аспектов поведения (ощущения, восприятия, чувства, мотивации и т. п.); с другой — подход к изучению адаптации человека (индивидуальной или групповой) к различным обстоятельствам жизни.

Документ 2.8. Утверждение бихевиористской веры Уотсона

В своей книге «Бихевиоризм» (Watson, 1924) Уотсон, утверждая свою веру в бихевиористское представление о человеке, писал: «Доверьте мне десяток здоровых нормальных детей и дайте возможность воспитывать их так, как я считаю нужным; гарантирую, что, выбрав каждого из них наугад, я сделаю его тем, кем задумаю: врачом, юристом, художником, коммерсантом и даже нищим или вором, независимо от его данных, способностей, призвания или расы его предков».

Уотсон уверен в том, что наследственность не имеет существенного значения для развития склонностей и личности индивидуума и что будущее последнего зависит в основном от воспитания. Именно поэтому он настаивал, как это сделает после него Скиннер, чтобы воспитанием занимались специалисты, способные обеспечить систематическую выработку надлежащих условных связей.

В настоящее время столь резко выраженную позицию уже никто не поддерживает. Очевидно, что если даже создание условных связей и играет важную роль в актах выбора, которые совершают индивидуумы на протяжении своей жизни, то в этом участвуют и другие переменные, и сегодняшние психологи, в том числе бихевиористы, научились учитывать это.

Документ 2.9. Социобиология и размножение

Для того чтобы лучше понять, каким образом социобиологи объясняют разные формы социального поведения, приведем в качестве примера гипотезы, выдвинутые одним из них — Р. Трайверсом (R. Trivers), — о стратегиях мужчины и женщины в размножении и в проявлениях сексуальности.

«У человека половой акт, ни к чему практически не обязывающий мужчину, для женщины может означать необходимость значительной затраты сил на протяжении 9 месяцев, а потом, если она пожелает — на протяжении еще 15 лет, что уже весьма существенно. Правда, мужчина нередко участвует в родительских заботах в течение этого периода, однако это вовсе не обязательно».

«После рождения ребенка женщина в общем-то может в любой момент прекратить заботы о ребенке; но в таком случае она теряет все, что вложила в него раньше. При таком неравенстве вкладов мужчина может оптимизировать свои шансы на оставление многочисленных потомков, совокупляясь со многими женщинами, а затем бросая их; некоторые из этих женщин, в одиночку или с помощью других людей, вырастят своих потомков. У тех видов, у которых самцы принимают на себя часть забот о детенышах, оптимальная для самца стратегия должна, вероятно, быть компромиссной: помогать одной самке выращивать потомство, не упуская при этом возможности оплодотворять других самок, которым он помогать не будет».

Неудивительно, что при таких гипотезах, оправдывающих a priori полигамию или другие формы поведения, противники социобиологии могли называть ее сексистской теорией.

Документ 2.10. Младенцы и гештальт

Ряд установленных в последнее время фактов, очевидно, подтверждает представления гештальтистов, а также этологов относительно запрограммированности некоторых перцептивных и когнитивных механизмов.

В конце 70-х годов Боуэр и его сотрудники в Эдинбургском университете многократно продемонстрировали реакции новорожденных на модели различных предметов. Они показали, что младенец на 14-й день жизни способен адекватно реагировать на определенного рода раздражители (Bower, 1977).

Так, ребенок без колебаний схватывает реальный объект, находящийся в пределах досягаемости. Если же с помощью специального приспособления над кроваткой ребенка проецируют трёхмерное изображение этого предмета, ребенок проявляет сильнейшую панику, выражающуюся в плаче и учащении сердечного ритма, всякий раз, когда его ручки хватают пустоту, хотя он собирался «прикоснуться» к увиденному предмету.

Точно так же, если проецируют «тень», приближающуюся к лицу ребенка, перед которым она внезапно расширяется симметричным образом, он проявляет типичную реакцию отворачивания головки, а также ускорения сердечного ритма. Если же эта «тень» увеличивается асимметрично, как бы проходя стороной, ребенок на нее никак не реагирует.

Объяснить эти факты научением, произошедшим в таком раннем возрасте, было бы трудно. Приходится поэтому думать о генетической запрограммированности, позволяющей ребенку с первых дней жизни реагировать на некоторые формы, или паттерны (как их называют англоязычные авторы) или гештальты (как их называют немцы).

Документ 2.11. Пятилетний ребенок и «равновесие»

Вот разговор с ребенком, сходный с опытами, которые проводил Пиаже и которые привели его к созданию его теории умственного развития.

Пятилетнему ребенку показывают два одинаковых пластилиновых шарика и спрашивают его:

— Как ты думаешь, в одном шарике столько же пластилина, сколько в другом?

Мальчик смотрит на шары, взвешивает их на руке, а потом заявляет:

— Да, столько же.

— Ты вполне уверен?

— Да.

— Хорошо… Смотри: я беру один из шариков и катаю его между ладонями, делая из него колбаску. А теперь ты тоже думаешь, что в шаре столько же пластилина, сколько в колбаске?

— Да нет, в колбаске его больше.

— Ты уверен в этом?

— Конечно! Ты же видишь, она больше шара; значит, пластилина в ней больше.

— Пусть так. А теперь посмотри, что я делаю. Я опять беру колбаску и превращаю ее снова в шар. Готово. Ну, как ты думаешь, а теперь в них поровну пластилина?

— Ну, конечно! Теперь поровну.

Рис. 2.23. Ребенку в возрасте 4–5 лет кажется, что в колбаске больше пластилина, чем в шаре, даже если колбаска получилась из такого же шара.

Такие ответы ребенка вызывают улыбку. А между тем более или менее сходные реакции можно наблюдать у большинства детей того же возраста и, по-видимому, независимо от их культурного уровня. Только между 6 и 8 годами почти все дети соглашаются, что количество пластилина одинаково, какую бы форму ему ни придавали.

Как объяснить эти факты?

Правильное понимание создается в том случае, если пятилетний ребенок имел ранее возможность убедиться, что более крупный предмет содержит большее количество вещества.

Непонимание возникает при наличии двух предметов, одинаковых по количеству материала, но разных по форме. При этом ребенок обычно отвечает в соответствии с тем, что ему уже известно, и связывает изменение количества с изменением формы.

Равновесие восстановится в возрасте 6–8 лет, когда ребенок будет способен устанавливать «различие между общими признаками двух предметов и их разными свойствами». В описанном случае ребенок достигнет этой стадии, когда он поймет, что длина колбаски создается за счет ее толщины.

Документ 2.12. Повседневная жизнь и «бессознательное»

«Заседание закрыто… Ах, простите… заседание открыто», объявляет председатель; этой оговоркой он «бессознательно» выдал свое стремление закончить собрание как можно скорее.

Молодая женщина утверждает, что она ненавидит мужчин. Между тем по ночам ее часто посещают одни и те же кошмары: ее преследуют волосатые мужчины, от которых она не может убежать либо потому, что она повредила ногу, либо потому, что упала… Только внезапное пробуждение дает ей возможность выйти из этого «затруднительного» положения.

Маленький мальчик говорит, что он «обожает» свою младшую сестренку. Однако каждую ночь его застают у изголовья девочки: он наблюдает за ней и прислушивается к ее дыханию… а не умрет ли она во сне?

Некоторые писатели, музыканты или художники «одержимы» темами сексуальности или извращений, что проявляется в большинстве их произведений.

Прославленный хирург в самом деле «артистически» действует скальпелем и иглой. Его мать, однако, любит напоминать, что демонстрируемое им теперь спокойствие плохо сочетается с жестокостью по отношению к животным и даже к собственным братьям и сестрам, которую он проявлял в детстве и за которую ей постоянно приходилось его отчитывать.

Все эти примеры, по мнению психоаналитиков, доказывают существование подсознательного и подавленных влечений, которые его переполняют и непрерывно пытаются выйти наружу в форме оговорок, сновидений, наклонностей, произведений искусства или в избираемой профессии (в этом смысле актёр и преподаватель, когда они целиком отдаются своему делу, — всего лишь эксгибиционисты, хотя они и не знают этого).

Документ 2.13. Путь к самовыражению

Согласно Маслоу (Maslow), путь к осуществлению потенциальных возможностей индивидуума — к его самореализации — открывается лишь после удовлетворения его насущных потребностей (см. рис. 6.3).

Физиологические потребности (есть, пить, спать и т. п.), без удовлетворения которых ничто другое невозможно, всегда выступают на первый план. За ними следует потребность в защищенности (укрыться в убежище, избежать опасности, обеспечить завтрашний день и т. п.); ее удовлетворение создает возможность для развития потребности в хорошем отношении (быть любимым, быть принятым в определенном обществе, принадлежать к группе, в которой с тобой считаются, и т. п.).

Если потребности этих трех категорий удовлетворяются, то в поведении могут возникнуть новые черты, невозможные прежде.

Так, вместо того чтобы систематически подчиняться мнению большинства или властей, индивидуум будет все больше прислушиваться к собственным чувствам. Он вновь обретет дар восхищаться миром, которым он обладал в детстве. У него будет возникать все более сильное желание отказаться от рутины, испробовать что-то новое, обратиться к новым целям, соглашаясь даже усердно работать, если это работа, которую он выбрал сам. Он будет стараться оценивать факты как можно более объективно, готовый к тому, чтобы стать непопулярным, если его взгляды не совпадают со взглядами большинства. Индивидуум будет принимать на себя все большую и большую ответственность, избегая «разыгрывать комедию», чтобы спасти лицо.

Все эти действия способствуют развитию у индивидуума самоуважения и, что самое главное, постепенно превращают его в творческую личность, интенсивно живущую тем, что преподносит жизнь, в личность, способную заботиться о других людях и о благополучии человечества. Он достигает, таким образом, стадии самореализации.

Все это, разумеется, идеальный путь, который может пройти лишь бесконечно малая часть индивидуумов. Можно считать, что более 90 % людей останавливаются на уровне поисков защищенности и хорошего отношения, поглощающих всю их энергию.

Кого в этом винить? Никого и всех.

Не может быть сомнений, что только общество, в котором все равны и структура которого благоприятствует полному развитию каждого, способно обеспечить возможность полной самореализации наибольшему числу его членов.

Считать ли это утопией, или надежда все же существует?

Документ 2.14. Покорность и пытка

В 60-е годы социальный психолог С. Милгрэм (S. Milgram) изучал проблему послушания и доверия к авторитету.

Милгрэм объявил своим испытуемым, что он хочет исследовать воздействие наказания на заучивание слогов. Он хотел, чтобы испытуемый играл роль «учителя», который должен наказывать «ученика» все более сурово за каждую новую ошибку. Затем он помещал испытуемых перед рядом кнопок, нажатие которых вызывало удары тока напряжением от 15 до 450 вольт (последнее напряжение может причинить сильные страдания и серьезные физические повреждения). «Ученик» сидел в соседней комнате на стуле, окруженном электрическими проводами.

Рис. 2.24. Эксперимент Милгрэма: испытуемый-«учитель» по приказам экспериментатора продолжает наносить «ученику» удары электрическим током, даже если тот «вопит от боли». (Сцена из телевизионной передачи.)

Милгрэм настойчиво объяснял испытуемым-«учителям», что использование ударов тока составляет важную часть опыта и что опыт потеряет всякий смысл, если его требования не будут выполняться.

После этого добропорядочные отцы семейств, миролюбивые люди, посылали ученику, несмотря на его стоны, разряды в 75 вольт, а затем, не реагируя на его мольбы, удары тока от 150 до 300 вольт; такие напряжения вызывали у ученика крики боли. И все это только потому, что экспериментатор, сидевший рядом с «учителем», приказывал ему продолжать «обучение».

Две трети испытуемых, выполнявших роль «учителя», до самого конца полностью подчинялись экспериментатору, хотя последний не обещал покарать их или вознаградить [17].

Милгрэм, однако, не обнаружил никаких различий между личными качествами тех, кто доводил эксперимент до конца, и того меньшинства, которое отказывалось продолжать его.

Такие эксперименты показывают, как «нормальные» люди, которые в силу своего воспитания привыкли подчиняться, способны к бесчеловечным действиям и к тягчайшим преступлениям из-за уважения к власти. Вполне вероятно, что этого достаточно, чтобы объяснить зверства, совершавшиеся нацистами во время второй мировой войны, или все те физические и психологические пытки, которым подвергают людей в наши дни во многих странах.

Резюме

1. По-видимому, люди начали задумываться над существованием некоего духовного начала, направляющего их поведение, в очень далекие доисторические времена.

2. Первые теории, выдвигавшиеся для объяснения поведения, привлекали для этого факторы, внешние по отношению к индивидууму, будь то «тень», обитающая в теле и покидающая его после смерти человека, или боги, которых считали ответственными за все действия людей.

3. Греческие философы, в особенности Аристотель, выдвигали идею о существовании души, находящейся в единстве с телом и контролирующей мысли и чувства, которые опираются на опыт, накапливаемый в течение жизни.

4. Философы средневековья, не располагая новыми данными, не смогли продвинуть вперёд изучение психики. Лишь в XVII веке благодаря теориям Декарта зарождается современная психология, в основе которой лежит представление о соотношении между нервной системой и поведением. Однако Декарт все еще полагал, что за действия человека ответственна душа.

5. Разделение между естественными науками и философией произошло в основном в XVII веке. Эмпирическое направление привело к созданию научного метода и открыло возможность изучать факты путем наблюдений и экспериментов, исходя из гипотез, которые подлежат проверке.

6. В XVIII веке психология тоже отделилась от философии, пытаясь заменить изучение «души» изучением сознания и процессов мышления.

7. Научная психология родилась, однако, лишь в конце XIX века в результате применения научного метода в лабораториях. В этом участвовали две школы, занимавшие в то время видное место: структуралисты, пытавшиеся описать структуры, лежащие в основе сознания, и функционалисты, изучавшие его адаптивную роль. Однако метод интроспекции, используемый, хотя и по-разному, обеими школами, все еще сильно страдает субъективизмом.

8. В начале XX века бихевиористы заявили, что если психология хочет стать настоящей наукой, то она должна опираться исключительно на поведенческие акты, доступные для объективного наблюдения, и на их связь с теми ситуациями, которые их вызывают. Согласно теории бихевиористов, поведение индивидуума в основном определяется средой и поэтому в принципе укладывается в схему S — R (стимул — реакция).

9. Биологический подход, которого придерживаются психофизиологи, ставит своей целью понять, как различные формы поведения связаны с функционированием нервной и гормональной систем. Что касается этологов и социобиологов, то они исследуют биологические основы природы человека, пытаясь объяснить его развитие как реализацию заложенной в него от рождения видоспецифической программы.

10. Когнитивный подход делает упор на то, что формирующиеся в мозгу человека знания и выводы идут дальше той простой информации, которую мозг получает из внешней среды или уже содержит в себе от рождения. Согласно гештальтистам, исходная запрограммированность определенных внутренних структур уже заранее ориентирует ряд перцептивных и когнитивных процессов, тогда как по мнению конструктивистов наследственно детерминированные интеллектуальные функции создают возможность для постепенного, шаг за шагом, построения интеллекта в результате активных воздействий индивидуума на среду. Со своей стороны когнитивная психология пытается выяснить способы совершенствования мыслительных процессов и переработки информации.

11. В центре внимания психоаналитического и гуманистического подходов находится развитие личности. Если для психоаналитиков поведение отдельного человека детерминируется прошлым опытом, который был вытеснен в подсознание, то для гуманистического направления оно, напротив, ориентировано на самореализацию в соответствии с потенциальными возможностями каждого из нас.

12. Социально-психологический подход видит в индивидууме лишь общественное существо, находящееся в постоянном взаимодействии с другими, чем и определяется по большей части его поведение независимо от индивидуальных особенностей.

13. Каждый из этих различных подходов характеризуется собственным представлением о человеке, его происхождении и формировании. Это вызывало множество конфликтов между школами, но сейчас они постепенно затихают. По существу все больше и больше психологов избирают эклектический подход.

14. В процессе эволюции психологии предлагалось немало определений этой науки. В настоящее время ее определяют как научное исследование поведения и внутренних психических процессов и практическое применение получаемых данных.

Глава 3. Чем занимаются психологи?

Введение

Название «психология» все еще окутано завесой тайны для тех, кому не приходилось соприкасаться с этой наукой. Однако число студентов, впервые приступающих к изучению психологии с целью приподнять эту завесу, достаточно велико. Они надеются таким образом глубже познать себя, а главное — овладеть методами, позволяющими лучше понимать других людей и в конечном итоге воздействовать на них.

В главе 2 мы показали, по каким направлениям развивалась психология в XX веке, и обрисовали трудности, с которыми приходится сталкиваться при попытках понять природу человека и происхождение различных форм его поведения. Кроме того, мы старались устранить или по крайней мере сгладить представление о психологе как о врачевателе души, умеющем глубоко проникать в мысли и чувства людей, способном ясно понять их тайные замыслы, а прежде всего — помочь им изменить свою судьбу.

Этот портрет очень мало соответствует действительности. Несомненно, есть люди, как женщины, так и мужчины, изначально обладающие особым «даром» контактности и непринужденного общения, что позволяет им выслушивать других и оказывать им известную моральную поддержку или подводить их ближе к ответам на те или иные вопросы. Но как объективно установить, можно ли считать удовлетворение, получаемое «клиентом» от такого общения, показателем какого-то реального, а не воображаемого успеха? Сколько приходится на одного психолога, достойного этого звания, шарлатанов в этом деле, чья «профессия» находится под защитой закона лишь в немногих странах?

Психология, как мы видели, может продвигаться вперёд только при условии методичного исследования механизмов, лежащих в основе поведения; только применение научного метода позволяет получить такие сведения и объективно оценить результаты того или иного воздействия. А единственную гарантию серьезного проведения такой работы дает солидная подготовка психолога. Эта подготовка может, однако, осуществляться разнообразными способами, подчас весьма далекими от того, каким они должны быть по представлениям широкой публики.

Психологи, как и представители других наук, делятся на две категории: одни заняты поисками новых знаний, а другие — их приложением. Первых интересуют теоретические аспекты; они наблюдают изучаемые явления в естественной обстановке или в лаборатории, стараются интерпретировать полученные результаты и систематизировать их, с тем чтобы создать схемы, объясняющие поведение. Именно к ним относится главным образом все то, что говорилось до сих пор.

Психологи второй категории более многочисленны. Это к ним непосредственно обращаются люди, которые с трудом приноравливаются к различным сторонам повседневной жизни, как интеллектуальным, так и эмоциональным. Некоторые из этих психологов, кроме того, призваны помогать своими советами при организации управления различными видами человеческой деятельности. В своих действиях они опираются на накопленные теоретические знания и в своей повседневной практике проверяют обоснованность этих знаний и выявляют в них слабые места.

Психология и ее разделы

Прежде чем приступить к рассмотрению теоретической психологии и используемых в ней методов исследования, мы остановимся на той категории психологов, с которой чаще всего можно встретиться в повседневной жизни, т. е. на психологах-практиках.

Прикладные области

Среди психологов, непосредственно обслуживающих своих ближних, одни занимаются проблемами отдельных людей в случаях эмоциональных или социальных кризисов, другие стремятся помочь решению проблем, возникающих в области образования или производственной деятельности, третьи создают программы для привлечения внимания людей к различным общественным мероприятиям или непосредственно участвуют в таких мероприятиях.

Некоторые работают в собственных частных кабинетах, а другие — в школьных управлениях, в общественных, правительственных или частных учреждениях. Кроме того, нельзя забывать о всех тех, кто преподает психологию в средних специальных учебных заведениях, институтах и университетах, иногда совмещая это с научно-исследовательской работой или с помощью обществу.

Мы вкратце опишем функции некоторых из этих профессиональных психологов.

Клинический психолог

Его роль не следует путать с ролью психиатра. Клинические психологи работают главным образом в больницах и центрах психического здоровья или в консультационных кабинетах. Чаще всего они имеют дело с людьми, которые жалуются на состояние тревоги, выражающееся в функциональных расстройствах эмоционального или сексуального плана, или же на трудности в преодолении неурядиц повседневной жизни. Психолог должен уяснить себе проблему путем бесед с пациентом или психологического обследования, с тем чтобы выбрать и в конечном счете применить наиболее подходящую терапию (см. документ 3.1).

Психолог-консультант

Главная задача психолога-консультанта состоит в том, чтобы помочь людям, не нуждающимся в психотерапии; к нему в основном обращаются с проблемами, касающимися отношений между людьми, чаще всего супружеских или семейных. В таких случаях он должен облегчить налаживание конструктивного диалога между супругами или между родителями и детьми, с тем чтобы они могли разрешить свои проблемы (см. документ 3.2).

Сексолог пытается оказать помощь людям, озабоченным сексуальными проблемами. В зависимости от серьезности этих проблем он может либо просто помочь клиенту осознать какие-то психологические барьеры, либо — в случае более сложных дисфункций психологического происхождения — предложить соответствующее лечение.

Большую работу проводят и психологи-консультанты, участвующие в работе различных центров по предупреждению самоубийств и разного рода организаций по борьбе с наркоманией или преступлениями против личности, жертвами которых чаще всего оказываются женщины и дети. Роль такого психолога состоит в том, чтобы помочь обществу осознать возникшие проблемы, нацелиться на них и постараться решить.

Школьный и промышленный психолог

Эти психологи-консультанты, работающие в двух разных областях, выполняют в сущности довольно сходные функции: помогают учащимся или служащим выбрать специальность или работу, наиболее соответствующую их интересам и способностям. Чаще всего их рекомендации бывают основаны на результатах собеседований или психологических тестов (рис. 3.1).

Рис. 3.1. Психологические тесты. Со времени разработки в начале XX в. первых тестов для оценки уровня умственного развития детей школьного возраста было создано много новых, в частности, для определения способностей и интересов. Однако получаемые при этом данные следует интерпретировать с осторожностью, поскольку поведение человека нельзя объяснить на основании нескольких ответов при опросах, проводимых с помощью одних лишь бумаги и карандаша.

Школьному психологу иногда приходится оказывать психологическую поддержку учащимся, у которых возникают трудности, связанные с процессом адаптации; психолог либо помогает учащемуся разрешить свои проблемы, либо рекомендует соответствующую психотерапию.

Что же касается промышленного психолога, то ему иногда поручают организацию программ обучения, направленных на повышение производительности труда и чувства сопричастности к делу предприятия у служащих и рабочих. Он может выступать также в роли консультанта как рабочих, так и предпринимателей и играть важную роль в разрешении конфликтов между ними.

В будущем его все чаще и чаще будут привлекать к пробуждению добросердечия у людей при распределении работы и разделении времени, связанных с реорганизацией деятельности предприятий.

С другой стороны, накопление знаний о мотивациях потребителей приводит к тому, что управляющие предприятиями по производству и торговле потребительскими товарами обращаются к психологам за помощью в стремлении создать оптимальные условия для продвижения товаров на рынок, для рекламы и наилучшего использования торговых площадей.

Педагогический психолог и психолог-эргономист

Если роль школьного или промышленного психолога состоит главным образом в том, чтобы помочь индивидууму приспособиться к школьной или производственной среде, то в функции педагогического психолога и психолога-эргономиста, напротив, входит улучшение условий обучения или труда, с тем чтобы они как можно лучше соответствовали потребностям и способностям учащихся или рабочих.

Педагогический психолог занимается разработкой наиболее эффективных методов обучения; в частности, он использует при этом открытия когнитивных психологов и теоретиков, занимающихся исследованием процессов обучения.

В последнее время некоторые педагогические психологи стали специализироваться в области «управления классом», помогая преподавателям выработать в себе такие психологические и социальные навыки, которые позволяют создать в школе приятную и продуктивную атмосферу.

Со своей стороны психологи-эргономисты на основе накопленных знаний о поведении людей дают рекомендации конструкторам машин и иных устройств, с которыми будут иметь дело рабочие. В этом смысле психолог-эргономист должен одинаково хорошо судить о наилучшем расположении как рычагов управления ротационной машиной, так и кнопок и циферблатов на приборной доске в кабине пилота или же уметь оценивать интенсивность шума и освещенность, приемлемые для человека в данных условиях (рис. 3.2).

Рис. 3.2. Роль психолога-эргономиста состоит в том, чтобы консультировать конструкторов машин или транспортных средств, когда они разрабатывают различные устройства для управления этими машинами. Сложность приборной доски пассажирского самолета показывает, зачем это нужно.

Другие разделы практической психологии

В различные области человеческой деятельности все больше и больше проникают и психологи других специальностей.

Психология рекламы занимается оценкой нужд или ожиданий потребителей, создавая, если представится случай, спрос на подлежащий сбыту продукт, будь то зубная паста или избирательная программа политического деятеля (рис. 3.3).

Рис. 3.3. Психология сыграла большую роль в развитии рекламы. Она создала стимулы, способные пробуждать, зачастую несколько извращенным способом, потребности покупателей. Использование женского тела в роли «катализатора» продажи товаров не раз вызывало серьезные протесты.

Юридическая психология стремится гуманизировать взаимоотношения между исправительными учреждениями и заключенными или между последними и их семьями. Знания о поведении человека, которыми владеют специалисты, дают им возможность помогать судам назначать преступникам такие меры наказания, которые способствовали бы их возврату в общество.

Военная психология разрабатывает главным образом способы совершенствования методов командования или укрепления связей между разными группами. Она занимается также изучением методов, применяемых партизанами, и способов внедрения в войска агентов противника.

Психология религии пытается понять и объяснить поведение верующих в целом или представителей различных сект (рис. 3.4).

Рис. 3.4. В связи с появлением множества религиозных сект в 70-е годы возникла потребность изучать причины зарождения и развития религиозных чувств и связанных с ними позиций людей.

Экологическая психология занимается изучением наиболее эффективных способов улучшения условий в населенных пунктах и различных местах, где протекает деятельность человека. Особое внимание она уделяет проблемам шума, загрязнения среды токсичными веществами и накопления отбросов, характерного для нашего общества потребления.

Существуют также специалисты по психологии творчества, стремящиеся понять опыт художника и его формирование у индивидуума.

Во всех этих областях трудно отделить теоретиков от практиков; нередко одни и те же люди изменяют и свои взгляды на данную проблему, и используемые методы в зависимости от получаемых результатов.

Область научных поисков

Каждый день выявляются новые факты, применяются новые методы, создаются и испытываются новые способы оценки результатов. Из них лишь немногие сразу находят себе применение, тогда как другие остаются в тени или же вообще забываются в зависимости от моды или потребностей общества. Назначение науки — накапливать факты независимо от того, как их можно будет использовать. Пути познания неисповедимы.

Психологические исследования могут проводиться в рамках ряда типичных тем: психическое развитие индивидуума, базовые свойства личности и ее эволюция, социальные и межличностные взаимодействия. Все это вполне четко очерченные разделы, знание которых будет обогащаться данными исследований, проводимых по большей части «в естественной обстановке».

Проводятся также фундаментальные исследования, не относящиеся к какой-либо конкретной области психологии. Их проводят чаще всего в лаборатории, используя обычно экспериментальный метод, на котором мы остановимся в конце этой главы. Разнообразие изучаемых тем и новизна гипотез определяются при этом любознательностью, воображением и изобретательностью исследователей, а также свободой, которую предоставляет руководитель своим сотрудникам.

Генетическая психология

Ученые, занимающиеся генетической психологией, пытаются понять, как происходит психическое развитие человека с первых часов его жизни и до смерти (рис. 3.5).

Рис. 3.5. Генетическая психология пытается понять, как развивается поведение с раннего внутриутробного периода до самого конца жизни.

До недавнего времени главное внимание уделялось детству и отрочеству, которые казались основными этапами в развитии человека. Однако постепенно центр тяжести все больше перемещался на аспекты жизни, связанные со зрелостью, старостью и приближением смерти — этапами, которые в неменьшей мере порождают кризисы и напряженность у людей соответствующих возрастов. Вскоре появился также целый ряд исследований, показавших, что девять месяцев внутриутробной жизни — очень важный этап психологического развития; значительная часть восприятий младенца и его связей с миром зарождается еще в утробе матери. Глава 10 будет целиком посвящена синтезу данных, полученных в этой области.

Психология личности

Представители этой области психологии чаще всего относят себя к тому или иному из направлений, рассмотренных в главе 2. В зависимости от того, будет ли это бихевиоризм, психоанализ или гуманистическое направление, роль каждого конкретного фактора в становлении различных свойств личности оценивается по-разному.

Так, например, развитие жестокости у ребенка одни считают результатом подражания «моделям» — взрослым людям или персонажам телевизионных передач, тогда как по мнению других это «разрядка» накапливаемых напряжений или же синдром «трудного» ребенка, психическое развитие которого тормозится средой (см. досье 6.1).

Число таких примеров, касающихся принятия мужских или женских ролей, сексуальных ориентаций, отклоняющихся форм поведения или любых других аспектов личности, можно умножить. К ним мы будем не однажды возвращаться в других главах.

Социальная психология

Область социальной психологии уже была нами ранее очерчена. Чтобы дать представление о сложности взаимоотношений, складывающихся между людьми, достаточно добавить, что социальная психология выработала целый ряд своих собственных методов, для применения которых нередко требуется немалая изобретательность. В этом можно убедиться на примере эксперимента, проведенного Милгрэмом (см. документ 2.14).

Фундаментальные исследования

Узнав о психологах, занятых фундаментальными исследованиями, люди, озабоченные проблемой рентабельности, всегда задают себе вопрос: зачем это нужно?

Наиболее многочисленные исследования касаются главным образом таких явлений, как научение и его законы, действие мотивационных факторов, развитие таких когнитивных процессов, как восприятие, память, мышление, речь или решение задач. Некоторая доля (5-10 %) исследований проводится исключительно с целью углубить наши знания о поведении.

Для некоторых исследований необходимо применение особых методов или высокая квалификация, и поэтому ими занимаются более узкие специалисты.

Так, психофизиология изучает физиологические и биохимические изменения, происходящие в нервной системе. Она пытается установить связь между ними и различными аспектами человеческой активности: функционированием памяти, регуляцией эмоций, сном и сновидениями. Методы исследований здесь весьма разнообразны — от вживления электродов в головной мозг до использования приборов, измеряющих частоту сердечных сокращений, регистрирующих электрическую активность головного мозга или кожные реакции и т. п.

Психофармакология призвана испытывать лекарственные вещества и активные факторы, синтезируемые в фармакологических лабораториях, с тем чтобы описать их воздействия на поведение подопытных животных. Лишь после проведения бесчисленных испытаний и анализа полученных результатов то или иное вещество может быть передано для испытаний на людях и только затем выпущено в продажу (см. документ 3.3).

Зоопсихология использует методы, принятые в психологии, чтобы дополнить данные этологов о поведении различных видов животных. Она старается лучше понять то, что составляет специфику человеческой природы, устанавливая родственные связи человека с животным миром.

Что касается парапсихологии, то здесь исследователь слишком часто бывает вынужден работать на самой границе официально признаваемой науки. Цель его состоит в том, чтобы проверить, существуют ли в действительности те психологические явления, которые невозможно объяснить на современном уровне наших знаний. Если есть возможность, он пытается выявить элементы, позволяющие найти место этих проявлений в рамках нормальной жизнедеятельности организма, и установить условия, в которых они возникают. При проведении экспериментов в области парапсихологии следует тщательнейшим образом выверять методологию и проявлять крайнюю осторожность в интерпретации результатов (см. досье 5.1).

В этих специализированных разделах фундаментальных исследований все чаще и чаще можно встретить психологов, занятых проблемой искусственного интеллекта. Они пытаются методом моделирования на вычислительной машине лучше понять, как происходит процесс мышления у человека, а также использовать машину для развития у работающих на ней детей новых навыков мышления и исследования задач (см. досье 9.2).

Методы психологии

Как мы убедились, психологию можно считать наукой, поскольку она использует научные методы, чтобы описывать и объяснять поведение. Чаще всего используются описательные методы, с одной стороны, и экспериментальный метод — с другой.

Описательные методы

Как показывает их название, описательные методы отводят исследователю роль наблюдателя. Он никогда не вмешивается в наблюдаемое явление, а ограничивается тем, что описывает его как можно более объективно.

Наблюдение в естественных условиях

Наблюдение в естественных условиях — самый простой, но и самый скучный метод. Наблюдатель должен держаться в стороне, чтобы оставаться незамеченным, или же так хорошо смешаться с группой, чтобы не привлекать к себе внимания. При этом он должен замечать и оценивать все события, имеющие отношение к явлению, подлежащему описанию.

Самая большая трудность связана с тем, что можно легко смешать существенное с второстепенным или же интерпретировать некоторые события, исходя из того, что ожидает увидеть наблюдатель, а не из того, что происходит на самом деле. Один из способов избежать этого состоит в том, чтобы вооружиться магнитофоном, фотоаппаратом или видеокамерой, что позволит регистрировать поведение и в случае необходимости многократно демонстрировать записи разным наблюдателям.

Систематическое наблюдение

При систематическом наблюдении внимание должно быть сосредоточено на одном определенном аспекте поведения, с тем чтобы как можно точнее описать именно те его характеристики, изучению которых посвящено данное исследование.

Для этого часто используют опросники или карты наблюдения, в которые включены различные элементы, требующие внимания: частота данной формы поведения (сколько раз она возникает в определенный промежуток времени), его интенсивность (с учетом условий, в которых она проявляется), как она возникает и как исчезает и т. п. Такого рода наблюдения позволяют сконцентрировать внимание исследователя на существенных моментах, не отвлекая его на второстепенные детали.

Анкеты и тесты

Более структурированный способ решения той или иной проблемы связан с использованием, если это возможно, средств, выбираемых в зависимости от изучаемого явления.

Анкеты дают возможность получить информацию о больших группах людей путем опроса какой-то части этих людей, составляющих репрезентативную (представительную) выборку. Конечно, анкеты дают достоверные результаты только при тщательной разработке предлагаемых вопросов и при условии, что выборка достаточно точно отражает популяцию в целом. Крупные фирмы, занимающиеся зондированием общественного мнения, получают обычно результаты, отклоняющиеся от результатов опроса всей популяции не более чем на 3–4 % в обе стороны (см. документ 3.4).

Что касается тестов, то это стандартизованный метод, используемый для измерения различных характеристик отдельных лиц, служащих объектами наблюдения. Предполагается, что они позволяют оценивать интеллектуальные или перцептивные способности, двигательные функции или личностные особенности, порог возникновения тревоги или досады в определенной ситуации или интерес, проявляемый к тому или иному виду активности.

Тем не менее, как мы увидим в главе 9, при использовании тестов возникает много проблем. Одна из них, и немаловажная, связана со способом нормализации теста. Несомненно, результаты, полученные для одного испытуемого или для одной популяции, можно интерпретировать лишь при сопоставлении их с результатами, полученными для выборки людей, прошедших проверку с помощью тех же тестов, и адекватно представляющими данного индивидуума или популяцию. Мы увидим, однако (см. документ 9.3 и досье 9.1), что это требование выполняется не всегда. В самом деле, метод тестов, оказывающийся иногда очень эффективным, нередко используют для подтверждения идей, относящихся скорее к области политики, чем науки.

Корреляционный анализ

Использование описанных выше методов позволяет провести более глубокий анализ данных, если есть возможность сопоставить друг с другом результаты по двум или нескольким из наблюдавшихся характеристик. Это позволит ответить на вопросы вроде «можно ли считать, что 13-14-летние девочки более общительны, чем мальчики того же возраста?» или «наделены ли высокоинтеллигентные люди одновременно и большими творческими способностями?»

Для того чтобы ответить на эти вопросы, достаточно установить зависимость между различными данными, полученными в результате наблюдения или с помощью анкеты, или же подвергнуть испытуемых тестам. В первом случае надо сравнить, например, оценки общительности девочек с соответствующими оценками для мальчиков; во втором — сопоставить оценки, полученные в тестах на уровень интеллекта, с оценками творческих способностей.

Подобные зависимости оцениваются главным образом с помощью статистических методов. Чаще всего при этом вычисляют коэффициент корреляции (см. приложение Б).

Преимущества корреляционного анализа очевидны: он позволяет получить за очень короткое время множество данных для значительного числа испытуемых. Кроме того, этот метод можно применять в ряде особых случаев, в которых экспериментальный подход сопряжен с трудностями или даже невозможен (главным образом по этическим соображениям); примерами служит сбор данных о самоубийствах, о наркомании или о воспитании детей в неблагоприятных условиях. И наконец, корреляционный анализ позволяет получать информацию, основанную на более разнообразных выборках и более близкую к существующей в обществе реальности — в отличие от результатов экспериментов, проводимых в лаборатории, где часто используют одну и ту же популяцию студентов.

Этот метод, однако, не позволяет решить одну проблему, связанную с возможной интерпретацией зависимости, существующей между переменными. Например, при изучении агрессивности у детей (подробнее см. в досье 6.1) оказалось, что жестокие дети чаще других смотрят телевизионные фильмы со сценами жестокости. Означает ли это, что такое зрелище порождает в них агрессивность или, наоборот, жестокие зрелища привлекают самых агрессивных детей? Как определить, какая из этих двух переменных служит причиной, а какая — следствием? Корреляционный анализ не дает ответа на подобные вопросы.

Случается также, что два фактора сходным образом варьируют и при отсутствии между ними причинно-следственной связи, а их вариации зависят от какой-то третьей переменной. Рассмотрим, например, утверждение, что чем больше человек потребляет марихуаны, тем выше вероятность, что он окажется пьяницей. Возможно, однако, что на самом деле причинной связи между этими двумя параметрами нет — просто существует зависимость между потреблением наркотиков вообще и личностью некоторых молодых людей, которые прибегают к наркотикам, чтобы забыть о своих проблемах.

Интерпретация связи между двумя переменными очень часто зависит также от смысла, который вкладывают в используемые термины. Это безусловно относится к понятию «ума». Можно ли, например, утверждать, что «чем данный школьник умнее, тем больше у него шансов достичь блестящих успехов в учении»? Это верно лишь в том случае, если под «умом» имеется в виду совокупность качеств, которых требует школа, где особое значение имеет дисциплинированность (см. документ 9.2). Прекрасным примером, противоречащим приведенному утверждению, служит Эйнштейн, который подростком с трудом адаптировался к школьной системе.

В некоторых классических исследованиях, например в работе Трайона (Tryon) (см. документ 3.5), методы описанного выше типа уже использовались для выяснения зависимости между наследственностью, умственными способностями и приобретением новых навыков или знаний.

Экспериментальный метод

Недостатки корреляционного анализа связаны с тем, что он позволяет лишь констатировать наличие какой-то связи между теми или иными параметрами, но не может доказать, что эта связь представляет собой причинно-следственную зависимость.

Наиболее эффективный способ выявления такой зависимости — вмешательство с целью установить, как наличие или отсутствие одного из факторов влияет на другой фактор. Именно такого рода вмешательство и составляет суть экспериментального метода.

Для того чтобы лучше понять, как производится такое вмешательство, проследим шаг за шагом действия экспериментатора, изучающего влияние наркотика на поведение.

Допустим, вы прочитали сообщение, в котором утверждается, что вдыхание марихуаны оказывает в зависимости от дозы различное воздействие на организм (вызывает учащение пульса, повышает артериальное давление, нарушает координацию движений и перцептивные функции и т. п.). Вы решаете проверить в лаборатории воздействие наркотика на координацию движений у испытуемых, впервые пробующих марихуану. При этом вы исходите из простой гипотезы: у тех, кто никогда не курил марихуану, после вдыхания дозы X время реакции будет более продолжительным, а движения менее точными.

В вашем распоряжении имеется вычислительная машина, на которой запрограммирована «электронная» игра; цель игры состоит в уничтожении ракет, появляющихся в разных участках экрана с нерегулярными интервалами. Это в сущности испытание точности движений, требующее очень быстрой реакции. Для того чтобы полученные данные были максимально объективными, машина сама считывает и закладывает в память различные промежутки времени между появлением на экране ракеты и «выстрелом» испытуемого; она же регистрирует попадания и промахи, а также выдаёт окончательную оценку, вычисленную исходя из всех этих элементов.

Прежде всего следует набрать достаточное число добровольцев, которые курят табак, но никогда не пробовали марихуану, и оценить их успехи «натощак», проведя, скажем, сеанс из 50 попыток. Полученная оценка служит базовой мерой, с которой будут сравниваться оценки, получаемые в эксперименте.

Для проверки гипотезы достаточно подвергнуть наших добровольцев аналогичному испытанию через 30 минут после вдыхания марихуаны и сравнить полученные результаты с результатами первого сеанса. Но как интерпретировать различия между результатами?

Если оценки во втором сеансе ниже, чем в первом, то это можно объяснить действием наркотика, но в равной мере и усталостью или невниманием некоторых испытуемых, участвующих в игре во второй раз. Если же, напротив, вторые оценки выше, то этот результат, противоречащий гипотезе, можно тоже приписать действию наркотика, однако можно объяснить его и освоением игры, т. е. тренировкой, поскольку все сводится лишь к повторению того же испытания.

Таким образом, мы почти не продвинулись вперёд по сравнению с тем, что дает корреляционный анализ. Как же сделать выбор между всеми этими интерпретациями? Проще всего было бы попросить наших испытуемых прийти в третий раз и снова провести испытание «натощак». Тогда удалось бы проверить, не проявляется ли эффект усталости или тренировки, усиливаясь от сеанса к сеансу. Это весьма эффективный способ, но он может показаться скучным испытуемым, которые не захотят приходить в лабораторию три дня подряд (особенно если они это делают добровольно).

Экспериментальная группа и контрольная группа

Другой, более надежный метод состоит в том, что исходную группу делят на две либо случайным образом, либо на основании критериев, выбранных экспериментатором (одинаковое число лиц того и другого пола, одинаковое соотношение в каждой новой группе сильных, средних и слабых и т. п.).

До прихода испытуемых в часть сигарет добавляют марихуану, а другую часть обрабатывают таким образом, чтобы они по внешнему виду, запаху и вкусу не отличались от первых, но при этом не содержали марихуаны. Первая группа испытуемых получает сигареты с марихуаной, т. е. с тем фактором, влияние которого на поведение предстоит изучить. Это экспериментальная группа. Вторая группа получает «обычные» сигареты; это контрольная группа.

Переменные факторы в эксперименте

Для чего все эти предосторожности? Для уверенности в том, что переменные, т. е. все изменяемые факторы, которые, как предполагается, будут или могут варьировать во время эксперимента, действительно связаны с изучаемым явлением, а не с какими-то другими факторами.

Что это за переменные в данном случае? Это прежде всего та из них, которая введена экспериментатором, которую он будет изменять и воздействие которой он хочет оценить. В данном случае это сам наркотик. Его наличие в одной группе и отсутствие в другой не зависит ни от самих испытуемых, ни от распределения их между группами. Это независимая переменная.

Затем — все переменные, связанные с поведением испытуемых и зависящие от состояния их организма, обусловленного тем, вдыхали они или не вдыхали наркотик; это время реакции, число попаданий или промахов, ощущение усталости, степень сосредоточенности и т. д. Эти переменные называются зависимыми.

Что касается всех прочих переменных, таких как предшествующий опыт курения табака у испытуемых, внешний вид, вкус и запах предложенных им сигарет, сообщенная им устная информация, место и время проведения сеансов и т. п., то они строго контролируются, чтобы избежать их вариаций от одного испытуемого к другому и от сеанса к сеансу. Это контролируемые переменные.

И наконец, остаются переменные, которые нельзя контролировать, так как они составляют неотъемлемую часть каждого испытуемого: его психологическое состояние во время эксперимента, интерес или безразличие к подобного рода тестам, отношение к потреблению наркотика или реакция на эксперимент. Это так называемые промежуточные переменные, лежащие между независимыми и зависимыми переменными, и их следует учитывать при интерпретации результатов.

Таким образом, экспериментировать — это значит изучать влияние независимой переменной (т. е. фактора, который экспериментатор может произвольно изменять) на одну или несколько зависимых (т. е. непосредственно зависящих от испытуемых и от изучаемого явления) при строгом контроле всех прочих переменных, называемых контролируемыми.

Возможные искажения

Даже если обеспечен нужный уровень всех контролируемых переменных в проводимом эксперименте, нужно еще избежать возможных «подвохов» со стороны самого экспериментатора и испытуемых. В документе 3.6 описаны некоторые факторы, которые могут исказить результаты эксперимента. Посмотрим, как можно предотвратить их влияние в интересующем нас случае.

Один из самых частых артефактов обусловлен эффектом Розенталя (Rosenthal), который связывают с ожиданиями экспериментатора. Когда экспериментатор глубоко убежден, что реакции испытуемых изменятся, то даже если он старается сохранять объективность, весьма велика вероятность, что он как-то невольно и незаметно передаст свои ожидания испытуемым, получившим наркотик, и это может повлиять на их поведение.

Аналогичным образом, у испытуемых может также проявиться эффект Хоторна (Hawthorne). Если им известна принятая гипотеза, то вполне вероятно, что они непроизвольно или намеренно будут вести себя в соответствии с ожиданиями экспериментатора. В этом случае будет трудно доказать, что единственным фактором, ответственным за изменение времени реакции, служит наркотик.

Избежать того или другого из этих эффектов поможет слепой метод. Чтобы устранить эффект Розенталя, распределение испытуемых по группам и изготовление сигарет следует производить втайне от экспериментатора. Тогда последний будет раздавать сигареты, не зная ни об их содержимом, ни о том, к какой группе принадлежат получающие их испытуемые. Кроме того, использование вычислительной машины для считывания и переработки данных тоже ограничивает вмешательство исследователя и связанную с этим субъективность. Что касается эффекта Хоторна, то для его устранения достаточно держать испытуемых в неведении относительно принятых гипотез и давать им инструкции как можно более безразличным тоном. При соблюдении этих двух предосторожностей (а в идеале их следует соблюдать всегда) говорят об оценке по двойному слепому методу (см. документ 3.7).

Обработка данных

После того как результаты получены, встаёт самая главная задача: рассортировать результаты и представить их в форме одной или нескольких таблиц, с тем чтобы облегчить интерпретацию. Затем следует представить полученные данные в графической форме, где вариации независимой переменной всегда откладывают по оси абсцисс (т. е. по горизонтальной оси), а зависимой — по оси ординат (по вертикальной оси).

И наконец, остается подвергнуть эти различные результаты статистическому анализу с целью проверить, в какой степени можно утверждать, учитывая число испытуемых и различия в результатах по каждой группе, что существует какой-то реальный эффект, который можно без большого риска ошибки приписать изучаемому фактору (а не артефактам, присущим самому эксперименту).

Публикация сообщения

Любое хорошо проведенное исследование, как только оно будет закончено, должно стать предметом публичного сообщения. Главная цель последнего — не только информировать других о полученных результатах, но и дать им возможность воспроизвести данный эксперимент в идентичных условиях, с тем чтобы подтвердить сделанные выводы или же усовершенствовать некоторые детали. Помимо описания гипотез, проведенных процедур и обработки результатов сообщение должно содержать обсуждение полученных данных, что может вызвать новые вопросы.

Многие начинающие исследователи не публикуют полученные результаты, если они не подтверждают их гипотезу. А между тем в науке не бывает «плохих» фактов; бывают лишь плохие эксперименты, если их плохо контролируют.

Все, что установлено в эксперименте, независимо от того, подтверждаются ли при этом ожидания или гипотезы исследователя, добавляет еще один кирпичик к зданию науки и заслуживает публикации. Научные открытия и сам прогресс науки во многом обязаны тому, что ученые не поленились остановиться и задуматься над результатами, которые оказались противоположными ожидаемым.

Документ 3.1. Клиническая психология и клаустрофобия

Молодая женщина страдает психическим нарушением, которое существенно осложняет ей жизнь: она не может пользоваться лифтом. После того как двери лифта закрываются и она оказывается запертой в кабине, ее охватывает такой ужас, что она не может подняться даже на один этаж. Поэтому ей приходится подниматься и спускаться по лестнице. Но для того, чтобы попасть на свою работу, которой она очень дорожит, она вынуждена ежедневно подниматься на 25-й этаж здания в центре города. Нетрудно представить себе, в каком аду живет эта женщина, которую иррациональный страх перед замкнутым пространством — клаустрофобия — заставляет несколько раз в день преодолевать 25 этажей вверх и вниз.

Рис. 3.6. Как преодолеть иррациональный страх, возникающий в тесном замкнутом пространстве, если человеку приходится ежедневно по нескольку раз пользоваться лифтом?

Клинический психолог может по-разному подойти к затруднениям этой больной и, что самое главное, к тому, как их устранить, в зависимости от полученного им образования и той школы, к которой он принадлежит.

Так, терапевт с бихевиористским уклоном сочтет, что дело здесь в дезадаптации, порожденной «скверной» привычкой. Для него эта фобия — результат создания определенных условных связей, а поэтому ее следует устранить таким же путем: надо постепенно, шаг за шагом, восстанавливать уверенность женщины в том, что она может преодолеть свой страх. Для этого сначала ее просят войти в кабину лифта и пробыть там одну минуту при открытых дверях; на следующий день — проделать то же самое, но при закрытых дверях; затем она должна сама нажать кнопку, чтобы двери закрылись; после этого — подняться на один этаж и т. д. Для сторонников такой бихевиористской терапии сам факт устранения аномального поведения автоматически влечёт за собой устранение проблемы.

Разумеется, клиницист-психоаналитик не согласится с таким подходом и будет искать источник затруднений в каких-то неблагоприятных событиях, пережитых в детстве; подавление воспоминаний об этих событиях и привело к симптомам, наблюдаемым у больной. Необходимо поэтому досконально исследовать вместе с ней ее прошлое, с тем чтобы обнаружить следы того события, образ которого хранится в подсознании. Возможно, что это было чувство беспомощности перед матерью или кем-то другим, испытанное однажды в тесном закрытом помещении; возможно также, что этим выражается нежелание вновь оказаться в ситуации, напоминающей ту, что пережил плод в материнской утробе во время беременности, которой мать не желала. Терапия сводится к тому, чтобы заставить больную еще раз внутренне пережить эту ситуацию и освободиться таким образом от ее груза и связанных с этим симптомов.

Что касается терапевта гуманистического направления, то он не станет искать причины болезни этой женщины в ее прошлом, а даст ей возможность разобраться в своих чувствах и мыслях в рамках той проблемы, которую она хочет разрешить. Он поможет ей говорить об ее затруднениях и проанализировать переживаемую ею ситуацию. При этом пациентка расскажет о тех средствах, которые она уже использовала в попытках преодолеть свою фобию и об успехах, достигнутых ею в других ситуациях. По мере развития у нее уверенности в себе она начнет ощущать все большую способность к решениям, которые будут все более эффективными и все больше соответствующими ее подлинной глубинной сути.

При групповой терапии этой молодой женщине устроят «очную ставку» с другими людьми, переживающими аналогичные затруднения. Она должна будет рассказать о своих ощущениях и о трудностях, с которыми она сталкивается. Затем ее попросят высказать свое мнение о поведении других лиц и о том, как она считала бы возможным разрешить их проблемы. Роль терапевта в этом случае гораздо более ограниченна: она сводится главным образом к тому, чтобы создать благоприятную обстановку для обмена опытом между членами группы и суммировать вытекающие из него результаты.

Документ 3.2. Психолог-консультант и взаимодействия между родителями и детьми

Психолог-консультант тоже обычно примыкает к тому или иному направлению в психологии, а поэтому способы разрешения проблем, возникающих между супругами или между родителями и их ребенком, также могут быть различными.

Рис. 3.7. Для того чтобы восстановить равновесие в семье, психологу-консультанту необходимо понаблюдать за взаимоотношениями между ее членами.

Представим себе длительный конфликт на почве требования родителей, чтобы ребенок ложился спать в определенный час, тогда как он не в состоянии этому подчиниться.

Психолог гуманистического направления проведет семейную терапию, т. е. обсудит проблему со всеми членами семьи вместе, пытаясь объяснить каждой стороне долю ее ответственности за принятие решений и способ их реализации. Родители, возможно, обнаружат, что нежелание ребенка отправляться спать связано с его ощущением, что таким образом они просто хотят избавиться от него. Что же касается ребенка, то он, может быть, лучше поймет потребность родителей остаться в это время дня наедине друг с другом, особенно если у него самого было достаточно времени, чтобы довести до конца все свои дела.

Психолог-бихевиорист скорее всего попытается найти наиболее эффективные компенсации, систематическое использование которых будет способствовать желаемому поведению. Родители и ребенок составят при этом список наиболее сильных желаний ребенка. Это может быть продление субботнего вечера на четверть часа или определенная прибавка к карманным деньгам за каждый вечер, когда ребенок отправится спать без капризов.

Как мы видим, все зависит от представлений данного психолога о человеке и о типе отношений, которые следует с ним устанавливать.

Документ 3.3. Эксперименты на животных

Использование в лабораториях голубей, крыс, собак, обезьян и т. п. очень часто вызывает возмущение обществ защиты животных и вообще друзей животных. Безусловно, напрасные мучения живых существ недопустимы и заслуживают осуждения. Однако целый ряд явлений не удалось бы исследовать без опытов на таких живых объектах. В самом деле, по чисто этическим причинам, не говоря уже об элементарном здравом смысле, нельзя представить себе возможность испытывать новые лекарственные препараты на людях, повреждать у них различные участки головного мозга, помещать младенца в условия полной изоляции или отделять детей от их матерей на более или менее длительные сроки. А между тем эти разнообразные вмешательства чрезвычайно важны для анализа поведения и для профилактики и лечения некоторых серьезных аномалий личности. Поэтому если мы хотим добиться успехов в познании механизмов, лежащих в основе поведения, нам необходимо изучать результаты различных воздействий на лабораторных животных.

Рис. 3.8. Вживление электродов в головной мозг животного или раздражение лап электрическим током помогает более глубокому анализу поведения. Страдания, причиняемые при этом животному, оправданы лишь в том случае, если нет возможности провести исследование иным способом.

Разумеется, полученные таким образом сведения нельзя автоматически переносить на человека. Они скорее дают возможность судить лишь о возможных последствиях таких воздействий. Правильность выдвигаемых исследователем гипотез будет оцениваться в зависимости от того, в какой мере клинические наблюдения над детьми или взрослыми, пережившими те или иные душевные травмы, будут соответствовать результатам лабораторных исследований.

Документ 3.4. Опросы, касающиеся полового поведения

В начале XX века, особенно после распространения теорий Фрейда, многие люди стали задумываться над своим половым поведением, спрашивая себя, что «нормально», а что нет. Психологи выдвинули по этому поводу ряд концепций, однако никто в сущности не знал, что происходит в спальнях большинства людей.

Примерно в 1940 году американский исследователь Кинси (Kinsey) решил, что для более глубокого изучения проблемы достаточно попросить возможно большее число людей подробно описать свою половую жизнь. Члены его группы опросили таким образом 5940 женщин и 5300 мужчин. В эту выборку, хотя ее, строго говоря, нельзя считать репрезентативной для населения США в целом, входили люди, сильно различавшиеся по возрасту, образованию, профессии, религии, семейному положению и географическому происхождению [18]. Начав опрос, сотрудники Кинси были удивлены, с какой легкостью люди рассказывают о своей половой жизни (разумеется, им была гарантирована анонимность).

Рис. 3.9. Американский зоолог Альфред Кинси (Kinsey, 1894–1956), первым занявшийся широкомасштабным статистическим изучением полового поведения своих сограждан. Им основан Институт сексуальных исследований.

Когда в 1948 году Кинси опубликовал свою первую работу о половом поведении мужчин, она вызвала скандал. Содержавшиеся в ней откровения перевернули существовавшие прежде представления о «норме».

Прежде всего оказалось, что в США сексуальная активность молодых мужчин (белых, женатых, принадлежащих к среднему классу) сводится в среднем к трем оргазмам в неделю (достигаемым в результате гетеросексуальных или гомосексуальных половых сношений, мастурбации, сновидений эротического содержания или скотоложства). Создавалось также впечатление, что у представителей разных социальных слоев половая жизнь носит различный характер. Молодые холостяки сравнительно низкого социально-экономического уровня предпочитают гетеросексуальные сношения, а более высокого уровня — мастурбацию.

Однако еще более поразительным для того времени оказалось открытие, что гомосексуализм распространен гораздо шире, чем думали раньше. Хотя лишь немногие люди объявляли себя полностью гомосексуальными, около 20 % женщин и 40 % мужчин сообщили, что по меньшей мере один раз в жизни они участвовали в гомосексуальном половом акте. Информация такого рода заставила психологов и юристов увидеть всего лишь иную сексуальную ориентацию в том, что многим представлялось извращением, заслуживающим наказания по закону.

Большая часть выводов, сделанных Кинси, в общем и целом подтверждается результатами более поздних опросов (см., в частности, Hunt, 1974). Эти последние указывают, однако, на некоторую эволюцию сексуальных нравов. Так, например, почти половина женщин в возрасте до 21 года заявляет, что они вступали в половые сношения до брака, тогда как сорок лет назад в этом сознавалась всего лишь четвертая часть женщин. Что касается таких способов, как орально-генитальные контакты в качестве прелюдии к половому акту, то с ними, по-видимому, знакомы теперь 75 % мужчин и женщин, тогда как в сороковые годы их число составляло всего 30 %.

Документ 3.5. Наследственность и научение

Некоторые исследователи пытались выяснить, существует ли зависимость между наследственностью и обучаемостью. Этим занимался, в частности, Трайон (Tryon, 1942): на протяжении семи лет он обучал последовательные поколения крыс проходить через лабиринт с коридорами, в конце которого им давали пищу (рис. 3.10).

Рис. 3.10. Лабиринт с коридорами. На схеме показано, как крыса может проходить через лабиринт. Поколебавшись на развилках и обследовав тупики, животное доходит до того места, где находится пища, т. е. достигает цели (внизу справа). После ряда попыток крыса научается проходить через лабиринт без ошибок.

Эти исследования были начаты в 1934 году на 142 крысах — самцах и самках; результаты оценивались по общему числу ошибок [19], совершенных за 19 попыток пройти лабиринт. В каждом поколении Трайон отбирал особей, допускавших наибольшее и наименьшее число ошибок (соответственно «блестящих» и «глупых», как он их называл). Далее он скрещивал между собой членов каждой группы и испытывал в лабиринте их потомков — особей следующего поколения. Среди тех он вновь отбирал «блестящих» и «глупых» и опять проводил внутригрупповые скрещивания. Такая селекция продолжалась в течение восьми поколений.

На рис. 3.11 представлены результаты, полученные для родительского поколения и для 1-го, 3-го, 5-го и 8-го поколений потомков. Совершенно очевидно, что различие между двумя линиями неуклонно возрастает, а кривые для 8-го поколения уже почти не перекрываются.

Рис. 3.11. Влияние наследственности на способность крыс осваивать лабиринт. На графиках показано распределение крыс из разных поколений (в процентах) по общему числу ошибок, допущенных в 19 пробах. P — родительское поколение, F1, F3, F5 и F8 — первое, третье, пятое и восьмое поколения потомков. В каждом поколении отбирали «блестящих» и «глупых» особей и проводили скрещивания внутри каждой из этих двух групп. Нельзя отрицать, что таким образом произошла селекция двух линий. Трудно, однако, установить, по какому именно свойству фактически шел отбор.

Таким образом, скорость научения у крыс, по-видимому, тесно связана с какими-то наследственными факторами. Может возникнуть соблазн сделать вывод, что наиболее успешно научение протекает у самых «умных» крыс, и считать это доказательством наследования умственных способностей. Трайон и многие другие психологи пишут об этом в ряде учебников, даже совсем недавних (см. досье 9.1). А между тем все далеко не так просто.

В самом деле, слишком часто забывают о результатах, полученных Сирлом (Searle, 1949) — одним из учеников Трайона. Сирл спустя 7 лет подверг испытаниям крыс 22-го поколения, с тем чтобы определить психологические признаки «блестящих» и «глупых» особей; однако он изучал их не в прежнем лабиринте, а в иных ситуациях. Три десятка экспериментов, проведенных Сирлом, привели его к выводам, в свете которых заключения Трайона выглядят не столь окончательными.

Прежде всего оказалось невозможным выявить какое бы то ни было превосходство одной группы над другой по сообразительности вообще. При этом «глупые» крысы проявляли даже более высокую спонтанную активность, чем «блестящие»; и если они по-прежнему медленно научались проходить лабиринт без ошибок, то при поисках корма на открытых пространствах или на высоко расположенных предметах они, наоборот, проявляли гораздо большую решительность, чем «блестящие».

Создается впечатление, что во всех ситуациях, близких к естественным условиям, «глупые» крысы превосходили «блестящих». В наши дни этолог добавил бы, что хорошо «адаптированная» крыса — это, несомненно, та, которая обладает эмоциональными характеристиками «глупой» крысы; вместо того чтобы устремиться, опустив голову, к нескольким зернышкам в искусственной среде лабиринта, такая крыса обстоятельно обследует все вокруг, останавливаясь даже в тупиках, чтобы принюхаться к следам мочи или другим меткам, оставленным ее предшественниками. К сожалению (для этих крыс), такое поведение не вписывалось в ту концепцию разума животных, которой придерживались в недавнем прошлом психологи. Но не оказываются ли в сходном положении и многие дети, для которых в роли лабиринта выступает школа?

Документ 3.6. Научные исследования и связанные с ними артефакты

На путях психологических исследований расставлено множество капканов, очень часто толкающих к ошибочным выводам и к интерпретациям, плохо согласующимся с реальными фактами. Мы перечислим лишь наиболее известные из этих капканов, в которые особенно рискуют попасть психологи-новички или же их испытуемые.

Эффект плацебо

Этот эффект обнаружен медиками. Он основан на внушении, оказываемом преднамеренно или невольно врачом или экспериментатором. Когда испытуемые убеждены в эффективности предлагаемого им лекарственного препарата или предписываемого режима, у них очень часто можно наблюдать желаемые эффекты, хотя на самом деле ни препарат, ни режим никакого действия не оказывают (см. документ 12.7).

Эффект Хоторна

Эффект плацебо — лишь частный случай эффекта Хоторна. Как показали опросы, проведенные промышленными психологами на предприятиях Хоторна в Чикаго, одно лишь участие в эксперименте оказывает на испытуемых такое влияние, что очень часто они ведут себя именно так, как ожидают от них экспериментаторы.

Эффект аудитории

Присутствие публики, пусть даже пассивной, само по себе влияет на скорость обучения испытуемого или выполнение им поставленной задачи. Согласно Зайонцу (Zajonc, 1965), во время обучения наличие зрителей скорее смущает испытуемого, но после того, как он освоит решение задачи, или в том случае, если от него требуется физическое усилие, публика, напротив, облегчает дело.

Эффект Пигмалиона (или эффект Розенталя)

Пигмалион был греческим скульптором, который по преданию изваял статую столь прекрасную, что влюбился в нее и умолил богов оживить ее. Американский психолог Розенталь (1966) назвал именем Пигмалиона явление, состоящее в том, что экспериментатор, твердо убежденный в обоснованности какой-то гипотезы или верности какой-то информации, непроизвольно действует так, что она получает фактическое подтверждение.

Эффект первого впечатления

Этот эффект выражается в том, что очень часто, оценивая личность того или иного человека или черты его характера, мы придаем наибольшее значение своему первому впечатлению. Дело доходит до того, что все последующие сведения о данном лице, противоречащие созданному образу, очень часто отбрасываются как случайные и нехарактерные.

Эффект Барнума

«Каждую минуту на свет рождается простофиля», — утверждал Финеас Т. Барнум. Именем основателя знаменитого цирка была названа склонность людей принимать за чистую монету описания или общие оценки своей личности, если эти оценки преподносятся под научным, магическим или ритуальным соусом. Такой эффект хорошо известен астрологам, ведущим ежедневную рубрику в газетах.

Документ 3.7. Плацебо, Пигмалион и двойной слепой метод

За последние 30 лет благодаря химиотерапии в лечении психических расстройств произошли глубокие изменения. В некоторых случаях, однако, правомерно задать вопрос, кому принадлежит главная роль в таком лечении: препарату, врачу или самому пациенту?

Вот что произошло в 1953 году с психиатром по имени У. Мендел (W. Mendel), работавшим в то время в больнице Сент-Элизабет в Вашингтоне — одной из самых крупных психиатрических лечебниц США. Мендел заведовал отделением, где лечились преимущественно выходцы из Пуэрто-Рико и с Виргинских островов. Большинство из них были госпитализированы из-за их враждебного или агрессивного поведения; некоторых считали столь опасными, что держали в смирительных рубашках, и Мендел посещал их в сопровождении двух телохранителей. Общение с больными еще больше затруднялось тем, что они почти не говорили по-английски, а Мендел не знал испанского.

В это время появился новый транквилизатор — резерпин, который, казалось, давал превосходные результаты. Руководители больницы Сент-Элизабет решили провести у себя испытания этого транквилизатора, используя двойной слепой метод.

Лица, проводившие испытания и раздававшие своим больным таблетки, не знали, что одни из них содержали препарат, а другие — просто подслащенную массу. Иными словами, они не знали, относятся ли больные к экспериментальной группе, действительно получавшей резерпин, или же к контрольной группе для проверки эффекта плацебо.

Эксперимент продолжался несколько месяцев, но очень скоро Мендел пришел к убеждению, что препарат превосходно действует на его больных. За несколько дней их агрессивность резко снизилась, и общение между ними и психиатром становилось все более дружелюбным, так что можно было даже снять смирительные рубашки.

У Мендела не оставалось никаких сомнений, что резерпин произведет революцию в лечении больных этого типа, и он с нетерпением ожидал результатов, полученных в других отделениях. Каково же было его удивление, когда по окончании эксперимента он узнал, что его пациенты были среди тех, кто все время получал подслащенные таблетки совсем без резерпина.

Чем же можно было объяснить изменения в поведении его больных? Анализируя свое собственное поведение, Мендел вынужден был признать, что только оно и было причиной этих изменений. С самого начала эксперимента Мендел действительно вообразил, что его подопечные получают резерпин и поэтому не могут не стать более смирными; он стал относиться к ним соответственно, стараясь увидеть в их жестах, взглядах или улыбке признаки, возвещающие об улучшении их состояния (тогда как раньше он обращал внимание только на проявления агрессивности). Больные в свою очередь отвечали на это тем, что становились более спокойными просто потому, что к ним стали относиться как к полноценным людям. Таким образом, их поведение изменилось не от воздействия лекарства, а от того, как с ними стали обращаться.

Резюме

1. Единственную гарантию серьезной работы психолога дает его научная подготовка в той или другой области психологии независимо от того, занимается ли он исследовательской или практической работой.

2. Клинический психолог и психолог-консультант оказывают психологическую помощь нуждающимся в ней людям. Первый имеет дело прежде всего с людьми, страдающими психическими расстройствами, которые он пытается диагностировать и лечить, применяя соответствующую психотерапию. Второй помогает главным образом людям, проблемы которых связаны с семейными и супружескими отношениями. Сексолог старается выявить психологические причины сексуальных проблем и найти необходимую терапию. Психолог-консультант помогает отдельным людям или целым общинам справляться с возникающими у них проблемами.

3. Школьные и промышленные психологи — это психологи-консультанты, оказывающие помощь учащимся и работающим людям в выборе специальности или места работы. Что касается педагогических психологов и психологов-эргономистов, то они занимаются совершенствованием методов обучения и труда, а также обстановки в учебных заведениях и на промышленных предприятиях в соответствии с потребностями человека.

4. Психолог вмешивается во все большее число областей человеческой деятельности. В настоящее время возникли и развиваются издательская, юридическая, военная психология, психология религии, взаимодействий с окружающей средой и даже творчества.

5. Генетическая психология — одна из областей теоретической психологии, пытающаяся объяснить психологическое развитие индивидуума с момента оплодотворения яйцеклетки и до смерти, а также механизмы, лежащие в основе этого развития.

6. Психология личности изучает становление у индивидуума свойственных ему особенностей. В отличие от этого социальная психология исследует взаимное влияние людей друг на друга.

7. Фундаментальные исследования в психологии направлены главным образом на выявление законов восприятия и научения, а также на изучение мотивации, решения задач и т. п. Психофизиолога особенно интересуют соотношения между нервной системой и поведением, тогда как психофармаколог пытается оценить воздействие на поведение новых лекарственных препаратов. Зоопсихолог изучает поведение животных, с тем чтобы лучше понять их родственные связи с человеком. Парапсихолог старается убедиться в существовании явлений, еще не получивших объяснения, и понять, как они соотносятся с «обычными» способностями человека. Что касается специалистов по искусственному интеллекту, то их усилия направлены на углубление наших представлений о процессах познания путем проведения аналогий с работой вычислительных машин.

8. В психологии используются методы двух категорий: описательные и экспериментальные. Корреляционный анализ позволяет сравнивать между собой показатели, полученные такими описательными методами, как наблюдения в естественных условиях, систематические наблюдения, а также опросы и тесты; этому анализу, однако, свойственны некоторые ограничения в возможностях интерпретации результатов. Что касается экспериментального метода, позволяющего установить причинно-следственную связь между изучаемыми переменными, то он остается наилучшим научным методом.

9. Создание экспериментальных и контрольных групп дает возможность проверить действие независимой переменной, влияние которой хотят оценить, на зависимые переменные, определяемые поведением испытуемых, после того как взяты под контроль все другие факторы и выявлены промежуточные переменные (присущие испытуемым), способные повлиять на результаты.

10. Результаты эксперимента могут быть искажены под влиянием ряда субъективных факторов, зависящих от экспериментатора и испытуемых. Этого можно избежать, используя двойной слепой метод.

11. Обработка результатов и подготовка сообщения — два последних акта, необходимые для доведения исследования до конца.

Часть II. Сознание и активация

Введение

Существование человека не отличается принципиальным образом от существования других живых организмов. Оно состоит из непрерывного взаимодействия с окружающим миром, что позволяет индивидууму обеспечивать свою адаптацию, а тем самым и выживание с момента рождения до самой смерти. Человеческое существо ежеминутно сталкивается с ситуациями, значение которых варьирует в зависимости от его потребностей или намеченных целей.

В связи с этим инициация тех или иных действий представляет собой лишь последний этап трехстадийной последовательности. Ее первый этап состоит в активации мозга, которая происходит в результате сопоставления внутреннего состояния человека с внешними объектами или ситуациями. Второй этап заключается в обработке мозгом информации, поступающей от организма и из внешнего мира, с целью запустить третий этап — наиболее подходящее поведение с учетом как текущих обстоятельств, так и прошлого опыта. Когда речь идет о рефлекторных реакциях или инстинктивном поведении, эта обработка информации осуществляется более или менее автоматически, стереотипным образом (см. гл. 1). При сложных процессах научения и особенно при сознательном принятии решения в этой обработке участвуют и такие высшие функции, как память и мышление. Об этом будет идти речь в третьей части книги.

Главы 4–6 будут посвящены изучению активации и тому, как организм «создает» окружающую среду в зависимости от своих потребностей и ожиданий.

Прежде всего важно отличать понимание активации психофизиологами от ее понимания в психологии.

Физиологическая активация связана с функцией центров, находящихся у основания головного мозга. В этих центрах заключены механизмы пробуждения; и именно на этом уровне собираются и классифицируются сигналы, идущие из внешнего мира и от самого организма, прежде чем они будут при участии ретикулярной формации направлены в кору большого мозга, если окажутся достаточно важными. Происходящая в результате этого активация высших центров позволяет организму бодрствовать и внимательно следить за сигналами от окружающего мира, что обеспечивает ему сохранение как физиологического, так и психического равновесия.

Психологическая активация представляет собой продолжение физиологической активации. Она связана с расшифровкой внешних сигналов, которая зависит от уровня бодрствования и от состояния создания человека, а также от его потребностей, вкусов, интересов и планов.

Блестящий камень, найденный на дороге, для геолога означает совсем иное, чем для просто гуляющего человека. Вид луга или леса совершенно по-разному воспринимается художником, инженером, которому предстоит проложить здесь шоссе, водителем, у которого кончился бензин в баке, и фермером, живущим в этом краю. Девятая симфония Бетховена вызывает совершенно различные чувства у обеспокоенного человека, у человека, находящегося под воздействием наркотика, или у дремлющего; и уже независимо от состояния сознания ценитель классической музыки будет реагировать не так, как любитель рока. Человек, который испытывает сильный голод, будет обращать внимание только на то, чем можно было бы заполнить пустоту в желудке. Сытый же человек, возможно, займется поиском хорошей книги, постарается попасть на футбольный матч или же послушает передачу концерта по радио.

Таким образом, уровень и характер активации будут зависеть от трех взаимосвязанных факторов.

Прежде всего речь идет об уровне сознания и активации, на котором находится мозг. От информации будет мало пользы, если человек спит или вообще состояние его сознания не таково, чтобы он мог ее принять и усвоить. Уровень активации в основном определяется естественными циклами бодрствования и сна, но он может также видоизмениться, скажем, при медитации или под действием лекарственных препаратов.

Наше восприятие окружающего — результат истолкования сигналов, улавливаемых «антеннами», настроенными на внешний мир; эти антенны — наши рецепторы: глаза, уши, нос, рот и кожа. Мы чувствительны также к сигналам из нашего внутреннего мира, к мысленным образам и к воспоминаниям, хранящимся в памяти на более или менее сознательном уровне.

Тем не менее поиск и выбор сигналов будут зависеть от другого источника активации, который постоянно направляет эти процессы. Это уровень врождённых потребностей и приобретенных в течение жизни мотиваций, а также аффективных компонентов — эмоций и чувств.

Разумеется, на самом деле все это не так просто. Активация всегда частично включает предварительную обработку информации, позволяющую понятным образом расшифровать сигналы из внешнего и внутреннего мира. К тому же, как мы увидим в последующих главах, каждый из этих аспектов активации часто бывает связан с двумя другими. Поэтому раздельно они будут» рассмотрены только для ясности изложения.

Глава 4. Внутренний мир и состояния сознания

Сознание и активное бодрствование

Традиционно западная психология признаёт два состояния сознания, присущих всем индивидуумам: с одной стороны, сон, рассматриваемый как период отдыха, а с другой — состояние бодрствования, или активное состояние. Последнее соответствует активации всего организма, которая позволяет ему улавливать, отбирать и истолковывать сигналы внешнего мира, отправлять некоторые из них в память или же реагировать на них адекватным или неадекватным поведением, в зависимости от предшествующего опыта и навыков. Таким образом, бодрствование — это то состояние, в котором мы можем приспосабливаться к внешней действительности.

Это нормальное состояние сознания является тем не менее состоянием, которое не имеет реальности в себе. На самом деле это идеальное состояние, которое в основном проявляется лишь в нашей способности эффективно расшифровывать внешние стимулы и отвечать на них так, как это принято для большинства членов социальной группы, к которой мы принадлежим. А внушать нам этот способ реагировать начинают с самого раннего возраста. Нейрофизиолог Лилли (Lilly, 1980) отмечает, что мысли, которые мы принимаем за свои собственные, на самом деле на 99 % предопределены и обусловлены мыслями других людей. Мы думаем, что наше представление о вещах и то, как мы на них реагируем, — это что-то наше личное, на самом же деле это совокупность мыслительных конструкций, выработанных другими на протяжении поколений. Мы же чаще всего их только воспроизводим и повторяем, чтобы оставаться в гармонии с окружающей нас физической и социальной средой.

То, как мы осознаем внешний мир и одновременно наш внутренний мир, меняется на протяжении дня. Наше восприятие событий в значительной степени зависит от нашего состояния — от того, напряжены мы или нет, возбуждены или находимся в полудремоте. Таким образом, обработка информации меняется, подчас очень существенно, в зависимости от уровня бодрствования и от готовности к восприятию сигналов.

Хебб (Hebb) попытался в 1955 году проиллюстрировать это положение вещей графически (рис. 4.1). Из приведенного графика видно, что по мере усиления активации организма уровень бодрствования возрастает, но при этом адаптация, возможная благодаря бодрствованию, начиная с какого-то момента может ухудшиться, если активация чрезмерно возрастёт. Это может произойти из-за чересчур сильной мотивации или же в результате серьезного расстройства чувств. Студентка, которая любой ценой должна успешно сдать экзамен, рискует потерять сосредоточенность, необходимую для понимания задаваемых вопросов. Спортсмен, который перед решающим матчем узнает о разрыве со своей любимой, может полностью потерять интерес к этому матчу.

Рис. 4.1. Согласно закону Йеркса — Додсона, видоизменённому Хеббом, поведение индивидуума будет тем эффективнее, чем ближе будет его уровень бодрствования к некоторому оптимуму — он не должен быть ни слишком низким, ни слишком высоким. При более низких уровнях готовность субъекта к действию постепенно уменьшается и вскоре он засыпает, а при более высоких он будет все больше взволнован и его поведение может даже полностью дезорганизоваться.

До самого недавнего времени это экстравертированное (или «поверхностное», как его назвал в 1984 г. Etevenon) сознание рассматривалось научной психологией как единственный нормальный аспект, достойный изучения. Согласно этой классической концепции, слабость активации приводит к дремоте и сну, а слишком сильная активация — к дезорганизации поведения, рассматриваемой уже как патологическое явление, если человек оказывается неспособным восстановить равновесие.

Однако каждый день приносит новые знания о функционировании мозга и его нейромедиаторов (см. приложение А), а также о том, как постоянно изменяется электрическая активность мозга (см. документ 4.1). Кроме того, некоторые ученые — психологи и физики — проявляют все больший интерес к восточной культуре, рассматривающей жизнь в ее полноте не как цепь явлений, которые нужно объяснить, а скорее как неотъемлемую часть Вселенной, к единству которой она причастна.

Внимание западных ученых все чаще обращается к тому, как это мистическое глобальное единство постигается носителями восточной философии через медитацию и состояние транса. На Западе, в частности, эксперимент с сенсорной депривацией и анализ переживаний испытуемых в таких условиях позволили подойти к изучению «внутреннего мира» субъекта (см. документ 5.10).

С другой стороны, продвигается вперёд изучение действия наркотиков, применяемых в лечебных или иных целях; оно позволяет глубже познать механизмы мозга и понять, как эти механизмы могут быть изменены.

Даже действия, относимые обычно к аномальным и наблюдаемые, например, при шизофрении или депрессии, все чаще рассматриваются теперь как способ найти внутреннее равновесие и избежать давления внешней реальности. Поэтому их следовало бы понимать скорее как «нормальное» выражение внутреннего мира, а не как аномалию экстравертированного сознания, которую любой ценой нужно устранить.

Однако и такое явление, как сон с сопровождающими его сновидениями, оказывается гораздо сложнее, чем думали раньше. Теперь известно, что в нашей жизни сон представляет собой состояние первостепенной важности — как по месту, которое он в ней занимает, так и по мозговой деятельности, лежащей в его основе.

Таким образом, сознание — это мозаика состояний, которая играет более или менее значительную роль как во внешнем, так и во внутреннем равновесии индивидуума.

В критических ситуациях человек существует как бы на двух взаимоисключающих уровнях. С одной стороны, он должен быть частью объективного мира, в котором его «Я» вынуждено приспосабливаться к внешней реальности. Это уровень экстравертированного сознания, перцептивных функций и принятия решений. С другой стороны, он погружается в субъективный мир измененных состояний сознания, из которого исключена всякая связь с внешней действительностью и временем и где укореняется глубинное «Своё», в котором, по мнению некоторых, реализуется состояние «океанического союза со Вселенной» (см. документ 4.2).

Измененные состояния сознания

Сон

За примером измененного состояния сознания, полностью отрезающего нас от нашего физического и социального окружения, далеко ходить не нужно; действительно, одно из таких состояний — обычный сон, с которым каждый из нас сталкивается ежедневно и совершенно естественно и который занимает треть всей нашей жизни.

В среднем наш организм функционирует с таким чередованием: 16 часов бодрствования, 8 часов сна. Известно, что этот 24-часовой (с небольшими вариациями) цикл управляется внутренним контрольным механизмом, называемым биологическими часами. Они-то и ответственны за возбуждение центра сна, расположенного в стволе мозга, и центра бодрствования, которым служит сама ретикулярная формация (см. документ 4.3).

Долгое время полагали, что сон — это просто полный отдых организма, позволяющий ему восстанавливать силы, израсходованные в период бодрствования. Действительно, было замечено, что недостаток сна иногда существенно сказывается на поведении: некоторые люди засыпают буквально стоя, галлюцинируют или начинают бредить после двух-трех дней лишения сна; другие теряют даже способность нормально воспринимать осязательные, зрительные или звуковые стимулы.

Сейчас, однако, известно, что сон — не просто восстановительный период для организма, а главное то, что это вовсе не однородное состояние (рис. 4.2). Сон проходит различные стадии: за медленноволновым сном следует сон другого типа — парадоксальный. Эта последовательность повторяется в каждом из пяти циклов длительностью примерно по 90 минут, обычных во время нормального ночного сна (см. досье 4.1).

Рис. 4.2. Стадии сна. Слева: медленные волны, характерные для четырех стадий сна. Справа: быстрые волны, обычные в состоянии бодрствования, а также во время парадоксального сна (стадия БДГ). В середине показаны все пять циклов сна продолжительностью около 90 минут каждый. Было замечено, что у взрослого человека стадия 4 чаще всего не достигается более двух раз, и притом только в начале ночи. Отмечают также малую продолжительность переходов через стадии 3 и постепенное удлинение перехода к стадии 2 и парадоксального сна (БДГ).

Медленноволновый («медленный») сон

Он составляет около 80 % общего времени сна. Регистрируя электрическую активность мозга у спящих людей, ученые смогли выделить четыре стадии, в течение которых мозговая активность проявляется в форме все более и более медленных волн, вплоть до четвертой стадии, соответствующей глубокому сну.

По мере того как человек погружается в сон, ритмы сердца и дыхания замедляются, становясь все более равномерными. Даже если вначале сохраняется некоторый тонус мышц, в момент достижения стадии глубокого сна тело расслабляется, и организм, по-видимому, в максимальной степени восстанавливает физические силы. Однако некоторая реактивность сохраняется и во время сна; по-видимому, многие люди способны просыпаться в намеченный час или просто при произнесении их имени.

Парадоксальный сон

Долгое время полагали, что медленноволновый сон — единственный вид сна, пока однажды Азеринский и Клейтман (Azerinsky, Kleitman) в 1953 году после волн, характерных для четвертой стадии, т. е. глубокого сна, не обнаружили электрическую активность иного типа. Сначала подумали, что это просто возврат к первой стадии (легкому сну), но потом вскоре поняли, что речь идет о какой-то неизвестной ранее стадии. Действительно, спящий в это время находится в полной неподвижности вследствие резкого падения мышечного тонуса, тогда как деятельность мозга возрастает, как будто человек просыпается. Тем не менее одни лишь глаза совершают быстрые движения под сомкнутыми веками.

Это стадия БДГ — сон с быстрыми движениями глаз, называемый также «парадоксальным» сном из-за наблюдаемого, казалось бы, несоответствия между состоянием тела и активностью мозга. Во время стадии БДГ разбудить спящего очень трудно, но если это удается, то можно услышать его рассказ о том, что он видел во сне, причем богатство и точность деталей этого сновидения контрастируют с тем, что бывает во время медленноволнового сна (досье 4.1).

Поскольку сновидения тесно связаны с парадоксальным сном, можно сделать вывод, что их продолжительность, вероятно, сравнима с продолжительностью периодов такого сна, т. е. составляет примерно 20 % общего времени сна. Кроме того, было отмечено, что если первое сновидение данной ночи обычно не отличается большой оригинальностью, то в последующих периодах сна с БДГ сновидения становятся все более яркими. В среднем примерно один из каждых трех снов — цветной; однако это, по-видимому, не имеет особого значения.

Наряду с этим выяснилось, что если глубокий сон необходим организму, то нужен ему и парадоксальный сон. Во время различных исследований испытуемых систематически будили в тот момент, когда электрическая активность мозга и движения глаз указывали на переход в фазу парадоксального сна. Потом им позволяли снова заснуть и проспать в общей сложности столько же часов, что и обычно, но периоды парадоксального сна таким образом исключались. Когда после этого тем же испытуемым позволяли спать непрерывно, доля периодов БДГ в общем времени сна значительно увеличивалась (Dement, 1960).

Было выдвинуто много гипотез о значении парадоксального сна. Некоторые исследователи полагают, что это периоды восстановления клеток; другие считают, что сон с БДГ играет роль «предохранительного клапана», позволяющего разряжаться избытку энергии, пока тело полностью лишено движения; по мнению третьих, он способствует закреплению в памяти информации, полученной во время бодрствования. Некоторые исследования указывают даже на тесную связь между высоким уровнем интеллектуальности и большой общей продолжительностью периодов парадоксального сна у многих людей.

Что касается самих сновидений и их содержания, то было выдвинуто несколько гипотез, которые сейчас еще находятся на стадии проверки (см. досье 4.1).

Медитация

Под медитацией имеется в виду особое состояние сознания, измененное по желанию субъекта. Это практика, известная на Востоке уже много столетий, привлекла внимание западных ученых из-за аналогии, которую можно провести с феноменами, наблюдаемыми в лаборатории при создании внешней обратной связи от физиологических процессов к органам чувств (см. документ 4.4).

Все виды медитации преследуют одну цель — сосредоточить внимание, чтобы ограничить поле экстравертированного сознания настолько, что мозг будет ритмически реагировать на тот стимул, на котором сосредоточился субъект. Есть несколько способов достижения этой цели: можно сконцентрировать внимание на мыслях или физических ощущениях, как это делают последователи зазены, использовать ритмические танцы, как у дервиш-турнеров, или же практиковать йогу, которая делает акцент на владение телесными позами и дыханием. Во всех случаях мозг начинает все больше и больше синхронизировать свою электрическую активность — чаще всего типа альфа-волн, а иногда тета-волн, как это бывает у некоторых мастеров зен.

Некоторые люди достигают во время медитации даже такого уровня контроля, что могут по собственному желанию замедлять сокращения сердца или уменьшать потребление кислорода примерно до 20 % (рис. 4.3).

Рис. 4.3. Переход к измененному состоянию сознания может осуществляться разными способами. Он может происходить во время ритмичного танца, сопровождающегося бесконечным повторением одного и того же слова, как это бывает в некоторых сектах, или при полном уходе во внутренний мир, как у йогов (внизу справа). В обоих случаях принцип остается тем же: нужно сузить поле сознания настолько, чтобы отрезать себя от внешнего мира.

Техника медитации широко популяризировалась на Западе. Здесь имеется в виду трансцендентальная медитация, которая основана на использовании особого слова — мантры. Мантра, обычно выбираемая «учителем» для ученика, состоит из таких звуков, как О, М, Н, которые легко вступают в резонанс с электрической активностью мозга. Субъект должен повторять свою мантру — ОМ, ЭНГ, ШИРИМ… — сначала вслух, а потом про себя до тех пор, пока он не достигнет состояния полной расслабленности и «чистого сознания», из которого исключены все восприятия внешнего мира и которое граничит, по мнению некоторых приверженцев, с «чувством вечности».

Очевидно, что если физиологические изменения, связанные с медитацией, легко доступны для объективного исследования, то субъективные впечатления, о которых сообщают испытуемые, проверить трудно. К тому же в следующей главе мы увидим, что пребывание в изолированной камере дает сходные эффекты за час с небольшим и что оно вызывает, в частности, появление тета-волн у бодрствующего субъекта за несколько минут, в то время как большинству мастеров зена для этого требовались несколько лет практики медитации.

Как бы то ни было, медитация как таковая, видимо, доставляет тому, кто ее практикует, реальное удовлетворение, особенно из-за связанного с нею расслабления. Конечно, здесь имеется в виду способ, который, как подчеркивает Бенсон (Benson, 1973), может позволить многим побороть стресс, не вступая для этого ни в какую секту (см. документ 4.5).

Разнообразие измененных состояний

Однако совсем не обязательно становиться мастером медитации или погружаться в состояние транса, чтобы почувствовать измененное состояние сознания, отличное от сна.

Каждый из нас когда-то испытывал в течение короткого времени ощущение экзальтации, приводящее к «расширению» сознания и чувству слияния со Вселенной, рядом с которой реальность кажется тусклой. Причиной этого может быть зрелище, поразившее нас своей красотой, или какая-то музыка, всегда вызывающая одно и то же волнение; это могут быть эмоции при первых любовных прикосновениях, к которым стремились на протяжении долгого времени оба влюблённых, или ощущения, связанные с оргазмом, или же чувства альпиниста, который после многочасовых усилий один достиг вершины. Все это особые моменты, пиковые, или пароксистические (как их называет Маслоу, 1970), которые способствуют сохранению нашего эмоционального равновесия.

Но, хотя подобные состояния и запрограммированы наследственностью, все же воспитание, получаемое в нашем обществе, направлено скорее на то, чтобы ограничить возможности испытывать их. Преследуемая при этом цель состоит главным образом в том, чтобы направлять энергию на адаптацию к внешней действительности (физической и социальной) и на развитие экстравертированного сознания.

Что касается переживаний, испытываемых некоторыми людьми под воздействием гипноза (см. документ 4.6), или — уже в ином роде — перед смертью (см. документ 4.7), то они являются в настоящее время объектом исследований, которые, возможно, поставят под сомнение несколько упрощенное представление, которое мы чаще всего имеем о механизмах человеческой психики.

Употребление наркотических средств и патологические состояния

С давних пор наиболее известны патологические состояния сознания, вызываемые с помощью наркотиков. Каждый слышал о возможных последствиях употребления этих средств: об адской зависимости от героина, о риске передозировки, об опасностях при вождении машины в состоянии опьянения, об умственной деградации человека, долгое время употребляющего наркотики, о риске заболевания раком в результате курения…

Большинство этих предостережений в некоторой степени оправданно. И тем не менее люди продолжают употреблять психотропные средства. Некоторые делают это, чтобы устранить боль, другие — чтобы обрести сон, третьи — чтобы взбодрить себя в ответственные моменты; но многие — просто для того, чтобы почувствовать себя «иным», обрести состояние внутреннего благополучия, которое помогает им преодолеть трудности жизни, а часто и избежать их. Табак, кофе, алкоголь — это, несомненно, самые распространенные психотропные средства, потребляемые в нашем обществе. Однако широко используются (хотя и нелегально) также марихуана, гашиш, ЛСД, мескалин, амфетамины, кокаин и даже героин.

О каком бы веществе такого рода ни шла речь, все они воздействуют на головной мозг, либо ускоряя передачу сенсорных сигналов, либо ее блокируя или видоизменяя, либо мешая некоторым нервным центрам нормально выполнять свою функцию. Теперь известно, что эти эффекты обусловлены их влиянием на нейромедиаторы — вещества, ответственные за передачу сигналов от одного нейрона к другому в синапсах (см. приложение А).

Некоторые психотропные агенты фактически способны заменять эти нейромедиаторы, вызывая более значительные или просто качественно иные эффекты; другие блокируют выделение медиаторов, а третьи, наоборот, ускоряют или настолько изменяют передачу сигналов, что мозг вскоре утрачивает способность их анализировать.

Многократное употребление наркотика чаще всего приводит к привыканию к нему. Что касается токсикомании, то она связана с хроническим или периодическим отравлением, влияние которого на организм весьма значительно.

Здесь нужно отличать физическую зависимость от психологической. В обоих случаях существует потребность в данном веществе. Когда имеет место физическая зависимость, функционирование нейромедиаторов изменяется так, что организм не может больше обходиться без наркотика, и если прекратить его введение сразу, то может возникнуть синдром абстиненции, иногда со смертельным исходом. Психологическая же зависимость выражается в стремлении употреблять наркотик ради удовольствия или чувства удовлетворения, которое он доставляет. При лишении наркотика может в этом случае возникнуть синдром абстиненции аффективного происхождения.

Некоторые авторы употребляют термин болезненное пристрастие, отражающий состояние «закабаленности», к которому приводит физическая или психологическая зависимость.

Употребление некоторых психотропных веществ приводит к развитию толерантности: организм становится все более устойчивым к их воздействию, и для достижения желаемого эффекта требуются все большие дозы. В таблице, приведенной в документе 4.8, представлены возможные последствия употребления различных психотропных препаратов.

Возбуждающие средства

Малые стимуляторы

Многие люди, не отдавая себе в этом отчета, ежедневно употребляют психотропные вещества, чтобы «подстегнуть» себя, включиться в трудовой день. Это прежде всего кофеин, содержащийся в кофе, чае и тонизирующих напитках вроде кока-колы. Он представляет собой слабое возбуждающее средство.

Никотин — еще одно возбуждающее средство, но далеко не столь безобидное. Его действие общеизвестно: он прежде всего помогает преодолеть стресс. Действительно, усиливая секрецию серотонина, никотин ослабляет активность мозговых клеток, что ведёт к чувству умиротворения. Только через некоторое время происходит увеличение количества норадреналина, и это сопровождается повышением активности мозга (см. приложение А). Увы, это действие длится всего лишь несколько десятков минут, и тогда курильщику хочется все начать сначала. Становится понятно, как трудно отделаться от этой вредной для здоровья привычки, не говоря уже о психологической зависимости.

Амфетамины

Амфетамины — гораздо более сильные возбуждающие средства. Их действие состоит в значительном повышении концентрации норадреналина, высвобождению которого они способствуют, одновременно замедляя его инактивацию (см. приложение А). Таким образом они увеличивают состояние общего возбуждения, что может далее привести к упадку сил.

Употребление амфетаминов создает в первое время ощущение физического благополучия, человек чувствует себя в форме, он уверен в себе. Внутривенная инъекция амфетамина в большой дозе тотчас же вызывает у токсикомана вспышку острого наслаждения, которое часто сравнивают с сильнейшим оргазмом. Затем наступает состояние интеллектуальной экзальтации, непреодолимое желание говорить, творить, а также иллюзорное чувство превосходства над окружающими.

Длительное употребление амфетаминов часто приводит к психотическим проявлениям параноидного типа: человек вскоре начинает чувствовать себя затравленным, и малейшее движение другого человека может быть воспринято как угроза. Бредовые идеи сопровождаются также слуховыми галлюцинациями. Можно вспомнить об одном американском шофере, который без остановки гнал свой грузовик в течение 48 часов, «поддерживаемый» избытком амфетамина. А когда он был найден в канаве среди обломков своей машины, он рассказал, что поручил управление сменщику, существовавшему лишь в его галлюцинирующем мозгу, а сам лег отдыхать.

Кокаин

Кокаин получают из листьев южноамериканского кустарника коки. Он имеет вид белого порошка («снега»), который используют в странах Запада путем введения через нос или путем инъекций.

Кокаин — прежде всего возбуждающее средство, но вызываемая им эйфория, достигающая иногда очень высокой интенсивности (за что, собственно, он и ценится), заставляет относить его также и к наркотическим веществам. В этом состоянии эйфории человек, находящийся под воздействием кокаина, чувствует себя сильным и деятельным; он ясно видит жизненную перспективу, ощущает избыток сил, уверен в себе. Однако это состояние довольно быстро сменяется беспокойством, а иногда и неприятными слуховыми галлюцинациями. Хотя физическая зависимость от кокаина наступает лишь спустя долгое время, у кокаинистов, стремящихся получить первоначальное удовольствие, очень скоро создается значительная психологическая зависимость.

Нейродепрессанты

Нейродепрессанты оказывают действие, противоположное действию возбуждающих средств. Угнетая деятельность дыхательных центров ствола мозга, они уменьшают поступление кислорода в мозг, влияя таким образом на его деятельность. Это ведёт к плохой координации движений, сбивчивой речи, нечеткости мышления, а также к прогрессирующему торможению механизмов ретикулярной формации, обеспечивающих бодрствование и внимание.

Алкоголь

Многие не отдают себе отчета, что алкоголь — это нейродепрессант. Первоначальное его действие после одного-двух стаканов вина действительно носит противоположный характер: человек освобождается от некоторых внутренних тормозов, становится шумным и возбуждённым, способным иногда сделать такое, на что он, вероятно, никогда бы не отважился в иных обстоятельствах. Однако чем больше человек пьет, тем больше снижается активность его организма, а нейродепрессорное действие все сильнее проявляется в его манере говорить и вести себя. Способность логически мыслить и принимать верные решения уменьшается до такой степени, что он вскоре становится неспособен оценить состояние, в котором находится, хотя сам по-прежнему уверен, что может осуществлять такие сложные задачи, как, например, вождение машины. Десятки тысяч людей, гибнущих ежегодно по вине пьяных водителей, оказываются жертвами этой ошибочной самооценки.

Злоупотребление алкоголем, помимо прочего, приводит к необратимым изменениям в организме. Оно вызывает свертывание крови, которая закупоривает кровеносные капилляры, в результате чего они лопаются; этим объясняется красный цвет носа у алкоголиков, а также разрушение клеток мозга, не получающих достаточного количества кислорода из крови.

Барбитураты и транквилизаторы

В продаже имеется более двух тысяч разновидностей барбитуратов, употребляемых в основном как успокаивающие и снотворные средства. Однако они могут сильно различаться по своему действию.

При отравлении небольшими дозами барбитуратов возникают симптомы, сходные с описанными выше симптомами алкогольного опьянения. В больших дозах они вызывают кому, глубина которой зависит от дозы и от введённого препарата. Половину попыток самоубийства составляют острые отравления барбитуратами, и около 10 % жертв больше не просыпаются.

В случаях токсикомании возможны различные последствия — от ухудшения памяти и способности к суждению до ослабления умственной деятельности и интереса к работе или к событиям текущей жизни. Наблюдается также потеря контроля над эмоциями, что приводит к переходам от безмятежного оптимизма к самой глубокой безнадёжности.

Большинство психотропных веществ нарушает парадоксальный сон, а нейродепрессанты, по-видимому, подавляют его почти полностью. Поэтому алкоголик или барбитуроман в начале периода воздержания будет проводить почти все свое время сна в парадоксальной фазе: мозг как бы старается компенсировать предшествующий недостаток парадоксального сна, играющего важную роль в восстановлении жизненных функций.

Что касается транквилизаторов, или успокаивающих средств, то они уменьшают беспокойство, блокируя избыточный поток сигналов на уровне синапсов. Однако длительное употребление даже таких слабых транквилизаторов, как, например, валиум или либриум [20], очень часто приводит к привыканию организма и может вызвать как физическую, так и психологическую зависимость.

Наркотики

С самых давних пор людям известна способность некоторых растений и добываемых из них продуктов приводить человека в состояние «невесомости», необыкновенной эйфории и пребывания как бы вне времени и пространства. Одно из таких растений — мак, из которого добывают опиум и его производные. Родиной мака является Азия.

Опиаты

Жан Кокто писал: «Все, чем мы занимаемся в жизни, даже любовью, мы делаем, находясь в скором поезде, который несется к смерти. Курить опиум — все равно что выпрыгивать из поезда на полном ходу…»

Цена чудесного ощущения, вызываемого опиатами, к сожалению, не малая: употребление этих наркотиков быстро приводит как к физической, так и к психической зависимости, а также к все возрастающему привыканию, из-за которого приходится увеличивать дозу.

Собственно «наркотиками» в узком смысле этого слова называют именно опиаты.

Морфин наряду с кодеином является активным компонентом опиума. Его сразу же стали использовать в медицине как болеутоляющее средство. Действительно, теперь известно, что морфий действует на головной мозг, блокируя передачу сигналов, направляющихся к центрам боли, и в то же время активирует нервные пути, участвующие в возбуждении центров удовольствия (см. приложение А и документ 6.4).

В мозгу в небольших количествах содержатся вещества, сходные по действию с морфином, — эндорфины (см. приложение А). Но они действуют гораздо медленнее, чем морфин. Когда морфин вводят в больших дозах, он блокирует выработку эндорфинов, а это приводит к возникновению зависимости от опиатов.

В конце XIX века было открыто производное морфина, способное, как полагали, не вызывать зависимость от наркотика, и за такую «героическую» роль оно получило название героина (рис. 4.4).

Рис. 4.4. Внутривенное введение «сильных» наркотиков чаще всего производится в условиях, способствующих внесению инфекции, и иногда приводит к смерти из-за передозировки.

Введённый внутривенно, героин вызывает сначала «вспышку» острого и глубокого ощущения полного блаженства, всеобщего оргазма, которое длится самое большее около 10 секунд и затем сменяется чувством благополучия «как у утробного плода, купающегося в амниотической жидкости». Однако надежды, связанные с героином, рухнули очень быстро, когда было замечено, что он менее чем за три недели порождает физическую зависимость у 91 % наркоманов.

В конце 70-х годов ученые возлагали большие надежды на искусственные эндорфины, которые только что были синтезированы, но вскоре выяснилось, что они вызывают еще большую зависимость, чем героин.

Галлюциногены и психоделитики

ЛСД

ЛСД (диэтиламид лизергиновой кислоты), мескалин и псилоцибин воздействуют главным образом на восприятие окружающего мира, искажая, в частности, восприятие формы и цвета. По своей химической структуре эти вещества очень сходны с некоторыми медиаторами головного мозга. Например, мескалин, получаемый из бутонов кактуса Lophophora, очень близок к норадреналину, а буфотенин, получаемый из яда жаб или из грибов, расщепляется с образованием серотонина. Что касается ЛСД, близкого к серотонину, то он мешает ему взаимодействовать с рецепторами, занимая его место (см. приложение А): синапсы, лишенные своего естественного тормоза, пропускают все сигналы, вызывая перевозбужденное состояние и информационную перегрузку. Восприятия становятся неестественно обостренными: звуки кажутся более гармоничными, а цвета — более яркими. Комната может показаться очень маленькой или, напротив, чрезмерно увеличиться. Эти иллюзии, однако, остаются под контролем субъекта. Галлюцинации же возникают только при употреблении слишком больших доз. В этом случае человек может почувствовать, что он превратился, например, в птицу, и может соответственно вести себя. Восприятие времени тоже значительно искажается в сторону ускорения или замедления в зависимости от рода «путешествия», мысленно осуществляемого субъектом. Все это очень часто сопровождается идеями величия или преследования.

Употребление ЛСД и других галлюциногенов не приводит к физической зависимости, но тем не менее толерантность к ним со временем увеличивается.

В конце концов самая серьезная опасность, связанная с употреблением ЛСД, заключается в риске совершить «дурное путешествие», которое может привести к эмоциональному расстройству, особенно у человека с неустойчивой психикой.

Марихуана и гашиш

Эти психоделитики получают из конопли, которая встречается в диком состоянии во многих уголках мира. Марихуану изготовляют из листьев и цветков растения, а гашиш — это камедь, извлекаемая из его верхушек. Активный компонент — 9-тетрагидроканнабинол — содержится в количестве от 1 до 3 % в марихуане и около 5 % в гашише.

Это, по-видимому, самый распространенный наркотик, и применяется он почти исключительно путем курения в трубке или в сигаретах. Его трудно отнести к определенному классу психотропных агентов, так как он одновременно обладает галлюциногенным, возбуждающим и эйфоризирующим действием. Именно поэтому некоторые видят в конопле «стержень токсикомании», способный привести молодых людей, ищущих острые ощущения, к употреблению тех или иных «сильных» психотропных веществ по своему вкусу. Однако можно думать, что здесь имеют значение не столько свойства самой конопли, сколько личность субъекта и потребности, которые он стремится удовлетворить.

Эффекты галлюциногенов, особенно достигаемые с помощью гашиша, со временем прогрессируют. Как и в случае с ЛСД, субъект все же сохраняет контроль над своими псевдогаллюцинациями, которые уходят корнями в реальность: звук оказывается усиленным и измененным, цветное пятно на стене принимает форму лица и т. п.

Возбуждающее действие препаратов конопли известно с давних пор. (Между прочим, от названия арабской секты воинов-гашишинов, широко использовавших этот наркотик, произошло французское слово assassin — убийца.) Однако только очень большие дозы, принятые в особых обстоятельствах, могут вызвать агрессивное поведение: оно часто бывает результатом непреодолимых импульсов или бредовой мысли о преследовании.

В малых дозах марихуану или гашиш употребляют прежде всего ради их эйфоризирующего действия. По словам многих курильщиков марихуаны, она дает ощущение, что ты лучше понимаешь себя, понимаешь других, находишься в согласии с природой и всем миром. Воображение оказывается вдруг свободным, легко возникают ассоциации мыслей. Эффект марихуаны отличается от действия алкоголя в основном тем, что при ее употреблении восприятие времени и пространства настолько изменяется, что минута может показаться веком, а комната, в которой находится курильщик марихуаны, может вдруг представиться несоразмерно большой (Oughourlian, 1974).

Рис. 4.5. Эйфоризирующее действие марихуаны известно с незапамятных времён.

Создается впечатление, что употребление марихуаны не приносит необратимого ущерба. В отчете Академии наук США, опубликованном в 1982 году, высказывается мнение, что проведенные исследования пока еще не позволяют сделать вывод о серьезном отрицательном влиянии марихуаны на физические и психические функции. Известно, что марихуана вызывает учащение сердечного ритма и повышение кровяного давления. Кроме того, она, по-видимому, нарушает запоминание информации и удержание ее в памяти (Institute of Medicine, 1982). А к утверждению о возможной утрате мотивации у заядлых курильщиков нужно подходить осторожно: есть все основания думать, что именно отсутствие желания работать или учиться толкает некоторых людей на поиски других источников эмоций. В конечном счете самая явная опасность, связанная с избыточным потреблением марихуаны, заключается в расстройствах моторной координации, особенно во время вождения машины.

За последние 10–12 лет, однако, потребление марихуаны постепенно уменьшилось: в настоящее время ее употребляют немногим более 5-10 % студентов. Очень трудно получить данные, относящиеся к другим социальным кругам, но в целом это явление, видимо, стабилизируется. Зато среди молодежи оно, к несчастью, заменяется более серьезным явлением — ростом алкоголизма.

Использование психотропных препаратов и болезненное пристрастие к ним

У многих народов частое использование психотропных веществ — явление вполне обычное. В нашем же обществе допустимыми считаются лишь алкоголь и табак, а употребление большинства других подобных средств, даже если некоторые из них менее вредны для здоровья, запрещается. Сас (Szasz, 1974) в своей книге Rituels de la drogue [21] выдвигает гипотезу, что такое неприятие, видимо, направлено на то, чтобы сохранять единство группы, отграничивая «наших» от «других», а отсюда вытекает и наказание, перевоспитание или лечение всех тех, кто нарушает установленные нормы.

Поскольку злоупотребление наркотиками, по-видимому, не зависит от большей или меньшей трудности их добывания, оно не может быть устранено запретами или репрессиями, которые пытаются осуществлять государства. По мнению Пила (Peel, 1977), проблема на самом деле заключается не столько в психотропном препарате как таковом, каким бы он ни был, сколько в переживаниях, которые хотят испытать с его помощью. В этом смысле потребление наркотиков и болезненное пристрастие, к которому оно может привести, зависят главным образом от «особенностей каждого индивидуума, от его понимания жизни, идет ли речь о прибегании к наркотикам, алкоголю, барбитуратам или к чему-то иному, что не имеет ничего общего с психотропными веществами (как пища для страдающего булимией (см. документ 12.3), как игра для игрока, как чрезмерно навязчивый или чрезмерно опекающий партнер или даже как беспрерывное сидение перед экраном телевизора…). Эта позиция человека по отношению к самому себе и к жизни должна в большей степени зависеть от опыта его детских лет, от его личности, а также от социальных условий. Этим, видимо, и объясняется, почему некоторые люди не испытывают потребности в «искусственном рае», даже если у них есть возможность легко достать туда «пропуск», а другие могут оставаться умеренными потребителями наркотиков, никогда не впадая в зависимость от них, в то время как третьи оказываются «втянутыми», будучи к тому же способными переходить от одного вида наркотика к другому.

Для этих последних, по мнению Пила, эффект, вызываемый психотропным препаратом, позволяет заменить удовольствия, которые они не могут получить в реальной жизни, так как у них не хватает уверенности или решимости. Чтобы приняться за важное дело или войти в контакт с другими людьми, нужно преодолеть ряд трудностей и пережить, быть может, тревожные моменты; а в случае приема наркотика, если только его доза достаточна, эффект гарантирован и достигается мгновенно. К тому же «токсикомания позволит забыть о неудачах или вообще воздержаться от усилий для преодоления трудностей жизни…»

Чаще всего болезненные пристрастия «служат тому, чтобы заполнять пустоты в жизни и, в частности, убивать время». Поэтому, опять же согласно Пилу, только центры интереса, благодаря которым человек будет доволен собой и сможет проявить свои способности очевидным для окружающих образом, дадут ему такое удовлетворение, что он не захочет прибегать к наркотикам. И чем больше та общественная среда, в которую войдёт человек, будет настроена против их использования, тем легче ему будет от них отказаться. Не в этом ли именно и состоит задача современного общества?

Наркотики и внутренний мир человека

Как бы то ни было, «сильные» наркотики всегда представляют реальную опасность для отдельного человека и для общества. При воздействии повышенных доз наркотика мозг теряет контроль над своей деятельностью, и тогда приходится иметь дело с вторичным последствием — расстроенным сознанием, функционирование которого все больше зависит от этого внешнего агента.

С другой стороны, накопление новых знаний об измененных и патологических состояниях психики, а также о взаимодействиях наркотиков с нейромедиаторами постепенно изменяет отношение ученых и широкой публики к этим явлениям.

Иногда использование наркотиков может помочь увидеть сокровища, таящиеся в глубинах нашего духа. Небольшие дозы их могут создать у чересчур скованных людей благоприятные условия для расслабления и размышлений или же позволить им перенестись в область творчества и воображения (см. документ 4.9).

Тем не менее человеческий мозг сам имеет достаточно возможностей, чтобы управлять информацией, исходящей как из его внутреннего мира, так и из окружающей действительности. Важно суметь сохранить или снова обрести дремлющую в нас детскую способность к восторженному удивлению, а также восприимчивость и отзывчивость даже по отношению к самым незначительным мелочам жизни и внутреннего мира.

Документ 4.1. Электрическая активность мозга

Мозг состоит более чем из 10 миллиардов клеток (см. приложение А), и каждая из них представляет собой миниатюрную станцию, способную в возбуждённом состоянии создавать электрический потенциал. Впервые эта электрическая активность мозга была обнаружена в 1875 году, однако лишь в 1924 году Бергер (Berger) зарегистрировал ее в виде электроэнцефалограммы (ЭЭГ), что позволило выявлять изменения в функционировании мозга.

Запись мозговых волн осуществляют с помощью электроэнцефалографа — прибора, способного отводить и усиливать потенциалы, создаваемые нервными клетками. Это делается с помощью электродов, прикрепляемых к коже головы испытуемого. Эти слабые потенциалы усиливаются и отображаются графически в виде волн, записываемых на движущейся полосе бумаги (рис. 4.6).

Рис. 4.6. Различные типы мозговых волн. Чем более синхронна деятельность нервных клеток мозга, тем меньше частота волн и тем больше их амплитуда. Сравните дельта-волны малой частоты (3 Гц) и большой амплитуды с бета-волнами высокой частоты (20 Гц) и очень малой амплитуды.

Медленные волны

При низкой активности мозга большие группы нервных клеток разряжаются одновременно. Эта синхронность отображается на ЭЭГ в виде последовательности медленных волн (волн низкой частоты и большой амплитуды).

К наиболее известным медленным волнам относятся:

1) альфа-волны, частота которых лежит в пределах от 8 до 12 циклов в секунду (8-12 Гц); они характерны для расслабленного состояния, когда человек сидит спокойно с закрытыми глазами;

2) тета-волны частотой от 4 до 7 Гц; они появляются на первой стадии сна, а также у некоторых опытных мастеров медитации или во время пребывания испытуемых в изолированной камере в условиях сенсорной депривации;

3) дельта-волны (0,5–3 Гц), которые регистрируются во время глубокого сна, а также при некоторых патологических состояниях (например, при опухолях мозга) или у больного незадолго до смерти, находящегося в сознании.

Быстрые волны

Во время активной работы мозга каждая участвующая в ней нервная клетка разряжается в соответствии со своей специфической функцией в своем собственном ритме. В результате активность становится совершенно асинхронной и регистрируется в виде быстрых волн высокой частоты и малой амплитуды (так как противоположные отклонения потенциала, суммируясь в ЭЭГ, как бы уничтожают друг друга). Эти быстрые волны известны под названием бета-волн; их частота варьирует в пределах от 13 до 26 Гц, но амплитуда уменьшается по мере того, как усиливается мозговая деятельность.

Электроэнцефалограмма дает важные сведения, позволяющие судить о состоянии сознания субъекта. Однако совершенно очевидно, что при использовании столь малого числа электродов получаемые данные никак не могут отразить всю сложность деятельности, производимой миллиардами нервных клеток. Как отмечал еще в 1949 году Грей Уолтер (Walter), «нам, вероятно, удастся понять лишь менее 1 % общей информации, содержащейся в ЭЭГ. Мы находимся в положении глухонемого марсианина, который, не имея ни малейшего представления о том, что такое звук, пытался бы определить структуру нашего языка, изучая борозду на граммофонной пластинке».

Документ 4.2. Картография внутреннего пространства

На рис. 4.1 были представлены различные уровни бодрствования, отражающие состояние субъекта и его экстравертированного сознания. Нам осталось дополнить эту карту внутренним миром, добавив к ней наши пока еще фрагментарные знания об измененных состояниях сознания. Это именно то, что пытался сделать в 1977 году Фишер (Fischer), профессор экспериментальной психиатрии университета штата Огайо (рис. 4.7).

Рис. 4.7. Карта внутреннего пространства (по Фишеру, 1971–1975), представление различных состояний сознания в континууме восприятие — медитация (слева) и в континууме восприятие — галлюцинация (справа). Представление активного сознания по Хеббу (см. рис. 5.1) включает секторы от блуждающего сознания до бодрствующего. В традиционной психологии это мир Я. Тем не менее при изучении каждого континуума спускаются до корней Своего (согласно восточной концепции). Континуум восприятие — медитация приводит к состоянию сознания, совершенно оторванного от всякой связи с реальностью, — к йоге самадхи (переход от бета-волн (13–26 Гц) к дельта-волнам (4 Гц и меньше)). Что касается континуума восприятие — галлюцинации, доходящего до мистического экстаза, то для него характерны все более асинхронные бета-волны (уменьшение амплитуды с 35 до 7–8). У йоги самадхи и у экстаза Своё — одно и то же. Переход от одного к другому может осуществиться скачком назад, который называется опытом кундалини, а возвращение к Я может происходить либо тем же путем, либо по противоположному континууму, либо зигзагом — с переходом от одного континуума к другому. Чтобы дополнить эту карту, мы расположили медленноволновый сон в континууме восприятие — медитация, а парадоксальный сон с сопровождающими его сновидениями — в континууме восприятие — галлюцинации. Мы также добавили данные о том, как различные психотропные вещества влияют на состояние активного сознания.

По его мнению, погружение в глубинное «своё» может осуществляться по двум «склонам» сознания и восприятия: с одной стороны, это склон, находящийся под контролем парасимпатической нервной системы и направленный к расслаблению, в континууме «расслабление — медитация»; а с другой стороны — склон, контролируемый симпатической системой и направленный к активации нервной системы, в континууме «восприятие — галлюцинация», включающем ряд состояний от творческого вдохновения до мистического экстаза.

Мозговая деятельность, лежащая в основе этих разнообразных состояний, отображается в ЭЭГ вариациями частоты и амплитуды мозговых волн. По мере того как нарастает релаксация — от уменьшения тонуса до глубокой медитации (или йоги самадхи), — мы наблюдаем, как после бета-волн (26–13 Гц) появляются альфа-волны (12-8 Гц), а затем тета-волны (7–4 Гц).

И наоборот, по мере активации мозга — перехода от релаксации до кататонии — деятельность нервных клеток десинхронизируется, что проявляется в постепенном уменьшении амплитуды волн от 35 до 7 (по шкале Голдстейна).

Континуум восприятие — медитация

Различные виды медитации соответствуют разным уровням мозговой активности, которая постепенно переходит от альфа-ритма к дельта- и тета-ритму.

Медитация зен характеризуется альфа-волнами вплоть до их наименьших частот, где они переходят в бета-волны. Это генерирование альфа-волн может быть прервано внешним раздражителем, например резким звуком (Kasamatsu, Hirai, 1966), и это показывает, что степень расслабления не очень велика. У индийских мастеров йоги, напротив, ни вспышка яркого света, ни удар гонга, ни прикосновение горячего предмета не прекращает и даже не изменяет альфа- или тета-ритма (Anand et al., 1961).

Это различие, по-видимому, связано с тем, что зазен в основном направлен на отключение сознания с тем, чтобы оставаться на «плавающем» подкорковом уровне, где ничто больше не воспринимается и не оценивается как то, что оно есть в действительности. В случае же йоги самадхи должен быть достигнут полный отрыв от реальности как внешней, так и внутренней — «пустота, в которой уже нет ни формы, ни звука, ни запаха, ни вкуса, ни предметов… где нет ни знаний, ни незнания, ни расслабленности, ни смерти. Есть просто своё» (Cowell et al., 1969).

Континуум восприятие — галлюцинация

Эстетическая чувственность, пробужденная пейзажем, музыкой, цветом или даже математическим уравнением, соответствует усилению активации мозга. Удивленное восхищение поднимает человека над уровнем повседневной рутины, а некоторых людей подводит к порогу творческого вдохновения.

Мэрилин Фергюсон (Ferguson, 1974) напоминает, что у творческих натур «сознание почти всегда находится в измененном состоянии» и что «их обыденное сознание во время бодрствования представляет собой как бы открытый порт, в котором в любую минуту идет выгрузка богатств, доставляемых из подсознания».

Большинство людей не переходят этой границы. Однако у некоторых, когда активация мозга возрастает вплоть до разрыва с реальностью, вызывая постоянное напряжение, наступает приближение к области тревоги и страха.

Ван Гог, Шуман и многие другие, должно быть, скользили от одного полюса этого континуума к другому, доходя порой до разрыва с внешним миром в периоды острых приступов шизофрении. На этом уровне умственного перевозбуждения субъект чувствует себя переполненным энергией, он как будто наэлектризован, даже сон у него беспокойный; однако в начальной фазе у него возникает ощущение, что он оживляется, впервые чувствует, что его жизнь имеет смысл.

Для кататонии — одной из форм шизофрении — характерно то, что субъект может часами оставаться абсолютно неподвижным, и это драматическим образом контрастирует с бурной работой его ума, над которым он, видимо, старается таким способом сохранить контроль.

У многих больных подобного рода, у которых эти состояния медитации, часто усиливаемые неудачной химиотерапией, не становятся хроническими, они могут играть важную роль в познавании самого себя и в реорганизации личности. Мы вернёмся к этому в главе 12.

При мистическом экстазе наступает такое состояние, при котором все сознание обращено внутрь, неподвижно и находится вне времени, направляемое просьбой или молитвой к одному центру, к внутреннему свету, к озарению. Это состояние «абсолютной уверенности», отвергающей всякую проверку, подобное тому, которое смогли испытать Тереза д'Авила, Паскаль или Рамакришна.

На этой стадии потребность в «уравновешивании» может заставить человека перейти от экстаза к состоянию глубокой медитации или наоборот. А из своего «путешествия» он может вернуться и тем и другим путем.

Документ 4.3. Биологические часы

Жизнь большинства организмов на Земле подчинена ритмам, которые видоизменяют их активность на протяжении суток, лунного месяца или же года. Конечно, эти ритмы синхронизируются временными ориентирами, такими как свет и темнота, приливы и отливы или смены сезонов. Но теперь известно, что независимо от внешних факторов эти ритмы поддерживаются и внутренними ритмами, запрограммированными генетически и находящимися под контролем «биологических часов» (Aschoff, 1965).

Это в особенности относится к циклу сна и бодрствования, который может сохранять свою примерно суточную периодичность, даже если индивидуум не получает извне никакой информации о том, какое сейчас время суток. Недавно было выяснено, что биологические часы, ответственные за циркадианные (околосуточные) ритмы, видимо, регулируются при участии передней области гипоталамуса. Действительно, разрушение этой области у крыс ведёт к утрате ритма активности (Zucker, 1980).

Существование внутреннего циркадианного ритма было, в частности, подтверждено французским спелеологом Мишелем Сифром (Siffre), который провел около 60 дней в пещере на глубине нескольких сот метров под землей. С поверхностью у него была установлена только радиосвязь, чтобы можно было отмечать периоды бодрствования и сна. Наблюдатели могли объективно проверять моменты засыпания и пробуждения, так как активность его мозга регистрировалась соответствующими приборами. Было подсчитано, что средняя продолжительность цикла сна и бодрствования на протяжении всего эксперимента составляла около 25 часов (Siffre, 1963). (У ряда животных она в аналогичных условиях могла быть меньше 24 часов.)

У некоторых людей отклонение от 24-часового ритма иногда может быть более значительным. Это приводит к тому, что в течение недели они ложатся спать все позже и позже, хотя встают каждый день в одно и то же время, определенное выходом на работу. Позднее вставание в субботу и воскресные дни позволяет организму восполнить время, потерянное для сна в другие дни.

Точно так же циркадианный ритм позволяет людям, находящимся в Арктике, продолжать нормально функционировать в условиях арктического дня или арктической ночи. Но этот же ритм ответствен за расстройства, возникающие у людей, перелетевших на самолете с одного континента на другой; «внутренние часы» этих пассажиров полностью придут в соответствие с суточным ритмом жизни в их новом местонахождении лишь дней через десять.

Кроме того, американские ученые показали, что существуют и другие ритмы. Имеется, например, ритм с периодом от 90 до 100 минут, который проявляется не только во время сна (пять циклов с фазой парадоксального сна, см. выше), но и в период бодрствования: в дневное время он влияет на ряд таких различных проявлений, как сокращения желудка или продуктивность воображения. Другими словами, у человека, лишенного внешних временных ориентиров, через каждые полтора часа могло бы подсознательно возникать желание погрызть что-нибудь, проявить свое остроумие или, в ином случае, предаться мечтам.

Существуют также ритмы, период которых близок к одному году. Эти цирканнуальные ритмы позволяют различным животным программировать свою деятельность, связанную с размножением, миграциями или зимней спячкой (Godefroid, 1986). Таким образом, нельзя говорить о каких-то единственных биологических часах; скорее всего, имеется несколько подобных механизмов, связанных друг с другом, причем каждый из них обладает своей собственной периодичностью.

Рис. 4.8. Большинство важных природных явлений, таких как повседневная и сезонная активность различных животных (например, сезонные миграции птиц), контролируется биологическими часами.

Вероятно, такие же ритмы существуют также и у человека — в частности, они позволяют ему адаптироваться к смене времён года. Однако современная цивилизация и связанное с ней единообразие условий жизни должны все больше и больше притуплять чувствительность нашего организма к текущему времени и к важнейшим ритмам природы.

Документ 4.4. Внешняя обратная связь

Практика йоги и медитации требует долгих лет, прежде чем человек научится осуществлять контроль над своим организмом. Между тем с помощью электроэнцефалографа, о котором мы уже говорили, электромиографа, регистрирующего мышечное напряжение, и ряда других приборов, позволяющих измерять частоту пульса, артериальное давление или температуру тела, психологи показали, что можно выучиться управлять различными функциями организма гораздо быстрее.

В конце 60-х годов Миллер и его сотрудники установили, что крыс можно обучить ускорять или замедлять сердечный ритм, если вознаграждать их всякий раз, когда у них произойдет желаемое изменение (Miller, 1978). Позднее другим исследователям удалось таким же образом научить животных управлять кровяным давлением, потоотделением, желудочной секрецией, образованием мочи или моторикой желудка. Таким образом, стало ясно, что функции, считавшиеся раньше недоступными для произвольного контроля, могут регулироваться по желанию индивидуума.

Этот метод был быстро перенесен на человека. Электроды, укрепленные на коже головы или на другой части тела в зависимости от того, какую функцию нужно было регистрировать, присоединяли к электронному прибору, который подавал визуальный или звуковой сигнал обратной связи всякий раз, когда эта функция изменялась в желаемом направлении. В таких условиях испытуемый мог, руководствуясь интенсивностью получаемого сигнала, усиливать свой альфа-ритм или ослаблять деятельность сердца (рис. 4.9). Было также показано, что ребенок может приводить в движение игрушечный электрический поезд, произвольно генерируя альфа-волны, которые, будучи усилены, служат пусковым сигналом (Brown, 1974).

Рис. 4.9. Благодаря пристроенной внешней обратной связи эта молодая женщина получает возможность управлять своими мозговыми волнами, руководствуясь сигналами от аппарата, находящегося с ней рядом.

В настоящее время наиболее широкое применение внешняя обратная связь получила в программах подавления мигрени (кровь сосудов головы «отсылается» к нижним частям тела), восстановления регулярного ритма сердца и нормального кровяного давления, а также для предупреждения приступов эпилепсии (путем контроля над некоторыми ритмами мозга).

Однако в последние годы возникли сомнения в эффективности и даже целесообразности применения такого метода, результаты которого, возможно, не отличаются существенным образом от тех, которые можно получить с помощью более простой и гораздо более дешевой техники релаксации. Многие ученые, не отрицая достижений в экспериментировании с внешней обратной связью, полагают теперь, что следует глубже исследовать обнаруженные явления, чтобы выявить лежащие в их основе механизмы.

Документ 4.5. Общедоступная медитация

Если вы хотите сами испытать состояние медитации, то, по мнению Бенсона (Benson, 1975), вам достаточно будет удобно расположиться сидя или лежа в спокойном, приятном, не слишком сильно освещенном месте, где вам хорошо. Закройте глаза и, глубоко дыша через нос, на каждом вдохе (!) произносите английское слово one (уан) сначала громко, а затем все тише и тише.

Важно, чтобы вы нашли этот опыт приятным и думали только о слове [22], которое срывается с ваших губ, и ни о чем другом. Но ничего не форсируйте. Возможно, сеансу помешают какие-то отвлекающие моменты или какие-то нежелательные мысли придут вам на ум. Не старайтесь их прогнать. Продолжайте, ни на что не обращая внимания. Со временем вы, вероятно, сможете все больше сосредоточиваться и будете забывать об окружающем.

Подобные сеансы продолжительностью 20 минут, прилежно повторяемые через несколько часов после еды или употребления возбуждающих напитков, должны дать результат, сходный с тем, которого добиваются с помощью трансцендентальной медитации. Вы можете не достичь нирваны, но если это и не приведет вас к высшему состоянию сознания, вы по крайней мере научитесь расслабляться, а это не может принести вред.

Документ 4.6. Гипноз: измененное состояние или черта личности?

Будучи очень модным в XIX веке, изучение гипноза в первой половине XX века перестало вызывать интерес. Только к 50-м годам некоторые ученые снова энергично взялись за эту тему, и, хотя споры еще не утихают, было, однако, собрано много фактов, заслуживающих серьезного рассмотрения.

Прежде всего в гипнозе выявляется что-то общее со сном и медитацией. Так же как и эти измененные состояния сознания, гипноз достигается уменьшением притока сигналов к мозгу. Субъект по существу должен сосредоточиться на каком-то одном сенсорном стимуле — например, пристально смотреть в глаза экспериментатору или фиксировать взором какую-нибудь точку на стене, а в это время ему предлагается ни о чем другом не думать и постепенно засыпать. Но на этом все сходство кончается. В отличие от других измененных состояний гипноз не сопровождается физиологическими отклонениями от состояния бодрствования: мозговые волны чаще всего остаются волнами бодрствующего человека, содержание кислорода и двуокиси углерода в крови не изменено, как это бывает во время сна или медитации.

Если субъект легко поддается гипнозу и полностью доверяет гипнотизеру, то очень узкая направленность внимания позволяет ему расслабиться и полностью сосредоточиться на внушениях гипнотизера. Начиная с этого момента он проявляет интерес только к тем событиям, которые ему предлагается воображать, независимо от всего остального, что происходит вокруг. Он соглашается выполнять действия, подчас очень насыщенные эмоционально или же такие, которые он никогда не стал бы совершать в состоянии бодрствования. Он может, например, услышав ключевое слово, почесать себе колено или голову; может рассказать о каких-то тяжелых эпизодах из своей жизни, которые при других условиях он никогда бы не раскрыл.

Все происходит так, как будто испытуемый согласился отказаться от своего собственного здравого смысла. Отмечается, однако, что никогда нельзя было добиться, чтобы испытуемый под гипнозом совершал действия, которые он не одобрил бы в нормальном состоянии.

Проснувшись, испытуемый забудет все или почти все, что происходило во время сеанса, или, наоборот, вспомнит все подробности. Это будет зависеть от того, что ему внушалось: забыть или помнить. Точно так же если испытуемому внушается, чтобы он совершил определенное действие после пробуждения, то, проснувшись, он может вести себя довольно странно, например открыть зонтик прямо в зале или вдруг неудержимо раскашляться, но будет не в состоянии точно указать причину этого.

Но как можно объяснить, что загипнотизированный человек способен пройти через всю комнату, ни на что не наткнувшись, или может правой рукой описать на бумаге болезненные ощущения, которые испытывает в левой руке (рис. 4.10), в то время как сам вслух утверждает, что ничего не чувствует?

Рис. 4.10. Эта испытуемая, загипнотизированная доктором Хилгардом, погружает левую руку в ледяную воду и не испытывает никаких острых ощущений. Однако если ее просят написать правой рукой, что на самом деле испытывает ее организм, «скрытый наблюдатель» ее психики пользуется этим способом, чтобы сообщить о действительном ощущении.

Хилгард (Hilgard, 1977), чтобы объяснить такого рода явления, выдвинул гипотезу о существовании внутреннего «скрытого наблюдателя», который, видимо не сознавая этого, находится в курсе того, что «переживает» другая часть личности. Он высказал мысль, что сознание не является чем-то неделимым и что между различными его элементами, определяющими поведение, гипноз в зависимости от обстоятельств может вводить «барьеры» разной степени эффективности. Здесь следует напомнить и о гипотезе, выдвинутой Фишером (см. документ 4.9), который рассматривает психическую жизнь как ряд слоев, соответствующих различным уровням бодрствования, по которым одни из нас могут путешествовать легче, чем другие. По мнению Фишера, это способна делать одна треть всех людей, но только третья часть этой трети обладает «гипнотической восприимчивостью». Может быть, эти люди просто имели возможность лучше развить способности, заложенные в каждом из нас. Это позволяет им жить одновременно на разных уровнях, когда они оказываются под контролем внешней действующей силы.

Документ 4.7. Состояние сознания перед смертью

Вот уже около 20 лет проявляется особый интерес к тому, что человек испытывает в последние минуты жизни. Элизабет Кюблер-Росс (Kübler-Ross, 1969) — психиатр из Чикагского университета — внесла большой вклад в понимание того, что происходит во время этого важнейшего для каждого из нас этапа. В частности, она показала, как умирающий проходит различные стадии, которые постепенно ведут его от отказа к принятию последнего опыта. Мы вернёмся к этому в главе 10.

Муди (Moody, 1976) — коллега Кюблер-Росс, тоже врач — заинтересовался, в частности, тем, что рассказывают больные, которые были с помощью реанимации возвращены к жизни после периода клинической смерти. Согласно его данным, многие говорили о пребывании, как им казалось, вне собственного тела. Они говорили, что, услышав фатальный приговор доктора, они возносились над своей телесной оболочкой и могли наблюдать за ней из одного из углов под потолком комнаты. Они сообщали о словах, сказанных их близкими, находившимися там же, и об их жестах. Некоторые говорили о каком-то длинном туннеле, в который их как бы всосало, а пройдя через него, они оказывались в чудной местности с удивительно яркими красками. Многие говорили, что встречали там умерших друзей или лиц, которые при жизни имели для них большое значение. За это время перед ними проходили образы самых значительных событий их жизни. У некоторых даже возникало ощущение, что они приближаются к ослепительному свету, и вдруг… старания медицинского персонала насильственно возвращали их к реальности.

Многим эти переживания казались настолько необыкновенными, что они в первые минуты сожалели о том, что их вырвали из этого «путешествия». Но большинство признавало, что, пережив это, они начинали еще больше ценить жизнь, но чувствовали себя готовыми к новому отъезду в «зазеркалье».

Когда вышла книга Муди, она нашла большой отклик у публики, но научные круги приняли ее безразлично, а то и враждебно. По их мнению, речь в ней идет о совершенно субъективных свидетельствах: нет никаких данных о составе исследованной выборки, и результаты опроса представляют собой всего лишь отражение религиозных верований людей и их расхожих представлений о потусторонней жизни.

С тех пор изучение измененных состояний сознания и эффектов, вызываемых психотропными средствами, сильно продвинулось. Кроме того, открытие эндорфинов — собственных «наркотиков» мозга, выделяющихся во все критические моменты жизни, позволяет объяснить состояние блаженства, в котором находятся многие люди в момент смерти. Впрочем, известно, что не более 6 % из них страдает, испуская последний вздох. Ученые должны были согласиться с тем, что все это, возможно, заслуживает более глубокого исследования. Тем более что с тех пор данные Муди получили некоторое подтверждение, особенно при сравнении людей, принадлежавших к разным культурам и разным вероисповеданиям (Osis, Haraldsson, 1977). Одно из исследований было проведено Рингом (Ring, 1982), и данные, собранные самым объективным образом, по-видимому, сходны с полученными ранее.

Из более чем 200 человек, опрошенных после клинической смерти, около 50 % заявили, что у них были переживания, подобные описанным в книге Муди. Более трети из них сообщили о «пребывании вне собственного тела»; 25 % говорили о том, что перед ними прошла вся их жизнь, более половины — что видели «свет», в который многие «вошли».

Некоторые думают, что все это, возможно, объясняется врождённым предрасположением, свойственным человеческому роду. Тем не менее «чувственность», проявляемая некоторыми высшими млекопитающими при приближении собственной смерти или смерти одного из их близких, наводит на мысль, что речь идет здесь, возможно, о более общем типе адаптации.

Документ 4.8. Классификация психотропных веществ

Классификация психотропных веществ

*) Первоначально получен из спорыньи.

Документ 4.9. Память, связанная с определенным состоянием сознания

В фильме «Огни большого города» Чаплин рассказывает историю одного пьяного в стельку миллионера, которого Чарли спасает от самоубийства. Всякий раз, когда миллионер в пьяном виде встречает Чарли, он обходится с ним как с лучшим другом и приглашает его к себе. Но когда наутро миллионер трезвеет, он видит в Чарли лишь незваного гостя и выставляет его за дверь. Это классический пример, приведенный Фишером (Fischer, 1971); он показывает, что человек иной раз может вспомнить определенные события только тогда, когда он вновь окажется в том же состоянии, в каком он был, когда эти события с ним произошли.

Левинсон (Levinson, 1967) описал случаи с больными, которые под гипнозом были приведены в состояние, пережитое ими при наркозе, и смогли теперь вспомнить слова, произнесенные врачом в то время, когда они были погружены в глубокий сон.

Это явление было подтверждено многочисленными экспериментами. Гудвин и его коллеги (Goodwin et al., 1969) давали 48 пьяным испытуемым запоминать бессмысленные слоги. Они заметили, что испытуемым было очень трудно вспомнить эти слоги, когда они были в трезвом состоянии, но когда их снова напаивали, вспоминание шло очень хорошо. Другие исследователи (Bustamante et al., 1970) сравнили две группы людей, обучавшихся распознавать геометрические фигуры: первая — после приема амфетаминов, вторая — после приема барбитуратов. Оказалось, что впоследствии испытуемые были способны хорошо вспомнить фигуры только тогда, когда они находились под воздействием того же препарата, который они принимали перед запоминанием.

Овертон (Overton, 1974) наблюдал то же самое у крыс, которых, когда они находились под воздействием наркотика, обучили поворачивать в лабиринте направо. Эти крысы были способны снова выполнить эту задачу только в том случае, если им опять вводили наркотик; в противном случае они вели себя так, как будто никогда этому не обучались.

Фишер сравнивает различные состояния сознания с портами, в каждом из которых живет женщина, которую любит капитан дальнего плавания. Каждая из этих женщин не подозревает о существовании других, и каждая начинает существовать для моряка лишь в момент его выхода на берег. Таким образом, для человека возможен ряд различных существований, и они могут продолжаться от сновидения к сновидению, от одного психологического кризиса к другому, от одной ситуации экстремальной напряженности к другой ситуации того же типа, от одного творческого эксперимента к другому, от одного приступа шизофрении к следующему приступу и т. п.

Резюме

1. Традиционно признаются лишь два состояния сознания, присущие всем людям: сон и состояние активного бодрствования, характерного для экстравертированного сознания. Однако вклад восточной культуры, изучение действия наркотиков и новый подход к понятию душевной «болезни» подводят западную психологию к тому, чтобы рассматривать человеческое существо во всей его полноте, учитывая все разнообразие состояний сознания.

2. Период сна состоит из пяти циклов, длящихся в среднем по 90 минут, и в каждом из них имеет место медленноволновый сон, включающий четыре стадии вплоть до глубокого сна. За этой стадией следует парадоксальный сон, во время которого появляются сновидения.

3. Различные виды медитации направлены на сосредоточение внимания субъекта с целью сузить поле его сознания. При этом организм расслабляется и сознание концентрируется на внутреннем мире.

4. Пути к измененным состояниям сознания многочисленны, от оргазма до эмоций, вызванных красотой пейзажа или произведением искусства. Однако воспитание имеет тенденцию ограничивать стремление к подобным состояниям, чтобы удерживать людей в русле адаптации к физической и социальной действительности.

5. Употребление психотропных веществ чаще всего приводит к привыканию. К некоторым из них вырабатывается толерантность организма, которая вынуждает человека увеличивать дозы. Относительно наркомании в прямом смысле слова можно сказать, что для нее характерна физическая и(или) психологическая зависимость от наркотика, при которой лишение наркотика может привести к тяжелому синдрому абстиненции.

6. Наряду со слабыми возбуждающими средствами, такими как кофеин или никотин, существуют еще амфетамины, длительное употребление которых может иметь драматические последствия для психического равновесия.

7. Нейродепрессанты, такие как алкоголь, барбитураты и транквилизаторы, уменьшают снабжение мозга кислородом, вызывая таким образом сонливость и сон. При этом, однако, они полностью подавляют парадоксальный сон.

8. Наркотики из группы опиатов, такие как опиум, морфин или героин, оказывают на мозг действие, подобное действию эндорфинов. Опиаты — наиболее опасные из психотропных средств из-за быстроты, с которой они вызывают физическую и психологическую зависимость, приводящую к глубокому изменению личности. Кокаин является одновременно и наркотическим, и эйфоризирующим средством, он чаще всего создает психологическую зависимость, приводящую к глубокому изменению личности.

9. Галлюциногены, такие как ЛСД и мескалин, а также психоделитические вещества — гашиш и марихуана — являются самыми распространенными психотропными средствами, используемыми ради эффекта «раскрепощения» сознания. То, что их употребление приводит к существенным или даже необратимым вредным последствиям, еще окончательно не доказано.

Досье 4.1. Как мы спим? Почему мы видим сны?

Без ведома нашего экстравертированного сознания наш мозг, обращенный к своему внутреннему миру, каждую ночь пускается в новое приключение. Циклы сменяют друг друга, и в каждом из них совершается постепенный переход от дремоты до глубокого сна, за которым вскоре следует период интенсивной мозговой активности, сопровождающейся сновидениями. Каковы особенности этих различных стадий? Что нам известно о снах? Что мы знаем о патологии сна?

Засыпание

Когда человек ложится, закрывает глаза, намереваясь поспать и восстановить свои силы, активность мозга замедляется. Бета-волны уступают место все более многочисленным группам альфа-волн, и начинают появляться быстро исчезающие, но четкие, как кинокадры, образы. Это стадия засыпания — переход от бодрствования ко сну, продолжающийся всего несколько минут (см. рис. 4.3).

Медленноволновый сон

В каждом цикле медленноволнового сна, обычно повторяющемся пять раз на протяжении ночи, можно различить четыре стадии. В ходе смены стадий ритмы сердца и дыхания становятся все более равномерными и замедляются по мере углубления сна.

Стадия 1. Для начала этой стадии характерно появление тета-волн, постепенно сменяющих альфа-волны. Стадия 1 соответствует периоду дремоты с полусонными мечтаниями, которая может длиться от одной до девяти минут. Эта стадия, возможно, имеет большое значение для творческих работников, которые иногда связывают с ней появление интуитивных идей, помогающих разрешению той или иной проблемы.

Стадия 2. Именно на этой стадии в ЭЭГ появляются так называемые «сонные веретёна» с волнами более высокой частоты (12–14 Гц), чем альфа-волны. Продолжительность этой стадии варьирует от 30 до 45 минут.

Стадия 3. Это переходный период, длящийся несколько минут. В этот период сонные веретёна исчезают и волны становятся все более медленными.

Стадия 4. Это стадия глубокого, восстановительного сна, который может длиться около получаса, и из него трудно вывести спящего человека. Для этой стадии характерно преобладание дельта-волн. Именно в это время и возникает около 80 % сновидений, в которых мы слышим голоса, а также возникают страшные сны, от которых мы внезапно просыпаемся, и приступы лунатизма. Однако человек почти ничего этого не помнит.

Быстроволновый сон (стадия БДГ)

Примерно через 80 минут после засыпания активность мозга вдруг резко меняется. Вместо дельта-волн появляются бета-волны; сердечный ритм ускоряется, кровь приливает к мозгу, дыхание становится учащенным, начинается выделение гормонов, как будто организм переживает стресс. Под веками можно заметить быстрые движения глаз (БДГ), которых не наблюдалось в период медленноволнового сна и которые никогда не достигают такой быстроты во время бодрствования; и тем не менее тело расслаблено, мышечный тонус отсутствует. Это стадия парадоксального сна, которая длится 15–20 минут. Если спящего в тот момент будят, он как правило, способен рассказать свой сон довольно связно.

В конце этой стадии мозговая деятельность снова замедляется, и наступает второй цикл, который опять приведет к стадии 4. Во время последующих циклов спящий не будет больше проходить стадии 3 и 2. Но каждый раз по прошествии примерно 70 минут активность мозга будет снова возрастать, и это будет заканчиваться следующей стадией БДГ средней продолжительностью около 20 минут.

Сновидения

По-видимому, парадоксальный сон сравнительно недавнее эволюционное приобретение млекопитающих. У некоторых животных, таких как бараны или коровы, он исчезает с прекращением питания молоком матери, в то время как у кошек сохраняется в течение всей жизни. У животных сновидения обычно сопровождаются движениями, характерными для охоты или поедания пищи, и имеют место как при медленноволновом, так и при парадоксальном сне. У человека же, напротив, онирическая деятельность мозга развивается почти исключительно во время парадоксального сна и характеризуется обилием зрительных образов, чего нельзя сказать о периодах медленноволнового сна, когда наблюдается в основном моторная или вербальная активность повторяющегося характера.

Сновидения всегда интересовали людей и порождали множество вопросов. Что означают сны? Как объяснить тот факт, что без каких-либо движений можно испытывать ощущение кружения или резкого падения? Как понять присутствие других людей, действующих «в голове» спящего?

Фрейд и психоанализ приучили нас к ответам психологического характера. При таком подходе преобладает мысль о том, что сновидения представляют собой скрытое выражение наших желаний. Фрейд рассматривал сны как «королевский путь» к изучению подсознательного. По его мнению, достаточно истолковать элементы сновидений как некие символы, чтобы прийти к пониманию влечений и конфликтов, вытесненных в подсознание. Так, например, если мужчине снилось, что он, обрабатывая поле, ломает лемех своего плуга, то это можно объяснить его недостаточной половой потенцией или неосознанными проблемами в его отношениях с партнершей [23].

Юнг (Jung), со своей стороны, говорит о существовании коллективного подсознания, которое стало общим для представителей человечества со времени его появления. Предполагается, что это коллективное подсознание состоит из «архетипов», т. е. первичных образов, таких как образы отца, матери, мудрого старца и т. д.

Для упомянутых авторов мало изученный в то время мозг был скорее пассивным органом, продукты которого — например, сновидения — подчиняются внешней энергии, которая высвобождается только тогда, когда субъект открывает для себя проблемы, вытесненные в подсознание, и признаёт их существование.

В настоящее время успехи в области психофизиологии позволяют выдвинуть другие идеи, которые иногда дополняют эти объяснения, но чаще расходятся с ними.

Основываясь на новых данных, исследователи (Hobson, McCarley, 1977; McCarley, 1979) сформулировали другие гипотезы, лучше согласующиеся с современными знаниями о работе мозга. По их мнению, сновидения обусловлены скорее физиологическими механизмами. По-видимому, это результат осуществляемого мозговой корой синтеза тех сигналов, которые идут из различных зон мозга, активируемых во время парадоксального сна.

Сейчас известно, что за эту фазу сна ответственна определенная область в средней части мозгового ствола. Жуве (Jouvet, 1965) из Лионского университета показал, что у животного, лишенного большей части мозга, но сохранившего ретикулярную формацию этой области, периоды парадоксального сна не исчезают.

Ретикулярная формация в этой части мозга в основном состоит из гигантских клеток, разветвления которых заходят далеко в соседние области (рис. 4.11). Там они соединяются с клетками верхних участков мозгового ствола, ответственных за характерную картину волн ЭЭГ при парадоксальном сне, с клетками центров, управляющих движениями глаз, а также с клетками нижележащей области, от которых зависит расслабление мышц в этой фазе сна. Кроме того, как известно, главная функция ретикулярной формации состоит в том, чтобы избирательно возбуждать высшие центры влечений и эмоций (см. гл. 6).

Рис. 4.11. Нервные структуры и сновидение. Центр парадоксального сна находится в одном из ядер ретикулярной формации — голубом пятне (locus coeruleus). В этом участке мозга (А) ретикулярная формация образует связи с клетками верхних отделов мозгового ствола, ответственными за быстрые волны (1), с клетками участков, ответственных за быстрые движения глаз (2), и с клетками нижней части продолговатого мозга (Б), ответственными за расслабление мышц (3). Ретикулярная формация активирует также различные сенсорные зоны коры головного мозга (4), в особенности зрительную зону в затылочной доле (4а), а также центры, ответственные за влечения и эмоции (5).

Весь процесс, видимо, начинается с того, что ретикулярная формация циклически активируется в серии стадий БДГ, а это ведёт к активации различных сенсорных областей. Речь идет главным образом о зрительных зонах, но затрагиваются также слуховые и осязательные зоны, а кроме того, и вестибулярные центры, ответственные за чувство положения тела в пространстве. Таким образом, зрительные, слуховые и тактильные образы возникают «изнутри», так же как ощущение легкости, вращения или потери равновесия.

Что же касается интенсивной моторной деятельности, переживаемой человеком во сне, когда он «прогуливается», «бежит» или «взбирается на что-то», то она связана с активацией тех структур мозгового ствола, которые ответственны во время бодрствования за координацию движений, программируемых высшими центрами. Эти структуры действуют более или менее автоматически и потому сравнительно слабо контролируются корой мозга. Хотя в период парадоксального сна их действие блокируется ретикулярной формацией, само «программирование» все же, видимо, остается нетронутым и порождает впечатление движений, будто бы совершаемых во сне.

Когда в сновидении появляются другие люди, это может быть результатом смешения внутренней активации, внешних раздражителей, а также черт характера самого спящего, его воспоминаний и проблем, с которыми он сталкивался во время бодрствования. Эти различные элементы оказываются тогда спроецированными на физическое окружение, на животное или на человека, появляющегося в сновидении.

Остается теперь попытаться объяснить символизм сна. По мнению Мак-Карли (McCarley), сон ясно отражает мотивации субъекта. Эти мотивации как бы всплывают во время сна, когда клетки ретикулярной формации посылают возбуждающие импульсы центрам, ответственным за влечения и инстинкты. Символы, формирующие картину сна, — это своего рода знаки влечений, которые легко расшифровать.

Таким образом, именно влечения «раскрепощаются» под действием механизмов, ответственных за парадоксальный сон, а не наоборот, как это предполагали психоаналитики. Эти влечения вплетаются в ткань сновидения вместе с продуктами сенсорной и двигательной активации [24]. Именно кора большого мозга должна осуществить синтез этих различных элементов и связать их с эмоциями, воспоминаниями и предшествующим опытом спящего, а также с его отношением к тем или иным вещам. Видимо, в конечном счете все вместе и выражается более или менее осмысленным сновидением.

Другие ученые делают акцент на связи, которую можно установить между тем, как человек оценивает события дня, и тем, что он видит во сне. Холл (Hall, 1966) утверждает, что во многих сновидениях фигурируют наиболее часто употребляемые домашние предметы. По мнению Фаулкса (Foulkes, 1971), у ребенка частота тревожных снов пропорциональна количеству трудностей, с которыми он сталкивается во время бодрствования. По-видимому, то же самое можно сказать и о взрослых.

Картрайт (Cartwright, 1977) отмечает, что очень многие люди чаще вспоминают свои сны после периода напряжения или депрессии, чем после дня, прошедшего без проблем. Для того чтобы содержание сна осталось в памяти, нужно, чтобы субъект проснулся сразу же после сновидения [25], или же сон должен быть настолько ярким, чтобы он оставил след даже в тот период, когда человек еще спит.

Должны ли наблюдения Картрайта означать, что обеспокоенные люди спят хуже и легче просыпаются и поэтому легко вспоминают, что они видели во сне? Или же мозговая работа по созданию сновидения в этом случае настолько значительна, что оно дольше сохраняется в памяти? По мнению Картрайта, эта интенсивная работа имеет своей целью помочь субъекту разрешить его проблемы во время сна.

Некоторые исследования, видимо, подтверждают это. Было отмечено, что люди лучше себя чувствуют при пробуждении после сна, в котором были сцены с большим числом действующих лиц. К тому же эти люди легче воспроизводили пережитые события угрожающего характера или были способны с большим реализмом относиться к некоторым проблемам после того, как они спали и видели сны, нежели тогда, когда для этого не было возможности (Hartmann, 1973).

Таким образом, сновидение служит своего рода «ремонтной мастерской», в которую индивидуум приходит во время сна, чтобы почерпнуть энергию, необходимую для разрешения своих проблем, а также восстановить «хорошую форму» и уверенность в себе.

Расстройства сна

Существует множество различных нарушений сна. Они могут касаться как засыпания, так и стадии глубокого сна или парадоксального сна. Бывают и совсем пустяковые расстройства, но есть и такие, что могут привести к смерти. Сейчас мы перечислим некоторые из них и приведем предложенные учеными объяснения, пока еще очень отрывочные.

Кошмары. Это мучительные сновидения, возникающие во время парадоксального сна. Благодаря своей эмоциональной окраске они запоминаются гораздо лучше, чем другие сновидения, и поэтому субъект при пробуждении рассказывает о них чаще.

Учитывая связь, которая, по-видимому, существует между кошмарами и проблемами, с которыми мы сталкиваемся наяву, родители должны были бы побуждать ребенка чаще рассказывать им об этих эпизодах, чтобы помочь ему понять, а иногда и разрешить трудности, приводящие к таким сновидениям.

Ночные ужасы. Они обычно появляются во время медленноволнового сна и приводят к внезапному пробуждению в состоянии испуга. Вероятно, их следовало бы рассматривать как интенсивный панический рефлекс, возникающий в результате замедления дыхания и сердечного ритма, которое наступает на 3-й и 4-й стадиях сна (Foulkes, 1979). В отличие от того, что происходит в случае кошмаров, у субъекта сохраняется очень мало воспоминаний от этих моментов ужаса, после которых он, впрочем, почти сразу же засыпает.

Сомнамбулизм. Это явление тоже наблюдается в период медленноволнового сна, Примерно каждому шестому ребенку хотя бы однажды приходилось вставать, не просыпаясь, с постели и разгуливать по спальне или по дому. Почти на всем протяжении этой «прогулки», которая в некоторых случаях может длиться часами, субъект способен отвечать на вопросы, которые ему задают. Тем не менее по пробуждении у него не остается никаких воспоминаний о его ночном приключении. Если он и помнит что-нибудь, то это обычно не имеет никакого отношения к тому, что могло с ним произойти во время его экскурсии.

Нарколепсия и каталепсия. Нарколепсия — особое расстройство сна, которым страдает один человек из тысячи. Для нарколепсии характерно то, что субъект в период бодрствования может внезапно заснуть где угодно и когда угодно. Это может случиться и во время важного разговора, и в момент сексуального контакта. Сон длится обычно минут пятнадцать, и в этот период человек может продолжать какие-то действия как лунатик, например вести машину. После пробуждения у него не сохраняется никаких воспоминаний о том, что он в то время делал. Вероятно, нарколепсия — результат того, что мозг «перескакивает» через первые стадии сна и переходит сразу в стадию глубокого сна.

Каталепсия — разновидность нарколепсии, для которой характерно внезапное расслабление, тело становится как тряпичная кукла. Это обусловлено резким падением тонуса всей мускулатуры и потерей контроля над положением тела. В этом случае, видимо, имеет место пропуск всех четырех стадий медленноволнового сна, и человек переходит сразу из состояния бодрствования в состояние, характерное для парадоксального сна, который сопровождается мышечной атонией.

Бессонница. Большинство людей могут сами решить, в какое время они заснут. Но это не так примерно у каждого десятого — у тех, кто страдает бессонницей. Бессонница тесно связана с тревожностью. Она часто наблюдается у людей, обеспокоенных реальными или воображаемыми проблемами, связанными со здоровьем или с повседневными неприятностями, которые в конце концов начинают занимать всю их жизнь, захватывая и время сна.

Главное, что нужно для того, чтобы заснуть, — это не сопротивляться, отдаться сну. А у человека, страдающего бессонницей, происходит как раз обратное. Страх перед тем, что он не сможет заснуть, повышает напряжение организма, а это поддерживает и усиливает боязнь бессонницы.

Человек пытается разорвать порочный круг, прибегая к успокаивающим средствам или к барбитуратам. Но это часто оказывается опаснее, чем само отсутствие сна, из-за привыкания к этим лекарствам и появления зависимости от них у тех, кто ими постоянно пользуется.

Апноэ. Некоторые люди не могут нормально дышать во время сна. Такое расстройство, поражающее около 5 человек из тысячи, может быть обусловлено тучностью, а также аномальным строением трахеи или недостаточностью функции дыхательного центра, расположенного в стволе мозга. Человеку, страдающему апноэ, чтобы остаться в живых, нужно просыпаться иногда несколько сотен раз в течение ночи — возобновлять дыхание и удалять углекислый газ, накопившийся в его легких.

Синдром скоропостижной смерти. Это одна из главных причин смерти у детей в первый год жизни. О причинах этого явления почти ничего не известно, так как оно возникает неожиданно, без каких бы то ни было предвестников. Совершенно здорового ребенка укладывают спать в его кроватку, он засыпает как обычно, но на этот раз не просыпается.

Было установлено, что так бывает чаще у недоношенных детей или у детей, матери которых много курили во время беременности, а также у младенцев, живущих в доме, где воздух загрязнен из-за употребления табака. Некоторые исследователи связывают это явление с незрелостью нервной системы, в частности с функциональной недостаточностью дыхательных центров, которая, видимо, делает ребенка более уязвимым для воздействия вредных факторов.

Кома. Кома не является, собственно говоря, нарушением сна. Она представляет собой род патологического глубокого сна, от которого человек, хотя он и остается живым, самопроизвольно не просыпается.

Кома возникает в результате повреждения или разрушения ретикулярной формации вследствие болезни, мозговой травмы или же приема некоторых наркотиков или ядов.

Мозг продолжает получать сигналы, но без активирующего воздействия ретикулярной формации он не в состоянии их расшифровать. Поэтому больной находится в бессознательном состоянии, он нечувствителен к внешним раздражителям и неспособен к двигательным реакциям. Для поддержания жизни необходимо, чтобы окружающие могли полностью удовлетворять все физиологические потребности организма.

Глава 5. Наше восприятие мира

Введение

Наше представление о мире стабильно. Наш мир состоит из определенных материальных элементов: камень — это камень, дерево — это дерево, кошка — это кошка. Нам кажется, что иначе и быть не может.

Однако мы подгоняем мир под собственные мерки, определяемые нашими, человеческими, органами чувств. Речь идет об относительном образе, существенно отличном от того, который может быть у инфузории-туфельки, дождевого червя, летучей мыши или слона. Для некоторых животных реальность состоит в основном из запахов, большей частью нам неизвестных, для других — из звуков, в значительной части нами не воспринимаемых. Каждый вид обладает рецепторами, позволяющими организму получать ту информацию, которая наиболее полезна для его приспособления к окружающей среде, т. е. у каждого вида свое собственное восприятие реальности (см. документ 5.1).

Кроме того, современная физика постепенно открывает нам мир, все менее и менее похожий на управляемый строгими законами мир стабильных объектов, укладывающийся в механическую концепцию Декарта и Ньютона.

Принципы квантовой механики вынуждают все большее число физиков пересматривать как будто бы твердо установленные отношения между пространством и временем, причиной и следствием, субъектом и объектом. Теперь уже не вполне ясно, из чего состоит материя — из частиц, волн или из того и другого одновременно. Исследователи заметили даже, что сам факт наблюдения за частицей изменяет ее поведение. По мнению некоторых, этого достаточно, чтобы снова поставить вопрос о связях между мышлением и материей; надо понять, наблюдаем ли мы саму материю или только наш собственный человеческий опыт.

Во время коллоквиума, на котором присутствовали психофизиологи и физики, астрофизик Хьюберт Ривс (Reeves) поставил этот вопрос, приведя воображаемый диалог между теми и другими. Психофизиологи просят физиков: «Помогите найти в электроне корни сознания!», а те все более склонны ответить: «А мы сами готовы искать корни электрона в сознании. До конца изучив связь субъекта и объекта, мы ее не обнаружили» (Science et Conscience, 1980).

Но все это уже другая история, которая, вероятно, подробнее будет описана в книгах будущего, может быть не такого отдаленного, как нам кажется (см. документ 5.2). Пока же, оставаясь на нынешнем уровне знаний, постараемся понять, как функционируют человеческий мозг и рецепторы, доставляющие ему информацию, из которой формируется связная картина реальности.

Ограничения, связанные с органами чувств

Окружающая среда в любой момент посылает нам тысячи всевозможных сигналов, из которых мы можем уловить лишь очень небольшую часть. Действительно, способность наших органов чувств к возбуждению ограниченна и лучший из них может различить лишь малую долю сигналов, поступающих из окружающего мира (см. приложение А).

Человеческое ухо не способно улавливать слишком высокие для него звуки, тогда как эти ультразвуки легко слышит собака, дельфин или летучая мышь. Пространство пронизывается бесконечным множеством электромагнитных волн — от самых коротких (гамма-лучи, рентгеновские лучи) до самых длинных (радиоволны). Однако наши глаза чувствительны лишь к небольшому участку спектра, занимающему промежуточное положение, — к «видимому свету» (см. рис. Ц.1).

Какой бы нам представилась реальность, если бы мы были способны различать другие формы энергии? Достаточно посмотреть на фотографию, сделанную аппаратом для съемки в инфракрасных лучах, чтобы увидеть, что она отражает совершенно другой образ окружающего. Или известно, например, что люди, у которых удален хрусталик, чувствительны к ультрафиолетовым лучам. Каково было бы наше видение мира, если бы наши глаза были способны улавливать рентгеновские лучи и мы видели бы насквозь то, что сейчас кажется непроницаемым? Но какой мозг понадобился бы нам, чтобы осмысливать окружающее, от которого мы получали бы такое множество сигналов?

Роль предшествующего опыта

У детей органы чувств способны действовать с самого рождения, а по последним научным данным даже и до рождения. Однако известно, что человеческий мозг обладает механизмами, которые упорядочивают процессы восприятия. С первых минут жизни новорожденный оказывается под воздействием колоссального количества раздражителей, которые, достигнув мозга, сортируются там по категориям, прежде чем отложиться в памяти (см. документ 5.3).

В любой момент раздражители воспринимаются нами соответственно тем категориям образов, которые постепенно устанавливаются после рождения. При этом некоторые сигналы, более привычные, чем другие, распознаются автоматически, почти тотчас же. Однако в других случаях, когда информация новая, неполная или неоднозначная, наш мозг действует путем гипотез, которые он одну за другой проверяет, чтобы принять ту, которая кажется ему наиболее правдоподобной или наиболее приемлемой. Тогда можно утверждать, как это делал Грегори (Gregory, 1966), что «любой воспринятый объект — это гипотеза» (см. документ 5.4). Итак, способ классификации воспринимаемого у каждого из нас тесно связан с нашим предварительным жизненным опытом.

Котята, выросшие в клетке, где были только вертикальные линии, позднее оказались неспособными узнавать горизонтальные линии (Blackemore, Cooper, 1970). По-видимому, так же дело обстоит и у людей. Мы уже видели, как у «дикого» ребенка (Виктора) выработалось восприятие вещей, во многом отличное от нашего. Известно также, что если людям, слепым от рождения, возвратить зрение уже во взрослом состоянии, они смогут различать предметы, четко выделяющиеся на окружающем фоне, следить глазами за движущимися объектами или даже различать цвета. Но они будут не в состоянии узнавать отдельные предметы, геометрические формы или даже лица, а также назвать цвет, который они видят.

Антропологи со своей стороны показали, что люди, обитающие в круглых жилищах (рис. 5.1), воспринимают обстановку с обилием вертикальных и горизонтальных прямых не так, как мы, привыкшие с рождения к нашим домам. В некоторых культурах имеются лишь два названия цветов, в то время как мы научаемся узнавать по меньшей мере шесть цветов.

Рис. 5.1. Группа представителей народности зулу (Южная Африка) перед одной из своих хижин округлой формы. Тот факт, что в их окружении нет вертикальных и горизонтальных линий, заметно влияет на их зрительное восприятие. В частности, Грегори показал, что в подобных культурах почти не встречаются иллюзии типа Мюллера — Лайера.

Все эти виды восприятия — результат практики и опыта. Только благодаря практике и опыту наш мозг способен структурировать и организовывать элементы внешнего мира, чтобы придавать им точное значение (см. документ 5.5).

Организация наших восприятий

Феномены восприятия, в особенности объединение восприятий по некоторым принципам в связные единства, лучше всего были описаны и проанализированы школой гештальтпсихологии.

Самый важный из этих принципов состоит в том, что любой образ или предмет воспринимается как фигура, выделяющаяся на каком-то фоне. Наш мозг действительно имеет тенденцию (по-видимому, врождённую) структурировать сигналы таким образом, что все, что меньше или имеет более правильную конфигурацию, а главное то, что имеет для нас какой-то смысл, воспринимается как фигура; она выступает на некотором фоне, а сам фон воспринимается гораздо менее структурированным (рис. 5.2).

Рис. 5.2. Ваза Рубина. На этом рисунке фон может быть либо черным, либо белым. Это зависит от того, что человек воспринимает — вазу или два профиля. Фигура и фон взаимозаменяемы: фигура может превратиться в фон, а фон — в фигуру.

Это относится прежде всего к зрению, но также и к другим чувствам. Так же обстоит дело, когда в общем шуме собрания кто-то произносит нашу фамилию. Она сразу выступает как «фигура» на звуковом фоне. Такое же явление мы наблюдаем, когда улавливаем запах розы, находясь среди группы курильщиков, или запах сигареты у клумбы с розами.

Однако вся картина восприятия перестраивается, как только другой элемент фона становится в свою очередь значимым. Тогда то, что за секунду до этого виделось как фигура, теряет свою ясность и смешивается с общим фоном. Именно это происходит, когда вы внимательно рассматриваете пару рисунков ниже. Вы должны были бы различить на них лица Декарта, Фрейда, Павлова и других выдающихся «фигур» в истории психологии. Но как только вам это удастся, все другие элементы, которые до сих отчетливо выделялись, стушуются и станут лишь фоном, на котором будут четко выступать лица великих ученых. И так будет до тех пор, пока вы не решите снова рассмотреть мелкие детали рисунка.

Второй принцип — это принцип заполнения пробелов, проявляющийся в том, что наш мозг всегда старается свести фрагментарное изображение в фигуру с простым и полным контуром. Поэтому, когда предмет, образ, мелодия, слово или фраза представлены лишь разрозненными элементами, мозг будет систематически пытаться собрать их воедино и добавить недостающие части. На рис. 5.3, А вы видите не группу отдельных линий, а контуры лица. А когда по радио вдруг прерывается исполнение известной песни или рекламное объявление, слышанное тысячу раз, наш мозг машинально восстанавливает недостающее.

Рис. 5.3. Некоторые принципы, лежащие в основе организации восприятия. А. Мозг распознает лицо по нескольким штрихам. Б. Здесь воспринимаются три группы квадратиков, а не одна группа из девяти квадратиков. В. Знаки группируются в столбики. Г. Слева мы видим вертикальный прямоугольник, «пересеченный» горизонтальным прямоугольником, а не прямоугольник, ромб и параллелограмм, как справа. Д. Какой из двух домиков легче воспринимается мозгом как фигура «хорошей» формы?

Объединение (группировка) элементов — это еще один аспект организации восприятия. Элементы могут объединяться по разным признакам, например таким, как близость, сходство, непрерывность (воображаемая) или симметрия.

По принципу близости наш мозг объединяет близкие или смежные элементы в единую форму. На рис. 5.3, Б легче воспринять три группы квадратиков, чем девять квадратиков, не связанных друг с другом.

Принцип сходства состоит в том, что нам легче объединять схожие элементы. Например, цифры и буквы на рис. 5.3, В предстают перед нами скорее в форме столбиков, чем в форме строк. Что касается продолжения беседы в общем шуме голосов, то оно возможно только благодаря тому, что мы слышим слова, произносимые одним и тем же голосом и тоном. Позднее мы увидим, что мозг испытывает, однако, больше трудностей, когда ему одновременно передают одним голосом два разных сообщения.

Элементы будут также организовываться в единую форму, если они сохраняют одно направление. Это принцип непрерывности. На рис. 5.3, Г слева мы воспринимаем плоский элемент, пересекающий прямоугольник, а не три несвязанных элемента вроде тех, что изображены рядом. И наконец, форма будет воспринята как «правильная», когда она имеет одну или несколько осей симметрии (рис. 5.3, Д).

Таким образом, из различных интерпретаций, которые могли бы быть сделаны относительно серии элементов, наш мозг чаще всего выбирает самую простую, самую полную или ту, которая включает наибольшее число рассмотренных выше принципов.

Что касается организации восприятия движения и времени, то оно может осуществляться также с помощью точек отсчета, которые используют наши рецепторы, и с помощью некоторых характеристик, присущих нашему пространству (см. документ 5.6).

Наши восприятия остаются постоянными (константными)

Мир, в котором мы передвигаемся, воспринимается не только как организованный, но также и как постоянный и неизменный. За уже структурированными предметами наше восприятие сохраняет их размеры и цвет независимо от того, с какого расстояния мы на них смотрим и под каким углом их видим.

Если, например, мы смотрим на свои руки, причем левая находится в 20 см от лица, а правая протянута далеко вперёд, то нам все-таки кажется, что их кисти одинакового размера. Однако достаточно разместить их друг за другом на одной прямой с глазами, и сразу выявляется разница в величине соответствующих изображений на сетчатке. Еще лучше такого рода соотношения видны на приведенном рисунке Боринга (рис. 5.4).

Рис. 5.4. Размеры кошки, изображенной на верхнем рисунке в отдалении, а на нижнем — на первом плане, одинаковы. Так ли воспринимает это ваш мозг?

Точно так же дверь сохраняет для наших глаз свою форму независимо от того, открыта она или закрыта (рис. 5.5), а белая рубашка остается белой как на ярком свету, так и в тени (однако в случае с рубашкой в тени нам достаточно было бы увидеть небольшой ее участок через отверстие, чтобы она показалась нам скорее серой).

Рис. 5.5. Когда постоянство формы усвоено, дверь воспринимается одинаковой, если даже ее проекция на сетчатку глаза меняется.

Реально мы осознаем эти автоматические поправки, осуществляемые мозгом, лишь тогда, когда рассматриваем фотографии памятников или людей, снятых в определенных ракурсах. В этом случае их изображения объективно воспроизводятся фотоаппаратом (рис. 5.6). Однако бывают случаи, когда внешняя информация противоречива, а также случаи, когда возникает иллюзия, т. е. реальность искажается (см. документ 5.7).

Рис. 5.6. Эта фотография, соответствующая действительному изображению на сетчатке, позволяет осознать, какие коррекции постоянно осуществляет наше зрительное восприятие.

Восприятие мира в трех измерениях

Среди адаптаций, важных при нашем образе жизни, есть одна, которая сближает нас с большинством хищников — с плотоядными млекопитающими и хищными птицами. Речь идет о бинокулярном зрении, которое лучше позволяет увидеть добычу, так как оба глаза расположены фронтально, смотрят в одном направлении и могут быть нацелены на одну точку.

У травоядных, напротив, глаза расположены по обе стороны головы. Это расширяет их поле зрения и позволяет легче заметить приближение возможного хищника, но делает гораздо менее точным восприятие расстояния и глубины, что особенно затрудняет восприятие мира в трех измерениях, характерное для бинокулярного зрения.

Действительно, на сетчатке каждого глаза создается лишь одно двумерное изображение, а так как наши глаза расположены на некотором расстоянии друг от друга, они видят предметы под несколько разными углами и соответственно посылают мозгу несколько различную информацию. И тогда мозг, объединяя данные о двух двумерных изображениях, воссоздаёт на их основе трёхмерный образ, что и обеспечивает нам стереоскопическое видение мира (рис. 5.7).

Рис. 5.7. Бинокулярное зрение. Тот факт, что в одном глазу получается двумерное изображение предмета, немного отличное от изображения в другом глазу, позволяет мозгу объединить эти два изображения в один трёхмерный образ.

Подобное явление существует у нас и в области слуха. Наши два уха, каждое в отдельности, улавливают особенности источника звука. Но информация от них достигает мозга не одновременно, а с различием меньше тысячной доли секунды, так как ушные раковины несколько отдалены друг от друга. Именно благодаря этому различию мозг способен воспроизвести стереофонический звуковой мир в трех измерениях.

При зрительном восприятии человек, потерявший один глаз, оказывается в положении художника, старающегося передать глубину пейзажа на своем полотне: он вынужден пользоваться монокулярными признаками. Так, удаленные предметы будут казаться меньше в соответствии с линейной перспективой, где воображаемые параллельные прямые сходятся к одной точке горизонта. Существует еще воздушная перспектива: далекие предметы кажутся менее четкими, так как свет, который они отражают, частично поглощается пылью и влагой атмосферы. Что касается близко расположенных предметов, то даже при очень медленном смещении головы они быстрее движутся в поле зрения, чем удаленные, и притом в противоположном направлении (эффект параллакса). Кроме того, они располагаются между нашим глазом и задним планом, закрывая его часть, и это тоже указывает на их близость (рис. 5.8).

Рис. 5.8. На этой фотографии хорошо представлены различные признаки, используемые при восприятии трёхмерного пространства: линейная перспектива (параллельные линии сходятся), воздушная перспектива (контуры более удаленных зданий менее четки) и эффект интерпозиции (ближе расположенные предметы частично закрывают более удаленные).

У человека бинокулярное зрение эффективно лишь на расстояниях примерно до 15 метров. О пространственных отношениях более далеких объектов приходится судить только по эффектам перспективы, параллакса и закрытия одних предметов другими.

Адаптация и привыкание

Хотя наши органы чувств и ограничены в возможностях восприятия сигналов, тем не менее они находятся под непрерывным воздействием раздражителей. Мозгу, который должен перерабатывать получаемые сигналы, нередко угрожает перегрузка информацией, и он не успевал бы ее сортировать и упорядочивать, если бы не было регулирующих механизмов, которые поддерживают количество раздражителей на более или менее постоянном приемлемом уровне.

Первый из этих регулирующих механизмов действует в самих рецепторах. Речь идет о сенсорной адаптации, которая осуществляется в рецепторных клетках глаз, ушей, кожи и других органов чувств. Она уменьшает их чувствительность к повторяющимся или длительно воздействующим стимулам. Например, когда мы в солнечный день выходим из кинозала, яркий свет мешает нам некоторое время различать отдельные элементы в декоративном оформлении фойе. Однако через несколько секунд мы уже сможем рассматривать важные детали, выступающие на фоне, к которому наши глаза начали привыкать [26].

Точно так же уши рабочего, пришедшего на завод, уже спустя несколько минут «перестают слышать» шум машин. То же происходит и с запахом мыла или туалетной воды, который мы и наши близкие очень быстро перестаем чувствовать. Наша кожа мгновенно привыкает к контакту с надеваемой утром одеждой, к давлению очков на нос или к кольцу на пальце.

Таким образом, когда раздражение становится постоянным, рецепторы перестают на него реагировать: чем слабее стимул, тем скорее наступает адаптация, и, наоборот, чем он сильнее, тем труднее к нему адаптироваться. Слишком яркий свет, сильный холод или сильная жара, резкий запах или громкие звуки обычно способны продлить возбуждение соответствующих рецепторов, и тогда организм должен предпринять меры, чтобы изменить или устранить ситуацию, к которой его рецепторы не могут адаптироваться.

Другой регулирующий механизм находится в основании мозга, в ретикулярной формации (см. приложение А). Он вступает в действие в случае более сложной стимуляции, которая хотя и улавливается рецепторами, но не столь важна для выживания организма или для той деятельности, которой он в данное время занят. Речь идет о привыкании (габитуации), когда определенные раздражители становятся настолько привычными, что перестают влиять на активность высших отделов мозга: ретикулярная формация блокирует передачу соответствующих импульсов, чтобы они не «загромождали» наше сознание. Например, зелень лугов и листвы после долгой белой зимы кажется нам в начале весны такой яркой, а через несколько дней мы так к ней привыкаем, что просто перестаем замечать. Сходное явление наблюдается у людей, живущих вблизи аэродрома или автодороги. Они уже «не слышат» шума взлетающих самолетов или проезжающих грузовиков. То же самое происходит и с горожанином, который перестает ощущать химический привкус питьевой воды, а на улице не чувствует запаха выхлопных газов автомашин или не слышит автомобильных сигналов.

Здесь речь идет об одном из полезнейших механизмов, благодаря которому индивидуум легче может заметить любое изменение или любой новый элемент в окружающей обстановке, легче сконцентрировать на нем внимание, а в случае необходимости и противостоять ему. Подобного же рода механизм позволяет нам сосредоточить все внимание на какой-то важной задаче, игнорируя привычные шумы и суету вокруг нас.

Внимание и восприятие

Факторы, определяющие внимание

Для того чтобы событие было воспринято, нужно, чтобы оно могло вызвать ориентировочную реакцию, которая позволит нам «настроить» на него свои органы чувств. Без внимания восприятие невозможно.

Чем больше наше внимание будет привлечено новизной, сложностью или интенсивностью стимула (события или объекта), тем больше вероятность того, что стимул будет воспринят. У ребенка этот механизм действует с самого рождения (см. документ 5.4). Другой хорошо известный определяющий фактор — повторение: реклама, передаваемая по радио или по телевидению, и на сотый раз способна еще привлечь внимание слушателя или вызвать ориентировочную реакцию у ребенка, даже (а может быть, именно в том случае) если выраженная в ней мысль совершенно нелепа.

Однако выбор информации, поступающей в мозг из окружающего мира, больше всего зависит от потребностей и интересов самого субъекта. Голодный человек, идя по незнакомому городу, легче всего будет замечать вывески ресторанов. Сексуально озабоченный человек скорее обратит внимание на вещи, ассоциированные с сексом, будь то люди, изображения или предметы. Страстный любитель машин скорее отметит какую-то деталь кузова, чем человек, для которого машина — лишь средство передвижения. Очень показательно то, как люди листают газеты, останавливаясь на том или ином заголовке: это многое говорит об их интересах и увлечениях (см. документ 5.8).

Кроме того, мы часто склонны обращать внимание только на детали, отвечающие нашим ожиданиям. Здесь уместно напомнить случай, происшедший с В. Менделом (документ 3.7). Он, зная, что его пациенты антисоциальны, в первое время замечал только их враждебные проявления. Позднее, когда он узнал, что им дают успокаивающее лекарство, он бессознательно стал воспринимать только их дружелюбные взгляды и мимику, адресованные ему. Очень часто наше отношение к окружающим складывается именно под влиянием такого рода ошибок восприятия, связанных с нашими ожиданиями.

Избирательное внимание

Исследователи попытались выяснить, до какой степени наше внимание ограничено постоянным отбором, производимым мозгом. Например, в дружеской компании сначала мы слышим только общий шум голосов разговаривающих. Однако достаточно, чтобы один из наших знакомых вдруг обратился к нам, чтобы мы, несмотря на продолжающийся вокруг нас разговор, сразу начали воспринимать то, что он говорит. Это явление — так называемый «эффект вечеринки» — был изучен в 1953 году Черри (Cherry).

Через наушники в два уха испытуемого подавались две магнитные записи. Когда Черри просил испытуемого внимательно слушать одну из них, испытуемый легко повторял услышанные слова. Но из другой записи он не улавливал ничего или почти ничего (рис. 5.9).

Рис. 5.9. Эффект вечеринки. Когда в каждое ухо посылается свое сообщение, мозг «слышит» только какое-нибудь одно из них. Однако достаточно, чтобы в другом сообщении прозвучало привычное слово, чтобы произошла автоматическая смена приемного канала.

Итак, складывается впечатление, что одновременно можно слышать только одно высказывание и что в мозгу, очевидно, существует как бы «фильтр», который ограничивает нашу способность улавливать сигналы, идущие из разных источников (Broadbent, 1958).

То же явление избирательного внимания отмечается и в области зрительного восприятия. Когда на сетчатки левого и правого глаза испытуемого подавались одновременно разные сцены, снятые на кинопленку, он мог воспринимать лишь какую-то одну из них (см. документ 5.4).

Однако было установлено, что этот фильтр не всегда действует безотказно. Так, при слуховом восприятии достаточно, чтобы в другое ухо испытуемого было произнесено особо важное для него слово, например его имя, чтобы он автоматически поменял канал восприятия. К тому же если неодинаковая информация передается в левое и правое ухо испытуемого разными голосами, то информацию одного из каналов уловить сравнительно нетрудно. Если же информация близка по значению и передается в то и другое ухо одним голосом, то ее уловить совсем не так легко. Внимание тогда перемещается с одного уха на другое, и испытуемый в конце концов теряет нить обоих сообщений.

Это ограничение возможностей нашего внимания проявляется и тогда, когда одновременно действуют слуховая и зрительная системы. Например, в классе во время объяснения учителем нового материала я могу читать интересную книгу. Однако даже если мое внимание будет перескакивать с одного канала на другой, вряд ли я смогу хорошо понять хотя бы то, что передается по одному из них, а тем более по обоим.

Но что происходит со всей той информацией, которая по причинам уже упомянутым или по тем, о которых мы еще будем говорить, осталась «за порогом» восприятия? Исчезает ли она полностью или же оставляет след на уровне, недоступном непосредственно для сознания? Чтобы разобраться в этом, нужно будет сначала определить понятие порог.

Физиологический порог и порог восприятия

Как мы уже видели, прием сигнала происходит на двух уровнях.

На нижнем уровне окружающая нас энергия все время буквально бомбардирует наши органы чувств, и как только она становится достаточной для того, чтобы возбудить один из рецепторов, она превращается в закодированное сообщение, которое будет передано в мозг. Этот предел чувствительности каждого рецептора, за которым уже не может наступить возбуждение, называется физиологическим порогом.

На более высоком уровне сигнал, чтобы быть воспринятым, должен затем превысить другой порог — порог восприятия (рис. 5.10). Это порог сознательного опознания. Он контролируется, как мы уже знаем, ретикулярной формацией (см. приложение А). Например, Грегори показал, что одного фотона может быть достаточно, чтобы возбудить рецептор в сетчатке глаза, но потребовалось 5–8 таких порций энергии для того, чтобы наш мозг воспринял светящуюся точку.

Рис. 5.10. Между физиологическим порогом и порогом восприятия (изменчивым) существует такая зона, в которой стимулы принимаются рецепторами, но не опознаются. Что с ними происходит?

Вполне понятно, что физиологический порог определен генетически и может изменяться только в зависимости от возраста или других физиологических факторов, а порог восприятия, напротив, гораздо менее стабилен. Он зависит от уровня бодрствования мозга, а также от внимания мозга к сигналу, который преодолел физиологический порог.

Итак, между этими двумя порогами существует зона чувствительности, в которой возбуждение рецепторов влечёт за собой передачу сообщения, но оно не доходит до сознания. Какова судьба этого сообщения? Была выдвинута гипотеза о том, что в зоне под уровнем сознания — в подпороговой зоне — сигналы, воспринятые органами чувств, возможно, обрабатываются низшими центрами нашего мозга. Если это так, то должны существовать ежесекундно сотни сигналов, которые проходят мимо нашего сознания, но тем не менее регистрируются на более низких уровнях (Dixon, 1971).

Такая гипотеза позволяет найти объяснение многим спорным явлениям. В особенности речь идет о перцептивной защите и о подпороговом восприятии, а также о внечувственном (экстрасенсорном) восприятии и об осознании внутренней реальности в условиях, например, сенсорной изоляции или в состоянии медитации.

Здесь речь идет, конечно, о пограничных областях научной психологии, и многие представители официальной науки не приветствуют их изучение. Однако сколько гипотез было в свое время отброшено официальной наукой, так как они казались слишком неправдоподобными или близкими к шарлатанству! А тем не менее благодаря использованию новой аппаратуры и выявлению новых фактов их обоснованность с тех пор была доказана.

Наука обязана требовать абсолютной строгости на любом этапе познания, но она должна в то же время допускать и поощрять смелые шаги в неведомое, чтобы можно было нащупывать опорные пункты для поисков новых путей исследования. Так сейчас и поступает все большее число ученых: они не хотят отбрасывать a priori ни одну из непроверенных гипотез. Долгий поиск доказательств существования или отсутствия тех или иных явлений может иногда показаться бесполезной тратой времени. Но в науке, как и везде, потеря времени часто оборачивается его выигрышем.

Перцептивная защита

Порог восприятия тесно связан с уровнем активации мозга. У бодрствующего и внимательного индивидуума он может быть пониженным, чтобы облегчить поступление и расшифровку сигналов. Но он может быть повышенным во время засыпания или при некоторых других состояниях сознания, когда поток информации фильтруется и восприятие ослаблено.

Кроме того, мозг — и мы это наблюдали — даже у полностью бодрствующего человека способен, видимо, в любую минуту изменить порог: все зависит от того, важна ли для него получаемая информация или нет. Так происходит, когда извне поступают сообщения, эмоциональный заряд которых трудно переносим (McGinnies, 1949). Было отмечено, что слово-табу, относящееся к сексу, например слово vagin [27], на мгновение предъявленное в написанном виде с помощью тахистоскопа, распознавалось труднее, чем часто употребляемые слова вроде vague [28] или matin [29], хотя в них столько же букв и их общая структура сходна. Чтобы узнать обычное короткое слово, в среднем достаточно десятой доли секунды, но для слова-табу нужно бывает удвоить, а иногда и утроить это время.

Некоторые авторы поставили под сомнение факт существования такого рода перцептивной защиты от слов, считающихся неуместными. Они полагают, что некоторые слова просто менее употребительны, а потому и воспринимаются труднее, чем другие, более «ходовые». Это могло бы относиться и к словам, весьма обычным в разговорном языке, но редко употребляемым в письменной речи. Но как же тогда объяснить явную эмоциональную реакцию, регистрируемую с помощью полиграфа в тех случаях, когда испытуемые затрудняются прочитать слово-табу. Действительно, у испытуемого могут появляться на коже капельки пота и учащаться ритм сердца даже тогда, когда сила зрительного стимула была значительно ниже порога восприятия. По мнению некоторых критиков, это просто доказывает, что слово-табу, даже узнанное, всегда трудно произнести вслух в присутствии посторонних, особенно если человек не уверен в правильном прочтении. Но как же тогда объяснить тот факт, что у некоторых испытуемых эти и именно эти слова узнаются намного раньше, чем другие (даже тогда, когда стимул ниже порога восприятия), что уже явно говорит о наличии какого-то механизма перцептивной бдительности?

Объяснения таких феноменов опираются на уже сформулированную Фрейдом мысль о том, что на уровне сознания действует некая цензура, которая мешает определенным социально неприемлемым образам или желаниям пересечь порог восприятия. Наши нынешние, пока еще неполные, знания о работе мозга позволяют выдвинуть на этот счет ряд гипотез.

Одна из них касается первого уровня памяти — сенсорной памяти. Речь идет о механизме, благодаря которому сигналы очень недолго (1/4 секунды) сохраняются на уровне рецепторов (см. гл. 8), пока не будет решено, переводить их отсюда в кратковременную память или нет. Это решение зависит от высшего, когнитивного уровня, где и может действовать цензура, о которой говорил Фрейд.

Возможно, эта цензура осуществляется в правом полушарии, которое, эмоционально и более глобально реагируя на раздражитель, проникает в его смысл быстрее, чем более рациональное левое полушарие, и не позволяет последнему продолжать декодирование слова.

По мнению Диксона (Dixon, 1971), все сигналы, не допущенные в сознание механизмами цензуры, очевидно, обрабатываются какой-то более примитивной системой на предсознательном уровне. Они, возможно, составляют резерв — источник спонтанно возникающих образов и свободных ассоциаций — и таким образом в свою очередь играют роль в активации организма. Это может проявляться, например, в сновидениях (досье 4.1), в молниеносных вспышках интуиции у творческих работников или, как мы увидим позже, в условиях сенсорной изоляции.

Подпороговое восприятие

Теперь нужно попытаться объяснить, что происходит со всеми сигналами, интенсивность которых недостаточна для того, чтобы они могли проникнуть в сферу сознания. Эти сигналы, очевидно, воспринимаются и обрабатываются в подпороговой зоне, минуя таким образом всякий корковый контроль.

Подпороговое восприятие, по-видимому, позволяет организму отвечать на поступающие сигналы так, как он не смог бы ответить, если бы они были приняты и оценены сознанием. К сожалению, эта гипотеза была прежде всего использована в рекламе товаров. Например, было показано, что можно внушить кинозрителям желание потреблять газированные напитки или воздушную кукурузу определенных фирм, показывая неоднократно в течение фильма кадр продолжительностью в 1/24 секунды, восхваляющий достоинства этих продуктов; можно также вызвать у публики большее желание приобретать продукты, в рекламе которых скрыты звуковые или зрительные подпороговые сообщения сексуального или угрожающего характера (рис. 5.11).

Рис. 5.11. Некоторые работники рекламы полагают, что подпороговое сообщение (в данном случае слово «секс», скрытое в кусочках льда и проявленное на этом фотомонтаже с целью демонстрации), могло бы привлечь наше внимание к товару, который они хотят продать.

Все это способствовало обогащению рекламных агентств, применявших подобные методы. Однако из-за боязни злоупотребления такой практикой, с одной стороны, и из-за того, что ее реальная эффективность осталась неподтвержденной — с другой, возникли сомнения в обоснованности самой гипотезы, положенной в ее основу.

Тем не менее спустя несколько лет появился интерес к лечебному применению такого рода методов, особенно для оказания помощи курильщикам, алкоголикам и тучным людям. Сходные программы были разработаны также для лечения больных шизофренией и депрессией (Silverman et al., 1982). Положительные результаты были достигнуты у пациентов, которым подпороговым путем предлагалась идея типа «мы с мамой составляем одно целое» [30], но эффект был таким же и у молодых испытуемых, признанных нормальными, которым предлагалась та же мысль. Результаты в определенных тестах были у этой группы выше, чем у контрольной группы, которая подвергалась стимуляции, не содержавшей таких подпороговых компонентов (Ariam, Siller, 1982).

Однако, несмотря на все большее число исследований, ведущихся в этом направлении, ничего определенного относительно подобной практики установить пока не удалось.

Экстрасенсорное восприятие

Многие ученые заостряют внимание на сходстве восприятия подпорогового и экстрасенсорного. В обоих случаях речь идет о восприятии сигналов, которые слишком слабы, чтобы дойти до уровня сознания, но все же способны оставить след, который мог бы быть воспринят некоторыми людьми в определенные моменты и в определенном состоянии расслабления и восприимчивости.

По-видимому, экстрасенсорное восприятие, о котором имеются пока лишь весьма недостоверные данные, должно все-таки рассматриваться как нечто связанное с мозгом — в противовес мнению приверженцев оккультных наук, представители которых приписывают этому явлению самую различную природу.

К экстрасенсорному восприятию относят феномены трех типов: способность «угадывать» факты, недоступные для органов чувств, или ясновидение, способность улавливать какую-то информацию о человеке, который находится далеко, или телепатия, способность угадывать то, что произойдет в будущем, или предвидение.

По мнению многих ученых, речь идет не о каких-то уникальных способностях, а скорее об особом развитии обычных возможностей, скрытых в каждом из нас. В отличие от разного рода животных мы, по-видимому, просто не умеем или не хотим их использовать. Те же ученые утверждают, что, наверное, прежде всего страх мешает нам проявлять такие возможности и тот же страх мешает нам развивать их в себе. Действительно, это могло бы увлечь нас в области, далекие от внешней реальности и от приспособления к ней, т. е. от того, на что нас настраивает все наше воспитание (Targ, Harary, 1985).

Остается еще открыть форму энергии, при помощи которой могли бы передаваться «экстрасенсорные» сигналы, а также физические структуры, способные их принимать. Эта задача не из самых легких, и именно этим психологи и физики занимаются уже много лет. Психологи изучают различные возможности, используя методы психофизиологии (электроэнцефалографию, плетизмографию, психогальванометрию (измерение электропроводности кожи) и т. п.). Физики же подводят теоретическую базу, опираясь на новые пути, открываемые исследованиями в области элементарных частиц.

Пограничная зона психологии, изучающая эти явления, называется парапсихологией или псилогией. И хотя исследования в лаборатории и в естественных условиях проводятся с 30-х годов (Л. Васильев в СССР, Дж. Б. Райн в США), в научных кругах эти работы стали открыто обсуждаться и критиковаться только в последние два десятилетия. Лишь около пяти лет назад их начали упоминать в американских учебниках по психологии. В настоящее время остается мало таких ученых, которые отказываются видеть в подобных явлениях законный предмет научных исследований (рис. 5.12).

Рис. 5.12. Парапсихология в большей мере, чем все другие области психологии, должна быть бдительной, чтобы быть в состоянии отличить истинные факты от обмана. Ури Геллер — один из тех людей, вокруг которых разгорелись жаркие споры. Так никогда и не было точно выяснено, что играло большую роль в его воздействии на неодушевленные предметы — особые психические способности или просто «ловкость рук».

Нерешенных проблем, однако, еще много. Действительно, если реальность некоторых фактов уже доказана, то существуют еще большие методологические трудности, которые мешают, например, в лаборатории взять под контроль явления, встречающиеся в повседневной жизни. И даже когда это возможно и получены положительные результаты, их не всегда удается воспроизвести. Иногда даже при совершенно одинаковых условиях опыта (те же методы и аппаратура, тот же экспериментатор, тот же испытуемый) результаты могут получиться диаметрально противоположными (см. досье 5.1).

Сенсорная изоляция

Мы видели, как действует мозг, чтобы поддерживать на постоянном уровне поток сигналов, направляемых в сознание, и как он отбирает из них те, которые считает приемлемыми и важными для выживания организма. Но что происходит, когда субъект находится в условиях сенсорной изоляции, сводящей к минимуму возбуждение рецепторов?

В 1956 году в Университете Мак-Гилла группой психологов был произведен соответствующий опыт. Исследователи предлагали добровольцам пробыть как можно дольше в специальной камере, где они были максимально ограждены от внешних раздражителей мира (рис. 5.13). Ученых поразил тот факт, что большинство испытуемых оказались неспособными выдержать такие условия дольше 2–3 дней. Был сделан вывод, что это отражает фундаментальную потребность организма в получении стимулов от изменяющегося окружения. У самых выносливых испытуемых возникали галлюцинации, и это, по мнению ученых, указывало на то, что без внешних раздражителей интеллектуальные функции и сама личность неизбежно деградируют.

Рис. 5.13. Во время экспериментов с сенсорной изоляцией, проводимых в Университете Мак-Гилла, испытуемые были лишены стимулов, идущих из внешнего мира. Они находились в лежачем положении в небольшой камере. Все звуки покрывались гулом мотора кондиционера. Руки испытуемых были вставлены в картонные муфты, а затемненные очки пропускали только рассеянный свет.

Другой ученый, Дж. Лилли (J. C. Lilly), в тот же период проверял действие сенсорной изоляции на самом себе. Он делал это в непроницаемой камере, где он был погружен в солевой раствор с температурой, близкой к температуре тела, так что был почти лишен даже ощущений, связанных с весом собственного тела. И лишь позднее, после нескольких лет исследований (в 1977 г.) он решился прокомментировать свои эксперименты. Однако его выводы диаметрально противоположны выводам, сделанным психологами из Университета Мак-Гилла. По мнению Лилли, условия изоляции в камере, напротив, увеличивают сенсорный опыт, и это происходит без участия известных внешних раздражителей.

Лилли отмечает, что после периода напряженности, которую он чувствовал сам и чувствовало большинство испытуемых в Университете Мак-Гилла, постепенно наступает новое состояние сознания, сопровождающееся множеством зрительных образов — всевозможных галлюцинаций и иллюзий. Когда субъект принимает эти явления спокойно и не рассматривает их как патологические, они позволяют ему испытать своеобразное ощущение «океанской волны», которое достигает такой интенсивности, что несколькими часами позже, в момент выхода из изолированной камеры, он чувствует себя вновь рожденным.

Такое толкование сближает нас с опытом восточных мастеров медитации. Но в противоположность тому, как действуют эти последние, при опыте в изолированной камере происходит резкий разрыв с постоянно действующей на организм реальностью. И тогда сам организм принимает последствия столкновения со своим внутренним миром и со всеми видениями, которые развиваются и проявляются вне реальности.

Открытие этого внутреннего мира, свободного от всякой цензуры, и обогащение, которое он, видимо, несет индивидууму, противоречит выводам, сформулированным психологами из Университета Мак-Гилла. Дело в том, что эти ученые рассматривают наш опыт как нечто ограниченное внешней реальностью, а это, как подчеркивает Лилли, есть та реальность, которая была смоделирована с помощью переданных нам мыслей и знаний социальной группой, к которой мы принадлежим. И мы не можем без тревоги отойти от этой нашей реальности (см. документ 5.9).

Однако именно в этой внешней реальности — не следует этого забывать — индивидууму приходится жить, развиваться, приспосабливаться в соответствии со своими потребностями, которые он стремится удовлетворить.

В следующей главе мы постараемся понять, как и почему организм постоянно стремится к получению сигналов, способных помочь ему восстановить равновесие. А это равновесие то и дело нарушается из-за потребностей самого организма, с одной стороны, и взаимодействий организма с окружающей средой, с другой стороны. Мы увидим, насколько неустойчиво это равновесие и как уровень эволюционного развития, достигнутый человеком, подводит его к использованию таких механизмов, как эмоции. Низшим животным эмоции не свойственны, а нам они позволяют оттенять и окрашивать как первичную реакцию на сигналы из окружающей среды, так и более развернутые ответные действия, если они требуются.

Документ 5.1. Мир клеща

Клещ — это животное из класса паукообразных чуть больше булавочной головки, которое паразитирует на собаках и других млекопитающих. Он впивается им в кожу и сосет кровь (рис. 5.14). Такое описание не создает у нас приятного образа. Однако если мы поставим себя мысленно на место клеща, то нам откроется совершенно необыкновенный мир этого слепого и глухого существа, обладающего зато большой обонятельной и осязательной чувствительностью.

Рис. 5.14. Клещ — животное из класса паукообразных, которое с помощью хоботка и лапок впивается в кожу млекопитающих и сосет их кровь. Ядовитая слюна некоторых видов клещей может вызывать паралич и даже смерть, чаще у детей. (По Grassé.)

Жизнь этого удивительного создания открыл для нас Якоб фон Икскюлль (Uexküll, 1956). Давайте посмотрим, на что похоже существование клеща-самки с того момента, когда она оплодотворена самцом.

Она взбирается на ветки кустарника, отыскивая дорогу благодаря чувствительности своей кожи к свету, и ждет, пока не появится «жертва», которую она определяет по запаху, исходящему от сальных желез млекопитающих. Когда самка находит, что источник этого запаха в пределах ее досягаемости, она падает. У нее очень развито температурное чувство, и если она приземляется на что-то теплое, то она, не теряя времени, принимается с помощью своего осязания искать участок без шерсти. Там она проталкивает голову в ткань, чтобы высасывать кровь, а напившись, падает на землю, откладывает яйца и умирает.

Если при первом прыжке с куста она промахивается и попадает на что-нибудь холодное, ей ничего не остается, как опять взбираться на ветку и ждать (если потребуется — до 18 лет) в условиях полного голодания. Такова подлинная жизнь клеща…

Документ 5.2. Связь между современной физикой, нейронаукой и психологией

Что такое материя? Что такое Вселенная? Что такое реальность?

Это такие вопросы, на которые наука, а до нее западная философия приучили нас искать ответы механистического толка. Мир представлялся не иначе как совокупностью различных дискретных элементов, взаимодействия между которыми подчинены причинно-следственным отношениям.

Современная физика, в частности квантовая теория и теория относительности, а также более поздние модели, которые стремятся их объединить, разрушают это как будто бы ясное и логичное представление о мире.

Теория относительности опирается на знаменитую формулу Эйнштейна E = mc2, согласно которой энергия частиц (E) пропорциональна их массе (m), помноженной на квадрат скорости света (c). Из этого вытекает, что масса и энергия эквивалентны и могут превращаться одна в другую. Таким образом, тело — это не только совокупность частиц, обладающих массой, которые определяют его положение в трёхмерном пространстве, но также и энергия. А любая энергия подразумевает активность, которую нельзя рассматривать, не привлекая представление о времени. Поэтому все относительно, и, как подчеркивал Эйнштейн, «различие между прошлым, настоящим и будущим — всего лишь иллюзия, хотя и весьма стойкая».

Что касается квантовой теории, то она заключает в себе идею «туманного» мира, в котором размывается различие между частицами и волнами, — мира, в котором материя никогда не бывает в состоянии покоя, а напротив, находится в непрерывном движении. На уровне атома электроны движутся вокруг ядра, а внутри ядра такие частицы, как протоны, нейтроны и т. д., тоже находятся все время в движении, перемещаясь с фантастическими скоростями, так что нельзя что-либо с уверенностью сказать о причинах и следствиях этих перемещений. Эти частицы не существуют как изолированные «элементы», а проявляются во взаимоотношениях, которые они устанавливают между собой, это не «объекты», а скорее отношения между объектами, которые в свою очередь уже готовы установить отношения с другими объектами, и так далее от бесконечно малого к бесконечно большому, от частиц, образующих атом, до фундаментального единства Вселенной (F. Capra, 1979, 1983).

В этой непрерывности человек — всего лишь звено, которое дает реальность объектам путем своего осознанного решения приписывать им некоторые свойства; без человека роза или камень были бы не более чем «паттернами» излучений, контурами сил, создающих эти «предметы» на уровне материи.

Точно так же обстоит дело с различием между одушевленными и неодушевленными объектами, между живым и мертвым. По мнению Макса Борна, лауреата Нобелевской премии по физике (1954 г.), речь идет о примитивных точках зрения. «То, что нам кажется мертвым, — говорит он, — мертвым, как камень, на самом деле находится в вечном движении. Мы просто привыкли судить по внешнему виду, по ложным впечатлениям, передаваемым нашими органами чувств. Нам следует выучиться описывать предметы новыми и лучшими способами».

Голография — еще одно открытие физики, которое, возможно, позволит осуществить сближение естественных наук с гуманитарными, приподнимая завесу над еще не объясненными психологическими явлениями.

Голография позволяет получать объемные изображения предметов. При этом свет [31], отражаемый предметом, направляется на фотопластинку, но не фокусируется линзой, а накладывается на другой световой пучок, и на пластинке запечатлевается картина интерференции между двумя пучками. Если теперь осветить пластинку только одним пучком, мы увидим объемное изображение объекта (рис. 5.15).

Рис. 5.15. Голография. А. При помощи зеркал часть когерентного лазерного света направляется прямо на фотопластинку, а другая часть — на объект и от него на ту же фотопластинку. Б. Интерференция между двумя пучками света создает особого рода изображение, которое представляется объемным, когда пластинка освещена первоначальным когерентным лучом. При этом каждый участок пластинки содержит информацию обо всем воспроизводимом объекте.

Однако самая удивительная особенность этого процесса заключается в том, что каждая часть фотопластинки воспроизводит весь образ, так как сигнал от предмета распределялся по всей ее поверхности. На сколько бы кусков мы ни разделили пластинку, все равно на каждом из них будет отображен весь объект.

По мнению Прибрама (Pribram, 1971) — профессора-нейропсихолога из Стэнфордского университета — человеческий мозг функционирует по такому же принципу. Сигналы, исходящие от частиц, из которых состоит окружающая нас материя, могли бы проецироваться на все точки мозга. А уже сам мозг, учитывая частоты воспринимаемых волн, мог бы математически воссоздавать на основе интерференционной картины «конкретную» реальность. При этом, как и в голограмме, полная информация была бы представлена в каждой точке мозга.

Но Прибрам идет дальше этого. Как и Бом (Bohm, 1973) — физик из Лондонского университета, — он полагает, что сама Вселенная голографична, и наш мозг просто создает голограмму, которая отображает Вселенную; таким образом, каждый человеческий мозг является элементом большой голограммы, имеющей доступ ко всей информации.

Согласно Бому, связи, которые устанавливаются между частицами, могли бы создать живую энергию во всей материи, «своего рода обобщенный разум в природе». Таким образом, материя содержала бы саму сущность разума, а он рос бы вместе с уровнем сложности материи. Возможно, что интерференционные паттерны и принцип организации, который управляет Вселенной с момента Большого взрыва, имеют одну природу. Между «сознанием» камня и нашим собственным сознанием разница была бы только в степени.

Речь идет не о возвращении к дуалистическому подходу, а скорее о монистической концепции, еще более фундаментальной, чем представления, основанные на чисто физиологическом взаимодействии между нейронами (см. документ 2.3). Как полагает Прибрам, голограмма, возникающая в результате интерференции волн в коре головного мозга, в свою очередь базируется на коротковолновой голограмме от взаимодействия частиц, составляющих материю нейронов. Таким образом, получалась бы «голограмма в голограмме», сама связанная со Вселенной невидимым потоком, организующим связь на уровне субатомной реальности.

По мнению Прибрама, если бы мы могли видеть реальность без расчетов, осуществляемых мозгом, мы познавали бы мир частот вне времени и пространства, мир, где существуют лишь события. И только мозг устанавливает понятия «до» и «после», «здесь» и «там», причины и следствия.

Но как объяснить тот факт, что все мы воспринимаем одно и то же? Можно было бы думать, что с самого рождения культура берет на себя регулирование деятельности мозга таким образом, что мозг научается производить те же расчеты, которые характерны для всех членов данной группы. Различия в восприятии мира, жизни, смерти и т. д. у разных культур, казалось бы, подтверждают существование такого «культурного моделирования».

Такой подход нашел отклик в различных областях психологии, иногда даже очень далеких друг от друга. Например, мистические состояния, о которых шла речь в главе 4, могли бы просто соответствовать погружению в область частот, устанавливающих гармонию с источником реальности. Что касается изменений сознания под действием некоторых психотропных веществ, то не результат ли это иной интерпретации частот — не такой, как в обычных условиях? Подсознание со своей стороны могло бы быть той базовой «туманной» областью, содержание которой может раскрыться только при участии психоаналитика, облегчающего расшифровку частот.

Другие процессы, такие как научение, внимание или память (см. досье 8.1), могли бы тоже найти связное объяснение благодаря этой концепции. Сказанное относится и к паранормальным феноменам, которые предстают в новом свете. Например, нет больше необходимости ссылаться на какую-то неизвестную энергию, якобы пронизывающую пространство и лежащую в основе внечувственного восприятия или телекинеза. Действительно, информации не нужно передаваться из точки А в точку Б: она одновременно находится в этих двух точках (см. досье 5.1).

Прибрам (Pribram, 1971) придерживается мнения, что этот новый подход должен коренным образом изменить наше понимание реальности: подобно тому, как когнитивная психология все чаще берет верх над слишком упрощенной бихевиористской психологией, так же, вероятно, вскоре возникнет и новое понимание Вселенной, которое будет охватывать всю науку. Это отнюдь не означает, что старые модели будут отброшены. Они, скорее всего, войдут в более широкое и богатое видение мира, которое позволит нам объяснить Вселенную, часть которой составляем мы сами.

Документ 5.3. От стимуляции к восприятию

Для того чтобы мы осознали какой-либо элемент окружающей действительности, нужно, чтобы исходящая от него энергия (тепловая, химическая, механическая, электрическая или электромагнитная) прежде всего была достаточной, чтобы стать стимулом, т. е. возбудить какой-либо из наших рецепторов.

Только тогда, когда в нервных окончаниях одного из наших органов чувств возникнут электрические импульсы, может начаться процесс восприятия. Первичный анализ стимула и кодирование сигнала осуществляют рецепторные клетки, а затем уже этот закодированный сигнал передается по сенсорным нервам к нервному центру в спинном или головном мозгу (рис. 5.16).

Рис. 5.16. Последствия укуса комара. Сигнал от рецептора (1) отправляется к спинному мозгу (2), и включившаяся рефлекторная дуга может вызвать отдергивание руки (3). Сигнал тем временем идет дальше к головному мозгу (4), направляясь по прямому пути в таламус и кору (5) и по непрямому пути к ретикулярной формации (6). Последняя активирует кору (7) и побуждает ее обратить внимание на сигнал, о наличии которого она только что узнала. Внимание к сигналу проявляется в движениях головы и глаз (8), что ведёт к опознанию раздражителя (9), а затем к программированию реакции другой руки с целью прогнать нежеланного гостя (10).

Если сигнал обусловлен стимулом, угрожающим вызвать повреждение организма, или же адресован вегетативной нервной системе, то весьма вероятно, что он сразу же вызовет рефлекторную реакцию, исходящую от спинного мозга или другого низшего центра, и это произойдет раньше, чем мы осознаем данное воздействие. Наша рука отдергивается при ожоге от сигареты, зрачок сужается при ярком свете, слюнные железы начинают выделять слюну, если в рот положить леденец, и все это происходит до того, как наш головной мозг расшифрует сигнал и отдаст соответствующее распоряжение. Выживание организма часто зависит от коротких нервных цепей, составляющих рефлекторную дугу (см. приложение А).

Сигнал продолжает свой путь по спинному мозгу, а затем идет по двум различным путям: один ведёт к коре головного мозга через таламус (см. приложение А), а другой, более диффузный, проходит через фильтр ретикулярной формации, которая поддерживает кору в бодрствующем состоянии и решает, достаточно ли важен сигнал, переданный прямым путем, чтобы его расшифровкой занялась кора. Если сигнал будет сочтен важным, начнется сложный процесс, который и приведет к восприятию в собственном смысле этого слова. Этот процесс предполагает изменение активности многих тысяч нейронов коры, которые должны будут структурировать и организовать сенсорный сигнал, чтобы придать ему смысл.

Прежде всего внимание коры мозга к стимулу повлечет теперь за собой серию движений глаз, головы или туловища. Это позволит более глубоко и детально ознакомиться с информацией, идущей от сенсорного органа — первоисточника данного сигнала, а также, возможно, подключить другие органы чувств.

По мере поступления новых сведений они будут связываться со следами сходных событий, сохранившимися в памяти. Если сигнал оказывается похожим на что-то уже известное, восприятие приводит к узнаванию. В противном случае оно выражается в осознании какого-то нового аспекта реальности, фиксации его в памяти и создании новых следов, которые в свою очередь будут укреплены другими актами узнавания.

Таким образом, мозг с начала и до конца жизни создает себе образ реальности, из которого исключены элементы, не связанные с интересами и нуждами индивидуума. Французский философ Бергсон (Bergson, 1907) сравнивал наш мозг с фильтром, который устроен так, что организм проявляет избирательное внимание и пропускает на уровень сознания только ту информацию, которая необходима для его выживания.

Документ 5.4. Гипотезы и предшествующий опыт

На рисунке Боринга (Boring, 1948, рис. 5.17) одни видят профиль молодой женщины, а другие — профиль старой ведьмы с крючковатым носом. А каково ваше мнение? Кто ошибается? Конечно же никто: все зависит от того, как мозг организует разные элементы рисунка. У каждого из смотрящих появляется какая-то гипотеза, и мозг пытается подтвердить эту гипотезу, используя различные признаки или одни и те же признаки, но по-разному. Мозг распознает маленький нос или же бородавку, ухо или глаз, маленький подбородок или большой нос, колье или беззубый рот… И когда все согласующиеся между собой детали будут собраны воедино и эта совокупность штрихов свяжется с чем-то знакомым, только тогда увидится смысл рисунка. Впрочем, если предварительно показать испытуемым профиль молодой женщины, то все они увидят на двусмысленном рисунке именно ее, а если показать изображение старой дамы, то у большинства испытуемых рисунок сложится в профиль мегеры.

Рис. 5.17. Кого вы видите на верхнем рисунке — старую ведьму или молодую модницу? Посмотрите на два нижних рисунка, и после этого вы будете видеть ту и другую поочередно.

Бэгби (Bagby, 1957) продемонстрировал значение прошлого опыта для восприятия в экспериментах с детьми из Мексики и из США. Он предварительно подобрал пары картинок, каждая из которых включала одну сцену из мексиканской жизни и одну — из североамериканской. Затем он показывал их детям с помощью стереоскопа, который позволяет проецировать в течение короткого отрезка времени на сетчатки двух глаз разные картинки (рис. 5.18). Таким образом, мозг получал одновременно сложные сигналы двух типов, которые он не мог объединить: в таких случаях благодаря феномену избирательного внимания мозг воспринимает только один из сигналов.

Рис. 5.18. Стереоскоп — старинный аппарат, позволяющий получать объемную картину из двух двумерных изображений, незначительно различающихся углом зрения. Если же на очень короткое время предъявить двум глазам два совершенно разных изображения, то мозг опознает только одно — то, которое для него более привычно.

Бэгби отметил, что при одновременном предъявлении таких двух объектов, как, например, изображения тореадора и игрока в бейсбол, мексиканские ребята чаще видели только первый из них, а североамериканские — второй. Мозг каждого улавливал наиболее привычный образ с учетом окружающей среды и прошлого опыта.

Документ 5.5. Сенсорные способности новорожденного

Долгое время полагали, что новорожденный обладает очень бедным сенсорным «багажом», недостаточным для того, чтобы расшифровывать различные элементы окружения. Но по мере роста наших знаний об утробном плоде и о новорожденном мы вынуждены признавать, что ребенок с самого рождения имеет относительно запрограммированный мозг и уже достаточно эффективные органы чувств.

Однако известно также, что ранний сенсорный опыт ребенка играет решающую роль в развитии восприятия: без такого опыта атрофия некоторых клеток в сенсорных системах может привести к необратимым повреждениям, что и отмечалось у слепых от рождения после того, как им восстанавливали зрение.

Зрительное восприятие

Острота зрения младенца достигает такого же уровня, как у взрослого человека, лишь к концу первого года жизни. Было показано, что он лучше всего воспринимает предметы, расположенные в 19 см от его лица (Haynes et al., 1965). Может быть, это играет большую роль в узнавании материнского лица во время кормления (рис. 5.19).

Рис. 5.19. Не рассчитана ли острота зрения новорожденного на фиксацию и опознание материнского лица?

Эта гипотеза весьма правдоподобна, так как другой исследователь установил, что младенец уже с четвертого дня жизни проявляет врождённое предпочтение по отношению к человеческому лицу (Fantz, 1970) (рис. 5.20)

Рис. 5.20. Когда измеряли время, в течение которого новорожденный смотрит на различные фигуры, цветные или черно-белые, оказалось, что он уже с первых часов жизни отдает предпочтение человеческому лицу.

С четырехмесячного возраста ребенок способен различать цвета: синий (голубой), зеленый, желтый и красный, при этом он отдает предпочтение синему и красному.

Кроме того, чтобы ни думали беспокойные родители, маленькие дети, как выяснилось, редко приближаются к крутым обрывам. Гибсон и Уок (Gibson, Walk, 1960) доказали с помощью «зрительного обрыва» (рис. 5.21), что восприятие глубины уже имеется с самого раннего возраста и ребенок не решается ползти на стекло, нависающее над пустотой. По-видимому, эта реакция не приобретается на опыте, так как она проявляется у детенышей животных в возрасте нескольких часов. У младенцев до двух месяцев, которые еще не умеют ползать, учащается ритм сердца, если их положить животом вниз на стекло на высоте больше метра от пола.

Рис. 5.21. Дети, как и детеныши животных, по-видимому, обладают врождённой способностью к восприятию глубины, благодаря которому они избегают «провалов», даже накрытых стеклом.

Восприятие глубины тесно связано с развитием бинокулярного зрения, а последнее появляется только тогда, когда оба глаза уже способны конвергировать на одну точку. Этот механизм у большинства детей вырабатывается в первые месяцы жизни. Поэтому, если у ребенка старше 6 месяцев еще проявляется страбизм (косоглазие), очень важно быстро осуществить хирургическое вмешательство для исправления этого дефекта. В противном случае шансы на развитие у него бинокулярного зрения невелики; кроме того, мозг постепенно перестанет воспринимать сигналы, поступающие от неполноценного глаза, и ребенок на более или менее длительное время станет «функционально одноглазым».

Слуховое восприятие

Новорожденный с первых часов способен распознавать отчетливые звуки разной интенсивности. Он даже способен отличить голос матери от других голосов, произносящих его имя. Развитие этой способности начинается еще в период внутриутробной жизни (известно, что слух, так же как и зрение, функционируют уже у семимесячного плода).

Обонятельное и вкусовое восприятие

Обоняние у новорожденного развито относительно хорошо. С первых дней жизни он может воспринимать различные запахи. Так, например, он отворачивает голову от резких или неприятных запахов, но, напротив, повернет ее к тампону, смоченному материнским молоком.

Что касается вкуса, то при рождении он, по-видимому, мало развит. Даже если ребенок может отличить сладкую воду от чистой, несладкой, и морщится от растворов со слишком заметным вкусом, все же вкусовые восприятия, видимо, тесно связаны с обучением.

Документ 5.6. Движение и время

Любая деятельность содержит в себе движение в пространстве, а любое движение происходит во времени. Эти измерения взаимосвязаны, и то, как они воспринимаются, зависит и от наших сенсорных способностей, и от точек отсчета, которые мы устанавливаем при их оценке.

Восприятие движения. Движение предмета мы воспринимаем в основном благодаря тому, что он, перемещаясь на каком-то фоне, вызывает последовательное возбуждение разных клеток сетчатки. Если фон однороден, наше восприятие ограничено скоростью движения предмета: человеческий глаз фактически не может наблюдать за передвижением светового луча при скорости меньше 1/3° в секунду (что соответствует перемещению на ширину большого пальца при вытянутой руке за 6 секунд). Поэтому невозможно непосредственно воспринимать движение минутной стрелки на ручных или стенных часах: она передвигается за секунду всего лишь на 1/10°.

Однако даже при отсутствии фона, например в темной комнате, можно следить за движением световой точки (например, кончика зажженной сигареты). Грегори (Gregory, 1966) выдвигает по этому поводу мысль, что мозг, очевидно, истолковывает движения глаз как показатель движения предмета.

Однако чаще всего фон имеется, и однородным он бывает редко. Поэтому мы можем при восприятии движения дополнительно использовать еще и показатели, связанные с самим фоном, — элементы, перед которыми или позади которых передвигается наблюдаемый предмет.

Восприятие времени. Время — это человеческая конструкция, которая позволяет нам размечать, распределять свою деятельность. Однако мы можем надежно воспринимать только очень короткие отрезки времени в пределах между 1/18 и 2 секундами.

Действительно, под нижней границей моменты не воспринимаются больше как таковые: 18 изображений в секунду уже сливаются в одно непрерывное движение [32], 18 вибраций воздуха в секунду превращаются для нашего уха в один звук (самый низкий), а 18 легких ударов по коже воспринимаются как одно надавливание (von Uexküll, 1956). Такова, по-видимому, разрешающая способность наших чувств во времени. У разных видов она может варьировать.

Над верхней границей в 2 секунды мы можем лишь приблизительно оценивать время по ориентирам, связанным с нашей деятельностью.

Однако различные факторы могут несколько изменять оценку протекающего времени. Некоторые биологические изменения, например повышение температуры тела, могут вызвать переоценку времени, а понижение температуры — наоборот, недооценку (Baddeley, 1966).

То же происходит под влиянием мотивации или интереса, проявляемого к некоторым тестам, а также под воздействием различных наркотиков. Успокаивающие лекарства, вызывающие замедление физиологических процессов, способствуют недооценке отрезков времени (Fraisse, 1957), а возбуждающие лекарства и галлюциногены, ускоряющие психические процессы и переработку сигналов мозгом, напротив, влекут за собой преувеличение оценок времени.

Документ 5.7. Зрительные иллюзии

Организация перцептивных процессов и черты постоянства, которые мы устанавливаем в мире, обеспечивают нам непротиворечивое и связное восприятие окружающего. Однако существуют случаи, когда восприятие искажено, — когда, например, от самих предметов поступают противоречивые сигналы или когда мы неправильно интерпретируем монокулярные сигналы, получаемые от предметов.

В первом случае речь идет в основном о двусмысленных картинках, которые на первый взгляд кажутся «нормальными», но вскоре делаются непонятными, когда осознаешь, что они могут вызывать два противоречивых восприятия, причем нет никакого признака глубины, который позволил бы определить, что является фоном, а что — фигурой (рис. 5.22, А). Во втором случае мы встречаемся с какими-то признаками перспективы, глубины, формы или величины, которые, вступая в противоречие между собой, порождают зрительные иллюзии.

Рис. 5.22. А. Двусмысленные фигуры, трёхмерная интерпретация которых приводит к противоречиям. Б. Зрительная иллюзия Мюллера — Лайера и иллюзия биссектрис. В. Иллюзия Понсо (более удаленное бревно, лежащее между шпалами, кажется значительно большим, чем то, которое ближе) и иллюзия Луны, которая многим кажется больше на горизонте, чем в открытом небе.

Одно из самых правдоподобных объяснений ряда иллюзий основано на нашей склонности воспринимать как более крупное то, что находится дальше, с учетом эффекта перспективы. Это заставляет наш мозг ошибочно преувеличивать размеры того из двух равных предметов, который больше удален.

Это происходит в случае иллюзий Мюллера — Лайера, которые можно сблизить с восприятием внешних и внутренних углов домов. То же происходит и с иллюзией Понсо (Ponzo) или с иллюзией луны на горизонте, усиливаемой пейзажем и его перспективой. Аналогичный случай с биссектрисой и перпендикуляром к другой линии, которые как бы удаляются от исходной точки (рис. 5.22, Б и В).

Еще одна забавная иллюзия возникает при восприятии лица на фотографии или рисунке: глаза будут всегда смотреть прямо на нас независимо от угла, под которым мы на него смотрим. Однако эта иллюзия создается лишь в том случае, если изображенный глядел прямо в объектив или прямо в глаза художника, когда тот рисовал портрет (действительно, ничего подобного не происходит, если позирующий смотрит чуть-чуть в сторону). Эта иллюзия еще не получила полного объяснения; по-видимому, она связана с тем, что изображение глаз дается лишь в двух измерениях (рис. 5.23). В самом деле, при восприятии скульптурных изображений такой иллюзии не возникает.

Рис. 5.23. Если в момент съемки вы смотрите прямо в объектив, то потом, откуда бы ни смотрели на фотографию, вы с нее будете как бы следить за смотрящим. Такой же эффект наблюдается и в живописи — примером тому служит взгляд Джоконды.

Итак, иллюзия характеризуется наличием сенсорных сообщений, неправильно расшифрованных одним человеком, а иногда и многими людьми.

Напротив, в случае галлюцинации зрительные, слуховые или иные ощущения появляются у человека при отсутствии каких-либо сенсорных стимулов, воспринимаемых также и другими людьми. Галлюцинация — всего лишь часть его внутренней реальности. Примеры будут приведены ниже, когда речь пойдет об экспериментах в условиях сенсорной изоляции (документ 5.9).

Документ 5.8. Расширение зрачка при восприятии обнаженного человека

Когда человек с особенным вниманием и интересом воспринимает действующий стимул, весь его организм активируется: ритм сердца учащается, сосуды расширяются и появляется легкая краснота, в частности на лице, на коже выступает немного пота, зрачки глаз увеличиваются. Все это результаты возбуждения симпатической нервной системы, ответственной за активацию организма (см. приложение А).

Хесс (Hess, 1965) задался целью узнать, в какой степени можно выявить интерес, проявляемый людьми к некоторым изображениям, просто наблюдая за реакцией их зрачков. Например, он предъявлял группе студентов и студенток серию фотографий, на которых были представлены маленькие дети, матери с младенцами, обнаженные мужчины и женщины, а также пейзажи.

Вид пейзажей не вызывал у испытуемых обоих полов никакой реакции. То же было и с мужчинами, смотрящими на фотографии младенцев, но зрачки большинства из них значительно расширялись при виде фотографий обнаженных женщин. Что касается реакции у женщин, то Хесс отмечал, что она проявляется при виде фотографий матерей с детьми, а также обнаженных мужчин и младенцев (рис. 5.24).

Рис. 5.24. По степени расширения зрачков можно судить об уровне интереса, проявляемого субъектом к данному предмету или человеку. Судя по результатам экспериментов Хесса, интересы женщин заметно отличаются от интересов мужчин.

Таким образом, потребности людей, чувства и интерес, который у них вызывают предметы или другие люди, могут выявляться в таких трудноуловимых признаках, как расширение зрачков. Не является ли это одним из источников, используемых гадалками в поисках «сигналов», которые позволили бы им ответить ожиданиям клиента? В свой следующий поход к одной из таких «ясновидящих» наденьте темные очки и проверьте…

Документ 5.9. Сенсорная изоляция, галлюцинации и внутреннее пространство

Самый известный в научном мире эксперимент с сенсорной изоляцией — это эксперимент, произведенный в Университете Мак-Гилла в 1956 г. Героном и его сотрудниками.

Ученые предложили добровольцам за 20 долларов в день (значительная по тем временам сумма) пробыть как можно дольше в специально устроенной изолированной камере. Все, что от них требовалось, — это лежать там на маленькой кровати, причем руки испытуемого вставлялись в длинные картонные трубы (чтобы как можно меньше было осязательных стимулов). Благодаря использованию специальных очков глаза воспринимали только рассеянный свет. Слуховые же раздражители маскировались беспрерывным шумом работающего кондиционера и вентилятора (см. рис. 5.13).

Испытуемых кормили, поили, и они по мере необходимости могли заниматься своим туалетом, но в остальное время должны были оставаться максимально неподвижными.

Большинство из них в начале эксперимента были уверены, что это легкий способ заработать, а плюс к тому и продолжительный отдых. Так оно и было на самом деле в первые часы изоляции. Но когда тело отдохнуло, ситуация очень быстро стала такой, что лишь немногие испытуемые были способны продолжать жить в этих условиях больше двух-трех дней. Только небольшая группа выдержала несколько дольше, а максимальное время не превысило шести дней.

Что же происходило — почему ситуация становилась до такой степени невыносимой?

Вначале большинство старалось сконцентрироваться на своих личных проблемах, но вскоре испытуемые стали замечать, что их разум уходит в сторону от этого. Очень скоро они потеряли представление о времени, затем наступили долгие периоды, когда они вообще не были способны мыслить. Чтобы избавиться от монотонности, испытуемые с удовольствием соглашались слушать детские рассказы и даже начинали требовать, чтобы им давали их слушать еще и еще.

Более 80 % испытуемых утверждали, что они были жертвами зрительных галлюцинаций: стенки ходили ходуном, пол вращался, углы округлялись, цвета становились такими яркими, что на них невозможно было смотреть. Один испытуемый даже говорил, что «видел» процессию белок, дефилирующих решительным шагом с мешками на плечах. Что же касается тела, то казалось, что оно раздваивается, дух (сознание) отделяется и летает по камере, глядя на свою материальную оболочку, лежащую на постели.

Испытуемых подвергали психологическим тестам до, во время и после их пребывания в изолированной камере. Почти все показали посредственные результаты во время эксперимента. Многие стали неспособны решить простые задачи на умозаключение или проделать легкие математические расчеты, а у многих наблюдались расстройства памяти. Однако через некоторое время после выхода из камеры испытуемые вновь обретали свои обычные умственные способности.

У исследователей, проводивших этот опыт, не оставалось никакого сомнения, что отсутствие стимуляции приводит к кратковременному полному разрегулированию организма, лишает его всякой возможности самоконтроля и контроля над окружающим миром.

Лилли (Lilly) — нейрофизиолог, ставший известным в результате своих исследований в области языка дельфинов, — еще с 1953 года пытался проверить на себе самом, какой опыт организм, погруженный в водную среду, может приобрести в условиях полного отсутствия взаимодействия с привычным ему окружением. Так, Лилли провел несколько часов, изолировавшись в кессоне, обычно предназначавшемся для проверки снаряжения водолазов. Это большой резервуар, наполненный водой с высокой концентрацией соли; температура воды близка к температуре человеческого тела. Попав в «кессон» (рис. 5.25), организм оказывается полностью изолированным от внешнего мира. Испытуемый находится в полной темноте, ничего не слышит и, самое главное, находится почти в состоянии невесомости в жидкости, которую его кожа не может чувствовать, так как температура тела и жидкости почти одинакова (Gerome, 1985). Лилли отметил, что в начале эксперимента происходит подъем внутреннего напряжения, которое становится почти невыносимым и вызывает сильное желание выйти из камеры. Но, когда человек решает все же остаться, у него начинает появляться новое состояние сознания. Внимание испытуемого мало-помалу фиксируется на ощущении легкости, которое вскоре заполнит все его существо. Мысли, сосредоточенные раньше на повседневных заботах, постепенно будут уступать место мечтаниям и фантазиям очень личного характера, эмоциональный заряд которых вскоре доходит до предела. В этот период испытуемый достигает высшей фазы необычных переживаний, когда он будто бы смотрит внутрь самого себя и проецирует наружу свое собственное содержание. Тогда наступает разрыв с пространством и со временем и наводятся мосты между отдаленными местами или между разными периодами. «Дух» перемещается с феноменальной скоростью и оказывается в других местах, с известными или неизвестными испытуемому людьми, где он живет и переживает вместе с ними эпизоды, которые происходят, как кажется, в эти моменты, или же начинает «парить» над городом. Он ощущает себя так, будто может все видеть, все слышать, все чувствовать, будто он — начало чистого сознания.

Рис. 5.25. Камера для сенсорной изоляции. Человек погружен в насыщенный солевой раствор, температура которого близка к температуре тела. Вокруг полная темнота, а звуконепроницаемые стенки изолируют от внешних шумов. Все это создает благоприятные условия для расслабления, а иногда и для погружения во внутренний мир.

В тот период Лилли ничего не стал публиковать, так как понимал, что официальная наука не сможет принять «бредни» такого масштаба от одного из своих представителей. Однако с тех пор Лилли поделился своим опытом с другими исследователями внутреннего мира, в частности с такими известными, как Бейтсон, Иодоровский и Гроф. Около 80 сообщений о переживаниях, которые он услышал непосредственно из их уст, подвели его к тому, чтобы в своем труде «Глубокое Своё», опубликованном в 1977 году, построить карту внутреннего пространства, структура которой близка к структуре, установленной Фишером и представленной в документе 4.2.

С тех пор были изучены многие особенности «кессона» (прежде всего, в Стэнфордском институте) с целью понять, каким образом может возникать эта внутренняя реальность.

По-видимому, первостепенную роль здесь играет отсутствие эффекта гравитации, потому что испытуемый, будучи погружен в воду, сохраняет более 90 % энергии, которую в обычных условиях тратит на преодоление собственной тяжести, чтобы поддерживать тело в равновесии; и эта энергия может быть направлена на внутреннюю деятельность.

Кроме того, расслабление, вызванное состоянием невесомости, ведёт к гармонизации различных частей мозга. Как показывает электроэнцефалограмма, правое полушарие — «интуитивное» и обычно находящееся под доминирующим влиянием левого, более «рационального» полушария — начинает функционировать в том же ритме, что и левое. Это восстановленное равновесие между высшими отделами мозга приводит к большей гармонии между корой и двумя другими отделами — рептильным и эмоциональным мозгом (см. приложение А).

Со своей стороны ретикулярная формация, освобожденная от функции отбора внешних сигналов, допускает теперь проникновение наверх множества внутренних сообщений, полностью игнорируемых в повседневной жизни. Кора головного мозга начинает прислушиваться к биению сердца, к циркуляции крови в сосудах или же к функционированию внутренних органов, которые обычно автоматически контролируются рептильным мозгом.

Что касается отделов мозга, ведающих эмоциями, то им не приходится больше поддерживать готовность организма к реакциям на внешние стимулы, и в результате секреция гормонов с общеактивирующим действием сменяется выработкой таких веществ, как эндорфины (см. приложение А), а эти вещества в свою очередь позволяют коре, продолжающей бодрствовать, погрузиться в состояние, близкое к наблюдаемому на первой стадии сна, для которой характерно появление тета-волн (см. досье 4.1). Речь идет здесь о состоянии, благоприятном для творчества, а также для возникновения внутренних образов, идущих, как мы уже видели, из подсознательного уровня, о котором говорит Диксон.

Резюме

1. Каждый вид обладает рецепторами и мозгом, позволяющими организму улавливать сигналы, наиболее полезные для приспособления данного вида к окружающей его среде. Таким образом, у каждого вида свое восприятие действительности.

2. Наши органы чувств ограничены в своей способности реагировать на стимулы, поэтому они могут улавливать лишь ограниченное количество сообщений из окружающей среды.

3. Стимулы, исходящие из внешней среды, непрерывно интерпретируются в соответствии с установившимися с детства категориями образов. В случае новой или неполной информации наш мозг действует путем выдвижения гипотез.

4. Наше восприятие организовано таким образом, что любой объект мы видим как фигуру, выделяющуюся на каком-то фоне. Кроме того, наш мозг склонен заполнять пробелы в воспринимаемом материале, так что отдельные фрагменты дополняются до простого и законченного контура. Организация восприятия осуществляется также путем группировки элементов по признакам их близости, сходства, непрерывности и симметрии.

5. Наше восприятие мира стабильно и константно: мы сохраняем за предметами их размеры, форму и цвет независимо от того, на каком расстоянии они от нас находятся и под каким углом мы на них смотрим.

6. Благодаря бинокулярному зрению наш мозг обеспечивает нам трёхмерное видение мира. Однако на расстоянии больше 15 метров мы можем оценивать глубину и взаимоположение объектов только по монокулярным признакам, связанным с линейной и воздушной перспективой, а также с параллаксом и с частичным закрытием одних предметов другими.

7. Мозг испытывает информационную перегрузку, если он не может осуществить выбор среди слишком большого количества сигналов. Этого чаще всего удается избежать благодаря таким механизмам, как сенсорная адаптация на уровне рецепторов и привыкание на уровне ретикулярной формации.

8. Внимание состоит в реакции ориентирования на какой-то стимул или объект. Чем больше в объекте новизны, чем он сложнее и интереснее, чем сильнее стимул и чем чаще он повторяется, тем легче он может привлечь к себе внимание. Однако важную роль играют также наши потребности, интересы и ожидания.

9. В головном мозгу действует фильтр, который лимитирует нашу способность улавливать сигналы, приходящие из разных источников.

10. Прежде чем поступить в мозг, сигнал должен превысить физиологический порог на уровне рецепторов, а затем — порог восприятия, или порог осознанного узнавания. Между этими двумя порогами, видимо, существует подпороговая зона, где сигналы обрабатываются без участия нашего сознания.

11. Перцептивная защита состоит в повышении порога восприятия для поступающих извне сигналов, эмоциональный заряд которого труднопереносим.

12. Возможно подпороговое восприятие информации, которая обрабатывается в подпороговой зоне. Она, видимо, улавливается и может вызывать реакции на уровне организма без сознательной оценки соответствующих сигналов.

13. Экстрасенсорное восприятие состоит в восприятии сигналов, которые не воздействуют непосредственно на органы чувств. Речь идет о телепатии, ясновидении и предвидении.

14. Индивидуум, находящийся в условиях сенсорной изоляции, оказывается лицом к лицу со своим внутренним миром и представляющими его образами; этот мир находит свое выражение в форме разнообразных иллюзий и галлюцинаций.

Досье. 5.1. Наука и паранормальные явления

Во все времена людей тревожили всякого рода странные события, происходившие с ними: совпадения, «вещие» сны, впечатление «уже виденного» ("déjà vu")… Чаще всего их объясняли случайностью. Но ведь сама по себе случайность ничего не означает: это лишь удобный способ объяснения того, что непонятно или трудно объяснимо. И вот уже несколько десятилетий ученые стараются проникнуть в действительную суть подобных явлений и внести элементы ясности, подходя к этим событиям с различных сторон.

От анекдота [33] к официальному признанию

«В Висконсине одна женщина, мучаясь бессонницей, решает почитать книгу, которая лежит на ее ночном столике. В книге говорится о банде хулиганов, которые нападают на девушку и тащат ее в гараж. Женщина закрывает книгу и опять пытается заснуть. В ту же минуту ее совсем молоденькая дочь, спящая в соседней комнате, вбегает, встревоженная, как она говорит, ужасным кошмаром: ей только что приснилось, что на нее напала группа хулиганов, которые потащили ее в сарай, чтобы там изнасиловать. Ее сон был точной копией сцены, которую только что прочла ее мать» (Rhine, 1975).

«В 60-е годы семья W. переезжает из Андерсона (Калифорния) за несколько сот километров в Оклахому. В момент отъезда их кот по кличке Льюгар исчез. Все поиски были напрасны. Тогда они просят остающихся друзей присмотреть за котом, если он вернётся после их отъезда. А спустя 14 месяцев в Оклахоме неожиданно появился похожий на Льюгара кот и прыгнул на плечо миссис W. Ветеринары, к которым обратились хозяева Льюгара, установили, что у него та же деформация левого бедра, которая была у Льюгара; по словам ветеринаров, это очень редкий дефект. К тому же через некоторое время друзья, оставшиеся в Калифорнии, сами сообщили, что Льюгар опять исчез через несколько недель после переезда своих хозяев» (Rhine, 1975).

«В 1967 году в Германии господин Вильснер (Wilsner) погибает от травмы головы, полученной в результате автомобильной катастрофы: его машина врезалась в поваленное во время урагана дерево, перегородившее шоссе. А в предшествующие недели он неоднократно просыпался среди ночи, охваченный ужасом от предчувствия, что что-то должно упасть ему на голову» (Bender, 1976).

Это всего лишь несколько примеров из множества подобных. О чем они свидетельствуют? Обусловлены ли они «случайностью», ассоциацией мыслей, проистекающих из подсознательного восприятия, надеждой на осуществление предвиденных событий? Или же речь и в самом деле идет о паранормальных явлениях?

Чтобы дать ответ на эти вопросы, необходимо было провести проверки. Между 1880 и 1890 годами ученые создали группы, составившие первые общества «психических исследований». В них вошли такие всемирно известные ученые, как Рише и Фламмарион из Франции, Миерс и Герней из Англии и Джеймс из США. Сначала использовали методы, взятые из практики спиритизма. Прибегали к «способностям» спиритических медиумов, которые производили психические эффекты и «общались» с душами умерших. Но, несмотря на использование измерительных приборов и на введение хитроумных способов контроля, придуманных, в частности, Желеем, Бругмансом, М. и П. Кюри и Токкэ, результаты оставались весьма спорными. Фактически очень трудно было отличить истинные явления от ловких манипуляций. В конце концов пришлось оставить этот подход и перейти к более строгим методам. Изучение «паранормальных» явлений стали проводить в лабораторных условиях.

Эти пси-феномены, как их теперь называют, были разбиты на две отдельные категории: экстрасенсорное (внечувственное) восприятие, с одной стороны, и телекинез — с другой. Экстрасенсорное восприятие заключается в приеме информации без участия органов чувств: оно включает такие явления, как видение «на расстоянии», или ясновидение, передача мыслей, или телепатия, а также предвидение — знание наперед событий, которые произойдут в будущем. Что касается телекинеза, то это прямое, осуществляемое без помощи мышц воздействие субъекта на материальный объект (перемещение или вращение предметов на расстоянии).

Решено было попытаться выделить эту предполагаемую «способность пси» с помощью экспериментального метода и статистического анализа.

Была основана Парапсихологическая ассоциация; ее задачей было не «доказывать» реальность пси-феноменов, а скорее способствовать исследованию явлений, называемых «аномальными». В 1969 году серьезность работы экспериментаторов и их энергия привели к тому, что Парапсихологическая ассоциация при покровительстве антрополога М. Мида была принята в Американскую ассоциацию научного прогресса.

Эта область, недавно признанная научной дисциплиной, имела много названий: в Германии и США — парапсихология, во Франции — метапсихика, в СССР — биоинформатика и т. п. В последнее время было предложено новое название — псилогия. Оно позволяет свести воедино всю информацию, относящуюся к так называемым пси-феноменам (Bélanger, 1978).

Лабораторные исследования

Пионерами лабораторных исследований были Васильев в Московском университете и Райн в Университете Дьюка (США). Васильев пытался главным образом установить существование связи между гипнозом и экстрасенсорным восприятием, его сотрудники собрали также ряд наблюдений, касающихся телекинеза.

Райн придал подходу научность, положив в его основу использование приборов и подвергая результаты систематическому статистическому анализу. Один из его сотрудников, психолог Зенер (Sener), подготовил «эмоционально нейтральный» материал, состоящий из 25 карт, на каждой из которых изображен один из пяти подобранных им символов (рис. 5.26).

Рис. 5.26. Карты Зенера.

Принцип эксперимента был очень прост: агенту показывают одну за другой карты Зенера, а тем временем в другом помещении перципиент должен указать тот символ, на который, по его мнению, смотрит в данный момент агент. Если бы ответы были чисто случайными, то перципиент давал бы «правильный» ответ в среднем в одном из пяти предъявлений (т. е. в 20 % случаев). И соответственно чем чаще доля верных ответов будет превышать 20 %, тем больше должна быть уверенность в том, что здесь действует не чистая случайность, а что-то иное.

Статистически значимые результаты

Со времени первых экспериментов, проведенных в конце 20-х годов Райном, исследования в этом и в смежных направлениях позволили собрать большое количество данных. Для непосвященного они иногда вовсе не кажутся эффектными, но результаты статистического анализа, полученные во многих экспериментах, никого не могут оставить равнодушным (см. Thouless, 1972).

Например, исследования Пирс-Прэтта (Pearce-Pratt, 1934) по телепатии включали четыре серии экспериментов, в которых испытуемые находились в местах, расположенных друг от друга на расстоянии от 90 до 230 метров. Серия из 25 карт Зенера предъявлялась 74 раза, т. е. всего было 1850 предъявлений. Результат: 558 верных ответов, что на 188 случаев больше, чем можно было бы ожидать согласно теории вероятностей. Статистический анализ этого результата показывает, что вероятность такого количества верных ответов составляет менее 10-22 (см. приложение Б, пункт 3, объяснение порога вероятности).

В эксперименте, направленном на изучение предвидения, Шмидт (Schmidt, 1969) использовал аппарат, который обеспечивал полную автоматизацию опыта. Из четырех возможных световых сигналов аппарат выбирал случайным образом какой-нибудь один. Он регистрировал как свой выбор, так и ответ испытуемого, которому предлагалось до появления светового сигнала угадать, какой это будет сигнал. Во время первой серии опытов три испытуемых осуществили в общей сложности 63 066 попыток, а затем еще 20 000 во второй серии. Результаты были таковы, что вероятность p составила менее 10-9 для первой серии и менее 10-10 для второй.

Другие исследования касались сновидений и возможности изменить их содержание путем воздействия агента на спящего перципиента. Большинство этих опытов проводили в нью-йоркском Медицинском центре маймонидов (Krippner, Ullman, 1964). Испытуемому, находящемуся в звукоизолированной комнате, предлагалось лечь, расслабиться и заснуть. Предварительно к его голове были прикреплены электроды, чтобы определять время наступления парадоксального сна (БДГ). Как только начиналась фаза БДГ, агент, концентрируя все свое внимание на выбранном наугад образе, пытался «передать» его спящему перципиенту. Затем того будили и просили рассказать, какой сон или какие сны он видел. В 9 из 12 исследований были получены статистически значимые результаты (однако надо подчеркнуть, что ученые работали с «чувствительными» испытуемыми и что лишь немногие лаборатории смогли воспроизвести эти опыты).

Приведем в качестве примера элементы, представленные в сновидениях одного из испытуемых, которому как «мишень» была предложена картина Сальвадора Дали «Тайная вечеря» (рис. 5.27). «Было море. Оно было необыкновенно красиво… какая-то рыбацкая лодка, довольно маленькая…, картина, висящая в ресторане… это очень большая картина, впечатляющая… на ней изображено человек двенадцать, которые тянут рыбацкую лодку к берегу… рождественский каталог… врач… он должен стать врачом… исцелитель, сидящий рядом с ребенком… что-то вроде кухни… ресторан… приправы и пряности… разная еда…» (Bender, 1976).

Рис. 5.27. Одна из картин-мишеней, использованных Криппнером и Улльманом при изучении экстрасенсорного восприятия во сне. В данном случае это картина Сальвадора Дали «Тайная вечеря».

Одно из самых важных мест в парапсихологических исследованиях занимают эксперименты, проводимые под гипнозом. Французские ученые Жане и Рише еще с 80-х годов прошлого столетия пытались выявить связь между экстрасенсорным восприятием и гипнозом, но только в 50-е годы нашего века исследования в этой области стали систематическими благодаря Васильеву в СССР, Фалеру в Финляндии, Ризлу в Чехословакии, Каслеру и Хонортону в США. Использовались различные методы, чтобы сравнивать результаты, полученные на испытуемых во время гипноза и без него. Около 20 лет назад (Van de Castle, 1963) были сведены результаты 14 исследований с картами Зенера, проведенных одиннадцатью группами. Под гипнозом из 44 400 ответов верными оказались 9785 (т. е. на 905 больше, чем можно было ожидать в результате случайных совпадений). На первый взгляд результат не очень убедителен. Однако статистический анализ показывает, что вероятность p такого числа случайно совпадающих ответов меньше 10-20. Это, впрочем, становится очевидным, если сравнить эти цифры с данными, полученными в эксперименте без воздействия гипноза. В этом случае из 34 525 верными были только 6946 ответов, т. е. на 41 ответ больше, чем можно было ожидать согласно теории вероятностей. При этом статистический анализ показывает, что разница результатов, полученных в экспериментах с гипнозом и без него, весьма достоверна: вероятность ее случайного получения составляет 1 на 10 миллиардов (p < 10-10).

Как и во время сновидений, при гипнозе учащение пси-феноменов объясняется, по-видимому, тем, что понижается уровень барьеров, существующих во время бодрствования. Таким образом, попадая под воздействие гипнотизера, испытуемый становится более восприимчивым.

Многие исследователи (например, Tart, 1963; Tart, Putoff, 1977) пытались проверить, не проявляются ли подсознательные процессы экстрасенсорного восприятия в форме физиологических изменений. Они старались обнаружить эти изменения при помощи таких методов, как психогальванометрия, электроэнцефалография или плетизмография. Например, в эксперименте Тарта (1963) агент был подключен к электростимулятору, который посылал ему электрические разряды в произвольно выбираемые моменты, а перципиент в другом месте был подключен к психогальванометру и к плетизмографу. Перципиент не знал, что его партнер получает электрические разряды, его просто просили нажимать на кнопку каждый раз, когда ему покажется, что он слышит подпороговый для восприятия звук. На самом деле этого звука не было — речь шла о скрытом тесте на внечувственное восприятие, при этом проверялось, совпадают ли нажатия на кнопку с моментами подачи разрядов. Результаты были убедительными: отмечались физиологические изменения, которые статистически достоверно коррелировали с моментами, когда партнер получал разряд. Нажатия же на кнопку, напротив, не соответствовали этим моментам.

Большое число других исследований привело к статистически значимым результатам того же рода; они тоже указывали на возможное существование экстрасенсорных восприятий, регистрируемых организмом на подсознательном уровне.

Анализ многочисленных спонтанных случаев с животными подтолкнул на проведение аналогичных исследований не только на людях. Разнообразные методы были использованы в опытах с кошками, мышами, ящерицами, жабами и т. п. Прибегали, в частности, к вознаграждению (даче воды, например) в случае «правильной» реакции животного, а при «неправильной» реакции — к наказанию (электрическим ударом). Наблюдали также за поведением животных, когда некоторые из них, отобранные случайным образом, были обречены на гибель. Дюваль [34]и Монредон (Duval, Monredon, 1968) получили положительные результаты в тестах на предчувствие у мышей. Мышей помещали в клетку с двумя отсеками, к полу которых можно было подводить ток. В определенные моменты, выбираемые случайно, электрический разряд посылался в один или другой отсек клетки. Мыши проявили статистически значимую склонность чаще находиться в том отсеке, в котором разряда на этот раз не будет.

Наблюдения, проведенные в лабораторных условиях, по-видимому, подтверждают также и реальность явлений телекинеза. Однако опыты в этой области состоят очень часто в том, чтобы проверить эффектные явления, демонстрируемые особо «одаренными» людьми. Кроме того, нужно учитывать, что всегда возможен обман со стороны ловких фокусников. Именно из-за этого в 1934 году после опубликования работ Райна несколько групп ученых постарались опровергнуть возможность телекинеза, проводя эксперименты с «обыкновенными» испытуемыми. По-видимому, и в таких опытах были получены статистически значимые результаты, хотя вопрос остается все-таки очень спорным — даже для парапсихологов.

Личные факторы

Складывается впечатление, что в восприимчивости по отношению к пси-феноменам большую роль играют характер и взгляды человека.

Шмейдлер (Schmeidler) выявила феномен «овец и козлов». Она показала, что существует значительная разница между результатами лиц, уверенных в существовании паранормальных явлений (это «овцы» — те, кто легко позволяет себя убедить, заглушить свой критический дух), и результатами скептиков («козлов» — тех, кто постоянно бубнит одни и те же критические замечания, те же саркастические доводы). Результаты «овец», как правило, выше, чем можно было бы ожидать при чистой случайности, тогда как у «козлов» они чаще всего ниже этого уровня. Получается так, будто первые делают все, чтобы облегчить восприятие пси-феноменов, а вторые, напротив, подсознательно делают все, чтобы затруднить его.

С другой стороны, экстраверты — люди открытые для всего нового, не боящиеся новых теорий, иных мировоззрений, — видимо, более чувствительны, чем интроверты, которые более рационалистичны, более критично настроены и более консервативны.

Кроме того, похоже, что роли агента и перципиента не взаимозаменяемы. Так, некоторым людям лучше удается роль агента, а другие добиваются лучших результатов в качестве перципиентов. И если испытуемым дать право выбора, они естественно и легко распределяют эти роли между собой. Было также показано, что важную роль играют и такие факторы, как отдых, успех или усталость. Два первых, видимо, способствуют повышению показателей для перципиента, а усталость, достигнув определенного уровня, начинает снижать их.

Объяснения и модели

Парапсихологи оказываются в растерянности, когда речь идет о понимании реальности пси-феноменов и экстрасенсорного восприятия. По мнению одних, эти способности следует рассматривать как аномалию (Morris, 1983): ими обладают не все и возникают они в процессе развития не одновременно; это скорее исключительные случаи. По мнению других, разделяющих точку зрения нейрофизиолога Дж. Экклса (J. Eccles, 1976), это один из обычных элементов повседневной жизни.

Теория Бранда (Brand, 1975) и Хонортона (Honorton, 1978) основана на исследованиях, касающихся гипноза, сна, медитации и т. п., с одной стороны, и физиологических реакций, лежащих в основе подсознательного экстрасенсорного восприятия, — с другой. Имеется в виду комплекс условий, благоприятных для проявления пси-феномена. Согласно этой теории, любой человек может оптимально осуществить внечувственное восприятие, выполнив одно или несколько из следующих условий: нужно расслабиться, отключиться, насколько это возможно, от всяких воздействий (образов, впечатлений) и внешней деятельности, стараться прийти в состояние восприимчивости, «открыться» навстречу иному мироощущению и хотя бы на миг захотеть ощутить пси-состояние. Именно благодаря таким средствам, помогающим сосредоточиться на своем внутреннем мире в состоянии открытости, и может якобы проявиться у человека способность к пси-феномену.

Стэнфорд, развивая сходную мысль, полагает, что пси-функции — один из элементов нормальной природы человека. Поэтому спонтанные проявления экстрасенсорного восприятия составляют всего лишь верхушку айсберга. Под видимой частью скрывается множество поступков и событий, которые тоже можно приписать использованию пси-способностей. Стэнфорд называет их инструментальными ответами с участием пси-способностей. Речь идет о «счастливых случаях», которые можно было бы принять за совпадения: вы, например, пропустили автобус, так как задержались дома, в ожидании следующего автобуса вы вспоминаете одного из своих друзей, которого давно не видели, а потом, садясь в следующий автобус, внезапно встречаетесь лицом к лицу с этим самым другом, который, как выясняется, решил в этот день поехать автобусом, хотя раньше никогда этого не делал. Что это, счастливая случайность? Только не для Стэнфорда. По его мнению, наш организм постоянно как бы прочесывает окружающее, стараясь отыскать средства для удовлетворения своих потребностей. При таком прочесывании могут использоваться как пси-способности, так и обычные сенсорные и когнитивные процессы.

Как только человек находит подходящее средство, он включает механизм поведения, который начинает действовать так, чтобы удовлетворить возникшую потребность. Например, в приведенном выше примере человек, желающий встретить своего друга, подсознательно сделал то, что нужно, чтобы его желание осуществилось.

Была также сделана попытка объяснить существование самого пси-феномена и его воздействие на организм. Что это — передача электромагнитной или иной энергии из одной точки пространства в другую? Или же это неотъемлемый элемент Вселенной, вездесущий и находящийся всегда рядом?

Исследования относительно электромагнитных волн как возможной физической основы пси-феномена до сих пор не дали положительных результатов. Васильев показал, что «связь» между агентом и перципиентом сохраняется и при наличии специального экрана, препятствующего распространению электромагнитных волн.

В отличие от этого голографическая модель (см. документ 5.2) позволила понять, как могло бы осуществляться экстрасенсорное восприятие без ограничений во времени и пространстве. Как подчеркивает Криппнер (Krippner, 1978), не следовало бы заниматься вопросом о механизме передачи сигнала из точки X в точку Y, так как этот сигнал должен присутствовать одновременно в обеих этих точках. Точно так же при телекинезе сила, находящаяся в точке А, может воздействовать на объект, помещенный в точке Б, так как сигнал, который необходимо передать, уже находится в этой точке.

Мы принадлежим миру, в котором все элементы взаимосвязаны. Для того чтобы мы могли адаптироваться к внешней реальности, наше экстравертированное сознание делит все на части — категории, которые оно способно легко идентифицировать. Явления же, не принадлежащие к этим категориям, могут восприниматься только тогда, когда бодрствование высших центров оказывается пониженным.

Пока это всего лишь гипотезы. Отрывочные данные, которыми располагает наука, еще не позволяют ясно представить себе, как можно было бы однозначно подтвердить существование подобных явлений и, главное, использовать их для большего благополучия и расцвета личности и ее взаимоотношений с другими людьми.

Критика скептиков

Хотя исследования в области парапсихологии получили официальный статус и многие результаты указывают на реальное существование пси-феноменов, скептики продолжают высказывать всевозможные критические соображения.

Прежде всего ставятся под сомнение эксперименты, якобы давшие статистически достоверные результаты. Действительно, в истории парапсихологии встречается множество сомнительных случаев. Некоторые испытуемые были уличены в жульничестве, другие после нескольких лет опытов признавались в трюках, к которым они прибегали. Иногда и сами ученые фальсифицировали результаты своих экспериментов. Но как ни прискорбны такие случаи, они, по всей вероятности, не более часты, чем аналогичные случаи, обнаруженные (или оставшиеся незамеченными) в практике «ортодоксальной» науки (см., например, «дело» Сирила Бёрта в досье 9.1). Наличие нескольких «паршивых овец» не должно ни в коей мере бросать тень на всю практику исследований.

Позднее были обнаружены погрешности в методологии экспериментов. Плохо осуществлялся контроль за сенсорными сигналами, испытуемые были недостаточно изолированы друг от друга; материал, например карты Зенера, имел дефекты, позволявшие неверно оценивать результаты; выбор картин-мишеней производился неслучайным образом; исследователи допускали ошибки в записях и т. п. Однако и здесь нет большой разницы по сравнению с традиционными экспериментами в психологии, где любой, даже самый простой эксперимент может быть обесценен плохим контролем, неисключенным влиянием субъективных факторов или неточной регистрацией данных. Но все большая автоматизация опытов, например применение компьютеров, позволяет исключить многие трудности, присущие этому виду исследований.

Использование статистических методов тоже подвергалось критике: утверждали, что исследователи пси-феноменов применяют их неправильно. Однако член Парижской академии наук Рише (1850–1935) защищал использование теории вероятностей при наблюдении за «изменчивыми» явлениями, а в 1936 году Институт математической статистики признал надежность методов, применяемых парапсихологами. Самый распространенный упрек скептиков заключался в том, что при достаточно большом числе данных даже незначительные расхождения между полученными и ожидаемыми результатами становятся значимыми. Об этом мы уже говорили, когда речь шла об изучении экстрасенсорного восприятия в состоянии гипноза. Однако, и мы это тоже отмечали, данное возражение теряет силу, когда без гипноза такое же число опытов уже не выявляет статистически значимого различия.

Но чаще всего ставится вопрос о воспроизводимости экспериментов. Экспериментатор, повторяя опыт с теми же испытуемыми и при тех же условиях, не уверен в получении тех же результатов. Вступает в действие совокупность факторов, связанных с испытуемыми, с материалом, с экспериментатором и с самими пси-феноменами. Избавиться от всего этого пока не удается.

И наконец, многие критики указывают на отсутствие теории и практических приложений и даже просто считают существование пси-феноменов невозможным ввиду его несовместимости с общепризнанными научными теориями (Bauer, 1984).

Хотя исследователи пси-феноменов смогли учесть все эти критические замечания, проявляя большую строгость и предусмотрительность в постановке экспериментов и выполняя самые жесткие требования в отношении статистического анализа, некоторые ученые продолжают рассматривать парапсихологию как псевдонауку. Они требуют ее исключения из Американской ассоциации научного прогресса. Что касается большинства в научном мире, то оно продолжает со вниманием относиться к результатам исследований, проводимых в строго контролируемых условиях. Сегодня широко распространена настороженность по отношению к псевдооткрытиям и к так называемым медиумам, но тем не менее сохраняется дух непредубежденной оценки любых фактов, способных пролить свет на поведение человека. Тропинки еще очень узки, но они по меньшей мере имеют право на существование.

Глава 6. Мотивационная и эмоциональная активация

Введение

До сих пор мы видели, что среди различных состояний сознания, образующих «фон» нашей психической жизни, активное бодрствование, присущее экстравертированному сознанию, является тем состоянием, которое обеспечивает человеку связь с внешним миром, постоянно интегрируя поступающие извне сигналы.

Однако расшифровка этих сигналов осуществляется не в случайном порядке. Конечно, внимание, которое мы обращаем на какие-то предметы или события, может определяться ими самими (см. предыдущую главу). Но чаще всего оно обусловлено необходимостью что-то сделать. Эта необходимость иногда бывает связана с жизненными потребностями; тогда мы отбираем информацию, которая может помочь нам в утолении жажды или голода или в устранении опасности. Иногда нам нужно только занять время, и наше внимание будет привлекать то, что лучше всего отвечает этой надобности. Однако в большинстве случаев мы направляем свои действия в зависимости от восприятий, подсказывающих путь к решению какой-либо задачи — ближайшей или намеченной на более отдаленное время.

Итак, активация нашего организма основывается на этих двух процессах — на мотивации и восприятии, неразрывно связанных друг с другом на уровне экстравертированного сознания. Без мотивации любое восприятие становится бесполезным. Так бывает с людьми в минуты глубокой задумчивости, с людьми в коме или на пороге смерти.

С другой стороны, без восприятия и осознания внешней действительности мы были бы неспособны направлять свою активность на удовлетворение нашей потребности в постоянном взаимодействии с окружающим миром.

К тому же следует отметить, что осознание внешнего мира, связанное с мотивацией, не бывает нейтральным: оно постоянно окрашивается эмоциями и чувствами, определяемыми нашим пониманием сигналов и контекста, в котором развертывается действие. Поэтому нельзя говорить о мотивации, не учитывая сопутствующего ей аффективного компонента.

В этой главе мы займемся исследованием этого компонента нашей психической жизни, стараясь понять механизмы, лежащие в основе нашей мотивации и наших эмоций, а также рассмотрим, как могут выражаться эмоции в зависимости от внешних обстоятельств.

Мотивация и эмоции

Традиционно эти два аспекта рассматриваются отдельно. Тем не менее теперь известно, что ответственные за них нервные структуры расположены в мозгу млекопитающих очень близко друг к другу (см. приложение А). Такие побуждения, как голод и жажда, программируются в ядрах гипоталамуса, а центры эмоций, например гнева, находятся в определенных участках лимбической системы, тесно связанной с гипоталамусом.

А что сказать о любви, о стремлении к власти или о том чувстве, которое толкает альпиниста на новое восхождение? Что здесь имеет место — эмоции, потребности или некая потребность в эмоциях?

Чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем сложнее становятся мотивы и эмоции, и тем теснее они между собой сращиваются.

Между прочим, этимологически оба термина происходят от одного латинского глагола movere, что означает «двигаться»; в самом деле, если наши потребности толкают нас к действию, то наши эмоции тоже часто лежат в основе наших поступков.

Чтобы изложение было более простым и ясным, мы все же будем рассматривать мотивацию и эмоции независимо друг от друга. Но не будем забывать о том, что изучение механизмов нашего мозга и нейромедиаторов, лежащих в их основе, позволит, по всей вероятности, в более или менее близком будущем установить тесные связи, существующие между сознанием, чувством, мотивацией и поведением.

Мотивация

Существует целая терминология, касающаяся мотивации (см. документ 6.1). К тому же, как говорилось выше, следует отличать первичные виды мотивации, или биологические побуждения, необходимые для правильного функционирования организма, от потребностей, имеющих лишь отдаленное отношение к выживанию.

Для того чтобы объяснить эти два различных вида мотивации, был выдвинут целый ряд теорий. Мы подробно остановимся на трех из них — они, как нам кажется, лучше позволяют понять большинство видов нашего поведения. Конечно, это всего лишь теория, и предстоит еще заполнить много пробелов, прежде чем мы сможем найти объяснение всему, что относится к этой области.

Теория биологических побуждений

Голод, жажда или потребность в кислороде — первичные потребности, удовлетворение которых жизненно важно для всех живых существ.

Любое нарушение в балансе сахара, воды, кислорода или какого-либо другого нужного организму компонента автоматически приводит к появлению соответствующей потребности и к возникновению биологического импульса, который как бы толкает индивидуума к его удовлетворению (рис. 6.1). Возникшее таким образом первичное побуждение вызывает серию координированных действий, направленных на восстановление равновесия.

Рис. 6.1. Схема теории импульсов.

Чем дольше баланс остается нарушенным, тем сильнее мотивация и тем сильнее активируется организм. Равновесие же восстанавливается лишь после удовлетворения данной потребности; а вслед за этим исчезают вызванные этой потребностью побуждение и активация.

Поддержание равновесия, при котором организм не испытывает никаких потребностей, называется гомеостазом. Отсюда гомеостатическое поведение — это такое поведение, которое направлено на устранение мотивации путем удовлетворения вызвавшей ее потребности.

Чтобы лучше понять механизм гомеостатического процесса, можно было бы сравнить его с термостатической системой, установленной в доме для поддержания постоянной температуры в его комнатах. Термостат включает отопление, если температура опускается ниже установленного порога, и отключает его, когда температура снова достигает нужного уровня. Психофизиологи полагают, что потребности выявляются внутренними «гомеостатами», которые помогают нам удовлетворять эти потребности, чтобы поддерживать организм в состоянии равновесия.

Итак, теория биологических побуждений — это теория простой и прямой мотивации, позволяющая объяснить, каким образом удовлетворяются биологические потребности. Однако эта теория может объяснить далеко не все виды мотиваций человека. Как, например, понять то, что уже абсолютно сытый человек соблазняется и съедает еще кусок пирога или на вечеринке продолжает пить, хотя он давно утолил жажду?

Кажется очевидным, что в таких случаях восприятие определенных внешних объектов играет роль стимула, который может быть таким же значительным, как и само внутреннее побуждение. «Гидромеханическая» модель, предложенная Лоренцом (Lorenz) для объяснения инстинктивных форм поведения, позволяет, хотя и не полностью, объяснить связи, существующие между физиологическим состоянием организма и раздражителями, поступающими из окружающей среды (см. документ 6.2).

Но, с другой стороны, как объяснить желание включить радиоприемник или телевизор, когда нет определенной цели? И тем более, как понять предпочтение, оказываемое некоторыми людьми фильмам ужасов, сильным ощущениям на «американских горках» или во время прыжков с парашютом?

По-видимому, в таких случаях человек, лишенный раздражителей, ищет ситуацию, которая позволила бы ему узнать что-то новое или испытать какое-то возбуждение. Эту потребность в возбуждении не объясняет гомеостатическая модель в рамках теории биологической мотивации — согласно этой модели, мы стремились бы лишь уменьшить раздражители, связанные с чувством голода, жажды, боли и т. п.

Теория оптимальной активации

Итак, нужно было разработать теорию, которая позволила бы объяснить то, что наш организм иногда стремится снизить уровень активации, вызванной появлением какой-либо потребности или информационной перегрузкой, но в то же время он стремится усилить активацию, когда она слишком слаба для того, чтобы поддерживать достаточный психический тонус.

Такая теория, основанная в значительной мере на законе Йеркса— Додсона (Yerkes — Dodson), была предложена в 50-е годы психологами Даффи и Хеббом (Duffy, Hebb) (см. рис. 4.1). Согласно этой теории, организм стремится поддерживать оптимальный уровень активации, который позволяет ему функционировать наиболее эффективно (рис. 6.2). Этот уровень не соответствует абсолютному нулю, как это было в теории биологических побуждений, а зависит от физиологического состояния данного человека в данный момент. Таким образом, некоторые люди нуждаются в более сильном притоке стимулов, чем другие, способные выносить их лишь в ограниченном количестве.

Рис. 6.2. Схема теории активации.

Эта потребность в стимулах изменяется также в зависимости от психического состояния человека. Оптимальный уровень активации во время сна или в состоянии задумчивости, конечно же, отличен от уровня, оптимального для человека, охваченного «лихорадкой» творчества.

Из описания экспериментов с сенсорной изоляцией (гл. 5) мы уже видели, как реагирует мозг, когда он оказывается лишенным раздражителей. Понятно, что приверженцы теории оптимальной активации [35] видят в этом пример такой ситуации, которой организм стремится избегать.

Как бы там ни было, но теория оптимальной активации остается по самой своей сути механистичной. И действительно, хотя эта теория и позволяет объяснить, чем вызывается какое-то поведение, она не дает никаких указаний на то, по какому конкретному пути оно пойдет. Она, например, не помогает нам понять, почему, если ваш уровень активности снижается, вы постараетесь восстановить оптимальный тонус, перелистывая этот учебник по психологии, вместо того чтобы смотреть матч по телевизору или слушать пластинку с записью классической музыки.

Эта ограниченность теории отчасти объясняется тем, что большинство исследований проводилось на животных в искусственных лабораторных условиях. Теории, вытекающие из подобных экспериментов, позволяют лишь частично понять то, что происходит с людьми в их повседневной жизни, где у человека обычно есть выбор возможных действий.

Именно на этом когнитивном аспекте мотивации, проявляющемся в основном у высших млекопитающих, делает упор следующая, третья группа теорий.

Когнитивные теории мотивации

Для когнитивистов теории биологических побуждений или оптимальной активации представляются слишком грубыми, чтобы объяснить все разнообразие поведения людей, поскольку, как отмечают эти ученые, человек активен всегда. Мы постоянно чем-то заняты, и в большинстве случаев мы сами решаем, что будем делать.

Так, например, только в очень редких случаях голод «толкает» нас к безотлагательному действию. Чаще всего мы выбираем, поесть нам или нет, перекусить немного или поесть как следует, выбрав из имеющихся блюд то, что нам больше всего по вкусу. То же можно было бы сказать и о выборе наших визитов или развлечений и, наконец, о делах, которыми мы собираемся заняться в данный момент. В любую минуту, чтобы сделать выбор, мы прибегаем к процессу мышления.

В этом смысле все наши действия чем-то мотивированы. Таким образом, вопреки утверждению двух других теорий, не существует никакой особой «силы», которая выступает на сцену только в критические моменты, когда нарушено равновесие.

Боллес (Bolles, 1974) рассматривает мотивацию скорее как «механизм выбора» какой-то формы поведения. Этот механизм в случае надобности отвечает на внешние раздражители, но чаще всего он выбирает возможность, которая в данный момент лучше всего соответствует физиологическому состоянию, эмоции, воспоминанию или пришедшей на ум мысли; выбор может также определяться присутствием какого-то человека или объекта в непосредственной близости.

Деси (Deci, 1975) считает, что все наши поступки мотивируются внутренне в соответствии с нашими врождёнными особенностями. По его мнению, нас больше привлекает деятельность, которая развивает у нас чувство компетентности. Доказательством тому, как утверждает Фишер (Fischer, 1978), служит тот факт, что лучших результатов часто добиваются те, кто осознает, что сам организовал свою работу и сам следит за тем, чтобы она была хорошо выполнена.

По мнению этих теоретиков, внешнее поощрение (конфеты, деньги и т. п.) чаще всего приводит лишь к уменьшению такой внутренней мотивации (Deci, 1975). Например, у ребенка, которого вознаграждают каждый раз, когда он вынесет мусор, будет все меньше и меньше охоты действовать бескорыстно, просто ради удовольствия чувствовать себя полезным (см. документ 6.3).

Нюттен (Nuttin, 1980) полагает, что выбор наших ближайших действий направляют поставленные нами цели и планы на будущее. Чем эти цели для нас важнее, тем с большей силой они ориентируют наш выбор. При этом, как подчеркивает Деси, стимулом для наших действий служат не столько сами цели, сколько намерение их достигнуть [36].

Иерархия потребностей

Даже если на первый взгляд эти различные представления о мотивации кажутся противоречивыми, то, перечитывая их, можно заметить, что они скорее дополняют друг друга, чем противопоставляются. Они просто касаются разных уровней и разных видов мотивации.

Выбор когнитивной деятельности может быть адекватно осуществлен только тогда, когда организм в оптимальной степени активирован и его элементарные потребности удовлетворены. Смертельно голодный человек не старается «чем-то заняться», и еще меньше он стремится заняться такой деятельностью, в которой он смог бы проявить свою компетентность. Он думает только о том, чтобы найти какую-то, не важно какую, пищу, — он ее проглотит невзирая ни на что.

Таким образом, существует иерархия различных потребностей от самых примитивных до самых утонченных. Это уже пытался показать Маслоу (Maslow) в своей иерархической теории потребностей, о которой говорилось в главе 2 (см. документ 2.13).

Напомним, что, согласно этому гуманитарному подходу, любое существо стремится к своему расцвету, действуя в наибольшем соответствии со своими возможностями и притязаниями; теория Маслоу обращает особое внимание на то, что высшие потребности не могут проявиться, если более примитивные не были удовлетворены.

Опираясь на классификацию, предлагаемую Маслоу, мы коротко рассмотрим некоторые виды мотивации, занимающие значительное место в жизни человека (рис. 6.3). Они образуют целый спектр — от биологических побуждений, таких как голод, жажда или стремление избежать боли, до мотивов высокого уровня, таких как привязанность к другим людям, потребность в уважении окружающих и в полной самореализации.

Рис. 6.3. Иерархическая пирамида потребностей. Уровень когнитивных и эстетических потребностей был добавлен к оригинальной структуре, представленной Маслоу.

Голод

Чувство голода вызывается как внутренними раздражителями (сокращениями желудка), так и внешними (вид или запах пищи). Процесс еды может быть актом, который повышает у скучающего человека уровень активации; чаще всего, однако, мы едим в определенные часы, согласно жизненным привычкам, сложившимся на основе биологических ритмов.

Если содержание сахара в крови повышено или понижено, сигналы об этом поступают в центр, регулирующий потребление пищи, который находится в латеральной зоне гипоталамуса (Friedman, Stricker, 1976). Этот центр в свою очередь посылает обратные сигналы, вызывающие освобождение печенью глюкозы и возбуждающие чувство голода. Если у крысы этот центр разрушить, она перестанет есть и без искусственного питания погибнет от голода. Если же ее кормить искусственно, она будет сохранять постоянный вес ниже своего нормального веса.

Рецепторы, сигнализирующие о насыщении, находятся в пищеварительной системе — во рту, кишечнике и печени, и как только организм получит достаточное количество углеводов и жиров, они сообщают гипоталамусу, что потребление пищи может быть прекращено. Вентромедиальная область гипоталамуса играет важную роль в контроле чувства сытости. Животное, у которого этот центр разрушен, при наличии пищи будет продолжать есть в избытке, пока не достигнет определенной степени ожирения, которая будет в дальнейшем поддерживаться; у крыс при этом вес тела будет в три раза больше исходного (рис. 6.4).

Рис. 6.4. Когда у крысы центр насыщения подавлен, она быстро становится тучной; она может достигнуть веса, превышающего ее нормальный вес в 3–5 раз.

Одновременное повреждение боковой и вентромедиальной областей гипоталамуса, по-видимому, не влияет ни на потребление пищи, ни на вес животного. Значит, эти две области, по всей вероятности, образуют гипоталамическую систему, поддерживающую вес тела около идеального уровня, определяемого генетически.

Жажда

У человека, как и у большинства других живых существ, организм на 80 % состоит из воды. Поэтому его водный баланс не может быть нарушен без риска тяжелых последствий для составляющих его клеток. Таким образом, жажда — один из самых важных побудительных мотивов, который, возникнув, все с большей силой влияет на поведение. Однако потребность утолить жажду проявится на мотивационном и поведенческом уровне только в том случае, если недостаток воды не сможет быть компенсирован с помощью чисто физиологических механизмов.

Жажда в кратковременном плане регулируется степенью сухости во рту. Главную роль, однако, играют определенные клетки гипоталамуса — осморецепторы. Уменьшение количества воды в организме ведёт к обезвоживанию этих клеток и их деформации, что в свою очередь стимулирует секрецию особого гормона [37]гипофизом. Этот гормон направляется к почкам и усиливает обратное всасывание воды, содержащейся в первичной моче, так что эта вода возвращается в кровеносное русло. Все это происходит автоматически, без участия нашего сознания.

Когда достигаемая таким способом экономия воды оказывается недостаточной для поддержания водного баланса, почки выделяют фермент (энзим), действие которого в конечном результате приводит к возбуждению гипоталамуса; тогда возникает чувство жажды, которое заставляет нас искать что-нибудь пригодное для питья.

Стремление избежать боли

Боль представляет собой ощущение, от которого организм старается избавиться. Желание избежать боли или устранить ее — одна из самых важных мотиваций.

Боль одновременно служит и информационным сигналом, и стимулом, вызывающим реакцию организма.

Выполняя функцию сигнала, боль сообщает о повреждении или угрозе повреждения тканей. Таким образом, это сигнал тревоги, способный оттеснять на второй план другие сигналы, поступающие в мозг от различных рецепторов [38]. Но теперь уже известно, что мозг способен блокировать сигнал, идущий из поврежденной зоны. Это, например, происходит, когда человек всецело сосредоточен на каком-то одном деле (так бывает со спортсменом, который полностью увлечен ходом игры и «не чувствует» получаемых ударов), или при сильном стрессе (например, солдат, идущий в атаку, может сразу не осознать, что одна из его конечностей только что оторвана осколком снаряда). Подобное явление может также наблюдаться у некоторых людей после приема плацебо, во время сеанса акупунктуры или же в состоянии гипноза (см. документ 5.4).

Недавние исследования позволяют предположить, что на болевые сигналы влияют, с одной стороны, такие факторы, как вещество P, облегчающие их передачу, а с другой — эндорфины, которые могут частично или даже полностью блокировать ее (в зависимости от количества), подавляя освобождение вещества P (см. приложение А). Механизм, регулирующий секрецию этих противоположно действующих веществ, пока остается неизвестным.

Как бы то ни было, но только после того, как боль воспринята на уровне коры головного мозга, для усиления активации вступают в действие подкорковые структуры. Это в особенности относится к лимбической системе, которая создает мотивационное состояние, приводящее к реакции организма.

Прежде всего нужно отметить, что реакция на боль появляется в процессе эволюции очень поздно — по-видимому, она свойственна в основном млекопитающим.

Интенсивность этой реакции в большой степени зависит от болевых ощущений, пережитых данным индивидуумом в прошлом. Действительно, если воспитывать щенков в «обедненной» среде, т. е. в обстановке с минимумом раздражителей, то можно наблюдать, что в отличие от животных, выросших в нормальной обстановке, эти щенки будут неспособны к обычной реакции на болевой стимул. Например, если такой щенок обожжет себе мордочку о зажженную сигару, он на миг отскочит, но сразу же опять полезет нюхать эту сигару, обжигаясь во второй и третий раз. Сходную реакцию можно наблюдать, если воткнуть ему в кожу острый предмет: щенок отскочит, но не предпримет ничего, чтобы избежать повторного укола, и не сделает никакого усилия, чтобы избавиться от прицепившегося к телу предмета. Для таких животных болевой сигнал не отличается от других стимулов; иначе говоря, у них не выработалась способность к реакции, необходимой для выживания.

Итак, вопреки тому, что предполагалось долгое время, реакция на боль не является врождённой [39]. Напротив, она, очевидно, в большой степени зависит от первых навыков, приобретаемых после рождения, которые обеспечивают развитие мотивационных механизмов.

Сексуальность

У низших животных размножение составляет главное дело жизни. Некоторые из них живут только до тех пор, пока не произведут потомства, и умирают, как только эта задача выполнена.

У таких видов продолжение рода жестко регулируется внутренними механизмами — нервными и гормональными. Эти последние, в частности, ответственны за эстральный цикл, которым определяется период, когда самка подпускает к себе самца. И эти же механизмы лежат в основе форм поведения, позволяющего самцу эффективно осуществлять спаривание: он не нуждается для этого в предшествующем опыте.

У высших млекопитающих, особенно у приматов, напротив, опыт все больше и больше берет верх над генетически детерминированным поведением. Так, например, в экспериментах, проведенных Харлоу (Harlow, 1966), молодые шимпанзе с рождения находились в частичной изоляции, причем были полностью лишены физического контакта с другими детенышами; в результате эти животные, достигнув зрелого возраста, оказывались неспособными к спариванию. А самцы, детство которых протекало в полной изоляции, проявляли даже прямо-таки враждебное отношение к самкам в эструсе (рис. 6.5).

Рис. 6.5. Самец обезьяны (слева), лишенный с самого рождения социальных контактов, не способен адекватно отвечать на поведение рецептивной самки.

Подобные аномалии могут встречаться и у людей. Достаточно вспомнить описанный в начале книги случай с Виктором. Но из-за легко понятных этических препятствий это никогда не удавалось строго доказать.

Как бы то ни было, развитие навыков сексуального поведения у подростка или у молодого взрослого человека находится в зависимости от жизненного опыта, а также от воспитания, полученного в рамках данной культуры. Очень важную роль в последующем сексуальном поведении молодого человека или девушки играют «модели», воспринимаемые в семье. По-видимому, в этом отношении с сексом дело обстоит так же, как и с другими аспектами нашего поведения. Подобно тому как жестокие родители чаще всего в свои детские годы подвергались грубому обращению, так и люди, в большей или меньшей степени заторможенные в сексуальном плане, часто происходят из семей, в которых сексуальные побуждения сильно подавлялись.

Но что больше всего определяет формы проявления секса у людей данной семьи, так это влияние той культуры, к которой она принадлежит. Существуют запреты, общие для всех культур, например запрет кровосмешения. Что касается других проявлений сексуальности, то каждая культура обладает своим подходом к тому, что позволено, а что нет. Некоторые культуры одобряют практику мастурбации или гомосексуализма, другие запрещают ее. Одни культуры приветствуют начало половой жизни до брака или допускают даже супружескую измену, другие же строго за это наказывают.

Однако в этих культурных «кодексах» неизбежно со временем происходят изменения. То, что запрещалось вчера, допускается или даже поощряется сегодня. Таким образом, оценки беспрерывно изменяются, а вместе с ними и поведение (см. документ 3.3).

В западных странах сексуальные отношения продолжают частично мотивироваться необходимостью продолжения рода; однако они все чаще рассматриваются как источник удовольствия и как способ выражения любви и нежности к партнеру.

Многочисленные опросы, проводимые со времён анкет Кинси (Kinsey), показывают, что молодые мужчины достигают оргазма в среднем немногим больше трех раз в неделю. У людей 45 лет и старше эта цифра уменьшается до одного раза в неделю. Однако относительно этой группы людей нужно отметить, что сексуальная активность в период зрелости и старости во многом зависит от ее проявления в молодости. Сексуальность, как и другие аспекты нашей активности, может расцветать и сохраняться только в том случае, если она была и продолжает быть объектом постоянного интереса.

Женщина и сексуальность. Одно из важных различий между человеком и его ближайшими родичами — человекообразными обезьянами — состоит в том, как выражается сексуальность у женского пола. Действительно, женщина — кажется, единственное существо женского пола, способное испытывать оргазм, который, по мнению некоторых авторов, представляет собой недавнее эволюционное приобретение, тесно связанное с развитием сексуальности у человека. Кроме того, только женщина может быть сексуально активной в течение всего года и способна сохранять эту активность после менопаузы [40], когда прекращаются выбросы гормонов, ответственные за менструальный цикл. Известно также, что женщина в отличие от самок других видов, рецептивных (доступных для самцов) только в период овуляции, остается рецептивной постоянно и может быть даже более рецептивной в дни непосредственно до или после менструаций (Bancroff, 1981). Некоторые исследования показывают, что эта психологическая активация, видимо, поддерживается облегченной в этот период физиологической активацией. Действительно, удалось выяснить, что в это время визуальные или звуковые эротические раздражители быстрее вызывают приток крови к стенкам влагалища (явный признак возбуждения), чем в другие периоды.

Кроме того, многочисленные данные недавно подтвердили существование сходства сексуальной реакции у обоих полов. Это привело ученых к выдвижению новых гипотез, касающихся природы оргазма. В дополнении 6.5 мы выскажем свою точку зрения по этому вопросу.

Гомосексуальность. Гомосексуальность — еще одна черта, свойственная, как нам кажется, в основном представителям человеческого рода. Действительно, у большинства животных гомосексуального поведения не существует. Когда оно у них встречается, так это всего лишь игры, при которых сексуальное возбуждение полностью отсутствует. Последнее может проявляться у самцов обезьян только в условиях неволи.

У людей же подобную практику можно встретить во всех обществах, и ее распространенность остается постоянной независимо от культуры и эпохи (Whitman, 1983). Чаще всего к ней относятся по меньшей мере терпимо. В 40-х годах две трети из 76 обществ, обследованных Фордом и Бичем (Ford, Beach), фактически продемонстрировали терпимость по отношению к гомосексуализму.

Опросы, проведенные Кинси (см. документ 3.3), так же как и более поздние исследования, позволили установить, что 2–4 % людей являются чистыми гомосексуалистами, и большинство из них относительно хорошо чувствует себя в обществе. Опросы Белла и Вейнберга (Bell, Weinberg, 1978) показали, что всего лишь 13 % мужчин и 5 % женщин среди гомосексуалистов чувствуют некоторую вину и смущение из-за своей сексуальной направленности.

Гомосексуальным парам свойственны те же формы полового поведения, что и гетеросексуальным парам. Оно выражается в поцелуях, ласках, буккальногенитальных контактах, взаимной мастурбации и реже (у мужчин) анальным совокуплением. По-видимому, у лесбиянок наблюдается большее удовлетворение с большим числом оргазмов, чем у женщин с гетеросексуальными отношениями. Это объясняют тем, что женщина лучше знает анатомию своей партнерши, мужчины же в основном проявляют незнание этого предмета.

Большинство гомосексуалистов, будучи молодыми, впервые имели контакт с ровесником, а не с «извращенным» взрослым, как это часто думают. Исследования, однако, показали, что сексуальная направленность определяется еще в детстве и что предрасположенность к гомосексуализму, видимо, проявляется задолго до этой первой встречи. Две трети опрошенных лесбиянок [41] заявили, что они в детстве чувствовали себя скорее «мальчиком», чем девочкой, отдавая явное предпочтение играм и игрушкам для мальчиков. Точно так же у двух третей мужчин-гомосексуалистов наблюдалась в детстве обратная картина.

Хотя такого рода данные наводят на мысль о возможном влиянии гормонов с самого начала развития организма, до сих пор ни одного биологического факта выявить не удалось. И напротив, очевидно, что события, пережитые в детстве, играют большую роль в той направленности, которая разовьется у ребенка при наличии определенной предрасположенности. Тесные контакты ребенка с родителями того же пола, а также неловкое чрезмерное покровительство родителя противоположного пола, общество детей только того же пола или, наоборот, только противоположного пола также могут способствовать развитию гомосексуальных тенденций.

С начала 70-х годов гомосексуальные отношения не преследуются законом, соответствующие склонности не рассматриваются как «болезнь» или «разврат». В наше время гомосексуальность все больше и больше воспринимают, по крайней мере теоретически, как «стиль жизни» хотя и меньшинства, но насчитывающего как-никак более ста миллионов человек.

Рис. 6.6. Гомосексуальность в наши дни все чаще воспринимается как «стиль жизни» — точно так же, как и гетеросексуальные связи.

Материнское поведение

У низших животных материнским поведением управляют врождённые пусковые механизмы, которые одновременно ставят его в зависимость как от гормональных факторов, так и от стимулов, исходящих от детенышей.

Молодые, еще не рожавшие крысы-самки, например, приобщаются к материнскому поведению уже в результате одного того, что долго находятся вместе с выводком малышей. Но это поведение станет вполне эффективным лишь в том случае, если ввести плазму крови от крысы-матери, содержащую необходимые для этого гормоны.

Мы видели, что некоторые действия, тесно связанные с материнством, такие, например, как устройство гнезда, находятся под влиянием предшествующего опыта обращения с материалами, предназначенными для данного вида деятельности (см. гл. 1).

Чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем значительнее эта роль предшествующего опыта. Молодые обезьяны-самки, содержавшиеся в изоляции в период детства, во взрослом состоянии оказываются неспособными нормально обращаться со своими детенышами. По отношению к ним они проявляют явное отсутствие интереса, и дело доходит даже до агрессивных действий (рис. 6.7). Однако у большинства из них все, видимо, налаживается с рождением последующих детенышей, как будто опыт общения с первенцем позволил сформироваться правильному поведению.

Рис. 6.7. В отличие от матерей, воспитанных среди своих соплеменников (слева), обезьяны, выросшие в условиях социальной изоляции, оказываются неспособными ухаживать за своим детенышем, к которому они чаще всего относятся с жестокостью (справа).

У людей же культура окончательно взяла верх над возможным «инстинктом материнства», и теперь можно было бы даже думать, что у людей этот инстинкт больше не существует.

При опросе 54 матерей около половины из них утверждали, что испытывали положительные эмоции во время своего первого контакта с новорожденными, но лишь четверть определяла свои чувства как любовь; треть матерей утверждала, что не испытывала никаких чувств (Robson, Moss, 1970). Достаточно вспомнить о сотнях тысяч детей во всем мире, оказавшихся жертвами насилия со стороны своих родителей, чтобы убедиться в обоснованности такого утверждения.

Привязанность

Мы уже видели, что у некоторых птиц связь с первым одушевленным объектом устанавливается необратимо с момента вылупления из яйца. Даже если этот импринтинг свойствен лишь сравнительно низкоорганизованным формам, потребность контакта, видимо, существует с момента рождения у всех высших животных. Клаус и Кеннел (Klaus, Kennel, 1976) полагают, что у людей первые часы жизни играют важнейшую роль в создании той связи, которая устанавливается между ребенком и родителями, начиная с движений тела, глаз и особенно с улыбки.

Исследования Харлоу показали, что. у обезьян этот контакт должен сопровождаться физической поддержкой (ее может оказать теплая и мягкая ткань — см. документ 6.6). Это минимальное условие, необходимое для того, чтобы детеныш начал исследовать свое физическое и социальное окружение. Без такой поддержки маленькая обезьянка не только будет неспособна к исследованию, но, главное, не сможет устанавливать связи с другими детенышами — ее сверстниками. Кроме того, как уже говорилось, во взрослом состоянии она не будет способна к нормальному половому поведению, а если она самка, то и к адекватной заботе о потомстве. По-видимому, и для людей первые годы жизни имеют решающее значение для того, как будут формироваться сексуальные роли у мальчика или девочки (см. документ 6.7).

Шахтер (Schachter, 1959) показал, что первенцы — объекты большего внимания и заботы со стороны родителей, чем последующие дети, — обладают более развитой потребностью принадлежать к какой-то социальной группе, чем их младшие братья и сестры. Эта потребность, видимо, особенно сильна у людей, которым нужно вместе и одинаковым образом пройти через сложное испытание.

Что касается чувства любви, то здесь речь идет об особом виде привязанности, при котором сексуальная потребность тесно связана с потребностью заботиться о другом, помогать ему чувствовать себя в безопасности. В зависимости от того, какая из этих двух потребностей будет преобладать, любовь может превратиться либо в страсть, либо в нежность.

Исследовательское поведение

По-видимому, потребность в исследовании окружающего мира — врождённое свойство, лежащее в основе многих форм поведения. Она жизненно необходима животным. Именно эта потребность помогает индивидууму отыскать те участки территории, где он сможет утолить жажду и поесть, где он будет чувствовать себя в безопасности или найдет партнера в брачный период. И это же природное любопытство толкает детеныша на «эксперименты», в конечном счете приучающие избегать опасных ситуаций.

По мере того как мы продвигаемся по эволюционной лестнице, мы замечаем, что развитие исследовательского поведения все больше связано с ранним жизненным опытом индивидуума. Крысы, выросшие в среде, обогащенной стимулами (вспышки света, звуки, лесенки и т. п.), в старшем возрасте проявляют гораздо большую любознательность, чем крысы, выросшие в «обедненной» среде.

Наибольшее значение имеет ранний опыт для приматов. Так, обезьяны, выросшие в полной изоляции, проявляли панический страх, когда их переселяли на новое место, особенно если они там сталкивались с подвижными или производящими шум предметами (эксперименты Харлоу). Ничего подобного не наблюдалось у молодых обезьян, выросших при матери.

У человека эта потребность в исследовании очень быстро перерастает в когнитивные потребности в информации и знаниях. При контактах с окружающими людьми и с другими источниками сведений ребенок (а потом и взрослый, в которого превратится этот ребенок) слушает, смотрит, читает, постоянно стараясь что-то понять, а может быть и объяснить — сначала на уровне конкретных фактов, а позднее все больше и больше переходя в область абстрактных идей и принципов. Его выбор, однако, ограничен его прошлым опытом и социальной средой, в которой он развивается и от которой зависит область его интересов. Круг вопросов, которые ставит перед собой владелец гаражей или врач, резко отличается от круга вопросов, занимающих ум ученого-атомщика или дровосека. Но у всех у них есть одна общая потребность, более глубокая — потребность познать самих себя и доискаться до смысла своего существования, до определения места, которое они занимают в социальной группе, во всем обществе и, наконец, во Вселенной. Удовлетворение такой потребности тесно связано с развитием чувства самоуважения.

Самоуважение

Здесь речь идет о сильной потребности занять достойное место среди других людей, которая может быть одним из самых мощных стимулов, определяющих наши поступки.

Эта потребность может выражаться как в погоне за общественным одобрением или признанием со стороны окружающих в связи с хорошо выполненной работой, так и в желании быть независимым и свободным. Она может лежать в основе стремления к компетентности или к успеху в профессиональной или артистической деятельности, а также в стремлении добиться власти или престижного положения.

Тот факт, что эта потребность может выражаться по-разному, говорит о том, что она тесно связана с событиями, пережитыми в молодости. Этот вид потребности зависит от того, как развивалось чувство самостоятельности у ребенка. В зависимости от того, как относились родители к проявлению этого чувства — поощряли его, хвалили за него или же, напротив, мешали своей неумелой опекой или бранили, — ребенок превращается либо в человека, достаточно уверенного в себе, либо в человека, сильно зависящего от мнения окружающих и неспособного взяться за дело, успех которого не обеспечен.

Это позволяет отчасти понять, почему у женщин так часто возникает конфликт между сильным желанием самоутверждения и боязнью чрезмерного успеха, которого от них не ждет общество. Этот конфликт, видимо, обусловлен воспитанием, которое обычно получают девушки и которое чаще прививает им склонность к социальному конформизму, чем способствует развитию реального чувства независимости.

Как бы то ни было, путь развития потребности в самоутверждении связан с тем, как будут вырабатываться высшие качества, такие как справедливость, солидарность, мягкость, самоуважение и уважение к окружающим. Эта потребность находит также выход в удовлетворении эстетических запросов — в поисках упорядоченности, красоты, равновесия (см. рис. 6.3).

Самореализация

По мнению Маслоу, врождённое стремление к развитию, присущее каждому человеку, приводит к тому, что он старается применить и реализовать свои унаследованные потенциальные возможности. Речь идет здесь об основополагающей мотивации, которая может проявиться полностью только у тех, кто достиг определенного уровня самоуважения.

Основные идеи Маслоу о самовыражении были представлены в главе 2, особенно в документе 2.13. Поэтому мы не будем здесь на этом останавливаться.

Опираясь на эти общие представления о мотивации у людей, мы можем понять, каким образом различные теории позволяют объяснить ту или иную мотивацию. Например, если теория биологических побуждений достаточно легко объясняет такие мотивы действий, как голод, жажда или стремление избежать боли, то теория оптимальной мотивации и особенно когнитивные теории лучше всего способны объяснить формы поведения, связанные с такими чувствами, как любознательность или привязанность, а также с самыми высшими человеческими потребностями.

Но, как уже говорилось в начале этой главы, нельзя говорить о мотивациях, лежащих в основе поведения, не учитывая, что их окрашивает, наполняет, блокирует, а иногда даже и пробуждает. Одним словом, мотивация неотделима от эмоций.

Эмоции

Описывая эмоции, можно расположить их по определенным координатным осям в соответствии с их свойствами. Например, в зависимости от их положительной или отрицательной окраски эмоции можно группировать попарно: любовь и ненависть, симпатия и отвращение, чувство безопасности и страх, подъем и безнадёжность и т. д. Первые, как отмечает Хебб (Hebb), желанны для субъекта, он к ним стремится, в то время как вторых он старается избегать. Это подразделение сразу указывает на мотивационную роль, которую играет каждое из наших чувств.

Однако все это только слова, а слова слишком бедны, чтобы выразить то, что реально испытывает субъект. Разве можно утверждать, что человек, говорящий «я люблю яблоки», «я люблю маму», «я люблю этого человека» или «я люблю этот город» выражает одинаковые чувства?

Аспекты эмоций

Одна из первых трудностей при описании эмоций заключается в том, что эмоция проявляется одновременно и во внутренних переживаниях, и в поведении, причем то и другое связано еще с физиологической активацией.

Внутренние переживания субъективны, и единственный способ ознакомиться с ними — это спросить у субъекта, что он испытывает. Однако мы только что видели, как трудно передать словами то, что действительно чувствуешь.

Поведение на первый взгляд могло бы восприниматься как объективный факт. Но и этот показатель не особенно надежен (рис. 6.8). Когда у человека на глазах слезы, нам бывает трудно понять, если мы не знаем точно их причину, — от радости они, от огорчения или от негодования.

Рис. 6.8. Что можно сказать об эмоции, которую испытывает эта молодая женщина? Страдает ли она, чувствует какой-то интерес, рассержена или жалеет кого-то? Почти невозможно ответить на этот вопрос, не зная обстоятельств.

К тому же выражение данной эмоции очень часто бывает связано с культурой, к которой принадлежит человек: например, насупленные брови или улыбка не обязательно воспринимаются однозначно на Востоке и на Западе.

Что касается физиологической активации, то только благодаря ей и тем резким изменениям, которые она вызывает в нервных процессах и во всем организме, человек способен испытывать эмоцию. Эту активацию можно измерять объективно при помощи полиграфа. Однако наши приборы еще слишком несовершенны, чтобы выявлять значение тонких изменений в различных проявлениях активации, таких, например, как потоотделение или учащенный ритм сердца.

Одни и те же проявления активации часто бывают симптомами совершенно разных чувств. Поэтому они мало пригодны для распознавания какой-то одной определенной эмоции. Именно в этом состоит одна из причин, по которым «детектор лжи» может использоваться лишь с большой осторожностью.

Факторы, определяющие эмоции

Характер эмоции и ее интенсивность определяются расшифровкой сигналов, поступающих из внешней среды, и уровнем активации организма. Расшифровка сигналов зависит от умственного развития человека и от его способности интегрировать различные элементы поступающей информации.

Эмоции и информация

Эмоции тесно связаны с информацией, которую мы получаем из окружающего мира. Обычно эмоция возникает из-за неожиданности события, к которому мы не успели подготовиться — не могли собрать всю информацию, необходимую для адекватной реакции. Пешеход, выскочивший прямо перед нашей машиной, неожиданный резкий звук, непредвиденная встреча с дорогим сердцу человеком… Все это случаи, способные вызвать активацию организма и мобилизовать все способности для быстрого приема дальнейших сигналов, что позволит реагировать наилучшим образом.

Итак, эмоция не возникает, если мы встречаем данную ситуацию с достаточным запасом нужных сведений. Когда повторяется уже знакомый нам резкий звук, когда мы заранее замечаем пешехода или когда встреча с любимым человеком стала обычным делом, организму уже незачем приходить в состояние активации.

Зависимость возникновения или невозникновения эмоции от количества информации, которой располагает субъект, можно было бы выразить следующим образом:

Эмоция = Необходимая информация — Имеющаяся информация.

Эта формула позволяет понять, что отрицательные эмоции возникают, когда субъект располагает недостаточным количеством информации, а положительные — когда информация оказывается в избытке.

Это становится особенно очевидным в случае эмоций, связанных с удовлетворением какой-либо потребности. Если голод толкает человека к буфету, где он может найти кусок пирога, который он сам туда положил, то понятно, что от этой «находки», очевидно, не возникает никаких эмоций. Все будет совсем иначе, если вдруг, вопреки ожиданию, окажется, что пирог исчез, или же, напротив, в буфете обнаружится целый пирог, кем-то туда положенный вместо одного кусочка. Точно так же можно объяснить отвращение к какому-то блюду, вкус которого оказался хуже, чем ожидалось.

Такой же процесс можно наблюдать в случае гнева ребенка, которому не дали требуемую конфету. Вероятность такой эмоции тем больше, чем менее убедительным будет объяснение причины, по которой конфета не была дана.

Боязнь крыс у студентов-психологов, которым предстоит впервые столкнуться с этими животными при проведении эксперимента, тоже можно объяснить при помощи этой схемы. Боязнь будет существовать до тех пор, пока число рациональных сигналов (уверенность в отсутствии опасности, предосторожности лица, ответственного за виварий, и т. д.) не достигнет и не превзойдет количество необходимых сигналов после первых опытов, проведенных самими студентами. Точно так же безобидный уж, переползая через дорогу, у наивного прохожего вызывает страх, а у зоолога, изучающего рептилий, он вызовет радость.

Итак, отрицательные эмоции возникают чаще всего из-за неприятной информации и особенно при недостаточной информации; что касается положительных эмоций, то они возникают при получении достаточной информации, особенно тогда, когда она оказалась лучше ожидаемой (см. документ 6.9).

Из-за постоянного несоответствия действительности текущим потребностям живые существа отдают предпочтение тем ситуациям, в которых, судя по имеющейся информации, удовлетворение потребности наиболее вероятно. Кроме того, необходимо отметить, что положительная эмоция чаще возникает от уверенности в том, что потребность может быть удовлетворена, чем от самого ее удовлетворения. Действительно, стоит только удовлетворить потребность, как эмоция быстро забывается.

Почему же мы, столкнувшись с неожиданностью или с ситуацией, возникшей в результате какой-то потребности, чаще испытываем гнев, чем разочарование, чаще отвращение, чем страх, чаще любовь, чем удовольствие? По-видимому, силы наших эмоций и направленность, которую они приобретают, тесно связана с уровнем активации, на котором мы находимся, и с тем, как мы воспринимаем ситуацию в целом.

Эмоции и уровень бодрствования

Интенсивность наших эмоций зависит от уровня бодрствования. Действительно, нам гораздо труднее рассердиться, только что проснувшись, чем в конце напряженного рабочего дня.

Зиллмен и его коллеги (Zillman et al., 1972) тем не менее показали, что если уровень активации слишком высок, то ее остаток переносится на последующую эмоцию, которая в результате усиливается. Например, во время просмотра эротического фильма испытуемые, которые только что выполнили трудную работу, проявили большее сексуальное возбуждение, чем те, которые до этого отдыхали или же смотрели фильм не сразу после нагрузки, а по прошествии длительного перерыва (Cantor et al., 1975).

Точно так же было показано, что мужчины проявляли гораздо больший «интерес» к интервьюеру-женщине, особенно если она их расспрашивала в опасном месте, например на очень высоком подвесном мосту, чем тогда, когда это происходило в обычных условиях или же условия оставались опасными, но интервьюером был мужчина (Dutton, Aron, 1974).

Эмоции и восприятие

По мнению Шахтера и Сингера (Schachter, Singer, 1971), характер возникающей эмоции в значительной мере зависит как от физиологической активации, так и от того, что мы воспринимаем из окружающего мира. Например, люди, активированные в результате инъекции адреналина, о возбуждающем действии которого они не подозревают, дают различную реакцию в зависимости от того, в какой обстановке они находятся — в весёлой или в напряженной. В первом случае они чувствуют себя раскованными и счастливыми, а во втором их охватывает чувство гнева. По мнению Шахтера, совершенно очевидно, что для возникновения эмоции необходима физиологическая активация, но только восприятие ситуации определяет направленность эмоции.

Валинс (Valins, 1966), однако, частично оспаривал это утверждение; по его мнению, достаточно верить, что произошла активация, чтобы испытать эмоцию, направление которой будет зависеть от обстановки. Например, испытуемые, которым во время просмотра фотографий обнаженных женщин давали слушать биение сердца, быстрое или медленное, чаще отдавали предпочтение тем фотографиям, которые соответствовали учащенному ритму, если они были убеждены, что это удары их собственного сердца.

Эмоции, эволюция и интеллект

Итак, эмоции имеют важнейшее значение для живых существ, так как служат средством мобилизации организма, позволяющим преодолевать двойственные или неожиданные ситуации.

Легко заметить, что чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем больше стереотипные эмоциональные реакции, свойственные низшим животным, уступают место сложным и разнообразным формам поведения. Так, у приматов, и особенно у людей, эмоциональные проявления приобретают бесчисленное множество оттенков; при этом разнообразие их увеличивается с возрастом и с обогащением жизненного опыта (Hebb, 1974).

Кроме того, эмоциональная реакция зависит от уровня умственного развития. В самом деле, очевидно, что чем выше этот уровень, тем легче индивидуум может понять причину несоответствия между тем, с чем столкнулся, и тем, чего ожидал, и благодаря этому уменьшить свою эмоциональную реакцию. Однако этот контроль, зависящий от умственного развития и позволяющий влиять на проявление собственных эмоций, не всегда бывает постоянным. Лишь немногие способны при любых обстоятельствах сохранять невозмутимое спокойствие. Чаще всего их поведение связано с социальным контекстом, в котором возникает данная ситуация. Человек может вести себя чрезвычайно деликатно в одной обстановке и, напротив, постоянно «срываться» в другой. Ситуация как будто такая же, но восприятие общего контекста делает ее совсем иной. Жена служащего, который вынужден весь день улыбаться, или дети учительницы, всегда сдержанной и спокойной в классе, увы, знают это на собственном опыте.

Стресс

Жизнь состоит из ожидаемых или неожиданных событий. Некоторые из них приятные, другие менее приятные, а иные совсем неприятные. Мы на них реагируем в зависимости от наших потребностей и от знания ситуации. Мы видели, что в тех случаях, когда мы располагаем достаточной информацией, мы способны реагировать спокойно. Более того, у нас даже могут возникать положительные эмоции, если о данной ситуации мы знаем больше, чем это нам необходимо. Тогда организм не напряжен и готов к новым испытаниям.

Напротив, недостаток нужных сведений заставляет нас волноваться и вызывает активацию организма. И тогда одной из возможных реакций будет отрицательная эмоция.

Но иногда человек должен быть готов к событию слишком неожиданному и важному для него, о котором он ничего или почти ничего не знает. В этом случае, если ситуация затягивается, реакция организма может усилиться до такой степени, что возникнут серьезные нарушения как в физиологическом, так и в психологическом плане. Тогда обычный набор эмоций уступает место беспокойству или тревоге: человек находится в стрессовом состоянии (рис. 6.9).

Рис. 6.9. Жизнь в современном обществе, в центре большого города особенно богата стрессовыми ситуациями.

Известно множество ситуаций, порождающих стресс, — от случаев отделения ребенка от матери в первые годы жизни (см. опыты Харлоу на детенышах обезьян) до серьезных заболеваний у людей зрелого возраста. В наше время одно из самых травмирующих событий для взрослого — это потеря работы. Было показано, что стрессовое состояние у работника вызывается не столько совершившимся фактом потери места, сколько предшествующим периодом боязни его потерять. И чем противоречивее слухи о возможном закрытии предприятия, тем сильнее стресс. Что касается того, кто ищет работу, так у него к стрессу приводят скорее ожидание ответа и связанная с ним неопределенность, чем отказ в приеме на место.

Эксперименты, проводимые на обезьянах и крысах, дали результаты, подтверждающие подобные выводы (см. документ 6.10). Селье (Selye, 1974) показал, каким образом стресс связан с постепенным истощением резервов организма, который старается приспособиться к новым условиям. Он назвал этот комплекс реакций общим синдромом адаптации и описал три этапа этого синдрома.

Первый этап — реакция тревоги. Для него в основном характерны физиологические изменения, подготавливающие организм к встрече с новой ситуацией и приводящие животное в состояние большей настороженности и беспокойства.

Если эта ситуация затягивается, то создается впечатление, что организм возвратился к своему нормальному состоянию, даже если его реакции не всегда адекватны. Это фаза сопротивления, во время которой организм, чтобы внешне оставаться в норме, продолжает расходовать имеющиеся у него резервы.

Но резервы не безграничны, и если стресс продолжается, то вскоре они начинают катастрофически уменьшаться. Это фаза истощения, приводящая иногда к смерти, но чаще всего — к нервным срывам. О реакциях индивидуума, находящегося в подобном состоянии, мы расскажем в главе 12, когда будем рассматривать механизмы адаптации личности.

Позднее Селье (Selye, 1978) дополнил свою теорию, высказав мысль, что не всякий стресс вреден. Стресс — неотъемлемая часть жизни, и его нельзя избежать. Важно, по мнению Селье, то, что каждый из нас — с учетом того, что он собой представляет и какие испытания в жизни готов перенести, — способен поддерживать оптимальный для себя уровень стресса, позволяющий действовать наиболее эффективно. Если некоторые люди с трудом могут преодолевать ситуации, лишающие их обычного спокойствия и выводящие из привычного мирного окружения, то другие ищут действий и большего жизненного простора, где могут полностью реализовать свои возможности, учась преодолевать связанные с этим опасности (см. документ 6.11).

Мы только что в общих чертах ознакомились с тем, как наш организм активируется либо восприятиями внешнего мира, либо потребностями, которые он стремится удовлетворить наилучшим образом, используя получаемую информацию.

С первых дней жизни ребенок учится распределять элементы реального мира по категориям и таким образом создавать себе надежные ориентиры, позволяющие ему направлять свою деятельность.

Все действия, которые он будет совершать, все эксперименты, которые произведет, и все переживания обеспечат ему множество таких ориентиров, помогающих идти все дальше в познании окружающего мира. Это будут вехи в длительном процессе обучения, в котором ребенок будет получать помощь от социальных структур и в то же время «вписываться» в эти структуры. Обработка получаемой информации позволит ребенку приобретать и закреплять в памяти знания и навыки, а на их основе будут вырабатываться высшие процессы, такие как мысль и речь. Именно эти процессы окончательно выделяют человека из остального животного мира, наделяя его способностью осознавать свою собственную природу и свое место во Вселенной. Этому вопросу будет посвящена следующая часть книги.

Документ 6.1. Терминология, относящаяся к мотивации

Задолго до того, как психологи стали пытаться научно объяснить причины наших действий, в разговорном языке появилось много слов, позволяющих описать различные аспекты и нюансы мотивации. Из определений, которые даются в словарях, можно уяснить себе значение различных терминов и, таким образом, использовать их с наибольшей точностью.

Начнем с общих терминов.

Мотивация — это совокупность факторов, определяющих поведение. Это понятие описывает отношение, существующее между действием и причинами, которые его объясняют или оправдывают.

Желание ассоциируется с ощущением потребности; это может быть потребность либо биологического порядка, связанная с жизнедеятельностью организма, либо чисто интеллектуального или эстетического порядка.

Мотив — это соображение, по которому субъект должен действовать. Как правило, мотив бывает интеллектуального порядка.

Побуждение является причиной действия или целью, ради которой оно было совершено. Поэтому побуждение можно установить только после того, как действие осуществилось.

Некоторые термины имеют более прямое отношение к физиологическим аспектам мотивации.

Потребность предполагает отсутствие или нехватку чего-то нужного для равновесия организма. Хотя чаще всего речь идет о необходимости биологического порядка, этот термин может также означать нужду в чем-то ином.

Влечение (tendance; соответствует английскому термину drive) — внутреннее состояние, заставляющее действовать определенным образом.

Под импульсом подразумевается динамическое проявление инстинктивных или врождённых стремлений; это то, что при возникновении соответствующей потребности «толкает» индивидуума к действию.

Что же касается привязанности, так она подразумевает существование побудителя. В этом смысле привязанность учитывает силу, которая влечёт к кому-то или к чему-то.

Когнитивный аспект мотивации тоже не остается забытым. Термины, которые к нему относятся, акцентируют причинный или разумный аспект некоторых поступков.

Хотение — это осознание стремления к известному объекту. В более узком смысле хотение лежит в основе нормального сексуального поведения.

Вдохновение проявляется в порыве, движении к данной цели, которая чаще всего принадлежит высокому уровню.

Склонность включает в себя аффективное изменение. Имеется в виду вкус к предмету или к завершению данного дела.

Намерение заключается просто в предложении своих услуг или в постановке перед собой определенной цели.

Документ 6.2. Гидромеханическая модель мотивации

Для того чтобы объяснить, как проявляются инстинктивные действия, Лоренц предложил модель, которая показывает, каким образом биологические побуждения могли бы зависеть одновременно от внутренних и внешних факторов.

Внутренние факторы должны быть связаны с количеством энергии, имеющейся в нервной системе и используемой для определенных действий; они соответствуют совершенно определенным моментам годового цикла данного вида [42]. Что касается внешних факторов, то они представляют собой стимулы, связанные с данной потребностью.

Модель, предложенная Лоренцом (рис. 6.10), включает резервуар (1), в котором накапливается энергия, идущая от нервной системы, и стержень с пробкой (2), который с помощью пружины удерживает закрытым выход из резервуара; к стержню подвешена платформа, на которую можно ставить гири различного веса, соответствующие внешним раздражителям разной силы.

Рис. 6.10. Гидромеханическая модель Лоренца. 1 — резервуар «энергии», пополняемый возбуждением нервных механизмов; 2 — внешние раздражители; 3 — реализация поведения (более или менее интенсивная в зависимости от силы внутренних и внешних факторов); 4 — порог осуществления той или иной реакции.

Здесь возможны, например, следующие ситуации:

1. Скопившаяся энергия такова, что она сама по себе может вызвать открытие резервуара и инициировать какое-то поведение (3). Так бывает с обезьянами, которых содержат в одиночестве в клетках зоопарка: они нередко предаются мастурбации или пытаются спариваться с соломенным манекеном.

2. Внешний раздражитель настолько привлекателен, что ответная реакция может наступить и при отсутствии объективной потребности. Например, вкусный пирог может вызвать появление аппетита даже у совершенно сытого человека.

Однако чаще всего наблюдается совместное действие внешнего и внутреннего факторов, равных или неравных, но так или иначе дополняющих друг друга.

Если мы представим теорию Фрейда в предельно упрощенном виде, то мы увидим, что она основана на сходном принципе. По мнению «отца психоанализа», внутренним фактором, действующим в организме с самого рождения, является сексуальная энергия, которую он назвал либидо. Подавляемые влечения входят в «большой резервуар» того, что составляет источник всех желаний. Но они могут быть удовлетворены только в том случае, если Я не сопротивляется им (в связи с тем, что их реализация может помешать приспособлению индивидуума к миру) или если давление морального сознания, «сверх-Я», действует не слишком сильно (см. гл. 12).

В обществе без запретов различные действия в каждый период жизни действительно проявляются совершенно непринужденно, как только накопившаяся энергия оказывается достаточной или внешняя ситуация начинает достаточно сильно стимулировать. Однако в большинстве культур дело обстоит иначе; к ограничениям, накладываемым жизнью и воспитанием в обществе, добавляются еще цензурные запреты. Все это мешает свободному расходованию энергии и иногда порождает плохо осознаваемое чувство стеснения, приводящее к беспокойству и агрессивности [43]. Тогда человек, чтобы дать выход избытку энергии, обращается к более приемлемым для общества стимулам и действиям. Этот механизм замещения будет рассмотрен позже (гл. 12). Здесь же достаточно будет проиллюстрировать этот механизм на примере ребенка, которому не позволяли играть с собственными экскрементами: он испытывал явное удовольствие, когда возился с грязью, и позднее, может быть, стал бы известным гончаром. Другой пример — это случай разочарованного влюблённого, который в дальнейшем всю свою любовь перенесет на свою собаку, направит на служение гуманистическим идеалам или же обратит в агрессивность по отношению к окружающим.

Документ 6.3. Секты и внутренняя мотивация

Среди когнитивных теорий, относящихся к мотивации, есть одна, которая опирается на то, как люди осознают свое поведение и как они стараются его оправдать. Это теория аттрибуции (Kelley, Michela, 1980).

В основе этой теории лежит принцип, согласно которому люди, анализируя мотивы своих поступков, объясняют их либо влиянием внешних обстоятельств, либо своими личными особенностями, в частности внутренней мотивацией (см. гл. 11).

Например, если какая-то организация (секта, политическая партия и т. п.), которая якобы защищает какой-то идеал или принцип, хочет добиться увеличения своей численности и максимального вклада энергии со стороны своих членов, она имеет в своем распоряжении два средства. Первое заключается в том, чтобы щедро платить или не скупиться на похвалы за проделанную работу. В этом случае сама ситуация толкает людей на то, чтобы действовать. Они работают ради денег или ради уверенности в том, что их приверженность делу получает признание. Как только похвалы прекратятся или касса опустеет, энтузиазм, скорее всего, быстро пойдет на убыль. Второе средство основано на противоположном принципе. Оно заключается в том, чтобы участникам дела платить очень мало или не платить вовсе и побуждать их к тому, чтобы они работали в трудных условиях и без отдыха. Действительно, чем изнурительнее работа, тем больше люди убеждены, что если они ей отдаются, то только потому, что это дело правое и благородное. В противном случае зачем бы они его делали? Таким образом, когда людям дают повод верить, что они полностью преданы делу благодаря своим личным качествам, это заставляет их выкладываться без остатка (Lindsay, Norman, 1980).

Эта внутренняя мотивация может оказаться очень полезной во многих случаях, где нужна гуманная помощь. К сожалению, она часто бывает обращена на пользу сект или более или менее тайных кружков, требующих максимального участия со стороны своих членов. Истинные интересы, которые скрываются за подобными манипуляциями, — это, разумеется, нечто совсем иное… (см. рис. 6.11).

Рис. 6.11. «Гипноз» Муна, которому поддаются десятки тысяч адептов его церкви, имеет прямое отношение к колоссальным денежным состояниям, которые эта церковь собирает и вкладывает в рентабельные предприятия, преследующие зачастую далеко не гуманные цели. Посвященные отдают все, чем они обладают, чтобы исполнить наставления Муна.

Документ 6.4. Когда электрошок порождает удовольствие

В последние тридцать лет одним из самых удивительных открытий, касающихся мозга, было открытие «центров удовольствия», расположенных в различных участках лимбической системы. Оно сделано Олдсом, который «напал» на эти центры совершенно случайно (Olds, Milner, 1954).

В 1952 году Олдс работал над диссертацией под руководством Милнера, профессора Университета Мак-Гилла. Милнер занимался изучением функций мозга с помощью вживлённых в различные зоны электродов. Олдс должен был выяснить, может ли раздражение центра, имеющего отношение к бодрствованию и расположенного в задней части гипоталамуса, привести к тому, что крыса будет избегать тех участков клетки, где она подвергалась воздействию тока.

Все крысы, с которыми проводили этот эксперимент, дали ожидаемую реакцию, кроме одной, которая, вместо того чтобы избегать этих участков, систематически возвращалась к ним после каждого электрического стимула. Тогда Олдс, полагая, что эта крыса менее чувствительна, чем другие, начал увеличивать силу электрических разрядов. Но чем сильнее были разряды, тем быстрее крыса возвращалась к тому месту, где она их получала. Пришлось признать очевидное: крыса, казалось, сама стремилась получить электрический стимул, вместо того чтобы избегать его.

После вскрытия мозга животного Олдс обнаружил, что электрод по ошибке был вживлён рядом с тем местом, где он должен был бы находиться, и электростимуляция в этом новом участке вызывала неожиданную «реакцию удовольствия». Тогда были проведены систематические исследования: большому числу крыс был вживлён электрод в найденный «центр удовольствия», и животных поместили в клетки, где они могли сами подвергать себя воздействию тока, нажимая на рычаг (рис. 6.12).

Рис. 6.12. Крыса, у которой в мозг в области «центра удовольствия» вживлён электрод, будет стимулировать себя с такой частотой, с которой не сравнится частота реакции, связанной с какой-либо иной потребностью.

Результаты были потрясающие. Никакое иное вознаграждение не позволяло раньше так быстро и успешно вырабатывать реакцию нажатия на рычаг. В некоторые пиковые моменты отдельные животные нажимали на него больше 100 раз в минуту, а средняя частота за сутки составляла 200 раз в час. При этом крысы, по-видимому, переносили самые сильные разряды. Иногда они были настолько сильными, что отбрасывали животных к стенке клетки; но как только крыса приходила в себя, она снова бросалась к рычагу, чтобы получить новый разряд, подобный предыдущему…

Если возникала потребность в сне, крысы дремали несколько минут, а потом сразу же снова принимались за самостимуляцию. Они предпочитали даже обходиться без пищи, только бы не бросать рычаг. Были также случаи, когда крыса-мать оставляла свой выводок, чтобы заниматься раздражением своего «центра удовольствия» (Sonderegger, 1970).

С тех пор в этом участке мозга было открыто много других центров. Некоторые из них связаны с удовольствием вообще, а другие, по-видимому, с утолением голода или жажды или же с сексуальным наслаждением… [44]

Кроме того, существуют другие зоны, возбуждение которых, напротив, видимо, вызывает у животных ощущение сильной боли, блокирующей всякую деятельность. Их назвали «болевыми центрами» или — более научно — «центрами избегания». Используя «центр умиротворения», психофизиолог Дельгадо вышел на арену и остановил атаку быка просто путем дистанционного воздействия на его мозг, в нужный участок которого предварительно был вживлён электрод (рис. 6.13) (Delgado et al., 1954).

Рис. 6.13. Вооружённый лишь дистанционным стимулятором, Дельгадо безбоязненно встречается с быком, который его атакует; нажимая на кнопку, Дельгадо резко останавливает бег разъяренного быка, «болевой центр» которого блокируется вживлённым электродом.

Несомненно, близость в гипоталамусе между этими центрами и центрами, ответственными за голод, жажду и другие потребности, позволяет предполагать существование каких-то связей между ними; зная эти связи, можно было бы объяснить такие эмоции, как отвращение или противоположное ему чувство, а также понять, почему удовольствие от выпитого стакана холодной воды в жаркий день отличается от доставляемого таким же стаканом воды в холодный зимний день.

Документ 6.5. Оргазм: все в голове [45]

Дискуссия о том, свойствен ли женский оргазм только человеческому роду, не прекращается. Этот спор оживился с выходом книги социобиолога С. Блаффера Хрди (S. Blaffer Hrdy, 1985), который больше склоняется к отрицательному ответу. Однако мало доводов в пользу того, что наши близкие родственники обезьяны знакомы с такого рода переживанием. С другой стороны, вряд ли мы что-нибудь об этом узнаем, изучая окаменелые кости наших предков.

Мастерс и Джонсон (Masters, Johnson, 1966) в своих исследованиях показали, что в психологическом плане оргазм переживается довольно сходным образом представителями обоих полов. Эти два исследователя выявили, в частности, четыре фазы в процессах, связанных с половым актом (рис. 6.14).

Рис. 6.14. Фазы полового акта. У мужчины после оргазма чаще всего следует рефрактерный период, после которого наступает фаза расслабления. У женщины, напротив, возможны разные варианты. Как показывает кривая A, при продолжающейся стимуляции женщина может испытывать оргазм несколько раз; как свидетельствует кривая B, она может испытывать длительное возбуждение в фазе плато, которое заканчивается фазой расслабления без наступления оргазма; кривая C показывает, что у женщины возбуждение может быстро привести к оргазму, за которым сразу наступает фаза расслабления. У некоторых мужчин, видимо, тоже возможен ход событий, соответствующий кривой B, а именно неоднократное возникновение оргазма до эякуляции. (Masters, Johnson, 1966.)

Фаза возбуждения соответствует эрекции пениса и набуханию клитора. У женщины это сопровождается расширением и увлажнением влагалища, а также покраснением кожи из-за прилива крови к ее сосудам (особенно в области грудной клетки), что лежит в основе всех этих явлений.

Вторая фаза — это фаза плато. У мужчины она характеризуется увеличением объема яичек и их подтягиванием к телу. У женщины прилив крови к сосудам вызывает максимальное набухание стенок влагалища, внутренний диаметр которого в результате этого уменьшается на треть. Что касается клитора, то он уходит под свой капюшон.

Оргазм составляет третью фазу. Он ведёт к полному снятию напряжения. У мужчины происходит выбрасывание спермы в результате сокращения мускулатуры в основании пениса, а у женщины — ритмическое сжатие наружной трети влагалища.

Оргазм сменяется рефрактерным периодом, за которым следует фаза расслабления, во время которой различные органы и ткани возвращаются к их обычному состоянию. Однако у мужчины и у женщины это происходит неодинаково. Действительно, у большинства мужчин после эякуляции наступает более или менее долгий период (в зависимости от возраста), во время которого возобновление сексуальной активности невозможно. Что касается женщин, то они, если продолжить сексуальную стимуляцию, могут испытывать оргазм несколько раз подряд, прежде чем перейти в фазу расслабления. Однако некоторые мужчины тоже, видимо, способны испытывать несколько периодов оргазма, до того как произойдет эякуляция.

Помимо этого сходства в психологическом плане между мужчиной и женщиной, судя по последним данным, существует очень большое физиологическое сходство в отношении секса.

В самом деле, известно, что эмбриональное развитие половой системы до определенной стадии идет одним общим путем у обоих полов. Переход на мужской путь развития происходит лишь под воздействием гормонов, выделяемых организмом плода (рис. 6.15). Поэтому каждая часть мужского полового аппарата имеет хотя бы в зачаточном виде свой гомолог у женщины.

Рис. 6.15. Наружные половые органы мужчины и женщины на ранних стадиях внутриутробного развития очень сходны между собой.

Эти данные подкрепляют мысль о том, что у женщины эректильная ткань, подобная ткани пениса, должна существовать не только в клиторе (клитор — гомолог головки мужского полового члена). Речь идет о гипотезе, выдвинутой в 1950 году Графенбергом (Grafenberg). Эта гипотеза, почти 30 лет не привлекавшая к себе внимания, сейчас снова стала вызывать интерес. Она начинает получать подтверждение в результате разработки методов, позволяющих изучать функционирование женского полового аппарата.

По мнению Графенберга, существует очень возбудимая зона в передней стенке влагалища по ходу уретры примерно в 5 см от влагалищного отверстия. При возбуждении, вызванном движениями головки мужского полового органа, эта зона, видимо, утолщается и становится выпуклой. Она получила название точки G (по имени Графенберга).

Графенберг к тому же высказал предположение, что во время оргазма из уретры вытекает большое количество жидкости, так что иногда у женщины создается впечатление, что она не управляет больше своим мочевым пузырем [46]. Теперь путем киносъемки были получены данные, подтверждающие такого рода феномен «эякуляции» у некоторых женщин.

Известно также, что один и тот же нерв контролирует выбрасывание спермы у мужчин и сокращение матки у женщин. Таким образом, имеется сходство между двумя феноменами — сокращениями матки, характер и сила которых изменяется с приобретением оргазмического опыта, и сокращением мышц у основания пениса, происходящее перед эякуляцией. По мнению Дэвидсона (Davidson, 1980), именно этим можно объяснить неоднократное наступление оргазма у женщин, а также у некоторых мужчин.

Дэвидсон предполагает существование двойного механизма, связанного с различными нервными цепями (биполярная теория оргазма) (рис. 6.16).

Рис. 6.16. Биполярная гипотеза относительно оргазма у мужчины и у женщины. (Davidson, 1980.)

Согласно этой теории, первая цепь активирует мозг, вызывая измененное состояние сознания — так называемую «вспышку» ("flash"), характерную для оргазма, и в то же время вызывает сокращение тазовых мышц. Эта цепь может активироваться неоднократно, вызывая оргазм в результате продолжительного сексуального возбуждения. Затем на смену первой вступает в действие вторая цепь, активация которой приводит к эякуляции у мужчины и к сокращениям матки у женщины. Вместе с тем она обусловливает временную утрату сексуальной возбудимости, т. е. переход в рефрактерную фазу.

Это позволило бы объяснить, почему иногда оргазм может принимать форму мистического переживания, как его описывают многие женщины, когда они говорят о «пребывании как будто вне собственного тела» (Hite, 1976; Solignac, Serrero, 1980), а иногда оргазм дает лишь простое облегчение, хотя в обоих случаях физиологическое состояние примерно одинаково. Все зависит от того, как переживаются сексуальные отношения и связанные с ними «внеземные» ощущения во время возбуждения первой цепи.

Дополнительные данные по этому поводу были получены путем прямой стимуляции центров удовольствия у людей, добровольно согласившихся участвовать в таком эксперименте. Они сказали, что испытывали приятные ощущения, сексуальная окрашенность которых была очевидной, но все же не шла ни в какое сравнение с оргазмом, переживаемым во время полового акта (Goy, McEwen, 1980).

Подобные констатации и гипотезы, если бы они получили подтверждение, многое прояснили бы. Прежде всего они положили бы конец спору о существований двух видов оргазма у женщины — клиторного и влагалищного, поскольку у женщины возбуждение распространяется от клитора до мускулатуры матки (так же как у мужчины — от головки полового члена (гомолог клитора) до мышц, расположенных у его основания). Но прежде всего подтверждение таких гипотез показало бы, что оргазм, переживаемый при половом акте или мастурбации, остается под контролем высших центров, так же как снятие или поддержание торможения или же усиление ощущений, предшествующее переходу к измененному состоянию сознания.

Документ 6.6. Детеныши обезьян, влюблённые в манекен

Один из самых известных экспериментов, касающихся развития привязанности, был произведен Харлоу в 1959 году на детенышах обезьян. Он имел своей целью выявить факторы, участвующие в становлении связи между детенышем и матерью.

Согласно традиционному представлению, эта привязанность обусловлена тем, что мать является источником всех забот и, в частности, источником пищи. Харлоу решил проверить эту гипотезу путем подмены матери для молодых обезьянок, содержавшихся с рождения в изоляции, двумя манекенами различного типа (рис. 6.17). Первый манекен представлял собой полый цилиндр, сделанный из железной проволоки и снабженный соской; сверху к цилиндру было прикреплено грубое подобие головы. Второй манекен был обтянут мягким плюшем и снабжен обогревающим устройством, которое поддерживало температуру, близкую к температуре тела. Исследователи измеряли время, проводимое детенышами на каждом из двух манекенов, а также их реакции по отношению к манекенам в новой непривычной обстановке, порождающей беспокойство.

Рис. 6.17. Детеныш обезьяны, растущий с двумя манекенами вместо матери, будет проводить большую часть времени на манекене, который дает ему «теплый» контакт, а к другому будет прибегать только для кормления.

Результаты прямо противоречили традиционной гипотезе. Малыши привязывались исключительно к плюшевому манекену, а к проволочному переходили только для того, чтобы покормиться. Таким образом, становилось очевидно, что приятное чувство от соприкосновения с теплым предметом, даже если это только физический контакт, играет главную роль в создании у малыша привязанности [47].

Самое резкое различие между детенышами, один из которых растет в контакте с плюшевым манекеном, а другой — с проволочным, касается их поведения в новой для них ситуации. Первый сравнительно быстро начинает исследовать обстановку, возвращаясь бегом к своей «матери» каждый раз, когда он пугается чего-либо; второй же замирает и не может сдвинуться с места ни на шаг. Поэтому контакт с теплым предметом, видимо, способствует чувству безопасности и уменьшает стресс, возникающий в неожиданных ситуациях. Этого не было у детеныша при «матери» из железной проволоки, у которого эмоциональные напряжения усиливались с каждым днем.

Тем не менее воспитанники плюшевой «матери» никогда не могли сравняться по гармоничности своего поведения с малышами, воспитанными родной матерью. Многочисленные трудности проявились, в частности, при социальных контактах, в которых пришлось впоследствии участвовать детенышам, выросшим в изоляции. Сильно затрудненными оказались отношения с другими молодыми обезьянками, в особенности с половыми партнерами, а самки не могли «нормально» обращаться со своими детенышами.

По мнению Харлоу, такие чувства, как страх, любопытство и агрессивность, являются врождёнными, и лежащие в их основе механизмы развиваются в определенной последовательности на строго определенных этапах созревания организма. В эти критические периоды любое воздействие, нарушающее нормальный ход событий, может изменить, иногда необратимо, формирование поведения.

Документ 6.7. Сексуальные роли и «образ» отца

Мотивации, установки, ценности, а также формы поведения, которые вырабатываются у ребенка с самого раннего возраста, в большой степени зависят от того, каким образом данная культура определяет сексуальные роли, которые она признаёт за мужчинами и женщинами.

Эта дифференциация осуществляется сразу же после рождения, когда новорожденному дают имя, когда ему выбирают одежду определенного цвета, когда украшают его комнату [48]. Такая «настройка» на определенный пол продолжается и в выборе одежды и прически ребенка, его игрушек и разного рода развлечений, в которых он будет участвовать (Bandura, 1969).

Традиционно большинство культур ориентируется на то, чтобы мужчина был независимым, уверенным в себе, динамичным, знающим свое дело и способным к постоянной конкуренции в плане социальных и сексуальных отношений. Что же касается женщины, то она должна быть пассивной, любящей, эмоциональной и готовой к выполнению значительной роли главным образом в семье и в воспитании детей. В настоящее время эти представления в нашем обществе меняются: все большее число женщин утверждают себя вне семьи, как в интеллектуальном, так и в профессиональном плане, а от партнера требуют разделения с ними домашних забот. Теперь многие дети получают менее четкое и более гибкое представление о мужественности и женственности. Тем не менее остается значительное число факторов, влияющих на то, как будет складываться сексуальная роль мальчика или девочки. Один из самых важных среди этих факторов, по-видимому, состоит в наличии в семье отца и в степени его участия в воспитании ребенка (Biller, Meredith, 1975).

Многие исследования показывают, что матери обычно обращают меньше внимания на половые различия, чем отцы. Действительно, было замечено, что большинство отцов очень рано, уже на втором году жизни ребенка, заостряют внимание на манере держать себя соответственно своему полу (Fagot, 1973) (рис. 6.18). И чем большим авторитетом в семье пользуется отец, чем больше он участвует в воспитании, наказывая и поощряя ребенка, тем больше у сына развиваются мужские черты. Напротив, женственность дочери, по-видимому, совершенно не связана с таким воспитанием, — как, впрочем, не связана она и с женственностью матери. Скорее это результат мужественности, проявляемой отцом, результат того, что он высоко ценит женственность матери, а также одобряет любое участие дочери в «женских» делах. У женщины желание иметь детей и установить хорошие отношения с мужчиной укрепляются, видимо, от того, что отношения с отцом были окрашены любовью и вниманием. Отсутствие же этих чувств со стороны отца, некоторое безразличие или даже враждебность по отношению к маленькой дочери могут позже привести к возникновению более или менее серьезных трудностей у девушки в отношениях с юношами.

Рис. 6.18. От того, какие отношения отец установит с ребенком, в дальнейшем будет зависеть его ориентация и принятие роли, связанной с полом.

Первые пять лет жизни играют определяющую роль в развитии черт мужественности у мальчика и в установлении в будущем гетеросексуальных отношений у девочки. И чем дольше в этот период ребенку придется жить без отца (из-за его смерти или развода родителей), тем серьезнее могут оказаться трудности, если никакой другой мужчина не послужит эффективной заменой.

У мальчиков, воспитанных одной матерью, можно наблюдать либо развитие «женских» черт характера, таких как незначительная, больше словесная, чем физическая агрессивность, большая зависимость и предпочтение игр и занятий, традиционно свойственных девочкам [49], либо, напротив, развитие «компенсаторной мужественности», для которой характерно сочетание преувеличенно «мужского» поведения с зависимым характером, часто наблюдаемое у молодых преступников (Drake, McDougall, 1977).

В отношении девочек проведенные исследования (Hetherington, 1972) показали, что девушки-подростки, лишившиеся отца в детские годы, проявляют недостаточную уверенность в отношениях с мужчинами, особенно в тех случаях, где потеря отца или его уход имели место в первые пять лет жизни дочери. Хетерингтон изучил поведение 72 девушек из разных семей: в одних семьях были отец и мать, а в других — только мать и не было подходящего представителя мужского пола. Ни у одной из этих девушек не отмечалось каких-либо аномалий поведения, и все они неплохо учились. Велось наблюдение за тремя группами, по 24 человека в каждой. Девушки первой группы воспитывались в полных семьях с обоими родителями, второй группы — в разведенных семьях, а третью группу составляли девушки, отцы которых умерли.

Хетерингтон отмечал, что поведение большинства девушек было более или менее сходным, когда беседу с ними проводила женщина, но появлялись различия, когда беседу проводил мужчина. Различия, наблюдавшиеся в данной ситуации, находили свое продолжение в повседневной жизни при общении с мальчиком их возраста.

Во время беседы с психологом-мужчиной девушкам предлагали сесть в одно из трех имеющихся кресел. Девушки, воспитывавшиеся в полных семьях, держались во время беседы сравнительно непринужденно; остальные, напротив, проявляли некоторую стесненность: накручивали прядь на палец, постоянно поправляли что-то в своей одежде или барабанили пальцами по спинке кресла или по столу.

К тому же девушки, воспитанные разведенными матерями, отличались своим поведением от воспитанных вдовами. Первые обычно выбирали самое близкое кресло и разваливались в нем. Они часто наклонялись к собеседнику, смотрели ему прямо в глаза, часто ему улыбались и были очень словоохотливы. Впрочем, такое поведение было для них типично и в повседневной жизни. Эти девушки пускали в ход свой шарм, чтобы привлечь внимание и вызвать восхищение у мужчин, они искали возможность встретить молодых людей в гимназии, на танцевальном вечере и т. п., флиртовали чаще представительниц других групп, раньше и чаще вступали в сексуальную связь.

Поведение девушек из семей, где отцы умерли, было прямо противоположно тому, которое мы только что описали. В начале беседы они сидели очень прямо. У них отмечалась тенденция слегка отвернуться от собеседника, почти ему не улыбаться и говорить лишь необходимое. В повседневной жизни они старались избегать всякого контакта с мужчинами. Относительно поздно они заводили свое первое знакомство. Многие из них проявляли сексуальную заторможенность. На вечерах с танцами они старались уединиться и избегали мальчиков, хотя их приглашали не меньше, чем других.

Разница в поведении девушек этих двух типов соответствовала различию образа отца в представлении каждой из них. Дочери разведенных матерей сохранили критическое отношение к отцу: либо они чувствовали, что он их бросил, либо переняли отрицательное к нему отношение своей матери. Неудовлетворенность и тревоги матери возбуждали в них желание искать безопасность рядом с мужчиной или по крайней мере удалиться от очага зачастую с тяжелой атмосферой, чтобы испытать другую жизнь.

Что касается девушек, мать которых овдовела, то в их памяти остался идеализированный образ отца, с которым немногие мужчины могли бы соперничать. К тому же чаще всего этот образ подкрепляли постоянные воспоминания матери. Дом, в котором росла девочка, был относительно счастливым и приятным, и это было тормозом на пути к возможным внешним знакомствам, которые могли бы нарушить спокойствие жизни.

(Использованный источник: Hetherington E. M., Parke R. D., Child Psychology: A Contemporary Viewpoint, New York: McGrow-Hill, 1979).

Документ 6.8. Можно ли обнаружить ложь?

Мы видели раньше, когда говорили о расширении зрачка (документ 5.8), что реакции, вызываемые симпатической нервной системой, часто выдают интерес или эмоцию, которую испытывает субъект. Некоторые исследователи задавались вопросом: нельзя ли аналогичным образом, наблюдая эмоциональные реакции, возможные у субъекта при даче показаний, проверять правдивость этих показаний?

Для регистрации физиологических изменений, связанных с эмоциями, пользуются полиграфом, который записывает получаемые с помощью электродов сигналы, отражающие ритм сердца, дыхание, артериальное давление и изменения электропроводности кожи (рис. 6.19).

Рис. 6.19. Детектор лжи, или полиграф (многоканальный самописец), — прибор, позволяющий улавливать изменения сердечного и дыхательного ритмов, артериального давления и электропроводности кожи с помощью электродов, прикрепляемых к руке, груди и пальцам субъекта.

Установив исходные уровни этих параметров, когда субъект находится в покое, ему задают ряд вопросов, на которые он должен давать однозначные ответы «да» или «нет». Эти вопросы в большинстве своем безобидны, но некоторые имеют отношение к делу, которое хотят прояснить (например, ограбление банка, причастность к делу служащего магазина и т. п.).

Человек, которому нечего скрывать, будет отвечать на вопросы, касающиеся такого дела, с тем же спокойствием, что и на «обычные» вопросы. Между тем возможный преступник, желая солгать, чтобы не выдать себя, окажется жертвой внутреннего волнения, которое легко улавливается полиграфом.

Однако этот метод, по всей вероятности, не безошибочен, хотя его защитники и утверждают, что он верен на 90 %. Очевидно, что субъект, который находится в состоянии напряжения или просто не знает, что его ждет, может создать впечатление, что он лжет, если будет настороженно реагировать на некоторые вопросы, смысл которых ему совсем непонятен. И напротив, умелый лжец бывает способен контролировать свои эмоции независимо от того, какой бы трудной ни была обстановка.

К тому же было показано, что испытуемому достаточно напрячь определенные мышцы или напряженно думать о чем-то во время установления исходных уровней, чтобы осложнить и запутать интерпретацию последующих записей. Таким образом испытуемым удавалось в 4-10 раз снизить возможность выявления эмоций, реально обусловленных ложью. Именно по этим причинам данные, полученные с помощью полиграфа («детектора лжи»), доказательствами не признаются.

Документ 6.9. Когда сама информация несет эмоциональный заряд…

Когда субъект не обладает достаточной информацией для объективного понимания события, у него более вероятна отрицательная эмоция. Иногда полученная информация сама несет эмоциональный заряд, так как вызывает болезненное или драматическое воспоминание о пережитом раньше. Это может еще больше усилить эмоцию, возникающую от новой ситуации, с которой человек сталкивается.

Это было показано в эксперименте Спайсмана и его коллег (Speisman, 1964). Эксперимент заключался в следующем: четырем группам испытуемых показывали фильм о том, как в каком-то австралийском племени осуществляют надрезание подростков во время церемонии посвящения. Операция состоит в том, что острым камнем надрезают нижнюю поверхность пениса по всей его длине, а подростка в это время крепко держат четыре взрослых человека.

Все четыре показа этого фильма производились по-разному: первая группа смотрела документальную картину без звукового сопровождения; вторая группа прослушивала комментарий, произносимый патетическим тоном, где подчеркивалась жестокость и травматичность подобной практики; третьей группе предлагали комментарий, в котором, напротив, делался упор на обычность сцены и незначительность причиняемой травмы; демонстрация фильма для четвертой группы сопровождалась нейтральным комментарием, где как можно более объективно описывались детали различных фаз данной практики.

Сделав анализ записей сердечного ритма и психо-гальванической реакции испытуемых, исследователи отметили, что наименьшая эмоциональная реакция наблюдалась в двух последних группах. Напротив, относительно сильной была эмоциональная реакция в группе, получившей только зрительную информацию, а самой сильной — у испытуемых, прослушавших эмоционально заряженный комментарий (рис. 6.20).

Рис. 6.20. Записи кожно-гальванической реакции, отражающие эмоциональное состояние испытуемых во время просмотра фильма с эмоционально насыщенными сценами. Видно, что при показе этих сцен с комментариями, делающими акцент на их жестокости, реакция проявляется сильнее, чем при «дедраматизирующих» или нейтральных комментариях. (По Speisman et al., 1964.)

Результаты подобного эксперимента можно сравнить с реакцией ребенка, впервые идущего в детский сад, в зубоврачебный кабинет или в кабинет врача-терапевта: его поведение — будет ли он кричать, лишь немного бояться или перенесет все спокойно — очень часто зависит от количества и характера информации, которую он получил раньше.

Но, с другой стороны, во время проведения кампании гуманитарной помощи именно из этих соображений так важно делать особенно выразительный акцент на драматические обстоятельства, в которых находятся жители некоторых областей земного шара: это нужно противопоставить «притуплению чувств» из-за перегрузки «объективными» сообщениями в обычных информационных передачах. Известно также, что эмоции, возникающие во время этих кампаний, длятся очень недолго, и если телезритель не окажет денежную помощь сразу, то надежда на этот акт милосердия будет уменьшаться, так как эмоция со временем угасает.

Документ 6.10. Обезьяны, крысы и язва желудка

Одним из первых исследователей, попытавшихся выявить факторы, ответственные за развитие язвы желудка, был Брейди (Brady, 1958). Он помещал обезьяну в аппарат, где ее фиксировали ремнями вокруг талии и шеи, а затем подвергали электрическим ударам через каждые 20 секунд (рис. 6.21). Однако у обезьяны была возможность нажатием на рычаг задержать на 20 секунд подачу нового разряда. Таким образом, она получала только те удары, которые не предотвращала, нажимая на рычаг, что нужно было делать не реже одного раза в 20 секунд. Ритм сеансов был таким, что животное подвергалось действию электрических ударов, участвуя в «работе» в течение 6 часов, а потом следовали 6 часов отдыха, и так на протяжении целых суток в течение нескольких недель.

Рис. 6.21. Эксперименты Брейди на обезьянах. Левая обезьяна может задерживать подачу электрического тока, если будет нажимать на рычаг не реже одного раза в 20 секунд. Что касается правой, «пассивной», обезьяны, то она получает все те электрические удары, которых ее соседка не сумела избежать. У какой из двух обезьян больше шансов на развитие язвы? (Brady et al., 1958.)

При таком ритме у большинства подопытных животных быстро развивалась язва желудка, а некоторые даже погибали от нее. Возник вопрос: что было причиной болезни — сами электрические удары или же напряжение, связанное со старанием их избежать?

Тогда, чтобы ответить на этот вопрос, Брейди использовал контрольную обезьяну, которая находилась в тех же условиях рядом с первой; единственным различием было то, что рычаг, помещенный у нее под рукой, не оказывал никакого действия, и она получала все те удары, которые не успевала предотвратить ее соседка. Брейди установил, что «пассивная» обезьяна подвергалась гораздо меньшей опасности получить язву, чем «активная», хотя число электрических ударов было для обеих одинаковым.

Итак, по мнению Брейди, становилось ясно, что в основе развития язвы желудка лежал только стресс. К тому же вообще экспериментально было доказано, что расстройство на психическом уровне может вызывать осложнения физического порядка, которые и называют поэтому психосоматическими расстройствами.

Однако позднее Вейс (Weiss, 1972) получил иные результаты, хотя опыт проводился на крысах, помещенных примерно в те же условия, что и обезьяны. Различие было в одном: «активной» крысе подавался предупредительный сигнал, указывавший на то, что пора приводить в движение колесо, если она хочет избежать электрического удара. Вейс установил, что у «пассивных» крыс язва развивалась относительно чаще, чем у «активных».

Эти противоречивые результаты на первый взгляд могут показаться удивительными. Однако их можно объяснить, сравнив условия для «активной» обезьяны, которая не обладала никакой информацией об эффективности производимых ею действий (в эксперименте Брейди), с условиями для «активной» крысы, которая имела всю полезную информацию, позволявшую избегать ударов (в эксперименте Вейса). В опытах Вейса у «пассивной» крысы меньше информации, чем у «активной». А в опытах Брейди обратное соотношение, и поэтому «активная» обезьяна испытывает большее напряжение, чем «пассивная».

Здесь опять речь идет о применении принципа, связанного с количеством имеющейся информации, который управляет возникновением эмоций и о котором говорилось ранее. Точно так же школьные экзамены были бы менее вредны для психики и более результативны, если бы испытуемого сразу информировали о качестве своих ответов и ему не приходилось проводить долгое время в ожидании, пока экзаменатор сообщит результаты. Программированное обучение, разработанное, в частности, Скиннером, или обучение с помощью компьютера именно этим выгодно отличается от обычного. Подробнее об этом речь пойдет позже.

Документ 6.11. Жизнь, стресс и вы

В жизни каждая ситуация по-своему воздействует на наш организм и может, в частности, вызывать разного рода стрессорные реакции.

Человек в основном существо социальное. И очевидно, что аффективные связи, возникающие на протяжении всей его жизни, иногда имеют для него решающее значение. Поэтому любое создание прочных отношений и особенно любой их разрыв (будь то на уровне двух людей, семьи или группы) у многих могут приводить к эмоциональным расстройствам, иногда с драматическими последствиями.

Профессиональная или ученическая жизнь молодежи также, хотя и в меньшей степени, бывает источником стрессов. Все мы рано или поздно сами проходим через это. Наше личное поведение и изменения в нашем понимании жизни тоже часто вызывают напряженность, которая дорого обходится организму. И наконец, проведение досуга, равно как хлопоты повседневной жизни или периоды нездоровья (если оно не вызвано самим стрессом) требуют иногда, чтобы организм черпал силы для их преодоления из своих резервов. Однако не следует забывать, что каждый из нас дает свою специфическую реакцию на стресс и что некоторые люди, видимо, больше других предрасположены в физиологическом плане к стрессовой реакции на трудности жизни.

Маркс и его коллеги (Marx et al., 1975) несколько переработали список стрессовых ситуаций, составленный ранее Андерсоном (Anderson, 1972). В приводимой ниже таблице различные элементы этого списка перегруппированы с учетом того, к какой из граней жизни, о которых мы только что говорили, они относятся. Кроме того, мы их классифицируем по их относительному значению и оцениваем в «единицах жизненных перемен».

Таблица 6.1. Причины стресса

Предшествующие исследования показали, что в выборке 17- и 18-летних студентов и студенток результаты для половины их были ниже 767 единиц, а для другой половины — выше этого числа. Если вы хотите узнать свой собственный уровень, отметьте оценки каждого события, которое было в вашей жизни за последние 12 месяцев (если за этот период оно случалось неоднократно, не забудьте умножить оценку на число повторений). Потом сложите различные оценки и сравните результат с числом 767 (средним для упомянутой выборки).

Резюме

1. Чем выше поднимаешься по эволюционной лестнице, тем сложнее становятся мотивации и эмоции и тем больше они проникают друг в друга.

2. Теория биологических побуждений предполагает, что организм постоянно стремится к состоянию равновесия (процесс, называемый гомеостазом), т. е. к тому, чтобы удовлетворить свои потребности и таким образом свести к нулю побуждения, которые они порождают.

3. Теория оптимальной активации утверждает, что организм стремится сохранять постоянным воздействие раздражителей, либо ослабляя его, либо усиливая, с тем чтобы поддерживать оптимальный уровень бодрствования.

4. Когнитивные теории мотивации опираются на тот факт, что все наши действия внутренне мотивированы. Мотивацию следует рассматривать не как «силу», которая стремится восстановить равновесие, а как механизм выбора форм поведения, заставляющий нас действовать в соответствии с нашим физическим состоянием, с эмоциями и мыслями, а также с целями и планами, в которых реализуется наше чувство компетентности.

5. Голод вызывается как внутренними раздражителями, так и внешними. В некоторых случаях причиной голода может быть снижение содержания сахара в крови. Поиски и потребление пищи регулирует также особый центр, расположенный в гипоталамусе.

6. Жажда появляется только тогда, когда механизм реабсорбции (обратного всасывания) воды в почках оказывается недостаточным для того, чтобы справиться с ее дефицитом. Поиск питья в этом случае тоже стимулируется соответствующим центром в гипоталамусе.

7. Боль определяется нервным сигналом, который зависит от баланса противоположных воздействий вещества P и эндорфинов. Это реакция, приобретаемая в самый ранний период жизни.

8. Сексуальность у людей в большой степени зависит от воспитания, полученного в рамках данной культуры. Вместе с тем в ней есть особенности, присущие всему человеческому роду. Например, женщина отличается от самок многих животных тем, что может быть сексуально активна круглый год, а также тем, что способна испытывать оргазм. Гомосексуальное поведение тоже типично только для людей; но фактически речь здесь идет скорее об особом стиле жизни некоторых индивидуумов, чем об «аномалии» биологического или социального происхождения.

9. Чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем больше материнское поведение зависит от научения, и, наконец, у человека культура окончательно взяла верх над «инстинктом материнства».

10. Привязанность ребенка к своим социальным партнерам в большой степени зависит от опыта, приобретенного им в первые годы жизни. Она будет тем сильнее, чем более тесной и благотворной была его связь с родителями.

11. Исследовательское поведение является врождённым у всех млекопитающих. У человека оно выражается в любознательности, в желании познать как внешний мир, так и самого себя, а также смысл собственной жизни.

12. Самоуважение проявляется в желании занять достойное место среди других людей. Оно тесно связано с опытом, пережитым в детстве; от этого опыта будет зависеть, разовьется или нет у человека чувство независимости.

13. Самореализация — это, по мнению психологов гуманистической школы, врождённая тенденция, которая приводит каждого к тому, что он старается полностью использовать свои потенциальные возможности. Таким образом он может достичь удовлетворения своих важнейших потребностей, вплоть до полноценного включения в социальную жизнь и уважения со стороны других.

14. В основе эмоций лежит физиологическая активация, ответственная как за внутренние переживания, так и за эмоциональное поведение. Однако речь здесь идет о вещах, которые часто трудно бывает выявить объективно.

15. Интенсивность эмоций связана с уровнем активации организма, а их направленность зависит от восприятия ситуации в целом. Но само возникновение эмоции и ее положительная или отрицательная окраска определяются прежде всего количеством информации, которой располагает человек в данный момент (когда происходит какое-то событие или ожидается удовлетворение какой-то потребности).

16. Стресс возникает, когда животное или человек попадает в тяжелое положение. Реакция организма при стрессе получила название «общего синдрома адаптации»; она включает три этапа: реакцию тревоги, фазу сопротивления и фазу истощения.

Досье 6.1. Агрессивность: врождённая или приобретенная мотивация?

Как мы уже отмечали в первой главе, этот вопрос — один из самых трудных. Здесь действует слишком много факторов, чтобы можно было дать однозначный ответ.

С одной стороны, имеются биологические данные о существовании нервных механизмов, участвующих в агрессивном поведении; а с другой стороны, результаты исследований, проведенных в последнее десятилетие, говорят о первостепенной роли социальных факторов в развитии агрессивности. К тому же существуют самые различные теории, каждая из которых выдвигает свои аргументы в защиту того или иного положения, и их противоречивость никак не способствует пониманию интересующего нас феномена. Мы постараемся изложить важнейшие точки зрения.

Причинные факторы

Биологические аспекты. В настоящее время известно, что существуют центры на уровне лимбической системы (см. приложение А), возбуждение которых автоматически вызывает агрессивную реакцию у таких животных, как собаки или обезьяны. Чрезмерная вспыльчивость, проявляемая некоторыми людьми, может быть обусловлена повреждениями миндалевидных ядер, расположенных в височных долях головного мозга (Mark, Erwin, 1970).

Некоторые исследователи пытались выяснить роль лимбической системы, производя ее удаление у обезьян. Оказалось, что животные после этого становились смирными как овечки и сохраняли невозмутимое спокойствие даже в случае нападения на них (Kluver, Bucy, 1939). Более поздние исследования, однако, показали, что к этому причастны лишь определенные отделы лимбической системы (Smith et al., 1970).

В других экспериментах было установлено, что кошка, у которой удалена кора большого мозга и в результате лимбическая система «оголена», продолжает вести себя как будто бы нормально, но внезапно впадает в ярость при малейшем противодействии ее желаниям или даже незначительной боли.

Таким образом, результаты этих исследований указывают на важнейшую роль лимбической системы в агрессивном поведении, а также на роль коры головного мозга в контроле проявлений агрессивности. Как именно будет действовать кора, осуществляя этот контроль, зависит главным образом от жизненного опыта индивидуума, в особенности от социальных условий в период его развития; это мы увидим позже при рассмотрении теории Карли.

Социальные аспекты. Проведя обширное обследование в Чикаго, Эрон (Eron, 1982) выявил черты детей, пользующихся репутацией жестоких, и вместе с тем особенности их родителей и условия, в которых им приходится жить. Он отметил, что жестокие дети — это, как правило, дети, которых не любят и которые мало интересуются школьными делами. Их легко увлекают агрессивные фантазии, заимствованные, в частности, из фильмов со сценами насилия, которые они смотрят по телевидению и героям которых подражают. Что касается родителей таких детей, то это большей частью тоже люди, весьма склонные к агрессивности, применяющие к детям телесные наказания (в 96 % случаев) и постоянно выражающие неудовольствие по поводу их социального поведения. Они любят насилие, которое выискивают в телефильмах, и осмеивают любое сострадание своих детей к жертвам в этих фильмах.

Кроме того, создается впечатление, что чем моложе и малограмотнее отец, тем больше у его сына шансы стать агрессивным. Что же касается агрессивности девочек, то она, по-видимому, коррелирует с заработком отца: чем меньше отец получает, тем чаще проявляется агрессивность в характере дочери.

Теория

Нативистские теории. Некоторые этологи считают, что агрессивность свойственна всем животным, включая человека, и это связано с необходимостью занять территорию и защищать ее. Существует, по-видимому, очень мало обществ, в которых ненависть и агрессивность отсутствовали бы полностью (Eibl-Eibesfeldt, 1974).

Однако чаще всего агрессивность животных проявляется в ритуализированной форме со стороны доминантных особей (в жизни волков, например, можно наблюдать, как в знак подчинения один волк подставляет горло под клыки своего более сильного сородича). По мнению Лоренца (Lorenz, 1969), у людей теперь дело обстоит иначе, так как они создали действенные виды оружия, от лука и ружья до атомной бомбы. Это оружие, убивающее на расстоянии, которое позволяет не дожидаться, пока произойдет такое выяснение отношений, как у волков.

Фрейд тоже предварительно сформулировал теорию, согласно которой агрессивность — врождённое свойство. По его мнению, человеческое существо несет в себе тенденцию, которую он назвал «инстинктом смерти», толкающую человека к разрушению и саморазрушению.

Эти два автора полагают, что такой инстинкт разрушения можно преодолеть только путем всемерного развития общения между отдельными людьми, социальными группами и различными культурами.

Интрапсихические теории. Некоторые авторы бихевиористской ориентации, напротив, полагают, что врождённой является не сама агрессивность, а тот факт, что она представляет собой возможный ответ на помеху или на боль.

Доллард и Миллер (Dollard, Miller, 1939) выдвинули идею, что индивидуум, которому помешали действовать, испытывает тем большую досаду (фрустрацию), чем больше он стремился к достижению какой-то цели. Его реакция на помеху выражается тогда в агрессивных действиях по отношению к тому объекту или человеку, который ему препятствует. Это можно назвать «гипотезой фрустрация —> агрессивность».

Что же касается связи между болью и агрессивностью, то она была выявлена (Azrin et al., 1965) в эксперименте с крысами. Крыса, помещенная в клетку с другой крысой, атаковала ее каждый раз, когда через пол клетки пропускали ток. Однако ничего подобного не происходило, если крыса находилась в клетке совсем одна. Исследователи отметили также, что чем сильнее был ток и чем чаще его пропускали, тем сильнее была и агрессивная реакция.

Но несмотря на то, что эти гипотезы очень заманчивы и позволяют объяснить многие факты, тем не менее совершенно очевидно, что не все особи реагируют агрессией на фрустрацию или боль и что агрессивность не обязательно связана с этими моментами, хотя часто бывает и так. И если правдоподобно, что в основе человеческой агрессивности лежит врождённая предрасположенность, то вполне вероятно также, что обучение и жизненный опыт индивидуума в значительной степени влияют на ее проявление.

Нейробиологическая теория. Карли (Karli, 1982) предложил гипотезу, которая отвергает идею, представленную в двух предшествующих группах теорий, — идею о единой агрессивной мотивации, в основе которой лежит один определенный комплекс физиологических механизмов.

Карли провел многочисленные наблюдения над крысами, убивающими мышей, и пришел к выводу, что такое поведение, как и многие другие формы поведения, подвержено влиянию как внешней обстановки, так и предшествующего опыта животного. Один лишь факт изменения окружающих условий может на некоторое время снизить агрессивность у такой крысы. К тому же если двух крыс, убивающих мышей, посадить в одну клетку, то только одна из них — более сильная — будет бросаться на мышей, находящихся в той же клетке. С другой стороны, если крысята росли вместе с мышами, то во взрослом состоянии агрессивность по отношению к мышам у них почти отсутствует. Напротив, если крысята жили в условиях, где им приходилось конкурировать между собой за пищу, то из них вырастало значительно больше крыс-убийц (хотя они не съедали убитых мышей).

Таким образом, по мнению Карли, любое агрессивное поведение зависит как от состояния животного в данный момент, так и от прошлого опыта. Именно эти два фактора и придают сенсорной информации ее «энергизирующие» и «направляющие» свойства.

Теория социального обучения. По мнению таких теоретиков, как Бандура (Bandura, 1973), большинство особенностей нашего поведения развивается в основном путем подражания моделям. Этот автор полагает, что если воспитатели ребенка (родители, учителя) проявляют агрессивность, то и ребенок, подражая им, станет агрессивным. Если же модель будет наказана за свою агрессивность, это уменьшит проявления агрессивности у ребенка. Таким образом, по представлениям сторонников этой теории агрессивность — продукт самого обыкновенного обучения. Она развивается, поддерживается или уменьшается просто в результате наблюдения сцен агрессии и учета ее видимых последствий для агрессивного человека.

Какова же во всем этом роль телевидения?

Телевидение и жестокость

Вот уже около 20 лет, в основном в Северной Америке, не ослабевает интерес к роли телепередач с демонстрацией актов насилия [50]. Фельзенталь (Felsenthal, 1976) попытался сгруппировать данные различных исследователей, связав их с тремя гипотезами, которые в свою очередь связаны с рассмотренными выше теориями.

Гипотеза модели. Она опирается на теорию социального обучения, о которой только что шла речь и согласно которой жестокие герои фильмов (в том числе мультипликационных) служат моделями для реальной жизни (McCarthy et al., 1975). Тогда для уменьшения жестокости важно было бы, по мнению сторонников этой теории, сократить число сцен насилия и заменить их лучше сценами, демонстрирующими сотрудничество между людьми.

Гипотеза катализатора. Согласно этой гипотезе, жестокие сцены служат стимулом для появления импульсов агрессивности у определенного рода лиц, у которых эти сцены как бы отключают тормоза (по принципу катализатора, присутствие которого способно ускорять химическую реакцию).

Гипотеза катарсиса. Эта гипотеза основана на результатах ряда исследований (Kaplan, Singer, 1976; Gorney et al., 1977), которые, напротив, указывают скорее на то, что демонстрация ребенку сцен насилия вызывает у него уменьшение агрессивности: при виде таких сцен происходит ослабление агрессивной напряженности — своего рода катарсис. Если вначале они усиливали степень активации организма (вызывали учащение ритма сердца и дыхания), то в конце концов чувствительность к сценам жестокости уменьшается, что сопровождается понижением физиологических реакций, а также безразличием к актам жестокости, на которые было бы естественно реагировать [51].

Рис. 6.22. В какой мере сцены насилия, показываемые по телевидению, способствуют развитию агрессивного поведения у ребенка?

Итак, спор еще далеко не решен. Даже если некоторые эксперты Национального института психического здоровья США пришли в 1982 году к выводу, что показ сцен насилия способствует развитию агрессивности у любителей таких зрелищ, все-таки полученные до сих пор данные следует, по-видимому, рассматривать пока лишь как свидетельство наличия корреляции (см. гл. 3), а не обязательно причинно-следственной связи. В конце концов насилие, представленное в вымышленных ситуациях, — это всего только отражение жизненных представлений современного общества, а не причина этих представлений.

Часть III. Высшие функции и обработка информации

Введение

В предыдущей части мы рассмотрели способы активации организма — как под действием сигналов из окружающего мира, так и благодаря определенному состоянию сознания и мотивации, в котором индивидуум находится в данный момент.

Однако активацию невозможно отделить от обработки информации (поступающей извне и от самого организма), непрерывно осуществляемой мозгом. Вообще надо сказать, что мы не ввели понятие обработки информации раньше только из соображений ясности изложения. Очевидно, что такая обработка происходит на всех уровнях — от самого примитивного до наиболее сложных. Она происходит, как только активируется какая-нибудь нервная цепь и сигналы направляются в основном по какому-то определенному пути. На более высоком уровне именно благодаря обработке информации возможны восприятие и осознание наших потребностей и мотиваций. На высших уровнях эта расшифрованная информация позволяет программировать и формировать более или менее адаптивные формы поведения, позволяющие индивидууму взаимодействовать с окружающей средой. Именно об этих последних уровнях обработки информации пойдет речь в главах 7–9.

Из первой главы мы уже знаем, что многие реакции организма являются врождёнными, и это позволяет ему быстро реагировать в экстренных случаях. Это в особенности касается рефлексов — автоматических ответов на специфические стимулы, требующих лишь минимальной обработки входных сигналов. Сюда же можно отнести и инстинктивные формы поведения, при которых обработка информации тесно связана с запуском врождённых механизмов, позволяющих той или иной специфической форме поведения реализоваться в оптимальных условиях.

В процессе эволюции животных и их мозга такие более или менее стереотипные реакции и связанные с ними способы обработки информации постепенно все больше вытеснялись формами поведения, приспособленными к каждой конкретной ситуации, — формами, которые должны быть более гибкими, но часто также и более сложными. Именно это характерно для действий, вырабатываемых путем научения, которые могут формироваться сравнительно механически — путем образования связей с рефлексами или специфическими ситуациями — или же на базе высших процессов, для чего необходимо непрерывное объединение сигналов, поступающих из внешней среды, с информацией о прошлом опыте.

Во всех этих процессах важнейшая роль принадлежит памяти. Без нее было бы невозможным сохранение опыта и закрепление вновь освоенных форм поведения. Кроме того, память служит основой мышления — процесса, характерного для высших животных, без которого не могли бы осуществляться ни интеграция получаемых сведений о мире, ни программирование новых поведенческих реакций. Что касается речи, свойственной только человеку, то она является одновременно продолжением и основой мышления. Благодаря речи осуществляется быстрая передача информации от одного индивидуума другому, позволяющая ускорить обработку сигналов от окружающей среды и все более гибко формировать новые формы поведения.

И наконец, степень эффективности всех этих процессов и качество формируемых благодаря им поведенческих реакций зависят от уровня интеллекта индивидуума и от того творческого потенциала, который он смог у себя выработать.

В последующих главах мы попытаемся подробно разобраться во всех этих процессах, выделяя те особенности, которые свойственны человеку и позволяют ему учиться, запоминать, мыслить, общаться и таким образом адаптироваться к окружающей среде и осуществлять творческую деятельность.

Глава 7. Научение

Адаптация и научение

Жизнь любого организма — это прежде всего непрерывная адаптация к условиям столь же непрерывно меняющейся среды.

Из предыдущих глав мы уже знаем, что существование живых организмов сводится к постоянной выработке форм поведения, направленных на восстановление какого-то нарушенного равновесия или на достижение определенных целей. Это универсальный закон, которому подчиняется все существующее — от атома до Вселенной. Для Вселенной прийти в равновесие, т. е. перестать расширяться, означало бы тепловую смерть. Для нас же — «частиц мироздания» — равновесие может означать лишь биологическую смерть или по меньшей мере психическую смерть. Только такая судьба может ожидать тех, кто перестанет приспосабливаться к окружающей среде.

У животных эта непрерывная адаптация осуществляется благодаря все более и более сложным процессам — от рефлексов до мышления.

В первой главе мы уже убедились в том, что по мере продвижения вверх по ступеням иерархии живых существ стереотипные, предопределенные или запрограммированные формы поведения (у примитивных животных) постепенно уступают место более гибкому и пластичному поведению, позволяющему организмам адаптироваться к тем разнообразным ситуациям, с которыми они ежедневно сталкиваются.

Если рефлекторные и инстинктивные типы поведения не могут претерпевать значительных изменений, то, напротив, приобретенные поведенческие реакции могут изменяться, иногда очень существенно и притом необратимо. Эти изменения происходят в результате того опыта, который в то или иное время приобретает индивидуум.

Именно необратимость или хотя бы стойкость изменений служит отличительной чертой приобретенных форм поведения. Поведенческие реакции порой изменяются и при болезнях, утомлении или сотрясении мозга. Однако изменения в этих случаях — в отличие от научения — бывают лишь временными.

Виды научения

Научение может осуществляться на разных уровнях в зависимости от того, каков его нервный механизм и насколько важны или сложны те структуры, которые в нем участвуют. Некоторые виды научения могут происходить уже на уровне рецепторов или спинного мозга; для других же необходимо участие подкорковых структур или даже миллиардов нервных цепей коры головного мозга.

Одни формы научения осуществляются автоматически и непроизвольно. Другие требуют такого программирования, на которое может быть способен лишь развитый мозг высших млекопитающих и в особенности человека.

Мы можем выделить три категории научения, различающиеся по степени участия в них организма как целого. Речь идет соответственно о выработке 1) реактивного поведения, 2) оперантного поведения и 3) такого поведения, которое требует участия мыслительных процессов в обработке информации (когнитивное научение).

Когда создаются новые формы реактивного поведения, организм пассивно реагирует на какие-то внешние факторы и в нервной системе как бы незаметно и более или менее непроизвольно возникают изменения нейронных цепей и формируются новые следы памяти. К таким типам научения относятся следующие (перечислены в порядке усложнения): привыкание (габитуация) и сенсибилизация, импринтинг и условные рефлексы.

Оперантное поведение — это действия, для выработки которых нужно, чтобы организм активно «экспериментировал» с окружающей средой и таким образом устанавливал связи между различными ситуациями. Такие формы поведения возникают при научении путем проб и ошибок, методом формирования реакций и путем наблюдения.

Во всех этих случаях организм изменяет поведение в результате взаимодействия со средой. Именно от того, какие сигналы поступают извне, зависит, какая именно реакция организма будет закрепляться. «Выбор» реакции при этом определяется тем, каковы ее последствия в отношении удовлетворения потребностей или избегания нежелательной ситуации.

К третьей группе относятся формы поведения, обусловленные когнитивным научением. Здесь уже речь идет не просто об ассоциативной связи между какими-то двумя ситуациями или между ситуацией и ответом организма, а об оценке данной ситуации с учетом прошлого опыта и возможных ее последствий. В результате этой оценки принимается наиболее подходящее решение. К такому типу научения можно отнести латентное научение, выработку психомоторных навыков, инсайт и в особенности научение путем рассуждений.

В последующих разделах мы рассмотрим каждый из этих типов научения с тем, чтобы подробнее описать их и оценить их значение для поведения организма.

Научение реактивным формам поведения

Реактивное поведение можно определить как реакцию организма на тот или иной раздражитель (или ситуацию-раздражитель) (Malcuit, Pomerlau, 1977). Именно поэтому мы можем отнести к этим формам научения не только классическое обусловливание, но и такие более примитивные явления, как привыкание и сенсибилизация.

Привыкание и сенсибилизация

Это чрезвычайно примитивные виды научения, при которых у организма вырабатывается относительно устойчивая и постоянная реакция на повторные стимулы. Эти две зачаточные формы научения проявляются в изменении степени активации организма данным стимулом: в случае привыкания активация уменьшается, а в случае сенсибилизации увеличивается.

Как уже говорилось в главе 4, привыкание (габитуация) наступает, когда организм — в результате изменений на уровне рецепторов или ретикулярной формации — «научается» игнорировать какой-то повторный или постоянный раздражитель, «убедившись», что он не имеет особого значения для той деятельности, которая в данный момент осуществляется. В отличие от этого при утомлении снижается внимание ко всем действующим раздражителям.

Сенсибилизация — это процесс, противоположный привыканию. При сенсибилизации повторение стимула ведёт к более сильной активации организма, и последний становится все более и более чувствительным к данному стимулу; в результате раздражитель, не вызывавший при однократном воздействии никакой реакции, повторяясь, начинает провоцировать то или иное поведение. Представим себе, например, что в комнате, где мы работаем, жужжит назойливая муха или же из плохо завернутого крана в раковину мерно падают капли воды. Эти раздражители становятся для нас постепенно все труднее переносимыми. Можно привести и другие примеры — царапину на музыкальной пластинке, вызывающую при каждом прослушивании треск, который мы уже заранее ожидаем, или слова-паразиты вроде «так сказать», «значит» и т. п. в лекциях некоторых преподавателей; иногда такие слова повторяются настолько часто, что могут полностью отвлекать внимание студентов от содержания лекции.

Импринтинг

У низших позвоночных животных к реактивным типам научения можно отнести также импринтинг. Об этом явлении мы уже говорили в первой главе и поэтому здесь на нем останавливаться не будем. Напомним только, что речь идет о наследственно запрограммированном и необратимом формировании привязанности новорожденного животного к первому движущемуся объекту, который попадает в поле его зрения в первые часы жизни.

Условные рефлексы

Условные рефлексы возникают в результате формирования связи между специфическим стимулом, вызывающим тот или иной врождённый рефлекс, и каким-либо индифферентным стимулом. В результате индифферентный раздражитель сам по себе начинает вызывать данный рефлекс.

У всех нас к моменту появления на свет уже имеется ряд врождённых рефлексов, таких как выделение слюны при попадании в рот пищи или моргание в ответ на громкий звук. К врождённым рефлексам относятся также отдергивание руки при воздействии болевого раздражителя или коленный рефлекс — разгибание ноги при ударе по коленному сухожилию. Для проявления таких рефлексов не нужно никакого предварительного опыта и никаких других условий, кроме специфического стимула. Иными словами, это безусловные рефлексы — они автоматически включаются в ответ на определенные раздражители, тоже называемые безусловными. Например, когда раздается громкий звонок, мы можем вздрогнуть, но слюноотделение у нас не начнется; электрический удар, полученный конечностью, заставит нас отдернуть эту конечность, но не моргнуть; и т. д.

Бывает, однако, что одновременно со специфическим раздражителем, вызывающим какой-либо безусловный рефлекс, действует другой раздражитель, не имеющий с ним ничего общего. Если такая связь между двумя раздражителями достаточно ясна или часто повторяется, то индифферентный раздражитель сам по себе начинает вызывать тот же рефлекс.

Это явление было открыто русским физиологом И. П. Павловым в 1903 году. В ходе своих опытов Павлов обратил внимание на то, что звон миски, в которую накладывали пищу, вскоре начинал сам по себе вызывать у собаки слюноотделение. Таким образом, индифферентный звуковой стимул, если он просто сочетается во времени с безусловным пищевым раздражителем, может приобрести способность вызывать тот же рефлекс. В связи с этим Павлов назвал такие раздражители условными, а вызываемое ими рефлекторное слюноотделение — условным рефлексом (рис. 7.1).

Рис. 7.1. И. П. Павлов и его сотрудники. На фотографии представлена также одна из знаменитых собак, на которых Павлов с 1901 года изучал выработку классических условных рефлексов.

Достаточно быстро было доказано, что при формировании таких рефлексов действительно происходит образование условной связи с безусловным раздражителем. Павлов показал, что достаточно было прекратить предъявление безусловного стимула, чтобы и условный сигнал быстро переставал действовать. Например, если после подачи звукового сигнала животному не выдавалась пища, то этот сигнал вскоре уже не вызывал слюноотделения. Далее мы еще вернёмся к этому феномену угасания, характерному для большинства видов научения путем обусловливания.

С физиологической точки зрения обусловливание можно объяснить тем, что к уже существующей прямой связи между специфическим сенсорным сигналом и безусловным рефлексом как бы пристраивается новый сигнал. В результате этот новый сигнал приобретает возможность сам по себе вызывать тот же рефлекс.

Итак, мы уже знаем, что звонок, подаваемый одновременно с пищей, может в дальнейшем сам по себе вызывать слюноотделение. Точно так же можно добиться того, чтобы электрический удар, наносимый одновременно с сильным звуком, вызывал моргание или, наоборот, чтобы сильный звук в сочетании с ударом тока приводил к отдергиванию конечности, и т. п.

По мнению Павлова, таким ассоциативным обусловливанием можно объяснить большинство приобретенных форм поведения. Такой же точки зрения придерживался и бихевиорист Уотсон, который через несколько лет после Павлова показал, как могли бы развиваться некоторые эмоциональные реакции, не включённые от рождения в естественный репертуар индивидуума (см. документ 7.1).

Научение в результате оперантного обусловливания

Как мы видели, реактивные формы поведения возникают в результате таких событий, при которых организм в основном пассивно испытывает внешние воздействия на какие-то его врождённые структуры.

Между тем для животных организмов особенно характерна активность: в любое время организм должен взаимодействовать со средой, стремясь удовлетворять свои потребности или избегать опасных ситуаций. Поэтому обстоятельства, в которые попадает организм и к которым он вынужден приспосабливаться, выбирая те или иные действия, способствуют формированию многих новых форм поведения.

Бихевиористы назвали такие формы поведения оперантными (от лат. operatio — действие), поскольку в этом случае все начинается с действия, совершаемого над окружающей средой; оно вызывает какие-то последствия, от которых и зависит, будет ли организм повторять это действие или, наоборот, избегать его. Таким образом, выработка подобных форм поведения осуществляется в результате закрепления тех действий, последствия которых для организма желательны, и отказа от действий, приводящих к нежелательным последствиям.

К оперантному научению можно отнести три разновидности: научение методом проб и ошибок, путем формирования реакции и путем наблюдения.

Научение методом проб и ошибок

При научении методом проб и ошибок индивидуум, встретившись с каким-либо препятствием, совершает попытки преодолеть его и при этом, постепенно отказываясь от неэффективных действий, находит в конце концов решение задачи.

Такой тип научения был открыт Торндайком (Thorndike, 1890) — одним из первых ученых, заинтересовавшихся процессами научения (рис. 7.2). В своих опытах Торндайк использовал так называемые проблемные клетки, в которые он помещал голодных кошек (рис. 7.3). Некоторые клетки открывались в том случае, если животное тянуло за верёвку, а в других нужно было приподнять запорный крючок. Торндайк подсчитывал, сколько попыток и сколько времени требовалось кошке для того, чтобы решить стоящую перед ней задачу — выйти из клетки и получить пищу, помещенную снаружи.

Рис. 7.2. Эдуард Торндайк, американский психолог (1874–1949). Он впервые стал изучать решение животными задач в лабораторных условиях. Работы Торндайка привели его к теории научения методом проб и ошибок и к закону эффекта, на котором основана эта теория.

Рис. 7.3. «Проблемная клетка», разработанная Торндайком в 1911 году. Кошка, помещенная в такую клетку, должна была методом проб и ошибок научиться нажимать на деревянную педаль, что благодаря системе блоков и верёвок позволяло открывать дверцу.

Наблюдая за животными, Торндайк заметил, что сначала их действия были чисто случайными, но в конце концов кошка «нечаянно» задевала верёвку или крючок, освобождалась и получала вознаграждение. Однако по мере увеличения числа попыток действия животных все больше сосредоточивались вокруг «ключевого» участка клетки, и число ошибок, а также и время, проведенное в клетке, быстро сокращалось. Торндайк представил эти результаты в виде кривых (рис. 7.4) и вывел закономерности, позволяющие объяснить эффективность такого метода «проб и ошибок». Согласно важнейшей из этих закономерностей — закону эффекта, — в случае, если какое-то действие приводит к желательным результатам, вероятность его повторения возрастает, а если к нежелательным последствиям — снижается (см. документ 7.2).

Рис. 7.4. Кривые научения методом проб и ошибок. Сходные кривые получал Торндайк по данным своих опытов на кошках. Видно, что чем больше проб совершает животное, тем меньше становится число ошибок.

Однако научение методом проб и ошибок само по себе не очень эффективно. Если бы новые формы поведения удавалось «изобрести» лишь случайным образом, было бы трудно объяснить быстрое приобретение новых навыков людьми и домашними животными. Без сомнения, вполне вероятно, что на протяжении миллионов лет именно такой процесс приводил к выработке различных навыков у наших предков. Но не менее очевидно, что по мере совершенствования этих навыков и упрочения власти человека над окружающей средой постепенно складывались новые способы формирования и передачи новых типов поведения.

Скиннер — признанный вождь американских бихевиористов в последние 30 лет — систематизировал теорию Торндайка, пытаясь объяснить, каким образом в структурированной среде формируется множество различных типов поведения. При этом Скиннер вскрыл принципы оперантного обусловливания и формирования реакций путем последовательных приближений.

Формирование реакций

С точки зрения Скиннера, поведение не всегда возникает чисто случайным образом — нередко оно формируется в результате отбора под действием подкрепляющего фактора. Таким фактором может быть любой стимул, появляющийся или исчезающий после той или иной поведенческой реакции и повышающий вероятность того, что эта реакция будет повторена с целью получить подкрепление. Это позволяет объяснить формирование очень сложных поведенческих реакций поэтапно, каждый этап при этом будет подкрепляться.

Исходя из этих соображений, Скиннер разработал способ формирования поведения путем последовательных приближений, составляющий основу оперантного обусловливания. Этот способ состоит в том, что весь путь от исходного поведения (еще до начала обучения) до конечной реакции, которую исследователь стремится выработать у животного, разбивается на несколько этапов. В дальнейшем остается лишь последовательно и систематически подкреплять каждый из этих этапов и таким образом подводить животное к нужной форме поведения. При таком способе обучения животное вознаграждают за каждое действие, приближающее его к конечной цели, и у него постепенно вырабатывается заданное поведение.

Допустим, что нам нужно обучить голубя ударять клювом по маленькому светящемуся кружку, когда он захочет получить вознаграждение в виде зернышка (рис. 7.5). Вначале мы будем давать ему зернышко каждый раз, когда он зайдет в ту половину клетки, где находится светящийся кружок. Далее мы будем вознаграждать его лишь в том случае, если он не только зашел в эту половину клетки, но еще и повернулся головой к стенке, на которой находится кружок. На третьем этапе можно, например, давать зернышко при сочетании этих двух условий, если вдобавок еще клюв животного направлен в сторону кружка. Затем постепенно можно заставить голубя касаться клювом кружка и, наконец, ударять по нему с целью получить вознаграждение. Как мы видим, при таком методе обучения к очередному этапу переходят лишь тогда, когда уже сформировалась поведенческая реакция, необходимая на предыдущем этапе (рис. 7.6).

Рис. 7.5. Голубь в клетке Скиннера реагирует на световой сигнал, появляющийся перед ним на стенке при освещении пластмассового диска с другой стороны. В ответ на такой сигнал голубь ударяет по диску клювом, чтобы в кормушке появилось зерно.

Рис. 7.6. Крыса, помещенная в клетку Скиннера, должна при появлении определенного стимула нажать на рычаг, за что получает пищевое вознаграждение.

По мнению Скиннера и других бихевиористов, именно так происходит выработка большинства поведенческих реакций у человека. Действительно, можно привести множество примеров, как будто бы частично подтверждающих это.

С позиций Скиннера можно объяснить очень быстрое обучение ребенка первым словам (не распространяя, однако, эту концепцию на освоение языка в целом). Вначале, когда ребенок еще только начинает произносить какие-то членораздельные звуки, лепет «ме-ме-ме» уже вызывает восторг окружающих, и особенно счастливой мамы, которой уже кажется, что дитя зовет именно ее. Однако вскоре энтузиазм родителей по поводу таких звуков остывает до тех пор, пока младенец ко всеобщей радости не выговорит «мо… мо». Потом и эти звуки перестают для новорожденного подкрепляться, пока не появится сравнительно членораздельное «мо-мо». В свою очередь это слово по тем же причинам вскоре сменится сочетанием «мома», и наконец ребенок отчетливо выговорит свое первое слово — «мама». Все же остальные звуки будут восприниматься окружающими лишь как «детский лепет» в буквальном смысле слова, и они постепенно исчезнут из «лексикона» новорожденного.

Таким образом, в результате избирательного поощрения со стороны членов семьи младенец отбрасывает те неправильные реакции, за которые он не получает социального подкрепления, и сохраняет лишь те, которые наиболее близки к ожидаемому результату.

Формирование реакции играет роль не только в воспитании ребенка, но также в отношениях между супругами и в различных аспектах социальной жизни. Каждый раз, когда индивидуум или социальный институт хочет добиться той или иной поведенческой реакции от партнера или от группы населения, он вполне может запланировать и реализовать такие подкрепляющие факторы, которые повышали бы вероятность желательного поведения. Однако ясно, что подобные методы часто находятся на грани манипулирования личностью и не всегда практикуются исключительно для ее блага.

Кроме того, как мы уже знаем из главы 6, сторонники когнитивного подхода к мотивации полагают, что внешняя мотивация, создаваемая подкреплением, чаще всего приводит к исчезновению внутренней мотивации, присутствующей на первых этапах во многих видах поведения у человека (см. документ 7.3).

Для того чтобы лучше разобраться в приведенных примерах, нам нужно теперь вернуться к некоторым аспектам подкрепления.

Различные стороны процесса подкрепления

Подкрепление — это такое воздействие, при котором появление или исчезновение какого-то стимула в результате той или иной поведенческой реакции повышает вероятность повторения этой реакции. Например, если голодное животное каждый раз будет находить в определенном углу помещения пищу, то оно будет все чаще направляться в этот угол (хорошим примером могут служить эксперименты Олдса, в которых были открыты центры удовольствия; см. документ 6.4). И напротив, если после зажигания красной лампочки животное будет получать удар током, а избежать его можно будет только перепрыгнув из одной половины клетки в другую, то вероятность такой реакции на красную лампочку будет возрастать. В первом случае потребление пищи или удовольствие, получаемое при электростимуляции мозга, играет роль положительного подкрепления. Во втором случае речь идет об отрицательном подкреплении [52] — предотвращении электрического удара.

Часто смешивают отрицательное подкрепление с наказанием. Однако, как мы уже знаем, подкрепление всегда увеличивает вероятность повторения данной поведенческой реакции, а наказание, наоборот, приводит к исчезновению такой реакции, которая сочтена нежелательной. Значит, в отличие от подкрепления при наказании стремятся либо подать аверсивный раздражитель (например, нанести животному удар током или отшлепать ребенка), либо лишить вознаграждения (вкусной еды или ласки) каждый раз, когда проявляется такая форма поведения, которую нужно устранить.

Скиннер и многие психологи принципиально отрицают наказание как средство воспитания, предпочитая в основном использование положительных подкрепляющих факторов, которые способствуют выработке у ребенка социально адекватного поведения, а не подавлению социально неадекватного. По их мнению, нежелательные формы поведения легко могли бы исчезнуть, если бы те, кому доверен процесс воспитания, осуществляли его правильно и не были вынуждены наказывать за то, что они сами вначале непроизвольно поощряли.

Кроме того, бихевиористы различают первичное и вторичное подкрепление. Первичное подкрепление — это удовлетворение физиологических потребностей, таких как голод, жажда, сон и т. п. Что касается вторичного подкрепления, то здесь речь идет об удовлетворении, как-то связанном с другими подкрепляющими факторами (первичными или вторичными). Когда мы получаем гонорар или диплом за выполненную работу, когда ребенка награждают игрушкой или военного — орденом [53], когда человек получает престижную должность — во всех этих случаях действует вторичное подкрепление, удовлетворение социальных потребностей, повышающее самоуважение у лиц, у которых оно высоко развито или, наоборот, поколеблено.

Угасание, дифференцировка и генерализация

Мы уже видели, что как при реактивном, так и при оперантном научении приобретенная реакция сохраняется лишь до тех пор, пока ее поддерживают безусловным раздражителем (в первом случае) или специальным подкреплением (во втором случае). Если же эти подкрепляющие факторы перестают действовать, то выработанное на их основе поведение быстро угасает и после нескольких попыток прекращается вовсе. Например, если сразу после звонка не следует подача пищи, у собаки вскоре перестает в ответ на этот стимул выделяться слюна. Точно так же, если в семье новорожденного ребенка вдруг перестанут интересоваться звуками, которые он произносит, его словарный запас, скорее всего, не будет развиваться быстро и адекватным образом. Все это проявления процесса угасания.

Важно отметить, что речь здесь идет именно об угасании, а не об исчезновении или «стирании следов». Дело в том, что если снова начать предъявлять безусловный раздражитель или подкрепляющий фактор, то исчезнувшее было поведение почти сразу же восстанавливается.

С угасанием тесно связана так называемая дифференцировка. При дифференцировке те поведенческие реакции, которые перестают сопровождаться безусловным раздражителем или подкреплением, исчезают, и сохраняются лишь такие реакции, при которых эти факторы продолжают действовать. Например, если внезапно прекратить подачу пищи после звука колокольчика, но продолжать давать ее в сочетании со звуком зуммера, то слюноотделение на первый из этих звуковых раздражителей прекратится, а на второй сохранится. Точно так же и наш младенец в приведенном выше примере постепенно перестанет издавать неподкрепляемые звуки, и будет повторять лишь те, за которыми следует социальное поощрение.

Важнейшую роль в научении путем выработки условных связей играет процесс генерализации [54]. Именно благодаря этому явлению вновь образованная связь распространяется на все то, что похоже на безусловный раздражитель или на ситуацию, в которой происходило подкрепление. Например, в опытах Уотсона и Рейнер у маленького Альберта (см. документ 7.1) быстро выработался страх перед всеми белыми пушистыми предметами — от бороды деда Мороза до мехового воротника на пальто матери. Все мы знаем, как быстро наступает генерализация у плаксивых детей — сначала они хнычут, требуя конфету, а потом — уже всегда, как только им чего-нибудь захочется, будь то игрушка в магазине или телевизионная передача, идущая по параллельному каналу одновременно с любимой передачей родителей (табл. 7.1).

Таблица 7.1. Сравнение реактивного и оперантного обусловливания

Бихевиористы предложили множество различных сфер применения методов обусловливания в различных областях человеческой деятельности. Чаще всего реактивное и оперантное научение используется в психотерапии, когда врач пытается применить соответствующие принципы для помощи определенным больным. Подобные примеры приведены в документах 3.1 и 3.2. Подробнее мы рассмотрим этот вопрос в главе 12.

В области образования Скиннер выдвинул, в частности, концепцию программированного обучения. По его мысли такое обучение может освободить ученика и преподавателя от скучного процесса простой передачи знаний: учащийся будет постепенно продвигаться в освоении той или иной темы в собственном ритме и маленькими шажками, каждый из которых подкрепляется [55]; из этих шажков и состоит процесс последовательного приближения (Skinner, 1969). Однако очень скоро обнаружилось, что такое обучение быстро достигает своего «потолка», и это связано именно с тем, что от учащегося требуются лишь минимальные усилия и поэтому подкрепление вскоре становится неэффективным. В результате учащемуся такое обучение быстро надоедает. Кроме того, для постоянного поддержания мотивации у учащегося и упорядоченной передачи знаний, видимо, необходим личный контакт с учителем. Все это, вероятно, можно объяснить с помощью принципов, лежащих в основе социального научения, и в частности научения путем наблюдения. Но еще ближе к истине, наверное, те ученые, которые стоят на позициях когнитивного научения. К этому вопросу мы вернёмся в последующих разделах.

Научение путем наблюдения (подражания модели)

Итак, многие виды поведения, иногда довольно сложные, могут быть объяснены в свете принципов оперантного обусловливания и метода формирования реакций. Вместе с тем множество форм социальной активности индивидуума основано на наблюдении над другими особями из его ближайшего окружения, которые служат моделью для подражания. При этом может иметь место как чистое подражание, так и викарное научение.

Подражание — это способ научения, при котором организм воспроизводит действия модели, не всегда понимая их значение. Оно свойственно в основном приматам. Японские этологи наблюдали над стадами обезьян в их естественной среде. Когда ученые смогли подходить близко к самым молодым животным, они стали в их присутствии мыть в воде бататы перед едой. Исследователи быстро убедились в том, что молодые обезьянки начали подражать такому поведению, а через некоторое время оно появилось и у их матерей. Вскоре этот навык усвоили все особи стада, за исключением самых старых, которые были к этому совершенно неспособны. Речь в данном случае идет именно о чистом подражании, так как животные не могут оценить то значение, которое подобный навык имеет для человека.

Что касается викарного научения, то здесь индивидуум полностью усваивает ту или иную форму поведения другой особи, включая понимание последствий этого поведения для модели. Бандура и его коллеги (рис. 7.7) в лабораторных экспериментах показали, что такое научение зависит от многих факторов. Например, люди подражают главным образом каким-то знаменитостям или тем, перед кем они преклоняются. В то же время усвоение поведения модели облегчается, если предмет подражания «доступен» — как с точки зрения возможности контактирования с ним, так и в отношении степени сложности его поведения. Кроме того, если модель за свой поступок (даже агрессивный) получила поощрение, то ей подражают охотнее, чем в том случае, если она была наказана. Известно также, что живым моделям всегда подражают чаще, чем героям фильмов, в том числе мультипликационных (рис. 7.8).

Рис. 7.7. Альберт Бандура, американский психолог, один из наиболее известных современных бихевиористов. В своих исследованиях он пытается проверить теорию «научения путем наблюдения», которую называют также теорией социального научения.

Рис. 7.8. Научение путем наблюдения. Понаблюдав за моделью-человеком, «избивающим» резиновую куклу (вверху), маленький мальчик (в середине) или девочка (внизу) в соответствующей ситуации воспроизводят это поведение.

Здесь уместно напомнить, что сторонники теории социального обучения все же признают большую роль телевидения и героев телефильмов в развитии агрессивных наклонностей у молодежи (см. досье 6.1).

Поскольку субъект в данном случае наблюдает за поведением модели и оценивает последствия, к которым оно приводит для самой модели, здесь должны участвовать когнитивные процессы, так что этот вид научения можно было бы отнести к следующей, третьей группе. Однако он встречается лишь в особых ситуациях, и его часто только с большим трудом можно обнаружить в нашей повседневной жизни. В самом деле, имеется мало свидетельств в пользу того, что подражание, наблюдаемое в искусственных лабораторных условиях или в каких-то специфических жизненных ситуациях, будет повторяться во всех случаях при сходных обстоятельствах.

Как отмечал сам Бандура (Bandura, 1977), модель «учит» какому-то поведению, однако использование результатов такого обучения в большой мере зависит от уровня эмоциональной активации субъекта в данный момент и от ее оценки ситуации. Иными словами, при викарном научении в мозгу создаются какие-то связи, но только когнитивные процессы — процессы анализа конкретных обстоятельств — будут в дальнейшем определять, станет ли человек в том или ином случае прибегать к этим связям. Поэтому мы и отнесли такое научение к выработке оперантных форм поведения: при викарном научении просто воспроизводится то или иное поведение в зависимости от его последствий, но не происходит, как при истинно когнитивных формах научения, переработки информации с целью формирования новой поведенческой программы.

Когнитивные формы научения

Исходя из принципов научения путем формирования реакций или путем наблюдения, легко можно объяснить усвоение каких-то эмоциональных или социальных поведенческих реакций или выработку навыков. Если, однако, мы хотим понять, как человек учится, например, печатать на машинке или играть на музыкальном инструменте (гитаре, кларнете и т. п.), наша задача становится более трудной. Еще сложнее объяснить, как человек может научиться ездить по столичному городу, и уже совсем невозможно понять на основе упомянутых принципов, каким образом мы описываем структуру окружающей среды с помощью понятий или научаемся мыслить и выражать наши мысли словами.

В этом разделе мы попытаемся с позиций когнитивного подхода описать и даже понять, как формируются различные виды поведения на основе выработки «когнитивных карт» (при латентном научении), «когнитивных стратегий» (главным образом при выработке двигательных навыков) и, наконец, на основе интуиции и мышления.

Латентное научение

Из главы 5 мы уже знаем, что в организм все время поступает поток сигналов от окружающей среды, на которые он должен реагировать. Некоторые из этих сигналов ясно осознаются, другие воспринимаются менее четко, а третьи, вероятно, вообще не доходят до сознания, хотя и сохраняются в памяти на уровне низших нервных центров.

Согласно представлениям Толмена (Tolman, 1948) (рис. 7.9) — одного из пионеров когнитивного подхода в теории научения — все эти сигналы обрабатываются и преобразуются мозгом. При этом в мозгу создаются своего рода карты окружающей среды, или когнитивные карты, с помощью которых организм определяет, какие реакции будут наиболее адекватными в какой-либо новой ситуации или при внезапном изменении привычных обстоятельств.

Рис. 7.9. Эдуард Толмен, американский психолог (1886–1961). Он был представителем бихевиоризма и обогатил его представлением о «промежуточных переменных» в цепи стимул — реакция. Согласно Толмену, существуют внутримозговые процессы, детерминированные генетически или приобретенные в результате предшествующего опыта, которые могут изменять реакцию на тот или иной стимул. К промежуточным переменным относятся и так называемые когнитивные карты.

Толмен пришел к этому выводу, когда установил, что обучение крыс в лабиринте не происходит чисто механически, как считали в те времена бихевиористы (Hull, 1943). Если бы речь шла о простом механическом усвоении, то в случае перекрытия обычного пути в лабиринте или изменения каких-то условий крысе пришлось бы отыскивать новый маршрут, ведущий к цели. Толмен же, напротив, обнаружил, что если крыса уже научилась находить пищу по кратчайшему пути, то после закрытия этого пути она спонтанно меняет свой маршрут и без какого бы то ни было нового научения и новых ошибок находит пищу, но идет теперь по другому, более длинному пути. В других экспериментах он показал, что если залить коридоры лабиринта водой, то крыса все равно находит правильный путь, но уже вплавь. При этом, разумеется, используются уже совершенно иные двигательные реакции.

Таким образом, по мнению Толмена, животные усваивают не связь между стимулом и реакцией, а значение стимула как своего рода «дорожного указателя». По формулировке Толмена, они узнают, «что к чему ведёт». При обучении в лабиринте в единое целое интегрируются запахи, особенности того или иного угла или стенки и связи между различными элементами. Животное как бы располагает эти элементы в пространстве, преобразуя совокупность относительно разнородных стимулов в единое структурированное целое.

В случае когда речь идет о сложных формах научения, подкрепление становится необходимым не столько в самом процессе усвоения новой информации, сколько при ее использовании. Это в особенности касается выработки сложных психомоторных навыков.

Обучение сложным психомоторным навыкам

Всякий, кто пытался научиться играть на музыкальном инструменте, например на фортепиано или гитаре, знает, какими вдохновляющими бывают первые успехи в управлении пальцами и в их правильном расположении на инструменте (достигаются ли они путем формирования реакции или путем наблюдения). К сожалению, картина становится совершенно иной, когда начинается настоящее обучение. Большинство тех, кто бросает занятия, оставляют их именно на этой критической стадии, где должны сформироваться когнитивные стратегии, направленные на выработку строгих последовательностей движений и на их программирование в зависимости от желаемого результата (Fitts, Rosner, 1967). Это когнитивная стадия, на которой все внимание учащегося сосредоточивается на расшифровке нотного текста, аппликатуре, ритме и мелодическом рисунке.

По мере того как налаживаются связи между всеми этими элементами навыков, стратегия постепенно меняется. Забота о том, какие элементы и в какой последовательности должны быть соединены, становится все меньше, а вместе с ней постепенно снижается и сопутствующая познавательная активность. Это ассоциативная стадия, для которой характерно постоянное улучшение координации и интеграции различных элементов навыка (рис. 7.10).

Рис. 7.10. Овладение навыком игры на музыкальном инструменте, как и любым другим навыком, требует создания «когнитивных стратегий», необходимых для координации и интеграции отдельных элементов навыка.

Если обучающийся проявляет должное упорство, то он достигает следующей, автономной, стадии, соответствующей высокому уровню умения. Навык при этом становится автоматическим, ошибки — все более редкими, а сосредоточенность на технической стороне — все меньшей, и главное место теперь занимает союз ума и чувства. При этом рука (или рот) и музыкальный инструмент сливаются в единое целое и образуют ту основу, на которой только и возможны фантазия, вдохновение и творческий полет.

Все сказанное относится, конечно, и к таким навыкам, как катание на лыжах, плавание, езда на велосипеде или работа на пишущей машинке. Из главы 2 мы знаем, что в начале нашего века функционалисты уже описали такого рода научение, пытаясь вскрыть ту роль, которую в нем играет «сознание». Затем, однако, волна бихевиоризма, прокатившаяся по психологическим наукам, смела все менталистские концепции, и они были надолго забыты, пока снова не возродились в когнитивистской психологии.

Научение путем инсайта

Этот вид научения занимает промежуточное положение между латентным научением и творчеством (к последнему мы вернёмся в главе 9). С латентным научением оно сходно в том, что при инсайте определенная информация, разбросанная в памяти, как бы объединяется и используется в новой ситуации. С творчеством инсайт сходен в том отношении, что задача, возникшая в такой ситуации, решается оригинально и решение приходит спонтанно.

Научение путем инсайта было открыто Кёлером (Köhler, 1925) в результате наблюдений над обезьянами (см. гл. 1 и рис. 1.11), проведенных в 1917 году. В те времена школа Кёлера, или гештальтпсихология, вела непримиримую борьбу с бихевиористскими концепциями.

Согласно взглядам Кёлера, у высших животных научение в большинстве случаев обусловлено не созданием механических ассоциаций между какими-либо стимулами или стимулом и реакцией, а скорее объединением опыта, накопленного в памяти, с той информацией, которой располагает индивидуум при решении проблемы.

Одна из обезьян Кёлера (рис. 7.11) в эксперименте с недосягаемым для нее бананом сначала пыталась достать плод одной палкой, потом другой, но палки были слишком коротки. Тогда ока прекратила свои попытки, стала разглядывать находившиеся около нее предметы и вдруг быстро проделала логичную последовательность действий: схватила обе палки, вставила их одну в другую, просунула между прутьев клетки и достала банан.

Рис. 7.11. Султан — одна из обезьян Кёлера (1917) — интуитивно находит способ, позволяющий достать далеко расположенный банан с помощью вставленных друг в друга палок.

В англоязычной литературе такое внутреннее связывание элементов, из которых складывается решение, получило название инсайт (insight — проникновение внутрь, постижение). На французский язык этот термин переводят иногда как intuition (интуиция).

Уже сами по себе эти слова в какой-то мере отражают то, что решение проблемы приходит внезапно, без каких-либо проб и ошибок, формирования реакций или логических рассуждений. Инсайт — это озарение, это вспышка, осветившая сознание Архимеда, когда он, выскочив из ванны, внезапно закричал «Эврика!»…

В отличие от чистого творчества инсайт возможен только в том случае, если субъект уже решал какие-то задачи с помощью сходных элементов или встречался ранее с аналогичными ситуациями (см. гл. 9).

Научение путем рассуждений

Рассуждение — это мыслительный процесс, к которому мы будем возвращаться в последующих главах. Рассуждение используют в тех случаях, когда какая-либо задача не может быть решена привычным способом или для нее нет приемлемого типового решения, которое можно применить «с ходу».

К рассуждению мы прибегаем в большинстве наших жизненных ситуаций. Оно необходимо, когда мы решаем, например, будем ли мы обедать дома или в столовой в зависимости от имеющихся денег и времени; стоит ли нам занимать крупную сумму денег; что делать, если в три часа утра в ненаселенной местности у нас сломалась машина; как лучше ставить опыты в научной лаборатории (см. гл. 3); или, наконец, как найти решение задачи по математике, на которую учитель дал всего полчаса.

Когда использовать примитивный метод проб и ошибок рискованно или же он не дал желаемых результатов, а искра инсайта никак не вспыхивает, приходится решать задачу путем рассуждения. Как правило, такое решение осуществляется в два этапа:

1) сначала рассматриваются имеющиеся данные и между ними устанавливаются связи;

2) затем строятся гипотезы: «Что если я сделаю то-то?» или «Я мог бы начать с этого, а затем…». Эти гипотезы более или менее систематично проверяются «в уме». В следующей главе мы рассмотрим различные способы такого рода перебора вариантов. Гипотезы, которые строит индивидуум, чаще всего бывают связаны с его уже имеющимся опытом. Чем этот опыт богаче, тем разнообразнее гипотезы и тем больше шансов найти среди них верную.

Как и при любых других формах научения, результаты, полученные путем рассуждения, как правило, используются в дальнейшем во всех сходных жизненных ситуациях. Однако они могут пригодиться и в тех случаях, если ситуация или составные элементы проблемы несколько видоизменились. Кроме того, результаты рассуждений могут также послужить основой для построения новых гипотез.

Из всех форм научения путем рассуждений мы выделим две, служащие фундаментом для мышления: перцептивное научение и концептуальное научение.

Перцептивное научение

В главе 5 подробно говорилось о том, как и с помощью каких механизмов мы воспринимаем окружающий мир. При этом восприятие (перцепция) рассматривалось главным образом как средство для осознания реальности и особенно как фактор, способствующий активации организма.

Тем не менее совершенно ясно, что становление восприятия — это не что иное, как самое настоящее научение. Хебб (Hebb, 1974) определил перцептивное научение как «долговременное изменение восприятия какого-либо объекта или события в результате предшествующих восприятий этого же объекта или связанных с ним вещей». Восприятие у новорожденного ребенка или детеныша определяется такими примитивными формами научения, как сенсибилизация или классическое обусловливание; по-видимому, именно так грудной ребенок научается узнавать лицо матери. Однако по мере накопления опыта и новой информации ребенок, по мнению Грегори (см. гл. 5), постепенно начинает выдвигать гипотезы на основании того, что он уже знает; при этом он пытается определить, какая из этих гипотез позволяет с наибольшей достоверностью отнести воспринимаемое к той или иной категории. В этом смысле любая форма восприятия предполагает какого-то рода рассуждение, и поэтому мы можем рассматривать перцептивное научение как когнитивное.

Концептуальное научение

Формирование понятий — это процесс, при котором индивидуум, исходя из переработанных им восприятий, выделяет сходство между предметами, живыми существами, ситуациями или идеями и объединяет их в какие-то абстрактные категории.

Такие понятия, как «собака», «дерево», «несчастный случай» или «справедливость», — это категории, которые позволяют упорядочивать наш опыт и восприятие мира, объединяя множество явлений одной мыслью. Тем самым понятия дают нам возможность группировать получаемую нами информацию о качествах и родстве столь разных предметов или явлений, как, например, немецкая овчарка и чихуахуа, пальма и дуб, лобовое столкновение двух автомобилей и падение с лестницы, у которой сломалась ступенька, или честный раздел конфет между братьями и сестрами и приговор к пожизненному заключению за убийство. Как подчеркивает Мунн (Munn, 1966), здесь имеет место научение, в котором участвуют два процесса: абстрагирование и обобщение.

При абстрагировании мы находим черты общности или сходства между двумя явлениями или событиями и определяем эту общую черту одним словом — понятием.

При обобщении мы подводим под это понятие все новые предметы или события, имеющие черты сходства или какое-то общее свойство с предметами и явлениями, послужившее для выработки данного понятия.

Механизмы, лежащие в основе этих проявлений мысли, будут более подробно рассмотрены в следующей главе, где мы перейдем к изучению мышления.

Научение и созревание

Уже около полувека назад было установлено, что никакое научение не может быть эффективным, если организм не достиг определенного уровня развития — как в плане формирования опорно-двигательного аппарата, так и в отношении организации нервных структур и сенсомоторных связей.

Такое развитие происходит в процессе созревания, запрограммированного у каждого представителя данного вида в генах. Все особи каждого вида, пройдя ряд сходных последовательных этапов, достигают стадии зрелости, причем эта стадия различна для каждого отдельного органа или отдельной функции организма.

С процессом созревания тесно связаны так называемые критические периоды, во время которых организм наиболее «чувствителен» к воздействиям окружающей среды и легче всего воспринимает их, формируя свой индивидуальный опыт. Поэтому именно в такие периоды научение наиболее эффективно: до критического периода любая тренировка мало что дает, а после него соответствующий орган или функция уже постепенно утрачивают пластичность, и чем больше времени прошло после критического периода, тем более затруднительным становится научение.

В документе 7.4 мы еще раз коротко рассмотрим различные виды научения, о которых здесь шла речь, и укажем, какой именно период является для каждого из них критическим.

Научение и его результаты

Перед тем как закончить эту главу, полезно будет обсудить вопрос об оценке эффективности процесса научения. Очевидно, что сам этот процесс как таковой нельзя оценить непосредственно. Мерой его успешности может быть лишь деятельность индивидуума после специфического обучения.

Надо сказать, что такая оценка часто оказывается весьма зыбкой. Она зависит от многих факторов, относящихся к перцептивной, мотивационной или аффективной сфере, или же от состояния сознания индивидуума. Все эти факторы влияют на реализацию приобретенных навыков.

Выработанная способность и ее реализация. Необходимо прежде всего помнить о том, что некоторые виды поведения, приобретенные в каком-то особом состоянии сознания (см. гл. 4), могут не проявляться в состоянии активного бодрствования. Однако, как мы уже знаем, стоит организму прийти в прежнее специфическое состояние, как такое поведение сможет полностью проявиться.

Наоборот, если научение протекало при нормальном уровне сознания, то приобретенный навык может быть нарушен при каких-то особых эмоциональных состояниях или, например, в результате приема какого-то вещества (лекарственного или иного). В этих случаях способность, выработанная в результате научения, сохраняется, но реализация ее в соответствующем поведении может измениться, и это, разумеется, делает бессмысленной попытку оценить эффективность научения.

Известно, что стресс, связанный с экзаменами, буквально парализует умственную деятельность некоторых студентов. И хотя они знают предмет, они порой просто не могут применить эти знания. К сожалению, именно по результатам, получаемым в этих искусственных условиях, традиционно оценивают достигнутый студентом уровень. (Отметим, что в аналогичных условиях выявлялись «способные» крысы в опытах Триона, описанных в главе 3.)

Встречается и обратная ситуация — часто в состоянии эйфории или высокого уровня мотивации субъект может действовать с максимальной эффективностью. Именно это явление лежит в основе эффекта аудитории, обнаруженного Зайонцом (см. документ 3.6).

Перенос. На эффективности обучения очень сильно сказывается опыт и знания, приобретенные субъектом раньше. Психологи называют это явление эффектом переноса, и оно может проявляться как в облегчении, так и в затруднении последующих процессов приобретения новых знаний или навыков.

Положительный перенос обычно имеет место тогда, когда задачи обучения прежде и теперь в чем-то сходны. Так, человеку, говорящему по-французски, легче выучить второй язык романской группы (например, итальянский или испанский), чем англичанину. Однако (подробнее мы рассмотрим этот вопрос в главе 8) уже накопленная информация может затруднять приобретение слишком похожей информации, и тогда возникает отрицательный перенос. Он появляется также в тех случаях, когда в двух сходных ситуациях требуются различные или даже противоположные формы поведения. Вспомним, как трудно бывает начинающим автолюбителям завести задним ходом прицеп в гараж; дело в том, что движения руля при этом должны быть обратными по сравнению с обычным вождением. Это лишь один из возможных примеров того, как накопленный опыт может влиять на выработку новых форм поведения.

Таким образом, невозможно говорить о научении (тем более когнитивном) без учета информации, уже имеющейся в памяти. Память лежит в основе любых процессов адаптации. Без памяти существование живых организмов невозможно. Генетическая память служит фундаментом всех жизненных процессов, и корни этой памяти у каждого живущего на нашей планете уходят в истоки жизни на Земле. Что касается индивидуальной памяти, то в ней на протяжении всей жизни организма откладываются следы всех восприятий, всех процессов научения и всех «идей», которые непрерывно формируются у индивидуума. Извлечение из памяти таких следов имеет подчас первостепенное значение для выживания и адаптации организма.

Поэтому, для того чтобы возникла та или иная мысль или форма поведения, недостаточно, чтобы появилась и была воспринята соответствующая ситуация. Для обработки внешней информации и особенно для извлечения из памяти накопленного опыта необходимы также достаточные уровни эмоциональной и мотивационной активации и адекватного состояния сознания.

В связи с этим часть следующей главы будет посвящена памяти. Там мы затронем также проблему речи. Память и речь одновременно служат основой и продолжением мысли — психического феномена, характерного в наибольшей степени для высших животных и особенно для человека.

Документ 7.1. Павлов, Уотсон и классическое обусловливание

Казалось, что вначале ничто не предвещало в И. П. Павлове одного из крупнейших деятелей в западной психологии. Когда в 1890 году Павлов основал в Петербурге Институт экспериментальной медицины, он как физиолог интересовался механизмами пищеварения. В те времена он ставил опыты на собаках, которых помещал в специальный станок, фиксируя ремнями. Предварительно Павлов через разрезы в различных органах пищеварительного тракта вставлял в них канюли, а затем собирал с их помощью соки различных желез, функционирующих во время переваривания пищи. Таким способом Павлов хотел оценить количество и качество соков желудочно-кишечного тракта, а также раскрыть связь между рецепторами рта и желудка, с одной стороны, и слюнными и желудочными железами — с другой (рис. 7.12). За эти работы в 1904 году он был удостоен Нобелевской премии.

Рис. 7.12. Экспериментальная установка Павлова, с помощью которой он изучал выработку условных рефлексов (классическое обусловливание). Собаку фиксируют в станке, и через разрез в щеке вводят канюлю, с помощью которой можно собирать слюну. Условным сигналом, предшествующим подаче пищи (безусловному раздражителю), служит звонок или зажигание лампочки (на рисунке не показаны). Количество слюны, выделяемой в ответ на этот сигнал, регистрируется кимографом.

Однако в ходе этих исследований выяснилось одно неожиданное обстоятельство. Когда Павлов со своими помощниками изучал слюноотделение, он заметил, что спустя несколько дней после начала опытов у собак начинала выделяться слюна еще до того, как пищу клали им в миску. Оказалось, что слюноотделение запускается самим фактом появления служителя с едой и сопутствующими звуками. Такое «психическое раздражение», как назвал его Павлов, не было предусмотрено в его работе, однако вместо того, чтобы игнорировать это явление, Павлов начал его тщательно изучать. Это было в 1901 году.

Вначале Павлов вместо звона миски, который был случайным и не поддавался точному воспроизведению, стал использовать колокольчик, звук которого раздавался каждый раз перед подачей пищи. Результат не заставил себя ждать: вскоре у собаки слюна начинала выделяться уже в ответ на такой опережающий раздражитель. Таким образом, простой звук колокольчика вопреки всякой логике начинал вызывать слюноотделение у собаки при условии, что он сочетался с безусловным раздражителем — пищей.

Так Павлов вскрыл принципы выработки условных рефлексов, или классического обусловливания [56].

Спустя некоторое время Бехтерев показал, что можно выработать условный рефлекс и с помощью аверсивного безусловного раздражения. В его опытах собаки начинали отдергивать лапу при вспышке света, если та сочеталась с электрическим ударом.

Все эти работы легли в основу советской рефлексологии, в соответствии с которой любое приобретенное поведение можно объяснить образованием связей между безусловными раздражителями и другими стимулами, которые вначале не имели к данному рефлексу никакого отношения.

В это же время в США набрал силу бихевиоризм, и сторонники этого течения искали аргументы в пользу своей точки зрения. В 1920 году Уотсон и его сотрудница Розали Рейнер, ознакомившись с результатами русской школы, показали, как путем обусловливания могут формироваться такие эмоции, как, например, страх. Уотсон исходил из того, что в нервной системе существуют прямые связи между реакцией испуга и некоторыми специфическими стимулами вроде внезапного резкого звука или потерей опоры. Возник вопрос: что произойдет в том случае, если сформируется связь между нейтральным раздражителем и одним из таких стимулов? Уотсон и Рейнер провели опыты на шестимесячном младенце по имени Альберт. Как и все дети, он совершенно не боялся пушистых зверьков. Напротив, когда ему показывали белую лабораторную крысу, он был просто в восторге. Тогда исследователи начали сочетать предъявление крысы с резким звуком, что вызывало у ребенка плач и крики (в те времена проблемы этики никого особенно не волновали). Как и ожидалось, после нескольких опытов уже сам вид крысы стал вызывать у малыша плач. Иными словами, был сформирован условный рефлекс страха (рис. 7.13). Если вы хорошо поняли все сказанное выше, то вы, конечно, сможете сразу определить, какой раздражитель в этих опытах был условным (как вы уже знаете, подобные раздражители начинают вызывать то или иное поведение при условии, что они сочетаются с безусловными).

Рис. 7.13. Уотсон выработал у малыша по имени Альберт страх перед крысой, сочетая предъявление этого животного с громким звуком (вверху). Этот «условный страх» в результате генерализации вскоре распространился на все предметы с белым мехом, включая Деда Мороза (внизу).

Документ 7.2. Законы обусловливания

Реактивные и оперантные формы поведения подчиняются определенным закономерностям, характерным для тех и других. В общем случае обусловливание подчиняется закону ассоциации между двумя стимулами или между поведением и его результатом.

Закон эффекта применим главным образом к научению методом проб и ошибок, а также к оперантному обусловливанию. Однако в последнем случае предпочитают говорить о принципе подкрепления, так как он носит более объективный характер.

Закон ассоциации (или сочетания). Если на нервную систему воздействуют одновременно два раздражителя, то весьма вероятно, что между ними в нервных структурах установится связь. В случае классического обусловливания один из раздражителей вызывает рефлекс естественным образом, и тогда при сочетании с ним второй, казалось бы не имеющий к данному рефлексу никакого отношения, тоже может приобрести способность вызывать его.

Закон эффекта (по Торндайку). Из всех возможных реакций индивидуума в той или иной ситуации при повторении сходной ситуации более вероятны будут те из них, которые ранее приводили к желательному для индивидуума результату.

Говоря более строго, связь между действием и его результатом будет для индивидуума тем сильнее, чем большее удовлетворение будет доставлять этот результат. И напротив, связь будет ослабевать, если результат окажется нежелательным или безразличным.

Принцип подкрепления (по Скиннеру). В законе эффекта используются такие необъективные понятия, как удовлетворение и неудовлетворение. Необихевиористы предпочитают говорить о принципе подкрепления. Этот принцип опирается исключительно на тот факт, что то или иное поведение чаще повторяется, если приводит к определенным последствиям — к ситуации, играющей роль подкрепления. Таким образом, можно сказать, что подкрепление — это событие, которое повышает вероятность повторения какой-то поведенческой реакции в будущем.

Документ 7.3. Управление обществом по Скиннеру

В одной из своих работ под названием «По ту сторону свободы и достоинства» (1973) Скиннер излагает свои представления о факторах, управляющих людьми.

По мнению Скиннера, всякая мысль о свободе или автономии личности — не более чем иллюзия. Мы полностью зависим от окружающей среды, влияющей на наше поведение через совокупность подкрепляющих факторов. Представление о подкрепляющих факторах имеет для Скиннера ключевое значение. Согласно этому представлению, выработка какого-либо поведения невозможна, если оно сразу не подкрепляется.

Таким образом, по Скиннеру, представление о «самостоятельном субъекте», наделенном свободной волей и решающим свою судьбу, — это лишь иллюзия, проистекающая от нашего незнания истинных причин поведения. От нашего сознания ничего не зависит — только окружающая среда ответственна за все.

Из этого следует, что влияние окружения должно быть разумным. По мнению Скиннера, лучше всего смогут планировать гармоничное и оптимальное развитие личности в обществе специалисты по поведению человека. Такие «планификаторы» должны отбирать те формы поведения, которые обеспечивают выживание и развитие человеческих сообществ, и создавать условия, необходимые для появления таких форм поведения и для их поддержания.

Согласно Скиннеру, следует прежде всего отказаться от всех методов наказания, разработанных различными общественными институтами, и заменить их положительными поощряющими факторами. Средства, идущие на изготовление и использование оружия, надо отдать на разработку структур, которые позволяют развить «планирование поведения» и выработать ко всеобщему благу наиболее эффективные методы его формирования.

Такое представление о человеке зиждется в основном на концепции о том, что в основе всех наших поступков лежат внешние мотивации. Без таких мотиваций человек не может успешно осуществлять творческую деятельность. Разумеется, такая точка зрения прямо противоположна идеям когнитивистов, которые убеждены в приоритете внутренних мотиваций (см. документ 6.2); еще дальше она от концепций гуманистического направления, согласно которым социальное окружение своим ограничительным «планированием», напротив, подавляет потенциальные возможности личности.

Как бы то ни было, Скиннер, очевидно, проявляет некоторую наивность, делая ставку на объективность и нейтралитет «планификаторов». Любая человеческая деятельность подчинена какой-либо идеологии, жизненной позиции, мировоззрению и представлению об обществе. Например, американский политик-республиканец не может трактовать культурные и экономические потребности своих сограждан так же, как демократ, а тем более — как негритянский лидер, будь то член республиканской или демократической партии. Такие различия взглядов буквально пронизывают все общество, и даже самые «объективные» ученые не могут составлять исключение.

Кому из «планификаторов», например, следует отдать предпочтение — тому, кто верит в наследование интеллекта, или тому, кто делает ставку на ключевую роль полной демократизации условий обучения? Следует ли остановить выбор на ученом, считающем, что социальное неравенство неискоренимо и поэтому лучшее, что можно дать дворнику, — это сделать его счастливым дворником? Или, напротив, на том, кто пытается создать условия, при которых любой человек с самого молодого возраста независимо от социального происхождения сможет избрать деятельность по своему вкусу и в соответствии с его реальными способностями?

Все эти вопросы мы уже ставили в первой главе. Скиннер же в своей книге, а также в последующих выступлениях выдвигал лишь общие положения, но так и не дал убедительных ответов на вопросы, возникавшие в связи с его проектом общества.

Как бы то ни было, своеобразные коммуны, созданные в начале 70-х годов по скиннеровской модели, потерпели столь же полный крах, как и прочие попытки построить человеческое сообщество на базе какой-то теории. По-видимому (об этом свидетельствуют показания участников таких экспериментов; Kinkade, 1974), «свободная воля» отдельных людей очень скоро вступала в конфликт с программированием образа жизни и условий образования, которое проводили «планификаторы».

Документ 7.4. Созревание, научение и критические периоды

Не так давно на ребенка смотрели как на взрослого в миниатюре, которого можно научить чему угодно, лишь бы объем передаваемых знаний был ему под силу. В современной педагогике от таких представлений уже полностью (или почти полностью) отказались.

Изучение процесса созревания и свойственных ему критических периодов показало, что никакая форма поведения не может развиваться (или вырабатывается с большим трудом), если организм не прошел этапы, необходимые для соответствующего научения.

Ясно, что в зависимости от сложности этого научения критические периоды могут существенно различаться. Например, привыкание, сенсибилизация и даже классическое обусловливание возможны уже у утробного плода. При повторяющихся резких звуках через какое-то время ребенок перестает «вздрагивать» в утробе матери; наоборот, если вызывать классическое обусловливание, сочетая резкий шум со звуком зуммера, то вскоре зуммер сам по себе будет вызывать реакцию вздрагивания.

Мы знаем, что у выводковых птиц критический период для импринтинга соответствует первым часам после вылупления из яйца. Недавно педиатры выдвинули предположение о том, что у новорожденного ребенка в первые минуты и первые часы тоже имеет место соответствующий критический период. По их мнению, для ребенка в это время чрезвычайно важен контакт с родителями: этот контакт, в котором участвуют осязание, зрение и слух, имеет ключевое значение для того, чтобы сформировалась взаимная привязанность, необходимая для гармоничного развития личности (Ainsworth, 1979).

Что же касается оперантных форм поведения, то они могут формироваться, разумеется, только после того, как сенсомоторные системы станут достаточно развитыми, чтобы обеспечить должную координацию движений. Некоторые виды научения путем проб и ошибок, формирования реакций и подражания возможны уже в первые дни жизни. Так, двухдневный ребенок сосет соску охотнее, если в качестве подкрепления он одновременно слышит музыку (Butterfield, Siperstein, 1972). Показано также (Moore, Meltzoff, 1975), что двухнедельный ребенок способен подражать взрослому человеку, когда тот высовывает язык, выпячивает губы или шевелит пальцами (рис. 7.14). Если же говорить о викарном научении, то для него необходимо осознание своего «Я» — лишь при этом условии субъект может отличить себя от модели, поведение которой (в зависимости от его результатов) он усваивает. Становление такого самосознания завершается лишь к двум-трем годам. Значит, мало вероятно, чтобы в более раннем возрасте осуществлялось не простое подражание, а истинное викарное научение.

Рис. 7.14. Уже в первые недели жизни младенец способен подражать выражению лица взрослого.

Когнитивные способы научения формируются лишь очень медленно, по мере того как созревание нервной системы делает возможным такое восприятие мира, которое позволяет устанавливать связи между его отдельными элементами. По мнению швейцарского психолога Пиаже, подобное представление о мире в форме идей или образов начинает складываться у ребенка лишь к 5 годам: только в этом возрасте ребенок уже запоминает игрушку, которую загородили от него экраном так, чтобы он ее не видел. С точки зрения Пиаже это говорит о том, что у ребенка появилось представление о постоянстве объектов.

Рис. 7.15. «С глаз долой — из сердца вон». Эту поговорку, согласно Пиаже, можно применить по отношению к ребенку в возрасте до 5 месяцев; он моментально забывает о предмете, который от него отгораживают.

Первые разумные (в собственном смысле слова) действия ребенка, как утверждает Пиаже, заключаются в том, что дети в возрасте полутора-двух лет начинают изобретать новые способы манипулирования предметами. В качестве примера он приводит ребенка, который сначала безуспешно пытался затолкать в спичечную коробку довольно тяжелую цепочку, причем начинал то с одного, то с другого конца; затем он вдруг прекратил свои попытки, посмотрел на цепочку и коробку, после чего сразу собрал цепочку в комок и без труда уложил в коробочку. Таким образом, здесь произошло первое интериоризованное научение — очевидно, путем инсайта, — увенчавшее ряд подготовительных этапов, сменявших друг друга на протяжении первых двух лет жизни. В главе 10 мы еще вернёмся к особенности этой стадии развития сенсомоторной сферы.

Что касается обучения языку, то к концу первого года жизни ребенок может уже не только различать звуки родного языка, но и произносить первые слова, с помощью которых он пытается выразить законченные мысли. Критический период для освоения родного языка соответствует возрасту от полутора до трех лет. Критический же период для обучения иностранным языкам (если, разумеется, родной язык усвоен) продолжается от трех до пяти-шести лет. В дальнейшем мозг постепенно теряет пластичность, и все те языковые познания, которые приобретаются позже, выглядят скорее мозаичными, чем интегрированными.

Наконец, рассуждения (опять-таки по мнению Пиаже) становятся возможными лишь к 12 годам: только тогда человек начинает приобретать способность подходить к проблемам абстрактно, систематически проверяя гипотезы и выводы, которые из них следуют (см. документ 8.6).

Резюме

1. В отличие от рефлексов и инстинктивных форм поведения, мало подверженных изменению, приобретенные формы поведения могут порой существенно и надолго изменяться.

2. Можно различить три основных типа научения: выработку реактивных форм поведения, выработку оперантного поведения и когнитивное научение.

3. Выработка реактивных форм поведения сводится к тому, что мозг пассивно воспринимает внешние воздействия и это приводит к изменению существующих и формированию новых нервных связей.

4. Привыкание и сенсибилизация приводят к изменению реакции «настораживания»: в случае привыкания она уменьшается, а при сенсибилизации усиливается. При импринтинге, характерном для некоторых видов животных, в мозгу детеныша формируется постоянный след, когда он воспринимает первый движущийся объект. Что касается условных рефлексов, то они вырабатываются тогда, когда безусловный стимул (раздражитель) связывается с индифферентным стимулом; в этом случае последний начинает сам по себе вызывать рефлекторную реакцию, и его называют теперь условным стимулом.

5. Научение оперантным формам поведения происходит тогда, когда индивидуум осуществляет какие-то воздействия на окружающую среду, и в зависимости от результатов таких действий данное поведение закрепляется или отбрасывается.

6. Научение методом проб и ошибок состоит в том, что индивидуум повторяет действия, результаты которых доставляют ему удовлетворение, и отбрасывает остальные поведенческие реакции. Обучение путем формирования реакций — это как бы систематическое применение метода проб и ошибок; индивидуума подводят к формированию окончательной поведенческой реакции, подкрепляя каждое действие, приближающее к желаемому конечному результату.

7. Подкреплением называется такой раздражитель (или такое событие), предъявление или устранение которого повышает вероятность повторения данной поведенческой реакции. Подкрепление называют положительным или отрицательным в зависимости от того, состоит ли оно в предъявлении или, наоборот, в устранении определенного стимула. При первичном подкреплении непосредственно удовлетворяется какая-то физиологическая потребность, а вторичные подкрепляющие факторы доставляют удовлетворение потому, что они ассоциируются с первичными (или другими вторичными).

8. Подкрепление (положительное или отрицательное) повышает вероятность повторения поведенческой реакции; напротив, наказание — это неприятное событие, всякий раз вызываемое данным поведением, и поэтому оно приводит к исчезновению такого поведения. Угасание состоит в постепенном прекращении поведенческой реакции в том случае, если за ней не следует безусловный раздражитель или подкрепляющий фактор.

9. При дифференцировке затормаживаются реакции на те стимулы, которые не сопровождаются безусловным раздражителем, или неподкрепляемые реакции, а сохраняются лишь те, которые подкрепляются; напротив, при генерализации поведенческую реакцию вызывает любой стимул, сходный с условным (или реакция возникает в любых ситуациях, сходных с той, в которой происходило подкрепление).

10. Научение путем наблюдения может сводиться к простому подражанию, а может быть и викарным научением; в последнем случае поведение модели воспроизводится в зависимости от тех последствий, которые оно для нее имело.

11. При когнитивных формах научения происходит оценка ситуации, в которой участвуют высшие психические процессы; при этом используется как прошлый опыт, так и анализ имеющихся возможностей, и в результате формируется оптимальное решение.

12. Латентное научение — это разновидность когнитивного научения, при которой в мозгу формируются когнитивные карты, отражающие значение различных стимулов и существующих между ними связей. При освоении сложных психомоторных навыков вырабатываются когнитивные стратегии, позволяющие программировать действия.

13. При научении путем инсайта решение проблемы приходит внезапно благодаря объединению опыта, накопленного памятью, и информации, поступающей извне. Научение путем рассуждений включает два этапа: на первом из них учитываются имеющиеся данные и связи между ними, а на втором формируются гипотезы, которые в дальнейшем проверяются, и в результате находится решение. При научении путем выработки понятий субъект вскрывает сходство между различными предметами, живыми существами, ситуациями или идеями и формирует абстрактное понятие, которое может распространяться на другие объекты со сходными чертами.

14. Научение тесно связано с созреванием организма. Созревание — это процесс, запрограммированный в генах, при котором все особи данного вида, пройдя ряд сходных последовательных этапов, достигают определенного уровня зрелости. Уровень этот может быть различным для разных органов и функций. Критические периоды — это такие периоды в развитии индивидуума, в которые легче осуществляются определенные виды научения.

15. При оценке эффективности научения следует в каждом конкретном случае учитывать целый ряд перцептивных и эмоциональных факторов, а также состояние сознания субъекта. Поэтому такая оценка редко отражает его фактические возможности. Кроме того, качество научения и его результаты тесно связаны с предшествующим опытом субъекта; перенос этого опыта может либо облегчить, либо замедлить выработку новых знаний или навыков.

Досье 7.1. Роль врождённого и приобретенного в научении

Важнейшая концепция бихевиоризма, выдвинутая еще Уотсоном, заключается в том, что организм может выработать любую форму поведения, если только для этого будут созданы благоприятные внешние условия. Между тем факты свидетельствуют о том, что способность к выработке поведенческих реакций имеет свои пределы. Действительно, ряд биологических факторов препятствует включению многих реакций в поведенческий репертуар того или иного вида. Это, несомненно, может быть связано с чисто физической конституцией животного, с особенностями его биоритмов и инстинктов, а также с влиянием предшествующего опыта на данную особь.

Физическая конституция

У представителей того или иного вида не могут вырабатываться любые заданные формы поведения: их формирование ограничено как строением тела, так и уровнем развития мозга. В крайних случаях это очевидно: нельзя, например, рыбу обучить нажимать в аквариуме на рычаг с помощью плавника, а дождевого червя — безошибочно находить дорогу в сложном лабиринте (достаточно вспомнить, с какими трудностями столкнулся Йеркс, пытаясь обучить червя поворачивать направо даже в простейшем Т-образном лабиринте).

Существуют и не столь очевидные ограничивающие факторы. Всякий, кто пытался обучить крысу нажимать на рычаг с целью предотвращения удара током, знает, насколько это трудно. Причина этого проста: при опасности крыса либо готовится к борьбе или бегству, либо начинает беспорядочно метаться, либо просто застывает в какой-то позе, но никогда не направляется к рычагу с целью устранить неприятное воздействие. Такое поведение не входит в репертуар ее реакций.

Так же обстоит дело с голубями. При ударе током эти животные откидывают голову назад, и поэтому, разумеется, движение клюва по направлению к рычагу не может быть естественной реакцией голубя для устранения неприятного раздражителя (Smith et al., 1972).

Биологические ритмы

Ранее мы уже говорили о биологических ритмах, синхронизирующих различные функции организма (см. документ 4.2). Эти ритмы влияют и на процессы научения.

Крыса — ночное животное, поэтому она наиболее активна именно ночью; лабораторные же исследования, напротив, проводятся почти всегда в дневное время. Даже если попытаться десинхронизировать ритмы организма, совсем не выключая свет в виварии или изменив режим освещения на противоположный по сравнению с обычным, никогда нельзя с уверенностью сказать, в какой фазе циркадианного ритма будет находиться крыса во время опыта.

Связь между активностью и циркадианным ритмом изучалась на протяжении ряда лет, в частности у хомяков и североамериканских бурундуков (Godefroid, 1968, 1979). Оценивалась, в частности, характерная для этих животных деятельность по сбору пищи. Для этого в распоряжение животных круглые сутки предоставлялся рычаг, связанный с кормушкой. Оказалось, что хомяк — ночное животное — днем пищу не собирает, а активность его проявляется в виде пиков только в начале и середине ночи, тогда как у бурундука — дневного животного — активность начинается лишь с восходом солнца, достигая максимума к середине утра.

Если проследить за этой активностью в течение года у бурундуков в виварии (где они тоже всегда могут пользоваться рычагом, связанным с кормушкой), то можно будет убедиться в том, что весной за сутки животные нажимают на рычаг около 50 раз, а летом больше ста раз, перед зимней спячкой — 2000 раз. В течение же нескольких месяцев спячки животное не проявляет никакой активности. Очевидно, что начинающий исследователь, планируя проводить кратковременные эксперименты на таких животных, столкнется с существенными различиями в их активности, и ему будет трудно объяснить их, если он не будет учитывать биологические ритмы [57].

Инстинктивные склонности

Многочисленные примеры свидетельствуют о том, что если различных животных обучать формам поведения, входящим в конфликт с их инстинктами, то последние быстро берут верх над приобретенными поведенческими реакциями.

Преобладание инстинктов. В 50-х годах двое исследователей (Breland, Breland, 1961) вырабатывали у ряда животных — енотов-полоскунов, свиней, кур и др. — различные формы поведения с помощью оперантного обусловливания. Вначале работа шла легко. Еноты подбирали монетку и переносили ее в металлическую коробку. Свиньи рылом подталкивали деревянную монетку к большой копилке в виде поросенка. Куры дергали за резиновое кольцо и высвобождали таким образом капсулу, которую они клювом выталкивали из клетки. Разумеется, каждая такая поведенческая реакция сопровождалась подкреплением.

Однако по прошествии некоторого времени еноты уже не так охотно опускали свои монетки, а предпочитали оставлять их у себя, манипулируя ими, потирая их передними лапами, а если и опускали их в коробку, то затем снова вынимали обратно. Свиньи уже не так спешили подтолкнуть монету к кормушке, для того чтобы получить себе пищу, а по дороге подбрасывали ее в воздух или пытались зарыть в землю, а затем снова выкопать. Куры же стали поклевывать свои капсулы, вместо того чтобы выталкивать их из клетки.

Из этого видно, что все исследуемые животные в этих искусственных условиях поступали с различными предметами так, как в естественной среде со своей пищей: енот-полоскун «моет» пищу перед едой, свинья, как и дикий кабан, роет землю рылом в поисках кореньев, а курица обычно с помощью клюва подбирает пищу с земли, а не выталкивает предметы из клетки.

Примером преобладания инстинктов над приобретенными формами поведения могут быть и описанные выше опыты с хомяками и бурундуками. Эти животные никогда не будут нажимать на рычаг исключительно для того, чтобы поесть: в зависимости от времени года они обязательно будут более или менее часто наполнять защечные мешки и переносить пищу в клетку.

Сходное поведение было обнаружено и у лабораторных крыс, которые должны были добыть пищу, помещенную в конце удаленного от клетки коридора. В этом случае животные тоже приносили пищу в клетку, а не ели ее на месте; однако такую реакцию следует связывать скорее со стремлением к надежному укрытию, чем с накоплением запасов (Godefroid, 1979).

Самоформирование реакций. Здесь мы столкнемся с другим не менее удивительным примером тех жестких рамок, которые накладывают инстинкты на поведение.

Если через определенные промежутки времени подавать голубю в кормушку зерна, предваряя это световым сигналом, то вскоре голубь будет все чаще и чаще поклевывать пластинку, на которой появляется сигнал, хотя такая реакция нисколько не влияет на получение пищи (Brown, Jenkins, 1968). Сначала такое самоформирование реакции приписывали классическому обусловливанию, при котором создается связь между световым сигналом и пищей. При этом рефлекторное поклевывание пластинки рассматривали как условный рефлекс. Но если бы это было так, то в случае неподкрепления сигнала пищей реакция стала бы угасать; на самом же деле этого не происходит, голубь начинает все активнее клевать «пластинку», даже если в ответ на каждый удар клювом подача пищи задерживается. По Дженкинсу (Jenkins, 1973), реакция голубя тесно связана с его текущей потребностью. Например, если он голоден, то он ответит поклевыванием пластинки. Напротив, если ему хочется пить, а «подкрепление» состоит в подаче воды, то движения голубя будут больше походить на процесс питья. Если же после светового сигнала в клетку голубя помещать рецептивную самку, то он вскоре начинает «ухаживать» за лампочкой (ворковать и т. п.).

Таким образом, реакция животного отнюдь не произвольна, а непосредственно связана с природой подкрепляющего агента. Это означает, что в основе самоформирования реакции может лежать связь между классическим и оперантным обусловливанием: световой сигнал может при этом играть роль условного раздражителя, вызывающего условную реакцию, связанную с видом подкрепления [58].

Влияние предшествующего опыта

Если исследователь не знает, какой опыт уже имеется у индивидуума, то он порой не может правильно интерпретировать некоторые виды поведения.

Хорошей иллюстрацией этого служат два следующих примера.

Вкусовая аверсия. Гарсия с сотрудниками (Garcia et al., 1966) подвергали только что поевших крыс облучению, вызывавшему у животных болезнь. При этом они обнаружили, что у крыс вырабатывается неприятие данной пищи, которое может сохраняться неделями. Гарсия отметил также, что подобная картина наблюдается и после употребления отравленной пищи.

Это явление тесно связано с целым рядом инстинктов. Известно, например, что если дать крысе совершенно новую для нее пищу, то она сначала съест лишь небольшую ее порцию, затем какое-то время переждет, «проверяя» тем самым действие этой пищи на организм, и только после этого продолжит еду. Гарсия показал также, что при вкусовой аверсии классическое обусловливание проявляется весьма ограниченно. Он отметил, что если звуковые или слуховые индифферентные раздражители (свет, зуммер, метроном), подаваемые вместе с отравленной пищей, не вызывают аверсию, то, напротив, стоит предъявить вместе с такой пищей какой-либо запах, и он сам по себе начинает вызывать отказ от еды.

«Приобретенная беспомощность». Если собаку поместить в клетку с двумя отсеками и в одном из этих отсеков наносить ей удары током, то она быстро научается перепрыгивать во второй отсек. Это реакция, имеющаяся в естественном поведенческом репертуаре животного, и ее легко сделать условнорефлекторной. Однако выяснилось (Seligman, 1975), что если собак запирать в одном из отсеков клетки и наносить им несильные электрические удары, то очень многих из них уже не удается научить перепрыгивать во второй отсек, если отпереть ведущую в него дверцу и вновь подавать ток. Собаки при этом остаются в первом отсеке — они буквально не могут сдвинуться с места и покорно переносят электрические удары. Даже если при этом положить во второй отсек вкусную пищу или попытаться перетащить туда животное на поводке, то это становится возможным лишь после многих попыток. Иными словами, у животных формируется беспомощность в ответ на предъявление аверсивного раздражителя, и этот раздражитель уже не может вызвать никакого научения.

Все эти примеры заставляют задуматься над тем, в какой степени наша биологическая наследственность, скрытая под напластованиями культуры и социальной жизни, может обусловливать многие трудности, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни.

Человек смог решить многие проблемы, обусловленные его физической конституцией, путем изобретения и усовершенствования орудий. В то же время биологические ритмы все еще продолжают оказывать сильнейшее влияние на нашу деятельность, осуществляемую в различное время суток или в разные сезоны. Известно, что работа в ночную смену может оказывать порой разрушительное влияние на физическое и психическое состояние человека. И вообще, достаточно лишь немножко «прислушаться» к собственному организму, чтобы убедиться в том, что его активность тесно связана с временами года.

Для удовлетворения инстинктов собирательства, охоты и рыбной ловли человек с удовольствием предается таким занятиям, которые кажутся атавистическими и совершенно ненужными для его выживания. По-видимому, радость охотника, способная порой достигать размеров настоящей страсти или ярости, и терпение рыбака имеют те же глубинные основы, что и поиски удовольствий завсегдатаями пансионатов, жаждущих обрести свой «потерянный рай» [59].

Рис. 7.16. Терпение рыболова вполне можно сопоставить со страстью охотника или с поисками приятного отдыха любителями пансионатов.

За примером самоформирования реакций не придется ходить слишком далеко. Высокая популярность различного рода лотерей показывает, что и у человека существует множество форм поведения, тесно связанных с раздражителями, имеющими лишь весьма гипотетическое отношение к ожидаемому подкреплению [60].

Нетрудно отыскать у человека и примеры вкусовых аверсий. Случаев таких множество, особенно у детей. Всем известно, как случайное внешнее сходство пищи с чем-либо другим, внезапное заболевание, не имеющее никакого отношения к употреблению данного продукта, или семейный конфликт во время еды может быть причиной отказа от какой-то пищи и даже отвращения к ней. Попутно стоит отметить, что аверсия чаще вырабатывается на горькую пищу или продукты с непривычным запахом (поэтому гораздо эффективнее наказывать детей, лишая их сладкого, а не шпината).

Что касается «приобретенной беспомощности», то здесь можно привести больше, чем хотелось бы, примеров тому, как забитые дети привязываются к своим несправедливым родителям или как жены либо мужья, подвергающиеся побоям со стороны супруга, упорно не желают как-то на это отреагировать — подать в суд или попытаться изменить условия жизни. Еще проще объяснить «приобретенной беспомощностью» чувство постоянной неудачи или депрессии, возникающее у лиц, попадавших в прошлом в тяжелые ситуации и пришедших из-за этого к мыслям о бесполезности всякой борьбы (Seligman, 1975).

Глава 8. Память, мышление и общение

Память

Как отмечает Шапутье (Chapouthier, 1973), если «научение — это процесс, позволяющий накапливать информацию в нервной системе», то память можно определить как «совокупность информации, приобретенной мозгом и управляющей поведением».

Мы уже знаем, каким образом рецепторы и особенно ретикулярная формация выполняют роль фильтров, выделяя в каждый момент времени те входные сигналы, которые признаются важными для организма. Только после этого мозг «обращает внимание» на эту важную информацию и решает, как ее обрабатывать и сохранять.

Таким образом, события жизни проходят через нашу память как через сито. Некоторые из них задерживаются в его ячейках надолго, другие же только на то время, которое требуется, чтобы через эти ячейки пройти. Без этого механизма избирательной фиксации никакое научение не было бы возможным, так как в мозгу не оставалось бы следов, формирующих навыки, необходимые для выживания. С другой же стороны, если бы сохранялась вся несущественная информация, то нервные сети оказались бы настолько перегруженными, что мозг в конце концов уже не мог бы отделять главное от второстепенного и деятельность его была бы полностью парализована. Поэтому память — это способность не только к запоминанию, но и к забыванию.

Структура памяти

Большинство психологов признают существование трех уровней памяти, различающихся по тому, как долго на каждом из них может сохраняться информация. В соответствии с этим различают непосредственную, или сенсорную, память, кратковременную память и долговременную память.

Сенсорная память

Как следует из ее названия, сенсорная память — это примитивный процесс, осуществляемый на уровне рецепторов. Сперлинг (Sperling, 1960) показал, что следы в ней сохраняются лишь очень короткое время — порядка 1/4 секунды, и за это время решается вопрос о том, привлечет ли ретикулярная формация внимание высших отделов мозга к поступившим сигналам. Если этого не происходит, то менее чем за секунду следы стираются и сенсорная память заполняется новыми сигналами (см. документ 8.1).

Частный случай сенсорной памяти составляют последовательные образы. Они возникают при воздействии на сетчатку сильного или длительного раздражителя (см. документ 8.2).

Кратковременная память

В том случае, если информация, переданная рецепторами, привлекла внимание мозга, она может в течение короткого промежутка времени сохраняться, и за это время мозг ее обрабатывает и интерпретирует. При этом решается вопрос о том, достаточно ли данная информация важна для того, чтобы передаваться на долговременное хранение.

Кратковременная память характеризуется не только определенной длительностью удержания информации, но также емкостью, т. е. способностью одновременно сохранять определенное число разнородных элементов информации.

Длительность. Было установлено (Peterson, Peterson, 1959), что кратковременная память действует в течение примерно 20 секунд; за это время сохраняется очень немного информации — например, какое-то число или несколько слогов из трех-четырех букв.

В случае, если информация не вводится повторно или не «прокручивается» в памяти, она по истечении этого промежутка исчезает, не оставляя заметных следов. Представим себе, например, что мы нашли в списке абонентов какой-то телефонный номер, набрали его, а линия оказалась занятой. Если при этом мы мысленно не повторяем этот номер, то спустя несколько минут нам придется искать его снова.

Емкость. С 1885 года Эббингауз (рис. 8.1) ставил сам над собой опыты с целью выяснить, сколько информации он может одновременно запомнить без каких-либо специальных мнемонических приемов. Оказалось, что емкость памяти ограничена семью цифрами, семью буквами или же названиями семи предметов. Это «магическое число» семь, служащее своего рода меркой памяти, было проверено Миллером (Miller, 1956). Он показал, что память действительно в среднем не может хранить одновременно более семи элементов; в зависимости от сложности элементов это число может колебаться в пределах от 5 до 9.

Рис. 8.1. Герман Эббингауз — немецкий психолог (1850–1909). Этот ученый впервые начал исследовать память с помощью научных методов.

Если необходимо в течение короткого времени сохранить информацию, включающую больше семи элементов, мозг почти бессознательно группирует эту информацию таким образом, чтобы число запоминаемых элементов не превышало предельно допустимого. Так, номер банковского счета 30637402710, состоящий из одиннадцати элементов, будет, скорее всего, запоминаться как 30 63 740 27 10, т. е. как пять числовых элементов, или 8 слов (тридцать, шестьдесят, три, семьсот, сорок, двадцать, семь, десять).

Отметим также, что если в подобном случае действует в основном механизм слухового запоминания, то возможна и зрительная память — в частности, когда требуется запомнить какой-либо несловесный (невербальный) материал. В мнемотехнических методиках, к которым прибегают для лучшего запоминания, могут использоваться оба эти механизма (см. документ 8.3).

Хорошим примером того, как емкость кратковременной памяти может ограничивать познавательную деятельность, служит счет в уме. Так, умножить 32 на 64 сравнительно легко, однако многие не могут сделать этого без карандаша и бумаги. Чаще всего такие люди говорят при этом, что они «не сильны в арифметике». На самом же деле им, вероятно, мешает накопление промежуточных операций и данных, быстро перегружающее кратковременную память.

Долговременная память

Именно из тех нескольких элементов, которые ненадолго задерживаются в кратковременной памяти, мозг отбирает то, что будет храниться в памяти долговременной. Кратковременную память можно сравнить со стеллажами в большой библиотеке: книги то снимаются с них, то ставятся обратно в зависимости от сиюминутных нужд. Долговременная же память больше похожа на архив: в ней определенные элементы, выбранные из кратковременной памяти, подразделяются на множество рубрик, а затем хранятся более или менее длительное время.

Емкость и длительность долговременной памяти в принципе безграничны. Они зависят от важности для субъекта запоминаемой информации, а также от способа ее кодирования, систематизации и, наконец, воспроизведения.

Роль некоторых факторов. Привычность материала. Если какое-то событие повторяется много раз, то оно легче и на более длительный срок запоминается, чем случайное явление. В качестве примера можно привести дорогу, по которой мы идем каждое утро, таблицу умножения и вообще все то, что было более или менее добровольно выучено в детстве или в течение жизни. Так, первые песенки или стишки, которые мы выучили в школе и на радость всей семье пели или читали каждый раз, когда приходили гости, запоминаются нам навсегда, как и другие события подобного рода.

Точно так же можно объяснить и удивительную точность некоторых воспоминаний пожилых людей. Мы всегда поражаемся долговременной памяти наших дедов. На самом же деле то, что они рассказывают, — это, как правило, какие-то достопримечательные события, часто с очень глубоким эмоциональным подтекстом. Такие события столько раз пересказываются самим человеком или его близкими, что навсегда врезаются в память. Фактически же они представляют собой лишь очень небольшую часть тех многих тысяч ситуаций, которыми была полна долголетняя жизнь человека и которые в большинстве своем были забыты (рис. 8.2).

Рис. 8.2. Пожилые люди поражают нас способностью вспоминать прошлые события. Однако на самом деле это может быть связано лишь с тем, что о таких событиях они рассказывали или слышали много раз.

Контекст. Контекст, в котором происходит то или иное событие, иногда оказывается более важным для запоминания, чем само это событие. Один и тот же материал, будь то математика или психология, легче усваивается при обучении у одного преподавателя, чем у другого.

Тульвинг и его сотрудники (Tulving et al., 1966) выдвинули принцип специфичности кодирования, согласно которому то, что сохраняется в памяти, всегда тесно связано с ситуацией, в которой оно запомнилось. Поэтому извлекать что-либо из памяти всегда легче в том контексте, в котором произошло запоминание. Это явление следует связывать с тем фактом, что, как мы уже неоднократно подчеркивали, научение чаще всего зависит от состояния сознания или эмоционального состояния в тот момент, когда это научение происходило. Необходимо также помнить, что порой под влиянием сильных эмоций некоторые события запоминаются на всю жизнь, даже если в дальнейшем они уже никогда не повторяются.

Мотивация. Мы всегда лучше запоминаем то, что хотим выучить, чем такие вещи, которые для нас не представляют никакого интереса. Студент, увлекающийся спортом, зачастую может назвать имена всех футболистов в некоторых командах, но порой не способен запомнить имена трех знаменитых психологов. Точно так же иные любители музыки знают наизусть все произведения многих композиторов, но не могут воспроизвести мотив последней модной песенки и даже вспомнить, кто ее поет. По этой же причине в ходе дискуссий или дебатов мы легче запоминаем аргументы, подтверждающие наши собственные идеи, чем доводы, идущие им вразрез.

Мотивация играет в запоминании и другую роль. Как показала Зейгарник (Zeigarnik, 1927), мы дольше помним незавершенное нами дело, чем работу, выполненную до конца [61].

Углубление в изучаемый предмет. Материал запоминается тем лучше, чем больше он связан с какими-то другими фактами в различных контекстах и под разными углами зрения. В этом и состоит смысл примеров — как в лекциях, так и в учебниках. Однако такого рода углубление не может сравниться с тем, когда студент самостоятельно работает над предметом, устанавливает связи между различными его аспектами или пытается проиллюстрировать какие-то закономерности и принципы с помощью фактов из повседневной жизни.

Мнемотехнические приемы, которые описаны в документе 8.3, представляют собой род «гимнастики для ума», позволяющей запоминать списки предметов или тезисы предстоящей речи. Однако не существует никаких «трюков» для выработки хорошей памяти. Лучший способ усовершенствовать ее — это научиться должным образом организовывать информацию в момент запоминания.

Что же касается обучения, то тут по крайней мере одно совершенно ясно: зазубривание перед самым экзаменом — вещь сравнительно бесполезная с точки зрения приобретения знаний. Очень многие студенты садятся за учебники только в сессию и исключительно для того, чтобы получить хорошую оценку. Подобный подход, которому сильно способствует традиционная система обучения, чрезвычайно вреден для накопления и систематизации знаний. Только такая организация учебного процесса, при которой материал для запоминания преподносится в различных контекстах и на разных уровнях проработки, может обеспечить прочное закрепление знаний и быстрое извлечение их из долговременной памяти.

Процессы, связанные с памятью

Сохранение в памяти какой-то информации включает три процесса. Первый из них — это кодирование, в ходе которого выделяется та информация, которая будет храниться. Второй — это собственно хранение информации и ее связывание с той, которая уже есть в памяти. И наконец, третий этап — это извлечение (воспроизведение) хранящейся информации; без него мы никогда не могли бы знать, что именно мы действительно запомнили.

Кодирование

Процесс кодирования начинается уже на стадии сенсорной памяти, когда распознаются физические характеристики стимула. Далее он несколько углубляется во время передачи информации в кратковременную память, так как здесь происходит первая перегруппировка разных элементов запоминаемого. Однако основной процесс кодирования происходит на стадии долговременной памяти, так как именно здесь осуществляются анализ и идентификация различных характеристик информации.

Хранение (архивизация)

Архивизация — это накопление материала в памяти. В зависимости от того, вовлекается ли при этом эпизодическая или семантическая память, архивизация происходит по-разному. Это важное подразделение двух форм памяти ввёл Тульвинг (Tulving, 1972).

В эпизодической памяти хранится вся информация о различных событиях нашей жизни. По сути своей эта память автобиографична. Что касается семантической памяти, то она включает все те структуры, которые свойственны данной культуре и позволяют познавать мир. Кроме того, в семантической памяти хранятся правила, лежащие в основе языка и различных умственных операций. Таким образом, семантическая память служит своего рода каркасом для событии текущей жизни, которые хранятся в эпизодической памяти. Так, благодаря семантической памяти мы знаем, что такое экзамен, друг, отрочество или справедливость вообще, как понятия, но когда мы имеем дело с конкретными проявлениями этих понятий в нашей жизни, это отображается уже в эпизодической памяти (Ehrlich, Tulving, 1976).

Несмотря на различие этих двух функций памяти, они дополняют друг друга и в различной степени обе определяют, как будет организована информация для хранения в памяти.

Как мы уже отмечали, для долговременного хранения, как в архиве, требуется такая организация, которая позволяла бы не только классифицировать, но и быстро извлекать информацию. Можно выделить несколько способов «укладки» информации в памяти; они зависят от сложности и других особенностей запоминаемого материала.

Прежде всего существуют такие формы организации памяти, которые определяются чисто внешними причинами — самой сущностью того, что следует запомнить. Во-первых, возможна пространственная организация, позволяющая установить связи и «опорные точки» в нашем физическом и социальном окружении. Именно такая организация лежит в основе построения «когнитивных карт». Линейная организация позволяет найти какое-либо слово в словаре или имя в телефонной книге благодаря тому, что мы знаем алфавит. Этот же принцип дает нам возможность ориентироваться в днях недели и месяцах или, например, находить нужную страницу в книге.

Имеются также формы организации материала, более или менее произвольно формирующиеся «изнутри». Во-первых, можно предположить существование ассоциативной организации, при которой мы группируем совместно элементы с какими-либо общими признаками — например, с одной и той же первой буквой («Как там звали сотрудника Павлова на «Б»? Нет, не Бандура…»), из одной и той же грамматической категории (существительные с существительными, глаголы с глаголами и т. д.) или со сходными функциями (например, предметы одежды, пищевые продукты, музыкальные инструменты и т. п.).

Можно думать, однако, что оптимальную деятельность семантической памяти обеспечивает иерархическая организация (см., например, Collins, Quillian, 1969). При такой организации мы относим каждый элемент к тому или иному уровню в зависимости от того, соответствует ли он какой-то общей или более специальной категории. Например, воробей сначала относится к категории «птиц» (т. е. не рыб и не млекопитающих), затем учитывается, что он маленький, серый и не умеет петь (в отличие, скажем, от канарейки, которая тоже относится к птицам, но желтого цвета и петь умеет). Такого рода иерархическая организация семантической памяти представлена на рис. 8.3.

Рис. 8.3. Иерархическая организация семантической памяти, позволяющая расположить различные категории на разных уровнях в соответствии с их особенностями и существующими между ними связями.

Более поздние исследования, однако, показали, что память не всегда организована столь рационально по принципу «от общего к частному» (как организованы, например, науки). Так, было обнаружено, что если испытуемые быстрее воспринимают [62] утверждение типа «собака — животное», чем «собака — млекопитающее», то они, напротив, дольше анализируют фразу «канарейка — животное», чем «канарейка — птица». Из этого ясно, что форма иерархической организации в значительной степени зависит от большей или меньшей привычности тех или иных понятий, а также от информации, накопленной в эпизодической памяти.

Извлечение

Эффективность извлечения информации тесно связана с тем, насколько хорошо организован материал в памяти. Действительно, информация всегда воспроизводится на основе той структуры, в составе которой она запоминалась. Идет ли речь о том, чтобы назвать пятый месяц года, вспомнить, кто такой Фрейд или что такое теория относительности, — в каждом из этих случаев приходится обращаться к тому контексту, в который «встроен» извлекаемый из памяти элемент. Так, в первом случае, очевидно, потребуется пересчитать все месяцы, начиная с января (или, наоборот, в обратном порядке — с июня, если мы знаем, что это шестой месяц); во втором случае надо будет вспомнить эпоху и родину ученого и ту область, в которой он работал, а в третьем — вспомнить особенности именно той из множества теорий, о которой требуется рассказать.

На все это, разумеется, наслаивается содержимое эпизодической памяти, в которой хранятся те события, что происходили в момент кодирования искомых элементов, или те воспоминания о прошлом, которые в то время возникали.

Именно потому, что в извлечении информации из памяти столь важную роль играет контекст, нам всегда легче узнать какой-то элемент среди других, предъявляемых вместе с ним, чем вспомнить что-то без каких-либо опорных точек или объектов для сравнения. Это касается людей всех возрастов, но в наибольшей степени — пожилых. Видимое ослабление памяти (особенно кратковременной) у стариков, которые часто видят в этом начало «склероза», нередко бывает связано не с нарушением самой памяти, а с уменьшением способности извлекать из нее информацию (Hultsch, 1971). Очевидным подтверждением этого служит тот факт, что способность к узнаванию практически не изменяется.

Все эти соображения — одна из причин того, что именно узнавание, а не вспоминание считают более чувствительным показателем фактического объема усвоенного материала. Поэтому с педагогической точки зрения тесты на выбор правильных ответов вернее отражают уровень знаний, чем прямые вопросы, при которых подчас можно отделаться простым повторением заученных слов из лекции или учебника.

Забывание

Как уже отмечалось, нельзя говорить о памяти, не касаясь при этом забывания и его причин. Забывание может быть связано с различными факторами. К ним относится, например, возраст, в котором запоминается то или иное событие, неиспользование усвоенного материала или, наконец, характер этого материала. Важную роль играет также интерференция, когда сохранению в памяти какой-то информации мешают предшествующие или последующие события. Забывание может быть связано и с некоторыми бессознательными мотивациями. Наконец, целые «блоки памяти» стираются порой в результате дегенеративных процессов в нервной системе или мозговых травм, приводящих к утрате функции некоторых тканей (см. документ 8.4).

Факторы, влияющие на забывание

Возраст. Как мы уже знаем, пожилые люди, по-видимому, склонны забывать о недавних событиях или о том, что им предстоит сделать. Это обусловлено главным образом тем, что им трудно организовать информацию, которую им надо будет вспомнить. Особенно явным это становится тогда, когда они впервые сталкиваются с какими-то новыми навыками, новыми обстоятельствами или непривычными действиями. Поэтому им требуется время на то, чтобы освоить новое, и очень важно, чтобы это время им предоставлялось. Большую помощь им могут оказать памятки или мнемотехнические приемы, позволяющие рационально организовать жизнь.

Забывание происходит также и в ранние годы. Действительно, лишь немногие из нас могут вспомнить события, происшедшие в возрасте до трех лет. По-видимому, это не связано просто с давностью подобных событий. Двух- или трехлетнему ребенку воспоминания не свойственны. Он не помнит свои сны и не придает практически никакого значения таким словам, как «вчера» или «завтра». Это может быть обусловлено, в частности, тем, что в этом возрасте словарный запас ребенка весьма ограничен, а опыт невелик; однако главная причина — то, что ребенок еще не выделяет себя как личность и у него нет достаточно четко очерченного «Я», которое позволило бы ему воспринимать собственные действия по отношению к другим людям.

В то же время такая точка зрения может быть и спорной: по-видимому, при особых состояниях сознания (под действием определенных препаратов или под гипнозом) человек может вспомнить и о таких ранних событиях, о которых он в обычном состоянии никогда не вспоминает.

Как бы то ни было, исследования показали, что в возрасте от 5 до 11 лет кратковременная память существенно улучшается. Затем она сохраняется на стабильном уровне до 30 лет, а позднее — от 30 до 70 лет — может либо улучшаться, либо медленно ухудшаться (Inglis et al., 1968).

Неиспользование информации и ее характер. Кажется естественным связывать забывание с тем, что та или иная информация или усвоенные действия не повторяются. Это, бесспорно, справедливо в отношении многих знаний, приобретенных в школе, если в дальнейшем понимание их важности (истинной или относительной) было утрачено студентом, которого традиционные педагогические методы заставляют стать пассивным. В соответствии с известным изречением, согласно которому культура — это «то, что остается, когда уже все забыто», лучшим залогом сохранения в памяти и развития определенных знаний служит не просто «голое» повторение, а интерес или даже увлеченность предметом.

Нельзя, однако, забывать, что этой закономерности, видимо, не подчиняются двигательные навыки. Мы можем вполне успешно сесть на велосипед или за фортепиано после 20- или 30-летнего перерыва. Это же касается и большинства тех знаний, которые мы получили в раннем детстве, т. е. в тот период, когда мозг наиболее пластичен. Так, например, чем раньше ребенок усвоил иностранный язык, тем труднее его будет забыть. Список таких примеров можно продолжить, включив сюда, скажем, игру на музыкальном инструменте, шахматы и т. п.

Однако фактором забывания еще более важным, чем неиспользование, может быть интерференция со стороны других, приобретенных раньше или позднее, знаний или навыков; в этих случаях может иметь место отрицательный перенос.

Интерференция. Этим феноменом может быть обусловлен, в частности, отрицательный перенос при научении, о котором мы уже говорили в седьмой главе. Интерференция может быть связана с событиями, происшедшими до запоминания того или иного материала. В этом случае говорят о проактивной интерференции. Например, если перед тем как студент начинает готовиться к экзаменам, он получит дурные вести, то усвоение знаний, естественно, будет страдать. Интерференция возможна и тогда, когда сразу после одного материала мы берёмся за другой, сходный с первым. Например, после обучения итальянскому языку возникают сложности при усвоении испанского.

Однако еще большую роль в забывании играет ретроактивная интерференция. Если, например, непосредственно после усвоения какого-либо навыка мы приступаем к новой деятельности, этот навык может ухудшиться. В то же время было отмечено, что если старый и новый навыки очень сходны или, наоборот, очень различны, то ретроактивная интерференция выражена слабо. Она сильно будет сказываться на первом навыке лишь тогда, когда второй с ним относительно сходен. В нашем случае с усвоением двух языков можно с большей уверенностью сказать, что если испанский язык будет все же выучен, а итальянский за это время использовать не придется, то вспомнить его в случае надобности будет уже труднее.

Сходные явления наблюдаются и тогда, когда студенту приходится учить два предмета, экзамены по которым он будет сдавать в один и тот же день. Изучение общей психологии при этом только углубит знания по психологии развития, особенно если оба курса читал один и тот же преподаватель. Психология не помешает также усваивать химию; но если придется одновременно с психологией заниматься еще философией или социологией, затрагивая при этом сходные темы, то интерференция вполне может возникнуть.

Известно также, что интерференция всегда сильнее выражена при вспоминании, чем при узнавании.

Подавление. Еще один вид забывания, открытый Фрейдом, — это подавление. Например, мы можем «забыть» подписать чек, который посылаем в последний срок уплаты долга, «забыть» выучить экзаменационный предмет или явиться на важное, но чреватое неприятными последствиями свидание.

В подобных случаях Фрейд говорил об активном забывании. Он объяснял это явление не случайностью, а действительным торможением следов в памяти на уровне сознания и о вытеснении их в подсознание, где они удерживаются ценой значительных затрат энергии.

Современные психологи предпочитают говорить о мотивированном забывании, подчеркивая тем самым, что с помощью такого механизма субъект пытается «уйти» от неприятных сторон той или иной ситуации. Несколько позже, рассматривая механизмы психической защиты (гл. 12), мы еще вернёмся к этому порой патологическому явлению.

Память и мышление

Без памяти не было бы возможно никакое научение. Можно добавить также, что без памяти не могло бы существовать и мышление. Действительно, для того чтобы мыслить, нужно что-то представлять себе, воображать, комбинировать образы или понятия, относящиеся к событиям, людям или предметам, которых физически в данный момент перед нами нет. Разумеется, это означает, что они должны присутствовать в памяти.

Память участвует и в простом воспоминании, и в других мыслительных процессах, например в мечтах или грезах наяву, а также — на более структурированном уровне — в планировании, решении проблем и принятии решений.

Когда мы предаемся фантазиям (при воспоминаниях или в мечтах, а также при некоторых сновидениях), у нас появляются в основном мысленные образы. При этом возникают ассоциации, не управляемые какой-либо жесткой организацией мысли. Иногда при столкновении с суровой действительностью мы начинаем строить какие-то пожелания или грезить наяву, например вспоминаем о неких событиях (чаще всего происшедших не с нами), которые могли бы быть решением проблемы. Так может сформироваться малореалистичная идея о том, что мы обязательно получим крупный выигрыш, купив лотерейный билет, или что предстоящий завтра экзамен будет перенесен по каким-то причинам, существующим лишь в нашем воображении.

Однако в большинстве случаев нам приходится обрабатывать и упорядочивать информацию так, чтобы наиболее логичным образом справляться с встающими перед нами повседневными трудностями. При этом роль мышления состоит в выработке умственных стратегий, опирающихся на символические процедуры. Именно это происходит при формировании новых понятий, планировании нашей деятельности, суждении о предметах, людях или событиях, поиске ответов на различные вопросы или принятии необходимых решений.

Позитивная роль памяти. Для всех перечисленных видов активности необходимо рассуждение, с помощью которого мы можем как-то по-новому связать информацию о текущих обстоятельствах с информацией, накопленной в памяти.

Представьте себе, что вы влюблены, но предмет ваших чувств об этом не знает. Вы можете, конечно, предаваться мечтаниям, как бы осуществляя свои желания в грезах наяву, например встречаясь с любимым человеком в какой-то идиллической обстановке. Но на самом деле это всего лишь фантазия.

Несомненно, было бы реалистичнее обдумать возможность свидания в каком-нибудь общественном месте. Скажем, не пригласить ли любимого человека в кино? Это всего лишь первое решение, которое породит массу задач, требующих планирования и оценки; здесь то и дело будет требоваться специфическая информация, вызванная из памяти. Какой фильм может заинтересовать предмет вашего обожания? Какие фильмы вам рекомендовали? Сколько денег вы можете потратить? В какие кинотеатры проще всего попасть? Далеко ли они расположены от вашего дома или от центра города? Как туда добраться? Пешком или на автобусе? Где назначить место свидания? Как одеться? И т. д.

Разумеется, это только начало вашего романа, и вам предоставляется возможность строить в воображении дальнейшее развитие событий и находить умственные (и иные) стратегии, которые могут быть реализованы для того, чтобы привести вас к успеху.

Этот очень простой пример позволяет понять, насколько необходима долговременная память для дальнейших попыток мышления. Совершенно ясно, что в большинстве случаев она играет чрезвычайно важную роль в поиске новых решений тех или иных проблем.

Негативная роль памяти. Существуют, однако, случаи, когда долговременная память не помогает найти решение проблемы, а, наоборот, затрудняет его нахождение. Так бывает, в частности, тогда, когда какие-то предвзятые идеи о назначении предметов, образе действий того или иного человека или о том, как может произойти какое-то событие, мешают нам увидеть все это по-иному, нежели в свете бывшей у нас до сих пор информации.

Такая функциональная ригидность проявляется, например, когда нам нужно закрутить винт, а отвертки нет, и нам даже не приходит в голову воспользоваться лежащим на столе ножом (рис. 8.4). Тот же механизм действует, когда приходится иметь дело с изменениями терминологии, единиц измерения или денежной системы. Трудности, которые возникают у многих жителей Северной Америки при переходе от английских мер к метрическим или у французов, когда они рассчитывают цену покупки в «новых франках» (тогда как старых франков не существует, по крайней мере официально, уже более 30 лет), — вот два очевидных примера функциональной ригидности.

Рис. 8.4. Функциональная ригидность часто мешает найти нетрадиционное решение какой-либо обыденной задачи.

Мышление

Процессы мышления

Мы остановимся здесь на двух проявлениях мышления, играющих важную роль в наших каждодневных попытках адаптироваться к реальной жизни. Речь идет о формировании понятий и о решении проблем, опирающемся на этот процесс.

Формирование и усвоение понятий

Из предыдущей главы мы уже знаем, что понятие — это символическое обобщенное представление предметов, людей или событий, имеющих по меньшей мере одну общую черту, которая проявляется независимо от каких-то частных ситуаций.

По мнению Брунера (Bruner, 1956), необходимо прежде всего различать формирование понятий и их усвоение. Формирование понятий — это просто отличение «того, что похоже» от «того, что непохоже». Так, немецкая овчарка ближе к таксе, чем сиамская кошка. Что касается усвоения понятий, то это процесс, в результате которого субъект научается узнавать признаки, присущие каждому из них. Таким образом, это нечто более сложное. В только что приведенном примере усвоение понятий состоит в том, что человек задает себе вопрос: какие черты сходства есть у собак, но не у кошек? Или что есть общего у собак и кошек по сравнению с коровами и жирафами? Или, наконец, какими общими особенностями все эти животные отличаются от кенгуру?

Брунер различает простые понятия («квадратный», «синий» и т. п.), характеризующиеся лишь одним общим свойством, и сложные понятия, в определения которых входят несколько свойств. Сложные в свою очередь делятся на три разновидности:

1. Конъюнктивные понятия, определяемые по меньшей мере двумя признаками. Например, понятие «стол» должно включать наличие не только ножек, но и горизонтальной поверхности, на которую кладут предметы. Только в этом случае стол можно будет отличить от кресла или шкафа.

2. Дизъюнктивные понятия, определяемые либо одним, либо другим признаком, либо обоими одновременно. Так, понятие «справедливость» можно определить как «наказание виновных» или «помощь неимущим», а также и как «взыскание с наиболее обеспеченных с целью помощи неимущим».

3. Соотносительные понятия, включающие все связи или отношения, которые существуют между какими-то элементами некоторой совокупности. Например, для того чтобы объект был включён в некую категорию, он должен быть больше, чем… или меньше, чем… или тяжелее, чем что-то другое.

В нашей повседневной жизни реже всего используются дизъюнктивные понятия. Возможно, это связано с тем, что их труднее усвоить.

Усвоение понятий происходит постепенно за годы детства. Известно, однако, что вопреки бытующему мнению мышление детей развивается не в направлении от простых понятий к обобщенным (родовым), или. наоборот, от глобальных категорий к частным (видовым): чаще всего оно идет от некоего среднего уровня обобщенности в двух направлениях — к более узким и к более глобальным категориям. Например, любой детеныш из семейства кошачьих, будь то котенок, львенок или тигренок, сначала будет называться «киской» и лишь позднее будет отнесен к конкретному виду и далее — к определенной породе (европейская, персидская или сиамская кошка); точно так же лишь с течением времени это животное будет отнесено к категории кошачьих, затем — хищных и, наконец, к классу млекопитающих (Mervis, Rosch, 1981).

Кроме того, у некоторых лиц вместо такого постепенного усвоения понятий, свойственного детям и взрослым со «средним» интеллектуальным уровнем, происходит, видимо, внезапное «постижение» типа инсайта — сразу как бы сами собой формируются представления об общих чертах явлений (Bower, Trabasso, 1963).

Решение проблем

Решение проблем, как и другие познавательные процессы, в значительной степени опирается на долговременную память и на усвоенные ранее понятия, которые в ней хранятся. В то же время, как мы уже знаем, долговременная память часто порождает функциональную ригидность и тем самым может иногда мешать отысканию нового решения.

Уоллес (Wallas, 1926) изучал вопрос о том, как знаменитые ученые подходят к открытиям и к решению научных задач. В результате он выделил четыре последовательных этапа, через которые проходит большинство из них.

Первый этап — это подготовка. На этом этапе человек пытается сделать обзор проблемы, подбирая всю относящуюся к ней информацию.

Второй этап, или инкубация, наиболее длительный и может занимать несколько часов или дней. На этом этапе поиски решения временно откладываются и исследователь занимается какими-то другими делами. В то же время факты и понятия, которые он накопил, часто позволяют ему взглянуть на проблему под новым углом зрения, добавить к ней какие-то элементы или убрать ненужные. Как мы уже знаем, многие ученые отмечают, что новые комбинации или связи, ведущие к решению проблемы, порой возникают во время засыпания.

За этим во многих случаях следует этап озарения — решение внезапно приходит «само собой» в результате процесса, близкого к инсайту. На этом этапе элементы проблемы как бы самоорганизуются, как если бы их логически связала воедино невидимая подсознательная нить.

Однако впечатление, что задача решена, может оказаться ошибочным. Поэтому необходим четвертый этап — разработка. Здесь найденное решение подвергается проверке путем сопоставления с фактами или формулируется либо устно, либо письменно; при этом оценивается логика и основательность решения. Только в том случае, если решение будет признано удовлетворительным, ученый может приступить к дальнейшему исследованию. В противном случае он возвращается к исходному этапу и начинает искать новые подходы.

Эта последовательность из четырех этапов представляет собой тот магистральный путь, по которому идут творческие люди, будь то артисты или математики, специалисты в области информатики или естественных наук.

Однако существует множество повседневных проблем, при решении которых мы не можем позволить себе роскошь дать вопросу «отстояться» в течение недели. Решение должно часто приниматься быстро, даже если оно лишь временное.

В тех случаях, когда нужно найти источник неприятного запаха на кухне, отыскать наиболее эффективную шахматную комбинацию, которая позволила бы создать угрозу королю противника, распознать ядовитый гриб или, наконец, осмотрев двигатель автомобиля, найти причину его отказа, субъект должен использовать такие процедуры или стратегии, которые обеспечат ему дальнейшую нормальную жизнедеятельность.

Лурия (1967) описал четыре этапа, через которые должен пройти любой человек при решении новой проблемы. Первый этап — это изучение условий задачи. На этом этапе выясняется сущность возникшего вопроса и выявляются важнейшие данные, которые можно использовать для его решения. Второй этап — создание общего плана предполагаемых действий, т. е. разработка стратегии решения проблемы. Далее, на третьем этапе, необходимо наметить тактику ее решения, включающую выбор того или иного конкретного метода осуществления необходимых действий. Наконец, на четвертом этапе найденное решение сопоставляется с исходными данными, и в случае, если оно с ними не согласуется, умственная деятельность продолжается.

Стратегии мышления

Брунер (Bruner, 1956) и Левин (Levine, 1975) изучали различные тактические подходы, к которым прибегали испытуемые при решении тех или иных задач. Оказалось, что можно выделить три таких подхода, различающиеся как по эффективности, так и по уровню сложности.

Случайный перебор. При такой стратегии случайным образом формулируется гипотеза либо осуществляется выбор, а затем оценивается их правомерность, и в случае отрицательной оценки выдвигается новое предположение; так продолжается до тех пор, пока не будет найдено решение.

Такая стратегия осуществляется по методу проб и ошибок, и ее используют, как правило, дети и субъекты со слабо структурированным мышлением. Главный ее недостаток состоит в том, что поиск ведётся несистематично и поэтому может оказаться неполным и привести либо к отказу от дальнейших попыток, либо к неприятным последствиям (особенно если речь идет, например, о распознавании ядовитых грибов).

Рациональный перебор. При такой стратегии исследуют некое центральное, промежуточное или наименее рискованное предположение, а затем, изменяя каждый раз по одному элементу, «отсекают» неверные направления поиска.

Рассмотрим очень простой пример. Ясно, что если меня попросят отгадать неизвестную мне букву алфавита, задавая вопросы, на которые мне будут отвечать «да» или «нет», то логичнее всего будет сначала спросить, расположена ли она в алфавите между a и m или между n и z. Если верным окажется второй вариант, то можно будет спросить, располагается ли она между n и s или между t и z и т. д. При таких последовательных приближениях круг поиска постепенно сужается, пока не будут найдены ключевые элементы искомой категории или поставленной задачи. Именно так мы чаще всего узнаем животное, которое видели во время прогулки, или находим место поломки в двигателе автомобиля. В досье 9.2 будет показано, что так работает и «искусственный интеллект» компьютера.

Рис. 8.5. Никакого особого секрета игры в шахматы не существует. Все зависит от того, какая используется стратегия мышления: начинающие чаще всего применяют случайный перебор вариантов, а мастера — рациональный перебор, притом как можно более систематический. Это позволяет им рассчитать игру на несколько ходов вперёд.

Систематический перебор. При этой стратегии мышления субъект охватывает своим умом всю совокупность возможных гипотез и систематически анализирует их одну за другой, пытаясь прийти таким образом к каким-то выводам.

Такая стратегия, разумеется, самая строгая, но в то же время и самая скучная. Неудивительно поэтому, что в повседневной жизни она используется редко. Однако это единственная стратегия, позволяющая действительно наиболее адекватно разрабатывать планы долговременных или сложных действий.

В науке, например, очень многие эксперименты бывают заранее обречены на неудачу из-за того, что исследователь с самого начала не предусмотрел все возможные последствия различных манипуляций и меры строгого контроля всех переменных, кроме независимой. С другой стороны, всегда хочется верить, что диагноз, поставленный нам врачом, явился результатом систематического, а не рационального и тем более не случайного перебора.

Все это касается самых различных сторон нашей жизни. Определенную стратегию использует студент, когда решает, что именно надо выучить к экзамену, просмотрев список вопросов, которые могут быть заданы. О стратегиях мышления важно помнить и родителям, выбирающим какой-то метод воспитания, не оценив предварительно возможные последствия такого воспитания для человека, который когда-то станет взрослым и за которого они несут ответственность. Поскольку люди обычно не располагают всеми необходимыми данными для решения своих проблем и не могут оценить все последствия того или иного выбора, они довольно редко в своей повседневной жизни выбирают действительно наиболее адекватные формы поведения. Впрочем, как сказали бы оптимисты, именно это, может быть, и делает нашу жизнь столь красочной и неповторимой.

Теории развития когнитивных процессов

Одна из самых давних сфер интереса психологов — это познание тех механизмов, благодаря которым формируется мышление и другие когнитивные процессы. После работ структуралистов началась борьба между сторонниками различных точек зрения, особенно между бихевиористами и когнитивистами.

Бихевиористские концепции

В начале этого века Уотсон выдвинул гипотезу, согласно которой мысль порождается той же двигательной активностью, что и речь. С точки зрения Уотсона, единственная разница между этими двумя процессами состоит в том, что мысль представляет собой внутренний диалог, а речь — это мысль, произносимая вслух.

По-видимому, некоторые факты частично подтверждают такую точку зрения. В самом деле, если приложить электроды к языку или нижней губе человека, умножающего в уме два числа, то можно будет зарегистрировать изменения потенциала. Такой же результат будет получен, если приложить электроды к кончикам пальцев глухого, привыкшего общаться с помощью жестов, и попросить его решить сходную умственную задачу.

Из этого ясно, что мышление сопровождается скрытой двигательной активностью. Однако было показано, что мышление возможно и без нее. Об этом свидетельствует, в частности, опыт Смита и его сотрудников (Smith, 1947; цит. по Morgan, 1976). В этом опыте у испытуемого-добровольца был вызван полный паралич путем введения соответствующей дозы кураре, и тем не менее он мог рассуждать и по окончании действия препарата вспомнил и рассказал все то, что происходило во время опыта.

Что же касается взаимоотношений между мышлением и речью, то, как мы увидим несколько позже, отнюдь не доказано, что речь — это всегда точная копия мысли. Очень часто бывает так, что наши слова оказываются чересчур бедны для того, чтобы описать переполняющие нас мысли и чувства.

Когнитивистские концепции

По мнению когнитивистов, развитие мышления связано с развитием таких символических процессов, как использование понятий. Именно благодаря понятиям ребенок может организовать информацию и предвидеть последствия своих действий в окружающем мире. Поэтому когнитивисты интересуются главным образом тем, как вырабатываются, развиваются и преобразуются эти мыслительные процессы от детства до зрелого возраста. Мы подробно остановимся на двух когнитивистских теориях: на теории Брунера (Bruner, 1966) и теории Пиаже (Piaget, 1966).

Концепция Брунера. Брунер интересуется в основном содержанием умственной жизни, причем взгляды его носят более структуралистский характер, чем воззрения Пиаже.

Согласно Брунеру и его коллегам, наше познание мира носит прежде всего чувственный и двигательный характер. Ничто не может быть включено в мысль, не пройдя сначала через наши чувства и особенно через двигательную активность, направленную во внешний мир, — от таких простых актов, как закрытие дверной щеколды, до самых сложных навыков.

В этом смысле сенсомоторное отображение действительности не формируется исключительно в первые годы. Оно продолжает развиваться на протяжении всей нашей жизни — когда мы учимся ходить и кататься на лыжах, распознавать на вкус сорта пива или вина, исследовать Вселенную с помощью телескопа и компьютера.

К этому первому способу отображения действительности очень скоро добавляется следующий способ — так называемое иконическое отображение. При этом ребенок интериоризирует и откладывает в памяти образы воспринятых им реальных объектов. Такое представление мира с помощью мысленных образов служит первым шагом к символическому представлению и характерно для школьного возраста.

В течение подросткового и юношеского периодов этот мир образов постепенно уступает место понятиям, т. е., как мы уже знаем, символическим отображениям предметов. Стимулом для такого перехода к символическому представлению служит в основном речь.

По Брунеру, именно посредством речи, а точнее — составляющих ее слов, которые ребенок постоянно слышит вокруг себя, он пытается строить понятия, носителями которых служат эти слова. Поэтому для Брунера совершенно очевидно, что язык представляет собой важнейшее орудие развития когнитивных процессов.

Такая точка зрения, согласно которой развитие познавательных процессов неотделимо от развития речи, была высказана еще в 1934 году Выготским. По мнению этого автора, разделяемому и другими советскими психологами, язык, будучи не только средством передачи культурного наследия, но и регулятором поведения (поскольку слово может инициировать или подавлять то или иное действие; Лурия, 1961), служит для ребенка важной опорой в окружающем мире (Выготский, 1962, 1978).

Концепция Пиаже. Это более динамичная концепция развития мышления, основанная на взаимодействии между организмом и окружающей средой. С точки зрения Пиаже, развитие когнитивных процессов представляет собой результат постоянных попыток индивидуума адаптироваться к изменениям окружающей среды, выводящим его из равновесия, и тем самым компенсировать эти изменения (см. гл. 2). Таким образом, внешние воздействия заставляют организм либо видоизменять существующие структуры активности, если они уже не удовлетворяют требованиям адаптации, либо, если это понадобится, вырабатывать новые структуры.

По Пиаже, эти структуры, или схемы, организуются путем усовершенствования или преобразования. Именно такая организация позволяет все более и более уверенно ориентироваться в реальной жизни и все правильнее представлять себе лежащие в ее основе процессы и закономерности.

Среди схем, имеющихся уже у новорожденного ребенка, важную роль играют рефлексы, которые позволяют целесообразно действовать в некоторых ситуациях. Однако их довольно скоро оказывается недостаточно, и тогда организм вынужден изменять их и формировать более сложные структуры. Например, хватательный и сосательный рефлексы комбинируются, и в результате грудной младенец научается тащить предметы в рот. В свою очередь эта новая схема в сочетании со зрительным контролем дает ребенку возможность самому орудовать с соской, а затем перейти к новому типу кормления, а именно с ложечки. Так на каждом этапе на базе старых структур развиваются и организуются новые и совершается своего рода развитие по спирали, позволяющее все лучше и лучше адаптироваться к окружающей среде.

Таким образом, по Пиаже, приспособление осуществляется с помощью двух механизмов:

1) ассимиляции, при которой индивидуум пытается приспособить новую ситуацию к существующим структурам, и

2) аккомодации, при которой, напротив, старые схемы модифицируются с целью их приспособления к новой ситуации.

Так, если ребенок будет пытаться сосать ложечку (ассимиляция), то вскоре он убедится в том, что такое поведение неэффективно, и он будет вынужден видоизменить свою схему (аккомодация) и таким образом модифицировать движения губ и языка, чтобы забирать с ложечки пищу (рис. 8.6). Благодаря этим двум одинаково необходимым механизмам репертуар индивидуума обогащается, так как существующие структуры (схемы) максимально используются и в то же время увеличивается число этих структур.

Рис. 8.6. Когда ребенка впервые кормят с ложечки, ему приходится научиться так приспосабливать движения рта и языка, чтобы адаптироваться к этой новой процедуре.

Это касается, разумеется, всех видов человеческой деятельности, и особенно усвоения понятий: благодаря ассимиляции эти понятия обогащаются, а благодаря аккомодации возрастает их число.

Пиаже выделяет, кроме того, три главные стадии развития познавательных процессов. Мы подробнее вернёмся к ним в главе 10, когда будем рассматривать развитие. Здесь же нам достаточно лишь знать, что для первой, или сенсомоторной, стадии характерны главным образом становление и развитие чувствительных и двигательных структур. На этой стадии, соответствующей первым двум годам жизни, ребенок в основном смотрит, слушает, трогает, нюхает, пробует на вкус, манипулирует, рвет какие-то предметы; при этом он максимально использует каждую из этих возможностей и приумножает их, соприкасаясь с изменяющейся средой. К концу этой стадии — примерно к двум годам — ребенок усваивает уже достаточно элементов, чтобы приступить к символической деятельности.

Именно символическая деятельность преобладает на стадии конкретных операций, соответствующей возрасту от 2 до 11 или 12 лет [63]. На протяжении этой стадии символическое мышление развивается с помощью жестов (приветствие рукой и т. п.), понятий и языка. Слова все больше начинают означать конкретные предметы, а действия постепенно интериоризуются. Так развивается мышление. Вначале это мышление носит лишь субъективный характер: оно сосредоточено на том, что ребенок видит или знает, а не на действительности самой по себе. Таким образом, мышление ребенка на этой стадии эгоцентрично (см. документы 2.11 и 10.2), однако оно позволяет ему манипулировать предметами и все в большей степени приобретать способность к их сравнению, классификации, упорядоченному расположению, т. е. осуществлению над ними конкретных действий. Так ребенок постепенно научается смотреть на вещи с разных точек зрения и становится все более объективным. Однако такой способ мышления все еще не позволяет производить чисто умственные действия путем мысленного ассоциирования понятий. Такая умственная деятельность, характерная для рассуждения, появляется лишь на следующей стадии вместе с развитием абстрактного мышления.

К концу предыдущей стадии ребенок приобретает все большую способность объективно истолковывать конкретную действительность. Эта способность еще больше повышается на стадии формальных операций. Здесь в мышлении все возрастающую роль начинают играть гипотезы и дедуктивные заключения. Само собой разумеется, что именно на этой стадии в полной мере развивается понятийное мышление, позволяющее подростку представлять себе настолько далекие от конкретного опыта числа, как миллиард, факты из далекого прошлого или усваивать сложные классификации, которые встречаются в биологии и других науках (см. документ 8.6).

Согласно Пиаже, эта стадия достигает полного развития к 14–15 годам. Однако после работ Пиаже во многих исследованиях было показано, что только часть людей (по оценкам 25–50 %) действительно могут мыслить абстрактно. По-видимому, развитие формальною мышления зависит не только от уровня образования человека, но также от его жизненного опыта, мотиваций и интересов. Так, разница между хозяйкой, планирующей семейный бюджет, механиком, определяющим характер поломки в двигателе по тем признакам, о которых ему рассказывают, и математиком, решающим уравнение, вероятно, заключается лишь в чисто количественном уровне и в специализации, и ее практически невозможно выявить тестами на «формальное мышление».

Мышление и речь

Преимущество человека перед другими животными состоит прежде всего в его чрезвычайно высокой способности к мышлению. Однако эта способность, так же как и лежащие в ее основе восприятие и память были бы значительно слабее, если бы у человека одновременно с этими процессами не выработалось орудие, служащее их продолжением и дополнением, — речь.

С точки зрения Брунера (см. выше), речь — это необходимое условие развития мысли. Еще до него Выготский (1934) подчеркивал, что развитие мышления в значительной степени определяется «речевыми орудиями ума». Пиаже, напротив, полагает, что речь — это всего лишь одна из символических активностей, формирующаяся в общем русле развития познавательных способностей ребенка и дающая ему возможность «документировать» достигнутые успехи.

Как бы то ни было, совершенно очевидно, что речь — это действительно важное средство, к которому мы прибегаем, когда нам нужно разумно аргументировать свое отношение к разным жизненным проблемам. Однако надо сказать, что это лишь второстепенная функция речи. Только немногие люди (и, может быть, это к лучшему) занимаются одним тем, что логически мыслят, а с помощью речи лишь выдают результат своих размышлений. Для большинства же речь — в основном способ передавать информацию, размышлять над жизненными явлениями и внутренними состояниями или просто получать удовольствие от разговора.

Таким образом, речь — это средство общения, необходимое прежде всего для вовлечения субъекта в социальную среду. Именно благодаря речи формируются первые связи между матерью и ребенком, устанавливаются основы социального поведения в группе детей, и, наконец, именно через речь и язык культурные традиции в значительной степени влияют на наш образ мыслей и действий.

Речь

Общение и язык

У большинства животных существуют сигналы, с помощью которых они общаются. Птицы поднимают крик в случае опасности, и у них есть особые песни, с помощью которых они подзывают и распознают потенциальных партнеров, когда для этого приходит время. Пчелы в своих ульях исполняют особые танцы, благодаря которым, как выяснили этологи, они сообщают другим пчелам о направлении и расстоянии до источника нектара (рис. 8.7). У некоторых стадных обезьян существует более 20 сигналов с вполне определенным значением. Когда опасность грозит с воздуха, эти обезьяны издают одни крики, а когда с земли — другие. Каждый из этих сигналов имеет значение для выживания группы.

Рис. 8.7. Этолог К. фон Фриш (1950) выяснил, каким образом пчела, вернувшаяся после поисков корма в улей, с помощью особого «танца» указывает другим пчелам направление и расстояние до обнаруженного ею источника нектара.

Однако во всех этих случаях сигналы лишь запускают какие-то врождённые поведенческие реакции. Иными словами, они связаны с конкретной ситуацией, на которую животные из сообщества реагируют более или менее «механически». Такого рода сигналы есть и у человека; очевидными примерами служат крики боли или непроизвольные восклицания, предупреждающие об опасности.

Человеческая речь отличается от средств общения других животных тем, что она позволяет передать представление также и о том, чего в наличной ситуации нет. Поэтому с помощью речи можно рассказывать не только о текущих, но и о прошлых или будущих событиях, даже если они не имеют ничего общего с собственным опытом говорящего.

Однако главное, что ставит человеческую речь выше всех прочих средств общения, — это способность ребенка уже в очень раннем возрасте понимать и конструировать из нескольких десятков звуков родного языка неограниченное количество речевых сигналов, которые в большинстве случаев ребенок ранее не произносил и не слышал и которые будут иметь для него и для окружающих определенное значение.

Необходимым условием такой лингвистической компетенции служит неявное (имплицитное) знание закономерностей языка, до сих пор представляющее собой загадку для специалистов.

Эти закономерности касаются трех основных сторон речи: фонологии, или знания звуков языка; синтаксиса, или понимания взаимосвязи и комбинаций между словами, из которых построена фраза, и семантики, т. е. понимания значения слов и фраз (см. документ 8.7).

Задача психолингвиста состоит в том, чтобы понять, каким образом на основе этих трех типов закономерностей язык усваивается, понимается и воспроизводится людьми. Что же касается специалистов в области языковой психологии, то их больше интересует, каким образом человек более или менее эффективно общается на своем языке. Знания в этой области подсказывают, в частности, как можно помочь преодолеть трудности, возникающие при изучении языка у отдельных лиц или при разработке методов обучения.

В 70-х годах несколькими группами американских ученых был разработан еще один путь изучения языковой коммуникации. Речь идет о многочисленных опытах, поставленных на высших обезьянах; в этих опытах ставилась задача выяснить, в какой степени и каким образом можно научить этих наших «близких родственников» языку, сходному с человеческим. Возможности оказались ограниченными, однако эти попытки обогатили наши знания о формировании речи и позволили лучше понять, почему ребенок так легко приобретает лингвистическую компетентность (см. документ 8.8).

Теории развития речи

Существует множество теорий, объясняющих развитие речи. Как и другие концепции, касающиеся поведения, они расходятся, в частности, в вопросе о том, является ли речь чисто человеческим приобретением, и если да, то можно ли считать ее структуры универсальными и наследственными или же это приобретенные структуры, различные в разных культурах. С другой стороны, многие споры (как мы уже видели на примере концепций Брунера и Пиаже) связаны с тем, зависит ли развитие речи от развития мышления, или, напротив, речь служит основой для развития познавательных функций.

Здесь мы попытаемся кратко изложить, как различные школы психологов отвечают на эти вопросы.

Теории научения

Мы уже знакомы со взглядами Уотсона, с тем, как он представляет себе тесную связь между речью и мышлением. По его мнению, ребенок научается говорить методом обусловливания, и приобретаемые им лингвистические поведенческие реакции постепенно интериоризуются и формируют «внутренний диалог», который и есть мышление.

Ранние бихевиористы не сомневались в том, что речь всецело определяется той средой, в которую помещен ребенок. Согласно таким представлениям, ребенок усваивает родной язык просто путем последовательных приближений под давлением социальной среды, в которой за одними звуками следует подкрепление, а за другими — нет. В предыдущей главе мы уже говорили об этой гипотезе, обсуждая принципы оперантного обусловливания.

Однако, если подобные механизмы, по-видимому, действительно играют некоторую роль в первые месяцы обучения языку, все же трудно представить себе, чтобы именно на их основе вырабатывалось все то бесконечное разнообразие фраз, которое человек конструирует и произносит в течение всей жизни.

Другие сторонники бихевиористского подхода особо подчеркивают роль подражания речи родителей (Mowrea, 1960); тем самым они принижают значение социального подкрепления и активного вмешательства окружающей среды в формировании лингвистических поведенческих реакций.

Такие механизмы, может быть, и позволяют объяснить появление у человека каких-то речевых оборотов или характерного местного говора у людей, живущих в разных областях, но говорящих на одном языке. Однако если бы подражание действительно лежало в основе усвоения языка, то речь ребенка точно воспроизводила бы грамматически правильную (по крайней мере в теории) «родительскую модель». На самом же деле это совсем не так. Чаще всего ребенок сначала произносит какие-то оригинальные и часто неправильные фразы, но затем он сам корректирует их с грамматической точки зрения независимо от того, что ему навязывают родители. Такие фразы, как "j'ai tombé" или "j'ai peindu" (вместо "Je suit tombé" или "J'ai peint"), построены на основании правил, которые ребенок разработал для себя путем обобщения независимо от модели, демонстрируемой взрослыми (рис. 8.8).

Рис. 8.8. Родители играют важную роль в обучении ребенка первым словам. Что же касается формирования у него синтаксиса фраз, то этот процесс, по-видимому, гораздо больше зависит от самого ребенка.

Преформистские теории

Современные психолингвисты, например Хомский (Chomsky, 1968), отмечают, что у большинства языков базовая структура сходна (см. документ 8.6). Так, в каждом предложении имеются подлежащее, сказуемое и дополнения. Из этого следует, что каждый язык — это лишь один, свойственный данной культуре вариант базовой модели, общей для всех людей.

Таким образом, по мнению преформистов, существует некая структура, наследственно заложенная в мозгу. Именно она определяет врождённую способность каждого человека видоизменять значение или смысл любой данной фразы, а также строить неограниченное число осмысленных высказываний. Значит, именно эта врождённая лингвистическая компетентность лежит в основе развития познавательных и интеллектуальных процессов у ребенка.

Ясно, что эта преформистская теория диаметрально противоположна бихевиористическим концепциям, а во многом и конструктивистской теории Пиаже, к которой мы еще вернёмся.

Действительно, даже несмотря на то что преформисты отводят определенную роль среде, с которой должен взаимодействовать ребенок для развития своего потенциала, приоритет все-таки отдается врождённым структурам, благодаря которым ребенок уже в очень раннем возрасте может усваивать грамматические правила, свойственные его родному языку.

Леннеберг (Lenneberg, 1967), кроме того, отмечает, что критический период для усвоения основ языка во всех культурах одинаков и соответствует возрасту от полутора до трех лет. Известны случаи, когда родители истязали своих детей и держали их в шкафах или в замурованных комнатах; такие дети в дальнейшем с трудом обучались говорить, и чем позже их освобождали (а порой это происходило в возрасте 11–13 лет), тем больше у них были затруднения. Даже если такие дети научались языку, их речь была лишена гибкости и всецело определялась выученными правилами (Curtiss, 1977). Мы уже знаем, что, судя по статье Итара, такая же судьба постигла «маугли» Виктора.

Релятивистские теории

В результате наблюдений, осуществленных в различных общественных группах, такие теоретики, как Сапир (Sapir, 1921), выдвинули концепцию, согласно которой язык можно рассматривать только в контексте той или иной культуры. При этом каждой культуре свойственна определенная языковая структура, которая служит своего рода матрицей для мышления ее представителей.

По мнению Уорфа (Wharf, 1956), можно даже утверждать, что само наше восприятие, или наша картина мира, зависит от языка. Например, у эскимосов существует много различных слов для обозначения разных видов снега, и, значит, их дети должны более четко воспринимать его формы (рис. 8.9). С другой стороны, у одной из народностей Новой Гвинеи существует только два слова для обозначения всех цветов (мили — темный, мола — светлый), и поэтому восприятие цветового спектра у них якобы сужено.

Рис. 8.9. Язык, характерный для каждой культуры, формируется в соответствии с теми проблемами адаптации, с которыми сталкиваются ее представители. Например, у эскимосов существует больше десяти слов для обозначения различных видов снега.

Более поздние исследования, однако, показали, что даже при такой ограниченности цветового словаря люди способны различать и распознавать разные оттенки среди предъявляемых образцов. Точно так же каждый, кто занимается зимними видами спорта, быстро научается различать рыхлый снег от липкого или обледеневшего (либо с какими-то промежуточными свойствами), хотя у него и нет для этого специальных слов, как в языке эскимосов. Представитель преформистского направления Леннеберг, чьи взгляды противоположны релятивистским концепциям, считает, что различия между языками затрагивают только их поверхностную структуру (см. документ 8.7) и что в каждом языке такая структура адаптирована к специфическим нуждам представителей соответствующей культуры.

Как бы то ни было, язык — это основа общения, и представители разных народов по-разному вспоминают и рассказывают о происходивших с ними событиях. Француз реагирует на те же явления не так, как англичанин, и даже не так, как житель Квебека, говорящий на французском языке.

В той степени, в которой культура определяет понятия (а носителем понятий является язык), можно полагать, что способ выражения мыслей в значительной степени от этой культуры зависит.

С точки зрения Выготского (1966) и советских психологов, язык по своей сути — это социальный продукт, который постепенно интериоризуется ребенком и становится главным «организатором» его поведения и таких когнитивных процессов, как восприятие, память, решение задач или принятие решений.

Конструктивистская теория

Согласно концепции Пиаже, развитие языка не отличается от развития восприятия или памяти, ни даже от развития мыслительных процессов (в противоположность взглядам преформистов).

Наследуется лишь деятельность интеллекта, а познание мира, в котором язык служит лишь одним из способов отображения, формируется при взаимодействии ребенка со средой. Сам по себе, как уже говорилось, язык при этом не играет никакой роли в развитии мышления и интеллекта.

Подобная точка зрения, если не доводить ее до крайности, позволяет согласовать основные положения других концепций, и поэтому ее сегодня, по-видимому, разделяют очень многие психологи.

Перед тем как закончить эту главу, надо рассмотреть еще один важный вопрос. Ясно, что большинство людей воспринимают одни и те же вещи, сохраняют в памяти очень большой объем информации, могут формулировать множество понятий и решать встающие перед ними проблемы. Кроме того, у людей есть достаточно развитый язык, позволяющий передавать друг другу важные сведения.

Однако при всем этом сходстве есть и количественные различия. Некоторые люди воспринимают не так быстро, запоминают хуже, с большим трудом организуют мышление или обладают более бедным словарным запасом. Другие же, напротив, запоминают без каких-либо усилий, легко приобретают множество понятий, быстро решают встающие перед ними проблемы и обладают богатым и разнообразным языком. Кто-то может легко решать практические проблемы, но не способен правильно сформулировать абстрактное суждение; напротив, у многих представителей «интеллектуальной элиты» часто бывает наоборот. Порой за красивыми словами может скрываться совершенно никчемная и неоформленная мысль, а многие творческие разработки, потребовавшие от их авторов высокого уровня мышления, лишь с трудом описываются словами.

Все это зависит от уровня интеллекта человека, т. е. от его способности осуществлять ту или другую (или каждую) из упоминавшихся функций, лежащих в основе адаптации к окружающему миру.

Кроме того, есть люди, которые всегда могут в чрезвычайно короткий срок найти «нужное» решение проблемы. Другие же, напротив, дают чаще всего оригинальные решения, порой даже противоположные тому, что ожидают окружающие, и в частности учителя в школе.

Как же в таком случае связаны интеллект и творчество? Исключают они друг друга или дополняют? Врождённые ли это качества или они приобретаются в результате того опыта, который мы накапливаем с раннего детства? На эти и многие другие вопросы, возникающие в связи с данной проблемой, мы постараемся ответить в следующей главе.

Документ 8.1. Сенсорная память

Для того чтобы убедиться в существовании сенсорной зрительной памяти, Сперлинг (Sperling, 1960) разработал специальные карты, на которых были нанесены 12 символов (рис. 8.10). Когда эти карты в течение очень короткого времени (порядка 1/20 секунды) с помощью тахистоскопа предъявляли испытуемым, те в среднем не могли вспомнить больше четырех элементов.

Рис. 8.10. Карты, использованные Сперлингом для выявления сенсорной памяти.

Затем Сперлинг предупредил испытуемых, что непосредственно после предъявления карты им будет подаваться звуковой сигнал, причем для разных строк этой карты сигнал будет различным. Например, если после исчезновения картинки подается сигнал, соответствующий второй строке, то испытуемый должен перечислить символы именно этой строки. Оказалось, что в этом случае испытуемые могли вспомнить все четыре (или по меньшей мере три) символа соответствующей строки.

Поскольку в этих экспериментах испытуемые не могли заранее знать, какая строка им будет «заказана» соответствующим звуком, можно сделать вывод, что они обладали потенциальной способностью вспомнить по меньшей мере 9 символов (так как они вспоминали не меньше трех символов в каждой строке) из 12. По мнению Сперлинга, эту способность можно объяснить лишь тем, что в течение очень короткого времени — менее одной секунды — весь предъявляемый материал остается доступным. Именно этот кратковременный след, существующий на уровне рецепторов и низших нервных центров, называется сенсорной памятью.

Документ 8.2. Образы и память

Любая информация в течение определенного промежутка времени, хотя бы очень короткого, оставляет след в виде образов. Большая часть этих образов сохраняется лишь четверть секунды, другие же на всю жизнь откладываются в одной из шкатулок памяти.

Три разновидности образов привлекли особое внимание исследователей: последовательные, эйдетические и мысленные образы. Последовательные образы формируются на уровне рецепторов, эйдетические представляют собой особый случай кратковременной памяти, а мысленные — это продукты долговременной памяти, и именно из них состоит наш персональный «банк данных», своего рода внутренний киноархив.

Последовательные образы

Это такие образы, которые сохраняются в течение короткого времени после того, как человек несколько секунд смотрит на предмет, фиксируя взором одну точку. Различают положительные и отрицательные последовательные образы. Положительные образы возникают тогда, когда мы поворачиваем голову, посмотрев предварительно на источник света (например, солнце). Если после этого закрыть глаза, то появятся светящиеся пятна, которые будут сохраняться в течение нескольких секунд. Это обусловлено длительным возбуждением колбочек сетчатки после короткой световой экспозиции (см. приложение А). Если же экспозиция более длительна, формируется отрицательный последовательный образ. Например, если долго фиксировать взглядом цветное изображение, а затем перевести взор на лист серой бумаги, то на этом листе появится изображение в цветах, дополнительных (комплементарных) к исходному рисунку.

Согласно теории Геринга (Hering, 1872), в сетчатке имеются три вида колбочек, ответственных за восприятие цвета: одни воспринимают красное и зеленое, другие — синее и желтое и, наконец, третьи отличают светлые тона от темных. В то же время ни один из этих рецепторов не может передавать информацию одновременно об обоих видах раздражителей, которые он может воспринять: так, одна и та же колбочка не может одновременно сигнализировать о красном и зеленом цветах.

Когда мы смотрим на цветной объект, в колбочках сначала идут процессы конструктивной фазы, в которой происходит расшифровка цвета. Однако, если экспозиция оказывается слишком длительной, начинаются обратные процессы, свойственные деструктивной фазе. В этой фазе видимый цвет изменяется на противоположный (дополнительный). Например, если мы будем в течение 30 секунд смотреть на зелено-черно-желтый флаг, изображенный на рис. Ц.3, а затем переведем взгляд на серую поверхность, то зеленый цвет сменится красным, желтый — синим, а черный — белым.

Рис Ц.3. Этот американский флаг необычного цвета позволяет выявить феномен последовательных образов, иллюстрирующий теорию Геринга о роли оппонентных процессов в цветовом зрении. Действительно, достаточно в течение 30 секунд фиксировать взором какую-либо точку в середине рисунка, а потом посмотреть на чистый лист бумаги, чтобы на нем появился последовательный образ американского флага обычного цвета.

Теория Геринга, выдвинутая больше века тому назад, признается и поныне, хотя она и была несколько модифицирована в соответствии с более современными представлениями, согласно которым все эти процессы происходят не в колбочках сетчатки, а в низших зрительных центрах мозга.

Эйдетические образы

Так называют явление, которое встречается лишь у некоторых лиц, особенно у детей, и заключается в том, что они способны с исключительной точностью, вплоть до малейших деталей, сохранять образы предъявляемых им картин.

Это явление было не совсем верно названо фотографической памятью. Неточность состоит в том, что люди не вспоминают изображение, когда им требуется о нем рассказать, но продолжают его видеть после его исчезновения. Если посадить испытуемого перед пустым экраном и задавать ему те или иные вопросы, то он начнет считать число окон в фасаде дома, число цветков в букете или читать по буквам вывеску магазина, т. е. как бы «рассматривать» ту картинку, которая была ему ранее предъявлена. Глаза его при этом движутся так, как если бы эта картинка действительно находилась перед ним. Такой образ может сохраняться от нескольких минут до нескольких часов (а иногда даже до нескольких лет), причем он нисколько не изменяется (рис. 8.11).

Рис. 8.11. Эйдетические образы изучались у детей, в частности, с помощью иллюстраций к сказкам. Если предъявлять в течение какого-то времени рисунки, а затем убирать их (в данном случае изображена встреча Алисы и кота в стране чудес), то некоторые дети сохраняют способность «видеть» этот рисунок в мельчайших деталях — могут, например, назвать число полосок на хвосте кота.

Мысленные образы

Мысленные (внутренние) образы — это продукты деятельности мозга, способного сохранять информацию в течение длительного времени. Эта область работы мозга долго не исследовалась научной психологией, так как затруднены объективность и количественные оценки, которые одно время признавались единственно допустимыми критериями в науке.

Действительно, мысленные образы не очень подходящий объект для экспериментального изучения, в частности из-за того, что их трудно даже выявить. Но в то же время внутренние образы — это одна из главных опор мышления, так как именно их содержание служит базой для умственных действий, лежащих в основе большинства когнитивных процессов — от простого вспоминания до абстрактного рассуждения.

В самых различных ситуациях — надо ли нам вспомнить дорогу, по которой мы в детстве ходили в школу, или решить в уме уравнение — в нашем сознании встают такие образы, и мы развиваем их по мере движения нашей мысли.

Мы уже знаем, что в конце прошлого века структуралисты пытались, хотя и без особого успеха, очертить содержание мысли. Для этого они пробовали методом интроспекции исследовать, как происходит объединение одних образов с другими.

Несколько позднее Дэвис (Davis, 1932) просил испытуемых, научившихся находить дорогу в лабиринте с завязанными глазами, нарисовать на бумаге проходимый путь. Оказалось, что даже если большинство из них могли воспроизвести эти «когнитивные карты», то некоторые испытуемые были неспособны это сделать, а лишь запоминали путь с помощью словесных ориентиров («здесь я поворачиваю направо, затем налево, затем опять направо» и т. д.). Значит, мысленные образы не у всех формируются одинаково.

Пиаже и Инхельдер (Piaget, Inhelder, 1966) показали, что первые внутренние образы формируются у ребенка в возрасте от полутора до двух лет. Но только к 7–8 годам они становятся достаточно гибкими для того, чтобы с их помощью находить решения задач, требующих конкретной оперативной мысли, например задач на изменение формы или объема (подробнее см. ниже в настоящей главе и в главе 10).

Главная проблема заключается в том, чтобы узнать, как же формируются такие образы в нашем мозгу. Формируются ли они раз и навсегда, подобно фотографическому изображению? Или они реконструируются по мере надобности? Учитываются ли в них истинные размеры предмета, или же только относительные масштабы по сравнению с другими предметами?

Косслин (Kosslyn, 1975, 1978) просил испытуемых представить себе животное, например собаку или кролика. Затем он предлагал «поместить» рядом с этим животным слона. Испытуемые сообщали, что слон при этом занимал все «изображение». Если же рядом с кроликом надо было представить себе муху, то внезапно все «место» начинал занимать кролик. Кроме того, если кролик находился рядом со слоном, то для того, чтобы «рассмотреть» его нос, требовалось гораздо больше времени, чем если рядом с ним была муха.

Косслин просил также своих испытуемых мысленно пройти к какому-то воображаемому предмету или животному и остановиться, когда этот предмет или животное начнет полностью заслонять горизонт. Оказалось, что испытуемый «останавливается» раньше, если предметом будет дом, а не шалаш, или дуб, а не цветок.

Из таких наблюдений следует, что мы можем мысленно организовывать хранящуюся в памяти информацию, для того чтобы реконструировать образы, связанные с какими-то воспоминаниями или понятиями.

Однако это лишь первые шаги в изучении нашего внутреннего мира, наполненного миллионами элементов информации, собирающихся в новые структуры по мере необходимости. Одна из главных задач когнитивной психологии — раскрыть, как с помощью подобных механизмов память и мышление организуют наше внутреннее отображение мира.

Документ 8.3. Мнемотехнические приемы

Иногда бывает довольно трудно вспомнить какие-нибудь списки слов или цифр, подробное содержание главы какой-то книги или доклада. Человек во все времена пытался найти способы, позволяющие запоминать подобную информацию. Для этого были разработаны мнемотехнические (мнемонические) приемы — от песенок до очень сложных методик. Ясно, что использование таких приемов не приводит к чисто автоматическому запоминанию и требует концентрации внимания на запоминаемом материале. Кроме того, он должен быть организован таким образом, чтобы отложиться в памяти в хорошо структурированной форме. Здесь мы рассмотрим некоторые из таких приемов.

Методы группировки

В этой главе мы уже писали о том, что номер телефона или банковского счета легче запомнить, если сгруппировать цифры такого номера в более крупные блоки. То же самое касается, например, списка необходимых покупок. Например, если мы идем в продовольственный магазин, то для запоминания лучше будет разделить покупки на овощи, фрукты и мясные изделия или же на продукты, необходимые для завтрака, для обеда и для ужина.

Методы рифм и ритма

Этот пример хорошо знаком детям, заучивающим цифры. Он лежит в основе считалок, например:

«Раз, два, три, четыре, пять — вышел зайчик погулять» и т. д. [64]

Рифма служит в данном случае опорой для группировок, осуществляемых благодаря ритму.

Метод акронимов и акростихов

Метод акронимов — это очень распространенный (может быть, даже слишком распространенный) прием, состоящий в том, чтобы составлять сокращенные названия из первых букв слов, обозначающих то или иное явление, предмет и т. п. Этот метод, в частности, используют в названиях множества организаций, институтов и проч., которые мы теперь часто знаем уже только по их акрониму: СЭВ, ООН, НАТО и т. п. Действительно, многие ли сейчас могут сказать, как расшифровывается ЮНЕСКО?

Что касается акростихов, то это такие стихи, первые буквы каждой строки которых (если читать по вертикали) образуют какое-то слово или даже фразу. Так, для запоминания по порядку черепномозговых нервов в медицинских институтах используют, казалось бы, бессмысленный стишок: «Об орясину осел топорище точит, а факир, выгнав гостей, выть акулой хочет». Первые буквы этих слов и соответствуют, по порядку, латинским названиям черепномозговых нервов (I пара — ольфакториус (обонятельный), 12-я пара — хипоглоссус (подъязычный) [65].

Цепной метод

Это более сложный метод, при котором элементы какого-то списка стараются ассоциировать друг с другом в цепь при помощи мысленных образов, отражающих связи, специально придуманные для каждой пары ее звеньев. Представьте себе, например, что вам надо запомнить список продуктов в продовольственном магазине — кофе, масло, ветчину, яйца, хлеб, цыпленка и капусту. Теперь исходите из первого же образа, который придет вам в голову. Пусть это будет цыпленок, клюющий кофейные зерна; этот цыпленок вылупляется из яйца, лежащего в капусте, а листки этой капусты представляют собой бутерброды из хлеба, масла и ветчины. Запомнив этот сложный сюрреалистический образ, вы смело можете идти в магазин: ни одну из ваших покупок вы не забудете.

Метод «мест»

При подготовке своих речей древние греческие и римские ораторы использовали специальные мнемотехнические приемы. Они вспоминали все объекты, расположенные на дороге, по которой они ежедневно ходили в городе («места»). Затем к каждому из этих мест они «привязывали» тезис или аргумент речи. Скажем, первый тезис мог соответствовать какой-то лавочке, второй — урне на углу улицы, третий — фонтану на площади и т. п. Когда же они произносили свою речь, они мысленно проходили по этой дороге и «забирали» в каждом месте соответствующий элемент.

Можно использовать этот прием и для решения более приземленных задач — например, для запоминания уже приведенного выше списка продуктов. Для этого можно, например, мысленно пройти по дому и «разместить» в каждой части дома один из продуктов — хлеб в кухне, цыпленка в гостиной, ветчину в ванной, капусту на кровати в спальне, яйца на лестнице и т. д. (рис. 8.12).

Рис. 8.12. «Метод мест» может быть использован для самых практичных целей — например, для запоминания списка покупок в продовольственном магазине.

Метод парных ассоциаций

В этом методе используются одновременно рифмы и мысленные образы. Сначала нужно срифмовать десять (а при желании и 20) чисел с какими-то словами, например: один — магазин, два — трава, три — пузыри, четыре — в квартире, пять — кровать, шесть — жесть, семь — тень, восемь — осень, девять — деверь, десять — месяц. Теперь вернёмся опять к нашему списку продуктов и постараемся связать каждый из них с одной из этих опорных точек, представляя себе тот образ, который получается при таком соединении. Так, в магазине будет лежать капуста, по траве будет бегать цыпленок, пузыри будут получаться из кипящего масла и т. д. Потом достаточно будет вспомнить по порядку все эти образы, чтобы восстановить необходимый список.

Все эти приемы на первый взгляд кажутся детской игрой. Однако при хорошей организации материала и удачном ассоциировании мысленные образы, создаваемые в результате таких ассоциаций, могут быть надежным средством запоминания списка элементов, имеющих друг с другом мало общего.

Даже в том случае, если усилия на составление мнемонических схем покажутся вам чрезмерными по сравнению с достигаемыми результатами, помните, что такая игра все равно «стоит свеч»: требуя от вас постоянной мобилизации воображения, она будет развивать ваши творческие способности.

Документ 8.4. Нарушения памяти на события, восприятия, действия или слова

Мозг — очень хрупкий орган. Он состоит из сотен миллиардов нейронных цепей, в каждую из которых входят сотни синапсов. Все эти цепи повреждаются при сотрясениях, травмах или кровоизлияниях. Работа их может также серьезно нарушаться при злоупотреблении некоторыми лекарственными препаратами или просто из-за ускоренного старения нервной системы.

Одним из первых признаков таких нарушений часто бывает более или менее глубокое и специфическое забывание какого-то приобретенного опыта. При амнезиях человек забывает о тех или иных событиях. При агнозиях нарушается зрительное, слуховое или тактильное восприятие и человек не узнаёт предметы или людей. При апраксиях больной не может воспроизводить определенные действия. Наконец, при афазиях затрагивается одна из областей мозга, ответственных за речь.

Амнезии (нарушения памяти на события)

Как мы уже знаем, для переноса следов события в долговременную память требуется от 15 минут до часа. Это время называется периодом консолидации. Если в этот период у человека произойдет, например, сотрясение мозга, то события последних минут, предшествовавших сотрясению, могут не запомниться.

Невозможность вспомнить события, предшествующие травме, называется ретроградной амнезией. Как правило, при этом страдает та информация, которая уже закреплена в долговременной памяти. Однако в ряде случаев хронической алкогольной интоксикации или маразма, обусловленного преждевременным старением нервной системы [66], разрушаются целые блоки памяти, и человек иногда не может даже вспомнить свое имя или способ обращения с таким привычным предметом, как, например, вилка.

Напротив, при антероградной амнезии информация не может переходить из кратковременной памяти в долговременную. Такие больные не могут усваивать новую информацию или новые формы поведения. Подобные нарушения тоже могут быть связаны с травмами мозга или сенильными психозами.

Агнозии (нарушения восприятия)

При агнозиях — нарушениях восприятия — рецепторы не затрагиваются и информация нормально поступает в область мозга, ответственную за ее переработку. Однако вследствие повреждения этой области информация не расшифровывается или расшифровывается плохо (см. приложение А).

При зрительной агнозии больной видит то или иное лицо или предмет, но не может его распознать. Например, он зрительно не узнаёт вилку, но если его попросить принести эту вещь, то он тут же выполняет приказание (так как слуховое восприятие остается нормальным).

Напротив, при слуховой агнозии выдающийся музыкант, например, может после травмы не узнать мелодию, которую он много раз слышал и играл, однако при чтении партитуры он будет ее прекрасно узнавать.

Больные с тактильной агнозией не могут на ощупь с завязанными глазами узнать предметы, которые они раньше много раз держали в руках. Но стоит снять повязку с глаз, и предмет тотчас же узнается.

Апраксии (нарушения программирования движений)

Невозможность выполнять какие-то движения иногда может быть обусловлена повреждением тех зон мозга, где в норме эти движения программируются или координируются. Однако некоторые симптомы позволяют отнести подобную патологию к нарушениям памяти.

При апраксии больные порой не могут осуществлять такие простые действия, как одевание, или же теряют способность правильно обращаться с бытовыми предметами. Например, один из таких больных пытался зажечь свечку, чиркая ею по спичечной коробке.

Афазии (расстройства речи)

У словесного общения есть две стороны: экспрессивная (передача информации путем устной или письменной речи) и рецептивная (восприятие и расшифровка устной или письменной информации). При любом повреждении нервных центров, ответственных за речевые функции (а тем самым и за механизмы общения), какая-либо из этих функций может существенно нарушаться.

Гудгласс (Goodglass, 1980) рассматривает такого рода расстройства, называемые афазиями, как нарушение способности пользоваться языком или «вспоминать» его. В зависимости от того, какие именно области мозга поражены (см. рис. 8.13 и приложение А), у больного может быть нарушено либо произнесение слов (при повреждениях в лобных долях), либо письмо (в теменных долях), либо понимание речи — устной (в височных долях) или письменной (в затылочных долях). Важно отметить, что в большинстве случаев нарушения возникают при поражении левого полушария.

Рис. 8.13. Локализация в коре головного мозга зон, ответственных за восприятие (1, 2, 3), программирование движений (I и I') и речь (A, B, C, D). При повреждениях этих участков может возникнуть зрительная агнозия (1), слуховая агнозия (2), тактильная агнозия (3), апраксия (I и I'), нарушения устной речи (A), письма (D и I'), понимания устной речи (B) или чтения (C).

Расстройства активной речи (устной или письменной)

Нарушения артикуляции (афазия Брока). Если повреждение локализовано в лобной доле в области центра устной речи, то у больных возникают серьезные расстройства, связанные с невозможностью называть буквы или числа и особенно с колоссальными затруднениями при попытках произнести слово, которое они тем не менее хорошо узнают.

Нарушения письма (аграфии). Практически такое состояние представляет собой апраксию, затрагивающую письменную речь, и выражается в том, что мозг не может «вспомнить», как надо программировать и координировать движения руки при письме. Так бывает при повреждениях в верхней части лобной доли или в задней части теменной доли.

Нарушения восприятия речи

Расстройства понимания устной речи (афазия Вернике). Они возникают при повреждениях слуховой коры в задних отделах височной доли. При этом больной говорит более или менее нормально, если не считать того, что порой он начинает заговариваться, подменять слова или составлять новые слова из различных «кусочков». Однако главная особенность такой афазии — то, что больной слышит почти все обращенные к нему слова, однако испытывает неимоверные затруднения в их понимании: он не может правильно расшифровать услышанное. Такое расстройство — частный случай слуховой агнозии — может доходить до полной «речевой глухоты».

Нарушения чтения (алексия). При повреждении в области зрительной коры (затылочная доля) у некоторых больных возникают затруднения в распознавании букв и слов, хотя они их видят. Если при этом чтение становится совершенно невозможным, то говорят о полной алексии. При этом больные чувствуют себя перед письменным текстом так, как чувствовал бы себя абсолютно не знающий французского языка немец перед французской книжкой. Однако разница между таким больным и иностранцем, не знающим того или иного языка, состоит в том, что у больного утрачивается восприятие текста на родном языке, на котором он говорил с самого раннего детства.

Описанные выше нарушения редко встречаются «в чистом виде», затрагивающем лишь какую-то одну сторону языкового общения. Трудности понимания и четкого описания афазии связаны именно с тем, что при повреждениях мозга эта аномалия обычно возникает не изолированно — она чаще всего сопровождается другими нарушениями двигательных функций или восприятия типа агнозий или апраксий, частным случаем которых по существу и являются афазии.

Документ 8.5. Лжесвидетельство или просто «недоразумение» во взаимоотношениях между памятью и речью?

Показания свидетеля на суде могут иногда иметь драматические последствия для обвиняемого. Между тем свидетельство «очевидца» — крайне ненадежная вещь. Во многих исследованиях было показано, что большинство описаний, сделанных людьми после какого-то события, при котором они присутствовали, неточно или даже абсолютно неверно. Часто в таких описаниях добавляются или опускаются многие подробности, а действительные факты бессознательно преувеличиваются.

Так, например, было обнаружено (Leippe et al., 1978), что, когда требуется узнать человека по фотографии его лица, только треть всех испытуемых делает это правильно, еще одна треть вовсе его не узнает, а остальные уверенно дают ошибочный ответ.

Оказалось также, что воспоминания о событиях часто связаны с интересами, взглядами и ожиданиями свидетеля. Например, человек с расистскими взглядами склонен будет указать на «инородца», сексуально озабоченный индивидуум будет во многом видеть сексуальную агрессию, а человек в тревожно-мнительном настроении будет убежден, что «так и должно было случиться».

Иногда в воспоминаниях бывает много пробелов, и в сознании свидетеля не складывается целостная картина. В таких случаях люди совершенно неумышленно заполняют эти пробелы подробностями из других прошлых ситуаций, чтобы картина получилась связной. При этом создается версия, имеющая лишь отдаленное отношение к реальности, но отражающая то, «как все должно было произойти».

Вина за искажение фактов не всегда ложится только на свидетеля или, точнее, на его память. На воспоминания о событиях порой может влиять и то, как задаются свидетелю вопросы. Лофтус (Loftus, 1979) показала, как словесные сигналы могут задним числом изменять воспринятую человеком картину и как нечаянные и умышленные подсказки, содержащиеся в вопросах, очень часто могут оказать влияние на содержимое памяти.

Испытуемым показывали заснятые на кинопленку автодорожные происшествия. При этом Лофтус обнаружила, что если у них спрашивали, «с какой скоростью ехали машины, когда они врезались друг в друга», то в ответ назывались гораздо более высокие цифры, чем при вопросе «с какой скоростью ехали машины, когда они столкнулись». Кроме того, спустя неделю Лофтус спросила тех и других испытуемых, были ли на месте аварии осколки стекла, и тогда в первой группе нашлось гораздо больше людей, которые «вспомнили», что осколки действительно были. Это тем более поразительно, что на самом деле никаких осколков не было.

Лофтус показывала также группе испытуемых фрагмент кинофильма, в котором машина подъезжала к перекрестку со знаком «STOP», а другой группе — сходный фрагмент, в котором автомобиль подъезжал к этому же перекрестку, но уже со знаком «уступите дорогу» (рис. 8.14). После просмотра испытуемых обеих групп просили рассказать, как вёл себя автомобиль при подъезде к сигналу «STOP». Оказалось, что через неделю после просмотра больше половины свидетелей из второй группы указывала, что перед перекрестком стоял знак «STOP».

Рис. 8.14. Сцены, предъявлявшиеся в экспериментах Лофтус. Многие испытуемые, которым была предъявлена нижняя сцена и у которых позже спрашивали, остановилась ли машина у знака «STOP», неделю спустя утверждали, что на данном кадре действительно был знак «STOP». На самом же деле это был знак «Уступите дорогу».

В другой серии исследований испытуемых одной из групп после просмотра еще одного кинофрагмента спрашивали: «С какой скоростью ехала машина по сельской дороге, когда она проезжала мимо риги?» Другой группе тот же вопрос задавали без упоминания о риге, которой на самом деле не было. Спустя неделю о наличии риги упоминали 17 % лиц из первой группы и лишь 3 % из второй.

Таким образом, память — весьма ненадежное хранилище данных, содержимое которого легко может изменяться под влиянием новой информации, и есть основания думать, что слово, как никакой другой фактор, может играть важную роль в искажении воспоминаний.

Документ 8.6. Гипотезы, дедукция и формальное мышление

Нам ежедневно приходится решать какие-то задачи, требующие формального мышления. Для того чтобы показать, как осуществляется абстрактное рассуждение, мы приведем логическую задачу, с которой можно было бы столкнуться (если немножко пофантазировать) в быту.

«Три подружки — Моника, Николь и Одетта — собираются на вечеринку. Ради забавы они решают обменяться друг с другом одеждой, точнее — платьями и туфлями. При этом они ставят условие, что никто из них не наденет одновременно платье и туфли, принадлежащие кому-либо одному, а также собственные туфли или платье. Моника сразу решает надеть платье Николь и туфли Одетты. Как поделят между собой одежду Одетта и Николь?»

Несомненно, такая задача покажется вам чересчур элементарной и вам захочется сразу перевернуть страничку. Однако давайте ненадолго остановимся и проанализируем, каким же образом мы пришли к решению.

Для того чтобы облегчить задачу, мы построим табличку с двумя строками, соответствующими предметам одежды, и тремя столбцами, соответствующими каждой из подружек. Столбец Моники можно заполнить сразу, так как ее выбор уже сделан.

Дальше можно, разумеется, действовать методом «проб и ошибок». Однако единственный способ логически решить задачу состоит в том, чтобы строить гипотезы и делать из них выводы. Учитывая исходные условия задачи и тот факт, что Моника уже выбрала себе одежду, мы можем сформулировать лишь две гипотезы и будем их последовательно проверять:

1) Николь наденет платье Моники, или

2) Николь наденет платье Одетты.

Взглянув на таблицу, мы сразу можем отбросить первую гипотезу; ведь если Николь наденет платье Моники, то ей придется взять туфли Одетты, что невозможно, так как эти туфли уже выбрала себе Моника, а Одетте пришлось бы надеть собственное платье.

Отсюда мы заключаем, что только вторая гипотеза верна и Николь должна надеть платье Одетты. Соответственно заполним второй столбец таблички и посмотрим, все ли сходится.

Теперь остается лишь Одетте надеть платье Моники и туфли Николь, и обмен будет совершен по всем правилам. Отлично! Вы решили задачу, все сходится и вы достигли стадии гипотетико-дедуктивного рассуждения, характерной для формального мышления.

Однако для того, чтобы удостовериться, насколько вы сильны в таком мышлении, лучше посмотреть, как, а главное с каким результатом, вы решаете ваши повседневные задачи. А пока мы предложим еще одну задачку, которая даст вам возможность «поиграть» с различными гипотезами и выводами и одновременно повысить свои познания в области психологии [67].

Среди звезд психологии фигурируют такие имена, как Вундт, Уотсон, Пиаже, Фрейд и Бине. Студент, изучающий психологию, перепутал сведения об этих ученых, в частности даты их рождения и смерти, названия их главных трудов и даты их опубликования. Приводим эти сведения, расположенные в хронологическом (даты) или алфавитном (названия трудов) порядке.

Годы жизни:

1832–1920

1856–1939

1857–1911

1878–1958

1896–1980

Труды:

«Бихевиоризм»

«Введение в психоанализ»

«Психология интеллекта»

«Экспериментальное исследование интеллекта»

«Элементы физиологической психологии»

Даты опубликования:

1873

1903

1916

1924

1947

Попробуйте соотнести ученых со сведениями о них и заполнить приведенную ниже таблицу, учитывая следующее:

1) Пиаже, опубликовавший свой труд в 1947 г., прожил на 30 лет дольше, чем автор «Экспериментального исследования интеллекта», причем этот последний труд не принадлежит Вундту;

2) «Введение в психоанализ» Фрейда не было опубликовано в 1903 г.;

3) «Элементы физиологической психологии» были опубликованы в 1873 г. Автор этого труда прожил на 4 года больше, чем тот ученый, который умер позже всех;

4) автор «Психологии интеллекта» родился на 18 лет позже Уотсона и опубликовал свой труд на 23 года позже Уотсона.

Примечание. В этой задачке проверяется, конечно, не ваша память, а ваша способность к рассуждениям.

Документ 8.7. Дети и психолингвистика

Психологов, и особенно психолингвистов, давно поражает легкость, с которой дети усваивают язык. Каким образом спустя всего несколько месяцев после появления первых слов дети уже обладают структурами, необходимыми не только для восприятия речи взрослых, но и для ее понимания, а к тому же и для построения достаточно правильных фраз, которые могут быть поняты взрослыми?

По мнению лингвистов, у детей уже очень рано формируются фонологические, семантические и синтаксические познания, необходимые для усвоения языка. Разберемся в этом несколько подробнее.

Фонология изучает, в частности, фонемы. Фонемами называют звуковые компоненты, или звуки, языка. Если взять 141 язык, на каждом из которых говорит по меньшей мере миллион человек, то окажется, что эти языки включают от 15 до 85 фонем. Как выяснилось, в первый год жизни каждый младенец способен без труда произносить 75 различных фонем. Таким образом, он обладает достаточной потенцией для усвоения любого языка. Младенец может с одинаковым успехом произносить английское th, щелкающий звук, имеющийся в языке бушменов, и арабские гортанные звуки. Но поскольку ребенок, как правило, оказывается погруженным лишь в одну языковую среду, он постепенно перестает издавать звуки, не свойственные родному языку.

В дальнейшем ребенок довольно быстро приобретает способность понимать значение слов, неразличимых по звучанию, но имеющих разный смысл в зависимости от контекста. Это свидетельствует о развитии семантических функций и служит явным признаком включения мыслительных процессов.

Хотя в словаре французского языка содержится около 50 тысяч слов, в основном используется немногим более тысячи. Если же учесть, что из этой тысячи в нашей повседневной речи 60 % составляют 50 самых употребительных слов, то лингвистическая компетентность трехлетнего ребенка, знающего около тысячи слов, не вызовет сомнения.

Синтаксис — это совокупность правил, определяющих взаимоотношения между словами и их комбинации при составлении фраз. Ребенок проявляет способность произносить первые фразы в возрасте от полутора до двух лет. Даже если эти первые фразы состоят всего из двух слов, определенный порядок их следования говорит о синтаксической компетентности ребенка. Если ребенок бормочет «авака… кусить», то он будет чередовать слова именно в таком порядке, а не «кусить… авака», и взрослые быстро поймут, что он хочет сказать «собака хочет кушать», а не предлагает «скушать собаку».

Подобные структуры существуют во всех языках. Более того, в различных культурах, где говорят на самых разных языках, дети развиваются одинаково. На основании этого лингвист Хомский (Chomsky, 1965) высказал предположение, что каждый язык представляет собой лишь один из вариантов общей модели, в которой все фразы состоят из подлежащего, сказуемого и дополнений.

Согласно этой точке зрения, существует глубинная структура, общая для всех языков, на которую наслаивается поверхностная структура, характерная для конкретного языка и соответствующая элементам, из которых этот язык состоит. Например, в предложениях «Жан выгуливает собаку», «Собаку выгуливает Жан» или «John takes the dog out» поверхностная структура различна, а глубинная одинакова. Именно благодаря этой глубинной структуре, неявно (имплицитно) присутствующей в любом из трех вариантов фразы, мы можем понять смысл, зашифрованный тремя различными способами.

Хомский и психолингвисты, стоящие на преформистских позициях, нисколько не отрицают роли опыта в формировании поверхностных структур. Но, согласно их точке зрения, глубинная структура и правила построения на ее основе поверхностной структуры являются врождёнными для всех людей.

Ингрэм (Ingram, 1975) показал, однако, что система правил, позволяющая трансформировать глубинную структуру в поверхностную, практически отсутствует в возрасте до 2 лет и формируется лишь постепенно, в основном в период от 6 до 12 лет. Подобные наблюдения подкрепляют скорее точку зрения Пиаже и конструктивистов, которые рассматривают речь не как самостоятельный вид активности, а как продолжение мышления и признак его развития.

Документ 8.8. А что, если бы обезьяны могли говорить?

Согласно самым современным взглядам, эволюционная ветвь, ведущая к человеку, отделилась 6-10 миллионов лет назад. Но, как мы уже знаем из первой главы, язык появился не более двух миллионов лет назад (а некоторые ученые называют даже цифру 75 тысяч лет). Каким же образом и под действием какого селективного давления развивался язык? Ответа на этот вопрос пока нет.

Однако если у человека смогла развиться способность к речи, то почему она не сформировалась у его «ближайших родственников» — человекообразных обезьян? Что произойдет, если обезьяньим детенышам предоставить возможность развиваться в таких же условиях, в каких живут человеческие дети? Обладают ли эти животные познавательными способностями, позволяющими освоить язык?

Подобного рода вопросы уже давно ставили перед собой некоторые психологи (в большинстве случаев это были супружеские пары).

Первая попытка поместить детеныша обезьяны в такую же среду, что и человеческого младенца, была предпринята супругами Kellog (1933). Для этого они воспитывали маленькую самку шимпанзе по кличке Гуа вместе со своим мальчиком Доналдом. Их одинаково одевали, они ели и спали по одному и тому же расписанию; за ними одинаково ухаживали, ласкали и т. д. Однако, несмотря на то что в 16 месяцев Гуа понимала смысл более 90 слов, она ни разу не смогла произнести хотя бы один звук, сходный со звуками человеческой речи. Доналд же выговаривал подобные звуки уже с первого года.

Сходная попытка была предпринята супругами Хейс (Hayes, 1951). Они воспитывали самку шимпанзе по кличке Вики, но только на этот раз уже «саму по себе», а не одновременно с ребенком. Через несколько месяцев Вики смогла произносить три слова: «мама», «папа», и «кап» (по-английски «чашка»). Однако она выговаривала эти слова настолько нечленораздельно, что посторонние люди понимали их с трудом.

Ученые занялись выяснением причин этих неудач. Возникла идея о том, что голосовой аппарат обезьян не приспособлен для тех разнообразных звуков, которые свойственны человеку. В связи с этим супругам Гарднер (Gardner, 1969) пришла в голову мысль использовать язык жестов, которому обучают глухонемых. В этом языке каждому понятию соответствует тот или иной жест. Гарднеры воспитывали шимпанзе-самку Уошо, вознаграждая ее каждый раз, когда она воспроизводила жест, близкий к тому, который у нее хотели выработать (вы уже знакомы с методом формирования реакций путем последовательных приближений!).

Благодаря этому приему Уошо вскоре научилась многим жестам. Более того, в возрасте 5 лет она смогла комбинировать более 60 таких жестов, формируя фразы из двух или трех «слов» типа «иди сюда», «дай зубную щетку» и т. п. (рис. 8.15).

Рис. 8.15. Шимпанзе Уошо, воспитанная Гарднерами, знаками показывает, что она узнала зубную щетку и понимает, что с ней надо делать.

Фаутс (Fouts, 1973) — сотрудник Гарднеров — показал, что четверо шимпанзе, с которыми он работал, были даже способны выучить десяток новых жестов за время всего лишь от часа до двух с половиной часов (в зависимости от конкретного животного).

Супруги Примэк (Premack, 1976) использовали при работе с шимпанзе Сарой около сотни пластмассовых форм, служивших различными символами. При этом Сара не только научилась узнавать предметы, которым соответствовали эти символы, но и комбинировать последние между собой. Более того, она могла даже узнавать, сходны данные предметы или различны.

Рамбо и его сотрудники (Rumbaugh et al., 1977) обучали шимпанзе по кличке Лана с помощью компьютера. Лана могла составлять фразы, пользуясь клавиатурой, клавишам которых соответствовали произвольные символы. Лана получала вознаграждение, если порядок слов в составленном ею предложении был правильным. Вскоре она смогла составлять целые наборы фраз и, в частности, такие вопросительные конструкции, как «Ты дашь Лане яблоко?» А поскольку одновременно Лана научилась читать символы, выводимые на экран экспериментаторами, вскоре стало возможно вести с ней связные «разговоры».

Своеобразие исследований Паттерсон (Patterson, 1978) заключалось в том, что она проводила свои работы с молодой самкой-гориллой по кличке Коко. Паттерсон обучила свою подопечную языку жестов, которым еще раньше пользовались Гарднеры, однако в отличие от них она учила Коко правильно жестикулировать, ведя ее руку. Спустя 29 месяцев Коко уже знала 200 «слов», а к 7 годам — 400. И хотя словарный запас ребенка в этом возрасте насчитывает 2000–3000 единиц, Паттерсон считала, что по результатам тех тестов, которым она подвергала свою ученицу, коэффициент интеллектуальности у той был лишь ненамного ниже, чем в среднем у детей того же возраста.

Итак, уже не было сомнений в том, что благодаря всем этим, казалось бы, убедительнейшим исследованиям в один прекрасный день между человекообразными обезьянами и людьми будет установлен контакт, и когда-нибудь эти животные, возможно, расскажут нам о своем внутреннем мире. К концу 70-х годов, после 13 лет работы в этом направлении, открылись, по мнению многих, широкие перспективы для нового подхода в анализе формирования структур речи.

Однако вскоре все эти данные были подвергнуты критике. Было замечено, что даже если обезьяны и способны к освоению зачаточного синтаксиса, у них нет истинного творческого потенциала в области языка. Обезьяны могли, несомненно, подставить в предложение одно слово вместо другого, как это делают в двухлетние дети. Например, Сара могла выполнять такие команды, как «положи яблоко в тарелку» и «положи апельсин в корзину». Однако она не была способна, исходя из этого словесного материала, построить такую фразу, как «яблока нет в корзине», что без труда дается трехлетнему ребенку.

Сильный (возможно, решающий) удар был нанесен теми выводами, к которым пришел Террас (Terrace, 1980). Этот исследователь в течение 5 лет наблюдал за шимпанзе, которому он дал кличку Ним Чимский [68].

На Терраса произвели большое впечатление результаты предшествующих исследований на шимпанзе. Быстрые успехи, которые стал делать его ученик Ним, тоже вначале его поразили. Но, когда он подробно изучил «речевую активность» Нима, он быстро понял, что 90 % всех его «фраз» были лишь воспроизведениями жестов учителя или ответами на вполне конкретные вопросы с его стороны. Что касается оставшихся 10 % самопроизвольных «выражений», то они тоже не могли свидетельствовать о развитии языка. Действительно, после многочасового изучения видеофрагментов с записью жестикуляции не только Нима, но также Уошо и Коко, Террас пришел к иным выводам, чем его предшественники.

Прежде всего многие спонтанные фразы оказались по существу лишь ловким подражанием непроизвольным жестам экспериментатора или других людей. Кроме того, часто создавалось впечатление, что животные действительно строят новые фразы, тогда как на самом деле это было лишь повторением одних и тех же «слов» в различной последовательности. При этом возникала типичная ошибка: экспериментаторы невольно запоминали лишь наиболее интересные сочетания, игнорируя при этом множество комбинаций, не имевших никакого смысла. Например, исследователи приходили в восторг, когда Уошо при виде лебедя выдавал комбинацию «птица-вода» или когда Коко называл маску «шапка-глаз», однако никто даже не обмолвился о сотнях других сочетаний, которым нельзя было приписать никакого смысла.

Террас пришел к выводу, что говорить о настоящем развитии языка у обезьян не приходится. В лучшем случае они способны усвоить зачаточные структуры, соответствующие элементам языка ребенка в возрасте до двух лет. Однако если у ребенка такие элементы служат лишь своего рода стартовой площадкой для обильного формирования самопроизвольных фраз, то обезьяны не могут преодолеть эту примитивную стадию и развить творческую активность, свойственную человеку. Таким образом, здесь речь идет всего-навсего о дрессировке вроде той, которая применяется при выучке собак или цирковых животных: у них вырабатывается ряд поведенческих реакций, позволяющих им получить вознаграждение, которого они не могут добиться иным способом.

С другой стороны, очень большие надежды возлагались на то, как «говорящие» обезьяны, родив детенышей, будут передавать им свои навыки. Весной 1985 года Фаутс сделал на эту тему доклад на конгрессе Американской ассоциации развития науки. В этом докладе особое внимание было уделено тому, как десятимесячный шимпанзе, усыновленный Уошо (когда ей было 13 лет), научился от нее языку жестов [69]. Словарный запас у Уошо, которую обучали супруги Гарднер, достигал нескольких сотен «слов», и она на первый взгляд довольно быстро научила своего приемыша ряду жестов, либо ведя его руку, либо повторно сочетая определенные жесты с теми действиями, которым они соответствовали.

Два года спустя юный ученик Уошо уже знал 28 жестов, а через 5 лет — 47, которые он использовал при общении с другими обезьянами.

Фаутс заключил, что у наших «родственников» возможна передача от поколения к поколению искусственного языка и его самопроизвольное использование без какого-либо внешнего вознаграждения. Но даже если этот факт в какой-то мере дает ответы на определенные вопросы, передаваемый за столько лет словарный запас так мал, что вряд ли все это может существенно поколебать выводы Терраса и вообще представление о неспособности человекообразных обезьян овладеть синтаксисом.

Резюме

1. Большинство психологов признают существование трех уровней памяти — непосредственной или сенсорной памяти, кратковременной и долговременной.

2. Сенсорная память — это механизм, позволяющий информации, уловленной рецепторами, сохраняться в течение 1/4 секунды с тем, чтобы мозг мог решить вопрос, стоит ли на ней концентрировать внимание.

3. Кратковременная память — это механизм, сохраняющий информацию в течение примерно 20 секунд. Емкость ее ограничена семью элементами, которые могут сохраняться одновременно.

4. Емкость и длительность долговременной памяти в принципе безграничны. Однако фактически сохранение информации в этой памяти и ее доступность (легкость извлечения) будут существенно зависеть от таких факторов, как привычность материала, контекст, в котором он запоминается, уровень мотивации субъекта, а также глубина разработки запоминаемого материала.

5. Существуют три главных процесса памяти. Во время первого из них — кодирования — происходит прежде всего анализ и идентификация различных характеристик поступающей информации. Консолидация (закрепление) материала осуществляется во втором процессе, когда он «закладывается» на хранение, и она зависит от того, как будет организована запоминаемая информация. Во время третьего процесса — извлечения информации — важнейшую роль играет контекст, с которым она связана, — и именно поэтому узнавание какого-то материала всегда проще, чем его вспоминание.

6. Забывание может зависеть от многих факторов: от возраста, использования информации или ее характера, от интерференции (помех со стороны событий, происходящих непосредственно перед или после запоминания), а также от бессознательных мотиваций, способных вызвать «активное» забывание.

7. Память участвует во всех процессах мышления — будь то воспоминания, мечты, фантазии, сновидения или грезы наяву и особенно рассуждения. В последнем случае память может играть не только положительную, но и отрицательную роль в связи с тем, что она часто обусловливает функциональную ригидность.

8. Из всех процессов мышления для нашей адаптации особенно важны два: формирование и усвоение понятий, с одной стороны, и решение проблем — с другой.

9. Насколько легко мы усваиваем понятия, зависит от того, простые это понятия или сложные; последние в свою очередь делятся на конъюнктивные, дизъюнктивные и соотносительные.

10. В процессе решения проблем можно выделить четыре этапа: подготовку, инкубацию, озарение и разработку. Чаще всего при этом используются стратегии мышления, основанные на рациональном переборе или, еще лучше, на систематическом переборе.

11. Теории развития познавательных процессов в некоторых отношениях существенно различаются. Бихевиористы рассматривают мышление как внутренний диалог, основанный на тех же двигательных механизмах, что и речь. Что касается когнитивистов, то Брунер, например, полагает, что мышление развивается на основе двигательной активности, внутренних образов и речи. Пиаже, напротив, считает, что двигателем развития когнитивных процессов служит адаптация к окружающей среде, в процессе которой индивидуум постепенно интериоризирует свои действия, переходя от конкретных операций к формальным, которые могут применяться в широком диапазоне частных ситуаций.

12. Сигналы для общения существуют у большинства животных, но только у человека выработалась членораздельная речь, позволяющая передавать информацию о текущих, прошлых или будущих событиях. Более того, лингвистическая компетентность, которой, по-видимому, обладает каждый ребенок от рождения, позволяет ему понимать и конструировать неограниченное число высказываний.

13. Психолингвистика изучает, как формируются закономерности, лежащие в основе языка. Что касается языковой психологии, то ее задача состоит главным образом в том, чтобы помочь людям, испытывающим трудности при изучении языка. Исследования, проведенные на обезьянах, еще раз подчеркнули, с какой удивительной легкостью человеческие дети приобретают лингвистическую компетентность.

14. Теорий развития речи столько же, сколько и психологических школ. Теории научения особо подчеркивают роль социального окружения в формировании лингвистических навыков. Напротив, сторонники преформистской концепции полагают, что лингвистическая компетентность является врождённой и в основе ее лежат какие-то структуры, генетически заложенные в мозгу. Согласно релятивистским теориям, в каждой культуре формируется свой особый язык, служащий как бы матрицей для мышления. И наконец, конструктивистская концепция гласит, что язык — это лишь один из способов отображения мира, развившийся в результате взаимодействия ребенка с окружающей средой.

Досье 8.1. Исследования памяти

Где находится нервный субстрат памяти? Каковы ее механизмы?

Эти вопросы вызывали и продолжают вызывать большой интерес многих психофизиологов. Исследования в этой области ведутся более полувека, но у нас все еще очень мало данных, которые можно было бы использовать для точного ответа на эти вопросы. Исследования памяти в основном сводятся к поиску тех следов, которые остаются в мозгу в результате каких-то событий или специфического научения.

Представлены ли эти следы, или, говоря научным языком, энграммы, нейронными цепями или какими-либо биохимическими компонентами? А в случае биохимического механизма — изменяется ли при научении просто количество и распределение «обычных» молекул в структурах мозга или же организм по мере надобности вырабатывает новые молекулы? Каждой из этих гипотез соответствует целое направление исследований, и мы сделаем их краткий обзор.

Локализация функций памяти

Гипотеза о существовании центра памяти. Одним из первых ученых, предпринявшим исследования в этом направлении в конце 20-х годов, был Лэшли. Он посвятил значительную часть своей жизни попыткам найти такой участок мозга, который можно было бы рассматривать как центр памяти. Однако в итоге своих экспериментов, в которых он разрушал различные участки мозга у сотен крыс, он в начале 60-х годов пришел к выводу, что даже удаление 15–20 % мозгового вещества не приводит к утрате следов, приобретенных в процессе научения. Ему пришлось заключить, что эти следы диффузно распределены в центральной нервной системе — любой приобретенной информации соответствует не единичная энграмма, а бесчисленное множество таких энграмм, разбросанных во многих отделах мозга.

В конце 50-х годов исследователь из Монреальского института неврологии У. Пенфилд сделал интересные наблюдения над больными, которым производились хирургические операции на головном мозге. Он обнаружил, что если в большинстве случаев при раздражении различных отделов коры возникают в основном простые слуховые или зрительные ощущения, то при воздействии на некоторые участки могут всплывать воспоминания, иногда очень сложные. Обыкновенно это были воспоминания о таких прошлых событиях, которые больной, казалось, давно забыл; по окончании операции эти события оставались в памяти.

С другой стороны, целый ряд наблюдений привел к предположению о том, что «центром памяти» у человека может быть гиппокамп — образование, принадлежащее к лимбической системе и расположенное в височной доле мозга. Оказалось, что после двустороннего удаления гиппокампа новая информация не могла у больных закрепляться в долговременной памяти. Таким образом, у больных возникала антероградная амнезия, т. е. память о событиях, происходивших до операции, сохранялась, но консолидация новых следов, формирующихся в кратковременной памяти, становилась невозможной. Видимо, как отмечает Хебб (Hebb, 1974), гиппокамп — важный, но не единственный участок мозга, имеющий отношение к памяти. Это означает также, что подкорковые области, и в частности лимбическая система, ответственная за аффективную и мотивационную активацию, в значительной степени участвуют в процессе закрепления следов памяти.

Голографическая гипотеза. В связи с открытием принципов голографии возникает мысль о многомерной памяти, распределенной во всех нервных цепях мозга.

В документе 5.2 мы уже рассмотрели особенности голограмм и представление о возможной аналогии между голографическими процессами и деятельностью мозга, выдвинутое Прибрамом. Как мы уже знаем, на фотопластинке можно зафиксировать интерференционную картину, при освещении которой когерентным светом возникает трёхмерное изображение. Мы помним также, что каждая часть такой пластинки содержит информацию обо всем изображении, и поэтому его можно реконструировать по отдельному кусочку голограммы. Известно, кроме того, что на одной и той же голограмме можно записать множество интерференционных картин (благодаря этому на одной фотопластинке можно накопить миллиарды единиц информации — бит).

На основе всех этих представлений была сформулирована голографическая теория памяти. Согласно этой теории, никакая новая информация не может быть записана отдельно и ради нее самой. Эта информация взаимодействует и интерферирует с прошлым опытом субъекта, уже имеющимся в памяти. Этот прошлый опыт и составляет ту фотопластинку, на которую проецируется новая информация, причем происходит это одновременно во всех отделах мозга. В этом участвует, с одной стороны, активирующая ретикулярная формация, а с другой — кора головного мозга (после восприятия объекта). В зависимости от того, какие именно рецепторы доставляют информацию, в соответствующем отделе коры след памяти будет закреплен более специфичным образом (подобно тому как в голограмме какие-то участки изображения оказываются более яркими).

Итак, согласно голографической теории, когда человек ест яблоко, у него не только возникают зрительные, тактильные, обонятельные и вкусовые воспоминания, связанные с этим плодом, но также записываются сиюминутные впечатления о том, насколько данное яблоко кисло, как оно пахнет и что побудило его съесть. Благодаря этому каждый раз, когда на «мозговую голограмму» воздействует все новая и новая информация, связанная с изменениями в окружающем мире, происходит полная перестройка всей памяти; таким образом, картины мира в памяти непрерывно меняются.

Надо сказать, что техника в этой области достигла уже «грани фантастики». Исследователь из Калифорнийского технологического института Д. Псалтис разработал световой нейрокомпьютер, основанный на принципах голографии. Его «мозг» состоит пока всего лишь из тысячи «нейронов», представляющих собой оптические транзисторы и голографические пластинки, на которые записываются «воспоминания». Хотя число «нейронов» и невелико, этот компьютер уже может распознавать лицо человека по одним только глазам. В настоящее время Псалтис предполагает разработать сеть, включающую миллион нейронов благодаря светопреломляющему голографическому кристаллу размерами в 1 см3. В таком кристалле смогут налаживаться триллион световых связей и записываться нестираемые голограммы.

Физическая природа следов памяти

Синаптическая гипотеза. По мнению Хебба (Hebb, 1974), различия между кратковременной и долговременной памятью обусловлены главным образом различиями в структурах нервных сетей.

Сенсорная и кратковременная память, согласно гипотезе Хебба, обусловлена повторной циркуляцией (реверберацией) сигналов по многочисленным нервным путям, образующим замкнутые цепи. Поскольку сигналы при этом постоянно возвращаются к одним и тем же пунктам, возбуждение нейронных контуров может некоторое время поддерживаться, и одновременно может происходить посылка импульсов к другим центрам или по двигательным путям (рис. 8.16).

Рис. 8.16. Схема, иллюстрирующая синаптическую теорию памяти. Информация, поступающая от рецепторов, может более или менее прямым путем направляться к центрам, ответственным за немедленное принятие решения, либо передаваться к двигательным центрам по путям A, L, M и N или же X, M и N. Однако одновременно эта информация может циркулировать по кругам, в которых, например, структура A вызывает возбуждение B, а та в свою очередь — опять возбуждение A и т. д. (либо по аналогичному кругу из структур X или Y). От того, как долго будет сохраняться возбуждение в путях I или II, а также от уровня активации организма зависит, перейдет ли след из кратковременной памяти в долговременную.

Что касается долговременной памяти, то она обусловлена, по мнению Хебба, длительным изменением синаптических связей, возникающим в результате повторной циркуляции импульсов. Благодаря этому создается все более и более прочный след, лежащий в основе памяти. Однако для того, чтобы этот след мог закрепиться, соответствующие контуры должны некоторое время оставаться неактивными. Этот период, длящийся от 15 минут до часа, называют периодом консолидации, и в это время происходит закрепление новых знаний или навыков. Именно поэтому после сотрясения мозга человек не может вспомнить о тех событиях, которые произошли непосредственно перед травмой, а остальные воспоминания нарушаются тем меньше, чем они дальше во времени от момента травмы.

Биохимические гипотезы. Известно, что видовая генетическая память записана на молекулах ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты). ДНК содержится в ядрах всех клеток тела и представляет собой набор генов. На основе информации, содержащейся в ДНК, образуется другое вещество — РНК (рибонуклеиновая кислота), которая управляет функциями клетки, определяя синтез специфических белков. Белки играют первостепенную роль как в построении тканей, так и в различных функциях организма (см. приложение А).

Исследование химических изменений. Естественным образом возник вопрос: не может ли РНК — вещество, столь близкое к ДНК, — быть тем ключевым элементом, от которого зависит образование белков, специфических для разных видов научения.

На этот вопрос в 50-х годах пытался ответить пионер биохимических исследований в области памяти — шведский ученый Хиден (Hydén, 1969). Для этого он вырабатывал у крыс и мышей различные навыки, при которых изменялось их обычное поведение. Например, он заставлял животное получать пишу, балансируя на проволоке или действуя с помощью не той лапки, которой оно пользуется обычно. Хиден обнаружил, что после такого изменения поведенческих реакций не только увеличивалось общее количество РНК в мозгу, но и отмечались также сдвиги в ее качественном составе. Значит, при научении действительно происходят изменения на уровне молекул, как количественные, так и качественные. Хиден даже выделил особую молекулу, которую он назвал S100 и которая, по его мнению, как раз и была «молекулой памяти», ответственной за освоение новых навыков. Но хотя эти результаты и были многократно воспроизведены, они не дали ответа на вопрос о том, действительно ли новые молекулы специфически связаны именно с научением или же все эти количественные и качественные изменения просто сопровождают активацию мозга.

Изучение действия химических ингибиторов памяти. Медикам хорошо известно, что антибиотики подавляют синтез белков микроорганизмами. Это обусловлено ингибирующим действием антибиотиков на образование РНК. Аналогично действует и рибонуклеаза — фермент, разрушающий РНК и препятствующий ее образованию.

Поэтому интересно было проверить, нельзя ли, вводя такого рода ингибиторы в мозг, уничтожить какие-либо приобретенные реакции или помешать формированию новых.

Подобные исследования предпринимались многими учеными. Некоторые из них (например, Агранофф) проверили эту гипотезу на рыбках, которые были обучены избегать одного из отсеков аквариума. Джон (John, 1967) вводил рибонуклеазу в мозг кошки, у которой была выработана зрительная дифференцировка. Флекснер (Flexner, 1967) вводил антибиотик в мозг мыши, обученной избегать одну из ветвей Т-образного лабиринта. Результаты всех этих опытов были примерно одинаковыми. Введение подобных веществ в мозг после обучения действительно приводило к «стиранию» следов памяти, и животное должно было обучаться заново. В то же время такие вещества не влияли ни на кратковременную память, если вводились сразу же после обучения, ни на долговременную, если их вводили спустя длительное время после выработки навыка. Значит, стиратели следов, несомненно, действуют во время периода консолидации, о котором мы говорили выше. Однако достаточно ли этого, чтобы можно было говорить о молекулярном кодировании, которое будто бы и подавляется подобными веществами?

Эксперименты с «переносом молекул памяти». Увлечение идеями молекулярного кодирования памяти подтолкнуло некоторых ученых к попыткам проверить, нельзя ли осуществить биохимическую передачу каких-то навыков от одних животных другим. В 60-х годах Мак-Коннел и его сотрудники одними из первых проделали подобные опыты на планариях. Планарии — маленькие плоские черви, о которых мы уже говорили в первой главе, — это одни из самых простых животных, у которых имеется подобие мозга.

Исследователи вырабатывали у планарий условную реакцию на включение лампочки, которое сопровождалось электрическим ударом. Поскольку планарии — это животные, пожирающие себе подобных, исследователи растирали в порошок обученных планарий и скармливали необученным. Оказалось, что после этого у таких необученных планарий условные реакции на свет формировались гораздо быстрее, чем у их собратьев, которым скармливали таких же необученных червей.

Вдохновлённые этими результатами, Мак-Коннел и его сотрудники сумели даже выделить из планарий-доноров РНК и ввести ее планариям-реципиентам. При этом тоже был достигнут эффект переноса навыка. По-видимому, сходные результаты были получены и на крысах (McConnel et al., 1970).

Однако столь многообещающие, казалось бы, результаты были встречены многими учеными с недоверием. Представление о «передаче знаний с помощью молекул» вызвало ряд критических замечаний. Указывалось, например, что «формирование условных реакций» на свет могло быть просто сенсибилизацией к этому раздражителю, усиленной в результате поедания ткани уже сенсибилизированной особи.

Действительно, когда у планарий были выработаны более сложные навыки (например, выбор пути в Y-образном лабиринте), эффект переноса уже не проявлялся. Значит, маловероятно, чтобы РНК сама по себе играла здесь ведущую роль.

Унгар (Ungar, 1970) — венгерский ученый, работавший в США, — исследовал выработку избегания определенных мест у крыс и мышей. У этих животных существует врождённая инстинктивная склонность прятаться в темных уголках, однако каждый раз, когда они забегали в затемненный ящик, они получали удар электрическим током. Довольно быстро у них выработалась настоящая боязнь темных мест. После этого Унгар вводил экстракты растертого мозга таких животных необученным реципиентам; в результате оказалось, что животные после этого проводили гораздо меньше времени в темном ящике, чем их собратья, которым был введён гомогенат от необученных доноров. Более того, гомогенизировав мозг сотен обученных крыс, Унгар выделил из него в чистом виде пептид, который назвал скотофобином (дословно: «вызывающий страх темноты»). В дальнейшем он сумел искусственно синтезировать этот пептид и получил с его помощью аналогичные результаты.

Однако в данном случае, по-видимому, речь тоже не шла о «молекулах памяти» в том смысле, в каком о них говорил Мак-Коннел. По мнению Унгара, подобные молекулы действуют скорее всего на уровне синапсов, где они играют роль «указателей», способствующих циркуляции нервных импульсов именно по тем путям, которые необходимы для консолидации нейронных цепей.

Новые нейрофизиологические подходы. Поскольку во всех этих работах исследовались довольно сложные виды научения, в связи с их результатами возникали серьезные вопросы, а интерпретация оказывалась уязвимой для критики.

В 70-х годах некоторые ученые, например Кэндел (Kandel, 1976), пошли по другому пути: они решили тщательно изучить такие простые виды научения, как привыкание (габитуация).

Кэндел ставил свои опыты на аплизии (морском зайце) — крупном моллюске до 30 см длиной (рис. 8.17). У аплизии имеется сифон, с помощью которого она втягивает воду и пропускает ее под мантией; при этом вода фильтруется и из нее извлекаются мелкие организмы, служащие для аплизии кормом. Прикосновение к сифону вызывает реакцию втягивания жабры. Но если это раздражение повторяется, то наступает привыкание и рефлекторное втягивание жабры сначала ослабевает, а затем и вовсе исчезает.

Рис. 8.17. Аплизия, или морской заяц. Этот крупный моллюск всасывает воду через сифон (А), а затем пропускает ее под мантией (Б), где из воды отцеживаются мелкие организмы, которые служат для аплизии пищей.

Выбор аплизии был обусловлен тем, что нервная система этого животного функционирует примерно так же, как у позвоночных, и, кроме того, у него относительно мало нервных волокон, идущих к ганглиям. Вдобавок эти волокна довольно толстые (до 1 мм) и поэтому нетрудно установить, откуда они идут и куда приходят. В такие волокна Кэндел мог легко вводить электроды, с помощью которых можно было регистрировать импульсы, идущие от рецепторов к ганглиям или от ганглиев к мышцам. Такая методика позволила Кэнделу тщательно изучить, что происходит в синапсах тех нейронов, которые участвуют в процессе привыкания. Он, в частности, установил, что ослабление двигательной реакции в случае привыкания обусловлено уменьшением количества медиатора, выбрасываемого в синаптическую щель, и соответствующим уменьшением частоты импульсного разряда постсинаптического нейрона.

Разумеется, подобные исследования еще очень далеки от тех тончайших методов регистрации, которые потребуются при изучении нервной системы человека. Однако они позволяют получать четкие и однозначные данные при изучении клеточных аспектов кратковременной памяти у примитивных животных.

Кроме того, результаты этих исследований позволяют наметить первые точки соприкосновения между поисками энграммы, как представлял их себе Лэшли, синаптической теорией и исследованием механизмов облегчения и торможения передачи нервных сигналов с помощью химических медиаторов (см. приложение А).

Глава 9. Адаптация и творчество

Интеллект

«Всякий умный человек знает, что такое интеллект… Это то, чего нет у других!» (McNemar, 1964). Из этого шуточного высказывания становится ясно, что определений интеллекта, наверное, не меньше, чем людей, которые пытаются такие определения сформулировать.

Природа интеллекта

Очень долго существовало два мнения относительно интеллекта. Согласно первому из них, интеллект — черта сугубо наследственная: либо человек рождается умным, либо нет. В соответствии же со второй точкой зрения интеллект связан со скоростью восприятия или реагирования на внешние стимулы.

Еще в 1816 году немецкий астроном Бессель утверждал, что он может определить уровень интеллекта своих сотрудников по скорости их реакции на световую вспышку.

В 1884 году английский ученый Гальтон (родственник Дарвина) предъявлял серию тестов лицам, посещавшим Лондонскую выставку. Гальтон был убежден, что представители определенных семей биологически и интеллектуально выше других людей, а также, что женщины в этом отношении явно уступают мужчинам. На выставке Гальтон предлагал десяти тысячам людей подвергнуться различным измерениям (рост, окружность головы и др.) и испытаниям (разного рода тестам на зрительное различение и мышечную силу). К его большому удивлению, по этим данным выдающиеся деятели науки не отличались от простых смертных. Более того, ему пришлось констатировать, что у женщин многие показатели оказались лучше, чем у мужчин.

В 1885 году Дж. Кэттелл разработал с десяток более «психологичных» тестов, которые он назвал «ментальными». В этих тестах определялись быстрота рефлексов, время реакции, время восприятия определенных раздражителей, болевой порог при надавливании на кожу, число букв, запоминаемых после прослушивания буквенных рядов, и т. п. С помощью этих тестов Кэттелл определил параметры реакций на раздражители разной силы. Оказалось, например, что среднее время восприятия звука составляет около 0,1 секунды, а среднее время реакции на тот же звук — примерно 0,2 секунды. Особенно важным результатом явился тот факт, что если у большинства людей эти показатели лишь ненамного отклоняются от среднего уровня, то у какой-то части испытуемых время реакции было значительно больше или меньше наиболее типичных величин. Представив эти данные графически, Кэттелл получил колоколообразную кривую, сходную с кривыми распределения некоторых физических или химических показателей (см. приложение Б).

Представления, сформировавшиеся в результате двух этих разнообразных исследований, легли в основу способов объективной оценки интеллекта. При этом была создана определенная концепция человеческого разума, продержавшаяся в течение многих лет.

В тестах, которые были разработаны позже, показателем эффективности служило время, затраченное испытуемым на решение предложенных задач. Главным измерительным прибором психологов стал хронометр: чем быстрее справлялся с заданием испытуемый, тем больше он набирал очков.

Колоколообразное распределение времени реакции, полученное Кэттеллом, было использовано для оценки интеллекта с помощью различных тестов и для выяснения вопроса о том, как распределяется уровень интеллекта среди населения. При этом по одну сторону от среднего уровня оказывались «отсталые», а по другую — «сверходаренные». И наконец, периодически всплывало представление о том, что интеллект должен быть наследственным свойством и составлять в основном прерогативу белой «расы». Это представление и до сих пор дискутируется на страницах солидных научных журналов.

Между тем ученые, разработавшие первые тесты на интеллект (например, Binet, Simon, 1905), рассматривали это свойство более широко. По их мнению, человек, обладающий интеллектом, — это тот, кто «правильно судит, понимает и размышляет» и кто благодаря своему «здравому смыслу» и «инициативности» может «приспосабливаться к обстоятельствам жизни».

Эту точку зрения разделял и Векслер — ученый, создавший в 1939 году первую шкалу интеллекта для взрослых. Он считал, что «интеллект — это глобальная способность разумно действовать, рационально мыслить и хорошо справляться с жизненными обстоятельствами», т. е., короче говоря, «успешно меряться силами с окружающим миром».

Сегодня большинство психологов согласны именно с этим определением интеллекта, который рассматривается как способность индивидуума адаптироваться к окружающей среде.

Вызывает удивление, однако, что те же ученые, которые сформулировали такого рода концепцию, в предлагаемых ими тестах приняли за главный показатель интеллекта скорость выполнения определенных заданий. Подобный показатель, так же как и построение кривых распределения по интеллекту, плохо согласуется с широким понятием адаптации. Этот парадокс можно объяснить только упомянутыми уже историческими традициями и определенной системой школьного воспитания. К этим вопросам мы еще вернёмся в настоящей главе.

Что же касается самих тестов на интеллект, то они в значительной степени зависят от того, как каждый исследователь представляет себе это свойство личности. И хотя в настоящее время психологи пришли к согласию по поводу общего определения интеллекта, его компоненты и способы их оценки все еще вызывают споры.

Структура интеллекта

Является ли интеллект единым целым или он состоит из отдельных способностей, соответствующих специфическим потенциям? Нельзя ли определить интеллект как набор таких потенций, число и значение которых зависит от встающих перед индивидуумом задач? Не существуют ли различные типы интеллекта для задач разных уровней сложности?

В нашем веке были сформулированы различные теории, пытавшиеся ответить на эти вопросы. Краткий обзор этих теорий мы и постараемся дать в настоящем разделе.

Фактор G

В начале века Спирмен (Spearman, 1904) пришел к выводу, что он может, исходя из поведения индивидуума, выделить некий «генеральный» фактор интеллекта, который он назвал фактором G. Однако нельзя было не признать, что при решении арифметической задачи, ремонте двигателя или изучении иностранного языка мозг работает по-разному. Некоторые люди более способны к одним видам деятельности, чем к другим, хотя общий («генеральный») уровень интеллекта у них может быть сходным. Поэтому Спирмен наряду с фактором G ввёл еще фактор S, служащий показателем специфических способностей.

Итак, с точки зрения Спирмена, каждый человек характеризуется определенным уровнем общего интеллекта, от которого зависит, как этот человек адаптируется к окружающей среде. Кроме того, у всех людей имеются в различной степени развитые специфические способности, проявляющиеся в решении конкретных задач такой адаптации.

Интеллект и первичные способности

Многие психологи поняли, что представление о едином интеллекте не вполне соответствует действительности и не отражает всего разнообразия задач, которые возникают при адаптации к окружающему миру. Каждый человек в повседневной жизни действует по-своему, и его интеллект при этом проявляется в его перцептивных, мнемических, языковых, счетных и иных способностях.

Тёрстоун (Thurstone, 1938) с помощью статистических методов исследовал эти различные стороны общего интеллекта, которые он назвал первичными умственными потенциями. Он выделил семь таких потенций:

1) счетную способность, т. е. способность оперировать числами и выполнять арифметические действия;

2) вербальную (словесную) гибкость, т. е. легкость, с которой человек может объясняться, используя наиболее подходящие слова;

3) вербальное восприятие, т. е. способность понимать устную и письменную речь;

4) пространственную ориентацию, или способность представлять себе различные предметы и формы в пространстве;

5) память;

6) способность к рассуждению;

7) быстроту восприятия сходств или различий между предметами или изображениями, а также их деталей.

По мнению Тёрстоуна, достаточно лишь разработать тесты на каждую из этих способностей, и можно будет вычертить профиль интеллектуального потенциала индивидуума (рис. 9.1). Оказалось, однако, что все эти способности отнюдь не столь независимы друг от друга, как полагал Тёрстоун, и что необходима еще большая детализация факторов интеллекта.

Рис. 9.1. Пример теста, разработанного Тёрстоуном для оценки пространственных представлений. Необходимо указать, какая рука изображена на каждой из этих картинок — левая или правая.

Некоторые психологи, например Гилфорд (Guilford, 1959), выделили до 120 факторов интеллекта, исходя из того, для каких умственных операций они нужны, к каким результатам приводят эти операции и каково их содержание (как мы уже знаем, оно может быть образным, символическим, семантическим или поведенческим) (рис. 9.2).

Рис. 9.2. Структура интеллекта по Гилфорду. Его кубическая модель представляет собой попытку определить каждую из 120 специфических способностей, исходя их трех размерностей мышления: о чем мы думаем (содержание), как мы об этом думаем (операция) и к чему приводит это умственное действие (результат). Например, при заучивании таких символических обозначений, как сигналы азбуки Морзе (E12), при запоминании семантических преобразований, необходимых для спряжения глагола в том или ином времени (DV3), или при оценке изменений в поведении, когда необходимо пойти на работу по новому пути (AV4), вовлекаются совсем различные типы интеллекта.

Специфика интеллектуальной активности в зависимости от выполняемой задачи

В отличие от всех упомянутых выше психологов Томсон (Thomson, 1939) не остановился на анализе способностей или факторов, благодаря которым могут решаться различные задачи. Он занялся изучением самих этих задач и всей совокупности факторов, которые нужны для их решения. Томсон отмечал, что для выполнения любого задания — будь то приготовление какого-то блюда, овладение музыкальным инструментом, ремонт автомобильного мотора или изучение раздела нашей книги — необходимо одновременное участие множества различных и, как правило, специфических факторов.

Кроме того, становление каждого из этих факторов индивидуально. Оно зависит от накопленного багажа знаний и от особенностей мышления и действия, которые могут быть врождёнными или приобретенными (Thomson, 1952). Поэтому, как полагает Томсон, очень трудно или даже невозможно измерять и сравнивать между собой столь разнообразные и индивидуальные способности.

Уровни интеллекта

По мнению некоторых психологов, одни задачи требуют конкретного, а другие — абстрактного интеллекта.

Конкретный, или практический, интеллект помогает нам решать повседневные проблемы и ориентироваться в наших взаимоотношениях с различными предметами. В связи с этим Йенсен (Jensen, 1969) относит к первому уровню интеллекта так называемые ассоциативные способности, позволяющие использовать определенные навыки или знания и вообще информацию, хранящуюся в памяти. Что касается абстрактного интеллекта, то с его помощью мы оперируем словами и понятиями, и Йенсен относит его ко второму уровню интеллекта — уровню когнитивных способностей.

По мнению Йенсена, соотношение между этими двумя уровнями у каждого человека определяется наследственными факторами. Несколько позже, когда мы будем обсуждать вопрос о роли врождённого и приобретенного в развитии интеллекта, мы еще вернёмся к этому автору и к его весьма острым полемичным представлениям (см. досье 9.1).

Истоки интеллекта

Как же развиваются различные потенции и как благодаря им происходит становление более или менее разумного поведения?

Развитие интеллекта

По мнению Кэттелла (Cattell, 1967), у каждого из нас уже с рождения имеется потенциальный, или «жидкий», интеллект (intelligence fluide). Именно он лежит в основе нашей способности к мышлению, абстрагированию и рассуждению. Примерно к 20 годам этот интеллект достигает своего наибольшего расцвета. С другой стороны, формируется «кристаллический» интеллект (intelligence cristallisée), состоящий из различных навыков и знаний (лингвистических, математических, социальных и т. п.), которые мы приобретаем по мере накопления жизненного опыта.

Потенциальный интеллект — это совокупность врождённых способностей, которые используются индивидуумом для решения проблем адаптации к окружающей среде. «Кристаллический» же интеллект образуется именно при решении этих проблем и требует развития одних способностей за счет других, а также приобретения конкретных навыков.

Хебб (Hebb, 1974) с несколько иных позиций выдвигает представление об интеллектах A и B. Интеллект A — это тот потенциал, который создается в момент зачатия и служит основой для развития интеллектуальных способностей личности. Что касается интеллекта B, то он формируется в результате взаимодействия этого потенциального интеллекта с окружающей средой. Оценить можно только этот «результирующий» интеллект, наблюдая, как совершает умственные операции индивидуум. Поэтому мы никогда не сможем узнать, что представлял собой интеллект A. В лучшем случае, по мнению Хебба, мы могли бы лишь примерно оценить этот интеллект, если бы знали, что индивидуум уже с первых мгновений жизни находился в идеальных условиях, обеспечивающих всестороннее развитие наследственного потенциала, что, конечно, неосуществимо.

Факторы интеллектуального развития

Развитие интеллекта зависит от тех же факторов, что и развитие других функций организма, т. е. от генетических и иных врождённых факторов, с одной стороны, и от окружающей среды — с другой.

Генетические факторы. Генетические факторы представляют тот потенциал, который ребенок получает с наследственной информацией от своих родителей. Именно этот потенциал служит основой для тех возможностей, которые будут использоваться организмом по мере его роста и созревания для эффективного взаимодействия с окружающей средой. Об этих генетических факторах почти ничего не известно. В сотнях тысяч генов, расположенных в хромосомах, кроется еще множество загадок. До сих пор были выявлены лишь некоторые из этих генов, ответственные за ряд физических признаков организма или обусловливающие грубые дефекты его развития. В большинстве случаев о наличии или отсутствии того или иного генетического фактора можно судить только после рождения ребенка [70]. Кроме того, мы еще не знаем о том, обусловлена ли та или иная способность отдельными генами или их сочетаниями, и нам не известно, как происходит формирование этих способностей на уровне физиологии нервной системы.

Единственное, что мы знаем наверняка, — это то, что в определенной степени от этих факторов зависит направление интеллектуального развития индивидуума. Однако если мы можем с уверенностью утверждать, что человеку передаются по наследству какие-то интеллектуальные механизмы или по крайней мере «сырье» для построения таких механизмов, то это еще не значит, что индивидуум наследует определенный уровень «чистого» интеллекта, зависящий от его уровней у родителей.

Другие врождённые факторы. Это такие факторы, которые действуют во время развития организма от момента оплодотворения яйцеклетки сперматозоидом до рождения. К ним могут относиться хромосомные аномалии, возникающие еще до оплодотворения, неполноценное питание или определенные заболевания матери во время беременности, а также употребление ею лекарственных и иных веществ, вредных для плода.

Во время пренатального (внутриутробного) развития ребенок живет практически «одной жизнью» с матерью. Поэтому сильные нарушения физического и психического равновесия у матери в это время могут оказывать влияние, подчас необратимое, на реализацию генетического потенциала ребенка и затруднить последующее взаимодействие его с окружающей средой.

Хромосомные аномалии. Некоторые хромосомные аномалии передаются по наследству, однако очень многие из них связаны с какими-то нарушениями в процессе образования сперматозоида или яйцеклетки. Это касается, в частности, болезни Дауна, а также некоторых аномалий, связанных с набором половых хромосом.

Для болезни Дауна [71] характерен типичный внешний вид больного (рис. 9.3), однако вся тяжесть этого заболевания обусловлена теми последствиями, которые оно имеет для умственного развития ребенка. Лишь в 3–4 % случаев болезнь Дауна передается по наследству. В остальных же случаях, по-видимому, главным фактором этого заболевания служит немолодой возраст родителей. В среднем оно встречается у одного из 700 детей; если мать не старше 25 лет, то вероятность этого заболевания составляет 1/2000, а если ей больше 45 лет — 1/40. Известно, однако, что в одном случае из четырех болезнь Дауна связана с аномалией сперматогенеза у немолодого отца. У детей с этим заболеванием обычно наблюдается дебильность в легкой степени, которая частично компенсируется их большой общительностью; эта черта, как мы увидим позже, служит важным фактором адаптации у человека.

Рис. 9.3. Трисомия-21 — определенного рода хромосомная аномалия — приводит к интеллектуальным дефектам, компенсируемым общительностью детей, страдающих этим заболеванием.

Что касается аномалий, связанных с патологией половых хромосом, то они обусловлены тем, что в ядре оплодотворенной яйцеклетки либо отсутствует одна хромосома X или Y, либо имеется лишняя половая хромосома того или другого типа [72]. Подобные аномалии не только приводят к изменению половых признаков, но и чаще всего сопровождаются задержкой умственного развития, которая нередко может быть причиной умственной отсталости (см. приложение А).

Нарушения питания плода. Клетки головного мозга развиваются в основном во время внутриутробного периода, и поэтому для синтеза ДНК и других компонентов, необходимых для их нормальной деятельности, в этот период им требуются разнообразные питательные вещества.

Данные о роли питания матери в развитии плода пока еще противоречивы. Однако весьма вероятно, что серьезные нарушения питания матери могут оказать влияние на последующую умственную деятельность ребенка. Наиболее ярким примером служит кретинизм — дефект умственного развития, возникающий у детей в изолированных горных селениях из-за недостатка иода в рационе у женщин [73].

Проблемы развития детей и их здоровья, с которыми сталкивается большинство бедных и развивающихся стран, во многом связаны с недостаточным питанием населения. Однако вполне возможно, что они усугубляются из-за влияния плохого питания женщин на умственное развитие их детей. В результате интеллектуальный потенциал, необходимый для эффективного решения жизненных проблем, оказывается сниженным задолго до того, как ребенок с этими проблемами столкнется.

Заболевания в период беременности. Различные заболевания, возникающие во время беременности, могут пагубно отразиться на развитии ребенка. Достаточно упомянуть такие болезни, как диабет, сифилис или краснуха. Известно, например, что у матери краснуха протекает легко, но при заражении ею в первые месяцы беременности она приводит к необратимым дефектам зрения, слуха и особенно интеллектуальных функций у ребенка.

Употребление матерью лекарственных и других веществ. Многие вещества могут серьезно нарушать развитие утробного плода. Установлено, что злоупотребление в первые месяцы беременности некоторыми антибиотиками, транквилизаторами типа элениума или даже аспирином может приводить к значительной задержке умственного развития новорожденного. Такие же последствия возможны и в том случае, если мать во время беременности употребляет алкоголь или курит.

Факторы окружающей среды

С каким бы потенциалом ни родился ребенок, очевидно, что необходимые ему для выживания формы интеллектуального поведения смогут развиваться и совершенствоваться лишь при контакте с той средой, с которой он будет взаимодействовать всю жизнь. Действительно, если в самом начале жизни интеллектуальные функции, по-видимому, определяются только наследственными факторами, то очень скоро ситуация становится иной. Уже начиная с года или двух ребенок приобретает способность более или менее эффективно взаимодействовать со своим физическим и социальным окружением. При этом все более и более сложные обстоятельства и ситуации, в которые он попадает, могут оказаться решающими для хода его дальнейшей жизни.

Питание. Серьезная недостаточность питания ребенка, по-видимому, особенно сильно сказывается в первые шесть месяцев. Однако если в дальнейшем ребенок начинает питаться нормально и жить в стабильных условиях с достаточной психической стимуляцией, то он уже к 4–5 годам может догнать в своем развитии сверстников, получавших нормальное питание с момента рождения (Lloyd-Still, 1976). Совершенно ясно, однако, что такая компенсация невозможна для детей Калькутты, Эфиопии или западных гетто; у них нарушения, возникшие еще в связи с неблагоприятными условиями протекания беременности, будут лишь усиливаться и более четко проявляться в результате каждодневного недоедания (рис. 9.4).

Рис. 9.4. Плохое питание матери во время беременности и ребенка в детстве может приводить к необратимым нарушениям интеллектуального развития детей в неблагоприятных условиях — в частности, в странах третьего мира.

Психическая стимуляция. Психическая стимуляция уже с первых месяцев жизни может иметь решающее значение для интеллектуального развития ребенка — может быть, даже еще большее, чем правильное питание или физический уход. Было, например, показано, что у детей, воспитанных в учреждениях, где общение было сведено к минимуму (на 10 детей приходилась только одна воспитательница), уже со второго года жизни отмечается значительное отставание в двигательной и речевой сфере. Напротив, если дети росли у родителей, которые постоянно стимулировали их психику, давая им возможность общаться с разными людьми, манипулировать с новыми предметами и осваивать новые навыки, то они развивались гармонично и неуклонно прогрессировали (Elardo et al., 1976).

В 1967 году Хебер и его сотрудники (Heber et al., 1972) отобрали для изучения 40 новорожденных негритят из самых неблагополучных пригородов Милуоки (шт. Миссури). У их матерей были явные интеллектуальные дефекты, а отцов в большинстве случаев в семье не было. Половина этих детей была оставлена со своими матерями без какого-либо вмешательства экспериментаторов, а 20 остальных детей воспитывались по специальной программе, в ходе которой их семьи получали рекомендации по уходу за детьми, а также постоянную профессиональную помощь. В возрасте 2,5 лет эти дети были взяты в учреждения, где они вплоть до поступления в школу (в 6 лет) получали специальное образование из расчета 35 часов в неделю.

Когда спустя три года Хебер протестировал всех детей, оказалось, что те из них, которые воспитывались по специальной программе, получили баллы более высокие или такие же, как обычные дети их возраста (независимо от цвета кожи). Что касается детей, оставшихся в семье и служивших контрольной группой, то их интеллектуальный уровень был значительно ниже среднего: разница в IQ (коэффициенте интеллектуальности) между опытной и контрольной группами составляла 20–30 баллов.

Можно возразить, что такого рода специальные программы воспитания чрезвычайно далеки от обычной жизни, и поэтому неудивительно, что столь большие усилия оказались весьма эффективными. Однако еще более поразительные результаты получили Скилс с сотрудниками (Skeels et al., 1966) при помощи гораздо менее сложных методов.

В 30-е годы Скилс занимался малолетними детьми в одном из сиротских пансионатов штата Айова. Этих младенцев считали умственно отсталыми, и они целые сутки напролет оставались одни в своих кроватках. При этом они были отделены друг от друга высокими занавесками, и поскольку воспитателей в пансионате не хватало, вся их психическая стимуляция сводилась к немногочисленным контактам с нянями во время ухода и кормления.

Скилс решил попробовать поместить 13 таких детей в другие условия, а именно в заведение для умственно неполноценных женщин. При этом он полагал, что детей по крайней мере будут баюкать и ласкать. Именно это и произошло: очень скоро женщины приняли этих младенцев как своих. С этого момента развитие детей с каждым днем начало меняться. У них сформировалась речь, и вскоре их интеллект достиг нормы.

Одна из сотрудниц Скилса поддерживала связь с этими бывшими детьми около 40 лет, и она сообщает, что все они стали полноправными членами общества. Многие из них обзавелись семьей и имели детей, а четверо получили высшее образование. Что касается остальных 12 детей, которые остались в прежних условиях в пансионате, то они так и не достигли нормального интеллектуального уровня, и всего несколько лет назад треть из них еще жила в специальных заведениях.

Влияние числа детей в семье. Можно было бы предположить, что умственное развитие ребенка будет тем гармоничнее, чем больше у него братьев и сестер. Однако на самом деле, как показала работа двух сотрудников Зайонца (Zajonc, 1975), это совсем не так. Оказалось, что чем больше в семье детей, тем ниже их средний коэффициент интеллектуальности. Кроме того, было обнаружено, что первенцы всегда оказываются более развитыми, чем их младшие братья и сестры. Самые высокие баллы были получены старшими детьми из семей, где было лишь двое детей, а самые низкие — самыми младшими в семьях с девятью детьми. Разница в IQ между этими двумя крайними группами составляла около 10 баллов. Подробнее эти результаты обсуждаются в документе 9.1.

Итак, существует, по-видимому, тесная связь между интеллектуальным развитием ребенка и его возможностями общаться со взрослыми в течение достаточно долгого времени. Разумеется, это осуществимо только в небольших семьях, которые наиболее обычны в средних и привилегированных слоях общества.

Социальное положение. Было показано, что если у детей в первый год жизни отмечаются умственные или двигательные дефекты, то детям из малоимущих слоев в дальнейшем труднее наверстать свое отставание, чем детям из средних слоев (Rubin, Balow, 1979).

С другой стороны, оказалось, что школьная успеваемость юных негров и метисов, родившихся в материально неблагополучных семьях, но с первых месяцев жизни воспитанных в обеспеченных семьях представителей белой расы, существенно выше, чем успеваемость у цветных детей, выросших в их родной среде (Skarr, Weinberg, 1976).

Исследования, проведенные во Франции (Schiff et al., 1980), тоже показали, что IQ у детей, родившихся в бедных семьях, но воспитанных в семьях из привилегированного слоя, примерно на 20 баллов выше, чем у их братьев и сестер, воспитанных родителями.

Кажется несомненным, что между социальной средой, в которой растет ребенок, и его школьной успеваемостью существует тесная связь. Какие же факторы ее обусловливают?

Социальное положение и школьная успеваемость. До начала нашего века в большинстве западных стран на ребенка смотрели как на «взрослого в миниатюре», который более или менее быстро (в зависимости от социального происхождения) приобщается к миру взрослых. Если ребенок принадлежал к обеспеченному слою, то его воспитанием занимались гувернер или учителя, обучавшие его законам жизни общества и тому, как правильно себя в этом обществе вести. Напротив, дети «из народа» с семи или восьми лет постепенно приобщались к труду — будь то в поле, в лесу, в мастерской или на заводе. В этом трудовом мире интеллектуальное развитие было тесно связано с усвоением профессиональных навыков и в значительной мере зависело от трудового коллектива и от взаимоотношений с этим коллективом и начальством. Важнейшим фактором развития интеллекта был род занятий ребенка: в одних случаях нужно было постоянно думать о повышении мастерства, а в других, наоборот, требовалась монотонная отупляющая работа.

Так незаметно ребенок вступал во взрослую жизнь, и надо сказать, что по этому пути пока еще идут три четверти всего населения Земли. Мышление и интеллектуальные проявления формировались в определенных рамках, характерных для той среды, в которой предстояло жить будущему взрослому человеку. У представителей привилегированных слоев интеллект развивался в более «абстрактном» направлении в соответствии с их уровнем культуры. В народных же массах интеллект должен был носить «практический» характер и отражать профессиональные навыки. Что касается женщин, то из-за традиционного подхода к их роли в обществе различия были выражены в меньшей степени. От них требовался достаточно практический ум для ведения хозяйства. На это могли наслаиваться в зависимости от социального происхождения женщины некоторые элементы культуры.

При демократизации начального, а затем среднего образования была поставлена задача дать каждому человеку возможность максимально развить свои способности с тем, чтобы он мог полностью реализовать имеющиеся у него возможности. В то же время школа взяла за основу старую модель обучения, и в ней сохранились ценности и представления о культуре и интеллекте, свойственные (как раньше, так и по сей день) привилегированным слоям. Это было сделано в надежде на то, что представления, характерные для низших классов, смогут измениться в пользу «элитарной» культуры. При этом не была учтена социальная действительность, которая не может меняться столь быстро — по прошествии сотни лет она все еще остается прежней.

В низших слоях и неблагополучных этнических меньшинствах жизненная реальность все рассматривается как ежедневная борьба за выживание, а не как возможность эстетического и интеллектуального развития. Поэтому такие группы населения все еще остаются мало восприимчивыми к культуре, никак не связанной с их повседневными нуждами (Caouette, 1979).

Ребенок, вышедший из низших слоев, оказывается в «подвешенном» состоянии между школьным воспитанием, которое не находит отклика в его семье, с одной стороны, и повседневной жизнью, свойственной его среде и заставляющей его как можно быстрее приобщиться к миру труда с целью обретения самостоятельности (Snyders, 1976).

Даже в том случае, когда в семье для таких детей создаются благоприятные условия и они получают возможность пойти по дороге, которая может привести к диплому специалиста, им все равно придется столкнуться с ограниченностью традиционного воспитания в школе, чаще всего абсолютно оторванной от жизни (см. документ 9.2). Ясно, что в подобной системе только благодаря особым личностным свойствам и сильной внутренней мотивации ребенок из низших слоев может преодолеть те препятствия, которые встанут перед ним на пути к «интеллигентности» и университетскому образованию. Именно в такой системе школьного воспитания и на базе присущих ей оценочных критериев были разработаны так называемые тесты на умственное развитие.

Оценка интеллекта

Тесты для оценки интеллекта появились еще в начале нынешнего века, когда французское правительство поручило Бине составить шкалу интеллектуальных способностей для школьников. В 1881 году было введено всеобщее обязательное обучение. Это быстро привело к тому, что в перегруженных классах оказались вместе и «одаренные», и явно «отсталые» дети, объединенные лишь по возрастному признаку. Задача Бине заключалась в том, чтобы более правильно распределить школьников по ступеням обучения в зависимости от их «интеллекта».

Требование, которое школа предъявляла (и, как мы уже знаем, предъявляет по сей день) к ученику, — это быстрое выполнение заданий, требующее мобилизации памяти, формирования понятий и решения проблем, имеющих порой лишь отдаленное отношение к повседневному опыту ребенка. Главной бедой преподавателей при этом стала медленная работа некоторых детей, из-за которых отставал весь класс. В связи с этим понадобились критерии для того, чтобы «медленных» детей направлять в более младшие классы, а «средние» и «быстрые» ученики могли продвигаться с достаточной по принятым педагогическим критериям скоростью.

Именно исходя из такой концепции обучения и соответствующего ей типа интеллекта, Бине и создал свою шкалу, которая была опубликована им в 1905 году.

Первый тест и представление об умственном возрасте

Вначале Бине собрал весьма обширную информацию о тех знаниях и навыках, которые давались школой. Выяснилось, что от учеников требуется, например, знать названия частей тела, повторять какие-то фразы или цифры, сравнивать между собой два отрезка прямых или две точки, срисовывать квадрат или ромб, осуществлять обратный счет, описывать какие-то картинки и т. д.

Бине предложил задания по всем этим пунктам детям из выборки, включавшей представителей различных возрастов, и для каждый возрастной группы отобрал те задания, с которыми справились 50–80 % детей этой группы. После ряда дополнительных проверок он отобрал десять наборов по шесть заданий в каждой, причем каждый набор соответствовал определенной возрастной группе от 3 до 12 лет (см. табл. 9.1, А).

Таблица 9.1. Примеры заданий в интеллектуальных тестах

А. Задания теста Стэнфорд-Бине

4 года (по 2 месяца за каждое выполненное задание)

1. Сравнить отрезки прямых разной длины

2. Выявить различие в форме фигур

3. Сосчитать 4 монеты

4. Срисовать квадрат

5. Показать хорошее понимание вопросов: «Что надо делать, когда хочется спать? Когда холодно? Когда хочется есть?»

6. Повторить 4 цифры

9 лет (по 2 месяца за каждое выполненное задание)

1. Указать сегодняшнюю дату (день недели, число месяца, месяц, год)

2. Классифицировать 5 предметов

3. Дать сдачу

4. Повторить 4 цифры в обратном порядке

5. Построить предложение, включающее три слова (мальчик, река, мяч; работа, деньги, люди; пустыня, реки, озера)

6. Найти рифму к трем различным словам (например, название животного, рифмующееся с «ложка», название цветка, рифмующееся с «день», и т. п.)

Б. Задания шкалы интеллекта Векслера для детей (WISC)

*) Или: алмаз, шпага, микроскоп, шпионаж, строфа и т. д.

При использовании таких тестов ребенку определенного хронологического возраста (ХВ) (т. е. возраста, исчисляемого по дате его рождения) предъявлялись наборы заданий для детей 3, 4 и т. д. лет, и так до тех пор, пока не оказывалось, что он уже не в состоянии за ограниченное время (как в школе) выполнить три задания подряд.

Поскольку для каждой возрастной группы (соответствующей диапазону в 12 месяцев) было разработано по 6 заданий, следовало засчитать два месяца за каждое выполненное задание и сложить все эти цифры, чтобы получить число месяцев, соответствующее, по Бине, умственному возрасту (УВ) ребенка [74]. Так, если хронологический возраст ребенка 7 лет (84 месяца) и он решил все задания для детей 3, 4 и 5 лет, четыре задания для детей 6 лет и два задания для детей 7 лет, то в целом его умственный возраст составит 24 месяца + 12 + 12 + 8 + 4 месяца = 72 месяца = 6 лет. Отсюда делается вывод, что по уровню интеллекта такой ребенок отстает от своих сверстников на год.

Понятие о коэффициенте интеллектуальности (IQ)

Вскоре, однако, стало ясно, что разница, например, в 30 месяцев (2,5 года) между умственным и хронологическим возрастом для ребенка 5 лет и 12,5 лет — не одно и то же. В первом случае эта разница составляет половину хронологического возраста, а во втором — всего лишь 1/5.

В связи с этим немецкий психолог Штерн в 1912 году предложил математическое уравнение, позволяющее независимо от хронологического возраста ребенка «соотнести» его с «нормальными» детьми этого же возраста. В результате очень простых расчетов он получил некий показатель, отражающий связь между умственным и хронологическим возрастом; он назвал этот показатель коэффициентом интеллектуальности (IQ).

Концепция такого коэффициента основана на представлении о том, что нормальный ребенок — это такой ребенок, у которого умственный возраст соответствует хронологическому. Рассчитаем, например, этот коэффициент для десятилетнего ребенка:

IQ = = = 1 ∙ 100 баллов [75].

Итак, 100 баллов — это «нормальный» коэффициент.

Представим себе, что у ребенка с хронологическим возрастом 10 лет умственный возраст составляет 5 лет; тогда его IQ равен

= = 0,5 ∙ 100 = 50 баллов.

Если мы теперь вернёмся к приведенному выше примеру с детьми в возрасте 5 и 12,5 лет с одной и той же разницей между УВ и ХВ, то IQ будет для них рассчитываться следующим образом:

а) для пятилетнего ребенка

= = = 0,5 ∙ 100 = 50 баллов

(иными словами, ребенок отстает от «нормального» пятилетнего на 50 баллов);

б) для ребенка в возрасте 12,5 лет

= = = 0,8 ∙ 100 = 80 баллов

(т. е. отклонение от «нормы» составляет 20 баллов).

У этого метода остается все же один недостаток. Начиная с определенного хронологического возраста становилось уже непонятно, чему соответствует умственный возраст. Например, что можно сказать, если у 40-летнего человека умственный возраст составляет 37,5 лет? Оказалось, что после 20–25 лет IQ, рассчитанный по умственному возрасту, уже теряет свой смысл.

Для того чтобы устранить этот недостаток, в 40-х годах были разработаны таблицы IQ на основании результатов, полученных при тестировании представителей каждой возрастной группы. Это дало возможность непосредственно «классифицировать» испытуемого по его показателям, сравнивая их с показателями такой референтной группы.

Другие тесты на интеллект

Тест Бине, усовершенствованный им совместно с Симоном, был вскоре адаптирован к условиям США Терменом (Terman, 1916) и был назван в Америке тестом Стэнфорд-Бине [76] (см. табл. 9.1, А). В те времена Америка готовилась к вступлению в первую мировую войну 1914–1918 годов, и поэтому возникла необходимость в тестах для отбора солдат. В связи с этим военные власти обратились к Йерксу [77] с просьбой разработать такой тест. Так появились первые тесты для взрослых, предназначенные для массового обследования: «армейский тест альфа» для грамотных и «армейский тест бета» для неграмотных.

Первый из этих тестов был довольно похож на тесты, разработанные Бине для детей. Он состоял из различных вербальных заданий, одно из которых требовало практического суждения, второе — поиска синонимов, третье было информационным, а четвертое состояло в том, чтобы продолжить последовательность чисел. Во втором тесте (для неграмотных) оценивалось выполнение невербальных заданий, где требовалось, например, складывать кубики по данной модели, дополнять изображения, находить путь в нарисованных лабиринтах, строить геометрические фигуры и т. п. Из этого видно, что в зависимости от того, умел ли человек читать и писать, подходы к его интеллекту и соответственно к его количественной оценке были совершенно различными.

Идею объединения этих двух тестов с целью оценки обеих сторон интеллекта у одного и того же человека приписывают Векслеру. В 1939 году Векслер создал шкалу интеллекта для взрослых (WAIS), а в 1949 году — шкалу интеллекта для детей (WISC) [78]. Тесты обеих этих шкал представляют собой набор вербальных и невербальных заданий, относительно сходных с армейскими тестами.

Однако эти задания в отличие от теста Стэнфорд-Бине были одинаковыми для всех возрастов. Основой для оценки служило число правильных ответов, которое давал испытуемый. Оно сравнивалось со средним числом для соответствующей возрастной группы, что позволяло достаточно просто перейти к IQ (см. табл. 9.1, Б).

В настоящее время для оценки интеллекта чаще всего используют тест Стэнфорд-Бине и шкалы Векслера.

Каждый раз, однако, необходимо учитывать, какой тип интеллекта исследуется и насколько связаны между собой, с одной стороны, способы решения повседневных проблем (будь то по дому, на работе или при социальных взаимоотношениях), а с другой — нахождение аналогий, решений головоломок или геометрические построения, особенно тогда, когда эти задания должны быть выполнены за ограниченное время.

Только в 70-х годах реальная ценность тестов для общей оценки интеллекта была поставлена под сомнение, и специалисты в области школьной психологии начали постепенно от них отказываться (см. документ 9.3). Сегодня все эти тесты используются в основном некоторыми исследователями, которые на основании результатов, полученных для разных популяций, пытаются показать наследственный характер интеллекта и утверждают, что социальное неравенство легко можно объяснить врождённой интеллектуальной неполноценностью определенных рас или низших классов (см. досье 9.1). Подобные гипотезы, противоречащие приведенным выше фактам, обосновываются главным образом тем, что результаты тестирования дают колоколообразное распределение с отклонениями в обе стороны от средней и что точно по такому же закону распределяются любые показатели при больших выборках. По мнению сторонников таких гипотез, положение максимума интеллекта на кривой предопределено генетически.

В связи с этим встаёт вопрос: каково распределение интеллекта в человеческих популяциях и о чем можно судить по различиям между уровнями интеллекта у людей, располагающихся на разных участках кривой распределения?

Распределение уровня интеллекта

Распределение людей по результатам тестов на интеллект впервые изучил Термен. В 1937 году он собрал результаты тестирования 2904 детей в возрасте от 2 до 18 лет. Оказалось, что эти результаты дают более или менее равномерное «колоколообразное» распределение, причем среднее значение IQ соответствует 100 баллам (рис. 9.5). Самые низкие значения IQ приближались к 0, а самые высокие — к 200; иными словами, наблюдалось максимальное отклонение в 100 баллов от среднего значения в обе стороны. Так называемое стандартное отклонение [79], или среднее для всех отклонений от 100, оказалось равным 16 баллам [80].

Рис. 9.5. Кривая «нормального» распределения интеллекта. Видно, что примерно у 70 % всех лиц IQ лежит в пределах от 84 до 116 баллов (т. е. в пределах одного стандартного отклонения σ от среднего IQ, равного 100); видно также, что лишь около 2 % населения страдает умственной отсталостью (IQ < 70).

Из статистики известно, что все индивидуальные показатели в пределах стандартного отклонения от средней составляют 68 % общего числа показателей (34 % в одну сторону и 34 % в другую). Поэтому 1974 ребенка, «укладывающиеся» в 68 % с баллами от 84 (100 — 16) до 116 (100 + 16), могут, по мнению Термена, считаться индивидуумами со средним интеллектом. Что касается остальной, менее многочисленной группы детей, результаты которых соответствовали крайним участкам распределения, то отклонения в меньшую сторону расценивались как сниженный интеллект или умственная отсталость, а отклонения в большую сторону — как повышенный уровень интеллекта.

В табл. 9.2 и 9.3 приведено более детальное разделение по уровням, чтобы разместить всех обследуемых лиц по определенным «полочкам».

Таблица 9.2. Распределение интеллекта по тестам на IQ (*)

*) Сопоставлены баллы IQ с различными группами, выделяемыми с помощью теста Стэнфорд-Бине и по шкале интеллекта Векслера (WAIS), а также распределение населения по выделенным группам (в процентах). Справа для сравнения приведены соответствующие отклонения от среднего, выраженные в величинах σ (1σ = 15 баллов IQ).

Таблица 9.3. Распределение умственно отсталых лиц (*)

*) Сопоставление диагнозов с IQ, определенным с помощью теста Стэнфорд-Бине и по шкале интеллекта Векслера, а также частота этих диагнозов во всей популяции и среди лиц с IQ ниже 70.

Оказалось, однако (см. документ 9.4), что разделение людей на «средних», «отсталых» и «сверходаренных» мало что говорит об их истинной социальной ценности. Кроме того, когда Термен и его сотрудники длительно прослеживали судьбу людей с повышенным IQ, был выявлен поразительный факт: ни один из них не стал ни Моцартом, ни Эйнштейном, ни Пикассо. Никто из этих людей не оставил сколько-нибудь заметного следа в истории своей страны. «Сверходаренные» испытуемые Термена стали честными гражданами, добились прекрасного социального положения, но ни один из них не стал гениальным творцом (Goertzel, Goertzel, 1962).

Что же помешало этим людям добиться каких-то исключительных успехов? Нет ли какого-то особого качества, необходимого для решения проблем, разработки теорий или создания шедевров искусства, — качества, которое невозможно свести к интеллекту в обычном смысле этого слова и измерить соответствующими тестами?

Интеллект, решение проблем и творчество

Развитию представлений об «одаренных» личностях и об их способностях к эффективной деятельности способствовали два направления исследований. В 40-х годах немецкий психолог Карл Дункер (Duncker, 1945) выяснил, каким образом его студенты решают определенные задачи. Одна из таких задач состояла в том, чтобы найти способ разрушить у больного опухоль желудка путем достаточно интенсивного облучения, не разрушая при этом окружающие здоровые ткани. Дункер обратил внимание на то, что большая часть студентов не могла при решении этой задачи «оторваться» от уже имеющихся у них знаний [81] и предлагала все новые и новые решения «хирургического» типа (вывести участок желудка с опухолью наружу, усыпить больного, использовать свинцовую пластинку и т. п.); все эти варианты, однако, не решали проблему повреждения здоровых тканей. Для того чтобы решить подобную задачу, человек должен обладать способностью устанавливать связи между этой задачей и элементами своего прошлого опыта, на первый взгляд не имеющими с ней ничего общего (например, он мог бы вспомнить, как в детстве поджигал кусочек бумаги с помощью солнечного луча, сфокусированного лупой). Одно из «умных» решений приведенной выше задачи заключалось в том, чтобы сконцентрировать на опухоли лучи слабой интенсивности так, чтобы спереди и сзади от опухоли они были для тканей безвредны (рис. 9.6). Из главы 7 мы уже знаем, как может развиваться мысль, прежде чем прийти к подобному решению — будь то путем инсайта или через рассуждение.

Рис. 9.6. В этой задаче необходимо разрушить опухоль путем облучения, не повреждая при этом окружающей ткани.

В тот период проводилось все больше исследований, направленных на то, чтобы выявить особенности мышления творческих людей. Испытуемым предлагалось, например, найти способ повысить на 50 баллов IQ у граждан страны или же найти применение миллионам изношенных автомобильных шин, скапливающимся ежегодно. Из подобных работ стало, в частности, ясно, что для «творческого» мышления характерен поиск решений более сложных и необычных, чем те, которые «лежат на поверхности».

Заслуга обобщения результатов всех этих исследований и создания расширенной концепции интеллекта принадлежит Гилфорду (Guilford, 1959), который, в частности, выделил два типа мышления: конвергентное, необходимое для нахождения единственного точного решения задачи, и дивергентное, благодаря которому возникают оригинальные решения (см. модель Гилфорда на рис. 9.2).

Конвергентное и дивергентное мышление

Существуют два способа поисков решения той или иной проблемы.

Одни люди полагают, что есть только одно верное решение и пытаются найти его с помощью уже имеющихся знаний и логического рассуждения. Это конвергентное мышление, при котором все усилия концентрируются на поиске единственного правильного решения. Другие, напротив, начинают искать решение по всем возможным направлениям с тем, чтобы рассмотреть как можно больше вариантов. Такой «веерообразный» поиск, чаще всего приводящий к оригинальным решениям, свойствен дивергентному мышлению.

Очевидно, что большая часть людей с самого раннего детства и особенно при обучении в школе привыкла использовать почти исключительно конвергентное мышление. Подобный уклон в школьной педагогике всегда был бичом для детей с творческим мышлением. Известно, что Эйнштейну и Черчиллю учиться в школе было трудно, но не потому, что они были рассеянными и недисциплинированными, как считали учителя. На самом деле это было отнюдь не так, но преподавателей просто-напросто раздражала их манера не отвечать прямо на поставленный вопрос, а вместо этого задавать какие-то «неуместные» вопросы вроде «А если бы треугольник был перевернутым?», «А если заменить воду на…?», «А если посмотреть с другой стороны?», «А если бы время не было временем» и т. п.

Творческое мышление

Творческим личностям обычно свойственно дивергентное мышление. Такие люди склонны образовывать новые комбинации из элементов, которые большинство людей знают и используют только определенным образом, или формировать связи между двумя элементами, не имеющими на первый взгляд ничего общего.

Особенности творческого мышления

Творческое мышление, во-первых, пластично. Творческие люди предлагают множество решений в тех случаях, когда обычный человек может найти лишь одно или два.

Творческое мышление подвижно: для него не составляет труда перейти от одного аспекта проблемы к другому, не ограничиваясь одной единственной точкой зрения.

И наконец, главное — это то, что творческое мышление оригинально. Оно порождает неожиданные, небанальные и непривычные решения (Guilford, 1967).

Творческая личность разглядит в силуэте горной цепи очертания головы крокодила, сравнит пустые полки в библиотеке с «пустыми глазами идиота» (Barron, 1958), найдет два десятка различных применений зубочистке или газете (рис. 9.7).

Рис. 9.7. Стандартные и оригинальные решения в тестах на творческие способности (слева — тест Barron, 1958; справа — тест Wallach, 1968). Видно, что оригинальные решения более сложны и необычны.

Пикассо говорил: «Я не ищу, я нахожу». Очевидно, именно в этом кроется главное различие между интеллектуальной и творческой личностью. С другой стороны, совершенно ясно, что эти два качества должны сочетаться, и для того, чтобы творческий дух проявил себя в полную силу, необходим определенный уровень интеллекта. У людей «среднего ума» интеллект и творческие способности обычно тесно связаны друг с другом; у человека с нормальным интеллектом обычно имеются и нормальные творческие способности. Лишь начиная с определенного уровня пути интеллекта и творчества расходятся. Этот уровень, по-видимому, лежит где-то в области IQ 120; дальше корреляция между творческой и интеллектуальной деятельностью исчезает (Getzels, Jackson, 1962).

С другой стороны, между женщинами и мужчинами в отношении творческих способностей не было выявлено различий. Невольно возникает вопрос: почему женщин, создавших яркие и оригинальные произведения, так немного? При ответе на этот вопрос надо, во-первых, учесть, что в неэмансипированном обществе оригинальность и независимость у мальчиков всегда поощрялись, тогда как девочки воспитывались в строго конформистском духе. Кроме того, под творчеством часто понимают крупные достижения в технике или искусстве, т. е. в тех областях, доступ в которые для женщин был ограничен. К счастью, ситуация в этом отношении начинает меняться. Тем не менее следует подчеркнуть, что творчество может проявляться во всех областях человеческой деятельности. Поэтому, несмотря на то, что женщинам традиционно отводится вполне определенная роль в обществе, их повседневная творческая деятельность в быту и воспитании детей, а также на работе, где женщины часто остаются на второстепенных ролях, имеет не меньшее, а иногда даже и большее значение для равновесия и прогресса общества, чем некоторые выдающиеся идеи или престижные достижения, порой исчезающие вместе с модой.

Творчество и адаптация

Предпринимались попытки установить связь между интеллектом и творческими способностями у детей 11–12 лет (Wallach, Kogan, 1965). Оценив у испытуемых количественно эти две характеристики, ученые провели серию собеседований и наблюдений. Это позволило выяснить, каким образом эти дети решают свои жизненные (особенно школьные) проблемы в зависимости от того, к какой группе они были отнесены — к высокоинтеллектуальным и высокотворческим, к высокоинтеллектуальным и малотворческим, к малоинтеллектуальным и высокотворческим или к малоинтеллектуальным и малотворческим (см. табл. 9.4).

Таблица 9.4. Личные особенности школьника с различными уровнями интеллекта и творческих способностей (по Wallach, Kogan, 1965)

Дети первой группы (с высокими уровнями творчества и интеллекта) уверены в своих возможностях. Они, по-видимому, хорошо контролируют свои действия, оставаясь в тоже время в этих своих действиях вполне свободными. Они легко могут переходить, смотря по обстоятельствам, от детского к взрослому стилю поведения. Они хорошо интегрируются в обществе и проявляют большой интерес ко всему новому, не боясь прослыть «баламутами» в рамках традиционной конформистской системы воспитания.

У детей с высоким уровнем интеллекта, но слабыми творческими способностями вся энергия направлена на достижение успеха. Любая неудача воспринимается ими как катастрофа. Именно поэтому они чаще всего избегают риска и не любят высказывать собственное мнение, ограничиваясь лишь ответами на вопросы. Подобная сдержанность, характерная для всех их поступков, не дает им возможности открыться своим приятелям, и поэтому они всегда несколько «отгорожены» от них. Чувство беспокойства появляется у них лишь тогда, когда они предоставлены самим себе в оценке своей деятельности или возможных последствии своих поступков.

Дети с низким уровнем интеллекта, но высоким творческим потенциалом оказываются в традиционной системе школьного воспитания самыми несчастными. Они постоянно испытывают страх из-за противоречий между их собственными представлениями и требованиями школы, которые они никак не могут выполнить. Осознание этого недостатка приводит к тому, что они все больше и больше страдают от «комплекса неполноценности» и неверия в свои возможности. Они раздражают учителей тем, что не могут сосредоточиться, и это приводит к еще большей их изоляции. В отличие от детей предыдущей группы они особенно боятся оценки своих поступков другими и чувствуют себя комфортно лишь тогда, когда им представляется возможность вести себя в соответствии с их собственным ритмом деятельности и собственной фантазией.

Наконец, дети с низким уровнем интеллекта и творческих способностей, по-видимому (по крайней мере внешне), наиболее адаптированы и довольны своей участью. Они верят в свои возможности и компенсируют недостаток интеллекта обилием социальных контактов или определенной пассивностью, которая вполне может сойти за равнодушие.

Таким образом, в условиях более или менее открытого принуждения к определенным правилам плохая адаптация наиболее вероятна у детей, принадлежащих к двум промежуточным группам.

Особенности творческих личностей

Творцом, так же как и интеллектуалом, не рождаются. Все зависит от того, какие возможности предоставит окружение для реализации того потенциала, который в различной степени и в той или иной форме присущ каждому из нас.

Как отмечает Фергюсон (Ferguson, 1974), «творческие способности не создаются, а высвобождаются». Поэтому, для того чтобы понять, как развилась творческая деятельность, надо оценить не только и даже не столько необходимый для этой деятельности базовый уровень интеллекта, сколько личность человека и пути ее формирования.

Любая система воспитания, созданная обществом, основана на конформизме. Это самый надежный путь к обеспечению единства всех членов социальной группы, но одновременно и самый верный способ подавить развитие творческого мышления.

Действительно, творческая личность в основе своей чужда конформизму. Именно независимость суждений позволяет ей исследовать пути, на которые из боязни показаться смешными не осмеливаются вступить остальные люди. Творческий человек с трудом входит в жизнь социальной группы, хотя он и открыт для окружающих и пользуется определенной популярностью. Он принимает общепринятые ценности только в том случае, если они совпадают с его собственными. В то же время он мало догматичен, и его представления о жизни и обществе, а также о смысле собственных поступков могут быть весьма неоднозначными.

Творческий человек эклектичен, любознателен и постоянно стремится объединить данные из различных областей. Творческие люди любят забавляться, и голова у них полна всякого рода чудных идей. Как уже говорилось, они предпочитают новые и сложные вещи привычным и простым. Их восприятие мира непрерывно обновляется.

Рис. 9.8. В работе Кокса (Cox, 1926) была предпринята попытка оценить IQ знаменитых людей, исходя из их достижений в 17 лет и в возрасте от 17 до 26 лет. Несомненно, что в большинстве случаев при этом оценивались не только интеллектуальные, но и творческие способности, и отделить их друг от друга трудно.

Чаще всего творческие люди сохраняют детскую способность к удивлению и восхищению, и обычный цветок может вызвать у них такой же восторг, как и революционное открытие. Обычно это мечтатели, которые порой могут сойти за сумасшедших из-за того, что они претворяют в жизнь свои «бредовые идеи», одновременно принимая и интегрируя иррациональные аспекты своего поведения.

Вы скажете, что все эти черты совершенно не свойственны большинству людей и, безусловно, на Земле творческих личностей должно быть немного. Однако попробуйте снова прочитать эти строки и представить себе, что речь идет о ребенке. В этом случае все сразу станет на свои места, и вам, напротив, покажется странным ребенок, не соответствующий такому описанию.

Как говорил Сент-Экзюпери, во многих детях «убивают Моцарта». Как же так происходит, что хотя от рождения у большинства людей есть все внутренние условия для реализации их потенциала, ребенок, как правило, превращается в разумного, консервативного и расчетливого взрослого конформиста.

Частично мы уже ответили на этот вопрос, когда касались роли социального окружения — семьи или школы — в интеллектуальном развитии. Мы еще вернёмся к этой проблеме в главе 11.

Однако существуют и другие стороны личности, формирующиеся под влиянием социальной среды. Они в значительной степени определяют то, как человек включается в жизнь общества и полностью или частично реализует свои возможности.

В следующей главе мы попытаемся проследить за главными направлениями физического, интеллектуального, аффективного и социального развития человека. При этом мы попробуем разобраться в том, каким образом в идеальном случае все обстоятельства могут способствовать полной реализации личности, а с другой стороны — как на каждом шагу возникают предвидимые и непредвидимые препятствия, способные нарушить, затормозить или порой даже необратимо подавить развитие столь хрупкого создания, каким является человеческий ребенок.

Документ 9.1. IQ: два ребенка — это хорошо, а девять — это, наверное, многовато!

Двое сотрудников Зайонца (Belmont, Marolla, 1973) обследовали 386 114 голландских юношей в возрасте в среднем 19 лет, проходивших обязательную военную службу. Таким образом, в эту выборку входили все мужчины Голландии, родившиеся между 1944 и 1947 годами.

Исследователи изучали, в частности, связь между IQ молодых людей и их положением в семье. Представив полученные результаты в графическом виде, ученые пришли к выводу, что в среднем IQ тем ниже, чем больше детей в семье (рис. 9.9). Кроме того, наиболее высокие баллы получали, как правило, старшие дети, особенно в тех случаях, когда в семье было двое детей. Что касается младших детей, то по IQ они были тем дальше от первенца, чем больше было в семье детей промежуточного возраста.

Рис. 9.9. Бельмон и Маролла показали, что интеллектуальные способности старших детей в семье в среднем выше, чем у младших. В связи с этим Зайонц выдвинул гипотезу, согласно которой «интеллектуальная атмосфера» семьи определяется средним умственным уровнем ее членов.

Зайонц и Маркус (Zajonc, Marcus, 1975) предложили свое объяснение этих результатов. По мнению этих авторов, от числа детей в семье зависит ее «интеллектуальный климат». Исследователи разработали методику расчета показателя, характеризующего этот климат. Они исходили из того, что у каждого индивидуума, будь то родитель или ребенок, имеется определенный интеллектуальный уровень, зависящий от его возраста и накопленного жизненного опыта. Таким образом, каждому члену семьи можно присвоить некоторое число, соответствующее его интеллектуальному уровню. Например, для каждого из родителей это число можно принять равным 30, а для новорожденного — 0. Числа для остальных детей будут промежуточными соответственно их возрасту. Тогда для бездетной семьи индекс «интеллектуального климата» будет равен

= 30;

после рождения первого ребенка он составит

= 20;

а когда спустя несколько лет родится четвертый ребенок, индекс понизится до

= 11.

Из этого примера видно, что чем больше в семье детей, тем ниже ее общий интеллектуальный уровень и тем меньше вероятность того, что самые младшие дети будут иметь непосредственное и длительное общение с наиболее опытными членами семьи.

Для того чтобы преодолеть этот недостаток больших семей, Зайонц предлагает увеличивать промежутки между рождением детей и тем самым обогащать культурное окружение для новорожденных. Так, в нашем примере с четырьмя детьми этот индекс мог бы стать равным

= 14.

Однако, как отмечают Зайонц и Маркус, совершенно очевидно, что если в больших семьях и проявляется этот недостаток в плане интеллектуального развития, то они имеют зато ряд преимуществ с точки зрения развития личности. Эти исследователи обнаружили, в частности, что у детей, воспитанных в больших семьях, более выражено чувство «Я» социальной компетентности и моральной ответственности. Очевидно, что эти факторы играют в адаптации человека к социальной среде по меньшей мере такую же роль, как и интеллект.

Была выявлена еще одна сторона этого явления. В различных исследованиях у молодых американцев измеряли IQ с помощью теста школьной успеваемости SAT [82]. Результаты исследований показали, что измеренный таким образом уровень интеллекта заметно понизился за период с 1962 по 1974 год.

Исходя из своей гипотезы, Зайонц и Маркус предположили, что это снижение можно объяснить увеличением семей, связанным в большинстве западных стран с послевоенным «беби-бумом». Кроме того, добавилось еще и то, что возрастная разница между детьми в семьях уменьшилась.

Вскоре мы, вероятно, сможем убедиться в верности этих представлений. За последние 20 лет число детей в семьях существенно снизилось, и эффект такого снижения должен проявиться к концу 80-х годов у молодых людей в возрасте 18–20 лет.

Однако следует заметить, что тест SAT, возможно, не самый надежный инструмент для измерения интеллекта. Кроме того, упомянутые выше положительные черты детей из больших семей могут быть выражены значительно меньше у детей из маленьких семей. При этом более высокие результаты теста SAT и лучшая школьная успеваемость могут быть связаны просто с большей адаптированностью к школьной среде в связи с более послушным и конформистским поведением, соответствующим требованиям традиционной школы.

Документ 9.2. Какая нужна школа и для кого?

Большая часть жизни ребенка и подростка связана со школой. Поэтому влияние школьной системы на интеллектуальное развитие ребенка может быть весьма значительным. В связи с этим мы вправе ожидать, что в школе все должно быть сделано для того, чтобы способности каждого развивались как можно лучше. А что мы имеем в действительности?

Чаще всего обычная школьная система представляет собой прямую противоположность жизни. Все здесь застыло и подчинено жестким правилам. Ребенок, приходящий в школу, попадает в мир «учеников, заучивающих все что угодно, не задаваясь даже вопросом о смысле поглощаемых ими знаний, лишь бы в конце концов получить диплом. Эти дети ждут не дождутся того дня, когда им не надо больше ничего учить. Ребенок столкнется с экзаменами, на которых никто абсолютно ничего нового не узнаёт и каждый говорит о том, что он уже выучил и усвоил. Он увидит учителей, которые являются для учеников надсмотрщиками, а не помощниками в решении задач; эти учителя ведут себя как настоящие браконьеры — они повсюду расставляют ловушки и создают искусственные трудности в таком количестве, с которым человек никогда не столкнется в повседневной жизни» (из «Письма школьной учительнице», 1968).

Однако самое ценное качество ученика традиционной школы — послушание. «Хороший ученик» — это спокойный ребенок, ничего не говорящий без разрешения, отвечающий только на те вопросы, которые ему задают, и именно так, как от него требуется. Мы уже говорили, к каким последствиям это может привести у детей с высокими творческими способностями, но низким «уровнем интеллекта».

Можно ли как-то бороться с подобным положением дел, которое мы здесь представили лишь в слегка шаржированном виде? Да, можно, сказали многие психологи и педагоги, пытавшиеся еще в начале века разработать «открытые» системы обучения, в которых каждый ребенок живет и работает в собственном ритме.

Такой метод предложила, в частности, итальянская школьная учительница Мария Монтессори (1870–1952) [83]. Она решила предоставить своим детям очень большую свободу передвижения, позволяя им ходить по классу и общаться друг с другом так, как им этого хочется. Однако, что особенно важно, Монтессори создала в классе более стимулирующую среду: она окружила детей игрушками и предметами, привлекающими их внимание. Оказалось, что в школе у Монтессори, как и в других школах, где была принята подобная методика обучения, дети активно «работали» и с удовольствием учились, хотя там не было никаких экзаменов или дневников, призванных подстегнуть их «усилия» (впрочем, само это слово в подобной школьной системе просто не существовало).

Рис. 9.10. Правильное расположение парт, тишина и строгий порядок (вверху) — таковы пока еще характерные черты обстановки в школьном классе. Однако проводится все больше опытов, направленных на то, чтобы приблизить школьную среду к условиям реальной жизни (внизу).

Возникает вопрос: почему же эти методы, вполне оправдавшие себя, не используются широко в сегодняшних школах? По-видимому, дело в том, что человеческое общество с трудом допускает свободу и самостоятельность своих членов. Любая социальная система отражает культуру и социально-экономическую среду, преобладающую в данном обществе. Естественно, что это относится и к обучению детей, которым предстоит развивать и, главное, сохранять существующие социальные структуры. Гарантией такой благонадёжности служит более или менее систематический контроль.

Школа и преобладающая культура

Во всех странах, где существует одно или несколько меньшинств, эталоном всегда (или почти всегда) служат ценности преобладающей культуры. Кроме того, в западных странах основные ценности, определяющие деятельность общества, диктуются средним классом. Таким образом, от этих двух факторов будут зависеть методы обучения, знания и навыки, которые должны передаваться ученикам, а также способы поощрения успехов.

В США проживают представители достаточно многочисленных меньшинств, однако школьная система приспособлена в основном для англоязычных представителей белой расы, вышедших из семьи, состоящей в среднем из пяти человек, в которой отец и мать (или оба родителя) имеют стабильное и более или менее престижное положение и являются владельцами дома.

Это та типичная семья, которую показывают в большинстве телесериалов. Такой же «модельный портрет» можно нарисовать для канадских, французских, немецких семей и вообще для любой западной страны.

В подобной системе остается мало места для других установок или представлений о жизни. Основные требования школы, которым должен будет подчиниться ребенок, чтобы адаптироваться к ней, — это уважение к вышестоящим персонам, выполнение заданий в срок и в соответствии с определенными требованиями, конкуренция и индивидуализм. Стимулом служит перспектива получить диплом, сулящий его обладателю более престижную работу, которая позволит вступающему в жизнь молодому человеку когда-нибудь завести семью с тремя детьми, купить дом и т. д.

Хотя систему обязательного школьного образования вполне искренне считают демократичной, не приходится удивляться тому, что в высших учебных заведениях представителей непривилегированных классов довольно мало [84]. Если же учесть те особенности среды, с которыми сталкиваются дети из «низших» слоев уже с рождения (слабая интеллектуальная стимуляция из-за однообразия игр, порой большое число детей в семье, ценности, свойственные таким слоям), то будет понятно, что школьная система может играть лишь роль тесной клетки, мало соответствующей чаяниям и потребностям таких детей.

Однако эти дети все-таки принадлежат к той же культуре, что и их соученики из привилегированных слоев. А что можно сказать о выходцах из этнических меньшинств, все время чувствующих себя «чужаками» либо из-за цвета кожи, либо из-за своих привычек, которые отличают их от представителей преобладающей культуры? Из всего этого понятно, что очень многие дети будут гораздо менее восприимчивы к школьным влияниям, предназначенным не для них и осуществляемым в среде, мало похожей на ту, в которой могли бы свободно проявляться свойственные им мотивации и ценности.

Таким образом, объяснять школьную неуспеваемость внутренними особенностями той или иной расы — это грубая ошибка. Все те, кто когда-либо имел дело с воспитанием детей американских индейцев, эскимосов, обитателей Южной Америки или Африки в их «родной среде», полностью отрицают эти этноцентристские представления. Как только система обучения начинает соответствовать мотивации и жизненному ритму детей и поддерживать гармонию с жизнью взрослых, негритята из джунглей Заира начинают развиваться так же быстро, как школьники Парижа или Нью-Йорка (Godefroid, 1966).

Документ 9.3. Следует ли отказаться от тестов на умственное развитие?

Интеллектуальные тесты, столь популярные в первой половине XX века, в настоящее время все меньше и меньше применяются в целях отбора, хотя первоначально они были созданы именно для этого. Все более ограниченное применение тестов может быть объяснено многими причинами. Но как бы то ни было, именно благодаря их использованию, критике по поводу злоупотребления тестами и мерам, предпринятым для их улучшения, психологи стали лучше понимать сущность и функционирование интеллекта.

Уже при разработке самых первых тестов были выдвинуты два требования, которым должны удовлетворять «хорошие» тесты: валидность и надежность.

Валидность теста заключается в том, что он оценивает именно то качество, для которого предназначен. Например, если какой-то тест на музыкальные способности позволяет оценить лишь умение ученика читать ноты, то по результатам такого теста ни в коей мере нельзя будет судить о том, насколько успешно он сможет обучаться игре на фортепиано.

Создатель первого интеллектуального теста Бине однажды пошутил, сказав: «Интеллект?… Да это же просто то, что оценивает мой тест!» К сожалению, в этой шутке оказалось слишком много правды. Тест Бине был разработан с целью определять шансы ребенка на успешное обучение в школе и валидность его была оценена путем установления корреляции между результатами тестирования, с одной стороны, и школьными оценками и отзывами преподавателей — с другой. Иными словами, валидность теста была ограничена именно этими рамками. И долгое время вопрос об интеллекте и методах его оценки рассматривался только в таком аспекте.

Мы уже убедились в том, что дать ясное, единое и прежде всего объективное (операциональное) определение интеллекту практически невозможно. В связи с этим маловероятно, чтобы кто-нибудь смог разработать метод исследования, не зависящий от той или иной концепции интеллекта.

Известно, что западная культура отдает приоритет рациональному мышлению, скорости решения задач и словесному рассуждению, для которого необходим определенный словарный запас. Значит, еще очень долго подобные критерии, вероятно, будут лежать в основе оценки интеллекта учеными, принадлежащими к этой преобладающей в глобальном масштабе культуре.

Надежность теста заключается в том, что его результаты воспроизводятся с хорошим постоянством у одного и того же человека. Это возможно, однако, лишь в том случае, если при каждом тестировании все условия одинаковы. Между тем многие факторы могут нарушить это постоянство. Различные жизненные перемены, связанные с чисто физическими (например, заболевания) или эмоциональными (развод, смерть близких) причинами, а также мотивация или состояние испытуемого в момент тестирования смогут повлиять на его результаты.

Следует также учитывать, что интеллектуальные тесты оценивают интеллект B (по Хеббу), т. е. образ действий индивидуума в конкретный момент времени, зависящий не только от наследственных факторов, но также от степени его зрелости и накопленного к этому моменту опыта. Поэтому оцениваемый таким способом интеллект находится в процессе непрерывного развития. Оказалось, что у одного и того же человека при подобной оценке разница в IQ в детстве и в юности может превышать 15 баллов. Это позволяет даже высказать мысль, что слишком большая надежность теста может быть не столько достоинством, сколько недостатком.

Кроме того, само тестирование должно быть стандартным, т. е. одинаковым для всех. Для этого надо, чтобы правила и материалы, используемые при тестировании, всегда были строго однотипными. Специалисты, проводящие тестирование, должны быть хорошо обучены и при объяснении заданий им нельзя поддаваться каким-то субъективным чувствам, связанным, например, с внешним видом тестируемых [85], будь то цвет их кожи или одежда.

Наконец — и это чрезвычайно важно, — тест должен быть нормализован. Это означает, что для него по данным испытания эталонной группы должны быть установлены нормы. Такая нормализация позволяет не только четко определить группы лиц, к которым может быть применен данный тест, но также расположить результаты, получаемые при тестировании испытуемых, на кривой нормального распределения эталонной группы.

Было бы, например, нелепо использовать нормы, полученные на студентах университета, для оценки с помощью тех же тестов интеллекта у детей начальной школы. Точно так же недопустимо, учитывая различия в культуре и ценностях, применять нормы для детей из западных стран при оценке умственных способностей молодых африканцев или азиатов.

Однако если эти вещи кажутся вполне естественными, когда речь идет о популяциях, удаленных друг от друга во времени или пространстве, то они не всегда учитываются при оценке интеллекта у представителей разных классов или этнических групп, проживающих одновременно на одной территории.

Что касается, например, Соединенных Штатов, то совершенно ясно, что в этой стране тесты были разработаны для оценки интеллекта молодых англоязычных представителей белой расы и средних слоев. Неудивительно поэтому, что многие задания, входящие в такие тесты, отличаются культурной спецификой.

Например, если ребенок на вопрос теста WISC «Кто открыл Америку?» вполне резонно ответит «Американские индейцы», то он получит штрафные очки: всем должно быть известно, что Америка обязана своим существованием Христофору Колумбу и европейской культуре. Поэтому только такой ответ считается в данном тесте приемлемым [86]. Точно так же есть множество вопросов, на которые вполне могут ответить городские дети из привилегированных слоев; однако совсем не очевидно, что ребенок из низших слоев должен знать, кто написал «Фауста» (особенно если этот ребенок живет в негритянском гетто), что такое «честь» или почему «лучше дать деньги обществу милосердия, чем нищему на улице»…

С другой стороны, можно себе представить, как будут отвечать городские дети на вопросы типа «В какое время года лучше всего перепахивать землю?», «Что такое борона?» или «Сколько поросят в среднем бывает у свиноматки?». По результатам ответов на подобные вопросы можно будет убедиться в том, что очень многие дети из сельских местностей обладают познаниями, не менее важными для выживания, чем знание того, кто является автором «Сида». К сожалению, однако, эти познания не служат критериями интеллекта с точки зрения разработчиков тестов. Точно так же в этих тестах не учитывается специфика ценностей или словарный запас национальных меньшинств — например, черного населения Соединенных Штатов или определенных этнических групп Франции.

Итак, хочется еще раз подчеркнуть, что критерии интеллекта в такого рода тестах диктуются преобладающей культурой, т. е. теми ценностями, которые первоначально сложились в западноевропейских странах. При этом не учитывается, что у кого-то может быть совершенно иное семейное воспитание, иной жизненный опыт, иные представления (в частности, о значении теста), а в некоторых случаях и худшее знание того языка, на котором говорит большинство населения.

Однако последствия такого культурного неравенства были бы еще терпимыми, если бы тесты использовались только для того, чтобы помочь человеку оценить его шансы на успех в социальной жизни [87]. Гораздо серьезнее то, что из различий между результатами каких-то групп или социальных слоев делается вывод о наследственных особенностях, позволяющих расположить различные группы людей на некой абсолютной шкале интеллекта, тогда как эта шкала относительна и зависит от конкретной культуры и от представления о функционировании общества. К этому вопросу мы еще вернёмся в досье 9.1.

Рис. 9.11. Пример теста, «независимого от культуры» (culture-free test; автор R. B. Cattell).

1. Какой из этих рисунков отличается от четырех остальных?

2. Какой из пяти рисунков, расположенных справа, следует расположить после трех левых рисунков (в пустом квадрате)?

3. Каким из рисунков, расположенных справа, следует дополнить левый квадрат?

4. В левом рисунке точка расположена внутри круга, но снаружи от квадрата. В каком из пяти правых рисунков точку тоже можно было бы расположить вне квадрата и внутри круга?

(Решения: 1) 3; 2) 5; 3) 2; 4) 3.)

Документ 9.4. «Нормальный» и «аномальный» интеллект

Исследование уровня интеллекта, проведенное сначала Терменом, а затем Векслером, показало, что этот уровень (насколько его можно оценить по тестам) распределен среди населения неравномерно. Но что представляют собой выявленные при таком исследовании категории и каковы особенности относящихся к ним лиц?

Отметим прежде всего, что наряду с основной (составляющей более 80 %) группой людей со «средним уровнем», «несколько ниже среднего» и «несколько выше среднего» имеются еще и совсем небольшие крайние группы, в которые, с одной стороны, входят 6 % детей с небольшими дефектами и 2–3 % умственно отсталых детей, а с другой — от 9 до 12 % лиц с повышенным интеллектом, из которых у 1–2 % интеллект «особенно высок».

Лица со «средним» интеллектом и небольшими отклонениями от среднего

Среди этой основной категории лиц, у которой IQ колеблется между 80 и 119 баллами, примерно половина заполняет узкий диапазон в 20 баллов между 90 и 110 баллами [88]. Были предприняты многочисленные попытки выявить связь между профессиональным успехом и IQ. Было, например, обнаружено различие между средним IQ неквалифицированных рабочих (90–95 баллов) и представителей свободных профессий (порядка 120 баллов).

Здесь важно учитывать «перекрывание» между различными группами. Так, если у некоторых адвокатов или врачей IQ составляет 135 баллов, то у других он не превышает 95. Точно так же если у некоторых сельскохозяйственных рабочих IQ всего лишь 75 баллов, то нередко он может быть выше 120.

Кроме того, если человек уже знаком с содержанием тестов (а оно довольно близко к материалу школьной программы), то вряд ли нужно удивляться, что он получает тем больше очков, чем дольше он учится в школе или высшем учебном заведении. Даже при условии одинакового интеллектуального потенциала различия между результатами тестирования усиливаются под влиянием социально-экономической среды, к которой принадлежит человек, так как от этой среды зависит, какое образование он может получить (см. документ 9.2).

Если придерживаться того определения интеллекта, которое было дано ранее (интеллект — это способность индивидуума адаптироваться к среде), то само собой понятно, что умственный потенциал нельзя рассматривать в отрыве от среды и культуры, в которую включён индивидуум, а также от ситуаций, с которыми он сталкивается [89].

Учитывая все эти соображения, можно задаться, например, такими вопросами: кому будет легче выжить после авиационной катастрофы в дремучем лесу — математику с IQ 125 или леснику с IQ 85 баллов? Будет ли воспитатель с IQ 130 заведомо лучше для ребенка, чем воспитатель с IQ 95? Всегда ли профессор с IQ 145 будет лучшим преподавателем, чем его коллега с IQ 110, страстно увлеченный педагогикой? Обязательно ли врач с IQ 135 больше поможет пациенту, чем врач с IQ 105, относящийся к больному с пониманием и душевной теплотой? Ни на один из этих вопросов нельзя дать точный ответ. Общество, в котором мы живем, придает главное значение абстрактному мышлению, индивидуализму, духу конкуренции, школьному и профессиональному успеху. Тесты, по которым оценивается IQ, лишь отражают эти общепризнанные ценности. В обществе же с иными представлениями понятие о «нормальном» интеллекте будет, безусловно, существенно иным.

Умственно отсталые лица

Кроме группы лиц с несколько пониженным интеллектом, составляющих 6 % населения, существует еще 2 % людей, умственное развитие которых было нарушено в результате генных или хромосомных аномалий, каких-то неблагоприятных условий для протекания беременности, поражений или повреждений мозга в первые месяцы жизни или, наконец, недостаточной психической стимуляции из-за бедности сенсорной среды или отсутствия родительской заботы в первые годы детства (см. табл. 9.2).

Долгое время умственно отсталых содержали в изоляции от общества. Их помещали в заведения, где заботились лишь об их физическом благополучии и ограничивались тем, что предоставляли им заниматься такой монотонной работой, как изготовление коробочек, склеивание конвертов или нанизывание бус. Оказалось, однако, что при таком подходе сначала семья, а потом и специальное заведение воспитывали детей, у которых в раннем возрасте были какие-то трудности с развитием, действительно дефективными. Излишняя опека и исключение всякой инициативы с самого начала лишали таких детей того, что у нормального ребенка составляет основу для развития интеллекта. В результате из детей, у которых иной раз была всего лишь задержка развития, делали настоящих умственно отсталых и приклеивали им соответствующий ярлык на всю жизнь.

Сегодня мы знаем, что специальные методы и вера в возможности ребенка позволяют сгладить умственное отставание или хотя бы дают отсталым детям возможность стать более или менее самостоятельными. Приведенные выше наблюдения Скилса убедительно подтверждают это. Приобщение к обществу облегчается к тому же высокой контактностью большинства детей, несколько отстающих в умственном развитии. Эта особенность, так же как способность к рассуждениям и к усвоению понятий, весьма важна для адаптации личности к окружающему миру.

Ранние интеллектуалы

В 1921 году Термен начал обследование 1528 детей, посещавших начальную школу. В эту группу входили 857 мальчиков и 671 девочка в возрасте от 8 до 12 лет с IQ не менее 135 баллов. Больше 50 лет за судьбой этих людей следили группы исследователей из Стэнфордского университета с целью изучить их интеграцию в обществе (Sears, 1977).

Главной задачей этого исследования была попытка установить связь между интеллектом и успехом. Ученые особенно интересовались тем, до какой степени «слишком» высокий интеллект может стать помехой для существования человека в обществе; им хотелось также опровергнуть бытовавшее в те времена представление, что рано развившиеся дети подвержены психическим нарушениям.

Отобранные Терменом дети отличались в большинстве случаев очень ранним физическим и интеллектуальным развитием. Все они, как правило, начали ходить и говорить раньше, чем обычные дети, и задолго до поступления в школу уже умели читать. Кроме того, они учились обычно в более старших классах, чем остальные дети их возраста [90].

Результаты наблюдений опровергли существовавший предрассудок. Почти все эти дети закончили среднюю школу, две трети из них получили диплом университетского колледжа, а из тех в свою очередь 200 получили научную степень (Terman, Oden, 1959). Кроме того, многие из этих лиц достигли большого социального и финансового успеха. В 1955 году средний доход в обследованной группе был в 4 раза выше, чем средний доход на душу населения в стране.

Какую же роль играла наследственность в раннем развитии интеллекта у этих детей? В какой мере это раннее развитие зависело от благоприятного социального окружения, в котором поощрялись успехи в обучении и деятельности?

Оказалось вдобавок, что таким же ранним развитием, по-видимому, отличались и дети этих лиц: средний IQ составил у них 139 баллов. Но играла ли в этом роль наследственность или же «обогащенная среда», в которой они развивались? Учитывая, что IQ этого нового поколения варьировал в пределах от 65 до 200 баллов, нельзя с уверенностью говорить о преобладающей роли наследственности.

Когда группа Термена более детально изучила распределение обследованных лиц по степени социального успеха, оказалось, что сам по себе интеллект — лишь один из факторов этого успеха; по меньшей мере столь же важную роль играет семейная среда с ее эмоциональными и социально-экономическими особенностями, так же как и черты личности ребенка (см. документ 9.5).

Документ 9.5. Интеллект и творчество; ребенок, особенности его личности и его семья

В раннем детстве ребенок окружен семьей, поэтому существующие в ней условия и установки, свойственные его родителям, имеют решающее значение для его будущего и для развития его интеллектуальных и творческих способностей. Вторым этапом в формировании у ребенка уверенности в себе, любознательности и широкого кругозора служит школа.

Отношение родителей и педагогов к ребенку частично зависит от него самого — от таких его особенностей, как пол, темперамент и характер. Эти врождённые свойства очень быстро вступают во взаимодействие с окружающей средой. Кроме того, как мы уже знаем, определенную роль в становлении познавательных функций ребенка могут играть его место в ряду рождающихся детей и взаимоотношения с братьями и сестрами.

Место ребенка в семье

Согласно гипотезе Зайонца (см. документ 9.1), чем меньше у ребенка братьев и сестер, тем выше вероятность того, что интеллект его будет развиваться оптимальным образом. Что же касается развития творческих способностей, то они, по-видимому, не связаны с этим фактором. Здесь важно, чтобы у ребенка независимо от размеров семьи и того места, которое он в ней занимает, был младший брат или сестра с небольшой разницей в возрасте. В этом отношении хуже всего приходится последнему ребенку, родившемуся намного позже остальных и не имеющему возможности придумывать игры вместе с новым малышом (Miller, Gérard, 1979).

Значение пола

По-видимому, основные различия между мальчиками и девочками касаются вербальных и «пространственных» способностей. Так, если девочки чаще всего преуспевают в чтении и письме, то мальчикам больше свойственны интерес к математике и способность легко представлять себе трёхмерные объекты по двумерным изображениям.

Здесь возникает ряд вопросов. Действительно ли эти различия предопределены генетически и обусловлены, как полагают некоторые исследователи (Waber, 1977), более медленным созреванием мальчиков, способствующим развитию у них пространственных навыков? Нельзя ли все это объяснить просто тем, что в нашей культуре, до сих пор пропитанной половой дискриминацией, воспитание мальчиков и девочек идет по разным направлениям? Несколько позже мы будем рассматривать установление взаимоотношений между родителями и детьми, и тогда вернёмся к этому вопросу.

Личностные качества ребенка

Темперамент и характер ребенка очень часто играют важную роль в том, как будут налаживаться его отношения с окружающими, особенно в школе.

Некоторые дети медленно усваивают объясняемый материал, другие слишком живы и непоседливы, третьи не могут долго концентрировать свое внимание на какой-то одной задаче, не отвлекаясь на посторонние вещи (Chess, 1968). Все это вовсе не обязательно означает, что они не могут усвоить тот материал, который дает им учитель; просто-напросто их «стиль» не соответствует жестким рамкам традиционной школьной системы. Поэтому такие дети быстро «оттесняются в сторону», и к ним начинают относиться как к неспособным.

Однако независимо от этих личностных качеств, связанных с темпераментом ребенка, существуют и другие особенности, относящиеся к познавательной деятельности и решению проблем или выполнению школьных заданий. Каган (Kagan, 1965), в частности, отмечает, что существуют дети вдумчивые и импульсивные.

Вдумчивые дети углубляются в задачу, даже если она трудна, и посвящают ее решению столько времени, сколько окажется необходимым. Однако, по-видимому, основная их цель при этом — избежать неудачи. Их социальная активность часто бывает незначительной, они мало участвуют в жизни коллектива и особенно опасаются попадать в незнакомые им социальные ситуации.

Что касается импульсивных детей, то они хорошо входят в коллектив, не боятся рисковать и прежде всего стремятся к быстрому успеху. Часто они довольствуются кратковременными достижениями и, получив вопрос, дают первый ответ, который им приходит в голову. Иногда это вызывает трудности при обучении, особенно в области чтения. Многие импульсивные дети то и дело пропускают строчки в книге или подставляют одно слово на место другого. Точно так же они ведут себя и при решении задач, часто выдавая неоднозначные ответы.

Это вовсе не означает, что успеваемость у импульсивных детей обязательно должна быть ниже, чем у вдумчивых. Дело просто в том, что стиль их поведения хуже вписывается в систему воспитания, в которой главным достоинством считается послушание.

Каган отмечает также, что импульсивные дети чаще принадлежат к «низшим» слоям. По его мнению, то, что в некоторых исследованиях у детей из этих слоев выявлялись в среднем более низкие показатели IQ, обусловлено не тем, что они в принципе менее способны, а тем, что они отвечают на вопросы тестов с присущей им импульсивностью.

Если достаточно легко определить, какие из этих двух групп детей в среднем обладают более высоким интеллектом, то в отношении творческих способностей дело обстоит сложнее. Каган отмечает, что у вдумчивых детей благодаря их способности рассматривать разные подходы к решению задачи, больше шансов стать творческими личностями. В то же время, поскольку импульсивные дети допускают неоднозначные решения и способны спонтанно их выдавать, у них тоже легко может развиваться дивергентное и оригинальное мышление.

В конечном счете все зависит от того, в какой мере ребенку будет предоставлена возможность развивать свои способности и насколько его деятельность будет приветствоваться и поощряться.

Личностные свойства родителей

Родителям детей с высоким уровнем интеллекта и творческих способностей обычно свойственно положительное отношение к жизни. Как правило, они любят свою работу, энергичны и динамичны. Кроме того, родители детей с творческими способностями в большинстве случаев, по-видимому, предпочитают на досуге культурное или артистическое времяпровождение. Главное, что их отличает, — это антиконформизм, независимость от постороннего мнения, от условностей и предрассудков общества. Они уверены в себе и ведут себя свободно, не заботясь особенно о своей репутации.

Взаимоотношения между родителями и детьми

В тех случаях, когда у детей имеются условия для развития интеллектуальных или творческих способностей, главным фактором, определяющим, какие из них — первые или вторые — будут преобладать, служат, по-видимому, взаимоотношения этих детей со своими родителями. В обоих случаях важно, чтобы ребенок ощущал в какой-то мере человеческое тепло и, главное, чувствовал уважение со стороны взрослых.

Однако та атмосфера, в которой у детей преимущественно развивается интеллект, как мы увидим далее, несколько отличается от той, в которой формируются творческие способности. Иногда встречается сочетание тех и других условий; но если учесть, что схемы воспитания, благоприятствующие тому или другому направлению развития, различны, маловероятно, чтобы такое сочетание наблюдалось часто.

В семьях у детей с преимущественным развитием интеллекта между детьми и родителями уже в раннем детстве устанавливаются взаимоотношения и родители обращают особое внимание на школьную успеваемость.

В то же время взаимоотношения родителей с детьми, преуспевающими в вербальных дисциплинах, и с детьми, делающими большие успехи в математике и науках, требующих пространственного мышления, различны (Bing, 1963).

У детей с высокими способностями к вербальным наукам, как правило, формируются очень крепкие эмоциональные связи с родителями, а это подкрепляет зависимые формы поведения. В этих случаях уже с самого раннего детства родители уделяют много внимания умственному развитию детей, покупают им познавательные игрушки и книжки сказок и нередко позволяют участвовать в своих разговорах. Однако в школьном возрасте такие родители усиливают контроль и давление на ребенка, придавая большое значение успеваемости и порой жестко отчитывая за плохие оценки.

Что касается детей с большими способностями в области математических наук и пространственного воображения, то, по-видимому, они значительно свободнее в своих инициативах. Такая относительная независимость заставляет их учиться работать самостоятельно, взаимодействуя при этом с физическими объектами окружающего мира. При этом они могут сосредоточиться на задачах, которые они решают довести до конца, а также развивать пространственное воображение и интерес к оперированию числами.

Уже исходя из этого, можно наметить возможную связь между традиционным воспитанием девочек и мальчиков, с одной стороны, и направлениями, которые можно придать развитию интеллекта, — с другой. Девочек, как правило, воспитывают в духе зависимости, а в мальчиках часто, наоборот, стремятся развить самостоятельность, и не исключено, что именно поэтому у девочек преобладают вербальные способности, а у мальчиков — интерес к математическим наукам и к задачам, требующим пространственного воображения.

Если мы теперь перейдем к детям с высокими творческими способностями, то увидим, что в отношении к ним родителей обычно нет никакой авторитарности или чрезмерной опеки. Чаще всего родители таких детей поощряют их за непосредственность и уверенность в себе, и в семье ценится чувство ответственности; все это очень важно для развития творческих способностей у ребенка. Исследователи, однако, отмечают, что в таких семьях (в отличие от тех семей, где у детей больше развит интеллект) часто наблюдается определенная эмоциональная дистанция и даже холодность, которая может доходить до глубокого разлада между родителями, хотя это не приводит к враждебности по отношению к детям или к пренебрежению ими.

Резюме

1. Долгое время считалось, что умственные способности человека определяются наследственностью и что их можно оценить, измеряя скорость восприятия и реагирования.

2. Создатели первых тестов на умственное развитие определяли интеллект как способность адаптироваться к окружающей среде благодаря разумному мышлению и разумным действиям.

3. Было предложено несколько схем, описывающих структуру интеллекта. Спирмен выдвинул идею о том, что существует фактор общего интеллекта и факторы отдельных специфических способностей. Терстоун выделил семь первичных умственных потенций, по которым можно судить о деятельности интеллекта в целом. Другие исследователи (например, Гилфорд) выделяли до 120 факторов. Томсон, напротив, считает, что интеллектуальная деятельность специфична для каждой конкретной задачи. Йенсен различает способности к конкретному и к абстрактному мышлению.

4. Кэттелл выделяет врождённый «аморфный» (жидкий) интеллект, состоящий из потенций, на базе которых развивается интеллект «кристаллизованный», причем это развитие продолжается всю жизнь. Согласно представлениям Хебба, оценить можно только интеллект B, формирующийся на основе потенциального интеллекта A и жизненного опыта.

5. Существуют три группы факторов развития интеллекта. Генетические факторы определяют тот потенциал, который наследует ребенок. Другие врождённые факторы действуют от момента зачатия до момента рождения; такими факторами могут быть хромосомные аномалии (например, при болезни Дауна), неполноценное питание плода или заболевания матери во время беременности. Факторы окружающей среды чрезвычайно разнообразны; к важнейшим из них относится правильное или неправильное питание грудного младенца, его психическая стимуляция, место в ряду рождающихся в семье детей, принадлежность к тому или иному социальному классу и, наконец, школьное образование.

6. Первую попытку оценить интеллект с помощью тестов предпринял в начале века Бине. Этот ученый ввёл представление об умственном возрасте, позволяющем оценить интеллектуальное развитие того или иного ребенка по сравнению с его одногодками. В дальнейшем на основании соотношения между умственным и хронологическим возрастом был выведен менее относительный показатель, названный коэффициентом интеллектуальности (IQ).

7. После теста Бине появились и другие тесты на умственное развитие. Наиболее известны из них тесты Стэнфорд-Бине, армейские тесты и шкалы интеллекта Векслера для взрослых и детей. Однако в 70-х годах их реальная ценность была поставлена под сомнение, и постепенно ими стали пользоваться все реже. Тем не менее некоторые исследователи все еще продолжают применять их при изучении наследования интеллекта.

8. Применение интеллектуальных тестов, в частности, позволило построить кривые распределения интеллекта среди населения. В соответствии с этими кривыми у 2–3 % людей имеется умственная отсталость, а у 1–2 % — чрезвычайно высокий уровень интеллекта.

9. Исходя из того, что существуют разные способы решать ту или иную задачу, Гилфорд подразделил мышление на конвергентное и дивергентное. Последнее лежит в основе творческого мышления и характеризуется пластичностью, гибкостью и прежде всего оригинальностью решений. По-видимому, при IQ 120 и выше исчезает корреляция между интеллектуальными и творческими способностями. Можно также думать, что в отношении этих двух способностей нет разницы между двумя полами.

10. Уоллак и Каган показали, что если у ребенка одинаково высоки или одинаково низки и интеллектуальные, и творческие способности, то он адаптируется в обществе достаточно легко — в отличие от детей, у которых выражен только один тип способностей.

11. Многие исследователи пытались выявить личностные особенности творческих людей. По-видимому, наиболее типичные из этих способностей — это антиконформизм, эклектизм, интерес ко всему сложному и новому, а также способность удивляться и восхищаться.

Досье 9.1. Является ли интеллект врождённым или приобретенным?

Читая эту главу, мы постоянно видели, насколько еще оживленны дискуссии о наследовании интеллекта. Разумеется, это обусловлено тем, что этот вопрос имеет важное философское и политическое значение. Здесь больше, чем где-либо, играют важную роль предубеждения исследователей. Порой они даже начинают превалировать над необходимой каждому ученому осторожностью в истолковании фактов. Это в особенности касается областей науки, имеющих прямое социальное значение.

В самом деле, из утверждения, что доказана наследственная природа интеллекта, вытекают далеко идущие следствия. Это позволяет, в частности, почти автоматически оправдать социальное неравенство: можно будет утверждать, что социальный успех всегда ждет тех, кто рожден для этого успеха, поскольку ум этим людям дан от природы. Это даст также основание считать, подобно Гальтону, что если условия жизни лиц из привилегированных классов лучше, чем у низших классов, то это связано с тем, что интеллект представителей высших классов позволил им создать такие условия.

Кроме того, утверждение, что доказана не только наследственная природа интеллекта, но и неравномерность его распределения между различными группами населения, позволяет оправдывать расистские идеи о неравенстве этих групп. Это может также повлечь за собой формирование каст, и представители некоторых из них могут быть сочтены «гражданами второго сорта». Эти люди будут вынуждены заниматься лишь «черной» работой, а их человеческие права будут ограничены, поскольку с генетической точки зрения они якобы менее способны участвовать в решении общественных проблем, требующих определенного уровня интеллекта [91]. В самом крайнем случае дело могло бы дойти до запрета «скрещиваний», способных привести к снижению генетического потенциала «высшей» группы.

К сожалению, эти идеи не относятся только к области фантастики. История фашистской Германии 30-х годов и некоторых государств, в которых даже в наши дни белое меньшинство держится у власти, опираясь на подобные расистские концепции, неопровержимо доказывает, что опасность таких тенденций существовала и продолжает существовать.

В демократических странах такие взгляды тоже могли бы привести к серьезным последствиям. В частности, они могли повлечь за собой прекращение демократизации школы, так как стало бы очевидным, что суммы, затрачиваемые на «подтягивание» детей из низших слоев, пускаются на ветер. Поэтому чрезвычайно важно внести в эту дискуссию ясность и рассмотреть некоторые утверждения и те данные, на которых они основаны.

Генетические теории интеллекта и евгеника

Корни таких теорий глубоки и восходят к истокам общественной жизни: их очевидное «преимущество» состоит в том, что они позволяют оправдывать наличие у каких-то людей привилегий, на которые другие люди, считающиеся «низшими», претендовать не могут [92].

Эта теория сопровождала и появление научной психологии. В 1869 году Гальтон опубликовал свой труд «Наследственный гений», в котором он, опираясь на некоторые наблюдения и на эволюционную теорию, «объяснял», почему выдающиеся люди чаще всего рождаются в привилегированных семьях. Год спустя Гальтон основал науку евгенику, призванную «препятствовать размножению неприспособленных» и «улучшать расу».

Эти взгляды быстро распространились в Англии и США. Между 1905 и 1980 годами примерно в двух десятках американских штатов были даже приняты законы и меры, препятствующие лицам, страдающим умственной неполноценностью или эпилепсией либо имеющим преступные наклонности, производить потомство. Эти меры были направлены на то, чтобы предотвратить снижение интеллектуального уровня населения. За этот период было сделано около 8000 операций стерилизации. Тем временем были разработаны и психологические тесты. Уже с 1905 года они стали не только средством отбора, но также инструментом исследований, направленных на доказательство генетической теории интеллекта.

Применение тестов

Тесты как средство отбора стали использовать как в школе, так и в других областях, в частности — благодаря участию столь видных психологов, как Термен и Йеркс, — в отборе иммигрантов, ежегодное число которых было ограничено иммиграционным актом 1924 года. Эти иммигранты были в основном польскими и русскими евреями, пытавшимися в начале 20-х годов найти себе пристанище в Соединенных Штатах. По данным психолога Годдарта, около 85 % этих эмигрантов оказались слабоумными!.. Очевидно, он не учел, что все задания тестов были написаны на английском языке, и это было большим препятствием для человека из Восточной Европы, только что прибывшего в Америку (!).

Появление фашизма и те последствия, к которым привели его расистские концепции, затормозили дальнейшее развитие практического применения евгеники и лежащей в ее основе генетической теории интеллекта. Кроме того, начали все более и более распространяться теории, вскрывающие роль окружающей среды в развитии интеллекта. Это вынуждало сторонников генетических концепций выдвигать новые доводы для обоснования своих практических мер. Так, они начали оправдывать стерилизацию тем, что дети не должны воспитываться родителями с психическими отклонениями или с «дурными» наклонностями.

Однако все это не могло спасти евгенику от все большей дискредитации; представления о правах человека в конце концов лишили ее всякой привлекательности. В 60-х годах, напротив, главное внимание уделялось программам образования, позволяющим компенсировать трудности, связанные с уровнем культуры у детей из «низших» слоев. На различные мероприятия, связанные с этими программами, в том числе на телевизионные передачи типа "Sesame Street", были потрачены огромные средства.

Второе применение тестов, как уже говорилось, состоит в том, что они служат средством измерения при изучении роли наследственности в развитии интеллекта. За период от начала века до середины 60-х годов было проведено около 120 исследований такого рода, в которых главным образом сравнивался интеллект однояйцовых близнецов, выросших вместе или отдельно. Таким образом, по различиям между близнецами пытались оценить влияние окружающей среды на лиц с одинаковым генетическим потенциалом и сравнить их с людьми, связанными между собой лишь «обычными» семейными отношениями.

Результаты подобных исследований порой противоречивы и часто с трудом поддаются интерпретации. Однако вплоть до 1966 года такой известный психолог, как Сирил Бёрт (Англия), утверждал, что по расчетам, основанным на его наблюдениях, относительная роль наследственности в интеллекте составляет 80 %, а окружающей среды — только 20 %.

Последний всплеск генетической теории интеллекта произошел в 1969 году: Йенсен опубликовал в солидном американском педагогическом журнале статью, в которой он вслед за Гальтоном и Бёртом утверждал, что различия в интеллекте являются в основном врождёнными и что социальные классы — это по существу генетические классы. Он также отмечал, что, по его наблюдениям, наиболее заметна разница в интеллекте между представителями черной и белой рас: у белого населения IQ в среднем на 15 баллов выше, чем у черного. По мнению Йенсена, положительная корреляция между IQ и такими показателями, как школьная успеваемость, профессиональный успех и семейный доход, подтверждает его точку зрения. Из этого Йенсен заключил, что совершенно бесполезно тратить общественные деньги на «компенсирующие программы», так как они заранее обречены на неудачу.

Для того чтобы лучше разобраться в этом вопросе, нам теперь полезно будет проанализировать данные, на которые опираются сторонники и противники генетической теории интеллекта.

Результаты исследований

Данные в этой области получены прежде всего на животных, в частности при оценке скорости обучения лабораторных крыс различных линий в лабиринте. Проводились также исследования на детях, связанных между собой родством различной степени; при этом сравнивались результаты тестов на IQ детей, выросших вместе или отдельно. И наконец, изучались разные группы людей с целью оценить средние различия между их IQ.

1. Исследования на животных. В главе 3 (документ 3.4) мы уже говорили о работах Триона по выведению «одаренных» и «бездарных» линий крыс. Крыс скрещивали между собой в зависимости от того, быстро или медленно они научались ориентироваться в лабиринте. При разборе этих работ мы убедились в том, что их результаты могут быть уязвимы для критики, если интерпретировать их с более объективных позиций этологии с учетом естественного поведения крысы.

Кроме того, многие другие исследования указывают на роль окружающей среды в развитии у животных способности к научению.

Купер и Зубек (Cooper, Zubek, 1958) повторили эксперименты Триона, изменив среду, в которой воспитывались крысы каждой линии. Одни крысы при этом росли в «обогащенной» физической среде (устроенной по принципу парка аттракционов), а другие — в «обедненной», т. е. в пустой клетке, где животные содержались поодиночке, а их стимуляция была сведена к минимуму. Оказалось, что различия, выявленные Трионом в «нормальной» для лабораторных крыс среде, полностью исчезали, когда крысы росли в тех или иных крайних условиях. Число ошибок у крыс — независимо от того, принадлежали ли они к «одаренной» или к «бездарной» линии, — было в среднем одинаковым; у крыс, содержавшихся в «обогащенной» среде, ошибок было меньше, а у воспитанных в «обедненной» среде — больше. Таким образом, решающее значение для развития особенностей, играющих важнейшую роль в успешном освоении лабиринта (например, эмоциональности или быстроты привыкания к тем или иным лабораторным условиям), имела та стимуляция, которую одни крысы получали, а другие нет.

В Университете Беркли были проведены еще более важные исследования (Rosenweig et al., 1971). Здесь тоже изучались результаты воспитания животных в «обогащенной» или «обедненной» среде, но на этот раз исследователи интересовались тем, как влияют подобные условия на развитие мозга. Оказалось, что в обогащенной среде у крыс значительно увеличиваются толщина и масса коры головного мозга [93], а также активность двух важнейших для работы мозга ферментов.

Кроме того, есть данные о том, что если мозг в раннем возрасте «тренируется», то это ведёт к усиленному выделению кортикостерона надпочечниками. Под действием этого гормона изменяется активность гипоталамуса, и в результате индивидуум становится менее эмоциональным и потому меньше подвержен стрессу, связанному с решением новых задач (Denenberg, 1970).

В этой области было высказано много гипотез, которые сейчас проверяются. Согласно некоторым из них, в детстве количество и качество медиаторов, образующихся в синапсах, возрастает в зависимости от уровня активности нервной ткани. Возможно, это касается и миелиновых оболочек, быстрее покрывающих отростки тех нейронов, которые возбуждаются чаще; в результате быстрее осуществляется созревание, что создает большие возможности для изучения окружающей среды и воздействия на нее (эффект тренировки).

2. Исследования на близнецах. По очевидным причинам в исследованиях на человеке нельзя получить такую же информацию, как в опытах на животных. Но, к счастью, существует «особый» экспериментальный материал — однояйцовые и разнояйцовые близнецы, выросшие вместе или отдельно. Поскольку генотип у однояйцовых близнецов идентичен, любые различия в их IQ теоретически должны быть обусловлены влияниями окружающей среды или по крайней мере взаимодействием между наследственностью и средой. Что касается разнояйцовых близнецов, то они по сравнению с обычными братьями и сестрами «удобны» в том отношении, что в зависимости от жизненных обстоятельств они одновременно могут переживать сходные или различные ситуации.

В этих исследованиях используют единственный инструмент, которым в подобных случаях может располагать психология, — тесты на IQ. Сначала получают результаты для достаточно большого числа пар обследуемых, а затем подвергают их статистическому анализу, вычисляя коэффициент корреляции. Коэффициент положительной корреляции может варьировать в пределах от 0 до +1 (см. приложение Б), и корреляция считается высокой, если он равен или больше 0,70 [94]. Если, например, при изучении истоков интеллекта выявляется высокая корреляция между индивидуумами, находящимися в близком родстве между собой, то это свидетельствует о большой роли наследственности.

На рис. 9.12 обобщены результаты, полученные в 52 исследованиях на 99 различных группах лиц. Из рисунка видно, что между результатами, полученными для людей с различной степенью родства, существуют значительные различия, однако в целом средний коэффициент корреляции тем больше, чем теснее родство. Следует, правда, отметить, что в большинстве случаев прямого родства средний коэффициент корреляции не превышает 0,50. Только для однояйцовых близнецов он становится выше 0,70.

Рис. 9.12. Средние коэффициенты корреляции (представлены квадратиками), полученные в 52 исследованиях на 99 различных группах испытуемых. Видно, что коэффициент корреляции очень высок только для однояйцовых близнецов, выросших вместе, и очень низок для людей, не находящихся между собой в родстве (однако в ряде таких исследований была обнаружена подтасовка; см. ниже сноску о Бёрте). В остальных случаях, касающихся близких родственников, коэффициент корреляции близок к 0,50, что не позволяет высказаться в пользу решающей роли наследственности или окружающей среды. (По Erlenmeyer, Kimpling, Jarvik, 1963.)

Сторонники генетической теории обращают особое внимание на малость различия между коэффициентами корреляции для однояйцовых близнецов, выросших вместе (0,87) и отдельно (0,75). По их мнению, это говорит о том, что, несмотря на разные условия среды, уровень интеллекта одинаков, а это может объясняться только сильным влиянием наследственности. Однако, как подчеркивает Хебб (Hebb, 1974), нельзя считать, что окружающая среда действительно сильно различается. В самом деле, если подробнее проанализировать этот вопрос, то окажется, что лишь немногие пары однояйцовых близнецов, выросших раздельно, воспитаны в очень несходных условиях. Чаще всего их принимают члены той же семьи или соседи, берущие под опеку сирот или одного из близнецов, который по тем или иным причинам вынужден покинуть отчий дом. В большинстве случаев семьи опекунов принадлежат к одному социально-экономическому уровню; а тогда различия в условиях среды не столь велики, и поэтому нельзя так безоговорочно опираться на тот факт, что уровень интеллекта у однояйцовых близнецов, несмотря на раздельное воспитание, оказывается сходным.

Между тем главная аргументация Гальтона, Бёрта и Йенсена в пользу наследуемости интеллекта основывается именно на результатах близнецовых исследований. Надо сказать, что их уверенность в своей правоте столь велика, что порой они довольствуются очень малыми выборками (как, например, Йенсен) или же публикуют данные более чем сомнительного происхождения (Бёрт), не заслуживающие, по словам Камина (Kamin, 1976), «внимания научной общественности» [95].

3. Сравнения групп обследуемых. Исходя из своих выводов о том, что интеллект практически полностью определяется наследственностью, Йенсен и другие сторонники генетической теории (Vernon, 1979) готовы объяснить наследственными причинами вообще все различия между группами людей.

Йенсен (Jensen, 1976) провел исследование на 600 молодых представителях белой и 600 — черной расы. Он протестировал их с помощью векслеровской шкалы интеллекта WISC. Оказалось, что средние IQ для этих двух групп различаются на 12 баллов. С его точки зрения это подтверждает, что уровень интеллекта у черной расы ниже. В качестве еще одного доказательства он приводит то, что американские индейцы в этом же тесте получают в среднем на 7–8 баллов больше.

Как отмечает Гатри в своей книге «Даже крыса была белой» (Guthrie, 1976), если есть убеждение в том, что интеллект в основном наследуется, то его более низкий уровень приходится объяснять «плохими генами», а не «плохой средой». Между тем сравнение представителей белой и черной рас или любых других групп людей может быть достоверным лишь в том случае, если у них одинаковая предыстория и сходные современные условия существования. Ясно, однако, что ставить «на одну доску» чернокожее население США — потомков рабов, насильно привезенных в страну, которую представители белой расы все еще считают своей, и американских индейцев, изгнанных из этой страны после отчаянной борьбы и вынужденных жить в убогих резервациях, но сохранивших свойственные им социальные структуры, — это значило бы игнорировать то, что мотивации и условия ассимиляции этих двух этнических групп совершенно различны.

Эпигенетический подход

Сегодня лишь немногие ученые поддерживают генетическую теорию интеллекта. В то же время не более многочисленны и сторонники концепции, согласно которой в развитии интеллекта играет роль только окружающая среда (подобную концепцию развивал уже Уотсон, см. документ 2.8).

Согласно правдоподобным как будто бы оценкам (см., например, Jencks, 1972), относительная роль наследственности составляет примерно 45 %, окружающей среды — 35 %, а на долю взаимодействия между обоими факторами приходятся остальные 20 %. Однако каковы бы ни были оценки, они не имеют большого смысла. Дело в том, что ни один из этих двух факторов не может оказывать «частичное» действие: каждый из них на все 100 % участвует в развитии личности. Как писал Хебб (Hebb, 1974), определить удельный вес каждого из этих факторов — это все равно, что пытаться выяснить, от чего больше зависит площадь прямоугольного поля — от его длины или ширины. Совершенно ясно, что влияния наследственности и окружающей среды тесно переплетены друг с другом и не могут рассматриваться по отдельности.

Кроме того, в случае интеллекта взаимодействие между обоими факторами достаточно сложно. Можно, например, найти двух детей из одной семьи, у одного из которых будет один набор генов и один тип воспитания, а у другого и генный набор, и система воспитания будут иными. Тем не менее в обоих случаях речь идет о генах, унаследованных у одних и тех же родителей, причем отец и мать воспитывают обоих детей в одной и той же семье.

Сегодня практически общепринят подход, согласно которому для каждого развивающегося индивидуума существуют ограничения, связанные как с наследственными факторами, так и с влиянием среды. Это так называемый эпигенетический подход.

Для того чтобы разобраться в этом подходе и понять, как сказываются эти ограничения на развитии, можно провести аналогию между развитием интеллекта и своего рода карточной игрой, где в роли противника ребенка уже с момента зачатия выступает окружающая среда. После раздачи, например, 10 карт у игрока-ребенка может оказаться либо плохой, либо посредственный, либо прекрасный набор. Однако это еще отнюдь не определяет исхода предстоящей партии: все зависит от того, как она будет разыгрываться. Даже при отличном наборе карт можно проиграть, если партнеры поведут игру в непредвиденном направлении, и, напротив, при неважном наборе можно получить максимум очков при соответствующей игре противника.

Точно так же обстоит дело и в отношении наследственного интеллектуального потенциала. Даже если с самого начала этот потенциал богат разнообразными возможностями и предоставляет его обладателю наибольшие шансы для успеха, плохие условия среды могут препятствовать его развитию. И наоборот, если человек от рождения унаследовал лишь скудный генетический багаж, то в среде с высоким уровнем психической стимуляции его способности смогут максимально развиться и он сможет достичь даже большего успеха, чем более одаренный от рождения индивидуум.

Можно сравнить также формирование интеллекта с изготовлением книжного шкафа, который будет в этом случае аналогом умственных структур, приобретаемых сначала ребенком, а потом подростком и лежащим в основе интеллектуальной деятельности взрослого. Некоторые люди могут при рождении получить великолепные доски из полированного красного дерева, позолоченные гвозди и самые лучшие инструменты, но не иметь достаточной поддержки, консультаций и стимулирования, когда они приступят к изготовлению своего «шкафа». Другие же, напротив, могут обладать вначале лишь несколькими неотесанными сосновыми досками и горстью кривых гвоздей, но это будет компенсировано благоприятной окружающей средой, в которой будут приложены все усилия для того, чтобы в будущем шкафу ящики хорошо выдвигались, а полки были просторными.

В первом случае кое-как сделанный шкаф не позволит удобно хранить знания и может оказаться столь неприглядным, что человек вовсе не будет им пользоваться, особенно если окружающие не будут уделять особого внимания поддержанию этого «книжного шкафа» в порядке. Во втором случае у начинающего свою жизнь взрослого человека в распоряжении будет удобное место для обработки и хранения знаний, которое он легко сможет использовать, особенно если окружающие создадут все условия для того, чтобы эти знания были ему посильны.

Отсюда видно, что среда играет важнейшую роль в проявлении (экспрессии) генетического потенциала. В самом деле, врождённые способности — как блестящие, так и слабые — для своего проявления и развития требуют соответствующих условий стимуляции и поддержки. К сожалению, в низших слоях общества эти условия создаются гораздо реже, чем в привилегированных классах.

Существует, однако, еще один очень важный фактор, тесно связанный с влиянием внешней среды. Дело в том, что интеллектуальное развитие происходит главным образом в первые 20 лет жизни, причем в разном возрасте с различной скоростью. Этот факт обязательно должны учитывать педагоги.

Действительно, как по теории Пиаже, так и в соответствии с данными, полученными Тёрстоуном (Thurstone, 1955) или Бейли (Bayley, 1970) (рис. 9.13), к шести годам интеллектуальное развитие осуществляется уже больше, чем на треть, к 8 годам наполовину и к 12 годам на три четверти [96]. Таким образом, эти годы играют важнейшую роль и составляют критический период, от которого зависит все будущее человека. То, как взрослый человек будет воспринимать и познавать мир, рассуждать, выносить оценки или самовыражаться, в большой степени определяется тем, как сформируются умственные структуры в детстве.

1. Быстрота восприятия (Thurstone, 1955)

2. Интеллект (по Bayley, 1970)

3. Суждения (Thurstone, 1955)

Рис. 9.13. Интеллектуальное развитие ребенка и подростка. Видно, что три различных интеллектуальных качества развиваются сходным образом и что к 8 годам развитие осуществлено уже наполовину, а к 12 годам — на три четверти.

Мы уже видели, что собой представляет современная школа. Остается лишь надеяться, что высказанные здесь соображения когда-нибудь будут восприняты людьми, отвечающими на разных уровнях за образование, и что все будет сделано для повсеместного искоренения различий в окружающей среде и каждый сможет максимально развить свои врождённые способности. Этого требует наше человеческое достоинство.

Досье 9.2. Интеллект компьютера и интеллект человека

По-видимому, одним из самых крупных сдвигов в нашей культуре за последние 10 лет было массовое внедрение компьютеров в повседневную жизнь. С появлением терминалов в кассах банков, транспортных агентств и административных учреждений изменилась их деятельность и взаимоотношения с клиентами. Вскоре и сами эти кассы (как это уже происходит в банках) уступят место автоматам, благодаря которым будет осуществляться прямая связь с компьютером. Со стремительной быстротой размножились компьютерные игры; сегодня существуют шахматные программы, способные побеждать гроссмейстеров. Стоимость персонального компьютера такова, что его вполне можно подарить ребенку на Новый год.

Однако самое большое влияние компьютеры оказали на производство и обучение. Жизнь — рабочих, занятых физическим трудом, претерпевает резкие изменения в связи со все большим внедрением робототехники и кибернетики в производство. С каждым днем становится все яснее, что «искусственный интеллект» будет играть большую роль в воспитании новых поколений.

Здесь возникают или по крайней мере вырисовываются некоторые вопросы, нередко основанные на мифах и фантастике. Какое место займет компьютер в жизни человека? Всегда ли он будет рабом составленных человеком программ? Или когда-нибудь компьютеры смогут самовоспроизводиться, самоуничтожаться и уничтожать людей, как в некоторых фантастических фильмах? Сможет ли компьютер заменить рабочею или учителя? Будет ли когда-нибудь создан суперинтеллект, способный превзойти и подчинить себе своего творца?

Пока что думать так нет оснований. Современный компьютер работает только в пределах тех программ, которые в него заложены. Однако в этом разделе книги мы еще столкнемся с новыми поколениями компьютеров, которые сейчас только появляются и вскоре смогут обрабатывать и выдавать информацию наподобие человеческого мозга, а также обладать сходным стремлением к познанию. Не исключено, что в связи с разработкой этих новых машин мы сможем сказать, что когда-нибудь подобные компьютеры, способные мыслить и воспроизводить себе подобных, возьмут на себя функции человеческого мозга, отделяя тем самым сознание от его биологических корней…

Существует представление о том, что даже люди с самым высоким интеллектом используют возможности своего мозга лишь на десятую долю. Значит, у человека есть значительный резерв, который он еще сможет использовать, если будет такая необходимость, а главное, если в системе образования произойдут надлежащие перемены. Однако, как мы увидим, компьютер может послужить средством, позволяющим, с одной стороны, лучше понять мышление и тем самым расширить его возможности, а с другой — разработать новую систему обучения детей, при которой они уже с очень раннего возраста смогут практически бесконечно накапливать опыт.

Человеческий мозг и компьютер

Прежде чем сравнивать мышление человека с искусственным интеллектом, необходимо сначала остановиться на некоторых общих чертах организации мозга и компьютера.

1. Обработка информации. Легко можно провести параллель между обработкой информации компьютером и человеческим мозгом. Деятельность компьютера, как и мозга, включает четыре этапа — кодирование, хранение, обработку информации и выдачу результата.

Первый этап в случае компьютера — это ввод информации с клавиатуры или с дискеты, на которой записана программа. Новейшие технические разработки позволяют осуществлять голосовой ввод или ввод с помощью светочувствительных элементов.

Второй этап, столь же важный для компьютера, как и для мозга, — это память. От ее емкости, которая может варьировать от нескольких тысяч до нескольких миллионов единиц [97] [98], зависит мощность компьютера. У компьютера имеются два вида памяти. В постоянной памяти записаны все программы, определяющие работу компьютера (язык, инструкции, конфигурации алфавитно-цифровых знаков и т. д.). Эту память можно сравнить с врождённым багажом животных того или иного вида — будь то звуки, которые они способны издавать, или механизмы функционирования интеллекта. Что касается оперативной памяти, то в ней, как и у человека, могут записываться или стираться данные, необходимые для выполнения программы.

Третий, важнейший блок — это процессор. Он представляет собой совокупность контуров и служит «корой головного мозга» компьютера. Именно он осуществляет операции, указанные в программе, в зависимости от инструкций и данных, хранящихся в памяти или вводимых в компьютер.

Наконец, в компьютере имеются механизмы вывода, ответственные за выдачу результатов операций. Эти результаты могут выдаваться на экран, распечатываться на принтере или же с помощью синтезатора голоса выводиться в речевой форме. Кроме того, устройство вывода может быть связано с какой-то аппаратурой или роботами, исполняющими приказы компьютера.

Из всего этого видно, что аналогия между основными структурами мозга и компьютера совершенно очевидна, хотя и несколько карикатурна. Можно провести аналогии и на уровне деятельности мозга и машины. Чтобы проиллюстрировать эти аналогии, мы рассмотрим два примера — из области кибернетики и решения проблем.

2. Кибернетика. Речь здесь пойдет о саморегуляции, которую компьютер, как и мозг, осуществляет с помощью отрицательной обратной связи. Саморегуляция — это неотъемлемая часть нашей повседневной жизни. Именно благодаря той информации, которую мы получаем от окружающей среды, мы либо продолжаем, либо прекращаем, либо изменяем наши действия. Собственно говоря, именно в этом сущность закона эффекта и принципа подкрепления.

Возьмём простейший пример. Представим себе, что человек бреется с помощью электрической бритвы. В этом случае ввод данных, определяющий, следует ли продолжать или прекращать эту операцию, будет осуществляться путем ощупывания кожи рукой. Таким образом, деятельность мозга и руки можно сравнить с функционированием компьютера.

В языке Бейсик — самом простом языке, который используется в бытовых компьютерах, — саморегуляция осуществляется с помощью инструкции на английском языке "IF… THEN…" (если… то…). Используя такую инструкцию, мы можем написать программу из пяти строк

[99]

, причем три первые строки образуют цикл:

1) проведение бритвой по коже;

2) проведение рукой по коже;

3) IF кожа не гладка, THEN 1;

4) IF кожа гладка, THEN 5;

5) прекращение бритья.

Сходные закономерности действуют и во многих других областях повседневной жизни. Подобные программы используются домохозяйкой при мытье посуды, гитаристом при настройке гитары, лектором (или конферансье), следящим за вниманием аудитории, и т. п. Такие же программы действуют и при формулировании гипотез, позволяющих воспринять или распознать предмет либо животное. Нетрудно представить себе программы из инструкций "IF… THEN…", с помощью которой мозг ребенка будет отличать кошку от собаки или даже от львенка.

Разумеется, существует множество других инструкций, позволяющих формировать циклы или даже вкладывать их один в другой. Однако подробный разбор таких инструкций не входит в наши задачи.

3. Решение проблем. Из главы 8 мы уже знаем, что для решения проблем необходимо объединение и обработка информации, содержащейся в памяти и поступающей из внешней среды. Для этого можно использовать разные процедуры, различающиеся по тому, в какой степени используется память и в какой — манипулирование самой информацией (Norman, Lindsay, 1980).

Типы процедур. Возьмём простой пример: предположим, что нам необходимо умножить 12 на 12. Для этого можно использовать по меньшей мере три типа процедур.

Первая из них — это метод последовательных преобразований. При этом наш расчет может быть осуществлен с помощью 11 сложений:

12 + 12 = 24; 24 + 12 = 36; 36 + 12 = 48 и т. д.

Такая процедура требует очень малого участия памяти, но большого манипулирования информацией.

Второй тип процедур основан на использовании таблиц. При этом в памяти необходимо хранить как можно больше столбцов из таблицы умножения, и тогда ответ, взятый из столбца с множителем 12, автоматически появится в голове или на экране. В отличие от первого способа здесь требуется очень небольшая обработка информации, но весьма обширная память.

Третья разновидность процедур — это своего рода компромисс между первыми двумя типами. Она основана на применении правил и требует среднего объема памяти и манипулирования информацией. В нашем примере для этого достаточно знать таблицу умножения для первых 10 чисел, а затем произвести несколько операций. Схема расчета будет такой:

(10 ∙ 10) + (2 ∙ 10) + (10 ∙ 2) + (2 ∙ 2) = 144.

Типы процедур, используемых для решения проблем, зависят от имеющегося опыта, от необходимого числа повторений одной и той же операции и от емкости памяти.

Для того чтобы узнать, какое вино подходит к тому или иному блюду, мы можем последовательно перепробовать различные вина, использовать таблицу, в которой к каждому блюду рекомендуется какое-то вино, или же использовать общие правила соответствия вин различным типам мясных блюд. Инженер, проектирующий мост, и астроном, отыскивающий на небе звезду, будут таким же образом выбирать нужный тип процедуры.

Можно провести еще одну параллель между работой человеческого мозга и компьютера при решении проблем. Речь идет о применении тех стратегий, которые мы рассмотрели в главе 8.

Поскольку компьютер может работать только по программе, рассматривать здесь случайный перебор бессмысленно. В случае если речь идет об игре, в которой такая стратегия не используется, было бы неэкономно «заставлять» компьютер искать решение задачи с помощью этой стратегии.

Остальные две стратегии используются как человеком, так и компьютером.

Рациональный перебор соответствует эвристическому методу, при котором процессор занимается поисками частичных решений, чтобы максимально повысить вероятность нахождения приемлемого решения, сведя к минимуму время и усилия на его поиск.

Систематический перебор соответствует алгоритмическому методу; в этом случае систематически просматриваются все возможные (при имеющемся наборе данных) решения с целью найти то из них, которое наиболее эффективно. Однако компьютер, так же как и человек, не использует эту последнюю стратегию для решения сложных задач. Например, при игре в шахматы алгоритмический метод потребовал бы того, чтобы компьютер для полной уверенности в выигрыше каждый раз просматривал 10120 возможностей. В подобных случаях выгоднее использовать эвристический метод, позволяющий с помощью ряда подпрограмм ограничивать поиски решений конкретными «узкими» задачами, такими как захват центра шахматной доски или атака на короля противника.

Искусственный интеллект и человеческое мышление

Искусственный интеллект — это специальная область науки, опирающаяся на информатику и другие дисциплины; ее главной задачей является разработка таких программ, которые придали бы компьютеру интеллект.

Существуют два подхода к проблеме искусственного интеллекта. Чаще всего исследователи используют подход «сверху вниз», при котором разрабатываются экспертные системы, или «мыслящие машины». Такие машины представляют собой настоящий электронный мозг, способный формулировать правила организации знаний, создавать гипотезы и сопоставлять их с реальной действительностью с целью выработки новых решений. Второй подход — это путь «снизу вверх». При этом ученые разрабатывают системы, улавливающие различные виды информации (по типу глаза или уха), соединяют эти системы с обучающимися сетями и с помощью таких моделей пытаются понять, как действует мозг при декодировании и интерпретации входных данных.

По мнению Моравеца (Университет Карнеги — Меллона), об «искусственном интеллекте» можно будет по-настоящему говорить только тогда, когда эти два подхода, развивающиеся пока независимо, объединятся.

1. Мыслящие машины. Компьютеры, о которых мы до сих пор говорили, — это обычные электронные вычислительные машины, действующие по принципу цифровой обработки информации. Они имеют, с одной стороны, блок памяти, а с другой — обрабатывающее устройство; эти два блока по программе, составленной человеком, обмениваются двоичными сигналами, каждый из которых может принимать значения либо «да», либо «нет». Даже для таких машин уже созданы экспертные системы, благодаря которым они работают по меньшей мере так же эффективно, как лучшие специалисты различных областей человеческого знания.

В последние годы некоторые биофизики — например, Хопфилд из Калифорнийского технологического института, — заинтересовались разработкой так называемых нейрокомпьютеров, функционирование которых гораздо ближе к работе человеческого мозга. Такие компьютеры состоят из сетей, образованных соединенными между собой кремниевыми «нейронами». Роль синапсов здесь играют сопротивления в местах контактов между «нейронами». Преимущество таких сетей состоит в том, что им не обязательно нужно обладать всеми входными данными, чтобы предложить возможное решение проблемы. Их память, как и наша, функционирует по ассоциативному принципу: эти машины способны ассоциировать неполную входную информацию с информацией, уже имеющейся в памяти, и благодаря этому могут формулировать вероятные ответы гипотетического характера («может быть…»). Память диффузно распределена по всей нейронной сети, и при уничтожении части этой сети она не разрушается, а становится лишь менее четкой или более подверженной ошибкам.

С помощью подобной сети из нескольких десятков искусственных нейронов, соединенных с матрицей фоточувствительных элементов, Хопфилд смог добиться распознавания, например, буквы А независимо от конкретного варианта ее написания. Именно так ребенок усваивает алфавит. Для этого Хопфилду достаточно было сделать так, чтобы сеть сама могла изменять сопротивление своих связей при каждом предъявлении буквы А, написанной несколько различными способами. На одиннадцатом предъявлении машина распознала букву А за долю секунды.

Сайновски и Розенберг из Университета Джонса Гопкинса достигли еще большего: их машина NETtalk за одну ночь усвоила 1000 слов, прочитанных вслух из текста на английском языке. При использовании классических методов программирования это потребовало бы нескольких лет.

Подобные сети способны обучаться самостоятельно, и им не надо указывать, верен или неверен их ответ. Машине достаточно лишь запомнить состояние сети при предъявлении ей той или иной информации (например, буквы А), и тогда конфигурация, характерная для этой информации, автоматически воспроизводится при ее новом предъявлении. Такие сети способны в рекордное время выявить из 1032 возможных вариантов наиболее краткий путь, соединяющий между собой 30 точек (обычный компьютер решал бы такую задачу несколько дней). Ученые рассматривают уже возможность строить сети, разделенные, подобно мозгу, на области, у каждой из которых будет своя специфическая функция. Это позволит решать задачи вроде только что упомянутой за минимальное время, причем число точек может достигать 1000.

2. Сенсоры. Некоторых исследователей особо заинтересовал второй подход — путь «снизу вверх». Они пытаются создать машины, способные видеть и слышать. В качестве примера можно привести кремниевую «сетчатку», разработанную Карвером Мидом (Mead) из Калифорнийского технологического института. Эта сетчатка представляет собой сеть из 100 тысяч транзисторов, собранных в микросхеме размером в несколько квадратных миллиметров. В этом устройстве имеются фоточувствительные датчики, соединенные с несколькими слоями «нейронов», каждый из которых выполняет вполне определенную роль (как и в сетчатке животного; см. приложение А). Такая сеть преобразует входную информацию в электрические сигналы, и это позволяет непрерывно и в режиме реального времени регистрировать изменения яркости и перемещения световых пятен. Далее устройство по кадрам анализирует входную картину, включая перемещения объектов и все изображение в целом (что обычная камера делать не может). Была разработана также «улитка» (для анализа звуков), более эффективная, чем у низших животных, обладающих этим органом. Кроме того, как уже говорилось выше (досье 8.1), Псалтис разрабатывает световые нейрокомпьютеры, в которых информация памяти записывается на голографические пластинки.

Таким образом, остается лишь соединить выходы подобных сенсоров с обучающейся сетью, играющей роль мозга и способной использовать получаемую информацию и вновь подавать ее в сеть, т. е. функционировать так же, как живые нервные клетки. Возможно, это уже дело ближайшего будущего.

Компьютер и ускорение умственного развития

Теория умственного развития ребенка, разработанная Пиаже, носит чисто описательный характер. В этой теории раскрываются этапы, через которые должен пройти ребенок, чтобы у него сформировалось «взрослое» мышление, но она мало что говорит о том, как можно развивать интеллект практически у каждого человека уже с самого раннего возраста.

Именно этим поиском основных принципов развития интеллекта занялись Пейперт и его сотрудники, изучавшие проблему искусственного интеллекта в Массачусетском технологическом институте.

Исходя из представления о том, что мы выучиваем больше и лучше, если сами кого-то учим, эти исследователи выдвинули систему, в которой детям предлагается заставлять компьютер что-либо «делать», задавая ему соответствующую программу. Таким образом, компьютер используется для выработки у детей привычки мыслить. По мнению этих ученых, истинная революция в педагогике состоит не в том, чтобы заменить преподавателей вычислительными машинами. Напротив, компьютеры должны помогать преподавателям открывать новые пути обучения, позволяющие детям самим развивать свои умственные способности в ритме, диктуемом критическими периодами. Компьютер можно также широко использовать для решения проблем, с которыми ребенок сталкивается в повседневной жизни.

Рис. 9.14. Благодаря появлению компьютеров в школе дети стали «учиться обучать».

Пейперт и его группа разработали очень простой язык программирования — Лого. Кроме того, они создали различные системы, способные создавать музыку и мультипликационные фильмы, сочинять маленькие рассказы или стихи, перемещаться с помощью «робота-черепахи» в классном помещении, вычерчивать различные геометрические фигуры или передвигаться по тропинкам, предварительно обозначенным на «земле». При этом, для того чтобы правильно вести «черепаху», ребенок должен разобраться в процессе своего собственного передвижения; чтобы заставить компьютер строить правильные предложения, ему необходимо исследовать построение собственной речи; и, наконец, если он хочет создать приятную мелодию, он должен выработать у себя ясное представление о звуках и ритме.

Таким образом, создавая программы, необходимые для того, чтобы компьютер выполнял все эти задачи, ребенок должен структурировать время и пространство, полностью интегрируя смысл этих двух понятий. Сейчас уже ведутся исследования по разработке технологии, которая позволит сходным образом обучаться таким дисциплинам, как физика, биология, гуманитарные науки и, в частности, психология.

Часть IV. Я, другие и «иные»

Введение

В шести предыдущих главах мы рассмотрели различные процессы, позволяющие человеку приспосабливаться к реальной действительности или видоизменять ее сообразно с его потребностями.

Люди реагируют на внешние обстоятельства по-разному в зависимости от возраста, пола, физической конституции, умственных способностей и, наконец, всего прошлого опыта. Личность и особенности поведения человека, отличающие его от других людей, формируются на разных фазах его развития и жизненного опыта.

Индивидуальные различия людей, однако, не бесконечны. Человек живет в какой-то социальной группе с определенной культурой. Постоянное взаимодействие людей накладывает глубокий отпечаток на их восприятие мира, общение и поведение, на их отношение друг к другу и к представителям иных социальных групп.

Таким образом, человек всю жизнь бывает ограничен в своем стремлении к самовыражению в результате того давления, которое он с самых первых дней испытывает со стороны общества и которое требует от него «нормального» поведения в установленных этим обществом рамках. Большинство людей сравнительно легко приспосабливается к этим требованиям и живет без серьезных кризисов, прибегая в напряженные моменты к различным социально санкционированным «предохранительным клапанам». Кое-кто, однако, оказывается неспособным противостоять стрессовым ситуациям жизни либо из-за особой чувствительности своей натуры, либо потому, что в детстве у него не выработалось надлежащей стойкости. Такие люди обречены стать среди других «иными».

В этой последней части книги мы поочередно рассмотрим три аспекта человеческой жизни: эволюцию личности от рождения до смерти, его социальную активность и влияние группы на его поведение и, наконец, трудные проблемы бытия, которые встают перед каждым человеком, а в некоторых случаях приводят и к распаду личности.

Глава 10. Развитие «Я»

Введение

Каждый человек неповторим. Уже в клетке, образовавшейся при слиянии яйца и сперматозоида, намечается траектория жизни человека, состоящая из множества форм поведения — результатов непрерывного взаимодействия трех факторов: генетического наследства, культурной среды и в особенности обстоятельств жизни, определяющих уникальность человека еще в большей степени, чем два первых фактора.

Каждому возрасту присущи свои особенности. Рассматривая развитие человека, можно подробно останавливаться на состоянии различных функций в тот или иной период жизни. Именно таким образом построено большинство руководств по генетической психологии. В этих руководствах делается попытка дать возможно более точное представление о каждом периоде жизни человека путем описания его физических, умственных, аффективных и социальных аспектов; после рассмотрения одного жизненного периода по такой же схеме описывается следующий. Хотя такой подход к описанию истории личности и позволяет получить целостное представление о ее развитии в данном возрасте, он не дает непрерывной картины эволюции каждой из сторон личности на протяжении жизни.

Вот почему в этой главе мы решили рассмотреть, как эволюционируют от рождения до смерти различные особенности индивидуума, акцентируя внимание на критических периодах этой эволюции. В первую очередь мы проследим ход физического и полового развития человека с момента рождения до смерти, затем точно так же рассмотрим его умственное и нравственное развитие, а потом остановимся на различных подходах к изучению развития личности и, наконец, на социальном развитии человека. Глава завершается анализом последнего этапа жизни, предшествующего смерти.

Но как бы мы ни описывали развитие человека, важно никогда не упускать из виду, что индивидуум непрерывно эволюционирует как единое целое, так что ни одну сторону его жизни нельзя понять в отрыве от других сторон, с которыми она тесно связана в процессе своей эволюции. Гармонично развивающийся ребенок будет влиять на свое окружение иначе, чем другой ребенок, медленно растущий из-за плохого здоровья или обладающий менее привлекательной внешностью. Последствия таких взаимодействий в свою очередь будут отражаться на аффективном развитии подрастающего ребенка, на его представлениях о самом себе и его вере в собственные способности, и поэтому они будут задавать определенное направление умственного и социального развития ребенка. В этом-то «горниле», где наследственность сталкивается с разнообразными влияниями внешней среды, в тесной взаимозависимости самых разных аспектов развития и происходит с момента рождения эволюция личности.

Различные аспекты развития

Этапы жизни

Традиционно принято разделять жизненный цикл на четыре больших периода: пренатальный (внутриутробный) период, детство, отрочество и зрелость (взрослое состояние). В свою очередь каждый из этих этапов состоит из нескольких стадий, имеющих ряд характерных особенностей.

1. Пренатальный период

Этот период длится в среднем 266 дней и состоит из трех стадий, соответствующих разным фазам развития от оплодотворения яйцеклетки до рождения ребенка.

Предзародышевая стадия длится две недели. Она соответствует развитию оплодотворенного яйца (зиготы) во время его перемещения в матку и внедрения в ее стенку вплоть до образования пупочного канатика.

Зародышевая (эмбриональная) стадия охватывает период с начала 3-й недели после оплодотворения до конца 2-го месяца развития. На этой стадии происходит анатомическая и физиологическая дифференцировка различных органов.

Стадия плода начинается с 3-го месяца развития и завершается к моменту родов. В это время происходит развитие функций и систем, которые позволяют организму выжить после рождения. Однако способность к выживанию в воздушной среде плод приобретает только в начале 7-го месяца развития. Вот почему начиная с этого времени плод нередко называют уже ребенком.

Пока еще не понятно, какие механизмы «запускают» процесс родов. Предполагается, что в основе этого процесса лежат гормональные сдвиги, происходящие как в организме матери, так и у плода, достигшего «оптимальной зрелости».

2. Детство

Детство включает три стадии.

Первое детство начинается с появления ребенка на свет и продолжается 3 года; это период развития функциональной независимости и речи.

Второе детство охватывает период с 3 до 6 лет и характеризуется развитием личности ребенка и когнитивных процессов.

Третье детство продолжается с 6 до 12 лет, т. е. соответствует школьному возрасту и включению ребенка в социальную группу.

Начало полового созревания знаменует собой окончание детства и вступление ребенка в отрочество.

3. Отрочество

Отрочество подразделяется на два периода.

Пубертатный период соответствует половому созреванию и продолжается до 15 или 16 лет. В это время под влиянием конституциональных сдвигов у подростка формируется новое представление о самом себе.

Ювенильный период, продолжающийся с 16 до 18–20 лет, соответствует приспособлению подростков обоего пола к семье, школе и среде своих сверстников.

Юность представляет собой переходный период от отрочества к зрелости; юности свойственно чувство психологической независимости, хотя человек еще не успел взять на себя никаких социальных обязательств.

4. Зрелость

Зрелость несколько произвольно разделяют на три стадии.

Стадия ранней зрелости охватывает период с 20 до 40 лет. Она соответствует вступлению человека в интенсивную личную жизнь и профессиональную деятельность.

Зрелый возраст, продолжающийся с 40 до 60 лет, характеризуется стабильностью и продуктивностью, особенно в профессиональном и социальном отношении.

Завершающий период зрелости начинается с 60–65 лет и чаще всего сопровождается отходом человека от активной жизни. О возрасте до 75 лет говорят как о первой старости, после 75 возраст считается преклонным.

Если психическое развитие человека в детстве и отрочестве сравнительно хорошо исследовано, то изучение в этом плане других периодов жизни еще только началось. Вероятно, в ближайшем будущем мы узнаем много нового о пренатальной жизни и зрелости, которые до сих пор исследовались весьма поверхностно.

Пределы жизни

Развитие организма начинается с первого деления оплодотворенного яйца. За этим делением следуют другие, так что на 5-й день, к моменту имплантации яйца в стенку матки, маленький организм состоит уже из 128 клеток, к моменту рождения их будет 800 миллиардов, а в расцвете зрелости, между 20-м и 30-м годом жизни, — около 50 000 миллиардов.

По мнению Хейфлика (Hayflick, 1973), число последовательных делений в потомстве одной клетки у человека на протяжении жизни ограничено полусотней. Учитывая ритм процессов деления, нужно полагать, что продолжительность человеческой жизни (за редкими исключениями) не может превышать 110 лет. В конце 20-го века средняя продолжительность жизни населения западных стран составляет 80 лет у женщин и 72 года у мужчин. По-видимому, если не будет сделано каких-либо сенсационных открытий, этот потолок вряд ли удастся превзойти [100].

Неравномерность роста

На протяжении всей внутриутробной жизни, а также детства развитие организма идет в цефалокаудальном и проксимодистальном направлениях. Иными словами, верхняя часть тела (голова с прилегающими участками) опережает в своем росте нижнюю, а центральная область развивается быстрее периферических отделов, т. е. конечностей. В период полового созревания, однако, соотношение меняется на обратное, т. е. конечности начинают расти быстрее головы и туловища (рис. 10.1).

Рис. 10.1. Физическое развитие ребенка идет в двух направлениях: цефалокаудальном (верхние части тела развиваются раньше нижних) и проксимодистальном (участки тела, расположенные ближе к его центру, развиваются раньше периферических участков).

Развитие нервной системы

Среди 200 типов клеток, дифференцирующихся и развивающихся во время пренатальной жизни организма, имеются такие, популяция которых полностью или почти полностью «укомплектована» к моменту рождения и больше уже не обновляется. Речь идет о нервных клетках, или нейронах. Их дифференцировка происходит на эмбриональной стадии и начиная с 3-й недели развития сопровождается формированием спинного мозга, головного мозга и сети сенсорных и двигательных нервов.

Первые реакции эмбриона на 8-й неделе жизни свидетельствуют о начале функционирования нервной системы. В дальнейшем движения плода будут усиливаться, так что в середине 4-го месяца беременности их начнет чувствовать и будущая мать.

Мозг новорожденного ребенка весит в 5 раз меньше, чем мозг взрослого человека. Его развитие завершается к 6-летнему возрасту, однако функциональной зрелости он достигает лишь к концу отрочества [101].

Начиная с 25-летнего возраста и особенно после 45 лет ежедневно отмирают десятки тысяч нервных клеток; этот процесс, однако, не влечёт сколько-нибудь серьезных последствий для нормально стареющего мозга, в котором еще сохраняются десятки миллиардов функционирующих нейронов [102].

Физическое развитие

Физическое развитие затрагивает самые разные аспекты физиологических, сенсорных и двигательных функций организма. Оно начинается с самых первых мгновений жизни человека и достигает расцвета в возрасте от 20 до 30 лет.

Неонатальный период

Уже с 3-го месяца внутриутробной жизни у плода начинаются движения тела и глаз. На 7-м месяце появляются многочисленные рефлексы (сосание, реакции на громкие звуки и т. п.), достигающие полного развития после рождения и способствующие выживанию новорожденного (рис. 10.2).

Рис. 10.2. На седьмом месяце пренатальной жизни у плода уже функционирует большинство рефлексов и органов чувств. Он сосет свой большой палец, реагирует на громкие звуки и даже может слышать голос своей матери и разговаривающих с ней людей.

Сенсорный «багаж» новорожденного был описан в документе 5.5. Здесь достаточно будет напомнить, что большинство органов чувств функционирует уже у 7-месячного плода, который способен воспринимать свет и звуки.

Детство

В ранний период жизни моторное развитие тоже происходит вдоль цефалокаудальной оси, т. е. в первую очередь устанавливается контроль над движениями головы, за которым следует распрямление туловища (4-й месяц жизни), поддержание сидячей позы (7-й месяц), передвижение ползком (9-й или 10-й месяц), вставание на ноги (13-й или 14-й месяц) и, наконец, ходьба (14-й или 15-й месяц жизни) (рис. 10.3).

Рис. 10.3. Изменение некоторых показателей физического развития человека с рождения до зрелого возраста. До начала седьмого десятка лет снижение сенсорных и психомоторных способностей в среднем не превышает 10 %.

Развитие тонкой моторики происходит в проксимодистальном направлении — способность к произвольным хватательным движениям кисти развивается после общих движений руки. Хватательные движения возникают к 5-му месяцу жизни и в дальнейшем совершенствуются благодаря использованию большого пальца, противопоставляемого другим пальцам руки (9-й месяц), и координации работы пальцев в соответствии с целью движения. Заметное улучшение этой тонкой моторики, однако, происходит лишь между 3-м и 5-м годами жизни (рис. 10.4).

Рис. 10.4. Моторное развитие ребенка начиная с позы плода и до ходьбы.

Сила ребенка удваивается за период с 3 до 11 лет. Спортивные достижения мальчиков растут с 5-го по 17-й год. Сказанное относится и к девочкам, у которых, однако, мышечная сила стабилизируется к 13-летнему возрасту; можно думать, что это в большей степени связано с представлениями западных девочек-подростков об идеале женственности, нежели с физиологическими различиями между полами (рис. 10.5).

Рис. 10.5. В детстве физическая активность мальчиков и девочек почти одинакова. Многие девочки-подростки перестают заниматься спортом лишь после полового созревания, что связано скорее с причинами культурного, нежели физиологического порядка.

Говоря о сенсорных функциях, следует отметить, что острота зрительного восприятия и бинокулярное зрение достигают полного развития к 6-му или 7-му году жизни.

Отрочество

Физическое развитие в период отрочества отмечено двумя важными сдвигами: общими анатомическими изменениями, с одной стороны, и развитием первичных и вторичных половых признаков — с другой.

Общее анатомическое развитие проявляется главным образом в ускоренном росте и заметном увеличении веса. Разные части тела, однако, развиваются не одновременно и не гармонично; это иногда порождает у подростка более или менее выраженные психические проблемы, связанные с принятием нового физического облика. Коль скоро какая-нибудь часть тела начала расти, свой «взрослый» вид она принимает обычно через три года. Максимального роста девушки достигают в 17 лет, а юноши — к 21 году.

Первичные половые признаки, т. е. особенности внутренних и наружных половых органов (например, семенные пузырьки и предстательная железа у мужчин или бартолиновы железы у женщин), развиваются во время полового созревания, матка увеличивается в размерах, начинают функционировать яичники или семенники. Вторичные половые признаки также появляются в пубертатный период. Развитие грудных желез у девочек совпадает по времени с первыми менструациями, т. е. происходит в возрасте около 13 лет. Первые эякуляции у мальчиков отмечаются, как правило, между 13-м и 14-м годами жизни [103], голос ломается в 14–15 лет, а рост бороды начинается в 17–18 лет, т. е. через 2–3 года после появления волос в подмышечных впадинах и на лобке.

Зрелый возраст

Начало зрелости, приходящееся на промежуток между 20-м и 30-м годами жизни, характеризуется наивысшим уровнем таких показателей, как мышечная сила, быстрота реакции, ловкость и выносливость. Все эти показатели будут слегка понижаться вплоть до 60-летнего возраста, после которого это снижение станет более заметным.

Большинство сенсорных функций достигает своего полного развития к 20-летнему возрасту и вплоть до 40 лет ослабевает очень медленно. Например, острота слуха в промежутке между 20-м и 40-м годами уменьшается только на 10 %, а зрение, вкус, обоняние и осязание до 40-летнего возраста вообще не обнаруживают заметного ухудшения. Среди людей в возрасте 65–74 лет у 13 % отмечаются те или иные нарушения слуха, после 75 лет этот процент удваивается. Между тем вопреки распространенному мнению значительное ослабление слуха отмечается лишь у 10 % пожилых людей, а серьезные нарушения зрения — только у 2 %.

Половое развитие

Секс проявляется у человека на протяжении всей жизни. Половое поведение возникает намного раньше, чем способность к размножению, а у женщин оно долго сохраняется и после исчезновения этой способности.

Половая функция и размножение

Как мы увидим, такие реакции, как эрекция пениса и увлажнение влагалища, — признаки полового возбуждения — могут наблюдаться уже в пренатальном периоде и сохраняться до конца жизни. Эти реакции характерны для половой активности в самых разных ее проявлениях, идет ли речь о мастурбации, эротических сновидениях, ласках или половом акте. В этом смысле они выходят за пределы собственно репродуктивной функции, которая становится возможной лишь с отрочества.

У женщин репродуктивный период завершается менопаузой, т. е. прекращением менструального цикла, в среднем в возрасте 49 лет. Менопауза означает потерю способности к деторождению, но не сопровождается прекращением половой активности. У мужчин репродуктивная способность сохраняется вплоть до преклонного возраста, но уровень половой активности после 40 лет снижается, а в старости падает особенно ощутимо.

Половое поведение и развитие

Пренатальный период

Способность к эрекции появляется у мальчиков задолго до рождения, и хотя с помощью эхографии не удается выявить влагалищную смазку у внутриутробно развивающихся девочек, известно, что смазка эта нередко вырабатывается уже в первые дни постнатальной жизни (Martinson, 1976). Понятно, что речь в этом случае идет всего лишь о рефлекторной активности, которая тем не менее сопровождается у ребенка улыбками и «воркованием», явно свидетельствующими об удовольствии.

Детство

На протяжении первого детства как у мальчиков, так и у девочек сравнительно часто отмечается мастурбация. Случаи оргазма наблюдались у младенцев 5-7-месячного возраста и еще чаще у трехлетних детей [104] (рис. 10.6).

Рис. 10.6. Практика мастурбации у людей разного пола и возраста (в процентах от общего числа опрошенных).

На протяжении второго детства сексуальные интересы у детей растут. По мнению ряда исследователей, около трети всех детей в возрасте от 3 до 8 лет занимаются мастурбацией. С двухлетнего возраста начинаются гетеросексуальные игры, которые в последующие годы происходят все чаще.

На протяжении третьего детства мастурбацией, по-видимому, занимается большинство мальчиков и около трети девочек. Если гетеросексуальные игры в этот период сравнительно редки (это связано с общим дефицитом взаимодействий между разными полами), то гомосексуальные взаимодействия, напротив, обычны. В них участвуют 2/3 всех мальчиков и 1/3 девочек (рис. 10.7). Гомосексуальные игры, однако, чаще всего прекращаются во время полового созревания. В зрелости к ним продолжают прибегать только лица, гомосексуальная ориентация которых в скрытом виде существовала еще до того, как произошли первые сексуальные контакты (см. гл. 6).

Рис. 10.7. Сексуальные игры в детстве и половые отношения после полового созревания (в процентах от общего числа опрошенных).

Отрочество

В пубертатном и особенно в ювенильном периоде половая активность подростка принимает разнообразные формы и начинает занимать в его жизни довольно важное место.

Мастурбация, приводящая в этом возрасте к эякуляции, очень заметно возрастает среди мальчиков 11–14 лет. Девочки получают первый такой опыт несколько позже — в 12–20 лет. Мастурбацией регулярно занимается более 90 % выпускников средней школы, в то время как среди студентов эта доля составляет 60–75 % [105](Cotton, 1975; Miller, Lief, 1976).

Опыт эротических ласк, проявляющихся главным образом в массировании грудей партнерши и прикосновениях к половым органам, имеют каждые два подростка из трех. В одной трети случаев подобные ласки сопровождаются оргазмом. По-видимому, такой опыт важен как для подростков мужского пола, которые получают при этом возможность познакомиться с женским телом, так и для нормального полового развития женщин.

В добрачные половые связи к моменту завершения среднего образования, видимо, вступают 2/3 юношей и 1/3 девушек. В возрасте от 18 до 24 лет девушки вступают в добрачные половые связи в 80 % случаев, а мужчины той же возрастной группы — в 95 % случаев. Согласно данным, недавно полученным американскими исследователями, средний возраст девушек к моменту первого полового акта составляет 17 лет (Weis, 1983). В половине случаев при этом не используется никаких противозачаточных средств. Именно поэтому в США, например, ежегодно беременеют около миллиона девушек-подростков и каждая десятая женщина становится матерью в возрасте моложе 18 лет (Nye, 1976).

Зрелый возраст

По-видимому, в наши дни брачные половые отношения доставляют, в особенности женщинам, больше возбуждения и удовлетворения, чем прежде. Опрос, проведенный в 1948 году Кинси (Kinsey), показал, что предшествующие половому акту эротические игры длились в то время в среднем не дольше 12 минут, а сам половой акт — в среднем не больше 2 минут. Более поздние опросы (Hunt, 1974) указывают на то, что предварительные игры занимают 15 минут, а собственно половой акт может растягиваться на 10 минут, что позволяет женщине легче достигнуть оргазма [106] (см. документ 6.5).

В наше время половые отношения обогатились большим разнообразием форм сексуального поведения и поз. Практика орально-генитальной стимуляции среди брачных пар моложе 25 лет увеличилась с 45 % в выборке опрошенных Кинси до 90 % в выборке Ханта (1974). Отмечается также, что традиционное положение во время полового акта, когда мужчина лежит на партнерше, все чаще сменяется положением, при котором место мужчины занимает женщина [107].

Половое возбуждение усиливается эротическими фантазиями, которые в наше время все реже воспринимаются как «измена» партнеру (см. документ 10.1), так как позволяют переживать максимально возможное удовольствие во время полового акта.

За последние 40 лет значительного возросла практика мастурбации, осуществляемой тем или другим партнером. В настоящее время 70 % как мужчин, так и женщин прибегают к мастурбации, которая обеспечивает им дополнительную сексуальную активность, когда рядом нет партнера или когда он не расположен к половому акту. Кроме того, как показывают опросы, женщины обычно испытывают более интенсивный оргазм в результате мастурбации, нежели при нормальном половом акте.

Как молодые люди, так и многие старики убеждены, что половая функция в пожилом возрасте угасает. Опросы показали, что прекращение половой активности наступает у мужчин к 68, а у женщин к 60 годам; многие женщины, однако, признают, что они вынуждены были прекратить половую жизнь за неимением партнера.

Физиологических причин, которые могли бы объяснить такое положение вещей, нет. Эрекция и эякуляция отмечаются у мужчин и в преклонном возрасте, хотя происходят они медленнее. У женщин с возрастом уменьшается выделение влагалищной смазки, однако чувствительность клитора сохраняется. Таким образом, из-за ослабления физиологических реакций половой акт растягивается, но уменьшение половой потенции может в значительной мере компенсироваться ласками.

Как бы то ни было, можно сказать, что уровень половой активности у пожилого человека, как и в другие периоды зрелости, зависит от того, каким этот уровень был в предшествовавшие годы.

Когнитивное развитие

В большинстве теорий развития человека на первое место выдвигается положение о стадиях, которые должен пройти ребенок, а потом и подросток, прежде чем достичь зрелости.

Для описания умственного развития предложено много схем. Некоторые авторы рассматривают это развитие как непрерывную и неизменную последовательность стадий, каждая из которых подготовлена предшествующей и в свою очередь подготавливает последующую. Такова, в частности, теория Пиаже. Другие авторы, например Валлон, рассматривают этапы психической эволюции ребенка скорее как прерывистую последовательность реорганизаций, включающих подавление или добавление каких-то функций в определенные моменты. Ниже мы остановимся на описании каждой из этих теорий когнитивного развития человека и попытаемся выяснить, в чем они различаются и в чем сходны.

Этапы умственного развития ребенка и подростка

Периоды интеллектуального развития (по Пиаже)

Напомним, что Пиаже выделяет три главные стадии интеллектуального развития ребенка: стадию сенсомоторного развития (с момента рождения до 2 лет), стадию конкретных операций (с 2 до 11 или 12 лет) и стадию формальных операций (с 12 или 13 лет).

Сенсомоторная стадия. Это стадия, на которой ребенок овладевает своими сенсорными и моторными способностями. Он слушает, разглядывает, кричит, ударяет, мнет, сгибает, бросает, толкает, тянет, сыплет… Так на основе наследственных механизмов (рефлексов и сенсорных процессов) и первых двигательных навыков мало-помалу происходит связывание друг с другом различных действий, что порождает новые средства для достижения определенных целей.

Сенсомоторная стадия включает шесть подстадий, каждая из которых соответствует организации сложных движений («схем», см. гл. 8).

1. Врождённые рефлексы (1-й месяц жизни) — сосание, хватание и т. п. Они вызываются внешними стимулами и в результате повторения становятся все более эффективными.

2. Моторные навыки (с 1 до 4 месяцев) формируются как условные рефлексы в результате взаимодействия ребенка с окружающей средой (сосательные движения при виде бутылочки с соской, схватывание этой бутылочки и т. п.).

3. Циркулярные реакции (с 4 до 8 месяцев) формируются благодаря развитию координации между перцептивными системами и моторными схемами (хватание верёвки, вызывающее сотрясение погремушки, с целью заставить ее греметь и т. п.).

4. Координация средств и целей (с 8 до 12 месяцев) придает действиям ребенка все большую преднамеренность в расчете на достижение цели (отодвигание руки экспериментатора с целью достать спрятанную за ней куклу и т. п.).

5. Открытие новых средств (с 12 до 18 месяцев) происходит случайно, но вызывает у ребенка формирование связи между его действиями и их результатом (подтянув к себе ковер, можно достать лежащую на нем куклу и т. п.).

6. Изобретение новых средств (с 18 до 24 месяцев) — первое проявление интериоризованной мысли (типа инсайта) в результате сочетания уже имеющихся схем для отыскания оригинального решения проблемы (поиски средства, чтобы открыть спичечный коробок с целью вытащить спрятанную в нем конфету или засунуть в него длинную металлическую цепочку, и т. п.).

Рис. 10.8. На восьмом месяце у ребенка формируется представление о перманентности (постоянстве) объекта, и он огибает препятствие, чтобы достать спрятанный от его взора предмет.

Стадия конкретных операций. На этой стадии происходит постепенная интериоризация действий и их превращение в операции, позволяющие ребенку сравнивать, оценивать, классифицировать, располагать в ряд, считать, измерять и т. д. Так, имея дело с конкретными вещами, ребенок обнаруживает, что то, что он только что соорудил, можно разрушить, а затем воссоздать заново в прежнем или в каком-нибудь ином виде. Другими словами, ребенок узнает, что существует определенный тип действий, которые обратимы и могут интегрироваться в общие структуры, и это позволяет ему оперировать такими категориями, как количество, величина, число, вместимость, вес, объем и т. д. Ребенок, однако, овладевает этими структурами лишь в результате долгого продвижения с предоперационального уровня развития на второй уровень конкретных операций.

1. Предоперациональный уровень (с 2 до 5 лет) представляет собой первый этап интериоризации действий. Для него характерно развитие символического мышления, позволяющего ребенку представлять себе объекты или стимулы с помощью мысленных образов и обозначать их названиями или символами, а не прямыми действиями [108] (см. документ 10.2).

Однако операции, которые в это время пытается совершить ребенок, ограничены слишком еще узким диапазоном мышления и его эгоцентрическим характером. В этом возрасте ребенок, похоже, не способен одновременно учитывать различные аспекты данной ситуации. Например, в опыте с колбаской из пластилина, описанном в документе 2.11, ребенок сосредоточен на ее длине, и подобная центрация мешает ему осуществить необходимую компенсацию («Колбаска длиннее, но она тоньше»), что позволило бы ему говорить об одинаковом объеме колбаски и шарика. Эгоцентризм ребенка, мешающий ему взглянуть на мир с точки зрения, отличной от его собственной, приводит его, например, к такому ходу мысли: «Обыкновенно, если что-нибудь длиннее, то оно и больше».

2. Первый уровень конкретных операций (с 5–6 до 7–8 лет) достигается, когда ребенок становится способен понять, что два признака объекта, например форма и количество вещества, не зависят друг от друга (тот факт, что колбаска длинная и тонкая, не влияет на количество пластилина, из которого она сделана). Это представление о сохранении некоторых признаков объекта распространяется уже на материал, из которого тот сделан, на его длину, а затем, на следующем уровне развития — также на его массу и объем. В этом промежутке времени ребенок приобретает способность и к расположению объектов в ряд (например, в порядке уменьшения размеров) и их классификации (научается голубые предметы относить к голубым, птиц — к птицам и т. п.).

3. На втором уровне конкретных операций (с 8 до 11 лет) ребенок помимо представления о сохранении массы и объема [109] получает еще и представление о времени и скорости, а также об измерениях с помощью эталона. В конце этого периода ребенок, кроме того, все глубже понимает и взаимосвязи между признаками объектов; это позволяет ему упорядочивать предметы в пространстве, решать проблемы перспективы или простые физические задачи и указывает ему путь к логическому мышлению, свойственному подросткам и взрослым людям.

Рис. 10.9. На стадии конкретных операций ребенок приобретает способность классифицировать и упорядоченно располагать предметы и изображения. Это время «коллекционирования».

Стадия формальных операций (с 11–12 до 14–15 лет). На этой стадии мыслительные операции могут совершаться без какой-либо конкретной опоры. Как было показано в главе 8 и документе 8.6, речь в этом случае фактически идет об абстрактном мышлении, функционирующем с помощью гипотез и дедукций.

Как подчеркивают Дроз и Рами (Droz, Rahmy, 1972), работы Пиаже посвящены почти исключительно изучению развития когнитивных структур и оставляют в тени вопрос о связи между познанием и аффективной сферой. В концепции Пиаже ребенок выступает как обособленное существо, социализирующееся после длительного периода эгоцентризма лишь в силу возникающей перед ним необходимости разделить с другими людьми «объективные средства для измерения вещей и описания отношений между ними» (Wallon, 1959). По мнению Валлона, напротив, ребенок представляет собой существо, с самого рождения обреченное на социализацию из-за своей неспособности делать что-либо самостоятельно. Как заключает один из последователей Валлона (Zazzo, 1973), с самых первых месяцев жизни ребенок находится в «тесной связи, в симбиозе со своей матерью». Дальнейшие этапы развития в результате взаимодействия ребенка с другими людьми составляют серию перестроек, надстроек и усовершенствований, в которых главную роль играют моторные акты, аффективные реакции и речь [110].

Последовательные стадии детства (по Валлону)

Хотя Валлон и не признает существования единого ритма развития всех детей, по его мнению, однако, существуют периоды, каждый из которых характеризуется «своими признаками, своей специфической ориентацией и представляет собой своеобразный этап в развитии ребенка».

Рис. 10.10. Французский врач и психолог Анри Валлон (1879–1962). Он провел важные исследования в области детского развития, результаты которых представлены в двух его главных книгах: «Происхождение характера» (1934) и «Происхождение мысли» (1945).

1. Импульсивная стадия (до 6 месяцев) — стадия рефлексов, автоматически развивающихся в ответ на раздражение. Со временем эти рефлексы все больше уступают место контролируемым движениям и новым формам поведения, по большей части связанным с питанием.

2. Эмоциональная стадия (с 6 до 10 месяцев) характеризуется накоплением репертуара эмоций (страх, гнев, радость, отвращение и т. д.), позволяющих ребенку устанавливать тесные контакты с окружающей социальной средой. Эмоции, выражающиеся, например, в форме улыбки или рыданий, представляют собой настоящий «предъязык», с помощью которого ребенок может повысить эффективность своих жестов, а также предвидеть реакции других людей.

3. Сенсомоторная стадия (с 10 до 14 месяцев) знаменует собой начало практического мышления. Благодаря закреплению связи между движениями и возникающими в результате перцептивными эффектами ребенок начинает все чаще реагировать на вещи направленными на них жестами. Циркулярные формы активности (когда, например, «голос оттачивает слух, а слух придает гибкость голосу») способствуют прогрессу в узнавании звуков, а затем и слов.

4. Проективная стадия (с 14 месяцев до 3 лет) связана с развитием ходьбы, а затем и речи; ребенок приобретает способность исследовать окружающий мир и воздействовать на объекты, названия которых он узнает одновременно с их свойствами. Таким образом ребенок приобретает все большую независимость по отношению к предметам, которые отныне он может толкать, таскать за собой, сваливать в кучу и классифицировать, относя к различным категориям. Такая независимость позволяет ребенку разнообразить свои взаимоотношения с окружающим и способствует самоутверждению индивидуума.

5. Персоналистская стадия (с 3 до 6 лет) включает три периода, характеризующихся развитием независимости ребенка и обогащением его собственного «Я».

В трехлетнем возрасте начинается период противопоставления. Это время развития «Я». Ребенок учится отличать себя от других и одновременно приобретает все большую способность различать предметы по форме, цвету или размерам.

В четыре года ребенок знает свое имя, фамилию, возраст и жилище. Это период нарциссизма, когда он стремится выставить себя в выгодном свете. Ребенок наблюдает за собой и следит за своими действиями, упорствуя в выполнении поставленной перед собой задачи. В то же время восприятие им предметов становится все более абстрактным, что позволяет ему различать линии, направления, положения, графические обозначения.

В пять лет внимание, которое ребенок проявляет к себе самому и к окружающему миру, подводит его к периоду подражания, во время которого ребенок учится играть роль и придумывает себе героя. Однако на всем протяжении этой стадии мышление ребенка отмечено синкретизмом, он расшифровывает ту или иную ситуацию по какой-нибудь одной детали или по набору деталей, между которыми он не способен устанавливать причинно-следственные связи (см. документ 10.2).

6. Учебная стадия (с 6 до 12–14 лет) — стадия, когда ребенок поворачивается лицом к внешнему миру. Мышление ребенка становится более объективным, что способствует углублению его знаний о вещах, их свойствах и применении. Он знакомится с сочетаниями и категориями не только предметов, но и различных форм активности (в школе, дома, во время игр и т. д.), в которых он мало-помалу начинает участвовать. Развитие ребенка, таким образом, сопровождается ростом его независимости.

7. На стадии полового созревания внимание подростка вновь сосредоточивается на своей собственной особе и потребностях собственного «Я». Этот перелом толкает ребенка на поиск еще большей независимости и оригинальности, и он же открывает ему глаза на смысл вещей и законов, которые ими управляют. Так у подростка развивается способность к рассуждению и к связыванию абстрактных понятий.

Итак, мы видим, что различия между концепциями Пиаже и Валлона в основном касаются подхода к когнитивному развитию ребенка. Если Пиаже пытается понять, какими путями ребенок достигает мышления взрослого человека, то Валлон концентрирует внимание на формировании поведения и личности, рассматривая когнитивные способности лишь как один из компонентов этого процесса. Кроме того, Пиаже со столь свойственным ему биологизмом пытается пролить свет на общие законы, управляющие развитием организма в его непрерывном стремлении к равновесию, Валлон же настаивает на сложности хода развития, обусловленной постоянным взаимодействием между индивидуумом и окружающей его социальной средой.

Умственные способности взрослого человека

Вопросу о развитии интеллекта в зрелом возрасте посвящено очень мало исследований. Похоже, однако, что до 60-летнего возраста умственные способности у человека не снижаются, а у многих людей они даже увеличиваются вплоть до преклонного возраста (это в особенности касается словарного запаса и владения абстрактными понятиями).

Как было показано в главе 8, развитие формального мышления у любого человека отчасти определяется спецификой его образа жизни и профессиональной деятельности. Нет, однако, таких тестов, которые позволили бы оценивать уровень интеллекта у людей того или иного возраста с учетом этих особенностей.

Сколько-нибудь заметные различия между умственным потенциалом в старости и в более молодом возрасте выявляются только в том случае, если в качестве главного критерия при оценке используется скорость реакции. Установлено также, что если у пожилых людей и отмечается ухудшение кратковременной памяти, то долговременная память остается интактной. Кроме того, как отмечалось в главе 8, ослабление кратковременной памяти, видимо, связано скорее с трудностями организации материала во время его запоминания, нежели с изменением структур, ответственных за сам процесс запоминания.

В ряде работ было показано, что резкое ослабление умственной деятельности может наблюдаться у людей незадолго перед смертью (Riegel, Riegel, 1972). Такой финальный упадок умственных сил, однако, свойствен не только преклонному возрасту — он отмечается и у молодых взрослых людей, обреченных на близкую смерть. Феномен этот, как мы увидим в конце главы, можно объяснить психологическим переломом отношения умирающего к внешнему миру.

Нравственное развитие

Развитие нравственности тесно связано с когнитивным развитием. В самом деле, для того чтобы ребенок мог выносить какие-либо моральные суждения, он должен достичь определенного уровня в когнитивном плане. Одним из первых начал изучать нравственное развитие Пиаже (Piaget, 1932). Позднее его работу продолжил и углубил Кольберг (Kohlberg, 1963). Выводы последнего, однако, оспорила Кэрол Гиллиган (Gilligan, 1977), отстаивающая феминистскую точку зрения, согласно которой концепция нравственности у женщин и мужчин различна.

Моральное суждение в детском возрасте

В процессе нравственного развития ребенок проходит эволюцию от эгоцентрического отношения к окружающему, при котором любой поступок он оценивает как хороший или плохой в соответствии с правилами, усвоенными им от взрослых, до более гибкой позиции, когда в своих суждениях о других людях он начинает придавать все большее значение своим личным критериям. Именно таким характером нравственной эволюции объясняется тот факт, что если до 7 лет ребенок склонен судить о поступках по важности их последствий, то в более позднем возрасте он судит о них скорее по обусловившим их намерениям.

Так, по мнению маленького ребенка, Пьер, который разбил 10 тарелок, помогая матери накрывать на стол, заслуживает большего наказания, чем Жак, без спросу взявший из шкафа конфету и разбивший при этом всего одну тарелку.

В связи с этим Пиаже говорит о гетерономной морали, постепенно заменяющейся автономной моралью в более позднем возрасте, когда ребенок начинает понимать, что намерение важнее результатов совершенного поступка.

Развитие нравственного сознания

Уровни нравственности (по Кольбергу)

Кольберг изучал скорее то, каким образом люди оправдывают свои нравственные позиции, нежели сами эти позиции. Он выделяет три уровня нравственного развития: преднравственный, конвенциональный и постконвенциональный. Каждый из них включает по две стадии (см. документ 10.3).

1. Преднравственный уровень (с 4 до 10 лет). На этом уровне поступки определяются внешними обстоятельствами и точка зрения других людей в расчет не принимается.

На первой стадии суждение выносится в зависимости от того вознаграждения или наказания, которое может повлечь за собой данный поступок.

На второй стадии суждение о поступке выносится в соответствии с той пользой, которую из него можно извлечь.

2. Конвенциональный уровень (с 10 до 13 лет). Человек, находящийся на этом уровне нравственного развития, придерживается условной роли, ориентируясь при этом на принципы других людей.

На третьей стадии суждение основывается на том, получит ли поступок одобрение других людей или нет.

На четвертой стадии суждение выносится в соответствии с установленным порядком, уважением к власти и предписанными ею законами.

3. Постконвенциональный уровень (с 13 лет). Истинная нравственность, по Кольбергу, достигается только на этом уровне развития. Именно на этом уровне человек судит о поведении, исходя из своих собственных критериев, что предполагает и высокий уровень рассудочной деятельности.

На пятой стадии оправдание поступка основывается на уважении демократически принятого решения или вообще на уважении прав человека.

На шестой стадии поступок квалифицируется как правильный, если он продиктован совестью — независимо от его законности или мнения других людей.

Как видно из рис. 10.11, начиная с 13-летнего возраста преднравственный уровень замещается у детей конвенциональным и в меньшей степени — постконвенциональным уровнем. Кольберг, однако, отмечает, что многие люди так никогда и не переходят четвертую стадию нравственного развития, а шестой стадии достигает меньше 10 % людей в возрасте 16 лет и старше [111].

Рис. 10.11. Соотношение уровней нравственности у американских детей в разном возрасте (по Kohlberg, 1963).

Гиллиган, одна из сотрудниц Кольберга, упрекала его в том, что, разработав систему «мужских» нравственных ценностей, основанных на самоутверждении и справедливости, он оставляет без внимания нравственность «женскую», ориентированную больше на заботу о другом человеке и самоотречение, и низводит таким образом большинство женщин до третьей стадии нравственного развития.

Женская концепция нравственности (по Гиллиган)

Вынося суждение о поступке, женщина скорее будет руководствоваться не принципами, а представлением о личности того, кто конкретно совершил данный поступок. Поэтому она более склонна считать человека, заботящегося о других, «добрым», а того, кто своим поведением наносит им вред, — «эгоистом» [112]. Согласно Гиллиган, развитие нравственности у женщин проходит три уровня, между которыми имеются переходные стадии.

Уровень 1: самоозабоченность. На этом уровне женщину занимают только те, кто в состоянии удовлетворить ее собственные потребности и обеспечить ее существование.

На первой переходной стадии эгоизм начинает сменяться тенденцией к самоотречению. Женщина все еще сосредоточена на собственном благополучии, но в случае принятия решений все больше учитывает также интересы других людей и объединяющие ее с ними связи.

Уровень 2: самопожертвование. Социальные нормы, которым большей частью приходится следовать женщине, заставляют ее переходить к удовлетворению собственных желаний лишь после удовлетворения потребности других. Эта роль «хорошей матери», когда женщина вынуждена вести себя сообразно ожиданиям других людей и чувствовать ответственность за их поступки, постоянно ставит ее перед необходимостью выбора.

На второй переходной стадии женщина поднимается с уровня самопожертвования на уровень самоуважения, начиная все больше принимать в расчет собственные потребности. Она пытается совместить удовлетворение своих личных нужд с потребностями других людей, ответственность за которых она продолжает испытывать.

Уровень 3: самоуважение. На этом уровне женщина понимает, что только она сама способна сделать выбор, касающийся ее собственной жизни, если он не причинит вреда людям, связанным с нею семейными или социальными узами и вообще принадлежностью к роду человеческому. В этом смысле третий уровень нравственного сознания перерастает уже в мораль непротивления.

Развитие личности

Личность человека состоит из комплекса устойчивых признаков, таких как темперамент, чувствительность, мотивации, способности, установки, нравственность, определяющих свойственный этому человеку ход мыслей и поведения, когда он приспосабливается к разнообразным жизненным ситуациям. Таким образом, личность в целом определяется как генетическими, так и социально-культурными влияниями. Описать личность или объяснить ее происхождение пытались многие теории, из которых одни делали главный упор на тот или иной ее компонент, а другие стремились изучить ее сразу во всех аспектах.

Описательные подходы

Речь идет о теориях, пытающихся выявить профили личности, основанные на совокупности черт, детерминируемых биологически (это предмет разного рода типологий) или обусловленных нервно-психической активностью человека (теории личностных черт).

Типологии

С античных времён авторы пытались связать отдельные аспекты личности с физическими особенностями человека, выделяя, таким образом, различные типы личности и совокупности личностных черт, которые должны быть присущи этим типам.

Среди типологических классификаций, разработанных в XX веке, следует отметить типологии Кречмера (Kretschmer, 1925) и Шелдона (Sheldon, 1954); в них сделана попытка связать характер реакций человека с его физической конституцией (рис. 10.12а). Согласно представлениям этих авторов, высокие и худые люди эктоморфного типа чаще всего будут робкими, заторможенными, склонными к одиночеству и умственной деятельности. Сильные, мускулистые люди мезоморфного типа должны, как правило, отличаться динамичностью и стремлением к доминированию. Невысокие же люди с признаками тучности, относящиеся к эндоморфному типу, скорее всего будут общительными, весёлыми и спокойными.

Рис. 10.12а. Можно ли сказать что-нибудь о личности этих трех человек только по их физической конституции?

Юнг (Jung, 1923) выявил два главных типа личности. Первый из них — экстравертированная личность, склонная к авантюрам, открытая для окружающих и общительная, а второй — интровертированная личность, которой свойственны застенчивость, замкнутость, стремление избегать риска и социальных взаимодействий.

На первый взгляд подобные типологические схемы кажутся заманчивыми. Они, однако, не способны охватить все многообразие и сложность человеческого поведения. В случае же типологии Шелдона естественно возникает вопрос: может быть, реакции человека обусловлены не столько биологическими факторами, сколько тем, как он воспринимает сам себя или воспринимается другими людьми? Например, разве не вправе мы ожидать, что индивидуум атлетического сложения будет проявлять большую склонность к доминированию и большую подвижность, чем невысокий упитанный человек?

Теории личностных черт

Авторы типологических классификаций рассматривали личность как комплекс особенностей, свойственных определенным категориям людей. Другие исследователи пытались скорее выявить те черты личности, которые заставляют одних людей вести себя более или менее сходным образом в различных ситуациях и таким образом отличают их от других людей.

Согласно Олпорту (Allport, 1956), человек может иметь от двух до десяти главных черт (трудолюбие или склонность к праздности, честность, деловые качества, любовь к музыке и т. п.), которые характеризуют его образ жизни; у него могут быть и многочисленные второстепенные черты, которые скорее соответствуют его установкам в различных конкретных ситуациях.

Кэттелл (Cattell, 1956) определил 16 измерений, по которым можно оценивать личность (замкнутость — открытость, серьезность — легкомысленность, застенчивость — дерзость, сообразительность — бестолковость и т. д.). По Кэттеллу, ответы человека на вопросы анкеты позволяют построить профиль его личности в соответствии со свойствами, которые он проявил по каждому из измерений (рис. 10.12б).

Рис. 10.12б. Профили личности, определенные в группах людей разных профессий (по результатам теста 16РF Кэттелла). Можно видеть, насколько сильно отличается профиль летчиков от профилей представителей двух других профессий, имеющих между собой много общего.

Айзенк (Eysenck, 1963) пытался определить личностные черты человека по двум основным осям: интроверсия — экстраверсия (замкнутость или открытость) и стабильность — нестабильность (уровень тревожности) (рис. 10.13).

Рис. 10.13. Распределение черт личности в координатах осей «интроверсия — экстраверсия» и «стабильность — нестабильность» (по Eysenck).

Ясно, однако, что выявленные таким образом у человека черты представляют собой всего-навсего результаты отдельных наблюдений за его поведением, поэтому предсказывать по ним дальнейшее поведение трудно, так как в реальной жизни реакции людей далеко не постоянны, чаще всего они зависят от тех обстоятельств, с которыми столкнулся человек в данный момент времени (см. документ 10.4).

Бихевиористский подход

Теории личностных черт позволяют получить информацию о типичном поведении данного человека. Они, однако, ничего не говорят о том, как формируются эти черты. Отчасти ответ на этот вопрос дают бихевиористы, отстаивающие мысль о непрерывном влиянии на человека его социального окружения.

По мнению теоретиков социального научения, социальные, и в особенности сексуальные, роли людей, а также большинство форм социального поведения, составляющих основу адаптации к окружению, складываются в результате наблюдений над такими социальными моделями, как родители, учителя, товарищи по играм или герои романов и телевизионных фильмов.

Таким образом, личность — это результат взаимодействия между индивидуумом с его способностями, прошлым опытом, ожиданиями и т. д. и окружающей средой, которую он стремится узнать, чтобы разобраться, в каких ситуациях его поведение окажется адекватным, а в каких неприемлемым — в зависимости от связанных с ним поощрений или наказаний.

Таким образом, эта теория объясняет, как может модифицироваться поведение человека в зависимости от тех последствий, которые оно вызывает в определенных ситуациях. Она, однако, не позволяет понять личность в целом и те константы, которые характеризуют личность данного индивидуума. Особенно мало она пригодна для того, чтобы объяснить тот контроль, которому столь многие люди пытаются подвергнуть свое существование с целью придать ему какой-то смысл; такую попытку делает когнитивный подход.

Когнитивный подход

Человек — не пассивное создание, находящееся исключительно под контролем внешней среды. Характер его реакций на возникающие ситуации и события чаще всего определяется той когнитивной интерпретацией, которую им дает он сам. В главе 12 будет показано, что если эта когнитивная интерпретация базируется на верованиях или иррациональных идеях, то она очень часто приводит к эмоциональным нарушениям и неадаптивным формам поведения (Ellis, 1977).

По мнению Роттера (Rotter, 1966), то, как человек воспринимает собственное поведение и его последствия, в большей степени зависит от особенностей его личности. Например, одни скорее всего будут приписывать свой образ действий внутренним причинам, а другие будут систематически объяснять его внешними обстоятельствами. Эти две категории людей различаются, таким образом, своими представлениями о том, откуда исходит контроль за их поступками. Роттер различает людей, «ориентируемых изнутри», и людей, «ориентируемых извне».

Первые убеждены, что в любой момент они способны повлиять на свое окружение, и в конечном итоге они всегда сами берут на себя ответственность за то, что с ними случается. В данном случае речь идет обычно об активных и динамических людях, склонных анализировать стоящие перед ними задачи и следить за своими действиями, чтобы выявить слабые и сильные стороны сложившейся ситуации и своих поступков. В случае неудачи они, не колеблясь, упрекают себя в том, что приложили недостаточно усилий или были недостаточно настойчивы.

Напротив, люди, верящие в существование внешнего контроля, убеждены, что в различных обстоятельствах их жизни и в том, как они на них реагировали, всецело повинны другие люди, везенье или случай. Речь, таким образом, идет о более пассивных и менее дееспособных личностях, с легкостью объясняющих свои неудачи недостатком у себя способностей (см. документ 6.2 и гл. 11).

Описанный подход позволяет учесть всю сложность взаимодействий между человеком и возникающими ситуациями. Он, однако, ничего не говорит о том, почему один человек склонен видеть причины своего поведения в себе самом, а другой — в других. Именно на этот вопрос обращают главное внимание психодинамические, гуманистические и психосоциальные теории.

Психодинамические подходы

Согласно этим подходам, воздействие человека на окружающую среду в том или ином направлении определяется конфликтом между силами его подсознания и внешней реальностью. Среди различных теорий, основанных на таком подходе, прежде всего следует отметить психоаналитическую теорию Фрейда, индивидуальную психологию Адлера и аналитическую психологию Юнга.

Психоаналитическая теория (по Фрейду)

Мы уже не раз пользовались различными фрейдовскими понятиями, такими как бессознательное или половая энергия (либидо) [113]. Составляющая основу инстинкта жизни, эта энергия стремится прорваться наружу через различные участки тела, называемые эрогенными зонами.

Согласно Фрейду, развитие личности соответствует психосексуальному развитию человека, причем каждый из этапов этого развития характеризуется определенным способом проявления (или непроявлением) либидо через эрогенные зоны, присущие данному возрасту.

В детстве удовлетворение либидо связано (в хронологическом порядке) с оральной зоной, анальной зоной и областью половых органов. После некоторого латентного периода, продолжающегося с 5 или 6 лет до полового созревания, половое «пробуждение» заставляет подростка искать удовлетворения либидо с партнером. Если либидо не получает удовлетворения или удовлетворяется неадекватным образом, человек рискует остановиться на данной стадии и у него фиксируются определенные черты личности.

На оральной стадии (от 0 до 1 года) удовлетворение либидо достигается за счет ротового контакта во время сосания, покусывания или жевания. Остановка на этой стадии впоследствии приводит к возникновению таких «невинных пороков», как курение, гурманство, словесная агрессивность и т. п., а иногда и к развитию личности с чертами пассивности и зависимости от окружения.

На анальной стадии (от 1 года до 2 лет) приучение ребенка к чистоплотности ведёт к перемещению источника удовлетворения либидо в анальную область тела. Нарушения развития на этой стадии могут быть обусловлены страхом ребенка потерять контроль над сфинктерами, непоследовательным поведением родителей, радующихся успехам ребенка и в то же самое время выражающих свое отвращение к его экскрементам, или слишком суровым воспитанием. Фиксация ребенка на этой стадии приводит к развитию таких черт личности, как пунктуальность (точная своевременность действий), скупость (стремление «все» сберечь для себя), чрезмерная чистоплотность (стремление убирать все грязное) или упрямство (систематическое сопротивление или отказ делать то, чего ожидают другие) (рис. 10.14).

Рис. 10.14. В детстве человек накапливает опыт и учится; то, что он при этом испытывает, имеет, согласно Фрейду, большое значение для формирования личности.

На фаллической стадии (с 2 до 5 лет) ребенок интересуется и манипулирует своими половыми органами и половыми органами других детей. В результате он обнаруживает различия между девочками и мальчиками.

На фаллической стадии развивается также эдипов комплекс (у мальчиков) и комплекс Электры (у девочек) (см. документ 10.5). Эти комплексы характеризуются нежной привязанностью ребенка к родителю противоположного пола и агрессивностью по отношению к родителю того же пола, которого ребенок рассматривает как соперника и подсознательно хочет «устранить». Конфликт, связанный с эдиповым комплексом, разрешается отказом ребенка от своих нежных чувств к родителю другого пола и отождествлением себя с родителем одного с ним пола (что представляет для ребенка меньшую опасность, чем агрессивное отношение). В результате ребенок приобщается к ценностям, ролям и установкам, свойственным его полу. Фиксация на этой стадии может лежать в основе некоторых гомосексуальных ориентаций (иногда ребенок отождествляет себя с родителем противоположного пола), а также может толкнуть на поиск партнера, который был бы «заменой» родителя, и т. п.

Латентный период (от 5 до 11 лет) характеризуется заметным снижением активности и интересов, связанных с сексом, — на первый план выдвигаются школьное обучение, социализация и освоение различных форм поведения (ролей), свойственных данному полу.

На генитальной стадии (которая начинается вместе с половым созреванием) подростки обоего пола все больше ориентируют свой поиск полового удовлетворения на других людей — как правило, противоположного пола.

Так человек приближается к зрелости, главными критериями которой, по Фрейду, являются стремление работать, создавая нечто полезное и ценное, и способность любить [114] другого человека ради него самого, а не из-за того, что этот человек соответствует подсознательным установкам, сформировавшимся в результате случайных фиксаций в период эдипова комплекса или комплекса Электры.

Одно из главных возражений против теории Фрейда касается той значительной роли, которую она отводит полу в развитии личности. Особенно энергичную критику вызвало представление Фрейда о более совершенном психосексуальном развитии мальчиков по сравнению с девочками, «неполноценность» которых, по мнению Фрейда, происходит от подсознательного переживания ими своей «обделенности» мужскими половыми органами. Это представление отражало и оправдывало буржуазные предрассудки о различиях между полами в ту эпоху, когда превосходство мужчин рассматривалось как нечто само собой разумеющееся. Оно, однако, не находит научного подтверждения и поэтому сегодня пользуется все меньшей и меньшей популярностью.

Индивидуальная психология (по Адлеру)

Сначала Адлер был учеником Фрейда, но потом, разработав собственную теорию, отошел от него. Адлер не отводил либидо столь важной роли в развитии личности, придавая основное значение «воле к власти», которая, по его мнению, в качестве главного импульса с самого рождения присутствует в каждом человеке. С первых лет жизни этот импульс вступает в конфликт с требованиями мира взрослых людей, заставляя ребенка чувствовать бремя собственной неполноценности. Именно из этого чувства неполноценности впоследствии развивается специфический для каждого человека стиль жизни, с помощью которого человек пытается приобрести способности, необходимые для решения социальных, профессиональных и любовных проблем — важнейших, по Адлеру, проблем существования.

Рис. 10.15. Австрийский врач и психолог Альфред Адлер (1870–1937). Отойдя от психоаналитического движения, к которому он принадлежал, Адлер разработал представления о важной роли переживаемого чувства неполноценности в развитии личности. Адлер был основателем школы индивидуальной психологии.

У ребенка, страдающего от своей физической неполноценности (маленький рост, физическая слабость или неполнота физического развития, недостаточное умственное развитие и т. п.), чересчур опекаемого семьей или, наоборот, не получающего достаточно внимания, легко может развиться комплекс неполноценности, делающий человека неспособным бороться с трудностями жизни. У других людей такой комплекс в результате сверхкомпенсации может перерасти в комплекс превосходства, заставляющий в любых обстоятельствах стремиться к доминированию. Потребность любой ценой вызывать восхищение, систематические опоздания на встречи или бесконечные жалобы на здоровье, по мнению Адлера, тоже служат примерами индивидуальных стратегий человека, позволяющих ему самоутверждаться, привлекая внимание других людей к важности собственной персоны.

Аналитическая психология (по Юнгу)

Юнг — еще один сотрудник Фрейда, отошедший от психоанализа и разработавший собственную теорию личности.

Рис. 10.16. Швейцарский медик и психолог Карл Густав Юнг (1875–1961). Примкнув к психоаналитическому движению одним из первых, он впоследствии порывает с ним и разрабатывает собственную гипотезу о существовании коллективного бессознательного и архетипов, являющихся результатом опыта, накопленного человечеством за долгие тысячелетия. Юнг был основателем школы аналитической психологии.

Согласно Юнгу, энергия либидо связана не только с сексуальными импульсами. Скорее либидо представляет собой единственную в своем роде энергию, лежащую в основе всех жизненных процессов и позволяющую человеку совершать действия, необходимые для его выживания.

Юнг сводит до минимума и роль индивидуального бессознательного, заменяя его коллективным бессознательным, имеющим врождённый характер и миллионы лет передающимся из поколения в поколение. Содержание коллективного бессознательного составляют, в частности, архетипы — первичные образы, проявляющиеся в основном в сновидениях (см. досье 4.1) и заставляющие человека вести себя в определенных ситуациях так, как это свойственно представителям всех культур.

Один из таких архетипов, тень (которая в сновидениях может принимать вызывающий беспокойство вид темнокожего существа с походкой дикаря) олицетворяет собой все то, что отвергала наша личность, или же то, что не смогло в нас развиться. Сказанное относится как к женским образам (архетип души), скрытым в каждом мужчине, так и к мужским (архетип духа), присутствующим во всех женщинах.

На уровне сознания существуют четыре типа умственных операций, представленных в каждом человеке в разной степени. Из них два типа имеют рациональный характер: мышление и чувство; два других иррациональны — это ощущение и интуиция. К сожалению, наша культура способствует только развитию ощущений и опирающемуся на них восприятию, а также развитию мышления на основе рассуждений. Пренебрегая развитием интуиции и чувств, она лишает нас существенных возможностей адаптации к окружающему миру [115].

По мнению Юнга, личность может достичь равновесия лишь в результате длительного процесса психологического созревания, названного им индивидуацией, который позволяет человеку признать и интегрировать все скрытые или игнорируемые им стороны собственной личности как на бессознательном уровне, так и на уровне сознания.

Гуманистический подход

Как помнит читатель, этот подход основан на гуманистической философии, главное положение которой заключается в том, что всякое знание неотделимо от природы человека и его основных потребностей; иными словами, знание не может существовать вне человеческой природы. Человеческую же природу нельзя объяснять рациональными терминами, а можно постичь только благодаря аффективному опыту, через который она и реализуется «в данном месте и в данное время».

Гуманистический подход постулирует также, что в каждом человеке существует ориентация, толкающая его на реализацию своих возможностей.

Теории самоактуализации (по Роджерсу и Маслоу)

Согласно Роджерсу, всякий живой организм наделен стремлением заботиться о своей жизни с целью сохранять ее и улучшать. Он обладает всей необходимой компетенцией, чтобы решать возникающие перед ним проблемы и направлять должным образом свое поведение. Эта способность, однако, может развиться только в контексте социальных ценностей, в котором индивидуум получает возможность устанавливать положительные связи.

Представление ребенка о самом себе, т. е. концепция собственного «Я», будет эволюционировать в соответствии с возникающими перед ним ситуациями и его собственными действиями; оно фактически формируется на основе того разнообразного опыта, который ему придется переживать в общении с другими людьми, и их поведения по отношению к нему. Роджерс называет эту систему представлений «реальным Я».

Человек, кроме того, склонен представлять себя и в идеальном образе — видеть себя тем, чем ему хотелось бы стать в результате реализации своих возможностей («идеальное Я»). К этому идеальному «Я» и стремится приблизиться «Я» реальное (рис. 10.17).

Рис. 10.17. Согласно концепции Роджерса, реальное «Я» человека чаще всего сталкивается с противоречием между «идеальным Я», отражающим то, чем человек хотел бы стать, и требованиями общества, проявляющимися, как правило, в виде условного отношения к его поступкам.

В каждом из нас существует, кроме того, и сильная потребность в самоуважении, заставляющая нас домогаться положительного отношения к самим себе или к тому, что мы делаем. При этом, если другие, как часто бывает, одобряют наши эмоции, чувства, мысли и поведение лишь при том условии, что они соответствуют их собственным, то очень вероятно, что мы будем скрывать свои истинные мысли и чувства, демонстрируя вместо этого те, которые получат одобрение окружающих. В результате мы будем все меньше оставаться самими собою, это приведет к разладу между реальным «Я», формируемым средой, и той частью психики, от которой мы вынуждены отказаться, что станет для нас источником тревоги. Напротив, если мы почувствуем, что нас принимают такими, каковы мы есть, то мы будем склонны раскрывать свои подлинные эмоции, чувства и мысли. Таким образом, личность уравновешена тем лучше, чем больше согласия, или конгруэнтности, между реальным «Я» человека и его чувствами, мыслями и поведением, что позволяет ему приблизиться к своему идеальному «Я», а именно в этом суть актуализации.

Что касается иерархической теории потребностей, предложенной Маслоу, то мы уже не раз говорили о ней в предыдущих главах. Достаточно напомнить, что, согласно этой теории, человек способен прийти к самоуважению и таким образом достичь самоактуализации только после того, как в значительной мере удовлетворены его более элементарные нужды (физиологические потребности, потребность в безопасности и в любви).

Теория интенциональности (по Бюлер)

Шарлотта Бюлер разработала теорию развития человека, акцентировав тот факт, что в основе человеческой природы лежит «намерение» (интенция). Эта интенциональность проявляется в совершаемых на протяжении жизни выборах для достижения целей, которые сам человек может и не осознавать. По мнению Бюлер, зачастую лишь один раз в жизни, в самом ее конце, человек способен осознать глубинную суть своих прежних ожиданий и оценить, насколько они исполнились.

Бюлер (Bühler, 1968) рассматривает в связи с формированием и достижением целей пять главных фаз жизненного цикла.

Фаза I продолжается до 15-летнего возраста. Для нее характерно отсутствие у человека каких-либо точных целей. Ребенок живет настоящим и имеет о будущем весьма смутное представление. В этот период происходит в основном развитие физических и умственных способностей.

Фаза II, длящаяся с 15 до 20 лет, соответствует отрочеству и юности. В этот период человек осознает свои потребности, способности и интересы. Он вынашивает великие планы, связанные с выбором профессии, партнера и вообще смысла собственной жизни. Этот период первых дерзаний позволяет ему оценить, в какой степени способен он овладеть определенными навыками и быстро достичь поставленных целей.

Фаза III длится с 25 до 40–45 лет и соответствует зрелости вплоть до ее расцвета. Это самый богатый период жизни. Для него характерна постановка четких и точных целей, позволяющая добиться стабильности на профессиональном поприще и в личной жизни, принимаются решения, связанные с созданием и укреплением собственной семьи и рождением детей.

Фаза IV продолжается с 45 до 65 лет. Это солидный возраст, когда человек подводит итоги своей прошлой деятельности и своим свершениям. Отныне, заглядывая в будущее, человек вынужден пересматривать свои цели с учетом своего профессионального статуса, физического состояния и положения дел в семье.

Фаза V начинается в преклонном возрасте, в 65–70 лет. В этот период многие люди перестают преследовать цели, которые они поставили перед собой в юности. Оставшиеся силы они тратят на различные формы досуга, путешествуя или просто приятно проводя время, спокойно проживая последние годы жизни. Это период, когда человек пытается придать смысл своему существованию, обозревая его как нечто целое. Одни, проанализировав многочисленные события собственной жизни, чувствуют, что поставленные перед собой задачи они выполнили. Другим, наоборот, подобный экзамен может принести разочарование, так как поставленные цели достигнуты не были.

Рис. 10.18. Возраст ухода на покой — это тот возраст, когда человек пытается осмыслить всю свою прошлую жизнь в целом.

Социальное развитие

Развитие человека нельзя понять в отрыве от семьи, социальной группы и культуры, к которым он принадлежит. Как мы увидим в главе 11, немного найдется таких форм поведения, которые не зависели бы прямо или косвенно от поведения других людей.

С первых же часов жизни человека начинается процесс его социализации, в основе которого лежат связи между индивидуумами и освоение социальных навыков. Отчасти этот процесс зависит от врождённых механизмов и созревания нервной системы, однако прежде всего он определяется тем опытом, который человек получает на протяжении жизни.

Этапы социализации

Первое детство

Как отмечалось в главе 6, наибольшее значение для образования связи между ребенком и каждым из его родителей имеют первые мгновения его жизни. В основе формирования этой связи лежат взгляды, движения и особенно улыбки ребенка (Lebovici, 1983). Известно также (см. документ 5.5), что со второй недели жизни новорожденный не только начинает обнаруживать большой интерес к человеческому лицу, но и способен отличить лицо своей матери от лица чужого (Carpenter, 1975).

Между 8-м и 12-м месяцем жизни начинают четко проявляться привязанности ребенка. Он разражается криком и плачем, когда его забирают от матери (или человека, обычно ухаживающего за ним), чтобы передать в чужие руки. Такая реакция ребенка отражает не столько страх перед незнакомым человеком, сколько неузнавание в нем знакомых черт материнского лица (Spitz, 1957). Этот этап тесно связан с развитием представления о постоянстве (перманентности) предметов — когнитивного процесса, который был изучен Пиаже и состоит в том, что с 8-го месяца жизни ребенок начинает активно искать исчезнувший внезапно предмет [116]. Представление о постоянстве, вначале связанное у ребенка с матерью, распространяется затем и на другие объекты, в особенности на другие «социальные объекты». Кроме того, постоянное присутствие социального партнера приводит к формированию у ребенка на 8-м или 9-м месяце жизни представления о собственной перманентности.

Было показано также большое значение надежной социальной привязанности как для освоения ребенком незнакомых мест, которое значительно облегчается в присутствии матери (Lieberman, 1977), так и для налаживания ранних социальных контактов с другими детьми.

Детство и отрочество

Группы сверстников играют в детстве и отрочестве очень важную роль, особенно для развития идентификаций и формирования установок. Согласно Соренсену (Sorensen, 1973), подростки гораздо легче идентифицируют себя с другими подростками, чем со старшими, даже если последние относятся к тому же полу, расе, религии и общине, что и они сами. Дружба и сексуальность в отрочестве тесно связаны. Даже если «хороших друзей» у подростка меньше, чем в каком-либо ином возрасте (обычно не больше пяти, по данным Weiss, Lowenthal, 1975), среди них в это время больше доля представителей другого пола (рис. 10.19).

Рис. 10.19. С раннего детства до глубокой старости дружба играет важную роль в придании человеку устойчивости.

Зрелость

Обычно больше всего друзей у молодых взрослых людей, состоящих в браке. В среднем их число составляет 7 человек; они подбираются по сходству вкусов, интересов и склада личности, по взаимности в помощи и обмене откровенностями, по совместимости на основе того удовольствия, которое они находят в обществе друг друга, по удобству общения в географическом отношении и по взаимному уважению.

В расцвете зрелости деятельность, направленная на достижение поставленных жизненных целей, не позволяет уделять слишком много времени дружбе. Поддерживаются лишь самые прочные связи. Число друзей снижается до 5 и меньше.

С приходом старости и в связи с драматическими событиями, которые в это время переворачивают жизнь человека, многие теряют своих спутников жизни и рискуют остаться в стороне от круга друзей. Дружеские связи, однако, укрепляются, когда друзья в свою очередь тоже оказываются в сходной ситуации (среднее число друзей у человека, вышедшего на покой, составляет приблизительно 6 человек).

Жизненные кризисы

Опираясь на представления Фрейда о психосексуальном развитии человека, Эриксон (Erikson, 1950) разработал теорию, в которой акцентируются социальные аспекты этого развития. Оно рассматривается как процесс интеграции индивидуальных биологических факторов с факторами воспитания и социо-культурного окружения.

Теория психосоциального развития (по Эриксону)

По мнению Эриксона, человек на протяжении жизни переживает восемь психосоциальных кризисов, специфических для каждого возраста, благоприятный или неблагоприятный исход которых определяет возможность последующего расцвета личности. В свою очередь Пекк (Peck, 1968) настаивает на особой важности двух последних кризисов в жизни человека, переживаемых им соответственно в зрелом возрасте и в старости, и описывает проблемы, присущие этим кризисам (рис. 10.21).

Рис. 10.20. Американский психолог немецкого происхождения Эрик Эриксон (р. 1902). В 1933 году, получив по окончании школы Венского психоаналитического общества диплом психоаналитика, он эмигрирует в США. Эриксон, продолжая развивать теорию Фрейда, акцентирует внимание главным образом на проблемах адаптации человека к социальному окружению на протяжении восьми главных жизненных кризисов.

Рис. 10.21. Восемь психосоциальных кризисов, которые должен преодолеть человек в течение жизни (по Эриксону).

Первый кризис человек переживает на первом году жизни. Он связан с тем, удовлетворяются или нет основные физиологические потребности ребенка ухаживающим за ним человеком. В первом случае у ребенка развивается чувство глубокого доверил к окружающему его миру, а во втором, наоборот, — недоверие к нему.

Второй кризис связан с первым опытом обучения, особенно с приучением ребенка к чистоплотности. Если родители понимают ребенка и помогают ему контролировать естественные отправления, ребенок получает опыт автономии. Напротив, слишком строгий или слишком непоследовательный внешний контроль приводит к развитию у ребенка стыда или сомнений, связанных главным образом со страхом потерять контроль над собственным организмом.

Третий кризис соответствует второму детству. В этом возрасте происходит самоутверждение ребенка. Планы, которые он постоянно строит и которые ему позволяют осуществить, способствуют развитию у него чувства инициативы. Наоборот, переживание повторных неудач и безответственности могут привести его к покорности и чувству вины.

Четвертый кризис происходит в школьном возрасте. В школе ребенок учится работать, готовясь к выполнению будущих задач. В зависимости от царящей в школе атмосферы и принятых методов воспитания у ребенка развивается вкус к работе или же, напротив, чувство неполноценности как в плане использования средств и возможностей, так и в плане собственного статуса среди товарищей.

Пятый кризис переживают подростки обоего пола в поисках идентификаций (усвоения образцов поведения значимых для подростка других людей). Этот процесс предполагает объединение прошлого опыта подростка, его потенциальных возможностей и выборов, которые он должен сделать. Неспособность подростка к идентификации или связанные с ней трудности могут привести к ее «распылению» или же к путанице ролей, которые подросток играет или будет играть в аффективной, социальной и профессиональной сферах.

Шестой кризис свойствен молодым взрослым людям. Он связан с поиском близости с любимым человеком, вместе с которым ему предстоит совершать цикл «работа — рождение детей — отдых», чтобы обеспечить своим детям надлежащее развитие. Отсутствие подобного опыта приводит к изоляции человека и его замыканию на самом себе.

Седьмой кризис переживается человеком в сорокалетнем возрасте. Он характеризуется развитием чувства сохранения рода (генеративности), выражающегося главным образом в «интересе к следующему поколению и его воспитанию». Этот период жизни отличается высокой продуктивностью и созидательностью в самых разных областях. Если, напротив, эволюция супружеской жизни идет иным путем, она может застыть в состоянии псевдоблизости (стагнация), что обрекает супругов на существование лишь для самих себя с риском оскудения межличностных отношений.

Пекк выделяет четыре подкризиса, разрешение которых служит необходимым условием для развития аутентичной генеративности. Во-первых, речь идет о развитии у человека уважения к мудрости, сменяющее примат физической храбрости. Во-вторых, важно, чтобы сексуализация социальных отношений уступила место их социализации (что соответственно приводит к ослаблению сексуальных ролей). В-третьих, необходимо противиться аффективному обеднению, связанному со смертью близких людей или с обособлением детей, и сохранять эмоциональную гибкость, способствующую аффективному обогащению в иных формах. Наконец, очень важно, чтобы человек старался сохранить как можно большую душевную гибкость и продолжать поиск новых форм поведения, вместо того чтобы придерживаться старых привычек и пребывать в некоей психической ригидности.

Восьмой кризис переживается во время старения. Он знаменует собой завершение предшествующего жизненного пути, а разрешение зависит от того, как этот путь был пройден. Достижение человеком цельности основывается на подведении им итогов своей прошлой жизни и осознании ее как единого целого, в котором уже ничего нельзя изменить. Если человек не может свести свои прошлые поступки в единое целое, он завершает свою жизнь в страхе перед смертью и в отчаянии от невозможности начать жизнь заново.

Как указывает Пекк, чтобы чувство полноценности могло развиться в полной мере, человеку необходимо преодолеть три подкризиса. Первый из них заключается в переоценке собственного «Я» помимо его профессиональной роли, которая у многих людей вплоть до их ухода на покой остается главной. Второй подкризис связан с осознанием факта ухудшения здоровья и старения тела, что дает возможность человеку выработать у себя в этом плане необходимое равнодушие. Наконец, в результате третьего подкризиса у человека исчезает самоозабоченность, и теперь он без ужаса может принять мысль о смерти.

Смерть

Оказавшись перед лицом смерти, человек переживает ряд этапов, описанных разными авторами. Элизабет Кюблер-Росс (Kübbler-Ross, 1969) была одной из первых, кто проследил путь умирающих с того момента, когда они узнали о своем близком конце, до того, как они испустили последний вздох.

Приближение к смерти

Согласно Кюблер-Росс, умирающие обычно проходят через пять стадий.

Первая из них — отрицание. Слова: «Нет, не я!» — самая обычная и нормальная реакция человека на объявление ему смертельного диагноза. В зависимости от того, насколько человек способен взять события под свой контроль и насколько сильную поддержку ему оказывают окружающие, он преодолевает эту стадию легче или тяжелее.

Гнев, охватывающий больного при вопросе: «Почему именно я?», характеризует вторую стадию. Умирающий изливает этот гнев на заботящихся о нем людей и вообще на всякого здорового человека. Для завершения этой стадии важно, чтобы умирающий получил возможность излить свои чувства вовне.

Затем начинается стадия «торга»: больной вступает в переговоры за продление своей жизни, обещая, например, быть послушным пациентом или примерным верующим.

Перечисленные три фазы составляют период кризиса и развиваются в описанном порядке или с частыми возвращениями назад.

После разрешения этого кризиса умирающий вступает в фазу депрессии. Вопросов он больше не задает. Он просто говорит себе: «Да, на этот раз умереть предстоит именно мне». Он замыкается в себе и часто испытывает потребность плакать при мысли о тех, кого он вынужден оставить. Это стадия подготовительной печали, на которой умирающий отрекается от жизни и готовится встретить смерть, принимая ее как свой последний жизненный этап.

Это принятие смерти составляет финальный этап жизни умирающего, когда он, как правило, смиренно ждет своего конца.

Ступени смерти

Жизнь уходит поэтапно — в обратном порядке по сравнению с тем, как она развивается. Пэттисон (Pattison, 1977) выделяет четыре стадии этого процесса (рис. 10.22).

Рис. 10.22. Жизнь покидает земную оболочку, в которой она долгие годы пребывала, постепенно, в несколько этапов.

Социальная смерть характеризуется потребностью умирающего изолироваться от общества, замкнуться в самом себе и все дальше и дальше отдаляться от живых людей.

Психическая смерть соответствует осознанию человеком очевидного конца. В это время экстравертированное сознание угасает, уступая место состоянию, характерному для последнего периода жизни (см. документ 4.7).

Мозговая смерть означает полное прекращение деятельности головного мозга и его контроля над различными функциями организма.

Наконец, физиологическая смерть соответствует угасанию последних функций организма, обеспечивавших деятельность его жизненно важных органов [117].

Документ 10.1. Сексуальные фантазии: извращение или психологическое «афродизирующее средство»?

Среди мечтаний, которым не противится большинство людей, сравнительно большое место занимают мысли, вызывающие половое возбуждение. Время, которое человек посвящает таким сексуальным фантазиям, с возрастом вначале увеличивается. У подростков оно в среднем составляет 17 % всего времени, в возрасте от 18 до 20 лет эта доля достигает 20 %, а затем снижается до 8 % между 28 и 35 годами и менее чем до 1 % после 65 лет (Cameron, 1967).

Рис. 10.23. Эротические фантазии свойственны каждому человеку на протяжении всей жизни; они присутствуют во всех проявлениях его половой активности.

Чаще всего сексуальные фантазии сопровождают мастурбацию, не возникают они при мастурбации лишь у 20 % подростков мужского пола и 10 % женского (Sorensen, 1973). Для более чем половины всех мужчин и трети женщин просмотр эротических фотографий или фильмов служит стимулом к мастурбации или дополнительным источником мастурбационных фантазий.

У многих мужчин и около 30 % женщин эротические фантазии возникают и во время полового акта (Wolfe, 1981). Работы Крепо (Crépault) по изучению «эротического воображения» жителей Квебека выявили заметные различия между формами сексуальных фантазий у мужчин и женщин. Так, у женщин эти фантазии чаще, чем у мужчин, принимают сентиментальную окраску. Если у женщин они в первую очередь имеют эксгибиционистский [118] характер (медленное раздевание), то у мужчин чаще отмечаются фантазии вуайеристского [119] типа (пассивное присутствие при эротических сценах, например при сценах женских гомосексуальных отношений, или созерцание раздевающейся или мастурбирующей женщины). Главным образом женщине свойственны фантазии нарциссического типа (когда она воображает, что обладает огромной сексуальной привлекательностью) или мазохистские фантазии (подвергается агрессии со стороны одного или нескольких половых партнеров); у мужчин чаще встречаются фантазии фетишистского типа (когда мужчина представляет себе женщину в одежде и с другими принадлежностями туалета, возбуждающими его воображение) или типа активного принуждения (связывание партнерши и принуждение ее к сексуальной активности). Мужчинам также свойственны и фантазии полигамного типа (сексуальная активность сразу с несколькими женщинами), оргиастические фантазии (участие в групповой сексуальной активности), фантазии орогенитального типа (фелляция, куннилингус или оральная эякуляция) или инициативистские фантазии (совращение девочки).

Гомосексуальные фантазии отмечаются у лиц обоего пола — по данным Крепо (Crépault, 1977), у 7 % мужчин и 11 % женщин. То же самое можно сказать и о фантазиях, когда субъект воображает, что подвергся сексуальному принуждению (будучи связанным или не связанным), или о фантазиях, попирающих нормы христианской добродетели, когда женщина отождествляет себя с проституткой или с развратницей, а мужчина превращает ее в «объект сексуальной эксплуатации».

Религия, а затем и психоанализ по разным причинам пожелали увидеть в сексуальных фантазиях извращение. По мнению Фрейда, такие фантазии отражают наличие конфликта между подавленными сексуальными импульсами и семейными или социальными запретами и, таким образом, вместе с другими сексуальными извращениями (см. гл. 12) искажают «нормальные сексуальные цели». Американский психиатр и психоаналитик Столлер полагает, что «дневные мечтания в сжатом виде отражают первичные отношения всего детства и пытаются освободить человека от имевших место в детстве фрустраций, травм и конфликтов», давая ему возможность хотя бы в своем воображении причинить зло объекту эротических фантазий. Подобная агрессивность, особенно отчетливо проявляющаяся в садо-мазохистских фантазиях, принимает в эксгибиционистских, вуайеристских фантазиях и фантазиях, попирающих нормы христианской добродетели, форму «унижения» другого человека.

Напротив, по мнению других психотерапевтов, в сексуальных фантазиях нет ничего постыдного — они лишь помогают многим людям примириться со своей половой жизнью, культивируя про себя свои тайные помыслы. В этом они видят, в частности, способ легкого достижения удовольствия, и, кроме того, «мысленная подмена» позволяет человеку подготовиться к соответствующим действиям в будущем или же заменить действия, осуществить которые у него мало шансов. Таким образом, фантазии позволяют ослабить сексуальную фрустрацию, так как благодаря им можно отчасти удовлетворить желания, реализация которых находится под запретом.

Мастерс и Джонсон (Masters, Johnson), изучив небольшую выборку гетеросексуальных, гомосексуальных и бисексуальных женщин и мужчин, обнаружили, что уровень сексуальных фантазий был самым низким у бисексуальных мужчин, а самым высоким у лесбиянок. Другие исследования показали также, что если у лесбиянок главным предметом сексуальных фантазий бывает привычная партнерша, помещаемая в непривычную ситуацию, то у гетеросексуальных женщин в фантазиях присутствует чаще всего малознакомый мужчина. Гетеросексуальные мужчины обычно строят свои фантазии вокруг конкретной женщины, но не своей привычной партнерши. Самой обычной темой фантазий у гомосексуальных женщин и мужчин является активное принуждение, но если у мужчин оно связано преимущественно с применением физической силы, то у лесбиянок это чаще психологическое давление.

Быть может, после всего сказанного о сексуальных фантазиях уместно будет вспомнить слова Столлера, что «человек не очень склонен любить, особенно в то время, когда он занимается любовью».

(Источники: Katchadourian H. A., La sexualité humaine, Montréal, Les Éditions HRW, 1982.

Stoller R. J., 1979, L'excitation sexuelle, Paris, Payot, 1984.

Goleman D., Bush S., "Les fantasmes sexuels", Psychologie, n° 98, mars 1978, p. 33–38.)

Документ 10.2. Детское мышление

Представление о мышлении ребенка как о «примитивном» или «сумасшедшем» мышлении, существенно отличном от мышления взрослого человека по своим формам и содержанию, возникло в результате работ таких психологов, как Клапаред (Claparède, 1873–1940), Пиаже, Валлон и многие другие.

Для структуры мышления ребенка от 3 до 7–8 лет характерны два главных признака — эгоцентризм и синкретизм, которые накладывают отпечаток на все его видение мира и расшифровку воспринимаемого.

Эгоцентризм

Зачастую эгоцентризм ошибочно определяют как представление ребенка, что все вокруг имеет к нему отношение. Во многом такое определение неточно, так как для ребенка это «все» не существует само по себе. С самого рождения он воспринимает мир лишь как свое продолжение, имеющее смысл только в плане удовлетворения его потребностей. Таким образом, речь идет о субъективном восприятии, препятствующем какому бы то ни было различению связей между самим ребенком и внешними объектами и тем более не позволяющем устанавливать связи или отношения этих объектов между собой. Для ребенка мир таков, каким он воспринимает его собственными глазами и ощущает через извлекаемые из него удовольствия; восприятие ребенком реальности не может быть объективным.

И ребенок, который звонит по телефону своей бабушке и говорит: «Бабушка, посмотри, какая у меня красивая кукла!», и ребенок, убежденный, что бакалейщик продает конфеты, чтобы сделать приятное детям, обнаруживают свое насквозь эгоцентрическое видение мира.

Хотя эгоцентризм мало-помалу смягчается на стадии конкретных операций, нередко можно встретить и взрослого человека, который, входя в комнату, восклицает: «Бррр… Закройте окно, тут так холодно!». Вместо того чтобы сначала убедиться в обратном, он выносит собственное суждение об окружающем от имени всех присутствующих.

Синкретизм

Ребенок, которому эгоцентризм мешает уловить связь между предметами, имеет тем не менее «смутное и неверное» представление о некоем целом, в котором все перепутано без разбору и отдельные детали которого выступают для ребенка в зависимости от представляемого ими интереса. Клапаред назвал такое восприятие мира детским синкретизмом, три грани которого характеризуют мышление ребенка. Речь идет об интуитивном и глобальном мышлении с рядоположным рассмотрением деталей.

Интуитивный характер синкретизма проявляется в том, что ребенок, будучи неспособным устанавливать связи между разными элементами ситуации, не имеет возможности оправдывать свои действия и еще меньше в состоянии приводить доводы в пользу того, что он утверждает.

Так, если ему нужно поделить между собою и своим маленьким приятелем 6 конфет, он отдаст 3 конфеты другу и 3 оставит себе, но обоснует свой дележ не словами «если от 6 отнять 3, будет 3», а скорее следующим рассуждением: «Ну, ладно, если 3 разделить на 2, будет 6!». Точно так же нередко можно услышать и диалог вроде того, что приводится ниже, где путаница в терминах вызывает общую неразбериху:

— Они двигают лодки?

— Да.

— Кто приводит в движение лодки?

— Вода.

— А кто приводит в движение воду?

— Лодки.

Глобальность синкретизма заключается в том, что ребенок не способен воспринять существующую организацию элементов. Поэтому он видит лишь нерасчлененное целое. Например, ребенок трех или четырех лет легко может узнать страницу книги, которую он любит слушать, даже если он не умеет читать и не имеет никакого представления о значении букв и слов.

В качестве примера смешения понятий, типичного для глобализма шестилетнего ребенка, Валлон приводит следующий диалог:

Валлон. Как бывает, когда человек умрет?

Ребенок. Умирают. Закрывают глаза, а потом их везут закапывать и потом кладут венки и начинают поливать цветы. Иногда их просто кладут, иногда на кладбище ходят гулять. Иногда рабочие копают могилы, а потом посыпают песком.

— Зачем они копают могилы?

— Чтобы класть мертвых.

— Откуда видно, что человек умер?

— Потому что он лежит на смертном одре.

— Откуда люди знают, кого класть на смертный одр?

— Потому что он умер.

— Из чего видно, что он умер?

— Потому что его закапывают.

— А как узнать — умер он или нет?

— Это видно в могиле.

Детали воспринимаются как рядоположные — ребенок наобум вычленяет из целого отдельные элементы, не будучи в состоянии связать их ни между собой, ни с целым. Если у ребенка спрашивают, как работает велосипед, он скорее всего ответит так: «Ну, видишь, вот колеса… потом вот педали и вот цепь… а потом колеса крутятся, и цепь тоже». Такой подход порождает много путаницы в причинах и следствиях. Вот пример такой путаницы в диалоге между взрослым и отвечающим на его вопросы шестилетним ребенком.

— Ты знаешь, что такое ночь?

— Это когда заходит солнце.

— Почему, когда заходит солнце, наступает ночь?

— Потому что так нужно, потому что все кончили работать. Все устали.

— Почему наступает ночь?

— Чтобы спать.

Ум ребенка

То, как ребенок объясняет мир, его убеждения и предрассудки прямо определяются структурой его мышления, насквозь проникнутого эгоцентризмом и синкретизмом. Согласно Пиаже, склад ума ребенка характеризуется реализмом, анимизмом и артифициализмом.

Детский реализм выражается в неспособности ребенка видеть вещи объективно, самими собою, как это свойственно реализму взрослых. То, что собственное «Я» ребенка систематически вторгается во внешнюю реальность, приводит к систематической путанице между его «Я» и внешними предметами. Поэтому, изображая мир, ребенок рисует не то, что видит, а то, что знает. Именно этим можно объяснить прозрачность изображаемых вещей (рис. 10.24). Этим же объясняется и убежденность пяти-шестилетних детей, что действие их сновидений развертывается непосредственно в их комнате или что название предмета так же реально, как и сам предмет, и способно наделять этот предмет незыблемыми признаками. (Для ребенка кошка, не умеющая мурлыкать или не позволяющая себя гладить, не может быть настоящей!)

Рис. 10.24. Детские рисунки с признаками синкретизма.

Анимизм есть результат проецирования ребенком собственного «Я» на вещи, при котором он наделяет сознанием и жизнью прежде всего «одушевленные» предметы (автомобили, суда и т. п.), способные двигаться самостоятельно (облака, солнце, река и т. д.). Это свойство ума сохраняется у ребенка до 11 или 12 лет. Лишь в этом возрасте ребенок начинает признавать живыми только биологические организмы.

Артифициализм обусловлен тем обстоятельством, что ребенок, считающий себя центром Мироздания, убежден, что все сущее — горы, деревья, звезды… — могло быть создано лишь по воле человека. Подобное «артифициалистское» мышление особенно проявляется в «определениях по предназначению», которые ребенок дает разным объектам в возрасте 5–6 лет:

— Что такое стул?

— Это на чем сидят.

— Что такое солнце?

— Это чтобы нам светить.

— Что такое мама?

— Это кто готовит еду.

(Источник: Hotyat F., Course de psychologie de l'enfant, à l'usage des écoles normales, Paris, Nathan, 1972.)

Документ 10.3. Перед лицом нравственной дилеммы

Чтобы изучить, каким образом происходит нравственное развитие детей и подростков, Кольберг в 1958 году решил выдумать несколько историй, в каждой из которых содержалась какая-нибудь нравственная дилемма, а затем ознакомить с ними 75 мальчиков и девочек и наблюдать их реакции.

Так, в одном из рассказов речь шла о девочке, поставленной перед выбором, выдавать или не выдавать подругу, совершившую кражу в магазине; в другой истории нужно было решить, что лучше — спасти жизнь одного выдающегося человека или многих менее примечательных людей; в третьей нужно было решить, может ли врач позволить умереть больной, которая умоляет его об этом, переживая тяжкие страдания.

Однако, вне всяких сомнений, лучше всего разные уровни нравственного развития детей позволяет продемонстрировать ставшая уже классической история о Хайнце.

История. В одной европейской стране умирает от особой формы рака некая женщина. Между тем есть лекарство, которое, по мнению врачей, могло бы ее спасти. Это лекарство, в состав которого входит радий, только что открыл живущий в том же городе фармацевт. На его изготовление фармацевт затратил 200 долларов, однако только за одну дозу этого лекарства он требует в 10 раз больше денег, чем он израсходовал, т. е. 2000 долларов. Муж больной женщины, Хайнц, сделал все возможное, чтобы собрать эту сумму, одалживая деньги у знакомых, но получить ему удалось только половину. Тогда он возвращается к фармацевту и просит его понизить цену на лекарство или позволить ему отдать недостающие деньги позднее. Фармацевт отказывает: «Я открыл это лекарство и хочу извлечь из своего открытия много денег». Той же ночью отчаявшийся Хайнц задумывает проникнуть в аптеку, взломав дверь, и похитить лекарство. Прав он или неправ? Почему?

К изложенному рассказу можно отнестись по-разному, в зависимости от того, оценивать ли его с точки зрения мужа, установок фармацевта или ценности человеческой жизни. Важнее, однако, не столько ответить на общий вопрос, можно или нельзя воровать, сколько оправдать выбор, сделанный в данном случае героем рассказа.

Ниже резюмированы ответы, полученные от детей разного возраста, т. е. находящихся на разных уровнях нравственного развития, и сгруппированные в соответствии с тем, как они расценивают жизнь человека в сопоставлении с общественными нормами.

Стадия 1. Покорность и наказание. «Хайнц должен был купить лекарство. Если он его украл, его должны посадить в тюрьму и так или иначе ему придется выплачивать его полную стоимость».

Или: «Нет ничего серьезного в том, что Хайнц решил украсть лекарство, так как на самом деле оно стоит не 2000, а всего 200 долларов. Он не рискует подвергнуться слишком строгому наказанию».

Ценность людей в этих рассуждениях не учитывается. Речь идет лишь о связанных с поступком выгодах или наказании: чем серьезнее материальные последствия поступка, тем предосудительнее он считается.

Стадия 2. Личный интерес. «Если Хайнц не хочет потерять супругу, он должен украсть лекарство. Возможно, его посадят в тюрьму, но он сохранит жену. Когда умирает ваша собака — это другое дело, потому что в собаке ведь нет особой нужды. Не знаю, должен ли он был сделать то же самое ради друга, так как я не уверен, что друг пошел бы на такое дело ради него».

В этих рассуждениях люди имеют какую-либо ценность только в том случае, если они могут представлять интерес для совершающего поступок, и в той мере, в какой они способны отплатить ему за совершение этого поступка.

Стадия 3. Одобрение другими людьми. «Ничего плохого в том, что Хайнц хотел спасти свою жену, нет. Тем самым он показал себя хорошим мужем. Любовь бесценна. Ее ничем не заменишь. Если бы он не любил свою жену настолько, чтобы решиться на все ради ее спасения, его, безусловно, следовало бы осудить».

В этих рассуждениях ценность человека определяется теми чувствами, которые он к себе вызывает. Эти чувства приводят к поступкам, показывающим этому человеку и другим людям, что лицо, их совершающее, — «хорошая мать», «хороший муж» и вообще «положительная личность».

Стадия 4. Авторитет, закон и порядок. «Супружество — это обязательство. Как контракт. Когда женятся, жену обещают любить и лелеять. Таким образом, долгом Хайнца было спасти ее. С другой стороны, у него не было никакого права идти против закона. Ему нужно будет вернуть фармацевту недостающие деньги и, возможно, искупить свою вину тюремным заключением».

Человек оценивается здесь по условиям контракта или обязательства, которые связывают его с нами и возлагают на нас ответственность перед высшим авторитетом — законом, Библией, Богом и т. п.

Стадия 5. Общественный договор и демократия. «Если Хайнц не сделает все возможное, чтобы спасти жизнь жены, он рискует потерять уважение других. Он совершает свой поступок во имя благополучия другого человека. Хотя для всех лучше, чтобы законы всегда соблюдались, бывают случаи, когда их нужно нарушить. Каждый сам должен оценивать конечные результаты своих поступков».

Ценность личности определяется правами человека, предполагающими равенство всех людей независимо от того, в каких личных или деловых отношениях они находятся друг с другом. В определенных обстоятельствах человек может принять решение преступить закон, чтобы спасти другого.

Стадия 6. Универсальные принципы. «Жизнь каждого человека имеет самостоятельную ценность, ставящую ее выше каких бы то ни было моральных или юридических принципов. Если человеческая жизнь в опасности, каков бы ни был закон и последствия, к которым может привести неповиновение ему, кража нравственно оправдана».

Жизнь человека имеет ценность во имя самой жизни. Нет такого закона, решения — пусть даже принятого демократическим путем, авторитета — человеческого или божественного, которые могли бы воспрепятствовать соблюдению этого универсального принципа.

Документ 10.4. Можно ли оценить личность?

С давних пор психологи пытались отыскать способы выявления различных особенностей человеческой личности. Так были разработаны многочисленные методы, каждый из которых отвечает конкретным задачам исследования и, кроме того, определяется тем подходом к изучению личности, который избирает данный исследователь. Среди наиболее популярных в настоящее время методов следует отметить метод самооценки, поведенческие наблюдения, опросники и проективные тесты.

Метод самооценки

Речь идет об опросниках вроде тех, которые для развлечения иногда помещают в некоторых журналах. В них человеку предлагается указать, как он сам воспринимает тот или иной аспект своей личности. Понятно, что это весьма субъективный метод исследования личности, с помощью которого достаточно эффективно можно установить лишь, насколько хорошо знает себя человек и в особенности насколько искренне он отвечает на предлагаемые вопросы. Иногда для проверки двух последних пунктов создают группу наблюдателей и предлагают им оценить человека с помощью того же опросника, а затем сравнивают полученные результаты и определяют степень соответствия между двумя оценками.

Поведенческие наблюдения

Более объективный метод изучения личности заключается в систематическом наблюдении реакций человека в различных социальных ситуациях. С помощью опросника или подробной решетки наблюдатель всякий раз отмечает различные поведенческие реакции человека, а затем определяет их частоту.

Например, агрессивность ребенка можно оценить в результате систематической регистрации его взаимодействий с окружением и последующей оценки частоты и длительности таких его действий, как крик, толкание, нанесение ударов, дерганье за волосы, угрозы, уединение, попрошайничество и т. д. Такое наблюдение позволяет не только составить баланс всего поведения человека, но и выявить его возможные изменения после какого-либо психологического воздействия.

Описанный метод, однако, позволяет провести лишь поверхностную оценку личности и не в состоянии выявить ни ее глубинные побудительные силы, ни психическую динамику в зависимости от различных внешних ситуаций.

Личностные опросники

Их насчитывается более 300. Это тесты, выполняемые с помощью бумаги и карандаша, они предназначаются для выявления различных сторон личности данного человека с помощью набора утверждений, с которыми можно «соглашаться» или «не соглашаться». Анализ ответов позволяет получить профиль личности испытуемого и сравнить полученные данные с результатами для контрольной группы — так же как и при оценках IQ (см. документ 9.3). Из таких опросников наиболее известен опросник MMPI, разработанный в Университете шт. Миннесота.

MMPI. Этот опросник содержит 550 пунктов, охватывающих различные сферы проявления личности, начиная с семейной жизни, профессиональной активности и сексуальных привычек и кончая социальной и религиозной деятельностью. Тест предусматривает оценку человека по 10 определенным измерениям личности в соответствии с патологическими категориями, описанными в психиатрии (см. гл. 12). Для каждого из этих измерений подбиралась контрольная группа из лиц с явными психическими сдвигами в соответствующем направлении. Таким образом, склонность человека, например, к депрессии или паранойе оценивали путем сопоставления его реакций с реакциями лиц, которым в психиатрической клинике был поставлен уверенный диагноз депрессии или паранойи. В результате у каждого человека, проходящего тест, после подсчета числа пунктов, по которым его ответы совпадают с ответами контрольных испытуемых, можно выявить особенности, отличающиеся от нормы.

Рис. 10.25. Профиль личности, определенный с помощью ММРI. Первые четыре шкалы позволяют проверить искренность и обоснованность ответов испытуемого (? — вопросы, оставшиеся без ответа; Л — склонность ко лжи; Ф — маловразумительные ответы; К — уклончивые ответы). Клинические шкалы соответствуют различным категориям психических нарушений (Ип — ипохондрия; Д — депрессия; Ис — истерия; ПП — склонность к психопатии; МЖ — коэффициент «мужественность — женственность»; Па — паранойя; Пс — психастения (тревожность); Ш — шизофрения; Ма — мания, ИЭ — «интроверсия — экстраверсия». Нормальным считается профиль, показатели которого не выше 70 и не ниже 30.

Хотя первоначально MMPI был задуман для оценки уровня адаптации тестируемых, в настоящее время он широко используется для оценки личности людей в самых разных сферах деятельности: в системе образования, при найме на работу, в армии и т. п. В связи с этим, как и в случае тестов для оценки умственных способностей, возникает вопрос: какова надежность теста, стандартизированного в одном-единственном городе США в результате обследования представителей белой расы с явными отклонениями по критериям «официальной» психиатрии, при оценке личности тех, кто относится к другим этническим группам и социальным классам? Правомерно ли, скажем, утверждать, что оценка людей с помощью этого теста при найме на работу дает равные шансы всем независимо от принадлежности человека к той или иной культуре?

Другие опросники. В кратком обзоре невозможно рассмотреть все существующие в настоящее время опросники или шкалы для оценки личности. Поэтому мы ограничимся здесь лишь перечислением некоторых из них в связи с лежащими в их основе теориями личности, речь о которых шла в этой книге.

Опросник 16PF предназначен для выявления 16 факторов, идентифицированных Кэттеллом для определения психического профиля человека по поверхностным личностным свойствам. Так, свойство «открытость/замкнутость» (А) можно оценить с помощью, например, такого пункта опросника: «Я хотел бы быть а) инженером, б) профессором социологии, в) ни тем ни другим.

Точно так же свойство «доверчивость/подозрительность» можно оценить по согласию или несогласию с такими словами: «Если я вполне уверен, что кто-то несправедлив и ведёт себя эгоистически, я обязательно выскажу ему свое мнение, как бы это ни было мне неприятно», и т. п.

Опросник MPI (Mandsley Personality Inventory) предусматривает оценку измерений, выделенных Айзенком и позволяющих определять положение человека на осях «интроверсия/экстраверсия» и «стабильность/нестабильность».

Шкала LOC (Locus of Personal Control Scale), разработанная Роттером, предназначена для оценки контроля человеком собственных поступков. Тестируемому предлагают вопрос типа: «Как вы думаете, может ли человек достичь поставленной цели, проявляя упорство, или же это чаще всего зависит от случая?» Или: «Как вы думаете, обусловлены ли несчастья людей по большей части злым роком, или же это следствие совершаемых ими ошибок?»

Критике подвергался не только опросник MMPI, много возражений было выдвинуто и против личностных опросников вообще. Так, подчеркивалось, что нет еще доказательств ни надежности, ни точности какого-либо из этих тестов. Учитывая то, что многие их пункты имеют очень общий характер, можно даже спросить, не влияет ли на эти тесты эффект Барнума (см. документ 3.6). Кроме того, такие преходящие факторы, как усталость или беспокойство, могут влиять на них в еще большей степени, чем на тесты для оценки умственных способностей, так как последние являются составной частью первых.

Хуже всего, однако, то, что сведения, которые человек сообщает в ответ на предлагаемые вопросы, зачастую носят очень личный характер, так как касаются его политических или религиозных взглядов и интимной (семейной и половой) жизни. Из этого очевидно, что как широкое применение этих опросников, так и возможное использование получаемых данных в целях, подчас далеких от истинной помощи субъекту, сопряжено с определенными этическими проблемами.

Проективные методы

Когда нам предъявляют неоднозначный стимул, мы склонны интерпретировать его в соответствии с собственными чувствами, потребностями или интересами (см. гл. 5), которые, таким образом, проецируем на этот стимул. На этом принципе и основаны так называемые проективные тесты. Они предъявляются в виде серии изображенных на листках бумаги фигур или рисунков с неясными очертаниями, которые должен описать испытуемый. Задача психолога состоит в интерпретации ответов испытуемого с целью выяснения динамики его личности, которая, таким образом, проявляется без ведома самого испытуемого. Из всех подобных методов оценки личности наиболее известны и чаще всего используются тест чернильных пятен Роршаха и тест тематической апперцепции (ТТА).

Тест Роршаха. Этот тест был разработан в 1911 году швейцарским психиатром Германом Роршахом (1884–1922). Он состоит из 10 листков бумаги с чернильными пятнами, симметричность которых достигается в результате сгибания листа. Половина из них выдержана в черных, белых и серых тонах, к пятнам на двух других листках добавляется красный цвет, а пятна на трех остальных помимо черного, белого и серого окрашены еще и в пастельные тона. Как полагал Роршах, «шок» при виде цветного пятна отражает эмоциональную жизнь испытуемого, а также дает представление о степени его самоконтроля. Что касается формы пятен и их образного описания испытуемым, то их интерпретация и оценка зависят от их расположения на листе бумаги, специфических особенностей и «оригинальности». Учитывают и то обстоятельство, описывает ли испытуемый все пятно или лишь отдельные его детали, что позволяет говорить о его способности или неспособности к синтезу и к абстрактному и теоретическому восприятию действительности.

Рис. 10.26. Подобного рода пятна используются в тесте Роршаха. Испытуемый волен сообщать все, что он видит в этой фигуре.

Хотя Роршах и разработал систему оценок, позволяющую систематизировать интерпретации психологов, сами эти интерпретации основываются главным образом на совокупности получаемых сведений и их взаимной организации. Поэтому они в значительной мере зависят от интуиции и клинического опыта исследователя.

ТТА. Этот тест разработал в конце 30-х годов Маррей (Murray). Он состоит из 30 рисунков, каждый из которых изображает неоднозначную сценку с людьми. Испытуемому предлагают рассказать, основываясь на этой сценке, первую пришедшую ему в голову историю.

Рис. 10.27. Одна из картинок, используемых в TTA. Испытуемого просят рассказать какую-нибудь историю на основании тех впечатлений, которые вызывает у него рисунок.

Таким образом, и здесь в последующей интерпретации рассказа предполагается, что испытуемый проецирует на одного или нескольких персонажей свои собственные потребности, тревоги или ожидания, доставляя тем самым информацию об окружающем его мире и конфликтах, которые он в нем переживает.

Выявив темы, которые чаще всего встречаются в описаниях испытуемым разных картинок, исследователь должен суметь уловить глубинные аспекты личности данного человека, касающиеся, в частности, его озабоченности, идентификаций, сознательных и подсознательных желаний, а также ориентаций, которые он хотел бы придать своей жизни.

Оценка проективных тестов. Говорить о надежности и точности проективных методов приходится еще меньше, чем о надежности и точности личностных опросников. Интерпретация материала, сообщаемого испытуемым, столь же сильно зависит от культуры исследователя и его социокультурной среды, как и от его личности и опыта. Вероятно, интерпретаций одного и того же рассказа испытуемого может быть столько же, сколько исследователей его будет истолковывать; иногда, впрочем, появляется возможность сравнить интерпретации разных психологов.

Цель этих исследований, однако, состоит не столько в получении точного и надежного портрета личности испытуемого, сколько в оценке динамики, лежащей в основе его поведения. Проективные тесты, таким образом, служат инструментом, позволяющим получить полезную информацию о тех движущих силах поступков, о существовании которых человек сам не подозревает.

Документ 10.5. Кто такие были Эдип и Электра?

Эдип

Эдип — персонаж греческой мифологии. Он был сыном Лая, царя города Фивы, и его супруги Иокасты. Когда Эдип появился на свет, оракул потребовал от царя уничтожить ребенка, ибо судьбой ему было предначертано убить Лая и взять в супруги собственную мать.

Тогда новорожденного со связанными ногами оставили на горе на растерзание диким зверям. Ребенка, однако, подобрали пастухи, назвавшие его Эдипом (это и значит «тот, у кого связаны ноги»), и передали царю города Коринфа, у которого он и рос, не подозревая о своем происхождении. Но вот Эдип узнает о висящем над ним ужасном пророчестве, и, думая, что царь Коринфа и есть его настоящий отец, он убегает, пытаясь спастись от судьбы.

По дороге он ссорится с одним стариком и убивает его: он не знает, что старик этот и есть его родной отец, Лай. Подходя к Фивам, он сталкивается со Сфинксом, который терроризирует всю страну тем, что загадывает загадки и под угрозой смерти требует их разгадать. Эдип должен разгадать такую загадку: «Какое животное утром передвигается на четырех ногах, днем — на двух, а вечером — на трех?» Ответив, что речь идет о человеке и трех главных этапах его жизни, Эдип освобождает город от напасти. Жители Фив с триумфом вносят его на руках в город, избирают своим царем, и он женится на царице Иокасте. У них родятся два сына и две дочери, и они совершенно счастливы, пока оракул как-то не открывает Эдипу совершенный им двойной грех — отцеубийство и кровосмешение. Обезумевшая от горя Иокаста вешается, а Эдип выкалывает себе глаза. Его изгоняют из Фив, и он со своей дочерью Антигоной скитается по стране, пока не умирает недалеко от Афин.

Согласно Фрейду, эта трагедия должна иллюстрировать то, что в психологическом плане движет развитием мальчика во второй период его детства.

Электра

Отцом Электры был Агамемнон — легендарный царь Микен и Аргоса, в Троянской войне вставший во главе греков. Клитемнестра, его супруга, за время долгого отсутствия мужа завела себе любовника Эгиста, с которым сговорилась погубить Агамемнона по его возвращении из похода и занять трон.

У Агамемнона и Клитемнестры был сын Орест и две дочери, Ифигения (которую Агамемнон принес в жертву богине Артемиде) и Электра. Узнав о преступных замыслах своей матери, Электра ничего не смогла сделать, чтобы воспрепятствовать драме. Тогда она решила отомстить за смерть отца, убедив брата убить свою мать Клитемнестру и ее сообщника Эгиста.

Подобная склонность к образу отца, доходящая до символического уничтожения матери, по мнению психоаналитиков, должна драматически переживаться большинством маленьких девочек.

Резюме

1. Жизненный цикл человека можно произвольным образом разделить на четыре больших периода: пренатальный период, детство, отрочество и зрелость; каждый из этих периодов состоит из нескольких стадий.

2. Жизнь человека ограничена понижающейся способностью клеток размножаться путем деления. В западных странах средняя продолжительность жизни женщин в настоящее время составляет 80 лет, мужчин — 72 года.

3. В детстве развитие организма происходит в направлении двух осей: цефалокаудальной (от головы к ногам) и проксимодистальной (от центра к периферии). В период полового созревания направление этих осей изменяется на противоположное.

4. Развитие нервной системы начинается на 4-й неделе внутриутробной жизни. К моменту рождения мозг ребенка весит в 5 раз меньше мозга взрослого человека, а полной функциональной зрелости он достигает к концу отрочества.

5. Физическое развитие человека начинается с первых мгновений жизни и достигает расцвета между 20 и 30 годами. Половые признаки формируются в период полового созревания, так же как и репродуктивная функция. Сенсорные функции достигают максимального развития к 20 годам, а моторные — к 25–30 годам. Их заметное ослабление отмечается лишь после 60 лет.

6. Первые признаки половой активности отмечаются уже у плода и сохраняются до конца жизни. Сексуальные интересы нарастают на протяжении детства и в отрочестве проявляются в виде резко усиливающихся мастурбации, эротических ласк и половых связей, в которые очень многие девушки и юноши вступают в возрасте между 18 и 24 годами. Похоже, что взрослым людям супружеские половые отношения стали приносить в настоящее время больше удовлетворения, чем прежде, что можно объяснить усилением заинтересованности в них партнеров, разнообразием поз во время полового акта и возросшей практикой мастурбации, обеспечивающей тому или иному партнеру дополнительную сексуальную активность. Хотя половые способности сохраняются вплоть до преклонного возраста, после 70 лет сексуально активными остаются лишь немногие.

7. Согласно Пиаже, когнитивное развитие ребенка и подростка проходит три нерезко разграниченные стадии, следующие друг за другом в неизменном порядке. Речь идет о сенсомоторной стадии, включающей шесть подстадий, стадии конкретных операций с тремя уровнями и стадии формальных операций. Валлон говорит о существовании семи стадий, представляющих собой прерывистую последовательность реорганизаций и прогрессивных сдвигов. О том, как изменяется мышление в зрелом возрасте, известно очень немногое. Похоже, однако, что интеллектуальная продуктивность остается стабильной вплоть до преклонного возраста.

8. В процессе нравственного развития человек проходит несколько стадий. По мнению Пиаже, в детстве совершается переход от гетерономной нравственности к автономной. Работы Кольберга, однако, указывают на то, что нравственные суждения изменяются в зависимости от возраста и внешних обстоятельств. В свою очередь Гиллиган делает попытку выявить различия в нравственном развитии мужчин и женщин.

9. Развитие личности пытались объяснить с помощью многочисленных теорий. Среди описательных подходов выделяются типологии, объясняющие свойства личности биологическими особенностями, и теории личностных черт, связывающие их главным образом с функциональными свойствами нервной системы. По мнению бихевиористов, личность скорее является результатом взаимодействий человека с окружением, приводящих к вознаграждению или наказанию. Когнитивный подход стремится показать, что формирование личности определяется тем, какую роль при восприятии внешних событий человек отводит своему контролю над ними. Психодинамический подход акцентирует роль бессознательных сил, находящихся в постоянном конфликте с внешней реальностью. Гуманистические теории подчеркивают то, что в основе человеческой природы лежит склонность к самореализации или стремление к самовыражению на протяжении всей жизни через совершаемые человеком выборы.

10. Связи человека с окружением, обусловливающие его социальное развитие, устанавливаются с первых мгновений жизни. С развитием ребенка они непрерывно усиливаются и начинают играть особенно важную роль при освоении им незнакомых мест и образовании новых социальных связей. Социальные связи в детстве и отрочестве имеют важное значение для развития идентификаций и установок. Место, которое занимает в жизни человека дружба, зависит от возраста.

11. Теория психосоциального развития рассматривает это развитие как последовательность восьми кризисов, которые должен преодолеть человек, чтобы к концу жизни достичь цельности своей личности и спокойно встретить смерть.

12. Приближаясь к смерти, умирающий проходит ряд стадий и постепенно приходит к принятию мысли о смерти. Смерть представляет собой поэтапный процесс, в котором выделяют четыре ступени — от социальной смерти до физиологической.

Глава 11. Человек и другие люди

Введение

С самых первых строк этой книги, в каждой ее главе звучит следующая мысль: поведение человека не может или почти не может развиваться, проявляться и быть понятым в отрыве от других членов группы, к которой он принадлежит, от всего общества или даже вида в целом.

По всей видимости, ничто во Вселенной не может существовать, так или иначе не принадлежа к какой-нибудь организованной системе. Атом, образуемый связанными между собой частицами, — это всего лишь один из элементов, из которых построена молекула, а молекула в свою очередь, взаимодействуя с другими молекулами, участвует в организации клетки. Специфические клетки образуют ткани и органы, которые, координируя свою деятельность, позволяют живому организму занять свое место в растительной или животной системе, все время стремящейся достичь равновесия. Сосуществование этих систем в свою очередь обеспечивает равновесие планеты в Солнечной системе, движущейся наряду с сотнями миллиардов других звезд в нашей Галактике, а сама эта Галактика — всего лишь один из элементов, из которых организована Вселенная (см. документ 11.1).

Рис. 11.1. Согласно общей теории систем, жизнь организована в системы, состоящие из взаимосвязанных элементов. Любая система — от атома до общества — всегда представляет собой нечто большее, нежели простая сумма составляющих ее подсистем.

Человек представляет собой звено этого континуума, и выживание его возможно только в группе, принадлежащей к человеческому обществу, которое в свою очередь существует в системе сообществ других животных. Безусловно, человек отличается от животных более высоким уровнем сознания, позволяющим ему воспринимать себя во времени и пространстве; вместе с тем эта способность человека — хочет он того или нет — налагает на него ответственность за свое собственное будущее и за будущее вида, к которому он принадлежит и в рамках которого он эволюционировал, непрерывно взаимодействуя с другими видами.

Задача социальной психологии состоит в том, чтобы исследовать и объяснять, как устанавливаются и функционируют связи между индивидуумами в группе и между группами в обществе.

Жизнь в обществе

У большинства животных существуют «жизненные правила» и сигнальные системы, которые позволяют им создавать оптимальные условия для размножения и для воспитания потомства, сохраняя за собой индивидуальный участок территории.

Территория и индивидуальный участок

Внутри того жизненного пространства, которое особь разделяет с другими представителями вида и которое обеспечивает ей безопасность и пропитание, она, как правило, выделяет себе территорию с четко очерченными границами. Находящиеся в глубине этой территории укрытие, нора, гнездо или логово составляют индивидуальный участок, ожесточенно защищаемый животным от всякого вторжения (не исключая порой и вторжения самца, если спаривание уже произошло) (рис. 11.2).

Рис. 11.2. Жизненное пространство представляет собой нейтральную зону, которую в отличие от расположенной в ее пределах «территории» животные не защищают активно. Территория в отличие от жизненного пространства имеет четкие границы, которые маркируются животным с помощью пахучих веществ (секреты желез, моча, фекалии) или зрительных и слуховых сигналов. Помимо расположенного в центре главного убежища на территории имеются дополнительные убежища, а также места для кормежки, дефекации и т. п.

О том, какие территории или индивидуальные участки необходимы отдельным людям, известно немного. Размеры территории и степень ее защиты у разных людей неодинаковы и зависят от возраста, социального положения и т. д. Индивидуальный же участок представляет собой невидимое пространство, в котором нуждается каждый человек и внутри которого он с трудом переносит присутствие других людей [120]. Межличностная дистанция устанавливается неписаными правилами и различна в разных культурах. Например, жители Северной Европы нуждаются в большем обособлении, чем представители африканских, арабских или южноамериканских сообществ.

Для западных сообществ Холл (Hall, 1966) идентифицировал четыре основные зоны, размеры которых зависят от степени близости отношений между людьми. Они соответствовали:

1) интимной дистанции, варьирующей от прямого физического контакта до 20 см от тела партнера;

2) личной дистанции в пределах от 45 см до 1,2 м, позволяющей людям находиться друг от друга на расстоянии вытянутой руки;

3) социальной дистанции, варьирующей от 1,2 до 3,5 м, при которой возможность физического соприкосновения заменяется голосовым контактом;

4) «публичной» дистанции более 3,5 м, которая устанавливается на публичных собраниях, в суде, аудиториях и т. п.

Факторы окружающей среды

В многочисленных исследованиях делались попытки выяснить эффекты перенаселенности в крупных городах (рис. 11.3). В большинстве случаев было показано, что очень высокая плотность населения порождает у людей чувство одиночества и собственной безликости, вызывает уход в себя, апатию и очень часто склонность к враждебным действиям (см. документ 11.2). Похоже, однако, что в таких странах, как Япония, Китай или Индия, где существуют культурные традиции, регулирующие социальное поведение, подобные проблемы переживаются людьми реже.

Рис. 11.3. Урбанизация и перенаселенность могут иногда приводить к серьезным психическим последствиям.

Значительные нарушения психического равновесия у людей может вызвать и шум. Дети, у которых дома было шумно, обнаруживали в школе более низкую успеваемость (см. документ 11.3). Кроме того, отмечается, что люди, подвергающиеся воздействию значительного шума, менее склонны оказывать помощь другим и быстрее приходят в ярость (Page, 1977; Donnerstein, Wilson, 1976).

Загрязнение среды, вызываемое автомобилями, промышленностью или курением, тоже сильно сказывается на восприятии и способности человека к обучению, усиливая его психическое напряжение и раздражительность (Zilman et al., 1981).

Социальное положение и роль в группе

В сообществах большинства животных существует иерархия, позволяющая каждому члену группы знать свой социальный ранг.

У кур ранг особи определяется числом сородичей, которых она может клевать. Если доминантная курица может клевать всех остальных кур, то особь, находящаяся в самом низу этого иерархического ряда [121], которой клевать некого, напротив, получает клевки от всех остальных птиц, имеет право есть лишь в самую последнюю очередь и испытывает значительные трудности в спаривании (Schjelderup-Ebbe, 1913).

Представители низших млекопитающих узнают социальный ранг благодаря зрительным сигналам. Например, корова, сменившая стадо, похоже, сразу же определяет, выше или ниже она рангом, чем ее соседка (Beilharz, Mylzea, 1963). У большинства млекопитающих доминирует самое старое или самое сильное животное или же особь, имеющая наиболее многочисленное потомство. Так обстоит дело, например, в сообществах многих обезьян. Похоже, однако, что у горилл и шимпанзе такой тип социальных отношений далеко не является общим правилом. Как показала Джейн Гудолл, у шимпанзе борьба за доминирование ведётся больше между группами, чем между отдельными особями.

Люди, как правило, входят в состав разных социальных групп. Человек, скажем, одновременно может заниматься определенной работой, состоять членом спортивного клуба, выполнять общественные функции, участвовать в политической жизни и еще выполнять при этом обязанности матери или отца семейства. В каждой из групп, куда входит человек, он занимает определенное социальное положение, соответствующее той роли, которой, по расчетам других членов группы, он будет придерживаться и которая позволяет им ожидать от него определенного поведения. Такие ожидания будут различными в зависимости от того, идет ли речь о враче, студентке, футболисте, руководительнице предприятия или правительственном чиновнике.

Человек редко берет на себя ту или иную роль добровольно. Обычно она возлагается на него в результате стечения обстоятельств, в связи с социальными потребностями или характером образования. В тонком процессе социализации ребенок приобретает качества, нужные для ролей, предполагающих власть или, наоборот, требующих подчинения. Сказанное в равной, а может быть, и в еще большей степени относится к половым ролям, которые девочкам и мальчикам лишь на основании их физических различий приписываются при рождении. По сути дела, только на эти различия и опирается впоследствии выбор интересов, личных и профессиональных целей и социальных ролей для каждого ребенка (рис. 11.4).

Рис. 11.4. Сексуальные роли слишком рано начинают внушаться мальчикам и девочкам лишь на основании тех физических признаков, которые родители обнаруживают у них при рождении. Идентификация ребенка с родителем одного с ним пола еще больше усиливает эту тенденцию.

Власть и подчинение

Френч и Рейвен (French, Raven, 1959) выделили пять типов социальной власти, которые с самого раннего возраста испытывает на себе каждый ребенок. Власть вознаграждения заключается в возможности вознаграждать за всякое поведение, соответствующее ожидаемому; этой властью пользуются родители и преподаватели, а позднее и начальство там, где человек работает. Власть принуждения основывается на практике угроз и телесных наказаний — от порки до тюрьмы и пыток; однако, чтобы удержать человека в подчинении этой форме власти, необходим постоянный контроль даже за самыми незначительными его действиями. Власть эксперта основывается на знаниях в какой-либо области или на обладании информацией, необходимой для успешного ведения какого-либо дела; такой властью располагают ученые, профессионалы, а также политики. Власть авторитета покоится на уважении или преклонении перед человеком, знаменитостью или важным общественным деятелем, поступки которого служат образцом для других людей (рис. 11.5). Что касается власти закона, то она имеется в распоряжении каждого человека, представляющего установленный социальный порядок, и ее чаще всего поддерживают, используя другие формы власти (см. документ 11.4).

Рис. 11.5. Во многих странах требования меньшинств часто жестоко подавляются во имя «поддержания порядка» (например, разгон полицией незаконных демонстраций и митингов).

Во многих исследованиях делались безуспешные попытки выявить качества личности, свойственные лидеру. По-видимому, установление между человеком и группой людей тех или иных отношений власти зависит от внешних обстоятельств, а иногда и просто от случая. Очень часто такие отношения связаны со способностью человека, имеющего доступ к определенным ресурсам или обладающего определенными качествами, обратить на себя внимание в тот момент, когда группе потребуется руководство ее деятельностью (см. документ 11.5).

Конформизм

Власть удерживать легче, если сама группа оказывает на своих членов постоянное давление, направленное на то, чтобы их действия, мысли и ценности совпадали с поступками, мыслями и ценностями других (см. документ 11.6). В условиях изменчивой и неоднозначной социальной действительности самое простое решение этой проблемы состоит для человека в том, чтобы придерживаться коллективных истин, позволяющих всякому понять тот мир, в котором он живет. В том, кто отклоняется от нормы, начинают видеть источник социальной угрозы, и поэтому большинство будет оказывать на него давление, чтобы он вернулся на путь истинный и вновь стал «как-все». Это давление конформности может проявляться в виде насмешек, социального осуждения или даже прямого отторжения «отклоняющегося» лица. Давление это сказывается на человеке особенно сильно, если тот нуждается в одобрении и поддержке или испытывает тревогу и недостаточно верит в себя (рис. 11.6). С другой стороны, как показал Кратчфилд (Crutchfield, 1955), нонконформист способен успешнее сопротивляться давлению группы, если обладает достаточным умом и творческими способностями, проявляет терпимость и чувство долга и, кроме того, верит в себя и устойчив к стрессу. Чаще всего именно благодаря таким людям осуществляются нововведения и действуют силы общественного преобразования.

Рис. 11.6. Когда давление группы сказывается на всем народе в целом, конформизм достигает столь высокой степени, что люди начинают терять собственное лицо и придерживаться поведения «толпы», соответственно меняя свой образ мыслей и действий. Именно это происходило с немецким народом при нацистском режиме.

Влияние меньшинства

Московичи (Moscovici, 1979) решил выяснить, как на самом деле происходят социальные перемены в группе или обществе, в которых конформизм является «насущной потребностью социальной системы». В исследованиях Московичи и работах его сотрудников было показано, что активное меньшинство может влиять на большинство даже без ведома этого последнего с того самого момента, как только меньшинство приходит к согласию о необходимости перемен. Однако, чтобы оказать такое влияние, меньшинство должно категорично заявить о принятом решении, продемонстрировать отказ изменить свою точку зрения и проявить волю к действию, но так, чтобы его поведение не могло быть истолковано как проявление упрямства или негибкости.

Таким образом, можно думать, что в еще большей степени, нежели компетенция меньшинства, точку зрения большинства способен изменить стиль поведения меньшинства. И его влияние будет тем значительнее, чем больше предлагаемые им идеи будут соответствовать «духу времени», чем самобытнее они будут, и в особенности — чем активнее меньшинство будет стараться любой ценой избежать раскола своего единства (см. документ 11.7).

Альтруизм и апатия

В последние годы много исследований было посвящено выяснению роли альтруистического поведения в современном обществе; такое поведение выражается в добровольной помощи другому человеку, несмотря на риск или жертвы, с которыми эта помощь сопряжена. Альтруистическое поведение обнаруживают и многие животные. Этологи наблюдали его у воронов, однако сильнее всего оно выражено у дельфинов и обезьян (рис. 11.7).

Рис. 11.7. Альтруистическое поведение наблюдалось у многих животных. В качестве примера можно привести дельфинов, которые приходят на помощь члену группы, оказавшемуся в трудном положении.

История человечества изобилует примерами альтруизма, когда люди рисковали собственной жизнью во имя спасения других. В недавних исследованиях, однако, описаны многочисленные критические ситуации, в которые отказывались вмешаться десятки наблюдавших их свидетелей. Мы говорили уже о тех неблагоприятных эффектах, которые может оказывать современный образ жизни на жителей шумных и перенаселенных городов. Многих ученых беспокоит тот факт, что такой образ жизни может привести к превращению социального конформизма в простую пассивность и что апатия у многих людей в скором времени низведет их до роли недееспособных наблюдателей драматических ситуаций (см. документ 11.8).

Латанэ и Дарли (Latané, Darley, 1970) предложили ряд объяснений этой «апатии свидетеля», которую социальные психологи называют эффектом зрителя. Одно из объяснений основывается на «рассеянии» ответственности, когда присутствие достаточно большого числа свидетелей ослабляет личную инициативу каждого. Согласно другому объяснению, присутствие большого числа невмешивающихся людей уменьшает остроту ситуации. Третье объяснение предполагает, что люди в присутствии посторонних просто боятся принимать решение.

Большинство исследователей, однако, сходятся на том, что апатию свидетелей нельзя смешивать с безразличием. Нерешительность, которую проявляют эти люди, чаще всего обусловлена встающей перед ними дилеммой: следует ли оставить жертву на произвол судьбы или же прийти ей на помощь, не зная, как это сделать?

Взаимодействие и коммуникация

Социальная психология задается еще одним важным вопросом: каким образом люди вступают между собой во взаимодействие?

Межличностное влечение

Влечение, которое один человек испытывает к другому, зависит от многих факторов. Однако, как полагает Аронсон (Aronson, 1969), взаимное влечение двух людей больше определяется внешними признаками человека, нежели его внутренними качествами (см. документ 11.9).

Физическая близость

Чем чаще происходят социальные контакты между двумя людьми, тем больше вероятность, что между ними установятся дружеские или любовные отношения. Таким образом, вопреки обычному мнению романтичной молодежи, девушка или юноша скорее создаст семью с кем-то из своего ближайшего окружения, нежели с каким-нибудь идеализируемым человеком, живущим в другой стране.

Физическая привлекательность

Коль скоро знакомство состоялось, физически привлекательный человек чаще всего начинает восприниматься как личность, превосходящая других по честности, уму и одухотворенности [122]. Такая тенденция приписывать завидные личностные качества «красивому» человеку присуща даже детям дошкольного возраста; они, например, обнаруживают склонность считать маленьких мальчиков с непривлекательной внешностью агрессивными и недружелюбными.

Было, однако, замечено, что люди, чьи успехи в отрочестве объяснялись их внешностью, в зрелом возрасте испытывали больше трудностей в социальной адаптации, чем люди, которые были вынуждены больше полагаться на свои внутренние качества.

Сходство и комплементарность

Как правило, человек испытывает большее влечение к тем людям, которые сходны с ним самим по физическим особенностям, социальному происхождению, интересам и взглядам. Люди, взаимное влечение которых основано на противоположных свойствах, встречаются реже. Тем не менее комплементарность потребностей оказывается важным фактором стабильности связей между людьми, которые первоначально выбрали друг друга по взаимному сходству. Таким образом, если сходство имеет важное значение для установления отношений, то для их продолжения, похоже, необходима комплементарность.

Рис. 11.8. Очень часто единственным критерием, на основании которого мы делаем свой выбор, бывает физический облик человека или сходство его привычек с нашими собственными.

Компетентность

Люди, талантливые или компетентные в какой-либо области, близкой к нашим потребностям или интересам, в наших глазах всегда привлекательнее людей со средними способностями или лиц, компетенция которых далека от наших интересов.

Взаимное вознаграждение

Связь между людьми редко бывает бескорыстной. Необходимо, чтобы она на протяжении более или менее длительного времени приносила пользу обеим сторонам (см. документ 11.10).

Коммуникация

Как уже говорилось в главе 8, одна из главных особенностей человека — это наша способность передавать друг другу посредством речи информацию о событиях, подчас очень далеких во времени и пространстве. Кроме того, с помощью речи мы можем сообщать окружающим нас людям о своих душевных состояниях или чувствах.

Коммуникация, однако, может происходить и без участия нашего сознания — посредством всего нашего невербального поведения, включающего взгляды, выражение лица, позы, межличностную дистанцию, интонацию голоса. Как отмечалось (Watzlawick et al., 1977), «исключить коммуникацию невозможно», ибо «всякое поведение в присутствии другого человека уже есть коммуникация».

Невербальный язык

Выражение лица сильнее всего подчеркивают уголки губ, нахмуривание или поднимание бровей и сморщивание лба. Эти элементы мимики позволяют выразить всю гамму эмоций и чувств — от приятного удивления до разочарования (рис. 11.9).

Рис. 11.9. Зрительный контакт и поза часто играют в коммуникации более важную роль, чем слово.

Взгляд — ключевой элемент невербальной коммуникации. Как правило, именно взглядом собеседник выражает интерес к разговору. Бегающий взгляд чаще всего говорит о скуке или о желании в свою очередь взять слово (если только он не выражает страх или чувство вины). Пристальный взгляд, устремленный прямо в глаза собеседника, часто воспринимается как признак агрессивности.

Функции взгляда, однако, зависят от типа культуры. Так, в африканских странах и на Востоке опускание глаз слушателем перед говорящим служит знаком уважения к последнему.

Большое значение придается и жестам. Так, например, палец, указывающий на другого человека, воспринимается как более агрессивный жест, чем раскрытые и обращенные к нему ладони. Покачивание головой, наклон ее к плечу или в сторону собеседника всегда считаются явными признаками интереса. Помещенные же на бедра руки чаще всего выражают чувство власти или доминирования.

Свои чувства мы выражаем и телодвижениями. Например, человек проявляет по отношению к другому большую открытость, если стоит к нему лицом, а не боком. Неприязнь у сидящего человека проявляется в напряжении тела; наоборот, расслабление тела и наклон вперёд выражают симпатию.

Прикосновение у представителей разных культур имеет разное значение. Оно является неотъемлемым элементом коммуникации в Африке, на Среднем Востоке и в большинстве стран с латинской культурой. Один наблюдатель подсчитал, что пара, сидящая за столиком ресторана в Париже, за один час совершает в среднем 110 взаимных прикосновений, в Лондоне — ни одного, а в Джексонвилле (США) — около восьми. Похоже, что в США прикосновение имеет особое значение: одна женщина, выпрашивавшая у прохожих монетки в 25 центов, набрала их гораздо больше, когда дотрагивалась при этом до их руки, нежели в том случае, когда выражала свою просьбу только словами (Kleinke, 1977).

Голос тоже выражает чувства. Так, спокойный и солидный голос снимает напряжение и пробуждает интерес, а «взвинченный» — воспринимается как признак агрессивности.

Метакоммуникация

«Коммуникация — это единое целое». Как отмечает Бёрдуистелл (Birdwhistell), «люди, по сути дела, между собой не общаются. Они лишь участвуют в коммуникации», в которой язык вербальный неотделим от языка невербального. Последний служит дополнением к первому и усиливает его. По оценке Мерабяна (Mehrabian, 1972), только 7 % содержания сообщений передается смыслом слов, в то время как 38 % информации определяется тем, как эти слова произносятся, и 55 % — выражением лица. В любой момент времени стиль коммуникации уже сам по себе составляет сообщение, указывая на то, как следует понимать сообщаемое. Речь в этом случае идет о метакоммуникации, т. е. о «коммуникации над коммуникацией».

Нередко бывает так, что разные аспекты сообщения противоречат друг другу. Дети, однако, очень быстро постигают «правила, позволяющие изменять правила». Так, ребенок будет смеяться, выслушивая ласковые слова, произносимые грубым голосом. Точно так же он глубже почувствует сделанное ему порицание, если оно будет сопровождаться широкой улыбкой, а не нахмуриванием бровей.

Бейтсон [123] (Bateson, 1972) показал, что мы можем оказаться в ситуации «двойного принуждения», когда у нас нет никакого приемлемого выбора (см. документ 11.11). Так обстоит дело с ребенком, к которому на людях мать выказывает пылкую любовь, а на самом деле испытывает к нему враждебность. Таким образом, мать ставит ребенка в ситуацию двойного принуждения, когда он должен выбирать, вести ли себя с ней как с любящей матерью, зная, что всякий знак нежности с его стороны встретит лишь безразличие, или же вообще не реагировать на любвеобильное поведение матери на людях, рискуя тем самым прослыть бесчувственным (рис. 11.10). «Таким образом, ребенок несет наказание и за то, что он истолковывает поведение своей матери правильно, и за то, что он истолковывает его неверно» [124]. По мнению Бейтсона, поведение шизофреника, по-видимому, обусловлено его неспособностью различать при коммуникации два аспекта сообщения, что исключает для него общение на метакоммуникационном уровне. Мы вернёмся к этому вопросу в следующей главе.

Рис. 11.10. С самого раннего возраста ребенок учится расшифровывать двоякий смысл того, что ему говорят, заключенный, с одной стороны, в самих словах, а с другой — в том, как эти слова будут сказаны. Как полагает Бейтсон, ребенок-шизофреник этого делать не может.

Социальное восприятие

Взаимодействие и коммуникация с другими людьми затруднены еще и потому, что мы редко воспринимаем людей объективно. Чаще всего наше восприятие других людей основывается лишь на впечатлениях, а также на истолковании и оценке мотивов их поведения в зависимости от того, какие качества мы в них предполагаем и в какой ситуации они находятся.

Впечатления

Обычно наше восприятие другого человека базируется на поиске впечатлений, отражающих основные характеристики его личности. Раз проявившись, эти характеристики позволяют нам объяснять разные поступки человека и приводить их в соответствие с впечатлением о нем. В эксперименте, проведенном Эшем (Asch, 1946), человек, объективно охарактеризованный как «толковый, умелый, трудолюбивый, решительный, практичный и благоразумный», был представлен одним испытуемым как слишком холодный, а другим — как слишком пылкий. Испытуемым предлагалось изложить свои впечатления об этом человеке, и они рисовали два совершенно разных портрета, один из которых включал все особенности холодного человека, а второй, наоборот, — человека пылкого. Здесь мы имеем дело с так называемым эффектом ореола.

Очень часто наше первое впечатление оказывается и самым прочным. В этом случае речь идет об эффекте первичности. У школьников, получавших в начале года отличные отметки, а затем переставших работать, больше шансов оставить у преподавателя благоприятное впечатление, чем у учеников, посредственные результаты которых в начале года сменились неуклонным прогрессом, продолжавшимся до его конца.

Каузальная атрибуция

Пытаясь определить черты личности другого человека на основании своих первых впечатлений, мы часто ищем причину его поведения либо во внутренних склонностях этого человека, либо, наоборот, в элементах той ситуации, в которой он оказался.

Например, успех студентки на экзамене мы можем приписать либо ее умственным способностям и упорной работе, либо тому факту, что экзамен был легким или что во время экзамена она сидела рядом с сердобольной подругой. Супружескую ссору можно объяснить либо дурным характером одного или обоих супругов, либо денежными затруднениями, которые они испытывают. Совершенное преступление можно приписать либо «злобной» или «агрессивной» личности преступника, либо той ситуации, что вынудила его нажать на курок пистолета. Как отмечалось в главе 9, сторонники генетической теории склонны объяснять условия жизни обездоленных классов скорее нехваткой у их представителей «таланта» или духа предпринимательства, чем социальной средой и неравными шансами на успех. Точно так же более высокую школьную успеваемость белых детей они приписали бы скорее их интеллекту, нежели особенностям экзаменов и системы школьного обучения.

Таким образом, поведение человека всегда можно объяснить либо внутренними, либо внешними причинами. В связи с этим Джонс и его сотрудники (Jones et al., 1971) говорят о «ситуационной» атрибуции.

Критерии атрибуции

Если нет доводов, позволяющих говорить о внутренних причинах, поведение обычно связывают с ситуацией. В других случаях, согласно Келли (Kelly, 1967), при попытках понять причину поведения другого человека мы пользуемся тремя критериями: мы стараемся определить, является ли данное поведение постоянным, отличающимся и обычным или нет [125]. Поведение называют постоянным, если в сходных условиях оно всегда однотипно; оно будет отличающимся, если в других случаях проявляется иначе; и, наконец, поведение считается обычным, если в сходных обстоятельствах оно свойственно большинству людей.

Как видно из схемы 11.1, если в похожих обстоятельствах человек ведёт себя всегда одинаково (постоянное поведение), если он ведёт себя так же и в других ситуациях (мало отличающееся поведение) и если в сходных ситуациях так же ведут себя лишь немногие люди (необычное поведение), то мы склонны приписывать поведение внутренним причинам. Напротив, если в похожих ситуациях человек ведёт себя одинаково (постоянное поведение), если в других случаях он ведёт себя иначе (отличающееся поведение) и если в сходных ситуациях такое же поведение свойственно большинству людей (обычное поведение), мы объясняем его действия внешними причинами.

*) Если в сходных ситуациях человек редко обнаруживает данный образ действий, его поведение можно объяснить очень специфической внешней причиной.

Схема 11.1. Критерии внутренней и внешней атрибуции поведения (по Kelly, 1967).

По мнению Келли, именно так мы поступаем при расшифровке агрессивного, дружеского, любовного и других типов поведения всех тех людей, кого изо дня в день видим рядом (см. документ 11.12).

Стереотипы

Наше восприятие других людей зависит и от того, как мы их «классифицируем», — подростки, женщины, преподаватели, негры, гомосексуалисты, безработные, политические деятели и т. д. Подобно тому как восприятие отдельных предметов или событий со сходными особенностями позволяет нам образовывать понятия (см. гл. 8), так и люди обычно классифицируются нами по их принадлежности к той или иной группе, социально-экономическому классу или по их физическим характеристикам (пол, возраст, цвет кожи и т. п.). Эти два типа категоризации, однако, существенно различаются, поскольку в последнем случае речь идет о социальной реальности и о бесконечном разнообразии типов людей, составляющих общество.

Создающиеся таким образом стереотипы часто порождают у нас слишком условное и упрощенное представление о других людях; если мы затем устанавливаем с этими людьми контакт, заранее зная, чего от них можно ожидать, такое представление нередко лишает нас выгод, связанных с познанием отдельной личности.

Образование стереотипов

Стереотипы редко бывают плодом нашего личного опыта. Чаще всего мы приобретаем их от той группы, к которой принадлежим, особенно от людей с уже сложившимися стереотипами (родителей, учителей, приятелей), а также от средств массовой информации, обычно дающих нам упрощенное представление о тех группах людей, о которых мы не располагаем больше никакими сведениями.

Понятно, что сегрегация между группами может только способствовать закреплению стереотипов, в то время как просвещение, взаимные контакты и особенно сближение групп часто ведут к изменению стереотипов, а иногда и к их полному исчезновению. Удалось, например, показать, что если две группы представителей разных рас живут в одном здании на разных этажах, то их стереотипы сохраняются и даже укрепляются. И наоборот, стереотипы быстро стираются, когда представители разных групп занимают один и тот же этаж, сталкиваются с одними и теми же бытовыми трудностями и, добиваясь удовлетворения общих требований, вынуждены действовать сообща (рис. 11.11).

Рис. 11.11. Взаимоотношения между группами людей часто ухудшаются из-за стереотипов, усиливающих неблагоприятное представление этих групп друг о друге и потому ускоряющих развитие конфликтов.

Однако главную проблему здесь составляет не столько сам стереотип, сколько связанная с ним установка, заставляющая нас придерживаться того или иного поведения. Как мы увидим, в этом случае стереотип превращается в предубеждение.

Установки

Наши истолкования и оценки внешнего мира основываются на установках, создающихся у нас на протяжении всей жизни. Установки — это те ориентиры, которые позволяют нам в любой момент предстать перед тем или иным человеком, событием или сообщением в «полной готовности».

Составляющие установок

Установки имеют три измерения: когнитивное, аффективное и поведенческое. Когнитивное измерение включает мнения и убеждения, которых мы придерживаемся относительно тех или иных предметов и людей и которые позволяют нам судить, что, на наш взгляд, является истинным, правдоподобным или возможным. Аффективное измерение составляют положительные или отрицательные эмоции, связанные с этими убеждениями, они придают установке эмоциональную окраску и ориентируют действие, которое мы собираемся совершить. Это действие и есть поведенческое измерение установки, которое предполагает реакцию человека, соответствующую его убеждениям и переживаниям.

Так, например, если преподаватель кажется мне слишком строгим (когнитивная составляющая установки), а я не люблю, когда меня заставляют что-либо делать (аффективная составляющая), то очень вероятно, что я редко буду посещать его занятия, где меня может ждать принуждение (поведенческая составляющая).

Точно так же, если девушка кажется мне образованной (когнитивная составляющая), а мне нравится обсуждать те темы, в которых она, похоже, разбирается (аффективная составляющая), я, наверное, буду искать ее общества (поведенческая составляющая). Моя установка, очевидно, была бы совсем иной, если бы я принадлежал к числу тех, кого слово «образованность» обращает в бегство.

Рис. 11.12. Можно держать пари, что жизненные установки этих двух людей во многом противоположны. А каково было бы ваше мнение, если бы вы встретились с этими людьми, ничего о них не зная?

Можно было бы бесконечно долго иллюстрировать различия мнений и убеждений людей относительно, например, нужды в атомных станциях, генетических манипуляций, веры в астрологию и т. п.

Выработка установок

Все свои мнения, оценки и убеждения мы приобретаем через контакты в семье, социальной группе, школе, со знакомыми супружескими парами и т. д. Таким образом, формирующиеся в результате этих контактов установки — это тоже в основном продукт влияний, которым мы подвергаемся с самого раннего детства, нашего личного опыта и взаимодействий с другими людьми.

В детстве очень многие установки развиваются в соответствии с родительской моделью. Свою окончательную форму они, однако, приобретают между 12 и 30 годами жизни. Структурировавшись в отрочестве, установки между 20 и 30 годами «кристаллизуются». После этого установки меняются с большим трудом.

Следует, однако, различать центральные установки, которые образуют ядро системы убеждений, используемой нами при «расшифровке» общества, и установки периферические, основанные на мнениях и убеждениях, играющих меньшую роль в нашей социальной адаптации. Поскольку периферические установки значат для нас меньше, они меняются легче, чем центральные. Например, легче сменить марку зубной пасты, чем свои политические убеждения или установки, заложенные воспитанием.

Изменение установок

Мы постоянно подвергаемся влиянию телевидения, радио, газет, семьи, преподавателей, друзей и подруг, сознательно или бессознательно пытающихся изменить наши установки. Речь здесь идет об убеждающей коммуникации, связанной с действием целого ряда факторов. Но, осознавая свои собственные установки, мы точно так же пытаемся повлиять на других или изменить свое собственное восприятие фактов, с тем чтобы сохранить соответствие между ними и нашим поведением.

Убеждающая коммуникация

Удастся ли путем убеждения изменить наши установки, зависит от многих факторов, связанных с качествами человека, передающего нам информацию (коммуникатора), с особенностями этой информации и, наконец, с типом реципиента (т. е. с нашей собственной личностью).

Коммуникатор. Чем больше доверия внушает коммуникатор, тем легче ему убедить другого человека и вызвать изменение его установок. Именно так обстоит дело в случае признанных экспертов или людей, пользующихся определенным авторитетом. Врач может скорее убедить человека курить меньше, чем школьный приятель. По этой же причине реклама, стремящаяся увеличить спрос на кукурузные хлопья или моющие средства, часто прибегает к услугам знаменитых спортсменов или кинозвезд [126].

При этом, по-видимому, важно, чтобы коммуникатор не говорил слишком быстро, а его словарь (если коммуникатор — эксперт) был доступным для собеседника (Miller et al., 1976; Carbone, 1973). Известно также, что чем привлекательнее и дружелюбнее человек, передающий информацию, и чем больше он похож на нас, тем большее влияние он может оказать на наши установки.

Радио- и телесообщения. Чем убедительнее сообщение, тем быстрее может измениться установка. Сообщение, однако, не должно слишком сильно отличаться по своему содержанию от мнения реципиента. С другой стороны, сообщение окажет более сильное воздействие, если удастся показать реципиенту, какие драматические события могут произойти, если он не изменит своей установки. Очень действенным в этом плане часто оказывается страх, к которому иногда прибегает реклама, — при условии, однако, что предрекаемые последствия носят правдоподобный характер и что одновременно предлагаются новые реалистичные решения проблемы. Недостаточностью первого или второго из этих двух элементов можно объяснить, например, сравнительно низкую эффективность кампаний против курения или за пользование ремнями безопасности в автомобиле.

Как бы то ни было, эффективнее всего, по-видимому, сообщение действует в том случае, если (помимо прочего) оно часто повторяется по радио или телевидению.

Рис. 11.13. «Пьяный за рулем — преступник. Помните об этом!» Некоторые рекламные кампании имеют своей целью изменить поведение людей с помощью простых и логичных призывов. Но достаточно ли этого?

Реципиент. Мы более восприимчивы к тому сообщению, которое близко нас касается — с учетом сложившейся ситуации, насущных потребностей и преследуемых нами целей. Например, кампания против загрязнения среды легче вызовет изменение установок у тех людей, плантации которых страдают от кислотных дождей, или у тех, кто вынужден пить воду, ставшую мало пригодной для питья, а также у представителей экологических движений.

Специальные исследования, однако, показали, что реципиент всегда охотнее укрепляет собственные установки, нежели меняет их. По-видимому, мы склонны учитывать только ту информацию, которая согласуется с нашими установками, и игнорировать то, что им не соответствует. Таким образом, этот механизм избирательного восприятия позволяет человеку сохранять стабильность и непротиворечивость своих установок, но в то же время редко делает его объективным.

Поддержание внутренней согласованности

Иногда, столкнувшись с определенными обстоятельствами, мы вынуждены, несмотря ни на что, изменить свое поведение. Что происходит с человеком, желающим бросить курить? Каковы будут реакции молодого человека, чьи нравственные устои пошатнулись при сообщении о гомосексуальных склонностях его младшего брата? Что будет переживать молодая женщина, борющаяся за свободу абортов, если она полюбит мужчину, религиозные убеждения которого идут вразрез с этим правом?

Когда мы испытываем затруднение в связи с необходимостью радикально изменить свои установки из-за какой-то новой информации или новых обстоятельств, это чаще всего заставляет нас искать разные способы освободиться от беспокойства и несоответствия между нашими установками и требующимся поведением. Чтобы показать, как в таком случае люди будут стараться сохранить определенную гармонию в системе своих убеждений, были предложены различные теории. Мы остановимся на двух из них — на теории когнитивного диссонанса и теории когнитивного равновесия.

Когнитивный диссонанс. Речь идет о теории, предложенной Фестингером (Festinger, 1957). Согласно этой теории, когда нам нужно сделать выбор между двумя вещами, которые для нас одинаково привлекательны (продолжать курить или бросить) или находятся в противоречии (любить кого-либо, чьи убеждения или поведение отличаются от наших собственных), мы сделаем все возможное, чтобы ослабить возникающий диссонанс, и отыщем тысячу доводов, чтобы убедить себя в том, что выбор, который мы собираемся сделать, — наилучший.

Если человек решает продолжать курить, он выдвинет, например, такие аргументы: «Бросить курить — значит растолстеть»; или «Когда я не курю, я становлюсь таким раздражительным, что для других будет лучше, если я курить не брошу»; или «Стоит ли ради каких-нибудь двух или трех лишних лет жизни все остальные годы лишать себя этого удовольствия?». Наоборот, если человек решил бросить курить, он все больше будет интересоваться статистикой рака легких, участвовать в кампаниях против курения, гордиться своей «непрокуренностью» и т. д.

Рис. 11.14. Согласно Фестингеру, человек, бросающий курить, сделает все возможное, чтобы ослабить когнитивный диссонанс, созданный таким решением.

Точно так же молодой человек убедит себя в том, что он принимает «порок» своего брата, потому что по-настоящему его любит, а молодая женщина — в том, что мужчина, которого любит она, обладает столь многими другими достоинствами, что она может и не обращать внимания на такое «пустячное» разногласие. В противоположном случае молодой человек может найти, что у его брата нет силы воли, и он сам, похоже, не хочет, чтобы ему помогли, а потому лучше держаться от него подальше; а молодая женщина, выступающая за свободу абортов, решит, что дело, за которое она борется, имеет слишком большое значение, чтобы она могла оставить его ради сомнительной любовной связи.

Во всех случаях диссонанс между установками человека и его поведением ослабевает, что позволяет ему снова чувствовать себя в «полной гармонии».

Когнитивное равновесие. Хайдер (Heider, 1958) предложил теорию, основанную на склонности человека отыскивать такие установки, которые могли бы поддержать на высоком уровне гармоничные отношения и «равновесие» между ним и другими людьми, и, наоборот, избегать таких установок, которые могли бы привести к нарушению этой гармонии. Таким образом, гармоничность в системе убеждений человека будет тем выше, чем больше общих взглядов он разделяет с другим человеком, к которому он испытывает привязанность.

В тех случаях, когда аффективная связь нарушается из-за расхождений во взглядах, мы стараемся преуменьшать или даже вообще отрицать это расхождение, а иногда и убедить себя, что вопреки очевидным фактам установки другого человека в основе своей согласуются с нашими собственными.

Молодой человек, имеющий брата-гомосексуалиста, будет поддерживать с ним такие же взаимоотношения, какие сложились прежде, систематически избегая, например, обсуждения с ним больного вопроса или же говоря себе, что его брат, должно быть, ужасно страдает от того, что с ним приключилось, и что он, безусловно, сделает все возможное, чтобы изменить свою ориентацию. А молодая женщина, возможно, сочтет, что дело, за которое она борется, для нее не столь важно, как любовь к партнеру, и скажет себе, что последний, безусловно, относился бы к ее борьбе благосклоннее, если бы не его религиозные убеждения.

Предубеждения

Одна из серьезных трудностей, возникающих при необходимости изменить свою установку, связана с тем, что многие из наших установок обусловлены нашими предубеждениями относительно тех или иных явлений или людей, рационально обсуждать которые нам слишком трудно.

Как уже отмечалось, предубеждение отличается от стереотипа. Если стереотип представляет собой обобщение, которого придерживаются члены одной группы относительно другой, то предубеждение предполагает еще и суждение в терминах «хороший» или «плохой», которое мы выносим о других людях, даже не зная ни их самих, ни мотивов их поступков.

Формирование предубеждений чаще всего бывает связано с нашей потребностью определить свое положение по отношению к другим людям (особенно в плане превосходства) и в результате успокоиться насчет ценности собственной персоны. Именно предубеждениями объясняется отношение некоторых белых к неграм, жителей крупных городов — к провинциалам, представителей доминирующей культуры — к представителям культуры меньшинства, молодых — к старикам, мужчин — к женщинам и наоборот [127]. Следует заметить, что из всей информации об интересующей нас группе людей мы склонны принимать к сведению лишь ту, которая согласуется с нашими ожиданиями. Благодаря этому мы можем укрепляться в своих заблуждениях на основании лишь отдельных эпизодов, что так способствует формированию предубеждения. Например, если на 10 водителей, допускающих небрежное управление автомобилем, приходится хотя бы одна женщина, то это автоматически «подтверждает» предубеждение, что женщины не умеют водить. Точно так же достаточно лишь одному безработному однажды отказаться от предложенной работы, как сразу же усиливается распространенное мнение, что все безработные лентяи. Сказанное относится и к «неграм» в США или «арабам» во Франции, всякое правонарушение со стороны которых сразу же приписывается их расовой принадлежности, даже если относительное число преступлений в этих группах такое же, что и в группах национального большинства, живущих в сходных условиях.

Рис. 11.15. Бытующие в повседневной жизни стереотипы включают негативные компоненты, составляющие основу многих предубеждений.

Предубеждение позволяет людям направлять свою агрессивность на «группу-мишень». Например, во время кризисов ксенофобия и расизм позволяют усмотреть причину экономических трудностей в национальных меньшинствах, которые, таким образом, оказываются «козлами отпущения». Самый известный и наиболее драматичный из подобных случаев — судьба евреев; их преследование в нацистской Германии в 30-е годы, жертвами которого стали миллионы людей и которое доходило до настоящего массового истребления, велось с молчаливого одобрения фанатизированного немецкого большинства. В других случаях геноцид чаще всего «оправдывали» торможением прогресса из-за присутствия в стране строптивых «дикарей». Благодаря подобным предубеждениям были разорены или просто уничтожены все аборигенные культуры обеих Америк.

Как было показано, наиболее подвержены предубеждениям люди с авторитарным типом личности, сформированным средой и воспитанием. Такая личность характеризуется известной склонностью к жестокости, с трудом налаживает контакты с другими людьми, склонна до крайности упрощать ситуации и обычно нерушимо верит в превосходство своей социальной группы и своей культуры. Подобные люди обнаруживают сильное стремление каталогизировать всех, кто отличается от них самих и не разделяет их образа мыслей.

Так создается понятие нормы, которое даже в науке очень часто определяют исходя из субъективных критериев. Практика «приклеивания ярлыков», характерная, например, для традиционной психиатрии, тоже нередко основывается на предубеждениях; предубеждения мешают разглядеть за одинаковым ярлыком, приклеенным разным людям, всю сложность внутренней динамики индивидуума и те пути, которыми он пытается включиться в окружающий мир. Этот вопрос будет рассмотрен в последней главе книги.

Документ 11.1. «Внутренняя галактика»

Лорен Эйзли — антрополог и писатель; он возглавляет отделение антропологии Пенсильванского университета. Приведем фрагмент одного из его рассказов, объединенных под общим заглавием «Неожиданная Вселенная» в книгу, в которой автор пытается отыскать «лик безграничной любви в планетарном масштабе» (Eiseley L., L'univers inattendu, Paris, Éditions EP/Denoël, p. 163–164).

«Много лет назад в одном небольшом городке в Калифорнии произошел любопытный случай. Сам по себе этот случай не представлял ничего особенного. Но сопровождавший его психологический эпизод был настолько необычным, что я решил о нем рассказать.

Я долгое время работал над книгой, которую мне не терпелось закончить. Дело было днем, я шел один, погруженный в свои мысли, и случайно попал ногой в маленькую подвернувшуюся по пути канавку. Я грохнулся с необычайной силой, и в моих ушах раздался при этом страшный треск. Открыв глаза, я обнаружил, что растянулся на дороге, уткнувшись лицом в землю и разбив свернувшийся набок нос. По лицу из раны на лбу текла кровь.

Усилием воли я заставил себя продолжать самообследование, осторожно проведя языком по внутренней поверхности рта и зубам. Тоненький ручеек крови под головой все расширялся. Вот так, среди бела дня, все это и случилось. Смущенный, мучимый болью, равнодушный к двигавшимся вокруг меня ногам и к тревожным возгласам, поднял я мокрую от крови руку и жалобно пробормотал: «Нет, не покидайте меня. Я так сожалею о том, что всем вам причинил!».

Слова эти относились не к окружавшей меня толпе. Они были адресованы внутрь, к тому, из чего я был сделан. Я находился в здравом уме, в ясном и трезвом рассудке, и обращался я к своим клеткам, крови, фагоцитам — ко всему тому, что жило во мне своей собственной жизнью и что теперь, по моей небрежности, умирало подобно выброшенной на камни рыбе. Сознание мое охватила волна раскаяния и даже какого-то обожания, что-то вроде любви в космическом масштабе, ибо случившаяся катастрофа по-своему была столь же огромна, как и катастрофа, жертвой которой становится галактика, теряющая часть своих солнечных систем.

Ведь я был сделан из многих миллионов этих крошечных существ. Своим трудом и самопожертвованием исправляли они повреждение огромного существа, над созданием которого бессознательно, но с любовью трудились долгие годы. А я за всю свою грешную жизнь впервые поглядел на них не через микроскоп, как на какие-то чужеродные образования. Отзвук той силы, что приводила их в движение, дошел до моего сознания из самых глубин моего существа и охватил мой потрясенный мозг. Я и был ими — их галактикой, их творением. Впервые в жизни я полюбил их сознательно — в то время, когда меня пытались поднять протянутые руки помощи. Тогда мне казалось (и с тех пор я не могу освободиться от этого чувства), что в своей Вселенной я вызвал столько же смертей, сколько может повлечь за собой взрыв туманности в космосе.

Спустя несколько недель я снова пришел на место происшествия. То место, где я лежал, все еще слегка отличалось по цвету от остального тротуара. Я наклонился к пятну, испытывая смутное беспокойство. Они исчезли, полностью разрушились — все эти крошечные создания, но то целое, частью которого они были, продолжало существовать. Я покачал головой, осознав смысл тайны, заключавшейся в словах Данте о «любви, что движет солнцем и звездами».

Рис. 11.16. Лишь благодаря активности миллиардов живых организмов — наших клеток, неутомимо выполняющих свои функции, удается всей «машине» нашего тела сохранять равновесие, позволяющее ей работать на уровне ее собственной целостной организации.

Подобно Лорену Эйзли, мы можем лишь изумляться тому спектаклю, который предстает перед нами при замедленном просмотре фильма, запечатлевшего деятельность белых кровяных телец, неутомимо поглощающих бактерий в крови, работу клеточных колоний в желудке или фантастическое путешествие сперматозоидов, стремящихся отыскать яйцеклетку… Слишком часто мы забываем, что без организованной жизнедеятельности подобных систем, действующих автономно без нашего ведома, не было бы тех созданий, которыми мы так гордимся, — нас самих; или, во всяком случае, эти создания мало на что годились бы.

Документ 11.2. Чем многолюднее, тем безответственнее

По-видимому, чем больше людей сосредоточено в данном месте, тем слабее у них развиты чувства ответственности и сотрудничества.

Бикмэн и его сотрудники (Bickman et al., 1973) изучили этот вопрос в студенческих городках двух американских колледжей. В одном городке здания были двух типов: 22-этажные башни, вмещавшие по 500 человек, и небольшие 4-5-этажные строения на 165 студентов. Студенческий городок второго колледжа состоял из 2-4-этажных общежитий, вмещавших в среднем по 58 студентов.

Исследователи хотели определить уровень взаимопомощи в жилищах разного типа. Они воспользовались для этого остроумной методикой, разбросав по людным местам общежитий запечатанные конверты с обычным благодарственным письмом, на которых была марка и адрес получателя, но не было имени отправителя. Нужно было определить, какая доля «утерянных» конвертов будет отправлена по почте нашедшими их студентами разных общежитий.

Можно было бы ожидать, что чем больше людей будет проходить мимо письма, тем выше вероятность, что его заметят и опустят в почтовый ящик. На самом деле все оказалось наоборот. Ученые обнаружили, что только 63 % писем, оставленных в общежитиях с высокой плотностью проживания, было отправлено по почте; в общежитиях со средней плотностью доля таких писем составляла 87 %, а в общежитиях с низкой плотностью — 100 %. Такой же опыт, проведенный в другом университете, дал очень сходные результаты.

Рис. 11.17. Степень солидарности между людьми, по-видимому, находится в обратном отношении с числом людей в данном месте.

Для того чтобы выяснить, чем обусловлено такое положение дел, студентам, проживавшим в общежитиях разного типа, рассылались опросники. Полученные ответы подтвердили, что у тех, кто жил в условиях «высокой плотности населения», чувство ответственности в коллективе гораздо слабее. Это, в частности, могло объясняться более сильным чувством одиночества и «анонимности», которое испытывало большинство из них. Что же говорить тогда о самих учебных заведениях, где иногда между двумя дворами циркулируют тысячи учащихся, переходя из одного переполненного класса в другой? Быть может, наблюдаемые сдвиги в поведении молодежи отчасти связаны именно с такими условиями существования…

Документ 11.3. Шум и успеваемость в школе

Как уже говорилось (см. гл. 5, а также приложение А), ретикулярная формация выполняет функцию непрерывного блокирования входных сигналов, не требующих активации головного мозга. Речь идет о механизме привыкания (габитуации), кратковременные эффекты которого позволяют избежать информационной перегрузки мозговой коры. Между тем было показано, что длительное воздействие некоторых стимулов (например, шума) оказывает долговременное отрицательное влияние на успеваемость подвергающихся им детей в школе.

В связи с этим Коэн, Гласс и Сингер (Cohen, Glass, Singer, 1973) провели исследование в своего рода естественной лаборатории, представлявшей собой 32-этажное здание, расположенное у самого начала скоростной автомагистрали в центре Нью-Йорка. Ученые тщательно измерили уровень шума на разных этажах здания, обнаружив, что на 8-м этаже он был в 10 раз больше, чем на 32-м. Затем дети, жившие в этом доме не менее 4 лет, подвергались тесту на слуховую дискриминацию, в котором требовалось различать сходные по звучанию слова (например, пар/бар, кол/гол, ложка/лодка и т. п.). Оказалось, что чем ниже жили дети, тем хуже были их результаты в тесте. А ведь известно, насколько тесно слуховая дискриминация связана с умением читать. Результаты теста на чтение убедительно показали, что чем выше был уровень шума, которому подвергались дети, тем ниже были их показатели.

Рис. 11.18. В одном из этих зданий в центре Нью-Йорка Коэн, Гласс и Сингер изучали зависимость между уровнем шума и школьной успеваемостью детей, живущих на разных этажах.

Документ 11.4. Доминирование, власть и лидерство

В сообществах большинства животных устанавливается иерархия, вершину которой занимают одна или несколько особей. У приматов, однако, социальная структура зависит от того, ведут ли обезьяны древесный или наземный образ жизни.

У древесных обезьян (например, у наших «двоюродных братьев» — шимпанзе и горилл) социальная структура носит поразительно эгалитарный характер, а наземным видам (например, африканским павианам и азиатским макакам), постоянно сталкивающимся на открытой местности с опасностями, свойственна социальная организация, во главе которой стоит один в высшей степени доминантный самец вместе с несколькими взрослыми самцами, чей социальный ранг чуть ниже [128].

Что в связи с этим можно сказать о человеке, который генетически так близок к крупным высшим обезьянам, но предки которого вели в саваннах жизнь, весьма напоминающую жизнь наземных обезьян? Сохранились ли еще следы того далекого прошлого в его образе жизни в обществе? Одержала ли верх его культура над его животной природой?

Чтобы яснее представить себе картину, вначале нужно определить характеристики доминантной личности тех людей, которые пользуются реальной властью.

Доминантное поведение

У приматов с иерархической организацией сообщества доминирование тесно связано с размерами тела и превосходством в силе над другими членами группы. Коль скоро животное добилось доминирования, оно будет стремиться сохранить его, демонстрируя свое превосходство заносчивым и самоуверенным видом и важной походкой. Такое поведение появляется всякий раз, как только подчиненные животные начинают нервничать и волноваться. Только доминирующая особь может целиком посвятить себя своим занятиям; остальные животные значительную часть времени проводят, наблюдая за вожаком, а когда тот перемещается, они спешат изменить и свое местоположение.

Такой портрет вожака не так уж сильно отличается от того, как люди обычно представляют себе сильную личность, будь то мужчина или женщина [129]. У людей, однако, высокий рост и физическая сила далеко не всегда обеспечивают путь наверх в социальной иерархии, хотя иногда и помогают навязать свою волю другим. У людей бесспорное значение имеет взгляд: спокойный взгляд говорит о самообладании; упорный взгляд означает решительность; взгляд пронизывающий и остановившийся на человеке, пытающемся выделиться, может означать оценку или предупреждение, что лучше оставаться на своем месте.

Рис. 11.19. Социальная организация некоторых приматов (например, павианов) может дать человеку полезную информацию о механизмах социального поведения его собственного вида.

Прямая посадка слегка откинутой назад головы, поднятый подбородок и опущенные уголки губ, выражающие презрение или погруженность в свои мысли, обыкновенно воспринимаются как притязание на доминирование.

Жесты и телодвижения свидетельствуют о степени внутренней напряженности. Несколько скованная или негнущаяся походка и порывистые или излишние жесты чаще всего связываются с подчиненностью, тогда как расслабленность тела со свободно висящими руками и свободные движения бёдер, придающие походке упругость, расцениваются как признаки доминирования [130].

Как правило, именно доминирующая личность берет в свои руки инициативу в ситуациях, в которых участвуют и другие люди. Часто она чувствует, что вынуждена взять на себя ответственность в полной уверенности, что если не вмешаться, то ничего не получится. Сильная личность задает тон и в собраниях, приспосабливаясь к общему сиюминутному настроению, что позволяет ей играть ту роль, которая ей подобает. Такая личность редко руководствуется заранее спланированным сценарием: она любит импровизировать. Она может позволить себе поздравлять других, ободрять их или хвалить в полной уверенности, что ее комплименты будут оценены. Наконец, она умеет проявлять внимание к слабым.

Хотя, бесспорно, подобные качества (если они не наиграны) действительно присущи многим людям, пользующимся властью, само по себе их наличия еще не достаточно для того, чтобы их обладатель мог автоматически получить власть. Необходимо также, чтобы у него был вкус и склонность к власти, и особенно чтобы достижению власти помогали обстоятельства. Можно даже предполагать, что в человеческом обществе приход человека к власти в большей степени зависит от внешних факторов, чем от качеств личности. В самом деле, можно привести немало примеров вожаков разных групп, которым ни отрывистая жестикуляция, ни низкий рост, ни даже ничем не примечательное поведение не мешали возноситься и удерживаться на вершине иерархии. Многие исследователи пытались выяснить, какие качества свойственны людям, обладающим одновременно и властолюбием, и способностью управлять другими людьми (Christie, 1970; Stagdill, 1974; Kaplowitz, 1976).

Власть и законность

Чаще всего жажда власти сопровождается сильным желанием брать на себя ответственность и выполнять какие-либо задачи. Человеку, стремящемуся к власти, в значительной мере присущи такие качества, как равнодушие в межличностных отношениях, вкус к торгу и большое удовлетворение от возможности манипулировать другими людьми (Christie, Gies, 1970). Претендующий на командование другими людьми умеет сопротивляться социальному давлению; кроме того, он проявляет известную смелость и оригинальность в решении проблем, а также рвение и настойчивость в преследовании целей (Stagdill, 1974).

Эта способность влиять на других людей проявляется однако, лишь в том случае, если члены группы или общества готовы допустить, что кто-то из них получит власть и будет удерживать ее в своих руках. Такая способность вырабатывается в результате длительного процесса социализации, который, подвергая ребенка, подростка, а затем и молодого взрослого человека влиянию семьи, школы, религии и трудового коллектива, узаконивает право некоторых людей управлять другими во имя общего блага.

Однако в масштабе общества и нации власть, основана ли она на законе или на силе, будет оправдана лишь с точки зрения сохранения системы, защищающей интересы определенной части населения, которая считает себя элитой, призванной стоять на страже всеобщего благосостояния. Поэтому маловероятно, чтобы в таких условиях коридоры власти легко смогли занять представители других слоев населения [131]. Чаще всего их занимает политический класс, сформированный данной системой и более или менее сознательно стремящийся удержаться у власти как можно дольше.

Чтобы понять, на чем основано лидерство, полезно рассмотреть, каким образом оно устанавливается и функционирует в ограниченных группах, все члены которых преследуют общие цели, но одни оказывают влияние на других, а другие готовы находиться под этим влиянием.

Социопсихологи выделили ряд факторов, от которых зависит то, что у одного человека больше шансов быть выбранным в лидеры группы и оказаться при этом эффективным лидером, чем у другого. Группа ждет от своего вожака, что он сумеет скоординировать ее активность, обеспечит безопасность ее членов и даст им веру в будущее. Поэтому можно думать, что лидером группы в большинстве случаев окажется человек, обладающий качествами, нужными для данной должности, умеющий управлять другими и прежде всего способный удовлетворять потребности группы. Отметим также, что всегда, по-видимому, легче направлять группу в русло четко определенной активности, когда лидерство покоится на законной основе, а цели ясно обозначены.

Различают два типа лидеров. Первый — это тип функционального, компетентного лидера, сосредоточенного на поставленной задаче; именно такой лидер неустанно борется за достижение группой поставленных целей. Второй — тип аффективного, всеми любимого лидера, сконцентрированного на взаимоотношениях между членами группы. Как показали исследования, «функциональный» лидер всегда легче добивается лидирующего положения в очень благоприятных или очень неблагоприятных ситуациях, в то время как «аффективный» лидер легче достигает этого в промежуточных случаях. Кроме того, было установлено, что, если в группе примерно равное соотношение полов, функциональным лидером чаще всего становится мужчина, а аффективным — женщина [132].

Документ 11.5. Приказы и жизнь других людей

В экспериментах Милгрэма, изучавшего повиновение авторитету (см. документ 2.14), более 65 % «порядочных граждан», служивших испытуемыми, оказались способными наносить мнимые электрические удары такой силы, что, будь они подлинными, они могли бы привести к смерти тех людей, которых эти испытуемые должны были «воспитывать».

В адрес Милгрэма был высказан ряд критических замечаний. Прежде всего ему возражали, что обыватель, привыкший подчиняться власти авторитета, естественно, будет также легко повиноваться и приказам ученого, который должен знать, что делает. Однако, когда затем в опыте в качестве испытуемых были использованы студенты Йельского университета, предположительно настроенные более критично и потому менее склонные поддаваться «манипуляциям», процент «покорных» испытуемых оказался тем же самым. Такую же степень покорности обнаружили и женщины, от которых можно было ожидать меньшей агрессивности.

Чтобы выяснить, в какой степени испытуемые принимали во внимание и другие — помимо престижа экспериментатора — факторы, опыт повторили в деловом учреждении одного из городов штата Коннектикут. На этот раз исследование проводил экспериментатор, который ничем не мог бы внушить к себе особого уважения. Было выявлено 48 % «покорных» испытуемых, что хотя и меньше цифры, полученной ранее, но очень близко к ней.

Опыт был повторен на Среднем Востоке учеными из Форданского университета, изучавшими испытуемых-детей от 6 до 16 лет и студентов. Оказалось, что независимо от культурных особенностей испытуемых доля «покорных» людей составляет здесь, как и в Йеле, 65 %. Таким образом, следует признать: видимо, из каждых троих почти двое, непосредственно столкнувшись с авторитетом, готовы слепо ему повиноваться.

Что, однако, происходит в том случае, если приказ передается испытуемому не прямо, а с помощью, например, переговорного устройства или же опыт происходит в отсутствие экспериментатора? Оказывается, в таких условиях доля «покорных» испытуемых падает и составляет чуть больше 20 %. Таким образом, можно думать, что условия подчинения изменяются, когда человек получает возможность проявить собственную волю.

Как в этом плане обстоит дело с людьми, работающими в учреждениях с жесткими принципами управления и вынужденными подчиняться почти абсолютной власти меньшинства «экспертов»? Исследователи (Hoffing et al., 1966) попытались ответить на этот вопрос, изучив поведение медицинских сестер, каждая из которых работала в одном из 22 отделений двух больниц — одной частной и одной государственной. Дежурной сестре звонил по телефону врач, имя которого она знала, но с которым никогда прежде не имела личного контакта. Врач говорил сестре: «Звонит доктор Дюбуа из психиатрического отделения. Сегодня утром я должен обследовать одного из ваших пациентов, господина Дюфура. Мне бы хотелось, чтобы он принял лекарства, которые к моему приходу должны начать действовать. Не могли бы вы проверить, есть ли в шкафу «Астротен»? (Врач произносит по буквам (а, эс, тэ, эр…). Сестра направлялась к шкафу и действительно находила там коробку, на которой было написано:

«Астротен. Капсулы по 5 мг. Обычная доза: 5 мг. Максимальная суточная доза: 10 мг»

После того как сестра подтверждала наличие лекарства, врач продолжал: «Хорошо, мне бы хотелось, чтобы вы дали господину Дюфуру 20 мг «Астротена». Я приду минут через 10 и тогда письменно оформлю распоряжение.»

Распоряжение доктора Дюбуа нарушало многие служебные правила, некоторые из них — грубо. Прежде всего оно исходило от лица, с которым медицинская сестра лично не была знакома. Кроме того, лекарство не входило в список разрешенных препаратов, а главное — назначенная врачом доза значительно превосходила допустимую. Между тем из 22 медицинских сестер, которым по телефону было передано такое распоряжение, 21 подчинилась ему, даже не выказав какого-либо сомнения (большинство из них, однако, были уверены, что врач придет вовремя). Опыт прекращался в тот момент, когда сестра доставала из коробки четыре капсулы препарата, а штатный психиатр сообщал ей о сути эксперимента, в котором она, сама о том не ведая, только что участвовала. Во время последующего разговора многие из сестер признавались, что выполняли подобные распоряжения и в прошлом, боясь своим отказом рассердить врача.

Рис. 11.20. В учреждениях с жесткими принципами управления подчинение авторитету сильно подавляет свободу воли в ситуациях, когда речь идет о жизни и смерти других людей.

Милгрэм показал, что если испытуемые знают, что они исполняют всего лишь роль посредников и, следовательно, никакой прямой ответственности за свои действия не несут, то доля «покорных» возрастает до 90 %. Какой из этого можно сделать вывод? Следует ли отчаиваться перед лицом фактов, говорящих о том, что подчинение авторитету прямо коренится в природе человека? Безусловно, нет. Как показали недавние исследования, если испытуемые находятся в присутствии других людей, отказывающихся повиноваться, то 90 % из них в свою очередь тоже не выполняют распоряжений.

Таким образом, обнадеживают и будут обнадеживать люди и группы людей, неустанная деятельность которых по разоблачению правонарушений и несправедливости служит своего рода противовесом апатии и покорности, свойственной большинству. Сказанное относится и к различным движениям солидарности в мире и таким организациям, как, например, «Международная амнистия», которые олицетворяют собой совесть современного общества, напоминая всем и каждому, что своим молчанием они причастны к страданиям и гибели тысяч своих собратьев.

Документ 11.6. Конформизм и преобразование действительности

Эш (Asch, 1951) в своем классическом исследовании впервые показал, каким образом социальное давление порождает конформизм. Он поместил в одну комнату восемь испытуемых, которым предлагалось участвовать в опыте по зрительному восприятию. Испытуемые должны были сравнить отрезок, изображенный на одном куске картона, с тремя отрезками, изображенными на другом листе, и определить, какой из них равен первому по длине (рис. 11.21). Испытуемые по очереди сообщали номер отрезка, который, по их мнению, имеет ту же длину, что и одиночный отрезок.

Рис. 11.21. А. В опыте Эша испытуемым предлагалось сравнить длину одиночного отрезка с длиной трех других отрезков. Б. «Неосведомленный» испытуемый № 7 переживал настоящий внутренний конфликт, так как его восприятие не соответствовало единодушному суждению остальных участников опыта, которые находились в сговоре с экспериментатором. В такой ситуации каждый третий испытуемый предпочитал присоединяться к мнению других.

«Неосведомленным» был лишь один, седьмой по очереди, испытуемый; семь остальных членов группы находились в сговоре с экспериментатором и давали то правильные, то неправильные ответы. Конечной целью эксперимента, таким образом, было выяснить, как будет вести себя испытуемый, не осведомленный о сути эксперимента, когда шесть человек до него и один после него единодушно удостоверят факт, противоречащий его собственному восприятию действительности.

Эш установил, что в описанных условиях 77 % испытуемых по меньшей мере однажды соглашались с утверждениями других и что из каждых трех испытуемых один систематически давал ответ, совпадающий с ответами остальных членов группы, даже если ответ этот шел вразрез с его собственным восприятием.

Более поздние исследования (Wilder, 1977) показали, что давление конформности увеличивается с численностью группы. Если в опыте помимо «неосведомленного» испытуемого участвует только один человек, ответы первого не будут «конформными», но с увеличением численности группы вероятность конформности возрастает, достигая максимума в присутствии 5–8 человек.

Оказалось, однако, что столь выраженное давление конформности проявляется главным образом в тех случаях, когда у испытуемого нет никакой социальной поддержки. Достаточно ввести в группу одного-единственного человека, ознакомленного с сутью опыта и систематически разделяющего мнение испытуемого, как тот сразу же приобретает уверенность и начинает высказывать собственную точку зрения.

Согласно данным Костанцо (Costanzo, 1970), сильнее всего давление конформности сказывается, видимо, в небольших группах подростков. В возрасте 12–13 лет этому давлению подвержен каждый второй человек, а затем его влияние медленно ослабевает, распространяясь в возрасте 19–20 лет только на каждого третьего, и остается на этом уровне у взрослых людей.

Учитывая эти данные, полученные в «безобидных»' лабораторных условиях, уместно обеспокоиться и задуматься над тем, как ведут себя люди в масштабах целой страны.

Документ 11.7. Влияние меньшинств и социальные сдвиги

Давление конформности поддерживает равновесие социальной системы и сплоченность группы путем «нормализации» установок ее отдельных членов. Как замечает Пешеле (Paicheler, 1979), речь идет о фундаменте демократического идеала, соответствующего социальному порядку, основанному на единообразии. Понятно, что власть постоянно стремится сохранить существующее равновесие и упрочить его основы: она видоизменяет или реформирует систему до известных пределов, но никогда не преобразует ее радикально. Социальные сдвиги, сопровождающиеся иногда глубокой трансформацией умонастроений и установок, может обеспечить только оппозиция к существующей власти.

70-е годы были ознаменованы появлением многочисленных групп меньшинств — пацифистов, гомосексуалистов, феминисток и т. д., признававших свои отличия, но протестовавших против того, чтоб их считали «девиантными».

Влияние активных меньшинств и факторы, способствующие его проявлению, впервые были тщательно изучены в эксперименте по восприятию цветов, получившем название «сине-зеленого» эксперимента (Moscovici, Lage, Naffrechoux, 1969). Испытуемому в присутствии еще пяти человек предлагали вслух определять цвет и интенсивность окраски проецируемых на экран диапозитивов. Во время предварительного теста, проводившегося коллективно, испытуемый убеждался, что все члены группы воспринимают цвета нормально, как и он сам. Испытуемый, однако, не знал, что все 36 диапозитивов, которые должны проецироваться на экран, окрашены в синий цвет и что двое из членов группы — «подставные лица», которые в течение всего опыта должны называть этот цвет зеленым.

Ничто не заставляло каждого из четырех «неосведомленных» испытуемых давать ответ, противоречивший его собственному восприятию, поскольку так или иначе большинство группы чаще всего реагировало на цвет так же, как и он сам; кроме того, он знал, что речь не шла о достижении в группе консенсуса. Тем не менее, как подсчитали исследователи, 8,42 % всех ответов «зеленый» были даны «неосведомленными» испытуемыми (32 % таких испытуемых называли диапозитивы зелеными по меньшей мере четыре раза).

Более того, во время теста, проведенного после опыта, в котором оценивался порог различения зеленого цвета в непрерывном спектре, исследовали установили, что испытуемые воспринимали предъявлявшийся им цвет как зеленый чаще, чем люди, не контактировавшие с «подставными лицами»; и, главное, они идентифицировали зеленый цвет тем чаще, чем сильнее сопротивлялись влиянию меньшинства во время самого эксперимента.

Таким образом, нет сомнений в том, что меньшинство, состоявшее во всех экспериментальных группах из двух «подставных лиц», оказывало влияние на представителей большинства не только в плане их внешнего поведения, но и на уровне внутренних убеждений, которые, как считалось прежде, поддаются лишь влиянию большинства.

А это, по мнению Московичи (Moscovici, 1984), указывает на то, что меньшинство способно изменять восприятие и суждения людей, причем изменение это может в группе не проявляться, а сами люди могут его не осознавать.

Таким образом, если в общественном плане более эффективным оказывается давление большинства, то, по-видимому, дело обстоит иначе в плане личном, где сплоченное и открыто демонстрирующее свою независимость от авторитета меньшинство способно подчинить своему влиянию большинство.

(Источники: Moscovici S., Influence et changement d'attitudes, dans S. Moscovici, Psychologie sociale, Paris, PUF, 1984; Paicheler G., Psychologie des influences sociales, Paris, Delacheux et Niestlé, 1979.)

Документ 11.8. Безмолвные свидетели и снисходительные жертвы

Похоже, что все больше и больше людей предпочитают держаться в стороне от тех инцидентов, свидетелями которых они оказались, из-за боязни быть втянутыми в историю.

1964 год. 3 часа утра. Китти Дженовезе, молодая жительница Нью-Йорка, возвращается с ночной работы домой, когда у самого дома ее жестоко атакует мужчина, вооружённый ножом. Будучи ранена, она с криком отбивается, пытается убежать, но ее снова ловят. Она кричит, зовет на помощь и в течение почти получаса продолжает борьбу, прежде чем уступить натиску агрессора. Десятки свидетелей (38 человек) в это время стояли у своих окон, но ни один из них не пришел девушке на помощь и даже не подумал позвонить в полицию.

В 1985 году в маленьком тупике, расположенном совсем близко от большого парижского бульвара, среди бела дня трое мужчин напали на молодую женщину и изнасиловали ее на виду у десятков прохожих, молча продолжавших идти своей дорогой…

Подобные случаи то и дело происходят на улицах или в метро крупных городов, а свидетели никогда или почти никогда даже не пытаются вмешаться. Уместно спросить, не превращаются ли наши современные города в укрепленные лагеря, где каждый живет только для самого себя и никто не встаёт на защиту своего ближнего?

Но если уж мы столь мало склонны защищать права других, то быть может, больше уважения мы проявляем к собственным правам? Ежедневно мы подвергаемся мелким обидам, ущемлению нашего человеческого достоинства и, как правило, не реагируем на это. Даже если наша безопасность не подвергается угрозе, мы часто предпочитаем пассивную позицию, говоря себе, что в конце концов все это пустяки.

Мориарти решил узнать, насколько распространена среди людей подобная снисходительность к нарушению основных прав личности. Для этого он провел ряд экспериментов в своей лаборатории в Нью-Йоркском университете, а также в некоторых общественных местах.

Первый опыт состоял в том, что двум испытуемым, находившимся в одной комнате, предлагалось выполнить тест, чего за отведенные им 20 минут сделать было невозможно. Один из студентов был «подставным лицом» и получал инструкцию с максимальной громкостью проигрывать на своем портативном магнитофоне рок-музыку и уменьшать громкость только после третьей просьбы «неосведомленного» испытуемого. Из 20 испытуемых только один сразу же потребовал от другого выключить музыку в столь категоричной форме, что тот немедленно повиновался. Трое других, потребовавших тишины один раз, не возобновляли свою просьбу после того, как «поклонник рока» отвечал им, что выключит музыку, как только кончится песня (это обещание он не выполнял). Ни один из остальных 80 % испытуемых не произносил ни слова; хотя некоторые из них выказывали определенные признаки недовольства, они продолжали терпеть беспокойство, не будучи в состоянии сосредоточиться на задании.

Когда испытуемых спрашивали, почему, по их мнению, они так плохо выполнили тест, лишь немногие из них ссылались на музыку, а если и делали это, то оговаривались, что совсем не уверены, что именно она была помехой. Лишь после настоятельных просьб исследователя рассказать об истинных переживаниях студенты признавались в том, что не могли сосредоточиться из-за музыки и даже злились на любителя рока; им хотелось вмешаться, но они так и не решились на это, успокаивая себя, что тест не настолько важен, чтобы предпринимать такой демарш. Однако, как показали дальнейшие исследования, при выполнении более «важных» тестов число терпеливых жертв не уменьшалось.

Мориарти и его сотрудники провели другой эксперимент, в котором подставные участники громко разговаривали в библиотеке колледжа или в кинозале, тем самым явно мешая своим ближайшим соседям. Лишь немногим более четверти последних реагировало на это, пересаживаясь на другое место. Остальные терпели…

В другом исследовании экспериментаторы создавали прямое столкновение жертвы со «злоумышленником». Последний выжидал момент, когда какой-то человек собирался выходить из телефонной будки, и спрашивал его, не видел ли тот кольцо, которое он, кажется, забыл на коробке автомата. Получив, понятно, отрицательный ответ, «агрессор» продолжал настаивать: «А вы уверены? Некоторые берут чужие вещи, сами того не замечая. Если вам не трудно, не могли бы вы вытряхнуть свои карманы?» В ответ на такую агрессию разозлился только один человек, трое других вежливо отказались, а остальные 80 % вывернули карманы…

По мнению Мориарти, подобная пассивность — признак серьезной социальной проблемы. Она показывает, что из-за стрессов современной жизни и порождаемого ими чувства одиночества и безликости люди, похоже, пришли к мысли, что немногое в этой жизни заслуживает защиты, в особенности от незнакомых людей. И Мориарти заключает: «Законы, которые не выполняются, перестают быть законами, а права, которые никто не защищает, очень быстро могут отмереть».

(Источник: Moriarty T., A nation of willing victims, Psychology today, avril 1975, p. 43–50.)

Документ 11.9. Межличностное влечение зависит и от обоняния

Устанавливая контакт с другими людьми, мы пользуемся не только зрением или слухом; по-видимому, определенную роль в том влечении или отвращении, которое мы испытываем к другим людям, играет и обоняние.

Этологи уже показали, что многие животные используют для коммуникации с представителями своего вида секреты некоторых желез, маркируя ими границы своей территории или привлекая партнера для спаривания. Эти секреты получили поэтому название «социальных гормонов» или феромонов.

О роли обоняния в жизни человека известно пока очень немногое; однако такие выражения, как, например, «нос забит» (парадоксальным образом означающее, что человек ничего носом не чувствует), наводят на мысль, что этот орган чувств, безусловно, имеет более важное значение, чем мы обычно думаем.

Известно, что у женщин обоняние бывает особенно острым в период между наступлением половой зрелости и менопаузой, а до и после этого периода оно такое же, как у мужчин. По-видимому, острота обоняния у женщин колеблется и на протяжении менструального цикла, достигая максимума в момент овуляции. Чувствительность к запахам изменяется у них даже в течение суток; утром она выше, чем вечером.

Какую роль может играть обоняние в жизни человека?

Прежде всего каждый из нас, видимо, обладает своим индивидуальным запахом, который позволяет другим людям более или менее бессознательно идентифицировать нас «носом». Этот запах может быть различным в зависимости от цвета кожи [133] или цвета волос, а также от пола: мужчины и женщины издают разный запах вследствие того, что вырабатывают разные секреты. Особенно важную роль в возникновении между людьми влечения играют три группы веществ: секреты, вырабатываемые женскими половыми органами, вещества, содержащиеся в моче мужчин, и компоненты пота.

Английские ученые обнаружили у самок макака-резуса после введения им эстрогенов пахучие секреты влагалища, вызывающие сильное половое возбуждение самцов. Оказалось, что эти вещества, которые авторы назвали «копулинами», представляют собой жирные кислоты и присутствуют также во влагалищных секретах женщин.

Моча взрослых мужчин содержит высокую концентрацию мускусного вещества, называемого экзальтолидом, чувствительность к которому у женщин намного выше, чем у мужчин или детей (Le Magnen, 1957).

Пот секретируется главным образом в подмышечных впадинах, где удерживается подмышечными волосами. Свежий пот имеет легкий запах, который, к сожалению, довольно быстро портится в результате ферментации, которой способствует ношение одежды.

Как сообщает этнолог Эйбл-Эйбесфельдт, представители некоторых племен Новой Гвинеи выражают свое дружеское расположение к уходящему, проводя у него рукой под мышкой, нюхая руку и затем втирая его запах в свою кожу. На Филиппинах любовники, которым предстоит долгая разлука, традиционно обмениваются ношенной одеждой, чтобы как можно дольше чувствовать запах любимого человека.

Крафф-Эбинг (Kraff-Ebing, 1840–1906), немецкий психиатр, прославившийся своей знаменитой книгой "Psychopathia sexualis", сообщает о признании одного молодого крестьянина, который приписывал свои многочисленные победы над женщинами тому, что во время танца он сначала «проводил носовым платком у себя под мышками, а потом вытирал им лицо партнерши».

Был проведен ряд экспериментов с альфа-андростенолом — феромоном, выделенным из мужского пота. Как показал Дёрден-Смит (Durden-Smith, 1980), присутствие этого вещества в воздухе приводило к тому, что испытуемые начинали находить изображенных на фотографиях мужчин и женщин более привлекательными и дольше, чем обычно, задерживались в телефонных будках с таким воздухом. Кроме того, женщины в зале ожидания или в театре чаще садились на те места, которые были пропитаны этим запахом.

Принятые в нашем обществе представления о гигиене породили целый ряд обычаев — от регулярного приема ванны или душа до употребления всевозможных дезодорантов, — которые снизили до минимума роль естественных запахов в нашей жизни. Переоценка сексуальных ценностей, быть может, вернёт этим «телесным флюидам» утраченные ими права.

Документ 11.10. Похвала и критика

Все мы — и мужчины и женщины — нуждаемся в похвалах тому, что мы сделали и что, на наш взгляд, стоило нам труда. А вот как мы принимаем критику? Как мы ведём себя по отношению к тем, кто «ради нашего же блага» обращает больше внимания на наши промахи? Предпочитаем ли мы таких людей тем, кто льстит нашему «Я»?

Аронсон и Линдер (Aronson, Linder, 1965) попытались ответить на этот вопрос, поставив следующий опыт. На протяжении семи экспериментальных сеансов «подставные» участники опыта высказывали похвальные или, наоборот, критические замечания по поводу выполнения заданий испытуемыми. В зависимости от инструкций, полученных «подставными лицами», создавались ситуации четырех типов. От одних людей испытуемые получали на протяжении всех семи сеансов только похвалу; от других — только критику; от третьих — на протяжении первых трех с половиной сеансов только критику, а в течение остального времени только одобрение; от четвертых — наоборот, одобрение в первых трех с половиной сеансах и систематическую критику в трех с половиной последующих.

Затем испытуемых попросили, не упоминая о сделанных в их адрес замечаниях, выразить свое отношение к различным участникам эксперимента, оценивавшим их деятельность.

Результаты изумили экспериментаторов. Прежде всего оказалось, что те «подставные лица», которые высказывали только критику, «нравились» испытуемым очень мало, но те, кто после одних только похвал принимался их критиковать, нравились еще меньше. Люди, все время выражавшие только одобрение, очень нравились испытуемым, но самого большого уважения удостоились те, кто сначала критиковал испытуемых, а потом стал хвалить их (рис. 11.22).

Рис. 11.22. Как показали Аронсон и Линдер, мы склонны особенно уважать тех людей, которые, покритиковав нас, способны затем оценить наши достоинства. Мы мало уважаем тех, с чьей стороны в наш адрес раздается только критика, но еще меньше тех, кто, похвалив нас, переходит вдруг на систематическую критику.

Как объяснить эти результаты? Возможно, что отрицательные отзывы вызывают у человека напряжение, а следующие за ними похвалы доставляют облегчение и потому особенно высоко оцениваются. А может быть, мы просто склонны придавать большее значение суждениям человека, умеющего критиковать, но, главное, способного также оценить по достоинству наши качества.

Таким образом, можно, по-видимому, прослыть умным и проницательным человеком, если «сначала швырнуть в другого горшок, а уж потом бросить ему цветок». Поступая наоборот, можно прослыть человеком, который не знает, чего он хочет и что говорит. Чтобы завоевать расположение других, нужно так мало…

Документ 11.11. Парадоксальная коммуникация, двойное принуждение и шизофрения

Парадоксальная коммуникация, лежащая в основе двойного принуждения, чаще всего принимает форму приказа, который «нужно выполнить, но выполнение которого состоит в том, чтобы проявить неповиновение». Таким образом, парадоксальная коммуникация ставит участвующего в ней человека в «невыносимое положение».

По мнению Уотслэвика, парадоксальные приказания встречаются в повседневной жизни чаще, чем обычно думают; поэтому их осознание весьма важно для «психического здоровья партнеров, идет ли речь об отдельных людях, семьях, обществах или нациях». Вот несколько примеров, взятых из разных работ этого автора.

Первый пример — рецепт парадоксальной материнской коммуникации, который предлагает Гринсберг. Подарите своему сыну две спортивные рубашки. Как только он в первый раз наденет одну из них, печально на него посмотрите и произнесите проникновенным голосом: «А другая, — она тебе не нравится?»

Другой пример показывает, что двойное принуждение можно понять в рамках системы, в которой не только «любая модель вызывает реакцию», но где «сама эта реакция упрочивает общую схему».

«Представим себе, что отец-алкоголик начинает вдруг запутывать своих детей, требуя от них, чтобы они относились к нему как к любящему и нежному отцу, а не как к злому и жестокому пьянице, каковым он на самом деле и является. Теперь дети не должны обнаруживать страх, когда отец возвращается домой пьяным и угрожает им, так что им ничего не остается делать, как скрывать свое истинное отношение к нему и соглашаться на притворство. Но предположим, что после того, как они в этом преуспели, отец вдруг обвиняет их в том, что они, скрывая свой страх, обманывают его, т. е. обвиняет именно в том поведении, которое сам навязал им своим террором. Если дети теперь обнаружат страх, они будут наказаны, так как своим поведением напомнят отцу, что он опасный алкоголик; если же они скроют страх, их накажут за «неискренность»; а если они попытаются протестовать и установить метакоммуникацию (например, говоря отцу: «Посмотри, что ты с нами делаешь!..»), они рискуют подвергнуться наказанию за «дерзость». Положение действительно невыносимое. Если вдруг кто-нибудь из детей решит выйти из него, притворившись, что видел дома «громадную черную гориллу, извергающую огонь», отец вполне может заподозрить ребенка в галлюцинациях. Любопытно, однако, что в данном контексте такое поведение, пожалуй, единственно возможное. В сообщении ребенка не содержится ни прямого указания на отца, ни отрицания причастности отца к ситуации; другими словами, ребенок указывает теперь причину своего страха, но делает это, как бы подразумевая, что причина страха совсем иная. Поскольку никаких черных горилл поблизости нет, ребенок по сути дела говорит: «Ты кажешься мне опасным зверем, от которого пахнет алкоголем»; но в то же самое время он отрицает это утверждение, прибегая к невинной метафоре. Один парадокс противоречит другому, и отец оказывается загнанным в угол. Он не может больше принуждать ребенка скрывать страх, поскольку тот боится не его, а какого-то воображаемого существа. Не может он и изобличить ребенка в фантазировании, ибо тогда он должен будет признать, что он похож на опасного зверя, а вернее, что он сам и есть этот зверь».

Приведем, наконец, последний пример, показывающий, как попадают в ловушку после расшифровки сообщений, сделанных партнерами, что «уменьшает число возможных последующих ударов».

«Мать звонит психиатру по поводу своей дочери, страдающей шизофренией; она жалуется, что у девушки начался рецидив заболевания. Девять шансов из десяти за то, что эти слова матери просто означают: дочь выказала матери свою независимость и кое-что ей «ответила». Например, дочь недавно переехала на новую квартиру, чтобы жить отдельно, что не совсем согласовывалось с планами матери. Врач попросил мать привести пример «аномального» поведения дочери. Мать ответила: «Ну вот, сегодня я хотела, чтобы она пришла ко мне обедать, и у нас было крупное объяснение, так как она сказала, что не хочет». Когда врач спросил, чем кончилось это объяснение, мать с некоторым раздражением ответила: «Ну, конечно же, я убедила ее прийти, потому что знаю, что на самом деле она хотела прийти, и у нее никогда не хватает духу отказать мне». Отказ дочери означает для матери, что на самом деле та хочет прийти, так как мать лучше ее знает, что происходит у той в «больном сознании»; согласие же дочери означает для матери лишь то, что у той никогда не хватает духу отказать. Таким образом, мать и дочь оказались жертвами парадоксального наклеивания ярлыков на сообщения».

Столкнувшись с невыносимой абсурдностью ситуации, человек, не способный к метакоммуникации, может обнаружить одну из следующих реакций:

1. У него может сложиться впечатление, что какие-то существенные элементы ситуации от него ускользают, не позволяя ему уловить ее скрытый смысл, который другие, похоже, находят логичным и связным. В результате его охватывает потребность выявить эти элементы, и он кончает тем, что начинает принимать за них самые безобидные факты, не имеющие к ситуации существенного отношения.

2. Человек может реагировать на озадачивающую его логику ситуации, подчинившись всем ее требованиям и принимая их буквально, не делая различий между главным и второстепенным, правдоподобным и нереальным…

3. Наконец, он может полностью выйти из игры, отрезав все пути коммуникации и демонстрируя скрытность и неприступность.

В следующей главе будет показано, что каждая из этих трех схем поведения вызывает одну из трех форм шизофрении: параноидную, гебефренную или кататоническую. Действительно, как отмечают Бейтсон и его сотрудники (Bateson et al., 1956), когда человек «не в состоянии без основательной посторонней помощи расшифровывать и комментировать сообщения других людей», он «похож на саморегулирующуюся систему, лишившуюся своего регуляторного устройства; он обречен двигаться по спирали, совершая постоянные и всегда систематические искажения»; Уотслэвик добавляет к этому, что коммуникация шизофреника, уже сама по себе имеющая парадоксальный характер, накладывает печать парадоксальности и на его партнеров, так что создается порочный круг.

(Источник: Watzlawich P., Melnick-Beavin J., Jackson D. (1967), Une logique de la communication, Paris, Seuil, 1972, p. 211, 218–220.

Ouvrage collectif, La nouvelle communication, Paris, Seuil, 1981, p. 249.)

Документ 11.12. Любовь и истолкование улыбки

Жан тайно влюблён в Изабеллу, но не уверен, вызывает ли он у той ответное чувство. Ему хотелось бы знать, чем обусловлены ее улыбки при встречах — составляют ли они особенность ее манеры общения (внутренняя причина) или же они адресованы специально ему (внешняя причина) и, таким образом, имеют для него особое значение.

Жану известно, что большинство людей, испытывая чувство к другому человеку, выражают его главным образом улыбками (обычное поведение). Он замечает, что Изабелла всегда улыбается ему при встрече (постоянное поведение) и, с другой стороны, что она улыбается далеко не всем (отличающееся поведение). Таким образом, в соответствии со шкалой Келли Жан, по-видимому, мог бы объяснить поведение Изабеллы ситуацией (в данном случае — своим присутствием), а не просто складом личности девушки.

Прежде чем сделать окончательный вывод о том, что поведение Изабеллы свидетельствует о ее любви, он должен убедиться в двух вещах. Во-первых, в том, что поведение Изабеллы постоянно — что она улыбается не только тогда, когда хочет получить от него записи лекций (менее обычное поведение, обусловленное специфической внешней причиной) (см. примечание к схеме 11.1). Во-вторых, необходимо правильно расшифровать значение постоянного поведения Изабеллы. Как отмечает Эбби (Abbey, 1982), мужчины часто ошибаются в интерпретации, принимая улыбку или интерес со стороны женщины за попытку обольщения или поиск интимного контакта. Поэтому не исключено, что Изабелла хочет всего-навсего наладить с Жаном прочные дружеские отношения.

Наверное, Жану проще всего было бы выяснить ситуацию, прямо спросив об этом девушку, пока улыбка не перестала быть избирательной.

Резюме

1. На самых разных уровнях — от атома до Вселенной — элементы объединяются в системы, которые в свою очередь образуют структуры со все более сложной организацией. Человек представляет собой лишь одно из звеньев этого континуума, а его равновесие и выживание возможно лишь в группе — составной части человеческого общества.

2. Размеры и защита территории зависят у человека от культуры, возраста, социального положения и т. п. Межличностная дистанция определяется степенью интимности отношения между людьми.

3. Окружающая среда и такие факторы, как перенаселенность, шум и загрязнение, иногда оказывают на людей пагубное влияние.

4. В каждой из групп, к которым принадлежит тот или иной человек, он занимает определенное социальное положение, с которым связана роль, позволяющая другим членам группы ожидать от него определенного поведения.

5. Существуют разные формы власти. Лидерство, по-видимому, зависит в основном от способности человека выдвинуться в тот момент, когда в группе ощущается в том потребность.

6. Конформизм развивается главным образом под влиянием социального давления; хотя в современном обществе альтруистическое поведение все еще продолжает играть важную роль, конформизм может стать причиной настоящей апатии у свидетелей драматических событий.

7. Влечение одного человека к другому определяется множеством факторов. В первую очередь это такие внешние факторы, как физическая близость, компетентность и взаимное вознаграждение.

8. Важную роль в коммуникации у людей играет невербальный язык, включающий выражение лица, телодвижения, прикосновения и голос. В любой момент сам характер общения между людьми составляет некую метакоммуникацию, указывающую на то, как следует понимать передаваемую во время общения информацию. Метакоммуникация лежит в основе «двойного принуждения».

9. Наше восприятие других людей чаще всего основано на том впечатлении, которое они на нас произвели, а также на объяснении причин их поведения их внутренними склонностями или той ситуацией, в которой они оказались.

10. Стереотипы состоят из зачастую слишком привычных упрощенных представлений о других группах людей, о которых мы располагаем скудной информацией.

11. Установки имеют три измерения: когнитивное, аффективное и поведенческое. Они формируются с детства и «кристаллизуются» в возрасте от 20 до 30 лет.

12. Центральные установки изменяются всегда с большим трудом, чем периферические. Изменение установок зависит от множества факторов, связанных с качествами коммуникатора, характером информации и особенностями реципиента.

13. Когда наши убеждения приходят в противоречие с фактами, мы оказываемся в ситуации когнитивного диссонанса, выйти из которой можно, либо изменив установки, либо отвергнув факты или преуменьшив их значение, либо, наконец, найдя веские основания для сохранения прежних установок.

14. О предубеждении говорят в тех случаях, когда мы выносим свое суждение о других людях, даже не познакомившись с ними. Предубеждение позволяет человеку успокоиться насчет ценности собственной персоны, а также направить свою агрессивность на «группу-мишень» во время кризиса.

Глава 12. «Иные»

Введение

Вот мы и подошли к последней главе книги. В предшествующих главах мы пытались разобраться, как человек воспринимает, чувствует, обучается, думает, говорит, творит…, как развиваются эти разнообразные процессы и каким образом они позволяют человеку взаимодействовать с другими людьми.

Хотя мы нередко обращали внимание на те препятствия, которые могут помешать развитию человека, до сих пор предполагалось, что мы все проходим в общих чертах сходный, как бы идеальный и более или менее стандартный жизненный путь, который приводит каждого к отвечающим его природе целям. Иными словами, до сих пор мы рассматривали некоего «абстрактного» человека, противостоящего жизни вообще.

Еще раз повторим, однако, что каждый человек уникален, и в каждом отдельном случае речь идет о жизни, восприятиях, переживаниях, потребностях, планах и трудностях данного человека. Сталкиваясь с затруднениями, он волей-неволей повседневно приспосабливается к окружающей его физической и социальной среде, приносящей ему удовлетворение или порождающей у него тревогу и стресс.

В таких бесконечных «переговорах» с окружающим миром и другими людьми большинству удается сохранять относительное равновесие. Однако некоторые люди, слишком хрупкие или плохо подготовленные к жизни, «спотыкаются» в самом начале жизненного пути или позднее, когда жизнь подвергает их серьезным испытаниям. Их необычное, неадаптивное, аномальное поведение привлекает к ним внимание других, а потом их оттесняют в сторону, отчуждают и превращают в «иных». В результате общество часто берет на себя «ответственность» за таких людей, которая в лучшем случае оборачивается помощью, а в худшем — изоляцией или попыткой насильственного возвращения к нормальной жизни.

Тревога и стресс

Как говорилось в главе 6, живое существо, ведущее непрерывную борьбу за свою адаптацию, снабжено такими механизмами, как эмоции и в особенности тревога, которые обеспечивают ему достаточную подготовку к действиям в новой или «кризисной» ситуации. Такие механизмы, свойственные высшим животным, должны были играть важную роль в поведении наших предков, выживание которых существенным образом зависело от способности к «противостоянию».

Современная жизнь, однако, сильно изменила условия нашего существования, так что эта готовность к противостоянию становится все менее нужной для того, чтобы выжить. Между тем соответствующие механизмы сохраняются и продолжают действовать в самых разнообразных обстоятельствах, имеющих лишь очень отдаленное отношение к выживанию: во время разлуки, при потере близкого человека, при столкновении с новыми социальными ситуациями, при усилиях, необходимых для успеха в учебе и профессиональной деятельности, и т. д.

С физиологической точки зрения тревога не отличается от страха. Она сопровождается ускорением ритма сердца, подъемом кровяного давления, угнетением деятельности пищеварительного аппарата, легким потоотделением и т. п. Главное отличие состоит в том, что тревога вызывает активацию организма до того, как происходит ожидаемое событие.

Обычно тревога представляет собой преходящее состояние, она ослабевает, как только человек действительно сталкивается с ожидаемой ситуацией. Бывает, однако, и так, что ожидание, порождающее тревогу, затягивается, и организм вынужден тогда затрачивать много энергии для поддержания своей «дееспособности». В результате развивается состояние стресса, при котором организм проходит последовательные этапы синдрома адаптации, описанного Селье (см. гл. 6).

К несчастью, стресс нередко приводит к весьма печальным последствиям в виде различных физиологических нарушений. Чаще всего это головные боли [134] и язва желудка (см. документ 6.10), но бывают и другие расстройства, обусловленные причинами эмоционального порядка: артериальная гипертензия, артрит, астма (если только она не аллергического происхождения), колиты и даже некоторые формы стенокардии. Такие расстройства называют психосоматическими.

Другие последствия стресса носят более выраженный психический характер. Так, отмечаются нарушения на уровне личности, способные привести к полной дезорганизации поведения и отрыву от реальности, что побуждает окружающих людей задумываться о смысле подобной трансформации.

Вопрос, имеющий центральное значение для объяснения человеческого поведения, можно сформулировать следующим образом: какое поведение следует считать нормальным? От ответа на него зависит и то, как следует определять отклонение, какой смысл нужно вкладывать в это понятие и, главное, в каких случаях поведение человека можно расценивать как «аномальное».

Что такое аномальное поведение?

Объективного ответа на этот вопрос не существует. Он зависит исключительно от тех критериев, которые приняты у представителей данной культуры в определенную историческую эпоху. То, что вчера считалось ненормальным, завтра, возможно, будет казаться нормальным, а то, что нам представляется неприемлемым, иногда очень хорошо вписывается в жизнь других народов.

Необходимо также различать критерии, которыми пользуются другие люди, определяя поведение раздражающего или вызывающего у них недоумение человека как «ненормальное», от тех критериев, которыми при этом пользуется сам этот человек, характеризуя, например, свое состояние, когда он не способен преодолеть собственное расстройство или даже просто сообщить о нем.

Как правило, чем реже встречается та или иная форма поведения, тем больше вероятность, что ее будут воспринимать как аномальную. Как и в случае интеллекта (см. гл. 9), речь идет здесь о статистическом критерии, позволяющем утверждать, что от 2 до 3 % людей по обе стороны от того большинства, которое ведёт себя более или менее «нормально», окажутся люди соответственно «слишком» или «недостаточно» общительные, беспокойные, организованные и т. д.[135]

Чаще всего, однако, «ненормальным» считают человека, «вышедшего из всех нормальных рамок», все поведение которого идет вразрез с ценностями, привычками или установками других людей.

Поведение будет считаться тем «ненормальнее», чем больше опасности оно будет представлять для самого человека или для окружающих. В качестве примеров можно привести суицидальные действия, злоупотребление наркотиками или поведение, создающее угрозу для общественного порядка.

Одним из критериев аномальности может быть тот факт, что «расшифровка» окружающего мира головным мозгом происходит у данного человека не так, как у других. Из главы 5 мы уже знаем, что наше восприятие действительности организуется и «стандартизируется» головным мозгом, важная функция которого состоит в фильтрации внешних сигналов. Всякое отклонение от «нормальной» расшифровки этих сигналов связано с риском неправильной адаптации. Именно так обстоит дело у людей с нарушениями слуха или обоняния, а также у тех, кто склонен воспринимать взгляды и жесты других людей как враждебные или, наоборот, как самые благожелательные.

Кроме того, дело может заключаться и в изменении уровня сознания, связанном с его «помрачением», что может стать причиной зрительных или слуховых галлюцинаций. Такого рода частые погружения во внутренний мир нормально воспринимаются лишь у некоторых народов, где их рассматривают как способ общения с «потусторонним миром». Как говорилось в главе 4, западная культура единственно нормальным состоянием сознания признает экстравертированное сознание.

Но еще сильнее, чем перечисленные симптомы, внимание к человеку могут привлечь эмоциональные нарушения, например преувеличенные проявления грусти или гнева, безосновательные страхи или депрессия, вызванная травмирующим событием, преодолевать которую человек не в состоянии.

Наконец, бывает, что и без каких-либо эмоциональных расстройств человек оказывается неспособным преодолеть жизненный стресс, что ведёт к уходу в себя или просто уединению и тем самым к разрыву нормальных путей общения с другими людьми.

Таким образом, понятие нормы весьма неоднозначно, и если вдуматься, то можно прийти к выводу, что четкой границы между «приемлемым» и «неприемлемым» нет. Не существует и «идеальной» нормы. Всякий человек в той или иной степени ненормален. Просто у отдельных людей некоторые свойства выражены сильнее, чем у остальных, и поэтому такие люди нуждаются в поддержке, чтобы адаптироваться (см. документ 12.1).

Споры начинаются тогда, когда нужно решить, какой должна быть эта поддержка — социальной, психологической или медицинской. Выбор, который в этих случаях необходимо сделать, по существу, зависит от того подхода, к которому прибегают в попытках объяснить аномальное поведение, а также определяется историей борьбы с «безумием» в нашем обществе.

Некоторые подходы к пониманию аномального поведения

Демонология

На протяжении всего средневековья безумие считалось следствием одержимости бесом. Аномальное поведение человека объясняли присутствием «злого духа», которого во что бы то ни стало нужно было изгнать с помощью заклинаний и дурного с ним обращения. Чаще всего, однако, подобные меры не действовали; церковь пребывала в убеждении, что ведьмы и колдуны заключили с дьяволом нерасторжимый договор, и поэтому их нужно просто уничтожать, сжигая на костре. В 1484 году папа Иннокентий VII издал даже специальную буллу, призывавшую духовенство к безжалостному истреблению «ведьм».

На протяжении последующих столетий «безумцев» продолжали подвергать изоляции, избегая общения с ними или даже изгоняя их. В некоторых странах их бросали в тюрьмы, где гноили вместе с преступниками. В других странах их помещали на особые суда — «корабли сумасшедших», которые спускались по рекам, время от времени останавливаясь у пристаней, где из этого устраивали зрелища для публики (Foucault, 1972).

В XVI и XVII веках начинают (особенно в Англии) открываться приюты для умалишенных, предназначенные для изоляции лиц с психическими расстройствами. Здесь, однако, их ждала не более завидная участь, чем в тюрьмах. Очень часто их заковывали в цепи или сажали в клетки, чтобы утихомирить (рис. 12.1).

Рис. 12.1. Уверенность в том, что психические расстройства связаны с одержимостью бесом, приводила к изобретению различных способов избавления человека от дьявола. В средние века «ведьм» сжигали (А). Всего только столетие назад некоторые медики проповедовали насильственные методы борьбы с безумием (Б), а другие, как это видно из рисунка 1880 года (В), пытались успокаивать безумных, помещая их в специальные клетки.

Только в конце XVIII века безумием занялась медицинская наука [136], назвав это расстройство, подобно органическим нарушениям, болезнью. Такое признание привело к рождению психиатрии и возникновению понятия «психическое заболевание».

Рис. 12.2. Филипп Пинель был первым врачом, который в 1792 году потребовал освободить «умалишенных», содержавшихся в приюте Бисетр в Париже, от сковывавших их цепей и начал относиться к ним как к психически «больным» людям. Этот гуманный акт открыл эру психиатрии.

Медицинский подход

На протяжении XIX столетия ученые исследовали симптомы различных психических нарушений, описывали и классифицировали их, а также разрабатывали методы лечения того или иного расстройства с целью вернуть больного к нормальной жизни.

В 1883 году немецкий психиатр Крепелин опубликовал первое «Руководство по психиатрии», в котором даются названия, описания и систематика «душевных болезней».

Веру людей в медицину укрепило и открытие вакцинации французским ученым Луи Пастером, показавшим, что причиной многих болезней являются микроорганизмы, в частности бактерии. Разработанные позднее методы лечения сифилиса и тифа [137], при которых, как известно, возможны психические осложнения, подкрепили мысль о том, что у всех душевных болезней есть свои органические причины.

В свою очередь неврологические исследования показали, насколько тесно некоторые области мозга связаны с такими функциями, как речь и отдельные специфические формы поведения.

Что касается наследуемости психических болезней, то результаты наблюдений над близнецами, родители которых страдали такими болезнями, большей частью интерпретировались учеными в пользу представлений об их наследственной передаче [138].

Наконец, в 50-е годы нынешнего столетия бурное развитие психофармакологии и открытие успокаивающего или возбуждающего действия некоторых лекарственных препаратов вселило во всех психиатров веру в то, что в контроле нашего поведения, возможно, участвуют биологические механизмы. Это стало еще более правдоподобным, когда в 70-е годы была выявлена роль нейромедиаторов, недостаток или избыток которых в организме, по-видимому, играет важную роль в развитии некоторых поведенческих расстройств.

Психоаналитический подход

Один психиатр прославился тем, что предложил психологическую модель, объясняющую возникновение «душевной болезни». Речь идет о Фрейде и его теории психоанализа.

Напомним, что, согласно Фрейду, мысли и поведение человека по большей части имеют бессознательную природу. Чаще всего они возникают в результате конфликта между связанным с реальностью сознанием, с одной стороны, и подсознательными сексуальными или агрессивными побуждениями — с другой.

Кроме того, Фрейд показал, что некоторые симптомы у больных можно снять, «высвободив» под гипнозом эмоции и чувства, связанные с определенными травматизирующими событиями, пережитыми в детстве, а затем подавленные. Так, у одной из пациенток Фрейда нормальное дыхание восстановилось после того, как под гипнозом ей стало понятно чувство вины, пережитое одним душным вечером, когда, бодрствуя у изголовья умирающего отца, она захотела оставить его и уйти на какой-то праздник. По Фрейду, этот пример позволяет объяснить, каким образом подавление молодой девушкой своих потребностей привело к конфликту, проявившемуся впоследствии на физиологическом уровне.

Психическая структура личности

Многочисленные наблюдения, которые позднее сделал Фрейд над своими пациентами, привели его к разработке нового варианта своей теории, позволившего, по его словам, лучше понять динамику человеческого поведения. Речь идет о гипотезе, согласно которой любой поступок человека является результатом конфликта между различными психическими структурами [139], обозначенными Фрейдом как «Оно», «Я» и «Сверх-Я» (рис. 12.3).

Рис. 12.3. Три структуры личности, связанные, по Фрейду, с разными уровнями сознания. «Я» и «Сверх-Я» представлены в сознании слабо, подобно тому как над поверхностью воды выступает лишь верхушка айсберга. Между структурами личности существуют зоны конфликтов, которые способны дестабилизировать личность, если ее «Я» не обладает достаточной силой, чтобы восстановить между этими структурами равновесие.

«Оно» представляет собой совокупность биологических влечений и потребностей (в том числе сексуальных), составляющих часть наследственного багажа ребенка при его появлении на свет и требующих лишь возможности проявиться вовне и получить удовлетворение. Таким образом, «Оно» имеет по преимуществу подсознательную природу и руководствуется принципом удовольствия.

«Я» — психическая структура, постепенно освобождающаяся от контакта с внешней средой. Мало-помалу «Я» приобретает способность определять, какие влечения, смотря по обстоятельствам, могут найти удовлетворение, а какие нет. «Я», таким образом, руководствуется принципом реальности, позволяющим ему в любой момент времени оценить уместность или выполнимость действий, мотивируемых потребностями «Оно».

Наконец, «Сверх-Я» представляет собой структуру, образующуюся под влиянием социальной среды и ее запретов. Она формируется во время процесса социализации и постепенно принимает на себя функцию нравственного сознания, оценивающего с точки зрения «добра» и «зла» каждый поступок человека, планируемый его «Я» под давлением «Оно». Именно «Сверх-Я» лежит в основе чувства вины, которое испытывает «Я», принимая решение об удовлетворении какой-либо потребности. Так, например, обстоит дело при разрядке сексуального напряжения с помощью мастурбации, что нередко сопровождается чувством «греха», обусловленным воспитанием и ложными представлениями относительно этой практики.

Таким образом, между тремя психическими структурами неизбежны конфликты, и от того, как они разрешаются, зависит ориентация наших поступков. Реалистическое разрешение этих конфликтов свидетельствует о сильном «Я», способном в любую минуту взвесить требования «Оно» и давление со стороны «Сверх-Я» и таким образом определить, какой поступок будет самым целесообразным и самым логичным. Подобные рассуждения, однако, носят довольно утопичный характер: большинство из нас не имеет ничего общего с тем холодным и трезвомыслящим существом, которое способно было бы придерживаться такой установки.

Наоборот, очень часто фрустрации, которые под давлением «Сверх-Я» испытывает «Оно», побуждают «Я» снимать напряжение с помощью различных «выпускных клапанов», таких, например, как агрессивное поведение, обращение к алкоголю или психотропным веществам (включая не только курение табака или прием транквилизаторов), а также использование механизмов психологической защиты.

«Я» и механизмы психологической защиты

Если человек не способен эффективно контролировать некоторые жизненные ситуации, на помощь ему приходят механизмы психологической защиты «Я», обеспечивающие ему бессознательную компенсацию этой неспособности и ослабляющие связанные с ней стресс и тревогу. Такие механизмы дают человеку возможность достичь удовлетворения потребностей — иногда реального, а чаще воображаемого или слишком сильно оторванного от реальности — путем отрицания или искажения действительности или же отрицания тех представлений и побуждений, которые порождают тревогу (см. документ 12.2).

Механизмы психологической защиты, изученные Фрейдом и его дочерью Анной, весьма многообразны. Рассмотрим самые главные из них.

Чаще всего человек прибегает к такому защитному механизму, как подавление. Как мы уже знаем, оно состоит в вытеснении желания или конфликтной ситуации в область подсознательного. Речь идет об активном забывании подобного психического материала, который, однако, сохраняет весь свой динамический потенциал в виде подавленного влечения. Во время гипноза или некоторых сомнамбулических состояний может произойти его вспоминание.

Реактивное обучение предполагает принятие человеком чувств и поступков, противоположных тем, что были вытеснены им, с целью еще более сильного их подавления. Этот защитный механизм лежит в основе многих черт характера. Он особенно свойствен слишком мягким и слишком сострадательным людям, матерям, чересчур озабоченным опасностями, которые могут угрожать их детям, и т. п.

Отрицание и отвергание, напротив, выражаются в бессознательном отказе допустить существование определенных фактов или в трансформировании реальности с целью приспособить ее к своему поведению. Сказанное относится, например, к ребенку, который ночью идет по плохо освещенной дороге и при этом громко поет, или к человеку, который знает, что он неизлечимо болен, но продолжает при этом заниматься прежней работой, избегая всяческих разговоров о своей болезни и даже строя долгосрочные планы.

Вытеснение означает замену недостижимой цели другой целью, вполне достижимой. Этот защитный механизм можно проиллюстрировать классическим примером человека, который дает пинка своей собаке, вернувшись с работы, где он целый день должен был безропотно сносить недовольство и претензии своего начальника.

Сублимация представляет собой разновидность вытеснения, приносящую человеку реальное удовлетворение. Она заключается в том, что человек ориентирует свое поведение на достижение цели более высокой, чем та, которая была поставлена первоначально, но оказалась недостижимой. Так может обстоять дело со всяким, кто остановил свой выбор на какой-то любимой профессии, продуктивно работает и добивается тем самым социального признания. Любимое занятие для таких людей — своего рода замена удовлетворения психических побуждений, блокированных в детстве. Так, ребенок, которому не позволяли играть со своими экскрементами, может впоследствии преуспеть в гончарном ремесле, а дети, у которых подавлялись садистские наклонности, могут стать мясниками или хирургами (рис. 12.4).

Рис. 12.4. Не является ли искусство хирурга результатом сублимации садистских побуждений, подавленных в детском возрасте?

Проекция состоит в наделении других людей собственными чувствами, неприемлемыми с точки зрения «Сверх-Я». «Почему ты больше меня не любишь?» — спрашивает такой человек у своей любовницы, которую подсознательно уже хотел бы бросить сам.

Рационализация заключается в поиске удобных причин для оправдания невозможности совершить тот или иной поступок или, наоборот, в поиске убедительного обоснования неприемлемого поведения. «Эта девочка слишком глупа, чтобы тратить на нее время», — говорит молодой человек, ухаживания которого остались без внимания…

Человек прибегает к подобным механизмам психологической защиты (за исключением разве что сублимации) только как к крайнему средству. Речь идет о стратегиях, требующих огромных затрат энергии, отдачей от которых чаще всего будет лишь иллюзорное удовлетворение. Они только частично и на очень короткое время могут ослабить тревогу, порожденную конфликтом.

Как бы то ни было, механизмы психологической защиты все-таки служат средством борьбы с тревогой, пока человек не найдет более рационального способа разрешения проблемы или конфликта.

Только в тех случаях, когда к психологической защите человек прибегает систематически, во всех порождающих тревогу ситуациях, или когда он слишком сильно искажает действительность, что приводит к развитию неадекватного поведения (мытье рук десятками раз на дню, необъяснимая боязнь некоторых мест, страх перед безобидными животными и т. п.), можно считать, что у него развивается состояние, которое Фрейд назвал неврозом (см. документ 12.4).

Бывает, однако, и так, что из-за чрезмерного развития процессов вытеснения дезорганизуется вся личность в целом. Возникающий в результате отрыв от реальности и выход «Оно» из-под контроля двух других психических структур приводят человека к деградации и уходу от мира, что уже характерно для психоза.

Бихевиористский подход

Медицинский и психоаналитический подходы к аномальному поведению акцентируют внимание на внутренних причинах поведенческих расстройств. Напротив, бихевиористы видят в аномальном поведении, как и во всяком другом, результат научения и поэтому считают, что причины его могут быть только внешними. Страх, вызванный Уотсоном и его сотрудницей у маленького Альберта, убедительно свидетельствует, на их взгляд, о том, что развитие у человека разнообразных нарушений можно объяснить просто-напросто классическим обусловливанием (см. документ 7.1).

С точки зрения бихевиористов, воздействие внешней среды как источника подкрепления в основном позволяет понять, каким образом ослабевают одни формы поведения и на их месте возникают другие, в том числе аномальные, подкрепляемые факторами окружения. Следует, кроме того, отметить, что во многих случаях на процесс обусловливания накладывается и социальное научение путем наблюдения над «моделью». Например, при воспитании ребенка в преступной среде весьма вероятно, что у него выработается антисоциальное поведение; точно так же воспитание, сопровождающееся сильным подавлением сексуальности, может привести к появлению в зрелом возрасте психосексуальных расстройств. Здесь уместно вспомнить и о том, как, по мнению Селигмена, развиваются чувства бессилия и неудачи по принципу научения на основе депрессии (см. досье 7.1).

Такие более серьезные расстройства личности, как шизофреническое поведение, бихевиористы объясняют бегством от реальности, которое, по их мнению, для некоторых людей оказывается самым действенным средством спасения от жизненного стресса. Как мы увидим дальше, этому объяснению соответствуют и предлагаемые бихевиористами методы терапии.

Когнитивный подход

Этот подход основан на том принципе, что чувства и действия человека перестают соответствовать ситуации, после того как он начинает расшифровывать эту ситуацию, пользуясь иррациональными и потому неадекватными соображениями. Например, эмоциональное расстройство, сопровождаемое чувством тревоги и бессилия, связано скорее с ложной когнитивной интерпретацией человеком тех или иных событий, нежели с самими этими событиями.

Эллис (Ellis, 1962) выделил ряд иррациональных представлений, которые, по его мнению, бывают причиной большинства неадекватных поступков человека. Вот некоторые из них: «главное — заставить всех, с кем приходится сталкиваться, полюбить себя»; «важно всегда проявлять компетентность, вести себя, сообразуясь с обстоятельствами, и доводить до успешного конца любое начинание»; «переживать жизнь как катастрофу, если события развертываются не так, как того хотелось бы»; «людей, желающих нам зла, следует всегда порицать и наказывать»; «против суровой жизненной реальности всегда можно найти эффективное средство».

Подобные представления покоятся на заложенных в каждого из нас глубинных потребностях (потребность рассчитывать на поддержку других, потребность быть любимым, проявлять свою компетентность и т. п.), удовлетворение которых необходимо для душевного равновесия. Весь парадокс, однако, заключается в том, что, поскольку мы приписываем этим потребностям чрезмерное значение, их удовлетворение становится очень трудной или даже невыполнимой задачей, а сами мы при этом испытываем эмоциональные расстройства и тревогу.

В своей «теории ABC» Эллис (Ellis, 1976) показывает, каким образом эмоциональную реакцию (C) человек чаще всего приписывает «активирующему событию» (A), тогда как на самом деле она обусловлена теми представлениями (B) об этом событии, которые имеются у человека (рис. 12.5).

Рис. 12.5. Согласно теории ABC Эллиса, причиной стресса (C) и вызываемых им фрустрации или неадаптивного поведения бывает не столько сама ситуация (A), сколько связанные с нею убеждения (B).

Так, стресс (C), в результате которого студент может провалиться на экзамене, вызван скорее мыслью, что «ему ни за что его не сдать» (B), нежели содержанием самого экзамена (A). Очень часто для того, чтобы исправить положение, достаточно лишь объективно оценить ситуацию, рассмотрев каждый ее аспект с разумной точки зрения и осознав, что «это еще не конец света». Именно так и следует поступать в большинстве жизненных обстоятельств, имея в виду их материальные, социальные или аффективные последствия.

Гуманистический подход

В главе 10 мы рассмотрели развитие личности с точки зрения гуманистической психологии. Напомним, что в теории личности по Роджерсу центральным понятием является «реальное Я», т. е. те представления, которые человек имеет о самом себе, своих восприятиях, ценностях, чувствах и установках.

По мнению Роджерса, с одной стороны, индивидуум стремится привести в соответствие с этими представлениями о самом себе, т. е. со своим «реальным Я», как можно больше своих внешних переживаний. С другой стороны, он пытается сблизить представление о самом себе с теми глубинными переживаниями, которые составляют его «идеальное Я» и соответствуют тому, чем он хотел бы быть. Таким образом, «реальное Я» может так и не достичь соответствия «идеальному Я» — либо из-за того, что под давлением внешних обстоятельств человек вынужден отказывать себе в определенном жизненном опыте, либо потому, что он навязывает себе такие чувства, ценности или установки, которые только отдаляют его «реальное Я» от «идеального».

Тревога и нарушение психологической адаптации могут быть результатом несоответствия между «реальным Я» и жизненным опытом, с одной стороны, и между «реальным Я» и тем идеальным образом, который сложился у человека о себе самом, — с другой (рис. 12.6).

Рис. 12.6. По Роджерсу, тревога и неадаптивные формы поведения возникают в результате несоответствия между «реальным Я», страдающим под бременем тех или иных жизненных обстоятельств, и глубинными чувствами человека, составляющими его «идеальное Я».

Социо-культурный подход

В 60-е годы появилось новое течение, развиваемое главным образом психиатрами и вновь поставившее во главу угла те представления о психических нарушениях, которых придерживались обычные люди и особенно представители традиционной психиатрии.

Согласно этому подходу, «безумных» порождает само общество своим отношением к аномальному поведению и его истолкованием. Ведь психическое заболевание, как отмечает Szasz, представляет собой не то, что человек «имеет», а скорее то, «чем он является» или «что делает» и к чему бессознательно стремится. Таким образом, по мнению этого автора, психическое заболевание — это миф. Приклеивая ярлык психически больного человеку, которому просто несколько труднее жить, чем другим людям [140], с него снимают ответственность за его проблемы, что и побуждает его вести себя как подобает «больному».

Как уже говорилось в главе 10, наше восприятие поведения других людей значит для нас гораздо больше, чем само по себе это поведение. В этом смысле, как полагает Гофман (Goffman, 1961), ярлык, наклеенный на человека, поведение которого выходит за рамки принятых норм, способен лишь подкрепить ту интерпретацию его поведения, которую мы собираемся сделать, и изменить наше собственное поведение по отношению к нему. Все это может привести к одиночеству человека «с ярлыком» и к еще большей неспособности его общаться с другими. Чаще всего такая изоляция приводит его в больницу, условия которой таковы, что имевшаяся аномалия достигает крайней степени, а это в свою очередь более или менее ясно «подтверждает» поставленный ранее диагноз.

Лэинг (Laing) [141] тоже отвергает медицинский подход к психическим нарушениям, основанный на классификации симптомов, которые, по его мнению, представляют собой просто-напросто «досужие вымыслы» в попытке постичь неизвестное. Согласно Лэингу, больной становится шизофреником не сам по себе, а благодаря обществу, которое его таковым делает; поэтому в первую очередь следует изменить общество и отношения между людьми. С этой точки зрения кризис, переживаемый больным, важно интерпретировать не как симптом деструкции, а как признак выздоровления, и единственное, чем можно помочь человеку в преодолении кризиса, — это сопровождать и поддерживать его, продвигаясь с ним по этому пути бок о бок, чтобы помочь ему «вновь обрести себя» на другом конце туннеля. По мнению Лэинга, бесполезно и ошибочно будет тянуть пациента назад с помощью шоковой терапии, чтобы вновь затолкать его в ту среду, из которой он хотел выбраться, укрывшись в иной сфере бытия.

Классификация психических расстройств

Как мы видим, главное расхождение между сторонниками медицинского подхода и психиатрами, стоящими на более психологических позициях и сосредоточенных на психической динамике самого человека, касается самого понятия «психическое заболевание» и вопроса о том, кого следует считать «психически больным».

Попытку Крепелина описать и классифицировать «психические болезни» по их симптомам в рамках медицинской модели повторила Американская психиатрическая ассоциация. В 1980 году она опубликовала третье издание «Руководства по диагностике и статистике психических нарушений» (DSM III [142]). Авторы этой книги попытались придать единообразие классификации психических расстройств и характеризующих их симптомов с целью выработать единый международный язык психиатрии.

В разных изданиях «Руководства» прослеживается эволюция понятий психиатрии. Так, еще во втором издании книги (DSM II), вышедшем в 1968 году, сохранялось крупное, введённое еще Фрейдом подразделение психических расстройств на неврозы, возникающие вследствие внутреннего конфликта, и психозы, проявляющиеся в неспособности адаптироваться к реальности. К этой последней категории в DSM II относились органические психозы, связанные с ухудшением физического состояния нервной системы, и функциональные психозы, физиологическая основа которых неизвестна.

В DSM III предпочтение отдано классификации психических расстройств, основанной не на гипотетическом объяснении их причин, а скорее на видимых проявлениях аномалий поведения. Так, два больших класса расстройств разделяются на 17 диагностических категорий [143], охватывающих все аспекты человеческого поведения (см. табл. 12.1).

Таблица 12.1. Диагностические категории психических расстройств (по DSM III)

А. Тяжелые психические расстройства.

1. Расстройства, свойственные детскому и подростковому возрасту

— Умственная отсталость

— Расстройства внимания (например, гиперактивность)

— Расстройства поведения (агрессивное или недостаточно социализированное поведение)

— Расстройства, сопровождающиеся тревогой

— Расстройства, связанные с потреблением пищи (анорексия, булимия)

— Стереотипные движения (тики)

— Расстройства с физическими проявлениями (энурез, энкопрез)

— Доминантные нарушения развития (например, аутизм)

2. Психические расстройства органического происхождения

— Сенильные и пресенильные деменции

— Расстройства, вызванные лекарственными препаратами (отравления, галлюцинации, амнезии…)

3. Расстройства, связанные с приемом лекарственных препаратов

— Зависимость, привыкание, передозировка

4. Шизофренические расстройства

— Несистематизированная шизофрения

— Кататоническая шизофрения

— Параноидная шизофрения

— Шизофрения неопределенного типа

5. Параноидные расстройства

— Паранойя

6. Неклассифицированные психотические расстройства

— Острые психотические шизофреноформные или шизоаффективные реакции

7. Аффективные расстройства

— Биполярные расстройства

— Глубокая депрессия

— Прочие специфические аффективные расстройства (депрессивный невроз и др.)

8. Расстройства, связанные с тревогой

— Фобии

— Панические расстройства

— Обсессивно-компульсивные расстройства

— Посттравматические расстройства

9. Соматоформные расстройства

— Конверсионные расстройства

— Соматизированные расстройства

— Ипохондрия

10. Диссоциативные расстройства

— Психогенная амнезия

— Психогенный летучий бред

— Множественная личность

— Расстройства, связанные с деперсонализацией

11. Психосексуальные расстройства

— Расстройства, связанные с половой идентификацией

— Парафилии

— Нарушения половой функции

— Прочие психосексуальные расстройства

12. Симулированные расстройства

13. Расстройства контроля побуждений

— Клептомания

— Пиромания и т. п.

14. Расстройства адаптации

— Расстройства поведенческой адаптации на работе, в школе и т. д.

15. Психологические факторы, влияющие на физическое состояние

16. Состояния, не связанные с психическими расстройствами, но требующие внимания или коррекции

— Антисоциальные формы поведения

— Трудности, связанные с телесными особенностями, супружескими и родительскими отношениями т. п.

В. Расстройства личности

Личность:

— параноидная

— шизоидная

— «избегающая»

— пассивно-агрессивная

— зависимая

— гистрионическая

— компульсивная

— нарциссическая

— антисоциальная

Чтобы было видно, что органическая природа доказана лишь для небольшой части психических расстройств, мы, однако, разделили эти категории DSM III на четыре группы следующим образом:

I. Расстройства, свойственные детскому и подростковому возрасту (1).

II. Расстройства органического происхождения (2 и 3).

III. Функциональные расстройства (4-11).

IV. Расстройства личности.

Расстройства, свойственные детскому и подростковому возрасту

К этой категории относятся различные поведенческие нарушения, свойственные ранним периодам жизни человека. Среди них — расстройства мышления, связанные с умственной отсталостью, эмоциональные нарушения на основе гиперактивности, антисоциальное поведение или поведение, вызванное разлукой с матерью или каким-либо другим близким человеком, расстройства аппетита (булимия и анорексия), нарушения сна и контроля экскреторных функций (энурез и энкопрез), а также детский аутизм (см. документ 12.3).

Расстройства органического происхождения

Расстройства, связанные с физическими аномалиями или отравлениями

1. Опухоли представляют собой аномально развивающуюся ткань, которая при своем росте давит на окружающую нервную ткань (доброкачественная опухоль) или прорастает в нее (злокачественная опухоль); опухоль может стать причиной аффективных расстройств или афазий (см. документ 8.4).

2. Отравление такими веществами, как окись углерода, свинец, мышьяк, алкоголь или лекарственные препараты, может быть причиной некоторых состояний спутанности сознания [144], сопровождающихся беспокойством, сильным возбуждением больного или, наоборот, ступором [145].

Спутанность сознания представляет собой острое психическое нарушение, и если оно не сопровождается существенным изменением тканей, то оно может пройти с исчезновением вызвавшей его причины.

Расстройства, связанные со старением

Старость может сопровождаться, в частности, и патологическим старением нервной системы. Этот процесс лежит в основе старческого слабоумия (деменции), т. е. необратимой дезорганизацией личности как в интеллектуальном, так и в аффективном плане. Различают два типа деменции — дегенеративную и артериопатическую.

Дегенеративные деменции, как свидетельствует само их название, связаны с дегенерацией ансамблей нервных клеток, образующих так называемые сенильные бляшки. Из дегенеративных нарушений чаще всего встречается болезнь Альцгеймера, которой страдают от 3 до 5 % всех людей старше 65 лет, а иногда и 50-летние. Для этого заболевания характерна прогрессирующая неспособность больного организовать свою повседневную жизнь; вскоре добавляются расстройства восприятия места и времени и нарушение кратковременной памяти, а затем и потеря контроля над когнитивными, речевыми и, наконец, физиологическими функциями (рис. 12.7). Так, постепенно забывая назначение самых обычных предметов, человек в конце концов перестает идентифицировать собственную личность, затем разговаривать, улыбаться, и у него остается только сосательный рефлекс. Развитие этой болезни могут ускорить другие физические недуги или сильный психический стресс. Единственный способ замедлить прогрессирование болезни состоит в том, чтобы поддерживать у больного ощущение жизни и тесную связь с окружающими.

Рис. 12.7. Болезнь Альцгеймера, которая иногда может начаться в 40–50 лет, приводит к постепенной деградации, доходящей до потери памяти на места и лица и исчезновения способности к самоидентификации и речи.

Артериопатическая деменция связана с изменениями сосудистой системы, снабжающей кровью головной мозг. Это результат многочисленных мелких инфарктов в мозгу, приводящих к заметному ослаблению притока крови и, как следствие, к гибели нервных клеток. Человек становится чрезмерно эмоциональным, но его жесты мало-помалу замедляются; ему все труднее сосредоточить внимание на каком-то определенном деле, а дефекты памяти день ото дня усиливаются. Осознание больным всех этих нарушений лишь увеличивает его страдания.

Функциональные расстройства

Функциональные расстройства составляют большую часть психических нарушений. Речь идет о нарушениях, для которых пока еще не удалось выявить причинного фактора органической природы. Это главным образом расстройства поведения или психических функций, связанные, видимо, с изменением деятельности нервной системы; они серьезно затрудняют или делают невозможными нормальные способы адаптации к социальным коллизиям. Прежде эти нарушения относили к категории психозов или неврозов (см. документ 12.4).

Шизофренические расстройства

В США более четверти всех больных, подвергавшихся лечению по поводу поведенческих нарушений, имели диагноз «шизофрения», и около 50 % последних были моложе 25 лет (Blum, 1978). Речь идет о людях, у которых выявляется дезорганизация поведения, в том числе и тех, которые чувствуют себя «вполне адаптированными». Восприятие, а также форма и содержание мыслей у них изменены. Жесты теряют свое значение, и в результате отношения с внешним миром прерываются (рис. 12.8).

Рис. 12.8. Ужас, объявший эту женщину и сквозящий в ее взгляде, полностью отрезает ее от других людей и перекрывает все пути к нормальному общению. Это как раз тот случай, когда человеку приклеивают ярлык «шизофрения».

Проблема, с которой сталкивается психиатрия, имея дело с этим расстройством, заключается, однако, в том, что о нем трудно говорить как об одном психическом заболевании; неспособность психиатрии рассматривать его иначе приводит к тому, что в эту плохо отграниченную категорию попадают очень многие больные (см. документы 4.6).

До сих пор не выявлено с определенностью ни одного биологического фактора, который позволял бы объяснить развитие этого расстройства. В некоторых исследованиях на близнецах делались попытки показать, что эти факторы имеют генетическую природу. Однако, как и при изучении наследственной передачи умственных способностей, в таких случаях всегда трудно определить, становится ли ребенок шизофреником в результате того, что он унаследовал определенные гены от родителей-шизофреников, или потому, что он ими воспитывался [146].

Лучше изучены факторы окружающей среды, о роли которых выдвигались различные гипотезы. Делались попытки объяснить поведение шизофреника реакцией на чрезмерную заботливость, пренебрежительное отношение или подавляющее влияние матери, часто повторяющимися ситуациями «двойного принуждения» (см. гл. 11), разрывом привязанностей в детском возрасте или же, наконец (согласно бихевиористам), воздействием в детстве факторов социального подкрепления, способствовавших выработке аномального поведения.

Тот факт, что далеко не все, с кем обращались подобным образом в детстве, попадают впоследствии в психиатрические больницы, наводит на мысль, что у некоторых людей, видимо, имеется наследственная предрасположенность или «прирожденная хрупкость», делающая их более чувствительными к травмирующим факторам среды. Таким образом, возникновение шизофренических расстройств, так же как и развитие умственных способностей (см. досье 9.1), лучше всего объясняет эпигенетический подход.

По классификации DSM III существуют четыре типа шизофрении:

1. Несистематизированная шизофрения, для которой характерны спутанность мышления, бред и галлюцинации, не связанные с какой-то определенной темой, и, наконец, эмоциональные переживания, проявляющиеся неадекватно или причудливым образом.

2. Кататоническая форма с характерными особенностями психомоторного поведения: больной способен часами сохранять одну и ту же позу или внезапно, без воздействия каких-либо внешних стимулов, переходить к бурной двигательной активности (рис. 12.9).

3. Параноидная форма с бредом величия или преследования, который сопровождается галлюцинациями, но не связан с какой-либо узкой темой.

4. Шизофрения неопределенного типа, которая включает все случаи заболевания, не относящиеся к трем описанным выше категориям.

Рис. 12.9. Неподвижность, которую часами может сохранять этот человек, полностью оторванный от внешнего мира, является главным симптомом шизофрении кататонического типа.

Параноидные расстройства

DSM II относит к этой категории стойкие формы бреда, четко связанные с манией величия, преследования или ревности, превращающейся у больного в навязчивую идею. В таких случаях говорят о паранойе. Однако бывает трудно определить, в какой момент человек начинает уходить от действительности в мир собственных интерпретаций и в какой мере его параноидные расстройства не связаны с такими физическими дефектами, как, например, глухота, или с такими внешними обстоятельствами, как одиночество после переезда на новое местожительство.

Аффективные расстройства

Шизофренические и параноидные расстройства проявляются главным образом в когнитивной области, не сопровождаясь сколько-нибудь значительными отклонениями в эмоциональной сфере. В тех случаях, когда в поведении проявляется утрата контроля в эмоциональном плане, например чрезмерный прилив энергии или, наоборот, глубокая депрессия, говорят об аффективных расстройствах.

Согласно DSM III, биполярное расстройство характеризуется чередованием двух состояний — маниакального, когда больной крайне возбуждён, говорит без умолку, перескакивая с одной мысли на другую, или то и дело разражается невротическим смехом, и глубокой депрессии, повергающей больного в состояние полной пассивности, пронизанной чувством бесполезности и ничтожности жизни [147].

Глубокая депрессия может быть и единственным «полюсом» аффективного расстройства. Речь идет в этом случае о доходящей до отчаяния тоске, сопровождающейся болезненными мыслями и отказом от пищи или просто нежеланием покидать постель.

Невротическая депрессия отличается меньшей тяжестью и чаще всего возникает в результате утомления или стресса. Она выражается в более или менее сознательном отказе от всякой деятельности, которая теряет для человека смысл.

Тревожные состояния

Наряду с соматоформными и диссоциативными расстройствами, речь о которых пойдет в последующих разделах, тревожные состояния входят в группу заболеваний, названных Фрейдом неврозами, — иррациональных форм поведения, когда человек при столкновении с ситуацией, порождающей тревогу, не может преодолеть ее обычными способами, но не теряет при этом контакта с реальностью. Характерная особенность тревожных состояний — четко выраженное переживание тревоги, которая может быть либо генерализованной (как в случае панических расстройств), либо связанной с каким-либо предметом, мыслью или действием (как при фобиях и обсессивно-компульсивных расстройствах).

Фобии. Фобия представляет собой иррациональную, сильную и не имеющую под собой реальной основы боязнь чего-либо — открытого пространства (например, страх перед площадями, парками или большими магазинами при агорафобии), тесного замкнутого пространства (при клаустрофобии), высоты (при акрофобии), безобидных животных (при зоофобии) или какого-либо объекта (обычно живого), который у других людей чрезмерного страха не вызывает (рис. 12.10).

Рис. 12.10. Фобия — сильная иррациональная и беспочвенная боязнь того, что у других людей страха не вызывает. Как у вас обстоит дело со страхом перед змеями, которого, похоже, начисто лишена эта маленькая девочка?

Панические расстройства. Эти расстройства, которые Фрейд называл неврозами ужаса, в отличие от фобий характеризуются генерализованной тревогой, возникающей вне связи с какой-либо определенной ситуацией. Они проявляются в виде приступов, сопровождающихся сердцебиением, обильным отделением пота и иногда доходящих до потери сознания. Больной осознаёт, что его «ужас» иррационален, но сопротивляться ему не в состоянии.

Обсессивно-компульсивные расстройства. Эти расстройства проявляются в мыслях или побуждениях, которые принимают навязчивый характер (обсессия) и часто порождают непреодолимое желание совершить определенное действие, чтобы освободиться от тревоги (компульсия). Человек осознает иррациональность и бесполезность таких действий и потому постоянно «разрывается» между желанием совершать их и удерживаться от них. Чаще всего компульсивные, навязчивые действия связаны со страхом перед микробами и состоят в «ритуальном» мытье тех или иных частей тела.

Соматоформные расстройства

Речь идет о расстройствах с физическими симптомами. Больной жалуется на паралич или на боли в груди, не обнаруживая при этом, однако, никаких органических признаков заболевания.

Конверсионные расстройства. Аномалии этого типа Фрейд называл конверсионной истерией. Речь идет о нарушении какой-либо физиологической функции организма, проявляющемся в виде паралича конечности, нервного тика, полной или частичной потере голоса, ригидности руки или ноги, внезапной слепоте и т. п. Хотя такие симптомы и развиваются в отсутствие каких бы то ни было физических аномалий, больные их не симулируют. Их причину следует искать в психической сфере, предполагая, что больной пытается разрешить бессознательный конфликт, «конвертируя» его в соматическую сферу.

Соматизированные расстройства. В отличие от конверсии соматизация не сопровождается какими-либо соматическими симптомами. Человек жалуется на болезненные ощущения, не имеющие четкой локализации, что заставляет его обращаться к разным врачам и одно за другим пробовать разные лекарства, ни одно из которых ему не помогает. Самая большая трудность, связанная с этим видом расстройств, обычно развивающихся у лиц моложе 30 лет, состоит в том, что человек отказывается принять психологическое объяснение своей болезни и часто бывает убежден, что помочь ему может только хирургическое вмешательство.

Ипохондрия. Это преувеличенная озабоченность собственным здоровьем, свойственная некоторым людям зрелого возраста. Как правило, эта озабоченность касается состояния определенного органа или какой-то болезни, о которой человек узнал из телевизионной программы или прочитал в журнале и все симптомы которой он у себя находит. Склонность к «ипохондрическому синдрому» обнаруживают иногда и студенты, изучающие медицину и психологию, когда они приобретают знания о физической и психической патологии человека [148].

Диссоциативные расстройства

Эти расстройства, так же как и соматоформные, Фрейд относил к истерическим неврозам. Новая классификация, предлагаемая в DSM III, выделяет их в особую категорию, подчеркивая то, что диссоциативные расстройства представляют собой способ избежать стресса не путем «конверсии» внутреннего конфликта в соматическую сферу, а с помощью внезапных сдвигов на уровне памяти, моторного поведения, идентификации или сознания.

Психогенная амнезия — это амнезия, развивающаяся без видимой физической причины в результате психического шока или стресса. Речь идет в этом случае об активном «забывании», избирательно затрагивающем одно или несколько травмировавших человека событий. Другими словами, те события, которые человек забывает, «отложились у него в памяти» независимо от всех прочих воспоминаний, которые при этом сохраняются полностью.

Психогенное бегство заключается в том, что человек резко порывает со своим прежним образом жизни, с тем чтобы в другом месте начать новую жизнь как другое «Я». Когда через некоторое время человек восстанавливает свое прежнее «Я», весь эпизод «бегства» выпадает у него из памяти.

Множественная личность свойственна человеку, у которого в разные периоды времени проявляются как бы разные личности, обладающие высокой сложностью и целостностью. Каждая из таких «временных» личностей позволяет человеку переживать чувства и побуждения, которые его «главная» личность отвергает и постоянно игнорирует (Schreiber, 1978). Известны случаи, когда в одном человеке таким образом чередовалось более 20 разных личностей (рис. 12.11).

Рис. 12.11. Множественная личность — крайне редко встречающаяся аномалия. Ее проявления не раз становились главной темой романов и таких фильмов, как, например, «Три лика Евы».

Деперсонализация характеризуется потерей контакта человека с повседневностью, что приводит его к восприятию жизни как сновидения и к формированию у него впечатления, что все его мысли и действия находятся вне его контроля [149].

Психосексуальные расстройства

Существуют многочисленные формы проявления сексуальности, которые только обогащают половую жизнь партнеров. В этом смысле даже девиантное (отклоняющееся) поведение нельзя расценивать как патологию, если оно проявляется людьми добровольно. Поэтому к психосексуальным расстройствам причисляются в DSM III только случаи нарушений половой идентификации, сексуальных отклонений, ориентированных на необычные объекты, нарушений половых функций или тревоги, связанной с гомосексуализмом.

Нарушение половой идентификации включает главным образом транссексуализм, т. е. желание быть существом противоположного пола. По-видимому, гормональное лечение и хирургическое вмешательство с целью сформировать пенис у женщины, желающей превратиться в мужчину, или женских половых органов у мужчины, желающего стать женщиной, могут сделать жизнь таких людей более привлекательной.

Известны также разнообразные парафилии — отклонения, при которых сексуальное удовлетворение связано с необычными объектами или формами активности. Главным образом у мужчин встречается травестизм, т. е. потребность одеваться и вести себя по-женски, но притом без какого-либо желания изменить пол или вступать в гомосексуальные отношения (рис. 12.12). Фетишизм состоит в том, что половое влечение и возбуждение провоцируется лишь какой-нибудь одной частью тела (например, пальцем ноги) или неодушевленным предметом (нейлоновым чулком, туфлей, женским нижним бельём и т. п.). Зоофилия связана с предпочтением сексуальных отношений с животными. Педофилия характеризуется влечением к детям, не достигшим половой зрелости, как к сексуальным партнерам. Похоже, однако, что в этом случае целью сексуальных отношений скорее бывают легкие прикосновения, нежели половой акт, и что, вопреки распространенному мнению, гораздо чаще встречаются случаи гетеросексуального, а не гомосексуального влечения [150]. Вуайеризм представляет собой расстройство, при котором человек способен получать половое удовлетворение, только наблюдая за незнакомыми людьми, участвующими в сексуальной активности, без их ведома. Эксгибиционизм состоит в том, что человек испытывает сексуальное возбуждение от неожиданного эффекта, который у посторонних производит обнажение им половых органов (по большей части однако, эксгибиционист не ищет полового контакта с посторонними).

Рис. 12.12. Травестизм характеризуется желанием одеваться и вести себя как лицо противоположного пола.

Садизм и мазохизм — психосексуальные отклонения, первое из которых выражается в потребности причинять партнеру страдания, а второе — в потребности быть униженным и страдать, чтобы достичь сексуального удовлетворения. Как уже отмечалось, о психосексуальной аномалии в таких случаях можно говорить только тогда, когда половой партнер садиста не является мазохистом, и наоборот.

Одну из психосексуальных проблем составляет нарушение половой функции. Оно может быть связано у мужчин либо с полной неспособностью к достижению или поддержанию эрекции (половое бессилие), либо с неспособностью контролировать рефлекс эякуляции (преждевременная эякуляция), а у женщин — с отсутствием полового возбуждения, неспособностью достичь оргазма (аноргазмия) или с полным или частичным противодействием влагалища проникновению пениса вследствие непроизвольных спазмов (вагинизм).

Эгодистонический гомосексуализм — единственный вид расстройства, связанных с гомосексуализмом, который рассматривается в DSM III. Он свойствен людям, у которых гомосексуальное поведение сопровождается тревогой и сильным чувством вины. Можно, однако, задаться вопросом: не идет ли в данном случае речь о расстройстве, для существования которого было бы гораздо меньше причин, если бы общество относилось к гомосексуальной ориентации более терпимо?

Рис. 12.13. В середине 70-х годов возникло сильное движение протеста гомосексуалистов, отстаивавших свои права на тот образ жизни, который соответствовал бы их природным склонностям.

Нарушения контроля побуждений

Это формы патологического поведения, связанные с неодолимой потребностью совершать определенные действия: красть без всяких видимых на то оснований (клептомания), совершать поджоги (пиромания) или убивать других людей без какой-либо причины, которая позволила бы объяснить приступ подобной мании убийства.

Расстройства личности

О расстройствах личности говорят только в тех случаях, когда из-за ее недостаточной гибкости и плохой способности к адаптации человек испытывает определенный стресс и трудности в социальной и профессиональной жизни.

Параноидная личность свойственна крайне подозрительным людям. Шизоидная личность характеризуется некоторой социальной изоляцией и недостаточно эмоциональным переживанием событий. Компульсивная личность присуща педантам и людям, чрезмерно стремящимся к совершенству. Нарциссическая личность замыкается на самой себе; она испытывает неумеренную любовь к собственной персоне и крайне пренебрежительно относится к социальным условностям и к правам других людей. Гистрионическая личность отмечена потребностью постоянно привлекать к себе внимание своим поведением и слишком эмоциональными реакциями. Неустойчивая личность характеризуется резкими изменениями настроения, социальных отношений и тех чувств, которые она испытывает к собственному «Я»; нередко она становится жертвой приступов тоски. Пассивно-агрессивная личность свойственна зависимым людям, которые внешне кажутся со всем согласными, а на самом деле сопротивляются или оказывают пассивное противодействие требованиям своих близких, которые они чаще всего воспринимают как следствие их нетерпимости.

«Избегающая» личность проявляет социальную фобию в виде сильного страха и тревоги при переживании тех или иных социальных ситуаций. Зависимая личность испытывает постоянную потребность в поддержке со стороны других людей и систематически придерживается нейтральной позиции, не склонна к конкуренции и чрезвычайно устойчива к фрустрации.

Антисоциальная личность характеризуется неспособностью устанавливать прочные социальные отношения, нежеланием придерживаться принятых норм, малой лояльностью по отношению к другим, несклонностью соблюдать свои обязательства перед ними и, наконец, отсутствием чувства вины даже за свои самые неблаговидные поступки. До сих пор, однако, не удавалось установить, обусловлено ли такое поведение социопатов (называемых также психопатами) наследственностью, или же это результат неблагоприятной атмосферы в семье и неадекватного воспитания, помешавших нормальному развитию нравственного и социально ориентированного сознания ребенка (см. документ 12.3).

«Приклеивание ярлыков» и его последствия

Читая эти последние страницы, вы, несомненно, не преминули определить и свое собственное место в предложенной классификации и наверняка узнали себя в одном или даже нескольких из описанных типов людей. В крайнем случае вы узнали в них хотя бы черты одного из ваших родителей, соседки, друга, полового партнера или преподавателя; такова уж особенность классификации, где представлены все категории психических отклонений, — коль скоро их основные критерии сформулированы, всегда найдется такой аспект психической жизни, который соответствует «реальности». Но тогда возникает вопрос: что же считать психическим здоровьем?

Если верить DSM III, где психическое здоровье определяется по тому же принципу, что и здоровье физическое, то оно характеризуется отсутствием каких бы то ни было симптомов. Отсюда следует заключить, что, поскольку у любого из нас в той или иной степени присутствует какая-нибудь «психопатологическая особенность», всякий психически здоровый индивидуум легко может быть причислен к «ненормальным».

Руководство DSM III предназначено главным образом для медиков. В нем делается попытка как можно точнее описать на языке психиатрии наблюдаемые феномены и объединить их в определенные категории «болезней». В этом смысле DSM III является документом, призванным служить основой для взаимного общения психиатров с тем, чтобы одно и то же заболевание они лечили одинаковыми методами, а диагностика болезней опиралась на симптомы, четко идентифицированные для каждой из них.

Именно с этим, однако, и связан главный недостаток подобного подхода. Рассматривая нарушение поведения в рамках понятий «симптомы», «заболевание», «диагноз» и «лечение», медицинский подход в значительной мере пренебрегает динамикой поведения и переживаниями индивидуума. Человек становится просто «больным» и отныне перестает быть индивидуальностью, которая переживает кризис, вызванный специфическими обстоятельствами, как то пытаются представить другие подходы. DSM III не рассматривает пациента, страдающего психическим расстройством, как человека, прибегающего к фобическому или шизофреническому поведению для избавления от своих стрессов; главной задачей оказывается выявление людей, «страдающих» шизофренией или фобией — «болезнью», которую нужно лечить.

Самое пагубное последствие такого «приклеивания ярлыков» заключается в том, что коль скоро ярлык наклеен, человек перестает быть индивидуумом со всеми присущими ему особенностями, эмоциями и привычками и превращается в одного из параноиков или одного из истериков, все поведение которых рассматривается с точки зрения известных для данного «заболевания» симптомов [151].

Что касается лечения, то оно зависит от характера заболевания и преследует цель облегчить симптомы болезни, а по возможности и вовсе устранить их. Проблема человека превращается в последнее время в медицинскую проблему, которая в связи с прогрессом химиотерапии все чаще и чаще будет решаться с помощью лекарственных препаратов, а не психологической или социальной поддержки.

Иным подобные соображения могут показаться слишком упрощенными или даже смешными. Их, однако, с очевидностью подкрепляют данные опыта, проведенного Розенханом с сотрудниками (Rosenhan et al., 1973) (см. документ 12.5). Как показали эти исследователи, даже здоровые люди рискуют получить диагноз «психоза» и на несколько недель попасть в психиатрическую больницу, если они просто имели неосторожность рассказать, что иногда по ночам слышат какие-то голоса. По данным тех же авторов, как только человек оказывается в психиатрической больнице, его свобода распоряжаться собственной жизнью ограничивается и вместо этого он должен подчиняться больничной дисциплине и распоряжениям врача, от которого зависят все «больные». С этого момента у человека может начаться процесс психиатризации, в результате которого он попадает в полную зависимость от психиатрической системы и произвола психиатров.

Лечение

Каждому подходу к объяснению аномального поведения соответствует тот или иной способ лечения или по крайней мере психологической поддержки больного, основанный на тех представлениях, которые формируются относительно его заболевания.

Если эти представления соответствуют медицинскому подходу, следует ожидать, что такой будет и терапия, а забота о больном будет обеспечиваться биологическими методами. Если же эти представления будут носить более психологический характер, то могут быть предложены разные формы терапии, особенности которых будут зависеть от того, с каким научным направлением они связаны. Психоаналитик займется изучением конфликтов, источники которых, по его убеждениям, лежат в сфере подсознания; бихевиорист проведет «отучение от дурных привычек» и попытается восстановить приемлемое поведение; когнитивисты сделают попытку изменить восприятие человеком испытываемых им трудностей; гуманисты постараются пробудить его собственные силы, которые помогли бы ему самому найти выход из кризиса.

Психиатрия и медицинский подход к лечению психических расстройств

Учитывая то доминирующее положение, которое занимает психиатрия в лечении поведенческих расстройств, не приходится удивляться, что большинство пациентов подвергается в больницах психиатрическим методам лечения, предполагающим воздействие на нервную систему человека.

К этому типу терапии, конечно, всегда приходится прибегать в случае органических нарушений, поддающихся лечению лишь с помощью воздействия на вызвавшую их причину, связанную с травмой, инфекцией или старением. Медицинский подход, однако, распространяют и на другие, чисто функциональные расстройства, используя при этом такие средства, как электрошок, нейрохирургию и во все большей степени химиотерапию.

Биологические методы лечения

Электрошоковая терапия. В 30-е годы у исследователей сложилось впечатление, что лишь немногие из эпилептиков становятся шизофрениками. В связи с этим они предположили, что если у шизофреника путем резкого воздействия на мозг искусственно вызвать судороги, сходные с эпилептическими, то симптомы шизофрении можно ослабить. Проведя несколько опытов с использованием порой небезопасных препаратов, ученые вскоре решили пропускать через головной мозг больного в течение нескольких секунд довольно сильный электрический ток, который вызывал общее повышение мышечного тонуса, а затем и судороги. Последние, однако, оказались настолько сильными, что больного приходилось предварительно усыплять, чтобы он не поломал себе ребра или зубы (рис. 12.14).

Рис. 12.14. Электрошоковая терапия, которая сегодня, к счастью, в психиатрии почти не практикуется, состоит в пропускании через мозг усыпленного пациента многократных коротких разрядов сильного электрического тока.

Хотя, как было установлено позже, многие шизофреники одновременно страдают и эпилепсией, что противоречило первоначальным наблюдениям, электрошоковую терапию продолжали использовать, несмотря на ее многочисленные побочные эффекты: ретроградную амнезию (иногда очень продолжительную), повреждение мозга, а также сердца и легких. До сих пор нет ни доказательств эффективности такой терапии, ни каких-либо указаний на механизм ее действия. На протяжении 50-х и 60-х годов к ней прибегали почти систематически; сейчас ее используют лишь в очень тяжелых случаях [152].

Нейрохирургия. В 30-е годы была разработана и другая методика, тоже находящая сейчас все меньшее применение. Речь идет о хирургических операциях на головном мозге, включающих разрушение отдельных участков лобных долей (лоботомия) и перерезку нервных пучков, связывающих их с некоторыми нервными центрами. Было отмечено, что такие операции, проведенные на обезьянах, делают животных более спокойными. У человека лоботомию впервые произвел португальский психиатр Мониз (Moniz), который получил сходные результаты. Вскоре, однако, заметили, что наряду со снижением агрессивности у пациента происходит изменение личности, проявляющееся в исчезновении интереса к повседневной жизни и отсутствии эмоций. А ведь восстановить что-либо после такой операции нельзя, и поэтому больные были обречены на бесцветную жизнь автоматов [153].

После того как во всем мире были проведены десятки тысяч подобных операций, нейрохирурги в настоящее время почти полностью отказались от лоботомии, прибегая к ней лишь в самых крайних случаях и только после всестороннего обоснования ее целесообразности медицинской комиссией.

Химиотерапия. Открытие в начале 50-х годов психотропных препаратов произвело переворот в области лечения психически больных (рис. 12.15).

Рис. 12.15. Огромные количества психотропных препаратов, которые ежедневно проглатывают люди, возможно, и облегчают их страдания, но не излечивают от болезни.

Такие сильные транквилизаторы, как хлорпромазин, а затем и резерпин (см. документ 3.7), позволили успокаивать самых возбуждённых больных и ослаблять галлюцинации и бред у шизофреников. Хотя в этом отношении препараты оказались весьма действенными, было замечено, что они вызывают и многочисленные побочные эффекты, затрагивающие двигательную систему, в особенности ригидность лицевых мышц, сопровождающуюся непроизвольными движениями губ и щек. Кроме того, действие этих лекарств непродолжительно, и чаще всего больных приходится подвергать повторным курсам лечения.

Что касается слабых транквилизаторов, таких как валиум или либриум, то они оказывают сходное, хотя и менее выраженное действие и в основном применяются для снятия у пациента тревоги. Если не считать риска привыкания, связанного с регулярным приемом этих лекарств (см. гл. 4), они очень часто могут служить чудодейственным средством для отключения от жизненных проблем.

Антидепрессанты действуют противоположно транквилизаторам. Их назначают больным, страдающим депрессией, для «поднятия духа». Некоторые из этих препаратов [154] оказались очень токсичными, особенно для сосудистой системы, печени и головного мозга. В качестве примера можно привести карбонат лития, который, по-видимому, способен регулировать настроение у людей с аффективными расстройствами, но в то же время вызывает многочисленные побочные эффекты (поражение почек и щитовидной железы, тремор, псориаз и др.); его лечебные дозы очень близки к токсической дозе, способной вызвать тяжелые последствия.

Несмотря на риск, связанный с приемом этих лекарств, нельзя оспаривать то, что они позволяют на короткое время стабилизировать поведение больного, а это часто бывает необходимым этапом для проведения психотерапии. Сам по себе их прием, однако, не способен «излечить» заболевание и может привести лишь к зависимости человека от лекарственных препаратов, чаще всего сопровождающейся его психиатризацией (см. документ 12.6).

Общинная психиатрия

Развитие химиотерапии в 60-е годы породило мысль о том, что наконец-то лечение психически больных и коррекцию их состояния можно будет проводить вне стен психиатрических лечебниц. В результате начали создаваться общинные центры психического здоровья, особенностями которых являются кратковременная госпитализация пациентов, амбулаторная забота о них и наблюдение за ними в соответствии с медицинскими предписаниями [155].

Однако если эти новые организации и позволили существенно сократить время пребывания в больницах, они, по-видимому, не уменьшили числа людей, нуждающихся в заботе. Скорее наоборот — число поступлений в психиатрические клиники увеличилось, а число повторных поступлений иногда даже возрастало в 5–6 раз. Это подтверждает, что лекарственные препараты способны лишь «помогать» больным, но не вылечивать их, и еще раз подчеркивает настоятельную нужду в профилактике психических заболеваний и в медицинском просвещении.

Психотерапия

В отличие от медицинского подхода, стремящегося изменить ход мыслей и поведение человека главным образом путем прямого воздействия на нервную систему, психотерапия пытается повлиять на ее функционирование в процессе взаимодействия больного с врачом или с группой других лиц, страдающих сходным расстройством. Существует огромное разнообразие методов психотерапии, разработанных главным образом в 60-е и 70-е годы, так что рассмотреть их все на нескольких страницах невозможно.

Хотя всякая классификация носит произвольный характер, методы психотерапии можно разделить на две большие категории: интрапсихическую терапию и поведенческую терапию.

Как уже говорилось, в основе интрапсихической терапии лежит тот принцип, что аномальное поведение человека является следствием неадекватной интерпретации им своих чувств, потребностей и побуждений. Цель терапии состоит, таким образом, в том, чтобы помочь больному понять причины его плохого приспособления к реальности и дать ему возможность адаптироваться к ней, изменив свое поведение.

Поведенческая терапия, исходящая из того принципа, что любое поведение человека является приобретенным, пытается с помощью методов обусловливания или моделей заменить неадекватное поведение человека другим, которое позволило бы ему действовать более адекватно.

Таким образом, если интрапсихическая терапия предполагает воздействие на восприятие, мысли и побуждения человека, то терапия поведенческая стремится только изменить или устранить у него те формы поведения, которые будут сочтены неадаптивными.

К эффективности психотерапии некоторые ученые относятся скептически. Исследования, проведенные в 50-е годы Айзенком (Eysenck, 1952), показали, что через два года более чем в 70 % случаев невротическое расстройство исчезает независимо от того, подвергался человек психотерапии или нет.

Айзенка, однако, можно упрекнуть в том, что он наблюдал только за поведением больных, оставляя без внимания те глубинные изменения личности, которые могли чувствовать сами пациенты. Как показали Слоун и его сотрудники (Sloane et al., 1975), когда общее состояние больных оценивают внешние наблюдатели, показатель улучшения и в самом деле составляет 75 %, будучи одинаковым у тех, кто подвергался и кто не подвергался психотерапии. Но если предложить провести оценку своего поведения самим больным, то из числа подвергавшихся психотерапии об улучшении своей адаптации сообщили 81 % больных, тогда как в группе не подвергавшихся психотерапии этот показатель составил всего 44 % [156].

Смит и Гласс (Smith, Glass, 1977) проанализировали данные 375 исследований, опубликованных за последние 20 лет; они сравнили результаты наблюдений за 25 000 человек, подвергавшихся психотерапии, и 25 000 человек, которые страдали сходными расстройствами, но никакого лечения не получали. Ученые пришли к выводу, что 75 % больных, подвергавшихся терапии, чувствовали себя лучше, чем те, кто обходился без лечения (см. документ 12.7).

Интрапсихическая терапия

Интрапсихическая терапия располагает весьма разнообразными методами, которые охватывают почти все аспекты психической динамики человека. Одни методы направлены на то, чтобы выявить бессознательные побуждения человека, лежащие в основе его поведения; другие акцентируют внимание на внутренних силах, которые помогут ему справиться с трудностями самостоятельно; третьи стараются довести до сознания пациента то, как он воспринимает действительность; и, наконец, четвертые пытаются побудить его изменить характер своего «функционирования» в группе или мобилизовать свои внутренние ресурсы с целью изменить поведение. Понятно, что выбор и эффективность того или иного метода зависят от целого ряда факторов, среди которых немаловажную роль играют характер расстройства, степень восприимчивости человека, а также личность психотерапевта.

О многих из этих методов речь уже шла раньше. Поэтому ниже мы рассмотрим только принципы, лежащие в основе некоторых из них (дополнительные сведения приводятся в документе 12.9).

Психоанализ. Это первый из современных психотерапевтических методов. Пережив период огромного успеха на обоих континентах, психоанализ в настоящее время прочно утвердился только в Европе, особенно во Франции. В Северной Америке его мало-помалу вытесняют методы гуманистической, когнитивной и поведенческой терапии [157].

Психоанализ ставит своей целью помочь больному отыскать подсознательные корни своих трудностей, порожденных подавленными конфликтами, с тем чтобы больной, освободившись от связанных с ними эмоций, смог на новой основе воссоздать собственную личность.

На рис. 12.16 изображен психоаналитик, сидящий у изголовья кушетки, на которой лежит пациентка; он выслушивает, направляет в нужное русло и интерпретирует ее высказывания.

Рис. 12.16. Во время сеанса психоанализа пациент, лежащий на кушетке, волен высказывать все, что приходит ему в голову. Врач, сидящий в стороне и не попадающий в поле зрения пациента, пытается распутать этот клубок свободных ассоциаций и ухватиться за ниточку, которая смогла бы привести его к самому ядру конфликта.

Можно выделить пять важных моментов, характерных для психоаналитической терапии:

1) Прежде всего терапевт должен всячески способствовать установлению и развитию глубоких эмоциональных отношений с пациентом, чтобы стал возможным перенос на него положительных или отрицательных (подчас весьма интенсивных) переживаний пациента. В результате пациент будет проецировать на психоаналитика чувства, испытываемые им к более или менее воображаемому образу ненавидимого или обожаемого отца либо холодной или же слишком заботливой матери, по отношению к которым может обнаруживать замкнутость или бурную реакцию.

2) Второй элемент заключается в интерпретации (толковании) сновидений субъекта, которые Фрейд называл «самым коротким путем в подсознательное». В документе 4.1 мы уже рассказывали о том, как он интерпретировал сновидения, исходя из символов, скрывающихся за их явным содержанием.

3) Другой психоаналитический подход состоит в том, что пациенту предлагают свободно высказывать все, что приходит ему на ум, — даже то, что кажется ему несущественным, тягостным или неприличным. Так с помощью свободных ассоциаций пациент высказывает одну мысль за другой, не сдерживая себя и не пытаясь найти в них какой-либо смысл.

4) Ключевым моментом психоанализа является попытка терапевта интерпретировать содержание слов пациента, выделяя те места, где тот обнаруживает колебания или старается не вдаваться в подробности, и расценивая их как точки сопротивления, наводящие на след в поисках главной проблемы.

5) Объяснение, которое дает терапевт, должно, таким образом, побудить пациента вновь пережить в аффективном плане события его детства и соотнести их с симптомами, проявляющимися в данное время. Этот катарсис и приводит к исчезновению симптомов и, таким образом, знаменует успех лечения (см. документ 12.8).

Оценка. Психоанализ — лечебная процедура, которая может занять долгие годы [158], прежде чем состояние больного улучшится и он будет способен реалистически управлять собственной жизнью. Кроме того, не во всех случаях психоанализ одинаково эффективен. Известно, например, что наибольших успехов с его помощью можно добиться у лиц от 15 до 50 лет, которые обладают высоким интеллектом и нарушения у которых имеют скорее невротическую, нежели психотическую, природу. Важно, чтобы человек был в состоянии понять процесс психоанализа и проявлял достаточное желание тесно сотрудничать с врачом. Было также замечено, что чем моложе пациент или чем сильнее у него тревога, тем выше вероятность значительного улучшения его состояния к концу лечения.

Двери психоаналитических кабинетов долгое время оставались закрытыми для психотических больных, особенно для шизофреников. Основных усилий, направленных на то, чтобы открыть их, следует ожидать от антипсихиатрического движения после создания заведений, где больной и врач могли бы находиться в тесном общении. Это вопрос будущего.

Терапия, центрированная на клиенте. Речь идет о терапевтическом методе, предложенном Роджерсом — и по сей день самым влиятельным психологом-клиницистом в Северной Америке. В отличие от психоанализа, при котором терапевт выслушивает пациента с тем, чтобы понять и интерпретировать его сообщения, терапия по Роджерсу является недирективной, т. е. основанной на принципе, что обращающийся за помощью человек (клиент, по терминологии Роджерса) лучше всего способен сам определить причины и найти способ решения своих проблем, стоит только ему оказаться в благоприятных для этого условиях. В связи с этим роль терапевта заключается в том, чтобы дать клиенту возможность выразить свои мысли и чувства и тем самым помочь ему осознать, как он воспринимает себя сам и как его воспринимают другие люди.

Цель этого метода состоит в выработке у клиента большего самоуважения и способности предпринимать действия, необходимые для приведения его «реального Я» в соответствие с его личным опытом и глубинными переживаниями.

Роджерс выдвигает четыре условия необходимые для поддержания атмосферы, способствующей такому процессу.

Прежде всего важно, чтобы терапевт сохранял безусловное позитивное отношение к выражаемым клиентом чувствам, даже если они будут иногда идти вразрез с его собственными установками. Клиент должен чувствовать, что его воспринимают как значительного человека, который волен говорить и действовать, не опасаясь осуждения.

Вторым условием является эмпатия. Смысл ее состоит в том, что терапевт старается видеть мир глазами клиента и переживать события так же, как их переживает сам клиент.

Третье условие — аутентичность, которую терапевт должен доказать, отказавшись от маски «профессионала» или от какого-либо иного камуфляжа, который мог бы разрушить атмосферу эволюции клиента, лежащей в основе терапии.

И наконец, терапевт должен воздерживаться от интерпретации сообщений клиента или от подсказки решения его проблем. Ему нужно только выслушивать его и всего-навсего выполнять функцию зеркала, отражающего мысли и эмоции клиента, и формулировать их по-новому. Такое отражение и приводит клиента к изучению своих внутренних переживаний, более реалистическому самовосприятию и пониманию того, как его воспринимают другие люди.

Согласно Роджерсу, именно в результате развития реалистического представления о самом себе человек мало-помалу приобретает способность разрешать проблемы, с которыми он сталкивается.

Оценка. Учитывая, что клиент сам определяет, достиг ли он в результате терапии желаемых целей, он в любую минуту волен прекратить ее или решить продолжать дальше. Поэтому иногда терапия, центрированная на клиенте, ограничивается всего несколькими сеансами.

Однако реальную эффективность этого метода лечения оценить трудно. По-видимому, она приносит наибольшую пользу тем, кто способен выражать свои эмоции и делиться трудностями. По мнению большинства таких клиентов, этот метод помог им участвовать в жизненных событиях с большей уверенностью в себе.

Гештальттерапия. По мнению основоположника гештальттерапии Перлса (Perls, 1893–1970), психические расстройства у людей обусловлены тем, что их личность не составляет единого целого, т. е. гештальта. У большинства из них стресс возникает в результате неосознанных конфликтов, мешающих им входить в контакт с некоторыми из их собственных чувств и мыслей.

Гештальттерапия стремится побудить человека переживать собственные фантазии, вести себя как те или иные персонажи его сновидений, осознавать собственные эмоции, контролировать интонации голоса, движения рук и глаз и понять прежде игнорировавшиеся им физические ощущения с тем, чтобы он смог снова установить связь между всеми этими аспектами своей личности и в результате достичь полного осознания собственного «Я».

Таким образом, цель этого метода — формирование целостной гармоничной личности — индивидуума, способного противостоять любой ситуации и сознающего, что он хочет сделать, а не что ему нужно делать или что он сделает, если… Таким образом, гештальттерапия мыслится как подход, направленный на освобождение и самостоятельность личности.

Оценка. Гештальттерапия, подобно психоанализу, основана на развитии «самосознания» человека и разрешении его внутренних конфликтов; но при этом, подобно терапии, центрированной на клиенте, она предполагает также выработку у человека способности сознательно и эффективно противостоять жизненным трудностям. Из-за малочисленности данных, однако, пока еще трудно объективно оценить достигаемые результаты.

Эмотивно-рациональная терапия. Этот подход, разработанный в 1962 году Эллисом (Ellis), теоретики долгое время игнорировали. Однако сейчас его одновременно признают и когнитивисты, и бихевиористы, а сам Эллис пользуется у североамериканских клиницистов авторитетом, уступающим разве только авторитету Роджерса.

Как уже говорилось, согласно Эллису, за расстройство поведения чаще всего ответственны иррациональные или «катастрофические» мысли, порождаемые у него «активизирующими» ситуациями. В связи с этим эмотивно-рациональная терапия ставит своей целью анализировать вместе с пациентом ситуацию, в которой тот оказался, и выводы, которые он из нее извлек. В задачи терапевта входит, таким образом, изучение мыслительных процессов клиента и доведение до его сознания иррациональных моментов, содержащихся в его мыслях. Выработка у клиента более объективного восприятия событий приводит его к поиску новых действенных решений, которые смогут уменьшить у него тревогу. Таким образом, неадаптивные формы поведения мало-помалу будут замещаться новыми формами, способными сделать жизнь клиента более сносной, так как теперь он сможет лучше устанавливать связь между собственными потребностями, требованиями жизни в обществе и непрерывно меняющимися внешними обстоятельствами.

Оценка. Судя по многочисленным научным отчетам, рассмотренный терапевтический подход очень часто дает положительные результаты, особенно если больные — взрослые люди и страдают депрессией или расстройствами, связанными с тревогой.

То, что эмотивно-рациональная терапия направлена на «модификацию» образа мыслей, побудило бихевиористов включить когнитивные формы терапии в разряд терапевтических подходов, предполагающих изменение поведения больного. Однако даже если «модификация мысли» и может приводить к изменению поведения, нужно все же признать, что любой подход, связанный с оценкой мышления, относится к области когнитивной психологии и требует от больного определенных способностей к размышлению; а это противоречит ортодоксальному бихевиоризму, признающему изменение поведения только под влиянием обусловливания, подражания или наблюдения.

Другие формы индивидуальной терапии

Существует и много других терапевтических подходов, связанных с различными направлениями в психологии. Рассмотрим кратко некоторые из них.

Экзистенциальная терапия, основанная на психоанализе, но имеющая гуманистическую и когнитивистскую ориентацию, делает упор на «свободную волю» человека, оставляя за ним возможность выбора и ответственность за сделанный выбор. Таким образом, этот подход имеет целью довести до понимания человека смысл, который он хочет придать своей жизни, и в зависимости от этого смысла — значение каждого его поступка (Frankl, 1961; May, 1967).

«Терапия реальностью» — это форма когнитивной терапии, стремящаяся развить у больного способность оценивать собственные действия и планы в зависимости от тех ценностей, которые он отстаивает, и тех последствий для него самого, к которым могут привести его поступки. Этот подход ставит своей главной целью побудить пациента брать на себя ответственность «по договору» и добиваться поставленных целей, если они реальны (Glasser, 1965).

Трансакционный анализ тоже имеет корни в психоанализе. Своими методами, однако, он существенно отличается от последнего. Его основоположник, Э. Берн (Berne, 1961), обратил внимание на то, что в каждом человеке есть нечто от ребенка, которым он когда-то был, нечто от своих родителей и нечто от взрослого человека, каким он сейчас является. Все наши взаимодействия («трансакции») с другими людьми проникнуты той или иной из этих ролей. Подобно ребенку, мы иногда слишком импульсивно реагируем на события и выклянчиваем что-нибудь или хитрим, чтобы добиться своей цели; подобно родителям, мы порой относимся к другим людям, как к детям, наставляя или порицая их; подобно истинно взрослым людям, мы стараемся не терять чувства реальности, здравого смысла и логики перед лицом жизненных невзгод.

Цель этого терапевтического подхода состоит в том, чтобы человек лучше осознал свое поведение и в результате перестал бы играть неосознаваемую роль родителя или ребенка. Взаимодействуя с небольшой группой людей, человек в виде негласного договора с самим собой «соглашается» и «обязуется» в будущем вести себя более сознательно и реалистично.

Психодрама — метод, разработанный в 20-х годах Морено. В психодраме человеку предлагается роль героя в игре, содержание которой сосредоточено на его проблемах. Таким образом человек может свободно выражать свои чувства в направляемых терапевтом импровизациях, в которых другие «актёры» исполняют роли главных персонажей его реальной жизни. Другим участникам сеанса предлагается внимательно следить за событиями и соотносить происходящее на сцене со своими собственными затруднениями (Moreno, 1965).

Цель психодрамы состоит в том, чтобы раскрыть пациенту его самые глубинные эмоции в гораздо более яркой и действенной форме, чем, по мнению Морено, это позволяют сделать другие методы, основанные на простом словесном описании переживаний.

Социальная терапия

Гештальттерапия, психодрама и трансакционный анализ практикуются в группах. Но все эти подходы так или иначе центрированы на индивидууме, взаимодействующем с терапевтом. Существует, однако, и такой подход, цель которого состоит в том, чтобы не только дать пациенту возможность понять самого себя, но и наладить гармоничные отношения с другими, так что все могли бы делиться между собой чувствами и мыслями в атмосфере взаимного уважения.

Общение в группах роста, собственно говоря, не является терапией. Эти группы состоят, как правило, из людей, желающих улучшить свои взаимоотношения с другими людьми. Прежде всего можно выделить группы сенсибилизации, участники которых учатся налаживать доверительные отношения с другими и лучше их узнавать, проявляя внимание ко всему, что происходит на невербальном уровне, и вступая с ними в контакт с помощью иных средств, нежели слово (взгляд, прикосновение и т. п.). В группах встреч особый упор делается на переживаниях людей в группе («в данном месте и в данное время»), на возникающих у них эмоциях и на социальных масках, к которым прибегают некоторые участники группы, тогда как другие стараются эти маски видоизменить (Dreyfus, 1975).

Похоже, однако, что опыт такого общения трудно перенести в повседневную жизнь и что если участники групп и чувствуют себя после таких сеансов лучше, то, оказавшись снова в обычных условиях, они почти полностью возвращаются к прежнему поведению. Не рекомендуются группы роста и людям, страдающим хотя бы умеренными эмоциональными расстройствами: требуемая от них активность и критические замечания, раздающиеся в их адрес в рамках групповых встреч, могут даже ухудшить их состояние.

В основе семейной терапии лежит тот факт, что большинство испытываемых человеком трудностей связано с системой более крупной, нежели отдельный индивидуум, — с семьей и взаимодействиями между ее членами (Minuchin, 1979). Поэтому, чтобы выяснить, какую роль играет тот или иной член семьи, кто из них служит «козлом отпущения» и каковы обычные в данной семье способы коммуникации, в сеансах предлагается участвовать всем ее членам. Участников просят высказывать все те глубинные чувства, которые они испытывают друг к другу.

Роль терапевта состоит здесь в том, чтобы привлечь внимание членов семьи к «болезненным точкам» их взаимоотношений и предложить им новые подходы в общении с целью улучшить семейный микроклимат в целом и условия индивидуального развития каждой отдельной личности (Satir, 1970).

Групповая терапия основана на том обстоятельстве, что в группе людей со сходными проблемами обнаруживается склонность к взаимной эмоциональной поддержке, взаимному ободрению и выработке новых форм поведения. Этот подход практикуется главным образом в психиатрических клиниках и больницах, а также в различных ассоциациях помощи алкоголикам, наркоманам, тучным людям и т. п. (рис. 12.17).

Рис. 12.17. Групповая терапия основана на том, что люди, испытывающие сходные трудности, могут помочь друг другу в результате совместного обсуждения проблемы.

Групповая терапия предполагает направляемые терапевтом дискуссии по вопросам, выбранным участниками группы, за которыми может последовать доклад или просмотр фильма на интересующую их тему. Каждому участнику предлагается затем выразить свою точку зрения или чувства по поводу представленной ситуации. Если у пациентов выявляются глубокие нарушения личности и им трудно по собственной инициативе излагать свои проблемы, то дальше, как правило, требуется директивная терапия.

Оценка. Поддержка, которую человек чувствует со стороны группы, по-видимому, облегчает выражение им собственных чувств и забот. Поэтому групповая терапия, дающая ему возможность взаимодействовать с другими людьми в атмосфере взаимного понимания и уважения, может быть первым этапом на пути его реинтеграции в реальную жизнь. Однако и в этом случае общее направление и эффективность терапии сильно зависят от личности терапевта, его философской позиции и тех целей, которые он сознательно или бессознательно преследует.

Поведенческая терапия (бихевиористский подход)

Интрапсихическая терапия пытается помочь пациенту понять, в чем причины его проблем или что мешает ему найти правильный подход к их решению, будь то в индивидуальном или социальном плане. Предполагается, что, коль скоро ситуация прояснилась, человек сможет сделать нужные усилия по преодолению помех, в результате чего неадаптивные формы поведения у него сами собой исчезнут.

Наоборот, в основе поведенческой терапии лежит представление о том, что сами психические расстройства обусловлены неадаптивным поведением, которое может быть замечено самим больным, окружающими его людьми или терапевтом. Таким образом, сторонники модификации поведения полагают, что прямое воздействие на девиантное поведение с целью его устранить или исправить автоматически приведет и к снятию самой проблемы. В соответствии с этой концепцией психотерапевт нужен только для того, чтобы выбрать и провести «обучающую» программу, обеспечив надлежащее подкрепление.

Известны четыре подхода к модификации поведения. Это контробусловливание, основанное на принципе классического обусловливания; оперантные методы, опирающиеся на принцип подкрепления; терапия, основанная на предъявлении модели в соответствии с представлениями о социальном научении; и наконец, процедуры самоконтроля.

Контр-обусловливание

Речь идет об улучшении нежелательного поведения или разрыве связи между условным раздражителем и условным ответом (см. документ 7.4).

Один из методов этого типа — систематическая десенсибилизация; она направлена на выработку реакций, противоположных по своему характеру неадаптивным ответам. Например, тревоге стараются противопоставить состояние расслабленности, которое с ней несовместимо.

Прежде всего больного учат расслабляться. Кроме того, ему предлагают составить перечень ситуаций, порождающих тревоги и связанных с его трудностями, и расположить их в порядке возрастающей действенности. Затем пациенту, находящемуся в расслабленном состоянии, предъявляют ситуацию, способную вызвать у него лишь минимальную тревогу. Когда он при этом перестает чувствовать тревогу, переходят к ситуации, порождающей более значительный стресс, и так далее вплоть до воздействия, вызывающего максимальную тревогу; во всех случаях стрессовая ситуация ассоциируется у пациента с мышечным расслаблением, а не напряжением. Столкнувшись с тревожными обстоятельствами в реальной жизни, человек должен теперь реагировать на нее не страхом, а расслаблением. В зависимости от характера испытываемых больным трудностей в этом подходе могут чаще использоваться реальные, нежели воображаемые, ситуации.

Имплозивная терапия минует все этапы систематической десенсибилизации и сразу «бросает» человека в воображаемую ситуацию в ее наиболее устрашающей форме. Поместив таким образом пациента в наихудшие для него условия, терапевт пытается вызвать у него внутренний «взрыв» тревоги, к которому организм после повторных столкновений с ситуациями, вызывающими панику, должен привыкнуть вплоть до полного исчезновения тревоги.

К аверсивному обусловливанию прибегают в случаях антисоциального поведения или вредных для организма привычек (например, курения, алкоголизма или обжорства). В противоположность систематической десенсибилизации этот метод заключается в сочетании неприятного воздействия или неприятного состояния с ситуацией, которая обычно доставляет удовольствие. Например, если всякий раз, когда пьяница поднесет стакан с алкоголем ко рту, он будет получать удар электрическим током или ощущать сильный приступ тошноты, вызванный лекарственным препаратом, то весьма вероятно, что удовлетворение, которое он прежде получал от алкоголя, сильно ослабеет, а после нескольких повторений такого опыта исчезнет совсем и сменится условнорефлекторным отвращением к выпивке.

Оценка. Как и следовало предполагать, методы систематической десенсибилизации и имплозивной терапии используются главным образом для лечения фобий. Именно при такого рода расстройствах эти методы оказались особенно эффективными. Аверсивное обусловливание, а в известной мере и имплозивная терапия связаны с определенными этическими проблемами. В самом деле, правомерно задать вопрос: может ли врач, даже заручившись согласием больного, причинять ему боль с целью изменить поведение? Это еще более сомнительно в тех случаях, когда такие методы иногда используются для «лечения» гомосексуализма (см. раздел «Аверсивная терапия» в документе 12.9).

Оперантные методы

В этих методах используются принципы, установленные Скиннером, в особенности механизм формирования поведения путем последовательных приближений. Оперантное обусловливание применяют главным образом для выработки желательных форм поведения у детей, страдающих различными нарушениями или умственной отсталостью. Соответствующие процедуры практикуют также в некоторых психиатрических заведениях, где терапевты бихевиористского направления пытаются «перевоспитывать» шизофреников и возвращать их к жизни в обществе.

Метод формирования поведения прежде всего требует тщательного анализа привычек пациента, что позволяет выбрать самое действенное для него вознаграждение (конфеты, разрешение смотреть телевизор, социальное подкрепление и т. п.), с помощью которого у него и будет вырабатываться надлежащее поведение (рис. 12.18).

Рис. 12.18. Вознаграждение за каждый физический контакт, в который вступают эти двое детей, страдающих аутизмом, лежит в основе программы модификации поведения с целью их социализации.

Метод накопления жетонов используют главным образом в психиатрических заведениях. С его помощью стараются изменить поведение, предоставляя привилегии за всякое улучшение, констатируемое терапевтом. Например, всякий раз за то, что пациент, например, чистит зубы, убирает утром постель или умывается, ему выдают пластмассовый жетон. Когда у него накапливается определенное число жетонов, он получает известные привилегии (сигареты, дополнительное посещение столовой, проживание в отдельной комнате и т. п.).

Оценка. Очевидно, что описанные терапевтические подходы зиждутся на философии бихевиористской школы и в особенности на жизненных принципах североамериканского общества, проникнутых духом эффективности и рентабельности. Цель этих подходов — не столько «внутренняя трансформация» человека, сколько превращение его в «самостоятельного» и, главное, полезного индивидуума независимо от того, какие глубинные причины вывели его в один прекрасный день из нормы. Американские суды, однако, установили предел для подобных манипуляций с поведением, чтобы основные права человека не превращались в «разменную монету» для оплаты возможных модификаций поведения больных.

Терапия с предъявлением модели

Этот подход основан на том, что тревога больного должна исчезнуть, если он будет наблюдать и имитировать поведение терапевта (или кого-нибудь другого), с легкостью выходящего из сложной для больного ситуации. Терапию, основанную на предъявлении такой «модели», используют главным образом при лечении фобий. Существуют, однако, и такие процедуры, как поведенческое обучение, где терапевт предлагает способ решения личной проблемы, задавая «адекватные» реакции и требуя от пациента их повторения или как можно более точного воспроизведения.

Процедуры самоконтроля

Процедуры самоконтроля — это оперантные методы, появившиеся в арсенале средств поведенческой терапии сравнительно недавно. В отличие от метода накопления жетонов, контролируемого извне (терапевтом, назначающим вознаграждение), в случае самоконтроля пациент сам будет вознаграждать себя за всякое поведение, соответствующее желаемой цели (отказ от курения, контроль за весом тела, избавление от таких дурных привычек, как, например, обгрызание ногтей и т. п.).

В этих процедурах используются те же стратегии, что и при всяком оперантном обусловливании. Здесь, однако, человек сам контролирует окружающую среду, создавая ситуации, наиболее благоприятные для желаемого поведения, и избегая обстоятельств, в которых могут проявиться его дурные привычки или которые провоцируют его на это. Вознаграждать же себя пациент всегда старается только за желаемое поведение, например, разрешая себе приятные виды деятельности лишь в том случае, если поставленная им цель достигнута.

Оценка методов поведенческой терапии

К преимуществам поведенческой терапии можно отнести ее непродолжительность, что позволяет непосредственно контролировать вызываемые ею эффекты. Методы поведенческой терапии широко применяются по разнообразным поводам (курение, алкоголизм, фобии, заикание и т. п.). Их использование в психиатрических клиниках в тех или иных целях, о которых уже говорилось выше, тоже дает хорошие результаты. Однако в случаях нарушений органической природы поведенческая терапия, по-видимому, так же неэффективна, как и другие виды психотерапии.

Кроме того, как показывают многочисленные исследования, проведенные в последние годы, поведенческая терапия никогда не оказывалась более действенной, чем интрапсихические методы. И хотя она претендует на большую научную обоснованность, чем эти последние, можно думать, что по меньшей мере столь же важную роль, что и сами процедуры, здесь играют такие субъективные факторы, как характер взаимоотношений между психотерапевтом и пациентом и заинтересованность пациента в изменении своего поведения.

Критика, которая раздается в адрес поведенческой терапии, чаще всего касается нестойкости вызываемых ею эффектов, так как, по мнению некоторых авторов, исчезновение симптомов расстройства отнюдь не означает устранение его глубинных причин.

Альтернативные ресурсы и групповая терапия

Биологические подходы, как и большинство психотерапевтических методов, направлены на выявление симптомов, свидетельствующих о неспособности человека к нормальному поведению. Цель таких подходов состоит по преимуществу в подавлении этих «патологических» аспектов личности, с тем чтобы восстановить способность человека к «нормальному функционированию». Иными словами, в основе этих подходов лежит тот принцип, что ответственность за улучшение своего психического состояния несет только сам человек и никто другой (Bouchard, 1983). Психиатрическая лечебница или психотерапевтический кабинет рассматриваются поэтому как место, где человек, прежде чем вновь окунуться в общественную жизнь, должен заново научиться брать на себя ответственность за собственные поступки.

Эта концепция, однако, не учитывает того, что социальная среда, очень часто сама выступающая в роли патогенного фактора, не меняется, так что если в результате терапии человек и хочет изменить свое поведение, внешние условия и порождаемый ими стресс сохраняются. Между тем многие исследования выявили решающую роль социально-экономических факторов в развитии психических расстройств. Особенно тяжелый характер такие расстройства носят у неимущих, для которых в условиях урбанизации и подчас невыносимой социальной изоляции они нередко оборачиваются самыми драматическими последствиями [159].

Не удивительно поэтому, что «дезинституализация» психиатрии, как уже отмечалось, в конечном итоге ведёт лишь к резкому увеличению частоты повторных обращений за психиатрической помощью со стороны людей, которые, вернувшись к социальной жизни после лечения, сталкиваются с прежними трудностями.

И все же социальное окружение может играть весьма положительную роль, если только люди проявят коллективную волю к его изменению. Уже много лет проводятся эксперименты, призванные найти замену медицинскому подходу к психическим расстройствам. Речь идет о добровольных группах или ассоциациях людей, пытающихся «побудить человека почувствовать собственную ответственность за переживаемые им трудности и осознать социальные факторы, порождающие эти трудности» (Guertin, Lecomte, 1983).

Можно выделить два типа альтернативных групп: группы взаимопомощи, включающие только самих больных, и терапевтические группы, объединяющие профессионалов и непрофессионалов.

Группы взаимопомощи

Такие группы имеют своей целью развитие отношений взаимной поддержки и солидарности между людьми, переживающими одни и те же трудности. Организация этих групп основана на том принципе, что человек, успешно преодолевший трудную ситуацию, лучше способен помочь собрату, столкнувшемуся со сходным затруднением (Lavoie, 1983); поэтому деятельность групп взаимопомощи состоит главным образом в совместных встречах и общих обсуждениях ситуаций, переживаемых их участниками.

Группы взаимопомощи могут различаться в зависимости от тех проблем, на разрешение которых направлена их деятельность; это может быть алкоголизм («Анонимные алкоголики») [160], депрессия («Анонимы с депрессией)», фобии («Анонимы с фобией»), психологические осложнения, связанные, например, с такой операцией, как удаление груди (группа «Всегда женщины») и т. п. Деятельность этих групп направлена не только на облегчение у человека стресса и избавление его от одиночества, но и на обмен советами и информацией, которую не всегда просто получить обычным путем (рис. 12.19).

Рис. 12.19. В группах взаимопомощи и центрах посредничества в кризисных ситуациях у телефона круглосуточно сидит дежурный, способный дать компетентный ответ человеку, нуждающемуся в поддержке, и тем самым помочь ему преодолеть переживаемые им психологические трудности.

Другие группы пытаются изменить отношение общества в целом к своим членам, клятвенно обещая им стремиться к этой цели (в качестве примера можно привести группы «Аутопсия», «Психиатрическая солидарность» и др.).

Группа взаимопомощи помогает человеку осознать собственную ценность не только в результате его «внутренней эволюции», но и благодаря взаимодействию с окружающими. Кроме того, участники групп взаимопомощи очень часто предлагают новые подходы к решению весьма специфических психологических проблем (Romeder, 1982).

Терапевтические группы

Терапевтические группы, чаще имеющие целью развитие у своих участников самостоятельности, необходимой для их социальной реинтеграции, располагают профессиональными кадрами. Используемый в них подход сконцентрирован главным образом на повседневной жизни человека и его участии в социально-культурной деятельности (Plamandon, 1983). В зависимости от того, в каком окружении происходит внутренняя эволюция человека, различают два типа терапевтических групп: терапевтические сообщества и сети психологического посредничества.

Терапевтические сообщества. Первые такие сообщества начали возникать в 1950-х годах внутри больниц. Пережив в своем развитии заметный спад в 60-е годы [161], они вновь пробудили к себе интерес и сейчас развиваются вне официальных учреждений, предоставляя пациентам возможность жить в атмосфере свободы и самостоятельности.

Пациенты, руководители программ, терапевты и представители администрации живут и работают в таких группах совместно, имея в виду цель изменить поведение и личность нуждающихся в том людей. Путем систематического анализа происходящих в сообществе событий, как можно более открытого общения между собой и ослабления иерархических отношений, порождающего у каждого чувство исходной сопричастности, члены группы пытаются создать такую атмосферу, в которой человек «мог бы чувствовать себя свободным совершать ошибки, выражать свои чувства, развивать и учиться жить лучше» (Lecomte, Tourigny, 1983).

По мнению сторонников таких сообществ, пациент волен сам выбирать, стоит ли ему подвергаться индивидуальной психотерапии вне стен сообщества, но в решении проблем, порождаемых совместным проживанием, ему помогают терапевты его же сообщества. Так, в частности, обстоят дела в трех английских терапевтических сообществах, относящихся к Association Arbours, где главное внимание уделяется проблемам «общинной жизни».

Среди прочих подобных ассоциаций в западных странах в первую очередь следует отметить Philadelphia Association с психоаналитической ориентацией, основанную Лэингом (тоже в Англии). Здесь пациенту предоставляется возможность совершить в стенах сообщества настоящее «путешествие через безумие» (Barnes, Berke, 1971), дабы «воссоединить его разъединенные тело и дух»; при этом пытаются сделать его речь с ее собственной логикой понятной ему самому, иногда отыскивая в ней корни, сформировавшиеся еще до рождения, в материнской утробе (Laing, 1986) [162].

Важный принцип деятельности терапевтических сообществ — отказ от «ухода за больным», а вместо этого оказание помощи и поддержки «собрату», которого с первого момента его появления в сообществе рассматривают как одного из членов целостной организации. Он должен лично обратиться с просьбой о приеме, и эту просьбу рассматривают другие члены сообщества. Если перед вступлением в сообщество пациент подвергался лекарственной терапии, он сам должен решать вопрос о ее продолжении или прекращении, предварительно обсудив это с психиатром, назначившим ему лечение [163]. Таким образом, терапевтическое сообщество стремится преодолеть «барьеры», связанные с использованием медицинского подхода к психическим расстройствам, с большим числом членов больничного сообщества, с выраженным иерархическим характером его социальной структуры и систематическим применением лекарственных препаратов, обычным в психиатрических учреждениях и мешающим установлению нормальных человеческих отношений с больным (Mosher, Menn, 1978).

Сети психологического посредничества. Ограниченные возможности тех сообществ, о которых шла речь в предыдущем разделе, в какой-то мере компенсируются другим альтернативным (по отношению к психиатрической системе) источником психологической помощи, включающим структуры эффективной поддержки, способные к быстрой мобилизации, если человек окажется в критических обстоятельствах (Blanchet et al., 1981).

Эти структуры возникают из тех сообществ, в которые входят люди, переживающие кризис. Такие сети состоят из общающихся между собой людей; их общение может быть основано либо на личных привязанностях, что характерно для первичных сетей (родители, друзья, соседи, товарищи по работе или по школе), либо, как в случае вторичных сетей, на принадлежности людей к какой-либо профессиональной организации (профсоюз, профессиональный коллектив, религиозная община и т. п.). К помощи таких сетей и прибегают люди, чтобы заручиться социальной поддержкой, необходимой для решения какой-то проблемы, или воздействовать на семейные структуры в критические моменты жизни (когда нужно удалить ребенка, обеспечить сближение определенных членов семьи и т. п.).

«Пациент» сам прилагает усилия, чтобы «собрать и мобилизовать» членов семьи, устраивая для этого встречи с участием 5-20 человек. В таких встречах, во время которых «пациент» чувствует себя равным среди равных, помимо прочих членов сети участвуют и профессионалы (психиатр, психолог, представитель общественной организации, а иногда и социолог или антрополог). Во время встречи обсуждается какая-то определенная тема или конкретная проблема (поиски жилья или работы, административные или юридические ходатайства и т. п.). Такая встреча может включать глобальное психологическое воздействие, но может и ограничиваться только проведением индивидуальной, семейной или супружеской психотерапии, которая всегда должна в первую очередь касаться социальных и только потом — психологических аспектов проблемы.

Психологическое посредничество можно считать успешным, если сеть окажется в состоянии самостоятельно мобилизовать структуры аффективной поддержки и постепенно научить человека разрешать возникающие перед ним жизненные трудности.

Социальное посредничество

Эффективность групповой психологической помощи теперь уже не вызывает сомнений. Эта помощь, однако, лимитирована теми методами, к которым прибегает групповая терапия, преследуя вполне определенные цели, и которым зачастую противодействуют инертность общества и бюрократические дрязги, порождаемые недоверием, а иногда и неприятием со стороны официальных институтов.

Однако главный недостаток всех этих инициатив состоит в том, что, пытаясь решить самые острые психологические проблемы, они лишь сглаживают их на какое-то время. Так, центры неотложной помощи оказывают главным образом поддержку людям, подвергающимся непосредственной опасности; группы взаимопомощи основаны по преимуществу на доброй воле людей, стремящихся к большей личной самостоятельности; преследующие ту же цель терапевтические сообщества до сих пор очень малочисленны и сильно ограничены в своей «пропускной способности». Что касается программ профилактики психических расстройств и психологического воспитания населения, их действенность пока очень незначительна. И даже если бы их эффективность была высокой, они могли бы только способствовать сохранению существующих условий жизни, противодействуя их ухудшению, но никак не смогли бы изменить социальную среду.

Такое изменение возможно лишь при вмешательстве различных социальных сил, в том числе и социальных психологов, которые могли бы систематически разъяснять людям обстоятельства их жизни и обсуждать их проблемы, учитывая прежде всего их реальные потребности и физические и социальные недостатки их окружения, а также шире проводить надлежащие исследования, всеми доступными средствами популяризируя получаемую в них информацию (Bouchard, 1983).

Пока действующие политические силы не проявят склонность к глубокому изменению социальных условий, акцентируя внимание на росте сознательности и укреплении взаимосвязей и сотрудничества между отдельными людьми, группами и организациями, вряд ли можно надеяться на существенные перемены в обществе, проникнутом духом торгашества и больше интересующемся продуктивностью и рентабельностью, нежели психическим здоровьем своих членов.

Документ 12.1. Уравновешенный человек и «норма»

Сталкиваясь с жизненными трудностями и волей-неволей принимая тот вызов, который бросают нам обстоятельства, мы все время вынуждены искать равновесия между адаптацией к реальности, с одной стороны, и развитием своих потенциальных возможностей, которое позволило бы нам утвердить собственную индивидуальность, с другой.

Выполнить эту двойственную задачу не так просто. Вполне «нормально» поэтому, что, столкнувшись с определенными обстоятельствами или оказавшись в специфических ситуациях, мы переживаем подчас сильную тревогу или глубокую депрессию, когда нам даже может показаться, что всякая борьба бесполезна. «Нормально» и то, что мы прибегаем к механизмам психологической защиты, позволяющим достичь быстрого, пусть даже временного, облегчения и «удержаться на плаву, пока не утихнет буря». Ведь наступят и другие, более спокойные времена, а может быть, и минуты торжества, когда все внезапно прояснится и покажется гораздо более светлым. Вся наша жизнь состоит из таких эпизодов неустойчивости и «маленьких радостей». Уравновешенность обусловлена движением по спирали, и в этом процессе весь человек участвует как единое целое, постепенно открывая для себя новые горизонты и вступая в новые схватки.

В документе 2.13 мы описали, каким образом человек может достичь актуализации своих потенциальных возможностей (по Маслоу). Здесь мы завершим эту картину, рассмотрев главные особенности «уравновешенного человека», как их представляют себе разные авторы.

В физическом плане уравновешенный человек должен обладать отменным телесным здоровьем; у него хорошее телосложение, он любит физические усилия и умеет сопротивляться усталости. Психическое равновесие по существу немыслимо без серьезного внимания к телу. "Mens sana in corpore sano" [164], — говорил древнеримский автор Ювенал, имея в виду, что душевное здоровье и здоровье телесное суть два столпа мудрости.

В сексуальном и аффективном плане уравновешенный индивидуум способен устанавливать гармоничные интимные отношения с другими людьми. Без преувеличенной тревоги заботясь об удовлетворении собственных потребностей, он в то же время умеет проявлять внимание к партнеру и чувствовать его потребности.

В интеллектуальном плане уравновешенным можно считать того, кто обладает хорошими умственными способностями, которые позволяют ему мыслить и действовать продуктивно. Он всегда стремится найти надлежащий выход из сложных ситуаций, предпочитая при этом полагаться на факты, а не на оптимистические гипотезы. Поэтому он склонен по возможности быстро переходить от мыслей к делу. Он осознает свои способности и возможности и умеет наилучшим образом пользоваться ими для продуктивной деятельности. Он постоянно совершенствует свои навыки, стремясь добиться поставленной цели в разумные сроки. Он не лишен воображения и любит искать нетрадиционные решения проблем.

В нравственном плане уравновешенный человек обладает чувством справедливости, основанным на глубокой и постоянной озабоченности объективностью. Он склонен больше полагаться на собственные суждения, чем на суждения других людей или средств массовой информации. Он всегда решает сам, придерживаться ли ему социальных норм. Обладая твердой волей, он при этом не упрям. Он всегда готов признать собственные ошибки, не выставляя их, однако, напоказ.

В социальном плане уравновешенный человек, как правило, способен устанавливать непринужденные отношения с другими, чувствуя при этом, что он ими принят. Он редко рассчитывает свои реакции заранее, и эта непосредственность позволяет ему легко общаться как с теми, кто стоит выше его, так и с теми, кто стоит ниже.

Наконец, в личностном плане уравновешенный человек — это оптимист, который любит жизнь и отвечает на ее требования, не испытывая при этом чувства принужденности. Чаще всего это добродушный, жизнерадостный по характеру человек. Это зрелая, самостоятельная и реалистически мыслящая личность, способная брать на себя ответственность, не отказываясь и от риска. Она достаточно устойчива в эмоциональном плане, не проявляет ни излишней доверчивости, ни чрезмерной подозрительности и способна принять собственную неудачу без несоразмерных переживаний. Как правило, уравновешенный человек предпочитает достигать желаемого собственными усилиями, а не жалобами или манипуляциями. Кроме того, он сохраняет в себе некоторую свежесть чувств и поэтому способен совершать неожиданные поступки и восхищаться. Наконец, он с достаточным уважением и симпатией относится к самому себе, но сохраняет при этом чувство юмора, которое мешает ему принимать собственную персону слишком серьезно.

Вы считаете, что это ваш точный портрет? Если ваше мнение соответствует действительности, то вы относитесь к той трети людей, психическое состояние которых можно считать великолепным. Не волнуйтесь и в противоположном случае: вы не окажетесь в меньшинстве. Некоторые авторы полагают, что фактически более 70 % всех людей обнаруживают поведение невротического типа, хотя, по их мнению, тяжелыми неврозами страдает всего 5 % населения. Эти цифры, однако, зависят от возраста. Так, согласно данным опроса, проведенного в центре Нью-Йорка, если в возрасте от 20 до 29 лет великолепное психическое здоровье обнаруживают 24 % людей, то после 65 лет этот показатель падает до 15 % (Strole et al., 1962).

Таким образом, судя по статистическим данным, человеческая природа скорее всего соответствует той «психической зоне», в которой пребывает 70 % всех людей и которая располагается между полюсом психической уравновешенности и полюсом патологии.

«Нормальным человеком» можно, по сути дела, считать всякого, кто живет и уживается со всеми своими недостатками, не всегда «адаптивным» поведением, удовлетворяемыми с грехом пополам потребностями и тревогой, от которой он старается получше «застраховаться», прибегая к разнообразным механизмам психологической защиты или вырабатывая определенные черты характера. Важно как можно лучше осознать все это, и если полного психического равновесия достичь все-таки не удастся, то сохранять критическое отношение к своим реакциям и способность при случае посмеяться над ними.

Документ 12.2. Жизнь и механизмы психологической защиты

Ежедневно мы совершаем какие-то поступки, что-то говорим, о чем-то судим и как-то оправдываем свои действия. На первый взгляд, мы все это делаем сознательно, но всегда ли это так в действительности? В большинстве случаев здесь проявляются механизмы психологической защиты, с помощью которых наше «Я» позволяет нам преодолевать конфликты, в определенных ситуациях порождающие тревогу. Вот несколько примеров таких ситуаций. Можете ли вы определить какой механизм защиты работает в том или ином случае? [165]

1. Молодая женщина избегает всяких контактов с мужчинами; под гипнозом она рассказывает, как в детстве подверглась сексуальной агрессии со стороны своего дяди-алкоголика — событие, о котором в сознательном состоянии она совершенно не помнит.

2. В одном африканском племени бытует легенда, что тот, кто услышит шум соседнего водопада, умрет. Ни один представитель племени никогда не слышал шума падающей воды.

3. Некто заявляет, что был бы счастлив прийти на свидание, сулящее ему работу, но забывает туда явиться.

4. У ребенка, которому запрещали играть своими экскрементами, развивается преувеличенная чистоплотность.

5. Женщина, которая не может иметь ребенка, становится образцовой патронажной сестрой.

6. Студенту, который с удовольствием «смошенничал» бы на экзамене, кажется, что все на него смотрят так, как если бы он «мошенничал» взаправду.

7. Агрессивный молодой человек становится «звездой» регби или футбола.

8. Маленькая девочка настолько сильно «любит» своего младшего братца, что все ночи проводит у его изголовья на тот случай, если он вдруг «перестанет дышать».

9. Агрессивность одной женщины по отношению к мужу выражается в том, что она непроизвольно прячет принадлежащие ему вещи.

10. Агрессивный человек часто ведёт себя слишком вежливо или слишком слащаво по отношению к другим.

11. Некто убежден, что ему изменяет жена, хотя подсознательно он сам хочет изменить ей.

12. Некто, воспитанный властным отцом, становится активистом одного из движений протеста.

13. Некая мать чрезмерно заботится о своем ребенке, о котором во время беременности она даже и думать не хотела.

14. Человек не признается самому себе, что он не удовлетворен своей должностью, и ему кажется, что все недовольны его работой.

15. Студент оправдывает свой провал на экзамене недостатком времени для ответа или тем, что в билете были вопросы на «засыпку».

(Возможные варианты ответов на вышеизложенные ситуации: 1. Подавление. 2. Отрицание. 3. Подавление. 4. Реактивное обучение. 5. Сублимация. 6. Проекция. 7. Сублимация. 8. Реактивное обучение. 9. Вытеснение. 10. Реактивное обучение. 11. Проекция. 12. Вытеснение. 13. Реактивное обучение. 14. Проекция. 15. Рационализация.)

Документ 12.3. Психические расстройства в детстве и отрочестве

На протяжении всех первых лет жизни или в отрочестве у некоторых детей могут развиться расстройства поведения, которые будут сильно осложнять их собственную жизнь и жизнь окружающих людей. В большинстве случаев причины таких расстройств остаются неизвестными. Одни расстройства могут сгладиться или даже исчезнуть с наступлением половой зрелости; другие, наоборот, лишь к этому времени и проявляются. Как бы то ни было, большинство нарушений накладывают на человека отпечаток до конца его дней.

Детский аутизм. Аутизм — это расстройство, которым из каждых 10 тысяч детей страдает 3–4 ребенка; это большей частью (в 75 % случаев) мальчики.

В отличие от ребенка-шизофреника, который в первые годы жизни развивается нормально и лишь потом уходит в свой внутренний мир, аутистичный ребенок ни дня не проводит в реальном человеческом мире (Bettelheim, 1973). Никогда — ни взглядом, ни улыбкой — не покажет он, что узнаёт своих родителей. Его речь развивается очень медленно и зачастую стереотипно: он не использует местоимение «я» и ограничивается повторением слов в ответ на заданный ему вопрос, дословно воспроизводя его или пользуясь для этого им же самим придуманным кодом [166]. Иногда он принимается без конца повторять какое-нибудь действие (например, машинальное движение по кругу) или одиноко играет в странные игры (например, часами смотрит на лужу воды). У него возможны и деструктивные формы поведения, направленные на неодушевленные предметы или на самого себя; он может, например, биться головой о стенку своей кровати или царапать себе лицо. Он проявляет особую привязанность к определенным предметам, которые он нюхает, облизывает или пробует на вкус. Он упрямо отказывается от некоторых видов пищи, требующих, скажем, использования бутылки, или принимается вдруг жевать бумагу или обсасывать камешек. Одна из особенностей аутизма состоит в том, что существует, видимо, какая-то связь между поведением ребенка и состоянием окружающей среды: он плачет во время дождя и топает от радости ногами по поверхности сухой земли.

Причины аутизма не известны; ни одна из предложенных до сих пор гипотез фактически не дает определенных объяснений, хотя все они отчасти дополняют друг друга. Существуют серьезные основания предполагать биологическую причину этого заболевания, но каких-либо свидетельств в пользу его генетической природы нет. Показано, что в головном мозгу при аутизме образуется больше серотонина, чем у нормальных детей, и этот избыток нейромедиатора мог бы влиять на обработку мозгом внешней информации, поступающей по тем или иным сенсорным каналам.

Однако более правдоподобной кажется гипотеза о том, что биологические факторы обусловливают предрасположение к описанному выше аномальному поведению лишь тогда, когда ребенок попадает в условия, в которых ему ничего не остается, как только «забиться в уголок своего сознания». Особенно это касается тех случаев, когда такие психически хрупкие дети испытывают постоянное давление со стороны родителей, доброжелательность которых к ребенку сочетается с нетерпеливым стремлением развить его потенциальные способности. Беттелхайм, отдавший долгие годы изучению и лечению аутистичных детей, полагает, что под влиянием такого давления ребенок утрачивает способность к надлежащему развитию представлений о самом себе. Вот почему, по мнению этого автора, важно изолировать таких детей от семьи, с тем чтобы вернуть им возможность следовать собственному ритму жизни в соответствии с собственными потребностями в специально предназначенной для этого среде [167].

Это концепция противостоит представлениям бихевиористов, которые, как, например, Ловаас (Lovaas, 1977), напротив, полагают, что аутистичного ребенка следует систематически «перевоспитывать» с помощью прежде всего оперантных методов (см. документ 12.9).

Гиперактивность. Из каждых 100 детей в среднем 3 ребенка обнаруживают гиперактивность (мальчики в 10 раз чаще девочек). Как правило, гиперактивность проявляется в возрасте до 7 лет, иногда даже в 3 года и раньше. У одних детей это расстройство исчезает с началом полового созревания, у других же, напротив, сохраняется и в отрочестве, а иногда захватывает и зрелый возраст. Гиперактивный ребенок прежде всего очень невнимателен. Оказавшись в школе, он не слушает уроков, легко отвлекается и никогда не завершает начатое дело. Он импульсивен: почти всегда действует, не подумав, резко переключается с одной активности на другую, постоянно нуждается в присмотре во время выполнения заданий и не способен дожидаться своей очереди в таких групповых ситуациях, как, например, работа в классе или игра. Гиперактивный ребенок не может усидеть на месте; он перебегает с одного места на другое, лезет на мебель или летит вниз по лестнице. Даже во сне он не перестает двигаться. В любых обстоятельствах он ведёт себя так, словно внутри у него «вечный двигатель».

Понятно, что такое поведение гиперактивного ребенка сильно отражается как на его социальном, так и на умственном развитии, осложняя его социальные взаимоотношения, что в дальнейшем может обернуться для него трудно преодолимым препятствием.

Причины гиперактивности изучены далеко не полностью. Поскольку это расстройство проявляется очень рано, весьма вероятно, что аномалия имеет отчасти биологическую природу. Была выдвинута гипотеза, что важную роль в развитии гиперактивности у предрасположенных к ней от рождения детей могут играть некоторые компоненты пищи, такие, например, как вкусовые добавки и красители, а также салицилаты (которые содержатся в некоторых плодах) и в особенности рафинированный сахар (Feingold, 1976; Prinz et al., 1980). Как это ни странно, прием стимулирующих веществ (включая кофе), по-видимому, вызывает у гиперактивных детей заметное снижение активности.

До сих пор из всех методов, применявшихся для лечения этого расстройства, заметного улучшения поведения удавалось достичь главным образом с помощью бихевиористских подходов.

От расстройств поведения до социопатии. Некоторые дети лишены всякой способности думать о благополучии других людей и всякий раз попирают их права, когда дело касается удовлетворения собственных нужд. Речь идет о «манипуляторах» — детях (а впоследствии и подростках), пускающих в ход все свое обаяние и играющих на самых чувствительных струнах других людей, чтобы добиться собственной цели. Как правило, они не способны испытывать какие-либо чувства или проявлять раскаяние по поводу причиненного ими зла. Иногда они могут быть просто опасными, так как не умеют предвидеть возможные последствия своих поступков. Таких социально неадаптированных людей называют социальными психопатами.

Антисоциальная личность таких детей все чаще и чаще толкает их на то, чтобы жить за счет других, максимально эксплуатируя любой недостаток последних, лишь бы извлечь из него побольше выгоды.

Впоследствии такие социопаты попадают в исправительные заведения, где и проводят значительную часть жизни. Очутившись в тюрьме, они способны вести себя как «примерные» заключенные, без какого-либо недовольства принимая все ограничения и проявляя большое уважение к начальству, чтобы добиться условного освобождения; получив его, они при первой же возможности снова совершают преступление.

Похоже, что никакая терапия на социопатов вообще не действует. Лечить это поведенческое расстройство трудно еще и потому, что слишком мало изучены вызывающие его причины. Известно, что во многих случаях антисоциальное поведение свойственно детям, выросшим в семье, где царило несогласие, или детям, родители которых разошлись или развелись, а нередко и сами проявляли антисоциальные черты. Кроме того, зачастую это дети, с очень раннего возраста воспитывавшиеся в детском доме. Однако тот факт, что у большинства таких детей есть братья и сестры с нормальным поведением, может опять-таки указывать на возможную биологическую предрасположенность к этому расстройству. ЭЭГ социопатов заметно отличается от ЭЭГ нормальных людей: в ЭЭГ антисоциальных субъектов нет никаких признаков того, что они способны предвидеть событие, которое вот-вот должно произойти. Таким образом, выражаясь физиологическим языком, они лишены способности устанавливать связь между тем, что только что произошло, и тем, чего можно сейчас ожидать. Именно этим можно было бы объяснить, почему в ту минуту, когда они совершают преступление, они не думают ни о последствиях своего поступка, ни о страданиях жертвы, ни о том наказании, которому они рискуют подвергнуться. Как показал Орм (Orme, 1969), если в эксперименте испытуемых спросить, предпочитают ли они получить удар электрическим током сразу же или только через 10 секунд, нормальный человек, как правило, выберет первое, а социопат — второе; некоторым образом это подтверждает, что социопат способен думать лишь о тех выгодах, которые он может извлечь в данный момент.

Психическая анорексия. Из каждой тысячи молодых людей анорексией в среднем страдает от 3 до 10 человек, причем в 7-20 % случаев это расстройство приводит к летальному исходу. Анорексия наблюдается почти исключительно у девушек-подростков в возрасте от 12 до 18 лет; они упорно отказываются от пищи, иногда даже потеряв более 25 % своего нормального веса. Анорексия нередко сопровождается прекращением менструаций.

Больная анорексией имеет превратное представление о собственном теле, она считает себя «слишком жирной» даже тогда, когда лицо ее выглядит изможденным, глаза глубоко запали, суставы на исхудавших руках и ногах выступают. Она отрицает голод, а если у нее и случаются иногда приступы булимии, она сразу же после еды искусственно вызывает рвоту. Анорексия сопровождается также гиперактивностью; девушка может заниматься разнообразными видами спорта или танцами, иногда поднимается даже ночью, чтобы проделать несколько упражнений и тем самым израсходовать сколько-то калорий.

Причины анорексии остаются неясными. Но, учитывая этап развития, на котором она возникает, и то, что страдают ею в основном девушки, можно думать, что это расстройство подросткового созревания, связанное с «упорным отказом от феминизации физического облика». Весьма возможно, что оно представляет собой реакцию на преждевременное половое созревание или на реальную или воображаемую опасность стать жертвой кровосмешения; взоры, которые обращают мужчины семейного круга на физическую трансформацию девушки, вполне могли бы способствовать появлению этой аномалии.

Лечение анорексии основано главным образом на доведении до сознания пациентки реальности симптомов (потеря веса, прекращение менструаций), на пробуждении у нее желания восстановить нормальный процесс социализации и, наконец, на твердой постановке перед ней цели восстановить нормальный вес, что позволило бы объективно оценивать изменения в установках больной.

Булимия. Булимией тоже страдают почти исключительно женщины (около 10 % всех женщин в возрасте от 12 до 39 лет). Как показали многие североамериканские исследователи, эта патологическая потребность объедаться, не испытывая при этом настоящего удовольствия, сейчас в той или иной мере отмечается у более чем 20 % женщин со средним уровнем образования, которым, однако, удается сохранять нормальный или близкий к нормальному вес тела. По данным этих исследователей, около половины таких женщин прибегает к слабительным средствам, а 14 % — к искусственно вызываемой рвоте. Таким образом, некоторые из них «зацикливаются» на систематическом переедании и последующей рвоте, что становится одной из важнейших сторон их жизни. По-видимому, такая практика позволяет им на время избавляться от подавленности и тревоги, связанными с повседневными проблемами, и трансформировать их в чувство облегчения, вины, стыда и т. п.

По мнению ряда авторов, расстройства, связанные с питанием, видимо, имеют тесное отношение к процессу самоидентификации. Страх быть отвергнутым в сочетании с отсутствием самоуважения мог бы быть одной из важных причин булимии, особенно если в недавнем или более отдаленном прошлом человек действительно был отвергнут представителем противоположного пола. В этом смысле навязчивое обжорство могло бы служить своеобразным способом занять свободное время, столь тягостное для отвергнутого; таким образом, эту аномалию можно было бы рассматривать как форму поведения с самовознаграждением [168].

Документ 12.4. Путешествие через психическое страдание

«Нормальный» человек определяет границу между тем, что приемлемо, и тем, что неприемлемо, своим отношением к галлюцинациям, бреду и неадаптивным или странным формам поведения, встречающимся у некоторых людей. При этом он руководствуется описанием и медицинской классификацией симптомов психических расстройств. Но «насколько же сомнительна, зловеща и немыслима власть специалистов-психиатров, которые продолжают пользоваться правом закапывать больных — живых и вопящих — в могилы своих терминов. Их вопли — якобы не что иное, как симптомы истерии, их ужас — признак паранойи; их отсутствующий взгляд свидетельствует о пугающей утрате всех нравственных устоев» (Laing, 1986). Кто может сказать, что на самом деле означает симптом, который человек использует как способ выражения своей неприспособленности к миру?

Бред и галлюцинации

Из всех симптомов, свойственных человеку с параноидными или шизофреническими расстройствами, на первом месте стоят бред и галлюцинации.

Бред, сопровождающий параноидные расстройства, как правило, сосредоточен вокруг определенной темы, связанной с преследованием, ревностью или величием, и больной абсолютно уверен в истинности своих представлений, которые совершенно не соответствуют действительности.

«Мой сосед делает все, чтобы мне навредить. Он знает, что я не люблю шума; тем не менее каждый вечер он включает свой телевизор именно в тот час, когда мне нужно отдохнуть. Я слышу его через стенку. Он это делает назло. А потом, почему он всегда ставит свой автомобиль прямо перед моей дверью? Чтобы всякий раз, когда я выхожу на улицу, выразить мне свое пренебрежение. Когда мы сталкиваемся в коридоре, он не осмеливается даже взглянуть на меня; но я уверен, что в это время он про себя смеется надо мной. Наконец, что это за сомнительные личности, которых он часто принимает у себя по вечерам? Иногда они часами разговаривают, но стоит мне приложить ухо к стенке, как они замолкают. Мне нужно сообщить об этом в полицию…»

Сосед, разумеется, даже не подозревает о том, в чем его обвиняют. Бред этого типа характеризуется тем, что рассуждения больного вполне логичны — ошибочны только исходные посылки; они лишь плод его воображения.

Что касается бреда при шизофренических расстройствах, то чаще всего он отличается несистематизированным характером и не привязан к какой-либо определенной теме. В случае такого бреда у человека возникают мысли, не имеющие никакой взаимной связи, а во время речи часты паузы:

«Кто я? Я — это я и это весь мир в то же самое время… время… нужно остановить время… Вы не можете мне повредить… Я пустой внутри… У меня больше нет лица…»

При шизофреническом бреде параноидного типа у больного возникают идеи преследования или величия, не связанные какой-либо истинной логической связью:

«Вытащите сыновей… всех сыновей из моей головы, которые привязывают меня к громадной машине… Она всеми нами управляет… Их нужно остерегаться… Вот они… Они хотят войти в мое тело…»

Галлюцинации могут быть вкусовыми, обонятельными или зрительными. Чаще, всего, однако, возникают слуховые галлюцинации:

«Это голоса хирургов… Они опять хотят вынуть кусок моего мозга… Нет, я вам не дамся».

«Я знаю, что меня пытаются отравить запахами из углов моей комнаты… Даже у супа вкус изменился… Но они не знают, что я могу преодолеть действие отравы, стоит мне только сосредоточить свои мысли…»

«Вы видите на потолке Христа? Все могут его видеть, если хотят опустошить его голову…»

На первый взгляд эти речи полностью иррациональны, и именно это безрассудство, считающееся «болезнью», и призвана сдерживать, если не подавлять, психиатрия. Но каков глубинный смысл этих речей? Какие внутренние переживания они могут отражать? Где начинаются их корни?

[169]

Экзальтация и «перескакивание мыслей»

Для маниакальных состояний характерны неустойчивость внимания, крайнее возбуждение, а также «скачка мыслей» — направление мыслей быстро и непредсказуемо меняется, что приводит к бессвязности речи:

«Как вы поживаете? Я очень спешу… Но садитесь же. Как вы поживаете? Вы похожи на моего брата. Я тоже играл в гольф. Но мне не нравился мой дантист… Вы знаете, я был женат. У нас был большой дом… Я очень люблю пикники. А вы?… Смотрите, почему это занавески задернуты?»

Одна из гипотез психоаналитического толка усматривает в таком поведении механизм психологической защиты от глубокого депрессивного ужаса. Возможно, что с помощью таких направленных вовне беспорядочных мыслей человек как бы отрицает свою внутреннюю реальность и связанные с ней ощущения депрессии.

По ту сторону механизмов психологической защиты

Беспрерывная адаптация к подчас травмирующим жизненным обстоятельствам, риск, которому приходится подвергаться, ожидание того, что может произойти, — таковы источники порождающего тревогу стресса, над которым более или менее сознательно мы пытаемся ежедневно одерживать верх. Бывает, однако, и так, что человек уже не в состоянии регулировать стресс, и тогда без видимых причин его захлестывает ужас, сдержать который он не в силах; именно это происходит в случае панических расстройств.

«Приступ ужаса развивается внезапно и может длиться несколько минут, а иногда и несколько часов. Но Дениза знает, что этот приступ беспричинный. Сердце начинает биться чаще, на коже выступает пот, и она чувствует, как у нее сжимается горло. Ей кажется, что скоро она не сможет дышать, что она жертва сердечного приступа, что она вот-вот сойдет с ума или умрет…»

В других случаях «обычные» механизмы психологической защиты заменяются более или менее жесткими стратегиями, энергетическая «стоимость» которых для организма значительно выше (см. Dongier, 1967).

Например, человек, страдающий фобией, будет постоянно испытывать страх перед каким-либо определенным предметом или местом, которого ему достаточно будет избегать, чтобы симптомы расстройства не проявлялись.

«Жанна, находясь на одном из верхних этажей дома, не может подойти к окну (даже закрытому), чтобы у нее не подкашивались ноги (акрофобия).

Пьер может спать только в том случае, если в комнате есть хотя бы два окна и дверь, которую он оставляет на ночь приоткрытой (клаустрофобия).

Лиза не может отойти от дома дальше чем на сотню метров ужас начинает сжимать ей грудь и горло, заставляя повернуть назад (агорафобия).

У Поля от одного вида муравья начинается сердцебиение (зоофобия).»

Больной с навязчивыми идеями пытается избежать связанного с ними дискомфорта, но это выражается главным образом в том, что он бесконечное число раз повторяет те действия, совершать которые он чувствует себя «обязанным», сознавая при этом всю их бессмысленность.

«Жак чувствует необходимость вымыть руки всякий раз, когда он дотронулся до дверной ручки или какого-либо другого предмета. Поэтому он десятки раз подходит к умывальнику и еще по десять раз моет руки перед едой.

Жаннину преследует навязчивая мысль, что ее четырехлетний сын может порезаться ножом или какой-нибудь другой кухонной принадлежностью. Поэтому она вынимает их из выдвижного ящика и кладет в стенной шкаф, а после этого ее охватывает сомнение: «А вдруг он заберется на стул?» В результате она перекладывает их на самый верх, откуда и вынуждена доставать всякий раз, когда нужно заняться приготовлением пищи.

Пьер не может сопротивляться искушению почистить номерные знаки всех автомобилей, стоящих вдоль тротуара. Иногда, объятый сомнением, он вынужден возвратиться назад, чтобы проверить, насколько тот или иной номерной знак хорошо читается. Его «голгофа» возобновляется всякий раз, когда он гуляет по городу (даже если его кто-нибудь сопровождает).»

При конверсионных расстройствах человек не допускает даже самой возможности ситуации, порождающей ужас, что превращает психологическую проблему в проблему физическую.

«После продолжительной жизни с матерью Жан, наконец, женился. Со своей будущей женой они договорились, что у них никогда не будет ребенка, так как чувствовали, что не способны взять на себя такую ответственность. Однако через несколько месяцев жена забеременела, и, исходя из своих религиозных убеждений, супруги решили не прерывать естественный ход вещей. В день родов, когда Жан собирался выйти из дома и направиться в больницу, он внезапно ослеп. Проведенные обследования, однако, не выявили никаких органических поражений на уровне глаз или головного мозга.

В момент отправки на фронт, где молодому солдату предстояло впервые участвовать в бою, у него внезапно развивается паралич правой ноги, который, однако, нельзя было связать с каким-либо органическим поражением.»

Соматизированные расстройства — еще один способ обезопасить себя от психологических тревог, подставив на их место симптомы, локализовать которые в большинстве случаев невозможно.

«Лори 25 лет. Уже несколько месяцев она ощущает различные боли в животе, но не может определить, в чем их причина — желудок, печень или кишечник. Она сообщает, что ей нельзя есть определенные мясные блюда и жирную пищу, но эти специфические ограничения невозможно объяснить с точки зрения диетологии. Испытывая иногда невыносимые боли, она консультируется с разными врачами, но никто не может установить их причину. Лори тем не менее уверена, что расстройство, безусловно, имеет органическое происхождение и, по ее мнению, требует хирургического вмешательства; она a priori отвергает все психологические объяснения.»

Ипохондрия — расстройство, при котором человек уделяет чрезмерное внимание признакам определенной болезни, которой, по его убеждению, страдает.

«С тех пор как Марсель прослушал радиопередачу о болезнях сердца и прочел на эту тему несколько статей, он «знает», что возникающие у нею иногда боли в груди — верный признак неизбежного инфаркта. Болевые симптомы появляются, как правило, после пробуждения от сна, из-за чего он часто не выходит на работу, а его жена вынуждена заботиться о нем. До сих пор, однако, медицинские обследования не выявили никаких предвестников сердечного приступа.»

Диссоциативная реакция, встречающаяся главным образом у людей с множественной личностью, — сравнительно редкий психический феномен. Это механизм, позволяющий человеку противостоять стрессорным ситуациям путем «выпячивания» одного или нескольких аспектов личности; в совокупности эти аспекты составляют «персонаж», способный противостоять ситуации без участия других граней личности.

«Тело Сибиллы поочередно становилось местообитанием 16 личностей разного пола и возраста. Каждая из них обнаруживала характерные особенности голоса, используемого словаря, походки и даже силуэта. Одни из этих личностей были крупными, другие — незначительными; одни были стройными и белокурыми, другие — невысокими и темноволосыми. У всех были разные представления о жизни, и каждая «заступала на дежурство» сообразно с той ситуацией, в какой оказывалась Сибилла. Мэри была задумчивой и замкнутой, Пэгги — холеричной, Сид и Майк были столярами и характером походили на отца и деда Сибиллы, Нэнси была нежной и набожной, но только утонченная и пылкая Викки знала о существовании других» (Schreiber, 1978).

Документ 12.5. Здравый рассудок среди безумия

Можно ли быть уверенным в том, что тебя сочтут «нормальным» человеком в таком месте, где ухаживают за людьми, считающимися «ненормальными»? Именно на этот вопрос пытался ответить в 1973 году профессор психологии Стэнфордского университета (Калифорния) Дэвид Розенхан.

Он и еще семь человек образовали группу, в которую входили три психолога, педиатр, психиатр, художник и домохозяйка (три женщины и пять мужчин) и которая появлялась поочередно в 12 психиатрических клиниках пяти штатов США. Все члены группы были нормальными людьми и никогда в жизни не обнаруживали никаких психических расстройств.

Каждый участник группы получал следующую инструкцию: обратившись в клинику, он в ответ на соответствующий вопрос должен был сообщить, что иногда слышит незнакомый голос, принадлежащий человеку одного с ним пола и произносящий какие-то малозначащие слова; затем ему следовало, изменив только свое имя, без утайки рассказать все, что касается его реальной жизни со всеми ее радостями и горестями. По мнению Розенхана, в этих рассказах не могло быть ничего похожего на патологию.

Как бы то ни было, 11 из 12 участников группы были приняты в клинику с диагнозом «шизофрения».

Быть может, случившееся объясняется ошибкой медицинского персонала клиники или тем, что они хотели проверить диагноз?

С момента поступления в клинику и на протяжении всего пребывания в ней псевдопациенты вели себя совершенно нормально, не упоминая больше о «голосах», в надежде быстро выписаться. Такого внезапного улучшения состояния, однако, не заметил ни один из медицинских работников, и только после многочисленных попыток убедить персонал в том, что они находятся в достаточно здравом рассудке, чтобы покинуть больницу, смогли они вернуться домой, проведя в ней в среднем по три недели (один из «исследователей», которого держали в клинике 7 с половиной недель, вынужден был бежать из нее, так и не убедив «опекунов», что он здоров и телом и душой).

Когда Розенхан ознакомил сотрудников психиатрических клиник с этими результатами, они возмутились, отказываясь верить в то, что подобное могло случиться в обычных условиях.

Тогда Розенхан предупредил медицинский персонал одной из клиник, ознакомленный с результатами его первого эксперимента, что в ближайшие три месяца им следует ожидать обращений «псевдопациентов». Из 193 человек, принятых за это время в клинику, 41 вызвал подозрения по меньшей мере у одного представителя персонала, 23 были объявлены «псевдопациентами» по крайней мере одним психиатром и 19 вызвали подозрения одновременно у одного психиатра и у одного представителя персонала без медицинского образования… А между тем в клинику за все это время не обратилось ни одного «псевдопациента».

Таким образом, следовало признать очевидность того факта, что нет ни малейшей уверенности в том, кого следует считать «нормальным», а кого «ненормальным» человеком. Тогда на чем же основана такая уверенность у некоторых психиатров? По мнению Розенхана, большей частью на ошибках восприятия или на ошибочной интерпретации действительности.

Во время пребывания в клинике псевдопациенты записывали все свои наблюдения за происходившим вокруг, и это никого не обеспокоило и не побудило проверить цель этих наблюдений. Наоборот, их «писательское поведение» рассматривалось как характерный признак шизофрении и лишь подтверждало поставленный ранее диагноз. Однако 30 % «настоящих» пациентов клиники разгадали «мошенничество» псевдопациентов; они заявляли: «Вы ведь не сумасшедший, правда?.. Вы, наверное, журналист или ученый?.. Держу пари, что вы наводите справки о больнице!..»

Исследователи отметили также, насколько трудно был доступен персонал клиники, шла ли речь о психиатре, психологе, медицинской сестре или служащем. Они подсчитали, что в среднем контактировали с тем или иным представителем персонала 6,8 минут в день. Кроме того, эти контакты чаще всего были испорчены отношением персонала, о чем прекрасно знают все, кто часто попадает в больницы. Так, например, на ежедневно задававшийся вопрос: «Доктор, не могли бы Вы мне сказать, когда меня выпишут?», психиатр тотчас же, не услышав даже вопроса, отвечал: «Здравствуйте. Дэвид. Как вы сегодня себя чувствуете?».

Как отмечает Розенхан, побывав в такой атмосфере, нетрудно понять, как нормальные люди «могут казаться безумными просто в силу того обстоятельства, что они очутились в столь необычном месте, как обезличивающая и вызывающая чувство обреченности психиатрическая больница».

Как еще 20 лет назад показал Мендел (см. документ 3.7), все происходит так, как было заведено. Неужели что-нибудь действительно изменилось после 1954 года?

Документ 12.6. Антипсихиатрия и психиатрия: право на безумие или право на лечение?

Дискуссии по поводу «безумия» еще очень далеки от завершения. С открытием в 50-е годы препаратов, действующих на мозг, некоторое развитие получило антипсихиатрическое движение, требующее для каждого человека права на уход из своей среды и обретение смысла своего существования с помощью «путешествия через безумие». Такая концепция прямо противоречила интересам тех психиатров, которые стремились «вернуть психиатрию в лоно медицины» как раз с помощью препаратов, представляющих собой «великолепные лекарственные прописи». Так, в частности, случилось с д-ром Тюийе, французским психиатром и фармакологом, автором книги «Десять лет, которые изменили безумие», где он прослеживает историю открытия психотропных препаратов и использования химиотерапии в психиатрии. В 1981 году в одном интервью он заявил: «Если такие антипсихиатры, как Лэинг и Купер, говорят, что больного не нужно контролировать во время приступов психоза, то подобные установки следует считать преступными… Тот, кто послушался советов антипсихиатров, привел своих больных к катастрофе. Но язык антипсихиатров подобен коварному яду, против которого иногда с большим трудом борются настоящие добросовестные психиатры. Этот язык ставит по одну сторону тех, кто хочет сопровождать своих пациентов, жить вместе с ними и разрешать им делать все, что хочется, а по другую — тех, кто хочет упечь своих больных в психиатрическую больницу и колоть их, одурманивая. Вторые сразу же оказываются в проигрышном положении».

«Однако, — продолжает д-р Тюийе, — достаточно лишь взглянуть на то, как химиотерапия изменила состояние некоторых больных. Я могу привести один конкретный пример. Я знаю женщину, приходящую домашнюю работницу, мать семейства, которая трудится, несмотря на галлюцинации. В это время на нее воздействуют нейролептики, инъецируемые ей каждые 15 дней. Стоит ей только включить пылесос, как ей слышится голос, начинающий с ней разговаривать, но потом она не обращает на него внимания, потому что находится под действием нейролептиков; а ведь прежде она разбила бы пылесос об стену. В этом вся разница. Можно ли говорить, что она вылечилась? Она не вылечилась, но она работает, зарабатывает себе на жизнь, заботится о своих детях, и для нее есть место в обществе».

Иные могут возразить, что химические смирительные рубашки и та жизнь зомби, на которую они обрекают человека, — возможно, и не лучший способ обретения смысла существования, даже если речь идет всего-навсего о простой домработнице. Разве безумие — как раз не средство избавления от реальности, все содержание которой ограничено чужой квартирой и пылесосом? К сожалению, еще ни разу не сообщалось о психиатре, работающем «под нейролептиками» и продолжающем «зарабатывать себе на жизнь», несмотря на галлюцинации. Такой пример, возможно, позволил бы проводить аналогии.

Как бы то ни было, и сейчас, в 1988 году, «психиатрия полностью пробуксовывает». Один психиатр признался журналисту: «Нужно смиренно признать, что диагноз ставят, не зная причин болезни, и что людей не лечат, а скорее опекают». Канадский психиатр д-р Леманн, работающий в настоящее время в Отделении психиатрических исследований в штате Нью-Йорк, сознается, что он всегда был скептиком. «Долгие годы работы с психически больными, — говорит он, — убедили меня в том, что все, чего можно ожидать от пилюль, — это частичное или временное улучшение состояния».

Каково же будущее психиатрии? С одной стороны, исследования, а с другой — «поиск путей, которые могли бы обеспечить более приятную жизнь всем хроническим пациентам, — поясняет д-р Леманн. — Не следует самообольщаться. Общество агрессивно; чтобы идти вперёд, нужно бороться. Больные на это не способны. Для них необходимо найти особый мир, где-то между обществом и клиникой. Мир, где они смогли бы наслаждаться большей свободой и самостоятельностью, пользуясь защитой и поддержкой других».

Но предложила ли антипсихиатрия что-нибудь отличное от тех мест, где пациент «смог бы сам найти для себя какой-то выход»? (Mousseau, 1971).

Документ 12.7. Не сводится ли весь секрет терапии к эффекту плацебо?

Сотни исследователей показали, что независимо от вида проведенной терапии — медицинской или психологической — показатели ее успешности довольно близки (Shapiro, Morris, 1978). Значительная величина этих показателей, достигающая примерно 80 % (Smith, Glass, 1977), ясно свидетельствует о том, что их нельзя объяснить случайными совпадениями. Стало быть, приходится говорить об участии во всех этих терапевтических процедурах некоего общего фактора. Вероятнее всего, речь идет об эффекте плацебо.

Бичер (Beecher, 1955) сообщил о результатах опыта с участием более тысячи пациентов, в котором использовалось одно только плацебо. Раздав всем больным с различными расстройствами подслащенные пилюли и сказав им, что это действенное лекарство, Бичер нашел, что состояние трети из них заметно улучшилось (некоторые же утверждали, что «лекарство» приносит им вред).

В Англии однажды только после двухлетней эксплуатации прибора для электрошоковой терапии обнаружили, что он неисправен и не выполняет своих функций. Неисправность же прибора была выявлена не в результате наблюдений за состоянием больных, а благодаря простому наблюдению медицинской сестры, заметившей, что у них во время процедуры не происходит обычного движения ушей (Scheflin, Opton, 1978).

Американский психиатр Хит (Heath) провел эксперимент с двойным слепым контролем, в котором одна половина больных с тяжелыми расстройствами подвергалась лоботомии, а другая — только поверхностной операции, не затрагивавшей головной мозг. У всех пациентов, таким образом, оставался рубец, но ни им самим, ни персоналу больницы не было известно, кто из них был подвергнут лоботомии. Хит настоял, чтобы после операции всем больным оказывалась наилучшая психологическая помощь. Спустя некоторое время у большинства из них обнаружились признаки улучшения, а многих даже можно было выписать домой, причем улучшение состояния не было статистически достоверно связано с хирургическим вмешательством.

Таким образом, эффект плацебо прослеживается в психотерапевтических подходах самой разной ориентации: похоже, что успех лечения чаще всего определяется тем, насколько пациент и терапевт верят в его эффективность. Впрочем, терапевты-бихевиористы отводят такую интерпретацию в отношении своих методов, ссылаясь на их строго научное обоснование. Между тем не исключено, что эффект плацебо в наиболее «чистом виде» проявляется именно в их методе систематической десенсибилизации. Вслед за многими другими исследователями Каздин и Уилкоксон (Kazdin, Wilcoxon, 1976) показали, что больных фобией, испытывающих непреодолимую боязнь змей, можно вылечить, заставив их поверить, что на проецируемых на экран «пустых» диапозитивах имеется подпороговое изображение предмета их страхов. «Исцеление» можно ускорить, если знакомить пациентов с ложными записями физиологических показателей их тревоги, специально изготовленными для того, чтобы показать больному динамику его выздоровления.

Судя по результатам ряда исследований (Duncan, Laird, 1981), эффективность плацебо, по-видимому, отчасти зависит от личностных факторов. Так, испытуемые, которые полагали, что их поведение контролируется внешними факторами, реагировали на плацебо лучше, чем люди с внутренним контролем поведения (см. гл. 10).

Филдс и его сотрудники из Калифорнийского университета (Fields et al., 1978), возможно, напали на след, который мог бы привести к пониманию таких различий с точки зрения биохимии головного мозга. Эти авторы попросили группу испытуемых оценить интенсивность боли после удаления зуба. Потом они предложили каждому испытуемому проглотить некий препарат и сообщить о его действии. Половина испытуемых получила налоксон — вещество, снимающее эффект естественных блокаторов боли, называемых эндорфинами. Другая половина получила плацебо. Испытуемые первой группы отмечали весьма заметное усиление боли, так как действие эндорфинов в период стресса было подавлено. Вторая половина испытуемых четко разделилась на две подгруппы. Треть из них сразу же реагировала на плацебо, отмечая заметное ослабление боли. Филдс назвал этих испытуемых «плацебо-реактивными». Другая часть испытуемых сообщила лишь о небольшом ослаблении боли или даже об отсутствии эффекта. Их назвали «плацебо-ареактивными». Дав испытуемым этих двух подгрупп налоксон, исследователи отметили более значительное усиление боли у «плацебо-реактивных» лиц. Таким образом, можно заключить, что эффект плацебо связан с освобождением эндорфинов, но только у тех людей, у которых происходит их секреция под влиянием стресса.

Если влияние плацебо на боль и систему эндорфинов опосредовано такими механизмами, то не развиваются ли сходные процессы и на уровне эмоций и связанных с ними нейромедиаторов?

(Источник: Guay J., 1983. "La psychothérapie est-elle efficace?" dans Psychothérapies, attention! Sillery, Québec, Québec Science (éd.), p. 99–119.)

Документ 12.8. Пример фрейдистской интерпретации

В своей книге «Введение в психоанализ» (1916) Фрейд описывает случай 19-летней девушки с неврозом навязчивости [170]. Невроз проявлялся в виде целого ритуала действий, который она вынуждена была совершать перед сном. Прежде всего она останавливала большие часы с маятником, а затем просила вынести из комнаты все другие часы (включая и наручные). Потом она ставила на свой письменный стол все цветочные горшки и вазы «так, чтобы ни один горшок не разбился ночью и не нарушил ее сна». Дальше она приоткрывала дверь между своей комнатой и комнатой родителей и закрепляла ее в этом положении с помощью разных предметов. Но самая важная часть ритуала совершалась уже на кровати. «Большая подушка в изголовье не должна касаться деревянных частей кровати; маленькая подушка для головы должна лежать на большой ромбом; больная кладет голову вдоль диагонали этого ромба. Пуховую перину нужно предварительно встряхнуть так, чтобы ее нижний конец стал толще головного конца; но после этого больная тотчас же разрушает всю работу, сплющивая сделанное в перине утолщение».

«Каждое действие контролируется, проверяется, то одна, то другая мера предосторожности подвергается сомнению, и вся работа длится час или два, в течение которых ни сама девушка, ни ее испуганные родители не могут уснуть».

Анализ симптомов этого расстройства занял несколько месяцев, и только потом было проведено истолкование, благодаря которому стал понятен особый символический смысл каждого из них. В результате «наша больная мало-помалу начинает понимать, что ее нетерпимость к присутствию часов ночью у нее в комнате имеет символическую основу, связанную с женскими половыми органами… Тиканье часов можно интерпретировать как символическое отображение пульсации клитора во время полового возбуждения. В самом деле, она часто просыпалась от этого мучительного ощущения, и именно боязнь эрекции заставляла ее избавляться на ночь от соседства с идущими часами. Цветочные горшки и вазы, как и вообще сосуды, — это тоже символы женских половых органов. Страх, что они могут упасть и разбиться ночью, — разве есть в этом какой-нибудь символический смысл? «Подушка, — говорила больная, — это всегда женщина, а вертикальная стенка кровати — мужчина». Таким образом, неким магическим действием, если можно так выразиться, она хотела разделить мужчину и женщину, т. е. помешать сексуальным отношениям своих родителей. Этой же причиной объясняется ее потребность оставлять на ночь открытой дверь».

«Если подушка — женский символ, то встряхивание перины с тем, чтобы пух собрался в ее нижнем конце и образовал там возвышение, тоже имеет определенный смысл: этот акт означает «сделать женщину беременной»; больная же тотчас уничтожала это возвышение, приминая перину, чтобы помещать родителям зачать во время половой близости нового ребенка, который мог бы стать ей соперником».

«С другой стороны, если большая подушка (женский символ) означала мать, то маленькая подушка для головы могла символизировать только дочь. Почему маленькую подушку нужно было располагать ромбом? Потому, что ромб напоминает по форме открытый вход в женские половые пути. Таким образом, сама больная играла роль мужчины, а ее голова временно символизировала мужской половой орган».

И Фрейд заключает: «Грустные мысли, скажете вы, родятся в голове этой невинной девушки. Согласен с вами, но не забывайте, что не я их выдумал: я их только истолковывал». Разумеется, всякое толкование спорно — даже если его делает отец психоанализа.

Важнее всего, чтобы исчезли симптомы заболевания, не так ли? А Фрейд говорит, что именно это и было результатом тех долгих недель, когда шла эта медленная расшифровка подсознательного.

(Источник: Freud S. (1916), Introduction à la psychanalyse, Paris, Petite bibliothèque Payot, 1965.)

Документ 12.9. От одной формы терапии к другой…

В документе 12.8 мы кратко описали, как Фрейд и другие психоаналитики пытаются выявить подсознательные побуждения, толкающие людей на те или иные действия. Теперь мы приведем несколько примеров современных терапевтических подходов, основанных на иных принципах и стремящихся восстановить равновесие человека, который пришел за помощью.

Терапия, центрированная на клиенте (по Карлу Роджерсу)

Глория — разведенная женщина, которая пришла посоветоваться, как ей лучше держаться со своей 9-летней дочерью, учитывая свои собственные отношения с мужчинами. Во время встречи, однако, Роджерсу становится все яснее, что Глория ищет ответа на нечто более глубокое.

Рассказав в начале встречи о своих прошлых поступках и чувствах, которые она рассматривала как бы со стороны «в черно-белых тонах», в ходе разговора она все больше начинает понимать свои чувства в данный момент времени, которые она готова выразить слезами, обращенными к терапевту. Как отмечает Роджерс, она идет от переживаний «там и тогда» и приходит к переживаниям «здесь и теперь».

Мы приведем описание конца этой встречи, позволяющее продемонстрировать различные аспекты роджерсовского подхода, основанного на эмпатии, уважении к другому человеку, аутентичности, переформулировке того, что было выражено словами, в эмоциональное отражение. С помощью этих приемов терапевт пытается дать клиентке возможность более глубоко изучить свои установки и чувства с тем, чтобы она поняла скрытые аспекты своей личности, о которых прежде сама не имела представления, осознала способность делать собственные суждения и в особенности извлекать соответствующие выводы.

«Глория. — Вы знаете, о чем я думала. Мне ужасно неловко говорить об этом: «Сеньор, как хорошо иметь возможность поговорить с вами»; я хочу получить ваше одобрение, и я вас уважаю. Мне так не хватало возможности поговорить со своим отцом так, как я сейчас говорю с вами. Мне хотелось бы сказать: «Я бы хотела, чтобы вы были моим отцом». Я не знаю, отчего эта мысль пришла мне в голову.

Роджерс. — Вы были бы мне нежной дочерью. Но вам и правда не хватало возможности быть откровенной?

— Да, я не могла быть откровенной. Но я не виню отца. Я думаю, я сейчас более откровенна, чем он мне позволял. Он никогда не слушал бы меня так, как вы, — без порицания или унижения. Я иногда задумывалась над этим. Почему я должна быть совершенством? Я знаю, почему: он всегда хотел, чтобы я была совершенством. Я всегда должна была быть лучше. Но, увы, мне этого дано не было.

— А вы пытались быть той девочкой, какой бы он хотел видеть вас?

— Пыталась, но в то же время сопротивлялась этому. Например, мне очень хотелось как-нибудь написать ему письмо и сообщить, что я официантка (он очень этого не одобрил бы) и что я выхожу гулять по ночам. Взорвать и «фрапировать» его: «Ну как, сегодня ты меня все еще любишь?» С другой же стороны, мне хочется, чтобы он принимал и любил меня. Я хочу сказать, что мне хочется знать, что он взаправду меня любит.

— Вы хотели бы его оскорбить, сказав ему: «Посмотри, вот я какая сегодня»?

— Да. «Ты меня вырастил, и как тебе нравится результат?» Но, знаете, единственное, чего мне действительно хотелось бы, так это услышать от него: «Я знал об этом, дорогая, и все-таки тебя люблю».

— Мне кажется, вы потому чувствуете себя несчастной, что думаете, что он вряд ли скажет такие слова.

— Нет, он их не скажет. Он не понимает. Два года назад я как-то вернулась домой, чтобы сказать ему, как сильно я его люблю и как одновременно боюсь. Он меня не понимает, он всегда говорит что-то вроде: «Дорогая, ты ведь знаешь, что я тебя люблю и всегда любил». Он ничего не понимает.

— Он вас никогда по-настоящему не знал и не любил, и поэтому у вас в глазах слезы.

— Я не знаю, почему. Знаете, когда я рассказываю об этом, мне говорят, что я витаю в облаках. Но стоит мне минуту спокойно посидеть, и мне начинает казаться, что внутри у меня глубокая рана. Я чувствую, что меня обманули.

— Витать в облаках гораздо легче, потому что в это время не чувствуешь в себе пустоту или глубокую рану.

— Да, и вот еще что. Мне кажется, что я должна принять все это; мой отец — не тот тип мужчины, кого я смогла бы полюбить. Я бы смогла полюбить того, кто понимал и любил бы меня больше. Он любит меня, но не так, чтобы с ним можно было сотрудничать, общаться.

— Вы чувствуете, что ваш отец постоянно хитрит.

— Вот почему я предпочитаю «заместителей». Именно поэтому я разговариваю с вами, и мне нравятся мужчины, которых я могу уважать, врачи, и, быть может, в глубине души я чувствую, что мы очень близки, — вот какие чувства внушает мне «заместитель» отца.

— Я не чувствую, что вы навязываете мне эту роль.

— Но вы же мне действительно не отец.

— Нет, я только хотел говорить о близости.

— Знаете, я думаю, с моей стороны это было бы претенциозно: я не могу и надеяться стать вам близкой. А вы недостаточно хорошо меня знаете.

— По крайней мере я говорю то, что чувствую. А сейчас я чувствую, что вы мне очень близки.»

Гештальттерапия (по Фредерику Перлсу)

А сейчас Глория пришла к Перлсу, с которым она проведет получасовую беседу по поводу тех же самых проблем. Приемы, которым пользуется гештальттерапия, однако, сильно отличаются от роджерсовского подхода и еще сильнее — от психоанализа. В противоположность последнему гештальттерапия считает всякое толкование поведения терапевтической ошибкой, поскольку для этого требуется такой терапевт, который понимал бы больного лучше, чем тот понимает себя сам.

Поэтому главный принцип гештальттерапии состоит не в том, чтобы объяснять положение дел пациенту, а в том, чтобы дать ему возможность самому понять и самому раскрыть себя в данной ситуации и тем самым способствовать проявлению гештальта «здесь и теперь». Технические приемы, которыми пользуются во время сеанса Перлс и Роджерс, сильно различаются; Перлс пытается достичь цели манипулированием и обескураживанием клиента, с тем чтобы заставить его противостоять самому себе и понять разницу между «игрой» (в особенности игрой вербальной) и откровенным и доверчивым поведением. Таким образом, клиент в процессе созревания, во время которого он учится, образно говоря, «держаться на ногах», должен мобилизовать свои собственные ресурсы. Отказ от искреннего общения с терапевтом, например противоречивое поведение (клиент с улыбкой говорит о страхе и т. п., как в начале описываемой ниже встречи), мало-помалу уступает место выражению истинных чувств и потребностей клиента (потребность в уважительном к себе отношении, потребность любить и быть любимым и т. д.).

«Перлс. — Нам предстоит получасовая беседа.

Глория. — Мне сейчас страшно.

— Видите ли, вы говорите, что вам страшно, но вы улыбаетесь. Я не понимаю, как можно одновременно и бояться, и улыбаться.

— Я подозреваю, что вы очень хорошо это понимаете. Я думаю, вы знаете… Когда мне страшно, я смеюсь или, чтобы скрыть страх, делаю глупости.

— Так оно и сейчас?

— Ах, я не знаю. Я слишком остро чувствую, что вы там сидите. Я боюсь — ах, я боюсь, что вы просто накинетесь на меня и «поставите меня в угол». Я этого боюсь; было бы лучше, если бы вы сели рядом.

— Вы сказали, что боитесь, что я поставлю вас в угол, и положили руку на грудь.

— Хм!

— Это и есть ваш угол?

— Ну, это как… да… это оттого, что мне страшно.

— Куда бы вы пошли? Вы можете описать угол, куда бы вам хотелось пойти?

— Да, это самый дальний угол, где я была бы в безопасности.

— В безопасности от меня.

— Ну, не в безопасности, но там я бы чувствовала себя спокойнее.

— Зачем вам идти в угол, вы и тут в безопасности. Что бы вы делали в том углу?

— Я бы села.

— Вы бы сели?

— Да.

— И долго бы вы сидели?

— Не знаю. Но смешно об этом говорить; мне это напоминает детство. Всякий раз, когда мне было страшно, я успокаивалась, сидя в углу. Я паниковала, но…

— Разве вы маленькая девочка?

— Нет, конечно, но чувство такое же.

— Вы маленькая девочка?

— Ее мне напомнило чувство.

— Вы маленькая девочка?

— Нет, нет, нет.

— Наконец-то. Сколько вам лет?

— Тридцать.

— Ну, вы не маленькая девочка.

— Нет.

— Хорошо. Итак, вы 30-летняя девочка, которая боится такого парня, как я.

— Не знаю. Мне кажется, я вас боюсь. С вами я чувствую себя настороже.

— Что бы я смог с вами сделать?

— Вы бы ничего не смогли со мной сделать, но я чувствую себя идиоткой и тупицей, не умеющей хорошо ответить.

— Что заставляет вас быть идиоткой и тупицей?

— Я ненавижу момент, когда чувствую себя глупой.

— Что заставляет вас быть идиоткой и тупицей? Я сформулирую вопрос иначе. Что мне может быть от того, что вы играете роль идиотки и тупицы?

— От этого вы почувствуете себя еще умнее, еще выше, чем я. Мне и так приходится глядеть на вас снизу вверх, потому что вы такой умный.

— О!

— Да.

— Вот так, продолжайте льстить мне и дальше.

— Нет, я думаю, вы прекрасно можете делать это и сами.

— Хм! Я думаю обратное. Играя под идиотку и тупицу, вы хотели заставить меня «расколоться».

— О, мне такое говорили и раньше, но я с вами не согласна.

— Что вы делаете ногами?

— Я ими болтаю.

— Почему вы сейчас шутите?

— Нет, я боюсь, как бы вы не стали перечислять мне все, что я делаю. Я хочу, чтобы вы помогли мне расслабиться. Я не хочу быть с вами настороже. Вы обращаетесь со мной так, словно я сильнее, чем я есть на самом деле, а мне хочется, чтобы вы относились ко мне покровительственно и мягко.

— Судя по тому, как вы улыбаетесь, вы и сами ни слову не верите из того, что сказали.

— Это не так, но, кажется, после этого вы действительно готовы поставить меня в угол.

— Конечно. Вы блефуете, вы лживы.

— Вы думаете? Вы это серьезно?

— Да. Видите ли, вам страшно, и вы улыбаетесь, вы ухмыляетесь и изворачиваетесь. Это — лживость. Это то, что я называю лживостью.

— О! Я абсолютно не согласна с вами!

— Не могли бы вы объясниться?

— Да, месье. Я, безусловно, не лжива. Я объясню: мне трудно побороть свое замешательство. А я ненавижу это ощущение. Но когда вы говорите, что я лжива, мне обидно. То, что я улыбаюсь, испытывая замешательство, и то, что я ставлю себя в угол, совсем не значит, что я лжива.

— Прекрасно, за последнюю минуту вы ни разу не улыбнулись.

— Вы меня рассердили.

— Хорошо. Вам не нужно было скрывать свой гнев улыбкой. В то мгновение, в ту минуту вы не были лживой.»

Эмотивно-рациональная терапия (по Олберту Эллису)

Эмотивно-рациональная терапия пытается атаковать пораженческие установки человека с двух главных позиций. Прежде всего терапевт действует как «контр-пропагандист», отвергая какие бы то ни было пораженческие мысли и «наслоения», выработанные и используемые клиентом. Затем он должен ободрять, убеждать, соблазнять и подталкивать клиента к деятельности, которую тот отвергает или которой боится, и использовать этот прием как второй способ контр-пропаганды против беспочвенных убеждений пациента.

Молодой человек 23 лет сообщает во время лечебного сеанса, что он сильно угнетен, а почему — сам не знает. С помощью ряда вопросов удалось выявить главную проблему: последние два года клиент много пил, а на следующий после выпивки день регулярно должен был проводить учет материала в мастерской у стекольщика, у которого он в то время учился.

«Клиент. — Я знаю, что должен был бы проводить этот учет, не дожидаясь, когда накопится слишком много работы, но я всегда откладывал это дело «на потом». Честно говоря, все это, я думаю, из-за того, что меня это занятие всегда сильно раздражало.

Эллис. — Почему эта работа так сильно вас раздражала?

— Она скучная, мне она не нравилась.

— Итак, она скучная. Хороший довод, чтобы не любить работу, но не слишком хороший, чтобы испытывать к ней раздражение.

— Разве это не одно и то же?

— Никоим образом. «Не любить работу» соответствует установке, что «поскольку такая-то работа на доставляет мне удовольствия, мне не хочется ее выполнять». Это разумный образ мыслей. Раздражение же соответствует установке, что «поскольку мне работа не нравится, я не обязан ее выполнять». А эта мысль лишена смысла.

— Но разве так уж безрассудно испытывать раздражение к тому, что тебе не нравится?

— Да, и по нескольким причинам. Прежде всего с чисто логической точки зрения нет никакого смысла говорить себе: «Поскольку эта работа мне не нравится, я не обязан ее выполнять». Вторая часть фразы не вытекает логически из первой. Это немного похоже на то, как если бы вы сказали себе: «Поскольку работа мне не нравится, другим людям и вообще всем на свете следует знать, что они не должны заставлять меня ее выполнять». А эта мысль, разумеется, лишена всякого смысла. С какой стати у других людей должны быть насчет вас такие соображения? Может быть, и неплохо, чтобы они были, но откуда они возьмутся? Чтобы ваша мысль была логичной, нужно, чтобы весь мир и все населяющие его люди вертелись вокруг вас и всецело были бы озабочены вашей особой.

— Разве мне нужно так много? Мне кажется, что все, чего я хочу на своей работе — не проводить учета. Разве это много?

— Да. После того, что вы мне рассказали, это, безусловно, много. Учет входит в ваши обязанности, не так ли? Поэтому вы должны его проводить, чтоб сохранить свое место, тем более, если раньше вы мне сказали, что хотели бы сохранить это место по личным соображениям.»

После долгих рассуждений в таком духе Эллис должен попытаться заставить молодого человека понять, что вещи, вызывающие досаду, неизбежны и поэтому лучше принимать их неприятные стороны, не жалуясь. Кроме того, он должен показать ему, что гораздо важнее пытаться делать в жизни то, что действительно интересно, чем одержимо заниматься какой-то другой деятельностью, которая вызывает раздражение и желание всеми путями избежать ее.

После 47 сеансов на протяжении двух лет молодой человек окажется в состоянии справиться со всеми своими проблемами, завершить свое обучение и достичь высокого профессионального мастерства. Кроме того, он бросит пить, и, как он сам об этом скажет, займется приятной работой.

(Источник: Ellis A., 1982. From the Essence of Rational Emotive Therapy, in: D. Goleman, K. R. Speeth. The essential Psychotherapy, New York, New American Library, p. 161–168.)

Терапия реальностью

Уильям Глассер в своей книге «Терапия реальностью» (Glasser, 1965) описывает использование этого подхода д-ром Мейнордом для лечения психотических больных, только что поступивших в одну из больниц штата Вашингтон.

Согласно главному принципу этого метода лечения, люди ведут себя безответственно не потому, что они — больные; наоборот, они больные потому, что ведут себя безответственно. Поэтому прежде всего каждый член группы узнаёт, что в группе нет «больных». Чаще говорят, что тот или иной человек «безумен», так как он совершает или совершил множество безрассудных поступков. Слово «больной» считается здесь запретным.

Пациенты должны оплачивать свое лечение работой по хозяйству. Так, они выполняют работу на кухне или в гардеробной и вообще помогают там, где требуется помощь. От них ждут хорошей трудовой отдачи, и если работа выполнена плохо, то они лишаются привилегии гулять в саду.

Принцип «ты не болен, ты безумец» — один из самых эффективных приемов для того, чтобы продемонстрировать пациентам концепцию свободы выбора. Так, пациенты никогда не примут мысль: «Я не могу себя сдерживать, когда мне хочется выпить». Пациенты могут быть спокойными, но если им сказать, что они выбрали неразумное поведение просто потому, что так легче, они пойдут на многое, лишь бы доказать, что их поступки вполне вменяемы.

Терапевт непринужденно играет роль энергичного руководителя и говорит пациентам, что они должны научиться им манипулировать. Он предупреждает их, что будет довольно упрямым, так что, если они научатся манипулировать им, потом они смогут управлять почти что кем угодно…

Терапевт допускает и даже поощряет враждебность по отношению к себе, но всегда пользуется ею так, чтобы пациент был способен защищаться до тех пор, пока не станет ясно, что терапевт в чем-то ошибается, и он должен будет это признать.

Терапевт по своему усмотрению пользуется самыми разными приемами, в том числе шутками, выговорами, ультиматумом или вообще отказом от работы с группой. Каждый пациент может спорить и задавать вопросы, но при этом ему лучше опираться на очевидность или логику, иначе его акция будет расценена как безответственная. Особого уважения к правам пациента не проявляют, но права эти должны быть не пожалованы «сверху», а заработаны им самим.

(Источник: Glasser W., 1971. La "Reality Therapy": une nouvelle approche en psychiatrie, Paris, Ed, p. 165–173.)

Систематическая десенсибилизация (по Джозефу Уолпу)

У молодого человека 18 лет компульсивное расстройство, связанное с мытьем рук. Навязчивая идея основана главным образом на боязни испачкать других людей своей мочой. Это сильно затрудняет жизнь больному. После каждого мочеиспускания он посвящает 45 минут сложному ритуалу омовения половых органов, а затем больше двух часов моет руки. Кроме того, каждое утро, проснувшись, он около четырех часов проводит под душем. К этим главным эпизодам добавляются и все другие «случаи загрязнения, неизбежные в течение дня». Не удивительно поэтому, что два месяца назад молодой человек решил проводить большую часть дня в постели.

Возникновение расстройства связано с тем, что родители заставляли его до 15-летнего возраста спать в одной постели с сестрой, которая была старше его на два года и не могла спать в одиночестве. Сексуальные реакции в отношении сестры, которые не приминула вызвать у него эта ситуация, пробудили в нем чувство стыда и вины. В отношении родителей помимо раздражения и враждебности у него возникли мысли об их смерти, которые вскоре привели его в ужас и сделали еще более презренным в собственных глазах.

Лечение десенсибилизацией заключается в следующем. На первых порах пациенту, находящемуся в состоянии расслабления, предлагают воображать себе сцены, в которых посторонний человек погружает руку в бак с водой емкостью в полтора кубометра, куда прежде упала капля мочи. От сеанса к сеансу концентрация мочи повышается, так что в конце концов пациент должен быть в состоянии принять мысль, что человек погружает руку в сосуд с чистой мочой. Во второй серии сеансов больному предлагают представить себе те же сцены, но на сей раз погружать руку в жидкость должен он сам. На этом этапе, спустя 5 месяцев после начала терапии, проводившейся 5 раз в неделю по 20 минут, молодой человек сократил продолжительность мытья рук до нескольких минут, а время утреннего душа — до одного часа в день. Кроме того, садясь во время сеанса на стул, он перестал испытывать необходимость подкладывать под себя газету «Нью-Йорк таймс». Но хотя он и мог теперь представить себе, что погружает руку в мочу, проделать это на самом деле он упорно отказывался.

Далее десенсибилизация переносится в реальную жизнь, где реакция расслабления противопоставляется реальным раздражителям, порождающим тревогу, интенсивность которых от сеанса к сеансу возрастает. Сначала молодой человек видит перед собой написанное крупными буквами слово «моча», а затем — помещенную в другом конце длинной комнаты бутылку с мочой, которая с каждым сеансом придвигается все ближе, до тех пор пока он не будет в состоянии брать ее в руки с минимальными тревожными переживаниями. Когда преодолен и этот этап, начинается новая серия сеансов, во время которых на тыльную поверхность руки пациента наносят каплю все более концентрированного раствора мочи; объем раствора доводят затем до 5 литров чистой мочи, а потом эту мочу заменяют мочой самого больного. После того как тревога, вызываемая такой ситуацией, ослабевает, пациенту предлагают брать в свои «запачканные мочой» руки различные предметы и одежду. В конце лечения молодой человек отводит на мытье рук в среднем 7 минут, пребывание под душем сокращается до 40 минут, и он полностью прекращает те «интимные омовения», совершать которые прежде считал своей обязанностью. Через год продолжительность мытья рук падает в среднем до 3 минут, а душа — до 20 минут.

(Источник: Wolpe J., 1982. "Behavior Therapy in Complex Neurotic States", in: D. Goleman, K. R. Speeth, The Essential Psychotherapies, New York, New American Library, p. 217–219.)

Аверсивная терапия

Одним из самых спорных случаев применения аверсивной терапии является попытка изменять с ее помощью сексуальную ориентацию молодых гомосексуалистов (Bancroft, 1966; Feldman, MacCulloch, 1965). Ниже описана процедура, использованная с этой целью упомянутыми авторами.

Пациентов просили выбрать из набора диапозитивов, изображавших обнаженных и одетых мужчин, восемь изображений и расположить их в порядке возрастающей привлекательности. Такой же выбор они должны были сделать из серии диапозитивов с изображениями женщин и тоже классифицировать их по привлекательности. Для каждого пациента Фелдман и Мак-Каллок подбирали электрический удар такой силы, что он воспринимался как очень неприятный.

Лечение проводилось в темном и тихом зале больницы. Пациенту сообщали, что на экране сейчас будут проецировать изображение мужчины, а затем через несколько секунд последует удар электрическим током. Его предупреждали также, что он может убрать изображение с экрана, нажав на кнопку и сказав «нет». Таким образом, если пациент делал это не позднее чем через 8 секунд после появления изображения, то он избегал электрического удара. И наоборот, если он созерцал изображение больше 8 секунд, следовал удар. Если же сила тока была недостаточной для того, чтобы пациент сразу же решал нажать на кнопку, выключавшую изображение, ее увеличивали до тех пор, пока он не начинал принимать меры, чтобы избежать удара.

После того как пациент три раза подряд успешно избегал электрического удара, начиналась предварительно разработанная программа подкрепления: как только изображение мужчины на экране исчезало, на него сразу же проецировалось изображение женщины. Тем самым исследователи пытались «ассоциировать» подавление тревоги с появлением женского образа. При этом они сами решали, когда убирать изображение женщины с экрана, чтобы, по их словам, у пациента не создавалась «привычка избегать женщин».

Из 43 пациентов 23 к концу лечения несколько изменили свою сексуальную ориентацию, 11 не обнаружили каких-либо сдвигов, а 7 человек прервали курс лечения до его окончания. Следует, однако, отметить, что большинство из тех, у кого отмечались положительные результаты, были молодыми людьми, тяжело переживавшими свою гомосексуальную ориентацию и сильно желавшими изменить ее. Однако и после лечения прежние чувства и некоторые из гомосексуальных форм поведения у этих молодых людей сохранились.

Использование оперантного метода

Ниже приводится описание терапевтического приема, направленного на развитие навыков речи у ребенка, страдающего аутизмом (Lovaas, 1977). Представленный диалог — фрагмент записи сеанса, проводившегося на третьем месяце лечения. На всем протяжении разговора всякий раз, когда ребенок дает правильный ответ, он получает конфету.

«Терапевт. — Рики, как тебя зовут?

Рики. — Рики.

— Хорошо. (Рики получает конфету.) Теперь спроси меня то же самое.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нет. Спроси меня то же, о чем я тебя спросила. Рики, скажи: «как тебя зовут?»

— Рики.

— Нет. Скажи «как»…

— Как… (пауза).

— «Тебя»…

— Тебя… (пауза).

— Скажи «зовут».

— Зовут.

— Теперь скажи все вместе.

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Жоан. Хороший мальчик, Рики. Хорошо (конфета). Хорошо. Пойди сюда, Рики. Встань, Рики. Рики, как ты себя чувствуешь?

— Я себя чувствую хорошо.

— Хорошо (конфета). Рики, пойди сюда. Рики, подойди. Теперь спроси меня.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я чувствую себя хорошо. (Конфета.)

— Ляг, пожалуйста. Ляг (в предшествующий период Рики научился приказывать терапевту вставать, ложиться, улыбаться и т. п.).

— Рики, сколько тебе лет?

— Мне 7 лет.

— Хорошо (конфета). Теперь спроси меня, Рики.

— Спроси меня.

— Нет, я не об этом тебя просила. Спроси, сколько мне лет. Скажи: «сколько»…

— Тебе.

— Скажи: «лет».

— Лет.

— Хорошо (конфета). Теперь скажи все вместе. Скажи мне: «сколько тебе лет?»

— Мне 7 лет. Сколько тебе лет?

— Мне 21 год. Очень хорошо. Хорошо (конфета).»

Резюме

1. Большое значение для выживания высших животных имеют такие механизмы, как тревога. Изменение условий существования человека привело к тому, что этот механизм стал играть в его жизни меньшую роль. Он, однако, сохранился и бывает причиной стресса и таких его вредных для организма последствий, как психосоматические расстройства.

2. Психологическая реакция на стресс у разных людей не одинакова. Трудно поэтому установить точные критерии, кого можно считать нормальным человеком, а кого — нет.

3. Аномальным люди обычно склонны считать поведение, встречающееся сравнительно редко, выходящее за рамки принятых социальных норм или представляющее опасность для самого человека или других людей. Об аномальном поведении, таким образом, говорят в тех случаях, когда восприятие человеком действительности отличается от социально принятого или же этот человек подвержен галлюцинациям. Кроме того, внимание других чаще всего рискует привлечь к себе человек, обнаруживающий подавленность или неспособность преодолеть жизненный стресс, ведущую к разрыву нормальных контактов с другими людьми.

4. Отношение к людям с аномальным поведением сильно зависело от исторической эпохи. Считавшееся в средние века признаком одержимости бесом, «безумие» затем на несколько столетий нашло себе место в приютах и, наконец, начиная с 19-го века было взято под защиту медицинской наукой. Медицинский подход к «душевным болезням» главное внимание уделял классификации психических расстройств и поискам их биологических корней.

5. В свою очередь психоаналитический подход предложил модель, в которой поведенческое расстройство рассматривается как результат конфликта между «Оно» и «Сверх-Я», который не в состоянии разрешить «Я». Согласно Фрейду, если такие механизмы психологической защиты, как подавление, реактивное обучение, отрицание, вытеснение, сублимация, проекция или рационализация, оказываются недостаточно эффективными, то возникает угроза развития менее адаптивных форм поведения, характерных для неврозов, или распада личности с развитием психоза.

6. Бихевиоризм рассматривает аномальные формы поведения, подобно всем другим формам, исключительно как результат научения. Поэтому их можно корректировать и устранять в соответствии с общими законами научения, выявленными в лабораторных исследованиях.

7. Когнитивный подход видит в аномальном поведении следствие неправильного истолкования активирующих ситуаций из-за появления иррациональных мыслей, основанных на имеющихся у каждого из нас фундаментальных потребностях.

8. Для гуманистов неадаптивное поведение есть результат нарушения соответствия между реальным «Я» и жизненным опытом индивидуума, с одной стороны, и его идеальными представлениями о самом себе — с другой.

9. Понятие «психическая болезнь» вновь было поставлено под сомнение главным образом сторонниками социокультурного подхода. Они подчеркивают, что и само это понятие, и классификация симптомов психических заболеваний в официальной психиатрии суть «досужие вымыслы», вынуждающие общество брать на себя ответственность за проблемы человека, изолируя его как «больного» и доводя его «отклонение» до крайности, вместо того чтобы помочь ему благополучно закончить «переход», воспринимаемый нами как погружение в «безумие».

10. Руководство DSM III, в котором представлена новейшая классификация психических расстройств, группирует все их симптомы в 17 категорий — от аномалий, свойственных детскому возрасту, до расстройств органической и функциональной природы. Категории, относящиеся к группе функциональных расстройств и называемые также неврозами и психозами, подвергаются наибольшей критике со стороны тех исследователей, по мнению которых наклеивание на больных «ярлыка» без видимых биологических оснований способствует дегуманизации отношений между больным и теми, кто о нем заботится, и приводит к психиатризации больного.

11. Каждому подходу к объяснению аномального поведения соответствует тот или иной тип терапии. Медицинский подход отдает предпочтение биологической терапии — в настоящее время это в основном химиотерапия. Что касается общинной психиатрии, то, позволив сократить время пребывания пациентов в клинике, она не смогла уменьшить число людей, нуждающихся в психиатрической помощи.

12. Все психотерапевтические методы можно разделить на две большие группы: интрапсихические подходы, которые делают упор на осознании больным своих проблем, и поведенческие подходы, стремящиеся изменить само поведение пациента.

13. Среди интрапсихических подходов в первую очередь следует выделить психоанализ, цель которого — дать пациенту возможность понять подсознательные корни своих проблем и тем самым высвободить связанные с ними эмоции и чувства.

14. Терапия, центрированная на клиенте, стремится развить у человека большее самоуважение и наметить действия, необходимые для того, чтобы восстановить соответствие реального «Я» индивидуальному опыту и глубинным чувствам.

15. Гештальттерапия стремится распознать различные компоненты личности и таким образом помочь больному достичь полного самосознания.

16. Эмотивно-рациональная терапия пытается выяснить ход мыслей клиента и помочь ему осознать, что в его мышлении иррационально.

17. Существуют и другие индивидуальные психотерапевтические подходы: экзистенциальная терапия, акцентирующая свободную волю человека; терапия реальностью, которая стремится побудить клиента взять на себя ответственность за свои проблемы с помощью своего рода «договора»; трансакционный анализ, направленный на осознание больным характера его взаимодействий с другими людьми; психодрама, с помощью которой пациент может освободиться от своих переживаний во время «импровизации».

18. Социальная психотерапия позволяет человеку восстановить гармоничные отношения с другими путем обсуждения общих с ними чувств, мыслей и проблем. К этому психотерапевтическому подходу относят группы роста, семейную терапию и групповую терапию.

19. Поведенческая терапия включает четыре подхода: контр-обусловливание, оперантные методы, терапию с предъявлением модели и процедуры самоконтроля.

20. К контр-обусловливанию относят: систематическую десенсибилизацию, при которой раздражитель, вызывающий аномальную реакцию, ассоциируют с ответом, противоположным неадаптивному ответу пациента; имплозивную терапию, стремящуюся вызвать у пациента «внутренний взрыв тревоги», к которому его организм должен привыкнуть; аверсивное обусловливание, при котором неприятное ассоциируют с ситуацией, доставляющей удовлетворение.

21. Оперантные методы включают процедуры формирования поведения, позволяющие вытеснить старые формы поведения новыми; таков, например, метод накопления жетонов, цель которого изменить определенные формы поведения путем выдачи жетонов, дающих какую-то привилегию, за любую модификацию поведения в желательном направлении.

22. Терапия с предъявлением модели стремится к выработке у больного новых форм поведения путем подражания тем образцам, которые ему предлагает терапевт. Процедуры с самоконтролем рассчитаны на то, что за всякое улучшение поведения вознаграждать себя должен сам пациент.

23. Биологические методы и психотерапевтические подходы отводят социальной среде как фактору, изменяющему поведение, довольно скромную роль. Однако опыт деятельности групп взаимопомощи и терапевтических групп показывает, что социальную реинтеграцию пациента сильно облегчает внутренняя эволюция, совершающаяся в нем при поддержке терапевта в социальной среде, проникнутой желанием изменить поведение.

24. И все-таки очевидно, что до тех пор, пока не произойдет глубокого изменения общества в целом, эффективность терапевтических сообществ и программ предупреждения психических расстройств останется невысокой.

Приложение А. Биологические основы поведения

Наследственность и размножение

Миллиарды клеток, из которых построено человеческое тело, берут начало от одной-единственной клетки (зиготы), образованной слиянием яйцеклетки и сперматозоида.

Генетические основы развития

Клетка

Любая клетка состоит из цитоплазмы, в которой вырабатываются различные материалы, необходимые для роста и жизнедеятельности организма, и ядра, обеспечивающего программирование этой активности и определяющего ее общее направление.

Ядро содержит (у человека) 23 пары хромосом. Каждая хромосома несет в себе многие тысячи генов, ответственных за различные аспекты строения организма и разнообразные функции (размеры тела, цвет глаз, волос и кожи, выработка тех или иных ферментов, рост и развитие, продолжительность жизни и т. д.).

Носителем наследственности с ее генетическим кодом служит дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК), которая передает заложенные в ней инструкции в цитоплазму через другую, синтезируемую с ее помощью кислоту — рибонуклеиновую (РНК). Таким образом, именно РНК, выходя из ядра, будет налаживать «работу» цитоплазмы и заставлять ее вырабатывать все необходимые белки в соответствии с «генеральным планом», заданным ДНК.

Клеточное деление

С момента образования исходной клетки — оплодотворенного сперматозоидом яйца (зиготы) — весь процесс роста организма происходит за счет последовательных клеточных делений. Ядро клетки при этом делится надвое, что приводит к разделению генетического материала между двумя образующимися ядрами и к восстановлению в каждом из них 23 пар хромосом.

Исключение из этого правила составляют лишь клетки одного типа. Речь идет о половых клетках, или гаметах, ответственных за размножение особей. Когда для образования яйцеклеток в яичниках или сперматозоидов в семенниках клетки-предшественники подвергаются делению, оно происходит таким образом, что каждая из дочерних клеток в результате получает только 23 хромосомы (по одной из каждой пары) и поэтому содержит лишь половину той генетической информации, которой располагают мать и отец.

Набор из 46 хромосом восстанавливается только в момент оплодотворения яйцеклетки сперматозоидом. Генетическая информация, которую вносят в зиготу сперматозоид и яйцеклетка, зависит, таким образом, от того, как распределился генетический материал во время образования каждой из половых клеток. Число возможных сочетаний генетического материала в оплодотворенной яйцеклетке огромно, чем и определяется уникальность каждого появляющегося на свет человека (рис. А.1).

Рис. А.1а. Образование гамет и оплодотворение. Каждая гамета содержит половину набора хромосом, имеющегося в клетках родителей. В результате случайного распределения родительских хромосом по гаметам во время клеточного деления создается множество различных сочетаний генов, ответственных за физические и психические особенности будущего ребенка.

Рис. А.1б. Хромосомный набор (кариотип) человека. 46 хромосом объединены попарно. Хромосомы первых 22 пар одинаковы у обоих полов. У мужчин 23-я пара представлена разными хромосомами — X и Y, а у женщин — двумя X-хромосомами. Синдром Дауна характеризуется наличием лишней хромосомы 21-й пары (так называемая трисомия-21).

Определение пола

Существенное различие между мальчиками и девочками выявляется в структуре 23-й пары хромосом. Если у девочек она образована двумя большими X-образными хромосомами, то у мальчиков состоит из большой X-образной хромосомы и более мелкой Y-образной. Таким образом, при образовании гамет все яйцеклетки получают X-хромосому, а сперматозоиды — либо X-, либо Y-хромосому. Поэтому в момент оплодотворения яйцеклетка с 50 %-ной вероятностью может получить две X-хромосомы и с такой же вероятностью — одну X- и одну Y-хромосому; в первом случае из зиготы разовьется девочка, а во втором — мальчик (рис. А.2).

Рис. А.2. Определение пола у ребенка. Яйцеклетка матери всегда содержит X-хромосому. Сперматозоид может нести либо X-хромосому, либо Y-хромосому. Таким образом, теоретически шансы на рождение девочки и мальчика равны и составляют 50 %.

Передача признаков генами

Восстановление полного набора хромосом в ядре зиготы приводит к тому, что каждый ген здесь будет представлен двумя «экземплярами», по одному от матери и отца, и признаки нового индивидуума будут определяться их совместным действием. В зависимости от того, однако, является ли ген доминантным или рецессивным, это действие будет проявляться по-разному. Если ген доминантный, то признак, за который он ответствен, проявляется во всех случаях «автоматически». Напротив, если ген будет рецессивным, то в присутствии доминантного гена он обречен на «безмолвие» и способен проявиться только в том случае, если второй ген той же пары будет тоже рецессивным. Поэтому некоторые наследственные признаки одного из родителей у ребенка могут навсегда остаться в скрытом состоянии и снова проявиться лишь в следующем поколении. Подобным образом дело обстоит с голубым цветом глаз и с некоторыми наследственными заболеваниями (такими, например, как фенилкетонурия или хорея Гентингтона) (рис. А.3).

V — доминантный ген зеленых глаз

B — доминантный ген карих глаз

b1 — рецессивный ген голубых глаз

N — доминантный "нормальный" ген

m — рецессивный ген, ответственный за развитие болезни

Рис. А.3. Действие доминантных и рецессивных генов. Рецессивный ген может вызвать проявление соответствующего признака только в том случае, если он присутствует в обеих гаметах, образующих в результате слияния зиготу. Сказанное относится, например, к такому признаку, как «голубые глаза» (А), а также к некоторым наследственным болезням (фенилкетонурия, хорея Гентингтона, Б).

Хромосомные аномалии

Может случиться так, что при образовании яйцеклетки или сперматозоида разделение хромосомного материала клетки произойдет неправильно, в результате чего гаметы либо не получат надлежащего числа хромосом, либо, наоборот, получат лишнюю хромосому (последнее, например, бывает при синдроме Дауна, известном также под названием монголизма). Это заболевание обусловлено присутствием одной лишней хромосомы 21-й пары, откуда еще одно его название — «трисомия-21». Чаще всего своим присутствием в яйцеклетке лишняя хромосома обязана матери, перешедшей некий критический возраст, хотя в одном из четырех случаев такая аномалия может быть обусловлена неправильным образованием сперматозоида. Последствия трисомии-21 проявляются главным образом во внешнем облике больного (особенно в чертах лица) и в задержке умственного развития (см. гл. 9).

Нарушение клеточного деления может затрагивать и половые хромосомы. Например, если в зиготе присутствует только X-хромосома [171], развивающийся из нее ребенок будет страдать синдромом Тернера, для которого характерно наличие женских половых органов при отсутствии яичников.

Ребенок может оказаться и носителем трех хромосом 23-й пары. Если речь в этом случае идет о трисомии типа XXY, возникает синдром Клайнфельтера. Этот синдром характеризуется развитием мужских половых органов (с пенисом и семенниками) в сочетании с типично женскими вторичными половыми признаками.

В одном из 1000 случаев лишней оказывается Y-хромосома. Мальчики, ставшие жертвой такой трисомии типа XYY, обнаруживают «сверхмужские» признаки, обгоняя, как правило, в росте своих нормальных сверстников; в период полового созревания к этому добавляется чрезмерная секреция мужских гормонов, вызывающая обильные высыпания угрей на лице и импульсивное поведение.

Большинство из описанных аномалий сопровождается умственным недоразвитием и нарушениями аффективной сферы.

Близнецы

В 16 случаях из тысячи у матери может родиться двойня, и в одном случае из четырех близнецы будут идентичными.

Идентичные близнецы развиваются из одной яйцеклетки, оплодотворенной одним сперматозоидом; поэтому их называют также однояйцóвыми. Развитие из одной зиготы двух человеческих существ обусловлено тем, что после первого клеточного деления каждая из дочерних клеток начинает расти независимо от другой, и это приводит к появлению на свет двух очень похожих детей с совершенно одинаковым генотипом и, разумеется, одного пола.

Неидентичные (двуяйцóвые) близнецы развиваются из двух разных яйцеклеток, освободившихся из яичников одновременно и оплодотворенных двумя разными сперматозоидами. В таком случае в стенку матки внедряются и растут бок о бок два эмбриона с разными генотипами, что может приводить к появлению на свет двух братьев, двух сестер или брата и сестры.

Резюме

1. Ядро любой клетки человеческого организма содержит 23 пары хромосом, несущих тысячи генов, которые и определяют признаки и характер развития организма.

2. Гаметы (т. е. яйцеклетки и сперматозоиды) содержат только по 23 хромосомы, а полный их набор восстанавливается лишь при оплодотворении яйца (образовании зиготы).

3. Пол зародыша определяется хромосомами 23-й пары, которые у женщин имеют одинаковую, а у мужчин — разную форму; хромосомы обоих типов имеют равные шансы попасть в ядро сперматозоида, поэтому вероятность появления на свет девочки и мальчика одинакова.

4. Рецессивный ген в присутствии своего доминантного двойника бездействует. Он может проявиться только в присутствии другого рецессивного гена, что и имеет место, например, в случае голубого цвета глаз или некоторых наследственных заболеваний.

5. Хромосомные аномалии нарушают нормальное развитие организма. Например, трисомия-21 приводит к синдрому Дауна, а аномалии 23-й пары хромосом — к различным синдромам, затрагивающим половую дифференцировку, а также умственное и аффективное развитие.

6. Однояйцовые близнецы развиваются из одной и той же зиготы и поэтому обладают идентичным генетическим материалом; двуяйцовые близнецы развиваются из двух разных яйцеклеток, одновременно оплодотворенных двумя разными сперматозоидами.

Физиология поведения

Организация нервной системы

Нервная система — центр деятельности всего организма. Это обусловлено тем влиянием, которое она одновременно оказывает и на взаимодействие организма с внешней средой, и на такие его внутренние процессы, как, например, кровообращение или пищеварение (схема А.1). Таким образом, нервная система выполняет две важнейшие функции. Первая из этих функций — коммуникационная. С одной стороны, это передача различным нервным центрам информации, получаемой рецепторами, находящимися в коже, глазах, ушах, носу, рту и других органах; с другой стороны, это проведение сигналов от нервных центров к эффекторам (железам и мышцам), что дает возможность адекватным и специфическим образом реагировать на те события во внешней среде, с которыми сталкивается организм.

Эту двоякую функцию обеспечивает периферическая нервная система, состоящая, во-первых, из соматической системы, ответственной за взаимодействия организма с внешним миром, и, во-вторых, из вегетативной системы, регулирующей деятельность таких внутренних органов, как сердце, легкие, пищеварительный тракт, почки и т. д., и таким образом координирующей «вегетативную жизнь» организма.

Второй важной функцией нервной системы, без которой теряет смысл и ее первая функция, являются интеграция и переработка получаемой информации и программирование наиболее адекватной реакции. Эта функция принадлежит центральной нервной системе и включает широкий диапазон процессов — от простейших рефлексов на уровне спинного мозга до самых сложных мыслительных операций на уровне высших отделов головного мозга (см. схему А.1).

Схема А.1. Организация нервной системы.

Однако прежде чем углубиться в вопрос о том, как функционирует нервная система, рассмотрим сначала, каким образом происходит возбуждение рецепторов и как эффекторы осуществляют действия, запрограммированные нервными центрами.

Рецепторы

Со времён Аристотеля традиционно выделяют пять видов ощущений, информирующих человека об изменениях в окружающей среде. Это осязание, вкус, обоняние, слух и зрение. В настоящее время, однако, установлено, что существует также много других ощущений и что организм для восприятия непрерывно атакующих его бесконечно разнообразных стимулов снабжен очень сложными механизмами, обеспечивающими постоянное взаимодействие его органов чувств между собой. Так, например, обстоит дело с восприятием вкуса, которое, как мы увидим, основано на тесном взаимодействии рецепторов ротовой и носовой полостей. Сказанное относится и к взаимодействию между органами зрения и равновесия и к тем расстройствам, к которым может приводить нарушение этого взаимодействия («морская» и «автомобильная» болезни). Следует, однако, заметить, что любая отдельно взятая сенсорная модельность сама по себе настолько сложна, что до раскрытия всех ее тайн еще очень далеко.

В функциональном отношении можно выделить: кожное чувство, или соместезию, — ощущения, возникающие при прямом контакте с предметами внешнего мира; кинестезию, которую обеспечивают внутренние рецепторы, расположенные в мышцах и суставах и ответственные за информацию о степени напряжения или растяжения мышц, а также о положении конечностей; чувство равновесия, осведомляющее нас о положении тела в пространстве благодаря рецепторам, находящимся во внутреннем ухе; химическое чувство, включающее вкус и обоняние и информирующее нас о структурных особенностях молекул, растворенных в слюне или взвешенных в воздухе; слух, т. е. способность к восприятию звуковых волн, связанных с колебанием молекул воздуха; и наконец, зрение, обусловленное восприятием световых волн путем поглощения «квантов энергии», называемых фотонами.

Кожная, или соместетическая, чувствительность

Всякий контакт с внешним предметом может вызывать ощущения четырех типов, способные объединяться в комплексные восприятия. Это чувства давления, тепла, холода и боли, рецепторы, образованные нервными окончаниями, разбросаны по всей поверхности тела, но расположены более плотно на ладонях, например, на коже живота или спины [172].

Существует несколько типов кожных рецепторов. Свободные нервные окончания разбросаны по всей поверхности кожи и реагируют на температуру или давление либо сразу на оба этих воздействия. Рецепторы, расположенные в более глубоких слоях кожи (инкапсулированные нервные окончания и окончания, оплетающие основания волосяных фолликулов), воспринимают главным образом давление (рис. А.4).

Рис. А.4. Рецепторы кожи. Свободные нервные окончания соответствуют «точкам» ощущения тепла и холода. Кроме того, они участвуют в возникновении болевых нервных сигналов. Глубже расположенные в дерме инкапсулированные и «корзинчатые» нервные окончания ответственны за восприятие давления.

Говоря о температурных рецепторах, следует отметить, что на теле имеются точки, чувствительные только к теплу или только холоду. Они активируются в зависимости от температуры кожи: если кожа разгорячена (например, когда человек выходит из бани), всякий более холодный предмет будет казаться холодным, путь даже его температура сравнительно высока; и наоборот, предмет, температура которого выше температуры кожи, будет казаться теплым. Таким образом, тепло и холод — понятия весьма относительные.

Тактильные ощущения возникают в результате передачи информации различными кожными рецепторами при их контакте с предметом. Например, когда рука скользит по предмету с гладкой поверхностью, возбуждаются все рецепторы и все они одинаковым образом сообщают головному мозгу о своем возбуждении. Напротив, скольжение руки по шероховатой поверхности в каждый данный момент ведёт к возбуждению лишь определенной группы рецепторов, которые, по мере того как рука продвигается по неровностям, сменяются другими, в результате чего мозг получает информацию о характерных особенностях поверхности предмета.

Болевые ощущения, по-видимому, возникают при слишком сильном возбуждении свободных нервных окончаний в результате повреждения тканей; при этом передача нервных импульсов усиливается вследствие облегчающего влияния таких нейромедиаторов, как вещество P, которые действуют в определенных участках спинного мозга (Melzak, 1980) (см. гл. 6 и конец приложения А).

Кинестетические ощущения и чувство положения конечностей

Чувство положения тела и движения конечностей в пространстве обеспечивают сигналы, приходящие в мозг от рецепторов двух типов. Рецепторы первого типа представлены мышечными веретёнами, находящимися внутри мышц, и рецепторами Гольджи, расположенными в сухожилиях; они посылают в нервные центры сигналы о степени растяжения или сокращения мышцы (Paillard, 1976) (рис. А.5). Рецепторы второго типа находятся в суставах и посылают в мозг непрерывные сигналы о взаимном расположении различных частей тела.

Рис. А.5. Мышечные волокна и мышечное веретено.

Чувство равновесия и положения головы

Тело сохраняет равновесие благодаря тому, что мозг получает информацию о положении головы в пространстве. Эту информацию обеспечивает лабиринт — небольшой орган, расположенный во внутреннем ухе. Лабиринт состоит из трех отделов: улитки, речь о которой пойдет позже, полукружных каналов, чувствительных к вращению головы, и двух полостей — круглого и овального мешочков (саккулюса и утрикулюса), ответственных за восприятие прямолинейного движения.

Три полукружных канала лежат в трех взаимно перпендикулярных плоскостях и содержат студенистое вещество, в которое погружены чувствительные волоски (см. рис. А.9). Такого же рода волоски имеются в мешочках. При вращении или прямолинейном смещении головы движение передается студенистому веществу, а вместе с ним и чувствительным волоскам. Эта информация воспринимается нервными клетками, от которых отходят волоски, а затем поступает в головной мозг [173].

Химическая чувствительность

Вкусовая и обонятельная чувствительность называется химической, так как возбуждение соответствующих рецепторов происходит в результате «химического анализа» молекул, растворенных в слюне (вкус) или находящихся в воздухе (запах).

Вкус

Традиционно различают четыре типа вкусовых ощущений: сладкое, кислое, соленое и горькое, которые воспринимаются определенными участками языка с помощью примерно тысячи вкусовых сосочков (рис. А.6). Эти сосочки представляют собой небольшие выступы, окруженные ямкой, и расположены на всех поверхностях языка, включая заднюю его часть. В каждой ямке насчитывается от 10 до 15 вкусовых почек, содержащих по 15–20 рецепторных клеток. Каждая из таких клеток обладает специфической чувствительностью только к определенным молекулам, и в одной и той же почке могут быть клетки, чувствительные к молекулам разного типа.

Рис. А.6. А. Вкусовая почка. Б. Разрез вкусового сосочка.

Жизнь рецепторных клеток сравнительно коротка. Через четыре дня они фактически деградируют, так что их популяция во вкусовых почках полностью обновляется в среднем каждые 7 дней.

Обоняние

Для большинства низших животных обоняние — самое важное из чувств. Кроме того, это единственный вид ощущений, обусловленный прямой передачей информации в кору, минуя промежуточные низшие центры головного мозга. В каждой половине носовой полости, в ее верхней части, насчитывается около 30 млн. рецепторных клеток, ответственных за распознавание присутствующих в воздухе пахучих веществ (рис. А.7).

Рис. А.7. Обонятельная система.

Между тем до сих пор мало что известно о том, как происходит такое распознавание. Теоретически различают семь основных групп запахов. Запах может быть эфирным (ацетон), камфорным (нафталин), мускусным (мускус), цветочным (запах розы), ментоловым (мята), острым (уксус) или гнилостным (запах тухлого яйца). Чтобы объяснить, каким образом мозг распознает запахи, было выдвинуто предположение, что каждая клетка функционирует как замок, к которому подходит только один ключ, соответствующий специфическому типу молекул определенной формы и величины. Позже, однако, было показано, что иногда молекулы со сходной структурой вызывают разные обонятельные ощущения.

Обоняние играет важную роль в оценке потребляемой пищи. Когда нос «забит» (например, при насморке), пища кажется совсем безвкусной. Мы не способны хорошо оценивать качество и вкус пищи только в результате ее пережевывания и проглатывания — мы всегда пропускаем воздух через полость носа, где расположены обонятельные клетки.

Обоняние, кроме того, играет важную роль в коммуникации животных (особенно низших): специальные железы их выделяют феромоны, позволяющие животным метить свою территорию. По-видимому, у человека эта функция обоняния в сексуальном плане приобретает еще большее значение (см. документ 11.8).

Слух

Стимулы, вызывающие слуховые ощущения, представляют собой волны, которые образуются в результате колебаний частиц воздуха. Вибрации какого-либо предмета вызывают поочередное образование уплотненных и разреженных зон воздуха, которые затем в виде последовательных волн распространяются в пространстве со скоростью около 330 метров в секунду (рис. А.8).

Рис. А.8. Схематическое изображение звуковых волн, исходящих от камертона. Ветви камертона своими колебаниями создают последовательные сжатия и разрежения воздуха. Гребни волны соответствуют фазам сжатия, впадины — фазам разрежения. Базисная прямая соответствует среднему положению ветвей камертона.

Функция уха заключается в преобразовании этих колебаний в нервные импульсы. Слуховое ощущение зависит главным образом от характеристик звуковой волны. Так, громкость звука определяется амплитудой волны, а его высота — частотой колебаний (см. группу таблиц А.1); тембр звука, который характеризует издающий его инструмент, зависит от числа и интенсивности образующихся гармоник (обертонов).

Известно, что человеческое ухо может безболезненно воспринимать звук, интенсивность которого в тысячу миллиардов (1012) раз выше интенсивности едва слышимого звука. В логарифмическом масштабе эта разница составляет 12 бел или 120 децибел (децибел — десятая часть бела), а это значит, что, например, звук интенсивностью 100 децибел в 10 раз сильнее звука в 90 децибел и в 1000 раз сильнее звука в 70 децибел.

Что касается частоты звуковых колебаний, то воспринимаемый человеческим ухом диапазон простирается от 20 колебаний в секунду (20 Гц) до 20 тысяч колебаний в секунду (20 000 Гц).

Ухо состоит из трех отделов (рис. А.9). Наружное ухо состоит из ушной раковины и слухового прохода длиной 25 мм, упирающегося в барабанную перепонку — мембрану, вибрирующую под воздействием звуковых волн. В среднем ухе имеются три слуховые косточки: молоточек, наковальня и стремя, обеспечивающие передачу вибраций овальному окну на границе внутреннего уха. Во внутреннем ухе находится лабиринт, в состав которого входит улитка — трубка длиною 34 мм, спирально свернутая в 2,5 оборота наподобие раковины виноградной улитки. Улитка внутреннего уха заполнена жидкостью, которая приходит в движение под влиянием звуковых волн, передаваемых косточками среднего уха. Движение жидкости вызывает прогибание и смещение базилярной мембраны, проходящей вдоль всей улитки. Эта деформация базилярной мембраны сильнее всего выражена у основания улитки при воздействии высоких звуков, а у вершины — при воздействии низких. В месте максимальной деформации базилярной мембраны в результате возбуждения ее чувствительных клеток, волоски которых соприкасаются с нависающей над ними текториальной мембраной, происходит преобразование вибраций в нервные импульсы. Таким образом, частота звука различается в соответствии с тем участком базилярной мембраны, где происходит ее деформация, а его громкость — в зависимости от числа клеток, вовлечённых в деформацию. Затем информация передается в головной мозг по слуховому нерву, образованному отростками чувствительных волосковых клеток.

Рис. А.9 (вверху). Поперечный разрез уха.

Рис. А.10 (внизу). Разрез улитки. Жидкость, заполняющая улитку, приводится в движение в результате воздействия стремени на овальное окно. Распространяющаяся волна вызывает деформацию базилярной мембраны и возбуждение волосковых клеток, приходящих в соприкосновение с расположенной над ними текториальной мембраной. Возникающие при этом нервные импульсы передаются по волокнам слухового нерва.

Нарушения слуха. Между тем моментом, когда барабанная перепонка начинает колебаться под действием звуковых волн, и началом передачи нервных сигналов в мозг могут возникать различные нарушения, обусловленные поражением того или иного отдела уха. Здесь следует различать так называемую проводниковую и сенсорную глухоту.

Проводниковая (кондуктивная) глухота развивается в результате старения организма или вследствие инфекции среднего уха, вызывающей потерю подвижности сочленений слуховых косточек. Возникающее в результате ослабление слуха можно тем не менее компенсировать слуховым аппаратом, который усиливает звуковые сигналы перед их прохождением по костям черепной коробки.

Сенсорная глухота возникает в результате деградации или разрушения волосковых клеток внутреннего уха, ответственных за преобразование колебаний базилярной мембраны в нервные импульсы. Иногда разрушению подвергается лишь какая-то определенная группа клеток. Это может случиться у рабочего, вынужденного с утра до вечера ковать металлические изделия: глухота в этом случае развивается в отношении только тех звуковых частот, которые вызывали постоянное возбуждение волосковых клеток.

Подобная деградация нервных структур уха приводит к необратимой сенсорной глухоте, не поддающейся восстановлению каким-либо хирургическим вмешательством. Технический прогресс, однако, позволил недавно сконструировать протез, с помощью которого часть неработающих сенсорных клеток можно присоединить к микрокомпьютеру, способному обеспечить различение звуковых волн (пока довольно грубое) и передачу соответствующей информации по слуховому нерву в головной мозг.

Зрение

Свет — это лишь узкая полоса в спектре электромагнитных колебаний, где энергия может восприниматься человеческим глазом (см. рис. Ц.1). Световой стимул тем интенсивнее (т. е. тем ярче), чем больше фотонов соответствует той или иной частоте.

Рис. Ц.1. Луч белого солнечного света, проходя через призму, разлагается на составляющие его волны. Полученный таким образом видимый спектр с длинами волн от 700 до 400 нанометров составляет, однако, лишь очень малую часть всего электромагнитного спектра. На самом деле этот спектр охватывает диапазон от радиоволн (длина которых может измеряться километрами) до космических лучей с длиной волны всего лишь несколько миллионных нанометра (1 нанометр равен 1 миллиардной доле метра).

Глаз функционирует наподобие фотоаппарата. Как и фотоаппарат, он способен изменять диаметр отверстия для прохождения света и наводить на фокус линзу для получения четкого изображения. Снабжен он и чувствительной поверхностью, где химическая структура пигментов, так же как и химическая структура фотопленки, способна изменяться под действием фотонов (рис. А.11).

Рис. А.11. Глаз можно уподобить фотоаппарату, объектив которого соответствует хрусталику, диафрагма — радужной оболочке, а фотопленка сетчатке.

Световые лучи проникают в глаз через роговицу, которая концентрирует их перед проникновением в водянистую влагу — прозрачную жидкость, питающую роговицу и поддерживающую определенную форму глаза. Затем лучи проходят через отверстие зрачка, размер которого регулируется радужной оболочкой — при ярком свете он уменьшается, а в темноте увеличивается. После этого лучи фокусируются чечевицеобразным хрусталиком, который становится более плоским или более выпуклым в зависимости от того, удаляется ли фокусируемый предмет от глаза или приближается к нему; благодаря этому процессу аккомодации световые лучи, прошедшие через стекловидное тело (студенистое вещество, выполняющее примерно те же функции, что и водянистая влага), формируют на сетчатке глаза четкое изображение.

Рецепторами в сетчатке служат клетки, содержащие чувствительные к свету вещества — фотопигменты, разлагающиеся под действием фотонов и запускающие тем самым электрическую реакцию рецепторов. По периферии сетчатки распределены 120 млн. палочек, не способных различать цвета. Зрение в черных, серых и белых тонах не требует много света — палочки весьма эффективно функционируют и при слабом освещении. Цветовое зрение обеспечивают 6–7 млн. колбочек, сосредоточенных в центральной области сетчатки, особенно в небольшой, с булавочную головку зоне, где около 50 тысяч колбочек образуют так называемую центральную ямку. Каждая колбочка содержит фотопигмент одного из трех типов, чем и определяется ее чувствительность к световым волнам той или иной длины — к красному, зеленому или синему цвету; соответствующий дополнительный цвет подавляет реакцию колбочки [174].

Рис. Ц.2. В начале XIX века Томас Юнг показал, что можно получить все цвета видимого спектра путем простого смешивания трех основных цветов: красного, синего и зеленого. (См. приложение А.1.)

Колбочки и палочки образуют целую сеть связей с двумя другими слоями клеток, расположенными впереди слоя рецепторов, — сначала с биполярными клетками, а затем с ганглиозными клетками, которые посылают свои нервные волокна в составе зрительного нерва в головной мозг. Таким образом, световые волны, прежде чем воздействовать на фоторецепторы (колбочки или палочки) и породить нервные сигналы в биполярных и ганглиозных клетках, вначале должны пройти сквозь два слоя этих самых клеток (рис. А.12).

Рис. А.12. Проникающие в сетчатку световые волны, прежде чем вызвать возбуждение палочек и колбочек на самом дне глаза, проходят через три слоя нервных элементов. Возникающие в результате нервные сигналы проводятся по путям, образуемым сначала биполярными, а затем ганглиозными клетками, и передаются потом в головной мозг по волокнам зрительного нерва.

Ганглиозных клеток насчитывается около миллиона, т. е. на 130 рецепторных клеток в среднем приходится одна ганглиозная клетка. Однако «концентрация» проводящих путей различна в зависимости от того, идет ли речь о палочках или о колбочках. Информация от палочек передается по «общим» нервным путям, где одна ганглиозная клетка приходится на многие десятки палочек; что касается колбочек, то многие из них располагают «собственным», индивидуальным выходом в зрительный нерв и головной мозг. Такой характер передачи информации, наряду с тем фактом, что колбочки более плотно сконцентрированы в центральной ямке, позволяет понять, почему острота зрения максимальна именно в этой области сетчатки и почему предмет, изображение которого проецируется в центр сетчатки, всегда воспринимается отчетливее, чем предмет, расположенный ближе к периферии поля зрения.

Психологические аспекты восприятия цвета. Как видно из всего сказанного выше, цвет не является свойством света как такового, а скорее представляет собой результат его взаимодействия со специфическими фотопигментами и последующих психических процессов.

Восприятие цвета имеет три измерения. Прежде всего это цветовой тон, характеризующий качество цвета и определяющий его название: красный, зеленый, фиолетовый и т. д. Далее, насыщенность отражает количественный аспект цвета — от белого, насыщенность которого равна нулю, через более густые пастельные оттенки до полностью насыщенного, например багряно-красного или золотисто-желтого. Наконец, яркость определяется амплитудой световых волн, т. е. числом фотонов, участвующих в каждом колебательном цикле, что соответствует восприятию большей или меньшей интенсивности света. Таким образом, эти три психологических измерения воспринимаемого цвета, в основе которых лежат чисто физические явления, позволяют нам преломлять информацию об окружающем мире в психологическом плане.

Нарушения рецепторных функций сетчатки. Существует множество аномалий зрения. Есть среди них и такие, которые связаны с дефектами фоторецепторов и обусловливают цветовую и ночную («куриную») слепоту.

Цветовая слепота, называемая также дальтонизмом, — аномалия, которой страдает 5 % всех людей, главным образом мужчины. Дальтонизм обусловлен выпадением функций колбочек одного из трех типов — чаще всего тех, которые чувствительны к световым волнам, соответствующим красному или зеленому цвету. Больной не способен различать цвета, воспринимаемые здоровым человеком как «красный» и «зеленый». При этом его цветовое зрение ограничивается более или менее темными оттенками желтого, синего и серого цветов.

Рис. Ц.4. Человек с нормальным зрением на этих двух рисунках увидит цифры 6 и 12. Однако тот, кто не различает красный и зеленый цвета, не воспримет цифру 6, а тот, кто не может отличить синий от желтого, не увидит число 12.

На 1 млн. людей приходится 25 человек, вообще не различающих цвета. Возможно, что это нарушение возникает в самом раннем детстве вследствие заболевания или же развивается в результате отравления загрязняющими веществами, а также может быть обусловлено наследственным дефектом.

Ночная слепота обусловлена нарушением функции палочек, которые, как уже отмечалось, являются единственными фоточувствительными элементами сетчатки, способными функционировать при слабом освещении. Это нарушение может возникнуть по многим причинам, самая обычная из которых — недостаток витамина А, необходимого для восстановления зрительного пигмента палочек.

Дополнение А.1. Звук и свет

Звук и свет обусловлены колебаниями и могут поэтому передаваться в виде волн, позволяющих судить о свойствах источника этих колебаний.

Характеристики волны. Присущая волне синусоидальная форма определяется гребнями и впадинами, которые следуют друг за другом как отклонения от базисной прямой, представляющей среднюю (равновесную) величину.

Гребень и следующая за ним впадина составляют цикл, исходя из которого можно провести различные измерения и определить характеристики данной волны. Время, необходимое для совершения цикла, называется периодом.

Волна описывается двумя основными характеристиками. Первая из них, амплитуда, отражает мощность или интенсивность колебания. Вторая, частота, дает представление о том, как происходит колебание во времени.

Амплитуда волны соответствует расстоянию между базисной прямой и вершиной гребня. Это расстояние тем больше, чем интенсивнее (мощнее) волновой сигнал.

Частоту чаще всего оценивают по числу циклов, совершаемых за одну секунду, и выражают в герцах (1 Гц = 1 цикл в секунду). Частота определяет высоту звука или цветовой тон света. В случае света, однако, частота колебаний настолько высока (до многих сотен тысяч миллиардов герц), что предпочитают пользоваться длиной волны, т. е. расстоянием между гребнями двух соседних циклов. Этот показатель используют для определения и классификации различных волн электромагнитного спектра, включающего и волны света, воспринимаемого глазом (см. рис. Ц.1).

Звуковые волны. Звук представляет собой движение молекул воздуха, вызываемое колеблющимся физическим телом (например, струной гитары, камертоном или мембраной громкоговорителя). Воздушная среда совершенно необходима для распространения звука в пространстве; ее возвратно-поступательные движения во время колебаний сопровождаются последовательными волнами сжатия и разрежения воздуха, которые распространяются со скоростью около 330 метров в секунду. Прежде всего это означает, что звук не может распространяться в вакууме, в котором, стало быть, всегда царит абсолютная тишина. Если нет отражателя или резонатора, звук распространяется главным образом в направлении колебаний физического тела.

Амплитуда звуковой волны определяет интенсивность звука. Чем больше молекулы воздуха отклоняются от их среднего положения, тем больше амплитуда волны.

От частоты звуковой волны зависит высота слышимого звука, т. е. будет ли данный звук восприниматься как высокий (если число колебаний в секунду велико) или (в противном случае) как низкий.

Эти две характеристики воспринимаемых звуков взаимосвязаны. Фактически высокие звуки всегда кажутся более интенсивными, чем низкие, даже если их волны имеют одинаковую амплитуду.

Существует еще одна психологическая характеристика звука, называемая тембром. Она зависит от гармоник основного звука. Гармоники возникают вследствие того, что колебания струны, как и любого другого предмета, включают ее вибрацию не только по всей длине, но и в каждой из двух половин, в каждой третьей, четвертой или какой-либо другой ее части, которые, таким образом, добавляют частоты своих колебаний к основной частоте колебаний струны, по отношению к которой они будут кратными. Число и богатство гармоник, разумеется, зависит от типа и качества музыкального инструмента, что и позволяет уху отличать один инструмент от другого. Даже если гармоники, присутствующие в звуках трубы и скрипки, имеют одинаковую частоту и интенсивность, они заставляют эти инструменты звучать по-разному; да и скрипки в зависимости от того, сделаны ли они «конвейерным способом» или изготовлены Страдивариусом, имеют разный тембр звука [175].

[176]

Световые волны. Свет представляет собой колебания электромагнитного поля и распространяется в виде квантов энергии, называемых фотонами [177]. Идет ли речь о Солнце, пламени свечи или электрической дуге, фотоны образуются в источниках, в которых тепловая энергия вещества преобразуется в энергию излучения. В газообразной среде, жидкости или абсолютном вакууме свет распространяется во всех направлениях. Скорость его распространения в пустоте постоянна и составляет приблизительно 300 000 километров в секунду.

Амплитуда световой волны соответствует интенсивности света и зависит от числа фотонов, испускаемых источником света за одну секунду [178].

Частота световых колебаний настолько велика, что, как уже отмечалось, ее выражают в виде длины волн. В электромагнитном спектре, простирающемся от космических лучей с длиной волны менее 10 тысячных долей нанометра до гораздо более длинных радиоволн (длина их может превышать 10 км), где-то в середине располагается спектр видимого света с длинами волн от 400 нм (фиолетовая часть спектра) до 700 нм (красная часть спектра).

Свет чаще всего представляет собой смесь волн разной длины. Крайний случай в этом отношении — белый солнечный свет, содержащий все типы излучения. Обычно свет некогерентен, так как является результатом колебания большого числа атомов со случайными фазовыми соотношениями. Только луч лазера, в котором эти соотношения упорядочены, представляет собой когерентный свет высокой чистоты.

Белый свет можно разложить на различные составляющие, пропустив его через прозрачную призму, которая разделяет его на разноцветные пучки от фиолетового до красного с плавными переходами между ними.

Когда свет проходит через прозрачную пластинку, сквозь нее проникает большинство фотонов. Если же предмет непрозрачен, то часть фотонов поглощается, а другая — отражается. В одном из крайних случаев предмет поглощает световые волны любой длины и кажется глазу черным, так как вовсе не отражает света, а в другом крайнем случае он отражает все световые волны и кажется поэтому белым. Во всех остальных случаях предметы отражают световые волны большей длины и поглощают волны меньшей длины или, наоборот, отражают волны меньшей длины, поглощая более длинные волны; в первом случае видимый цвет предмета будет ближе к красному, а во втором — к синему, а точный оттенок будет зависеть от длины отражаемых волн.

Эффекторы

Эффекторы, участвующие в реакциях организма на возникающие перед ним ситуации, можно разделить на два типа — мышцы и железы.

Мышцы

В соответствии со структурой и функциями мышцы подразделяются на два типа — гладкие и поперечнополосатые.

Гладкая мускулатура состоит из медленно сокращающихся мышечных клеток в стенках внутренних органов. Таким образом, она тесно связана с «вегетативной жизнью» организма и обеспечивает деятельность его кровеносной, дыхательной, пищеварительной и других систем. Как мы увидим позже, деятельность гладкой мускулатуры регулируется двумя отделами вегетативной нервной системы симпатическим и парасимпатическим.

Поперечнополосатая мускулатура получила свое название по причине исчерченности, обусловленной строением тех многих сотен мышечных волокон, из которых состоят скелетные мышцы. Мышечные волокна имеют толщину от 0,01 до 0,1 мм и способны быстро сокращаться под действием нервных импульсов. Эти импульсы приходят по моторным (двигательным) нервным волокнам, называемым альфа-волокнами, каждое из которых иннервирует определенное число мышечных волокон; чем точнее работа, которую должна совершать мышца, тем меньшее число мышечных волокон иннервируется одним нервным волокном (как, например, в мышцах, приводящих в движение пальцы рук). Как мы увидим позже, степень сокращения поперечнополосатых мышц регулируется при участии сенсорных (чувствительных) нервных волокон, посылающих в нервные центры сигналы обратной связи от находящихся в мышцах рецепторов — мышечных веретён (см. рис. А.5).

Поскольку поперечнополосатые мышцы осуществляют всю произвольную двигательную активность, их функции могут быть очень разнообразными. Они могут быть инициаторами движения, прямо участвуя в его выполнении, или антагонистами, когда путем противодействия инициированному движению они в зависимости от характера требуемого действия участвуют в регулировании движения конечности. Некоторые мышцы действуют как синергисты, помогая друг другу, или как фиксаторы, обеспечивая неподвижность того или иного сустава при выполнении определенного движения. Наконец, существуют и «антигравитационные» мышцы, которые участвуют в поддержании равновесия тела, давая ему возможность противостоять силе тяжести.

Так, например, человек, собирающийся взять со стола какой-нибудь предмет, сначала должен вытянуть руку, сокращая для этого мышцы-инициаторы (например, трицепс) и медленно расслабляя мышцы-антагонисты (например, бицепс). Когда кисть приближается к предмету, плечо блокируется мышцами, выполняющими роль фиксаторов. В результате смещения центра тяжести, обусловленного наклоном тела, в работу по стабилизации тела включаются мышцы туловища, таза и нижних конечностей, в том числе и мышцы с антигравитационной функцией. Далее, чтобы движение было точным, функцию инициаторов, антагонистов и синергистов должны будут выполнять мышцы кисти. Когда, взяв предмет, мы потянем его к себе, потребуется иная последовательность движений; при этом функции некоторых мышц изменятся на противоположные — инициаторы станут антагонистами и наоборот.

Таким образом, трудно говорить о какой-либо чисто «произвольной» моторике, если учесть, какое множество мышц, образованных тысячами мышечных волокон, и «непроизвольных» механизмов согласованно участвует в выполнении даже самого несложного движения.

Железы

Как уже отмечалось, движения внутренних органов осуществляет гладкая мускулатура. Во многих случаях, однако, функционирование гладкой мускулатуры тесно связано с деятельностью определенных желез.

Железы — это органы, которые вырабатывают и выделяют вещества, необходимые для работы других органов. Существуют железы двух типов: экзокринные и эндокринные. Они различаются своими функциями, а главным образом тем, что первые имеют выводные протоки, а вторые освобождают продукты своей деятельности непосредственно в кровь.

Экзокринные железы. Экзокринных желез особенно много в пищеварительной системе, работа которой в большой степени зависит от выработки слюнными, желудочными и кишечными железами соков, содержащих необходимые для переваривания пищи ферменты. Некоторые экзокринные железы (например, потовые) могут выполнять функцию охлаждения кожи. Другие (например, слезные железы и железы слизистой оболочки носа) увлажняют органы, выполняя тем самым защитную функцию. Как бы то ни было, во всех случаях речь идет о железах, продукты которых попадают во внешнюю среду или в сообщающиеся с ней полости внутренних органов.

Эндокринные железы. Железы этого типа вырабатывают секреты, которые переходят в замкнутую систему кровообращения и могут переноситься с током крови к органам, иногда очень далеким от места секреции. Деятельность эндокринных желез, так же как и экзокринных, регулируется вегетативной нервной системой. Регуляцию эндокринных желез, однако, в значительной мере осуществляет и гипофиз — главная эндокринная железа, тесно связанная с нервными центрами, расположенными в основании мозга.

Эндокринная система состоит из семи небольших желез, находящихся в разных частях тела (рис. А.13).

Рис. А.13. Эндокринные железы.

Щитовидная железа расположена на уровне шеи, под гортанью. Она секретирует тироксин, который играет важную роль в обмене веществ, а также влияет на настроение и побуждения человека. Недостаточная секреция тироксина, связанная, например, с отсутствием иода, участвующего в синтезе этого гормона, у грудных детей может вызвать кретинизм (см. гл. 9), а у взрослых людей может быть причиной апатии; наоборот, избыточная секреция тироксина может привести к чрезмерной нервозности.

Паращитовидные железы, расположенные по обе стороны от щитовидной железы, играют важную роль в регуляции содержания в крови кальция, необходимого для нормальной работы мышц и нервов.

Тимус лежит за грудиной. По-видимому, он участвует главным образом в процессе роста организма и в его иммунологической защите. В период полового созревания тимус атрофируется.

Поджелудочная железа прежде всего выполняет экзокринную функцию — выделяет панкреатический сок во время пищеварения. Ее эндокринную функцию обеспечивают островки Лангерганса — участки ткани, вырабатывающие инсулин; в островках имеются также специфические клетки, продуцирующие глюкагон. Инсулин позволяет запасать в печени сахар, поступающий в кровь после переваривания пищи. Глюкагон способствует противоположному процессу — освобождению из печени накопленного в ней сахара, что делает его доступным для «сжигания» в мышцах [179].

Сахарный диабет обусловлен недостатком инсулина и характеризуется гипергликемией, т. е. избытком сахара в крови, способным повлечь за собой кому и смерть. Гипогликемия вызывается избыточной секрецией инсулина; сахар усиленно выводится из крови, и это может привести к оцепенению, а затем и к коме.

Надпочечники прилегают к верхушкам почек. В надпочечниках различают наружную и внутреннюю части. Наружная часть — корковое вещество — вырабатывает кортикоиды Половые железы ответственны за развитие вторичных половых признаков в период полового созревания (см. гл. 10), а также за регуляцию половых функций. У женщин они вырабатывают эстрогены, регулирующие овуляцию, и прогестерон, инициирующий подготовку стенки матки к внедрению в нее оплодотворенной яйцеклетки. У мужчин они секретируют андрогены и тестостерон, усиливающие половое влечение [180]. (кортикостероиды); это разнообразные гормоны, которые ответственны за регуляцию относительного содержания натрия и калия в организме и участвуют в углеводном обмене и синтезе белков.

Внутренняя часть надпочечников — мозговое вещество — секретирует два очень близких по структуре гормона, адреналин и норадреналин, называемые «гормонами стресса». Адреналин вырабатывается главным образом при обстоятельствах, требующих от организма быстрой мобилизации всех его сил; он вызывает расширение кровеносных сосудов в мышцах, учащение сердечного ритма, сужение сосудов желудка и кишечника (т. е. приостановку пищеварения) и т. д. Главная функция норадреналина состоит в освобождении (при участии некоторых кортикоидов) накопленного в печени сахара в тот момент, когда организму требуется много энергии. Позже мы увидим, что норадреналин служит также и нейромедиатором, повышающим возбудимость нервной системы.

Гипофиз расположен в основании головного мозга. Это «главная» железа, которая не только вырабатывает собственные гормоны, но и регулирует деятельность большинства других эндокринных желез (рис. А.14). Обильно снабжаемый кровью, гипофиз непрерывно оценивает уровень в крови различных гормонов; в результате он может регулировать их содержание в крови. Его передняя доля выделяет гормоны, вызывающие активацию щитовидной железы, коры надпочечников и половых желез [181]. Передняя доля гипофиза выделяет, кроме того, гормон роста (соматотропин), влияющий главным образом на рост костей, а также пролактин, стимулирующий выработку молока у матери после родов.

Рис. А.14. Гипофиз и его главные гормоны.

Задняя доля гипофиза продуцирует два гормона: вазопрессин, или антидиуретический гормон, при надобности усиливающий обратное всасывание воды в почках и вызывающий повышение кровяного давления, и окситоцин, способствующий сокращениям матки во время родов.

Периферическая нервная система

Нервные сигналы от рецепторов и команды поперечнополосатой мускулатуре передаются соответственно по сенсорным и двигательным нервным путям. Сенсорные пути, передающие информацию к нервным центрам, называются также афферентными путями, а двигательные, проводящие команды от нервных центров к мышцам и железам, — эфферентными путями. Эти два типа нервных путей обычно проходят в общих нервах и составляют соматическую нервную систему.

Вегетативная нервная система, ответственная за внутренние функции, состоит из двух параллельных, но антагонистических систем. Первая из них, называемая симпатической, подготавливает организм к действию; вторая, называемая парасимпатической, способствует расслаблению организма и восстановлению его энергетических запасов (рис. А.15).

Рис. А.15. Соматическая и вегетативная нервная система. На разрезе спинного мозга (слева) видно, каким образом задний и передний корешки спинномозгового нерва образуют рефлекторную дугу, среднюю часть которой составляют расположенные в центре спинного мозга промежуточные нейроны. На рисунке показан также путь волокон симпатической нервной системы, проходящий через симпатические ганглии и далее к внутренним органам.

Соматическая нервная система. Она состоит из 31 пары спинномозговых нервов и 12 пар черепномозговых нервов (рис. А.16). Спинномозговые нервы, корешки которых этажами располагаются вдоль всего спинного мозга, передают информацию, связанную с кожными рецепторами и мускулатурой туловища и конечностей. Черепномозговые нервы, берущие начало в том месте, где спинной мозг переходит в головной, передают сенсорные сигналы и команды, связанные с рецепторами и мышцами головы и шеи.

Нервы: 1 — обонятельный; 2 — зрительный; 3 — глазодвигательный; 4 — блоковый; 5 — тройничный; 6 — отводящий; 7 — лицевой; 8 — слуховой: улитковая ветвь, вестибулярная ветвь; 9 — языкоглоточный; 10 — блуждающий; 11 — добавочный; 12 — подъязычный

Рис. А.16. Расположение и функции 12 пар черепномозговых нервов.

Вегетативная нервная система. Поскольку функции организма, контролируемые этой системой, в значительной мере осуществляются по принципу саморегуляции [182], ее называют также автономной нервной системой (рис. А.17).

Рис. А.17. Вегетативная нервная система. Симпатическая нервная система, ответственная за физиологическую активацию организма, образована нервными волокнами, выходящими из спинного мозга на уровне грудного и поясничного отделов; эти волокна соединяются в двух лежащих вдоль позвоночника цепочках ганглиев с волокнами, иннервирующими различные внутренние органы. Парасимпатическая система, способствующая расслаблению организма, иногда доходящему до депрессии, образована волокнами некоторых черепномозговых нервов, выходящих из продолговатого мозга, и волокнами спинномозговых нервов крестцового отдела.

Структуры, из которых состоят две части вегетативной нервной системы, различны. Симпатическая система воздействует на внутренние органы и железы через парную цепочку из 25 ганглиев — «передаточных станций» на нервных путях, выходящих из спинного мозга (рис. А.15). В парасимпатической системе имеются 4 пары черепномозговых нервов, отходящих от верхнего конца спинного мозга, и 3 пары спинномозговых нервов, отходящих от его другого конца в крестцовой области.

Симпатическая система. Эта система приводит организм в состояние «боевой готовности». Она вызывает учащение сердечного и дыхательного ритма, расширение артерий в мышцах, торможение функций пищеварительной системы, активацию потовых желез, а также влияет на деятельность некоторых эндокринных желез (например, надпочечников), заставляя их секретировать адреналин и норадреналин, активирующие мускулатуру.

Парасимпатическая система. В противоположность симпатической системе парасимпатическая приводит организм в расслабленное состояние, что позволяет ему восстановить свои силы (в частности, за счет активации пищеварения). Она действует также на различные органы, вызывая эффекты, противоположные эффектам симпатической системы. Так, она вызывает урежение сердечного и дыхательного ритма, стимулирует работу желудка и кишечника, способствует сокращению мочевого пузыря и выведению из него мочи.

Касаясь половых функций, следует отметить, что, хотя во время оргазма активируется симпатическая система, состояние предварительной расслабленности, необходимое для возбуждения половых органов, так же как и состояние, наступающее после полового акта, как это ни парадоксально, обусловлено активацией парасимпатической нервной системы.

Дополнение А.2. Три «мозга» и эволюция нервной системы

На филогенетической лестнице животных мозг, одновременно с головой и двусторонней симметрией тела, впервые появляется у плоских червей, таких, как планарии. По-видимому, это эволюционное событие произошло около миллиарда лет назад. Если вначале головной мозг представлял собой всего-навсего два небольших скопления нейронов числом около 3000, то в процессе эволюции он достиг развития, присущего современному человеку, и образовал два полушария, содержащих более 10, а может быть, и более 30 миллиардов нервных клеток. Сложнее всего нервная система устроена у позвоночных (рис. А.18).

Рис. А.18. Прогрессивная эволюция переднего мозга у позвоночных. ОЛ — обонятельная луковица; ПМ — передний мозг (большие полушария); СМ — средний мозг; Мж — мозжечок; ПрМ — промежуточный мозг.

Мак-Лин (McLean, 1964) предложил ставшую уже классической схему, согласно которой головной мозг в своем развитии проходит три этапа, соответствующие уровням развития позвоночных на трех важных стадиях их эволюции (рис. 1.19).

а — древняя кора (архикортекс); п — старая кора (палеокортекс); н — новая кора (неокортекс); бг — базальные ганглии; бж — боковой желудочек; бв — белое вещество; мт — мозолистое тело

Рис. А.19. Эволюция коры мозга от рептилий до человека (по Romer, 1955). Примитивная кора (а и п) уступает место новой коре (н), которой почти нет у рептилий и которая у высших позвоночных полностью покрывает полушария мозга. У высших млекопитающих и особенно у человека сильного развития достигает и мозолистое тело.

На первом из этих этапов возникает древний мозг, называемый также «рептильным». Он включает мозговой ствол, ответственный за важнейшие вегетативные функции, выше которого располагается средний мозг, на данном этапе развития фактически выполняющий роль примитивного переднего мозга. На этой стадии эволюции уже имеются также зачатки мозжечка, а гипоталамус играет важную роль в поддержании внутреннего гомеостаза и в удовлетворении основных физиологических потребностей. Уже появилась и древняя часть коры (позднее превращающаяся в гиппокамп).

У низших млекопитающих формируется старый мозг. Он состоит из таламуса, полосатых тел и первичной коры (старой коры, или лимбического мозга), тесно связанной с обонянием и у многих животных очень сильно развитой. Помимо обоняния лимбический мозг начинает выполнять и другие функции, связанные с контролем эмоционального поведения и примитивным научением по принципу вознаграждения и наказания. Таламус координирует и интегрирует сенсорные функции организма, а полосатые тела ответственны за автоматизмы.

У высших млекопитающих развивается высший отдел головного мозга — передний мозг, состоящий главным образом из новой коры. Она покрывает два полушария переднего мозга и достигает максимального развития у человека

[183]

С появлением переднего мозга развиваются и высшие психические функции, основанные на познании человеком окружающего мира и самого себя и совершенствовании сложных форм поведения.

По мнению Мак-Лина, развитие этого «третьего мозга» продолжалось не более 1 млн. лет, что породило некоторые проблемы. За это сравнительно короткое время передний мозг не мог установить сколько-нибудь надежного контроля за деятельностью двух более древних отделов мозга. В связи с этим Лабори (Laborit, 1979) полагает, что те конфликты между удовлетворением влечений и «разумным» поведением, которые мы постоянно переживаем, обусловлены недостаточной согласованностью функций всех трех отделов мозга. По этой причине мы неправильно пользуемся своими подкорковыми системами неотложных реакций, в частности системой активного торможения (по терминологии Лабори). Согласно Лабори, эта система позволяет человеку на какое-то время задержать действие, чтобы оценить ситуацию и направить должным образом свою активность. Однако современные социальные условия, а также физические условия городской жизни вынуждают все чаще и дольше прибегать к активному торможению, и это приводит к развитию стресса, вызывающего многочисленные физические расстройства, усиление агрессивности и разнообразные аномалии поведения.

(Источники: Laborit H., 1979. L'inhibition de l'action, Paris, Masson. Lazorthes G., 1982. Le cerveau et l'esprit, Paris, Flammarion. McLean P. D., 1964. "Man and his animal brain", Modern Medecine, 32, p. 95–106.)

Центральная нервная система

Периферические части соматической и вегетативной систем представляют собой продолжение центров переработки информации, программирования и принятия решений, которые этажами располагаются в спинном мозгу и выше, вплоть до коры головного мозга. Каждый из этих центров находится под контролем другого центра, лежащего непосредственно над ним; все центры тесно связаны между собой пучками нервных волокон (см. дополнение А.2).

Спинной мозг

Спинной мозг представляет собой тяж нервной ткани с площадью поперечного сечения примерно 1 см2 и около метра длиной, главная функция которого состоит в проведении сигналов от периферической нервной системы или к ней. Его наружные слои в основном образованы восходящими сенсорными и нисходящими двигательными нервными путями, а также путями, передающими нервные сигналы ганглиям симпатической системы (см. рис. А.15).

Помимо этого, спинной мозг выполняет функцию нервного центра, ответственного за врождённые рефлексы. Он способен мгновенно передавать команды тем или иным мышцам после получения соответствующий информации и обеспечивает таким образом быструю защитную реакцию организма (например, в случае ожога или укола). Нервная цепь, ответственная за такую реакцию, сравнительно проста; ее называют рефлекторной дугой. В такой дуге импульсы сенсорных волокон, входящих в спинной мозг через задние корешки спинномозговых нервов, передаются моторным волокнам передних корешков через один или большее число промежуточных (вставочных) нейронов, находящихся в центральной части спинного мозга [184].

Головной мозг

Головной мозг — это отдел нервной системы, заключенный в черепную коробку (рис. А.20). Он состоит из двух частей: мозгового ствола и мозжечка, образующих «нижний этаж», и большого мозга, включающего промежуточный мозг и два полушария, которые составляют передний мозг. Головной мозг состоит не только из нервной ткани. Внутри его имеются четыре полости. Эти полости, называемые желудочками, нумеруются сверху вниз. Первый и второй желудочки — это боковые полости внутри мозговых полушарий, третий — средняя центральная полость, а четвертый — нижняя полость, ограниченная продолговатым мозгом. Все желудочки заполнены ими же секретируемой спинномозговой жидкостью. Эта жидкость заполняет и спинномозговой канал, являющийся продолжением желудочков в спинном мозгу (рис. А.21).

Рис. А.20. Внутренняя поверхность правого полушария и разрез, проходящий через промежуточный мозг и ствол мозга.

Рис. А.21. Желудочки головного мозга. Боковые желудочки (первый и второй) расположены в самой середине каждого полушария; третий желудочек занимает центральную часть большого мозга. Он сообщается с боковыми желудочками (через межжелудочковые, или монроевы, отверстия) и с четвертым желудочком, находящимся в стволе.

Ствол мозга. Этот отдел включает такие структуры, как продолговатый мозг, варолиев мост и средний мозг. Ствол можно сравнить с ножкой гриба, шляпка которого образована полушариями мозга с их корой. Ствол составляет наиболее примитивную часть головного мозга [185].

Продолговатый мозг. Он представляет собой расширение спинного мозга, через которое проходят все сенсорные и двигательные нервные пути; в продолговатом мозгу эти пути в значительной части перекрещиваются, что приводит к образованию связи правой половины тела с левым полушарием и наоборот. Кроме того, в продолговатом мозгу расположены рефлекторные центры, ответственные за сосание, жевание, слюноотделение, глотание, кашель и т. п. Находятся здесь и жизненно важные центры, регулирующие работу дыхательной и сердечно-сосудистой систем. Из этого понятно, почему резкий удар по шее, приводящий к повреждению продолговатого мозга, может быть опасен для жизни.

Варолиев мост. Этот отдел содержит связи между спинным мозгом и вышележащими отделами головного мозга. В нем проходят два больших пучка восходящих и нисходящих волокон. Кроме того, он содержит многочисленные центры, ответственные, в частности, за глазные рефлексы, рефлекторное моргание (мигательный рефлекс), моторику кишечника, мочеиспускание и др.

Средний мозг. Средний мозг можно рассматривать как остаток примитивного головного мозга низших позвоночных, у которых он играет важную роль в соединении сенсорных путей с двигательными. У человека он функционирует главным образом как передаточный центр, состоящий из бугорков четверохолмия и коленчатых тел — ядер на пути следования зрительных и слуховых сигналов.

Мозжечок. Этот орган находится позади мозгового ствола, с которым он, как и с другими центрами головного мозга, тесно связан. Мозжечок — это своего рода компьютер, быстро и непрерывно анализирующий всю информацию о положении тела в пространстве и степени напряжения и расслабления различных мышц. Таким образом, в любой момент он способен корректировать команды, посылаемые мозгом к конечностям, с учетом новых сообщений от глаз, полукружных каналов и мышечных веретён.

Ретикулярная формация. Это образование тянется вдоль всей оси мозгового ствола. Своим названием оно обязано сетчатой структуре (лат. reticulum — сетка) [186], образуемой его нервными клетками с их очень сложными связями (рис. А.22).

Рис. А.22. Ретикулярная формация. Нейроны ретикулярной формации собраны в ядра, выполняющие специфические функции, и посылают отростки в большинство областей мозговой коры. Различают восходящую ретикулярную систему (слева), вызывающую активацию коры, и нисходящую ретикулярную систему (справа), главным образом регулирующую постуральный тонус (поддержание позы) благодаря тормозному и облегчающему влиянию на двигательные пути, спускающиеся из моторной коры в спинной мозг.

Как отмечает Шанжё (Changeux, 1983), морфология нейронов ретикулярной формации и в самом деле весьма любопытна, так как эти клетки образуют скопления в несколько тысяч штук, а их отростки направляются в большинство других областей головного мозга, а некоторые доходят даже до обширных зон мозговой коры.

Сегодня известно, что ядра ретикулярной формации выделяют специфические нейромедиаторы (см. ниже), Так, в одном из этих ядер, голубом пятне, ответственном за активацию коры (в частности, во время парадоксального сна), некоторые клетки секретируют норадреналин, а другие — ацетилхолин; еще одно ядро, имеющее отношение к засыпанию, выделяет серотонин, а третье ядро, играющее важную роль в облегчении моторных реакций во время пробуждения (см. документ 4.1), секретирует дофамин.

Ретикулярная формация представляет собой систему, активирующую кору мозга. Практически все нервные сигналы, посылаемые в большой мозг по сенсорным путям, поступают также и в ретикулярную формацию. Ретикулярная формация как бы оценивает, насколько важны те или иные сигналы, прежде чем позволить им активировать кору, чтобы она могла подвергнуть их расшифровке. Раздражение ретикулярной формации спящего человека через имплантированный в мозг электрод приводит к резкому пробуждению. Такое же воздействие на ретикулярную формацию бодрствующего человека вызывает обострение внимания.

С другой стороны, если у животного разрушить ретикулярную формацию, оно вообще не сможет бодрствовать. Хотя с помощью электродов, имплантированных в кору мозга, можно показать, что сенсорные сигналы благополучно приходят туда, никакой расшифровке они там не подвергаются, так как без ретикулярной формации кора не активируется.

Таким образом, ретикулярная формация прежде всего выполняет функцию фильтра, который позволяет важным для организма сенсорным сигналам активировать кору мозга, но не пропускает привычные для него или повторяющиеся сигналы.

Большой мозг. Большой мозг подразделяется на два «этажа». Продолжением среднего мозга является промежуточный мозг, расположенный по обе стороны третьего мозгового желудочка. Над ним находятся большие полушария, соединенные друг с другом толстым уплощенным пучком поперечных нервных волокон — мозолистым телом.

Промежуточный мозг. Промежуточный мозг — наиболее примитивная часть большого мозга. Он включает три главные структуры, расположенные на уровне третьего желудочка: гипоталамус (центр эмоций и мотивации), лимбическую систему (ведающую аффективным и мотивированным поведением) и таламус (производящий фильтрацию и предварительную переработку информации и затем направляющий ее в разные области мозговой коры).

Гипоталамус. Эта структура, снабжаемая кровью обильнее всех других мозговых структур, образует с большинством из них прямые связи. Гипоталамус состоит из дюжины пар ядер, и хотя вес его составляет всего лишь 1 % веса большого мозга, а поверхность можно закрыть ногтем большого пальца, он играет важнейшую роль в проявлении потребностей и в эмоциональной жизни человека. Именно в гипоталамусе находятся центры голода и жажды, а также центры, влияющие на температуру тела, сон, половое поведение и разнообразные эмоции. Кроме того, гипоталамусу принадлежит важная роль в регуляции гормональных функций организма. В некоторых его ядрах синтезируются такие гормоны, как вазопрессин (антидиуретический гормон) и пролактин, которые затем секретируются подвешенным к гипоталамусу у основания мозга гипофизом. В период полового созревания гипоталамус инициирует и деятельность половых желез, находящихся под контролем гипофиза.

Лимбическая система. Эта система образует нечто вроде кольца, состоящего из таких пучков нервных волокон, как, например, свод и поясной пучок, соответствующий поясной извилине. Эти пучки соединяют некоторые ядра передней части гипоталамуса с гиппокампом и расположенным в височной доле миндалевидным ядром (рис. А.23). Таким образом, лимбическая система тесно связана с гипоталамусом, вместе с которым она выполняет важные функции, касающиеся мотивации и эмоций, которые она контролирует. Лимбическая система и особенно входящий в нее гиппокамп играют важную роль и в процессах памяти (см. досье 8.1). Кроме того, она участвует в регуляции агрессивного поведения, которое можно вызывать стимуляцией миндалевидного ядра и подавлять раздражением области перегородки, расположенной впереди свода [187]. В различных отделах лимбической системы, окружающих гиппокамп, были также обнаружены центры удовольствия и боли.

Рис. А.23. Внутренняя поверхность левого полушария и структуры лимбической системы.

Таламус. Таламус состоит из двух больших скоплений ядер, расположенных по обе стороны третьего мозгового желудочка и соединенных между собой тонким пучком нервных волокон, называемым серой комиссурой.

Главная функция таламуса состоит в фильтрации и классификации сигналов от рецепторов и отсылке их в соответствующие области мозговой коры. Кроме того, таламус обеспечивает сенсомоторные связи, направляя в двигательные зоны коры сигналы, поступающие из мозжечка и из полосатых тел, ответственных за автоматические движения (например, ходьбу). Таким образом, благодаря таламусу возможен контроль автоматических движений со стороны сознания.

Передний мозг. Передний мозг получает особенно сильное развитие в эволюции млекопитающих, а у человека становится доминирующей структурой нервной системы. Этот эволюционно новый отдел большого мозга состоит главным образом из двух полушарий, покрытых корой, в которой протекают высшие нервные процессы.

Под корковым слоем серого вещества располагается белое вещество, образованное скоплением нервных волокон, которые проводят нервные сигналы к коре или от нее. Здесь же находятся полосатые тела, ответственные за нервно-мышечный тонус и координацию автоматических движений.

Полосатые тела. Это ядра, относящиеся к так называемым базальным ганглиям [188]. Каждое полосатое тело состоит из хвостатого ядра и чечевицеобразного ядра, включающего скорлупу и бледный шар (см. рис. А.22).

Эта группа ядер, расположенная между таламусом и корой большого мозга, участвует в регуляции и координации двигательных автоматизмов. Так, разрушение бледного шара вызывает ригидность мускулатуры, а дегенерация контролирующей его скорлупы приводит к дрожанию, характерному для болезни Паркинсона, или к возникновению непроизвольных движений, как у больных хореей Гентингтона.

Кора большого мозга

Кора представляет собой слой серого вещества толщиной в среднем 3 мм. В кору приходят сенсорные волокна после «переключения» в таламусе, и из нее выходят моторные волокна, направляющиеся в спинной мозг.

Два мозговых полушария соединены между собой комиссурами — поперечными пучками нервных волокон. Главной из этих комиссур является толстая пластина мозолистого тела; она простирается спереди назад на 8 см и состоит более чем из 200 млн. нервных волокон, идущих из одного полушария в другое.

Кора каждого полушария образует шесть обособленных долей, разграниченных бороздами, из которых две особенно крупные — роландова и сильвиева. В передней части мозга выделяют лобную долю, в верхней — теменную, в боковой — височную, в задней — затылочную; под височной долей, в глубине сильвиевой борозды находится долька, называемая островком, а под мозолистым телом, на внутренней поверхности полушария — доля мозолистого тела (рис. А.24).

Рис. А.24. Кора большого мозга.

Между бороздами коры образуются валики, называемые извилинами, которые в большей или меньшей степени соответствуют областям с определенными функциями. Это могут быть сенсорные, моторные или ассоциативные зоны коры (см. рис. А.19). Сенсорные зоны получают информацию от различных рецепторов, а моторные зоны посылают команды, управляющие движениями. Таким образом, сенсорные области мозговой коры представляют собой конечные пункты на пути волокон, связанных с периферической нервной системой, и их разрушение приводит к потере чувствительности в той области тела, где расположены соответствующие рецепторы. Моторные области дают начало волокнам, разрушение которых вызывает паралич конечности, управляемой нейронами соответствующей области коры.

Наиболее значительную часть коры, однако, занимают ассоциативные зоны, организация которых наиболее характерна для этой мозговой структуры. По сути дела, именно эти зоны, лишенные какой-либо явной специализации, ответственны за объединение и переработку информации и программирование действий. Благодаря этому они составляют основу таких высших процессов, как память, научение, мышление и речь (см. документ 8.4).

А. Сенсорные зоны. Такие зоны имеются в разных долях коры. Зона общей чувствительности находится в теменной доле, зрительная зона — в затылочной, слуховая — в височной, вкусовая — в нижней части теменной доли, а обонятельная — в двух обонятельных луковицах, находящихся под большим мозгом.

Зона общей чувствительности расположена в извилине, идущей вдоль роландовой борозды, в теменной доле и получает сигналы от рецепторов кожи. Все тело человека — головой вниз, а пальцами ног вверх — представлено здесь в виде областей (проекций), поверхность которых пропорциональна чувствительности соответствующих частей тела; так, проекция кисти намного больше проекций спины или ног (рис. А.25).

Рис. А.25. Величина проекций сенсорных волокон в соместетической зоне коры несоразмерна с величиной тех участков тела, от которых эти волокна отходят (А). То же самое относится и к распределению центров моторной зоны, ведающих произвольными движениями (Б). Изобразив проекции различных частей тела в коре, эту несоразмерность можно иллюстрировать в виде сенсорного или моторного гомункулюса.

Повреждение всей этой зоны или какой-либо ее части приводит к блокаде сенсорных сигналов от соответствующих областей тела; в результате здесь исчезают тактильные, температурные и болевые ощущения, хотя внешние стимулы продолжают возбуждать рецепторы кожи и вызывать поток импульсов в идущих от них нервных путях.

Ассоциативная зона, находящаяся в верхней части теменной области, является гностической и отвечает за узнавание и восприятие стимулов, вызвавших ощущения на уровне теменной извилины.

Зона зрительной чувствительности расположена в затылочной доле вдоль шпорной борозды, и информация, передаваемая каждой ганглиозной клеткой сетчатки, очень точно проецируется в разные ее точки.

Затылочная зона каждого полушария мозга получает информацию от противоположной половины поля зрения. Прежде чем войти в большой мозг, часть волокон обоих зрительных нервов перекрещивается, образуя так называемую зрительную хиазму (рис. А.26). В результате этого перекрещивания левая зрительная доля получает волокна от обоих глаз, несущие информацию о правой половине поля зрения, а правая доля — о левой половине. Таким образом, в результате интеграции нервных сигналов от обеих сетчаток в мозгу воссоздаётся трёхмерный образ предмета, изображения которого на правой и левой сетчатках несколько различны.

Рис. А.26. Зрительный перекрест (хиазма) и зрительные пути. Информация о событиях в правой половине поля зрения поступает в левую затылочную долю из левой части каждой сетчатки; информация же о правой половине поля зрения направляется в левую затылочную долю из правых частей обеих сетчаток. Такое перераспределение информации от каждого глаза происходит в результате перекрещивания части волокон зрительного нерва на уровне зрительной хиазмы.

Зрительное восприятие предметов, слов и чисел осуществляется в ассоциативной зоне, расположенной вокруг сенсорной зоны.

Зона слуховой чувствительности находится в височной области коры. Каждая из двух височных долей получает информацию, улавливаемую обоими ушами. Поэтому даже значительное повреждение слуховой зоны не может привести к глухоте, если оно, конечно, не затрагивает обоих мозговых полушарий.

Восприятие звуков, включая интерпретацию слов и мелодий, происходит в ассоциативной зоне, находящейся под сенсорной зоной (см. документ 8.4).

Вкусовая и обонятельная чувствительность локализована в зонах, расположенных сравнительно недалеко друг от друга. Зона вкусовой чувствительности находится в основании восходящей извилины и отвечает за расшифровку нервных сигналов, приходящих от языка. Доминирующая у большинства животных зона обонятельной чувствительности редуцирована у человека до двух обонятельных луковиц, являющихся продолжением обонятельных полосок в основании большого мозга.

Б. Двигательные (моторные) зоны. Область, ведающая произвольными движениями, расположена в извилине лобной доли, тянущейся вдоль роландовой борозды. Выходящие из нее моторные волокна направляются в спинной мозг либо прямо, проходя в виде двух пучков через варолиев мост и продолговатый мозг (где перекрещиваются), либо непрямым путем — через мозжечок и различные ядра, ответственные за координацию движений.

Как и в зоне общей чувствительности, в моторной зоне в виде проекций представлено все тело человека (головой вниз, пальцами ног вверх); площадь этих проекций пропорциональна сложности управления соответствующими группами мышц (см. рис. А.25, Б).

Ассоциативная зона, прилегающая к моторной области и тесно взаимодействующая с расположенным под ней полосатым телом (см. выше), ответственна за моторные автоматизмы, а также за программирование и координацию более сложных и тонких движений. Повреждения этой зоны сопровождаются расстройством, получившим название двигательной апраксии (см. документ 8.4).

В. Зоны мышления и планирования действий. Собственно говоря, зон, где «рождаются» мысли, не существует. В принятии даже самого незначительного решения участвует весь мозг. В действие вступают разнообразные процессы, происходящие как в различных зонах коры, так и в низших нервных центрах.

Многообразны и формы самого процесса мышления. Он может быть направлен на решение самых различных задач — от простой оценки пространственных или временных отношений до предвидения результатов действий — и, помимо прочего, может быть связан с функциями памяти и речи или даже с владением сложными психомоторными навыками (см. дополнение А.3).

В любой момент времени наш мозг осведомлен о положении тела в пространстве благодаря той информации, которая поступает в него по различным сенсорным каналам. Эта информация, по-видимому, стекается в область, расположенную на стыке трех долей мозга, включающих главные сенсорные зоны. Речь идет о так называемой «дугообразной складке», расположенной в верхней части сильвиевой борозды (см. рис. А.24), которая получает также нервные сигналы, передаваемые таламусом и различными ядрами. Повреждение этой зоны ведёт к расстройству жестикуляции и ориентировки в пространстве.

Способность мозга определять время совершения события в основном зависит от памяти. Проведенные недавно исследования, по всей видимости, указывают на то, что способность ориентироваться во времени особенно свойственна высшим животным и что она в известных пределах не зависит от циркадианных ритмов (Richelle, Lejeune, 1986).

Память, очевидно, не связана с какой-то одной специфической областью мозга; она зависит от многочисленных зон, играющих важную роль. В особенности это касается некоторых областей височной коры и в еще большей мере — гиппокампа (см. документ 8.1).

Речь и язык одновременно связаны с такими сенсорными функциями, как слух и зрение, и с двигательными функциями, необходимыми для устной речи и письма (см. документ 8.4). Центры, ответственные за эти функции, находятся в разных областях мозга, особенно в лобной, затылочной и височной долях. У подавляющего большинства людей лингвистическая активность контролируется левым полушарием мозга.

Планирование действий, которое, собственно, и составляет суть мышления, происходит в префронтальной коре (т. е. в передних участках лобных долей) в результате объединения и переработки ею информации, получаемой и расшифровываемой в других зонах коры. Именно в префронтальной коре находятся структуры, определяющие способность к счету, предсказанию и предвидению [189].

Наконец, управление сложными психомоторными функциями осуществляется на уровне верхних отделов мозгового ствола. Эта область мозга представляет собой настоящую «телефонную станцию» (Lazorthes, 1973), объединяющую информацию от рецепторов и моторные сигналы из коры мозга. Благодаря этому она может контролировать выполнение движений, планируемых лобной корой.

Специализация полушарий

Развитие центральной нервной системы уже у плоских червей (например, у планарий) сопровождается возникновением билатеральной (двусторонней) симметрии всего тела. Тело оказывается разделенным в продольном направлении на две половины, каждая из которых представляет собой зеркальное отражение другой, причем левая половина тела находится под контролем правой стороны мозга, и наоборот.

В процессе эволюции предков человека каждое мозговое полушарие приобретало все большую специализацию, что в особенности проявилось в предпочтительном пользовании правой или левой рукой, развитии речи, пространственной ориентации и полярности эмоциональных состояний.

Предпочтительное пользование той или другой рукой. Правши составляют около 90 % всех людей; по-видимому, доминирование правой руки существовало уже у пещерных предков человека [190]. Не следует, однако, думать, что такая ситуация обязательно обусловлена наследственными факторами. Статистически установлено, что ребенок, у которого оба родителя левши, имеет примерно один шанс из двух стать правшой.

Речь. У подавляющего большинства людей центры речи расположены в левом полушарии. Только 5 % правшей и 30 % левшей, т. е. менее 8 % всех людей, разговаривают с помощью правого полушария. Согласно Рош-Лекуру (цит. по Changeux, 1983), все дети появляются на свет с речевыми зонами в обоих полушариях, однако в процессе развития на первом году жизни одно из них «берет верх» над другим. Поэтому отсутствие или случайная утрата одного полушария при рождении или в первые два года жизни может быть компенсирована, так как соответствующие функции способно взять на себя второе полушарие.

То, что некоторые функции представлены только в одном полушарии, может означать, что это полушарие (обычно левое) подавляет активность другого. Иными словами, вследствие блокады недоминантного полушария доминантным через межполушарные волокна мозолистого тела недоминантное полушарие остается пассивным.

В дополнении А.3 приводятся наблюдения ученых за работой обоих мозговых полушарий, ставших независимыми после перерезки мозолистого тела. Эти наблюдения позволили выявить важную роль мозолистого тела в межполушарных взаимодействиях и в особенности роль доминантного полушария в объединении информации. Благодаря такой организации большого мозга вся нервная система в целом получает возможность работать согласованно и эффективно. Так, например, нервные сигналы, вызванные раздражением левой руки и приходящие в правое полушарие, автоматически передаются в доминантное левое полушарие. Лишь после того как левое полушарие ознакомилось с этой информацией, в первое полушарие посылается команда, заставляющая левую руку выполнить нужное движение.

Эмоциональные состояния. По-видимому, каждое полушарие мозга, помимо прочего, отвечает за направленность чувств человека и их позитивную или негативную окраску. Так, например, если патологический очаг у больного эпилепсией находится в левом полушарии мозга, человека нередко охватывает беспредметный смех, а если в правом, то больной более склонен к грусти и слезам.

Было также показано, что у людей во время депрессии в области правого полушария нередко регистрируются аномальные электрические волны. Это привело к предположению, что правое полушарие ответственно за эмоциональные состояния с негативной окраской и способствует тому, что человек видит прежде всего отрицательные стороны событий, тогда как левое полушарие придает эмоциональным реакциям на те или иные события положительную окраску. Таким образом, чувство или эмоциональное состояние человека будет определяться балансом этих противоположных тенденций. Однако, как подчеркивает Шанжё, вопрос о том, как мозгу удается без острого конфликта сделать взвешенный выбор, до сих пор остается полной загадкой.

Половые различия. Были обнаружены некоторые различия в строении мозга у мужчин и женщин. Например, недавно выяснилось, что у женщин в определенном участке мозолистого тела больше нервных волокон, чем у мужчин. Это может означать, что межполушарные связи у женщин более многочисленны и поэтому у них лучше происходит объединение информации, имеющейся в обоих полушариях; этим можно объяснить и некоторые половые различия в поведении. Кроме того, выявленные у женщин более высокие показатели, связанные с лингвистическими функциями, памятью, аналитическими способностями и тонким ручным манипулированием можно связать с большей относительной активностью у них левого полушария мозга. Напротив, функции восприятия и способность к оценке пространственных отношений и художественному творчеству, видимо, лучше развиты у мужчин, что может объясняться большим участием в этих процессах правого полушария.

Еще раз, однако, отметим, что в первые годы жизни оба полушария способны хранить одинаковые количества и одинаковые виды информации и что специализация полушарий происходит лишь очень постепенно. В связи с этим можно задаться вопросом: какова роль культуры и воспитания в формировании различий между женщинами и мужчинами, в частности различий в развитии нервных функций, обусловливающих те или иные способности?

Дополнение А.3. Расщепленный мозг

Сперри (Sperry, 1968) решил выяснить, что произойдет с нервной регуляцией функций организма и особенно с процессами восприятия информации, если полностью перерезать мозолистое тело, разобщив тем самым мозговые полушария [191]. Хотя такая операция обычно не вызывает сколько-нибудь серьезных нарушений повседневного поведения больных, было тем не менее замечено, что они действуют в сущности так, как если бы у них было два мозга.

Напомним, что информация из правой половины поля зрения проецируется в левое полушарие, и наоборот. У большинства людей «разговаривает» левое полушарие, которое интерпретирует события, происходящие в правой половине зрительного поля, и посылает команды мышцам правой половины тела. Правое — «немое» — полушарие расшифровывает информацию из левой половины поля зрения и управляет движениями правой стороны тела.

Сперри наблюдал людей с «расщепленным» мозгом в различных экспериментальных ситуациях. В одной из них испытуемый находился перед экраном, на который проецировались изображения разных предметов, попавшие в левую или правую половину поля зрения. Одновременно испытуемый руками, скрытыми от его взора, трогал предметы, изображения которых могли проецироваться на правую или левую половину экрана (рис. А.27).

Рис. А.27. Расщепленный мозг. Испытуемому с перерезанным мозолистым телом предъявляют в левой части экрана изображение карандаша, воспринимаемое правым полушарием, а в правой части экрана — изображение вилки, воспринимаемое левым полушарием. Когда испытуемого просят взять левой рукой (управляемой правым полушарием) увиденный им предмет, он выбирает карандаш. Однако если его спросить, какой предмет он выбрал, он отвечает, что выбрал вилку (как подсказывает ему левое полушарие, ответственное за речь и игнорирующее все зрительные восприятия и инструкции другого полушария).

Исследователи обнаружили, что испытуемый мог после ощупывания предметов взять левой рукой тот из них, изображение которого на короткое время появилось в левой части экрана. Но он не мог ни назвать этот предмет, ни описать словами действия своей левой руки. Когда изображение предмета проецировалось в правой части экрана, наблюдались противоположные отношения.

Тогда Сперри и его сотрудники решили выяснить, что произойдет, если изображения разных предметов предъявить на обеих половинах экрана одновременно — например, на левую его часть проецировать изображение карандаша, а на правую — изображение вилки. Когда испытуемого попросили левой рукой, скрытой от его взора, выбрать тот предмет, изображение которого появилось на экране, он выбрал карандаш. Но когда ему предложили назвать выбранный им предмет, он, немного поколебавшись, ответил, что эта вилка.

Таким образом, «говорящее» полушарие испытуемого отвечало, руководствуясь тем, что оно перед собою «видело», полностью игнорируя команды, посылаемые другим полушарием левой руке.

Такого рода наблюдения позволили продемонстрировать ту важную роль, которую в согласованном функционировании всего организма играют мозолистое тело и в особенности доминантное полушарие мозга; последнее непрерывно интегрирует нервные сигналы, обеспечивающие совершенную координацию и высокую эффективность работы отдельных частей тела.

(Источники: Sperry R. W., "The great cerebral commissure", Scientific American, jan. 1964.

Sperry R. W., "Hemisphere deconnection and unity in conscious awareness", American Psychologist, 1968, n° 23, p. 723–733.)

Структура и функции нейрона

Структурной единицей нервной системы является нервная клетка, или нейрон. Нейроны отличаются от других клеток организма многими особенностями. Прежде всего их популяция, насчитывающая от 10 до 30 млрд. (а быть может, и больше [192]) клеток, почти полностью «укомплектована» уже к моменту рождения, и ни один из нейронов, если он отомрет, не замещается новым. Принято считать, что после того, как человек минует период зрелости, у него ежедневно отмирает около 10 тысяч нейронов, а после 40 лет этот суточный показатель удваивается.

Другая особенность нейронов состоит в том, что в отличие от клеток других типов они ничего не продуцируют, не секретируют и не структурируют; единственная их функция заключается в проведении нервной информации.

Структура нейрона

Существует много типов нейронов, структура которых варьирует в зависимости от выполняемых ими в нервной системе функций; сенсорный нейрон отличается по своему строению от моторного нейрона или нейрона мозговой коры (рис. А.28).

Рис. А.28. Различные типы нейронов.

Но какой бы ни была функция нейрона, все нейроны состоят из трех основных частей: тела клетки, дендритов и аксона.

Тело нейрона, как и всякой другой клетки, состоит из цитоплазмы и ядра. Цитоплазма нейрона, однако, особенно богата митохондриями, ответственными за выработку энергии, необходимой для поддержания высокой активности клетки. Как уже отмечалось, скопления тел нейронов образуют нервные центры в виде ганглия, в котором число клеточных тел исчисляется тысячами, ядра, где их еще больше, или, наконец, коры, состоящей из миллиардов нейронов. Тела нейронов образуют так называемое серое вещество.

Дендриты служат нейрону своего рода антеннами. Некоторые нейроны имеют много сотен дендритов, принимающих информацию от рецепторов или других нейронов и проводящих ее к телу клетки и ее единственному отростку другого типа — аксону.

Аксон представляет собой часть нейрона, ответственную за передачу информации дендритам других нейронов, мышцам или железам. У одних нейронов длина аксона достигает метра, у других аксон очень короткий. Как правило, аксон ветвится, образуя так называемое терминальное дерево; на конце каждой ветви имеется синаптическая бляшка. Именно она и образует соединение (синапс) данного нейрона с дендритами или телами других нейронов.

Большинство нервных волокон (аксонов) покрыто оболочкой, состоящей из миелина — белого жироподобного вещества, выполняющего функции изоляционного материала. Миелиновая оболочка с регулярными промежутками в 1–2 мм прерывается перетяжками — перехватами Ранвье, которые увеличивают скорость пробегания нервного импульса по волокну, позволяя ему «перепрыгивать» с одного перехвата на другой, вместо того чтобы постепенно распространяться вдоль волокна. Сотни и тысячи собранных в пучки аксонов образуют нервные пути, которые благодаря миелину имеют вид белого вещества.

Нервный импульс

Информация поступает в нервные центры, перерабатывается там и затем передается эффекторам в виде нервных импульсов, пробегающих по нейронам и соединяющим их нервным путям.

Независимо от того, какую информацию передают нервные импульсы, пробегающие по миллиардам нервных волокон, они ничем не отличаются друг от друга. Почему же в таком случае импульсы, идущие от уха, передают информацию о звуках, а импульсы от глаза — о форме или цвете предмета, а не о звуках или о чем-нибудь совсем ином? Да просто потому, что качественные различия между нервными сигналами определяются не самими этими сигналами, а тем местом, куда они приходят: если это мышца, она будет сокращаться или растягиваться; если это железа, она будет выделять секрет, уменьшать или прекращать секрецию; если это определенная область мозга, в ней будет формироваться зрительный образ внешнего стимула или же сигнал подвергнется расшифровке в виде, например, звуков. Теоретически достаточно было бы изменить ход нервных путей, например, часть зрительного нерва в зону мозга, ответственную за расшифровку звуковых сигналов, чтобы заставить организм «слышать глазами».

Потенциал покоя и потенциал действия

Нервные импульсы передают по дендритам и аксонам не сам внешний стимул как таковой и даже не его энергию. Внешний стимул лишь активирует соответствующие рецепторы, и эта активация преобразуется в энергию электрического потенциала, который создается на кончиках дендритов, образующих контакты с рецептором.

Возникающий при этом нервный импульс можно грубо сравнить с огнем, бегущим вдоль бикфордова шнура и поджигающим расположенный у него на пути патрон с динамитом; «огонь», таким образом, распространяется по направлению к конечной цели за счет небольших следующих друг за другом взрывов. Передача нервного импульса, однако, принципиально отличается от этого тем, что почти сразу же после прохождения разряда потенциал нервного волокна восстанавливается.

Нервное волокно в состоянии покоя можно уподобить маленькой батарейке; с наружной стороны его мембраны имеется положительный заряд, а с внутренней — отрицательный (рис. А.29), и этот потенциал покоя преобразуется в электрический ток только при замыкании обоих полюсов. Именно это и происходит при прохождении нервного импульса, когда мембрана волокна на какое-то мгновение становится проницаемой и деполяризуется. Вслед за этой деполяризацией наступает период рефрактерности, в течение которого мембрана реполяризуется и восстанавливает способность к проведению нового импульса [193]. Так за счет последовательных деполяризаций и происходит распространение этого потенциала действия (т. е. нервного импульса) с постоянной скоростью, варьирующей в пределах от 0,5 до 120 метров в секунду в зависимости от типа волокна, его толщины и наличия или отсутствия у него миелиновой оболочки.

Рис. А.29. Потенциал действия. Развитие потенциала действия, сопровождающееся изменением электрического напряжения (от -70 до +40 мВ), обусловлено восстановлением равновесия между положительными и отрицательными ионами по обе стороны мембраны, проницаемость которой на короткое время увеличивается.

Закон «всё или ничего». Поскольку каждому нервному волокну присущ определенный электрический потенциал, распространяющиеся по нему импульсы независимо от интенсивности или каких-либо других свойств внешнего стимула всегда имеют одни и те же характеристики. Это означает, что импульс в нейроне может возникнуть только в том случае, если его активация, вызванная стимуляцией рецептора или импульсом от другого нейрона, будет превосходить некий порог, ниже которого активация неэффективна; но, если порог достигнут, сразу же возникает «полномерный» импульс. Этот факт получил название закона «всё или ничего».

Синаптическая передача

Синапс. Синапсом называют область соединения между окончанием аксона одного нейрона и дендритами или телом другого. Каждый нейрон может образовать до 800-1000 синапсов с другими нервными клетками, а плотность этих контактов в сером веществе мозга составляет боле 600 млн. на 1 мм3 (рис. А.30) [194].

Рис. А.30. Синаптическое соединение нейронов (в середине — область синапса при большем увеличении). Терминальная бляшка пресинаптического нейрона содержит пузырьки с запасом нейромедиатора и митохондрии, доставляющие энергию, необходимую для передачи нервного сигнала.

Место перехода нервного импульса с одного нейрона на другой представляет собой, собственно, не точку контакта, а скорее узкий промежуток, называемый синаптической щелью. Речь идет о щели шириной от 20 до 50 нанометров (миллионных долей миллиметра), которая с одной стороны ограничена мембраной пресинаптической бляшки нейрона, передающего импульс, а с другой — постсинаптической мембраной дендрита или тела другого нейрона, принимающего нервный сигнал и затем передающего его дальше.

Нейромедиаторы. Именно в синапсах происходят процессы, в результате которых химические вещества, освобождаемые пресинаптической мембраной, передают нервный сигнал с одного нейрона на другой. Эти вещества, получившие название нейромедиаторов (или просто медиаторов), — своего рода «мозговые гормоны» (нейрогормоны) — накапливаются в пузырьках синаптических бляшек и освобождаются, когда по аксону сюда приходит нервный импульс.

После этого медиаторы диффундируют в синаптическую щель и присоединяются к специфическим рецепторным участкам постсинаптической мембраны, т. е. к таким участкам, к которым они «подходят, как ключ к замку». В результате этого проницаемость постсинаптической мембраны изменяется, и таким образом сигнал передается с одного нейрона на другой; медиаторы могут также и блокировать передачу нервных сигналов на уровне синапса, уменьшая возбудимость постсинаптического нейрона.

Выполнив свою функцию, медиаторы расщепляются или нейтрализуются ферментами либо всасываются обратно в пресинаптическое окончание, что приводит к восстановлению их запаса в пузырьках к моменту прихода следующего импульса (рис. А.31).

Рис. А.31. 1а) Медиатор А, молекулы которого освобождаются из концевой бляшки нейрона I, связывается специфическими рецепторами на дендритах нейрона II. Молекулы X, которые по своей конфигурации не подходят к этим рецепторам, занять их не могут и потому не вызывают каких-либо синаптических эффектов. 1б) Молекулы М (например, молекулы некоторых психотропных препаратов) сходны по своей конфигурации с молекулами нейромедиатора А и поэтому могут связываться с рецепторами для этого медиатора, таким образом мешая ему выполнять свои функции. Например, ЛСД мешает серотонину подавлять проведение сенсорных сигналов. 2а) и 2б) Некоторые вещества, называемые нейромодуляторами, способны воздействовать на окончание аксона, облегчая или подавляя высвобождение нейромедиатора.

Возбуждающая или тормозная функция синапса зависит главным образом от типа выделяемого им медиатора и от действия последнего на постсинаптическую мембрану. Некоторые медиаторы всегда оказывают только возбуждающее действие, другие — только тормозное (ингибирующее), а третьи в одних отделах нервной системы играют роль активаторов, а в других — ингибиторов.

Функции главных нейромедиаторов. В настоящее время известно несколько десятков этих нейрогормонов, но их функции изучены пока недостаточно. Сказанное, например, относится к ацетилхолину, который участвует в мышечном сокращении, вызывает замедление сердечного и дыхательного ритма и инактивируется ферментом ацетилхолинэстеразой [195]. Не вполне изучены и функции таких веществ из группы моноаминов, как норадреналин, отвечающий за бодрствование мозговой коры и учащение сердечного ритма, дофамин, присутствующий в «центрах удовольствия» лимбической системы и некоторых ядрах ретикулярной формации, где он участвует в процессах избирательного внимания, или серотонин, который регулирует сон и определяет объем информации, циркулирующей в сенсорных путях. Частичная инактивация моноаминов происходит в результате их окисления ферментом моноаминоксидазой. Этот процесс, обычно возвращающий активность мозга к нормальному уровню, в некоторых случаях может приводить к чрезмерному ее снижению, что в психологическом плане проявляется у человека в чувстве подавленности (депрессии).

Гамма-аминомасляная кислота (ГAMК) представляет собой нейромедиатор, выполняющий примерно ту же физиологическую функцию, что и моноаминоксидаза. Ее действие состоит главным образом в снижении возбудимости мозговых нейронов по отношению к нервным импульсам.

Наряду с нейромедиаторами существует группа так называемых нейромодуляторов, которые в основном участвуют в регуляции нервного ответа, взаимодействуя с медиаторами и видоизменяя их эффекты. В качестве примера можно назвать вещество P и брадикинин, участвующие в передаче болевых сигналов. Освобождение этих веществ в синапсах спинного мозга, однако, может быть подавлено секрецией эндорфинов и энкефалина, которая таким образом приводит к уменьшению потока болевых нервных импульсов (рис. А.31, 2а). Функции модуляторов выполняют и такие вещества, как фактор S, играющий, по-видимому, важную роль в процессах сна, холецистокинин, ответственный за чувство сытости, ангиотензин, регулирующий жажду, и другие агенты.

Нейромедиаторы и действие психотропных веществ. В настоящее время известно, что различные психотропные препараты действуют на уровне синапсов и тех процессов, в которых участвуют нейромедиаторы и нейромодуляторы.

Молекулы этих препаратов по своей структуре сходны с молекулами определенных медиаторов, что и позволяет им «обманывать» различные механизмы синаптической передачи. Таким образом они нарушают действие истинных нейромедиаторов, либо занимая их место на рецепторных участках, либо мешая им всасываться обратно в пресинаптические окончания или подвергаться разрушению специфическими ферментами (рис. А.31, 2б).

Установлено, например, что ЛСД, занимая серотониновые рецепторные участки, мешает серотонину затормаживать приток сенсорных сигналов. Таким образом ЛСД открывает доступ к сознанию для самых разнообразных стимулов, непрерывно атакующих органы чувств.

Кокаин усиливает эффекты дофамина, занимая его место в рецепторных участках. Подобным же образом действуют морфин и другие опиаты, мгновенный эффект которых объясняется тем, что они быстро успевают занять рецепторные участки для эндорфинов [196].

Действие амфетаминов обусловлено тем, что они подавляют обратное поглощение норадреналина пресинаптическими окончаниями. В результате накопление избыточного количества нейрогормона в синаптической щели приводит к чрезмерной степени бодрствования мозговой коры.

Принято считать, что эффекты так называемых транквилизаторов (например, валиума) объясняются главным образом их облегчающим влиянием на действие ГАМК в лимбической системе, что приводит к усилению тормозных эффектов этого медиатора. Наоборот, как антидепрессанты действуют главным образом ферменты, инактивирующие ГАМК, или такие препараты, как, например, ингибиторы моноаминоксидазы, введение которых увеличивает количества моноаминов в синапсах.

Смерть от некоторых отравляющих газов наступает вследствие удушья. Такое действие этих газов связано с тем, что их молекулы блокируют секрецию фермента, разрушающего ацетилхолин. Между тем ацетилхолин вызывает сокращение мышц и замедление сердечного и дыхательного ритма. Поэтому его накопление в синаптических пространствах приводит к угнетению, а затем и полной блокаде сердечной и дыхательной функций и одновременному повышению тонуса всей мускулатуры.

Изучение нейромедиаторов еще только начинается, и можно ожидать, что в скором времени будут открыты сотни, а может быть и тысячи этих веществ, многообразные функции которых определяют их первостепенную роль в регуляции поведения.

Дополнение А.4. Нервная активность и сканер

До недавнего времени единственным методом, позволяющим регистрировать электрическую активность мозга с помощью электродов, размещенных в разных участках черепной коробки, была электроэнцефалография (см. документ 4.1). Но записи, которые получают этим методом, с трудом поддаются расшифровке, и поэтому чаще всего электроэнцефалография дает лишь грубое представление об активности популяции нейронов, расположенных под электродом.

Недавно, однако, появилось другое устройство для регистрации нервной активности. Речь идет о так называемом сканере, позволяющем составлять довольно точные карты нервной активности в различных областях головного мозга.

Это устройство осуществляет томографическое сканирование головного мозга с помощью позитронной эмиссии (откуда и другое название сканера — позитронно-эмиссионный томограф). В основе метода лежит то обстоятельство, что для работы мозга используется главным образом глюкоза: чем выше активность данного участка, тем больше глюкозы ему требуется для поддержания работы.

Первый из такого рода методов заключается в выявлении активных зон мозга после инъекции в кровь радиоактивных изотопов (например, фтора-18 или углерода-11), способных испускать положительно заряженные частицы, называемые позитронами. Столкновение позитронов с отрицательно заряженными электронами в нейронах сопровождается «взрывом», в результате которого образуются два разлетающихся в противоположных направлениях фотона (см. документ 5.2). Эти кванты света, число которых должно быть больше в усиленно снабжаемых кровью активных участках, улавливались затем камерой с фоточувствительными элементами, производившей таким образом послойный анализ головного мозга. После определения компьютером точки возникновения каждого «взрыва» информация — точка за точкой — выводилась на телевизионный экран с изображением последовательных срезов мозга (рис. А.32).

Рис. А.32. Позитронно-эмиссионный томограф (ПЭТ) благодаря камере с фоточувствительными элементами и компьютеру, интегрирующему данные, позволяет следить за распределением активности в головном мозгу и воспроизводить получаемую картину на экране.

Однако то обстоятельство, что активность нейронов приходилось оценивать косвенным образом — по притоку крови, сильно снижало точность результатов. Недавно был предложен метод прямого определения активности нейронов с помощью внутриклеточной метки. Такая возможность появилась, когда было найдено вещество, которое клетка поглощает вместо глюкозы, но не может использовать. В результате это вещество — дезоксиглюкоза — способно накапливаться в нейронах и благодаря радиоактивной метке указывать места повышенной нервной активности. Поскольку, однако, позитрон за то время, которое проходит между его эмиссией и «взрывом» при столкновении с отрицательно заряженным электроном, успевает пробежать несколько миллиметров, получаемые изображения все-таки остаются несколько неточными. Тем не менее можно надеяться на быстрое усовершенствование описанного метода или на разработку других методов, которые позволят точнее картировать активность в мозгу.

Тем временем существующие методы уже дали возможность показать, что для бодрствования, например, характерна более высокая нервная активность в лобной доле, а эффекты сенсорной стимуляции выражены в тех участках мозга, которые имеют к данной сенсорной модальности более тесное отношение, чем к другим модальностям (Mazziota et al., 1982) (рис. А.33).

Рис. А.33. Картины активности головного мозга, полученные с помощью ПЭТ (более активные участки выглядят более темными). А) Активность в затылочных долях в зависимости от зрительного восприятия. Слева: глаза испытуемого закрыты. В середине: испытуемый открывает глаза и видит однообразный белый фон. Справа: испытуемый видит перед собой парк. (По Phelps et al., 1982). Б) Активность в височных и лобных долях во время прослушивания испытуемым рассказа о Шерлоке Холмсе (в середине) и «Бранденбургского концерта» И. С. Баха (справа). Слева: мозг испытуемого с заткнутыми ушами.

Разумеется, в изучении нервной активности сделаны только первые шаги. Но, как полагает Шанжё, настанет, может быть, день, когда на телевизионном экране появится картина, воспроизводящая мысленный образ.

Резюме

Организация нервной системы

Нервная система выполняет две главные функции: функцию передачи информации, за которую ответственны периферическая нервная система и связанные с ней рецепторы и эффекторы, и функцию обработки информации и программирования реакций, осуществляемую на уровне центральной нервной системы.

Рецепторы

1. Существует большое разнообразие рецепторов — от рецепторов кожи и мышц до вкусовых сосочков языка, рецепторов носовой полости, внутреннего уха и, наконец, фоторецепторов сетчатки.

2. Кожная чувствительность позволяет воспринимать давление, тепло, холод и боль; ощущения возникают в результате раздражения свободных, инкапсулированных или корзинчатых нервных окончаний, расположенных в наружных слоях кожи по всей поверхности тела. Кинестетическая чувствительность дает возможность определять положение тела и конечностей в пространстве; для этого используются рецепторы суставов и сухожилий, а также мышечные веретёна, находящиеся в поперечнополосатых мышцах. Чувство равновесия основывается на информации, получаемой чувствительными волосками внутреннего уха при движении жидкости в полукружных каналах и других полостях вестибулярного аппарата.

3. Химическая чувствительность включает дополняющие друг друга вкус и обоняние. Ощущения вкуса обусловлены реакцией сосочков языка на соприкосновение с объектом; в восприятии запахов участвуют особые клетки, расположенные в верхней части носовой полости под обонятельными луковицами мозга.

4. Слух обусловлен преобразованием колебаний молекул воздуха в колебания жидкости в улитке внутреннего уха, которые в свою очередь приводят к возбуждению чувствительных клеток. Высота звука оценивается по тому, в каком месте улитки колебания жидкости выражены особенно сильно, а его интенсивность по числу реагирующих волосковых клеток.

5. Основу зрения составляют реакции фотопигментов в клетках сетчатки на воздействие фотонов — квантов энергии световых волн. Яркость света кодируется нервными сигналами от палочек сетчатки, а цвет — сигналами от колбочек, сосредоточенных главным образом в центральной ямке сетчатки. Затем клетки двух других типов последовательно передают информацию волокнам зрительного нерва, по которым она направляется в головной мозг.

Эффекторы

1. Эффекторами могут быть мышцы и железы. Мышцы разного типа образуют соответственно гладкую и поперечнополосатую мускулатуру; железы подразделяются на экзокринные и эндокринные.

2. Для гладкой мускулатуры характерно медленное сокращение; она находится в стенках внутренних органов, и ею управляет вегетативная нервная система. Поперечнополосатая мускулатура, в которой пучки волокон исчерчены поперечными полосками, ответственна за движение различных частей тела; ею управляют импульсы, приходящие по двигательным нервным волокнам. Поперечнополосатые мышцы выполняют различные функции, выступая в качестве инициаторов движения, антагонистов, синергистов и фиксаторов или же действуя против силы тяжести.

3. Эндокринные железы, например слюнные, желудочные, слезные и др., вырабатывают секреты, которые выводятся во внешнюю среду или в сообщающиеся с ней полости.

4. Эндокринные железы вырабатывают секреты, называемые гормонами, которые, напротив, поступают в замкнутый круг кровообращения. Деятельность щитовидной железы существенно влияет на настроение и мотивацию человека. Паращитовидные железы участвуют в регуляции уровня кальция в крови. Тимус, по-видимому, функционирует в период роста организма. Находящиеся в поджелудочной железе островки Лангерганса секретируют инсулин и глюкагон — гормоны, вызывающие противоположные эффекты; в то время как первый из них отвечает за накопление сахара в печени, второй, наоборот, освобождает его из печени в качестве «топлива» для мышц. Надпочечники состоят из двух частей: коркового слоя, который секретирует участвующие в метаболизме кортикоиды, и мозгового слоя, который вырабатывает адреналин и норадреналин, в значительной степени определяющие возбудимость организма. Половые железы ответственны за развитие вторичных половых признаков в период полового созревания, а также за действие механизмов, определяющих оплодотворение яйцеклетки и ее имплантацию в стенку матки.

5. Гипофиз является «главной» эндокринной железой организма, которая не только регулирует секреторную деятельность ряда других желез, но и сама выделяет различные гормоны, ответственные за процессы роста, обратное всасывание воды в почках, сокращения матки во время родов и послеродовое усиление выработки молока.

Периферическая нервная система

1. Эта система состоит из соматической нервной системы, включающей афферентные (сенсорные) и эфферентные (двигательные) волокна, и вегетативной нервной системы, представленной двумя антагонистическими отделами — симпатическим и парасимпатическим.

2. Соматическая нервная система включает 31 пару спинномозговых нервов, связывающих спинной мозг с рецепторами и эффекторами тела, и 12 пар черепномозговых нервов, выполняющих аналогичные функции в отношении головы и шеи.

3. Вегетативная нервная система состоит из двух антагонистических отделов. Симпатическая нервная система активирует организм, подготавливая его к энергичным действиям, а парасимпатическая, наоборот, способствует расслаблению организма для восстановления его сил.

Центральная нервная система

1. Центральная нервная система состоит из спинного мозга и различных структур головного мозга.

2. Спинной мозг служит для передачи информации, приходящей по афферентным волокнам, в высшие нервные центры или команд от этих центров — эфферентным волокнам. Кроме того, в спинном мозгу программируются рефлексы, пути которых (рефлекторные дуги) состоят из последовательно соединенных сенсорных волокон, вставочных нейронов и двигательных волокон.

3. Головной мозг представляет собой часть нервной системы, заключенную в черепную коробку. Он включает два «этажа», нижний из которых — это ствол головного мозга, а верхний — большой мозг. Эти структуры размещены вокруг четырех желудочков, заполненных спинномозговой жидкостью.

4. Ствол мозга включает продолговатый мозг, в котором перекрещиваются сенсорные и моторные нервные волокна и локализованы различные рефлекторные центры жизненно важных функций организма, варолиев мост, ответственный за сложные рефлексы, и средний мозг, служащий местом переключения зрительных и слуховых путей.

5. Мозжечок, расположенный в передней части мозгового ствола, отвечает за сохранение равновесия и двигательную координацию.

6. Ретикулярная формация проходит через ствол, достигая большого мозга. Она образована рядом ядер, отростки которых ветвятся в виде сетки и доходят до коры; в активации коры и состоит функция ретикулярной формации.

7. Большой мозг в свою очередь подразделяется на два «этажа» — промежуточный мозг и расположенный над ним передний мозг, состоящий из двух мозговых полушарий.

8. Промежуточный мозг включает прежде всего таламус, который образован двумя большими скоплениями ядер, соединенными между собой серой комиссурой, и служит главным образом центром распределения информации, направляющейся к коре. Расположенный под таламусом гипоталамус объединяет около десятка пар ядер, являющихся центрами мотиваций и эмоций. Гипоталамус тесно связан с лимбической системой, образующей вокруг промежуточного мозга кольцо, многочисленные структуры которого играют важную роль в регуляции эмоционального поведения и в процессах памяти.

9. Передний мозг состоит главным образом из коры — серого вещества, покрывающего два мозговых полушария, связанных между собой сотнями очерчивания корковые доли, внутри которых, вдоль извилин, ограниченных более мелкими бороздами, располагаются сенсорные, моторные и ассоциативные зоны.

10. Сенсорные зоны расположены в разных долях мозга. В восходящей теменной извилине находится зона общей чувствительности, которая получает нервные сигналы от рецепторов кожи. Зрительная чувствительность локализуется в затылочных долях, каждая из которых получает информацию из противоположной половины поля зрения. Слуховая чувствительность представлена в двух височных долях, причем каждая из них воспринимает сигналы от обоих ушей. Зона вкусовой чувствительности располагается книзу от зоны общей чувствительности, а обонятельную зону образуют обонятельные луковицы, лежащие под полушариями мозга.

11. Моторные зоны находятся в восходящей лобной извилине. Эта извилина через выходящие из нее пучки нервных волокон, идущие через головной и спинной мозг вниз, управляет скелетной мускулатурой.

12. Ассоциативные зоны не выполняют каких-либо специфических функций. Они служат для переработки информации; например, примыкающие к сенсорным областям гностические зоны ответственны за процесс восприятия, а соседние с двигательной областью праксические зоны обеспечивают тонкую моторику и автоматические движения. Ассоциативные зоны, расположенные в лобной доле и в месте соединения трех других долей, особенно тесно связаны с мыслительной деятельностью, речью, памятью и осознанием положения тела в пространстве.

13. Специализация мозговых полушарий достигает наивысшего развития у человека. Известно, что примерно у 90 % людей доминирует левое полушарие мозга, в котором расположены центры речи и которое в известной мере определяет положительную окраску эмоциональных состояний; по-видимому, левое полушарие лучше развито у женщин. Правое полушарие, лучше развитое у мужчин, вероятно, отвечает главным образом за процессы восприятия, оценку пространственных отношений, художественное творчество, а также за придание негативной окраски эмоциям.

Структура и функции нейрона

1. Нейрон служит для передачи информации. Он состоит из трех частей: клеточного тела с ядром и весьма многочисленными митохондриями, дендритов, проводящих нервные сигналы к телу клетки, и аксона, передающего импульсы к эффекторам или к другим нейронам с помощью соединений, называемых синапсами.

2. Нервные импульсы сами по себе не несут какой-либо специфической информации; расшифровка их значения скорее определяется той областью коры, которую они возбуждают.

3. Отдельный импульс, или потенциал действия, возникает у основания аксона в результате активации дендритов и тела нейрона.

4. Проведение импульса по нервному волокну происходит в результате деполяризации последовательных участков его мембраны, за которой следует период рефрактерности.

5. Нервный импульс характеризуется постоянной амплитудой и скоростью распространения. Он подчиняется закону «всё или ничего»: либо он не возникает вовсе, либо — если превышен порог возбуждения — все связанные с ним события сразу развертываются «в полную силу».

6. Передача нервного сигнала с одного нейрона на другой происходит через узкую синаптическую щель. Нейромедиаторы, выделяемые в эту щель концевыми бляшками пресинаптического нейрона, связываются рецепторными участками мембраны, постсинаптического нейрона и вызывают его возбуждение или, наоборот, уменьшают его возбудимость.

7. Каждый нейромедиатор выполняет в данном отделе нервной системы специфическую функцию. Воздействие медиатора на уровне синапсов может привести к сокращению или расслаблению мускулатуры, ускорению или замедлению сердечного и дыхательного ритма, активации или угнетению функции мозговой коры, пробуждению внимания или засыпанию и т. п.

8. Эффекты нейромедиаторов регулируются другими нейромедиаторами, взаимодействующими с ними.

9. Действие психотропных препаратов можно объяснить их способностью связываться с определенными рецепторными участками постсинаптической мембраны, т. е. занимать место соответствующих нейромедиаторов и тем самым изменять характер передачи нервных сигналов.

Приложение Б. Статистика и обработка данных

Введение

Слово «статистика» часто ассоциируется со словом «математика», и это пугает студентов, связывающих это понятие со сложными формулами, требующими высокого уровня абстрагирования.

Однако, как говорит Мак-Коннелл, статистика — это прежде всего способ мышления, и для ее применения нужно лишь иметь немного здравого смысла и знать основы математики. В нашей повседневной жизни мы, сами о том не догадываясь, постоянно занимаемся статистикой. Хотим ли мы спланировать бюджет, рассчитать потребление бензина автомашиной, оценить усилия, которые потребуются для усвоения какого-то курса, с учетом полученных до сих пор отметок, предусмотреть вероятность хорошей и плохой погоды по метеорологической сводке или вообще оценить, как повлияет то или иное событие на наше личное или совместное будущее, — нам постоянно приходится отбирать, классифицировать и упорядочивать информацию, связывать ее с другими данными так, чтобы можно было сделать выводы, позволяющие принять верное решение.

Все эти виды деятельности мало отличаются от тех операций, которые лежат в основе научного исследования и состоят в синтезе данных, полученных на различных группах объектов в том или ином эксперименте, в их сравнении с целью выяснить черты различия между ними, в их сопоставлении с целью выявить показатели, изменяющиеся в одном направлении, и, наконец, в предсказании определенных фактов на основании тех выводов, к которым приводят полученные результаты. Именно в этом заключается цель статистики в науках вообще, особенно в гуманитарных. В последних нет ничего абсолютно достоверного, и без статистики выводы в большинстве случаев были бы чисто интуитивными и не могли бы составлять солидную основу для интерпретации данных, полученных в других исследованиях.

Для того чтобы оценить огромные преимущества, которые может дать статистика, мы попробуем проследить за ходом расшифровки и обработки данных, полученных в эксперименте. Тем самым, исходя из конкретных результатов и тех вопросов, которые они ставят перед исследователем, мы сможем разобраться в различных методиках и несложных способах их применения. Однако, перед тем как приступить к этой работе, нам будет полезно рассмотреть в самых общих чертах три главных раздела статистики.

1. Описательная статистика, как следует из названия, позволяет описывать, подытоживать и воспроизводить в виде таблиц или графиков данные того или иного распределения, вычислять среднее для данного распределения и его размах и дисперсию.

2. Задача индуктивной статистики — проверка того, можно ли распространить результаты, полученные на данной выборке, на всю популяцию, из которой взята эта выборка. Иными словами, правила этого раздела статистики позволяют выяснить, до какой степени можно путем индукции обобщить на большее число объектов ту или иную закономерность, обнаруженную при изучении их ограниченной группы в ходе какого-либо наблюдения или эксперимента. Таким образом, при помощи индуктивной статистики делают какие-то выводы и обобщения, исходя из данных, полученных при изучении выборки.

3. Наконец, измерение корреляции позволяет узнать, насколько связаны между собой две переменные, с тем чтобы можно было предсказывать возможные значения одной из них, если мы знаем другую.

Существуют две разновидности статистических методов или тестов, позволяющих делать обобщение или вычислять степень корреляции. Первая разновидность — это наиболее широко применяемые параметрические методы, в которых используются такие параметры, как среднее значение или дисперсия данных. Вторая разновидность — это непараметрические методы, оказывающие неоценимую услугу в том случае, когда исследователь имеет дело с очень малыми выборками или с качественными данными (см. документ Б.1); эти методы очень просты с точки зрения как расчетов, так и применения. Когда мы познакомимся с различными способами описания данных и перейдем к их статистическому анализу, мы рассмотрим обе эти разновидности.

Как уже говорилось, для того чтобы попытаться разобраться в этих различных областях статистики, мы попробуем ответить на те вопросы, которые возникают в связи с результатами того или иного исследования. В качестве примера мы возьмём тот эксперимент, который приведен в главе 3, а именно — изучение влияния потребления марихуаны на глазодвигательную координацию и на время реакции. Методика, используемая в этом гипотетическом эксперименте, а также результаты, которые мы могли бы в нем получить, представлены в дополнении Б.2 [197].

При желании вы можете заменить какие-то конкретные детали этого эксперимента на другие — например, потребление марихуаны на потребление алкоголя или лишение сна, — или, что еще лучше, подставить вместо этих гипотетических данных те, которые вы действительно получили в вашем собственном исследовании. В любом случае вам придется принять «правила нашей игры» и выполнять те расчеты, которые здесь от вас потребуются; только при этом условии до вас «дойдет» существо предмета, если это уже не случилось с вами раньше [198].

Дополнение Б.1. Некоторые основные понятия

Популяция и выборка

[199]

Одна из задач статистики состоит в том, чтобы анализировать данные, полученные на части популяции, с целью сделать выводы относительно популяции в целом.

Популяция в статистике не обязательно означает какую-либо группу людей или естественное сообщество; этот термин относится ко всем существам или предметам, образующим общую изучаемую совокупность, будь то атомы или студенты, посещающие то или иное кафе.

Выборка — это небольшое количество элементов, отобранных с помощью научных методов так, чтобы она была репрезентативной, т. е. отражала популяцию в целом.

Данные и их разновидности

Данные в статистике — это основные элементы, подлежащие анализу. Данными могут быть какие-то количественные результаты, свойства, присущие определенным членам популяции, место в той или иной последовательности — в общем любая информация, которая может быть классифицирована или разбита на категории с целью обработки [200].

Построение распределения — это разделение первичных данных, полученных на выборке, на классы или категории с целью получить обобщенную упорядоченную картину, позволяющую их анализировать.

Существуют три типа данных:

1. Количественные данные, получаемые при измерениях (например, данные о весе, размерах, температуре, времени, результатах тестирования и т. п.). Их можно распределить по шкале с равными интервалами.

2. Порядковые данные, соответствующие местам этих элементов в последовательности, полученной при их расположении в возрастающем порядке (1-й…, 7-й…, 100-й…; А, Б, В…).

3. Качественные данные, представляющие собой какие-то свойства элементов выборки или популяции. Их нельзя измерить, и единственной их количественной оценкой служит частота встречаемости (число лиц с голубыми или с зелеными глазами, курильщиков и не курильщиков, утомленных и отдохнувших, сильных и слабых и т. п.).

Из всех этих типов данных только количественные данные можно анализировать с помощью методов, в основе которых лежат параметры (такие, например, как средняя арифметическая). Но даже к количественным данным такие методы можно применить лишь в том случае, если число этих данных достаточно, чтобы проявилось нормальное распределение. Итак, для использования параметрических методов в принципе необходимы три условия: данные должны быть количественными, их число должно быть достаточным, а их распределение — нормальным. Во всех остальных случаях всегда рекомендуется использовать непараметрические методы.

Дополнение Б.2. Влияние потребления марихуаны на глазодвигательную координацию и время реакции (гипотетический эксперимент)

Процедура

На группе из 30 добровольцев — студентов и студенток, курящих обычные сигареты, но не марихуану, — был проведен опыт по изучению глазодвигательной координации. Задача испытуемых заключалась в том, чтобы поражать предъявляемые на дисплее движущиеся мишени, манипулируя подвижным рычагом. Каждому испытуемому были предъявлены 10 последовательностей из 25 мишеней.

Для того чтобы установить исходный уровень, рассчитали среднее число попаданий из 25, а также среднее время реакции для 250 попыток. Далее группа была разделена на две подгруппы как можно более равным образом. Семь девушек и восемь юношей из контрольной группы получили сигарету с обычным табаком и сушеной травой, дым от которой напоминал по запаху дым марихуаны. В отличие от этого семь девушек и восемь юношей из опытной (экспериментальной) группы получили сигарету с табаком и марихуаной. Выкурив сигарету, каждый испытуемый снова был подвергнут тесту на глазодвигательную координацию. (Более подробно этот опыт описан в главе 3).

В табл. Б.2.1 и Б.2.2 представлены средние результаты обоих измерений для испытуемых той и другой группы до и после воздействия.

Таблица Б.2.1. Результативность испытуемых контрольной и опытной групп (среднее число пораженных мишеней из 25 в 10 сериях испытаний)

Примечание: девушки: Д1-Д14; юноши: Ю1-Ю16.

Таблица Б.2.2. Время реакции испытуемых контрольной и опытной групп (среднее время 1/10 с в серии из 10 испытаний)

Примечание: девушки: Д1-Д14; юноши: Ю1-Ю16.

Описательная статистика

Описательная статистика позволяет обобщать первичные результаты, полученные при наблюдении или в эксперименте. Процедуры здесь сводятся к группировке данных по их значениям, построению распределения их частот, выявлению центральных тенденций распределения (например, средней арифметической) и, наконец, к оценке разброса данных по отношению к найденной центральной тенденции.

Группировка данных

Для группировки необходимо прежде всего расположить данные каждой выборки в возрастающем порядке. Так, в нашем эксперименте для переменной «число пораженных мишеней» данные будут располагаться следующим образом:

Контрольная группа

Опытная группа (дополнить цифрами)

Фон:……….

После воздействия:……….

Распределение частот (числá пораженных мишеней)

Уже при первом взгляде на полученные ряды можно заметить, что многие данные принимают одни и те же значения, причем одни значения встречаются чаще, а другие — реже. Поэтому было бы интересно вначале графически представить распределение различных значений с учетом их частот. При этом получают следующие столбиковые диаграммы:

Такое распределение данных по их значениям дает нам уже гораздо больше, чем представление в виде рядов. Однако подобную группировку используют в основном лишь для качественных данных, четко разделяющихся на обособленные категории (см. дополнение Б.1).

Что касается количественных данных, то они всегда располагаются на непрерывной шкале и, как правило, весьма многочисленны. Поэтому такие данные предпочитают группировать по классам, чтобы яснее видна была основная тенденция распределения.

Такая группировка состоит в основном в том, что объединяют данные с одинаковыми или близкими значениями в классы и определяют частоту для каждого класса. Способ разбиения на классы зависит от того, что именно экспериментатор хочет выявить при разделении измерительной шкалы на равные интервалы. Например, в нашем случае можно сгруппировать данные по классам с интервалами в две или три единицы шкалы:

Выбор того или иного типа группировки зависит от различных соображений. Так, в нашем случае группировка с интервалами между классами в две единицы хорошо выявляет распределение результатов вокруг центрального «пика». В то же время группировка с интервалами в три единицы обладает тем преимуществом, что дает более обобщенную и упрощенную картину распределения, особенно если учесть, что число элементов в каждом классе невелико [201]. Именно поэтому в дальнейшем мы будем оперировать классами в три единицы.

Данные, разбитые на классы по непрерывной шкале, нельзя представить графически так, как это сделано выше. Поэтому предпочитают использовать так называемые гистограммы — способ графического представления в виде примыкающих друг к другу прямоугольников:

Наконец, для еще более наглядного представления общей конфигурации распределения можно строить полигоны распределения частот. Для этого отрезками прямых соединяют центры верхних сторон всех прямоугольников гистограммы, а затем с обеих сторон «замыкают» площадь под кривой, доводя концы полигонов до горизонтальной оси (частота = 0) в точках, соответствующих самым крайним значениям распределения. При этом получают следующую картину:

Если сравнить полигоны, например, для фоновых (исходных) значений контрольной группы и значений после воздействия для опытной группы, то можно будет увидеть, что в первом случае полигон почти симметричен (т. е. если сложить полигон вдвое по вертикали, проходящей через его середину, то обе половины наложатся друг на друга), тогда как для экспериментальной группы он асимметричен и смещен влево (так что справа у него как бы вытянутый шлейф).

Полигон для фоновых данных контрольной группы сравнительно близок к идеальной кривой, которая могла бы получиться для бесконечно большой популяции. Такая кривая — кривая нормального распределения — имеет колоколообразную форму и строго симметрична. Если же количество данных ограничено (как в выборках, используемых для научных исследований), то в лучшем случае получают лишь некоторое приближение (аппроксимацию) к кривой нормального распределения. Если вы построите полигон для фоновых значений опытной группы и значений после воздействия для контрольной группы, то вы наверняка заметите, что так же будет обстоять дело и в этих случаях.

Оценка центральной тенденции

Если распределения для контрольной группы и для фоновых значений в опытной группе более или менее симметричны, то значения, получаемые в опытной группе после воздействия, группируются, как уже говорилось, больше в левой части кривой. Это говорит о том, что после употребления марихуаны выявляется тенденция к ухудшению показателей у большого числа испытуемых.

Для того чтобы выразить подобные тенденции количественно, используют три вида показателей моду, медиану и среднюю.

1. Мода (Mo) — это самый простой из всех трех показателей. Она соответствует либо наиболее частому значению, либо среднему значению класса с наибольшей частотой. Так, в нашем примере для экспериментальной группы мода для фона будет равна 15 (этот результат встречается четыре раза и находится в середине класса 14-15-16), а после воздействия — 9 (середина класса 8-9-10).

Мода используется редко и главным образом для того, чтобы дать общее представление о распределении. В некоторых случаях у распределения могут быть две моды; тогда говорят о бимодальном распределении. Такая картина указывает на то, что в данном совокупности имеются две относительно самостоятельные группы (см., например, данные Триона, приведенные в документе 3.5).

2. Медиана (Me) соответствует центральному значению в последовательном ряду всех полученных значений. Так, для фона в экспериментальной группе, где мы имеем ряд

10, 11, 12, 13, 14, 14, 15, 15, 15, 15, 17, 17, 19, 20, 21;

медиана соответствует 8-му значению, т. е. 15. Для результатов воздействия в экспериментальной группе она равна 10.

В случае если число данных n, четное, медиана равна средней арифметической между значениями, находящимися в ряду на n/2-м и n/2+1-м местах. Так, для результатов воздействия для восьми юношей опытной группы медиана располагается между значениями, находящимися на 4-м (8/2 = 4) и 5-м местах в ряду. Если выписать весь ряд для этих данных, а именно

7, 8, 9, 11, 12, 13, 14, 16;

то окажется, что медиана соответствует (11 + 12)/2 = 11,5 (видно, что медиана не соответствует здесь ни одному из полученных значений).

3. Средняя арифметическая () (далее просто «средняя») — это наиболее часто используемый показатель центральной тенденции. Ее применяют, в частности, в расчетах, необходимых для описания распределения и для его дальнейшего анализа. Ее вычисляют, разделив сумму всех значений данных на число этих данных. Так, для нашей опытной группы она составит 15,2 (228/15) для фона и 11,3 (169/15) для результатов воздействия.

Если теперь отметить все эти три параметра на каждой из кривых для экспериментальной группы, то будет видно, что при нормальном распределении они более или менее совпадают, а при асимметричном распределении — нет.

Прежде чем идти дальше, полезно будет вычислить все эти показатели для обеих распределений контрольной группы — они пригодятся нам в дальнейшем:

Оценка разброса

Как мы уже отмечали, характер распределения результатов после воздействия изучаемого фактора в опытной группе дает существенную информацию о том, как испытуемые выполняли задание. Сказанное относится и к обоим распределениям в контрольной группе:

Сразу бросается в глаза, что если средняя в обоих случаях почти одинакова, то во втором распределении результаты больше разбросаны, чем в первом. В таких случаях говорят, что у второго распределения больше диапазон, или размах вариаций, т. е. разница между максимальным и минимальным значениями.

Так, если взять контрольную группу, то диапазон распределения для фона составит 22–10 = 12, а после воздействия 25 — 8 = 17. Это позволяет предположить, что повторное выполнение задачи на глазодвигательную координацию оказало на испытуемых из контрольной группы определенное влияние: у одних показатели улучшились, у других ухудшились [202]. Однако для количественной оценки разброса результатов относительно средней в том или ином распределении существуют более точные методы, чем измерение диапазона.

Чаще всего для оценки разброса определяют отклонение каждого из полученных значений от средней (M — ), обозначаемое буквой d, а затем вычисляют среднюю арифметическую всех этих отклонений. Чем она больше, тем больше разброс данных и тем более разнородна выборка. Напротив, если эта средняя невелика, то данные больше сконцентрированы относительно их среднего значения и выборка более однородна.

Итак, первый показатель, используемый для оценки разброса, — это среднее отклонение. Его вычисляют следующим образом (пример, который мы здесь приведем, не имеет ничего общего с нашим гипотетическим экспериментом). Собрав все данные и расположив их в ряд

3, 5, 6, 9, 11, 14;

находят среднюю арифметическую для выборки:

= = 8.

Затем вычисляют отклонения каждого значения от средней и суммируют их:

(3–8) + (5–8) + (6–8) + (9–8) + (11 — 8) + (14 — 8) = (-5) + (-3) + (-2) + (+1) + (+3) + (+6).

Однако при таком сложении отрицательные и положительные отклонения будут уничтожать друг друга, иногда даже полностью, так что результат (как в данном примере) может оказаться равным нулю. Из этого ясно, что нужно находить сумму абсолютных значений индивидуальных отклонений и уже эту сумму делить на их общее число. При этом получится следующий результат:

Среднее отклонение равно

= = = 33,3.

Общая формула:

Среднее отклонение = ,

где Σ (сигма) означает сумму; |d| — абсолютное значение каждого индивидуального отклонения от средней; n — число данных.

Однако абсолютными значениями довольно трудно оперировать в алгебраических формулах, используемых в более сложном статистическом анализе. Поэтому статистики решили пойти по «обходному пути», позволяющему отказаться от значений с отрицательным знаком, а именно возводить все значения в квадрат, а затем делить сумму квадратов на число данных. В нашем примере это выглядит следующим образом:

= = = 14.

В результате такого расчета получают так называемую вариансу [203]. Формула для вычисления вариансы, таким образом, следующая:

Варианса = .

[204]

Наконец, чтобы получить показатель, сопоставимый по величине со средним отклонением, статистики решили извлекать из вариансы квадратный корень. При этом получается так называемое стандартное отклонение:

Стандартное отклонение = .

В нашем примере стандартное отклонение равно = 3,74.

Следует еще добавить, что для того, чтобы более точно оценить стандартное отклонение для малых выборок (с числом элементов менее 30), в знаменателе выражения под корнем надо использовать не n, а n — 1:

σ = . [205]

Вернёмся теперь к нашему эксперименту и посмотрим, насколько полезен оказывается этот показатель для описания выборок.

На первом этапе, разумеется, необходимо вычислить стандартное отклонение для всех четырех распределений. Сделаем это сначала для фона опытной группы:

Расчет стандартного отклонения для фона контрольной группы

Сумма (Σ) d2 = 131,94

Варианса (s2) = = = 9,42.

Стандартное отклонение (s) = = = 3,07.

Примечание: Формула для расчетов и сами расчеты приведены здесь лишь в качестве иллюстрации. В наше время гораздо проще приобрести такой карманный микрокалькулятор, в котором подобные расчеты уже заранее запрограммированы, и для расчета стандартного отклонения достаточно лишь ввести данные, а затем нажать клавишу s.

О чем же свидетельствует стандартное отклонение, равное 3,07? Оказывается, оно позволяет сказать, что большая часть результатов (выраженных здесь числом пораженных мишеней) располагается в пределах 3,07 от средней, т. е. между 12,73 (15,8–3,07) и 18,87 (15,8 + 3,07).

Для того чтобы лучше понять, что подразумевается под «большей частью результатов», нужно сначала рассмотреть те свойства стандартного отклонения, которые проявляются при изучении популяции с нормальным распределением.

Статистики показали, что при нормальном распределении «большая часть» результатов, располагающаяся в пределах одного стандартного отклонения по обе стороны от средней, в процентном отношении всегда одна и та же и не зависит от величины стандартного отклонения: она соответствует 68 % популяции (т. е. 34 % ее элементов располагается слева и 34 % — справа от средней):

Точно так же рассчитали, что 94,45 % элементов популяции при нормальном распределении не выходит за пределы двух стандартных отклонений от средней:

и что в пределах трех стандартных отклонений умещается почти вся популяция — 99,73 %.

Учитывая, что распределение частот фона контрольной группы довольно близко к нормальному, можно полагать, что 68 % членов всей популяции, из которой взята выборка, тоже будет получать сходные результаты, т. е. попадать примерно в 13–19 мишеней из 25. Распределение результатов остальных членов популяции должно выглядеть следующим образом:

Гипотетическая популяция, из которой взята контрольная группа (фон)

Что касается результатов той же группы после воздействия изучаемого фактора, то стандартное отклонение для них оказалось равным 4,25 (пораженных мишеней). Значит, можно предположить, что 68 % результатов будут располагаться именно в этом диапазоне отклонений от средней, составляющей 16 мишеней, т. е. в пределах от 11,75 (16 — 4,25) до 20,25 (16 + 4,25), или, округляя, 12–20 мишеней из 25. Видно, что здесь разброс результатов больше, чем в фоне. Эту разницу в разбросе между двумя выборками для контрольной группы можно графически представить следующим образом:

Поскольку стандартное отклонение всегда соответствует одному и тому же проценту результатов, укладывающихся в его пределах вокруг средней, можно утверждать, что при любой форме кривой нормального распределения та доля ее площади, которая ограничена (с обеих сторон) стандартным отклонением, всегда одинакова и соответствует одной и той же доле всей популяции. Это можно проверить на тех наших выборках, для которых распределение близко к нормальному, — на данных о фоне для контрольной и опытной групп.

Итак, ознакомившись с описательной статистикой, мы узнали, как можно представить графически и оценить количественно степень разброса данных в том или ином распределении. Тем самым мы смогли понять, чем различаются в нашем опыте распределения для контрольной группы до и после воздействия. Однако можно ли о чем-то судить по этой разнице — отражает ли она действительность или же это просто артефакт, связанный со слишком малым объемом выборки? Тот же вопрос (только еще острее) встаёт и в отношении экспериментальной группы, подвергнутой воздействию независимой переменной. В этой группе стандартное отклонение для фона и после воздействия тоже различается примерно на 1 (3,14 и 4,04 соответственно). Однако здесь особенно велика разница между средними — 15,2 и 11,3. На основании чего можно было бы утверждать, что эта разность средних действительно достоверна, т. е. достаточно велика, чтобы можно было с уверенностью объяснить ее влиянием независимой переменной, а не простой случайностью? В какой степени можно опираться на эти результаты и распространять их на всю популяцию, из которой взята выборка, т. е. утверждать, что потребление марихуаны и в самом деле обычно ведёт к нарушению глазодвигательной координации?

На все эти вопросы и пытается дать ответ индуктивная статистика.

Индуктивная статистика

Задачи индуктивной статистики заключаются в том, чтобы определять, насколько вероятно, что две выборки принадлежат к одной популяции.

Давайте наложим друг на друга, с одной стороны, две кривые — до и после воздействия — для контрольной группы и, с другой стороны, две аналогичные кривые для опытной группы. При этом масштаб кривых должен быть одинаковым.

Видно, что в контрольной группе разница между средними обоих распределений невелика, и поэтому можно думать, что обе выборки принадлежат к одной и той же популяции. Напротив, в опытной группе большая разность между средними позволяет предположить, что распределения для фона и воздействия относятся к двум различным популяциям, разница между которыми обусловлена тем, что на одну из них повлияла независимая переменная.

Проверка гипотез

Как уже говорилось, задача индуктивной статистики — определять, достаточно ли велика разность между средними двух распределений для того, чтобы можно было объяснить ее действием независимой переменной, а не случайностью, связанной с малым объемом выборки (как, по-видимому, обстоит дело в случае с опытной группой нашего эксперимента).

При этом возможны две гипотезы:

1) нулевая гипотеза (H0), согласно которой разница между распределениями недостоверна; предполагается, что различие недостаточно значительно, и поэтому распределения относятся к одной и той же популяции, а независимая переменная не оказывает никакого влияния;

2) альтернативная гипотеза (H1), какой является рабочая гипотеза нашего исследования. В соответствии с этой гипотезой различия между обоими распределениями достаточно значимы и обусловлены влиянием независимой переменной.

Основной принцип метода проверки гипотез состоит в том, что выдвигается нулевая гипотеза H0, с тем чтобы попытаться опровергнуть ее и тем самым подтвердить альтернативную гипотезу H1. Действительно, если результаты статистического теста, используемого для анализа разницы между средними, окажутся таковы, что позволят отбросить H0, это будет означать, что верна H1, т. е. выдвинутая рабочая гипотеза подтверждается.

В гуманитарных науках принято считать, что нулевую гипотезу можно отвергнуть в пользу альтернативной гипотезы, если по результатам статистического теста вероятность случайного возникновения найденного различия не превышает 5 из 100 [206]. Если же этот уровень достоверности не достигается, считают, что разница вполне может быть случайной и поэтому нельзя отбросить нулевую гипотезу.

Для того чтобы судить о том, какова вероятность ошибиться, принимая или отвергая нулевую гипотезу, применяют статистические методы, соответствующие особенностям выборки.

Так, для количественных данных (см. дополнение Б.1) при распределениях, близких к нормальным, используют параметрические методы, основанные на таких показателях, как средняя и стандартное отклонение. В частности, для определения достоверности разницы средних для двух выборок применяют метод Стьюдента, а для того чтобы судить о различиях между тремя или большим числом выборок, — тест F, или дисперсионный анализ.

Если же мы имеем дело с неколичественными данными или выборки слишком малы для уверенности в том, что популяции, из которых они взяты, подчиняются нормальному распределению, тогда используют непараметрические методы — критерий χ2 (хи-квадрат) для качественных данных и критерии знаков, рангов, Манна — Уитни, Вилкоксона и др. для порядковых данных.

Кроме того, выбор статистического метода зависит от того, являются ли те выборки, средние которых сравниваются, независимыми (т. е., например, взятыми из двух разных групп испытуемых) или зависимыми (т. е. отражающими результаты одной и той же группы испытуемых до и после воздействия или после двух различных воздействий).

Дополнение Б.3. Уровни достоверности (значимости)

Тот или иной вывод с некоторой вероятностью может оказаться ошибочным, причем эта вероятность тем меньше, чем больше имеется данных для обоснования этого вывода. Таким образом, чем больше получено результатов, тем в большей степени по различиям между двумя выборками можно судить о том, что действительно имеет место в той популяции, из которой взяты эти выборки.

Однако обычно используемые выборки относительно невелики, и в этих случаях вероятность ошибки может быть значительной. В гуманитарных науках принято считать, что разница между двумя выборками отражает действительную разницу между соответствующими популяциями лишь в том случае, если вероятность ошибки для этого утверждения не превышает 5 %, т. е. имеется лишь 5 шансов из 100 ошибиться, выдвигая такое утверждение. Это так называемый уровень достоверности (уровень надежности, доверительный уровень) различия. Если этот уровень не превышен, то можно считать вероятным, что выявленная нами разница действительно отражает положение дел в популяции (отсюда еще одно название этого критерия — порог вероятности).

Для каждого статистического метода этот уровень можно узнать из таблиц распределения критических значений соответствующих критериев (t, χ2 и т. д.); в этих таблицах приведены цифры для уровней 5 % (0,05), 1 % (0,01) или еще более высоких. Если значение критерия для данного числа степеней свободы (см. дополнение Б.4) оказывается ниже критического уровня, соответствующего порогу вероятности 5 %, то нулевая гипотеза не может считаться опровергнутой, и это означает, что выявленная разница недостоверна.

Дополнение Б.4. Степени свободы

Для того чтобы свести к минимуму ошибки, в таблицах критических значений статистических критериев в общем количестве данных не учитывают те, которые можно вывести методом дедукции. Оставшиеся данные составляют так называемое число степеней свободы, т. е. то число данных из выборки, значения которых могут быть случайными.

Так, если сумма трех данных равна 8, то первые два из них могут принимать любые значения, но если они определены, то третье значение становится автоматически известным. Если, например, значение первого данного равно 3, а второго — 1, то третье может быть равным только 4. Таким образом, в такой выборке имеются только две степени свободы. В общем случае для выборки в n данных существует n — 1 степень свободы.

Если у нас имеются две независимые выборки, то число степеней свободы для первой из них составляет n1 — 1, а для второй — n2 — 1. А поскольку при определении достоверности разницы между ними опираются на анализ каждой выборки, число степеней свободы, по которому нужно будет находить критерий t в таблице, будет составлять (n1 + n2) — 2.

Если же речь идет о двух зависимых выборках, то в основе расчета лежит вычисление суммы разностей, полученных для каждой пары результатов (т. е., например, разностей между результатами до и после воздействия на одного и того же испытуемого). Поскольку одну (любую) из этих разностей можно вычислить, зная остальные разности и их сумму, число степеней свободы для определения критерия t будет равно n — 1.

Параметрические методы

Метод Стьюдента (t-тест)

Это параметрический метод, используемый для проверки гипотез о достоверности разницы средних при анализе количественных данных о популяциях с нормальным распределением и с одинаковой вариансой [207].

Метод Стьюдента различен для независимых и зависимых выборок. Независимые выборки получаются при исследовании двух различных групп испытуемых (в нашем эксперименте это контрольная и опытная группы). В случае независимых выборок для анализа разницы средних применяют формулу

t = ,

где — средняя первой выборки;

— средняя второй выборки;

s1 — стандартное отклонение для первой выборки;

s2 — стандартное отклонение для второй выборки;

n1 и n2 — число элементов в первой и второй выборках.

Теперь осталось лишь найти в таблице значений t (см. дополнение Б.5) величину, соответствующую n — 2 степеням свободы, где n — общее число испытуемых в обеих выборках (см. дополнение Б.4), и сравнить эту величину с результатом расчета по формуле.

Если наш результат больше, чем значение для уровня достоверности 0,05 (вероятность 5 %), найденное в таблице, то можно отбросить нулевую гипотезу (H0) и принять альтернативную гипотезу (H1), т. е. считать разницу средних достоверной.

Если же, напротив, полученный при вычислении результат меньше, чем табличный (для n — 2 степеней свободы), то нулевую гипотезу нельзя отбросить и, следовательно, разница средних недостоверна.

В нашем эксперименте с помощью метода Стьюдента для независимых выборок можно было бы, например, проверить, существует ли достоверная разница между фоновыми уровнями (значениями, полученными до воздействия независимой переменной) для двух групп. При этом мы получим:

t = = = 0,53.

Сверившись с таблицей значений t, мы можем прийти к следующим выводам: полученное нами значение t = 0,53 меньше того, которое соответствует уровню достоверности 0,05 для 26 степеней свободы (η = 28); следовательно, уровень вероятности для такого t будет выше 0,05 и нулевую гипотезу нельзя отбросить; таким образом, разница между двумя выборками недостоверна, т. е. они вполне могут принадлежать к одной популяции.

Сокращенно этот вывод записывается следующим образом:

t = 0,53; η = 28; p > 0,05; недостоверно.

Однако наиболее полезным t-тест окажется для нас при проверке гипотезы о достоверности разницы средней между результатами опытной и контрольной групп после воздействия [208]. Попробуйте сами найти для этих выборок значения и сделать соответствующие выводы:

t = = =

Значение t…… чем табличное для 0,05 (….. степеней свободы). Следовательно, ему соответствует порог вероятности…… чем 0,05. В связи с этим нулевая гипотеза может (не может) быть отвергнута. Разница между выборками достоверная (недостоверна?):

t =…..; η =…..; P….. (<, =, >?) 0,05;…..

Метод Стьюдента для зависимых выборок

К зависимым выборкам относятся, например, результаты одной и той же группы испытуемых до и после воздействия независимой переменной. В нашем случае с помощью статистических методов для зависимых выборок можно проверить гипотезу о достоверности разницы между фоновым уровнем и уровнем после воздействия отдельно для опытной и для контрольной группы.

Для определения достоверности разницы средних в случае зависимых выборок применяется следующая формула:

t = ,

где d — разность между результатами в каждой паре;

Σd — сумма этих частных разностей;

Σd2 — сумма квадратов частных разностей.

Полученные результаты сверяют с таблицей t, отыскивая в ней значения, соответствующие n — 1 степени свободы; n — это в данном случае число пар данных (см. дополнение Б.3).

Перед тем как использовать формулу, необходимо вычислить для каждой группы частные разности между результатами во всех парах, квадрат каждой из этих разностей, сумму этих разностей и сумму их квадратов [209].

Необходимо произвести следующие операции:

Контрольная группа. Сравнение результатов для фона и после воздействия

Σd = +3.

Σd2 = 55.

t = = = = 0,39.

Величина t = 0,39 ниже той, которая необходима для уровня значимости 0,05 при 14 степенях свободы. Иными словами, порог вероятности для такого t выше 0,05. Таким образом, нулевая гипотеза не может быть отвергнута, и разница между выборками недостоверна. В сокращенном виде это записывается следующим образом:

t = 0,39; η = 14; P > 0,05; недостоверно.

Теперь попробуйте самостоятельно применить метод Стьюдента для зависимых выборок к обоим распределениям опытной группы с учетом того, что вычисление частных разностей для пар дало следующие результаты:

Σd = -59 и Σd2 = 349;

t = = = .

Значение t…… чем то, которое соответствует уровню значимости 0,05 для….. степеней свободы. Значит, нулевая гипотеза…… а различие между выборками…..

Запишите это в сокращенном виде.

Дисперсионный анализ (тест F Снедекора)

Метод Снедекора — это параметрический тест, используемый в тех случаях, когда имеются три или большее число выборок. Сущность этого метода заключается в том, чтобы определить, является ли разброс средних для различных выборок относительно общей средней для всей совокупности данных достоверно отличным от разброса данных относительно средней в пределах каждой выборки. Если все выборки принадлежат одной и той же популяции, то разброс между ними должен быть не больше, чем разброс данных внутри их самих.

В методе Снедекора в качестве показателя разброса используют вариансу (дисперсию). Поэтому анализ сводится к тому, чтобы сравнить вариансу распределений между выборками с вариансами в пределах каждой выборки, или:

t =…..; η =…..; p….. (<, =, >?) 0,05; различие…..

F = ,

где — варианса средних каждой выборки относительно общей средней;

— варианса данных внутри каждой выборки.

Если различие между выборками недостоверно, то результат должен быть близок к 1. Чем больше будет F по сравнению с 1, тем более достоверно различие.

Таким образом, дисперсионный анализ показывает, принадлежат ли выборки к одной популяции, но с его помощью нельзя выделить те выборки, которые отличаются от других. Для того чтобы определить те пары выборок, разница между которыми достоверна, следует после дисперсионного анализа применить метод Шеффе. Поскольку, однако, этот весьма ценный метод требует достаточно больших вычислений, а к нашему гипотетическому эксперименту он неприменим, мы рекомендуем читателю для ознакомления с ним обратиться к какому-либо специальному пособию по статистике.

Непараметрические методы

Метод χ2 («хи-квадрат»)

Для использования непараметрического метода χ2 не требуется вычислять среднюю или стандартное отклонение. Его преимущество состоит в том, что для применения его необходимо знать лишь зависимость распределения частот результатов от двух переменных; это позволяет выяснить, связаны они друг с другом или, наоборот, независимы. Таким образом, этот статистический метод используется для обработки качественных данных (см. дополнение Б.1). Кроме того, с его помощью можно проверить, существует ли достоверное различие между числом людей, справляющихся или нет с заданиями какого-то интеллектуального теста, и числом этих же людей, получающих при обучении высокие или низкие оценки; между числом больных, получивших новое лекарство, и числом тех, кому это лекарство помогло; и, наконец, существует ли достоверная связь между возрастом людей и их успехом или неудачей в выполнении тестов на память и т. п. Во всех подобных случаях этот тест позволяет определить число испытуемых, удовлетворяющих одному и тому же критерию для каждой из переменных.

При обработке данных нашего гипотетического эксперимента с помощью метода Стьюдента мы убедились в том, что употребление марихуаны испытуемыми из опытной группы снизило у них эффективность выполнения задания по сравнению с контрольной группой. Однако к такому же выводу можно было бы прийти с помощью другого метода — χ2. Для этого метода нет ограничений, свойственных методу Стьюдента: он может применяться и в тех случаях, когда распределение не является нормальным, а выборки невелики.

При использовании метода χ2 достаточно сравнить число испытуемых в той и другой группе, у которых снизилась результативность, и подсчитать, сколько среди них было получивших и не получивших наркотик; после этого проверяют, есть ли связь между этими двумя переменными.

Из результатов нашего опыта, приведенных в таблице в дополнении Б.2, видно, что из 30 испытуемых, составляющих опытную и контрольную группы, у 18 результативность снизилась, а 13 из них получили марихуану. Теперь надо внести значение этих так называемых эмпирических частот (Э) в специальную таблицу:

Эмпирические частоты (Э)

Далее надо сравнить эти данные с теоретическими частотами (Т), которые были бы получены, если бы все различия были чисто случайными. Если учитывать только итоговые данные, согласно которым, с одной стороны, у 18 испытуемых результативность снизилась, а у 12 — повысилась, а с другой — 15 из всех испытуемых курили марихуану, а 15 — нет, то теоретические частоты будут следующими:

Теоретические частоты (Т)

Метод χ2 состоит в том, что оценивают, насколько сходны между собой распределения эмпирических и теоретических частот. Если разница между ними невелика, то можно полагать, что отклонения эмпирических частот от теоретических обусловлены случайностью. Если же, напротив, эти распределения будут достаточно разными, можно будет считать, что различия между ними значимы и существует связь между действием независимой переменной и распределением эмпирических частот.

Для вычисления χ2 определяют разницу между каждой эмпирической и соответствующей теоретической частотой по формуле

,

а затем результаты, полученные по всех таких сравнениях, складывают:

χ2 = Σ.

В нашем случае все это можно представить следующим образом:

χ2 = Σ = 8,66

Для расчета числа степеней свободы число строк в табл. 2 (в конце приложения Б) за вычетом единицы умножают на число столбцов за вычетом единицы. Таким образом, в нашем случае число степеней свободы равно (2–1) ∙ (2–1) = 1.

Табличное значение χ2 (см. табл. 2 в дополнении Б.5) для уровня значимости 0,05 и 1 степени свободы составляет 3,84. Поскольку вычисленное нами значение χ2 намного больше, нулевую гипотезу можно считать опровергнутой. Значит, между употреблением наркотика и глазодвигательной координацией действительно существует связь [210].

Критерий знаков (биномиальный критерий)

Критерий знаков — это еще один непараметрический метод, позволяющий легко проверить, повлияла ли независимая переменная на выполнение задания испытуемыми. При этом методе сначала подсчитывают число испытуемых, у которых результаты снизились, а затем сравнивают его с тем числом, которого можно было ожидать на основе чистой случайности (в нашем случае вероятность случайного события 1:2). Далее определяют разницу между этими двумя числами, чтобы выяснить, насколько она достоверна.

При подсчетах результаты, свидетельствующие о повышении эффективности, берут со знаком плюс, а о снижении — со знаком минус; случаи отсутствия разницы не учитывают.

Расчет ведётся по следующей формуле:

Z = ,

где X — сумма «плюсов» или сумма «минусов»;

n/2 — число сдвигов в ту или в другую сторону при чистой случайности (один шанс из двух [211]);

0,5 — поправочный коэффициент, который добавляют к X, если X < n/2, или вычитают, если X > n/2.

Если мы сравним в нашем опыте результативность испытуемых до воздействия (фон) и после воздействия, то получим

Опытная группа

Итак, в 13 случаях результаты ухудшились, а в 2 — улучшились. Теперь нам остается вычислить Z для одного из этих двух значений X:

либо Z = = = 1,83;

либо Z = = = -1,83.

Из таблицы значений Z можно узнать, что Z для уровня значимости 0,05 составляет 1,64. Поскольку полученная нами величина Z оказалась выше табличной, нулевую гипотезу следует отвергнуть; значит, под действием независимой переменной глазодвигательная координация действительно ухудшилась.

Критерий знаков особенно часто используют при анализе данных, получаемых в исследованиях по парапсихологии. С помощью этого критерия легко можно сравнить, например, число так называемых телепатических или психокинетических реакций (X) (см. досье 5.1) с числом сходных реакций, которое могло быть обусловлено чистой случайностью (n/2).

Другие непараметрические критерии

Существуют и другие непараметрические критерии, позволяющие проверять гипотезы с минимальным количеством расчетов.

Критерий рангов позволяет проверить, является ли порядок следования каких-либо событий или результатов случайным, или же он связан с действием какого-то фактора, не учтенного исследователем. С помощью этого критерия можно, например, определить, случаен ли порядок чередования мужчин и женщин в очереди. В нашем опыте этот критерий позволил бы узнать, не чередуются ли плохие и хорошие результаты каждого испытуемого опытной группы после воздействия каким-то определенным образом или не приходятся ли хорошие результаты в основном на начало или конец испытаний.

При работе с этим критерием сначала выделяют такие последовательности, в которых подряд следуют значения меньше медианы, и такие, в которых подряд идут значения больше медианы. Далее по таблице распределения R (от англ. runs — последовательности) проверяют, обусловлены ли эти различные последовательности только случайностью.

При работе с порядковыми данными [212] используют такие непараметрические тесты, как тест U (Манна — Уитни) и тест T Вилкоксона. Тест U позволяет проверить, существует ли достоверная разница между двумя независимыми выборками после того, как сгруппированные данные этих выборок классифицируются и ранжируются и вычисляется сумма рангов для каждой выборки. Что же касается критерия T, то он используется для зависимых выборок и основан как на ранжировании, так и на знаке различий между каждой парой данных.

Чтобы показать применение этих критериев на примерах, потребовалось бы слишком много места. При желании читатель может подробнее ознакомиться с ними по специальным пособиям.

Корреляционный анализ

При изучении корреляций стараются установить, существует ли какая-то связь между двумя показателями в одной выборке (например, между ростом и весом детей или между уровнем IQ и школьной успеваемостью) либо между двумя различными выборками (например, при сравнении пар близнецов), и если эта связь существует, то сопровождается ли увеличение одного показателя возрастанием (положительная корреляция) или уменьшением (отрицательная корреляция) другого.

Иными словами, корреляционный анализ помогает установить, можно ли предсказывать возможные значения одного показателя, зная величину другого.

До сих пор при анализе результатов нашего опыта по изучению действия марихуаны мы сознательно игнорировали такой показатель, как время реакции. Между тем было бы интересно проверить, существует ли связь между эффективностью реакций и их быстротой. Это позволило бы, например, утверждать, что чем человек медлительнее, тем точнее и эффективнее будут его действия и наоборот.

С этой целью можно использовать два разных способа: параметрический метод расчета коэффициента Браве—Пирсона (r) и вычисление коэффициента корреляции рангов Спирмена (rs), который применяется к порядковым данным, т. е. является непараметрическим. Однако разберемся сначала в том, что такое коэффициент корреляции.

Коэффициент корреляции

Коэффициент корреляции — это величина, которая может варьировать в пределах от +1 до -1. В случае полной положительной корреляции этот коэффициент равен плюс 1, а при полной отрицательной — минус 1. На графике этому соответствует прямая линия, проходящая через точки пересечения значений каждой пары данных:

Полная положительная корреляция (r = +1)

Полная отрицательная корреляция (r = -1)

В случае же если эти точки не выстраиваются по прямой линии, а образуют «облако», коэффициент корреляции по абсолютной величине становится меньше единицы и по мере округления этого облака приближается к нулю:

В случае если коэффициент корреляции равен 0, обе переменные полностью независимы друг от друга.

В гуманитарных науках корреляция считается сильной, если ее коэффициент выше 0,60; если же он превышает 0,90, то корреляция считается очень сильной. Однако для того, чтобы можно было делать выводы о связях между переменными, большое значение имеет объем выборки: чем выборка больше, тем достовернее величина полученного коэффициента корреляции. Существуют таблицы с критическими значениями коэффициента корреляции Браве — Пирсона и Спирмена для разного числа степеней свободы (оно равно числу пар за вычетом 2, т. е. n — 2). Лишь в том случае, если коэффициенты корреляции больше этих критических значений, они могут считаться достоверными. Так, для того чтобы коэффициент корреляции 0,70 был достоверным, в анализ должно быть взято не меньше 8 пар данных (η = n — 2 = 6) при вычислении r (табл. В.4) и 7 пар данных (η = n — 2 = 5) при вычислении rs (табл. 5 в дополнении Б.5).

Коэффициент Браве — Пирсона

Для вычисления этого коэффициента применяют следующую формулу (у разных авторов она может выглядеть по-разному):

r = ,

где ΣXY — сумма произведений данных из каждой пары;

n — число пар;

— средняя для данных переменной X;

— средняя для данных переменной Y;

sx — стандартное отклонение для распределения x;

sy — стандартное отклонение для распределения y.

Теперь мы можем использовать этот коэффициент для того, чтобы установить, существует ли связь между временем реакции испытуемых и эффективностью их действий. Возьмём, например, фоновый уровень контрольной группы.

ΣXY = 3142

n = 15 ∙ 15,8 ∙ 13,4 = 3175,8;

(n — 1)sxsy = 14 ∙ 3,07 ∙ 2,29 = 98,42;

r = = = -0,34.

Отрицательное значение коэффициента корреляции может означать, что чем больше время реакции, тем ниже эффективность. Однако величина его слишком мала для того, чтобы можно было говорить о достоверной связи между этим двумя переменными.

Теперь попробуйте самостоятельно подсчитать коэффициент корреляции для экспериментальной группы после воздействия, зная, что ΣXY = 2953:

n =…..

(n — 1)sxsy =…..

r = = =…..

Какой вывод можно сделать из этих результатов? Если вы считаете, что между переменными есть связь, то какова она — прямая или обратная? Достоверна ли она (см. табл. 4 (в дополнении Б.5) с критическими значениями r)?

Коэффициент корреляции рангов Спирмена rs

Этот коэффициент рассчитывать проще, однако результаты получаются менее точными, чем при использовании r. Это связано с тем, что при вычислении коэффициента Спирмена используют порядок следования данных, а не их количественные характеристики и интервалы между классами.

Дело в том, что при использовании коэффициента корреляции рангов Спирмена (rs) проверяют только, будет ли ранжирование данных для какой-либо выборки таким же, как и в ряду других данных для этой выборки, попарно связанных с первыми (например, будут ли одинаково «ранжироваться» студенты при прохождении ими как психологии, так и математики, или даже при двух разных преподавателях психологии?). Если коэффициент близок к +1, то это означает, что оба ряда практически совпадают, а если этот коэффициент близок к -1, можно говорить о полной обратной зависимости.

Коэффициент rs вычисляют по формуле

rs = 1 — ,

где d — разность между рангами сопряженных значений признаков (независимо от ее знака), а n — число пар.

Обычно этот непараметрический тест используется в тех случаях, когда нужно сделать какие-то выводы не столько об интервалах между данными, сколько об их рангах, а также тогда, когда кривые распределения слишком асимметричны и не позволяют использовать такие параметрические критерии, как коэффициент r (в этих случаях бывает необходимо превратить количественные данные в порядковые).

Поскольку именно так обстоит дело с распределением значений эффективности и времени реакции в экспериментальной группе после воздействия, можно повторить расчеты, которые вы уже проделали для этой группы, только теперь не для коэффициента r, а для показателя rs. Это позволит посмотреть, насколько различаются эти два показателя.

*) Следует помнить, что: 1) для числа попаданий 1-й ранг соответствует самой высокой, а 15-й — самой низкой результативности, тогда как для времени реакции 1-й ранг соответствует самому короткому времени, а 15-й — самому долгому; 2) данным ex aequo придается средний ранг.

Σd2 = 428

rs = 1 — = 1 — = 0,24.

Таким образом, как и в случае коэффициента r, получен положительный, хотя и недостоверный, результат. Какой же из двух результатов правдоподобнее: r = -0,48 или rs = +0,24? Такой вопрос может встать лишь в том случае, если результаты достоверны.

Хотелось бы еще раз подчеркнуть, что сущность этих двух коэффициентов несколько различна. Отрицательный коэффициент r указывает на то, что эффективность чаще всего тем выше, чем время реакции меньше, тогда как при вычислении коэффициента rs требовалось проверить, всегда ли более быстрые испытуемые реагируют более точно, а более медленные — менее точно.

Поскольку в экспериментальной группе после воздействия был получен коэффициент rs, равный 0,24, подобная тенденция здесь, очевидно, не прослеживается. Попробуйте самостоятельно разобраться в данных для контрольной группы после воздействия, зная, что Σd2 = 122,5:

rs = 1 — = 1 — = 1 — …..; достоверно ли?

Каков ваш вывод?……….

Итак, мы рассмотрели различные параметрические и непараметрические статистические методы, используемые в психологии. Наш обзор был весьма поверхностным, и главная задача его заключалась в том, чтобы читатель понял, что статистика не так страшна, как кажется, и требует в основном здравого смысла. Напоминаем, что данные «опыта», с которыми мы здесь имели дело, — вымышленные и не могут служить основанием для каких-либо выводов. Впрочем, подобный эксперимент стоило бы действительно провести. Поскольку для этого опыта была выбрана сугубо классическая методика, такой же статистический анализ можно было бы использовать во множестве различных экспериментов. В любом случае нам кажется, что мы наметили какие-то главные направления, которые могут оказаться полезны тем, кто не знает, с чего начать статистический анализ полученных результатов.

Резюме

Существуют три главных раздела статистики: описательная статистика, индуктивная статистика и корреляционный анализ.

I. Описательная статистика

1. Задачи описательной статистики — классификация данных, построение распределения их частот, выявление центральных тенденций этого распределения и оценка разброса данных относительно средних.

2. Для классификации данных сначала располагают их в возрастающем порядке. Далее их разбивают на классы по величине, интервалы между которыми определяются в зависимости от того, что именно исследователь хочет выявить в данном распределении.

3. К наиболее часто используемым параметрам, с помощью которых можно описать распределение, относятся, с одной стороны, такие величины, как мода, медиана и средняя арифметическая, а с другой — показатели разброса, такие как варианса (дисперсия) и стандартное отклонение.

4. Мода соответствует значению, которое встречается чаще других или находится в середине класса, обладающего наибольшей частотой.

Медиана соответствует значению центрального данного, которое может быть получено после того, как все данные будут расположены в возрастающем порядке.

Средняя арифметическая равна частному от деления суммы всех данных на их число.

Распределение считается нормальным, если кривая распределения имеет колоколообразный вид, а все показатели центральной тенденции совпадают, что свидетельствует о симметричности распределения.

5. Диапазон распределения (размах вариаций) равен разности между наибольшим и наименьшим значениями результатов.

6. Среднее отклонение — это более точный показатель разброса, чем диапазон распределения. Для расчета среднего отклонения вычисляют среднюю разность между всеми значениями данных и средней арифметической, или, упрощенно,

Среднее отклонение = .

7. Еще один показатель разброса, вычисляемый из среднего отклонения, — это варианса (дисперсия), равная среднему квадрату разностей между значениями всех данных и средней:

Варианса = .

8. Наиболее употребительным показателем разброса служит стандартное отклонение, равное квадратному корню из вариансы. Таким образом, это квадратный корень из суммы квадратов всех отклонений от средней:

Стандартное отклонение = или .

9. Важное свойство стандартного отклонения заключается в том, что независимо от его абсолютной величины в нормальном распределении оно всегда соответствует одинаковому проценту данных, располагающихся по обе стороны от средней: 68 % результатов располагаются в пределах одного стандартного отклонения в обе стороны от средней, 95 % — в пределах двух стандартных отклонений и 99,7 % — в пределах трех стандартных отклонений.

10. С помощью перечисленных выше показателей можно осуществить оценку различий между двумя или несколькими распределениями, позволяющую проверить, насколько эти различия могут быть экстраполированы на популяцию, из которой взяты выборки. Для этого применяют методы индуктивной статистики.

II. Индуктивная статистика

1. Задача индуктивной статистики заключается в том, чтобы оценить значимость тех различий, которые могут быть между двумя распределениями, с целью выяснить, можно ли распространить найденную закономерность на всю популяцию, из которой были взяты выборки.

2. Для того чтобы определить, достоверны ли различия между распределениями, следует выдвинуть гипотезу, которую нужно будет затем проверить статистическими методами. Нулевой гипотезой называют предположение, согласно которому различие между распределениями недостоверно, тогда как альтернативная гипотеза утверждает противоположное.

3. В том случае, если данных достаточно, если эти данные количественные и подчиняются нормальному распределению, для проверки гипотез используют параметрические критерии. Если же данных мало либо они являются порядковыми или качественными (см. дополнение Б.1), используют непараметрические критерии.

4. Из параметрических критериев наиболее эффективен и чаще всего используется критерий t Стьюдента. Этот критерий позволяет сравнить средние и стандартные отклонения для двух распределений. В случае если эти показатели принадлежат независимым выборкам, используют формулу

t = .

Для сопряженных выборок используют иную формулу:

t = .

5. Если необходимо сравнить три или большее число распределений, используют иной параметрический метод — дисперсионный анализ. При этом с помощью метода Шеффе можно выявить пары выборок, различия между которыми достоверны либо недостоверны.

6. Критерий χ2 (хи-квадрат) — это непараметрический критерий, позволяющий проверить, являются ли две переменные независимыми друг от друга. По этому методу сравнивают, как распределяются эмпирические частоты в зависимости от критериев для каждой переменной, с тем, как они распределились бы теоретически, если бы переменные были независимыми. Далее с помощью таблицы, в которую сводятся все частоты, вычисляют критерий χ2. Для этого сначала находят разницу между каждой эмпирической (Э) и соответствующей теоретической (Т) частотой, а затем сумму этих разностей:

χ2 = Σ.

7. Критерий знаков (биномиальный тест) — еще один непараметрический метод, позволяющий легко определить, оказала ли независимая переменная существенное влияние по сравнению с исходным уровнем (фоном). Для этого сначала подсчитывают число «ухудшений» (-) или число «улучшений» (+), а затем сравнивают одно из этих двух чисел с тем, что могло бы получиться в результате чистой случайности (1 шанс из 2, или n/2). Для этого применяют формулу

Z = .

8. Существуют и другие непараметрические тесты, которые приходится использовать для проверки гипотез тогда, когда нельзя применить параметрические критерии. К этим методам, в частности, относится критерий рангов, позволяющий определить, случайна или нет очередность событий в той или иной последовательности, а также критерий U и критерий T. Последние два критерия используют в случае порядковых переменных соответственно для независимых и зависимых выборок.

9. Какой бы критерий ни использовался, его вычисленное значение следует сравнить с табличным для уровня значимости 0,05 с учетом числа степеней свободы. Если при этом вычисленный результат окажется выше, нулевая гипотеза может быть отвергнута и можно, следовательно, утверждать, что разница достоверна.

III. Корреляционный анализ

1. Задача корреляционного анализа заключается в том, чтобы установить возможную связь между двумя показателями, полученными на одной и той же или на двух различных выборках. При этом устанавливается, приводит ли увеличение какого-либо показателя к увеличению или уменьшению другого показателя.

2. Коэффициент корреляции колеблется в пределах от +1, что соответствует полной положительной корреляции, до -1 в случае полной отрицательной корреляции. Если этот коэффициент равен 0, то никакой корреляции между двумя рядами данных нет.

3. Коэффициент корреляции Браве — Пирсона (r) — это параметрический показатель, для вычисления которого сравнивают средние и стандартные отклонения результатов двух измерений. При этом используют формулу

r = .

4. Коэффициент корреляции рангов Спирмена (rs) — это непараметрический показатель, с помощью которого пытаются выявить связь между рангами соответственных величин в двух рядах измерений.

5. Коэффициент корреляции может быть значимым лишь при достаточном числе пар данных, взятых в анализ. Это можно проверить с помощью таблицы пороговых значений r или rs для уровня значимости 0,05.

Результаты вычислений, которые предложено было сделать читателям

Различие между данными контрольной и опытной группы после воздействия (критерий t для независимых выборок):

t = 3,11; η = 28; p < 0,05; достоверно.

Различие между данными до и после воздействия для опытной группы (критерий t для зависимых выборок):

t = -8,14; η = 14; p < 0,05; достоверно.

Сравнение показателей эффективности и времени реакции для опытной группы после воздействия (коэффициент r Браве — Пирсона):

r = -0,48; η = 13; p > 0,05; недостоверно.

Сравнение показателей эффективности и времени реакции для контрольной группы после воздействия (коэффициент rs Спирмена):

rs = +0,73; η = 13; p < 0,05; достоверно.

Дополнение Б.5. Таблицы

Таблица 1. Значения критерия t Стьюдента

Таблица 2. Значения критерия χ2

Таблица 3. Достоверные значения Z

Таблица 4. Достоверные (критические) значения r

Таблица 5. Достоверные (критические) значения rs

Примечания. 1) Для больших выборок или уровня значимости меньше 0,05 следует обратиться к таблицам в пособиях по статистике. 2) Таблицы значений других непараметрических критериев можно найти в специальных руководствах (см. библиографию).

Словарь терминов

Абсолютное значение — значение числа, в котором не учитывается его знак; обозначается двумя вертикальными черточками с обеих сторон от числа.

Абстинентный синдром — совокупность символов, возникающих в результате прекращения употребления наркотика.

Автономная мораль — мораль, правила которой устанавливаются самим человеком и могут быть им же изменены.

Агент — термин, означающий в экспериментах по экстрасенсорике лицо, которое должно передать, сообщить что-то перципиенту.

Агнозия — состояние, при котором мозг не может расшифровать информацию, поступающую от нормально функционирующих рецепторов.

Адреналин — гормон, вырабатываемый мозговым веществом надпочечников; активирующее действие его на организм сравнимо с действием симпатической нервной системы.

Аккомодация — механизм, состоящий в изменении существующей схемы для приспособления ее к новому объекту или ситуации.

Акроним — слово, составленное из первых букв других слов, обозначающих, например, ту или иную организацию, страну или общественный институт.

Акростих — стихотворение, в котором первые буквы каждой строки, прочитанные по вертикали, составляют имя или ключевое слово.

Актуализировать — перевести из состояния потенциального в состояние реальное.

Алгоритмический метод — процедура, используемая при решении задач и заключающаяся в систематическом рассмотрении всех возможных решений.

Альбинизм — наследственная аномалия, характеризующаяся частичным или полным отсутствием пигментации кожи, волос и радужной оболочки глаза. Альбинизм, по всей видимости, обусловлен отсутствием фермента тирозиназы, участвующего в синтезе пигмента меланина.

Альтернативная гипотеза (H1) — гипотеза, согласно которой различия между выборками являются значимыми, т. е. отражают соответствующее различие внутри или между популяциями, из которых взяты эти выборки. Обычно альтернативная гипотеза соответствует рабочей гипотезе исследователя.

Амнезия антероградная — амнезия на события, происходящие после момента травмы; при этом мозг утрачивает способность передавать информацию из кратковременной памяти в долговременную.

Амнезия ретроградная — амнезия на события, происшедшие до момента травмы.

Амниотический мешок — оболочка с жидкостью, которая образуется на эмбриональной стадии развития организма и в которую погружен плод.

Амплитуда (ЭЭГ) — максимальное смещение пика волны по отношению к нулевому значению.

Амфетамин — препарат, возбуждающий центральную нервную систему. Получается из амфетиламина.

Аналгетики — вещества, подавляющие болевые ощущения или снижающие чувствительность к боли.

Анальная стадия — стадия психосексуального развития на втором и третьем году жизни, когда доминирует эрогенная зона, представленная анальной областью и обеспечивающая удовольствие при выведении или задержке фекальных масс.

Андрогены — мужские половые гормоны, вырабатываемые главным образом в семенниках; самый активный из них — тестостерон — играет важную роль в развитии мужских половых органов. Некоторые андрогенные гормоны вырабатываются также корковым веществом надпочечников, яичниками и даже плацентой.

Анестетики — вещества, используемые для подавления чувствительности к боли.

Антидиуретический гормон — гормон, препятствующий избыточному выведению воды с мочой (называется также вазопрессином).

Апноэ — более или менее продолжительное подавление дыхания.

Апраксия — невозможность совершать целенаправленные движения при нормальном функционировании интеллекта и двигательных и сенсорных систем.

Артефакт — феномен или эффект, привнесенный в эксперимент исследователем.

Архетипы — согласно Юнгу, это простые и фундаментальные образы, существующие в коллективном бессознательном у людей и возникающие на заре человечества.

Архивизация — структурирование и организация информации в долговременной памяти.

Асинхронность — характеристика процессов, не совпадающих во времени. Асинхронная активность нервных клеток приводит к возникновению в ЭЭГ волн низкой амплитуды и высокой частоты (быстрые волны).

Ассимиляция — механизм, при котором новый предмет или новая ситуация интегрируется с совокупностью предметов или другой ситуацией, для которой уже существует схема (по Пиаже).

Ассоциативная организация — организация, основанная на группировке элементов по признаку общих особенностей.

Аутизм — свойство ребенка или подростка, развитие которого характеризуется резким снижением контактов с окружающими, слабо развитой речью, своеобразной реакцией на изменения в окружающей среде.

Аффективный — относящийся к состояниям удовольствия или неудовольствия, связанным с ощущениями, эмоциями, страстями, чувствами, мыслями.

Барбитураты — производные барбитуровой кислоты; используются как седативные или снотворные средства.

Барбитуромания — род токсикомании, характеризуется потребностью в постоянном приеме барбитуратов.

Бартолиновы железы — пара небольших желез, расположенных у входа во влагалище; их секрет служит для увлажнения влагалища во время полового акта.

Билатеральная симметрия — точное соответствие между правой и левой половинами тела, каждая из которых является зеркальным отражением другой.

Бинокулярное зрение — одновременное формирование двух изображений одного объекта на сетчатках двух глаз; один из главных механизмов восприятия глубины.

Биологические часы — внутренние механизмы регуляции биологических ритмов организма, периодичность которых различна и может варьировать в пределах от нескольких минут до суток или даже года.

Биполярные клетки — нервные клетки, ответственные за передачу сигналов от колбочек и палочек к ганглиозным клеткам сетчатки.

Борозды — углубления, разделяющие извилины и более крупные участки коры большого мозга. Роландова борозда отделяет лобную долю от теменной, а сильвиева борозда — височную от теменной.

Вазопрессин — гормон, выделяемый задней долей гипофиза. Вызывает сужение артерий, повышая тем самым кровяное давление; играет важную роль в обратном всасывании воды в почках.

Варианса (дисперсия) — показатель разброса (дисперсии) данных, соответствующий среднему квадрату отклонений этих данных от средней арифметической. Варианса равна стандартному отклонению, возведённому в квадрат.

Варолиев мост — отдел центральной нервной системы, лежащий выше продолговатого мозга. Он содержит многочисленные центры, ответственные за сложные рефлексы.

Вегетативные функции — функции, относящиеся к непроизвольной физиологической активности организма.

Вербальное задание — задание, требующее участия словесных операций или знаний, приобретенных ранее субъектом. Напротив, невербальное задание основано исключительно на наблюдении, рассуждении и манипуляциях.

Вестибулярный аппарат — часть ушного лабиринта, включающая полукружные каналы и две полости — саккулюс и утрикулюс; ответственна за восприятие положения и движений головы.

Вещество P — нейромодулятор, который служит в нервной системе главным передатчиком болевых сигналов.

Вид — совокупность генетически сходных особей, которые способны скрещиваться между собой и давать при этом плодовитое потомство.

Викарное научение — см. Научение викарное.

Вкусовые сосочки — структуры, рассеянные по поверхности языка и содержащие вкусовые почки.

Вкусовые почки — ансамбли из двух или большего числа рецепторных клеток в стенке небольших ямок, окружающих сосочки. С этими клетками контактируют молекулы веществ, растворенных в слюне, которые возбуждают эти клетки и вызывают нервные импульсы, направляющиеся в мозг.

Влечение — инстинктивное желание, которое побуждает индивидуума действовать так, чтобы это желание удовлетворить.

Внутренняя мотивация — мотивация, которая побуждает индивидуума к действию с целью улучшить его состояние уверенности и независимости, в отличие от внешней по отношению к нему цели (вознаграждение, избежание наказания и т. п.).

Возбуждающее средство — наркотик или лекарство, прием которого возбуждает, увеличивает энергию и активность человека.

Волны — периодические колебания воздуха (звуковые волны) или электромагнитного поля (электромагнитные волны).

Восприятие подпороговое (бессознательное) — феномен, когда информация преодолевает физиологический порог, но не достигает порога осознанного восприятия; при этом она тем не менее способна вызывать ответы организма.

Воспроизведение — процесс извлечения информации, хранящейся в долговременной памяти; чаще всего требует вспоминания той структурной организации, которая сформировалась при запоминании.

Восстановление (рефлекса), растормаживание — частичное или полное восстановление условного рефлекса после его угасания — либо после временного перерыва (спонтанное восстановление), либо в результате того, что безусловный стимул или подкрепляющий агент снова начинает предъявляться.

Врождённые признаки — те, которыми индивидуум обладает при рождении и которые могут наследоваться или формироваться во время пренатальной жизни.

Вспоминание — процесс извлечения информации из памяти.

Выборка — группа испытуемых, представляющих определенную популяцию и отобранных для эксперимента или исследования.

Галлюцинации — восприятия, переживаемые при отсутствии какой-либо внешней стимуляции; являются продуктом внутреннего мира.

Галлюциногены — синтетические или природные вещества, способные вызывать галлюцинации. Близки к нейромедиаторам, которые они могут заменять или нарушать их функционирование.

Гамета — половая клетка, которая обладает лишь половиной набора хромосом, присутствующего во всех других клетках организма. Слияние гаметы одного пола с гаметой противоположного пола приводит к образованию зиготы — исходной клетки нового организма.

Ганглиозные клетки — нервные клетки сетчатки, получающие нервные сигналы от колбочек и палочек через биполярные клетки и передающие их в головной мозг по зрительному нерву, образованному их аксонами.

Ген — дискретная структурная единица, локализованная в хромосоме и отвечающая за передачу наследственных признаков. Число генов у разных видов колеблется от 50 до 100 000.

Ген доминантный — так называют ген, присутствие которого обеспечивает проявление определяемого им признака независимо от того, является ли другой ген той же пары доминантным или рецессивным.

Ген рецессивный — так называют ген, способный обеспечить проявление определяемого им признака только в том случае, если он не находится в паре с соответствующим доминантным геном.

Генерализация — процесс, в результате которого субъект начинает воспроизводить поведенческую реакцию в ответ на все раздражители или ситуации, сходные с безусловным раздражителем или с ситуацией, в которой производилось подкрепление.

Генеративность — интерес к следующему поколению и его воспитанию, проявляющийся в продуктивности и созидательности в различных сферах жизни у человека, достигшего 40 лет и положительно переживающего свойственный этому возрасту кризис.

Генетика — раздел биологии, изучающий законы наследования признаков (не путать с генетической психологией, которая изучает развитие человеческого поведения от момента рождения до смерти).

Генитальная стадия — стадия психосексуального развития, соответствующая половой зрелости, которая наступает в отрочестве.

Героин — одно из производных морфина, белый кристаллический порошок. Название «героин» было дано в надежде, что это вещество будет менее опасно, чем морфин, но оно оказалось еще более токсичным.

Гетерогенность (выборки) — свойство выборки, данные которой в значительной степени разбросаны на шкале распределения, что проявляется большим стандартным отклонением и свидетельствует о том, что данные сильно отличаются друг от друга.

Гетерономная мораль — мораль, правила которой вырабатываются другими людьми и которую данный индивидуум считает «священными» и обязательными.

Гетеросексуальная ориентация — влечение к людям другого пола.

Гипергликемия и гипогликемия. Содержание сахара в крови в норме составляет около 1 г глюкозы на 1 литр. Для некоторых заболеваний характерно пониженное (гипогликемия) или повышенное (гипергликемия) содержание сахара в крови; гипергликемия может быть обусловлена недостаточной выработкой инсулина (например, при сахарном диабете).

Гиперемия — прилив крови к тому или иному участку тела.

Гипноз — техника воздействия на индивидуума путем фокализации его внимания с целью сузить поле сознания и подчинить его контролю внешнего агента (гипнотизера), внушения которого он будет выполнять.

Гипоталамус — структура промежуточного мозга, расположенная под таламусом. Гипоталамус содержит дюжину пар ядер, служащих важными центрами вегетативных функций. Помимо этого он тесно связан с гипофизом, активность которого регулирует.

Гипотеза — предположение, которое выдвигается как временное на основе имеющихся наблюдений и уточняемое в последующем эксперименте.

Гиппокамп — структура, расположенная в глубинных слоях височной доли мозга; на разрезе напоминает морского конька. Гиппокамп принадлежит к лимбической системе (см. приложение А) и, очевидно, играет важную роль в запоминании и воспроизведении информации.

Гистограмма — один из способов графического представления количественных данных. Столбики (прямоугольники) гистограммы примыкают друг к другу и соответствуют частоте каждого класса данных.

Гладкая мускулатура — совокупность мышечных клеток, находящихся в стенках большинства внутренних органов (желудка, кишечника, мочевого пузыря, мочеточника, кровеносных сосудов и др.). Гладкая мускулатура обусловливает сокращение этих органов и регулирует диаметр просвета кровеносных сосудов. Удлиненные гладкомышечные клетки образуют тонкий слой, способный к медленным сокращениям без развития утомления.

Глиальные клетки — вспомогательные клетки нервной ткани, обеспечивающие, по-видимому, питание нервных клеток.

Глюкагон — гормон, вырабатываемый островками Лангерганса поджелудочной железы и являющийся антагонистом инсулина. Глюкагон вызывает распад накопленного в печени гликогена и превращение его в глюкозу, которая переходит в кровь.

Годовые ритмы — биологические ритмы с периодичностью, близкой к одному году.

Головной мозг — часть нервной системы, заключенная в черепную коробку и состоящая из большого мозга, мозжечка, варолиева моста и продолговатого мозга.

Голография — фотопроцедура, позволяющая формировать трёхмерные изображения. Фотопластинка, полученная таким способом, в каждом своем участке содержит информацию обо всем изображении.

Гомеостаз — поддержание постоянства различных физиологических параметров организма.

Гомеостат — устройство, поддерживающее какую-либо величину на заданном уровне.

Гомогенность (выборки) — свойство выборки, данные которой сосредоточены вокруг средней арифметической или медианы, что проявляется небольшим стандартным отклонением и свидетельствует о том, что данные мало отличаются друг от друга.

Гомосексуальная ориентация — влечение к лицам того же пола.

Дальтонизм (по имени английского врача Дальтона) — наследственная аномалия цветового зрения, неспособность воспринимать красный и зеленый цвета.

Дауна болезнь — врождённая аномалия, обусловленная наличием добавочной, третьей хромосомы 21 (отсюда ее другое название — трисомия-21). Такие больные отличаются монголоидным типом черт лица и легкой дебильностью.

Двойной слепой метод — такой метод проведения эксперимента, когда ни испытуемый, ни экспериментатор не знает о введении независимой переменной до конца опыта.

Двуяйцовые близнецы — близнецы, развивающиеся из двух разных яйцеклеток в результате одновременного оплодотворения их двумя разными сперматозоидами. Они могут быть одинакового или разного пола и обнаруживать такие же различия, как и обычные братья и сестры.

Дебильность — легкая степень умственной отсталости, встречающаяся примерно у 2 % населения; характеризуется затрудненной интеллектуальной деятельностью, но хорошей социальной адаптацией.

Декортикация — удаление коры головного мозга.

Демократизация — внедрение демократии в ту или иную систему, приводящее к открытости этой системы для всех социальных слоев.

Дервиш-турнеры — мусульманские проповедники (персы и сирийцы), принадлежащие к братству, в котором пение псалмов и ритмические танцы вызывают изменение активного, экстравертированного сознания, в результате чего наступает измененное состояние сознания.

Детерминизм — концепция, согласно которой действия людей детерминированы наследственностью и предшествующими событиями.

Децибел — десятая доля бела, единицы мощности звука.

Диапазон распределения (размах вариаций) — разность между самым большим и самым малым значением в данном распределении.

Дифференцировка — процесс, в результате которого индивидуум перестает реагировать на те варианты стимула, после которых не предъявляются безусловные раздражители или подкрепляющие агенты, и воспроизводит поведенческие реакции лишь на те раздражители, которые продолжают подкрепляться.

ДНК — дезоксирибонуклеиновая кислота; она содержится в клеточном ядре, и из нее состоят гены.

Догма — элемент какой-либо доктрины или религии, который считают абсолютной истиной, не подлежащей сомнению.

Долговременная память см. Память долговременная.

Древний мозг (рептильный мозг) — группа нервных структур, образующая «нижний этаж» большого мозга человека и, согласно Мак-Лину, соответствующая первому этапу развития головного мозга в филогенезе вплоть до рептилий.

Дуализм — концепция, утверждающая сосуществование двух каких-либо начал.

Евгеника — направление, основанное Гальтоном и ставившее своей целью улучшение человеческого рода путем создания препятствий для воспроизведения «неприспособленных» и, напротив, благоприятных условий для воспроизведения наиболее одаренных.

Естественный отбор — дарвиновская концепция, согласно которой особи, наименее приспособленные для выживания в данных условиях, устраняются, уступая место более сильным и способным более успешно передавать свои признаки потомству.

Зависимая переменная — величина, изменения которой зависят от воздействия независимой переменной.

Зависимость от лекарственных препаратов или наркотиков. Она может быть физиологической, если сам организм нуждается в данном веществе для нормального функционирования, или психологической, если эта потребность имеет аффективную природу.

Зависимые выборки — выборки, состоящие из результатов одних и тех же испытуемых после двух или нескольких различных воздействий.

Зазен — японская техника медитации, преподаваемая мастерами Zen. Она состоит в том, чтобы отвлекаться от предметов, пассивно концентрируя свое внимание на них. Иначе говоря, на них надо смотреть, но не видеть.

Зигота — оплодотворенное яйцо, продукт слияния яйцеклетки и сперматозоида.

Зоопсихология — ветвь психологии (близкая к этологии), изучающая поведение животных главным образом в лабораторных условиях.

Зрелость — состояние, к которому приходит организм в конце периода развития.

Зрительный перекрест (хиазма) — место у основания мозга, где перекрещивается половина волокон зрительных нервов, а именно волокна, идущие от внутренней половины сетчатки каждого глаза. Благодаря этому в затылочную область каждого полушария мозга проецируется вся информация из контралатеральной (противоположной) половины всего поля зрения.

Идиот — индивидуум с резко нарушенным мышлением, неспособный обучаться речи и быть независимым в социальном плане.

Извращения — патологические отклонения в области влечений или поведения.

Измененные состояния сознания — любые состояния сознания, отличающиеся от состояния экстравертированного, активного сознания. Они характеризуются отсутствием контроля и потерей контакта с существующей реальностью, а также измененным восприятием времени и пространства.

Изменчивость. Согласно Дарвину, это небольшие модификации, которые появляются у многих особей и передаются потомству в животных или растительных популяциях. Эти изменения могут давать преимущества обладающим ими особям. (Дарвин не знал о явлении генетических мутаций.)

Иллюзии — ошибки восприятия, связанные с неверной интерпретацией сенсорных сигналов от объектов окружающего мира.

Имплантация — закрепление оплодотворенного яйца в стенке матки.

Индексы разброса — величины, характеризующие разброс данных, т. е. их рассеяние по шкале распределения. Чаще всего используют такие индексы разброса, как варианса и стандартное отклонение.

Индивидуация — процесс самореализации, в результате которого личность стремится обрести индивидуальность в том, что у нее «самое интимное, уникальное и непреходящее».

Индифферентный (нейтральный) раздражитель — стимул, не вызывающий никакой специфической реакции, пока он не связался с безусловным стимулом, запускающим определенную реакцию.

Индуктивная статистика — раздел статистики, рассматривающий индукцию, т. е. распространение на большие группы объектов (например, популяции) выводов, сделанных при изучении меньших групп (выборок).

Индукция — обобщение результата или наблюдения, полученного для единичного или особого случая. При индукции идут от факта к закону.

Инкапсулированное окончание — нервное окончание, заключенное в небольшую капсулу и чувствительное к давлению.

Инсайт — новое решение проблемы, проявляющееся внезапно после того, как субъект интегрирует информацию, имеющуюся в памяти и поступающую из окружающей среды.

Инстинкт — врождённая форма поведения, присущая всем особям данного вида (одного или обоих полов).

Инстинктивное поведение — врождённое поведение, присущее данному виду, возникающее без предварительного обучения в определенных условиях окружающей среды. Этологи считают такое поведение филогенетической адаптацией: в ходе эволюции вида отбирались и закреплялись именно такие формы поведения, которые постоянно возникали в данных условиях и способствовали выживанию.

Инсулин — гормон, вырабатываемый особыми участками поджелудочной железы — островками Лангерганса. Под влиянием инсулина происходит накопление сахара в печени в виде гликогена, что приводит к уменьшению его уровня в крови.

Интеллект — способность человека к пониманию и приспособлению к новым ситуациям.

Интеллект A и интеллект B (по Хеббу): A — потенциальный интеллект, состоящий из всех врождённых возможностей индивидуума; B — интеллект, включающий все способности индивидуума и развивающийся в результате взаимодействия с окружающей средой.

Интеллект абстрактный — интеллект, в деятельности которого участвуют познавательные навыки, необходимые для суждения и для оперирования понятиями.

Интеллект конкретный — практический интеллект, ответственный за решение повседневных проблем с помощью знаний и навыков, хранящихся в памяти.

Интеллект пластичный (по Кэттеллу) — врождённый интеллект, лежащий в основе нашей способности мыслить, рассуждать и абстрагироваться; к 20 годам он достигает своего максимального развития, а затем постепенно ухудшается.

Интеллект сформированный (по Кэттеллу) — интеллект, развивающийся на основе пластичного интеллекта, научения и опыта; он продолжает формироваться всю жизнь.

Интериоризованное — то, что не реализуется, а лишь существует в мыслях.

Интерференция — отрицательное влияние определенных событий на запоминание или сохранение того или иного материала. Проактивная интерференция связана с событиями, происшедшими до запоминания, а ретроактивная — с происходящими непосредственно после запоминания.

Интроверт — индивидуум, обращенный чаще всего к своему внутреннему миру, избегающий контактов с другими людьми.

Интровертированный — тип человека, замкнутого в себе и сосредоточившего интересы на своей внутренней жизни и на абстрактных и теоретических вопросах.

Интроспекция — наблюдение за своей собственной психической активностью, самонаблюдение.

Информационная перегрузка — ситуация, в которой оказывается мозг, когда он вынужден сравнивать большое количество очень важной информации и уже не в состоянии ее обрабатывать.

Искусственный интеллект — область науки, задача которой — повышать способность компьютеров выполнять такие задачи, которые, если бы их решал человек, считались бы «интеллектуальными». Для этого исследователи исходят из психологических закономерностей, позволяющих понять природу человеческого мышления.

Йога — индийская техника медитации, которая состоит в полном отключении от внешней реальности путем концентрации внимания на одном объекте или одной мысли. В результате этого йоги могут осуществлять полный контроль над многими функциями своего организма.

Карта-мишень (в исследованиях по парапсихологии) — выбранная случайно картина, на которой агент концентрирует свое внимание, чтобы «передать» ее содержание реципиенту.

Картезианец — тот, кто согласен с Декартом, разделяет его взгляды и теорию, последовательный дуалист.

Каталепсия — постоянное желание уснуть, сопровождающееся общим снижением мышечного тонуса.

Кататония — состояние, характерное для некоторых форм шизофрении; проявляется в неподвижности всего тела в сочетании с «кипучей» активностью мозга.

Квант — «порция» энергии электромагнитного излучения. Квантами света являются фотоны.

Кибернетика — наука, изучающая механизмы управления и передачи информации у живых существ и в машинах.

Кинэстетическая чувствительность — ощущения, возникающие при движениях различных частей тела.

Класс (в статистике) — совокупность данных, имеющих сходные количественные значения, качество или характеристику. Распределение по классам осуществляется по принципу одинаковых межклассовых интервалов.

Клаустрофобия — боязнь тесных замкнутых пространств; страх оказаться запертым.

Когнитивная карта — представление в памяти различных элементов какой-либо конкретной ситуации и связей между ними (в частности, пространственных отношений).

Когнитивный — имеющий отношение к познанию, мышлению.

Кодеин — вещество, которое, так же как и морфин, добывают из мака, но оно действует слабее морфина.

Кокаин — возбуждающее вещество, которое действует при жевании листьев коки индейцами Южной Америки. Для экспорта в другие страны его выделяют в виде порошка белого цвета.

Кола — возбуждающий наркотик, получаемый из орехов африканского дерева кола.

Колбочки — фоточувствительные клетки, находящиеся главным образом в середине сетчатки, особенно в центральной ямке. Существует три типа колбочек, каждому из которых присущ особый фотопигмент, определяющий чувствительность колбочки к коротким, средним или длинным световым волнам.

Колоколообразная кривая — кривая, характеризующая распределение большинства количественных данных или результатов. Такую кривую для уровней интеллекта можно получить, исследуя распределение результатов интеллектуального тестирования большой группы лиц. Из подобных кривых видно, что результаты большинства исследуемых группируются вокруг среднего уровня, а по мере удаления в ту или иную сторону от этого уровня число их становится все меньше. Именно это и обусловливает характерную колоколообразную форму кривой.

Кома — бессознательное состояние с потерей чувствительности и подвижности, возникающее в результате травмы или приема некоторых лекарственных или наркотических веществ.

Комиссура (спайка) — группа нервных волокон, связывающая между собой две симметричные части мозга (например, серая спайка соединяет две группы ядер, образующих таламус).

Компетентность лингвистическая — скрытая (имплицитная) подсознательная способность формулировать неограниченное число фраз на том или ином языке.

Комплекс — совокупность черт личности, приобретаемых в детстве и на протяжении большей части бессознательного периода жизни, обладающая значительной аффективной силой и заставляющая человека обнаруживать по отношению к другим людям стереотипное поведение.

Комплекс неполноценности — уверенность человека в своей неспособности решать жизненные проблемы, которая тормозит и парализует его действия.

Комплекс превосходства — комплекс, развивающийся в результате сверхкомпенсации у человека, который страдает комплексом неполноценности и, не будучи в состоянии реалистически противостоять жизненным невзгодам, производит впечатление тщеславного и высокомерного субъекта с преувеличенным мнением о своих истинных возможностях.

Комплекс Электры — нежная привязанность девочки к своему отцу в сочетании с антагонистическим отношением к матери.

Кондуктивная глухота — глухота, обусловленная нарушением функций слуховых косточек среднего уха вследствие, например, инфекции или старения организма. Этот дефект можно исправить с помощью хирургического вмешательства.

Контролируемая переменная — величина, поддерживаемая на постоянном уровне на протяжении всего эксперимента.

Контрольная группа — группа испытуемых, которых не подвергают никаким экспериментальным воздействиям, так как она служит для сравнения во время эксперимента.

Конформизм — тактика человека, приспосабливающего свой уклад жизни, мысли и чувства к укладу жизни, мыслям и чувствам той социальной группы, в которой он оказывается.

Копуляция (совокупление) — спаривание самца и самки.

Корзинчатое окончание — нервное окончание, оплетающее корень волоса и чувствительное к его движению или соприкосновению с чем-либо.

Корреляция — связь между двумя переменными. Эта связь может быть полной (при этом, зная значение одной переменной, можно точно предсказать значение второй), неполной (при этом между двумя переменными существует лишь более или менее систематическая связь) или нулевой, если две переменные никак не связаны друг с другом. Корреляция может быть положительной, когда обе переменные изменяются в одном направлении, или отрицательной, если эти изменения противоположны.

Кортикоиды (кортикостероиды) — группа гормонов, вырабатываемых корковым слоем надпочечников, и их химические производные.

Кортикостерон — один из гормонов, вырабатываемых корковым слоем надпочечников — эндокринных желез, расположенных на верхних полюсах почек; играет важную роль в обмене углеводов.

Космические лучи — излучение, содержащее, с одной стороны, высокоэнергетические частицы внеземной природы, а с другой — частицы, возникшие при взаимодействии первых с атмосферой Земли.

Косточки среднего уха — молоточек, наковальня и стремечко. Это три небольшие соединенные друг с другом косточки, ответственные за проведение звуковой волны и ее усиление на пути от барабанной перепонки к овальному окну внутреннего уха.

Кофеин — вещество растительной природы, содержащееся в кофе, чае и орехах кола.

Коэффициент интеллектуальности (IQ) — отношение умственного возраста к хронологическому (в месяцах), умноженное на 100. По определению, нормальный (средний) IQ равен 100 баллам, поскольку в этом случае умственный возраст соответствует хронологическому.

Коэффициент корреляции — величина, принимающая значение от -1 до +1 и характеризующая степень корреляции между двумя переменными. Для количественных данных используют коэффициент корреляции r, а для качественных — rs.

Кратковременная память см. Память кратковременная.

Кретинизм — вид умственной отсталости, сочетающейся с задержкой физического развития; обусловлен недоразвитием щитовидной железы из-за недостатка иода в рационе матери.

Кривая нормального распределения — колоколообразная кривая, обладающая симметрией относительно средней и характерная для популяции, подчиняющейся закону нормального распределения.

Кровосмешение — сексуальная связь между близкими родственниками.

Ксенофобия — неприязненность при встрече со всем чужим, необычным, незнакомым.

Культура — совокупность форм приобретенного поведения, характерных для определенного общества и передающихся из поколения в поколение.

Лабиринт — орган, расположенный во внутреннем ухе, который включает улитку (орган слуха) и вестибулярный аппарат (орган равновесия).

Латентное научение см. Научение латентное.

Латентный — скрытый, до поры не проявляющийся.

Либидо — сексуальная энергия, которая, согласно теории З. Фрейда, присутствует с самого рождения и лежит в основе развития личности.

Лимбическая система — группа структур промежуточного и переднего мозга, образующих кольцо в центральной части головного мозга (на краю внутренней поверхности полушарий); регулирует аффективное поведение.

Мантра — слово или звук, полученные входящим в состояние трансцендентальной медитации от своего учителя, мастера медитации. Это слово он должен неустанно повторять, чтобы оторваться от внешней реальности и расширить поле сознания.

Мастурбация — действия, вызывающие сексуальное удовольствие путем манипуляций с половыми органами.

Медитация — техника, позволяющая изменить состояние сознания, замедлить мозговую деятельность путем концентрации внимания на каком-либо объекте или мысли. Это вызывает расслабление организма и может привести к появлению мистических образов.

Медиана — одна из количественных характеристик центральной тенденции.

Межклассовый интервал (в статистике) — интервал, ограниченный с одной стороны наименьшим, а с другой — наибольшим значением тех данных, которые принадлежат к одному классу.

Мезоморфный тип — морфологический тип, свойственный крупным, мускулистым и довольно сильным людям с преимущественным развитием тканей мезодермального происхождения; этот тип соответствует энергичному и активному темпераменту. (Мезодерма — листок развивающегося зародыша, расположенный между эктодермой и энтодермой и дающий начало главным образом скелету, мышцам и крови.)

Менопауза — конец репродуктивного периода у женщины; прекращение менструаций; сопровождается рядом физиологических изменений.

Менструация — периодическое выделение крови из матки у небеременной женщины, связанное с отторжением эндометрия (внутренняя выстилка матки), который в случае оплодотворения яйца должен был бы служить местом его имплантации.

Миелин — жироподобное беловатое изолирующее вещество, образующее оболочку вокруг большинства нервных волокон (волокна вегетативной нервной системы такой оболочки лишены). Миелиновым оболочкам обязано своим цветом белое вещество спинного и головного мозга, состоящее из нервных волокон.

Миелинизация — процесс, в результате которого некоторые волокна нервной системы оказываются окруженными оболочкой из жирового вещества (миелина).

Митохондрии — мелкие гранулы величиной около 1 мкм (0,001 мм) в цитоплазме клеток. В нейронах митохондрии имеются, в частности, в окончаниях аксонов, где они вырабатывают энергию, необходимую для передачи нервных сигналов с одного нейрона на другой.

Мнемотехнические (мнемонические) приемы — способы формирования умственных ассоциаций, способствующих процессам запоминания и воспроизведения.

Мода — мера центральной тенденции, соответствующая значению, встречающемуся в распределении чаще других, или классу с самой высокой частотой.

Модель — человек или персонаж, поведению которого подражает субъект — либо «слепо» (подражание), либо в зависимости от тех последствий, к которым это поведение приводит для модели (викарное научение).

Мозжечок — задняя часть мозгового ствола, разделенная вертикальной бороздой на два полушария. Мозжечок связан с большим мозгом и спинным мозгом многочисленными пучками нервных волокон, которые позволяют ему координировать активность мускулатуры и обеспечивать равновесие за счет коррекции нервных сигналов из моторных центров.

Мозолистое тело — толстый пучок поперечных нервных волокон, соединяющих у высших животных два мозговых полушария. Мозолистое тело обеспечивает целостность работы коры головного мозга.

Монист — тот, кто полагает, что мысли и тело имеют одно и то же существование; мысль — это результат активности нервной системы.

Морфема — элементарная осмысленная единица языка (в слове «ходил» морфемами являются «ход-» и «-ил»).

Морфин — один из алкалоидов опия, обладающий снотворным и успокаивающим действием.

Моторное волокно типа альфа (α) — двигательное нервное волокно, иннервирующее определенное число мышечных волокон и вызывающее их сокращение. α-Мотонейроны и иннервируемые ими мышечные волокна образуют двигательные единицы, число которых зависит от размеров мышцы и тонкости выполняемой ею работы.

Мутация — наследственное изменение организма, обусловленное изменением отдельного гена, хромосомы или всего набора хромосом.

Мышечное веретено — рецепторный орган, состоящий из видоизменённых мышечных волокон и реагирующий на изменения длины и напряжения мышцы.

Мышечное волокно — нитевидная структурная единица мускулатуры. Волокна поперечнополосатой мышцы исчерчены поперечными полосками, определяемыми структурой миофибрилл — сократимых элементов мышечного волокна. Мышечные волокна иннервируются моторными нервными волокнами типа альфа (α).

Мышечный тонус — существующее почти все время слабое напряжение мышц, препятствующее полному расслаблению тела и помогающее поддержанию определенной позы.

Мышление. Мышление конвергентного типа направлено на поиск единственного лучшего решения проблемы; мышление дивергентного типа направлено на поиск большого числа возможных решений проблемы. Творческое мышление характеризуется оригинальностью и изобретательностью решений.

Мышца-антагонист — мышца, действие которой противоположно действию какой-то другой мышцы.

Мышцы-синергисты — мышцы, действующие в одном и том же направлении (как, например, сгибатели одного и того же сустава и т. п.).

Наказание — предъявление нежелательного или устранение желательного стимула в ответ на поведенческую реакцию, которую требуется подавить; подобные раздражители приводят к снижению вероятности воспроизведения поведенческих реакций. В качестве факторов наказания может быть удар электрическим током, шлепок, лишение десерта и т. п.

Нарколепсия — заболевание, при котором в любое время дня, независимо от состояния активности у больного может возникнуть непреодолимое желание заснуть.

Наркотик — снадобье или лекарство, вызывающее дремоту, сонливость, эмоциональную тупость, снижение чувствительности.

Наркотики «тяжелые» — наркотики, вызывающие очень быстрое привыкание и физическую зависимость, что может привести к опасным передозировкам.

Нарциссический — проявляющий внимание исключительно к собственной персоне.

Научение — процесс, при котором в результате практики или опыта происходит относительно стойкое и иногда довольно значительное изменение поведения.

Научение викарное — воспроизведение действий модели в определенных условиях и в зависимости от тех последствий, которые эти действия имеют для модели. Вероятность воспроизведения таких действий (даже агрессивных) возрастает, если модель получает вознаграждение.

Научение латентное — научение, которое осуществляется без какого-либо явного вознаграждения и проявляется в виде той или иной поведенческой реакции лишь тогда, когда этого потребует конкретная ситуация.

Научение методом проб и ошибок — научение, при котором из различных случайных действий постепенно отбираются те, которые приводят к желательному результату.

Научение психомоторное — научение, при котором формируются автоматизированные навыки, для которых необходим высокий уровень координации и интеграции последовательных двигательных реакций.

Независимая переменная — величина, управляемая экспериментатором, действие которой подлежит изучению.

Независимые выборки — выборки, включающие различные элементы одной популяции (например, опытная и контрольная группы) либо двух или нескольких популяций.

Нейродепрессант — наркотик или лекарственное вещество, угнетающее деятельность некоторых участков мозга, что приводит к ослаблению или дезорганизации соответствующих функций.

Нейромедиатор — химическое вещество, передающее нервные сигналы в синапсах. Оно накапливается в пузырьках пресинаптического окончания и высвобождается в синаптическую щель, где связывается рецепторными участками постсинаптической мембраны.

Нейромодулятор — химическое вещество типа пептида (с короткой цепочкой аминокислот), способное модифицировать, ослаблять или усиливать эффекты нейромедиаторов.

Нейрон (нервная клетка) — клетка, выполняющая функцию передачи нервных сигналов. Нейрон состоит из тела клетки и отростков двух типов: дендритов, которые принимают нервные сигналы и проводят их к телу, и аксона, проводящего нервные импульсы к другим нейронам или иным клеткам.

Нерв — пучок нервных волокон, проводящих нервные импульсы от рецепторов в ЦНС или из ЦНС к эффекторам. Миелиновые оболочки нервных волокон придают нерву беловатый цвет.

Нервный импульс — потенциал действия, пробегающий по нервному волокну в результате изменений ионной проводимости его мембраны под влиянием стимуляции. Нервный импульс соответствует деполяризации и последующей реполяризации мембраны вследствие перехода через нее ионов натрия (Na+), хлора (Cl-) и калия (K+).

Нирвана — для буддистов это состояние высшей безмятежности, спокойствия, слияния души со Вселенной.

Норадреналин — близкий к адреналину гормон, выделяемый мозговым веществом надпочечников; норадреналин играет также роль нейромедиатора.

Нормальное распределение см. Колоколообразная кривая.

Нулевая гипотеза — гипотеза, согласно которой различия между выборками обусловлены только случайностью и не отражают действительных различий между популяциями, из которых взяты эти выборки. Обычно нулевая гипотеза выдвигается с целью ее опровержения в пользу альтернативной гипотезы.

Образы мысленные — внутренние представления, сопутствующие процессам вспоминания и воображения.

Обряд — церемония или религиозная процедура, имеющая священный или символический характер; присуща культам или определенным культурам.

Общий адаптационный синдром — реакция организма на стресс, которая, согласно теории Селье, подразделяется на три фазы.

Объективный — существующий сам по себе независимо от любых интерпретаций наблюдателя.

Овальное окно — отверстие в стенке внутреннего уха, благодаря которому звуковые волны, прошедшие по слуховым косточкам, передаются жидкости, заполняющей улитку.

Однояйцовые близнецы — близнецы, развивающиеся из одной оплодотворенной яйцеклетки и, следовательно, имеющие одинаковый генетический потенциал; кроме того, в ходе их развития они в большинстве случаев проходят и через одинаковые ситуации. Синонимы: монозиготные близнецы, истинные близнецы.

Оккультные науки. Представители этих «наук» используют засекреченную теорию и практику лечения, привлекая силы, неизвестные науке, и делая акцент на существовании «реальностей, не воспринимаемых нашими органами чувств».

Окситоцин — гормон, выделяемый задней долей гипофиза, который вызывает сокращения матки в течение нескольких недель до и после беременности. Его иногда используют для искусственной стимуляции родов.

Онирический — относящийся к сновидениям.

Онтогенез — развитие особи от момента оплодотворения яйцеклетки до смерти.

Операциональный — позволяющий осуществить объективный анализ или измерение.

Операция — интериоризованное действие, имеющее обратимый характер и способное координироваться с другими операциями в структуру ансамбля.

Опий — вещество, содержащееся в густом соке, получаемом при насечке головок еще не созревшего мака. Используется как одурманивающее средство.

Описательная статистика — совокупность методов (таблицы, графики, измерения показателей), позволяющих охарактеризовать выборки данных.

Оптимальный уровень активации — уровень активации организма, позволяющий ему действовать самым эффективным образом. Он меняется в зависимости от личности, времени, ситуации и душевного состояния.

Оральная стадия — первая стадия психосексуального развития, на которой доминирует эрогенная зона, представленная губами и ртом и обеспечивающая удовольствие во время сосания.

Осморецепторы — клетки, чувствительные к осмотическому состоянию жидкостей организма. Расположены в гипоталамусе; влияют на выделение гормона, регулирующего обратное всасывание воды в почечных канальцах.

Палочки — фоточувствительные клетки, особенно многочисленные на периферии сетчатки и полностью отсутствующие в области центральной ямки. Палочки участвуют главным образом в сумеречном и ночном зрении, а также в восприятии движения. К цвету они нечувствительны и поэтому воспринимают только интенсивность света — от белого до черного через всю гамму серых тонов. Специфический фотопигмент палочек — родопсин, в синтезе которого участвует витамин A.

Память генетическая — совокупность информации, заложенной в генах индивидуума; эта информация передается с самых ранних этапов развития жизни на Земле и изменяется в процессе эволюции видов.

Память долговременная — память, в которую откладывается информация после ее анализа и организации. Такая информация хранится очень долго.

Память индивидуальная — совокупность информации, приобретавшейся индивидуумом в результате опыта и научения на протяжении всей жизни.

Память кратковременная — память, длящаяся короткое время и позволяющая задержать внимание на той или иной информации, пока мозг решает вопрос о том, надо ли ее фиксировать на длительный срок или нет.

Память семантическая — память, в которой содержится информация об общем познании объективных закономерностей, а также о структурах и правилах, лежащих в основе различных умственных операций.

Память сенсорная (непосредственная) — кратковременное (менее одной секунды) сохранение информации на уровне рецепторов после прекращения действия раздражителя.

Парадоксальный сон см. Сон парадоксальный.

Параметр — измеряемый показатель, в определенном отношении характеризующий некоторую совокупность количественных данных (например, средняя арифметическая, медиана или стандартное отклонение).

Параноидное поведение — поведение, для которого характерны навязчивые идеи — недоверие, ожидание опасности (от окружающих), мания величия, — лишенные объективных оснований. Базируется на нарушенном мышлении и ошибках суждения.

Парапсихолог — психолог, изучающий психические феномены, которые кажутся необъяснимыми с точки зрения традиционной науки.

Паттерн — «узор», структура, форма, пространственное или временное распределение стимулов, процессов и т. п.

Пептид — полимер, стоящий из небольшого числа аминокислот, соединенных пептидными связями.

Первичные влечения — состояния, связанные со стремлением к удовлетворению основных физиологических потребностей (голод, жажда, потребность в кислороде, в устранении боли и т. п.).

Передний мозг — передняя часть большого мозга, состоящая из двух полушарий. Она включает серое вещество коры большого мозга, подкорковые ядра, а также нервные волокна, образующие белое вещество.

Переменная зависимая — характеристика, изменения которой зависят от воздействия независимой переменной.

Переменная контролируемая — величина, поддерживаемая на постоянном уровне экспериментатором в течение всего эксперимента.

Переменная независимая — величина, управляемая экспериментатором, с помощью которой хотят получить эффект.

Переменная промежуточная — характеристика субъекта, которая не может быть проконтролирована экспериментатором.

Перенос — влияние результатов предшествующего научения на текущее научение. При положительном переносе предшествующее научение облегчает процесс нового научения, а при отрицательном — затрудняет.

Перехваты Ранвье — расположенные с регулярными промежутками разрывы в миелиновой оболочке, которые позволяют нервному импульсу «перескакивать» с одного участка на другой, что значительно увеличивает скорость проведения импульса.

Перманентность объекта — представление, которое вырабатывается у ребенка, осознающего, что скрытый от него предмет продолжает оставаться на месте, хотя он и исчез из его поля зрения.

Перципиент — термин, используемый в экстрасенсорике для обозначения лица, которое должно «воспринять» то, что ему должен «передать» агент.

Перцептивная бдительность — феномен, противоположный перцептивной защите; возникает при воздействии специфических стимулов, восприятие которых облегчается снижением порога перцепции.

Перцептивная защита — подавление сознанием сигналов, которые оценены как угрожающие или неприемлемые.

Плетизмограф — аппарат для измерения ступени расширения (показатель покоя) или сужения (показатель активации) кровеносных сосудов.

Плод — организм, завершивший эмбриональную стадию развития и впервые явно обнаруживающий специфические признаки данного вида (у человека — с третьего месяца внутриутробной жизни).

Поверхностная структура (языка) — структура, определяющая частные особенности языка и формирующаяся на основе глубинной структуры, образованной элементами, общими для всех людей.

Подкрепление — подача или устранение раздражителя после поведенческой реакции, которую необходимо выработать; при этом вероятность воспроизведения такой реакции увеличивается.

Подкрепление вторичное — подкрепление, основанное на формировании связи между каким-либо агентом и уже имеющимися подкрепляющими факторами. Примерами вторичных подкрепляющих агентов могут быть: денежное вознаграждение, медаль, диплом, социальное признание и т. п.

Подкрепление отрицательное — подкрепление, при котором устранение того или иного раздражителя или события в результате поведенческой реакции повышает вероятность ее повторения. Подкрепляющими агентами при этом могут быть электрический удар или любой другой аверсивный раздражитель, осуждение, ссора и т. п.; субъект при этом будет стараться воспроизводить такие поведенческие реакции, которые приводят к устранению подобных факторов.

Подкрепление первичное — подкрепление, основанное на появлении или устранении естественного безусловного раздражителя, связанного с врождёнными мотивациями организма (голодом, жаждой, сном и т. д.).

Подкрепление положительное — подкрепление, при котором раздражитель или событие, появляющиеся в результате поведенческой реакции, увеличивают вероятность ее воспроизведения. Подкрепляющим агентом при этом может быть пища, вода, лакомство, улыбка и т. п., т. е. такие факторы, для получения которых субъект будет воспроизводить нужную поведенческую реакцию.

Подкрепление социальное — подкрепление, основанное на межличностных отношениях (улыбка, похвала, одобряющее слово или жест и т. п.).

Подкрепляющий агент — раздражитель или событие, которые появляются (или, напротив, исчезают) в результате той или иной поведенческой реакции и тем самым увеличивают вероятность воспроизведения этой реакции.

Подпороговое, бессознательное — то, что находится под порогом сознания.

Подражание (имитация) — «слепое» воспроизведение поведения модели.

Подсознательное восприятие — уровень восприятия, на котором информация находится уже в мозгу, но не может активно использоваться сознанием.

Полигон распределения частот — графическое представление, в котором центральные точки верхних сторон столбиков гистограммы соединяются отрезками прямой.

Полиграф — прибор, позволяющий осуществлять одновременную регистрацию многих физиологических реакций, таких как сердечный ритм, артериальное давление, психогальваническая реакция. Полиграф используется для изучения эмоций и стресса, произвольного управления физиологическими параметрами (см. гл. 6) и др.

Положительное отношение. О безусловном положительном отношении к человеку говорят в тех случаях, когда его чувства, мысли или поступки вообще не подвергаются никакому разбирательству. В отличие от этого положительное отношение называют условным, когда о чувствах, мыслях или поступках человека судят на основании общепринятых критериев.

Полосатое тело — одно из базальных (подкорковых) ядер большого мозга; участвует в двигательных автоматизмах.

Полукружные каналы — три заполненных жидкостью канала во внутреннем ухе; они расположены в трех взаимно перпендикулярных плоскостях и ответственны за восприятие вращательных движений головы в трёхмерном пространстве.

Популяция (в статистике) — совокупность всех элементов реальной или теоретической группы лиц, предметов и т. п.

Порог — критический уровень, выше которого начинается возбуждение рецептора или восприятие стимула мозгом. В первом случае говорят о физиологическом пороге, во втором — о пороге восприятия.

Последовательные образы — образы, сохраняющиеся в течение короткого времени на сетчатке после прекращения действия раздражителя. В зависимости от времени действия раздражителя на рецепторы (экспозиции) они могут быть положительными или отрицательными.

Потенциал действия см. Нервный импульс.

Потенциал покоя — электрический потенциал всякой живой клетки. У нейронов этот потенциал составляет — 70 мВ. Он возникает в результате того, что клеточная мембрана обладает избирательной проницаемостью для определенных ионов и активно выводит ионы Na+ из клетки.

Потенции умственные первичные — семь основных факторов, лежащих, по мнению Тёрстоуна, в основе человеческого интеллекта.

Пресыщение — состояние организма, потребности которого полностью удовлетворены.

Преформистская теория (развития языка). Согласно этой теории, в генах всех людей записана информация об определенной структуре, обусловливающей врождённую способность понимать смысл фразы и формулировать неограниченное количество осмысленных фраз.

Привыкание (габитуация) — процесс, при котором в результате повторения или постоянного действия стимула реакция организма, вызываемая этим стимулом, ослабевает или исчезает.

Приобретенное (в поведении) — то, чему индивидуум обучается в течение жизни путем опыта и подражания.

Проб и ошибок метод см. Научение методом проб и ошибок.

Прогестерон — половой гормон, инициирующий, в частности, изменение слизистой оболочки матки и таким образом способствующий внедрению оплодотворенного яйца в ее стенку.

Программа — совокупность данных и инструкций, вводимых в компьютер и необходимых для выполнения последовательности операций.

Продолговатый мозг — продолжение верхней части спинного мозга. Содержит ряд нервных центров, необходимых для жизнедеятельности организма (центры кровообращения, дыхания и др.); их повреждение может иметь гибельные последствия для организма.

Пролактин — выделяемый гипофизом гормон, стимулирующий образование молока у матери.

Промежуточный мозг — самый нижний отдел большого мозга. У низших животных (включая рептилий) это конечный отдел головного мозга; у человека же он представляет собой очень важную «станцию переключения» между центрами коры, с одной стороны, и мозгового ствола и спинного мозга — с другой. Кроме того, здесь локализованы важные бессознательные функции (например, автоматизмы) и центры регуляции вегетативных функций.

Псилогия — раздел науки, изучающий феномены «пси». Существует много синонимов псилогии; чаще всего используют термин «парапсихология», реже — «метапсихика», «биоинформатика», «психотроника» и др.

Психиатр — врач, который специализируется в психиатрии; его образование позволяет, в частности, обследовать больных с душевными расстройствами, в основе которых лежат органические изменения, и назначать лечение — от химиотерапии до проведения хирургической мозговой операции.

Психогальванометр — прибор, служащий для регистрации изменений сопротивления кожи под влиянием эмоционального воздействия (психогальванический рефлекс, или электрокожная реакция).

Психоделитики — вещества, изменяющие восприятие окружающего мира за счет искажения зрительных, слуховых и тактильных ощущений.

Психолог клинический — психолог, умеющий диагностировать и лечить нарушения поведения, так же как и психиатр (их часто смешивают), но в сферу психолога не входят некоторые вопросы, принадлежащие только к области психиатрии.

Психолог-эргономист — психолог, занятый проблемами приспособления машин и рабочих мест к возможностям работающего человека.

Психология генетическая — ветвь теоретической психологии, которая стремится понять, как развиваются различные аспекты личности (интеллект, чувства, мораль, социальные аспекты) от начала и до конца жизни.

Психосоматические расстройства — физические расстройства или болезни на психологической почве (в основном связанные с неосознанными психологическими конфликтами).

Психосоциальные кризисы — кризисы, вызванные социальными проблемами, с которыми сталкивается человек на разных этапах своей жизни. Каждый из восьми кризисов, описанных Эриксоном, может разрешаться в положительном или отрицательном для человека направлении.

Психотерапия — лечение нарушенного поведения с помощью психологических приемов (исключая лечение медицинское, которое осуществляет психиатр). Каждому направлению в психотерапии свойствен особый подход к лечению.

Психотическое поведение характеризуется нарушением личностных черт, причем сам индивидуум не отмечает патологичности, аномальности этих изменений.

Психотропные вещества — все вещества, действующие на психику.

Психофизиология — наука, изучающая связь между физиологическими и психическими процессами.

Пубертатный период — переход от детства к отрочеству, сопровождающийся рядом физиологических и психологических сдвигов.

Разброс — рассеяние данных по шкале распределения.

Разнояйцовые близнецы — близнецы, развивающиеся из разных оплодотворенных яйцеклеток. Единственное, что отличает их от обычных братьев или сестер, — это то, что период внутриутробного развития у них общий и в большинстве случаев тот опыт, который они приобретают во время воспитания, тоже более сходен.

Раса — понятие, не имеющее строгого научного обоснования и объединяющее в «естественную» группу людей, сходных по некоторым физическим чертам или культурным традициям.

Распределение — совокупность данных в выборке, сгруппированных и упорядоченных по определенным характеристикам.

Рационализм — концепция, согласно которой все достоверные знания идут от разума, мышления и суждения.

Резерпин — антигипертоническое средство, используемое в лечении не только повышенного кровяного давления, но и состояний тревоги, тоски, мании.

Резонанс (в физиологии мозга) — явление, при котором внешние колебания, близкие к «естественным частотам» мозга, увеличивают амплитуду последних.

Релятивистская теория — теория, согласно которой структуры, входящие в состав поведения людей, тесно связаны с той культурой, к которой эти люди принадлежат. В соответствии с релятивистской теорией языка, у каждой культуры имеется собственная лингвистическая система, характерная именно для этой культуры и служащая матрицей для мышления ее представителей.

Ретикулярная формация — нервная структура, расположенная вдоль всего мозгового ствола. Она состоит из клеток, отростки которых ветвятся в обширных областях мозговой коры. Ретикулярная формация состоит из двух систем: восходящей (именно об этой системе идет речь во второй части книги, посвященной активации и сознанию) и нисходящей, которая регулирует тонус мускулатуры, необходимый для поддержания позы.

Рефлекс безусловный — естественная генетически запрограммированная реакция, вызываемая без какого-либо научения специфическим раздражителем, который называют безусловным.

Рефлекс условный — рефлекс или поведенческая реакция, запускаемые раздражителем, который первоначально был индифферентным, после того как этот раздражитель какое-то число раз сочетается с безусловным раздражителем. При этом индифферентный раздражитель становится условным.

Рефрактерности период — период, наступающий сразу же после потенциала действия, когда возникновение нового потенциала действия невозможно или затруднено.

Рецептор — орган или ансамбль клеток, способный реагировать на определенные стимулы и преобразовывать их в нервные импульсы, которые затем передаются в нервные центры, ответственные за их расшифровку (примером рецептора может служить сетчатка глаза или улитка внутреннего уха).

Рецепторные участки (в синапсе) — участки постсинаптической мембраны, способные связывать молекулы определенного нейромедиатора, благодаря чему и происходит передача нервного сигнала через синапс.

РНК — рибонуклеиновая кислота. Содержится как в клеточном ядре, так и в цитоплазме; одна из ее форм — информационная (матричная) РНК — служит носителем генетической информации, получаемой от ДНК, и с помощью этой информации управляет синтезом белков.

Робототехника — область науки и технологии, изучающая научные методы и технологические средства разработки и построения роботов.

«Своё» — термин, используемый для оценки субъективного внутреннего видения, складывающегося у субъекта о самом себе, о своих чувствах и т. п. Что касается понятия «своё глубинное», то это совокупность знаний человека о своем внутреннем мире, независимых от внешней реальности.

Седативные средства — вещества, прием которых оказывает успокаивающее действие.

Сексуальные фантазии — сознательная или бессознательная психическая деятельность в виде образов или мыслей, связанных с прошлым или предстоящим сексуальным опытом.

Семантика — наука о значении слов языка.

Семантическая память см. Память семантическая.

Семенные пузырьки — небольшие расширения каналов мужской половой системы (расположенные около мочевого пузыря и предстательной железы), секрет которых способствует подвижности сперматозоидов.

Сензитив — человек, который легко воспринимает явления «пси». Раньше этих людей называли медиумами, т. е. посредниками в общении с «духами».

Сенильные состояния — совокупность изменений, характерных для патологически протекающего процесса старения.

Сенситизация (сенсибилизация) — процесс, при котором стимул, не вызывавший раньше никакой реакции, начинает вызывать ее.

Сенсорная адаптация — явление, возникающее на уровне рецепторов или низших мозговых центров, которые, адаптируясь к постоянному стимулу, перестают посылать в высшие центры информацию, соответствующую данному уровню стимуляции.

Сенсорная глухота — глухота, обусловленная нарушением функций рецепторных клеток внутреннего уха, передающих импульсы по слуховому нерву.

Сенсорная изоляция — экспериментальная ситуация, в которой организм лишается большинства внешних стимулов.

Синапс — область вокруг очень узкой щели, через которую происходит передача нервных сигналов с синаптических бляшек одного нейрона на тело или дендрит другого нейрона, мышечное волокно или железистую клетку.

Синаптическая бляшка — утолщение на конце каждой ветви аксона. В синаптической бляшке содержатся пузырьки с нейромедиатором, высвобождение которого в синаптическую щель позволяет передавать сигнал другому нейрону.

Синаптическая щель — узкое пространство, отделяющее синаптическую бляшку одного нейрона от дендрита или тела другого нейрона (или от мышечной клетки). Таким образом, это пространство с одной стороны ограничено пресинаптической мембраной, а с другой — постсинаптической мембраной (другого нейрона или эффектора).

Синкретизм — спутанное и недифференцированное восприятие различных элементов как единого целого, предшествующее у ребенка мышлению. (Своим происхождением слово «синкретизм» обязано преданию, согласно которому на острове Крите нельзя было найти двух человек с одинаковым мнением, что приводило к большой разноголосице в тех случаях, когда нужно было выработать единую точку зрения.)

Синхронность — одновременность. Синхронизация активности нервных клеток ведёт к возникновению в ЭЭГ волн большой амплитуды и низкой частоты (медленные волны).

Система подавления действий (активного торможения) — название, которое Лабори дал гипотетической функциональной системе, которая задерживает действие, стимулируемое какой-либо непосредственной мотивацией, если выполнение его в данный момент нецелесообразно или сопряжено с опасностью.

Слепота — полное или почти полное исчезновение зрения. Слепота может быть врождённой или возникать вследствие инфекций, травмы или старения организма. Она может развиваться в результате поражения роговицы, хрусталика, сетчатки и области головного мозга, ответственной за расшифровку зрительной информации. При поражении сетчатки возможна ночная слепота (если нарушены функции палочек) или цветовая слепота (если нарушены функции колбочек).

Словесная глухота — полное или частичное непонимание устной речи.

Словесная слепота — полная невозможность распознавать буквы или смысл написанных слов (синоним — алексия).

Смежность — ситуация, при которой два или несколько воспринимаемых событий соседствуют друг с другом во времени или пространстве.

Созревание — генетически запрограммированный внутренний процесс, определяющий этапы развития организма до зрелого состояния.

Соместетическая чувствительность — тактильная, температурная, болевая и мышечно-сухожильная чувствительность различных частей тела.

Сомнамбулизм — состояние, возникающее у некоторых людей в стадии глубокого сна. В это время человек может совершать автоматические и координированные движения, такие как ходьба.

Сон глубокий — последняя стадия медленноволнового сна. Именно в этой стадии происходит максимальное восстановление физических сил.

Сон медленноволновый — сон, для которого характерно замедление волн ЭЭГ, обусловленное все большей синхронизацией работы мозговых нейронов. Выделяют четыре стадии, наступающие после засыпания и продолжающиеся до глубокого сна.

Сон парадоксальный («быстрый») — стадия сна, наступающая после стадии глубокого сна; повторяется примерно через каждые 90 минут. Для нее характерна интенсивная мозговая деятельность, контрастирующая, однако, с полным исчезновением мышечного тонуса. На этой стадии обычно возникают сновидения.

Социальный класс — совокупность лиц одного сословия или социального уровня со сходными интересами и образом жизни. С психологической точки зрения принадлежность к тому или иному классу характеризуется, в частности, тем, может ли человек распоряжаться своей собственной работой или работой коллектива, принимать по собственной инициативе экономические, технологические или профессиональные решения, а с другой стороны — устанавливать размеры своих гонораров или зарплаты. Если представители привилегированных классов (директора, руководители, менеджеры, представители свободных профессий и т. п.), на долю которых приходится 10–12 % населения, обладают всеми этими возможностями, то представители среднего класса (инженеры, мастера, функционеры, средний медицинский персонал, учителя, ремесленники, мелкие коммерсанты и сельские хозяева), составляющие 30–40 % населения, обладают лишь одной из них. Что касается низших слоев (рабочие, подсобный и обслуживающий персонал), составляющих 50–60 % населения, то их представители не обладают свободой в отношении возможности самим регулировать ход выполнения или ритм своей работы и не могут влиять на свою зарплату иначе, как через коллективные соглашения. Естественно, что нормы поведения, мировоззрение и самоуважение у лиц, принадлежащих к различным классам, тесно связаны с их психологическими особенностями, условиями труда и существования.

Специфичность кодирования (закон специфичности кодирования) — закон, согласно которому любая информация, записанная в памяти, всегда связана с тем контекстом, в котором она была закодирована. Поэтому воспроизвести легче, если вспомнить ее контекст.

Спинномозговая (цереброспинальная) жидкость — светлая прозрачная жидкость, заполняющая пространства под паутинной оболочкой мозга, мозговые желудочки и спинномозговой канал. Служит главным образом в качестве амортизатора, способного защищать нервные центры от слишком резких сотрясений. Ее чрезмерная выработка у плода или новорожденного с еще мягким черепом может привести к гидроцефалии (увеличению объема черепной коробки).

Спинномозговой канал — узкий канал внутри спинного мозга, проходящий по всей его длине и продолжающийся вплоть до 4-го желудочка в основании мозгового ствола.

Спинномозговые нервы — нервы, передние и задние корешки которых соединены с заключенным в позвоночнике спинным мозгом.

Спиритизм — учение, утверждающее продолжение жизни после смерти и возможность вхождения в контакт с умершим с помощью медиума.

Способности творческие проявляются в том, что человек может находить большое число решений (пластичность), пользуясь разнообразными подходами (гибкость), часто необычными.

Способность — врождённое или приобретенное свойство организма, заключающееся в возможности осуществлять ту или иную деятельность.

Среднее отклонение — показатель разброса данных, соответствующий средней арифметической абсолютных значений всех отклонений данных выборки от средней арифметической.

Средний мозг — средняя часть головного мозга, расположенная между варолиевым мостом и промежуточным мозгом. Средний мозг образует верхнюю часть мозгового ствола; через него проходят все сенсорные и моторные пути, связанные с мозжечком и играющие поэтому важную роль в поддержании равновесия и двигательной координации.

Средняя арифметическая — частное от деления суммы различных значений на их число.

Стадия БДГ — то же, что стадия парадоксального сна. Для нее характерно появление быстрых движений глаз при закрытых веках.

Стандартное отклонение — показатель, характеризующий разброс в распределении относительно среднего.

Статистика — область науки, включающая методы описания, анализа и математической интерпретации данных, позволяющие делать определенные выводы относительно явлений, о которых невозможно собрать полную информацию.

Статистическая гипотеза — утверждение, касающееся распределения популяции или различия между двумя популяциями, основанное на данных, полученных на выборках из этих популяций.

Статистический критерий — статистический показатель, позволяющий принять или отвергнуть ту или иную гипотезу в зависимости от вероятности того, что различия обусловлены чистой случайностью.

Статистическое обобщение — изучение выводов, которые могут быть распространены на популяцию, исходя из данных, полученных на выборке, а также оценка степени достоверности таких выводов.

Стереоскопия — способ, позволяющий с помощью двух изображений, предъявляемых двум глазам одновременно, создавать ощущение объемности видимой картины.

Стимул (раздражитель) — любой физический, химический или механический агент, способный возбуждать рецепторы кожи, глаз, ушей, носа или языка.

Столбиковая диаграмма — диаграмма, используемая преимущественно для качественных данных; столбики, рисуемые отдельно друг от друга, соответствуют частоте каждой категории данных.

Стресс — общая реакция организма на такие факторы, как боль, опасность, душевное потрясение, препятствие к достижению желаемого и т. п.

Субъективный — основанный на индивидуальной интерпретации действительности мыслящим существом, зависимый от установок или эмоций человека. Субъективное знание может весьма неточно отражать реальность.

Схема (по Пиаже) — организованная совокупность движений (сосание, хватание, толкание….) или операций (разбиение, классификация, измерение….), имеющихся у ребенка «от рождения» (если речь идет о движениях) или приобретаемых и развиваемых в процессе взаимодействия с окружающим миром (если речь идет об операциях).

Схоластика — философия и теология, преподававшиеся в средние века в университетах; схоластика была основана на доктрине Аристотеля и на христианской вере.

Таламус. Так как у первых исследователей, изучавших эту структуру промежуточного мозга, сложилось впечатление, что она служит «ложем» для зрительных нервов, она получила также название «зрительного бугра». Таламус образован двумя большими группами ядер, расположенными по обеим сторонам 3-го желудочка и связанных между собой серой спайкой. Таламус служит своего рода распределителем для информации от рецепторов, которую он интегрирует, интерпретирует и затем передает в кору мозга.

Теория — совокупность идей или концепций по определенной теме. Когда эти идеи складываются в результате наблюдений и эксперимента, говорят о научной теории.

Теория присвоения — теория, согласно которой мы приписываем себе самим и окружающим причины наших действий или действий других людей, для того чтобы придать смысл этим действиям.

Терминальное разветвление — совокупность веточек аксона, каждая из которых оканчивается синаптической бляшкой.

Тесты — определенные задания, одинаковые для всех испытуемых; степень успеха или неудачи в выполнении таких заданий оценивается количественно.

Типология — система классификации людей по типам с учетом связи между их физическими и психологическими особенностями или по типам личности.

Тироксин — вещество, содержащее иод и составляющее главный компонент гормона щитовидной железы, участвующего в процессах роста и метаболизма.

Токсикомания — патологическое стремление к добыванию и употреблению токсических веществ или лекарственных препаратов.

Толерантность — возрастающая способность организма сопротивляться действию вещества; она приводит к необходимости увеличивать дозы для получения желаемого эффекта.

Транквилизаторы — лекарственные препараты, снимающие состояние тревоги путем воздействия на мозг.

Транс — состояние сильного возбуждения, вызываемое бурной мозговой активностью.

Трансцендентальный — выходящий за границы обычного сознания и достигающий уровня «чистого сознания», освобожденного от всякой связи как с внешней, так и с внутренней реальностью.

Тропизм — изменение в направлении роста тех или иных органов растения, вызванное физическими или химическими агентами. Гелиотропизм, геотропизм и фототропизм — наиболее обычные тропизмы в растительном мире.

Угасание — процесс, при котором условный рефлекс постепенно исчезает (но не стирается при этом из памяти) вследствие того, что после условного раздражителя перестает подаваться безусловный.

Узнавание — одно из проявлений памяти, при котором субъект узнает предъявляемую ему информацию, вспоминает, что имел с ней дело раньше.

Улитка — часть ушного лабиринта, составляющая орган слуха. В ней имеется спирально закрученный канал, внутри которого колебания базилярной мембраны, вызванные звуковыми волнами, приводят к возбуждению волосковых клеток и передаче соответствующей информации по волокнам слухового нерва в головной мозг.

Ультразвук — звуковые волны, частота которых выше верхнего предела восприятия человеческого уха.

Ультрадианные ритмы — биологические ритмы с периодичностью короче суток; таков, например, ритм с периодом около 90 минут, затрагивающий смену фаз сна.

Умственный возраст — умственный уровень индивидуума, определяемый по успешности прохождения им тестов для детей различного хронологического возраста.

Уретра — мочеиспускательный канал (у мужчин служит также для выведения спермы).

Условный рефлекс — реакция, возникающая на ранее «безразличный» стимул, если его предъявление сочеталось несколько раз со стимулом, способным вызывать сходный рефлекс в естественных условиях.

Фактор G — фактор, общий для различных умственных операций и составляющий, по Спирмену, основу общего (генерального) интеллекта.

Фактор S — фактор, соответствующий той или иной специфической способности (по Спирмену).

Фаллическая стадия — стадия психосексуального развития, на которой у ребенка формируется интерес к половым органам и развивается эдипов комплекс.

Фенилкетонурия — врождённое заболевание (встречается у одного на 10 000 новорожденных), обусловленное отсутствием фермента, участвующего в расщеплении аминокислоты фенилаланина. При этом фенилаланин накапливается в крови и превращается в фенилпировиноградную кислоту, что ведёт к нарушению развития некоторых участков головного мозга и, как следствие, к умственной отсталости.

Феномены «пси» — совокупность паранормальных феноменов сознания, до сих пор мало понятных (телепатия, ясновидение, телекинез).

Фигура — участок перцептивного поля, выделяющийся на некотором фоне (см.) в процессе восприятия.

Ферменты — биологические катализаторы белковой природы, каждый из которых ускоряет определенную химическую реакцию.

Фиксация либидо — закрепление либидо на какой-либо стадии психосексуального развития, нарушающее эволюцию личности и мешающее приспособлению либидо к реальности.

Фиксизм — доктрина, утверждающая, что все биологические виды неизменны. Креационисты, которые примыкают к этой теории, полагают, что все виды созданы Богом.

Филогенез — история развития видов в процессе эволюции животного и растительного мира.

Фистула — искусственное отверстие, через которое в тот или иной орган вводят трубку (канюлю), позволяющую собирать секрет этого органа для измерения его количества или химического анализа.

Фобия — иррациональный страх перед определенными объектами и ситуациями, не представляющими реальной угрозы.

Фокализация — стратегия мышления, при которой внимание и мысль сосредоточены на какой-то гипотезе или группе элементов с целью приобрести то или иное понятие или решить проблему.

Фон — менее структурированная область перцептивного поля, на которой в процессе восприятия выделяется та или иная фигура (см.)

Фонема — звуковой элемент членораздельной речи, рассматриваемый как элементарная единица того или иного языка.

Фонология — наука, изучающая звуки того или иного языка (фонемы) и их функцию в этом языке.

Формирование реакции — методика, часто используемая при оперантном обусловливании; она состоит в подкреплении тех реакций, которые постепенно приближают поведение к желаемому конечному результату. Таким образом, данное поведение формируется методом последовательных приближений.

Фотопигмент — вещество, содержащееся в палочках и колбочках сетчатки, способное преобразовывать световую энергию в химическое изменение и далее в электрическую активность. Палочки и каждый из трех типов колбочек содержат свои особые фотопигменты.

Фрустрация — психологическая реакция, связанная с разочарованием, неудачей в попытке достичь какой-либо цели и т. п.

Функциональная ригидность — неспособность находить нестандартные решения проблем, новые применения вещам, которые мы привыкли использовать определенным образом.

Хватание — способность схватывать предметы с помощью соответствующего органа. Становление человека связано с переходом от хватания ртом к хватанию с помощью рук.

Химиотерапия — лечение заболеваний с помощью химических препаратов.

Хорея — неврологическое расстройство, проявляющееся в непроизвольных некоординированных сокращениях лицевых мышц и судорожном подергивании конечностей. Хорея Гентингтона, обусловленная рецессивным наследственным фактором, начинается в зрелом возрасте и нередко сопровождается умственной деградацией.

Хромосомы — структуры в клеточном ядре, несущие гены. Число хромосом у данного вида постоянно (у человека — 23 пары). Своим названием хромосомы обязаны тому обстоятельству, что благодаря содержащейся в них ДНК они интенсивно окрашиваются некоторыми красителями.

Хронологический возраст — возраст, рассчитываемый исходя из даты рождения человека.

Центральная тенденция — измеряемая величина, соответствующая «центру» выборки. Мерами центральной тенденции являются мода, медиана и средняя арифметическая.

Центральная ямка — центральный участок сетчатки, содержащий только колбочки; это область наибольшей остроты зрения.

Циркадианные ритмы — биологические циклы с периодичностью, близкой к 24 часам, управляющие ежедневной активностью организма.

Цитоплазма — все внутреннее содержимое клетки за исключением ядра.

Частота колебаний — число их в единицу времени. Измеряется в герцах (1 Гц — одно колебание в секунду).

Черепномозговые нервы — нервы, корешки которых соединены со стволом головного мозга; иннервируют рецепторы и мышцы головы и шеи.

Чувство — сложное аффективное состояние, которое, в отличие от эмоций, относительно стабильно и продолжительно.

Чувство неполноценности — чувство, зарождающееся у ребенка вследствие осознания им своей биологической неполноценности и заставляющее его выработать собственный стиль жизни, который может позволить ему развить способности и получить превосходство над другими.

Шизофрения — состояние, для которого характерна потеря контакта с реальностью и возникновение противоречивых чувств и реакций, парадоксальных мыслей.

Эйдетические образы — проявление относительно редкой формы памяти (называемой в обиходе фотографической памятью), при которой человек чрезвычайно ярко представляет себе все детали того или иного изображения, чего не бывает при обычных воспоминаниях.

Эгоцентризм — субъективная установка, при которой за исходную точку для восприятия мира принимается собственная личность.

Эдипов комплекс — нежная привязанность мальчика к своей матери, сопровождающаяся враждебностью к отцу, который рассматривается как «соперник».

Экзокринная железа — железа, выделяющая продукты своей деятельности на поверхность кожи или в какую-нибудь естественную полость тела.

Эклектик — человек, заимствующий и использующий элементы, которые ему кажутся лучшими, из различных систем, течений, научных школ.

Экспериментальная группа — группа испытуемых, подвергнутых экспериментальному воздействию (в отличие от контрольной группы).

Экстаз — состояние, в котором находится индивидуум, как бы вышедший из себя. Это состояние вызывается у мистиков проповедью и молитвами. Чрезмерная мозговая активация при этом контрастирует с неподвижностью тела и выражением возвышенного счастья.

Экстраверт — индивидуум, обращенный к внешнему миру и социальной жизни, контактный.

Экстравертированное (поверхностное) сознание — состояние сознания, соответствующее активному бодрствованию. Оно позволяет организму адаптироваться к окружающей среде путем установления связей между внешним и внутренним миром.

Экстрасенсорное восприятие — восприятие событий без участия общеизвестных органов чувств. Парапсихологи объясняют этот феномен аномальностью восприятия или рассматривают как явление, механизмы которого пока неизвестны.

Эктоморфный тип — морфологический тип, свойственный крупным людям со слабо развитой мускулатурой и преобладающим развитием тканей эктодермального происхождения; этот тип соответствует «церебральному» темпераменту. (Эктодерма — внешний листок зародыша, дающий начало, в частности, нервной системе.)

Электроды вживлённые — чрезвычайно тонкие иглы, вводимые на длительное время в определенные участки мозга; через них можно стимулировать эти участки электрическим током, а также регистрировать активность их нейронов.

Элементаризм — доктрина, разработанная Вундтом, согласно которой сознание состоит из простых элементов (таких, как чувствования, воспоминания, ощущения), а эти элементы объединяются и организуются по законам ассоциации.

Эмбрион — организм в период развития от оплодотворенного яйца до стадии плода; у человека этот период продолжается со второй по восьмую неделю внутриутробной жизни.

Эмпиризм — концепция, согласно которой все знания происходят только из наблюдения и эксперимента.

Энграмма — след, оставляемый в мозгу тем или иным событием (в частности, при научении).

Эндокринная железа — железа, выделяющая продукты своей деятельности (гормоны) непосредственно в кровь.

Эндоморфный тип — морфологический тип, свойственный полным людям с преимущественным развитием тканей энтодермального происхождения; этот тип соответствует общительному темпераменту, стремящемуся к любви и комфорту. (Энтодерма — внутренний листок зародыша, дающий начало главным образом внутренним органам.)

Эндорфины — нейромодуляторы, облегчающие, подобно морфину, физическую боль. Кроме того, эндорфины играют значительную роль в снятии стресса.

Энзимы см. Ферменты.

Эпилепсия — нервное заболевание, для которого в большинстве случаев характерны более или менее генерализованные судорожные припадки. Припадок возникает вследствие широкого распространения (в частности, через мозолистое тело) нервных импульсов, генерируемых в эпилептогенном очаге.

Эрогенные зоны — участки тела, стимуляция которых может вызывать половое возбуждение.

Эстральный цикл — совокупность физиологических изменений, периодически происходящих на уровне матки и влагалища у некоторых животных. Эструс — фаза цикла, соответствующая созреванию яйцеклетки; соответствует периоду «течки», наиболее благоприятному для зачатия.

Эстроген — половой гормон, ответственный за овуляцию у женщин.

Этнология — наука, изучающая группы людей, их антропологические, социальные, культурные и другие особенности.

Этолог — специалист, изучающий поведение животных главным образом в естественных условиях.

Эффекторы — органы или группы клеток, функционирование которых под контролем нервной системы позволяет организму отвечать на различные стимулы внешней и внутренней среды. Эффекторами являются гладкие и поперечнополосатые мышцы, экзокринные и эндокринные железы.

«Я» — понятие, используемое во многих психологических теориях как обозначение личности, ее сознательной оценки при взаимодействии с внешней и внутренней реальностью. Ассоциируется с состоянием активного бодрствования.

«Я» идеальное — совокупность представлений, отражающих то, чем человек хотел бы быть, или то, чем, по его мнению, он может быть в силу присущих ему качеств.

«Я» реальное — представление, которое складывается у человека о самом себе на основании личного опыта.

Список литературы

Глава 1

Chapoutier G., Kreutzer M., Menini C., 1980. Psychophysiologie — Le système nerveux et le comportment, Montréal, Études vivantes, Paris.

Chavaillon J. (1985). Les premiers habitants d'Ethiopie, La Recherche, n° 165, p. 449–451.

Clarke R., 1985. De l'univers à nous, Paris, Seuil.

Coppens Y., 1983. Le Singe, l'Afrique et l'Homme, Paris, Fayard.

Dethier V.G., Stellar E., 1961. Animal Behavior, Englewood Cliffs, N. J., Prentice-Hall.

Kohler W., 1927. L'intelligence chez les singes supérieurs, Paris, Alcan.

Lorenz K., 1979. Évolution et modification du comportement, L'inné et l'acquis, Paris, Payot.

Mead M. N., 1969. Moeurs et sexualité en Océanie, Paris, Plan.

Moore R., (Dir, publ.), L'évolution, Nederland, Time-Life (B. V.).

Ouvrage collectif, 1979. Le Darwinisme aujourd'hui, Paris, Seuil.

Piaget J., 1979. Le comportement, moteur de l'evolution, Paris, Gallimard.

Reeves H., 1986. L'heure de s'enivrer, Paris, Seuil.

Singh J. A. L., Zingg R. M., 1980. L'homme en friche — de l'enfant-loup à K. Hauser, Bruxelles, Éd. Complexe.

Tinbergen N., 1953. L'étude de l'instinct, Paris, Payot.

Глава 2

Общие работы

Chatlan J., Gratiot-Alphandery H., Doron R., Cazayus P., 1977. Les grandes psychologies modernes, Bruxulles, Dessart.

Consier J., 1970. Clef pour la Psychologie, Paris, Seghers.

Ouvrage collectif, 1972. Les 10 grands de la psychologie, Paris, CEPL.

Reuchlin M. (1974). Histoire de la psychologie (9eédition), Paris, P. U. F., Que sais-je? n° 732.

Sahakian W. S., 1981. History of Psychology, Itasca Ill, F. E., Peacock Publ.

Цитированная литература

Asch S. E., 1951. "Effects of group pressure upon the modification and distorsion of judgement", in: H. Guptskow (Éd.), Groups, leadership and men, Pittsburgh, P. A., Carnegie.

Bandura A. (1965). "Influence of Model's reinforcement contingencies on the acquisitions of imitative responses", Journal of Personality and Social Psychology, 1, p. 589–595.

Bolles R. C., 1974. "Cognition and Motivation: Some historical trends", in: B. Weiner (Ed.), Cognition views of human motivation, New York, Academic Press.

Bower T. G. R., 1977. Primer of Infant Development, San Francisco, Freeman.

Chauvin R., 1975. L'éthologie, étude biologique du comportement animal, Paris, P. U. F.

Condillac de E. B., 1754. Traité des sensations, Paris.

Fechner G. T., 1860. Elemente der Psychophysik, Leipzig.

Festinger L. A., 1957. A theory of cognitive dissonance, Stanford, California, Standford University Press.

Freud S., 1976. Psychopathologie de la vie quotidienne, Paris, Payot.

Hume D., 1739. A Treatise of Human Nature, London.

Kosslyn S. M. (1975). "Information representation in visual image", Cognitive Psychology, n° 7, p. 341–370.

Locke J., 1690. An essay concerning human understanding, Londres.

Maslow A.H., 1962. Toward a Psychology of Being, Princeton, G. J., Van Nostrand.

Milgram S., 1974. Soumission à l'autorité, Paris, Calmann-Lévy.

Moscovici S., 1979. Psychologie des minorités actives, Paris, P. U. F.

Neisser U., 1967. Cognitive Psychology, New York, Appleten Century Crofts.

Neisser U., 1976. Cognitive and Reality. Principles and implications of cognitive psychology, San Francisco, W. H. Freeman.

Pavlov I. P., 1927. Conditioned Reflexes, London, Oxford University Press.

Piaget J., 1936. La naissance de l'intelligence chez l'enfant, Neuchatel, Delachaux et Niestlé.

Rogers C. R., 1961. On Becoming a Person, Houghton-Miffin.

Ruwet J. C., 1969. Éthologie, biologie du comportement, Bruxelles, Dessart.

Schachter S., 1959. The Psychology of Affiliation, Standford, California, Standford University Press.

Skinner B. F., 1928, The Behavior of Organisms, Englewood, Cliffs, N. J., Prentice Hall.

Thines G., 1966. Psychologie des animaux, Bruxelles, Dessart.

Thorndike E. L., 1911. Animal Intelligence, Experimental Studies, New York, MacMillan.

Trivers R. (1971). "The evolution of reciprocal altruism", Quarterly Review of Biology, n° 46, p. 35–57.

Tulving E., 1972. "Episodic and semantic memory", dans E. Tulving et W. Donaldson (Eds.), Organisation of Memory, New York, Academic Press.

Watson J. B. (1913). "Psychology as the behaviorist views it", Psychological Review, n° 20, p. 158–177.

Watson J. B. (1924). Behaviorism, New York, Norton.

Wilson E. O., 1975. Sociobiology: The new synthesis, Cambridge, Harvard University Press.

Zajonc R. B. (1965). "Social Facilitation", Science, n° 149, p. 269–274.

Глава 3

Общие работы

Cohen D., 1976. Psychologists on Psychology, New York, Taplinger.

Fourastie J., 1966. Les conditions de l'esprit scientifique, Paris, Gallimard.

Fraisse P., Piaget J., 1963. Traité de psychologie expérimentale, I — Historie et Méthodes, Paris, P.U.F.

Henneman P. H., 1975. La psychologie et son champ d'action, Montréal, Les Éditions HRM Ltée.

Reuchlin M., Huteau M., 1973. Guide de l'étudiant en psychologie, Paris, P. U. F.

Richelle M., 1968. Pourquoi des psychologues? Bruxelles, Dessart.

Цитированная литература

Hunt M., 1974. Sexual behavior in the 1970's, Chicago, Playboy Press.

Kinsey A.C., Pomeroy W. B., Martin C. E., 1948. Sexual behavior in the human male, Philadelphia, Saunders.

Rosenthal R., Jacobson L. (1966). "Teachers expectancies — Determinants of pupils I.Q. gain", Psychological reports, n° 19, p. 115–118.

Searle L. V. (1949). "The organisation of hereditary maze-brightness and maze-dullness", Genet. Psychol. Monogr., n° 39, p. 279–325.

Tryon R. C., 1942. "Individual differences", in: F. A. Moss, Comparative Psychology, Englewood Cliffs, N. J. Prentice Hall.

Zajonc R. B. (1985). "Social facilitation", Science, n° 149, p. 269–274.

Глава 4

Общие работы

Cartwright R. D., 1977. Night Life: Explorations in dreaming, Englewood Cliffs. N. J. Prentice Hall.

Cartwright R. D. (1979). "Des rêves sur commande: ce n'est pas un rêve", Psychologie, n° 110, p. 24–31.

Dement W., Wolpert E., (1958). "The relation of Eye Movements, Body Mobility and External Stimuli to Dream Content", Journal of Experimental Psychology, n° 55, p. 543–553.

Foulkes D., 1971. "Longitudinal studies of dreams in children", Y. Masserman (Ed.), Science and Psychoanalysis, New York, Grune and Stratton.

Foulkes D. (1979). "Les rêves des enfants: simples et heureux", Psychologie, n° 110, p. 32–36.

Freud S., 1976. L'interprétation des rêves, Paris, P. U. F.

Hall C., 1966. The Meaning of Dreams, New York, McGraw-Hill.

Hartmann E., 1971. Biologie du rêve, Bruxelles, Dessart.

Hobson J. A., McCarley R. W. (1977). "The brain as a dream state generator: an activation, synthesis hypothesis of the dream process", American Journal of Psychiatry, n° 134, p. 1335–1348.

Jouvet M., Delorme R. (1965). "Locus coeruleus et sommeil paradoxal", Comptes rendus de la Société Biologique, Paris, n° 159, p. 895–899.

Jung C. G., 1964. L'homme et ses symboles, Paris, Del Duca-Laffont.

McCarley R. W. (1979). "Les rêves: une nouvelle théorie", Psychologie, n° 110, p. 18–23.

Цитированная литература

Aschoff J. (1965). "Circadian rhythms in man", Science, n° 148, p. 1427–1432.

Anand B., China G., Singh B. (1961). "Some aspects of electroencephalographic studies in yogis", Electroencephalography and Clinical Neurophysiology, n° 13, p. 452–456.

Arkin A. M., Toth M. F., Baker J., Hastey J. M. (1970). "The frequency of sleep talking in the laboratory among chronic sleep talkers and gooddream recallers", Journal of Nervous and Mental Disease, n° 151, p. 369–374.

Azerinsky E., Kleitman N. (1953). "Regularly occuring periods of eye mobility and concomitant phenomena during sleep", Science, n° 118, p. 273–274.

Benson H., 1975. The relaxation response, New York, Morrow.

Brown B., 1974. New mind, new body, New York, Harper et Row.

Bustamante J., Jordan A., Vila M., Gonzales A., Iusua A. (1970). "State dependent learning in humans", Physiology and Behavior, 25, 275–280.

Cowell E. B., Müller F. G., Takakusu T. (Eds), 1969. Budhist Mahâyâna texts.

De Launière C., Gagnon P., (1978). "Le marketing transcendantal", Québec-Science, vol. 3, n° 17, p. 36–40.

Dement W. (1960). "The Effect of Dream Deprivation", Science, n° 131, p. 1705–1707.

Etevenon P. R., 1984. Les aveugles éblouis, Paris, Albin Michel.

Ferguson M., 1974. La révolution du cerveau, Paris, Calmann-Lévy.

Fischer R. (1971). "A cartography of the ecstatic and meditative states", Sciences, n° 174, p. 897–904.

Fischer R. "Les différents états de conscience", Psychologie, n° 86, p. 39–42.

Godefroid J. L'évolution du point de déclenchement des rythmes circanniens, chez les rongeurs, en relation avec le retrait des glaciers (en préparation).

Goodwin D., Powell B., Bremer D., Hoine H., Stern J. (1969). "Alcohol and recall: State dependent effects in man", Science, n° 163, p. 1358–1360.

Hilgard E. R., 1977. Divided Consciousness: Multiple controls in Human Thought and Action, New York, Wiley-Interscience. Institute of Medicine, 1982. Marijuana and Heath, Washington, D. C., National Academy Press.

Kasamatsu A., Hirai T. (1966). "An electroencephalographic study on the Zen meditation (Zazen)", Folia Psychiatrica Neurologica Japonica, n° 20, p. 315–336.

Kübler-Ross E., 1975. Les derniers instants de la vie, Genève, Labor et Fidès.

Levinson B. W. (1967). "States of awareness during general anesthesia", in: J. Lassner (Ed.), New York, Springer.

Lilly J., 1980. Les simulacres de Dieu, Paris, Retz.

Miller N. E. (1978). "Biofeedback and visceral learning", Animal Review of Psychology, n° 29, p. 375–404.

Moody R., 1977. La vie après la vie, Paris, Laffont.

Оsis K., Haraldsson E., 1981. Au seuil de la mort, Montréal, Québec / Amérique.

Oughourlian J. M., 1974. La personne du toxicomane, Toulouse, Privat.

Overton D. A. (1974). "Experimental methods for the study of state-dependent learning", Federation Proceedings, n° 33, p. 1800–1813.

Peele S. (1977). L'expérience de l'assuétude, Montréal, Presses de l'Université de Montréal.

Ring K., 1982. Sur les frontières de la vie, Paris, Laffont.

Siffre M., 1963. Hors du temps, Paris, Julliard.

Tart C., 1969. Altered states of consciousness, New York, Wiley.

Van Eersel P., 1986. La source noire: révélations aux portes de la mort, Paris, Ed. Grasset et Fasquelle.

Weil A. T., 1972. The National Mind: a new way of looking at drugs and the higher consciousness, Boston, Houghton Miffin.

Zucker I., 1980. "Behavior and biological rhythms", in: D. Krieger (Ed.), Neuroendocrinology, Sunderland, Massachusetts, Sinauer.

Глава 5

Общие работы

Bauer E. (1984). "Criticism and controversies in parapsychology. An overview", European Journal of Parapsychology, vol. 5, n° 2, p. 141–165.

Bélanger L., 1978. Psi au-delà de l'occultisme, Montréal, Québec-Amérique.

Bender H., 1976. L'univers de la parapsychologie, Paris, Dangles.

Child I. (1985). "Psychology and anomalous observations. The question of ESP in dreams", American Psychologist, vol. 40, n° 11, p. 1219–1230.

Duval P., Montredon E. (1968). "ESP experiments with mice", Journal of Parapsychology, 32, p. 155–166.

Krippner S., 1979. Advances in Parapsychological Research: 2 — Extrasensory Perception, New York, Plenum Press.

Krippner S., 1984. "Holonomie et parapsychologie" dans K. Wilber, Le paradigme holographique, Montréal, Le Jour Éditeur (article repris de Revision Journal, 1978).

Kurtz P. (Éd.), 1985. A skeptic's handbook of parapsychology, Buffalo, NY, Prometheus Books.

Morris B. "The evidence for parapsychology: Some strategies for research and evaluation", Communication présentée au premier congrès international du "Committee for the Scientific Investigation of Claims of the Paranormal" tenu à Buffalo, NY, les 28 et 29 octobre 1983.

Rhine J. B. (1954). "A review of the Pearce-Pratt distance series of ESP tests", Journal of Parapsychology, 18, 165–177.

Rhine L. E., 1975. Initiation à la parapsychologie, Paris, Presses de la Renaissance.

Schmidt H. (1969). "Clairvoyance Test with a Machine", Journal of Parapsychology, 33, p. 300–306.

Schmidt H. (1969). "Precognition of a Quantum Process", Journal of Parapsychology, 33, p. 99–108.

Targ R., Puthoff H., 1977. Mind Reach: Scientists look at psychic ability, New York, Delacorte.

Tart C. T. (1963). "Psychological correlates of psi cognition", International Journal of Parapsychology, 5, p. 375–386.

Thouless R. H., 1972. From anecdote to experiment in psychical research, London, Routhledge.

Ullman M., Krippner S., Vaughan A., 1977. La télépathie par le rêve, Paris, Tchou.

Van De Castle R. L. (1969). "The facilitation of ESP throw hypnosis", American Journal of Clinical hypnosis, vol. 12, n° 1, p. 37–56.

Wolman B. B., 1977. Handbook of Parapsychology, New York, Van Nostrand Reinhold Company.

Цитированная литература

Ariam S., Siller J. (1982). "Effects of subliminal stimuli in Hebrew on academic performance of Israeli high school students", Journal of Abnormal Psychology, n° 91, p. 343–349.

Bardeley A. D. (1966). "Time-estimation at reduced body temperature", American Journal of Psychology, n° 79, p. 475–479.

Blackemore C., Cooper G. F. (1970). "Development of the brain depends on the visual environment", Nature, n° 228, p. 477–478.

Boring E. G., Langfeld H. S., Weld H. P., 1948. Foundations of psychology, New York, John Wiley and Sons Inc.

Boring E. G. (1964). "Size-constancy in a picture", American Journal of Psychology, n° 77, p. 494–498.

Broadbent D. E., 1958. Perception and communication, London, Pergamon Press.

Capra F., 1979. Le tao de la physique, Paris, Tchou.

Capra F., 1983. Le temps du changement, Monaco, Éd. du Rocher.

Cherry E. C. (1953). "Some experiments on the recognition of speech with one and the two ears", Journal of the Acoustical of Society of America, n° 25, p. 975–979.

Delorme A., 1982. Psychologie de la perception, Montréal, Éd. Études vivantes.

Dixon N. F., 1971. Subliminal perception — the nature of controversy, London, McGraw-Hill.

Fantz R. L., 1970. "Visual perception and experience in infancy: issues and approaches", in: Early experience and visual information processing and reading disorders, New York, National Academy of Science.

Fraisse P., 1957. Psychologie du temps, Paris, P. U. F.

Gerome P., 1985. Le vaisseau d'isolation sensorielle, Paris, Sand.

Gibson E. J., Walk R. D. (1969). "The visual cliff, Scientific American, n° 202, p. 2–9.

Gregory R. L., 1966. L'oeil et le cerveau, Paris, Hachette.

Haynes H., White B. L., Held R. (1965). "Visual accomodation in human infants", Science, n° 148, p. 528–530.

Heron W. (1957). "The pathology of boredom", Scientific American, n° 196, p. 52–69.

Hess E. H. (1965). "Attitude and pupil size", Scientific American, n° 212, p. 46–54.

Lilly J., 1977. The deep Self, New York, Warner Books.

Lilly J., 1980. Les simulacres de Dieu, Paris, Retz.

McGuinnies E. (1949). "Emotionality and perceptual defense", Psychological Review, n° 56, p. 244–251.

Pribram K., 1971. Languages of the Brain, Englewood Cliffs, Prentice-Hall.

Rhine J. B., 1979. La double puissance de l'esprit, Paris, Payot. Science et consience, Colloque de Cordoue, Paris, Stock.

Silverman L. H., Lachmann F. M., Milich R. H., 1982. The search of oneness, New York, International Universities Press.

Targ R., Harary, 1985. L'energie inconnue, Paris, Flammarion.

Vassiliev L. L., 1963. La suggestion à distance, Paris, Vigot.

Von Uexküll J., 1956. Mondes animaux et monde humain, Paris, Gonthier.

Wilber K., 1984. Le paradigme holographique — Montréal, Le Jour Éd.

Глава 6

Общие работы

Azrin N. H. R., Hutchinson R. R., McLaughlin R. (1965). "The Opportunity for Aggression as an Operant Reinforcer during Adversive Stimulation", Journal of Experimental Analysis of Behavior, n° 8, p. 171–180.

Bandura A., 1973. Aggression: A social learning analysis, Englewood Cliffs, New Jersey, Prentice-Hall.

Dollard J., Doob L. W., Miller N. E., Mowrer O. H., Sears R. R., 1939. Frustration and aggression, New Haven, Yale University Press.

Eibl-Eibesfeldt I., 1972. Contre l'agression, Paris, Stock.

Eron L. D. (1982). "Parent-child interaction, television violence, and aggression of children", American Psychologist, n° 37, p. 197–211.

Felsenthal N., 1976. Orientations to mass communication, Chicago, Science Research Association.

Gorney R., Loye D., Steele G. (1977). "Impact of dramatized television entertainment on adult males", American Journal of Psychiatry, n° 134, p. 170–174.

Kaplan R. M., Singer R. D. (1976). "Television violence and viewer aggression: A reexamination of the evidence", Journal of Social Issues, n° 32, p. 35–70.

Karli P., 1982. Neurobiologie des comportements d'agression, Paris, PUF.

Kluver H., Вису P. C.(1937). "Psychic blindness and other symptoms following bilateral temporal lobectomy in rhesus monkey", American Journal of Physiology, n° 119, p. 352–353.

Lorenz K., 1969. L'agression: une histoire naturelle du mal, Paris. Flammarion.

Mark V. H., Ervin F. R., 1970. Violence and the brain, New York, Harper and Row.

McCarthy E. D., Langner T. S., Gersten J. C., Eisenberg J. G., Orzeck L. (1975). "The effects of television on children and adolescents: Violence and behavior disorders", Journal of Communication, n° 25, p. 71–85.

National Institute of Mental Health, Television and behavior: Ten years of scientific progress and implications for the eighties, Washington D. C., Author, 1982.

Smith D., King M., Hoebel B. G. (1970). "Lateral hypothalamic control of killing: Evidence for a cholinoreceptive mechanism", Science, n° 167, p. 900–901.

Цитированная литература

Bandura A., 1969. "Social learning theory and identificatory processus", in: D. A. Goslin (Ed.), Handbook of socialization theory and research, Chicago, Rand McNally.

Bancroft J. (1981). "Hormones and human sexual behavior", British Medical Bulletin, n° 37, p. 153–158.

Bell A. P., Weinberg M. S. (1978). Homosexualités, Paris, Albin Michel, 1980.

Biller H., Meredith D., 1975. Father power, New York, Doubleday.

Blaffer Hrdy S., 1984. Des guenons et des femmes, Paris, Tierce.

Bolles R. C., 1974. "Cognition and motivation: Some historical trends", in: B. Weiner (Ed)., Cognitive views of human motivation, New York, Academic Press.

Brady J. V. (1958). "Ulcers in "executive" monkeys", Scientific American, n° 199, p. 95–100.

Cantor J. R., Zillman D., Bryant J. (1975). "Enhacement of experienced sexual arousal in response to erotic stimuli trough misattribution of unrelated excitation", Journal of Personality and Social Psychology, n° 32, p. 69–75.

Chenard J. R., 1987. Les relaxations, Montréal, Presses de l'Université du Québec.

Davidson J. M., 1980. "The psychology of sexual experience", in: Davidson J. M. et Davidson R. J. (Eds.), The psychobiology of conciousness, New York, Plenum Press.

Deci E. L. 1975. Intrinsic motivation, New York, Plenum Press.

Delgado J. M. R., 1979. Le conditionnement du cerveau et la liberté de l'esprit, Bruxelles, P. Mardaga, éd.

Drake C. T., McDougall D. (1977). "Effects of the absence of a father and other male models on the development of boys' sex roles", Developmental Psychology, n° 13, p. 537–538.

Dutton D. C., Aron A. P. (1974). "Some evidence for heightned attraction under conditions of high anxiety", Journal of Personality and Social Psychology, n° 80, p. 510–517.

Fagot B. I. (1973). "Sex-related stereotyping of toddler's behaviors", Developmental Psychology, n° 9, p. 429.

Fisher C. D. (1978). "The effects of personal control, competence, and extrinsic reward systems on intrinsic motivation", Organizational Behavior and Human Performance, n° 21, p. 273–288.

Ford C. S., Beach F. A., 1970. Le comportement sexuel chez l'homme et l'animal, Paris. Robert Laffont.

Friedman M. I., Stricker E. M. (1976). "The physiological psychology of hunger: a physiological perspective", Psychological Review, n° 83, p. 401–431.

Goy R. W., McEwen B. S., 1980. Sexual differenciation in the brain, Cambridge, Mass, MIT Press.

Grafenberg E. (1950). "The role of urethra in female orgasm", International Journal of Sexology, n° 3 (3).

Harlow H. F., Harlow M. K. (1966). "Learning to love", American Scientist, n° 54, p. 244–272.

Hebb D. O., 1974. Psychologie, Science moderne, Montréal, HRW.

Hetherington E. M. (1972). "Effect of father absence on personality development in adolescent daughters", Developmental Psychology, n° 7, p. 313–326.

Hite S., 1976. The Hite Report, New York, Bell books.

Kelley H. H., Michela J. L. (1980). "Attribution theory and research", Annual Review of Psychology, n° 31, p. 457–501.

Klaus M., Kennell J., 1976. Maternal infant-bonding, St-Louis, Mosby.

Lindsay P. H., Norman D. A., 1980. Traitement de l'information et comportement humain, Montréal, Éd. Études vivantes Ltée.

Mandler G., 1975. Mind and emotion, New York, Wiley.

Marx et coll., 1975. London, Pergamon Press Ltd.

Masters W. H., Johnson V. E., 1968. Les réactions sexuelles, Paris, Laffont.

Nuttin J., 1980. Théorie de la motivation humaine, Paris, P. U. F.

Olds J., Milner P. (1954). "Positive reinforcement produced by electrical stimulation of the septal area and other regions of the rat brain", Journal of Comparative and Physiological Psychology, n° 47, p. 419–427.

Robson K. S., Moss H. A. (1970). "Patterns and determinants of maternal attachment", Journal of Pediatrics, n° 77 (6), p. 976–985.

Schachter S., 1959. The Psychology of affiliation, Stanford, California, Stanford University Press.

Schachter S., Singer J. E. (1962). "Cognitive, social and physiological determinants of emotional state", Psychological Review, n° 69, p. 379–399.

Selye H., 1974. Stress sans détresse, Montréal, La Presse.

Selye H., 1975. Le stress de la vie, Ottawa, Lacombe.

Solignac P., Serrero A., 1980, La vie sexuelle et amoureuse des Françaises, Paris, Ed. Trévise.

Sonderegger T. B.(1970). "Intentional stimulation and maternal behavior", АРА convention proceedings, 78e congrès, p. 245–246.

Speisman J. C., Lazarus R. S., Mordkoff A. M., Davidson L. A. (1964). "The Experimental Reduction of Stress Based on Ego-Defense Theory", Journal of Abnormal and Social Psychology, n° 68, P. 367–380.

Valins S. (1966). "Cognitive effects of false heart rate feedback", Journal of Personality and Social Psychology, n° 4, p. 400–408.

Weiss J. M. (1972). "Psychological factors in stress and desease", Scientific American, n° 226, p. 106.

Whitmann F. (1983). "Culturally invariable properties of male homosexuality: Tentative conclusions from cross-cultural research", Archive of sexual Behavior, 12 (3).

Zillmann D., Katcher A. H., Milavsky B. (1977). "Excitation transfer from physical exercice to subsequent aggressive behavior", Journal of Experimental Social Psychology, n° 35, p. 587–596.

Глава 7

Общие работы

Breland K., Breland M. (1961). "The misbehavior of organisms", American Psychologist, n° 61, p. 681–684.

Brown P. L., Jenkins H. M. (1968). "Auto-shaping of the pigeons keypeck", Journal of the Experimental Analysis of Behavior, n° 11, p. 1–8.

Garcia J., Erwin F. E., Koelling R. A. (1966). "Learning with prolonged delay of reinforcement", Psychonomic Science, n° 5, p. 121–122.

Godefroid J., 1979. L'amassage de nourriture chez les rongeurs, Thèse de doctorat, Liège (ronèo).

Jenkins H. M., 1973. "Effects of the stimulus reinforcer relation on selected and unselected responses", in: R. A. Hinde et J. Stevenson Hinde (Eds.), Constraints on learning: Limitations and predispositions, London, Academic Press.

Seligman M. E. P., 1975. Helplessness: On depression, development and death, San Francisco, Freeman.

Smith R. F., Gustavson C. R., Gregor G. L. (1972). "Incompatibility between the pigeon's unconditioned response to shock and the conditioned keypeck response", Journal of the Experimental analysis of Behavior, n° 18, p. 147–153.

Цитированная литература

Ainsworth M. D. S. (1979). "Infant — mother attachment", American Psychologist, n° 34 (10), p. 932–937.

Butterfield E., Siperstein G., 1972. "Influence of contingent auditory stimulation upon non-nutritional suckle", Oral sensation and perception — the mounth of the infant, Springfield. Illinois, C. C. Thomas.

Fitts P. M., Posner M. I., 1967. Human performance, Belmont, California, Brooks — Cole.

Hull C. L., 1953. Principles of behavior, New York, Appleton — Century-Crofts.

Kinkade K. (1974). "J'ai vécu cinq ans dans une communauté", adaptation françaice par M.-R. Delorme, Psychologie, n° 43, p. 29–35.

Köhler W., 1925. The mentality of apes, New York, Harcourt, Brace and World.

Le Ny J. F., 1969. Le conditionnement, Paris, PUF.

Malcuit G., Pomerleau A., 1977. Terminologie en conditionnement et apprentissage, Montréal, Les Presses de l'Université du Québec.

Moore K., Meltzoff A., 1975. "Neonate imitation: A test of existence and mechanism", Society for Research in Child Development, Denver.

Munn N. L., 1966. Traité de Psychologie, Paris, Payot.

Pavlov I. P., 1927. Conditioned Reflexes (traduction G. V. Anrep), New York, Oxford University Press.

Richelle M., 1972. Le conditionnement opérant, Neufchâtel, Paris, Delachaux et Niestlé.

Skinner B. F., 1969. La révolution scientifique de l'enseignement, Bruxelles, Dessart et Mardaga.

Skinner B. F., 1973. Par-delà la liberté et la dignité, Bruxelles, Dessart.

Thorndike E. L., 1911. Animal intelligence, New York, Macmillan.

Tolman E. C. (1948). "Cognitive maps in cats and men", Psychological Review, n° 55, p. 189–208.

Watson J. B., Rayner R. (1920). "Conditioned emotional reactions", Journal of Experimental Psychology, n° 3, p. 1–14.

Глава 8

Общие работы

Chapouthier G., 1980. "Les bases physiologiques de l'apprentissage et de la mémoire", dans Psychophysiologie, Paris, Éd. Études Vivantes.

Hebb D. O., 1974. Psychologie, science moderne, Montréal, Éd. HRW.

Kandel E., 1976. Cellular basis of behavior. An introduction to behavioral neurobiology, San Francisco, Freeman.

Kimble D. F. (sous la direction de), 1965. The Anatomy of Memory, Palo Alto, Calif., Science and Behavior Books.

Lashley K., 1929. Brain Mechanisms and intelligence, Chicago, University of Chicago Press.

McConnel J. V. (1962). "Memory transfer through Cannibalism in Planarians", Journal of Neuropsychiatry, n° 3 (suppl. 1), p. 542–548.

McConnel J. V., Shigehisa T., Salive H., 1970. "Attempts to transfer approach and avoidance responses by RNA injections in rats", in: K. H. Pribram et D. E. Broadbendt (Eds.), Biology of Memory, New York, Academic Press.

Penfield W., 1975. The Mystery of the Mind: A Critical Study of Consciousness and the Human Brain, Princeton, N. J., Princeton University Press.

Pribram K., 1969. Languages of the Brain, Englewood Ciffs, N. J., Prentice-Hall.

Ungar G. (sous la direction de), 1970. Molecular Mechanisms in Memory and Learning. Plenum Press.

Цитированная литература

Bronckart J. P., 1977. Théories du langage, Bruxelles, Pierre Mardaga.

Bruner J. S., Goodnow J. J., Austin G. A., 1956. A Study of Thinking, New York, John Wiley and Sons.

Bruner J. S., 1966. "On cognitive growth: II", in: J. S. Bruner, R. R. Olver, P. M. Greenfield, 1966. Studies in cognitive growth, New York, Wiley.

Bower G. H., Trabasso T. (1963). "Reversals prior to solution in concept identification", Journal of experimental Psychology, n° 66, p. 409–418.

Chomsky N. (1965). Aspects de la théorie de la syntaxe, Paris, Seuil, 1971.

Chomsky N. (1968). Le langage et la pensée, Paris, Payot, 1970.

Collins A. M., Quillian M. R. (1969). "Retrieval time from semantic memory", Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, n° 8, p. 240–247.

Curtiss S., 1977. Genie: A psycholinguistic study of a modern-day "wild child", New York, Academic Press.

Davis F. C. (1932). "The functional significance of imagery differences", Journal of experimental Psychology, n° 15, p. 630–661.

Ehrlich S., Tulving E. (1973–1976). "La mémoire sémantique", Bulletin de Psychologie, n° 29 (numéro spécial).

Ehrlich S., 1975. Apprentissage et mémoire chez l'homme, Paris, PUF.

Fouts R. S. (1973). "Acquisition and testing of gestual signs in four young chimpanzees", Science, n° 180, p. 978–980.

Gardner R., Gardner B. (1969). "Teaching sign Language to a Chimpanzee", Science, n° 165, p. 664–672.

Hayes C., 1951. The ape in our house, New York, Harper and Row.

Hering E., 1912. Theory of Light Sensation, Boston, Houghton Mifflin.

Hultsch D. F. (1971). "Organisation and memory in adulthood", Human Development, n° 14, p. 12–29.

Inglis J., Ankus M. N., Sykes D. H. (1968). "Age-related differences in learning and short-term memory from childhood to the senium", Human Development, n° 11, p. 42–52.

Iingram D. (1975). "Surface contrasts in children's speech", Journal of Child Language, n° 2, 287–292.

Kellogg W. N., Kellogg L. A., 1933. The Ape and the Child, New York, McGraw-Hill.

Kosslyn S. M. (1978). "Measuring the visual angle of the mind's eye", Cognitive Psychology, n° 10, p. 356–389.

Leippe M. R., Wells G. L., Ostrom T. M. (1978). "Crime seriousness as a determinant of accuracy in eyewitness identification", Journal of Applied Psychology, n° 63, p. 345–351.

Lenneberg E. H., 1967. Biological foundations of language, New York, John Wiley.

Levine M., 1975. Hypothesis testing: A cognitive theory of learning, Hillsdale, N. J., Lawrence Erlbaum Associates.

Lieury A., 1975. La mémorie, Bruxelles, Dessart.

Lieury A., 1980. Les procédés mnémotechniques, Bruxelles, P. Mardaga éd.

Loftus E. F. (1979). "The malleability of human memory", American Scientist, n° 67, p. 321–320.

Mervis C. V., Rosch E. (1981). "Categorization of natural objects", Annual Review of Psychology, n° 32, p. 89–115.

Miller G. A. (1956). "The magical number seven, plus or minus two: Some limits of our capacity for processing information", Psychological Review, n° 63, p. 81–97.

Morgan C. T., 1974. Introduction à la psychologie, Montréal, McGraw-Hill.

Mowrer, 1960. Learning theory and behavior, New York, John Wiley.

Patterson F. G. (1978). "The gestures of a gorilla: Language acquisition in another pongid", Brain and Language, n° 5, p. 72–97.

Peterson L. R., Peterson M. J. (1959). "Short-term retention of individual verbal items", Journal of Experimental Psychology, n° 58, p. 193–198.

Piaget J., Inhelder B., 1966. La psychologie de l'enfant, Paris, P. U. F.

Piaget J., Inhelder B., 1966. L'image mentale chez l'enfant — Étude sur le dévelopment des représentations imagées, Paris, P. U. F.

Premack D. (1976). "Language and intelligence in ape and man", American Scientist, n° 64, p. 674–683.

Richelle M., 1971. L'acquisition du langage, Bruxelles, Dessart et Mardaga.

Rumbaugh D. M., 1977. Language Learning by a Chimpanzee: the Lana project, New York, Academic Press.

Sapir E., 1921. Language, New York, Harcourt.

Seron X., 1979. Aphasie et neuropsychologie, Bruxelles, P. Mardaga éd.

Sperling G. (1960). "The information available in brief visual perceptions", Psychological Monographs, n° 74, (11, integral n° 498).

Terrace H. S., 1980. Nim: un chimpanzé qui a appris le langage gestuel, Bruxelles, P. Mardaga éd.

Tulving E., Pearlstone Z. (1966). "Availability versus accessibility of information in memory for words", Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior, n° 5, p. 381–391.

Tulving E., 1972. "Episodic and semantic memory", in: E. Tulving et W. Donaldson (Eds), Organization of memory, New York, Academic Press.

Wallas G., 1926. The art of thought, New York, Harcourt, Brace and World.

Whorf B. L., 1956. Language, thought, and reality, New York, John Wiley.

Zeigarnik B. V. (1927). "On finished and unfinished tasks", in: W. D. Ellis (Ed.), A Source Book of Gestalt Psychology, London, Kegan Paul, French, Trubner, 1938, p. 300–302, 312–314.

Глава 9

Общие работы

Bayley N., 1970. "Development of mental abilities", in: Mussen P. (ed.), Carmichael's manual of child psychology, New York, Wiley.

Cooper R., Zubek J. (1958). "Effects of enriched early environments on the learning ability of bright and dull rats", Canadian Journal of Psychology, n° 12, p. 159–164.

Denenberg V. H., 1970. Education of the infant and the Young Child, New York, Academic Press.

Guthrie R. V., 1976. Even the Rat was white: a historical view of psychology, New York, Harper and Row.

Hebb D. O., 1974. Psychologie: science moderne, Montréal, Les Éditions HRW Ltée.

Jencks C., 1972. Inequality; a reassessment of the effects of family and schooling in America, New York, Basic Books.

Jensen A. R. (1976). "Test bias and construct validity", Phi Delta Kappan, n° 58, p. 340–346.

Kamin J. L., 1974. The science and politics of I.Q., New York, Lawrence Erlbaum Associates.

Lindsay P. H., Norman D. A., 1980. Traitement de l'information et comportement humain, Montréal, Éd. Études Vivantes, 1980.

Papert S., 1981. Le jaillissement de l'esprit: ordinateur et apprentissage, Paris, Flammarion.

Rosenweig M. R. "Effects of environment on development of brain and of behavior", in: The Biopsychology of development, New York, Academic Press, 1971, sous la direction de E. Tolbach.

Thurstone L. L., 1955. The differential growth of mental abilities, Chapel Hill, N. C., Psychometric Laboratory, University of North Carolina.

Vernon P. E., 1979. Intelligence: Heredity and environment, San Francisco, W. H. Freeman.

Цитированные работы

Barron F. (1958). "The psychology of imagination", Scientific American, p. 150–166.

Belmont L., Marolla F. A. (1973). "Birth order, family size and intelligence", Science, n° 182, p. 1096–1101.

Binet A., Simon Th. (1905). "Méthodes nouvelles pour le diagnostic du niveau intellectuel des anormaux", Année Psychologique, n° 11, 191–244.

Cattell J. (1890). "Mental tests and measurements", Mind, n° 15, p. 373–380.

Caouette C. E. (1979). "Psychologie de l'enfant de milieu défavorisé", Santé mentale au Canada, n° 27 2 (3), p. 10–14.

Chess S. "Temperament and learning ability of school children", American Journal of Public Health, n° 58 (12), p. 2230–2239.

Duncker K., 1945. "On problem-solving", Psychological Monographs, 58, n° 270.

Elardo R., Bradley R., Caldwell B. (1975). "The relation of infants' home environments to mental test performance from six to thirty-six months: A longitudinal analysis", Child Development, n° 46, pp. 71–76.

Ferguson M., 1974. La révolution du cerveau, Paris, Calmann-Lévy.

Freinet C., 1964. Les techniques Freinet de l'École Moderne, Paris, Colin-Bourrelier.

Galton F., 1869. Hereditary Genius: an inquiry into its Laws and Consequences. London.

Getzels J. W., Jackson P. W., 1962. Creativity and intelligence: Explorations with gifted students, New York, Wiley.

Godefroid J., 1966. Alphabétisation, coopérative et paysannat scolaire en milieu rural africain, Rapport de recherches (1963–1965), Liège, FULREAC (Université de Liège).

Godefroid J., 1977. "Role de l'appartenance sociale et du niveau socio-économique dans l'orientation, les résultats et les perceptions des étudiants du Collège du Nord-Ouest", dans De l'Abbittibbi-Temiskaming, Cahiers du départment d'Histoire et de Géographie, Collège du Nord-Ouest, n° 4, p. 190–240.

Goertzel V., Goertzel M. G., 1962. Cradles of eminence, Boston, Little Brown.

Guilford J. P. (1959). "Three faces of intellect", American Psychologist, n° 14, p. 469–479.

Guilford J. P., 1967. The nature of human intelligence, New York, McGraw-Hill.

Hebb D. O., 1974. Psychologie, sience moderne, Montréal, Les Éditions HRW Itée.

Heber R., 1970. Proceedings of the Second Congress of the International Association for the Scientific Study of Mental Deficiency, Varsovie.

Jensen A. R. (1969). "How much can we boost IQ and scholastic achievement? Harvard Educational Review, n° 39, p. 1–23.

Kagan J., 1965. "Impulsive and reflective children: Significance of conceptual tempo", Learning and the Educational process, Chicago, Rand McNally.

Lloyd-Still J., Hurwitz I., Wolff P., Shachmar H. (1974). "Intellectual development after severe malnutrition in infancy", Pediatrics, n° 54 (3), p. 306–311.

McNemar Q. (1964). "Lost: Our intelligence, Why?", American Psychologist, n° 19, p. 871–882.

Miller B., Gerard D. (1979). "Family influences on the development of creativity in children: An integrative review", The Family Coordinator, n° 28 (3), p. 295–312.

Neill A. S., (1966). Libres enfants de Summerhill, Paris, Maspero, 1970.

Rubin K., Balow B. (1979). "Measure of infant development and socio-economic states as predictors of later intelligence and school achievement", Developmental Psychology, n° 15 (2), p. 225–227.

Scarr S., Weinberg R. (1976). "I. Q. performance of black children adopted by white families", American Psychologist, n° 31 (10), p. 726–734.

Schiff M. (1980). "L'échec scolaire n'est pas inscrit dans les chromosomes", Psychologie, n° 131, p. 51–56.

Scuola di Barbiana (1968). Lettre à une maîtresse d'école, par les élèves de l'École de Barbiana, Paris, Mercure de France, 1972.

Sears P., 1977. "Life satisfaction of Terman's gifted women: 1927–1972; Comparison with the gifted men and with normative samples", School of Education, Université du Wisconsin, Madison.

Skeels H. M., 1966. "Adult status of children with contrasting early life experience", Monographs of the Society of Research in Child Development, n° 31 (3), p. 1–65.

Snyders G., 1976. École, classe et lutte des classes, Paris, P. U. F.

Spearman C. (1904). "General intelligence objectively determined and measured", American Journal of Psychology, n° 15, p. 201–293.

Terman L. M., 1916. The Measurement of intelligence, Boston, Hawghton, Miffin.

Terman L. M., Oden M. H., 1959. Genetics studies of genius. V. The giffed group at midlife, Stanford, CA.

Thomson G. H., 1939. The factorial analysis of human ability, London, University of London Press.

Thompson G. H., 1952. "Autobiography", in: C. Nurchinson (Ed.), A history of psychology in autobiography (vol. IV), Worcester, Mass. University Press.

Thurstone L. L., 1938. "Primary mental abilities", Psychometric Monographs, n° 1.

Waber D. (1977) "Sex differences in mental abilities, hemispheric lateralization and rate of physical growth at adolescence", Developmental Psychology, n° 13 (1), p. 29–38.

Wallach M. A., Kogan N. Models of thinking in young children, New York, Holt, Rinehart and Winston, Inc.

Zajonc R. B., Markus G. B. (1975). "Birth order and intellectual development", Psychological Review, n° 82, p. 74–88.

Глава 10

Allport G.W., 1937. Personality: A psychological interpretation, New York.

Adler A. (1968). "The course of human life as a psychological problem", Human Development, n° 11, p. 184–200.

Bühler C., Massarik F. (Éd.), 1968. The Course of Human Life: a Study of Goals in the Humanistic Perspective, New York, Springer.

Carpenter G., 1975. "Mother's face and the newborn", in: R. Lewin (Éd.), Child alive, London, Temple Smith.

Cattell R. B., 1956. La personnalité, Paris, P. U. F.

Claparede E., 1946. Psychologie de l'enfant et pédagogie expérimentale, Neuchâtel, Delachaux et Niestlé.

Cotton W.L. (1975). "Masturbation frequencies of men and women", Medical Aspects of Human Sexuality, n° 9, p. 31.

Droz R., Rahmy N., 1972. Lire Piaget, Bruxelles, Dessart.

Duyckaerts F., 1977. La formation du lien sexuel (9e éd.), Bruxelles, P. Mardaga éd.

Ellis A., 1977. "The basic clinical theory of rational-emotive therapy", in: A. Ellis et R. Griager (Eds.), Handbook of rational-emotive therapy, New York, Springer.

Erikson E. H., 1959. Enfance et société, Neufchâtel, Delachaux et Niestlé.

Eysenck H. J. (1947). Les dimensions de la personnalité, Paris P. U. F., 1956.

Gilligan C. (1977). "In a different voice: Women's conceptions of self and morality", Harvard Educational Review, n° 47 (4), p. 481–517.

Hayflick L. (1973). "Le vieillissement des cellules humaines", Triangle, n° 12, p. 141–147.

Hunt M. Sexual behavior in the 1970's, Chicago, Playboy Press, 1974, 1943.

Jung C., 1969. L'homme à la découverte de son âme, Paris, Payot.

Jung C., 1931. Essai de psychologie analytique, Paris.

Kohlberg L., 1963. "Moral development and identification", Child psychology, University of Chicago Press, p. 277–332.

Kretschmer E., 1925. Physique and character, London, Keyan Paul.

Kübler-Ross E. (1969). Les derniers instants de la vie, Genève, Labor-Fides, 1975.

Lebovici S., 1983. Le nourrisson, la mère et le psychanalyste — Les interactions précoces, Paris, Le Centurion.

Mathieu M. Intelligence sans langage: dévelopment cognitif chez le chimpanzé (à paraître).

Miller W. R., Lief H. I., 1976. "Masturbatory attitudes knowledge and experience: Data from the sex knowledge and attitude test (SKAT)", Archives of Sexual Behavior, n° 5, p. 447–467.

Nye F. I., 1876. "School-age parenthood. Consequences for babies, mothers, fathers, grandparents and others", Extension Bulletin 667, Washington State University.

Pattison E. M., 1977. The experience of dying, Englewood Cliffs (NJ), Prentice Hall/Spectrum.

Peck R., 1968. "Psychological development in the second half of life", in: B. L. Neugarten (Ed.), Middle age and aging, Chicago, University of Chicago Press.

Piaget J. (1932). Le jugement moral chez l'enfant, Paris, P. U. F., 1957.

Piaget J., 1970. L'épistémologie génétique, Paris, P. U. F.

Riegel K. F., Riegel R. M., 1972. "Developmental Psychology", n° 6 (2), p. 306–319.

Rogers C., Kingel M., 1962. Psychothérapie et relations humaines, Louvain, Publications universitaires.

Rotter J. B. (1966). "Generalized expectancies for internal versus external control of reinforcement", Psychologic Monographs, n° 80.

Sheldon W. T., 1954. Altas of men: A guide for somatotyping the adult man of all ages, New York, Harper and Row.

Sorensen R. C., 1973. Adolescent sexuality in contemporary America, New York, World.

Spitz R. (1957). De la naissance à la parole, Paris, PUF, 1968.

Vygotsky L. S., 1978. Mind in Society, Cambridge (Mass.), Harvard University Press.

Wallon H., 1968. L'evolution psychologique de l'enfant, Paris, Armand Colin.

Weis D., 1983. "Reactions of college women to their first coïtus", Medical Aspects of Human Sexuality, n° 17 (2).

Zazzo R. Conduites et conscience (2 vol.), Neuchâtel Delachaux et Niestlé, 1962, 1968.

Глава 11

Aronson E., Linder D. E. (1965). "Gain and loss of esteem as determinants of interpersonal attractiveness", Journal of Experimental Social Psychology, n° 1, p. 156–171.

Asch S. E., 1951. "Effects of group pressure on the modification and distortion of judgments", in: H. Geutskow (Ed.), Groups, leadership and men, Pittsburgh (Pa), Carnegie.

Bateson G. (1972). Vers une écologie de l'esprit, tomes I et II, Paris, Éd. du Seuil 1977 et 1980.

Beilharz R. G., Mylrea P. J. (1963). "Social position and movement orders of dairy heifers", Animal behavior, n° 11, p. 533.

Bickman L., Teger A., Gabriele T., Mclaughlin C., Berger M., Sunday E. (1973). "Dormitory density and helping behavior", Environment and behavior, n° 5, p. 465–490.

Carbone T. (1975). "Stylistic variables as related to source of credibility: A content analysis approach", Speech Monographs, n° 42, p. 99–106.

Cohen S., Glass D. D., Singer J. E. (1973). "Apartment noise, auditory discrimination, and reading ability in children", Journal of Experimental Social Psychology, n° 9, p. 407–422.

Constanzo P. R. (1970). "Conformity and development as function of self-blame", Journal of Personality and Social Psychology, n° 14, 366–374.

Crutchfield R. S. (1955). "Conformity and Character", American Psychologist, n° 10, p. 191–198.

Donnerstein E., Wilson D. W. (1976). "Effects of noise and perceived control on ongoing and subsequent aggressive behavior", Journal of Personality and Social Psychology, n° 34 (5), p. 774–781.

Durden-Smith J., 1980. "How to win the mating game by a nose", Next, nov.-dec., p. 85–89.

Festinger L., 1957. A theory of cognitive dissonance, Stanford, Cal. Stanford University Press.

French J. R. P., Jr., Raven B., 1959. "The basis of social power, in: D. Cartwright (Ed.), Studies in social power, Ann Harbor. Mich. Institute of Social Research, p. 150–167.

Hall E. T., 1966. The hidden dimension, New York, Doubleday.

Heider F., 1958. The psychology of interpersonal relations, New York, Wiley.

Hess E. H. (1965). "The role of pupil size in communication", Scientific American, n° 223 (5), p. 110–119.

Hofling C. K., Botzman E., Dalrymple S., Graves N., Pierce C. M. (1966). "An experimental study in nurse-physician relationships", Journal of Nervous and Mental Disease, n° 143, p. 171–180.

Jones E. E., Kanduse D. E., Kelly H. H., Nisbett R. E., Valiens S., Weiner W., 1971. Attribution: Perceiving the cause of behavior, New York, General Learning Press.

KelleyH. H., 1967. "Attribution theory in social psychology", in: D. Levine (Ed.), Nebraska symposium on motivation, Lincoln, Neb., University of Nebraska Press.

Kleinke C. L. (1977). "Compliance to requests made by gazing and touching experimenters in field settings", Journal of Experimental Social Psychology, n° 13, p. 218–223.

Latane B., Darley J. M., 1970. The unresponsive bystander: Why doesn't he help? New York, Appleton-Century-Crofts.

Le Magnen J., 1952. "Phénomènes olfacto-sexuels chez l'homme", Archives de Psychologie.

Leyens J. P., 1979. Psychologie sociale, Bruxelles, P. Mardaga éd.

Mehrabian A., 1972. Nonverbal communication, Chicago, Aldine Atherton.

Miller N., Maruyama G., Beaber R. J., Valone K. (1976). "Speed of speech and persuasion", Journal of Personality and Social Psychology, n° 34, P. 615–624.

Montmollin G. de, 1977. L'influence sociale. Phénomènes, facteurs et théories, Paris, PUF.

Moscovici S., 1979. Psychologie des minorités actives, Paris, PUF.

Page R. A. (1977). "Noise and helping behavior", Environment and Behavior, n° 9, p. 311–334.

Schjelderup-Ebbe T. (1913). "Social behavior in Birds", Handbook of Social Psychology, C. Murchinson (Ed.), Worcester, Mass., Clark University Press, 1935, p. 947–972.

Watzlawick P., Beavin J. H., Jackson D. D. (1967). Une logique de la communication, Paris, Éd. du Seuil, 1972.

Wilder D. (1977). "Perception of groups, size of opposition and social influence", Journal of Experimental Social Psychology, n° 13, p. 253–268.

Zilman D., Baron R. A., Tamborini R. (1981). "Social costs of smoking: Effects of tobacco smoke in hostile behavior", Journal of Applied Social Psychology, n° 11 (6), p. 548–561.

Глава 12

Barnes M., Berke J., 1973. Mary Barnes: un voyage a travers la folie, Paris, Seuil.

Berne E., 1977. Analyse transactionelle et psychothérapie, Paris, Payot.

Bettelheim B., 1979. Un lieu où renaître, Paris, Laffont.

Blanchet L., Lavigueur H., Dauphinais R. (nov. 1981). "L'intervention en réseau, un modèle alternatif de prise en charge communautaire", Santé mentale au Québec, vol. VI, n° 2, p. 126–132.

Bouchard C., 1983. "Non à la prévention", dans Psychothérapies, attention! Sillery (Québec), Québec Science (éd.), p. 203–221.

Blum J. D. (nov. 1978). "On Changes in Psychiatric Diagnosis Over Time", American Psychologist, vol. 33, n° 11, p. 1017–1031.

Deligny F., 1975. Nous et l'innocent, Paris, Maspéro.

Denis G., Toussignant M., Laforest L. (1973). "Prévalence de cas d'intérêt psychiatrique dans une région du Québec", Canadian Journal of Public Health, n° 64, p. 387–397.

Dongier M., 1967. Névroses et troubles psychosomatiques, Bruxelles, Dessart.

Dreyfus C., 1975. Les groupes de rencontre, Paris, Retz.

Ellis A., 1962. Reason and emotion in psychotherapy, New York, Lyle Stewart.

Eysenck H. J. (1952). "The effects of psychotherapy: an evaluation", Journal of Consulting Psychology, n° 16, p. 319–324.

Feldman M. P., Macculloch M. J., 1971. Homosexual behavior: therapy and assessment, Oxford (England), Pergamon Press.

Fontaine O., 1978. Introduction aux thérapies comportementales, Bruxelles, Mardaga.

Fourcault M., 1972. Histoire de la folie à l'âge classique, Paris, Gallimard.

Frankl V., 1974. La psychothérapie et son image de l'homme, Paris, Éd. Resma.

Freud A., 1967. Le moi et les mécanismes de défense, Paris, P. U. F.

Glasser W., 1971. La "reality therapy", Paris, EPI Éd.

Goffman E., 1968. Asiles, Paris, Les Éditions de Minuit.

Guertin M., Lecomte Y. (juin 1983). "Éditorial", Santé mentale au Québec, vol. VIII, n° 1, p. 5.

Kazdin A. E., Wilcoxon L. H. (sept. 1976). "Systematic desensitization and non-specific treatment effects: a methodological evaluation", Psychological Bulletin, vol. 83, n° 5, p. 729–758.

Laing R. D., 1970. La politique de l'expérience, Paris, Stock.

Laing R. D., 1986. La voix de l'expérience, Paris, Seuil.

Lavoie F., 1983. "Les groupes d'entraide", dans J. Arseneau et coll., Psychothérapies, Attention! Sillery (Québec), Québec Science (éd.), p. 181–202.

Lecomte Y., Tourigny Ch. (juin 1983). "La communauté thérapeutique", Santé mentale au Québec, vol. VIII, n° 1, p. 107–134.

Leighton D. C. et coll. (1971). "Psychiatric disorder in a Swedish and a Canadian community: an exploratory study", Soc. Sci. Méd., n° 5, p. 200.

Lovaas I. O. 1977. The autistic child, New York, Irvington Publishers.

May R., 1976. Le désir d'etre: Psychologie existentielle, Paris, Éd. de l'Épi.

Minuchin S., 1979. Families en thérapie, Paris, Delage.

Moreno J. L., 1965. Psychothérapie de groupe et psychodrame, Paris, P. U. F.

Mosher L., Menn A., 1978. "Lowered barriers in the Community: the Soteria Model", in: L. I. Stein, M. A. Test (Eds.), Alternatives to Mental Hospital Treatment, New York, Plenum Press, p. 75–113.

Mousseau J. (oct. 1971). "Le discours de l'anti-psychiatrie", Psychologie, n° 21, p. 51–58.

Owen F., Crow T. J., Poulter M., Cross A. J., Longden A., Riley G. J. (1978). "Increased dopamine receptor sensitivity in schizophrenia", Lancet II, p. 223–226.

Perls F., 1977. Gestalt-thérapie: technique d'épanouissement personnel, Montréal, Stanké.

Plamandon M. (juin 1983). "Les alternatives en santé: enjeux et perspectives", Santé mentale au Québec, vol. VIII, n° 1, p. 100–106.

Rogers C. R. "La relation thérapeutique: les bases de son efficacité", Bulletin de Psychologie, n° 17, p. 1–9.

Romeder J. M., 1982. Les groupes d'entraide au Canada, Ottawa, Ministére de Santé et du Bien-être social.

Rosenhan D. L. (1973). "On being sane in insane places", Science, n° 179, p. 250–258.

Satir V., 1970. Thérapie du couple et de la familie, Paris, Éd. de l'Épi.

Scheflin A. W., Opton E. M., 1978. L'homme programmé, Montréal, Stanké.

Schreiber F. R., 1978. Sybil, Paris, J'ai lu.

Shapiro A. K., Morris L. A., 1978. "Placebo effects in medical and psychological therapies", in.: Garfield S. L. et Bergin A. E., Handbook of psychotherapy and behavior change, John Wiley and Sons.

Sloane R., Bruce et coll., 1975. Psychotherapy versus Behavior therapy, Harvard University Press.

Smith M. L., Glass G. V. (1977). "Meta-analysis of psychotherapy outcome studies", American Psychologist, n° 32, p. 752–760.

Strole L., Langer T. S., Michael S. T., Oplier M. K., Rennie T. A., 1962. Mental Health in the Metropolis, New York, McGraw-Hill.

Stolz S. R., Wienckowski L. A., Brown B. S. (1975). "Behavior modification: a perspective on critical issues", American Psychologist, n° 30, p. 1027–1048.

Szasz T., 1977. Le mythe de la maladie, Paris, Payot.

Wolpe J., 1975. Pratique de la thérapie comportmentale, Paris, Masson.

Приложение А. Биологические основы поведения

Changeux J. P., 1983. L'homme neuronal, Paris, Fayard.

Lazorthes G., 1973. Le système nerveux central, Paris, Masson et Cie.

Melzak R., 1980. Le défi de la douleur, Montréal, Chenelière et Stanké.

Mazziotta J., Phelps M., Carson R., Kuhl D. (1982). "Tomographic mapping of human cerebral metabolism: auditory stimulation", Neurology, n° 32, p. 921–937.

Ouvrage collectif (1973). "Le cerveau et la pensée", Science et Vie, Hors série, n° 112.

Ouvrage collectif (1988). "Le cerveau et la mémoire", Science et Vie, Hors série, n° 162.

Paillard J., 1976. "Tonus, postures et mouvements", dans C. Kayser, Physiologie (t. II), Paris, Flammarion, p. 521–728.

Richelle M., Lejeune H. (1986). "La perception du temps chez l'animal", La recherche, n° 182, vol. 17, p. 1332–1342.

Приложение Б. Статистика и обработка данных

Chatillon G., 1977. Statistique en Sciences humaines, Trois-Rivières, Ed. SMG.

Gilbert N., 1978. Statistiques, Montréal, Ed. HRW.

Moroney M. J., 1970. Comprendre la statistique, Verviers, Gérard et Cie.

Siegel S., 1956. Non-parametric Statistic, New York, McGraw-Hill Book Co.

Материалы для самопроверки

Глава 1

Заполнить пробелы

1. Относительная роль….. и окружающей среды в развитии индивидуума остается предметом дискуссии.

2. Согласно Дарвину, естественные процессы привели к….. признаков, наиболее….. к данной среде, благоприятствуя их передаче последующим поколениям.

3. Труд Дарвина, опубликованный в….. г. и вызвавший ожесточенные споры, назывался…..

4. В XX в. эволюционная теория обогатилась данными….. и открытием…..

5. У животных, находящихся у основания эволюционной лестницы, наблюдаются очень примитивные формы поведения, известные под названием…..

6. Последовательность событий, в результате которой информация от….. передается в нервную систему и вызывает автоматическую реакцию, называется…..

7. Присущие данному виду сложные….. формы поведения, организация и цели которых генетически детерминированы, называют….. поведением.

8. Врожденный….. механизм — это механизм, благодаря которому индивидуум проявляет надлежащее поведение в определенный момент в зависимости от определенных внутренних условий и с учетом информации, поступающей из внешней среды.

9. У некоторых животных наблюдается….. — создается глубокая привязанность к первому….. предмету, который они увидели после появления на свет.

10. Только представители видов, обладающих способностью к….. и приобретению…… могут справляться с новыми ситуациями и вырабатывать новые формы поведения, позволяющие им адаптироваться.

11. Способность к….. — это способность понимать связь между различными элементами данной ситуации, с тем чтобы найти решение данной проблемы. В эволюционном ряду животных она появляется у…..

12. Вид Homo habilis,очевидно, возник….. лет назад в….. Африке.

13. Переход к прямохождению повлек за собой освобождение….. и развитие способности к изготовлению первых…..

14. Вертикальное положение тела создало также возможность для развития….. во всех направлениях, а тем самым и для увеличения….. головного мозга.

15. Первые признаки гоминизации появились у Homo….. примерно….. лет назад.

16. Заселение Северной Европы и обеих Америк нашим прямым предком Homo…… или…… произошло примерно….. лет назад.

17. Развитие….. создало возможности для обмена информацией и явилось основой быстрого прогресса человека.

18. Главные особенности социальной организации человека —….. пищи со своими сородичами и образование постоянных…..

19. Наблюдения Джейн Гудолл над….. показали, что агрессивность….. может иногда приводить к уничтожению самцов враждебной группы.

20. В некоторых обществах, обнаруженных в различных точках земного шара…… по-видимому, совершенно отсутствует, и в их словаре даже нет соответствующего слова.

Верно или неверно?

1. Одичавшего мальчика, найденного в Авероне, по-видимому, вырастили волки.

2. Профессор Итар, изучавший Виктора, был уверен, что мальчик был идиотом от рождения.

3. Дарвин считал, что природа действовала как фактор отбора, позволявший выживать самым слабым.

4. В настоящее время основы эволюционной теории принимают большинство ученых.

5. У растений уже можно обнаружить самые примитивные формы поведения.

6. Врожденный пусковой механизм одинаков для всех поведенческих актов у всех видов, обладающих инстинктивным поведением.

7. Способностью к научению обладают только высшие организмы.

8. Первые признаки гоминизации появились 10 млн. лет назад.

9. Первые поселения Homo sapiens начал строить примерно 9000 лет назад.

10. Только у человека существует язык, позволяющий ему «переноситься» в прошлое или будущее.

Выбрать правильный ответ

1. У человека врожденными формами поведения считаются

а) агрессивные действия;

б) доминирование;

в) половое поведение.

г) Все ответы неверны.

2. Дарвин создал свою теорию эволюции

а) после прочтения работы Уоллеса на эту тему;

б) с целью подтвердить тезисы креационистов;

в) чтобы объяснить разнообразие существующих видов;

г) с целью показать причину неизменяемости видов.

3. Теория эволюции в широком смысле

а) принимается в настоящее время подавляющим большинством ученых;

б) представляет собой уже не просто гипотезу, а установленный факт;

в) обогатилась данными генетики и открытием законов наследственности.

г) Верны все ответы.

4. Таксис — это реакция организма, которая

а) носит общий (нелокальный) характер;

б) является механической;

в) ориентирована относительно источника раздражения.

г) Верны все ответы.

5. Рефлексы

а) всегда врожденные;

б) встречаются только у низших животных;

в) имеют мало отношения к выживанию.

г) Все ответы неверны.

6. Инстинктивные формы поведения

а) запрограммированы от рождения;

б) менее сложны, чем рефлексы;

в) не могут изменяться в результате опыта;

г) у человека более многочисленны, чем у других видов.

7. Инстинктивное поведение преобладает главным образом у

а) насекомых;

б) рыб;

в) рептилий;

г) млекопитающих.

8. Импринтинг, например у гусенка,

а) может быть направлен на любой объект, подвижный или неподвижный;

б) создается в любом возрасте;

в) возникает благодаря скрещиванию.

г) Все ответы неверны.

9. Приобретенные формы поведения обеспечивают животному адаптацию

а) идеально соответствующую условиям среды;

б) к вполне определенному типу среды;

в) к различным средам.

г) Все ответы неверны.

10. Согласно эволюционной теории и палеонтологическим данным, человек

а) произошел от обезьяны;

б) имеет общего предка с шимпанзе и гориллой;

в) не происходит от животных.

г) Все ответы неверны.

11. Гоминизация тесно связана

а) с вертикальным положением тела;

б) с освобождением руки;

в) с развитием головного мозга;

г) Верны все ответы.

12. Наиболее прямые предки человека появились

а) 700 000 лет назад;

б) 200 000 лет назад;

в) 100 000 лет назад;

г) 40 000 лет назад.

13. Человек — единственное существо, способное

а) передавать информацию о прошлых и будущих событиях;

б) пользоваться орудиями;

в) жить в сообществах.

г) Верны все ответы.

14. Присущая человеку социальная структура дает детям возможность

а) получать очень хороший уход;

б) воспринимать социальные и культурные обычаи;

в) усваивать опыт предшествующих поколений.

г) Верны все ответы.

15. Агрессивность человека

а) представляет собой врожденное свойство;

б) может быть легко преодолена;

в) отсутствует у большинства народов.

г) Все ответы неверны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — наследственности; 2 — отбору, приспособленных; 3 — 1859, «Происхождение видов»; 4 — генетики, законов наследственности; 5 — таксисов; 6 — органов чувств, рефлексом; 7 — стереотипные, инстинктивным; 8 — пусковой; 9 — импринтинг, движущемуся; 10 — научению, навыков; 11 — умозаключению, высших млекопитающих; 12–10 млн., восточной; 13 — рук, орудий; 14 — черепа, объема; 15— Homohabilis,2 млн.; 16 — sapiens,кроманьонцем, 40 000; 17 — языка (речи); 18 — разделение, групп; 19 — шимпанзе, самцов; 20 — агрессивность.

Верно или неверно (В или Н)?

1 — Н; 2 — Н; 3 — Н; 4 — В; 5 — В; 6 — Н; 7 — Н; 8 — В; 9 — В; 10 — В.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — в; 3 — г; 4 — г; 5 — г; 6 — а; 7 — а; 8 — г; 9 — в; 10 — б; 11 — г; 12 — в; 13 — а; 14 — г; 15 — г.

Глава 2

Заполнить пробелы

1. Одно из первых объяснений функционирования разума сводилось к идее о некой…… заключенной в теле.

2. Древние греки считали, что за мысли и поступки людей ответственны…..

3. Согласно Платону….. обитает в теле в течение жизни человека, а после его смерти переходит в…..

4. Для Аристотеля разум (психика) — это одна из….. тела.

5. В средние века объяснение мира и сущности человека опиралось одновременно на взгляды….. и на…..

6. По мнению Декарта, действия организма определяются…… находящимися в головном мозгу.

7. Представление о том, что тело выполняет свои функции механически под контролем «разумной души», известно под названием…..

8….. — это философское течение, делающее главный упор на роль разума в приобретении знаний.

9. Эмпирики считают, что любое знание может быть приобретено лишь…..

10. Естественные науки, развитие которых началось в XVII в., претендуют на свою принадлежность к….. направлению.

11….. — это предположение, высказанное на основании уже установленных фактов.

12. По представлениям философов-эмпириков XVIII в., ощущения комбинируются по….. принципу.

13. В XVIII в. изучение души заменяется изучением….. и…..

14. Первая лаборатория психологии была основана….. в….. г.

15. По мнению структуралистов, сознание можно разложить на психические…..

16. Метод….. состоит в том, что испытуемый описывает ощущения, возникающие у него при воздействии того или иного стимула.

17. Функционалистский подход основан на изучении приобретения…..

18. По мнению основателя….. Уотсона, любые действия человека можно объяснить с помощью схемы…..

19. Согласно необихевиористам, к которым принадлежит Скиннер, поведение всегда детерминируется своими…..

20. Теория социального научения выдвигает тезис о том, что человек склонен….. поведению других людей, которые служат, таким образом…..

21. Изучением связей между нервными структурами и поведением занимается…..

22. Этология человека ставит своей целью выявить….. человеческой природы.

23. Социобиология утверждает, что живые существа все время…… чтобы обеспечить передачу своих….. следующим поколениям.

24. Для гештальтистов восприятие — это некое организованное………. от суммы составляющих его частей.

25. По мнению Пиаже и конструктивистов, когнитивное развитие осуществляется по ступеням, или…..

26. Изучением организации памяти, воображения и других познавательных психических процессов занимается….. психология.

27. Согласно теории…… многие черты личности обусловлены половыми влечениями, подавлявшимися в детстве.

28. По мнению психологов гуманистического направления, любому индивидууму свойственно врожденное стремление к полной…..

29. Как показала социальная психология, большая часть личных качеств индивидуума формируется в результате его постоянного….. с другими людьми.

30….. подход заимствует из всех существующих теорий наиболее полезные в том или ином случае концепции и использует их.

Верно или неверно?

1. Аристотель был одним из первых философов, рассматривавших разум как неотъемлемую часть живого организма.

2. Представление о человеке, выдвинутое Декартом, вытекает из монистической концепции.

3. В основе научного метода лежит проверка гипотез.

4. Элементаристская доктрина Вундта имела целью выявить функции сознания.

5. Экспериментальная интроспекция — научный метод, главный недостаток которого в его субъективности.

6. По мнению бихевиористов, только поведение, поддающееся наблюдению, может быть объективно описано.

7. Этология стремится понять, каким образом врожденные механизмы могут функционировать независимо от среды.

8. Гештальтисты считают, что наше восприятие мира создается из элементов, которые мозг научается организовывать.

9. Пиаже выдвинул идею о том, что наследуется только способ функционирования интеллекта.

10. Когнитивная психология утверждает, что в основе любого поведения лежит тот или иной мыслительный процесс, который совершался ранее.

11. Гипотезы, выдвинутые в теории Фрейда, ниспровергли многие идеи, особенно в области сексуальности.

12. Гуманистическая точка зрения на развитие личности исходит скорее из пессимистического представления о природе человека.

13. Все современные теории подчеркивают важность врожденных факторов в психологическом развитии индивидуума.

14. В настоящее время в психологии наблюдается тенденция четко определять те аспекты, на которых неизбежно должны сталкиваться взгляды представителей разных школ.

15. Из современного определения психологии следует исключить анализ поведения в пользу анализа внутренних психических процессов и приложения полученных данных.

Выбрать правильный ответ

1. В «Илиаде» Гомер приписывал поведение своих героев

а) капризу богов;

б) «животному разуму»;

в) душе.

г) Все ответы неверны.

2. Философия Аристотеля

а) делает упор на знание и мудрость;

б) рассматривает душу как функцию тела;

в) ставит своей целью познание Вселенной и царящего в ней порядка.

г) Верны все ответы.

3. Философы средневековья

а) полностью отвергали доктрину Аристотеля;

б) опирались в своих исследованиях на богословов;

в) пытались защищать догматы христианской религии.

г) Все ответы неверны.

4. Декартова концепция человека

а) дуалистична;

б) отвергает идею души как сущности человека;

в) опирается на разум, освещаемый верой.

г) Все ответы неверны.

5. Эмпирики XVIII в. делали упор на

а) роль ощущений;

б) скорее на опыт, чем на разум;

в) принцип ассоциации идей.

г) Верны все ответы.

6. Научный метод

а) рационалистичен;

б) состоит главным образом в проверке гипотез;

в) субъективен.

г) Верны все ответы.

7. Первая психологическая лаборатория была создана

а) Вундтом;

б) в 1732 г.;

в) для изучения функций сознания.

г) Верны все ответы.

8. Функционалистский подход начала века

а) никогда не оспаривался;

б) отвергает использование интроспекции;

в) делает упор на адаптивную роль сознания;

г) отрицает существование сознания.

9. Схема S — R делает упор на

а) объективное описание поведения;

б) бесполезность концепции сознания;

в) соответствие между реакцией и данным стимулом.

г) Верны все ответы.

10. Этология занимается

а) биологическим изучением поведения;

б) стратегиями, используемыми для передачи генов;

в) поведением животных, но не поведением человека.

г) Все ответы неверны.

11. Когнитивный подход настаивает на том, что

а) индивидуум реагирует подобно машине;

б) разум человека обладает большей информацией, чем та, которую он получает извне;

в) нашим поведением управляют подавленные влечения;

г) мозг функционирует путем ассоциации идей.

12. Согласно Пиаже, все дети

а) проходят одни и те же стадии развития мышления;

б) проходят через все стадии развития мышления;

в) рождаются умными.

г) Верны все ответы.

13. По теории Фрейда либидо — это энергия,

а) соответствующая потребности в самореализации личности;

б) возникающая в результате подавления полового влечения;

в) лежащая в основе жизненных влечений;

г) лежащая в основе взаимодействий между людьми.

14. Гуманистический подход

а) носит детерминистский характер;

б) направлен на расцвет потенциальных возможностей индивидуума;

в) основан на изучении приемлемых форм поведения.

г) Верны все ответы.

15. Эклектический подход ставит своей целью

а) отбросить данные, полученные разными направлениями;

б) выбрать наиболее полезные концепции и методы;

в) доказать обоснованность определенных взглядов.

г) Все ответы неверны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — душе (или «тени»); 2 — боги; 3 — разум (или душа), «мир теней»; 4 — функций; 5 — Аристотеля, богословие; 6 — «животными душами»; 7 — дуализма; 8 — Рационализм; 9 — экспериментальным путем; 10 — эмпирическому; 11 — гипотеза; 12 — ассоциативному; 13 — мыслительной функции, сознания; 14 — Вундтом, 1879; 15 — элементы; 16 — интроспекций; 17 — навыков; 18 — бихевиоризма, S — R; 19 — последствиями; 20 — подражать, моделями; 21 — психофизиология; 22 — биологические основы; 23 — конкурируют между собой, генов; 24 — целое, отличное; 25 — стадиям; 26 — когнитивная; 27 — психоанализа; 28 — самореализации; 29 — взаимодействия; 30 — Эклектический.

Верно или неверно?

1 — В; 2 — Н; 3 — В; 4 — Н; 5 — В; 6 — В; 7 — Н; 8 — Н; 9 — В; 10 — В; 11 — В; 12 — Н; 13 — Н; 14 — Н; 15 — Н.

Выбрать правильный ответ

1 — а; 2 — г; 3 — г; 4 — а; 5 — г; 6 — б; 7 — а; 8 — в; 9 — г; 10 — а; 11 — б; 12 — а; 13 — в; 14 — б; 15 — г.

Глава 3

Заполнить пробелы

1. Только….. подготовка поможет психологу объективно оценить возможные последствия того или иного вмешательства.

2….. психолог работает в основном в больницах и центрах психического здоровья, где он подбирает и применяет…… наиболее подходящую данному больному.

3. Психолог-консультант оказывает помощь преимущественно лицам, желающим разрешить какую-то проблему, связанную чаще всего со….. между….. или…..

4. Роль….. состоит в том, чтобы помогать людям в осознании и разрешении тех или иных проблем.

5. Задача….. психолога, так же как и….. психолога, состоит в том, чтобы помогать учащимся и работающим людям выбрать специальность или работу, в наибольшей степени соответствующую их склонностям.

6. Педагогический психолог занимается внедрением наиболее эффективных методов…..

7. Одна из главных функций психолога-….. состоит в консультировании конструкторов машин и промышленного оборудования.

8. Генетический психолог пытается понять, как происходит….. человека.

9. Роль психофармаколога заключается в испытании новых….. на животных.

10. Парапсихолог занимается проверкой….. психических явлений, еще не получивших объяснения.

11….. используют психологические методы для того, чтобы дополнить те объяснения поведения животных, которые дают…..

12. При наблюдениях в естественных условиях самое трудное — это дать….. наблюдаемого поведения с учетом конкретных обстоятельств.

13. При….. наблюдениях используется опросник или карта наблюдений.

14. Результаты опроса тем…… чем лучше….. отражает реальную популяцию.

15. При….. анализе возникает проблема интерпретации зависимости, существующей между двумя…..

16. Экспериментальный метод состоит во….. в ход событий, с тем чтобы установить, как изменение одного фактора влияет на изменение другого.

17….. переменной называют переменную, которую изменяет экспериментатор.

18. Группу испытуемых, которых подвергают воздействию независимой переменной, называют….. группой.

19. Контролируемыми переменными называют все переменные, находящиеся под строгим…… чтобы они не были различными для разных испытуемых.

20. Эффектом Розенталя называют….. результатов, вызываемое тем, что….. экспериментатора может передаваться…..

21. Эффект….. — это искажение результатов, вызываемое тем, что испытуемые, знающие о гипотезе экспериментатора, будут склонны вести себя в соответствии с его…..

22. Оценка с использованием….. дает возможность свести к минимуму….. результатов.

23. При графическом представлении результатов изменения….. переменной всегда откладывают по оси абсцисс.

24. В науке не бывает….. фактов; бывают лишь плохие…… не контролируемые надлежащим образом.

Верно или неверно?

1. Только солидная подготовка психолога может гарантировать серьезный подход в терапии.

2. Психологи, не занимающиеся научными исследованиями или преподаванием, чаще всего выступают в роли консультантов разного профиля.

3. Клинический психолог занимается тем же, что и психиатр.

4. Психолог-консультант лишь в редких случаях занимается лечением тех, кого он консультирует.

5. Школьному психологу иногда приходится оказывать психологическую поддержку некоторым учащимся.

6. Генетическая психология изучает действие генов.

7. Существует лишь одна теория личности, принимаемая большинством психологов.

8. Психофизиолог изучает связи, существующие между нервными структурами и поведением.

9. Зоопсихология отличается от этологии главным образом методами, которые она применяет.

10. Метод наблюдения в естественных условиях — один из самых нудных.

11. Использование тестов — испытанный метод, который в наши дни больше не подвергается сомнениям.

12. Корреляционный анализ позволяет установить причинно-следственную связь между двумя переменными.

13. Изменения зависимой переменной определяются экспериментатором.

14. Контрольная группа — это та группа, в которую вводят независимую переменную.

15. Экспериментировать — значит изучать влияние независимой переменной на одну или несколько зависимых переменных.

Выбрать правильный ответ

1. Звание психолога

а) защищено в большей части стран;

б) не может быть присвоено любым человеком;

в) не может быть достигнуто без серьезной подготовки;

г) может быть присвоено только клиническому психологу.

2. Клинический психолог

а) играет ту же роль, что и психиатр;

б) всегда работает в частном кабинете;

в) занимается лишь случаями, требующими применения терапии.

г) Все ответы неверны.

3. Психолог-консультант

а) работает с обращающимися к нему людьми;

б) имеет дело главным образом с такими проблемами, как самоубийства или наркомания;

в) помогает организациям находить нужные ответы на проблемы, касающиеся людей.

г) Верны все ответы.

4. Педагогический психолог

а) может иногда оказать психологическую поддержку учащимся;

б) проводит собеседования и тесты;

в) стремится вводить эффективные методы обучения.

г) Верны все ответы.

5. Генетическая психология

а) изучает психическое развитие личности;

б) уделяет главное внимание изучению детей;

в) связана с биологией;

г) мало занимается пренатальным развитием.

6. Изучением связей между нервной системой и поведением занимается главным образом

а) зоопсихология;

б) парапсихология;

в) психофармакология;

г) психофизиология.

7. Метод опросов

а) использует специально разработанные анкеты;

б) должен применяться на репрезентативных выборках;

в) позволяет получить достаточно точное отображение данной популяции.

г) Верны все ответы.

8. Преимущества корреляционного анализа обусловлены его способностью

а) установить причинную зависимость между двумя переменными;

б) выявить роль третьей переменной;

в) разъяснить используемые термины.

г) Неверны все ответы.

9. Гипотеза всегда формируется в форме

а) вопроса, который ставит перед собой исследователь;

б) утверждения, опирающегося на уже установленные факты;

в) теории, основанной на предвзятых идеях.

г) Все ответы неверны.

10. Независимая переменная всегда вводится

а) в экспериментальную группу;

б) в контрольную группу;

в) в обе группы.

г) Все ответы неверны.

11. В гипотезе, согласно которой «все крысы, выращенные в полной изоляции, будут не так быстро научаться проходить лабиринт, как крысы, выращенные в нормальной среде», независимую переменную составляет:

а) лабиринт;

б) характер среды;

в) быстрота научения.

г) Все ответы неверны.

12. При проверке гипотезы, согласно которой «число оборотов, совершаемых крысами при беге в колесе, возрастает в зависимости от количества введенного им наркотика X», следует контролировать

а) дозу наркотика X;

б) число оборотов;

в) пол животных.

г) Верны все ответы.

13. В эксперименте по изучению памяти легкость запоминания испытуемым предложенного материала представляет собой

а) независимую переменную;

б) зависимую переменную;

в) контролируемую переменную;

г) промежуточную переменную.

14. Двойной слепой метод позволяет избежать

а) эффекта Розенталя;

б) эффекта Хоторна;

г) субъективных интерпретаций.

г) Верны все ответы.

15. Публикация сообщения о результатах эксперимента

а) необходима только в случае получения убедительных результатов;

б) не должна содержать описания использованного метода;

в) не должна вызывать новых вопросов.

г) Все ответы неверны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — солидная; 2 — Клинический, терапию; 3 — взаимоотношениями, супругами, членами семьи; 4 — общинного психолога; 5 — школьного, промышленного; 6 — обучения; 7 — эргономиста; 8 — психическое развитие; 9 — лекарственных препаратов; 10 — существования; 11 — Зоопсихологи, этологи; 12 — интерпретацию; 13 — систематических; 14 — достовернее, выборка; 15 — корреляционном, переменными; 16 — вмешательстве; 17 — Независимой; 18 — экспериментальной; 19 — контролем; 20 — искажение, ожидания, испытуемым; 21 — Хоторна, ожиданиями; 22 — двойного слепого метода, искажение; 23 — независимой; 24 — плохих, эксперименты.

Верно или неверно?

1 — В; 2 — Н; 3 — Н; 4 — В; 5 — В; 6 — Н; 7 — Н; 8 — В; 9 — В; 10 — В; 11 — Н; 12 — Н; 13 — Н; 14 — Н; 15 — В.

Выбрать правильный ответ

1 — в; 2 — г; 3 — г; 4 — в; 5 — а; 6 — г; 7 — г; 8 — г; 9 — г; 10 — а; 11 — б; 12 — в; 13 — г; 14 — г; 15 — г.

Глава 4

Заполнить пробелы

1. Возбуждение центров сна и бодрствования находится под контролем………

2….. сон соответствует 4-й стадии….. сна.

3. Для….. сна характерна неподвижность тела, в то время как мозговая деятельность усиливается.

4. Стадия БДГ наступает во время….. и характеризуется………….

5. Для состояния медитации характерно появление в ЭЭГ волн типа….. и…..

6. Некоторые люди, практикующие медитацию, достигают того, что могут….. ритм сердца и уменьшать потребление….. примерно на 20 %.

7. Для того чтобы поддерживать адаптацию индивидуума к….. воспитание, видимо, направлено на то, чтобы….. возможность переживать измененные состояния.

8. Теперь известно, что наркотики действуют на уровне….. на…… ответственные за передачу сигналов от одного нейрона к другому.

9. Уменьшение чувствительности к данному наркотику известно под названием…..

10. Зависимость от наркотика может привести к……… в период лишения наркотиков.

11. Психологическая зависимость проявляется в желании употреблять наркотик ради…… которое он доставляет.

12. Алкоголь чаще рассматривают как…..

13. Героин порождает у большинства его потребителей….. зависимость меньше чем за….. дней.

14. Употребление марихуаны в последние годы, кажется…..

Верно или неверно?

1. Существуют только два состояния сознания: сон и бодрствование.

2. Организм может функционировать в соответствии с циклом «16 часов бодрствования и 8 часов сна» без всякого вмешательства внешних факторов.

3. Бета-волны характерны для парадоксального сна.

4. Ночные ужасы и приступы сомнамбулизма проявляются главным образом во время глубокого сна.

5. Медитация в том виде, в каком она практикуется восточными мастерами, всегда вызывает интенсивную мозговую активность.

6. Синдром абстиненции всегда служит признаком зависимости от наркотика.

7. Возбуждающие средства, даже такие сильные, как амфетамины, не вызывают серьезных последствий для организма.

8. Алкоголь — стимулирующее средство, которое может оказаться очень эффективным.

9. В медицине морфий можно вполне успешно заменять героином.

10. Употребление препаратов конопли замедляет ритм сердца.

Выбрать правильный ответ

1. Стадия глубокого сна достигается

а) сразу же после засыпания;

б) во время появления сновидений;

в) пять раз за одну ночь.

г) Ни один из ответов не верен.

2. Сновидения

а) возникают во время стадии БДГ;

б) длятся всего лишь несколько секунд;

в) по-видимому, мало чем полезны.

г) Все ответы верны.

3. Во время парадоксального сна

а) возникают сновидения;

б) наблюдаются быстрые движения глаз;

в) тело совершенно неподвижно.

г) Все ответы верны.

4. Техника медитации заключается

а) в концентрации внимания субъекта;

б) в том, чтобы сузить поле экстравертированного сознания;

в) в замедлении метаболизма.

г) Все ответы верны.

5. Потребность в употреблении все больших доз для достижения желаемого эффекта называют

а) привыканием;

б) толерантностью;

в) физической зависимостью.

г) Ни один из ответов не верен.

6. Психологическая зависимость от наркотика приводит

а) к употреблению все больших доз для достижения желаемого эффекта;

б) к изменению функционирования нейромедиаторов;

в) к употреблению более сильных наркотиков.

г) Ни один из ответов не верен.

7. Какие из указанных ниже веществ приводят к физической зависимости?

а) Кокаин;

б) гашиш;

в) амфетамины;

г) ЛСД.

8. Алкоголь является

а) средством, вызывающим эйфорию;

б) нейродепрессантом;

в) возбуждающим средством;

г) галлюциногеном.

9. Эндорфины оказывают на мозг действие, подобное

а) действию кокаина;

б) действию амфетаминов;

в) действию ЛСД.

г) Ни один из ответов не верен.

10. Употребление марихуаны вызывает

а) расстройства координации движений;

б) утрату мотивации к работе и ученью;

в) замедление сердечного ритма;

г) иногда — бесплодие у женщины.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — биологических часов; 2 — Глубокий, медленноволнового; 3 — парадоксального; 4 — парадоксального сна, быстрыми движениями глаз; 5 — альфа, тета; 6 — замедлять, кислорода; 7 — среде, ограничивать; 8 — синапсов, медиаторы; 9 — привыкания; 10 — синдрому абстиненции; 11 — удовольствия; 12 — нейродепрессант; 13 — физиологическую, 20; 14 — уменьшается.

Верно или неверно?

1 — Н; 2 — В; 3 — В; 4 — В; 5 — Н; 6 — В; 7 — Н; 8 — Н; 9 — Н; 10 — Н.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — а; 3 — г; 4 — г; 5 — б; 6 — г; 7 — а; 8 — б; 9 — г; 10 — а.

Глава 5

Заполнить пробелы

1. Наши органы чувств….. в своей способности воспринимать стимулы.

2. Органы чувств ребенка способны функционировать с момента…..

3. Когда сенсорные сигналы новы или неполны, мозг действует путем выдвижения…..

4. Почти все наши восприятия — результат предшествующего…..

5. Все то, что меньше, более обычно и имеет более правильную форму, а особенно то, что имеет для нас большое…… будет воспринято как…… выделяющаяся на менее структурированном…..

6. Принцип….. заключается в том, что мозг всегда старается сделать контур фигуры более….. и…..

7. Группировка элементов, лежащая в основе организации восприятия, осуществляется по принципам…………… и…..

8. Наше восприятие предметов остается….. (…..) независимо от их расстояния от глаз и угла зрения.

9. Фронтальное расположение глаз у человека характерно также для….. животных.

10. Бинокулярное зрение составляет основу….. видения окружающего нас мира.

11. К монокулярным признакам глубины, играющим важную роль в восприятии отдаленных предметов, относится….. и….. перспектива.

12. Когда мы поворачиваем голову, из-за эффекта параллакса нам кажется, что….. объекты перемещаются в поле зрения быстрее, чем…..

13. Когда мозг не способен больше сортировать сигналы, поступающие из внешнего мира, это значит, что он находится в состоянии………

14. Сенсорная адаптация состоит в….. восприимчивости рецепторов, подвергающихся….. раздражению.

15….. происходит тогда, когда стимул (или событие) становится до такой степени обычным, что ретикулярная формация….. их поступление в кору мозга.

16. Реакция внимания связана со степенью…………… или….. стимула (события или объекта).

17. Выбор информации, поступающей в мозг из окружающей среды, зависит главным образом от………. и….. самого субъекта.

18. По-видимому, в мозгу существует какой-то…… который ограничивает способность мозга улавливать сигналы, поступающие по разным входным каналам.

19. Предел чувствительности каждого из органов чувств, за которым не может произойти их…… называется………

20. Порог восприятия зависит от уровня….. мозга, а также от….. субъекта к сигналу, который превысил….. порог.

21. Зона, расположенная между физиологическим порогом и порогом восприятия, называется….. зоной.

22……… состоит в повышении порога для сигналов, оцениваемых центрами мозга как…..

23….. восприятие, по-видимому, позволяет организму так реагировать на поступающие сигналы, как он не смог бы отреагировать, если бы они были восприняты на уровне…..

24. По мнению некоторых ученых….. восприятие является нормальной способностью, которой, возможно, в….. форме обладает каждый из нас.

25. Сенсорная изоляция очень быстро вызывает появление….. в ЭЭГ, а также всевозможные….. и…..

Верно или неверно?

1. У всех животных и человека способность рецепторов улавливать сигналы ограниченна.

2. Наше восприятие окружающего частично зависит от нашей культуры и опыта.

3. При истолковании элементов восприятия наш мозг выбирает самый сложный вариант.

4. Наше восприятие предметов все время изменяется в соответствии с их расстоянием от глаз и с углом, под которым мы их видим.

5. Наше стереоскопическое видение мира перестает зависеть от бинокулярного зрения, если предметы удалены от нас более чем на 15 метров.

6. Сенсорная адаптация и привыкание — явления, происходящие на уровне рецепторов.

7. Чаще всего мозг оказывается способным сознательно расшифровывать сигналы, поступающие по разным каналам.

8. Порог восприятия гораздо менее постоянен, чем физиологический порог.

9. Перцептивную бдительность можно объяснить повышением порога восприятия.

10. Проявления подпорогового восприятия были неопровержимо доказаны.

11. Экстрасенсорное восприятие пока еще не рассматривается как законный предмет научного исследования.

12. Последние эксперименты подтвердили наличие патологических эффектов при сенсорной изоляции.

Выбрать правильный ответ

1. Функции рецепторов

а) характерны для каждого вида живых существ;

б) зависят от уровня развития мозга;

в) одинаковы у всех видов;

г) наиболее развиты у человека.

2. Органы чувств ребенка начинают функционировать

а) у большинства до рождения;

б) с момента рождения;

в) в первые недели после рождения;

г) на втором месяце после рождения.

3. Наше восприятие мира связано

а) с культурой, к которой мы принадлежим;

а) с практикой;

в) с опытом.

г) Всеэти ответы верны.

4. По мнению представителей школы гештальт-психологии, фигура по сравнению с фоном бывает более

а) упорядоченной;

б) структурированной;

в) значимой.

г) Все ответы верны.

5. Принцип дополнения состоит в том, что мозг стремится

а) дополнить плохо очерченный контур;

б) сгруппировать близко расположенные друг к другу элементы;

в) сгруппировать сходные элементы.

г) Все ответы верны.

6. Известно, что элементы складываются в фигуру, если они имеют одинаковое направление. В этом проявляется принцип

а) дополнения;

б) сходства;

в) непрерывности;

г) симметрии.

7. Бинокулярное зрение

а) позволяет воспринимать глубину;

б) неэффективно на расстояниях более 15 метров;

в) может быть заменено монокулярными признаками.

г) Все ответы верны.

8. Чтобы представление о мире оставалось стабильным, мозг должен

а) постоянно осуществлять коррекции;

б) учитывать расстояние, на котором находятся предметы;

в) изменять восприятие в зависимости от угла зрения.

г) Ни один из ответов не верен.

9. Эффект параллакса

а) позволяет оценивать расположение удаленных предметов;

б) служит одним из монокулярных признаков глубины;

в) связан с движением головы наблюдающего.

г) Все ответы верны.

10. Когда наш мозг становится неспособен делать выбор сигналов при их избыточном притоке, говорят, что мозг находится в состоянии

а) сенсорной адаптации;

б) привыкания;

в) избирательного внимания.

г) Ни один из ответов не верен.

11. Привыкание проявляется в том, что мы быстро перестаем замечать

а) соприкосновение одежды с кожей;

б) периодически возобновляющийся шум мотора холодильника;

в) запах щей в кухне.

г) Все ответы верны.

12. Стимул или объект имеет тем больше шансов привлечь внимание, чем он

а) новее;

б) сложнее;

в) интенсивнее.

г) Все ответы верны.

13. Наш мозг

а) способен декодировать одновременно различные сигналы;

б) постоянно фильтрует сигналы;

в) легче интегрирует зрительные сигналы;

г) может быть внимательным одновременно к зрительным и слуховым сигналам.

14. Физиологический порог

а) представляет собой предел чувствительности рецептора;

б) определен генетически;

в) может меняться с возрастом.

г) Все ответы верны.

15. Осознанное узнавание зависит

а) от порога восприятия;

б) от контроля, осуществляемого ретикулярной формацией;

в) от деятельности высших центров.

г) Все ответы верны.

16. Феномен перцептивной защиты

а) связан с понижением порога восприятия;

б) вызывается необычностью некоторых стимулов;

в) облегчает узнавание некоторых слов.

г) Ни один из ответов не верен.

17. Подпороговое восприятие

а) может быть причиной реакций, не контролируемых сознанием;

б) представляет собой неопровержимо доказанное явление;

в) наблюдается только у здоровых испытуемых.

г) Все ответы неверны.

18. Экстрасенсорное восприятие

а) в настоящее время является предметом изучения в психологии;

б) многими рассматривается как обычная способность;

в) интересует в равной степени физиков и психологов.

г) Все ответы верны.

19. Опыты сенсорной изоляции, проводимые в Университете Мак-Гилла, привели к заключению, что без сенсорных стимулов

а) умственные функции быстро деградируют;

б) сенсорный опыт растет;

в) мир внутренних образов все больше и больше обедняется;

г) нарушение интеллектуальных функций становится необратимым.

20. Проведя эксперименты в изолированной камере, Лилли пришел к выводу, что

а) наш опыт, вероятно, ограничен внешней реальностью;

б) внешняя реальность в основном моделируется самим субъектом;

в) внутренняя реальность труднодоступна.

г) Ни один из ответов не верен.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — ограничены; 2 — рождения; 3 — гипотез; 4 — опыта; 5 — значение, фигура, фоне; 6 — заполнения, простым, законченным; 7 — близости, сходства, непрерывности, симметрии; 8 — константным (постоянным); 9 — хищных; 10 — стереоскопического; 11 — линейная, воздушная; 12 — близкие, далекие; 13 — информационной перегрузки; 14 — уменьшении, длительному; 15 — Привыкание, блокирует; 16 — новизны; сложности, силы, повторяемости; 17 — потребностей, интересов, ожиданий; 18 — фильтр; 19 — возбуждения, физиологическим порогом; 20 — бодрствования, внимания, физиологический; 21 — подпороговой; 22 — перцептивная защита, неприемлемые; 23 — подпороговое, сознания; 24 — экстрасенсорное, скрытой; 25 — тета-волн, иллюзии, галлюцинации.

Верно или неверно?

1 — В; 2 — В; 3 — Н; 4 — Н; 5 — В; 6 — Н; 7 — Н; 8 — В; 9 — Н; 10 — Н; 11 — Н; 12 — Н.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — г; 3 — а; 4 — а; 5 — а; 6 — г; 7 — в; 8 — г; 9 — б; 10 — г; 11 — б; 12 — в; 13 — г; 14 — в; 15 — г; 16 — г; 17 — г; 18 — б; 19 — б; 20 — б.

Глава 6

Заполнить пробелы

1. Слова «мотивация» и «эмоция» происходят от одного латинского глагола movere, который означает «…..».

2. Состояние равновесия, в котором находится организм, когда он не испытывает никаких потребностей, называется…..

3. Раздражение, вызываемое объектами внешнего мира, играет роль…..

4….. уровень активации зависит от состояния….. данного человека в данный момент.

5. Согласно….. теориям мотивации, наш организм всегда подвергается активирующим воздействиям.

6. Боллес рассматривает мотивацию как «механизм….. форм поведения».

7. Удовлетворение потребности чаще всего приводит к….. внутренней мотивации.

8. Разрушение центра….. в гипоталамусе приводит к тому, что животное все время ест и не может остановиться.

9. Когда задержка воды….. уже не может устранить ее дефицит, происходит возбуждение особого центра в…… что и побуждает к поиску питья.

10. Передача болевых сигналов зависит от таких нейромедиаторов, как вещество P, которое, видимо….. эту передачу, а с другой стороны — от…… которые могли бы….. или….. ее в зависимости от выделяемого количества.

11. Реакция на боль, по-видимому, в большой степени определяется индивидуальным….. в самом начале жизни.

12. У низших животных процессы размножения строго регулируются….. механизмами, в то время как у высших млекопитающих все большую роль играет…..

13. Сексуальность может полностью развиваться и поддерживаться в зрелом возрасте только в том случае, если она была объектом неослабного….. в предшествующие годы.

14. По мнению Мастерса и Джонсон, в процессах, связанных с половым актом, можно выделить четыре фазы:…………… и…..

15. По-видимому, у людей….. взяла верх над «инстинктом материнства».

16. Крысы, выросшие в среде, богатой…… во взрослом состоянии проявляют большую любознательность, чем животные, выросшие в «…..» среде.

17. По мнению Шахтера, у….. в семье более развита потребность принадлежать к какому-либо обществу, чем у их….. братьев и сестер.

18. Дети, у которых не развилось чувство…… могут так и остаться более зависимыми от мнения других.

19. Эмоции проявляются одновременно во внутренних…… в….. и в физиологической…..

20….. наших эмоций зависит от нашего уровня бодрствования.

21. Форма, которую принимают наши эмоции, в большой степени зависит от нашего….. обстановки.

22. Отрицательные эмоции возникают тогда, когда у субъекта слишком….. информации о возможности удовлетворения…..

23. У людей эмоциональная чувствительность увеличивается с….. и с накоплением………

24. Согласно теории Селье, существуют три фазы синдрома общей адаптации:………. и…..

25. Особенно важно, по мнению Селье, то, чтобы каждый из нас мог поддерживать свой….. уровень стресса.

Верно или неверно?

1. Гомеостатическое поведение — это поведение, направленное на уменьшение потребности путем ее удовлетворения.

2. Теория оптимальной активации позволяет объяснить, чем вызывается данное поведение и какое направление оно принимает.

3. По мнению некоторых психологов-когнитивистов, все виды нашего поведения обусловлены внешней мотивацией.

4. Голод и жажда строго контролируются центрами, находящимися в ядрах гипоталамуса.

5. Реакция на боль является врожденной.

6. Самки большинства млекопитающих способны испытывать оргазм.

7. Женщины, как и мужчины, видимо, проходят при половом акте одни и те же фазы.

8. У людей культура окончательно взяла верх над возможным «инстинктом материнства».

9. У приматов для развития привязанности к социальным партнерам физические контакты, по-видимому, не являются необходимыми.

10. Исследовательское поведение развивается особенно успешно у детей, воспитываемых в «обедненной» среде.

11. Многие женщины должны быть готовы к конфликту между большой потребностью в самоуважении и боязнью успеха.

12. Сила наших эмоций зависит от уровня бодрствования, а направление, которое они принимают — от восприятия обстановки.

13. Отрицательные эмоции появляются чаще всего, когда субъект располагает недостаточной информацией.

14. У людей эмоциональная чувствительность уменьшается с возрастом.

15. По мнению Селье, любой стресс не обязательно вреден.

Выбрать правильный ответ

1. Первичное импульсивное состояние (биологическое побуждение)

а) вызывает гомеостатическое поведение;

б) лежит в основе первичных потребностей;

в) возникает при любом нарушении равновесия в организме.

г) Все ответы верны.

2. Гомеостаз — это

а) неуравновешенное состояние организма;

б) уменьшение импульсивного состояния;

в) поддержание оптимального уровня активации.

г) Ни один из ответов не верен.

3. Поиски стимулов вызываются

а) слишком низким уровнем активации;

б) слишком высоким уровнем активации;

в) оптимальным уровнем активации.

г) Все ответы верны.

4. Теория оптимальной активации позволяет объяснить

а) причину того или иного поведения;

б) его направленность;

в) выбор формы поведения.

г) Ни один из ответов не верен.

5. По мнению психологов-когнитивистов, все виды нашего поведения

а) обусловлены внутренней мотивацией;

б) являются результатом «силы», действующей в критические моменты;

в) в основном мотивируются достижением конечной цели.

г) Ни один из ответов не верен.

6. Центр голода

а) находится в коре головного мозга;

б) называется также центром насыщения;

в) при своем возбуждении подавляет потребность в пище.

г) Ни один ответ не верен.

7. Стремление утолить жажду наступает

а) как только нарушается водный баланс организма;

б) в результате воздействия определенного гормона на почки;

в) при неспособности почек справиться с дефицитом жидкости.

г) Ни один ответ не верен.

8. Стремление избежать боли

а) является врожденным;

б) возникает автоматически в результате повреждения ткани;

в) провоцируется секрецией эндорфинов;

г) зависит от первого жизненного опыта новорожденного.

9. Проявления сексуального поведения у людей

а) строго управляются внутренними механизмами;

б) определяются культурой;

в) относительно сходны в различных культурах;

г) мало видоизменяются в многочисленных культурах.

10. Только женщина (в отличие от самок животных)

а) знакома с оргазмом;

б) сексуально активна на протяжении всего года;

в) может оставаться сексуально активной после прекращения менструаций.

г) Все ответы верны.

11. Мужчины, если сравнивать их с женщинами,

а) не проходят те же фазы при половом акте;

б) тоже способны неоднократно испытывать до эякуляции оргазм;

в) становятся сексуально неактивными после 50 лет.

г) Все ответы верны.

12. Материнский инстинкт

а) еще очень распространен у людей;

б) свойствен всем приматам, за исключением человека;

в) не существует больше в полном смысле у людей.

г) Ни один из ответов не верен.

13. Исследовательское поведение

а) у большинства живых существ врожденное;

б) развивается в детстве;

в) жизненно необходимо для животного.

г) Все ответы верны.

14. Привязанность ребенка к себе подобным

а) меньше выражена у первенцев;

б) необратимо возникает после рождения;

в) вероятно, зависит от очень раннего контакта с родителями.

г) Все ответы верны.

15. У большинства женщин развивается

а) сильная потребность в самоуважении;

б) боязнь успеха;

в) способность к социальному конформизму.

г) Все ответы верны.

16. По мнению Маслоу, потребность в самореализации проявляется

а) одновременно с другими потребностями;

б) у людей, стремящихся к самоуважению;

в) у большинства людей.

г) Ни один ответ не верен.

17. Среди различных аспектов эмоций легче всего поддается (поддаются) четкому описанию

а) внутренние переживания;

б) эмоциональное поведение;

в) физиологическая активация.

г) Ни один из ответов не верен.

18. Интенсивность наших эмоций зависит главным образом

а) от восприятия данной обстановки;

б) от уровня бодрствования;

в) от анализа полученных сведений;

г) от значения той потребности, с которой связана эмоция.

19. Отрицательные эмоции возникают оттого, что имеющаяся информация

а) избыточна;

б) недостаточна;

в) достаточна;

г) почти достаточна.

20. Стресс связан

а) с прогрессирующим истощением резервов организма;

б) с неожиданной и острой ситуацией;

в) со способностью каждого идти на риск.

в) Все ответы верны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — «двигаться»; 2 — гомеостазом; 3 — активатора; 4 — Оптимальный, сознания; 5 — когнитивистским; 6 — выбора; 7 — уменьшению; 8 — насыщения; 9 — почками, гипоталамусе; 10 — облегчает, эндорфинов, ограничивать, блокировать; 11 — опытом; 12 — внутренними, научение; 13 — интереса; 14 — возбуждение, плато, оргазм, расслабление; 15 — культура; 16 — стимулами, «обедненной»; 17 — первенцев, младших; 18 — самостоятельности; 19 — переживаниях, поведении, активации; 20 — Сила; 21 — восприятия; 22 — мало, потребности; 23 — возрастом, жизненного опыта; 24 — реакция тревоги, фаза сопротивления, фаза истощения; 25 — оптимальный.

Верно или неверно?

1 — В; 2 — Н; 3 — Н; 4 — В; 5 — Н; 6 — Н; 7 — В; 8 — В; 9 — Н; 10 — Н; 11 — В; 12 — В; 13 — В; 14 — Н; 15 — В.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — г; 3 — а; 4 — а; 5 — а; 6 — г; 7 — в; 8 — г; 9 — б; 10 — г; 11 — б; 12 — в; 13 — г; 14 — в; 15 — г; 16 — г; 17 — г; 18 — б; 19 — б; 20 — б.

Глава 7

Заполнить пробелы

1. Можно выделить три главные разновидности научения: выработку….. поведения, выработку….. поведения и….. научение.

2. При выработке….. форм поведения организм реагирует на внешние стимулы.

3. При выработке….. форм поведения выбор той реакции, которая будет закрепляться, зависит от того, будет ли она приводить к удовлетворению потребностей организма.

4….. виды научения требуют….. ситуации с учетом….. опыта и имеющихся…..; в результате такой оценки принимается наиболее….. решение.

5….. и….. — это примитивные формы научения, при которых организм относительно однотипно реагирует на….. стимулы.

6. В основе классического обусловливания лежат врожденные реакции, имеющиеся в поведенческом….. животного.

7. Врожденные рефлексы называют также…… так как для их проявления не нужны никакие другие специфические…… кроме воздействия определенного…..

8. Условным называют раздражитель, который вначале был…… а затем постепенно стал вызывать рефлекс в результате многократного….. с безусловным стимулом.

9. Оперантные формы поведения — это такие…… которые животное совершает над окружающими объектами, чтобы получить желаемый…..

10. Научение методом….. и….. состоит в том, что поведение, приводящее к….. результату, закрепляется, а бесполезные формы поведения…..

11….. — это любое событие или раздражитель, который….. вероятность того, что данное поведение будет повторяться.

12….. более сложных реакций осуществляется путем последовательных…..

13. Избегание….. ситуации — это отрицательное…… повышающее вероятность того, что соответствующее поведение будет…..

14. Наказание приводит к….. определенной формы поведения, так как это поведение каждый раз влечет за собой….. последствия.

15. Первичное подкрепление сводится к подкреплению….. потребности.

16….. происходит в том случае, если перестает подаваться….. раздражитель или подкрепление.

17. При….. те поведенческие реакции, которые перестают сопровождаться….. стимулом или подкреплением…… и сохраняются только реакции на подкрепляемые стимулы.

18. Генерализация — это распространение….. рефлекса на иные стимулы, сходные с первоначальным, или на ситуации, сходные с той, в которой ранее давалось подкрепление.

19….. научение — это научение путем наблюдения, при котором индивидуум воспроизводит поведение….. в зависимости от того, каковы для нее….. этого поведения.

20. При….. научении в мозгу формируются….. карты, основанные в большей степени на значении стимулов, чем на….. между стимулом и реакцией.

21. При научении сложным….. навыкам на когнитивной стадии вырабатываются когнитивные…..

22. Внутреннее упорядочивание элементов задачи, в результате которого приходит решение этой задачи, называется…..

23. Решение задачи путем….. обычно осуществляется в два этапа: на первом систематизируются данные, имеющие отношение к задаче, а во втором выдвигаются и проверяются различные…..

24. В формировании понятий участвуют два процесса:….. и…..

25….. — это специфический для каждого данного вида процесс развития, при котором организм, пройдя ряд последовательных этапов, достигает стадии…… причем эта стадия различна для каждого органа или отдельной функции.

26….. периоды — это такие периоды, во время которых организм наиболее….. к определенным влияниям окружающей среды.

27. Если сознание изменено под действием психотропного препарата, то…… выработанная в процессе научения, сохраняется, а….. выполнения задачи может измениться.

28….. уже имеющегося опыта при обучении новой форме поведения может либо…… либо….. освоение новой задачи.

29. В случае, если прежний опыт и новая информация относительно сходны, чаще всего имеет место….. перенос.

Верно или неверно?

1. Приобретенное поведение — это поведение, в котором наступили относительно стойкие изменения.

2. Реактивные формы поведения — это такие акты, для научения которым необходимы активные действия над окружающими объектами.

3. Сенсибилизация возникает в том случае, когда повторное или непрерывное раздражение перестает приводить к активации организма.

4. Импринтинг можно рассматривать как оперантную форму поведения.

5. Безусловные рефлексы всегда входят в поведенческий репертуар организма.

6. Безусловный раздражитель — это индифферентный раздражитель, который начинает вызывать реакцию при сочетании с условным раздражителем.

7. В соответствии с законом эффекта вероятность повторения реакции зависит от того, приводит ли она к желательным или нежелательным для индивидуума последствиям.

8. Подкрепляющий фактор — это любое событие, повышающее вероятность повторения поведенческой реакции.

9. Метод формирования реакций состоит в том, что заставляют несколько раз повторять ту реакцию, которую необходимо выработать.

10. Отрицательное подкрепление приводит к исчезновению нежелательной поведенческой реакции.

11. Угасание поведенческой реакции происходит в том случае, если безусловный раздражитель или подкрепляющий фактор перестают предъявляться.

12. Дифференцировка — это процесс, при котором угасают неподкрепляемые поведенческие реакции, но сохраняются подкрепляемые.

13. Викарное научение — это усвоение какой-либо формы поведения в зависимости от тех последствий, к которому она приводит для самого обучающегося индивидуума.

14. При латентном научении формируются когнитивные стратегии, программирующие будущую деятельность.

15. При инсайте происходит интеграция сведений, имеющихся в памяти и поступающих из внешней среды, и в результате формируются гипотезы.

16. Чем богаче опыт, уже имеющийся у субъекта, тем разнообразнее будут гипотезы и тем больше вероятность того, что одна из них сможет дать решение задачи.

17. Понятия — это категории, позволяющие упорядочивать наш опыт и восприятие мира, объединяя их в абстрактную концепцию.

18. Созревание — это уровень зрелости, которого достигает организм в процессе развития, проходя ряд последовательных этапов, сходных у всех особей данного вида.

19. Критический период — это тот период развития, во время которого научение крайне затруднено.

20. Отрицательный перенос возможен в том случае, когда новая информация слишком сходна с имеющейся, хотя и отлична от нее.

Выбрать правильный ответ

1. Какая из перечисленных форм научения относится к реактивным типам поведения:

а) метод проб и ошибок;

б) латентное научение;

в) сенсибилизация;

г) все перечисленные формы.

2. Световой сигнал, вызывающий отдергивание лапы, если за ним следует электрический удар, — это

а) условный раздражитель;

б) безусловный раздражитель;

в) безусловный рефлекс;

г) индифферентный раздражитель.

3. Представим себе, что ребенок как-то приласкал собаку, а та на него внезапно залаяла, и в результате он стал бояться всех собак вообще. Что является в данном случае безусловным раздражителем:

а) боязнь собак;

б) собака;

в) лай;

г) ласка.

4. При выработке оперантных форм поведения

а) организм относительно пассивен;

б) индивидуум вырабатывает когнитивные стратегии;

в) после условного раздражителя должен следовать безусловный.

г) Ни один из этих ответов не верен.

5. Научение методом проб и ошибок

а) основано на законе эффекта;

б) осуществляется благодаря случайным поведенческим реакциям;

в) состоит в том, что число ошибок по мере увеличения числа проб снижается.

г) Все ответы верны.

6. Формирование реакций всегда осуществляется

а) путем ассоциаций между индифферентным и безусловным раздражителями;

б) путем последовательных приближений;

в) благодаря случаю;

г) путем наблюдения за моделью.

7. Если животное хочет пить и получает воду в поилку после нажатия на рычаг,

то эта вода служит для него

а) подкрепляющим агентом;

б) подкреплением;

в) условным рефлексом;

г) фактором формирования реакции.

8. Отрицательное подкрепление — это такое подкрепление, которое приводит

а) к быстрому угасанию реакции;

б) к ее формированию;

в) к ее исчезновению;

г) к торможению.

9. Наказание

а) действует так же, как отрицательное подкрепление;

б) способствует развитию других инициативных форм поведения;

в) препятствует определенной форме поведения.

г) Все ответы неверны.

10. Процесс, при котором индивидуум начинает воспроизводить одну и ту же поведенческую реакцию во всех ситуациях, сходных с той, в которой раньше происходило подкрепление, называется

а) генерализацией;

б) дифференцировкой;

в) подражанием;

г) воспроизведением.

11. При научении путем наблюдения

а) индивидуум просто-напросто подражает модели;

б) модель должна осуществлять очень простое поведение;

в) вероятность подражания модели выше, если модель в результате данного поведения вознаграждается.

г) Все ответы верны.

12. Викарное поведение осуществляется

а) путем простого подражания модели;

б) с учетом тех последствий, которые оно имеет для модели;

в) после переструктурирования ситуации высшими психическими процессами.

г) Все ответы верны.

13. При латентном научении индивидуум научается

а) понимать значение раздражителя;

б) разрабатывать когнитивные карты;

в) использовать все то, чему он научился в результате подкрепления.

г) Все ответы верны.

14. При освоении сложных психомоторных навыков вырабатывается когнитивная стратегия, необходимая для того, чтобы

а) концентрировать внимание на различных сторонах задачи;

б) программировать деятельность в зависимости от характера задачи;

в) воспроизводить различные элементы поведения в определенном порядке.

г) Все ответы верны.

15. Особенность инсайта заключается

а) в способе выработки гипотез;

б) в оригинальности решения;

в) в выработке когнитивных стратегий.

г) Все ответы неверны.

16. При научении путем рассуждений разработка гипотез

а) начинается после учета исходных данных задачи;

б) позволяет установить связи между этими данными;

в) лишь в редких случаях опирается на предшествующий опыт.

г) Все ответы верны.

17. Первая стадия выработки понятий состоит

а) в обобщении;

б) в дифференцировке;

в) в абстрагировании.

г) Все ответы неверны.

18. Развитие организма

а) определяется генотипом каждого индивидуума;

б) специфично для каждого вида;

в) зависит от внутреннего процесса созревания.

г) Все ответы верны.

19. Критические периоды — это такие периоды развития, во время которых

а) научение затруднено;

б) организм достигает зрелости;

в) организм более восприимчив к тому или иному научению;

г) созревание осуществляется быстрее всего.

20. Эффективность деятельности, связанной с тем или иным научением, зависит

а) от состояния сознания;

б) от стресса;

в) от ситуации, в которой эта деятельность осуществляется.

г) Все ответы верны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — реактивного, оперантного, когнитивное; 2 — реактивных; 3 — оперантных; 4 — Когнитивные, оценки, прошлого, возможностей, адекватное; 5 — Привыкание, сенсибилизация, повторяющиеся; 6 — репертуаре; 7 — безусловными, условия, стимула; 8 — индифферентным, сочетания; 9 — действия, результат; 10 — проб, ошибок, желаемому, отбрасываются; 11 — Подкрепление, повышает; 12 — Выработка, приближений; 13 — неприятной, подкрепление, воспроизводиться; 14 — исчезновению, неприятные; 15 — физиологической; 16 — Угасание, безусловный; 17 — дифференцировке, безусловным стимулом, угасают; 18 — условного; 19 — Викарное, модели, последствия; 20 — латентном, когнитивные, связи; 21 — психомоторным, стратегии; 22 — инсайтом; 23 — рассуждения, гипотезы; 24 — абстрагирование, обобщение; 25 — созревание, зрелости; 26 — Критические, чувствителен; 27 — способность, эффективность; 28 — Перенос, облегчать, затруднять; 29 — положительный.

Верно или неверно?

1 — В; 2 — Н; 3 — Н; 4 — Н; 5 — В; 6 — Н; 7 — В; 8 — В; 9 — Н; 10 — Н; 11 — В; 12 — В; 13 — Н; 14 — Н; 15 — Н; 16 — В; 17 — В; 18 — Н; 19 — Н; 20 — В.

Выбрать правильный ответ

1 — в; 2 — а; 3 — в; 4 — г; 5 — г; 6 — б; 7 — б; 8 — б; 9 — в; 10 — а; 11 — в; 12 — б; 13 — г; 14 — г; 15 — г; 16 — а; 17 — в; 18 — г; 19 — в; 20 — г.

Глава 8

Заполнить пробелы

1. Различают три уровня памяти: сенсорную (или…)….. и….. память.

2….. память функционирует в течение….. секунды.

3….. кратковременной памяти не позволяет сохранять одновременно более….. элементов.

4. Емкость и длительность….. информации в долговременной памяти в принципе практически…..

5. Чем более….. становится та или иная информация в результате многократного повторения, тем выше вероятность того, что она сохранится в памяти.

6. Согласно принципу специфичности…… важное значение имеет тот…… в котором происходило запоминание.

7. По мнению Зейгарник, мы дольше помним о….. работе.

8. Материал запоминается тем лучше, чем больше он….. с каким-то другим материалом в различных….. и под разными углами зрения.

9. Три главных процесса памяти — это………. и…..

10. Процесс….. осуществляется уже на этапе сенсорной памяти, след консолидируется на стадии….. и углубляется на стадии…..

11. Хранение информации осуществляется по-разному в зависимости от того, участвует ли в нем….. или….. память.

12. Эпизодическая память по своей сути…..

13….. память включает все те структуры, которые позволяют упорядочить познание мира.

14. Существует несколько форм организации памяти….. и….. организация определяется внешними причинами — самой сущностью того, что требуется запомнить.

15. При….. организации мы группируем вместе элементы с….. свойствами, а при….. организации мы относим каждый элемент к тому или иному уровню в зависимости от того, соответствует ли он какой-либо общей или более частной…..

16. Поскольку во время….. информации очень важную роль играет контекст, нам всегда легче….. какой-либо элемент среди других, чем просто….. что-либо.

17. Существует множество факторов забывания. К ним относятся….. субъекта….. усвоенного материала или его характер.

18….. обусловливает отрицательный перенос при научении. Если она связана с событиями, происшедшими до запоминания данной информации, говорят об………; если же она связана с тем, что мы приступаем к новой деятельности непосредственно после усвоения чего-либо, то ее называют…..

19. Современные психологи предпочитают называть торможение вспоминания….. забыванием, подчеркивая тем самым, что с помощью такого механизма субъект пытается «уйти» от….. аспектов той или иной ситуации.

20. Память участвует во всех мыслительных процессах — либо через посредство….. образов, лежащих в основе воспоминаний, снов или грез наяву, либо при выработке умственных…… требующих….. информации.

21. Функциональная….. служит примером….. роли памяти, так как замедляет….. проблемы.

22. В нашей адаптации к действительности важную роль играют две разновидности мыслительных процессов:….. и усвоение понятий, с одной стороны, и решение….. — с другой.

23….. понятий — это просто отличение того, что сходно, от того, что несходно.

24….. конъюнктивные понятия легче, чем…..

25. Четыре стадии решения проблем выдающимися учеными — это, по-видимому……………, и…..

26. Случайный перебор — это такая….. мышления, при которой….. формулируются случайным образом.

27….. перебор лучше, чем…… однако он реже используется, так как слишком утомителен.

28. В соответствии с бихевиористскими взглядами Уотсона, мысль — это внутренний…… а речь — это мысль………

29. В когнитивистской концепции Брунера главное внимание уделяется содержанию сознания, формирующегося на основе двигательной…… мысленных….. и прежде всего речи в момент формирования….. способа отображения действительности.

30. В концепции Пиаже….. — это структуры, которые организуются на базе….. структур, что ведет к развитию как бы по спирали, позволяющему все лучше….. к окружающей среде.

31. Адаптация осуществляется с помощью двух механизмов:…… при которой субъект пытается….. новую ситуацию в существующие структуры, и аккомодации, при которой, напротив, старые схемы….. с целью их приспособления к….. ситуации.

32. Три главные стадии познавательных процессов по Пиаже — это….. стадия, стадия….. операций и, наконец, стадия….. операций.

33. У многих животных существуют…… с помощью которых они общаются; однако эти сигналы связаны с….. ситуацией, на которую члены группы реагируют «механически».

34. Человеческая речь отличается от средств общения животных тем, что с ее помощью можно рассказать не только о текущих, но также о….. или….. событиях.

35. Условием лингвистической….. служит знание закономерностей языка.

36. Задача….. состоит в том, чтобы понять, каким образом язык усваивается и воспроизводится, а задача……… — в том, чтобы оказывать индивидуальную помощь в преодолении трудностей при изучении языка.

37. Теории развития языка можно подразделить на теории………. теорию….. теории и….. теорию.

38. В теориях….. главное внимание уделяется роли….. в процессе формирования речи.

39. Согласно преформистской теории, основные структуры человеческих языков являются…… тогда как по мнению сторонников релятивистских теорий у каждой культуры существует собственная….. система, свойственная именно этой культуре и служащая….. для мышления ее представителей.

40. С точки зрения Пиаже речь не играет никакой роли в развитии….. или…… а служит лишь одним из способов….. мира, имеющихся у индивидуума.

Верно или неверно?

1. Механизм кратковременной памяти позволяет информации сохраняться меньше секунды.

2. В случае если требуется на короткое время сохранить информацию, состоящую более чем из четырех элементов, мозг автоматически осуществляет их перегруппировку.

3. Емкость долговременной памяти и длительность хранения в ней информации зависят от важности запоминаемого материала.

4. У пожилых лиц долговременная память не более развита, чем у молодых.

5. Информация всегда легче воспроизводится в том же самом контексте, в котором происходило ее запоминание.

6. Мы всегда дольше помним о работе, которую успели закончить.

7. Серьезная проработка материала в течение короткого времени приводит к более эффективному запоминанию, чем его длительное изучение.

8. Эпизодическая память состоит из всех структур, свойственных той или иной культуре и позволяющих организовать познание мира.

9. В отличие от пространственной и последовательной организации памяти ассоциативная и иерархическая организация не обусловлена «внешними» факторами.

10. Всегда легче вспомнить какой-либо элемент материала, воспринятого в прошлом, чем узнать его среди других предъявленных элементов.

11. Кратковременная память существенно улучшается в возрасте от 5 до 11 лет.

12. Проактивная интерференция способствует запоминанию, а ретроактивная затрудняет его.

13. Память тесно связана с большинством процессов мышления.

14. Функциональная ригидность служит примером отрицательного влияния памяти, так как часто замедляет решение проблемы.

15. Формирование понятий сводится к познанию свойственных им атрибутов.

16. Случайный перебор всегда лучше, чем систематический.

17. Согласно бихевиористской концепции развития познавательных процессов, мышление и речь представляют собой проявление одной и той же двигательной активности.

18. С точки зрения Брунера, представление мира в форме мысленных образов у детей служит первой ступенькой к его символическому отображению.

19. В результате ассимиляции организм научается максимально использовать существующие формы поведения, и одновременно путем аккомодации он увеличивает число имеющихся поведенческих реакций.

20. Один из признаков завершения стадии конкретных операций — то, что ребенок становится способным объективно расшифровывать конкретную действительность.

21. Человеческая речь отличается от средств общения животных тем, что у человека нет «запускающих сигналов», позволяющих другим людям реагировать на конкретную ситуацию.

22. Условием лингвистической компетентности является неявное знание закономерностей языка.

23. Согласно преформистской теории, каждый язык представляет собой лишь свойственный данной культуре вариант одной модели, общей для всех людей.

24. В соответствии с релятивистскими теориями языки различаются главным образом их поверхностной структурой.

25. По мнению конструктивистов, речь развивается так же, как и восприятие, память или мышление.

Выбрать правильный ответ

1. Сенсорная память

а) действует на уровне рецепторов;

б) действует меньше одной секунды;

в) лежит, в частности, в основе последовательных образов.

г) Все ответы верны.

2. Кратковременная память

а) длится до двух минут;

б) обладает емкостью, не превышающей 11 элементов;

в) позволяет долго помнить телефонный номер.

г) Все ответы неверны.

3. Долговременная память

а) обладает ограниченной емкостью;

б) обладает практически неограниченной длительностью;

в) более развита у пожилых лиц.

г) Все ответы верны.

4. Принцип специфичности кодирования касается

а) контекста, в котором осуществляется кодирование;

б) мотивации субъекта;

в) числа повторений одного и того же материала;

г) времени, необходимого для того, чтобы интегрировать материал.

5. Как показала Зейгарник, мы лучше помним какую-либо работу, если она

а) была доведена до конца;

б) осталась незаконченной;

в) была сознательно прекращена;

г) привела к вознаграждению.

6. Семантическая память — это такая память,

а) при которой информация обрабатывается в момент кодирования;

б) которая состоит из структур, позволяющих организовать познание мира;

в) в которой хранится информация, касающаяся жизненных событий.

г) Все ответы неверны.

7. Мы ориентируемся в днях недели или расположении слов в словаре благодаря

а) пространственной организации;

б) последовательной организации;

в) ассоциативной организации;

г) иерархической организации.

8. Иерархическая организация

а) позволяет упорядоченно работать семантической памяти;

б) основана на том, что каждый элемент отнесен к той или иной категории;

в) требует знакомства с определенными терминами.

г) Все ответы верны.

9. При извлечении информации из памяти всегда легче

а) вспомнить какой-то отдельно взятый элемент;

б) распознать элемент информации среди предъявленных других;

в) ответить на прямые вопросы;

г) не учитывать контекста.

10. Пожилые люди

а) обладают лучшей, чем у молодых, памятью на давние события;

б) сохраняют способность очень легко организовывать запоминаемый материал;

в) легче вспоминают что-то, чем узнают.

г) Все ответы неверны.

11. Ретроактивная интерференция

а) связана с событиями, происшедшими до запоминания данного материала;

б) лежит в основе положительного переноса при научении;

в) усиливается, если материалы сильно различаются.

г) Все ответы неверны.

12. Когда мы забываем прийти на важное свидание, то это обусловлено

а) торможением;

б) активным забыванием;

в) мотивированным забыванием.

г) Все ответы верны.

13. Память

а) всегда играет положительную роль в процессах мышления;

б) может вызвать некоторую функциональную ригидность;

в) всегда облегчает решение задачи.

г) Все ответы верны.

14. В случае, если понятие определяется двумя атрибутами, то это

а) дизъюнктивное понятие;

б) простое понятие;

в) формирующееся понятие.

г) Все ответы неверны.

15. При решении проблемы этап подготовки

а) это первый этап в процессе решения;

б) может занимать несколько дней;

в) позволяет собрать всю информацию, относящуюся к проблеме.

г) Все ответы верны.

16. Когда мы находим решение проблемы «наугад», то это

а) результат случайного перебора;

б) стратегия проб и ошибок;

в) часто приводит к неприятным последствиям.

г) Все ответы верны.

17. Из всех стратегий мышления систематический перебор

а) наиболее утомителен;

б) является наиболее строгим методом;

в) реже всего используется.

г) Все ответы верны.

18. Согласно бихевиористским концепциям развития познавательных функций

а) мысль — это внутренний диалог;

б) речь — это мысль, высказанная вслух;

в) мыслям всегда сопутствуют неявные движения.

г) Все ответы верны.

19. В области развития мышления когнитивистская концепция Брунера придает особое значение

а) двигательной активности;

б) мысленным образам;

в) речи.

г) Все ответы верны.

20. Согласно Пиаже, развитие мышления связано главным образом

а) с развитием речи;

б) с взаимодействием организма и окружающей среды;

в) с угасанием процесса ассимиляции.

г) Все ответы неверны.

21. Стадия формальных операций

а) достигается всеми в возрасте от 14 до 15 лет;

б) характеризуется формулировкой гипотез и выводов;

в) характеризуется развитием субъективного мышления.

г) Все ответы верны.

22. Человеческий язык характеризуется

а) наличием сигналов, запускающих те или иные поведенческие реакции;

б) возможностью передавать информацию о прошлых и будущих событиях;

в) ограниченной лингвистической компетентностью.

г) Все ответ верны.

23. Согласно теории научения, речь развивается в результате

а) интериоризации усвоенного языка;

б) последовательных приближений;

в) подражания «родительской модели».

г) Все ответы верны.

24. Преформистская теория развития речи подчеркивает в основном тот факт, что речь формируется в результате

а) обусловливания;

б) взаимодействия ребенка с окружающей средой;

в) давления, оказываемого данной культурой на ее представителей.

г) Все ответы неверны.

25. В соответствии с релятивистскими теориями любой язык «относителен» и зависит

а) от нашего восприятия мира;

б) от той или иной культуры;

в) от опыта, приобретенного путем обусловливания.

г) Все ответы неверны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — непосредственную, кратковременную, долговременную; 2 — сенсорная, четверти; 3 — емкость, семи; 4 — хранения, беспредельна; 5 — знакомой; 6 — кодирования, контекст; 7 — незавершенной; 8 — связывается, контекстах; 9 — кодирование, хранение, извлечение; 10 — кодирования, кратковременной памяти, долговременной памяти; 11 — эпизодическая, семантическая; 12 — автобиографична; 13 — семантическая; 14 — Пространственная, последовательная; 15 — ассоциативной, общими, иерархической, категории; 16 — извлечения, узнать, вспомнить; 17 — возраст, неиспользование; 18 — Интерференция, проактивной интерференции, ретроактивной интерференцией; 19 — мотивированным, неприятных; 20 — мысленных, стратегий, переработки; 21 — ригидность, негативной, решение; 22 — формирование, проблем; 23 — формирование; 24 — Усвоить, дизъюнктивные; 25 — подготовка, инкубация, «озарение», оценка; 26 — стратегия, гипотезы; 27 — систематический, рациональный; 28 — диалог, выраженная вслух; 29 — активности, образов, символического; 30 — схемы, других, адаптироваться; 31 — ассимиляции, включить, видоизменяются, новой; 32 — сенсомоторная, конкретных, формальных; 33 — сигналы, сиюминутной; 34 — прошлых, будущих; 35 — компетентности; 36 — психолингвистики, языковой психологии; 37 — научения, преформистскую, релятивистские, конструктивистскую; 38 — научения, подражания; 39 — врожденными, лингвистическая, «матрицей»; 40 — мысли, интеллекта, отображения.

Верно или неверно?

1 — Н; 2 — Н; 3 — В; 4 — В; 5 — В; 6 — Н; 7 — Н; 8 — Н; 9 — В; 10 — Н; 11 — В; 12 — Н; 13 — В; 14 — В; 15 — В; 16 — Н; 17 — В; 18 — Н; 19 — В; 20 — В; 21 — Н; 22 — В; 23 — В; 24 — Н; 25 — В.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — г; 3 — б; 4 — а; 5 — б; 6 — б; 7 — б; 8 — г; 9 — б; 10 — г; 11 — г; 12 — г; 13 — б; 14 — г; 15 — г; 16 — г; 17 г; 18 — г; 19 — г; 20 — б; 21 — б; 22 — г; 23 — г; 24 — г; 25 — б.

Глава 9

Заполнить пробелы

1. Измерив время….. и время….. у большого числа людей и изучив распределение испытуемых по этим признакам, Кэттелл получил….. образную кривую.

2. Большинство современных психологов определяют интеллект как….. личности….. к окружающей среде.

3. По мнению Спирмена, каждого человека можно охарактеризовать определенным уровнем….. интеллекта, которому соответствует фактор G, и….. способностями, которым соответствуют факторы S.

4. По мнению Тёрстоуна, существует семь….. умственных способностей:….. способность….. гибкость….. восприятие….. ориентация…… способность к….. и быстрота…..

5. Гилфорд предложил модель, в которой….. факторов могут быть определены исходя из трех размерностей интеллекта:…… их….. и…..

6. Томсон показал, что существует….. различных факторов….. для каждой задачи и….. для каждого из нас.

7. По мнению Йенсена, к….. интеллекту относятся ассоциативные способности, а к абстрактному интеллекту —….. способности.

8. Кэттелл различает….. интеллект….. индивидуумом, и сформированный интеллект, состоящий из различных….. и…… которые мы приобретаем по мере накопления жизненного опыта.

9. Хебб считает, что оценить можно только…… представляющий собой результат….. между….. и средой.

10. При современном состоянии наших знаний мы можем выявить….. или….. того или иного генетического фактора лишь после….. по тому влиянию, которое он оказывает на интеллектуальное развитие.

11. Болезнь Дауна, или…… обусловлена наличием….. хромосом 21.

12. Кретинизм — это род умственного…… поражающий детей, у матерей которых в рационе недоставало…..

13. Среди всех заболеваний, возможных у матери во время беременности, к тяжелым последствиям для развития ребенка могут приводить такие болезни, как………. или…..

14. К особенно серьезным последствиям для умственного развития ребенка, по-видимому, может приводить его плохое питание в первые….. месяцев жизни.

15. Дети, которым родители обеспечивают постоянную….. и….. контакты, развиваются…..

16. Зайонц и его сотрудники показали, что чем….. в семье детей, тем….. их IQ.

17. По-видимому, существует тесная….. между средой, в которой воспитывается ребенок, и его школьной…..

18. В школе чаще всего преобладают….. и представления о….. и….. свойственные….. слоям.

19. Первый интеллектуальный тест был разработан….. в….. году с целью….. школьников по различным ступеням обучения в зависимости от их………

20….. возраст рассчитывают, исходя из даты рождения человека, а….. возраст — по результатам тестов.

21. Коэффициент интеллектуальности — это соотношение между….. возрастом и….. возрастом индивидуума, выраженными в…..

22. В шкалах интеллекта Векслера учитывается выполнение….. и….. заданий.

23. Если вычислить для данной совокупности лиц….. отклонение от среднего IQ, равного….. баллам, то будет получено стандартное отклонение в….. или….. баллов.

24. Изучение распределения IQ в популяции позволяет получить кривую, в соответствии с которой у….. % лиц имеется умственное отставание, а у….. % — особо высокий интеллект.

25. Гилфорд различает….. мышление, позволяющее найти единственное точное решение задачи, и….. мышление, направленное на поиск….. решений.

26. Три главные отличительные черты творческого мышления — это………. и…..

27. По-видимому, когда интеллектуальный коэффициент превышает….. баллов….. между интеллектом и творческими способностями исчезает.

28. По-видимому, у женщин творческие потенции………. у мужчин.

29. По данным Уоллака и Кагана, хуже всего адаптируются к школьной среде дети с….. уровнем интеллекта и….. уровнем творческих способностей.

30. Творческие личности обладают большой….. в суждениях, всегда стремятся….. данные из различных областей и….. в своих представлениях о мире.

Верно или неверно?

1. У современных психологов существует общепризнанное определение интеллекта.

2. Большинство психологов не признают существования «общего» интеллекта, имеющегося в разной степени у разных людей.

3. Самый детальный анализ интеллекта осуществил Тёрстоун, выделивший семь видов умственных способностей.

4. Сформированный интеллект — это интеллект, который приобретается в течение всей жизни на основе пластичного интеллекта и опыта.

5. С точки зрения Хебба интеллект A — это потенциальный интеллект, оценить который невозможно.

6. В настоящее время уже многое известно о роли генов в развитии интеллекта.

7. Болезнь Дауна чаще всего наследуется от родителей.

8. Краснуха — это легкое заболевание матери, последствия которого для ее будущего ребенка, к счастью, обратимы.

9. Степень психической стимуляции ребенка в первые месяцы его жизни, по-видимому, имеет огромное значение для его умственного развития.

10. Наиболее высока вероятность гармоничного развития интеллекта у последнего ребенка в семье.

11. Дети из низших слоев общества, даже будучи помещены в другую среду, лишь с трудом компенсируют свою интеллектуальную недостаточность.

12. Умственный возраст — это точный показатель интеллектуального уровня индивидуума независимо от его хронологического возраста.

13. Средний IQ в популяции чаще всего составляет 100 баллов.

14. У ребенка, хронологический возраст которого на год больше, чем умственный, IQ ниже, чем в среднем у детей его возраста.

15. Судя по результатам интеллектуальных тестов, в целом среди населения около 9 % умственно отсталых.

16. Конвергентное мышление используется при поиске единственно правильного решения проблемы.

17. Творческое мышление отличается гибкостью в том отношении, что оно помогает человеку сформулировать множество возможных решений.

18. Человек с нормальным интеллектом обычно обладает и нормальным уровнем творческих способностей.

19. Дети с высоким интеллектом чаще всего хорошо адаптируются к школьной среде независимо от наличия у них творческих способностей.

20. Творческая личность обычно признает общепринятые ценности лишь в том случае, если они соответствуют ее собственным.

Выбрать правильные ответы

1. Впервых теориях интеллекта считалось, что он

а) наследуется;

б) связан с быстротой восприятия и реакции;

в) неравномерно распределен среди населения.

г) Все ответы верны.

2. В современном определении интеллекта основной упор делается на то, что он

а) наследуется;

б) представляет собой способность адаптироваться к окружающей среде;

в) в основном приобретается;

г) неравномерно распределен у представителей разных рас.

3. По мнению Спирмена, интеллект можно в основном представить как

а) уровень «общего» интеллекта;

б) семь первичных умственных способностей;

в) 120 факторов;

г) два уровня.

4. Вычеркните ту способность, которую Тёрстоун не считает первичной умственной способностью:

а) память;

б) способность к рассуждению;

в) пространственная ориентация.

г) Все ответы неверны.

5. По мнению Томсона, в решении каждой задачи должны участвовать факторы

а) специфические для этой задачи;

б) какие-то немногие;

в) связанные с первичными способностями.

г) Все ответы верны.

6. По мнению Йенсена, абстрактный интеллект

а) состоит из ассоциативных способностей;

б) соответствует уровню I;

в) участвует во взаимодействиях с предметами;

г) позволяет оперировать понятиями.

7. Пластичный интеллект

а) приобретается;

б) образуется на основе сформировавшегося интеллекта;

в) развивается всю жизнь.

г) Все ответы неверны.

8. По мнению Хебба, интеллект B

а) это потенциальный интеллект;

б) формируется уже во время зачатия;

в) единственный, который можно оценить.

г) Все ответы верны.

9. Наследственность — это

а) потенциал, наследуемый от родителей;

б) важнейший фактор, лежащий в основе интеллектуального развития;

в) сравнительно малоизвестная область.

г) Все ответы верны.

10. Синдром Дауна

а) называется также трисомией-23;

б) связан с возрастом родителей;

в) в 30 % случаев бывает наследственным.

г) Все ответы верны.

11. Кретинизм обусловлен

а) отсутствием соли в рационе;

б) отсутствием одной хромосомы 21-й пары;

в) недостатком иода в рационе матери;

г) потреблением матерью определенных препаратов.

12. Какое из перечисленных заболеваний не приводит к серьезным последствиям для плода, если возникает у матери во время беременности:

а) краснуха;

б) сифилис;

в) диабет.

г) Все ответы неверны.

13. Какой из перечисленных внешних факторов играет самую важную роль в интеллектуальном развитии младенца:

а) питание;

б) правильный физический уход;

в) воспитание родной матерью;

г) психическая стимуляция.

14. В ряде исследований, в которых детей из низших слоев воспитывали в специальных благоприятных условиях, их IQ повышался

а) на 5-10 баллов;

б) на 10–20 баллов;

в) на 20–30 баллов;

г) на 30–50 баллов.

15. Вероятность гармоничного умственного развития ребенка выше, если он

а) единственный ребенок;

б) старший в семье из двух детей;

в) младший в семье из двух детей;

г) самый младший в многодетной семье.

16. Школьное воспитание в западных странах

а) благоприятствует развитию детей из низших слоев;

б) опирается на универсальные ценности;

в) дает одинаковые шансы на успех.

г) Все ответы неверны.

17. Умственный возраст по Бине определяется на основании

а) даты рождения;

б) среднего возраста лиц из выборки;

в) числа правильных ответов при тестировании;

г) расположения результата на кривой распределения интеллекта.

18. Чему равен IQ у ребенка с хронологическим возрастом 6 лет и 3 месяца и умственным возрастом 5 лет?

а) 12,5;

б) 33;

в) 55;

г) 80.

19. В каком из перечисленных тестов для оценки интеллекта взрослых используются одновременно вербальные и невербальные задания:

а) Стэнфорд-Бине;

б) армейский тест А;

в) WISC;

г) WAIS.

20. Уровень интеллекта у человека считается средним, если IQ находится

а) в диапазоне от 80–85 до 115–119;

б) в пределах одного стандартного отклонения от среднего;

в) в пределах IQ для тех 70 % лиц, у которых этот коэффициент меньше отклоняется от 100.

г) Все ответы верны.

21. Среди населения в целом доля умственно отсталых лиц, страдающих средней или сильно выраженной дебильностью или глубокой задержкой умственного развития, составляет

а) 9 %;

б) 5 %;

в) 2–3 %;

г) меньше 0,3 %.

22. Нахождение оригинальных решений обусловлено

а) установлением связи с прошлым опытом;

б) конвергентным мышлением;

в) инсайтом.

г) Все ответы неверны.

23. Какая из перечисленных черт не является специфичной для творческого мышления?

а) пластичность;

б) надежность;

в) гибкость;

г) оригинальность.

24. Дети, направляющие всю энергию на достижение успеха и избегающие риска или высказывания собственного мнения, как правило, характеризуются

а) высоким уровнем интеллекта и низким уровнем творческих способностей;

б) низким уровнем интеллекта и высоким уровнем творческих способностей;

в) низким уровнем интеллекта и творческих способностей;

г) высоким уровнем интеллекта и творческих способностей.

25. Как правило, творческие личности характеризуются

а) конформизмом;

б) хорошим включением в социальную группу;

в) четко установленными представлениями о жизни и обществе.

г) Все ответы неверны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — реакции, восприятия, колоколо-; 2 — способность, адаптироваться; 3 — общего, специфическими; 4 — первичных, счетная, вербальная, вербальное, пространственная, память, рассуждению, восприятия; 5 — 120, действия, содержание, результаты; 6 — множество, специфичных, характерных; 7 — конкретному, когнитивные; 8 — потенциальный, унаследованный, навыков, знаний; 9 — интеллект B, взаимодействий, наследственностью; 10 — наличие, отсутствие, рождения; 11 — трисомия-21, лишней; 12 — дефекта, иода; 13 — диабет, сифилис, краснуха; 14 — шесть; 15 — стимуляцию, разнообразные, гармонично; 16 — больше, ниже; 17 — связь, успеваемостью; 18 — ценности, жизни, интеллекте, средним; 19 — Бине, 1905, распределения, умственного развития; 20 — Хронологический, умственный; 21 — умственным, хронологическим, месяцах; 22 — вербальных, невербальных; 23 — среднее, 100, 15, 16; 24 — 2–3, 1–2; 25 — конвергентное, дивергентное, оригинальных; 26 — пластичность, подвижность, оригинальность; 27 — 100, корреляция; 28 — не меньше, чем; 29 — низким, высоким; 30 — независимостью, объединять, непостоянны.

Верно или неверно?

1 — B; 2 — В; 3 — Н; 4 — В; 5 — В; 6 — Н; 7 — Н; 8 — Н; 9 — В; 10 — Н; 11 — Н; 12 — Н; 13 — В; 14 — В; 15 — Н; 16 — В; 17 — Н; 18 — В; 19 — Н; 20 — В.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — б; 3 — а; 4 — г; 5 — а; 6 — г; 7 — г; 8 — в; 9 — а; 10 — б; 11 — в; 12 — г; 13 — г; 14 — в; 15 — б; 16 — г; 17 — в; 18 — г; 19 — г; 20 — г; 21 — г; 22 — г; 23 — б; 24 — а; 25 — г.

Глава 10

Заполнить пробелы

1. Впренатальном периоде развития выделяют три стадии:….. стадию….. стадию и стадию…..

2. Юности свойственно чувство психологической…… хотя никаких….. обязательств человек еще не взял на себя.

3. В настоящее время средняя продолжительность жизни женщин составляет….. лет, а мужчин —….. года.

4. В ранние периоды развития….. части тела развиваются быстрее…..

5. Развитие мозга, который у новорожденного весит в….. раз меньше, чем у взрослого человека, заканчивается к….. годам.

6. Физическое развитие человека достигает вершины в возрасте между….. и….. годами; вплоть до….. лет физические способности снижаются лишь незначительно, а их заметное ослабление начинается в….. лет.

7. Менопауза у женщин приводит к прекращению….. функции, но не….. активности.

8. На протяжении третьего детства гетеросексуальные игры отмечаются сравнительно…… а мастурбация и гомосексуальные игры — довольно…..

9. По-видимому, брачные половые отношения в настоящее время доставляют больше…… чем прежде, что связано в особенности с увеличением продолжительности……… и самого……… и с большим разнообразием….. и…..

10. На стадии конкретных операций у ребенка прежде всего происходит развитие….. мышления, позволяющего ему представлять объекты с помощью мысленных образов; затем, с формированием представления о….. вещества………. и объема, а также представления об измерении с помощью….. развиваются и способности….. предметы и….. их в порядке.

11. Формальное мышление есть….. мышление, использующее….. и дедукции и позволяющее совершать операции без опоры на конкретные…..

12. По Валлону, стадия жизни ребенка между 3 и 6 годами характеризуется развитием….. и….. «Я».

13. Похоже, что умственные способности человека не обнаруживают сколько-нибудь значительного снижения до….. лет; после этого возраста они могут даже…..

14. Кольберг называет….. уровнем такой уровень нравственного развития, на котором люди приспосабливаются к правилам и принципам, выработанным другими.

15. По Гиллиган, на третьем уровне нравственного развития женщина достигает…… которое открывает путь к…..

16. Среди попыток описать личность выделяются…… связывающие поведение человека с его физическими…… и теории………, связывающие эти особенности с типом….. деятельности.

17. По мнению бихевиористов, личность представляет собой результат….. между………….. и….. индивидуума, с одной стороны, и окружающей средой — с другой.

18. По мнению…… личность человека в значительной мере определяет его….. той или иной ситуации, а также то, откуда исходит….. за его поступками.

19. Как утверждает теория Фрейда….. развитие происходит в соответствии со способом удовлетворения….. через….. зоны, специфические для каждого возраста.

20. Если либидо на данной стадии не удовлетворяется или удовлетворяется…… не исключено, что у человека произойдет….. на этой стадии, приводящая к развитию определенных………

21. По Адлеру, чувство…… развивающееся у ребенка в результате осознания собственных недостатков, может привести к выработке………, позволяющего успешно противостоять жизненным невзгодам.

22. Согласно гуманистическим теориям, природу человека можно постичь только благодаря….. опыту, через который она выражается «в данном….. и в данное…..».

23. По Роджерсу, расцвет личности человека будет тем полнее, чем больше будет соответствие между его….. «Я» и его чувствами, мыслями и поведением, а это даст человеку возможность приблизиться к….. «Я», что составляет суть…..

24. Согласно Бюлер и теории…… зачастую лишь один раз в жизни, в самом ее конце, человек способен осознать глубинную….. своих….. и оценить, насколько они…..

25. Процесс социализации, лежащий в основе….. между индивидуумами и приобретения социальных…… начинается в первые же мгновения жизни со………. и в особенности….. ребенка.

26. По Эриксону, в своем развитии человек проходит через……… кризисов….. или…… разрешение которых определяет возможность последующего….. личности.

27. Приближение к смерти приводит умирающего, миновавшего период кризиса, к фазе….. и подготовительной…… позволяющей ему подготовиться и встретить смерть как последний этап своей жизни.

Верно или неверно?

1. Вполне вероятно, что благодаря прогрессу науки человек сможет жить дольше 120 лет.

2. Развитие человека в детстве идет в цефалокаудальном и проксимодистальном направлениях.

3. В период полового созревания развитие чаще всего происходит гармонично и каждая часть тела за несколько месяцев приобретает вид, характерный для взрослого человека.

4. В старости у очень многих людей нарушаются слух и зрение.

5. У детей до 1 года наблюдали оргазм, наступающий в результате мастурбации.

6. Большинство юношей и девушек вступают в добрачные половые отношения в возрасте от 18 до 24 лет.

7. У большинства людей половая активность прекращается раньше 70 лет, хотя никаких физиологических причин тому нет.

8. Уровню конкретных операций свойственна ограниченность мышления и его эгоцентрический характер.

9. Ребенок получает представление о сохранении вещества, когда он начинает понимать, что все признаки предмета взаимосвязаны.

10. Разница между концепциями Пиаже и Валлона заключается главным образом в том, что если первая акцентирует внимание преимущественно на развитии поведения, составной частью которого является познание, то вторая пытается выяснить, каким образом у ребенка совершается переход к мышлению взрослого человека.

11. Большинство взрослых людей достигает постконвенционального уровня нравственного развития.

12. Мораль непротивления является нормальным завершением нравственного развития как мужчин, так и женщин.

13. Типологические классификации пытаются описать личность, связывая физические особенности человека с присущими ему личностными чертами.

14. Общее между когнитивным и бихевиористским подходами состоит в том, что они больше акцентируют внимание на когнитивной интерпретации ситуации или события, чем на последствиях поведения.

15. Некоторые черты личности — результат фиксации человека на стадии либидо, не получившей полного развития.

16. Чувство неполноценности чаще всего делает человека неспособным преодолевать жизненные трудности.

17. Процесс индивидуации предполагает признание и интеграцию человеком различных аспектов своей психики, особенно таких, которые отвергались или игнорировались им на предшествующих стадиях развития.

18. Тот факт, что другие люди относятся к нашим поступкам условно положительно, позволяет нам в полной мере проявлять свои настоящие чувства и мысли.

19. Согласно Бюлер, в основе человеческой природы лежит намерение, которое и определяет цели и ожидания каждого человека.

20. «Расцвет» личности, согласно Эриксону, зависит от того, как человек справляется с каждым из восьми психосоциальных кризисов, через которые он проходит в своей жизни.

Выбрать правильный ответ

1. О каком из перечисленных ниже периодов жизни известно в плане психического развития меньше всего?

а) Пренатальный период;

б) детство;

в) отрочество.

г) Ни один из ответов не верен.

2. По причинам чисто биологического характера продолжительность человеческой жизни не может превышать

а) 90 лет;

б) 100 лет;

в) 110 лет;

г) 120 лет.

3. Направление развития человека в детстве, когда центральные части тела растут раньше конечностей, называется

а) цефалокаудальным;

б) дистопроксимальным;

в) каудоцефалическим;

г) проксимодистальным.

4. Формирование популяции нейронов, образующей нервную систему, завершается

а) к 8-й неделе внутриутробной жизни;

б) к моменту рождения;

в) к 6-летнему возрасту;

г) к концу отрочества.

5. Функциональные показатели развития человека максимальны в возрасте

а) от 15 до 25 лет;

б) от 20 до 30 лет;

в) от 25 до 35 лет;

г) от 30 до 40 лет.

6. Более 80 % девушек и юношей вступают в добрачные половые отношения в возрасте:

а) 15-18лет;

б) 18–24 лет;

в) 21–25 лет;

г) 22–27 лет.

7. В физиологическом плане сексуальные способности у мужчин и женщин угасают

а) к 50 годам;

б) к 60 годам;

в) к 70 годам.

г) Ни один из ответов не верен.

8. Какая из перечисленных ниже характеристик действия не приложима к понятию «операция» в том смысле, какой вкладывает в него Пиаже?

а) Интериоризация;

б) обратимость;

в) координация в структуру ансамбля.

г) Ни один из ответов не верен.

9. Согласно Валлону, этапы психической эволюции ребенка представляют собой

а) серию реорганизаций, наложений и прогрессов;

б) непрерывную последовательность стадий;

в) периоды жизни, относительно независимые от аффективной сферы и речи.

г) Все ответы верны.

10. Согласно Кольбергу, личность, сообразующая свои поступки с одобрением другими людьми, находится на

а) преднравственном уровне развития;

б) конвенциональном уровне развития;

в) постконвенциональном уровне развития;

г) уровне самоуважения.

11. По Гиллиган, роль «хорошей матери», которую традиционно выбирают женщины, соответствует

а) уровню самопожертвования;

б) более высокому уровню нравственного развития;

в) переходу к морали непротивления.

г) Все ответы верны.

12. По типологии Шелдона, человек эктоморфного типа бывает

а) крупным, застенчивым, предпочитает умственную работу;

б) сильным, мускулистым, динамичным и склонным к доминированию;

в) толстым, круглым, веселым и общительным;

г) маленьким, хрупким и чаще всего экстравертированным.

13. Теории личностных черт пытаются описывать личность человека на основании

а) его физической конституции;

б) тех моделей, которым он подражает;

в) факторов, контролирующих его поступки.

г) Ни один из ответов не верен.

14. Бихевиористский подход рассматривает личность человека как результат

а) постижения им последствий своего поведения;

б) когнитивной интерпретации различных ситуаций;

в) конфликтов между подсознательными силами и реальностью;

г) взаимодействий между людьми.

15. По Роттеру, люди, объясняющие свои действия внутренними причинами, склонны:

а) иметь преувеличенное мнение о собственных способностях;

б) анализировать стоящие перед ними задачи;

в) признавать себя малокомпетентными;

г) объяснять свои неудачи недостатком способностей.

16. Эдипов комплекс, который имел в виду Фрейд, развивается

а) на оральной стадии;

б) на анальной стадии;

в) на фаллической стадии;

г) на генитальной стадии.

17. Согласно теории Фрейда, такие черты личности, как чрезмерная чистоплотность, скупость или упрямство, формируются в результате фиксации человека

а) на оральной стадии;

б) на анальной стадии;

в) на фаллической стадии;

г) на генитальной стадии.

18. По Адлеру, большинство таких особенностей, как склонность опаздывать на свидания или потребность любой ценой вызвать восхищение, бывают следствием

а) чувства неполноценности;

б) комплекса неполноценности;

в) комплекса превосходства;

г) неадекватно разрешившегося эдипова комплекса.

19. Архетипы, по Юнгу, представляют собой первообразы, присутствующие в каждом человеке и принадлежащие

а) к индивидуальному бессознательному;

б) к коллективному бессознательному;

в) к идеальному «Я».

г) Ни один из ответов не верен.

20. Согласно Роджерсу, при безусловно положительном отношении других людей к человеку конгруэнтность между его реальным «Я» и его истинными чувствами и мыслями

а) уменьшается;

б) увеличивается;

в) уравновешивается;

г) моделируется.

21. Согласно гуманистическим теориям, самореализация тесно связана

а) с самоуважением;

б) с переоценкой собственного «Я»;

в) с комплексом превосходства;

г) со способностью любить.

22. Согласно Бюлер, интенция, лежащая в основе человеческой природы и направляющая выбор целей, чаще всего воспринимается субъектом как таковая в конце

а) отрочества;

б) третьего десятилетия;

в) жизни.

г) Ни один из ответов не верен.

23. Восприятие других людей как «социальных объектов» возможно лишь после того, как у ребенка сформируется

а) представление о своей собственной перманентности;

б) о перманентности объекта;

в) о перманентности матери или человека, выполняющего ее функции;

г) страх перед незнакомыми людьми.

24. По Эриксону, второй психосоциальный кризис, соответствующий первым процессам научения у ребенка, может разрешиться развитием независимости или, напротив, развитием

а) недоверчивости;

б) чувства вины;

в) чувства неполноценности.

г) Ни один из ответов не верен.

25. Периоду депрессии из-за предстоящей смерти предшествует период кризиса, включающий стадию

а) отрицания;

б) гнева;

в) «торга».

г) Все ответы верны.

Ответына вопросы

Заполнить пробелы

1— предзародышевую, зародышевую, плода; 2 — независимости, социальных; 3 — 80, 72; 4 — верхние, нижних; 5 — пять, шести; 6 — 10, 30, 40, 60; 7 — репродуктивной, половой; 8 — редко, обычны; 9 — удовлетворения, предварительных игр, полового акта, способов, поз; 10 — символического, сохранении, размеров, массы, эталона, сравнивать, располагать; 11 — абстрактное, гипотезы, объекты; 12 — независимости, обогащением; 13–60, увеличиваться; 14 — конвенциональным; 15 — самоуважения, самостоятельности; 16 — типологии, личностных черт, нервной; 17 — взаимодействия, способностями, прошлым опытом, ожиданиями; 18 — когнитивистов, оценку, контроль; 19 — психосексуальное, либидо, эрогенные; 20 — неполностью, фиксация, черт личности; 21 — неполноценности, комплекса превосходства; 22 — аффективному, месте, время; 23 — реальным, идеальному, конгруэнтности; 24 — интенциональности, суть, ожиданий, осуществились; 25 — привязанности, связей, взглядов, движений, улыбок; 26 — восемь психосоциальных кризисов, благоприятное, неблагоприятных, расцвета; 27 — депрессии, печали.

Верно или неверно?

1 — Н; 2 — В; 3 — Н; 4 — Н; 5 — В; 6 — В; 7 — В; 8 — В; 9 — Н; 10 — Н; 11 — Н; 12 — Н; 13 — В; 14 — Н; 15 — В; 16 — Н; 17 — В; 18 — Н; 19 — В; 20 — В.

Выбрать правильный ответ

1 — а; 2 — в; 3 — г; 4 — б; 5 — б; 6 — б; 7 — г; 8 — г; 9 — г; 10 — б; 11 — а; 12 — а; 13 — г; 14 — а; 15 — б; 16 — в; 17 — б; 18 — в; 19 — б; 20 — б; 21 — а; 22 — в; 23 — г; 24 — г; 25 — г.

Глава 11

Заполнить пробелы

1. Животное маркирует….. вокруг гнезда или норы внутри своего жизненного…..

2. Дистанция, позволяющая людям находиться друг от друга на расстоянии вытянутой руки, называется…..; дистанция, которая устанавливается между людьми на собраниях и в аудиториях, называется…..

3. К внешним факторам, способным вызвать серьезные нарушения психического равновесия человека, относятся………. и………

4. Социальное положение человека связано с его…… на которую рассчитывают другие члены группы и которая позволяет им….. определенного поведения.

5. Власть….. обеспечивается доскональным знанием той или иной области человеческой деятельности, что, например, характерно для….. и вообще…..

6. Конформизм особенно сильно развивается в тех случаях, когда велико….. конформности, а человек испытывает большую потребность в…..

7. Хотя человеческая история и изобилует примерами…… недавние наблюдения выявили многочисленные случаи….. со стороны свидетелей….. ситуаций.

8. Влечение, которое мы испытываем к другим людям, чаще всего связано с такими….. особенностями, как………….. с нами………., а также………

9. Как полагает Мерабян, смысл слов передает….. % содержания сообщения, а выражение лица —….. %.

10. Невербальный язык включает…………………………

11. Метакоммуникация представляет собой «коммуникацию над…..», т. е. над тем, что буквально означает смысл…..

12……… представляет собой ситуацию, в которой никакой….. невозможен.

13. Наше восприятие других людей основано на впечатлениях, на которые часто влияет эффект…… когда доминирует какая-то одна черта личности, или эффект…… выражающийся в том, что наши первые впечатления наиболее…..

14. Каузальная атрибуция состоит в том, что поведение других людей объясняют либо свойственными им…… либо…… в которых эти люди оказались.

15. Из-за стереотипов мы часто имеем о других людях…… сравнительно….. представление.

16. Установка имеет три измерения:………. и…..

17. Многие из наших установок формируются в результате контакта с…..; свою….. форму они, однако, приобретают в возрасте от….. до………

18. Установка легче изменяется в том случае, если коммуникатор внушает…… если он говорит не слишком…… если он………. и похож на нас самих.

19. Содержание передаваемого сообщения не должно слишком сильно….. от мнения реципиента и должно показать ему, какие его могут ожидать…… если он не….. свою установку.

20. Наша….. к сообщению тем больше, чем больше оно нас…… с учетом сложившейся для нас…… наших….. и нашей…..

21. Механизм избирательного….. позволяет человеку сохранять….. и….. своих установок, но в то же самое время редко делает его более…..

22. Согласно Фестингеру, стремление сохранить….. своих установок заставляет нас делать все возможное, лишь бы….. возникающий…… и искать доводы, чтобы….. себя, что сделанный нами выбор — наилучший.

23. Чтобы поддерживать высокий уровень….. с другими людьми, мы склонны….. или даже….. расхождение между нашими и их установками.

24. О предубеждении говорят в том случае, когда мы….. о человеке или о группе людей, даже не….. с ними и не зная причин их…..

25. Предубеждение, в частности, позволяет направлять….. на «группу-мишень», которой, таким образом, отводится роль………

Верно или неверно?

1. Величина межличностной дистанции зависит от культурных традиций.

2. Во всех перенаселенных странах жители крупных городов испытывают серьезные проблемы, связанные с чувством одиночества, уходом в себя и апатией.

3. В большинстве случаев человек выбирает свою социальную роль добровольно.

4. Достижение человеком власти чаще всего зависит от обстоятельств или даже от случая, а не от его внутренних качеств.

5. Влияние, которое может оказать какое-то меньшинство на остальных людей, очень мало зависит от стиля поведения этого меньшинства.

6. Взаимное влечение двух людей определяется главным образом внутренними качествами каждого из них.

7. Коммуникация основывается на всем поведении человека в целом.

8. В отличие от стран с латинской культурой в странах с англо-саксонской культурой прикосновение играет большую роль в коммуникации.

9. Метакоммуникация — это такая форма коммуникации, которая уже сама по себе является сообщением, указывающим на то, как следует понимать передаваемую информацию.

10. Эффект ореола состоит в том, что, усмотрев в человеке какое-то главное (по нашему мнению) качество, мы склонны видеть у него и другие свойства, гармонирующие с этим качеством.

11. Мы склонны чаще объяснять поведение другого человека внешними причинами, нежели внутренними.

12. Стереотип — это сравнительно объективное представление о группе людей, с которой у нас были ограниченные контакты.

13. Установки «выкристаллизовываются» в период от 12 до 20 лет, и впоследствии изменить их очень трудно.

14. Если коммуникатор внушает доверие, для изменения установок совсем не требуется, чтобы терминология, которой он пользуется, была доступна реципиенту.

15. В сообщении, преследующем цель изменить установку, часто можно с успехом использовать информацию, апеллирующую к страху.

16. Сообщение может изменить установку реципиента благодаря механизму избирательного восприятия.

17. В случае когнитивного диссонанса мы всячески стараемся обосновать сделанный нами выбор.

18. Попытки достичь когнитивного равновесия часто приводят к изменению наших аффективных отношений с другими людьми.

19. Предубеждение всегда означает, что суждение о другом человеке или группе людей выносится a priori.

20. Авторитарная личность менее подвержена предрассудкам, чем прочие люди.

Выбрать правильный ответ

1. Свою территорию животные

а) разделяют с другими сородичами;

б) ожесточенно защищают от всякого вторжения;

в) защищают от сородичей;

г) ограничивают только тем местом, где расположено гнездо или нора.

2. Чрезмерная плотность населения чаще всего усиливает у людей

а) чувство одиночества;

б) чувство «анонимности»;

в) уход в себя.

г) Все ответы верны.

3. Чрезмерный уровень шума может вызвать у людей

а) уменьшение агрессивности;

б) усиление взаимопомощи;

в) ухудшение успеваемости в школе.

г) Все ответы верны.

4. Социальные роли связаны

а) с социальным положением;

б) с поведением, которого ждут от человека другие члены группы;

в) с фактическим поведением человека.

г) Все ответы верны.

5. Власть человека, представляющего существующий порядок, называется

а) законной;

б) властью вознаграждения;

в) принудительной;

г) властью эксперта.

6. Конформизму особенно сильно подвержены

а) очень дисциплинированные люди;

б) сравнительно умные люди;

в) люди, неустойчивые к стрессу.

г) Ни один из ответов не верен.

7. Апатию свидетелей в критических ситуациях можно объяснить

а) «распылением» ответственности;

б) уменьшением остроты ситуации;

в) боязнью принять решение в присутствии других.

г) Все ответы верны.

8. Вероятность увлечься другим человеком возрастает, если он

а) часто находится поблизости;

б) обладает качествами, противоположными нашим собственным;

в) компетентен в тех областях, в которых мы сами плохо разбираемся.

г) Все ответы верны.

9. Интерес к другому человеку можно невербально выразить

а) помещенными на бедра руками;

б) пронзительным голосом;

в) пристальным взглядом, устремленным на собеседника.

г) Ни один из ответов не верен.

10. Двойное принуждение

а) мешает людям общаться на уровне метакоммуникации;

б) связано с невозможностью выбора;

в) позволяет избежать шизофренического поведения.

г) Ни один из ответов не верен.

11. Склонность объяснять все поведение человека на основе тех качеств, которые, на наш взгляд, являются у него главными, называется эффектом

а) первичности;

б) ореола;

в) плацебо;

г) Пигмалиона.

12. Согласно Келли, мы объясняем поведение человека внутренними причинами, если это поведение является

а) постоянным, мало отличающимся и необычным;

б) постоянным, отличающимся и обычным;

в) непостоянным, мало отличающимся и необычным.

г) Ни один из ответов не верен.

13. Стереотипы

а) представляют собой результат нашего личного опыта;

б) укрепляются при тесном общении с другой группой людей;

в) всегда являются предубеждениями.

г) Ни один из ответов не верен.

14. Установки

а) определяются только нашими мнениями и убеждениями;

б) являются результатом тех влияний, которым мы подвергаемся с детства;

в) с большим трудом изменяются после 20-го года жизни.

г) Все ответы верны.

15. Коммуникатору легче воздействовать на наши установки, если он

а) внушает доверие;

б) любезен;

в) похож на нас самих.

г) Все ответы верны.

16. Для того чтобы сообщение звучало убедительно, оно должно

а) не слишком сильно отличаться от мнения реципиента;

б) часто видоизменяться;

в) взывать глазным образом к страху.

г) Ни один из ответов не верен.

17. Реципиент сообщения склонен

а) легко менять свои установки;

б) объективно расшифровывать сообщение;

в) проявлять избирательность восприятия.

г) Все ответы верны.

18. Если мы стараемся убедить себя, что сделанный нами выбор — наилучший, мы тем самым пытаемся

а) усилить когнитивный диссонанс;

б) создать когнитивное равновесие между своими чувствами и поведением;

в) увеличить когнитивное расхождение.

г) Ни один ответ не верен.

19. Согласно теории когнитивного равновесия, мы склонны

а) убеждать себя, что другие согласны с нашим мнением;

б) преуменьшать расхождение между собственным мнением и мнением других;

в) избегать установок, нарушающих наши взаимоотношения с другими людьми.

г) Все ответы верны.

20. Предубеждения

а) чаще всего создаются у авторитарной личности;

б) основаны на потребности человека удостовериться в ценности собственной персоны;

в) позволяют направить агрессивность людей на «группу-мишень».

г) Все ответы верны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — территорию, пространства; 2 — личной, публичной; 3 — перенаселенность, шум, загрязнение среды; 4 — ролью, ожидать; 5 — эксперта, ученого, профессионала; 6 — давление, одобрении; 7 — альтруизма, апатии, критических; 8 — внешними, физическая привлекательность, сходство, комплементарность, компетентность, взаимное вознаграждение; 9–7, 55; 10 — выражение лица, взгляд, телодвижения, прикосновения, голос; 11 — коммуникацией, сообщения; 12 — «Двойное принуждение», выбор; 13 — ореола, первичности, стойки; 14 — поведение, склонностями, ситуация; 15 — расхожее, упрощенное; 16 — когнитивное, аффективное, поведенческое; 17 — родителями, окончательную, 20, 30 лет; 18 — доверие, быстро, привлекателен, любезен; 19 — отличаться, последствия, изменит; 20 — восприимчивость, касается, ситуации, нужд, цели; 21 — восприятия, стабильность, согласованность, объективным; 22 — непротиворечивость, ослабить, диссонанс, убедить; 23 — согласия, преуменьшить, отрицать; 24 — судим, познакомившись, поведения; 25 — агрессивность, «козла отпущения».

Верно или неверно?

1 — В; 2 — Н; 3 — Н; 4 — В; 5 — Н; 6 — Н; 7 — В; 8 — Н; 9 — В; 10 — В; 11 — В; 12 — Н; 13 — Н; 14 — Н; 15 — В; 16 — Н; 17 — В; 18 — Н; 19 — В; 20 — Н.

Выбрать правильный ответ

1 — в; 2 — г; 3 — в; 4 — г; 5 — а; 6 — в; 7 — г; 8 — а; 9 — в; 10 — б; 11 — б; 12 — г; 13 — г; 14 — б; 15 — г; 16 — а; 17 — в; 18 — г; 19 — б; 20 — г.

Глава 12

Заполнить пробелы

1. Важную роль в жизни наших предков….. которых сильно зависело от способности противостоять опасным ситуациям, должна была играть…..

2. Одним из пагубных последствий стресса у человека могут быть….. нарушения, называемые….. расстройствами.

3. Определенное поведение обычно считают аномальным, если оно встречается…… выходит за рамки общепринятых….. или сопровождается….. от нормальной интерпретации реальности………. или….. преодолевать жизненные трудности.

4. В средние века безумие считалось следствием………

5. Сначала «безумных» бросали в…..; позднее, начиная с 16-го века, их помещали в…… и только в начале 19-го столетия заботу о них взяла на себя…..

6. В конце 19-го века появилось первое руководство по…… в котором были описаны и классифицированы….. болезни.

7. Успехи….. в изучении функций мозга и прогресс…… изучающей действие некоторых лекарственных препаратов, убедили….. в том, что поведение человека можно корректировать….. методами.

8. Рассматривая психическую структуру человека, Фрейд показал, что….. руководствуется принципом…… а «Я» — принципом…..

9. Подсознательные стратегии, которыми пользуется…… чтобы избежать…… порождающих…… называются…..

10….. обучение проявляется в переживании чувств и совершении действий….. тем, которые были…..

11….. представляет собой одну из форм вытеснения, приносящую человеку реальное удовлетворение.

12. Суть….. состоит в том, что мы приписываем другим людям наши собственные чувства, которые наше….. расценивает как неприемлемые.

13. Согласно бихевиористскому подходу, аномальные формы поведения, как и все другие, являются результатом…… аих причины могут быть только…..

14. В основе….. подхода лежит тот принцип, что чувства и поведение человека следует считать…… когда истолкование им ситуаций основано на….. мыслях.

15. С точки зрения Роджерса и основанного им гуманистического подхода, неспособность человека к адаптации — это результат нарушения….. его….. «Я».

16. По мнению сторонников….. подхода, психические заболевания — это всего-навсего…… а классификация их симптомов, будучи плодом чистого умозрения, только мешает человеку принимать на себя….. за собственные проблемы.

17. Все расстройства поведения можно разделить на четыре большие группы в зависимости от того, в каком….. они возникают, имеют ли они….. или….. природу или связаны с изменениями личности человека.

18. Среди психических расстройств органического происхождения можно выделить нарушения, связанные с физическими….. или…… и нарушения, обусловленные старостью, например…..

19. Такие функциональные расстройства, как шизофрения и параноидные состояния, проявляются главным образом в….. сфере, а….. расстройства характеризуются….. эмоционального контроля.

20. Нарушения, связанные с тревогой, включают………. и….. расстройства.

21. Нарушение какой-либо функции организма, не вызванное органической причиной, называется….. расстройством.

22. Характерной чертой диссоциативных расстройств является….. личности или отдельных ее структур.

23. К психосексуальным расстройствам относят только нарушения половой…… сексуальные проявления, направленные на….. объекты, расстройства половой….. и…… связанную с гомосексуализмом.

24. О расстройствах личности говорят в тех случаях, когда человек обнаруживает недостаточную….. и недостаточную….. поведения, приводящие к заметному…..

25. Главная проблема, связанная с «приклеиванием ярлыков», состоит в том, что человек, превращаясь в…… перестает быть….. личностью, переживающей…… вызванный определенными обстоятельствами.

26. Биологическая терапия предполагает воздействие на больного такими средствами, как………. и особенно…..

27. Групповая терапия позволила….. время пребывания в психиатрической больнице, но от этого число людей, нуждающихся в психиатрической помощи, не…..

28. В недавно проведенных исследованиях показано, что люди, подвергавшиеся психотерапии, по-видимому, чувствуют себя….. адаптированными.

29. Все психотерапевтические подходы можно разделить на две большие группы:….. и…..

30. Цель психоанализа заключается в том, чтобы человек смог отыскать….. корни своих проблем, порожденных….. ранее конфликтами.

31. Терапия, центрированная на клиенте, стремится к развитию у него более глубокого чувства…… что позволило бы ему достичь большего….. реального «Я».

32. Гештальттерапия стремится к тому, чтобы человек наиболее полно….. собственное «Я» и превратился в гармоничное…..

33. Эмотивно-рациональная терапия предполагает анализ…… в которой оказался человек, и тех выводов, которые он из нее извлекает, с учетом возникающих у него….. мыслей.

34. Среди индивидуальных подходов к лечению можно выделить….. терапию, терапию………. анализ и…..

35. Социальная терапия преследует двоякую цель: позволить человеку….. самого себя и восстановить его….. взаимоотношения с другими людьми.

36. Систематическая десенсибилизация — метод…… с помощью которого внешний раздражитель связывается у пациента с ответом….. по своим результатам….. ответу.

37. Метод накопления….. стремится изменить….. человека, предоставляя ему некоторые….. за всякое замечаемое терапевтом улучшение.

38. Процедуры….. основаны на том, что пациент должен сам….. себя за всякое изменение поведения в желаемом направлении.

39. Группы взаимопомощи стремятся избавить человека от….. и…… помогая ему….. и…… получить которую по обычным каналам трудно.

40….. сообщества пытаются создать…… в которой человек чувствовал бы себя….. совершать ошибки….. себя, развиваться и учиться жить лучше.

Верно или неверно?

1. Тревога — один из самых полезных механизмов, позволяющих человеку противостоять условиям современной жизни.

2. Язва желудка чаще всего возникает вследствие причин органического характера.

3. Понятие «психическая болезнь» восходит к средним векам.

4. По теории Фрейда, чем сильнее «Я», тем выше вероятность того, что человек примет реалистическое решение.

5. Вытеснение — механизм психологической защиты, который состоит в том, что мы приписываем другим людям наши собственные чувства, неприемлемые с точки зрения нашего «Сверх-Я».

6. Согласно когнитивному подходу, неадаптивное поведение человека — это результат интерпретации обстоятельств на основе иррациональных мыслей.

7. Когда поведение и установки индивидуума расходятся с его идеальным «Я», равновесие реального «Я» нарушается.

8. Социо-культурный подход подчеркивает важную роль повышения ответственности человека за свои проблемы в развитии у него поведенческих расстройств.

9. В настоящее время известны органические причины большинства функциональных нарушений.

10. Деменция — результат патологического старения нервной системы.

11. Эпигенетический подход не в состоянии объяснить развитие шизофренических расстройств.

12. В случае расстройств, выражающихся в тревоге, последняя имеет либо генерализованный характер, либо связана с каким-то определенным предметом, мыслью или действием.

13. Все отклонения полового поведения от нормы можно рассматривать как психосексуальные расстройства.

14. DSM III — руководство, предназначенное главным образом для психиатров, рассматривающих расстройства поведения в таких понятиях, как «симптом», «заболевание», «диагноз» и «уход за больным».

15. Благодаря блестящим результатам, полученным с помощью психохирургии, этот метод находит все большее применение.

16. Химиотерапию, пожалуй, следует относить к области ухода за больными, а не их лечения.

17. Недавние исследования показывают, что невротическое расстройство с одинаковой вероятностью может исчезнуть у людей, подвергавшихся и не подвергавшихся психотерапии.

18. Суть катарсиса заключается в аффективном переживании человеком событий детства и их соотнесении с имеющимися у него симптомами.

19. По Роджерсу, роль терапевта состоит в том, чтобы дать клиенту возможность выразить свои чувства и мысли и таким образом помочь ему лучше осознать то, как он воспринимает себя сам и как его воспринимают другие.

20. Гештальттерапия преследует цель довести до сознания человека, что ему следует делать, а не что ему хочется делать.

21. Цель эмотивно-рациональной терапии заключается в том, чтобы клиент понял, что в его поведении иррационально.

22. Терапия реальностью преследует цель довести до сознания человека смысл, который он хочет придать своей жизни, и значение его поступков в зависимости от этого смысла.

23. Трансакционный анализ выявляет то обстоятельство, что в своих взаимоотношениях (трансакциях) с другими мы по большей части исполняем определенные неосознаваемые роли.

24. Групповая терапия может быть первым этапом на пути реинтеграции человека в реальную жизнь, так как она предоставляет ему возможность «столкновений» с другими людьми.

25. Систематическая десенсибилизация заключается в сочетании неприятного раздражителя или состояния с той ситуацией, которая обычно доставляет удовлетворение.

26. Аверсивное обусловливание и имплозивная терапия могут быть сопряжены с проблемами этического порядка.

27. Метод накопления жетонов предусматривает развитие у больного чувства бережливости.

28. Используя метод поведенческого повторения, терапевт предлагает повторять или воспроизводить вслед за ним действия, которые он сформулировал специально для пациента и которые могли бы помочь тому справиться с собственными проблемами.

29. Группы взаимопомощи очень часто способствуют появлению новых форм психологического посредничества.

30. Своими успехами терапевтические сообщества отчасти обязаны той иерархической структуре, которая устанавливается в них, чтобы социально защитить пациента.

Выбрать правильный ответ

1. Колит и язва желудка

а) суть психосоматические расстройства;

б) часто не обусловлены органическими причинами;

в) тесно связаны с тревогой и фрустрацией.

г) Все ответы верны.

2. Понятие «психическая норма»

а) основано на объективных данных;

б) лежит между двумя четко определенными полюсами;

в) в разных культурах почти не различается.

г) Ни один из ответов не верен.

3. В западном обществе «безумные»

а) всегда находились под защитой церкви;

б) начиная с 16-го века были окружены заботой врачей;

в) всегда подвергались изоляции и вызывали неприязненное отношение.

г) Ни один из ответов не верен.

4. Медицинский подход к психическим заболеваниям возник в связи

а) с появлением классификации психических болезней по их симптомам;

б) с открытиями в области неврологии;

в) с прогрессом психофармакологии.

г) Все ответы верны.

5. Чем сильнее у человека «Я», тем выше его способность

а) отыскивать реалистичные решения проблем;

б) руководствоваться принципом реальности;

в) регулировать конфликты между «Оно» и «Сверх-Я».

г) Все ответы верны.

6. Выбор поведения, ориентированного на достижение более высокой цели, чем первоначально поставленная, но недостижимая, — это один из механизмов психологической защиты, называемый

а) замещением;

б) проекцией;

в) рационализацией;

г) сублимацией.

7. Суть проекции заключается

а) в приписывании другим людям собственных чувств;

б) в ориентации поведения на доступную цель;

в) в отрицании реальных фактов;

г) в выборе поведения, противоположного подавленному.

8. Бихевиористы показали, как в результате научения могут развиваться

а) фобии;

б) антисоциальные формы поведения;

в) чувство поражения и бессилия.

г) Все ответы верны.

9. Мысль, что «все, с кем контактируешь, непременно должны тебя полюбить»,

а) иррациональна;

б) лежит в основе многих неадекватных форм поведения;

в) базируется на фундаментальной потребности человека.

г) Все ответы верны.

10. По Роджерсу равновесие реального «Я» нарушается, когда оно

а) слишком полно соответствует идеальному «Я»;

б) деформируется под влиянием определенного жизненного опыта;

в) перестает соответствовать представлениям человека о самом себе.

г) Ни один из ответов не верен.

11. По мнению сторонников социо-культурного подхода, «психическое заболевание» представляет собой

а) миф;

б) неосознанный выбор, сделанный больным;

в) признак выздоровления, а не разрушения.

г) Верны все ответы.

12. В DSM III делается попытка

а) придать единообразие категориям психических расстройств и их симптомов;

б) классифицировать психические расстройства, исходя из гипотез об их происхождении;

в) провести более четкую грань между неврозами и психозами.

г) Все ответы верны.

13. Болезнь Альцгеймера

а) поражает около 5 % всех людей старше 65 лет;

б) связана с нарушением васкуляризации головного мозга;

в) исчезает под влиянием надлежащего лечения;

г) характеризуется легкими расстройствами памяти.

14. По всей видимости, шизофрения обусловлена

а) генетическими причинами;

б) внешними причинами;

в) биохимическими причинами.

г) Ничего определенного о причинах шизофрении сказать нельзя.

15. Биполярное расстройство

а) относится к категории аффективных расстройств;

б) выражается в потере контроля над эмоциональной сферой;

в) характеризуется чередованием маниакального и депрессивного состояний.

г) Все ответы верны.

16. Боязнь микробов, заставляющая человека десятки раз в день мыть руки, является

а) фобическим расстройством;

б) паническим расстройством;

в) обсессивно-компульсивным расстройством;

г) конверсионным расстройством.

17. Паралич руки, не вызванный какой-либо видимой причиной, представляет собой

а) психосоматическое расстройство;

б) ипохондрическое расстройство;

в) диссоциативное расстройство.

г) Ни один из ответов не верен.

18. Феномен множественной личности представляет собой

а) шизофреническое расстройство;

б) соматоформное расстройство;

в) биполярное расстройство;

г) диссоциативное расстройство.

19. Опасность «приклеивания ярлыка» состоит в том, что

а) в значительной мере игнорируется анализ динамики поведения;

б) поведение больного интерпретируется в зависимости от «ярлыка».

в) личностная проблема превращается в медицинскую.

г) Все ответы верны.

20. Электрошоковая терапия

а) убедительно доказала свою эффективность;

б) вызывает много побочных эффектов;

в) все чаще используется в клиниках.

г) Все ответы верны.

21. Химиотерапия

а) бурно развивалась в 30-е годы;

б) эффективна при многих психических заболеваниях;

в) позволила сократить время пребывания в психиатрических больницах.

г) Все ответы неверны.

22. Недавние исследования показывают, что

а) большинство психических расстройств исчезает независимо от того, проводилась психотерапия или нет;

б) улучшение состояния после психотерапии легче замечают сами пациенты, чем сторонние наблюдатели;

в) 75 % больных, не подвергавшихся психотерапии, чувствуют себя так же, как и те, что ей подвергались.

г) Ни один из ответов не верен.

23. Среди главных элементов психоаналитической терапии выделяются

а) эмпатия;

б) перенос;

в) безусловно положительное отношение к пациенту.

г) Все ответы верны.

24. Прибегая к терапии, центрированной на клиенте, терапевт должен

а) интерпретировать мысли и чувства клиента;

б) довести до его сознания игнорировавшиеся им прежде физические ощущения;

в) дать клиенту возможность выражать чувства, не боясь подвергнуться осуждению;

г) довести до сознания клиента иррациональные аспекты его мыслей.

25. Терапия, направленная на развитие у клиента способности брать на себя ответственность по принципу «договора» и придерживаться реалистически поставленных перед собой целей, называется

а) трансакционным анализом;

б) экзистенциальной терапией;

в) гештальттерапией.

г) Ни один из ответов не верен.

26. Групповая терапия предполагает

а) дискуссии под руководством терапевта;

б) контакты с членами группы на вербальном уровне;

в) выявление социальной маскировки, к которой прибегают некоторые участники группы.

г) Все ответы верны.

27. Аверсивное обусловливание

а) чаще всего используется для лечения алкоголиков и социопатов;

б) состоит в сочетании неприятного раздражителя с ситуацией, дающей удовлетворение;

в) сопряжено с проблемами этического порядка.

г) Все ответы верны.

28. Метод накопления жетонов

а) представляет собой одну из форм контр-обусловливания;

б) предполагает поведенческое повторение;

в) позволяет пациенту получать некоторые привилегии за всякое улучшение поведения.

г) Все ответы верны.

29. Группы взаимопомощи

а) объединяют людей, переживающих сходные проблемы;

б) часто возникают внутри терапевтических сообществ;

в) редко способствуют появлению новых способов психологического посредничества.

г) Ни один из ответов не верен.

30. Терапевтические сообщества

а) пытаются пробудить у своих членов чувства сопричастности и свободы;

б) главным образом сосредоточены на заботах о пациентах;

в) начиная с 60-х годов переживают упадок.

г) Все ответы верны.

Ответы на вопросы

Заполнить пробелы

1 — выживание, тревога; 2 — физиологические, психосоматическими; 3 — редко, норм, отклонениями, галлюцинациями, стрессом, неспособностью; 4 — одержимости бесом; 5 — тюрьмы, приюты, медицина; 6 — психиатрии, психические; 7 — неврологии, психофармакологии, психиатров, биологическими; 8 — «Оно», удовольствия, реальности; 9 — «Я», ситуаций, тревогу, механизмами психологической защиты; 10 — реакционное, противоположных, подавлены; 11 — сублимация; 12 — проекции, «Сверх-Я»; 13 — научения, внешними; 14 — когнитивного, неадаптивными, иррациональных; 15 — равновесия, реального; 16 — социо-культурного, миф, ответственность; 17 — возрасте, органическую, функциональную; 18 — аномалиями, отравлениями, деменции; 19 — когнитивной, эффективные, утратой; 20 — фобические, панические, обсессивно-компульсивные; 21 — соматоформным; 22 — распад; 23 — идентификации, необычные, функции, тревогу; 24 — гибкость, адаптивность, стрессу; 25 — «больного», неповторимой, кризис; 26 — электрошок, психохирургия, химиотерапия; 27 — сократить, уменьшилось; 28 — лучше; 29 — интрапсихические, поведенческие; 30 — подсознательные, подавленными; 31 — самоуважения, равновесия; 32 — осознал, целое; 33 — ситуации, иррациональных; 34 — экзистенциальную, реальности, трансакционный, психодраму; 35 — понять, гармоничные; 36 — обусловливания, противоположным, неадаптивному; 37 — жетонов, поведение, привилегии; 38 — самоконтроля, вознаграждать; 39 — изоляции, стресса, советами, информацией; 40 — терапевтические, атмосферу, свободным, выражать.

Верно или неверно?

1 — Н; 2 — Н; 3 — Н; 4 — В; 5 — Н; 6 — В; 7 — В; 8 — Н; 9 — Н; 10 — В; 11 — Н; 12 — В; 13 — Н; 14 — В; 15 — Н; 16 — В; 17 — Н; 18 — В; 19 — В; 20 — Н; 21 — В; 22 — Н; 23 — В; 24 — В; 25 — Н; 26 — В; 27 — Н; 28 — В; 29 — В; 30 — Н.

Выбрать правильный ответ

1 — г; 2 — г; 3 — в; 4 — г; 5 — г; 6 — г; 7 — а; 8 — г; 9 — г; 10 — б; 11 — г; 12 — а; 13 — а; 14 — г; 15 — г; 16 — в; 17 — г; 18 — г; 19 — г; 20 — б; 21 — в; 22 — б; 23 — б; 24 — в; 25 — г; 26 — г; 27 — г; 28 — в; 29 — г; 30 — а.

Содержание

Предисловие редактора перевода

Предисловие

Предисловие автора

Представление книги

Благодарности

Предисловие автора к русскому изданию

Часть I. Изучение поведения — история и методы

Введение

Глава 1. Что такое поведение?

Врождённое и приобретенное

Эволюционная теория

Эволюция поведения

Таксисы

Рефлексы

Инстинктивное поведение

Импринтинг

Научение

Способность к умозаключениям

Эволюция человека

От деревьев до первых поселений

Развитие речи

Социальная и культурная эволюция

Агрессивность человека

Документ 1.1. Уровни поведения и эволюция

Документ 1.2. Миграция лососей — инстинктивное поведение или результат научения?

Документ 1.3. Охрана территории у колюшки

Документ 1.4. Материнский инстинкт или научение?

Документ 1.5. Собака, обезьяна и способность к умозаключениям

Документ 1.6. Эволюция человекообразных обезьян и гоминид

Резюме

Глава 2. Что такое психология?

Введение

Развитие психологии

Первые шаги

До научная психология

Рождение научной психологии

Психология в XX столетии

Документ 2.1. Культ черепа

Документ 2.2. Происхождение слова «психология»

Документ 2.3. Душа и тело: 1 + 1 = 2 или 1 + 1 = 1?

Документ 2.4. Четыре этапа, составляющие научный метод

Документ 2.5. В лаборатории Вундта в 1879 году

Документ 2.6. Функционалисты и роль сознания

Документ 2.7. Структуры и функции

Документ 2.8. Утверждение бихевиористской веры Уотсона

Документ 2.9. Социобиология и размножение

Документ 2.10. Младенцы и гештальт

Документ 2.11. Пятилетний ребенок и «равновесие»

Документ 2.12. Повседневная жизнь и «бессознательное»

Документ 2.13. Путь к самовыражению

Документ 2.14. Покорность и пытка

Резюме

Глава 3. Чем занимаются психологи?

Введение

Психология и ее разделы

Прикладные области

Область научных поисков

Методы психологии

Описательные методы

Экспериментальный метод

Документ 3.1. Клиническая психология и клаустрофобия

Документ 3.2. Психолог-консультант и взаимодействия между родителями и детьми

Документ 3.3. Эксперименты на животных

Документ 3.4. Опросы, касающиеся полового поведения

Документ 3.5. Наследственность и научение

Документ 3.6. Научные исследования и связанные с ними артефакты

Документ 3.7. Плацебо, Пигмалион и двойной слепой метод

Резюме

Часть II. Сознание и активация

Введение

Глава 4. Внутренний мир и состояния сознания

Сознание и активное бодрствование

Измененные состояния сознания

Сон

Медитация

Разнообразие измененных состояний

Употребление наркотических средств и патологические состояния

Возбуждающие средства

Нейродепрессанты

Наркотики

Галлюциногены и психоделитики

Использование психотропных препаратов и болезненное пристрастие к ним

Наркотики и внутренний мир человека

Документ 4.1. Электрическая активность мозга

Документ 4.2. Картография внутреннего пространства

Документ 4.3. Биологические часы

Документ 4.4. Внешняя обратная связь

Документ 4.5. Общедоступная медитация

Документ 4.6. Гипноз: измененное состояние или черта личности?

Документ 4.7. Состояние сознания перед смертью

Документ 4.8. Классификация психотропных веществ

Документ 4.9. Память, связанная с определенным состоянием сознания

Резюме

Досье 4.1. Как мы спим? Почему мы видим сны?

Глава 5. Наше восприятие мира

Введение

Ограничения, связанные с органами чувств

Роль предшествующего опыта

Организация наших восприятий

Наши восприятия остаются постоянными (константными)

Восприятие мира в трех измерениях

Адаптация и привыкание

Внимание и восприятие

Факторы, определяющие внимание

Избирательное внимание

Физиологический порог и порог восприятия

Перцептивная защита

Подпороговое восприятие

Экстрасенсорное восприятие

Сенсорная изоляция

Документ 5.1. Мир клеща

Документ 5.2. Связь между современной физикой, нейронаукой и психологией

Документ 5.3. От стимуляции к восприятию

Документ 5.4. Гипотезы и предшествующий опыт

Документ 5.5. Сенсорные способности новорожденного

Документ 5.6. Движение и время

Документ 5.7. Зрительные иллюзии

Документ 5.8. Расширение зрачка при восприятии обнаженного человека

Документ 5.9. Сенсорная изоляция, галлюцинации и внутреннее пространство

Резюме

Досье 5.1. Наука и паранормальные явления

Глава 6. Мотивационная и эмоциональная активация

Введение

Мотивация и эмоции

Мотивация

Теория биологических побуждений

Теория оптимальной активации

Когнитивные теории мотивации

Иерархия потребностей

Эмоции

Аспекты эмоций

Факторы, определяющие эмоции

Стресс

Документ 6.1. Терминология, относящаяся к мотивации

Документ 6.2. Гидромеханическая модель мотивации

Документ 6.3. Секты и внутренняя мотивация

Документ 6.4. Когда электрошок порождает удовольствие

Документ 6.5. Оргазм: все в голове

Документ 6.6. Детеныши обезьян, влюблённые в манекен

Документ 6.7. Сексуальные роли и «образ» отца

Документ 6.8. Можно ли обнаружить ложь?

Документ 6.9. Когда сама информация несет эмоциональный заряд

Документ 6.10. Обезьяны, крысы и язва желудка

Документ 6.11. Жизнь, стресс и вы

Резюме

Досье 6.1. Агрессивность: врождённая или приобретенная мотивация?

Часть III. Высшие функции и обработка информации

Введение

Глава 7. Научение

Адаптация и научение

Виды научения

Научение реактивным формам поведения

Привыкание и сенсибилизация

Импринтинг

Условные рефлексы

Научение в результате оперантного обусловливания

Научение методом проб и ошибок

Формирование реакций

Научение путем наблюдения (подражания модели)

Когнитивные формы научения

Латентное научение

Обучение сложным психомоторным навыкам

Научение путем инсайта

Научение путем рассуждений

Научение и созревание

Научение и его результаты

Документ 7.1. Павлов, Уотсон и классическое обусловливание

Документ 7.2. Законы обусловливания

Документ 7.3. Управление обществом по Скиннеру

Документ 7.4. Созревание, научение и критические периоды

Резюме

Досье 7.1. Роль врождённого и приобретенного в научении

Глава 8. Память, мышление и общение

Память

Структура памяти

Процессы, связанные с памятью

Забывание

Память и мышление

Мышление

Процессы мышления

Стратегии мышления

Теории развития когнитивных процессов

Мышление и речь

Речь

Общение и язык

Теории развития речи

Документ 8.1. Сенсорная память

Документ 8.2. Образы и память

Документ 8.3. Мнемотехнические приемы

Документ 8.4. Нарушения памяти на события, восприятия, действия или слова

Документ 8.5. Лжесвидетельство или просто «недоразумение» во взаимоотношениях между памятью и речью?

Документ 8.6. Гипотезы, дедукция и формальное мышление

Документ 8.7. Дети и психолингвистика

Документ 8.8. А что, если бы обезьяны могли говорить?

Резюме

Досье 8.1. Исследования памяти

Глава 9. Адаптация и творчество

Интеллект

Природа интеллекта

Структура интеллекта

Истоки интеллекта

Оценка интеллекта

Интеллект, решение проблем и творчество

Творческое мышление

Особенности творческого мышления

Творчество и адаптация

Особенности творческих личностей

Документ 9.1. IQ: два ребенка — это хорошо, а девять — это, наверное, многовато!

Документ 9.2. Какая нужна школа и для кого?

Документ 9.3. Следует ли отказаться от тестов на умственное развитие?

Документ 9.4. «Нормальный» и «аномальный» интеллект

Документ 9.5. Интеллект и творчество; ребенок, особенности его личности и его семья

Резюме

Досье 9.1. Является ли интеллект врождённым или приобретенным

Досье 9.2. Интеллект компьютера и интеллект человека

Часть IV. Я, другие и «иные»

Введение

Глава 10. Развитие «Я»

Введение

Различные аспекты развития

Этапы жизни

Неравномерность роста

Развитие нервной системы

Физическое развитие

Половое развитие

Половая функция и размножение

Половое поведение и развитие

Когнитивное развитие

Этапы умственного развития ребенка и подростка

Умственные способности взрослого человека

Нравственное развитие

Моральное суждение в детском возрасте

Развитие нравственного сознания

Развитие личности

Описательные подходы

Бихевиористский подход

Когнитивный подход

Психодинамические подходы

Гуманистический подход

Социальное развитие

Этапы социализации

Жизненные кризисы

Смерть

Приближение к смерти

Ступени смерти

Документ 10.1. Сексуальные фантазии: извращение или психологическое «афродизирующее средство»?

Документ 10.2. Детское мышление

Документ 10.3. Перед лицом нравственной дилеммы

Документ 10.4. Можно ли оценить личность?

Документ 10.5. Кто такие были Эдип и Электра?

Резюме

Глава 11. Человек и другие люди

Введение

Жизнь в обществе

Территория и индивидуальный участок

Факторы окружающей среды

Социальное положение и роль в группе

Власть и подчинение

Конформизм

Влияние меньшинства

Альтруизм и апатия

Взаимодействие и коммуникация

Межличностное влечение

Коммуникация

Социальное восприятие

Впечатления

Каузальная атрибуция

Стереотипы

Установки

Составляющие установок

Выработка установок

Изменение установок

Предубеждения

Документ 11.1. «Внутренняя галактика»

Документ 11.2. Чем многолюднее, тем безответственнее

Документ 11.3. Шум и успеваемость в школе

Документ 11.4. Доминирование, власть и лидерство

Документ 11.5. Приказы и жизнь других людей

Документ 11.6. Конформизм и преобразование действительности

Документ 11.7. Влияние меньшинств и социальные сдвиги

Документ 11.8. Безмолвные свидетели и снисходительные жертвы

Документ 11.9. Межличностное влечение зависит и от обоняния

Документ 11.10. Похвала и критика

Документ 11.11. Парадоксальная коммуникация, двойное принуждение и шизофрения

Документ 11.12. Любовь и истолкование улыбки

Резюме

Глава 12. «Иные»

Введение

Тревога и стресс

Что такое аномальное поведение?

Некоторые подходы к пониманию аномального поведения

Демонология

Медицинский подход

Психоаналитический подход

Бихевиористский подход

Когнитивный подход

Гуманистический подход

Социо-культурный подход

Классификация психических расстройств

Расстройства, свойственные детскому и подростковому возрасту

Расстройства органического происхождения

Функциональные расстройства

Расстройства личности

«Приклеивание ярлыков» и его последствия

Лечение

Психиатрия и медицинский подход к лечению психических расстройств

Психотерапия

Поведенческая терапия (бихевиористский подход)

Альтернативные ресурсы и групповая терапия

Документ 12.1. Уравновешенный человек и «норма»

Документ 12.2. Жизнь и механизмы психологической защиты

Документ 12.3. Психические расстройства в детстве и отрочестве

Документ 12.4. Путешествие через психическое страдание

Документ 12.5. Здравый рассудок среди безумия

Документ 12.6. Антипсихиатрия и психиатрия: право на безумие или право на лечение?

Документ 12.7. Не сводится ли весь секрет терапии к эффекту плацебо?

Документ 12.8. Пример фрейдистской интерпретации

Документ 12.9. От одной формы терапии к другой

Резюме

Приложение А. Биологические основы поведения

Наследственность и размножение

Генетические основы развития

Хромосомные аномалии

Близнецы

Резюме

Физиология поведения

Организация нервной системы

Рецепторы

Дополнение А.1. Звук и свет

Эффекторы

Периферическая нервная система

Дополнение А.2. Три «мозга» и эволюция нервной системы

Центральная нервная система

Кора большого мозга

Дополнение А.3. Расщепленный мозг

Структура и функции нейрона

Дополнение А.4. Нервная активность и сканер

Приложение Б. Статистика и обработка данных

Введение

Дополнение Б.1. Некоторые основные понятия

Дополнение Б.2. Влияние потребления марихуаны на глазодвигательную координацию и время реакции (гипотетический эксперимент)

Описательная статистика

Группировка данных

Оценка центральной тенденции

Оценка разброса

Индуктивная статистика

Проверка гипотез

Дополнение Б.3. Уровни достоверности (значимости)

Дополнение Б.4. Степени свободы

Параметрические методы

Непараметрические методы

Корреляционный анализ

Коэффициент корреляции

Резюме

Результаты вычислений, которые предложено было сделать читателям

Дополнение Б.5. Таблицы

Словарь терминов

Примечания

1

Эволюционная теория Дарвина, которую мы излагаем в главе 1, продолжает испытывать сильные потрясения (см. M. Denton, Evolution: "Theory in Crisis", а также статью S. Ortoli, Science et Vie, № 834, 1987).

(обратно)

2

См. документы к гл. 5.

(обратно)

3

В настоящее время насчитывают около 12 млн. различных форм бактерий, растений и животных (включая человека), принадлежащих примерно к 1,2 млн. видов.

(обратно)

4

Следует различать инстинктивное поведение — комплекс врождённых и приобретенных компонентов — и инстинкт как часть этого поведения, наименее пластичный его компонент. — Прим. ред.

(обратно)

5

В 1982 г. на конгрессе, организованном Папской академией наук в Ватикане, известные всему миру антропологи, биохимики и генетики, основываясь на современном состоянии знаний, пришли к общему мнению относительно родственных связей человека с животным миром.

(обратно)

6

Это были не просто случайно найденные камни с режущим краем, а настоящие орудия, изготовленные с применением других камней; именно использование одного орудия для изготовления другого и представляет собой важнейший признак гоминизации.

(обратно)

7

Нам, однако, пока еще не известно, какими возможностями обладают в этом отношении дельфины и киты.

(обратно)

8

Переход от обезьяны к человеку представляется результатом мутаций, ведущих к продлению периода роста и развития ребенка и подростка. Эта неотения влечёт за собой более длительную зависимость молодых особей от взрослых. У человека этот период вдвое больше, чем у других приматов.

(обратно)

9

Среди других приматов только гиббоны тоже образуют постоянные пары; однако у них нет семьи, так как лишь немногие детеныши остаются с родителями больше одного года.

(обратно)

10

Опасаясь реакции богословов, польский астроном Коперник опубликовал свои открытия только накануне смерти. Что касается итальянца Галилея, его судила инквизиция и заставила отречься от своих взглядов, что не помешало ему все же воскликнуть: «А все-таки она вертится!».

(обратно)

11

А позднее Кант и Гегель.

(обратно)

12

Как это уже неоднократно происходило в античную эпоху.

(обратно)

13

Закон, сформулированный Фехнером на основании работ физиолога Вебера (Weber), гласит, что «ощущение изменяется пропорционально логарифму силы раздражения»; это означает, что чем выше интенсивность двух стимулов при одинаковой абсолютной разности их силы, тем менее заметно различие в вызываемых ими ощущениях.

(обратно)

14

Первое сообщение об этих работах было сделано на Международном медицинском конгрессе, состоявшемся в 1903 г. в Мадриде.

(обратно)

15

Видоизменённая схема Толмена имеет вид S — I — R, где I — индивидуум.

(обратно)

16

При исследовании новой проблемы, относительно которой еще нет никаких данных, второй этап пропускают и переходят к третьему — к постановке эксперимента, «чтобы что-нибудь усмотреть».

(обратно)

17

На самом деле «ученик» не подвергался воздействию тока; его роль играл ассистент экспериментатора, который давал ошибочные ответы и симулировал страдание при «наказаниях».

(обратно)

18

Необходимо отметить, что сельские жители, группы с низким уровнем образования, а также представители других рас, кроме белой, в выборке Кинси представлены слабо.

(обратно)

19

В такого рода экспериментах считается ошибкой, если крыса выбрала путь, заканчивающийся тупиком, или повернула назад.

(обратно)

20

Коммерческие названия широко известных транквилизаторов.

(обратно)

21

Л. Надо (L. Nadeau) ссылается на нее в предисловии к французскому переводу труда Пила (Peel).

(обратно)

22

Если вы захотите еще больше приблизиться к восточной технике, выберите мантру, соответствующую вашей возрастной группе: от 16 до 18 лет — EMA, от 18 до 20 лет — EANG, от 20 до 22 лет — AEM и т. п. (De Launière, Gagnon, 1978).

(обратно)

23

Чаще всего, по Фрейду, встречаются сексуальные символы, имеющие отношение к мужским половым органам, т. е. фаллические (кинжал, дерево, лемех, кисть руки, змея и т. п.) или к женским половым органам (рана, земля, карман, печь, дверь и т. п.).

(обратно)

24

Точно так же звонок будильника в сновидении может «превратиться» в телефонный звонок, а капля воды, которой обрызгивают лицо спящего, в начавшийся проливной дождь (Dement, Wolpert, 1958).

(обратно)

25

Обычно очень легко вспоминается то, что снилось в последний период парадоксального сна, перед самым пробуждением.

(обратно)

26

Нужно отметить, что наблюдается и обратное явление: мы входим в зал, и нам кажется, что вокруг нас полная темнота, но потом глаза приспосабливаются и начинают различать все детали.

(обратно)

27

Влагалище (фр.)

(обратно)

28

Неясный (фр.)

(обратно)

29

Утро (фр.)

(обратно)

30

Такая мысль могла бы, видимо, восприниматься как успокаивающая, поскольку она, согласно гипотезе психоаналитиков, отражает неосознанное желание вновь оказаться в ситуации, предшествующей рождению.

(обратно)

31

Лучшие результаты получены с помощью когерентного лазерного света с упорядоченными фазовыми отношениями между составляющими волнами.

(обратно)

32

Такой медленный для человеческого глаза процесс, как распускание цветка, снятый с частотой 1 кадр в минуту, при демонстрации пленки с нормальной скоростью (18 кадров в секунду), превращается в великолепное зрелище организма в движении, грация и синхронность которого не уступают артистическим качествам звезд балета. Время, движение, пространство — все относительно.

(обратно)

33

Термин «анекдот» — здесь применяется в значении «случай». — Прим. перев.

(обратно)

34

Этот псевдоним взял себе в то время этолог Реми Шовен, чтобы опубликовать данные о парапсихологических явлениях и не «отчитываться» перед научным сообществом за свой интерес к таким вещам.

(обратно)

35

Такие, как исследователи из Университета Мак-Гилла — сотрудники Хебба.

(обратно)

36

Большинства из указанных недостатков всех трех концепций лишена не рассмотренная автором потребностно-информационная теория акад. Симонова, удачно интегрирующая данные психологии, биологии и нейрофизиологии человека (П. В. Симонов, Мотивированный мозг, М.: Наука, 1987). — Прим. ред.

(обратно)

37

Речь идет об антидиуретическом гормоне, называемом также вазопрессином (см. приложение А).

(обратно)

38

В возникновении болевых сигналов внутреннего происхождения, вызываемых растяжением или повреждением тканей, важную роль играет простагландин Е2, синтез которого может блокироваться аспирином.

(обратно)

39

Здесь трудно согласиться с автором. Возможно, что дело не в отсутствии врождённой реакции на боль, а в отсутствии необходимого опыта избавления от неестественных раздражителей. — Прим. ред.

(обратно)

40

Можно думать, что и сама менопауза свойственна только женщине: самки других видов остаются плодовитыми до конца жизни.

(обратно)

41

И только 20 % женщин с гетеросексуальной ориентацией.

(обратно)

42

Однако точно не определено, что это за энергия и откуда она берётся; вероятно, ее можно связать с более современным понятием активации, вызываемой повышением возбудимости нервных механизмов.

(обратно)

43

Один из учеников Фрейда, Вильгельм Рейх, исходя из фрейдовской теории, в 20-х годах выдвинул мысль, что человек, способный нормально расходовать избыток жизненной энергии, утрачивает от этого всякое побуждение к агрессивности. Эта мысль вновь прозвучала в лозунге молодежи 60-х годов: «Занимайтесь любовью…, а не войной!»

(обратно)

44

У человека, однако, подобные центры находятся под контролем высших центров и когнитивной расшифровки, которой сопровождается возбуждение (см. о наблюдениях Гоя и Мак-Юэна в документе 6.5).

(обратно)

45

По Katchadourian, Fundamentals of human sexuality, New York: Holt, Rinehart a. Winston, 1985.

(обратно)

46

По предположению, эту жидкость могли бы выделять клетки рудиментарной предстательной железы.

(обратно)

47

Как показали дальнейшие исследования, еще одним важным фактором служит укачивание.

(обратно)

48

Можно отметить, например, что в Северной Америке голубой цвет предназначается для мальчиков, тогда как в Европе он предназначается для девочек.

(обратно)

49

Однако чаще всего эти черты ослабевают после поступления в школу и усвоения мужских ролей.

(обратно)

50

В 1969 г. таких передач было примерно 9 из 10; в 1981 г. меньше, но все еще 2 из 3.

(обратно)

51

Возможно, именно этим объясняется безразличие, обычно проявляемое свидетелями сцен насилия на станциях метро крупных городов (см. гл. 11).

(обратно)

52

Надо сказать, что этот термин несколько неудачен, так как всякое подкрепление по определению должно способствовать выработке какой-то формы поведения, т. е. оказывать положительное действие. Видимо, правильнее было бы в обоих случаях говорить о подкреплении, но не о положительном и отрицательном, а о положительном и аверсивном (в зависимости от его значения для организма). Однако условности и общепринятые правила, особенно в науке, довольно живучи, и поэтому многие студенты еще долго будут недоумевать по поводу того, почему организм может столь активно стремиться к отрицательному подкреплению.

(обратно)

53

Такое подкрепление широко практиковалось Наполеоном — основателем ордена Почетного легиона и ярко выраженным лидером. Его приемы поощрения вошли в историю: всем известно, что он мог потрепать за ухо гвардейца, который, возможно, вскоре будет убит в сражении, или присвоить дворянский титул первому подвернувшемуся вояке в награду за какие-то услуги.

(обратно)

54

Павлов называл этот процесс «иррадиацией». — Прим. перев.

(обратно)

55

Подкреплением служит лампочка, загорающаяся в ответ на каждый правильный ответ, слово «Молодец!», появляющееся на экране, сумма баллов и т. п.

(обратно)

56

Последний термин был введён позже для того, чтобы отличать этот процесс от других форм обусловливания.

(обратно)

57

На изучаемую деятельность животных могут влиять и другие ритмы, например эстральный цикл у самок грызунов. С этим циклом, имеющим период 4–5 суток, могут быть связаны значительные изменения в поведении.

(обратно)

58

Дженкинс, кстати, отмечает, что в том случае, если пища выдаётся не только при появлении светового сигнала, но и без него, то реакция голубя исчезает.

(обратно)

59

Надо отметить, что подобный «возврат к предкам» в виде различных способов проведения досуга перестал быть необходимым лишь для таких людей, для которых работа превратилась в страсть и стала своего рода «второй природой».

(обратно)

60

Действительно, трудно объяснить подобное поведение связью с подкрепляющим агентом, так как всем известно, что в большинстве случаев вероятность главного выигрыша при покупке одного билета — всего лишь один шанс на несколько миллиардов.

(обратно)

61

Об этом следует помнить родителям, когда они в самый разгар игры вдруг начинают укладывать детей в кровать. По-видимому, во многих случаях можно было бы избежать бессонницы или затрудненного засыпания, заранее рассчитав время так, чтобы начатая активность могла быть доведена до конца.

(обратно)

62

В этом опыте скорость реакции измерялась по времени нажатия испытуемым на кнопку в знак того, считает ли он данное утверждение истинным или ложным.

(обратно)

63

Это лишь приблизительные цифры; для Пиаже всегда был важен порядок следования стадий, а не конкретная хронология.

(обратно)

64

Во французском оригинале приводится пример: "Un, deux, trois — je m'en vais au bois — quatre cinq six — cueillir des cerises", etc. — Прим. перев.

(обратно)

65

Во французском оригинале: "Oh, oh, mon photo, tu m'as fait aimer Gounod pendant six hivers" для запоминания тех же нервов. — Прим. перев.

(обратно)

66

Примером может служить болезнь Альцгеймера (см. гл. 12).

(обратно)

67

Ответ на эту задачу вы найдете в любом хорошем энциклопедическом словаре или в книгах по истории психологии.

(обратно)

68

Тем самым Террас юмористически спародировал имя лингвиста Нома Хомского, который, как мы уже знаем, был убежден, что речью могут владеть только люди. — Прим. ред.

(обратно)

69

См. статью F. Harrois-Monin «Уошо обучает своего сына человеческому языку», Science et vie, март 1986, № 822, с. 50–53.

(обратно)

70

Примером может служить, в частности, фенилкетонурия, обусловленная отсутствием у ребенка определенного фермента. При этом заболевании нарушается обмен аминокислоты фенилаланина и в результате в организме накапливаются вещества, вызывающие тяжелое повреждение клеток мозга. Если это состояние не диагностируется сразу после рождения, то оно может привести к серьезному нарушению умственного развития. Но если вовремя выявить этот дефект, сделав анализ мочи, и назначить соответствующую диету, то тяжелые последствия можно предотвратить.

(обратно)

71

Болезнь Дауна называют также трисомией-21, так как она обусловлена наличием лишней третьей хромосомы из 21-й пары (см. приложение А).

(обратно)

72

При этом получаются наборы половых хромосом X0, XXY, XYY или XXX.

(обратно)

73

Именно поэтому во многих регионах в столовую соль добавляют иод.

(обратно)

74

При этом нужно было каждому ребенку добавить 24 месяца, соответствующие первым двум годам жизни, для которых тестов не было.

(обратно)

75

Результат деления умножается на 100 для того, чтобы в коэффициенте не было десятичных дробей и он легче воспринимался.

(обратно)

76

Это название связано с тем, что Термен работал в Стэнфордском университете.

(обратно)

77

Мы уже говорили об этом авторе и о его опытах с обучением дождевых червей ориентации в лабиринте.

(обратно)

78

WAIS — Wechsler Adult Intelligence Scale; WISC — Wechsler Intelligence Scale for Children.

(обратно)

79

Точнее говоря, стандартное отклонение равно квадратному корню из среднего квадрата отклонения:

s = (см. приложение Б).

(обратно)

80

При аналогичном исследовании с тестом Векслера (WISC) было получено стандартное отклонение в 15 баллов.

(обратно)

81

Мы уже говорили о возможности такого рода функциональной ригидности, тоже открытой Дункером.

(обратно)

82

Scholastic Aptitude Test.

(обратно)

83

Сходный метод был применен во Франции (Freinet), в Англии в Саммерхилле (A. S. Neill), в Италии (школа Barbiana) и других местах.

(обратно)

84

Соответствующие цифры относительно постоянны. В большинстве западных стран доля детей «из народа» в высших учебных заведениях не превышает 8-12 %, тогда как они составляют 60 % всех детей. Так обстоит дело и во Франции, и в США, и в Квебеке (Godefroid, 1977).

(обратно)

85

Даже в том случае, если тестирование и расшифровка результатов осуществляются строго объективно, на прогноз социального успеха и на советы по профориентации существенно влияет социальное происхождение испытуемого. Например, лишь очень немногим умным и умелым детям из «низших» слоев дается совет стать хирургами.

(обратно)

86

Можно также ответить, что Америку открыли викинги, если только при этом будет названо имя их предводителя Лейфа Эйриксона.

(обратно)

87

Была предложена идея разработать тесты, не зависящие (culture-free test) или мало зависящие (culture-fair test) от каких-либо культурных влияний (рис. 9.11). Однако и эта идея утопична, так как само представление о тесте неотделимо от той или иной культуры. С другой стороны, английские ученые пытались разработать тест, в котором не учитывается время выполнения задания. Такого рода тесты оценивают главным образом дивергентное мышление и качества, необходимые в повседневной жизни (в некоторых тестах даже проверяется, умеет ли ребенок «хорошо» врать…). Даже если подобные тесты и представляют собой некоторый шаг вперёд, исследователи предпочитают все же использовать такие традиционные тесты, как тест Стэнфорд-Бине или шкалы интеллекта Векслера.

(обратно)

88

Если же учесть, что IQ человека может за время детства и отрочества измениться более чем на 15 баллов, значение таких различий существенно уменьшается.

(обратно)

89

См. представления о структуре интеллекта по Томпсону (в начале этой главы).

(обратно)

90

Таким образом, речь здесь идет о детях, развитие которых шло быстрее, а не о детях, с самого рождения отличавшихся «чем-то особенным». Именно поэтому мы предпочитаем называть этих детей не «сверходаренными» (как предлагает, в частности, Жаккар), а ранними интеллектуалами.

(обратно)

91

Подобные идеи уже высказывались древними греками и римлянами.

(обратно)

92

Известными примерами таких привилегированных групп служат аристократия (буквально: «власть лучших»), господствовавшая в европейском феодальном обществе в течение всего средневековья, каста брахманов в Индии и китайские мандарины.

(обратно)

93

Отмечалось, в частности, удлинение аксонов и увеличение количества глиальных клеток, играющих роль в питании нейронов.

(обратно)

94

Для того, чтобы выразить коэффициент корреляции в процентах, следует умножить его квадрат на 100. Например, при коэффициенте корреляции, равном 0,50, искомая величина составит (0,50)2 ∙ 100 = 25 %. Это означает, что 25 % показателей не случайно варьирует однонаправленно (при коэффициенте корреляции 0,70 эта цифра составляет 49 %, а при коэффициенте 0,10 — всего 1 %).

(обратно)

95

За 11 лет Бёрт опубликовал результаты четырех исследований на парах близнецов, причем в выборку входили от 21 до 53 пар близнецов, выросших раздельно, и от 83 до 95 — вместе. Однако при проверке результатов трех исследований Бёрта Камин к своему удивлению обнаружил, что, несмотря на столь значительные различия в размерах выборок, коэффициент корреляции во всех трех исследованиях оказался одинаковым вплоть до тысячных долей: во всех трех случаях он составлял 0,771 для близнецов, выросших раздельно, и 0,994 для близнецов, выросших вместе. Это обстоятельство, очень похожее на подтасовку данных, было обнаружено уже после смерти Бёрта, и поэтому уже нельзя было получить на этот счет какие-либо разъяснения (оказалось, что даже имена некоторых его сотрудников, по-видимому, были вымышленными!). Таким образом, эти результаты, считавшиеся ввиду высокого авторитета сэра Сирила Бёрта чрезвычайно важными, пришлось отбросить. После этого среднее значение коэффициента корреляции для уровней интеллекта близнецов снизилось (см. рис. 9.12); дело в том, что при расчете этой корреляции использовались результаты, полученные для тех четырех групп, которые «изучал» Бёрт.

(обратно)

96

Если вернуться к нашей аналогии с карточной игрой, то можно представить себе, что из десяти карт три разыгрываются уже в 6 лет, пять — в 8 лет, семь — в 12 лет, и забрать свой ход обратно независимо от того, был ли он плох или хорош, мы уже не можем.

(обратно)

97

Основная единица памяти в теории информации — это бит. Бит соответствует одному двоичному выбору, т. е. отражает тот факт, что некоторый элемент может находиться в одном из двух состояний — 1 или 0; например, определенный электронный контур в компьютере может быть открыт или закрыт, т. е. пропускать (1) или не пропускать (0) ток. Существует более крупная единица — байт, равная 8 бит. Емкость памяти карманных микрокалькуляторов составляет 1000 байт (1 килобайт, или Кбайт) или 2000 байт (2 Кбайт). Память очень мощных машин может достигать тысяч килобайт. Персональные компьютеры обычно обладают памятью в 128 или 256 Кбайт.

(обратно)

98

В информатике 1 килобайт = 1024 байта. — Прим. ред.

(обратно)

99

На самом деле инструкция 4 излишняя, так как переход к очередной инструкции произойдет автоматически, если не будет выполнено условие, заложенное в третьей строке. В случае если кожа станет гладкой, бритьё автоматически прекратится.

(обратно)

100

За последние полвека средняя продолжительность жизни увеличилась на 15–20 лет. Но вопреки тому, что может показаться на первый взгляд, сказанное отнюдь не означает, что жизнь взрослого человека стала на 15–20 лет длиннее (на Западе человек, достигший сегодня 60-летнего возраста, может надеяться прожить еще 17 лет, т. е. только на год больше, чем это было бы 50 лет назад.) Среднее продление жизни следует скорее отнести на счет значительного падения детской смертности, обусловленного кампаниями вакцинации, которые способствовали выживанию большего числа детей и таким образом привели к упомянутому увеличению средней продолжительности жизни во всей популяции. Заметим, что средний срок жизни наших предков, обитавших в «естественном состоянии» в саванне, составлял около 20 лет.

(обратно)

101

Так как популяция нейронов уже полностью сформирована, дальнейшее созревание нервной системы связано только с ветвлением отростков у каждого нейрона, миелинизацией нервных волокон и развитием глиальных клеток, ответственных главным образом за питание нейронов.

(обратно)

102

Согласно новейшим оценкам, в коре головного мозга насчитывается около 40 миллиардов клеток (см. приложение А).

(обратно)

103

Чаще всего в первых эякулятах сперматозоиды отсутствуют.

(обратно)

104

Понятно, что оргазм в этом возрасте не сопровождается эякуляцией, так как предстательная железа, ответственная за выработку семенной жидкости, развивается лишь во время полового созревания. Оргазм у детей проявляется скорее в виде резких движений конечностей, а также признаков, указывающих на изменение сознания.

(обратно)

105

Чаще всего мастурбация — как у подростков, так и у взрослых, состоящих или не состоящих в браке, — сопровождается сексуальными фантазиями, подогреваемыми созерцанием эротических сцен или фотографий. Согласно данным опроса Ханта (Hunt, 1974), лишь 11 % мужчин заявили, что не прибегают во время мастурбации к фантазиям, в то время как число взрослых женщин, заявивших, что легко можно обойтись и без них, составило 36 %.

(обратно)

106

Полагают, что в наше время половина женщин, имеющих стабильные половые отношения с одним мужчиной, испытывает оргазм во время каждого полового акта.

(обратно)

107

Фактически в наше время сказанное относится к трем женщинам из каждых четырех, тогда как в 40-х годах так поступали лишь три женщины из десяти.

(обратно)

108

Мирей Матье (Mathieu, 1986) из Монреальского университета подвергала молодых шимпанзе испытаниям, позволившим описать их «когнитивное развитие» в терминах концепции Пиаже. В результате многолетних наблюдений исследовательница показала, что детеныши «двоюродных братьев человека» в плане сенсомоторного развития примерно на 6 месяцев обгоняют человеческих младенцев 18-24-месячного возраста. Но если для последних преодоление этой стадии означает лишь своего рода трамплин к стадии конкретных операций, то молодые шимпанзе навсегда «застревают» на предоперациональном уровне. Самое большее, на что способен шимпанзенок, — это подражать действиям, не имея о них никакого представления, но он никогда не сможет «притвориться», тогда как ребенок, достигший уровня символического мышления, в состоянии сделать это уже на третьем году жизни.

(обратно)

109

Даже многие подростки и взрослые люди попадаются в следующую ловушку: «Что легче пронести 10 километров — 10 кг перьев или 10 кг свинца?»; точно так же колеблются они и при ответе на вопрос: что будет с уровнем кофе в чашке после того, как туда положат кусок сахара, и после того, как он растворится?

(обратно)

110

Советский психолог Выготский (1978) тоже отмечает важную роль других людей в когнитивном развитии ребенка.

(обратно)

111

Впоследствии Кольберг исключил эту последнюю стадию, так как критики сочли ее чрезмерно «элитаристской» и носящей на себе слишком явную печать ценностей западной культуры.

(обратно)

112

Гиллиган в качестве примеров, иллюстрирующих различие в моральных принципах мужчин и женщин, приводит два эпизода из Библии. Так, чтобы доказать Богу свою преданность, Авраам готов принести ему в жертву собственного сына. В другом эпизоде, напротив, мать предпочитает уступить своего ребенка сопернице, когда царь Соломон, решив урегулировать спор между ними из-за ребенка, предлагает разрезать его пополам.

(обратно)

113

В главе 12 мы рассмотрим еще один аспект фрейдовской теории, касающийся динамики личности и тех способов, которыми индивидуум пытается разрешать конфликты между разными психическими структурами («Оно», «Я» и «Сверх-Я»).

(обратно)

114

Эти два критерия зрелости Фрейд резюмировал на немецком языке словами "arbeiten und lieben" («работать и любить»).

(обратно)

115

Трансличностная психология — зародившееся на западном побережье США направление — занимается главным образом позитивной переоценкой роли этих двух «бедных родственников» интеллекта в нашей повседневной жизни.

(обратно)

116

В возрасте до 7 месяцев ребенок не принимается искать предмет, с которым он только что играл, если его внезапно скрыть от его взора, например бумажным экраном. В этом возрасте, как отмечает Пиаже, «с глаз долой — из сердца вон».

(обратно)

117

Смерть и наступающая затем гибель клеток не означают, однако, что все процессы в организме прекращаются. На атомном уровне продолжают свой бесконечный головокружительный бег элементарные частицы, движимые энергией, которая существует с начала всех времён. Как говорил Лавуазье, «ничто не создается заново и ничто не исчезает навсегда, все только трансформируется…».

(обратно)

118

Объяснение этих терминов см. в главе 12.

(обратно)

119

См. раздел главы 12, посвященный психосексуальным расстройствам.

(обратно)

120

В комнату ребенка входят иначе, нежели в комнату подростка или в комнату родителей. В некоторых случаях границы территории обозначены очень четко (обнесенные оградой «частные владения», территории охотничьих и рыболовных клубов и т. п.). В других случаях границы более размыты; таковы, например, границы территорий городских «шаек» или участков в кафетерии, в котором группы студентов, как правило, занимают одни столики, а преподаватели, обслуживающий персонал и представители администрации — другие. Величина занимаемого человеком пространства зависит от его социального положения; обычно кабинет генерального директора будет гораздо более внушительным, чем кабинеты преподавателей, не говоря уже о комнатушках, выделенных для личных вещей студентов.

(обратно)

121

Англоязычные авторы назвали эту социальную организацию «порядком клевания» (pecking order).

(обратно)

122

Хесс (Hess, 1965) установил, что одним из факторов привлекательности служит такая деталь, как величина зрачка. Мужчины находили изображенную на фотографии женщину более привлекательной и нежной, если ее глаза были подретушированы так, чтобы зрачки казались больше.

(обратно)

123

Бёрдуистелл, Бейтсон и Уоцлэвик принадлежат к направлению так называемой «новой коммуникации», рассматривающему коммуникацию скорее как оркестр, в котором каждый человек «играет всем своим телом», нежели как телеграф, служащий для простой передачи вербального сообщения одним человеком другому.

(обратно)

124

Этот пример, однако, не следует путать с ситуацией «матери-палача» и «ребенка-жертвы». Поведение матери можно понять лишь в том случае, если учесть, что она сама оказывается в ситуации «двойного принуждения».

(обратно)

125

Келли употребляет английские термины consistency, distinctiveness и consensus.

(обратно)

126

Следует тем не менее отметить, что эксперт (ученый или профессионал) всегда оказывает на людей более сильное и длительное влияние, чем образ «звезды», доверие к которой целиком зависит от ее популярности среди публики.

(обратно)

127

Иногда предубеждения распространяются столь широко и укореняются столь прочно, что их жертвы часто сами начинают разделять и поддерживать их до такой степени, что порой теряют реальное представление о своей собственной личности; поэтому очень трудно изменить установки как у носителей предубеждений, так и у их жертв.

(обратно)

128

У павианов доминирующий самец устанавливает монополию на нескольких самок, в то время как прочие взрослые самцы имеют лишь по одной самке. Во время перемещения стада в поисках пищи впереди идут молодые взрослые самцы, а более сильные самцы находятся в середине, обеспечивая помощь матерям и детенышам и защищая их. Внешней угрозе противостоят только взрослые самцы, располагаясь полукругом, а более молодые самцы и самки-матери убегают.

(обратно)

129

Достаточно восстановить в памяти образ и установки таких людей, как Шарль де Голль, Индира Ганди, Бенито Муссолини, Маргарет Тэтчер, Иосиф Сталин или Аугусто Пиночет.

(обратно)

130

Эта манера особенно подчеркивалась в «вестернах», в которых полная самоуверенности походка вразвалку у «положительных» или «резко отрицательных» героев (даже идущих на верную смерть) неизменно поражает воображение толпы.

(обратно)

131

Достаточно вспомнить, какое незначительное место занимают в политическом руководстве демократических государств женщины, рабочие, негры (в США), иммигранты и т. д.

(обратно)

132

Это, по-видимому, подтверждают и наблюдения над террористическими группами в западных странах. Идеологическую и объединяющую функцию лидера в них обычно выполняют женщины, в то время как задача организации действий чаще всего лежит на мужчинах, которые благодаря этому получают и возможность реализовать свою склонность к насилию.

(обратно)

133

В романе А. Хейли «Корни» африканский вождь учит своего сына издалека узнавать белых по издаваемому ими запаху «мокрой курицы».

(обратно)

134

Головная боль обусловлена длительным возбуждением нервных волокон, окружающих кровеносные сосуды, ответственные за кровоснабжение черепа; эти сосуды находятся в состоянии хронического расширения из-за постоянной потребности лицевых мышц, напряженных вследствие тревоги или досады, в притоке насыщенной кислородом крови. Хроническое расширение сосудов приводит к освобождению простагландина Е2, который участвует в возникновении болевых сигналов и синтез которого может блокироваться аспирином.

(обратно)

135

Считают, что в США у 10 % детей есть шансы на то, что на протяжении жизни у них возникнет какое-либо психическое расстройство. Фактически в психологической помощи или поддержке нуждаются 3–4 % американцев.

(обратно)

136

Это событие связывают с именем французского врача Пинеля; на одной из картин того времени изображено, как он приказывает снять цепи с «безумных и умалишенных» (рис. 12.2).

(обратно)

137

Третичный сифилис может приводить к утрате контроля над мышцами, к слепоте, глухоте и серьезным психическим нарушениям. Тиф в определенной стадии сопровождается сильной лихорадкой и делирием (бредом).

(обратно)

138

Этот вопрос подробнее будет обсуждаться в настоящей главе дальше, при рассмотрении шизофрении.

(обратно)

139

Речь идет здесь о гипотетических структурах, относящихся к области мысли и, таким образом, не имеющих под собой какой-либо реальной физиологической основы.

(обратно)

140

См. в документе 11.10, как Бейтсон интерпретирует ситуацию двойного принуждения, в которой оказался ребенок-шизофреник.

(обратно)

141

Лэинг возглавляет направление, вызывающее в Англии многочисленные споры, которое Купер назвал «антипсихиатрией» и которое пытается доказать, что существует иной способ борьбы с психическими страданиями, отличный от подхода официальной психиатрии.

(обратно)

142

"Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders"; первое издание вышло в 1952 г.

(обратно)

143

К этому первому диагностическому подразделению авторы добавили еще четыре; во втором из них делается попытка отразить черты личности пациента, в третьем рассматриваются сопутствующие физические нарушения. Наконец, в четвертом подразделении, связанном с прогнозом заболеваний и их терапией, авторы пытаются определить уровень стресса, который мог испытывать больной перед развитием у него расстройства, а в пятом оценивается его способность противостоять жизненным трудностям.

(обратно)

144

Острое алкогольное отравление может вызвать особую форму спутанности сознания, известную как корсаковский синдром. Этот синдром проявляется в амнезиях, пространственной дезориентации и склонности к придумыванию необыкновенных историй с целью заполнить провалы в памяти. Хронический же алкоголик, испытывающий потребность в выпивке, нередко становится жертвой приступа белой горячки (delirium tremens), сопровождающейся дрожанием рук, языка и губ, а также галлюцинациями, при которых ему кажется, что на него нападают страшные животные, а он от них должен отчаянно «защищаться»; от такой «защиты» часто страдают окружающие.

(обратно)

145

Нарушения, связанные с употреблением психотропных препаратов, рассматривались в главе 4

(обратно)

146

Согласно одной из биохимических гипотез, за развитие шизофрении ответствен дофамин, избыток которого в синапсах отмечается у многих шизофреников; не известно, однако, каким образом в этом случае действует дофамин и является ли этот избыток дофамина наследственным или приобретенным признаком (Owen et al., 1978).

(обратно)

147

По-видимому, «стабилизатором настроения» при маниакально-депрессивных состояниях может служить карбонат лития, который влияет на метаболизм норадреналина в головном мозгу. Однако его терапевтические дозы при этом приближаются к токсическим.

(обратно)

148

Таким образом, среди соматических расстройств, обусловленных психологическими причинами, следует различать: 1) психосоматические расстройства, симптомы которых связаны с определенным органом; 2) конверсионные расстройства, симптомы которых связаны с определенной функцией организма; 3) ипохондрические расстройства, симптомы которых человек воображает.

(обратно)

149

Это расстройство не следует смешивать с шизофренией, при которой имеет место полный отрыв от реальности. В случае диссоциативных расстройств человек нормально «функционирует» во всех тех сферах, которые воспринимает его личность.

(обратно)

150

К тому же в 85 % случаев в таких отношениях участвует друг семьи или знакомый.

(обратно)

151

DSM III рекомендует психиатрам говорить, что «человек болен шизофренией», а не просто «он шизофреник». Такие нюансы, однако, ничего не меняют: от того что мы скажем «человек болен раком», тот здоровее не станет. В случае функциональных расстройств особенно важно, чтобы диагностика «заболевания» основывалась только на наблюдениях за образом действий и мыслей человека, а не просто на «объективных симптомах».

(обратно)

152

Похоже, однако, что несмотря на широкие кампании против этой практики, организованные движениями в защиту прав психиатрических больных, в большинстве западных стран к ней слишком часто продолжают прибегать и поныне.

(обратно)

153

За эти свои работы Мониз в 1949 г. получил Нобелевскую премию.

(обратно)

154

Ингибиторы моноаминоксидазы (см. приложение А).

(обратно)

155

Одновременно стали создаваться и центры неотложной помощи, предназначенные для дезинтоксикации больных, отравившихся лекарственными препаратами, а также для помощи людям, склонным к самоубийству, или изнасилованным женщинам и детям; такие центры имеют приемные отделения и прямую телефонную службу («горячие линии»).

(обратно)

156

Что касается поведенческой терапии, то по оценкам сторонних наблюдателей улучшение отмечается в 93 % случаев; если же пациенты оценивают свое состояние самостоятельно, этот показатель составляет 74 %.

(обратно)

157

Исключая Квебек, где у него, по-видимому, еще немало сторонников среди психотерапевтов.

(обратно)

158

В некоторых случаях до 20 лет по нескольку 50-минутных сеансов в неделю.

(обратно)

159

Согласно многочисленным исследованиям, в так называемых «высших» классах психически здоровых людей значительно больше, а психически больных в четыре раза меньше, чем среди обездоленных (Arseneau, 1983).

(обратно)

160

Эта организация в настоящее время объединяет около 750 тыс. членов во всем мире.

(обратно)

161

Здесь следует учесть те большие надежды, которые тогда возлагались на химиотерапию, достигшую именно в то время своего наивысшего расцвета.

(обратно)

162

Во Франции существуют лечебный центр Récamier и терапевтическая община Baïsse (Sassolas, 1981). В США наиболее известны находящиеся в Калифорнии Chesnut Lodge и Soteria House. Начиная с 1975 г. много таких заведений создавалось и в Квебеке, большинство из них существует и поныне (см. статью "Structures intermédiaires ou alternatives" в журнале Santé Mentale au Québec, vol. VIII, n° 1, juin 1983).

(обратно)

163

По большей части, однако, вступившие в терапевтическое сообщество люди сразу же от этого лечения отказываются.

(обратно)

164

«В здоровом теле — здоровый дух».

(обратно)

165

Возможные варианты ответов см. в конце документа.

(обратно)

166

Так, вместо того чтобы просто отвечать «нет», такой ребенок может, например, говорить: «Не таскай кошку за хвост» (замечание, некогда сделанное ему матерью, когда он мучил животное).

(обратно)

167

Основанное Беттелхаймом в Чикаго специальное учебное заведение пытается создать такие условия физического и социального окружения ребенка, в которых он чувствовал бы себя наиболее устойчиво. Во Франции Делиньи (Deligny, 1975) также стремится к созданию для ребенка условий стабильного существования, помещая его в небольшие «самодостаточные» сообщества, наподобие сети разбросанные по одному из горных массивов Севенн.

(обратно)

168

Недавно было установлено, что патологическое переедание, сопровождающееся депрессией, связано с нарушением биохимических и физиологических механизмов мозга (в частности, функций эпифиза и обмена его гормона мелатонина). — Прим. перев.

(обратно)

169

Лэинг (Laing, 1986) и ряд других исследователей пытаются связать некоторые сновидения или галлюцинации с тем, что человек пережил раньше, иногда, быть может, в первые дни после рождения или даже в период внутриутробной жизни.

(обратно)

170

DSM III называет это нарушение обсессивно-компульсивным расстройством.

(обратно)

171

Зигота, содержащая только Y-хромосому, вообще нежизнеспособна.

(обратно)

172

Так, рецепторы на кончике пальца способны различать два стимула, расстояние между которыми всего лишь 2 мм, в то время как на предплечье для раздельного восприятия стимулов расстояние между ними должно быть не менее 10 мм.

(обратно)

173

Понимание этих процессов и их связи с ощущениями других модальностей приобретает особую важность в наше время, когда человек с головокружительной скоростью поднимается в космос и пребывает там в состоянии полной невесомости.

(обратно)

174

Об этом и о том, как формируются отрицательные последовательные образы, см. в документе 8.2.

(обратно)

175

Достаточно, однако, с помощью фильтров освободиться от всех гармоник, и отличить звучание одного музыкального инструмента от другого будет невозможно.

(обратно)

176

Достаточно, однако, с помощью фильтров освободиться от всех гармоник, и отличить звучание одного музыкального инструмента от другого будет невозможно.

(обратно)

177

Энергия фотонов лежит в основе всей жизни на нашей планете. Эта энергия активирует хлорофилл растений, что дает возможность живой материи синтезировать органические вещества и вырабатывать механическую или тепловую энергию.

(обратно)

178

Так, лампа мощностью 50 Вт испускает за 1 секунду примерно 4 миллиарда миллиардов (4∙1018) фотонов.

(обратно)

179

Мышечная энергия образуется главным образом в результате окисления сахара кислородом, который тоже транспортируется кровью.

(обратно)

180

Говоря точнее, эстрогены и андрогены образуются как у мужчин, так и у женщин, однако до наступления старости их количества у разных полов различны.

(обратно)

181

Влияние гипофиза на половые железы уравновешивается действием на них секретов эпифиза. Эта железа расположена в промежуточном мозгу, над мозжечком (см. рис. А.22). Благодаря своей форме, напоминающей сосновую шишку, она получила также название шишковидной железы; Декарт полагал, что в этой железе заключена у человека душа. В настоящее время известно, что подавление функций эпифиза вызывает гипертрофию половых органов, а его опухоль может привести к преждевременному половому созреванию.

(обратно)

182

Однако, как отмечалось в главе 6, в настоящее время установлено, что некоторые приемы позволяют в большей или меньшей мере контролировать самые разные функции организма. Таким образом, подобно тому как соматическая система не является исключительно «произвольной», так и вегетативную систему нельзя считать полностью «автономной».

(обратно)

183

У человека кора головного мозга развита настолько сильно, что для того, чтобы поместиться в черепной коробке, две трети ее поверхности, составляющей 22 дм2, образуют складки. Масса всего головного мозга у человека в среднем составляет 1330 г, и если этот показатель отнести к массе тела, то полученная величина окажется в 30 раз больше, чем соответствующий показатель у низших млекопитающих. Например, если бы землеройка была размером с человека, ее мозг весил бы всего 46 г.

(обратно)

184

Чем выше уровень центральной нервной системы, тем большую роль играют промежуточные нейроны. Они обеспечивают многообразие нервных связей и составляют, таким образом, основу пластичности нервных центров. В этом смысле можно даже утверждать, что чем больше промежуточных нейронов в нервном центре, тем он «совершеннее» и тем выше его способность к сложной переработке информации. Это в особенности относится к коре, некоторые области которой целиком состоят из промежуточных нейронов.

(обратно)

185

Согласно традиционным представлениям, ствол мозга включает только продолговатый мозг и варолиев мост. Современные авторы, однако, все чаще относят к стволу и другие структуры, рассматривая его как «важную часть головного мозга, простирающуюся от продолговатого мозга до таламуса включительно» (Changeux, 1983, р. 415; Bourne, Ekstrand, 1985, p. 44).

(обратно)

186

Термин «ретикулярная формация» ввёл открывший ее в 1950-х годах Мэгун.

(обратно)

187

Удаление миндалевидного ядра вызывает у экспериментального животного апатию и «покорность».

(обратно)

188

К базальным ганглиям причисляют и другие, более мелкие ядра, расположенные в мозговом стволе (такие, например, как черная субстанция, красное ядро, голубое пятно и др.).

(обратно)

189

У человека эта область занимает 29 % поверхности коры, у шимпанзе 17 %, а у собаки всего 7 % (Changeux).

(обратно)

190

По-видимому, при создании наскальных изображений человека контур руки нередко наносился с помощью трафарета, которым служила свободная рука самого художника, и в 80 % таких случаев это была левая рука. Значит, контур обводился обычно правой рукой.

(обратно)

191

Людей иногда подвергают этой операции, чтобы ослабить проявление таких заболеваний, как, например, эпилепсия. По мнению некоторых нейрохирургов, это вмешательство оправдано тем, что переход через мозолистое тело нервного возбуждения из эпилептогенного очага, находящегося в одном полушарии, в симметричный участок другого полушария может способствовать развитию и усилению эпилептического припадка.

(обратно)

192

Предположение, что нервная система состоит из 30 млрд. нейронов, сделал Пауэлл с сотрудниками (Powell et al., 1980), который показал, что у млекопитающих независимо от вида на 1 мм2 нервной ткани приходится около 146 тысяч нервных клеток. Общая же поверхность человеческого мозга составляет 22 дм2 (Changeux, 1983, р. 72).

(обратно)

193

Во время периода рефрактерности, длящегося около тысячной доли секунды, нервные импульсы по волокну проходить не могут. Поэтому за одну секунду нервное волокно способно провести не более 1000 импульсов.

(обратно)

194

Это значит, что если за одну секунду отсчитывать по 1000 синапсов, то для их полного пересчета потребуется от 3 до 30 тысяч лет (Changeux, 1983, р. 75).

(обратно)

195

По-видимому, недостаток ацетилхолина в некоторых ядрах промежуточного мозга — одна из главных причин болезни Альцгеймера, а недостаток дофамина в скорлупе (одно из базальных ядер) может быть причиной болезни Паркинсона.

(обратно)

196

Несчастные случаи, связанные с передозировкой наркотиков, объясняются тем, что связывание чрезмерного количества, например, героина эндорфиновыми рецепторами в нервных центрах продолговатого мозга приводит к резкому угнетению дыхания, а иногда и к полной его остановке (Besson, 1988, Science et Vie, Hors série, n° 162).

(обратно)

197

Важное примечание. В разделах, посвященных описательной и индуктивной статистике, мы будем рассматривать только те данные эксперимента, которые имеют отношение к зависимой переменной «поражаемые мишени». Что касается такого показателя, как время реакции, то мы обратимся к нему только в разделе о вычислении корреляции. Однако само собой разумеется, что уже с самого начала значения этого показателя надо обрабатывать так же, как и переменную «поражаемые мишени». Мы предоставляем читателю заняться этим самостоятельно с помощью карандаша и бумаги.

(обратно)

198

Для того чтобы облегчить задачу, мы советуем вам снять фотокопии таблиц Б.1 и Б.2: тогда на всех этапах рассуждений и расчетов данные будут у вас перед глазами.

(обратно)

199

В отечественной литературе приняты термины соответственно «генеральная совокупность» и «выборочная совокупность». — Прим. перев.

(обратно)

200

Не следует смешивать «данные» с теми «значениями», которые эти данные могут принимать. Для того чтобы всегда различать их, Шатийон (Châtillon, 1977) рекомендует запомнить следующую фразу: «Данные часто принимают одни и те же значения» (так, если мы возьмём, например, шесть данных — 8, 13, 10, 8, 10 и 5, то они принимают лишь четыре разных значения — 5, 8, 10 и 13).

(обратно)

201

При большом количестве данных число классов по возможности должно быть где-то в пределах от 10 до 20, с интервалами до 10 и более.

(обратно)

202

Здесь мог проявиться эффект плацебо, связанный с тем, что запах дыма травы вызвал у испытуемых уверенность в том, что они находятся под воздействием наркотика. Для проверки этого предположения следовало бы повторить эксперимент со второй контрольной группой, в которой испытуемым будут давать только обычную сигарету.

(обратно)

203

Варианса представляет собой один из показателей разброса, используемых в некоторых статистических методиках (например, при вычислении критерия F; см. следующий раздел). Следует отметить, что в отечественной литературе вариансу часто называют дисперсией. — Прим. перев.

(обратно)

204

Варианса представляет собой один из показателей разброса, используемых в некоторых статистических методиках (например, при вычислении критерия F; см. следующий раздел). Следует отметить, что в отечественной литературе вариансу часто называют дисперсией. — Прим. перев.

(обратно)

205

Стандартное отклонение для популяции обозначается маленькой греческой буквой сигма (σ), а для выборки — буквой s. Это касается и вариансы, т. е. квадрата стандартного отклонения: для популяции она обозначается σ2, а для выборки — s2.

(обратно)

206

Разумеется, риск ошибиться будет еще меньше, если окажется, что эта вероятность составляет 1 на 100 или, еще лучше, 1 на 1000.

(обратно)

207

К сожалению, метод Стьюдента слишком часто используют для малых выборок, не убедившись предварительно в том, что данные в соответствующих популяциях подчиняются закону нормального распределения (например, результаты выполнения слишком легкого задания, с которым справились все испытуемые, или же, наоборот, слишком трудного задания не дают нормального распределения).

(обратно)

208

Как уже говорилось, поскольку объем выборок в данном случае невелик, а результаты опытной группы после воздействия не соответствуют нормальному распределению, лучше использовать непараметрический метод, например U-тест Манна — Уитни.

(обратно)

209

Все эти расчеты необходимо сделать в чисто учебных целях. Сегодня существуют более быстрые методы, при которых основная работа сводится к вводу данных в программируемый микрокалькулятор или в компьютер, который автоматически выдаёт результат. Приведенная здесь таблица помогает понять все расчеты, которые осуществляются такими машинами.

(обратно)

210

Следует, однако, отметить, что если число степеней свободы больше 1, то критерий χ2 нельзя применять, когда в 20 или более процентах случаев теоретические частоты меньше 5 или когда хотя бы в одном случае теоретическая частота равна 0 (Siegel, 1956).

(обратно)

211

Такая вероятность характерна, например, для n бросаний монеты. В случае же если n раз бросают игральную кость, то вероятность выпадения той или иной грани уже равна одному шансу из 6 (n/6).

(обратно)

212

Такие данные чаще всего получаются при ранжировании количественных данных, которые нельзя обработать с помощью параметрических тестов.

(обратно)

Оглавление

Жо Годфруа Что такое психология (Jo Godefroid "Les chemins de la psychologie", 1988)

Предисловие редактора перевода

Предисловие

Предисловие автора

Представление книги

Предисловие автора к русскому изданию

Часть I. Изучение поведения — история и методы

  Глава 1. Что такое поведение?

  Глава 2. Что такое психология?

  Глава 3. Чем занимаются психологи?

Часть II. Сознание и активация

  Глава 4. Внутренний мир и состояния сознания

  Глава 5. Наше восприятие мира

  Глава 6. Мотивационная и эмоциональная активация

Часть III. Высшие функции и обработка информации

  Глава 7. Научение

  Глава 8. Память, мышление и общение

  Глава 9. Адаптация и творчество

Часть IV. Я, другие и «иные»

  Глава 10. Развитие «Я»

  Глава 11. Человек и другие люди

  Глава 12. «Иные»

Приложение А. Биологические основы поведения

Приложение Б. Статистика и обработка данных

Словарь терминов

Список литературы

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Приложение А. Биологические основы поведения

  Приложение Б. Статистика и обработка данных

Материалы для самопроверки

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

Содержание Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg