«Китайский дракон на мировой финансовой арене. Юань против доллара»

Китайский дракон на мировой финансовой арене. Юань против доллара (fb2) - Китайский дракон на мировой финансовой арене. Юань против доллара 2581K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валентин Юрьевич Катасонов

Валентин Катасонов Китайский дракон на мировой финансовой арене. Юань против доллара

© В. Ю. Катасонов, 2016

© Книжный мир, 2016

Введение

Китай сегодня – в центре мирового внимания.

Кто-то смотрит на эту страну с надеждой. Особенно в России, рассчитывая, что мы в союзе с нашим восточным соседом сумеем создать мощную интеграционную группировку, способную дать достойный ответ все нарастающему и наглому давлению на большую часть человечества со стороны Запада. Многие за рубежом (в том же Китае) рассчитывают, что Китай и Россия – два государства, которые могут и должны стать ядром нового мирового порядка. Альтернативного тому, который сегодня пытаются выстраивать Вашингтон и его ближайшие союзники с помощью политики так называемого «управляемого хаоса». Модель нового мирового порядка, продвигаемого Западом, отводит большинству стран и народов (в том числе народам России и Китая) положение еще более бесправное и унизительное, чем то, которое имели в прошлом колонии и полуколонии.

Кто-то смотрит на Китай опаской, не без оснований оценивая нынешнее экономическое и финансовое положение восточного гиганта как предкризисное. А учитывая масштабы китайской экономики и ее глубокую интеграцию в мировое хозяйство, любой сбой в экономической динамике КНР может иметь поистине глобальные последствия.

Кто-то взирает на Китай просто с любопытством. Полагая, что «восток – дело тонкое» и что пытаться предсказать траекторию дальнейшего развития Китая – дело бесполезное. Мол, китайская цивилизация иррациональна, а человеку европейской культуры ее умом не постичь.

Впрочем, таким скептикам противостоят сторонники прямо противоположной точки зрения. Те, кто полагает, что китайская цивилизация – проявление крайнего материализма. А где господство материализма, там и возможность все спрогнозировать на основе рациональной логики. Сторонники такого понимания современного Китая идут еще дальше в своих выводах.

Во-первых, они не безосновательно выдвигают тезис о несовместимости китайской и русской цивилизаций. Вспоминая, слова Ф. Тютчева: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить». А отсюда большой скепсис по поводу надежд на долгосрочное взаимовыгодное сотрудничество России и Китая (такие планы все чаще озвучиваются нашими руководителями).

Во-вторых, они уверены, что отношения между Китаем и Западом имеют больше шансов на углубление. Причем, вспоминается опыт втягивания Китая в систему мирового хозяйства в XVIII–XIX вв. Мало кто знает, что, согласно ретроспективным оценкам современных историков и экономистов, Китай на рубеже XVIII–XIX вв. был крупнейшей экономикой мира. Но вот насильственная интеграция в мировое хозяйство крупнейшей на тот момент экономики мира закончилась достаточно плачевно для Китая: опиумными войнами и превращением восточного государства в полуколонию западных держав. Конечно, события прошлого нельзя механически экстраполировать на будущее Китая. Многое зависит от того, насколько современное китайское руководство хорошо выучило уроки прошлого. В первую очередь, собственного прошлого. Во вторую очередь, уроки других стран. Того же Советского Союза, который разрушился четверть века назад.

В любом случае, Китай сегодня интересен всем. А не только узким специалистам (китаистам) как это было, например, в 60-е и 70-е годы прошлого века, когда эта восточная страна жила достаточно изолированно от остального мира.

Предлагаемая читателю книга посвящена актуальным финансовым и валютным проблемам современного Китая, преимущественно в международном контексте. Автор работы не является китаистом. Но изучение вопросов, имеющих отношение к сфере денежно-кредитных и валютно-финансовых отношений, показывает, что, несмотря на значительную интеграцию Китая в мировую экономику, в указанных сферах сохраняется значительная специфика по сравнению с другими странами. Целью работы является выявление именно этой китайской специфики. Китайский опыт (независимо от того, каков его знак – «плюс» или «минус») полезен для России, испытывающей сегодня серьезнейшие проблемы в экономике и финансовой сфере.

Работа представляет собой совокупность публикаций автора, которые размещались в периодических изданиях в прошлом, 2015 году (впрочем, несколько материалов были опубликованы раньше). Я не пытался вносить изменения в эти публикации с учетом более поздних событий. Такие «первозданные» материалы представляют интерес как хроника событий, а в хроники изменения вносить не принято. Впрочем, материал размещен не в хронологическом порядке, а разделен на три части.

Первая часть посвящена тайнам китайского золота. Именно тайнам, поскольку статистика золота (резервы, импорт, экспорт, накопление населением и т. п.) вызывает большие вопросы. К китайской статистике золота (впрочем, и в целом к экономической статистике Китая) надо относиться осторожно. Впрочем, по некоторым косвенным данным, можно хотя бы частично восстановить истинную картину «золотой экономики» Китая. Это особенно важно в связи с тем, что уже несколько лет не утихают разговоры насчет того, что Китай может ввести золотой юань. В работе также высвечиваются некоторые вопросы «золотой истории» Китая. В частности, истории с вывозом из Китая в 30-е годы прошлого века золота (так называемое «золото Чан-Кайши»). Вся эта история до сих пор остается за плотной завесой секретности. Однако некоторые «утечки» информации имели место. Они и дали основание для обсуждения темы заграничного золота Китая.

Вторая часть посвящена вопросам интернационализации национальной денежной единицы Китая – юаня. Одним из знаковых событий, связанных с использованием юаня в качестве валюты за пределами Китая, стало решение Международного валютного фонда о включении его в «корзину резервных валют». Другой важнейший вопрос валютной политики Пекина – обменный курс юаня. До конца прошлого года Китай не демонстрировал явных попыток включиться в валютные войны, которые сегодня стали нормой жизни для многих стран (политика сознательного понижения валютного курса национальной денежной единицы для стимулирования экспорта). Однако появляется все больше признаков, что Китай может включиться в валютную войну. Возникнет достаточно нестандартная ситуация: юань, став резервной валютой, по определению должен демонстрировать стабильность своего курса. А он может стать резервной валютой, активно участвующей в валютных войнах. Подобный «парадокс» лишает перспектив превращение юаня из просто резервной валюты в такую валюту, которая может действительно стать мировыми деньгами. Без стабилизации (а еще лучше последовательного повышения) валютного курса юань не сможет стать эффективным конкурентом американского доллара. К сожалению, многие в мире на это рассчитывают, устав от долларовой гегемонии.

Третья часть работы охватывает широкий круг вопросов, связанных с усилением разного рода противоречий Китая в сфере валютных, финансовых, кредитных и банковских отношений. Некоторые из этих противоречий порождены тем, что Китай в 2001 году присоединился к Всемирной торговой организации (ВТО). Членство в ВТО наложило на Китай целый ряд серьезных обязательств. Но, надо отдать должное Китаю, многие из них он искусно обходит. Это рассматривается на примере тех проблем, которые возникли у Китая в связи с добычей редкоземельных металлов и допуском иностранных банков на свой внутренний рынок. Китай в данных случаях показывает «зубы» своего протекционизма. Этот опыт полезен России, которая с 2012 года стала членом ВТО.

Но целый ряд проблем имеют для Китая гораздо более фундаментальный характер. К таким проблемам относится гипертрофированное развитие фондового рынка, образование «пузырей» на рынке недвижимости и рынке кредитов, доминирование «теневого» банковского бизнеса над «светлым» и т. д. Видно невооруженным глазом, что Китай хотел бы занять достойное место в традиционных международных институтах, которые под себя в свое время создавали Соединенные Штаты и другие государства «золотого миллиарда». Такая политика Китая малопродуктивна, базируется на иллюзиях, что «золотой миллиард» примет в свои ряды страну с населением как минимум в полтора миллиарда человек. Тем более страну с другой культурой, другой историей, страну, которая еще недавно была полуколонией Запада. В этом разделе автор несколько вышел за рамки чисто китайской тематики и показал, как организовано управление валютными курсами центральными банками «золотого миллиарда». Шесть центробанков организовали своего рода валютный картель, который усиливает позиции доллара, евро, британского фунта и японской иены. Именно такой картель, а не показушное присутствие в «корзине валют» МВФ является средством поддержания немногих «избранных» валют. Очевидно, что Народный банк Китая и юань в указанном валютном картеле никто не ждет.

Теперь о двух самых острых проблемах Китая.

Первая проблема. В работе показано, что мир сегодня (эти слова пишутся 31 декабря 2015 года) стоит на пороге второй волны мирового финансового кризиса. Опираясь на международную статистику, автор показывает, что реально существует три потенциальных эпицентра, которые могут дать толчок кризису. Это Соединенные Штаты (откуда пошла первая волна мирового финансового кризиса), Европа (с такими «детонаторами» долгового кризиса, как Греция и ряд других стран Южной Европы), Китай. По относительному совокупному долгу (долги государства, корпоративного сектора и сектора домашних хозяйств) Китай в 2014 году вышел на уровень 280 % валового внутреннего продукта (ВВП). Для сравнения: аналогичный показатель Австралии был равен 275 %, США – 270 %, Германии – 260 %.

В Китае первые подземные толчки грядущего кризиса были зафиксированы летом 2015 года, когда произошло резкое падение индексов фондового рынка. Государственно-административными методами тогда удалось «купировать» дальнейшее падение фондового рынка. Однако причины падения не были ликвидированы. Дальнейшее падение просто было отсрочено. В этой связи неустойчивость фондового рынка Китая перестала быть сугубо внутренней проблемой Китая, за ней следят во всем мире.

Вторая проблема еще более фундаментальная. Речь идет о том, что партийно-государственное руководство Китая не имеет четкой стратегии экономического развития страны. Вернее, представления о будущем Китая и стратегии очень разнятся в руководстве страны. Между различными фракциями идет борьба, автомобиль под названием «Китай» управляется одновременно несколькими парами рук. Что и не позволяет понять логики политического и экономического курса страны. Что создает впечатление «непостижимости» китайского общества, некоей китайской «мистики». Впрочем, так называемая китайская «мистика» в чем-то напоминает нынешнюю российскую «мистику», выражающуюся в восстановлении имперской идеологии при сохранении прежней либеральной политики в сфере экономики. Увы, введение должен закончить на этой не очень мажорной ноте: оснований для глубокой экономической и валютно-финансовой интеграции России и Китая пока, мягко говоря, маловато. Вместе с тем, наличие общей угрозы со стороны Вашингтона, а также угрозы второй волны мирового финансового кризиса делает возможным и даже жизненно необходимым создание тактического союза между Россией и Китаем. Надеюсь, что данная книга может быть интересной широкой читательской аудитории, а также тем, кто практически будет участвовать в создании указанного российско-китайского союза.

Часть I. Игры китайского дракона с золотом

Наркотики и золото: две стороны китайской медали

Организованная преступность (в том числе наркомафия) предпочитает «бездокументарные формы» финансовых операций. На первом месте среди таких «бездокументарных» инструментов выступают наличные деньги. На втором – золото.

На протяжении трех столетий существования мировой наркоторговли золото всегда играло заметную роль в качестве средства расчетов на рынке наркотиков. Более того, в те времена, когда мировая торговля наркотиками только складывалась, главной целью торговцев зельем было получение «желтого металла». Активное навязывание наркотиков Китаю Британской Ост-Индской компанией и другими английскими купцами диктовалось их желанием заполучить несметные запасы золота, которые Китай накапливал веками. Накопление происходило за счет того, что китайские купцы везли в Европу шелк, фарфор, пряности, иную восточную экзотику, получая за это серебряные и золотые деньги. Импорт Китаем товаров при этом был в разы меньше. Активный торговый баланс способствовал наращиванию запасов драгоценных металлов в Китае. Две опиумные войны, развязанные Англией (при участии Франции во второй войне), были призваны вернуть некогда утраченное золото. Подсадив многие миллионы китайцев «на иглу», Великобритания обеспечила такой запас драгоценного металла, который позволил ввести золотой стандарт – сначала в самой Великобритании, а затем навязать его и всей Европе. За всеми этими нарко-золотыми проектами в XIX веке стояли Ротшильды (прежде всего лондонский банк «Н. М. Ротшильд»). Примечательно, что и сегодня серьезные исследователи склоняются к утверждению, что нынешний клан Ротшильдов в первую очередь специализируется на таких товарах, как золото и наркотики.

Один из рынков, где расчеты за поставки наркотика принято проводить золотом, является Гонконг. Долларовым бумажкам там не доверяют. Это сегодня один из крупнейших в мире рынков опиума и золота. Об этом пишет в своей книге Дж. Коулман. Более того, он полагает, что цена на золото на данном рынке производна от цен на опиум. «Я провел обширные исследования, – пишет Дж. Коулман, – для того, чтобы установить связь между ценами на золото и ценами на опиум. Я обычно говорил тем, кто желал меня слушать: «Если вы хотите узнать цену на золото, узнайте какова цена одного фунта или килограмма опиума в Гонконге».

В своей книге Дж. Коулман пишет о том, что большие доходы от торговли опиумом получает социалистический Китай, который осуществляет эти операции через Гонконг. Получаемое от этой торговли золото накапливается в запасах, которые не отражаются официальной статистикой. По мнению Дж. Коулмана и некоторых других исследователей, Китай, благодаря операциям с наркотиками, сегодня вышел на одно из первых мест по запасам «желтого металла». Дж. Коулман приводит в качестве примера следующий случай: «Посмотрите, что произошло в 1977 году – критическом году для цен на золото». «Банк Китая поверг в шок прогнозистов, внезапно и без предупреждения выбросив на рынок 80 тонн золота по демпинговым ценам. В результате цена на золото резко упала. Эксперты удивлялись тому, откуда в Китае взялось столько золота. Это было золото, заплаченное Китаю на гонконгском рынке золота за крупные партии опиума».

Сегодня на некоторых рынках наркотиков золото используется не только в качестве средства обмена (расчетов), но также как мера стоимости – для снижения рисков колебаний покупательной способности официальных денег. В частности, в Афганистане. А. П. Девятов пишет: «Расчеты за поставки опия ведутся не в «нулях» бумажных денег, а в учетных единицах драгоценных металлов (для США – в унциях, для Китая – в лянах), а оплата принимается не только продуктами и товарами потребления, но и оружием»[1].

В отдельные моменты истории в отдельных странах происходило то, что не описано ни в одном учебнике по деньгам: на место золота как всеобщего эквивалента заступали наркотики. В таком качестве наркотики получали название «белого золота», «нарко-золота» или «кокаинового золота». Некоторые исследователи обратили внимание, что «белое золото» особенно уверенно занимало место «желтого золота» в те моменты, когда официальный золотой стандарт обваливался, а бумажные деньги обесценивались. Первый раз это произошло после Первой мировой войны и краха временно восстановленного золотого стандарта в 1930-е гг., второй раз – после краха золотодолларового стандарта в 1971 году (отказ Вашингтона обменивать доллары на драгоценный металл).

В этой связи уже упоминавшийся нами А. П. Девятов пишет: «Крах финансовой системы, где учетными единицами богатства выступают не нули на бумажных «билетах банков», а полновесные граммы, унции, ляны, фунты драгоценных металлов, приводит к появлению параллельной финансовой системы, где учетной единицей выступают другие натуральные стоимости – граммы, унции, ляны, фунты наркотиков. Ибо стабильность финансов требует, чтобы в обеспечении «ценных бумаг» и «кредитных билетов» банков со многими нулями было что-то реальное и хорошо ликвидное, имеющее надежный спрос у населения. На фоне «мыльного пузыря» учетных записей «нарисованного богатства», раздувшегося на счетах мировых банков за счет капитализации нематериальных активов «новой экономики» виртуальных кибер-продуктов, «наркозолото» выступает надежным оплотом натуральных стоимостей»[2].

Девятов высказывает мысль, что «белое золото» в современном мире, который характеризуется все большей финансовой неустойчивостью и одновременно все большей наркотизацией общества, становится «дублером» металлического золота. «Белое золото» вполне может выполнять функции «дублера», поскольку является продуктом:

а) ликвидным;

б) дорогим (и соответственно компактным);

в) хорошо хранящимся;

г) обладающим стандартными характеристиками (однородностью).

О том, что «белое золото» является компактным товаром, свидетельствуют следующие цифры, приводимые Девятовым. При первой (крупной оптовой) поставке 1 кг кокаина примерно равен 3 кг золота. При второй (мелкой оптовой) поставке 1 кг кокаина уже эквивалентен 9 кг золота. В розничной торговле цена поднимается до 18 кг золота за 1 кг кокаина.

Автор говорит, что первоклассные банки, которые сотрудничают с наркомафией, практикуют использование схемы «кредит под обеспечение наркозолота». «Под партию наркотиков, как депозит (натуральный залог), размещенную не в сейфе банка, а на тайном складе продавца, уполномоченный банк выдает денежный кредит»[3]. Кредиты выдаются на большие суммы и используются наркодельцами для спекулятивных инвестиций, обеспечивающих норму прибыли в тысячи процентов. Таких, например, как покупка государственных предприятий в России в 1990-е годы в ходе так называемой «приватизации».

Однако применение «белого золота» в качестве банковско-инвестиционного инструмента было апробировано еще в Коста-Рике кланом Барухов, связанным с еврейской сектой «Хабад»: «…мафиозно-финансовый клан Баруха в Коста-Рике предложил использовать вместо золота кокаин («кокаиновое золото»). Клан Баруха разработал принцип использования «кокаинового золота», активно способствовал созданию упорядоченной системы поставок «продавец – покупатель», обеспечил формирование международного кредитно-финансового поля, международной сети специализированных первоклассных банков для обращения и дальнейшей утилизации его как продукта потребления. Именно этим объясняется взлёт клана Баруха на мировой финансовый Олимп»[4].

Трудно поверить в то, что «белое золото» может полностью занять место золота металлического. Но то, что рынок «белого золота» сегодня оказывает заметное влияние на уровень цен на «желтое золото», валютные курсы, фондовые индексы и иные рыночные индикаторы, трудно оспаривать. Вместе с тем, в серьезных исследованиях финансовых, фондовых, валютных и товарных рынков «нарко-золото» в расчет почти никогда не принимается. Прежде всего, сказывается инерционность мышления аналитиков, которые не учитывают резко возросшие масштабы наркотизации мировой экономики и мировых финансов за последние годы. Есть и другие причины: например, информационная «непрозрачность» рынка «белого золота» создает серьезные сложности для учета нарко-фактора при проведении серьезных исследований. В этой связи уместно привести фрагмент из выступления главы Роснарконтроля Виктора Иванова, посвященного оценке мировых наркопотоков как ведущего фактора глобального финансово-экономического кризиса: «Наркоденьги и глобальный наркотрафик… являются не просто значимыми частями (мировой экономики и мировых финансов – В.К.), но, выступая донорами столь дефицитной ликвидности, по сути, являются жизненно необходимым, неотъемлемым сегментом всей монетарной системы. Следует признать, что степень влияния углеводородов (нефти и газа) на мировую экономику широко известна – в мировом объеме торговли они занимают порядка шести процентов. В свою очередь, влияние наркорынка, оцениваемого в ту же величину, остается за пределами внимания экономистов и политиков»[5].

«Черное» золото «драконов» и ФРС США

В конце прошлого года мною была опубликована статья об «информационных атаках» против ведущих финансовых институтов, включая Федеральную резервную систему США («Информационные атаки на ФРС: кто за этим стоит?»). Эти «атаки» ведут разного рода независимые эксперты (журналисты, юристы, экономисты, активисты общественных движений и т. д.), которых я назвал «информационными партизанами» необъявленной мировым банкирам войны. Одна из таких «атак» связана с иском анонимной группы лиц, скрывающейся под кодовым названием Dragon Family.

Судебный иск Dragon Family

Официальным представителем этой группы лиц выступает некий гражданин Нейл Френсис Кинан. 23 ноября 2012 года он подал исковое заявление в Окружной суд США по Южному округу Нью-Йорка. ill-страничное исковое заявление было принято к рассмотрению, его копия с соответствующими подписями и штампами имеется в интернете. Интересы Н. Кинана представляет Уильям Маллиган мл. и юридическая фирма Bleakley, Piatt & Schmidt, находящаяся в городе Уайт Плейнс штата Нью-Йорк. Как говорится, все по-настоящему.

Суть искового заявления от 23.11.2012 в том, что группа очень богатых китайских граждан в свое время (еще до начала Второй мировой войны) передала Федеральному резерву (точнее – Федеральным резервным банкам, число коих составляет 12) на длительный срок большие партии золота. В обмен они получили бумаги, подтверждающие право держателей бумаг на получение доходов в течение всего срока и обязательство ФРС вернуть золото по истечении указанного срока. Я специально выражаюсь так осторожно и не конкретно, поскольку информация о деталях сделки очень невнятна. Как по части сроков, так и по части объемов переданного золота. Не менее размытой является информация о том, каков был характер сделки. Операция хранения? Банковский депозит? Вложения в уставной капитал Федеральных резервных банков? Примечательно, что американские бумаги называют по-разному: сертификаты на хранение, облигации, депозитные расписки, а это принципиально важно для понимания сути и механизма обсуждаемых операций. Нет четкости и относительно того, когда передавалось золото. Была ли это одноразовая передача или было несколько, много? Список вопросов можно продолжать.

Хотя исковое заявление достаточно объемно, но оно составлено так ловко, что не только не отвечает на эти вопросы, но порождает массу новых. Удивительно, каким образом американские суды принимают к рассмотрению подобного рода иски? У нас российский суд такие заявления, я думаю, не принял бы. В Америке с этим, судя по всему, проще. Там даже появилось выражение: «мусорные иски». В свое время даже американский президент Буш младший поднимал вопрос о том, чтобы очистить суды от всякого рода «мусора». Однако это не помогло. В «мусорных» исках могут содержаться самые невообразимые претензии, а имущественные требования выражаться суммами со многими нулями. Видимо, для правоохранительной системы США все это хороший бизнес, а от хорошего бизнеса грех отказываться. Для подателей «мусорных» исков «мусор» порой превращается в настоящее золото. По экспертным оценкам, суды выписывают ежегодно по таким искам исполнительные листы на сумму около 240 млрд. долл. Не исключаю, что и рассматриваемый нами иск Dragon Family также относится к категории «мусорных». Впрочем, не будем спешить с выводами.

Ответчики по иску

Ответчиками в иске Кинана значилась Федеральная резервная система и ряд других организаций: Организация Объединённых Наций, Office of International Treasure Control (OITC), World Economic Forum (Всемирный Экономический Форум); World Economic Forum U.S.A., Inc. (американское подразделение ВЭФ); Итальянская финансовая гвардия. Среди ответчиков также имена известных политических и государственных деятелей, причем не только американских. Например: Силъвио Берлускони (бывший премьер-министр Италии); Пан Ги Мун (генеральный секретарь ООН). Есть имена и менее известные. В списке ответчиков значится даже Итальянская Республика. Там же фигурирует и некто Даниэль Даль Боско (банкир Ватикана, член масонской ложи П-2), который обвиняется в том, что он якобы украл у Нейла Кинана пачку ценных бумаг, которые были доверительно переданы последнему группой Dragon Family. Сумма похищенных бумаг – 144,5 млрд. долл.

Кстати, общая сумма требований по иску Dragon Family – 1 триллион долларов.

«Итальянский след»

Из списка ответчиков видно, что в деле имеется «итальянский след». Речь идет об истории с изъятием итальянской полицией в пограничном пункте Понте Чиассо пачки ценных бумаг, эмитентом которых значилось казначейство США и которые, судя по всему, принадлежали Dragon Family. На бумагах стоял год: 1934; все они имели подпись тогдашнего министра США Генри Моргентау. Бумаги общим номиналом 134 млрд. долл. были изъяты у двух японцев, которые пытались провести их через итальянско-швейцарскую границу. Сначала было объявлено, что бумаги фальшивые; несколько позднее последовало признание, что они все-таки настоящие; а еще позднее и японцы, и бумаги бесследно исчезли. Эта странная история (ее часто называют «история Понте Чиассо») произошла в июне 2009 года. Тогда впервые заговорили о каких-то таинственных ценных американских бумагах на предъявителя с астрономическими номиналами, измерявшимися миллионами и даже миллиардами. Например, бумаги, изъятые итальянцами в 2009 году, по своей номинальной стоимости оказались равны всей массе казначейских бумаг США, находившихся на тот момент в международных резервах Российской Федерации (номиналы большинства всем хорошо известных казначейских бумаг США измеряются тысячами долларов, к тому же все они существуют не в бумажном, а электронном виде). Именно летом 2009 года в связи с инцидентом на итальянско-швейцарской границе в СМИ выплыло название таинственной группы Dragon Family и заговорили о крупномасштабных тайных операциях денежных властей США.

С тех пор в разных точках мира стали выплывать облигации и другие ценные бумаги с астрономическими номиналами. Никто до сих пор не дал внятного ответа: фальшивые они или настоящие? Изготовлением фальшивых ценных бумаг занимались всегда. Секретные службы США каждый год вылавливали такие «рисованные» облигации, но в сумме годовой «улов» редко превышал 10 млн. долл. Нынешние «уловы» измеряются сотнями миллиардов. По данным министерства финансов США всего в обращении на сегодняшний день имеется бумажных облигаций американского казначейства на предъявителя на сумму около 100 млн. долл. Примечательно также: американские власти утверждают, что максимальный номинал казначейских бумаг, когда-либо выпускавшихся в стране, равен 10 млн. долларов. Кому верить: американским властям или держателям облигаций с миллиардными номиналами и их адвокатам?

С моей точки зрения, иск Dragon Family – своего рода «танк», вслед за которым в атаку устремились десятки «партизан» – различных активистов и экспертов, которые продолжили атаку на Федеральный резерв своими специфическими информационными методами. Кстати, уже прошел год после подачи иска, однако никакой информации о том, как идет (или прошел) процесс в Окружном суде Нью-Йорка, нами не обнаружено. Про судебную сторону все начисто забыли. Зато всячески развивается и углубляется тема «китайского» золота. Видимо, такова тактика «партизанской войны» против банкстеров.

«Черное» золото и «параллельный» финансовый мир

Ряд авторов подчеркивает, что на самом деле речь идет не о «китайском» золоте, а о золоте многих азиатских стран, которое в свое время (начиная со времени Первой мировой войны) начало свозиться в специальные хранилища и фактически выводилось из международного торгового и денежного оборота. Достаточно авторитетно и убедительно об азиатском происхождении золота пишет Бенджамин Фулфорд, один из наиболее активных «информационных партизан». В свое время он возглавлял азиатско-тихоокеанское бюро журнала «Форбс». Фулфорд сумел за 25 лет работы в регионе создать широкую агентурную сеть во многих странах Азии. Она, по его словам, снабжала и продолжает снабжать его бесценной информацией, относящейся к золоту Dragon Family. Немало интересного и увлекательного об азиатском золоте можно найти в публикациях еще одного известного «информационного партизана» – Дэвида Гайаты, человека с богатым опытом работы в банковском бизнесе.

Такое золото «информационные партизаны» называют «черным» золотом. Если на жаргоне журналистов «черное золото» – нефть, то в данном случае под «черным» золотом понимается металл, который с химической точки зрения действительно является золотом, но который не отражается в официальной статистике золотых запасов и финансовой отчетности банков и других институтов. Это – не учитываемый в бухгалтерских балансах актив, о существовании которого до недавнего времени знали лишь считанные единицы людей. Это золото из «параллельного» мира финансов, о котором большинство людей даже не догадывается. Этот «параллельный» (и абсолютно непроницаемый для глаз обывателя) мир не следует путать с финансами обычной «теневой» экономики, о которых сегодня говорится и пишется очень много. Как известно, основу «теневых» финансов составляют наличные деньги, выведенные из легального оборота. Считается, что первым ввел в оборот термин «черное золото» уже упоминавшийся нами Дэвид Гайата в своей статье Тайный Договор о Золоте.

Зачем мировой элите нужно «черное» золото?

Существует несколько версий того, зачем происходило формирование тайных запасов «черного» золота.

Например, для того, чтобы укрепить позиции американского доллара за счет увеличения золотых резервов Федеральных резервных банков США. Т. е. речь идет о сохранении и укреплении международного золотого стандарта. Но эта версия не выдерживает критики. Как можно укрепить позиции доллара, если никто в мире не знает, что в подвалах ФРБ лежит несметное количество золота? Для придания доллару дополнительного авторитета денежные власти США скорее, наоборот, занимались бы «приписками», стремились показать, что у американской валюты прекрасное металлическое обеспечение (кстати, есть подозрение, что денежные власти США давно уже занимаются «приписками» по части официального золотого запаса). Примечательно, что в иске Dragon Family утверждается, что обмен золота на ценные бумаги якобы обосновывался в те давние годы Федеральным резервом тем, что с помощью этого золота ФРС намеревается укрепить позиции американского доллара как международной валюты, а не для того, чтобы подвергнуть желтый металл глубокой «заморозке».

Другая версия сводится к тому, что запасы «черного» золота – стратегический резерв мировой финансовой олигархии, с его помощью она может, например, осуществлять управление ценами на рынках золота и курсами на рынках валют. На это содержится, в частности, намек в публикациях организации, которая называется GATA (Gold Anti-Trust Action). Эта организация была создана в 1990-е гг. для расследования незаконных манипуляций на мировом рынке золота; по ее мнению, на рынке давно уже действует так называемый «золотой картель». Правда, эксперты GATA акцентировали внимание на том, что манипуляции осуществляются с помощью незаконного использования металла из официальных золотовалютных резервов США и некоторых других стран (т. е. резервов, находящихся под управлением центральных банков и казначейств). Лишь очень осторожно некоторые из экспертов высказывали предположение, что манипуляции могли обеспечиваться также за счет каких-то секретных фондов (резервов). Но они, по мнению экспертов, в любом случае не сопоставимы с официальными резервами (т. е. относительно невелики).

Есть версия, что запасы «черного» золота были необходимы мировой элите как внебюджетный источник, не подконтрольный национальным государствам, для финансирования политических, военных, специальных операций в целях установления нужного ей (мировой элите) мирового порядка. Т. е., в конечном счете, для захвата власти над миром. Действительно, золото как инструмент финансирования тайных операций является не менее эффективным инструментом, чем наличные деньги.

Адам Смит как идеолог «заморозки» золота

Есть версия, на которой настаивает, в частности, еще один известный «информационный партизан» Дэвид Уилкок (автор серии публикаций под общим названием «Финансовая тирания»). Согласно этой версии, сосредоточение гигантского количества золота в тайных хранилищах было необходимо для того, чтобы дать возможность мировой финансовой олигархии перейти к выпуску необеспеченной ничем бумажной денежной массы. При этом авторы версии ссылаются на Адама Смита, который в «Богатстве народов» досконально разобрал, чем плоха денежная система, основанная на золоте, и каким образом можно избежать золотых денег. Адам Смит доказывал, что золотые деньги – зло как для капиталистов, так и для всего общества. Навязанный многим странам в конце XIX века золотой стандарт был выгоден лишь Ротшильдам, которые контролировали большую часть золота если не в мире, то в Европе уж точно («научное» обоснование золотого стандарта содержится в работах другого англичанина – Давида Риккардо, который был другом и компаньоном Натана Ротшильда).

Золото всегда было конкурентом для бумажных денег, и этого конкурента надо было убрать физически. Якобы такая цель ставилась еще в годы Первой мировой войны, но не была полностью достигнута (как известно, в 20-30-е гг. в мире все-таки был восстановлен золотой стандарт, хотя и в урезанном виде – как золотослитковый и золотодевизный). И после Второй мировой войны полностью изгнать золото из денежного мира не удалось: на Бреттон-Вудской конференции 1944 года было принято решение об установлении золотодолларового стандарта. В 1970-е гг. произошел развал послевоенной бреттон-вудской валютной системы, была объявлена официальная демонетизация золота, денежный «печатный станок» заработал на полную мощность. Мир вступил в совершенно новую фазу своего развития, которую можно определить такими словами, как полная экономическая либерализация и финансовая глобализация. В официальных источниках сообщается, что США отказались от выполнения своих обязательств по свободному размену бумажных долларов на золото по той причине, что золотые резервы американского казначейства быстро таяли, их стало недостаточно для поддержания дальнейшего размена. «Информационные партизаны» считают, что такое объяснение является ложью, поскольку денежные власти США располагали несметными запасами золота, которое специально скрывалось, сохраняло статус «черного». На протяжении примерно шестидесяти лет (от Первой мировой войны до международной конференции в Ямайке в 1976 году, когда официально было принято решение о демонетизации золота) желтый металл целенаправленно стягивался со всех уголков мира в единую систему хранения, находящуюся под контролем мировой финансовой олигархии. Это, прежде всего, главные акционеры Федерального резерва, которые мечтали о времени, когда можно будет творить богатства из «воздуха». Они мечтали о времени, когда они уподобятся Творцу, который создавал мир из «ничего».

«Черное» золото: вопросы и ответы

Последняя из перечисленных версий звучит очень захватывающе, отвечает всем канонам конспирологического жанра. Но чтобы все было правдоподобно, надо ответить на многие вопросы (прежде всего, на вопрос: каким образом мировой финансовой олигархии удалось стянуть в тайный резерв большую часть мирового золота?). Сколько золота было собрано? Почему те лица, у которых золото было забрано в тайный резерв, столько времени хранили полное молчание? Где на сегодняшний день находится тайный резерв золота? Кто и как им управляет? И т. д. Попробуем найти ответы в работах «информационных партизан».

Общий объем «черного» золота, находящегося в тайных хранилищах, оценивается «партизанами» в два с лишним миллиона метрических тонн (округленно). Это минимальная оценка. Некоторые авторы называют еще большие величины. Д. Уилкок в своей «Финансовой тирании» определяет количество золота в системе тайного хранения с точностью до килограмма: 2.420.937,4 кг. Подавляющая часть этого золота (85 процентов) происходит из Китая и других азиатских стран. Многие авторы датируют отправку основной партии золота из Китая 1938 годом, когда Япония осуществляла оккупацию Китая, существовал риск захвата больших запасов золота, принадлежавшего нескольким лицам Гоминдана. ФРС протянула «руку помощи» китайским товарищам и предложила услуги по хранению металла на выгодных условиях. Как пишут «партизаны», в указанном году (1938) из Китая в направлении США вышли 7 судов, груженных золотом Dragon Family. Таким образом, золото в добровольно-принудительном порядке было передано частными владельцами на депозитные счета, которые обеспечивают этим владельцам стабильные доходы – 4 процента годовых. Документально это золото отражается в Глобальных залоговых счетах (ГЗС). Но эти счета не относятся к сфере легальных финансов, ГЗС являются частью параллельной финансовой системы, о существовании которой известно очень ограниченному кругу лиц.

В построениях Д. Уилкока, Б. Фулфорда, Д. Гайатты, других «партизан» особое место уделяется Японии. Как известно, выход этой страны на мировую арену начался с революции Мэйдзи в 1868 году. Британская империя, тайно руководимая кланом Ротшильдов, рассматривала Японию как лучшую страну в качестве плацдарма для последующей кражи всего азиатского золота. Это была средневековая страна с малоразвитой технологией, но представляла собой огромный населенный центр. Британия снабдила кланы Сацума и Чошу в Южной Японии современным оружием и военными стратегиями, и они быстро подчинили себе оставшуюся часть страны. А затем началась экспансия Страны «восходящего солнца» в Китай. Над несметными золотыми запасами Китая нависла непреходящая угроза со стороны Японии. Часть золота была захвачена японцами. А чтобы сохранить оставшуюся (большую) часть, китайцам пришлось прибегать к «услугам» сначала английских банкиров, а затем (после окончания Первой мировой войны) – банкиров Федерального резерва США.

Роль Банка международных расчетов в проекте «заморозки» золота

Важным элементом секретной финансовой системы стал Банк международных расчетов (БМР), созданный в 1930 году и обосновавшийся в Швейцарии (Базель). Кстати, как отмечают «партизаны», идея создания БМР возникла у ведущих западных политиков сразу же после Первой мировой войны. Якобы среди инициаторов создания банка был и император Японии Хирохито, который еще в 1921 году совершил путешествие в Великобританию и там подписал секретные документы о планах создания банка. Хорошо известна роль БМР в финансировании гитлеровского режима, его сотрудничество с нацистами на протяжении всего периода Второй мировой войны. Между тем, как считают «партизаны», мировая финансовая олигархия поставила перед БМР еще одну масштабную задачу – обеспечивать операции по формированию тайного запаса «черного» золота. Действительно, несмотря на всю закрытость БМР, известно, что он активно занимался и продолжает заниматься операциями с золотом. По некоторым сведениям, «черное» золото до 1963 года находилось на тайных депозитных счетах БМР.

Впрочем, намеки на то, что БМР – ключевой институт «параллельной» (секретной) финансовой системы, действующей в интересах мировой элиты, делались многими исследователями еще задолго до нынешних событий. Так, профессор Джорджтаунского университета историк-конспиролог Кэрол Квигли (1910-1977), автор известной книги «Трагедия и надежда: мировая история в наше время» (1966) открыто и не оправдываясь, говорил о намерении БМР «создать мировую систему финансового управления в частных руках, способную господствовать над политической системой любой страны и мировым хозяйством в целом. Система должна управляться центральными банками мира в феодальном стиле, действующими сообща, согласно тайным соглашениям, достигаемым во время частных личных встреч и совещаний».

«Черное» золото и «золотой картель»

Но вернемся к загадочным ценным бумагам, выпущенным под «черное» золото. На них кроме номинала еще обозначен срок, по истечении которого металл должен быть возвращен первоначальному владельцу. Передачи осуществлялись в разные годы, сроки возврата – также разные.

Бумаги, как утверждают «информационные партизаны», были разных форматов, единого стандарта не существует. Часть бумаг именных, другие – на предъявителя. Номиналы бумаг – разные, но в любом случае они измеряются миллионами, десятками и сотнями миллионов, даже миллиардами долларов.

Примечательно, что чаще всего встречаются бумаги, датированные 1934 годом, причем их становится все больше. «Партизаны» объясняют это следующим образом: цены на золото неуклонно растут, Федеральные резервные банки допечатывают облигации образца 1934 года для того, чтобы компенсировать законным владельцам золота удорожание залогового металла. Более того, денежные власти США (ФРС и казначейство) делают все возможное для того, чтобы затормозить рост цен на «желтый» металл.

Для специалистов не является секретом то, что в мире действует так называемый «золотой картель», призванный всячески сдерживать рост цен на золото. Он действует под эгидой ФРС, Казначейства США, с участием Банка Англии, БМР, ряда банков Уолл-стрит («Голдман Сакс», «Джи-Пи Морган», «Сити» и др.). С разоблачениями деятельности «золотого картеля» еще в конце 1990-х гг. стала выступать уже упоминавшаяся нами организация GATA (Gold Anti-Trust Action). В 2009 году, по требованию GATA и в соответствии с Законом о Свободе Информации, член Совета Управляющих ФРС Кевин М. Уарш вынужден был признать, что центральный банк имеет тайные соглашения об обмене золотом с иностранными банками (-09-17-2009.pdf). 26 января 2012 года, уже покинув пост члена Совета Управляющих Уарш сделал доклад в Стэндфордском университете и высказался еще более откровенно: цена на золото строго контролируется центральными банками. Тема «золотого картеля» и роли ФРС и казначейства США в сдерживании роста цен на золото выходит за рамки данной статьи, желающие могут подробнее познакомиться с ней в моей книге «Золото в экономике и политике России» (М.: Анкил, 2009).

В интернете сегодня выставлены фотографии многих ценных бумаг довоенного образца. Все они составлены на английском языке. Что примечательно, во многих из них имеются слова с ошибками. «Партизаны» нам намекают, что это неспроста. Мол, финансовые олигархии заранее планировали «кинуть» владельцев таких бумаг. Предъявителям таких «ущербных» облигаций нынешние держатели «черного» золота могли бы сказать: это – «дешевые» и «безграмотные» подделки.

Математика «черного» золота

Впрочем, как отмечают «партизаны», финансовые олигархи начали «кидать» владельцев бумаг с самого начала, а именно с 1928 года (самая ранняя датировка облигаций): владельцам с того времени не было выплачено ни одного цента в виде депозитных процентов. Вместе с тем, «партизаны» провели скрупулезные расчеты. За период 1961-2011 гг. (51 год) суммарные обязательства тайной финансовой системы перед держателями бумаг в золотом эквиваленте (исходя из 4 процентов годовых) составили 4.638.792,0 метрических тонн. Т. е. это почти в два раза превышает тот объем золота, который был депонирован первоначально в этой системе. Если исходить из того, что сегодня 1 тонна золота на рынке стоит около 50 млн. долл., то получается, что долг держателей «черного» золота перед его истинными владельцами будет примерно равен 230.000.000.000.000 долларов США. Если попытаться выразить в миллиардах, то получится 230.000.000 млрд. долл. А в триллионах будет: 230.000 трлн. долл. Для справки: валовой внутренний продукт (ВВП) США находится на уровне 15 трлн. долл., мировой ВВП – 60 трлн. долл., а мировое богатство, по экспертным оценкам, составляет порядка 200 трлн. долл. В общем, математические операции с «черным» золотом создают совершенно запредельные, непостижимые для человеческого ума числа.

Кстати, считается, что «черное» золото все десятилетия было «запечатано» и не обращалось (ведь надо было освободить пространство для бумажной продукции «печатного станка»). Однако некоторые авторы склоняются к тому, что мировая олигархия все-таки запускала свои руки в хранилища «черного» золота и использовала его в своих целях. Подробно об этом не пишет никто из «партизан». Называются лишь некоторые «бенефициары» со звучными вывесками: «Комитет 300», Общество «Череп и Кости», Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия, Совет по международным отношениям. В публикации еще одного «партизана» – Фила Шеннона, которая называется «Золотые воины», говорится о том, что «черное золото» тайно работало на всех американских президентов, использовалось закулисой для того, чтобы «влиять на политическую жизнь суверенных государств, покупать выборы, контролировать СМИ, совершать убийства, короче говоря, навязывать волю Америки».

Президенты Сукарно, Дж. Кеннеди и соглашение Хилтон Грин

После Второй мировой войны держатели бумаг и реальные владельцы «черного» золота – богатейшие семейства Азии вошли в Ассоциацию Доверителей, известную в настоящее время как Amanah, или Мандаты. Возглавил эту Ассоциацию тогдашний президент Индонезии Сукарно. «Партизаны» утверждают, что ООН в 1948 году якобы даже приняла специальную резолюцию (MISA 81704), которая официально узаконивала полномочия Сукарно.

Важным в истории «черного» золота является событие, которое «партизаны» называют соглашением Хилтон Грин. Якобы в 1963 году между Ассоциацией доверителей во главе с Сукарно и американским президентом Джоном Кеннеди была достигнуто соглашение, согласно которому «черное» золото снималось с депозитов БМР и переводилось в финансовую систему США (в казначейство, но не в Федеральный резерв) для укрепления доллара как международной валюты. Предусматривалась постепенная легализация «черного» золота и введение его в экономический оборот. Детали соглашения до сих пор не известны, но создается впечатление, что запасы легализованного золота приобретали некий наднациональный статус и должны были управляться совместно всеми заинтересованными странами. Можно предположить, что доллар, будучи подкрепленным международными запаса золота переставал быть чисто национальной денежной единицей, приобретал черты наднациональной валюты. С помощью этих международных золотых резервов планировалось начать крупномасштабные программы преодоления социально-экономической отсталости стран «третьего мира». Если такие договоренности действительно имели место, то они фактически означали кардинальную ревизию послевоенной валютно-финансовой системы, базировавшейся на решениях Бреттон-вудской конференции 1944 года.

Президент США рассчитывал на первых порах при поддержке со стороны международного сообщества поэтапно перейти на выпуск обеспеченных металлом казначейских билетов. Т. е. предполагалось лишить Федеральный резерв прав на выпуск денег, которые он получил в 1913 году. Якобы именно в этот момент (июль 1963 г.) был издан известный указ президента США (№ 11110) о выпуске американским казначейством «серебряного» доллара. Соглашение Хилтон Грин вкупе с президентским указом вызвали ярость хозяев Федерального резерва, и через несколько недель после этого Джон Кеннеди был убит. «Разморозить» запасы «черного» золота так и не удалось. В 1967 г. произошло смещение президента Сукарно. Сегодня вопросами, относящимися к «черному» золоту со стороны развивающихся стран занимается организация, которую «партизаны» называют Траст Сукарно. На сегодняшний день первым лицом в этом Трасте является некто доктор Сено (родственник президента Сукарно). Заинтересованные страны, входящие в Траст Сукарно, последнее время активизировались. По данным Бенджамина Фулфорта, недавно в Монако проходил форум с участием представителей 117 стран, входящих в Траст Сукарно. В данном случае я кратко изложил версию развития событий на основе публикаций «партизан». Самого соглашения Хилтон Грин мне найти не удалось.

Пример откровенной фальсификации: события 11.09.2001

Сроки возврата «черного» золота их владельцам в разных источниках разнятся. Но в любом случае, все они уже давно истекли. Обещания вернуть золото делались много раз, а даты переносились. Согласно одной из версий (Д. Уилкок, «Финансовая тирания»), китайское золото должно было вернуться их хозяевам через 60 лет, т. е. в 1998 году (если отсчитывать от 1938 года). Правопреемники Гоминдана, обосновавшиеся на Тайване, якобы в 1998 году обрались в международный суд в Гааге. На своих тайных заседаниях он якобы удовлетворил китайский иск к ФРС и потребовал вернуть золото не позднее 12 сентября 2001 года. Но тут произошли известные события в Нью-Йорке – террористический акт, завершившийся уничтожением башен Международного торгового центра.

А какая связь с «черным» золотом? «Партизаны» считают, что связь самая прямая. Якобы золото Dragon Family хранилось в подвалах под небоскребами МГЦ. А после пожара и обвала небоскребов якобы таинственным образом исчезло. Называется даже стоимость утраченного золота – 130 млрд. долл. Логика предельно простая: нет золота, и обязательств тоже нет. В общем, владельцев золота якобы наглым образом надули.

Независимые расследования так называемых «террористических актов» показывают, что в подвалах МТЦ действительно имелось золото, что оно действительно исчезло после разрушения небоскребов. Однако количество его измерялось достаточно скромными величинами (несколько тонн). По данным Times Online, до атаки в подземных хранилищах Всемирного Торгового Центра находились слитки золота и серебра на общую сумму 960 млн. долларов. В результате спасательных операций в ноябре 2001 года там было найдено драгоценных металлов на сумму только 230 млн. долларов. Найдено при странных обстоятельствах: золото находилось в бронированных большегрузных грузовиках фирмы Brinks в туннеле под торговым центром. На вопросы: «Почему золото было в автомобилях? Кто, когда и куда вывозил содержимое хранилища?» – правительство ответа не дает. Все замяли и списали на террористов. К тому же золото из хранилища МТЦ было отнюдь не «черное», имело конкретных владельцев.

«Черное» золото: низкое качество «информационного продукта»

В общем, сюжет закручен очень круто. Но это не сюжет какого-то триллера или боевика. Это последняя версия новейшей мировой истории, которая на полном серьезе сегодня обсуждается в мировых СМИ, юристами, экономистами, конгрессменами в США (как стало известно, этой историей заинтересовался главный противник ФРС в Конгрессе США Рон Пол).

Слишком много несуразностей в документах, относящихся к теме «черного» золота. Сразу оговорюсь: я проводил анализ только текстов, экспертизой копий документов, ценных бумаг и фотографий хранилищ золота я не занимался. Там, говорят, также много странностей. Но подобного рода экспертизу я оставляю специалистам. Вот некоторые из бросающихся в глаза несуразностей:

1. Запасы «черного» золота, фигурирующие в документах (2,4 млн. т) более чем на порядок превышают объемы накопленного за все время существования человечества добытого из недр золота. Для этого достаточно обратиться к специальной литературе. Соответствующие оценки делались уже в XIX веке, когда еще и в помине не было Федеральной резервной системы и заговора, направленного на то, чтобы собрать золото всего мира и укрыть его от глаз человечества.

2. «Черное» золото, по данным «партизан», находится сегодня в хранилищах, число которых равно примерно полутора сотням. Это гигантские хранилища, на фоне которых знаменитый американский Форт-Нокс выглядит просто карликом. Почти все хранилища находятся якобы в различных азиатских странах, особенно много их на Филиппинах. Для пущей убедительности приводятся различные фотографии, изображающие как внешний вид этих закамуфлированных объектов, так и их интерьеры (залы с бесчисленными рядами золотых слитков). Неужели за многие десятилетия существования этих хранилищ никто на Филиппинах и в других азиатских странах не знал об этих объектах и их содержимом? Это почти невероятно. Если бы такие объекты были, то наверняка у лидеров соответствующих стран появился бы соблазн конфисковать «черное» золото. Это было бы не грабежом, а восстановлением справедливости. Зачем какой-то непонятной группе Dragon Family подавать иск в Окружной суд Нью-Йорка, когда можно было бы у себя в стране совершить операцию по захвату хранилищ с золотом? Тем более, золотом, принадлежащим гражданам этой страны.

3. Привлечение золота осуществляли Федеральные резервные банки в период между двумя мировыми войнами. Чаще всего называются следующие года: 1928, 1934, 1938. Отметим, что вскоре после прихода на пост президента США Франклин Рузвельт издал указ № 6102 от 5.04.1933, согласно которому все физические и юридические лица США, включая банки, должны были сдать золото в казначейство США по цене около 20 долларов за тройскую унцию. Для этого золота даже было построено специальное хранилище Форт-Нокс. Банки вместо металлического золота получали так называемые «золотые сертификаты». Частное владение золотом на территории страны было запрещено на четыре десятилетия (отмена произошла лишь при президенте Р. Никсоне). Возникает вопрос: каким образом банки, входившие в ФРС, могли заниматься операциями с физическим золотом в 1934 и 1938 гг., если они были запрещены президентским указом? Они осуществляли незаконные операции по привлечению золота из Азии? Или они получили особые секретные полномочия от президента и правительства? В общем, пока концы с концами в конспирологических схемах «партизан» не сходятся.

4. «Партизаны» отмечают, что многие страны, которые входили в так называемую «группу 77», имели своих людей в Ассоциации Доверителей Amanah. «Группа 77» состояла в основном из развивающихся стран, имела в 1970-е и первой половине 1980-х гг. достаточно большое влияние в международных отношениях, Организация Объединенных Наций, выступала с антиимпериалистических позиций под фактической эгидой Советского Союза. Почему СССР и «Группа 77» не использовали в борьбе с мировым империализмом такое мощное оружие, как облигации Федерального резерва и запасы «черного» золота на территориях ряда стран Азии, входивших в «группу 77»? Скорее всего, потому, что такого оружия в природе не было, а вся история с «черным» золотом и облигациями ФРС придумана и обставлена разного рода подделками самых последних лет.

Кстати, следует иметь в виду также, что советская разведка на протяжении многих лет (до начала Второй мировой войны и в течение всех военных лет) имела ценнейшего агента в Министерстве финансов – Гарри Декстера Уайта. Уайт был помощником министра финансов Моргентау, отвечал за международные дела и связи с Государственным департаментом. На Бреттон-вудской конференции он возглавлял американскую делегацию, после создания Международного валютного фонда был первым директором и представителем США. Если бы «черное» золото существовало, то Г. Уайт наверняка знал бы об этом, поскольку его шеф Моргентау был в высшей степени «посвященным» чиновником. Можно не сомневаться, что эта ценнейшая информация стала бы известна и Москве, которая непременно воспользовалась бы этой козырной картой. Однако мы не находим не малейшего намека на то, чтобы кто-то в советском руководстве что-то слышал о «черном» золоте.

Трансформация реальных фактов в «информационный продукт» конспирологии

Примечательно, что в основе почти каждой конспирологической истории, связанной с золотом, есть некое реальное основание. Но это основание до неузнаваемости искажается и гипертрофируется. Возьмем, например, историю с «добровольно-принудительным» перемещением золота в годы накануне и в ходе Второй мировой войны. Такие перемещения действительно имели место. Но речь в данном случае идет о передаче золота на хранение в сейфы США, а не о каких-то инвестициях в уставной капитал или о банковских депозитах. Об этих передачах золота знают руководители соответствующих стран, они оформлены в виде договоров. Известны объемы золота, находящегося на ответственном хранении в США. О том, что иностранное золото находилось на территории США и хранилось в подвалах Федерального резервного банка Нью-Йорка (на Манхэттене) знал любой специалист, никакой тайны тут не было. Вот, например, что писал об этом золоте еще в советское время наш известный экономист А. В. Аникин: «Камера хранения в недрах Манхэттена возникла в 30-х годах, когда многие страны Европы оказались под угрозой гитлеровской агрессии и часть своих золотых запасов стали держать в Нью-Йорке. Когда в 50-х годах западноевропейские и некоторые другие страны получили возможность обменивать свои растущие долларовые накопления на золото, они, как правило, не вывозили металл на собственную территорию, а оставляли на хранение в США. В конце 1972 г. количество чужого золота, находящегося в США, достигло 12,7 тыс. т. Факт хранения многими странами своих золотых запасов в США обусловлен как экономическими, так и политическими причинами. Большинство стран Западной Европы, владеющих крупными золотыми запасами, держит в Нью-Йорке значительную их часть. Исключение составляет Франция, которая по традиции и в соответствии с политикой ее правительства хранит свой запас на собственной территории… Всего на территории США физически находится до 20 тыс. т монетарного золота, что составляет около 60 процентов централизованных запасов капиталистического мира. Эта величина мало менялась в 70-80-х гг.» (А. В. Аникин. Золото: международный экономический аспект. – М.: Международные отношения, 1988, с. 98, 100). Как видим, цифры объемов иностранного золота, находившегося в послевоенные десятилетия на территории США, на два порядка меньше, чем те, которые называют наши «информационные партизаны». Тема иностранного золота на территории США выходит за рамки данной статьи. Хочу лишь отметить, что реальных и очень острых вопросов, связанных с таким золотом, очень много. Например, проблема возможного незаконного использования находящегося на хранении золота Федеральным резервным банком Нью-Йорка (кое-что на эту тему читатель может найти в моей книге: «Золото в экономике и политике России». – М.: Анкил, 2009). Однако, эти вопросы «партизанам» не интересны, т. к. их анализ слишком трудоемок, да и масштаб не тот. А возможные результаты такого «анализа» могут быть реально опасными.

Миф о «несметных» золотых запасах Китая

Наконец, крайне гипертрофированы представления о несметных золотых запасах на территории Китая. В основу такого представления положены реальные исторические факты тысячелетней торговли Китая с Европой. Торговля была несбалансированной, экспорт в Европу многократно превышал импорт из Европы, что вело к накоплению золота в этой азиатской стране. К началу XIX века, по оценкам некоторых экспертов (например, известного западного специалиста по золоту Тимоти Грина), его накопилось несколько сот, максимум тысяча тонн (но отнюдь не сотен тысяч или миллионов тонн, как это утверждают «партизаны»). По тем временам это было баснословно много. Запад (особенно Великобритания) делал все возможное, чтобы вернуть это золото. Ему это в значительной мере удалось сделать с помощью двух опиумных войн, развязанных англичанами, а позднее поддержанных французами. Так что к концу XIX века от этих баснословных золотых богатств осталось очень немного.

Нельзя полностью отрицать и того факта, что часть золота в некоторых странах может находиться за рамками официальных резервов, не отражаться в статистике, составлять специальные секретные фонды, о существовании которых знает лишь очень ограниченный круг руководителей государства. В этой связи позволю себе еще раз процитировать А. Аникина: «Как считают западные специалисты, публикуемые МВФ официальные данные о золотых запасах не включают некоторые секретные и закрытые фонды. Это особенно характерно для нефтедобывающих стран Ближнего Востока. Грин (известный западный специалист в области золота – В.К.) оценивал в начале 80-х годов величину таких скрытых резервов в 1 тыс. т» (А. В. Аникин. Указ. соч., с. 95). Заметьте: оценка составляет 1 тыс. т., а у наших «партизан» «черное» золото оценивается в 2,4 млн. тонн!

Cui prodest?

Несуразности выплывают не только при сравнении информации о «черном» золоте с серьезными научными источниками, но также при сопоставлении «информации», поступающей от разных «партизан». Например, Дэвид Уилкок говорит, что золото китайцев находилось в подвалах под зданиями МТЦ в Нью-Йорке и предлагает нам новую версию событий 11.09.2001. А Бенджамин Фулфорд с увлечением описывает внешний вид и внутренности хранилищ гоминдановского золота на Филиппинах и в других странах Юго-Восточной Азии. Ему это надо для разработки новой версии истории Второй мировой войны в азиатско-тихоокеанском регионе.

Наблюдается у авторов разнобой и по другим «деталям»: у одних ценные бумаги называются «сертификатами», у других – «облигациями», у одних бумаги выпущены казначейством США, у других – Федеральными резервными банками и т. д., и т. п. Разнобой можно заметить в рамках одной и той же публикации. Это свидетельствует как о низкой профессиональной подготовленности авторов, так и об элементарной неряшливости.

В том, что мы имеем дело с фальсификациями, лично у меня сомнения нет. Список несуразностей и «нестыковок» в документах по «черному» золоту можно продолжать. Интереснее и сложнее другие вопросы. Кому нужна вся эта история с «черным» золотом? Кто реально стоит за группой Dragon Family? Кто конкретно организует и координирует «информационные атаки» против ФРС?

Сложно поверить в то, что «информационные партизаны» являются просто энтузиастами или чудаками-одиночками. Кто-то создает им «режим наибольшего благоприятствования» в средствах массовой информации. Кто-то поставляет им или подбрасывает через своих агентов дорогостоящие подделки документов и ценных бумаг, а также разного рода антикварные чемоданчики, ящики, сундуки и иные контейнеры для хранения этих бумаг, для изготовления которых требуется незаурядное искусство. Кто-то, наконец, помогает им не ограничиваться созданием новых «информационных продуктов», но также организовывать громкие судебные дела и нанимать дорогостоящих адвокатов.

Интуиция мне подсказывает, что эти «кто-то» – те же самые, кто немного ранее «вывел на орбиту» в Америке движение «Оккупируй Уолл-стрит». Может быть, чудаков-одиночек, действующих в разных странах, следует называть не «партизанами», ведущими справедливую освободительную борьбу против финансовых оккупантов, а «диверсантами», действующими осознанно или используемыми «втемную» в интересах мировой закулисы? Как бы упреждая подобного рода подозрения, «партизаны» говорят, что действуют от имени:

а) большой части генералов и офицеров Пентагона, которые крайне недовольны Федеральным резервом, который захватил власть в стране и навязывает Америке авантюристическую внутреннюю и внешнюю политику;

б) многих десятков стран, которые в свое время в «добровольно-принудительном порядке» сдали свое золото Федеральному резерву, а позднее объединились в Ассоциацию Доверителей (Траст Сукарно);

в) группы Dragon Family.

Что касается последней версии, то тут много неясного. В момент подачи иска в Окружной суд Нью-Йорка 23 ноября 2011 года все были уверены, что под названием Dragon Family выступают богатые китайцы-гоминдановцы. Однако уже в апреле 2012 год один из наиболее известных «партизан» Бенджамин Фулфорд резко отмежевался от поддержки группы Dragon Family, заявив, что за ней на самом деле скрываются Ротшильды, Рокфеллеры и другие ключевые акционеры ФРС.

В неявном виде у некоторых авторов звучит между строк следующая мысль: якобы сегодня заканчивается эра бумажных денег, мировые олигархи подумывают о том, чтобы на новом витке истории вновь вернуться к золотому стандарту. Для этого надо постепенно выводить золото из тайников, «черное» золото делать «белым». Правда, не понятно, каким образом Ротшильды и Рокфеллеры сумеют использовать золото, которое им не принадлежит. Но на этот вопрос, я думаю, также в ближайшее время будут подготовлены остроумные ответы и «эффективные решения». Интрига закручивается по всем канонам остросюжетных фильмов.

Не будем спешить с ответами, мой осторожный вывод сводится лишь к следующему: современному читателю не следует слишком доверяться конспирологическим публикациям на тему мировых финансов. А их число, судя по всему, будет расти как снежный ком.

Золото Чан-Кайши и «параллельный» финансовый мир

Мировые ростовщики давно уже возомнили себя богами. Они решили уподобиться Богу-Творцу и начать создавать свой денежно-финансовый мир «из ничего». Т. е., создавая деньги «из воздуха». Подобно тому, как Бог создал в шесть дней Творения «мир видимый и невидимый», они принялись (и продолжают) строить наряду с «видимым» финансовым миром также «невидимый» мир.

О «видимом» и «невидимом» финансовых мирах

«Видимый» финансовый мир: известные всем институты (банки, фонды, инвестиционные компании, центральные банки, министерства финансов и т. п.); финансовые рынки (фондовые, валютные, денежно-кредитные, страховые); финансовые инструменты (облигации, акции, деривативы, другие виды ценных бумаг) и т. п. «Видимый» финансовый мир находит свое отражение в различных отчетах, официальной статистике, находится в поле зрения финансовых регуляторов, парламентов, счетных палат, СМИ, экспертного сообщества и т. п. Функционирование «видимого» финансового мира регламентируется конституциями, законами, международными соглашениями. «Видимый» финансовый мир изучают студенты в университетах.

Но есть еще «невидимый» финансовый мир, о котором простой человек мало что знает, чаще всего о его существовании не подозревает. Даже «народные избранники» (парламентарии) и высокопоставленные государственные чиновники, влиятельные политики и вездесущие журналисты могут иметь весьма смутное представление об этом «параллельном» финансовом мире.

К нему, прежде всего, относится так называемый «теневой» сектор международной финансовой системы. Это финансовые институты и финансовые операции, которые: а) находятся под прикрытием офшоров; б) выпадают из поля зрения финансовых регуляторов (центральных банков, министерств финансов, комиссий по ценным бумагам и т. п.). О масштабах «теневого» финансового сектора можно только догадываться, т. к. обитатели этого «теневого» мира перед регуляторами не отчитываются, статистической отчетности в соответствующие государственные органы не представляют. Тем не менее, об обитателях «теневого» финансового мира мы кое-что знаем. Прежде всего, это организованные преступные группировки, связанные с наркобизнесом, торговлей оружием, работорговлей и т. п. Это даже не «серая», а «черная» экономика, попирающая все нормы уголовного права. Ее обороты, по оценкам экспертов, оцениваются в несколько триллионов в год. Но в «теневом» секторе оказываются также разнообразные структуры, которые не прячутся в подполье. Многие из них, не таясь, предлагают физическим и юридическим лицам свое разнообразные услуги. Например, так называемые хеджевые фонды, занимающиеся разнообразными спекуляциями. Или респектабельные банки, предлагающие услуги private banking (сводящиеся к размещению денег клиентов в офшорных юрисдикциях). Такие структуры назойливо рекламируют в СМИ себя и свои сомнительные услуги. Они просто выпадают из сферы законодательного и финансового контроля, живут не по общегражданским законам и нормам международного права, а по своим «понятиям». Последний финансовый кризис показал, что именно в силу гипертрофированного развития «теневого» финансового сектора указанный кризис имел большую глубину, широкий охват (практически весь мир) и значительную продолжительность (по убеждению многих экспертов, он не закончился, имела место лишь первая его «волна»).[6]

Но «невидимый», или «параллельный» финансовый мир не ограничивается лишь «тенью». Существует такая его часть, которую можно назвать «секретной». «Секретный» финансовый мир очень многообразен. Во всей полноте он неизвестен никому. Он представляет собой совокупность различных отношений и соглашений финансового характера, которые выстраиваются втайне от народов, парламентариев, официальных финансовых ведомств и международных организаций. Наиболее ярким примером являются секретные межгосударственные соглашения. Некоторые из них стали сегодня достоянием гласности (в частности, финансовые соглашения США и Великобритании с Германией после прихода к власти Гитлера). Еще более многочисленны примеры секретных соглашений между частными структурами. В частности, банки традиционно заключали и продолжают заключать картельные соглашения, что является нарушением антимонопольного законодательства. Достаточно вспомнить разгоревшийся в 2012 году скандал по поводу тайного сговора между крупнейшими банками, которые манипулировали процентными ставками LIBOR.

В конкретные секретные сделки и соглашения посвящены обычно лишь единицы. А лишних или случайных свидетелей «посвященные» «убирают» без колебания. Секретный параллельный мир финансов начал складываться давно. При этом он оказывал (и продолжает оказывать) мощное влияние не только на мировую экономику и международные финансы, но также на политику многих стран и международные отношения. Именно о «секретном» «параллельном» мире у нас и пойдет разговор.

О «секретном» финансовом мире

Импульс к обсуждению секретного «параллельного» финансового мира дали информационные сообщения последних нескольких лет. В интернете сегодня имеются разнообразные материалы, касающиеся секретных финансов. Центральными в этих публикациях являются две взаимосвязанные темы.

Первая тема: «черное» золото. Под этим термином понимается «желтый» металл, который находится в сейфах и подвалах ряда центральных банков, частных мировых банков, других организаций. Авторы публикаций утверждают, что по объемам этот металл якобы во много раз превышает официальные запасы золота всех стран мира; естественно, что такое «черное» золото не находит отражения ни в балансах, ни в статистике, являясь строго секретным запасом[7].

Вторая тема: таинственные облигации американского казначейства и Федеральной резервной системы США (ФРС), которые датированы годами, относящимся к периоду между двумя мировыми войнами. Сенсационность этой теме придают астрономические цифры: номиналы бумаг измеряются сотнями миллионов долларов, а общие суммы пакетов обнаруженных облигаций измеряются триллионами долларов.

Две темы между собой тесно взаимосвязаны, т. к. упомянутые облигации имеют якобы в качестве обеспечения именно тайные запасы «черного» золота. Обе темы крайне запутаны. Бросается в глаза наличие многих несуразностей и «нестыковок» в публикациях по облигациям и золоту «параллельного» финансового мира. Имеется широкий диапазон версий происхождения «черного» золота и миллиардных облигаций. Но вместе с тем там имеются факты, от которых нельзя отмахиваться. Примечательно, что все оценки и комментарии делают частные эксперты. Официальные денежные власти (в том числе ФРС и американское казначейство) хранят почти полное молчание по поводу нынешних событий, имеющих отношение к бумагам и золоту «невидимого» мира финансов.

Облигации со многими нулями: «всплытие» на поверхность

Кратко изложим хронику событий, связанных с появлением таинственных бумаг со многими нулями. Называю только те события, которые получили хотя бы какое-то освещение в СМИ.

Первый известный мне случай произошел десять лет назад. О нем поведала британская газета Independent от 28 октября 2003 года[8]. В публикации говорилось о некоем британском судебном эксперте Грэме Холксворте, который вместе с жителем Канады Майклом Сламажем (бывшим гражданином Югославии) пытались «пристроить» несколько облигаций американского казначейства образца 1934 года в Канадском имперском коммерческом банке еще в 2001 году в Торонто. Они были задержаны, следствие выяснило, что указанные лица располагали пакетом ценных бумаг на общую сумму 2,5 трлн. долл. Американские власти заявили, что бумаги фальшивые. Дело слушалось в суде Лондона, ответчики тогда впервые на судебном слушании огласили версию происхождения так называемых «облигаций Моргентау».[9] Они связывали их с «черным» золотом, которое американские денежные власти получили из Китая от Чан Кайши. Большого резонанса эта история в мировых СМИ не получила. Более того, были попытки оперативной «зачистки» информации об этом событии в интернете.

Второй случай произошел в 3 июня 2009 г. Место события – Италия, небольшая железнодорожная станция Чиассо, рядом со швейцарской границей. Итальянская полиция арестовала двух граждан Японии, пытавшихся нелегально переправить через границу в Швейцарию американские облигации на общую сумму в 134 млрд. долл. По данным полиции, мужчины спрятали ценные бумаги в дне дипломата и были задержаны в ходе проверки. Подозреваемые лица перевозили в общей сложности 259 облигаций. Номинал десяти из них составлял 1 млрд. долл. за каждую, остальные 249 облигаций стоили по 500 млн. долл. каждая. Эта история получила уже широкую огласку. В ней много странного и непонятного. В частности, сначала были сообщения (с итальянской стороны), что бумаги настоящие, а потом последовала информация (со ссылкой на американские источники) о том, что они являются подделкой. Два японских фигуранта дела вообще исчезли в неизвестном направлении.

Третий случай произошел в Испании буквально через два месяца после задержания японцев в Чиассо. Информационное освещение этого события (в отличие от предыдущего) было очень скупым. Речь шла о краже и конфискации испанскими властями бумаг на сумму 1,64 трлн. долл. В испанских СМИ они были названы «закладными Банка Федерального Резерва».

Четвертый случай имел место недавно. Является самым крупным и громким делом. Первым об этом сообщило агентство Ассошиэйтед Пресс 17 февраля 2012 г. Оно передало новость о конфискации в одном из банков Швейцарии (Цюрихе) ценных бумаг на 6 трлн. долл. При этом название банка не было оглашено. Почему-то операцию по захвату бумаг на территории Швейцарии проводила итальянская полиция. Вскоре новость была подхвачена другими мировыми агентствами. Появились некоторые подробности. СМИ, в частности, сообщили, что дата эмиссии бумаг – 1934 г. В Швейцарию они прибыли в 2007 г. из Гонконга. Примечательно, что СМИ называли бумаги по-разному: «американские облигации», «облигации казначейства США», «облигации ФРС», «казначейские билеты». С самого начала был большой разнобой и в других моментах. Например, номинал бумаг в разных источниках фигурировал в диапазоне от 1 млрд. до 100 млн. долл. Американские власти решительно заявили о том, что «находка» в Цюрихе – ворох фальшивых бумаг.

Перечисленные события дополняются информацией, имеющей отношение к истории появления «черного» золота и его запасам в настоящее время. А также «пикантной» информацией об особом интересе американских спецслужб к «фальшивым» бумагам. Спецслужбы США (прежде всего, ЦРУ) организовали поиск держателей довоенных облигаций и проведение операций по изъятию этих бумаг. Так, директор издательства Dandellion Books Кэрол Адлер еще почти десять лет назад (31 октября 2003 г.) на сайте Rense.com опубликовала пресс-релиз, в котором рассказала о контакте с инсайдером ЦРУ, который рассказал ей об «оккультной экономике» и об операции по поиску и изъятию бумаг[10].

Попробуем осмыслить этот мощный и мутный поток информации и оценить, насколько действительно можно доверять официальным заявлениям американских властей о том, что бумаги со многими нулями – фальшивки.

Облигация 1934 года с номиналом 1 млрд. долларов: это реально?

Как мы уже сказали, официальные власти США ограничиваются лаконичными заявлениями, что обнаруживаемые и конфискуемые по всему миру бумаги с номиналами в сотни миллионов (или даже миллиард) долларов – фальшивки. «Это кусок бумаги, на котором что-то напечатано», – сказал Брайан Лири, пресс-секретарь Секретной службы Министерства финансов США, об облигациях в 1 миллиард долларов с изображением президента Вильсона. «Они не имеют никакой ценности».

А вот независимые эксперты достаточно активно и развернуто комментируют эти события. Одни из них выступают в качестве «агностиков», заявляющих, что добраться до истины невозможно. Другие однозначно разделяют официальную позицию американских властей. Но при этом пытаются раскрыть мотивацию появления таких «фальшивок»: от стремления отдельных людей обогатиться – до планов подорвать современную финансовую систему, базирующуюся на долларе США. Кто-то доказывает, что бумаги – настоящие, а Америка просто не желает по ним платить. Лично я думаю, что «не бывает дыма без огня». Полагаю, что шумную кампанию по выявлению «фальшивых» бумаг спланировали и организовали американские банкиры и финансисты при поддержке ЦРУ и других спецслужб. Они периодически стали вбрасывать в обращение «лошадиные дозы» фальшивок для того, чтобы этой шумовой завесой прикрыть появление бумаг, которые фальшивыми назвать никак нельзя, но по которым они просто не хотят платить.

Экспертам понадобилось несколько недель, чтобы установить, что это искусно сделанные фальшивки. Но ведь есть справочники, которые позволяют буквально в несколько минут узнать, какие номиналы имели бумаги, выпускавшиеся ФРС и казначейством США в разные годы. Вообще-то, для этого даже справочников не требуется, нужно лишь профессиональное понимание. В 1934 году номиналов в 1 млрд. долл. не могло быть даже теоретически. Ежегодные расходы федерального бюджета США после Первой мировой войны до 1934 года находились в диапазоне 2-4,6 млрд. долл. С приходом к власти Рузвельта и его «новым курсом» бюджетные расходы стали расти. Но и в 1936 финансовом году они составили лишь 8,2 млрд. долл. Дефициты бюджета перед войной измерялись величинами в несколько миллиардов долларов. Т. е. для того, чтобы «заткнуть дыру» федерального бюджета Америке в год требовалось бы всего по несколько бумажек. Но бумажки с такими номиналами даже при сильном желании не мог никто купить в те времена. Я уже не говорю, что такого желания ни у кого не было. Всем нужны были наличные деньги для того, чтобы финансировать военные расходы. Гитлеру американские банкиры дали кредит (вскоре после его прихода к власти) на сумму 1 млрд. долл. Беспрецедентная по тем временам сумма! Эквивалентная одной бумажке, называемой «облигация Моргентау». С учетом обесценения доллара сегодня на такой облигации следовало бы поставить номинал как минимум в 100 млрд. долл. Подумайте: кто-нибудь в сегодняшних условиях готов приобрести такую бумагу? По крайней мере, добровольно?

Китайский след «секретных» облигаций ФРС

Следует иметь в виду, что деньги и ценные бумаги можно приобретать добровольно, а можно под дулом пистолета или автомата. Фактически обладатель пистолета (автомата) требует у жертвы имущество, а взамен может давать разные бумажки, чтобы возникала видимость того, что это цивилизованная сделка, а не бандитский разбой. Именно на этом строится вся современная мировая финансово-экономическая система. Страны Азии Африки, Латинской Америки поставляют в зону «золотого миллиарда» нефть, зерно, продовольствие, готовые изделия, а им взамен разрешают нарисовать циферки, которые принято называть «валютными резервами». Эти «резервы» могут только расти, тратить их нельзя под страхом смерти. Страх поддерживается с помощью бомбардировщиков и шестого американского флота. Бомбы и ракеты – самое надежное обеспечение американского доллара и долговых бумаг казначейства США. Гитлер накануне войны и во время ее заключил клиринговые соглашения со многими странами Европы, выкачивал из них ресурсы, отрицательное сальдо Германии по клиринговым расчетам непрерывно росло. Но, как вы понимаете, фюрер даже и не помышлял погашать свои долги тем странам, которые он воспринимал как своих вассалов.

Вот и Америка не теряла время зря, используя военную напряженность накануне Второй мировой войны для того, чтобы схватить куски пожирней. Одним из таких жирных кусков были золото и другие ценности, которые столетиями накапливались в «Поднебесной», прирастая от династии к династии китайских правителей. Я не буду подробно описывать детали той ситуации, которая сложилась в Китае в 1930-е годы. Лидер гоминдановского режима Чан Кайши контролировал в стране большую часть золота и других богатств. Однако на эти богатства положили глаз Япония и американские банкиры. Америка при этом вела двойную игру: подталкивала Страну «восходящего солнца» к вторжению в Китай, но при этом представляла себя другом и защитником Китая. В частности, предлагала Чан Кайши такую «услугу», как прием на «хранение» китайского золота и других ценностей. А чтобы все выглядело «пристойно», американские банкиры предлагали в обмен на драгоценности свои облигации с очень крупными номиналами. Надо понимать, что банкиры с самого начала не собирались возвращать Китаю ценности, поэтому их не особенно волновало то, какие номиналы будут стоять на ценных бумагах. Конечно, Чан Кайши прекрасно понимал, что за «услугу» ему предлагали банкиры, однако был настолько загнан в угол, что не мог не согласиться на эту сделку. В результате он получил облигации с номиналами в 100 млн. долл. каждая, всего на сумму 25 млрд. долл. Величина по тем временам астрономическая. В обмен банкиры ФРС получили золото, серебро, драгоценные камни, различные произведения китайского искусства, антиквариат, ювелирные изделия. Конечно не 2 млн. тонн золота, как нам сообщают некоторые «эксперты». Таковые решили на историях с облигациями 1934 года нажить свой небольшой капитал и начали создавать различные сенсации, одна «круче» другой. По некоторым оценкам, так называемое «монетарное золото» (стандартные слитки) составило не более 100 тонн. Остальное – ювелирные изделия, антиквариат, произведения китайского искусства и т. п. Не вызывает никаких сомнений, что такой щедрый «подарок» от китайского лидера смягчил для Америки тяжесть рецессии, дал дополнительные ресурсы для проведения «нового курса» Ф. Рузвельта, а также подготовки экономики к мировой войне.

Существуют разные версии того, на каких условиях была осуществлена эта сделка. С моей точки зрения, наиболее реалистично выглядит версия немецкого юриста Артура Стерна, который достаточно глубоко погрузился в тему «фальшивых облигаций»[11]. Он отмечает, что: а) облигации были не именными, а на «предъявителя»; б) срок действия облигации был определен в 30 лет (т. е. погашение облигаций должно было состояться в 1964 году); в) держатель облигаций не имел право на досрочное погашение облигации (т. е. возвращение золота и других ценностей), но получал ренту в размере 4 процентов от номинала (т. е. по 4 млн. долл. с каждой бумаги). Примечательно, что Чан Кайши как единоличный держатель облигаций ни разу не получал процентов по ним.

Упомянутый нами Артур Стерн достаточно подробно описывает судьбу бумаг, которые оказались на руках Чан Кайши. Кого это интересует, может ознакомиться с его изысканиями, выложенными в интернете. Из рук лидера Гоминдана они перешли в руки Сталина. Сталин, быстро смекнув, что за эти бумаги от американцев не получишь и гроша ломаного, решил подарить их Гитлеру. Якобы это было сделано сразу же после подписания так называемого «Пакта Молотова-Риббентропа» для того, чтобы «умилостивить» потенциального агрессора. Гитлер, по версии Стерна, попытался предъявить бумаги американским банкирам, но получил от них грубый и категоричный отказ. Так бумаги и хранились в сейфах Рейхсбанка до окончания войны, а затем стали трофеем наших генералов (якобы все бумаги до самой смерти находились лично у генерала Серова, который, как известно, после войны возглавлял КГБ). Сразу отмечу, что сюжет у Стерна получился очень увлекательный, детективный, но я ему не очень доверяю. Думаю, что здесь есть чем заняться нашим историкам. Но в исходном пункте его версии он совершенно прав: за «секретными» облигациями 1934 года стоит реальная сделка. Также согласен с ним по вопросу о ключевых фигурах этой сделки со стороны США. Ими были министр финансов Генри Моргентау мл. и советник американского президента миллиардер Бернард Барух.

Облигации настоящие, но дурно пахнут

Так все-таки бумаги образца 1934 года настоящие или поддельные? Среди них есть и те, и другие. Однозначно поддельные, фальшивые бумаги – те, которые изготовлены в наше время. Есть ряд признаков, по которым можно выявить такие фальшивки. Например, бумаги с номиналами в 1 млрд. долл. смело можно отправлять в мусорное ведро. Сегодня фальшивок много, примерно в пропорции 10:1 по отношению к бумагам, которые действительно были выпущены перед Второй мировой войной.

А что можно сказать в отношении довоенных бумаг? Они настоящие в том смысле, что действительно «рисовались» (печатались) банкирами и финансистами США. Но они поддельные в том смысле, что выпускались втайне от народа, «народных избранников», регулирующих и надзорных органов. Такие бумаги, выражаясь бухгалтерским языком, можно отнести к разряду «забалансовых». Они поддельные и в том смысле, что американские банкиры и финансисты изначально не собирались погашать эти бумаги. Предоставим слово отечественному специалисту по финансовым рынкам и ценным бумагам Михаилу Чекулаеву: «Но дело в том, что еще в 2000 г. я сам лично держал в руках подобные бонды и даже занимался изучением возможностей хоть какого-то их применения, – предъявления к оплате, использования в залоговых или деривативных схемах. Их держателем на тот момент являлась весьма уважаемая общественная организация, имеющая отношение к казачеству, которая никоим образом фальшивомонетничеством заниматься не могла. Более того, ни от ФРС, ни от Минфина США заявлений о фальшивости бумаг в ответ на обращение к ним не последовало. Правда, и разговаривать о них ни у кого желания не было, – ни со стороны правительственных чиновников, ни со стороны банкиров, ни со стороны инвестдомов…»[12].

Далее Чекулаев приводит оценку другого профессионального участника финансового рынка: «Лишь один старый профессионал на рынке бондов сказал буквально следующее: – Бумага легальная, настоящая, но на ней ничего нет, – она пустая. А потом добавил: Она пахнет как скунс. Разумеется, о личном предъявлении бумаг к погашению речи не шло вообще, – при таких суммах проще устроить исчезновение не то что отдельных лиц, но и целых стран, нежели платить».

Обмен ценностей на облигации ФРС не были обычной коммерческой сделкой. Скорее, это была сделка политическая, при этом тайная. Но любая тайная сделка имеет как плюсы, так и минусы. Ее «обеспечением» являются личные отношения договаривающихся лиц. И больше ничего. Если тебя «кинут» в этой сделке, то и пожаловаться некому. Чаще всего и нельзя. Потому что секретность обычно сопряжена с нарушением каких-то юридических и моральных норм. Вот и Чан Кайши некому было пожаловаться. И пришлось молчать про эту историю до конца жизни. Предоставим слово упомянутому нами немецкому юристу А. Стерну: «Вся суть данной сделки заключается, исключительно, в индивидуальных отношениях Чан Кайши с Рузвельтом и, хотя траст был «выдан на предъявителя», это, изначально, не означало, что предъявитель получит деньги. Оформление траста не было банковской операцией. Это был политический акт. Акт спасения одного государства за счет другого государства и США, в знак благодарности, гарантировали Чан Кайши свою «вечную дружбу» и сохранение тайны. Поэтому любой, завладевший данными бумагами, мог бы получить деньги только в том случае, если на то будет санкция «собственников» траста. То есть, родственников или поверенных Чан Кайши. Надпись на банковской облигации о том, что она выдана на «предъявителя» – была формальной и никакой практической роли не играла. Произошел нонсенс при тайной сделке: формально, с юридической стороны, значимость данных бумаг гарантировала Федеральная Резервная Система США. Юридически – это были на 100 % подлинные облигации и сертификаты. Но изначально США не планировали по этим бумагам расчеты ни с кем, кроме Чан Кайихи или его поверенными. Я не исключаю, что и сам Чан Кайихи мог тоже ничего не получить, если бы Сталин не отобрал траст. Чан Кайихи некому было жаловаться в случае невозврата золота. Он знал об этом. Поэтому, все его действия могут квалифицироваться однозначно – государственная измена. Председатель Гоминьдана похитил бесценные и уникальные сокровища своей страны, руководствуясь своими личными, корыстными планами»[13].

Выводы

После знакомства с очень увлекательными сюжетами разных экспертов по поводу «секретных» американских облигаций довоенного образца напрашиваются следующие обобщения и выводы.

1. Банкиры ФРС США уже давно набили руку на операциях, связанных с ограблением различных стран и народов. Прием один и тот же – обменять реальные ресурсы, товары, ценности на бумажки. Не важно, как эти бумажки называются – «облигации ФРС», «казначейские облигации США», «доллары США» (не только в бумажной, но, прежде всего, электронной форме) и т. п. При всех этих операциях эмитент (выпускающая бумаги организация) заведомо не собирается погашать свои обязательства. Эмитентом бумаг формально могут быть как казначейство США, так и Федеральные резервные банки. В обоих случаях за этими организациями стоят одни и те же лица – банкиры, присваивающие природные ресурсы, золото, другие ценности всех стран и народов.

2. Понимание того, что финансовый мир состоит не только из «видимой» части, но также части «невидимой» (куда входят и рассматриваемые нами «секретные» облигации ФРС), создает условия для расшифровки многих тайн мировой политики и международных отношений. Можно согласиться с немецким экспертом Артуром Стерном, что такое понимание позволяет совершенно по-новому взглянуть на историю Второй мировой войны и послевоенное устройство мира.

3. Можно ожидать, что банкиры ФРС будут в ближайшее время продолжать проводить различные акции, направленные на то, чтобы уклоняться от выполнения своих обязательств по «секретным» бумагам ФРС. Прежде всего, они будут наводнять мир фальшивыми облигациями с астрономическими номиналами для того, чтобы сформировать в обществе устойчивое мнение, что любые бумаги с большими номиналами – подделки. Кроме того, они продолжат поиск с помощью спецслужб держателей «настоящих» бумаг ФРС и «нейтрализуя» их. На языке спецслужб «нейтрализация» означает либо убийство, либо выкуп бумаги за символическую сумму (скажем, за 1 % от номинала). На примере того, как ФРС и ЦРУ совместно «решают» проблемы «секретных» облигаций хорошо видно, насколько тесно произошло сращивание ростовщиков и «рыцарей плаща и кинжала».

При этом надо понимать, что борьба хозяев ФРС по нейтрализации «секретных» бумаг и их держателей – часть более общей кампании по отказу от любых своих обязательств перед всем миром. Стратегическое направление этой кампании – всяческое обесценение всех видов обязательств банков ФРС и казначейства США путем наводнения международной финансовой системы «продукцией» «печатного станка» ФРС, т. е. долларами.

«Золотой вектор» китайской политики

В сообщениях мировых СМИ популярной и сенсационной становится тема «Китай и золото». Специалисты, профессионально занимающиеся проблемами золота в мировой экономике и международной финансовой системе, постоянно обращают внимание на «китайский фактор». В то же время специалисты, изучающие современный Китай, различные события экономической, внутриполитической и международной жизни «поднебесной» все чаше связывают с «золотой политикой» этой страны. Попытаемся понять, в чем суть «золотой политики» Китая, ее цели, средства, достигнутые результаты.

Добыча золота: Южная Африка уступила лидерство Китаю

Наиболее явно и четко «золотой вектор» китайской политики проявляется в беспрецедентно высоких темпах добычи «желтого» металла. В Китае наблюдаются одни из самых высоких в мире темпов прироста добычи золота с начала нынешнего века[14]. Если объем добычи в 2000 г. принять за 100, то в 2011 г. в Китае индекс добычи золота составил 214,5; в России – 149,7, а в ЮАР – лишь 46,3; США – 65,6; Канада – 69,7; Австралия – 87,5. Лишь одна страна имела более высокие темпы прироста добычи золото – Мексика. Ее индекс составил 340,0. Но при этом следует иметь в виду, что абсолютный прирост годовой добычи золота за период 2000-2011 гг. составил 197 т, а в Мексике – лишь 60. За этот же период времени годовая добыча золота в ЮАР упала на 230 т, в США – на 122 т, в Канаде – на 47 т, в Австралии – на 37 т. Таким образом, за первое десятилетие нынешнего века в мировой добыче произошло радикальное изменение позиций ведущих стран. Китай в 2000 году занимал лишь четвертое место (после ЮАР, США и Австралии), а в 2007 году он сумел переместиться на первое место. Это действительно было знаковым событием в мире золота: ЮАР потеряла звание мирового лидера золотодобычи, которое она удерживала с 1896 года, то есть на протяжении 111 лет. За последовавшие годы Китай неуклонно увеличивал свой отрыв от остальных стран по объемам добычи золота. Последние официальные данные о добыче золота в разных странах – за 2011 год. В указанном году доля Китая в мировой добыче золота составила 13,4 %. Таких высот в прошлом достигала лишь Южная Африка. Еще в 2000 году доля ЮАР в мировой добыче была равна 16,5 %. He исключено, что в 2012 году Китай сумел выйти на такой же уровень (окончательно это станет известно лишь после появления данных по мировой добыче золота в 2012 году). По данным, опубликованным Китайской ассоциацией золотопромышленников в феврале 2013 г., в 2012 году объем добычи драгоценного металла в КНР составил 403 т, что подтвердило позицию Китая как мирового лидера золотодобычи. Примечательно, что в 1949 году (это год создания Китайской Народной Республики) добыча золота составляла 4,07 т. Т. е. за период 1949-2012 гг. имел место стократный рост добычи «желтого» металла.

Потребление и импорт золота: в 2012 году Китай вырывается в мировые лидеры

Согласно данным Всемирного совета по золоту, в 2011 году Китай занимал второе место по потреблению «желтого» металла (811 т), вплотную приблизившись к Индии (933 т). Примечательно, что третье место по потреблению золота занимали США – 194,9 т. То есть отрыв Индии и Китая от США был многократным. Примечательно, что по Индии наблюдается снижение объемов потребления (на 7 % в 2011 г. по сравнению с 2010 г.), а в Китае, наоборот, – рост (на 22 % в 2011 г. по сравнению с 2010 г.). В 2011 г. на Китай приходилось 26 % мирового спроса на золото против 6 % за десять лет до этого. По предварительным данным, в 2012 году Китай обошел Индию и стал страной, потребляющей больше всех в мире «желтого» металла.

Как видно, внутреннее потребление золота в Китае более чем в два раза превысило объем добычи «желтого» металла в стране в 2011 году. Дефицит покрывается за счет импорта. Достаточно долго лидером по импорту «желтого» металла была Индия. Это неудивительно, поскольку в этой стране традиционно высокий уровень потребления золота, а объемы внутренней добычи очень незначительны. В 2011 году Индия вышла на рекордный уровень импорта, равный 967 т. Но в 2012 году привычная картина изменилась, на первое место по ввозу «желтого» металла вышел Китай, отодвинув Индию на второе место. Согласно расчетам экспертов Bloomberg, материковый Китай импортировал из Гонконга в 2012 г. 834,5 тонны золота, в том числе в виде лома и золотых монет, по сравнению с примерно 431,2 т в 2011 году. Импорт желтого металла в декабре достиг рекордного месячного уровня в 114,4 т. Как видим, увеличение импорта «желтого» металла Китаем за один год почти в два раза. По Индии никаких точных оценок за 2012 год нет, но эксперты говорят, что объем импорта в любом случае будет ниже 800 тонн. Это обусловлено повышением правительством Индии пошлин на импорт «желтого» металла в силу ухудшения состояния платежного баланса страны.

Важно отметить, что многие страны одновременно как покупают, так и продают золото. Но это история не про Китай. Законодательно вывоз золота из Китая крайне затруднен. А де-факто его вообще нет (за исключением, быть может, небольшой контрабанды). На авторитетном сайте по золоту содержится следующее заключение по данному вопросу: «Эксперты и брокеры по драгоценным металлам согласны в одном – они ещё ни разу не видели, чтобы Китай продавал золото на мировом рынке»[15].

Официальная статистика золотого импорта Китая – лишь верхняя часть айсберга

Официальная статистика притока «желтого» металла в Китай явно занижает масштабы этого явления.

Во-первых, импорт золота в Китай происходит не только через Гонконг (где он строго учитывается таможенной статистикой), но также через прокитайские Сингапур и Макао. Это в основном «серый» импорт, не учитываемый официальной статистикой континентального Китая. Учитывая, что общая протяженность государственной границы Китая превышает 22 тыс. км, а береговая линия имеет протяженность 14,5 тыс. км, можно предположить, что существуют и иные «коридоры» нелегального ввоза. Не раз фиксировались, например, попытки контрабандного провоза «желтого» металла в Китай из России. Часто такие операции представляют собой различные товарообменные сделки без использования валюты. Например, в прессе не раз упоминались визиты китайских негоциантов в африканские страны, где они обменивают китайский ширпотреб на «желтый» металл у местных жителей и предпринимателей.

Во-вторых, золото притекает в Китай не только по каналам обычной торговли, но также в рамках международных кредитных соглашений китайских банков севропейскими банками, в которыхзолото используется в качестве залога. Американский финансовый аналитик Джим Вилли на сайте goldenjackass.com рассказал о хитрой схеме по вымыванию золота из крупных европейских банков: «В контрактах с азиатскими банками и инвестиционными фондами, которые ссудили им огромные суммы денег, прописано, что требования к дополнительному обеспечению исполняются только в форме передачи физического золота. Из-за того, что западные банки работают с большим финансовым плечом, последствия ошибок для них оказываются катастрофическими. Всего за четыре месяца (с марта по июнь 2012 г.) в Азию уже утекло 6 тыс. тонн физического золота (в основном из Швейцарии и Италии). При этом золото банки позаимствовали у собственных клиентов (попросту украли)». Хотя Джим Вилли говорит вообще об «азиатских банках», очевидно, что в первую очередь речь идет о банках Китая.

В-третъих, как отмечают эксперты, за кадром официальной статистики оказывается также золото, которое поступает в страну с рудников, полностью или частично принадлежащих китайским компаниям. Естественно, что такое золото намного дешевле, чем то, которое приходится приобретать на обычных рынках.

Скупка Китаем золотых рудников за рубежом

Недостаточное количество геологических запасов драгоценного металла на территории Китая вынуждает многие золотодобывающие компании страны искать новые ресурсы в других странах. При этом следует иметь в виду, что сырьевая база внутренней добычи в Китае достаточно близка к исчерпанию. Еще в марте 2010 г. Всемирный совет по золоту (World Gold Council) объявил, что существующие месторождения золота в Китае истощатся в течение шести лет из-за увеличения темпов добычи. Согласно данным Геологической службы США, а это весьма авторитетный источник, лишь за один 2011 год китайцы извлекли из недр 20 % своих доказанных резервов золота[16].

У Китая есть два козыря, которые облегчают ему скупку золотых рудников по миру. Во-первых, Китай располагает уже достаточно эффективными технологиями добычи. Во-вторых, у него есть деньги. Основной их источник – внебюджетные средства суверенного фонда, управляемые государственной организацией China Investment Corporation[17]. Получатели денег – государственные компании. Крупнейший производитель золота в Китае горнорудная компания China Gold Group заявила, что намерена участвовать в зарубежных сделках по покупке дополнительных месторождений золота и сотрудничатъ с другими компаниями по разработке золоторудных месторождений по всему миру[18].

Другие крупнейшие золотодобывающие компании Китая Shandong Gold, Zijing Mining u Zhaojin Mining ведут активно переговоры о покупке месторождений за рубежом. Уже сегодня Китай является частичным собственником основных международных золотодобывающих компаний, таких как Norton Gold Fields, Ai Minerals, Gold One International, Zara, YTC Resources, Sovereign Gold[19]. Скупка золотых рудников по миру идет с помощью средств суверенного фонда Китая.

Особую активность китайские инвесторы проявляют в Австралии. Приведем примеры нескольких сделок по приобретению золотых рудников в этой стране[20]. Китайская горнорудная компания Zijing Mining Group объявила в апреле 2012 года о своём намерении купить за 299 млн. долл. австралийскую золотодобывающую компанию Norton Gold Fields, которая работает на руднике Paddington вблизи города Калгурли (Kalgoorlie). Покупка китайцами доли в австралийской золотодобывающей компании Norton Gold Fields – это всего лишь начало, они заявили, что и далее будут скупать доли или полностью австралийских золотодобытчиков, и тем самым будут наращивать золотой запас своей страны. В 2011 году китайцы уже купили одного австралийского золотодобытчика Ai Minerals, работающего в Лавертоне, пригороде Мельбурна. Но сейчас эта компания переименована в Stone Resources Limited по имени своей головной компании в Гонконге. Китайцы также потратили 80 млн. долл. на покупку контрольного пакета акций в австралийском проекте по добыче золота Zara в Эритреи. Другая китайская компания Yunnan Tin Group, которая является крупнейшим производителем олова в стране и мире, владеет 12,3 % австралийской горнорудной компании YTC Resources, которая занимается развитием рудника Hera вблизи города Кобар в Новом Южном Уэльсе. Другая австралийская золотодобывающая компания Sovereign Gold, начавшая освоение заброшенных шахт на месторождении Rocky River-Uralla на севере Нового Южного Уэльса, подписала договор о сотрудничестве с китайской геологоразведочной компанией Jiangsu Geology & Engineering, которая заплатила 4 млн. долл. за покупку 30 % на двух участках.

Имеются сообщения о покупке золотодобывающих активов и в других регионах мира. Например, China National Gold Corp купила половину Coeur d'Alene Mines (CDE) – золотого рудника на Аляске. Китайская Stone Resources Limited купила за 79 млн. долл. 17,7 % в южноафриканской золотодобывающей компании Gold One International. Особый интерес для китайцев представляет Африка, однако многие сделки в этом регионе держатся в секрете.

Одна из наиболее крупных сделок состоялась осенью 2012 года в Венесуэле. Правительство этой страны и китайская компания China International Trust and Investment Corp. заключили соглашение о совместной разработке одного из крупнейших латиноамериканских золотых приисков Лас-Кристинас. Месторождение Лас-Кристинас расположено на юге Венесуэлы, на территории штата Боливар. Комментируя соглашение, президент Венесуэлы Уго Чавес отметил, что речь идет о добыче не только золота, но и меди, так как месторождение богато обоими этими металлами. При этом непосредственно доля золота, по предварительным оценкам, составляет 17 миллионов унций. До этого разработкой золота на месторождении занималась канадская компания, правительство Венесуэлы приняло решение канадцев заменить китайцами[21].

Подчеркнем, что Китай скупает доли в золотодобывающих компаниях разных стран, чтобы в будущем гарантировать себе поставки золота по низким ценам.

Официальные резервы золота: «китайская математика»

Официальные запасы (резервы) золота – металл, находящийся на балансе денежных властей страны – центральных банков и казначейств (министерств финансов). На сегодняшний день эти запасы, согласно официальным источникам, в Китае равны 1054 тоннам. Китайские власти утверждают, что все это золото находится на балансе центрального банка страны (Народный банк Китая). Примечательно, что данная цифра не меняется с 2009 года, когда ЦБ сразу увеличил золотой запас на 75 %.

Однако мало кто из экспертов верит, что в Китае официальные запасы сегодня действительно составляют 1054 тонны и что по этому показателю страна находится на пятом месте в мире.

Официальные резервы золота на январь 2013 года (по данным МВФ):

Впрочем, власти Китая также не особенно утруждают себя соблюдением конспирации, необходимой для того, чтобы снять сомнения экспертов. Китай почти не скрывает, что вся добыча золота в Китае поступает в государственные запасы. Напомним, что в последние годы объемы внутренней добычи в Китае равнялись (т): 2009 г. – 324; 2010 г. – 351; 2011 г. – 369; 2012 г. – 403. Получается, что после 2009 года, когда была зафиксирована величина официальных запасов золота 1054 т, в государственные запасы поступило еще 1447 т «желтого» металла. Следовательно, на начало 2013 года государственные запасы золота могли составлять: 1054 т + 1447 т = 2501 т. А это означает, что Китай находился не на пятом месте по этому показателю, как это следует из официальных данных, а на третьем – после США и Германии.

Но и это еще не все. Некоторые эксперты полагают, что резервы еще больше. Взять, например, оценки Инсли Mamma, главного редактора Daily Resource Hunter, которые появились в СМИ в феврале 2013 года[22]. Он учитывает, что официальные запасы Китая пополняются не только за счет внутренней добычи, но также за счет импорта. И выходит на объем, равный 3927 т. Получается, что Китай по официальным запасам золота обогнал даже Германию и находится на втором месте в мире после США.

Но и это еще не все. Инсли Матт считает, что надо также учитывать секретные («черные) поставки золота из Африки и Южной Америки, которые не находят отражения в таможенной статистике Китая. В итоге он выходит на величину, округленно равную 7000 тонн золота. Т. е. Китай достаточно близко подошел к уровню США, у которых официальные запасы «желтого» металла немного превышают 8000 тонн.

Золотые амбиции Китая

Если по абсолютным объемам даже официальные цифры золотых запасов Китая выглядят внушительно, то по относительным показателям «Поднебесная» пока отстает от большинства стран мира. Доля «желтого» металла в официальных золотовалютных резервах – 1,7 %. Даже если согласиться с оценкой Инсли Матта (7 тысяч тонн), то указанная доля составит лишь 11,3 %. Лидеры страны неоднократно заявляли, что необходимо менять структуру международных резервов страны в пользу «желтого» металла.

Для того чтобы, скажем, в январе 2013 года Китай мог иметь 50 % в золоте (по отношению к нынешнему объему золотовалютных резервов) металлический запас должен был бы составлять не 1054 т, а почти в 30 раз больше, т. е. около 30 тыс. т золота. А этот объем, между прочим, примерно равняется официальным запасам золота всех стран мира. Количество иностранной валюты, находящейся сегодня в официальных резервах Народного банка Китая, примерно эквивалентно 3 триллионам долларов США. При нынешних ценах на «желтый» металл этого количества валюты хватит для того, чтобы купить около 70 тыс. т золота. Рынок столько предложить не может. Мировое предложение драгоценного металла (как «первичного» – добываемого из недр, так и «вторичного» – поступающего в виде лома и из накопленных ранее запасов) редко превышает 4-4,5 тыс. т металла в год. То есть для того, чтобы при нынешних ценах попытаться конвертировать валютные резервы Китая в «желтый» металл, поступающий на мировой рынок, потребуется как минимум 20 лет. Такого даже гипотетически представить себе нельзя. Разовые закупки на мировом рынке партий золота от 100 т и выше немедленно ведут к значительному повышению цен на золото. А рост цен на золото одновременно приведет к еще большему обесценению и без того обесценивающегося доллара США. Китай, не питая никаких теплых чувств по отношению к США, тем не менее, не заинтересован в резком падении американской валюты, поскольку это приведет к обесценению гигантских валютных резервов Китая, номинированных в долларах США. Поэтому свои амбициозные планы по накоплению золота Китай реализует очень осторожно, чтобы не нарушить равновесие на рынках валюты и «желтого» металла.

Впрочем, руководство Китая не ставит фантастической задачи конвертации 100 % своих валютных резервов в золото. Оглашались цели «в долгосрочной перспективе» выйти на уровень резервов, равный примерно 10.000 тонн[23]. Однако, с учетом сказанного выше, можно полагать, что цель в 10 тыс. т не является уж столь отдаленной.

«Золотая мобилизация»: версия, которую нельзя исключать

Конечно, не все золото поступает сегодня в кладовые Народного банка Китая. В Китае быстро растет внутреннее потребление золота. Как для промышленных целей (прежде всего, ювелирная промышленность), так и инвестиционных – в виде покупки населением ювелирных изделий, монет и слитков. По оценкам Всемирного совета по золоту, в 2011 году потребление золота в Китае составило 777,8 т, а в 2012 году – 776,1 т. У граждан с каждым годом накапливается все большее количество «желтого» металла. Сколько – никто не знает. Правда, имеется экспертные оценки. Согласно одной из них, на руках у населения «Поднебесной» – 6 тыс. т «желтого» металла. Для сравнения: в Индии – 18 тыс. т, в Германии – 7 тыс. т[24]. Но надо иметь в виду, что еще недавно в стране была «культурная революция», когда частное владение золотом было запрещено. Сегодня государство поощряет все виды потребления золота, поэтому разрыв между Индией и Китаем по накопленному золоту будет сокращаться.

Но главное не это. Многие эксперты обращают внимание на то, что за сегодняшними призывами государства накапливать золото завтра может последовать команда накопленное золото сдать в китайскую казну. Скажем, в случае резкого ухудшения экономического положения страны или начала войны. Такие конфискации случались даже в «демократических» странах. Достаточно вспомнить «золотую конфискацию» в США сразу после прихода к власти Ф. Рузвельта в 1933 г., когда за месяц законопослушные американцы сдали государству несколько тысяч тонн драгоценного металла. В Китае с его тоталитарными традициями такую «золотую мобилизацию» провести намного проще. Если бы такая конфискация была проведена сегодня, в 2013 году, то золотой запас государства был бы уже не 7 тыс. т (оценка Инсли Матта), а 13 тыс. тонн.

Зачем Китаю столько золота?

Остается ответить на самый главный вопрос: с какой целью Китай так рьяно накапливает золото? Руководство страны, как правило, дает очень обтекаемые, уклончивые ответы. В конечном счете, все ответы можно свести к двум основным версиям (вариантам).

Вариант 1. Золото нужно Китаю как стратегический ресурс на случай резкого обострения международной экономической и политической обстановки – внешней или внутренней.

Например, если мир в результате глобального валютного коллапса окажется без привычных резервных валют типа доллара США или евро и золото превратится в «чрезвычайные деньги».

Возможна ситуация покрытия золотом каких-то чрезвычайных затрат внутри страны. Например, в случае природных и техногенных катастроф типа аварии на японской АЭС «Фукусима». Между прочим, в 2011 году Япония для компенсации последствий цунами и аварии на АЭС была вынуждена продать из своего запаса золота на 20 трлн. иен.

Но вероятнее всего, золото может потребоваться на случай войны. Не обязательно войны против Китая. Это может быть война против крупного и важного торгового партнера Китая. В качестве примера можно привести нынешний Иран. Соседняя Турция за получаемые от своего соседа углеводородные ресурсы расплачивается «желтым» металлом, поскольку обычные банковские расчеты заблокированы Соединенными Штатами. Китай также в обход международных санкций получает некоторое количество углеводородов из Ирана. Кто знает, может уже сегодня Китай расплачивается за эти поставки золотом.

Вариант 2. Золото нужно Китаю для укрепления его национальной валюты и превращения юаня в международную резервную валюту. Поговаривают даже о том, что юань может стать «золотым».

Некоторые аналитики и эксперты (в том числе китайские) полагают, что Китай преследует две цели одновременно. Например, президент China National Gold Group Сун Жаоксу отметил в центральной партийной газете «Жеминь Жибао»: «Увеличение золотого запаса должно стать одной из ключевых стратегий Китая независимо от того, требуется это для экономической безопасности государства или для ускорения интернационализации юаня»[25]. Несколько подробнее остановимся на втором варианте.

О золоте и китайском юане

Сегодня в СМИ имеется большое количество публикаций на тему «золотого юаня». Некоторые авторы утверждают: при достижении критической массы золотого запаса Народного банка Китая денежные власти объявят, что юань становится «золотым». Т. е. денежные власти страны возьмут на себя обязательство по обмену наличного (а, может быть, и безналичного) юаня на «желтый» металл. А это автоматически сделает юань самой главной валютой в мире, остальные под него будут подстраиваться. Что-то, напоминающее золотодевизный стандарт, когда страны накапливают валюту, которая конвертируема в «желтый» металл. До 1970-х гг. прошлого века в мире существовал золотодолларовый стандарт как разновидность золотодевизного. Теперь, по мнению некоторых авторов, может возникнуть золотоюаневый стандарт. Версия красивая, но маловероятная. Хотя бы с формально-юридической точки зрения. Согласно первой поправке МВФ по статье IV соглашения, ратифицированного в 1978 году, страны-участницы не имеют права привязывать свои валюты к золоту. Даже если бы не было этой поправки, Китай, приняв на себя обязательства по размену юаня на золото, быстро лишился бы своего золотого запаса, каким бы большим он не был.

Но косвенно Китай использует свою золотую политику для поднятия международного авторитета юаня. Прежде всего, напомним аксиому финансового мира: доверие к валюте, выпущенной центральным банком с растущим запасом золота (даже если золото не конвертируется в валюту), всегда повышается. Но это не все. С 2002 года в Китае действует Шанхайская золотая биржа. Народный банк Китая контролирует ситуацию на этой бирже, не только как регулятор, но и как участник – не прямой, а через посредство китайских государственных банков, получивших от центрального банка лицензии на операции с «желтым» металлом[26]. На протяжении десяти лет эта торговая площадка «раскручивалась» китайскими властями. К ней были допущены иностранные участники. Но при этом власти объявили: торги по золоту будут вестись за юань. Очевидно, что это повышает спрос на юань со стороны нерезидентов[27].

Сегодня Китай заключает двусторонние соглашения с рядом стран о взаимном использовании национальных валют. Например, с Японией, Россией, другими странами БРИКС. Эксперты ожидают, что со временем обменные курсы национальных валют в рамках таких соглашений будут определяться не валютной биржей, а золотыми паритетами этих валют. Поправки к Уставу МВФ такие золотые паритеты упразднили, но ничто не мешает странам на двусторонней основе их восстанавливать. А следующий шаг в развитии таких двухсторонних отношений – использование «желтого» металла как средства выравнивания двухсторонних расчетов. Золото «тихой сапой» возвращается в международные валютные отношения. Вот как комментирует заключение в прошлом (2012) году соглашения между Китаем и Японией о взаимном использовании юаня и иены наш специалист в области геополитики В. Павленко: «Китай и Япония с 1 июня вышли из взаимных долларовых расчетов, и будут теперь рассчитываться строго в юанях и иенах. Сказочка эта, однако, для наивных простачков. Юань и иена приводятся к единому знаменателю только через эквивалент (ЕМС – единую меру стоимости). Раньше этим эквивалентом был доллар (его контролируют Рокфеллеры). А теперь? Раз не говорится, что именно, – значит, роль ЕМС переходит к золоту. И этот золотой эквивалент (стандарт), от цены которого и будут отталкиваться взаимные китайско-японские расчеты, будет уже контролироваться Ротшильдами»[28].

От себя добавим: сегодня золото – ЕМС, а завтра оно становится средством международных расчетов. Очевидно, что доверие к Китаю как стране, обладающей большим золотым запасом, как партнеру по международным экономическим отношениям будет высоким. Соответственно высоким будет и доверие к китайскому юаню.

Есть еще один мало освещенный в СМИ аспект проблемы «золото – юань». Как известно, последний мировой финансовый кризис высветил проблему крайней неустойчивости банков. Базельский комитет по банковскому надзору разработал третье поколение стандартов по достаточности капитала для банков («Базелъ-3»). Впервые в этих стандартах зафиксировано, что золото становится полноценным финансовым активом, который при расчете собственного капитала котируется как самые надежные казначейские бумаги или наличные деньги (законные платежные средства). Правила «Базель-3» должны были начать внедряться с 1 января 2013 года. Фактически это означает возвращение золота в мир денег. Банки США и стран Западной Европы (за исключением Швейцарии) оказались не готовы к принятию новых правил, их введение там затягивается на неопределенное время. В то же время несколько стран взяли старт по «Базелю-3», среди них – Китай. Эксперты полагают, что китайские банки, располагая золотом (собственным или же полученным от Национального банка Китая) сумеют без особого труда вписаться в новые стандарты[29]. Это резко повысит их привлекательность и конкурентоспособность на фоне банков зоны «золотого миллиарда». Очевидно, что укрепление с помощью золота и «Базеля-з» конкурентных позиций банковского сектора Китая неизбежно будет способствовать повышению престижа юаня, постепенному его превращению в международную валюту.

Заключение

И последнее. Китаю в его золотой политике подыгрывает финансовая группировка Ротшильдов, о чем вскользь упоминается в цитате из работы В. Павленко «Золото против нефти, фунт против доллара, Ротшильды против Рокфеллеров». Хорошо известно, что эта группировка традиционно контролирует мировой рынок «желтого» металла. Ротшильды имеют свои виды на Китай, в их планы входит подогревание «золотых амбиций» Пекина, содействие в реализации китайских проектов в области золота. Если говорить коротко, то Китай с его золотым потенциалом нужен Ротшильдам на данном историческом отрезке времени как временный (и используемый «в темную») союзник для победы над своим вечным конкурентом – группой Рокфеллеров. Китайской валюте, усиленной золотым запасом, отводится роль лишь тарана для обрушения доллара США и некоей «твердой кочки» на переходный период. Конечной же целью Ротшильдов является установление в мире наднациональной валюты[30].

Конечно, это лишь одна из версий возможного развития событий в международных финансах. Китай нельзя считать лишь объектом закулисных игр мировых финансовых кланов. Не все планы западного капитала в отношении Китая реализуются (по крайней мере, в полном объеме). В частности, до сих пор Ротшильдам не удается создать в китайской экономике «пятую колонну» в виде разветвленной сети своих банков. Так количество филиалов самого крупного в Китае Торгово-Промышленного банка (государственный китайский банк) составляет 16232 подразделения, в то время как количество подразделений самого крупного иностранного банка HSBC (входящего, как известно, в империю Ротшильдов) составляет немного более 100. Примечательно, что сегодня на долю иностранных банков приходится менее 2 % всех активов банковской системы Китая[31]. Также китайское руководство не проявляет явной готовности делать юань золотой валютой.

В недавнем аналитическом обзоре китайских СМИ с многозначительным названием «Китай объявляет о начале новой эры» содержится следующий вывод анонимного автора: «Китай полностью готов к гиперинфляционному сценарию. Китай отказывается от реализации английского плана крепкого мирового юаня с целью ускорения похорон доллара. Китай прогнозирует самые большие сложности в Европе. Китай полностью защитил свою финансовую систему многотонными запасами золота. Китай отказывается играть роль мирового товарного донора, кроме случаев полного встречного обеспечения экспортных поставок реальными товарами»[32]. Что же, если этот вывод отражает реальное положение дел в «Поднебесной», то он свидетельствует о том, что Китай не желает быть разменной картой в руках Ротшильдов.

Китай демонстрирует желание и способность быть активным и влиятельным субъектом международных финансово-экономических отношений.

Закулисные игры Ротшильдов с золотом: ставка на Китай

В своей предыдущей статье («Золото центральных банков: история тихих экспроприаций» // Фонд стратегической культуры, 10, 12 мая 2013 г.) я говорил о том, что после краха золотодолларового стандарта центральные банки ведущих стран «золотого миллиарда» занимались различными тайными операциями с «желтым» металлом. В результате золото постепенно и планомерно выводилось из подвалов центральных банков. В самое ближайшее время ожидается полное опустошение золотых кладовых, что явится «переломным моментом», эпохальным событием в мировых финансах и мировой политике.

«Золотая лихорадка» как признак «последних времен»

Одним из признаков судорожных попыток мировой финансовой олигархии оттянуть момент «великого перелома» является широко разрекламированное в мировых СМИ посещение британской королевой Елизаветой Второй и герцогом Филиппом Эдинбургским хранилищ золота Банка Англии 13 декабря 2012 года. Если верить открытым источникам, то в подвалах Банка Англии находится 20 % мировых официальных резервов золота мира. Естественно, королева не занималась подсчетом слитков и проверкой наличия признаков «желтого» металла в этих слитках. Но ее фото на фоне блестящих слитков должны были убедить всех, что в «золотом королевстве» все в порядке. Однако эта PR-акция не возымела должного эффекта. Нервозность участников рынка золота достигла своего предела и стала переходить в «золотую лихорадку».

В истории человечества было много «золотых лихорадок». Например, в XIX веке можно назвать следующие вспышки такой «лихорадки»: сибирская (зо-е годы), калифорнийская (конец 40-х гг.), австралийская (50-е гг.), южноафриканская (конец века). Но тогда были локальные «лихорадки», а сейчас это глобальное явление. Тогда извлекали золото из недр Земли, а сейчас выскребают остатки золота из подвалов центральных банков. Сегодня в золото вкладываются многие известные миллиардеры. Например, известный спекулянт Джордж Сорос. За ним на рынки «желтого» металла бросились другие инвесторы. Топ-менеджер швейцарского банка UBS Джозеф Стадлер заявил, что богатые потихоньку скупают золото тоннами. Надо иметь в виду, что Сорос – агент Ротшильдов. Он делает то, что ему позволяют или приказывают его хозяева. Если Сорос пошел в золото, значит «золотая развязка» близка. Напомним, что еще весной 2011 года Сорос громогласно заявил: «Я считаю золото величайшим спекулятивным пузырем в мире». И демонстративно продал имевшееся у него золото. Сорос тогда действовал в интересах Ротшильдов, которые активно скупали «желтый» металл и которым необходимо было остановить рост цен на золото. Некоторые аналитики, комментируя разворот Сороса в сторону золота в 2012 году, отмечают, что спекулянт «опоздал к разделу золотого пирога»[33]. Что же, можно согласиться, что «золотой пирог» уже съеден. Соросу разрешили лишь подбирать оставшиеся крошки.

Некоторые журналисты, политики и эксперты еще до наступления «великого перелома» начинают удивляться и возмущаться беспринципностью, отсутствием каких-либо моральных начал у мировых банкиров, которые на протяжении нескольких десятилетий осуществляли тайную «перекачу» металла из казенных подвалов в частные сейфы. Но на самом деле ничего нового мировые банкиры (Ротшильды) миру не продемонстрировали. История с официальным золотом лишний раз продемонстрировала незыблемость их дьявольских «принципов», позволивших им стать в XIX веке выше королей. Вот что по этому поводу пишет наш отечественный эксперт в области геополитики В. Павленко: Семья Ротшильдов уже более 200 лет специализируется на контроле СМИ, банков, добыче алмазов и цветных металлов, в т. ч. и золота. При этом их психология такова, что все золото мира принадлежит им и лишь находится на временном хранении отдельных государств, которые, считая золото «национальным достоянием», обеспечивают его надежную охрану от нежелательных претендентов. Охраняют до той поры, пока оно не потребуется Ротшильдам. А уж способ заставить золото в нужный момент начать перемещаться, чтобы в конечном итоге вернуться к «хозяину», многоопытные члены семьи найдут, что не раз на деле подтверждали последние десятилетия»[34].

«Золотая развязка»: некоторые очевидные последствия

Трудно сказать, какой будет реакция общества на открывшийся факт мошенничества со стороны денежных властей стран «золотого миллиарда». Очевидно, что доверие к центральным банкам (а также связанным с ними казначействам) будет невозвратно утрачено. А авторитет законодательной и исполнительной государственных властей будет подорван (в силу того, что они не обеспечили никакого контроля над деятельностью центральных банков). Скорее всего, выявившееся мошенничество «в особо крупных размерах» вызовет серьезный хаос в финансовой, экономической, социальной и политической жизни общества. Анализ возможного развития событий в социальной и политической жизни после «великого перелома» я оставляю социологам и политологам.

А вот в сфере финансов некоторые последствия будут очевидными. Наиболее очевидным последствием будет резкий рост цен на «желтый» металл. Ведь с прекращением поставок золота из подвалов центральных банков будет нарушено искусственное равновесие на рынке драгоценного металла. Пока что максимальная цена на золото достигала планку в 1.900 долларов за тройскую унию (в августе 2011 года). Истинная «равновесная» цена на «желтый» металл будет, по разным оценкам, от 5 до 10 тысяч долларов (при нынешнем объеме и курсе американской валюты). Впрочем, отдельные эксперты называют и более высокие значения цены. Но такой завышенный прогноз может реализоваться лишь в случае, если в мире будет наблюдаться движение от золота-товара к золоту-деньгам. При золотых деньгах правильнее говорить уже не о цене на золото, а о золотом паритете денежных единиц. Так, Джон Батлер, автор известной книги «The Golden Revolution» подсчитал, что если в США в 2012 году было бы введено 40-процентное обеспечение обязательств банков, то при имеющемся золотом запасе страны (немного более 8 тыс. т) цена на золото должна быть не менее 13400 долл. за тройскую унцию[35]. Довольно часто в СМИ можно встретить прогноз «золотого гуру» Джима Синклера, который предсказывает повышение цен на золото до 12500 долл. за унцию к 2015-2016 годам[36].

Другим последствием будет резкое обесценение американского доллара. Все очень просто: между ценой на «желтый металл» и американской валютой на протяжении всего периода после краха бреттон-вудской системы существовала невидимая конкуренция: чем выше цена золота, тем ниже падает американская валюта, чем ниже цена металла, тем крепче позиции «зеленого» в мировой финансовой системе. Не исключено, что доллар настолько обесценится, что вместо него денежные власти США будут пытаться создать «новый» (например, не «зеленый», а «розовый») доллар или вообще новую валюту (типа «амеро»). Это при условии, если США останутся на политической карте мира, не произойдет их распад на кучу «самостийных» штатов-государств.

Поскольку открывшаяся золотая афера породит всеобщее недоверие к денежным властям, то не исключены крахи других резервных валют – евро, британского фунта стерлингов, японской иены. Очевидно, что в условиях возникшего бумажноденежного хаоса люди вынуждены будут вернуться к товарным деньгам. Экономисты говорят о том, что в основе подобного рода денег могут лежать такие нужные обществу товары, как нефть, электроэнергия, различные цветные и черные металлы, пшеница, цемент и т. п. Не будем сейчас обсуждать плюсы и минусы различных проектов денежных единиц, базирующихся на «корзинах», включающих разные наборы товаров. Минусов гораздо больше. Основной – сложность создания систем, базирующихся на товарных «корзинах». И вытекающая из этого их неустойчивость. Думаю, что когда наступит «великий перелом», человечеству будет просто не до конструирования сложных денежных систем. «Спасательным кругом» опять окажется золото.

Куда ушло золото из подвалов центральных банков?

Доказать сегодня факт воровства «желтого» металла из подвалов центральных банков сложно, но все-таки возможно. А вот ответить на вопрос: куда это золото ушло, в сейфах каких лиц (юридических или физических) оно сегодня находится, намного сложнее. Можно, конечно, выдвинуть предположение, что оно равномерно «разошлось» среди всех основных потребителей золота – предприятий ювелирной промышленности, инвесторов, частных тезавраторов и т. п. Однако поверить в такую версию трудно или даже невозможно. Ведь, как правило, золото реализовывалось не на «пике» цен на металл, а, наоборот, – в моменты, когда цены достигали «дна». Создается устойчивое подозрение, что «приватизация» золотых резервов происходила в интересах определенных лиц, которые получали металл на крайне выгодных условиях. К сожалению, даже упоминавшаяся нами организация GATA не смогла представить каких-либо доказательств, которые бы позволили уверенно подтвердить эту версию. Но эта версия приходит в голову любых серьезных аналитиков. Вот, в частности, мнение нашего финансового аналитика Сергея Голубицкого, попытавшегося осмыслить распродажу золота Национальным банком Швейцарии в 2000-2005 гг.: «Итак, моя версия событий. В период с 2000 по 2005 годы Швейцария не наивно продавала национальный золотой резерв по демпинговым ценам, а блестяще выводила бесценный желтый металл из Центробанка в собственные же коммерческие структуры! Повод к этому выведению был замечательный и законный: изменение конституции и отвязка франка от золота.

В новых обстоятельствах в хранилищах Центробанка образовался изрядный «излишек», поэтому его и обменяли на деньги, которые, между прочим, не разворовали чиновники, а раздали своему же народу (в лице органов регионального и федеративного самоуправления)! Покупателями этого золота, на мой взгляд, в большинстве случаев выступали такие же швейцарцы, с той лишь разницей, что сидели они не в государственных структурах, а в частных банках и фондах. Моя гипотеза идеально объясняет и громогласные публичные заявления швейцарских властей, убивавших цену золота на рынке, поскольку они позволили произвести «приватизацию» золотого резерва по искусственно заниженным – щадящим! – ценам. Как только программа перераспределения 1300 тонн золота была завершена в 2005 году, мировые цены на золото устремились вверх…»[37].

Сегодня многие мировые СМИ справедливо обращают внимание на то, что Народный банк Китая проводит политику неуклонного наращивания своего золотого запаса, причем в его официальной отчетности это накопление не отражается или отражается неполно. Закономерно предположить, что крупные негосударственные банки могут проводить похожую политику: наращивать свой золотой запас за счет приватизации дешевого металла из кладовых центральных банков, тщательно маскируя этот процесс.

Данные о золотых запасах, не относящихся к категории официальных резервов, т. е. находящихся на балансах частных структур или во владении частных лиц, фрагментарны и ненадежны. Точных цифр не могут назвать даже эксперты Всемирного совета по золоту. Имеются лишь примерные оценки, они таковы: на руках у частных лиц находится золота в виде ювелирных изделий и иных немонетарных формах – более 30 тыс. т. Еще примерно столько же приходится на запасы в виде монетарного золота – монет и стандартных слитков. Это золото частных инвесторов – юридических и физических лиц. Некоторые эксперты полагают, что неофициальные запасы монетарного золота сегодня уже превысили официальные резервы золота. Это очень мощный ресурс, особенно принимая во внимание, что за официальными данными о запасах центральных банков могут скрываться пустые подвалы или так называемое «вольфрамовое» (фальшивое) золото. Возникает вопрос: насколько консолидированы неофициальные запасы монетарного золота? Или же они распылены среди миллионов и миллионов частных владельцев в разных странах мира? Это вопрос, на который затрудняются ответить даже эксперты Всемирного совета по золоту.

Если судить по открытым источникам, то на сегодняшний день самым крупным неофициальным резервом является запас золота частного фонда SPDR Gold Shares ETF. Акции SPDR Gold начали котироваться в 2004 году на Нью-Йоркской фондовой бирже, и были одними из самых быстрорастущих в мире. В настоящее время котируются также на Сингапурской и Токийской фондовых биржах. Золотой запас указанного фонда равняется 1260 т. Хранителем золота является HSBC – банк, находящийся под контролем клана Ротшильдов. Золото хранится в Лондонском центральном хранилище банка, впрочем, оно может размещаться и в других хранилищах HSBC. Другие частные золотые фонды являются мелкими. Совокупные резервы всех таких фондов оцениваются в 2100-2200 т. Т. е. это около 7 % всех неофициальных резервов монетарного золота в мире.

Частное золото в частных подвалах: полная темнота

Частное монетарное золото может размещаться не только в фондах типа SPDR Gold, но также в виде металлических депозитов в коммерческих банках или просто находиться на хранении в подвалах специальных банков типа ротшильдовского HSBC. Мировые СМИ сообщают, что в связи с растущим спросом на услуги по хранению «желтого» металла крупнейшие банки стали строить дополнительные хранилища или расширять существующие[38]. Так, в 2010 г. Wall Street Journal сообщил, что банк JP Morgan вновь открыл подземное хранилище золота в Нью-Йорке, законсервированное в 90-х гг. На Манхэттене помимо подвалов JP Morgan сегодня работают также хранилища европейских банков HSBC и Bank of Nova Scotia. Кроме того, все большее значение приобретают небанковские хранилища драгоценных металлов[39].

Активно услуги по размещению золота оказывают швейцарские банки. Особенно банки UBS и Credit Suisse. Если раньше это были услуги по размещению металла на депозитных счетах, то сейчас они в основном принимают золото на хранение. Швейцарские банки мотивировали такое изменение желанием уйти от включения принимаемого золота в свои балансы. В случае размещения золота на депозите им надо производить отчисления в фонды резервирования, что снижает рентабельность банковских операций[40]. Однако, мы полагаем, что главный мотив такого разворота банков – желание защитить себя и своих клиентов от возможного вмешательства со стороны надзорных органов. В последние годы вокруг швейцарских банков было немало скандалов, связанных с тем, что они хранят на депозитах средства различных «диктаторов» и политически сомнительных лиц. Обычная услуга по хранению золота снимает многие проблемы, которые могут возникать при проверках банков.

В Швейцарии имеется большое хранилище драгоценностей в Ольтене. Оно управляется компанией SIX Securities Service, являющейся дочерней структурой SIX Group. Это хранилище, как считают некоторые, является крупнейшим в континентальной Европе. Там хранится около 800 т драгоценных металлов. Это хранилище иногда называют «швейцарским Форт-Ноксом»[41].

Можно еще добавить, что в некоторых странах владельцы золота пользуются трастовыми услугами банков, выступающих в качестве номинальных собственников и осуществляющих различные операции с золотом от своего имени. Реальные бенефициары оказываются под защитой банковской тайны. Логика подсказывает, что реальными бенефициарами являются в первую очередь те лица, которые организовывали разграбление кладовых центральных банков.

Ротшильды: курс на золотой стандарт

Следует вспомнить, что делали мировые ростовщики в лице Ротшильдов со своим золотом два столетия назад. Тогда Ротшильды сумели в ходе наполеоновских войн накопить несметные (по тем временам) запасы золота. Надо было заставить это золото «работать», т. е. сделать его капиталом, приносящим его хозяевам прибыль. Ротшильды нашли очень простой и эффективный способ – навязать обществу золотой стандарт. Золотой стандарт – такой способ организации денежного обращения, при котором деньгами объявляется «желтый» металл, а бумажные деньги выступают знаками и представителями золота. При золотом стандарте бумажные денежные знаки обеспечиваются (покрываются) определенным количеством золота (установленный процент покрытия) и обмениваются без каких-либо ограничений на драгоценный металл. Чтобы поддерживать потребности экономики в деньгах необходимо, чтобы у центрального банка всегда было достаточно золота. Нехватка драгоценного металла могла компенсироваться золотом, предлагаемым центральным банкам в кредит. Кто мог предоставлять такие золотые кредиты? – Все те же Ротшильды, которые, не прикладывая никаких усилий, могли приращивать свои золотые богатства за счет возвращаемых кредитов – не только основной суммы долга, но также процентов. При золотом стандарте, подкрепленном золотыми кредитами, постепенно все мировое золото сосредотачивалось в руках тех, у кого с самого начала этого золота было больше всего. Т. е. у Ротшильдов. Проще всего заставить «подсесть» на «иглу» золотого стандарта оказалось Великобританию. После наполеоновских войн Банк Англии был подставлен под контроль Натана Ротшильда – одного из пяти сыновей основателя династии Ротшильдов Майера Амшеля Ротшильда. Затем к золотому стандарту в течение XIX века последовательно присоединялись Германия, Франция, Бельгия, Италия, Россия, США, многие другие страны. С перерывами на мировые войны (Первую и Вторую) золотой стандарт просуществовал до 1970-х гг. Сначала это был «классический», или золотомонетный стандарт. После Первой мировой войны он был преобразован в золотослитковый стандарт (бумажные денежные знаки обменивались лишь на золотые слитки стандартного образца) и золотодевизный стандарт (обеспечение обмена национальных денежных знаков на валюты, которые, в свою очередь, могли быть конвертированы в золото). После Второй мировой войны до 1971 г. существовал золотодолларовый стандарт, при котором казначейство США осуществляло обмен долларов на «желтый» металл.

Вероятно, Ротшильды хотели бы еще раз сыграть в беспроигрышную для себя игру под названием «золотой стандарт». Его нельзя ввести сразу во всех странах одновременно. Если два столетия назад «процесс пошел» из Великобритании, то сейчас, вероятно, в качестве «первопроходца» рассматривается Китай. Ротшильды всячески подогревают золотые амбиции «Поднебесной», подталкивая ее к накоплению значительного золотого запаса и внушая, что юань должен стать международной валютой, а это возможно лишь при условии, что он станет золотым[42]. Очевидно, что в условиях международной конкуренции валют та валюта, которая получит золотое обеспечение, будет безусловным победителем. Для того, чтобы не проиграть, другие страны также будут вынуждены пойти на превращение своих валют в золотые. Ротшильды понимают, что в навязывании золотого стандарта миру самым трудным является первый шаг. Затем весь мир будет охвачен «золотой лихорадкой».

Делая главную ставку на Китай, Ротшильды одновременно в разных точках земного шара закладывают «семена», из которых со временем могут вырасти золотые валюты. Под «семенами» мы понимаем заявления политических и государственных деятелей о том, что золотому стандарту сегодня нет альтернативы. Эти заявления затем трансформируются в политические платформы и движения. Наконец, принимаются законы, легализующие золотые деньги. «Семена» золотых денег закладываются, в частности, в Швейцарии, где в парламенте страны обсуждается проект введения золотого франка. В США в штате Юта принят закон о золотых деньгах, а еще в дюжине других штатов подобные законы находятся в стадии обсуждения. В мусульманском мире вызревал проект «золотого динара», однако в связи с вооруженной агрессией стран Запада против Ливии этот проект (инициатором которого выступал Каддафи) этот проект не состоялся.

Агенты Ротшильдов по всему миру ведут активную агитацию в пользу золотого стандарта. Возьмем в качестве примера бывшего председателя ФРС США Аллана Гринспена. В свое время, еще задолго до того, как Гринспен возглавил Федеральный резерв, он написал работу с очень выразительным названием «Золото и экономическая свобода» (1966). В 1981 будущий председатель ФРС Алан Гринспен написал колонку в Wall Street Journal, в которой утверждал, что США должны обеспечивать свои казначейские обязательства золотом. США были очень близки к возврату к золотому стандарту после валютного кризиса 1979-1980 гг. На время пребывания в кресле председателя ФРС (1987-2006 гг.) А. Гринспен перестал афишировать свои золотые пристрастия. Однако после ухода с этой должности он возобновил агитацию в пользу возвращения к золотым деньгам.

Можно также вспомнить сенсационное заявление в ноябре 2010 года главы Всемирного банка Роберта Зеллика о целесообразности возвращения к золотому стандарту. А его тогдашний коллега директор Международного валютного фонда Доминик Стросс-Кан, хотя напрямую не агитировал в пользу восстановления золотого стандарта, однако занимал достаточно критическую позицию в отношении существующей долларовой системы. То есть косвенно подыгрывал Ротшильдам. А, кроме того, Стросс-Кан «засветился» на том, что выразил свою поддержку тогдашнему лидеру Ливии М. Каддафи в его начинании ввести в группе мусульманских стран золотой динар.

Ротшильды: большая война как параллельный сценарий

Другая стратегическая линия Ротшильдов по навязыванию золотых денег миру – дестабилизация международных отношений, вплоть до развязывания войн, включая мировые. Упоминавшийся нами выше В. Павленко считает, что это может произойти в случае, если Китай все-таки уклонится от реализации проекта золотого юаня: «Без надежнейших, стопроцентных гарантий в виде пары «золото – юань», дополненной в политической сфере стратегическим китайско-японским альянсом, Ротшильды доллар и США обваливать не станут – чрезмерно велик риск выхода ситуации из-под контроля, и тогда решающим аргументом вместо денег может стать оружие»[43].

Ротшильды умеют и любят развязывать войны. Хотя в эти трагические периоды человеческой истории золотой стандарт внутри стран отменяется, одновременно резко возрастает роль золота как мировых денег. Это неизбежно на фоне падения доверия к бумажным деньгам, роста неустойчивости и непредсказуемости обменных валютных курсов и судьбы отдельных валют. Вспомним хотя бы Первую мировую войну. Россия в те годы остро нуждалась в оружии и боеприпасах, пытаясь получить их от своих союзников. Однако страны Антанты предпочитали выполнять свои союзнические обязательства перед Россией не просто в обмен на денежные бумажки (которые, кстати, они давали России в виде кредитов), а под обеспечение золотом. Причем золотое обеспечение требовали поставлять из России на острова туманного Альбиона в подвалы Банка Англии[44].

В годы Второй мировой войны США также сумели прирастить свой золотой запас благодаря тому, что требовали от союзников оплаты своих «услуг по борьбе с Гитлером» с помощью монетарного золота. Уже не приходится говорить о том, что для Гитлера золото было единственным средством расчетов со странами, которые находились вне зоны прямой немецкой оккупации (на оккупированных территориях расчеты велись с помощью клирингов, причем долги Германии никогда не погашались). Не следует забывать, что Ротшильды были у истоков Второй мировой войны, они рассчитывали, что война будет проходить по их сценарию и надеялись, что в итоге все золото мира окажется в их руках. История, внесла, мягко выражаясь, серьезные коррективы в этот сценарий. К 1949 году на США приходилось до 70 % официальных резервов золота мира (без СССР и других стран «восточного блока»). В первую очередь, это золото укрепило позиции главных конкурентов Ротшильдов – Рокфеллеров[45].

Думаю, что от главного замысла этого сценария Ротшильды не отказались. В нем сегодня лишь появились новые действующие лица, которым распределены роли. Одним из главных действующих лиц в новой версии сценария должен стать Китай. По нашему мнению, если Ротшильдам не удастся заставить Китай ввести золотой юань, они сделают упор на подготовку большой войны с участием все того же Китая.

Часть II. Борьба китайского дракона за место на вершине валютного Олимпа

Панорама мировых валютных резервов: информация к размышлению

Обобщенная статистика валютных резервов по всему миру не является секретом, но публикуется крайне редко. Основные источники такой статистической информации – Международный валютный фонд (МВФ) и Банк международных расчетов (БМР). Рассмотрим обобщенные данные МВФ о валютных резервах по всему миру в некоторых важных разрезах. Последние опубликованные данные – на конец первого квартала 2014 года. Общий объем валютных резервов всех стран-членов МВФ на этот момент составлял 11,86 трлн. долл. Это примерно эквивалентно 70 % валового внутреннего продукта США за 2013 год. По оценкам МВФ, мировой валовой внутренний продукт (рассчитанный на основе паритетов покупательных способностей валют) в 2013 году составил 74 трлн. долл. Получается, что валютные резервы всех стран мира составили 16 % мирового ВВП.

Табл. 1. Международные валютные резервы (МВР) мира (конец первого квартала 2014 г.)

Как видно из табл. 1, более 2/3 всех валютных резервов мира приходится на страны периферии мирового капитализма (ПМК), а на экономически развитые страны (страны «золотого миллиарда») – менее 1/3. Здесь мы видим ярко выраженную асимметрию: Заметим, что на экономически развитые страны приходится примерно 50 % мирового ВВП (расчет по паритету покупательной способности валют), остальные 50 % – на страны ПМК (куда включаются Китай, Россия, другие страны БРИКС). Итак, доля экономически развитых стран оказывается существенно ниже их доли в мировом ВВП, а для стран ПМК имеет место обратная картина. Международные валютные резервы представляют собой долговые требования той страны, которая их накапливает по отношению к остальному миру. Это означает, что страны ПМК посредством накапливания МБР осуществляют мощное кредитование так называемых экономически развитых стран. Учитывая, что большая часть МБР формируется за счет казначейских долговых бумаг стран «золотого миллиарда», которые имеют крайне низкие процентные ставки (по казначейским бумагам США она сегодня не превышает 0,25 %), получается, что страны ПМК осуществляют почти беспроцентное кредитование стран «золотого миллиарда». МБР превратились в эффективный инструмент неоколониального ограбления Западом стран, находящихся за пределами зоны обитания «золотого миллиарда». Для целого ряда стран Запада создание больших резервов валюты вообще лишено смысла, так как центральные банки этих стран эмитируют резервные валюты. Иначе говоря, они закупают на мировом рынке товары и осуществляют иные необходимые международные платежи с помощью «печатного станка». Получение национальной денежной единицей статуса резервной валюты происходит на основе специальных критериев Международного валютного фонда. Эти критерии сконструированы таким образом, что в разряд резервных валют «первого сорта» попадают лишь немногие денежные единицы. Это: доллар США, евро, фунт стерлингов Великобритании и иена Японии. К резервным валютам «второго сорта» относятся свободно конвертируемые валюты некоторых других стран «золотого миллиарда». Это швейцарский франк, доллар Канады, доллар Австралии и с некоторыми натяжками валюты скандинавских стран, не входящих в ЕС. Валютам стран ПМК Международный валютный фонд статуса резервных валют не дает.

Вместе с тем, нет никаких запретов и ограничений для того, чтобы страны-члены МВФ могли накапливать в своих международных резервах те валюты, которые они пожелают. Более того, МВФ не требует от стран-членов обязательного раскрытия состава своих международных резервов по видам валют. Они могут ограничиваться лишь представлением суммарных цифр МБР.

Из табл. 2 видно, что экономически развитые страны представляют в МВФ достаточную «прозрачную» картину своих международных резервов. А вот страны ПМК в своей массе предпочитают не раскрывать валютную структуру своих международных резервов. По всему миру почти половина МБР являются «непрозрачными». Поэтому узнать точную картину мировых МБР не представляется возможным. В некоторых публикациях по проблемам МБР даются цифры валютной структуры мировых резервов, но авторы порой забывают сделать оговорку, что это структура лишь примерно половины всех мировых валютных резервов.

Табл. 2. Уровень раскрытия структуры международных валютных резервов по видам валют (конец первого квартала 2014 г.; %)

Табл. 3. Структура МВР («прозрачная» часть) по видам валют (конец первого квартала 2014 г.; %)

Как видно из табл. 3, валютная структура резервов стран «золотого миллиарда» и стран ПМК не очень сильно разнится. Но еще раз напомним, что приведенная статистика касается только части общей мировой картины. Есть подозрение предполагать, что те страны ПМК, которые раскрывают валютную структуру своих резервов, идут в фарватере некоей общей линии Запада. То есть они «подравнивают» валютную структуру своих резервов по ту структуру, которую формируют страны Запада. Скорее всего, большинство стран МПК имеют свои собственные представления об оптимальной структуре своих валютных резервов, но эти представления не афишируют. А потому и не раскрывают валютный состав резервов.

Можно предположить, что целый ряд стран ПМК включает в состав своих валютных резервов те валюты, которые МВФ не признает резервными. Это резервные валюты «третьего сорта». По отдельным заявлениям денежных властей тех или иных стран можно понять, что эти страны уже давно накапливают такие валюты «третьего сорта». Причины могут быть разные. Прежде всего, такие валюты используются в двухсторонней торговле. Их легче заработать, и они практически более востребованы для обслуживания двухсторонних экономических отношений. Кроме того, отход от накопления валют «первого сорта» и «второго сорта» снижает риски возможных санкций в отношении данной страны со стороны Запада. Пионером здесь является, наверное, Иран, против которого Вашингтон осуществляет экономическую блокаду с 1979 года. Тегеран уже давно отказался от накопления доллара США в своих резервах, а сравнительно недавно – и от евро (после того, как Вашингтон подключил к санкциям Европейский Союз и заставил его отказаться от закупок иранской нефти). В международных резервах Тегерана имеются юани, рупии, российские рубли, золото.

Среди валют «третьего сорта», безусловно, наиболее значимой является китайский юань. Целый ряд стран Африки, Азии и Латинской Америки даже не скрывают того факта, что они, не дожидаясь легализации юаня как резервной валюты со стороны МВФ (Фонд требует от Китая введения полной конвертации юаня и его свободного «плавания»), накапливают его в своих резервах. Уже на начало 2012 года, по оценкам экспертов, юань находился в международных резервах 12 стран. На сегодняшний день Народный банк Китая имеет действующие соглашения о валютных свопах с центральными банками более 20 стран. Эти соглашения предполагают обмены национальными денежными единицами для обслуживания торговых и иных экономических отношений между Китаем и другими странами. А это означает, что юань и другие валюты «третьего сорта» неизбежно будут включаться в состав международных резервов. Примечательно, что заявления о том, что юань будет включаться в состав международных резервов, сделали даже некоторые страны, входящие в зону «золотого миллиарда». Например, Япония и Австралия, которые уже заключили с Китаем соглашения о переходе в торговле на использование своих национальных валют и о валютных свопах.

Впрочем, несмотря на то, что российский рубль также относится к разряду валют «третьего сорта», он уже давно включается в состав международных резервов некоторых стран ближнего зарубежья. Например, в международных резервах Белоруссии на него в 2011 году приходилось уже около 25 %[46]. Учитывая, что Китай и Россия предполагают в ближайшие годы до половины своего взаимного товарооборота перевести в рубли и юани, указанные валюты станут составной частью международных резервов обеих стран.

Экспансия юаня: валютные свопы

Каждый день поступают сообщения о том, что китайская валюта юань укрепляет свои позиции в мире. Информация о позициях отдельных валют в международных финансах публикуется Международным валютным фондом, Банком международных расчетов, ведущими мировыми банками, другими частными организациями. Все авторитетные источники фиксируют повышение доли юаня в операциях на валютных рынках, в платежах по внешней торговле, в операциях на фондовых биржах, в кредитных сделках и т. п.

Динамика юаня в международных расчетах

Регулярно за валютной структурой международных расчетов следит такая известная организация, как СВИФТ (SWIFT) – международная межбанковская система передачи информации и совершения платежей. Ежегодно через SWIFT проходит 2,5 млрд. платежных поручений. Картина, представляемая SWIFT, достаточно репрезентативна.

Табл. 4. Доля отдельных валют в международных платежах и расчетах (% от общих стоимостных оборотов)

Источник: SWIFT.

Как видно из табл. 4, первое место в валютных оборотах приходится на евро. Позиция евро выглядит так внушительно потому, что евро обеспечивает торгово-экономические и финансовые отношения внутри Европейского Союза (между 28 странами-членами). Если учитывать операции в евро с «внешним миром» (по отношению к ЕС), то доля указанной валюты будет весьма скромной. По состоянию на начало 2013 года доля юаня в международных платежах и расчетах составляла лишь 0,63 %, китайская валюта в списке ведущих валют занимала 13 место. Все ведущие валюты (входившие в первую семерку) кроме британского фунта стерлингов за период с января 2013 г. по февраль 2014 г. снизили свои позиции. В феврале нынешнего года доля юаня увеличилась более чем в 2 раза и достигла 1,48 %. Юань оказался на 7 месте, опередив швейцарский франк. Согласно оценкам специалистов SWIFT, к началу следующего года китайская валюта может обойти доллар Канады и доллар Австралии и оказаться на пятом месте, после иены Японии.

Юань, сохраняя статус валюты с ограниченной конвертируемостью, пока еще занимает крайне скромные позиции в операциях, обслуживающих инвестиции и различные сделки на финансовых рынках. Намного более внушительно позиции китайской валюты выглядят в операциях по обслуживанию международной торговли. Это неудивительно, учитывая масштабы внешнеторгового оборота Китая. В 2012 году он составил 3,87 трлн. долл., а в 2013 году – 4,16 трлн. долл. В прошлом году «Поднебесная» обошла Соединенные Штаты по объему внешнеторгового оборота и впервые заняла место лидера в международной торговле. По величине валового внутреннего продукта (ВВП) Китай давно уже занимает второе место после Соединенных Штатов. МВФ сообщает, что в 2013 году ВВП Китая по паритету покупательной способности составил около 13,4 трлн. долл., а американский – 16,7 трлн. долл. К 2018 году китайский ВВП достигнет 20,7 трлн. долл., американский – 21,6 трлн. долл. Разрыв заметно сокращается.

Табл. 5. Доля валют в расчетах по международной торговле (% от общих стоимостных оборотов)

Источник: SWIFT.

Как видно из табл. 5, в международной торговле доллар США продолжает занимать доминирующие позиции, хотя за период с января 2012 г. по октябрь 2013 г. его доля упала на 3,9 проц. пункта. А вот позиции юаня за указанный период времени резко укрепились, китайская валюта в конце прошлого года вышла на второе место по обслуживанию международной торговли. Евро оказалась отодвинутой на 3 место.

Конечно, разрыв между позициями юаня и доллара США в международной торговле еще гигантский, однако ускоренная динамика китайской валюты по отношению к доллару США не вызывает сомнений. Отметим, что в 2013 году доля США в мировом ВВП, по оценкам МВФ, составляла 19,3 %. Значение этого показателя намного меньше, чем доля доллара США в международных расчетах. В то же время доля Китая в мировом ВВП была у 2013 году равна 15,4 %. А доля юаня даже в расчетах по внешнеторговым операциям была почти в два раза меньше.

В декабре 2008 года руководство Китая объявило о начале курса на «интернационализацию» национальной валюты. Для этого был выбран удобный момент – разгар мирового финансового кризиса, который привел к ослаблению позиций многих ведущих валют. В марте 2012 г. все китайские предприятия с экспортно-импортной лицензией получили право вести расчеты по внешнеторговым сделкам в юанях. Всего за пять лет осуществления проекта «интернационализации» юаня (2009-2013 гг.) общий объем международных торговых расчетов в юанях составил примерно 10,6 трлн. юаней (1,7 трлн. долл. США), из которых на 2013 г. пришлось 5,16 трлн. юаней (почти половина). Deutsche Bank прогнозирует увеличение объема внешней торговли Китая в 2014 году в национальной валюте на 50 %; операции в юанях могут превысить отметку в триллион долларов.

Если в 2011 году доля расчетов в юанях во внешней торговле Китая составляла 5,5 %, то в 2013 году – 11,7 %. В текущем году тенденция перехода к расчетам в юанях во внешней торговле Китая продолжилась. По данным на конец апреля текущего года доля юаня в торговле Китая с отдельными регионами была следующей (%): страны еврозоны – 29; другие страны Европы – 38; страны Среднего Востока – 58; страны Центральной и Южной Америки – 66. Однако с некоторыми странами и регионами использование юаня все еще крайне скромное. Так, крупнейшим торговым партнером Китая являются США, однако доля юаня в китайско-американской торговле по состоянию на апрель 2014 года составила всего 2,4 %.

Валютные свопы как средство дальнейшего наступления юаня

Надо иметь в виду, что одним из препятствий для быстрой экспансии юаня в мире был недостаток китайской национальной валюты у торговых партнеров Китая. Конечно, можно было бы получать юани за счет экспорта товаров в Китай, но экспортеры все-таки предпочитали «зеленую» валюту всем остальным валютам. Сдвиг в сознании у многих участников международной торговли возник во время финансового кризиса 2007-2009 гг., когда всем стало очевидным, что доллар США – не такая уж надежная валюта, какой она была раньше. Его ненадежность стала выражаться в возросшей вероятности резкого одноразового обесценения (обвала), в сильных колебаниях валютного курса, в угрозе введения властями США различных валютных ограничений. Плюс к этому добавляется угроза экономических санкций путем блокирования долларовых транзакций и замораживания долларовых авуаров.

Для снижения этих рисков Китай и ряд других стран еще в конце прошлого десятилетия приняли решения о переходе во внешней торговле на максимально возможное использование национальных валют торговых партнеров. Дополнительными средствами стимулирования такого перехода стали рассматриваться: сделки купли-продажи национальных валют на валютном рынке (операции «спот»), валютные сделки «форвард» (покупка валюты с поставкой в будущем), валютные кредиты, валютные свопы. На данном этапе наибольшее распространение получил последний вид операций. Валютный своп – это валютная сделка, которая предполагает одновременную покупку и продажу определенного количества одной валюты в обмен на другую с двумя разными датами валютирования. Валютный своп – один из наиболее распространенных инструментов валютного рынка, их доля в обороте существенно выше доли как сделок «спот» (условия расчетов, при которых оплата по сделке производится немедленно – как правило, в течение двух дней), так и форвардов (соглашение между двумя сторонами о поставке определенного актива в будущем). Сделки валютных свопов могут заключаться между частными банками, между центральными банками и частными банками, между центральными банками. Для стимулирования внешней торговли между странами ключевую роль играют валютные свопы между центральными банками. Центральные банки стран торговых партнеров получают в рамках сделки своп необходимую валюту (минуя валютный рынок) и затем выдают кредиты в нужной валюте своим национальным банкам, а те, в свою очередь, выдают кредиты компаниям, непосредственно участвующим в торговых сделках.

В 2009 году Китай заключил первую сделку валютного свопа на уровне центральных банков с Белоруссией. Очень плодотворным оказался 2011 год, когда было заключено целых 8 соглашений о валютных свопах между Народным банком Китая и центральными банками других стран.

Как видно из табл. 6, Народный банк Китая (НБК) заключал соглашения о валютных свопах как с развивающимися странами, так и государствами «золотого миллиарда». Наиболее крупные сделки (по величине лимитов) были заключены с Гонконгом, Южной Кореей, Европейским Союзом, Сингапуром, Великобританией, Австралией, Бразилией. Как ни странно, с Россией, крупным торговым партнером Китая, соглашения о валютном свопе по состоянию на октябрь прошлого года еще не было. По состоянию на конец 2013 года сумма лимитов валютных свопов по всем заключенным с 2009 года соглашениям достигла величины 3,64 трлн. юаней. Это эквивалентно 580 млрд. долл. США. Правда, срок действия некоторых соглашений уже истек. Если суммировать только действующие на начало текущего года валютные свопы, то их сумма оценивается примерно в 2,4 трлн. юаней, что примерно эквивалентно 400 млрд. долл. США.

Табл. 6. Страны, заключившие соглашения о валютных свопах с Китаем (по октябрь 2013 года включительно)

Соглашения о валютных свопах Китая в 2014 году

Процесс заключения соглашений по валютным свопам НБК с центральными банками других стран продолжился в 2014 году.

В июле с.г., как сообщили информационные агентства, Народный банк Китая заключил соглашение о валютном свопе с центральным банком Швейцарии на сумму 150 млрд. юаней, или 21 млрд. швейцарских франков (эквивалентно 24,4 млрд. долл. США). Договор подписан на стандартный срок в 3 года и может быть продлен по согласию сторон.

В том же месяце закончились переговоры между Китаем и Аргентиной о свопе, эквивалентном 11 млрд. долл. США. Первый транш китайских юаней поступит в Буэнос-Айрес до конца года. Его сумма будет эквивалентна 1 миллиарду долларов США.

Действие целого ряда заключенных ранее соглашений по валютным свопам уже истекает. Происходит заключение новых или пролонгация исходных соглашений. Так, в 2011 году было подписано соглашение о валютном свопе с Монголией. В августе текущего года Пекин и Улан-Батор подписали новое соглашение, увеличив лимит валютного свопа с 10 до 15 млрд. юаней.

Экономические санкции Запада против России ускорили процесс заключения соглашения о валютном свопе между нашей страной и Китаем. Напомним, что еще в 2008 году в двустороннем порядке Россия и Китай договорились активизировать торговлю в рублях и юанях, а в 2011 году Центральный банк России заключил с Народным банком Китая соглашение о внешнеторговых расчетах в юанях и рублях. Однако взаимные расчеты продолжали осуществляться преимущественно в долларах США (согласно последним оценкам, доля американкой валюты составила 75 %). В августе 2014 года прошло сообщение о том, что Центральный банк Российской Федерации и НБК завершили подготовку соглашения о валютном свопе, предусматривающем обмен рублями и юанями. И что в ближайшее время соглашение будет подписано. Как заявил заместитель министра финансов Алексей Моисеев, данное соглашение позволит в ближайшее время перевести до половины всей российско-китайской торговли на рубли и юани. Как известно, в мае текущего года было подписано гигантское соглашение о поставках природного газа из Российской Федерации в Китай сроком на 30 лет. Общая сумма поставок – 400 млрд. долл. США. Первоначально было заявлено о том, что оплата поставок российского газа будет осуществляться за доллары США. Однако в связи с начавшимися экономическими санкциями Запада против России в СМИ появилось сообщение о том, что валютой расчетов по сделке будет юань. Вероятно, ускорение подготовки соглашения о валютном свопе между Китаем и Россией обусловлено пересмотром валюты платежа по газовой сделке.

Ускоренными темпами переходят на операции в рублях и юанях банки обеих стран, обслуживающих торговые и инвестиционные операции. Так, в начале лета текущего года российский ВТБ и Банк Китая подписали соглашение о расчетах в рублях и юанях без их предварительного пересчета в доллары. Конечно, в ходе реализации соглашений о переходе в торговле на национальные валюты неизбежны некоторые проблемы. Одной из них является некоторая «асимметрия» двух валют. Российский рубль, занимая по сравнению с юанем более скромное место в мировых платежах и расчетах, тем не менее, относится к разряду конвертируемый валют (последние валютные ограничения были отменены в середине прошлого десятилетия). Юань, несмотря на его впечатляющие успехи, все еще остается валютой с ограниченной конвертируемостью. Видимо, именно поэтому российская сторона планирует с помощью рубля и юаня покрывать не весь взаимный торговый оборот, а лишь половину.

Интернационализация юаня

Каждый день появляются новые и новые материалы, посвященные проблеме превращения юаня в международную валюту. Разные авторы по-разному понимают этот процесс. Некоторые считают, что стоит Пекину принять решение о полной конвертации юаня (ее в настоящее время нет), и он превратится в полноценную международную валюту. Другие полагают, что юань уже стал международной валютой, приводя впечатляющие цифры растущих масштабов использования китайской денежной единицы в международной торговле. Третьи придерживаются точки зрения, что Пекину не выгодно превращение юаня в международную валюту и что он даже специально препятствует этому. Одним словом популярная тема интернационализации юаня не так проста, как кажется. Во-первых, она не проста для сторонних наблюдателей. Во-вторых, она не проста для китайского руководства. Движение юаня в направлении его интернационализации предполагает три основных этапа. Эти этапы связаны с превращением китайской денежной единицы в: а) торговую валюту: б) инвестиционную валюту; в) резервную валюту.

Юань как торговая валюта

Процесс превращения юаня в международную торговую валюту начался после финансового кризиса 2007-2009 гг., который обнажил шаткость ключевых мировых валют – доллара и евро. Главным торговым партнером Китая были и остаются США, единственной валютой во внешней торговле Китая с Америкой был доллар США. Но доллар доминировал в торговле не только с США, но и другими странами, например, с Российской Федерацией. В 2008-2009 гг. обозначились первые шаги по интернационализации юаня. Тогда ряду предприятий и компаний было разрешено использовать юань в торговле с Гонконгом, Макао, странами АСЕАН. В середине 2009 года право использовать юани во внешнеторговых сделках имели лишь 365 компании, а в конце 2010 года их число выросло до 76359. В 2012 году использовать юани могли уже все китайские компании, которые имели лицензии на экспортные и импортные операции. Активный переход на внешнеторговые расчеты в юанях происходит одновременно с расширением использования национальных денежных единиц торговых партнеров Китая. Этому способствовало и способствует заключение двухсторонних валютных свопов Народного банка Китая (НБК) с центральными банками стран, являющихся торговыми партнерами Китая. Число действующих на сегодняшний день соглашений НБК о валютных свопах превышает 20. Если в 2010 году лишь 3 % внешней торговли Китая осуществлялось в юанях, то в конце 2013 года эта цифра достигла 18 %. А согласно прогнозам HSBC, эта доля к 2018 году должна вырасти до 30 %.

По данным СВИФТ, уже в конце 2013 – начале 2014 гг. юань обошел евро по масштабам платежей, обслуживающих международную торговлю, и занял второе место после доллара США. Знаменательно, что юань стал использоваться даже в торговле Китая с США, хотя его доля пока не превышает 2 %.

Позиции юаня в общих международных оборотах валют в мире пока гораздо более скромные. Кроме обслуживания торговли товарами и услугами валюты используются для обмена на другие валюты (валютный рынок) и для разного рода кредитных и инвестиционных сделок (фондовый и иные финансовые рынки). Десять лет назад (2004 г.) юань находился лишь на 35-й строчке среди валют по общим объемам международных оборотов. В начале 2012 года он поднялся на 13 место. В начале нынешнего года китайская валюта вышла уже на седьмое место, опередив даже швейцарский франк.

О конвертируемости юаня

Позиции юаня в общих международных валютных оборотах в значительной степени зависят от его конвертируемости. В настоящее время это частичная конвертируемость, что означает возможность свободного использования юная для осуществления текущих операций, прежде всего торговых сделок. Частичная конвертация была проведена в 1996 году, причем тогда власти заявили, что потребуется еще десять лет для того, чтобы перейти к полностью конвертируемому юаню. То есть провести отмену ограничений по капитальным операциям. Однако уже прошло 18 лет, а такие ограничения все еще сохраняются. Конечно, превращение юаня в свободно конвертируемую валюту резко повысило бы масштабы использования юаня в мировом валютном обороте. Но имел бы место лишь краткосрочный эффект, при этом для экономики Китая резко возросли бы риски. Еще сравнительно недавно юань был валютой с фиксированным курсом, причем заниженным. Это было средством активной внешнеторговой экспансии Китая. Уже с начала нынешнего века Пекин отказался от администрирования валютного курса, формально он стал свободным. Но регулируемым. Регулированием занимается Народный банк Китая (НБК), который упорно и систематически скупая доллары, евро и другие валюты, искусственно сдерживает рост валютного курса юаня, сохраняя его на уровне более низком, чем паритет покупательной способности юаня и доллара. Если ввести полную конвертируемость юаня, то есть риск, что НБК утратит контроль над валютным курсом своей денежной единицы. А это грозит полным крахом нынешней модели китайской экономики, базирующейся на торговой экспансии. Китайская экономика и при нынешнем заниженном курсе юаня уже сталкивается с определенными проблемами, т. к. мировой рынок насыщен товарами из Китая, дальнейшая экспортная экспансия затруднена. Вопрос о валютном режиме юаня должен решаться в зависимости от того, какой будет будущая модель экономики Китая. К сожалению для Китая, в руководстве страны нет полной ясности и консенсуса по данному вопросу. А без ясной и внятной долгосрочной стратегии экономического развития страны переход к свободно конвертируемому юаню выглядит просто как уступка давлению западных «партнеров» и грозит серьезными рисками.

Впервые неофициальные заявления китайских руководителей о том, что юань желательно сделать свободно конвертируемой валютой, появились в 2011 году, когда в стране отмечалось 35-летие кончины Мао Цзэдуна. Тогда назывались желательные сроки такого перехода – 2015-2016 гг. В ноябре прошлого года при закрытых дверях прошел Третий пленум ЦК Компартии Китая. Несмотря на секретность, известно, что на пленуме обсуждались вопросы экономических реформ. Обозначились два лагеря: а) лагерь сторонников развития внутреннего рынка и превращения Китая в страну с развитой и независимой экономикой; б) лагерь сторонников быстрой интеграции Китая в мировые рынки капитала. В официальных коммюнике было заявлено, что страна будет двигаться в направлении полной конвертируемости юаня. Такое заявление свидетельствует о том, что второй лагерь добился перевеса. А сторонникам первого лагеря удалось лишь добиться того, что переход к свободно конвертируемому юаню будет постепенным, а не резким, одномоментным. Задача сделать юань конвертируемой валютой также содержится в пятилетнем плане экономического развития Китая на период 2011-2015 гг. Она была подтверждена в прошлом году на Съезде народных представителей Китая.

Движение к инвестиционному юаню: путь малых шагов

Следует обратить внимание на то, что используемые во внешней торговле юани накапливаются на счетах зарубежных компаний, поставляющих товары в Китай. Далеко не вся экспортная выручка торговых партнеров Китая используется ими для последующих закупок товаров в Китае с использованием тех же юаней. По данным НБК, в конце 2013 года масса юаней за границей превысила 1,5 триллиона, что эквивалентно примерно 250 млрд. долл. США. Фактически эта масса «красного» (так иногда называют китайскую валюту) образует офшорный рынок юаней. Возникло как бы два вида юаней: а) юани оншорные (те, которые хранятся и обращаются внутри Китая); б) юани офшорные (те, которые хранятся и обращаются за пределами Китая). Цены их не совпадают, они имеют отдельные курсовые котировки.

Дальнейшее динамичное развитие торговли в юанях возможно лишь при условии, что накапливаемые за границей юани могут найти быстрое применение. Конечно, за юани можно купить товары в Китае. Но держатели юаней хотели расширить диапазон своих возможностей. А именно: а) при необходимости менять юани на другие валюты; б) покупать в Китае не только товары, но и активы (т. е. осуществлять инвестиции в китайскую экономику).

Одним из шагов в направлении превращения юаня в свободно конвертируемую валюту является заключение Китаем соглашений с другими странами о проведении конвертаций юаня в другие валюты. Сегодня возможна прямая конвертация юаня в доллар США, японскую иену, австралийский доллар, российский рубль, малазийский ринггит, новозеландский доллар. Последнее соглашение подобного рода было заключено между Китаем и Новой Зеландией в марте нынешнего года.

Большое количество юаней, полученных торговыми партнерами Китая, скапливается на счетах банков в Гонконге, который получил название рынка офшорных юаней. Вклады в юанях составляли в начале текущего года около 12 % от всех вкладов в банковской системе Гонконга (в 2008 году эта цифра составляла лишь 1 %). Между этим офшорным рынком и внутренним рынком Китая разрешен упрощенный порядок взаимодействия, что делает гонконгские юани более конвертируемыми. Гонконг выступает в качестве своеобразного шлюза между внутренним рынком Китая и мировым рынком.

Вторым после Гонконга офшорным рынком, где торгуется юань, является Лондон. Всего на начало нынешнего года действовало четыре офшорных рынка, где торговался юань с использованием широкого диапазона других валют: Гонконг, Лондон, Сингапур, Тайвань. В этом году ожидается появление еще одной площадки – во Франкфурте. Там же Народный банк Китая и Бундесбанк договорились создать центр платежей и клиринговых расчетов в юанях.

Юань торгуется и на Московской бирже за рубли (с декабря 2010 года). Биржевая торговля парой рубль-юань была одновременно запущена на Шанхайской бирже. Объем торговли юань-рубль по результатам прошлого года вырос в 3,5 раза по сравнению с 2012 годом, составив более 100 млрд. долл. США.

Торговля юанем на разных торговых площадках способствует повышению спроса на китайскую валюту. Но при этом остается главным вопрос: во что вкладывать накапливаемые юани? И опять поднимается вопрос о полной конвертируемости юаня. Для этого надо, с одной стороны, проводить либерализацию доступа иностранных инвесторов на внутренний рынок страны; с другой стороны, снимать ограничения для экспорта капитала из Китая. Малые шаги по этим двум направлениям делаются каждый год, а в настоящее время – практически каждый месяц.

Согласно рекомендациям МВФ (фактически-требованиям), для того, чтобы страна могла заявить о полной конвертируемости своей валюты, она должна иметь развитые внутренние финансовые рынки. То есть конвертируемость в широком смысле предполагает не только возможность купли-продажи валют по рыночному (свободному) курсу, но также свободную куплю-продажу облигаций и акций (конвертируемость ценных бумаг). Вообще-то в Китае уже есть рынок капитала, причем по показателю совокупной капитализации он является третьим в мире. Но, как говорят специалисты, внутренний финансовый рынок является еще не очень гибким, ликвидным, находится под сильным административным прессом государства. В этом году Пекин заявил о либерализации процентных ставок по кредитам, что, по мнению западных экспертов, является значимым шагом на пути к созданию полноценного внутреннего рынка капитала.

С сентября прошлого года начала функционировать Шанхайская зона свободной торговли, на которую допущены иностранные инвесторы. Это своеобразная экспериментальная площадка, где разрешена полная конвертация юаня. В начале текущего года был проведен выпуск облигаций Народным банком Китая на сумму 2,5 млрд. юаней, причем размещение бумаг было проведено в Лондоне. Примерно в это же время британская управляющая компания сумела получить от Китайской комиссии по регулированию рынка ценных бумаг лицензии на прямое инвестирование в Китай. Такая лицензия была получена впервые за пределами Гонконга или материковой части Китая. В январе 2014 года китайский биржевой инвестиционный фонд (ETF) начал торговаться на Лондонской фондовой бирже. Список знаковых событий, связанных с либерализацией Китаем международного движения капитала можно продолжить.

При этом невооруженным глазом видны особо тесные отношения между Пекином и Лондоном. Эти отношения получили еще один импульс 31 марта 2014 года, когда Банк Англии и Народный банк Китая подписали соглашение о создании в британской столице расчетно-клирингового центра по работе с юанем.

Юань как резервная валюта

На сегодняшний день больше всего разговоров о том, станет ли юань резервной валютой и если станет, то когда. Чтобы стать резервной валютой, согласно критериям МВФ, страна-эмитент должна обладать тремя ключевыми параметрами: 1) значительным размером национальной экономики (показатели ВВП, доля в мировой торговле); 2) стабильностью валюты (отсутствие или невысокая инфляция, устойчивость валютного курса); з) емкими и ликвидными финансовыми рынками. Вот, например, российский рубль Международный валютный фонд не признает резервной валютой хотя бы по той причине, что по его критериям инфляционный рост цен не должен превышать 4 % в год, а в России он существенно выше.

А вот Китай по первым двум критериям вполне соответствует требованиям МВФ. Проблема с третьим критерием. Финансовые аналитики считают, что по-настоящему емкими и ликвидными финансовые рынки могут быть лишь у той страны, которая помимо всего прочего обеспечивает полную конвертируемость своей национальной денежной единицы. Как мы уже выше отметили, у Китая с этим проблемы. Китай не может одновременно гнаться за двумя зайцами: продолжением своей торговой экспансии в мире и превращением юаня в резервную валюту. Первый «заяц» требует поддержания заниженного курса юаня. Второго «зайца» при такой курсовой политике трудно поймать. Для этого «зайца» нужен более высокий курс юаня, причем желательно с некоторой тенденцией к росту. Чтобы был стимул накапливать юань в международных резервах. Между прочим, если посмотреть на ведущие резервные валюты (а их эмиссия осуществляется исключительно странами «золотого миллиарда»), то можно увидеть, что все они имеют курсы, более высокие по сравнению с паритетом покупательной способности. А если еще внимательнее присмотреться к странами, которые эмитируют резервные валюты, то они все богатые. А свое благоденствие они строят не за счет производства и экспорта товаров, а за счет международного движения капитала. Для некоторых стран «золотого миллиарда» международное движение капитала становится источником благоденствия по той причине, что они живут подобно рантье, получающим ренту от зарубежных активов. Но в настоящее время на первое место выходит такой способ благоденствия, как внешние заимствования. Пользуясь привилегиями, вытекающими из права эмитировать резервную валюту, страны «золотого миллиарда» стягивают товары и услуги всего мира, оплачивая их своими денежными знаками. Эти денежные знаки – своеобразные векселя, которые богатые страны не собираются погашать и предлагают накапливать их другим странам до бесконечности.

Вероятно, высокопоставленные китайские чиновники, провозглашающие задачу превращения юаня в конвертируемую валюту, мечтают сделать Китай богатой страной, которая будет процветать за счет других стран. Может быть, Китай желает повторить опыт государств-рантье типа европейских стран-метрополий: Бельгии, Франции, Нидерландов, Великобритании? Или повторить опыт Соединенных Штатов, которые благодаря резервному статусу доллара паразитируют за счет остальных стран мира? Внятного ответа китайские чиновники не дают. Понятно лишь одно: ценой перехода Китая к юаню как резервной валюте будет утрата им своих торговых позиций. Резервные валюты – валюты стран с дефицитным платежным балансом. О том, что любая резервная валюта – ловушка, грамотным экономистам не надо объяснять. Еще в начале 1960-х гг. американский экономист бельгийского происхождения Роберт Триффин сформулировал парадокс (дилемму), названную его именем. Один из вариантов формулировки дилеммы Триффина: доллар США как резервная валюта и промышленное величие Америки – несовместимые вещи. Другая формулировка: страна, эмитирующая резервную валюту, должна иметь дефицитный платежный баланс, а дефицитный платежный баланс подрывает доверие к этой резервной валюте. Другие авторы, развивая и углубляя мысль Триффина, делают вывод, что национальная денежная единица не может выполнять функции международной (в том числе резервной) валюты. Но другие авторы говорят, что она может выполнять такие функции, но для этого валюте нужна военная (силовая) поддержка. Впрочем, рано или поздно противоречия, связанные с использованием национальной денежной единицы в качестве международной валюты, должны кончиться большой войной, которая позволила бы «обнулить» обязательства эмитента. К сожалению, столь неприятные побочные последствия использования национальных валют в качестве резервных почти не обсуждаются в кругу экономистов. Китайские чиновники также не касаются этих деликатных «нюансов» темы резервного юаня.

Доллар стал по настоящему резервной валютой лишь тогда, когда США стали иметь устойчивый дефицит во внешней торговле. Америка в 1960-е гг. начала лишаться статуса промышленной державы, а вместо товаров стала предлагать всему миру свои долговые расписки в виде «зеленой бумаги» и казначейских облигаций. Но для того, чтобы был спрос на «бумажную продукцию» ФРС и Казначейства США, дядя Сэм поддерживал и продолжает поддерживать его с помощью авианосцев и бомбардировщиков. Резервный юань – ловушка для Китая. Либо ему потом придется «откручивать» назад, чтобы вырваться из ловушки. Но внешние рынки назад не вернешь. Либо продвигать резервный юань в мире с помощью военной силы. Ко второму варианту Пекин явно не готов. Он развивает свой военный потенциал, но не для глобализации по американской модели, а для защиты Китая как «срединной империи».

Исторические прецеденты: немецкая марка и японская иена

Через соблазны сделать свои валюты мировыми, которые пришли бы на смену доллару США, некоторые страны уже проходили. И им эти искушения обходились дорого. Речь идет о Германии и Японии. Напомним, что в начале 70-х гг. прошлого века после прекращения размена «зеленой бумаги» на золото Америка провела девальвацию доллара, что вызвало большое неудовольствие со стороны ее европейских партнеров. Особенно их уязвило адресованное европейцам заявление тогдашнего министра финансов США Дж. Конналли: «Доллар США – это наша валюта и ваша проблема». Европейцы решили ответить дяде Сэму укреплением своих валют и постепенным вытеснением «зеленой бумаги» из европейского оборота. В течение следующих 20 лет произошли весьма впечатляющие подвижки как в Европе, так и мире. В начале 70-х гг. торговля в Европе обслуживалась преимущественно с помощью доллара, а в начале 90-х гг. – более чем на 50 % немецкой маркой. Ее доля в мировых золотовалютных резервах в 1989 году достигла пикового значения в 20 %. Возникло ощущение, что Европа начинает освобождаться от американского засилья, в том числе от американской банковской системы. Апогеем европейского расцвета было объединение валют отдельных государств в евро. Кто-то уже прочил евро на место доллара США как ведущей резервной валюты. А дальше Европа, казалось бы неожиданно, пошла на снижение, пиковое значение евро в мировых резервах стало снижаться, доллар стал восстанавливать несколько ослабленные позиции. А еще позднее в ЕС начался долговой кризис, особенно в те странах, которые стали называть группой PIIGS. Вряд ли создатели евро ставили задачу превращения евро в резервную валюту, которая бы заместила доллар США. Сначала германские промышленники не хотели укрепления марки, а позднее промышленники объединенной Европы не хотели укрепления евро. Сначала марка, а затем евро быстро взошли на мировом валютном небосклоне как яркие звезды, но еще быстрее произошел их закат.

Японская иена также было такой яркой и стремительной звездой, которая затем быстро упала. Сначала в 60-70-е годы прошлого века было «японское чудо», которое привело к резкому увеличению роли иены в мировой валютной системе. В конце 70-х-начале 80-х гг. уже поговаривала о том, что иена может составить реальную конкуренцию доллару США как резервной валюте. Однако складывалось такое впечатление, что правящие круги Японии сознательно тормозили превращение иены в резервную валюту, всячески сдерживая курс этой денежной единицы. Сдерживали этот курс и таким способом, как сохранение ограниченной конвертируемости иены. Под сильным давлением Вашингтона (в том числе с использованием угроз экономических санкций) Токио согласился в 1984 г. на подписание соглашения с США о снятии ограничений на движения капитала и обеспечение американским банкам доступа к своему финансовому рынку. А еще через год было подписано знаменитое соглашение в Нью-Йоркском отеле Плаза (Plaza Accord), в результате которого курс иены к доллару вырос более чем на 50 %. Такой взлет иены послужил причиной возникновения гигантского финансового пузыря в Японии, а потом и болезненной его ликвидации. После этого Япония так и не смогла прийти в себя, пребывая в перманентной экономической стагнации. На пике доля иены в мировых золотовалютных резервах была равна почти 10 %, а сегодня она меньше 4 %.

Таким образом, за истекшее столетие был лишь один случай, когда произошла смена валюты, которая в полном объеме выполняла функции мировых денег (в том числе резервной валюты). Мы говорим о британском фунте стерлингов и долларе ФРС США. Эта смена не проходила мирно и спокойно. Она была подкреплена двумя кровопролитными мировыми войнами. Началась смена в августе 1914 года и завершилась в июле 1944 года, переходный период длился ровно 30 лет. Для вытеснения фунта долларом потребовались миллионы человеческих жизней. При всей шаткости доллара его доля в мировых золотовалютных резервах и сегодня превышает 60 %. Впрочем, для удержания долларом его нынешних слабеющих позиций хозяева «печатного станка» ФРС могут принести своему богу мамоне новые жертвоприношения в виде бесчисленных человеческих жизней.

Юань: стихийное превращение в резервную валюту

Если быть реалистом, то следует признать, что юаню никогда не заместить доллар в качестве мировых денег. В международных финансах возможны иные сценарии развития событий (разговор о них выходит за рамки данной статьи). В лучшем случае юань может стать региональной валютой. И, соответственно, может стать резервной валютой «регионального значения». Скажем, в рамках АСЕАН. Может юань стать резервной валютой и у экономически слаборазвитых стран. Таким странам накапливать доллары, евро и другие резервные валюты достаточно проблематично. К тому же их разворот в сторону Китая как главного торгового партнера сегодня очевиден. Особенно стран в Африке, которую Китай облюбовал как свою вотчину. Три с лишним года назад Нигерия объявила, что часть ее резервов в иностранной валюте будет переведена в юани. Она стала первой африканской страной, заявившей об этом. Сегодня на африканском континенте таких стран уже несколько. Впрочем, особые отношения у Китая уже сложились и со многими странами Латинской Америки. Странам не обязательно даже заявлять о включении юаня в состав своих международных резервов, поскольку МВФ не требует в обязательном порядке от стран-членов представлять данные об этих резервах в разбивке по валютам. Не все страны представляют такую информацию. Кстати, если говорить об официальных заявлениях денежных властей других стран об использовании юаня в качестве резервной валюты, то приоритет тут принадлежит Национальному банку Белоруссии (НББ). Еще в сентябре 2007 года НББ сообщил о включении юаня в состав своих золотовалютных резервов. Согласно различным источникам, некоторые объемы юаней в своих резервах имеют Центробанки Малайзии, Южной Кореи, Камбоджи, Филиппин и России.

Юань в российско-китайском сотрудничестве

В настоящее время в золотовалютных резервах Российской Федерации на доллар США и евро приходится около 85 %. Далее следуют такие валюты, как британский фунт, японская иена, швейцарский франк и некоторые другие. В условиях нынешней кампании Запада в области экономических санкций против России такая валютная структура наших международных резервов крайне рискованна. Во-первых, следовало бы обеспечить более равномерное распределение резервов по тем валютам, которые там присутствуют в настоящее время (в первую очередь, резко снизить долю доллара США). Во-вторых, дополнить набор ныне используемых валют новыми денежными единицами. Среди них на первом месте стоит китайский юань. В любом учебнике можно прочитать простую мысль: структура валютных резервов по видам валют должна максимально соответствовать географической структуре внешней торговли страны. С этим трудно спорить. Если исходить из такого подхода, то доля Китая во внешнеторговом обороте России в последние годы находилась в диапазоне 10-12 %. Следовательно, доля юаня в международных резервах России должна также находиться в этом диапазоне. А учитывая нынешние санкции Запада против России и наш разворот на восток, видимо, эта доля со временем должна повышаться.

Что касается такого недостатка юаня как ограниченная конвертируемость, то его можно было бы преодолеть путем заключения Российской Федерацией с Китаем специального соглашения о режиме наибольшего благоприятствования для российских компаний на китайском рынке. Такой режим должен предусматривать помимо всего возможность свободного доступа российских компаний к тем секторам и предприятиям китайской экономики, которые до сих пор остаются закрытыми для западных инвесторов. Впрочем, на проходившей в начале сентября с.г. в Пекине российско-китайской комиссии по инвестиционному сотрудничеству китайская сторона также добивалась ослабления ограничений для инвестиций в российскую экономику. Нынешний объем прямых китайских инвестиций в российскую экономику составляет 30 млрд. долл., что ставит Китай на четвертое место среди других стран по объемам иностранных инвестиций в России. Китай заявил, что готов немедленно вложить еще 20 млрд. долл., но для этого просит внести изменения в Федеральный закон «Об иностранных инвестициях», которые бы открыли ему доступ в стратегические отрасли.

Более активное внедрение юаня и рубля в российско-китайские отношения было бы крайне целесообразно в свете того, что у нас имеются сферы масштабного стратегического сотрудничества. В частности, можно назвать две сферы такого сотрудничества, в которых заинтересован Пекин: восстановления «шелкового пути» (чтобы при поставке товаров из Китая в Европу обходить проблемные проливы – Малаккский, Баб-эль-Мандебский и Суэцкий канал) и развитие западных и северных областей Китая. Для России такими сферами является развитие Дальнего Востока и строительство магистральных трубопроводов для транспортировки нефти и газа на восток.

Юань, Международный валютный фонд и Фонд БРИКС

Итак, де-факто юань уже в какой-то мере стал для некоторых стран резервной валютой. А вот деюре он еще далек от этого. Последней инстанцией, определяющей статус валют, на сегодняшний день остается Международный валютный фонд. Высший «знак качества» Фонд поставил всего четырем валютам – доллару США, евро, британскому фунту стерлингов, японской иене. Именно они составляют «корзину валют», с помощью которой определяется курс специальных прав заимствования (СДР) – наднациональной безналичной денежной единицы, эмитируемой Фондом. МВФ пересматривает состав «корзины» по СДР каждые пять лет. Китай еще в 2009 г. предлагал включить юань и другие валюты развивающихся стран в структуру СДР МВФ, уменьшив влияние доллара. Нынешняя структура СДР такова: доллар – 41,9 %, евро – 37,4 %, фунт – 11,3 %, иена – 9,4 %. Следующая возможность пересмотреть состав «корзины», а, следовательно, переквалификации валют наступит в 2015 г. Можно не сомневаться, что Китай опять будет поднимать вопрос о включении юаня в «корзину» СДР, а США будут выступать против этого. Вопрос о статусе юаня – еще одна трещина, усугубляющая кризис Международного валютного фонда. В свою очередь, нарастающие коллизии в Фонде толкают Китай и другие страны, находящиеся на периферии мирового капиталистического хозяйства, к созданию альтернативных финансовых структур. Как известно, в Бразилии летом этого года проходил саммит стран БРИКС, на котором было принято решение о создании Фонда (Пула условных валют) БРИКС. Общая сумма валютных резервов этого альтернативного фонда – 100 млрд. долл. (доля Китая – 41 %). На данном этапе Фонд БРИКС предполагает предоставление помощи странам-членам в валютах, которые являются действительно (де-юре) резервными (прежде всего, доллар США). Но если Фонду БРИКС удастся встать на ноги, не исключено, что в дальнейшем он будет работать также с юанем и другими национальными валютами стран-членов БРИКС.

АБИИ – китайский «ход конем»

Уже почти месяц с новостных лент не сходит тема АБИИ – Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Напомним, что АБИИ – детище Пекина. Историю рождения банка следует отсчитывать от октября 2013 года, когда председатель КНР Си Цзиньпин объявил о его создании. Подписание соглашения об основании АБИИ состоялось в октябре 2014 года. Его первоначальными учредителями выступили Китай и еще 20 стран Азии: Бангладеш, Бруней, Камбоджа, Индия, Казахстан, Кувейт, Лаос, Малайзия, Монголия, Мьянма, Непал, Оман, Пакистан, Филиппины, Катар, Сингапур, Шри-Ланка, Таиланд, Узбекистан и Вьетнам. Уставный капитал банка определен в 100 млрд. долл. Тогда мировые СМИ не очень много внимания уделили АБИИ, полагая, что создается банк сугубо регионального масштаба.

Однако в прошлом месяце проект неожиданно вышел на качественно новый уровень. В середине марта 2015 года о намерении присоединиться к банку объявила Великобритания. Затем аналогичные решения приняли Германия, Франция и Италия, а за ними Швейцария, Южная Корея, Австралия и ряд других стран. Сделала заявку на вступление в банк и Российская Федерация. 31 марта, в последний день сбора заявок, об участии в АБИИ объявил Тайвань. Итого, на начало апреля число заявок составило 47. Рассмотрение и окончательное утверждение заявок должно завершиться на днях. Из крупных стран за рамками проекта остались США и Япония.

Штаб-квартира банка будет размещаться в Пекине. Детали работы банка будут прорабатываться по ходу. Один из принципиальных вопросов – о квотах стран в капитале и голосах. Судя по имеющимся данным, основным критерием для расчета квот будет показатель ВВП страны. Впрочем, не исключается использование каких-то поправочных коэффициентов. Капитал АБИИ должен быть сформирован до конца текущего года, а операции банк начнет осуществлять уже в 2016 году. Темпы ударные. Для сравнения: решение о создании МВФ и ВБ было принято в середине 1944 года, а первые операции Фонд и Банк стали осуществлять лишь в 1947 году.

Конечно, для создания АБИИ имеются чисто экономические причины. В период так называемой финансовой глобализации национальные и международные финансовые институты поддерживали реальный сектор экономики и особенно экономическую инфраструктуру (где инвестиции имеют низкую окупаемость) по «остаточному принципу». Инфраструктура (особенно транспортная) стала деградировать, сдерживая экономическое развитие в мире. Новый банк, как следует из самого названия института, призван финансировать проекты в сфере всех видов транспорта и экономической инфраструктуры в азиатском регионе. Однако с учетом того, что круг учредителей резко расширился, первоначальный план может быть пересмотрен, сфера действия банка может распространиться на более широкий круг отраслей, а география проектов выйти за пределы Азии.

Но кроме экономических причин есть также политические мотивы создания АБИИ. Проект нового банка стал реакцией на кризис, который сегодня переживают международные финансовые институты Бреттон-Вудской системы. Речь идет о Международном валютном фонде и Всемирном банке. Кризис возник в связи с тем, что США фактически заблокировали реформу указанных международных финансовых институтов. Суть кризиса в том, что Вашингтон начинает утрачивать безраздельный контроль над МВФ и ВБ, поскольку позиции США в мировой экономике ослабевают, а многие другие страны свой экономический потенциал быстро наращивают. Требуется пересмотр квот стран-членов в капитале и голосах, а Вашингтон всячески затягивает принятие необходимых решений. Особенно ярко кризис проявился в МВФ. Во время финансового кризиса 2007-2009 гг. Фонд продемонстрировал свою неспособность оказывать эффективную помощь странам, попавшим в тяжелое финансовое положение. В конце 2010 года совет директоров МВФ принял решение об удвоении капитала Фонда и очередной (четырнадцатой) корректировке квот стран-участниц. Также было принято решение об изменении самой формулы расчета квот с тем, чтобы она более адекватно отражала позиции страны в мировой экономике (главным показателем должен стать валовой внутренний продукт). Вот уже пятый год Вашингтон не ратифицирует принятые в 2010 году решения Фонда. Это не может не раздражать многие страны, которые не получают справедливой доли в голосах Фонда. Особенно недооцененным считает себя Китай. Его ВВП, рассчитанный по паритету покупательной способности (ППС) в прошлом году превзошел ВВП США. Китай стал первой экономикой мира. В то же время квота США в Фонде на сегодняшний день равна 17,7 %, а доля Китая – лишь 4,2 %. Вашингтону все еще принадлежит право вето по решениям Фонда (для этого необходимо не менее 15 % голосов). В силу нехватки капитала Фонд прибегает сегодня к использованию средств стран-членов, которые они предоставляют Фонду на возвратной и платной основе, Фонд фактически выступает не в качестве кредитора, а финансового посредника. Китай предоставлял немалые суммы Фонду по такой схеме, но при этом не имел достаточного потенциала при принятии стратегических решений. В конце концов, Пекину такое неравноправное положение в Фонде стало надоедать. Впрочем, не только ему. Недооцененными оказываются в Фонде позиции стран БРИКС. Такая же картина наблюдается и во Всемирном банке. Доля США в голосах ВБ составляет 16,4 %, доля Китая – лишь 2,8 %, доля РФ – также 2,8 %.

Это подтолкнуло страны БРИКС к принятию летом прошлого года в Бразилии на своем саммите решения о создании своего банка (Новый банк развития – аналог ВБ) и своего фонда (Резервный фонд валют – аналог МВФ). Проект АБИИ – также реакция Китая и других стран на кризис существующих международных финансовых институтов.

Впрочем, есть много других признаков того, что «звезда» международных финансовых институтов, контролируемых Вашингтоном, начинает закатываться. Вот одна из последних новостей подобного рода. Россия на днях заявила, что отзывает из Международной финансовой корпорации (International Finance Corporation – IFC) 245 млн. долл. своего взноса. Напомним, что МФК входит в группу Всемирного банка. Доля США в МФК запредельно высокая – более 23 %. В условиях экономических санкций этот подконтрольный Вашингтону институт прекратил все операции в России. Членство России в МФК стало окончательно бессмысленным. Некоторые эксперты полагают, что следующим шагом Москвы может стать заявление о выходе из МФК.

Следует сказать, что парад заявок на вступление в АБИИ в какой-то мере стал неожиданностью для самого Пекина. Но еще большей неожиданностью это стало для Вашингтона. Причем неожиданностью шоковой, свидетельствующей об утрате Вашингтоном контроля над развитием событий в сфере международных финансов. Бывший глава американского казначейства Л. Саммерс признался на страницах «Вашингтон Пост»: «Впервые со времён создания Бреттон-Вудской системы мы стали свидетелями того, как Китай создал крупный финансовый институт, а Америка так и не смогла убедить своих традиционных союзников, начиная с Британии, не присоединяться к этой организации. Подобный провал стратегии и тактики США назревал уже давно, и он должен привести к полноценному пересмотру подхода американских властей к глобальной экономике». Саммерс с горечью признает, что упертая позиция республиканского большинства в конгрессе по вопросу реформирования международных финансовых институтов, в конечном счете, подрывает позиции Вашингтона, провоцирует развал сложившейся международной финансовой архитектуры: «Пока одна из главных партий (республиканцы – В.К.) выступает против всех торговых соглашений, а другая (демократы) пытается сформировать международную финансовую модель, США не сумеют определить новые контуры глобальной экономической системы». Примечательно, что даже президент Б. Обама, по мнению Л. Саммерса, готов пойти на реформирование МВФ и ВБ, но этого ему не позволяет сделать республиканское большинство в конгрессе.

На создание АБИИ прореагировала «железная леди» М. Олбрайт, которая призвала поддержать реформы МВФ. Реакция явно запоздалая. Даже если Вашингтон ратифицирует решения 2010 года по Фонду, это не приведет к отмене решений о создании АБИИ. Впрочем, «железная леди» это и сама понимает. Поэтому она идет еще дальше в своих советах, рекомендуя Вашингтону подать заявку на членство в новом банке.

Руководители ВБ и МВФ вынуждены делать хорошую мину при плохой игре. Они выступили с заявлениями, что готовы конструктивно взаимодействовать с новым международным финансовым институтом. В частности, исполнительный директор МВФ Кристин Лагард на Форуме Развития, прошедшем в Китае 22 марта 2015 года, заявила, что Международный валютный фонд будет «с радостью» сотрудничать с Азиатским банком инфраструктурных инвестиций. Даже такие протокольно-дипломатические заявления международных чиновников вызывают раздражение Вашингтона. Министр финансов США Джейкоб Лью заявил, что появление АБИИ ставит под вопрос легитимность МВФ и Всемирного банка. Официальный Вашингтон пытался одернуть своего ближайшего союзника – Лондон, воспринимая заявку последнего на вступление в АБИИ как «предательство». Лондон никак не прореагировал на раздражение Вашингтона. В приступе отчаяния Джейкоб Лью сделал упреждающий ход на шахматной доске партии «Вашингтон – Пекин». Он выступил с угрозой, что США не поддержат на запланированном в конце текущего года заседании Фонда решения о включении китайской денежной единицы в состав «валютной корзины» МВФ. То есть будут голосовать против превращения юаня в официальную резервную валюту. Впрочем, можно сказать, что даже если бы Пекин не создавал нового банка, Вашингтон все равно не поддержал бы решение о включении юаня в состав резервных валют. Ведь это – прямая угроза позициям доллара США.

Единственным верным союзником в истории с АБИИ оказалась Япония. Отсутствие заявки на вступление в новый банк со стороны Токио некоторые эксперты объясняют тем, что Япония по-прежнему остается «непотопляемым авианосцем» США на Дальнем Востоке. Другие эксперты считают, что причина состоит в том, что Китай – конкурент Японии в азиатском регионе. АБИИ станет реальным конкурентом Азиатского банка развития (АБР), в котором ведущую роль играет Япония. Напомним, что АБР был создан в 1966 году, его уставной капитал составляет 50 млрд. долл. АБР насчитывает 48 региональных членов (государства Азии) и 19 нерегиональных членов (среди них – США).

События, связанные с созданием АБИИ, выходят далеко за рамки вопросов, связанных с международными финансовыми институтами. Массовая подача заявок западных стран на вступление в новый банк на фоне предупреждений и даже угроз со стороны Вашингтона свидетельствует об общем ослаблении политического влияния США в мире. И в то же время – о резко возросшем авторитете Китая. АБИИ – явный знак грядущих изменений в мировом финансовом и политическом порядке.

Вашингтон vs. Пекин: страсти вокруг юаня

В отношениях между США и Китаем наблюдается рост напряжения по всем направлениям. В том числе в сфере валютно-финансовых отношений. Назовем лишь некоторые «болевые точки» этих отношений: вопрос о статусе юаня как резервной валюты; конвертируемость юаня; заниженный по отношению к доллару США курс юаня; неадекватно низкая роль Китая в Международном валютном фонде; ограничения на допуск иностранного (в данном случае американского) капитала в банковский сектор Китая; сдерживание китайских инвестиций в экономику США.

В последние дни мировые СМИ акцентировали внимание на таком аспекте американо-китайских валютно-финансовых противоречий, как возможность юаня стать резервной валютой. Особой сложности в определении резервной валюты нет. Ею называется та валюта, которая входит в состав международных резервов государств. Чаще всего это резервы центральных банков. Но также могут быть резервы казначейств. Ниже приводим данные о валютной структуре международных резервов всех стран мира (табл. 7).

Табл. 7. Валютные резервы стран мира в распределении по видам валют (на 31 декабря 2014 года)

Источник: Международный валютный фонд

(-Cl4B-4AA8-9F6D-5A09EC4E62A4)

Картина валютной структуры мировых резервов достаточно приблизительная. Многие страны не раскрывают или раскрывают не полностью валютный состав своих международных резервов. Почти половина общей суммы валютных резервов представляют собой «нераспределенный остаток». В той части валютных резервов, которая содержит информацию по видам валют, юаня вообще нет. Помимо доллара США и евро там представлены такие валюты, как японская иена, британский фунт стерлингов, канадский и австралийские доллары, швейцарский франк. А китайской валюты нет.

Между тем в 2014 году экономика Китая стала крупнейшей в мире, опередив экономику США. Такова официальная оценка Международного валютного фонда. Китай обошел США по ВВП, пересчитанному в доллары по паритету покупательной способности (ППС). В 2014 году ВВП Китая по ППС составил 17,6 трлн. долл., а ВВП Штатов впервые оказался меньше – 17,4 трлн. долл. Согласно последним данным МВФ, Китай нарастил долю в мировом ВВП до 16,48 % – против 16,28 % у экономики США. Этот тренд необратим: по прогнозам МВФ, в следующем году разрыв в величине ВВП по ППС двух лидеров мировой экономики составит уже больше 900 млрд. долл. в пользу Китая, а к 2019 году китайский ВВП по ППС будет опережать американский почти на 5 трлн. долл.

Примечательно, что в списке валют, отражаемых в статистике МВФ, фигурируют денежные единицы стран, валовой внутренний продукт которых несоизмеримо мал по сравнению с ВВП Китая (табл. 8).

Табл. 8. ВВП Китая и некоторых стран в 2013 году (расчет по ППС)

Источник: Международный валютный фонд

Итак, мы видим вопиющую асимметрию при сравнении показателей ВВП отдельных стран и картины распределения международных резервов по видам валют. Фактически эта асимметрия является ярким проявлением того несправедливого мирового финансового порядка, который Запад во главе с США формировал на протяжении многих десятилетий после окончания Второй мировой войны. Те страны, которые добиваются для своих денежных единиц статуса резервных валют, получают неоспоримые преимущества перед остальным миром. Страна-эмитент резервной валюты имеет возможность покрытия дефицита платёжного баланса национальной валютой. США с начала 1970-х гг. покрывают дефицит своего торгового баланса с помощью «зеленой бумаги». Резервный статус валюты содействует укреплению позиций национальных корпораций в конкурентной борьбе на мировом рынке. Страны Запада, которые принято называть «золотым миллиардом», паразитируют за счет особого статуса своих валют.

Этот паразитизм особенно ярко высветился на фоне парадоксального несоответствия статуса китайской валюты позициям КНР в мировой экономике и торговле. Отчасти это несоответствие смягчается за счет того, что ряд стран мира де-факто накапливает китайскую валюту в своих резервах, но не афиширует это. Страны-члены МВФ маскируют этот факт, пользуясь своим правом не раскрывать полностью валютную структуру своих международных резервов. Судя по обрывочным сведениям, просачивающимся в СМИ, по крайне мере, три десятка стран имеют юань в своих резервах[47]. А зачем надо маскировать это? – Чтобы лишний раз не раздражать Вашингтон, который очень ревниво относится к юаню, рассматривая его как конкурента доллару США.

Накапливание юаня в резервах продолжается. Этому способствуют такие шаги со стороны Китая и их партнеров, как заключение двухсторонних соглашений о валютных свопах (на начало 2015 года действовало 27 таких соглашений), организация торговли юанем на ряде валютных бирж мира, создание офшорных клиринговых центров (по операциям с юанем) в Сингапуре, Лондоне, Париже, Франкфурте, Люксембурге, Сеуле и Сянгане. Также ряд стран Запада (в том числе Великобритания) осуществили выпуск бондов, номинированных в китайской валюте. Все это свидетельствует о том, что спрос на юань во всем мире растет. И Вашингтон с этим поделать ничего не может.

Кроме резервной валюты де-факто еще имеется понятие резервной валюты де-юре. Такой статус присваивается денежной единице решением Международного валютного фонда. МВФ устанавливает узкий круг денежных единиц, которые входят в так называемую «корзину резервных валют». А она, в свою очередь, необходима для того, чтобы устанавливать курс наднациональной денежной единицы, называемой СПЗ (специальные права заимствования)[48]. Эмиссия СПЗ началась в 1969 году, когда уже де-факто Бреттон-Вудская система прекратила свое функционирование. Первоначально в состав «корзины» входило пять валют. С появлением евро из состава корзины выбыли немецкая марка и французский франк. На сегодняшний день в «корзину» входят четыре валюты: доллар США, евро, японская иена и британский фунт стерлингов. Курс СПЗ рассчитывается на основе средневзвешенной стоимости указанных валют. Вхождение валюты в состав «корзины» заметно поднимает ее авторитет. Разговоры о том, что юань должен стать пятой валютой «корзины» идет уже давно. Но этого явно не желает Вашингтон, понимая, что пополнение «корзины» юанем станет еще одним ощутимым ударом по доллару.

Каждые пять лет МВФ проводит обзор «корзины» резервных валют. Очередной обзор должен проводиться в конце текущего года. Эксперты полагают, что китайская валюта удовлетворяет всем требованиям резервной валюты. В марте нынешнего года директор-распорядитель МВФ Кристина Лагард в интервью западным СМИ отметила, что решение о включении юаня в «корзину» назрело и является лишь вопросом времени. В данном случае, вероятно, Лагард отражала интересы европейских стран. Товарооборот у Китая с Европой очень большой, юань в резервах европейским странам нужен. Но для этого нужно официальное решение МВФ, поскольку стихийное накопление китайской валюты европейцами стало бы причиной постоянных окриков со стороны Вашингтона.

Вашингтон пытается действовать с опережением. Уже сейчас он оказывает давление на своих союзников, внушая им, что юань не может быть включен в «корзину резервных валют». В начале апреля об этом громогласно заявил министр финансов США Джейкоб Лью. Министр не особенно вдавался в тонкости вопроса, а просто выдал порцию очередных «рекомендаций» Пекину. Мол, для соответствия международным требованиям Китаю надо будет провести более глубокие реформы в монетарной сфере, в том числе ослабить контроль над движением капитала и перейти к плавающему курсу юаня. Это обычные мантры экономического либерализма, которые Вашингтон привык адресовать всем странам, находящимся за пределами зоны «золотого миллиарда». Долгое время эти мантры ретранслировал МВФ. Но сегодня Фонд переживает кризис, и теперь даже этот послушный Вашингтону институт не может так безапелляционно обращаться с Пекином.

Судя по некоторым данным, ряд стран Запада (в частности Германия и Австралия) в декабре 2015 года в ходе обзора валют «корзины» могут поддержать Китай. В пользу такого расклада говорит и то, что многие страны Запада (несмотря на давление Вашингтона) в марте текущего года подали заявки на участие в капитале Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), создаваемого под эгидой Китая.

Конечно, Вашингтон при решении вопроса о придании юаню статуса валюты «корзины» может проголосовать «против». Пока у США сохраняется блокирующий пакет (около 17 %). Однако следует оценивать общий контекст ситуации в МВФ. С конца 2010 года Вашингтон блокирует реформу Фонда, которая должна привести квоты стран (в первую очередь Китая) в соответствие с реалиями сегодняшнего дня. Голосование Вашингтона против юаня может окончательно поставить крест на Фонде. А это, в свою очередь, приведет к началу радикальной перестройки мирового финансового порядка. Причем, не в пользу Вашингтона и доллара США.

Валютные войны и Китай

Тема валютных войн стала весьма популярной со времени последнего финансового кризиса. Под валютной войной понимается одновременное применение несколькими странами заниженного курса национальных денежных единиц в целях стимулирования экспорта товаров и услуг, сдерживания импорта, выравнивания торгового и платежного баланса, стабилизации общей экономической ситуации в своей стране. Некоторые страны, образно выражаясь, могут выступать в качестве «агрессоров», если они применяют первыми заниженный курс. Другие применяют это же средство для защиты от «агрессоров», пытаясь не дать противнику курсовых преимуществ. Когда в валютную войну втягиваются множество стран, то может возникнуть неуправляемый хаос. Валютная война может перерасти в полномасштабную торгово-экономическую войну, а та – в настоящую войну.

Напомню, что сам термин «валютная война» вошел в обращение в 2010 году. Почти пять лет назад тогдашний министр финансов Бразилии Гвидо Монега заявил, что ведущие страны Запада начали валютную войну против бразильского реала, который в 2009-2010 гг. укрепился на 30 % по отношению к ведущим мировым валютам. Он заявил, что это результат не стихийной игры мирового рынка, а сознательная политика ведущих стран, эмитирующих мировые валюты. Безусловно, жертвами такой валютной войны стала не только Бразилия, но и многие другие страны. В октябре 2010 г. исполнительный директор МВФ Доминик Стросс-Кан предупредил об угрозе глобальной валютной войны.

Раньше валютные войны случались, но очень редко. Были отдельные истории одностороннего снижения курса валюты (девальвация), но они не перерастали в масштабные многосторонние разборки. Все объясняется очень просто. В XIX–XX вв. существовал золотой стандарт, благодаря которому обеспечивалась стабильность валютных курсов. Тогда преобладали торгово-экономические войны, которые базировались на использовании таможенных тарифов, прямом и скрытом субсидировании экспорта, нетарифных барьерах (квотирование импорта, технические и экологические стандарты и т. п.).

В 1970-е гг. произошел развал Бреттон-Вудской системы с ее фиксированными валютными курсами. Многие денежные единицы стали свободно «плавать». «Плавание» происходит под влиянием рыночной конъюнктуры, но может при необходимости «корректироваться» центральными банками. Центробанки для подобного рода «корректировок» прибегают к валютным интервенциям, изменениям процентных ставок по своим активным и пассивным операциям, пересмотру норм резервирования коммерческих банков и т. д. В XXI веке на первое место вышел такой метод, как включение на полную мощность «печатного станка».

На последнем методе остановимся подробнее. В мире финансов нет ничего постоянного. За исключением материальных, экономических интересов главных участников глобальных финансовых игр. В далекие годы XIX–XX вв. апологеты мировой финансовой олигархии добивались того, чтобы функция денежной эмиссии (выпуска денег) от правительства была передана частным банкирам в лице центрального банка. Мол, государство не может избежать искушения того, чтобы не использовать «печатный станок» для оплаты расходов сверх жестких бюджетных ограничений. Чтобы избежать этого, надо «печатный станок» передать частным банкирам, которые будут строго контролировать аппетиты правительств, выдавая последним деньги лишь в виде кредитов.

В конце концов «печатные станки» перешли в руки банкиров. Сегодня, в XXI веке центральные банки уже начисто забыли о той аргументации, которую они использовали для того, чтобы захватить «печатные станки». Они пустились «во все тяжкие», включив «печатные станки» на полную мощность. Все это получает благопристойное объяснение и наукообразные названия. Например, в США в конце финансового кризиса ФРС США запустила программу так называемых «количественных смягчений» (КС). Мол, такая программа нужна Америке для того, чтобы экономика США могла преодолеть последствия финансового кризиса с помощью «денежной накачки». Вслед за США похожие программы были запущены также в Японии, Великобритании, Еврозоне, ряде стран Азии и др. Там часто главной целью программ КС называется борьба с дефляцией. Дефляция противоположна инфляции – обесценению денег. При дефляции покупательная способность денег, наоборот, растет. Это разрушает банковскую систему, так как исчезают стимулы к получению и выдаче кредитов. Программы КС дефляцию эффективно «не лечат». Зато к обесценению национальных денежных единиц ведут. Сдается, что программы КС – инструмент в первую очередь валютных войн, а не борьбы с дефляцией. Просто по идейно-политическим причинам истинную цель валютной и денежной политики озвучивать не принято.

И тут мы переходим к Китаю. Главный торговый партнер Китая – США – уже многие годы жалуется на то, что Китай, мол, действует в сфере международной торговли «несправедливо». Конкретно речь идет о том, что курс китайской валюты юаня традиционно занижен. Что, мол, дает неоправданные преимущества китайским экспортерам. Поясним, что вывод о том, является курс завышенным или заниженным, обычно делается путем сравнения официального валютного курса (устанавливаемого обычно центральным банком данной страны) и паритетом покупательной способности (ППС) денежной единицы по отношению к другим валютам. ППС отражает соотношение цен «корзины» определенного набора товаров и услуг, выраженных в денежных единицах данной страны и в иностранной валюте. На сегодняшний день курс юаня по отношению к ППС действительно занижен. Согласно разным оценкам, в диапазоне 12-25 %.

Вопрос о «справедливости» и «несправедливости» валютного курса денежной единицы – философская проблема. Строго говоря, с таким же основанием (даже с еще большим основанием) можно утверждать, что несправедливым является завышенный курс денежной единицы. Вот США в 90-е годы очень активно проводили политику поддержания завышенного курса доллара США. На том этапе исторического развития Вашингтон проводил политику «экономической и политической глобализации». В переводе на понятный язык это означает, что он оказывал содействие крупнейшим транснациональным корпорациям и банкам по скупке активов по всему миру. Скупка проводилась с помощью продукции Федерального резерва, т. е. долларов. Чем выше курс «зеленой бумаги», тем дешевле обходится скупка активов, номинированных в туземных денежных единицах. Что-то мы не слышали тогда (да и сейчас не слышим), чтобы мировые СМИ широко обсуждали тему «валютной несправедливости» в виде завышенного курса доллара США.

Когда массовая скупка активов за доллары была завершена, наступила новая фаза американской валютной политики, целью которой является уже низкий курс доллара (правда, эту цель мировые СМИ также не любят афишировать). Примечательно, что у всех стран, составляющих «золотой миллиард», их валюты имеют завышенные курсы. Очень несправедливо и даже опасно для стран периферии мирового капитализма (ПМК). В том числе для Китая, куда рвется американский капитал.

Немного о валютном курсе юаня. С 1994 г. по июль 2005 г. юань был жёстко привязан к доллару США с обменным курсом 8,28:1. Да, китайская денежная единица (как и валюта любой страны ПМК) имела заниженный курс. Но при этом ее неоспоримым преимуществом было то, что курс был стабильным, что было очень удобно как китайским экспортерам, так и американским импортерам. Кстати, хотя Вашингтон и ворчал по поводу заниженного курса юаня, однако этим он и ограничивался. Дело в том, что дешевый импорт из Китая в Америке был многим на руку. 21 июля 2005 г. Китай отказался от привязки юаня к доллару и поднял курс национальной валюты на 2 %. Курс юаня теперь стал определяться исходя из его отношения к корзине из нескольких валют.

На протяжении последних 10 лет курс юаня стал плавно повышаться (табл. 9).

Табл. 9. Курс юаня к доллару США, устанавливаемый Народным банком Китая (на конец года)

В целом за период 2004-2014 гг. курс китайской валют по отношению к доллару США вырос на 25 %. Примечательно, что повышение курса юаня не отразилось негативно на позициях Китая в торговле с США (табл. ю).

Табл. 10. Объем двусторонней торговли США и Китая в 2000–2012 гг. (млрд. долл.)

В период 2011-2014 гг. курс юаня почти стабилизировался. Вашингтон опять начал давить на Пекин, требуя более радикального повышения курса юаня. В эти годы Пекин очень активно наращивал валютные резервы Китая, скупая доллары и, таким образом, сдерживая рост курса юаня. А ведь, между прочим, скупка американских казначейских бумаг – также неоценимая услуга Соединенным Штатам. Можно смело сказать, что любой вариант валютной политики НБК почти неизбежно будет вызывать критику и ворчание со стороны тех или иных групп интересов в Вашингтоне.

Впрочем, за долгие годы общения с Соединенными Штатами Китай привык пропускать мимо ушей угрозы и прочие заявления со стороны Вашингтона в части, касающейся валютно-финансовых и торгово-экономических отношений. Еще в 2009 году американские «народные избранники» на Капитолии пытались надавить на Пекин с помощью специального законопроекта. Он предусматривал введение Вашингтоном экономических санкций против Китая в случае, если тот не установит курс юаня на «нормальном уровне». Законопроект, как следовало ожидать, так и не стал законом.

Пекин предпочитает исходить из собственных интересов. А собственные интересы диктуют Китаю такую валютную политику, которая предполагает стабильный или, по крайней мере, предсказуемый курс юаня. Никаких намеков на то, что Китай собирается присоединиться к психозу валютной войны, который захватил ведущие страны Запада, не наблюдается. Даже министерство финансов США 10 апреля в своем докладе указало, что ведущие торговые партнеры США, включая Китай, не манипулируют обменным валютным курсом для получения несправедливых торговых преимуществ. Правда, при этом оно призвало Китай разрешить рынку проявить еще большую роль в механизме формирования обменного курса юаня. Пекин прекрасно понял намек американского казначейства, за красивыми фразами которого скрываются попытки установления контроля над страной с помощью валютных дестабилизаций.

Министр финансов США пытается давить на Пекин, используя заинтересованность последнего в получении юанем статуса международной валюты. Вопрос об этом будет слушаться в Международном валютном фонде в конце этого года. Судя по китайским источникам, Пекин не готов платить за поддержку со стороны Вашингтона согласием на то, чтобы пустить юань в «свободное плавание» или поднять резко курс китайской валюты.

В начале этого года в разных СМИ появился целый ряд публикаций достаточно сенсационного характера, касающихся валютной политики Китая. Мол, Пекин готовит (или даже начал) валютную войну. «На рынках разразилась «немая валютная война», – отмечает глава исследований банка Bank of America Merrill Lynch Дэвид By (David Woo). – И велика опасность того, что теперь в эту войну вступит Китай». (#ixzz3XsoQPxNQ).

Основанием для сенсации послужило то, что курс юаня несколько просел в начале 2015 года. На 1 января нынешнего года он был равен 6.0256 юаня; на 1 марта – 6.2652. «Девальвация юаня продолжится. Китайцы поймут, что они не могут позволить себе проводить прежнюю политику», – заявил в начале марта 2015 года валютный стратег банка Barclays Митул Котеча (Mitul Kotecha) (там же). Однако это сенсация, с нашей точки зрения, «высосанная из пальца». Подобного рода колебания не выходят за рамки «коридора» установленного Народным банком Китая. Кроме того, на последнюю имеющуюся дату – 20 апреля – курс юаня несколько подрос – до 6.1959. Впрочем, это также укладывается в рамки установленного «коридора» НБК.

Раздувая сенсацию о начале валютной войны Китаем, западные СМИ и эксперты осознанно или неосознанно пытаются отвлечь общественное внимание от реальных угроз. Сегодня эпицентрами валютной войны стали США, страны Еврозоны, Великобритания, Япония и другие страны Запада. Там эта война (негласный лозунг «Разори своего соседа») камуфлируется красивыми вывесками программ «количественных смягчений», «стимулирования экономического роста», «борьбы с дефляцией».

Юань: борьба за место под солнцем

Каждый день мы узнаем что-то новое о китайской валюте – юане. Он упрямо и методично захватывает все новые высоты в мировой финансовой системе. На днях ведущие информационные агентства сообщили о знаковом событии: юань занял четвертое место среди всех валют по использованию в международных расчетах. Это данные международной расчетной системы SWIFT. Доля платежей, проведенных с использованием юаня, в августе увеличилась до 2,79 % с 2,34 % в июле. На крутом вираже китайская валюта обогнала японскую иену, доля которой в августе оказалась равной 2,76 %. Всего за три года юань обошел 7 валют по объемам использования в мировом товарообороте. В 2012 году китайская валюта занимала лишь 12-ю строчку в мировом рейтинге валют (доля в международных расчетах 0,84 %). В 2013 г. юань обошел сингапурский и гонконгский доллары, норвежскую и шведскую кроны, а в 2014 г. – швейцарский франк и канадский доллар. Итак, на сегодняшний день перед юанем как валютой международных расчетов всего три денежные единицы – доллар США, евро и британский фунт стерлингов. Мы не удивимся, если в ближайшее время узнаем, что юань уже на третьем месте, обойдя на вираже и британскую валюту. Новый рекорд китайской валюты тем более знаменателен, что он достигнут на фоне девальвации юаня 11 августа (снижение курса на 3 % по отношению к доллару США).

Для более полной картины нам необходимо также следить за динамикой такого показателя, как доля юаня в международных резервах разных стран. Известно, что уже многие государства накапливают китайскую валюту в своих резервах, однако данных о величине таких накоплений не раскрывают. Некоторые страны вообще не афишируют сам факт использования юаня в качестве валюты для формирования международных резервов. Согласно экспертным оценкам, на начало текущего года не менее 30 стран имели юань в своих золотовалютных резервах.

Конечно, выход юаня на более высокие орбиты не происходит стихийно. Власти Китая (правительство и Народный банк Китая) упорно продвигают свою валюту по всему миру. Китай на сегодняшний день имеет договора и соглашения с более 170 странами по использованию юаня в качестве платежного инструмента. Еще с 27 странами Китай подписал соглашения о валютных свопах на общую сумму почти 3 трлн. юаней. Юань начинает использоваться не только для расчетов в международной торговле, но также в операциях на фондовых биржах и для инвестиций. В октябре 2014 г. Великобритания выпустила суверенные облигации в китайской валюте на сумму 3 млрд. юаней (300 млн. фунтов стерлингов, или 488 млн. долл.). Это первая эмиссия суверенных облигаций в китайской валюте в Европе. Кроме того, в прошлом году облигации в юанях выпустили Австралия, Канада и Шри-Ланка. Имеются сведения, что юань стал использоваться в офшорах.

8 октября 2015 года официально начала работу китайская система международных платежей (CIPS). «Начало работы системы CIPS позволит повысить эффективность трансграничных расчетов в юанях и стимулировать использование юаня в международных масштабах, окажет глубокое влияние на улучшение поддержки реальной экономики и стратегии выхода китайских компаний на мировые рынки», – отметил заместитель председателя Народного банка Китая (Центробанка) Фанъ Ифэй. Система международных платежей CIPS даст возможность зарубежным участникам рынка вести расчеты в юанях напрямую с китайскими партнерами. Правительство КНР надеется с ее помощью повысить уровень международного признания своей валюты.

Для Пекина вопросом принципа становится официальное присвоение юаню статуса полноценной резервной валюты. К таковым на сегодняшний день относятся лишь те валюты, которые Международным валютным фондом включены в так называемую «корзину СДР». Напомним, что СДР (SDR) – безналичная денежная единица, которую выпускает МВФ. На русский язык аббревиатуру SDR (Special Drawing Rights) можно перевести как «специальные права заимствования». Первая порция SDR была выпущена в январе 1970 года, когда возник острый дефицит международной ликвидности. Напомню, что в те времена были даже планы замены доллара США на SDR как наднациональную валюту. Но этот вариант не прошел, на Ямайской международной валютно-финансовой конференции дяде Сэму, защищавшему интересы хозяев «печатного станка» ФРС, удалось продавить решение о замене золотодолларового стандарта на бумажно-долларовый стандарт. Однако денежная единица под названием SDR сохранилась как рудимент мировой валютной системы. МВФ рассчитывает курс SDR на основе корзины ключевых валют.

Курс SDR публикуется Международным валютным фондом ежедневно и определяется на основе долларовой стоимости корзины из четырех ведущих валют: доллар США, евро, иена и фунт стерлингов. До введения евро с 1981 года курс был привязан к корзине из пяти валют: доллара США, немецкой марки, французского франка, иены и фунта стерлингов. Вес валют в корзине пересматривается каждые пять лет. В конце нынешнего года должен состояться очередной пересмотр. Китай очень рассчитывает на то, что в результате такого пересмотра юань окажется в корзине SDR. О предстоящем пересмотре СМИ пишут достаточно много и регулярно. Говорится о том, что США как главный «акционер» Международного валютного фонда (им принадлежит самая большая доля в капитале и голосах Фонда) всячески противодействует включению юаня в «корзину». Китай, наоборот, активно готовит «почву» для решения о таком включении.

Одним из последних шагов в деле подготовки «почвы» можно назвать решение Пекина о предоставлении Фонду информации о международных резервах Китайской народной республики в соответствии со стандартами МВФ. Это знаковое событие. Фактически Китай заявил о том, что становится полноправным участником программы Фонда, которая называется COFER (Composition of official foreign exchange reserves). COFER – это база данных МВФ, в которой отражается состав официальных валютных резервов 146 стран – членов организации (напомним, что всего в фонде состоит 188 стран, следовательно, 42 страны в программе не участвуют). Некоторые обобщенные данные из базы COFER находят отражение в официальной статистике Фонда. Однако большая часть информации по резервам хранится в строгой тайне. Совокупный объем международных резервов, по которым предоставляется информация в COFER, составила на середину текущего года 11,4 трлн. долл. Между прочим, в составе резервов заметно возросла доля доллара США – до 58,2 % по итогам второго квартала 2015 года против 53 % в предыдущем квартальном отчете.

Присоединение Китая к программе COFER – серьезный и очень рискованный шаг со стороны Пекина. Фонд, а, следовательно, и главный его акционер (Вашингтон) будут лучше понимать игру, которую ведет Пекин. Хорошо известно, что Китай на протяжении многих лет накапливает золото в своих резервах. Об этом косвенно можно судить по статистике национальной добычи металла (более 400 тонн в год), импорта золота, операций с драгоценным металлом на Шанхайской бирже и т. д. По оценкам экспертов, золотые резервы Китая составляют не менее 5 тысяч тонн. А некоторые даже полагают, что Китай уже догнал Соединенные Штаты, у которых золотые резервы, согласно официальным данным, равны 8100 тонн. А статистика Китая с 2009 года регулярно давала одну и ту же цифру золотых запасов – 1054 тонны. И вот, наконец, «лед тронулся». В июле 2015 года Народный банк Китая неожиданно выдал новую цифру золотых запасов – 1658 т. Прирост по сравнению с предыдущим месяцем составил 604 тонны! В июле появилась новая цифра запасов – 1677 т. В августе – уже 1693 т. Очевидно, что и августовская статистика очень далека от реального положения дел. Можно ожидать, что теперь каждый месяц Китай будет увеличивать цифры запасов золота для того, чтобы его международные резервы выглядели более или менее правдоподобно. В обмен на заявленную «прозрачность» Пекин рассчитывает получить поддержку Фонда в вопросе о включении юаня в «корзину» резервных валют.

До конца планы Пекина по продвижению юаня не понятны. Можно предполагать, что включение юаня в «корзину» нужно для того, чтобы сделать следующий шаг в Международном валютном фонде – добиться пересмотра доли Китая в капитале и голосах Фонда. ВВП Китая, рассчитанный по паритету покупательной способности (ППС), в прошлом году превзошел ВВП США. Китай стал первой экономикой мира. В то же время квота США в голосах МВФ равна 17,7 %, а квота Китая – лишь 4,2 %. Вашингтону все еще принадлежит право вето по решениям МВФ (для этого необходимо не менее 15 % голосов). Китай рассчитывает на повышение своей квоты как минимум в два раза. Но США страшно боятся пересмотра квот. В конце этого года будет уже пять лет с того времени, когда в Фонде состоялось голосование по корректировке квот. Но Вашингтон до сих пор не ратифицировал решения Фонда, принятые в конце 2010 года. Фактически работа Фонда парализована в течение последнего пятилетия. Если юань получит статус резервной валюты, то нынешняя квота Китая будет тем более выглядеть абсурдно мизерной. После этого Пекину будет намного легче бороться за ключевые позиции в капитале и голосах Фонда.

Полагаю, что официальное присвоение юаню звания резервной валюты для Пекина является вопросом престижа. Не могу согласиться с теми экспертами, которые полагают, что Пекин будет стремиться бесконечно наращивать долю юаня в международных расчетах. Превращение национальной денежной единицы в международную валюту имеет много минусов, порождает смертельно опасные последствия. Для этого достаточно посмотреть на доллар США. Когда в 1944 году на международной конференции в Бреттон-Вудсе американской делегации удалось «продавить» решение о золотодолларовом стандарте, в Америке началось активное противодействие ратификации этого решения в Конгрессе США. Противодействие оказывали так называемые «патриоты» и «изоляционисты». Они прекрасно понимали, что превращение доллара США в действительно международную валюту будет означать смертный приговор американской промышленности. Ведь для того, чтобы доллар оказался за пределами США и обслуживал расчеты в мире, надо было сделать торговый и платежный баланс США дефицитным. Только при наличии дефицита «зеленая продукция» «печатного станка» ФРС могла оказаться за пределами американской экономики. Увеличение «зеленой массы» за пределами США означает ничто иное, как наращивание внешнего долга Америки. А такое наращивание возможно лишь при опоре на военную силу. Поскольку добровольно «зеленые бумажки» (необеспеченные долговые расписки) никто принимать и накапливать не желает. Обеспечением доллара США как международной валюты на сегодняшний день является не ее экономика (там уже процесс деиндустриализации близок к своему завершению), а Шестой американский флот и бомбардировщики ВВС США.

Думаю, что в Пекине многие это понимают. Далеко не все в Китае, особенно представители реального сектора экономики, разделяют восторги по поводу планов завоевания мира юанем. Точно также многие в Китае понимают, что введение золотого юаня (это также популярная тема мировых СМИ) является не менее тупиковым вариантом. Можно уверенно сказать, что если Пекин и накапливает «желтый металл», то отнюдь не для того, чтобы ввести у себя золотую валюту. Скорее всего, запас золота рассматривается как стратегический ресурс, «чрезвычайное платежное средство». В партийно-государственном руководстве Китая есть немало людей, которые полагают, что наиболее подходящей для страны является социалистическая модель, основывающаяся на государственной валютной монополии и запрете использования национальной денежной единицы в международных расчетах. Сегодня они пребывают в глухой обороне, поскольку китайское общество находится под сильным влиянием идей «экономического либерализма».

Тактические цели и задачи Пекина в области валютно-финансовой политики достаточно понятны. Намного сложнее понять, в чем заключается его валютно-финансовая стратегия. Впрочем, смею предположить, что ее на сегодняшний день нет. Это в свою очередь объясняется тем, что внутри партийно-государственного руководства Китая борьба за выбор пути развития страны продолжается. Отсутствие реальной (а не декларируемой) социально-экономической стратегии развития Китая предопределяет, в свою очередь, невнятность и непоследовательность международной валютно-финансовой политики Пекина.

Что стоит за решением МВФ по юаню

Динамичное развитие экономики Китая привело к тому, что его денежная единица юань в последние годы на международной арене стала конкурировать с ведущими резервными валютами – долларом США, евро, британским фунтом стерлингов и японской иеной. Существует два определения резервной валюты. Согласно более широкому определению резервной валютой считается любая национальная денежная единица, которая входит в состав международных резервов других стран. Согласно узкому определению, статус резервной имеет та валюта, которая входит в состав так называемой «корзины СДР». Это «официальная резервная валюта».

На сегодняшний день у стран-членов МВФ имеются резервы в СДР в объеме, эквивалентном 280 млрд. долл. Это часть (очень небольшая) международных резервов стран-членов МВФ. Курс СДР определяется на основе корзины нескольких валют, которую называют «корзиной СДР». Каждые пять лет совет директоров определяет состав указанной «корзины» и «вес» каждой валюты в «корзине». Страны-члены МВФ имеют право конвертировать свои резервы СДР в любую из валют, входящих в состав «корзины». Такая необходимость может возникать, например, при выравнивании платежного баланса страны, погашения обязательств страны в конкретной валюте. На сегодняшний день в состав «корзины СДР» входят следующие четыре валюты: доллар США; евро; фунт стерлингов Великобритании; иена Японии. Они и являются резервными валютами в узком смысле. Получение валютой статуса «официальной резервной» повышает ее авторитет, создает на нее дополнительный спрос на мировых финансовых рынках. Валютный состав «корзины СДР» иногда меняется. Было время, когда в этой «корзине» были немецкая марка и французский франк, однако в 1999 году, после появления в Европейском Союзе региональной международной валюты евро последняя заместила немецкую и французскую валюту. Более четверти века валютный состав «корзины» не менялся.

Пять лет назад при рассмотрении состава «корзины СДР» в МВФ Китай заикнулся по поводу включения в «корзину» юаня, однако просьба Пекина категорически была отклонена. И вот на протяжении последних пяти лет Китай упорно и целенаправленно готовился к новой попытке сделать юань официальной резервной валютой. Попытки были двоякими.

С одной стороны, Китай продолжал торговую и финансовую экспансию в мире, наращивая свой экономический потенциал, увеличивая объемы операций на мировых рынках в юанях.

С другой стороны, он вносил определенные коррективы в национальную валютно-финансовую политику. Суть корректив – сделать юань более конвертируемой валютой согласно требованиям МВФ. А также минимизировать влияние государства на формирование валютного курса юаня (также требование МВФ).

На первом направлении успехи Китая выглядят весьма убедительно. Если считать валовой внутренний продукт (ВВП) по паритету покупательной способности, то Китай уже обошел США по этому показателю, заняв первое место в мире. Китай стал также крупнейшим в мире экспортером. В экспортно-импортных операциях Китая все большая доля приходится на юань, а доллар, евро и другие резервные валюты уходят на второй план. Один из основных способов расчетов в международной торговле – аккредитив. В январе 2012 года в юанях в мире было открыто 1,89 % всех аккредитивов, а через три года этот показатель вырос до 9,43 %. Это, между прочим, больше, чем объем аккредитивов в евро. Растет доля юная во всех международных расчетах (по международной торговле, другим текущим операциям, операциям с капиталом). Китайская валюта стала четвертой в списке самых используемых мировых валют после доллара США, евро и фунта стерлингов. Кроме того, юань в ряде стран стал фактически резервной валютой, т. е. центральные банки стали включать китайскую валюту в состав своих международных резервов.

На втором направлении также имелись подвижки. Но именно здесь Вашингтон, стремящийся вставлять палки в колеса Пекину, усматривал серьезные «недоработки». Казначейство США и другие американские властные инстанции обвиняли Пекин в том, что он искусственно занижает курс юаня. Фактически подозревая его в ведении валютной войны. В адрес Пекина из Вашингтона прозвучали обвинения в том, что имевшая летом этого года небольшая девальвация юаня – отнюдь не следствие рыночных процессов, а результат целенаправленных действий Народного банка Китая. Да и многочисленные ограничения для иностранного капитала в китайской экономике Вашингтон квалифицировал как «серьезные ограничения» для свободной конвертируемости юаня. До конца лета текущего года разные чиновники США не раз заявляли, что не поддерживают идею включения юаня в «корзину СДР».

Но тональность США осенью изменилась. Это произошло после сентябрьского визита Си Цзинъпина в Вашингтон. В Белом доме решили, что могут «перегнуть палку» с Китаем, если будут и дальше противодействовать продвижению юаня. Пекин был крайне раздражен тем, что Вашингтон взял курс на противодействие реформам МВФ. В 2010 году Исполнительный совет Фонда (24 исполнительных директора) принял решение о пересмотре квот стран-членов (квот по капиталу и голосам) с учетом изменившихся экономических и финансовых позиций стран. Если экономические потенциалы США и Китая, измеряемые показателями ВВП и международной торговли, сегодня примерно одинаковы, то доли их в голосах Фонда не сопоставимы. У США доля превышает 17 %, а у Китая – 3,8 %. США, блокируясь со своим союзниками в рамках «семерки», имеют в Фонде 43 % голосов. Вашингтон такая раскладка устраивает, поэтому на протяжении последних пяти лет он блокировал ратификацию Конгрессом решения Исполнительного совета Фонда о корректировке квот.

Политика США в Фонде в последние годы была такова, что она превращала Китай из партнера Америки во врага. Вашингтон вольно или невольно способствовал консолидации стран БРИКС как внутри Фонда, так и за его пределами. В частности, в этом году завершено создание Банка БРИКС, который может стать альтернативой Фонду. Еще одной альтернативой Фонду может стать созданный при решающей роли Пекина Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ).

Прекращение Вашингтоном противодействия включению юаня в «корзину СДР» можно рассматривать как вынужденную тактическую уступку. В середине ноября исполнительный директор Фонда Кристин Лагард и эксперты фонда рекомендовали включить юань в пул резервных валют. Наконец, 30 ноября 2015 года Исполнительный совет Фонда принял долгожданное для Пекина решение о включении юаня в «корзину СДР». Однако вступление в силу этого решения отложено на 10 месяцев – до 1 октября 2016 года. Вероятно, такая отсрочка была инициирована Вашингтоном, который хочет еще подержать Пекин на «коротком поводке». Последний, по мнению Вашингтона, должен продолжать демонстрировать практические шаги в направлении либерализации своей валютной политики. Не исключаю, что в случае каких-то эксцессов до 1 октября следующего года Вашингтон, как главный «акционер» Фонда, сможет «продавить» решение о «замораживании» решения Исполнительного совета от 30 ноября 2015 года.

Появились первые оценки влияния получения юанем статуса официальной резервной валюты на экономику Китая. Эксперты ожидают, что дополнительный приток капитала в юаневые активы составит 600 миллиардов долларов до 2020 года. В том числе 400 миллиардов долларов – от крупнейших инвестиционных фондов, включая суверенные фонды. И еще 200 – от частных компаний и отдельных инвесторов.

Правда, появились уже и негативные оценки. Суть их состоит в том, что курс юаня начнет неизбежно расти, что будет ослаблять и без того ставший неустойчивым китайский экспорт. Некоторые эксперты еще более категоричны. Они считают, что на дальнейшем развитии реальной экономики в Китае можно поставить крест. Китай будет постепенно превращаться в финансовую экономику. Подобная модель экономики требует военного обеспечения своей валюты. Подобно тому, как Великобритания в XIX веке и первой половине XX века поддерживала силовыми методами фунт стерлингов, а США в XX веке и начале XXI века точно так же поддерживали и поддерживают свой доллар.

Как бы там ни было, Пекин чувствует себя победителем. Одновременно некоторые государства после решения Исполнительного совета Фонда испытывают горькие чувства. Ведь другим резервным валютам в «корзине СДР» придется потесниться. Доля юаня определена в 10,92 %. При этом доля доллара США снизится чисто символически: с 41,90 до 41,73 %. Потесниться придется в первую очередь евро, доля которого упадет с 37,40 до 30,93 %. Также снизятся доли британского фунта стерлингов (с 11,30 до 8,09 %) и японской иены (с 9,40 до 8,33 %). Таким образом, доля двух европейских валют (евро и фунта стерлингов) в «корзине СДР» уменьшится почти на 10 процентных пунктов. Также знаменательно, что попав в «клуб избранных», юань сразу занял в нем третье место, оставив после себя японскую иену и британский фунт стерлингов.

Можно ожидать, что Пекин, добившись особого статуса юаня, в ближайшее время будет стремиться взять следующую «высоту» – добиться реформирования Фонда. Во-первых, введения в силу решений Исполнительного совета 2010 года по корректировкам квот. Во-вторых, утверждения новой формулы расчета квот (более адекватно отражающей позиции стран-членов Фонда в мировой экономике). В-третьих, подготовки новых корректировок квот (по состоянию на 2015 год).

Впрочем, следует иметь в виду, что дальнейшая борьба Пекина за «место под солнцем» в Фонде сопряжена с большими рисками. Некоторые американские политики высказываются по будущему МВФ примерно так: Вашингтону Фонд нужен лишь до тех пор, пока Соединенным Штатам принадлежит «контрольный пакет» в этом «акционерном обществе» и пока они могут использовать Фонд в качестве инструмента своей международной политики. Если Китай и другие государства лишат Соединенные Штаты «контрольного пакета» в Фонде, то дальнейшее членство Вашингтона и его союзников в этой организации утратит всякий смысл. Интересно, учитывает ли Пекин это обстоятельство при подготовке к взятию новых «высот» в Фонде?

«Китайская хитрость» в валютной войне Пекина с Вашингтоном

Народный банк Китая (НБК), являющийся центральным банком КНР, заявил о намерении изменить валютные ориентиры при формировании курса национальной денежной единицы. Таким заявлением стала «директивная» статья, размещенная на сайте НБК. Суть планируемой реформы состоит в ослаблении привязки юаня к доллару США.

Какими бы не были заявления НБК по поводу валютного режима юаня, он никогда не был свободно плавающей валютой. Ее валютный курс определялся на «плановой основе» Народным банком Китая и привязывался к доллару США. То, что доллар США был «точкой отсчета» для китайского Центробанка, не случайно. Америка с начала 80-х гг. прошлого века была главным торговым партнером Китая. Китайско-американская торговля была важнейшим фактором, определявшим экономическую динамику Китая. В свою очередь, динамика и пропорции китайско-американской торговли зависели от валютного курса юаня.

В начале «нулевых» годов доля США в общем товарообороте Китая со всеми странами составляла около 20 %. Вроде бы нельзя сказать, что Америка занимала «доминирующее» место во внешней торговле Китая. Однако надо иметь в виду, что американо-китайская торговля характеризовалась и продолжает характеризоваться сильной несбалансированностью: поставки товаров из Китая в США намного превышают поставки товаров из США в Китай. Для Китая это крайне важно, так как доминирование экспорта над импортом давало и продолжает давать мощный импульс развитию многих отраслей китайской экономики и обеспечивает громадное положительное сальдо внешнеторгового баланса Китая. Возьмем в качестве примера 2003 год. Положительное сальдо всей внешней торговли Китая в указанном году составило лишь 25,5 млрд. долл. При этом китайский товарный экспорт в Соединенные Штаты составил 152,4 млрд. долл., а китайский импорт из США – лишь 28,4 млрд. долл. В китайско-американской торговле имело место превышение экспорта над импортом в 5,4 раза. Торговля Китая с США в 2003 году была сведена с положительным для Пекина сальдо, равным 124 млрд. долл. Начиная с 2005 года, положительное для Китая сальдо китайско-американской торговли устойчиво составляло от 200 до 300 млрд. долл. в год. Пожалуй, лишь торговля Китая с Гонконгом давала сопоставимые объемы положительного сальдо, но надо иметь в виду, что Гонконг традиционно выполнял и продолжает выполнять функцию «экспортных ворот» Китая.

Доля США в товарообороте, экспорте и импорте Китая в текущем десятилетии снизилась по сравнению с началом «нулевых» годов (см. табл. и). Возникло ощущение ослабления зависимости Китая от заокеанского торгового партнера.

Табл. 11. Доля ведущих торговых партнеров КНР в общем товарообороте, экспорте и импорте в 2014 году (%)

Однако, с нашей точки зрения, это иллюзия. В 2014 году экспорт Китая в США составил 555,12 млрд. долл., импорт – 396,08 млрд. долл. А положительное сальдо – 237,04 млрд. долл. Роль китайско-американской торговли в формировании положительного сальдо внешней торговли Китая остается решающим. Это сальдо составило в 2014 году 382,5 млрд. долл., таким образом, вклад китайско-американской торговли в создание этого сальдо составил 62 %. На самом деле этот показатель еще выше, учитывая, что солидная часть китайского экспорта в США идет через «экспортные ворота» Гонконга. А с Гонконгом у Китая торговля также характеризуется наличием большого положительного сальдо. Иначе говоря, Америка остается стратегически важным торговым партнером Китая. Из этого можно заключить, что для Пекина, конечно же, валютный курс юаня по отношению к доллару США не может не иметь жизненно большого значения. Впрочем, в своей внешней политике Пекин также должен учитывать фактор китайско-американской торговли. Откровенно антиамериканские тенденции в китайской политике могут окончиться тем, что Вашингтон будет вводить прямые или косвенные ограничения для китайских товаров.

Политика формирования валютного курса юаня Пекина на первом этапе своей внешнеэкономической экспансии сводилась преимущественно к тому, чтобы «опускать» этот курс по отношению к доллару США (табл. 12).

«Валютный демпинг» Пекина продолжался до конца 1994 года, он позволил Китаю стать ведущим мировым экспортером. В течение последующего десятилетия 1995-2004 гг. Пекин проводил политику стабильного курса юаня по отношению к доллару США, причем в 1998-2004 гг. курс был фактически фиксированным. Наконец, под сильным давлением Вашингтона Пекину в течение последнего десятилетия пришлось повышать курс юаня. Повышение было плавным, без резких рывков, чтобы не нанести ущерб китайскому экспорту, рост которого продолжался. Правда, не такими высокими темпами, как в предыдущие периоды.

Летом этого года (в августе) впервые за многие годы курс юаня резко упал. За один день падение составило почти 2 %. Вашингтон назвал это падение «запланированной» Пекином девальвацией юаня. Мол, у Китая возникли проблемы с дальнейшим поддержанием темпов экономического роста и наращивания экспорта, и он прибег к хорошо подзабытой тактике «валютного демпинга». Некоторые эксперты, правда, оправдывали это событие тем, что ФРС США готовилась в сентябре повысить базовую процентную ставку (с 0-0,25 %), и это спровоцировало резкий отток капитала из Китая, что, в свою очередь, привело к «проседанию» юаня. Но трудно поверить, что при гигантских валютных резервах НБК (более 3,5 трлн. долл.) НБК не мог поддержать курс юаня. Думаю, что падение юаня было «пробным шаром» НБК, который вызвал бурную реакцию Вашингтона.

И вот 14 декабря НБК объявил о новации в области формирования валютного курса юаня. Как следует из сообщения на сайте НБК, власти КНР решили отказаться от привязки юаня к доллару, заменив его корзиной из 13 валют. В «корзину» должны войти доллар США, евро, японская иена и еще 10 других валют. Целью введения нового валютного индекса (корзины) ЦБ Китая называет попытку «сместить отношение рынка к курсовым движениям юаня, подчеркивая важность более широкого взгляда на спектр валют в противовес одностороннему движению против доллара».

Табл. 12. Изменения номинального курса юаня по отношению к доллару США (юани за 100 долл. США, среднегодовое значение)

В «корзине», безусловно, должны находиться валюты тех стран, с которыми Китай имеет наиболее тесные торговые связи. А в некоторых случаях и связи, основанные на обмене капиталом. Как видно из табл. 11, на десять ведущих партнеров КНР в 2014 году пришлось 54,1 % всего товарооборота Китая с зарубежными странами, 56,1 % экспорта, 53,9 % импорта.

На долю главного торгового партнера Китая-США (доллар США) пришлось 12,9 % всего товарооборота Китая, 16,9 % его экспорта и 8,1 % импорта. На четырех ведущих партнеров Китая из Европейского Союза с валютной единицей евро (Германия, Франция, Италия и Голландия) пришлось 8,3 % всего товарооборота Китая. Примерно такой же была доля указанных четырех стран в экспорте и импорте Китая. С учетом более мелких стран из зоны евро на страны с указанной валютой придется около 10 % китайского товарооборота. Япония (иена) в 2014 году была третьим торговым партнером Китая, занимая в его товарообороте 7,3 %; доли Японии в экспорте и импорте Китая равнялись соответственно 6,4 и 8,3 %. Великобритания (фунт стерлингов) среди торговых партнеров Китая занимала лишь 12 строчку, ее доля в общем товарообороте была 1,9 %; доли в экспорте и импорте Китая соответственно 2,4 и 1,2 %. Таким образом, страны с четырьмя официальными резервными валютами (доллар США, евро, японская иена и британский фунт стерлингов) занимали в общем товарообороте Китая долю, примерно равную 1/3.

2/3 всего товарооборота приходилось в 2014 году на страны с валютами, которые не входили в «корзину СДР» Международного валютного фонда (список официальных резервных валют). Это, прежде всего, Гонконг, денежная единица которого называется гонконгский доллар. Другие важные торговые партнеры Китая, имеющие денежные единицы без статуса официальных резервных валют: Южная Корея (южнокорейская вона); Тайвань (новый тайваньский доллар); Австралия (австралийский доллар); Малайзия (малазийский ринггит); Российская Федерация (российский рубль); Бразилия (бразильский реал); Вьетнам (вьетнамский донг); Сингапур (сингапурский доллар); Таиланд (тайский бат); Индия (индийская рупия); Индонезия (индонезийская рупия); ЮАР (южноафриканский рэнд); Канада (канадский доллар); Филиппины (филиппинское песо); Новая Зеландия (новозеландский доллар).

Через некоторое время НБК опубликовал список всех 13 валют, которые будут включены в «корзину», а также их «веса». Доля доллара в ней составит 26,4 %, евро – 21,39 %, японской иены – 14,68 %. Кроме того, в корзину войдут австралийский, канадский, гонконгский, новозеландский и сингапурский доллары, британский фунт, швейцарский франк, тайский бат, малазийский ринггит, а также – с долей 4,36 % – российский рубль. За пределами «корзины» оказались такие валюты стран БРИКС, как индийская рупия, южноафриканский рэнд, бразильский реал. Не попали в «корзину» также следующие валюты ведущих торговых партнеров Китая: вьетнамский донг, южнокорейская вона, индонезийская рупия, новый тайваньский доллар, филиппинское песо.

Чем же продиктована запланированная реформа НБК?

Некоторые эксперты усмотрели в новации китайского Центробанка попытку организовать валютное сотрудничество Китая со странами, осуществляющими эмиссию упомянутых 13 валют. Цель такого сотрудничества – выравнивание и стабилизация обменных курсов для развития взаимной торговли и инвестиционного обмена. В принципе контуры такого сотрудничества просматриваются в многочисленных соглашениях по валютным свопам между НБК и центральными банками других стран (-juanja-valjutnye-svopy-29643.html).

Такие соглашения – необходимое, но не достаточное условие для нормальных торгово-экономических отношений между Китаем и другими государствами. Необходимо, чтобы центральные банки стран, объединенных «валютной корзиной», заключили двух– и многосторонние соглашения о стабилизации обменных валютных курсов. Пока валюты многих стран, находящихся за пределами зоны «золотого миллиарда», имеют крайне высокую волатильность. Достаточно вспомнить обвал рубля в России, который произошел ровно год назад.

А вот шесть ведущих Центробанков Запада имеют долгосрочное (по некоторым данным, бессрочное) соглашение о стабилизации своих валют. Фактически действует негласный картель ФРС США, ЕЦБ, Банка Англии, Банка Канады, Национального банка Швейцарии и Банка Японии (-svopy-v-sovremennommire.-rozhdenie-globalnogo-valjutnogo-kartelja-ii-29553.html).

Итак, некоторые эксперты полагают, что своим решением от 14 декабря НБК сделал шаг к формированию подобного валютного картеля с участием Центробанков, выпускающих 13 валют, включенных в «корзину». Может быть, НБК имел в виду и эту задачу. Но, следует сказать, что она крайне сложна и потребует много времени. Вместе с тем есть другая, более понятная и «приземленная» причина валютной реформы НБК.

Пекин устал от постоянных претензий со стороны Вашингтона, его обвинений в том, что он, мол, осуществляет валютный демпинг на американском рынке. Теперь Пекин можно заявить Вашингтону, что он при формировании юаня ориентируется на широкую «корзину» валют, а не только на доллар США. Поскольку почти 3/4 наполнения «корзины» приходится на 12 валют, которые имеют тенденцию обесцениваться по отношению к доллару США (исключение составляет швейцарский франк), то юань также будет иметь понижательную тенденцию по отношению к доллару США. Но в этом случае все претензии Вашингтона Пекин может переадресовать другим государствам, валюты которых представлены в «корзине».

Главный валютный стратег инвестиционного банка Saxo Bank Джон Харди следующим образом прокомментировал заявление Народного банка Китая: «Переключив внимание рынка на новый индекс юаня, Китай теперь может махнуть рукой на любые крупные движения против доллара (особенно если он вдруг начнет резко расти), и сказать, что это все из-за корзины. Время для заявления НБК также выбрано далеко не случайно – прямо перед заседанием Федерального комитета по открытым рынкам на этой неделе; напомним, что августовская девальвация китайского юаня спровоцировала коллапс на рынках и вынудила ФРС ничего не предпринимать на заседании в сентябре, хотя ставки были бы повышены на нем, если бы Китай не раскачал рынки».

После включения юаня в корзину официальных резервных валют МВФ (зо ноября 2015 г.) многие гадали по поводу дальнейшей валютной политики Китая: будет ли взят курс на повышение юаня по отношению к его конкуренту доллару или, наоборот, начнется игра на понижение. Прошло всего две недели после исторического решения МВФ, и мы видим: Пекин начал игру на понижение юаня.

Курс юаня к доллару США на торгах в понедельник обновил четырехлетний минимум, поскольку заявления НБК были восприняты трейдерами как сигнал того, что Центробанк готов к дальнейшему ослаблению национальной валюты. Стоимость юаня к закрытию рынка в Шанхае уменьшилась на 0,06 % – до 645,91 юаня за 100 долларов. В течение сессии курс опускался до 646,65 юаня за 100 долларов, что является минимумом с июля 2011 года. НБК понизил в понедельник справочный курс юаня на 0,21 % – до минимальных за 4 года 644,95 юаня за 100 долларов. С августа юань подешевел на 3,9 %. Однако теперь дяде Сэму будет трудно давить на Пекин. Последний будет ссылаться на «невидимую руку» валютного рынка или отсылать дядю Сэма к другим странам, участвующим в валютной войне.

Часть III. Финансовые ловушки для китайского дракона

О редкоземельных металлах, нефти и «опиумных войнах» Китая. Уроки для России

РНЛ. 07, 08.06.2012

Спрашивается: с какой стати Западу потребовалось втягивать Россию в ВТО? К настоящему время Россия превратилась в страну, экспорт которой почти полностью состоит из энергоносителей и сырья. На долю сырой нефти, нефтепродуктов и природного газа в общей стоимости российского товарного экспорта в настоящее время приходится около 70 %. А ведь еще есть металлы, руды металлов, нерудное сырье, лесоматериалы, сельскохозяйственное сырье и т. п. Все это Запад принимает из России с большим удовольствием, и пошлин на импорт сырьевых товаров из России не возводил и не возводит. Ведь корпорациям нужно дешевое сырье. Что касается барьеров для импорта товаров в Россию, то здесь также особых проблем для западного бизнеса нет. Многие иностранные компании давно уже завоевывают российский рынок изнутри, приобретая наши отечественные предприятия. Таким иностранным компаниям находится под прикрытием импортных пошлин даже комфортно. Но, тем не менее, российские власти на протяжении многих лет снижали импортные пошлины, что создавало благоприятные возможности для захвата российского рынка иностранными компаниями, производство которых находится вне территории РФ. Наши чиновники цинично заявляют, что фактически Россия уже привела свои пошлины и всякого рода нормы в соответствие с требованиями ВТО. На данном этапе речь, мол, идет лишь о юридических формальностях (ратификация протокола о присоединении РФ к ВТО).

Большинство публикаций по проблемам ВТО в российских СМИ в основном посвящено обсуждению вопросов таможенных пошлин, в меньшей степени – государственного субсидирования экономики. Конечно, это важные, но, на наш взгляд, далеко не главные вопросы. Одна из главных угроз, исходящих от ВТО для России, – угроза установления западным капиталом жесткого прямого контроля над нашими природными ресурсами.

Концепция: «природные ресурсы – наследие человечества»

Мы уже неоднократно слышали высказывания разных западных государственных и политических деятелей, которые прямо или намеками проводили простую мысль: некоторые страны обладают большими природными богатствами, но эффективно распорядиться ими не могут. По их мнению, природные богатства – «общее наследие человечества». «Человечество» может (и даже обязано) установить «эффективный контроль» над природными ресурсами тех стран, которые сами не в состоянии осваивать эти ресурсы или темпы освоения этих ресурсов этими странами не устраивают «человечество». В переводе с «птичьего» языка современных политиков «человечество» – транснациональные корпорации (ТНК), а «общее наследие» – природные ресурсы, по недоразумению находящиеся под контролем суверенных государств.

Приведу примеры высказываний. Бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт: «Величайшая несправедливость, когда такими землями, как Сибирь, владеет одна Россия» (аналитическая передача «Постскриптум» весной 2005 года). А вот знакомый всем Збигнев Бжезинский: «Для европейцев Сибирь могла бы обернуться тем, чем Аляска и Калифорния вместе взятые стали в свое время для американцев: источником огромных богатств… Чтобы удержать Сибирь, России понадобится помощь, ей не под силу одолеть эту задачу самостоятельно в условиях переживаемого ею демографического спада и новых тенденций в соседнем Китае. Благодаря масштабному европейскому присутствию Сибирь могла бы со временем превратиться в общеевразийское достояние, использование которого происходило бы на многосторонней основе». (3. Бжезинский. «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство»). В книге «Великая шахматная доска» («The Grand Chessboard», 1997), он прямо говорит о расчленении России на три государственных образования. Сибирь с ее природными ресурсами, по Бжезинскому, не должна находиться под контролем Москвы.

Не надо думать, что разговоры об «общем наследии человечества» – новинка конца XX – начала XXI вв., связанная с глобализацией и резким усилением в мире экономического и политического влияния ТНК. Примерно четверть века назад известный наш экономист и публицист А. Цикунов (псевдоним «Кузьмич») писал: «В конце ХГХ века, с развитием промышленного производства, проблема сырья встала срочно на повестку дня. В 1884 году в Берлине ведущими странами мира был принят «Акт Берлинской конференции», в котором закреплялся принцип эффективной оккупации, суть которого сводилась к тому, что каждая страна обязана была эффективно добывать сырье на своих территориях и пускать его в оборот, а если не позволяли технические средства, то допускать к эксплуатации другие страны и картели» (цит. по: М. Антонов. Капитализму в России не бывать! – М.: Яуза, Эксмо, 2005, с. 579). Далее автор продолжает мысль: на основании установок Берлинской конференции, «Россия стала объектом совместной эксплуатации международных концернов». Таковы были политические установки Западной Европы.

А вот Америка еще в начале XIX века провозгласила доктрину Монро, согласно которой вся Америка (и Северная, и Южная) с ее природными ресурсами принадлежит Соединенным Штатам, вернее – ее частному капиталу. Известный американский геополитик адмирал Мэхен в 1895 году сделал следующее политическое заявление: «Большая часть мира все еще принадлежит дикарям или же государствам, которые в экономическом или политическом отношениях недоразвиты и из-за этого не в состоянии использовать полный потенциал территорий, которыми они владеют. С другой стороны, у высокоцивилизованных государств накапливаются излишки энергии. Эта энергия в очень близком будущем должна быть направлена на завоевание новых пространств». Вскоре начался выброс «излишков энергии» в виде империалистических войн за раздел и передел международных рынков и захват источников сырья на планете.

ВТО как инструмент посягательства ТНК на природные ресурсы России

Уже в годы существования государства «Российская Федерация» предпринималось несколько попыток поставить под полный контроль Запада наши природные ресурсы. Наиболее известная вылилась в проект многостороннего международного соглашения, получившего название Европейская энергетическая хартия (ЕЭХ). Данное соглашение с участием России призвано было обеспечить западноевропейским корпорациям неограниченный доступ к нашими запасами энергоресурсов (нефть и природный газ). Фактически, указанная хартия предусматривала серьезное ограничение суверенных прав России в части, касающейся природных ресурсов. У наших политиков и законодателей хватило благоразумия и силы воли противостоять давлению Запада.

Другая попытка – навязывание России соглашений о разделе продукции (СРП). В основном эти соглашения предполагалось использовать при разработке крупных и крупнейших российских месторождений нефти, природного газа, золота, некоторых других ресурсов. Суверенные права России по распоряжению стратегически важными запасами природных ресурсов в рамках указанных соглашений резко ограничивались (подробнее об этом можно прочитать в следующем источнике: Болдырев Ю. Ю. Похищение Евразии. – М.: Крымский мост – 9Д, Форум, 2003). Слава Богу, в 1995 г. проект федерального закона о СРП был нашими народными избранниками отклонен как откровенно подрывающий суверенитет России над своими природными ресурсами.

Протокол о присоединении России к ВТО – еще одна попытка в том же направлении. Изучение опыта давления стран Запада в рамках ВТО на государства, которые обладают богатыми природными ресурсами, показывает, что это давление осуществляется по двум направлениям.

Во-первых, давление в виде требований ослабить различные ограничения на деятельность иностранных инвесторов, разрабатывающих природные ресурсы в странах-членах ВТО. Принимающие иностранные инвестиции государства могут, в частности, вводить экологические и социальные нормы производственной деятельности. Если эти нормы снижают прибыли ТНК в данной стране, то власти той страны, в которой зарегистрирована корпорация, могут через своего торгового представителя в ВТО требовать ослабления или даже полной отмены этих норм. Пока ТНК не могут напрямую вступать в споры с принимающими государствами, а вынуждены полагаться на механизмы наднационального лоббизма. Однако ВТО не стоит на месте. В ее недрах готовится специальный пакет документов, который предполагает, что ТНК получат право непосредственно (через суд) оспаривать любые законы тех государств, где эти корпорации осуществляют свою производственную, коммерческую и финансовую деятельность. На наших глазах ВТО из организации, занимающейся вопросами международной торговли, превращается в наднациональный центр, разрушающий последние государственные институты по регулированию инвестиций.

Во-вторых, ТНК, будучи основными потребителями природных ресурсов, добываемых в странах периферии мирового капитализма, могут использовать механизмы ВТО для того, чтобы диктовать последним условия поставок природных ресурсов. Например, оспаривать уровень цен, считая их «чрезмерными», «монопольными», «нерыночными». Также диктовать объемы добычи и поставок природных ресурсов на мировой рынок. События вокруг Китая последних лет показывают, что страны Запада начинают активно задействовать этот механизм ВТО.

История с редкоземельными металлами: посягательство ВТО на суверенитет Китая

Сегодня словосочетание «редкоземельные металлы» стало часто встречаться не только на страницах специальных технических изданий, но и в экономической и политической прессе. Причина в том, что уже в течение в нескольких лет СМИ следят за конфликтом, который разворачивается во Всемирной торговой организации и который касается ситуации на мировом рынке редкоземельных металлов (РЗМ). Данная группа металлов играет сегодня большую роль в самых разных отраслях промышленности, особенно в тех, которые производят высокотехнологическую продукцию. На основе РЗМ осуществляется, например, производство мобильных телефонов. Они используются при создании сверхпрочных керамических изделий, сложных оптических приборов, гибридных автомобилей, в радиоэлектронике, атомной технике, химической промышленности, машиностроении, нефтепереработке, авиационной промышленности, ракетостроении и многих других отраслях.

В эпицентре конфликта оказался Китай, который располагает примерно 1/3 мировых разведанных запасов РЗМ и производит более 90 % потребляемого в мире данного вида стратегического сырья. Начиная с 2006 г. Китай стал устанавливать квоты на экспорт РЗМ, через некоторое время это привело к росту мировых цен на металлы данной группы. Это вызвало недовольство со стороны США, стран Западной Европы, Японии. Против «Страны восходящего солнца» Китай стал использовать ограничения экспорта РЗМ как инструмент внешнеэкономического и внешнеполитического давления по вопросам, весьма далеким от торговли металлами. Запад забеспокоился, стали звучать протесты против китайских ограничений экспорта РЗМ, при этом делались ссылки на то, что это угрожает стратегическим отраслям и даже военной безопасности Запада.

В марте 2012 года США, ЕС и Япония подали совместную жалобу в ВТО на Китай, обвинив его в применении ограничений на экспорт РЗМ (в частности, экспортных пошлин). Примечательно, что в жалобе отмечалось: Китай создает преимущества национальным потребителям данного сырья по отношению к зарубежным, а это по меркам ВТО звучит как страшное обвинение. В западных СМИ дается более развернутая панорама претензий: Китай пытается создать на своей территории производственную цепочку от добычи сырья и его первичной переработки до производства конечного высокотехнологичного продукта и его экспорта на мировой рынок. Получается, что Китай замахивается на то, чтобы конкурировать с высокотехнологичными производствами Запада. При этом Китай явно выигрывает эту конкурентную борьбу: ведь для китайского производителя сырье обходится дешевле, чем для западного. В западных СМИ раздаются возмущенные слова о том, что Китай ограничивает пошлинами вывоз сырья (РЗМ), но полностью освобождает от пошлин и налога на добавленную стоимость (НДС) экспортные товары, произведенные на основе РЗМ. Так чего доброго Китай скоро захватит весь мировой рынок товаров, в которых используются РЗМ! Протесты западных стран по поводу китайской политики ограничения экспорта металлов звучат очень угрожающе. Например, в заявлении Европейской комиссии (март 2012 г.) говорится: «Ограничения Китая на (вывоз) редкоземельных металлов и других (сырьевых) товаров нарушают правила международной торговли и должны быть отменены. Эти меры больно бьют по производителям и потребителям в ЕС и по всему миру… Несмотря на четкие указания ВТО, Китай ранее не предпринял никаких попыток, чтобы отказаться от ограничений на вывоз (других сырьевых товаров). Это не оставляет нам никакого выбора, кроме как бросить вызов экспортному режиму Китая для обеспечения справедливого доступа наших предприятий к данным материалам». Данное заявление «цивилизованной» Европы очень напоминает угрозы, которые в XIX веке раздавались из Лондона перед началом жестоких и кровопролитных «опиумных» войн в Китае.

Реакция Китая на жалобу была неоднозначной. С одной стороны, Пекин оправдывался. Мол, для сдерживания экспорта металлов были веские причины. Во-первых, возникли опасения того, что запасы РЗМ в стране при столь хороших «аппетитах» со стороны мировой промышленности быстро истощатся. Во-вторых, добыча РЗМ сопряжена с высокими экологическими ущербами, которые невозможно покрыть и компенсировать доходами от экспорта металлов. В-третьих, сокращение предложения РЗМ на мировом рынке отчасти обусловлено тем, что Китай начал решительную борьбу с нелегальной добычей редкоземов. Мало того, что казна не получает доходов от такого теневого бизнеса, нелегальная добыча связана с использованием особо хищнических методов, вызывающих огромный ущерб окружающей среде. Таков смысл официальных заявлений Пекина, адресованных «партнерам» по ВТО.

С другой стороны, в самом Китае публикации по теме «металлического» спора носят гораздо более резкий и откровенно антизападный характер. Суть их сводится к следующему.

Во-первых, Китаю рекомендуется и дальше проводить линию на сворачивание экспорта необработанного сырья, а снабжать им отечественные предприятия, которые бы производили законченные высокотехнологические товары. Эффективность экспорта в этом случае повысится на один или даже два порядка.

Во-вторых, предлагается прекратить интенсивную эксплуатацию местных месторождений РЗМ, а приобретать месторождения таких металлов за пределами Китая. В идеале Китай должен быть не экспортером, а импортером РЗМ.

В-третьих, обращается внимание на несправедливый характер «правил ВТО». Особенно в контексте данной истории обращается внимание на то, что Запад требует поставлять все растущие объемы РЗМ, причем по низкой цене; в то же время Запад запрещает Китаю покупать оружие и некоторые виды высокотехнологичной продукции, сделанные с использованием этих металлов.

В-четвертых, особой критике подвергается торговая политика США, которую китайские СМИ называют «сверхпротекционизмом». В частности, формальное снижение импортных пошлин в США более чем компенсируется такими инструментами, как нетарифные барьеры и особенно антидемпинговые расследования против Китая. Одновременно Вашингтон выводит из сферы конкурентной борьбы многие отрасли под предлогом того, что они имеют стратегическое значение и необходимы для реиндустриализации Америки. Например, производство оборудования для «чистой» энергетики. Это производство и сама «чистая» энергетика пользуются особым правительственным покровительством (налоговые льготы, экспортные кредиты и гарантии), что идет в разрез с «правилами ВТО».

В-пятых, обращается внимание на то, что ВТО-инструмент продвижения интересов стран «золотого миллиарда». Это проявляется в том, что «правила ВТО», касающиеся торговли, инвестиций, экологии постоянно пересматриваются, но пересмотр всегда происходит в пользу Запада. Так, западные страны долгое время использовали экологию в качестве аргумента для того, чтобы защищать свои рынке от товаров других стран (либо сами товары, либо их производство объявлялись экологически опасными). Китай говорит о том, что расширение экспорта РЗМ влечет за собой разрушение окружающей среды, однако на Запад этот аргумент не производит никакого впечатления. Типичная политика «двойных стандартов»!

В любой момент после присоединения в 2001 году Китая к ВТО против него велось (и ведется) по несколько десятков дел и антидемпинговых расследований. Большинство из них Китай проигрывает. И это несмотря на то, что Китай подготовил значительное количество юристов, специализирующихся на спорах в рамках ВТО. Так, в 2009 г. со стороны США, ЕС и Мексики был подан иск против Китая с жалобой на ограничение экспорта бокситов, что, по мнению истцов, создавало преимущества китайским производителям алюминия и дискриминировало иностранных производителей. В январе 2012 г. Китай проиграл во всех инстанциях ВТО этот спор.

О войнах: «опиумных», «металлических», «нефтяных»

Мы не знаем, чем закончится противостояние в ВТО по поводу РЗМ. Можно лишь заметить, что Китай устал отбиваться от постоянных претензий и исков со стороны «партнеров» по ВТО. Китай готов дать бой Западу. В «Поднебесной» в настоящее время идет активная консолидация предприятий по добыче РЗМ, усиливается государственный контроль над отраслью, крупные инвестиции направляются на создание «производственных цепочек» по глубокой переработке металлов. Наконец, из государственных валютных резервов щедро выделяются средства на покупку зарубежных месторождений РКЗ. Кстати, по мнению некоторых зарубежных аналитиков, Китай уже в 2015 году может стать чистым импортером РЗМ. Китай явно не желает играть роль сырьевого придатка западной «цивилизации». Все это грозит перерастанием обычного «торгового спора» в торговую войну. Жесткую позицию Китая понять можно: история с металлами вышла за рамки банальных разборок по поводу уровня пошлин или государственных субсидий, а представляет собой плохо закамуфлированную попытку Запада поставить под свой контроль месторождения полезных ископаемых в «Поднебесной». Бесцеремонность, напоминающая требования Лондона к Пекину накануне «опиумных» войн.

Напомню, что «опиумные» войны проводились для того, чтобы добиться «открытия» внутреннего рынка Китая для поставок опиума из Бенгалии английскими коммерсантами и выкачивания из страны серебра, золота, чая, хлопка, фарфора и шелка (конечно, основным и конечным выгодополучателем этой торговли была Британская корона). Первая война (1840-1842) закончилась Нанкинским договором. Договор предусматривал выплату империей Цинн контрибуции в размере 15 млн. серебряных лян (примерно 21 млн. долл. по тогдашнему курсу – громадные деньги), передачу Великобритании острова Гонконг и открытие китайских портов для английской торговли. Английская корона получила гигантский источник дохода путем продажи опиума. Первая опиумная война стала началом длительного периода ослабления государства и гражданской смуты в империи Цин, что привело к закабалению страны со стороны европейских держав и принудительной наркоманизации населения. Так в 1842 г. население империи составляло 416 млн. человек, из них 2 млн. – наркоманов, в 1881 г. – 369 млн. человек, из них 120 млн. – наркоманов.

Вторая война (1858-1860) с участием Англии и Франции завершилась подписанием Пекинского договора, по которому цинское правительство согласилось выплатить Великобритании и Франции 8 млн. лянов контрибуции, открыть для иностранной торговли Тяньцзинь, разрешить использовать китайцев в качестве кули (работников на правах рабов) в колониях Великобритании и Франции.

Многие китайцы прекрасно помнят о событиях и последствиях опиумных войн; их поведение в XXI веке в определенной степени определяются этой памятью. С одной стороны, эта память порождает у них страх и желание не раздражать «варваров» (так китайцы называли в XIX веке англичан-завоевателей). С другой стороны, эта же память заставляет их напрягать все силы для того, чтобы стать сильной страной, способной отразить военные посягательства со стороны «варваров». Китайцы хорошо понимают: торговые споры могут перерастать в торговые войны, а торговые войны – в настоящие «горячие» войны.

Но вернемся к современному Китаю и назревающей торговой войне. Она может войти в анналы мировой истории как «металлическая» война (по аналогии с «опиумными» войнами). Эта информация, безусловно, важна для понимания того, зачем нас тянут в ВТО. И для понимания того, как ВТО, выполняя требования своих главных «акционеров» (западных стран) будет действовать в отношении России после вступления последней в организацию.

Уже сегодня Россия является крупнейшим в мире поставщиком на мировой рынок природного газа и нефти. Занимает первое место по запасам природного газа, многих цветных металлов, платины, апатитов и другого сырья. Россия и так запредельно много экспортирует природных ресурсов. Например, на внешний рынок идет 50 % добычи «черного золота», 25 % природного газа, до 100 % (в отдельные годы) золота и некоторых металлов из платиновой группы и т. д. Внутренние потребности удовлетворяются по «остаточному принципу». Наблюдается ярко выраженный приоритет потребностей ТНК над потребностями национальной экономики.

Если власти страны вдруг пожелают развивать переработку нефти в виде нефтепродуктов, им придется уменьшить поставки сырой нефти на мировой рынок.

Если власти страны вдруг вспомнят о том, что у нас тысячи и тысячи деревень и населенных пунктов до сих пор существуют без природного газа и что их наконец-то надо газифицировать, то поставки этого энергоносителя в Западную Европу придется сократить (или, по крайней мере, не увеличивать).

Если власти страны вдруг вспомнят, что лучше накапливать в международных резервах не «зеленые бумажки», а «желтый металл», то им придется сократить (или даже прекратить) поставки на внешний рынок золота.

Если власти страны вдруг вспомнят, что нам надо развивать отечественную нефтехимию, то им придется сокращать поставки на внешний рынок не только сырой нефти, но также металлов платиновой группы, которые используются для производства катализаторов, необходимых для нефтехимии.

Если власти страны вдруг вспомнят, что у России может и должно быть будущее и в этой связи надо сохранить и передать потомкам полученные от Бога природные богатства, то и в этом случае придется сокращать (или даже прекратить) поставки природных ресурсов на мировой рынок.

Вот этого как раз и опасается Запад. Он будет делать все возможное для того, чтобы Россия продолжала оставаться сырьевым придатком «золотого миллиарда». Вот для этого и потребуется ВТО с ее «правилами». Россия, как член ВТО, будет обвинена в следующих «преступлениях»:

а) ограничение экспорта ресурсов;

б) попытки повышения цен на ресурсы на мировом рынке через сокращение их поставок;

в) нанесение тем самым ущерба транснациональным корпорациям через «ограничение доступа» к ресурсам.

С России взыщут компенсацию ущерба, нанесенного транснациональным корпорациям, и потребуют восстановления «свободного доступа» к ресурсам.

Как тут не вспомнить карательные акции Англии в отношении Китая во время «опиумных» войн. В начале XXI века может произойти похожая история. Только вместо Китая будет Россия, вместо Англии – США. А война будет называться: «нефтяной», «газовой» или «золотой». В заявлениях американских государственных и политических деятелей США в связи с предвкушаемым ими вступлением России в ВТО уже слышатся угрожающие ноты. Вот, например, слова торгового представителя США в ВТО: «Членство России в ВТО будет непосредственно способствовать экономическим интересам США в силу того, что Россия вступит в систему с жесткими правилами, регулирующими торговлю, а также благодаря тому, что появятся средства для принудительного осуществления этих правил и обязательств России в отношении доступа к рынку (курсив мой – В.К.)». Недаром говорят: ВТО – организация, за вход в которую надо заплатить рубль, а за выход – десять.

Китай – потенциальный эпицентр второй волны мирового финансового кризиса

В последнее время из Китая поступают тревожные сообщения, касающиеся ситуации на фондовом рынке этой страны. С 12 июня по 7 июля китайский фондовый рынок потерял примерно треть от своей капитализации, или 2,8 трлн. долларов. Чтобы оценить масштаб падения, скажем, что указанная сумма превышает капитализацию фондовых рынков Испании, Италии, Швеции, Голландии и России, вместе взятых. Сегодня внимание мира приковано к Греции, но, между прочим, ВВП этой европейской страны составляет всего 180 млрд. евро, что в 15 с лишним раз меньше, чем зафиксированные потери на фондовом рынке Китая. Согласно опросу Bank of America Merrill Lynch, 70 % управляющих глобальными фондами считают, что на китайском рынке надулся «пузырь». Правильнее сказать, что «пузырей» в китайской экономике несколько – на рынке недвижимости, кредитный и финансовый (на фондовом рынке). Все они взаимосвязаны. Вопрос заключается в следующем: произойдет ли резкое «схлопывание» «пузырей» или же китайским властям удастся плавно их спустить? При первом варианте пострадать может вся мировая экономика.

О том, что у Китая могут начаться серьезные экономические проблемы, последние 2-3 года говорили многие аналитики и эксперты. Одним из последних и очень авторитетных предупреждений было исследование известной консультативной компании McKinsey, посвященное мировой долговой ситуации. Доклад по результатам исследования был обнародован в феврале 2015 года. В данном докладе рассматривается динамика мирового долга за период 2007-2014 гг. на основе данных по 47 ведущим странам мира. За период 2007-2014 г. мировой долг увеличился со 142 трлн. долл. до 199 трлн. долл. Отношение мирового долга к ВВП выросло за указанный период времени с 269 % до 286 %. Авторы доклада выражают тревогу: такой динамичный рост мирового долга грозит спровоцировать в любой момент вторую волну мирового финансового кризиса. Возникает вопрос: какая страна может стать эпицентром второй волны мирового кризиса? Авторы доклада отвечают, что наряду с США и Европой (еврозоной) это может быть также Китай.

Значительная часть прироста мирового долга – «заслуга» Китая. В 2014 году на Китай приходилось 14,2 % всего мирового долга. По предварительным оценкам МВФ, в 2014 г. доля Китая в мировом ВВП составила 16,48 % (он вышел на первое место, обогнав США с долей 16,28 %). То есть доля Китая в мировом долге примерно стала соответствовать его доле в мировой экономике. Прирост долга Китая за период 2007-2014 гг. в абсолютном выражении составил 20,8 трлн. долл. Общий прирост мирового долга за указанный период времени составил 57 трлн. долл. Получается, что вклад Китая в прирост мирового долга за период 2007-2014 гг. равен 36,5 %. Что непропорционально много даже для такой крупной страны, как Китай. Это и стало основанием для следующего утверждения авторов доклада: Китай становится главной угрозой экономической и финансовой стабильности в мире.

Табл. 13. Динамика долга Китая.

Углубляясь в анализ динамики отдельных элементов общего долга Китая, авторы обращают внимание на особенно быстрый прирост долга финансового сектора. В 2000 г. доля финансового сектора в общем долге Китая была равна 5,8 %, в 2007 г. – 15,2 %, а в 2014 г. она достигла 23,0 % (табл. 14).

Табл. 14. Структура долга Китая (%)

Авторы доклада обращают внимание на три следующие угрозы, связанные с ростом долга Китая.

1. Примерно половина всех долгов прямо или косвенно порождены сделками на рынке недвижимости Китая, а этот рынок, как известно, «перегрет».

2. Примерно половина новых долгов, возникших в период 2007-2014 гг. порождена так называемым «теневым банкингом», который находится вне сферы государственного финансового надзора и регулирования.

3. Быстро растет задолженность многих городов и муниципалитетов, причем их способность погашать свои обязательства вызывает большие сомнения.

Китайская экономика в 2010 году выросла на 12 процентов, но замедлила рост до 7,7 процентов в 2013 и до 7,4 в 2014 году. Это самый низкий показатель за 24 года. Эксперты прогнозируют, что прирост китайской экономики в 2015 году не превысит 7 процентов. В экономической теории существует очевидное правило: темпы прироста экономики не должны быть меньше процентных ставок по кредитам и займам, иначе стране грозит кризис. Конечно, на фоне других стран 7 процентов прироста ВВП выглядит отлично. Этого еще достаточно для того, чтобы участники экономической деятельности могли обслуживать свои долги, так как по большей части кредитов и займов, которые они получали, процентные ставки были ниже 7 % годовых. Ряд экспертов выразил сомнение в отношении прогноза роста китайской экономики на 7 %. Они обратили внимание на то, еще в начале текущего года акции многих китайских компаний, занимающихся недвижимостью, начали дешеветь.

Возникла напряженность на рынке межбанковского кредитования Китая, процентные ставки на этом рынке растут, но банки все равно очень неохотно выдают кредиты. Китайские власти пытаются стабилизировать ситуацию. Народный банк Китая неожиданно объявил о снижении процента отчислений в резервный фонд по депозитам на 0,5 процентного пункта: с 20 до 19,5 процентов. Тревожные публикации стали появляться в британской прессе, поскольку ряд банков лондонского Сити достаточно глубоко влезли в бизнес по кредитованию китайской экономики. Такие банки, как Standard Chartered и HSBC стремительно наращивали объёмы своих кредитных операций в Азии, в том числе Китае, Сингапуре, Гонконге с 2008 года. Лондон боится, что Великобритания может стать первой жертвой возможного долгового кризиса в Китае.

Коротко о китайском «теневом банкинге». Сегодня это солидные и вполне легальные структуры, которые чаще всего имеют статус инвестиционных фондов и трастов. Они называются «теневым банкингом», поскольку не подпадают под традиционный банковский надзор, на них не распространяются нормы и ограничения по выдаче кредитов и займов, которые установлены для обычных банков, они не осуществляют резервных отчислений. В 2013 году основные участники этого рынка – трасты – обладали активами с совокупным объемом около 1 трлн. долл. По оценке KPMG, эти структуры обошли по объему активов местные страховые компании и стали вторыми по величине финансовыми институтами КНР после банков. Согласно оценкам The Financial Times (FT), в период 2008-2013 гг. объем операций «теневого банкинга» в Китае вырос примерно в четыре раза и достиг 20 трлн. юаней. Это эквивалентно 3,2 трлн. долл. и 40 % ВВП Китая.

Основными клиентами трастов стали строительные компании и другие участники рынка недвижимости. Власти Китая сквозь пальцы смотрели на деятельность трастов и других организаций «теневого банкинга» по той причине, что они помогали наращивать рынок недвижимости и поддерживать высокие темпы экономического роста Китая. Сегодня власти Китая видят, что трасты превратились из фактора экономического роста в фактор риска экономической дестабилизации и предпринимают попытки ограничить «теневой банкинг». Пока у властей Китая успехи на этом направлении более чем скромные. «Теневой банкинг» по инерции продолжает надувать «пузырь» на китайском рынке недвижимости. «Схлопывание» «пузыря» может привести к тому, что китайская экономика впервые за несколько десятилетий уйдет в минусовую зону экономического роста и станет детонатором мирового кризиса.

Но вернемся к сегодняшним событиям на фондовом рынке Китая. Как отмечают аналитики Bloomberg, ход китайского кризиса похож на крах Уолл-стрит в 1929 году, который привел к Великой депрессии в США. Другие проводят параллели с падением в 2007 году на рынке ипотечных бумаг в США, переросшим в финансовый кризис 2007-2009 гг. Власти Китая предпринимают отчаянные попытки купировать начинающийся кризис.

Во-первых, финансовые регуляторы запретили компаниям осуществлять первичные размещения акций на фондовом рынке (IPO). Как сообщают китайские источники, приостановлено проведение запланированных ранее IPO 28 компаний.

Во-вторых, Народный банк Китая выдал целевые кредиты для стабилизации рынка, за их счет было куплено акций на 120 млрд. юаней. Более того, он планирует произвести снижение процентных ставок по кредитам для увеличения масштабов скупки бумаг на фондовом рынке.

В-третьих, был создан специальный стабилизационный фонд, капитал которого должен составить 19 млрд. долл.; капитализацию фонда должны провести 20 брокерских домов страны.

В-четвертых, Комиссией по регулированию рынка ценных бумаг были срочно внесены изменения в правила работы брокеров. Особо важным является требование о прекращении продаж бумаг в случае, если индекс Shanghai Composite опустится ниже 4,5 тыс. пунктов. Дополнительно к этому Ассоциация управления фондовыми активами опубликовала открытое письмо, в котором рекомендовала инвестиционным фондам «не устраивать повальную распродажу китайских акций».

В-пятых, отчасти добровольно, отчасти под давлением финансовых регуляторов часть участников фондового рынка остановили свои операции. По данным Bloomberg, около 200 компаний (четверть компаний, зарегистрированных на биржах КНР) во вторник приостановили торги по своим акциям на биржах материкового Китая, доведя общее число недоступных для торговли бумаг до 745. Это бумаги с рыночной стоимостью примерно 1,4 трлн. долл. (21 % капитализации фондового рынка).

Многие эксперты полагают, «долговой навес», образовавшийся над китайской экономикой, столь велик, что указанные меры могут лишь отсрочить переход нынешнего падения фондового рынка в фазу острого кризиса, который неизбежно поразит всю китайскую экономику. Эксперты полагают, что это может произойти осенью, и призывают другие страны готовиться ко второй волне мирового финансового кризиса.

«Теневой банкинг» и «долговая ловушка» Китая

Уже давно экономика Китая «перегрета». На рынке недвижимости и фондовом рынке образовались «пузыри». Этим летом фондовый рынок Китая дважды был на грани коллапса. Путем жесточайших мер, имевших явно оттенок административных, Пекину удалось купировать развитие финансового кризиса в стране. А тот, в свою очередь, мог стать «спусковым крючком» для начала второй волны мирового финансового кризиса. Основную ответственность за это, по мнению большинства экспертов, несет так называемый «теневой банкинг» (ТБ).

Я уже писал о том, что в XXI веке ТБ стал глобальным явлением. По своим масштабам (активам, объемам операций, прибыли, численности занятых) ТБ стал сопоставим с классическим банковским бизнесом. Не надо думать, что ТБ представлен исключительно подпольными структурами, занимающимися криминальными операциями типа отмывания грязных денег, финансирования наркобизнеса или терроризма. Есть, конечно, и такой ТБ. Но большая часть ТБ приходится на вполне легальные, респектабельные и часто весьма крупные структуры. Они не только не прячутся от человеческих глаз, но нередко рекламируют свои услуги. А услуги примерно те же, какие предоставляют обычные банки, – кредиты, инвестиции, платежи и расчеты и т. д. Называются структуры ТБ по-разному: инвестиционные фонды, хеджевые фонды, трасты, финансовые компании и т. д. Главным отличием структур ТБ является то, что они, с правовой точки зрения, – не банки. Что выводит их из-под жесткого банковского надзора, позволяет осуществлять рискованные операции, снижает издержки бизнеса (например, не надо осуществлять отчисления на резервирование). Кроме того, они еще не успели приобрести плохой репутации. Последнее оказывается крайне важным конкурентным преимуществом для ТБ. Дело в том, что традиционные банки сыграли большую роль в подготовке первой волны финансового кризиса. В ходе и сразу же после кризиса они активно были замешаны в различных манипуляциях (например, ставками ЛИБОР, валютными курсами, ценами на золото и др.), а также в нарушениях законов (отмывание «грязных» денег, нарушение экономических санкций и т. п.). За все эти «грехи» банкам в настоящее время приходится расплачиваться миллиардными штрафами. Впрочем, не следует думать, что традиционные банки и структуры ТБ – обязательно конкуренты. Нет. Часто структуры ТБ создают сами банки. Если и не создают, то все равно активно прибегают к услугам ТБ. Не следует думать также, что если структуры ТБ пока не стали объектами расследований и преследований, то они на фоне традиционных банков – «белые и пушистые». Нет, институты ТБ также «пускаются во все тяжкие». Просто они удобны банкам для выполнения разного рода «деликатных» задач. Власти разных стран достаточно толерантно относятся к ТБ. По той причине, что ТБ поддерживает хотя бы на минимуме реальную экономику. Традиционные банки это сегодня делают крайне неохотно. Очевидно, что одной рукой ТБ поддерживает экономику, а другой рукой он подготавливает условия для второй волны финансового кризиса. Разборки и громкие скандалы по поводу ТБ неизбежны. Но их время пока еще не пришло.

Все сказанное выше в полной мере применимо к Китаю. Согласно исследованиям Совета по финансовой стабильности (СФС), организации, созданной «Большой двадцаткой», Китай в 2013 году занимал третье место по масштабам операций ТБ после США (14 трлн. долл.) и Великобритании (4,7 трлн. долл.). Объем операций ТБ в Китае был оценен в 2,7 трлн. долл. Впрочем, имеются и более высокие оценки масштабов ТБ в Китае. Данный сектор в Китае представлен такими неформальными кредиторами, как трастовые компании, инвестиционные фонды и лизинговые фирмы, которые берут средства у инвесторов, обещая им высокие прибыли, и кредитуют зачастую рискованные проекты. Обычные банки кредиты под такие проекты никогда не выдали бы.

В Китае имеется также «теневой банкинг» в узком смысле – как откровенно незаконная деятельность («отмывание» денег и другие операции по обслуживанию «теневой» экономики, вывод денег за границу в обход государственного контроля над трансграничным движением капитала и др.). Причем такой деятельностью могут заниматься как неформальные кредиторы, так и обычные банки. Для «белых» банков это нередко забалансовые, или подпольные операции, которые они скрывают от Народного банка Китая и Комиссии по регулированию банковской деятельности.

«Теневой банкинг» стал самой настоящей головной болью для партийного и государственного руководства Китая. Гонконгский журнал «Дунсян» в своём сентябрьском выпуске сообщил, что 2 сентября Госсовет КНР провёл третье в этом году собрание, посвящённое теневой деятельности банков – отмыванию денег и выводу денег за границу. На собрании присутствовали руководители Народного банка Китая, Министерства финансов, Комиссии по регулированию банковской системы, четырёх крупных государственных банков Китая и т. д. Вел собрание премьер-министр Ли Кэцян. Премьер заявил, что так называемые подпольные банки фактически являются секторами официальных финансовых учреждений страны, что об этом все знают, и это является очередным проявлением «коррумпированности и упадничества финансовой системы и правительства». Далее премьер потребовал объяснить, как получилось, что подпольные банки незаконно функционируют практически открыто и без каких либо ограничений уже на протяжении 16 лет, начиная с 1999 года?

В статье также говорится, что в Китае, включая особые регионы Гонконг и Аомынь, теневые банки процветают. В 120 городах КНР функционирует более 3350 таких банков. В них задействовано от 120 до 150 тысяч сотрудников, прибыль от незаконного оборота денег в этих банках составляет от 4 % до 15 %. Подпольные китайские банки имеют тесные связи с государственными банками и заграничными финансовыми институтами и даже непосредственно подчиняются им.

Подпольные банки сейчас в основном занимаются незаконным выводом из страны денег. Выводятся как юани, так и иностранная валюта. Согласно оценкам, приведенным в гонконгском журнале, в период с 2000-2004 гг. через подпольные банки в Китае было выведено от 450 до 800 миллиардов юаней (70-125 млрд. долл.); в 2007-2012 гг. – 3 триллиона юаней (475 млрд. долл.); в 2013-2014 гг. – 6 триллионов юаней (950 млрд. долл.). Авторы статьи также сообщают, что в этом году за три недели, с 24 июля по 14 августа (время, когда на фондовом рынке страны начался обвал) из Китая за границу ушло более 824 миллиарда юаней (свыше 130 млрд. долл.), причем 70 % капитала было выведено через теневые банки.

Министерству общественной безопасности КНР летом этого года было поручено срочно разобраться с подпольными банками. Указанное ведомство на своём сайте 30 сентября 2015 г. отчиталось о борьбе с «теневыми банками» за два месяца (август и сентябрь): выявлено 37 теневых банков с незаконным оборотом средств на сумму 240 миллиардов юаней (38 млрд. долл.), арестовано 75 человек.

На совещании Госсовета КНР от 2 сентября обсуждали лишь ту часть ТБ, которая связана с нарушением законов, представляющую откровенно криминальный бизнес. Но большая часть ТБ вполне легальна и респектабельна. Выше мы отметили, что по масштабам легального ТБ Китай уступает значительно США и Великобритании и сопоставим с Японией (по «Стране восходящего солнца» оценки оборотов ТБ сильно разнятся – от 2,5 до 6 трлн. долл.). Но вот по темпам роста ТБ Китай опережал экономически развитые страны. Согласно оценкам The Financial Times (FT), в период 2008-2013 гг. объем операций «теневого банкинга» в Китае вырос примерно в четыре раза и достиг 20 трлн. юаней. Это эквивалентно 3,2 трлн. долл. и 40 % ВВП Китая.

В 2013 году основные участники рынка ТБ – трасты – обладали активами с совокупным объемом около 1 трлн. долл. По оценке KPMG, эти структуры обошли по объему активов местные страховые компании и стали вторыми по величине финансовыми институтами КНР после банков. Деньги в трасты несут простые граждане, равно как и «белые» банки. Примечательно, что сбор денег граждан трасты осуществляют обычно в офисах обычных банков через своих агентов. Большинство клиентов являются неискушенными людьми и наивно полагают, что они сдают деньги в банки. То есть они рассчитывают на какие-то гарантии со стороны государства. Но это откровенный обман. В случае потери денег клиентами трастов банки и государство сделают удивленное лицо и скажут, что они никакого отношения к сделкам трастов с физическими лицами не имеют. Рано или поздно это произойдет, совокупные потери физических лиц – клиентов трастов будут измеряться сотнями миллиардов долларов.

Основными получателями кредитов трастов стали строительные компании и другие участники рынка недвижимости. Важная особенность китайских трастов – полнейшая непрозрачность операций. Никто толком не знает, куда и под залог чего инвестируются огромные суммы денег. Власти Китая сквозь пальцы смотрели на деятельность трастов и других организаций «теневого банкинга» по той причине, что они помогали наращивать рынок недвижимости и поддерживать высокие темпы экономического роста Китая.

В начале нынешнего года компания McKinsey Global Institute опубликовала исследовательский отчет о мировом долге и его структуре по странам и секторам. За период с 2007 года (накануне начала мирового финансового кризиса) до 2014 года мировой долг вырос на 57 трлн. долларов и достиг величины 199 трлн. долл. Примечательно, что почти 2/5 всего прироста мирового долга за указанный период пришлось на Китай. Совокупный долг Китая (все сектора экономики, включая сектор государственного управления) с 2007 года вырос в четыре раза – до 282 % от ВВП. Относительный уровень совокупной задолженности Китая сегодня выше, чем у США и Германии. По мнению экспертов, это произошло из-за теневой банковской системы и неконтролируемого развития сектора недвижимости. По их мнению, около половины всей задолженности Китая, так или иначе, связано с рынком недвижимости, теневой банковской деятельностью и долгом местных властей (согласно некоторым оценкам, последний составляет более 3 трлн. долл., он слабо отражается в официальной статистике и его погашение весьма проблематично).

Сегодня власти Китая видят, что трасты и другие небанковские структуры превратились из фактора экономического роста в фактор экономической дестабилизации и предпринимают попытки ограничить «теневой банкинг». Пока у властей Китая успехи на этом направлении более чем скромные. ТБ по инерции продолжать надувать «пузырь» на китайском рынке недвижимости. «Схлопывание» «пузыря» может привести к тому, что китайская экономика впервые за несколько десятилетий может уйти в минусовую зону экономического роста и стать детонатором мирового кризиса. Для комфортного обслуживания совокупного китайского долга, который в конце текущего года приблизится к планке 300 % ВВП, по мнению аналитиков рейтингового агентства Fitch, потребуются темпы прироста ВВП в 15 %, а не нынешние официальные 7 %. Нерешительность Пекина в борьбе с ТБ легко объясняется: если власти начнут активно наводить порядок в секторе небанковского кредитования, то вместо ожидаемых 7 % прироста ВВП Китай немедленно получит экономический обвал. Плюс к этому социальное возмущение десятков миллионов простых китайцев, которые потеряют свои вложения в трасты. Страна попала в «долговую ловушку».

Китай обходит банковские ловушки ВТО

В конце 2015 года Китайская комиссия по регулированию банковской деятельности (China Banking Regulatory Commission – CBRC) опубликовала очередной годовой отчет (за 2014 год) о состоянии, проблемах и перспективах развития банковского сектора экономики КНР[49]. В нем особое внимание обращено на участие иностранного капитала в банковской системе этой страны. Проанализируем данные отчета о позициях иностранных банков в Китае (при необходимости дополняя их статистикой из предыдущих отчетов CBRC и других источников).

Напомним, что КНР вступила в конце 2001 года во Всемирную торговую организацию (ВТО), приняв на себя определенные обязательства по части допуска иностранных банков на свой внутренний рынок. При вхождении Китая в ВТО Пекину удалось по большинству вопросов получить определенные послабления за счет признания его развивающейся страной. Помимо всего Китаю было позволено сохранить ограничения на допуск иностранного капитала на внутренний рынок услуг, в том числе рынок финансовых услуг. Кроме того, Китаю удалось сохранить сильные позиции государства в сфере внешнеэкономического регулирования. Согласно соглашению о присоединении Китая к ВТО иностранный капитал имел несколько способов присутствовать на китайском рынке банковских услуг:

а) приобретение акций (долей) в капитале уже действующих китайских банков;

б) создание собственных банков или 100-процентный выкуп существующих китайских банков с их регистрацией как юридических лиц КНР;

в) открытие на территории КНР филиалов и отделений зарубежных банков.

При учреждении иностранного банка в Китае он становится органической частью китайской банковской системы и объектом надзора и регулирования со стороны Народного банка Китая и других финансовых регуляторов. В случае создания зарубежными банками филиалов и отделений банковские операции не подпадают под такой надзор и контроль.

В 2002 году были сняты ограничения на численность сотрудников иностранных банков и финансовых компаний, работающих в Китае. На первых порах иностранные банки в Китае могли обслуживать операции преимущественно иностранных компаний в лишь иностранной валюте. Работать с местными юридическими и физическими лицами с использованием юаня иностранные банки могли лишь, начиная с 2004 и 2007 гг. соответственно. С 2007 года также снимались территориальные ограничения для работы иностранных банков, с этого момента иностранные и местные китайские банки должны были быть уравнены в своих правах и полномочиях. Накануне вступления Китая в ВТО существовало опасение, что китайская банковская система окажется неконкурентоспособной на фоне крупных иностранных транснациональных банков. В 2000 г. доля иностранных банков в депозитах всей банковской системы Китая составляла 0,43 % (в 2001 г. – 0,44 %). Их доля в выданных кредитах была равна 1,55 % (в 2001 г. – 1,37 %). Удельный вес во всех активах банковской системы Китая – 2,06 % (в 2001 г. – 2,30 %). Делались алармистские оценки, согласно которым к середине (максимум – концу) «нулевых» годов иностранные банки захватят 15 % китайского рынка валютных и 10 % юаневых депозитов, 20-30 % рынка валютных и 15 % юаневых кредитов.

В первые два года после вступления Китая в ВТО (2002-2003 гг.) действительно имела место активизация иностранных банков в Китае. Она проявилась преимущественно в увеличении количества иностранных кредитных организаций, которые открыли свои филиалы и отделения в Китае. В 1995 г. в Китае было 120 банковских учреждений иностранного происхождения (банки, зарегистрированные как китайские юридические лица, их филиалы и отделения, филиалы и отделения зарубежных банков). В 2000 г. их число составило 154. В 2002 г. иностранных банковских учреждений было уже 181, а в 2003 г. – 191[50]. Такой прирост был обеспечен почти исключительно за счет открытия иностранными банками филиалов. Риск создания полноценного иностранного банка был слишком велик. В конце 2003 года в КНР было всего 5 таких банков. Некоторые иностранные банки имели по несколько отделений и филиалов на территории КНР. Общее количество иностранных банков, представленных в Китае, в начале 2004 года было равно 64, они, в свою очередь, представляли 19 стран. Основные страны происхождения: Великобритания, Франция, США, Германия, Гонконг, Тайвань, Республика Корея. Цифры количества иностранных банковских учреждений приведены без учета представительств иностранных банков. Их число в 2003 г. составило 209[51]. Представительства коммерческих операций не вели, но внимательно изучали обстановку, налаживали связи и собирали информацию, которая направлялась в штаб-квартиры зарубежных банков. Важным направлением активности иностранных инвесторов на рынке банковских услуг стала покупка акций (долей) действующих китайских банков (разрешенная максимальная доля – 25 %). Фактически иностранные структуры предпочитали рискованным прямым инвестициям в банковское дело портфельные.

Раньше других на китайский рынок пришли следующие всемирно известные ТНБ: французский BNP Paribas, британские Standard Chartered и HSBC, американские Bank of America, Wells Fargo и Citibank, немецкий Deutsche Bank, гонконгский Bank of East Asia и другие. Они имели свои представительства еще задолго до вступления Китая в ВТО. Эти банки стали активно создавать сеть филиалов и отделений, а также учреждать полноценные банки, которые стали работать по китайским законам и правилам Народного банка Китая.

Общее количество всех учреждений иностранного банковского сектора Китая составило: 2004 г. – 188; 2005 г. – 207; 2006 г. – 224; 2007 г. – 274; 2008 г. – 311; 2009 г. – 338; 2010 г. – 360; 2011 г. – 387; 2012 г. – 412; 2013 г. – 419; 2014 г. – 437. Как видим, за период 2004-2014 гг. общее количество банковских учреждений иностранного происхождения в Китае увеличилось в 2,3 раза.

Ядром иностранного банковского сектора являются банки со 100-процентным участием иностранного капитала, которые учреждены как китайские юридические лица. Иначе говоря, это «дочерние» структуры иностранных банков. Если в 2003 году было только 5 полноценных иностранных банков, то в конце 2014 года – 42. В том числе 39 – банки со 100 % участием иностранного капитала и 2 – банки со статусом совместных предприятий (табл. 15).

Согласно годовому отчету Китайской комиссии по регулированию банковской деятельности, в 2013 году 42 «дочки» иностранных банков имели в Китае 92 отделения и филиала, а кроме того еще 187 представительств. 30 «дочек» иностранных банков и 27 их филиалов получили разрешение проводить операции с производными финансовыми инструментами. Кроме того, 6 банков имели лицензии на размещение облигаций в юанях, а еще 3 банка – на выпуск кредитных карт. Иностранные банки действовали в 27 провинциях и в 69 городах (за год до этого – в 59 городах).

Табл. 15. Количество иностранных банковских учреждений в Китае (на конец года)

[52]

Доля иностранных банков (без филиалов и отделений) в общем количестве коммерческих банков Китая в последние годы находится на уровне около 6 %.

Примечательно, что за 14 лет пребывания Китая в ВТО никаких кардинальных изменений в присутствии иностранного капитала на рынке банковских услуг КНР не произошло. Максимальный удельный вес иностранных банков в совокупных активах банковского сектора Китая был достигнут в 2007 году – 2,36 % (табл. 16). В период 2011-2014 гг. происходило постоянное понижение удельного веса иностранных банков в активах. Его значение в 2014 году опустилось до 1,62 %. Это даже ниже, чем накануне вступления Китая в ВТО. Таким образом, опасения того, что иностранный капитал захватит китайскую банковскую систему, которые звучали накануне присоединения страны к ВТО, не оправдались.

Табл. 16. Позиции иностранных банков в банковском секторе Китая.

[53]

Источник: China Banking Regulatory Commission (CBRC)

Примечательно, что по ряду других показателей доля иностранных банков в банковской системе Китая была еще ниже, чем их доля в активах. Например, доля в совокупных прибылях банковского сектора Китая в период 2007-2014 гг. имела даже некоторую тенденцию к снижению. Доходность иностранных инвестиций в банковский бизнес в Китае невелика. Об этом можно судить, сравнивая доли иностранных банков в прибыли и в капитале банковской системы Китая. В 2014 годы первый показатель был равен 1 %, а второй – 2,5 %.

Табл. 17. Прибыль иностранных банков в Китае

Источник: China Banking Regulatory Commission (CBRC).

Низкий уровень присутствия иностранного капитала в банковской системе Китая очень контрастирует с аналогичными показателями многих других стран. Так, в последние годы доля иностранных банков в совокупных активах банковской системы США варьировала в диапазоне 15-20 %[54]. В России аналогичный показатель, согласно данным Центрального банка РФ, также находится в последнее время в диапазоне 15-20 %. Доля иностранного капитала в совокупном уставном капитале всех российских банков в период 2008-2014 гг. варьировала в диапазоне 25-28 %[55]. Это на порядок ниже показателя по банковской системе КНР.

Низкий уровень присутствия иностранного капитала в банковской системе Китая имеет целый ряд причин. Главная из них – проведение Пекином политики «мягкого» банковского протекционизма. Эффективность этой политики обеспечивается, прежде всего, тем, что в банковской системе Китая доминирует несколько крупнейших государственных китайских банков. Это так называемая «большая пятерка», в состав которой входят следующие банки: Industrial and Commercial Bank of China, Agricultural Bank of China, Bank of China, China Construction Bank и Bank of Communications (в отчете CBRC они называются «крупными коммерческими банками»). В начале «нулевых» годов, когда Китай вступал в ВТО, на указанные банки приходилось более 70 % активов банковской системы Китая. Сегодня она несколько понизилась и находится на уровне примерно 50 %. Банки, входящие в «большую пятерку», являются крупными не только по китайским меркам. Они на протяжении многих лет входят в рейтинги крупнейших банков мира и по своему «калибру» ничуть не уступают ведущим западным ТНБ.

Впрочем, Пекин при необходимости может прибегать и к «жестким» методам банковского протекционизма. Например, 29 декабря 2015 г. Народный банк Китая направил ряду иностранных банков директиву, содержащую временный запрет на проведение валютных операций, связанных с межгосударственными, внутренними и офшорными сделками. Мера была продиктована стремлением НБК стабилизировать обменный курс китайского юаня по отношению к доллару и затормозить вывод из страны капитала. Над китайской экономикой сгущаются тучи кризиса, государство пытается принять превентивные меры.

Два варианта валютной политики Китая: какой хуже?

В валютной политике многих государств много противоречивого и парадоксального. Особенно в валютной политике двух крупнейших экономических держав – США и Китая. Америка, например, обвиняет Китай в том, что тот занижает курс юаня и тем самым искусственно стимулирует экспорт. Но давайте на минуту задумаемся: за счет чего Китаю удается занижать курс национальной денежной единицы? – Ответ очевиден: за счет валютных интервенций Народного банка Китая. Чем более активно Центробанк Китая скупает на валютном рынке доллары, тем, соответственно выше курс «зеленого» по отношению к юаню. То есть тем ниже курс юаня по отношению к «зеленому». Разве Соединенные Штаты не заинтересованы в том, чтобы Народный банк Китая закупал продукцию «печатного станка» ФРС? Если Китай захочет повысить курс юаня, тогда у ФРС возникнет проблема с дальнейшей реализацией доллара. А для паразитического американского капитализма прекращение спроса на «зеленую продукцию» ФРС смерти подобно. Возникает ощущение, что Америка очень непоследовательна в своих выпадах против Китая. Она недовольна как в том случае, когда Пекин играет на понижение своей валюты, так и в том случае, когда он ее укрепляет или, по крайней мере, поддерживает «на плаву».

Точно также Китай одинаково недоволен тем, что: а) Вашингтон проводил на протяжении нескольких лет политику количественных смягчений, которая неизбежно ослабляла доллар США и укрепляла юань по отношению к американской валюте; б) Вашингтон свернул программу количественных смягчений и собирается впервые за несколько лет поднять учетную ставку ФРС. В первом случае подрываются позиции китайских экспортеров, ориентированных на рынок США. Во втором случае возникает угроза мощного оттока капитала из Китая. Впрочем, ставка ФРС еще не поднята (ее поднятия ожидают в самое ближайшее время), а капитал из Китая уже бежит в направлении Америки. Планы Пекина по интернационализации юаня могут быть сорваны.

Такой парадоксальный «валютный дуализм» (порой, напоминающий «валютную шизофрению») Вашингтона и Пекина объясняется тем, что оба государства пытаются в своей валютной политике совместить несовместимое. Они хотят обеспечить своим экспортерам товаров благоприятные позиции на мировом рынке. И одновременно обеспечить крепкие позиции на мировом рынке капитала. Для достижения первой задачи нужно снижение валютного курса своей денежной единицы, для достижения второй задачи – укрепление. За двумя зайцами одновременно гнаться нельзя.

Если посмотреть на реальную валютную политику США, абстрагируясь от конъюнктурных заявлений американских политиков и чиновников, то не возникает никакого сомнения, что Вашингтон проводил и продолжает проводить долгосрочный курс на крепкий доллар. Это его «заяц». Если бы было иначе, то мировая долларовая система давно бы уже рухнула. А возмущенные заявления Вашингтона насчет того, что Китай занижает курс своей валюты («валютный демпинг»), носят в основном политический характер. Это одно из традиционных, хорошо отработанных средств давления дяди Сэма на Пекин. Вашингтон гораздо больше боится курса Пекина на укрепление юаня. Ибо этот курс будет подрывать мировую систему доллара, которую США выстраивали на протяжении всего XX века, организовав для этого две мировые войны. Таким образом, «валютный дуализм» существует лишь в риторике американских политиков, реальная валютная политика Вашингтона нацелена на ослабление других валют по отношению к доллару США. Вашингтону очень выгодны «тараканьи бега» других государств под названием «валютные войны». Хотя на словах Вашингтон их осуждает.

Тактически Вашингтон может пойти на временное укрепление других валют. Но только на временное. И только такое, которое нужно Вашингтону. Яркий пример – известное «соглашение Плаза» в 1985 году. Тогда Вашингтон добился от Токио поднятия курса иены. Это повышение было роковым для Японии: экспорт товаров «Страны восходящего солнца» стал падать, что нанесло удар по всей экономике. «Соглашение Плаза» поставило крест на так называемом «японском экономическом чуде». Иена, которую еще в 70-е годы прошлого века называли «конкурентом доллара», окончательно закатилась. Дядя Сэм великодушно разрешил иене сохранить статус резервной валюты, оставив ее в «валютной корзине» МВФ. Она стала чем-то наподобие музейного экспоната. Впрочем, экспоната поучительного.

А теперь обратимся к Китаю. На сегодняшний день «валютный дуализм» Пекина является реальностью, а не «оптическим обманом» (как в случае с Вашингтоном).

На протяжении нескольких десятилетий Китай наращивал свой товарный экспорт, завоевывая мировые рынки и став на сегодняшний день экспортером № 1. Благодаря экспорту Китай стал экономической державой № 1, если оценивать валовой внутренний продукт (ВВП) страны по паритету покупательной способности юаня по отношению к доллару США. Так называемое «китайское экономическое чудо» – результат действия нескольких факторов: низкие издержки на рабочую силу, торговый режим «особого благоприятствования» со стороны США и других стран Запада (что, в свою очередь, обусловлено геополитическими планами Запада в отношении Китая), заниженный курс китайской валюты.

Нас интересует последний из названных факторов. Как выглядела политика валютного курса юаня на протяжении последних десятилетий? Можно выделить четыре основных периода.

Первый период. С начала 1980-х гг. до 1994 год. Неуклонное снижение курса юаня по отношению к доллару США. Наиболее резким было снижение курса юаня в последний год периода. В 1994 году юань обесценился на одну треть по сравнению с предыдущим годом. В целом за период 1981-1994 гг. номинальный валютный курс юаня упал на 80 %. В начале периода 100 долларов США обменивались на 170,80 юаней, а в конце периода – на 861,87 юаней (среднегодовые значения курса).

Второй период. 1994-1997 гг. Некоторое (примерно на 4 %) повышение курса юаня.

Третий период. 1998-2004 гг. Стабильный (фактически фиксированный) курс юаня. Он составлял около 827 юаней за 100 долларов США.

Четвертый период. С 2005 по настоящее время. Постепенное повышение курса юаня. В начале периода среднегодовое значение курса было 835,10 юаней за 100 долларов США, а в 2014 году – 614,28 юаней. За десятилетний период произошло удорожание юаня к доллару примерно на 35 %.

В целом за период 1981-2014 гг. юань обесценился почти на три четверти (на 72,3 %). Процесс обесценения юаня закончился более 20 лет назад. Примечательно, что Вашингтон на фоне этого реального укрепления юаня продолжал петь мантры насчет недооцененного юаня. Более того, укреплению юаня в немалой степени невольно способствовал сам Вашингтон. В ходе финансового кризиса ФРС и казначейство США осуществляли громадные долларовые «вливания» в банковскую систему, что способствовала обесценению доллара. После финансового кризиса в США была запущена программа «количественных смягчений», которая продолжала ослаблять «зеленую» валюту. Таким образом, некоторый вклад в укрепление юаня внесли американские денежные власти.

В течение последнего года в поддержании юаня активно стали участвовать денежные власти Китая. Их задача состояла даже не в том, чтобы укреплять свою денежную единицу, а в том, чтобы не допустить ее падения. Уже в начале прошлого года ФРС США стала намекать, что программа количественных смягчений в Америке будет сворачиваться. Иначе говоря, был дан сигнал, что период некоторого вынужденного ослабления доллара заканчивается. Что скоро начнется его укрепление. Еще до того, как началось реальное сворачивание указанной программы, обозначился разворот мировых потоков капитала в сторону США. Началось движение капитала из периферии мирового капитализма в сторону Америки. Это напрямую затронуло Китай. В силу несовершенства китайской статистики, трудно сказать, каковы были масштабы оттока капитала из Китая в прошлом году. Британская газета Daily Telegraph, ссылаясь на исследование Lombard Street Research, летом этого года написала о «пугающе большом» оттоке капитала из Китая в 2014 г. на уровне 800 млрд. долл. По нашему мнению, это завышенная цифра, но даже если взять половину от нее, нельзя не признать, что это серьезный фактор подрыва валютного курса юаня. По оценкам Минфина США, отток капитала из Китая за первые восемь месяцев текущего года составил еще 500 млрд. долл.

Все это очень некстати Пекину, который в течение последнего года целенаправленно боролся за придание юаню статуса официальной резервной валюты. Для этого денежные власти Китая, начиная с середины прошлого года, стали активно проводить валютные интервенции, щедро тратя на это свои международные резервы. Как известно, летом 2014 года Китай поставил «мировой рекорд» по накоплению таких резервов, достигнув планки в 4 триллиона долларов. А после этого он начал их «палить». Согласно последним данным (на конец октября 2015 года) международные резервы Китая опустились до 3,5 трлн. долл. За год с небольшим Китаю пришлось «спалить» полтриллиона долларов. Игра была очень рискованная. Затраты могли не окупиться. Но, к счастью для Пекина, в последний день ноября Совет директоров МВФ все-таки принял долгожданное для Китая решение о включении юаня в корзину резервных валют Фонда. Вот только что будет делать Пекин с этой резервной валютной, не очень понятно. Судя по всему не понятно не только внешним наблюдателям, но и самому руководству Китая.

Я не исключаю, что какой-то временный позитивный эффект от получения юанем статуса резервной валюты китайская экономика может получить. Часть инвесторов, вероятно, вложится в юаневые активы, проводя валютную диверсификацию своих инвестиционных портфелей. Но вряд ли найдутся инвесторы, которые полностью «уйдут» в юань. В памяти еще свежи события текущего года, связанные с Китаем, которые будут охлаждать пыл инвесторов. Отметим два из них.

Во-первых, резкое проседание фондового рынка Китая летом этого года, когда правительству удалось купировать развитие масштабного кризиса благодаря введению жестких административных мер (типа моратория на операции с ценными бумагами) и бюджетных вливаний (для поддержания тех участников рынка, которые являются «стратегически важными» предприятиями китайской экономики).

Во-вторых, так называемая «девальвация» китайского юаня, которая произошла в августе 2015 года. Действительно, в течение одного дня имело место рекордное за двадцать лет «проседание» валютного курса юаня (почти на 2 %). Западные СМИ поспешили заявить, что Пекин начинает «валютную войну». Конечно, никакой «валютной войны» Китай не собирался начинать. Скорее, это был досадный сбой со стороны денежных властей Китая, которые, несмотря на валютные интервенции, не смогли выполнить задание партии и правительства по поддержанию имиджа юаня накануне судьбоносного решения вопроса о его резервном статусе.

Посмотрите на американскую прессу, которая в августе злорадствовала по поводу этой «девальвации». Куда юаню до резервной валюты, если он является такой «волатильной» валютой? К сожалению, для Китая, в подобной злой критике много правды. Юань стал резервной валютой. Но у Китая накопилась критическая масса проблем, которые не решишь с помощью «обновленного» юаня. Это, во-первых, сохранение «пузырей» на фондовом рынке Китая. Во-вторых, громадные долги разных секторов экономики. В-третьих, наличие громадного сектора «теневого банкинга». В-четвертых, повышение стоимости рабочей силы в Китае, которое трудно компенсировать даже мерами «валютного демпинга». Плюс к этому ожидаемое повышение процентной ставки ФРС США, что лишь ускорит бегство капитала из Китая. Если валютная звезда под названием «иена» поднималась на мировом небосклоне в течение многих лет (до 1986 года), то валютная звезда «юань» может упасть вскоре же после взлета.

Итак, Китаю в ближайшее время предстоит определиться со своей валютной политикой. За кулисами партийно-государственного руководства страны идут очень непростые дискуссии, переходящие в острые политические схватки между двумя основными фракциями.

Одна фракция настаивает на продолжении нынешней политики сдерживания роста курса китайской валюты, т. е. является сторонницей продолжения курса развития китайской экономики за счет форсирования экспорта.

Другая фракция ратует за то, чтобы укреплять валютный курс юаня, превращая его в международную валюту. Переходя постепенно от международной торговли к международным операциям с капиталом. Обе концепции крайне уязвимы. В конце октября 2015 года в Китае прошел V пленум ЦК Коммунистической партии Китая (КПК), на котором был обсужден и одобрен 13-й пятилетний план социально-экономического развития КНР (на период 2016-2020 гг.). Внимательное изучения этого 100-страничного документа показывает, что концепция нового пятилетнего плана представляет собой некое эклектическое сочетание позиций двух выше упомянутых фракций власти. Этот компромисс мне напоминает управление автомобилем в четыре руки. Риски для водителей и пассажиров такого автомобиля очень высоки.

Впрочем, в Китае есть небольшая группа политиков и экономистов, которые предлагают третий вариант выхода из нынешних экономических тупиков. Условно ее можно назвать группой «ортодоксальных коммунистов», которые предлагают вспомнить опыт экономического строительства в первое десятилетие существования КНР, равно как и опыт СССР. Эту группу в настоящее время пока не допускают к рулю автомобиля. Однако по мере обострение противоречий китайской экономики можно ожидать усиления влияния и авторитета «ортодоксальных коммунистов». В части валютно-финансовых вопросов они выступают за полный запрет иностранного капитала в банковском секторе Китая, отмену свободного трансграничного движения капитала, установление государственной валютной монополии, использование юаня лишь в качестве внутренней денежной единицы, установление фиксированного валютного курса юаня и т. п.

Рождение глобального валютного картеля, но без Китая

Тема валютных свопов сегодня заполонила СМИ. Чуть ли не каждый месяц мы узнаем, что между какими-то странами заключается соглашение о валютных свопах. Общее число таких соглашений в мире исчисляется уже многими десятками.

Что такое валютный своп

Валютный своп – сделка по обмену валют. Но это не обычная одномоментная сделка купли-продажи валюты, после которой отношения между контрагентами считаются закрытыми. При валютном свопе сначала валюта X обменивается на валюту У; через установленное время предусматривается обратная операция, т. е. обмен валюты У на валюту X. Важными условиями валютного свопа являются курсы начального и конечного обмена и/или проценты, начисляемые за предоставление валюты на срок. Основная часть всех валютных свопов (по суммарным объемам) в мире осуществляется с участием центральных банков. Могут быть внутренние и внешние валютные свопы. В первом случае центральный банк осуществляет сделку с коммерческими банками своей страны. Во втором случае – с центральными банками других стран. В свою очередь, сделки валютного свопа между центральными банками могут быть разовыми или сделками в рамках своп-линий.

Своп-линия – соглашение между центральными банками разных стран о взаимном обмене валют по фиксированным курсам. Обычно такие соглашения устанавливают продолжительность валютных свопов, лимиты операций и общий срок действия соглашения. Как правило, в рамках своп-линий сегодня валюта может обмениваться на срок от нескольких дней до одного года.

Валютные свопы между центральными банками могут иметь следующие две основные цели: а) оказание взаимной помощи в случае нехватки иностранной валюты для погашения номинированных в этой валюте обязательств банками, компаниями, государством; б) оказание содействия в развитии торговли товарами и услугами в валютах стран-контрагентов. Ярким примером использования валютных свопов для реализации первой цели является финансовый кризис 2007-2009 гг. Сегодня первая волна мирового финансового кризиса позади, наступила временная стабилизация. И о валютных свопах в настоящее время больше говорят как о средстве укрепления национальных валют странами периферии мирового капитализма. То есть как о средстве борьбы с гегемонией доллара и диктата США в мировой торговле и международных финансах.

Валютный мир: от порядка к хаосу

Однако мы начнем свой анализ с валютных свопов в узкой группе «избранных» стран, относящихся к «золотому миллиарду». Об этих свопах говорят и пишут намного меньше, а когда все-таки их вспоминают, то лишь как о рутинной «технической операции» центральных банков. Между тем, «дьявол прячется в мелочах»; влияние валютных свопов нескольких «избранных» центральных банков на общую ситуацию в мировой экономике и международных финансах крайне велико. Но для того, чтобы это было понятно, опишем кратко, какие метаморфозы происходили с мировой валютно-финансовой системой в XX веке. В октябре 1929 года паника на нью-йоркской фондовой бирже положила начало Великой депрессии, которая стала разрушать промышленность и сельское хозяйство всех стран мира (за исключением СССР). Также была разрушена хрупая мировая валютно-финансовая система, которая едва-едва стала восстанавливаться после Первой мировой войны на основе золотослиткового и золотодевизного стандарта. Мир вошел в затяжную фазу мирового валютного хаоса, экономической автаркии, финансовой изоляции и валютных блоков.

В 1944 году на международной валютно-финансовой конференции в Бреттон-Вудсе были приняты судьбоносные решения, призванные покончить с валютным хаосом и нацеленные на наведение порядка в мировой финансовой системе. Прежде всего, все страны единодушно пришли к пониманию того, что мир должен развиваться на основе фиксированных валютных курсов. А для этого был создан механизм, который предусматривал при необходимости проведение странами валютных интервенций и поддержание валют с помощью займов Международного валютного фонда. В качестве исключения допускались ревальвации и девальвации валют с одновременным изменением их золотых паритетов. Мировой валютно-финансовый порядок в мире поддерживался с помощью мер регулирования на государственном уровне (национальное валютное регулирование) и на международном уровне (Международный валютный фонд). Такой порядок просуществовал менее трех десятилетий, он закончился в 70-е годы прошлого века развалом Бреттон-Вудской системы. На смену ему пришла Ямайская валютная система, которая легализовала плавающие валютные курсы, полностью отменила золотое обеспечение денег, дала старт всеобщей экономической либерализации. Новая либеральная идеология предполагала, что «рынок все отрегулирует», в том числе «отрегулирует» валютные курсы, которые под действием «спроса и предложения» займут «оптимальную позицию».

Однако в реальной жизни на валютных рынках преобладал «субъективный фактор». Ярким проявлением такого «субъективного фактора» были финансовые спекулянты. Такие спекулянты манипулировали валютными курсами, ни мало не беспокоясь о последствиях этих манипуляций для международной торговли и национальных экономик. Они не щадили никого. Не только развивающиеся стран, но даже страны «золотого миллиарда». Достаточно вспомнить, что финансовый спекулянт по имени Джордж Сорос сумел в 1992 году обвалить британский фунт стерлингов.

К разряду «субъективных факторов» относились и игры политиков, которые продвигали интересы своих стран на мировой финансовой арене. Как тут не вспомнить знаменитое соглашение «Плаза» (название отеля в Нью-Йорке, где проходили переговоры). Это было соглашение на встрече в 1985 году руководителей казначейств и центральных банков пяти ведущих капиталистических стран (США, Великобритания, Япония, Германия, Франция). Вашингтону удалось, нажав на все свои рычаги, добиться от своих «партнеров» добровольного повышения курсов своих денежных единиц по отношению к доллару США. Дядя Сэм в результате получил очень мощный импульс, сумел выправить свой платежный баланс, улучшить позиции на мировых рынках. В течение двух лет курс доллара снизился на 46 % относительно немецкой марки и на 50 % относительно японской иены. Наиболее пострадавшей оказалась «Страна восходящего солнца». Многие полагают, что после соглашения «Плаза» Япония уже не сумела восстановиться. Это было «началом ее конца».

Кстати, многие внимательные аналитики посчитали, что соглашение «Плаза» стало важной вехой в развитии мировой финансовой системы. Встреча в нью-йоркском отеле в 1985 году положила начало формированию механизма координации действий «избранных» центральных банков в сфере регулирования валютных рынков. До сих пор по инерции мировые СМИ продолжают внушать нам идеи экономического либерализма. Однако в мире валюты уже почти тридцать лет происходит замена свободного рынка на «ручное управление». Штурвал «ручного управления» находится в руках «избранных» центральных банков.

Валютные свопы как инструмент «ручного управления» центральных банков

Конечно, валютные свопы существовали давно. Еще в эпоху Бреттон-Вудской валютой системы. Центром международной валютной системы был Федеральный резерв. В специальной литературе указывается, что Федеральная резервная система стала практиковать валютные свопы с другими центральными банками с 1962 года. Однако в те времена это действительно была экзотическая «техническая операция».

А вот во время последнего финансового кризиса масштабы валютных свопов резко возросли. Их роль в преодолении кризиса трудно переоценить, хотя о них говорится редко и мало. ФРС и ЕЦБ провели первую своп-линию доллар-евро в декабре 2007 года для долларовых выплат европейских банков по облигациям с ипотечным покрытием. После краха американского инвестиционного банка Lehman Brothers в 2008 году финансовый кризис захватил полностью европейскую экономику. К концу июня 2011 года иностранные партнеры (прежде всего, ЕЦБ и Банк Англии) получили от ФРС порядка 600 млрд. долл. в рамках соглашений. ЕЦБ воспользовался валютным свопом «евро – доллар» в мае 2010 года в связи с началом греческого долгового кризиса. В то время всего за одну неделю ЕЦБ взял у ФРС в долг около 9,2 млрд. долл.

До 2011 г. неограниченные свопы между центральными банками открывались на срок 7 дней. Осенью 2011 года ФРС США, Европейский центральный банк (ЕЦБ), Банк Японии, Банк Англии, Банк Швейцарии и Банк Канады («шестерка») договорились скоординировать действия по обеспечению ликвидности мировой финансовой системы. Об этом говорится в сообщениях, размещенных на сайтах перечисленных выше центральных банков. Согласно релизу, «цель этих действий – ослабить напряженность на финансовых рынках и сократить тем самым негативные последствия такой напряженности на предоставление кредитов домохозяйствам и бизнесу, чтобы стимулировать экономическую активность». Такое решение родилось в связи с тем, что в мировой финансовой системе обозначились признаки второй «волны» кризиса.

Денежные власти США, ЕС, Великобритании, Японии, Швейцарии и Канады договорились о следующем: а) будет снижена цена предоставления долларовой ликвидности в рамках валютных свопов (ее расчет привязан к индексам внутренних валютных свопов в банковской системе США); б) срок валютных свопов будет увеличен до 3 месяцев; в) лимитов предоставления долларовой ликвидности не будет, размер валютных свопов будет определяться потребностями банковских систем соответствующих стран; г) Федеральный резерв при необходимости также сохраняет за собой право обращаться за иностранной валютой к центральным банкам-партнерам; д) соглашения будут действовать с 5 декабря 2011 года по 1 февраля 2013 года.

Именно тогда (в декабре 2011 года) ФРС поддержала операцию ЕЦБ под кодовым названием LTR0-1 (long-term refinancing operation-1). Это была эмиссия евро на сумму почти в 500 млрд. евро. Часть этой эмиссии тут же была обменена на американскую валюту в рамках трехмесячного свопа – на общую сумму в 100 млрд. долл. Некоторые аналитики обратили внимание на это событие, назвав его первой скоординированной эмиссией ЕЦБ и ФРС. По их мнению, вывод с валютного рынка столь большой массы евро предотвратило нарушение хрупкого status quo. He будь операции валютного свопа, курс евро сильно просел бы; это привело бы к нежелательным финансово-экономическим и политическим напряжениям между Брюсселем и Вашингтоном.

Хорошо известно, что денежные власти США уже с 2010 года осуществляют реализацию программы «количественных смягчений», что фактически означает увеличение долларовой денежной массы. Ведутся достаточно заумные и схоластические дискуссии по поводу того, проводят ли аналогичные «количественные смягчения» ближайшие партнеры США – Европейский Союз, Великобритания, Япония, Канада. Как бы ни называть действия центральных банков указанных партнеров, все они увеличивают масштабы денежной эмиссии. И здесь крайне важно, чтобы в этих действиях ведущих центральных банков Запада существовала координация. Кажется, после финансового кризиса 2007-2009 гг. Запад это понял и начал выстраивать механизм этой координации. Важной деталью этого механизма сегодня становятся валютные свопы. С их помощью можно достаточно оперативно выправлять различные дисбалансы и не допускать того, чтобы ведущие государства «золотого миллиарда» оказывались в состоянии «валютной войны» по отношению друг к другу.

Соглашение «шестерки» о валютных свопах 2011 года было рассчитано до 1 февраля 2013 года. Не дожидаясь этого времени, в середине декабря 2012 года центральные банки продлили соглашение еще на год. Правда «шестерка» превратилась в «пятерку», поскольку из соглашения вышла Япония.

Валютный пул «шестерки» как ступенька к единой мировой валюте

И вот, наконец, 31 октября 2013 года ФРС США, ЕЦБ, Банк Англии, Банк Канады, Национальный банк Швейцарии и Банк Японии (он вернулся в клуб «избранных») договорились перевести на постоянную основу временные соглашения о валютных свопах. Фактически родился международный валютный пул. Шесть ведущих центробанков мира создали механизм координации, который позволит оперативно наращивать ликвидность в участвующих странах в случае ухудшения рыночной конъюнктуры и при серьезных возмущениях на валютных рынках.

Само по себе это событие может показаться достаточно рутинным. Однако с учетом многих других событий становится очевидным, что в мире международных финансов небольшой группой ведущих центральных банков выстраивается механизм глобального валютного управления. Некоторые прозорливые аналитики называют решение о превращении валютных свопов «шестерки» в постоянно действующий механизм рождением мирового валютного картеля центральных банков. Начинается кристаллизация управляющего ядра международных финансов.

Усиление координации уже становиться заметным. Аналитики обращают внимание на то, что сузился коридор колебаний валютных курсов «шестерки», и для валютных спекулянтов наступили тяжелые (последние) времена. Само понятие «свободно конвертируемая валюта» при фиксированных курсах в зоне «шестерки» будет достаточно условным. «Шестерка» стала выступать консолидировано по отношению к странам, не входящим в этот клуб «избранных». Скептики небезосновательно полагают, что в рамках «большой двадцатки» обсуждать возможности выработки единой валютной политики будет бессмысленно.

Валютные войны никуда не уходят, они прекращаются лишь в пределах валютного пула «шестерки». А между «шестеркой» и остальным миром валютные войны будут неизбежно продолжаться и даже могут усилиться. Успех стран БРИКС и других стран периферии мирового капитализма в выстраивании справедливого мирового финансового порядка будет в немалой степени зависеть от понимания того, что Запад уже консолидировался и дистанцировался от остального мира. «Шестерка» – закрытый клуб, никого туда больше принимать не собираются (известно, правда, что туда просится Австралия, если ее примут, то будет «семерка»).

Есть признаки того, что валюты, которые сходят с «печатных станков» ФРС, ЕЦБ и остальных центральных банков «шестерки» – не разные денежные единицы, а единая валюта. Ведь если между евро, долларом США, британским фунтом стерлингов, иеной, швейцарским франков и долларом Канады существуют устойчивые пропорции обмена, то это уже не разные валюты, а разные модификации единой мировой валюты.

Складывающийся механизм отчасти напоминает Бреттон-Вудскую систему (БВС), в которой также были фиксированные валютные курсы и мировыми деньгами были признаны золото и доллар США. Но сходство внешнее, поверхностное. В 1944 году решения о создании новой мировой финансовой системы принимали государства, которые делегировали на конференцию правительственные делегации. При всех особенностях ВВС членом ее могло стать любое государство (существовали лишь временные ограничения для Германии и ее союзников во Второй мировой войне). Сначала документы конференции подписали 44 государства, но через два десятилетия (в 1960-е годы) членами ВВС стало уже более 100 государств. Нынешняя валютная «шестерка» – закрытый клуб. На ее фоне даже Банк международных расчетов (BMP), который называют «клубом центральных банков», выглядит достаточно «демократической» организацией.

С нынешней валютной «шестеркой» ситуация совсем другая. Планы создания единой мировой валюты разрабатывают центральные банки, которые имеют независимый от государства статус. Решения о создании постоянно действующих валютных свопов между «избранными» центральными банками не выносились на обсуждение ни правительств, ни парламентов стран «шестерки». А вот документы, которые в 1944 году делегации подписывали на конференции в Бреттон-Вудсе, проходили еще процедуру ратификации в парламентах. Как мы видим, в финансово-банковском мире за истекшие семьдесят лет демократия достигла невиданного «прогресса».

Хотя формально в «шестерке» все центральные банки равны, однако «среди равных» есть «особенно равные». Конечно таким «особенно равным» является Федеральный резерв. Ведь по сути все своп сделки, начиная с 2008 года, сводились к тому, что Федеральный резерв снабжал «зеленой бумагой» своих «партнеров». Сомнительно, что состав «шестерки» будет расширяться. Скорее, наоборот, со временем от некоторых «партнеров» по «валютному сотрудничеству» хозяева ФРС могут освободиться как от лишнего бремени.

Некоторые эксперты склонны драматизировать складывающуюся в валютно-финансовом мире ситуацию, усматривая в ней признаки «последних времен». Действительно, мы видим признаки демонтажа национальных государств, выстраивания наднациональных институтов, усиления власти мировых банкиров. Но не стоит думать, что упомянутая валютная «шестерка» застрахована от внутренних противоречий, представляет собой консолидированное ядро. Вспомним, например, что осенью 1961 г. центральные банки ведущих стран Запада образовали так называемый «золотой пул» (в составе Федерального резервного банка Нью-Йорка и центральных банков семи ведущих капиталистических стран). Он был предназначен для проведения совместных интервенций с целью поддержания стабильной цены на золото. Однако в марте 1968 года этот пул распался. Нынешний валютный пул «шести» также может развалиться. Впрочем, это будет в немалой степени зависеть от того, насколько страны периферии мирового капитализма смогут консолидировать свою валютно-финансовую политику.

2015 ГОД: начало большой валютной войны

Тема валютной войны сегодня находится на первых полосах различных периодических изданий. В Википедии валютные войны определяются как «последовательные преднамеренные действия правительств и Центробанков нескольких стран по достижению относительно низкого обменного курса для своей национальной валюты, с целью увеличения собственных объёмов экспорта». Тут же поясняется: «Увеличение объёмов экспорта происходит за счёт снижения в местной валюте себестоимости производства отечественных предприятий-экспортёров и возможности снизить цены на продукцию экспортёров». Фактически речь идет о валютном демпинге. Такой валютный демпинг практиковался широко в период между двумя мировыми войнами, когда разразился мировой экономический кризис и перестал работать золотой стандарт, позволявший стабилизировать валютные курсы. Считается, что валютные войны вновь стали постоянным и массовым явлением после мирового финансового кризиса 2007-2009 гг.

Сегодня в валютные войны вовлечены десятки стран мира, которые, с одной стороны, последовательно понижают валютные курсы своих национальных денежных единиц, а, с другой стороны, постоянно выступают с протестами против аналогичных действий своих торговых партнеров и конкурентов. Иногда дело не ограничивается протестами, государства вводят те или иные защитные меры (чаще всего повышение импортных пошлин). Что касается средств понижения курса национальной валюты, то это, с одной стороны, различные способы увеличения выпуска национальных денег, с другой стороны, активная скупка денежными властями данной страны иностранной валюты.

С 70-х годов прошлого столетия мир живет в условиях бумажного денежного стандарта, привязка национальных денежных единиц всех стран (включая доллар США) к золоту и другим драгоценным металлам исчезла. Происходит обесценение, или снижение покупательной способности всех без исключения валют, включая тот же доллар США. Но скорость обесценения разных валют неодинакова. Многие эксперты пытаются представить дело так, что скорости обесценения меняются в зависимости от конъюнктуры – экономической политики и фактического состояния экономики отдельных стран. Это так. Но при этом не все из экспертов за отдельными деревьями (конъюнктурные колебания курсов валют) различают картину всего леса. За сорок лет, прошедших с момента Ямайской валютно-финансовой конференции (январь 1976 года), отменившей золотодолларовый стандарт и легализовавшей бумажноденежный стандарт, произошло ослабление всех валют по отношению к одной-единственной валюте. Нетрудно догадаться, что речь идет о долларе США – продукции «печатного станка» Федеральной резервной системы. В 70-е годы прошлого века сложилась доллароцентричная мировая финансовая система. Особое место доллара США обеспечивалось, в первую очередь, за счет его привязки к «черному золоту». Вторым эффективным и универсальным средством «обеспечения» доллара стала военная сила Америки, применяемая в планетарных масштабах.

Уже на протяжении семидесяти лет доллар США является главной (по сути единственной) мировой валютой. Такая валюта по определению должна иметь такое преимущество по отношению ко всем остальным валютам, как стабильный или растущий обменный курс. На отдельных отрезках времени доллар США мог ослабляться по отношению к некоторым валютам, но это могло быть временным явлением. Всякие затяжные ослабления курса смертельно опасны для доллара США как мировой валюты. Сильный доллар является условием существования паразитической экономики Америки. Ее паразитизм проявляется в двух основных моментах:

а) жизнь Америки в долг, что проявляется в растущих долларовых резервах других стран;

б) возможность Америки, располагающей продукцией «печатного станка» ФРС, покупать за границей товары и приобретать зарубежные активы за бесценок.

С учетом сказанного становится понятным, что так называемые «валютные войны», которые ведут десятки стран мира, крайне выгодны Америке, поскольку в ходе таких «войн» происходит ослабление национальных валют по отношению к доллару США. Дядя Сэм только потирает руки от удовольствия, наблюдая за этими «тараканьими бегами». Для приличия он даже порицает валютные войны, считая, что они являют собой пример «недобросовестной конкуренции». И даже отслеживает те страны, которые, с точки зрения дяди Сэма, слишком «зарываются». Однако все это лицемерие. У Вашингтона просто появляется еще один убедительный аргумент для того, что предпринять против «недобросовестного» государства какие-то политические или экономические санкции. «Заниженный курс валюты» на лексиконе Вашингтона – то же самое, что «нарушение прав человека» или «попрание демократии».

Однако с некоторых пор дядя Сэм перестал быть простым наблюдателем чужих валютных войн. Есть признаки, что он постепенно сам становится участником валютной войны, а его противником в этой войне выступает одно-единственное государство – Китай. Это большая валютная война, которая принципиально отличается от десятков нынешних малых войн, сводящихся к банальному валютному демпингу.

За десятилетия динамичного развития Китай стал крупнейшей экономикой мира. По показателю валового внутреннего продукта (ВВП), рассчитанного по паритету покупательной способности юаня и доллара США Китай уже обошел Америку и стал экономической державой № 1. У Пекина возникли определенные амбиции по поводу статуса китайской национальной валюты – юаня. Уже в нулевые годы отдельные государственные и партийные руководители КНР, а также зарубежные эксперты стали осторожно говорить о том, что юань имеет «большой потенциал» роста. Что со временем юань сможет стать «резервной валютой», «золотой валютой» и даже «мировой валютой», способной прийти на смену доллару США.

Китайское руководство в течение последних нескольких лет целенаправленно работало на повышение авторитета юаня. Во-первых, активизируя использование юаня в качестве средства международных платежей и расчетов по операциям внешнеторгового характера и капитальным операциям. Юань летом этого года уже стал четвертой по значимости валютой международных платежей и расчетов. Многие страны стали включать юань в состав своих международных резервов. Во-вторых, Китай стал активно добиваться в МВФ получения юанем официального статуса «резервной валюты» через включение китайской денежной единицы в «корзину валют СДР» (СДР – специальные права заимствования – наднациональная валюта, выпускаемая МВФ).

Вашингтон до недавнего времени не рассматривал всерьез юань как конкурента доллару США. Трудно сказать, когда началась большая валютная война между США и КНР. Можно сказать, что если в начале текущего десятилетия были одиночные выстрелы, то сегодня, в 2015 году, война уже ведется по широкому фронту и непрерывно. Нет сомнения, что в следующем году она продолжится. Каковы были основные удары со стороны Вашингтона?

Во-первых, чиновники Белого дома и казначейства США неоднократно в течение нынешнего года заявляли, что юань еще не «созрел» для включения в список официальных резервных валют МВФ. Были даже категорические заявления, что США будут голосовать против такого включения.

Во-вторых, некоторые эксперты заметили «американский след» в таком неприятном для Китая событии, как обвал китайского фондового рынка, который произошел летом этого года. В частности, над организацией этого обвала поработали три международных агентства, составляющие «мировой рейтинговый картель» и находящиеся в сфере влияния «хозяев денег» (главных акционеров ФРС). Понятно, что подобный обвал отнюдь не способствовал повышению авторитета юаня.

В-третьих, ударами можно считать «вербальные интервенции», исходящие от Федеральной резервной системы. Председатель ФРС Джанет Йеллен в течение этого года уже не раз намекала, что Федеральному резерву пора «закругляться» с политикой «дешевых» денег и надо поднять учетную ставку с почти нулевой отметки. Пока реального повышения не произошло, но на инвесторов сегодня действуют даже «вербальные интервенции» (устные заявления). Хотя Джанет Йеллен всегда акцентирует внимание на состоянии американской экономики, однако эксперты полагают, что в своих заявлениях и решениях она учитывает влияние этих заявлений и решений на мировые финансы. В нашем случае заявления ФРС бьют по китайской валюте, так как они провоцируют бегство капитала из КНР.

Косвенно по юаню наносят удары и многие другие инициативы Вашингтона с широким спектром антикитайских эффектов. Среди них особенно следует отметить инициированное Соединенными Штатами Транстихоокеанское партнерство (ТТП), соглашение о котором было подписано этой осенью в Атланте 12 государствами. Это соглашение, призванное ограничить или даже полностью перекрыть Китаю доступ на рынки Японии и ряда других государств Тихоокеанского бассейна.

Ответными ударами Китая в большой валютной войне явились следующие действия

Во-первых, сброс долларовых резервов Китая, прежде всего, бумаг казначейства США. В середине прошлого года Китай достиг рекордной отметки своих международных резервов – 4 трлн. долл. Осенью 2015 года они сократились до 3,5 трлн. долл. Согласно экспертным оценкам, примерно 2/3 сокращения резервов за указанный период пришлось на долларовые активы. Эта мера, с одной стороны, позволила Пекину предотвратить падение курса юаня. С другой стороны, создала очень большой дискомфорт для казначейства США, которому надо искать новых покупателей на свои долговые бумаги.

Во-вторых, создание при решающей роли Пекина Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ). Китай – крупнейший акционер этого банка (29,78 % капитала). Далее в списке крупнейших акционеров значатся Индия (8,37 %) и Россия (6,54 %). Штаб-квартира Банка будет находиться в Пекине. Примечательно, что среди учредителей банка много европейских государств. Среди них – Англия, Швейцария, Германия, Франция. Важно отметить, что европейцы принимали решение об участии в АБИИ без консультаций с США. Такая «самостоятельность» союзников Вашингтона в столь серьезных финансовых вопросах проявлена впервые за всю послевоенную историю (если не считать Франции времен де Голля). Вашингтон (вместе с Токио) оказался за «боротом» нового банка. Все прекрасно понимают, что если в ближайшее время кризис в Международном валютном фонде, связанный с блокированием Вашингтоном реформирования Фонда, не будет преодолен, то АБИИ может стать реальной альтернативой МВФ. И Китай в этом новом международном финансовом институте будет занимать примерно такие же ключевые позиции, какие занимали Соединенные Штаты в МВФ после создания Фонда 70 лет назад. В общем АБИИ – серьезная оплеуха Пекина Вашингтону.

В-третьих, достаточно грамотные ходы Китая позволили переиграть США в Международном валютном фонде по вопросу придания юаню статуса резервной валюты. 30 декабря 2015 года совет директоров МВФ проголосовал за включение юаня в «корзину резервных валют». Мало того, что юань был включен в «корзину», в ней он занял сразу третье место (по удельному весу), опередив иену и британский фунт стерлингов.

Пекин предпринимал и продолжает предпринимать ряд других шагов по усилению своего влияния в международных финансах. Большая валютная война между США и Китаем пока идет с переменным успехом. Исход ее трудно предсказать. В памяти всплывают два сценария выведения национальных валют на международные орбиты, которые имели место в XX веке.

Первый сценарий можно условно назвать «американским». Еще в самом начале XX века Соединенные Штаты вышли на передовые экономические рубежи в области промышленного и сельскохозяйственного производства. А вот доллар США пока не имел на мировых рынках достаточного веса и авторитета. Очень похоже на ситуацию с Китаем и юанем в начале XXI века. Великобритания в начале XX века откатилась на третье место по промышленному производству, пропустив впереди себя Германию и Соединенные Штаты. Но британский фунт стерлингов продолжал сохранять незыблемые позиции в мировой торговле и международных расчетах. Очень похоже на сегодняшние США и сегодняшний доллар США. В начале XX века дяде Сэму пришлось подготовить и развязать Первую мировую войну. Итогом ее стало еще большее укрепление экономических позиций США и еще большее экономическое ослабление Англии. И, тем не менее, фунт пошатнулся, но не упал. Доллар США и британский фунт стерлингов в 20-е и 30-е годы прошлого века занимали паритетные позиции в международных финансах. Дяде Сэму потребовалась Вторая мировая война для того, чтобы доллар США смог стать действительно монопольной мировой валютой. Вот какую цену пришлось заплатить «хозяевам денег» для того, чтобы вывести доллар на мировую орбиту.

Второй сценарий назовем «японским». Япония в 60-е и особенно 70-е годы переживала бум, который в литературе принято называть «японским экономическим чудом». В 1970-е годы некоторые эксперты рассматривали Японию качестве конкурента Америки. Японская денежная единица иена укреплялась. После того, как в МВФ была сконструирована «корзина валют СДР», иена была туда включена. Пошли даже разговоры, что «иена также хороша, как и доллар». После краха золотодолларового стандарта курсы валют стали плавающими. Денежные власти Японии, пользуясь либеральным режимом формирования обменного курса, стали в «плановом порядке» понижать курс иены. Это было необходимо для того, чтобы стимулировать японский экспорт и продолжать начатое «экономическое чудо». «Чудо» резко и неожиданно закончилось в 1985 году, когда в нью-йоркском отеле «Плаза» была проведена международная встреча по валютным вопросам, на которой дядя Сэм в приказном порядке заставил Токио повысить курс иены. После такого повышения японская экономика начала свое падение. Разговоры о «японском экономическом чуде» и «восходящей валютной звезде» иене закончились.

Дальнейшее развитие боевых действий на фронте большой валютной войны между Пекином и Вашингтоном следует оценивать и прогнозировать с учетом двух выше названных сценариев. У меня есть сильные сомнения, что Пекину окажется по силам превращение юаня в международную валюту по «американскому» сценарию. Но думаю, что и из «японского» сценария китайские товарищи извлекли необходимые уроки. Скорее всего, дальнейшее продвижение юаня на международной арене будет происходить по какому-то третьему сценарию.

Заключение

Заключение я пишууже в наступившем 2016 году. Боюсь, что к тому моменту, когда книга выйдет в свет, многие из моих осторожных оценок и предположений, высказанных в работе, станут реальностью.

Я имею в виду, что китайская экономика может войти в фазу полномасштабного кризиса. Что проявится в снижении темпов экономического роста, а, может быть, и абсолютном падении показателей ВВП, объемов промышленной продукции, экспорта и др.

Другими проявлениями этого кризиса могут стать падающие индексы фондового рынка, банкротства промышленных предприятий и банков, рост безработицы, девальвация юаня, введение государством различных запретов, ограничений и предписаний хозяйствующим субъектам, реанимация протекционизма вопреки нормам ВТО и т. д. Может оказаться реальностью и тезис насчет того, что Китай станет эпицентром второй волны мирового финансового кризиса. Если этот сценарий сработает, тогда может возникнуть «эффект бумеранга»: кризис ударит вторично по экономике Китая, но второй удар будет уже из-за границы. Удар для Китая проявится в том, что еще больше будет подорван экспорт товаров. В других странах будет происходить сжатие платежеспособного спроса населения. Плюс к этому может возродиться протекционизм. Если не в прямых, откровенных формах повышения импортных пошлин, то в завуалированных формах (например, в виде снижения валютного курса национальных денежных единиц).

Уверенность в таком негативном для Китая сценарии развития событий подкрепляется двумя основаниями. Во-первых, публикацией в первых числах января 2016 года статистических данных об экономике КНР за последние месяцы ушедшего года. Во-вторых, новогодними сводками с фондового рынка Китая.

Вот, в частности, свежая статистика об экспорте капитала из Китая за третий квартал 2015 года. Оказывается, капитал последние месяцы не просто вывозится, капитал из Китая «бежит». Чистый отток капитала за июль-сентябрь прошлого года составил 460,6 млрд. долл. В расчете на месяц в среднем получается 153,5 млрд. долл. Для сравнения: указанная цифра равна величине чистого оттока капитала из России за целый 2014 год, это был для России рекордный показатель, приведший к обвалу рубля. А у Китая это чистый отток за один месяц. Ни китайские, ни иностранные инвесторы в благоприятные перспективы китайской экономики не верят. Им, «изнутри», многие нюансы китайской экономической жизни видны намного лучше, чем нам. Опубликованы данные и за октябрь. Благодаря разным ограничениям и запретам государства чистый отток сократился в указанном месяце до 62 млрд. долл. Но и это много. Ведь еще за год до этого был чистый приток капитала.

Указанные цифры хорошо корреспондируют со статистикой золотовалютных резервов Китая. Международные резервы Китая в 2015 году, как сообщил Народный банк Китая, сократились на рекордную величину 512,6 млрд. долларов до 3,33 трлн. долларов. Только в ноябре резервы снизились на 87 млрд. долл., а в декабре еще на 108 млрд. долларов. Чистый отток капитал соответствует снижению международных резервов страны. Видно, что темпы оттока капитала из Китая ускорились к концу года. Отчасти ускорение было подпитано ожиданиями повышения базовой ставки ФРС США.

Вслед за шокирующей статистикой последовали неприятные события в китайской экономике в первую неделю нового года. 4 января (понедельник) стоимость акций на китайских биржах упала более чем на 7 %, вызвав снижение на всех мировых фондовых рынках. Торги на биржах были остановлены. Через три дня (7 января) утро началось с падения фондовых индексов, торги на Шанхайской и Шеньчжэньской биржах продолжались менее получаса (самые короткие за историю Китая торги). Стоимость китайского юаня по отношению к доллару также снизилась. В четверг утром доллар стоил 6,5646 юаня – это самый низкий курс китайской валюты с февраля 2011 года.

Известный американский финансист Джордж Сорос, по сообщению «Блумберг», прокомментировал события на китайских биржах. Он предрек мировому финансовому рынку новый кризис, который станет повторением событий 2008 года. На этот раз причиной его станет Китай, который, как выразился финансовый спекулянт, «не может найти новую модель роста». Сорос своим заявлением «Америки не открыл». Он просто констатировал «медицинский факт».

Думаю, что 2016 год в мировой экономике пройдет под знаком Китая. Только не с привычным знаком «плюс», а со знаком «минус». Это будет свидетельством того, что экономика, ориентированная преимущественно на экспорт, не может быть устойчивой. Мне не раз приходилось говорить в предыдущие годы, что китайская экономика – колосс на глиняных ногах. Но говорил я это, имея в виду, что России не следует идти по этой же скользкой дорожке. Только наша дорожка, связанная с экспортом углеводородов, еще более скользкая (резкие колебания мировых цен), чем дорожка Китая, который специализировался и еще продолжает специализироваться на экспорте промышленного ширпотреба (цены на эти товары более стабильны). Единственное наше преимущество по сравнению с Китаем заключается в том, что мы отстаем от него на полшага. Надеюсь, что кризис, который Китаю придется (почти наверняка) переживать в 2016 году, кое-чему научит и Россию.

Сноски

1

А. П. Девятое. О масштабах всемирной войны за наркотики // журнал «Самиздат» (Интернет).

(обратно)

2

А. П. Девятое. О масштабах всемирной войны за наркотики // журнал «Самиздат» (Интернет).

(обратно)

3

А. П. Девятое. О масштабах всемирной войны за наркотики // журнал «Самиздат» (Интернет).

(обратно)

4

«Наркобароны секты Хабад, их подручные и покровители». 9.02.2011 // -plus.net/171/701.html

(обратно)

5

«Планетарные наркопотоки как ведущий фактор нарастающего (прогрессирующего) глобального финансово-экономического кризиса». Тезисы доклада директора ФСКН В. П. Иванова, прочитанного в г. Вашингтоне (США) 18 ноября 2011 года // Сайт Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков.

(обратно)

6

Подробнее о «теневом» секторе международных финансов см.: В. Ю. Катасонов. Черные дыры» мировой экономики. Части 1,2 // Сайт Фонда стратегической культуры (23,25.01. 2013); В. Ю. Катасонов. Шокирующие данные о мировом банковском бизнесе // Сайт Фонда стратегической культуры (01.02. 2013); В. Ю. Катасонов. Всемирная наркомафия и банки. Введение в тему. // Сайт Фонда стратегической культуры (03.10.2012).

(обратно)

7

См.: В. Ю. Катасонов. «Черное» золото «драконов» и ФРС США. Части 1, 2, 3 // Сайт Фонда стратегической культуры (07, 08, 10.12. 2012)

(обратно)

8

Paul Vallely. Who wants to be a trillionaire? // Independent 28 October 2003.

(обратно)

9

Подробнее см.: Евгения Андреева. Дело о мошенничестве на 2,5 триллиона (!) долларов // «Еженедельник 2000», 19.09.2003.

(обратно)

10

Это издательство анонсировало подготовку к изданию книги, в которой указанный инсайдер собирался рассказать читателям о подробностях деятельности спецслужб США по выявлению «секретных» облигаций. Однако он неожиданно умер, а рукопись книги таинственным образом исчезла.

(обратно)

11

История о «поддельных облигациях». Интервью с Артуром Стерном // novostimira.com.ua (21, 23.05.2012)

(обратно)

12

«ПФ.ру» (ООО). 29.02.2012.

(обратно)

13

История о «поддельных облигациях». Интервью с Артуром Стерном // novostimira.com.ua (21, 23.05.2012).

(обратно)

14

Далее приводятся цифры добычи золота по данным Всемирного совета по золоту.

(обратно)

15

«Эксперты: Китай никогда не продаёт своё золото» //gold.ru (6 ноября 2012).

(обратно)

16

(обратно)

17

Управляет капиталом примерно в 400 млрд. евро, китайский суверенный фонд является одним из крупнейших в мире.

(обратно)

18

«Китайцы продолжат покупать месторождения за рубежом» // Gold.ru (8 ноября 2012)

(обратно)

19

Татьяна Письменная. Китай опустит доллар // Ugmk.info 31.08.12

(обратно)

20

По данным статьи «Китай покупает акции рудников золота по всему миру» // Gold.ru (12.04.2012).

(обратно)

21

До 2008 года лицензией на разработку золотых приисков в течении 16 лет владела канадская компания Crystallex International Corp. Однако в мае 2008 года министерство охраны окружающей среды и природных ресурсов Венесуэлы прекратило ее действие. Канадцы оценивают нанесенный им ущерб в 3,8 миллиарда долларов, и планируют взыскать эту сумму через международный арбитражный суд (-chaves/692900-kitaiskie-starateli-prishli-na-zolotye-priiski-venesuely)

(обратно)

22

Инсли Матт. Так сколько же золота есть у Китая в самом деле? // Goldenfront. ru (12.02.2012)

(обратно)

23

В 2008 году в Китае была собрана специальная экспертная группа, которая рекомендовала увеличить китайский золотой запас до 6000 тонн в ближайшие 3-5 лет и, возможно, до 10000 тонн через 8-10 лет.

(обратно)

24

Олеся Пугачева. Золото и инвестиции. // Zolotonews.ru (16.07.2012).

(обратно)

25

Татьяна Письменная. Китай опустит доллар // ugmk.info (31.08/2012)

(обратно)

26

В Китае в 2012 году 20 банков получили право участвовать в купле-продаже золота на Шанхайской бирже золота, где для этого была создана специальная платформа для межбанковских операций по золоту. Среди них: Industrial and Commercial Bank of China Ltd, China Construction Bank Corp, Bank of China Ltd, Bank of Communications Ltd, HSBC Bank (China) Co Ltd and Standard Chartered Bank (China) Ltd. (-zapustil-torgovlju-zolotom-mezhdu-bankami.html).

(обратно)

27

В дополнение к шанхайской золотой бирже власти Китая вели работу по созданию Паназиатской золотой биржи (PAGE) в китайском Куньмине. Однако запуск этой биржи в 2012 году для китайских властей оказался не очень удачным: единственный акционер биржи с иностранным листингом (в США) внезапно и тайно увеличил свою долю с 10 % до 25 %, получив тем самым блокирующий пакет. Это явно не входило в планы китайского руководства. Вместе с тем объявлено, что и на этой бирже торговля будет вестись не за доллары, а за юани.

(обратно)

28

В. Павленко. Золото против нефти, фунт против доллара, Ротшильды против Рокфеллеров //akademiagp.ru (19.06.2012).

(обратно)

29

В Европе, поданным СМИ, по крайней мере, некоторые центральные банки планируют продавать или передавать золото в лизинг коммерческим банкам для укрепления позиций последних. Известно, что в 2011 году Банк Италии уже продавал золото своим банкам для их подготовки к работе в условиях «Базеля-3».

(обратно)

30

Следует обратить внимание на заявления известного финансового спекулянта Джорджа Сороса, который призывает к радикальному реформированию мировой финансовой системы путем создания наднациональной денежной единицы, похожей на «специальные права заимствования» (СДР). Выпуск СДР был начат Международным валютным фондом в 1969 г., но позднее был приостановлен. На сегодняшний день объем этой наднациональной валюты очень незначителен. Надо помнить, что Сорос выступает в качестве агента и рупора клана Ротшильдов.

(обратно)

31

Е. Н. Чебаненко. Эволюция привлечения иностранного капитала в банковскую систему Китая // «Проблемы современной экономики», № 1 (41), 2012.

(обратно)

32

«Китай объявляет о начале новой эры» // сайт «Телеграфисть», 21.02.2013.

(обратно)

33

Так выразился, в частности, бывший вице-премьер РФ, доктор геолого-минералогических наук Владимир Поливанов (Евгений Черных. Золотая лихорадка XXI века: страны гибнут за металл // Комсомольская правда, 04.10.2012).

(обратно)

34

В. Павленко. Золото против нефти, фунт против доллара, Ротшильды против Рокфеллеров // akademiagp.ru (19.06.2012).

(обратно)

35

«Золотой стандарт ждет нас в 2013 году?» Выступление Дж. Батлера на круглом столе CFA // Future Banking (04.07.2012).

(обратно)

36

Джон Синклер пользуется большим авторитетом среди участников рынка золота, поскольку уже не раз давал точные ценовые прогнозы.

(обратно)

37

С. Голубицкий. Золото гномов. // Goldenfront.ru (27.12.2012)

(обратно)

38

В силу резко возросшего спроса частных клиентов на услуги банков по золоту и обнаружившегося дефицита хранилищ многие банки в начале текущего десятилетия повысили стоимость услуг по хранению драгоценных металлов, а по золотым депозитам перестали выплачивать проценты и даже начали взимать комиссию // Евгений Басманов. Банки повысили стоимость хранения золота и обслуживания депозитов // РБК daily. 10.08.2011.

(обратно)

39

Среди них: Antwerp Diamond Bourse (Антверпен, Бельгия); Metropolitan Safe Deposits (Лондон, Англия); Via Mat (Цюрих, Швейцария).

(обратно)

40

А. Котов. Швейцарские банки избавляются от золота // РБК daily. 31.01.2013.

(обратно)

41

Л. Клот. В швейцарском Форт-Ноксе хранятся слитки из Советского Союза // Наша газета, 10.09.2012.

(обратно)

42

В самом конце декабря 2012 года бывший председатель ФРС США Алан Гринспен заявил в эфире Bloomberg TV: «Где-то через три года все активы в мире будут номинировать в юанях, и люди забудут, что такое американский рынок и индекс S&P 500» ().

(обратно)

43

В. Павленко. Золото против нефти, фунт против доллара, Ротшильды против Рокфеллеров // akademiagp.ru (19.06.2012).

(обратно)

44

См.: А. Л. Сидоров. Финансовое положение России в годы Первой мировой войны. – М: АН СССР, 1960.

(обратно)

45

Подробнее см.: Николас Хаггер. Синдикат. История создания тайного мирового правительства и методы его воздействия на всемирную политику и экономику. Пер. с англ. – М.: СТОЛИЦА-ПРИНТ, 2007; Уильям Ф. Энгдаль. Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века. Пер. с англ. – СПб., 2011.

(обратно)

46

См.: Борисов С. М. Использование рубля в международных расчетах и резервах (количественный анализ). – М.: ИМЭМО РАН, 2011.

(обратно)

47

«Юань укрепляет позиции» (10.02.2015)

(обратно)

48

Другая ее аббревиатура – СДР. От английского термина Special Drawing Rights (SDR).

(обратно)

49

China Banking Regulatory Commission (CBRC). Annual Report. 2014. -banks-policies-china-3-important-changes-carlo-diego-d-andrea

(обратно)

50

В. В. Кузнецова. Иностранные банки в КНР. // Внешнеэкономический бюллетень. № 2, 2005.

(обратно)

51

В. В. Кузнецова. Иностранные банки в КНР. // Внешнеэкономический бюллетень. № 2, 2005.

(обратно)

52

Включая два банка с участием китайского капитала, учрежденных за пределами Китая: Sino-German Bausparkasse Co Ltd, Sinoforeign housing savings bank.

(обратно)

53

Только банки со 100-процентным участием иностранного капитала и банки со статусом совместных предприятий. Филиалы и отделения иностранных банков не учитываются.

(обратно)

54

William Goulding and Daniel E. Nolle. Foreign Banks in the U.S.: A Primer. Board of Governors of the Federal Reserve System. International Finance Discussion Papers. Number 1064r. November 2012.

(обратно)

55

Правда, в 2015 году данный показатель по России опустился ниже отметки 20 %.

(обратно)

Оглавление

Введение

Часть I. Игры китайского дракона с золотом

  Наркотики и золото: две стороны китайской медали

  «Черное» золото «драконов» и ФРС США

    Судебный иск Dragon Family

    Ответчики по иску

    «Итальянский след»

    «Черное» золото и «параллельный» финансовый мир

    Зачем мировой элите нужно «черное» золото?

    Адам Смит как идеолог «заморозки» золота

    «Черное» золото: вопросы и ответы

    Роль Банка международных расчетов в проекте «заморозки» золота

    «Черное» золото и «золотой картель»

    Математика «черного» золота

    Президенты Сукарно, Дж. Кеннеди и соглашение Хилтон Грин

    Пример откровенной фальсификации: события 11.09.2001

    «Черное» золото: низкое качество «информационного продукта»

    Трансформация реальных фактов в «информационный продукт» конспирологии

    Миф о «несметных» золотых запасах Китая

    Cui prodest?

  Золото Чан-Кайши и «параллельный» финансовый мир

    О «видимом» и «невидимом» финансовых мирах

    О «секретном» финансовом мире

    Облигации со многими нулями: «всплытие» на поверхность

    Облигация 1934 года с номиналом 1 млрд. долларов: это реально?

    Китайский след «секретных» облигаций ФРС

    Облигации настоящие, но дурно пахнут

    Выводы

  «Золотой вектор» китайской политики

    Добыча золота: Южная Африка уступила лидерство Китаю

    Потребление и импорт золота: в 2012 году Китай вырывается в мировые лидеры

    Официальная статистика золотого импорта Китая – лишь верхняя часть айсберга

    Скупка Китаем золотых рудников за рубежом

    Официальные резервы золота: «китайская математика»

    Золотые амбиции Китая

    «Золотая мобилизация»: версия, которую нельзя исключать

    Зачем Китаю столько золота?

    О золоте и китайском юане

    Заключение

  Закулисные игры Ротшильдов с золотом: ставка на Китай

    «Золотая лихорадка» как признак «последних времен»

    «Золотая развязка»: некоторые очевидные последствия

    Куда ушло золото из подвалов центральных банков?

    Частное золото в частных подвалах: полная темнота

    Ротшильды: курс на золотой стандарт

    Ротшильды: большая война как параллельный сценарий

Часть II. Борьба китайского дракона за место на вершине валютного Олимпа

  Панорама мировых валютных резервов: информация к размышлению

  Экспансия юаня: валютные свопы

    Динамика юаня в международных расчетах

    Валютные свопы как средство дальнейшего наступления юаня

    Соглашения о валютных свопах Китая в 2014 году

  Интернационализация юаня

    Юань как торговая валюта

    О конвертируемости юаня

    Движение к инвестиционному юаню: путь малых шагов

    Юань как резервная валюта

    Исторические прецеденты: немецкая марка и японская иена

    Юань: стихийное превращение в резервную валюту

    Юань в российско-китайском сотрудничестве

    Юань, Международный валютный фонд и Фонд БРИКС

  АБИИ – китайский «ход конем»

  Вашингтон vs. Пекин: страсти вокруг юаня

  Валютные войны и Китай

  Юань: борьба за место под солнцем

  Что стоит за решением МВФ по юаню

  «Китайская хитрость» в валютной войне Пекина с Вашингтоном

Часть III. Финансовые ловушки для китайского дракона

  О редкоземельных металлах, нефти и «опиумных войнах» Китая. Уроки для России

    Концепция: «природные ресурсы – наследие человечества»

    ВТО как инструмент посягательства ТНК на природные ресурсы России

    История с редкоземельными металлами: посягательство ВТО на суверенитет Китая

    О войнах: «опиумных», «металлических», «нефтяных»

  Китай – потенциальный эпицентр второй волны мирового финансового кризиса

  «Теневой банкинг» и «долговая ловушка» Китая

  Китай обходит банковские ловушки ВТО

  Два варианта валютной политики Китая: какой хуже?

  Рождение глобального валютного картеля, но без Китая

    Что такое валютный своп

    Валютный мир: от порядка к хаосу

    Валютные свопы как инструмент «ручного управления» центральных банков

    Валютный пул «шестерки» как ступенька к единой мировой валюте

  2015 ГОД: начало большой валютной войны

    Ответными ударами Китая в большой валютной войне явились следующие действия

Заключение Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg