«Разум вашего новорожденного ребенка»

Новый взгляд на неродившегося и новорожденного ребенка Предисловие научного редактора

Человечество не однажды оказывалось перед необходимостью резкого изменения устоявшихся представлений, взглядов и всего того, что считалось незыблемым, как будто подтвержденным опытом и знанием миллионов людей. Так, люди хорошо знали, что Земля находится в центре мироздания, а Солнце вращается вокруг нее. Наблюдения, расчеты и выводы Коперника о том, что Земля вращается вокруг Солнца, были восприняты как оскорбление человечеству.

Зигмунд Фрейд своим учением серьезно задел самолюбие людей, заявив о том, что их поведение определяется не столько сознанием, сколько бессознательными первичными влечениями, причем сексуальной направленности. Венгерский акушер Игнац Земмельвейс, догадавшийся об инфекционной природе послеродового сепсиса, "оскорбил" своих коллег в лучших чувствах, когда предложил мыть руки хлорной водой перед исследованием рожениц. Еще долго после его смерти они игнорировали эти рекомендации, подвергая смертельной опасности огромное число женщин, рожающих в родильных домах. Английский акушер Грантли Дик-Рид, утверждавший идею естественных родов без насилия и боли, был изгнан из Великобритании. Перечень можно было бы продолжить.

Сегодня пренатальная и перинатальная психология и медицина, похоже, наносит очередное "оскорбление" тем людям, которые твердо убеждены, что плод в матке глух и нем, ничего не чувствует, не понимает, не обладает памятью и не проявляет никакой психической и эмоциональной жизни. Между тем новая междисциплинарная наука утверждает совершенно обратное! Этому посвящены сотни научных исследований, опубликованных в течение последних 30 лет в профессиональных журналах, доложенных на 15 всемирных конгрессах и многочисленных международных конференциях и симпозиумах, в том числе в России.

Книга Дэвида Чемберлена, американского психолога и исследователя, — одна из наиболее ярких публикаций. Автор ниспровергает существующие

представления о новорожденных детях и открывает новые знания о них. Во-первых, Чемберлен скрупулезно собрал публикации с научными данными о психических и эмоциональных проявлениях новорожденных. Профессиональная оценка и заключения автора заставляют чувствительного читателя вздрагивать от неожиданной и аргументированной интерпретации. Во-вторых (и это составляет новизну данной книги), он изложил результаты собственных научных исследований. Тщательно подобранные пары мать — ребенок и методически точно выполненные исследования с помощью гипноза и ребефинга позволили Чемберлену доказать существование у человека памяти рождения. Открытие этой страницы жизни человека меняет наши представления о самих себе, а также имеет важное практическое значение, поскольку становится мощным аргументом в пользу необходимости изменить современную технологию родовспоможения в сторону его гуманизации.

Название книги может ввести читателя в заблуждение, поскольку она содержит обширную информацию об эмоциональной жизни не только новорожденного, но и младенца до рождения. И это усиливает эффект, производимый книгой, поскольку показывает, что разум ребенка не включается внезапно после рождения, с первым вдохом, а проходит интенсивное развитие еще во время пренатальной стадии. Представленные в книге данные круто меняют представления многих людей, которые начинают осознавать, "как много сделано ошибок". Она написана и издана во имя того, чтобы число родителей, совершающих ошибки и неосознанно наносящих психологические травмы своим детям, уменьшалось, чтобы число людей, свободных от перинатальных травм, увеличивалось.

Будущие родители получают уникальную возможность понять, что нужно делать и как можно предупредить появление таких травм, которые осложняют жизнь их детям и возвращаются к ним в виде трудноразрешимых психологических проблемам.

Читателю-профессионалу, например, врачу-акушеру или неонатологу, тон Чемберлена может показаться вызывающим и даже оскорбительным. Он бросает им обвинения в игнорировании сведений о новорожденных, полученных учеными в последние десятилетия. Однако психологическая перестройка — самая сложная из всех видов изменений: это процесс, который требует времени для накопления подтверждающих научных данных, преодоления сопротивления скептиков, превращения новых знаний из сенсационных в обыденные. Но прежде всего необходимо, как минимум, обладать новыми знаниями. В этом отношении книга Чемберлена предоставляет уникальную возможность. Те, кто понимает значение новых знаний о неродившемся и новорожденном, проявляют нетерпение и используют различные приемы, чтобы привлечь внимание общественности и профессионалов к этой очень важной для всего человечества проблеме. Этим можно объяснить острый полемический язык, которым написана книга, захватывающая читателя с первых же страниц.

Автор данной вступительной статьи прошел 40-летний путь в акушерстве и гинекологии. Он учился по учебникам, в которых говорилось о том, что органы и системы плода формируются и развиваются, а с первым вдохом новорожденного начинают функционировать. Он учил этому студентов и вместе с ними улыбался, когда рождался ребенок с улыбкой на устах, рассматривая ее как артефакт, а не как проявление эмоций и коммуникации. Мы находились в плену сложившихся взглядов, убеждений и предубеждений. Сегодня требуется достаточная пластичность мышления, чтобы допустить, что то, чему мы учились и что казалось истинным, соответствовало тому уровню знаний. Но мир находится в постоянном движении и "там, где прежде были границы науки, теперь ее центр" (Георг К. Лихтенберг).

Познакомившись более 10 лет тому назад с новой, стремительно развивающейся наукой — пренатальной и перинатальной психологией и медициной, я начал следить за материалами, публикующимися в этой области, накапливать и анализировать наблюдения, проводить научные исследования со своими коллегами. Результаты исследований, рассмотренные в контексте перинатальной психологии, постепенно увеличили наше уважение к ребенку до рождения. Мы убедились в необходимости изменить в нашей профессиональной повседневной речи термин "плод" на более уважительный — "неродившийся ребенок". Смена дефиниции означала изменение отношения к ребенку, его интеллекту, разуму, чувствам. А это, в свою очередь, стало способом изменить отношение к нему матери, родителей, персонала. Это путь к гуманизации философии и технологии родовспоможения.

Книга включает в себя философские аспекты, которые могут привести в замешательство неподготовленного читателя. Так, результаты проведенных исследований позволили Д. Чемберлену поддержать идею, что мозг и сознание разделены, высказанную нейрофизиологом сэром Ч. Шеррингтоном, получившим Нобелевскую премию (1932) за открытие функции нейронов. Добавим от себя, что эту идею разделял другой Нобелевский лауреат (1963), тоже нейрофизиолог, Дж. К. Экклс, полагавший, что мозг "не является продуцентом мысли, а лишь ее акцептором". Гипотезу поддержала академик Н.П. Бехтерева с оговоркой, что это не касается мышления, направленного на обеспечение биологических потребностей организма. Известный американский нейрохирург У. Пенфилд, внесший серьезный вклад в развитие нейрофизиологии, в своей последней книге "Тайна сознания" (1976) выразил сомнение в том, что сознание является продуктом мозга и что его можно объяснить в терминах церебральной анатомии и физиологии.

С. Гроф, американский психиатр, один из основоположников трансперсональной психологии, на основании собственных исследований многочисленных пациентов и добровольцев с помощью ЛСД и холотропного дыхания ставит под сомнение существующие модели сознания. Для пояснения он создает интересный образ: "Представьте, что у вас сломался телевизор. Вы вызываете мастера, который что-то где-то покрутил, и вы получили возможность вновь видеть изображение и, вращая ручки, переключать с одной станции на другую. Вам же не приходит в голову мысль, что все эти станции сидят в этом ящике…". И заключает: "Мозг не продуцирует мысль подобно тому, как печень вырабатывает желчь, а почки — мочу…".

Данные Д. Чемберлена о наличии внетелесных ощущений — еще один аргумент для этой кажущейся сегодня фантастической идеи. Уже сегодня наука стоит на пороге познания и объяснения этих интимных механизмов.

Хочется верить, что данная книга будет доброжелательно принята в России и сыграет свою роль в формировании поколения людей здоровых психически и физически, умных и уверенных в себе, наполненных любовью к окружающим, легко адаптирующихся в социальной среде, отвергающих философию насилия.

Профессор Г.И. Брехман

Посвящается

Донне Снауффер Чемберлен,

акушерке "Разума вашего новорожденного ребенка"

Введение. Разум новорожденных

История человека в течение девяти месяцев, предшествующих его рождению, вероятно, является более интересной и содержит события большей важности, чем все три по двадцать и десять лет в последующем.

Сэмюзль Тейлор Колридж, 1840

Что вы видите, когда рассматриваете новорожденного младенца, ясноглазого, пристально глядящего прямо на вас? Действительно ли это личность? Действительно ли этот младенец, тихо хмурящийся или свекольно-красный от гнева, может думать и чувствовать? Говорит ли создаваемый им мощный, подчиняющий шум о чем-то актуальном для него?

До недавнего времени существовало много различных представлений о новорожденных, но слишком мало было известных ныне фактов. В течение нескольких столетий младенцы были отделены от взрослых стеной незнания. Эта закрытость не позволяла нам обнаружить, насколько они удивительны. Наше отношение к ним основывалось на очевидных фактах, свидетельствующих об их малых размерах, массе и незначительной мощности их мышц.

Следовательно, младенцы описывались и трактовались иногда как восхитительные, но беспомощные, субчеловеческие, глупые и бесчувственные существа, и отношение к ним было соответствующим. Наука двадцатого столетия полагала, что крики младенцев — это всего лишь "случайные" звуки, их улыбки — только "артефакты", а их выражения боли — просто рефлексы. Дезинформация о новорожденных делала родительство трудным, а взгляд на младенцев грудного возраста — примитивным.

Заря занялась над младенцами. В последние двадцать пять лет начались интенсивные исследования новорожденных. Беспрецедентное сочетание интереса к младенцам, инвестиции больших сумм общественных и частных денег, новые методы исследования способствовали получению новой информации, из которой многие факты вызывали удивление. Расширяющиеся знания о младенцах приходят из различных областей науки — от эмбриологии до психологии.

Поскольку значительная часть этой информации была опубликована в специальных изданиях, написанных на языке профессионалов, и находилась в основном в академических библиотеках, доступ к ней имели лишь немногие родители, у которых было время и возможность интегрально рассмотреть отдельные результаты исследований как целое. Эта книга содержит наиболее важные факты из обширной литературы и предназначена для широкой аудитории, особенно для молодых или предполагаемых родителей. В то же время ученые, заинтересованные в получении информации по данной проблеме, найдут ссылки на литературные источники и данные, соответствующие каждой главе, в разделе "Источники и материалы для чтения".

Ведущие исследователи теперь поют дифирамбы младенцам. Бэрри Бра-зилтон (Berry Brazelton) из Гарварда называет их талантливыми; Ганс Па-пусек (Hanus Papousek), пионер в исследовании младенцев в Германии, называет их "преждевременными"; знаменитый педиатр Маршалл Клаус (Marshall Klaus) называет их удивительными. Профессор Бауэр (T.G.R. Bower), один из наиболее прогрессивных и плодовитых исследователей младенцев, указывает, что новорожденные "чрезвычайно компетентны" в восприятии, обучении и коммуникации. Младенцы достигли совершеннолетия в нашем столетии. Поскольку столь многое было обнаружено и предполагается еще обнаружить, я думаю, можно говорить о начале эпохи новорожденных — времени, когда мы, наконец, начали получать полные и фактические знания о том, кем они являются на самом деле.

В начале XX столетия в мировой литературе встречались лишь единичные научные исследования, посвященные этой проблеме. В середине столетия уже можно было цитировать около пяти сотен таких работ. В 1960-х и 1970-х годах серьезные обзоры литературы, как это ни удивительно, уже содержали до двух тысяч книг и документов. Этот информационный всплеск продолжается и в настоящее время. Младенцы исследовались внутри матки и вне ее, были отсняты с помощью фото- и видеокамер, что позволило проводить анализ вплоть до миллисекунд, наблюдения за ними велись в течение многих часов, они были тестированы в процессе остроумных экспериментов. Результаты показывают, что они собирают информацию постоянно и одновременно обучаются на своем опыте, точно так же, как это делаем мы.

Один из волнующих аспектов этого нового знания — оценка способностей новорожденных на ранних и очень ранних возрастных этапах. Последовательность появления тех или иных способностей, определенных качеств неоднократно пересматривалась, перемещаясь все ближе к моменту их рождения. Многие способности, являясь врожденными и подобными таковым у взрослых, удивляли исследователей и разрушали привычные теоретические построения. Фундаментальное положение развивающейся психологии о том, что весь комплекс поведения должен формироваться постепенно от простого к сложному, оказался устаревшим. Это удивительно, но многие поведенческие реакции начинаются как сложные.

Истина состоит в том, что многие представления о новорожденных, которым мы традиционно верили, являются ложными. Мы неверно истолковывали и недооценивали их способности. Они — не простые существа, а сложные изначально — маленькие создания с неожиданно мощным интеллектом.

Новорожденные знают больше, чем предполагалось. После своего рождения младенцу достаточно нескольких минут созерцания лица матери, чтобы он мог выбрать ее из серии фотографий. Новорожденные распознают пол других младенцев, даже когда они одеты и их как-то перемещают, тогда как взрослые этого сделать не могут. Они любознательны и стремятся к обучению. Посмотрите, как четко координированы органы чувств при рождении: глаза вместе с головой поворачиваются в направлении звука; руки поднимаются, чтобы защитить глаза от яркого света; с первого кормления новорожденные сосут грудь и дышат совершенно синхронно; они кричат и одновременно сучат ножками.

Период жизни до рождения также оказался хорошо описанным. С помощью магии электронного микроскопа, волоконной оптики и специальных линз, ультразвукового изображения, других приборов и лабораторных методов мы теперь имеем многоплановую картину физического развития ребенка до рождения. Эти открытия расширили наше понимание младенца, многих его талантов.

Неврологи описали последовательность развития центральной нервной системы. Например, исследования показали, что чувство вкуса начинает проявляться с четырнадцатой недели от момента зачатия, а слух — приблизительно с двадцатой недели. Начиная с восьми недель беременности, при поглаживании щек младенца тонким волосом обнаруживается осязательная чувствительность. В течение беременности все органы чувств развиты, что позволяет новорожденному ощущать запахи так же, как любому взрослому. Подобное развитие касается и органа зрения, что было обнаружено во время многочисленных экспериментов.

Множество научных открытий содержит надежное подтверждение того, что хорошо знали родители и родители родителей: новорожденные действительно личности. Родительский восторг относительно способностей новорожденных рассматривался как проявление тщеславия, пристрастности или галлюцинаций и не принимался во внимание. Современные научные открытия подтвердили, что младенцы — социальные существа, которые могут формировать тесные взаимоотношения, выражать себя самостоятельно, отдавать предпочтения и изначально начинать свое воздействие на окружающих. Они способны к интеграции сложной информации из многих источников и, при небольшой подсказке со стороны близких, начинают приспосабливаться к окружающей среде и окружающую среду — к себе.

Мифы о новорожденных

Младенцы нечувствительны. Некоторые врачи и медицинские сестры все еще продолжают говорить родителям, что младенцы не обладают чувствительностью — что они не будут страдать во время медицинских процедур или отсутствия матерей, если их почему-либо не пропускают в детскую палату. Обезболивание не считалось необходимым для младенцев, подвергающихся хирургическим вмешательствам. Родильные комнаты, акушерские инструменты и режим родильного дома были разработаны в то время, когда не предполагалось, что младенцы обладают чувствительностью и, следовательно, не учитывали их комфорта. При рождении их встречают прохладный воздух, ослепляющий свет, шум, твердая и плоская поверхность стола, слишком жесткое обращение, что расстраивает новорожденных. В результате они оказываются травмированы.

Из поколения в поколение несчастное большинство американских мальчиков подвергалось обрезанию по сомнительным медицинским, религиозным, культурным и косметическим причинам. Я могу это принять, только при условии: родители находились в заблуждении, что их ребенок не будет чувствовать боли. Он будет чувствовать.

И то, что они не способны чувствовать, является, мягко говоря, обманом; их не считают личностями, и их права ограничены. Ранее высокая смертность сформировала эти представления и обеспечила оправдание убийству новорожденных (обычно девочек), широко практиковавшемуся в истории человечества. В настоящее время оскорбление ребенка, тайное насилие родителей осуждается общественным мнением. Младенцы, может быть, последний большой класс людей, который неправильно воспринимается, ограничен в правах и подвергается оскорблению.

В 1975 году французский акушер Фредерик Лебойе (Frederick Leboyer) предложил новые подходы к родоразрешению без насилия. Его коллеги отвергали необходимость каких-либо перемен и публично отстаивали миф о том, что младенцы действительно не чувствуют и не тревожатся. Недавно обнаруженная истина состоит в том, что новорожденные младенцы обладают всеми видами чувствительности и используют их точно так же, как и остальная часть человечества. Их крики от боли подлинны. Младенцы не бесчувственны; это мы оказались бесчувственными.

Очень слабые умственные способности. Возможно, самыми позорными мифами о новорожденных являются мифы об их умственных способностях. Ссылаясь на данные анатомии мозга при рождении, ученые заключили, что он "примитивный" и слабо развит. И поскольку мозг занимает приблизительно одну четверть веса и объема всего тела ребенка, он не способен к выполнению "высших" функций мышления, узнавания, памяти.

В течение сотен лет это предположение доминировало и в медицине, и в психологии, поощряя оскорбления в акушерстве и педиатрии, которые принимались при рождении как норма. Без мышления дети не могут обладать никаким опытом, накапливать знания, не способны к самопознанию, фактически они не могут существовать в настоящем. Этот миф искусственно задержал начало активного родительства и препятствовал массовому признанию новорожденных как личностей. Рассуждали так: нет мышления — нет личности; нет личности — нет необходимости родительствования.

В прошлом исследователи мозга допустили одну из классических научных ошибок, разделив мозг и исследуя его по частям, чтобы выяснить, как он работает. Проблема состоит в том, что мозг работает должным образом, только если он представляет собой единое целое. Отдельные части — не система. Наиболее серьезной ошибкой было отделение мозга от двух других систем — эндокринной и иммунной. Медицина официально разделила их на три разные области: неврология, эндокринология и иммунология. Современные исследования показывают, что все три тесно связаны в одну центральную гуморальную информационную систему.

Дискуссия по поводу миелинизации нервных волокон, приводящей к их изоляции, длится несколько десятилетий и подтверждает, что мозг в целом больше, чем его части. Когда я начинал излагать воспоминания рождения, о которых говорили мои пациенты, я сам сталкивался со стеной непонимания моих коллег. Они немедленно заявляли, что такие воспоминания невозможны, так как миелинизация нервных путей к моменту рождения является неполной и, следовательно, сигналы не могли должным образом проходить через нервную систему. Но правда состоит в том, что миелинизация начинается в некоторых местах уже через несколько недель после зачатия, но не завершается до зрелого возраста. Следователь но, это не может служить аргументом в определении возможностей функционирования мозга.

Мозговой конвейер. Другим основным непониманием функции мозга младенца являлось то, что его мозг ассоциировался с двигателем на сборочном конвейере, то есть предполагалось, что он не работает до того момента, пока не будет установлена его последняя часть. Эту ошибку поддерживало и предубеждение, что части мозга, которые сформировались первоначально, были "примитивными" и менее значимыми, в то время как те, которые развивались позднее, были намного более сложными и важными. В лучшем случае это лишь половина правды, такая теория не "подпускала" ученых и родителей к пониманию мышления до рождения и оправдывала негуманные действия при рождении. Они полагали, что поскольку "сложные", "продвинутые" части мозга еще не были развиты, младенец не мог накапливать значимый опыт. О памяти и обучении не могло быть и речи.

Кора мозга, симметричные левое и правое его полушария, находящиеся в верхней части черепа, формируются в последнюю очередь и имеют особенности строения в виде поздних эволюционных извилин, которые и отличают людей от других живых существ. Однако было сделано ложное заключение, что кора не работает, пока не закончено ее формирование, а остальная часть мозга не может участвовать в сложной деятельности. Задолго до завершения формирования коры головного мозга интегральные системы регуляции дыхания, сна, пробуждения, пространственной ориентации и движения уже функционируют. Чувства вкуса, осязания, обоняния и слуха полностью сформированы и скоординированы. Даже зрение развито при рождении, хотя визуальная часть коры еще окончательно не развита.

Младенцы не могут думать. До недавнего времени эксперты по изучению мозга сходились во мнении, что, подобно всеми любимому персонажу известной детской книги о Винни Пухе, новорожденный весьма недалекого ума. В недавно вышедшей книге одного известного психолога из Гарварда о природе ребенка говорится, что кора головного мозга малыша очень напоминает кору мозга взрослой крысы.

Как может новорожденный думать, располагая таким скудным потенциалом? Академические психологи используют впечатляющие заумные слова, отрицающие умственную деятельность у младенца: досимволичная, дорепрезентативная, дорефлекторная. Иначе говоря, дети не владеют словами и не могут думать. Это связано с другим мифом: чтобы думать, вы должны владеть языком. Недавние исследования показали, что дети много размышляют, с помощью языка или без него. Вы видите доказательства такого мышления, когда ваш новорожденный целенаправленно вытягивается, смотрит с любознательностью, хмурится или кричит в знак протеста, гулит от удовлетворения или задыхается от волнения. Новорожденные также внимательно слушают своих матерей, читающих истории, и предпочитают вновь услышать те из них, которые они уже слышали за несколько недель до своего рождения. И заметьте: они слушают внимательно до тех пор, пока мать читает вперед, но перестают слушать, как только она начинает читать в обратную сторону (бессмыслицу), что является еще одним показателем хорошего мышления.

Более того, исследования мозговых волн убедительно показывают, что младенцы — большие мечтатели. Они мечтают намного больше нас с вами. Педантичные наблюдения ученых за движениями тела младенца и выражением его лица во время сна показывают, что они действуют и выглядят точно так же, как взрослые во сне. Как же они могут мечтать без того, чтобы не думать?

Отсутствие самоощущения. Другой миф: без физических чувств и полностью сформированного мозга не может быть ощущения самого себя и других. Психоаналитики объявили, что младенцы "аутичны", погружены в себя и нечувствительны к социальным сигналам, они не готовы к отношениям и уж конечно не готовы к общению.

"Солипсичны" — таким словом швейцарский психолог Жан Пиаже (Jean Piaget) описал новорожденных, имея в виду, что они не взаимодействовали с окружающим их внешним миром и были полностью погружены в себя. Эта теория больше не выдерживает критики. Хотя Пиаже является автором теории психологии развития, он не владел современными знаниями о новорожденных. Он учил, что новорожденному потребуется до 18 месяцев на то, чтобы выйти из состояния "эгоцентричность" и осознать себя одним из объектов среди других.

Ученики Пиаже продолжают настаивать на этой точке зрения. Психолог Бартон Уайт (Burton White) из Бостона пишет, что новорожденные беспомощны, не могут думать, использовать язык, общаться с другим человеком или даже осознанно двигаться. Он утверждает, что в течение первых недель жизни младенец не заинтересован ни в одном из аспектов окружающего его мира.

Если вы примете эту точку зрения, вы сами откажетесь от доверительного, интимного диалога с вашим малышом и будете лишены множества сюрпризов, которые ваш ребенок готов вам преподнести. Вы и ваш ребе нок связаны друг с другом, вы не чужие друг другу. Ваше общение — дуэт, а не соло. Младенцы внимательно наблюдают за вашей мимикой и могут мгновенно подражать выражениям печали, счастья и удивления. Младенцы с невероятным вниманием слушают речь взрослых. Видеозаписи показывают, что они ведут себя так, словно отвечают на реплики взрослых в диалоге.

Если бы дети затерялись в своем собственном мире, они не смогли бы так хорошо анализировать звуки и реагировать на них. Они прекращают принимать пищу, даже если очень голодны, чтобы послушать что-то интересное. Если они слышат плач других детей, то обычно присоединяются к их плачу. Если они услышат запись своего плача, они могут неожиданно прекратить плакать — свидетельство того, что они узнают себя.

Полагали, что самосознание появляется после двух-трехлетнего возраста, однако психологи выявили зачатки самосознания у ребенка значительно раньше. Один авторитетный психолог пишет, что дети обнаруживают разум уже в возрасте 9 месяцев. Детский психолог Келвин Тревартен (Colwyn Trevarthen) из университета Эдинбурга полагает, что взаимодействие между людьми — врожденное человеческое качество и его можно установить у новорожденных.

Дети не нуждаются в матерях. Этот миф оправдывает содержание младенцев в детских отделениях родильных домов вдали от их матерей — практика, обосновывающая этот порядок необходимостью обеспечить здоровье младенцев. Но верно и обратное. От своей матери ребенок получает антитела для отражения инфекций, а также индивидуальное внимание, недоступное в детской. Нахождение рядом с матерью помогает ребенку регулировать температуру его собственного тела, метаболические процессы, уровень ферментов и гормонов, частоту сердечных сокращений и дыхательных движений. Разделение матерей и младенцев — это физическое лишение и эмоциональное испытание.

Матери всегда прекрасно знали то, что ученые еще только открывают — что отношения матерей и детей сердечны, взаимны, даже волшебны. Крик младенца вызывает выделение молока у матери, единственного совершенного молока для детей на земле. Кормление грудью сразу же после рождения ребенка ускоряет изгнание плаценты и защищает мать от кровотечения. Добавим еще, что во взгляде младенца и его прикосновении присутствует жизненная сила, необходимая для включения чувств и навыков, обеспечивающих успешное материнство. Детям необходимо слышать голос матери, изучать циклы ее сна, узнавать запахи ее тела и выражения лица. Детям необходимо знать, что с их матерями все хорошо.

Миф о возрасте. Возраст — категория, которая работает против младенцев. Не осознавая этого, мы склонны выделять возрастные группы, отличные от нашей собственной: эмбрион, плод, новорожденный, ребенок, взрослый или пожилой. Так или иначе, эти "другие" кажутся нам жалкими, ущербными и несравнимыми с нами.

Обычно более молодой означает более низкий социальный статус. Мы думаем, что младенец недостаточно реален, чтобы слушать, обучаться или защищаться от негуманного обращения. Ребенок станет личностью позднее — возможно, когда он сможет ходить, говорить или пойдет в школу.

Отбросим мифы: похоже, дети действуют как личности задолго до рождения, будучи занятыми спонтанной деятельностью для своего удобства, оказывая предпочтение определенным звукам, движениям и вкусам и реагируя на опасность в матке. После рождения они с первого дня участвуют во многих сложных действиях, объединяющих слух и зрение, регулируют свое бодрствование и отдых и демонстрируют добросовестное ученичество. Используя свои коммуникационные навыки, они вовлекают вас в диалог, устанавливают близкие отношения и без вашего согласия начинают обучать вас роли родителей.

Эмоции, язык всех возрастов, отражаются на лицах детей. Мы опоздали в признании этого. Наблюдайте за вашим ребенком и его выражениями счастья, удивления, печали, страха, гнева, отвращения, интереса или перенапряжения.

Память рождения: новая граница

Вероятно, последняя значительная преграда к полному признанию младенцев как личностей падет с признанием возможности сложной личной памяти рождения. Скептически настроенные родители иногда приходят к признанию памяти рождения, когда они слышат, как об этом говорят их двухлетние дети. Поскольку мы знаем, что новорожденные преуспевают в обучении, а обучение и память идут рука об руку, становится легче признать и память рождения. Некоторым людям не нужны никакие дополнительные доказательства, потому что они тем или иным способом открыли свою собственную память рождения. Другие открыли эти блоки памяти под гипнозом либо в результате психологического прорыва в психотерапии.

Память способствует самоосознанию; эти два понятия взаимосвязаны так же, как связаны между собой обучение и память. Без памяти опыт бесполезен, а проявление индивидуальности невозможно.

Мозг младенца нигде не обнаруживает себя более удивительным образом, как в способности запоминать рождение и возвращаться к этой памяти при определенных обстоятельствах в зрелом возрасте. Эти блоки памяти рождения — капсулы времени, содержащие поразительные доказательства индивидуальности и мысли.

В процессе моей работы психологом я обнаружил память рождения, исследуя суть проблемы с помощью гипноза. Мои пациенты сохранили память рождения, о возможности которой я в то время не знал. Воспоминания, которыми они тогда со мной делились, побудили меня начать работу, превратившуюся в 13-летнее приключение, связанное с изучением и исследованиями, результатом чего явились научные работы с огромным количеством ссылок — и эта книга. Я вынужден был изучать самих новорожденных, процесс рождения и сложности памяти и сознания. В этой книге я делюсь с вами самыми интересными своими открытиями.

Мои пациенты продолжали сообщать в деталях, что случилось с ними в момент рождения, включая и мысли, которые у них появлялись в раннем детстве. Я обнаружил неожиданную зрелость их "детских" мыслей. Каждый из них говорил очень значимые и идентичные вещи. Они знали и любили своих родителей. Характер их мыслей оказался не связанным с возрастом или развитием каких-либо чувств, они были там с самого начала.

Тронутый этими рассказами, я начал (с разрешения пациентов) фиксировать их; в конечном счете, таких рассказов было зафиксировано, обработано и исследовано сотни. К 1980 году я разработал метод, показывающий, что при сопоставлении в паре "мать — ребенок" под гипнозом эти воспоминания вполне надежны.

Некоторые люди под гипнозом вспоминают необычайно живые и завершенные детали. Эта способность, называемая гипермнезией, подвергается изучению, вызывает восхищение и сомнения экспертов не одно десятилетие. Недавний критический обзор экспериментов в этой области подтвердил, что гипнотизируемые субъекты действительно демонстрируют существенно более полные воспоминания как вербального, так и невербального материала, очень значимого и получаемого методом так называемого свободного воспоминания. Исследования показывают, что легче запоминаются необычные и значимые события, содержащие яркие образы и сильные эмоции. Однако эти воспоминания могут быть опорочены, если интервьюирующий задает наводящие вопросы, предлагает ответы или использует технику интервью, которая торопит, сбивает и запутывает пациента.

Подробные пошаговые воспоминания рождения встречаются редко, хотя многие люди способны их воспроизвести. Преимуществом этих порази тельных историй является то, что они рассказаны языком взрослого человека, так как эти дети уже выросли. Они обнаруживают ясные мысли и глубокие чувства, испытанные во время рождения.

С тех пор, как в 1975 году со мной впервые поделились памятью рождения, я прослушал как вдохновляющие, так и грустные истории. Возможно, поскольку я психолог, людей приводят ко мне их страдания, я постоянно сталкиваюсь со скрытыми ранами, нанесенными и оставленными враждебными словами, взрывами эмоций или тревожными вопросами, возникшими при рождении. Такие психологические "метки рождения" могут и должны быть предупреждены. Творческой психотерапии необходимо заниматься этими проблемами рождения.

Спешу заверить вас, что не все дети рождаются с психологическими проблемами. Дети, желанные при зачатии, во время беременности и мягко рожденные в любящие руки, начинают жизнь позитивно. Они смотрят на мир с безмерным интересом и любопытством, действуют так, словно чувствуют себя в безопасности и устанавливают крепкую связь со своими родителями.

Возможно, тысячи взрослых натыкаются на свои воспоминания рождения и внутриутробной жизни с помощью специалистов, осуществляющих ребефинг, своего психотерапевта или дианетического одитора. Меньшее число людей наталкиваются на блоки памяти рождения, находясь в измененном состоянии сознания — "психоделическом" состоянии, во сне, при фантазировании или медитации. Еще меньше взрослых утверждают, что они всегда помнили, хотя и обрывочно, процесс своего рождения, но не решались рассказать об этом, опасаясь насмешек. Но поскольку атмосфера принятия памяти рождения становится более благоприятной, все больше взрослых людей решаются об этом рассказать. Если вы один из них, я бы хотел, чтобы вы записали ваши воспоминания и отослали их мне.

До настоящего времени непрерывные, последовательные, подробные рассказы о рождении могут быть получены под гипнозом, которым владеет лишь весьма ограниченный круг профессионалов. Эти рассказы впервые представлены здесь широкой публике, с великодушного разрешения мужчин, женщин и детей, их рассказавших. Дословные рассказы были отредактированы с точки зрения грамматики, несколько сокращены повторы, а для более легкого чтения мои собственные слова в ходе сеансов были опущены.

В своих воспоминаниях рождения "младенцы", а теперь уже взрослые описывают то, что они испытывали во время рождения, как с ними обращались во время родов врачи и медсестры и что говорили и делали их родители.

Подобные воспоминания беспокоят родителей, вносят смятение в среду ученых и не всегда имеют объяснения в рамках современных знаний.

То, что мы находим в памяти рождения, согласуется с тем, что обнаруживают современные исследования: мозг новорожденного, нервная система, физические чувства активны и скоординированы. Имеется в наличии и проявляется набор обычных человеческих эмоций. И в то же время мозг новорожденного настороже, впитывает, исследует и занят накоплением нового опыта.

Пока детей считали бесчувственными и глупыми, по логике, памяти у них не могло быть, и доказательства ее наличия были отложены. Этот скептицизм присутствует до настоящего времени. Профессиональные издательства, специализирующиеся на литературе по психологии и гипнозу, упорно отказывались печатать статьи о памяти рождения. В результате американские ученые, работающие в этой области, часто были вынуждены публиковать свои работы за границей из-за более благосклонного к ним отношения.

В Вене в 1971 году европейские психиатры основали профессиональную ассоциацию, теперь называющуюся Международным обществом пренатальной и перинатальной психологии и медицины (International Society Prenatal and Perinatal Psychology and Medicine — ISPPM), и журнал (в Германии), специально посвященный пренатальной психологии. В 1983 году из-за отказов профессиональных обществ, основанных ранее, рассматривать предлагаемые работы и проводить симпозиумы, исследователи и врачи в Канаде и США организовали общество, называемое сейчас Ассоциацией пренатальной и перинатальной психологии и здоровья (АРРРАН). Я был одним из них. На первой же встрече этой новой группы 500 участников заслушали 55 докладчиков из 9 стран. С тех пор подобные конгрессы проводятся каждые 2 года.

Благодаря убедительным доказательствам способностей детей и впечатляющим прорывам в понимании мозга, мышления и сознания мы сейчас можем более благосклонно оценить воспоминания рождения. Эти блоки памяти заслуживают пристального внимания. Те уроки, которые мы извлекаем из этого, могут изменить нашу настоящую жизнь, наше понимание родительства, зачатия, беременности, родов и нашего взаимного обучения. Некоторые воспоминания рождения разрушают общепринятые научные утверждения и ожидания родителей. Внимательному слушателю они многое говорят о различиях между мозгом и мышлением, пагубных последствиях родовых травм и, что важнее всего, о новых измерениях человеческого сознания.

Рассказы о рождении — это мини-документы, частные истории, которые имеют общественную значимость. Прослушав много таких историй, я понимаю, как святые моменты могут быть испорчены, что ведет к фрустрации и чувству унижения. Плохое рождение, словно заноза в пятке, поддерживает воспаление и причиняет боль. Эти истории также отражают качество жизни, привнесенное матерями и отцами и добросовестными профессиональными помощниками. Эти рассказы напоминают нам, что безопасное, осмысленное рождение является не случайным, а "благословенным" событием, вдохновляющим всех его участников.

В течение XX века место рождения резко переместилось из дома в родильные дома. То, что всегда было семейным событием, превратилось в событие медицинское. Пострадало психологическое качество рождения. Дети драматизируют это в своих воспоминаниях. Принимая во внимание эти свидетельства, мы опоздали с признанием воздействия негативных эффектов рождения на тело и мозг. Мы должны осознать необходимость хорошего рождения.

Вы можете оказаться неподготовленными к мудрости и зрелости этих рассказов. Мысли, возникающие в мозге ребенка, по глубине и качеству выходят далеко за пределы того, что предполагает их хронологический возраст или физический статус их мозга. Вот почему в некоторые истории многие просто отказываются поверить, но факты говорят сами за себя. Старые мифы, которые в течение длительного времени обрекали младенцев на низший статус, оспариваются в этой книге.

Когда вы будете читать ее, в вашем сознании может медленно зарождаться мысль, что это новое поле информации о новорожденных — не только о них. В определенном смысле это жизненная информация о нас — окно, через которое мы можем взглянуть на то, что делает нас личностями. Что-то на этих страницах может заставить вас задуматься о том, как ваше собственное рождение повлияло на вас. И хотя эта книга о младенцах, а не о терапии, читатель найдет намеки о связи между рождением и дальнейшей жизнью в различных разделах книги и некоторых сносках в разделе "Источники и материалы для чтения".

Когда вы будете читать о зрелости новорожденного и развитии жизни до рождения, вы неизбежно задумаетесь о том, какое отношение все это может иметь к проблеме аборта. Для читателей, желающих знать мои личные убеждения и симпатии, я написал краткие комментарии в приложении 1.

Я знаю, как беспокойные родители могут волноваться и обвинять себя за вред, нанесенный ребенку своими действиями во время беременности и рождения. Я посвящаю им слова утешения и предостережения в приложении 2.

До этого вы найдете рассказы о счастливых и несчастных днях рождения. Вы внезапно обнаружите мудрость, "исходящую из уст младенцев", и факты, которые, как вам покажется, не имеют отношения к возрасту. Возможно, эта информация удивит вас, возбудит любопытство к вам самим, подтвердит тайны ваших детей, о которых вы интуитивно догадывались, и добавит вам почтительности к жизни.

Часть I. Ваш необычный новорожденный

Глава 1. Развитие тела и мозга

Женщины производили на свет детей с самого начала существования человеческой расы, но взгляд на это явление изнутри стал возможен лишь сегодня. Зачатие, происходящее в темном чреве матери, перестало быть тайной и теперь открыто для понимания. Через многие "окна", распахнутые наукой, можно увидеть, что происходит внутри.

Через окно, открытое эмбриологией, можно увидеть, как развиваются части тела ребенка по дням, неделям, месяцам. Это помогает понять, что формируется на данный момент. График развития ребенка в матке полон сюрпризов; их знание подскажет вам, что вы можете сделать для вашего ребенка.

Сквозь другое окно, открытое неврологией и биохимией, вы можете взглянуть на разум с новой точки зрения и понять, как ваш ребенок проявляет признаки разума задолго до рождения. Это знание поможет вам понять как самих себя, так и вашего ребенка. Новая информация показывает, что матери и отцы не должны ждать, когда начнется их значимое взаимодействие с неродившимся ребенком. Ключом к общению с молчащей маткой является знание того, что там происходит.

Таинство зачатия

Ли Энн отмечала свою температуру и чередование менструальных циклов на календаре. Однажды ночью, после того как она и ее муж занимались любовью, Ли Энн лежала в полудреме, и у нее возникло отчетливое впечатление, что с ее телом происходит нечто божественное. Проснувшись на следующее утро, она объявила: "У нас будет ребенок!". Она отметила дату на календаре и написала: "Зачатие". Ли Энн сказала, что чувство, которое она испытала, было уникальным и особым. Это оказалось правдой.

Как может женщина чувствовать зачатие? Этот процесс не является определенным и уловимым. Примерно через две недели после менструации одна созревшая яйцеклетка ждет прибытия потока сперматозоидов, вы плеснувшихся во время полового акта. Около 200 миллионов сперматозоидов, попавших во влагалище, направляются к ней. С помощью сканирующего электронного микроскопа видно, что при соприкосновении с яйцеклеткой сперматозоиды попадают в крепкие "объятия", пока один из них не будет вовлечен вовнутрь. После этого мембрана яйцеклетки изменяется и становится непроницаемой для всех остальных спермиев. Если этот процесс оказался успешным, что происходит в 40 % случаев, то наступает беременность.

В первые 24 часа после оплодотворения яйцеклетка делится на две части. Это повторяется снова и снова, сопровождаясь процессом трансформации и дифференциации, пока несколько сотен биллионов клеток не организуются в структуры тела и органы ребенка. В настоящее время на фотопленке зафиксированы стадии развития всех частей тела.

В течение 10 дней после зачатия маленький комочек размножившихся клеток (называемый бластоцистой), еле различимый невооруженным глазом, совершает маленькое путешествие по направлению к матке. Здесь бластоциста — в случае 40 % успеха — находит безопасное убежище в лоне матки.

Только после трех недель у эмбриона начинают различать головной и хвостовой отделы, он плавает в жидкости, выделяемой амниотическим мешком, и развивает сегменты, из которых формируется мозг и позвоночник. На четвертой неделе начинают формироваться зачатки сердца, кровеносные сосуды и пищеварительный тракт. Руки и ноги начинают выступать на пятой неделе. Сердце сразу же начинает перегонять кровь, хотя одновременно происходит формирование его четырех камер из одной, что завершается полной взаимосвязью клапанов; этот процесс занимает два месяца.

Пока вы еще размышляете, беременны вы или нет, мозг, глаза, печень и уши вашего ребенка развиваются. Через шесть недель после зачатия эмбрион длиной 3/5 дюйма плавает в безопасности в своем серебристом мешочке. На седьмой неделе лицо, нос, глаза, губы, язык уже видны, как и зачатки зубов и костей. На восьмой неделе пальцы и руки хорошо выделены и очерчены, пальчики ног четко выражены, начинаются мышечные движения. На десятой неделе все основные части тела находятся на своих местах.

Нервная система младенца

Первые доказательства функционирования нервной системы неродившегося ребенка получены при изучении деятельности сердечной мышцы на пятой неделе и электрической активности мозга на шестой неделе.

Менее чем через два месяца после зачатия на раздражение тонким волосом кожи щек ребенок реагирует движением головы, перемещением туловища и таза назад, вытягиванием рук и кистей, чтобы убрать волос. Хотя эти движения обычно описывались как рефлексы, я полагаю, что, скорее всего, это нужно понимать как первое проявление тактильной чувствительности.

Как свидетельствуют исследования, с момента первой реакции на поглаживание по щеке происходит распространение чувствительности на остальные части тела. Доказательства этому были получены в 1932 году, когда ученые Питтсбургского университета (США) обнаружили движения неродившегося ребенка.

Это неудивительно, поскольку в течение первых нескольких месяцев лицо младенца реагирует активнее всех частей тела, начиная с движений губ, рта, языка и глотания. Наши лица чувствительны, восприимчивы и выразительны в течение всей жизни. Такие изменения мимики, как умение скашивать глаза, насмешливо улыбаться, были обнаружены и сфотографированы уже на четырнадцатой неделе после зачатия. Поскольку такая мимика нередко возникает в ответ на насильственное сокращение матки, можно допустить, что она выражает осознанную реакцию на то, что происходит в это время. Надутые губы, хмурый взгляд, напряжение мышц вокруг глаз, ассоциируемые с плачем ребенка, зафиксированы уже на шестом месяце беременности. Соответствующее выражение лица и голосовая выразительность позволяют допустить, что некоторые части "центрального разумного представительства" уже связывают тело и мозг.

Лицо — не единственная область, где обнаруживается ранняя активность нервной системы в период внутриутробной жизни. Генитальная область реагирует на похлопывание на десятой неделе, ладони — на одиннадцатой неделе, подошвы ног — на двенадцатой неделе беременности. Это важные области поверхности кожи, которые будут иметь увеличенное количество нервных клеток у взрослого.

К одиннадцатой неделе руки и ноги неродившегося демонстрируют чувствительность к раздражению волосом. Между пятнадцатой и семнадцатой неделями обнаруживается чувствительность живота и ягодиц. Если бы вы могли дотянуться и прикоснуться к своему неродившемуся ребенку, то обнаружили бы, что все части его тела отвечают на легкое прикосновение еще до семнадцати недель беременности.

Быстрый рост

Ребенок в чреве матери растет быстро, увеличиваются и совершенствуются его основные структуры и развивается более сложный комплекс взаимоотношений между кровеносными сосудами и нервами. Спустя три месяца после зачатия глаза и уши занимают нормальную позицию и скелет четко определен. Ручки соединяются вместе, и начинается уже посасывание большого пальца (при рождении некоторые дети имеют небольшую мозоль на большом пальце, свидетельствующую о том, что происходило в матке). Дыхательные пути ребенка, которые начинаются с носа и продолжаются до легких, уже готовы для первых дыхательных движений.

В следующие месяцы ваш младенец при длине от 12,5 до 15 см имеет уже четко обозначенный рот и губы, "вдыхает" и "выдыхает" амниотическую жидкость через рот. Такое дыхание жидкостью гарантирует: когда жидкость будет заменена воздухом при рождении, дыхательные мышцы будут хорошо развиты и приспособлены для длительной, без устали, работы. Маленькие мешочки (альвеолы), с которыми соприкасается воздух в легких, будут увеличиваться в числе и размерах в течение всей беременности и восьми лет после рождения. Вот почему дети нуждаются в поступлении большого количества чистого и свежего воздуха для дыхания.

Принятие вами никотина, кофеина, алкоголя или наркотиков будет ускорять или замедлять дыхание вашего ребенка жидкостью во время его жизни в матке. Измерения, сделанные докторами, показывают, что замедленное дыхание — негативный фактор для здоровья ребенка. Ускоренное дыхание, которое наблюдается в тех случаях, когда мать курит, объясняется напряженной попыткой ребенка получить достаточное количество кислорода. Эти факты указывают на то, что дыхание — одно из первых проявлений, на которое влияет стиль жизни и культура матери.

К двадцатой неделе преодолен половинный рубеж в развитии, и ребенок в матке достигает фута (30,48 см) длиной и фунта (453,59 грамма) весом. Веки и брови хорошо развиты, и его тело начинает полнеть. В это время вы замечаете, что тоже округляетесь. Приложив ухо к животу, отец ребенка может услышать биение сердечка малыша. Примерно в это время вы начинаете ощущать различие между руками, ногами, головой и ягодицами, так как ваш ребенок толкается, прыгает или вертится. Странные маленькие ритмичные толчки периодически сообщают о том, что у вашего ребенка появляется икота.

В последующие три месяца ребенок становится намного тяжелее. Защитная жировая прослойка развивается на восьмом месяце, чтобы защитить его от холода после рождения. Удары и толчки младенца становятся более сильными. На девятом месяце возникают судороги, и вы можете чувствовать движения рук и ног вашего младенца, ползающего в вашем животе.

В последние месяцы ваше тело накачивает вашего ребенка антителами — это протеин, защищающий от инфекции, который вы формировали в течение многих лет. Это подарок, передающийся из поколения в поколение, то есть дочь передает это свойство следующему поколению. Большинство антител накапливаются в молозиве, которое появляется раньше, чем грудное молоко. В дополнение к этому плацента производит гамма-глобулин как для вас, так и для вашего ребенка, обеспечивая дополнительную защиту от болезни в последнем триместре и после рождения.

По мере приближения к сороковой неделе ваш ребенок демонстрирует более четкий и ясный ритм пробуждения и засыпания и более отчетливый крик. Измерение мозговых волн в течение последних трех месяцев показывает хорошую организацию, постоянную активность и синхронность между левым и правым полушариями мозга.

И, наконец, примерно на сороковой неделе ваш младенец посылает гормональный сигнал (о котором ученые хотели бы узнать больше) вашему телу, требующему окончания беременности. Сокращения матки, которые вы чувствуете, говорят вам, что процесс родов начался.

Пренатальные упражнения

Меньше чем через два месяца после зачатия начинает формироваться вестибулярная система — та часть нервной системы малыша, которая связана с силой тяжести и равновесием в пространстве. Эта система обеспечивает синхронность, существующую между вашими движениями и движениями ребенка. Если вы стоите на голове или танцуете, ваш ребенок почувствует изменение в позиции, скорости, направлении и попытается приспособиться. Если вы поворачиваетесь, ваш ребенок будет поворачиваться вместе с вами — хочет он того или нет.

Помимо этого, для приспособления к вашим движениям младенец использует собственную вестибулярную систему, для того чтобы начать свою программу боди-билдинга. Задолго до того, как вы можете это почувствовать, ваш младенец делает регулярные упражнения и останавливается для коротких передышек. Между десятой и двенадцатой неделями начинается внезапный рост активности ребенка: покачивание из стороны в сторону, вытягивание, а затем сгибание спины и шеи, помахивание руками, пинки ногами. Ножки сгибаются и вытягиваются, быстро ударяя по стенке плодного мешочка, в котором созревает ребенок.

Доктора из Йоханнесбурга (Южная Африка), изучавшие двигательную активность ребенка у 46 беременных женщин, утверждают, что в таких "тренировках" принимают участие практически все мышцы младенца. Самое длинное "упражнение" продолжалось семь с половиной минут, а самый продолжительный "отдых" длился всего пять с половиной минут.

Голландские ученые говорят, что такие грациозные, свободные и спонтанные вращения являются примером рано появляющейся инициативы и самовыражения у части неродившихся детей. (Вам, возможно, понравится мысль, что вы к этому не имеете никакого отношения и что у вашего младенца уже существует своя собственная "повестка дня"!) Эта созидательная гимнастика является косвенным свидетельством наличия интеграции мозг-тело.

Рост мозга

Мозг в основном отвечает за то, что происходит в вашей голове. Это не просто орган, а комплексная система с различными способностями. Тот факт, что части функционируют вместе с помощью сложных взаимосвязей, является особенно сложным для понимания. Хотя многое уже изучено, все же до сих пор работу этих отделов окружает немало тайн и парадоксов.

Вот как развивается мозг вашего младенца: около трех недель от зачатия начинают появляться основные части позвоночника и спинного мозга. На двенадцатой неделе они уже сформированы. Верхняя часть спинного мозга развивается в основание головного мозга. Нижняя часть головного мозга растет очень быстро: в течение первых семи недель поднимается немного вверх, расширяется в средний и передний отделы мозга. Извилистая верхняя поверхность переднего отдела образует кору головного мозга — самое позднее эволюционное дополнение человеческого мозга. Четкие морщины и извилины коры не случайны. Это оригинальное строение позволяет гораздо большему количеству клеток мозга (нейронам) разместиться в ограниченном пространстве.

В зависимости от условий мозговые клетки младенца увеличиваются и растут, пока не достигают количества от 20 до 200 биллионов. Ученые полагают, что большое количество функционирующих клеток создает младенцу благоприятные условия для хранения и обмена большим объемом информации. Клетки мозга отличаются друг от друга своей формой, но все они имеют характерные короткие (дендриты) и длинные (аксоны) разветвления, что придает им вид деревьев без корней. Эти ветви простираются к соседним клеткам, образуя коммуникационные соединения (синапсы). Здесь происходят химические чудеса, когда они обмениваются "посланиями" в виде нейротрансмиттеров. Эти экзотические соединения содержатся в маленьких пузырьках, количество которых достигает 50000 в отдельной клетке коры головного мозга. Несмотря на сложность, сигналы носятся взад и вперед по запутанной сети нервов и попадают в необходимые мускулы, железы и органы, упорядоченно и своевременно.

В течение последних 50 лет эксперты сомневались в эффективности передачи нервных сигналов у неродившихся и родившихся младенцев. Эти сомнения основывались на медленном развитии миэлина, толстого изолирующего покрытия, которое обволакивает все нервы. Считалось, что все нервы, не имеющие миэлина, не могут достаточно эффективно передавать сигналы. Опираясь на это положение, эксперты игнорировали многочисленные проявления талантов новорожденных.

Но миэлинизация прогрессирует постепенно и зависит в основном от нервной системы. Хотя она очень несовершенна при рождении, это не имеет большого значения; некоторые нервы остаются не изолированными полностью до пубертатного возраста, то есть задолго до того, как мозг достигает высокой степени развития. Учитывая многие способности ребенка, которые проявляются как до, так и после рождения, создается впечатление, что миэлинизация не имеет к этому никакого отношения.

В прошлом столетии ученые, как правило, изучали мозг по частям в соответствии с их формированием по времени и месту положения; те части, которые расположены ближе к спинному мозгу, развиваются первыми и составляют основание мозга. Считалось, что они находятся в подчинении у тех частей мозга, которые формируются в последнюю очередь, то есть у коры головного мозга. Полагали, что без коры головного мозга младенец в матке не может обретать опыт. Доктора были уверены, что дети не могут понимать, осознавать и запоминать те события, которые происходят с ними в матке или при рождении. Обычная акушерская практика была основана и построена на этом же предубеждении.

Кора головного мозга неродившегося ребенка является объектом интенсивных исследований, стремящихся установить момент завершения ее формирования и готовности к работе. Ученые судят о сформированности коры мозга по наличию дендритов и дендритных отростков, нервные разветвления получают информацию, поступающую со всех частей тела. С помощью электронного микроскопа они обнаружили, что дендриты и их отростки формируются между 20-й и 28-й неделями беременности. Таким образом, сейчас уже неправильно считать, что неродившиеся и родившиеся младенцы не имеют вегетативных центров. Эти структуры как до, так и после рождения, продолжают прирастать в количестве и усложняться.

Дальнейшим доказательством функционирования коры головного мозга младенца является измерение волн ее электрической активности. Они показывают, что не позднее 17-й недели беременности мозг отвечает на зрительную, осязательную и слуховую стимуляцию. Это подтверждает предположение, что ваш младенец уже в матке способен осознанно отвечать на происходящее.

Но эти измерения не объясняют те многочисленные признаки разума, которые были обнаружены у плода намного раньше.

Неудачи экспертов, пытавшихся обнаружить компетентность у неродившихся и новорожденных младенцев, привели к возникновению новых теорий о мозге и взаимоотношений мозга и тела. Новые теории воодушевляют родителей, стремящихся понять, может ли ребенок в матке или во время родов слышать, страдать, запоминать и что-то изучать. Согласно теории австралийского нейрохирурга Ричарда Бергленда (Richard Bergland), мозг сам по себе является гигантской железой, потому что производит гормоны, имеет рецепторы для гормонов, производимых в теле, сам функционирует под их воздействием и имеет гормоны, движущиеся туда и обратно по волокнам отдельных нервов. Отсюда новое понятие — жидкий мозг. Это в корне меняет всю хронологию начала работы "мозга" неродившихся младенцев.

Одно из захватывающих открытий, связанных с этим новым "жидким" мозгом, состоит в том, что многие жизненные части разумной системы тела младенца находятся за пределами головы. Эта коммуникационная сеть была открыта с помощью радиоактивных веществ. Было доказано, что определенные гормоны соответствуют определенным рецепторам, как ключи подходят к соответствующим замкам. В Национальном институте психического здоровья Кендейс Перт (Candace Pert) и его коллеги систематизировали рецепторы к более чем 50 нейропептидам, аминокислотным соединениям, синтезируемым непосредственно нервными клетками. Эти важные вещества выполняют информационную функцию, перемещаясь туда и обратно через все жидкости организма. Другие молекулярные посланники между мозгом и телом движутся туда и обратно по нервным каналам.

Знание точных мест в мозге и теле, где циркулируют определенные посланники, позволило Перту с уверенностью утверждать, что нейропептиды объединяются в три системы:

1) нервную (головной и спинной мозг и органы чувств);

2) эндокринную систему (гормоны);

3) иммунную систему (селезенка, костный мозг, лимфоузлы и другие специфические клетки, которые борются с заболеваниями).

Эта большая разумная работа ведется как в мозге, так и вне его.

Родители и дети в одинаковой мере участвуют в совершенствовании разума и иммунной системы. В отличие от мозговых структур, которые закреплены на одном месте, клетки иммунной системы перемещаются по всему телу, определяя и уничтожая измененные клетки и чужеродные тела, заживляя раны, борясь с заболеваниями в сотрудничестве с нейропептидами. Они не снабжены рецепторами для нейропептидов, но могут манипулировать нейропептидами и другими химическими веществами, которые оказывают влияние на здоровье тела и эмоции. Среди других веществ иммунные клетки могут вырабатывать эндорфины, собственные естественные "молекулы удовольствия" (опиаты). Перт говорит: "Я не могу отделить мозг от тела".

Эта исследовательская работа переключила внимание с нервных синапсов как основных соединений для обработки информации на рецепторы тела и мозга ребенка, куда приходит информация от нейропептидов. b-эндорфины — "молекулы удовольствия", вырабатываемые в основном в гипофизе, обнаруживаются в кровотоке, уже начиная с семнадцатой недели беременности. К двенадцатой неделе функционирующий гипофиз уже похож на гипофиз взрослых. Другие пептиды появляются во втором триместре. Область гипоталамуса (которая тесно связана с гипофизом) полностью формируется менее чем за четыре месяца. Исследования показывают, что наличие этих веществ и структур не случайно, и возможно, они начинают функционировать, как только появляются.

Самым важным в вопросе осведомленности неродившегося является открытие плотных гроздьев нейропептидных рецепторов в основании мозга. Перт полагает, что столь большое их количество делает основание мозга частью лимбической системы, которая изначально затрагивает эмоции и память. Поскольку основание мозга является одной из наиболее рано развивающихся его частей, это открытие выдвигает новые доказательства наличия памяти у младенцев в первом триместре беременности.

Питание для роста мозга

Рост мозга происходит скачкообразно в течение всей беременности и продолжается многие годы после рождения. Родители должны многое знать о качестве этого роста. Раньше был популярен миф о том, что "мозг защищен при недостаточном питании", то есть даже если мать плохо питается, мозг ребенка в первую очередь получает необходимые питательные вещества из ресурсов ее тела. Только в последнюю четверть XX столетия эта теория, принимавшая желаемое за действительное, была отвергнута.

Многие современные исследования показывают, что недостаточное питание в пренатальном периоде сказывается на весе, длине и размерах мозга ребенка. Страдают все части обделенного мозга: нейроны, синапсы, нейро-трансмиттеры и миэлин. Недостаточное питание в первую очередь наносит жестокий удар по печени младенца, так как именно печень воспроизводит глюкозу, это своеобразное топливо для работы мозга. Недоразвитая печень изо всех сил старается обеспечить мозг, однако его потребности в глюкозе в два раза больше, чем она производит.

Если матери хорошо питаются во время беременности, они делают жизненно важный подарок для своих младенцев — хорошо сформированный мозг.

Построение тела и мозга вашего ребенка может быть заторможено различными химикатами, наркотиками, вирусами, токсическими веществами, которые известны как тератогены (субстанции, которые могут приводить к порокам развития ребенка). Эта проблема настолько серьезная, что некоторые штаты США и другие государства составили четкий реестр тератогенных веществ с целью широкого информирования населения об их вреде для неродившегося ребенка. В книгах также имеется нужная информация. Этот вопрос слишком обширен для детального рассмотрения в этой книге, но и отцы, и матери должны осознавать, что они могут подвергаться воздействию токсических химикалий на работе, что может явиться причиной бесплодия или дефектов развития ребенка.

Наркотики, прописанные (врачом) или не прописанные, могут быть вредными для неродившегося младенца. Один из самых обычных тератогенов — алкоголь. Еще в Древней Греции Платон предупреждал родителей, что пьянство может оказывать влияние на их еще не родившихся детей. Современные исследования доказали, что он был прав. В одном исследовании, содержащем тревожные для родителей выводы, показано, что принятие алкоголя во время зачатия может привести к разрушительному эффекту. Пьянство в этот промежуток времени сопровождается большим риском неправильного формирования глаз, ушей, губ, головы и лица.

Активные принейты

С точки зрения матери, сигналы сознательной внутриутробной жизни ребенка слабы и мало заметны. Слабые толчки, которые вы чувствуете между шестнадцатой и двадцать второй неделями, часто относимые к началу шевелений, в действительности не самые первые движения ребенка, а просто первые из тех, которые вы можете почувствовать. Сэр Уильям Лайли (William Liley) из Новой Зеландии, один из первых исследователей плода, объяснял, что матка, как и большинство внутренних органов, нечувствительна к прикосновениям, но когда стенка матки растягивается, то движения плода ощущаются с помощью стенки живота.

Ваш младенец чувствует многие вещи и занят созданием для себя комфорта внутри. Постоянно меняя положение, чтобы приспособиться к вам внутри, неродившийся ребенок будет избегать любого давления от инструментов, которые врач располагает на вашем животе, и будет отстраняться от них. Лайли обнаружил, сколь активны и чувствительны маленькие тельца, когда пытался произвести диагностические и медицинские исследования в матке. В сущности, все движения матери вызывают движения плода. Для того чтобы он мог работать с младенцем, находящимся в матке, мать должна была спокойно лежать в течение пятнадцати минут, чтобы плод успокоился. Кроме того, врачи должны были избегать прикосновений к животу для предотвращения перемещений плода, которые могли извратить результаты исследований.

В первой половине беременности пространство матки относительно большое и круглое. Микроклимат внутри теплый и влажный, настроение ребенка изменяется от сонливости до активного бодрствования. Температура тела ребенка на один градус выше, чем ваша, и, следовательно, если у вас повышенная температура, у ребенка она тоже будет повышенной. Объем амниотической жидкости достигает максимума между 28-й и 33-й неделями беременности, до этого времени маленький пассажир может лежать в матке, хорошо вытянувшись. Но по мере уменьшения объема жидкости и увеличения размеров тела младенца, появляются сомнения, сохраняются ли в матке комфортные условия для него.

Поскольку ваша матка становится тесной, а младенец продолжает расти в длину, ему трудно лежать вытянувшись. В зависимости от своего желания согнуть или расправить колени, младенец предпочитает различные углы матки. Лайли обнаружил, что младенец перемещается из одной части матки в другую, вращаясь с помощью стоп и ног, поскольку изменения положения требуют спирального вращения, с поворотом туловища приблизительно на 180 градусов.

Фильмы Лайли показывают, что эти пренатальные балетные движения начинаются с вытягивания и вращения головы. Затем начинают вращаться плечи. И, наконец, начинают вращаться поясничный отдел и ноги, используя продольные мышцы спины. Это наблюдается уже на 2б-й неделе. Такие акробатические трюки за пределами матки он не может повторить даже в первые 2–3 недели после рождения. Это демонстрирует уникальное преимущество водного окружения в матке, которое в течение месяцев обеспечивает младенцу возможность относительно легко проявлять активность и самовыражение. В каждом таком движении проявляется превосходнейшая координация мозга и тела.

Тело вашего младенца, полностью подготовленное к рождению, снабжено очень подвижными и податливыми внутрипозвонковыми дисками и соединениями, готовыми складываться в узких местах. Головные пластинки, защищающие мозг, будут сопротивляться давлению, смещаться, а затем после рождения постепенно расправляться до нормального вида. Так вы вырастили младенца, готового к безопасному путешествию по родовому каналу.

Глава 2. Бдительность и знание

Новорожденные прошли долгий путь борьбы, чтобы убедить нас в своей способности чувствовать, слышать и видеть, определять вкус и запах. В течение многих лет матери скорее, чем отцы, а отцы скорее, чем врачи, готовы были поверить в это. На первый взгляд, новорожденные так малы и несовершенны, не приспособлены к жизни, что вызывают жалость. Однако их размеры и состояние сонливости обманчивы. Еще больше сбивает с толку их заторможенность или частичная заторможенность.

Пока вы знакомитесь с вашим новорожденным, он знакомится с вами теми же способами и с помощью тех же чувств. Возможно, для вас будет сюрпризом, что ваш младенец использует те же средства, что и вы. Это новые знания, к которым трудно было прийти, а для многих — сложно принять.

В 1891 году психолог Уильям Джеймс (William James) предположил, что новорожденные "с жаром набрасываются одновременно ушами, глазами, носом, кожей и внутренними органами" на окружающий мир, исследуя его как "один огромный, цветущий, гудящий беспорядок". Это предположение не было основано на исследованиях младенцев — в то время невозможных, — но исходило из логики, которой следовали многие люди. Если предположить, что подобные ложные взгляды превалировали более тысячи лет до Джеймса и около ста лет после него, то вы поймете, против чего сражались младенцы.

В течение последних ста лет профессионалы придерживались мнения, что мозг младенца еще недостаточно развит и поэтому мало используется при рождении. Родители хотели думать, что их дети очаровательны, но вынуждены были признавать тот факт, что они глупы. Ученых не интересовало изучение чувств новорожденных, так как они полагали, что функция мозга новорожденного не выходит за рамки способности координировать и воспринимать чувства.

Несмотря на большое количество новых исследований, свидетельствующих о наличии чувств у младенцев, сейчас даже многие акушеры все еще в этом сомневаются. Практика родоразрешения в основном остается пре жней: яркий свет, холодная комната, болезненные для ребенка процедуры. Очень часто профессионалы допускают непоправимые ошибки во время родов, игнорируя чувства ребенка и полагая, что такие чувства у него отсутствуют. Родители совершают ту же ошибку во время беременности, не осознавая, что чувства ребенка уже работают.

Младенцы обретают такие чувства постепенно и спокойно в течение пренатального периода, находясь в матке. Появление и распространение тактильной (осязательной) чувствительности происходит достаточно быстро: от области лица на восьмой неделе после зачатия до всей кожной поверхности к семнадцатой неделе.

Когда вы находитесь еще на десятой-двенадцатой неделе беременности, ваш младенец начинает делать регулярные упражнения, демонстрируя наличие чувств, связанных с движением мускулов, сухожилий и суставов. Некоторые механизмы равновесия так же легко проявляются в это время, и все части системы, регистрирующие движения головы и тела вашего ребенка и силу гравитации, находятся в полной готовности уже ко второй половине беременности.

Ощущение температурных изменений

Теплоощущение вашего младенца обнаруживается в его реакциях на смену жара или холода в матке, хотя общая теплорегуляция осуществляется матерью. Во время беременности температура тела младенца на один или два градуса выше вашей. Истинная саморегуляция температуры тела развивается в течение недели после рождения. Это означает, что внезапное помещение младенца в холодную родильную комнату будет для него шоком.

Исследования показывают, что температура тела новорожденного лучше регулируется, когда младенец находится в тесном контакте с матерью. Младенцы не потеют и не задыхаются, когда испытывают чрезмерную жару, но при этом их кожа краснеет, они становятся менее активными, засыпают или вытягиваются в позу, как "при загорании" — делают все, чтобы обеспечить охлаждение. Младенцы правильно реагируют на резкий подъем и снижение температуры, подстраивая объем получаемых калорий в день. Интересно, что во время подъема или снижения температуры окружающей среды на десять градусов младенцы изменяют процентное соотношение выпиваемой воды или молока, в то же время сохраняя общий объем принимаемой жидкости.

Чувство вкуса и слух развиваются рано и используются вашим младенцем еще за несколько месяцев до рождения. Чувство запаха и зрение уже готовы к использованию во время рождения.

Чувство вкуса — один из основных способов, с помощью которых мы узнаем об окружающем нас мире. Младенцы делают это все время. Вы должны внимательно наблюдать за ними, потому что они все что угодно могут тянуть в рот. Они это делали еще в матке.

Способность вашего младенца к вкусовым ощущениям реализуется с помощью пяти тысяч вкусовых сосочков, каждый из которых состоит примерно из пятидесяти или более вкусовых клеток, обнаруживаемых на шершавой поверхности языка и соседних структурах. Эти вкусовые клетки связаны с основанием мозга двумя нервами, которые иннервируют область лица и рта. План развития этих тонких структур, связанных с вкусовой способностью (вкусовых клеток, сосочков, пор и микроворсин), остался нераскрытым при микроскопическом исследовании.

Вкусовые сосочки начинают появляться на восьмой неделе и достигают зрелой формы к тринадцатой неделе беременности. Еще через одну неделю они окружаются порами и клетками с микроворсинами, которые завершают систему. После этого существенных изменений в этих рецепторах не происходит, кроме того, что увеличиваются их число, а также они развиваются вширь и вглубь. Исходя из сказанного выше, полагают, что вкусовые сосочки начинают функционировать к пятнадцатой неделе.

Другие исследования показали, что ваш младенец начинает глотать к двенадцатой неделе. Проанализировав полученные данные, ученые пришли к заключению, что младенцы обладают вкусовым опытом к двадцать пятой неделе от зачатия. В это время они пробуют на вкус амниотическую жидкость, которая их окружает. Эта жидкость достаточно сложна по составу и может служить "дегустационным" контролем. В таком своеобразном продовольственном магазине доступны такие "закуски", как глюкоза, фруктоза, молочная, пировиноградная и лимонная кислоты, жирные кислоты, фосфолипиды, креатинин, мочевина, мочевая кислота, аминокислоты, полипептиды, протеины, соли и другие естественные продукты. Мы можем только догадываться, какова на вкус эта органическая пища. Как показывают ультразвуковые исследования (УЗИ) и внутриматочные фотографии, младенцы в матке сосут пальцы своих рук и ног.

Исследования с использованием радиоактивных меток показали, что младенцы в третьем триместре беременности пьют от 15 до 40 мл амниотической жидкости в час. Если глотание нормальное, то это добавляет к питанию до 40 калорий в день. Крупные, хорошо питающиеся младенцы, поглощают большой объем пищи, а маленькие, недокормленные дети, соответственно, меньший.

Если в амниотическую жидкость попадает небольшое количество вещества горького вкуса, младенцы перестают ее пить, и наоборот, если попадает сахарин, то некоторые младенцы удваивают свой рацион. Алкоголь и никотин подавляют аппетит; у матерей, злоупотребляющих ими, рождаются дети с низким весом. Постоянные пьянство и курение матерей обычно приводят к рождению маленьких детей с низким весом, которые подвержены большому риску заболеваний и смерти в первые годы своей жизни.

После рождения у вашего малыша будут определенные вкусовые предпочтения. "Сладости" — это то, что объединяет младенцев и многих взрослых. При наличии сладких жидкостей сосущая активность обычно увеличивается, горькие и кислые жидкости вызывают противоположный эффект. Если сравнивать взрослые и детские вкусовые различия, то оказывается, что младенцы реагируют на кислый сильнее, чем на горький, что говорит о том, что эти вкусовые чувства могут быть более тонкими, чем ваши. Ребенку предоставляется выбор натуральных сладких кислот. Младенцы предпочитают сахарозу и фруктозу глюкозе и лактозе, при этом чем слаще, тем больше они их любят. Это означает, что вам не нужно учить ребенка любить сладости, но сладости должны присутствовать, чтобы воспитать у младенца представление о вкусовых различиях.

Чтобы определить, насколько чувствительны вкусовые сосочки новорожденного, психолог Льюис Лайпсит (Lewis Lippsitt) с коллегами из Брауновского университета создали специальное устройство, контролируемое светом и звуком и непрерывно записывающее на мониторе сосательную, дыхательную и сердечную деятельность. Они изобрели "измеритель сосания" — специальную приставку с насосом для определения сосательной активности и количества капель высасываемой жидкости. Они предлагали младенцам различные точно приготовленные вкусовые тесты и их комбинации. Аппараты фиксировали периоды ускорения и замедления сосания, продолжительность периодов отдыха и количество сосаний за определенный промежуток времени.

Результаты: новорожденные младенцы очень чувствительны к малейшим изменениям в химическом составе жидкостей, которые попадают им на язык, определенное сосательное поведение четко соотносилось с определенным вкусом различных жидкостей.

При проведении этих экспериментов младенцы очень быстро запоминали и обучались на опыте. Например, малыши, которые делали больше сосательных движений за одну минуту, чтобы получить сладкую жидкость, моментально уменьшали интенсивность сосания, если им давали простую воду. Один вкусовой опыт влияет на следующий. Зная это, няньки могли вводить в заблуждение малышей, давая им разные напитки — сладкую воду или другую, когда малышей еще кормили грудью.

В одном из экспериментов простую воду, потом слегка подслащенную или слегка подсоленную, давали в определенные промежутки времени и измеряли продолжительность сосательного периода. Новорожденные быстро вычисляли сладкие капли и сосали их дольше, чем простую воду. Соленые капли они сосали очень недолго. Они определяли соль в очень малых концентрациях.

Другие опыты свидетельствуют о том, что вы можете положиться на выражение лица вашего младенца и определить, нравится ему эта жидкость или нет. В серии опытов, проведенных в Еврейском университете в Иерусалиме психологом Яковом Стайнером (Jacob Steiner) новорожденным предлагались сладкие, горькие и кислые жидкости. Их реакции записывались на видеокамеру, затем запись показывали независимым наблюдателям и предлагали им определить, какую жидкость давали ребенку. Реакция младенцев была настолько явной, что по выражению их лиц эксперты точно определяли, какую жидкость им давали.

Все человеческие существа, кажется, одинаково реагируют мимикой на различные вкусовые тесты. Стайнер обнаружил это, испытывая жидкости на недоношенных, слепых детях и взрослых. Во всех случаях кислота вызывала надутые губы, горький вкус вызывал рвоту и выплевывание, а сладкий вкус отражал во взгляде радость и удовольствие.

Слух

Слух — это акустическая связь для познания между вами и вашим младенцем, мост для обучения и общения между вашим младенцем и большим окружающим миром. Восприятие звука делает возможным рождение речи. Отсутствие слуха приводит к серьезному ущербу в развитии, дар слуха — это бесконечные приключения. Во время беременности слух подобен частной телефонной линии, позволяющей младенцу общаться с семьей задолго до своего рождения.

Первые признаки появления ушей заметны через неделю после зачатия. В середине беременности уже видны сложные лабиринты, слуховые ходы с чувствительными нервами и сложными связями с мозгом. Слуховой нерв, идущий от улитки уха и напрямую связанный со слухом, получает миэлиновую изоляцию достаточно рано. Он и височная доля мозга, куда ухо посылает информацию, полностью миэлинизируются к рождению, в то время как другие участки мозга и нервной системы ребенка только частично миэлинизируются; поэтому, кажется, что слух имеет очень большие приоритеты.

Известный французский исследователь слуха Альфред Томатис (Alfred Tomatis) указывает, что специальные чувствительные клетки Корти, которыми так плотно упаковано ухо, похожи на клетки, обнаруживаемые в коже. Это позволяет говорить о клетках Корти как о разновидностях кожных клеток или еще интереснее: рассматривать кожу как продолжение уха — кожу как очень большое ухо!

Информация достигает уха по двум разным маршрутам — воздушной проводимости и костной проводимости, так что можно рассматривать весь скелет как принимающую тарелку-антенну, которая помогает фокусировать звук.

Исследователи полагают, что младенцы начинают слышать уже на восемнадцатой неделе беременности. К двадцать восьмой неделе эти отклики младенца на звук столь постоянны, что с уверенностью можно говорить о функциональном, взаимном слушании.

В одном из особенно ранних наблюдений, проведенных в Лондонской женской больнице и доказывающих наличие слуха, использовалась музыка для еще не родившихся детей между четвертым и пятым месяцами. Музыка Бетховена и Брамса, а также тяжелый рок вызывали у них беспокойство, Вивальди и Моцарт их успокаивали.

Многие беременные матери рассказывают истории о реакциях детей на звук. В Эссексе (Англия) беременная женщина пошла на концерт очень громкой рок-музыки. Младенец толкал ее так сильно, что она пришла домой со сломанным ребром. Другая пара вспоминает, как сильно толкался их младенец, когда они смотрели триллер "Грабеж потерянного корабля". Мой собственный внук в матке так сильно реагировал на фильм о войне во Вьетнаме, что его мать вынуждена была покинуть кинотеатр. Кажется, что дети в матке говорят нам, что они слышат очень громкие звуки и это им не нравится. Они не просят тишины, но, с моей точки зрения, по крайней мере, просят больше покоя и гармонии.

Другое доказательство внутриутробного слуха получено с помощью с высокотехнологических исследований ранних криков младенцев. В 1955 году американский специалист в области языка Генри Траби (Henry Truby), работавший с международной группой в Стокгольме, изучал детские крики, используя новейшие акустические изобретения. Один из приборов фиксировал звук с частотой четыре тысячи колебаний в секунду. Спектрограф воспроизводил сложные детальные звуковые портреты, "криптограммы", которые оказались такими же индивидуальными, как отпечатки пальцев.

Сходство в звуковых образцах идентифицировали члены его группы. При помощи этого метода и рентгеновских киносъемок они открыли, что младенцы в матке не только слышат, но, очевидно, и изучают речь, и "практикуют" нервно-мышечные движения голосового аппарата, которые после рождения используются для крика и звука.

В криптограммах недоношенных младенцев в возрасте пяти месяцев, весом всего 900 граммов, они обнаружили воспроизведение интонаций, ритмов и других разговорных особенностей, свойственных их матерям. Это революционное открытие означает не только то, что младенцы слышат своих матерей, но и то, что они берут у них звуковые уроки. Неродившиеся младенцы уже перенимают у своих матерей личные акценты и звуки речи.

Младенцы в пренатальном возрасте с нормальным слуховым аппаратом реагируют на звуки, поступающие в матку; те из них, кто оказывались глухими при рождении, не отвечали на подобные звуки в утробе. Младенцы в пренатальном возрасте могут лишиться слуха еще в матке, если их матери немые, глухие или спокойные и замкнутые. В день рождения такие дети кричат напряженно или совсем не кричат, обнаруживая все упущенные речевые уроки.

Существует несколько причин, почему голос матери оказывается таким важным для ее младенца. Во время внутриутробной жизни младенец лучше приспособлен слышать высокочастотные звуки голоса матери, чем низкочастотные звуки голоса отца. Доктор Томатис объясняет, что области слуха, воспринимающие высокочастотные звуки голоса, лучше развиты до рождения, между тем низкие частоты не воспринимаются до пубертатного периода. Этот удивительный факт объясняет, почему мужские голоса понижаются на октаву, а женские голоса понижаются на несколько нот в пубертатном периоде — еще один пример того, как слух влияет на речь.

Вторая причина, почему предпочтение отдается не голосу отца, а голосу матери, состоит в том, что младенец слышит больше благодаря проводимости костной системы, а не проводимости воздуха, а матка — это звуковая камера. Чтобы быть услышанными, отцы должны прилагать особые усилия. Используя костную и нервную воспринимающие системы, отцам нужно находиться близко, говорить ясно и немного громче обычного.

Младенец никогда не находится вне влияния материнского голоса. Ваш голос — это константа, это постоянство; ваш младенец купается в нем. Это может быть и большой ответственностью. Кто еще может слышать все наши звуки и днем, и ночью? Доктор Томатис предупреждает матерей, что ранние звуковые впечатления в матке могут оказывать как стимулирующий, так и подавляющий эффект на желания вашего младенца слушать и общаться. В чрезвычайных случаях, когда матка подобна шумовой коробке, младенец, возможно, захочет спрятаться от жизни. Если ваш голос всегда повышен, сердит или в нем звучат тревожащие нотки, возможно, ваш младенец научится бояться его. Попытайтесь напевать вполголоса, задушевно, петь только мелодию, без слов, говорить мягко. Эти советы годятся и для отцов по тем же причинам. Ваша связь с ребенком начинается уже в матке с этой личной "телефонной линии".

Конечно, существуют и другие звуки, о которых следует подумать. Внезапный шум в тихой комнате может озадачить, напугать вашего ребенка; вы можете увидеть это на экранах ультразвуковых аппаратов. На 25-й неделе ваш младенец может удивить вас тем, что начнет подпрыгивать в такт музыке на концерте. Звуки, посылаемые младенцу, заставляют его сердечко усиленно биться и приводят его тело в движение. Это было обнаружено в 1947 году Лестером Зонтагом (Lester Sontag), одним из первых исследователей поведения детей в матке.

Ваш живот сам по себе имеет достаточное количество звуковых развлечений. Самые громкие звуки внутри, которые доходят до вашего младенца, возможно, исходят из вашего желудка и кишечника и достигают 85 децибел. Звуки, слышимые на уровне 55 децибел, включают мощный грохот крови в больших артериях, подходящих к матке и плаценте и пульсирующих синхронно с ритмом вашего сердца. В настоящее время аудиозаписи, игрушечные медведи и даже больничные палаты способны воспроизводить такие звуки в матке. Они имеют уникальное значение и потенциал для вашего новорожденного.

После изучения сотен статуй и картин, изображающих мадонн, психолог Ли Сэлк (Lee Salk) заметил, что на 80 % из них матери держат младенца на левой стороне груди. Он полагает, что это может быть интуитивным подтверждением звука, который новорожденный знает лучше всех и запоминает с радостью. Ваш младенец, кажется, испытывает особый комфорт, когда вы держите его на левой стороне груди над сердцем. Все это объясняет, почему младенцы склонны успокаиваться при медленном тикании часов или звуке метронома, производящего от 50 до 90 ударов в минуту.

Селк произвел известный опыт со звуком, воспроизводящим биение сердца, в детской палате больницы. Он следил за приемом пищи детьми и тем, как они набирают вес. Одной группе детей давали слушать звуки, воспроизводящие биения сердца с нормальной частотой — семьдесят два удара в минуту. Он записывал их звуковые реакции с помощью микрофона. Сэлк сравнивал результаты с результатами подобной группы, не слышавшей звуки сердцебиения. С учетом одинакового объема принимаемой пищи 70 % детей из первой группы набрали больший вес, они лучше спали и меньше плакали. Не объясняется ли эта положительная реакция, тем, что им напоминали об их матерях?

Интересная сноска к исследованиям Сэлка: какое-то время он пробовал издавать звуки сердцебиений, насчитывающих 120 ударов в минуту. Младенцы не могли переносить такую частоту. Они настолько расстраивались, что эту часть эксперимента пришлось прекратить.

Как вы уже понимаете из всего сказанного выше, ваш младенец обладает хорошим слуховым аппаратом при рождении. Фактически нормальные новорожденные слышат все так же хорошо, как и взрослые, что было установлено измерением слуха с помощью электрической аудиометрии (BERA) у основания мозга. Новорожденные даже улавливают тишайшие единицы звука (фонемы) лучше, чем взрослые. Судя по кардиологическим измерениям в ответ на звук, младенцы способны улавливать звуковой сигнал ниже 40 децибел и звуки длительностью более 300 миллисекунд. Отметим, что многие звуки в естественном окружении ребенка находятся в этих пределах.

Ваш новорожденный может определять месторасположение звука и поворачиваться в том направлении, желая что-то увидеть. Этот кажущийся простым акт вовлекает в процесс одновременно три сенсорные системы: звук, движение и зрение. Младенцы могут отвечать на звуки слева и справа, но лучше воспринимают звуки, направленные прямо. Это навело одного из исследователей на мысль, что данная способность врожденная.

Даже во время сна младенец слышит звуки, о чем свидетельствует один опыт, где использовалось измерение и запись мозговых волн. Если вы хотите поругаться со своим супругом, пока ребенок спит, то вы обманываете только себя, а не младенца. Простые щелкающие звуки на уровне 60 децибел улавливаются мозгом новорожденного в активной и пассивной стадии сна.

Ваш младенец также способен оценивать звуки плача. Новорожденные умеют улавливать разницу между записями реального детского плача, белого шума (неопределенного вида статический шум) и плача, симулируемого с помощью компьютера. Малыши бывают очень обеспокоены, когда слышат истинный плач, и еще более обеспокоены плачем детей, близких им по возрасту, показывая, что они "говорят на том же языке". Мы не знаем, как они научились определять специфический тембр и качество голоса их возрастной группы, не имея при этом опыта.

Тот факт, что младенцы волнуются, услышав плач других детей, натолкнул некоторых исследователей на мысль, что эмпатия может быть врожденным человеческим качеством.

Запах

Ваш младенец может дышать в окружающей среде, как только воздух начинает поступать в носовую полость. Последние исследования показывают, что обоняние у людей не так хорошо развито, как слух и зрение. Между тем способность улавливать запахи играет очень важную роль: это предупреждение о потенциальной опасности, помощь в поисках пищи, дополнительное удовольствие во время приема пищи, даже улучшающее пищеварение. Способность улавливать запахи входит в репертуар вашего младенца при рождении. На это определенно указывают реакции, которые вы наблюдаете: выражение лица, движение частей тела, изменения в частоте сердцебиения и дыхания, когда ваш малыш избегает или тянется к определенным ароматам.

Место, где находятся эти чувствительные обонятельные рецепторы, — маленькая область в верхней части каждой ноздри. Выстилающая слизистая оболочка содержит большое количество рецепторных клеток, окаймленных тонкими волосками, которые выступают в воздухоносных ходах через ноздри. Волоски, находящиеся внутри, связаны с нервными волокнами, которые переносят информацию вверх к основанию мозга. Рецепторы в носу непосредственно воспринимают находящиеся в воздухе субстанции, что сопровождается быстрыми и порой болезненными ощущениями — такими, например, как от запаха нашатырного спирта. "Задымление" сигнальной системы немедленно защищает как детей, так и родителей.

В матке нос вашего младенца начинает развивать свои специфические функции уже на шестой неделе, и становится хорошо сформированным к пятнадцатой неделе. С помощью такого потрясающего инструмента ваш младенец может различать несколько сотен запахов. При рождении ваш малыш будет четко различать запахи, не имея при этом собственного опыта.

Яков Стейнер (Jakob Steiner), который фотографировал реакцию новорожденных на определенные вкусовые тесты, повторил такую же процедуру, чтобы посмотреть, как они реагируют на запахи, нанесенные на хлопковую ткань и поднесенную к ноздрям. Участники исследования отобрали из большого числа искусственных запахов те, которые относились к "свежим" и "гнилым". Искусственный запах тухлых яиц, концентрированный запах рыбы были квалифицированы как неприятные и отталкивающие, в то время как легкий аромат искусственного масла был определен как "молочный", относительно приятный; банановый, ванильный, шоколадный и клубничный запахи также были определены как приятные, доставляющие удовольствие.

Только что родившиеся младенцы перед первым кормлением в эксперименте Стейнера хорошо демонстрировали знаки отвращения и удовлетворения в ответ на различные пищевые ароматы. Выражение лица в ответ на приятные ароматы напоминало реакцию на приятные вкусовые вещества, что было зафиксировано в ранее проведенных экспериментах со вкусом; реакция на отталкивающие ароматы была подобна реакция отвращения на горький вкус. Даже младенцы, родившиеся с пороками развития коры головного мозга, реагировали так же, как и другие, показывая раннее развитие этого чувства.

Ваш младенец быстро начинает различать ваш запах, и эта информация становится одним из важных связующих звеньев с вами. Эксперименты показали, что если использованные и неиспользованные грудные прокладки положить по разные стороны головки малыша, он повернется лицом в ту сторону, где находятся использованные прокладки, показывая тем самым, что он узнает запах. Малыши проделывают это уже через несколько дней после рождения. По истечении еще нескольких дней ваш малыш, находясь рядом с вами, может отличить ваши использованные грудные прокладки от прокладок других матерей.

Если вы кормите грудью, то ваш малыш учится различать ваш особый подмышечный запах. В опыте с двухнедельными малышами дети улавливали и отличали своих матерей от других на основе уникальной подмышечной "подписи". Младенцы, которых кормили из бутылочки, не могли этого сделать. Это еще один пример обучения, основанного на опыте.

Ваш младенец также способен узнавать сложные специфические запахи. Исследователи использовали для опыта различные комбинации корицы, чеснока, уксуса и алкоголя. Новорожденные могли четко определить разницу между парой запахов, предложенных в разные отрезки времени, между отдельными компонентами сложного запаха.

Зрение

Зрение — это, вероятно, самая важная из всех связей, которая существует между вашим ребенком и вами. После всех дней ощущения, обоняния и слышания внутри матки младенцы жаждут взглянуть на лица своих матерей и отцов. Новорожденные имеют сверхъестественные способности отличать своих родителей от других людей при рождении. Они прибывают в этот мир в естественном состоянии бдительности и готовности глубоко всматриваться в мать или отца в течение часа или больше перед тем, как уснуть.

Зрение — наиболее сложное из всех чувств и привлекает к себе наибольшее внимание исследователей. Тайна детского зрения раскрывается с каждым новым достижением исследователей благодаря их изобретательности и методологии. Это можно сказать и об исследовании всех остальных органов чувств. Еще только два десятилетия назад учебник для педиатров гласил, что зрение новорожденного чувствительно только к свету. Теперь мы уже знаем, что младенцы готовы использовать свои глаза при рождении. Зрение во всем комплексе, возможно, еще несовершенно, но достаточно развито и адекватно для обеспечения элементарных потребностей. Ново рожденным не нужно читать дорожные знаки и микрофильмы; все, что они хотят увидеть, — это глаза своих родителей.

Зрение включает в себя развитие и координацию нескольких составных частей: самого глаза; мышц, которые приводят его в движение; специальных фоторецепторов, с помощью которых глаз становится чувствительным к свету и цвету; а также глазного нерва и регулирующих его отделов (основание мозга и таламус), которые связаны со зрительной областью коры головного мозга. Хорошее зрение требует кооперации всех частей этой удивительной цепи.

По сравнению с остальными частями тела вашего новорожденного, которые со временем увеличат свои размеры во много раз, глаз увеличит свой общий объем только в два или три раза, это произойдет в первые два года. Отражение тех вещей, на которые ребенок смотрит, будет восприниматься сетчаткой, так как она в течение первого года принимает размеры взрослого. Это делает зрение намного более продуктивным. Ученые пытаются оценить эффекты тех многих изменений, которые происходят в течение этого периода быстрого развития. Многие зрительные функции вашего новорожденного еще покрыты тайной.

Когда зрение начинает функционировать, импульсы от глаз переносятся через зрительный нерв к различным частям мозга, где они расшифровываются. Первые части этой системы обнаруживаются между седьмой и десятой неделями после зачатия. Построение и рост некоторых частей продолжается в течение двух лет после рождения.

Зрачки вашего новорожденного начинают моментально приспосабливаться к интенсивности света. Это справедливо как для недоношенных, так и для доношенных детей. Они моргают и отбрасывают свои головки назад, когда на них падает слишком много света. Изменение световой активности вызывает существенные изменения не только размеров зрачка, но и частоты сердцебиения и дыхания. Во время опытов младенцам предлагали спаренные панели различной степени яркости; оказалось, что младенцы предпочитали уровни средней яркости.

Результаты исследований выявили способность новорожденных к аккомодации или фокусированию зрения на объектах, расположенных на различном расстоянии. При благоприятных условиях младенцы могут хорошо различать четкие детали и даже проявлять остроту зрения, характерную для взрослого. На близком расстоянии в один или два фута зрение новорожденного хорошо сфокусировано. Один исследователь сравнил остроту зрения новорожденного с остротой зрения домашней кошки — неплохая оценка.

Некоторые исследования показали, что новорожденные могут наблюдать и следовать глазами за объектами почти так же хорошо, как и взрослые, принимавшие участие в этом опыте. Исследования показали также, что новорожденные способны фокусировать свои глаза на полосках или точках, перемещающихся в поле зрения в пределах 180 градусов. Два глаза хорошо скоординированы, и зрительные движения целенаправленны. Изучая развитие зрения на первом году жизни, исследователи установили, что его острота на первом месяце внеутробной жизни намного лучше, чем предполагалось ранее, и была прекрасной к восьмому месяцу. Используя различные методы, исследователи также обнаружили, что в определенных условиях младенцы могут очень хорошо фокусировать зрение уже на первом месяце, тогда как ярко выраженное улучшение фокусирования предполагалось только в первые два или три месяца после рождения.

У новорожденных младенцев глаза широко раскрыты. Когда они не спят, они всегда глядят на что-то, и глаза двигаются каждые полсекунды. Двигательное сканирование окружающих объектов начинается сразу же после рождения. Камеры с инфракрасным излучением показали, что попытки сканировать продолжаются даже в темноте.

Если вы уловите момент, когда новорожденный спокоен и наблюдает, вы сможете увидеть, как хорошо его глаза преследуют медленно двигающуюся мишень. На четвертый день после рождения к движениям глаз добавляется движение головы, чтобы увеличить широту обзора. Слежение глазами в направлении вверх и вниз сложнее, но наличие слежения любого вида демонстрирует хорошую двигательную координацию. Постоянная коррекция глазных мышц обеспечивает способность вашего младенца держать двигающийся объект в поле зрения.

Вас может заинтересовать вопрос: видит ли ваш новорожденный жизнь в ярких красках так же, как вы? Ученые долго и упорно работали, чтобы определить, когда младенцы начинают различать цвета. После тщательной исследовательской работы ученые полагают, что новорожденные начинают рано использовать палочки и колбочки сетчатой оболочки глаза, необходимые для цветового зрения. Многие исследования с одно-, двух- и трехмесячными младенцами показали, что их реакция на цвет подобна реакции взрослых. Оказывается, цвет — это универсальный "язык", который ваш младенец разделяет с вами.

В четырехмесячном возрасте младенцы различают и классифицируют цвета так же, как это делают взрослые. Это обнаруживается, когда они вылавливают новый цвет в известной группе, и затем определяют различные его оттенки. Психологи видят в этом свидетельство формирования концепции.

По существу, младенцы "знают", что цвет — это классификационная схема. Это требует удивительной зрелости мозга и нервных ресурсов.

Открытию того, на что ваш новорожденный предпочитает смотреть, способствовала простая техника, разработанная Робертом Фэнцем (Robert Fantz) из Западного научного-исследовательского университета. Фэнц наблюдал через смотровое отверстие за глазами новорожденного, когда младенец смотрел на визуальный объект. Записывая в течение длительного времени отражение этого объекта на роговой оболочке глаза, он мог сказать, не только на что смотрел, но и как долго смотрел на это младенец — в меру его интереса.

Первые результаты исследований Фэнца показали, что младенцы с самого рождения могут фокусировать свой взгляд на определенных формах и отличать их друг от друга. Другими словами, младенцы начинают сразу же после рождения отчетливо определять, что происходит вокруг них, и "начинают собирать знания об окружающем мире с первого взгляда".

При выборе объекта младенцы отдавали предпочтение узорчатым цветовым поверхностям перед гладкими, сложным узорам перед простыми, извилистым линиям перед прямыми, цветным материалам перед черно-белыми, трехмерным пространствам перед двухмерными и лицам перед другими объектами. Все это доказывает, что ваш новорожденный имеет инстинктивную потребность в разнообразии, сложности, цветовой насыщенности, реалистических формах и людях.

Нормальное зрение предполагает глубину восприятия объектов, расположенных на расстоянии, и определение их высоты относительно нашей собственной.

Новорожденные, если их хорошо поддерживают и их руки остаются свободными, тянутся и хватают предметы. Они еще не очень хорошо это делают, поскольку им требуется больше опыта для контроля над мышцами рук и ладоней, но их попытки демонстрируют интерес, целенаправленность и глубину восприятия.

В одном опыте Том Бауэр (Tom Bower) из Эдинбургского университета использовал большую круглую губку, двигая ее прямо на новорожденных. Они отвечали расширением зрачков и откидыванием головки назад, а также выставляли вперед руки между объектом и лицом — умная защита. Когда Бауэр создал иллюзорный объект с помощью поляроидных фильтров и защитных очков, новорожденные протягивали ручки вперед и хмурились, когда не могли прикоснуться к объекту. Очевидно, они использовали способность глубокого восприятия, но были обмануты защитными очками. Младенцы выглядели озадаченными, когда разрушались их планы и ожидания. Бауэр заключил, что многие визуальные способности скорее врожденные, чем приобретенные, хотя многосторонность их использования приходит с опытом в первые несколько месяцев после рождения.

Дальнейшие доказательства целенаправленного движения и глубины восприятия получены в экспериментах психолога Хофстена (Claes von Hofsten) из Швеции. Круглый клубок из красных, голубых и желтых нитей был подвешен на двигающемся стержне. Когда клубок двигался кругами перед глазами младенца, телевизионные мониторы записывали движения рук, ладоней, лица и глаз.

Новорожденные были способны ориентировать свои глаза и руки в соответствии с движущимся клубком ниток. Большинство движений ладоней и ручек шло с опережением, указывая желания. Когда младенцы хорошо фиксировали взгляд на движущейся нити, камеры записывали, как их ручки устремлялись вперед при приближении объекта и замедляли свое движение, когда они его достигали.

Если младенцы случайно касались невидимого шарика во время случайных движений рук, их глаза тут же сосредоточивались в этом направлении, в то же время, если глаз первый определял объект и устанавливал контакт, рука моментально направлялась в эту сторону, указывая тем самым на скординированность движений глаз и рук.

Младенцы не пытались схватить клубок нити, но показывали, что они проявляют к нему внимание, двигаясь вперед и глядя на него. Координация зрения, движений и прикосновения не являются врожденными, а возникают в процессе приспособления. Таким образом, трехмерное пространственное зрение, координация глаз и рук проявляют способности, которые ваш младенец готов использовать с момента рождения.

Исследуя отдельно чувства, нетрудно изумиться тому, как новорожденный гениально комбинирует и интегрирует их, оборачиваясь на источник звука, отворачиваясь от неприятного запаха, начиная сосать быстрее, чтобы получить жидкость определенного вкуса или звук, наклоняясь вперед за чем-то видимым. Плавное сочетание всех видов сенсорного опыта — впечатляющее свидетельство интеграции мозга и чувств вашего младенца с рождения.

Глава 3. Изучение и запоминание

Долгое время считалось, что младенцы не имеют ни хорошо развитого мозга, ни хорошо развитых органов чувств, поэтому трудно было всерьез предполагать, что они могут запоминать и обучаться. Даже родители, которые разговаривали с младенцами в матке, не были уверены, что это целесообразно и даст практические результаты. Окружающие рассматривали их поведение как немного странное, но все-таки проявление родительства.

Времена изменились. Сегодня вас уже могут спросить: почему вы не разговариваете с вашим младенцем? Книги и школы готовят вас к тому, когда начать и что говорить. В психологических лабораториях десятки тестов показали, что младенцы учатся теми же классическими путями, что и мы. Доказательства обучения предполагают доказательства памяти, так как обучение невозможно без памяти.

Если вы попытаетесь найти признаки знаний и памяти у вашего младенца, то обнаружите, что их у него достаточно много. Вы увидите, что глаза и уши вашего младенца обращены к окружающей среде с особым интересом. Сонливость в сторону, ваш младенец погружается в жизнь, полный энтузиазма, с хорошо взаимодействующими чувствами, быстро приспосабливаясь к запахам и звукам и демонстрируя положительную инстинктивную потребность к опыту.

Даже когда младенцы голодные, они могут прервать процесс еды, прислушиваясь к интересным звукам. Открытие того, что очень маленькие дети могут скорее слушать, чем есть, стало сюрпризом для психологов, которые считали, что голод — одна из основных движущих сил, лежащих в основе человеческого поведения. Триумф любопытства над голодом говорит нам о том, как психически насторожены младенцы.

Они, похоже, получают удовольствие от обучения и преуспевают при стимуляции. Наши новые знания о рано возникающей координации тела и мозга сделали возможным объяснение подобных явлений.

В первых двух главах мы видели, как быстро неродившийся ребенок начинает реагировать чувствами (восемь недель) и когда его поведение выглядит организованным (двенадцать недель). Некоторые признаки очень раннего поведения могут быть свидетельством памяти и запоминания. Определенные упражнения, которые наблюдаются на третьем месяце и далее в течение всей беременности, дети в последующем могут повторять по памяти. "Балетные" покачивания, наблюдаемые на шестом месяце беременности, могут быть хорошо повторяемыми гимнастическими достижениями, основанными на памяти и запоминании. Этот тип памяти известен как процедурная память (как делать).

Сосание большого пальчика, которое наблюдали в матке у неродившегося малыша в возрасте четырех с половиной месяцев, возможно, является первым уроком, он запоминается и в последующем используется вашим ребенком. Привычка внутриутробного (амниотического) дыхания, которое может замедляться или ускоряться вследствие хронического попадания токсических веществ, может сохраниться после рождения, когда эти химикаты уже не присутствуют, — другой пример обучения в матке.

В эксперименте по Ли Сэлку (см. главу 2) реакция испуга младенца в ответ на звук выразилась в ускорении частоты пульса до 128 ударов в минуту и, возможно, представляла собой вспышку памяти, относимую к более раннему опыту. Когда мать очень напугана, скорость сердцебиения в матке может удваиваться. Возможно, новорожденный младенец помнит это и поэтому волнуется, когда в последующем слышит быстрое биение сердца.

Различные виды памяти у неродившегося ребенка

Память перед рождением была открыта при расшифровке криптограмм шведскими исследователями, которые изучили определенные речевые характеристики их матерей. Такие свидетельства наличия памяти и знания были получены в пять месяцев после зачатия. Это указывает на то, что ваш младенец внимательно прислушивается к вашему голосу, воспринимает определенные характеристики вашей речи, доказательством чего являются похожие голосовые спектрограммы.

Ваш новорожденный может также вспомнить музыку, которую он слышал до рождения. В книге "Тайная жизнь вашего неродившегося ребенка" Томас Верни (Tomas Verny) рассказывает историю дирижера Бориса Бродта из Гамильтонского симфонического оркестра, Онтарио. Еще молодым человеком Бродт обнаружил, что он может играть определенные музыкальные произведения, не глядя. Дирижируя партитуру в первый раз, он сказал, что партия виолончели ему знакома; он знал ее до того, как открыл страницу партитуры. Бродт объяснил этот факт тем, что его мать, профессиональная виолончелистка, разучивала эти музыкальные произведения снова и снова еще во время беременности.

Колыбельные, которые вы поете во время беременности, могут оказать необычайное воздействие, успокаивая вашего младенца после рождения. Папы, которые давали о себе знать, произнося слова: "Это говорит твой папа…", — рассказывали мне, какое завораживающее впечатление производит на ребенка эта фраза, произносимая уже после рождения.

Замечателен тот факт, что ваш новорожденный может запоминать слова и произносить их одно за другим. Так называемая семантическая память — один из начальных видов памяти, которые исследуются в настоящее время. Психологи из Бостона просили матерей произносить незнакомые слова "тиндвр" и "биэгл" по десять раз и повторять это шесть раз в день в течение двух недель, начиная уже недели через две после рождения. В конце опыта и после паузы в 42 часа младенцы продемонстрировали точные признаки узнавания слов движением глаз, поворотом головы и подниманием бровей. В течение опыта младенцы узнавали и реагировали на эти странные слова лучше, чем на свои собственные имена. Исследователи заключили, что частота и регулярное повторение этих слов привели к успеху.

Та же команда обнаружила удивительные доказательства того, что процесс речи новорожденных такой же, как и у взрослых. Новорожденные в возрасте 72 часов узнавали слова, которые раздавались с правой и с левой стороны, поворачивая при этом голову в соответствующую сторону. Из двух слов "тиндвр" и "биэгл" одно использовалось как стандартное, повторяемое слово, а другое — как альтернативное. Новорожденные реагировали на известное им повторяемое слово так, как ожидалось, обращая на него все меньше и меньше внимания. Когда же произносилось альтернативное слово, новорожденные узнавали его. Это показывает, что они обращались в памяти к часто повторявшемуся слову, сравнивая его с новым.

Неродившиеся дети могут также познакомиться с историями своих семей еще до рождения. Это открытие было сделано психологами Энтони Де-Кас-пе (Anthony De-Casper) и Мелани Спенс (Melanie Spence) из Университета штата Северная Каролина. Они просили беременных женщин читать вслух сказку доктора Сюсса (Seuss) "Кот в сапогах" два раза в день в течение последних шести недель беременности. Через несколько дней после рождения младенцам была предоставлена возможность послушать две записанные сказки — одну уже известную и другую, тоже доктора Сюсса, но ранее не слышанную ими. Дети были оснащены специальными наушниками и специальной соской, позволяющей измерять скорость сосания. Десять из двенадцати новорожденных изменили скорость сосания, чтобы услышать известную им сказку.

Это говорит о том, что младенцы слушали и запоминали сказку, могли обнаружить различие между двумя сказками и "отбирали" ту, которую они уже знали. Конечно, мы не можем сказать, что они запомнили и что означает для них сказка. Может быть, приятные слова или сладкое ничто?

Частично ответ на этот вопрос приходит из другого исследования, проведенного по той же методике в Париже. Французские новорожденные доказали, что они могут выделять голос матери из множества других голосов. Они также отдавали предпочтение голосу их собственной матери, немедленно изменяя скорость сосания, как только слышали ее голос, но только если мама читала нормально. Но если мама читала слова наоборот, младенцы переставали слушать. Простого звука ее голоса было недостаточно.

Важность памяти

Без памяти и знаний жизнь не может протекать гладко и безопасно. Что произойдет, если вы потеряете память, когда ведете машину по шоссе, или проснетесь рано утром и забудете, как говорить? Опыт бесценен, но без памяти и без знания он не имеет значения. Такое несчастье обрушивается на семью, когда один из ее членов теряет память из-за болезни мозга. Они долго не могут узнать близких родственников и помнить то, что им только что сказали. Поддержание родственных отношений с кем-то означает проведение в жизнь некоторых памятных историй. Запоминание своей собственной биографии дает нам чувство самоощущения, чувство индивидуальности.

К счастью, у большинства из нас память функционирует нормально, и мы можем извлекать что-то новое из каждого опыта. Это означает, что мы учимся. Иногда мы учимся быстро, иногда медленно, но рано или поздно мы улавливаем и адаптируем свое поведение к тому, что запомнили.

Младенец легко может научиться показывать простой опыт с двумя сосками. Новорожденным сначала давали соску, предварительно закрыв им глаза для ограничения доступа информации и активизируя чувство осязания. Одна соска была обычная, другую — узловатую с шишечками — они видели. Позднее, когда им показывали эти соски, младенцы дольше глядели на ту, которая была предложена в начале опыта, изученную путем прикосновения и теперь оказавшуюся доступной зрению.

Когда вы держите своего ребенка, вы как бы сливаетесь с ним, и он изучает ваши контуры. Секрет этого заключается в интеграции внутренних и внешних ощущений с памятью. В исследовании, проведенном в Женевском университете в Швейцарии, женщин попросили поднять новорожденных младенцев в темноте, сохраняя при этом полную тишину. Младенцы становились более расслабленными и полностью приспосабливали себя к возникшему положению, когда их поднимали собственные матери, — то есть при отсутствии даже визуальных и слуховых сигналов младенцы узнавали своих матерей. Как отмечалось в главе 2, младенцы узнают вашу уникальную грудь и запах подмышечной области уже на первой неделе после рождения.

В первые ваши совместные дни младенец будет изучать разницу между днем и ночью вместе с вами. Вы должны быть рядом с малышом, когда это происходит. Бостонская группа записывала проявление активности новорожденных, которые находились в кроватках вместе с другими младенцами в детской палате, и у тех, кто находился вместе со своими матерями. Дети, которые были вместе с матерями, запоминали разницу между днем и ночью и приспосабливали свой сон уже через три дня. Те младенцы, которые оставались без матерей, не обнаружили этого даже через одиннадцать дней.

Конечно, ваш малыш изучает не только вас. Когда новорожденным предлагали графические рисунки лиц, двойные стрелки-указатели, усики и звезды, они оказывались способными запомнить их. Четырехдневные младенцы очень часто рассматривают новые узоры, расположенные на известных им предметах. Даже недоношенные дети могут отличать цветовые оттенки от уже известных им ранее.

Открытие способности обучаться

Много формальных доказательств наличия знаний у младенцев получено из экспериментов, проведенных в психологических лабораториях в течение многих лет, однако они содержат некоторые неточности и ошибки. Оглядываясь назад, приходится констатировать, что те первые методы, которые были использованы для определения знаний у младенцев, больше подходили для животных или взрослых. Результаты были разочаровывающие, а исследователи иногда делали неверные заключения. Безосновательные утверждения о несостоятельности младенцев на самом деле обернулись несостоятельностью исследователей и их методов.

Критики сейчас допускают, что способность младенцев запоминать и обучаться была слишком недооценена. Результаты наиболее известных экспериментов (например, при изучении временной вариабельности) искажались, поскольку не принималась во внимание естественная сложность новорожденных. Изменчивость новорожденных сама по себе может объяснить тот факт, что нам удалось узнать так много из экспериментов, которые обладали столь ограниченными возможностями.

Младенцы научили нас многому. Они не желали, чтобы с ними обращались как с подопытными животными. Если им надоедало, они прекращали свое участие в экспериментах. Когда они были вялыми, неподготовленными, их не интересовали тесты и, следовательно, их результаты были не слишком хороши. То, что изучили психологи, поможет вам избежать многих ошибок, когда вы захотите помочь вашему младенцу учиться. Вот четыре основных типа поведения:

1. Общайтесь с младенцем, когда он полностью проснулся, но еще не занят чем-то определенным (иногда это называют состоянием спокойного наблюдения).

2. Используйте простые и медленные способы стимуляции младенца, но достаточные для того, чтобы привлечь его внимание.

3. Повторяйте фразы и действия достаточно часто.

4. Внимательно следите за сигналами, показывающими, насколько ваш младенец допускает и усваивает опыт.

Поскольку младенец не может перемещать свое тело и отвечать вербально (словами), как это делают взрослые, вы должны понять и использовать его естественные формы общения. В научных исследованиях это означает, что необходимо находить нечто (жесты или поведение) и уделять больше внимания тому, что может являться сигналом, характерным для младенца, который можно измерить или записать. Если вы поступите таким образом, то обнаружите, как щедро новорожденные платят за внимание. Они ловят его и проделывают это настолько великолепно, что, по словам исследователя Льюиса Лайпситта (Lewis Lipsitt) из Брауновского университета, новорожденный является "настолько компетентным обученным организмом, насколько он может им стать".

То, что было открыто, может как удивить вас, так и ужаснуть: новорожденные, кажется, учатся постоянно. Эта способность к обучению получила разные наименования: классическое состояние, укрепляющее состояние, привыкание, имитация. За этими терминами скрывается то, что, вы можете использовать для лучшего понимания себя и ваших детей.

Первые научные доказательства того, что ваши младенцы обучаются, получили русские психологи, экспериментировавшие с помощью классических методов выработки условных рефлексов, впервые разработанных Иваном Павловым. Этот процесс включает в себя повторение и совмещение неродственных событий. Следуя этой системе, в 1948 году американский психолог Дэвид Спелт (David Spelt) за два месяца до рождения обучал младенцев отвечать на звук и чувство вибрации. Одновременно с прикладыванием вибратора к животу матери на пять секунд производился громкий шум колокольчиком. Предполагалось, что этот шум должен вызвать изменение положения ребенка в матке. После многократных повторений таких действий народившийся младенец обучался изменять позицию в ответ только на вибратор.

Одно из наиболее ранних американских исследований (1928) включало звучание колокольчика и покалывание булавкой подошвы ножки младенца (что, конечно, не может быть использовано сейчас). Естественно, младенцы плакали. После нескольких спаренных повторений достаточно было одного звука колокольчика, чтобы младенец начинал плакать.

В больницах пятки младенцев часто прокалывают, чтобы взять кровь на анализ. Уильям Лайли (William Liley) из Новой Зеландии сообщает, что младенцы должны были переносить до десяти таких уколов в пятку в первые 72 часа после рождения. В течение недель и месяцев после этого, говорил он, младенцы кричали и отталкивали руку, если кто-нибудь зачем-то брал их ножку. Они помнили.

Среди реакций младенцев, сопровождавших эти процессы, отмечались изменение частоты сердцебиения, расширение и сужение зрачков, мигание глаз, сосание и различные рефлексы. Нужно внимательно относиться к случайным совпадениям часто повторяющихся событий с неприятными ощущениями, которые могут происходить с вашим младенцем ежедневно. Например, в семьях, где драки часто совпадали со временем сна или приемом пищи, даже сам процесс отхода ко сну или прием пищи может вызвать неприятные чувства. Но существует и позитивная сторона — когда вы создаете хорошие совпадения (удовольствие от купания в ванне, веселые праздники), которые приводят к приятным ассоциациям.

Вы можете поэкспериментировать, используя рефлекс Бабкина, при котором ребенок широко открывает рот, когда вы нажимаете на его ладони. Чтобы проявить этот рефлекс, исследователи раздвигали ручки ребенка и поднимали их к голове перед тем, как нажимать на ладошки. После определенного числа проб движение рук приводило к открытию рта без нажимания на ладошки младенца. Они научились также воспроизводить рефлекс Бабкина в ответ на определенные звуки.

Как и мы, младенцы учатся быстрее, когда в их поведение вносится определенная последовательность, хорошая или плохая. Если поведение сопровождается вниманием или определенной наградой, то оно становится более ярким; если за ним следует что-то негативное (наказание), то образ действий становится более слабым или вовсе затухает.

Многие эксперименты с новорожденными показывают, как быстро они вычисляют, что нужно делать, чтобы получить то, что они хотят. В одном из наиболее впечатляющих опытов, иллюстрирующих сказанное выше, однодневный новорожденный освоил опыт поведения, связанный с поворотом головы. Экспериментаторы исходили из известного факта, что младенцы обычно поворачивают головку, когда прикасаются к их щеке. В действительности они проделывают это только в 30 % случаев. Если же им давали сладости, частота поворота головки увеличивалась до 83 %. Однажды пережив это, младенцы быстро научились поворачивать головку налево на звук колокольчика и направо на звук звонка, чтобы получить сладость. Младенцы быстро познали сладкий вкус успеха.

Затем сигналы поменяли местами, и награда предоставлялась при другом направлении головы. Младенцы, которые выучили поворот головы налево на звук колокольчика и направо при звонке, должны были это забыть и поворачивать направо при звуке колокольчика и налево при звуке звонка, для того чтобы получить награду. Произошел существенный сдвиг в поведении, который дал новый положительный эффект. Новорожденные освоили все эти движения в течение 30 минут. В других опытах младенцы научились поворачивать головку, чтобы получить визуальную награду. Они мотивируются не только сладостями.

Другой тип познавательного опыта основывался на известном факте, что мы перестаем реагировать, если нечто предлагается нам снова и снова, например, шумы, свет, вкусы или запахи. Мы сначала обращаем внимание, потом теряем интерес и, наконец, игнорируем это. Эта важная форма адаптации спасает нас от ненужных усилий повышенного внимания к вещам, которые не имеют к нам никакого отношения.

Ваш младенец будет слушать один и тот же звук в течение некоторого времени, но это не будет продолжаться слишком долго, младенец перестанет слушать. Такой феномен называют привыканием. Через определенное время, однако, этот звук снова вызовет реакцию (потеря привычки). Привыкание или потеря привычки показывают, что ваш младенец может определять разницу между знакомым и новым. Чтобы выявить эту разницу, необходимо помнить, что является старым, уже известным, и определять то, что является новым, — это существенное объединение информации. Такой тип познания позволяет нам по-другому взглянуть на разум вашего новорожденного ребенка.

Новорожденные младенцы продемонстрировали привыкание и потерю привычки на всех пяти видах чувств. 0 привыкании к звукам можно судить по изменению сердцебиения. У младенцев обнаруживалось уменьшение частоты сердцебиений при повторениях одного и того же звука. Изменение тональности вызывало новый интерес, и сердечный ритм быстро учащался. До того, как я узнал об этом, я напевал своему ребенку веселые детские мелодии, тем самым развлекая его, но вскоре я заметил, что наскучил ему, и наблюдал, как он постепенно становился вялым и инертным. Затем я удивил его изменением тональности и темпа исполнения и отметил, как он при этом просиял. Нам обоим это нравилось.

Поскольку привыкание — это нормальная реакция мозга, оно может иметь значение диагностического теста. Травматическое рождение ухудшает привыкание. Некоторые младенцы с травмой мозга не проявляют привыкания вообще; они сдерживают свое реагирование. Дети, матери которых получили высокие дозы анестетиков в родах, могут требовать в четыре раза больше повторений, чтобы выработать привычку к стимулу, чем те, матери которых получили меньше анестезии. Эта разница выявляется при тестировании младенцев в течение месяца после рождения.

Ваш младенец может проявлять некоторые формы привыкания даже перед рождением. Исследования показали, что младенцы, которые провели свои пренатальные месяцы, живя рядом с аэропортом в Осака (Япония), после рождения, находясь в больнице под взлетной полосой, не беспокоились при громких звуках самолетов. В то же время младенцы из более тихих мест, оказавшись в этой больнице, не были подготовлены к шумам аэропорта: половина таких малышей просыпалась и плакала, слыша звуки самолетов.

Еще в матке ваш младенец прислушивается к известным и новым аспектам вашего бормотания и пения, к окружению вашего дома и к тем рассказам, которые вы читаете вслух. Если вы живете в шумном районе, ваш младенец привыкнет к этому шуму и, возможно, будет просыпаться, если вдруг станет подозрительно тихо.

Несколько десятилетий тому назад психологи оценивали, как быстро маленькие дети копируют поведение, которое они видят вокруг себя. Имитация — это один из важных способов, с помощью которого мы все учимся. Однако до последнего времени исследователи детского развития были уверены, что дети не способны учиться с помощью имитации, пока не достигнут годовалого возраста. На основе теоретических рассуждений это было объявлено невозможным; когда нечто подобное случалось, эксперты говорили, что это, возможно, что-то другое.

В сообществах психологов еще можно услышать возражения, но эксперименты, проведенные в различных независимых лабораториях всего мира, показали, что новорожденные действительно могут имитировать.

Это является первоклассным отражением силы детского мозга, оно представляет собой парадоксальный вид познания — познание без утомительного повторения (классические условия, привыкание) и даже без практики. Это комплекс врожденной ментальной способности.

Если вы поймаете момент, когда ваш младенец спокоен и наблюдает (не занят чем-то) и высунете свой язык, то, возможно, увидите попытку имитации. Это было систематически изучено Эндрю Мельтцоффом (Andrew Meltzoff) и Кейт Мур (Keith Moore) в Вашингтонском университете. Они собрали группу новорожденных, расположили их в удобных мягких креслицах в обычной внешней обстановке и показывали им различные жесты: высовывали язык, выпячивали губы, открывали рот или поочередно двигали пальцами.

Все записывалось на видеокассету, одна камера была направлена на лица младенцев, а другая — на лицо экспериментатора. Младенцы никогда прежде не видели лица экспериментатора. Все происходившие реакции оценивала группа экспертов, не знавших, какой из четырех жестов демонстрируется. Младенцы были способны имитировать все жесты.

Они могли также запоминать жесты и имитировать их после короткой паузы. Исследователи клали соски в рот младенцев в течение 2,5 минут после определенного жеста, тем самым намеренно предупреждая внезапную реакцию. Когда соску убирали изо рта, младенцы продолжали имитировать тот жест, который они видели за 2,5 минуты до этого. Это демонстрирует как память, так и имитацию. Мельтцофф назвал это внутренним свойством, которое дает возможность новорожденному с самого рождения участвовать в социальной жизни.

Новорожденные могут также имитировать значимые эмоциональные чувства. В возрасте тридцати шести часов они успешно имитировали "взрослые" выражения счастья, печали, удивления, о чем сообщают Тиффани Филд (Tiffany Field) с коллегами из университета Майами. Выражения были точно определены наблюдателями, которые имели возможность видеть только рот, глаза и брови младенца. Надежность этих экспериментов была проверена видеозаписью выражений лиц младенцев и взрослых, которые появлялись параллельно. Последующие эксперименты той же группы показали, что недоношенные новорожденные могут делать то же самое. Филд называет имитацию "очень индивидуальным свойством".

Радость познания

Те ученые, которые концентрировали свое внимание на детском познании, открыли, что познание является важным стимулирующим и удовлетворяющим процессом для новорожденных. В ранних исследованиях использовались подвижные коляски. Одной группе младенцев были предложены коляски, которые они могли двигать руками или ногами, другая группа имела коляски, на которые дети могли только пассивно смотреть. Дети, имевшие возможность двигать коляски, смеялись и восторгались. Пассивно наблюдавшие дети не выражали таких чувств. Не движение само по себе, а открытие возможности личного контроля вызывало восторг у младенцев.

Два всемирно известных ученых в области исследования детей Ганс Папу-сек (Hans Papousek) из Мюнхена и Том Бауэр (Tom Bower) из Эдинбурга говорят, что малыши в процессе познания испытывают чувство удовольствия. Это, однако, не означает, что ваш малыш будет находить процесс познания только приятным и не требующим никакой работы. Папусек замечает, что младенцы проходят через всю схему предсказуемых последовательностей эмоций, когда они работают над какой-то проблемой так же, как и взрослые. На их лицах вы можете увидеть явные признаки озабоченности, неудовольствия или, наоборот, удовольствия в зависимости от того, на какой стадии решения проблемы они находятся. Выражение их лиц соответствует степени успеха их познавательных усилий.

Познание и решение проблемы являются игрой ума, которая приносит удовольствие. Когда малыши решали какую-то проблему или осуществляли контроль над чем-то, они сияли и начинали улыбаться. Бауэр рассказывает о слепом малыше, которого никогда не видели улыбающимся. Когда ножки младенца были объединены с движущейся коляской, которая производила звук при движении, малыш быстро обнаружил, что он может активизировать звук, толкая коляску. Этот опыт впервые вызвал у него улыбку.

Бауэр указывает, что малыши перестают работать над экспериментальными задачами в психологической лаборатории, если эти задачи слишком просты или повторяются. После того, как дети справляются с определенной задачей, они теряют к ней интерес и перестают обращать внимание, пока им не предлагают нечто новое. Чтобы заставить их продолжать, психологи должны использовать разнообразные задачи, но это разнообразие не должно переходить границы.

Из этого принципа вы с вашим младенцем можете извлечь пользу. Успешное обучение требует комфортного баланса. Когда задачи слишком неопределенные и сложные, любопытство вашего младенца может обернуться страхом и дистрессом. Если задача слишком проста, то это оборачивается скукой.

То, что младенцы учатся ради удовольствия, оказалось для ученых сюрпризом. Привыкнув к тому, что младенцы обучаются при утомительных повторениях пар раздражителей или при различных поощрительных стимулах, они были удивлены, обнаружив, что младенцы так же хорошо продолжают обучение, когда награды прекращаются. Исходя из этого, ученые заключили, что познание может быть внутренней наградой, удовольствием самим по себе.

Преуспевание при стимуляции

Если вы хотите помочь младенцу расти и развиваться, как можно полнее используя свой потенциал, вы должны найти поддержку и руководство в новой области исследований детской стимуляции.

Вы планируете детскую комнату для вашего ребенка? Еще совсем недавно это считалось наилучшей возможностью для младенца — целая комната в их распоряжении. Когда родители оставляли малышей одних на час, то думали, что делают им одолжение. Так поступали и в больницах, и родители полагали, что в больницах знают, что лучше для младенцев. В то время никому не приходило в голову, что детей лишают общения и замедляют их развитие. Женщины в "цивилизованных" странах жалели матерей из "примитивных" стран, которые должны были везде носить своих детей, привязанных платками. Но эти дети были счастливцами.

Теперь множество исследований указывает на преимущество большего, а не меньшего контакта с новорожденными. Даже небольшое дополнительное внимание во время рождения может привести к существенному различию в здоровье, росте и познании малыша.

Стимуляция может выражаться в самых разнообразных формах, но первая и ранняя стимуляция должна происходить в чреве матери и семье: держите вашего малыша рядом с вами после рождения; ухаживайте, обнимайте, кормите его грудью; воздействуйте музыкой, цветом, вещами, которые можно увидеть и потрогать, и обычным окружением взрослой деятельности и бесед. Это не предписание для бедлама после рождения, а нормальное взаимодействие со спокойными родителями.

Младенцы, кажется, приветствуют стимуляцию и процветают, если она не переходит границы. Если же это случается, то ваш малыш будет посылать тревожные сигналы, отключится или просто уснет. Чтобы найти правильный баланс, наблюдайте за предпочтениями своего ребенка. Цель не в том, чтобы переполнять и ошеломлять ребенка, а в том, чтобы обеспечивать получение многообразного сенсорного опыта: зрительного и слухового, движения, вкуса, запаха, прикосновения. Такой подход легкой умственной и сенсорной "гимнастики" диаметрально противоположен научному плану детской изоляции, тихих детских комнат и долгих часов ничегонеделания.

Физическое, эмоциональное и умственное развитие вашего ребенка может быть значительно улучшено с помощью повышенного внимания и стимуляции. Дополнительное внимание, оказанное вашему малышу, будет щедро вознаграждено. Педиатры Маршалл Клаус (Marshall Klaus) и Джон Кенелл (John Kennell) провели 17 экспериментов с вариацией времени общения с матерями. Малышей, которые провели всего пятнадцать минут с матерями сразу после рождения, сравнивали с теми, которых непосредственно после рождения отправили из родильной комнаты в детское отделение. Первые улыбались больше и плакали меньше во время последующего трехмесячного периода наблюдения.

Одно исследование показало, что ранний контакт матери и ребенка отражается на языковых способностях и стимулирует умственную деятельность ребенка. В группе, состоящей из 28 матерей, половина провела со своими малышами один час сразу после рождения и по пять часов в день в течение последующих трех дней. Другая половина лишь взглянула на новорожденных после рождения и имела короткий контакт в последующие двенадцать часов по тридцать минут во время кормления. В конце первого месяца разница между малышами была уже очевидна. Когда в двухлетнем и пятилетнем возрасте их протестировали снова, дети, которые имели дополнительный ранний контакт с матерями, показали значительно более высокий уровень интеллектуального развития (более высокий балл Ю), лучшее владение языком, отличались большим словарным запасом и способностями выражать свои мысли.

Ваш малыш будет находиться в состоянии повышенной настороженности и восприимчивости в часы, близкие к рождению. Если роды прошли без введения обезболивающих средств, то можно ожидать, что ваш малыш будет широко раскрывать глаза и находиться в состоянии тревоги в течение часа или больше. Это время медики могут использовать для того, чтобы наблюдать за каждым из вас и за тем, как вы с ребенком входите в глубокую личную взаимосвязь. В это время память вашего малыша и его способность к познанию значительно усиливаются. Исследователи не уверены, является ли этот удивительный эффект результатом дополнительного внимания при рождении, обусловлен ли он настороженным состоянием ребенка или воздействием ребенка на мать. В любом случае, если матери действительно объединяются со своими детьми, все последующие взаимоотношения обогащаются.

Исследования показали, что те малыши, которым уделяли больше внимания, быстрее росли, набирали вес, развивали двигательную координацию и мышечный контроль. Если родители имели более ранний контакт с детьми и находились вместе с ними под наблюдением специалистов в течение месяцев или нескольких лет после родов, то они проявляли больше уверенности и интереса по отношению к детям. А сами малыши выражали больше доверия, обладали чувством спокойствия и удовлетворения, охотнее и чаще улыбались, имели более близкие отношения с матерями, чем те дети, которых лишили дополнительного внимания.

Стимуляция безусловно необходима недоношенным и особенно детям, родившимся с очень низким весом. Рут Райе (Ruth Rice), медицинская сестра и психолог, доказала, что определенные поглаживания и массаж могут помочь таким малышам наверстать упущенное в неврологическом развитии. Но Флориде, в родильном доме, где много недоношенных детей, весящих менее четырех фунтов, психолог Тиффани Филд (Tiffany Field) организована программу прикосновения, которой занимаются по пятнадцать минут три раза в день. Эта программа включает поглаживание и ласкание, приподнимание — опускание, движение руками и ногами и, наконец, финальный массаж. Все это может сделать любая мать.

Эффект только десятидневной стимуляции был потрясающим. Новорожденные из экспериментальной группы прикосновения в среднем набирали в весе в день на 47 % больше при одинаковом объеме кормления и калорий — метаболическая магия. Эти малыши чаще находились в бодрствующем состоянии, были более активны физически и проявляли большую терпимость к неприятным шумам, скорее успокаивались и утешали сами себя, их выписывали из больницы на шесть дней раньше. При контроле через восемь месяцев "выпускники" программы прикосновения были выше, тяжелее, имели больший размер головки, проявляли меньше признаков неврологической патологии, чем их ровесники из того же родильного дома, которые получали обычный уход. Исходя из этих результатов, неудивительно, что массаж и физическая активность скорее, чем изоляция, рекомендуется сейчас для всех малышей.

Материнская сила может спасать малышей от смертельной опасности. В Боготе, Колумбия, четырехфунтовые малыши (с 50 %-ным шансом выживания) были спасены с помощью "метода кенгуру". Вместо того чтобы помещать новорожденных в инкубаторы, педиатры "упаковали" их вверх головкой между материнских грудей, и матери носили их с собой повсюду. Весь этот комплекс — молоко матери, ее сердцебиение, голос, постоянная активность — привели к резкому снижению уровня инфекций, болезней и смертности; девять из десяти детей выжили.

Очевидный вклад в развитие детского разума внесла Ассоциация по обучению детской стимуляции, основанная другой сестрой-психологом Сьюзен Лудингтон (Susan Ludington) из Лос-Анджелеса. Этот Институт предлагает обучение детской стимуляции, включая курсы, библиографию, публикации. Философия Лудингтон состоит в том, что детям нужно дать шанс как можно полнее использовать свой потенциал, и стимуляция, благоприятствующая росту, это их естественное право при рождении. Институт полагает, что малышам нравится, когда для стимулирования чувства баланса их поднимают, кладут, качают, катают в детской коляске. Им приятны прямые и круговые движения, но не подбрасывание и трясущие движения, что может повредить мозговую ткань. Предполагаемая стимуляция осязательного чувства включает поглаживания такими тканями, как мех, вельвет, шерсть, сатин. При этом мамы приговаривают: "(Сначала идет имя ребенка), это мягкое. Ты можешь почувствовать мягкое? Как ты это чувствуешь? Тебе нравится мягкое? Теперь мягкое с правой стороны, а теперь мягкое с левой стороны. Мягкое на твоем носике, на твоей груди, на твоей руке и мягкое на твоей коленке".

Институт развития детей в Филадельфии, основанный доктором Гленном Доуменом (Glenn Doman), обучает матерей тому, как нужно учить их детей читать, решать математические задачи, улучшать их разум и развивать физически. Институт предполагает, что чем моложе дети, тем лучше они учатся. Он предлагает родителям большое разнообразие курсов, книг, методических материалов на разных языках и в разных странах. Начало работы Доумена было большим достижением в помощи родителям умственно отсталых детей по развитию их роста и обучения.

Если вы хотите стимулировать разум вашего малыша до рождения, то можно получить помощь в Пренатальном университете, программа основана акушером Рене ван де Карром (Rene van de Carr) в Гейварде, Калифорния. Методические рекомендации и кассеты расскажут вам, как нужно вовлекать народившегося малыша в "Игру в толкание", начиная с пятого месяца. Приглашение толкаться в определенное время учит народившегося ребенка, что это действие может стать способом общения.

Второй урок начинается со слов 'Привет, это папа", затем отец произносит такие слова, как похлопывание, трение и надавливание, сопровождая их соответствующей осязательной стимуляцией. Музыка и некоторые буквы алфавита сопровождаются включением-выключением света, прикосновением теплым и холодным, которые добавляются постепенно. Особое внимание уделяется тем словам и ощущениям, которые будут использованы во время общения при родах; например: "Это сдавливание" — при объяснении схватки.

Оценка первой тысячи "выпускников" показала, что они меньше плакали при родах, их глаза чаще были открыты, когда они скользили по родовому каналу, были более настороженными, но легче успокаивались при похлопывании, поглаживании или включении музыки, находясь на высших уровнях физического развития. Оказалось, что такие малыши после рождения поворачиваются быстрее, раньше начинают говорить, действуют более независимо, могут дольше концентрировать свое внимание.

Сравнение с контрольной группой (группой, не принимавшей участие в программе) показало, что простая программа пренатального общения окапывает значительное действие как на матерей и отцов, так и на малышей. V матерей, участвовавших в этой программе, отмечалось более позитивное точение беременности, они были более привязаны к малышам, лучше понимали их реакции, чувствовали, что роды прошли более мягко, у них реже возникала необходимость в кесаревом сечении, чем у матерей, которые не принимали участие в программе.

Открытие того, что новорожденные способны запоминать и познавать, полностью использовать органы чувств и, очевидно, обладают хорошим разумом, оказалось счастливым сюрпризом. В последующих главах вы увидите, как новорожденные используют эти способности, демонстрируют выражение своей индивидуальности и включаются в общение с неожиданной виртуозностью.

Глава 4. Обаятельная личность

Так же, как и другие родители, вы откроете для себя, что все дети неодинаковы. Даже в матке малыши демонстрируют свои предпочтения, по-разному реагируют на опасность, выполняют свои обычные упражнения с удовольствием или без него. Отвечая на сигналы, которые к вам приходят от ребенка, вы будете развивать индивидуальные внутренние чувства.

В дыхании и сердцебиении вы и ваш еще не родившийся ребенок едины. Вы разделяете с ним пищу, пространство, смех и горе — все объединено бесконечным единым потоком телесной химии. Когда вы пьете, пьет ваш малыш. Когда малыш икает, вы чувствуете ритмические толчки. Вы обнаружите, что разговариваете с вашим неродившимся малышом, возможно, даже называя его по имени, затрагивая темы от легких до серьезных. Когда беременных спрашивают, действительно ли они полагают, что внутри них личность, которая может участвовать в этих беседах, многие из них конфузятся и смущаются. Но они продолжают разговаривать с неродившимся ребенком — если не на научной основе, то интуитивно; если не публично, то тет-а-тет.

До настоящего момента наука не поощряла родителей, которые искали признаки личности у своих детей до или сразу после рождения. Сейчас, когда знаний о внутриматочной жизни и поведении новорожденных становится все больше и больше, можно найти доказательства определенных индивидуальных черт и особенностей поведения, которые определяют личность.

С помощью последних достижений техники ученые наблюдают, тестируют, записывают на пленку и анализируют, как новорожденные используют свои чувства, мышцы и разум. Малыши активно тянутся, изучают, экспериментируют, исследуют ответы матери, извлекая для себя пользу. Они способны на самоуправление, выражение эмоций и установление тесных взаимоотношений. Когда им приятно или неприятно, они оказывают огромное давление на тех, кто о них заботится. Будучи отзывчивыми, они демонстрируют свою готовность к общению.

Первые признаки личности

Признаки самовыражения и саморегуляции впервые придут к вам из матки, когда ваш малыш станет активным пассажиром, начнет толкаться, корчиться, выполнять упражнения по своему желанию и постоянно приспосабливаться к вашей активности и настроению. В течение нескольких недель и месяцев ваш малыш определенно будет реагировать на различные виды музыки, знакомый голос, несчастные случаи, фейерверки, эмоциональные потрясения. Реакции, которые вы чувствуете, скорее всего, более чем механические; они могут быть глубоко личными.

Как было отмечено в главе 1, ваш малыш может быть действительно энтузиастом. Наблюдая за неродившимися с помощью УЗИ, мы узнаем, как разнообразна и спонтанна их деятельность. Именно спонтанность превращается в средство самовыражения. Уже с 10–12 недель от момента зачатия неродившийся ребенок постоянно и активно перемещается. Движения плода в таком возрасте не похожи на механические, они грациозные и плавные.

Каждый неродившийся проявляет индивидуальные черты уже в конце третьего месяца. Мышцы лица развиваются в соответствии с наследственным характером, так что выражение лица становится все больше похожим на ваше. Лицо становится хорошеньким, голосовые связки все больше совершенствуются, открывая тем самым новые возможности для самовыражения.

Первые признаки личности у неродившегося ребенка были впервые описаны перинатологом сэром Уильямом Лайли из Новой Зеландии. Он описал неродившегося как "очень хорошего члена команды беременности", гарантирующего ей успех тем, что производит определенные гормоны в нужное время, вызывает определенные изменения в физиологии матери и таким образом делает ее удобной хозяйкой.

С помощью определенного гормонального колдовства малыш решает свои проблемы в процессе развития. Народившиеся определяют длительность беременности, решают, в каком положении они будут находиться и как появятся при родах.

Среди других признаков психической индивидуальности, наблюдаемых в матке, Лайли описал следующие: повторяющееся и целенаправленное стремление избегать давления на область живота извне, сильная реакция на укол иглой и введение холодных растворов в матку, а также реакция на щекотку, определение вкусовых предпочтений (некоторые малыши с подозрением относились к сахарину и проглатывали его в меньшем количестве, тогда как другие обожали его и глотали охотно). Дети могут реагировать на яркий свет, направленный на стенку живота матери, учащением сердцебиения, а на громкий шум — испугом.

Исследователи наблюдали странную реакцию плода на амниоцентез. При этой процедуре, которая стала очень распространенной, игла вводится в матку, для того чтобы взять образец жидкости с целью определения возможных генетических дефектов. В Дании доктора записывали на видеопленку поведение народившихся детей (в возрасте около шестнадцати недель от зачатия) после укола иглой. Половина из них проявила потрясающую, даже несколько угрожающую реакцию: они не двигались до двух минут. У стольких же детей произошло нарушение вариабельности сердечного ритма. Подобное монотонное сердцебиение наблюдалось у очень больных детей или у детей, которые находились под действием валиума или другого наркотика. Поскольку ни один из плодов не проявлял подобной реакции до амниоцентеза, исследователи заключили, что это была реакция на процедуру. То, что мы наблюдаем здесь, не проявление их равнодушия, а чувствительная, возможно, шоковая, реакция на то, что произошло в святилище, в котором они живут.

Сексуальность

Это поражает воображение, но сонограммы (УЗИ) показывают удивительные свидетельства сексуальных чувств в матке. Открытие было сделано случайно, при использовании сонографа нового поколения, который позволяет увидеть даже мельчайшие части тела. Доктора из Нью Лондона, штат Коннектикут, пытаясь обнаружить что-то другое, в серии сонограмм мужского плода наблюдали за развитием эрекции. Собирая эти маловероятные данные, они случайно задокументировали шесть таких случаев у плодов мужского пола в возрасте около 26 недель от зачатия.

В соответствии с закономерной последовательностью роста в матке малыши мужского пола уже к шестнадцатой неделе после зачатия имеют полностью развитую мошонку и пенис. Такие эрекции доказывают, что соответствующие нервные пути определенно функционируют на двадцать шестой неделе, что раньше не предполагалось. Мы можем подозревать, что эти эрекции связаны с сексуальными чувствами или вызваны чем-то сексуальным. Во всех шести случаях принейты сосали свой большой палец во время эрекции.

Вам кажется скандальным сексуальный опыт в матке? Почти сто лет тому назад Зигмунд Фрейд из Вены шокировал своих коллег (и родителей во всем мире) предположением, что малыши и дети имеют сексуальные чувства. За то, что он это сказал, ему пришлось выслушать немало оскорблений в свой адрес. Сексуальность в наших детях появляется до того, как нам становиться удобным с ней мириться. Готовы мы к этому или нет, но еще не родившиеся дети — уже сексуальные существа.

Большие фантазеры

Новорожденные спят много. Этим они занимаются обычно по 16 часов в сутки в течение первых двух недель жизни. Но, вероятно, вы не знаете, что более половины этого времени они расходуют на сновидения — около восьми часов из двадцати четырех. Недоношенные дети (около 30 недель) проводят в сновидениях сто процентов времени, отведенного для сна, то есть еще больше. Никто не видит столько снов, сколько новорожденные. Это важное открытие помогает расширить наши представления о мышлении детей и дополнить доказательства их индивидуальности до рождения.

Сны — это созидательные упражнения для разума вашего малыша, личный внутренний опыт, но не совсем секретный. Во время сна сохраняется электрический потенциал мозга, как и сигнальный поток нервных импульсов к частям тела, которые активны во сне. Лишь в течение последней четверти XX столетия процессы сна и сновидений были исследованы с помощью научных приборов.

Сложности сна изучаются с помощью чувствительных электрических аппаратов для измерения мозговых волн, мышечной активности, дыхания, характера сердцебиений и других важных признаков. Наука открывает различные стадии сна, имеющие циклический характер. Одна из стадий сна, обозначаемая аббревиатурой БДГ (фаза быстрого движения глаз), — это стадия сновидений. В противоположность этому, во время не-БДГ стадии не наблюдается движение глазных яблок и вся физическая система спокойно отдыхает. В промежутках между кормлениями ваш новорожденный неоднократно проходит через циклы БДГ и не-БДГ сна.

Во время стадий сновидения мозг и тело очень заняты, и, возможно, это вызовет у вас сомнения, действительно ли спит ваш малыш. Учащенное дыхание становится нерегулярным. Систолическое кровяное давление и секреция определенных стероидных гормонов увеличиваются. Возрастает потребление кислорода, поднимается внутричерепное давление, у мальчиков появляется эрекция, уровень возбуждения нейронов в мозгу может быть высоким, как во время бодрствования. Вы можете наблюдать напряженное движение тела и нередко изменения его положения. Мозг, как и сердце, почки и другие органы вашего малыша, во время сна не отдыхают, а наоборот, очень активны.

Нашими знаниями о сне и сновидениях новорожденных мы обязаны исследователям из Колумбийского и Стенфордского университетов. Используя современную аппаратуру, их сотрудники обнаружили, что малыши начинают видеть сны сразу после того, как они засыпают. Вы можете это увидеть, если будете наблюдать, как малыши засыпают. (Взрослые, наоборот, начинают со спокойного сна, а сновидения видят позднее).

Неожиданным открытием было то, что чем меньше был возраст новорожденных от момента зачатия, тем больше они видели сновидений. Если в тридцать недель беременности время их сна занимало сто процентов, то к сорока неделям (доношенная беременность) время сновидений устойчиво уменьшалось приблизительно до пятидесяти процентов. В течение последующей жизни время сна прогрессивно снижается: у подростков оно составляет двадцать процентов, а у стариков — тринадцать процентов.

Почему сновидения столь важны для младенцев? Авторы этого исследования предполагают, что импульсы, возникающие в мозговом стволе в течение БДГ-сна, могут так или иначе облегчать рост и миэлинизацию чувствительной и двигательной зон нервной системы. Не-БДГ-сон, напротив, кажется, способствует интеграции и контролю в полушариях головного мозга (коры мозга). Другими словами, сновидения — это тренировка мозга.

Сновидения вашего младенца также имеют содержание, и это содержание может быть серьезным. Неритмичное дыхание, типичное для БДГ-сна, вызывает широкие колебания в движении грудной клетки с периодами полной остановки дыхания в течение десяти секунд попеременно. Если вы ведете наблюдения, то это может показаться даже тревожным. В снах взрослого такие колебания дыхания связаны с тем, что происходит в сновидениях, например, разговор, удушье, смех, бег. В сновидениях может быть продублирован целый мир опыта и ощущений. Возможно, сновидения младенца также подобны этому. В сновидениях младенцы, кажется, имеют дело с событиями, происходящими внутри их собственных умов.

Наблюдая четырнадцать новорожденных в состоянии сновидений, исследователи отметили много признаков сознания: гримасы, хныканье, улыбки, подергивание лица и конечностей, перемещения тела и конечностей. Периодически с частотой 10–15 секунд возникали эпизодические, "корчащиеся" движения туловища и беспорядочные движения конечностей, пальцев рук и ног ("плохие" сновидения). Они наблюдали на лицах младенцев чувства, эмоции и мысли, выражавшиеся в виде гримас недоумения, презрения, скепсиса и др.

Очевидно, некоторые сновидения чрезвычайно забавны. Одна мать рассказала мне, что ее ребенок неоднократно смеялся во время сна в течение первых трех месяцев после рождения.

Хотя трудно доказать, что сновидения новорожденных такие же, как сновидения взрослых, но они проявляются подобным же образом. Авторы этого исследования указывают, что, поскольку активность сновидения связана со стволом головного мозга, который развивается рано, нет никаких аргументов, чтобы отрицать появление сновидений еще при беременности. При этом они могут содержать материал собственного опыта ощущений младенца, имеющийся к этому моменту. Нет никаких причин сомневаться в том, что улыбка вашего младенца во сне является признаком удовольствия.

Букет улыбок

Улыбка — одно из наиболее привлекательных и полезных выражений лица младенца, но, по мнению специалистов, это не имеет отношения к новорожденным. Такой подход помогает понять, почему улыбки новорожденных — все еще тайна за семью печатями. Новорожденные могут улыбаться и улыбаются. Истина с ними.

Фактически, начиная с открытия сновидений у сильно недоношенных детей, мы получили доказательства того, что доношенные дети могут улыбаться за два месяца до рождения. Поскольку недоношенные младенцы видят сновидения чаще, они и улыбаются больше. Я не могу сдержать удивления тем, что они видят сновидения, особенно когда улыбаются.

Ваш младенец может улыбаться при рождении — редкое, но важное явление, особенно для вас. Педиатры имели обыкновение говорить, что улыбки — это случайность, но, начиная с работ французского акушера Фредерика Лебойе (Frederick Leboyer) и увеличения числа мягких родов, было замечено увеличение количества младенцев, улыбающихся в момент рождения. Некоторые из них улыбаются, когда отцы купают их в теплой ванне.

У детей, родившихся в воду, записаны улыбки во время рождения. Один отец после водных родов сообщил, что его дочь блаженно улыбалась несколько минут. Можете ли вы сказать, отражают ли эти улыбки (или, может быть, пронзительный крик) то, что дети действительно чувствуют при рождении?

Вы не можете знать, когда или как часто ваш младенец собирается улыбаться. Педиатр из Гарварда Питер Вольф (Peter Wolff) внимательно наблюдал за группой из четырех новорожденных в течение пяти дней. Он обнаружил широкие вариации в частоте улыбок — от шести до шестидесяти восьми улыбок на младенца, подсчитанных главным образом в состоянии сновидений. Несколько улыбок были связаны с испражнением и мочеиспусканием — без сомнения, признаки некоторого удовольствия. Девочки-близнецы входившие в эту группу, были самые смешливые; они улыбнулись на шесть и десять раз больше, чем двое других малышей, участвовавших в этом исследовании, — явное доказательство индивидуальных различий.

Технические исследования показали, что ранние улыбки являются частичными улыбками, вовлекающими рот и щеки, но не мышцы глаз и лба. Это не значит, что они обязательно низшие или случайные; они могут отражать недостаточное развитие мышц точно так же, как и недостаток энтузиазма. Можно полагать, что полные, осознанные и управляемые улыбки появляются в сорок шесть недель от зачатия (через шесть недель после рождения доношенного ребенка). Эти улыбки могут рассматриваться уже как социальные, потому что они являются частью реакции на социальное приветствие. Исследователи детей назвали такую реакцию первой "реальной" улыбкой; это является оскорбительным научным выводом. По моему мнению, мы запаздываем в принятии всех улыбок младенца как значимых и каждой улыбки — как неотъемлемой части общего репертуара улыбок.

По мере того, как ваш младенец взрослеет, улыбка становится более частым выражением индивидуальности. Как показал эксперимент психолога Ивонны Брекбилл (Yvonne Brackbill), вы получаете возможность многое сделать с улыбкой одобрения (или без нее). В группе четырехмесячных младенцев половину из них поднимали и одаривали улыбкой всякий раз, когда они улыбались. Улыбки другой половины игнорировались. Улыбающиеся дети, которых очень поощряли, увеличили число улыбок по сравнению с теми, кого игнорировали.

Обнаружив это, экспериментаторы переключились от поддержки улыбающихся к унынию. На начальной стадии эксперимента младенцы с пристальным вниманием смотрели на лица, ранее улыбавшиеся; когда экспериментаторы переставали улыбаться, улыбающиеся дети также резко прекращали улыбаться. После серии столкновений с неулыбчивыми лицами, младенцы даже отворачивались и прекращали смотреть на лицо экспериментатора. Они направляли свои головки и глазки вдаль!

Поскольку улыбки отменялись, отношения разрушались. Чтобы не допустить отворачивания, головки детей фиксировались скатанными одеялами. Не имея возможности отвернуться, младенцы направляли свои глаза к потолку; они отказывались обмениваться взглядами. Этот эксперимент служит впечатляющим доказательством того, что улыбки младенцев являются очень личностным сообщением жизненной важности. Сила матери здесь также четко проиллюстрирована. Если вы хотите иметь улыбающегося младенца, вы знаете, что делать.

Высокотехнологический анализ улыбок детей позднее, на первом году жизни, показывает, что их улыбки более выразительные, чем думали, и более сложные, чем удается увидеть простым глазом. Изучение мимики и мозговой деятельности показывает, что младенцы одаривают своих матерей более щедрыми улыбками, чем незнакомцев. Широкие улыбки, предназначенные для матери, вовлекают большее количество мышц и активизируют правую лобную область мозга, в то время как улыбки, подаренные незнакомцам, активизируют меньшее количество лицевых мышц и левую половину мозга. Безотносительно к значению этого любопытного различия, данные показывают, что младенцы чувствуют и выражают своими улыбками разные вещи. Если вы думаете, что у вашего младенца есть специальная улыбка только для вас, то вы правы.

Близкие соприкосновения

Личность вашего ребенка проходит через близкие соприкосновения, что является выражением его индивидуальности. Замечательный видеофильм, замедленный для внимательного просмотра, показал поглощенное внимание и синхронизацию движений новорожденных и их родителей. Примером является удивительное столкновение между новорожденным и его отцом, снятое в фильме Дэниела Стерна (Daniel Stern) из Медицинского колледжа Корнельского университета.

Младенец, принесенный домой из роддома, находится на руках своего отца. Замедленная съемка показывает, что как только голова отца начинает двигаться вниз, головка ребенка начинает двигаться навстречу ему. Это происходит несколько раз. Когда правая рука отца начинает двигаться с его стороны, левая рука младенца с противоположной стороны одновременно начинает двигаться навстречу. Затем противоположные руки отца и младенца соприкасаются над младенцем, ребенок схватывает и сжимает мизинец своего отца и в тот же момент засыпает.

Эта хореография, при которой и отец, и ребенок производят совсем немного мышечных действий, включает в себя необычное визуальное восприятие, нетерпение действия, желание участвовать и мышечную синхронию головы, рук и кистей. Эти обычные взгляды являются блестящим достижением для новорожденного, так как отец и сын встречаются и обнимаются. В этом сообщении есть комментарий психиатра Луи Сандера (Louis Sander): "Даже не верится, как подобная синхронность может существовать".

Синхронность — только одно из слов, которые описывают, как новорожденные устанавливают устойчивый контакт с матерями и отцами. "Бондинг" и "привязанность" являются более подходящими терминами для описания этой близости. Ученые далее описывают отношения родителя и ребенка как сцепление, или взаимодействие. Все эти термины признают, что ваш новорожденный способен к интимной встрече, самоутверждению и, в пределах своих сил, — даже к товарищеским взаимоотношениям и развлечениям.

Как заинтересованная мать, вы можете наблюдать за этими особыми, спокойно-настороженными состояниями и максимально воспользоваться ими с помощью взгляда глаза в глаза, улыбки, разговора, пения, объятий и поцелуев. Эта близость, к которой младенец определенно подготовлен, может быть хорошей основой для диалоговой игры, любви и физической близости в более поздней жизни. В благоприятной окружающей среде близости и понимания индивидуальность младенца будет расцветать.

Лицом к лицу

На лице вашего младенца вы увидите те индивидуальные качества и признаки, которые составляют личность. Лица являются естественным "местом" встречи для взаимного открытия и обмена дружескими чувствами. Невероятная способность новорожденного видеть в вашем лице качества вашей индивидуальности была надежно скрыта до тех пор, пока не стала объектом современных исследований.

Многочисленные исследования показывают, что лица имеют особое очарование для детей. Новорожденные, которым только девять минут от роду, без предшествующего визуального опыта выделяют нормально выглядящие лица из серии подобных лиц-проектов. Они будут поворачивать свои глаза и головки, чтобы следовать за не полностью открытыми лицами и лицами с глазами, носом и ртом, но расположенными необычно, так же, как за нормально выглядящими лицами. Но они уделят заметно большее внимание нормальным лицам. Никогда видевшие их, каким образом они знают, какая "конструкция" ближе к реальной?

Точно так же трудно объяснить и то, как ваш новорожденный младенец может выбрать вас на фото-виньетке. Младенцы трех или четырех минут от рождения, которым показали большие фотографии женщин, или лица, выглядывающие из иллюминаторов, нашли и начали разглядывать своих собственных матерей. Ваш младенец "знает", которая из них вы. Как это можно сделать без предшествующего опыта?

Когда лица "неправильные", особенно ваше, ваш младенец может оказаться встревоженным. Эта реакция очень индивидуальная; она также свидетельствует о том, что ваш младенец помнит вас еще из времени до рождения и обеспокоен заменой.

В Бостоне группу матерей на седьмой день после родов попросили надеть маски и оставаться безмолвными в течение одного кормления. Одна из масок была телесного цвета, имела два отверстия для глаз и закрывала лицо до линии волос. Другая маска была из белой марли, драпированная зеленой хирургической шапкой. Каждый младенец видел свою мать в обеих масках в разное время.

Младенцы четко показали: им не нравилось то, что они видели. Они демонстрировали явное беспокойство, отворачивались и смотрели поверх своих матерей. После созерцания масок младенцы в своих кроватках с усиленным вниманием наблюдали за окружающей средой, словно с тревогой ожидали развития странных событий. Они уснули быстрее, как будто убегали в более приятный мир. После сеанса с масками младенцы высасывали меньшее количество молока, были более суетливыми и плакали больше.

Одна мать, описывая реакцию своего младенца на маску, сказала: "Она продолжала смотреть и смотреть на меня, как будто не могла поверить этому и была очень расстроена… И у нее впервые появилась слюна". После марлевой маски эта девочка не хотела иметь каких-либо отношений с матерью: "Она быстро взглянула на меня — и все".

Все младенцы, участвовавшие в этом исследовании, находились комнате со своими матерями, их шесть дней нормально кормили грудью, прежде чем появились маски. Когда эксперимент повторили с младенцами, находившимися в детской палате, реакции были намного менее выразительные и время сна не изменилось. Очевидно, младенцы из детской не знали своих матерей так хорошо и не проявляли беспокойства. Это свидетельствует о том, насколько быстро развиваются ваши отношения, когда вы вместе. Читая выражения вашего лица, ваш младенец быстро формирует впечатления, развивает ожидания и начинает беспокоиться о вас. Идет развитие двух личностей — вас самих и вашего младенца.

Голосовая связь

Ваш младенец, конечно, слышит ваш голос задолго до рождения, и эта связь с вами расширяется после рождения. Тестирование после рождения показывает, насколько младенец привязан к вашему голосу.

Работая с новорожденными во Франции и Соединенных Штатах, психолог Энтони де-Каспе (Anthony De-Casper) и его коллеги предоставили младенцам возможность слышать различные звуки и голоса в то время, когда они сосали материнскую грудь через накладку с соской, соединенной с устройством для определения скорости сосания. Экспериментаторы включали магнитофонную запись сказки, которую читали их собственные матери и другие женщины. Измеряя паузы при сосании, они обнаружили, что младенцы сосали с различной скоростью, но достаточно было малышам услышать звук голоса своей матери, читающей эту историю, как они ускоряли сосание, демонстрируя предпочтение ее голоса. Двухдневные исследования де-Каспе обнаружили: младенцы безошибочно опознавали голос своей матери независимо от того, говорили ли они по-английски или по-французски, в отличие от голосов других женщин и мужчин.

Чтобы сделать это, новорожденные должны были обладать способностью улавливать ритм речи, интонации, изменения частоты и фонетики. Эксперты, изучающие механизмы памяти, обратили внимание на то, что младенцы должны были держать голос матери в памяти при сравнении с новым голосом.

Когда детям предоставлялась возможность выбора между мужским и женским голосами, они обычно выбирали женский голос — может быть, потому, что именно такой голос привыкли слышать их уши.

Они могут идентифицировать голос своего отца, но если должны выбрать между этим звуком и звуком сердцебиения, они предпочитают сердцебиение, возможно, потому, что это (символически) более близкий друг. (Отцы не должны принимать это слишком близко к сердцу; ведь они не могут быть возле ребенка столько, сколько сердцебиение и голос матери. Кроме того, не проводилось никаких исследований с участием отцов, которые были активно связаны со своими младенцами перед рождением).

Голосовые игры являются прекрасным "транспортным средством" для выражения эмоций и взаимодействия людей. Любые заинтересованные стороны могут играть, двигаясь к все более тесному взаимодействию: ребенок иногда включается голосом в "дуэт", в какие-то вокальные звучания, возможно, получая от этого удовольствие и дополнительно подчеркивая это выражением лица. Если у вас есть настроение, чтобы выразить свою собственную индивидуальность, попытайтесь поиграть с ребенком в прятки с помощью "ку-ку", в детские рифмы, смешные имитации и другие "приятные пустяки".

Удивительно, но ваш младенец готов или следовать, или вести в этих играх "взгляд-и-звук". Кинофильмы, синхронизирующие звуковую регистрацию младенцев и родителей, показывают, что младенцы управляют игрой приблизительно в течение девяносто процентов времени. Это означает, что родители были чрезвычайно внимательны и разрешили младенцам взять инициативу на себя. Таким образом, будучи отзывчивыми, вы создаете условия для развития индивидуальности вашего новорожденного.

Как правило, ваш младенец со временем начнет регулярно издавать любимые звуки. Как заинтересованный родитель, вы можете некоторое время подражать этому. После почтительной паузы, младенец из имеющегося у него репертуара воспроизводит другой шум — удивленно, с веселым звуком или радостным визгом. В этом близком и полезном диалоге вы вместе хвастаетесь своими привлекательными лицами — один индивидуум, обращающийся к другому.

Глава 5. Одаренный коммуникатор

Младенцы обычно создают много шума, но до недавнего времени он не рассматривался как проявление интеллекта. Младенцы всегда говорили своими телами, разворачиваясь к нам то красными от гнева, то с нервным напряжением, то решительно сжимая кулачки, но мы слишком часто оказывались глухи к их сообщениям. Новорожденные говорили со стеной.

Новейшие научные исследования показывают, что в то время как мы недооценивали их сообщения, они великолепно воспринимали наши послания. Младенцы тщательно исследуют взрослые лица и настроение и реагируют соответственно. Вглядываясь и слушая нас, они ждут и с удивительной точностью присоединяются к нам в близком диалоге. Новорожденные вступают в контакт быстро, иногда мгновенно. Эта их способность проявляется настолько рано, что может быть скорее врожденной, чем приобретенной.

Связь перед рождением

Ваши собственные первые связи с будущим ребенком, вероятно, не начинаются целенаправленно, а еще неосознанно — с музыкальных звуков вашего сердцебиения, необычного волнения, ворчания, пения, голоса, ведущего разговор. Народившийся ребенок насторожен и внимательно вслушивается.

Один из самых ранних намеков внимательного эмбрионального слушания заметен на фотографиях народившегося ребенка, сделанных в матке: глаза его закрыты, но он выглядит глубоко поглощенным, изящно держащим шнур пуповины. Этот шнур связывает уединенное лоно с окружающим миром.

Пуповина, с пульсирующим туда и обратно движением жизни, надежнее, чем телевизионный кабель, она соединяет вас с вашим ребенком. Это удобная игрушка, всегда присутствующая, действующая, изменяющаяся и наполненная информацией. Этот живой трубопровод может быть биопищевым каналом, из которого младенец получает информацию о потоке питательных веществ, о замедлении или ускорении кровообращения, это тип материнско-плодового монитора, который несет заверения в любви или тревожные новости.

Кнопочное оборудование. Мне трудно представить себе, что плод забывает о жизненно важных сообщениях, проходящих через пуповину. Мое предположение состоит в том, что некоторые сведения получены с помощью комбинации прикосновения и слушания. Прикосновение — хорошо развитое чувство, прекрасно ощутимое после рождения при постоянном касании, взятии в рот, дегустации, схватывании, тыкании и сотрясании предметов. Думайте об этой мощной касательной деятельности как о двухсторонней связи: восприятие информации (каково это на вкус, как ощущается, как звучит?) и отправление ее вовне (я люблю это и хочу больше).

Прикосновение является основным средством связи для всех нас, снабжая устойчивым потоком информации при рукопожатии, объятии, овладении и ощущении. Вдумайтесь, сколько раз вы прикасаетесь, когда, например, делаете покупки. (Мы прикасаемся настолько автоматически, что торговые этикетки не способны опередить нас.)

V вашего народившегося ребенка есть руки и пальцы к седьмой неделе беременности. К четырнадцатой неделе он может соединять свои руки и наминать сосать большой палец. При исследовании касание и схватывание неизбежны. Народившийся ребенок использует свою изобретательность, подобно тем военнопленным, которые сохраняли связь друг с другом, внимательно прислушиваясь к звукам, идущим по водопроводным трубам.

Слуховая сеть, которая питается данными из системы прикосновения, также занята прослушиванием атмосферы радиопередач вашего голоса. Уроки речи начинаются еще до рождения. Одним из первых обнаружил это Генри Траби (Henry Truby) из Медицинской школы университета Майами. В личной беседе он рассказал мне (1983), что спектрография голоса новорожденного, если это первый ребенок, покажет, были ли при беременности проблемы, перенес ли он конфликт между родителями в матке. Все они, сказал он, отразятся в голосе ребенка и будут присутствовать в его речи в последующей жизни. Если вы сможете уделить достаточно внимания вашему народившемуся ребенку, в будущем он сполна расплатится с вами за эту чуткость.

Говорящий телефон. Уже не одно столетие было известно, что младенцы могут кричать в матке, но это мало обсуждалось и оставалось тайной.

Крик в матке становится возможным всякий раз, когда появляется доступ воздуха в амниотическую полость и гортань неродившегося ребенка. Такое случается при разрыве оболочек или проведении катетера через шейку матки. До появления ультразвуковых исследований (при которых изображения воспроизводятся с помощью высокочастотных звуковых волн, возвращающихся от ребенка) акушеры вводили воздух в амниальную полость для проведения амниографии. Они должны были предупреждать матерей, чтобы те оставались в вертикальном положении в течение нескольких часов после процедуры, чтобы воздух находился далеко от гортани ребенка; иначе матери могли получить неприятные ощущения от крика своего неродившегося ребенка.

Роберт Гудлин (Robert Goodlin), руководитель перинатальной службы Медицинского центра в университете штата Небраска, сообщил нам, что если воздух появлялся в матке, то можно было слышать крики неродившегося ребенка в течение длительного времени. Мы должны предположить, что эти крики являются способом передачи значимой информации. Исследования показывают, что крики ребенка в часы, непосредственно предшествующие рождению, вызваны действиями акушеров.

Универсальные языки

Во всем мире новорожденные известны своими звуками. В течение первых двадцати четырех часов младенец может создавать симфонию шумов: пронзительные крики, хныканье, свист и жалобный вой, а также кашель, отрыжка, чихание, икание и хрюканье. Значительно реже вы можете слышать радостное воркование, жужжание, гудение или даже смех. Все звуки несут информацию и потенциально полезны.

Музыка и цвет — международные языки, на которых говорят с младенцами, так же, как и со взрослыми, в каждой культуре. Точно так же всюду на Земле понятен крик. Младенцы владеют этим языком задолго до рождения. На языке тела говорят во всех странах. Движения рук, выражения лица и жесты имеют свою собственную неотразимую грамматику, и младенцы активно используют их для связи. Наконец, эмоции — еще один универсальный язык, не требующий никакого перевода. Эмоции — родной язык всей человеческой расы, и младенцы знают это так же хорошо, как и взрослые.

Крики новорожденных. Некоторые младенцы рождаются спокойно, другие не просто открывают рот от изумления — они толкаются, энергично размахивают руками и ногами и осматриваются в поисках мамы. Если окружающая среда мирная, ваш младенец может оставаться спокойно-настороженным, его глаза будут ясными и широко открытыми в течение часа или больше после рождения. В это время вы будете стремиться к интимному контакту "глаза в глаза". Вы будете знать, что поддерживаете связь друг с другом. В начале это напоминает помощь в создании тесных семейных уз между всеми, кто участвует, включая родных братьев и сестер.

Легенда гласит, что большинство младенцев при рождении кричат, и довольно страстно. Этот крик оказывает обязательный провокационный эффект почти на любого в пределах слышимости. Доктора и родители обычно нервно смеются над криками новорожденных и говорят, что они являются признаком здоровья и силы. Это жестокая шутка. Крик младенца при рождении является сигналом бедствия и просьбой о помощи.

Еще совсем недавно авторитеты учили, что крики младенца являются случайными, беспричинными, не дифференцировали звуки и, следовательно, не придавали им значения. Это все еще сохраняющееся высокомерие подобно невежеству. Изобретение спектрографии и других методов регистрации звуков и их точные измерения показали то, что родители и бабушки с дедушками знали интуитивно: крики имеют определенное значение и характер. Матери всегда учились объяснять крики младенца и отличать крик своего собственного ребенка от других.

Записи показали, что крики четко различаются. Определенные крики обозначают рождение, голод, удовольствие и боль. Когда исследователи дали прослушать записи криков сотням взрослых людей разных возрастов, включая женатых и не состоящих в браке, обнаружилось, что почти каждый мог определить, каким был каждый крик.

Начиная с этой наиболее точной работы о криках младенцев, четверть века назад доктора обнаружили, что крики содержат информацию о болезни, уродстве, недоедании и различных проблемах роста. Крики младенцев с хроническими заболеваниями обычно высокие и неприятные.

Все это подчеркивает тот факт, что крики являются серьезной формой связи — конечно, если их слушают с пониманием. Когда младенцы кричат, как они кричат и сколько, является признаками потребности, неудовлетворенности или бедствия. Возможно, вы не сумеете немедленно определить, о чем говорят все крики, но если вы знаете, что ваш ребенок с помощью крика пробует что-то сказать вам, то рано или поздно вы научитесь его понимать.

Конечно, крик — это не выражение счастья; он подобен категорическому "нет" тому, что случилось. Если мы хотим знать мнение младенцев о чем-то, нам нужно только услышать их крик. Примером этого является крик, когда пересекается пуповина после рождения. В своем крестовом походе за рождение без насилия доктор Фредерик Лебойе предложил не пересекать пуповину сразу же после рождения, а дождаться прекращения ее естественной пульсации. Некоторые доктора не соглашаются. Но, судя по крикам, младенцы дружно поддерживают Лебойе. Они чаще кричат, когда пуповина пересекается рано, и реже — когда с ее пересечением не торопятся.

Разговор тела младенца. Младенцы говорят всем телом. Они полностью используют его для выражения боли или удовлетворенности. Как отмечалось ранее при обсуждении чувств, мимика быстро и точно выражает реакцию вашего ребенка на приятные и неприятные вкусы и ароматы. Гримасы и нахмуривание красноречиво передают его реакции на свет и звук. Жалобы на температуру будут безошибочными.

Новорожденные могут уже поддерживать контакт с помощью рук. Если они схватили и держат ваш палец, это уже будет говорить вам кое о чем. Если вы взяли и держите руку своего младенца, разве вы не говорите ему что-то? Младенцы размахивают руками, еще не умея управлять своими прекрасными мышцами, но энергично выражая интерес к предметам. Руки, подобно исследовательским щупам, раздвигаются, чтобы притянуть эти предметы к себе. Кроме того, руки играют роль указателей, которые сообщают вам цель их интереса.

Некоторые положения рук подобны языку знаков и помогают вам понять, в каком состоянии находится ваш младенец. Руки могут сообщить нам о степени осознанности состояния — от сна до полной настороженности. Доктора Ганс и Мечхилд Папусек (Hans & Mechthild Papousek) сделали наброски пяти таких положений (см. рис. 5.1). (Вам не следует беспокоиться об интерпретации отрицательных чувств, показанных закрытым кулаком.)

Разговор тела становится коммуникативным задолго до того, как тело ребенка полностью разовьется и он научится его контролировать. Если вы способны принять эту концепцию, то сумеете "разговаривать" с вашим ребенком намного быстрее, чем ожидается. Одним из первых исследователей, оценивших разговор тела младенца, был детский психолог из Эдинбургского университета Келвин Тривартен (Colwyn Trevarthen). Наблюдая за движениями ребенка, такими неуклюжими вначале, он отметил их практичность и ценность еще до того, как они стали эффективными, а их функциональность и богатство — еще до способности ребенка легко схватывать и управлять предметами. То есть "говорящие" движения появляются намного раньше, чем ребенок может "сказать" что-нибудь. Важно то, что они выражают интересы младенца, его намерения и цели. Они сообщают нам мнение ребенка о чем-то.

Рис. 5.1. Значение сигналов рук младенца: А — состояние появившейся тревоги; В — закрытые кулаки в неприятных ситуациях перенапряжения; С — состояние пассивного бодрствования; D — состояния перехода ко сну; Е — сон.

(Используется с разрешения Hanus и Mechtild Papousek и издательства).

Время от времени язык тела вашего младенца может быть невероятно определенным. Это удивляло ученых из Центра познавательных исследований Гарвардского университета, которые снимали на видео, как младенцы взаимодействуют со своими родителями в течение многих недель после рождения. Время от времени они давали малышам трехдюймовую игрушечную обезьянку.

После просмотра видеозаписи исследователи поняли, что младенцы двигались по-разному, когда смотрели на игрушечную обезьянку или на родителей. Язык тела малышей был настолько точным, что исследователи, только глядя на палец ноги или большой палец руки, угадывали, на что смотрел младенец — на игрушку или на человека.

Когда дети стали старше на месяц, движения их рук и ног сделались настолько выразительными, что исследователи могли точно сказать, на кого из родителей младенец в этот момент смотрел. Подобные удивительные открытия сообщают нам, что мышление младенцев хорошо упорядочивается, они знают, с кем или с чем они имеют дело, и соответственно перемещают свое физическое тело.

Язык эмоций. Некоторые младенцы рождаются с целой бурей эмоций, которые они драматично демонстрируют звуками голоса, выражением и цветом лица, "молотьбой" рук и ног. Кто может не понять эту смесь гнева и боли? Другие младенцы кажутся умиротворенными, спокойными и любопытными сразу же после рождения.

Новорожденные, подобно некоторым из нас, обладают внутренними чувствами, которые немедленно проявляются на их лицах. Такие выражения чувств имеют сходные значения в разных культурах. При рождении может не присутствовать полный диапазон человеческих эмоций, но вы обнаружите, что ваш младенец реагирует на все довольно хорошо.

Когда двадцать шесть матерей новорожденных попросили дать отчет об эмоциях, замеченных на лицах их младенцев, они сообщили о признаках интереса и радости (95 %), гнева (78 %), бедствия (65 %), удивления (68 %), печали и отвращения (40 %), боязни (35 %). Это достойный спектр чувств. Всего двадцать лет назад психологи были крайне удивлены неожиданным открытием, что новорожденные способны проявлять любые эмоции.

Видеофильм, отснятый на первой неделе жизни, показывает диапазон эмоций новорожденного от удовольствия до буйства. Младенцы могут уснуть уже через тридцать секунд после громкого крика. После изучения множества таких видеоотчетов один из исследователей сказал, что, если бы некоторых младенцев не пеленали или они могли освободить свои ручки, они избили бы любого, кто попался бы им под руку, даже самого близкого.

Другие заключили, что младенцы отвечают на провокационные обстоятельства даже более глобально к сильно, чем это делают взрослые. Они нисколько не стесняются своих чувств.

Акустические исследования голосов младенцев показывают широкий диапазон проявляемых чувств — от максимального удовольствия (смех и иизг) до частичного удовольствия, эмоционального нейтралитета, частичного неудовольствия и максимального неудовольствия (сплошной крик). Зти вариации эмоциональных вспышек вы можете оценивать по уровню (низкие — высокие), продолжительности (короткие — длинные) или громкости (децибелы). Максимальный сигнал неудовольствия — самый громкий крик, превышающий 2000 герц. Его трудно не услышать. Для того чтобы услышать мелодичные звуки, похожие на воркование, отражающие "частичное удовольствие", проводите непрерывные и мягкие поглаживания. Такую запись звуков эмоций сделали с двухмесячными младенцами доктора Г. и М. Папусеки в Институте психиатрии имени Макса Планка в Мюнхене.

Готов к диалогу

Вы будете удивлены (так же, как многие ученые), обнаружив, что младенцы готовы к диалогу. Еще в 1975 году специалисты в области психологии развития говорили, что "в лучшем случае сомнительно", могут ли младенцы узнавать голоса своих матерей или реагировать на что-нибудь большее, чем определенные сегменты звука речи. Это было в том же году, когда начались спектрографические исследования, чтобы понять крик младенцев. Записи криков показали, что даже очень незрелый недоношенный малыш уже знал некоторые особенности речи своей мамы.

Теперь мы знаем, что новорожденные с экстраординарной точностью слушают речь взрослых и крик других младенцев. Они также глядят на мир с невероятным восприятием, быстро изучают и реагируют на то, что видят. Кажется, они даже читают по губам.

Точное слушание. Интересный пример точного слушания получен в 1978 году в ходе французского эксперимента, описанного в главе 3. Он показал, что младенцы будут слушать своих матерей, читающих в нормальной последовательности, а не задом наперед.

Если младенцы не могут понимать слова, то почему они озабочены тем, в каком порядке слова находятся? Исследователи предположили, что монотонность голоса при чтении заставляла младенцев терять интерес. Но разве не любая история монотонна, если она произносится на языке, который вы понимаете? Младенцы умеют распознавать, что чтение задом наперед является формой "чепухи"? Их слушание чрезвычайно точно независимо от того, почему они слушают.

Ваш младенец, вероятно, проявляет любопытство и внимание к разнообразным звукам. Психологи сняли на видео младенцев через несколько дней после рождения, отвечающих на два подобных речевых звука и два узкополосных шума, поступающих от наклонившегося сверху рассказчика. Они были удивлены зрелым качеством ответов на довольно странные звуки. Слушание подтверждалось направленными движениями головки, толканием языка, активными движениями рта, указывающими на вовлеченность в то, что происходило. Внимание подтверждалось фиксацией глаз, расширением зрачков, визуальным поиском и задержкой дыхания. Некоторые младенцы слушали столь внимательно, что приподнимали свои головки в кроватках, одновременно проявляя бдительность от трех до пяти минут.

Не секрет, что маленькие дети легко изучают языки, но ученые удивляются, откуда у них этот специфический талант. Ваш младенец способен обнаружить различия в самых маленьких единицах речи (фонемах), например "па" и "ба". В течение всего первого года жизни младенцы разбираются в этом лучше, чем взрослые. Исследователи обнаружили это, предлагая младенцам в разные месяцы первого года звуки неродных языков. По сравнению со взрослыми, слушающими те же самые звуки, младенцы добивались большего успеха при определении минимальных различий, что они демонстрировали, быстро поворачивая свои головки на новые звуки в пределах 4,5 секунд.

Этот талант с наибольшей силой проявлялся в течение первых шести месяцев, затем он начал постепенно ослабевать, так что к концу первого года жизни способности младенцев оказывались на том же уровне, что и у взрослых. Что это означает для вас? То, что вы можете нормально разговаривать с вашим малышом. При этом вам не надо говорить медленно, отчетливо или повышать голос, потому что ваш ребенок лучше, чем кто-либо еще, подготовлен к слушанию обычной речи.

Ваш новорожденный хорошо различает некоторые виды крика. Детям давали прослушивать белый шум (электронный фоновый шум), крики детей, созданные синтезатором, и реальные крики детей. Младенцы отчетливо реагировали на реальные крики. Среди них новорожденные отвечали больше всего младенцам их собственной возрастной группы, несколько меньше — младенцам в возрасте пяти недель и меньше всего — младенцам пяти месяцев. Крики шимпанзе младенцы игнорировали.

Самую сильную реакцию новорожденные давали на записанные звуки своих собственных криков, непосредственное прослушивание которых увеличивало частоту их сердцебиений на 7,5 ударов в минуту. Обычно новорожденные плачут, когда слышат вопли себе подобных, но не склонны кричать, когда слышат свой собственный плач. Если они уже кричат, то могут остановиться, когда слышат свой собственный плач. Это означает, что они обладают самосознанием.

Ваш тихий, настороженный новорожденный может слушать вашу речь, проявляя удивительную сопричастность. В 1973 году психологи в Бостонском Университете изучали реакции тела младенцев на взрослую речь. Камеры были направлены одновременно на головку младенца, его глаза, предплечья, плечи, бедра и голени. Анализатор времени позволил изучить одновременно специфику движений в пределах одной секунды. Например, движения руки можно было просмотреть и сопоставить с изменениями, которые произошли в других частях тела.

Взрослая речь была измерена до слога. Анализ долей секунды этих событий показал, что младенцы в первый день жизни перемещали свои тела синхронно взрослой речи — подобно движениям в поезде или танцевальным движениям. Это делали все шестнадцать новорожденных, включенных в исследование. Они выдерживали разговор продолжительностью до 125 слов.

Такая же экстраординарная способность слушать проявлялась, если речь была естественной или записанной на пленку. Малыши, находившиеся уже в движении, когда взрослый начинал говорить, прекращали любое дело и начинали двигаться в одном ритме с речью. Они не столь восторженно реагировали на магнитофонные записи бессвязных гласных или простых звуков.

Малыши рождаются с тонким слухом и могут подключаться к человеческой речи, особенно к речи своих матерей и отцов, и целиком вовлекаются в этот процесс.

Восприимчивое зрение. Ваш малыш рождается зрячим, так же, как и слышащим. Когда ребенок не спит, его глаза непрерывно работают, сканируя все, что находится в пределах его поля зрения. Эта зрительная работа очень разумна и избирательна.

Психолог Роберт Фентц (Robert Fantz) с помощью разработанного им метода наблюдения за роговой оболочкой глаз малыша в то время, когда тот смотрит на визуальные объекты (см. главу 2), обнаружил, что новорожденные оказывают предпочтения, могут идентифицировать формы и работать с образцами. До Фентца традиционный взгляд состоял в том, что визуальный мир новорожденных изначально бесформенный и хаотичный, и они должны вначале научиться видеть очертания и формы. Фентц показал, что восприятие формы и выбор образцов — скорее врожденное, чем приобретенное свойство. И высший уровень визуальной системы — область извилин коры головного мозга уже при рождении готов к работе.

Примером того, как ваш новорожденный использует эти визуальные дары, служит его обращение к игрушкам как к игрушкам и к людям как людям. В упомянутых выше фильмах, сделанных в Гарвардском университете, можно видеть, как дети очень дифференцированно реагируют при виде своих матерей и игрушечной обезьянки. Малыши смотрели на мам с напряженным вниманием, бросая быстрые и короткие взгляды. Когда мамы отвечали им, дети отворачивались и изменяли свои жесты и звуки. Игра "в гляделки" сопровождалась сменой взглядов и отворачиваний от четырех до пяти раз в минуту. Малыши действовали с неизменным интересом, но при этом застенчиво избегали долгих взглядов.

Наблюдения за игрушечной обезьянкой были диаметрально противоположными. К трем неделям дети пристально глядели широко открытыми глазами на игрушку в течение длительного времени, при этом группировались, как будто готовились к нападению. Пальчики рук и ног были нацелены на обезьянку, и даже язык был высунут по направлению к ней. Их тела казались неподвижными, лица серьезными, и они редко мигали. Здесь не нужно было стесняться.

Из того же фильма становилось очевидным, что малыши знали, когда их мамы смотрели на них. Камеры располагались так, чтобы лица матери и младенца фиксировались параллельно, чтобы запечатлеть точный момент их взаимодействия. Когда мамы улыбались и смотрели на малышей, те вдохновенно исполняли сложные телодвижения и озвучивали их.

По истечении нескольких недель после рождения младенцы обладали потрясающей способностью узнавать, когда выражение лица соответствует звукам — нечто похожее на чтение по губам. Типичный опыт в этой области предлагал им сделать выбор из двух говорящих лиц на раздвоенном экране, сопровождаемом одной звуковой дорожкой. Дети больше смотрели на лицо, соответствующее речи, которую они слышали. Они знали, какие лица и голоса принадлежат друг другу — на любом языке.

Ваш малыш ожидает услышать ваш голос, когда он наблюдает, как вы говорите. Если звук какой-то другой, то это очень беспокоит его! Так, если ваш голос имитирует кто-то другой, малыш чувствует, что здесь что-то не так, и отворачивается.

Дети постарше могут правильно сопоставлять радостные и грустные звуковые дорожки с лицами, ведущими радостный или грустный монолог. Это указывает на знание того, какие звуки соответствуют каким эмоциональным состояниям.

И Лондоне при экспериментах с малышами детские стихотворения половину времени читали с нормальным выражением лица, а другую половину — слегка асинхронно с замедлением. Даже если несовпадение между движениями губ и звуком составляло только 400 миллисекунд, дети теряли интерес. Они отворачивались значительно реже, если звук был синхронным. Это привело исследователей к заключению, что сознание конгруэнтности (сопоставимости) между движениями губ и речевыми звуками должно быть врожденным. Этот факт еще сильнее впечатляет (или озадачивает), гели предположить, что эти дети (в возрасте от 1 до 3 месяцев) не понимают ни слова из того, что было сказано.

Этот талант сопоставимости перескакивает через языковой барьер. Например, когда шотландским детям предлагали одновременно с японскими лицами звуки речи, они с очевидностью останавливались на японских лицах, которые соответствовали японской звуковой дорожке, которую они слышали.

II возрасте всего нескольких дней после рождения французские дети предпочитали смотреть на лица, говорящие по-французски, а русские дети предпочитали смотреть на лица, говорящие по-русски. Как они могли отда-мать предпочтение родному языку, если слышали его всего несколько дней? В сознании они перепрыгнули через свой физический опыт.

Быстрое обучение. Мы наблюдали, как новорожденные быстро копируют жесты взрослых, например, высовывание языка, широкое открывание рта и вытягивание губ. Чтобы проделывать это точно, они должны точно видеть рот, язык, брови и руки, но им не требуется практика. Когда только что родившиеся дети имитируют выражения лиц взрослых — печали, счастья и удивления, создается впечатление, что это требует не только простого наблюдения и копирования. Их способность проделывать это без колебаний наводит на мысль, что новорожденные уже "знают" эти человеческие выражения и готовы к немедленному диалогу с нами.

Обратите внимание на то, что диалог-имитация касается не слов, а только взглядов.

Наблюдение за вами для вашего новорожденного может быть источником радости или горя. Вспомните, как расстраивались недельные малыши, когда их мамы надевали маски и молчали во время одного из кормлений (см. главу 4). В процессе опыта с малышами постарше мам попросили помолчать и сохранять "каменное" (неподвижное) выражение лица в течение трех минут. Через пятнадцать секунд малыши уже знали: что-то случилось. Они реагировали пытливыми взглядами, криками и начинали вырываться. В зависимости от возраста малыши использовали разные способы, чтобы привлечь к себе внимание. Если это не удавалось, они погружались в уныние.

Более тяжелые эффекты наблюдались, когда мам просили выглядеть "расстроенными". Малыши плачем выражали протест, отворачивались и в течение нескольких последующих дней выглядели расстроенными и с подозрением посматривали на матерей. Психологи, проводившие это исследование, были так напуганы результатами, что эксперимент был приостановлен.

"Беседа" с вашим малышом очень похожа на ту, которую вы могли бы вести с кем-то другим, но без слов. Это показали гарвардские фильмы, в которых записаны "беседующие" матери и малыши. В короткие моменты малыши казались увлеченными контактом и демонстрировали интерес целевыми движениями, вниманием, выражением лица, возбуждением, различными движениями губ и языка. Как только мамы обнаруживали и отвечали на эти проявления чувств, малыши изменяли жесты и звуки — словно в свою очередь поддерживали ход беседы. Эдинбургский психолог К. Тревартен сделал заключение, что такая беседа — это врожденная способность.

Ваш малыш рождается готовым к близкому диалогу, словесному или бессловесному. Это переворот в нашем понимании малышей. Мы всегда фиксировали свое внимание на том, что они слабые и ограниченные. Их размеры и недостаточное развитие мышц создавали впечатление, что они не подготовлены к жизни. Мы полагали, что пройдет немало времени, прежде чем дети смогут делать простейшие физические вещи. И, конечно, они не способны на более сложные взаимоотношения.

В действительности же малыши рождаются подготовленными к социальным функциям раньше, чем становятся готовыми к восприятию мира физических предметов. Эмоциональное отношение и близкое общение возникают до искусного и умелого обращения с предметами. Иными словами, совершенное владение социальными навыками у младенцев имеется еще до совершенного владения физическими навыками. Революционное открытие требует изменения приоритетов — общения с детьми на ментальном уровне, пока они догоняют физический. Те же самые малыши, которые скорее будут слушать, чем есть, более подготовлены к общению, чем к сидению.

Невидимый разговор. Когда младенцы и матери вместе, происходят удивительные вещи. Как они влияют друг на друга, не всегда понятно; эта связь невидимая, но очень мощная.

Как отмечено в главе 3, пока новорожденные находились в детской палате, им предоставлялась возможность приучиться к циклу день/ночь в течение трех дней, когда они навещали своих матерей в больничной палате, однако при этом не было обнаружено вообще никакого прогресса. И наоборот, когда матери навещали детей в палате, они изучали плач своего собственного младенца настолько быстро, что ко второй ночи пробуждались именно на этот плач.

Близкие связи окупаются. Если мать берет младенца, плачущего в течение 5 секунд, он обычно успокаивается в течение 5 секунд. Если же младенца не берут на руки более 90 секунд, его плач может продолжаться в течение 50 секунд.

Мы отметили (в главе 2) волшебство связи прикосновения и сердцебиения (младенцы больше прибавляли в весе). Лишения в этой области могут оказаться трагическими. Даже хорошо ухоженные младенцы, но не получающие любовного внимания, имеют тенденцию болеть и умирать. Одних лишь материальных благ недостаточно. При одинаковой температуре окружающей среды даже в подогревающихся детских кроватках новорожденные не могут удерживать среднюю температуру — общую и кожи, как те малыши, кто помещен у маминой груди и соприкасается с ней "кожа к коже".

Матери без специальных знаний о том, как это делать, регулируют не только температуру тела своих новорожденных, но и уровни их гормонов, выработку ферментов, дыхание и сердечную деятельность. Младенцы матерей с низкой частотой сердцебиений засыпают быстрее, спят дольше и плачут меньше, чем младенцы, рожденные матерями с более высокой частотой сердцебиений — очевидно, это результат полученных "частных уроков" в матке.

Педиатры Маршалл Клаус (Marshall Klaus) и Джон Кеннелл (John Kennell), первыми заговорившие о важности бондинга (связывания), полагают, что тесная связь между родителями и ребенком начинается с первого крика и первого взгляда. Они указывают, что звук плача младенца увеличивает приток крови к груди матери при подготовке к кормлению. Младенец, помещенный около груди, будет искать и находить сосок.

Сосание ребенка — пусковой механизм для выработки окситоцина, гормона, который стимулирует сокращение матки и изгнание плаценты и помогает предотвратить кровотечения. Сосание младенца стимулирует также пыделение пролактина, гормона, который облегчает выработку молока. С первым молоком матери (молозивом) к ребенку поступают жизненно важные элементы, защищающие его от многих болезней. В этом обмене младенец и мать помогают друг другу.

По кормление грудью означает значительно больше: оно содержит обещание дальнейшего союза и открывает перед вами и вашим ребенком прекрасные перспективы. Пристальный взгляд вашего младенца поможет вам обрести целый набор навыков и материнскую сноровку, без которых вы будете чувствовать себя неспособной и недостаточно включенной в вашу жизнь с этим новым человеком. Кормление грудью — важное обязательство дружбы, приносящей взаимные блага, обусловленные тесной связью.

Искусство взаимосвязи делает восхитительный поворот приблизительно к двухмесячному возрасту. К этому времени ваш младенец продемонстрирует талант к объединенному визуальному вниманию — то есть взгляду на тот же самый объект, на который смотрите вы. Вначале младенец пристально смотрит на вас, в то время как ваше внимание обращено в другую сторону. Через секунду после того, как вы уставитесь на новую визуальную цель, ваш ребенок повернется и зафиксирует взгляд на той же цели — два человека сосредоточивают внимание на предмете, представляющем общий интерес.

Младенцы определяют это весьма точно, они перескакивают через идентичные цели, расставленные на пути их взгляда исследователями, пробующими отвлечь их внимание. Их глаза неудержимо останавливаются на матери. Такое поведение вместе со всеми другими примерами невидимых подарков взаимосвязи должно помочь развеять другой миф — об эгоцентричности младенцев. Вы будете радоваться каждому признаку социальной привлекательности и чувствительности, которые проявит ваш ребенок. Потребность во взаимных подарках — дружественных, интимных, мгновенных, невидимых или словесных — не иссякает всю жизнь.

Часть II. Дети помнят свое рождение

Глава 6. Открытие памяти рождения

Идея памяти своего рождения у детей может показаться вам новой. Между тем это не так. В течение XX столетия в кабинетах врачей память рождения всплывала неожиданно и случайно. Эти воспоминания были загадкой как для пациентов, так и для врачей. И поскольку никто не верил в существование такой памяти, эти воспоминания были предметом смущения. Воспоминания нередко принимали какую-либо скрытую форму, например, повторяющихся снов, мыслей, привычек, страхов либо иного феномена, требовавшего понимания и тщательного исследования. Воспоминания рождения появлялись во время сеансов гипноза, психоанализа, ЛСД, психодрамы, при нырянии в воду и дыхании по системе йогов. Они сохраняются в сознании неожиданным образом.

Упоминания о памяти рождения начали появляться с 1890-х годов. То, что сначала было тонкой струйкой подземного ручейка, разрозненной и слабой, стало мощным потоком, прорывающимся практически везде. Если вы вспомнили что-то из вашего собственного рождения, значит, вы принадлежите к избранной и стремительно увеличивающейся группе людей. В этой главе мы познакомимся с теми, кто открыл этот важный, скрытый ручей памяти.

Воспоминания о рождении могут стать сенсацией XX века. Мы слишком мало знаем о том, вспоминали ли люди в древности свое собственное рождение. Даже если такие воспоминания действительно существовали, они никак не записывались, оставались тайной либо просто игнорировались как невозможные, невероятные. Подобное отношение мы наблюдаем даже сегодня. Но как только ваш ребенок научится говорить и вы спросите его (или даже не спросите), возможно, он или она поделится с вами некоторыми воспоминаниями рождения.

В конце XIX века, когда врачи еще только изучали возможности погружения пациентов в сноподобный транс и делали предположения о его использовании для медицинского исцеления, кое-кто пришел к удивительному открытию. Некоторые предметы, события, восстановленные в состоянии транса, могли относиться к очень раннему промежутку времени, даже к моменту рождения и жизни в матке. Эксперименты в Париже и Нью-Йорке сопровождались не дословными отчетами, а сомнительными записями. Сама идея казалась такой надуманной, что не вызвала значительного научного интереса. Исследования осознания рождения с помощью гипноза оставались не более чем кабинетной игрой до середины XX века.

Однако идея памяти рождения поддерживалась горсткой врачей, в основном психоаналитиков — сторонников Фрейда. Глубоко убежденные в том, что опыт ранней жизни влияет на развитие психологических проблем, эти врачи иногда находили связь между содержанием сновидений и поведенческими моделями своих пациентов, которые очень соотносились с их рождением. Фрейд популяризировал идею сознательного и бессознательного мышления для объяснения ежедневных процессов запоминания и забывания. Он писал, что мы только на сознательном уровне "забываем" что-то, тогда как истинная память о многом хранится в бессознательном, откуда они продолжают свое влияние на нашу дальнейшую жизнь. Мы "разыгрываем" наши глубоко запрятанные воспоминания, снова и снова повторяя свое поведение и не осознавая настоящей причины этого.

Проводя лечение пациентов, страдающих от различных страхов, зависимостей и тревог, Фрейд предполагал, что предшественником появления этих чувств может быть травматичное рождение. Так, тревога взрослых, по мнению Фрейда, может представлять собой след каких-то предыдущих воздействий, связанных с травмой рождения. Он не считал, что все случаи рождения являются травматичными, но допускал, что всегда есть определенный риск такого рождения.

Фрейд сомневался в реальности психической жизни при рождении, и когда его пациенты предъявляли какие-то картины памяти рождения, он считал их фантазиями, созданными мышлением в более позднее время. Эта точка зрения в целом была принята психоаналитиками и не намного изменилась в последние годы.

Еще одним психотерапевтом-фантазером, который видел связи между рождением и многими жизненными проблемами, был Отто Ранк, друг и коллега Фрейда. Ранк пошел дальше Фрейда (слишком далеко, по мнению самого Фрейда) в убеждении, что фактически все психологические проблемы и поведение человека вообще следовало бы рассматривать как реакции на травму рождения.

Ранк рассматривал матку как примитивный рай, который болезненно утрачен в процессе родов. Соответственно, он полагал, что все дальнейшие действия, направленные на поиски удовольствия, являлись попытками вновь испытать радость пребывания в матке. По его мнению, игра в прятки воспроизводит серьезность отделения от матери и удовольствие от ее повторного нахождения. Все игры с движениями покачивания повторяют ритм, пережитый в состоянии эмбриона — когда матери двигаются, останавливаются, снова двигаются, работают и отдыхают. Боязнь туннелей и путешествий, опасения быть пойманным в ловушку повторяют тревоги рождения. Даже сон и секс считались бессознательными попытками вернуться к темноте и удовольствию матки.

Эти взгляды Ранка в 1924 году считались радикальными и были приняты большинством психиатров только сегодня. Его предположение, что матка — постоянный рай, в настоящее время вызывает сомнение с тех пор, н, п< современные исследования предоставили доказательства того, что страдания имеют место и в матке. Однако идеи Ранка о психоанализе, сконцентрированном на рождении, сократили время, необходимое для терапии, от нескольких лет до четырех — восьми месяцев и, следовательно, указывают на то, что он был на правильном пути.

В середине XX века американский психоаналитик Нэндор Фодор (Nandor Inilor) описал множество примеров воспоминаний взрослых и снов, связанных с рождением. События рождения периодически обнаруживались в симптомах его пациентов. Один мужчина, родившийся 4 июля и потому оказавшийся в бедламе громких звуков в течение первых 24 часов своей жизни, страдал анормальным страхом фейерверков. Другой пациент, рожденный в доме недалеко от железнодорожных путей, оказался чрезмерно чувствительным к свисткам паровозов. Третий испытывал болезненную реакцию на яркие огни, явно связанную с операцией на его черепе при рождении. Взрослый человек, рожденный в холодном помещении, жаловался на хронический озноб.

Фодор описал наблюдения, которые своими проявлениями сверхъестественным образом бессознательно указывали на время рождения. Головные боли, бессонница и специфические страхи ассоциировались с днем и часом рождения. Так, один клиент страдал головными болями в 14.00 по пятницам, это было время его рождения. Другой испытывал особый страх при наступлении 2.00 ночи. Он не мог владеть собой, не мог лечь спать до (Того часа и чувствовал себя невероятно подавленным при наступлении ночи. Ребенком он часто просыпался в страхе и слезах в 2 часа ночи. Как оказалось, это было точное время его рождения. Фодор предположил, что такие болезненные просыпания являлись вспышками боли, ассоциируемой с рождением.

Когда Фодору удавалось установить связь между симптомами у клиентов и их родовыми травмами, лечение оказывалось успешным. Подобно Ранку, Фодор рассматривал рождение как мучительное испытание для младенца, переход в другое состояние, которое он сравнивал со смертью. Фодор полагал, что рождение является для нас настолько травматичным, что мы все развиваем защитную амнезию в отношении него. Он считал, что реальная память связана с бессознательным мышлением и проявляется во снах или поведении.

Фодор был озадачен, когда его пациенты освобождались от воспоминаний о рождении прямо в его кабинете на сеансах терапии, лежа на кушетке. Как и другие исследователи, он не вполне принимал тот факт, что реальное мышление при рождении было активным и что актуальная память была ответственной за это. Он называл рассказы о рождении "впечатлениями организма" и сравнивал их с годовыми кольцами на срезе дерева, которые являются метками его физического роста.

Для Фодора пренатальная травма была такой же важной, как родовая травма. Он был озабочен возможными негативными последствиями для плода попыток аборта и полового акта на поздних сроках беременности. Он понимал, что мать может оказывать воздействие на сознание плода путем телепатической коммуникации — общения одного разума с другим.

К 1950 году Л. Рон Хаббард, основатель сайентологической церкви, человек, о котором много спорят, разработал метод так называемого одитинга, который одновременно с другими способами нередко обнаруживал воспоминания о рождении. Его методическое руководство для "одиторов" включало метод отслеживания симптомов до момента их происхождения; некоторые из них имели начало при рождении или еще до него.

По словам Хаббарда, он обнаружил, что люди способны входить в ментальное состояние, названное "дианетическими мечтами" (это не гипноз), при котором они могли получать доступ к болезненным "записям" (не памяти), "запертым" в клетках тела.

Впоследствии были проданы миллионы экземпляров его Руководства, и несчетное количество людей вспомнили свое рождение. Движение сайентологии популяризировало идею о том, что память рождения реальна и может рассматриваться наравне с другими реальными проблемами.

Хаббард стал убежденным сторонником того, что рождение воздействует на личность и что жизнь в матке оказывает еще большее влияние на нее. Одиторы обнаружили, например, что астма, воспаление глаз и проблемы синусовых пазух часто ассоциировались с впечатлениями, полученными при рождении.

Хаббард утверждал, что во время дианетического сна люди могут вновь пережить травматические инциденты, которые происходили на любой стадии развития клетки от зиготы до новорожденного. С помощью одитора люди могут быть "освобождены" либо полностью "очищены" от своих проблем, хотя на это может уйти от ста до пятисот часов работы в зависимости от количества травм, с которыми приходится иметь дело.

Хотя никаких формальных программ по исследованию и подтверждению воспоминаний рождения не было, заявление Хаббарда о том, что записи в паре мать-ребенок при дианетической терапии совпадали "слово в слово, деталь в деталь, имя в имя", получило поддержку.

В 1970 году психолог Артур Янов (Arthur Janov) опубликовал первую из (моих работ по первичной терапии. Как и Ранк, Янов верил, что неприятности, обиды ранней жизни (первичная боль) являются основой большинства психологических проблем. В своей терапии Янов работал над тем, чтобы интенсивными методами вызывать первичную боль до тех пор, пока Пациент ее полностью не прочувствует и постепенно не примет. Боли при рождении уделялось особое внимание, поскольку именно эта боль счита-цась самой разрушительной, требовала больше всего времени для лечения и, полностью вылеченная, указывала на правильность терапевтического подхода.

В первичной терапии оздоровление чувств имеет ведущий приоритет, поскольку они рассматриваются как ключ к коррекции поведения и лечения заболеваний. Воспоминания о рождении таковыми не считаются. Сессия первичной терапии, во время которой люди раскрываются и выражают спои чувства, теперь бессловесная, так как Янов полагает, что словесное общение не является частью рождения человека. Поэтому истории о рождении, полученные с помощью такой терапии, представляют собой рефлективные автопортреты людей, взглянувших на опыт рождения изнутри. Они устанавливают определенные связи между своим рождением и своими физическими и эмоциональными проблемами. Янов приводит богатейший документальный материал, доказывающий эти связи в книге "Следы: Влияние рождения на всю жизнь" (Imprints: The Lifelong Effects of the Birth Experience).

Воспоминания о рождении, глубоко скрытые в бессознательном, обычно обнаруживают себя лишь косвенно. Они появляются только в связи с некоторыми неординарными событиями, такими как наблюдения за актером в кино, перемещающимся в пространстве, дракой, в которой кого-то ранили, или за рыбой, пытающейся сорваться с крючка. Чувство крайней тревоги, вызываемое этими событиями, привлекает внимание к важным воспоминаниям, скрытым в глубинных уровнях сознания.

Сновидения могут отражать скрытые воспоминания рождения — например, сны о том, что человек находится в узком подземном туннеле, или с трудом пытается выбраться на поверхность из глубины вод, или карабкается на вершину высокой горы и никак не может ее достичь.

Янов заметил, что повторное использование определенных фраз и выражений может представлять прорыв памяти рождения. Таковыми являются, например, выражения типа "Моя голова упирается в стену", "Я никак не могу прорваться", "Я очень тесно зажат", "Я не вижу света", "Никак не могу начать", "Не могу найти выход", "Не знаю, куда нужно повернуть", "Ничего не могу сделать правильно" или "Больше не могу этого вынести". Частое использование таких слов, как раздавленный, зажатый, растянутый, схваченный, выпавший или вытолкнутый, также может нести подтекст рождения.

Метод, предложенный еще в 1953 году психологом Лесли ЛеКроном (Leslie LeCron), привел к дополнительным открытиям связей между рождением и заболеваниями в последующей жизни. Замечательной особенностью этого метода была возможность косвенного извлечения информации из бессознательного уровня памяти. В противоположность методу Янова с его приоритетом чувств, метод ЛеКрона ставит во главу угла информацию, собранную быстро и с минимумом эмоциональных расстройств.

ЛеКрон заметил, что пациенты, обычно находящиеся в состоянии легкого транса, бессознательно отвечают на вопросы об их состоянии с помощью сигналов пальцами, обозначающих "да", "нет" и "я не хочу отвечать". Названные идеомоторными, поскольку они представляют собой сигналы "ум-тело", эти пальцевые знаки метода ЛеКрона до сих пор часто используются в гипнотерапии.

Тесно работавший с ЛеКроном и использовавший его метод идеомоторных сигналов, акушер Дэвид Чик (David Cheek) из Сан-Франциско выявил множество родовых и пренатальных состояний, играющих важную роль в развитии заболеваний. В 1975 году Чик докладывал, что каждый случай желудочно-кишечной патологии, которую он исследовал, был связан с тем, что мать не могла или не хотела кормить ребенка грудью. Сюда же он включил и случаи язвы желудка и двенадцатиперстной кишки, спазмы пищевода и толстой кишки. Дыхательные проблемы, такие, как астма, эмфизема, гипервентиляция, часто были связаны с общим наркозом матери или с удушьем младенца и паникой при рождении. Случай мигрени пациента был связан с наложением щипцов при родах.

На основе своей обширной практики Чик заключил, что многие женские заболевания, такие как бесплодие и фригидность, болезненные или трудные менструации, привычный выкидыш, преждевременные роды и токсикозы, иногда были связаны с чувством, что эти женщины были нежеланными детьми или детьми не того пола, который хотели родители. Он отмечал, что младенцы очень чувствительны и долго сохраняют "следы" (один из видов мгновенного обучения) таких замечаний, как "Мы хотели мальчика в этот раз" или "Мы не выбирали имя для девочки". В зрелом возрасте такие женщины не могут принимать никаких проявлений восхищения собой и испытывают сложности с принятием комплиментов.

Метод общения с бессознательной памятью, предложенный ЛеКроном, иногда приводит к быстрому преодолению психологических трудностей. Однажды в полете, используя гипноз и пальцевый сигналинг, Чик сумел помочь пассажиру самолета — молодому человеку, страдавшему от сильных болей в сердце. С помощью ответов из бессознательного, полученных при помощи идеомоторных сигналов, Чик узнал, что боль (которая появилась только после смерти матери молодого человека) была заложена при рождении, когда он услышал, как кричала его мать. Он всегда винил себя в том, что причинил ей боль. Это привело к осознанию вины и тревоги за то, чтобы не причинить боль другим людям, а в конечном итоге — к самонаказанию через боль в сердце. Когда это открытие было рассмотрено в соответствующем контексте и молодой пассажир научился управлять своей болью) в состоянии гипноза, проблема была решена — еще до приземления самолета в аэропорту.

Травмы рождения порой являются источником проблем для человека, многого достигшего в жизни. Примером может служить мужчина, не способный достичь чувства собственной значимости, несмотря на свою необыкновенно успешную и продуктивную деятельность. Он был рожден преждевременно в семь с половиной месяцев и весил только три с половиной фунта. Проблема, терзавшая его 55 лет, разрешилась, когда он вспомнил, что врач сказал медсестре: "Не тратьте на него слишком много времени. Не думаю, что его стоит спасать". Это замечание, преследовавшее его всю жизнь, стало вдохновением для многих его достижений.

При терапии с использованием наркотика ЛСД психиатр Станислав Гроф (Stanislav Grof) обнаружил, что его пациенты постоянно возвращаются к аспектам своего рождения. Гроф пришел к убеждению, что роды и рождение оказывают глубокое и длительное воздействие на личность. Во время одного из сеансов пациент сказал о том, что слышал голоса людей, смех, крики и звуки карнавальных труб. Позднее его мать независимо от него подтвердила, что это были воспоминания из матки. Вопреки советам матери и бабушки она, будучи беременной, посетила ежегодную деревенскую ярмарку. Согласно их рассказам, именно шум и волнение ярмарки вызвали начало родов. Пациент ничего не знал об этой истории, о которой мать забыла ему рассказать.

После своих экспериментальных работ с ЛСД Гроф разработал систему холотропной терапии, при которой воспоминания детства, рождения и внутриутробной жизни появлялись уже без наркотика — с помощью разнообразных звуков, музыки и движений. Поскольку холотропная терапия Грофа центрирована на чувствах, воспоминания о рождении в форме рассказов весьма редки, хотя понимание рождения обычно происходит.

В 1977 году появилось важное движение — ребефинг (повторное рождение), начало которому было положено книгой Леонарда Oppa (Leonard Опт) и Сондры Рэй (Sondra Ray) "Ребефинг в новой эре" (Rebirthing in the New Age).

В этой системе дыхание является основным инструментом, используемым для определения травматичных моментов в прошлом, включая рождение. Для лечения таких травм применялись дыхательные техники и повторяющиеся позитивные утверждения. Например, пациент "нежеланного" пола может использовать такие утверждения: "Мой пол мне подходит" или "Слава Богу, что я мужчина/женщина".

Сторонники ребефинга вслед за Грофом и Яновым разделяют идею о том, что все случаи рождения травматичны, так же, как и идею о том, что рождение — это важный и чувствительный этап жизни, который формирует модели поведения, и любые события в дальнейшем несут следы рождения. Например, в одинаковой ситуации человек, рожденный преждевременно, будет действовать иначе, чем человек, рожденный своевременно. Нежеланные дети могут развить отвержение; у родившихся в тазовом предлежании может проявляться робость во взаимоотношениях; дети, родившиеся с помощью кесарева сечения, испытывают сложности с завершением действий; а дети, дозревавшие в кювезах (инкубаторах), могут расти и вести себя так, словно их "отделили от любви" стеклянной стеной. В книге о рождении и отношениях различные варианты рождений соотносятся с моделями нарушенных взаимоотношений.

Сторонники ребефинга полагают, что важные модели мышления создаются не только при рождении, но и при зачатии и во время беременности. В эти периоды жизни формируется первое негативное отношение к самому себе, которое впоследствии действует как "персональный закон", например, "Я никогда не могу добиться того, чего хочу, когда я этого хочу". Это ограничивает поведение и имеет глубокие последствия. Одной из основных целей ребефинга является нейтрализация этого состояния. Для ее достижения обычно необходимы серии (сухих или водных) процедур и тренинговые семинары.

Сеансы ребефинга не всегда заканчиваются рассказами о рождении. Впечатления, возникающие при кризисе дыхания, нередко трудно поддаются описанию. Как и при другой терапии, ориентированной на чувства, вербальные описания рождения не являются реальной целью.

Сообщения о рождении, рассказанные последовательно, момент за моментом, очень редки, даже уникальны, и искать их в опубликованных работах — напрасный труд. Но при использовании техники гипноза, "проявляющей" память, появляются действительно убедительные и детальные сообщения. Эти удивительные истории имеют все преимущества зрелого языка (так как младенцы уже выросли), они отражают ясные мыслительные процессы и глубокие чувства, испытываемые младенцем во время своего рождения. Эти истории учат нас тому, что же такое рождение с точки зрения младенца.

Глава 7. Маленькие дети вспоминают

Воспоминания о рождении, хотя они и загадочные, способны оказывать на нас сильное воздействие. Они приходят к нам в разнообразных масках, срываемых психотерапевтами, которые лечат ночные кошмары, головные боли, проблемы с дыханием и различные фобии, связанные с рождением. Наиболее обезоруживающими из всех воспоминаний о рождении являются те, которые рассказывают очень маленькие дети. Вдохновленные какими-то чувствами, опытом или ассоциациями, дети, начинающие ходить, могут удивить своих родителей подробными воспоминаниями о рождении. Как и сами дети, эти воспоминания невинные, неожиданные и спонтанные. Они составляют важную часть новых свидетельств реальности памяти рождения. Небольшая коллекция таких историй, собранная Линдой Мэтисон (Linda Mathison) из Сиэттла, открыла новое окошко в мышление новорожденного. Я благодарен Линде и другим коллегам за разрешение поделиться некоторыми историями с вами. Когда многие из нас начнут задавать своим детям вопросы и выслушивать их ответы, такие истории станут делом привычным. Я прошу читателей присылать мне копии воспоминаний о рождении, рассказанные очень маленькими детьми.

Обычно в возрасте между двумя и тремя годами, когда дети начинают говорить, всплывают такие рассказы, и они могут быть достаточно достоверными. Представьте себя в такой семье. Вот ваш двухлетний сын купается в ванночке. Вдруг он говорит, что есть много вещей, которые он не понимает о своем рождении. Почему свет был такой яркий, когда он только что родился? Почему свет был яркий только в том месте, где он родился, а вокруг был приглушен?

Он задает один осторожный вопрос за другим. Почему нижняя половина лица у людей была прикрыта зеленой повязкой? Почему кто-то исследовал его анус пальцем и почему они ввели в его носик трубочку, которая издавала громкие сосущие звуки? Его вопросы превращаются в жалобы. Ему не понравилась жидкость, которую закапали в его глазки, из-за нее он ничего не видел, и ему не понравилось, что его положили в пластиковую коробку и унесли куда-то.

Этот ребенок не знает, что существуют зеленые хирургические маски, отсасывающие приборы, хирургические лампы или раствор нитрата серебра. Такие прорывы памяти рождения могут крайне удивить вас, как в данном пи/чае были удивлены родители этого ребенка, отец которого — профессор колледжа, а мать — детский психиатр.

Этот интересный ребенок говорил о "забавном" раскрытии стенок матки, Как об окне (это было кесарево сечение). Он признавался, что много раз чувствовал, как его стискивали и сжимали "стенки" матки, и ощущал очень смутный свет, проходящий через них. Его мать, энергичная исполнительница народных песен, на поздних сроках беременности заметила, что когда она громко пела нижние ноты, младенец становился более активным. Тогда она интерпретировала это как знак удовольствия. Однако в рассказе re сына, когда он купался в ванночке, заключалась жалоба, что громкие нижние ноты причиняли ему боль.

(Интересное недавнее дополнение к этой истории: когда мать на встрече психиатров предложила рассмотреть эту спонтанную историю, ее коллеги отвергли эту идею как фривольную.)

После того как дети начинают говорить, рождение может быть одной из Первых тем, которую они захотят обсудить. Этот импульс не будет продолжаться слишком долго, возможно, год или два, до того момента, как они забудут свою внутриутробную жизнь. Вы можете начать "охоту" за этими воспоминаниями, пока они еще свежи в памяти.

Возможно, вы захотите управлять своими исследованиями памяти детей этого возраста. Вначале убедитесь в том, что создана расслабляющая обстановка, у ребенка есть настроение, а вы владеете его вниманием. Просто мягко спросите: "Ты помнишь, как ты родился?" Не забывайте, что детский словарь ограничен, но память все еще свежа. Наблюдайте за демонстрацией знаний в виде жестов, указаний, рисунков или других невербальных описаний.

Мужчина из Сан-Диего рассказал мне историю своей дочери. Когда девочке было два года, он спросил ее, помнит ли она себя до рождения. Она отметила: "Это было вот так…" — и приняла точно такое же положение, какое он сам помнил на рентгеновском снимке, сделанном как раз до ее рождения. Рентгеновский снимок, необходимый в случае осложненных родов и дистресса плода, выявил ягодичное предлежание ребенка. Врачи показали снимок отцу, для того чтобы получить его разрешение на хирургическое вмешательство.

Дети находят собственные слова для звуков, которые они слышат до рождения, например, "брум-брум", "муу-дин, муу-дин" или "пун-пун". Они говорят о том, что были рождены "в воде" или "пруду", о "плавании" и выходе через "туннель" к яркому свету и холоду. Очевидно, имея в виду пуповину, одна девочка сказала: "Там была змея внутри вместе со мной… Она пыталась съесть меня, но она была неядовитая". Один ребенок описал рождение как "выход из светлого стеклянного шара, который разбился".

Дети, родившиеся с помощью кесарева сечения, проходят через другие ворота. Один мальчик сказал, что вышел сам, когда доктор сделал большой разрез. Он также описал круговые движения "вокруг, и вокруг, и вокруг", используемые для нанесения антисептика перед разрезом.

Дети не всегда описывают вещи так, как это делаем мы, взрослые, но то, что они описывают, может оказаться неожиданно обоснованным. Та же девочка, рассказывавшая про "змею, бывшую внутри вместе с ней", настаивала на том, что вместе с ней была и "собачка". Она рассказывала, что играла с ней "вот так" (обнимая ее ручками) и слышала ее лай. Неправдоподобная собачка оказалась семейным любимцем и появилась в семье щенком за пять месяцев до рождения девочки. Мать сказала, что собака проводила много времени, лежа у нее на животе в поздние сроки беременности.

Рисунки, игры и указания на части тела — это невербальные способы, которыми дети могут пользоваться, чтобы рассказать о том, что они помнят о рождении. Ребенок в Мэйне нарисовал цветным карандашом длинный рулон бумаги, который выглядел как плод в матке. Показывая на рисунок, он сказал: "Мамочка, это там, где я жил. Это был я, мамочка, внутри твоего животика".

Еще у одной матери состоялся такой интересный разговор со своей дочерью, которой было тогда два года и семь месяцев. Они сидели на кровати, на матери были широкие брюки от тренировочного костюма.

Мать: Ты помнишь, когда ты родилась, когда ты вышла?

Дочь: Да.

Мать: Где ты была перед тем, как выйти?

Дочь: Там. (Приподнимает одежду матери и показывает на живот.)

Мать: Ты помнишь, как это было, когда ты выходила?

Дочь: Да… Я плакала в животе у мамы. (Снова отодвигает одежду и показывает на промежность. Эти слова были подтверждены фактом, что ребенок заплакал, как только вышла головка, до того, как родилось тело.)

Мать: Что еще ты помнишь?

Дочь (Пауза, девочка кладет свои ручки на рот матери, раздвигает губы, смыкает и растягивает их): Бот так; это было вот так.

Мать: Ты помнишь себя перед тем, как вышла?

Дочь: Да. Маленькая девочка плавала.

Мать: Ты помнишь, когда ты вышла, что ты видела?

Дочь; Дженну и Донну (акушерки) и папочку.

Мать: Ты помнишь что-то еще?

Дочь: Я плакала внутри маминого животика. Вот тут. (Показывает вниз на брюки матери.)

Мать: Что случилось, когда ты вышла?

Дочь: Дженна сделала мне кнопочку на животе.

Мать: Ты что-нибудь чувствовала? Как ты чувствовала?

Дочь: Я не чувствовала. Я думаю, что была в порядке. Я только плакала.

Мать: Ты что-нибудь слышала, когда родилась?

Дочь: Дженна сказала: "Донна, ребенок выходит". Да, Дженна и Донна разговаривали. Дженна говорила со мной.

Мать: Ты помнишь что-нибудь или кого-нибудь еще?

Дочь; Нет, мама. Это все.

Другой ребенок, двух с половиной лет, родившийся с помощью щипцов, на вопрос матери, больно ли было малышке при рождении, ответила: "Да!.. Как головная боль". Еще один ребенок, которого спросили о боли при рождении, сказал: "Нет" — и обхватил своими ручками плечи сдавливающим движением.

Иногда дети сами рассказывают о рождении без вопросов взрослых. Во время долгого путешествия на машине трехлетний мальчик из штата Висконсин неожиданно спросил с заднего сиденья: "Мам, ты помнишь день, когда я родился?" Затем он рассказал ей, что было темно, он был очень высоко и не мог добраться до "двери". "Я был напуган, но наконец я подпрыгнул и прошел через дверь. Потом я был в порядке". Мать сказала, что рассказ ребенка согласуется с фактом, что в первой фазе родов он находился (лишком высоко, над входом в малый таз — примерно двадцать часов, затем неожиданно все изменилось и он был рожден во второй стадии родов за десять минут.

Еще одна мама, профессор антропологии, была удивлена следующим разговором со своей дочерью.

Дочь: Ребенок всегда грязный, когда выходит из животика? Я была грязная, когда вышла из твоего животика в больнице.

Мать: Правда? А в чем ты была испачкана?

Дочь: В грязи. Я вся была в грязи. Это было противно!

Мать: А какого цвета была грязь?

Дочь: Белого.

Мать: И что произошло?

Дочь: Они положили меня в ванночку и всю вымыли.

Мать: А потом что случилось?

Дочь: Они отдали меня тебе, и ты меня держала. Затем они забрали меня и положили в коробку. Зачем они положили меня в коробку?

Мать: Чтобы согреть. А как выглядела коробка?

Дочь: Это была пластмассовая коробка с крышкой.

Мать: А потом что случилось?

Дочь: Они принесли меня к тебе, и ты снова держала меня.

Мать: Ты помнишь, когда мы вернулись домой из больницы?

Дочь: 0, да. Мы спустились вниз по лестнице и затем сели в машину.

Мать: Где ты была в машине? На своем сиденье или у меня на руках?

Дочь: У тебя на руках. Я всю дорогу домой была у тебя на руках.

Мать: А что было, когда мы приехали домой?

Дочь: Ты надела на меня красивое детское белье, положила в колыбельку, и я уснула.

Другое спонтанное откровение мать услышала от Джейсона, своего сына трех с половиной лет, в машине по дороге домой. Однажды вечером Джейсон заявил, что помнит свое рождение. Он сказал матери, что слышал, как она кричала, и что он очень старался сделать все, чтобы поскорее родиться. Было очень "узко", он чувствовал "влагу" и что-то вокруг шеи и горла. Еще что-то ударило его по голове, и он помнит, как его лицо кто-то "расцарапал".

Мать Джейсона сказала, что никогда не говорила сыну о его рождении, но факты были верными. Пуповина обмоталась вокруг его шеи, за ним наблюдали с помощью электродов, введенных под кожу на его головке, и его извлекли щипцами. На фотографии, сделанной в больнице, видны царапины на его лице.

Девочка двух с половиной лет удивила свою мать рассказом о своем рождении. Сначала она описала свои чувства, как ей было холодно, как много людей было в комнате и что делали ее мать и отец. Затем она сказала: "Папочка боялся брать меня на руки, так что он только смотрел на меня и трогал. А ты плакала, но не потому, что тебе было больно, а потому что ты была счастлива". Рассказ оказался правдивым, а родители сказали, что никогда не говорили с ребенком о ее рождении.

Одна девочка, почти четырех лет, вспомнила момент своего рождения, который держался в тайне. Поскольку никто в семье не знал об этом, никто не мог ей рассказать.

Кэти помогала акушерке во время родов на дому. После родов, когда все завершилось благополучно, мать вышла из комнаты принять ванну. Акушерка помогала ей. Кэти осталась одна с ребенком, и малышка начала плакать. Инстинктивно Кэти взяла ее на руки и дала ей свою грудь. Младенец начал сосать. Когда мать вернулась, ребенок уже спал. Кэти говорит, что чувствовала себя немного виноватой, что первая покормила ребенка и поэтому никому не сказала об этом.

Кэти работала няней в группе детей, которую посещала и эта девочка. Через три года и девять месяцев, выбрав подходящий момент, Кэти спросила ребенка, помнит ли она свое рождение. Девочка ответила "да" и подробно рассказала о том, кто присутствовал при родах и какую роль играл. Она описала смутный свет матки и ощущения сдавливания, которые испытала ВО время родов. Затем малышка подвинулась ближе и прошептала доверительным тоном: "Ты еще взяла меня на руки и дала мне грудь, когда я плакала, а мамы не было в комнате". Сказав это, она подпрыгнула и убежала играть. Теперь Кэти говорит: "Никто не убедит меня в том, что дети не помнят свое рождение".

Глава 8. Сопоставление воспоминаний

Как родитель вы, возможно, не перестаете удивляться реальности воспоминаний о рождении. Возникают два важных вопроса: что же это за воспоминания (реальны ли они)? Надежны ли они с точки зрения той информации, которую содержат? И хотя абсолютные доказательства при данном уровне наших знаний невозможны, исследования, которые я проводил с десятью парами матерей и их детей, показывают, что память рождения реальна и вполне достоверна.

Для установления достоверности того, что люди помнят под гипнозом, я работал с парами — матерями их взрослыми детьми. Условиями исследования были способность к гипермнезии (живой и полной памяти), дети должны были быть достаточно взрослыми для разговора о многих деталях рождения. Матери не должны были раньше обсуждать с детьми детали их рождения, а дети не должны были иметь сознательных данных и воспоминаний о рождении.

Дети, отобранные для данного исследования, были в возрасте от 9 до 23 лет, большинство из них оказались подростками. Возраст матерей ко времени исследования колебался от 32 до 46 лет. Отбирая исследуемых в произвольном порядке, я погружал их в гипноз до стадии, необходимой для легкого извлечения воспоминаний.

Чтобы свести фантазии к минимуму, вопросы в гипнозе были консервативными, исключались наводящие вопросы, и я позволял испытуемым говорить свободно. Рассказы обычно завершались в течение одного сеанса продолжительностью от одного до четырех часов. Сеансы работы с матерями и детьми проводились в разное время, записывались на аудиокассету, обрабатывались и сопоставлялись.

Предполагалось, что под гипнозом воспоминания матери о рождении должны были быть в целом надежными. Рассматривая воспоминания детей параллельно с воспоминаниями их матерей, я надеялся увидеть, насколько они совпадают. Если память рождения — всего лишь фантазии, как утверждают некоторые, тогда детские версии должны противоречить версиям их матерей. Если детские воспоминания были жизненными и точными, они во многом должны были повторять воспоминания матерей.

Согласованность и последовательность

Рассказы матерей и детей были согласованными, содержали множество фактов, связанных между собой, они были последовательными и включали похожие описания людей, окружения и результативности действий. Независимые повествования согласовывались так, как будто одна история была рассказана с двух разных точек зрения. В некоторых случаях совпадения были просто фантастическими.

В целом рассказы подтверждали друг друга во многих деталях, таких, как время суток, месторасположение, присутствовавшие люди, использованные инструменты (отсос, щипцы, инкубатор) и тип родов (ножками или головкой вперед). Последовательность получения бутылочек воды, специального детского питания или грудного молока, появление и исчезновение отцов, а также перемещение из разных комнат довольно часто совпадали. Серьезные противоречия были редки. Таблица, приведенная ниже, отражает общие характеристики совпадений и серьезных противоречий, выявленных в десяти парах рассказов.

Совпадения и различия в 10 парах мать-ребенок

Пара             1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

Совпадения  12  12  9   9  16 19   8  13 24  15

Различия      1   1   0   1   0   0   1   4   0   1

Две дочери дали точное описание причесок своих матерей в то время. Одна мать описала себя как "пьяную" и дезориентированную после анестетиков во время родов, и ее ребенок сказал: "Моя мама была где-то далеко… словно спала, но с открытыми глазами". Мальчик, мать которого сказала, что его положили в колыбель с пластиковыми стенками, жаловался на "блестящие пластиковые или стеклянные стены вокруг меня. Все выглядело смутно, искаженно".

Начало родов (пара № 10). Факты, полученные от ребенка: мать отдыхала в спальне. Это было днем. Схватки начались в 13.10. Мать позвонила отцу и врачу, ей посоветовали подождать. Факты, полученные от матери: дома в постели до 11.30. "Около 13 часов я поняла, что начались роды, позвонила мужу и попросила его приехать домой. Я позвонила врачу, он посоветовал подождать".

При воссоединении (пара № 10). Ребенок говорит: "Мама разговаривает и играет со мной. Была заминка насчет имени. Маме не нравилось имя Вирджиния. Ей не нравилось имя Джинджер, а папе нравилось". Мать: "Я щекочу и играю с ней, поглаживаю ее… Я хочу назвать ребенка Мэри Кэтрин, а Бобби хочет назвать ее Джинджер".

Роды (пара № 1). Мать сказала, что "Михель родилась очень быстро, и им пришлось разрезать пуповину на ее шее. Люди все еще клали салфетки мне на ноги, даже когда она рождалась. А затем, со следующей потугой, она вышла вся". Ребенок: "Что-то яркое, что-то большое вокруг меня. Становится холоднее. Я чувствую, что чьи-то руки трогают мою шею, что-то снимают".

Слова и имена (пара № 1). Ребенок говорит, что слышала свое имя и слова: "Я люблю тебя". Мать сказала так: "Я люблю тебя", обнимаю и целую ее и называю ее Михель".

При воссоединении (пара № 6). Мать сказала: "Я беру ее и нюхаю. Я нюхаю ее головку. Я смотрю на ее пальчики и говорю: "О Боже! У нее деформированы пальчики!" Затем она спрашивает медсестру о пальцах и получает заверения, что они в порядке. Ребенок сказал: "Она берет меня, смотрит… Она меня нюхает! И спрашивает медсестру, почему мои пальчики такие смешные. Сестра сказала, что у меня просто такие пальчики и что они не кривые".

ОШИБКИ И ПРАВДА

В этих рассказах встречались ошибки разного типа, большие и маленькие. Например, мать сказала, что роды проходили в Блумингтоне, а ребенок назвал Уилмигтон; мать сказала, что ребенка завернули в хлопок, а ребенок сказал, что в бумагу. Тетя была ошибочно принята за бабушку, отец — за врача (в это время отец ребенка был интерном).

Некоторые события совпадали, но были беспорядочными. Пропуски — то, что помнил один, но забывал другой, — были очень интригующими. Одна мать призналась, что сказала гадость о ребенке, но ребенок об этом не рассказал. Что означает этот пропуск — ошибку, акт милосердия или это воспоминание лежит глубже и требует большего раскрытия?

Противоречия. Серьезные противоречия между рассказами матерей и детей были редки, но действительно имели место.

В паре № 1 ребенок ассоциирует кормление грудью с родильной комнатой, а мать жаловалась, что это событие было отложено персоналом больницы на целых 12 часов.

В паре № 10 ребенок сказал, что ее кормили грудью, когда отец был в больничной палате. Она даже описала его одежду, очки, волосы и сказала: "Мама позволяет ему подержать меня". Однако, по словам матери, отцов не допускали в палаты во время кормления.

В паре № 7 ребенок сказал: "Она держит меня (в родильной комнате) и начинает целовать меня". Согласно рассказу матери, ребенка положили ей на живот на несколько минут и быстро забрали, чтобы вымыть, снова показали ей, а затем поместили в инкубатор — и не позволяли трогать младенца.

В паре № 2 сын сказал, что мать держала его на руках (после родов), она улыбалась и смеялась, очень счастливая. Мать же сказала, что, напротив, она испытывала чувство беспомощности, паники и страха смерти, так как анестезия парализовала ее до самой шеи. Она сказала, что было трудно дышать или сказать кому-либо о том, что с ней происходило.

Фантазии. Наиболее убедительным доказательством фантазии из всех случаев я считаю 4 несоответствия в паре № 8. Согласно рассказу ребенка, ее отец присутствовал при родах, это было традиционным и нормальным, а мать сказала, что он был шизофреником и не принимал в этом никакого участия. Любимые бабушки и дедушки также были включены в рассказ ребенка, хотя в реальности они были за 3000 миль от больницы. Но, несмотря на эти грубые противоречия, представляющие собой детские фантазии, рассказы матери и ребенка совпали в 13 пунктах. Это важная информация. Она означает, что фантазии могут присутствовать в рассказах ребенка, но не могут влиять на весь рассказ в целом. Фантазии были ограниченными и специфичными.

Путаница. Дети не все помнят одинаково хорошо и четко, и детали не всегда ясны. Например, один ребенок помнил, как покинул родильную комнату: "На мне две вещи, но они разные. Сестра меня вынесла. Потом я нахожусь в этой штуке, которую они катят на колесиках. Наверное, она везет меня к двери". Мать просто сказала, что они ушли из комнаты вместе. Все сказанное может быть правдой. Здесь мы имеем дело с неадекватностью вербальной памяти.

Младенец может проснуться, взглянуть вокруг и уснуть через мгновение. Завернутый в одеяло, ребенок то видит окружающее, то его лицо закрывают и он внезапно уже перестает что-либо видеть. Следовательно, то, что видит младенец, может сильно отличаться от того, что описывает мать.

Точность. Правдивы ли эти воспоминания? Рассматривая эти рассказы в целом, мы видим, что они когерентны, совпадают и в целом точны. Погрешности понятны, но могут быть отнесены скорее к исключениям из правил, учитывая естественную ограниченность человеческой памяти. Рассказы могут быть довольно жизненными, но содержать некоторые ошибки.

Некоторые ошибки памяти, возможно, связаны с неправильным восприятием начала рождения (один ребенок думал, что видел своего отца-врача, но на самом деле это был один из больничных врачей). Ошибка памяти также может быть связана с желаемым (желание видеть бабушку и дедушку) или с созидательным выдумыванием для заполнения пробелов памяти. Бессознательное мышление могло прятать или затушевывать некоторые болезненные аспекты истинной ситуации (психически больной отец).

Объяснение точности, вероятно, гораздо важнее, чем объяснение ошибок.

Мать и ребенок вспоминают

В последующих повествованиях воспоминания матери и ребенка об одном рождении для сравнения расположены последовательно. Они иллюстрируют когерентность и соответствия, обнаруженные в данном исследовании.

Эти повествования — независимые рассказы матери и ребенка, находившихся в гипнотическом состоянии. Совпадающие описания и детали являются признаком того, что эти воспоминания — не фантазии (которые неизбежно расходились бы и противоречили друг другу), а две истории одного рождения, рассказанные с разных точек зрения.

Процесс рождения — это общий опыт матери и ребенка, особенно во время родов, воссоединения в больнице и по дороге домой. Отчеты об этих событиях часто совпадают. Однако два человека имеют индивидуальные интересы, весьма четко отличающиеся. Например, мать может остановиться на описании чисто внешних деталей, относящихся к получению эпидуральной анестезии, тогда как ребенок рассказывает о внутреннем мире сжатий. Ребенок может описать, как врач поворачивает и скручивает его шею, пытаясь вытянуть ее, тогда как мать может не видеть или вообще не думать об этом.

Наиболее очевидные разрывы в воспоминаниях включают периоды нахождения в инкубаторе или детской палате. Память ребенка о временном пребывании там обычно отражает рассказ его одного, без параллельного рассказа матери, которой там не было. Поэтому рассказы о детской в этом разделе опущены.

Линда и ее мать

Начало схваток

Линда: Я чувствую, что моя мама напряжена, и я напряжена. Затем я расслабляюсь. Я чувствую, что куда-то хочу идти, но остаюсь на месте. Там внутри я вся хлюпаю. Когда я вся хлюпаю, я хочу идти вперед, а когда расслабляюсь, я хочу оттолкнуться назад.

Мама: Мой муж не поверил мне, что у меня начались схватки. Он не хотел вызывать доктора, тогда я сама позвонила врачу, и он велел мне приехать в больницу. Я была рада, что пришло время. Мой муж посадил меня в машину.

Линда: Она гуляет… села в машину или что-то другое. Я в смешной позиции. Я чувствую вибрации машины. Это действительно неудобно, потому что я в очень неудобном положении… Я вся сжата. Мои плечи сжаты, но моя шея вывернута. Я хочу распрямиться, но у меня не получается.

В родильной комнате

Линда: Я предполагаю, что на столе сейчас моя мама. Моя мама на кого-то зла, но не на меня. Она сердится. Я думаю, что это женщина, но не доктор.

Мама: Какая-то женщина кричит в соседней комнате. Она продолжает кричать и заставляет меня кричать! Мои нервы на взводе. Я пытаюсь дышать, пытаюсь справиться со своими чувствами. Я хотела крикнуть, чтобы она заткнулась! На самом деле она кричала не от боли, а от желания постоянно получать внимание.

Линда: Она лежит на столе. Кажется, все участвуют в этом, все смотрят. Я не могу видеть их, но могу сказать, что они там. Моя мама хочет, чтобы я поторопилась. Я чувствую, как она думает, что это слишком долго продолжается. Я чувствую сильное сжатие, но моя шея не сдавлена. Перед тем, как она расслабилась, я хотела снова уйти назад. Теперь, когда она расслабилась, я остаюсь на том же месте и не ухожу назад. Моя голова сильно сжата, но это сжатие не чувствуется на верхушке головы.

Мама: Доктор входит. Я рада. Он спокоен за меня. Он задает медицинской сестре несколько вопросов. Должно быть, о том, почему его так поздно позвали.

Они надавливают на позвоночник. Мне очень неудобно на спине. Тяжело дышать. Схватки болезненные. Они привязывают мое тело, в то время как я сопротивляюсь, и доктор делает мне укол.

Роды

Линда: Я повернула голову вокруг, не знаю как. Моя голова немного снаружи. Я начинаю поворачивать голову, то же самое делает мое тело, потому что она высунута наружу. Я беспокоилась о том, чтобы держать голову прямо.

Доктор положил руки мне на виски. Я хочу, чтобы он ушел. Я пытаюсь отодвинуться назад, потому что мне это не нравится. Я чувствую себя разочарованной, потому что хочу сделать все сама. Я хочу, чтобы это было предоставлено сделать мне. Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне. Я чувствую здесь давление. Это может занять немного больше времени, но я чувствовала бы больше комфорта.

Он не стал делать это осторожно, он просто пытался покончить с этим. Затем он потянул! Моей спине больно! Затем он повернул меня вокруг — я не надеялась ни на что! Он вытащил меня, поднял в воздух и отодвинул от себя. Затем он ударил меня — не очень сильно, и я начинаю плакать.

Моя мама хотела бы, чтобы я была рядом с ней, и я хочу быть рядом с ней, но ни я, ни она ничего не можем с этим поделать. Я хочу подлететь, но не могу. Это безнадежно.

Тут есть какая-то машина или что-то похожее… И они накладывают ее на мой рот. Это было действительно странно, подобно белой машине в форме трубы. Я думаю, что они хотели вытянуть мои легкие или что-то в этом роде.

Мама: Я не чувствовала больше схваток, просто давление, не боль. Доктор приспособил зеркало так, чтобы я могла видеть. Я могу видеть черные волосы малыша.

Они все говорят о моей следующей схватке. Они хотят, чтобы я тужилась. Я этого не чувствую, поэтому не знаю, когда тужиться. Акушерка встает надо мной и нажимает на мой живот. Я думаю, если смогу это выдержать, то скоро все закончится.

Голова малыша снаружи. Много черных волос.

…Сейчас я думаю только о малыше. Доктор кладет свой палец на ее ротик, чтобы засунуть ложечку. После этого медицинская сестра дает ему белую спринцовку, которую он кладет в ее рот, чтобы высосать жидкость.

Малыш родился, и он говорит мне, что это девочка. Прекрасно. Я счастлива

На животе мамы

Линда: Они положили меня на живот мамы. Я чувствую себя намного лучше. Я пыталась ухватиться за нее, и она смотрела на меня.

Я посмотрела вверх на нее. Я хотела, чтобы она не позволила им забрать меня, но когда я увидела ее лицо, то поняла, что она не хотела это делать. Затем я просто сдалась.

Кто-то вытирает меня, заворачивает в одеяло, протягивает медицинской сестре, и она выносит меня в маленькую комнату. Она кладет меня вниз в одну из этих корзинок для маленьких детей. Я думаю, что они фотографируют меня. Я хочу отвернуться и уснуть…

Мама: Затем они приносят ребенка и кладут ее на мой живот. Она плачет. Они положили ее поперек моего живота лицом вниз. Я думаю, что она красивый ребенок. Я заплакала. Я в восторге от того, что они положили ее на мой живот. Она лежит поперек моего живота с головкой, повернутой влево. Я со стороны могу смотреть на ее лицо. Она поднимает голову вверх и плачет. Я думаю, что не предполагала притронуться к ней.

Они забирают ее. Мне это не понравилось, но я поняла, что так должно быть. Она прекращает плакать. Она осматривается вокруг.

Они завернули ее в одеяло. Они положили ее в коробку со стеклянными или пластиковыми стенками; она там на другой стороне комнаты.

В детской

Линда: Я думаю, что я ушла первой. Мои глаза закрыты, и я вся скручена, потому что они забрали меня от моей мамы. Я завернута в одеяло.

…(Я пришла) в комнату, куда идут все малыши. Я хотела быть с моей мамой. Я могла бы сказать, что здесь было много других малышей… но моей мамы там не было.

Мама: Они везут меня вместе с ребенком, мы рядом друг с другом. Мой муж в холле, он видит ребенка. Он сейчас улыбается. Слезы катятся у меня по щекам, и они ведут меня в мою комнату. Они берут ребенка в детскую. Я не знаю, когда увижу ее снова. Я хочу держать ее, смотреть на нее. Я планирую, как буду нянчиться с ней.

Воссоединение

Линда: Сестра понесла меня и прошла одну кровать. Я думаю, моя мама лежала дальше всех от двери. Затем я увидела ее. Я чувствую себя хорошо. Я знала, что она несет меня к ней.

Мама: Я занимала кровать, которая стояла дальше всех от двери…

Линда: Мама протянула руки и взяла меня. Она обняла меня и начала меня кормить. Самочувствие хорошее. Сестра стояла рядом в течение минуты… Она спросила мою маму, нужно ли ей что-то… В комнате еще кто-то был, другая пациентка. Я обращала больше внимания на то, чтобы быть с моей мамой.

Мама: Я повернулась на сторону, опираюсь на локоть, потому что они собираются положить ее рядом со мной. Я лежу на левой стороне. Они опускают ее вниз, на кровать, и я открываю свою ночную рубашку, чтобы ее кормить. Сестра старается помочь мне и говорит, что для многих женщин это тяжелое время. Я хочу, чтобы она просто оставила меня одну. Я стараюсь выкинуть ее из головы и обратить все внимание на ребенка. Проблем нет. Она берет сосок с первого раза. И сестра уходит. Она сказала, что я сделала все хорошо.

Линда: Я все хочу обнять ее, но не могу. Я просто двигаю руками, хватаю за вещи, как будто за ее руки. Она говорит мне, что я симпатичная малышка. Она проводит своим пальчиком по моим волосам. Она сказала мне, что у меня хорошие волосы. И это делает меня счастливой.

Время от времени она просто смотрит на меня и улыбается. Я чувствую, что она счастлива, хотя я ей причинила проблемы в самом начале. Она об этом уже не помнит.

Мама: И затем я начала раскутывать ребенка, смотреть на ее ножки и ступни, говорить с ней. Я сказала: "Какая ты симпатичная, Линда! Привет Линда! Я люблю тебя. Я твоя мама".

По дороге домой

Линда: Они кладут меня в матерчатую сумку. Мой папа здесь. Он кажется не очень уверенным, когда рядом со мной. На улице я чувствую себя по-другому. Здесь очень ярко. Я все время протягиваю ручки вперед и назад. Мои мама и папа помогали друг другу. Мой папа собирался вести машину домой… Они сказали мне, что я увижу мой дом, и я знаю, что сестра больше не унесет меня.

Мама: Я сажусь в машину, чтобы ехать домой, сестра протягивает мне малышку. Тэд везет нас домой. Я чувствую себя хорошо. Я знаю, что смогу быть хорошей мамой. Я рада этой перемене — быть одной со своей малышкой. Я предвкушаю тот момент, когда покажу ее моим родителям.

Линда: Я осматриваюсь вокруг, внутри квартиры, которая поднимается на несколько ступенек… Они кладут меня в спальне. Это не только моя спальня… Кажется, вокруг меня люди. Я чувствую себя намного лучше, чем в больнице.

Мама: Мы снимали верхний этаж большого дома в Виттиере. Мои мама и папа здесь. Тэд понес малышку наверх (внутрь дома)… Мой папа говорит мне, что она чудесная малышка. Он кажется очень гордым.

Я кладу ребенка в колыбельку. Она стояла рядом с моей кроватью. Я оградила ее "барьером", она казалась там такой маленькой…

Кэти и ее мама

В родильной комнате

Кэти: Это достаточно большая комната, внутри много всего серебристого. Люди, кажется, очень заняты. Я думаю, здесь четыре или пять человек. Стало холодней, чем было сначала. Я чувствую, как я кручусь,

поворачиваюсь слишком быстро. Они тянут и тянут меня. Доктор нервничает… дрожит… трясется, и это беспокоит меня.

Мама: Это достаточно большая комната и прохладная. Я могу видеть ее голову, выходящую из моего влагалища. Здесь два доктора. Молодой доктор (в зеленом) и старый доктор с седыми волосами (в белом). По сторонам стоят акушерки. Молодой доктор занят. Они сдерживают головку… Головка снаружи (сейчас).

Кэти: Они кладут меня ей на живот, как будто выгрузили меня на нее. Доктор разговаривает с моей мамой. Все, кажется, в порядке и она выглядит спокойной. Он, кажется, все еще нервничает, поднял меня вверх и отдал кому-то. Я чувствую себя больше и тяжелее. Я могу ее видеть, но я не рядом с ней. Ее волосы завернуты как будто в бигуди или что-то подобное. Она выглядит усталой, вспотевшей.

Мама: Они, похоже, положили ее на мой живот, но все еще поддерживают ее. Я могла видеть ее… много крови и белой жидкости. Она плачет. Я могу видеть пуповину. Мои руки привязаны внизу, поэтому я не могу протянуть их и дотронуться до нее. Я хотела бы двигать ими, взять и завернуть ее. Кто-то, наконец, берет ее. Я говорю с доктором… Я полагаю, что они надели белую шапочку на мои волосы.

Кэти: Никто со мной не разговаривает. Они говорят обо мне, я думаю, но не со мной. Они действуют так, как будто знают, что я здесь, но будто я не знаю, что я здесь. Акушерка, похоже, вытерла… вымыла меня. Затем они принесли меня и положили рядом с моей мамой. Она не плакала, но было что-то очень похожее. Она первой заговорила со мной. Она сказала: "Привет!" Больше никто, похоже, не думал, что я была действительно здесь. Затем она побеседовала с доктором, и они снова забрали меня.

Мама: Они, наконец, освободили мои руки, и акушерка принесла ее с левой стороны от меня. Но она держит ее так близко, что я могу дотронуться до нее. Я действительно чувствую себя разочарованной. Я говорю ей: "Привет!" Она такая симпатичная и маленькая, но все еще немного грязная. Они кладут ее в маленький обогреватель. Я беседую с доктором о ее весе.

В детской

Кэти: Я не знала, куда они собрались унести меня и почему. Я покинула комнату раньше мамы. Я больше не вижу моего папу. Он был рядом… но не долго. Я действительно не знаю точно, где он был… позднее.

Затем они снова унесли меня в другую комнату с множеством других людей (детей). Я была там в компании других малышей, и люди входили и беспокоили, будили нас.

Мама: Мы были готовы уезжать. Я на подвижной кушетке. Они увезли ее первой. Мы спустились вниз, в холл. Ее папа там, смотрит на нее (но не прикасается). Я не помню, легла в кровать, но я в кровати. Я не знаю, что случилось с малышкой или с моим мужем. Они поместили малышку в другую комнату.

Воссоединение

Кэти: Иногда они приносили меня к маме, но всегда снова возвращали в комнату (в детскую). Это было действительно четко. (Мама) казалась счастливой, уютной. Ее волосы были распущены. Я устала и хотела спать. Мне нравится, когда меня кормят грудью. Сестра постоянно входила и выходила. Все знали, что происходит, кроме меня. Я не знала, почему они забирали меня и где я была в действительности.

Мама: Я в двухместной комнате, мы обе чистенькие. Она в маленькой пластиковой кроватке. Они перемещают ее будто в комнате. Я беру ее на руки, разворачиваю, удобно устраиваю на кровати. Она рассматривает меня. Я говорю с ней… Я кормлю ее грудью. Затем кладу ее обратно в кроватку. Ее папа входит навестить (но не прикасается). Ночью они снова забирают ее в детскую.

Уход из больницы

Кэти: Мой папа пришел забрать мою маму с моей сестрой и еще с кем-то, другим мужчиной, но я не знаю, кто он. Моя мама была в передвижном кресле и держала меня. Меня завернули в одеяло, шелковистое, с маленькими розовыми цветочками.

Дорога показалась действительно долгой. Каждый казался счастливым.

Мама: Я приготовилась. Я одета и с нетерпением жду отъезда. На малышке фланелевые ползунки и маленькая кофточка с розовыми бутончиками внизу. Ее отец входит и говорит мне, что наша дочь и мой сводный брат ждут внизу. Входит медицинская сестра. Я сажусь в передвижное кресло и держу малышку.

Кажется, мы долго едем. Нужно много времени, чтобы добраться до дома. Много шуток, идет легкая беседа.

Кэти: Я была в белой колыбельке… и что-то висело над моей головой. Вначале я подумала, что это немного странно, потом привыкла.

Мама: Малышка лежит в плетеной колыбельке с верхом. Она не спит, но кажется действительно счастливой. Я думаю, мы прикрепили к ее кроватке мобильный телефон.

К объяснению памяти родов систематически обращались три теории. Некоторые подозревают, что воспоминания ребенка — это фактически воспоминания матери, которая в детстве случайно передала их ребенку и забыла. Это объяснение весьма вероятно, но не согласуется с содержанием воспоминаний. Во-первых, обстоятельства, которых не знала мать, и обстоятельства, о которых она не хотела рассказывать. Иногда память ребенка подтверждается чаще, чем память матери, хотя слова, обычно используемые ими, не являются теми "техническими" словами, которые предпочитают взрослые.

Вторая теория заключается в том, что воспоминания родов — это полотна фантазии, сотканные из накопившихся кусочков информации, и сшитые вскоре после рождения. Такой продукт фантазии был бы более стереотипным и предсказуемым, чем рассказы о рождении, которые мы слышали. В воспоминаниях моих 10 пар фантазия была редкой и легко определяемой. Она не может объяснить реалии, общие для обоих рассказов.

Наконец, некоторые полагают, что дети не понимают, что говорят во время родов, пока не научатся разговаривать, и, таким образом, видят родовые травмы как ретроактивные. Эта теория запоздалого влияния отвергает наличие осознанного общения при рождении. Между тем жизнь представляется нам прогрессивной, а не ретроактивной. Детей шлепают сейчас не для того, чтобы они реагировали позже. Искусная коммуникация при рождении не является доказательством задержки интеллектуального развития.

Учитывая все эти факты, мы приходим к выводу, что объективно собранные воспоминания о рождении являются истинными воспоминаниями о прошлом опыте. Воспоминания о родах в моих 10 парах определенно являются реальной памятью, а не фантазиями; личными воспоминаниями, а не воспоминаниями матерей, и чаще являются действительными, чем фальшивыми. В разумных пределах эти воспоминания служили надежным ориентиром в том, что происходило при рождении.

Глава 9. Роды, какими их помнят малыши

Дети, у которых брали интервью под гипнозом, как у взрослых, многое рассказали нам о родах. По содержанию их воспоминания отличались, поскольку все рассказы были личными, но все же они красноречиво выражали свои чувства и проблемы. Эти рассказы очевидцев о событиях, происходивших в матке, отражали их взгляд до рождения. Кроме того, они рассказывали истории о внешних событиях, происходивших в родильной палате и детской, которые могли подтвердить родители, медицинские сестры и доктора.

Рассказы о том, как малыши чувствовали себя в первые минуты и часы вне матки, совпадали с возбужденным состоянием, столь часто наблюдаемым в родильном доме: громкие крики, страдальческие выражения лиц, движения рук и ног, содрогающееся и трясущееся тело. К счастью, их рассказы содержали и позитивные впечатления: осторожность обращения, теплые объятия, слезы радости, лучезарные улыбки и неразрывные связи.

Для большинства малышей начало родов сопровождалось неприятным путешествием в больницу, давлением на головку во время сидения матери в машине. События в больнице запоминались как ряд перемещений мамы в кресло и из кресла, в кровати, по комнате, встречи с акушерками и докторами. Малыши проявляли беспокойство, когда папы отсутствовали, наблюдали, нервничает ли мама или спокойна, и оценивали отношение и поведение акушеров.

Схватки: взгляд изнутри

Первые сокращения матки сигнализируют матери о начале родов и одновременно являются сигналом для внутреннего "пассажира" о предстоящих жизненных переменах. Сначала малыши переносят мышечные сокращения как "давящие волны", "пульсации", или "как будто ты на корабле в бушующем море". По мере усиления схватки определяются как серьезные и ведут к новым движениям, давлению, положению и поворотам. Эта непреодолимая сила описывается как "всплеск энергии", "река" или "волна во время прилива". Если роды слишком быстрые, они происходят так, "как будто скользишь по склону вперед головой — и шлеп\" — сказала Диана. Аннета родилась слишком быстро и проскользнула мимо рук доктора. Мы случайно обнаружили это, когда исследовали ее страх перед полетами.

Гленда

Еду в больницу в машине. На сиденье, внутри моей мамы. Моя голова сжата.

Папы там нет. Я чувствую себя некомфортно. Моя мама сходит с ума. Она не хотела, чтобы я была здесь. Это все кажется безумием! Это будет счастливое время.

Тереза

Темно… Я ощущаю резкий прилив энергии. Я чувствую себя напряженной; много энергии! Каждый мускул напряжен, но я никуда не двигаюсь. Я просто остаюсь здесь…

Я беспокойна. Становится светлее, и у меня начинает болеть голова. У меня такое ощущение, будто я готова взорваться! Я чувствую, что все устремляется в мою голову.

Я чувствую себя больше внизу, чем вверху; я не знаю, как описать это. Я чувствую, будто нахожусь в скользящей лодке, и кровь бросается мне в голову…

Марианне кажется, что она сопротивляется рождению. Она говорит, что не была готова к этому и не стала продвигаться вперед. Тем не менее она обнаружила, что ее захватывает "приливная волна", которой невозможно сопротивляться.

Марианна

Они сказали, что пришло время рождаться. Я чувствую давление, но не хочу рождаться. Я еще не готова. Я сейчас собираюсь подождать, ведь внутри мне намного лучше.

Теперь они приходят все быстрее и быстрее; эта дорога, та дорога. О, они становятся сильнее! Они выталкивают, выталкивают, выталкивают меня наружу. Я хочу остаться здесь, где нахожусь, но они настаивают.

Это похоже на приливную волну… Я чувствую, что меня захватывает приливной волной. Когда она приходит, я догадываюсь, что должна идти тоже… О-о, приливная волна приходит снова.

Я еще не готова. Она выталкивает, выталкивает. Я останусь прямо здесь, я не хочу куда-то идти, но я должна…

Ой-ой, они надевают перчатки. Они хватают меня. Ой, ради Бога, гррр, вот это было сжатие!

Они держат мою голову, но осторожно; они были осторожны. И они говорят: "Ты просто лежи здесь спокойно" — и заворачивают меня во что-то.

Жизнь в родильной комнате

Когда роды заканчиваются и малыши уже дышат самостоятельно, они обретают опыт новых чувств, эмоций, впечатления от людей и местонахождения. Придя из экстремально замкнутого пространства, буквально "соприкасаясь со всеми стенками", они иногда жалуются на чувство "потери пространства". Одному мальчику родильная комната показалась "беспорядочной, приводящей в замешательство".

Все малыши жалуются на яркий свет, холодную комнату и инструменты, шум, грубое прикосновение к их чувствительной коже и на всю медицинскую рутину, включая шлепки, уколы, глазные капли, твердые чаши весов, когда их держат высоко в воздухе и прикасаются незнакомые люди.

Малыши не любят акушерские щипцы, иногда боятся инкубаторов (кюве-зов) и думают, что маски, которые носят доктора и акушерки, делают их похожими на "инопланетян". Они энергично возражают против пересечения пуповины не потому, что это причиняет боль, а из-за тревоги по поводу того, как и когда разрывается эта жизненная связь.

Малыши выражают удовольствие и благодарность за хорошее и осторожное обращение, за добрые слова от акушерок и докторов. Кроме того, они благодарят за непосредственный контакт с их матерями после родов.

Мэри

Доктор держит меня, и я смотрю на мою маму. Я рада видеть ее, и она рада видеть меня… Она выглядит симпатичной. Она вся потная и измотанная, но выглядит молодой и хорошей. Она чувствует себя хорошо, улыбается. Это счастливый момент.

Я слышу, как кто-то говорит: "Это моя девочка". Я чувствую мою маму, она всегда говорит мне, что я хорошая девочка. Она счастлива со мной и довольна мной.

Доктор беседует, отдает приказы людям, велит им перерезать то, сделать это… У него хороший голос; он хороший доктор, пожилой мужчина. Он очень осторожен.

Скотт

Я немного испугался всех этих людей. Это ново; я не привык к этому… Я хотел бы уйти из родильной комнаты. Мне не нравится, потому что здесь много людей и яркий свет.

Все, что меня окружает, кажется мне опасным и ненадежным… Здесь так много открытого пространства! Я предпочел бы меньшую и более удобную комнату.

Марсия

Я чувствую, что меня вытаскивают (вначале голову), задыхаюсь от воздуха. Кто-то обрывает пуповину. Затем странное и совершенно неожиданное ощущение от пребывания высоко в воздухе, где я болтаю и двигаю руками. Это подобно большому открытому пространству; это пугает. Мне не нравится вид людей с масками, закрывающими их лица. Я продолжаю смотреть на их маски. Моя мама — единственная, кто нормально выглядит в этой комнате!

Все мне чуждо. У меня ощущение, будто я не знаю, что делать. Пространство подавляет!

Я хочу назад, к маме.

Когда они вытянули меня наружу, я почувствовала себя перевернутой вверх ногами. Кто-то ударил меня по попе. Я начала кричать, и они пере вернули меня опять так, как надо. Мне совсем не понравилось находиться вверх ногами!

Они положили меня на стол — какой-то странный и очень чужой. Я почувствовала, что мне не следовало быть здесь. Кто-то вытирает меня. Все было новым и смешным. Они положили меня на стол на спину; я чувствовала себя странно.

Борьба…

Наиболее распространенная жалоба новорожденных состояла в том, что их отделяют от матерей.

Анита

Свет, яркий свет. И человек в маске и смешной шляпе. На нем перчатки, на ощупь они смешные.

Свет слишком яркий для моих глаз. Я двигаю руками. А теперь мои ноги снаружи и я плачу.

Они протягивают меня какой-то женщине. Холодно.

Все окружающее такое новое и это пугает. Я не могу слышать мою маму. Я не могу чувствовать мою маму; это пугает.

Затем я почувствовала мою маму. Не так, как раньше, но это была она — только на секунду. И они унесли меня.

Меня принесли в комнату и положили. Свет был очень, очень яркий. Они почистили меня, вытерли.

…Затем они положили меня на что-то вроде кровати.

Перед тем, как они положили меня на весы, было действительно холодно. Я плакала, но они не обращали внимания. Они делали свою работу…

Я была в заблуждении насчет того, что происходит! Я думала, что они нехорошие. Я хотела к моей маме. Я не могу видеть ее.

Они оставили меня одну…

Тереза

Кто-то увозит ее (маму). Я не понимаю, почему они это делают, я чувствую, что остаюсь совсем одна с ними в большой комнате.

Она ушла. Они забрали ее. Это безумие! Кажется, это так глупо. Я не понимаю, почему она не могла остаться…

Следующие очевидцы, Линн и Эмилия, жалуются на уколы иглами и глазные капли.

Линн

Акушерка в белой шляпе входит, поднимает меня и возвращает меня обратно. Она несет меня к столу и разворачивает одеяло. О, это приятно!

Затем она моет меня. Это немного холодно.

Иголка причиняет боль. Она протирает меня спиртом и вкалывает иголку мне в попу.

Она улыбается и беседует, очень быстро и умело. Она меняет подкладки и снова заворачивает меня в одеяло. Мне это не нравится. Это должно было произойти. Она поднимает меня и снова уносит.

Эмилия

По-моему, здесь так холодно, и моя голова все еще болит. Они смеются, потому что я плачу.

И голос моей мамы восклицает. Она говорит, что хотела девочку.

Она хочет увидеть меня… Она видит родимое пятно на моей ноге и говорит: "Все правильно, она моя; у нее на ноге моя отметина!"

Сильные чувства из детской комнаты

За редким исключением, малыши чувствовали себя несчастными и одинокими, когда их помещали в детскую комнату. Один ребенок говорил: "Вокруг не было никого, кому бы я был нужен. Я чувствовал себя покинутым". Другие сбиты с толку, поставлены в тупик, им скучно или они даже в ярости. Горе является преобладающей эмоцией. Она заразительна, и другие малыши часто вопят в один голос, хором!

Малыши жалуются, что их туго заворачивают, хотя они хотят двигаться, насильно кладут на спину, хотя они хотят лежать на животе, их заставляют ждать кормления, тогда как они уже проголодались.

У них начинаются головные боли, боли в ушах, ножки становятся холодными, появляются зависть, гнев или депрессия. Некоторые спасаются от жестокой реальности грезами наяву. Сандра, уставшая от "штормового моря" в течение девяти месяцев, хочет дать понять акушеркам, через что она прошла, но, к сожалению, не может привлечь их внимание.

Для Хелен маленький детский город был райским местом благодаря счастливой медсестре — поющей, воркующей и любящей няньке. Зимний снегопад помешал ее матери уехать домой на отдаленную ферму, и поэтому Хелен имела удовольствие провести несколько недель в этом особом окружении.

У Хелен поющая няня

Вот комната, и в ней няня. На ней бело-голубое платье и большая шляпа с крылышками, выступающими по сторонам.

Это детская сестра. Она то напевает, то воркует про себя. Она любит детей. Здесь только два других малыша и много пустых люлек.

Здесь удобно. Я здесь недавно, но кажется, что я принадлежу этому месту. Она к нам очень добра.

Я ей нравлюсь. Я здоровая, сильная малышка. Я больше, чем другие, и за мной легче ухаживать.

Я все смотрю на няню. Она так счастлива все это время! Я могу сказать, что она действительно любит нас. Она делает все: содержит нас в чистоте, кормит нас.

Приятно, когда она тебя держит, мягко и тепло. Кормление для нее — не обычная работа, а удовольствие. Она разговаривает с нами и напевает. Никогда не торопится. Как будто мы принадлежим ей.

Это очень спокойное время.

Сандра

Я в детской. Медсестры рядом с другими малышами. Я чувствую себя разочарованной, так они не знают, через что я прошла. Они просто игнорируют меня.

Я прошла через что-то очень неприятное и длительное. Они не понимают этого. Я думаю, если бы они знали, это помогло бы.

Они были дружелюбны, но не стали проводить со мной много времени. Пять или шесть медсестер долго суетились около одного малыша. А на меня они просто не обращают внимания.

Мне холодно. Я размышляю, что во мне не так, что сделать, чтобы привлечь их внимание. Но я думаю, что они не хотят обращать на меня внимание, они не считают меня важной.

Я продолжаю смотреть на медсестер, собравшихся вокруг одной кровати. Тот малыш, должно быть, действительно нечто! Они все стоят вокруг, наклонив головы, и наблюдают за малышом.

Им так интересно смотреть на этого малыша!

Я постоянно чувствую себя покинутой. (Вздох)

Для Дии и Бренды время в детской означает одиночество, скуку и депрессию.

Дия

Меня кладут в маленькую кроватку. У меня ощущение, будто меня оставили одну…

Мне плохо, потому что никто не держит меня, и я сама по себе. Все кажется таким большим. Я чувствую себя такой маленькой. Я сама по себе…

Бренда

Я ничего не могу видеть. И никого не могу слышать. Я просто лежу здесь без сна. Я лежу здесь давно-давно и жду чего-то. Жду… и ничего не случается. Это очень скучно… Все так спокойно и так одиноко. Неприятно чувствовать себя одинокой.

Для малышей, у которых было сложное рождение и о здоровье которых серьезно беспокоились, детская — даже более беспокойное место. Лишенные постоянной и индивидуальной заботы, которую они получили бы от своих матерей, они чувствуют себя тревожно. Коллективная забота означает, что их оставляют на руках у незнакомых людей, которые входят и выходят из комнаты. Они должны заботиться о многих малышах, уделяют каждому лишь обычное внимание и могут не ответить на настоятельные призывы о помощи. Им нужна уверенность, которую может обеспечить только мать.

Джеффри, у которого были проблемы с дыханием, описывает свое затруднительное положение в детской. Он с точностью объясняет, как его разум и эмоции повлияли на физическое состояние. Он говорит уверенно.

Джеффри

Когда меня держат на руках, я чувствую себя в безопасности, уверенно и удовлетворенно. Одному мне страшно, и я слишком раним.

У меня большие проблемы с дыханием, иногда боли; в основном родовое дыхание. Я должен работать с дыханием… Иногда становилось очень трудно дышать.

Страх в это время был всеохватывающий.

Я знал: что-то было не так… Раза два дышать становилось очень трудно, и не было никого, кто бы поддержал меня.

Когда тяжело дышать, очень помогает, когда тебя держат. Это спасает от страха, а затем помогает дыханию… Когда никого рядом нет, дыхание становится очень тяжелым. Мне кажется, это длилось долго, и чем дольше это продолжается, тем больше я боюсь.

Джеки и Сэнди переживают эмоционально, боятся, что о них не будут заботиться. Уход, в котором они нуждались, совсем не такой, что обеспечивает медицинский персонал.

Джеки

Они принесли меня в большую комнату и положили в маленькую коробку, дали мне что-то коричневое — витамины или что-то в этом роде — и закапали это в мои глаза. Они посмотрели в мои уши и оставили меня там. Я была напугана. Я была сама по себе.

Сэнди

Я в маленькой кроватке. Мне холодно, и болит затылок. Я одинока, нервничаю, дрожу. У меня ощущение, что меня бросили. Они оставили меня в детской одну.

Папам хорошо известно, что составной частью родильных домов является обычное стеклянное окно в детской, которое защищает новорожденных от окружающего мира (включая пап). У Аннетты и Мэри при виде их отцов через окно возникали противоположные чувства. У Мэри с ее папой был счастливый взаимообмен, в то время как у Аннетты создалось впечатление, что она оказалась "не того" пола.

Мэри

(Мой папа) действительно глупый. Он ухмыляется. Он и в самом деле глупый. Он в восторге и ухмыляется. Он снаружи, в другой комнате, смотрит через стекло.

Я вижу его впервые. Он выглядит, как обезьяна! Он — в восторге.

Затем он пытается поддержать меня. Он счастлив. (Хихикает). Я тоже счастлива.

Аннета

Я в больнице, в детской. Я на руках у няни. Она держит меня и показывает моему папе, что у него родилась маленькая девочка.

Гм, я должна была быть маленьким мальчиком! Мой папа был очень расстроен. Я должна была быть Гордоном. Они перебрали все имена. А теперь они должны были быстро придумать имя для девочки.

Он знал, что у него будет мальчик. Он был в этом уверен.

Воссоединение с матерью

После уединения в детской возвращение к матери для большинства малышей приносит облегчение. Они знают, что будут с ней, но чувствуют, что через короткое время их снова заберут, как было после рождения. Они собираются с силами для повторения ранее пережитого. Счастливый или несчастливый характер воссоединения зависит от отношения обоих — матери и ребенка.

Сьюзен негодует

Они принесли меня к моей маме. Она была действительно рада. Она подняла меня и взяла на руки. Мне было хорошо, но я злилась на нее. Она была действительно счастлива, но меня это больше не волновало. Она бросила меня. Я была сердита на нее.

Когда она держала меня на руках и мне становилось с ней тепло, я забывала, какой сердитой я была.

Джеки

Мы вместе в ее комнате, она держит меня на руках и кормит. Мне это нравится. Я чувствую себя в безопасности. Она разговаривает со мной. Она произносит мое имя. Она говорит мне, что я ей нравлюсь и я симпатичная. Затем они снова меня уносят.

Маме Даны был 21 год. Она не была подготовлена к материнству и явно нервничала. Однако она старалась, как могла, и ее любовь проявилась.

Дана поняла свою маму

Она держит меня на руках, на мне белое одеяло. Она смотрит на меня, прикасается ко мне. Я чувствую себя в безопасности у нее на руках, мне тепло. Мне лучше… я не в закрытой коробке. Я становлюсь спокойнее.

Она нервничала из-за того, как держать меня. Она не знала, правильно ли держит меня. Она казалась напряженной, но радостной и счастливой. Она постоянно меняла стороны, когда держала меня…

Я вижу ее окруженную подушками в больничной кровати. Она сидит и кормит меня (из бутылочки). Это невкусно, но хорошо. По вкусу напоминает витамины…

Я сплю спокойно. Удобно.

Нэнси

Первое молоко было грудное. И оно было очень плохое! В нем был привкус гнева. У него был раздражающий, горький вкус… Это потому, что никто не любил меня. Никто не хотел меня.

Воссоединение Эмилии с мамой после родов сопровождалось посещением папы. Пока малышка слушала разговор родителей, она ощущала себя больше объектом, чем человеком, и не была уверена, что она им очень нравится.

Эмилия

Вроде я в той же комнате (с ней). Я могу слышать ее голос, а потом голос моего папы. Они возбужденно беседуют о родах.

Затем он подходит и смотрит на меня. Но не берет меня. Он просто тыкает в меня пальцем. Он говорит что-то глупое, типа "У-тю-тю".

Он не знает, что я человек. Я вещь по имени малышка. Он говорит: "Таковы все малыши; эта была достаточно трудной". Я не думаю, что я была такой трудной.

Я не думаю, что мне очень нравятся эти люди. От них у меня болит голова… Они не думают, что я человек. Я знаю, что я есть.

Глава 10. Ловушки

Рождение ребенка и семейные отношения порой сопровождаются таким всплеском чувств, что люди произносят слова, которые позднее хотели бы взять обратно. Мужья обвиняют жен, жены винят мужей, оба могут обвинять малыша, а чувствительные дети иногда могут винить самих себя. Эти обвинения иллюзорны и иррациональны, но тем не менее причиняют боль. Это лишь одна из эмоциональных "ловушек" рождения.

Подобно проблемам начала школьной жизни, ухода из дома в 18 лет или ухода на пенсию в 65 лет, рождение ребенка имеет свою долю риска. Мрачные переживания во время этого деликатного периода могут оставить пагубные отпечатки, "метки родов", которые носят скорее психологический, чем физический характер.

Пока существовало предположение, что у новорожденных детей нет эмоций, нет развитых чувств, нет мыслей, проблема родовой травмы казалась необоснованной и привлекала мало внимания. Теперь, когда стало известно, что малыши разумные, чувствительные существа, их умственную и эмоциональную уязвимость необходимо пересмотреть.

Не каждые роды являются счастливыми сами по себе. Из-за бесчувственного отношения к новорожденному как к человеку доктора, акушерки и родители могут испортить это событие бездумной насмешкой, критикой или ужасными предсказаниями относительно внешности и будущего малыша. Психотерапевты могут рассказать вам, как часто такие необоснованные и глупые замечания оборачиваются патогенными факторами, буквально вызывающими болезнь. Подобно тому, как беременные женщины должны избегать контакта с химическими тератогенами, которые являются причиной врожденных пороков тела ребенка, они должны избегать и психологических тератогенов, засоряющих разум детей.

Родители могут оставить эмоциональные шрамы у своих отпрысков с помощью угроз, отвержения, грубых замечаний, которые сами по себе свидетельствуют о неразрешенных личных проблемах и разногласиях. Беременность — это идеальное время для лечения своего тела, разума и духа, чтобы эти проблемы были полностью решены до родоразрешения. Проблемы, оставшиеся неразрешенными, могут сразу причинить страдания малышу и испортить семейные взаимоотношения на последующие годы.

Для некоторых новорожденных первая встреча с матерью, отцом, братьями и сестрами и другими родственниками опасна. Окружающая среда, в которой они себя обнаруживают, порождает страх, гнев, депрессию или стыд. Даже внутри матки малыши могут слышать "грохот" семейных стычек. Вне матки они должны научиться мириться с несчастливыми родителями, с родственниками, настроенными агрессивно, ревнивыми братьями и сестрами и бездушным медицинским персоналом.

Для малышей очень важно, что чувствуют мамы в глубине души, что они говорят и делают. Если им не хватает эмоциональной поддержки, это означает, что матери не могут дать своим малышам достаточно любви, как и молока, а это не способствует появлению у ребенка стремления быть с матерью. В какие-то несчастливые моменты родители могут неосторожно дать выход ужасным чувствам, которые не управляются ни разумом, ни самообладанием, а в это время малыши напряженно слушают.

Удар отверженности

Приведенные ниже рассказы должны предостеречь вас от вреда, который вы можете причинить своему ребенку различными формами его отвержения при рождении. Ширли отвергнута, так как она "не того" пола, — жалоба, которую предъявляли мне некоторые родители. Отверженность, с которой столкнулись Гленда и Дэвид, еще хуже — они оказались нежеланными детьми. В результате оба чувствуют себя разочарованными и грустными. Если бы их матери осознали, как проницательны новорожденные, возможно, они нашли бы способ дать своим малышам лучший старт в жизни.

Ширли

Она хотела мальчика. Это первое место, куда она посмотрела. Она хотела знать, мальчик я или девочка. Она хотела мальчика; она плачет.

Она даже не хотела брать меня на руки. Вошел мужчина, он взял меня на руки. Он улыбается, похоже, он счастлив. Она не хотела, чтобы я была рядом с ней в кровати. Он начинает укладывать меня. Она сказала "нет", и он положил меня в люльку. (Она сказала): "Нет… я не хочу, чтобы она была здесь". Я чувствую себя уязвленной. И я голодна.

Он рассердился на нее, ушел из комнаты и хлопнул дверью. Она плакала и плакала. Мне стало ее жалко. Я голодна. Я начинаю плакать. Мужчина вернулся с другой женщиной… У нее было молоко и еда для меня, и она покормила меня. Она нянчила меня. Мне было тепло и уютно. Она кормила меня много раз… Она положила меня обратно в колыбельку, и я уснула.

Гленда

Медсестра (держит меня). Теперь доктор. Я хорошая девочка, действительно хорошая девочка, говорит доктор. Я здесь! Хорошо быть здесь, хорошо быть снаружи. Доктор тоже счастлив; все кажутся счастливыми.

(Моя мама) говорит: "Я не могу держать это". Я не "это"! Я красивая девочка! (Начинает всхлипывать.) Она все еще не хочет меня. Она не любит меня. Она ненавидит меня… Она говорила мне. И она не хотела держать меня. (Продолжает плакать.) А я была такой счастливой!

Мне грустно. Она не любит меня. Она не хочет держать меня. Мне холодно и одиноко… (Шепотом) Я буду лежать очень тихо, тогда они не узнают, что я здесь. Я бы хотела остаться одна, чтобы погрустить.

Во время рождения Дэвида атмосфера была натянутой и безмолвной — больше похоже было на похороны, как он сказал позднее. Все было очень по-деловому. При рождении его определили на усыновление. Никто не был счастлив его видеть.

Дэвид

Какой-то человек взял меня за ногу; он обхватил рукой мою голень.

Кто-то сказал: "Это мальчик"… За доктором стоит мужчина в деловом костюме, поверх которого надет больничный халат и шапочка, на лице маска.

Очень тихо. В этой комнате нерадостно. Мне кажется, что никто не рад меня видеть.

Доктор держал меня одной рукой за ноги. Было хорошо, когда он поддел меня рукой, чтобы положить. Это было первым знаком того, что кто-то обо мне заботится.

Мое лицо вытирают. Теперь он осматривает меня всего, засунул палец мне в рот…

В комнате полное безмолвие, как будто здесь находится смерть. Родильная комната не похожа на то, что я ожидал. Я думал, что все будут очень довольными и счастливыми. Вместо этого все по-деловому. И в этой комнате совсем нет ощущения счастья.

"Короткая беседа" иногда может приобрести большое значение. В случае с Хелен и Брендой то, что казалось легкой беседой между доктором и мамой относительно "содержания" ребенка, тяжелым воспоминанием запало в мозг ребенка.

Хелен

Я в ее комнате в больнице. Здесь доктор. Высокий, худой мужчина; он разговаривает с ней. Она не хочет меня. Я не мальчик.

Он сказал, что взял бы меня (к себе) домой, если она не хочет меня. Я "красивая, здоровая малышка". Если она не хочет меня, а он хочет, я бы лучше осталась с ним.

Она действительно разочарована. Я ничего не могла поделать! Мой папа будет разочарован, когда придет, так как он тоже хотел мальчика; он всегда много об этом говорил. Ему нужна помощь на ранчо…

Мне не нравится быть здесь с моей мамой… Доктор стоит около кровати. Я хочу назад к няне. Мне это больше нравится. Няню не волнует, мальчик я или девочка. Она всех нас любит.

Бренда

Моя мама держит меня в своей кровати. Доктор входит навестить ее, весь занятой и суетливый. "Как вы решили, вы оставите ее?" — спрашивает он. "Я полагаю, что теперь мы должны это сделать, не правда ли?" — говорит она.

Все запутано. Вы считаете, они не хотели меня?

Доктор говорит: "Вы не можете отослать ее обратно".

Это толстый доктор. Он щиплет меня и обращается со мной грубо. Я плачу, а он не обращает внимания. Мне он не нравится, он противный!

Мама ему улыбается. Интересно, на чьей она стороне?

Доктор говорит: "Я всегда здесь" — и протягивает меня, всю взъерошенную, обратно.

Испытавшие враждебность

Приходя в этот мир, некоторые малыши оказываются на поле семейных стычек, исход которых слишком неопределенный. У малышки Сандры мама — подросток, которая ведет безуспешную борьбу за то, чтобы оставить ребенка. Борьба иссушила запас молока. Мама Марии, тоже подросток, кричит, потому что ее ребенка забирают до того, как она оказалась к этому готова. Малышка хочет, чтобы все было спокойно. Встречи и расставанья перемешались. В семье Джеки враждебность исходит от отца, который кричит о затратах на роды. В семье Фзй опасность исходит от ее сестер.

Сандра

Время кормления, но никого нет. Нет молока. Я голодна… но нет молока. Я терплю и терплю, но ничего нет. Мне обидно. Мама не любит меня и не дает молока…

Все белое, кроме мамы, она хорошая и розовая. Она прижимает меня к себе, теплая и ласковая. Я слева от нее, близко прижата. Она говорит: "Ты симпатичная маленькая малышка!" Она говорит мне, что у меня сморщенный нос и лицо. Она думает, что это красиво. Она целует мои пальчики и смотрит на пуговку у меня на животе…

Тихо. Она плачет. Она хотела, чтобы папа тоже был с нами. Мама боится и плачет. "Я не знаю, как заботиться о ребенке. Бедный ребенок!"

Только слезы… "Я не знаю, как заботиться о ребенке! (Тетя) Маргарет хочет забрать ее. Я не хочу, чтобы Маргарет забирала моего ребенка. Я спрячусь".

Мама боится Маргарет. Маргарет заберет меня, если сможет. "Мы не можем убежать. Некуда бежать, и некому помочь нам".

Не было больше тепла и уюта. Я боюсь, что она покинет меня. Я не хочу, чтобы она уходила. Я хочу, чтобы снова было уютно. Я хочу, чтобы меня снова взяли на руки.

Мама говорит: "Они не выиграют. Они не возьмут мою малышку, не могут забрать мою малышку. Черта с два они получат ее! Ее (будут) снова звать Сандра, а не Барбара. Я сделаю так, как я захочу!".

Я хочу маму. Я не хочу, чтобы мама плакала. Когда мама плачет, я несчастна.

"Я хочу оставить ее…" Мама обнимает меня. "Мы справимся с этим. Будет трудно".

Затем вошла медсестра. Я очень хочу спать. Время кормления закончилось. Не было молока.

Мария

Я не помню никаких других малышей. Это была не больница, а дом для девушек, у которых не было мужа…

Моя мама кричала, потому что она не хотела, чтобы меня забрали. Я хотела что-то сказать, но не могла.

Я плакала, так как не понимала, что происходит. Я хотела, чтобы все осталось спокойно и тепло. Я хотела, чтобы они положили меня обратно, где взяли.

Я думаю, что я в родильной комнате. Я слышала, как моя мама сказала: "Я люблю тебя… Я хочу тебя". Я не могла ничего сказать. Я была расстроена, потому что хотела сказать: "Я понимаю" или "Я тоже тебя люблю.

Думаю, что она кричала и плакала: "Не забирайте ее пока". Но я не могла ничего сказать. Я не знала как. Я хотела сказать ей, что все в порядке, что я люблю ее, несмотря ни на что, и что я попытаюсь снова ее увидеть. Но я никогда ее не видела. Я жила с кем-то другим.

И я хотела знать о том, что с ней случилось, но никогда не узнала. (Позднее) они рассказали мне немного о ней, но в основном то, что она была просто красивая, любила музыку и была слишком свободна с мужчинами. Они сказали, что она была проститутка, и еще много плохого. Но это была неправда; они просто так думали.

Джеки

Они внесли меня к моей маме, и она надела на меня мою одежду. Она взяла меня на руки. Вошла моя бабушка, а потом мы вышли наружу.

Было холодно. Я была завернута в одеяла.

Потом там был мой папа. Я не знала, что происходит. Мой папа был вне себя из-за денег и стерео. Он сказал, что на стольких детей у него не хватит денег. Почему она родила еще одного ребенка! Они не могли себе этого позволить. Он не хотел меня.

Я была сконфужена. Он кричал. Это напугало меня. Моя мама держала меня очень крепко.

Он сказал, что у него нет денег. Он должен был заложить стерео, чтобы мама вышла из больницы.

Фэй

Я с трудом могу в это поверить! Похоже, я еду домой из больницы на руках у моей мамы.

Я внизу в нашей квартире, в доме моих дедушки и бабушки. Я приехала домой из больницы в машине. Я только что вошла в дверь, и мои сестры подошли посмотреть на меня. Они сказали: "Ой, фу! Вся красная и сморщенная. Мы не хотим это".

С самого начала я почувствовала, что мне не рады. Я чувствовала, будто я вторглась без спроса. (Я не помню, чтобы чувствовала себя когда-нибудь иначе.)

Сейчас я лежу в колыбельке, и мои сестры, облокотившись на нее, говорят мне, что они не хотят меня, что у меня нет права здесь находиться и что я испортила им всю жизнь!

Чума по имени страх

Рождение — переходное время удивительной сложности, когда у всех его участников может появиться страх. Страх родителей или медиков-профессионалов может легко распространиться на ребенка. Родовые воспоминания, выявленные под гипнозом, указывают, что дети пугаются, когда появляются проблемы со снабжением кровью и кислородом. Малыши паникуют, когда пуповина прижата или обвивается вокруг шеи. Они знают, когда они теряют сознание, и боятся того, что может произойти.

Некоторые малыши выражают страх, что они будут раздавлены намертво, их голову раздавит или "оторвет" доктор. Другие боятся родильных комнат в больнице, шприцов или инкубаторов. Они боятся, когда их оставляют с незнакомыми людьми, разлучают с мамой и отправляют некормленными и без присмотра в детскую.

Малышка Тельма была взволнована беседой между докторами и медсестрами. У нее были проблемы с дыханием, и она случайно услышала, как медики говорили, что они боятся ее "потерять". Из этого она решила, что быть одной опасно. Через 30 лет, когда она пришла ко мне на психотерапию, этот страх все еще не отпускал ее. Во время гипноза Тельма медленно осознала пугающие слова о своем состоянии, которые она нечаянно услышала, но не хотела их вспоминать. Когда она, наконец, была готова к этому, вот что она воспроизвела.

Телма

Я больна. Мне больно… (в) груди. Я не могу как следует дышать. Просто там лежу (одна). Я напугана. У меня пневмония.

Медсестра говорит: "Все в порядке". Она смотрит вниз, на меня, прикасается к моей голове. Мне лучше. Я расслабляюсь…

Они обеспокоены, (говорят), что я больна. Должны наблюдать, чтобы убедиться, что не станет хуже. Они собираются кого-то здесь оставить. Они могли потерять меня. Это то, что они сказали.

Я напугана. Я не хочу уходить. Я не очень долго здесь побыла. Я немного…

У Мэксайн, так же, как и у Тельмы, появляется страх, после того как она слышала разговор взрослых, в данном случае ее мамы. Каким-то образом уловив опасность в странных материнских словах, она очень ее невзлюбила.

Мэксайн

Теперь я родилась. Мне это совсем не понравилось. Было столько суматохи вокруг, со всех сторон. Просто больше не было покоя. Я думаю, с тех пор мне больше не было так спокойно! Все перевернулось.

Мне кажется, я не должна этого говорить, но, пожалуй, я ненавидела мою мать. Я возненавидела ее с того самого момента, как родилась. Постоянная болтовня и суматоха. Я не могла угодить ей.

Она сказала мне: "Почему ты здесь? Я не знаю, как заботиться о тебе". Я все еще слышу, как она говорит: "Ты нехорошая", — а я просто не понимаю. Я ничего плохого не сделала.

Правда, потом она сказала, что любит меня, но ведь говорила и такое. Одну минуту она была добрая, а другую — нет. Она была очень эмоциональной.

Там была медсестра, и я ей нравилась. И могу сказать, что моему папе я нравилась. Моему брату даже нравилось, что я появилась. Он пришел взглянуть на меня и привел других детей посмотреть на меня. Доктор Т. был добрый… Мне он тоже нравился.

Но меня не принимала моя мать. Когда я родилась, моя мама сказала, что я мальчик! Все сказали, что я девочка… Затем вошел мой папа, и моя мама сказала ему, что я мальчик. Я не знала, что и думать. Для меня все это было слишком запутанно. Мне было тяжело приспособиться к этому миру…

Джек ужасно напуган и громко протестует из-за того, как с ним обращаются в родильной комнате, но еще более сильный страх появляется тогда, когда к нему впервые прикасается его мать. Что-то не так. Он чувствует, что его любят не за то, что он есть, а как средство сохранить брак. Он страшится будущего.

Джек

В родильной комнате слишком яркий свет. Я кричу. Я напуган. Холодно, и я четко осознаю, что меня держат вверх ногами. Я пытаюсь выправиться. Тупой, проклятый доктор! Хлопает меня и держит меня в таком положении!

Когда я родился, я был самонадеян. Я ощутил удивительную мудрость, когда меня держали за ноги, но и замешательство оттого, что единственное, что я могу сделать, это кричать. Доктор обрабатывает меня, пуповину и т. п.

Мама тянется ко мне и берет меня на руки. Но это прикосновение без прикосновения. Ко мне прикасаются, но и не прикасаются. Держат, но не ласкают. Я осознал это, когда впервые приблизился к маминой груди. Это было похоже на "Вот и мы; это будет долгая волокита".

Предполагалось, что я решу их (родителей) проблемы, сведу их вместе. Предполагалось, что я сделаю их жизнь красивой, но все, что я сделал, лишь осложнило ее.

Я был у них темой для обсуждения.

Это случилось по дороге домой из больницы, когда Джуди почувствовала, что дела дома не совсем в порядке. Там ждали неприятностей и проблем. Она знала, что ее мама волновалась за других детей в семье.

Джуди

Похоже, очень ярко и солнечно. Мы долго едем в машине. Я сижу на переднем сиденье на руках у мамы.

Я думаю, что она не хочет ехать домой. Кто-то там будет; мне кажется, родственники… Там не будет мира и спокойствия, когда мы туда приедем. Я просто это чувствую.

Мама держит руку над лицом и выглядывает из окна. (Обеспокоенно). Я просто не знаю, что произойдет.

Думаю, что мне лучше уснуть. Я лучше не буду никого беспокоить; я лучше буду хорошей малышкой.

Мои брат и сестра немного рассержены, и это будет ужасно. Они нехорошие. Я знаю, они нехорошие. Я чувствую, что они что-то сделают при первом удобном случае. (Тяжело вздыхает.)

Я тоже не хочу ехать домой. Там будут неприятности, а я слишком мала (чтобы держать семью в мире).

Шрамы от критических замечаний

Как психолог, помогающий людям найти источник их беспокойства, я часто бывал свидетелем того, какое длительное действие оказывал ущерб, причиненный недальновидными замечаниями, сделанными во время родов. В то время как замечания, сделанные в любое другое время, нужно рассматривать в широком контексте, слова, сказанные во время чьего-то рождения, оказывают необычайно сильное действие. Критические реплики, которые можно легко выкинуть из головы в любое другое время жизни, поражают, как удары молнии, и отпечатываются в разуме малыша. Результат — болезнь и страдания, которые позднее потребуют многих лет лечения.

Ниже приводятся примеры замечаний, сделанных моим клиентам во время рождения. Все они оказались опасными для умственного и физического здоровья и потребовали впоследствии нескольких этапов лечения.

Доктор — медсестрам: "Уф, этот, похоже, болезненный".

Медсестра — одному из родителей: "Мы сделаем все, что в наших силах, но ничего не можем гарантировать".

Доктор — медсестрам: "Посмотрите на нее! Нам повезло, что она вообще родилась, учитывая, что все так плохо".

Медсестра — медсестре: "Другая девочка. Она доходяга".

Отец медсестре: "С ней уж ладно. Позаботьтесь о матери".

Мать — соседке по больничной палате: "Посмотри на ее волосатые уши".

Мать — доктору, взволнованно: "Что у нее с головой?"

Мать — доктору: "Почему вы просто не обмотали пуповину вокруг ее шеи и не задушили ее?" (Не удивительно, что ее дочь сказала, как ненавидела свою мать с самого первого дня рождения).

Ида

Они думали, что я безобразный ребенок. Все родственники высказали мнение по этому поводу. Все согласились. Они привыкли посмеиваться над моими глазами, потому что они смотрели пристально. Они говорили, что я постоянно смотрю, как лягушка, поскольку я открывала их широко, как будто чего-то боялась.

Опыт, приобретенный маленьким Стюартом, дает нам возможность изнутри взглянуть на то, как во время схваток и родов возникают негативные предположения. По мере того, как роды принимали все более сложный оборот, доктор позволял себе ругательства, обвинения, сарказм и насмешки. Произнесенные во время смертельной опасности и дистресса, его слова имели огромное влияние на Стюарта.

Стюарт

Я застрял! Я не могу двигать плечами. Доктор тянет меня за голову.

Болит челюсть; он давит на нее и тянет. О, мой рот! Он тянет все сильнее и сильнее. Эта тяга становится все больнее и больнее…

Больно, больно… Я чувствую, что мои плечи так сжаты, а доктор тащит, и я не могу выйти!

Он кричит на меня и тянет… "Тужься! — кричит он. — Тужься! Тужься!"

Все постепенно немеет.

Он тянет за мое правое плечо, пытаясь освободить руку. Он использует свои руки, как тиски, чтобы вытащить меня.

Я чувствую полное онемение. Мне кажется, что все мои кости сломаются, так я стиснут!

Выход настолько велик, насколько возможно, и моя мама кричит и тужится. Она совсем не расслаблена. Она зажата, и я зажат. И доктор действительно злится, потому что я не выхожу, как предполагалось.

А он все сильнее тянет за мое правое плечо. Меня схватили! Затем он тянет меня за голову. Он обхватывает меня за челюсть и сзади за шею и тянет то вперед, то назад, как бы раскачивая, тянет меня в одну сторону и затем в другую, пытаясь сначала освободить одно плечо.

Он торопится. Он говорит, что скоро мне нужно будет дышать. Полагаю, поэтому он так сильно тащит меня за голову и правую руку. Он грубый.

Его слова грубые, совсем не вежливые. Он в замешательстве, так как я не выхожу и не реагирую. Я ненормальный ребенок и не делаю то, что надо. Я не уверен в том, что мне надо делать!

Он говорит: "Миссис Е., у вас упрямый ребенок. Он не совсем нормальный, как другие (обычные) дети. Они выбрасывают свои руки, а он нет. Он упорствует. Я пытаюсь его вытащить, а он упирается. Я не знаю почему…"

Он говорит не очень приятные вещи обо мне. Он говорит, что я причинил ему много неприятностей, что я сложный. Он говорил маме, что я буду сложным ребенком. Неправда. Я не буду сложным, но он говорит, что это так.

Да, глупо то, что он обо мне сказал, но все согласны; никто не принял мою сторону. Я хотел сказать: "Нет, неправда", — но они не послушали бы.

Он назвал меня маленьким пердуном! Он сказал: "Наверное, этот маленький пердун везде будет опаздывать!". И рассмеялся, как будто это была шутка. Все засмеялись…

Я не знал, что происходит, но он сказал, что это все моя вина — эти слова такие четкие!

Мне очень хотелось что-то сказать, но я не мог. Я не мог ничего сказать; я не знал как. Но я хотел. Все смеялись, а я чувствовал себя плохо.

Часть III. Рождение: истории изнутри

Глава 11. Дебора знала, что у нее есть разум

Все сообщения о рождении обнаруживают активную работу мысли, но лишь немногие содержат такие определенные утверждения и проявления разума, как рассказ Деборы.

Дебора начинает серию отчетливых наблюдений, находясь еще на полпути из чрева матери. Пока внимание доктора было чем-то отвлечено, акушерка, наблюдающая за ее матерью, первой замечает появление ребенка. Поскольку у ребенка синие пальчики, персонал слегка заволновался, и Дебору выталкивают, тащат и потирают столь энергично, что ей это кажется излишним. Она глубоко убеждена, что с ней все в порядке, и пытается об этом сообщить, но никто ее не слушает. После того, как самые энергичные ее попытки общения были проигнорированы, у нее появляется озлобление и желание "кого-нибудь ударить кулачком".

Чувствительная к состоянию сознания своей матери, Дебора замечает, что мама пытается разглядеть, что происходит, но ее вновь кладут на стол. Дебора хочет, чтобы мама узнала, что с ней все в порядке, просто ей холодно. Позднее она замечает, что ее мама все еще взволнована и не уверена в том, что все в порядке, и тихонько плачет, но "не так, как раньше".

Когда Дебора сравнивает свои знания со знаниями больничного персонала, сообщение завершается уверенным заявлением детского разума. Сообщая, что она скорее осознавала себя разумом, чем человеком, Дебора говорит, что ощущала себя умным существом, и объясняет почему. Она решила, что разумнее тех, кто о ней заботится, потому что знает реальную ситуацию изнутри, в то время как они, похоже, знают ее только снаружи. Кроме того, Дебора оказалась способной принимать их сообщения, тогда как они не были способны принимать ее (сообщения).

Внимание, а вот и я!

Врач оглядывается в поисках чего-то. Я выхожу, но мне кажется, что это только мои глаза. Моему телу тепло, оно укрыто, но голова начинает чувствовать холод, и я вижу всех этих людей и яркую желтую комнату.

У доктора черные волосы и белая одежда, он смотрит на лоток с инструментами. Он отвернулся от меня. Сомневаюсь, что он знает, что я выхожу.

Может быть, кто-нибудь скажет ему, что я выхожу! Думаю, что мне придется это сделать самой. Он обернется, а я уже буду здесь. Не знаю, что он ищет, но это наверняка что-то очень важное.

Одна из акушерок наблюдает за моей мамой и замечает, что я уже здесь. У нее желтые волосы, белая одежда и белая шляпа.

Я вся замерзла и мне не по себе. Я ощущаю дискомфорт. Группа людей хватает меня, как будто они не могут решить, кому меня принимать. А я не хочу, чтоб меня кто-то принимал.

Не думаю, что мне это нравится. Полагаю, что я хочу назад. Мне не нравятся все эти люди, эти руки. Они меня сжимают. Думаю, что извлечение остальной части меня составляет для них проблему.

Я уже вышла, но часть меня все еще там — оставшаяся часть пуповины и все такое. Они продолжают передавать меня из рук в руки: от акушерки к доктору и обратно. Мне хотелось бы, чтобы они все же определились с тем, кто же меня возьмет. Они вроде бы толкают меня и тащат. Они разминают меня вокруг.

Не тот цвет

Я вся ужасно промерзла, особенно руки и ноги. Не думаю, что я должна была так замерзнуть. Мама пытается осмотреться вокруг и увидеть, что происходит, но они вновь укладывают ее на стол. Она начинает плакать, потому что не знает, что происходит, и думает, что со мной что-то случилось.

Со мной все в порядке. Просто я замерзла. Просто я хочу, чтобы все эти люди оставили меня в покое, а они все равно продолжают меня мять. Они извлекают меня за руки и за ноги и сильно мнут их. Почему бы им всем не оставить меня в покое? Со мной все в порядке, честное слово. Только оставьте меня в покое.

Все толпятся вокруг, тянут меня за пальцы и мнут их. Наверное, они думают, что я какого-то не такого цвета… Вот оно что — у меня синие пальцы. Вот почему они такие холодные. Они меня кладут рядом с кем-то на одеяло, много одеял. Кто-то держит меня. Это акушерка с желтыми волосами, и я теперь так сильно завернута, что больше не могу двигаться, но, по крайней мере, они перестали меня трогать.

Теперь она мне улыбается и показывает маме, что со мной все в порядке. Но я вся завернута, и моя мама ничего не видит, кроме моего лица. Она все еще беспокоится. Она все еще не верит.

Они дают ей немножко подержать меня. Моим рукам все еще холодно, они завернуты. Мама все еще немножко плачет, но не так, как раньше. Теперь все хорошо, и я могу поспать.

Никто не слушал

Я знала, что со мной все в порядке. Я пыталась всем сказать об этом, но они не слушали. Я пыталась говорить, но они не поняли меня. Я пыталась оттолкнуть их руками, но их было слишком много. Я плакала, пыталась говорить, но для них, наверное, это был просто плач.

Как было внутри

Внутри (в утробе) было спокойно, тепло и уютно. Темно. Никто меня не беспокоил. Я была счастлива тем, что имела. А потом все произошло очень быстро. Все было спокойно и прекрасно, когда внезапно я поняла, что что-то происходит.

Было много урчаний и движений вверх и вниз. Я не то чтобы испугалась, но была очень удивлена. Я ничего не сделала; я просто там лежала. Но что-то происходило, и я знала, что ничего не могу с этим поделать. Вначале я не думала, что это связано со мной. Я думала, что я только подожду, и очень скоро это все пройдет.

Как-то раз такое уже происходило, но оно длилось не очень долго, совсем недолго. Вот почему я подумала, что если я тихонечко посижу, это снова прекратится, как раньше, что со мной это никак не связано — это было что-то извне. Но потом я поняла, что на этот раз все было по-другому, потому что все это продолжалось и становилось сильнее.

Роды начались всерьез

Меня всю сдавливало и трясло. У меня было предчувствие, что должно произойти что-то, что мне не понравится. Я поняла: что бы ни произошло, лучше не будет. Меня все устраивало, и я не хотела ничего менять. Все менялось независимо от меня.

Я не хотела этому содействовать, но было ощущение, что мне все равно придется это сделать. Я все еще надеялась, что это прекратится, но в глубине души уже знала, что этого не будет. Я все еще не представляла себе, чем это все кончится и к чему приведет вся эта тряска и все остальное.

Жизнь вне чрева

И вдруг появилась эта желтая комната и эти люди. Это был момент, когда я начала осознавать, что происходит. Я бы не сказала, что была в восторге. По-моему, я сразу же заявила им все, что я об этом думаю!

Вначале я "корчила много рож". Вела себя лицемерно, потому что не могла сразу освободить руки. Но что я действительно хотела сделать, так это сжать кулаки, но мои руки были прижаты. Поэтому все, что я могла сделать, так это "корчить рожи". И я также поняла, что могу издавать звуки, — что, кажется, и случилось.

Когда я была предоставлена самой себе (внутри), шуметь не было необходимости. И мне все это нравилось. Когда меня побеспокоили, я страшно разозлилась, хотя не совсем понимала, на кого надо злиться. Просто я разозлилась. Наверное, из-за того, что меня побеспокоили.

Как только мои руки освободились, я сама стала трясти ими. Мне хотелось ударить кого-то кулаком! Думаю, что я прилично размахивала руками. В тот момент они заметили, что у меня синие руки. Но я была слишком занята, чтобы это заметить. Кроме того, я не знала, что такое синие руки. Просто я знала, что очень разозлилась, и примерно в это время поняла, что могу издавать звуки. Я так разозлилась из-за того, что что-то должно было произойти!

Это немного удивило меня, но, казалось, совсем не удивило их. Они даже совсем не обратили на это внимание. Я не только разозлилась, но еще и начала расстраиваться, так как ничего не могла поделать. Я хотела вырваться и ударить кулачком кого-то, но все этому препятствовало — все эти руки, сдерживающие меня, мнущие и хватающие. Поэтому я просто начала громко кричать, так как это, похоже, было единственное, что я могла сделать.

Дыхание и крик

Начало дыхания было для меня тоже необычным. Я никогда раньше ничего подобного не делала. Я всегда просто лежала и слушала тишину, ощущая теплоту. Дыхание было еще одним сюрпризом, как и крик. Оно было похоже на маленький взрыв. Когда я первый раз вдохнула воздух, я закричала. Но это ощущение не было неприятным, потому что благодаря воздуху крик становился громче. Чем больше я набирала воздуха, тем громче становился крик. И это была хорошая идея, потому что я старалась привлечь к себе их внимание.

Всякий раз, прежде чем я издавала крик, воздух врывался в мою грудь. Затем я заметила, что это происходит между криками, я об этом тоже подумала. Это немного отвлекло меня от моего раздражения, потому что я концентрировалась на том, что происходило внутри меня. Я прислушивалась, как это звучит. Ощущала, как входит и выходит воздух. То, что воздух можно было вдыхать и выдыхать быстрей и медленней, была замечательная идея. Я думала, что как бы долго мне ни пришлось быть здесь, у меня, вероятно, будет нечто похожее на крик и воздух. Это было хотя бы каким-то занятием для меня.

Большие перемены

Пожалуй, больше всего меня разозлило следующее: все время, пока я там была, я была предоставлена самой себе. Все происходило так, как я этого хотела. И я представила себе, что произошло. У меня было такое ощущение, что вокруг были другие существа, а не люди. Не такие люди, как я. Но они не были так уж важны, потому что находились снаружи.

Затем, когда я вышла, это меня разозлило, так как мне нечего было сказать по этому поводу. Когда я пыталась это сделать, никто не обращал на меня внимания. Это тоже меня разозлило, потому что я всегда думала, что знаю о том, что происходит.

Разумная мысль

Я чувствовала, что много знаю, и это на самом деле было так. Я думала, что я весьма умна. Я никогда не представляла себя человеком, но только разумом. Я полагала, что мои мысли разумны, и поэтому, когда ситуация стала мной управлять, мне это не очень понравилось.

Я видела, что все эти люди ведут себя словно сумасшедшие. Вот тогда я и подумала, что я болев разумное сознание, потому что я знала, что со мной происходит, а они, похоже, нет.

Казалось, что они меня игнорируют. Они как бы делали это не со мной, а с моей наружной оболочкой. Они вели себя так, как будто только она и существовала. Когда я пыталась им что-либо сообщить, они просто не слушали меня, как будто этот крик ничем особенным не был. Он звучал не слишком впечатляюще, но это было единственное, что я могла.

Я на самом деле чувствовала, что была разумнее их.

Глава 12. Кит при рождении сталкивается со смертью

Кит открывает магическое окно, через которое мы видим не только драматичные детали ее необычного рождения, но и загадочную смесь ощущений и мыслей, которая проходила сквозь нее в это время. Подобно многим другим людям, помнящим свое рождение, у нее обнаруживается двойное состояние: она участник-наблюдатель. Она глубоко и болезненно осознает свое физическое тело, но это не ослабляет работу ее мысли. Демонстрируя мудрость, к которой мы совершенно не готовы, Кит приводит факты, анализирует возможности, точно характеризует акушерку и врача и в одиночку бесстрашно встречает нравственные дилеммы. В своем рассказе о родах она показывает нам тесную связь и нежную заботу, которые обычно появляются между ребенком и матерью.

За свои 37 лет Кит в разное время страдала загадочными дыхательными проблемами, включавшими ощущение тяжести в груди и неспособность втянуть в себя достаточно кислорода. По мере того, как мы с помощью гипноза начали исследовать эту цепь ощущений, Кит внезапно пережила сильное эмоциональное потрясение, начала задыхаться и плакать, а затем вспомнила, что почти задохнулась при родах. Ниже приводятся выдержки из рассказа Кит.

В наше время жизнь матери и ребенка редко подвергается риску во время родов, но в описываемом случае от медицинского персонала потребовались героические усилия. Кит в деталях описывает процесс своего спасения, оценивает диалог между акушеркой и доктором и даже приводит их мнения по широкому спектру знаний, включая ее собственную сферу внутренних знаний.

Акушерка хочет все бросить и уйти, так как они слишком долго оживляли ребенка, и она боится, что его мозг безнадежно поврежден. Доктор, проявляя необыкновенную настойчивость, пробует различные трубки и использует приемы, которые никогда до этого не использовал. Пока все это происходит, Кит передает информацию о происходящем: "Я застываю… немею… ничего не помогает".

Это предполагает возможности духовного акушерства, когда доктора, по сути, поддерживают двустороннюю связь с ребенком и взаимодействуют при чрезвычайных ситуациях в родах. В то время как врач пытался ввести трубку в ее легкие, Кит рассказывает нам: "Она слишком глубоко… она почти доходит до моего желудка!" Позднее, когда трубка большего размера установлена правильно, она говорит: "Я уже получаю немного кислорода, но его все еще недостаточно. Если бы он только мог продвинуть ее немного глубже". При этом она комментирует, что люди не понимают того, что дети могут вступать в общение и для этого им не нужны слова.

В течение всех родов мысли и заботы Кит постоянно обращаются к матери. Будучи еще в утробе, Кит осознает, что возникла серьезная ситуация и она оказалась перед проблемой жизни и смерти, решение которой зависит от нее самой. Похоже, она первая узнает о внутреннем кровотечении и пытается прикрыть поток крови собственным телом. Если она повернется так, как положено при родах, ситуация станет критической. Она не хочет умирать и не хочет, чтобы умерла ее мама. Если ее мама все-таки умрет. Кит хочет "тоже умереть и остаться там, где она была".

Чрезвычайная ситуация в матке

(Со стоном.) Вокруг слишком много крови. Никто еще об этом не знает. Она (мама) вся заполнена ею, и только я одна удерживаю кровь, чтобы она не вышла наружу! (Всхлипывает.)

Ооо… Если я выйду, а она умрет, она никогда не узнает, как сильно я люблю ее! Я хочу узнать ее. Она много разговаривала со мной до моего рождения, но никто этого не знал, потому что они сочли бы ее сумасшедшей.

Я думаю, что они просто должны продолжать в том же духе и дать мне умереть. Я чувствую, что она достаточно настрадалась. (Затрудненно дышит и всхлипывает.) Я не чувствовала этого (ее страданий) до тех пор, пока она не начала наполняться кровью (сильно всхлипывает).

Я чувствовала, будто вот-вот утону, но знала, что так быть не должно (всхлипывает). Я не знаю, что мне делать.

О, Боже, я не хочу тонуть в крови! Боюсь, что так оно и будет (всхлипывает). Я также не хочу, чтобы она умирала. Если я не выйду, они меня оттуда вытащат. Ооох, они просто не понимают, что происходит!

Ооох, вот я и вышла и вижу ее (кровь), она повсюду! И она (мама) кажется такой беспомощной. Как бы я хотела чем-нибудь помочь ей!

Если бы у меня был шанс, я бы поговорила с ней. Я бы сказала ей, что все будет хорошо. Они не понимают, что дети могут это делать. Нам не нужно все время говорить словами.

Они держали меня вверх ногами и постоянно шлепали. Я не люблю, когда меня шлепают. Я даже толком этого не чувствую, но все равно это мне не нравится. Если бы они только позволили моей маме родить меня, у нас все было бы хорошо. Они сейчас обмывают ее, а потом переливают ей кровь. Она пытается поговорить с моим отцом, успокоить его. Ооох, ооох, как бы я хотела, чтобы они что-нибудь придумали для меня! Я сейчас совершенно окоченевшая. Я застываю. Акушерка хочет, чтобы доктор остановился, так как она считает, что я умерла. Доктор же приказал ей заткнуться… они не предполагают останавливаться.

Доктор не сдается

Если бы они только поторопились! Я окоченела (со вздохом). Он хочет просунуть трубку в мое горло, но я не хочу, чтобы он это делал. Ооо, меня сейчас стошнит от нее! (Вздыхая.) Она не помогает! Он ее втискивает, кажется, сквозь всю меня. Это ужасно! Ооох, ощущение такое, как будто они слишком далеко ее просунули. Она уже у меня в желудке. (Тяжело вздыхая.) Доктор берет меня на руки и качает. Он просунул трубку так далеко только потому, что делал это в первый раз. Это новая процедура. Я ничего не могу сделать.

Теперь трубка у него во рту. Он приказывает всем отойти и оставить его одного. Они думают, что он свихнулся. А он знает, что это последний шанс, потому что я слишком долго была без кислорода! Он держит меня, потому что чувствует, как я застыла. Ооох, как болят мои руки, они так онемели! Трубка у него во рту, но она недостаточно большая. Он ее только что с отчаянием вынул и кому-то кричит.

Ему нужна большая трубка. Ему нужна самая большая трубка, которую можно безопасно вставить в мое горло. Только что принесли еще одну, и он злится на акушерку, потому что она слишком долго за ней ходила. Вон там он видит большую трубку и кричит медсестре, чтобы она побыстрее ее принесла. К трубке прикреплено еще что-то, но он хватает ее, пропихивает в меня как можно глубже и кричит, чтобы ему быстрее принесли ножницы. 0-ох! Он очень быстро ее отрезает, но очень коротко, так что она высовывается из моего рта. Он запрокидывает мою голову и захватывает своим ртом почти все мое лицо. (Со вздохом.) Я получаю немного воздуха, но этого недостаточно. (Серия вздохов.) Если бы он мог просунуть ее немного глубже!

Ох, как долго это длится! Я ничего не чувствую, кроме верхней части моей груди. Все остальное как будто онемело и отмерло. И такое ощущение, как будто мое тело съежилось. Вот почему медсестра постоянно повторяет: "Она умерла". Она хочет уйти домой. Они пробыли здесь всю ночь. Доктор нажимает на мой живот. Если бы я могла вытянуть руку; так больно. Если они не поторопятся, у меня будут большие неприятности. Акушерка сказала, что если даже они сейчас заставят меня дышать, все равно я не буду в порядке; она говорит, что прошло слишком много времени.

Я знаю, что если они помогут мне начать дышать, то у меня все будет хорошо. Но (акушерка) знает, что я так долго не дышала, что мой мозг умрет, — вот что она думает. Но я знаю, что она не права. Она до этого никогда не видела, как это делается.

(Вздыхая.) Я могу сказать, что он (доктор) очень хочет помочь мне. Он вынимает из меня трубку, и мне не нравится это ощущение; меня от этого тошнит. И теперь он растирает мою грудь пальцами. (Тяжело дыша, вздыхая.) Теперь я дышу сама, но это тяжело. Нам всем теперь становится лучше. Я хочу плакать и непонятно почему…

Увидит ли она свою маму?

Ооох! Они только что сказали, что я тоже умру. Для моей мамы не хватает крови. Они продолжают нажимать на меня. (Со вздохом.)

… С ней теперь все в порядке, но я не могу дышать. Как бы я хотела знать, где она.

Теперь я ее вижу. Она пытается до меня дотянуться. Она слишком слаба, а я все еще не могу дышать. Я хочу, но не могу. (Вздыхает.) Я стараюсь, но у меня не получается. Кажется, воздух проходит недостаточно глубоко. Я чувствую, как воздух входит в меня, но это что-то не то. Я действительно сильно окоченела.

Кто-то шлепнул меня по попке. Шлепок был достаточно сильным…

Мне нужно, чтобы меня положили рядом с моей мамой. А они положили меня в отдельной комнате одну. Я была в замешательстве. Я не была уверена, что когда-нибудь снова увижу мою маму. Я думала, что она после всего этого, должно быть, умерла, и поэтому они меня положили в этой комнате до тех пор, пока выяснится, что со мной делать.

Все ли хорошо у мамы?

Я не знаю, почему плачу. (Всхлипывая и трясясь.) Просто мне страшно и грустно, и я не знаю отчего. Я думаю о своей маме. Я не хочу, чтобы она умирала! (Рыдая.) Я не вижу ее! Я не знаю, где она. (Всхлипывая.) Ооох… По-моему, моя мама умирает! Я не хочу жить, если она умирает! Мне страшно.

Они режут ее. Очень много крови (Стуча зубами, со стоном.) Она истекает кровью и умирает. Я просто знаю это.

(Всхлипывая.) Я не могу дышать. Мне безразлично. Я все равно не желаю дышать. Мне здесь совсем не нравится. Все это меня пугает. Такое ощущение, что я окоченела. (Тяжелый вздох.)

Они пытаются заставить меня дышать. Если бы они перестали это делать! Они пошлепывают меня. Они принуждают меня дышать. Но ничего не получается! Ооох, я коченею. Я хочу знать, где моя мама! (Всхлипывая, с отчаянием.)

Это все моя вина! Я просто знаю, что это так… (Со стоном, стуча зубами.) Вот почему я не хотела выходить — я знала, что будут неприятности. Я не хотела причинять ей боль. Вот почему я не поворачивалась. (Говорит с детским всхлипыванием.) Они заставили меня выйти, поэтому мне пришлось это сделать!

Я не знаю, где моя мама! Ооох, я не могу дышать. Я не буду дышать, пока с ней не будет все в порядке!

(Вздыхая.) Я чувствовала, что если моя мама умерла, мне тоже хотелось умереть и быть вместе с ней. Я не могла думать ни о чем другом, кроме смерти. И я чувствовала абсолютное одиночество. Я не понимала, почему они оставляют меня одну, потому что ничего со мной не случилось.

Мне было очень плохо, потому что до рождения мама говорила мне, что я буду особенная. Она знала, что я буду девочкой. Вот почему я знала, что акушерка была не права. Я знала, что если смогу начать дышать, со мной все будет в порядке.

Они так и не положили меня рядом с мамой за все то время, пока я там была…

Сегодня Кит — предприимчивая бизнес-леди, остроумная и обаятельная личность. Ее отношения с матерью всегда были теплыми и полными любви.

Глава 13. Джеффри: значение прикосновений

По мере того, как Джеффри подробнейшим образом описывает свои первые впечатления о существовании вне матки, он демонстрирует интерес к жизни. Он рассказывает нам обо всем, начиная с излития околоплодных вод до того момента, когда мама взяла его на руки. Он много знает о разных значениях прикосновений и рассказывает о том, что прикосновения могут быть прекрасными и ужасными. Прикосновения к коже могут быть возбуждать, ободрять и дарить счастье. Его новые ощущения интересны, но они воспринимаются им на фоне постоянного страха.

Какую радость приносят глаза, уши и мышцы! Когда он спит, то видит картины. Для него новы и непривычны приступы голода и ощущения рожка бутылочек, но он знает, что делать.

Он чувствует что-то волшебное в прикосновениях и присутствии мамы и ощущает ее гордость, когда она снова и снова "для собственного удовлетворения" произносит его имя. Ему хорошо, когда она разговаривает с ним. Он знает, что "с этим человеком ему не о чем беспокоится". Он чувствует, что в отличие от всех остальных, тех, кто просто его любит, мама любит его беспредельно.

Удовлетворение и ожидание

Темно. Вокруг меня тепло. Есть ощущение ожидания, как если бы я знал, что что-то должно произойти. Это новое ощущение. Все давит на меня со всех сторон. Я жду чего-то, что, я знаю, сделает меня счастливым. Темно… и чувство удовлетворенности, которое, кажется, стоит за моими эмоциями.

Я слышу отчетливое сердцебиение. Я понимаю, что звуки, которые я слышу, не мои. Вокруг меня все в движении. Все, что меня окружает, давит на меня.

Роды начинаются

Моя кожа (после излития околоплодных вод) ощущает по-другому. Чего-то не хватает, что-то вокруг меня ушло. Все еще тепло, но уже по-другому.

Затем я замечаю, что положение мое изменилось. Я чувствую, что на мою голову давят, как будто она внизу. Что-то крепко держит меня, очень теснит и постоянно толкает. Мне страшно, очень страшно!

Движение, странное движение — не такое, к которому я привык. Много движений. Становится теплее, жарко. Что-то мною движет. Это повсюду. Я поворачиваюсь, но все еще там. Страх уходит прочь.

Появилось чувство ожидания, как будто я знаю, что что-то вот-вот произойдет. Снова что-то окружает меня. И оно движется. Страх возвращается, большой страх! Столько всего происходит! Могу сказать, что я уже не там, где был.

Это окружает меня. Я чувствую, как проскальзываю сквозь это. Я ощущаю себя стиснутым, сжатым. Очень страшно! Больше уже нет покоя и тишины. Шумы, громкие шумы, от воздуха и воды. Чем бы ни было то, с чем я соприкасаюсь, оно издает сильный шум, что-то еще прикасается ко мне. Ощущение приятное. Оно дотрагивается… я думаю, это доктор. Я осязаю, я чувствую руки. Страх все еще сильный, но ощущение от рук приятное. Сильный страх и боль!

Внезапно родился!

Все происходит быстро. Внезапно все исчезает. Я кожей испытываю необычные ощущения! Навстречу мне приходит поток прохладного воздуха и мгновенно возбуждает меня. Пока все это происходит, страх не покидает меня. Страх — это доминирующая эмоция.

Столько происходит нового! До этого все было одинаково, всегда одно и то же. А теперь все по-другому.

И вдруг появляется что-то, чего я не понимаю. Я вижу свет! Я не понимаю, что это. Я боюсь. Я могу двигаться. Я могу двигаться, как только пожелаю, и ничто меня не останавливает. И все-таки я не знаю, что произошло… Я боюсь.

Я слышал разные голоса. Мужской голос говорит: "Все в порядке, все в порядке!" Очень громкий голос. Я слышал другие голоса. Я слышал голос, не похожий на другие. Он ничего не пытался сказать… просто шум. И с этим шумом я чувствовал боль. Что-то было особенное в этом голосе. Внезапно становится очень больно. Я кричу! Я чувствую свое дыхание. Я чувствую напряжение в горле. Чем сильнее я кричу, тем больше напряжение. Я хочу остановить это, но оно заставляет меня кричать еще громче.

Успокоенный человеческим прикосновением

Мне приятно, когда кто-то держит меня. Почему-то мне не хочется кричать. Мне не нравится, когда мне страшно. Раньше, когда вокруг было темно, я всегда знал, что все в порядке, даже когда страх не отпускал меня. А теперь, похоже, страх даже усилился.

Кто-то держит меня сейчас. Так приятно ощущать, когда что-то окружает меня. Я могу закрыть глаза, и все становится таким же, как прежде. Я не знаю, кто держит меня. Я не вижу лиц, только очертания. Я не знаю, что есть что. Я вижу очертания людей. Повсюду свет. Даже когда я закрываю глаза, света больше, чем раньше. Это волнующее открытие. Но страх все еще силен. Большую часть времени мне страшно. Но некоторые ощущения так приятны!

Так приятно смотреть своими глазами на вещи. Чем больше я это делаю, тем больше мне это нравится. Мне очень нравится смотреть, как движутся предметы. Теперь я перемещаюсь вверх-вниз. Кто-то держит меня; должно быть, они ходят. Мне нравится, когда они до меня дотрагиваются. Ощущения приятные, это еще одно новое впечатление. Их прикосновения несут тепло и успокоение.

В инкубаторе

Я вижу вокруг себя что-то блестящее. Свет отражается от него. Вокруг меня стекло или плексиглас. Теперь, когда я двигаюсь, ощущения другие. Что-то толкает меня в спину, в разных местах. Когда я поворачиваю голову, свет и цвета меняются, меняются очертания. Вначале это страшно — до этого ничего не двигалось. Чтобы я ни делал, подо мной всегда что-то есть, что-то твердое — это одно из первых ощущений, которые я познал.

Мне приятно. Я двигаюсь, а оно там. Мне хочется столько всего сделать! Мне хочется двигаться, но я не знаю, как двигаться так, как мне хочется. Теперь ощущения от движений совсем другие. Мои руки и ноги движутся с такой легкостью, я только и думаю о том, чтобы ими пошевелить. Без цели, просто почувствовать их движение. Я очень неуклюж.

Так много звуков! Они гораздо громче. Иногда я хочу, чтоб они прекратились, но есть и хорошие звуки. Хорошие звуки появляются, когда кто-то держит меня. Я хочу, чтобы кто-то держал меня. Так приятно, когда к тебе прикасаются. Они недостаточно долго меня держат. Мне вновь хочется ощутить близость, почувствовать, что меня обнимают.

Столько всего нового, и это не укладывается у меня в голове. Мне хочется увидеть больше, но я не знаю, как этого достичь. Я просто хочу больше

увидеть, и чем больше я вижу, тем мне лучше. Мне пусто без новых впечатлений. Я хочу творить сюжеты, но они просто существуют. Мне хочется самому передвигать предметы, но они не двигаются. Мне хочется вытянуть руку и дотронуться, но там ничего нет. Я хочу видеть, как двигаются предметы. Я вижу свои движения. Мои руки движутся перед моим лицом. Я постоянно лежу на спине. Я все еще вижу коробку. Смотреть из этой коробки трудно.

Сны и сновидения

Мне нравится спать, потому что, когда я закрываю глаза и свет исчезает, приходят картины — образы вещей, которые я видел. Только я вижу их не так, как раньше. Я вижу светящиеся металлические штуки, которые интригуют. Я вижу картины и хочу прикоснуться к ним. Я хочу знать, каков на ощупь свет. Я протягиваю руки, а их там нет! В ящике (люльке) много разочарований, но все же есть и открытия.

Я все еще открываю и пробую. Открываю себя. Части меня двигаются, когда я хочу, и не двигаются, когда я не хочу. Все так ново! Я открываю одни и те же вещи несколько раз. Мои руки и ноги, я продолжаю двигать ими, и каждый раз словно впервые.

Проголодался

Я проголодался. У меня было такое чувство, которого я раньше не испытывал. Я знал, что это нехорошо. Было неприятно, больно, и я пытался рассказать, что что-то не так. Каждый раз, когда я это делал, кто-то брал и поднимал меня. Иногда этого было недостаточно. Я хотел бы что-то поесть и продолжал кричать. Потребовалось некоторое время, чтобы связать кормление с приятным ощущением или кормление с уходящим чувством [голода]. Раза через два или три я уже знал, что кормление может избавить меня от этого.

Попить всегда тепло и приятно. После того как я это испытал, оно превратилось в то, к чему я так стремился. Когда это случилось в первый раз, кто-то держал меня на руках. Возможно, это была женщина. Она приложила что-то [бутылочку] к моим губам, и я автоматически начал сосать, вытягивая что-то оттуда. Появилось молоко, и я проглотил. Я знал, что делать.

Магия матери

Я вижу больничную комнату. Это происходит позднее, кажется, на день позднее. Я помню, что тогда впервые узнал разницу между тем, кто держал меня. В этот раз, когда она [мама] держала меня, я мог бы сказать, что она была другим человеком — каким-то особенным. Почему-то я просто почувствовал, что с ней мне безопасно, что мне не о чем беспокоиться с этим человеком.

Она гордо повторила мое имя несколько раз, как будто говоря: "Это мой сын". Она просто повторяла мое имя для собственного удовольствия. Когда она разговаривала со мной или обо мне, мне было приятно. Когда она держала меня или разговаривала со мной, что-то было по-другому. Я мог бы сказать, что она заботилась обо мне не так, как другие. Другие тоже были взволнованы, но она была ужасно взволнована. Для других я был частью работы. А для нее я был единственной мыслью — такое у меня было чувство.

Она держит меня сейчас на руках. Я вижу, как она держит бутылочку. Этот человек беспокоится обо мне. У этого человека нет ничего другого в мыслях, кроме меня.

Глава 14. Кристина любима своими родителями

Кристина была первым ребенком родителей, иммигрировавших из Швеции. Она родилась в больнице в Бронксе. Родным языком ее матери был шведский, поэтому общение с людьми, помогавшими при родах, было затруднительным, но это не волновало Крис. Как и другие малыши, она, похоже, понимала оба языка и воспринимала эмоциональные вспышки своей матери. Когда на сцене появился отец, ей несложно было понять язык его гордости, волнения и обожания его американской малышки.

Все другие воспоминания родов не очень наполнены счастьем, но эти я бы поставил на первое место в счастливом списке. Почти в шестьдесят лет Крис с удивлением обнаружила эти воспоминания; она и не подозревала, что помнит об этом. Она была очень удивлена, когда оказалось, что ее родители были так безумно счастливы. В последующие годы это чувство появлялось редко. Возможно, важнее всего было то, что Крис вновь обрела редкое ощущение своего совершенства. "Я — приз! — сказала она. — Я никогда не чувствовала себя так чудесно, так великолепно!"

Рождение

Я гляжу на пол; моя голова внизу. Мое плечо наверху, как будто зажато. Боже, как странно! Холодно. О, Господи! Это действительно странно. Как будто… чья-то рука на моей талии. Я такая крошечная… просто маленькое крошечное существо, весящее около шести-семи фунтов. Я прямо здесь смотрю…

Я внизу, выхожу, но кто-то хватает меня, вытягивает мое плечо. Оно уже снаружи. (Она двигает плечом.) Моя голова снаружи. Она расположена лицом вниз. Они суетятся вокруг него (другое плечо). Здесь висит большая веревка. Моя маленькая ножка вроде согнута. Я снаружи! Ей-богу, что за суматоха!

Моя мама кричит, похоже на крики "Ой-ой-ой!". Это закончилось! Моя мама… кажется, я прощаюсь с ней. Здесь было так хорошо и тепло. Я ничего не понимаю. Это действительно волнует.

Я вижу стены и много окон, больших окон. Похоже на дневной свет. Я могу видеть это так ясно. Много оконных стекол. О, в этой комнате так светло!

Я просто подвешена здесь, как эта… и эта уродливая веревка идет куда-то внутрь. Я вся в грязи; чувствую, что я вся липкая и грязная. Фу! Я действительно взволнована.

Много шума, много людей, все кричат. Странно, потому что у них у всех такой акцент, как если бы они все жили в Бронксе, где все происходит. Кто-то говорит: "Положите ее вниз. Положите ее вниз. Вот так".

О, я кричу "А-а…" на самом деле громко. Мир, а вот и я! Это странная вещь. Уау! Кто знает о чем-то подобном? В течение всей моей жизни я никогда об этом не думала. Со мной все в порядке, я с уверенностью могу сказать вам.

Необычно, странно. Тем не менее я могу чувствовать это, я могу чувствовать, что происходит со мной. Мне становится немного одиноко без моей мамы. Я где-то лежу, в чем-то похожем на маленькую коробку. Я все еще кричу — очень счастливый крик. Я могу видеть свое лицо. Мои волосы слегка вьются, они белые сзади. Я очень новая, качественно новая. И я хочу назад, к моей маме, прямо сейчас.

Я жду, и эти люди ходят вокруг меня. Со мной все в порядке. Светит солнце, и я хочу увидеть мою маму, близко прижаться к ней. Я знаю, мне нужно, чтобы рядом со мной сейчас кто-то был, совсем близко, как если бы я должна была выйти из родового канала и сразу же вскарабкаться вверх и повиснуть на источнике всех удобств — моей маме. А она просто лежит, глубоко дышит. Она вся измотана. Она тоже хочет подержать меня. Она ждала меня семь лет.

Я просто там лежу и толкаюсь пятками. Я громко кричу, желая вернуть старые добрые времена. "Отнесите меня туда, где я предполагаю быть!" Я не из робкого десятка, просто как крошечное животное.

Мимо проходит нянечка. На ней маленькая белая простая шапочка, как из городской больницы, белая накрахмаленная униформа… Очень полная, добродушная леди. Ха! Очень смешно выглядящая девчушка. Полагаю, она собирается взять меня на руки.

Теперь я чувствую, будто я завернута во что-то, в одеяло, белое одеяло; это все, что на мне есть. И люди много кудахчут — ко-ко-ко — приятные звуки. На самом деле мне все равно. Мне нужно куда-то уйти. Я чувствую себя совсем отделенной.

А моя мама просто лежит там, на столе. Она дышит глубоко и с облегчением и сейчас спрашивает обо мне. У нее проблемы с английским. Она прилагает массу усилий.

Возвращение к материнским прикосновениям

Кто-то поднимает меня. Это толстушка в маленькой шапочке. Вот она поднимает меня, и я начинаю чувствовать себя немного уютней. Я могу видеть мою маму. Она сейчас протягивает руки. Теперь она держит меня на руках. О, да! Это наивысшее счастье! Она действительно счастлива. Это так странно! Я полностью прижата, как только что рожденный малыш, так и должно быть.

Моя мама разговаривает, произносит разные слова. Я не знаю, что она говорит, но знаю, чего она хочет. Мне кажется, она хочет… чтобы мой папа пришел на меня посмотреть. Она кому-то говорит, что хочет увидеть моего папу. Она так взволнована! Я никогда не видела мою маму такой взволнованной. Она просто счастлива, счастлива, счастлива.

Я лежу здесь, как маленький пищащий бурундук, ужасно счастливая. Все чудесно. Это хороший мир! Кроме того, мой папа должен прийти посмотреть на меня. Батюшки! Могла ли я мечтать о чем-то подобном?

Я просто лежу завернутая, и она теребит меня, глядит на мои взъерошенные волосы. Она очень довольна. И она тоже говорит по-шведски, лаская меня и воркуя надо мной. Она очень горда собой. А я чувствую, что я сырая и липкая, но это не имеет значения.

Здесь женщина с большой грудью. Она пытается поговорить с моей мамой. Еще больше кудахтанья… Да, как мы все довольны! Она стоит слева, и я лежу слева. Все, похоже, вытирают и убирают предметы на подносе.

Теперь они собираются меня куда-то унести. Я не слишком этим довольна… Няня протягивает руки. Я не хочу уходить, просто не могу в это поверить. О, дорогая, это на самом деле странно! Мне так удобно и тепло. И моя мама гладит мою маленькую головку. Она тоже не хочет, чтобы я уходила. По-моему, я ощущаю по вибрациям, как она счастлива. Хотя, могу сказать, что она напугана. Она все время говорит по-шведски, говорит, что ей нужно выучить английский и что она нервничает в ситуациях, подобных этой. Она просто пытается все объяснить.

Все, что я знаю, это то, что я лежу счастливая, как клоп. Я ничего не понимаю… но я все еще это чувствую! Просто одна из маленьких божьих детей.

Это так великолепно! Не могу дождаться, когда я начну что-то делать. Это такое чудо!

Мне очень сложно поверить, я прохожу через это прямо сейчас. Это самая чудесная вещь на свете. Я действительно чувствую себя совершенной крошечной малышкой. Я вижу, как я там спокойно лежу. А сейчас я засыпаю.

Радость в связи с приходом папы

Я вижу своего папу. Он так молод! О, нет, я не могу в это поверить. У него волосы! Я никогда не видела его таким раньше. Это его собственные волосы. Он их еще не лишился — о, это очень странно!

На нем белая футболка, и он так счастлив, стоит и играет моими ножками. А он ничего; он большой. А вот и моя мама, хвастается мной перед ним. Моя мама на самом деле превзошла себя! "Не правда ли, она хороша?" Она произносит это по-шведски, и это так ласкает ухо. Мой папа очень приятный. Он улыбается и сейчас поднимает меня на руки. Много сказано на шведском языке. Да, не удивительно, что я вся раздулась от гордости, до такой степени я собой довольна. И он трясет мои маленькие кулачки, и я…чувствую, что я так любима. Я чувствую, что меня хотят и любят. Но это не будет продолжаться очень долго, я знаю.

Ощущение совершенства

Я — как маленькая слойка с кремом и могу чувствовать вибрации. Они ждали моего появления семь лет. Даже если бы они и были разочарованы тем, что я не мальчик, они бы не показали этого. Нет, нет, они здесь просто как два глупых малыша. А я — приз.

А я просто об этом знаю. Я такая маленькая, такая совершенная и такая любимая! И я даже не знаю, как говорить: все, что я могу делать, это кричать, выть и беситься. Мои маленькие ножки только двигаются вверх и вниз. И я просто прекрасно провожу время.

Не знаю почему, но меня великолепно приняли. Я никогда не видела своих родителей такими счастливыми и восхищенными. Моя мама просто вне себя.

Она никак не может на меня наглядеться, и конечно, они сейчас собираются забрать меня у нее. Она не слишком-то этим довольна. Мой папа говорит, что так должно быть. Эта чудесная Америка, и для меня так будет лучше — я это чувствую. Я ничего не понимаю, но это абсолютно фантастично.

Я никогда не чувствовала себя так прекрасно, так великолепно! Десять маленьких пальчиков на руках, на ногах. Маленький, пронзительно вопящий пискун. Все работает. Роскошная модель — ничего нет лучше! Уф, прекрасно быть такой совершенной, быть таким источником радости, видеть то, что я здесь вижу, видеть мою маму. А вот мой папа со своей маленькой американской малышкой. Вот она, такая совершенная, какая только может быть, — маленькая девочка Олсонов.

Глава 15. Измененный мир Чарльза

Чарльз дает нам четкое пошаговое описание путешествия по родовому каналу. Новые ощущения сравниваются со старыми. После рождения Чарльз открыл, что он был частью медицинских неудач; его мать истекала кровью и могла умереть. В середине кризиса он был ошеломлен тем, что доктор относится к нему как к незаконнорожденному, и он беспокоился, есть ли его вина в проблемах матери. До того как он смог убедиться, жива она или нет, его увезли со сцены действия. Те, кто заботился о нем, не замечали, что ему нужно быть с мамой и быть уверенным в ее безопасности. Они не имели представления о том, что у него на уме.

Он много рассказывает о том, как изменился его мир при переходе от постоянного контакта в матке в холодную родильную комнату, где его отделили. Другая постоянная тема — воссоединение с матерью, подобное возвращению в старый мир. К сожалению, он уже задумывается, кому доверять и кому он в действительности принадлежит.

Путешествие вниз по родовому каналу

Я слышу шум, подобный звукам, которые издает ваш желудок. И впереди меня длинный туннель. Я даже не могу себя видеть. Я вижу тени, это не беспросветная тьма, есть немного света. Оказывается, я двигаюсь, потом была вспышка света, но я еще сзади, в туннеле. Голоса нескольких беседующих людей. Приглушенные шумы. Я не думаю, что сейчас сдавлен.

Я не вижу ни своих ног, ничего; они где-то позади меня. Я лежу в животе. Не знаю, я ли двигаюсь вниз по туннелю или туннель приближается ко мне. Кажется, становится светлее. Я рисую себе мое рождение, как выходит сначала голова лицом вниз. Внезапно возникает свет. Я чувствую, что мое тело привязано внизу, когда выходят голова и плечи.

Доктор или тот, кто принимает меня, пригибает меня к животу. Я полагаю, так я выйду легче. Прохладно. Люди, похоже, бормочут; я не понимаю того, что они говорят.

Из матки на поднос

Доктор кладет меня на металлический поднос. Холодно. Много света; это не похоже на то, к чему я привык. Все, что я могу видеть, это свет; я никого не вижу. Я слышу шум, что-то бросают на подносы — приборы или что-то в этом роде — и бормотание людей. Никто после всего этого ко мне не прикасается.

Кажется, очень холодно, потому что до этого я был в теплом месте. Когда я выходил, мне впервые стало холодно. Было смешно, новый опыт. Когда меня переворачивали, я удивился, что же случилось, так как раньше меня тоже переворачивали. Я на подносе, который в два раза шире, чем я. Я не знаю, что происходит; мне холодно.

В первый раз я где-то лежу и ко мне никто не прикасается; только своей спиной я могу что-то чувствовать.

Волнующие слова

Я мог слышать все шумы… Они положили меня в сторону, чтобы позаботиться о моей маме. Я мог слышать все приборы и тому подобные штуки, хотя со мной они ничего не делали. У меня создалось такое впечатление, что моя мама истекает кровью.

Доктор сказал, что они работают над остановкой кровотечения. Он сказал, что у нее сильное кровотечение и нужно остановить его. Они очень быстро работают, как будто не знают, смогут ли остановить кровотечение. У меня такое впечатление, что они думают, будто моя мама умрет.

Они думают, что не смогут ей помочь. Я чувствую, что кто-то сказал: "Почему он не родился мертвым, тогда она не оказалась бы в таком ужасном положении!" У меня другая вспышка в памяти, как доктор что-то сказал о незаконнорожденном, — что я незаконнорожденный. Это происходит не потому, что я слушаю беседу; это как посылы или вспышки, которые я получаю, если вы понимаете, что я имею в виду.

А затем я обнаруживаю, что двигаюсь. Не похоже, чтобы медсестра подняла меня на руки; я все еще на подносе, который двигается. У меня такое ощущение, что я на подставке и подставка катится, а я в раздумье, куда мы едем. Я не знаю, закончили ли они или еще работают с ней. Я не слышал, чтобы они сказали, что остановили кровотечение. Как будто все сговорились озадачивать меня: не понимаю, что происходит, где я, почему мне холодно, почему внезапно возник свет и почему теперь везде свет.

Холодно и одиноко

Я просто там лежу, все переживая. Мне одиноко. Я не могу никого слышать, не могу никого чувствовать. Холодно, и я не понимаю, что происходит. В течение пары минут все изменилось.

Кажется, я готов расплакаться, такое ощущение, что я хочу закричать или издать какой-то звук. Я хотел заплакать, чтобы увидеть кого-нибудь рядом, чтобы кто-нибудь пришел. Я не знаю, почему я так сделал бы, раньше я никогда этого не делал; это как инстинкт.

Я весь замерз. Ни откуда не идет тепло. Я громко кричу, и кто-то появляется. Я чувствую тепло только потому, что они рядом; я чувствую жар, исходящий от них.

Они не берут меня на руки. Кто бы здесь ни был, он просто качает подставку или поднос, просто передвигает его. Мне лучше уже оттого, что я знаю, что кто-то здесь есть. Я перестаю плакать.

Чаша продолжает двигаться вперед и назад, и я засыпаю. Я не слышу ничьего разговора. Вроде это была обычная работа для медсестры или кого-то в этом роде: прийти и начать качать. Никто ничего не сказал, когда я был в той комнате. Лишь когда чаша начала двигаться, я почувствовал, что кто-то был рядом.

В детской: до сих пор ни одного прикосновения

Когда я проснулся, я был уже в другом месте. Здесь теплее, и я могу слышать крики младенцев. По шумам я определяю, что я в той же комнате. Есть еще и отдаленные звуки, возможно, в другой комнате. На мне что-то типа одеяла. Я не чувствую, чтобы меня поднимали или прикасались ко мне. До того, как я родился, ко мне постоянно прикасались или укутывали. А теперь, после всего, ко мне не прикасаются…

Назад к маме

Я вижу себя завернутым в одеяло. Я все еще в больнице, но я на кровати с мамой. Она держит меня. Верхняя часть кровати поднята под углом, и она сидит и держит меня. Она счастлива. Она говорит, что я красивый ребенок. Тем не менее я немного озадачен. Чего-то я не понимаю. Раньше со мной не возились, а теперь возятся.

А я просто не понимаю, мне неловко. Я привык, что ко мне не прикасаются, и я это принял. А сейчас она держит и нянчит меня. Кто-то входит, и ей нужно меня показать. Кажется, она гордится мной.

Чарльз размышляет, принадлежит ли он миру

Я вижу в комнате других людей. Они беспокоятся о моей матери. Я вижу моего дядю и мою бабушку. Они рады, что моя мама не умерла, но они недовольны ее решением родить меня и подвергнуться смертельному риску. Похоже, они не хотели терять ее. Она спорит с ними, убеждая, что она выжила и хотела, чтобы я жил, даже если бы она умерла. Это стоило бы того, так как я родился нормально. Они другого мнения.

У меня неловкое чувство. Я размышляю, действительно ли я принадлежу этому миру? Я думаю, не нужно ли мне вернуться в мою кроватку и слушать плач других детей, чтобы меня не трогали — похоже, я решаю, где я хочу быть. Затем входит медсестра и уносит меня обратно в другую комнату к другим детям.

Глава 16. Илэйн: предписание малыша для родов

Известно, что доктора дают рекомендациям. А что, если бы и дети могли давать рекомендации? Какое предписание они дали бы для родов? Илэйн предлагает идею. Ее желания — это отражение того, что можно найти в любом рассказе о родах. Она родилась двадцать лет назад в небольшом городке Колорадо, но это могло бы произойти в любом месте на Западе. Она рассказывает как самое плохое, так и самое хорошее из своего опыта, комментируя, как бы она поступила, если бы это было в ее руках.

Ее короткое описание событий в родильной комнате напоминает технический каталог о рождении. Она начинает с того, что ее передавали от одного незнакомца к другому, и заканчивает инкубатором. Илэйн прошла через холодные весы, болезненные уколы, ее держали, когда наносили на глаза клейкую мазь, делали отпечатки на ножках и ручках.

Рутина акушерской работы создала пропасть, отделяющую малышку от ласковых прикосновений и слов мамы. Она представляет, что бы ее мама могла предложить взамен, если бы у нее была такая возможность: "Она произнесла бы какие-то ласковые слова, сказала бы, что я желанна, что я ей нравлюсь и что она меня любит".

Уже много позже Илэйн и ее мать пережили божественное воссоединение. Илэйн тянется, а мама хватает ее крошечный пальчик. Убаюканная на руках матери, она уверена, что есть тот, кто понимает, что ей нужно прямо сейчас, — чего нет в больничной детской. Она с восторгом привлекает внимание своей мамы с помощью "воркования и попыток заставить ее улыбнуться", а не крика. "Я пытаюсь в основном говорить глазами", — уверяет она.

В родильной комнате

Внезапна я приземляюсь на руки к доктору, и он протягивает меня медсестре, которая кладет меня на весы. Было холодно, и мне это не понравилось. Я хотела лежать с моей мамой, а оказалась здесь, на проклятых весах!..

Они укололи меня в пятку, чтобы взять кровь на анализ, думаю, чтобы посмотреть, какая у меня кровь.

Они кладут что-то мне в глаза и держат меня так, чтобы я не смогла увернуться. Мазь; вся липкая. Мне это не понравилось, потому что я не могла открыть глаза…

Потом отпечатки на ногах. Потом отпечатки на руках. Потом они завернули меня в одеяло и положили в инкубатор.

Если бы это было в ее рунах

Я бы уменьшила количество света, чтобы не было так ярко, когда я родилась.

Я бы хотела, чтобы меня положили на живот моей мамы, я бы там удобно устроилась. Я не знала, как устроиться на весах.

Я бы хотела услышать, как она со мной разговаривает. (Расплакалась.) Я просто хотела мою маму!

Они же хотели, чтобы я была не с ней, а с ними. Это была обычная работа для них… Я не думаю, что моя мама хотела, чтобы все так было…

Если бы это было в рунах моей мамы

Она бы спустила вниз ноги. Она бы убаюкивала меня на руках рядом с собой, как только я родилась. Мой папа был бы рядом, поддерживая ее.

Она бы произнесла какие-нибудь ласковые слова, сказала бы, что я желанна, что я ей нравлюсь и что она меня любит. Я знаю, что она это чувствовала, но у нее не было возможности сказать все прямо мне.

Назад, к маме

Мама сидит на кровати, готовая кормить меня грудью. Она выглядит усталой, но счастливой.

На мне одеяло, розовое одеяло, и я пытаюсь посмотреть, как оно выглядит. Она протягивает руки и улыбается. Медсестра осторожно передает меня ей; я ценю ее осторожность.

Моя мама убаюкивает меня на левой руке и все смотрит и смотрит на меня. Я чувствую, что я тянусь и хватаю ее за палец. Моя рука не под одеялом, а болтается сверху. Она дотрагивается и берет мою руку. Я чувствую большое облегчение. Я чувствую сильную страсть. По-моему, ей легко, я рядом с ней. Я ощущаю, что есть тот, кто понимает, что мне нужно прямо сейчас.

И я не хочу добиваться внимания криками. Я хочу получить внимание с помощью воркования и попытки заставить ее улыбнуться. Поэтому я пытаюсь все это проделать, и она отвечает, как сумасшедшая. Я пытаюсь в основном говорить глазами. Здорово, я рада, что это [роды] закончилось! Я рада тому, что я с моей мамой.

Заключение

Жизнь с вашим разумным младенцем

Младенцы совсем не такие, за кого мы их обычно принимали. Каждое новое открытие, имеющее отношение к младенцам, усиливает уважение к ним и благоговейный трепет. Воспоминания о рождении открывают дверь в царство сознания. Это не область исследования тела, веса и роста, а невидимая территория царства, где наука в какие-то моменты идет смело, а в другие — следует украдкой. Вы, как матери и отцы, соприкоснувшиеся с волшебством беременности, должны задать себе вопрос: как вам лучше поступить с раскрывающимся сознанием вашего младенца?

Если воспоминания о рождении истинны, мы должны переоценить многие из наших предыдущих представлений о природе младенцев. Подробные сообщения о своем рождении очаровательно интимны и открыты; они еще и революционны, поскольку позволяют встретиться с интеллектом, которого мы не предполагали, предлагают изменить взгляд на младенцев и рассматривать их как сознательных людей. Мы отделены от них своей способностью к включению обогащенного и расширенного сознания, наличие которого мы только в последнее время обнаружили и подтверждаем непосредственно в нас самих. Что же касается взгляда на такие воспоминания, как на "измененные состояния сознания" или "бессознательные" состояния, то психология постепенно раскрыла нам широкий диапазон необычных состояний, где невозможные вещи, подобно мыслям, становятся возможными.

В первом американском учебнике психологии (1890) Уильям Джеймс из Гарварда написал, что обычное бодрствующее сознание является лишь одним типом сознания, в то время как вокруг него, "разделенные экранами", обнаруживаются абсолютно разные, но потенциально возможные формы сознания. Среди них такие, как грезы, сновидения, гипнотические трансы, медитация и психические состояния, подобные телепатии и ясновидению.

Новый всплеск интереса к памяти и сознанию, начавшийся в 1970-х годах, привел к расширению первоначального перечня Джеймса и включению в него психических состояний, вызванных биологической обратной связью,

психоделическими наркотиками, дыхательными методами, а также состояний, близких к смерти. Новые исследования, связанные с глубоким расслаблением, управляемой фантазией, медитацией и гипнозом, также привели к открытию целого букета разнообразных воспоминаний о рождении и пренатальном (дородовом) периоде, воспоминаний о прошлых жизнях и различных форм экстрасенсорного восприятия (ЭСВ). Разум новорожденного оказался способным охватить все эти возможности.

Младенцы в трансе

Если вы достаточно наблюдательны то сможете увидеть, что ваш младенец временами спит, самопогружаясь в транс. Некоторые психологи называют эти состояния "эпилептоидными", поскольку младенцы с остановившимся взглядом становятся полностью неподвижными в течение 20–30 секунд, не двигают ни ножками, ни ручками, не меняя выражение лица, не издавая звуки. Глаза открыты, устремлены в одну точку. Эти эпизоды обычно заканчиваются миганием. Трансы (то, что называется у взрослых самогипнозом), вероятно, служат тем же целям: отдых, спасение от боли или скуки, глубокое отражение некоторых прошлых впечатлений или просто развлечение и получение удовольствия. Возможно, погружение в транс является для младенца средством компенсации. Подобно другим частным изменениям сознания — сновидениям, которые свойственны младенцам, как и нам, трансы представляют собой творческую психическую деятельность и интеллектуальное саморегулирование.

Разум над мозгом

Множество новых открытий показывает, что дети даже до рождения разумно организованы, причем задолго до полного развития мозга, и большинство способностей вашего младенца являются врожденными. Некоторые обладают памятью, воображением, выразительной индивидуальностью и способностью к общению. По моему мнению, эти, по сути, не физические, а невидимые процессы могут быть лучше поняты, если рассматривать их не как продукт мозга, а как результат мышления, которое подчинено другому принципу. Доказательства обнаруживаются, например, при состояниях, близких к смерти, во время хирургических операций, когда мозг находится под наркозом, а мышление — нет, когда мозг строго ограничен местоположением, а мышление может "путешествовать" за пределами мозга и возвращать ему информацию.

Идея о том, что мозг и мышление разделены, начиная с 1930-х годов, после работ Нобелевского лауреата сэра Чарльза Шеррингтона, начала медленно

входить в неврологию. Хотя она все еще широко не принята, доказательства наличия внетелесных ощущений, памяти о прошлой жизни, различных измененных состояний сознания делают эту идею все более привлекательной. Это может помочь вам как родителю думать о мозге как о биокомпьютере, который разум использует для всей физической деятельности организма. Вот почему здоровье мозга или его повреждение столь серьезны. Разум может работать, но поврежденный мозг не дает точную интерпретацию. Я полагаю, что разум вашего младенца уже хорошо работает в то время, когда мозг еще только находится на пути к полному созреванию.

Разум над языком

Вам будет легче наладить контакт с вашим младенцем, если вы откажетесь от мифа, что язык — основа мысли. Мы еще только начинаем понимать, что мышление и передача мыслей более фундаментальны, чем язык. Конечно, кое-кто будет доказывать, что мышление и общение — врожденные человеческие качества, неотъемлемая часть сознания, независимо от возраста. Однако вы можете наблюдать, что ваш новорожденный ребенок без какой-либо практики немедленно начинает демонстрировать мастерское владение несколькими универсальными "языками". Интеллектуальная связь проявляется в значимых криках и звуках, выразительной мимике, в движениях тела и сигналах рук, ясной передаче эмоций и мгновенной имитации жестов и выражений лиц взрослых.

До недавнего времени к возможностям мышления новорожденных относились с недоверием, но оно является фундаментом для обучения, точного слушания и зрительной активности, в которых младенцы участвуют. Ни в одном из этих действий разум не ждет развития обычного языка. Это означает, что отсутствие формального языка не ограничивает общение с вашим младенцем.

Разум над пространством

За последние двадцать лет было опубликовано более тысячи сообщений о внетелесных ощущениях людей, которые испытали состояние клинической смерти. Люди, пережившие остановку сердца, катастрофы, несчастные случаи с тяжелыми последствиями, хирургические кризисы, побывавшие некоторое время в состоянии клинической смерти, сообщают, что это было подобно движению между жизнью и смертью. Пережитое ими поможет вам оценить другое состояние сознания вашего младенца. Воспоминания о рождении нередко включают сообщения собственном восприятии событий как бы со стороны, с верхней перспективы или со стороны физического местоположения предмета. Младенца это может озадачивать. Приведу примеры.

Дэвид

Времена я чувствую, будто нахожусь где-то в комнате и наблюдаю за тем, что происходит, в другое время я ребенок и рассматриваю что-то с этой точки зрения… Я удивляюсь, как я могу видеть вокруг и позади него?

Линн

Я как будто нахожусь там, в той же самой комнате. Иногда я могу чувствовать это, а иногда я наблюдаю.

Викки

Это подобно высвечиванию сзади и спереди. Как будто я — это кто-то еще, смотрящий на то, что происходит. Я ли это делаю? Я не думаю, что это я, но я стесняюсь говорить, что фактически я это вижу.

Лаура

Я чувствую состояние невесомости, я плаваю. Никто не знает, что я — там; они не могут даже видеть меня. Я продолжаю смотреть через окно в детской комнате; это сверхъестественно. Я не могу быть с обеих сторон окна! Я смотрю на младенца, а он — на меня.

Ученый Джон Лайлли (John Lilly) описывает свои внетелесные ощущения во время рождения. Он чувствовал, что был зажат, схвачен и умирал. Он "отделился… быстро оставил свое место и наблюдал с внешней стороны", откуда он увидел свою мать, изо всех сил старавшуюся родить. В течение нескольких часов он ждал и наблюдал, поскольку его голова застряла в родовом канале. Внезапно, говорит он, голова проскочила, младенец родился, и он возвратился назад, в тело младенца. Он говорит, что много раз после рождения оставлял свое тело, обычно проводя "исследование".

Разум над пространством — вот то общее, что есть у младенцев со взрослыми. Кардиолог Майкл Сейбом (Michael Sabom) сообщает о нескольких случаях, в которых люди давали детальные отчеты о своих собственных операциях, увиденных с точки, расположенной над операционным столом. Эти пациенты, как правило, ничего не знали об операции и находились под общим наркозом. Они были отделены простыней и не могли видеть ход

операции, даже если бы не находились под наркозом. Доктор Сейбом для сравнения разместил сообщения хирургов и их пациентов рядом — так же, как это сделал я в своем исследовании воспоминаний о рождении (глава 8). Рассказы соответствовали друг другу.

Разум над временем

Это удивительно, но младенцы знают о рождении больше, чем они, возможно, узнают за все девять месяцев своего пребывания в матке. Когда и где они могли узнать так много? Их умственная деятельность, кажется, простирается за пределы обычных границ времени. Возможный ответ на поставленный вопрос дают потрясающие данные памяти о рождении. Научные исследования в этой спорной области очень продвинулись за последние несколько десятилетий и дали нам новые ответы на вопросы относительно мышления. Мы особенно обязаны научной работе Яна Стивенсона (Ian Stevenson), профессора психиатрии из Университетской медицинской школы Вирджинии, который собрал две тысячи наблюдений за представителями десяти культур в различных уголках мира. Эти данные, изданные в шести академических томах, ошеломляют.

Стивенсон особенно интересовался воспоминаниями детей, так как полагал, что их самые ранние воспоминания менее всего подвержены культурному "загрязнению". В 1983 году он сообщил об изучении 345 детей в Индии и Соединенных Штатах, которые утверждали, что помнили свою предшествующую жизнь. В большинстве случаев он нашел подтверждающие доказательства, включая документальные отчеты живых людей, чья жизнь оказалась запечатленной в памяти ребенка. В обеих странах начали записывать воспоминания детей об их прошлой жизни приблизительно с трехлетнего возраста, как только они стали говорить. Обычно они прекращают сообщать об этих воспоминаниях к пятилетнему возрасту, который является тем же самым временем, когда дети обычно прекращают сообщать свои воспоминания о рождении. Некоторые дети помнили пятьдесят или больше деталей, включая многочисленные собственные имена, многие из которых были проверены. В отличие от Индии, американские наблюдения реинкарнации чаще происходили в семьях, где не верили в перевоплощение, и родители высмеивали, а иногда даже наказывали детей за утверждения, что они помнят прошлую жизнь.

Воспоминания о прошлой жизни для этих детей не являлись пустой абстракцией. Иногда они настаивали на украшениях в соответствии с полом, о котором они помнили во время своей последней жизни. Те, кто помнили насильственную смерть, проявляли боязнь соответствующего предмета или способа смерти. Они жили со своими воспоминаниями о прошлой жизни

так же, как люди живут со своими воспоминаниями о рождении или внете-лесными воспоминаниями.

Трое из моих клиентов — Брэд, Невилл и Сара — показали преобладание мышления над временем. Брэд в возрасте одиннадцати лет удивил меня своим кратким сообщением, когда я попросил его возвратиться к времени его рождения.

Брэд

Я не могу. Я — снаружи, но здесь темно. Я мертв.

Я мертв. Все эти люди вокруг меня кричат. Я не дышу…

Теперь они кладут меня на землю. Я нахожусь в коробке, черной коробке… Это 1840 год. Запад. Там есть ковбои…

Младенец Невилл был обеспокоен ретроспективными кадрами утопления при его рождении. Очевидно, они были связаны с причиной смерти при его предыдущей жизни.

Невилл

Это подобно тому, будто воды находятся над моей головой. Мне не нравится в матке. Я чувствую укачивание, и все плещется вокруг… ощущение утопления. Я не могу удержать свою голову над качающейся водой…

Я вижу в моем мозгу эту стену, стену замка или крепости, и я вижу себя падающим в море… утопление. Я был на этой стене… взрослым человеком, приблизительно в тридцать лет… подавленным, обеспокоенным…

[При рождении снова] я задыхаюсь из-за воздуха…

Незадолго до рождения Сара была расстроена, так как обнаружила, что с нею обращались как с младенцем, а ее родители не признавали ее тем, кем она действительно была. Ее воспоминания о прошлой жизни связаны с королевскими привилегиями, перенесенными ею в настоящую жизнь. Преобразования были ей не по душе.

Сара

Я не младенец. Я старше. У меня нет определенного возраста… Я знала их. Я не понимаю, почему они продолжают действовать так, как будто только что узнали меня в течение этого короткого времени. Я действительно расстроена. Думаю, что я не являюсь младенцем; как я предполагаю, они подчинены мне.

Я знаю, что они назвали меня Сарой, потому что Сара означает принцесса. Они знали, кем я была, вот почему они назвали меня Сарой. Я желаю, чтобы они помнили это, потому что чем больше они общаются со мной, тем труднее мне помнить, кто я. Я только не хочу, чтобы они командовали, и я не могу им объяснить это… Они не понимают.

Я сижу на кушетке… Смотрю на мою мать и размышляю. Как мы попали сюда? (Смеется.) Как мы попали в этот небольшой дом на тихоокеанском берегу, на эту старую кушетку?

Каждый думает, что я так рано развилась… Я думаю, что это забавно. Я все еще обладаю чувством юмора… Это такое безумство в мире.

Разум и личность

Когда вы изучаете глаза вашего младенца, у вас может появиться чувство, что наука не торопится подтвердить наличие этой могущественной, влиятельной личности. Вы и сами, возможно, проявляете осторожность в отношении убедительности суждений, умении правильно разобраться, благородстве, сострадании и храбрости, обнаруживаемых в воспоминаниях о рождении. Я же смотрю на них как на персональные фирменные знаки, своеобразные отпечатки пальцев.

Младенцы демонстрируют наличие сознания еще до рождения — путем узнавания и реакции на аудиозаписи голосов их собственных матерей. Они демонстрируют сочувствие, реагируя плачем на плач себе подобных, и проявляют внимание к вашим трудностям во время родов. Младенцы показывают желание приблизиться к своим матерям и успокоить их.

Наша неспособность предоставить младенцам статус личности может задержать и даже отбросить назад развитие их полного потенциала. Линда, с которой вы встретились в главе 8, в шестнадцать лет, после рассказа о своем рождении отметила, что, когда она родилась, она чувствовала себя "мудрой" и знала многое. Однако к трем годам она стала обычным ребенком и делала то, что от нее ждали. Она сказала, что превратилась "в небольшое глупое дитя", хотя каждый полагал, что она должна быть умницей, вырасти и снова стать мудрой!

Конечно, Линда не единственная, кто выражает свою индивидуальность. Другая малышка, Мэрибет, оценивает это глубже: "Я чувствовала себя сердечным, осмотрительным, довольным, уверенным ребенком, но очень мудрым — мудрой личностью в теле ребенка".

Воспоминания о рождении указывают на то, что младенцы идентифицируют себя, однако их родители мешают им в этом. Дети действуют внимательно и накапливают опыт вокруг своего собственного центрального ядра. Однако эта идентификация является хрупкой, а ее объект подвержен сомнению. Отвержение, постоянная критика или физическое оскорбление могут нарушить гармонию этой идентичности, внести в нее беспорядок и, возможно, даже разрушить ее, создавая проблемы, с которыми позже будут иметь дело психотерапевты. Но такого искажения личности быть не должно. Добротой и уважительным отношением к тому, кем они являются, вы значительно больше сделаете для своих детей, чем можете себе представить.

Подобно спектру цветов, на которые разлагается солнечный свет, проходя через призму, воспоминания о рождении выявляют многоаспектность, широту и величие сознания.

Воспоминания о рождении сообщают вам, что ваш младенец имеет разум. Человек, использующий этот разум, готов взаимодействовать с вами больше, чем вы можете предположить. Мне кажется, что младенцы в будущем удивят нас еще больше — отчасти потому, что они, наконец, обрели наше внимание. При этом мы должны быть готовы к появлению ложных, сфабрикованных, притянутых за уши историй новорожденных. Способности младенцев выше, чем предполагается. Они приходят в этот мир, окутанные тайной, — гении, завернутые в пеленки, замаскированные под младенцев.

Некоторым из вас идея о том, что младенцы имеют сознание, покажется невероятной.

Другие скажут: "Я всегда это знал!"

Десятилетний юбилей. Перспективы

В 1988 году, когда эта книга впервые была опубликована, ученые не были подготовлены к восприятию знаний о возможности функционирующего мышления у новорожденного младенца. В то же время родители, испытывающие счастье от тесного взаимодействия с собственным ребенком, были открыты этой идее. Это различие мнений между профессионалами и родителями до сих пор сохраняется, несмотря на то, что в последнее десятилетие исследования детей и их способностей и в психологии, и в медицине стали более известными. Расширившийся банк данных о пренатальном и перинатальном периодах сейчас оказывает все большую поддержку открывшимся неожиданным способностям детей, которые проявляются как в матке, так и при их рождении. Тем не менее эта книга, где приводятся ссылки на документы, подтверждающие высокую подготовленность памяти новорожденных и отражающие широкий диапазон сознания детей, по-прежнему остается уникальной, хотя и полемичной. Великолепная память и психические способности, описанные здесь, раздвигают ограничительные рамки современных научных исследований, требуя широкого изменения парадигмы человеческой природы и сознания.

Оглядываясь назад на десятилетие дискуссий и открытий, касающихся жизни новорожденных, я хотел бы особенно выделить три важных области, в которых сохраняется скептицизм, несмотря на возрастающее число доказательств: скептицизм относительно человеческой памяти вообще, особенно ранней памяти; скептицизм относительно болевой чувствительности детей и медицинские неудачи, подчеркивающие ее значение; и скептицизм относительно жизненной силы изменений ранних взаимоотношений родителей и детей и бондинга.

Понимание памяти

Память, сопровождающая нас в повседневной жизни и изумительно функционирующая при решении любых практических вопросов, может даже

раздражать и озадачивать отдельных ученых, которые стараются понять ее тайны. Память является упрямым человеческим инструментом, однако она не абсолютный автомат. В течение последнего десятилетия некоторые из этих фактов сурово критиковались, подвергались сомнениям и эмоциональному суду, широко обсуждались в средствах массовой информации и привели к большому конфузу и разочарованию. Можно ли полностью доверять какой-либо человеческой памяти и, в частности, глубоко погруженной памяти рождения и детства?

Бурные дебаты между истцами и ответчиками, между специалистами, защищающими противоположные стороны, столкновения клиницистов и исследователей в научных ассоциациях увеличили число аргументов в пользу основных принципов, отмеченных выше. Маятник стал раскачиваться между крайними позициями: с одной стороны, воспоминания священны и по определению истинны и, с другой стороны, воспоминания — даже несколько больше, чем фантазии, и им нельзя доверять. Сегодня профессионалы должны быть готовы к допущению, что хотя за воспоминания нельзя поручиться, все же они могут быть достаточно точными. Психотерапевты, хотя они и не детективы или адвокаты, узнали, что наличие памяти лежит в основе тревожности, и поняли, что они обязаны помочь клиентам найти различие между фантазией и действительностью.

Когда личные воспоминания выносятся на суд, они могут быть энергично оспорены и встречены скорее критически, чем уважительно. Обвинения в плохом обращении вплоть до попытки убийства, выдвинутые детьми, основанные исключительно на их памяти при отсутствии возможности проверить это другими способами, являются проблемами, которые суды не способны решить. Очень молодые свидетели представляют особенную трудность для судов. Непроверенные воспоминания детей уязвимы и могут быть искажены взрослыми исследователями (включая сочувствующих, но неосторожных адвокатов). Они могут включать в себя фантазии, созданные с помощью самих же исследователей. Порой дети склонны сочинять такие истории, что у вас глаза полезут из орбит! Однако эта возможность не должна быть поводом для того, чтобы не слушать детей. Насилие против детей — это отвратительная реальность, которую взрослые часто скрывают или не принимают, чтобы защитить свои собственные интересы. Поэтому детей нужно слушать, но с большим опытом и пониманием, чем в недавние годы.

Появилась новая оценка специальных характеристик воспоминаний, основанных на травмирующих событиях. Эти воспоминания могут быть надолго запрятаны (подавлены) до момента извлечения, вызванного случаем, открывающим им путь к сознанию. То, что они были на какое-то время погружены в глубины памяти, еще не доказывает, что они являются ложными. Немногие люди сохраняют непрерывные спонтанные описания своего рождения (хотя я знал таких), но при определенных условиях их давно утраченные воспоминания могут быть восстановлены и проверены. Дети, которые были тяжело травмированы, могут не обладать какой-либо сознательной памятью, которую могли бы предъявить. Но, как правило, они живут и действуют в соответствии со своей памятью, как в спонтанной пьесе, в которой все описано ярко и точно.

Эта форма памяти замечена у ветеранов войны, которые столкнулись с невообразимыми картинами насилия и смерти. Некоторые участники одних и тех же сражений сохраняют ясные и специфические воспоминания, тогда как другие полностью подавляют полученные впечатления — возможно, на десятилетия, — и подобно детям, эти ветераны "разыгрывают" свою тревогу и шок в повседневной жизни. Под руководством психотерапевта эти "подземные" воспоминания могут быть извлечены и устранены.

Опыт моей гипнотерапевтической работы с множеством клиентов, переживших разнообразные травмы, позволил мне прийти к заключению, что "скрытые" воспоминания были обычно замаскированы под страхи. Утраченные воспоминания как будто находились за пределами обычного поля зрения. Нередко мы пытаемся восстановить часть нашей "утраченной" в прошлом жизни, но редко можем выполнить это на уровне тех стандартов "доказательств", которые требуются в суде. Наш персональный поиск правды призывает гармонично сочетать любопытство и благоразумие и быть настолько объективными, насколько это возможно при оценке того, что сделали мы и что сделали другие по отношению к нам.

В академических кругах постепенно разрушаются давние предубеждения против надежности ранней памяти (внутриматочной, дородовой памяти, памяти рождения и памяти маленького ребенка). Наиболее спорный с точки зрения функционирования памяти внутриматочный период все больше и больше проясняется, значительную помощь в этом оказывает ультразвук, который показывает психологам, что память и обучающие системы уже функционируют. Младенцы, еще находящиеся в матке, сигнализируют о том, что они познакомились с обращенными к ним рифмами, которые повторялись ежедневно в течение четырех недель. Точно так же младенцы сразу после рождения распознают голоса родителей, музыкальные отрывки, темы "мыльных опер", звуки программы новостей, звуки их родного языка, а также вкусовые ощущения и запахи, воспринятые в матке, — поскольку им все это хорошо знакомо, то есть изучено и заложено в память за предшествовавшие недели и месяцы.

Эксперты в области памяти продолжили рассмотрение первичных доказательств, предоставленных только что начавшими говорить двух- и трехлетними детьми в воспоминаниях об особенностях их рождения. Эти важные свидетельства, опубликованные в 1981 году в журналах для преподавателей, обучающих родоразрешению, и родителей, которые я приветствовал в этой книге, никогда не принималось всерьез в научных кругах. Все это время эксперты отрицали память рождения, но новые поколения трехлетних детей продолжали доказывать, что они не правы!

Психологи восторгались теорией "инфантильной амнезии", которая была впервые обнародована Зигмундом Фрейдом в 1916 году. Эта идея казалась очевидной, поскольку повседневные наблюдения людей показывали, что редко кто-либо помнит, что случалось с ними до третьего или четвертого года их жизни. В дальнейшем этот взгляд был поддержан теориями швейцарского психолога Жана Пиаже (Jean Piaget), которые доминировали в психологии развития в течение последних сорока лет. Идеи Пиаже относительно ограниченного интеллекта новорожденных и его развития на определенных стадиях только сейчас пошатнулись под возрастающим давлением экспериментальных свидетельств. Крушение иллюзий о памяти младенцев происходит благодаря работе горстки психологов-экспериментаторов, выполнивших около сорока важных, решающих экспериментов примерно за десять лет. Теперь, наконец, теория инфантильной амнезии мертва.

Основной идеей в медицине и психологии, затруднявшей принятие любого сложного представления о мышлении, было представление о том, что незрелый и незавершенный мозг не может поддерживать память и обучение. Кроме того, существовали трудности тестирования индивидуальной истинной памяти младенцев, которые не могли говорить. Поэтому исследования не проводились, и когда доказательства появлялись, их игнорировали или отклоняли. В условиях серьезных разногласий экспериментальные психологи сумели доказать, что все дети в возрасте трех, двух и одного года способны к немедленному и долгосрочному воспроизведению событий. Младенцы, протестированные в два, четыре и шесть месяцев, могли распознавать по деталям скрытые объекты, их местоположение и размеры. Младенцы могут вспоминать процедуры, включающие серию этапов, даже после длительного перерыва. И способность делать это зависит не от их возраста, а от тех же самых факторов и условий, которые улучшают воспоминание у старших детей и взрослых, — например, от характера событий, продолжительности их действия и сопутствующих реплик или напоминаний. Главное заключение этого исследования состоит в том, что младенцы постоянно узнают и помнят то, что они должны знать в любое данное время. Их воспоминания не утрачены, а непрерывно обновляются, так как обучение продолжается.

Несмотря на очевидные доказательства, вера в то, что младенцы психически некомпетентны, все еще широко распространенная сегодня, задержала

подтверждение наличия даже элементарных умственных способностей у младенцев. Но что еще более важно, эта вера сделала нас нечувствительными к свидетельствам более высокого восприятия, телепатической связи и тонких форм знаний, которые были продемонстрированы младенцами и описаны в этой книге.

Понимание младенческой боли

В течение столетия младенцы, находясь в заведомо проигрышной позиции, боролись, пытаясь убедить врачей, что они могут испытывать боль и что их боль имеет значение. Отвержение медиками боли у младенцев было вопиющим в практике детской хирургии, потому что операции проводились без обезболивания, ритуалы неонатального интенсивного выхаживания являлись обычным наказанием болью за рождение, как и при обрезании мальчиков. В последнее десятилетие это сражение достигло критического поворотного момента для хирургов, но не для акушеров, которые все еще сомневаются. Родители могли бы сделать многое, для того чтобы изменить обращение с новорожденными.

На фоне научного невежества в отношении чувствительности новорожденных в Университете Джона Хопкинса в 1917 году начались эксперименты по наблюдению за появлением у них слез, реакций на взятие крови, вскрытие гнойников скальпелем, уколы булавками их запястий во время сна. Результаты были однозначными. Когда бралась кровь из большого пальца ноги, противоположная нога сразу же приближалась, чтобы вытолкнуть иглу. Вскрытие гнойника ланцетом приводило к неимоверному крику, а булавочные уколы даже во сне вызывали защитную реакцию. Даже грубое снятие первородной смазки с кожи и обтирание при рождении вызывали сопротивление этим действиям и усиленное стремление избавиться от этого.

Эксперименты по изучению боли продолжались в больнице Чикаго в 1920-х, в 1930-х годах в Университете Колумбии и Детской больнице Нью-Йорка в 1940-х годах, и снова в 1970-х годах в вашингтонской Университетской медицинской школе. Все результаты были идентичными, но эти свидетельства оказали очень слабое воздействие на веру врачей. Обработка младенцев продолжалась как обычно. В нью-йоркских экспериментах семьдесят пять младенцев стимулировали тупой английской булавкой от рождения до четырехлетнего возраста, через определенные интервалы времени. На основе двух тысяч наблюдений исследователи заключили, что младенцы были рождены со слабо выраженным чувством боли, тепла, холода и прикосновения. Они опустили тот факт, что на младенцев действовала анестезия, которую получали их мамы в процессе родов и родоразрешения!

Немногие знают, что после открытия анестетика эфира в 1846 году хирурги продолжали оперировать младенцев без какого-либо обезболивания. Доктора считали, что наркоз для младенцев опаснее, чем хирургическая операция, проведенная без обезболивания. Врачи были уверены, что младенцы имеют слабо развитый мозг и не будут помнить испытанную когда-то боль. Хотите верьте, хотите — нет, но это все еще имело место, когда я писал данную книгу — десять лет тому назад*.

С 1986 по 1988 год сошлись две мощные силы, чтобы изменить ситуацию: родительская власть, усиленная поддержкой средств массовой информации, и авторитет блестящего исследования. Элен Харрисон и Джилл Ловсан были матерями детей, нуждавшихся в неонатальном интенсивном выхаживании. Эти женщины перенесли серьезные операции без использования анестетиков. Более того, детям были даны релаксанты, которые не позволили им произносить звуки или поднимать палец в знак протеста! Один ребенок после операции вошел в состояние шока и умер несколькими днями позже, а другой приобрел пожизненную боязнь врачей, больниц и всех медицинских процедур.

Эти истории, рассказанные родителями, были растиражированы радио, телевидением, газетами и журналами, что привлекло внимание миллионов людей к теме детской хирургии без обезболивания. Их истории нарушили тишину, длившуюся 150 лет. Медицинские авторитеты начали было защищать старые взгляды (с использованием традиционных аргументов, что младенцы не нуждались в обезболивании или могли погибнуть от анестетиков), однако влияние общественного мнения оказалось сильнее.

В то же самое время, когда госпожа Харрисон и госпожа Ловсан поведали свои истории, в Оксфордском университете в Англии анестезиологом Кенвелом Анандом (Kanwal Anand) и его коллегами были завершены решающие исследования. Используя современные и всесторонние методы изучения, они исследовали две группы оперированных младенцев — с анестезией и без нее — и показали, что младенцы хорошо переносят анестезию и имеют лучшие послеоперационные результаты, чем дети, не получившие никакого обезболивания. Их работа пролила свет на скрытую до этого времени связь между операцией без анестезии и физическим шоком, который приводил к смерти несколькими днями позже. Практика хирургических вмешательств без обезболивания повреждала и убивала младенцев! Под объединенным воздействием родительской власти и гениального исследования официальные гильдии хирургов и анестезиологов объявили о резком изменении в политике: они обещали оказывать такое же уважение младенцам, как и всем другим пациентам, используя адекватную анестезию при операциях, закончив период дискриминаций, страданий и неоправданных смертей, длившийся 150 лет.

Печально, что несмотря на эту реформу в детской хирургии, обычное наказание болью продолжается при неонатальном интенсивном выхаживании в родильных отделениях, при обрезании у мальчиков, и миллионы младенцев до сих пор подвергаются испытанию бессмысленной болью.

Проблема, которая заявила о себе в 1970-х годах, была особенно тяжелой в неонатологии: младенцы рассматривались как неодушевленные существа, на аппараты смотрели как на единственное спасение, а технология становилась культурным божеством. Младенцев превратили в киборгов (в изделие машин и механизмов) во имя спасения их жизней. Медицинское обслуживание самых слабых и больных младенцев, большинство из которых рождаются задолго до положенного срока и находятся на грани жизнеспособности, является техническим чудом, но причиняющим боль. Искусственная матка, созданная технократами, даже отдаленно не напоминает женскую матку, но удивительно и то, что не предпринималось никаких специальных шагов, чтобы достичь аналога реальной матки. В США приблизительно в 700 интенсивных детских отделениях боль является неизбежным спутником жизни младенцев, которые должны быть привязаны и обездвижены для введения трубки в их дыхательное горло, при искусственном дыхании через трубку, для отсасывания слизи через трубку. Трубки, иглы и провода вонзаются в них, а их тонкая кожа сжигается спиртом при пункции вены или снимается случайно, когда удаляются датчики монитора. Таков повседневный мир неонатологии.

Аналитики описывают жизнь в этой детской комнате как "смешанное благословение", потому что все усилия по спасению младенцев омрачены болью; многие из них умирают, а спасенные вступают в жизнь травмированными. Хотя в последнем десятилетии перспективы выживания улучшились, особенно для младенцев, которые весят при рождении более трех фунтов, никто не может предсказать, какими последствиями для общества чревато причинение столь выраженных страданий такому большому количеству преждевременно родившихся детей. Массированная боль, как правило, делает людей отчаянными и иррациональными, желающими бороться и идти на чрезвычайные риски. Боль кормит гнев. В настоящее время целых 400000 младенцев в год входят в жизнь через искусственные двери боли.

Новой областью неонатологии является фетальная (плодовая) хирургия — операции на младенцах внутри матки. Вначале хирурги не давали никакого обезболивания, поскольку думали, что эти младенцы были слишком примитивными, чтобы испытывать боль. Однако в 1994 году неонатологи измерили стресс-реакции (реакции напряжения) у сорока шести плодов во время внутриматочных переливаний крови и обнаружили увеличение

бета-эндорфинов на 590 % и кортизола на 138 % через десять минут после хирургического вмешательства, что являлось четким отражением восприятия боли. Даже самые молодые плоды демонстрировали сильную гормональную реакцию на процедуру.

Как ни странно, в Соединенных Штатах с 1940-х годов, когда произошло перемещение большинства рождений из дома в больницы, нормальные младенцы, рожденные в срок, были предоставлены новому виду боли — обычной с медицинской точки зрения. Эта боль причиняется безнаказанно, потому что доктора продолжают сомневаться в реальности боли у младенцев и ее значении. Они все еще предполагают, что боль быстро проходит и забывается. Я полагаю, что эти доктора неправильно истолковывают память и недооценивают младенцев.

Прохождение через боль при рождении в больнице может начинаться для ребенка с введения электродов в скальп для электронного контроля или с ранки в скальпе для получения образца крови, в то время когда голова младенца все еще скрывается в родовом канале. Медицинское родоразрешение нередко начинается с искусственного родовозбуждения путем разрыва плодных оболочек, что приводит к удалению околоплодной жидкости, которая защитила бы головку младенца во время схватки. Введение окситоцина, предназначенного для усиления сокращений матки, увеличивает болезненность схваток для младенца.

Когда мать получает эпидуральную анестезию, эффективность схваток уменьшается настолько, что нередко возникает необходимость в наложении стальных щипцов, чтобы извлечь головку младенца. Это оскорбление голове сменяется другим оскорблением — для спины, поскольку младенец поддерживается в воздухе за лодыжки, а также болезненным мытьем и вытиранием чувствительной кожи при удалении первородной сыровидной смазки. Поскольку младенец должен быть взвешен и измерен, неизбежно происходит резкое соприкосновение с твердыми поверхностями (другое грубое воздействие на спину).

Окружающей средой медицинского рождения является комната с температурой приблизительно тридцать градусов, что значительно холоднее той среды, которую младенцы знали прежде; яркий свет направлен прямо на младенца, чтобы акушеры лучше видели, но такой свет ослепляет младенца и портит первое впечатление; игла вставляется в кожу, чтобы ввести витамин К. Глубокая ланцетная ранка на пятке наносится для того, чтобы получить хороший образец крови, необходимый для многочисленных анализов. Все происходящее во время этого процесса, крики и плач новорожденных младенцев, драматично выражающих свой шок и дискомфорт, не оказывает никакого воздействия на работающих акушеров, которые точно так же будут обращаться и со следующим младенцем.

Эта новая форма "родоразрешения", предлагаемая акушерами в больницах, является крещением болью. Рождение не имело аналогов этому на протяжении тысяч лет человеческой эволюции до 1940-х годов. Врачи полагают, что это "наилучшая из забот". Антрополог в области культуры Робби Девис-Флойд (Robbie Davis-Floyd) называет это ритуалом инициации в технократическое общество, где используются механизмы для улучшения природы и где все младенцы стали киборгами.

Вероятно, наиболее насильственная практика, связанная с родоразрешением в больницах Америки в течение всего XX столетия, — практика обрезания у мальчиков, хирургического удаления чувствительной кожи, которая покрывает головку полового члена. В прошлом эта операция всегда проводилась без обезболивания; сегодня она часто делается без анестетиков, хотя медицинские исследователи, работающие с младенцами, фактически единодушно признают необходимость местной анестезии. Опросы показывают, что акушеры и педиатры, которые продолжают делать эту мучительную операцию без адекватной анестезии, все еще полагают, что младенцы не нуждаются в анестетиках и утверждают, что их впрыскивание могло бы способствовать занесению инфекции (аргумент, противоречащий исследованиям).

Шестьдесят процентов американских мальчиков (снижение после высокого девяностопроцентного уровня в прошедшем десятилетии) все еще подвергаются этой болезненной косметической операции, которая отнимает у них функциональную и радостную часть их сексуальной анатомии. Перечень "причин", приводимых медицинскими авторитетами для обоснования этой операции, следующий: это предупредит появление астмы, алкоголизма, ночного недержания мочи, ревматизма, эпилепсии, сифилиса, психических болезней и приостановит мастурбацию. Все это оказалось ошибочным и абсурдным. Однако в последние годы американские врачи продолжают традицию страшных предупреждений, основанных на необоснованных свидетельствах, что неповрежденная крайняя плоть может вызывать сексуальные болезни, рак, мочевые инфекции и даже СПИД. Не существует ни одного исследования, которое может оправдать увечье большинства американских мальчиков, рождающихся ежегодно.

Даже с гуманным использованием анестетиков, устраняющих непосредственную хирургическую боль, эта ненужная операция, включая шок и длительный период восстановления, нарушает доверие между младенцами и родителями, создает опасность полового ущерба и способствует появлению бессознательной защиты половых органов от дальнейшей опасности.

Поскольку новорожденные — особенно хорошие ученики, бессовестно подвергать их сексуальному нападению в самом начале жизни, когда отношения, модели и привычки формируются на глубоком уровне мышления и тела. В обществе, где увеличивается насилие, особенно против женщин, мы должны рассмотреть возможность того, что часть этого насилия может быть результатом систематического сексуального насилия по отношению к американским мужчинам в первые дни жизни вне матки.

Мы обеспокоены уязвимостью младенцев перед насилием и недавно начали исследование последствий неонатального интенсивного выхаживания, чтобы проверить его действие на оставшихся в живых, особенно преждевременно родившихся детей. Среди них многие погибли от физических и психических расстройств и эмоциональных заболеваний. Я не знаю ни одного исследования, проследившего связь между воздействием ранней травмы и антиобщественным поведением в последующей жизни.

Краткие сводки новостей о серийных убийцах наводят на размышления о роли травмирующих обстоятельств при рождении наиболее жестоких преступников, однако систематические исследования этого единичны. Исключением является исследование Эдриана Райна (Adrian Raine) с коллегами (1994), которое показало, что осложненное рождение, объединенное с тяжелым материнским отвержением, предрасполагает к тяжелому преступлению в восемнадцатилетнем возрасте. Из более чем 4200 мужчин с обоими факторами риска 4 % группы составили люди, совершившие 18 % тяжелых преступлений (убийство, нападение, насилие, вооруженный грабеж, незаконное владение оружием и угрозы насилия).

Другое уникальное исследование бросает новый свет на возможное долгосрочное действие травмы обрезания. Научная группа в детской больнице Торонто (1995) изучала реакции детей на прививочные "выстрелы" через четыре месяца после рождения и обнаружила, что обрезанные мальчики сильнее реагировали на прививки. Наблюдатели оценили их как детей, больше страдающих и дольше плачущих, чем мальчики, которые не подверглись обрезанию. Исследователи указывали, что болевой порог младенцев был снижен ранней травмой обрезания. Конечно необходимы дополнительные доказательства, чтобы осветить отдаленные последствия обрезания, однако новая информация из Торонто согласуется с функцией памяти при сильной тревоге, когда существует опасность повторения прошлой травмы, и с новым пониманием того, что нейробиологические точки изменены в результате полученного опыта насилия. Ирония состоит в том, что, освободив младенцев от большой хирургической боли десять лет тому назад, снова и снова приходится вести борьбу, чтобы остановить врачей от обычного причинения боли новорожденным младенцам.

Власть связи "родители — ребенок"

Когда в 1940-х годах родоразрешение переместилось из дома в больницы и мужчины принялись помогать женщинам при родах, Мать Природа не была туда приглашена. В 1950-е годы преждевременно рожденных младенцев морили голодом в течение сорока восьми часов из-за опасения, что они могут быть задушены "избытком жидкости". Мужчины предпочли молоко коровы молоку матери, советуя женщинам кормить своих младенцев из бутылочек каждые четыре часа. Мужчины советовали матерям не реагировать на плач младенцев, оставленных без присмотра, и даже выступали против использования кроваток-качалок! В больницах мужчины продвинули обрезание, как будто мучительная боль и похищение сексуальных частей являлись вопросами, не имеющими значения для младенцев или их родителей. И мужчины же настаивали на отделении младенцев от их матерей даже дома и поселение их в детских комнатах. В те дни отцы не имели никаких прав, им было запрещено сопровождать своих жен во время схваток и родоразрешения; а матерям преждевременно родившихся младенцев запрещали посещать их в детской комнате.

Сегодня, спустя шестьдесят лет, кроватки-качалки снова в моде, младенцы чаще питаются по требованию, чем по графику, молоко матери оценено более высоко (хотя все еще практикуется их разделение с младенцами, правда, в течение короткого периода времени). Отцы получили доступ в родильные палаты, и оба родителя могут посещать своего младенца в детской палате. Этим реформам мы обязаны упорству Маршалла Клауса и Джона Кеннелла — врачам-педиатрам, которые первыми подняли знамя "бондинга" (связывания) и несли его в течение тридцати лет. Как ни странно, в течение десятилетия с момента публикации этой книги бондинг-теория и исследования, имевшие к ней отношение, были перепроверены. Критики нападали на недостатки в методологии исследования, утверждали, что положения бондинга были необоснованными, и объявили теорию научной фикцией.

К счастью, эти академические споры оказались недостаточными для того, чтобы уничтожить главные реформы, которые вызвал бондинг, но, подобно большинству противодвижений, они сопровождались разъяснением некоторых наиболее спорных интерпретаций бондинга. Бондинг — это собирательное понятие, не ограниченное одним определенным временем, когда все преимущества получены или утрачены. Он должен рассматриваться в рамках континуума как возможность продвижения вперед от предзачатия. Это согласуется с сообщениями матерей о том, что "момент", когда они влюблялись в своего ребенка, или "теснейшей захваченное™" им наступал в самое разное время. Маршалл Клаус пробовал объяснять, что бондинг не эпоксидная смола или контактный цемент и что они никогда не предлагали матерям быть с младенцами непосредственно после рождения, если те не могли, так же, как не говорили им, что они никогда не будут способны восполнить эту потерю.

Первоначальные наблюдения, которые привели к созданию теории бондинга, показали, что в воздухе между матерями и младенцами витало какое-то волшебство. Возможно, они чрезмерно стремились доказать, что первые несколько минут после рождения являются решающими для установления связи между матерями и младенцами на последующие годы. Такие вещи трудно доказать. Как долго продолжается "чувствительный" период для бондинга? На встрече Американской медицинской ассоциации в 1970-х годах авторитеты согласились в том, что десять минут — вполне корректное время, чтобы отложить бондинг после родоразрешения! Это была теория эпоксидной смолы в ее самом плохом изложении, хотя она была все-таки лучше, чем медицинские правила, предписывавшие забирать младенцев у их матерей и отцов, как только они покидали матку. Между тем до того, как родоразрешение в 1940-х годах переместилось в больницы, все родители имели неограниченное время для секретной и интимной близости со своими новорожденными детьми.

Часть реального волшебства связи при рождении состоит в том, что младенцы и родители в это время широко открыты друг к другу. Родители часто упоминают захватывающую интенсивность контакта "глаза в глаза", возможно, обеспеченную тем, что младенцы сразу после рождения находятся в особом состоянии спокойного и сосредоточенного внимания. Это состояние продолжается приблизительно сорок минут и допускает глубокую и интимную близость, поскольку все стороны проявляют абсолютное внимание друг другу. Как если бы и младенцы, и родители удовлетворяли свое огромное любопытство к другу друга, которое они вынашивали и лелеяли в течение многих месяцев. Это временное состояние слишком быстро уступит место длительному сну, непродолжительному плачу, другим заботам и отвлеченным бодрствующим состояниям. В типичном двадцатичетырехчасовом промежутке времени младенец будет пребывать в состоянии спокойной настороженности лишь около десяти процентов времени.

В этот критический период сразу же после рождения действуют и другие мощные силы. Если младенцы не находятся под действием наркотиков, а уложены и оставлены безмятежно лежащими на теплом животе матери в течение примерно часа после рождения, они ведут себя спокойно, периодически посматривают на мать, начинают проявлять признаки голода. Они будут подниматься вверх, найдут грудь и начнут кормиться грудью без чьей-либо помощи. Другое обеспечение Природы Матери — обмен дружественной носовой флорой, естественный прием с пищей витамина К в молозиве, уникальные элементы молока матери, которые покрывают стенки

кишечника младенца обилием полезных антител, которые мать накопила в течение своей жизни, — царское наследие! Существует еще и психологическое утешение — благополучно оказаться в объятиях матери, о чем напоминают сердцебиение и звуки тела, которые были музыкой жизни внутри матки. Звуки плача младенца стимулирует воспроизводство грудного молока, а кормление ребенка грудью вызывает гормональную реакцию матери, которая способствует изгнанию плаценты и обеспечивает защиту от кровотечения. Это интимное и взаимовыгодное начало жизни в идеале может быть создано секретностью, близким соприкосновением и отсрочкой обычных медицинских вторжений. Конечно, бывает и хуже: всегда есть много путей к многочисленным неприятностям, но мы не должны совершать худшее для матерей, отцов и младенцев, особенно когда у нас есть выбор и возможность сделать лучшее.

Более пятидесяти лет тому назад медицинский антрополог Эшли Монтегю (Ashley Montagu) выступал против разделения матерей и младенцев при рождении, защищал право на тесное соприкосновение, поощрял сон с детьми, а не размещение их в кроватках. Его слова оказались пророческими, адресованными фундаментальным человеческим потребностям, но тогда они остались почти незамеченными. Вскоре после первого издания этой книги психиатр Джон Боулби (John Bowlby) и педиатр и детский психоаналитик Дональд Винникотт (Donald Winnicott) в Англии высказались с тревогой, что психическое здоровье базируется на привязанности между детьми и родителями. Другие исследователи стремились измерить эти привязанности. Маршалл Клаус и Джон Кеннелл, вдохновленные этой работой, посвятили свою работу поискам подходящих измерений этой привязанности. Они наблюдали родителей, которым было предоставлено время для интимного контакта с ребенком после рождения, и сравнили их с матерями и младенцами, лишенными такого контакта. Они первыми исследовали территорию, не отмеченную на карте, и их открытие необыкновенной власти связей между родителями и ребенком оказались яркими и чрезвычайно важными. Дальнейшие доказательства пришли из совершенно неожиданных источников.

Совместный эксперимент был проведен в Греции и Соединенных Штатах в группах из 107 детей, зачатие которых было запланировано и не запланировано. Исследователи выдвигали гипотезу, что в возрасте трех месяцев младенцы, которые были запланированы, покажут более выраженную и дифференцированную вокальную реакцию на своих матерей (в отличие от незнакомцев), чем младенцы, которые не были запланированы. Их предсказание сбылось: запланированные младенцы продемонстрировали более высокий уровень познавательных способностей и более сильную привязанность к своим матерям, чем незапланированные младенцы, что показали вокальные реакции на матерей (чем на незнакомых мужчин) (1993). Возможно, запланированные младенцы уже раньше и сильнее наслаждались привязанностью к своим матерям. В другом исследовании тонких, но мощных естественных привязанностей большая когорта, состоящая из 8000 женщин, была разделена на тех, у кого беременность была желательной и нежелательной. Основную группу составляли женщины, которые рано получили пренатальное выхаживание по всесторонней программе здравоохранения. Все были замужем и имели низкий риск неблагоприятного исхода беременности. Статистический анализ показал, что у младенцев, родившихся в результате нежелательных беременностей, риск смерти в первые двадцать восемь дней жизни был два с половиной раза выше по сравнению с младенцами, родившимися в результате желательных беременностей. Очевидно, отношение матери к беременности достигало младенцев и трансформировалось в уравнение "жизнь или смерть" (1994).

В небольшом эксперименте, используя гипнотическую технику идеомоторных сигналов (описана в главе 6), 25 из 26 женщин правильно идентифицировали пол своего младенца перед исследованием ультразвуком или перед рождением. В одном случае, который сочли неправильным на основании данных УЗИ, сигнал пальца был правильным, в то время как указания ультразвука были ложными. Это замечательное исследование вновь демонстрирует мощную связь между матерью и младенцем в матке, что делает возможным узнавание пола еще до использования каких-либо способов его физического определения. Точно так же была подтверждена психологическая связь между матерью и младенцем в матке в ряде недавних экспериментов с курением и курительным обманом. Младенцы четко увеличивали свою реакцию вздрагивания на курительный обман, то есть в том случае, когда никакая сигарета не зажигалась (1995). Поскольку не было никакого дыма, который мог бы воздействовать на младенца химически, связь между матерью и ребенком вполне могла быть психологической.

Десять лет дополнительных свидетельств, полученных после публикации первого издания этой книги, показывают, что младенцы лучше подготовлены к встрече с нами, чем мы предполагали. Поскольку доказательства наличия человеческой памяти были отодвинуты назад — от трехлетнего возраста к рождению и от рождения до жизни в матке, мы получили повод более серьезно думать о памяти рождения, которую несут наши дети. Полагая, что никакое мышление не могло быть связано с рождением, мы не рассматривали последствия ненужной боли и страданий на наши персональные жизни или на социальный порядок. Теперь мы можем лучше понять корни насилия в современном обществе и приступить к систематической замене болезненных ощущений приятными чувствами до, во время и после рождения.

Расширение представлений о памяти и обучении в натальный и пренатальный периоды нашего развития приводят нас к пониманию невероятных возможностей пренатальной связи, стимуляции, моделирования и бондинга. Исследование о роли пренатальной стимуляции ребенка уже подтверждает важные вознаграждения, которые стали возможными, когда умы младенцев и умы родителей встречаются до рождения или даже перед зачатием. Я напишу об этих экспериментах и о мышлении до рождения в своей следующей книге.

Приложение 1. Заметки об абортах

Аборт — это болезненная процедура почти для каждой женщины. Я знаю нескольких медсестер и докторов, которые отказались от участия в проведении абортов, а также тех, которые продолжают их делать не потому, что это им нравится, а из-за того, что они искренне верят в необходимость иметь выбор.

Для многих из тех, кто обожает неродившихся малышей, сопротивление абортам принимает характер необузданного беспокойства. Я разделяю их тревогу, но я также симпатизирую семьям, особенно женщинам, которые всегда несли несоразмерную ношу при нарушениях в сексуальной жизни. Мне кажется, они имеют право принимать решения относительно всего того, что случается внутри их собственного тела.

Некоторые из моих коллег свели статьи об абортах к обычным принципам: либо полностью за аборты, либо всецело против них. У меня это не получилось. Статьи об абортах неизбежно вызывают сложности, так как они включают: (1) интеграцию науки и теологии, (2) этику и политику, (3) моральный выбор, связанный с благополучием не одной, а двух или более сторон, (4) мучительные психологические решения, (5) медицинскую практику, (б) гражданские права, охраняющие частные основы совести и (7) проблемы населения с глобальными последствиями. Учитывая все сказанное выше, я полагаю, что такие статьи — статьи духовного происхождения — отражают личное отношение их авторов, не обязательно разделяемое другими людьми.

Мои собственные исследования с воспоминаниями рождения показали мне, что человеческое сознание выходит за рамки физического и имеет длительный и зрелый характер в любом возрасте. Я нахожу разумную жизнь до рождения действительно реальной, хотя и определенно духовного свойства. Наиболее точным определением для жизни не физической, а сознательной, известным мне, является "душа". С душой мы имеем дело с момента зачатия. Душа имеется, когда тело для нее еще только строится и еще не готово к работе.

Душа без тела смущает юристов и законодателей. Это одна из причин, которая затрудняет разрешение проблемы аборта. В нашей системе юриспруденции, для того чтобы к вам обращались как к личности, необходимо в тело вселить душу. В свете этого я полагаю, что Высший суд США счел разумным ссылаться на физическую жизнеспособность как необходимое предварительное условие при рассмотрении прав неродившихся.

В самом деле, кто может управлять душой? Это задача не по силам ни церкви, ни государству, ни науке. Лично я чувствую себя легче, зная, что Создатель обеспечил душу необходимой провизией; в отличие от многих, я не верю, что люди могут убить душу. Идея, что люди могут "умертвить" душу, кажется теологически слишком самоуверенной. К нашему благу, жизнь и смерть души находятся вне нашей компетенции.

Когда родители размышляют об аборте, думаю, что неродившиеся младенцы знают об их мыслях и желали бы с их помощью рассмотреть обстоятельства в честной и откровенной беседе. Способ управления этим сложным диалогом был разработан перинатальными психологами (подробнее см. в разделе "Источники и материалы для чтения"). Следуя такой откровенной беседе, мамы рассказывают, что они могут почувствовать любовь, исходящую от неродившихся малышей, облегчение и поддержку в их решении.

Некоторые чувствуют, что они должны защитить неродившихся младенцев, так как те не могут защитить себя. Такое предположение о душевном мире, возможно, не полностью оправдано. В моем понимании душа далеко не беспомощна. Если условия неблагоприятные, душа может покинуть незавершенные физические структуры. Так, самопроизвольные выкидыши часто происходят вследствие естественных причин, но могут быть и результатом выбора неродившегося малыша. Если бы вы были душой, стали бы вы ждать аборта, который уже предрешен и неизбежен?

Когда женщины сами принимают решение сделать аборт, им необходима квалифицированная медицинская помощь. Плохо проведенные аборты представляют угрозу для жизни и здоровья. Криминальные (внебольнич-ные) аборты, на которые в течение многих веков идут отчаявшиеся женщины, до сих пор убивают людей. Статистики установили, что в Латинской Америке и Африке половина случаев женской смертности связана с беременностью, закончившейся противозаконным абортом. В странах третьего мира это около четверти миллиона смертельных случаев. Не так давно подобное происходило и в Соединенных Штатах. Лишение женщин медицинской помощи — не способ помочь малышам.

Аборты в клинических условиях тоже приносят мало радости. Это несчастливое место для персонала, для пациентов или для души неродившегося ребенка. Работа, проводимая здесь, это формальная процедура, связанная с исправлением ошибок вследствие безграмотности, поспешных суждений, оскорблений и болезней. Закрытие клиник, в которых делаются аборты, не решит эти проблемы.

Пытаясь взять как можно больше малышей под защиту суда, некоторые активисты стараются снизить общепризнанный уровень жизнеспособности — возраст, в котором недоношенные дети могут быть спасены с помощью героического медицинского вмешательства. Такой подход навязывает медицине роль, которую она уже невольно играет, — поддержка жизни людей с помощью машин. При наличии соответствующего оборудования мы подсоединяем недоношенных малышей к устройствам миниатюрных размеров, вызывающих болезненные ощущения, но поддерживающих жизнь в сюрреалистичных детских комнатах.

Бедные младенцы размером с ботинок, чьи тела сформированы еще только наполовину, оказываются втиснутыми в созданную человеком матку и "чудесным образом" спасенными. Цена этому — уход, стоящий тысячи долларов в день, многочисленные операции и для значительного числа спасенных — жизнь с суровыми препятствиями. Когда Высший Суд установил уровень жизнеспособности на двадцать восьмой неделе беременности, это стало границей риска. В настоящее время некоторых малышей можно спасти в возрасте двадцати четырех недель, но условия для достижения этого связаны с опасностью. Снижение границ жизнеспособности означало бы невыразимое страдание, так как все большее и большее количество плохо сформированных младенцев подвергались бы выхаживанию в искусственных условиях.

Иногда малыши выживают после неэффективных попыток абортов, предпринятых их матерями. Такое угрожающее жизни событие сказывается на сознании малыша и, хотя является глубоко подавленным, может случайно всплыть на поверхность. Пока этого не случится, решение проблем может оказаться обманчивым и трудным, поскольку истинная причина не выявлена. Для неродившегося ребенка попытка аборта является угрозой и может выразиться в форме недоверия, гнева, вины или депрессии, которые будут оказывать влияние на поведение в течение многих лет. Однако мать, которая признает вред, причиняемый попыткой аборта, может помочь психологическому лечению путем откровенного диалога со своим ребенком, если у нее хватит для этого храбрости.

Психотерапевты постоянно слышат жалобы пациентов, которые выжили после попыток своих матерей сделать аборт, что они сохранили жизнь для неизмеримо худшей участи — быть нежеланными и нелюбимыми.

Усыновление является важной альтернативой абортам, но и оно не обходится без травм. Чтобы уменьшить травму, настоящая (биологическая) мать может обеспечить неродившегося ребенка кажущейся любовью и кормлением, пока родители, собирающиеся его усыновить, не возьмут заботу на себя. Это бесценный подарок для ребенка и его новых родителей.

В будущем медицинская технология, возможно, будет более успешно разрабатывать средства контроля за рождаемостью, безопасные как для мужчин, так и для женщин; в таком случае число абортов значительно уменьшится. Но технология не может предотвратить все человеческие ошибки. Люди вступают в половые отношения, а затем удивляются беременности. Решение проблемы абортов связано с образованием, а не только с медициной. Это предполагает сознательное понимание родительства, которое разделяет занятие любовью и зачатие детей, которое утверждает жизнь, готовит к жизни и приветствует жизнь.

Если бы все было совершенным, то не было бы нежелательных беременностей и не возникало необходимости в абортах или усыновлении. Но пока существуют несовершенства, дети будут подвергаться их влиянию, о чем свидетельствуют доказательства, приводимые малышами при воспоминаниях рождения. Являясь их поводырями, мы должны научиться относиться ко всем младенцам как к партнерам, обладающим сознанием и разумом.

Приложение 2. Заметки о чувстве вины у родителей

Когда родители слышат о том, что малыши вспоминают свое рождение, перед ними возникает новая обескураживающая вероятность: что у их малыша с самого начала были чувства и познавательные способности и на них могло негативно отразиться то, что было сказано и сделано при родах.

Вы не можете помочь в выяснении того, о чем думал малыш? Не причинила ли я непреднамеренное зло? Вы, возможно, видите связь между тем, что произошло во время беременности, и тем, как ведет себя ребенок. Вероятно, что-то случилось при родах, что объясняет, почему малыш более или менее привязан к вам. Подобные мысли могут вызвать чувство вины.

Ниже приведено несколько советов, которые помогут вам справиться с таким чувством вины.

Подумайте и поговорите о родах. Будет разумно, если вы поразмышляете о вашей жизни во время беременности, о тех эмоциях, которые у вас были при рождении ребенка, о тех особых словах, которые вы говорили вашему малышу. Прошлое нельзя вернуть, но можно изменить через понимание и участие. Разговоры о каких-то ошибках или травмах могут помочь и вам, и вашему малышу.

Мне кажется, что даже дети, еще не умеющие говорить, удивительным образом понимают нас, когда мы серьезно и искренне говорим правду. Дети удивляются и догадываются так же, как и взрослые, поэтому беседа их родителей о реальности приносит облегчение.

Возможно, вы стесняетесь обнажать личные стороны, связанные с беременностью и родами, но такие личные откровения — живая история для вашего малыша. Подобную информацию вряд ли можно получить из других источников. Вы можете подумать, что вам придется говорить о неприятных вещах, но честное признание о вашей внутренней жизни является тем чудом, которое способно превратить негативные чувства в позитивные.

Перестаньте испытывать чувство вины. Вероятно, у вас выработалась привычка чувствовать себя виноватой. Чрезмерное чувство вины может стать в вашей семье традицией, передаваемой от бабушек и дедушек родителям ребенка. Спросите себя, является ли чувство вины способом выражения любви. Если да, то включите тормоза; сосредоточьтесь вместо этого на настоящих способах выражения любви.

Установка влияния. Основной источник вины — это вера в то, что быть родителем — значит контролировать все и вся в жизни вашего малыша, что на самом деле неверно. Когда дети делают что-то не так, то смущенные родители берут вину на себя и размышляют над тем, что они сделали неправильно. Вероятный ответ на этот вопрос — "ничего". Вы — лишь одна из многих сил, действующих в жизни вашего ребенка. Если вы подумаете о своем вкладе в виде влияния, но не контроля, то общее количество вины сократится до нужных размеров.

Дети реагируют по-разному. Вас должно подбодрить напоминание о том, что у детей есть свои чувства и мысли. Посмотрите на семьи с двумя детьми, которые воспитывались одинаково хорошими или (плохими) родителями. Один становится народным героем, другой — народным бременем. Не вина родителей, а выбор ребенка создал разницу.

Дети могут обмануть вас, не заботясь о тех вещах, которые вам кажутся особенно важными. Не все дети одинаково реагируют на травму. Думаю, это потому, что одни дети являются более развитыми, чем другие. В моей практике одна мама чувствовала себя виноватой за спонтанное замечание, сделанное в родильной палате. Она сказала (наполовину жестами, наполовину словами): "Что за уродливый монстр!" Но в родовых воспоминаниях ее дочери этот комментарий не нашел отражения. Наверное, он не "увяз" в ее сознании или она была достаточно зрелой, чтобы не принять его во внимание. По словам обеих — и матери, и дочери, — их отношения были хорошими.

Учитесь у детей. Родители несовершенны, но попытка стать хорошими означает признание ошибок. Замечание одной мамы доктору: "Почему бы Вам просто не обмотать пуповину вокруг ее шеи и не задушить ее?" — создала раскол между мамой и ребенком, существовавший многие годы. Им двоим нужно было поговорить, нейтрализовать яд и найти точки соприкосновения. В таких случаях чувство вины может лучше всего помочь сфокусироваться на примирении, на изучении, чем на сожалении.

Мы не торопились с признанием учительской роли малышей. Они завладевают вами — не готовыми, не знающими, что делать, — и превращают вас в родителя. Вы допускаете ошибки — да, это так, но они постоянно дают вам знать, что им нужно. Малыши знают, когда они, например, голодны, и учат вас этому лучше, чем вы можете научить их. Ваша готовность учиться, возможно, ваш лучший вклад. Ваши знания все больше и больше расширяются по мере роста вашего ребенка.

Можете ли вы поверить, что простой малыш проявляет мудрость и отвагу? Понаблюдайте за незначительными жестами создания удобства и любви, направленными к вам. Ваш малыш следит за вами, отмечает ваши радости и затруднения, пытается отвлечь или развлечь вас и даже может стать флибустьером (пиратом), если кто-то третий причиняет вам неприятности.

Возможно, кроме всего прочего, ваш малыш знает и о вашей вине и пытается помочь вам с ней справиться. Пойдете ли вы навстречу этой возможности?

Оглавление

Новый взгляд на неродившегося и новорожденного ребенка Предисловие научного редактора

Введение. Разум новорожденных

Часть I. Ваш необычный новорожденный

  Глава 1. Развитие тела и мозга

  Глава 2. Бдительность и знание

  Глава 3. Изучение и запоминание

  Глава 4. Обаятельная личность

  Глава 5. Одаренный коммуникатор

Часть II. Дети помнят свое рождение

  Глава 6. Открытие памяти рождения

  Глава 7. Маленькие дети вспоминают

  Глава 8. Сопоставление воспоминаний

  Глава 9. Роды, какими их помнят малыши

  Глава 10. Ловушки

Часть III. Рождение: истории изнутри

  Глава 11. Дебора знала, что у нее есть разум

  Глава 12. Кит при рождении сталкивается со смертью

  Глава 13. Джеффри: значение прикосновений

  Глава 14. Кристина любима своими родителями

  Глава 15. Измененный мир Чарльза

  Глава 16. Илэйн: предписание малыша для родов

Заключение

Десятилетний юбилей. Перспективы

Приложение 1. Заметки об абортах

Приложение 2. Заметки о чувстве вины у родителей

Реклама на сайте