«Возлюби свою индивидуальность (версия 2009)»

Александр Пинт ВОЗЛЮБИ СВОЮ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ (ХОЛИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ АЛЕКСАНДРА ПИНТА)

Глава 1

Возлюби врага своего

— Обычно я не называл тему семинара, но на этот раз мне хочется ее обозначить. Тема этого семинара — «Возлюби врага своего». Я думаю, что все это высказывание слышали, но не все его поняли. Что значит возлюбить врага своего?

— Это возлюбить ту часть себя, которую ты не принимаешь.

— Очень трудно возлюбляется эта часть.

— Очень трудно полюбить часть себя, которую считаешь врагом. А врагом кого она является и почему, собственно, ее надо полюбить?

— Наверное, потому, что она не допускает ничего нового. Все контролирует, критикует, оценивает.

— А кто ее должен возлюбить?

— Другая часть, которая оценивает.

— Полюбить ту часть, которую я считаю недостойной проявления.

— Кто это «я» и какую часть?

— Их две. С моей точки зрения одна негативная, а другая позитивная. Одна часть непроявленная, а другая явно проявляется. И моя проявленная часть не пускает ту, непроявленную. Эту непроявленную надо полюбить.

— Кому надо ее полюбить?

— Тому, кто играет эту роль.

— Кто играет эту роль?

— Я.

— Кто этот «я»?

— У меня есть две части, которые я сегодня хорошо увидела. Одна часть — та, которая перед вами.

— Мы видим тело, сидящее на стуле.

— Это тело пытается еще лепетать, выражаться как-то.

— Так это мы сейчас тело слышим?

— Нет, вы слышите не тело. Часть выражается через тело.

— Мы видим тело, но, оказывается, в теле есть две части. Эти части используют тело для того, чтобы передавать то, что они хотят передать. Так кто кого должен принять? Обе части — тело? Или одна часть — другую?

— Они должны прийти к согласию.

— А в чем их несогласие и как они могут прийти к согласию?

— Одна часть очень самодовольная, самоуверенная, очень озлобленная.

— А чем она озлоблена?

— Вечно недовольна. Ей все не так, все не по ней.

— Чтобы было что-то не так, должно быть что-то так? А что у вас «так» и что «не так»?

— У этой части есть какие-то представления о том, что должно быть так. И то, что не соответствует представлениям этой части, — то и не так.

— Значит «не так» относится к одной части, а «так» относится к другой части.

— И та, к которой относится так, не проявляется вообще.

— Значит, одна часть хочет, чтобы все было «так», а другая хочет, чтобы все было «не так». Таким образом, каждая из них проводит свою правду. В результате действия одной части приводят к тому, что все есть «так», а действия другой части приводят к тому, что все есть «не так». Так кто кого должен полюбить?

— Наверное, тот, который одновременно видит эти две части. Надо разрешить им быть обеим.

— Как вы можете разрешить быть этим двум частям, если творчество одной из этих частей ведет к тому, что все будет «так» в нашем условном варианте, а творчество другой части ведет к тому, что все будет «не так». Как вы можете совместить то и другое? Можно ли их совместить?

— Если выйти за рамки «так и не так», то конечно.

Знает ли творец, что он творит

— Мы начали с разговора, который может быть не совсем понятен тем, с кем мы встречаемся первый раз. Я не хотел сразу начинать с изложения определенного видения, которое есть у меня, потому что к этому видению нужно еще подойти. Это достаточно долгий путь, которым я шел. На основании результатов самоисследования, полученных мной в процессе этого пути, могу сказать, что каждый человек есть творец, то есть он полностью создает свою жизнь сам. То есть он творец своей жизни. Все, что является жизнью каждого человека, он творит сам. И я спрашиваю вас: «Если все здесь творцы, то почему не сотворить, например, лишних сто долларов на семинар, если вы действительно желаете прийти на него?»

Некоторые из вас не отрицают, что они творцы, но говорят, что пока у них нет денег. Да, я творец, но денег нет. Я творец, хочу идти на семинар, но не могу, потому что у меня проблемы, которые мне надо решать именно в это время, и я должен быть там, а не на семинаре. «Я очень хочу прийти на семинар, — говорит такой творец, — но мне нужно быть там». Или утверждает, что у него сейчас нет денег на семинар. Мы сталкиваемся с этим постоянно.

— Я столкнулась с этим сейчас. Две женщины пожелали идти на семинар, но денег, как они говорят, у них нет.

— Замечательно. Две достойные женщины хотели прийти на семинар, но вот незадача — денег нет. Были бы деньги — они бы обязательно пришли, но их нет.

Я утверждаю, что каждый человек творит свою жизнь полностью. И если две женщины хотят прийти на семинар и у них, по их словам, нет денег, то они сотворили ситуацию, в которой у них нет денег, и поэтому они не могут прийти на семинар. Таким образом, получается, что они не хотят прийти на семинар. При этом они утверждали, что хотят.

— Я ей сказала, что раз ей не пришли деньги, значит, она не готова идти.

— Готов человек или не готов? Человек может долго говорить о том, что он хочет на семинар, но на следующий. Когда подходит следующий, он говорит, что очень хотел на него попасть, но у него опять нет денег. И это может продолжаться из года в год. Потом он умрет и на его могиле напишут: «Он хотел прийти на семинар». Если творец что-то выбирает, то он создает так, что в его жизни это происходит. Если творец не выбирает что-то, то оно не происходит. Но парадокс заключается в том, что эти две достойные женщины хотят прийти на семинар, по крайней мере, по их словам, но не приходят. Так что же это за творцы? Говоря: «Я выбираю прийти на семинар», при этом создают условия, при которых не могут на него прийти. Но тогда зачем они говорят, что хотят прийти на семинар?

— Они не знают, что они творцы своей жизни.

— То есть люди-творцы не знают, что творят.

— Им никто не сказал, что они творцы.

— Каково ваше представление о самом себе? У каждого человека есть жизнь, в которой происходят разные события. А кто их создает?

— Сам человек.

— Прекрасно говорить, что сам человек создает свою судьбу и свою жизнь. Но только что мы рассмотрели пример и выяснили, что две женщины сказали, что хотят прийти на наш семинар, но выясняется, что у них нет на это денег. У меня возникает вопрос: «Если они выбрали прийти на семинар, то почему у них нет денег?» Если у них об этом спросить, они скажут, что они-то хотят на семинар, просто денег нет. Они не рассматривают отсутствие денег как продукт собственного творчества. Они относят это к неким обстоятельствам, которые они не могут контролировать.

— Она говорит, что пошла бы бесплатно на семинар.

— Здесь было бы значительно больше людей, если бы вместо того, чтобы брать деньги, я бы давал их пришедшим. Вот, например, такое объявление. «Объявляется семинар А. Пинта, который будет раздавать по сто долларов каждому пришедшему. А тому, кто досидит до конца семинара, — по триста долларов». Тут будет уйма народу.

Так какой вывод мы можем сделать на основе этой ситуации? Услышав, что человек — творец, некоторые с радостью утверждают, что и они творцы. Другие смотрят на них и говорят, что и они не хуже этих творцов. В итоге все кричат: «Ура! Мы творцы!» Но сказать это еще не значит понимать, что же это значит.

Насколько вы контролируете свою жизнь?

— Являетесь ли вы творцом своей жизни?

— Да.

— А что значит быть творцом своей жизни? Как мы можем влиять на свою жизнь? На сколько процентов вы можете влиять на свою жизнь?

— В разных сферах по-разному.

— В какой сфере вам легче всего влиять?

— Ну, мне удается строить то, что я хочу. В основном по работе.

— А что вы на работе создаете?

— Я работаю в журналистике. Я в журналистику пришла, создав свое издание. Оно провалилось, не получилось, я пришла на телевидение. Пришла корреспондентом, не зная, как выглядит камера. Сейчас я пытаюсь создать свою программу и вижу, как горит зеленый свет, как приходят люди. Но есть сферы, в которых я бьюсь головой и у меня не получается, потому что не могу построить какую-то программу, не знаю, как это сделать.

— Можно представить жизнь как набор сфер, которые в совокупности дают сто процентов. И каким процентом этих сфер вы можете управлять?

— На вскидку, я думаю, процентов шестьдесят-семьдесят.

— Значит тридцать процентов не в вашей компетенции?

— Нет. Там отчаянно стоят психические блоки, которые включаются в моменты каких-то событий. И там, где получается стереотипная реакция, ее очень сложно преодолеть.

— Я задал вопрос о том, на сколько процентов вы контролируете жизнь. Вы сказали — на семьдесят.

— Наверное, правильный ответ — на сто.

— Здесь правильные ответы те, которые вы говорите. Если вы говорите, что сто процентов, то, значит, вы создаете всю свою жизнь полностью.

— Нет. В некоторых ситуациях я чувствую стенки.

— Хорошо. Допустим, что на тридцать процентов, по нашим скромным оценкам, вы не можете управлять своей жизнью. А что если из этих тридцати процентов вдруг появится маньяк-убийца и выстрелит вам в сердце. Что тогда будет с вашими семьюдесятью процентами, которыми вы успешно управляете в своей жизни?

— Они посмотрят сверху на бренное тело и будут озадачены.

— На самом деле их нет, потому что-либо вы управляете своей жизнью полностью, либо не управляете ей вообще. И даже, если будет одна тысячная процента жизни, которой вы не управляете, оттуда может появиться то, что сметет все ваши планы по ее управлению. Таким образом говорить о частичном управлении своей жизнью по меньшей мере смешно. Я просто привел один из вариантов, которых может быть очень много. Из того процента, которым, как вы считаете, вы не можете управлять, всегда появится нечто разрушающее весь ваш контроль над своей жизнью. Вы согласны с этим?

— Да.

— Значит, либо вы вообще не управляете своей жизнью, либо вы управляете ею полностью. И никак иначе быть не может. Большинство людей будут утверждать, что они частично управляют своей жизнью. Кто-то скажет, что он управляет одним процентом, а кто-то скажет, что семьюдесятью. Какая разница? Из того процента, которым вы не управляете, всегда появится что-то, чего вы не предвидели.

Если ты творец, то управляешь всей своей жизнью. Если ты не творец, то не управляешь ей совсем. Потому что то, что ты считаешь управлением, является иллюзией управления. Если у вас что-то идет успешно, то где гарантия, что в какой-то момент это не изменится на противоположное?

— Но успех ведь во мне.

— Что значит — в вас? А если вы попали к террористу, то что с вами будет? Может быть, вас застрелят.

— Тогда остальное уже станет неважно.

— Тогда что основное? То, что мы считаем не основным, вдруг становится основным. Мы идем по улице, вдруг на нас наезжает машина — и все проекты летят, потому что мы обездвижены или у нас что-то с головой, и мы вообще забыли, что хотели делать. Основой была ваша работа, и вы к ней шли, а тут вдруг на вас наехал автомобиль. Кто может сказать, что с ним этого точно никогда не случится? Так вот, подойти к осознанию себя как творца, как мы видим, весьма непросто. Мы начинаем с самого начала. Одно дело произнести фразу: «Я творец своей жизни» и совершено другое — начать понимать, что за ней стоит. Так кто может сказать, что он является творцом своей жизни? Это то основное, о чем я говорю на протяжении длительного времени. И все кивают и говорят: «Да, мы творцы. Ты творец, и я творец», — и принимают поздравления. Оказывается, не понимают, что же такое быть творцом. Так что же мы творим в своей жизни и как это делаем?

Как мы творим свою жизнь?

— Человек является творцом, но творцом, не понимающим, что и как он творит. «Они не ведают, что творят», — говорил Иисус. Так оно и есть. Люди творят, но не ведают, что творят. Они не могут не творить, потому что созданы по образу и подобию Бога, который является Творцом.

Человек создан по образу и подобию Бога и тоже является творцом. Фактически, он является семенем Творца, и из этого семени должен вырасти Творец. Но пока он находится в стадии роста. Пока он не понимает, что и как он творит. Скажите себе: «Я творец, но не ведаю, что творю». Какое у вас на это возникает реагирование? Вы согласны с таким утверждением или нет?

— Термин «творчество» очень странно звучит в сочетании с тем, что это подсознательное творчество. Как это — творишь, но не знаешь что творишь? А потом удивляешься результатам творения.

— Даже выражение есть: «Что я натворила?»

— Если вы согласны, что вы творец своей жизни, тогда все, что есть в вашей жизни, сотворено вами. Но то, что вы не понимаете, почему те или иные вещи возникают в вашей жизни, объясняется тем, что вы творите их неосознанно. Могут быть и другие точки зрения. Можно сказать, например, что человек есть просто некий механизм, который запрограммирован и будет создавать и проживать только то, что предусматривает его программа. Тогда ни о каком свободном творчестве речи и быть не может. Существует много разных точек зрения, которые показывают, что человек пока не является творцом своей жизни. Возможно, вы придерживаетесь таких точек зрения. Поэтому я и спрашиваю, как вы относитесь к утверждению, что человек — Творец. Но это значит, что все, что происходит в его жизни, он творит сам.

— Сам. Но при этом не знает, что он творит.

— Но насколько он не знает, тоже вопрос. Если вы утром встаете, идете в ванную и творите чистку зубов, то нельзя сказать, что вы не знаете, что вы это делаете. Вы встали и пошли чистить зубы. Вы за этим и пошли. Потом вы решили попить кофе и поставили вскипятить чайник. Вы это тоже сделали сознательно.

— Получается, что это наш подсознательный выбор?

— Почему подсознательный? Вы почистили зубы сознательно, вскипятили чайник сознательно, налили кофе, а не чай, например, если вы хотели пить кофе, тоже сознательно. Потом вы выбрали одежду, которую вы хотели надеть, и надели ее тоже сознательно. Идете на работу и приходите на нее тоже сознательно.

— Но, учитывая то, какие мы, мы и не могли выбрать другую одежду.

— Почему? В магазинах много всякой одежды, и вы могли выбрать любую.

— Но каждый выбирает свою одежду.

— Но он же выбирает сознательно?

— Но каждый выбирает в соответствии со своим характером, образом жизни, то есть тем, что в него уже заложено.

— Он не может выбрать ничего другого, кроме того, что он выбирает. На самом деле это тоже не выбор.

— Тем не менее, если мы придем в магазин одежды, то увидим, что там есть пятьдесят наименований, например, кофточек. И вы выбираете из них одну. Мы же это делаем сознательно?

— Получается — несознательно.

— Почему?

— Можно стоять и долго выбирать, но на выбор может влиять все, что угодно. Выбор предопределен.

— Вкус, характер, темперамент.

— От этого уже отталкиваешься, когда делаешь выбор.

— Но вы же и есть вкус, характер и темперамент.

— Человек с одним вкусом выберет такую кофточку, а человек с другим вкусом выберет другую кофточку.

— В любом случае это получается механистически. Где же здесь сознательность?

— Например, вы любите белый цвет и выбираете кофточку белого цвета. Другая женщина предпочитает красный цвет, и она выберет кофточку красного цвета. Разве это не сознательный выбор? Тогда почему женщина, любящая белое, не выберет красное?

— Потому что она уже запрограммирована на этот белый цвет.

— Кем она запрограммирована?

— Своим характером, воспитанием, взглядами.

— Если бы она могла приходить и выбирать каждый раз что-то новое, совершать для себя необычное, то действительно она как с чистого листа выберет, но она же не делает так. Она исходит из того, что любит белый цвет, и выбирает из белого. Люблю открытое и выбираю открытое. И где же здесь свобода выбора? Получается некая иллюзия сознательности, иллюзия выбора. Она опять придет в белой кофте, в том фасоне, в котором обычно ходит.

— Давайте исходить из того, что есть человек. Здесь принято считать, что человек есть личность и тело?

— В упрощенном варианте — да.

— Набор привычек.

— Личность имеет определенные предпочтения и действует в соответствии с ними. Можно назвать все это механизмом, а можно и не называть. Мы называли это ложной личностью. Обычно о человеке говорят как о личности. Но так как мы люди эзотерические, то говорим, что у нас не личность, а ложная личность. Но дело сложнее, чем просто ложная личность.

Давайте начнем с того, что именно личность, которая сформирована в человеке, и творит его судьбу. Именно эта личность пришла в магазин и из своих личных интересов, вкусов, предпочтений выбрала именно эту кофту, именно эту машину, работу, мужа и так далее.

— Получается, что есть сознательная часть личности, которая говорит: «Я хочу чего-то». А если она этого не получает, то на самом деле она этого не хочет, не выбирает.

— Это и есть основной момент. Я не хочу сразу раскрывать все карты, чтобы у вас был интерес к достижению понимания. Получается, что личность, сама не понимает, чего хочет?

— Ей кажется, что она чего-то хочет, но на самом деле она это просто декларирует, потому что все этого хотят, но внутри она этого не хочет.

Почему мы делаем ошибки

— Что хочет ваша личность?

— Моей личности кажется, что она хочет нормального взаимодействия с мужчиной.

— Что такое с вашей точки зрения нормальное взаимоотношение с мужчиной?

— Это некие целостные взаимоотношения. Я даже не говорю о любви, я говорю о некой симпатии с обеих сторон и когда есть какие-то взаимоотношения мужчины и женщины.

— Такие взаимоотношения могут быть мгновенно организованы вами с любым мужчиной, идущим по улице. Вы, например, подходите и просите у него закурить или что-то спрашиваете.

— Я имею в виду продолжительные интимные взаимоотношения.

— Что такое интимные отношения?

— Туда включается как сексуальная сфера, так и сфера чувств. Скажем, некий союз с мужчиной.

— А интеллектуальная сфера?

— Под целостным я имею в виду все.

— А нецелостное общение какое?

— Это что-то такое мимолетное.

— Значит, вы не хотите нецелостного общения? Ваша личность, как вы говорите, хочет именно целостного общения?

— Можно нецелостное. Можно интеллектуальное пока не включать.

— Тогда вы противоречите сами себе. Вы говорите, что ваша личность хочет целостного общения, но тут же готовы что-то исключить.

— Моя личность уже настолько не стремится к идеалу. Но эти две сферы я бы хотела все-таки оставить. Сексуальный и чувственный аспект я бы оставила, а интеллектуального мне и так хватает.

— И вы это имеете?

— Нет.

— Замечательно. Смотрите, ваше «Духовное Я» хочет целостного общения, но личность согласна на семидесятипроцентное общение. И она уже готова сбавить еще два процента, потому что все равно ничего не происходит. Посмотрите, что вы творите в своей жизни. Ваша личность имеет желание, так почему же это желание не реализуется? Или в вашей жизни есть что-то еще, что оказывает не осознанное вами влияние на нее?

Мы начали с утверждения, что человек — это творящее существо. Дальше мы пришли к тому, что творение человека идет через его личность. Если она ложная, то это не значит, что она не может творить. Но выясняется, что она творит не все в вашей жизни. Тогда кто же творит остальное?

Так что же в вас творит отсутствие того, что так желает иметь ваша ложная личность? Значит, есть что-то еще, что творит. Что это? На проверку получается, что ваша личность создает сопротивление тому, что, как она утверждает, очень хочет иметь. Так кто в вас творит сопротивление целостным отношениям с мужчиной?

— Какая-то другая часть меня, которую я не осознаю. Может быть, это сама ложная личность. Может быть ее часть.

— А может быть дьявол?

Мы начали с вопроса, является ли человек творцом? Все радостно согласились, что они являются творцами. Потом мы пришли к тому, что человек является творцом, не понимающим, что и как он творит. С этим вы тоже согласились. Теперь я хочу разобраться с тем, как же человек творит и что он не понимает в том, что он творит.

Мы выяснили, что определенные вещи, которые человек делает, он сознает. Если он вообще ничего не сознает, то может встать с постели, подойти к окну и выпрыгнуть или вообще не вставать, не сознавая, кто он и где. Но у него есть свои соображения по этому поводу. То есть он творит определенные вещи, сознавая, что он их творит. Если бы мы вообще ничего не сознавали, то наша жизнь была бы несколько другой.

Итак, мы видим, что часть ситуаций в своей жизни человек творит сознательно. Но есть в нас и другая часть, которая создает ситуации в нашей жизни каким-то непонятным для нас образом. Они возникают противоположно тому, что мы хотим сознательно творить. И их люди называют ошибкой.

Если в жизни человека вдруг случилось нечто, чего он не предполагал сознательно достичь, то он говорит, что произошла ошибка. А что делать с этой ошибкой? Например, я предполагал быть здоровым, но вдруг тяжело заболел. Или я предполагала достичь большого успеха на работе, а работаю уборщицей. Или хотел быть олимпийским чемпионом, а стал алкоголиком.

Это ошибки моих ожиданий. Когда человек видит что-то в своей жизни, что не соответствует тому, что он предполагал, то называет это ошибкой, неудачей, неблагоприятным стечением обстоятельств. В вашей жизни есть ошибки?

— Сплошные ошибки.

— Назовите одну, самую крупную ошибку в вашей жизни.

— Переезд из одной квартиры в другую.

— А что это за ошибка? Пока непонятно. Ваша новая квартира хуже старой?

— Ну, неприятно.

— Не понял. Ошибка — это то, что происходит в несоответствии с тем, что мы предполагаем. Например, я ищу мужчину, с которым у меня будут целостные отношения по всем параметрам, а нахожу маменькиного сынка, к которому испытываю только жалость. То есть все противоположно тому, чего я ожидала.

Я хотела с ним разговаривать интеллектуально, а он двух слов не может связать, хотела с ним переживать высокие отношения, а он только матом ругается и пьет водку стаканами, хотела с ним заняться любовью, а он оказался импотентом. То есть я имела определенные ожидания, но получила обратное. Это ошибка?

Так какая самая крупная ошибка в вашей жизни?

— А если они очень мелкие?

— Если у вас мелкие ошибки, то у вас мелкая жизнь. Значит, вы мелкая женщина и мелко плаваете. У крупного человека — крупные ошибки, у мелкого — мелкие.

— Крупная ошибка — я вышла замуж не за того. И вот я, вся бедная, несчастная, пришла к Пинту на семинар.

— «Я ожидала принца, а он оказался нищим, да я еще родила от него восемь детей». Ошибка, ставшая вашей судьбой. Именно такие ошибки приводят в Школу холистической психологии. Поэтому не таите свои ошибки, потому что они есть у каждого, иначе вас бы здесь не было. Пожалуйста, каковы ошибки вашей жизни?

— Я бедная, несчастна…

— Если имеет место ошибка, то мы будем осуждать либо себя за то, что ее совершили, либо кого-то, кто, как нам кажется, стал ее причиной. Мы будем осуждать его и жалеть себя. Или будем осуждать себя и жалеть его.

— По-разному бывает.

— Или осуждать себя и жалеть себя.

— Выбор, как мы видим, не велик, — это осуждение и жалость, которые есть две стороны одной медали, то есть ошибки. Можно осуждать кого-то и жалеть себя, можно осуждать себя и жалеть кого-то. При этом одно переходит в другое.

— Жизнь прожита зря.

— Человек-творец сотворил нечто, что является не тем, что он предполагал, но возможно ли это для Творца? Или он не понимает того, как он устроен и почему творит не то, что, как он говорит, хочет?

— Он не понимает ни что творит, ни каким образом он это делает.

— То есть человек-творец не понимает, как он творит. Значит, он не понимает себя как творца. Когда он что-то создает с криком «Да здравствует это!», то вдруг появляется нечто совершенно противоположное, и тогда он кричит, что это ошибка, и начинает обвинять, осуждать и жалеть. Кому-то удалось избежать ошибок в своей жизни?

— Что значит «избежать»? Чтобы не было ошибок?

— Да. Чтобы вы творили то, что, как вы говорите, хотите. Всегда только это и больше ничего.

— Конечно, нет.

— Тут получаются какие-то завихрения. Даже, если взять взаимоотношения с мужчинами, то я сама себе говорю, что на самом деле та часть, которую я не осознаю, этого не выбирает, этого не хочет. И уже начинаешь думать, как сделать так, чтобы эта часть этого захотела. Получается, я всю жизнь буду этим напрягаться. Могу десять раз сказать, что выбираю отношения с мужчиной, но, исходя из результата, я опять это не выбираю.

— То есть сознательно я говорю, что выбираю отношения с мужчиной по возможности наиболее целостные. По факту — не имею никаких отношений с мужчиной.

— Да. Потому что всем мужчинам, которых я встречаю, нравлюсь я. А у меня к ним чувств никаких не возникает, а если возникают, что бывает очень редко, то у нас что-то не получается, не состыковывается, даже если мы начинаем идти друг другу навстречу. Правда, мне с ним все равно что-то не то. Я все свои мысли знаю и все прекрасно понимаю, отслеживаю, но, видимо, не настолько, чтобы эта ситуация изменилась.

— Вы говорите: «Я знаю все свои мысли, все отслеживаю, все полностью контролирую и имею обратный результат». Тогда у меня есть вопрос: «Кто это создает в вашей жизни тот обратный результат и каково ваше отношение к этому?» Для того чтобы понять это, вам надо понять, кто же вы есть на данный момент. Если вы та, которая хочет иметь целостные отношения с мужчиной, то они должны были быть. Но вы имеете обратное. Значит, вы не только та, которая хочет иметь целостные отношения с мужчиной, но вы есть еще и та, которая не хочет иметь никаких отношений с мужчинами.

— Да.

— Таким образом, мы видим две совершенно противоположные тенденции, но и та, и другая тенденция есть вы.

Наша личность состоит из противоположных тенденций

— Но творит та, которая, как я считаю, не есть я. Творит все-таки та, которую я не осознаю?

— И она тоже.

— Хотя, если взять пример с работой, я хотела работать в крупной западной компании, зарабатывать много денег, и я этого добилась. Это были конкретные шаги. И здесь мне хочется, чтобы были тоже конкретные шаги, но так не получается. Нет этого алгоритма. Не так все просто.

— Так кто же ты?

— Сейчас я и то, и другое.

— Смотрите. Оказывается, человек является существом, имеющим противоположные стороны личности или противоположные тенденции. Две противоположные стороны личности, которые являются друг для друга врагами, потому что одна есть полная противоположность другой. И если одна говорит, что она хочет иметь с мужчиной целостные отношения, то другая говорит, что она не хочет иметь никаких отношений с мужчиной.

— Получается, что та сторона личности сильнее, которая говорит, что я не хочу.

— Они одинаковы.

— А почему тогда реальность творит эта?

— Просто все силы уходят на противоборство.

— Давайте посмотрим на вашу жизнь с точки зрения той части, которая утверждает, что вам не надо иметь никаких отношений с мужчинами. Вы достигли успеха в реализации ее желания?

— Да.

— Вы достигли полного успеха в этом. Вы чувствуете радость от этого?

— А потом разочарование.

— Не спешите. Вы чувствуете радость?

— Нет.

— Но ваша часть личности, которая утверждает, что не нужно иметь с мужчиной никаких отношений, достигла полного успеха.

— Она может радоваться.

— Так вы кто? Кто сейчас выносит суждение по поводу этого результата?

— Другая сторона личности. Я сейчас полностью в ней нахожусь.

— Значит, в человеке присутствуют две противоположные стороны личности одинаково сильные и творящие. Но при этом то, что творит одна сторона, оценивается другой стороной, имеющей противоположное желание.

Обратите внимание, что творчество одной стороны личности оценивается другой ее стороной. И какова будет такая оценка? Отрицательная, не принимающая. Потому что одна творит противоположное тому, о чем мечтает другая.

— Но почему-то иногда они объединяются, например, с работой, а иногда разъединяются.

— Они не могут объединяться, они противоположные. Может ли объединиться одна сторона медали с другой стороной медали? Это невозможно. Тогда медаль исчезнет. Если произойдет их объединение, то медаль просто растворится, ее не будет. У медали всегда есть одна сторона и есть другая сторона.

— Значит, о работе я сужу из той стороны личности, которая хотела, чтобы у меня была эта работа? То есть из той, которая получила то, что хотела. А сейчас я сужу из той, которая хотела, но не получила.

— Да. Мы сейчас видим, что человек является парадоксальным существом. Парадоксальность — это наличие двух противоположных тенденций, одновременно находящихся в чем-то одном, в данном случае в одной личности. И сама эта реальность парадоксальна. В ней одновременно существуют противоположные идеи. Причем этих противоположных идей очень много, я их называю двойственностями, дуальностями. Например, здоровье и болезнь, успех и неудача — ведь это противоположности.

— Все зависит от точки зрения.

— Хорошо, с какой точки зрения они являются едиными?

— Едиными они, наверное, не могут быть ни с какой точки зрения, а вот позиция успеха и неудачи будет варьироваться от того, с какой точки зрения на них смотреть.

— То, что вы считаете успехом, может стать неудачей, а неудача может стать успехом?

— В принципе, да.

— Но события, которые вы рассматриваете как успех или неудачу, существуют все равно?

— Существуют.

— Откуда вы можете знать, что данное событие является успехом?

— По какому-то ощущению.

— Откуда вы берете эти ощущения?

— Я получила то, что хотела, значит, в данный момент я преуспела.

— Откуда вы знаете, что это то, что вы хотели?

— Из текущего момента. Очевидно, я хотела это, а через какой-то промежуток времени я могу…

— Откуда вы вообще знаете, что такое хотеть?

— Знаю.

— Откуда? И откуда вы знаете степень вашего желания?

— По эмоциональному накалу.

— Как это?

— Страстно хочу.

— Откуда вы знаете, что вы это хотите страстно? Может, вы хотите вяло?

— Опять же по степени эмоционального насыщения.

— Посмотрите. Суждение по поводу того, здоровый вы или больной, зависит от вашего знания, что такое болезнь и здоровье. Вы не можете оценить, что есть здоровье, не обращаясь к болезни. То есть вы считаете себя здоровым, когда вы не больной. Так? А если бы вы были очень сильно больны и вдруг поправились, то считали бы себя очень здоровой.

— По сравнению с кем-то — да.

— То есть, чтобы быть очень здоровым, нужно сначала быть очень больным. Откуда вы вообще знаете, здоров кто-то или не здоров? По сравнению с кем? Например, его всего трясет. Откуда вы знаете здоровый он или больной? Может, это его самое здоровое из всех имеющихся у него состояний и просто вы еще не видели его больным?

— Я и говорю, что все зависит от точки зрения.

— Каким образом создается точка зрения?

— Из прошлого опыта.

— На сравнении, наверно.

Наш ум работает на основе сравнения противоположностей

— Как работает ваш ум? Ведь все, о чем вы сейчас говорите, есть работа вашего ума. Каким образом работает ваш ум?

— Он все время сравнивает и оценивает как раз по этой шкале.

— Вы знаете работу ума, в которой нет сравнения? Хоть какой-то элемент работы ума, в котором нет сравнения? Такого нет. Ум работает на сравнении. Значит, для работы ума нужна полярность. Полярность создается двойственностью, то есть двумя противоположностями одной горизонтальной шкалы, присутствующими одновременно.

Так вот, ум производит всю свою работу именно благодаря наличию таких шкал двойственностей. Компьютер устроен по очень простому принципу — «да и нет». Ноль и единица. Огромное количество операций, сложнейшие программы выполняет компьютер, устроенный по принципу «да и нет». Ум является таким же аппаратом. Компьютер создан по образу и подобию нашего ума. Таким образом, для работы ума нужны двойственности, нужны полярности. Не будет их, работа ума в том виде, как она есть сейчас, будет невозможна.

— Не с чем сравнивать.

— Что бы вы ни говорили, вы всегда будете опираться на противоположное. Провозглашая тезис, вы опираетесь на антитезис. Если вы говорите о красоте, то опираетесь на безобразие. Если вы говорите об успехе, то опираетесь на неудачу, если говорите о здоровье, то опираетесь на болезнь.

— Даже сколько бы денег ни зарабатывала, когда встречаю подруг и слышу, сколько они зарабатывают, то сразу поднимаюсь на несколько ступенек. Да, я успешна, успешно устроилась на работу. Все познается только в сравнении.

— То есть по сравнению с тем, который зарабатывает больше вас, вы неуспешны, а по сравнению с тем, который зарабатывает меньше, вы успешны. Весь вопрос, с чем сравнивать.

— Мне, конечно, выгоднее сравнивать с нищим. Я с ним сравниваю и очень довольна.

— Вы все время довольны?

— Я просто знаю, что зарплатой человек никогда не будет доволен.

— Вы не можете быть постоянно довольны, потому что, сравнивая себя с нищими, вы имеете в виду других, у которых денег больше. Вы просто не осознаете это.

— Да, я подсознательно могла бы запустить эти мысли, но я сознательно их не допускаю.

— Вы не можете их не запускать. Значит, они действуют не сознательно, а подсознательно. Потому, рассматривая тех, у кого денег меньше, вы одновременно имеете в виду и тех, у кого их больше. Потому что больше и меньше — относительные понятия, и вы не можете прибегнуть к одному из них, не прибегая к другому.

— Да, мне предлагали хорошую работу в этом месяце, и я все время стараюсь не думать о том, что еще двести долларов могло бы у меня быть. На что бы я еще могла их потратить. Да, я сравниваю.

— Таким образом работает наш ум. Теперь мы видим, что для работы ума необходимо наличие двойственности. Не будет двойственности, ум не будет работать. Он не сможет делать оценки и выносить суждения.

— Почему мне кажется, что, когда стоит решение какой-то задачи, он не занят этим суждением, а просто строит какие-то этапы на продвижение куда-то.

— Что значит «строит этапы»? И как вы вообще выполняете эту интеллектуальную работу?

— Это создание каких-то картинных образов. Когда я хочу достичь какой-то цели, то у меня автоматически включается рисование этого образа, а дальше я смотрю на то, какие шаги мне нужно сделать.

— Что это за образы? Вы рисуете какие-то образы?

— Безусловно, это ментальные картины. Какое-то представление о каком-то событии, которое я хочу, чтобы было.

— Я утверждаю, что в этой операции, а так же и во всех остальных ваш ум использует двойственности. Он не может их не использовать. Вы считаете, что если вы рисуете картины, то избегаете двойственности? А я говорю, что нет.

Давайте рассматривать конкретно. Вы говорите, что рисуете картину, и кажется, что вы избегаете двойственности, но вы же наполняете ее содержанием. Это же не просто мазки. Эта картина наполнена конкретным содержанием.

— Да. Там выражены положительные стороны того, чего я хочу достичь.

— Вы можете говорить — белое-черное, а можете рисовать картины белого и черного. Но при этом вы обязательно основываетесь на двойственных представлениях. Вы не можете не использовать двойственность, потому что сама деятельность по достижению цели является столь же двойственной: достижение цели и не достижение цели, наличие цели и ее отсутствие.

— Я согласна.

— Откуда вы знаете, что имеете цель? По отношению к состоянию, где у вас нет цели. Наш ум не может работать, если не будет двойственности, тогда у него нет возможности сравнивать противоположности.

Сейчас мы проживаем этап развития человеческой цивилизации, когда человек очень интенсивно развивает свой ум. Общество или социум является фактически вынесенным вовне двойственным умом человека. И социум действует по закону двойственности, при этом не понимая этого.

Например, чем озабочена огромная армия работников здравоохранения? Здоровьем. Этот институт призван делать людей здоровыми. Или я ошибаюсь? Кто-нибудь встречал поликлинику, на которой написано: «Приходите к нам заболеть»? «Широкий выбор болезней зубов» — реклама на стоматологической клинике. Кто-нибудь ложится в клинику, чтобы его заразили холерой?

Медицина говорит: «Мы боремся за здоровье. Ложитесь в клинику, и мы вылечим вас от болезней». Но на самом деле ее заинтересованность в болезнях не менее велика, чем в здоровье. Если все будут здоровые, то миллиардные доходы здравоохранения исчезнут и, как следствие, исчезнет и сама медицина. Ведь она возникла как ответ на появление болезней. Таким образом, медицина так же заинтересована и в нездоровье.

Что вы скажете о том, что некоторые болезни созданы именно в рамках медицины, дабы потом создать некие вакцины, которые можно очень успешно продавать. Представьте, что вы являетесь владельцем какой-нибудь фармакологической компании и хотите стать лидером. Что вы сделаете? Создадите вирус и одновременно вакцину от него. Запустить вирус, чтобы иметь тысячи зараженных людей и быть первой и единственной на данное время компанией, которая имеет возможность эту болезнь нейтрализовать. Что нужно компании? Здоровье или деньги? Некоторым — именно деньги. Каким образом и через какую двойственность, это другой вопрос.

Вооруженные силы заинтересованы в мире? Если будет мир, то не будет огромных денег на вооружение. Значит, для того чтобы существовала армия, должны быть войны. Но тогда так называемые миротворцы создают именно войны. Войны нужны для того, чтобы обосновать необходимость денег, идущих на вооружение и содержание армии. И это огромные, баснословные деньги. И заинтересованы ли люди, через которых идут эти деньги и которые их зарабатывают с помощью войны, в том, чтобы она исчезла? Они заинтересованы в стимуляции противоположности, с которой они будут бороться.

Таким образом, мы видим, что общество отражает состояние дуального ума людей на данном этапе их развития. И основной особенностью данного периода является активизация этих двойственностей.

Любви здесь нет, но нет и ничего, кроме любви

— Основной вопрос, который меня интересовал и который мной всегда двигал при проведении самоисследования, это откуда берется страх. Почему люди живут в страхе? Как вы считаете, люди живут в страхе или еще в чем-то?

— В страхе.

— Кроме страха есть что-то?

— Любовь.

— Замечательное слово. А что такое любовь?

— Любовь — это, наверное, противоположность страха.

— Так что такое любовь?

— Это Бог.

— Что такое любовь в понимании спящих людей? Люди влюбляются, а потом кричат друг другу: «Ты меня не любишь!» — «Нет, это ты меня не любишь!» — и посылают друг друга куда подальше. Они используют слово «любовь» очень часто. Но мало кто задается вопросом: «А что это такое любовь?» Почему никто не задает этот вопрос, хотя это слово используется постоянно? Именно этим объясняются трагедии в отношениях между людьми. Большинство людей считает, что любовь есть, ее просто надо найти. А если любви здесь нет, то искать ее здесь бессмысленно.

У меня есть вопрос: «Есть ли здесь любовь или нет?» Обычно люди расстаются с криками: «Ты меня не любишь, поищу другого!». Или рекомендации ваших знакомых по поводу, так сказать, ваших «любимых»: «Да брось ты этого козла! Он тебе не любит. Найди того, который тебя будет любить». Разве вы сами не слышали такие советы?

Значит, предполагается, что есть нечто типа «любви». Если ее найти, то все будет очень хорошо. Только пока я ее не нашел. Но это другой вопрос. Никто не сомневается, что она есть. И когда происходит очередной скандал, все кричат о том, что их не любят, и посылают любимого подальше. Это так?

Так есть здесь любовь или это иллюзия любви?

— Иллюзия. Потому и разбираются, что боятся утратить эту иллюзию.

— Если понять, что здесь любви нет, тогда конец иллюзиям, но тогда нечем очаровываться.

— Но есть же какое-то чувство, вспыхивает. Я не знаю, как назвать, но бывает. Я не знаю, потому что сама не испытывала.

— Но бабушка тебе рассказывала.

— Но я верю, что это есть, потому что если этого нет, то тогда что же?

— «Когда я встретила дедушку, я влюбилась в него с первого взгляда. В экстазе любви он бросился на колени и дал мне цветок. Я упала ему на грудь и зарыдала. После этого мы расписались и жили счастливо до самой смерти. Правда, я уже не помню, как его зовут и где мы жили, не помню, как меня зовут, но помню, что был экстаз счастья и любви», — говорила тебе бабушка, вспоминая свою жизнь.

— У меня вопрос. А может ли вообще истинная любовь быть личностной или нет? Потому что я дважды испытывала состояние именно той любви, и каждый раз получалось, что оно ни к кому не направлено. У меня были два этапа в жизни, когда я просто испытывала состояние парения. Первый раз оно возникло вне зависимости от окружающих людей, — когда я первый раз попала в горы в пятнадцать лет. Я москвичка, всю жизнь росла на асфальте; и вдруг попала в дикую природу, и через месяц пребывания там у меня будто пробку выбило. Такое впечатление, что я понимала деревья, чувствовала, что травка и деревья — это мои братья и сестры. Я совершенно уверена, что я разговаривала с собакой соседей. А второй раз причиной этого чувства был мужчина, но то, что со мной произошло, не относилось к нему, а это было вообще ко всему. Я ходила на полметра над землей неделю. Но я не умею это сохранять, не знаю, что с этим делать.

— Совершенно верно. Некоторые люди испытывают такое состояние, но не знают, что это, как это и что с этим делать. Оно просто появляется и пропадает. Но относится ли это к реальности дуального ума или это вне его дуального восприятия? Это основной вопрос.

К миру ли сему это относится или не от мира сего? Это не от мира сего. Я могу сказать, что здесь нет любви. И также я могу сказать, что ничего, кроме любви, здесь нет. Это парадокс. Я убеждаюсь, что любви здесь нет, но я также убеждаюсь, что ничего, кроме любви, здесь тоже нет.

— Что вы имеете в виду, говоря «здесь»?

— Здесь, в этой реальности, в которой мы имеем счастье-несчастье находиться. Так давайте разберемся с этой реальностью, в которой, по моему утверждению, любви нет. Но в этой реальности есть страх. Единственное, что испытывают люди, — это страх в различных разновидностях.

Кто и как вырабатывает вибрации страха

— Как появился этот страх? Почему он есть здесь? Это был основной вопрос, который двигал мной много лет в проведении самоисследования. Причем он двигал мною не абстрактно, а весьма конкретно, потому что этот самый страх я испытывал. Но я не хотел мириться с тем, что ничего, кроме страха, здесь нет. Потому что тогда эта жизнь бессмысленна. Я задавал себе вопросы: «Зачем я здесь? Зачем все эти люди здесь? Зачем вся эта реальность? Для того чтобы мучить и мучиться? Кто и зачем создал человека, чтобы подвергать его этому бесконечному страданию?» Потому что страдание я чувствовал очень остро. И этот вопрос для меня был самым основным.

Как возникает страх? Проводя самоисследование, я начал все более ясно понимать, что страх возникает не как результат внешнего влияния на человека, а вырабатывается самим человеком. Сам человек является механизмом, который производит вибрации страха. То есть человек в том виде, в котором он есть сейчас, — это механизм, производящий вибрации страха.

А как он производит эти вибрации страха? Как устроен человек, который создает страх? Меня не удовлетворяло все то, что написано про человека, потому что ни в одной книге я не находил полного ответа на этот вопрос. Большинство авторов вообще не касались этого, на мой взгляд, основного вопроса. Что заставляло меня проводить собственные исследования. Школа холистической психологии является той самой лабораторией, в которой я провожу эти исследования. И сейчас я получил главные результаты. Я их могу сформулировать за одну минуту.

Я увидел, что личность человека является дуальной. То есть существуют две равноценные и противоположные стороны личности, каждая из которых имеет тенденцию желаний, противоположных друг другу. И они обе являются творящими. То есть человек творит, исходя не из одной личности, а из двух ее противоположных сторон. При этом одна из сторон им сознается, а другая нет, то есть она подсознательная.

Оценку того, что творит дуальная личность, выносит сознательная ее часть, при этом опираясь на творчество подсознательной части. То есть творчество одной стороны личности, оценивает другая, противоположная ей сторона личности. Но так как они взаимоисключающие, то такая оценка, естественно, негативна. Каждая из противоположных сторон личности имеет свой интеллект, эмоции и может выражать себя в действиях через тело человека, в котором находится.

— Но когда-то она бывает позитивной?

— Только тогда, когда оценку деятельности данной части выносит сама эта часть. Но парадокс и трагикомедия жизни человека заключается в том, что оценкой деяний, созданных одной стороной его личности, обычно занимается другая ее сторона. Если бы этого не было, то жизнь человека не была бы столь трагичной. Тогда не было бы и страха.

Допустим, у человека была бы только одна сторона личности и создавала бы только то, что она выбирает создавать, и сама бы это же и оценивала. Тогда нет противоборства, нет борьбы. Причем неважно, ужасная это сторона или замечательная. Ужасная создает ужасное и радуется этому.

Допустим, сторона личности, которая создает нездоровье. Она будет создавать одну болезнь за другой и будет очень рада этому. Классно, мы заболели СПИДом! Мы еще не болели СПИДом. Как замечательно мы заболели холерой! Мы еще не болели холерой. Она хочет заболеть тифом, болеет и довольна этим. С точки зрения части, которая заботится о здоровье, заболеть такой болезнью ужасно. С точки зрения части, которая хочет прожить опыт болезни, это замечательно.

Так вот, если бы личность человека не была бы дуальной, никаких трагедий не было бы. Но человек сейчас является дуальной, парадоксальной структурой. И то, что творит одна часть этой структуры, оценивается другой частью этой структуры, которая говорит: «У нас ошибка, у нас ужас». Поэтому человек и не может понять, что он творец.

Ему говорят: «Ты творец!» Он радуется сначала, а потом начинает киснуть, потому что это не подтверждается его опытом: «Какой же я творец? На семинар никак не могу прийти, потому что денег не могу достать. Меня окрылили здесь идеей, что я творец, а на следующий семинар я не дошел. Мне и тут хреново, и там плохо, и вообще я не знаю идти мне на семинар или не идти». Так?

— Ведь бывает, что захочешь пойти на семинар и попадаешь, и доволен этим.

— Не было бы проблем, если бы всегда происходило именно так. Есть часть, которая говорит, что надо идти на семинар. Мы идем на этот семинар и получаем удовольствие. Но вдруг появляется наша противоположная часть, которая говорит, что не надо нам идти на семинар, и создает ситуацию, когда нет денег, времени или, отправляясь на семинар, мы попадаем в баню. И тогда мы говорим: «Что за дела? Я же собирался на семинар. Я помню, что утром вышел с намерением идти на семинар. Почему же я сейчас сижу здесь с тобой в бане и пьяный? Ты вообще кто? Что я тут с тобой сижу, когда должен быть на семинаре?»

А его привела туда другая часть, которая говорит, что не надо на семинар, а надо выпить. И с ее позиции он доволен происходящим. Но когда первая часть вдруг посмотрела, что происходит, то вдруг вспомнила, что собиралась на семинар, а сидит здесь пьяная, и семинар давно закончился. Она говорит, что это ошибка, что она собиралась идти в другое место. Но с точки зрения той части, которая привела вас в пивную, это не ошибка, это замечательно.

— Это, как правило, бывает, когда ты не очень решил для себя пойти на семинар.

— Я привел семинар как пример. Их можно привести сотни. Например, вы ждали всю жизнь этого человека. И вот он появился. Это тот, с которым вы будете иметь стопроцентный контакт по всем параметрам. Я жду свадьбы, купила свадебное платье, назначила срок венчания — и вдруг обнаруживаю, что в день свадьбы лежу в постели какого-то мужчины, который не является тем, за которого я хотела выйти замуж. Выясняется, что я напилась, меня кто-то подцепил, и я лежу с ним в постели. Свадьба-то уже должна начаться, а я сейчас здесь нахожусь. Почему женщина, так долго ждавшая свадьбы, вдруг убегает из-под венца?

— Видимо, это какая-то другая сторона личности.

— Вот именно. И эти две стороны существуют одновременно в одном теле. При этом их помыслы, чувства и поступки совершенно противоположны.

— Их можно объединить?

— Да, их можно объединить, но вы не можете объединить то, что вы ясно не видите. Вы вообще не можете понять этого, если не прочувствуете и не осознаете дуальность своего восприятия. Я это делаю и могу сказать, что это очень непросто и болезненно.

То, о чем я вам сейчас рассказываю, основано на осознании моего проживания дуальностей в самом себе. Но для вас это может восприниматься просто как некоторые теоретические рассуждения, наряду с множеством других теоретических рассуждений. Но теоретический подход к самому себе ничего не даст. Понять себя можно, только осознанно проживая и видя дуальность своей личности.

— А что мешает прожить это?

— Одна сторона вашей личности является врагом для другой ее стороны. И это бесконечная война. А вражда идет внутри самого человека, отражаясь вовне в войнах, конфликтах, терроризме, вредительстве, саботаже, предательстве…

Свой путь вам надо пройти самому

— Мы можем как-то этим управлять?

— Если вы хотите получить патентованный секрет просветления, то это не ко мне. Максимум, что я могу сделать для вас, — это предложить систему указателей, следуя которой вы узнаете себя целостного. Это указатели вашего пути к самому себе, но пройти этот путь вы можете только сами. Знать путь и пройти его — разные вещи.

Во-первых, вам надо прочувствовать наличие двух противоположно действующих сторон вашей ложной личности в себе и понять, что страх, который вы испытываете все время, является следствием именно их наличия, потому что одна боится другой. Всегда боится. Всегда. И этот страх материализуется вовне. Потому что вовне появляются люди, события, которые являются актерами той части ложной личности, которую вы считаете врагом. И тогда вы кричите, что их надо осудить, наказать, убить. Но вы не можете их устранить. Вы ничего не можете с ними сделать. Потому что на смену одним, которых вы, возможно, устраните, придут другие, которые будут еще круче.

И это не просто теоретические рассуждения, это то, что есть. Именно потому, что пока все так происходит, ничего, кроме страха, здесь нет. Мы всегда были и есть в страхе, постоянном, хроническом страхе. Увидеть, что все это исходит из Безусловной Любви, вы сможете, только пережив и осознав свой страх, понимая его механизм. Пока это не будет вами понято, прожито и осознано, от страха не уйти, так же как не уйти от самого себя. Если вы воспринимаете то, что я говорю, на уровне вашего поверхностного ума, то для вас это будет всего лишь одна из десятков каких-то известных вам теорий. Если вы это проживете и осознаете в самом себе, то увидите, что это так и есть.

— И самое страшное, что страх боится любви. Он ее не допускает, панически боится. Это смерть для него.

— Осознав механизм страха в самом себе, вы поймете, что имел в виду Иисус, когда говорил: «Возлюби врага своего». Именно хроническая борьба между двумя сторонами вашей ложной личности и является причиной постоянного страха и непонимания самого себя.

Сейчас я предлагаю вам проговорить ваш резонанс на то, что я рассказал. Кто хочет поделиться?

— Я думаю, мы потому неудовлетворенны в своей жизни, что никогда не можем выбрать, какая из двух сторон ложной личности будет творить в данный момент.

— Мы не можем этого сделать, потому что не осознаем их одновременного присутствия в себе. Я вам рассказываю о том, что есть, так, как оно есть. Но для того чтобы понять это, вам надо стать наблюдателем и исследователем своей личности. Только так вы сможете увидеть, какова она есть на самом деле.

— Есть ощущение, что это действительно какая-то концепция и какая-то безнадега. Да, я все понимаю, но что я с этим могу сделать?

— Пока вы не понимаете, именно поэтому и чувствуете безнадежность.

— Я даже понимаю, что ничего не понимаю.

— И этого вы не понимаете. Но это первое, что вам надо сейчас понять. Это состояние надо прожить во всем объеме. Это огромный страх, в котором человек находится всю свою жизнь. Он должен быть увиден до конца. Вы должны прочувствовать, что ничего, кроме страха, нет в вашей жизни. Но вы не можете допустить это, потому что у вас есть иллюзорная идея по поводу того, что это не так. Что есть любовь, и она найдет вас. Что кто-то сделает вас просветленным. Что вы что-то почитаете и все сразу поймете.

Вы продолжаете думать, что в вашем обусловленном, дуальном уме есть еще что-то, кроме страха. А это не так. Там только страх, порождающий войны непримиримых сторон дуальностей вашей личности. Финалом вашего самоисследования будет ясное видение механизмов, порождающих страх, который вы чувствовали всю жизнь, находясь во сне сознания.

Ведь война возникает не вовне, а внутри вашей личности, находящейся в постоянном противоборстве своих противоположных сторон. Каждая личность является источником страха и борьбы. Прочувствовать себя как источник страха и борьбы является крайне непростым делом, но только это может дать вам возможность увидеть страх как иллюзию.

Готов ли ты увидеть своего врага внутри себя?

— Мне не понятно, почему человек сознает только одну часть себя? Я считаю, что быть здоровым — это всегда лучше, чем быть нездоровым. Я борюсь с болезнями, мне тяжело понять, что я могу быть негодяем или плохим человеком. И если я творю что-нибудь плохое, то, как правило, этого не осознаю или мне кажется, что я совершаю какие-то хорошие поступки.

— Это и есть сон сознания. Вы все время находитесь в страхе, что можете получить болезнь или причинить зло себе или кому-то. Разве нет этого страха у вас? Он хронический, постоянный, каждое мгновение, ночью и днем. Он не оставляет вас никогда. Если вы считаете, что здоровы, то будете бояться заболеть. И вы не знаете, как болезнь может прийти к вам. Заразит вас кто-то или вы съедите что-то не то, упадете и разобьетесь или еще что-то случится, — вы этого не знаете.

Если вы считаете себя добрым, то будете бояться совершить что-то злое. И вы не будете видеть, что совершаете это злое, хотя вы его постоянно совершаете, потому что, чего вы боитесь, то постоянно и реализуете в своей жизни. И когда вам будут говорить, что вы совершили зло, вы будете кричать: «Ты не понимаешь, я делала тебе добро!». А он будет кричать, что вы сделали ему зло. Тогда вы будете его ненавидеть. Борьба и страх продолжаются.

Сознательная сторона личности отождествляется с определенными качествами. Например, сила, ум, красота, аккуратность, успешность. А подсознательная сторона личности отождествляется с противоположными качествами тех же двойственностей и, так же как первая, реализует их в вашей жизни. Но ваша сознательная часть не видит этого или считает их появление злым умыслом судьбы, промыслом врагов или просто случайными событиями. Она борется с ними. И так делает все общество. Врага надо уничтожить.

Посмотрите, что сейчас происходит с терроризмом. Надо уничтожить терроризм. Но это невозможно. Ведь он оборотная сторона насилия армии. Есть армия, и есть террорист, который появляется неизвестно откуда и неизвестно как. И нигде от него не скроешься — ни в вокзальном туалете, ни в офисе ООН. И военачальники находятся в страхе, потому что их армия не работает. Да, у них есть тысячи бойцов, новейшее вооружение, но куда направить пушку, куда стрелять? Они направляются в куда-то, а террорист появляется в другом месте. Это иллюстрация вечного страха, в котором находится каждый человек. И этот страх, вынесенный вовне, создает войны, конфликты, аварии, несчастные случаи, массовые заболевания, инфляции и так далее.

Откуда взялись, например, болезни? Почему они такие живучие? Почему не исчезают? Медицина научилась справляться со многими болезнями, но появилась масса других, с которыми она пока не может справиться. А когда научится, появятся следующие, по отношению к которым она бессильна. Экономику так же постоянно трясет. Но это надо видеть как следствие дуальности каждой личности и той хронической борьбы, которая происходит в ней.

Именно дуальная личность является источником войн. Не какие-то личности, а каждая. Можете ли вы увидеть себя таким образом? Но именно с этим придется столкнуться тому, кто действительно имеет намерение увидеть себя таким, какой он есть сейчас, чтобы встретиться с собой таким, какой он есть на самом деле. Или вы все время будете обвинять других во всех неприятностях разного масштаба и бороться с ними? Что и делает большинство людей. Если очень досадили эти неприятности, то они убивают тех, кто, как они считают, является их причиной.

Врага надо убить. «Нет человека — нет проблемы», — говорил Сталин. Но, убив человека, ты не можешь убрать свою проблему, потому что она в тебе. Убив террориста, ты не убьешь терроризм. Победив армию, ты не победишь войну. Ты не можешь победить то, что внутри тебя, но готов ли ты видеть это внутри себя? И это основной вопрос для каждого действительно ищущего.

— Желательно.

— Это несерьезно. «Хотите жить?»— «Желательно».

Просветление — это увидеть себя таким, какой ты есть сейчас

— То, о чем я говорю, не является одной из многих психологических концепций. Это описание того, что есть, так, как оно есть. Если вы это видите в себе, то начинается процесс трансформации вашего восприятия себя и окружающего вас мира. Если вы выйдете из дуального восприятия, то поймете, что вы в этом миру, но не от мира сего. В миру, но не от мира сего.

Я говорю об основах нашего восприятия. Ведь то, как мы воспринимаем мир, — это то, как мы его создаем, потому что мы создаем мир восприятием. Наше восприятие на данный момент дуально, противоречиво и враждебно.

Если мы говорим, что исчерпали опыт борьбы, то начинаем изучать и трансформировать свое восприятие. Это можно сделать только в самом себе, а не через внешнюю деятельность, так сказать, «на благо общества». Иначе на место одного террориста придет другой террорист. На смену одному насильнику придет другой насильник. На смену одной болезни придет другая болезнь.

Либо вы остаетесь с иллюзией, что как-то можно изменять этот мир через внешнее манипулирование, что, собственно, и пытается делать большинство людей, либо вы увидите, что изменить его можно только через трансформацию собственного восприятия, а ваше восприятие есть следствие вашего представления о себе. Все, что вы видите, есть результат вашего восприятия.

Как я воспринимаю мир и почему я воспринимаю его именно так? Если вы задаетесь таким вопросом и начинаете исследовать его, то придете к видению того, о чем я вам рассказываю. Тогда вы поймете, что то, о чем мы здесь говорим, не есть просто очередная концепция, — это есть описание того, что есть, так, как оно есть. Ведь фантазии могут быть придуманы в неограниченном количестве. Посмотрите, как велико разнообразие различных книг, и их становится все больше и больше, но то, что есть, независимо от того, видит это кто-то или не видит. Оно просто есть. А за фантазии можно бороться, утверждая, например, что моя фантазия лучше твоей.

В отношении того, что есть, так, как оно есть, этого сказать нельзя, потому что то, что есть, просто есть. Это не фантазия, это то, что есть, так, как оно есть. Поэтому сделать различение между фантазией и видением того, что есть, ищущему крайне важно. То, что я говорю, не является результатом того, что я умнее, чем вы. Потому что, если я умнее, вы скажете: «Нет, дудки, я умнее. Мало ли что он предложил, а я увижу это по-другому». И мы начнем бороться — кто же тут более правильно видит.

А мне бороться бессмысленно, потому что я не говорю о том, что я сам создал или нафантазировал. Я просто говорю о том, что я осознаю, то есть о том, что есть. Поэтому, если вы будете воспринимать то, что я говорю, только как результаты моей интеллектуальной деятельности, у вас обязательно возникнет вопрос о том, кто здесь умнее. Ваше заключение о том, что я умнее, вызовет у вас в конечном счете тенденцию доказать, что вы умнее меня.

Но повторяю, то, о чем я говорю, не является предметом умствования, это является результатом ясного видения того, как функционирует дуальный ум и личность. Я рассказываю вам результаты своего самоисследования и предлагаю вам провести свое, в результате которого вы увидите то, что есть, так, как оно есть в самом себе.

Вы можете посмотреть на формулу Эйнштейна и ничего не понять. Хотя она маленькая и очень красивая, но это не значит, что вы ее понимаете. Эту формулу он получил в результате очень длительного исследования. И это исследование завершилось столь красивой формулой. Но понимаете ли вы, что она значит, просто глядя на нее?

Если я просто покажу вам результаты своего самоисследования, это мало что даст вам для вашего собственного понимания. То, о чем мы здесь говорим, невозможно понять только интеллектуально. Наш дуальный ум не способен понимать целостно, потому что он работает в режиме половины. Так вот, Осознание, как высший уровень развития ума, приводит к тому, что ты видишь то, в чем находится твой дуальный ум. Ты видишь тюрьму, из которой нет выхода. Эта тюрьма парадоксальна, причем сам дуальный ум своей парадоксальности не видит и не может увидеть.

Вот почему я говорю, что это тюрьма без выхода, если ты не переживаешь себя как того, кто не от мира сего. Выход из тюрьмы дуального восприятия находится в нашей способности к осознанию свой личности и обусловленного ума. Наблюдая за устройством и функционированием дуального ума и своей личности, ты видишь, что там ничего, кроме страха, быть не может. А также ты начинаешь понимать, что это необходимо для развития ума, то есть это тоже не является ошибкой.

То, в чем мы сейчас находимся, не есть ошибка. Это стадия развития человеческого существа. Следующая стадия его развития будет связана с его осознанием самого себя в том виде, как он есть сейчас. Проводя самоисследование, ты все больше понимаешь, что дуальный ум не может испытывать безусловную любовь, что в нем идет постоянная вражда одной части с другой и этих частей много. Каждая из этих частей находится в страхе по отношению к другой, противоположной ей части. В хроническом, постоянном, ежедневном страхе.

И, видя это, ты понимаешь, что слово «любовь» есть, а состояния любви нет. Но, поняв и прожив это, ты начинаешь выходить на тот уровень, в котором ты видишь и чувствуешь, что ничего, кроме безусловной любви, здесь нет. Это парадокс. Дуальный ум не поймет его. Я утверждаю одновременно две противоположные вещи. Я говорю, что здесь нет любви и быть ее не может, а потом говорю, что ничего, кроме любви, здесь нет.

— Но та и другая часть действуют из лучшего, значит, они из любви действуют, делая что-то? Они же хотят себе лучшего?

— Нельзя понять второе утверждение полностью, не прожив полностью первое. Вот как это здорово скрыто. Вы не можете понять второе, не прожив первое. Потому что второе родится как результат проживания первого. Ведь любовь — это чувство. Любовь — это не интеллектуальные размышления. Любовь это не оценка, не сравнение. Любовь — это чувство. Так вот, чувство безусловной любви родится только тогда, когда вы полностью проживете противоположное ему чувство страха. Поэтому выйти на безусловную любовь можно, только полностью прожив и осознав свой страх. Иначе выйти из него невозможно, это я вам точно говорю. Вам нужно прожить свой страх тотально, полностью. То есть прожить то, в чем вы и находитесь сейчас, потому что ничего, кроме страха, у вас сейчас нет.

Но ваш дуальный ум не допускает ясного видения этого. Он создал иллюзорную идею любви и все время хватается за нее. И создается впечатление, что, конечно, есть страх, но есть и любовь. Тогда наша задача найти — эту самую любовь, и он ищет все время то, что потерял, но не там, где потерял.

Увидеть дуальное устройство человека — это значит ощутить страх, который это устройство порождает в чувственной сфере. Ощутив этот страх, ты можешь перейти на противоположную ему сторону, то есть к переживанию безусловной любви. Только ощутив свой страх полностью, ты можешь перейти на сторону безусловной любви. Потому что сейчас твой ум держит сердечную сферу в страхе. Топливо, на котором сейчас работает твое сердце, — это страх и его разновидности — осуждение и жалость к себе, которые порождают раздражение, тревожность, гнев. Но это все производные страха.

— А безразличие?

— Тоже. Это все порождение страха. Вся чувственная сфера работает на таком топливе, как страх. Эта сфера должна быть прочувствована. Повторяю: прочувствована. Не оценена, не обдумана, а прочувствована, потому что вы не можете думать чувства. Чувства думать нельзя. Можно думать мысли. Думать мысли можно, только имея их противоположность, потому что иначе дуальный ум не может мыслить. Так вот, увидев, как вы думаете мысли, вы увидите, что вы так же чувствуете и чувства. Вы увидите, что ваша эмоциональная сфера полностью порабощена двойственностью ума, то есть страхом.

Чувство можно чувствовать, мысли можно думать. Когда я говорю о страхе, ум начинает вырабатывать мысли по поводу страха, которые и продуцируют чувство страха в эмоциональной сфере. Страх боится страха и таким образом усиливает сам себя. Как видите, это очень хитрый механизм. Но, не осознав свой страх полностью, невозможно перейти к переживанию безусловной любви. Не видя улицы, нельзя перейти на ее противоположную сторону. Так же, не чувствуя страха, нельзя перейти на другую волну чувств, то есть на безусловную любовь.

Можете ли вы радоваться смерти?

— Я пережила очень сильный страх смерти. То есть мое физическое тело начинало умирать.

— Смотрите, у нас есть часть, которая называется «жизнь», и есть часть, которая называется «смерть». И часть, которая называется «смерть», делает свою работу и радуется ей. В каждом человеке есть часть «смерть», она делает свою работу и радуется ей. Можете вы радоваться смерти?

— Я не радовалась.

— Я спрашиваю: «Можете ли вы радоваться смерти?»

— Нет.

— Почему? Если в вас есть часть, которая создает работу смерти. Разве, наблюдая эту часть в себе, вы не можете радоваться ее успехам?

— Другая часть говорит: «Ты куда? Жить надо».

— Обе части являются одинаково важными для человека. Но оценку деятельности одной части производит другая. Так вы станьте смертью, станьте этой частью, которая есть в вас! Что вы онемели?

— Лучше я умру, но не так, чтобы прямо чувствовать, что я умираю. Осознанно играть это жутко.

— Что жутко? Вы что, не знаете, что умрете? Вы этого не знаете? Так вот, часть, которая творит жизнь, застывает от части, которая творит смерть, и она хочет убить ее. Но ее убить невозможно. Вы будете получать огромный кайф от самого процесса старения и умирания, если поймете, что вы и есть та часть, которая творит это в вас.

Станьте этой частью, и вы будете получать огромный кайф от этого процесса. Станьте частью, которая творит в вас болезнь, и вы будете болеть, но иметь огромный кайф от этого, потому что вы и есть эта часть, которая творит болезнь. В вас есть часть, которая творит смерть. Так станьте этой частью, которая творит эту работу в вас, и получите кайф от этого.

— Но этот кайф может закончиться на том свете.

— Какая вам разница, если вы получаете при этом кайф и если понимаете, что эта часть — вы?! Уразумеваете? Это очень сложно понять дуальному уму, который привык бороться сам с собой. Тогда вы перестанете бороться с собой и полюбите врага своего. Та часть, которая творит жизнь, полюбит ту часть, которая творит смерть. Если вы вошли в свою часть, которая творит смерть, вы чувствуете, как вы творите смерть, и у вас кайф от этого. Посмотрите, это и есть счастье независимо от чего-либо, потому что здесь счастье является временным и зависимым от действий другой части.

Например, вас бьют по голове, а потом вдруг временно прекратили, и это счастье. Именно таким образом расценивается счастье большинством людей. Так вот, я говорю, что такое счастье не есть счастье, но именно только таким счастьем и живет человек, он не знает иного.

Так возможна ли жизнь человека в постоянном счастье с учетом того, что он устроен таким образом, что имеет две противонаправленные стороны личности? Возможна. Это благая весть. И возможно это именно через принятие своего врага, то есть противоположно направленной, подсознательной части вас.

— Я впервые пришла на семинар с диким страхом всего. Я не могла проехать на электричке в метро. Прежде чем войти, я десять раз думала о том, стоит ли мне входить, потому что все закрывается. Я боялась смерти, боялась самой себя, и этот страх уже присутствовал постоянно. Иду по улице и боюсь смерти, сижу дома и боюсь смерти.

— Кто боится? Какая часть вашей личности боится смерти? Та, которая хочет жить. А та, которая хочет смерти, такая же часть вас. Но, оценивая ее творение с точки зрения противоположной части, вы испытываете страх. И чем больше вы испытываете страх, тем больше та творит, и вы еще больше испытываете страх. Это подмена.

Когда я оцениваю плоды творчества одной части себя противоположной частью себя, то испытываю безумный страх. Испытывая этот страх, я усиливаю действие творящей части и как результат боюсь еще больше, что приводит к еще большему усилению действия творящей части, и я еще больше боюсь. Это бесконечная эскалация страха. И единственный способ защититься от этого — это бесчувствие. Тогда я отключаю свой эмоциональный центр, и мне кажется, что я не чувствую страха и у меня все в порядке.

— На тот момент это не работало, потому что страх был такой, что когда я себе говорила, что не чувствую страха, то еще больше его чувствовала. Вы сказали, что это надо полностью принять. Когда я приняла, что нет другого варианта, что все равно умру, тогда легла на кровать и сказала: «Да, я умираю». Мне было страшно, я вошла в это на все сто процентов, и на следующий день я проснулась с таким ощущением, которое я больше не испытывала никогда в жизни. Это было несколько дней, когда я дышу и дыхание распространяется по всему телу. Вдох как расширение.

— Посмотрите, как одна ваша часть использовала другую. Надо пережить смерть и тогда я почувствую, что жизнь — это радость. Нужно поставить человека к стенке, произнести приговор, а потом выстрелить холостым патроном, и тогда он почувствует радость от жизни, но опять же на короткий период времени. Это игра на грани двух противоположных частей вас: жизни и смерти.

Чем я больше усиливаю действие одной части, тем больше ощущаю то, что чувствует другая часть. Но в результате этой бесконечной, непрекращающейся борьбы противоположных частей большинство людей стали фактически ни живыми, ни мертвыми. Им стало казаться, что они не чувствуют страха. Но на самом деле он стал хроническим состоянием, которое перестало сознаваться. Оно сознается только в наиболее сильные моменты своего проявления. Отсюда увлечение некоторых людей экстремальными видами деятельности и спорта.

Поэтому я и говорю, что для того, чтобы увидеть этот механизм, его надо прожить. Это будет полное проживание страха в очень высокой концентрации. В той концентрации, в которой ты, по сути, и находишься. Каждый человек находится в высочайшей концентрации страха, потому что ничего, кроме страха, у него нет. Но он не чувствует его, потому что страх стал хроническим, проявляясь в болезнях, несчастных случаях, конфликтах, осуждении и вине.

Так вот, когда ты увидишь механизм устройства своей личности и дуального ума, порождающий страх, то сможешь ощутить этот страх в полной мере. Если ты это сделаешь, то перейдешь к другому состоянию — безусловной любви. И тогда ты сотворишь то, что имел в виду Иисус, говоря: «Возлюби врага своего». Только так ты можешь это сделать.

Ты увидишь, что две противоположные стороны твоей личности есть ты. Что жизнь и смерть — это ты. Что есть часть, которая творит так называемую жизнь, и есть часть, которая творит так называемую смерть, но ты больше, чем они. Ты поймешь и почувствуешь свое бессмертие, свою вечность. Тогда ты начнешь видеть результаты творения части «смерть» в самом себе, находясь в этой части и радуясь этому творчеству. Ты и есть это. Ты смотришься в зеркало, ты стареешь и радуешься этому, потому что это есть твое творчество. Но если ты смотришь на это с точки зрения части, которая говорит: «Ты же был молод, ты был всегда красив, а сейчас что?», ты впадаешь в депрессию.

Ты боишься того, чего на самом деле хочешь

— Как превратить состояние страха в радость? Надо увидеть, что то, чего ты боишься, это то, что ты на самом деле хочешь. Надо войти в ту часть себя, которая творит это желание, принимаемое противоположной ей частью за страх, понимая, что она и есть ты. Таким образом, вы можете принять и полюбить «врага своего» как самого себя. И тогда вы ясно увидите и почувствуете, что жизнь и смерть есть две стороны одной медали.

И это касается любой двойственности: болезнь — здоровье, успех — неудача, умный — глупый… Если, например, я заболел, то с точки зрения части «здоровье» это плохо, это страшно. Я не должен болеть, это ошибка. Так войди в часть, которая творит болезнь, и получи удовольствие от того, что ты творишь, потому что сотворила эту болезнь часть тебя и ей кайф от этого. Тогда в любом случае вы будете иметь кайф. Вы будете иметь счастье непрекращающееся, так как, что бы ни происходило с вами, это есть результат действий какой-либо из ваших частей. И если вы приняли обе противоположные части в себе и полюбили их, то в каждый момент вы находитесь в той части, которая творит то, в чем вы сейчас находитесь, и вам кайф от этого.

Нет ничего в вашей жизни, что не сотворено какой-либо из частей вас. И если вы полюбили ту часть, которая творит это, так будьте в ней и испытывайте счастье, потому что счастье и есть переживание этой частью результатов своего творения.

Часть, которая творит болезнь, получает счастье от этого творения. Для ума это парадоксально. Какое счастье можно испытывать от болезни? Я утверждаю, что часть, творящая болезнь, испытывает счастье, потому что творить можно только в счастье. И она испытывает это счастье, она не может его не испытывать. А часть, сотворившая смерть, испытывает огромное счастье от этого творчества. Так насладитесь этим творчеством. Потому что вы и есть это. Вы есть две противоположные тенденции, творящие вашу жизнь и вашу смерть одновременно. В жизни каждого человека не происходит ничего, что не сотворено какой-либо из его частей. Так примите себя полностью и испытывайте счастье от творения своих противоположных частей.

Но для этого нужно прожить то, о чем мы говорили, для этого нужно полюбить врага своего, потому что с точки зрения одной стороны вашей личности действия другой являются враждебными, и она не любит ее, хочет ее уничтожить, хотя опирается в своих негативных оценках именно на ее творчество. Таким образом, она постоянно пролонгирует страх.

Кто хочет поделиться своим состоянием?

— Вчера и сегодня я пыталась от того, что мне не нравится, получать кайф, например, когда опаздываешь на автобус. По крайней мере понять, что это делает часть меня, и просто принять ее. Но, честно говоря, это получалось на уровне ума, потому что я четко придерживаюсь своей позитивной части, которая хочет добиться результата, хочет, чтобы все было хорошо, я четко себя ассоциирую только с ней.

— Если мы сейчас берем понятия «позитивное и негативное», то негативное проявляет себя все время. Весь вопрос в том, что мы этого не замечаем и не рассматриваем негативные результаты как свои цели. Надо начать видеть негативное как продукт собственного творчества.

Например, есть какие-то ситуации, которые очень мне не нравятся, при этом они являются проявлением творчества негативной стороны моей личности. Надо начать в них входить с ощущением, что это творю я. У кого был такой опыт?

— У меня. Я сейчас опаздывала, к тому же в метро был закрыт выход и надо было делать переход, о котором постоянно говорил милиционер. Я это отследила и представила, что я же это устроила и я же своим голосом говорю, что выход — со станции «Пушкинская». И было нормально, он даже замолчал на некоторое время.

— Вам удалось получить удовольствие?

— Удовольствия пока нет.

— Первый этап — это начать замечать проявления творчества своей негативной стороны. Потом начать чувствовать, что это творю я. То есть это создаю я, не кто-то другой, не какие-то злые люди, которые мешают мне позитивно двигаться к цели. Это я сама создала своей частью. Подмечайте эти ситуации в своей жизни. Затем примите их и начните переживать их как свое собственное творение.

— Сегодня на работе включилась часть, которая хотела, чтобы я опоздала, и начала в конце дня подбрасывать мне работу. Я не могу сказать, что у меня был кайф от этого, но не было отторжения. И так как я конкретно опаздывала, а автобуса не было, то я говорю: «Ты сделала свое дело, мы поиграли в это, а теперь пусть включается та часть, которая будет творить, чтобы я не опоздала». И самое интересное, что она включилась, и я приехала даже на пятнадцать минут раньше. И хотя это был маленький кусочек, но я отслеживала, как это получается. Я пока не могу сказать, что кайф от этого получаю, я только их вижу.

— Да, не просто принимать что-то противоположное тому, с чем вы сознательно отождествили себя. Вам нужно замечать, как действует другая сторона вашей личности, и чувствовать состояния, связанные с ней. Если вы уже получаете от этого кайф, значит, вы переместились в эту часть личности. Но тогда вызовите другую и посмотрите, как она будет относиться к этому. С этим надо начать экспериментировать.

От болезни к здоровью и обратно

— Я не могу экспериментировать, когда это идет на уровне страха. Я научилась с ним справляться, не позволяю ему овладеть мной.

— Какое «я» не позволяет вам овладеть страхом?

— Это неважно.

— Как это «неважно»? Если это неважно, то тогда зачем мы вообще об этом говорим?

— Просто когда ситуация выходит на уровень страха, я моментально ее стараюсь заблокировать.

— Какое ваше «я» пытается ее заблокировать?

— Та часть, которая боится этого страха.

— Это страх страха. По какому поводу вы его испытываете?

— Как правило, это в основном касается здоровья. Любое отклонение состояния встречается испугом.

— То есть у тебя существует мощная часть, которая считает, что ты должна быть всегда здорова, и такая же мощная часть, которая считает, что ты всегда должна быть больна.

— Трудно представить себе, но, наверное, так.

— Если этой части нет, а болезнь существует, то каким образом она появляется?

— Видимо, существует.

— Давайте смотреть, каковы ваши представления о причинах своих заболеваний?

— В моей голове просто не укладывается, что какая-то часть меня хочет заболеть. С моей точки зрения это противоречит здравому смыслу.

— Значит, твой здравый смысл создан твоей «здоровой» частью. Здравый смысл «больной» части — болеть, а здравый смысл «здоровой» части — быть здоровой. Но откуда вы знаете, что вы здоровая? На данный момент вы здоровая?

— Не вполне, но более или менее.

— Это очень расплывчато. Так более или менее? Ты так стремишься быть здоровой, так тебе ли не знать, здорова ты или нет. Я задаю простой вопрос: «Ты здорова?»

— Нет, стремлюсь.

— Если ты стремишься быть здоровой, значит, ты больна.

— Да. Но не могу этому радоваться, не умею.

— Мы вообще не можем радоваться, никто здесь не умеет радоваться. Значит, ты стремишься быть здоровой, но в настоящий момент ты нездорова. Но ты не можешь знать, что такое здоровье, если не знаешь, что такое болезни. Это так?

— В принципе, так.

— В принципе или так? Если здоровая часть опирается в своем самоопределении на болезнь, то каким образом она будет знать, что она здоровая? Значит ей все время надо бороться за здоровье, то есть быть в болезни. Так где твоя больная часть? Она вовне? В больницах, поликлиниках? Или внутри тебя?

— Наверное, внутри, если это моя часть.

— Здоровая часть смотрит на больную и в ужасе бежит в обратную сторону. «Надо быть здоровой, надо быть здоровой!» — кричит она. А та бежит за ней: «Надо быть больной, надо быть больной!» И они бегают по кругу одна от другой.

— И что?

— Если тебя это не интересует, то ничего.

— Я не говорю, что не интересует.

— Если интересует, то что именно? Что собственно тебя в этом интересует?

— Я бы предпочла, чтобы второй части не было.

— Кто это «я»?

— Та часть, которая хочет быть здоровой.

— А как она узнает, что она здоровая, если не будет второй части?

— Но опыт болезни уже есть. Хватит.

— Опыт болезни создан кем?

— Мной в том числе.

— Если он есть, а вы ему говорите: «Хватит», — то вы его сохраняете.

— Почему?

— Если у вас сейчас убрать опыт болезни, то откуда вы будете знать, что здоровы?

— Но он же у меня есть!

— Значит, вы его продолжаете.

— А почему я не могу его прикончить?

— Потому что тогда о здоровье говорить будет невозможно. Все люди, которые волнуются по поводу здоровья, все время опираются на болезнь. Зачем они все время ставят клизмы, втирают мази? Чтобы быть еще более здоровым. Но здоровье замеряется по отношению к чему? Ты хочешь быть еще более здоровой по отношению к здоровью, которое у тебя уже есть?

— В принципе возможный вариант.

— У любого здорового есть свои болезни.

— То есть? Есть люди, которые вообще здоровы?

— Что такое здоровье? Никто не знает этого. Медики не знают, что такое здоровье.

— Можно расценить как отсутствие болезни.

— Вот именно, здоровье определяется как отсутствие болезни. Таким образом, для здоровья необходима болезнь, иначе не будет здоровья. Почему я так долго об этом говорю? Потому что это характерно для любой двойственности. Смотрите, одна сторона дуальной личности всегда будет утверждать, что ей не нужна противоположная сторона, она самодостаточна. А я вам показываю, что это невозможно, она не может быть самодостаточна, потому что тогда это медаль с одной стороной. Вы можете себе представить медаль с одной стороной?

— Но можно смотреть на одну сторону.

— Смотреть можно, но вторая-то сторона все равно есть. Вы и смотрите сейчас только на одну сторону себя. Вы можете так и остаться в своем одностороннем видении. Тогда вы будете повторять все время одно и то же. И это происходит у вас на протяжении многих лет. Все время одни и те же вопросы, одно и то же выражение лица и один и тот же тембр голоса. Все то же самое, ничего не меняется.

Глава 2

Нам нравится умирать с удовольствием

— Я вчера стала замечать, что противоположные стороны моей личности в каждый момент времени производят во мне конфликт. Обычно я принимаю решение очень долго. Я просчитываю одно, потом другое и не знаю, что лучше. Одна сторона хочет одного, другая — другого. И чтобы я ни выбрала, у меня всегда появляется мысль: «Вот если бы я выбрала другое…» То есть сторона личности, которую я не выбрала, всплывает и говорит, что, если бы было это, было бы лучше. И я эту мысль заталкиваю. Уже ситуация прошла, а она все талдычит, что было бы лучше. Даже в мелочах. Я взяла с собой орехи и решила, что поела и больше есть не буду. Как только завязала пакет с орехами, появилась другая сторона личности: «Съешь еще пару орехов, тебе будет нормально». Я понимаю, что если еще съем орехов, то буду жиреть. Я их съела. Но это происходит постоянно, каждый момент времени.

— Надо увидеть те двойственности, на которых построена ваша личность. С чем связано ваше страдание? Только что мы разбирали дуальность здоровье — нездоровье. Лариса не хочет нездоровья, а хочет здоровья, и никак не может понять, что здоровье связано с нездоровьем. Но по крайней мере в нашем диалоге стал виден механизм работы этой двойственности. Она доставляет Ларисе самые большие страхи. Что вам доставляет самые большие страхи?

— Самые большие, наверное, жизнь и смерть. Я больше всего боюсь смерти.

— Каким образом эти две части действуют в вас? Та, которая хочет жизни, и та, которая хочет смерти?

— Та, которая хочет жизни, боится, что встретит ночью какого-нибудь преступника, который может убить, изнасиловать. Страшно летать на самолете. Я сейчас отслеживаю ту часть, которая боится.

— То твоя часть, которая хочет смерти, предлагает разные картинки твоей гибели. Тридцать восемь способов изнасилования, пятнадцать способов падения с самолета, восемь способов убийства в лифте и так далее. Она делает свою работу. Она таким образом творит.

Та, которая хочет жизни, сходит с ума от такого творчества. То есть одна делает, а другая оценивает, поэтому постоянно переживается страх. Страх порожден оценкой деятельности одной части личности противоположной ей частью. Каждая из них в отдельности не несет страха.

Допустим, вы желаете умереть, при этом отождествляетесь со своей частью, которая хочет смерти. Той, другой части, которая хочет жизни, для вас вообще нет. Вы сидите и листаете альбом, где изображены разные способы смерти. Вы рассматриваете картинки в деталях, обсуждаете с друзьями, которые тоже выбирают, как им лучше умереть. Люди собираются, смотрят фильмы, в которых показывают разные способы смерти.

Европейцы, например, интересуются восточными способами, а на востоке интересуются западными способами. Всем интересно. Потом устраиваются показательные самоубийства, люди собираются и обсуждают их. У них нет страха, им это очень интересно. Так же как, например, обсуждение того, где и как лучше отдохнуть летом. Вы можете представить такую ситуацию? Если у вас нет противоположной части, то нет и страха.

— Могу.

— Значит, страх создается взаимодействием двух противоположных частей. То есть одна часть подбрасывает продукты своего творчества, а другая смотрит на них и ужасается. Та, которая хочет умереть, говорит: «Слушай, когда умирать-то будем?» А та, которая жить хочет, подбрасывает ей проекты интересной жизни. А та, которая хочет умереть недоумевает: «Зачем все это? Давай умирать».

Значит, страх порожден враждебным отношением двух противоположных частей. Если нет другой части или вы полностью находитесь только в одной из них, то страха нет. Так получается?

— Теоретически.

— У вас все теоретически. С вашим мировоззрением ничего, кроме теоретического, и быть не может. Вы великий теоретик.

Стало быть, как можно избавиться от страха? Начав рассматривать деятельность каждой своей части с точки зрения только данной части. То есть мы рассматриваем деятельность, которую создает данная часть с точки зрения именно этой части. Не с точки зрения противоположной, а с точки зрения ее самой.

— У меня такая ситуация. Я сижу в самолете, который готовится к взлету. Мне становится страшно. Я хочу жить.

— Мне страшно, потому что я хочу жить, но часть, которая хочет умереть, подбрасывает разные картинки смерти.

— Ощущения подбрасывает.

— Это замечательно. Это творчество. Это творчество части, желающей смерти, а не части, желающей жизни. Так вот творчество части, желающей смерти, оценивает часть, желающая жизни, которой это совершенно не надо.

— Поэтому в этот момент я буду перемещаться в часть, которая желает смерти, и кайфовать. Представлять все эти картинки, но с чувством удовольствия. Это то, чего я и хотела.

— Именно так.

Хочешь стать толстым и счастливым?

— Дайте насладиться каждой части ее творчеством. Например, одна ваша часть говорит: «Нельзя очень много есть, потому что будешь толстой». Другая говорит: «Нет, надо быть толстой». Если у вас есть эта часть, так перейдите в нее и насладитесь тем, как вы создаете свою толщину.

Вы полненькая, потом жирная, потом очень жирная, колоссально жирная. Вы начинаете иметь затруднения в транспорте, не можете пройти в дверь, вам трудно лежать — кровать уже не вмещает вас, но вам классно от этого. Вы едите еще больше. Вы занимаете первое место на конкурсе самых жирных.

— Во мне есть часть, которая хочет обожраться так, чтобы вообще уже ничего не лезло, ничем себя не останавливать. Нажрусь и все.

— Так вот и получите это удовольствие.

— Так я его получаю.

— Но кто его оценивает?

— У меня практическое соображение. Я буду получать от этого все время удовольствие, но эта часть, она же сделает свое дело в итоге.

— Это какая часть сейчас говорит?

— Другая.

— Мы выяснили, что, находясь в положении оценки одной своей частью проектов противоположной части, мы будем всегда испытывать страх. Всегда. Если вы хотите продолжать жизнь со страхом, то пожалуйста. Вы уже знаете, как это делать. Все это и делают.

Мы выясняем, что уйти от страха можно, начав рассматривать продукты творчества каждой из своих противоположных частей с точки зрения той части, которая это и творит. С точки зрения обычного человека это дикий взгляд. Например, те, которые хотят быть толстыми, собираются вместе и оценивают друг друга: «Ты еще прибавила пять килограммов? Здорово, замечательно! Я знаю женщину, которая за месяц прибавила сразу сорок килограммов». Это предмет восхищения. Они все очень много едят и у каждого есть свои способы потолстеть быстрее. Им кайф от этого.

— Та часть, в которой я сейчас нахожусь, сразу думает, что быть стройной оправдано. Ты хорошо выглядишь.

— Тогда у тебя будет мужчина?

— Да.

— «У меня будет такой же стройный мужчина, как и я, и мы будем с ним общаться на всех уровнях», — думаете вы. Но его нет. Годы идут, а мужчины нет. А уже так много не съедено. В прошлом году можно было съесть так много тортов. Год закончился, торты не были съедены, а мужчина не пришел и неизвестно придет ли.

А почему мужчина не может любить толстую? Есть мужчины, которые хотят найти толстую женщину. И фактически, у тебя не появляется такой мужчина по той причине, что ты не достигла еще нужной кондиции. Он ходит, смотрит на тебя и думает: «Не созрела, еще не готова» — и уходит. А ты думаешь: «Как бы еще тоньше стать». Он смотрит — похудела, опять придется ждать. И уходит. Ты оторвись, прибавь килограмм сорок, и тогда он подойдет к тебе и скажет: «Женщина, теперь я готов с вами общаться на всех уровнях».

— Он будет жирный, наверняка.

— Да. И тебе это будет в кайф. Ты скажешь ему: «Какой ты толстый и красивый! Как долго я тебя ждала».

— Как в анекдоте. Мужчина заходит в магазин и говорит: «Когда у вас будут покупать панталоны семидесятого размера, то дайте, пожалуйста, мой телефон».

— Видите, избавиться от страха — значит еще избавиться от многих других иллюзий. Как все взаимосвязано. Я не могу избавиться от страха, потому что не могу допустить, чтобы я стала толстой. Поэтому я буду терпеть страх, дабы не быть толстой. А почему собственно не быть толстой?

— В этом случае вторая часть останется неудовлетворенной?

— Они обе неудовлетворенные в любом случае. Та, которая осуждает тебя за еду, она удовлетворенная, что ли?

— Нет, конечно.

— Они обе совершенно неудовлетворенные.

— Я не ела один месяц. У меня настолько было ужасное состояние… только с утра наедалась.

— Так это хроническое неудовлетворение. Теперь смотрите, как мы творим это хроническое, постоянное, бесконечное неудовлетворение.

— Пытаемся балансировать между двумя частями.

— Мы сейчас выяснили причины страха. Мы увидели, что страх — это на самом деле желание. Вы согласны с этим? Теперь мы начинаем рассматривать, кто тут есть желающий избавиться от страха. Выясняется, что нет таких желающих. Все хотят продолжать эту игру в тревогу по поводу здоровья, толщины, женственности, мужественности, власти, богатства и так далее. Получается так?

— Сейчас, если нет страха потолстеть, то одна моя часть боится, что другая будет есть все подряд и потолстеет.

— Она боится совершить этот переход. Просто надо дать себе волю, и все.

— Она уже не один, а много раз давала себе волю, но только потом вторая часть начинает ее судить.

— У меня тоже бывают колебания: купить эту вещь или не купить? Когда покупаю, я говорю, что хорошо, что ее купила, получаю удовольствие и у меня больше позитива. Я позитивный по жизни человек. Это не значит, что у меня двойственностей нет.

Негативный позитив

— Если я больше по жизни позитивная, то я больше по жизни и негативная. Здесь все взаимосвязано. И я вам предлагаю увидеть другую сторону, которую вы не привыкли видеть в себе.

— Негативную?

— Вы считаете ее негативной, но это технические термины. Вот я и предлагаю выяснить, какая сторона вам доставляет наибольшие страхи. С чем вы боретесь? Противоположные стороны вашей личности борются на площадках разных дуальностей. Какие дуальности являются в вашей личности основными?

— У меня страх брать. И сегодня я была на сеансе, а потом пошла погулять немножко и подумала, что мы вместе попьем чайку и поедем. Купила кое-что поесть, а хозяйка положила это в холодильник. И мне было очень неудобно залезть в чужой холодильник и взять то, что я купила, чтобы положить на стол. Я увидела две свои части. Одна часть — та, для которой любое ее мнение является неоспоримой истиной: «Только так, и никак иначе», а другая часть хочет сделать то, что она хочет, и получить удовольствие, но всегда и всего боится. Я достала эту еду, и мне было в кайф, что я все-таки это сделала.

— Сделала, но под неусыпным оком другой, противоположной части, которая говорит: «Ах ты нехорошая, куда ты лезешь?! Не делай так, нельзя так делать!»

— Да, я почувствовала, что страшно быть смелой.

— Вам нужно начать разбираться в этой двойственности. Начать понимать, что вы делаете и каким образом порождаете страх, связанный с двойственностью «давать и брать». Когда я даю, часть, которая берет, вылезает и говорит: «Ты что обалдела?» Когда я беру, то часть, которая дает, говорит: «Ты что, так нельзя».

— Это во всем, поэтому все время кажется, что действуешь неправильно. Ты боишься, стесняешься, но подходишь, перебарываешь себя. Ты что-то делаешь, но стесняешься, и тебе говорят, что ты забитая, иди, действуй, вперед!

— На самом деле это игра. Кто-то играет в это серьезно, — с большим драматизмом, кто-то — с меньшим драматизмом, но все играют в эту игру. То есть мы делаем что-то, а потом осуждаем себя за это.

Пора начать видеть механизмы своих драм. Как творит одна часть и как творит другая часть вас? Потому что, если я сознаю одну часть и называю ее хорошей, то творчество другой части я даже видеть не хочу. Таким образом, я ей не даю возможность проявлять себя сознательно. Но это не значит, что она себя не проявляет. Она все время себя проявляет, но только в тех вещах, которые принято называть подсознательными.

Она проявляет себя подсознательно, а потом другая ваша часть смотрит на результаты того, что эта натворила, и удивляется: «Что такое? Откуда это вылезло?» Но по привычке не видеть того, чего мы не хотим видеть, мы начинаем обвинять обстоятельства. Именно поэтому мы никак не можем понять, что мы творцы своей жизни, и не можем получить удовольствие от своего творчества.

Состояние творца можно выразить так: я целостный творец и всегда рад всему, что творю, будь то «позитивное» или «негативное». С позитивным творчеством человек согласится, а с негативным — нет. Но вы не можете согласиться с первым, если не соглашаетесь со вторым. Какой же вы целостный творец, если не принимаете все продукты своего творчества?

Дилемма, которую мы сейчас рассматриваем, не является случайной. Она является закономерным процессом развития человека и его ума. Если вы уже достигли такого уровня, когда можете выйти за пределы дуальности собственного восприятия, то начнете видеть целостно.

Как творит ваша часть, которую вы не принимаете? Одна, сознательная часть не принимает другую, подсознательную. Возьмите одну ситуацию, доставляющую вам много проблем, определите ее двойственность. Потом посмотрите, что за часть вами не принимается? Но она творит. Войдите в нее и начните смотреть, как она творит. Я предлагаю вам сейчас это сделать.

Условия игры в дуальное восприятие

— Мы рассмотрели механизм жизни. Кого ни возьми, самых известных звезд или уличных бомжей, мы увидим, что механизм деятельности их ума один и тот же. И он создает различные варианты жизненных сценариев. Но все они основаны на страхе. Я не говорю, что это плохо.

Если вам нравится, то продолжайте. Если бы вам не нравилось, вы бы этого и не делали. Значит, вам это нравится. Коли нравится, можно и продолжать, но коли уже не очень нравится, значит нужно разобраться с этим. Но разобраться непросто. Чтобы разобраться, надо видеть, что и как ты делаешь в своей жизни, но вы не видите, что делаете, потому что таковы условия игры в дуальное восприятие.

Испытывать страх возможно только при половинчатом восприятии самого себя. Это возможно только в условиях нецелостного видения самого себя. Если ты увидишь себя целостно, то уже не будешь столь драматично играть в борьбу с самим собой. Но эго сопротивляется целостному виденью.

Ваш дуальный ум не способен мыслить парадоксально, потому что для игры, в которую он играет, нужно иметь обусловленное, фрагментарное мышление. Поэтому вы так мало понимаете из того, о чем я вам говорю. Я предлагаю вам увидеть это. Кому удалось?

— Легче разобраться, когда ты сама что-то хочешь и сама себе что-то запрещаешь. Ты хочешь одного, а внешние обстоятельства складываются по-другому. Здесь кажется, что я вся в целостности и хочу одного, а мой начальник мне говорит, что больше меня отпускать не будет.

— Это положение дел породило множество иллюзий. В частности, иллюзия в том, что мои неприятности вызваны кем-то и с этим кем-то следует бороться. Но в основе таких сценариев лежит именно взаимодействие двух противоположных частей, одновременно присутствующих в одном человеке.

Для того чтобы увидеть дуальный сценарий своей жизни, надо начать разбираться в нем с помощью парадоксального мышления. Но для этого надо начать видеть ясно и мыслить парадоксально. Что значит видеть ясно? Это значит видеть двойственности, порождающие ваш жизненный сценарий. Причем это не одна, а несколько двойственностей.

Увидеть их и сделать различения между их противоположными сторонами достаточно сложно. Поэтому давайте начинать с одной — той, которая доставляет вам наибольшее беспокойство.

«Я не хочу унижаться, прося деньги…»

— Зависимость и независимость, финансовая. Я осознанно ушла с работы. Муж говорит: «То, что ты зарабатываешь, трать на себя». Он зарабатывает прилично. А мне гордыня не позволяет просить у него денег. Я унижаюсь, когда прошу у мужа дать мне денег. Я сотворила такую ситуацию, что сейчас все деньги у мужа в руках, и он их не отпускает.

— Я прошу вас рассказывать о себе с точки зрения того, о чем мы сейчас говорили.

— У меня есть часть, которая не хочет унижаться, прося денег. Это унижение.

— Почему ваше унижение возникает именно по этому поводу? Дело не в унижении, унижение — следствие. Посмотрите, какая начинается путаница. У вас есть зависимость от денег. Надо начать разбирать это и в дальнейшем прийти к чему-то на самом деле настоящему.

Первая часть создает деньги, вторая часть их отталкивает. Какая часть считается вами сознательной?

— Сознательная — та, которая отталкивает деньги.

— Значит для нее хорошо — это отталкивать деньги.

— Получается, что да.

— С ее точки зрения хорошо отталкивать деньги. И как она творит отталкивание денег?

— Она не берет деньги. Отказывает себе во всем. Не буду себе ничего покупать и не нужны мне ваши деньги!

— Значит, эта часть уходит с работы, перестает зарабатывать, отталкивает деньги, которые предлагаются.

— Она не просит денег.

— Тогда она должна прийти к тому, что ей не нужно ничего. Я не ем, не одеваюсь, не живу в доме. Я не буду приходить в дом, потому что он твой так же, как и твои деньги, твои шмотки, твои продукты, твой запах и все остальное. Это ее творчество. Она творит отталкивание.

— Да. Непринятие ничего.

— Отталкивание касается конкретного человека или всех людей? Вы приходите в автобус и говорите: «Я не приму ваш автобус, подавитесь вы своим автобусом, и ваш билетик не возьму, и смотреть на вас не буду!»

— Нет, от конкретного человека.

— Значит, ваша игра идет с одним человеком.

— Да.

— Тогда вторая ваша часть должна действовать противоположно.

— Вторая часть не против.

— Она не просто не против, она жаждет.

— Она жаждет, чтобы его денежки были в общей кассе и я могла взять оттуда столько, сколько мне нужно, и тогда, когда мне нужно.

— Как она это делает?

— Никак не делает.

— Значит она неудовлетворенная? Недоразвитая? Худосочная?

— Да.

— Потому что та, которая сознательная и считает, что брать деньги не надо, — толстая, сытая, довольная. Она не берет и от этого толстеет. А та, которая хочет брать?

— Унижаться больно надо, я сама. Сейчас я создала ситуацию, чтобы проявить другую сторону, где не я сама.

— Ваша тощая часть просится из тюрьмы. «Выпустите меня!» — кричит она. При этом просит: «Дай деньги. Деньги дай!» Я имею в виду вашего мужа. Ведь у вас с ним эта игра идет. Не возьму деньги — возьми деньги. «Не возьму» — разрастается, а «возьму» — уменьшается.

— Он не дает. Вот тебе пятьсот рублей — купи такие-то продукты.

— Как ваша часть, которая хочет брать деньги, может творить это? Как будет творить часть, которая хочет брать деньги от мужа? Граждане подскажите уважаемой женщине, как ей развить ее тощую часть, не желающую брать деньги от мужа. Как она может творить то, что можно назвать «брать деньги»?

— Попросить.

— Само слово «брать» — неприятно, а вы — творить.

— Эта достойная женщина находится в толстой, зажравшейся части, которая не хочет брать деньги, и нам надо сейчас помочь ей перейти в тощую, недокормленную, зажатую часть, готовую брать сколько угодно денег.

— Стать проституткой.

— Ваш муж звонит домой, вы ему говорите: «Здравствуйте, с вами говорит проститутка, дорогая, между прочим. Ты хочешь приехать ко мне через полчаса? Это будет стоить тебе пятьсот долларов». А он говорит: «Никаких долларов, ты мне жена и должна выполнять свой супружеский долг бесплатно!»

Можешь попробовать просто клянчить у него деньги: «Дядь, дай доллар, дай три доллара!»

— Часть, которая не берет деньги, очень интересная, потому что, если она возьмет, то будет тратить только на того, у кого взяла.

— Это ты свой личный вариант предлагаешь.

— Да.

— Сядь на пороге своего дома, оденься грязно, по-бомжовски и проси: «Мил человек, за спасение души своей заплати мне пять долларов, а я помолюсь за тебя».

— Нужно почувствовать себя внутри слабой и беззащитной, чтобы он захотел дать. Потому что требовать — это пытаться вырвать доллар силой. Это та же самая программа.

— Хорошо. Вы падаете в обморок, а на груди у вас записка: «Дайте сто долларов на лекарства!»

— У нее муж не жалостливый, это не пройдет.

— У меня такая же проблема.

— Подсуньте ему женщину, войдите в нужный момент и закричите: «Подлец, я подам в суд на развод! Только пятьсот долларов могут искупить твою вину!»

— Он скажет, что уже пошел разводиться.

— Чувство вины тоже не подходит?

— Нет. Он скажет, что только этого и ждал.

— Да, как я вижу, вы играете в эту игру очень серьезно.

— А проблема в том, что он не дает?

— Нет, я не хочу брать.

— Но ты действуешь из части, которая хочет отказываться, и продукты ее творчества налицо. Так начни действовать из части, которая хочет брать, и те же методы будут работать наоборот. Заявка-то от тебя идет. Сейчас идет заявка от части, которая не хочет брать, поэтому весь твой опыт связан именно с этим. Перейди в другую часть, которая хочет брать.

Я предлагаю дать ей возможность творить сознательно. Начав сейчас говорить о том, как ты это будешь делать, ты тем самым ее признаешь. Пока ты ее вообще не признаешь. Так ты признай ее. Она что, уже вообще ничего не говорит? Совсем отощала?

— Проблемы взять доллар нет, потому что ведь он не отказывается давать.

— Дело не в нем. Просто ты не даешь своей «берущей» части проявлять себя сознательно. Ее как бы и нет.

— Ты получала великое удовольствие, когда он давал тебе денег на поездку?

— Да.

— Как ты просила?

— Я поставила его перед фактом, что собираюсь поехать.

— Ты искренне ему сказала, что ты хочешь поехать?

— Да, я сказала, что хочу в Сочи и мне нужна финансовая поддержка.

— Так посмотри, та часть, из которой ты делаешь, и порождает результаты. Дело не в нем. Дело в той части, из которой ты действуешь. Если ты действуешь из части, которая не хочет ничего брать, то ты и не будешь ничего брать. Если ты действуешь из части, которая хочет получать, то ты и будешь получать.

— Получается тогда, будто ты делаешь из части, которая хочет. А если искренне просишь, но ничего не получаешь?

— Значит, ты действуешь из другой части.

— Тут еще такой момент, что в той части, которая хочет получать, есть искренность и уверенность, что дадут.

— Если я действую из части, которая берет, то какой в данном случае может быть для нее неуспех? Невозможно не иметь неуспеха для этой части. Если вы выпускаете часть, которая берет, то вы будете брать самыми разными способами, но брать. Самое интересное, что ты это делаешь: получаешь, но при этом совершенно не хочешь признавать эту часть, потому что сознательно у тебя проявляется другая часть, которая не хочет брать. Потому ты не видишь ничего из того, что делает твоя берущая часть. Создается впечатление, что ее и нет. При этом она есть и получает то, что ей надо получить. Это и есть парадокс. У человека есть две части, обе они творят, но он видит только одну и совершенно не видит другую, хотя ее все время проявляет.

— Поэтому ему кажется, что это он, а вторая часть — это они, другие.

— Когда я вернулась из Тюмени, то у меня дома было согласие, не было противоречий. И появилась часть, которая говорит: «Ты слишком хитрая или с тобой что-то происходит не то». И даже сегодня днем эта часть говорит: «Что-то неестественно ты себя ведешь, не так». То есть когда он мне пятьсот рублей положил, то у меня не было протеста. Я должна была возмутиться, а тут сама на себя поразилась, что я как-то не так себя веду, по-другому.

— Не так с точки зрения одной части и так с точки зрения другой части. И ты будешь все время в раздражении и недовольстве до тех пор, пока не поймешь, что у тебя есть две части и пока не будешь оценивать плоды творчества каждой части именно этой частью.

— Так в той части очень хорошо.

— Тогда и живите в страхе, раздражении, неприязни, ненависти, боли и так далее. Кто мешает? Но если вы действительно хотите выйти из этого, то можно начать рассматривать каждую часть как полноценную. Но вам надо увидеть в себе сначала те части, которые были подавлены. Те, которые творили из подсознания, то есть для вас неосознанно.

— Можно я скажу о той части, которую совершенно недавно увидела? Оля сейчас говорила о том, что она не хочет брать деньги. Твое эго, твое завышенное самолюбие не позволяет тебе попросить, и в итоге ты не имеешь этих денег. У меня же диаметрально противоположная ситуация. Очень много лет я не работаю и с мужем в разводе, но мне совершенно не приходилось прилагать никаких усилий — ни просить, ни унижаться, ни играть, ни льстить, — чтобы иметь деньги.

— Почему просить — это унижаться?

— Я просто перечисляю.

— Я ловлю тебя на этом слове, потому что ты постоянно это повторяешь. Почему просить — это унижаться? Почему не давать — унижаться? Почему вы употребляете слово унижаться к одной из частей этого процесса, подобному вдоху и выдоху? Брать и давать — это просто процесс. Почему вы соединяете что-то с унижением, а что-то с возвышением?

— Я просто вижу, что для Ольги это было унижением, поэтому я подчеркиваю, перечисляя.

— Это еще одна игра в возвышение — унижение. А деньги — это фишка, которая используется вами в такой игре.

Как я забыла о том, что не самостоятельна

— Я хочу рассказать ситуацию. Когда я принимала эти деньги, мы жили в разных городах, но это было настолько естественным. Деньги естественно давались и естественно мною брались в течение девяти лет. И буквально недавно я увидела это. То есть я была несамостоятельной, но этого не видела, и меня это никак не затрагивало. Это была само собой разумеющаяся вещь. Она устраивала меня, устраивала моих детей. Денег нам давалось предостаточно. Мы общались только по тем вопросам, которые касались детей, а сейчас у нас появилось хрупкое равновесие, такие теплые дружеские отношения. Когда я решила, что все-таки должна посвятить его в то, что хочу дома провести семинар, он сказал: «Это твое право — твоя квартира». Мне это очень понравилось, а через четыре дня позвонил мне и сказал, что он против. У меня был такой внутренний взрыв — я увидела свою несамостоятельность. То есть увидела, что, принимая деньги, я вообще не делаю ничего для того, чтобы просто прокормить себя. И все перевернулось, я увидела эту свою несамостоятельную часть.

— Значит, вышла часть, которая называется «самостоятельность». Она посмотрела на часть, которая называется «несамостоятельность», и удивилась?

— Для меня это был просто шок.

— Для меня — кого? Давайте использовать правильную терминологию: «Для меня самостоятельной был шок увидеть, что я несамостоятельная».

— Это меня поразило. Я тут же стала смотреть, что я могу сейчас сделать, как мне изменить свою жизнь, хотя меня все это устраивает. Все настолько было здорово до этого момента. Я потом стала рисовать картины, придумывать ситуации, в которых он может также влиять на мои решения. Я была в ужасе, в панике — как мне жить дальше. А до этого все было прекрасно. И мне хорошо, палец о палец ударять не надо. А здесь все рушится.

— А как проявлялась самостоятельная часть? Две противоположные части существуют одновременно — и та, и другая проявляются. И если я вижу только одну, то это не значит, что второй нет. А как вторая проявляется? Как она проявлялась восемь лет? Она же проявлялась? Она не может не проявляться.

«Если я в одном несамостоятельная, то свою самостоятельность буду проявлять в чем-то другом». Причем там тоже не буду это видеть». Так в чем вы проявляете свою самостоятельность?

— Да, я самостоятельно принимала решения, очень ответственные решения.

— Творчество несамостоятельной части заключается в том, что она берет деньги. Так?

— Да.

— А творчество самостоятельной части в чем?

— Это не касается денег, она проявляется в других аспектах.

— Кто принимает решение брать деньги?

— Несамостоятельная часть.

— Несамостоятельная часть вообще ничего не может, даже брать деньги.

— А самостоятельная?

— Может взять.

— Очень хорошо тратит. Не куда попало. Я ведь принимаю решение.

— Значит, получается, что до сего момента конфликта между ними не было. А сейчас оказалось, что он есть. До этого его не было. Или был?

— Нет. Я только сейчас его увидела. Я и говорю о том, что не видела.

— Я просил вас рассмотреть то, что доставляет вам постоянный и хронический страх, тревожность и раздражение.

— Не было страха.

— Как это «не было страха»? Мы сейчас выяснили, что вся жизнь — страх. И вдруг вы заявляете, что у вас не было страха до тех пор, пока ваш муж не захотел, чтобы у вас в квартире был семинар. А до этого все годы жизни было хорошо. Страх в человеке существует постоянно в силу присутствия в нем двух противоположных сторон ложной личности. Вы же с этим согласились. А теперь говорите, что никакого страха у вас не было.

— Он был, но я его не видела.

Страшная жизнь бесстрашного человека

— У меня возникает такое ощущение, что я здесь единственный боящийся человек, а все остальные — совершенно бесстрашные люди. И я почему-то учу их уму-разуму. Что же это такое? Все в благости божьей находятся, а я один тут в страхе. Никто ничего не боится, один я боюсь всего.

Если у вас все в порядке, и вы ничего не боитесь, то чего вы меня слушаете? Зачем вам такой учитель, который боится всего? У вас все в порядке. Это вам надо меня учить.

— Тогда вы не сидели бы и не говорили обо всем этом.

— Я говорю, но отклика-то нет. У всех все хорошо.

— Мы замороченные — нам трудно это увидеть, понимаете?

— Что значит «замороченные»? Страх же все время присутствует — скребется, стучится.

— Я сейчас вижу свой страх. Вы сейчас говорите, а он всплывает.

— Вот достойная женщина — боязливая, единственная, с кем стоит разговаривать. Все остальные — жертвы счастья. Я бы даже сказал — садисты любви. Так значит, у вас есть все-таки страх? А то вы чуть не разрушили всю мою теорию, которую я создавал сорок семь лет.

— Почему остальные не говорят? Потому что боятся все. Страх-то вот он. Даже сказать боятся.

— Может свет потушить, чтобы мы не видели, как нам страшно.

— Страх показаться неумной, запуганной — вот какой страх еще сидит.

— У меня тоже такой есть. Скажешь — будешь дурой, а не скажешь — забитой. Скажешь — будешь выскочкой, а не скажешь — неискренней с самой собой. И это постоянно.

— У меня страх говорить в присутствии мужчин.

— Ну что, есть у вас страхи?

— Масса.

— И какие?

— Страх брать деньги.

— У кого?

— У мужа.

— Типичная ситуация. А давать мужу деньги страшно?

— Есть желание давать деньги.

— Но денег нет. Есть возможность брать деньги, но страшно.

— Я тоже уже много лет живу за счет мужа.

— И как живешь?

— Я постоянно испытываю состояние дискомфорта.

— Это же здорово — жить за чей-то счет. Я очень хочу жить за чей-то счет, а не получается.

— Теперь я начинаю понимать, зачем женщине нужен муж. С ним можно играть в очень интересную игру. Трагичную, тяжелую, хроническую. Чтобы бояться брать деньги у мужа, нужно как минимум иметь мужа. И даже не так важно, что у него есть деньги, — ведь я боюсь их брать. Я даже боюсь спросить, есть ли у него деньги, не то, что брать.

— Я даже не знаю, сколько он их имеет. Мне даже страшно услышать.

— И боюсь, что мне когда-нибудь закроют этот доступ.

— Или что муж уйдет к другой женщине, или перестанет зарабатывать деньги. Смотрите сколько страхов. Ваша жизнь оказывается полна скрытым от вас страшным смыслом.

— И себя я постоянно обвиняю в том, что я это делаю — не беру и не умею.

— Ты поддерживаешь неудовлетворенность.

— Да, я поддерживаю ее постоянно.

— Я не получаю удовольствие от жизни. Цель моей жизни — получить неудовольствие. Я делаю все, чтобы получить неудовольствие. Все, что угодно.

— Я последнее время думала, почему я в жизни часто выбирала болевой опыт. Так скверно себя чувствовать, а потом страдать. Вчера я поняла почему — чтобы обрадоваться. Когда лупишь по пальцу молотком и промахиваешься, то такая радость…

— Смотрите. То, что здесь называется радостью, удовольствием, счастьем, любовью, — это просто временное снижение вашего хронического уровня страха. Других способов получить здесь счастье нет. Итак, вы утверждаете, что выбираете жизнь в трагичности, боли, страхе?

— Нет.

— Почему «нет»? Ведь вы до этого выбирали именно ее?

— Выбирала.

— Как вы ее выбирали? Вы понимаете механизм того, как вы ее создаете?

— Не понимала.

— Значит, вы ее не выбирали.

— Не выбирала, но как-то…

— Что значит «как-то»? Выбирать можно только на основании ясного видения того, как ты это делаешь. Но этого видения у вас пока нет.

— Нет.

— Как вы можете выбирать? Вы не можете выбирать, если не знаете механизм создания собственного страха.

— Так получалось, что почему-то я оказывалась в этом.

— А почему?

— Потому что два с половиной года назад я обнаружила: что все, что я творю в жизни, творю я.

— Вдруг вас озарило, что вы творите, но как вы творите, вы не понимаете. Или вы поняли, как вы творите?

— На самом деле — нет.

— Не поняли?

— Я поняла.

— Как вы можете понять, что вы творите, если вы не знаете, как вы творите. Я утром проснулся и вдруг понял, что я летчик-испытатель; правда, я не знаю, что такое самолет, я никогда в нем не сидел, но я почему-то вдруг понял, что я летчик-испытатель.

— На самом деле так бывает.

— Я инопланетянин. Только я не помню, с какой планеты, что я там делал и как здесь оказался. Но я точно знаю, что я инопланетянин.

— Вот я и хожу, чтобы понять механизм того, как я это делаю.

— Если я не понял механизм своего собственного творения, то я не могу понимать и то, что я творец. Можно сказать, что здесь собрались люди, которые имеют тенденцию приблизиться к пониманию себя как осознанного творца.

Просто сказать, что вы творец, приятно. Это утверждение можно повторять сколько угодно, но когда тебя спросят: «Как ты творишь?», — ты ничего не можешь сказать. Если я творю, то я знаю, как я творю. Если я не знаю, как я творю, то я не творец. Поэтому я и говорю, что здесь собрались люди, имеющие тенденцию понять, что они творцы.

Эта тенденция разворачивается в том, что я начинаю показывать вам, как человек творит, и предлагаю убедиться в этом на вашем собственном опыте. Если вы убедились на собственном опыте, что это так, тогда вы скажете: «Я знаю, что я творец, и я знаю, как я творю». Но если вы не убедились на собственном опыте в этом, то вы и не творец.

Вот я и спрашиваю: «Как вы творите?» Вам не нравится та версия, которую я предложил? Хорошо. Предложите свою.

Можно ли умереть с удовольствием?

— Я никогда не думала, что боюсь старости, немощности, а оказывается, боюсь. Я это увидела, когда пошла в диспансер сдавать анализы для работы.

— Кто это боится?

— Та часть, которая хочет жизни, боится части смерти, немощности, слабости. Напротив сидела старушка, которая вся подергивалась, и я чувствую, что тоже начинаю вся дергаться. Получается, что моя жизнь боится результатов анализов. У меня стали неметь пальцы.

— Моя часть «смерть» хочет умереть в тяжелой болезни.

— Посмотри, если ты не будешь осознавать свою часть, которая занимается смертью, то у тебя будут ужасные мысли, которые будут тебя постоянно пугать. Умереть можно очень по-разному. Но для того чтобы вообще начать размышлять по поводу того, как хочешь умереть, нужно принять ту часть, которая этим занимается. Вот я и спрашиваю: «Как ты хочешь умереть?»

— Зажгу приятный свет, засну и не проснусь.

— Ты хочешь умереть спокойно?

— С удовольствием.

— С чувством выполненного долга.

— Мы же пришли сюда для того, чтобы умереть. Смерть — это очень интересная тема. Каждый умрет. Все знают об этом. Или есть те, которые не знают? У нас тут народ собрался своеобразный — страха у них нет, все у них хорошо. Может, вы и не умираете? Может я один такой?

— Хочу умереть с радостью.

— А как ты можешь ей радоваться, если ты ее боишься?

— Боится та, которая жить хочет.

— Смерть все равно приходит.

— Как она приходит? Она письмо сначала вам пошлет. «Здравствуйте, сообщаю вам о своем присутствии в вашей квартире. Готовы ли вы к принятию меня? Какой способ смерти вы изберете? Например, с криком: «Ты никогда не любил меня!» — выброситесь с десятого этажа».

— Нет.

— Тогда с криком: «Я никогда не любила тебя!» — выброситесь с пятого этажа. Или с криком: «Никто никогда не любил нас!» — примите яд. Пожалуйста, варианты могут быть разные. Кстати, похоронные бюро могут значительно расширить свои услуги, если будут предлагать не только гробы, но и различные способы смерти. У них просто фантазии на это не хватает. Они привыкли только гробы сколачивать.

— Состояние хронического неудовольствия очень привычное и перейти в другое состояние — получения удовольствия — очень непривычно. Вообще непривычно в жизни получать удовольствие. Так вот взять и получить удовольствие от непривычного. Оно и так непривычно. А смерть — это нечто непривычное.

— Это другое состояние относительно жизни. Это противоположное ей состояние.

— А скажи, в жизни ты получаешь удовольствие?

— Бывает.

— Значит, состояние удовольствия тебе известно. А можешь из состояния неудовольствия перейти в состояние удовольствия и получить от этого удовольствие.

— То есть подтянуть это состояние?

— Вот я и говорю, что вы не знаете, как творите. Я вам рассказал, как вы творите, но вы не улавливаете это. Вы не получаете удовольствия, потому что другая, противоположная ваша часть, не рассматривает то, что вы делаете, как повод для получения удовольствия. Поэтому, находясь в двойственности, мы не испытываем удовольствие, а переживаем главным образом осуждение и вину. Вот я вам предлагаю оценивать вашу деятельность с точки зрения той части, которая ее и создает. Только тогда вы будете получать удовольствие.

— Ведь к удовольствию можно еще идти через состояние. Хочу подтянуть состояние удовольствия. Что я должна для этого делать? Как я должна увидеть удовольствие, например?

— Первое, что надо сделать — это дать разрешение увидеть ту свою часть, о которой вы не давали себе возможности даже думать. Кто думает о смерти? Считается, что только ненормальные, сумасшедшие, больные. А собственно, почему? Об этом может думать каждый. Можно об этом думать и придумать нечто интересное. Об этом надо думать, потому что это будет. Никто от этого не уйдет. Так разрешите себе думать об этом, потому что страх смерти есть у всех. Так давайте начнем с того, что себе не разрешали. Как вы предпочитаете умереть?

— В оргазме.

— Поместите в газету объявление: «Ищу партнера для смерти в оргазме». Люди начнут думать о смерти с удовольствием — это же здорово. Не о том, сколько денег отложить на гроб или как найти приличное место для захоронения своего бренного тела. Мы предпочитаем веселую, жизнерадостную смерть. Да, веселую, радостную смерть.

— Получается, что это та же жизнь. Потому что даже смерть пытаются представить какой-то веселой, не похожей на смерть.

— Я не навязываю. Можете умереть грустно и печально.

— Моя часть «смерть» почему-то выбирает смерть невеселую, нерадостную.

— Твоя жизнь невеселая и нерадостная, поэтому и смерть такая же.

Пожалуйста. Кого еще какая смерть влечет?

— Меня влечет сознательная, в приятном расслаблении.

— В джакузи?

— Чтобы я сама решила, когда мне пора умирать.

— А не хотите ли комичную смерть? Вы можете умереть, например, вверх ногами, стоя на ушах.

Или вы сами думаете, как вы умрете, или за вас это придумывают другие. Но тогда нечего их в этом обвинять. Например, нацисты думали о том, как лучше умертвлять большое количество людей и придумали газовые камеры. Если человек не думает о чем-то, то вынужден принимать то, что ему предлагают, тогда у него нет выбора. Всегда есть варианты. Просто человек об этом не думает, поэтому эта часть не является для него сознательно творящей.

— Но тогда человек может себе сотворить и отсутствие смерти.

— «Отсутствие смерти» в каком смысле? Вы хотите в этом теле прожить миллион лет? Смерть — это на самом деле рождение. Только рождение в другом месте. Поэтому никто не умирает, но претерпевает трансформацию.

— Но если я могу себе создать модель смерти, то могу создать и модель бессмертия.

— Бессмертие ради бессмертия? Чего вы хотите? С какой целью вы хотите жить дольше в этом теле?

— Оно не такое плохое, меня устраивает.

— На миллион лет?

— Для начала хотя бы двести-триста лет, а дальше я решу, может быть, я создам себе красивую, веселую смерть вверх ногами.

— Творец может творить все, что угодно, — дерзайте.

— А почему ты отрицаешь смерть?

— Я не отрицаю. Я сейчас развиваю гипотезу: если я могу создать смерть, то могу создать и жизнь.

— Смерть — это вход в вечную жизнь. Не может жизнь быть без смерти. Я не смогу жить, если не смогу умирать.

— Это разные формы жизни, как и разные формы смерти.

— Я понимаю, но не могу выйти из роли.

— Значит, ты занимаешь позицию — «я есть жизнь только в данном теле». Поэтому я тебя и спрашиваю: «Сколько лет ты собираешься жить в одной форме?» Посмотрите, как непросто увидеть и признать свою часть «смерть» и начать ее проявлять в творческом аспекте. Поэтому так непросто и жить. Какую еще из своих частей вам не просто признать?

Какими болезнями вы хотели бы себя порадовать?

— Я, например, не могу увидеть свою часть, которая творит болезнь. Я даже не знаю, как она действует. Я только результаты ощущаю на себе. Но действия нет, будто оно и не существует.

— Хорошо, давайте рассмотрим вашу часть — болезни. Так чем бы вы хотели заразиться?

— Нет.

— Что «нет»?

— Мой сын, например, очень хорошо создает болезни. У него главное — в школу неохота ходить. И он так радуется, когда болеет. Это детское восприятие болезни. Он очень радуется, что не пойдет в школу.

— Когда устал от всего.

— Да. Как замечательно посидеть на больничном.

— Он специалист по нехождению в школу. Ему болезнь нужна, как способ не пойти в школу.

— У меня был опыт: мне нужно было отсутствовать неделю на работе, я позвонила и сказала, что у меня страшный гайморит и я не могу выйти. Всю неделю я занималась тем, чем надо, но на следующей неделе у меня был страшный гайморит, я даже не могла наклонить голову. Сама его и вылечила, но, когда я им рассказывала, описала в подробностях, какой он страшный, и сама поверила в это.

— Замечательно. Какими болезнями вы уже порадовали себя?

— В детстве я себя порадовала всем. Но сейчас уже перестала в эту игру играть.

— Например, я в детстве радовал себя воспалениями верхних дыхательных путей.

— Я себя радовала болезнями, когда по-другому не могла не ходить на работу.

— Это средство. Настоящий творец творит ради удовольствия от самого творения. В свое время я сотворил себе, например, трещину в позвоночнике.

— Много удовольствия от этого?

— Да. Я лежал. Мне хотели дать инвалидность, но я отказался.

— Это было осознанное творение?

— Для части, создающей болезнь, это было сознательное творение. Вот я и предлагаю вам тоже посмотреть, какими болезнями вы уже радовали себя?

— Сколиоз, аллергия, близорукость.

— Я продолжаю радовать себя близорукостью.

— Я попробовала, чтобы у меня месячные прекратились.

— Мне, к сожалению, такое удовольствие недоступно. Возьмите большой медицинский справочник. Там шикарный выбор болезней. Это замечательный рекламный буклет.

— Например, одна нога чуть короче другой.

— Это интересно. А какая?

— Правая.

— То есть она волочится за левой?

— Нет. Когда я не знала, то не чувствовала, а теперь, когда знаю, чувствуется.

— Надо носить ботиночки с увеличенным каблучком.

А каков ваш самый замечательный опыт, созданный вашей больной частью?

— Самая классная болезнь — это рак.

— Астма.

— Я помню, как радовала себя тем, что, когда пришла в Школу холистической психологии, у меня началась базедова болезнь — стали расти сразу два узла. Доктор говорит: «Это не лечится, это теперь вырастет больше груди практически». Я говорю: «Нет у меня ничего». И не стало. Она говорит, что не может быть, чтобы рассосалось. А у меня рассосалось все. Порадовала — и хватит.

— Сама сделала — сама и убрала. А врач не понимает, ему лишь бы лечить. А нам просто опыт надо получить.

— Да.

— Вы приходите к доктору и говорите: «Вы, доктор, расскажите нам о нюансах болезней, лечить их не надо. Вы рассказывайте, что может быть еще. Вы же опытный».

— Симптомы расскажите, а я выберу.

— У моей мамы вся полка забита книгами типа «Рак излечим», хотя у нее его не было. Она заранее начала пить водку с маслом. Так и пьет. Причем надо не останавливаясь три года пить. Сейчас она близка к тому, что все-таки его нашла.

— Я была у гинеколога, а он мне говорит: «В Советском Союзе государство о здоровье женщины заботилось, а сейчас — нет, сейчас женщина сама заботится о своем здоровье». А я радуюсь, что я о нем сама позабочусь.

— Смотрите: в больницу вас ведет ваша больная часть. Больница не творит здоровье — она творит болезнь. С этим и надо подходить. Например: «Здравствуйте, доктор. Я еще не определилась, какой болезнью хочу заболеть. Помогите мне, пожалуйста, определиться».

— А он спрашивает: «А на какую сумму вы рассчитываете болеть?»

— Насморк — это для нищих. Есть экзотические болезни. Вот, например, этой болезнью вы будете болеть одна во всем мире. Но она очень дорого стоит.

— И ни один врач не будет знать, как ее лечить.

— Но вы пройдите всех врачей, чтобы убедиться, что ни один из них не знает этой болезни.

— Создадут международный центр по лечению этой болезни.

— Не по лечению, а по развитию.

— Но жить надо подольше, чтобы не сразу умирать.

— Это к вопросу о бессмертии. Три тысячи лет в коме. Или мгновенная старость. Для детей, например. Пятилетние дети стоят в очереди. Входит девочка, а выходит маленькая старушка, с очками на… не знаю, на сколько диоптрий. А дети восхищаются, как ей повезло. Вот это творчество! Видите — оно безгранично.

Так вот, если вы зажимаете эту творческую часть, она начинает творить подсознательно. Если вы чувствуете, что она стучится и кричит: «Выпустите меня, ну хоть корью заболеть дайте!», то начинайте видеть, что и почему она хочет сотворить. И после этого она скажет: «Все. Я удовлетворена».

Когда она удовлетворена, она не создаст вам несчастного случая, болезни и тому подобное. И вам не надо тогда болеть. Ей надо дать возможность для выражения себя. Не зажимайте свою нездоровую часть. Иначе она реализует болезнь.

Веселье заключенного

— Какие еще есть части, которым вы не даете проявлять свою фантазию? Например, части «свобода и заключение». Все кричат о свободе. А чего хочет ваша тюремная часть?

— Клетки она хочет. Сидеть и не высовываться. Железную дверь поставить.

— На работе надо сидеть до десяти часов вечера. Чтобы домой приходить, сразу спать, а утром — опять на работу.

— Какую тюрьму хочет ваша часть?

— Унылую.

— Лучше, чтобы там вообще ничего не происходило. Одиночка.

— Твоя тюремная часть хочет быть в одиночестве?

— Можно с кем-то, но чтобы молчал.

— Каждую неделю устраивается суд, и вам дается дополнительный срок. Вас вызывают и говорят: «Мы пересмотрели ваше дело, и вам добавили еще пять лет». Она радуется.

— Мало.

— А сколько лет она хочет?

— Лет двадцать.

— Но она живет в надежде, что, может быть, все-таки пересмотрят ее дело, и суд ей назначит пожизненное заключение. Но суд не может дать пожизненное, потому что состав преступления не тот. Она тогда покушается на жизнь судьи. А ей отвечают, что, даже если она его убьет, ей все равно не дадут пожизненного заключения, потому что наш суд самый гуманный, и тебе за это просто уменьшат срок. И за каждое убийство будет назначаться уменьшение срока на пять лет. Она постоянно находится в состоянии огромной тревоги из-за того, что у нее не будет пожизненного заключения. Пожизненного срока никто и никогда не получал в этой тюрьме. Есть только легенда об одном заключенном, который сидел пожизненно, но никто не знает, за что он сидел и как ему это удалось.

— По блату.

— Это легенда. Его выгоняли всяческими способами, но он все равно появлялся в камере. Его выводили, вытаскивали, выволакивали, а он опять появлялся. Время от времени он говорил другим заключенным: «Дети мои, всем пожизненное будет». Это благая весть, которую он нес. И все радовались. Ну, как чувствует себя твоя тюремная часть?

— Нормально.

— У меня есть часть, которая постоянно борется. Главное — бороться, перебороть, всех заставить. Если нет борьбы, то скучно, неинтересно. Она хочет всем доказывать, чтобы любое достижение было с препятствиями, чтобы препятствий было как можно больше и как можно чаще, а потом изощренно их преодолевать. Здесь я перепрыгну, тут я дам взятку и пройду сквозь ворота. И подобная борьба на всех этапах и во всех аспектах жизни. С борьбой садиться в транспорт, с борьбой и нервами куда-то бежать, постоянно опаздывать.

— Есть часть, которая боится быть отвергнутой, непонятой. Я всей душой, а об меня ноги вытирают.

— Опиши ситуацию.

Смешное унижение

— Я иду по улице, и все на меня откровенно плюют.

— Собирается группа детишек с камнями, идут за тобой и бросают их в тебя.

— И не то, чтобы ты такая плохая, и мы тебя сейчас закидаем камнями, а ты вообще ничто.

— На тебя даже камня жалко.

— А потом мимо проезжает машина и обливает тебя грязью, причем невзначай, не заметив.

— А другая машина сбивает тебя невзначай.

— На этом фоне мой сегодняшний эпизод очень бледный. Хлебушка захотел, вышел на улицу, а в кармане денег два рубля восемьдесят копеек. Я понимаю, что за такие деньги не смогу купить даже половинку. Смотрю — дворничиха. Я поймал себя на том, что мне неудобно у нее деньги занимать. Потом решил, что пойду. Я ее под мусоропроводом поймал и говорю: «Дайте рубль!» Она спрашивает: «Может, тебе больше надо?» «Нет, — говорю, — больше не надо». Прихожу в палатку и говорю: «Отрежьте мне половинку, у меня три восемьдесят, что я могу на эти деньги купить?» А они говорят: «Ничего». Я так обиделся.

— Так ты переживаешь опыт бедного?

— Да, наверное. Я такое унижение прошел сегодня. Рубль занял, а купить ничего не смог.

— Униженной нравится, чтобы ее унижали.

— Так доставьте удовольствие своей униженной части.

— Тогда получается: надо, чтобы меня унижали, если моя униженная часть хочет получить удовольствие.

— Ей же кайф быть униженной. Создавайте унижение.

— Неуниженной части очень страшно создавать унижение.

— Дайте насладиться униженной части.

— Ты никогда в жизни ничего не добьешься. Ты просто недостойная. У тебя ничего не получится.

— Ну что, чувствует кайф твоя униженная часть?

— Да.

— Я работаю на двух работах. Одна из них спокойная, а на второй постоянное напряжение. Все быстро, все срочно, не успеваю. Сегодня я была там, где я расслабленная. Я пришла, у меня уже были задания, и я думала, что сейчас спокойно сяду, но тут началось. Позвонила начальница из другого места и стала меня отчитывать: не так разговаривала с партнером, не все выяснила. Я оправдываюсь и в это же время пытаюсь получить от этого кайф. Я понимаю, что боюсь, что ей это не понравится, и она меня уволит. Я больше всего боюсь этого, и это мне все время не давало получать кайф. Другая личность все время говорила: «Да, ты сейчас кайф получаешь, но тебя уволят, останешься без денег».

— То есть противоположная часть личности была материализована в этой начальнице.

— Причем вторая начальница тоже взбесилась. Они все время меня делят. Она недовольна, что меня та требует, и начинает настаивать на том, чтобы я делала работу, которую она мне дала. И когда я уходила, она спросила, когда будет готова таблица, хотя раньше она меня никогда не подгоняла. И на меня наваливаются деловые вопросы, и все сегодня. У меня даже голова начала болеть, потому что я не знаю, с чего начать. Причем, когда я писала отчет, то входила в состояние той части, которая хочет неудачи, которая хочет, чтобы ее считали некомпетентной, чтобы ее уволили. Я пыталась все время проводить какие-то эксперименты с этим. В итоге, таблицу, которую меня просила начальница сделать, я даже не начала.

— Как ты хочешь, чтобы тебя уволили?

— Я хочу, чтобы мне давали задание, я прилагала бы все силы, но все равно не успевала бы. В результате они объединились бы, и одна сказала бы, что я не успеваю, другая — что я могу все делать гораздо быстрее, чем делаю, можно и там, и здесь успевать. И самое страшное для другой и приятное для этой — с предыдущей работы я уволилась из-за того, что меня очень сильно загружали и моим основным требованием к работе был средний объем нагрузки. И вот опять я вернулась к тому же. Самое страшное для меня — подойти к родителям и сказать, что меня уволили.

— Скажи родителям: «Вы думаете, что я успешная, многофункциональная трудовая женщина. А я неуспешная и совершенно ленивая женщина».

— Да, это самое приятное — начать оправдываться, что я старалась, делала все. Но все равно в подсознании и у них, и у меня будет, что на самом деле я не справилась. Я могла бы делать быстрее.

— Значит, твой основной личностный конфликт заключается в том, что все надо делать быстро, все успевать, чтобы всех устраивало, а другая часть считает, что не надо делать быстро, совершенно не обязательно все успевать и чтобы всех устраивало.

— Да. И этот конфликт повторяется везде — на той работе и на этой. Считается, что там, где я работаю, все работают очень расслабленно. Так я и здесь умудрилась найти то, где я просто загружена. Я разговариваю с секретаршей — так той вообще нечего делать.

Найти дело жизни, чтобы от него отказаться

— Одна твоя часть ищет нагрузку, и она ее найдет. Другая часть хочет от этой нагрузки отказаться, и она это будет делать. Краткое описание сценария твоей жизни.

— Я пишу отчет и вхожу в состояние кайфа: я ничего не успеваю, сейчас провалюсь. Но если я буду писать отчет в этом состоянии, у меня и отчет будет соответствующий.

— Ты можешь разрешить себе провалиться? Ты можешь дать себе возможность полностью проявить часть, которая ленится? Тебя загрузили работой, а ты сидишь и ничего не делаешь. Все прибегают за результатами, а ты лениво отворачиваешься от них: «Вы думаете, я что-то сделала? Я ничего не сделала».

— Мне так уже противно бегать, пресмыкаться, так хочется сказать: «Все, не хочу ничего делать и не буду!»

— Можно так сказать или просто все заблокировать, но при этом мило улыбаться: «А что вам не нравится в моей работе? И это вам тоже не нравится? Как же так, это же так чудесно! Сядьте, отдохните, что вы все время бегаете! Сядьте рядом, давайте чайку попьем! Вы, наверное, давно не отдыхали?»

— Эти начальницы — две мои крайности. Одна как сумасшедшая бегает, хлопает дверью — не баба, а мужик. Вторая вовсе ничего не делает. Она все поручила нам, приходит к десяти, уходит в пять. Два часа в день занимается английским. Что касается моей второй стороны личности, то, когда я стала входить в нее, то есть в части, которые хотят провала, ничего не успевают, мне начальница сказала, что нужен срочный отчет. При этом ситуация странным образом разрешилась. Одна начальница не дала мне возможности писать отчет для другой, а та мне позвонила дать ей отчет устно. И когда я стала ей говорить, то оказалось, что все ответы на ее вопросы есть, хотя я думала, что их нет. И она осталась вполне удовлетворенной.

— Посмотрите, делание каких-либо дел совершенно не обязательно должно сопровождаться суетой. Их можно делать спокойно. Есть два способа делать. Если за это берется часть, которая все делает суетливо, она будет суетиться. Та, которая не суетится, будет это делать спокойно. На самом деле каждая из этих частей может делать что угодно, но только способ делания у них разный.

— Моя суетливая часть считает, что успеть можно, только суетясь.

— А несуетливая делает это по-другому, при этом суетливой кажется, что она все провалит. Ничего подобного, просто у нее другой стиль работы. Она такая же творящая как и та, просто они по-разному это делают. Но, оценивая друг друга, они не дают возможности каждой из них получать удовольствие от того, как они делают дела. А что ты вообще делаешь на работе? Какова цель? Это кому-то надо или это надо тебе?

— Мне совершенно не надо.

— Тебе это не надо? Значит, тебе надо там устраивать кого-то?

— Да.

— Значит, твоя цель — устраивать других?

— Если бы не деньги, я была бы счастлива там не работать.

— А что есть такое, что бы ты хотела сотворить в своей жизни?

— Я бы просто хотела иметь больше времени для себя.

— Для какой себя?

— Для той части, которая несуетливая.

— Для того чтобы она могла не суетиться? Я сяду и буду сидеть. Потом лягу и буду лежать. Потом встану и буду стоять.

— На самом деле меня интересует духовное развитие и все, что с этим связано. И получается, что я посредством этой работы сама себе мешаю.

— Как мы видим, духовное развитие связано со всем, что есть в жизни. Можно, конечно, отделить работу от духовного развития. Но на самом деле это не будет духовным развитием. Духовное развитие — это то, что касается всей жизни в целом, а не какого-то ее куска, который назван духовным развитием. Это мое видение.

— Я поняла, что просто хочу получать удовольствие и делать то, что нужно мне, а не кому-то.

— Тебе кажется, что ты делаешь ради кого-то. На самом деле ты делаешь все только для себя, правда, не понимая этого. Никто не может делать что-либо ради кого-то. Он просто видит в лице кого-то самого себя, которого он не признает как самого себя. Ты же сама сказала, что две твои начальницы есть отражение твоей двойственности. Ты говоришь, что делаешь только для них, что они тебе надоели, и ты хочешь побыстрее уйти с работы, но ты не можешь уйти от них, потому что появятся другие, которые будут также воплощать эти твои части.

В жизни тебя все равно будет преследовать та же самая двойственность. Везде будет то же самое, потому что от жизни, то есть от себя, не уйдешь. Градация на духовное развитие, на работу, на личную жизнь, на отдых, еще на что-то — эфемерна. Значит, разбираться с собой надо везде, где находишься и, в частности, на работе.

— Я сегодня почувствовала, что в этом надо разбираться прямо в тот момент, когда на тебя все это наваливается. Обычно думаешь: «Ну ладно, разберусь в следующий раз».

— А что такое духовное развитие? Зачем тебе это? Ты говоришь, что тебя интересует духовное развитие, а работа тебя не интересует. Ходишь на нее только потому, что деньги платят. А духовное развитие? Здесь деньги тебе не платят. Тут их у тебя забирают.

— Наверное, я думаю, что посредством духовного развития моя жизнь будет более приятна. Я буду получать удовольствие от жизни и чувствовать смысл в ней. Не то, чтобы чувствовать, а реализовывать его в каждый момент времени.

— Чтобы видеть смысл в жизни, его надо создать и осознать. Невозможно видеть смысл жизни, если ты его не создашь. Пациент спрашивает врача после операции: «Доктор, я жить буду?» А тот отвечает: «А смысл?» Такой вот анекдот. Так что смысл в свои действия вносит сам человек. И никто не ответит на этот вопрос, кроме него. Какой, например, смысл в том, что вы сейчас сидите здесь?

— Никакого.

— А что же вы тогда здесь сидите?

— Выйти за рамки самого себя.

— Познать себя, свою истинную суть.

— Полюбить себя.

— Мой изначальный вопрос был таким: «Зачем я вообще живу? Смысл этого». Может, за этим я здесь?

— Думая об этом непростом вопросе, ты родила двух детей, переехала из Сочи в Москву и совершила еще много других действий. И какой смысл? А почему ты родила двух детей, а не одного?

— Я вообще хотела одну дочку.

— А почему у тебя их две?

— Одну очень хотела, а вторую — заставили. Недавно я вернулась в состояние беременности первой дочерью, увидела, с какой любовью я ждала этого ребенка. Не зная, кто это, я ее любила безумно, ждала. И насколько я не любила второго ребенка. Меня насильно заставили, со скандалами.

— Так кто родил твоих двух дочерей?

— Две стороны моей ложной личности.

— Есть часть, которая хочет рождать в принятии, и есть часть, которая хочет рожать в непринятии. Но обе эти части твои.

Ваша жизнь имеет тот смысл, который вы в нее вносите

— Вы делаете что-нибудь в жизни, что вам не нравится?

— Конечно. Работа, например.

— Работа не нравится? И вы ее делаете? Вы несчастный человек. Зачем вы делаете то, что вам не нравится? Если смысл жизни — делать только то, что нравится, то вы идете против смысла жизни, и жизнь не простит вам этого.

— Я выбираю, что там будут деньги, и тогда я смогу на них делать то, что мне нравится.

— Значит, у вас есть смысл в работе? Это деньги.

— Да.

— Значит, вы идете за смыслом на работу. Вам этот смысл нравится. Так что же вы тогда говорите, что вам не нравится ваша работа?

— Мне не нравится сам смысл работы, сама работа мне нравится.

— А почему тогда не приходить раз в месяц за деньгами — и все?

— А кто же ей даст деньги? Моя часть не верит, что так бывает.

— Ваша часть верит, что деньги можно зарабатывать только тяжелым трудом, скучным и неинтересным, и в этом ее смысл. Такой смысл она вносит в то, что называет работой. Так это ваш смысл, и вы его реализуете. Я не считаю, что деньги можно зарабатывать тяжелым трудом. Я здесь удовлетворение получаю — и деньги получаю.

— Так это уметь надо.

— А у меня есть такой смысл, и он в том, что я это умею и делаю. Значит, кто вносит смысл в вашу жизнь? Жизнь следует за смыслом. Вы есть жизнь, понимаете? А жизнь идет за смыслом. Какой смысл я внесу в нее, такой она и будет. Как мы видим, есть распространенный смысл, который разделяют многие. Например, нудно ходить на работу со смыслом получить мизерную зарплату. Может быть другой смысл или этот единственный?

— Это может быть по-другому.

— Тогда кто мешает вам его иметь?

— У меня в голове такой план, что я год хожу на работу, коплю деньги, а потом ее меняю.

— Зачем ходить год?

— Я не вижу, как я еще смогу за год накопить денег. Я решила, что год я терплю, я в этом вижу смысл.

— Вот и смотрите. Таким образом, создается жизнь, по поводу которой потом говорится, что она неинтересная, скучная. Кроме этого смысла может быть какое-то еще отношение к работе? Перечислите, пожалуйста, возможные смыслы работы.

— Можно любить свою работу.

— «Любить — не любить» — это следствие. А какие смыслы?

— Что-то воплощать, творить на работе. Смотреть, что сотворила. Либо в следующий раз подправить, либо вообще поменять направление.

— То есть на работе можно экспериментировать. Это смысл. Но вы-то реализуете другой смысл — надо удовлетворять начальника и при этом мучиться от этого. Но удовлетворять надо, потому что иначе денег не получишь. Этот смысл вами и реализуется. Но это не значит, что это единственный смысл, их много. Но если в голове есть только этот смысл, то он и будет реализовываться. Другого нет, потому что я его не вижу. И можно долго разбираться, почему у меня такая тяжелая жизнь, а можно просто создать новые смыслы. Какие смыслы можно внести в работу?

— Получать удовольствие от работы.

— Например, на работе вас бьют по рукам, а вы вносите в это новый смысл — получать удовольствие. Приходит начальник и бьет вас по рукам, через час опять, а вам удовольствие.

— Надо работать без начальников.

— Хорошо, начальник ушел; пришел подсобный рабочий с кувалдой.

— И его не надо.

— Хорошо, просто люди заходят. Работа у вас такая — чтобы по рукам вас били. Если такая работа, то кто-то должен это для вас делать, и он всегда появится.

— И такой работы не надо.

— И вообще жить не надо.

— Тогда надо умереть. А как умереть?

— От кувалды.

— Вы сейчас говорите о смыслах. Как хотите, так и живете. Кувалдой так кувалдой, я не против. Бог любит всех и каждому дает по его желаниям. Это самый большой подарок Бога людям. Вы заказываете такой опыт? Получите. Заказываете другой — получите другой. Вы что заказываете?

— Поменять профессию.

— У меня идет установка на это. Поэтому я год работаю, коплю деньги, чтобы поменять работу.

— На что поменять?

— Поменять на работу, связанную с психологией.

— На работу школьного психолога?

— Можно все, что угодно придумать, что угодно воплотить.

— Какой психолог? Чем он занимается?

— Психолог, ведущий неких тренингов.

— Каких тренингов?

— Я объединю разные концепции, и у меня будет что-то свое. Я к тому времени разовьюсь.

— До чего ты хочешь развиться?

— Хочу развиться до осознания.

Что мешает нам находиться в настоящем моменте

— Что такое осознание?

— Присутствовать в каждый момент жизни, чувствовать каждое свое чувство, каждую мысль.

— А что мешает тебе сейчас чувствовать каждый момент жизни?

— Ум.

— А как он мешает?

— Потому что он начинает сразу видеть в прошлом или оценивать.

— Так что же такое осознание?

— Это отслеживать каждую свою мысль. Они, конечно, будут, но их надо отслеживать. Не просто улетел с этой мыслью, а видеть ее, отделять от себя. Тогда можно ее прекратить на каком-то моменте. Чувствуешь, что сейчас пошла мысль, значит, дальше она не будет развиваться. Если я наступаю ногами, то чувствую, как наступаю.

— Мы сейчас говорим о настоящем моменте. Как быть в настоящем моменте? Как ты будешь отслеживать свои мысли? Ты допускаешь, что часть твоих мыслей вообще не сознается, то есть они не допущены на уровень сознания? Осознавать можно то, что допущено на уровень сознания. А как быть с теми мыслями, которые ты не сознаешь, а мы видим, что их много? Ты предложила осознавать мысли, а как их осознавать, если они даже на сознание не выходят? И почему так происходит?

— Я думала, что, если быть внимательной, то все выходят на сознание.

— Это не так.

— Но если я буду осознавать эти мысли, то наверняка как следующий этап я буду осознавать те.

— А как вы будете расширять диапазон осознания, если многие ваши мысли не допущены до вашего сознания?

— Допустим их.

— А как допустим?

— Быть открытой всем мыслям.

— А как быть открытым всем мыслям? Я вам вчера доложил результат своего сорокасемилетнего исследования, которое начато очень, очень давно, даже не в этой жизни. Вы его поняли? Ведь в нем есть ответ на этот вопрос. Поэтому я и говорю: изложение готового результата мало что дает. К нему надо подойти самому, выстрадать и осознать его, только тогда он будет вашим пониманием.

— Наблюдая свои мысли, отслеживая их, видишь результат. Что-то происходит с тобой, а ты этого и хотела, это выбирала.

— Любой человек в каждый момент испытывает то, что он хочет. Так почему получается, что при этом он не присутствует в настоящем моменте? Потому что считает в силу наличия в нем двух противоречивых сторон, что он сейчас делает что-то не то с точки зрения одной части и поэтому то, что он думает, чувствует и делает в настоящий момент нецелостно.

То есть половина вас находится в подсознании, и вы даже не сознаете ее. Поэтому сознаваемая жизнь личности — это не линия, а отрезки. Причем отрезки, насыщенные негативом, потому что человек поддерживает состояние борьбы того, что он сознает, с тем, что он не сознает. Не понимая этого, нельзя реализовать ни одну из благих формул, которые общеизвестны. Такие, как: «Будь в настоящем моменте», «Возлюби ближнего своего» и так далее. Они есть, но только непонятно, что это значит и как с этим быть.

— Страшно признать, что эта вторая часть, негативная с точки зрения первой, — тоже «я».

— Это и есть самый узловой и основной момент целостного восприятия самого себя. Но его надо выстрадать, надо прожить и осознать, к нему нужно прийти самому. Потому что все остальное не работает. Вы можете войти в так называемую медитацию, о которой так много сейчас говорят, но, скорее всего, это будет не медитация, а галлюцинация. Вы будете испытывать разного рода галлюцинации, приятные или неприятные. Возможно, вылезет негативная часть, и вы будете испытывать негативные галлюцинации и говорить, что медитация не удалась. А что вообще дают так называемые духовные техники?

— Они могут вас только приблизить.

— Приблизить к чему? Эта идея и движет многими ищущими, которые постоянно пробуют разные техники, но на самом деле у них мало что меняется. При этом основной вопрос остается вне рассмотрения. А он такой: «Кто я на самом деле? Откуда и куда иду?».

— Сан Саныч, то, о чем вы сейчас говорите, получается совершенно диаметрально противоположно тому, что мы проходили на тех семинарах, — наблюдению за мыслью, словом и действием? Мы исходили из «я», из здесь и сейчас. Сейчас мы уже выходим на две противоположные стороны личности.

— Да.

— Но это тогда перечеркивает то, о чем мы тогда говорили?

— Ничего не перечеркивает. Если я пересек финиш, то это не значит, что я перечеркиваю всю дистанцию, которую пробежал до этого.

— Яхочу увидеть разницу. Мы говорили, что я есть. Я здесь и сейчас. Сейчас уже не я. «А кто я?» — вы спрашиваете. У нас уже оказывается не просто двойственности, а две стороны личности.

— Я все время об этом говорю, но говорю по-разному. Сейчас я сформулировал закон дуального восприятия таким образом — предельно четко и предельно ясно. Но это не значит, что это предельно четко и предельно ясно для вас.

— Поэтому я и спрашиваю.

— Поэтому я и отвечаю.

— Я хочу сказать: что когда я вчера возвращалась после семинара, то увидела у женщины газету, где было написано, что женщина убила своего мужа, бабушку, дедушку и малолетнюю дочку. Я считала, что я садистка по отношению к бабушке, мужу, ребенку, обвиняла себя всегда за это. И когда я увидела, то смех дал мне возможность принять себя такую. Да, я буду это принимать, это моя особенность, и я буду ею пользоваться. Может быть, это кажется кощунством.

— Я просто не понимаю о чем речь, поэтому мне ничего не кажется.

— Вы и не можете понять, о чем речь до тех пор, пока будете находиться в том сумеречном состоянии сознания, в котором протекает жизнь во сне частичного восприятия. А я вам рассказываю, что это за сумеречное сознание и как оно устроено. Если вы на самом деле готовы услышать и понять это, то сможете перейти в иное состояние сознания. Но есть ли у вас готовность понять себя целостно?

— Настолько, насколько сильная фиксация на положительном. Постоянно забываешь, что это не ты.

— Сама суть жизни в страхе заключается в том, что я не признаю наличие в себе негативной части. Таким образом, я все время нахожусь в страхе, потому что страх есть следствие войны двух сторон меня самого. Я вам раскрыл формулу страха. Я показал механизм страха, находящийся в самом человеке. Человек поддерживает его в силу собственного неведения. То есть одна его сторона не хочет видеть другую его сторону, и поэтому он все время находится в страхе некого террора со стороны своей противоположной части. Вчера мы это все рассматривали, но сегодня никто ничего об этом не говорит. Я просто смотрю, насколько эти вещи вами понимаемы.

— Я хочу рассказать о том, что со мной произошло за этот день. Я в конце настолько вошла в эту игру, что меня весь вечер трясло, хотя я сюда пришла благостная и расслабленная. Вечером меня муж встретил, обнял, приготовил мне ужин и спросил, что мне сделать еще. Это притом, что я все всегда везла на себе. Я об этом не думала и не желала. А утром встала вся зажатая, в состоянии жертвы, которую вчера пинали ногами. На работу ехала в состоянии паники. Я снимала сюжет и мне нужно было договориться о съемке на завтрашний день. К середине дня я себя довела до того, что мне хотелось, чтобы кто-нибудь подошел и дал мне со всей силой по физиономии. Я подхожу к парню и говорю: «Врежь мне, пожалуйста!» — «Ирочка, все хорошо». — «Врезал бы мне, тогда было бы хорошо». Понимаю, что я вошла в эту ситуацию и мордовала себя по полной программе, потому что мне надо было договориться с рестораном о съемке. Мне отказали ресторанов десять, хотя обычно я договариваюсь с первого звонка. Я решила попробовать от этого получить кайф. Не получилось. Я стояла на страже и ждала, когда надоест. Тогда встану на это место и договорюсь. В результате та часть вернулась, все нормально. Кайф я не получила, но получила от второй части сильное моральное удовлетворение, потому что, когда я договаривалась с рестораном, они спрашивали, что им за это будет. Я сказала, что они с телевидением подружатся. У меня был совершенно сумасшедший день, и я увидела, что можно действительно хотеть получить по физиономии, хотя раньше я за собой мазохизма не замечала. Но физически мне не хватало этого, мне это нужно было.

— Смотрите, очень многие женщины делают все, чтобы получить по физиономии. Они найдут такого, который им даст по физиономии. Потом они будут кричать по этому поводу и найдут другого, который их и пальцем не тронет; но им одновременно нужен и тот, который даст им по физиономии. Я опять показываю наличие двух сторон личности, которые действуют в диаметрально противоположных направлениях — и при этом они одинаково являются вами. А сумеречное состояние сознания связано именно с тем, что мы не принимаем какую-то из этих частей. И в результате непринятия одной части, мы осуждаем те действия, которые она производит. Таким образом, мы все время находимся в страхе.

— Я чувствую, как я не принимаю.

— Вопрос заключается в том, кто этот «я». Я еще раз повторяю: если «я» — это та часть, которая не принимает другую часть и считает себя единственной, то вы будете все время в страхе. Вам надо перейти в понимание того, что «я» есть и другая часть. Вот что самое сложное, но это единственное, что может вывести человека на следующий уровень сознания. Не сумеречного сознания, а ясного видения.

— Сан Саныч, эта другая моя часть — она может быть еще и вовне, в другом человеке отражаться?

— Да. Она, как нам кажется, появляется извне и начинает нам досаждать, хотя на самом деле она внутри нас.

Глава 3

Я ненавижу то, что не могу принять в себе

— Я только сегодня осознала, что у меня вчера было. У меня было такое состояние — просто крышу срывало, как крышку у кипящей скороварки. Чувствую — происходит что-то страшное. Мне скучно, неинтересно, у меня агрессия, злость. Хотелось сказать: «Ненавижу, замолчите наконец!» Чтобы этого не сделать, я удалилась из помещения. Если бы не Лена и моя обязательная часть, просто ушла бы совсем — ничего не могла с собой поделать. А когда мы с Леной шли, и она пыталась со мной разговаривать, у меня еще сильнее клокотало все, на семинар идти не хотела. Дома дети спрашивают, что со мной, кто меня обидел. Пинт меня обидел. Не могу понять, в чем дело. Только сегодня поняла, что произошло. Вчера звонила Ира, просилась ко мне на просмотр, а о семинаре речи не было. Услышала я ее голос. Я-то знаю ее как гром-бабу и вдруг подавленная какая-то, сломленная. Она мне проговаривала тот опыт, который я проходила. Сейчас я вижу, как это делала, как его создавала. Мы много говорили об этом с Ирой до ее замужества, еще после первого семинара. Прошло два месяца, и она в таком диком отчаянии. Стала ее убеждать, что на семинаре она увидеть и очень многое пройдет безболезненно. Я настолько вошла в ее состояние, что сказала: этот семинар ей необходим, пусть сделает все возможное, чтобы прийти на него. А сама уже на семинаре и не понимаю, что со мной происходит. Сегодня я увидела, что получилось: Ира явилась на семинар на семинар. То есть моя часть, желающая семинара, осознания, как бы перешла к ней, а ее часть перешла мне. Когда я сегодня стала смотреть, то увидела, что сегодня говорила: «Скучно, я не слышу ничего. Я не хочу слышать». Вспомнила прошлый семинар: говорила, что ничего не слышу. Действительно увидела, что моя часть может зеркалить еще вовне. И когда я с вами не была на семинаре, то проживала одиночество — так болезненно его проживала. Мне Вера звонит и говорит, что все это иллюзия. Какая иллюзия? Слушаю московский семинар и хочу магнитофон разбить. Я не могу слышать! Вижу свою фальшь, игру, вижу неискренность. Мне противно.

— Ты говоришь, что видишь фальшь, искусственность, игру и тебе это противно. Таким образом, ты борешься с частью самой себя. Вижу фальшь, неестественность и получаю кайф, если принимаю в себе эту часть. Но если считаю себя «продвинутым духовным существом», которое не может ни фальшивить, ни играть, то буду это ненавидеть в себе.

— И мне очень захотелось прочувствовать, что такое «мы одно». Не дает мне это покоя, не могу я это прожить, почувствовать.

— Вы не сможете почувствовать, что вы одно, до тех пор, пока не увидите в себе две противоположные стороны своей личности и не поймете, что вы тот, кто ими управляет.

— Хотя разговор с Ирой был вчера, я только сегодня увидела, что такое «одно».

— Вы человек, у которого есть правая и левая рука. Правая ваша рука черная, а левая — белая. И пока вы не примете обе ваши руки как свои, вы не поймете, что вы есть единое, потому что черное будет бороться с белым, а белое — с черным.

Вы говорите примерно так: «Я слушаю семинар и слышу фальшь, наигранность, вранье. Кричу: «Да как так может быть в духовной группе, где все должны быть искренними?!» И продолжается война. Я тоже слышу фальшь, игру и получаю кайф от этого, потому что во мне есть и эта часть.

Искренняя часть имеет противоположную — неискреннюю часть, и одно без другого быть не может. И пока ты будешь бороться со своей противоположностью за то, чтобы быть только одним, то есть искренностью, ты будешь усиливать вражду внутри себя. Примите свою фальшивость так же радостно, как и искренность. Примите дуальность в самом себе, тогда не будет борьбы, тогда не будет конфликта.

Но это проще сказать, чем сделать. Это надо проживать. Ты не можешь увидеть то, чего ты не проживаешь. Это процесс весьма непростой, потому что никто не может соединить то, что он не прожил. Если ты все время проживала фальшь, не видя ее, и вдруг видишь, что ты сплошная фальшь, то у тебя шок.

— Я прослушивала наш московский семинар, и у меня такого чувства никогда не было. Я смотрела плохо сыгранный спектакль. У меня было ошеломляющее чувство, я не могла понять, что происходит. Меня тошнило три дня. Металась как тигрица по квартире и не понимала, что со мной происходит. Слушала сочинский семинар и видела разницу, хотя не могла понять, в чем она.

— Разница — умозаключение ума, а состояние — выражение сердца.

— Это просто по ощущению.

— Если у тебя есть идея, что ты искренняя, то, слушая семинар, ты можешь сделать заключение, что его участники фальшивы и злобны. Ты почувствовала, что они фальшивые, и не испытала того удовольствия, которое чувствовала при прослушивании первого семинара. Но ведь именно на основе прослушивания первого семинара ты сделала заключение, что на втором семинаре его участники неискренны. Так кто вам мешает радоваться и тому, и другому, видя и то, и другое в самой себе?

— А вы нас тогда этому не учили — впервые слышу сейчас, на семинаре. Вы тогда говорили о двойственности.

— А разве сейчас я не говорю об этом же?

— Вчера мне было скучно. Я ничего не слышала и ничего не понимала, потому что я свою часть отдала Ирочке и не жалею.

— Так кто мешает радоваться этой части?

— Сейчас будем радоваться.

— Не получится радоваться сразу.

— Есть решение задачи двумя способами. Один способ мы освоили, а есть еще второй способ. Так вот второй мы только начинаем.

— Я думаю, насколько тяжело осознавать вторую сторону своей личности и принимать ее.

— Кажется, что это никак невозможно принять, если честно отвечать на этот вопрос и видеть, что во мне есть эта упертость, непонимание, агрессивность, сам виноват.

— Если провести аналогию с автомобилем, то позитивная сторона личности — это движение вперед, а негативная — назад. Наша задача заключается в том, чтобы принять в себе наличие возможностей движения в противоположных направлениях и выйти на нейтральную передачу.

— Но это очень сложно, ведь переход-то идет кардинальный.

Мы боимся того, истинный смысл чего нам не ясен

— Вы готовы к тому, чтобы выйти из состояния страха или не готовы? Я описал механизм возникновения страха. Возможно, ваш обусловленный ум этого даже и не слышит. Страх и создает страх, это страх страха. Таким образом, создается блокировка мыслей одной из сторон вашего обусловленного ума, поэтому в вашей памяти возникают провалы. Представьте себе дорогу, на которой через каждые пятьдесят метров дороги пятьдесят метров пропасти. Вы проедете по этой дороге? Нет. Но именно так «движется» спящий.

— Я сейчас честно посмотрела на все, что делала сегодня. Я пыталась получить кайф от своей негативной стороны личности, чтобы быстрей перейти в позитивную. Это как очередной метод борьбы с чем-то плохим. Сейчас я этот кайф получу, и все будет нормально, все опять будет хорошо, так, как хочет моя позитивная часть.

— Вам не надо ставить задачу получения кайфа, потому что это состояние будет результатом решения задачи по изучению своей негативной стороны. Дайте возможность этой вашей стороне говорить, потому что она и так действует, но говорить ей не дают, потому что слушать ее ваша позитивная сторона не хочет.

Я предлагал вчера и сегодня предлагаю начать рассказывать способы творения своей негативной стороны, которую вы как позитивная сторона даже видеть в себе не желаете. Во-первых, надо ее увидеть, как-то ее определить, затем дать ей высказаться. Получается, что, например, ваша часть «смерть» вообще не осознается вами, при этом все люди знают, что умрут. Эта ваша часть творит свою работу, но она воспроизводит только то, что общепринято, то есть заболеть, попасть в больницу, утомить свой болезнью всех родственников и тяжело умереть. Это традиционный способ.

Для каждой части есть свои варианты и смыслы. И если мы не даем какой-то части проговаривать различные, имеющиеся у нее смыслы и способы ее творчества, то она реализует общепринятый способ. И вы не поймете, почему так происходит, вы просто умрете таким образом.

Мы видим, что каждая наша часть является творческой частью и имеет массу вариантов реализации себя. Оказывается, умереть можно по-разному. Но для того чтобы рассмотреть разные варианты и их смыслы, надо дать возможность этой части начать говорить. Многие обсуждают: есть ли жизнь после смерти? А давайте поговорим о том, как мы хотим умереть. Это разве не вопрос? Все знают, что умрут, но максимум, что они делают в связи с этим, это собирают деньги на свои похороны.

— Умереть надо правильно.

— Как это? Еще скажите, что умереть надо вовремя. Вы знаете кого-нибудь, кто умер не вовремя?

Смерть может быть радостным событием. Если эта ваша часть вами признана, и вы даете ей возможность творить, то она может создать совершенно потрясающие вещи. Кто сказал, что смерть ужасна? Смерть замечательна. И люди могут начать думать о смерти позитивно, создавая из смерти праздник. Сейчас это кажется чем-то диким. Как это — праздник смерти? Вы что, с ума сошли?

— Я сюда пришла через день после похорон.

— И что? Правильно умер покойник?

— Нет.

— Неправильно умер. Жил неправильно и умер неправильно. А как иначе? Если живешь неправильно, то и умрешь неправильно. На самом деле мысли о смерти — это мысли о жизни.

— Я сегодня думала о смерти.

— И что?

— Я почему-то стала об этом думать, и мне пришло в голову, что я хочу умереть осознанно. И у меня возникла мысль, что я только во вкус вхожу творить, выбирать и по настоящему появился интерес сыграть и поставить новое кино, а тут мысль о смерти. Хотя я ее приняла совершенно спокойно, но единственное, чего хотелось бы, так это умереть осознанно, чтобы знать, что происходит. А как, я потом разберусь.

— А умереть весело хотите?

— Это сложно.

— Сложно тому, кто не имеет вариантов. А не имеет вариантов тот, кто не рассматривает их как продукт собственного творчества. Например, накрыть стол — это для хорошей хозяйки творческий процесс. Какой стол, какая скатерть, какая еда… Есть масса вариантов. Но если у хорошей хозяйки спросить: «Как ты хочешь умереть?» — она побледнеет, сядет и скажет: «Не надо об этом».

— Тут ситуация такая, что и находишься в растерянности.

— Так почему не быть хорошим хозяином своей жизни? В качестве примера можно взять смерть, потому что жизнь закончится смертью. И какова жизнь, такова и смерть. Как жили, так и умрем.

— Кого вообще пугает сам переход? Переход ведь не пугает никого, это происходит, и все. Я сегодня просмотр с Викой делала — так она дважды умерла и вообще не заметила. А потом согласилась, что это так. А вот муки… страшно не умереть, страшно мучиться. Так вот жизнь — это и есть муки. А почему мучаемся? Мы выбираем муки. Боимся смерти — того, чего и не замечаем.

— Страх ожидания.

— Религиозный человек, у которого есть идея ада, сильно переживает, куда он попадет после смерти — в рай или в ад.

— В аду получается жизнь после смерти. Это опять жизнь. Мы все время боимся жизни, а не смерти.

— Да, в том виде, в каком мы ее представляем. Поэтому, пока мы не разберемся с жизнью и смертью как двумя сторонами одной медали, нам ничего не будет понятно. Мы начали сейчас разбираться и видим убогость наших представлений о смерти и как следствие о жизни. Хотя и то, и другое может быть совершенно великолепным событием.

— Все исходит из представления.

— Мы говорили о том, что каковы представления, а представления и есть смысл, такова и жизнь, такова и смерть. Так вот, творчество — это и есть создание смыслов. Можно найти десятки смыслов для каждой ситуации, и ее переживание меняется от смысла к смыслу. Вы идете на нудную работу, на которой начальница опять требует от вас что-то, и вы думаете о том, как вам быстрее уйти с работы. Это смысл, вы с ним идете и его же реализуете. Но это не единственный смысл, их может быть очень много. Предложите еще хотя бы один смысл для изменения своего собственного состояния на работе.

— На этой?

— На этой.

— Сразу чувствуется убогость. Я настолько четко поставила себе тот смысл.

Расширьте видение смыслов своих поступков

— Ты можешь экспериментировать со смыслами, переживая при этом различные состояния. Ты можешь, например, ничего не делать и смотреть, как реагирует на это твоя начальница. А смысл в том, чтобы увидеть ее реакцию и получить какое-то новое осознание для себя.

— Появилась идея не стараться успеть все сделать, а стараться все затягивать.

— Это новый смысл. Как будет развиваться ситуация, если я буду все затягивать? Я осознанно иду на это и буду исследовать этот смысл.

— И не оправдываться при этом.

— Следующий смысл: я вообще не буду оправдываться на работе.

— Я занимаюсь связями с отделом маркетинга и хочу помочь им с регистрацией товарных знаков, потому что они очень хорошие люди, и я к ним очень хорошо отношусь. Хочу сделать им приятное.

— Вот уже три смысла, каждый из которых создает какое-то свое состояние. Вы не можете остаться в прежнем состоянии, если меняете смысл своего участия в ситуации, в которой находитесь. Наконец, можно просто сменить одежду и прийти со смыслом — как будут реагировать на меня в новой одежде.

— У меня был опыт, когда я каждый раз приходила на работу в одежде разного стиля, то есть умышленно шокировала. Я красила волосы в зеленый цвет, красилась как женщина легкого поведения, а на следующий день выглядела как пуританка и просто наблюдала, как люди на меня реагируют. Мне было безразлично все, что происходит, — я ставила опыты. Я неслась на работу на крыльях, и мне было плевать на все остальное, я кайфовала по-своему.

— Эта идея вдохновляет, а то все время одно и то же.

— У вас все время одно и то же, потому что вы реализуете один и тот же смысл, которого не осознаете. Как только я начинаю осознавать старый смысл, начинаю видеть возможность появления множества других смыслов. И посмотрите: то, что казалось ужасным в отношении какой-то части, на которую вы смотреть не хотели, становится прекрасным, когда она начинает рассказывать о самых разных способах своего творчества. Вы видите, что, оказывается, имеется очень большое количество возможных вариантов. Что эта часть может предложить очень много разных смыслов. И тогда вам эта часть в кайф.

А другая, противоположная ей, ваша часть тоже живет в таком же однообразии, она просто тупо борется с той. При этом у каждой из них имеется единственный смысл, который они отстаивают друг перед другом. Но если ввести много смыслов, то изменится ситуация их взаимодействия. Они могут взаимодействовать друг с другом очень интересно и разнообразно.

— Пример с переодеванием довольно безобидный, а если выскочит часть, которая начнет придумывать новые способы того, как поиздеваться над человеком? Есть же эта часть.

— Дело в том, что она и так выскакивает. Вы это и делаете, как правило, в отношении ближних и по самому крутому варианту. Поэтому, начав рассматривать ее, вы увидите всю крутизну своего насилия над другими.

— Мне, например, страшно идти в эту область, страшно, до чего я могу додуматься.

— Тебе страшно увидеть то, в чем ты находишься. Это самый большой страх. Если ты его осознаешь, то дальше все будет значительно легче и интереснее. Но самым большим страхом является увидеть в себе то, что есть, так, как оно есть именно сейчас. Мне кажется, что этого нет, кажется, что я никого не насилую, что я милая девушка и у меня все отлично. И вдруг я начинаю видеть, что я монстр и насилую всех самым ужасным образом.

Самое сложное — это увидеть то, в чем ты сейчас находишься. Но этого миновать никак нельзя, надо увидеть то, что есть, так, как оно есть, — ведь потом надо переходить к следующему варианту. То есть ты начинаешь с самого сложного варианта. И здесь идет блокировка. Примите самый сложный вариант, тогда вам будет легче принимать остальные варианты.

Идти можно только от того, в чем ты находишься сейчас. Нельзя идти от абстракции. А самый сложный вариант — это увидеть то, что есть сейчас. То, что я есть сейчас. Увидеть именно это и является самым сложным. Дальше я могу начать изменять это, но я не могу изменять то, что я не вижу, поэтому обойти это невозможно.

По аналогии это те пятьдесят метров пропасти, которые скрывают одну часть вас от другой части вас. Построить мост через такую пропасть и есть наша основная работа.

В Тюмени был парень, который первый раз пришел на наш семинар. Вначале он был в злобном состоянии, потом вдруг изменился и стал таким принимающим, слушающим. Одна из основных дуальностей его личности — это «жесткость — мягкость». Я стал его спрашивать, как он узнает жесткий он или мягкий. Выясняем, что он это узнает только по отношению к кому-то. Если рядом с ним более мягкий, то он чувствует себя как жесткого. Но его тянет к жесткому.

У него была жесткая женщина, к которой у него была страсть, а потом он почувствовал, что она просто его погубит, и ушел от нее. Я спрашиваю: «Как ты ушел?» А он ничего ответить не может. У него огромный участок жизни вообще в памяти не отражен, и он сам очень удивляется, что ничего не помнит. Он ничего сказать про это не может. Кстати, потом он ушел, потому что опять переместился в жесткую, злобную часть, и она его не пустила на семинар.

Так что дуальности надо увидеть в самом себе, потому что обойти их никак невозможно. Иначе в памяти провал. Человек — двусторонняя структура, а сознается только одна сторона.

«Это она стерва, а не я!»

— Кстати, о двойственности. Когда я была на индивидуальной консультации, то увидела себя как мягкую, нежную, ласковую кошечку и рядом саркастичную, злую, ехидную стерву, живо реагирующую на все. Я увидела себя одновременно тем и другим. Я тогда думала, что мне нужно трансформировать себя в мягкую, а сейчас вижу, что во мне есть и то, и то.

— Надо увидеть и то, и другое. А женщина, которая сейчас живет с вашим бывшим мужем, отражает именно эту сторону вас, как я полагаю. Это и есть ваш враг номер один. Так вот, надо полюбить этого врага. Именно этот враг дает вам возможность увидеть ту часть, которая внутри вас, но не осознается.

— Я вчера срезонировала на деньги. А что происходит? Я меняюсь, и меняется его отношение ко мне. И сейчас он умоляет меня принять его хоть на какое-то время, чтобы прочувствовать то, что происходит со мной. Я в шоке, в панике.

— Потому что вы и она так же отражаете две его части. И теперь, утомившись от той части, он побежит к вам.

— Когда я переезжала в Москву, то он вместе с той женщиной твердил и детям, и мне, что я не дам им жить, буду их третировать, звонить. А теперь я живу своим миром, мне не скучно, мне интересно, здорово, но теперь они делают то, чего ждали от меня. Она строит интриги, звонит, передает, что это я звоню, будто бы ругаюсь. Когда он приезжает проведать детей, она звонит ко мне домой. Они все ужасно волнуются: «Людочка, не переживай! Мамочка не переживай!» А я кайфую, наблюдая за тем, что творится вокруг меня.

— Но сейчас увидь, что эта женщина — твоя вторая сторона. Она звонит, кричит, строит интриги. Но эта женщина — ты. Тебе кайф от этого? Или тебе кайф от той себя, которая пушистая и белая, которая смотрит на эту ужасную стерву и кайфует: «Какая же я белая, какая я пушистая…» А та еще больше распаляется, а ты на ее фоне еще более белая и пушистая.

Такой кайф исчезнет, когда ты начнешь понимать, что ты и есть эта стерва, которая тебе постоянно звонит. Но тогда твой кайф от белизны и пушистости уменьшится в силу увеличения кайфа от стервозности. В конечном счете, они уравняются. Это и есть самый интересный момент. Это и есть истинная трансформация. А остальное не трансформация, а игра на повышение или понижение, при которой так называемая радость возникает в связи с контрастом: «Она такая плохая, а я такая хорошая».

— Понимаете, что там сейчас происходит? Меня сейчас провоцируют, звонят нам и говорят ребенку: «Твоя мама звонила и меня оскорбляла».

— Значит, ты сама себе звонила и сама себя оскорбляла.

— Какая должна быть реакция? Я должна была позвонить и сказать, что я не звонила. А у меня нет желания звонить и доказывать, что это не я. Вы там сами разбирайтесь. Мне неинтересно.

— Все эти истории, которые составляют суть жизни человеческой, созданы самими людьми. Будете ли вы их трансформировать — это дело ваше.

— У меня была обида, жалость к себе, но интриганство у меня вообще не присутствует.

— Ну конечно. Вот оно и стучится, оно звонит, оно кричит тебе во всем. Это оно и есть. А ты говоришь: «Я не такая. Я другая». Но это ты сама себе написала письмо с оскорблениями, сама себе звонишь и оскорбляешь саму себя. Ты и та, и другая. Но увидеть себя целостно и есть самое сложное.

— Вот оно и стерто из памяти. То, что ты делаешь из этой части, ты ничего не помнишь.

— Это и есть провалы в памяти.

— Восстанови эти провалы.

— Не то, что я не способна звонить, строить всякие интриги, но какая-то вскользь брошенная детям фраза про нее.

— Так это надо начать видеть в самой себе. Она звонит и кричит что-то, так надо сесть и подумать: «Когда я делаю то же самое? В каком виде? По отношению к кому? И как я это делаю?»

— Я говорила, что муж у меня матерится. А как это я буду материться? Ведь я потом с ним буду любовью заниматься, а я не могу. Я делала то же самое, но только тонко, с сарказмом и таким ехидством, что он называл меня мегерой. Зато я считала, что не ругаюсь и не матерюсь.

— Так вот, принять врага своего можно, только увидев его в самом себе. Это и есть самое сложное.

— Интересно получается. Вот роль моего бывшего мужа. У него в нашей реальности две женщины. Одна бывшая, другая настоящая.

— Они все настоящие.

— Я имею в виду — как жены.

— Не бывшая и настоящая, а настоящая и настоящая.

— Да, так и есть.

— Отношения же не прерваны. Они продолжаются.

— Отношения только начинаются, их не было очень долго.

— Как это «их не было»?

— А на чьи деньги вы жили, если их не было?

— Отношения начинаются, потому что в Москве я всего лишь три месяца.

— Какая разница?

— Я имею в виду личностные отношения, контакты.

Невидимые отношения создают нашу жизнь

— Неважно, находится человек в том городе, в котором я живу, или не находится. У меня с ним отношения. Со всеми людьми, с которыми я имел дело, у меня отношения. И со всеми остальными у меня тоже отношения, которых я могу просто не осознавать. Как вы относитесь к неграм?

— Хорошо.

— Значит у вас хорошие отношения с неграми.

— У меня были расистские.

— То есть: «Я не расистка, поэтому нормальные: такие же люди, как и я».

— Я всегда считала себя интернационалистом. У меня нет отношения к нации в таком негативе — к определенным нациям.

— А какие у вас отношения к выхлопным газам?

— Душновато.

— Значит, со всеми выхлопными газами во всех странах и на всех континентах у вас будут такие душноватые отношения. Так что отношения всегда есть. А как вы относитесь к утопленникам?

— Я к ним никак не отношусь.

— Ты их не любишь? Я хочу показать, что отношения существуют со всем, что есть в мире, независимо от того, имеешь ты сейчас с этим дело или нет.

— Это односторонние отношения.

— Почему? Это двусторонние отношения.

— А если я пишу подруге, а она мне не отвечает? Это односторонние отношения?

— Какая разница? У вас есть отношения, если вы пишите и думаете о подруге. Стоит подумать о ком-то — сразу же есть отношения. Но даже если вы не думаете, у вас все равно есть отношения. Отношения — это определенные взаимодействия с тем или иным элементом целого.

— Но у нее-то нет со мной отношений?

— Как это «нет»? У нее есть отношения, в результате которых она не пишет. Это разве не отношение?

— Наплевательские отношения.

— Вы находитесь с миллиардом человек в отношениях, и они вам не пишут. Разве это не отношения? Или, например, отношения, в которых они о вас не думают. Это тоже отношения. Как вы относитесь к этой женщине? «А я о ней больше не думаю». Это мое отношение.

Так вот, целое — это взаимодействие всех составляющих его частей. И все эти части имеют отношения друг с другом. Вы сейчас удивляетесь. А как вы тогда можете понять целое, которое взаимодействует в миллиардах различных частей?

— Самым сложным является видение того, что достает тебя в других.

— Да, иногда приходит в голову, что любая твоя реакция на кого-то — это есть твоя вторая личность, и, реагируя на людей, мы реагируем на себя.

— Вот именно. И мы об этом говорили много-много раз. Мы все время об этом говорим и при этом видим, что понимание очень слабое, потому что привычное мышление это отрицает, то есть борется с тем, что ты считаешь врагом, не видя, что этот враг — ты сам. Так вот начать мыслить правильно — это начать видеть своего врага в самом себе.

— Раньше вы говорили, что, если увидишь в себе то, что тебя раздражает в другом человеке, это исчезнет.

— Да, это так. Но смотрите, как непросто это понимать. Ваше мышление сбивается на обычное, и вы опять начинаете думать, что причина в ком-то и надо с ним бороться. Можете ли увидеть в нем себя без моей инициации? Какую сильную инициацию я даю, и все равно это пробивается с трудом.

Такое видение должно быть новым принципом вашего мышления. Я все время мыслю так. Но для этого нужно постоянно подкреплять это новое мышление, не забывать о нем. Потому что иначе опять впадаешь в сон разделяющего восприятия. Нужно все время инициировать новое мышление, нужно иметь и укреплять страсть в этом смысле. А укреплять мышление можно, только мысля таким способом каждый день, каждый момент.

— Я сегодня видела развитие сюжета у двух женщин: одна из них представляла жертву, а другая — палача. Я увидела, что это мое родное. Оказывается, можно увидеть в других себя и получить от этого удовольствие.

— Да, но это очень непросто. Поэтому я и говорю, что надо постоянно находиться в парадоксальном мышлении, поддерживать его. Необходима группа, которая работает на это. Не будет этого — вы опять упадете в привычное обусловленное мышление. А новое целостное мышление пока для вас непривычно. Мышление с точки зрения целостности нужно все время поддерживать, развивать своей собственной работой и общей работой группы. И это не произойдет сразу: услышали что-то и все поняли. Так не происходит.

Я сформулировал вам закон дуального устройства человеческого восприятия, но понят ли он вами? Он не может быть понят, если вы не придете к его видению сами. То есть понимание этих вещей идет только через собственное очень сильное намерение двигаться к целостности. Если нет у человека этого намерения, он ничего не поймет. Он не может это понять, потому что его обусловленный ум не позволяет видеть целостно. Он делает подсознательной часть себя и поэтому видит все фрагментарно.

Смотрю в зеркало — вижу насильника

— Я сейчас предлагаю поговорить в парах о том, что вас достает больше всего в других людях, сформулировать это и увидеть в себе. Вы берете какого-то человека в ситуации, которая вас все время достает, и начинаете думать о нем как о части вас. Увидьте эту часть в самом себе и расскажите, как вы создаете то, что вас раздражает в ситуации, человеке и так далее.

Это совершенно непривычный способ мышления для обусловленного ума. Хочется зевнуть и сказать: «Ну, достигнем просветления и что дальше?» А дальше ничего. Потому что пока не начнется работа вашего ума в целостном восприятии, ничего не будет понятно. Я предлагаю заняться необычной работой ума.

Кто хочет поделиться?

— Я выявила в себе насилие и садизм. Мне очень страшно, и я хочу это отпустить. Я не думала, что во мне столько жестокости и садизма.

— А кто на это указывает извне?

— Меня всегда раздражали очень жесткие люди, и, когда мы сейчас разговаривали, я вспомнила свои детские размышления и увидела, что я изначально шла по этому пути и была на него настроена. Я думала: «Ладно, я это допускаю, принимаю». Я на самом деле очень многое принимаю, у меня не очень жесткие убеждения, но у меня всегда была мысль, что я все могу понять и принять. А как принять, например, Чикатило — это умышленное убийство и расчленение? У меня от одной мысли об этом охватывал ужас. И до сих пор мои самые ужасные воспоминания в жизни — это убийство моей подруги в пятнадцать лет. У нее было семнадцать ножевых колотых ран. Я только в этом году разрешила себе запомнить дату ее смерти, а то никак не могла вспомнить, когда у нее годовщина. Я только в этом году разрешила себе вспомнить. Такой болевой момент. Он действительно болевой и трудный, и я прошу помощи.

— А какой помощи? Здесь надо самой разбираться. Я спрашиваю: «Кто извне показывает тебе о наличии у тебя этой части?»

— Мне кажется, себя достаточно жестко Люда ведет, я все это вижу. И я испугалась вчера Лену, когда она Аню спросила, готова ли она. Она так спросила, что я не знала, что она сейчас сделает.

— И каждый подумал о своем. Один — что сейчас она ее ударит, другой — что заставит сказать что-то страшное. Каждый подумал о том, чего боится именно он.

— Потом, у меня очень жесткий муж, собственно говоря, я вышла за него замуж, потому что это был единственный мужчина из моего окружения, которого я не сломала. Сейчас я просто пытаюсь наблюдать и вижу, что многие ситуации решаю насилием. Я это вуалирую, надеваю маску интеллигентности, но при этом насилие не перестает быть насилием. У меня даже любовь с насилием. «Вот на тебе мою любовь, зараза! Смотри, какая у меня любовь, на тебе мою любовь!»

— Как в твоей жизни проявляется то, чего ты так боишься? Чикатило как проявляется?

— Со мной лично ничего плохого не происходило.

— Что ты лично делаешь по отношению к другим, что можно сравнить с этим.

— Провал в памяти.

— Ум попал в тупик: «Ничего такого мы не делаем». Рассказывай.

— Я заставляю, фактически совершаю насилие.

— Ты заставляешь себя любить. Он тоже заставлял себя любить таким образом. Он мог любить только того, кого убьет. Он делал это из своего понимания любви. Как ты это делаешь? Тебе надо убить, и тогда ты будешь любить труп?

— Не пробовала.

— Убить-то можно не только физически. Ты сама сказала, что вышла замуж потому, что это единственный мужчина, которого ты еще не сломала. Значит, остальных ты ломала. Как?

— Я разными способами подавляла их волю. Когда они начинали делать все, что я хочу, они переставали меня интересовать. То есть я заставляла их выполнить свою волю, и после этого они мне становились не нужны.

— Что делает убийца? То же самое. Он убивает жертву, а дальше она ему уже не интересна. Но он их любит, собирает фотографии и так далее. Видеть ясно — это значит начать видеть то, что вам кажется в себе ужасным.

— Чем искуснее мы это делаем, тем больше мы боимся этого вовне.

— У тебя это происходит с мужчинами или с женщинами?

— Ступор. Не знаю. Я вообще, наверное, милитаристка в отношениях. Я всех подавляю и всегда доминирую, несмотря на возраст, рост, вес. «Посмотрите, ребята, я здесь главная!» С женщинами, мужчинами, но приятно с людьми вдвое старше себя ставить себя главной. Да, я это делаю.

— А как? Как с мужчиной, например? Как можно над ним доминировать? Над каким мужчиной здесь можно доминировать?

— Если честно, то я не рассматривала.

— Посмотри.

— Сан Саныч не мужчина, что ли?

— Мужчина, но я думаю, что это сложно.

— А как ты можешь доминировать надо мной?

— Нужно перевести в личностные отношения, и тогда я начну пробовать разные способы, и в зависимости от того, как это работает, найду слабое место, использую его и придавлю.

— Какое у меня слабое место?

— Сложно сказать. Не знаю.

— Видите, мы творим и не знаем, что творим. Ничего сказать не можем.

— Мне приходится усиленно рыться и вспоминать.

— То есть делается это изощренно, очень искусно — и при этом никакого понимания. Это делается подсознательно, но очень четко. Увидеть, как ты это делаешь, значит восстановить свою память. То есть все эпизоды, связанные с той частью себя, которая является врагом для сознательной части, полностью убираются. Их просто нет.

— Как я добиваюсь того, чего хочу? На самом деле я просто пру как трактор. Лес, поле, даже будь сзади выжженная полоса, если у меня есть цель, я к ней попру.

— Как с мужчиной это можно делать? Тут же надо учитывать особенности.

— Любимый способ — заставить хитростью сделать так, как я сказала.

— А как можно заставить? Он говорит: «Нет». Значит, надо его напугать. Это идет на страхе. Значит, надо нажать на что-то. Или кнутом, или пряником. Или лишить чего-то, чего он очень хочет, или дать.

— Я сейчас не могу вспомнить те педали, на которые я нажимаю. В игру «Я с тобой разойдусь» я стала играть совсем недавно. И то мы по большому счету ее уже исчерпали, причем достаточно быстро, а во что играли до этого я даже не могу вспомнить. Вслух, наверное, это не произносилось, но всегда было внутреннее манипулирование тем, что он живет в моей квартире. Это всегда тонко, мимолетом подчеркивалось.

— Значит, нужно иметь дело с человеком, на которого можно действовать способом, который у тебя уже выработан. Но это опять делается подсознательно. Такой человек находится, но он уже изначально на крючке и поэтому ему не надо много об этом говорить, потому что он уже такой. А как непросто это увидеть, да?

Сыграем в жертву и насильника?

— Я сейчас вспоминаю свою начальницу, которая, как мне казалось, противоположна мне: чопорная, стерва, жесткая, сухая, бесчувственная, закрытая и при этом еще никакая. Я увидела это и то, насколько я себе этого не разрешаю. Я здесь увидела у женщины злой взгляд и вспомнила, что сестра последнее время проявляет ко мне постоянную жестокость. Я кровать не постелила — она орет: «Иди стелить постель!» — «Ну, подожди пять минут, я поем»

— «Нет, иди, стели сейчас эту постель, я больше не могу!» — «Алечка, ну как ты можешь быть такой жестокой? Еще пять минуточек подожди!» — «Я сказала — все!» А я думаю: «Я молодец, сдержалась, у меня даже не было позыва ответить ей ничего злого». А сейчас я смотрю, во мне так много злого и я так боюсь злобно смотреть на человека.

— Заставь сейчас кого-нибудь здесь сделать что-то также злобно, как сестра тебя заставляет стелить постель.

— Хорошо. Я могу. «Вот ты, принеси эту бутылку мне сейчас! Ты вот эту бутылку мне сейчас дала быстро. Что ты смеешься? Быстро мне бутылку сюда. Ты что, не понимаешь, что я сказала? Принеси сейчас же мне бутылку, я хочу пить! На тебя что, вообще не действует то, что я сейчас говорю?!»

— Я в своем собственном состоянии. Я даже не могла отреагировать на тебя — меня разбирает смех.

— Ты принеси бутылку, а потом сиди в своем состоянии.

— Не работает.

— Как это «не работает»? Ты же вымогаешь.

— Она уже слезами уливается. Она защищает смехом свою боль.

— Бутылку мне принесла!

— Неси бутылку, а то хуже будет!

— Может помочь тебе? Принеси бутылку, в конце концов! Потом сядешь, я от тебя просто отстану, тебе же будет проще. Ты бутылку не несешь почему? Я не шучу…Мне нужна бутылка! Слышишь, ну давай же бутылку!

— Я должна реагировать или нет? Я не знаю.

— Ты все время смотришь — должна ты или не должна. Принеси бутылку, и все!

— Она же убьет тебя.

— Убить я и сама могу.

— По тебе не видно, скажу честно.

— Я маскируюсь.

— Сложно принести бутылку, что ли?

— Нет, но я просто не терплю, когда меня заставляют.

— Поэтому она к тебе и привязалась. Так ты войди в эту роль, прими ее, потому что эта роль — тебе враг. А ты сыграй ее. Смотри, ты не можешь это сделать. Она не могла перейти в эту роль, а ты не можешь перейти в другую. Так ты исполни эту роль — прими ее как друга.

— Какую роль?

— Какую я тебе предлагаю. Возьми бутылку и дай ее мне. Прими эту роль! Прими то, что я тебе сейчас приказываю!

— Она требует, приказывает тебе принести бутылку. Тебе трудно принять эту роль, а ты прими ее.

— Униженно подойди, униженно возьми эту бутылку, и как раб принеси ее сюда к моим ногам. Дай мне бутылку… Ну?!

— Не будет тебе духовного развития, если ты не можешь разотождествиться со свой привычной ролью.

— Ты опять сейчас вся правильная. Давай бутылку-то!

— Не укрепляй эту роль еще больше!

— Подними жопу свою уже, встань! Тебе же не смешно. Вставай, бутылку неси мне!

— Мне действительно смешно.

— Чтобы войти в эту роль, надо выйди из той, с которой ты отождествилась.

— Я сейчас не в состоянии перейти в другую роль.

— Надо не говорить, а просто встать и сделать это.

— Не на пол ее ставь, а дай мне ее сюда!

— Ты делай, что она требует, и отслеживай свое состояние. Сделай буквально то, что она требует.

— На коленях поползла теперь до этого стула.

— Войди в роль и прочувствуй.

— Встань на коленки.

— Да глупо это!

— Так будь глупой и прочувствуй это состояние!

— Это для меня неестественно.

— Это очень для тебя естественно. По-другому я тебя и не воспринимаю, только на коленях. Сядь на колени!

— Сядь и прочувствуй. Что ты чувствуешь? Разреши этой части проявить себя. Она у тебя есть. Не можешь? Значит, ты свой шанс не использовала.

— Мне вчера показалось, что это была какая-то игра, что Аня ничего не чувствовала.

— Говори про себя. Чего ты хочешь? То, чего ты боишься, это то, чего ты хочешь. Чего ты боишься? Унижения?

— Да.

— Хорошо, пожалуйста. От кого боишься его получить? Смотрите, как трудно признаваться в этом.

— Нет, признаваться не трудно, сложно сказать это.

— От кого?

— Когда спросили: «Ты готова к этому?» Я подумала: «Какой кошмар, если заставят раздеваться». Мне казалось, что это не унижение, а просто проявление сексуальности. Я не видела унижения. Я видела, что это красиво.

— Да, для какой-то части это замечательно, но она заблокирована, ей нельзя проявляться. Раздевайся.

«Позволь мне сказать тебе как сумасшедший сумасшедшему…»

— Кто хочет поделиться своими переживаниями?

— А я нарыл в себе часть, которую можно назвать — психопат. Она проявляется во вспышках какой-то немотивированной или мотивированной какими-то мелочами агрессии. Я провел цепочку из детства и увидел, что тогда дрался с друзьями. А так как эта часть агрессивная и взрослых напрягала, то постепенно путем наказания эта часть ушла в подсознание. Последний раз я это заметил на работе, когда у меня пропал кусок сыра, который должен был лежать на моем столе. Казалось бы, пустяк, но поднялась такая ярость. Ходишь по комнатам и понимаешь, что люди вокруг не виноваты — кто-то вчера мог взять. Не хочется это сбрасывать на людей. Понятно, что ты человека обвинишь, а он пойдет начальнику доложит, и тебя выгонят с работы, например. Пошел на склад, где у нас лежат большие коробки, и отыгрался на них.

— А какая часть противоположна этой?

— Меня вообще считают спокойным человеком. Я действительно спокойный человек, меня из равновесия вывести трудно. Какое-то время все спокойно, но потом какая-то вспышка — и опять все нормально. Мне кажется, что это социальная часть, которая воспиталась, и есть противоположная.

— Здесь все социальное. Это двойственность — гнев и спокойствие. Это дуальность двух частей твоей личности. Гнев подавлен, и он не сознается. Ты сказал, что тебя считают спокойным человеком. А почему ты не сказал наоборот? Меня считают гневливым, страшным ублюдком?

— Потому что последнее время эти проявления агрессии стали реже по причине того, что ранее было наказание за них, и я понимал, что, если так агрессивно себя проявлять, тебя соответственно будут бить. И в милицию попадал и так далее. И, во-вторых, они редки все-таки.

— «У меня все в порядке». Это типичный человеческий взгляд. А потом ты выбросишь такое коленце, в результате которого кто-то или ты сам попадаешь в милицию, в больницу или на кладбище. Агрессия, ненависть подсознательно копятся. Это не значит, что их нет в тот период, когда они не проявляются. Они копятся, а потом происходит взрыв, и все это выбрасывается.

— Интересно, что я давлю свой гнев и не поступаю агрессивно не потому, что я его осознаю, а потому что я боюсь получить наказание. То есть я его подавляю из страха.

— Да, и меня так воспитали.

— А ты можешь полюбить эту часть? Как ты ее назвал?

— Психопат.

— Психопат — это оборотная сторона спокойного парня, каковым ты себя считаешь. Первый шаг — это принять ее, заключить с ней мир. Второй шаг — это выслушать, что она говорит. Что она говорит по отношению к присутствующим здесь?

— Сейчас я не могу про них ничего сказать.

— Можешь. Надо соединиться с ней. Она так привыкла быть подавленной, что ей не дают даже права голоса. Поэтому она время от времени выскакивает как сумасшедшая, все крушит, а потом опять прячется. Она есть, а со всем, что есть, можно иметь связь, нужно просто ее вызвать. Вы психопат, и в этом качестве как эта часть тебя воспринимает всех присутствующих здесь или кого-то конкретно?

— Меня сейчас ничего не раздражает.

— Ты скрытый психопат. Здесь есть так же скрытые истерички, параноики, лесбиянки, проститутки, кобели, фашисты и так далее. Веселая компания. А все остальные — пристойные граждане России: имеют детей, платят налоги и чистят утром зубы, а некоторые — даже и вечером. Все замечательно, но на самом деле это группа шизофреников, идиотов, дегенератов, которые ищут спасения в иллюзии холистической психологии. Проявите свою оборотную сторону. Начните с ней разговаривать. Например, спроси Олега: «Что ты, шизофреник, думаешь по поводу присутствующих здесь истеричек?»

— Я еще и шизофреник?

— Как психопат реагирует на шизофреника?

— Психопат — это общий термин для разного рода названий типа «шизофреник» и так далее. Так что выбирай любой. Что твой уважаемый истерик думает по поводу присутствующих здесь шизоидов? Посмотри, в ком ты видишь родную шизоидную сторону?

— В Ире.

— И что она скажет этой своей части?

— Попробуй только что-нибудь скажи — я такую истерику устрою.

— Я уже боюсь.

— Извольте дальше продолжать. Залезьте под кровать и кричите: «Помогите, у меня припадок!» Давай, смотри, кто тебя еще здесь привлекает. Шизоид шизоиду глаз не выколет.

— Других поискать?

— Да. Их здесь много.

— Я вижу вполне пристойных людей.

— Это их социальные маски.

— Позитивные все.

— Это сейчас говорит оптимистично-культурная, социально приспособленная, влачащая жалкое существование культурного человека часть.

— Вот Саша, наверное, тоже психопат.

— Спроси что-нибудь у него как психопат у психопата.

— Ты психопат, Саша?

— Скрытый.

— А у тебя в какой части психоз проявляется?

— Зацикленность иногда проявляется.

— На чем?

— Еще одна психопатка подсоединилась.

— Помните фильм «Деловые люди»? Грабитель залез в дом, а там на кровати лежит хозяин, который никак не может заснуть — у него подагра. Грабитель спрашивает: «У тебя что, подагра?» — «Да»

— «Ты знаешь у меня тоже. А ты пробовал ее лечить змеиным ядом?» — «А ты пробовал компрессы?» — «Нет». И так они всю ночь проговорили о методах лечения подагры. Утром, обнявшись, пошли попить пивка. Так вот. У тебя на чем зацикленность-то?

— У меня есть представления, что никогда и ничего у меня не получится.

— Что это за часть такая?

— Пессимистическая.

— И это ты?

— Да.

— Это другая сторона твоей части, уверенной, что у нее все получится.

— Это постоянно и во всем, особенно в отношениях «мужчина — женщина».

— Я мужчина, я мужчина, я мужчина… Нет, я женщина! Я женщина, я женщина, я женщина… Нет, я мужчина. Так замуж мне выходить или жениться? Господа шизофреники, уважать надо шизофрению. А уважать не будете, она будет свое дело делать.

Соглашаюсь, но не делаю, или делаю, но не соглашаюсь

— Я сегодня увидела такую свою часть, которую назвала «я ничто». Она так интересно творит, что как будто тебя начинают «динамить». Что-то просишь человека, он соглашается, но не делает. И сколько бы ты ни подходила, он все соглашается, время идет, а тебе надо что-то дальше делать, кроме того, что он должен тебе сделать. Такая хитрая манера творения. И потом я увидела ее противоположную часть, которая всегда все делает быстро, легко, у нее как-то само все получается, даже не прилагая никаких усилий. Началось все с того, что я начала проживать часть «я ничто» сознательно. Не осознанно, а просто сознательно. Я не знаю, как в нее попала, а потом увидела, что я в ней нахожусь, и начала смотреть подробно, как я это делаю. И уже после этого я попробовала перейти в «я все», но там мне удержаться очень тяжело, все время заваливаюсь в «я ничто» и начинаетсяпо новой.

— «Я все или Я ничто» — это очень абстрактно. Здесь нужно четко разобрать механизм действования каждой из этих частей. Первая соглашается, но не делает, а вторая должна не соглашаться, но делать.

— Такая тоже есть. Она не соглашается, но потом все-таки делает.

— Надо увидеть полярные части этой двойственности.

— Я сейчас увидела эти части.

— Хорошо. Попросите ее что-нибудь сделать.

— Прокричи три раза кукареку.

— Кукареку.

— А ты соглашайся, но не делай.

— Ладно, сейчас.

— Время пошло.

— Подожди, сейчас свои дела закончу и сделаю.

— Уже пора, а то рассвета не будет.

— А мне какая разница?

— Кукарекай скорей.

— Сама кукарекай.

— Она отказывается.

— Она сама решит, когда ей кричать. Может быть, минут через тридцать.

— Честно говоря, мне все равно.

— А кому в тебе не все равно? Кому что-то надо?

— Расскажи что-нибудь захватывающее, душещипательное.

— Не буду.

— А ты соглашайся. Говори: «Хорошо», — и не делай этого.

— Скажи, пожалуйста, который час?

— Хорошо. Сейчас я спрошу у кого-нибудь.

— Ты просто говоришь: «Хорошо», — и ничего не делаешь.

— Хорошо.

— Так сколько времени?

— Знаю, но не скажу.

— Ты уже давно говоришь, что скажешь.

— Она все время откладывает на потом. «Я потом скажу. Я сейчас не буду делать, я просто соглашаюсь. Я не буду с тобой спорить, я просто потом это сделаю, неизвестно когда».

— Я потом ухожу, поэтому сейчас можно сказать?

— Потом придешь, я тебе скажу.

— Я сюда уже не вернусь, мне нужно сейчас.

— Ты завтра вернешься, и я скажу.

— Когда увидимся, тогда скажу.

— Я уже с часами буду.

— Тогда зачем тебе сегодня?

— Что ты такая вредная?

— Да, я вредная.

— Скажи: «Скажу».

— В принципе, я могу рассчитывать, что ты скажешь мне время?

— В принципе, можешь рассчитывать.

— Когда?

— Потом.

— Поконкретнее.

— Потом я тебе скажу, потом. Смотрите, каждой своей части надо давать проявляться, иначе ты не понимаешь, что она из себя представляет. Это же твоя часть, а ты как-то неуверенно себя в ней чувствуешь. Кому еще что-нибудь нужно от Вики?

— Пересядь, пожалуйста.

— Хорошо.

— Эта часть вообще не слышит, что ей говорят. Она просто говорит: «Хорошо». Она даже не помнит, что от нее хотят. Она говорит: «Хорошо», — и все. А теперь попробуй не соглашаться, но делать.

— Скажи который час?

— Три часа.

— Скажи ей: «Я не буду тебе говорить», — а потом скажи.

— Сколько времени, Вика?

— Да не скажу я тебе.

— А теперь скажи.

— Часа три, наверное.

— Как тебя зовут?

— Зачем тебе это? А вообще-то меня Вика зовут.

— Ты где живешь, Вика?

— На юге Москвы.

— Сначала говори: «Не скажу», а потом отвечай.

— Какая тебе разница? Я живу в городе, скажем.

— Вика, станцуй-ка.

— Говоришь: «Не буду», а потом танцуешь.

— Вика, хватит танцевать, прекрати, разошлась.

— Вика, тебе нравится твоя работа?

— Не скажу. Нравится.

— Я сначала молчу долго, а потом говорю.

— Смотри, ты не даешь проявляться своим обеим противоположным частям.

— Вика, а ну-ка поцелуй Анечку.

— Вика, сядь, пожалуйста, обратно на свое место.

— Не сяду.

— И сажусь. Ну, как?

— Ту часть, которая была первой, было легче принимать. А ту, которая отказывается делать, труднее принять.

— Но они обе у тебя присутствуют, хотя в чистом виде не дают друг другу проявиться. Тебе надо их начать осознанно проявлять, понимая их необходимость и взаимосвязь.

Я очень спешу к цели, но какая у меня цель — я не помню

— Пожалуйста, кто еще хочет сказать о себе?

— Я сегодня сюда замечательно ехала. Я вышла заранее, но села в троллейбус, который идет не сюда, а в обратную сторону. Еду и наблюдаю в себе разговор двух частей. Одна говорит: «Ты зачем села на троллейбус в другую сторону?» А другая отвечает: «А я не нашла перехода на противоположную сторону». В этой ругани я вместо того, чтобы сесть на маршрутку и нормально доехать, поехала «через Ленинград» и почти всю дорогу во мне клокотало, что я поехала не туда, так получилось. Под конец решила, что уже все равно опоздала и буду опаздывать со спокойной совестью. Выхожу из метро и вижу автобус. Для той части, которая меня постоянно дергает и нервирует, логично сломя голову броситься к этому автобусу, сесть на него. Но я медленно, медленно прошла, купила шоколадку и, самое смешное, села в этот автобус. Часть, которая опаздывает, — это моя хроника, она очень меня мучает.

— Даешь ли ты свободно проявиться той и другой своей части?

— Наверное, нет, потому что идет противоборство. Наверно мне хотя бы один раз надо насмерть опоздать?

— Испытывая муки совести. Я имею в виду, что, опаздывая, ты будешь испытывать муки совести, исходящие из той части, которая будет говорить, что это плохо. Теперь вы видите, что такое совесть? Это осуждающий голос вашей второй части.

— Получается, что они постоянно борются, и это мое нормальное состояние, и я в чистом виде их не принимаю.

— Чего ты хочешь достичь, будучи здесь на семинаре? Куда ты хочешь успеть?

— Я уже успела.

— Куда ты успела? Мы еще и не поехали.

— Тогда я не поняла вопроса.

— Мы собрались на семинар, чтобы доехать до пункта, который называется «просветление», «целостность», «безусловная любовь» или еще как-то. Ты куда хочешь доехать?

— Я хочу разобраться в себе и выйти на себя ту, которую я знаю и не знаю.

— То есть ты хочешь выйти за рамки себя. И где ты в этом движении находишься? Цель есть, движение идет, но при этом ты опаздываешь?

— Я так не смотрела на это.

— Ведь это касается не только автобуса. Это касается всей жизни. Это глобальная двойственность, она касается вообще всего.

— Мне кажется, что если я сейчас опоздаю на автобус, то, как паровозик из Ромашкова, опоздаю на всю весну.

— Я тебя и спрашиваю: «На нашем паровозике куда ты хочешь доехать? И как ты оцениваешь скорость своего движения, направление и так далее?»

— Я не знаю. Неожиданно сложный вопрос для меня оказался. Меня переклинило.

— Есть часть, которая спешит к цели, и есть часть, которая мешает достичь этой цели. И я спрашиваю ту часть, которая спешит к цели, что у нее за цель; что она делает?

— Она сломя голову бежит и, очевидно, ничего не видит из-за этого.

— Но ведь добежать до места, где мы сегодня собрались, — это же еще не все. Если бы вся задача сводилась только к тому, чтобы прийти сюда вовремя и уйти во время, было бы очень просто. Но между прийти сюда и уйти отсюда есть еще промежуток времени, который называется семинаром. Так что же происходит на семинаре?

— Мне кажется, я сейчас буду неадекватно отвечать.

— Ну и замечательно.

— Я пытаюсь в каждом увидеть себя и найти в себе те двойственности, о которых говорят.

— Ну и как ты в этом преуспела? Ты же спешишь.

— Иногда нет.

— Значит тормозишь. Ты либо ускоряешься, либо тормозишь. Так ты ускоряешься или тормозишь? Сейчас что ты делаешь?

— Сейчас я торможу.

— А когда ускоряешься?

— Когда сюда неслась, ускорялась.

— А здесь?

— Полный ступор. Я не могу ответить на этот вопрос. Очевидно, это какие-то мои старые грабли.

— Смотрите, как ум пытается понимать все буквально. Что касается автобуса, то тут все ясно и понятно. Но я перевел эту ситуацию на то, что происходит непосредственно на семинаре. А здесь происходит то же самое. Если эта двойственность находится внутри тебя, то ты с ней подходишь ко всему, с чем встречаешься, но видишь ли ты это — вот вопрос. Выясняется, что не видишь.

Очередной забег от зависимости к независимости

— В свое время я увольнялась с работы. Меня не отпускали. Заявление оставила, но они попросили поработать еще и январь: «Два дня поработай, подержи нам единицу». В феврале опять пишу заявление. Начальник просит поработать еще и февраль. Я говорю, что работать не буду, а чувствую, что сама себя торможу. Сбежала и просто не работаю. Мне нужно было посмотреть свои страхи, которые тут же полезли в связи с этим. Во-первых, до пенсии осталось немного, во-вторых, финансовая зависимость, в-третьих, потерять общение. Меня работа совершенно не тяготила. Я приходила туда просто играть и общаться с людьми. Еще и почитать время оставалось.

— Я ничего не понимаю.

— Та, которая сбежала с работы, поступила неординарно, не по букве закона. Просто сбежала и породила ситуацию, в которой меня уволили по закону. Мне позвонили и сказали, чтобы я пришла увольняться, и сегодня я уволилась по закону.

— Зачем ты это рассказываешь?

— Суть в том, что вести себя в рамках. Свободна и несвободна.

— Тебе кажется, что ты несвободна от работы, и тогда ты бежишь с работы. Тебе кажется, что ты не свободна от данного человека, и ты бежишь от него.

— Я когда уходила, хотела просто посмотреть, что полезет.

— Я говорю о том, что является основой этих поступков. Ты чувствуешь зависимость. Ты пришла на работу, устроилась, работаешь. И вдруг у тебя озарение: «Ба, да я же зависима от этой работы! Да пошла она к черту!» И бежать от нее. Вышла замуж. «Батюшки, да я же зависима от мужа: пошел он к черту!» и скорей бежать от него. Так или не так?

— Так.

— Так в какой двойственности ты находишься?

— «Зависимость — независимость».

— Ты входишь с кем-то или с чем-то в контакт, потом объявляешь это зависимостью и бежишь со всех ног.

— Я так не смотрела.

— Я понимаю, что ты так не смотрела, поэтому и вношу ясность. А то мы сейчас два часа слушали бы о твоем увольнении. Обусловленный ум не осознает той двойственности, в которой он находится, вот в чем основная сложность.

— Я с точки зрения зависимости не смотрела.

— Оказывается, очень непросто это выяснять. Для этого нужно осознавать то, что происходит в обусловленном уме. Иначе никак не выберешься из его дуальной обусловленности. Я говорю об этом, потому что нужно это увидеть. Ведь обычно возникает мысль, к которой обусловленный ум очень склонен: «О, я все понял! Все замечательно, и больше мне ничего не надо». Это то, к чему все время ведет нас наш обусловленный ум. А я хочу показать вам, что на самом деле это не так, что способность обусловленного ума увидеть двойственность, в которой он разыгрывает свои сценарии, является экстраординарной. Ум, который имеет эти экстраординарные способности, мыслит двойственностями и во всем ищет парадокс.

— В «зависимость — независимость» можно внести смысл, — скажем, добиться своей цели. Тебе надо было добиться цели — нужно было уволиться, и та часть, которая умеет добиваться цели, была все время подавлена. Ты сделала все и дала проявиться именно этой части. Ты ушла, не стала ходить на работу и добилась своей цели. То есть ты уволилась, и эта часть, которая хотела добиться цели, удовлетворена.

— Можно и так посмотреть, но, зная Ольгу, я вижу, в чем она находится, потому что то, что она сейчас говорит, ей в кайф, а то, что я говорю, ей не в кайф.

— Я говорю, чтобы она видела и то, и другое.

— Я действительно смотрела с точки зрения цели, а с точки зрения зависимости не смотрела.

— То, что Лена сказала, тебе близко и приятно. Ты думаешь: «Я могу добиваться цели. И замечательно, что я уволилась, — я тем самым подкрепляю свое умение добиваться цели». А по отношению к тому, что я тебе показал, у тебя возникло отторжение.

— Точно, непонятно.

— Но на этой дуальности строится твоя судьба, потому что как только ты с чем-то сталкиваешься, ты кричишь: «Это моя зависимость!» — и убегаешь от этого. С чем бы ты в этой жизни ни сталкивалась, ты объявишь это через какое-то время зависимостью, начинаешь это ненавидеть и хочешь от этого сбежать. То есть сначала зависимость в кайф. Это касается и семинара, и меня, например. Ты бежишь за этим: «Вот он кайф, кайф!», а потом вдруг появляется мысль, что это зависимость, и надо бежать от этого как можно быстрее.

— Уже было такое, очень много раз.

— А этого и не может не быть, пока ты получаешь кайф от зависимости. Но в какой-то момент это перейдет в состояние крика: «Я не хочу зависимости!». Ситуация объявляется зависимостью и тогда используется привычный способ побега от зависимости — бежать сломя голову. Ты объявила своего мужа зависимостью и борешься с ним как с зависимостью, хотя какое-то время это было очень для тебя привлекательно. Именно зависимость и была привлекательна. Но она не была названа зависимостью, — она называлась любовью.

— У меня было представление, что муж — это глава семьи, кормилец, он все делает.

— Прекрасно. Это фаза очарования. Он кормилец, все замечательно. А потом я вдруг объявляю эту ситуацию зависимостью. «Ты не кормилец, ты меня в зависимости держишь!», и тогда надо бежать или бороться с ним. Если сбежать не удается, надо бороться до конца. И в этой борьбе твой лозунг — «Избавление от зависимости!». Это и есть ловушка двойственности «зависимость — независимость». Причем в нее попадает все, с чем ты встречаешься в своей жизни.

— Я хочу сказать, что на просмотре была перестройка с борьбы на мир. Это цель, правильно? И умение добиться этой цели как раз можно рассматривать и с этой позиции. Как бы ни было сложно, но я дойду до этой цели — восстановления мира. Намерение и есть цель.

— Цель, целеполагание имеет и вторую сторону — отсутствие цели. Ум обычного человека при отсутствии цели впадает в депрессию. Это тяжелое состояние, оно грозит сумасшедшим домом. Значит, ему нужна цель. Если он не имеет цели, ему не за что бороться. Посмотрите, парадоксальное мышление не понятно с точки зрения обычного одностороннего мышления. В эту односторонность человек погружается полностью и создает теории, разговоры до бесконечности и совершенно не видит, что он находится только в одной стороне. Но ясно увидеть двойственность очень непросто, как мы видим. Для этого надо очень хорошо почувствовать человека. Почувствовать то, что является определяющим в его сценарии. В твоем сценарии определяющей является дуальность «зависимость — независимость». Ты боишься зависимости. И как только ты называешь что-то зависимостью, то начинаешь с ней бороться. Тебе надо проявить обе стороны этой дуальности в чистом виде и увидеть их.

— Да, я заметила, что мы нигде себя не проявляем в чистом виде. Мы и там себя сдерживаем и полностью не проявляем, и в другом.

— Так в том-то и дело, что в чистом виде ничего не проявляется, так как все время присутствует то, что здесь называют совестью, а совестью — это осуждающий голос обратной стороны вашей личности.

— И страх, потому что, если проявишься это, что будет?

— Человек не находится в состоянии ясного видения того, что он из себя сейчас представляет. Он называет часть себя плохой и пытается от не избавиться. Таким образом, он избегает целостного восприятия себя. Он назвал часть себя плохой, а с плохим он дело иметь не хочет и поэтому создает идеал, противоположный тому, что он назвал в себе плохим, и стремится к нему, а с плохим враждует. Так вот, идеал может быть создан только на основании представления о плохом, мерзком, гадком. Мы же здесь занимаемся разбором того, что есть, так, как оно есть. Наличие представления о плохом, которое все отрицают в себе, и наличие противоположного представления о хорошем, к которому все стремятся, не дает возможности рассматривать то, что есть, так, как оно есть. Потому что, рассматривая себя, мы что-то относим к категории недопустимого, плохого, а что-то — к категории идеала, который считаем недостижимым.

— Я увидела, как стремлюсь к идеалу, не взирая ни на что, — даже готова с телом расстаться, лишь бы достичь идеала. Материальное все прочь, только идеал!

— Так смотрите: если материальное есть плохое, а это, кстати, и ваше тело, то нужно все это отбросить и стремиться к духовности, то есть к отсутствию тела, отсутствию денег, вообще всего, что я считаю плохим.

— Тогда получается, что конец душе, если нет тела?

— Тогда тело воспринимается как зависимость. А зависимость по твоим представлениям — это то, от чего надо бежать. Значит, твоя основная цель — удрать из своего тела.

— Абсолютно точно.

— Но, как мы видим, это к духовному развитию не ведет, но создается иллюзия, что именно это и есть духовное развитие.

— Ты просто вылетаешь на другую сторону двойственности.

— Ты просто не видишь то, что есть, так, как оно есть. Видеть то, что есть, так, как оно есть, — это значит видеть полярности в себе и признавать каждую из их сторон как две равнозначные стороны одной медали. Но это можно видеть только с третьей точки, то есть через осознание. Находясь либо в одной стороне двойственности, либо в другой, вы все время будете осуждать противоположную сторону и испытывать страх, который выражается в осуждении противоположной стороны. Смотрите: схема одна и та же, и я ее все время вам повторяю. Вы скажете, что я повторяю одно и то же. Да, и я буду это повторять, потому что, только понимая ее, вы ясно увидите себя таким, какой вы сейчас есть. Но так не может быть точкой зрения обусловленного ума, потому что, находясь в ловушке двойственностей, он не видит их противоположные стороны одновременно.

Наше сердце ждет освобождения от заключения в разделенности

— Кто готов поделиться тем, как он понимает то, о чем я говорю?

— Если брать двойственность, которая у меня проявляется на работе, то это — делать все быстро или медленно. Я не даю себе делать слишком быстро, потому что торможу себя. Что это за гонка? Надо дать себе отдых, все сейчас сядут на тебя и поедут! Но чем быстрее делаешь, тем медленнее получается. Я то торможу себя, но думаю, что если совсем заторможу, буду сидеть и вообще ничего делать не буду. Все-таки делаю, но торможу. И получается ни то, ни се.

— Я одновременно жму на газ и на тормоз.

— Я и злюсь не до конца. Я сейчас проявлю чуть-чуть злобы, а потом добрая, но не чересчур, потому что если буду открытая, добрая, — оплюют, сделают больно. И во всем. Возникает просто какая-то безысходность из-за этого, что понимаешь, сколько этих двойственностей в тебе и каждую нужно прожить полностью. А я даже не знаю, как их прожить. Если отслеживать двойственность «быстрее — медленнее», то на самом деле это «одобрение — неодобрение»: будешь делать быстро — то успеешь; соответственно будешь успешной — тебя одобрят. Все это можно подводить подо что-то более крупное.

— Совершенно верно, но эту работу нужно совершать внутри самого себя. Именно это и есть духовное развитие. И невозможно ее сделать за кого-то. Поэтому я еще раз подчеркиваю: чтобы не возникла иллюзия, что только оттого, что вы были на семинаре, вы все поняли. Ничего подобного!

— Все идет из детства. Как бы мы ни пытались умом сейчас определить или бодаться умами, кто умнее, — любую двойственность можно рассматривать с точки зрения детства. Хорошая девочка и плохая девочка. Если я плохая девочка, то я могу такое сделать… И это скверно. Я сразу себя оценила. А если быстрая такая, меня другие похвалят. Это такой детский взгляд. Хорошая девочка делает быстро, а плохая — медленно. А порой вообще забываешь о хорошей девочке и превращаешься в плохую.

— Здесь вот все прекрасно понимаешь, потому что разложили, а дома-то опять ничего не понятно.

— И вообще ничего не получается, потому что начинается состояние полного отупения.

— Наличие двойственности — стимул для развития ума. Патриархат, в котором мы сейчас имеем «счастье-несчастье» находиться, возник именно в связи с тем, что появилась двойственность, и возник страх. При матриархате этого не было. Но мужчина занимал там подсобную роль, которую теперь отводят женщине, и его это перестало устраивать. Тогда он стал создавать идеи, несущие страх, основанные на том, что Богиня-Мать родила нехорошего ребенка, ее надо защищать от этого ребенка и именно мужчина будет защищать ее. А потом это все переросло в культ Бога, который представляется агрессивным, ревнивым, мстительным. И теперь мы имеем патриархат, который на самом деле является фазой развития человеческого интеллекта. А страх, в котором человек находится сейчас, связан с дуальной матрицей сознания. Поэтому обойти дуальный ум не удастся, но выйти из него — это и есть сейчас самое важное. Для того чтобы идти при этом через сердце, нужно иметь колоссальную веру.

— Это чувствовать надо еще.

— Для этого должно быть очень открытое сердце.

— Женский путь — это путь сердца. Выбор через любовь — это так естественно для женской части. И когда ты понимаешь сердцем, что вокруг везде борьба и война, и сердцем выбираешь мир, — все делаешь из состояния мира, и тогда очень легко подключается ум. Это другой путь, но нужно выбрать сердцем, выбрать этот мир.

— Можешь ли ты объяснить в словах то, что чувствует твое сердце? Например, я спрошу тебя: откуда ты знаешь, что такое мир и что такое война?

— Опыт борьбы уже настолько богатый, что просто выбираешь мир. Что бы ни было, я выбираю мир. Я обязательно подключаю ум, потому что достичь мира без ума невозможно. Ты обращаешься к их мужским частям, а я сейчас обращаюсь к их женским частям, и, может быть, кто-то услышит женской частью, а кто-то — мужской.

— Это не совсем понятно.

— Тебе более понятно то, что говорит Сан Саныч, потому что у тебя очень сильно развит ум, а я обращаюсь к тем частям, которые это чувствуют.

— Я хочу сказать, что, когда ты говорила, мне хотелось плакать, но я сдержалась. Ты говорила: «Я выбираю мир». Мир для меня — это радость, состояние радости. Состояние радости от всего. Если конфликт возникает, то желательно его разрешить мирным путем, без мордобоя.

— Можно даже с мордобоем, но с миром в душе. Можно даже бить, но я говорю о мире в душе. Я сейчас обращаюсь к тем, кто это чувствует.

— На уровне интуиции это понятно, а при вербализации получается софистика.

— Я еду сегодня в автобусе и меня толкает какая-то баба. Обычно я злобы не проявляю. Сижу, думаю: «Ну уставшая женщина, с проблемами». А потом ловлю себя на том, что опять выбираю этот путь: надо дать хоть раз сдачи, толкнуть ее чуть-чуть… И вижу, как я боюсь ее толкнуть.

— Так из мира в душе возьми и толкни ее! Почему нет? Ты поддерживай свой внутренний мир. А ты опять — боюсь. Вот тебе и война.

— Что самое удивительное, у меня нет желания ее толкать.

— В итоге ни то, и ни се.

— Может, оно есть, но я не даю себе его даже почувствовать, не то, что проявить.

— Очень много думать тоже иногда плохо — сама себя запугиваешь.

— Женщина может пользоваться и той, и этой частью. Одно не исключает другого. Где чувствуешь — иди по чувствам, где можешь разобраться — разберись. Можно пользоваться любой частью, когда владеешь обеими.

— Откуда идут чувства?

— По-разному. Иногда от головы, иногда от сердца.

— Если у вас все идет от сердца — вам кайф. Тогда зачем вам выслушивать все это?

— Затем, что когда как.

— Ну а как отличить одно от другого? Я совсем не исключаю того, о чем говорит Лена, но хочу понять, понимаете ли вы это?

— Оно распознается. Когда оно идет от сердца, нет сомнений, ты просто это делаешь, а когда это идет из головы, то возникает две чаши весов: право — лево, правильно — неправильно.

— Если от сердца, человек будет действовать вне дуального ума. Но мы сейчас находимся на том этапе развития человеческой цивилизации, когда главенствует дуальный ум, а не целостное сердце. Вы не сможете не участвовать в умственной деятельности. Поэтому я и спрашиваю: как вы знаете, что идет у вас из целостного сердца, а что из дуального ума? Как мы видим, ум не показывает этого. И почему вы считаете, что ум не вмешается и не скажет, что ваше интуитивное знание — это ошибка? Разве у вас так не бывало?

— Ум потом может вмешаться. Первичный импульс — он сердечный, он чувствуется. И потом уже разбираешься с умом, а дело-то в импульсе.

— Так что же вам мешает жить всегда из сердечного импульса?

— Так не всегда получается, потому что иногда ум успевает раньше вмешаться.

— Это все равно, что выйти на беговую дорожку в пять километров на Олимпийских играх, пробежать пять метров, остановиться, взять костыль и ковылять с ним. Потом, отбросив костыль, пробежать три метра и опять схватить его. Так сколько вы ковыляете, а сколько бежите? И знаете ли вы, когда бежите, а когда ковыляете?

— Когда я бегу, то знаю, что бегу.

— Так отбрось костыли и беги, если ты знаешь, что такое бежать!

— Ум мешает.

— А что тогда мешает тебе не включать ум?

— Привычка.

— А как возникла эта привычка?

— Из ума.

— Вот мы и пришли к тому с чего начали. Значит, вы бегун, который может бежать, но все время хватает костыли и ковыляет на них. Разве не так?

— Так.

— Если разобраться с тем, что я чувствую, говорю и делаю, и привести все это к единству, то у нас появляется состояние радости от всего, что происходит. Тогда нет разделенности, нет несоответствия. Когда чувствую одно, а сделал другое, потом выясняется, что осталось чувство неудовлетворенности из-за того, что сделал не так, как чувствовал. Что чувствуете, то и говорите, то и делайте. Тогда вы будете получать опыт полного соответствия и внутренней гармонии. Но возьмите на себя ответственность за то, что этого вы хотели. Вы хотели прожить жизнь по чувствам — смотрите, что получится. У всех уже огромный опыт жизни по уму.

— А если я и чувствую по-разному? Я хочу и подойти к кому-то, чувствую, что меня туда тянет, и одновременно чувствую страх: мне страшно, и я не пойду туда.

— Смотрите, чувства находятся под игом дуального ума, и мы разбираем, как это происходит. Поэтому, не разобравшись с дуальным умом, невозможно уповать только на чувства.

— Я буду получать опыт смелости. Я иду, но в это же время буду одновременно чувствовать страх, хотя буду идти. Буду себе разрешать.

— Лена сейчас говорит о чувстве, лишенном двойственности. Но это непонятно человеку, который имеет чувства, находящиеся под игом дуального ума.

— Фактически это все равно, что о мыслях говорить.

— В это надо внести различение, именно этим я и занимаюсь. То есть просто говорить о чувствах невозможно.

— Потому что чувства не опишешь.

— Чувства можно описывать, но при этом вы используете язык дуальных понятий.

— Но все равно в слова каждый человек вкладывает свои чувства, и все они разные.

— Я сейчас просто смотрю в глаза, и кто понял — тот понял.

— Ты, правда, говоришь о чем-то, что я не понимаю.

— Я стремлюсь донести до тех, кто понимает.

— Мне тоже хочется понять. Я понимаю, что твой уровень намного выше моего.

— Просто это совершенно другое, это не уровень ума.

— Уровень развития. Как ни назови.

— Это чувствование. Разрешение жить по чувствам.

— Я хочу сказать два слова по поводу следования импульсу из собственного наблюдения. Если на это посмотреть с точки зрения дуальной личности, поскольку ум только через нее может себя проявлять, то мы знаем, что если человеку удается последовать своему первому импульсу, который возник, то, как правило, ситуация развивается для него самым благоприятным образом. Как только успевает выскочить вторая половина, начинается свара и в итоге ничего хорошего не происходит. На деле получается, что следовать импульсу — это выразить ту половину, которая на эту ситуацию отреагировала. Тогда нет разъединения, тогда происходит адекватное реагирование. И это одна из центральных идей, ведущих к целостности. Это следование своему импульсу — насколько каждый человек может позволить себе это делать.

— Допустим, тебя ударили и у тебя первый импульс — ударить человека в ответ.

— Да, если у тебя он есть, то вырази его.

— Тогда ты сможешь его увидеть и принять.

— Но для меня это и будет первым импульсом, и я его даже не почувствую. Если человек привык бить, то даже не думает, у него нет другого импульса, и он следует привычному импульсу. Он проявляет свою агрессивность. И что — он проявляет что-то истинное?

— Ты когда-нибудь следовала за своим импульсом? У тебя был такой опыт? Или ты всегда подвергаешь свой первый импульс сомнению?

— Такое впечатление, что ты постоянно пытаешься понять все только умом. Ты третий день говоришь и говоришь. Ты можешь понимать умом, но ты и чувствуй. Перестань говорить и начни слушать. Ты не слушаешь, а только говоришь. Я думаю, многие согласятся, что говоришь в основном ты. Я понимаю, что Сан Саныч уделяет твоей проблеме много внимания и благодаря этому другие многое поняли, а ты? Ты закрой рот и слушай — слушай других. Такое впечатление, что у тебя слабо выражена слушающая часть. Говорящая часть у тебя выражена прекрасно, потому ты и борешься с теми, кто много говорит. Слушающая часть в тебе не проявлена.

— Здесь я решила себя проявлять так, потому что хочу разобраться во всем, быть максимально открытой.

— Ты везде пытаешься разобраться: здесь, дома, на работе…

— В других местах я молчу и от меня все в шоке, когда я начинаю проявляться. Но я ни здесь, ни там не чувствую себя в своей тарелке.

— Просто весь семинар можно потратить на твою активность — ты очень активна в говорящей роли и очень пассивна в слушающей роли. Я предлагаю тебе активно слушать и пассивно — говорить. Там, где очень хочется сказать, начни себя слушать, слушать свой импульс. А, может быть, тебе стоит дать возможность другому сказать, и он ответит тебе на твой вопрос. И твой ум в этот момент будет спокоен, и ты будешь чувствовать что-то другое, чувствовать другого. А ответ ты получишь обязательно, возможно даже — прослушивая чужие диалоги, а не свои.

— Я хотела, чтобы все было натурально, потому что, когда Сан Саныч спрашивает и все молчат, я начинаю говорить.

Глава 4

Триумф стервы

— У меня сегодня был интересный случай. Я выхожу гулять с собакой и слышу из-за двери голос соседки. Она пережила инсульт. И первой моей реакцией было отправить собаку в дом и пойти к ней. И вдруг я думаю: «Нет». То есть я увидела в себе жестокую стерву. Я добрая, всем помогаю всю жизнь, а тут у меня был порыв, и я пресекла его. Иду и думаю о том, что я испытываю. Я увидела эту старую женщину, лет семидесяти, которой была нужна моя помощь. Это моя старая больная часть. Ничего, подождет. Я увидела в себе жестокую стерву, и, что интересно, было спокойное, твердое проживание. Не было ни страха, ни стыда. Я осознанно проживала стерву, потому что всю жизнь, все сорок с лишним лет была добрая. А здесь я осознанно переступила через свою доброту и прожила десять минут жестокой стервы. В итоге я, не спеша, вернулась, а она уже у приоткрытой двери ждет меня. Я сказала, что заведу собаку; и опять интересно — ей не понадобилась срочная помощь. Ей нужно было померить давление каким-то новейшим аппаратом, на котором только кнопочку нужно нажать. То есть ситуация была выстроена тем, кто нас ведет таким образом, что я должна была увидеть себя стервой.

— А кто нас ведет? Они и создали бабушку на пороге?

— Естественно я понимаю, что никто не ведет. Это аллегория.

— Это не аллегория.

— Это моя двойственность.

— Смотрите, какая у меня черная работа. Я цепляюсь ко всем и к каждому. Я вам первый враг. Человек искренне, от всей души рассказывает что-то, а я раз — и прицепился к нему.

— Я сама создала эту ситуацию, чтобы прожить ее и прочувствовать. Естественно, это так.

— Надо разбираться с самим собой. Но очень неприятно, когда некто, типа меня, начинает привязываться к вашим словам и спрашивать, что вы имеете в виду. Потому что обычно человек не осознает, что происходит в его уме. Неприятно?

— Почему?

— Приятно?

— Вы просто прицепились, я вам ответила.

— Благонамеренная светская беседа продолжается. Все посмеялись, все замечательно.

— Им смешно — пусть смеются. Я ответила по импульсу. У меня было желание ответить так — я ответила.

— И я ответил по импульсу, вот мы и поговорили.

— Просто я очень часто чувствую, очень часто. И очень часто я действую по импульсу.

— Когда происходит диалог с кем-то, видно себя, свою такую упертость, но когда подобное происходит с тобой, то на себе полный стоп. На других действительно легче видеть.

— Вот и проживай. Поделилась. Ну что сделаешь? Называется — неудачно поделилась.

— Наоборот, это великая удача.

— Ты опять пытаешься превратить все в неудачную игру.

— Удача естественно.

— А где тогда твоя радость? Где чувство нескончаемой и бесконечной радости? Где оно?

— У меня.

— А почему она на твоем лице не отражается?

— А почему я должна делиться радостью?

— Вот именно. Зачем делиться ей со всякими? Я вам рассказала историю, а вы меня не поняли, ну и ладно. А в душе у меня радость.

— Стерва — она и есть стерва. Попробуйте троньте меня… Ваша власть кончилась, Сан Саныч. И вообще вы тут все заткнитесь! Все, хватит!

— Я сейчас в уголок отойду, а вы тут разбирайтесь сами.

— Я вам такой семинар сейчас устрою… быстро все осознаете. Сидят здесь… В Сочи это уже было: придут, рассядутся… Одна неумная болтает все семь дней, и все на нее смотрят, а потом уходят разочарованные. Здесь то же самое… У меня был запрос к этому семинару. Например, для меня было важно прочувствовать, что такое «мы все как одно».

— У меня вопрос к тебе: «Ты хорошо себя чувствуешь?»

— Классно.

— Смотри, ты одну нашу часть уже отделила. Это Сан Саныч.

— Я уже подошла к нему и поцеловала его.

— Неважно. Он до сих пор не в нашем кругу.

— Если бы мне физика позволила, я бы подняла его на руки и принесла бы сюда.

— Это не обязательно делать физически. Это можно делать по-другому. Что ты ощущаешь сейчас? Что ты к нему чувствуешь?

— Тогда я поясню. Дело в том, что у меня первоначальным чувством к Саше была безусловная любовь. Но я не прожила состояние ненависти к мужчине. Позавчера я так ярко прожила состояние «ненавижу», а сейчас опять люблю его.

— Сейчас ты это проявила.

— Что я почувствовала, то я и сделала, потому что так семинар проходить не может. Говорите ни о чем, понимаете?

— Это для тебя.

— Я и сказала, что я почувствовала.

— Сейчас ситуация достаточная или еще надо? Ты удовлетворена?

— Я удовлетворена.

— Смотри, одна часть до сих пор сидит в углу, а ты удовлетворена. Если ты ее туда посадила, то возвращай ее теперь сама же.

— Спасибо, Саша. Вы позволили мне выплеснуть все, что я чувствовала.

— Люда сказала, что хотела почувствовать единство. А зачем тебе это надо?

— Я вчера об этом и говорила. Ты, наверное, прослушала. Я говорила, что когда я была на втором московском семинаре, то прожила жуткое одиночество и поняла, насколько мы разобщены и насколько мы одиноки. У меня такое чувство было: как же так, если мы все — одно целое и каждый — часть меня и я — часть каждого, как это прочувствовать? Как это понять? Умом или чем? Как? У меня созрел такой запрос, и я уже ни о чем другом думать не могла. Как это прочувствовать?

— Ты хотела почувствовать, что такое единство, и выгнала меня из круга.

— Ощущение такое.

— Правильно. Иначе ум не может понять, что есть единство. Я сидел там — теперь я сижу здесь. Чтобы почувствовать, что такое быть вместе и как это хорошо, нужно почувствовать, что такое разделенность.

— Я когда была отдельно, я это и проживала.

Разделенность и единство

— Знание переходит в понимание только через чувство. То, о чем я здесь говорю как о знании, является холодным знанием для того, кто не прожил его. Знание без чувств не есть опыт, не есть понимание. Пониманием является только знание, пропущенное через чувство, то есть эти знания надо прожить. Если я хочу узнать, что такое разделенность, то должен прожить разделенность, и тогда я захочу узнать, что такое единство. Тогда я буду проживать единство. Я не могу прожить единство без проживания разделенности.

— Это новое чувство, я только вчера его увидела. Я не знаю, как это будет дальше развиваться, как это будет открываться, — я только увидела в темноте искорку света. Это еще не свет, я только начинаю это чувствовать.

— Чтобы понять то, о чем я говорю, нужно поменяться со мной местами. Я предлагаю любому, имеющему это намерение, поменяться со мной местами.

— Я поменялась сейчас местами.

— Вы поменялись местами с Ирой. Со мной еще никто не поменялся. Меня выдворили, а потом опять возвратили, вот и вся операция.

— Я говорю то, что я чувствую.

— И я говорю то, что я чувствую.

— Может, меня занесло не в ту сторону, но я совершенно искренне говорю то, что сейчас почувствовала.

— Ощущение такой безысходности — во всем. Чем больше с этим разбираешься умом, тем больше в этом погрязаешь, потому что на уровень чувств это не выходит. Сидишь и опять анализируешь.

— Она сейчас выражает то, в чем находится вся группа. Я прислушиваюсь и откликаюсь на то, в чем находится группа. Вы можете сказать, что я с ней разговариваю, а я разговариваю со всеми, потому что она сейчас отражает то состояние, в котором находится вся группа.

— Я считаю, что она очень хорошо проговаривает меня.

Ни дать, ни взять

— Моя невестка Лена сегодня утром была в тяжелом состоянии — вся в слезах. Я ей предложила проговорить то, что с ней происходит, и увидела, насколько ей тяжело: даже говорить об этом не может. Есть стереотип, который часто повторяют в фильмах: «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Отсюда идет страх говорить. И сегодня я вспомнила слова отца, когда он говорил: «Не умничай». Идет импульс — сказать, и я сразу думаю, что это не к месту, не та тема или, может, кто-то другой хочет высказаться. Иногда я знаю, что говорю очень много, а иногда даже проговорить те вещи, которые прожиты, не могу. Даже на просмотре вижу ситуацию, а проговорить, объяснить, четко разложить ее на части не всегда могу, то есть слова либо не поспевают за мыслью, либо считаются ненужными, неважными. Еще вижу, что в какую бы двойственность ни шагнула — в любой из сторон присутствует одно и то же. Я вспомнила, мне в детстве дедушка говорил: «Если будешь себя хорошо вести, любить — получишь велосипед». У меня никогда не было велосипеда, а это было довольно дорогое удовольствие для моей семьи. И я понимаю, что мне не надо ничего, потому что это будет унижением. Если я это сделаю, то буду чувствовать себя униженной. Я была маленькой, но мне не хотелось делать «за что-то» и тем более заставлять себя кого-то любить. Тогда, наверное, и пошло, что мне не надо ничего: если сделаешь, будешь унижен, а если еще и не купят — то тем более. Но в любом случае ты будешь унижен. А они хотят — сделают, хотят — не сделают, тем более что я не понимала, что я должна сделать, как и что от меня вообще хотят. Да и не верила, что мне вообще могут что-то подарить, тем более что подаренную куклу мне так и не дали с собой.

— Это подобно двум лошадям, привязанным веревкой одна к другой за шею. Стоит одной дернуться — другой тут же стягивает шею. Поэтому они стоят и не дергаются.

— Поэтому ни дать, ни взять.

— Это и есть то состояние, в котором находится человек. Поэтому, как только одна ваша часть начинает выражаться, тем самым она душит противоположную ей часть, которая тоже дергается. Поэтому лучше молчать, а ведущий будет говорить и все будет хорошо.

— Что же делать?

— Преодолевать страх.

Почему я чувствую себя униженным?

— Я в январе вышел на свою черту, которая называется гордыней. Но я проживал это как высокомерие и унижение. И взаимосвязь таких вещей оказалась для меня столь сильной, что я много дней молчу, хотя запрос-то великий. Но и сопротивление не меньше. И проговорить это было очень тяжело, хотя с первого дня все складывалось таким образом, что это все время так или иначе демонстрировалось. Все с этим работали — проговаривали, проживали. Тяжело. Потому что в моей жизни ситуация в январе показала: высокомерие, в котором я жил и не осознавал этого, распространялось на все; сильно я себя обкрадывал в связи с этим, потому что страх быть униженным как раз и порождал высокомерие, а оно, естественно, закрывало путь к нормальному общению с людьми. Чувства выражать было невозможно — ведь ты все время на страже, как бы тебя ни унизили, а само высокомерие опять же провоцировало окружающих. То есть я часто попадал в ситуации, когда меня унижали. Это очень тяжело было. Я не понимал. Мне казалось, просто мир такой мир несправедливый, а я-то хороший, и совершенно не видел, что все это я провоцирую своим поведением. Это оказалось, повторяю, очень тяжелым, и мне сейчас говорить об этом сложно. Если люди не оправдывают моих ожиданий, то это всегда воспринимается как унижение, и других вариантов нет, что странно. Если я с каким-то намерением, с просьбой, с чем бы то ни было обращаюсь вовне, а мне отказывают, — всегда чувствую себя страшно униженным. И принять это унижение я не могу, хотя все понимаю вроде.

— Сан Саныч говорил, что с этим надо экспериментировать. Не бояться и бежать от унижения, а идти на это унижение совершенно осознанно. Осознанно пойти на унижение и увидеть, что при этом почувствовал. Полюби врага своего, полюби свое унижение. Полюби себя униженного, иначе будешь без конца бегать от себя униженного.

— Начните осознанно творить униженность, иначе вы никогда не будете в настоящем моменте. Быть в настоящем моменте — значит, каждое мгновение принимать себя в любых сторонах двойственности. Пока не поймешь — все, что творишь, творишь сам — и пока не примешь в себе полярные части, творящие твою судьбу, будешь в страхе. Но мы видим, почему делать это очень не просто. Каждая пара противоположных частей вашей личности находится в состоянии борьбы; одна часть мстит другой. То есть, начиная проявлять гордыню, вы затягиваете узел на шее унижения, унижение проявляет себя и бьет гордыню. Если вам охота это продолжать, то продолжайте. Только приходит какое-то понимание, как непонимание дергается и затягивает веревку на шее у понимания.

— Я представила, будто ты от меня требуешь бутылку, и я как собачка, на четвереньках, держа в зубах бутылку, приношу ее тебе, — и мне стало страшно. Я почувствовала себя очень униженной — и никакого кайфа. Страх — это да. Полюбить я это не могу.

— Наоборот, это было бы смешно, это был бы выход из унижения, потому что ты утрируешь унижение, и это уже перестает быть унижением.

— Есть осознанное унижение. Существует огромная разница между неосознанным и осознанным проявлением того, чего вы не хотите проявлять. Когда вы осознанно начнете проявлять это, вам будет кайф, потому что гордый мечтает об унижении. Тому пример, в частности, Гитлер: жил с Евой Браун, которая унижала его в сексе. И то же самое происходит у политических деятелей, которые идут к проституткам и просят, чтобы те их унижали. Тайная мечта каждого узурпатора, чтобы его кто-нибудь унизил, и он найдет того, кто это будет делать.

— Что он при этом будет испытывать?

— Так вы сами испытайте, потому что вы и есть эти самые узурпаторы. Испытайте кайф от унижения, но осознанно. Они это делают неосознанно.

— Все равно ты это делаешь, когда унижаешь, только ты от этого кайфа не получаешь. Ты все время находишься в состоянии неудовлетворенности. Если проживешь осознанно то же самое, потом второй раз, потом третий, то начнешь этим просто играть. А от игры ты будешь получать большой кайф.

— И тогда эта двойственность уравновесится. Если ты развела противоположные стороны этой двойственности так сильно, что всех унижаешь, то твоя другая сторона просто изголодалась по тому, чтобы тебя унизили. Но если ты не унижаешь других, то тебе не надо, чтобы и тебя унижали. Но к этому же надо прийти. А если противоположные стороны двойственности разведены очень сильно, надо проявить ее подсознательную часть, и тогда двойственность уравновесится. Это и есть гармония. Тогда ты вообще перестаешь мыслить в терминах унижения и оскорбления. Если ты кого-нибудь осуждаешь, тебе надо, чтобы и тебя осуждали. Раз двойственность разведена, то так и будет. Это тупик, в котором находятся многие люди.

— А мне вчера очень хотелось подползти к Ларисе. Лариса, я к тебе подползу. Дай я тебя в попу поцелую.

— Ты чувствуешь унижение?

— Никакого унижения, здорово.

— Я поняла, в чем дело. Вчера неправильно была выбрана ситуация. Я не воспринимаю ситуацию, когда на меня катят бочку как унижение. У меня другое понятие об унижении, поэтому попытка была безнадежной.

— Так выбери себе другую ситуацию.

— У меня так же, как у Олега — отказ в просьбе.

— Так найди кого-то и разыграй с ним это.

— Я не могу выйти на какую-то мысль.

— Опиши ситуацию, которая тебя унижает, и попроси других ее разыграть.

— Я даже не знаю, почему это меня унижает. Я боюсь даже просто спросить, потому что мне могут не ответить.

— Спрашивай меня.

— Это очень сложно для меня. Страх блокирует мысли.

— Спроси сколько времени.

— Сан Саныч, сколько можно меня шпынять?

— С тобой иначе никак нельзя, ведь ты дура. Тебе бесполезно говорить, потому что ты ничего не поймешь. Ты дура. Как тебя хвалить, если ты дура?

— Я умная.

— Ты дура.

— Нет.

— Дура ты. Что чувствуешь?

— То, что вы говорите, что я дура, — это ужасно.

— Дура ты стоеросовая. Последняя из всех дур, которые вообще рождались.

— Я могу понять все.

— Ты ничего не понимаешь. Ты дура.

— Нет.

— Кайф есть? Дура. Почувствуй кайф от того, что ты дура.

— Это не кайф, это обида.

— Почувствуй обиду как кайф. Дура, тебе не надо напрягаться, ведь ты дура.

— Я же всю жизнь доказываю, что я умная.

— Все, больше тебе не надо доказывать, что ты умная. Ты дура. Остаток жизни ты можешь теперь провести спокойно.

— А как можно испытывать радость от того, что я дура? Это же безумие.

— Я тебе и предлагаю безумное, то есть то, что не от ума. Возрадуйся, дура, ибо унаследуешь царствие небесное. Это классно, что ты дура. Заяви каждому здесь сидящему, что ты дура, и получи удовольствие. Нет борьбы. Так бы ты сейчас со всеми боролась — пыталась бы доказать, что ты умная, а сейчас просто подходишь к человеку и говоришь: «Слушай, а я дура».

— Разреши себе быть дурой хотя бы словами.

— Ты хоть попробуй, а то так и не узнаешь.

— Ты же не можешь быть умной без дуры, так прими дуру.

— Давай я с тобой рядом буду, а ты говори им, что ты дура.

— Две дуры.

— Мы дуры.

— Я дура.

— Ты дура.

— Не надо больше волноваться, не за что бороться. Иди и говори всем то, в чем боялась признаться. Не надо думать, просто говори об этом.

Вытесняя свою ненависть, вы теряете энергию

— Что вы поняли из того, о чем сейчас говорилось? При этом не забывайте, что понимание это — новое знание о себе плюс его переживание.

— Вчера говорили по поводу импульса из сердца. Я провела исследование и увидела, что у меня сердце закрыто, а чувства следуют за мыслью. Иногда я не могу понять, почему у меня резко упало настроение, или слезы текут, или, наоборот, радость. Я не осознаю той мысли, за которой это чувство следует.

— Это ментальное исследование, которое ограничивается мыслью. Ментальное исследование не включает чувства. Ментальное исследование без исследования чувства не ведет вас к пониманию себя в целостности.

— Я это увидела. У меня идет мысль, а дальше — чувство какое-то. Само чувство не идет без мысли.

— Ты проводишь ментальное исследование, исключая из него чувства. Это просто логика твоего обусловленного ума, помноженная на такую же логику. Это движение по одному и тому же кругу.

— Я на этот семинар шел с колоссальным сопротивлением. Ощущение такое, что я вообще не уверен, что здесь нахожусь. Основных причин две. Во-первых, чувство ненависти, которое я вдруг стал испытывать к тебе, Саша, и, видимо, страх этого чувства. Предыдущий семинар — совершенная противоположность. И ты на прошлом семинаре дал мне возможность почувствовать, что я вообще могу что-то чувствовать. Сила ненависти была очень сильной и обескураживающей. Я был в состоянии жуткого непонимания. Разные мысли, а как следствие — ощущение, что нового я здесь уже ничего не узнаю — и так уже все знаю. В том числе было — надо вообще паузу сделать, а то очень тяжело. Надо передохнуть, это уже сверх моих сил, слишком разогнался. Различных вариантов было очень много, и они меня все время убеждали, что мне здесь делать нечего. Во всяком случае, на этом семинаре надо отдохнуть. Эта борьба и неприятие собственной ненависти привели к тому, что я вообще лишился всякой энергии. Она, видимо, вся ушла на вытеснение видения собственной ненависти. Ненависть к тебе я ощутил в первый день этого семинара. Но признаться себе в этом, конечно, очень тяжело, потому что сила ненависти очень большая. Не думал, что вообще могу так ненавидеть. Меня раздражали люди раньше, но не до такой степени. Все эти дни не знал, что делать, — эта борьба, отнимающая энергию, не позволяла мне полноценно участвовать во всем процессе: пытался эту борьбу рассмотреть с разных сторон, накал чуть-чуть отпустило, когда пришло понимание, что ненависть все-таки обратная сторона любви. Могу ненавидеть — могу так и любить. Но окончательно с этим разобраться мне сегодня, спасибо, Лена помогла: были нюансы, которые действительно требовали завершения; они тянулись издалека. Сегодня мне это удалось сделать, и я чувствую себя совершенно по-другому. Слава богу, я тебя опять люблю.

— Давайте не зарекаться. Я тебя тоже люблю-ненавижу.

— Да, конечно. Слава богу, что удалось почувствовать и то, и другое.

— Хорошо. Кто еще меня ненавидит? Не можете ненавидеть — значит, не можете любить.

— Я вас ненавижу за то, что вы разрушаете мой привычный образ жизни, привычное состояние.

— Если ненависть маленькая, и разрушение маленькое, то есть практически нет никаких реальных изменений. Если ненависть большая, есть и реальные изменения, но их надо осознать.

— Ты же сам этого хотел.

— Ну, разумеется. Но одна часть этого не желает. Она тоже жить хочет.

— Жить по-старому? Так вот, та часть, которая хочет жить по старинке, очень мощная, и она будет меня ненавидеть за то, что я мешаю ей так жить. Но если вы будете ее подавлять, то у вас будут мысли: не надо идти на семинар, ничего нового уже никто не скажет, а даже если пришел, ничего не понимаю. Это сумеречное состояние. Так вы почувствуйте ненависть! Она есть результат того, что я говорю о новом, а старое будет ему сопротивляться и очень сильно, вызывая чувство ненависти. А если вы не чувствуете ненависти, не допускаете ее переживания, она проявит себя в поиске причин того, почему вам не надо идти на семинар и заниматься самоосознанием.

— Да, но великий страх при этом существует, потому что ненавидеть — это плохо.

— Ненавидеть — это хорошо. Объяснитесь мне в ненависти.

— Я сегодня так много увидела благодаря Лене, Ане.

— Я вас спрашиваю о том, как вы меня ненавидите. Говорите по сути вопроса.

— Говорю по сути, что я осел, который ходит за морковкой. Не чувствую вообще. Это я увидела.

— Не чувствуешь чего?

— Ничего.

— Вообще ничего? Так не бывает.

— Бывает.

— А ты что чувствуешь, здоровячка? Ты меня ненавидишь?

— Временами — конечно.

— Расскажи.

— Когда вы произносите такие вещи. Позавчера надо было еще умудриться сказать, что у меня голос, видите ли, тот же самый. Я голос могу изменить. Это же надо такое сказануть.

— Скажи: «Я тебя ненавижу»

— Ненавижу за такие вещи.

— Какая разница за что? Ненавижу и все.

— Да.

— Хорошо. Ты почувствуй, почувствуй, как ты меня ненавидишь.

— У меня жар и пот выступает.

— Хорошо.

— Напряжение мышц идет сильное, лица, например. Вплоть до того, что я могу зубы стиснуть. Это, видимо, оттого, что не могу дать такой выход.

— Зачем выход? Ты признайся в ненависти.

— Но ведь выход должен быть обязательно физическим?

— Выход не должен быть физическим. Чувствую ненависть, признаюсь в этом, и тогда у меня пропадает оскал зубов, воинственный рык и я не хватаюсь за кобуру. Просто вижу свою ненависть. Проявлять ненависть в действиях надо тому, кто ее не осознает. Тогда он просто становится ненавистью и пытается убить того, кого ненавидит.

— Думаю, что это что-то цивилизованное. Разве это ненависть? Я же еще никого не убила.

— У тебя есть масса поводов ненавидеть меня.

— Ну, есть.

— Ты такая здоровячка и болезни свои даже не хочешь почувствовать. А я тебе предлагаю это. Разве это не повод?

— Что, простите?

— Предлагаю тебе твои болезни почувствовать.

— Что-то меня заклинивает здорово на этом. Видимо, я настолько в эту ситуацию вошла.

— Ты же не хочешь чувствовать себя больной, а я тебе это предлагаю все время чувствовать. Разве это не вызывает у тебя ненависть или хотя бы раздражения?

— Вызывает.

— Что это за раздражение?

— Я это не обозначала как ненависть. Скорее как злость.

— Так вот ты представь все то, что я тебе предлагаю.

— А я чувствую, что не понимаю. Нет, чтобы объяснить.

— Тебя это раздражает до ненависти. Ты почувствуй ее. Почувствуй, что тебя это раздражает до ненависти. Не надо изображать интеллигентность на лице и пытаться делать то, чего ты не хочешь делать. Так ты почувствуй ненависть, которую испытывает твоя здоровая часть, когда ей предлагают прочувствовать болезнь.

— Она считает, что она уже и так начувствовалась досыта.

— Так что ты чувствуешь, если ты — эта часть?

— Злость. И очень сильную, между прочим.

— Ненависть.

— Можно это обозначить и как ненависть.

— Ты ее чувствуешь или просто говоришь?

— Нет, я боюсь, видимо, просто этого обозначения.

— А ты не бойся.

— Потому что оно, видимо, связано у меня как-то с физическим насилием, и довольно прочно.

— Ты можешь чувствовать ненависть и не проявлять физического насилия?

— Могу.

— Я тебе это и предлагаю. Если ты чувствуешь ненависть и не осознаешь ее, будешь проявлять физическое насилие. Если ты чувствуешь ненависть и осознаешь ее, не будешь.

— Мне кажется, что, когда я осознаю, пугаюсь ее и запихиваю поглубже.

— Когда ты осознаешь ее, уже не пугаешься: осознание вне страха. А когда переживаешь ее неосознанно, хватаешь нож, потому что тебе страшно: она и есть страх.

— Хорошо, что у меня нет этого самого ножа в данный момент в руках.

— А ненависть у тебя есть?

— Есть, конечно.

— Ну, так чувствуй ее! Я тебя толкаю в объятия к ней. Я тебя толкаю к тому, чего ты не хочешь и хочешь одновременно.

— Да, наверное, действительно не хочу.

— Ты даже не понимаешь, хочешь ты или не хочешь. Если на самом деле не хочешь, то мои слова должны вызывать в тебе ярость, раздражение, ненависть. Ты можешь это почувствовать?

— Да чувствую я! У меня уже кулаки сжаты.

— Наблюдай за сжатыми кулаками. За чувством ненависти, за сжатыми кулаками — наблюдай.

— Да что мне от этого наблюдения?

— Тебе — это кому?

— Мне — той, которая злится и не понимает, что от нее вообще хотят.

— Наблюдай за собственным непониманием. Наблюдай и за яростью, которую вызывает это состояние. Это твое состояние.

— Мое, но…

— Но что?

— Но оно вроде как не должно быть.

— Но оно же есть?

— Есть.

— Но не должно быть. Хорошо, наблюдай за этим. Оно не должно быть, а оно есть. Наблюдай.

— А что хочется сделать?

— Не знаю, что-то физическое. Придушить.

— Ты его спроси: «Согласен он, чтобы его придушили?» Если ты на человека ни с того, ни с сего набросишься, это может кончиться конфликтом. Спроси, может, он согласен?

— У тебя желание придушить саму себя, понимаешь? Я тебе отражаю часть тебя, которую ты в себе не сознаешь. Ты разговариваешь сейчас сама с собой.

— Я понимаю, но это такая бессильная злость, которую не знаешь куда направить.

— Что хочется сейчас сделать? Прояви это в действии.

— Если она начнет ее проявлять, она ею станет. Я ей сейчас предлагаю не проявлять, а чувствовать и видеть ее. Чувствуй и наблюдай за ней. Она будет трансформироваться, если ты будешь наблюдать за ней.

— Она мне не нравится ведь.

— Но она у тебя есть?

— Она у меня есть.

— Так кто ее создал?

— Вообще-то я, конечно.

— Так ты сама себе не нравишься.

— Еще как!

— Так это злоба и ненависть тебя самой против тебя самой.

— Потому что я не могу сама с собой справиться. Саму себя изменить вроде бы надо.

— Наблюдай за двумя частями самой себя. Наблюдение вне страха и вне действия. Просто наблюдай за тем, что происходит.

— Сколько можно наблюдать? Какое-нибудь действие произвести, чтобы оно сразу все вышло.

— Можешь ли ты станцевать ненависть?

— Станцевать ненависть я не сумею.

— Почему? Ты хочешь что-то сделать. Какая разница? Тебе физически надо что-то сделать. Станцуй ненависть, разреши ей произойти! Ощути ее всю!

— Ты сама блокируешь все свои физические проявления.

— Я не чувствую этих проявлений.

— Но сейчас-то ты их чувствуешь?

— Сейчас я чувствую, да, но более слабых могу и не заметить.

— Сейчас ты чувствуешь?

— Чувствую.

— Но не даешь себе ничего проявлять. Ты сама себя душишь.

— Ну а как? Что конкретно?

— Возьми себя за глотку руками и души.

— Но я это делаю не физически, а как-то по-другому.

— Так сделай физически.

— А я не вижу, как я это делаю.

— Так попробуй физически и поймешь, как ты это делаешь нефизически. Ты глотку себе перекрываешь.

Объяснение в ненависти

— Расскажите, пожалуйста, как вы меня ненавидите. В день святого Валентина лучшей темы найти невозможно.

— Я тебя боюсь. Боюсь смотреть в глаза. Боюсь. Страх.

— Чего боишься?

— Боюсь не соответствовать. Разочаровать боюсь.

— А чем меня можно разочаровать?

— Неспособностью почувствовать. Неспособностью войти в контакт.

— И при этом ты становишься способной войти в контакт?

— Нет, еще больше зажимаюсь.

— Чего боишься, то и получаешь. Ну, так и скажи тогда, что я ненавижу саму себя за то, что я не соответствую самой себе. Так это или нет?

— Да.

— Так ты скажи это.

— Это мое представление. Я ненавижу себя за то, что я не соответствую своим представлениям о самой себе.

— И как сильно ты ненавидишь саму себя?

— Злюсь. Когда зажата, я злюсь на зажатость. Когда я расслаблена, ругаю себя за расслабленность, за слабость. Я сегодня еле дошла сюда — хотела дома быть, лежать и лежать. Сколько дней ни пыталась принять это свое состояние, не могла. Вчера Ира попросила меня ударить ее. Я ударила ее по лицу один раз, потом второй раз и дома, в ванной, ощутила кайф от того, что я ее ударила. А сегодня перенести состояние этого кайфа от непривычного не могла. Было состояние любви к ней за то, что даю ей то, что она просила. Я испытала это вчера вечером дома. Вчера много чего происходило: сегодня я расслабилась, и расслабление свое я не принимаю.

— Если я ненавижу себя за несоответствие себе, то всегда создаю поводы найти это несоответствие и продолжать ненавидеть себя. То есть поводы могут быть разные, но ненависть всегда есть, потому что я ненавижу себя за несоответствие себе. Несоответствие в том, что я расслаблена, а должна быть напряжена. Или напряжена, а должна быть расслаблена. Как мы видим, эти стороны просто меняются местами.

— У меня другое состояние в отношении тебя. Я уже спокойна, я не боюсь. Я всегда неуверенна, когда дело касается контактов с людьми. Нужно обязательно попробовать переключиться. Не могу сразу открыться человеку. Все равно испытываю к нему, к самой себе недоверие. Не позволяю себе вести себя так, как хочется.

— А что стоит за недоверием? Страх. Я боюсь того, что вскроется несоответствие меня самой себе. Так получается?

— Страх и благодарность. Страх оттого, что я могу еще про себя узнать. Я много чего уже про себя знаю. А благодарность за то, что вы учите нас не отождествляться с тем, что, как мне кажется, есть я сама. И это источник моего оптимизма, за который я очень благодарна.

— Что самое неприятное из того, что я могу сказать о вас?

— Даже не знаю. Вот в принципе я и открылась вам. Убийца, предатель. Что еще есть? Бомж, нищий. Может быть, это просто привычка?

— Пока меня что-либо пугает, значит, я не принял это. А не принял по той причине, что отождествился с другой стороной и считаю, что это и есть я. Пока я в таком состоянии, я не буду принимать противоположную сторону себя. А не принимая противоположную сторону себя, буду бояться ее.

— У меня есть наблюдение. Я вчера шел, и собака лаяла. И у меня в этот момент возник образ, что она на меня может наброситься и укусить. И в тот момент, когда я испугался, этот образ лопнул. Если бы я стал додумывать это, то это могло и случиться.

— Если я что-то осознаю, тем самым лишаю это энергии. Если я иду, и мне кажется, что на меня набросится собака, и блокирую этот образ — эта собака извне бросается на меня. Если осознанно наблюдаю за мыслью, которая развивается в этом направлении, то тем самым я этому не даю произойти в физической реальности.

— Значит, если играешь какую-то роль осознанно, то она уже не имеет силы, да?

— Да. Но это надо делать осознанно.

— Я вчера и сегодня играла старую блядь. Это было классно.

— Очень сложно допустить до сознания что-то, чего я боюсь. Кажется, что так я привлекаю это в свою жизнь. Но, не впуская это в сознание, постоянно это привлекаю в свою жизнь физически. Если начинаю это наблюдать в тех фантазиях, которые у меня есть, осознанно наблюдать, то я просто лишаю это энергии.

— Я увидела, что просто играла эту роль.

— Это то же самое, что проговорить.

— Даже лучше.

— Меня год назад укусила собака. Я вам проговорила свои страхи, связанные с этой ситуацией, и через день увидела ее реализацию вовне: у моего подъезда собака терзала женщину.

— То, что ты осознаешь, тебе уже не надо делать физически, а то, что не осознаешь, не можешь не делать.

— Я увидела, что, оказывается, можно это прожить и осознать. Раньше даже в мыслях не могла допустить такое — помыслить об этом было страшно. И прежде, чем начать об этом мыслить, у меня тревога страшная была дня три.

— Я хочу сказать, что почувствовала после своего выступления. Когда выразила свою ненависть, мне стало так легко, а потом вдруг возникло состояние паники и страха. И тот блок, который у меня был по отношению к Сан Санычу, так и остался. Когда я все это выражала, в какой-то миг этот блок растворился. Я легко подошла к нему, могла легко проявить нежность, а потом опять оказалась в состоянии страха. Хорошо мне Лена подсказала: «Ты сейчас подойдешь к Сан Санычу и скажешь об этом или опять останешься в таком состоянии». И я вопреки своему страху подошла и сказала: «Я опять в панике». Он говорит: «Ты дура». И от одной этой фразы мой блок рассыпался. Я больше года хожу на семинары, и этот блок все-таки был при той безусловной любви, которую я испытывала.

— Для того чтобы постоянно испытывать безусловную любовь, надо увидеть, что я понимала под тем, что называла словом «любовь».

— Я частенько говорю сама себе: «Стоп, это иллюзия!». Да, иллюзия любви. Я вчера опять попала в состояние страха, и, только я его в словах выразила, оно ушло. И легче стало за одну минуту.

— Вы спешите. Не думайте, что если вы что-то допустили, сказали, все, что было, сразу исчезло. Ничего подобного. Есть определенные вещи, которые надо выводить на осознание достаточно долго. И сколько на это вам потребуется времени — неизвестно.

Чувства, которые находятся под игом дуального, обусловленного ума также двойственны. Чувства есть, но они двойственны. Другой половиной того, что здесь называют любовью, является ненависть. Поэтому эта любовь дуальна. Это не безусловная любовь, которая недвойственна. Находясь в дуальной любви, я сначала тянусь к человеку, хвалю его, а потом вдруг ненавижу его. При этом пугаюсь и думаю: «Что же такое? Как же так? Что же у меня там?» Да у меня то и другое. И то, и другое являются половинами, и пока то и другое не будет соединено, не будет и того, что мы называем безусловной любовью. Потому что здесь все меняется на противоположное: и мысли, и чувства, и ощущения. То мне холодно, то мне жарко. То люблю, я ненавижу.

— То понимаю, то не понимаю.

— Совершенно верно.

Мы являемся тем, что мы не признаем

— Я не принимаю в себе дуру.

— Кто такая дура в твоем представлении?

— Дура — это пустая. Она ничего не знает.

— Дура та, которая не знает, не понимает. Ты можешь сказать, что ты дура?

— Я дура.

— Прими в себе дуру, которая не знает, не понимает. Силится, но не понимает. Тужится, но не знает. Если я не признаю в себе дуру, то я дурой и являюсь. Я тужусь, тужусь и ничего не понимаю, и от этого еще страшнее, что я дура. А умный? Умный может логически рассуждать в отличие от дуры, которая даже ничего сказать не может. Так вот пока я не признаю в себе дуру, дурой и буду. Я являюсь тем, что я не признаю. Я борюсь все время с тем, чтобы этим не быть, но этим и являюсь. То есть ты имеешь идею быть умной и бранишь себя за то, что ты дура. И чем больше ты себя бранишь за это, тем больше ты дурой и являешься. Дура не понимает. Тут что все про все понимают что ли? Ты одна дура?

— Видимо, тороплюсь я куда-то.

— Ты торопишься к пониманию, а понимание не приходит, и от этого ты чувствуешь себя еще больше дурой.

— Да.

— Ты посмотри вокруг. Здесь что, все понимают? Рядом с тобой сидят две достойные женщины, они что, все понимают? Ты посмотри.

— Меня не радует, что все такие.

— А умные здесь есть?

— Ты умный.

— А я?

— Тоже умный.

— Нет, ты дурак дураком.

— Я к тебе сегодня села — такое тепло от тебя шло. У меня какая-то нежность была к нему сегодня.

— Глупая ты и нежность у тебя глупая.

— Я вообще боюсь быть шизофреничкой.

— А ты не бойся. Здесь все идиоты, шизофреники, параноики, дебилы. Так что в таком обществе дура даже очень хорошо смотрится.

— Истеричка еще есть.

— Тем более. Видите, какой у нас замечательный съезд ненормальных. А во мне дурака ты можешь увидеть? Я, например, не понимаю, почему вы не понимаете то, о чем я вам говорю?

— Я вчера это увидела.

— А теперь в себе ты это можешь увидеть? Ты тужишься, пыжишься, а ничего не понимаешь уже длительное время. Это признак чего?

— Дурости, наверное.

— Да глупости. Ты дура.

— Я не могу никак соединить.

— Не надо ничего соединять. Мы сейчас просто выясняем, есть в тебе дура или нет.

— Есть. Логики во мне вообще никакой.

— Значит, ты дура.

— Как жить-то?

— Ты прожила уже много лет дурой, и это не мешало тебе жить. Ты же не умерла от того, что ты дура? Я не знаю такого диагноза смерти: причина смерти — дура. От этого не умирают — с этим живут.

— Да я еще не жила.

— Не жила еще? Умирала, что ли? А с кем же я имею счастье говорить?

— С мертвецом.

— Та-ак ошибся: я думал, она дура, а она, оказывается, мертвец. Так ты вокруг посмотри. Тут что, живые все? Вот рядом с тобой сидят две достойные женщины — они живые, что ли?

— Не знаю.

— Так ты, значит, не умрешь, раз ты уже мертвая. А то ты все волнуешься: умру — не умру… Если ты уже мертвая, то чего тебе боятся смерти. Да ты еще и не рождалась. А раз ты не рождалась, то как ты можешь умереть? Значит, у тебя нет никаких проблем со смертью.

— Я сижу в раздражении из-за того, что я ничего не понимаю.

— Чего ты раздражаешься? Ты не понимаешь, потому что ты дура. Дура и не должна ничего понимать. Так по поводу чего ты раздражаешься? Вспомни, что ты дура. Дура ничего не понимает. Она может много говорить всякой чепухи, но ничего не понимает. Так почему у тебя раздражение?

— Я хочу обрадоваться и не могу никак.

— Можешь не радоваться, но зачем раздражаться по поводу того, что не понимаешь. Дура не понимает — она и не должна понимать. Почувствуй спокойствие. Если ты считаешь, что ты дура, то ты можешь быть спокойна, хотя ничего и не понимаешь.

— Иногда, когда идет диалог, я просто отключусь и что-то понимаю, ощущаю. Потом мозги опять включаются, и начинаю слушать, понимать, пропускать и все такое.

— Ты же ничего не понимаешь.

— Иногда понимаю.

— А чего ты поняла?

— Теоретически?

— Понимать — это значит знать и прожить на опыте. Ты что-нибудь узнала здесь новое и прожила это на опыте? Это и есть понимание. Есть новое знание, и оно прожито на своем опыте. Например, я знаю, что горячая вода обжигает. Сую руку в горячую воду и обжигаюсь. Это дает мне понимание — горячая вода обжигает. До этого я это просто знал, а теперь понимаю.

— Я знаю, что такое, когда я открыта и когда закрыта. Я знаю разницу состояний. Я проживала это.

— Значит, ты понимаешь, что такое открытый и что такое закрытый.

— Да.

— А еще что ты понимаешь?

— Состояние печали, радости. Я знаю, что это такое.

— То есть ты знаешь, что такое слово «печаль» и что оно значит как переживание. Так. Еще что?

— Состояние обиды я знаю, унижения.

— Ты его понимаешь?

— Да, я понимаю.

— Значит, ты не дура. Дура вообще ничего не понимает, а ты кое-что понимаешь. Так ты можешь принять свое непонимание?

— Сейчас, отталкиваясь от понимания, уже легче.

На что указывает ваше раздражение?

— Смотри, чтобы увидеть свое непонимание, нужно уяснить, что это такое. Всякий из нас имеет какие-то знания, которые он еще не прожил, то есть он их не понимает. Какие-то знания человек прожил, и поэтому он их понимает. Ты понимаешь, что такое обида, раздражение, страх и так далее. Но ты не понимаешь, что такое необусловленная любовь, осознание. Так на кого ты раздражаешься, когда раздражаешься?

— На себя.

— Непонятно. На кого в себе? На ту, которая понимает, или на ту, которая не понимает?

— Та часть, которая понимает, мне кажется.

— Та часть, которая понимает, раздражается на ту, которая не понимает? Если та, которая считает, что она действительно понимает, то что ей раздражаться? А если та, которая считает, что не понимает, то что ей раздражаться, когда она не понимает?

Если я понимаю, что горячая вода горячая, то что мне раздражаться? Или не понимаю, что холодная вода холодная, но зачем мне из-за этого раздражаться? Мне надо просто провести опыт и прочувствовать то, что я хочу прочувствовать. Зачем раздражаться-то? По поводу чего раздражаться?

— По поводу того, что не можешь из своего раздражения выйти.

— А как возникает раздражение? Вот что я пытаюсь выяснить. То есть ваше раздражение не имеет никаких оснований, как мы видим. А как возникло то, что не имеет никаких оснований? Если я понимаю, то понимаю. Если я не понимаю, то не понимаю. Почему вы раздражаетесь?

— Я же говорила. Представление о себе.

— Так что за путаница в представлениях о себе, которые порождают раздражение? Я и пытаюсь в этом разобраться.

— Сравниваю себя с моделью какой-то.

— Пожалуйста, расскажите, что вас раздражает в самом себе?

— Нерешительность, скованность.

— Чего хочет нерешительность? Нерешительность — это значит отсутствие решения.

— Что-то сделать, сказать.

— Смотрите: я делаю выбор решать что-то или выбор не решать что-то. Если я делаю выбор не решать что-то, тогда с чем связано раздражение?

— Тогда нет раздражения.

— Если я делаю выбор решать что-то, то почему идет раздражение?

— Вылезают две подружки: одна — не решай, другая — решай. И начинается: иди — не иди, делай — не делай. И идет раздражение, естественно. Или делать или не делать? Только собираешься делать, а она вылезает — не делай. Поступай так — нет, не надо так поступать. И начинается сумятица.

— Значит раздражение связано с взаимодействием этих противоположных тенденций. Если они сознаются отдельно, то нет оснований раздражаться. Но раздражение возникает как результат их наложения друг на друга.

— Одна часть что-то делает, а второй это не нравится и идет сопротивление.

— Значит, чтобы избавиться от раздражения надо занять позицию одной части.

— То есть, если выбрал, то и делай.

— Да, но для этого мне нужно их принять как равнозначные. Если я не принимаю противоположные части как равнозначные, то у меня будет постоянно возникать раздражение и ненависть.

— У меня вопрос. Не всегда же одна часть делает, а вторая судит? Иногда нам нравится, когда мы что-то делаем? Значит одна и та же часть творит и оценивает, да?

— Да.

— А в других случаях одна творит, а другая оценивает?

— Да.

— Я пока не вижу, от чего зависит, какая часть оценивает?

— От непринятия одной части другой частью и отождествления с одной из них.

— Она другое спросила.

— Именно на это я и отвечаю.

— Но в одних случаях нам нравится то, что мы делаем.

— В каждой личности существует непринятие одной частью своей противоположной части, и оно связано с вашим отождествлением с одной из этих частей. Вот я и спрашиваю: какая степень непринятия у вас существует и в каких ваших противоположных частях?

— Мне кажется, я раздражаюсь, когда не выполняю собственные решения. Решила сделать — и не сделала.

— Не делать — это тоже решение.

— Нет. Одна часть решила сделать, а вторая решила не сделать. Побеждает та, которая хотела сделать.

— Не побеждает, а судит. Смотрите. Одна часть решила: «Я пойду в кино». Потом выходит другая часть и делает так, что ты не идешь в кино. А первая ее осуждает: «Как так? Почему я не пошла в кино?» — И это вызывает недовольство собой.

— Недовольство одной части другой частью, то есть осуждение является предметом всех непростых ситуаций, возникающих в наших личностях.

— Из состояния «полюби врага своего» можно полюбить раздражение? Это возможно?

— За ним просто можно понаблюдать.

— А любить его можно? Чувствовать не как врага, а как друга?

— Вы можете приветствовать сигнал красной лампочки в автомобиле, появляющийся, когда кончается топливо в баке? Он вам сообщает, что топливо на исходе.

— О чем сообщает раздражение в данном случае?

— О том, что между твоими частями возник конфликт.

— Между делающей частью и неделающей. Делающая раздражается на не делающую. Учитывая закон, о котором говорил Сан Саныч, отрицается раздражение, то есть нет понимания. Не осознается неделающая часть.

— Раздражение — это индикатор конфликта. И он показывает, что суждение о том, что сейчас вы сделали, выносит противоположная сделавшей это часть. Поэтому такое суждение становится осуждением. Вот что это такое. Является ли индикатор, показывающий, что топливо кончается, плохим?

— Надо ему благодарным быть.

— То есть раздражение является показателем осуждения одной части вас другой частью. Это просто индикатор. Но человек не видит этого. Он просто раздражается, и все. Это все равно, что ехать на автомобиле, смотреть на красную лампочку и раздражаться. А она горит и горит, постоянно горит. То мигала, теперь гореть начала. Может, разбить эту чертову лампочку. Разбили лампочку — автомобиль остановился.

— Автомобиль надо разбить.

— Так на что указывает раздражение? На конфликт. Значит, надо начать разбираться с ним, то есть начать видеть, какая ваша часть по отношению к какой вашей противоположной части выносит осуждение. Это внутренний суд. Возникшее раздражение — показатель того, что в вашем внутреннем мире происходит суд. Вы судите сами себя. Надо увидеть, кто и кого судит.

— Часть, которая хотела сделать, судит ту часть, которая решила не делать, — в данном случае.

— Ты можешь посмотреть на обе эти части без осуждения?

— Нет.

— Эти две части являются двумя кардинально противоположными подходами к ситуации. Мы начинаем разбираться, что говорит одна и что — другая, потому что и в той, и в другой есть нечто правильное, хотя противоположное. Но если я не хочу с этим разбираться, то возникает суд.

А начну разбираться — вместо суда и приговора приду к выбору. Когда у меня есть аргументы с одной и другой стороны, я могу выбрать. Тогда это будет не суд, а выбор. И если я сделал этот выбор, то раздражение исчезнет.

— Исследуя закон, о котором Сан Саныч говорил, об осознании той части, которая слабо проявлена, либо проявляется подсознательно, неосознанно, можешь ли ты увидеть часть, которая творит, но не осознается, и усилить ее осознанно? То есть начать действовать как противоположность?

— Что такое выбор? Каждая из дуальных частей склоняет вас к определенному действию. Какая-то из этих частей у вас не проявлена или менее проявлена, чем противоположная. Надо эту часть проявить, что даст вам возможность увидеть данную ситуацию с двух противоположных, но равнозначных сторон.

— Просто иногда кажется, что проявление другой части может привести к беде.

— Давайте конкретно разбирать примеры. Какая часть кажется вам опасной? И вообще существует ли какая-либо беда, кроме беды неосознанности? По-моему, у человека одна — единственная беда, и она в том, что он не осознает себя.

Что такое болезнь?

— Если развивать ту часть, которая называется «болезнь», то она приведет в принципе к смерти, что как-то не кажется желательным.

— Что есть болезнь?

— Тогда она уже никому не будет желательной, потому что умрут обе части в одном теле.

— Подождите. Давайте разбираться. Как возникает болезнь?

— Сложный вопрос.

— Но как же можно так уверенно говорить, не понимая этого вопроса. Я так уверенно говорю о том, что болезнь ужасна, а когда спрашивают о том, что такое болезнь, вообще не знаю, что сказать.

— Скажем, отсутствие здоровья.

— Что такое отсутствие здоровья? Почему человек заболевает чем-то? Болезнь есть результат сопротивления одной части вас другой, противоположной ей, части вас же. Болезнь — это физическое проявление вашего внутреннего сопротивления, то есть борьбы. И чем больше борьба, тем серьезнее болезнь. Вы не ведаете, что творите.

— Невидение чего именно? Второй части?

— Болезнь есть следствие борьбы одной части с другой. Например, запрет на проявление определенных чувств приводит к раку груди. Болезнь есть следствие запрета, накладываемого одной частью на другую часть.

— Но это может быть результатом конфликта и каких-то других частей?

— Надо разбираться конкретно, что именно в человеке вызвало ту или иную болезнь.

— А если это врожденное, тогда что? У меня с раннего детства или почти с рождения псориаз. Я с ним практически родилась, потому что никто не знает, в какой момент он начался, так как в течение года был страшный диатез. Диатез прошел, остался псориаз. И что я теперь могу сделать, если он не лечится? Умирать от него никто не умирает, но приятным это тоже не назовешь.

— Болезнь врожденная может быть следствием принятия сложной задачи или урока в данном воплощении.

— Сан Саныч, я боялась об этом говорить. Все настолько в тему, это настолько меня волновало — я даже задавала вам этот вопрос. И вскоре после семинара, на котором я коснулась этой темы, я увидела сон. У меня был профессор, который меня лечил долгое время, и во сне я вижу своего врача. У меня с ним близкие, теплые отношения. Он лежит в больнице, и у него страшная форма псориаза, а я с брезгливостью его от себя отталкиваю. Утром я проснулась в шоке и меня осеняет: вот мое непринятие. По жизни это дико конфликтный характер плюс брезгливость. Это я сейчас кайфую оттого, что осмысленно не брезглива. Я отмечаю эти моменты, и мне очень нравится. Я брезговала им, я его от себя отталкивала. Я увидела свое лицо и тут же — его умоляющее лицо: «Я тебя люблю». Для меня это решилось. И сегодня, кстати, я стала переодеваться и увидела, что у меня на том месте, где у меня была ярко выраженная полоска, она стала бледнее. Меня так это порадовало — обычно все двенадцать месяцев там ничего не сходит.

— Вот и ищите сопротивление. Болезнь — это сопротивление. Это показатель сопротивления.

— У меня столько сопротивления, что уже можно утонуть в нем.

— Кто же против? Тебе нравится твое сопротивление, так и радуйся своим болезням.

— Не сопротивление, а какой-то пофигизм получается. Ну и пусть.

— Если вам это нравится, то делайте это. Я же не настаиваю ни на чем. Я просто говорю для тех, кто хочет это узнать. Не хотите, не надо.

— Я тебе говорю опыт, который я прожила и осознала. Ты опять его не принимаешь, так получается? Мы с тобой коллеги по несчастью. Счастью или несчастью — не знаю. По крайней мере для тебя это было несчастьем.

— Коллеги по счастью иметь псориаз. Это твое счастье, держись за него. Кто против? Ваше сопротивление — это ваше счастье. Дорожите им, храните, лелейте, усиливайте. Вы считаете, что я буду вас призывать к здоровому образу жизни? Ничего подобного.

— А мне очень трудно представить жизнь без сопротивления.

— Конечно, невозможно.

— Это что-то настолько идеальное.

Ужасы нашего семинара

— Смотри, ты меня используешь для усиления собственного сопротивления.

— Ничего подобного.

— И многие из вас так делают. Они приходят сюда, чтобы усилить свое собственное сопротивление, поэтому я и говорю вам: «Харкайте кровью, прыгайте с девятого этажа, режьте себя, болейте, чихайте, насилуйте других на здоровье! Все отлично. Причем, чем сильнее вы будете это делать, тем лучше. Правда, замечательно!» Вы пришли, чтобы это делать, так и делайте. Я разве против? Возьмите автомат, выпустите всю обойму в самого себя, запустите гранатой в соседа, подложите мину приятелю… Это нормальные поступки спящего человека. Он ничего другого делать и не может. Изнасилуйте кошку в подъезде, а потом повесьте ее вместо люстры. Вас даже судить не будут — кошка-то бездомная.

— Вы такие вещи говорите!

— А вы такие вещи делаете!

— Я не делаю.

— Я просто получаю наслаждение от того, что вы делаете. Вот вы не получаете наслаждение от того, что я говорю, а я получаю наслаждение от того, что вы делаете. Мне в кайф. Я описываю это подробно. Двух собак за хвосты повесили на девятом этаже и обливаете их кипятком. Те визжат. Что ты так смотришь на меня? Не нравится?

— Если бы вы рассказали про человека, я бы еще поверила, но чтобы животных.

— А что здесь такого? Мы вчера своей кошке когти выдрали, вырезали, и она у нас сейчас, бедная, вся в бинтах.

— Эти ужасы я рассказывал для интеллигентной женщины, очень любящей свою собаку, то есть для тебя. А что делает эта интеллигентная женщина? Она душит саму себя.

Осознание ревности

— Я хочу рассказать вам о своем исследовании того, что здесь называют ревностью. В течение последних трех лет я вдруг столкнулась с ревностью. Это было так неожиданно… я даже не знала, что это такое, и вдруг это возникло. И я стала изучать. Я хочу рассказать вам об опыте этой непростой двойственности. Очень, как выяснилось, естественное чувство, когда женщина видит своего мужчину с какой-то женщиной, — чувство ревности. Какой возникает первый импульс, когда возникает это чувство? Самый механистический. У меня возникало, что нужно всех уничтожить. Не надо ничего, потому что это очень больно. Надо уничтожить — и вообще ничего не надо. И я увидела, что очень многие так и делают. Когда они это делают, то начинают очень сильно враждовать и в итоге разводятся, расходятся — в любом случае это разлад. Так вот, когда возникает это раздражение или ревность, первый импульс — сбежать, уйти, уничтожить. Есть ли намерение или настройка на уничтожение? Ведь опыт разделенности, опыт уничтожения достаточно велик. Лично я очень устала от этого и я стала думать, что можно сделать для того, чтобы не уничтожить. Возможно ли вообще не уничтожать? И благодаря Сан Санычу я сейчас это объясняю. Фактически, уничтожающая часть очень весома, и в данном случае неуничтожающая часть практически невесома. Была дисгармония. Когда я вдруг через ревность осознаю эту неуничтожающую часть, то вижу, что она очень слабо проявлена, в частности, в отношениях мужчины и женщины. Что я должна сделать, чтобы укрепить для себя эту неуничтожающую часть? Самое простое, что напрашивается, — подойти и начать разговаривать. Мужчина, значимый для меня, подошел к какой-то женщине, видимо, значимой для него. И что же такое значимое есть в этой женщине, чего нет у меня? Оно есть, но я не проявляю. Что это такое? Я начинаю использовать чувство ревности для собственного исследования. То есть у меня это есть, но я его не проявляю. Но почему я этого не проявляю? Ведь мужчина для меня эту женщину не зря нашел. Он просто показывает: смотри, на это надо обращать внимание. Я, конечно, могу не обращать на это внимания и уйти, как большинство и делает, но могу исследовать себя через нее, поблагодарив ее. Тогда у меня к ней есть интерес, который уже не уничтожает ее. Мало того, я вижу, например, какие качества в ней ярко выражены, а во мне они в зачаточном виде. Я начинаю делать упор именно на эти качества, которые в ней выражены. И я благодарна мужчине за то, что он находит мне такую женщину, в которой эти качества проявлены очень ярко. Он же не может сказать мне конкретно, да я и не услышу, не пойму и не приму. Это надо все прожить. Теоретически не работает. И я спокойно мимо пройти не могу. Я уже начинаю изучать, и тогда благодарность идет и тому, и другому за то, что я исследую себя. Для меня главный вопрос: «Кто я?», а не ухватить мужика покрепче и держать, а ее желательно убить. Если есть намерение исследовать, кто я, то отношение, например, к другой женщине, совершенно меняется, кардинально. И тогда начинаешь проявлять ту, другую сторону, которая, например, ярко проявлена в той женщине. Ты начинаешь ощущать себя более целостной, то есть играет какая-то новая грань. Ты начинаешь получать наслаждение и радость от того, что ты и такой тоже, и такой, и еще такой. Я вчера говорила о мире, то есть это жизнь в радости по факту. Использовать ту же ревность, да вообще все, что угодно, эти красные лампочки раздражения использовать как прибыль для себя. Использовать и выигрывать в каждой ситуации. Чувствуешь жизнь как беспроигрышную лотерею, когда ты настроен на исследование самого себя. Если тебе важно выяснить, кто же ты есть на самом деле, то будешь использовать все для этого. А действительно ли важно каждому это исследование или он просто хочет исследовать это для чего-то другого, для какой-то личной, маленькой эгоистичной цели? Если есть главный вопрос — кто я, то все встает на свои места, и жизнь действительно становится совершенно другой. Появляется ощущение прибыли от страхов, кроме которых здесь ничего нет. И тогда отношение к жизни совершенно другое. Потому что любой человек — это часть меня, возможно, непроявленная. А может, это во мне есть? Если мне интересно, я стану это проявлять. Тогда жизнь становится интересной и не сопровождается постоянным неудовлетворением как у большинства.

— Настолько вдохновляюще звучит то, что ты сейчас говоришь. Чувствуется, что это так и есть на самом деле.

Если ты устал от опыта борьбы с самим собой — выбери целостность

— Я хочу рассказать о том, как происходит у меня процесс осознания. Иногда в самом конфликте увидеть двойственность очень тяжело. Можно только констатировать факт, что тебе скверно, больше ничего. В этом можно находиться долго; я, например, находился две недели, пока до меня не дошло, что, раз мне так плохо все время, значит, есть проблема.

— До этого осознания наличия проблемы не было видно. Отметьте — это очень важный момент. Если нет осознания, кажется, что нет и проблем. Но тогда сохраняется состояние сна. В нем есть и насилие, и жертвенность, и осуждение, и вина, но это кажется нормальным. Если у вас нет намерения на осознание своих программ, то наш семинар становится полным бредом. Тогда, находясь здесь, вы продолжаете свой сон, а меня используете для подкрепления своего насилия или жертвенности. Понимаете, насильник должен исчерпать себя как насильника. Он должен пройти через очень сильное страдание. Жертва должна одуреть от своей жертвенности, а насильник — от своего насилия. И пока этого не произойдет, осознания вашей игры в жертву и насильника не возникнет. Поэтому я и говорю вам: «Пока вы не выстрадаете такое намерение, наша работа бессмысленна»

— Я сегодня увидела, что если любишь из унижения, тогда получается любовь-жалость, и тогда насилуешь другого человека: должно быть только так и не иначе, любовь может быть только такой, иначе ты меня не любишь. Тогда любовь получается из насилия или из жертвы. Если любишь только так, как считаешь нужным, — насилуешь человека. Если пытаешься подтянуть человека к себе, ты насилуешь его этим. Если ты можешь сказать себе: «Да, я такой же, как он», — тогда нет насилия над собой и нет унижения. Я вчера смотрела, что такое для меня встать на колени перед человеком. Позерство, стыдно, неудобно, фальшь, ерунда и прочее. Я дома просто это сделала — я прочувствовала, что это не унижение. В итоге получается благодарность. Я представила вчерашнюю ситуацию, когда ты, Сан Саныч, был вне нашего круга, и увидела, что не чувствую ничего. Я увидела, что, когда ты ушел, то проживал эту ситуацию полностью. Ты умеешь прожить ситуацию полностью. Я понимаю, Сан Саныч, что ты ее проживаешь. Войти в такое состояние сразу и прожить его я не могла. Я посмотрела, что могла бы сделать в такой ситуации. Ты сказал: «Сядьте на мое место, сделайте что-то». Единственное, что я могла бы сделать, — это посадить тебя на любое место, и поняла, что ты при этом унижения не чувствовал. Ты это сделал бы легко. Я увидела с Олегом, что, пытаясь поднять человека, я его унижала, но, когда человек делает что-то из любви, он не унижает. Он опускается до тебя, но при этом дает тебе любовь.

— Возвышение и унижение — это та двойственность, которая очень сильно активизирована у людей, и они носятся с ней как с писаной торбой.

— Тогда вообще нет никакого унижения. Если ты делаешь, потому что ты делаешь, — не существует унижения, это просто понятие. Если ты не знаешь, каким это должно быть и как оно называется, то принимаешь это просто как факт. Тогда идет благодарность.

— Но это надо пережить, чтобы осознать и выйти. Придя в эту реальность и встретившись здесь с различными двойственностями, ты не можешь их обойти. Ты войдешь в них и должен прожить их полностью и исчерпать, тогда они больше на тебя не действуют. Ты привел их в ноль-энергию.

— Ты можешь их использовать, можешь играть ими, но они тобой больше не управляют.

— Ты можешь понимать, что чувствует кто-либо, находящийся в той или иной двойственности, но она больше на тебя не действует. Ты знаешь этот опыт, но больше не выбираешь его.

— Я думала как раз об этом. У меня был этот вопрос. Когда знаешь, что испытывает человек, ты его понимаешь, потому что у тебя уже был такой опыт. Но, наверно, уже не обязательно его больше испытывать.

— Ты больше не выбираешь его испытывать. Это вопрос выбора. Я говорю вам об осознании, но сталкиваюсь с мощным сопротивлением. Я вижу, что вы хотите продолжать получать опыт дуальности, то есть борьбы с самим собой.

— Но ведь этого опыта у нас уже много. Взять, например, деньги. Их можно накапливать, накапливать… сколько можно? Пора уже их использовать. Зачем они тогда нужны? Вот и опыт тоже надо использовать. Так же как мы деньги собираем, а потом их на что-то тратим.

— Это имеет смысл говорить только тому, кто готов осознать, разотождествиться и выйти из опыта борьбы. Тому, кто уже прошел через него и исчерпал его. Если вы еще не исчерпали его — продолжайте, увеличивайте его интенсивность. Тогда моя рекомендация вам — воюйте до остервенения, до ужаса, до безумия — вот моя рекомендация! Получайте опыт насилия, сумасшествия, безумия, ревности — получайте его в полном объеме!

Глава 5

Мы хотим того же, чего боимся

— Я посмотрела, что есть некоторые двойственности, которые я уже знаю, но есть одна двойственность, которую я вчера обнаружила: в ней я нахожусь всегда. Это чувство полнейшего одиночества, оно совершенно не связано с людьми, и дикий страх любви и близости. Вы, Сан Саныч, сегодня спросили о том, как к вам относятся. Я вас принимаю полностью. Естественно, нет речи о ненависти, но сказать: «Я вас люблю» — не могу. И почему? Потому что сама себе запрещаю это к вам чувствовать. Я на вас смотрю и думаю — что-то мне в вас нравится, но сама себя останавливаю: «Нет, хватит!» Когда Ира сказала, что испытывает нежность к Руслану, я подумала: могла бы десять раз сказать, что испытываю нежность к Руслану, — это как бы не тот масштаб. Если я вижу человека, не то чтобы идеал, но что-то такое, что действительно может вызвать у меня какие-то сильные чувства, — все: очень сильно боюсь. И еще это ярко проявилось, когда Лена подошла во время танца. Она меня обняла, и я ее тоже, — и чувствую, что я как замороженный камень. Мне страшно ее обнять. Я ее обнимаю — и одновременно я не здесь. Я стояла и чувствовала свою полную замороженность. И не могла себя отпустить никак. Я чувствую, что в этом кайф, я это выбираю совершенно сознательно — именно одиночество. Потому что другое, что может быть, настолько для этой части меня страшно, что она этого просто не допускает. И раньше я всегда думала: это из-за того, что я боюсь быть отвергнутой. Сейчас я уже не знаю, из-за чего это. Может быть, я просто боюсь.

— Боюсь — значит хочу. Замените «боюсь» на «хочу», и тогда что-то прояснится.

— Я хочу быть отвергнутой, я хочу быть одна.

— Я хочу быть отвергнутой, чтобы прожить одиночество.

— Все правильно. Я люблю это одиночество. Я буду сидеть в углу, и мне будет хорошо и комфортно.

— Так и проживи это. Так и скажи себе, что ты этого хочешь. Уйди в свой угол и живи там, но из понимания, что ты этого хочешь. Увидь, что ты это делаешь не из страха, а из желания.

— Не по необходимости, а по великому желанию. Делаешь ты это по желанию, для того чтобы прожить свое одиночество.

— Смотрите, тогда все меняется. Если я заменяю слово «страх» на слово «желаю», то кого обвинять? Насладись этим состоянием.

— А если я хочу, то получается уже игра.

— Да, это игра другого качества. Тогда я не в страхе. Тогда я в том, что я выбрала. Я выбрала одиночество. Так и будь в одиночестве. Так и получай от этого удовольствие. А если тебе это уже не в удовольствие, так выбери другое. Но не используй слово «страх», а используй слово «хочу», потому что чего я боюсь, того же я и хочу.

— У меня ситуация, о которой говорила Аня. Я боюсь к вам подходить, разговаривать. Страх ужасный. Страх не соответствовать. Я вчера шла домой и все это проживала. Я увидела, что боюсь быть с мужчиной искренней, открытой, доверчивой, беззащитной.

— Теперь замени слово «боюсь» на слово «хочу». Замени и скажи.

— Не могу.

— Говори!

— Хочу быть доверчивой, искренней, открытой, беззащитной с мужчиной.

— И что ты чувствуешь сейчас, заменив слово «боюсь» на слово «хочу»? Если я боюсь чего-то, то не дам себе это делать. А если я хочу что-то, то я это буду делать. Чего я боюсь, того же я и хочу. Вот я и предлагаю: скажите о том, что вы хотите.

— Я хочу быть униженной и хочу себя жалеть. А вчера я поняла, что хочу еще и бояться.

— Я хочу выглядеть глупым и смешным и хочу быть зависимым.

— Я хочу быть отвергнутой и никому ненужной.

— А я хочу быть удачливой, веселой и радостной.

— Я хочу быть зависимым, хочу быть неуверенным. Это главное.

— И что же? Вы имеете то, что хотите?

— По полной программе.

— Замечательно.

— Я хочу быть одинокой, хочу быть отвергнутой, униженной, забитой, стесняющейся. Хочу быть больной, бояться всего всегда, хочу быть оценивающей, хочу быть закрытой.

— И как у тебя в жизни обстоят дела?

— Чудесно.

— В полном удовлетворении находишься.

— Что еще пожелать? Возблагодарите Бога. Он дает все, что мы хотим.

— Жизнь — это ресторан. Закажите — принесут. Что заказываете, то и получаете.

— Заказываем, а потом кричим: «Я боюсь этого!». Я заказал селедку — мне принесли селедку, а я в ужасе шарахаюсь от нее.

— Заказала одиночество, чего боишься теперь? Получай. Можно заказать другое, вообще-то.

— Я вижу, как люблю себя жалеть, вижу, как люблю быть в одиночестве.

— Тебе кайф от этого?

— Мне кайф.

— А я боюсь того, противоположного.

— Ты боишься того, что ты хочешь. Не забывай об этом. Ты получала все, что ты хотела. Теперь что ты хочешь еще? Ты говоришь, что хочешь чего-то другого. Пожалуйста, что ты хочешь?

— Нет, я хочу того, что имею. Я не отрицаю, что я хочу этого.

— И ты это имеешь.

— Но для интереса хотелось бы попробовать и другого.

— А кто мешает?

— Пожалуйста, меню перед вами.

— Соль и сахар. Газировка и уксус — все у вас на столе.

— Страшно выбрать что-то другое, кроме уксуса.

— Замени «страшно» на «хочется». Хочется выбрать? Пожалуйста, выбирайте.

— Тогда я выбираю открытость, близость, любовь. Выбираю чувствовать все полностью и выбираю проявляться целостно как совершенство. Не сдерживать себя в каких-то рамках, а воспринимать себя как что-то большее, чем-то, кем я разрешаю себе быть.

— Запутанно. Посмотрим, как будет реализовываться.

— Я боюсь не оправдывать чужих ожиданий. Получается, что я хочу не оправдывать чужих ожиданий.

— Я хочу всего бояться, терпеть поражение. Уже, правда, не хочу. Я выбираю быть успешной, выбираю любить и быть любимой. Я выбираю чувствовать радость.

— А я выбираю чувствовать. Я, идя на этот семинар, заказала чувства. Хватит ума. Пусть будет ум, но и чувства, обязательно чувства.

— А разве у тебя нет чувств? Ты постоянно то плачешь, то смеешься. Значит, ты хочешь увидеть в себе чувства?

— Да, и проявлять их.

— Я четко увидел в самом себе, что чем больше боишься, тем больше это и проявляешь. То есть боишься проявленности, и это все больше проявляется здесь на семинарах в разных видах. Например, на семинаре это проявляется в том, что я молчу как рыба. Получается извращенное желание в получении его. Что ты боишься, то ты и притягиваешь. И я это все больше и больше притягиваю.

— Чем больше ты хочешь чего-то, тем больше будешь иметь обратное. Например, ты хочешь говорить, но сдерживаешь себя до невозможности, дабы еще больше хотеть говорить.

— Когда я перешел в другую сторону, то есть начал говорить, выбрал другое, — и вопроса нет, проблемы нет.

Чтобы хотеть сильнее, надо запрещать себе получать то, что хочешь

— Жизнь человека — это его проблемы. Нет проблем — нет жизни, так, по крайней мере, многим кажется. Поэтому все держатся за проблемы как за самого себя. И если устранить проблему, то, кажется, что человека стало меньше. Но мы видим, что жить, оказывается, можно не в проблемах, а в выборе вариантов. Выбор не является проблемой. Проблема — это когда я боюсь чего-то, не зная, что я этого хочу. А для того чтобы этого хотеть больше, нужно запрещать себе получить то, что ты хочешь. В принципе желание, переодетое в страх, — это запрет, который ведет к усилению проблемы. То есть я хочу хотеть — вот чего я хочу. Я не хочу это реализовать, я хочу это хотеть. И чем больше я хочу хотеть чего-то, тем больше я должен быть в состоянии, обратном тому, которое я хочу. Это парадокс. И такой парадокс является основой жизни человека. И когда ты начинаешь это видеть, то переходишь в состояние «я выбираю». Выбор — это не тупик, это не игра в запреты.

— Я тоже заметила, что сама себе что-то не даю делать. Например, выбираю не подходить к другим людям и держать себя в ситуации страха, одиночества.

— Да, но я выбираю не подходить к людям, потому что я хочу одиночества.

— Да, я этого хочу, потому что знаю, что если я к ним подойду, то все будет в порядке.

— Смотри, как ты камуфлируешь свое желание. Ты хочешь одиночества, но себе в этом не признаешься. С одной стороны, ты говоришь, что хочешь общения, полного контакта с другим человеком, а с другой — ищешь одиночества. То есть ты действуешь так, словно хочешь одиночества, но имеешь представление о том, что хочешь полного контакта. Отсюда твое раздражение.

— Да, раздражение и какие-то непонятные вещи. Если я творец, то почему хочу этого, а имею противоположное. Что происходит?

— Так вот, это и есть основная ловушка развивающегося творца. Творец не может понимать, что он творец, до тех пор пока он не осознает дуальность «хочу — не хочу». Но «не хочу» — это тоже «хочу», только противоположного знака.

Например, я хочу быть вместе с кем-то. Но одновременно я не хочу быть вместе с кем-то, то есть хочу быть одна. Такой парадокс возникает в связи с наличием в нас двойственности. То есть «не хочу» — это другое «хочу». Человек всегда испытывает какое-то желание. Но при этом в нем всегда есть и другое, противоположное желание.

— Получается, что человек всегда хочет обратное тому, что он делает?

— Да. Мы и разбираемся сейчас с этим парадоксом. Но обратное «хочу» скрыто страхом. Это то, о чем мы вчера говорили, когда я предложил заменить слова «я боюсь» на «я хочу». Из-за того, что другое «хочу» скрыто страхом, кажется, что его нельзя видеть, касаться, его не должно быть. Это стенка. Это обусловленное, ограниченное видение.

Страх — это следствие ограниченного восприятия самого себя, в частности, своих желаний. Страх возникает в результате не видения своего дуального устройства.

— То есть это страх насилия, получается.

— Насилия одной части вас другой частью вас же. Жертва и насильник постоянно живут в вас, они только меняют позиции. Анекдот по этому поводу. Солдат идет по лесу. Вдруг из кустов появляется старая бабка и пристально смотрит на солдата. Он говорит: «Бабка, ты чего? Думаешь, я тебя насиловать буду? Не буду»

— «А придется, милый».

— А можно так сказать, что, находясь в одной части, я не помню опыта другой. Получается, что с одной стороны кусочки и с другой стороны кусочки. То есть память вырубает. Может быть, ты действительно творишь такое, что вообще даже не помнишь. Просыпаешься утром и не помнишь, что делал ночью. Может, действительно ходишь по городу с ножом?

Кто ставит спектакль вашей жизни?

— То, что называется жизнью, можно сравнить со спектаклем. Сценаристом в спектакле является душа. Режиссерами являются сознание и подсознание, а актером является тело. Необычность нашего спектакля в том, что его ставят два противоположных режиссера — сознание и подсознание. Сознательный режиссер говорит, что мы будем снимать эту сцену таким образом. Потом он видит, что все происходит совершенно не так, как он предполагал, а почему — понять не может. А это работа подсознательного режиссера, ведь его подход противоположен первому. То есть сознательный режиссер делает одно, а подсознательный — противоположное. При этом подсознательная часть для сознания не видна, и поэтому сознательный режиссер все время поражается и раздражается тому, что же делают с его спектаклем. Он наметил сыграть эту сцену таким образом, а происходит по-другому. Кто это сделал? Он начинает искать врага. А это другая его часть, находящаяся в подсознании. А что делаем мы в нашем процессе? Мы имеем намерение осознать ту и другую часть и признать этих двух режиссеров как равноправных партнеров. Вот что мы делаем. Тогда сценарий нашей жизни ставится и играется с полной осознанностью. Потому что на самом деле все и всегда происходит правильно. Ошибок нет. Представление об ошибках возникает как результат одностороннего, частичного восприятия самого себя.

— Я хотела спросить. У меня дома есть собака. Когда я раздражаюсь на мужа, он начинает на меня кричать. Я не выражаю раздражение, а лает собака. Ситуация накаляется. Они оба мальчики и агрессия возрастает с той и с другой стороны. Я боюсь, что в какой-то момент они кинутся друг на друга: собака покусает мужа, и он потребует, чтобы ее убрали из дома. Получается, что если я этого хочу, то я хочу избавиться от мужа? Но не от собаки почему-то. То есть когда я вначале ее выбирала, муж сказал: «Или я, или собака!». Я сказала: «Не будем горячиться, потому что я могу выбрать собаку». Сейчас я не знаю, кого я выберу.

— Это и есть проблема, возникшая в связи с противоположными желаниями ваших сознательной и подсознательной частей. Собака — это выбор подсознательной части вас. Муж — это выбор сознательной части вас. Кого я выберу? Правильный ответ: «И то, и другое». Но для этого они должны быть в единстве. То есть вам надо осознать оба своих желания, и тем самым снять конфликт между ними.

— Не поняла.

— Надо проявить ту часть, которую собака проявляет.

— Дело в том, что когда Ира мне эту ситуацию проговаривала, я ее по-другому увидела. Ты так говорила: мы дома с собакой, входит муж и начинает кричать. Он очень шумный, импульсивный, а я внутри держу раздражение и не проявляю его.

— Все начинается, когда я вхожу.

— Дело не в собаке и не в муже, а в вашей неосознанности в отношении того, что они вам показывают. Через них вы можете увидеть свое внутреннее состояние. Есть два объекта, один из которых проявляет шум, а другой проявляет раздражение по этому поводу. А это отражает то, что у вас внутри.

— Тогда я сама должна шуметь?

— Если ты хочешь продолжать эту проблему, то да. Но если ты хочешь понять, почему у тебя шум вызывает раздражение, надо с этим разобраться. Муж и собака указывают на два противоположных фрагмента внутри тебя. Что именно вызывает у тебя раздражение? Шум?

— Раздражение вызывает не шум, а высказывание претензий в мой адрес.

— Каких претензий?

— Что я не делаю того, что я должна делать.

— То есть это отражает позицию одной из твоих частей. Другая твоя часть раздражается по этому поводу. Она и должна раздражаться, потому что это не соответствует тому представлению, которое у нее есть. Таким образом, мы имеем выражение одной части тебя и раздражение по этому поводу другой твоей части. Это и есть твоя проблема.

Если ты хочешь выйти из проблемы, тебе надо иметь ясное видение одной и другой части, что приведет к осознанию их единства в противоположности. Только видя их как две стороны одной медали, мы можем делать выбор. А раздражение является индикатором, указывающим на эту дуальность. Как только ты ее осознаешь полностью, раздражение исчезнет. Тогда возникает возможность выбора.

«Не хочу» — это скрытое желание

— Там просто одна часть считает, что я должна, а вторая — что я ничего не должна.

— Не обязательно только так. Одна часть может считать, что ты должна это, а другая может считать, что ты должна другое. «Ничего не должна» — это упрощенная позиция. Я хочу, и я не хочу. Мы уже говорили, что «не хочу» является скрытым желанием другой направленности.

Одна часть тебя говорит: «Либо я это хочу, либо вообще пусть все летит в тартарары! Тогда я вообще ничего не хочу». Но другая часть тебя на самом деле хочет нечто другое. Но если ты не видишь, что именно она хочет, то кажется, что вообще ничего. То есть дилемма возникает не потому, что я чего-то хочу или вообще ничего не хочу, а потому, что хочу одно и при этом хочу противоположное. Вот в чем дело.

Намерение опирается на два противоположных желания

— У меня сегодня была такая ситуация. Я у дочки спрашиваю: «Магнитофон дашь?» «Не дам», — отвечает. Такая агрессия от нее идет. Я была уверена, что магнитофон возьму, но мне надо было, чтобы она мне его дала сама. Я хотела, чтобы она мне его с душой дала. А муж выступил второй стороной. Она не дающая, а он дающий, а я просто смотрела, что происходит. Он говорит: «Она сейчас уйдет, я все сделаю, и возьмешь». Она все повыключала, позамыкала, а он все починил и дал его мне. Я говорю, что она будет недовольна, а он говорит: «Не волнуйся, я все улажу». Одна часть не дает, а другая дает. Я так ярко увидела.

— Вот и смотрите, как возникает то, что мы называем выбором. Если ты не видишь свои противоположные части одновременно, то между ними идет борьба. Скрытая или явная. Что значит осознать их? Это значит принять их противоположные желания. То есть принять то, что ты не получишь то, что хочет только одна из них. Это основной момент. Почему в буддийских текстах пишется: «Не желайте»? Но, прочитав такое, вы не понимаете, что это значит. Отказаться от желаний — зачем тогда жить? Но на самом деле это значит видеть два противоположных желания одновременно. На любое желание одной из своих частей я вижу противоположное желание другой своей части. При этом я признаю то и другое как свое.

— А признав, реализуешь и получаешь результат?

— А признав, делаю выбор. Я отказываюсь от борьбы противоположных частей, признаю обе эти части как одинаково важные и делаю выбор. Это то, что я имею в виду, когда говорю «намерение». Намерение не является двойственным. Намерение — это выбор, и он связан с ясным видением дуальных частей, выраженных в противоположных желаниях.

— Намерение это уже проявление одной из частей, да?

— Намерение — это проявление третьей части. Так образуется триада. Личность находится в двойственности. А двойственность — это постоянная борьба одной ее части с противоположной. Намерение возникает при видении такой дуальности из третьей точки, которая находится вне ума и личности. Осознание — это третья точка. Тогда ты можешь сделать выбор, основываясь на полном видении ситуации.

Находясь в дуальности, ты не можешь сделать выбор. Ты просто бьешься с самим собой за достижение желания одной из твоих сторон, так называемого успеха. С точки зрения этой стороны достижение ее желания — это и есть успех. Но тогда ей надо бороться с другой частью, которая создает сопротивление.

— А как тогда прийти к этой точке?

— Путем видения обеих сторон дуальности.

— А что происходит со второй частью, когда происходит осознанный выбор через намерение? Вторая-то часть ведь все равно присутствует. Что с ней происходит?

— Обе эти части учитываются при осознанном намерении. Видение обеих частей и их тенденций создает полное восприятие сложившейся ситуации.

— Получается, что корректируются обе программы, и возникает нечто среднее? Есть два противоположных направления, есть третья точка. Это сводится в какую-то третью дорогу? Не ту и не эту?

— Можно сказать, что намерение — это указатель для прохождения посредине дуальности. При этом реальное движение идет через отклонения то в одну сторону, то в другую. При более ясном видении такие колебания уменьшаются, и направление движения становится все более приближающимся к направлению намерения. При этом возникает возможность находиться в настоящем моменте, что значит переживать то, что есть здесь и сейчас. В ином случае мы переживаем то одну, то другую стороны сложившейся ситуации. Когда подсознательный режиссер начинает делать что-то, что кажется ужасным сознательному режиссеру, то сознательный режиссер не хочет видеть это до тех пор, пока оно не становится явным, реализуясь в конфликте, скандале, драке, убийстве. И уже не видеть это невозможно. Индикатором является раздражение, ненависть, страх, ярость.

Способы общения ваших противоположных частей

— У меня раньше с сыном были очень плохие отношения, и мне казалось, что они улучшаются. То есть перестала идти реакция на какие-то вещи, которые он делает. Сначала меня это раздражало, я ругалась с ним, а потом просто поняла, что он не хочет, чтобы я была в комнате. Когда я заходила, он сразу начинал переключать программы по телевизору, чтобы невозможно было смотреть, и я уходила. Меня это не беспокоило, не раздражало. Потом вновь пошло раздражение. Я не понимала, почему я все время должна уходить. Стала искать причину. И потом поняла, что эту ситуацию нужно проговорить. Сказать: «Если ты хочешь, чтобы я ушла, то просто скажи». Мне нетрудно выйти, но ситуация-то не разрешается. Мы вообще почти не говорим с близкими людьми о том, что уже понимаем. Они не умеют говорить, сказать, что хотят, и мы не говорим. Можно, конечно, почувствовать и выйти, но ситуация таким образом превращается в однотипную реакцию: один человек не понимает, что от него хотят, а другой считает, что тот сам должен понять, что другой хочет. А так просто и непросто сказать: «Извини, я хочу побыть один». Надо научиться общаться, говорить с людьми, потому что говорить с близкими мы не умеем. Я поняла, что очень важно искренне говорить о том, что происходит. Иначе это не имеет никакого смысла. Иначе это нерешаемо.

— А он, может быть, не хочет, чтобы ты уходила. Это ведь твоя интерпретация ситуации.

— А если он все время будет говорить: «Я хочу, чтобы ты вышла. Я хочу, чтобы ты вышла»?

— Тогда я не понимаю. Я в каком-то тупике.

— Ты уже входишь с этим чувством, и он тебе отражает его.

— В принципе, да.

— Когда ты входишь, то хочешь уйти, а когда уходишь, то хочешь остаться.

— Может, я этого жду? Но я знаю, что какие-то вещи я проговариваю ему, то есть обращаю его внимание на это, и это перестает существовать.

— Смотрите, усиление одной части ведет к усилению противоположной ей части. Например, я нахожусь в состоянии очень сильной расслабленности, хочется просто посидеть. А у меня дочке четыре года, она очень активная, все время что-то говорит, рассказывает; очень подвижная, все время хочет играть, предлагает правила игры. Все это усиливается, усиливается… Хочу отойти куда-то — она бежит за мной, хватает. Единственный способ — это принять ее поведение. Принять и немножко поиграть. Тогда она отходит. То есть нужно принять другую сторону самого себя.

— С внуком у меня это получается, а с сыном — нет.

— Пока другая сторона не принимается, она будет очень сильно активизироваться и донимать тебя. Чем сильнее и больше мы настаиваем на одной части, тем больше другая будет нападать. А снять такое напряжение можно только через проявление своей противоположной части.

— То есть я признаюсь, что да, я лишняя. Получается такая ситуация?

— Что значит «лишняя»? Почему не быть вместе, например? Почему возникает тенденция уйти? Уйти — это способ не касаться чего-то. Чего не касаться?

— Может обсуждения каких-то вещей, потому что мне страшно даже говорить о каких-то вещах. Наверное, я потому и считаю, что надо проговаривать их, потому что мне страшно бывает говорить.

— О чем страшно с ним говорить?

— Он раньше вообще все отталкивал. Не хотел ни о чем слышать. Все время говорил: «Молчи. Не говори ничего! Сектантка, тебе в психушку надо». Постепенно это ослабло, перешло в молчаливую форму. А раньше было очень сильно проявлено. Но сейчас он начинает слушать какие-то вещи. Мне страшно, потому что кажется, — он не примет их.

— В чем возникло противоречие? В том, что, с его точки зрения, ты сумасшедшая?

— Нет, там, по-моему, другое непринятие. Там вообще какое-то общее непринятие.

— Непонятно. При таком подходе единственное, что остается, — уйти. Надо разобраться. Что значит «общее непринятие»? Непринятие чего? Что такое «общее»?

— Страшно, наверное, определить, потому что потом ты начнешь это видеть. Я тоже могу сказать, что у меня дома точно такие же отношения. Я просто слово не могу подобрать, какие у меня отношения, — назвать каким-то словом, определить.

— Вспоминай парадокс: мне страшно с ним общаться — это значит, что я хочу с ним общаться. Страшно — значит хочу. А чего я хочу? О чем хочу общаться? Сейчас у вас ситуация, в которой обе противоположные части вообще не хотят видеть друг друга. Сделай первый шаг к их диалогу. Начни разговаривать о своем конфликте, конкретизируя его. По поводу чего, собственно, возник ваш конфликт? Его надо конкретизировать. При столь слабой степени его конкретизации, как у вас сейчас, ничего сказать невозможно. Но это надо начать делать кому-то из вас. Например, тебе. Ведь ты, как тебе кажется, не можешь сделать это не потому, что ты не умна, а потому, что не хочешь смотреть в ту сторону. Но никто и никогда не заставит вас смотреть в противоположную сторону, пока вы сами не поймете, зачем и почему вам это надо.

— Мне иногда хочется ему сказать, что я его люблю, но мне трудно это сказать.

— Значит, это дуальность «любовь — ненависть». Надо начать говорить об этом, рассматривая механизм действия этой двойственности. Когда люди ненавидят друг друга, они либо дерутся, либо расходятся. Так получается? Чтобы избежать драки, надо разойтись. Что вы и делаете. Возможно, теперь вам надо увидеть, за что вы ненавидите друг друга, а, увидев это, поймете и то, за что вы любите друг друга. Так?

Умная учится быть глупой

— У меня такая же ситуация дома. Мама мужа все время советы дает. Ходит по квартире и кричит советы. Меня это бесит. Я наблюдаю за раздражением, которое у меня появляется, и вижу, что я тоже советы даю. А когда меня не слушают, еще больше впадаю в ненависть. Долго смотрела, что же мне не нравится, а потом назвала это советом. Ненавижу советы. Я сама по себе. Так я создаю свое одиночество. Замечательно! Мне никто не нужен. Потом страх полез. Она очень много знает. Она очень умная женщина и с ней действительно интересно поговорить иногда. Я боюсь знаний. Я глупая. Но когда я признала это, она пришла и начала со мной разговаривать. Я была в шоке — это так приятно… Сейчас наши отношения очень изменились. Я просто бежала от себя. Но моя упертость все-таки дала мне возможность понять, раскрутить это. Я отождествилась с этой ненавистью. Я вообще забыла, что в квартире в Кузьминках все совершено другое. Но та, закрытая часть, которая была в Кузьминках, — это была моя непроявленная ненависть, моя непроявленная злоба. Сейчас все говорят, что я изменилась. Вы правы. Это отражается во внешнем. У меня настроение совсем изменилось. Я могу теперь позволить себе в квартире, которую считала чужой, проявляться точно так же, как в своем доме. Теперь мне любой дом как свой родной. Это очень интересно. И все это через благодарность, через принятие. Сначала через принятие. Просто принять то, что есть, понаблюдать за ним, а потом поблагодарить.

— Когда я сказала про свои части, одна из которых стремится к цели, а другая тянет назад и выражается в вечной спешке, вы поставили меня в тупик своим вопросом. Я до сих пор нахожусь в состоянии тупости и никак не могу из нее выйти. У меня ощущение, что сверху бетонная плита, которая на меня давит, и я никак не могу ее пробить. То есть у меня сейчас полное отсутствие видения. Может быть, поэтому вчера это материализовалось через мою работу, которая мне не дала прийти на семинар. У меня начальник встал в позу: либо он меня увольняет, либо я должна доделать вот это. И я осталась и доделала. Я даже не знаю, куда мне смотреть, — сижу в бетонной коробочке.

— Но ты же привыкла к состоянию, что ты все знаешь. Что делать, куда звонить, что говорить и так далее. Да?

— Абсолютно.

— А это противоположная твоя часть. Одна все знает, другая ничего не знает. И как ты относишься к части, которая ничего не знает?

— Ужасно, мне настолько некомфортно. Я себя чувствую такой тупой.

— Ты тупая и есть. Ты думаешь, что ты умная, а ты дура.

— Дура и тупая — разные вещи.

— Значит, тупая дура. Отупевшая дура.

— Нищий и бедный. Тоже разница есть между этими словами.

— Между словами есть. Тыкаем пальцем в небо. Что я могу сказать? Да, есть, и что?

— Ладно, хотя бы я поняла, где сижу.

— Ты самая маленькая из всех. Сидишь на самом маленьком стуле. У тебя самые маленькие мысли. Ты самая маленькая. Как ты себя чувствуешь? А вот рядом с тобой высокая, большая женщина. Она выпендривается. А ты вытягиваешься и спрашиваешь у нее: «Женщина, что вы сказали?» Эта же часть есть в тебе? Она себя проявляет, но ты просто этого не замечаешь. И как она себя проявляет в жизни?

— Противоположную я знаю очень хорошо, досконально.

— Но в нее же вкрапливается эта.

— А эту? Я находилась два дня в состоянии тупости. Я хоть поняла, в какой двойственности нахожусь, потому что я и этого не понимала. Я просто сидела и глаза таращила: «Где я? Что я? Кто я?»

— Та часть знает: что делать, как говорить, куда идти и так далее. Эта не знает: что делать, что говорить, куда идти.

— Она даже не знает, чего она хочет. Она какая-то абсолютно маленькая, тупая, с большими круглыми глазами.

— И они обе представляют собой две стороны одной медали.

— А та большая — большая.

— Они одинаковые. Попробуй сейчас встать и начать общаться из той части, которая ничего не знает, не понимает. Пообщайся, дай ей проявиться.

— Так она даже разговаривать, по-моему, не умеет.

— Она умеет разговаривать.

— А что это вы тут делаете?

— Подойди и спроси: «А кто я?»

— Кто Я?

— Глупая часть спросила, а умная замолчала на двадцать лет. Подходи и спрашивай из своей глупой части.

— Вы что тут?

— А я что тут? А вы что тут?

— Я пытаюсь понять.

— А я что?

— Ты тоже не знаешь?

— А ты?

— Она же дура.

— А ты знаешь зачем?

— Так, приблизительно.

— У нее есть какие-то свои вопросы. Ей надо разобраться. Что? Откуда? Зачем? Почему? Другая все знает, все расскажет, а эта не знает. У нее много вопросов.

— Они даже не формулируются.

— Их просто надо начать проговаривать.

— То есть это я сейчас все равно из умной части пытаюсь что-то спросить? Или из глупой?

— Не знаю.

— Глупая может спросить от фонаря.

— Спроси, трусы у нее какого цвета? Ей без разницы, она просто спрашивает то, что видит. У нее есть свои вопросы, которые ей надо выяснить. У нее просто другой подход. Он не хуже и не лучше — он просто другой.

— У меня даже речь пропала.

— А у нее нет готовых ответов. Даже вопросов еще нет, потому что они основываются на каких-то представлениях. А у нее немного этих представлений.

— Ребенок спрашивает лысого: «Дяденька, а почему у тебя голова босиком?»

— Это что-то забытое, детское.

— Почему забытое?

— Потому что я проявляться-то не даю ему, потому и забытое.

— Ты забыла, как это проявляется. У тебя есть ответы на все вопросы. А у этой детской части их еще нет. Она не знает.

— Но она все равно это проявляет?

— Она все время задает вопросы. Это же глупая часть, которая не знает, и она без конца спрашивает.

— С точки зрения обычного представления та, которая задает вопросы, глупая. Я глупая, потому что задаю много вопросов. Но ведь это детское любопытство.

— Я сегодня увидела, как она проявляется. Я всегда бесилась, когда муж на меня орал: «Ты дура, вообще ничего не понимаешь!». Я сажусь в машину, он просит меня закрыть дверь, а я не понимаю, как ее закрыть. Полное состояние отупения. Причем видеть я этого не хочу. Я же знаю, что я умная: «Как ты можешь такой умной женщине говорить, что она дура?» У нас очень долго на этом строятся отношения. Он несколько лет орал, что я дура. Теперь я поняла, на что он орал.

— Умный — это тот, кто знает все. Умного учить бестолку. Умный только советы дает. А глупый не знает. Он любознательный. У него необычный взгляд. Глупый — это не тупой. Глупый — это тот, который видит нечто иначе, чем принято. Подходит человек и говорит: «Ну ты, глупый! Ты знаешь, что дважды два — это четыре?» А тот отвечает: «А может пять?» А умный знает, что это только четыре. Он ведь очень умный. А глупый говорит: «А может, и три». «Ну ты и дурак!» — отвечает умный. А почему бы и нет? Кто сказал, что это именно так?

— Когда с ребенком начинаешь на таком уровне разговаривать, то получается такой диалог потрясающий.

— Для взрослого это просто щепка в ручейке, а для ребенка это кораблик.

— На самом деле так оно и есть. Как ты видишь, так оно и есть. Поэтому разговор о том, кто умный, а кто глупый, лишен смысла. Весь вопрос в том, принимаю я чье-либо видение или не принимаю. Когда я его не принимаю, то говорю: «Ты дурак». То есть я не принимаю твое видение.

— И раздражаюсь.

— Я сейчас увидела то, что не замечала раньше. Я раньше любила маленьких детей, когда еще своих не было, и часто слышала, как люди говорили, что они не могут общаться с детьми. Кто-то сюсюкает. А что получается? Легко перейти в состояние ребенка, чтобы получилось общение на равных. Только сейчас это поймала. Легко ведь можем это делать-то — войти в это состояние.

— Если мы не шибко умные. Если мы шибко умные, то начнем учить всех своим подержанным истинам или просто сюсюкать.

— Из умной части.

— Вы проявляете свой умище, а ребенок подумает: «А дядя-то дурак».

— Дети пугаются взрослых, или не понимают, или зажимаются, а с кем-то могут спокойно общаться. Так можно плавно перейти в это состояние.

— Ты можешь менять свое восприятие? С точки зрения фиксированного восприятия все, что с ним не совпадает, является идиотизмом или дуростью, глупостью.

— Ой, какой кайф.

— Освободилась.

— Два дня я ходила в бетонной коробочке. Причем действительно эта часть каждый день проявляется в каких-то мелочах. Буквально вчера я не знала, как протащить стол, чтобы он прошел.

— Правильно. И когда я что-то не знаю, то начинаю это узнавать и придумываю новый способ. Если я уже знаю, то я так и буду делать всегда. Это привычка. Таким образом, фиксируется автоматизм. И всегда делается одно и то же. Человек знает, а это значит, что он делает всегда все одним и тем же способом, который он знает.

Тот, кто хочет создать новый способ, должен не знать. Если он знает, то как он создаст что-то новое? Если я знаю, например, что человек не может летать, то как можно создать самолет? О чем речь? А всякому, кто скажет, что это возможно, я скажу, что он дурак. Поэтому новые вещи создают дураки, между прочим, а не умные.

— Стереотип поведения в отношениях так же работает.

— Конечно.

— Я к своему мужу отношусь всегда одинаково. Одинаковые претензии и одинаковые ответы.

— Ты ведь умная, ты все знаешь. Ты знаешь, что это муж и что к нему надо именно так относиться.

— Знаешь, что он поступит так. Значит, надо изобрести новый способ отношений.

— Надо не знать. Вообще надо быть неуверенной, что это твой муж, или вообще не знать, что такое муж. А то, как только я вижу своего мужа, так у меня сразу вся цепочка моего привычного восприятия и реагирования срабатывает.

— Да, готовое поведение есть.

— А если я не знаю, кто ты. Ты кто? А я кто? А зачем мы здесь? Тогда мы начинаем смотреть на все непредвзято.

— И так заранее знаешь, что хорошо, а что плохо. А тут не знаешь — может быть, это как раз и хорошо.

— Ты еще не знаешь, что хорошо, а что плохо.

— Какая умная глупая часть, оказывается.

— Так вот, получается, что глупой-то быть очень интересно. А то все тут такие умные, что по одной проторенной дорожке ходят. А оказывается, есть много других возможных вариантов, но все они попадают под градацию «глупый». Поэтому никто туда не ходит. Все умные. Все ходят по одной дорожке. А как только кто-то забрел на другую, все на него пальцем показывают и кричат: «Ты глупый!»

Я разговариваю с одним, но говорю для всех. А вы?

— Можно еще про части? У меня во внешнем мире мои части проявляются в моей семье. Четыре члена семьи: муж, двое детей и собака. И когда я общаюсь с какой-нибудь частью, то другие части часто обижаются, а у меня возникает чувство вины. Получается, что я сама себя обвиняю? Хотя я понимаю, что не могу общаться сразу со всеми.

— А в чем проблема?

— Почему я, общаясь с кем-то и видя, что другой обижается, испытываю чувство вины?

— Вы, очевидно, считаете, что если общаетесь с кем-то, то обижаете другого. Это ваше привычное восприятие. Это может быть и не так, но вы это видите только так.

— А если другой говорит мне об этом?

— А другой и будет говорить, потому что другой — это вы. Если у вас есть такое восприятие, то внешний мир будет вам его отражать, и вы будете говорить, что так оно и есть: «Видишь, я так считаю и так оно и есть. Я с одним разговариваю, а другой обижается. А как иначе может быть?» Но это создано тобой.

— Есть, наверное, какое-то желание общаться со всеми, чтобы было все дружно и замечательно.

— Желание общаться — это такое же желание не общаться.

— Но при этом кто-то все равно вовне будет отражать негатив. У меня с детьми идиллия, все хорошо, но обязательно кто-то один будет раздражен, не хочет чего-то делать, бесится. Не знаю, права я или не права.

— Всегда кто-то третий отражает негатив. У нас идиллия все время, допустим, с одной дочкой, а другая явно проявляет агрессию. Я тут же вижу, что это во мне вторая сторона двойственности. Я так это стала видеть. И это действительно так. Допустим, что в пространстве пять человек, и кто-то один должен отражать вторую часть ложной личности. Все злятся, а один будет ходить и всех успокаивать. То есть я увидела отражение этого вовне. И Ира все перепутала. Собака проецировала ее внутреннее раздражение на мужа. Она с этого начала. Она мне сказала, что проговорила с мужем, и он согласился, что он ей об этом говорил. А теперь все опять перекрутила. Ты держишься. Ты вовне спокойная, а твое внутреннее состояние отражает собака. Ты боишься, что собака его укусит, а это ты можешь укусить своего мужа.

— Ты сказала, что они у тебя мальчики — мужчина и собака. Ты женщина. Как женщина своим молчанием сталкивает мужчин и разжигает борьбу? Мужики дерутся, а женщина довольна. Ты их уничтожаешь. Это работа женской части.

— Да, твоя женская часть уничтожает мужчин. Ее задача — сеять неприязнь между мужчинами. Она это и делает. Она специально говорит с одним, чтобы вызвать неудовольствие другого. Но она за это платит состоянием вины.

— А как можно из этого выйти?

— Надо увидеть борьбу между своей внутренней женщиной и своим внутренним мужчиной. Ты видишь, что ты делаешь?

— Не вижу.

— Для тебя привычным является чувство вины. Каким образом ты его создаешь?

— Когда я делаю то, за что я себя осуждаю.

— А за что ты себя осуждаешь?

— Когда что-то делаю неправильного, кого-то обижаю.

— Что значит «обижаю»? Конкретно говори: как ты производишь механизм получения чувства вины в семье. Все твои вопросы связаны с этим.

— Когда я одному даю больше, я испытываю чувство вины за то, что другому не досталось.

— А что такое «больше»? Кому я здесь, например, даю больше? А кому меньше? Вот мы с Аней сегодня много разговаривали, а остальные недоумевают: «Он с ней говорит и говорит, а на меня внимания не обращает. А я те же сто долларов заплатила». Были такие мысли?

— Ваш разговор на самом деле был похож на игру в пинг-понг. Вначале это было интересно, а потом пошло недовольство.

— Почему пошло недовольство?

— Устали от игры такой бестолковой.

— От чего именно вы устали?

— Это механистическая игра.

— Это вы ее видите таким образом.

— А я радовалась тому, что она говорила, потому что она все говорила про меня.

— Вот ты говоришь, что тебе стало скучно оттого, что игра механическая. Это и есть первые признаки твоего раздражения. Сначала скучно, потом раздражает что-то, потом ненависть и так далее. Так в чем причина таких состояний? В оценке. Кому-то дают больше, чем мне, а мной не занимаются. А на самом деле, разговаривая с кем-то, я всегда передаю нечто для всех остальных. Потому что тот, с кем разговаривают, обычно ничего толком и понять не может. Он только разговаривает, но, как правило, не осознает то, о чем идет речь, а другие могут это делать. Так кто из такого диалога больше получает?

— Когда я говорю с конкретным человеком, то не впускаю в это общение кого-то еще, и отсюда возникает обида, а у меня возникает вина. Вы как раз делаете для всех, а я, наоборот, выгоняю. И отсюда вина.

— Вот и смотрите. Я разговариваю с одним, но говорю для всех. И тот, с которым я говорю, меньше всего получает, между прочим. Так когда вам лучше, когда непосредственно с вами разговаривают или с другими? И то, и другое хорошо, если я понимаю, зачем мы тут разговариваем и как это правильно использовать.

Страх — это боязнь желания, скрытого за ним

— Давайте еще поговорим по поводу того, чего вы боитесь. Предлагаю поделиться этим исходя из следующего понимания: «Я боюсь этого — значит, я хочу этого».

— Самый большой страх — это быть самим собой. Я боюсь быть самим собой.

— А что такое быть самим собой?

— Даже боюсь думать на эту тему.

— Я боюсь быть самим собой и при этом совершенно не знаю, что значит быть самим собой. Таким образом, я боюсь вообще всего.

— Есть некое представление, которое основано на воображении.

— Есть разные лозунги — типа «Помоги себе сам», «Путь к себе», «Духовное развитие», «Эволюция» и так далее. И я боюсь, например, что не буду эволюционировать, а что такое эволюционировать — не знаю. Я боюсь, что никогда не узнаю путь к себе, а что такое путь к себе — не знаю, но очень боюсь этого не получить. Так мы боимся того, чего мы не знаем. Как можно бояться того, чего не знаешь? Значит дело не в том, чего, как нам кажется, мы боимся. Дело в том, что мы хотим, но не даем себе возможности это желание реализовывать. То есть страх — это следствие нереализованности скрытого за ним желания. Страх прикрывает возможность осознания наших желаний.

— Тогда ты это делаешь неосознанно, да?

— Ты ничего не делаешь. Ты просто боишься. Если я боюсь узнавать самого себя, то боюсь даже в эту сторону смотреть. Таким образом, я не реализую желания узнать самого себя. Я боюсь этого желания. Смотрите: страх — это боязнь желания. Так вот открыть за страхом свое желание — и есть самое важное. Дальше вы можете начать смотреть на него. А потом начнете его реализовывать.

Когда водитель попадает в аварийную ситуацию и пытается из нее выйти, он не боится, он делает то, что может. Пугаются пассажиры, которые находятся в пассивном состоянии. Тот, который действует, не боится. У него есть цель избежать аварии, а пассажиры пассивны и им страшно. Так давайте вскрывать свои желания, которые прячутся за нашими страхами, и реализовывать их. Как вы можете реализовать желание узнать самого себя?

— Затронуть главное.

— Как это? Сделать дырку ножом и посмотреть: а что там у меня внутри?

— Стать пустым. Может что-нибудь и выкинется.

— Как стать пустым? Сделать клизму.

— Это на физическом уровне.

— А на метафизическом уровне?

— Насколько смешно звучат эти лозунги в исполнении ума, который их просто достает и высказывает.

— Человек, как мы видим, мало что понимает из того, что он говорит. Господа, мы собрались для того, чтобы понимать себя. У меня есть уникальная старинная техника просветления. Ее передал мне один буддийский монах перед смертью. Вы первые, кому я о ней рассказываю. Надо крутить большим пальцем по часовой стрелке, а маленьким против часовой, при этом носом совершать движения вниз и вверх. Одновременно следует вести разговоры о том, кто более продвинутый, а кто менее.

— Попробуй что-нибудь сказать — сразу обсмеют.

— Мне подруга пишет, что она обязательно встретит мужчину, с которым у нее будут замечательные отношения. А у меня было плохое настроение, и я ей ответила, чтобы она ждала дальше. И она мне пишет: «Кто уверует, всегда получит». Мне так смешно стало. Почти как «экономика должна быть экономной». И она каждый раз мне так отвечала: «Кто верит, тот получит». Это было так смешно, как если пономарь твердит: «Экономика должна быть экономной — повтори восемнадцать раз, и будет тебе счастье».

— Если эта техника не сработает, то вам надо выпить стакан марганцовки. Вы станете пить марганцовку, но потом выяснится, что не той концентрации. А потом вам скажут, что после этого нельзя мочиться целый день, а вы об этом не знали. Вот так проходит жизнь человека. Если смотреть на это ясным взглядом — обхохочешься. Но исполнение такой комедии требует очень серьезного отношения. И это серьезное отношение создается страхом. Все делают свой абсурд с жутким страхом. А всякого, кто пока не очень боится, стращают так сильно, что он в конце концов пугается и начинает делать свой абсурд до одурения серьезно. И вот так человечество движется к прогрессу, свободе, миру, братству…

Пожалуйста, чего вы боитесь? Или все ваши страхи уже исчезли, и говорить вам не о чем?

— На самом деле смешно. Я сейчас себя спрашиваю: «Что говорить-то? Чего ты боишься?» Чувствую, что ничего не боюсь. Думаю, надо войти в часть, которая все-таки боится чего-то, и понимаю, что ничего сказать-то она не может. Она боится и все.

— Да, ее обсмеяли, и она ушла в тень, но сказала, что после семинара вернется.

— Когда осознаешь, что боишься страха, то он моментально рассасывается.

— Вот вы уже смеетесь — это хороший признак. Видите, оказывается, никаких реальных проблем нет, но есть огромное количество надуманных.

— Еще я заметила, что очень хорошо быть злой, недовольной. Когда я злая, то вокруг все действительно добреют.

— Вам надо выступать с такой программой в людных местах. Вы входите в ярость, а люди, смотрящие на вас, начинают обниматься, целоваться, просить друг у друга прощения, дарить подарки нищим и детям. Возьмите на себя весь негатив этого мира — тогда другие станут добрыми и счастливыми. Ведь люди все познают в сравнении. Так вот надо создать прецедент ужасного зла, превышающий все возможности человеческого понимания, на фоне которого люди поймут, что у них все хорошо.

Кто из вас хочет выполнить эту великую миссию? Такую миссию исполняет, например, нищий инвалид. Ведь он показывает вам, какой он несчастный, а вы на его фоне становитесь воплощением счастья. Он протягивает дрожащую, изрезанную руку, смотрит на тебя одним глазом и ничего не говорит, потому что немой. Глядя на него, ты понимаешь, что счастлив. Кто-то служит примером несчастья, создавая в других удовольствие оттого, что они счастливее его. А кто-то служит примером счастья, создавая ненависть у тех, кто считает себя на его фоне несчастными. Но тот, кто служит примером счастья, является наиболее несчастным, так как не понимает, что счастье его иллюзорно.

— Можно казаться счастливым, а можно быть счастливым. Это разные состояния.

— Людям нужны как псевдосчастливые, так и псевдонесчастные для сравнения. Потому что откуда я знаю: счастливый я или несчастливый, умный или глупый. Мне нужно увидеть нечто выше или ниже себя, тогда на их фоне, я могу оценить, кто я.

— У меня двойственность: то, что я делаю, — хорошо, а то, что все делают, — плохо. А потом увидела противоположность.

— Во мне есть часть, которой ночью было холодно, и она все время просыпалась и говорила, что надо пойти надеть свитер, а заодно сходить в туалет. Но я знала, что не проснусь и не схожу в туалет, что так и буду спать. В итоге я не выспалась.

— И описалась в постель.

— Страх части, которая хотела лежать, перед частью, которая хотела встать. Я не смогла соединить эту дуальность.

— И провела ночь в страхе с полным мочевым пузырем.

— Я сегодня тоже так замерзла. Я легла спать в свитере и еще носки шерстяные надела. Показываю, а Ольга мне говорит: «Ты замерзла — ты такая холодная. А я такая горячая… надо быть горячей». Я готова была ее придушить за ее горячность, за сексуальность. Я не принимаю в себе отсутствие оной. И когда мне кто-то говорит, то я готова просто прибить эту сексуальную часть.

— И от этого мерзнешь.

— Я увидела, что закрытый человек выглядит нелепо на фоне открытых.

— То есть ты проживала нелепость закрытости?

— Закрытость на фоне открытости всех.

Что вы готовы перестать контролировать в своей жизни?

— Мне все-таки удается видеть свою часть, которая все контролирует и всем управляет, а после вчерашнего осознания я начала отслеживать свою умность-глупость. Когда моя умность хочет вылезти, я пытаюсь сохранять глупость, которая мне очень понравилась. Но я в ней не привыкла находиться, и я от нее отбрыкиваюсь. И сейчас моя основная работа — это быть не очень умной, постараться меньше контролировать. Потому что это очень привычный для меня способ общения.

— Кого ты здесь готова не контролировать и по какому поводу?

— Мне проще сказать, кого я готова контролировать.

— Скажи кому хочешь, по поводу чего ты не будешь его контролировать.

— Таня, я не буду контролировать, с какой скоростью ты одеваешься. Я не буду контролировать, закрыта у нас дверь или открыта.

— По отношению к Ире, что ты не будешь контролировать?

— Я ее не пыталась еще контролировать.

— Как это? Ты же все контролируешь.

— Ира, я буду тебе разрешать пить любой чай, который ты захочешь.

— А во мне что ты не будешь контролировать?

— Так и быть, я не буду контролировать, как вы ведете семинар.

— У меня тоже есть контролирующая часть, которая следит, не забыл ли Сан Саныч кассету поставить. Так что хотите — ставьте, хотите — нет. Ваше дело.

— Спасибо. Вы сняли с меня огромный груз. Я уже чувствую, как отрываюсь от земли. Пусть каждый скажет, в чем он не будет меня контролировать.

— Я не буду контролировать, как вы ведете семинар и вовремя ли вы приходите.

— Если вы не будете контролировать, прихожу ли я вообще на семинар, то сделаете меня самым счастливым человеком на Земле. Тогда наш семинар будет длиться вечно. Если тебе уже не важно, прихожу я на семинар или нет, то ты будешь иметь вечный семинар. Вечное осознание и счастье необусловленной любви будет в тебе всегда. Для этого тебе надо всего лишь перестать контролировать мое присутствие на семинаре.

— Не буду.

— Ну, и слава Богу.

— Я не буду контролировать, сколько вы курите.

— Я не буду контролировать, когда мне головой кивнете, что, мол, я правильно говорю.

— Я не буду контролировать твое поведение, как ты себя ведешь.

— Я не буду контролировать, как и что вы говорите.

— А я не буду контролировать твою реакцию на мои признания.

— Я не буду контролировать, в каком настроении вы приходите на семинар.

— Я не буду контролировать, когда ты оговариваешься. Ожидать и находиться все время в напряжении, когда ты дашь очередной момент озарения, осознавания, и как ты стряхиваешь пепел в мою машину.

— В дырку бензобака?

— А я не буду контролировать, с кем ты пришел, с кем ты ушел. Кого обнял, кто тебя поцеловал.

— Слава Богу.

— А я не буду контролировать твою полную бесконтрольность.

— А теперь проговорите это друг другу. Петя, я не буду контролировать, например, помыл ты утром уши или нет.

— Думай, что хочешь, делай, что хочешь, вообще.

— Облегчите друг другу жизнь.

— Люда, я не буду контролировать твой контроль.

— Я не буду контролировать Иришку. Спала ли она одна сегодня или с мужчиной.

— Зато ты будешь контролировать мужчину, с которым, как тебе кажется, она сегодня спала, да?

— Ира, у тебя я не буду контролировать твою мужественность и твою женственность.

— Наконец-то. Теперь полегче стало, а то не знаю, как к тебе подойти, — как мужчина или как женщина.

— И поэтому не подхожу совсем.

— Люда, я не буду контролировать твое выражение лица. Оля — твою импульсивность, потому что я когда-то говорил, что побаиваюсь тебя. А так же не буду контролировать округлость Таниной попы.

— А я не буду контролировать тот момент, когда ты кого-то защищаешь или не защищаешь.

— Я не буду контролировать очередность того, кто, когда говорит на семинаре. Когда кому вступить и как кто говорит. Чтобы пауз не было, чтобы говорили все равномерно.

— Я не буду контролировать, кто как сидит. Кто с кем сидит. Я уже зациклилась на том, кто с кем сидит, кто с кем живет.

— А я не буду контролировать глупость и эмоциональность.

— Я не буду контролировать, чтобы мне хватило чая.

— А я не буду контролировать, когда группа приходит, и когда она уходит, и вообще контролировать группу больше не буду.

— Полный беспредел.

— А я беспредельный ведущий неконтролируемой группы.

— Я не буду контролировать, молчит ли Саша. Молчит ли и как проявляется Таня, и выражение ее лица. Довольная она или недовольная. Скорее недовольное не буду контролировать. Не буду контролировать молчаливость Веры, настроение Люды. Радоваться, когда оно хорошее, и бояться, что сейчас вдруг опять будет недовольство. Не буду контролировать шутки Оли.

— Глупые шутки.

— Именно глупые шутки, правильно вы сказали.

— Я насчитал их уже двести тридцать восемь и чувствую, что это еще не конец.

— Не буду контролировать мальчишескую суетливость Иры. Она все время копошится, что-то делает с утра. Вообще-то я у всех все не буду контролировать, потому что у каждого есть, что мне контролировать.

— А я не буду контролировать сексуальность.

— Свою что ли?

— Чужую.

— Если ты не будешь контролировать чужую сексуальность, то свою откроешь. Тогда она начнет бить из тебя фонтаном бесконтрольности.

— Не контролируй после этого.

— Я не буду контролировать, вызываю я в Татьяне сексуальный интерес или нет.

— Я не буду контролировать свои действия.

— А я не буду контролировать реакцию окружающих на себя.

— Я тоже не буду контролировать свои чувства.

— Сказала она и впала в меланхолию.

— Я не буду контролировать, кто сколько съел конфет.

— А я не буду контролировать у Ани чопорность, высокомерность.

— А я еще не буду контролировать свою болтливость и молчаливость тоже.

— Я не буду контролировать, где мне сказать или не сказать. Если сказать, то это будет раздражать, а с другой стороны надо сказать.

— Я не буду контролировать, кому больше досталось, а кому меньше.

— Знаний, исходящих изо рта ведущего. Надо раздать сачки, чтобы всякое слово было поймано и не пропало даром.

— А я хочу снять контроль с понятия: «Есть человек — есть проблема». Я снимаю с этого понятия контроль и тем самым пускаю еще больше людей в свою жизнь.

— Я снимаю такую же проблему с денег, потому что у меня всегда получалось: нет денег — нет проблемы. Так что я снимаю эту проблему — контроль с денег.

— Послушав, было бы проще снять вообще всякий контроль. Я его хочу снять. Я его снимаю. Контролировать на самом деле нечего.

— Доигрались.

— Снимать надо действительно все.

— Через контроль мы можем видеть, к чему у нас интерес — истинный, на самом деле. Интерес, который мы не желаем осознавать.

— Смотрите — контроль порожден страхом. А страх есть неосознанная любовь. Значит, снять контроль — это осознать любовь, которая скрыта под страхом. Контроль — это обусловленная любовь. Если мне нравится что-то, то я хочу, чтобы это было всегда под моим контролем. Правильно? То есть контроль — это удержание. Я накидываю узду и держу это. Если оно начинает вырываться, я натягиваю веревку и сдавливаю ему горло. Это равносильно тому, что мне нравится цветок, и поэтому я его срываю. Он какое-то время еще живет, а потом увядает.

— Я перед семинаром как раз смотрела, что такое контроль, и увидела, что через боль можно увидеть ту часть, которую ты контролируешь, и отпустить ее.

— Иначе вы просто задушите то, что вам нравится. Сорванный цветок проживет недолго.

— Вчера, когда вы говорили, я чувствовала от вас такое тепло и доверие. Такой защиты я не чувствовала никогда. Спасибо.

— То, что вы видите во мне, есть в вас, вот что основное. Вы не можете видеть в ком-то что-то, если этого нет в вас.

Ты можешь видеть в другом только то, что есть в тебе

— Пожалуйста, что вы видите во мне и что есть в вас.

— Я в вас вижу любовь.

— А в себе? Помни, что ты не можешь видеть во мне то, чего нет в тебе.

— Мне тяжелее в себе это увидеть.

— Но это есть в тебе?

— Есть.

— Попробуй это прочувствовать сейчас в себе.

— А я вижу какой-то цинизм и творчество, выраженное в отталкивании от факта и придумывании какой-то абсурдной ситуации. Мне это нравится.

— У тебя это есть?

— Наверное, есть.

— Прочувствуй.

— В себе я вижу целостность, свободу проявлений, понимание.

— Я увидела в тебе принятие других.

— В себе это видишь?

— Я вижу в вас свободного, раскрепощенного человека. А в себе я этого не вижу.

— Если я вижу это в ком-то, значит, это есть во мне.

— Непроявленное.

— Ты предпочитаешь это видеть вовне, не считая, что это есть в тебе. Прочувствуй это в себе.

— Я вижу нежность и заботу о людях. Нежность я в себе ощущаю, а заботу — еще нет.

— Полная непредсказуемость: что ты выкинешь в следующий момент — непонятно. Интересно.

— В тебе это есть?

— Да.

— А я вижу в тебе творчество и бесстрашие.

— А в себе?

— У меня это есть.

— Умение чувствовать других как себя, сильную страсть, осознание, но это я вообще не вижу в себе, очень сильную любовь, принятие и понимание.

— Ищи это в себе.

— Умение играть в любви.

— А я вижу любовь и силу. Силу как возможность проявлять эту любовь.

— Я вижу безграничную любовь, страсть и борьбу — мощную, неистовую борьбу за каждую живую душу.

— Я вижу в тебе безграничные возможности сверхчеловека, находящегося при этом в теле человека.

— Хочу дополнить. Ты четко знаешь, что делаешь. Уверенность.

— Человеческая уверенность в нечеловеческих возможностях.

— Быть в теле, но не от тела сего.

— Посмотрите, как классно говорить о другом, понимая, что ты говоришь о себе. Это не комплименты, которые мы выдавливаем из себя, чтобы получить что-то от другого человека. А если ты понимаешь, что, говоря о другом, ты говоришь о себе, то все меняется. Тогда это уже не комплимент, а видение самого себя в другом.

В настоящий момент вас приведет осознание вашей целостности

— У меня был на днях случай. Стою в очереди за колбасой, такая расслабленная, спокойная, и начинаю наблюдать за людьми вокруг. Стоят две дамы. Такие снобы — меха, драгоценности — такая чопорность. И слышу, обсуждают какую колбаску брать. Я думаю: «Чем вы живете интересно?» Небось, долбит свою сноху, строит ее под себя. Эта дама начала что-то покупать, а меня дети попросили ветчину взять. И она берет ветчину в тубе. Уже расплатилась, упаковала в пакет, а я продавщицу спрашиваю: «У вас есть срезик этой тубы, чтобы я посмотрела, как это выглядит внутри?» Она говорит — их не режут. Эта дама со своей приятельницей уже пошла. Она возвращается к прилавку, из пакета достает пакет, протягивает продавщице и говорит: «Разрежьте, покажите девушке». Я сразу включилась. Мне стало так весело и смешно. Меня дергают из очереди, а мы в процессе, мы не отвлекаемся. Она дает мне еще понюхать, — разве что укусить не дала. Потом все это упаковала. Все ждут. Ей уже уходить, а она топчется, не уходит. И говорит мне: «Спасибо, всего вам доброго».

— Если я в чопорной женщине увижу добрую, то она станет для меня доброй. Мир таков, каким ты его видишь. Человек таков, каким ты его видишь. Ситуация такова, какой ты ее видишь. Нет объективной реальности. Есть субъективная реальность, то есть исходящая из моего восприятия. Я могу увидеть мир так или иначе. Поэтому ответ на вопрос: «Каков мир, и каковы мы?» — зависит от нашего восприятия. А от чего зависит наше восприятие? От тех представлений о себе, ставших нашими убеждениями, которые мы получили в процессе воспитания. А эти убеждения есть не что иное, как соглашения, выработанные людьми. На самом деле мир может быть различным, и необязательно таким, каким мы привыкли его считать.

Первое, что нужно понять, — это то, что все, что происходит в моей жизни, есть продукты моего творчества или, по-другому, моего восприятия. Нет ни одного человека, ни одной ситуации, вообще ничего, что бы я ни создавал сам. Я создаю все своим восприятием.

Все, что происходит, я создаю сам, причем, не понимая, как это происходит. Мы здесь разбираемся с тем, как же человек творит свой мир, свою жизнь. Возьмем наши отрицательные чувства, которые можно рассматривать как индикатор. Например, у меня возникает раздражение, неприязнь, и я начинаю их чувствовать. Я воспринимаю их как индикатор, указывающий мне на то, что я что-то не вижу и не принимаю в себе. Видя это вовне, я рассматриваю это как своего врага и борюсь с ним. Тогда я начинаю смотреть, что это за враг, что это за часть меня, которую я проецирую вовне. Я помню, что страх есть неосознанная любовь, что раздражение есть индикатор неосознанной любви.

— Ко всем или к конкретному человеку?

— Я повторяю, что вокруг тебя нет и быть не может ничего, что не является тобой. Все есть результат твоего восприятия. Поэтому неосознанная любовь проявляется к тому, что ты не считаешь самим собой и поэтому испытываешь по отношению к этому страх. Но мы выяснили, что страх есть любовь. Значит, мне надо интегрировать эту часть себя, то есть увидеть и принять ее в самом себе. А как я могу ее увидеть? Сначала вовне, как своего врага. Указателем являются мои негативные чувства, которые я испытываю по отношению к этой части. Теперь я начинаю разбираться в том, что это за часть меня. По сути, это часть, противоположная той, которую я проявляю сознательно. То есть это мой подсознательный режиссер показывает мне часть меня извне. А сознательный режиссер, видя ее, испытывает негативные чувства и кричит: «Мы не так хотели, что вы нам тут подсовываете?!» Но когда сознательный и подсознательный режиссеры примут друг друга, будет понятно, что ничего, кроме благодарности, которая не является двойственной, и безусловной любви, которая не является двойственной, нет. Все есть благо. И тогда я попадаю в настоящий момент. Только тогда я попадаю в настоящий момент, потому что не могу быть в нем, если что-то не принимаю в самом себя. Если я что-то не принимаю, то у меня это уходит из сознательной памяти, я этого не помню. А находясь в настоящем моменте, я помню все, что творят оба мои режиссера. Иначе говоря, могу попасть в настоящий момент, если полностью принимаю свою дуальность, то есть то, что называю своими достоинствами, и то, что называю своими недостатками. Другими словами, то, что я творю сознательно, и то, что я творю подсознательно.

Время разделять себя и время соединять себя

— Я более или менее понимаю, как во взрослом мире это происходит, а когда происходят какие-то события в жизни маленького ребенка? Что регулирует в жизни малыша какие-то проявления? Не его же сознательная и подсознательная части?

— Говорят: «Личностью не рождаются, личностью становятся». Что такое формирование личности? А это и есть формирование двух режиссеров — сознательного и подсознательного. Происходит это через фиксацию и разведение противоположных сторон дуальностей в уме ребенка. Перед рождением его сущность наметила сценарий его жизни или опыт, который она выбирает здесь получить, а он реализуется через то, какие двойственности будут активизированы в его личности. Душа выбрала тело, в которое она войдет, обстановку и сюжет жизни. И входя сюда, она начинает активизировать двойственности, через которые намеченный ею опыт может быть получен. Что такое активизация двойственности? Это и есть формирование дуальной личности. Дуальная личность имеет сознательную и подсознательную стороны. Сознательная сторона личности ставит цели и имеет желания их достичь, а подсознательная сторона создает сопротивление их достижению. То есть сопротивление, которое все испытывают при достижении своих целей, является действием подсознательной стороны самого себя, а не объективного внешнего мира, как это считает большинство людей.

Именно за счет того, что одна сторона личности ставит цели, а другая создает препятствия для их реализации, вырабатываются необходимые данной личности качества, или, другими словами, она получает намеченный опыт. Как известно враги укрепляются в борьбе. Правильно?

Если ты хочешь стать хорошим борцом, ты должен бороться. Ведь когда ты борешься, то и ты, и твой партнер становитесь сильнее. В борьбе с самим собой ты укрепляешь самого себя, то есть свою личность. Борьба — это способ укрепления обеих сторон своей личности. Это можно назвать личностным ростом, как это принято в психологии. Обычная психология ориентирована именно на личностный рост. Личностный рост необходим для получения неосознанного опыта жизни. Для перехода к целостному восприятию себя вам надо начать осознавать две противоположные стороны своей личности и видеть их взаимодействие как борьбу с самим собой. Тогда вы начнете понимать, что в борьбе с самим собой не может быть победителей, и такое видение приведет вас к выходу из борьбы и из страха к безусловной любви. То, о чем мы здесь говорим, — это психология, исходящая из видения нашего единства.

— Чем сильнее развивается личность, тем сильнее накаляется страх и опасность. Если раньше были копья, то сейчас — биооружие и атомные бомбы. То есть страх усиливается.

— То есть в младенческом возрасте начинает разворачиваться сценарий.

— В младенческом возрасте начинает формироваться и разворачиваться сценарий вашей жизни. Возьмем в качестве примера спортсмена, например, борца. Когда он только начинает свои тренировки, он еще мало что умеет. Чем больше он борется, тем более сильным борцом становится. Он себя развивает как борца, но при этом усиливает свои проблемы. А проблемы борца связаны со страхом стать или не стать чемпионом, то есть победить своих соперников. Таким образом, личность может развиваться только через усиление своих проблем. Она не может развиваться иначе. Если не будет проблем, не будет и личности. Каковы проблемы личности, такова и личность, потому что ее проблемы — это и есть она. Проблема создается борьбой одной части личности с другой ее частью, противоположно направленной. Сильная личность имеет большие проблемы, большие сложности, но она их может и преодолевать. Слабая личность имеет маленькие проблемы, маленькие сложности.

— Нужны усилия человека.

— Да, для развития личности они необходимы.

— Я еще вчера увидела, как здорово все здесь устроено. Какая-то часть восторгается тем, что происходит, что можно все это видеть, менять, изменять, выбирать, проживать.

— Самоисследование — это наблюдение за своим дуальным умом и личностью. Ум — это тот аппарат, в котором формируются две части нашей личности. Он функционирует по двоичному принципу как компьютер.

— Мой ум даже не возмутился, — видя это, он просто оцепенел.

— Завис.

— Правильно. Если вы видите, как он работает, то вы видите это не из самого ума, а из того, что является его истинным хозяином. Но ведь он же привык выдавать себя за единственного хозяина. Эта ситуация подобна тому, как слуга в то время, когда хозяин дома уехал, начинает выдавать себя за него. Но вдруг появляется хозяин. Слуга смотрит на хозяина и недоумевает — ведь он поверил, что он и есть единственный хозяин этого дома. Но когда появляется истинный хозяин, слуга вспоминает, что он слуга, а не хозяин.

— Я сейчас вспомнила фильм «Небеса обетованные». Там бомж сторожит дачу. Он пригласил своих друзей и выдал эту дачу за свою. Они празднуют, и вдруг появился хозяин. Кончилось тем, что их выгоняют.

— На самом деле личность или дуальный ум, выдающие себя за хозяина, являются неким аппаратом, который необходим для получения опыта разделенного восприятия. Пока происходит получение неосознаваемого опыта, истинный хозяин не появляется. Он появится только тогда, когда вы получите столько такого опыта, что будете готовы к его интеграции в самом себе. Человек подобен лошади, телеге и кучеру. Если брать эту аналогию, то ум — это кучер, лошадь — это эмоции, а повозка — это тело. Кучеру кажется, что он управляет этой повозкой, но, когда появляется истинный хозяин, становится ясно, кто на самом деле управляет этой троицей. Когда истинный хозяин отсутствует, эта троица подобна лебедю, раку и щуке, которые тянут воз в разные стороны.

— Я сейчас соединила в себе то, что я к себе вообще не подпускала в жизни. Я выпала из семьи, у меня нет родственников, только дальние. Я сейчас соединила в себе их всех и вообще просмотрела всех людей в своей жизни, и всех их принимала в сердце. Я росла без отца, и получилось так, что я практически о нем ничего не знаю, а он вообще обо мне ничего не знает. И я почти физически прочувствовала своего папу и почувствовала его в себе, себя в нем, то есть у меня сейчас произошло воссоединение со всей моей семьей. Такой внутренней полноты я вообще не ощущала.

— Я очень сильно почувствовала контроль и сопротивление. Причем я знаю, что я контролирующий человек, но не знала, что до какой степени я контролирую в себе все. Насколько закрываю себя и сопротивляюсь себе. Я очень долго переживала, что я не творческий человек и не могу спонтанно проявлять себя, потому что этот контроль постоянно ставит границу и не выпускает ничего.

— Контролировать — это значит сохранять разделенное представление о себе. В принципе большинство людей так и живет. Они рождаются, проживают фиксированное представление о себе и умирают, а потом рождаются снова уже с другими представлениями о себе, проживают их и опять умирают. Но мы здесь говорим о том, что не обязательно умирать физически, для того чтобы воспринимать себя целостно.

— А я сейчас в медитации видела что-то вроде гейзеров. Они совершенно не контролируют друг друга. Они никогда не знают, где и что выскочит. Где-то большой фонтанчик бьет, где-то маленький, новый образовался, где-то старый одни и те же пузыри пускает. И каждый радуется тому, что вдруг что-то вспыхнуло новое. Есть так, как есть. Вдруг видишь, как выходит какое-то чувство, и говоришь: «Ой!» И тут же соглашаешься, что такое чувство есть. То есть принятие тех вещей, на которые идет такая реакция, как контроль. Потом было ощущение маяка, который держит тебя на связи. И независимо от того, что происходит вокруг, что бы ни происходило, у тебя всегда есть какая-то основная связь, которую ты держишь как направление, как маячок, на который ориентируешься. И, как в сказке о синей бороде, — множество комнат и ощущение девочки, которая спит и видит разные сны. Есть комнаты, которые она хорошо знает, и есть совершенно новые комнаты, в которые нужно просто зайти, убраться и увидеть там что-то. И она играет. Есть комнаты запретные, в которые страшно заходить, но все равно все эти комнаты открываются и оттуда все выпускаются. Там была одна комната — из нее сначала выходит какой-то человек, а потом она оказалась какой-то бездонной, и из нее выходит много, много каких-то существ. Они выходят и выходят, расходятся, начинают жить самостоятельно. Все это в сфере, но сфера сохраняется. Оля говорила про воображение. Видишь, что ты можешь создавать вокруг новые картины, рисунки, уже чувствуешь, как можно их создавать. То есть это уже есть, ты просто в это входишь. Там нет сомнений, ты просто входишь в то, что уже есть. А когда рисуешь новые картинки, то иногда видишь старые.

— Например, мы смотрим телевизор, какую-то определенную программу, и вдруг начинаются помехи. Нас это устраивает? Или изображение становится нечетким, или поплыли цвета. Нас же это не устраивает? Мы будем стараться сделать изображение на экране четким и ясным. Ваш контроль и выполняет эту функцию.

Но если мы переключаемся на другой канал телевизора, то старое изображение исчезает, появляется другое. Если оно появилось, мы тоже будем заботиться о том, чтобы оно было ясным и четким. Так вот, контроль — это забота о том, чтобы изображение на вашем внутреннем экране было четким и понятным, то есть привычным. Бесконтрольность — это действие, направленное на то, чтобы одно и то же привычное изображение все время не мозолило нам глаза. Можно сделать стоп кадр и смотреть на фиксированную картинку очень долго, но движения нет, вам станет скучно. То есть вам нужна как сознательная, так и подсознательная сторона вашего режиссера, каждая из которых занимается своей функцией. Сознательная занимается четкостью фиксации имеющейся у нее цели, а подсознательная — изменением этой цели.

— А я видел в медитации вот что. Начало было связано с той частью, которая пытается разрушать. В какой-то момент я почувствовал, что должен получить удар в лицо. Следующая реакция была, когда я вошел в состояние воина и справился с ситуацией. Но при этом почувствовал, что эта ситуация все равно оставляет возможность для повторения. И я попытался попасть в то же самое и принять это, но в состоянии любви. Это потрясающе, конечно. И дальше я увидел, что то, что наносило мне удары, — это я сам и есть, но я теперь смотрел на это сразу с двух сторон. Я видел, кто наносил удары и кто их получал. И получалось, что это одно и то же. И в этой позиции столько любви, сострадания, терпения и понимания. То есть действительно нет ничего чужого. Так вот если сознание привычно образ воина выдвинуло, то подсознательное продолжало развивать сюжет и картинку сменило на состояние.

— Можно продолжать играть старый спектакль, а можно начать играть новый. Здесь предлагается перейти на другой спектакль. Потому что борьба двух внутренних воинов — это постоянное избиение самого себя. Оно может иметь тысячи и миллионы вариаций. Но суть переживаемого опыта одна и та же. А ведь мы можем переживать опыт целостности, а это и есть безусловная любовь.

— Но эта борьба невидима. Это все равно, что моя рука вдруг обрела некое сознание и ей показалось, что все оставшееся тело — это враг, и она начинает с ним воевать.

— Я видел фильм, где был персонаж, у которого одна его рука начинает на него нападать, а другая пытается защищаться. Одна пытается выколоть ему глаза, а другая — его защитить. Его руки проявляют внутреннюю борьбу. Большинство людей находится именно в таком состоянии.

— А я хочу сказать, что вовне увидела свою бесконтрольную часть. И когда принимаешь в себе бесконтрольность, видишь вовне ее проявления, возникает интерес к себе, то есть интерес жить, жить творчески, разнообразно, не в одном виде. Появляется азарт к жизни.

— Как физически проявляется любовь Земли?

— Притяжение.

— Да, гравитация. Представьте себе, что Земля перестанет создавать эту силу. Возникнет невесомость и все разлетится. Разлетятся здания, люди, машины….

— Когда заиграла музыка, мне вдруг очень захотелось встать и подойти к той стене. Я не понимала, почему и зачем, но стала просто делать то, что чувствовала. И вдруг на стене я увидела большую точку. Там лист и на нем точка. Я это вдруг увидела — подошла и увидела. Перед тем как сегодняшняя встреча началась, мы с Сан Санычем разговаривали и нарисовали треугольник, в основании которого на горизонтали с одной стороны — неосознанная любовь, а с другой — сознательная любовь. А в точке, вершине треугольника, необусловленная любовь. И я вдруг вижу на стене лист и на нем большую жирную точку. И у меня такое внутреннее ощущение радости, что я подошла туда, куда и хотела прийти. Я увидела это и очень обрадовалась. Дальше я разрешила происходить всему. Потом я вдруг уперлась в холодную стену лбом и руками. И было такое ощущение, что можно пройти сквозь стену, но стена не пускает, то есть это четкое ограничение. И я чувствую, что хочу свободы. И очень просто отойти назад от стены — просто отступить, а не биться головой о стену. Мне стало очень интересно — что можно еще делать с этой стеной? Я исследовала ее сперва лбом, отошла и ощутила свободу. А потом я подошла, спиной оперлась на нее и потом даже села. И я была как за каменной стеной, то есть я такую опору чувствовала сзади, именно как стену. Именно то ограничение, которое буквально несколько лет назад пыталась пробить лбом, а потом в нем же почувствовала огромную опору, фактически каменную стену. То, чего порой нам так не достает. Потом такое радостное открытие произошло в уме, но делало-то все тело. Я это все трогала, чувствовала. Потом возникло желание подойти к Ире и такое ощущение, что мне просто хотелось телом дальше чувствовать. Просто чувствовать телом. И большое спасибо Ире, что она позволила мне трогать себя. Я наслаждалась этим состоянием исследования через тело, понимая, что мы есть здесь, и тело тоже. То есть всем хочется быть не только телом, но я и тело тоже. И радость от тела — она другая. Она тоже радость, но другая. И я хочу поблагодарить всех, кто позволял мне касаться своего тела, потому что это нечто другое. Мне хотелось просто ощутить вас как саму себя и отдать то, что я чувствовала своим телом. Фактически я вас трогала. Большое спасибо тем, кто приходил ко мне, и я вас трогала через ум и через чувства. И я чувствовала, что то, что я делаю, вас затрагивает. Большое вам всем спасибо за то, что вы меня пригласили сюда. Я насладилась, честно говоря, вашей открытостью, как телесной, так и душевной. Большое спасибо всем.

— Спасибо тебе.

— Я почему-то сразу услышала колокольный звон и ощутила очень сильные вибрации по телу. Потом очень сильно почувствовала девочек. Как будто что-то очень сильно пробивается с болью, с очень резкой болью. Потом потихонечку стало все утихать, телу стало комфортно, оно расслабилось. Я услышала слова: «Механизм реализации выбора». И даже всплыл бытовой пример — как это делается на практике. Потом я вдруг переместилась в параллельную реальность. Я хочу об этом сказать, так как у меня это часто бывает — первый раз я туда попала на семинаре. И я часто во снах или сознательно туда вхожу и просто вижу, что там течет своя жизнь и как она меняется от того, как я меняюсь здесь. Там была история непринятия мужчины женщиной и женщины мужчиной, а сейчас я увидела очень красивую идиллическую сцену, в которой промелькнула и любовь, и интим, и семейная жизнь. То есть меняя здесь, меняешь там. Потом я летела на самолете из Сочи в Москву — самый мощный страх я испытываю в самолете. А я сидела у иллюминатора, и собачка у меня на коленях. И она тоже пыталась выглядывать в иллюминатор и разглядывать, правда, не знаю что. У меня был такой мощный страх. Я посмотрела в иллюминатор и увидела поверхность, будто по ней можно идти. Это были такие густые, белые красивые облака — что у меня появилась ассоциация, что это снег. И это испарило мой страх. И сейчас я опять оказалась там и ходила по облакам. Я даже заметила, что мои ноги здесь двигаются. Было очень приятно. И я видела себя то маленькой, то увеличивалась в размерах. А потом меня потянуло к своим частям. Сначала мне захотелось обнять Олю, потом Таню. Когда я делала ей массаж позвоночника ногой, то тут же увидела, что я делаю его себе. Я Олега щелкала по голове, а сейчас мне захотелось его погладить. Анечку захотелось погладить. У меня было к ней чувство как к ребенку. Хотелось приласкать, погладить. Ощущение, что ты делаешь это своим частям, себе.

Послесловие

А что дальше?

Возможно, после прочтения нашей книги у вас возник вопрос: «А как же мне дальше проводить самоисследование?» Для этого предлагаем вам наши другие книги, аудио- и видеоматериалы. И конечно самое основное — наши семинары-тренинги.

Аудио- и видеоматериалы

Наши встречи — исследования, материалы которых положены в основу этой и других наших книг, первоначально были записаны на аудиокассеты. Сравнивая особенности подачи и восприятия материала через аудиозаписи и книги, мы увидели, что каждая из них имеет свои характерные преимущества. Печатная форма более привычна для большинства людей и поэтому быстрее находит своего читателя. Вместе с тем, такая подача материала требует соблюдения определенных правил, присущих именно текстовому способу выражения мыслей и чувств.

Поэтому некоторые диалоги и нюансы общения, имевшие место в процессе нашего исследования, не вошли в книги или были адаптированы для удобства визуального восприятия. Как мы выяснили экспериментальным путем, предлагая прочитывать и прослушивать наши материалы различным людям, аудио- и видеоварианты наших встреч давали возможность слушающим достичь более глубокого понимания. Ведь очень большое значение имеет восприятие энергии говорящего человека, передаваемой им через голос. Такие нюансы передачи возможны только при прослушивании и просмотре материалов наших семинаров.

Поэтому работа с аудио- и видеозаписями наших занятий является очень эффективным способом, позволяющим вам самостоятельно начать движение по Пути самопознания и исследования различных аспектов самого себя с целью их интеграции. Вы можете использовать их как для самостоятельной работы, так и ведения работы в группе. Прослушивая такие материалы, например, в группе, вы вместе обсуждаете их, используя рассматриваемые в них вопросы, темы, ответы, ситуации и идеи в качестве содержательного и энергетического импульса для собственного процесса вашей коллективной работы по самопознанию. Таким образом, мы начнем сонастраиваться с вами на общую резонансную частоту вибрации Единого Сознания.

Записи аудио- и видеоматериалов вы можете заказать в Интернете на сайте .

Тренинги

Чтение наших книг и прослушивание аудио- и видеоматериалов являются подготовкой к работе, которая проводится на наших семинарах-тренингах. Ничто не сможет заменить вашего непосредственного участия в работе на семинаре. Наши семинары — это групповая работа, в которую каждый участник вносит свою вибрацию, свою мелодию, свой оттенок. Группа подобна оркестру, всякий раз исполняющему новую, следующую вариацию на тему нашей жизни. Так мы познаем себя и свою жизнь, всякий раз повышая ее качество. Хотите ли вы стать участником такого исполнения?

Направленность каждого семинара-тренинга определяется запросами его участников и общим намерением нашего процесса. Наши тренинги — это очень многоплановый процесс, в котором каждый из его участников встречается с тем, что он представляет собой в данный момент времени. Осознавая свои представления о себе и переживая, связанные с ними чувства, он получает возможность их видеть и соединять, становя все более и более целостным.

Вы можете посетить уже существующие тренинги или организовать проведение тренинга в своем городе. Для этого вам надо позвонить по телефону в Москве 8 (925) 506-74-18 или ознакомиться с расписанием на нашем сайте в Интернете . Если вы хотите сообщить нам свои отзывы о книгах, аудио- и видеоматериалах, пользуйтесь нашей электронной почтой contact@pint.ru.

Пинт Александр Александрович

Основатель холистической психологии — науки о целостном, гармоничном и полностью осознающем себя Человеке. Ведущий семинаров и автор книг по холистической психологии. Президент духовного движения «Миссия России — Безусловная Любовь».

Оглавление

Глава 1

  Возлюби врага своего

  Знает ли творец, что он творит

  Насколько вы контролируете свою жизнь?

  Как мы творим свою жизнь?

  Почему мы делаем ошибки

  Наша личность состоит из противоположных тенденций

  Наш ум работает на основе сравнения противоположностей

  Любви здесь нет, но нет и ничего, кроме любви

  Так есть здесь любовь или это иллюзия любви?

  Кто и как вырабатывает вибрации страха

  Свой путь вам надо пройти самому

  Готов ли ты увидеть своего врага внутри себя?

  Просветление — это увидеть себя таким, какой ты есть сейчас

  Можете ли вы радоваться смерти?

  Ты боишься того, чего на самом деле хочешь

  От болезни к здоровью и обратно

Глава 2

  Нам нравится умирать с удовольствием

  Хочешь стать толстым и счастливым?

  Негативный позитив

  Условия игры в дуальное восприятие

  «Я не хочу унижаться, прося деньги…»

  Как я забыла о том, что не самостоятельна

  Страшная жизнь бесстрашного человека

  Можно ли умереть с удовольствием?

  Какими болезнями вы хотели бы себя порадовать?

  Веселье заключенного

  Смешное унижение

  Найти дело жизни, чтобы от него отказаться

  Ваша жизнь имеет тот смысл, который вы в нее вносите

  Что мешает нам находиться в настоящем моменте

Глава 3

  Я ненавижу то, что не могу принять в себе

  Мы боимся того, истинный смысл чего нам не ясен

  Расширьте видение смыслов своих поступков

  «Это она стерва, а не я!»

  Невидимые отношения создают нашу жизнь

  Смотрю в зеркало — вижу насильника

  Сыграем в жертву и насильника?

  «Позволь мне сказать тебе как сумасшедший сумасшедшему…»

  Соглашаюсь, но не делаю, или делаю, но не соглашаюсь

  Я очень спешу к цели, но какая у меня цель — я не помню

  Очередной забег от зависимости к независимости

  Наше сердце ждет освобождения от заключения в разделенности

Глава 4

  Триумф стервы

  Разделенность и единство

  Ни дать, ни взять

  Почему я чувствую себя униженным?

  Вытесняя свою ненависть, вы теряете энергию

  Объяснение в ненависти

  Мы являемся тем, что мы не признаем

  На что указывает ваше раздражение?

  Что такое болезнь?

  Ужасы нашего семинара

  Осознание ревности

  Если ты устал от опыта борьбы с самим собой — выбери целостность

Глава 5

  Мы хотим того же, чего боимся

  Чтобы хотеть сильнее, надо запрещать себе получать то, что хочешь

  Кто ставит спектакль вашей жизни?

  «Не хочу» — это скрытое желание

  Намерение опирается на два противоположных желания

  Способы общения ваших противоположных частей

  Умная учится быть глупой

  Я разговариваю с одним, но говорю для всех. А вы?

  Страх — это боязнь желания, скрытого за ним

  Что вы готовы перестать контролировать в своей жизни?

  Ты можешь видеть в другом только то, что есть в тебе

  В настоящий момент вас приведет осознание вашей целостности

  Время разделять себя и время соединять себя

Послесловие

  А что дальше?

  Аудио- и видеоматериалы

  Тренинги

  Пинт Александр Александрович

Реклама на сайте