«Гроссмейстеры Зазеркалья»

Гроссмейстеры Зазеркалья

«ПРЕЗИДЕНТ ЗЕМНОГО ШАРА» И ЕГО КОМАНДА

Обама спас «родоначальника» мирового кризиса

В 2008 году произошло несколько очень крупных событий, которые, безусловно, будут определять развитие мировой политики (равно как и национальной политики целого ряда государств) и в 2009 году. Во-первых, речь, конечно, идет о мировом экономическом кризисе, который стал тем фоном, на котором развиваются все события в настоящее время. И, по всей вероятности, потребуется еще порядка полутора-двух лет для того, чтобы выйти из этого негативного цикла.

В условиях кризиса те проблемы, которые уже накопились, как правило, лишь обостряются. Понятно, что в такой ситуации на их решение можно выделить лишь ограниченное количество средств. Главы государств больше заняты экономическими вопросами, а политика становится практически «беспризорной». А с другой стороны, оставлять ее в таком положении совершенно невозможно. Потому что, как говорится, если вы не занимаетесь политикой, тогда политика займется вами.

Таким образом, возникает некая раздвоенность. С одной стороны, необходимо решать крупные политические вопросы, которые требуют значительных финансовых средств. Например, борьба с болезнями, решение ближневосточного кризиса, противодействие геноциду в целом ряде африканских государств и борьба с бедностью. В хорошие времена человечество имеет возможность выделить на эти цели какие-то средства (через ту же ООН). Однако в условиях кризиса такие возможности, конечно, резко снижаются и сокращаются национальные программы помощи. Упомянутая раздвоенность, конечно, создает весьма напряженные перспективы.

Второе крупное событие – это избрание Барака Обамы президентом США. Администрация Буша ушла под свист летящих в нее штиблет. Я бы сказал, что Обама спас Соединенные Штаты. Потому что если бы был избран президент, который повторял бы Джорджа Буша (например, тот же Маккейн), то на Америку уже вряд ли бы кто надеялся. Конечно, все понимают, что именно США являются «родоначальниками» нынешнего экономического кризиса и они, прежде всего, несут за него ответственность.

Однако в глазах человечества экономический кризис несколько смягчается позитивным образом Обамы. Получается, что у мира есть дополнительные причины не любить США как страну, из которой изначально пошел этот кризис. Но в то же самое время у него появилась причина полюбить Соединенные Штаты, в силу того, что их теперь возглавляет новая фигура, которая очень хорошо владеет словом и которая умеет дать людям надежду, хорошо сочетаясь с представлениями о позитивных изменениях, как в глазах американцев, так и большей части других жителей планеты.

Сам же Обама пока сказал о кризисе, что «это большая проблема» и она станет еще больше. То есть ситуация ухудшится. Повторяю, это станет огромным испытанием, как для самого Обамы, так и для США. Вопрос в том, сумеет ли Америка остаться мировым лидером в таких условиях и возродить свою репутацию. Или же это совершенно невозможно.

Третье крупное событие, которое я бы выделил (оно было ускорено экономическим кризисом), – это фактический конец «Большой восьмерки» как высшего неформального института, в рамках которого обсуждались крупные мировые проблемы. И раньше было очевидно, что G8 не справляется с политическим руководством мировыми процессами. А финансовый кризис подвел черту и под ее попытками управлять экономическими процессами. Более того, сначала в администрации Буша возникла идея исключить РФ из «Большой восьмерки» и перейти к формату «Большой семерки».

Наши «западные друзья» (плюс Япония) считали, что в экономическом плане они обойдутся форматом «семерки». Но как только грянул серьезный кризис, потребовалось собирать аж «Большую двадцатку», для того чтобы было можно что-либо обсуждать. Совершенно ясно, что без «новых экономик», стран Персидского залива (включая прежде всего Саудовскую Аравию), Индии, Китая и Бразилии абсолютно невозможно серьезно рассматривать перспективы мировой экономики и пути выхода из кризиса.

То, что сейчас «Большая восьмерка» является неким атавизмом (который существует в силу того, что ничего нового пока не создано), – это уже признанный факт. Причем всеми – от Вашингтона до Токио. Конечно, «Большую восьмерку» будут сейчас искусственно поддерживать на плаву. Понятно, что страны, входящие в G8, не захотят быстро расставаться со своим особым статусом. Но объективно идея «Большой четырнадцати» или «пятнадцатки» (хотя по-русски это можно с трудом выговорить) имеет гораздо большее будущее, чем сама «Большая восьмерка».

* * *

Еще один вывод, который можно сделать, – это то, что карта мира продолжает переделываться. И что признание Косово не останется единичным актом – за ним, по всей вероятности, последуют и другие (причем более серьезные процессы) по формированию новых государств. Или как минимум новых территорий. Мы еще не знаем, каким будет будущее, например, Пакистана. И в этом смысле последнее значимое событие 2008 года – это теракт в Мумбай, который может стать началом очень серьезных процессов. Худший сценарий – это ядерная война на Индостанском полуострове, поскольку Индия обвиняет в этом теракте Пакистан, а, как известно, эти страны являются ядерными державами. Лучший сценарий, как ни странно, – это сохранение статус-кво. Собственно говоря, это то, что сейчас происходит. Но такой статус-кво постоянно чреват военным конфликтом.

Промежуточный же – сценарий распространения военных действий США с территории Афганистана на Пакистан для борьбы с терроризмом и с талибами, которые находят убежище на территории Пакистана. Впрочем, несмотря на то что я называю этот сценарий промежуточным, он вполне может оказаться и худшим. В том случае, если он спровоцирует распад Пакистана или, во всяком случае, очень высокую степень нестабильности в этой стране. Что будет сопровождаться не понижением, а, наоборот, возрастанием террористической угрозы.

Так что 2009 год – это, скорее, год международного хаоса, чем порядка. Многие уповают на то, что при Бараке Обаме Америка вновь сумеет выступить в качестве мирового лидера, который будет объединять и вовлекать другие страны в позитивные процессы. Я думаю, что даже если сам Обама настроен на это (в чем, кстати говоря, у меня есть серьезные сомнения, когда я вижу состав его администрации), в 2009 году Америка еще не успеет так быстро перестроиться на другую политику и избавиться от восьмилетнего наследия администрации Буша.

Полемика по поводу «наследия Буша» продолжается

Два ботинка, которые на глазах у всего мира полетели в лицо Джорджу Бушу на пресс-конференции в Багдаде, безусловно, стали символом отношения к Джорджу Бушу в мире. Эта полукомичная-полудраматическая ситуация вызвала новую волну оценок того, что сделал американский президент за время своего пребывания в Белом доме. Наиболее бурной реакция была в арабском мире, и это можно понять.

В пригороде Багдада, где в последние годы проходили самые серьезные бои между повстанцами и американскими вооруженными силами, несколько тысяч людей вышли в защиту иракского телевизионного журналиста по имени Мунтадар аз-Зайди, который в арабском мире уже стал живой легендой. В Сирии его называют героем, в Ливии ему уже на следующий день присудили большую премию за проявленное им мужество. Инцидент с бросанием ботинок был на первых полосах понедельничных газет во всем арабском мире, а также открывал собой телевизионные новости…

Хотя иракский журналист и не попал в Буша, но он попал в точку. Дело в том, что в арабском мире ударить кого-то ботинком означает серьезное оскорбление. Оно имеет символический характер. Тем самым подразумевается, что человек, которого ударили ботинком, хуже, чем грязь на земле, по которой ступает этот ботинок. Есть и еще один важный момент. Хотя западные СМИ, следуя принципу свободы слова, это и не передали, аз-Зайди крикнул Бушу: «Это тебе подарок от иракцев! Это прощальный поцелуй, ты, пес!» Это дополнительно усиливает драматизм момента. Потому что в арабском мире псы считаются нечистыми животными, поэтому назвать кого-либо псом означает очень глубоко оскорбить человека. Хотя и в других странах мира это не самое милое ругательство. Но в арабском мире оно имеет особенно глубокие негативные коннотации.

Интересно, что иракское правительство обещает посадить Мунтадара аз-Зайди на семь лет. Обращает на себя следующая формулировка обвинения – за то, что тот совершил «акт агрессии против главы другого государства, находившегося с визитом в Ираке». Это звучит крайне смешно и саморазоблачительно. То есть правительство, которое оказалось у власти в результате американской агрессии и в результате того, что Ирак был фактически уничтожен как государство, оккупирован и залит кровью, а десятки (по некоторым данным, даже сотни) тысяч людей погибли, называет «актом агрессии» два ботинка, брошенных в президента США.

* * *

То, что нынешнее иракское правительство является марионеточным, знали все и всегда. А своим нынешним отношением оно это только подтверждает. Создается такое впечатление, что они даже не знают, как это прозвучит в окружающем мире, когда ботинки, летящие в агрессора, называют «актом агрессии». Я думаю, что это демонстрирует крайнюю зависимость иракского правительства от Соединенных Штатов. Все прекрасно понимают, что они сидят на своих местах только благодаря американцам, иначе бы их уже давно всех разогнали.

Эти люди мало кого представляют в самом Ираке. Повторю, это посаженное марионеточное правительство. Естественно, что они сейчас будут всячески замаливать свою вину перед своим главным донором и той страной, которое поддерживает данное правительство у власти. Таких правительств по всему миру в XX веке американцы установили десятки. И в Латинской Америке, и в Африке, и в арабском мире. А это еще марионеточное правительство, время которого, я думаю, быстро пройдет.

Интереснее другое. Если говорить серьезно, то брошенные в Буша ботинки – это, конечно одна из крайних форм негативного отношения (вполне понятная со стороны иракцев) к политике США в целом. Надо сказать, что некоторая полемика по поводу «наследия Буша» продолжается. Казалось бы, Барак Обама своей личностью и политической позицией уже отверг линию Буша. Проголосовав за него, Америка, казалось бы, отвергла Буша. Однако на самом деле все не так просто. Обама унаследовал от своего предшественника людей, которых он ввел в свою администрацию. Например, Роберта Гейтса и Джеймса Джонса. Он также унаследовал от Буша целый ряд взглядов на внешнюю политику. В частности, идеи «гуманитарной интервенции» и целый ряд других.

Уже сейчас многие подозревают, что Обама будет проводить политику, близкую к политике второго срока президентства Джорджа Буша. Соответственно, возникает вопрос, а за что, собственно, можно кидать ботинками в последнего? В Америке главное, что ему ставят в заслугу, – это предотвращение террористических актов. Дескать, после 9.11 США больше не подвергались террористическим атакам. Однако здесь встает целый ряд вопросов. А планировал ли кто-либо вообще такие атаки? Уже доказано, что если атака серьезно готовится, то она обязательно состоится. А вот если 9.11 имело внутриамериканское происхождение, а арабов использовали исключительно в рамках операции прикрытия (чтобы свалить все на т. н. «международный терроризм»), тогда ситуация выглядит совершенно иначе.

Тогда получается, что Буш не имеет никаких заслуг перед американской нацией. Потому что если теракт спланировали люди из самих США (а об этом в последнее время все чаще говорят), то никакой заслуги в борьбе с террористической угрозой у Буша нет. Так что в него как минимум можно бросать ботинки (и, кстати говоря, многие американцы готовы это делать) за то, что он так и не доказал, что арабские террористы действительно стояли за этим терактом.

Примерно через 20 минут после попадания самолета во вторую башню уже было объявлено, что это дело рук «Аль-Каиды». Как могли телеведущие и редакторы новостей знать, что это именно «Аль-Каида»? Кто в тот день провел соответствующее расследование и откуда взялась эта информация? Тем более что «Аль-Каида» не брала на себя ответственность за эти теракты. Да и бен Ладен тоже напрямую никогда не брал на себя ответственность. Другое дело, что он «приветствовал своих братьев-героев, которые погибли, уничтожая великого сатану». То есть он приветствовал их «акт героизма», но при этом никогда не говорил, что за этим стоит его организация.

Таким образом, первый из тех многочисленных вопросов, которые можно задать Джорджу Бушу, – это почему он не дал ясного ответа на вопрос, кто совершил акт террора в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Этот вопрос по-прежнему покрыт мраком. Более того, появляются все новые (более частные) вопросы. Например, почему самолет, который ударил в фасад Пентагона, предпринял какой-то безумный маневр? Он якобы шел над землей, буквально сбивая телеграфные столбы, вместо того чтобы пикировать на Пентагон сверху (как, например, это делали японские летчики-камикадзе, когда им нужно было уничтожить американский военный корабль в годы Второй мировой войны). Никто же из них не опускался на уровень океана и не приближался к американским кораблям с воды, рискуя задеть волны крыльями и не выполнить своей задачи. Нет, они шли сверху, у их самолеты действовали как ракеты.

Возникает вопрос: почему «Боинг», ударивший в Пентагон, врезался в него сбоку, разрушив очень небольшую часть фасада? Почему агентство France press допустило ошибку и, когда самолет только подлетал к Вашингтону, запустило информацию о том, что самолет летит к Пентагону? Ведь самолет был еще в небе, и нельзя было точно сказать, летит он к Пентагону, Белому дому или к Капитолию. Ясно, что эту информацию данное агентство (как и многие другие) получило из других источников, которые были заинтересованы в том, чтобы создать у общественности «правильное» впечатление.

Американские СМИ преподносят Обаму как «президента Земли»

20 января 2009 года был побит рекорд по числу людей, которые приняли участие в инаугурации президента Соединенных Штатов. Предыдущий рекорд был установлен Линдоном Бейнсом Джонсоном, который сменил убитого Джона Кеннеди в Белом доме в 1963 году, а в 1964 году был переизбран на пост президента США. И 20 января 1965 года на его инаугурацию собрались 1 млн. 200 тысяч человек. Обама же перекрыл этот показатель более чем в четыре раза. Кроме того, его инаугурация оказалась самой дорогостоящей за всю историю США. Она обошлась в $160 млн. Несмотря на глубокий финансово-экономический кризис, в Америке решили не экономить на этой церемонии. По всей видимости, эта инаугурация оказалась рекордной и по числу освещавших ее теле– и фотокорреспондентов, а также с точки зрения объемов телевизионного времени, которое ей уделили самые разные телеканалы мира.

То есть самое грандиозное и дорогостоящее шоу в США под названием «Выборы 44-го президента» (которые обошлись в миллиард долларов) завершилось самой многолюдной инаугурацией в истории США. Подтекст здесь достаточно очевиден. Уже с момента избрания Обамы американские СМИ (при содействии некоторых каналов и газет за рубежом) стали подавать Обаму как нового «президента земного шара», а не просто как нового президента США. Последние торжества были призваны показать, что в Америке действительно избрали человека, который будет перестраивать не только ее, но и весь мир.

Инаугурация Барака Обамы – по размаху, по освещению, по глобальному пиару – изначально замышлялась как всемирное событие. Она словно должна была подтолкнуть людей от Японии до Огненной Земли к одному выводу: к власти приходит не просто 44-ый президент США. К власти приходит новый президент Земного шара. «Весь мир, затаив дыхание, ждет момента, когда Барак Обама принесет президентскую присягу. «Эта инаугурация – мать всех инаугураций мира», – захлебывалась от восторга печать в далекой Индии.

Глядя на гигантскую массовку, прибывшую в Вашингтон на «Обаму», режиссер «Парка Юрского периода» Стивен Спилберг признал: «В кино мне снять бы такое не удалось». Америка верна себе: что бы ни происходило, она должна поражать мир. Если она перестанет его поражать, это будет конец Америки.

Сам Барак Обама в этот день не сильно отличался от уже знакомого. Разве что надел более заметный красно-коралловый галстук. В остальном он был ровен и, как всегда, полностью владел собой. Возможно, даже слишком. Одна заминка во время произнесения присяги – не в счет. Это постоянное отсутствие эмоций и патологическое самообладание в любых ситуациях, в принципе – похвальные для президента, имеют и оборотную сторону. Образцовый, правильный и во всем примерный Обама – идеальный оратор, идеальный семьянин, идеальный кандидат в президенты – начинает отдавать некоторой пустотой.

«Обама в совершенстве владеет искусством производить потрясающее впечатление, не сказав ничего по существу,» – пишет обозреватель «Файненшл таймс» Гидеон Рахман. «В августе прошлого года, – продолжает он, – я был на том стадионе, где проходил съезд Демократической партии, когда Обама выступил с речью, давая согласие на выдвижение кандидатом. Это была чарующая, трогательная речь – у меня даже слезы навернулись на глаза. Но, как ни странно, ее содержание совершенно не осталось у меня в памяти. То же самое произошло с его выступлением в Берлине прошлым летом. Сотни тысяч людей пришли его послушать и устроили Обаме овацию. Но мало кто припомнит хотя бы одну фразу из его речи». Рахман называет это «обамоамнезией»: все им восторгаются, но никто не помнит, что именно он говорит. Обама вдохновляет другим – не сутью, а образом, не идеями, а картинкой. «Я играю роль чистого экрана, на который люди самой различной политической ориентации проецируют свои взгляды», – пишет сам Обама в своей книге «Дерзость надежды». Добавим: и не только политической. От него в восторге сексуальные меньшинства – ведь инаугурационные торжества открывал своей проповедью первый из англиканских епископов, открыто признавший себя геем. От Обамы в восторге мусульмане и евреи, азиаты и европейцы, латиноамериканцы и африканцы. С ним отождествляет себя вся интернациональная Америка, которая сменяет у власти традиционную Америку техасского розлива. «Новый американский президент, – пишет Гидеон Рахман, – не только на родине, но и за рубежом стал «чистым экраном», на который люди проецируют свои взгляды и надежды».

* * *

Да, но что за экраном? Что скрывается за этим красивым баритоном, за этими и речами, которые заставляют людей плакать, но из которых никто не запоминает ни слова, за идеально сидящими костюмами, за всей блестящей хореографией завоевания Обамой Белого дома? Нам говорят: вот он – новый американский президент. Родился там-то, жил там-то, учился там-то, работал там-то. Вот фотографии: Обама с мамой, с отцом-кенийцем, с приемным отцом, с бабушкой, в кругу школьных приятелей, среди сенаторов и конгрессменов.

Есть, правда, некоторые накладки. В мае прошлого года Барак Обама во время предвыборного выступления в штате Нью-Мексико рассказал о подвигах своего деда, который, по его словам, освобождал концлагерь Освенцим – по-немецки Аушвиц. Как сказал Обама, «у меня был дедушка, который входил в состав первых частей американских войск, вошедших в Аушвиц и освободивших концентрационный лагерь». По словам Обамы, это событие глубоко впечатлило его деда: вернувшись с войны, он заперся в доме и в течение 6 месяцев не выходил на улицу. Однако не дремлющая оппозиция в виде американских республиканцев тут же поймала Обаму на слове. Они напомнили Обаме, что узников этого концлагеря освобождали не американские, а советские войска.

«Сомнительное утверждение Барака Обамы не соответствует мировой истории и требует объяснений. Аушвиц освобождали советские войска, и поэтому, если только его дед не служил в Красной Армии, вчерашнее заявление Обамы никак не может быть правдой, – говорилось в официальном сообщении Национального комитета Республиканской партии США. – Частые преувеличения и откровенные искажения со стороны Обамы поднимают вопрос о его рассудительности и готовности вести за собой в качестве главнокомандующего».

После этого избирательный штаб Обамы признал свою ошибку.

«Семья сенатора Обамы гордится службой его родственников во время Второй мировой войны и, в особенности, тем фактом, что его двоюродный дед участвовал в освобождении одного из концентрационных лагерей в Бухенвальде. Вчера он ошибочно упомянул Аушвиц вместо Бухенвальда», – заявил пресс-секретарь штаба Барака Обамы Билл Бартон. Однако строго говоря, и это заявление не вполне соответствует истине, так как американские военные не освобождали Бухенвальд. Когда они подошли к концлагерю, он уже несколько дней находился под контролем восставших узников.

При этом Барак Обама не в первый раз то ли ошибается, то ли искажает факты в нужных ему целях, когда рассказывает о своих родственниках. «Таймс» пишет о том, как в 2002 году он рассказывал про своего другого дедушку – Стенли Данхэма. «Мой дедушка слушал истории своих друзей, которые первыми вошли в Аушвиц и Треблинку», – сообщил Обама. Однако и Треблинка, и Аушвиц находятся в Польше и были освобождены советскими войсками, замечает «Таймс».

Как пишет «Таймс», «история Второй мировой войны – не самая сильная сторона Барака Обамы». Однако думается здесь дело не только в этом. А дело в представлении, которое усиленно навязывают всему миру американские СМИ, что все наиболее символические события Второй мировой войны связаны именно с американцами. Вот и выходит, если послушать Обаму, что именно они освобождали Польшу.

И есть, возможно, вторая причина, более личного свойства: Обама с самого начала выглядел как президент эпохи торжества пиара над разумом. В эту эпоху в ход пускается не то, что подлинно, а то, что выгодно. Важно произвести эффект здесь и сейчас, а потом уже разбираться с последствиями, если они будут.

Обама победил на самых дорогих выборах за всю историю Соединенных Штатов – выборах стоимостью в миллиард долларов. И этим многое сказано. И нет сомнений, что его подбирали, готовили и вели к этой победе. А потому его нынешний образ – всего лишь обложка, или точнее – миллионы обложек, с которых на нас с улыбкой смотрит Обама – великолепный, уверенный в себе оратор с незапоминающимися речами. Однако подлинный текст книги, на обложке которой стоит имя Обама, от всех нас скрыт. Возможно, впрочем, что под обложкой текста и нет. Да и нужен ли он вообще?

* * *

В своей инаугурационной речи Барак Обама был достаточно сдержан. Он говорил о том, что «мир изменился, и мы (Америка) должны измениться вместе с этим миром». Обама также сказал о том, что сама по себе американская мощь не может защитить Америку и не дает Соединенным Штатам права поступать так, как им вздумается. Он призвал мусульманский мир установить новые отношения, основанные на взаимных интересах и на взаимном уважении. Обама также выступил с ясным призывом ко всем американцам, сказав: «Начиная с сегодняшнего дня мы должны собраться и начать перестраивать Америку».

Еще раз повторю, речь Обамы была сдержанной и не триумфальной. Скорее, она была нацелена на обозначение (в самом общем плане) тех приоритетов, которые он видит перед собой. И я бы сказал, что она была сосредоточена скорее на том, чтобы вернуть Америке то положение в мире, которое, как считает подавляющее большинство американцев, было утрачено при Джордже Буше.

Вместе с тем мы не должны в полной мере верить инаугурационным речам. В свое время, вступая в 2001 году в должность, Буш заявил, что «Соединенные Штаты должны стать более смиренной страной», то есть проявлять смирение в духе христианства, а не навязывать всем свою волю и не отправлять всюду свои войска. И многие восемь лет назад тоже посчитали, что Джордж Буш при всей своей непримиримости будет стараться использовать американскую военную силу в ограниченных масштабах. Однако в конечном счете вылилось это в прямо противоположное – в самое широкое использование США своей военной силы за рубежом со времен Вьетнама. Поэтому исходить из того, что Обама сказал на инаугурации, видимо, не приходится…

После своей инаугурации Обама уже в качестве действующего президента США сделал несколько заявлений, а также предпринял некоторые шаги. В частности, Обама сказал, что он будет создавать более ответственное правительство, которое будет отчитываться перед своими гражданами. Он сказал, что представители политической элиты не должны никогда забывать, что они прежде всего являются «слугами народа», то есть «слугами» граждан США.

Обама заявил, что будет фундаментально пересмотрен пакет в $700 млрд. для преодоления последствий кризиса американской экономики, причем он должен быть пересмотрен в пользу поддержки малого бизнеса и нуждающихся семей. Наконец, новый президент США предпринял первый шаг (как это расценивает американская печать) по осуществлению своего обещания закрыть тюрьму в Гуантанамо на Кубе. Обама, в частности, распорядился приостановить на 120 дней всю деятельность военных трибуналов в этой тюрьме, поскольку его администрация собирается пересмотреть список подозреваемых в террористических актах, которые содержатся здесь.

Надо сказать, что в СМИ многое из того, что делает и заявляет Обама, почему-то сразу приобретает удивительно законченный характер. Даже если он ничего такого не делал и не говорил. Например, после заявления Обамы по Гуантанамо по миру разнеслась весть, что Обама полностью закрыл эту тюрьму. Хотя это неправда. Как выразилась International Herald Tribune, «Обама предпринял первый шаг для осуществления обещания закрыть тюрьму Гуантанамо». А это большая разница – окончательное закрытие тюрьмы или первый шаг в этом направлении. Однако, предприняв этот шаг, Обама, конечно, сделал очень важную вещь. Он как бы начал исправлять то, от чего больше всего пострадала Америка во время президентства Буша.

Обама начал исправлять вконец испорченную американскую репутацию. То есть страна, которая всегда изображала себя правовым государством и демократией, вела в Гуантанамо очень сомнительные судебные процессы. Причем, по некоторым данным, в ходе них иногда применялись пытки. А людей заключали сюда без достаточных на то оснований. Для того чтобы начать выправлять имидж американской власти и в мире, и в глазах самих граждан США, Обама совершенно предсказуемо начал с Гуантанамо. Он также запретил использовать пытки в ходе допросов лиц, подозреваемых в терроризме.

Обвинения администрации Буша в применении пыток (и прежде всего в адрес вице-президента Ричарда Чейни в том, что он поддерживает такую практику) нанесли очень большой ущерб и самой администрации, и образу Америки в мире. Так что два первых распоряжения Обамы идут в том направлении, которое все от него и ожидали. Но, обращаю ваше внимание, пока никаких указаний на то, что Обама действительно закроет тюрьму в Гуантанамо (демонстративно и резко), мы не видим.

Ловушка для Обамы

Барак Обама представляется чисто внешней альтернативой Джорджу Бушу. Он всегда говорил, что является президентом изменений. Обещал, что обеспечит крупные сдвиги и во внутренней, и во внешней политике Америки. Но создается ощущение, что он скорее наследник традиционной американской политической системы и политической линии.

Америке нужно было радикальное обновление имиджа. Одно из главных следствий президентства Буша – падение Америки как «сияющего храма на вершине холма», по выражению Джона Уинтропа. Америка всегда представляла себя маяком для всего человечества, как место, где горит огонь свободы и демократии. И вот этот храм оказался абсолютно дискредитированным после восьми лет правления Буша.

США, безусловно, виноваты в мировом экономическом кризисе. Известный американский эксперт Дэвид Хейл говорит: «Мир имеет очень серьезные причины быть недовольным США. На этом кризисе стоит печать «Сделано в Америке».

И тогда Америка предложила миру Обаму. И сказала: «Да, мы создали кризис и оккупировали Ирак. Но посмотрите, какой у нас новый президент! Какой он умный, какой прогрессивный. Как он хорошо говорит! И вообще, посмотрите, он черный! Это нас сближает с Африкой. Его отец мусульманин – это нас сближает с исламским миром.

И это сработало! По всем опросам общественного мнения к «Америке Обамы» в отличие от «Америки Буша» люди относятся позитивно. Они надеются, что эта Америка будет лучше прежней.

Те, кому был нужен новый имидж Америки, зажгли звезду Барака Обамы. Для чего? Я думаю, для того, чтобы США возобновили свою неустанную борьбу за мировую гегемонию. Теперь они назовут это мировым лидерством. Чтобы это звучало более прилично и не так раздражало. А новый чернокожий президент будет бороться за те же цели. Хотя, возможно, и другими средствами.

Эти цели – глобальное и региональное военное доминирование, обеспечение военных союзов по всему миру – скорее всего, продолжение линии на расширение НАТО и на размещение системы ПРО возле российских границ. Хотелось бы ошибаться, но уже ясно, что продолжится поддержка таких политиков, как Ющенко и Саакашвили. Если их и будут менять, то на не менее антироссийски настроенных политиков.

Обама не будет пересматривать эти цели. Но он предлагает нам другой лексикон. Сейчас, например, Обама почти не говорит о «войне с террором». «С нами или против нас» – эта троцкистская формула, которая очень полюбилась Бушу, тоже, видимо, исчезнет.

* * *

Обама, пишут в США, откажется от имперского президентства. Но система американских интересов и целей не пересмотрена. И здесь Обама попадает в очень серьезную ловушку. Он говорит, что будет больше опираться на «мягкую мощь» – soft power. Это сила убеждения, привлекательность американской демократии, сила американского примера, информационные усилия, вовлечение других стран в американские проекты. Но что будет, если Обама не добьется с помощью этих «мягких инструментов» традиционных для США внешнеполитических целей? Мой прогноз – он скатится к применению жесткой силы – hard power. У него не будет другого выбора. Более того: использование военной силы никуда не уйдет из внешней политики США. В ряде отношений Обама просто продолжит политику Буша.

Обама не может уйти из Ирака. Он сказал, что через 16 месяцев войска оттуда уйдут. Но генералитет уже предложил ему план вывода, по которому все затянется на гораздо более долгий срок.

В Афганистан Обама планирует послать еще 20 тыс. солдат в дополнение к тем, что там уже находятся. Иначе, считает он, там не победить.

Не исключено, что военные действия расширятся и на Пакистан. В американскую прессу просачиваются полусекретные доклады (а это происходит только тогда, когда это кому-то нужно), в которых говорится, что Пакистан – это страна, где есть крайне опасное сочетание: террористические организации и ядерное оружие. В этих докладах утверждается, что в ближайшие пять лет произойдет атака на США с использованием ядерного или бактериологического оружия. И главная страна, из которой исходит эта угроза, – Пакистан.

Это ловушка для Обамы. Человек, пришедший под лозунгом глубоких изменений и перехода на мягкую силу, отказывающийся от имперского президентства… Как он будет действовать, когда система американских политический целей, выстроенная задолго до него, будет подталкивать его к жесткой силе?

Я не думаю, что он сумеет избежать этой ловушки.

Клан Клинтона взял Обаму в заложники

Назначение Хиллари Клинтон на пост Госсекретаря США является наиболее неожиданным и громким в команде Барака Обамы. В первую очередь потому, что между ними шла нешуточная предвыборная борьба во время предвыборной кампании. Причем Хиллари Клинтон в этой борьбе переходила рамки дозволенного, лично атакуя Обаму и доказывая, что он неопытный политик, который не способен руководить американской внешней политикой. То есть, как говорят американцы, она атаковала Обаму как личность, а не просто его какие-то конкретные позиции или взгляды. И Обама, который, по представлению очень многих людей, вел себя гораздо более сдержанно, совершенно не собирался предоставлять Хиллари Клинтон пост вице-президента в своем кабинете. Хотя некоторые его к этому подталкивали и говорили, что это будет «dream couple» («пара мечты»). Однако Обама этого не сделал и взял себе в напарники Джозефа Байдена. Хотя тандем с Хиллари Клинтон дал бы ему возможность объединить весь демократический электорат. Это говорит о том, что особых симпатий к Хиллари Клинтон Обама не испытывает. Тем не менее она становится госсекретарем.

Как минимум это говорит о том, что Обама не самостоятелен в своем выборе. В Вашингтоне, правда, запущена версия о том, что новоизбранный президент протянул, таким образом, Хиллари Клинтон «оливковую ветвь» для того, чтобы консолидировать вокруг своей администрации демократическую партию. Но я должен сказать, что, когда человек получает 52,5 % голосов избирателей и опережает своего конкурента на 6,5 %, это считается в Америке очень существенной победой. И называется даже специальным словом landslide, что переводится как «земельный обвал». То есть речь идет об очень удивительной победе по американским стандартам.

И для того чтобы консолидировать демократическую партию, Обаме вовсе не нужно было приглашать Хиллари Клинтон. Партия и так консолидирована вокруг него – другого лидера у нее в настоящий момент нет. Поэтому речь, видимо, идет о каких-то закулисных воздействиях на Обаму. Причем воздействиях очень серьезных. Видимо, его убедили пойти на такой шаг. Электорат Барака Обамы совершенно не в восторге от Хиллари Клинтон. Ее считают жесткой, циничной, механической машиной по завоеванию власти. Вместе с ее мужем Биллом, который, правда, выглядит чуть более по-человечески. Но вдвоем они производят именно такое впечатление на очень многих людей в США.

Поэтому появление Хиллари Клинтон в команде Обамы показывает, что закулисные рычаги в американской политике продолжают оставаться очень сильными. И что Клинтон получила свой пост в результате каких-то сложных комбинаций. Возможно, на Обаму было оказано давление со стороны его финансовых доноров. Или со стороны людей, которые вообще очень многое определяют в американской политике – глав крупнейших банков и корпораций.

* * *

В любом случае, это назначение, которое представляет Обаму не в том свете, в каком он выступал во время выборов, когда он изображал себя как независимую фигуру, не имеющую ничего общего с традиционным Вашингтоном. Как темнокожего из глубинки (из Индианы). В сенате Обама находился всего лишь с 2004 года. А до этого он занимался политикой на уровне штата. То есть Обама и в сенате был не «longtimer». Это давало ему основания утверждать, что он принесет с собой изменения в американскую политику.

В этом смысле появление в команде Обамы такой супертрадиционной для американской политики фигуры, как Хиллари Клинтон, повязанной огромным количеством вашингтонских связей, контактов, обязательств и тайных договоренностей вместе с Биллом «в одном флаконе» (который уже заявил о том, что он сейчас резко пересмотрит все свои планы для того, чтобы помогать Хиллари быть госсекретарем), выглядит очень странно.

То есть Обама получает еще одного влиятельного человека (бывшего президента США) со сформированной системой взглядов. И если после этого меня кто-то будет убеждать в том, что Обама не окажется своеобразным заложником четы Клинтон, я в это не поверю. Потому что, в отличие от Обамы, действительно «не нюхавшего внешнеполитического пороха», Клинтон – это чрезвычайно опытный внешнеполитический боец. Да и Хиллари после восьми лет в Белом доме и восьми лет в сенате представляет себе внешнюю политику гораздо лучше, чем Барак Обама.

То есть он (Обама) отдает внешнюю политику – важнейший сегмент деятельности президента – в чужие руки. Причем это очень выигрышный сегмент. Пытаться решить экономические проблемы в условиях экономического спада – это дело, в котором очень сложно добиться больших результатов. Как вы можете добиться больших результатов, когда вы идете против мощной волны? Она в любом случае будет заставлять вас отступать и спотыкаться.

Я не думаю, что Обама будет так уж успешен в борьбе с финансово-экономическим кризисом. А вот во внешней политике президент может себя проявить. Однако, взяв Хиллари, он фактически дал возможность проявить себя ей. Потому что, по общему убеждению, именно она будет «рулить» этим процессом. Кстати говоря, уже сейчас между ней и Джозефом Байденом намечается подспудный конфликт в связи с тем, что Байден в течение долгого времени возглавлял Комитет по сенатским делам (а вообще, в сенате он с 1972 года). То есть это очень опытный сенатор, который считает себя очень большим специалистом по внешней политике.

Таким образом, здесь уже возникает «мина замедленного действия». Байден – это вице-президент с высоким статусом, а Хиллари Клинтон – это госсекретарь с третьим статусом после президента и его зама. Но при этом она считает себя влиятельнее, умнее и значительнее Байдена. Плюс, за ее спиной маячит бывший президент Соединенных Штатов. С рациональной точки зрения и командной деятельности, а также с точки зрения образа самого Барака Обамы, это назначение мне кажется чрезвычайно странным. Я не считаю, что это личный выбор Обамы. Я считаю, что он был вынужден ее назначить под давлением со стороны кругов, которым он не мог отказать.

* * *

Второй момент. Сама Хиллари Клинтон по своим взглядам, конечно, является политиком гораздо более жестким и даже «ястребиным» (как пишет «Нью-Йорк таймс») по сравнению с Бараком Обамой. В отличие от последнего, она голосовала за войну в Ираке. Хиллари утверждает, что Иерусалим должен навеки остаться единой и неделимой столицей Израиля (если она будет по-прежнему придерживаться этой позиции, это заблокирует все переговоры по ближневосточному урегулированию). В качестве сенатора Клинтон голосовала за то, чтобы включить Иранскую революционную гвардию (одну из опор иранского режима) в число террористических организаций. Это очень серьезное выступление против иранской элиты.

Хиллари Клинтон также известна как последовательная сторонница поддержки Израиля в ближневосточном конфликте. Она достаточно жестко высказывалась по российско-американским отношениям (гораздо более жестко, чем Обама). Как пишет американская пресса, у Клинтон «стилистика политика, которая звучит по-«ястребиному». В ее лице Обама явно приобрел человека, который скорее будет продолжать политику Буша по целому ряду направлений, чем отказываться от нее. И здесь опять же Обама вступает в противоречие с теми ожиданиями, которые были в отношении того, что он найдет какую-то возможность договориться с Ираном об отказе от ядерного оружия. Но если госсекретарь будет настроен резко антиирански, то такой договоренности добиться будет очень сложно.

Кроме того, многие полагали, что Обама сможет вывести из тупика процесс ближневосточного урегулирования. Однако, опять же, если Хиллари Клинтон будет занимать жесткую произраильскую позицию, то добиться этого будет невозможно. Словом, обещая американцам изменения и новую внешнюю политику, Обама взял себе в напарники политика вполне традиционного типа, который будет в смягченном виде проводить политику Буша и Кондолизы Райс. Вот проблема, которая сейчас встает у Обамы в связи с его собственными внутренними критиками. Дело в том, что либеральное крыло Демпартии и американского общества (достаточно влиятельное – оно активно лоббировало приход Обамы к власти) очень озадачено последними назначениями. Следует учитывать, что назначена не только Хиллари Клинтон. Вместе с Робертом Гейтсом она унаследована от администрации Буша. Для демократов это, конечно же, шок. Что министр обороны представляет ту администрацию, которую они обвиняли во всех смертных грехах. И прежде всего в области внешней политики.

И вдруг Барак Обама его оставляет. Новый помощник президента по национальной безопасности Джеймс Джонс – это человек, который должен был войти в правительство Маккейна, если бы тот победил на выборах. А Обама берет его к себе. То есть делает явный выбор в пользу политиков с «ястребиной» репутацией. И это очень беспокоит либеральных сторонников Обамы.

Дело в том, что кадровый выбор Обамы поддержали очень многие республиканские политики. То есть противники Демократической партии стали говорить о «прекрасных назначениях Обамы». В частности, большую радость по этому поводу выразил бывший глава администрации Буша Карл Роув. А вы знаете, что если политический противник вас хвалит, то здесь что-то не так. Значит, вы делаете то, что ему очень нравится. Многие начинают подозревать, что Обама пытается играть на другом поле. Уходя от своих либеральных обещаний изменить американскую внешнюю политику в лучшую сторону, улучшив ее имидж и соскользнув в ту внешнеполитическую стилистику, которая была характерна для администрации Буша. Это напоминает политическое двурушничество.

В мышлении американского руководства ничего не изменилось

Складывается такое ощущение, что в мышлении американского руководства, несмотря на все разговоры о «перезагрузке», ничего не изменилось. Об этом же говорят последние назначения в администрации Обамы. По ним можно судить о том, какой будет американская внешняя политика.

Одной из заметных фигур в ней становится известный эксперт из Демократической партии Иво Даалдер, который выступал достаточно резким критиком политики Буша на протяжении всех этих лет. Но критиковал он ее не за то, что эта политика была слишком агрессивной, а за то, что эта агрессивность была неправильно упакована, за то, что Буш не сумел обеспечить легитимность силовым действиям США.

Иво Даалдер также известен тем, что он выступает с идеей создания «Лиги демократий», которая фактически призвана подменить собой ООН. Эту идею, кстати говоря, подхватил во время своей избирательной кампании Джон Маккейн, пытаясь сделать ее своей. Любопытно, что это та идея, где т. н. «либеральные интервенционисты» (те, кто являются членам Демпартии, но при этом поддерживают интервенцию в Ираке) смыкаются с неоконсерваторами, то есть с теми, кто стоял за администрацией Буша.

«Лига демократий» – это та формула, которая объединяет консервативных республиканцев, неоконсерваторов и агрессивных демократов. И сейчас этот человек становится послом США при НАТО. То есть речь идет о том, что именно НАТО должно стать основой для «всемирной Лиги демократий», которая придаст большую легитимность действиям США. В том числе силовым. Ту самую легитимность, которую в случае с Ираком ООН не предоставила Америке. И это, конечно, настораживающий момент. Потому что Лига демократий со всей очевидностью направлена против России. Хотя не только против нее, но еще и, скажем, против Китая. Ясно, что ни РФ, ни Китай в эту организацию, если она будет действительно создаваться, приглашены не будут.

* * *

Не менее настораживает назначение заместителем министра обороны США Александра Вершбоу (при том, что сам министр обороны имеет репутацию достаточно умеренного политика), которого мы хорошо знаем, поскольку в течение нескольких лет он был послом США в России. Причем послом, не учитывающим российскую специфику. Он настолько часто обострял отношения с российским руководством, что даже администрация Буша сочла нужным отправить его в Южную Корею, подальше из России, поскольку он не столько помогал налаживанию отношений, сколько портил их.

В частности, его «коньком» были длительные пространные интервью, в которых Вершбоу пытался учить российское руководство тому, как надо строить свою внутреннюю политику. А сейчас этот человек становится заместителем министра обороны США. И это не очень хороший сигнал для Москвы. Потому что Вершбоу очень близок к неоконсервативной точке зрения на мировые события и к неоконсервативной повестке дня. Он, будучи сторонником достаточно жестких действий по отношению к России, являлся откровенным противником путинского правления. При этом поговаривают, что нынешнего министра обороны США Роберта Гейтса через некоторое время заменят (после того как будет осуществлен вывод части войск из Ирака). Если Гейтса заменит Вершбоу, то для России это будет совсем плохой сигнал.

Таким образом, подтверждается тенденция, когда Обама назначает на крупные внешнеполитические посты людей, которые не отличаются «новым мышлением», а скорее являются продолжателями курса Джорджа Буша и Кондолизы Райс. Так, на своем посту оставлен заместитель госсекретаря США Дэн Фрид, который считается одним из главных авторов бушевской антироссийской политики.

То есть мы наблюдаем достаточно странную картину: нам говорят о том, что собираются «перезагружать» свои отношения с РФ, но на самом деле получается, что изменений ожидают исключительно в позиции самой России. При этом США совершенно не готовят никаких изменений со своей стороны. Интересно, что по свидетельству достаточно объективных наблюдателей из числа самих американцев, никакого изменения в восприятии России в американском политическом классе не произошло. И администрация Обамы не отличается каким-то принципиально новым подходом по отношению к РФ. Там по-прежнему придерживаются той точки зрения, что Россия «проиграла «холодную войну» и что она должна смириться с американской внешней политикой и поддерживать США в одностороннем порядке. А заявления другого плана делаются скорее в расчете на публику. И для того, чтобы немного успокоить московское руководство.

Что может сделать человек, претендующий на статус мирового лидера?

В последнее время в политических, экспертных и общественных кругах началось обсуждение вопроса, который был поднят недавно Бараком Обамой. О том, не пора ли миру избавиться от ядерного оружия. Выступая в Праге, он сделал заявление о том, что нужно двигаться к этой цели (к ядерному разоружению). И хотя, по словам президента США, он не уверен, что его жизни хватит на ее осуществление, Барак Обама сказал, что двигаться нужно именно в этом направлении.

Идею полного ядерного разоружения (которая получила название «ядерный ноль») уже обсуждают российские и американские эксперты. Еще в ходе президентских выборов за нее выступали такие фигуры, как Генри Киссинджер, который, кстати говоря, посвятил свою докторскую диссертацию проблеме ядерного оружия и его роли в мировой политике. Кроме того, уже создана российско-американская экспертная комиссия по обсуждению проблемы «ядерного нуля». То есть эта тема становится модной. Она все чаще начинает фигурировать даже в выступлениях официальных лиц. В частности, Сергей Лавров, принимая участие в работе Совета по внешней и оборонной политике, заявил, что «ядерный ноль» – это цель, которая кажется сегодня недостижимой, но при этом достойна самого пристального внимания. Нужно также иметь в виду, что эта идея выдвигается в определенном контексте. А именно в контексте переговоров по ядерному разоружению, которые по всей вероятности должны начаться между США и РФ этим летом (после встречи Медведева и Обамы). Два президента уже обсудили в Лондоне общие подходы к новому договору в сфере стратегических наступательных вооружений, который заменит договор СНВ, заключенный еще в 1970-х гг. Конечно, этот документ не будет означать тотальное ядерное разоружение, но тем не менее. При этом ходила достаточно радикальная идея сократить на 80 % общее количество ядерных боеголовок с обеих сторон. В этой связи возникает закономерный вопрос: как относиться к идее ядерного нуля (и ядерного разоружения вообще) в современном контексте?

* * *

Первое. Создается ощущение, что Барак Обама еще не закончил свою предвыборную кампанию. Но теперь арена его предвыборной кампании – это весь земной шар. Еще во время его участия в избирательной гонке у меня возникло такое впечатление, что Америка не просто предлагает миру свои собственные выборы как главное событие года. Избрание американского президента преподносилось миру как одновременное избрание президента земного шара. В некоторых американских изданиях (причем весьма весомых), таких, как «Нью-Йорк таймс» или «Интернэшнл геральд трибьюн», Барак Обама изображался на рисунках в задумчивом виде и как бы с небес взирал на землю, погрязшую в военных конфликтах, бедности и других проблемах. Причем речь идет об иллюстрациях к серьезным статьям, а не о карикатурах. То есть с самого начала Обаму подавали как потенциальный ответ не только на американские проблемы, но и на мировые. Так что он должен сейчас соответствовать этому имиджу. Вот президент США и поддерживает этот образ. Спрашивается, что может сделать человек, чтобы претендовать на статус абсолютного мирового лидера? Это должна быть какая-то очень громкая инициатива. Желательно, неосуществимая (потому что тогда невозможно будет проверить, действительно Обама этого хотел или нет), неконкретная, но звучная. То есть затрагивающая какую-то реальную проблему.

Итак, Барак Обама выбрал идею ядерного разоружения. Он не может решить афганскую проблему и не способен вывести американские войска из Ирака. По крайней мере не раньше чем через 20 месяцев. Не может он разрешить и ближневосточный кризис. В ситуации, когда все на него смотрят и ждут конкретных решений, неспособность решить конкретные проблемы заменяется демонстративным желанием сделать что-то глобальное. И такое, что будет поддержано всем миром. Даже если это малоосуществимо. В общем, у меня возникает ощущение, что речь идет об очередной крупной пропагандистской пиар-акции, которая связана с утверждением образа Барака Обамы как мирового лидера. С другой стороны, она призвана обновить имидж Соединенных Штатов. Если президент Буш все время повторял, что Америка может даже использовать тактический ядерный боезаряд против того же Ирана и всячески подчеркивал значение ядерной мощи США, то Барак Обама выступает за прямо противоположное. И говорит: «Нет, мы от этого оружия откажемся». Понятно, что это направлено на улучшение образа США в мире.

* * *

Второе. Давайте посмотрим, насколько осуществима эта инициатива. Честно говоря, она выглядит абсолютно неосуществимой. Дело в том, что США и Россия всегда имели такие запасы ядерного оружия, которые позволили бы им многократно уничтожить друг друга (а заодно и весь земной шар). В результате этого у нас и у американцев возникло ощущение, что наша безопасность опирается на ядерное оружие. И это воспринимается как некая данность – нас никто не сможет атаковать. Даже в 1990-е гг., когда состояние наших вооруженных сил было крайне прискорбным, все говорили о том, что, пока у России есть ядерный щит, никто на нее не нападет. Это было правдой. Но у других стран нет такого ощущения. Иран реализует свою ядерную программу (предположительно для создания атомной бомбы) именно потому, что он не считает себя в безопасности. Его лидеры увидели, что произошло с Ираком. К тому же они находятся в очень плохих отношениях с Америкой. Американцы же, оккупировав Багдад и повесив Саддама Хусейна, показали, что они будут делать со своими врагами, если те не могут защититься. Это же касается и Северной Кореи. Ее многие обвиняют в том, что она «плохой азиатский мальчик», который всем угрожает ядерной «колотушкой». Однако не следует забывать, что это государство находится под давлением США в течение последних 50 лет. Северные корейцы обосновывают свою политику очень просто: в мире, где в военном отношении господствует лишь одна сверхдержава, защититься можно лишь при наличии ядерных боезарядов.

А может ли отказаться от ядерного оружия Китай? Я думаю, что это абсолютно исключено. По крайней мере в обозримой перспективе. Китай – восходящая ядерная держава. И он наращивает свой ядерный потенциал, а не сокращает его. Китай не связан с США ни одним соглашением в области стратегических вооружений. Пекин желает оставить себе в этом вопросе полную свободу рук. Китай уже сейчас является доминирующей в военном плане державой Азии. И скоро он будет второй после США мировой державой по степени и качеству вооруженности (в пределах 25–30 лет). Китай не откажется от ядерного оружия, пока он не перешел на другой уровень мощи. Если он сравнится с Америкой по экономическим показателям или неядерным типам оружия, тогда мы можем говорить, что он вступит в переговоры о ядерном разоружении. В обозримой же перспективе, даже если Китай и вступит в такие переговоры, то только для того, чтобы показать, что он не является «врагом человечества». При этом вступив в глобальную ядерную игру. Но уж точно не для того, чтобы серьезно сократить свой ядерный потенциал, который он, наоборот, сейчас наращивает. То же самое касается и Израиля. По имеющимся данным, у него около 200 ядерных боезарядов. Израиль – ядерная держава с 1968 года, хотя он это не признает (что является «секретом Полишинеля»). При этом он объективно находится во враждебном арабском окружении. Кроме того, есть перспективы создания ядерного оружия Ираном. Устами Ахмадинежада Тегеран неоднократно заявлял, что Израиль должен быть уничтожен. Так как же в такой ситуации израильские лидеры откажутся от своих ядерных боезарядов? Это исключено. То же самое касается Индии и Пакистана. Таким образом, международный контекст показывает, что сейчас нет абсолютно никаких оснований для отказа от своего ядерного оружия со стороны нынешних ядерных держав.

* * *

Для чего тогда Америка выдвигает идею «ядерного нуля»? Частично я дал ответ на этот вопрос – для того, чтобы Америка опять начала выглядеть красиво и стала мировым лидером теперь уже в области ядерного разоружения. Во-вторых, это делается для того, чтобы оказать воздействие на Россию. Чтобы «вплести» нас в новую структуру соглашений, по которым РФ откажется от старых видов ядерного оружия, которые у нас есть (а новых у нас мало).

Американцы тоже откажутся от старых, но при этом очень быстрыми темпами наращивают производство новейших видов ядерного оружия. Создают новые типы носителей и ракет. Крылатые ракеты с ядерными боеголовками – это священная корова американской военной мощи. В свое время Клинтон сказал Ельцину, что если он, Клинтон, тронет крылатые ракеты, то может не возвращаться в Вашингтон. То есть у самих США нет готовности к серьезному ядерному разоружению. Зато есть готовность поднять мощную пропагандистскую кампанию, чтобы повлиять на Россию. Чтобы мы пошли на такой тип сокращения ядерного оружия, который сильно ударит по уже существующим системам, но практически не затронет перспективные системы ядерного вооружения. То есть речь идет об эффектной дымовой завесе для выхода на новый виток американского военного доминирования.

А то, что США от него не откажутся, говорил Барак Обама. Он сказал, что Америка создаст вооруженные силы, которые будут непревзойденными по мощи ни для одного государства мира или их объединения.

Убийство Обамой мухи

До сих пор Барак Обама все больше говорил. Но похоже он уже начал действовать – не переставая, впрочем, много говорить. В интервью одной американской телекомпании Барак Обама, не отвлекаясь от разговора, убил муху. Надо сказать, что муха в студии, да еще и во время интервью – штука не самая приятная. Она и жужжит, и садится куда не следует, и вообще мешает. Так что Обама поступил правильно. Но поразительно, что в нашем прекрасном новом мире именно этот факт, а не содержание интервью сразу же стал сенсацией. Теперь к историям из жизни Барака, несомненно, добавится успешно история убитой им мухи.

Барак Обама убил муху! И это одновременно знаменательно и великолепно. Об этом сообщили все американские телеканалы и написали все американские газеты. А мировая пресса подхватила тему достижения Обамы, в очередной раз убедительно сыграв роль коллективного попугая. «Во время интервью он должен был обсуждать Иран, экономику и здравоохранение, – написала газета «Дейли Телеграф». – Но главной новостью дня стало другое – убитая Обамой муха».

Обаме и самому понравилось. «Классно у меня получил, не правда ли? Прихлопнул гадину», – с удовольствием сказал он интервьюверу из Эн-би-си. И по личной просьбе Обамы телеоператор показал крупным планом лежавшую на ковре убитую муху. Она была мертва, но погибла не напрасно. В отличие от миллиардов ее сородичей она уже вошла в историю президентства Обамы.

* * *

Однако прочь иронию. На самом деле ловкое, я бы даже сказал, кинжально быстрое убийство мухи Обамой символично. Оно доказывает, во-первых, что у США молодой, быстро реагирующий и эффективный президент. Во-вторых, что у США – лучший президент в мире. Вы слышали, чтобы Ху Цзин-Тао или там Николя Саркози, не говоря уже о рохле Гарольде Брауне вот так вот взял и, между делом, походя, не прерывая разговора, молниеносным ударом убил муху. Вот именно – не слышали. А Обама между прочим – убил. И отсюда следует важная презумпция: вот так новый молодой, красивый и умный американский президент разделается и с другими проблемами. Для этого у него есть сила и потенциал.

Словом, Обама – совсем не то, что бедный Буш. Чисто по-человечески он нам запомнился двумя эпизодами: когда он до полусмерти подавился соленым рогаликом и когда в него летели прицельно запущенные башмаки иракского журналиста. В обоих случаях Буш выглядел жертвой, хотя от башмаков он вполне ловко увернулся. Обама же выглядит победителем. И, как верит вся Америка, не только в поединке с мухой.

Однако пока для везунчика и счастливчика Обамы многое складывается совсем не просто. Американские сенаторы наотрез отказались поддержать решение Обамы о закрытии спецтюрьмы на базе в Гуантанамо и выделить на это 80 миллионов долларов. Многих из них убедили доводы бывшего вице-президента Чейни: нельзя закрывать базу, где заключены более двух сотен опасных для Америки террористов. В американских федеральных тюрьмах их принимать не хотят, другие государства, куда их хотели бы выслать для тюремного заключения, тоже не спешат распахнуть им двери собственных тюрем. Пока администрации Обаме удалось лишь пристроить 10 освобожденных заключенных, которых согласились принять Саудовская Аравия, Бермудские острова, Ирак и Чад. А в США уже поговаривают, что отказ сената Обаме – это первое поражение нового американского президента.

Второе поражение, возможно, подстерегает его в засушливой Палестине. Несмотря на давление со стороны Обамы, Израиль не торопиться начинать мирный диалог с палестинцами. В ответ на речь Обамы в Каире, где он протянул руку мусульманскому миру, премьер Израиля Нетаньяху выступил с собственной речью. Он для вида согласился с идеей решения ближневосточного кризиса через создание палестинского государства, но обставил это таким числом условий, что даже умеренные палестинцы заявили: на такой основе переговоры невозможны. В частности. Нетаньяху предложил им забыть о Восточном Иерусалиме, сказал, что нельзя остановить естественный рост числа израильских поселений на палестинских территориях, и потребовал, чтобы у будущего государства не было ни армии, ни вооружений. Обама сделал вид, что ничего особенного не случилось. На самом деле случилось: его ближневосточная инициатива почти похоронена правым правительством Израиля.

* * *

Зато Обама классно убил муху – и это сделало его еще более близким и понятным для сотен миллионов человек на земле. В его великолепный образ, от которого чуть ли не падают в обморок и цветные, и белые женщины, влит еще один монументальный штрих. И не надо на этом успокаиваться. В фильме «Супермэн» главный персонаж ловил на лету пули. Герой Матрицы Нео останавливал их ладонями. Так что у Барака Обамы есть еще, к чему стремиться.

ШАХМАТЫ ИЛИ РУЛЕТКА: ИГРА В АТМОСФЕРЕ КРИЗИСА

Кризис стал возмездием за алчность мировой элиты

Что стало причиной нынешнего экономического кризиса? Чувствует ли мировая элита свою ответственность за него? На Давосском форуме руководители инвестиционных банков, которые в прежние годы пользовались там непререкаемым авторитетом, на этот раз молчали. А если и не молчали, то признавали всю ту критику, которая сыпалась в их адрес. Главы многих крупнейших корпораций и банков вообще в Давос не приехали. На форуме ощущалось: в остром кризисе находится та модель развития мирового капитализма, которая насаждалась в мире последние тридцать лет.

Речь идет о неолиберальной модели. Ей сопутствовало представление, что глобализация и мировая экономическая интеграция создают основу для непрерывного роста экономического благосостояния. На практике это способствовало распространению американского финансового кризиса на весь мир. Именно глобализация стала переносчиком вируса, который сначала поразил экономику США.

Раньше мы не раз слышали восторги по поводу глобализации как чего-то абсолютно позитивного. Я всегда скептически к этому относился: совершенных систем и процессов не бывает. Любая система имеет свои недостатки, и у глобализации они тоже были. Сейчас это уже очевидно всему миру.

Два года тому назад в Давос приезжал замглавы Федеральной резервной системы США (ФРС) Роджер Фергюсон. Он утверждал: создана идеальная модель, о которой все мечтали. В результате глобализации риски распределяются по разным рынкам – если обрушится один из них, то другие сохранятся. Но глобального обвала не будет! Аплодисменты. И вот два года спустя именно это и происходит. Что нам теперь могут сказать господин Фергюсон и другие финансовые гуру? Только одно: «Мы полностью провалились».

* * *

Неолиберальная модель – это не только модель, это и образ мышления, утвердившийся на стыке 70–80-х годов прошлого столетия. Тогда Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер сказали: мы уходим от вмешательства государства в экономику, частный бизнес надо освободить почти ото всех ограничений, путь к экономическому успеху и процветанию – в освобождении бизнеса ото всех пут и в жесткой конкуренции. В социальном плане этому соответствовала идеология «социального дарвинизма», то есть принципа «выживает сильнейший». Главным критерием успеха была объявлена прибыль, основой общества – рыночный обмен.

И вот теперь эта система дала магистральный сбой. И все вдруг вспомнили о роли государства. В Давосе в этом году очень много говорили о том, что сейчас основная задача по выправлению мирового капитализма падает на государство. «Файнэншл таймс» пишет: вся система, созданная при Рейгане и Тэтчер, находится под угрозой, кредитный кризис уничтожил репутацию банкиров Уолл-стрита. Газета приводит мнение: сейчас президент и министр финансов США имеют такую власть, какой не обладал ни один глава этой страны со времен Франклина Рузвельта. Он тоже разделял идею сильного государства, к которой Америка обратилась в ходе кризиса 1929–1933 годов. Рузвельт выводил страну из стагнации до 1940 года – выздоровление длилось очень долго. Об этом стоит помнить, делая прогнозы о будущем мировой экономики в связи с нынешним обвалом.

Следует помнить и о том, что в нашей стране существовала своя неолиберальная команда – Анатолий Чубайс, Егор Гайдар, Борис Немцов. Им помогала большая группа советников, таких, как Андерс Ослунд и Джеффри Сакс. Их поддерживал Международный валютный фонд. Эта команда в 1990-е годы сказала: сейчас мы все организуем так, что управлять будет «невидимая рука рынка». Они взяли за образец англосаксонский капитализм, и прежде всего США и Великобританию, где была совершенно другая экономическая, да и социальная база. Однако в итоге эта система провалилась даже там. Только для краха «там» ей потребовалось 30 лет, а у нас неолиберализм «лопнул» намного быстрее – за несколько лет. В России эта модель привела к колоссальному разворовыванию государственного достояния, к массовому обнищанию, к социальной катастрофе. Покойный американский журналист Пол Хлебников называл это самой крупной социальной катастрофой в истории России – даже более страшной, чем разруха во время Великой Отечественной войны. И закончилось все предсказуемым дефолтом 1998 года. В результате при Путине государство начало возвращаться в экономику раньше, чем во всем мире. Но теперь на Западе тоже идут по этому пути.

Финансовая вакханалия, порожденная неолиберализмом, сформировала свою идеологию. Я бы назвал ее «идеологией гламура».

В США это началось прошлой осенью – после того как разорился банк Lehman Brothers. Это произошло 15 сентября 2008 года, и с этого события, собственно, и начался американский глобальный экономический кризис. К сегодняшнему дню он уничтожил представление, что частный бизнес без вмешательства государства способен обеспечивать сбалансированное поступательное развитие общества. И доверие людей к частному бизнесу получило очень серьезный удар.

Опросы общественного мнения в США показывают: 58 % респондентов в прошлом году доверяли частному бизнесу, а теперь – только 38 %. Только 49 % американцев считают, что свободный рынок должен действовать без госвмешательства. Для Америки, где исторически недолюбливают государство, это поразительные цифры…

Если же говорить о политике, то в ней неолиберальной модели соответствовала попытка создать «однополярный мир» с центром в США. Когда в 1991-м обрушился Советский Союз, США заявляли: теперь мы – единственный лидер мира. Джордж Буш-старший говорил о «новом мировом порядке», Збигнев Бжезинский – об американской гегемонии. Но смысл был один: мир стал однополярным. И эта идея тоже провалилась.

Сейчас даже в США считают: у мира был однополярный «момент» – за счет исчезновения СССР, распада Варшавского Договора и выхода на авансцену западного альянса во главе с США. Но этот период закончился в 2003–2004 годах, когда Вашингтон переоценил свои возможности и принялся силой менять режимы на Ближнем Востоке, прежде всего в Ираке. Этот «момент» продлился где-то 10–14 лет и закончился уже во время Буша-младшего. Барак Обама – это уже президент эпохи универсально признанного «многополярного мира». Избрав Обаму, Америка показала, что она отказалась от претензии на единоличную гегемонию. Если бы она считала иначе, то президентом бы стал Джон Маккейн – продолжение Джорджа Буша.

Экономической идеологией «однополярного мира» как раз и был неолиберализм.

* * *

Но способна ли мировая элита теперь ответить на вопрос, как развиваться дальше? Сомневаюсь. За последние 20–25 лет люди в развитых экономиках перешли к сверхпотреблению. Утвердилось повсеместное стремление к роскоши. В 1980-е годы не было такого объема рекламы. Не было такого числа людей, которые хотели бы приобрести украшения от Chopard, отдыхать в пятизвездочных отелях на Мальдивах и так далее. Никогда, кстати, не было и такой массированной рекламы бриллиантов или часов, которые стоят десятки тысяч евро.

«Идеология гламура» захлестнула мир во второй половине 1990-х и в 2000-е годы. Она выросла на финансовых пузырях. Понятно, что это нездоровая ситуация – и социально, и экономически. Безумно быстро создаются гигантские состояния, очень часто – за счет чисто финансовых спекуляций. И точно так же быстро эти деньги тратятся. Живи сегодняшним днем, потребляй как можно больше, а что будет завтра – не важно.

Вот три лика эпохи «финансовых пузырей»: неолиберальная экономика, «однополюсный» мир (то есть американская гегемония) и «идеология гламура». В политической сфере эта модель провалилась: будущее – за многополюсным миром, это признают даже в США. Идея примата частной собственности при слабой роли государства тоже гибнет. Регулирующая роль государства в условиях кризиса резко возрастает. Но «идеология гламура» и психология роскоши остаются – они уже засели в умах людей. И это создает возможность рецидива. Если людям тридцать лет подряд говорят: вы имеете право на сверхпотребление, «вы этого достойны», то они от этого права так просто не откажутся.

На последнем Давосском форуме часто говорили: да, бизнес должен ориентироваться на прибыль, но не любой ценой! Призывали вернуться к старым консервативным ценностям – бережливости, порядочности, прозрачности. Но смогут ли эти ценности вернуться в экономику и общественную жизнь? Они ведь мешают сверхпотреблению и сверхприбылям.

Когда ученые и аналитики, такие, как нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц или нью-йоркский профессор Нуриэль Рубини, предупреждали о грозящих опасностях, элита от этих предупреждений отмахивалась. Ведь они мешали делать бешеные деньги. Нынешний кризис стал возмездием за некритичное мышление, безответственность и алчность. Мировая капиталистическая элита осознала, что неолиберальная система дала магистральный сбой.

Химера нравственного капитализма

«Мы будем перестраивать капитализм», – заявил французский президент Николя Саркози. В цитадели современного капитализма – Америке – тут же забеспокоились. «Он что, с ума сошел? – возмущаются те, кто все эти годы доказывал, что свободный рынок дает ответы на все вопросы, стоящие перед человечеством. – Капитализм не надо перестраивать, его надо лишь чуть-чуть подправить, спасти банки и концерны за счет казны и простых граждан и все! Чтобы все было, как прежде».

Спешу успокоить защитников провалившейся экономической модели: любитель роскоши, супермоделей и личный друг миллиардеров, Николя Саркози не имел в виду ничего серьезного. Он просто хотел успокоить народы Франции и Европы, возмущенные тем, что их обманули. Им 30 лет вколачивали в головы убеждение, что наконец-то создан бескризисный капитализм, система, в которой все только обогащаются и выигрывают, и почти никто не проигрывает, – и вот нате вам! Такой обвал.

Возьмем, к примеру, Алана Гринспена, который в течение двадцати лет являлся главой Федеральный резервной системы США. Сейчас его называют главным виновным мирового экономического кризиса. Гринспен, однако, не какой-нибудь жалкий Мавроди. Он создал не личную воровскую пирамиду, он создал глобальную модель спекулятивного капитализма, от которой выиграла вся мировая олигархия и целая армия инвестиционных банкиров и дельцов от финансов. Но еще два года назад московские – да и не только московские интеллектуалы – в восхищении округляли глаза и поднимали указательный палец, цитируя главу Федеральной резервной системы: это сказал сам Гринспен! Но Гринспен, за редким исключением, говорил лишь то, что поддерживало и обосновывало созданную им модель финансовых пузырей. Сейчас его больше не цитируют. Великий гуру отвергнут и почти что проклят. Но созданная им система живет, хотя и не процветает.

Классический капитализм, как мы помним, действовал по принципу «Товар – деньги – товар». Новый капитализм выдвинул другую формулу, которая обещает быстрое, стремительное обогащение: «деньги – ценные бумаги – деньги». В этой системе главный критерий успеха – уже не товар, главный критерий успеха – прибыль, а точнее – сверхприбыль. Еще недавно на Западе смеялись: мол, в России, в условиях ее дикого капитализма, никто не хочет работать менее чем за 100 процентов прибыли. Теперь же выясняется: такова же логика и лидеров западного, якобы добропорядочного приличного бизнеса. «Бог умер!» – заявил 100 лет назад Фридрих Ницше. Но за минувшие сто лет было изобретено новое божество – сверхприбыль.

«Кризис повсеместно обнажает мерзости капитализма, – писал журнал «Шпигель». – Мания величия, жажда наживы и тяга к спекуляциям не были проблемами отдельно взятых стран».

* * *

Напомним, что все началось, когда у власти в Великобритании оказалась Маргарет Тэтчер, а в США – Рональд Рейган. Тогда-то и была взята на вооружение доктрина неолиберализма и свободного рынка. Что было причиной появления такой доктрины? Их было несколько.

Мировая капиталистическая система считала себя находящейся в осаде! В западном обществе были популярны левые и социалистические идеи. В 1976 г. в Италии компартия получила на выборах 33 % голосов. И фактически для половины городов страны, где мэрами стали коммунисты, превратилась в правящую.

Коммунисты серьезно проявляли себя и в других странах Запада. В 1968 г. на президентских выборах во Франции их кандидат Жак Дюкло получил 25 % голосов. Это сейчас иногда кажется, что капитализм на протяжении второй половины XX века чувствовал себя уверенно и спокойно. Но это не так. Во второй половине 70-х, после поражения США в Индокитае, началось то, что в ЦК КПСС назвали расширением социалистической системы. Никарагуа, Ангола, Эфиопия, Камбоджа, Лаос, Вьетнам; укрепляющийся Китай…

Ситуация требовала ответа на эту угрозу. И он был найден – по-своему гениальный. «Вам не нравится капитализм? Тогда мы дадим вам не меньше, как того требуют левые, а больше капитализма! Вместо социализма вы получите деньги», – так или примерно так заявили тогда Рейган и Тэтчер.

То есть ценностям коллективной (в частности, профсоюзной) самозащиты и социальной солидарности противопоставлялись иные. А именно – индивидуализм, частная собственность, свободный рынок и неограниченная свобода делать деньги. В советские времена у нас много говорилось о неуемной жажде накопления на Западе, об алчности капиталистической системы. Мы считали это пропагандой. Но задача капитализма, действительно, генерирование прибыли и сверхприбыли.

Однако сверхдоходы никак не сочетаются с нравственностью. Да, под влиянием СССР, коммунистических и социалистических движений на Западе была создана довольно мощная структура социальной защиты. В XX веке капитализм вообще претерпел очень большую эволюцию, и социальный сегмент западного капитализма сегодня довольно значителен. Там поняли: лучше делиться с неимущими, чем переживать результаты их восстаний. Современный капитализм создал систему социальных амортизаторов. Но это вовсе не значит, что его внутренней логикой являются нравственность и ответственность.

* * *

Сегодня большое возмущение вызывают гигантские бонусы, которые выплачивали себе банкиры, предприниматели, главы концернов. Иногда они достигали десятков миллионов долларов. Сейчас в условиях кризиса, когда государство выделяет десятки и сотни миллиардов этим обанкротившимся и полуобанкротившимся фирмам, такие бонусы выглядят как вызов общественному мнению. В благодатные времена на них закрывали глаза. Теперь иначе. Многие в США и Европе думают: «Вот эти люди, которые привели экономику к краху, они еще и выплачивали себе дополнительные гигантские суммы». И самое поразительное – продолжали выплачивать даже в 2008 г. в разгар кризиса. Вот вам и вся нравственность.

Нравственный капитализм создать невозможно, потому что за 30 лет мировая финансовая и предпринимательская элита привыкла к сверхдоходам – и создала, как уже говорилось, «идеологию гламура». Обратите внимание на западное кино. Оно постоянно пропагандирует идеал индивидуалиста, который стремится любым способом получить как можно больше денег. Тот же Оушен со своим все растущим числом друзей-подонков все время грабит банки. И играет его обаятельный Джордж Клуни. Современные герои – это грабители банков!

Точно так же действуют финансисты, предприниматели: создание непрозрачных схем, уход от налогов, офшоры, спекуляция – все что угодно. Самое главное – прибыль. Если добился сверхвысокой прибыли – ты герой современного общества. А если платишь налоги и у тебя норма прибыли пять процентов – ты идиот.

Такова мораль неолиберализма. От сверхдоходов никто не откажется. Сейчас привлекут государство, деньги налогоплательщиков – за их счет подтянут, подмажут, подправят, подремонтируют эту систему. Примут несколько регулирующих законов. Чуть-чуть ужесточат условия для рискованных биржевых и финансовых игр. Но в принципе система останется той же. Потому что мораль и психология, которые выработались за последние тридцать лет, не изменились. Люди думают: ну вот, сейчас пройдет три года, а затем мы вернемся в тот прекрасный мир, в котором жили последние десятилетия и который позволял нам из воздуха сколачивать гигантские состояния. И все пойдет по-прежнему до следующего катастрофического кризиса.

* * *

К бессовестным банкирам возмущенное общество требует ныне принять самые жесткие меры. Но не беспокойтесь; жертв не будет. Как не будет и серьезной перестройки капитализма. Здесь немного помажут, тут слегка подшлифуют, примут пару новых законов, и бросят несколько триллионов на спасение той самой финансовой системы, которая обрушила мировую экономику. И все останется примерно как было.

Еще древние учили: за каждым преступлением ищете – «Кому выгодно». И можно быть уверенным: те, кому эта система выгодна, не дадут ей умереть.

Свободный рынок во всем своем великолепии

Накануне встречи «большой двадцатки» в Лондоне наметился большой разлом. Разлом между США, где власти хотят финансовыми вливаниями увеличить потребительский спрос и за счет этого выйти из кризиса, и Европой, где склонны меньше тратить, зато принять жесткие меры, регулирующие деятельность бизнеса. «Атлантический раскол по поводу стимулирования экономики растет», – пишет британская «Файненшл таймс». Особняком стоят Россия и Китай. Их главная идея – искать замену доллару как единственной резервной валюте и положить конец однополярному экономическому порядку. Что не находит поддержки ни у администрации Обамы, которая в принципе выступает против замены доллара, ни у европейцев или японцев, которые пока не верят в возможность такой замены. «Вот так компот, три тысячи чертей!», – сказал бы, глядя на все это поручик Ржевский из «Гусарской баллады». И точно – компот.

Ощущение компота усугубляется тем, что в той стране, где должны задавать тон в перестройке механизмов управления экономикой, похоже, этого делать не собираются. Закачивая сотни миллиардов из казны в спасение частных кампаний, американские власти, судя по всему, решили просто поставить на рельсы все тот же поезд, который с этих рельс только что сошел. Разве что добавив пару-тройку тормозов. Но сам поезд переделывать не собираются. Страна, из которой исходит кризис и которая находится в центре циклона, не торопится вводить жесткое регулирование своего финансового сектора, где зафиксированы самые большие аферы, злоупотребления и просто-напросто преступления. Мы должны остаться верны принципам свободного рынка, – говорит главный экономический советник Обамы Ларри Саммерс. – «Наша задача – лишь избавиться от его эксцессов».

Однако, возникает вопрос: а Боб Мэдофф, например, этот седовласый проходимец, который создал самую крупную пирамиду в мире, обворовал своих вкладчиков на сумму от 50 до 60 миллиардов долларов и теперь ждет приговора суда, – это символ свободного рынка или его эксцесс? Люди типа Саммерса скажут: конечно же, эксцесс! Не уверен. Ведь еще год тому назад Боб Мэдофф был как раз одним из самых ярких символов свободного рынка. В эксцесс он превратился лишь благодаря кризису. Не будь кризиса – воровал бы себе и воровал – да еще как! с полетом и размахом, – и пользовался бы почетом и уважением. Не случайно Комиссия США по ценным бумагам и биржам никак не реагировала на так называемый бизнес Мэдоффа, хотя указаний на жульнический характер его деятельности было выше крыши.

Вот свидетельство следователя по финансовым махинациям Гарри Маркопулоса перед американскими конгрессменами: «Комиссия никогда не была способна задержать Мэдоффа. Он мог пропасть с сотней миллиардов долларов, и об этом никогда не узнали бы. Мне не потребовалось и пяти минут, чтобы понять, что передо мной мошенник». Однако официальные службы предпочитали этого не понимать. Мэдофф был очень известной и очень влиятельной фигурой на Уолл-стрите, он мог загубить любую карьеру и руководство Комиссии просто боялось его трогать. По словам Маркопулоса, комиссия на деле «…подчиняется той отрасли, которую обязана контролировать», и боится вести дела против предпринимателей.

* * *

Подчеркнем: свободный рынок на определенной степени свободы неизбежно подчиняет себе государственные органы и порождает криминальный капитализм. Чем сейчас занят президент США? Он лично занимается скандалом вокруг «Америкэн интернэшнл групп» – гигантской кампании, которая уже поглотила более 150 миллиардов долларов госпомощи и давно уже была бы банкротом, если бы не помощь государства. А скандал в том, что по итогам года ее руководство выплатило 218 миллионов долларов своим менеджерам. Американский народ возмущен: объясните, за что? Ведь эти бонусы фактически изъяты из карманов налогоплательщиков.

Вот он – свободный рынок во всем своем великолепии. Тот самый, который ежедневно порождает – и не может не порождать – эксцессы…

Понимание этого сильно влияет на европейских лидеров. Министр финансов Люксембурга Клод Юнкер от имени своих коллег по Евросоюзу прямо заявил: призывы Ларри Саммерса к глобальному поощрению спроса за счет финансовых вливаний не нравятся европейцам. Они скептически смотрят на Америку и хотят подзакрутить гайки, введя новые правила игры на финансовых рынках и заметно усилив над ними контроль. Кстати, так уже сделала Япония, которая в 90-е годы столкнулась с собственным финансовым пузырем и пережила острый кризис. Тогда японское правительство уже приняло меры против свободы махинаций и спекуляций. Но согласится ли на такие меры Америка, где финансовый сектор имеет огромное влияние на власть, а идеология свободного рынка зачастую сильнее здравого смысла?

Западу придется считаться с новыми актерами

Совершенно очевидно, что, если Соединенные Штаты заявляют о себе как о ведущей мировой державе, но при этом оказываются катастрофически неспособны справиться даже с собственным экономическом кризисом (не говоря уже о его глобальном измерении), никто не будет воспринимать Америку как единственную «точку отсчета» в современных международных отношениях.

«Большая семерка» (и заменившая ее в конце 1990-х «Большая восьмерка») также не способна решать крупные глобальные проблемы без участия новых государств, которые утверждаются в качестве новых центров экономической и политической силы. Уже на саммите в Хоккайдо вопросы глобального потепления не обсуждались только лишь в формате «Большой восьмерки». Для обсуждения этой темы были приглашены еще семь государств, в частности Бразилия, Мексика, Южная Корея, ЮАР, Китай, Индия и др. Без которых обсуждение темы выбросов в атмосферу парниковых газов было бы абсолютно бессмысленным.

Таким образом, «Большая восьмерка» уже тогда дала понять, что она не является самодостаточной структурой. Сейчас к тем пятнадцати государствам, которые обсуждали на Хоккайдо проблемы потепления и выбросов парниковых газов, добавились еще пять государств. В частности Аргентина, Саудовская Аравия и Голландия. То есть очевидно, что даже формата пятнадцати для обсуждения целого ряда международных проблем уже недостаточно. Именно поэтому появился новый формат «Большой двадцатки».

В работе существующих международных финансовых институтов, по всей вероятности, тоже произойдут серьезные изменения. В частности, Международный валютный фонд, который займется кредитованием стран, в наибольшей степени пострадавших от кризиса (а таких сейчас достаточно много – Исландия, Болгария, Эквадор и др.), будет в большей степени опираться на финансовые ресурсы государств, которые относятся к разряду новых развивающихся экономик. В частности, МВФ будет (по всей вероятности) финансировать Китай. Его также начинает финансировать Россия. Это приведет к перераспределению веса внутри этого института. На сегодняшний день это организация, в которой полностью доминируют Соединенные Штаты и Европа, а также те представители других стран мира, которые полностью согласны с европейскими и американскими подходами. В случае, если Китай будет серьезно финансировать деятельность МВФ, он будет играть гораздо большую роль в деятельности этой организации. То есть институты, созданные западными странами «под себя» (для проведения своей собственной линии), станут институтами, в рамках которых Западу все больше и больше придется считаться с новыми актерами.

Я думаю, что все это скажется и на структуре Организации Объединенных Наций. Конечно, пять постоянных членов Совета Безопасности ООН не заинтересованы в реформе этого органа. Потому что это будет означать для «суперпятерки» необходимость делиться властью и влиянием с такими странами, как Япония, Германия, Бразилия и Индия. На мой взгляд, это не отвечает интересам ни России, ни Соединенных Штатов. Но удержаться от реформы Совбеза ООН, по всей вероятности, также будет невозможно. Конечно, это не произойдет так быстро, как, допустим, оттеснение «Большой восьмерки».

* * *

Я думаю, что G8 вообще превратится в преимущественно символическую организацию. В некий клуб, в рамках которого будут взаимодействовать между собой лидеры восьми участвующих в ней государств. А через некоторое время она, по всей видимости, превратится в G14 или G15. То есть к ней будут добавлены еще шесть-семь государств. Такова перспектива эволюции «Большой восьмерки» на ближайшие два года.

Что касается Совета Безопасности ООН, то его реформа, конечно, будет гораздо более сложной и длительной. Хотя я полагаю, что она тоже в конечном итоге произойдет. Это вопрос пяти-семи лет (реформа Совбеза ООН и расширение числа его постоянных членов).

Крах архитектуры однополярного мира

Создание «Большой двадцатка» показывает, что кризис очень серьезно влияет на архитектуру современного мира. Во-первых, совершенно очевидно, что закончился однополюсный мир, сосредоточенный вокруг Америки, который администрация Соединенных Штатов пыталась утвердить на протяжении 90-х и начала первой декады XXI века. Этим прежде всего занимались Билл Клинтон и Джордж Буш. Сейчас этот однополюсный мир приказал долго жить.

У Америки не получилось воспользоваться возможностью установить свою тотальную гегемонию. Такая возможность у Америки была в тот момент, когда распался Советский Союз, распался Варшавский Договор, когда на авансцену вышел западный альянс во главе с Соединенными Штатами. Тогда возникло то, что сейчас в американской прессе называют однополярным моментом, когда соотношение сил было настолько в пользу США. Китай тогда еще не выдвинулся на те позиции, на которых он находится сейчас, Россия находилась в состоянии острейшего, глубочайшего кризиса. Тогда для Соединенных Штатов наступило время, когда казалось, что этот новый мировой порядок во главе с США очень близок.

Я помню, что еще 2 года назад Кондолиза Райс говорила о том, что Соединенные Штаты не устраивает позиция России, которая настаивает на многополярном мире. Вплоть до самого недавнего времени Америка придерживалась концепции однополярности. Джордж Буш был однополярным президентом. Я бы сказал – провалившимся однополярным президентом. Провал Джорджа Буша означает и то, что Америку не приняли в качестве мирового гегемона. Причем от Японии до Аргентины.

Есть и еще один не менее важный момент. Дело в том, что кризис нанес очень мощный удар по привлекательности американской экономической модели, которую экспортировали США. По сути, это модель рыночного фундаментализма, в соответствии с которой современная экономика должна строиться на минимальном вмешательстве государства в частнопредпринимательскую деятельность, на ее максимальном разрегулировании и предоставлении полной свободы «делать деньги» финансовым компаниям и частному бизнесу. Так вот, эта модель рухнула.

Эта модель демонстрировала, что государство может быть лишь «ночным сторожем», который будет чуть-чуть присматривать за вверенным ему участком. Сегодня везде в мире (включая Соединенные Штаты) именно государства играют решающую роль в преодолении кризиса. В самой Америке уже приняты три государственных программы: первая – на $160 млрд., вторая – на $700 млрд. и третья – на $830 млрд. Все это финансируется из госказны. А целью является спасение бизнеса, финансовой системы и банков Запада.

То есть совершенно очевидно, что государство подтверждает свою лидирующую роль, доказывая, что оно является абсолютной необходимостью в современном мире. И что частный капитал, которому предоставлена полная свобода, не может заменить собой государство. Именно свобода частного бизнеса вылилась в свободу обмана, свободу накачивания финансовых пирамид и создания тех «пузырей», которые сейчас «лопаются» по всему миру. И все это, конечно, наносит серьезный ущерб привлекательности американской модели. Потому что в течение последних 30 лет, начиная с Рейгана, Америка экспортировала именно эту неолиберальную модель. Теперь же ей предстоит создать какой-то новый образ США, поскольку предыдущий уже сильно дискредитирован. И никто не будет пытаться возрождать ту модель, которая не оправдала себя.

* * *

Третий очень существенный момент состоит в том, что на первые позиции, по всеобщему мнению, в ближайшие 5–10 лет выйдет Китай. То, что он бросит вызов Соединенным Штатам, было ясно уже давно. Об этом споров не было. Спорили только о сроках. Кто-то называл 2030 год, а кто-то – 2040-й. Некоторые указывали на 2050, однако нынешний глобальный экономический кризис резко усиливает потенциал Китая в том смысле, что кризис резко ослабляет потенциал Америки.

Предсказания, что кризис ослабит позиции США и усилит Китай, становятся уже «общим местом» даже в самих Соединенных Штатах, при том, что Пекин, конечно, тоже не выиграет от этого финансового кризиса. Но в глобальном плане (за счет ослабления Америки) китайцы превратятся в государство № 2 в мире гораздо раньше, чем все думали. И Америка будет должна с ним все больше и больше считаться. Это подтверждается и цифрами. Уже по результатам 2007 года Китай опередил Германию как третье государство по объему ВВП. Сегодня по этому показателю Китай следует сразу за Японией. И по прогнозам, уже через 10–15 лет он сможет превысить американский ВВП, который составляет $14 трлн.

Не случайно, что в Соединенных Штатах сейчас выдвинута идея о том, что Америка должна установить стратегическое партнерство с Китаем, создав «Большую двойку», чтобы вместе решать крупнейшие проблемы современного мира. Хотя, естественно, и с опорой на Евросоюз, а также с привлечением России и Индии. Я бы сказал, что это выглядит как жест отчаяния со стороны американцев. Потому что еще 30 лет назад Вашингтон даже на дипломатическом уровне не признавал Пекин. А теперь они говорят, что Китай – это абсолютно необходимый партнер для Америки. При том, что историческая поступь Китая – очень уверенная и достаточно быстрая.

Так что, по всеобщему мнению в США, кризис, который подрывает экономические силы США, помноженный на проигрыш войны в Ираке (что сильно ограничивает дальнейшее использование вооруженных сил за пределами США) – это два фактора, которые выведут Китай на позиции, на которых он сможет на равных соперничать с США. Отсюда и попытка «заключить Китай в объятья» (и «задушить» его в них), чтобы не позволить тому превратиться в оппонента и противника Америки.

«Падение давосского человека»

Как известно, причиной смерти является жизнь. Причиной кризиса в России стало то, что она присоединилась к мировой экономике, то есть к мировой капиталистической системе. И все остальное – это детали. Вспомните советское время: кризисов не было. Точнее они были, но скорее локальные социальные обострения, о которых большинство и не знало: восстание в Новочеркасске в 1962 году, беспорядки в Чимкенте, в 1973 году. Это были обострения, которые сигнализировали о том, что ситуация на местах неблагополучная. Но не было общенационального кризиса, который бы охватывал в равной мере все регионы. Потому что это была система совершенно другого типа. Государство регулировало всю экономику, все элементы производственных отношений. Мы были вне капиталистического рынка и с усмешкой превосходства наблюдали за тем, как в том мире, например, выгоняют людей с фабрик и заводов.

Я помню, как советские СМИ писали что-то такое: «Мертвящей тишиной звенят очереди безработных, выстроившихся на биржу труда». Были такие высокие поэтические образцы подобных описаний, с пастернаковскими и мандельштамовскими обертонами. Часть общества считала: очень хорошо, что мы живем в другой системе и у нас этого нет. Другая, напротив, криво улыбалась и говорила, что, мол, это все пропаганда, на Западе все не так. И действительно, чисто внешне они были правы. Те, кто бывал за границей, на суточные покупали подарки всей семье, друзьям и еще запасались джинсами на годы. Они подтверждали сомнения скептиков: какие кризисы, если там все можно купить?!

Теперь же мы видим, как оно по-настоящему. Выяснилось, что многое из того, что писали и говорили советские СМИ, было правдиво. Теперь вы тоже можете за рубежом, да и у нас купить все, что душе угодно. Но это не отменяет того факта, что есть кризис, причем очень глубокий и всесторонний.

Действительно, такого феномена как сейчас, в глобальном масштабе, не существовало. Все говорят о великой депрессии в Соединенных Штатах начавшейся в 1929 году. Но это был чисто американский кризис. Да, во второй половине XX века кризисы тоже были, но не глобальные, принимали они разные формы, и разные страны из них по-разному выходили. В 30-е годы ответом на кризис в США стал новый курс, который начал проводить президент Рузвельт. В Германии выход из кризиса – это приход Гитлера к власти. Два разных пути выхода из кризиса. Хотя одно у них было общее – очень серьезная роль государства в восстановлении экономики. Когда Гитлер приходил к власти под национал-социалистическими флагами, красная часть его полотнища там была достаточно закономерна, в том смысле, что он сделал ставку на госкапитализм, т. е. в европейском понимании на социалистические начала в экономике. Вот вам два варианта госкапитализма – американский и германский. Американский был демократическим, а германский – нацистским. Но социализм присутствовал и там, и там – как элементы системы.

Но тогда мир не был глобализирован до такой степени. А глобализация создает и единообразие, и взаимопроникновение экономик, инвестиций, рынков. Вот сейчас рухнул японский экспорт. 35 процентов японского экспорта шло в США. И это сильный удар по японской экономике. Более чем вполовину упал китайский эскпорт, также завязанный на США. Вирус, который поразил американскую экономику, а это ключевая экономика в мире, поразил все страны. Глобализация – это кровоток, он и разнес этот вирус по единому экономическому организму. Конечно, у глобализации есть свои плюсы, но не бывает абсолютно позитивных явлений. Сейчас трудно найти страну, которую бы все это не затронуло. Хотя… вот Молдавия. Наименьшие последствия кризиса именно в этой стране.

Самая малоинтегрированная, самая деиндустриализированная, с самой слабой социальной системой. Им некуда падать, во-первых. Во-вторых, в Молдавию очень мало инвестировали. Там слишком мало серьезных предприятий, так что они и не могли взять больших займов за рубежом. А сейчас ведь самая большая проблема – возвращение кредитов. Люди брали кредиты, скажем Олег Дерипаска, у которого сейчас очень большие сложности. Его состояние – оценивалось в 40 с лишним миллиардов долларов, сейчас оно сократилось в 10 раз. У Дерипаски была агрессивная стратегия – он покупал все новые предприятия. Это было возможно благодаря кредитам. Он отдавал старые кредиты новыми кредитами, часть вкладывал в производство, и эта пирамида должна была когда-то окупиться. Но у него не хватило времени, он не успел завершить цикл. И так пострадали многие.

А в Молдавии не было Дерипаски, не было Абрамовича, и Березовского там не было. Понимаете, если какой-то вирус поразит все компьютеры мира, то лучше всего себя будут чувствовать те страны, где меньше всего компьютеров. Там не будет ни паники, ни истерики, потому как ломаться нечему. Вот так и в Молдавии.

* * *

Возвращаясь к тому, что эпицентр экономического взрыва пришелся на США. Америка это такое образование, которое включает в себя три основных характеристики. Во-первых, США – это глобальный потребитель, во-вторых – глобальный производитель интеллектуальной продукции (собственно промышленное производство – это всего 11 % американского ВВП, все остальное это товары, услуги, интеллектуальная собственность) и в-третьих – это глобальный поразит. За счет чего США такой глобальный потребитель? Ведь американский внешний долг (я уже не говорю о внутреннем долге, перед своими гражданами) сейчас составляет около 1 триллиона долларов (ВВП США 14 триллионов). Примерно получается 7 % от ВВП – это много. Если бы все кредиторы подали на взыскание долгов с Америки, для страны это был конец, но за счет чего США избегают краха и дефолта? За счет того, что печатают доллары. А доллар – это мировая резервная валюта. Они печатают бумажки, и за это со всего мира получают нефть, плюшевые игрушки из Китая, телевизоры из Японии и т. д.

При этом инфляция распределена на весь мир. Потому что доллар – мировая резервная валюта. От пригородов Уагудугу до пивных Анадыря, у вас везде примут доллар. Если не примут в магазине, то обменяют в любом обменном пункте. В итоге, инфляция по доллару распределена на весь мир. Вот в чем дело. Они печатают доллары, отдают их нам, а мы радуемся и чувствуем себя приобщенными к мировой цивилизации. А на полученные за бумажки материальные ценности прекрасно живет американское население. «American way of life», американский образ жизни – это образ жизни хитроумного, изобретательного паразита. Для страны-имитента такой валюты, которая для всех государств является резервной, закономерно открываются паразитические возможности.

Но надо было еще суметь сделать доллар всемирной валютой. Создать такую экономику, чтобы впечатлить весь мир, заработать такое доверие. Конечно, хотелось бы помечать, о том, чтобы однажды рубль станет такой валютой. Но я думаю, что шансов больше у другой страны – у Китая, в перспективе. Хотя региональной валютой рубль вполне может стать. А почему нет? От кого Белоруссия получает газ? От нас. От кого Украина получает нефть? От нас. От кого Грузия получает электроэнергию? В основном пока от нас.

То есть рубль может стать основной валютой на территории бывшего Советского Союза, и это будет абсолютно логично. На этом пространстве российская экономика объективно является самой мощной. И поэтому рубль здесь – полноценная валюта, на него можно все купить. С Белоруссией мы уже перешли на взаимные расчеты в рублях. И правильно. Так что региональной валютой рубль вполне может стать. Но, к сожалению, не глобальной. Это слишком амбициозная цель, и я пока не вижу серьезных предпосылок для ее достижения. Эту роль пока играет доллар. Потому-то Америка и стала глобальным потребителем, что именно эта страна является средоточием финансовой мощи. И вот теперь представьте, что экономика такой страны рушится. Инвесторы стали срочно вытаскивать свои деньги – им самим потребовалось расплачиваться по кредитам. Только с сентября по декабрь 2008 года из России вывели 130 млрд. долларов. 10 % всех долларовых вложений вылетели из страны, из экономики. Для нашей экономики это огромная сумма. Конечно, у нас рухнул фондовый рынок. Весь фондовый рынок у нас держался на сотне российских игроков и паре сотен западных, но активно покупающих голубые фишки, акции. И вдруг они все деньги забрали, им самим спасаться надо. Плюс еще свои вывезли, и те, кто спасал собственные деньги и банки, которые получили госпомощь и часть ее, и в лучших традициях ельцинских времен, за рубеж перебросили.

При этом ситуация в России тяжелее, чем на Западе. Американский пенсионер, который долго копил и купил себе домик во Флориде, помимо этого домика еще имеет накопления. У него есть приличные запасы, потому что его труд оплачивали иначе, чем у нас. А мы все еще уходим от нищеты 90-х годов. В США же в 90-х был экономический бум, расцвет американской мощи – и экономической, и военной, и геополитической. То есть мы идем снизу, а они падают сверху.

* * *

На последнем экономическом форуме в Давосе меня искренне удивила встреча с ведущими обозревателями основных западных изданий, считающими себя аналитиками (я был единственным представителем от России). На этой встрече они не столько обменивались своими соображениями по проблемам кризиса, сколько недоумевали по поводу того, как такое могло произойти. Похоже, они верили в то, что был создан бескризисный капитализм! Из чего я понял, что все-таки вся эта интеллектуальная элита, по большей части, обслуживает доминирующие идеи и мифы и не способна смотреть в корень. Среди них очень мало людей, которые действительно понимают, что происходит в реальности.

Русское сознание – более скептическое. Нам вот уже 8 лет говорят, что, мол, в России – стабильность на все времена. А русские: «Чего? Ну, дай бог, ну посмотрим». Потому, что мы знаем: так не бывает. Да и Владимир Путин не до конца верил в полный успех, иначе бы министр финансов Алексей Кудрин не копил бы все годы эти деньги. У нас и дефолт был совсем недавно, в 1998 году. Нас так тряхануло, что мы еще не успели выйти из этой встряски и расслабиться. Все эти годы, мы повторяли, что только-только ушли от дефолта. Говорили, что, конечно, хорошо, что ситуация улучшается, но как бы чего не вышло. Эти же разговоры все время шли. Поэтому, мы психологически более спокойно реагируем на кризис.

Но экономике нашей очень тяжело. Ведь ее основа – предприятия, созданные в советские времена. Обратите внимание – почти ничего же не строится, все делят то, что было создано в СССР. Пару лет назад Анатолий Чубайс с помпой заявил о вводе Бурейской ГЭС. Так ведь она была почти целиком построена при Советском Союзе. Словом только в последние годы начало появляться что-то новое. И тут – кризис. В этом смысле нам тяжелее, потому что экономическая база у нас намного слабее, чем в Европе и США. И поэтому у нас экономический кризис может иметь более глубокие социальные последствия, чем там.

Кстати, социальные потрясения уже начались в Восточной Европе. Эти страны вступили в Евросоюз и посчитали, что они уже «в шоколаде». Набрали кредитов и, естественно, «лопнули». Вот, например, Латвия. Латвийское экономическое чудо сводилось к тому, что страна у всех заняла денег. Атам же в принципе экономика такая же, как наша: такая же высокая степень коррупции, так же неглубоко забиты экономические сваи. То же самое в Венгрии, Болгарии.

Мы отличаемся от них наличием резерва, теми самыми 600 млрд. долларов (стабфонд, резервный фон и т. д.), которые мы скопили на нефти. Правда, сейчас осталось 380 и опасаюсь, что половина была израсходована неправильно. Сначала деньги были отданы банкам, а банки непонятно, что с ними сделали – кредиты в экономику так и не пошли. Даже заместитель руководителя администрации президента РФ Владислав Сурков, которого вряд ли можно заподозрить в слишком критическом отношении к работе Кремля, задался риторическим вопросом: мол, что ж мы восемь лет работали, а треть накопленного ушла за год? И его можно понять. Да, создан запас, но очень небольшой и чисто финансовый. Экономического запаса прочности создано не было. Получается, в самое ближайшее время мы проживем все накопленные деньги. И что мы будем делать дальше?..

Ситуация достаточно серьезная. По-моему, сейчас мы ждем и надеемся исключительно на улучшение конъюнктуры в США. На то, что Америке, а значит Китаю, а значит – Японии и т. д. опять понадобится нефть.

* * *

На последнем форуме в Давосе 2,5 тысячи человек, представляющих мировую элиту, расписались в полной беспомощности. Была хорошая карикатура в «Finacial time» – «падение давосского человека». Человек в костюме, галстуке, с кейсом, взлетает на лыжах с трамплина, переворачивается вверх тормашками и падает в дожде акций и облигаций на глазах у изумленной публики. На самом деле, это провал мировой элиты, растерянность, непонимание куда двигаться дальше, страх перед возрождением госвласти, от которой отвыкли, понимание, что других вариантов нет, и отчетливое ощущение, что тот уютный мир в котором жили, закончился, а что будет – непонятно. Ясно только одно: мир станет другим.

РОССИЙСКИЙ ГАМБИТ В ПАРТИИ С ЗАПАДОМ

Концепция внешней политики России уже устарела

В Институте актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД РФ, который я возглавляю, была проведена конференция на тему: «Концепция внешней политики России и новые вызовы». Я бы хотел сейчас выделить несколько моментов, которые позволяют утверждать, что данная концепция действительно не соответствует ни текущему моменту, ни ближайшему историческому периоду, в который, по всей вероятности, вступает Россия.

Во-первых, в ней почти ничего не говорится о конфликтном содержании международных отношений. Концепция сосредоточена исключительно на позитиве. Она носит, как говорят ее авторы, объединяющий характер. То есть она нацелена на то, чтобы Россия в своей внешней политике объединяла мир, а не разъединяла. Но проблема в том, что мир очень серьезно разделен. Признаком такого разделения является нападение Грузии на Южную Осетию (в результате чего России потребовалось ответить военным образом). Говорить о том, что мы должны исходить из объединяющего взгляда на мир, в то время как этот мир совершенно другой, очень сложно. Да, в нем, конечно, есть и объединяющие тенденции. Но есть и разъединяющие факторы, причем очень серьезные. Получается, что мы отсекаем половину действительности.

Второй момент заключается в том, что в данной концепции ничего не говорится о перспективе расширения НАТО за счет Украины и Грузии, а также о том, каковы могут быть в этом случае ответные действия со стороны России.

В ней вообще не затрагивается проблема размещения Соединенными Штатами элементов своей системы противоракетной обороны в Европе и то, как может ответить Россия. В ней также ничего не говорится о признании Косово. И вообще утверждается, что, поскольку холодная война позади, идеологическое противоборство почти прекратилось. Последнее вызывает недоумение, если учесть, какую жуткую антироссийскую кампанию начали (и продолжают вести) антироссийски настроенные круги в США и Европе после того, как Россия ответила на военную агрессию со стороны режима Саакашвили. Причем эта кампания и сейчас продолжается. Не надо думать, что она успокоилась.

Да, лидеры Евросоюза приняли решение возобновить переговоры о стратегическом партнерстве с Россией. Но если почитать американскую и европейскую прессу, посмотреть телевидение, послушать выступления депутатов на Парламентской ассамблее Совета Европы, в Европарламенте и те резолюции, которые здесь принимаются, то практически все они носят исключительно антироссийский характер.

* * *

Третий момент. В концепции основной упор сделан на Европу. Она представлена как та часть мира, с которой Россия должна активнее всего интегрироваться (а в перспективе чуть ли не сливаться с ней). Опять же, авторы концепции говорят о том, что они рассматривают западный мир и Россию как единое пространство «от Ванкувера до Владивостока». Учитывая политику США, в последнее время никакого «единого пространства», мягко говоря, не существует. И если бы США действительно услышали об этом, то наверняка пришли бы в недоумение и отреагировали бы на это с большим сарказмом.

Очевидно, что такого единого пространства с Америкой нет. Вопрос, есть ли оно с Европой? И он гораздо более сложный. Дело в том, что Европа существует в четырех измерениях: культурно-цивилизационном, политическом, военном и экономическом. Вопрос в том, в какой степени Россия является (или может стать) частью этих четырех европейских измерений. В культурно-цивилизационном плане мы являемся частью Европы, безусловно. Мы – христианская цивилизация. Хотя внутри нее, как мы с вами знаем, есть свои разделительные линии. И то, что Россия в течение тысяч лет была и остается православным государством, делает нас другими. Не случайно РПЦ и Ватикан имеют достаточно сложные отношения. Отсюда взгляд на нас как на «неправильных» христиан на Западе сохраняется.

Россия – особая страна. Да, мы часть европейской цивилизации, но особая. И географически, и культурно-цивилизационно. В политическом отношении мы не являемся частью современной Европы. В том смысле, что мы, конечно, влияем на происходящие в Европе процессы. Но политическая Европа сегодня – это Евросоюз. Это зафиксированный политический союз, который имеет свои документы, Конституцию, а в перспективе, возможно, будет иметь своего президента, и министра иностранных дел, и так далее. Таким образом, мы находимся вне политической Европы. Конечно, своим присутствием и внешней политикой мы входим в европейское политическое пространство, но мы не являемся частью главной политической организации современной Европы.

В военном плане Европа – это НАТО. Альянс является «становым хребтом» американской мощи и главным мостом, который соединяет США и Европу. Как известно, мы не являемся членом НАТО, и у нас нет перспектив им стать (и я думаю, что нам не нужно к этому стремиться). Значит, мы не являемся и не можем стать частью военной Европы.

И последнее измерение – экономическое. Да, в экономическом смысле мы являемся частью Европы. И то, что европейцы закупают 50 % потребляемого ими газа в России, доказывает это. То, что основные инвестиции поступают к нам из таких стран, как Великобритания, Германия, Голландия и Швейцария, также доказывает, что мы являемся частью Европы. Равно как и то, что 40 % нашего торгового оборота приходится на страны ЕС. Но обратите внимание, что наши экономические отношения очень часто становятся заложниками отношений политических. Они постоянно испытывают на себе политическое давление. Например, сейчас европейцы по политическим причинам ставят перед собой задачи диверсифицировать источники получения энергоресурсов, с тем, чтобы меньше зависеть от России. Ради этого планируется построить целую систему газопроводов из Каспийского региона в Европу. Это стратегическое решение. Оно оказывает воздействие на экономическое присутствие России в Европе. Или призвано оказать такое воздействие.

* * *

Итак, мы видим, что в двух отношениях – культурно-цивилизационном и экономическом – мы являемся частью Европы, а в отношении политическом и военном – нет. Как в этих условиях рассматривать ориентацию на вхождение в Европу. Если у нас на это шансы? И как относится к этому сама Европа? Если отвечать на последний вопрос, то достаточно сдержанно. А то и враждебно.

Обратите внимание: несмотря на то что на последнем заседании министров иностранных дел стран НАТО в Брюсселе Грузию и Украину в Альянс не приняли, общая установка на положительные евроатлантические перспективы Киева и Тбилиси была подтверждена. То есть в один прекрасный день эти страны станут членами НАТО. Причем никто не сказал, что Россия также станет членом НАТО. То есть нас опять отсекают. Пусть в перспективе, но тем не менее.

Сейчас ЕС принял специальную программу так называемых «восточных партнерств». В нее вошли Азербайджан, Грузия, Армения, Белоруссия (страна, с которой ЕС вообще не имел никаких отношений и называл правление Лукашенко «диктаторским режимом»). Эта программа призвана усилить влияние Евросоюза в этих странах. И, соответственно, ослабить там влияние России. После того, что РФ предприняла на Кавказе, ЕС посчитал, что ему нужно проводить более активную политику, направленную на увеличение своего стратегического влияния в странах СНГ и нацеленную на оттягивание их от России. Это не политика сотрудничества с Россией в этих странах, а политика соперничества и конкуренции.

Евросоюз все больше становится внешнеполитическим игроком. И в этом качестве он будет соперничать с Россией на постсоветском пространстве. В таких условиях ставить своей главной задачей сближение с Европой как минимум является нереалистической вещью. Создатели концепции говорят ее критикам о том, что Западная Европа – это не Америка. Дескать, первая уже исчерпала свой агрессивный потенциал. Да, мы видим, что Западная Европа – это не Америка. Это правда. Но вместе с тем мы видим, что Западная Европа очень активно пользуется агрессивным потенциалом Америки. Она опирается на американскую защиту и американские вооруженные силы. И совершенно не собирается ничего менять.

Разногласия между Россией и ЕС выглядят непреодолимыми

Саммит Россия – ЕС в Хабаровске не дал значительных результатов, и этого можно было ожидать. Три-четыре года назад, когда в России наступило большое разочарование в партнерстве с Соединенными Штатами и администрацией Буша, была сделана ставка на сближение с Европой. Было заявлено, что европейские государства и ЕС в целом являются стратегическими партнерами России, и что последняя будет постепенно сближаться с ЕС. То есть хотя она и не станет членом Евросоюза и НАТО, тем не менее российско-европейские отношения достигнут такого уровня близости, при котором отсутствие России в этих двух организациях не будет столь уж важным.

И эта ставка на Европу превратилась в главное содержание российской внешней политики на западном направлении. Причины для такой переориентации были следующие. В один момент стало совершенно очевидно, что США не намерены учитывать интересы России и рассматривать партнерство как равноправный процесс. От нас ожидали партнерства и согласия с американцами, а США должны были снисходительно принимать российское согласие. Но поскольку Москву такое партнерство не устраивало, она отвернулась от Америки.

Второй причиной стало то, что в самой Европе усилились антиамериканские тенденции. В частности, ряд европейских стран выступили против оккупации Ирака и отказались поддержать возглавляемую американцами коалицию. На почве единой антиамериканской позиции в иракском вопросе образовалась так называемая «тройка» в составе Путина, Шредера и Ширака. И, даже шире, на почве единой оппозиции силовым, гегемонистским действиям США на мировой арене. Третий момент состоял в том, что именно в то время в 2005 году успешно шел двусторонний диалог между Россией и Евросоюзом. Именно тогда были приняты т. н. «дорожные карты», которые охватывали четыре направления сотрудничества: экономика, свобода, безопасность и правосудие. Это четыре пространства, которые были выделены в рамках российско-европейского партнерства.

В-четвертых, к тому моменту у России сложились хорошие отношения с рядом европейских государств, прежде всего с Германией, Италией и Францией. Этому очень помогла речь Путина, произнесенная в бундестаге в 2002 году на немецком языке. Она вызвала восторг у немецких политиков. Диалогу России – ЕС способствовали также хорошие личные отношения с Жаком Шираком, который был продолжателем деголлевской традиции во французской внешней политике. Кроме того, у Владимира Путина сложились хорошие личные отношения с итальянским лидером Сильвио Берлускони, который периодически терял, но неизменно возвращался на пост премьер-министра Италии.

* * *

Все эти моменты привели к возникновению ощущения, что с Европой у нас получится то, что не получилось с США. И вот наступил 2009 год, и мы можем посмотреть, насколько эти надежды соотносятся с политической реальностью. Соглашение о стратегическом партнерстве между Россией и Евросоюзом, заключенное в 2007 году, с тех пор не возобновлялось. По той причине, что подписание нового соглашения все время срывалось то Польшей, то Литвой. Потом в дело вмешались противоречия между Россией и Брюсселем по поводу Энергетической хартии, а затем произошла война на Кавказе, которая вообще заморозила на время отношения между Россией и ЕС. То есть в течение двух последних лет РФ и ЕС живут по старому соглашению. Новое не заключается, и его перспективы крайне туманны, учитывая тот объем разногласий, которые существуют между Россией и ЕС.

Более того, эти разногласия выглядят непреодолимыми. Дело в том, что Россия категорически отказывается подписывать Энергетическую хартию, а Европа столь же категорически настаивает на этом. Европа также добивается от России уступок по целому ряду вопросов. Например, в отношении транссибирских полетов своей авиации, за которые Россия хочет взимать определенную мзду с европейских авиакомпаний.

Есть и целый ряд других, достаточно весомых разногласий. Например, РФ хочет видеть новое соглашение с ЕС рамочным в виде некоей общей декларации принципов, а европейцы хотят «загнать» в него описание всех механизмов и конкретных деталей сотрудничества. Россия же считает, что конкретные стороны должны регулироваться отдельными соглашениями. И общий язык в этом вопросе тоже пока не найден.

Америке нужны российские деньги

После того, как Россия дала отпор Грузии в Южной Осетии, на Западе, прежде всего – в США, стали раздаваться предложения наказать Россию за содеянное, за ее акцию. Причем эти предложения и призывы стали раздаваться не только со стороны безответственных политологов, экспертов, журналистов, но от вполне серьезных людей. В Европе тема наказания России так активно не звучала, хотя тоже были призывы отреагировать каким-то образом.

И вот прошло время, и мы видим, что никаких серьезных санкций западный альянс не предпринял. За исключением того, что несколько заморозились переговоры о стратегическом партнерстве с Россией.

Каковы причины и почему на Западе так и не решились пойти на применение санкций? Главная причина, на мой взгляд, состоит в том, что применение санкций означает, что Запад попытается перейти к политике изоляции России, политике, которая обречена на неминуемый провал. Потому что Россия в настоящий момент является финансово независимой страной, потому что у России достаточно большой выбор экономических партнеров – это и Китай, и Индия, и Бразилия, и Мексика, и Венесуэла, и арабские страны.

В этих условиях попытка изоляции России на самом деле рискует ударить, прежде всего, по самому Западу. России, безусловно, будет нанесен какой-то ущерб. Но больший ущерб будет нанесен западным странам.

Допустим, в США обсуждались три возможных меры против России. Во-первых, заблокировать для России вступление в ВТО, во-вторых, изгнать ее из «Большой восьмерки», в-третьих, ограничить инвестиции с Запада и торговлю с западными странами.

Блокирование вступления России в ВТО, санкцией на самом деле не является. Более того, это та тема, которая в России является весьма дискуссионной. Очень многие считают, что вступление страны в ВТО противоречит нашим интересам. Поэтому, не пуская Россию в ВТО, Запад будет не пускать страну туда, куда она не очень-то и хочет.

Сегодня это вступление не выглядит полезным для экономики. Более того, оно чревато серьезным ударом, например, для сельского хозяйства. Поэтому это такая санкция, которая будет означать, что западные производители просто не будут иметь доступа на российский рынок. То есть это, наоборот, удар для западных производителей.

Второе. Изгнание России из «Большой восьмерки». Это означает, что возможности Запада влиять на Россию резко снизятся. Россию и ввели в «Большую восьмерку», чтобы иметь дополнительный рычаг воздействия на российское руководство. То есть там собираются семь стран, некий западный альянс, включая Японию, которая принадлежит к этому альянсу, и пытаются воздействовать по ряду направлений на российского президента.

Представим, что российского президента не пускают на эти собрания. Ну, он тогда будет вариться в собственном соку, общаться с Чавесом, с Фиделем Кастро, с китайскими руководителями. Тогда возможности влиять на Россию у Запада вообще не будет.

Кроме того, это признание поражения всей политики Запада по интеграции России в мировые отношения.

То есть исключение России из «Большой восьмерки» будет изоляцией, но изоляцией, которая ударит по Западу. Бессмыслица.

Кроме того, европейские страны на это никогда не пойдут. Даже если США поддержала бы Канада, я очень сомневаюсь, чтобы на это пошли европейцы, и особенно японцы.

Для Японии важно иметь сильную Россию ввиду растущего влияния Китая. Да, японцев, конечно, страхуют Соединенные Штаты, у них есть военный договор, США являются главным союзником Японии. Но там понимают, что мощь Китая может стать такой, что придется вести переговоры с Москвой о совместных действиях по сдерживанию китайской мощи.

Так что эта идея – дискуссионная даже на Западе. И фактически мертвая в зародыше.

* * *

Что касается торговли, то США нас не могут наказать, потому что объем торговли между нашими странами очень низкий. Что касается европейцев, представим себе, что ЕС принимает против нас торговые санкции. Этим они нанесут себе мощные удары. Ведь Россия может принять ответные меры. Например, ограничениями на продажу газа в Европу.

А что это означает? Сегодня Европа получает из России 147 с половиной миллиардов кубометров газа каждый год. Это 50 % европейского потребления.

Европейские страны находятся в серьезной энергетической зависимости от России.

Проблема еще состоит в том, что хотя европейцы отчаянно ищут альтернативные источники получения газа, они не могут их найти.

Да, Европа еще получает газ из Норвегии – 86 миллиардов кубометров – это 20 % европейского импорта, это предел. Норвегия не может увеличить поставки. Более того, месторождения газа в Северном море сходят на нет.

В Европе есть свои собственные месторождения газа, которые она тоже успешно разрабатывает. Но они истощаются. К 2015 году Европа будет добывать на своей собственной территории вдвое меньше газа, чем она добывает сейчас.

То есть все перспективы говорят о том, что зависимость от России будет увеличиваться, а не сокращаться.

Единственное, что может сделать Европа, и сегодня этим занимаются несколько стран, – строить терминалы для получения сжиженного природного газа. Это сверхохлажденный газ, который перевозят танкерами. Но и здесь есть проблема. Она состоит в том, что в этом газе нуждаются бурно растущие азиатские экономики, и они перекупают большое количество этого газа, они заключили огромные долгосрочные контракты.

В этих условиях, как написала Financial Times, ЕС не может отрезать себя от потребления российского газа и даже сократить объемы. Как при таких обстоятельствах можно говорить об уменьшении торговли, если речь идет о «кровообеспечении» Европы? Если сравнить Европу с человеческим организмом, то газ – это кровь.

* * *

И последний момент. Это достаточно новый феномен. Он очень важный. Он состоит в том, что американская экономика, как мы знаем, все глубже и глубже погружается в пучину кризиса.

В этих условиях Россия превращается в страну, от которой зависит финансовое благополучие Америки. Потому что Россия на протяжении многих лет скупала американские ценные бумаги, и США совершенно не заинтересованы, чтобы Россия начала скидывать эти ценные бумаги. Наоборот, они заинтересованы, чтобы российские фонды функционировали в западной экономике. Более того, сейчас в американской печати появились призывы расширить объемы российских капиталовложений в США. Чего я давно не слышал. Америке нужны деньги. Они говорят, что им было бы намного лучше, если бы они могли использовать российские средства.

Вот вполне практические причины, по которым санкции против России не применяются. И применяться не будут. Во-первых, они просто бессмысленны, как в случае с ВТО и «Большой восьмеркой». Во-вторых, они будут иметь эффект бумеранга, то есть бить по европейской и американской экономике.

Отсюда очень аккуратная политическая линия Евросоюза, который скорее играет роль посредника. И достаточно пассивная линия США, которые осуждают Россию на словах, наполненные возмущением и негодованием, но все ограничивается риторикой.

Такое ощущение, что администрация Обамы испугалась

Накануне визита Барака Обамы в Москву в позиции американской стороны появилось больше жестковатых ноток. Создается ощущение, что администрация Обамы специально поднимала градус в рамках подготовки этого визита, давая и руководству России, и всему миру основания надеяться на то, что Америка готова пересмотреть ряд позиций, по которым у нее серьезные противоречия с Россией. И такое ощущение, что перед самым визитом администрация Обамы решила сделать несколько шагов назад и намекнуть на то, что совсем не надо ждать серьезных изменений от Соединенных Штатов, от администрации в области американской внешней политики.

То есть мы увидели повторение классического американского сценария. Белый дом говорил много хороших слов. Нас просили обратить внимание на то, что Обама избрал в качестве своего первого визита в Евразию, вот на это большое пространство евразийское именно Москву, хотя мог бы поехать в Пекин. Но он едет именно в Москву, потому что для него особенно важны отношения с Россией. Нам говорили о том, что Обама готов ради налаживания таких отношений поехать к Владимиру Путину в его резиденцию в Ново-Огарево. То есть это как бы такой шаг навстречу Владимиру Путину.

Нам говорили о том, что Обама настолько сильно хочет наладить отношения с Россией, что он готов не обращать внимания на всякие мелочи типа захода российских военных кораблей в порты Венесуэлы или патрулирования российской стратегической авиацией воздушного пространства над Западной Атлантикой в непосредственной близости от воздушного пространства Соединенных Штатов.

* * *

Однако есть большая опасность, что за всеми вот этими символическими жестами в адрес Москвы и разговором о том, что Обама хочет по-настоящему новых отношений с Россией, стоят, на самом деле, отношения старые. Дело в том, что все американские президенты начинали вот с таких символических жестов. Это в Америке называется «charm offensive» – «наступление с помощью шарма». Этим занимался Клинтон по отношению к Ельцину. Он, действительно, очаровал Ельцина, и Ельцин в значительной степени попал под его влияние из-за этой декларативной, демонстративной дружбы, за которой, на самом деле, скрывалось крайне жесткое отстаивание американской позиции в ущерб России.

Буш попытался сделать то же самое с Путиным. Мне кажется, что он до известной степени преуспел на начальном этапе их отношений, когда он его чрезвычайно сердечно принимал на своем ранчо в Кроуфорде в Техасе. И всячески показывал, что Владимир Путин, после того как он поддержал США после 11 сентября, является его близким и доверенным другом. Только, к сожалению, по каким-то причинам это не оказало почти никакого воздействия на американскую внешнюю политику в отношении России.

Эта политика была откровенно антироссийской, и к 2007–2008 году стороны зафиксировали, что Москва и Вашингтон стоят чуть ли не на грани новой холодной войны. То есть отношения стали хуже, чем они были когда-либо за последние 20 лет.

Не пытается ли Обама сделать то же самое? Как говорят англичане: «Не may be heavy on symbolism, but poor on substance», что можно перевести следующим образом: «он сделает большой упор на символические жесты, но ничего не сделает по сути». А по сути Россия ждет от Соединенных Штатов изменения американской позиции, во-первых, по вопросу о расширении НАТО, потому что Россия категорически не согласна с тем, что в НАТО будут втягивать Украину вопреки воле ее народа. И во-вторых, по размещению американской системы ПРО в Восточной Европе, и в-третьих, по американской линии в отношении Грузии. Как известно, Соединенные Штаты до сих пор продолжают вооружать и финансово поддерживать Грузию, которая является – и это доказано – виновницей войны на Кавказе в августе 2008 года.

* * *

Так вот по этим позициям нам, по сути, четко сказали: изменений не будет. Вице-президент Соединенных Штатов Джо Байден заявил, что ради России США не откажутся от их принципиальной поддержки идеи членства Украины в НАТО. Главный советник Обамы по России Майкл Макфол заявил, что Медведев и Путин не должны ждать уступок Соединенных Штатов по вопросу о расширении НАТО и по вопросу о размещении системы противоракетной обороны в Европе. Он заявил, что по этим вопросам мы свою позицию будем определять с нашими союзниками, а также с руководством Украины и Грузии, Россия нам здесь не нужна.

Когда главный советник президента Соединенных Штатов накануне визита своего руководителя говорит: «Россия нам в решении этих вопросах не нужна», то, естественно, в России возникают очень серьезные сомнения насчет серьезности вот той самой перезагрузки, о которой в последнее время так много говорили в Вашингтоне.

Такое ощущение, что администрация Обамы вдруг испугалась, что она слишком активно пошла навстречу России и пытается дать задний ход, показать, что нет-нет, мы не поступимся принципами, мы по-прежнему будем настаивать на тех вещах, которые были главным предметом наших разногласий с Москвой. Но дело в том, что как бы широко ни улыбался Обама и какие бы слова он ни говорил в Москве, если Соединенные Штаты продолжат, по сути, политику Буша, то наступление с помощью шарма, даже если за ним будет стоять не Буш, а такой человек, как Обама, не даст серьезных результатов. И вот это вот, как мне представляется, должны понять в Вашингтоне.

То есть тот же самый фокус, который применял Клинтон и который применял Буш, в третий раз уж точно не удастся.

Эффект Обамы в Москве не сработал

Западные газеты не перестают удивляться: эффект Обамы, одним своим появлением вызывавшего восторг не только в американских городах, но и в Берлине и Анкаре, в Москве не сработал. Не сработал даже среди студентов, теоретически, как писала западная печать, подверженных «обамамании». «Мы на самом деле не понимаем, что делает Обаму звездой», – заявил американским журналистам выпускник Российской экономической школы, присутствовавший на выступлении президента США.

Возможно, Обама просто устал. Но скорее всего дело в другом. До сих пор, куда бы Обама ни ехал, впереди него на всех парах мчалась американская всемирная информационная машина. И Обама выходил на подиум уже как поп-звезда, но не потому, что обладает ее качествами, а потому что его так повсеместно подают и всемерно подыгрывают этому образу. В России этот пиар трюк предсказуемо не прошел – шоу создано не было, а сам Обама создать его не в силах. И, не ощущая подпитки от восторженной многотысячной толпы, он как-то обмяк, поскучнел и сдулся, словно полунаполненный воздухом шарик…

Смело заявив в Вашингтоне, что Путин стоит одной ногой в прошлом, и одной в настоящем, Обама перед Путиным несколько поблек. Премьер принимал его на завтрак в Ново-Огареве, хотя обычно встреч за завтраком не проводит – это не его стиль. И целый час говорил один, объясняя Обаме, как политика США повлияла на нынешнее отношение в России к Америке. Кто-то из американцев даже назвал это лекцией. Обама, по его собственным словам, приехал в Москву не для того, чтобы говорить о «холодной войне». Но ему пришлось внимательно слушать – и он слушал, словно аспирант, пришедший к профессору. А потом, в интервью «Фокс ньюс» Обама уже не говорил о том, где и какой ногой стоит Путин, а задумчиво произнес: «Годы его становления пришлись на «холодную войну» и часть сохраняющихся у него обид на Запад основана на подозрениях из того периода». От себя добавим – не только. Если бы Обама задумался о недавней политике Буша в отношении России, он немного лучше понял бы корни нынешнего российского недоверия.

Но президент США, считающийся вдумчивым, иногда говорит странные вещи. В своем публичном выступлении он заявил: «Существует точка зрения XIX века, согласно которой нам предначертано соперничать за сферы влияния, а великие державы должны создавать соперничающие блоки, чтобы уравновесить друг друга. Эти предположения ошибочны». И это говорит президент страны, возглавляющей НАТО – самый мощный военный альянс за всю мировую историю.

«В 2009 году великая держава не показывает свою силу, господствуя над другими странами, или демонизируя их, – продолжал Обама. Времена, когда империи могли обращаться с суверенными государствами как с шахматными фигурами, прошли». Американская печать считает, что Обама здесь намекал на курс России в отношении с Грузией. Но все увидели в его словах скорее резкое противоречие с реальной политикой самих Соединенных Штатов. Обама словно делает вид, что США не обошлись с Ираком как с шахматной фигурой, не ведут войну в Афганистане и не тратят по полтриллиона долларов на военные цели. Не случайно британская «Таймс» написала: «Некоторые высказывания Обамы, казалось, прямо противоречили американской политике».

Не совсем понятно, на что рассчитывал Обама, говоря банальные истины, которым, однако, никак не отвечает нынешняя политика США. Есть два возможных ответа: либо он намерен радикально менять эту линию, либо под прикрытием красивых слов она в своих основных чертах останется в целом прежней. И что-то подсказывает, что второе, увы, намного более вероятно.

Вашингтон, Москва и перезагрузка

Что же конкретно стоит за той «перезагрузкой» отношений, о которой в последнее время столь часто говорят в США и России и которой был посвящен визит Обамы в Москву? Ясного ответа на этот вопрос до сих пор нет. До сих пор термин «перезагрузка» больше выражал некое настроение, так сказать, политическое пожелание, чем реальные изменения в политике.

Да, и в Кремле, и в Белом доме сформировалось ощущение, что нужно что-то менять. Есть ощущение у администрации Соединенных Штатов, что подлинные американские приоритеты, такие, как ядерная программа Ирана, требуют пересмотра характера отношений с Россией, и что Иран намного важней для США, чем превращение Грузии или Южной Осетии в главную проблему между Вашингтоном и Москвой. Конечно, администрация Обамы не признает ни Абхазию, ни Южную Осетию, но она явно не хочет ограничивать свою свободу рук в отношениях с Россией из-за отдаленной региональной проблемы. Это во-первых. Во-вторых, в Москве тоже есть усталость от постоянного перетягивания риторического – и не только риторического – каната с Соединенными Штатами.

Кроме того, политика «холодного мира» мало что дала Америке. Напротив, ее влияние на линию Москвы при Буше заметно сократилось. Но означает ли это, что администрация Обамы готова к серьезному обновлению политики на российском направлении? Это большой вопрос. Одна точка зрения состоит в том, что будет «more of the same» – «больше того же самого», но в другой риторической упаковке, с другим президентом, который, как видно невооруженным глазом, отличается от Джорджа Буша. Есть и вторая точка зрения. Она исходит из того, что в Америке действительно происходит глубокое переосмысление роли США в современном мире. И в рамках этого переосмысления Россия – одно из важнейших направлений, по которому Соединенные Штаты будут менять свое мышление и свой подход.

Столкновение этих двух позиций напоминает известный спор о том, насколько наполнен или пуст стакан. Стакан наполовину полон или наполовину пуст? Одни говорят, что наполовину полон, другие – что наполовину пуст. Точно так же – в зависимости от угла зрения – можно подходить к «перезагрузке» и к итогам переговоров Обамы в Москве. Моя точка зрения состоит в том, что стакан только ждет, чтобы его начали наполнять. Однако при любом подходе нельзя забывать о нескольких проблемах.

Проблема первая – Россия и США не могут начать абсолютно с чистого листа. Идея «нового начала», которую выразил Дмитрий Медведев в марте в газете «Вашингтон пост», и которую так или иначе выражает Барак Обама, очень привлекательна. Более того: она перспективна, если за ней будет стоять воля правящих элит. Но начать с совсем чистого листа будет весьма трудно. В Америке не смогут забыть о Грузии и Украине – Байден уже подтвердил это в ходе визитов в Киев и Тбилиси. В США тема расширения НАТО на восток отнюдь не закрыта. Более того, она остается официальной политикой Вашингтона. Вряд ли и в США, и в России смогут забыть о планах размещения системы ПРО в Польше и Чехии. Словом, есть политическое наследие, с которым придется разбираться. Его нельзя выводить за скобки наших «новых» отношений.

30 лет тому назад, во время администрации Картера, Збигнев Бжезинский выдвинул формулу «сотрудничество-соперничество» для определения подхода той администрации к СССР. Отныне, заявил Бжезинский (который был тогда помощником Картера по национальной безопасности), мы будем сотрудничать там, где наши интересы близки, и соперничать там, где они сталкиваются. Но это была гибельная формула, и не случайно она проложила путь к так называемой «второй холодной войне» при Рейгане. Собственно, «сотрудничество-соперничество» ни к чему другому привести и не могло: было ясно, что соперничество обязательно одолеет сотрудничество. И дело здесь даже не в злой воле сторон (хотя у Бжезинского она была сильно выражена), а в том, что когда в политике на равных основах соперничают негатив и позитив, негатив всегда берет верх. Для позитива нужны целенаправленные, большие усилия, а негатив суть естественное проявление столкновения интересов сторон, а также отрицательных психологических наслоений прошлого.

США и Россия не могут сказать: вот у нас позитивная повестка дня, а вот – негативная повестка дня, и при этом рассчитывать на улучшение отношений, как пыталась действовать администрация Буша. На самом деле, если не будут предприняты особые усилия по преодолению негативной повестки дня и политического наследия, то на подлинное улучшение рассчитывать не приходится. Сейчас большие надежды возлагаются на переговоры о ядерном разоружении, которые начались во второй половине мая. Возможно, стороны подпишут новый договор. Но и Буш с Путиным тоже подписали в мая 2002 года, в Москве, договор по контролю над вооружениями, однако разве этот договор сильно повлиял на характер отношений? Вовсе нет. Он как бы сам остался сам по себе и не повлиял на общий контекст отношений между Россией и США…

С чистого листа начать не удастся. И не надо делать вид, что удастся. 15 мая 2009 г., в интервью китайским журналистам, Дмитрий Медведев заявил, что для России вопрос о признании Абхазии и Южной Осетии уже решен и не подлежит обсуждению. При этом ясно, что администрация Обамы здесь с нами не согласна – вице-президент Байден уже заявил, что США не признают Абхазию и Южную Осетию. Ясно и то, что США будут продолжать поддерживать и вооружать Грузию, хотя, возможно, не так активно, как при Буше, но будут – и уже это делают. О намерении поступить именно так Байден также заявил после визита в Грузию в конце июля. И здесь обе стороны никак не найдут общий язык.

Разумный минимум, который здесь необходим, это проявление сдержанности по этим вопросам. Но готовы ли обе стороны к проявлению такой сдержанности? Регулярные заявление Байдена говорят об обратном. От того, что руководство США демонстративно заявляет, что будет и впредь вооружать Грузию, настроение в Москве не улучшается, а новая администрация показывает, что верна заветам предыдущей администрации. И это не просто сотрясение воздуха, а отказ проявлять сдержанность ради налаживания позитивного диалога. Это первое.

Второе: сегодня его налаживание гораздо больше зависит от США, чем от России. На американском направлении российская политика остается, как и в 90-е годы, политикой «реагирующего типа». Как и прежде в большинстве ситуаций действия Москвы остаются реакцией на действия Соединенных Штатов. Это логично: Россия была ослаблена. У нас только в последние годы появились крупные собственные инициативы: создание сил оперативного реагирования в рамках ОДКБ, идея Договора коллективной безопасности в Европе, развитие и укрепление ШОС. Но до сих пор Россия в основном реагировала на расширение НАТО, на планы размещения ПРО, на американскую оккупацию Ирака, на давление США на Иран. В силу и внутренних, и внешних причин Россия не имела высокоактивной повестки дня. Таким образом, в сфере внешнеполитической активности мы не можем говорить о паритете. Именно от США прежде всего зависит, чтобы этот диалог стал более содержательным.

Если администрация Обамы не сможет – или не захочет – изменить установки, которые утвердились в американской внешней политике при Буше, то и диалог будет более ограниченным. Даже если в Москва возьмет инициативу на себя, как делал Владимир Путин в 2007–2008 гг., российская внешняя политика будет сталкиваться с подходами, которые уже утвердились в Вашингтоне, и от которых администрация Обамы, похоже, отказываться не собирается.

Взять идею коллективной безопасности в Европе. Понятно, что это идея, которая предложена всем на обсуждение, которая не является абсолютно законченной, но которая выражает недовольство России нынешней системной европейской безопасности. И отражает объективную незавершенность – а значит, порочность – нынешней системы европейской безопасности. Сейчас европейская система безопасности «натоцентрична». Соответственно, государства, которые не входят в НАТО, не могут быть полностью удовлетворены этой системой. Но и сама по себе эта система неудовлетворительна, так как она не включает важнейшую часть Восточной Европы – Россию, Украину, Молдавию, Белоруссию и Кавказ. А поскольку Россию в НАТО в обозримой перспективе не примут, то порочность «натоцентричной» системы сохранится надолго.

Как в такой ситуации Соединенными Штатам следовало бы подходить к российской инициативе, в духе «перезагрузке»? К ней следовало бы подойти позитивно. В этой идее есть здравый смысл, и геополитический смысл, ибо она отражает неадекватность нынешней системы коллективной безопасности. Однако пока нам с американской стороны говорят другое. Недавно во время публичных дебатов в Киеве с послом США на Украине г-ном Тейлором мне было сказано, что всю Европу якобы устраивает эта система европейской безопасности. И зачем же ее менять, если она так хорошо действует? Нет, США не видят необходимости что-либо менять. Казалось бы, очевидно: налицо – явная, бросающаяся в глаза незавершенность ситуации. Однако нам говорят, что ситуация хорошая. Возможно, это сила инерции – отвергать то, что предлагает Россия. Возможно, идея Москвы еще не дошла в полной мере до Вашингтона. Но именно на таких вещах проверяется потенциал «перезагрузки». Если администрация Обамы настроена на нее серьезно, то и к тем инициативам, которые выдвигает Россия, ей следовало бы отнестись более внимательно.

* * *

Еще одна проблема: идея «перезагрузки» сталкивается со значительной внутренней оппозицией в США. Враждебность к России глубоко, еще со времен «холодной войны», въелась в плоть и кровь американской политики, как вирус, она живет в американском политическом организме, и дает о себе знать на новых этапах. В США также очень сильна «инерция экспансии». Эта идея, которую ярче всего выразил публицист Чарльз Краутхаммер в начале 90-х годов. Она состоит в том что, Америка – самая мощная держава мира, самодостаточная и способная на все. Организация Объединенных Наций – это выездной детский лагерь, полный злобных, антиамерикански настроенных подростков, и Америка в ООН не нуждается. У США достаточно сил и средств для решения всех проблем и утверждения американской гегемонии.

Политической практикой эта идея полностью опровергнута. Сейчас многие в Америке, похоже, начиная с самого Обамы, считают, что США не могут быть хозяевами мира. Однако при этом в США сохраняется колоссальная инерция «однополярности» – и психологическая, и политическая. Ее главный мотив: мы все равно самые сильные, и самые демократичные, а потому имеем моральное право делать то, на что не имеют право другие. Это глубоко укоренившаяся идеология – главная причина негативного отношения в американском политическом классе к подлинной «перезагрузке».

Но и в России тоже есть общественное мнение. Во времена СССР нам было проще договориться: общественная реакция на действия советского руководства было заранее известно. Но даже тогда советская информационная машина объясняла населению, почему правильна и выгодна, например, «разрядка» с США. Сейчас общественное мнение в России намного более сильное и более зрелое. Российское руководство, как и руководство США, тоже не может, не объяснив, и не доказав необходимость какой-то суммы внешнеполитических действий проводить свою политику. США пора понять: просто разъясняя, но продолжая линию, которая негативно воспринимается в России, ничего добиться нельзя. Добиться позитивных сдвигов можно, лишь сделав ряд практических шагов в сторону России. Только тогда может быть достигнут прогресс. И администрация Обамы – после того, как его предшественник два срока отказывался считаться с интересами России – должна сделать конкретный шаг, показывающий, что в позиции США действительно произошли изменения.

* * *

Эти три момента чрезвычайно важны для того, чтобы стакан воспринимался не как наполовину пустой, а как наполовину полный. Сегодня мы видим в руках Обамы некий сосуд с приятным напитком, которым он вроде бы хочет наполнить этот стакан. Но пока еще ни одна капля из сосуда обещаний в этот стакан не пролилась. В практической политике пока еще ничего не сделано. Выступая со своей речью в Каире 11 июня, Обама обещал «новое начало» и мусульманскому миру. Но в своей ближневосточной политике он хотя бы наметил его основные черты. Его выступление в Москве, 7 июля, напротив, было абстрактным, наполненным благими пожеланиями, но крайне далекими от реальной политики США. А подлинная политика, обозначенная две недели спустя Байденом в Киеве и Тбилиси, подозрительно похожа на линию Буша-младшего и Кондолизы Райс. И это не обнадеживает.

«Зачем торопиться сближаться с Россией?»

31 марта 2009 г. в американском издании Форбс-онлайн появилась статья Дмитрия Сидорова под заголовком «Зачем торопиться сближаться с Россией?» Главное ее содержание – атака на тех в США, кто поддерживает идею перезагрузки отношений. И прежде всего на такие известные фигуры американской политики, как Генри Киссинджер и Джеймс Бейкер. По словам автора статьи, «их рекрутировали, чтобы поддержать определенную политику».

Кто именно рекрутировал такую авторитетную фигуру как Киссинджер, Сидоров не говорит. По его словам, «нам известно, что консультационная фирма Киссинджера – Киссинджер и партнеры – по некоторым данным, дает советы Кремлю». Вот и все разоблачение, которое разоблачением и не является. О встречах Киссинджера и с Путиным, и с Медведевым хорошо известно, и не исключено, что во время этих встреч он высказывал им свои соображения по ряду вопросов, то есть давал советы. Но никаких доказательств, что Кремль рекрутировал Киссинджера, у автора нет. Нет таких доказательств и насчет весьма уважаемого в США Джеймся Бейкера, только некие общие слова насчет связей его фирмы с российскими концернами. Но статья написана не для того, чтобы что-то доказать, а чтобы кого-то замазать, бросить тень на тех, кто хочет лучших отношений с Москвой.

Далее – еще интереснее. Четвертого июня в англоязычной «Москоу таймс» выходит статья Андрея Пионтковского, сотрудника Гуверовского института в США. Статья с тем же посылом – против «перезагрузки». Но главное, что ее содержание очень напоминает статью Сидорова. Объекты атаки все те же – Киссинджер, сотрудник его фирмы Томас Грэм, который был в свое время старшим директором по России в Совете национальной безопасности США, Джеймс Бейкер. И возникает ощущение, что написано все это под ту же самую диктовку, что и статья Сидорова. Судите сами.

«Политика президента США Барака Обамы в отношении России вырабатывается с участием людей, которые не занимают официальных постов в администрации, но имеют тесные бизнес-контакты с Россией и Кремлем. Это бывшие госсекретари США Генри Киссинджер и Джеймс Бейкер, исполнительный директор Киссинджера Томас Грэм и президент Центра Никсона Дмитрий Сайме. Все они пишут аналитические записки для администрации, курсируют между Москвой и Вашингтоном и координируют попытки администрации Обамы осуществить «перезагрузку» двусторонних отношений». Опять же в статье особо достается Томасу Грэму за слишком мягкое отношение к России. И опять же нет никаких доказательств бизнес-контактов упомянутых лиц и Кремля. Но зато те же намеки и обвинения, словно две статьи написаны под одну диктовку.

А «Вашингтон пост» 9 июня 2009 г. публикует статью Гудкова, Клямкина, Сатарова и Шевцовой. Статья банальная и интеллектуально убогая, но в ней – все то же самое: атака на так называемых американских реалистов, то есть сторонников улучшения отношений с Москвой, резкая критика все того же Томаса Грэма как сторонника поиска «совместных интересов» с Россией и призыв не улучшать, а ужесточать политику в адрес Москвы. Особенно достается двупартийной комиссии Харта – Хегля, которая недавно приезжала в Москву и встречалась с Дмитрием Медведевым. Правда, авторы не решаются обвинить известного демократа Гарри Харта и сенатора-республиканца Чака Хегля в финансовых связях с Кремлем, но зато обвиняют их в поддержке кремлевской пропаганды и «попугайничании российской националистической риторики».

Вслед за вышеуказанными господами выступил бывший советник президента России по вопросам экономики Андрей Илларионов. Уж не знаю, что он в свое время советовал Владимиру Путину, но конгрессу США, где он недавно выступал на слушаниях, он посоветовал ни в коем случае не нажимать на кнопку «перезагрузки». По его словам, улучшение отношений США с РФ означает не что иное, как «…полную, абсолютную и безоговорочную капитуляцию перед режимом офицеров, тайной полиции, чекистов и мафиозных бандитов в сегодняшней России».

С характеристикой режима Илларионов, впрочем, перестарался. Даже американские конгрессмены знают, что нынешний президент России не имеет отношения ни к офицерам, ни к чекистам, что экономикой страны все эти годы управляли вполне либеральные фигуры типа Кудрина, Грефа, Дворковича.

Известно им и то, что со времен Бориса Ельцина почти не изменился и список основных хозяев российской экономики. И они уж точно не чекисты и не сотрудники тайной полиции. Но Илларионова это не смущает. По его словам, намерение некоторых лиц в США начать отношения с Москвой с «чистого листа» «даже нельзя назвать отступлением. Это и не политика умиротворения, столь хорошо известная всем нам по Мюнхенскому решению 1938 года. Это означает сдаться».

Сдаться кому и по каким причинам, Илларионов не пояснил. Надо сказать, что Илларионов всегда был странноватым парнем. А теперь, покинув не устраивающую его Родину и обосновавшись в США, он, судя по всему, претерпел необратимые изменения…

Подведем итоги. Интеллектуально несильная, но весьма активная группа противников перезагрузки с российскими фамилиями объявила войну сторонникам такой перезагрузки в США – людям с куда большим весом, авторитетом и потенциалом. То, что за ними кто-то стоит, это понятно. Тексты и содержание статей частично повторяются, из чего можно сделать безошибочный вывод: эти усилия координируются и направляются, возможно, даже из одного центра.

Резолюции двойного назначения

В Вене, в комитете Парламентской ассамблеи ОБСЕ по демократии недавно была принята резолюция, уравнивающая сталинизм и нацизм. В этом документе от России как участника ОБСЕ требуют отказа от демонстраций во славу советского прошлого и избавления от структур, как там сказано, «приукрашивающих историю». Кроме того, ОБСЕ предлагает учредить общеевропейский день памяти жертв сталинизма и нацизма, приурочив его к подписанию пакта Риббентропа – Молотова 23 августа 1939 года. Таким образом, часть Европы – часть, потому что далеко не вся Европа с этим согласна, поставила на одну доску Советский Союз и Третий рейх. Именно в этом – подлинное содержание резолюции. Но у меня к ним важный вопрос: а что было бы, если бы советские солдаты и армия страны, которой руководил в то время Сталин, не стала бы освобождать Европу от гитлеровских войск? И вместо того, чтобы поливать кровью поля и дороги Европы, спасать Краков и заключенных концлагерей, остановилась бы на нашей западной границе, оставив Европе возможность самой разбираться с Адольфом Гитлером? Уверен, судьба Европы была бы тогда совсем иной. А насчет приукрашивания истории… Нелишне было бы и Европе вспомнить о своей истории периода Второй мировой.

Европолитикам, пребывающим в восторге от собственной демократичности, надо бы напомнить то, чего они помнить не хотят. Пока советские солдаты гибли на восточном фронте, Париж жил весело и даже широко. Работали рестораны, театры, кафе и казино, а сами французы – если не все, то большинство наслаждались жизнью. Это подтверждает недавняя выставка фотографий, проведенная во Франции и вызвавшая шок у самих французов. На фото – беззаботные, улыбающиеся лица веселых парижанок, некоторые бойко шагают на высоких каблучках под ручку с офицерами германского вермахта. Освенцим, Бухенвальд, Сталинград, война на далеком восточном фронте или в песках Северной Африке? Их это никак не касалось. Парижанки не могли обойтись без духов и фильдеперсовых чулок – и охотно шли на контакт с германскими офицерами. Да, часть французов пошла в Сопротивление, но абсолютное большинство заботило другое. «Пламя французского сопротивления не должно погаснуть и не погаснет», – взывал к французам из Лондона генерал де Голль. Но вот свидетельство английского журналиста и писателя Александра Верта, жившего в те годы во Франции: «Во Франции не было тогда пламени, лишь едва тлело несколько угольков, имелось очень мало горючего материалы, который мог бы вспыхнуть для сопротивления внутри страны».

Не сопротивлялась не только Франция. У Гитлера в союзниках была добрая треть Европы, той самой, которая сейчас об этом забыла и в порыве благородного гнева приравнивает все и вся. Но мы напомним: вместе с Гитлером были Италия, Венгрия, пол-Франции по главе с маршалом Петэном, Хорватия, Словакия, Норвегия, Испания, Португалия, Румыния, Болгария. Эти страны не просто соглашались с тем, что делали германские нацисты, но и помогали им в их преступлениях. Почти каждая европейская нация имела собственных нацистов и делегировала на восточный фронт своих отпрысков сражаться с Россией на стороне фюрера. У добропорядочной и нейтральной Швеции были милейшие отношения с гитлеровским рейхом, финны добровольно выдали Гиммлеру несколько тысяч человек левых и антифашистских убеждений, а Швейцария с удовольствием хранила в своих банках слитки нацистского золота, отлитого из зубных коронок и украшений жертв концлагерей…

И вот эта Европа – Европа с грязной совестью, не признавшаяся в своем соучастии в гитлеровских преступлениях и не покаявшаяся за них – рассуждает о высокой морали, пытаясь прикрыть свое прошлое белыми одеждами праведников. Но праведников в руководстве довоенной Европы просто не было.

* * *

Сейчас вся Европа вспоминает пакт Риббентропа – Молотова. А как насчет Мюнхенского сговора, господа? Вас коробит так называемый раздел Польши, но почему мы не слышим возмущения по поводу дружеской встречи глав Франции и Великобритании с Гитлером и Муссолини в Мюнхене в 1938 году, когда западные демократии – из соображений своей безопасности – разрешили нацистам захватить Чехословакию? И разве Сталин, пытаясь выиграть время и подписав договор с Риббентропом, не действовал по правилам, уже написанным западными высоконравственными демократиями? Когда я сказал об этом на одной публичной дискуссии в Лондоне, зал отреагировал возмущенным гулом. Но ни один человек не встал, и не опроверг сказанное.

И вот наследники той Европы, погрязшей в предательствах и соглашательстве с нацистами, наслаждавшейся винами в компания с нацистскими офицерами, помогавшей эсэсовцам отслеживать евреев, коммунистов и прочих врагов Рейха, Европы, мечтавшей лишь о собственном благополучии и выживании, эта Европа с подлой совестью не раскаявшаяся и не устыдившаяся собственного прошлого, будет осуждать тех, кто проливал кровь за ее будущее? Она не имеет на это никакого права, она сама себя его лишила – ив Мюнхене, и после него. А Россия сама разберется со своим прошлым. И резолюции ОБСЕ ей для этого не нужны.

* * *

Как вы понимаете, осуждение сталинизма – всего лишь предлог. На самом деле, эта резолюция – политический удар по России. Его цель – лишить нас исторической памяти, лишить нас дня победы, лишить ощущения подвига и собственной силы. И, скорее всего, лишь ступенька к тому, чтобы выдвинуть к нам финансовые претензии. Как мне уже не раз приходилось говорить, главный лозунг современной мировой политики прост и циничен: «Дайте денег!» Но чтобы потребовать их, для этого надо иметь какие-то основания. Вот и принимают европолитики резолюции двойного назначения – политического и финансового. И будьте уверены – битва за историю продолжится. Только что верхняя палата парламента Японии единогласно приняла закон, в котором принадлежащие России Южные Курилы именуются «исконными территориями» Японии. «Мы приложим все усилия для скорейшего возвращения северных территорий, которые являются исконными территориями нашей страны», – говорится в этом документе. И это еще раз показывает, какое прямое отношение битва за прошлое имеет к нашему настоящему.

ОТ МОРЯ ДО МОРЯ: СЕАНС ОДНОВРЕМЕННОЙ ИГРЫ

Израиль готовил Обаме лавры миротворца

В связи с войной в секторе Газа (речь идет о событиях конца 2008 г. – Ред. ) можно сделать целый ряд серьезных и далеко идущих политических выводов. Первый вывод состоит в том, что Израиль, конечно, не достигнет заявленных им целей. Напомню, официальная цель состоит в том, чтобы добиться прекращения ракетных обстрелов территории Израиля из сектора Газа. На самом деле, несмотря на то что Израиль уничтожил на территории сектора Газа уже более 1000 человек, обстрелы все равно продолжаются, и можно предположить, что так будет происходить и дальше.

Второй, я бы сказал, необъявленной, но гораздо более серьезной и реальной целью этой военной операции является попытка нанести смертельный удар по организации «Хамас». Но, как мне представляется, даже если кто-то в Израиле верил в такую возможность, эта цель является абсолютно ложной. Потому что для уничтожения «Хамаса» требуется новая оккупация Израилем всей территории сектора Газа и проведение прочесывания всей этой территории для выявления боевиков, складов оружия и опорных баз, на которых базируется «Хамас».

Я думаю, что в современных условиях операция такого масштаба не может быть проведена Израилем. Поэтому получается, что он ведет войну из-за двух целей, которые по определению невыполнимы. Не уничтожив «Хамас», Израиль не положит конец обстрелам своей территории со стороны Газы. А уничтожить «Хамас» он не сможет потому, что для этого требуется другой уровень военных усилий и полный карт-бланш на военную операцию. Между тем такой карт-бланш Израиль от международного сообщества не получает.

Можно, конечно, сказать, что Тель-Авиву глубоко наплевать на мнение международного сообщества и что он не обращает на него никакого внимания. Но это не совсем так, потому что Израиль тоже прекрасно понимает, что он не может бесконечно вести эту войну. Тем более что в ходе нее боевики «Хамас», видимо, гибнут гораздо меньше, чем мирное население.

Конечно, общественное мнение Европы и Азии (откуда я только недавно вернулся) однозначно находится на стороне палестинцев. Я думаю, что даже в Америке происходит изменение в умонастроениях. По данным газеты International Herald Tribune, сегодня в США по-прежнему больше тех, кто поддерживает Израиль. Но их всего 44 % против 41 % тех, кто осуждает Израиль за его нынешнюю политику. Это магистральный сдвиг в американском общественном мнении, которое традиционно, безусловно, было на стороне Израиля. Теперь же мы видим, что вид трупов женщин и детей, которые постоянно показывают в эти дни на экранах телевизоров, оказывают самое серьезное воздействие на общественное мнение. И не в пользу Израиля.

А значит, рано или поздно и американские политики должны будут отреагировать на это. Таким образом, в конечном счете мировое общественное мнение заставит Израиль сократить объем операции, а может быть, даже вообще ее прекратить. Другой вопрос, какие инструменты будут задействованы для оказания давления на Израиль. Третий политический вывод заключается в том, что Израиль будет вынужден прекратить свою операцию в результате действий Соединенных Штатов. Но не потому, что США не сочувствуют Израилю. Более того, журнал Stern на днях назвал военную операцию Израиля в Палестине «первой войной Барака Обамы». По мнению этого издания, Обама дал добро на проведение этой операции. Stern считает, что если бы Израиль саботировал его планы, то Обама не молчал бы сейчас и не оставался бы бездеятельным. «Политическая война Израиля ведется при поддержке Обамы, а также в его интересах. Это первая война Барака Обамы» – это прямая цитата из Stern. Вот мнение достаточно авторитетного немецкого издания.

И действительно, складывается впечатление, что Израиль вряд ли пошел бы на такую широкомасштабную операцию, не только не согласовав ее с уходящей администрацией Джорджа Буша (которая всегда инстинктивно поддерживала Израиль), но и не согласовав ее с Бараком Обамой. Поэтому США будут играть здесь не роль стороны, сдерживающей Израиль, а роль стороны, которая выступит с крупной ближневосточной инициативой. Не случайно в последние недели в США и Европе очень много писали о том, что первым международным действием Барака Обамы должны стать шаги по ближневосточному урегулированию.

* * *

Я думаю, что здесь мы можем проследить примерно следующую логику. Израиль хочет максимально ослабить «Хамас», а Бараку Обаме нужна эффектная многоходовка, которая позволит представить его как лидера, который (в отличие от Джорджа Буша) достигнет прорыва в ближневосточном урегулировании. А для того чтобы подать эту ситуацию в свете, максимально выгодном для США, ее нужно максимально усугубить. И Израиль начинает войну. При этом Обама молчит.

Это значит, что Обама ждет того, что Израиль достигнет максимального результата и вместе с тем напряжет ситуацию до такой степени, что после этого любое предложение Обамы будет выглядеть прорывным. В свое время у американцев была такая поговорка применительно к Вьетнаму: «Для того чтобы спасти эту деревню от партизан, ее нужно уничтожить». Теперь же это может звучать так: для того чтобы достичь прорыва в ближневосточном урегулировании, ситуацию нужно довести до такой степени драматизма и трагизма, после чего даже просто прекращение огня будет рассматриваться как большая победа. Думаю, что план администрации Обамы примерно таков.

При этом надо учитывать, что администрацию Обамы совершенно невозможно заподозрить в каких-либо антиизраильских настроениях. У Хиллари Клинтон есть очень серьезная репутация произраильски настроенного политика. То же самое касается и Джозефа Байдена. А глава аппарата администрации Барака Обамы Рам Эммануэль – откровенно произраильский политик, и это не является ни для кого секретом. Поэтому, скорее всего, Израиль сейчас создает условия для того, чтобы Барак Обама выступил с блестящей ближневосточной инициативой, на которую откликнется и Израиль. Видимо, в этом состоит скрытая цель всей этой военной операции.

Израильское руководство состоит из умных людей, хорошо информированных и высококвалифицированных. И предположить, что среди них есть кто-то, кто считает, что Израиль этими военными действиями уничтожит «Хамас» (и прекратит, таким образом, обстрелы своей территории), мне представляется крайне наивным. Это объяснение, рассчитанное на политических идиотов. А с другой стороны, оно рассчитано на пропагандистскую раскрутку. В таком духе, например, выступает британская Times, которая говорит, что Израиль имеет право защищать себя, а «Хамас» – террористическая организация. И поэтому у Израиля есть моральное право отвечать на обстрелы с его стороны. Это не более чем пропагандистский тезис, потому что политический анализ показывает, что Израиль вряд ли мог ставить перед собой такую цель. Понятно, что такими военными акциями «Хамас» не уничтожить. Зато мирное палестинское население можно уничтожить в больших количествах, а также разрушить городские кварталы.

И вот здесь мы подходим к еще одному выводу. И это, пожалуй, наиболее интересный вывод. Что США и Израиль (возможно, при поддержке Египта) хотели бы добиться этой войной исключения «Хамаса» из политического процесса. То есть, нанеся удар по «Хамасу», поддержать ФАТХ. Это организация, которую возглавляет президент Палестинской автономии Махмуд Аббас, выступающий за компромисс с Израилем. А «Хамас», как мы знаем, – это радикальная организация, которая вообще не признает право Израиля на существование. Так вот одной из задач этого наступления является создание условий для того, чтобы ПА получила руководство исключительно в лице ФАТХ, а «Хамас» при этом маргинализировать.

Но проблема в том, что когда «Хамас» делается главным объектом израильской военной акции, то из организации, популярной в Палестине, она превращается в организацию сверхпопулярную. А если вы при этом еще убиваете палестинских женщин и детей, то естественно, что они пойдут искать защиты именно к «Хамасу», а не к ФАТХ, который считается вялой и недостаточно антиизраильской организацией. И вот уже газета «Нью-Йорк Таймс» пишет очень интересную вещь. О том, что «с каждым днем израильской операции в секторе Газа палестинская администрация, ее лидер Махмуд Аббас и палестинская партия ФАТХ все больше теряют свой авторитет, а авторитет «Хамас», напротив, растет. Сторонники такой точки зрения говорят о том, что одним из главных проигравших в этой войне является как раз палестинская администрация и ФАТХ, а «Хамас» – это сторона, которая выигрывает в глазах палестинского населения.

За израильской атакой стояли США

Массированный ракетный удар, нанесенный Израилем по сектору Газа, стал главной новостью конца года. В целом создается ощущение, что Израиль выбрал «пересменки» в Вашингтоне для того, чтобы попробовать решить проблему «Хамаса».

Как мы знаем, «Хамас» – это радикальная организация, которая по глубокому убеждению США и Израиля является террористической организацией. И действительно, она активно занималась антиизраильской террористической деятельностью на протяжении всего времени конфликта между палестинцами и израильтянами. А сейчас «Хамас» формирует правительство в секторе Газа Палестинской автономии. Как известно, «Хамас» не откликнулся на призывы и США, и Евросоюза, и России официально отказаться от задачи уничтожения Израиля (она присутствует в программе этой организации), хотя, конечно, у нее нет никаких возможностей достигнуть этой цели практически.

За то время, что «Хамас» находится у власти, никаких крупных операций в отношении Израиля (сравнимых с самими израильскими операциями), естественно, не проводилось. А было похищение нескольких израильских солдат (один из которых до сих пор находится в плену у «Хамаса»), а также регулярные обстрелы территории Израиля из сектора Газа с помощью ракет, которые, как правило, летят не слишком прицельно. Конечно, иногда это приводит к потерям с израильской стороны, но тем не менее палестинские ракеты не являются оружием с высокой поражающей способностью.

«Хамас» объясняет свои действия тем, что со стороны Израиля также постоянно осуществляются налеты и ракетные удары, которые ведутся прицельно по территории сектора Газа. Израильтяне при этом настаивают, что они уничтожают только террористов. Однако мы с вами прекрасно понимаем, что ракета, которая уничтожает дом, в котором находится один из предполагаемых активистов «Хамаса», не разбирает, кто в этом доме находится. Будь то реальный активист данного движения, который моет руки, или же дом полон других людей (например, в нем находятся его родственники, знакомые, и соседи). То есть ракеты уничтожают все. Поэтому «Хамас» утверждает, что их обстрелы израильской стороны – это месть за недифференцированное применение боевых снарядов против мирного населения сектора Газа.

Вот это тот контекст, в котором Израиль начал свою операцию. Израильские власти заявили, что эта операция является ответом на недавние обстрелы южной части Израиля со стороны Палестины. Однако израильская пресса сообщила, что происходящее не является ответом на палестинские обстрелы. Эта операция готовилась в течение 6 месяцев и была очень серьезно продумана. В результате были подготовлены заранее цели, по которым предполагалось наносить удары. В эту операцию оказались вовлечены как израильская армия, так и спецслужбы этой страны. Она втайне готовилась на протяжении шести месяцев для того, чтобы нанести очень высокую степень ущерба движению «Хамас».

То есть официальные объяснения израильского правительства опровергаются прессой Израиля. То есть мы имеем дело с широкомасштабной военной операцией, которая направлена на то, чтобы изменить соотношение сил между Израилем и «Хамасом». И вот здесь мы, конечно, должны посмотреть на то, насколько Израиль способен, во-первых, выполнить эту задачу, а во-вторых, каковы могут быть последствия этих действий. Сточки зрения выполнимости радикального ослабления движения «Хамас» это, как я думаю, в принципе невыполнимо. Потому что каждый такой удар приводит к появлению новой волны молодых людей, которые хотят отомстить за своих родных и близких, которые погибли от израильских ракетных ударов (и которые, соответственно, присоединяются в результате этого к «Хамасу»).

Так что вместо одних активистов, которых уничтожает Израиль, «Хамас» получает других. Среди них появляются новые лидеры и смертники. Как мне представляется, из тех 1,5 млн. человек, которые проживают в секторе Газа (плюс еще 3,5 миллиона арабов-палестинцев, которые проживают на Западном берегу реки Иордан), вполне можно рекрутировать необходимое количество активистов, чтобы компенсировать те потери, которые понесет «Хамас» в результате израильских ударов.

* * *

Таким образом, попытка уничтожить «Хамас» военными средствами представляется мне малоперспективной. И не только мне, кстати говоря. И вряд ли Израиль сумеет решить даже ту военную задачу, которую он поставил перед собой. Теперь посмотрим, каковы могут быть политические последствия этих ударов. В условиях, когда ведутся военные действия, всегда усиливаются радикальные организации и настроения. И вот уже сейчас в арабском мире говорят о том, что удары Израиля по Палестинской автономии прежде всего усилят в арабском мире такие страны, как Иран и Сирия, которые придерживаются радикально антиизраильских позиций и которые, по утверждению американской и израильской сторон, финансируют такие организации, как «Хамас», «Хезболла» и другие террористические группы. То есть, пытаясь решить тактические военные задачи, Израиль еще больше осложняет для себя политическую обстановку. То есть те страны, которые относятся к Израилю резко негативно, получают дополнительные возможности для проведения антиизраильской политики.

Во-вторых, у меня складывается такое ощущение, что в мире уже мало кто верит в то, что США способны повлиять на Израиль с точки зрения решения палестинской проблемы. Она упирается в очень серьезные вопросы. В частности в территориальный вопрос. И совершенно непонятно, как его решать. Потому что 250 тысяч еврейских поселенцев находятся на тех территориях вокруг Иерусалима, которые в принципе должны быть возвращены палестинцам.

Урегулирование также упирается непосредственно в судьбу Иерусалима. Возникает проблема, как поделить столицу, на которую претендуют как мусульмане, так и иудеи. Не говоря уже о проблеме палестинских беженцев. Это много людей, которые покинули земли, которые были оккупированы Израилем в 1967 году и которые по резолюции ООН должны иметь право туда вернуться. Вот такие крупные и серьезные проблемы.

Вместо того чтобы решать их, Израиль решает чисто тактические, военные задачи. А к упомянутым проблемам никто не может даже подступиться. А переговоры по этому поводу никто не может вести по определению (в условиях, когда идут открытые военные действия). Общее мнение в США и на Ближнем Востоке, странах Персидского залива (где я недавно был) состоит в том, что одна из главнейших задач Барака Обамы состоит в том, чтобы вывести ближневосточный конфликт из тупика. Но после акций Израиля этот конфликт заходит в еще больший тупик. Причем в тупик кровавый.

Нетаньяху бросил вызов Обаме

Когда Барак Обама пришел в Белый дом, в Соединенных Штатах стали говорить, что перед ним стоят три или четыре важнейшие внешнеполитические задачи. Первая задача – это решение иранской проблемы, вторая задача – это решение или, во всяком случае, начало продвижения по Ближневосточному кризису, который зашел в тупик. Мирный процесс фактически остановился, и отчаянные попытки Джорджа Буша спасти ситуацию, собрав конференцию в Аннаполисе за год до конца его срока, ни к чему не привели. И это было закономерно, потому что Буш исходил из безусловной поддержки Израиля, а если Соединенные Штаты безусловно поддерживают Израиль, то арабы, точно так же безусловно, не станут партнерами по переговорам. Третья задача – наладить новые отношения с Китаем, и четвертая задача – это найти адекватные формы общения с Россией, которое, кстати, при Буше тоже зашло в полный тупик.

При этом Обама также понимал, что ему необходимо выправлять и имидж Америки в мире, и отношения с мусульманским миром. Полтора миллиарда человек и несколько десятков государств – это достаточно весомая сила, чтобы Америка могла с ней ссориться на протяжении слишком длительного периода. Но корень решения вопроса об отношениях Америки с мусульманским миром лежит не в Ираке, и даже не в Иране, и даже не в Афганистане. Корень находится на Ближнем Востоке. В принципе, несправедливость по отношению к палестинцам воспринимается всем мусульманским миром как вызов исламскому миру и как неготовность Соединенных Штатов хоть в чем-то оказать давление на Израиль, с тем чтобы он пошел на уступки арабам и был готов заключить мир на условиях более или менее большего или меньшего равновесия с палестинцами.

Поэтому Барак Обама, еще даже до приезда в Москву и до приезда в Пекин (хотя, казалось бы, это великие державы, и с ними надо прежде всего налаживать отношения), начал свою внешнеполитическую эпопею с речи в Каире, где было два очень важных элемента. Первый – Обама поставил фактически выравнивание отношений с мусульманским миром на первое место, и второе – он приравнял страдания палестинцев к холокосту, что вызвало крайнее недовольство в Израиле. В Израиле эта речь была воспринята резко негативно – как готовность Обамы договариваться с мусульманами за счет интересов Израиля.

Но на самом деле у Обамы нет другого пути, потому что Джордж Буш показал, к чему приводит безусловная поддержка Израиля. Она приводит к нарастанию кризисных явлений и к тому, что Америка противопоставляет себя гигантскому региону от Марокко до Индонезии. Поэтому выступление Обамы было логичным, и если улучшать отношения с мусульманами, то улучшать их нужно именно так.

Проблема в том, насколько Обама сможет оказать воздействие на Израиль. У Обамы уже состоялась встреча с Нетаньяху в Вашингтоне, встреча очень напряженная. Два лидера явно не любят друг друга, потому что Обама хочет уступок от Нетаньяху, а Нетаньяху возглавляет правую коалицию в Израиле, которая как раз ни на какие уступки идти не собирается и которая горячо поддержала операцию в Газе, в результате которой было убито где-то 1300 человек, и из них больше половины – мирные жители.

То есть, если Нетаньяху что и представляет, так это жесткий курс, и поэтому взаимопонимания между Обамой и Нетаньяху нет. Но у Нетаньяху есть очень важный союзник, это американское произраильское лобби, прежде всего в лице американо-израильского комитета, сокращенно AIPAC (American Israeli Public Affairs Committee. – Прим. KM.RU ), который также высказывает большие сомнения в правильности курса Обамы и пытается снизить давление Обамы на Израиль. На самом деле по тому, как будут развиваться отношения между США и Израилем, можно судить вообще о потенциале и, я бы так сказал, о внешнеполитической потенции Барака Обамы, потому что он пришел с очень далеко идущими обещаниями и предложениями, как мы с вами помним. Насколько он сможет их осуществить, насколько ему дадут их осуществить?

Во-первых, мощное лобби, в данном случае произраильское лобби в самой Америке, во-вторых, партнеры, союзники, в данном случае Израиль, и, в-третьих, окружение Обамы. Не надо забывать, что Джозеф Байден называл себя не раз сионистом, Хиллари Клинтон считается очень тесно связанной с произраильским лобби, Рэм Эмануэль – начальник аппарата Обамы – очень близок, так сказать, своими корнями связан с Израилем. Он говорит свободно на иврите, у него отец живет в Израиле, и, естественно, он эмоционально привязан к этой стране.

* * *

Нетаньяху в ответ на каирскую речь Обамы сделал ему одну уступку, символическую. Он сказал, что Израиль готов пойти на решение ближневосточной проблемы, ближневосточного кризиса на путях двух государств, то есть израильское государство и палестинское государство.

В связи с этим американская администрация приветствовала выступление Нетаньяху, сказав, что это первый шаг на очень большом пути к решению всей ближневосточной проблемы. Дело в том, что до сих пор Израиль даже говорить не хотел, вот это нынешнее правительство не хотело говорить о возможности создания палестинского государства. Здесь он сделал уступку, но Нетаньяху эту уступку оговорил таким количеством условий, которые фактически делают создание палестинского государство невозможным.

Во-первых, он заявил, что это должно быть государство без своей армии, это должно быть государство, воздушное пространство которого будет контролироваться Израилем. Это должно быть государство, которое не имеет права приобретать вооружение. Это должно быть государство, которое фактически откажется от части той территории, которая была ему предписана Организацией Объединенных Наций в знаменитой резолюции от 14 ноября 1947 года о создании Израиля и Палестины. По ключевому вопросу, по которому на него оказывал давление Обама, Нетаньяху ему навстречу не пошел – он не отказался от строительства поселений на западном берегу реки Иордан.

Там живет уже 250 или 300 тысяч израильтян, поселения все время разрастаются, и это за счет палестинской территории. Официально по решению ООН это палестинские территории. Нетаньяху заявил, что он не будет строить новых поселений, но нельзя мешать естественному росту, как он выразился, израильского населения на этих территориях. Он имел в виду, что семьи разрастаются, рождаются дети, люди женятся, строят новые дома.

То есть фактически он сказал, что он лично не будет призывать к новым поселениям, но число поселений будет разрастаться. И это очень сильный удар по Обаме, это, я бы даже сказал, одно из первых внешнеполитических поражений Обамы, и понятно, что Белый дом сейчас делает хорошую мину при плохой игре. Нетаньяху сказал: да, я согласен на два государства, но… И после этого следуют десять условий, абсолютно не приемлемых для палестинцев. И в частности, и я бы даже сказал, одно из первых, это то, что палестинцам надо забыть об Иерусалиме. А иерусалимская проблема очень серьезная, ведь и палестинцы претендуют на то, чтобы Иерусалим был их столицей, и Израиль хочет, чтобы Иерусалим оставался их столицей. Ведь это мы говорим Тель-Авив, и наше посольство находится в Тель-Авиве, и американское посольство находится в Тель-Авиве, но израильтяне-то считают своей столицей Иерусалим.

Таким образом, Нетаньяху бросил вызов Обаме. Он бросает этот вызов, зная, что у Обамы достаточно сложное положение в самой Америке, где на него также оказывают серьезное давление произраильские силы, и сейчас предстоит определить, как Обама примет этот вызов, окажет ли он какое-то серьезное воздействие на Израиль. В администрации США обсуждаются разные варианты, например, перестать автоматически применять право вето против тех резолюций, которые не нравятся Израилю, то есть показать Израилю, что Америка тоже может от него по каким-то вопросам отвернуться, если Израиль не пойдет навстречу Соединенным Штатам.

* * *

В этих условиях парадоксальным образом и в Израиле, и, как я понимаю, в произраильских кругах США Россию рассматривают как возможную, ну если не противовес, не возможный противовес США – этого нельзя сказать, это слишком сильно – но как возможную альтернативу для израильской дипломатии. В условиях если Обама будет продолжать оказывать давление на Израиль, израильтяне считают, что Россия может оказаться той стороной, которая займет, как они надеются, более умеренную позицию. Об этом свидетельствует приезд Авигдора Либермана, правого министра иностранных дел Израиля, в Россию, его разговор с Медведевым и с Путиным (то есть его принимали на высшем уровне). Путин с ним говорил по-русски, поскольку Авигдор Либерман в конце 70-х годов эмигрировал из Молдавии и, естественно, по-русски говорит прекрасно.

Россия рассматривается Израилем как та страна, которая может занять более сбалансированную позицию в этом вопросе, и Израиль может попытаться показать Соединенным Штатам, что у него есть другие посредники на Ближнем Востоке, например Россия, у которой традиционно хорошие отношения с арабским миром, с палестинцами, с Ираном и вместе с тем которая, как, опять же, рассчитывают в Израиле, не будет оказывать на Израиль такого откровенного и прямого давления, как пытается оказать Обама.

В кругах, представляющих американское произраильское лобби, на Россию в связи с этим возлагаются очень серьезные и очень большие надежды. Только что появилась большая статья в газете «Нью-Йорк таймс» в Соединенных Штатах, где говорилось о том, что Израиль и Россия в каком то смысле близки. В частности, Запад подверг Россию уничтожающей критике за так называемое чрезмерное использование силы в Чечне, и точно так же Запад подверг критике Израиль за чрезмерное использование силы в секторе Газа.

То есть это две страны, которые подвергаются критике за борьбу с исламскими террористами, как считают в Израиле, и они полагают, что это сближает две страны. Поэтому мы сейчас присутствуем при абсолютно новом дипломатическом развитии ситуации на Ближнем Востоке и вокруг Ближнего Востока, когда у Обамы, для того чтобы наладить отношения с мусульманским миром, нет альтернативы, кроме как давить на Израиль. Израильское правительство считает, что у него нет альтернативы, кроме как выставлять жесткие условия, делающие, кстати, невозможными переговоры с палестинцами. Палестинцы об этом уже сказали, что эти условия неприемлемы для начала переговоров.

И Россия, которая, как считают, например, в Соединенных Штатах, ждет своего момента, чтобы вернуться в качестве влиятельного посредника на Ближний Восток, откуда она была вытеснена Соединенными Штатами, а частично сама ушла в силу своей слабости в начале 90-х годов. Нынешняя ситуация для России дает такую возможность, вопрос лишь в том, на какой платформе будет возвращаться Россия в этот регион.

Юбилей Крещения Руси можно рассматривать с разных точек зрения. Можно его рассматривать с точки зрения церковной, культурно-исторической, а можно и с политической.

С политической точки зрения в Киеве, точнее в Херсонесе, там, где произошло крещение, должна была определиться, вернее отделиться, Украинская православная церковь от Московского патриархата. Надо сказать, что сейчас на Украине, как известно, существует три церкви. Критическое поддержание тех процессов, которые в последнее время привлекают к себе всеобщее внимание, состояло в том, что президент Украины Виктор Ющенко лично занялся подготовкой процесса отрыва части украинских православных от Русской православной церкви, которая традиционно представлена на Украине Украинской православной церковью.

Таким образом, мы здесь видим прямое вмешательство светских властей в такого уровня процессы. И возникает, естественно, вопрос: а зачем Ющенко организовывает такой раскол? Ответ очевиден, если посмотреть на всю деятельность Виктора Ющенко на посту президента Украины.

Мы можем выделить несколько сфер, в которых президент Украины наметил отрыв от России. Первая – стратегическая. Это отрыв Украины от России через вступление в НАТО и предоставление ее территории для активности Североатлантического альянса, возможно, для создания баз на территории Украины и для превращения территории Украины фактически в источник угроз для российской безопасности. Не случайно об этом неоднократно говорил Владимир Путин. И не случайно об этом говорил в своих беседах с Ющенко и Дмитрий Медведев. Ющенко говорил о том, что вступление Украины в НАТО будет означать чисто политические операции, что никаких иностранных военных баз на территории Украины не появится, а это ложь.

Это ложь, потому что мы слышали то же самое от лидеров восточноевропейских государств и лидеров стран НАТО в 90-е годы, когда готовилось вступление в НАТО сначала Польши, Чехии, Венгрии, потом Прибалтики. Нас тоже в этом заверяли. А сейчас, как мы с вами знаем, на территории Польши и Литвы готовится размещение американских противоракетных баз. А вот недавно, 9 или 10 мая, Кондолиза Райс подписала соглашение с правительством Чехии о создании радара, станции слежения, которая будет, в том числе, отслеживать военные объекты на российской территории. Таким образом, если Украина вступает в НАТО, она превращается в источник возможных угроз для РФ. Это первое направление, по которому Ющенко пытается оторвать Украину от России.

Второе направление – лингвистическое. Мы все знаем, какие вводятся запреты на демонстрацию фильмов на русском языке, в частности, на дублирование фильмов. Происходит украинизация всего кинопроката, несмотря на то, что это приводит к закрытию кинотеатров, публика не ходит на фильмы, дублированные на украинский. Если и ходит, то в малых количествах, особенно в восточных и южных областях Украины. Несмотря на это делается упорное наступление на лингвистический отрыв Украины от России, на уничтожение русского языка как одного и главного языка, на котором общаются между собой граждане Украины вне зависимости от того, из каких они регионов.

Сюда же относится и перевод Гоголя на украинский язык. «Русская земля» заменена на «казацкая». Начинается редактура Гоголя, для того чтобы новые поколения уже читали Гоголя, который вообще ни слово «Россия», ни слово «русский» не упоминает, как будто бы он об этом не писал. А, как известно, Гоголь писал и на украинском, и на русском.

* * *

Третье направление, с помощью которого Ющенко пытается оторвать Украину от России, это информационное направление. Совсем недавно Национальный совет по телевидению на Украине принял решение прекратить трансляцию на Украине телекомпании «РТР-планета» – российской государственной телевизионной компании. Причина была в том, что, по словам этого национального совета, якобы у корреспондентов РТР неправильная точка зрения на процессы, идущие на Украине. Вообще-то Ющенко говорит, что Украина – демократическое государство. В демократическом государстве прессе самой дают решать, какая позиция правильная, а какая не правильная.

Пресса, собственно говоря, для этого и существует, чтобы выдвигать свою точку зрения и комментировать происходящие события. Когда Национальный совет по телевидению на Украине говорит, что у российской телекомпании неправильная точка зрения, это крайне антидемократическая практика. Фактически нам говорят, что мы должны отображать официальную точку зрения киевских властей. Если бы российские власти исходили из таких позиций, то они должны были бы, наверное, закрыть деятельность в России всех американских и европейских телекомпаний, газет и журналов. Потому что, естественно, они проводят другую точку зрения, чем та, которая присутствует в Кремле. И очень редко западные комментарии совпадают с официальной позицией Москвы по тому или иному вопросу либо внутренней, либо внешней политики.

Но интересно: гонениям подвергается только российский телеканал – ни CNN, ни Би-би-си, ни какие-либо другие каналы не дублируются на украинский язык, они все вещают на языках носителей. Вы можете их посмотреть практически в любой гостинице на Украине. Тогда как канал ТВЦ или, скажем, Первый канал вы там не найдете. Вот теперь еще исключили канал «РТР-планета». А до этого была известная провокация с изъятием кассет у моего корреспондента, у корреспондента программы «Постскриптум», который как раз готовил сюжет относительно возможного раскола Украинской православной церкви, за которым стоит Виктор Ющенко.

Ющенко постоянно проводит линию на то, чтобы как бы отсечь Украину от России в информационном плане. Создать пространство, где будет господствовать только его собственная позиция, позиция «оранжевых» и позиция противников России.

Четвертое направление – это церковное направление. Ющенко прекрасно понимает, что для того, чтобы еще больше отдалить Украину от России, нужно порвать все отношения украинских православных с Русской православной церковью. Возьмем, к примеру, часовое выступление Ющенко. Православные ждали совершенно другого, они ждали не часового выступления Ющенко, а выступления церковного авторитета – патриарха Варфоломея. Ющенко же на протяжении часа говорил о том, что Украина должна стать самостоятельной в церковном и религиозном отношении. И те люди, которые слушали Ющенко, не понимали, что происходит. Было видно, что опять жизнь церкви, жизнь верующих насыщается каким-то чуждым им, ненужным им политическим содержанием.

Не случайно ведь представители Кипрской православной церкви отказались приехать в Киев, хотя и были приглашены. Они сказали, что отказываются приехать в связи с тем, что украинские власти политизируют этот праздник. Было совершенно очевидно, что Ющенко готовит политическую операцию по отрыву части Украинской православной церкви, а по возможности он, конечно же, мечтает о том, чтобы оторвать всю Украинскую православную церковь от Русской православной церкви. И вот это ощущение какой-то нарочитости, ощущение того, что людей, принявших участие в этом торжестве, в этом, безусловно, празднике, пытаются использовать как статистов в какой-то крупной политической игре, оно не покидало очень многих на протяжении вот этих дней на Украине и, прежде всего, в Киеве.

* * *

На сегодняшний день Ющенко провести свою операцию не удалось. Приехавший патриарх Варфоломей сделал заявление, я бы сказал, достаточно неприятное для Русской православной церкви, но впоследствии несколько смягчил свой подход и отказался от решительных намеков в пользу отделения Украинской православной церкви от Московского патриархата. Он не пошел на то, чтобы признать эту Украинскую поместную церковь, он не пошел на то, чтобы стать рукой этого вот политического раскола.

Я думаю, что причины, по каким Варфоломей начал с одной нотки, а закончил на другой, лежат под видимой поверхностью событий. Я могу предположить, что вокруг этого вопроса наверняка сосредоточились значительные политические силы. Я не исключаю, что и руководство России принимало участие в этом вопросе, не исключаю, что руководство России могло задействовать какие-то рычаги, какие-то свои инструменты влияния на крупные фигуры за пределами России и Украины, которые могли определенным образом повлиять на патриарха Варфоломея с тем, чтобы он не шел на обострение вот этого совершенно очевидного конфликта. Но тем не менее я не думаю, что эта ситуация окончательно разрешилась. Да, Ющенко отступил, он был вынужден отступить, потому что Варфоломей не пошел так далеко, как ему хотелось бы.

Но я не думаю, что Ющенко потерпел окончательное поражение. Пока он президент Украины, он будет, безусловно, продавливать эту идею. Если вы обратили внимание, на экранах телевизоров было видно, как он страстно целовался с Варфоломеем, видно, что для Ющенко это ключевая фигура.

Ющенко потерпел, так сказать, тактическое поражение, но нельзя говорить о том, что это полное поражение. Повторяю, он будет продвигать эту идею, будет ее продавливать. Здесь напрашивается некая параллель с ситуацией вокруг вступления Украины в НАТО. Там тоже на саммите в Бухаресте Франция и Германия заблокировали вступление Украины в НАТО, заявив, что Украина еще не готова присоединиться к Североатлантическому альянсу. А недавно в Киеве была Ангела Меркель, и Ющенко очень хотел от нее услышать заявление, что в декабре, когда вопрос будет рассматриваться на Совете министров иностранных дел стран НАТО, Украина получит приглашение в Альянс. Но Меркель, несмотря на эти надежды Ющенко, не пошла ему навстречу и дала понять, что Германия последовательно придерживается своей крайне осторожной позиции относительно приема Украины в НАТО, во всяком случае, в обозримой перспективе. Здесь мы видим, как он тоже потерпел поражение. Но он все равно не отказался от идеи присоединения Украины к НАТО. И вот здесь примерно та же самая ситуация с поражением Ющенко. Мы не можем говорить о том, что Россия победила в битве по поводу возможного вступления Украины в НАТО. Я рассматриваю всю эту политическую ситуацию вокруг 1020-летия Крещения Руси как показывающую нам, прежде всего, насколько велики возможности Ющенко и его «оранжевой» команды по осуществлению этого стратегического замысла создания проамериканской, прозападной, антироссийской Украины.

Как мне сейчас представляется, здесь очень важен фактор времени. Дело в том, что Ющенко, как, я повторяю, человек одержимый одной идеей, будет продолжать настаивать на своем. Но у него осталось очень мало времени. В 2009 году выборы на Украине. Популярность Ющенко очень низка, его поддерживает где-то 7 % населения. Его партию «Наша Украина» поддерживают меньше 10 % населения. И сейчас в его окружении пришли к выводу, что надо создать другую партию, которая будет поддерживать выдвижение Ющенко на выборах президента, потому что «Наша Украина» проиграла все возможные парламентские выборы за последние 4 года и на нее просто нельзя опираться, идя на президентские выборы. Так что Ющенко находится в цейтноте. И отсюда эта торопливость, отсюда эта попытка, я бы сказал, доходящая до неприличия, давить на Ангелу Меркель, давить на Варфоломея, объявлять персоной нон грата российского депутата Константина Затулина, изымать в срочном порядке без всякого объяснения кассеты у корреспондента программы «Постскриптум». Это все звенья одной цепи.

* * *

Такое ощущение, что Ющенко находится на грани политической истерики. Ему не удается блицкриг, ему не удается скоростное осуществление его замысла, и он понимает, что время поджимает. Между тем уже известно, что Виктор Янукович, лидер оппозиции, и Юлия Тимошенко, которая мечтает о президентском кресле, якобы договорились между собой о том, чтобы выступать против Ющенко на следующих выборах. Идея состоит в том, что Тимошенко сейчас мобилизует все силы, чтобы выиграть президентские выборы. И Ющенко это знает. Ющенко знает, что Тимошенко – это его откровенная противница, которая пытается перетянуть весь его «оранжевый» – и не только «оранжевый» – электорат. И если какая-то договоренность между Тимошенко и Януковичем действительно существует, то это означает, что два важнейших политика Украины объединяются против Ющенко для того, чтобы выдавить его с политической сцены. Ситуация у Ющенко еще более усложняется.

Поэтому я предвижу дальнейшие торопливые, иногда эмоциональные, иногда истеричные действия Ющенко, у которого не хватает времени для осуществления своей идеи, который, я бы сказал, удивительно непопулярен. Когда Ющенко начинает продвигать какой-то проект, он не пользуется поддержкой украинского народа. Вот как, например, расширение НАТО не пользуется поддержкой украинского народа, так и, скажем, другие его идеи. Перевода всего кинопроката на украинский язык тоже не получает поддержки украинского народа. И кстати, все это очень внимательно отслеживается западными государствами, прежде всего американцами. Поговаривают о том, что американцы все ближе и ближе к тому, чтобы перестать поддерживать Ющенко, а начать уже готовить почву для прихода к власти Юлии Тимошенко. Европейцы уже на Ющенко смотрят скептически, они считают, что он уже уходящий президент, тот, кого в Америке называют «хромой уткой». Они считают, что в любом случае он проиграет президентские выборы. И кстати, Ангела Меркель приезжала в том числе и для того, чтобы посмотреть на политические перспективы Ющенко и оценить их.

Если американцы начнут делать ставку на Юлию Тимошенко, то для Ющенко это будет означать окончательное поражение, от этого он уже не оправится. Поэтому он сейчас действует столь лихорадочно, истерично на многих фронтах, чтобы успеть сделать то, что он задумал, и отчитаться перед теми, кто его поддерживает…

Москва не должна подыгрывать Ющенко

Пролонгацию Большого договора между Россией и Украиной как политическое действие можно рассматривать с разных точек зрения. С точки зрения политики нынешнего украинского руководства во главе с Виктором Ющенко, продление договора – это неправильный шаг с нашей стороны. В течение всех десяти лет с момента его подписания мы убедились в том, что этот договор нужен Украине только для одного – чтобы Россия подтвердила свое признание территориальной целостности Украины и нерушимость существующих границ. То есть не претендовала бы на Крым и Севастополь.

Это главное, что в свое время подвигло украинские власти при президенте Кучме подписать этот документ. И это именно та причина, по которой министр иностранных дел Украины Владимир Огрызко считает, что Большой договор должен быть продлен. На самом деле этот политик является последовательным противником (я бы даже сказал, врагом) России. Так же как и Виктор Ющенко (хотя и несколько помельче). Поэтому если он говорит о необходимости продления Большого договора, значит, «оранжевая» антироссийская и – одновременно – проамериканская и пронатовская власть на Украине находит его для себя выгодным.

В первую очередь потому, что он позволяет и дальше обманывать Россию. В договоре, в частности, говорится о том, что «стороны будут воздерживаться от участия или поддержки каких бы то ни было действий, направленных против другой стороны». А также обязуются не заключать каких-либо договоров с третьими странами, которые были бы направлены против другой стороны. Как декларируется, ни одна из сторон не допустит того, чтобы ее территория была использована в ущерб безопасности другой.

Проще говоря, этот договор предполагает, что ни Россия, ни Украина не вступят в военные организации, которые могут быть направлены против одной из них. Как известно, Ющенко и Огрызко являются горячими поборниками идеи вступления страны в НАТО, хотя понятно, что эта линия подрывает шестую статью договора. Если Огрызко одной рукой делает все для того, чтобы подорвать соглашение, а другой подписывает его пролонгацию, это означает, что он лжет. Потому что нельзя делать эти две вещи одновременно.

Ложь заключается в том, что он не собирается выполнять договор. Ни Ющенко, ни Огрызко не собираются этого делать. Они будут продолжать нас обманывать. А также нагнетать антироссийскую истерику и вести себя не как сторонники, а как враги России. Эти политики будут добиваться того, чтобы Черноморский флот покинул Севастополь как можно быстрее. Ющенко и Огрызко будут стоять за линией украинских властей по насильственной украинизации русскоязычных областей Украины и в частности Крыма.

То есть «оранжевые» будут и дальше вести себя как люди, для которых слова о дружбе и сотрудничестве с Россией являются ложью, прикрывающей их подлинные намерения. По этим мотивам продлевать договор, конечно, было нельзя. Потому что Большой договор фактически будет прикрывать дальнейшее протаскивание Украины в НАТО.

* * *

Однако на этот договор можно посмотреть и с другого угла зрения. Я думаю, что российские власти не имеют иллюзий относительно содержания политики Ющенко и вообще всей «оранжевой» команды. А исходили они при этом из других соображений. Во-первых, если бы договор был сейчас разорван, это могло бы сыграть на руку Ющенко, который начнет мощную антироссийскую кампанию. Он заявит, что Россия готовится к агрессивным действиям против Украины. Естественно, что при этом он будет использовать ссылки на Кавказскую войну (на то, что РФ признала Абхазию и Южную Осетию). И начнет пугать украинцев якобы готовящейся агрессией со стороны России (с помощью абсолютно подконтрольной «оранжевым» прессы, особенно это касается телевидения). И Ющенко, рейтинг которого сейчас стремится к нулю (он составляет всего лишь от 4 до 7 %), может попытаться на волне антироссийской истерии нарастить свою популярность в преддверии президентских выборов. Это первое соображение, которое подвигло российское руководство не идти на расторжение Большого договора.

Вторая причина заключается в том, что Россия сейчас, конечно же, заинтересована в том, чтобы Ющенко потерпел поражение, а ему на смену пришел другой руководитель. Единственный, кто может претендовать на президентский пост, – это Юлия Тимошенко. У Москвы есть надежда, что она будет более прагматичной и более расчетливой (а также менее националистически настроенной и проамериканской), чем Ющенко. Я думаю, что большей частью эти расчеты окажутся опровергнуты.

Когда Тимошенко станет президентом, она начнет осуществлять примерно тот же самый прозападный курс, который проводит сегодня Ющенко. Но, скажем так, никаких лучших перспектив для России на Украине сейчас нет. Россия проиграла эту страну, когда ставленники США в лице «оранжевых» политиков захватили в ней власть в 2003 году. С тех пор мы, к сожалению, не сумели наладить эффективную политику в отношении Украины. Поэтому единственный кандидат в президенты, который может быть альтернативой Ющенко, – это Тимошенко. Повторюсь, ничто не говорит о том, что она будет большим другом России, хотя кое-что говорит о том, что она будет более расчетливой, чем Ющенко.

Стремясь поднять экономику Украины, она будет рассматривать РФ все-таки как партнера, а не только как врага. Тимошенко снимет те антироссийские «шоры», в которых по всему миру бегает Ющенко. Но при этом ее основные стратегические взгляды будут идти в направлении Запада, а не России. Поэтому расчет российского руководства может оправдаться только частично. Но, повторяю, в условиях, когда никакой другой альтернативы для России на Украине не просматривается, Тимошенко выглядит как потенциально лучший вариант. По крайней мере по сравнению с Ющенко. Поэтому Москва не захотела усиливать позиции последнего в преддверии выборов расторжением договора.

* * *

Третья причина состоит в следующем. Безусловно, расторжение договора привело бы к серьезному обострению и без того плохих отношений между Москвой и Киевом. А также к ухудшению отношений с Западом. Поскольку этот факт подтвердил бы наличие у России каких-то планов в отношении Украины. «Для чего расторгать договор, в котором признается территориальная целостность той или иной страны? – сказали бы на Западе. – Для того чтобы поставить эту целостность под сомнение». А учитывая то, что мы только что поступили по отношению к Абхазии и Южной Осетии так же, как американцы и европейцы поступили по отношению к Косово, то расторжение договора, естественно, рассматривалось бы Западом как подготовка России к возможному расчленению Украины.

Как я понимаю, российское руководство не заинтересовано в создании такого впечатления. И это тоже был один из мотивов, по которому договор был продлен. Таким образом, можно уже подвести итог. Сточки зрения того, каким образом Украина исполняет этот договор, он несостоятелен. Большой договор должен быть расторгнут в связи с тем обстоятельством, что официальный Киев под его прикрытием проводит враждебную России политику. Во всяком случае, во время президентства Ющенко. Но с точки зрения международного имиджа России и перспектив развития Украины, равно как и надежд на то, что отношения между двумя странами после ухода Ющенко все-таки удастся выправить (такие надежды пока еще есть), действие данного соглашения могло быть продлено.

Таким образом, две логики здесь вступают в конфронтацию. Но и та и другая имеют право на существование. С одной стороны, договор должен был быть расторгнут, потому что он не действует и под его прикрытием нас обманывают. Но в то же самое время его расторжение сыграло бы на руку нашим врагам. В то время как пролонгация при определенных обстоятельствах, а также тонкой и сложной работе с нашей стороны может привести к лучшим результатам в отношениях с Украиной.

Как я понимаю, Москва решила пойти по второму пути и попытаться спасти отношения с Украиной. Теперь остается только претворить эту линию в жизнь. Если она будет реализована, то и продление Большого договора будет оправдано. Если же нет, России следует выйти из него (договор предполагает такой вариант с предварительным уведомлением второй стороны) и предложить Киеву заключить другое соглашение. В том случае, если мы убедимся, что никакого улучшения отношений не происходит, а Украина за ширмой Большого договора по-прежнему дрейфует во враждебном для России направлении.

Украину постоянно трясет, как при землетрясении

В интервью, которое Ющенко дал недавно (в апреле 2009 г. – Ред.) корреспондентам он пытается предстать спокойным, рассудительным и взвешенным деятелем, который четыре года назад – в славное время майдана – предложил украинцам и внешнему миру «честную политику». Но честной политики не получается. Ни внутри страны, ни за ее пределами.

Его спрашивают: почему во время войны в Южной Осетии вы приехали в Тбилиси и поддержали Михаила Саакашвили? «Мы исходили из территориальной целостности Грузии, – отвечает Ющенко. – Я говорю о принципах, на которых основывается мировой порядок. Они были нарушены». Делаем вывод: принципы для Ющенко намного важнее, чем сотни убитых и раненых в Цхинвале и разрушение города по приказу Саакашвили. Но если это так, то почему Ющенко не указал Джорджу Бушу смело и прямо в глаза: в Ираке вы нарушили принципы, на которых основывается мировой порядок! Вы оккупировали суверенное государство, откровенно нарушив международное право! Почему недавно, в дни десятилетия бомбежек Белграда со стороны НАТО без санкции ООН, Ющенко не заявил громко и во всеуслышание: вы совершили преступление, господа! Но нет, вместо этого Ющенко лишь жаловался Бушу на то, какой на Украине отвратительный парламент, и все заглядывал в глаза генсеку НАТО – а вдруг смилостивятся, плюнут на ненавистную Москву и все же примут Украину в НАТО?

«Нам нужно, чтобы наши отношения с Россией были стабильными», – говорит Ющенко. На какой основе, спросите вы? А вот на какой. Поставка оружия в те страны, руководство которых готовится убивать наших солдат. Факт таких поставок Грузии был установлен специальной комиссией Верховной Рады Украины. Спешное изгнание российского флота из Севастополя. Скорейшее вступление Украины в НАТО. Это вообще его главная задача. А о перекачке российского газа через Украину надо говорить не с Москвой, считает Ющенко, а с Евросоюзом – Россия тут вообще ни при чем, ну разве что может присоединиться к финансированию модернизации этой системы.

Так Ющенко намерен перевернуть плохие страницы в отношениях с Москвой. Не сходится, скажет вы? А у него вообще ничего не сходится. «Парламент у нас – постоянный источник кризиса», – говорит президент, чей рейтинг составляет три с половиной процента. На самом деле постоянный источник кризиса на Украине – сам Виктор Ющенко.

Поэтому Украину постоянно трясет, как при землетрясении. Настолько сильно, что даже в Брюсселе побоялись принимать такое неустойчивое государство в НАТО.

А кто главный источник этой нестабильности? Только что Верховная Рада назначила дату досрочных выборов – и президентских, и парламентских – 25 октября. Вроде бы договорились. Но что говорит об этом Ющенко? «Забудьте эту дату. Она ничем не обоснована». То есть высшая законодательная власть для ревнителя принципов – ничто. Дату, оказывается, должны определить некие юристы. Надо полагать те, которых определит сам Ющенко. Вот так и получается: президент Украины враждует не только с Россией, но и с собственной страной.

«А вы свои рейтинги вообще видели?» – спрашивают его журналисты. «Да, – отвечает Ющенко. – Но это не значит, что я должен хвататься за валидол и менять свои намерения». Тут с ним можно согласиться: хвататься за валидол поздно, когда уровень поддержки ниже плинтуса. Но, оказывается, президент Украины не ставит себе задачу понравиться нации! Он так и говорит: такой задачи себе не ставлю. То есть настроения людей Ющенко мало интересуют, ибо – у него есть некая высшая миссия. Ради нее он даже готов принять диоксин. «Если мне нужно будет вторую дозу диоксина принять, я это сделаю, не откажусь», – впадая в пафос, угрожает Ющенко.

Не принимайте, Виктор Андреевич. Это может плохо кончиться. Ведь первой дозы-то не было: если бы Ющенко ее принял, говорят врачи, то он не давал бы сейчас таких бодрых интервью и не ратовал бы за принципы, а лежал бы полутрупом и молился о спасении души.

* * *

В конце интервью вся накопившая горечь, все комплексы президента вылезли наружу. «Я никогда не был и не буду хохлом», – гордо заявил он, как будто его кто-то вынуждает или даже просто предлагает: ну стань хохлом! «Не буду» – отвечает он, даже если будете пытать. Да успокойтесь Вы, Виктор Андреевич, никто не настаивает: не хотите – и не надо.

«У меня пятеро детей, и я хочу чтобы у меня была возможность сказать им: я передал вам Украину лучшей, чем я ее получил» – так завершает интервью Виктор Ющенко. Но вот этого как раз не получится. При нем Украина оказалась на грани дефолта, экономика утеряла темпы развития, а политическая сумятица стала нормой жизни. И та самая нация, мнение которой для Ющенко безразлично, уже дала оценку его стараниям: у него самый низкий рейтинг из украинских политиков и самый высокий антирейтинг. Судя по всему, нация, которой Ющенко не хочет нравится, не оценила его высокую миссию, а вот результаты его президентства оценила по достоинству.

Американцы меняют правила по ходу игры

Когда наши специалисты в области внешней политике и эксперты по НАТО говорят, что у этой организации есть некоторые требования, которые необходимо соблюдать (дескать, пока страны их не выполнят, они не смогут стать членами Альянса) – это ерунда. Никаких требований и правил для американской администрации не существует. Она сама устанавливает правила. А когда ее интересы расходятся с существующими правилами, она их меняет.

У НАТО, например, есть такой принцип – не принимать в свои ряды государства, имеющие территориальные конфликты с другими странами. А мы знаем, что у Грузии есть серьезный территориальный вопрос – Абхазия и Южная Осетия. Он еще не решен – Грузия пока не отказалась от этих территорий. Тбилиси утверждает, что они являются незаконно отделившимися частями Грузии. И, тем не менее, вопреки принципам, утвержденным в НАТО (и которые раньше поддерживала американская администрация), сейчас в Вашингтоне говорят: «Ну и что? Все равно мы должны ее (Грузию) принять». Потому что стратегические интересы США гораздо выше каких-то «глупых принципов, утвержденных на каком-то заседании НАТО, никто уже не помнит, в каком году».

Американцы в очередной раз демонстрируют очень высокую степень цинизма. Даже вопреки тем принципам, которые на официальном уровне поддерживают сами США. Естественно, это вызывает недовольство и возмущение в ряде европейских столиц. С другой стороны, это подтверждает то, что американская внешняя политика не останавливается ни перед чем ради достижения поставленной цели.

Прием Украины и Грузии в НАТО однозначно нацелен против России. Это не имеет ничего общего с демократией. Как известно, официальная линия НАТО состоит в том, что посредством расширения Альянса увеличивается «зона демократии». Это ложь. Сейчас вся западная пресса пишет о том, что Саакашвили не является демократическим президентом. И что в Грузии много элементов авторитарного и даже диктаторского режима. Там нет свободы печати, зажимается оппозиция, и некоторые преследуются за их взгляды (а за оппозиционерами ведется слежка). Но все это никак не отражается на позиции США.

Их стратегический интерес важнее любых принципов. Он состоит в том, чтобы окружить Россию недружественными ей государствами. Американцы торопятся, потому что приходит время, когда Ющенко будет изгнан с поста президента Украины. Это – вопрос одного года. Его рейтинг сейчас составляет 5 %. Так что Ющенко вряд ли удержится на своем посту. Американцы понимают, что при новой власти ситуация, возможно, изменится. На Украине не будет такого президента, однозначно выступающего за то, чтобы втянуть ее в Североатлантический альянс вопреки мнению большинства украинского народа.

Американцы опасаются, что время Саакашвили также сочтено. И что его также «могут уйти» в результате внутриполитических процессов в Грузии (а им очень многие люди недовольны, в том числе из-за того, что Саакашвили проиграл войну). И тогда Вашингтону придется иметь дело с новой властью и новой ситуацией. У них уже не будет таких верных псов, как Ющенко и Саакашвили. Вот почему они стремятся использовать оставшееся время для того, чтобы принять решение сейчас.

* * *

Европа по-прежнему расколота по этому вопросу. Франция, Германия, Норвегия, Люксембург, Испания и Италия совершенно откровенно говорят о том, что они не могут дать сейчас гарантии Грузии. В Европе сейчас очень низкое мнение о Михаиле Саакашвили. Его считают агрессивным и непредсказуемым лидером шизофренического типа. Европейцы не хотят быть заложниками такого грузинского руководства. И уж совершенно точно они не хотят воевать с Россией из-за Грузии. С другой стороны, европейцы понимают, что в том случае, если Грузия вступит в НАТО и совершит какие-то военные действия против России, то отказ от поддержки Тбилиси со стороны НАТО станет очень большим ударом по репутации и авторитету этой организации.

Как известно, в 5-й статье Вашингтонского договора (а это – основополагающий учредительный документ НАТО) четко говорится о том, что все страны – члены НАТО должны оказать военную помощь тому государству, которое ведет военные действия со страной, не входящей в Альянс. И европейцы говорят о том, что они не могут предоставить Грузии гарантии защиты в нынешних условиях, когда там такое правительство и когда у Грузии – конфликт с Россией. Все это не волнует США. Однако европейцы не хотят оказаться во внешнеполитической ловушке, куда их заталкивают американцы, в которую Европа может угодить из-за неврастенического режима в Тбилиси.

Теперь – самый главный вывод. Прием Грузии и Украины в НАТО нужен США прежде всего для стратегического ослабления России, иначе бы они так не спешили. Ведь никто не мешает развиваться грузинской и украинской демократиям. Россия не оказывает серьезного воздействия на политические процессы в Киеве или Тбилиси.

У меня есть основания считать, что администрация Обамы будет поддерживать эту линию. Может быть, более аккуратно – так, чтобы не слишком раздражать и возмущать европейцев. Возможно, новый госсекретарь США Хиллари Клинтон не будет оказывать на европейские страны такого агрессивного и неприкрытого давления, как Кондолиза Райс. То есть с точки зрения стилистики линия США может быть слегка скорректирована. Но по сути она будет оставаться той же – использовать ситуацию для того, чтобы как можно быстрее сделать Украину и Грузию членами НАТО, поставив тем самым Россию в стратегически уязвимое положение.

Военные маневры НАТО в Грузии – это вызов России

В последнее время вновь обострились отношения между Россией и НАТО, несмотря на то что недавно там было принято решение разморозить отношения с нашей страной, которые находились в замороженном состоянии после войны между России и Грузии. Также было принято решение возобновить деятельность Совета Россия – НАТО. По этому поводу было сказано много благонамеренных слов относительно того, что Альянс заинтересован в партнерстве и сотрудничестве с Россией. Однако не прошло и полутора месяцев, как возник новый, на сей раз микро-, кризис в отношениях. Он связан с тем, что Североатлантический альянс решил не отменять запланированные еще полтора года назад маневры на территории Грузии, что в Москве восприняли как напоминание России относительно того, что НАТО по-прежнему хочет сохранить Грузию в ареале своего военно-политического влияния и присутствия.

Во-вторых, произошел эпизод с высылкой двух российских дипломатов из Брюсселя, а именно из российской миссии при НАТО. В ответ на это российское правительство также выслало главу (и его заместителя) информационной миссии Альянса в Москве. Таким образом, вместо того чтобы начать партнерство, как многие призывали, с чистого листа, стороны на самом деле вернулись к ситуации, которая была характерна для отношений между Россией и НАТО все эти последние годы. То есть когда НАТО является организатором какого-то антироссийского шага, Москва на него реагирует и начинается обмен обвинениями и упреками.

Теперь о том, почему это происходит. А происходит в силу того, что военно-стратегические и политические интересы России и НАТО по большому счету несовместимы. Администрация Обамы действительно пока отложила вопрос о присоединении к НАТО Украины и Грузии. Как говорят в Соединенных Штатах, «переставила этот вопрос на заднюю конфорку». То есть это не то «блюдо», которое американцы собираются готовить в ближайшее время. Но тем не менее от представителей США и руководства стран НАТО мы неоднократно слышали о том, что этот вопрос не снят с повестки дня и что Украина и Грузия будут в составе НАТО. На этот счет было принято решение на саммите НАТО в Бухаресте в прошлом году. Вопрос с точки зрения стран НАТО идет лишь о том, когда произойдет это присоединение.

Таким образом, если западные лидеры, включая генсека НАТО, говорят о том, что вопрос о расширении НАТО остается открытым (и это рано или поздно произойдет), а президент России говорит о том, что нашу страну не устраивает концепция европейской безопасности, основанная на расширении НАТО, то это означает абсолютно разные позиции. Именно поэтому у нас столь сложные отношения с Североатлантическим блоком. То есть недостатка в стремлении к партнерству на уровне заявлений и деклараций нет. Но как только дело доходит до реальной политики, как интересы России и стран НАТО сразу же сталкиваются. Потому что курс Альянса на расширение и позиция России принципиально несовместимы. И не надо делать вид, что это не так.

* * *

У нас тоже очень часто призывают как бы подыграть НАТО и сделать вид, что этой проблемы не существует. Или сказать так: «Такая проблема есть, но давайте ее отложим, а пока начнем сотрудничество». Да не начнем мы сотрудничество, пока существуют эти проблемы! Это будет фиктивное сотрудничество, в котором НАТО намерено вынуждать Россию на уступки. То есть Альянсу нужно сотрудничество с Россией, чтобы под его прикрытием заставить нас согласиться с расширением НАТО на восток. Ни для чего другого НАТО сотрудничество с нами не нужно. И когда нам говорят, что НАТО – это реальность и организация, с которой надо считаться, с этим трудно спорить.

Безусловно, с этой организацией нужно считаться. Но надо ли нам делать вид в необходимости сотрудничества с НАТО в условиях, когда Альянс не пересматривает свою основную стратегию, а именно расширение вплоть до границ с Россией? Как мне представляется, это абсолютно тупиковое псевдосотрудничество, которое к тому же создает ощущение, что мы можем договориться с НАТО по этим вопросам. Пока мы не можем этого сделать. Но если НАТО скажет, что без участия России не будут решаться другие вопросы европейской безопасности (например, расширение Альянса), тогда можно о чем-то договариваться.

Но пока Североатлантический альянс не изменил своего подхода, перспектив у этого сотрудничества, я думаю, нет. Не случайно встреча начальников генеральных штабов НАТО и России в апреле 2009 г. так и не состоялась. Москва отменила эту встречу в знак протеста против маневров, которые НАТО устроило в Грузии. А НАТО, со своей стороны, решило не отказываться от маневров в Грузии, хотя прекрасно понимало, что военные маневры в стране, с которой у России нет дипломатических отношений и руководство которой виновно в гибели российских миротворцев, означает четкий сигнал о том, что, несмотря на все разговоры о сотрудничестве и партнерстве, НАТО будет продолжать делать то, что оно считает нужным. Причем в непосредственной близи от российских границ.

Я думаю, что этот сигнал нам нужно воспринять достаточно серьезно, а не делать вид, что это нечто незначительное. Напротив, речь идет о важной вещи, которая показывает, что НАТО не собирается отказываться от своей внешней политики и от усиления своего влияния на постсоветском пространстве и приближения вплотную к внешним границам с Россией. Если наш президент говорит, что нас не устраивает такая концепция, то нам, видимо, необходимо предпринять какие-то более серьезные шаги, чтобы показать нашим партнерам по НАТО, что на этой основе никаких разговоров о сотрудничестве просто не может быть.

Хроника 2000-х

ПУТИН И ЗАПАД

С кем дружить?

Хотя Джордж Буш назвал Россию – наряду с Китаем и Индией среди тех стран, с которыми США плотно сотрудничают в деле борьбы с терроризмом, это не снимает для Владимира Путина проблему – как теперь строить отношения с Ираком, Ираном и Северной Кореей, против которых США обещали предпринять некие превентивные действия. Кстати, МИД Кореи уже отметил, что высказывания президента Буша граничат с объявлением войны. Не менее жестко отозвались на речь Буша руководители Ирана и Ирака. Ключевой партнер США на Ближнем Востоке король Иордании Абдалла второй заявил, что нестабильность в регионе только возрастет, если США применят силу против Ирака.

Тон Буша был столь вызывающим, что забеспокоились даже союзники США. Генеральный секретарь НАТО Джордж Робетсон, предупредил, что если США распространят войну против терроризма на Ирак, Иран или Северную Корею действия Америки будут вовсе необязательно поддержаны НАТО. А глава Совета министров Европейского Союза в этом полугодии, испанец Хосе Пике заявил, что теперь между Европой и США могут возникнуть разногласия в некоторых вопросах борьбы с терроризмом, таких, как собственная политика США в отношении ряда стран. Особенно это, надо полагать, касается Ирана, с которым Европейский Союз намерен подписать Договор о сотрудничестве.

А Комиссар Еврокомиссии по внешним связям британец Крис Паттен процитировал Уинстона Черчиляя: «Проблема с союзниками состоит в том, что иногда у союзников имеется собственное мнение».

Будет ли собственное мнение насчет американской политики у России?

2. 02. 2001

Диагноз Давоса

1994 год. Форум собирается через несколько месяцев после кровавой трагедии в Москве, завершившейся принятием ельцинской конституции и парламентскими выборами. На выборах демократы терпят поражение, вперед на коне народного недовольства вырывается Жириновский. В мире задаются вопросом – что ждет Россию после этой вспышки гражданской войны? Установит ли Ельцин личную диктатуру или страна пойдет за Жириновским в пучину оголтелого национализма? Интерес к нам огромен – внешний мир с помощью Си-эн-эн и Давоса наблюдает за ходом великой социальной революции в России. Неудивительно, что все взгляды прикованы к Москве.

1995-й. Чеченская война. За два месяца до Давоса российские войска под руководством Павла Грачева штурмуют Грозный. И терпят страшное поражение. Российское общество протестует против бездарной и преступной войны. Война в Чечне показывает Западу, что за распадом Советского Союза может последовать распад России. Опять в Давосе Россия первенствует по напряженности и непредсказуемости своей внутренней жизни.

1996-й. Россия идет к президентским выборам. Борис Ельцин с шестью процентами поддержки выглядит как заведомый аутсайдер. К вступлению в Кремль готовится Геннадий Зюганов. Он и прибывает в Давос как супер-звезда российской политики. В Давосе задаются вопросом – неужто коммунисты вновь завоюют Россию? В кулуарах идут споры – изменились ли коммунисты или остались прежними? Прагматичные до цинизма западные бизнесмены ищут встреч с Зюгановым. Явлинскому, который бросает вызов лидеру российских коммунистов, Давос дает свою поддержку, но в центре внимания – Зюганов. Опять драма, очередной поворот социальной революции.

1997-й. Резкая смена декораций. Ельцин вновь президент, но в основном лежит в ЦКБ. Зюганов почти забыт, а на авансцену выходит новая звезда – Александр Лебедь. Он становится самым перспективным политиком России и заключает мир с Масхадовым.

Новая загадка для Давоса – станет ли Лебедь фактическим диктатором России при больном Ельцине – или после Ельцина. Все хотят видеть генерала и очень сожалеют, что его нет в Давосе. Зато там собираются все олигархи – новые хозяева российской жизни.

1998-й. Самый удачный год для России в Давосе. Экономика вроде бы набирает силы, рубль вроде бы стабилизовался. Анатолий Чубайс с придыханием сообщает – рост экономики в 97-м составил аж 0.7 процента! Давос затаил дыхание: неужто свершилось и Россия перевалила некий условный порог, за которым начнется инвестиционный бум? И только наиболее мудрые скептически улыбаются, уверенные в том, что Россию еще ждут нелегкие времена. Взоры на сей раз прикованы к Черномырдину. Всем и прежде всего ему самому он кажется наследником Ельцина. Он и ведет себя соответственно. За что уже через полтора месяца следует кара в виде неожиданной отставки.

1999-й. Экономический обвал. Надежды на новое экономическое чудо в России разрушены. Заделывать дыры в международной репутации России в Давос отправляется солидный и надежный Евгений Примаков. Интерес к нам есть, но своеобразный: на Россию смотрят со своеобразным интересом – как на Бразилию или на Индонезию – то есть как на больного: выжить вроде бы выживет, но как и когда – непонятно.

2000-й. Россия опять в подвешенном состоянии – на сей раз между двумя президентами. Одним, который неожиданно ушел в отставку, сделав новогодний подарок россиянам, и другим, который для внешнего мира, да и для России – сплошной знак вопроса. Вопрос, кто такой мистер Путин, был главным в Давосе прошлого года. Но ни Касьянов, ни Чубайс, ни Кириенко не сумели дать на него внятного ответа….

В беседах на форуме наши западные партнеры признавали, что в стране стало больше политической стабильности. Вместе с тем единодушно отмечали, что условий для масштабных инвестиций пока нет. В Давосе был обнародован новый индекс – индекс стоимости инвестирования в различные страны мира. На первом месте по невыгодности инвестирования, увы, стоит Россия – из-за непрозрачности экономики, отсутствия надежной информации о предприятиях, коррупции, несовершенного законодательства и существующей налоговой системы. На втором месте Китай. Так что главное чувство по отношению к России – не враждебность, а скорее – настороженность и недоверие. Одна из причин – неясные сигналы, поступающие из Москвы. Укрепление президентской вертикали, отсечение от нее ряда олигархов, наличие реформаторов в правительстве – все это рассматривается как условие движения вперед, но не как само движение.

Наша коррупция и связанные с ней скандалы также отпугивают западных инвесторов. Кстати, накануне форума его организаторы отменили приглашение главе Сибирского алюминия Олегу Дерипаске, который уже не раз приезжал в Давос. Отменили по причине того, что на Дерипаску и его компанию подали в суд в Нью-Йорке его американские партнеры. Вместе с делом Бородина и шумом вокруг отмывания российских денег в немецких банках, это не помогло давосской репутации России. Однако любопытно, что, несмотря на все эти скандалы, тема российской коррупции звучала на форуме не слишком громко. И понятно почему.

Общий вывод Давоса для России – нам придется отныне иметь дело с очень жестким и расчетливым Западом. На отторжение такой страны, как Россия, Запад не пойдет и пойти не может. Но и послаблений ожидать не приходится. «Мы будем холодны, как мрамор, – заявил в узкой аудитории глава европейского банка реконструкции и развития Лемьер. – Мы ничего не будем навязывать России и российским компаниям, мы не ставим никаких условий. Мы лишь настаиваем на соблюдении определенных стандартов. Мы готовы работать с Россией, если она будет соблюдать определенные правила. Бесплатных ужинов не бывает».

Стандарты и правила, естественно, установлены Западом. И отныне он будет их очень жестко придерживаться. А потому главный вопрос на будущее – согласимся ли – и сможем ли мы играть по западным правилам и западным стандартам.

4. 03. 2001

Распределение ролей

Именно сегодня, в наши дни идет распределение ролей в новом миропорядке, который устанавливается после завершения «холодной войны». Как нам размещать себя в современном мире – ключевой вопрос для России и для Владимира Путина. От этого во многом зависит успех заявленной им цели – вернуть России не только статус подлинной великой державы, но и наполнить этот статус реальной экономической и технологической силами. События последних месяцев, когда достаточно резко усложнились наши отношения с США, из-за чего Владимир Путин предпочел даже не упоминать Америку в своем послании Федеральному собранию, еще более рельефно обозначали проблему российской внешнеполитической ориентации. Тем более что с другого конца света – со стороны Китая к нам поступают настойчивые дружелюбные партнерские сигналы. Пока республиканцы демонстрировали свою неприязнь к России, Пекин, напротив, усиленно налаживал отношения с Москвой. Так куда же обратить нам наши взоры – на Запад или на Восток? Здесь надо сказать, что однозначно проамериканская ориентация, столь популярная в начале 90-х годов, теперь, десять лет спустя пользуется намного меньшей поддержкой. В пользу такой ориентации сейчас высказываются лишь немногие.

Для нас проблема с проамериканским курсом лишь в том, что до сих пор такой курс мало что нам давал. Мы ведь попробовали уже выполнять все, о чем нас просили американцы, в надежде на помощь с их стороны в деле присоединения к мировой семье демократических народов. Пробовали мы это в 1991–1995 годах при Борисе Ельцине и министре Козыреве, когда мы поддерживали почти все американские шаги.

И что получили? Да, с нами стали сотрудничать международные финансовые и экономические организации типа МВФ и Мирового банка, и нас даже подтянули к заседаниям «Большой семерки». Однако в остальном наше добровольное подчинение США не окупилось – ни экономически, ни стратегически, ни геополитически. Наше примерное поведение было вознаграждено решением о расширение НАТО, оно не заставило Запад больше считаться с Россией ни в боснийском, ни в косовском кризисах; и не вызвало особой готовности тех же Соединенных Штатов отплатить России той же монетой и признать особый характер ее интересов на бывшем советском пространстве. Напротив, Украина и Закавказье превратились в зону повышенной внешнеполитической активности США.

Пока тандем Ельцин – Козырев добровольно и почти безропотно принимал американские правила игры, США действовали по собственному плану, не согласовывая его с Россией. То есть по плану и праву сильного.

5. 04. 2001

«Холодная война номер два»

Скандал вокруг шпионского туннеля под российским посольством в Вашингтоне породил несколько версий. Версия первая – бюрократическая. По этой версии, это – намеренная утечка информация, отражающая тайную войну между ЦРУ и ФБР. Между этими двумя службами, как известно, идет жесткое соперничество. Руководство ФБР в свое время осудило ЦРУ за то, что те проглядели советского суперагента Ричарда Эймса. После ареста Эймса к ЦРУ как к организации, крайне уязвимой для советских шпионов и патологически неспособной заниматься контрразведкой, были прикомандированы специальные офицеры безопасности из ФБР. Которые всюду там бродили в Лэнгли и всюду совали свой нос, что крайне раздражало нервных цэрэушников. И вот теперь ЦРУ блестяще берет реванш над ФБР. Разоблачается фэбээровский человек Хансен, который якобы сдал русским тайный туннель, за эксплуатацию которого также отвечало ФБР. Все – Эймс забыт, реванш полный, тотальный и убедительный.

По второй версии, во всем виновата политика. Америке нужны хоть какие-то скандалы вокруг России, дабы вернуть американцам ощущение врага, которое мы у них в свое время похитили. А без врага Америке трудно. Тем более что всякие там государства-изгои на серьезных врагов никак не тянут. Вот и организуют американцы один скандал за другим, чтобы подогревать враждебный тонус по отношению к России.

Эта версия подтверждается постоянными жесткими заявлениями администрации США в наш адрес. Кстати, 5 марта исполнилось аккурат 55 лет с фултоновской речи Уинстона Черчилля, которую считают началом «холодной войны». Так вот – многие наблюдатели усмотрели в резких антироссийских высказываниях Буша-младшего и его подчиненных возвращение к риторике времен Уинстона Черчилля.

Эта версия нам представляется вполне убедительной. Правда, пока представители администрации, в частности, вице-президент Чейни отреагировали на гениальное археологическое открытие под российским посольством достаточно сдержанно, даже смущенно. Мол, да, такой туннель мог быть, а дальше – без комментариев.

Но в целом связанный с Россией шпионский скандал работает на обострение российско-американских отношений. А пресса уже окрестила нынешний этап наших отношений с Америкой как «холодная война номер два».

12. 03. 2001

Ядерная угроза

Мы в последние годы как-то расслабились по поводу ядерной угрозы, как будто ее уже не существует. Но самое поразительное в том, что третью мировую войну в военном планировании никто так и не отменил. В 1960-м году в США различные планы ядерных ударов по территории СССР были объединены в один – так называемый Единый интегрированный оперативный план. Как стало ясно из недавно рассекреченных в США документов, план по-прежнему в силе и мы по-прежнему находимся под тотальным американским ядерным прицелом. В середине 80-х число целей на нашей территории – целей для американских ядерных ударов – дошло до 16 тысяч! В 1989 г., в разгар российско-американского сближения времен Горбачева-Рейгана, их число было снижено до 12 с половиной тысяч. Причем около 500 боеголовок были нацелены только на Москву и Подмосковье. На одну лишь радарную установку в Пушкино приходилось 69 боеголовок.

Затем число целей было сокращено до 10 тысяч. Однако, как пишет журнал «Ньюсуик», с тех пор оно опять возросло: каждый раз, когда в США появлялся новый вид ядерного оружия, планировщики искали ему применение и добавляли все новые и новые цели, вплоть до незначительных железнодорожных узлов.

Есть график, созданный на основе рассекреченных данных. Он показывает разрушительный эффект всего лишь малой части американского плана ядерной войны против России. Графическая модель демонстрирует последствия ядерного удара из США по базе наших межконтинентальных стратегических ракет под Козельском, находящимся в 250 километрах от Москвы. В эпицентре взрыва, обозначенном ярким желтым цветом, сразу погибнут 107 тысяч 600 человек, в зоне Тулы и Новомосковска – 948 тысяч человек, в Москве и юго-западной части области – 10 миллионов 825 тысяч человек, к востоку от Москвы и в районе Ярославля – 973 тысячи человек, и в районе Костромы – 535 тысяч человек. Всего в результате такого удара, по американским подсчетам, погибнут 13 с половиной миллионов человек.

23. 06. 2001

Попахивает цинизмом

Выход США из ПРО означает крупную победу «ястребов» в администрации Буша над сторонниками договоренностей с Россией. Если Колин Пауэлл до последнего момента настаивал на том, что США не должны в одностороннем порядке выходить из ПРО, группа Рамсфелда – Волфовица – Перла в министерстве обороны, напротив, требовала скорейшего выхода. Помощник Буша по национальной безопасности Кондолиза Райс пыталась примирить эти два фланга, но в конечном счете заняла сторону Рамсфелда.

Победа «ястребов» означает, среди прочего, и победу жесткого курса во внешней политике. Теперь можно ожидать ряда новых односторонних действий США на многих направлениях. На нас же возрастет давление сразу в нескольких областях – по поводу Ирака, нашей политики ядерного сотрудничества с Ираном и даже по Чечне. Ради сохранения призрачной коалиции с США от нас будут требовать все новых и новых уступок.

Газета «Нью-Йорк таймс» сообщает об интересном эпизоде переговоров Путина с Рамсфелдом в Москве 3 ноября. «Вы хотите от нас такой гибкости, – цитирует газета слова Путина, – которая фактически отправит Договор по ПРО в сточную канаву».

Именно такой гибкости от нас будут требовать и в других вопросах, чтобы отправить в сточную канаву ряд других наших позиций и интересов. Что мы получаем в обмен? Это остается большой загадкой. Главный козырь Запада – некие новые отношения России с НАТО. Однако в США против таких отношений выступили очень влиятельные фигуры, включая Киссинджера и Бжезинского.

Бжезинский выразил опасение, что участие России в обсуждении политики НАТО ослабит единство альянса и что вообще НАТО надо остерегаться России. Киссинджер высказался определеннее: «НАТО есть и останется по сути своей военным альянсом, одной из целей которого является защита Европы от российского вторжения». Коротко и ясно.

И на прошлой неделе Америка дала задний ход. До натовского совещания в Брюсселе нам предлагали создание нового органа Россия – НАТО, в рамках которого у нас было бы право решающего голоса при проведении миротворческих операций за пределами зоны действия НАТО и в ряде других вопросов. Однако посол США в НАТО неожиданно заявил, что США изменили свою позицию и не хотят, чтобы сотрудничество с Россией зашло так далеко.

За изменением американской позиции стоит группа Рамсфелда – Волфовица. Вашингтонские «ястребы» легли костьми, чтобы убедить Буша не идти навстречу России. Посол США в НАТО Ник Бернс получил даже указание похоронить формулу «двадцатки», по которой России предлагается обсуждать некоторые вопросы наравне с 19 странами – членами НАТО. Этого сделать не удалось – формула была сохранена. Однако мы рискуем получить очередной консультативный совет Россия – НАТО, где нас будут вежливо выслушивать – и не более того.

Нам давно пора понять: тогда как мы все рвемся на Запад, нас там хотят видеть только в очень ограниченных дозах – и только по необходимости. Нужна была наша поддержка по Афганистану – говорили о союзе. Теперь операция возмездия позади – и мы уже не так нужны. И можно даже демонстративно выйти из ПРО, чтобы напомнить русским, кто есть кто в современном мире.

Попахивает цинизмом? Разумеется. А вы как думали?

9. 11. 2001

Почему нас не примут в НАТО

Мне понятно желание благоразумных российских политиков и экспертов найти выход из того тупика, который неизбежен в отношениях России и НАТО, если альянс будет постоянно расширяться постоянно оставляя за бортом Россию. Однако надо ли искать выхода в иллюзиях? НАТО никогда не пригласит Россию в альянс, потому что в этом случае оно передаст инициативу в руки России. То есть мы будем решать, присоединяться нам к альянсу или нет. Именно поэтому нам всегда отвечают из Брюсселя: мы никого не приглашаем в альянс, на вступление к нам подают заявки, а мы их рассматриваем.

Теперь представим себе, как будут развиваться события, если нам намекнут, что нас готовы принять в альянс. Мы подаем заявку. Нас держат в предбаннике годами, пудря нам мозги, и никогда – во всяком случае, в обозримой перспективе – не принимают в НАТО. Мы превращаемся в заложника собственного желания вступить в клуб, где нас никто не ждет и никто не хочет видеть. Наша внешняя политика нейтрализована: мы не сможем возражать против приема в НАТО ни одной страны, поскольку сами стоим в очереди.

Теперь – о том, почему нас не примут в НАТО. На то есть три главные причины. Причина первая. Вступление России в НАТО уничтожило бы альянс в его нынешнем виде, к чему не готовы ни американцы, ни европейцы. Прием России означал бы конец альянса как основного инструментам американского присутствия и влияния в Европе. Внутри НАТО образовался бы второй ядерный полюс – не равновеликий США, но достаточно весомый, чтобы поставить под вопрос американское лидерство в НАТО. Америка на это не пойдет никогда. Тем более это невозможно при нынешних настроениях новой администрации.

Вторая причина – прием России в НАТО распространил бы границы альянса до Китая. В этом НАТО совершенно не заинтересовано. Альянс не намерен ни защищать российскую территорию, ни вступать в непосредственный контакт с Китаем, поскольку это чревато рядом крупных военно-политических проблем.

Причина третья. Вступление России в НАТО не устроило бы основные европейские державы. Сегодня Германия, Франция, Великобритания выступают как европейские лидеры НАТО. Вступление России изменило бы эту ситуацию. Прием малых европейских стран в альянс не меняет логики принятия решений в НАТО. Вступление в него России взорвало бы эту логику.

2002 г.

Мы остаемся за пределами евроатлантической общности

Если что и показал год 2002-й, так это то, что Россия обречена оставаться самостоятельной величиной в политике. Какой величиной она будет – сильной или слабой, зависимой или независимой – это другой вопрос. Это будет зависеть от нашего президента, от наших политиков, от наших бизнесменов и от нас с вами.

Но после того как в сентябре 2001-го Владимир Путин сделал свой судьбоносный выбор в пользу сближения с Америкой и Западом, четко обозначились и возможности, и пределы этого сближения. Хотя мы полтора года рвемся в Европу, нам недавно четко дали понять – в Европейском Союзе нас видеть не хотят. Сначала нам на это ясно намекнули, ограничив наше передвижение в нашу же Калининградскую область через территорию Литвы. А затем председатель ЕС Романо Проди четко разъяснил в Брюсселе Владимиру Путину, что Россию в ЕС никогда не примут.

Впрочем, об этом можно было догадаться и без всякого ответа Проди. Недавнее расширение НАТО подтвердило: мы остаемся за пределами евроатлантической общности. Новый Совет Россия – НАТО слегка маскирует этот факт, но не отменяет его: для НАТО мы – важный, но внешний партнер, а не союзник. С союзниками, так как с нами, не поступают. Ведь не только Дания отказалась нам выдать Закаева, но и Европарламент в специальной резолюции поддержал такое решение. Таково мнение Европы – террористы это те, кто атакует Запад.

Вывод очевиден: сближение с США и с Европой нам необходимо, но не надо строить себе иллюзий по поводу его перспектив. Кроме того, сближение не должно быть односторонним. В любом союзе всегда есть всадник и есть лошадь, говорил Бисмарк. На Западе нам явно не готовы предоставить роль всадника. А лошадью нам быть, наверное, не пристало.

28. 12. 2002

В чем наш шанс?

В обществе продолжаются острые дискуссии о том, правильно ли мы строим наши отношения с США. У нас есть большие энтузиасты нашего бега навстречу американцам. Те же пока предпочитают бежать на месте. При этом нам все время говорят о каком-то историческом шансе. Как будто до 11 сентября у нас не было шанса бежать в сторону Америки, а теперь вдруг появился. Газета «Ведомости» накануне саммита в Шанхае сообщила, что у нас есть шанхайский шанс вступить в мировую цивилизацию. Теперь Шанхай позади. Объясните – мы в Шанхае уже вступили в мировую цивилизацию или нет? Или теперь у нас будет техасский шанс, и мы вступим в мировую цивилизацию прямо на техасском ранчо Джорджа Буша-младшего?

И чем измеряется участие в мировой цивилизации – степенью поддержки Соединенных Штатов, или чем-то другим? Вот Пакистан поддерживает Америку, но что-то не похоже, чтобы он был готов вступить в мировую цивилизацию, не похоже.

Впрочем, вот в чем наш шанс: если раньше нам просто разрешали поддерживать Америку, то теперь нам разрешают ее поддерживать самым горячим образом. А за это Америка нам обещает некие «новые стратегические рамки», которые, как радостно сообщает газета «Вашингтон пост», позволят США продвигаться вперед в создании системы противоракетной обороны. Америке-то позволят, а нам-то что с этих рамок? Ответа не слышно.

Пока США исповедуют тактику осьминога. Как только представителям Буша-младшего задают вопрос о том, какие выгоды новые отношения с Америкой дают не Америке, а России, они выпускают облако черной жидкости и скрываются за ближайшей скалой. Осьминоги так делают, когда им угрожает опасность, а администрация Буша – когда не знает, что конкретно ответить.

А на днях г-н Бжезинский в «Независимой газете» дал нам ответы, которые не хочет давать администрация. Он объяснил, что Россия напрасно надеется получить свободу рук в Чечне и отсрочку в расширении НАТО. Вот такие «новые стратегические рамки».

Впрочем, по некоторым сообщениям, в минувший четверг госсекретарь Колин Пауэлл в телефонном разговоре с Игорем Ивановым якобы сказал, что администрация Буша может помочь нам добиться списания части нашего внешнего долга. А за счет списанных средств Россия сможет финансировать усиление безопасности своих ядерных объектов.

2002 г.

Браво, НАТО!

Слухи о смерти НАТО, которые появились после операции США в Афганистане, оказались сильно преувеличенными. «Нет, мы не мертвы», – с уверенностью заявляет в интервью журналу «Ньюсуик» генеральный секретарь Джордж Робертсон.

Робертсон, знает, что говорит. Разве стал бы Владимир Путин подписывать соглашение с умирающей организацией? Нет, альянс жив, альянс жил, альянс будет жить. «Мы к расширению сотрудничества с НАТО готовы, – говорил полгода назад Владимир Путин. – Готовы идти настолько далеко, насколько готов идти сам Североатлантический блок».

К середине мая в НАТО окончательно определились, насколько далеко альянс готов идти навстречу России. Выяснилось – не слишком далеко. От первых предложений, изложенных в известном письме британского премьера Тони Блэра в ноябре 2001 года, осталась разве что идея создания нового Совета Россия – НАТО. Идея допустить Россию к реальному принятию хоть каких-нибудь решений НАТО, скажем, в области миротворчества за пределами зоны действия альянса, не устроила дружественный нам Вашингтон.

В итоге мы получили так называемую «двадцатку» – что-то среднее между тем, что у нас с НАТО уже было, и тем, о чем мечталось нашим дипломатам…

В мае 1997 года в Париже был создан Совместный консультативный совет Россия – НАТО. В подписанном тогда Основополагающем акте были записаны очень хорошие слова о том, как стороны будут замечательно консультироваться и согласовывать свои позиции по вопросам безопасности. Совет прожил менее двух лет – он погиб при первом же серьезном кризисе, когда НАТО решила бомбить Югославию, а Москва позволила себе с этим не согласиться. Сразу стал ясен смысл Совета – прикрыть одностороннюю политику альянса.

Смысл нового Совета во многом тот же: в механизм уже «двадцатки» заложена схема, которая прекращает работу двадцатки, как только Москва с чем-нибудь не согласится. Это первое сходство прежнего Совета с нынешним: альянс оставляет себе полную свободу рук.

Второе сходство: и прежний Совет, и нынешний были созданы во многом для того, чтобы чем-то компенсировать России расширение альянса на Восток. В 1997 году соглашение с Россией было подписано за несколько месяцев до того, как было принято официальное решение о приеме в НАТО Польши, Чехии и Венгрии. И сейчас альянс подписывает соглашение с Москвой за пять месяцев до саммита НАТО в Праге, где будет принято решение о расширении альянса как минимум на целых семь стран – Литву, Латвию, Эстонию, Хорватию, Словению, Румынию, Словакию и Болгарию.

Все это не ускользнуло от западной печати. Как пишет немецкая «газета «Тагестцайтунг», несмотря на все разговоры о новом качестве отношений, «на Западе сейчас думают в основном над тем, как бы снова обеспечить себе, в конечном счете, право единолично принимать решения».

А финальный аккорд партии Россия – НАТО прозвучал не из Москвы, а из Киева: как заявил на днях Леонид Кучма, принято решение о необходимости вступления Украины в НАТО. Остается лишь поздравить Россию с таким возвращением в семью цивилизованных народов, когда вся семья будет внутри, а Россия – вне НАТО, а альянс – с реальной политической победой.

Браво, НАТО! До смерти альянса действительно еще очень далеко.

2. 06. 2002

«Оси» не будет

У нас в привычке делать скоропалительные выводы. Не успели французы, впервые за долгие годы, и немцы, впервые за послевоенную историю, серьезно разойтись с США, как некоторые наши политики уже бросились строить ось Москва – Берлин – Париж.

Между тем, в Берлине во всяком случае, слово «ось» вызывает судороги: даже те, кто очень критичен к Америке, не хочет такой оси с Москвой. Взаимодействие в вопросе о войне в Ираке – да. Но никак не ось. Примерно те же настроения в Париже. Да, глубинный сдвиг в сознании старой Европы налицо – глубинный сдвиг, который выразили Ширак и Шредер. Но это не значит, что старая Европа готова с нами идти слишком далеко.

Более того. С началом войны жесткие заявления в адрес администрации Буша из Парижа и Берлина слышны все реже и реже. Ширак и Шредер наблюдают за ходом событий, чтобы решить, как им быть дальше. Накануне войны обе страны сделали примирительные жесты в адрес Вашингтона: Берлин дал согласие на использование своего воздушного пространства и военных баз США на своей территории, Париж послал в Ирак батальон химзащиты. Немного, но символично.

Пока эти страны не хотят вызвать своей позицией глубокого кризиса с Америкой и раскола в НАТО. И нам не надо слишком рассчитывать на них в конкретной борьбе вокруг Ирака. Другое дело – новые кризисы. Если Джордж Буш пойдет дальше, пойдет на острый кризис вокруг Ирана, то франко-германо-русское согласие может возродиться на новой, более устойчивой основе. Если ограничится войной в Ираке, то нынешний антиамериканский дух уйдет в подполье – до поры до времени.

Но Буш, похоже, взял курс на изничтожение оси зла. В этом случае ось добра может все же возникнуть – но не сразу, а через несколько ступеней. И нам прыгать через эти ступени не надо. Всему свое время.

29. 03. 2003

В кулуарах Давоса

В этом году градус напряженности на Давосском форуме был на порядок ниже, чем в предыдущем. Тогда в Давосе полмира противостояло Америке Буша-младшего, который готовился начать войну против Ирака. Тогда разрыв между США, с одной стороны, и Европой, с другой, был самым сильным за всю историю Давоса. Тогда только и разговоров было, что об Ираке. В этом году – все иначе. Словно по предварительному сговору, американцы и европейцы старательно заделывали дыры в своих отношениях. Впрочем, заделывали все же больше европейцы. Америка стояла на своем: в Ираке все было сделано правильно – не по одной причине, так по другой.

Неважно, что там так и не нашли оружия массового поражения. Неважно, что не доказаны связи между Саддамом Хуссейном и Аль-Каидой. Неважно, что Хуссейн не имел отношения к атаке на Америку 11 сентября и не представлял никакой угрозы для Америки. Все это не важно. Нам объясняют теперь, что Хуссейн был диктатором, мясником и убийцей, а потому его надо было свергнуть, чтобы это послужило уроком всему арабскому миру. В общем, нужно, чтобы Америке было что-то нужно, а повод всегда найдется. Хуссейн должен был быть свергнут, а почему – дело десятое.

Год назад госсекретарь Колин Пауэлл облил аудиторию Давосского форума тысячами тонн ботулизма, несметными запасами сибирской язвы и всевозможными ядовитыми смесями, которые якобы имелись у Саддама Хуссейна. Пауэлл говорил горячо и убедительно – Давос замер от ужаса. Ровно год спустя Паэулл признал: оружия массового поражения в Ираке нет. Но это уже не имело значения. И в Давос на сей раз Америка прислала не оскандалившегося Пауэлла, а сурово-серьезного вице-президента Чейни, который, впрочем, еще больше, чем Пауэлл настаивал на войне против Ирака.

Чейни же почти не обмолвился об оружии массового уничтожения в Ираке. Вместо этого он выдвинул новую вариацию доктрины Буша: отныне, чтобы попасть под военный удар Америки, не надо представлять для нее опасности. Надо просто, чтобы в Вашингтоне посчитали, что в этой стране недостаточно свободы. И все – Вашингтон обрушит на нее карающую длань.

Трижды в своем выступлении Чейни подчеркнул: США будут использовать военную силу в качестве последнего средства. Последнего в каком смысле? И ради чего будут бомбить страны и уничтожать людей? Ради достижения того, что нужно Америке на другом краю света. Вот оно – высшее идейное достижение администрации Буша: полная свобода рук для Америки во имя вселенской свободы. И не надо больше об оружии массового поражения и о погибших иракцах и американцах – в конце концов, это детали. Поход во имя свободы оправдывает любые действия Америки. Как заявил Чейни, «ничто не сможет остановить нас».

Давосская аудитория повела себя политкорректно: Чейни не стали портить настроения вопросами об оружии массового поражения в Ираке и вежливо поаплодировали. Однако в кулуарах форума было немало скептицизма: всем ясно, что США способны в одиночку разбить страну, подобную Ираку, но совершенно не способны восстановить ее в одиночку. Как писала «Файнэншл таймс», и сама Америка, и весь мир начинают понимать пределы американской мощи и влияния. А потому заявка Америки на всемирный поход за свободу вызывает у многих тревогу. Ведь всем ясно: одно дело – выиграть войну, и совсем другое – выиграть мир.

31. 01. 2004

Русских не заметили

В этом году на Давосском форуме более всего бросалось в глаза отсутствие ведущих фигур из администрации Буша. В 2003-м, в канун агрессии против Ирака, госсекретарь США Колин Пауэлл прибыл в Давос, чтобы убедить мировую элиту в необходимости такой агрессии. Через год вице-президент США Ричард Чейни подводил итоги войны и оправдывал ее цели. В этом же году Вашингтон решил сделать паузу в общении с Давосом, тем более, что в Ираке хвастаться особенно нечем: оккупация продолжается, число жертв растет, терактов все больше, а последствия выборов предсказать невозможно. Кроме того, похоже, Америка вообще не считает нужным оправдываться. Вот впечатление старшего ведущего мировых новостей Би-би-си Ника Говина, который был шокирован американской глухотой к любой критике со стороны европейцев.

«Я вел большие теледебаты для ВВС об отношениях США и остального мира. В них участвовало 250 человек – среди которых сенатор Джон Маккейн, республиканец из Аризоны, и сенатор Джо Байден, демократ из Дэлавэра, которого считают возможным кандидат в президенты в будущем – как, впрочем, и Маккейна.

И я могу сказать, что участники этих дебатов, и я лично – как ведущий дебатов – я, правда, не мог это показать – были абсолютно шокированы абсолютно категоричными суждениями, причем, не только республиканца Маккейна, но и демократа Байдена. Они совершенно не хотели признавать ошибки Америки. Они просто говорили нам всем – вы не понимаете Америки, и это вам надо научиться нас понимать, помнить, что мы для вас всех делаем по всему миру.

И я на форуме увидел серьезную озабоченность тем, что США, похоже, хотят делать абсолютно все на своих собственных условиях».

Видимо, не иначе как в порядке своеобразной компенсации в этот горный курорт, затаившийся в горной долине на высоте 1564 метров над уровнем моря, прибыли американские кинозвезды – Ричард Гир, Анжелина Джолли и Шарон Стоун. Им выпало быть в Давосе симпатичной и привлекательной Америкой. Гир скромно благодарил за почетные награды, Стоун была улыбчивой и активной, а Джолли вела себя подобно античной статуе, словно она еще не вышла из кинообраза матери Александра Македонского.

В отсутствии американцев на форуме 2005 царили европейцы. Тони Блэр и Герхард Шредер прибыли лично, а Жак Ширак, который приехать не смог, направил в Давос свое видеобращение. Большое внимание привлек к себе Виктор Ющенко: выступая на пленарном заседании, он просил Запад помочь Украине, а президент Польши Квасневский настаивал на приеме Украины и в ЕС, и в НАТО.

Антиглобалисты на сей раз до Давоса не добрались: все пути им перекрыла четкая швейцарская полиция, а отдельные скоморохи не сумели испортить ежегодное торжество мировой элиты.

Увы, но Россия не была частью этого торжества. В этом году в Давосе русские были малозаметны.

Том Фридма, обозреватель газеты «Нью-Йорк таймс», сострил на сей счет:

«– А что, Россия есть на этом форуме?

– Да.

– Вы уверены?

(Смех.)

– А где на этом форуме русские? Я бывал на многих Давосских саммитах. Когда-то мы, журналисты, гонялись за вашими, господином Ельциным, господином Явлинским. Господа, будьте добры хотя бы одну минутку, для «Нью-Йорк таймс»… Ну а теперь, знаете, я могу сообщить хорошую новость – Россия уже не главная новость. Россия тут просто нормальная страна. Что-то она делает правильно, что-то нет. Но страна идет в правильном направлении. И я этому рад».

Да, хорошо, что мы становимся нормальной страной. Но нам надо предпринимать усилия, чтобы стать еще и страной привлекательной. А для этого вице-премьера и двухтрех олигархов, которые прибыли в этом году в Давос, оказалось явно недостаточно.

Возникает вопрос: а настолько ли был нужен в Москве премьер Фрадков, что он не мог хотя бы на пару дней выбраться на форум. Да, там был его заместитель Александр Жуков, но Давос выстроен на фигурах первого ряда. Именно к ним там привлечено особое внимание. Для нас это особенно важно сейчас, когда на Западе заметно резкое усиление антироссийской политической кампании.

Впрочем, Александр Жуков ее признаков в Давосе не заметил: «Пообщавшись здесь с бизнесом, который имеет опыт в России, с серьезными иностранными инвесторами, я сделал вывод, что эта волна или политическая атака, на самом деле эти настроения не разделяются серьезным западным бизнесом. Есть разные мнения, но большинство вполне адекватно оценивает ситуацию в России, и я бы сказал, что отношение к России не ухудшилось за последнее время».

Но даже если отношение не ухудшилось, то внимание к нам заметно снизилось. В Давосе России были посвящены лишь два семинара из 250 – такого падения интереса на форуме еще не было. Одна из причин – политика. Запад хочет, чтобы Москва играла по его правилам, и постоянно выдвигает к нам политические претензии – от дела ЮКОСа до отношения к оранжевой революции на Украине. Но есть и другие причины.

Еще два года назад, отмечают в Давосе, Россию ставили в один ряд с Китаем и Индией как одну из самых многообещающих экономик в мире. Сейчас же мы рискуем выпасть из сферы интересов мировых инвесторов. И главная причина, по их словам, все та же – непредсказуемость ведения дел в России.

5. 02. 2005

Банальная заказуха

Есть в США две влиятельные газеты, которые ведут собственную «холодную войну» против России. Это «Вашингтон пост» и «Уолл-стрит джорнэл». Первая на днях выступила с редакционной статьей, направленной против Герхарда Шредера. И за что же? А за то, что бывший канцлер решил возглавить германский консорциум по сооружению северо-европейского газопровода из России в Германию. Газета называет это решение «политическим предательством Герхарда Шредера», то есть предательством интересов Запада. И выражает надежду, что новый канцлер Германии, Ангела Меркель, воспользуется этой новостью как поводом для смены курса в отношении России.

В том же духе выступает «Уолл-стрит джорнэл». Она предпочитает, впрочем, бить по самой России, точней – по ее руководству. «Соратник Путина причастен к скандалу с отмыванием денег» – статья с таким сенсационным заголовком появилась недавно на ее страницах. Под соратником имеется ввиду министр связи Леонид Рейман. А вот и обвинение: Рейман, по утверждениям газеты, является одной из центральных фигур ведущегося в Германии расследования об отмывании денег через Коммерцбанк.

Обвинение, как видите, серьезное. Здесь только одна неувязка: оно – липовое. Более двух месяцев назад Федеральное агентство Германии по контролю над финансовой деятельностью расследовало обвинения в адрес Коммерцбанка и российского Телекоминвеста и пришло к выводу: немецкий Коммерцбанк деньги российской компании не отмывал. О чем и сообщило еще в сентябре германское издание «Файнэншнл таймс». А немецкая прокуратура заявила, что не имеет никаких претензий к Леониду Рейману.

Так почему же врет вроде бы солидная «Уолл-Стрит джорнэл»? Здесь есть, видимо, две причины. Одна – сугубо политическая. Эта газета на пару с «Вашингтон пост» давно призывает исключить Россию из большой восьмерки. Однако – безуспешно. А в январе Россия и вовсе начинает председательствовать в «Большой восьмерке». «Уолл-стрит джорнэл» исходит, надо полагать из принципа: не удалось это сорвать, так хотя бы поддержать, так сказать, антироссийский градус в США, да и на Западе в целом, чтобы Путину жизнь медом не казалась.

Вторая причина, возможно, куда банальней: не исключено, что кому-то в газете просто заплатили за статью некие недружественные министру российские структуры. А поскольку скандальная информация совпала с общей нелюбовью «Уолл-стрит джорнэл» к России, то ее проверять не стали и с удовольствием напечатали.

Но могла ли солидная американская газета поместить на своих страницах банальную заказуху? Могла, еще как могла. Это только у нас в наивной России есть люди, которые убеждены: западная пресса всегда пишет правду, а американские правозащитники борются на права человека во всем мире. В жизни все, увы, не так. Если бы оно было так, то не возник бы скандал с 88 миллионами долларов во время войны в Ираке, которые администрация Буша истратила на подкуп ряда американских журналистов, чтобы те печатали позитивные материалы о ее деятельности. А согласно расследованию конгрессменов-демократов, за первый срок президентства Буша его администрация потратила более 250 миллионов долларов на подготовку заказных материалов. И теперь мы доподлинно знаем: заказуха в американской прессе – дело нормальное.

Что же касается наших бизнесменов, которые нет-нет да и обращаются в западную прессу с заказными статьями на тех, кто встал им поперек дороги в России, то им следует задуматься, насколько это разумно. Ведь такие публикации в итоге бумерангом бьют по ним самим, поскольку помогают создавать за пределами России не лучшее представление о нравах и обычаях в российском бизнесе и в нашем обществе.

17. 12. 2005

Протест 23-х

23 отставные, хотя и заметные в прошлом фигуры из администраций Клинтона и Буша настойчиво требуют от американской администрации ужесточить политику в адрес России. «Важный доклад, подготовленный ведущими американскими политическими экспертами и призывающий к более жесткой линии в отношении России, создал напряженную атмосферу для министра иностранных дел России Сергея Лаврова во время его переговоров на этой неделе в Вашингтоне», – пишет выходящая в Москве газета «Москоу таймс». В докладе говорится, что Россия становится все менее демократической в условиях, когда демократия объявлена Бушем главной целью его внешней политики. Что Россия использует свои энергоресурсы как политическое оружие. Что интересы и позиции США и России сталкиваются все больше, начиная от бывших советских республик и заканчивая отношением к терроризму. В качестве двух главных доводов авторы приводят усилия России по выдворению США с военных баз в Средней Азии и переговоры российского руководства с лидерами организации ХАМАС, которую в США считают террористической группой.

Ну что здесь скажешь? Налицо – манифест, который разделяют многие в администрации Буша, но с которым они стесняются выступать из опасения рассориться с Россией. Причем манифест очень и очень лицемерный. Америка заботится прежде всего о демократии, демократия для нее превыше всего? Тогда почему она не порвет отношения с авторитарными саудовскими шейхами и соглашается с результатами липовых выборов в Афганистане? И, наоборот, отказывается вести переговоры с новым демократически избранным руководством Палестины?

На деле Америка заботится не столько о демократии, сколько о том, чтобы привести под флагом демократии нужные ей силы повсюду – от Венесуэлы до Киргизии. То есть о геополитике. В этом суть.

Геополитической экспансии Америки мешает путинская Россия. Отсюда и крайнее раздражение в адрес Путина. Россия использует энергоресурсы как оружие? Пропагандистский тезис, в который не верит пол-Европы. Скажем, тот же чешский премьер Вацлав Клаус, который только что сказал об этом Путину во время его визита в Прагу. Да, откровенно говоря, чья бы корова мычала: ведь именно США постоянно и регулярно используют санкции против целого ряда стран. И почему-то это не считается применением экономического оружия.

Россия ведет переговоры с ХАМАС и поддержала позицию Узбекистана по поводу вывода американских войск с узбекской базы в Ханабаде? Напомним: США попросили дать им возможность использовать эти базы временно, еще осенью 2001 года, на время проведения военной операции в Афганистане. Дональд Рамсфелд не раз говорил: наше присутствие там временное. Но почему-то при этом в Вашингтоне подразумевали, что останутся там на долгие-долгие годы, если не навсегда. А насчет переговоров с ХАМАС, так лучше бы коллективному Черчиллю помолчать: во-первых, ХАМАС пришел к власти в Палестине в результате выборов, на которых настаивала как раз Америка. За что боролись, как говорится, на то и напоролись. А во-вторых, Москва ведет переговоры с ХАМАС на основе согласованных с Америкой и европейцами позиций. И для обвинений здесь вообще нет оснований. Кроме одного: упорного нежелания американской элиты смириться с тем, что Россия перестала быть американским вассалом и начала проводить самостоятельную политику. Вот это и есть самое главное.

11. 03. 2006

Путина обвинили в цинизме

«Мы удивлены и разочарованы высказываниями президента Путина. Его обвинения неверны», – заявил по поводу Мюнхенской речи Путина представитель Белого дома. А чем же они неверны? Разве лидеры НАТО не обманули Москву, когда обещали не расширять альянс на Восток? Обманули. Разве они не давали гарантии России, которых не выполнили? Давали. Разве мир, где господствует одна страна, один сюзерен – это демократичный мир? Недемократичный. Разве США и НАТО не продвигают свою военную инфрастуктуру к границам России? Продвигают. Все так. Как сказал один левый депутат германского бундестага, Западу по существу нечего ответить президенту России. А раз нечего ответить, то лучше всего обвинить его в цинизме.

Генсек НАТО Яап де Хоп Схеффер тоже крайне разочарован речью Путина. По его словам, расширение альянса – это расширение зоны демократии. Демократии не несут в себе угрозу, вторит ему министр обороны США Гейтс. Но это – демагогия. Расширение НАТО – это не расширение демократий, а расширение военного альянса. А военная инфраструктура, приближающаяся в нашим границам, в себе угрозу несет. Как альянс расширял зону демократии в Югославии, мы уже видели – бомбами и крылатыми ракетами. В Белграде до сих не восстановлены разбомбленные мосты. Видимо, это и есть демократия в действии? А вот еще пример. Большинство чехов – 56 процентов – выступают против размещения на территории страны радаров американской противоракетной обороны. Но можете быть уверены – на их мнение наплюют. Ибо демократично лишь то, что выгодно США и НАТО.

Недавно Роберт Гейтс заявил, что американская система ПРО не направлена против России. Но когда его спросили: а готов ли Вашингтон подписать соглашение, которое обязывало бы США не использовать эту систему против России, Гейтс ответил: «Не знаю, насколько это было бы правильно». Выходит так: против России система не направлена, но обязательств не применять ее против нас США брать не будут. Все то же, что и с расширением НАТО: дают словесные завере́ния, а за ними явственно проступающая ложь. И понятно, что лидерам НАТО очень не понравилась речь Путина: глава России должен был подыграть им, сделать вид, что верит, а он поступил иначе.

А, кстати, почему Путин поступил иначе? А потому, что ему, видимо, надоело в рамках личной дипломатии говорить Бушу, Блеру, Меркель и другим лидерам НАТО о своих тревогах, и получать в ответ лишь невнятные бормотания. 7 лет Путин делал вид, что у нас с НАТО все хорошо. 7 лет не обострял. 7 лет пытался побудить их начать считаться с Россией. Результат известен – НАТО намерена включить в себя Украину и создает базы в Восточной Европе вопреки нашим интересам. Вероятно, у Путина была надежда – надежда на то, что с США и НАТО удастся установить подлинно партнерские отношения. И когда 6 декабря 2001 года США вышли из Договора по ПРО, Путин сдержанно сказал: «Считаю, что это ошибка». И проявил понимание. И терпение. А потом проявлял его еще, и еще, и еще. Но это восприняли, как должное. И тогда он решил открыто сказать о накопившихся разногласиях. Опять же надеясь, видимо, что его поймут. «Я убежден, – заявил Путин, находясь в Иордании, – что все, что я сказал – чистая правда». Конечно, правда. Только вряд ли она повлияет на США и НАТО. У них своя программа действий и своя повестка дня. И есть ли смысл разговаривать языком правды с теми, кто привык говорить с вами языком лжи?

17. 02. 2007

А может, это всплеск эмоций?

При таком послужном списке максимум, на что должен был рассчитывать приехавший в Москву Лантос – это на протокольную встречу со своим коллегой – главой международного комитета Госдумы. Однако он был принят и Сергеем Лавровым, и секретарем Совбеза Игорем Ивановым. Что, откровенно говоря, вызывает некоторые вопросы. Например, такие: не показываем ли мы тем самым, что нас и наше руководство можно из года в год беспрестанно атаковать и третировать, а мы будем в ответ улыбаться и принимать таких людей на высоком уровне? И правильный ли это сигнал Америке? Не подрываем ли мы тем самым смысл того, что Путин говорил Западу в Мюнхене, а именно – что Запад должен больше считаться с нашими интересами? В политике крайне важна последовательность.

Особенно в такие моменты, когда делаются достаточно жесткие и определенные заявления. После Мюнхена наши западные партнеры будут особенно внимательно будут следить за Россией: а вдруг то, что сказал Путин в Мюнхене, не более чем всплеск эмоций? Вспоминается такой эпизод: в ноябре 1994 года, на саммите ОБСЕ в Будапеште, Борис Ельцин, возмущенный идеей расширения НАТО на Восток, произносит гневную речь против такого расширения. Ельцин предупреждает: оно приведет если не к «холодной войне», то к холодному миру в Европе. Клинтон в шоке: его стратегия, направленная на то, чтобы уговорить Москву принять расширение НАТО, похоже, терпит провал. Но не проходит и месяца, как выясняется: Ельцин сам испугался того, что наговорил, и на переговорах с вице-президентом США Гором в Москве, если выражаться на дипломатическом жаргоне, «сливает» позицию, заявленную в Будапеште. Клинтон успокаивается: все идет по плану.

Вероятно, уровень встреч с Лантосом в Москве должен был показать: Москва не намерена хлопать дверью и будет продолжать диалог с Америкой. Но в США это не должны воспринимать как возвращение к конвульсивной ельцинской политике. Что же касается самого Лантоса, то на сей раз он прибыл в Москву в овечьей шкуре. И привез нам подарок – заявил, что в ближайшее время будет отменена печально знаменитая поправка Джексона-Вэнника. «Нужно оставить за плечами эти останки «холодной войны», – сказал Лантос в Москве. – Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы облегчить этот процесс». Но что стоит за этим символическим жестом? Почему в недавнем прошлом горячий сторонник этой поправки Лантос теперь выступает за ее отмену?

По нашим данным, заявление Лантоса было согласовано с администрацией Буша. И даже, возможно, инициировано Белым домом. Бушу надо было показать, что он услышал Путина в Мюнхене. И дать сигнал: смотрите, Америка не враждебно, а дружественно настроена в отношении России.

Однако обещание Лантоса – это, увы, отнюдь не сигнал того, что в Вашингтоне решили сделать шаг навстречу России. Ведь отмена поправки не имеет никакого отношения к тем тревожащим нас сторонам американской политики, о которых Путин говорил в Мюнхене. Нет, это всего лишь часть давнего торга с Москвой. Сейчас нам начнут намекать из Вашингтона: мы отменим поправку, а вы поддержите более жесткие санкции против Ирана. И поддержите нас по Косово – по крайней мере, не применяйте ваше право вето в Совете Безопасности.

Точно также администрация Буша вела себя все эти годы: каждый раз, когда ей была нужна наша помощь в ООН, обещала добиться отмены злосчастной поправки. И вот опять – тот же прием. Ничего нового. На самом деле после того, как США и Россия подписали соглашение о вступлении России в ВТО, эта поправка вообще теряет всякий смысл. Ведь когда Россия вступит в эту организацию, то поправку конгресс должен будет снять автоматически, поскольку членство в ВТО тоже дает статус наибольшего благоприятствования.

Так что у конгресса США просто не будет выбора. Поэтому на самом деле американцы в очередной раз хотят продать нам дохлую кошку – обещание отменить поправку, которая для нас уже не имеет никакого значения. Или, если использовать любимое выражение нашего президента, от мертвого осла уши. И при этом в Вашингтоне надеются, что за эти уши мы еще и заплатим какую-то цену.

24. 02. 2007

Чего они хотят

«Я не думаю, что существует опасность начала холодной войны. Но мне кажется, что, если Россия хочет правильных отношений с Европой, Америкой и так далее, то они должны основываться на общих ценностях и принципах», – заявил перед «Большой восьмеркой» все еще премьер-министр Великобритании Тони Блэр.

О каких же общих принципах идет речь? Что не устраивает наших западных партнеров и чего они от нас хотят?

Принцип первый: Россия должна во всех основных мировых вопросах соглашаться с США и НАТО. Хотят они отделить Косово от Югославии – мы должны быть согласны. Хотят разместить систему ПРО недалеко от российских границ – мы опять же должны быть согласны. Хотят включить в НАТО Украину против воли самих украинцев – и с этим мы тоже должны быть согласны. А если будем не согласны, нас обвинят в том, что мы разжигаем «холодной войну».

Принцип второй: мы должны верить всему на слово. Говорит нам Джордж Буш, что американская ПРО в Европе против нас не направлена, и мы должны этому верить. Говорят нам, что радар в Чехии на самом деле будет действовать против Ирана и даже Северной Кореи – и мы тоже должны этому верить. А если верить не хотим – то нарушаем общие принципы.

Принцип третий: Россия просто обязана ратифицировать Европейскую энергетическую хартию. Неважно, что она нам невыгодна – важно, что она выгодна европейским компаниям, которые хотят сами определять тарифы на перегонку газа и получить доступ к нашим газовым ресурсам и газопроводам.

При этом Москва ничего не должна требовать взамен, а быть счастливой услужить своим западным партнерам. А любые попытки отстоять свои национальные интересы – будь-то с Украиной, Грузией или странами Прибалтики – будут рассматриваться как проявления империализма.

Вот такие принципы. Непонятно только, почему Тони Блэр называет их общими. Даже на Западе далеко не всеми с ними согласны – ни в Великобритании, ни в Дании, ни даже в США. Там очень многие – и политики, и рядовые граждане – полагают, что общим принципом должен быть учет взаимных интересов сторон, а не жесткое продавливание своих собственных. Поэтому-то даже премьер Чехии Вацлав Клаус в Праге сказал Джорджу Бушу, что в вопросе об американской ПРО следует учесть и мнение России.

Теперь об этих ценностях. Под ценностями, разумеется, имеют в виду демократию. Мол, не хватает ее в России. Верно: не хватает. И даже очень не хватает. Но нашей демократии всего 15 лет, а американской более двухсот. Но вот ведь какая штука: в США, по мнению ряда правозащитных организаций, тоже не хватает демократии! И когда Буш говорит, что в России демократические реформы были пущены под откос, он не должен забывать, что его самого постоянно обвиняют в самой Америке в сворачивании демократии под предлогом борьбы с терроризмом.

Кроме того, не вполне ясно, почему в США и Европе озаботились правами наших граждан только сейчас. Почему в 90-е годы, когда страна начала терять по миллиону человек в год, когда средняя продолжительность жизни мужчин упала с 69 до 56 лет, когда в 12 раз выросла детская смертность и в 42 раза – взрослая, почему тогда – в годы настоящей социальной и гуманитарной катастрофы, ни один западный лидер не возвысил свой голос в защиту прав населения России? Почему? Почему их тогда устраивала ситуация с правами человека в России, а сейчас, когда положение стало улучшаться, не устраивает? Или для наших западных партнеров вся демократия и все права человека сводятся к одному лишь критерию – будет ли позволено Гарри Каспарову пройти маршем несогласных по Тверской улице? При этом своих оппозиционеров, как мы недавно видели в репортажах из Копенгагена, а теперь и из-под Ростока, силы порядка на Западе не слишком жалуют: и разгоняют, и мордуют, и наезжают на них в прямом смысле слова.

Так, может быть, дело не столько в демократии и ценностях, сколько в чем-то другом? Просто сейчас лидеры Запада столкнулись не с той Россией, которая их устраивает?

Вот что писал об этом во время саммита «Большой восьмерки» немецкий журнал «Шпигель»: «Россия вернулась в мировую политику с явным акцентом на свои национальные интересы, что ранее являлось прерогативой Соединенных Штатов». Так не в этом ли все дело? Не в том ли, что в глазах политиков, подобных Блэру, России не позволено иметь свои интересы, а позволено лишь Америке? Ведь когда США заявляют о собственных интересах – даже в самой агрессивной форме – эти политики начинают усиленно вилять хвостом и принимать форму восторженных пуделей. Да, в этом-то все и дело. А разговоры о нехватке демократии – даже тогда, когда они справедливы – не более чем попытка облачить весьма неблагородную позицию в благородные одежды заботы о правах рядовых российских граждан. На которых Тони Блэру и его клонам, по большому счету, абсолютно и глубоко наплевать.

09. 09. 2007

Звучит разумно, звучит безумно…

В последние годы неоконсерваторы в США понесли серьезные потери. Из-за непопулярности иракской войны Джордж Буш был вынужден вывести из администрации главного «ястреба», министра обороны Дональда Рамсфелда. Уволили и его первого заместителя Пола Вулфовица, главного идейного вдохновителя иракской войны. Вулфовица британская пресса сравнивала с птеродактилем, но еще большую известность он приобрел во время скандального пребывания на посту директора Мирового банка, когда всему миру стало известно, что Вулфовиц предпочитает носить дырявые носки. Администрацию Буша покинули и другие, более мелкие хищники. Однако в американской элите птеродактилей расплодилось столько, что отошедшим на второй план тут же находится замена.

Обратите внимание: ведущие республиканские кандидаты – бывший мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани, бывший генерал, а ныне сенатор Маккейн, бывший губернатор штата Массачусетс Митт Ромни все как один выступают за продолжение войны в Ираке. Они не только против того, чтобы начать выводить войска, а наоборот – выступают за увеличение воинского контингента. Более того: Джулиани открыто призывает к войне против Ирана. Среди его советников – известный птеродактиль Норманн Подгорец, который предлагает «бомбить Иран настолько быстро, насколько это технически возможно». Консультирует Джулиани политолог Майкл Рубен, который требует, чтобы американским спецслужбам вернули т. н. «лицензию на убийство». Она была изъята у ЦРУ в 1975-м году после целого ряда скандалов, в ходе которых выяснилось, что это ведомство сильно злоупотребляло своими полномочиями и устраняло политических деятелей за рубежом по своему собственному усмотрению. Рубен предлагает вернуть американским спецслужбам право на политические убийства.

Взгляды этих политиков очень близки к подходам нынешнего руководства США. Например, точно также думает, а иногда и говорит вице-президент Чейни. По сути дела, призывы неоконсерваторов – лишь доведение до логического завершения старых призывов Джорджа Буша начать крестовый поход против исламского мира. А также его недавних заявлений, что в случае если Иран продолжит работу над своей ядерной программой, начнется третья мировая война.

Эти призывы следует воспринимать серьезно. Тот же Подгорец зовет нанести по Ирану не просто бомбовый удар, а ядерный удар. «Иран, – вещает он, – это главный центр идеологии исламо-фашизма, с которой мы боремся с 11 сентября 2001 года». Исламо-фашисты, утверждает он, намерены построит мир, который будет подчинен их воле.

Однако пока мы видим другое: своей воле хочет подчинить мир та часть американской элиты, которая сейчас находится у власти. А ссылки на мировой терроризм служат просто прикрытием этих устремлений.

«Не существует такого феномена, как исламо-фашизм, – пишет известный американский обозреватель Пол Крюгман. – Такой идеологии не существует – это лишь воплощение неоконсервативных фантазий». «Утверждать, что Иран стремится к мировому господству, более чем глупо», – продолжает Крюгман. Но у этой истерии есть своя цель. По мнению Крюгмана, администрация Буша давно сделала ставку на раздувание страха и превратила его в основу политической стратегии США. Нынешний Белый дом изображает дело так, будто Америке угрожают отовсюду. И отсюда действительно недалеко до ядерных ударов по Ирану.

«Сумеет ли Джордж Буш покинуть свой офис, не начав войны против Ирана?» – задается вопросом газета «Интернэшнл геральд трибюн». И пытается доказать: бомбить Иран – безумие. «Помимо катастрофических дипломатических и экономических последствий для США, бомбовые удары неэффективны, поскольку сумеют задержать ядерную программу Ирана не более чем на несколько лет», – пишет газета.

Звучит разумно. То, что мы слышим от ряда ведущих американских политиков, звучит безумно. Но это совсем не значит, что в один ужасный день безумное не станет реальным.

03. 11. 2007

Лица светятся оптимизмом

В этом году Давосский форум совпал с обвалом на фондовых рынках. Как написала газета «Файнэншл таймс», «в эти дни в Давосе трудно было найти хотя бы одного оптимиста» – во всяком случае, такого, кто открыто признался бы в этом. Но далеко не все представители мирового бизнеса переживали по поводу спада на фондовых рынках, как американцы, французы или швейцарцы. Дело в том, что сейчас в мире возникли новые мощные центры силы – развивающиеся экономики. Прежде всего, они представлены такими странами, как Китай, Индия, Россия и Бразилия, государствами Юго-Восточной Азии, которые, напротив, демонстрируют большую уверенность в завтрашнем дне.

Как написала ФТ, «руководителей крупных компаний и финансистов из США и Европы окружали их коллеги из Азии и богатых нефтью государств Ближнего Востока, чьи кошельки полны наличности, а лица светятся оптимизмом».

В результате Давос-2008 стал смесью тревоги и оптимизма, прощания с прежней системой координат и предощущения нового, пока еще неизвестного миропорядка. Что же это будет за миропорядок? В какой мир мы сейчас вступаем? В каком мире будем жить?

Первая черта нового мира – повышенная нестабильность. Год-два назад в Давосе фиксировали удивительный феномен: уровень безопасности в мире падает, терроризм бьет по самым разным странам, но это никак не сказывается на экономическом развитии. Тогда рост мировой экономики казался стабильным и бесконечным. В этом году стало ясно: глобальная экономика столь же хрупка, как и глобальная безопасность.

Вторая черта нового мира – в нем не будет явного гегемона. Заявку на эту роль в самом конце XX – начале XXI века сделала Америка, но с ролью явно не справилась. Причем не только в Ираке. Как выяснилось, весьма уязвима не только американская армия, но и американская экономика. Разочарование в США, которое отличало Давос-2007, переросло в холодную констатацию медицинского факта: Америка утратила место безусловного лидера. «Это не просто обычный кризис, это конец целой эры», – отозвался на спад в США известный финансист Джордж Сорос. Кто-то пошутил: Сорос делает хлесткие заявления, что попасть во все газеты. Сорос рассчитал верно – он попал во все газеты, но не только из-за хлесткости своих слов. Сорос, в общем-то, попал в точку.

Третья черта нового мира: США, Европу, Японию, то есть традиционные развитые экономики все более подпирают и даже теснят новые центры экономической мощи. Главные жертвы мирового кризиса – западные «Сити-групп», «Мерилл Линч», «Морган Стенли», Ю-би-эс. Их главы уже отправлены в отставку или готовятся к ней. И именно китайские и другие азиатские банки пришли на помощь западным банкам и страховым кампаниям, которым грозила полная катастрофа.

Вот оно, новое лицо мировых финансов и мировой экономики. И не только финансов. За финансами следует перераспределение мировой технологической, а затем и военной мощи – и оно пойдет также в пользу новых центров силы.

Четвертая черта нового мира: слабеющий на глазах американский доллар. Уже ясно: доллар не способен в полной мере играть роль резервной мировой валюты. Но столь привычные нам «зеленые» пока еще нечем заменить. Поскольку эту роль еще не готовы взять на себя ни евро, ни китайский юань, а американская экономика по-прежнему остается самой мощной в мире.

И наконец, еще одна черта: все мировые институты, созданные после мировой войны, все символы западного господства типа МВФ или Мирового банка серьезно устарели. Устарела и «Большая восьмерка» – ее предлагают превратить в клуб 13 ведущих стран мира с участием Китая, Индии, Бразилии, ЮАР.

В конце концов, давайте взглянем на эти институты: все они были установлены после Второй мировой войны. В Совет Безопасности входят 5 стран, победивших в войне, окончившейся 62 года назад – неужели это до сих пор актуально. Так почему бы нам не собраться еще раз и не утвердить новые институты власти, которые бы отвечали современному устройству мира?

Но пока новая система всемирных институтов не создана, будет действовать старая. Джордж Сорос прав: позади целая эра, но переход к новой будет непростым и противоречивым. Америка легко не сдастся. Китай легко ее не опередит. Мы еще долго будем жить в парадоксальном сочетании старого и нового миров.

02. 02. 2008

Порочная философия

Популярность Обамы обнадеживает внешний мир: может быть, при Обаме произойдут сдвиги к лучшему. И Америка наконец-то признает: господствовать в современном сверхсложном мире даже ей не по зубам. Но не исключено, и даже более чем вероятно, что и при Обаме мы столкнемся со старыми американскими инстинктами. Сегодня их носителями выглядят в основном Джон Маккейн и, конечно же, Сара Пэйлин. Именно она нагляднее всего воплощает в себе главную идею американского и массового, и политического сознания – идею американской исключительности. Она состоит в том, что Америка – лучше всех, свободней всех, богаче всех и сильнее всех. А значит – ей и позволено намного больше, чем другим. Собственно, другим вообще позволено лишь то, на что дает добро Америка.

Впрочем, послушайте саму напарницу Маккейна. «Мы исключительный народ. Америка – исключительная страна», – обращается она к публике на одном из республиканских ралли. И если кто ее еще не понял, добавляет под крики и рукоплескания аудитории: «Вы все – исключительные американцы». Однако если кто думает, что это всего лишь примитивные лозунги от губернатора Аляски, то это глубокое заблуждение. Просто Сара Пейлин в силу простоты душевной выдает прямым текстом то, что другие американские политики говорить остерегаются. Но думают они точно так же. Так думал элитный Джордж Буш-старший, когда говорил о новом мировом порядке, который установит Америка. Так думал ловкий демократ из Арканзаса Билл Клинтон, когда бомбил Белград. Так думал и недалекий Джордж Буш-младший, когда отдал приказ об оккупации Ирака. Америка на все имеет право, поскольку это исключительная страна с исключительными правами.

Это убеждение прививали американцам еще отцы-основатели Соединенных Штатов – Вашингтон, Мэддисон, Гамильтон, Франклин. «Эта идея со времен отцов-основателей состоит в том, что Соединенные Штаты – не такая страна, как все остальные, и что у нее есть особая миссия построить город на холме, который послужит маяком свободы для всего человечества», – пишет известный американский обозреватель Роджер Коэн. Причем сама эта сомнительная для очень многих идея у него сомнения не вызывает. Его беспокоит лишь то, что, по его словам, «идея исключительности с недавних пор… превратилась в убежище для раздосадованной Америки, которая не готова признать подлинное состояние современного мира».

Сара Пейлин может быть неразвитой, необразованной и примитивной, она может считать, что имеет представление о России, поскольку видела ее берега с одного из островов Аляски, но по американским стандартам она вовсе не дура. Когда она кричит об исключительности Америки, она разыгрывает последнюю карту, которая есть у нее и Маккейна: противопоставить миру, меняющему на глазах – и меняющемуся не в пользу США, заклинания насчет исконной, природной, генетической, безусловной и неоспоримой исключительности Америки. Эта идея успокаивает и вдохновляет самую недалекую, и прямо скажем, тупую часть американского электората, которая, как и сама г-жа Пейлин, ничего не знает о внешнем мире, знать не хочет, не выезжала дальше Мексики – и недоумевают, почему в мире смеются над Бушем-младшем, когда он говорит, что в Испании говорят по-мексикански.

Этим «исключительным американцам» сегодня особенно неуютно в современном мире. «Черт побери, ведь Бог сделал именно нас избранной нацией!» – убеждены они, и не понимают, как жить в мире, в котором Китай опережает США по числу золотых и вообще всех медалей на последних олимпийских играх, в котором от Шанхая до Дубай растут новые центры экономической и финансовой мощи, в котором США бросают вызов то европейские державы, то Россия, и в котором Америке все труднее доказывать свою правоту. Для этих американцев Маккейн и Пейлин, выражающие их гнев и ощущение, что все в мире идет не так, – безусловные герои.

Парадокс начала XXI века: порождение американского бизнеса – глобализация – разворачивается против самой Америки. «Идее американской исключительности приходится все труднее во взаимосвязанном мире, – пишет Роджер Коэн. – Как можно настаивать на собственной исключительности, когда каждая крупная мировая проблема – от терроризма до цен на газ и распростр?»

Маккейн и Пейлин вопреки очевидному настаивают на том, что Америка по-прежнему сильна и самодостаточна. И этим они близки миллионам американцев. И это агрессивно-недовольное меньшинство готово биться за них до конца. Но похоже, что большинство избирателей все же понимает: эта философия – путь в никуда. На этом фоне Обама, готовый к свиданию с внешним миром, выглядит как единственная надежда для гипердержавы, загнанной в угол военными авантюрами, финансовым кризисом и всемирной, мягко говоря, нелюбовью к уходящей администрации Буша.

Однако есть опасность, что вирус американской исключительности, замерев на время выборов, мутирует и заразит уже и обновленный Обамой Белый дом. Ведь в конце концов, в идее особого предназначения и состоит идейная суть Соединенных Штатов. Сумеет ли избавиться от этой порочной философии образованный и неглупый Барак Обама? Если же эта идеология захлестнет и его администрацию, то Маккейн и Сара Пейлин, даже проиграв выборы, смогут ощущать себя победителями. И вместо умных глаз нынешнего Обамы мир вновь увидит оловянный взгляд исключительной американки, уверенной, что Америка должна править миром, мало что о нем зная, да и не желая о нем что либо знать.

10. 10. 2008

Обамомания

В эти дни не только Америка, но и, похоже, весь мир, охвачен Обамоманией. В день его победы случилась общеамериканская истерика: люди рыдали от счастья, обнимались и чуть ли не пускались в пляс по всем Соединенным Штатам, празднуя победу своего любимца. Радость охватила и Европу, где всем очень хочется верить в возвращение той Америки, которую они всегда любили и которую уже почти было потеряли – Америки великой не силой своего оружия, а силой своей демократии, своей экономики и своих возможностей. «Мечта стала явью!» – восторженно писала европейская пресса, вспоминая знаменитую фразу Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта».

Да, Мартин Лютер Кинг был бы счастлив. Вот оно – воплощение его мечты: темнокожий президент во главе страны, когда-то выстроенной на рабовладении, но преодолевшей расизм и расовую вражду и избравшей черного своим президентом. Действительно, Америка изменилась, и отрицать это невозможно. «Во вторник, Америка совершила прыжок. Миллионы избирателей – белых и черных, азиатов и испаноговорящих, принадлежащих к разным расам и самых разных кровей – доверили свою надежду и судьбу своей страны 47-летнему сыну черного отца и белой матери, человека, который сделал историю как благодаря своей расе, так и вопреки ей», – писала газета «Интернэшнл геральд трибюн».

Барак Обама, безусловно, баловень судьбы. За всю свою жизнь он не сделал ничего заметного: не был мэром ни крупного, ни даже небольшого города, не был ни губернатором, ни министром, не выступил автором ни одного важного закона, не заявил о себе как лидер общенационального движения. Еще два года назад о нем мало кто знал. Но у него есть три достоинства. Первое – он прекрасный оратор, лучший, по словам Билла Клинтона, со времен Джона Кеннеди. Второе – он оказался в нужное время в нужном месте – во время небывалого для Америки внешнеполитического и финансового кризиса Обама был вынесен на самый гребень политической волны всеамериканской усталостью от Джорджа Буша, недоверия к правившим страной аж 8 лет республиканцам и отчаянным желанием перемен. Точно ощутив эти настроения, Барак Обама и стал кандидатом перемен, начиная с самой первой – он предложил Америке избрать – впервые в ее истории – черного, а не белого президента.

И третье достоинство: Обама сумел заручиться поддержкой могущественных политических и бизнес кланов, которые сделали ставку именно на него, а не на кого-либо другого. Без больших денег на выборах в США нельзя одержать победу. По объему собранных средств Обама в два с половиной раза опережал Хиллари Клинтон и почти в четыре раза Джона Маккейна. И вот он – президент Соединенных Штатов.

Теперь остается понять, насколько были оправданы объятия, рыдания и радость до упаду, которыми встретили победу Обамы миллионы американцев. Победив благодаря глубокому кризису, в котором оказались США, Барак Обама теперь должен вывести страну из этого кризиса – и предложить миру совсем другой образ Америки, чем тот который создал Джордж Буш. Из-за образа, созданного Бушем, Соединенные Штаты стали ненавидеть. Из-за образа, который несет с собой Обама, ее должны вновь начать любить. Но сумеет ли Барак Обама подарить миру именно такую Америку?

08. 11. 2008

«Экономический кризис собрал нас вместе»

Во время последнего саммита восьми на острове Хоккайдо лидеры восьми сажали деревья, активно общались друг с другом, успешно ужинали, но сумели договориться лишь об общем демарше в адрес Зимбабве. Да и этот демарш в итоге не состоялся из-за разногласий между Россией и другими членами клуба.

На том же Хоккайдо прошла встреча в формате Джи-15 – для обсуждения глобальных проблем, которые не могут быть решены без Китая, Индии, Бразилии, Южной Африки, Мексики, Южной Кореи. На саммит в Вашингтоне к ним присоединились Аргентина, Австралия, Индонезия, Саудовская Аравия и Турция. «Экономический кризис собрал нас вместе», – заявил Бернар Кушнер…

«Мировые лидеры собрались в эти выходные на саммит по поводу финансового кризиса, и один вывод уже совершенно ясен – центр силы сдвигается на восток, – пишет британская «Файнэншнл таймс». – Бернар Кушнер, французский министр иностранных дел в Вашингтоне заявил: «Если даже мы не примем какие-либо решения на G-20, это все равно будет началом процесса трансформации восьмерки. Смешно было бы не привлечь к принятию решений половину населения мира.» А представитель Бразилии заявил, что времена, когда восьмерка принимала решения за весь мир, вероятно, уходят в прошлое».

В этой ситуации недавние призывы Джона Маккейна и его единомышленников изгнать Россию из восьмерки просто смехотворны: ее надо не сокращать, а существенно расширять. А Россия там – не потому, что этого хочет администрация США, а потому, что она там необходима. И это подтвердили сами Соединенные Штаты, пригласив президента России на встречу 20 мировых лидеров.

Тот же непреложный факт – что Россия жизненно нужна Западу – подтвердил и саммит Россия – Евросоюз в Ницце. Сколько было разговоров о том, что Евросоюз должен заморозить отношения с Москвой в знак осуждения ее политики на Кавказе. Но не прошло и трех месяцев, как Брюссель возобновил переговоры о заключении нового соглашения о стратегическом партнерстве. И это несмотря на то, что там прекрасно понимают: в вопросе признания Абхазии и Южной Осетии Москва не пойдет на попятную. Это же еще раз подтвердил Дмитрий Медведев на саммите Россия – ЕС.: «Мы вынуждены были признать два субъекта международного права, и на этой позиции мы остаемся до сих пор, и эта позиция окончательная и бесповоротна. Это не повод для игрищ. Это государственное выверенное решение. Мы будем выстраивать полноценные отношения с этими субъектами международного права».

За пределами же Абхазии и Южной Осетии, пояснил Медведев на пресс-конференции по итогам саммита, Россия полностью признает территориальную целостность Грузии.

У Евросоюза, как известно, точка зрения совсем другая: он признает Грузию в ее прежнем составе, какой она была до начатой ею войны. Но при этом европейские лидеры дают понять: признания – признаниями, а реальная политика – реальной политикой. То есть признавая территориальную целостность прежней Грузии, ЕС признает то, что ее уже не вернуть. Как философски выразился президент Франции Николя Саркози, «в прошлом ничего изменить нельзя, но с Медведевым можно разговаривать».

Причина понятна: Европа очень и очень нуждается в России. Не случайно атмосфера политического рандеву на Лазурном берегу была очень теплой – и ничем не напоминала времена «холодной войны». Объясняя это, американский журнал «Тайм» пишет: «Европейские лидеры, прежде всего Берлускони и Саркози, считают, что конфронтация с Россией – это ошибочная политика… Итальянский премьер и тем более французский президент прочат ЕС роль посредника между США и Россией…»

Стремление Евросоюза играть особую роль проявилось и в реакции европейцев на заявления министра обороны США Роберта Гейтса, который в эти дни находился в Таллине на встрече министров обороны стран – членов НАТО. Главной темой стало обсуждение возможного членства Украины и Грузии в этой организации. Администрация США, как известно, настаивает на быстрейшем вовлечении этих двух стран в альянс. Но убедить своих европейских коллег Гейтсу не удалось. И даже более того: ведущие страны Европы стали еще прохладней относится к этому замыслу. «Что касается проблемы приема в НАТО Грузии и Украины, после всего, что случилось этим летом, пустить их в НАТО будет большой ошибкой», – пишет французская газета «Фигаро».

Есть серьезные расхождения между Европой и Америкой и по вопросу о системе ПРО. В Вашингтоне предупреждение Дмитрия Медведева о размещении ракет в Калининградской области в ответ на политику США было воспринято с крайним раздражением.

Роберт Гейтс, министр обороны США, сказал: «Поведение России беспокоит. Сразу после избрания нового президента США российский президент проявил себя угрозой разместить ракеты в Калининграде – вряд ли это приветствие, которого заслуживает новая американская администрация. Это провокационные реплики».

Однако итальянский премьер Берлускони выразил мнение, что США провоцировали Россию: «Скажем прямо: мы полагаем, что имели место провокации Российской Федерации». В числе таких провокаций Берлускони назвал проект по размещению объектов американской ПРО в Польше и Чехии, одностороннее признание независимости Косова и ускорение процесса вступления Грузии и Украины в НАТО.

А глава итальянского МИДа Франко Фраттини в интервью итальянской газете «Република» заявил: «Новая американская администрация, более обращенная к Азии, чем предыдущее правительство Буша, не может позволить себе новую «холодную войну» с Российской Федерацией. Следовательно, нельзя размещать систему ПРО в Польше и Чехии, как и российские ракеты в Калининграде».

Маловероятно, что европейцам удастся переубедить в этом вопросе администрацию Барака Обамы. Судя по всему, его позиция останется неизменной. Но европейский настрой означает, что не бывает заранее проигранных битв. Если, конечно, к ним хорошо готовится и вести себя решительно, но с умом.

15. 11. 2008

Отрезвление

Похоже, после драматического приступа энтузиазма в связи с избранием Барака Обамы президентом США в мире наступает полоса разочарования. До недавних пор надежды на него были велики. В Африке люди плясали от счастья потому, что Обама по папаше – кениец. В исламском мире радовались от того, что среднее имя Обамы – Хуссейн, что его папаша, который, впрочем, его не воспитывал, был мусульманин, его приемный отец – индонезиец тоже был мусульманин, а сам Обама несколько лет ходил в мусульманскую школу. В Юго-Восточной Азии с восторгом восприняли тот факт, что часть своего детства Обама провел в Индонезии, и посчитали, что он будет восприимчив к чаяниям тамошних народов. В Европе радостно ссылались на цвет его кожи плюс либеральные убеждения и доказывали самим себе, что Обама подарит им другую Америку – взвешенную, рассудительную, неагрессивную, вернувшую себе утраченное при Буше моральное лидерство.

Теперь же всем очарованным и предавшимся надеждам предстоит расслабиться и получить ожидаемое удовольствие.

Собственно, его уже начали получать в арабском мире. На Ближнем и Среднем Востоке как первую ласточку возможных неприятностей восприняли даже не Хиллари Клинтон, а нового главу аппарата Белого дома конгрессмена Рэма Эммануэля. «Энтузиазм, с которым была встречена на Ближнем Востоке победа Барака Обамы на выборах в США, уступает место тревоге и озабоченности», – пишет ведущая газета Объединенных Арабских Эмиратов «Галф ньюз». Причина, по словам газеты, в том, что Обама выбрал себе в руководители аппарата человека, имеющего репутацию последовательного и жесткого сторонника Израиля. Эмануэль, сообщает газета, был среди тридцати трех видных демократов, которые выступили с открытым письмом, критикующим Буша за недостаточную поддержку Израилю. Хотя, как известно, администрацию Буша даже в США и Европе, не говоря уже об арабском мире, всегда считали неукоснительно и твердо произраильской.

Газета также пишет о тесных связях с Израилем вице-президента Джозефа Байдена, который как-то публично назвал себя «сионистом». Все это, заключает газета, «служит отрезвляющим напоминанием, что не следует иметь каких-либо завышенных ожиданий относительно изменений политики США в этой части мира».

Следующая волна отрезвления, несомненно, ждет Азию. Хотя, возможно, Обама тонко ощущает настроения жителей Джакарты и сочувствует странам «третьего мира», у его администрации уже заготовлен набор рецептов для решения их проблем. Во-первых, это так называемые гуманитарные интервенции, то есть посылка американских войск туда, где, по мнению США, творится беззаконие и нарушаются права человека. Напомним: последними такими местами были Югославия и Ирак. В обоих случаях сначала Клинтон, а затем Буш пытались подать обе военные операции как интервенции, вызванные гуманитарной необходимостью. И в обоих случаях подоплека интервенций была совершенно иной. А их результаты, особенно в Ираке, были просто чудовищными.

Однако Барак Обама – большой сторонник этого фирменного американского блюда, подаваемого на экспорт. Как написала американская «Интернэшнл геральд трибюн», «если встанет вопрос об отправке войск для защиты притесняемых, Обама поступит как гораздо больший интервенционист, чем Маккейн».

Позже всех прозреет, надо полагать, Европа. Здесь раскрутка Обамы как анти-Буша дала наибольшие результаты: европейцы с маниакальным упорством убеждали себя, что Обама порвет с проклятым наследием уходящей администрации. И убедили. 71 процент немцев, 66 процентов французов, 58 процентов итальянцев и 54 процента испанцев и 46 процентов британцев считают, что избрание темнокожего президента окажет позитивное воздействие на США и их внешнюю политику.

Однако сам по себе цвет кожи вряд ли может быть определяющим фактором. Колин Пауэлл, госсекретарь в администрации Буша, несмотря на цвет кожи, упорно обманывал мировую общественность и ООН, перечисляя тысячи тонн отравляющих веществ и показывая пробирки с бактериологическим оружием, которые якобы находились на вооружении у Саддама Хуссейна. А его соплеменница Кондолиза Райс останется в памяти у очень многих как один из самых агрессивных и циничных госсекретарей в истории США.

Но можно не сомневаться: очередь европейцев еще настанет. И разочарование будет тем большим, что Западная Европа к нему совершенно не готова.

06. 12. 2008

НАШИ СОСЕДИ

Что вешало нам на уши украинское руководство

Мне очень хотелось бы верить украинскому министру обороны, что это не его ракета сбила самолет и обрекла на предсмертный ужас и гибель 76 человек. Но – не могу. Уже практически доказано, что самолет был сбит украинской ракетой «земля-воздух». Об этом нам сразу сообщили американцы, у которых самые надежные спутники слежения в мире. Входе расследования эта версия подтвердилась. По нашим данным, уже когда на место трагедии прибыли первые спасатели, они увидели огромное розовое пятно на воде – это было сверхтоксичное топливо ракеты.

В этой истории поражают две вещи. Первая – полная безответственность украинских военных. Недавно они отказались принять участие в боевых стрельбах, бахвалились – мы такие учения проведем, что вы все от зависти лопнете! Видимо, доказывали натовцам, что на них можно положиться. Доказали: гражданские самолеты сбивают отменно.

А безответственность в том, что полигоны для этого нужны особые, и навыки нужны тоже особые. Украинские ПВО никогда таких стрельб толком и не проводили. А тут решили – над Черным морем, где авиатрассы! Господи, впору облетать Украину за тысячу километров.

При этом Кучма теперь вообще делает вид, что ничего особенного не произошло. Действительно, с кем не бывает… Великое дело – 76 человек угробили! И вообще, намекает Леонид Данилович, ракета-то – русская, российского производства, может, украинцы чего и не поняли. Да уж точно не поняли, только не по вине русских разработчиков, а по причине собственной преступной самоуверенности. Как газ у нас воровать на Украине, кстати, прекрасно понимают. Тут неясностей нет.

Владимир Путин, между прочим, почему-то заявил, что полностью доверяет тому, что вешало нам на уши украинское руководство. Какие основания этому полностью доверять? Если Владимир Путин хочет через всепрощенчество превратить Украину в нашего союзника, то из этого ничего не выйдет: Украина союзников себе давно уже выбрала – они все на Западе. А партнером России она останется в любом случае – у нее нет выбора, как сотрудничать с нами в ряде областей. В этой ситуации закрывать глаза на вранье о преступлении – это не высшая государственная мудрость, а еще одно свидетельство того, что мы всех боимся раздосадовать и обидеть.

Поэтому мы бесконечно прощаем Украине ее газовые долги и во всем идем на уступки. При том, что – обратите внимание – никто не боится нападать на нас. Вот о чем должны были бы задуматься в Кремле. Один из самых ярких примеров – Грузия. Сначала Шеварднадзе дал приют на своей территории чеченским боевикам, затем – заключил с ними военный союз против Абхазии. Боевики Гелаева теперь действуют на территории Грузии при полной поддержке грузинских властей. Военный союз с врагами России, ведущими с ней вооруженную борьбу, может рассматриваться только как акт войны против России. А Грузия отныне – прямой пособник террористов, уже не политический, а военный. А значит – в точном соответствии с определением Джорджа Буша подпадает под определение государства, поддерживающего терроризм.

Выступая в Гарвардском университете во время недавнего визита в США, Шеварднадзе резко критиковал внешнюю политику России. Он, в частности, гневно заявил, что Россия хочет представить Грузию как страну, покровительствующую террористам. Да не хочет представить, а так и есть на самом деле! Если у кого и были в этом сомнения, то после возвращения Шеварднадзе из США началось такое, что снимает всякие сомнения на сей счет. Сбитый вертолет с 8 наблюдателями ООН на борту – это дело рук не только грузинских, но и чеченских боевиков, пришедших или приведенных в Абхазию из Панкисского ущелья, то есть с территории Грузии. А Шеварднадзе перед всем миром называет их не боевиками, а этническими чеченцами, на которых, видите ли, хочет напасть Россия! И угрожает нам некой жесткой реакцией и даже своими контактами с американцами. Не многовато ли г-н Шеварднадзе на себя берет? И интересно, как на эти угрозы отреагирует Владимир Путин?

Вот такой фантастический путь – путь от министра иностранных дел СССР до пособника террористов – проделал Эдуард Шеварднадзе. Путь в чем-то очень закономерный…

А кто вообще сказал, что некоторые наиболее слабые республики бывшего СССР могут существовать независимо, не входя в более крупные образования? Опыт у той же Грузии крайне печальный. Порвав с Россией, Грузия сделала ставку на Запад и прежде всего на Америку. Нынешнее резкое обострение ситуации вокруг Абхазии как-то странно совпало с возвращением Шеварднадзе из США. Похоже, что сейчас Шеварднадзе явно пытается использовать мировой кризис, чтобы превратить Грузию в основную базу Соединенных Штатов в Закавказье – и решить через это те проблемы, которые он сам решить не способен. Да, надо признать, что перед Шеварднадзе стоит серьезная проблема: восстановить целостности страны. Прежде у него не было возможности силовым путем вернуть Абхазию в состав Грузии. Клинтон отказался послать в Грузию войска ООН или НАТО, как Шеварднадзе ни его умолял об этом. Не хочет ли постараться решить проблему с помощью Джорджа Буша? Похоже на то.

И нам надо пора делать из этого выводы. У России, на первый взгляд, лишь два пути. Один – отойти в сторону и предоставить абхазам самим защищать свою самостоятельность. Второй – оказать абхазам поддержку. Первый путь плох, поскольку Россия от этого лишь проиграет, и перестанет играть какую бы то ни было роль на Кавказе. Второй путь тоже плох, поскольку ввергает нас в еще одну войну. Но есть и третий путь. Раз уж мы стали союзниками Америки в ее операции возмездия, не обратиться ли нашему президенту к своему другу Бушу, чтобы тот несколько утихомирил Шеварднадзе и убедил его не разжигать еще одну войну? Право слово, не слишком большая плата за нашу помощь американцам в Средней Азии. Заодно и проверим, насколько и в чем американцы сегодня – наши союзники. Тоже не вредно. Посмотрим на практике, готовы или не готовы прислушиваться к нам за океаном.

Скорей всего, однако, администрация Буша пока будет наблюдать за происходящем в Грузии и Абхазии издали, выжидая удобного момента для политического вмешательства. А повод для этого, несомненно, будет. Шеварднадзе будет сейчас максимально играть на обострение ситуации, чтобы создать причины для размещения в Грузии международных сил – и, соответственно, приход сюда американцев. И есть такое ощущение, что такой сценарий был согласован Шеварднадзе с американским руководством во время его визита в США.

Мой прогноз таков: Грузия в итоге выйдет из СНГ, подаст официальную заявку на прием в НАТО, а до приема попытается заключить военный союз с США. И тогда, возможно, на бывшие наши базы в Грузии придут американские войска. Такова стратегия Шеварднадзе – и она понятна.

Грузия превратилась в открытого противника России. Грузинский парламент требует вывода российских миротворцев с ее территории страны и выхода Грузии из состава СНГ. Это – новая реальность, и теперь мы должны строить нашу политику на базе этой реальности, а не иллюзий о возможном примирении с Грузией. Нам брошен прямой политический вызов. В этих условиях нам следует однозначно поддержать Абхазию всеми возможными для нас средствами. Основания у нас для этого есть: ведь мировое сообщество во главе с США признало право косовских албанцев на самоуправление и формальное пребывание в составе Югославии. И точно так же страны НАТО фактически признали право македонских албанцев на вооруженную борьбу за свои права в составе Македонии.

Жители Абхазии тоже мусульмане и они тоже борются за свои права и самостоятельный статус в составе Грузии. И у них есть все права национального меньшинства, желающего жить самостоятельно. Именно защищая права косовских албанцев, страны НАТО пошли на так называемую гуманитарную интервенцию в Югославии, то есть в течение 76 дней бомбили сербов. Поэтому американцам и НАТО будет крайне сложно отказать абхазам в том, что они путем войны предоставили косовским албанцам. А потому, если мы будем проводить верную политику, исход развития событий в Грузии вовсе не обязательно развернется против нас. Но мы должны стать гарантом того, что Абхазия в составе Грузии будут иметь те, же права, что и Косово в Македонии.

На самом деле у нас нет другого выбора: если мы бросим Абхазию, то окончательно потеряем позиции на Кавказе. И пусть нам не указывают на Чечню. После первой войны мы дали Чечне самую широкую самостоятельность в составе России. Но чеченские боевики продолжали войну против нас. Абхазы такой войны против Грузии не ведут, не похищают людей и не совершают набегов на ее территорию. Для Грузии нет угрозы со стороны Абхазии, а для Абхазии со стороны Грузии – есть. И это дает нам все права поддержать эту республику.

13. 10. 2001

Дискредитация Лукашенко

Еще каких-нибудь два месяца назад президентские выборы в Белоруссии казались скучной формальностью и делом решенным. Оппозиционные Александру Лукашенко силы, будучи расколоты и деморализованы, фактически не приняли участия в осенних парламентских выборах. Многочисленные западные наблюдатели, находившиеся в это время в Белоруссии, так и не пришли к единой точке зрения. Несколько представителей стран Евросоюза заявили, что выборы были демократическими и никаких серьезных нарушений они не заметили. Такие заявления могли показаться прорывом на фоне всеобщего бойкота Лукашенко Западом, так и не простившим ему разгона Верховного Совета и продления на 2 года своих полномочий в 1996 году.

Однако, после победы поддержанной Западом оппозиции на выборах в Югославии ситуация поменялась. Официальный представитель НАТО Джеми Ши заявил, что «следующей страной в Европе, где НАТО должна применить подобную тактику, будет Беларусь. Мы должны оказать финансовую поддержку на выборах демократической оппозиции режиму Лукашенко», – заявил он. Вслед за этим занервничал и сам белорусский лидер. Перед самым Новым годом он внезапно сменил руководство всех силовых ведомств и заявил, что президентские выборы 2001-го года будут настоящей битвой.

Накануне приезда белорусского президента в Москву в российских средствах массовой информации либерального толка прошла целая волна публикаций, которые ставили под сомнение кремлевскую поддержку Лукашенко, а также дискредитировали его лично. Газета «Сегодня» со ссылкой на анонимные «информированные источники» 12 января распространила информацию о существовании при администрации президента Путина некоей аналитической группы, состоящей из бывших работников белорусского КГБ, которая прорабатывает альтернативные Лукашенко кандидатуры из числа ветеранов спецслужб. Называлось даже имя наиболее вероятного кандидата Кремля. По мнению газеты – это Владимир Мацкевич, недавно уволенный Лукашенко шеф КГБ. Впрочем, сам Мацкевич через 3 дня решительно опроверг публикацию московской газеты.

Одновременно в нескольких российских газетах и на интернет-сайтах, близких к Фонду Эффективной Политики, появились материалы, ставящие под вопрос психическую вменяемость белорусского лидера.

Сам же Александр Лукашенко провел 3 дня в Москве в лучших традициях предвыборного пиара: лично забил гол в хоккейном матче, появлялся перед телекамерами в компании первых лиц России и, по свидетельству очевидцев, был необычайно дипломатичен и мил в общении с российскими политиками и журналистами.

14. 01. 2001

Комментарий с Майдана

Центр Киева впечатляет. Со всех концов города группы по 10–20 человек с оранжевыми флагами стягиваются к Майдану Незалежности. К 8–9 вечера вся площадь до краев заполняется сторонниками Ющенко. Что приводит сюда этих людей? На что они надеются? Почему скандируют имя своего лидера? Некоторые говорят – им платят. Другие утверждают – они борются за свободу. Третьи настаивают – им ненавистно в первую очередь правление Кучмы. Пожалуй, последнее – самое главное. Кучма – это фактически украинский Ельцин: именно при нем на Украине прошла своя бандитская приватизация, при нем укоренилась ужасающая коррупция, в том числе на самой вершине власти. У нас в России, когда во главе страны встал Владимир Путин, произошло обновление власти и ее образа. На Украине обновления пока не было. И неприятие режима Кучмы перекинулось на его выдвиженца – Виктора Януковича.

Для многих оранжевая революция вполне искренняя. Но это не значит, что она стихийная. Без денег – и очень больших денег – организовать оккупацию Крещатика молодежью на две недели просто невозможно. Как невозможно вести массированную про-ющенковскую пропаганду, привозить демонстрантов на автобусах из Западной Украины и кормить, и обогревать в холодные зимние дни десятки тысяч людей.

Если это и революция, то прекрасно организованная и отмобилизованная. Кем? Оппозицией в тесной, почти неприкрытой связке с Америкой. По разным оценкам, американцы начали готовить ее еще в 1999–2000 годах. Леонид Кучма их во многом устраивал – но не до конца. Тогда в Вашингтоне решили, что пора начать менять постсоветских лидеров на собственных ставленников. Успех в свержении Милошевича придал им уверенность. Именно тогда они стали искать антитезу Кучме, который к тому же стремительно терял популярность. Сначала они обратили внимание на Ивана Плюща, но он не показался им перспективной фигурой. В итоге они остановили свой выбор на Викторе Ющенко. Вскоре он начал пользоваться повышенным вниманием в Вашингтоне, у него появилась жена-американка, а примерно за год до выборов США стали планомерно готовить почву для его победы. Выборы на Украине будут признаны демократичными, лишь если победит Ющенко – такова была линия Вашингтона. При этом американское участие в выборах на стороне Ющенко не было особенно заметным – в отличие от чрезмерной внешней активности российских политтехнологов вокруг фигуры Януковича. Но от этого оно было только серьезней и эффективней.

Оправдаются ли надежды на Ющенко миллионов его избирателей? Большой вопрос. Пока мы видим, что лидеры оппозиции используют десятки тысяч оранжевых своих сторонников как инструмент постоянного давления на власть, запугивания Верховной Рады и Верховного суда. Не прошло в Раде голосование за отставку правительства Януковича – оранжевые в тот же день вламываются в здание Рады. На следующий день Рада уже более послушна. Правда, нескольких голосов еще не хватает, но дело успешно довершают щедрые посулы Юлии Тимошенко. Только постоянным давлением отмобилизованных масс можно объяснить и решение Верховного суда, которое прямо противоречит законам Украины.

И последнее. Несмотря на созданный Ющенко образ рыцаря без страха и упрека, который сражается с режимом Кучмы, Ющенко как бывший премьер сам был частью этого режима. Как и Юлия Тимошенко, которую западная печать упорно называет «украинской пассионарней». Но с той же пассионарностью, что она сейчас зовет людей на штурм государственных зданий, Тимошенко еще совсем недавно самозабвенно делила собственность. Рядом с Ющенко и Тимошенко еще 8 бывших высших сановников, перешедших на их сторону. Все они были частью того самого – коррумпированного и авторитарного режима, который сегодня так яростно обличает оппозиция. И сегодня в Киеве идет не столько схватка за свободу и демократию, сколько за доступ к власти и ресурсам. Только этого совершенно не понимают большинство их тех, кто митингует на Майдане Незалежности.

4. 12. 2004

Куда идет Украина

Результаты последних маневров в Киеве объявлены историческими, и им стоя рукоплескала Верховная Рада. На самом же деле они таковыми не являются. Это всего лишь временный компромисс между Леонидом Кучмой и оппозицией. Фрейдистская проговорка спикера Рады Владимира Литвина все ставит на свои места: «Да проголосуйте вы ради бога – все равно новый президент придет и десять раз все изменит!»

Скорее всего, так и будет, и нынешняя политическая конфигурация Украины еще не раз изменится. Но уже сейчас можно сделать некоторые выводы о предварительных результатах так называемой оранжевой революции в Киеве.

Вывод первый. То, что мы видели на улицах и площадях Киева – это лишь верхушка айсберга широкого народного движения против режима Леонида Кучмы. Однако парадокс состоит в том, что в лидеры это движение избрало себе выходцев из гнезда кучмовского, плоть от плоти его коррумпированного правления.

«Я еще раз получил подтверждение, – заявил лидер социалистов Александр Мороз, – что борьба за президентство идет как борьба разных кланов за власть. И получив президента Ющенко, мы не будем иметь гарантий, что Украина будет развиваться демократическим путем… Эта та же старая власть, которая, будучи отстранена от власти, рвется к ней».

Что из этого следует? А то, что плоды революции скорей всего будут украдены у тех, кто мерз в палатках и на площадях, теми, кто успешно делил собственность еще при Кучме, а теперь надеется продолжить это с утроенной энергией.

Вывод второй. Происходящее в Киеве на протяжении последних двух недель – это отражение мощной национальной волны, идущей с Запада на Восток. Некоторые, в том числе и в западной прессе, называют ее националистической. Как писала газета «Интернэшнл геральд трибюн», «было бы неверно романтизировать массовые протесты на улицах Киева, которые имеют неприятный привкус украинского национализма». Сами оранжевые предпочитают, конечно, другое слово – патриотическая волна. Эта волна уже затопила Киев, и то, что там почти все говорят по-русски, ничего не означает. Мы – другая нация, – убеждал меня в Киеве один из помощников Ющенко. И вот эта – другая нация, во главе с лидерами из Львова, Тернополя и Ивано-Франковска – уже подчинила себе центр страны, а вскоре попытается подчинить юг и восток. И не исключено, что лет через 5 – 10 по-русски там будут говорить намного меньше людей, чем сейчас.

Вывод третий. Сейчас вся украинская оппозиция – от Юлии Тимошенко и советников Ющенко до лидера ударного кулака оппозиции – молодежной организации «Пора» заверяют нас, что не считают Россию своим врагом.

Однако совершенно очевидно, что усиливающаяся на Украине национальная волна сопряжена с антирусскими настроениями, у нее есть явная антироссийская подкладка. Как была она у многих лидеров прежней Украины – от гетмана Мазепы до Симона Петлюры.

Вывод четвертый. Придя с Запада и затопив центр страны, национальная волна с неизбежностью двинется на восток. Оппозиция уже намерена отправить туда оранжевые поезда для агитации за Ющенко перед выборами 26 декабря. А Ющенко требует отставки и судебной ответственности для губернаторов, которые говорили о возможности отделения своих областей. Можно не сомневаться, что когда он станет президентом, то постарается разобраться с восточными губернаторами – ведь на Украине губернаторы назначаются именно президентом. Впрочем, представители восточных регионов уверены, что политическая атака на восточные области – ющенковский «дранг нах остен», столкнется с большими преградами.

И вывод пятый. В стане Ющенко говорят, что став президентом, он первым делом начнет налаживать отношения с Россией. Однако уже ясно, что Украина серьезно сдвинется в сторону ЕС и особенно НАТО.

11. 12. 2004

В ЕС стремятся ворваться дикие гунны

Европа в ужасе: в ЕС стремятся ворваться дикие гунны – Украина, Молдова и Грузия. Для Европы это катастрофа: уровень жизни, особенно в Грузии и в Молдове, ниже, чем в самых бедных странах Балкан, которые ЕС не торопится принять в свои ряды. Потому-то и хотят в Тбилиси и Кишиневе припасть к молочным соскам Европы: паразитировать на России им все трудней, значит, надо найти, к кому присосаться. Тем более, что для ЕС эти страны – случай особый. Ведь принять эти страны в Евросоюз – значит геополитически ослабить Россию. И именно на этом пытаются сыграть Киев, Тбилиси и Кишинев, ибо более ничего предложить Европе они не могут.

Но их главный союзник – Америка. А ей важно, чтобы эти страны оказались в Евросоюзе по двум причинам:

– во-первых, нужно выдернуть их из-под влияния России,

– и во-вторых, так можно ослабить сам Евросоюз, который становится все более самостоятельным и все больше нервирует Америку.

США думают так – чем больше будет членов в ЕС, тем менее дееспособной будет Европа политически. Тем более что новые члены ЕС из Восточной Европы – наиболее активные проводники интересов Америки в Евросоюзе. Не случайно Буш и Рамсфелд с таким восторгом говорят о новой Европе: Польша и Латвия – это вам не Франция и Германия. Варшава и Рига никогда не критикуют Америку, поддерживают любые ее военные акции, горячо аплодируют чеченским террористам и высоко держат знамя оранжевых переворотов. Любопытно при этом, что официальный друг Путина Джордж Буш поляков и латышей не только не одергивает, но и поощряет: не случайно по пути в Москву на 9 мая он заедет в Ригу, а потом тут же отправится в Тбилиси. Одно это говорит о характере его дружбы больше, чем тысячи заявлений.

Но в Европе прекрасно понимают, что, приняв Украину, Молдавию и Грузию в ЕС, они резко ослабят Европу и еще более усилят проамериканский фланг. А потому перспективы для этих трех стран пока эфемерны. Однако Киев настроен решительно. Вот какие две главные идеи, которые Украина пытается продать европейцам. Первое: если до сих пор знамя демократии и оранжевых переворотов несла на восток Польша, то отныне его возьмет в свои руки Украина. Куда она его понесет на восток – понятно: первая остановка – Минск, вторая – Москва. Не случайно обосноваться в Киеве всерьез готовятся и Березовский и его правая рука Бадри Патаркацишвили, скрывавшийся до сих пор в Тбилиси. Уже куплена огромная собственность в Феодосии, уже готовится перенос бизнеса Патаркацишвили в Киев. Именно отсюда, с украинского плацдарма, видимо и будут наноситься смертельные удары по режиму Путина.

Второй момент – Украина претендует на роль новой региональной державы и лидера ГУААМА – альянса, имеющего заметную антироссийскую направленность. Помочь ей начать играть такую роль должны, по замыслу Киева, США и Европа.

США, несомненно, будут помогать в этом Киеву – вероятно, именно об этом будут беседовать 4 апреля Буш и Ющенко в Вашингтоне. С Европой сложнее: ни Жак Ширак, ни Герхард Шредер не хотят из-за поддержки Украины ссорится с Россией. Как бы ни подталкивали американцы и евроатлантисты к этому Германию, германский канцлер выше ценит отношения с Москвой. И потому намерен быть крайне осторожным.

Насколько хватит, однако, Германии запаса осторожности, учитывая мощное давление антироссийских сил по обе стороны океана? Ответ на это не может пока дать никто.

02. 04. 2005

И что же Москва? А ничего…

Нам пора, наконец, понять: нашу чрезмерную уступчивость и податливость повсеместно принимают за слабость. А то, что у нас в Кремле считают «доброй волей» за его пределами воспринимают как отсутствие воли. В свое время погрозили немного санкциями Кишиневу за оскорбительное поведение в адрес России – и ничего не предприняли. И вот теперь пожинаем плоды. Крошечная Грузия, полностью зависящая от нашего газа и электричества, ставит нам один за другим ультиматумы. То ее руководство произвольно понижает статус визита нашего министра иностранных дел. То требует от нас немедленно вывести базы. То демонстративно отказывается ехать в Москву на саммит СНГ и юбилей победы.

И что же Москва? А ничего. Говорит, что готова, мол, потерпеть еще немного, пока наши соседи повзрослеют и станут вести себя более трезво. Ну что же, терпеть придется долго. Насколько долго? Столько не живут. И все то время, что мы будем ждать, а нас будут унижать и над нами будут издеваться.

Вот мы от Грузии, паразитирующей на наших энергоносителях, все терпим и терпим. А г-н Саакашвили все наглеет и наглеет. Только что, выступая в Тбилиси, он заявил, что, оказывается, русские, подобно римлянам, туркам, персам, монголам, пытались уничтожить грузинский народ. Его соратники открыто называют Россию враждебной страной. А мы своими ценами на энергоносители оплачиваем пребывания такого режима у власти.

Или взять Латвию. Мы и Вике-Фрейберге, неоднократно оскорблявшую русских, зачем-то на юбилей пригласили, и заверяли Ригу, что готовы подписать с ней соглашение по границе… И что же? А то, что для наших соседей все это – не признак доброй воли, а признак безволия. Особенно это стало заметно после поездок Буша в Ригу и Тбилиси. После этих визитов руководители этих стран впали в состояние полной эйфории. Теперь Латвия заявляет нам претензии на часть нашей территории.

А вернувшись из Москвы в Ригу, Вике-Фрейберге сделала ряд резких заявлений. «Есть те, кто как собаки при идущем вперед караване скулят на обочине дороги и брюзжат от своей ненависти», – заявила в Риге глава Латвии в речи, которая транслировалась по латвийскому телевидению.

Кого же она имела в виду? Надо полагать нас, граждан России и наших соплеменников в самой Латвии. Правда, образ скулящей от восторга собаки, подобострастно виляющей хвостом, годится больше для характеристики тех в Латвии, кто до сих пор никак не может отойти после визита Буша. Но результат налицо – задабривание приводит и к новым оскорблениям, и к новой враждебности.

На днях Сергей Лавров сказал одну важную вещь: нам не надо сливаться с ЕС и НАТО, заявил он, поскольку Россия вполне может претендовать на роль самостоятельного фактора в мировой внешней политике. Хорошие слова. Тем более что ни в ЕС, ни в НАТО нас все равно не пустят. Но эти слова требуют подтверждений на деле. А вот этого как раз и нет. Бесконечное терпение не есть признак силы и самостоятельности. Это – признак слабости.

14. 05. 2005

Все они из одного гнезда

Основательно подзабытый в сегодняшней России Фридрих Энгельс вывел непреложный закон любой революции: после ее победы бывшие союзники по завоеванию власти становятся злейшими врагами. Не избежала этой участии и украинская оранжевая псевдореволюция. Отныне Ющенко и Тимошенко – принципиальные противники, а вокруг власти началась схватка всех против всех.

Народ Украины просто-напросто обманули. Майдану и стране обещали быстрое процветание, расчистку кучмовских авгиевых конюшен, честность, прозрачность и нещадную борьбу с коррупцией. На деле же страна и майдан получили экономический упадок, новую, а по сути старую грызню за собственность, новую, а по сути старую коррупцию и схватки на самом верху оранжевой власти. «Казалось, что мы делаем все по-новому, но большинство вещей остались неизмененными со времени правления Кучмы», – подвел мрачный итог спикер Верховной Рады Владимир Литвин.

Майдан был силен своим яростным отторжением режима Кучмы и не менее яростными надеждами на новую власть. Но эта власть предала и сам майдан, и его надежды. Выяснилось то, что и должно было выясниться: для тех, кто возглавлял оранжевый майдан, он был в основном способом прийти к власти и личному обогащению.

Другого ожидать было трудно. И Ющенко, и Тимошенко, и Порошенко, и иже с ними – все эти люди сформировались и выросли при Кучме, все – птенцы его, кучмовского гнезда. Именно Кучма привел Ющенко во власть. Именно Кучма привел Тимошенко во власть. Почему же они будут отличаться от своего прародителя? Почему должны быть большими идеалистами, чем сам Кучма?

Потрясения на Украине не закончились. Они, возможно, только начинаются. Через полгода, в марте – парламентские выборы. На кону – ключевой пост премьера, который, по украинской конституции, будет повесомей поста президента. За него и развернется главная схватка. Чисто внешне кажется, что Ющенко удалось отсечь от власти неистовую Юлию Тимошенко, которая явно противопоставляла себя президенту. В этом смысле он избавился от серьезного соперника внутри власти. Однако теперь именно Ющенко, а не Тимошенко будет нести ответственность за экономическое состояние страны и промахи правительства. Так что даже если это и победа Ющенко, то временная: популярность Тимошенко близка к популярности Ющенко, по последним опросам ее поддерживает 40 процентов населения. Сильная и амбициозная, она использует эту отставку для того, чтобы поднять знамя нового оранжевого переворота – и одержать на сей раз победу уже над Ющенко. Вчера в Киеве Тимошенко предупредила: отныне они с Ющенко – политические соперники. Отныне железная Юлия начинает новый поход – против Ющенко. С той же страстью, что шла против Кучмы.

Следующие полгода станут временем нового ожесточенного этапа политической борьбы. Что же касается состояния страны, то вряд ли у кого будет время серьезно думать о гражданах Украины в момент, когда столь высоки ставки в очередной на сей раз, оранжевой схватке за власть.

10. 09. 2005

А, господа демократы?

Вспомним, сколько энтузиазма среди наших либералов породила смена власти в Грузии и на Украине! Какие песнопения раздавались в адрес бархатных революций! Как превозносила наша псевдодемократическая печать их лидеров – Ющенко и Саакашвили! И большей частью лишь за то, что они развернулись лицом к Западу и спиной к России. Как восхищались лидеры наших правых оранжевыми переворотами! Как завидовали происходящему на майдане и мечтали это увидеть в Москве!!!

Но есть время разбрасывать и есть время собирать камни. Сейчас осень. В Киеве и Тбилиси наступает время сбора камней. И выясняется, что урожай-то скудный… Популярность Саакашвили упала до 19 процентов. И вот уже на площадях Тбилиси шумят митинги тех, кто ненавидит былого любимца демократических грузинских масс. И кого мы видим во главе этих митингов? Саломэ Зурабишвили, парижскую грузинку, недавнего министра иностранных дел Грузии, только что изгнанную с этого поста! Как и часть народных масс, недавно носивших Саакашвили на руках, г-жа Зурабишвили теперь разочаровалась в тандеме Саакашвили – Бурджанадзе и готова возглавить против них новый оранжевый поход. И вот она уже пишет президенту Шираку письмо, пытаясь объяснить, сколь антидемократична нынешняя грузинская власть. И вот уже недавний избранник Запада рискует потерять его поддержку…

В Киеве Ющенко предает идеалы майдана. Он против пересмотра коррупционных сделок кучмовской эпохи, ибо это грозит экономической неразберихой и недовольством западных инвесторов. И вот уже Ющенко изгоняет из власти революционную пассионарию Юлию Тимошенко, которая была намерена расстаться с наследием Кучмы. И вот уже он встречается с олигархами, которых он еще недавно обещал раскулачить. И вот уже он отбивается от обвинений в том, что обманул страну, сказав ей, что его отравили спецслужбы. И вот уже он увольняет генпрокурора Пискуна, поскольку тот слишком многое знает…

Идеалы майдана преданы. Революция предана. Она, увы, не состоялась. Завидовать оказалось нечему.

И еще. Наши демократы долго и упорно приводили нам в пример Эстонию и Латвию как образцы движения на Запад. Как страны, с которыми пора уже начинать дружить. Как государства, перед которыми мы кругом виноваты. Разве не об этом постоянно твердят нам либеральные издания и демократические политики? И вот на днях пример свободы и образец для подражания – Эстония – решила объявить днем траура день освобождения Таллина от фашизма. Каков пример и образец! Так что, господа демократы, склоним головы в преклонении перед теми, для кого гитлеровская оккупация была самым счастливым временем в недавней истории? Вплоть до того, что по ЭТОМУ времени объявляется траур?

А, господа демократы?..

22. 10. 2005

Украденные миллионы

Организаторов «украинского лохотрона» – под суд. С таким лозунгом выступил на этой неделе беглый российский олигарх Борис Березовский. Лохотроном Березовский окрестил предвыборную кампанию президента Украины Виктора Ющенко. Известно, что Березовский пожертвовал на нее немалые суммы. Но далее отношения олигарха с оранжевыми властями не заладились. В частности, олигарх, который хотел одно время обосноваться в Киеве, так и не получил визу на Украину. Видимо, Ющенко в последний момент застеснялся такого соседства.

И вот теперь разочарованный Березовский требует у ряда правительственных чиновников извинений и отчета о том, как именно были потрачены его деньги. В случае отказа Березовский угрожает «оранжевым» английским судом. А там за лжесвидетельство и мошенничество, а Березовский утверждает, что это именно мошенничество, можно получить 8 лет тюрьмы. Ответчиками в этом случае могут стать госсекретарь Олег Рыбачук, экс-министр МЧС Давид Жвания и бывший первый помощник президента Александр Третьяков.

Сам Ющенко утверждает, что не имел никаких контактов с Березовским, хотя олигарх настаивает, что они не раз говорили по телефону. Напомним, что месяц назад экс-президент Украины Леонид Кравчук заявил, что принадлежащие Березовскому организации переводили немалые деньги на счета финансировавших предвыборную кампанию фирм. Прозвучали и цифры: 15 млн. долларов. Атак как эти деньги были кем-то переданы и кем-то получены, то угрозы Березовского приобретают вполне реальный характер. Тем более что по украинскому законодательству финансирование предвыборной кампании из-за рубежа строго запрещено.

На этой неделе в Италии были выданы ордера на арест 8 российских граждан. Причем одна из них – дочь секретаря Союзного государства России и Белоруссии Павла Бородина, 35-летняя Екатерина Силецкая. Другой видный потенциальный арестант – 57-летний экс-глава Росвооружения, генерал КГБ Евгений Ананьев. Прокуратура итальянского города Тренто обвинила их в отмывании $62 миллионов, якобы украденных при реставрации Кремля в 1996 году. Как считают близкие к Кремлю эксперты, новый виток забытого дела Мабетекса вполне может быть элементом давления на российское руководство в связи с планами объединения с Белоруссией: хорошо известно, что готовящийся российско-белорусский союз сильно раздражает Запад, и прежде всего США. А Павел Бородин, как известно, занимает пост госсекретаря Союзного государства.

Реанимированное дело Мабетекса оказалось в одном ряду с делом экс-главы Минатома Евгения Адамова, обвинениями комиссии ООН в адрес Александра Волошина и попыткой вызвать в американский суд по делу ЮКОСа министра Виктора Христенко. Это наводит наблюдателей на мысль, что это не случайная цепь событий. Остается, конечно, вероятность, что действия прокуратуры города Тренто не связаны с начавшейся на Западе кампанией по отлову крупных российских чиновников, а действительно вызваны отдаленными последствиями дела Мабетекс. Однако в современной политике такой вариант представляется маловероятным.

12. 11. 2005

Терять нам особенно нечего

В прошлое воскресенье Черногория проголосовала за отделение от Югославии. Причем сторонники отделения чудесным образом получили именно столько, сколько требовалось – 55, 4 процента голосов, то есть чуть больше 55-процентного барьера. И США и Евросоюз тут же признали результаты референдума и поздравили с ними черногорского президента Джукановича. Никто не изучал итогов голосования, никто не ставил под сомнение результат, хотя имелись указания на то, что с ним далеко не все было в порядке. В частности, накануне референдума по телевидению была показана запись о том, как сторонники отделения скупали голоса крестьянских семей – в обмен на финансовую и другую помощь. Однако, поскольку итоги референдума были выгодны Западу, возражений они у него не вызвали.

Не будет у Запада возражений и против референдума в Косове, который, вне всяких сомнений, приведет к отделению Косова от Югославии под аплодисменты западных политиков. И здесь встает очень важный вопрос для России: как ей вести себя ввиду отделения Черногории и будущего очень и очень вероятного отделения Косова?

Ведь у наших южных границ есть две непризнанные республики, находящиеся практически в положении Косово. И обе требуют отделения от Грузии. И если Косову можно будет отделиться, то почему нельзя Абхазии? Здесь должны быть единые правила и единые нормы. Однако наши западные партнеры так не считают. Они уверены, что могут помочь Косову отделиться, но запретить то же самое Южной Осетии и Абхазии. Так же думает и лидер Грузии Саакашвили, который взял курс на резкое сближение с Западом в надежде вернуть сбежавшие от Грузии республики.

Однако России нельзя соглашаться с таким подходом. На Западе приватно признают, что помогут Косову обрести независимость потому, что плохо относятся к Сербии. В то же время нынешнее руководство Грузии словно провоцирует нас на враждебность. Саакашвили заявляет, что в лице России имеет дело с сильным и коварным врагом. Так разве мы не имеем права на плохое отношение к нынешнему руководству Грузии? И нужно ли нам учитывать его позицию, если самые демократические страны Запада не считают нужным в такой ситуации считаться с интересами Сербии? Что мешает нам в этом случае занять такую же позицию в отношении Абхазии и Южной Осетии?

Кроме того: если Россия намерена вернуться на мировую арену как великая держава, нам не следует бояться вести себя как такая держава. Посмотрите: сегодня мы ведем себя очень аккуратно и, в отличие от США, никуда не посылаем войска и никого не заставляем жить по-своему. Но нас все равно обвиняют в имперских амбициях, в попытках шантажа соседних государств, в использовании газа как инструмента нажима на Украину и Грузию.

Более того: на Западе есть сомнения – а вправе ли Россия претендовать на положение самостоятельного центра силы, как, скажем, Китай? Или эти претензии необоснованны, завышены, а за ними скрывается на деле лишь пытающийся казаться сильным Кремль?

На последнем саммите с руководством ЕС в Сочи Владимир Путин показал, что Россия ощущает себя все более и более уверено. И, видимо, ей не следует бояться занять более определенную позицию и по статусу Абхазии и Южной Осетии. Да, это вызовет ярость в некоторых кругах в Вашингтоне и Брюсселе. Но у этих кругов вызывает ярость само по себе существование самостоятельной России. Однако ярость проходит, и уступает место уважению к сильной стране, если эта страна может показать и доказать свою силу. И тогда уважение становится нормой.

Так что терять нам особенно нечего. Если Россия намерена быть самостоятельным фактором в мировых делах, то нам не избежать такого рода решений.

27. 05. 2006

Мы просто обязаны брать с них пример

«Румыния все еще остается разделенной на две страны», – заявил на днях румынский президент Траян Бэсеску, имея в виду собственно Румынию и Молдавию. Тем самым он ясно обозначил претензии Бухареста на бывшую советскую республику. И подтвердил, что эпоха территориальных переделов в Европе еще далеко не закончена.

Британская газета «Таймс» недавно вообще предрекала, что 2020-му году изменится вся территориальная конфигурация Европы. И на ее карте появятся еще 11 новых государств. Начало уже положено: при помощи США и Западной Европы от Сербии уже отделилась Черногория, в пределах двух-трех лет, а то и раньше, отделится Косово. Однако, судя по всему, не исключены и поглощения. Во всяком случае, румынская заявка на Молдавию весьма красноречива. Премьер Румынии даже обрисовал сценарий поглощения: сначала и Румыния, и Молдавия вступают в Евросоюз, а затем, внутри ЕС, объединяются в одно государство.

Теперь посмотрим, как отреагируют на это в Брюсселе и в Вашингтоне. Что-то говорит мне о том, что там инициатива Бухареста не вызовет особого возмущения. Скорее – поддержку. Ибо на Западе царит двойной подход: отстаивать целостность своих союзников, например, Украины и Грузии, и поддерживать расколы тех стран, которые им не слишком нравятся. А если что-то можно отщипнуть от России, так это вообще святое дело.

Вспомним, как на протяжении нескольких лет наши американские, да и европейские партнеры все уши прожужжали нам о том, что мы непременно должны вести переговоры с чеченскими боевиками, прежде всего с Масхадовым. А о чем мы могли вести с ними переговоры? Ведь боевики не раз заявляли: цель у них одна – отколоть Чечню от России. То есть наши западные друзья предлагали нам вести переговоры об отделении Чечни, то есть о том, чтобы Москва отказалась от принципа территориальной целостности России.

Сейчас в США выражают тревогу в связи с возможным отделением от Грузии Абхазии и Южной Осетии. И даже обвиняют Москву в потворстве «сепаратизму». Именно об этом вели на этой неделе речь Джордж Буш и Михаил Саакашвили на своей встрече в Вашингтоне. При этом, пытаясь заручиться поддержкой Джорджа Буша, Саакашвили, обмиравший от любви к президенту США, вел себя просто неприлично.

Однако возникает законный вопрос: если можно Черногории и Косово, то почему нельзя Абхазии и Южной Осетии? И если Молдавия может войти в Румынию, то почему в США так встревожены возможным объединением России и Белоруссии? Ответ на эти вопросы, впрочем, понятен.

Менее понятно, как собираются в Бухаресте проглотить Приднестровье, населенное в основном не молдаванами, а русскими и украинцами, которые ни в какую Румынию вливаться не хотят. И здесь Россия должна, конечно же, сказать свое веское слово. Тем более что наши западные друзья плюс румыны осенью 2003 года уже сорвали план Путина по Молдавии. План состоял в том, чтобы превратить Молдавию в федерацию, дав федеративный статус Приднестровью. Но в планы стран НАТО и, конечно, Румынии это не вписывалось. Они видели свою задачу в другом – включить Молдавию в ареал своего влияния, а Приднестровье подчинить и растворить. Точно так же, как оранжевые и из зарубежные патроны мечтали подчинить и ассимилировать южные и восточные области Украины, которые тянутся к России.

Подведем итог. Если Румыния хочет вобрать в себя Молдавию, то нам следует дать понять: мы не возражаем, но только – без Приднестровья. В конце концов, в мире, где идет жесткая схватка за передел стран и территорий, Россия не должна стесняться поступать точно так же, как действуют ведущие мировые демократии и их сателлиты. Более того – мы просто обязаны в этом случае брать с них пример.

08. 07. 2006

Поговорите с нашими адвокатами

В конце 90-х годов по всей мировой системе был нанесен мощный удар: США и страны НАТО вопреки отсутствию ясной резолюции Совета Безопасности ООН начали бомбить Югославию. С этого дня начался распад всей системы международного права, основанного на Уставе ООН. Уже два года спустя с приходом в Белый Дом администрации Джорджа Буша ее идеологи объявили: великой и всемогущей Америке никто не указ, отныне она будет поступать так, как считает нужным. Тогда президент США спросили, как он относится к международному праву. «Международное право? – ответил Буш. – Спросите моего адвоката». И вскоре без серьезных оснований отдал приказ о нападении на Ирак. Так международное право было прочти похоронено самой Америкой, а ООН превращена в старушку у подъезда, которая недовольно следит за поведением хулиганов, но ничего не может поделать. Америка сама разрушает мировой порядок, и это не сулит миру ничего хорошего – к такому выводу пришел известный американский финансист и политик Джордж Сорос.

В этих условиях аппеляция США к Договору о нераспространении выглядит почти насмешкой. Отрицая систему ограничений, невыгодную для себя, Вашингтон настаивает на ограничениях, невыгодных для других. Ясно, что и другие на это не всегда согласны. Тем более, что вопреки всем договорам и санкциям в период с 1968 по 1998 год Израиль, Индия и Пакистан вооружились ядерными боезарядами. Но если им можно, то почему нельзя нам – так, видимо, решили в Тегеране. А в Пхеньяне всерьез восприняли то, что Буш включил Северную Корею число стран «оси зла». А значит – может атаковать ее в любой момент, как атаковал Ирак. В этой ситуации ядерное оружие выглядит для северокорейского режима как единственная реальная гарантия его безопасности.

Если же ядерное оружие создаст и Иран, то об уникальном положении 7 официальных ядерных держав придется позабыть. Многие страны – и среди них Египет, Турция, Япония и Южная Корея – могут поддаться на соблазн запастись собственной ядерной бомбой.

Дальше – больше. Никто иной как страны Запада аплодировали распаду Югославии и выражали радость по поводу ее раскола на ряд независимых государств. А затем повивальной бабкой независимости Черногории и Косова, которое скоро тоже официально отделится от Югославии. Тем самым страны Запада взорвали дотоле безусловный принцип территориальной целостности государств.

Но если можно косовским албанцам, то почему нельзя нам – задались вопросом в Приднестровье, Абхазии и Осетии. США попытались объяснить: Косово, мол, уникальный случай. Но это лицемерие. На деле логика Америки другая: Молдавия и Грузия должны оставаться целостными потому, что они хотят в НАТО, и вообще американские союзники. Но такой двойной стандарт не работает. Всерьез относиться к нему нельзя. США и НАТО остается лишь одна возможность – силой заставить непризнанные республики вернуться в состав Грузии и Молдавии. Но готов ли к этому Запад и есть ли у него такая сила?

Каждый день и почти каждым своим поступком США и их союзники взрывают мировой статус кво. Так должна ли защищать такой статус кво Россия? Или же нам пора брать пример с Америки? И, когда нам выгодно, целенаправленно стараться добиваться своего, тем более, что международное право уже давно не безусловно. О его конце провозгласила администрация Буша, не полагая, что это бумерангом ударит по самой Америке и ее интересам.

Сегодня Приднестровье просит нас признать его независимость. Завтра об этом нас попросят и Сухуми. От того, как мы поведем себя в этом водовороте событий, зависит, будет ли Москва участвовать в неизбежном и неумолимом переустройстве мира. Или же предоставит пожинать плоды такого переустройства другим. Тем самым, которые все развернут в свою пользу, а потом на все наши претензии ответят: «Международное право? А разве оно еще существует? Поговорите с нашими адвокатами».

10. 10. 2006

Ответ Фрейберге

Как вы думаете, что общего между такими мало похожими политиками, как президент Латвии Вике-Фрейберге и президент Грузии Михаил Саакашвили? Помимо того, что оба президента не сильно любят Россию? Именно, ответ верный: оба патологически влюблены в НАТО. И оба верят в альянс больше, чем в господа Бога. Судите сами. Ради саммита НАТО в Риге, который проходил в эти дни, детей освободили от школы, а чиновников – от работы. Город замер в ожидании великого чуда – приезда лидеров альянса и наместника Бога на Земле – самого президента США. Придя в неописуемое волнение от предстоящего события, президентша Латвии со слезами на глазах заявил: «Даже если бы нас атаковали с Марса, я была бы уверена, что НАТО отреагировала бы незамедлительно и приняла бы все необходимые меры, чтобы защитить нас».

Г-жа Викке-Фрейберга, по профессии – врач-психиатр, и прежде производила впечатление моментами экзальтированной особы. Но сейчас, согласитесь, она превзошла саму себя. Если верить ей, то НАТО отныне уже не евроатлантический, а галактический военный блок, способный отбить даже внеземное нашествие. Правда, предположение, что в своих планах нападения на Землю марсиане выберут для главного удара именно Латвию, выглядит странноватым. С чего бы это? Однако предположим, что марсиане решили высадиться прямо в центре Риги, на площади Свободы. Я так и вижу президента США и лидеров НАТО в момент марсианского нашествия на Ригу, как они, не жалея живота своего, обсуждают не то, как спастись самим, а как спасти именно Латвию! Уверен, что после этого заявления марсиане сто раз подумают, прежде чем напасть.

«Это абсолютно фундаментальный принцип альянса, и если альянс предаст этот принцип, то он развалится», – предупредила Викке-Фрейберга. Вот тут она права. В случае марсианского и вообще внеземного нашествия, полагаю, что глава о взаимной обороне, на которую так уповает Фрейберге, в действие не вступит, и альянс действительно развалится. Так как сомнительно, что защита Латвии будет среди приоритетных задач стран НАТО.

Теперь, однако, понятно, почему Викке-Фрейберга проиграла дипломату из Южной Кореи в конкуренции за пост Генсека ООН. Организация совместного отпора марсианам – не та тема, которая сейчас популярна в ООН. Впрочем, глава Латвии сообщила, что следующим летом, когда ее президентский срок подойдет к концу и ей придется уйти, она готова занять любой «захватывающий» пост. У меня уже есть предложение: назначить г-жу Викке-Фрейбергу специальным уполномоченным генсека ООН по отражению марсианского нашествия. Вполне захватывающая работа, как вы полагаете?

02. 12. 2006

Ракурс Туркменбаши

У европейских и американских политиков было как минимум 6 лет от расстрела Белого дома до ухода Бориса Ельцина из Кремля, чтобы выразить беспокойство положением дел в России и, в частности, состоянием российской демократии. Например, в связи с невиданным засильем олигархии. Или созданием системы глубоко эшелонированной коррупции. Или тем, что при нездоровом Ельцине окопалась не имеющая никакой легитимности группа физических лиц, которая правила Россией как своей собственной компанией – в нарушение всех демократических принципов.

Но почему-то тогда, в 90-е годы, все это не вызывало столь жестких оценок ни в Евросоюзе, ни в США. Вот что писала недавно по этому поводу американская газета «Уолл стрит джорнэл»: «Запад благосклонно относился к эксцентричному и пьющему президенту Борису Ельцину, бывшему коммунистическому чиновнику, которому удалось разрушить тоталитарную систему с помощью свободных выборов. Но под разговоры о демократии и свободном рынке в России развернулся бой без правил за деньги и власть. К концу 1990-х гг. стали очевидны его итоги: миллионы людей обеднели и потеряли иллюзии».

Почему же тогда Запад никак на это не реагировал? Разве такое приличные люди могли называть демократией? А называли потому, что их устраивала слабая, зависимая, загнивающая, вымирающая и бессильная Россия. Им нравилась Россия, которой можно было навязать пресловутые Соглашения о разделе продукции, которые на деле были кабальными контрактами, на которые никогда не пошли бы ни в Саудовской Аравии, ни в Нигерии, ни даже в нищей Анголе.

Им нравилась Россия, которой можно было приказать в крайне неудобные для нее сроки выводить войска из Прибалтики – и она бросалась выполнять приказ, выводя войска в чисто поле, в палатки, занесенные снегом.

Им нравилась Россия, которая не только не смогла помешать бомбардировкам Белграда, но и помогла НАТО заставить Милошевича подписать капитуляцию – и это ради того, чтобы в июне 1999 года Ельцин мог покрасоваться на саммите «Большой восьмерки» в Кельне. Им нравилась Россия, которой можно было помыкать и которая была счастлива услужить, которая была в долгах как в шелках и пресмыкалась перед МВФ.

Им нравилась такая Россия. И они называли ее демократической. А почему она вымирала и разлагалась при такой замечательной демократии – это их не волновало. А нынешняя Россия, которая не подписывает Энергетическую хартию и другие невыгодные нам документы, которая имеет свой взгляд на решение проблем Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии, которая хочет усилить свое влияние и в мире, и на бывшем советском пространстве – такая Россия г-ну Карелу де Гюхту и многим ему подобным, конечно же, не нравится.

23. 12. 2006

Слов нужно меньше, а действий – больше

Когда 9 апреля Сергей Лавров заявил: «Мы будем делать все, чтобы не допустить принятия в НАТО Украины и Грузии», со стороны Госдепа США мы сразу же услышали: а что вообще это значит?! Пусть Россия разъяснит, что она имеет в виду. На это нам следовало бы ответить тем же: пусть США и НАТО разъяснят, что они имеют в виду, когда тащат Украину и Грузию в альянс? В чем цель?

Нам твердят одно: цель – в расширении зоны свободы и демократии. Однако расширение военного альянса и расширение зоны свободы никак не связаны между собой. Это – сплошное. Швейцария стала демократией, когда не было ни США, ни тем более НАТО, и пребывает такой, не будучи членом НАТО. Австрия – не менее, а более демократична, чем Америка, но в НАТО не вступает. Напротив, в свое время в НАТО была включена полуфашистская Португалия во главе с диктатором Салазаром. Не исключили из НАТО и Грецию, когда в 1967 году там пришли к власти «черные полковники».

Причина? Португалия прикрывала юго-западный фланг НАТО в годы «холодной войны», а Греция была важна, поскольку она находилась на границе с Варшавским Договором. И в том, и в другом случае речь шла о геополитике.

«Было бы, безусловно, приятно считать, что предоставление членства в НАТО Украине и Грузии связано с западными принципами. Однако на деле это связано с желанием НАТО укрепить своею мощь», – пишет обозреватель «Файнэншл таймс» Гидеон Райхман. Никто не мешает Украине созидать демократию в условиях нейтральности и не будучи в НАТО. Но – нет. Ее нужно официально ввести в зону стратегического господства США.Обратите внимание:

Сначала страны НАТО говорили: вопрос о вступлении в НАТО будут решать народ Украины. Джордж Буш лично сказал это в Риге. Но за год настроения на Украине не изменились, и в Бухаресте лидеры НАТО забыли о народе Украины, который не хочет в НАТО. И заявили, что Украина будет принята в альянс. Поэтому реакция России вполне понятна.

Другое дело, что нашим западным партнерам хорошо бы разъяснить, чем для них будет конкретно чревато для них втягивание Украины в НАТО. Чтобы они поняли: за это придется заплатить серьезную цену. В этом смысле подготовка к расширению отношений с Абхазией и Южной Осетией, если она действительно ведется Кремлем, совсем другое дело. Путин уже пытался все по-человечески объяснить нашим партнерам по НАТО. Сначала в Мюнхене – в жесткой форме. Потом в Бухаресте – в гораздо более мягкой. Но в Вашингтоне и Брюсселе наших слов не слышат. А значит, слов нужно меньше, а действий – больше.

С нынешним руководством Грузии нам, как говорится, ловить нечего. В Тбилиси мы – враг номер один. Об этом говорит никто иной как президент Грузии. Вот что на днях сказал одному британскому журналисту Михаил Саакашвили, раздосадованный отказом НАТО немедленно принять Грузию в свои ряды. «Речь идет не о чем ином как об умиротворении. Ведь сегодня Россия угрожает Грузии, но завтра это может быть Эстония, а затем, возможно, и Финляндия».

Напомним – термин «умиротворение» применялся к политике Запада в отношении к гитлеровской Германии. Когда президент Грузии сравнивает нас с гитлеровской Германией и пугает Запад тем, что у России есть агрессивные замыслы по отношению к Финляндии, это хорошо прочищает мозги. Становится понятной цена улыбкам Саакашвили в адрес Путина. И становится ясно, как действовать нам самим.

Генсек НАТО с труднопроизносимой фамилией, которая останется в истории вечным упреком тем, кто назначил его на этот пост, «глубоко обеспокоен действиями России». По его словам, они подрывают суверенитет Грузии.

Вновь – сплошное фарисейство. Где он был, когда НАТО делило Сербию и подрывало ее суверенитет? Генсек призвал Москву отказаться от выстраивания правовых отношений с Абхазией и Южной Осетией. А почему, собственно, мы должны прислушиваться к его мнению? Разве он прислушивался к нашему по поводу того же Косова? Или по поводу членства Украины в НАТО, когда торжественно клялся, что Украина будет принята в альянс и это лишь вопрос времени?

Впрочем, возможно, генсек выборочно глухой. Но в этом случае и мы вполне можем его не услышать. И делать то, что считаем нужным.

19. 04. 2007

При чем здесь вообще демократия?

В своем выступлении на Генеральной ассамблее ООН Джордж Буш за четверть часа тринадцать раз повторил слово «свобода». Оно просто не сходило с его уст. Парадокс здесь в том, что именно при администрации Буша, как считают многие в США, там резко сократилась степень свободы. Покушения на права человека – одна из самых горячих тем в политической Америке. Особенно после того, как в сентябре-октябре 2001 года Буш подписал секретные акты о прослушивании американских граждан без судебной санкции и о резком расширении полномочий спецслужб.

Однако это не смущает Джорджа Буша. С характерным для него наивным демократическим фундаментализмом он твердит о своей приверженности свободе. И все же президент США не так прост, как иногда кажется. Например: в списке стран, продвигающихся к свободе, он наряду с хаотичной Украиной, монархическим Марокко и Грузией, где от угарного газа умирают премьеры, Буш назвал и Казахстан.

Куда продвигаются сейчас Грузия и Украина – к демократии или от нее – одному богу известно. Но и с Казахстаном еще большая загвоздка. Правящий там Нурсултан Назарбаев находится у власти уже 18 лет, и будет еще править до 2013 года. Поправки к Конституции дают ему возможность после окончания его нынешнего президентского срока в 2012 году избираться на пост президента столько раз, сколько он захочет. Прозападная оппозиция, в основном находящаяся за границей, утверждает, что никакой свободой в Казахстане не пахнет. Полагаю, точно так же думают и в Вашингтоне. Но Буш, тем не менее, вносит Казахстан в список все более свободных стран.

Почему? Потому что от Казахстана идет непреодолимо сладкий запах нефти и газа. Потому что там уже промышляет американский Шеврон. И еще потому, что надо во что бы то ни стало убедить Назарбаева отказаться от транзита через Россию как единственного пути переброски нефти и газа на Запад. А также войти в проект транскаспийского нефтепровода, который активнейшим образом лоббируют США.

Собственно, по этим же причинам госдепартамент США вовсю обхаживал в Нью-Йорке нового президента Туркменистана Бердымухаммедова. Однако причислить Туркменистан к странам, идущим к демократии, Буш все же не осмелился: это, видимо, запланировано на следующий год. А вот Казахстан, особенно после удачного визита туда вице-президента США Ричарда Чейни, в Белом доме уже решили причислить к стану прогрессирующих демократий.

Не менее любопытно, что в число страшных тоталитарных режимов почему-то не попала Ливия. То есть в бушевском списке мировых злодеев известные все страны – и Белоруссия, и Сирия, и Куба, и Иран, и еще несколько изгоев, но почему-то нет в нем Ливии во главе с ее бессменным лидером Муамаром Каддафи. Хотя еще два-три года назад она там была. А потом исчезла. Что произошло? Разве изменилась суть режима? Нет. Разве Ливия стала с американской точки зрения более демократической? Вовсе нет. Однако она сделал ряд шагов навстречу США и Западу. В частности поделилась с ЦРУ известной ей информацией о местонахождении ряда деятелей Аль-Каиды. После этого в официальной американской доктрине Ливия стала если еще и не демократией, то уже и не диктатурой.

Ну и что же, спросите вы? Ведь нормально, если США поощряют те страны, которые идут им навстречу. С одной стороны, конечно, нормально. Но, с другой, некрасиво выходит. Все это смахивает на прямую торговлю принципами, и столь священным для Соединенных Штатов понятием, как демократия: мол, вы нам дайте то, что мы хотим, и тогда мы вас критиковать особенно не будем. А то и в демократы запишем, если то, что вы нам можете дать, очень уж нам, американцам, нужно.

Отсюда можно сделать лишь один вывод: понятия свободы и демократии, которыми не перестает клясться Джордж Буш, вовсе не священны для Америки. Это, в основном, удобная разменная монета в большой геополитической игре. Этому удивляться не приходиться. Один лишь вопрос: при чем здесь вообще демократия?

29. 09. 2007

С такой Украиной мы договор не подписывали

На похоронах Бориса Ельцина бывший президент Украины Леонид Кучма вспоминал о своем разговоре в 1992-м году с Ельциным: «Я только стал премьером. У нас была патовая ситуация. Экономика не работала. Нефти и газа нет. Отапливать дома нечем. Я перед визитом в Москву сказал: если не договорюсь по нефти и газу, подам в отставку.

Ельцин сразу принял меня: «Леонид Данилович, как ты мог такое сказать и вообще подумать, что Россия может бросить Украину!» Другой бы сыграл в большую политику, а Ельцин – нет».

Да, Ельцин не играл с новой Украиной в большую политику. Россия тогда взяла на себя выплату всех долгов Советского Союза, исправно поставляла соседской стране газ фактически по внутренним ценам – за счет российских пенсионеров, молодых матерей и тех, кого враз сделали неимущими гайдаровские реформы, подписывала с Киевом всевозможные соглашения, которые сама выполняла, а Киев либо не выполнял, либо выполнял крайне неохотно. А в 1999-м году Москва в рамках так называемого Большого договора признала – в обмен на смутные обещания дружбы со стороны Киева – территориальную целостность Украины.

Украинским националистам, которые заняли уже при Кучме ряд важных постов в системе власти, в том числе и в украинском МИДЕ, только этого и было нужно. Они получили от России главное – признание Крыма и Севастополя частью Украины – и теперь можно было забыть о своих обещаниях и резко двинуть страну в сторону НАТО и антироссийски настроенных кругов на Западе. Что стало особенно заметным как раз после подписания Договора. Если Ельцин, по словам Кучмы, в большую политику с Киевом не играл, то Киев уже при Кучме начал играть в такую политику – и, как правило, не на стороне России, а то и против нее.

С приходом к власти оранжевых во главе с Ющенко и Тимошенко эта тенденция стала доминантой действий украинских властей. Ющенко начал широкую кампанию обвинения России в голодоморе, местных нацистов, воевавших на стороне Гитлера, превратил в героев Украины, стал восхвалять всех исторических врагов России, воевавших с ней на территории Украины, от Карла XII и Мазепы до Петлюры, прекратил вещания российских телеканалов и начал методически искоренять русский язык из сферы образования и культуры. А главное – вопреки желаниям подавляющего большинства граждан своей страны – взял резкий курс на вступление в НАТО и отрыв Украины от России.

В том или ином виде эти тенденции были заметны уже при Кучме. Но с победой оранжевых они стали главным содержанием политики Киева. Таков объективный и неоспоримый результат ельцинской заботы о добрых отношениях с Киевом. Когда политик получает результат, обратный желаемому, это называется провалом. Другого слова нет.

А сейчас нам говорят, что своей позицией по цене на газ, своими жесткими заявлениями против вступления Украины в НАТО мы подрываем дружбу с Украиной и толкаем ее в НАТО. Полноте. Для Ющенко Россия – враг, как видимо, была она врагом для его отца, который пристрастился, по словам своей родни, к хорошему кофе в гитлеровском концлагере. Что он там делал такого, что фашистские офицеры поили его – обратите внимание! – не просто кофе, а хорошим кофе? Возможно, поэтому о преступлениях нацистов на территории Украины у Ющенко говорит неохотно.

Какую дружбу с Ющенко мы можем подрывать нашими словами и решениями, если такая дружба невозможна по определению? Можем ли мы рассчитывать на дружбу украинских националистов, для которых москали – вполне в духе гитлеровской расовой теории – недочеловеки? Но мы можем и обязаны хранить отношения дружбы с теми, кто близок к нам на Украине, для кого слово Россия – не враждебное слово. В ситуации, когда оранжевая власть Украины объявила нам политическую войну, было бы смешно и нелепо делать вид, что мы этого не замечаем.

Мы подписывали Большой договор о дружбе с Украиной, признали пребывание в ее составе и Крыма, и Севастополя, – с официально дружественной и внеблоковой Украиной. В статье 6-й договора четко сказано: «Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон воздерживается от участия или поддержки каких бы то ни было действий, направленных против другой Высокой Договаривающейся Стороны, и обязуется не заключать с третьими странами каких-либо договоров, направленных против другой Стороны. Ни одна из Сторон не допустит также, чтобы ее территория была использована в ущерб безопасности другой Стороны».

Вступление в НАТО – военный альянс, в котором Киев возьмет на себя другие обязательства, автоматически уничтожает Большой договор. Если Украина станет членом НАТО, на территории которой, как на территории Польши и Чехии, появятся военные базы альянса, и в которой Севастополь наверняка станет базой ВМФ США, то с такой Украиной мы договор не подписывали.

И если оранжевая власть нарушит главные статьи этого договора и превратит Украину в источник угрозы для России, то мы не можем нести обязательств по отношению к такой власти. У нас сохраняться обязательства лишь по отношению к дружественной нам части Украины. И эти обязательства мы должны быть готовы выполнить.

17. 05. 2008

Американцам можно вернуть их собственный аргумент

С того момента, как Владимир Путин разрешил российским регионам и министерствам устанавливать прямые связи с Абхазией, было ясно, что нам следует ждать ответа со стороны США. США чуть помедлили, пытаясь определить, будет ли политика Дмитрия Медведева отличаться от путинской. Но убедившись, что не будет, сделали ответный ход. И сделали они его после серии терактов на территории Абхазии, последний из которых – в городе Гале, рядом с грузинской границей – привел к гибели четырех человек. Сразу же после этого, в минувший понедельник глава пресс-службы Госдепа США Шон Маккормак фактически потребовал заменить российских миротворцев в Абхазии на международные полицейские силы. «Мы обращаем внимание на острую необходимость присутствия международных полицейских сил в тех районах, где произошли эти взрывы», – заявил Маккормак.

Но в Абхазии, да и не только в Абхазии – обратили внимание на странную синхронность между терактами и заявлением Госдепа. Такое ощущение, что они и проводились как раз с целью дать возможность поставить вопрос о введении международных полицейских сил в Абхазию. И хотя Тбилиси утверждает, что к терактам не имеет ни малейшего отношения, верить этому не приходиться.

Сергей Багапш, президент Абхазии, заметил по этому поводу: «Вопрос встает – для чего все это делается? Чтобы создать у международного общественного мнения позицию о том, что руководство Абхазии и Южной Осетии не контролирует ситуацию. Второе – что миротворцы не справляются с функциями полицейских, хотя здравомыслящий человек должен понять, особенно руководитель государства, что функции миротворцев – не полицейские, а разъединительные функции двух сторон против боевых действий. Ну и третья цель – это введение полицейских так называемых международных сил в Абхазию и Южную Осетию».

В четверг Кондолиза Райс прибыла в Тбилиси, заявив перед приездом: «Честно говоря, ряд действий, которые предприняла Россия в последнюю пару месяцев, добавили напряжения в регион. Грузия является независимым государством, и с ним необходимо обращаться соответственно».

Вашингтон может, конечно, метать гром и молнии. Однако главная его слабость в регионе состоит не в том, что Россия угрожает Грузии, а в несогласии Абхазии с американскими предложениями. Переговоры спецпредставителя США Мэтью Брайзы с президентом Абхазии Сергеем Багапшем, прошедшие еще в апреле, не привели к сближению позиций сторон. Вскоре после этого и последовало резкое заявление Госдепа США.

Вновь процитируем Багапша: «То, что заявил Госдеп США по данному вопросу – это четко вписывается в ту систему, в ту схему, которую проводит сегодня в жизнь руководство Грузии. Поэтому я еще раз говорю – это не просто так взрывы, это делается под какую-то программу. Программа одна – вытеснить Россию из миротворческого процесса, заменить на США или Евросоюз, ну и диктовать свои условия».

Между тем, Абхазия выступает против всяческих покушений на мандат российских миротворцев. И – что особенно важно – исключает всякую возможность воссоединения с Грузией. В этом смысле предложения Саакашвили о создании федерации и предоставлении Сергею Багапшу статуса вице-президента Грузии не могли дать никакого результата. Народ Абхазии сразу бы сверг любого своего руководителя, который пошел бы на компромисс с Тбилиси.

Надо признать: в международных делах бывают непоправимые ситуации. Вокруг Абхазии сложилась именно такая ситуация. Грузии следовало бы думать о том, как она будет жить с Абхазией, раньше – в сентябре 1992 года, когда ее боевые вертолеты без предупреждения стали поливать огнем пляжи Гагры. Потом началась кровопролитная война, длившаяся 13 месяцев. В этой войне абхазская сторона одержала полную победу, но это стоило жизни почти 3 тысячам абхазов. И эта война не забыта – ни в Сухуми, ни в Гаграх, ни в Гадауте. Напротив, даже 15 лет спустя она еще очень жива в памяти абхазов. Более того: можно сказать, что все эти годы она и не прекращалась.

Постоянная абхазская армия невелика – всего несколько тысяч человек. Но у каждого мужчины-абхаза дома хранится оружие, и если, не приведи Бог, начнется новая война, под ружье встанут сразу тысячи. С этой силой Грузии пришлось 15 лет назад столкнуться на полях военных сражений. С этой же силой, не желающей ни при каких условиях быть частью Грузии, сегодня на полях сражений политических приходится сталкиваться и Тбилиси, и Вашингтону, и Брюсселю.

Кстати, создается ощущение, что там на деле уже готовы смириться с Абхазией, находящейся вне Грузии. Во всяком случае, в столицу Абхазии зачастили высокопоставленные гости из Евросоюза. Только на протяжении мая-июня переговоры с президентом Абхазии провели депутаты бундестага ФРГ, комиссар Евросоюза по внешней политике Хавьер Солана и министр иностранных дел Дании. И все они, убеждая Абхазию стать частью Грузии, пытались определить степень ее решимости добиться независимости. И еще одна отличительная черта этих переговоров: явное нежелание европейцев говорить о роли России. В беседе с Сергеем Багапшем Хавьер Солана умудрился целых полчаса вообще не упомянуть Россию как часть проблемы. Согласимся – это не может быть случайным. И вот теперь – открытые намеки Кондолизы Райс о необходимости пересмотра роли России в конфликте, а говоря проще – о ее вытеснении из Абхазии.

Проблема, однако, в том, что Абхазия – а это 350 тысяч человек – не хочет быть в составе Грузии. Абхазия даже не готова уступить часть своей территории в обмен на независимость. Поскольку в 1931 году Иосиф Сталин включил ее в состав Грузии в нынешних границах, Абхазия намерена эти границы сохранить. И вспомним: когда лидеры Косово говорили США, что ни за что не хотят быть частью Сербии, для американского Госдепа это звучало убедительно. И они всем, в том числе нам объясняли: в Косово ситуация уже прошла точку невозврата, ничего не поделаешь, надо им предоставлять независимость вопреки желанию Белграда.

Но дело в том, что и в Абхазии ситуация прошла точку невозврата. Так что американцам можно и даже нужно вернуть их собственный аргумент.

12. 07. 2008

«Саакашвили – это политический труп»

«Саакашвили – это политический труп», – заявил недавно Дмитрий Медведев. Эти слова вызвали возмущение на Западе, но это не значит, что они неверны. Причем, скорее всего, похоронит Саакашвили его собственная ложь. Правда, с помощью этой лжи он сумел в августе-сентябре убедить полмира в том, что не Грузия, а именно Россия начала военные действия в Южной Осетии. И в этом президенту Грузии – вполне успешному демагогу с беглым английским языком – очень помогли западные СМИ. Они чуть ли не ежедневно тиражировали его лживые заявления, и казалось, что вообще не покидали его кабинета. Однако каждой лжи приходит конец. «Нельзя обманывать долгое время большое число людей», – говорил президент США Франклин Рузвельт. И в конечном счете, Саакашвили это так и не удалось. Сегодня его ложь разворачивается против него. По политическим причинам ему еще улыбается Саркози, и трясут руки прибалтийские президенты, но не за горами тот день, когда Европа отвернется от него.

Этот день приблизил бывший посол Грузии в РФ Эроси Кицмаришвили. Выступая на слушаниях в парламенте Грузии, он сделал ряд громких разоблачительных заявлений, которые тут же стали сенсацией. По словам Кицмаришвили, именно Саакашвили решил начать войну в Южной Осетии и в Абхазии: «Саакашвили хотел этой войны, и он стремился к этой войне последние 4 года, начиная с 2004 года июля месяца. Я знаю, что он к этому стремился… В день встречи Кондолизы Райс и Саакашвили об этом уже было известно. Эти люди, которые находились там, часть из этих людей, говорили, что Кондолиза Райс дала зеленый свет на военные действия в Грузии».

Это выступление, которое было показано в прямом эфире по грузинскому телевидению, вызвало возмущение и негодование ряда депутатов. Один член комиссии, Гиви Таргамадзе, бросил в него ручку, а затем попытался наброситься на выступавшего, но был остановлен другими парламентариями. Вот как прокомментировал скандал сам Гиви Таргамадзе: «Неудавшийся дипломат, который проработал дипломатом 2–3 месяца всего, после того, как его сняли со своего поста. Излагает только российскую версию событий, четко российскую, это говорит само за себя. Появилась неважная традиция, когда люди теряют свои посты, они начинают эти откровения насчет личных встреч и личных разговоров. Это и не по-мужски, и некрасиво».

«Они не хотят слышать правду», – ответил на это Эроси Кицмаришвили. И это вполне похоже на правду: по имеющейся информации, сам Таргамадзе был активным сторонником военных действий против Южной Осетии.

Одно из обвинений со стороны Кицмаришвили состоит в том, что Саакашвили и его окружение убедили грузинских политиков в том, что США дали добро на эту акцию, в то время как, по его словам, они этого не делали. При этом он ссылается на свои разговоры с американскими дипломатами. Но когда он попытался подтвердить это у американских дипломатов в Тбилиси, Кицмаришвили ответили, что такой поддержки никогда не существовало. Однако согласимся: было бы странно, если бы представители Госдепа признали факт такой поддержки.

В пятницу скандал вышел на новый уровень: Саакашвили впервые сам признал собственную ложь! Отвечая на вопросы парламентской комиссии, он впервые открыто признал, что начал военные действия для установления контроля над Цхинвалом. Сам он назвал это оправданными и адекватными мерами. Но разоблачения бывшего грузинского посла звучат более убедительно: «Я говорил и говорю, что Саакашвили хотел этой войны. И он стремился к этой войне последние 4 года. Я знаю, что он к этому стремился. И есть много других фактов…. Я общался с Саакашвили по СМС, и наталкивался на глухую стену. Он построил эту стену между собой и остальной частью Грузии».

И эта стена, как знает теперь весь мир, была скреплена цементом лжи. Причем для Саакашвили ложь и провокации стали уже нормой. И сейчас его уже обвиняет в этом польские спецслужбы. Польская газета «Дзенник» опубликовала отчет польских спецслужб о расследовании обстрела на границе Южной Грузии кортежа лидеров Грузии и Польши в минувшее воскресенье. Главный вывод польских спецслужб – инцидент был провокацией грузинской стороны и нужен был, прежде всего, самому Саакашвили. И приводятся доказательства: во-первых, охрана грузинского президента и сам президент никак не отреагировали на выстрелы. Во-вторых, непосредственно перед обстрелом вперед был пропущен автобус со СМИ – словно для того, чтобы они могли снять весь эпизод. Наконец, по непонятным причинам охрана польского президента не была допущена в ходе этого эпизода к президенту Качиньскому. А сам Саакашвили в этот момент совершенно некстати улыбался.

Улыбчивый президент, конечно, это приятно. Но похоже, скоро верить Саакашвили уже не будет никто.

29. 11. 2008

Чтобы танцевать танго, нужны двое

С некоторых пор на Западе нас пугают изоляцией. Россия окажется в изоляции, если будет играть не по правилам! Такого рода предупреждения регулярно раздавались из Лондона, Вашингтона, Брюсселя. Правила же – понятное дело – тоже устанавливались в этих столицах. По этим правилам, Россия должна была сидеть тихо, соглашаться на все, включая расширение НАТО на Украину, и ни в коем случае не предпринимать ничего, что могло бы вызвать недовольство Запада.

«Россия никогда не может пойти на признание Абхазии и Южной Осетии», – убеждали меня видные западные эксперты. – Ведь в этом случае ее ждет полномасштабный кризис в отношениях с Западом!» При этом на Западе не хотели замечать, что непризнанный, но очевидный кризис в отношениях с Россией был налицо еще до войны в Грузии. И это кризис был создан руками самого альянса, и прежде всего США. Разве размещение элементов американской ПРО в Польше и Чехии – вопреки резким возражениям России – не была проявлением этого кризиса? Разве откровенная поддержка Виктора Ющенко в его упорном стремлении оторвать Украину от России не было проявлением этого кризиса? Разве курс на втягивание Грузии и Украины в НАТО – опять же вопреки всем возражениям Москвы – не был проявлением этого кризиса? И так далее, и так далее, и так далее.

Об этом кризисе подробно и ясно говорил Владимир Путин в начале февраля 2007 года в Мюнхене, пытаясь объяснить партнерам позицию России и предупредить их о возможных последствиях. Партнеры же молчали, глядя в стол, и делали вид, что Путин говорить нечто неприличное и неуместное. И на эти предупреждения внимания не обратили.

В итоге Россия, дав военный отпор Грузии и признав две ранее непризнанные республики, уже мало чем рисковала: отношения с США и НАТО к этому моменту были уже на столь низком уровне, что одна лишь иллюзия партнерства с Западом уже не могла удержать Москву от решительных действий в Закавказье.

«А чего мы, собственно, ожидали?» – такой вопрос поставил перед западной элитой обозреватель «Нью-Йорк таймс» Том Фридман. Соединенные Штаты, пишет Фридман, «полагали, что навяжут русским расширение НАТО, а Москва сначала поворчит, а потом привыкнет. По сути, Америка говорила русским: вы должны вести себя как демократическая страна, но мы будем относиться к вам, как будто вы остаетесь Советским Союзом. «Холодная война» война закончилась для вас, но не для нас».

Кстати, Россия довольно долго подыгрывала этой логике, постоянно оглядываясь на США и НАТО и пытаясь добиться их благосклонности. Но на деле эта благосклонность дальше слов не шла, а курс НАТО как был, так и остался замешанным на логике «холодной войны». И в итоге Москва решила поступить так, как сочла нужным и правильным – и без оглядки на Запад.

И тут же выяснилось, что никакая изоляция России не грозит. Да, о ней мечтают Чейни и Маккейн, Качиньский и Ющенко, но она невозможна. Только что с очередным громким призывом остановить, наказать и приструнить Россию выступил вице-президент США Ричард Чейни. Прибыв из Тбилиси и Киева на престижный международный форум в Черноббио, на озере Комо в Италии, Чейни заявил, что необходимо продолжить расширение НАТО, включив туда Грузию и Украину, несмотря на угрозы России.

Но ответом Чейни были на удивление жидкие и сдержанные аплодисменты. Да, Европа тоже недовольна политикой России, но за Чейни она вряд ли пойдет. Тем более, что его визит в Грузию и на Украину имел лишь символическое значение. «Вице-президент Чейни побывал в регионе. Но что это изменило?» – так скептически оценил эту поездку министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер.

«Мы не хотим прерывать диалог с Россией», – объяснил подход Евросоюза министр иностранных дел Италии Франко Фраттини.

И посмотрите на политику Евросоюза: о санкциях против России уже никто не говорит, ускоренного вступления в НАТО, и тем более в ЕС Украине и Грузии никто в Европе не обещает. Хотя этого очень бы хотели Варшава и Прага, а также балтийские столицы, они не смогли уговорить весь Евросоюз последовать за ними. В итоге Виктор Ющенко только что уехал с саммита Украина – Евросоюз в Париже несолоно хлебавши. Кризис в Закавказье не помог ему убедить европейцев дать добро на быстрое включение Украины в НАТО и ЕС.

Итак: никакой изоляцией России, никакими санкциями, никаким ее изгнанием из «Большой восьмерки», несмотря на все заклинания Маккейна и Чейни, просто не пахнет. Даже в США многие пришли к выводу: если Америка начнет наказывать Россию, она скорее накажет сама себя. Ибо от конфронтации с Москвой пострадают прежде всего американские интересы.

А потому единственное, что реально могут делать наши западные партнеры, – это влиять на Россию словесно, доказывать, объяснять и настаивать. Но – без резких выпадов, в которых они сами не заинтересованы. В конце концов, на мировой чаше весов Россия все же весит намного больше, чем Грузия. Конечно, некоторое временное обострение, охлаждение климата отношений между Россией и Европой неизбежно. Оно и понятно: Россия резко смешала карты в игре с Западом, поступив не так, как от нее ожидали. Это вызвало шок, недоумение, возмущение и стало серьезной встряской для Запада.

Говорит бывший канцлер Австрии Вольфганг Шюссель: «Я бы не сказал, что это незначительная встряска в отношениях ЕС и России. Ведь речь идет о значительном сдвиге в политике России. И Россия должна понимать, почему мы настолько разочарованы. Ведь мы рассматривали президента Медведева и премьер-министра Путина как гарантов появления новой России – нашего нового партнера, которому мы можем доверять и на которого мы можем положиться, двигаясь в одном направлении, «остужая» региональные конфликты, действуя вместе в контексте ООН, как хорошего экономического партнера. Мы ведь находимся одной лодке».

Вот именно – в одной. А значит, и Россия вправе много ждать от Запада. Если мы – в одной лодке, то и в Европе, и в США должны осознать, насколько разочарована Россия политикой западного альянса, направленной против наших интересов. Но осознают ли? Или же будут по-прежнему упрямо и неумно играть лишь в одну – свою собственную игру? Говоря об отношениях с Россией, президент Франции Николя Саркози отметил: чтобы танцевать танго, нужны двое. Он лишь забыл добавить, что если в танце один партнер будет постоянно наступать на ноги другому, то ничего хорошего из этого не получится.

13. 09. 2008

Может ли Запад наказать Россию?

Кондолиза Райс выступила с самой жесткой речью, направленной против России, за все время ее пребывания в администрации Джорджа Буша.

В поведении России, по ее словам, проявился «параноидальный, агрессивный импульс, который и раньше проявлялся в русской истории». Последние действия Москвы, продолжила Райс, «вписываются в ухудшающийся рисунок поведения в течение нескольких лет». И следует решительный призыв: «США и Европа не должны позволить агрессии России достичь каких либо результатов, ни в Грузии, ни где либо еще».

Тревога госсекретаря, администрации Буша, да и всего американского политического класса понятна: своими действиями на Кавказе Россия дала не просто толчок, а мощный толчок уже распадавшемуся на куски «новому мировому порядку». Порядку, который провозгласил Буш-старший, усердно готовил Билл Клинтон и попытался силой навязать миру Буш-младший. И настоящее название которому – Паке Американа, то есть мир по-американски. Этот мир рушится на наших глазах – как рушилась эйфория по поводу быстрой победы над Саддамом Хусейном, как рушится надежда на скорую победу в Афганистане, как рушится сейчас, на наших глазах, американская экономика.

В США остро и нервно воспринимают гибель «однополярного мира». Отсюда – и болезненная реакция на политику России. Особенно Вашингтон не может простить Москве испытанного унижения: провозгласив Грузию своим ближайшим союзником, всесильная Америка ничем не смогла ей помочь. Это ли не удар по самолюбию единственной сверхдержавы!

«России это не должно сойти с рук!» – сразу после кавказской войны заявила Кондолиза Райс. Но тут же выяснилось: набор средств для наказания России, который имеется у США, очень невелик. Угроза не пустить Россию в ВТО, которую повторила Райс, выглядит нелепо: Москва и так туда не торопилась, так как были и есть очень серьезные сомнения в выгодности этой организации для России.

Отказ администрации Буша от соглашения о сотрудничестве в сфере ядерной энергетики тоже не способен повлиять на позиции Москвы. Ущерб от этого понесут лишь Росатом и сами США, для которых это было однозначно выгодное соглашение. Изгнать Россию из «Большой восьмерки» также не удастся: этого не хотят ни в Евросоюзе, ни даже в самих США, где понимают, что такой шаг не только не увеличит, а вообще сведет к нулю влияние Запада на Россию.

А угрозы сократить западные инвестиции в российскую экономику и свернуть торговлю вообще из области фантазий. Инвестиции буду зависеть в основном от прибылей, которые сулит западным компаниям российский рынок. А на экономические санкции не готов идти Евросоюз – и его можно понять: 50 процентов всего закупаемого Европой газа поступает из России! Причем зависимость от этого газа в обозримом будущем, как сообщает «Файнэншнл таймс», будет только расти, а не снижаться. Какие уж тут санкции! О них было в риторическом пылу обмолвился министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер, да быстро взял свои слова обратно.

«Похоже, что Россия победила в Грузии, а Запад бессилен что либо сделать. Поскольку желания прибегнуть к военным методам на Западе нет, то, что там подавали как за мускулистую риторику, на деле оказалось пустыми угрозами и блефом, В поисках ответа на действия России многие политики стали говорить о мерах экономического характера. Но это неверный подход. Обсуждаемые меры будут в лучшем случае неэффективны, а в худшем случае контрпродуктивными. И мы нанесем себе больший ущерб, чем русским», – пишет американский журнал «Ньюсуик» в статье «Как не надо наказывать Россию».

Что же остается Бушу, Чейни и Кондолизе Райс? Метать гром и молнии, призывать к жесткости Европу, которая к такой жесткости не склонна, и обличать политику России, рискуя выглядеть смешными. Ну разве не смешно, когда Райс рассуждает от имени целого мира и грозит нам изоляцией, когда мы не слышим ни слова осуждения ни от Китая, ни от Индии, ни от Мексики, ни от Бразилии, ни от ЮАР, ни от еще 170 с лишним стран, находящихся на пределами НАТО? Разве не смешно слышать об агрессии со стороны России против Грузии после того, как повсеместно признано: на Южную Осетию и российских граждан первой напала грузинская сторона, и когда ясно: агрессор находится не в Москве, а в Тбилиси. И разве не смешно слышать от одного из авторов нападения на Ирак слова о «параноидальном агрессивном импульсе» в поведении России? А как тогда определить поведение на протяжении последних восьми лет самих Соединенных Штатов, да и самой г-жи Райс?

Но Кондолиза Райс, полагаю, не думает о том, что может показаться смешной. Ей осталось еще лишь 15 недель быть в Белом доме, и она думает о своем будущем. А для того, чтобы его обеспечить, ей нужно отыграть свою партию до конца. И именно так, как от нее ждут те, кто будет и впредь определять внешнюю политику США, независимо от исхода президентских выборов. И в этом смысле ее речь для нас – очень важный сигнал. В руководящих кругах США еще долго не смирятся с существованием независимой России. И если мы намерены отстоять право на самостоятельность, нам предстоит за него серьезно бороться.

20. 09. 2008

Что дальше?

«Настойчивость, с которой Россия готова защищать свои национальные интересы, а также ее намерение использовать грубую силу для их защиты привела к возобновлению старых споров о том, как вел себя Запад после окончания холодной войны, – пишет обозреватель журнала «Тайм» Майкл Эллиот. – И возникает вопрос: а, может быть, Запад без особой нужды провоцировал Россию на протяжении более десяти лет?»

Вот она, увы, суть мировой политики! Сколько лет мы пытались что-то объяснить нашим западным партнерам – в надежде, что нас не только выслушают, но и наконец-то поймут, и все без толку. Самую серьезную попытку предпринял Путин в феврале 2007 года на конференции в Мюнхене. Однако в ответ его обвинили чуть ли не в стремлении развязать новую «холодную войну», а затем все пошло по накатанному. Нам улыбались, пожимали руки, обещали стратегическое партнерство, но продолжали делать все то же, что делали и раньше. Но стоило России показать характер и дать по зубам главному союзнику США в Закавказье, как внимание к нашим позициям и доводам резко возросло.

И вот уже два патриарха американской дипломатии – Генри Киссинджер и Джордж Шульц – пишут в «Нью-Йорк таймс»: «Честность требует признать, что Запад не всегда хотел понимать, как выглядит мир, если на него смотреть из Москвы». Авторы статьи далее пишут: «В течение 50 лет НАТО утверждало себя как оборонительный союз. Но решив в 1999-м начать войну против Югославии, НАТО провозгласило право добиваться своих моральных устремлений путем наступательных военных действий». В этом же году, по их словам, статус Косова был изменен односторонним решением группы европейских стран и США без поддержки со стороны ООН и вопреки резким возражениям со стороны России. При этом решение по Косово совпало с обнародованием плана о размещении противоракет в Польше и Чешской республике, и с предложением Украине и Грузии присоединиться к НАТО.

«Передвижение за исторически короткий период линии безопасности, пролегающей между Востоком и Западом, с берегов Эльбы на тысячу миль на восток с одновременным изменением роли НАТО и размещением передовых военных технологий в Восточной Европе, не могло быть встречено согласием со стороны России», – пишут Киссинджер и Шульц. Об этом же сегодня говорят в Берлине и Париже, в Лондоне и Брюсселе.

Да, скажете вы, понимания наших озабоченностей и мотивов на Западе стало больше, но изменится ли что-нибудь в реальной политике? А это будет, прежде всего, зависеть от нас. Выдержим характер, не пойдем на поводу у тех, кто призывает сейчас начать вымаливать прощение у США и Евросоюза за то, что слегка потрепали им нервы и нанесли поражение Саакашвили, будем вести диалог с ясных, а по необходимости и с жестких позиций – позиций выстраданных и продуманных, и тогда, возможно, с нами начнут намного больше считаться.

Напротив, проявим слабость и малодушие, начнем суетиться и вновь, как в 90-е годы, пытаться навязывать Западу нашу дружбу, – и тогда лишь убедим страны НАТО в том, что пятидневная война была не более чем странной конвульсией, на которую не следует обращать серьезного внимания.

От того, какой мы выберем путь, во многом зависят и перспективы втягивания в НАТО такой архиважной страны, как Украина. Обратите внимание: сегодня Запад в замешательстве. Голоса сторонников скорейшего приема Украины и Грузии в альянс тонут в сомнениях тех, кто считает, что это может втянуть Запад в военный конфликт с Россией и вообще крайне усложнит отношения с Москвой. А ведь до кавказской войны такие голоса были на Западе в явном меньшинстве. Откуда столь заметный сдвиг – понятно. Он напрямую связан с учетом фактора России, который неожиданно для многих на Западе вновь приобрел значение и вес.

Во всяком случае, одно уже совершенно ясно: идея изоляции России в наказание за военный ответ Грузии бесславно провалилась. Провалилась и идея санкций против России. «О каких санкциях вы говорите в отношении страны, которая поставляет вам нефть и газ?» – горестно вопрошает министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер, который сначала сам заикнулся было о санкциях. «Изоляция России не может быть долгосрочной политикой, – пишут Киссинджер и Шульц. – Она, с одной стороны, неосуществима, а с другой – нежелательна. Нельзя изолировать страну, занимающую восьмую часть суши, примыкающую к Европе, Азии и Среднему Востоку, и к тому же обладающую запасами ядерного оружия, сравнимыми с американскими».

Это – вразумительный ответ сторонникам неосуществимой линии на изоляцию России, типа нервно мигающего Джона Маккейна.

Но в этих словах есть послание и нам: Россию воспринимают на Западе как важнейшую мировую державу, взаимодействие с которой жизненно необходимо для самого Запада. Пора и нам уже начинать относится к самим себе так же. Необязательно при этом истово кричать «Вперед, Россия». Но просто исходить из того, что разумную силу в мировой политике всегда уважают. А вот слабость и нерешительность не прощают никогда.

25. 10. 2008

Америка не откажется от базы в Средней Азии. А что сделает Россия?

В Бишкеке Комитет по обороне, безопасности и правопорядку парламента Киргизии одобрил денонсацию соглашения с США о размещении американской авиабазы в международном аэропорту Манас. Надо сказать, что вокруг этой базы уже давно кипели скрытые страсти. Есть информация, что американцы были недовольны желанием Аскара Акаева (бывшего президента Киргизии) оказаться от этой базы. Более того, есть мнение, что так называемая «революция тюльпанов» в Киргизии произошла после того, как Аскар Акаев отказался пообещать американцам сохранить эту базу на неопределенное время. То есть Акаев исходил из того, что это временная база (как и обещал в свое время министр обороны США Дональд Рамсфелд) и что американцам из Манаса надо будет уходить.

По этой версии свержение Аскара Акаева в результате «революции тюльпанов» – это следствие неудовольствия со стороны американцев подходом Акаева к перспективам их пребывания в Манасе. Если верить этой версии, то США придают исключительно большое значение этой базе. Но если послушать самих американцев, то это небольшая проблема для США. Вашингтон утверждает, что готов платить $150 млн. в год (и даже несколько увеличить эту цифру) за аренду базы. Дескать, если Киргизия откажется от этого предложения, они найдут замену в одном из государств Персидского залива и даже Европы.

На самом деле это звучит глупо, потому что достаточно посмотреть на карту и увидеть, где находится Персидский залив, а где Афганистан, ради которого американцы и создавали свою базу в Манасе (под предлогом борьбы с талибами). И сейчас создавать базу где-то в Персидском заливе означает быть отделенными от Афганистана территорией Ирака и Ирана. Не говоря уже о базе в Европе – слишком уж большое подлетное время.

Между тем с точки зрения обслуживания операций в Афганистане Манас превратился в ключевую для американцев базу. Есть даже версия о том, что там находятся установки разведывательного характера. Поэтому просто так отказаться от Манаса американская дипломатия не захочет. Например, в газете International Herald Tribune появилась статья с характерным названием «Американцы прилагают все усилия для того, чтобы спасти базу в Кыргызстане». Я думаю, что название этой статьи достаточно точно отражает американский подход к этому вопросу. Для них наличие этой базы абсолютно принципиально. Более того, американские официальные лица намекают на то, что если Москва будет добиваться закрытия этой базы, то это, цитирую, «может разрушить ту хрупкую разрядку между Москвой и Вашингтоном, которая возникла после того, как Обама пришел в Белый дом».

Еще раз повторюсь, для американцев Манас абсолютно принципиален – они не смогут найти ему замену. Для России же присутствие американцев в Манасе, как мне представляется, было бы возможно, если бы РФ почувствовала, что администрация Обамы решила пересмотреть курс Буша – Райс. И перейти к реальному партнерству с Россией. Проблема, однако, в том, что до недавнего времени никаких официальных заявлений администрация Обамы не делала.

25. 02. 2009

В приднестровском вопросе Россия сыграла в поддавки

В марте Москву посетили президент Молдавии Владимир Воронин и лидер Приднестровья Игорь Смирнов. И была подписана договоренность, которая по замыслу призвана придать новый импульс переговорам между Кишиневом и Тирасполем.

Однако есть в этой договоренности один пункт, который вызывает вопросы и даже озабоченность. Это – согласие России передать в перспективе миротворчество в регионе под эгиду ОБСЕ. На этом в последние годы настаивали Молдавия и Запад, но Москва не хотела даже об этом и слышать. И вдруг – сдвиг в позиции.

Если исходить из текста подписанного документа, Россия согласились на то, чтобы ввести ОБСЕ – Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе – в процесс решения приднестровской проблемы. Такого до сих пор Москва не допускала. И вот почему. Европа в таких проблемах играет не на нашей стороне. Вспомним Чечню: тогда посланные ОБСЕ наблюдатели во главе со швейцарцем Тимом Гульдеманом откровенно поддерживали чеченских сепаратистов. Во время косовского кризиса они же однозначно были на стороне албанцев.

О многом говорит и история приднестровского кризиса. В октябре 2003-го Евросоюз при поддержке США сорвал подписание так называемого «меморандума Козака» – плана урегулирования конфликта, который на самом деле можно было бы назвать «планом Путина». В ситуации вокруг Абхазии и Южной Осетии то же самое. Хотя Николя Саркози и курсировал между Москвой и Тбилиси, играя роль посредника, не следует забывать, что Евросоюз занимает однозначно прогрузинскую позицию и не признает отделения этих двух республик от Грузии. А потому, если допустить к решению вопроса ОБСЕ, в которой ведущую роль играют европейцы и американцы, они будут вести дело к одному – включению Приднестровья в состав Молдавии на условиях Кишинева. Ничего иного ждать не приходится.

Зачем же мы допускаем теперь ОБСЕ к урегулированию конфликта? Это тем более странно, что в последнее время Москва не раз выказывала недовольство этой организацией, а российский МИД даже пригрозил прекратить ее финансирование, обвинив ОБСЕ в том, что она превратилась в организацию, фактически обслуживающую интересы отдельных стран-членов (имеются в виду США и их союзники).

Версий здесь может быть несколько. Самая простая Медведев хочет послать Обаме сигнал: мол, мы тоже хотим «перезагрузки» в отношениях и готовы сотрудничать с вами по решению приднестровского кризиса. Версия вторая близка к первой: российское руководство хочет закрыть страницу, связанную с войной на Кавказе, и дать понять Евросоюзу и США, что не будет поддерживать отделение Приднестровья от Молдавии. Мол, вы признали Косово, мы признали Абхазию и Южную Осетию, и на этом хватит. Перестаем конфликтовать, начинаем сотрудничать.

Есть, конечно, и еще одна, самая неприятная для Тирасполя версия. Она состоит в том, что Москва просто бросит Приднестровье на произвол судьбы…

Не напрасно ли мы даем письменные обязательства по Приднестровью перед Западом? Ведь все, что мы оттуда слышим, – это слова. Нет ни одного зафиксированного на бумаге обещания. Нам говорят, что из Вашингтона в Москву идут позитивные сигналы. Но в чем они состоят? Разве НАТО дало прямое обязательство отказаться от вовлечения Украины, Грузии, да и, кстати, Молдавии в состав Альянса? Нет. Напротив, нам говорят, что он открыт для этих стран. А сигналы из Вашингтона – это скорее невнятные междометия, возгласы типа «О… А!.. Ммм…», и цель их – прозондировать, насколько Москва готова поддаться на такие, мягко говоря, нечленораздельные звуки «му». Эти звуки «му» США ни к чему вообще не обязывают. Ник чему! Нас же скоро возьмут за горло и скажут: вы же обязались передать миротворчество в Молдавии под эгиду ОБСЕ? Вот и выполняйте!

Правда, в самом документе есть оговорка: операция перейдет к ОБСЕ «по итогам приднестровского урегулирования». Москва трактует это так: ОБСЕ вступит в дело только ПОСЛЕ того, как будет достигнуто решение и с ним согласится Тирасполь. Без этой оговорки глава Приднестровья Игорь Смирнов вряд ли вообще подписал бы такой документ. Но можно быть уверенным: наши западные партнеры будут делать вид, что этой оговорки не существует, тем более что она весьма туманна. «На необходимости изменения формата миротворческой операции в последние годы настаивали Молдова и Запад, а Москва до сих пор отказывалась даже обсуждать эту тему. Это серьезная уступка со стороны России, и возникает вопрос: что мы получили от Кишинева взамен?» – пишет в связи с этим газета «Московский комсомолец».

Подведем итоги: похоже, мы вновь, в ответ на туманные сигналы и еще более туманные обещания, хотим понравиться США и Европе. Только вот непонятно зачем. Повели же мы себя решительно в ответ на грузинскую агрессию против Южной Осетии – и ровным счетом ничего не случилось (хотя нашим западным партнерам это очень не понравилось). Зачем же нам делать шаги, которые в перспективе могут создать серьезные проблемы, и не только для нас, но и для полумиллиона человек, живущих в Приднестровье и связывающих свои надежды только с Россией?

04. 04. 2009

Москва выступила против Минска. Ход за Лукашенко

На совещании с членами кабинета Лукашенко потребовал от своего правительства перестать кланяться перед Россией. «С сегодняшнего дня это время закончилось, наступает другое время», – заявил глава Белоруссии. «Чего вы лезете в эту Россию, где вас пинают? Неужели вы не понимаете, что уже не первый раз создается ситуация, когда нас хотят взять голенькими и голыми руками», – набросился Лукашенко на своих министров.

А негодование Лукашенко вызвали заявления Алексея Кудрина, которые он сделал на пресс-конференции перед встречей белорусского президента и российского премьера. Кудрин, действительно, слов не выбирал. Он заявил, в частности, что Белоруссия может скоро оказаться неплатежеспособным государством, и впрямую обвинил ее в иждивенчестве:

«Они продолжают держать курс национальной валюты. В первом квартале этого года белорусское правительство потратило более 2 миллиардов на поддержание курса. Это почти треть золотовалютных запасов страны. Еще пару кварталов – и к концу года Белоруссия станет неплатежеспособна. А все время просит нас кредитовать».

Ответ Лукашенко на нелицеприятные заявления Кудрина тоже был нелицеприятным. «Он полностью консолидировался с нашими отморозками, которые здесь на западные деньги вякают и начинают нас учить работать», – заявил Лукашенко. Он обвинил его также в стремлении посеять панику в Беларуси, и выразил мнение, что все это было согласовано с Путиным. «Мы независимая суверенная страна и все будем делать в наших интересах, – подвел итог Лукашенко, обращаясь к своим министрам. – Поэтому запомните: никаких вымаливаний и выпрашиваний. Если нет у них 500 миллионов долларов, которые они нам давно пообещали, и мы спланировали свой бюджет соответственно, то не ходите и не просите».

Путин после переговоров постарался несколько смягчить эффект его высказываний Кудрина. «Наш министр финансов – он человек либеральных взглядов – он просто всем нам говорит еще раз, что денежно-кредитная политика должна согласовываться с коррективами, которые мы все должны вносить в нашу экономическую политику, особенно в условиях кризиса», – сказал Путин, дав понять, что по сути он с Кудриным согласен.

Однако, судя по всему, Лукашенко не растрогался либеральными убеждениями Кудрина, консолидировавшегося не с теми, с кем надо. И дал свой ответ Москве. Теперь остается понять, что здесь политика, а что риторика. Дело в том, что у Минска нет особых альтернатив кредитам из России – Евросоюз деньги сейчас дает очень неохотно. Американцы тоже вряд ли будут спасать белорусского лидера, которого еще недавно называли не иначе как диктатором. А потому в Москве, видимо, считают, что все карты – в наших руках. Мол, покричит – пошумит – успокоится, внесет коррективы в свою политику и вернется к переговорам. Благо кризис – не тетка, с ним не пошалишь.

Возможно, так оно и будет. И все же – не следует недооценивать президента Белоруссии. Он проявил себя способным на вполне грамотные и тонкие внешнеполитические маневры. И заявления его были хоть и эмоциональными, но, судя по всему, продуманными. «Не получается в России – не надо кланяться, ныть, плакать, надо искать свое счастье в другой части планеты. Я это осознанно публично говорю», – заявил Лукашенко.

Теперь все будет зависеть от того, насколько он подтвердит свою способность найти других партнеров для Белоруссии помимо России. Если ему это удастся, то либеральные взгляды Кудрина будут стоить нам влияния в Беларуси.

Что же, Москва сделала свой ход. Теперь очередь за Минском.

21. 05. 2009

Постскриптум

«Российский эксперт злится на Запад» – «The Wall Street Journal»

«Бывший советник Горбачева Алексей Пушков вновь всплыл на поверхность в роли ведущего жесткого ток-шоу на телевидении, чья популярность объясняет, как и почему испортились отношения России с США и Европой. Будучи спичрайтером советского лидера Михаила Горбачева в конце 1980-х годов, Алексей Пушков славил окончание холодной войны и проповедовал дружбу с прежними капиталистическими врагами Москвы. Теперь он озвучивает принципиально иную идею. Европа хочет, чтобы Россия отказалась от своего суверенитета, открыв свои газопроводы, сообщает он зрителям своей программы «Постскриптум». Список обвинений продолжается: Запад пытается разорвать Россию на части, поддерживая чеченских сепаратистов. Лидеры поддерживаемой США «оранжевой революции» на Украине – хулиганы. Превращение Пушкова из сторонника сближения в пропагандиста жесткой линии, равно как популярность его программы и ее позиции, во многом объясняют атмосферу недовольной самоуверенности, преобладающую в России накануне саммита «большой восьмерки». Встреча в Петербурге, свидетельствующая о возрождении России в статусе великой державы, чьи энергетические ресурсы становятся все нужнее Западу, задумывалась как утверждение места страны в элитном клубе ведущих демократий. Однако напряженность между Москвой и ее партнерами по G8 грозит испортить праздник», – пишет в среду влиятельная американская газета «The Wall Street Journal».

«Пушков, чья программа может служить барометром ухудшения отношений, является одним из самых блестящих российских «ястребов» – речистый, загорелый с ухоженными седеющими волосами. Каждую неделю примерно б млн. россиян усаживаются смотреть его «Постскриптум», программу, вобравшую в себя российский нефтяной национализм и недоверие к США. Исследования показывают, что ее рейтинг растет, в то время как любовь России к Западу перерождается в ненависть. «Знаете, в начале 1990-х годов США казались нам сияющим храмом на горе, – смеется Пушков. – Это уже не так». Отношения России с США и Европой в последние 20 лет бросает из стороны в сторону, от враждебности времен холодной войны до дружбы ельцинской эпохи. Теперь настали новые холода, которые питает геополитическое соперничество, зачастую ставящее их по разные стороны баррикад. Западные критики обвиняют Кремль в политических играх с российским энергетическим экспортом, запугивании соседей и странном нежелании поддержать жесткую позицию Запада по ядерным амбициям Ирана. Россия же обвиняет Европу и США в поддержке народных восстаний на Украине и в Грузии и попытках помешать расширению российских компаний за границу», – цитирует слова издания «InoPressa».

«И хотя программа Пушкова находится на переднем крае западной критики, озвучиваемые им чувства слышны сегодня и в либеральных СМИ. «Люди не верят в искренность намерений США», – говорит Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы». Президент Владимир Путин озвучил новую враждебность в майском обращении к нации, где призвал к усилению армии для противодействия «товарищу волку», безусловно, имея в виду США. Настороженность простых россиян нагляднее всего проявляется в звонках на «Эхо Москвы». В свое время звонки давали либералам – значительной части целевой аудитории станции – возможность высказать недовольство жесткой линией Путина. Сегодня они стали форумом сторонников жесткой линии. «Наши слушатели превращаются в изоляционистов и ксенофобов, – говорит Венедиктов. – Примерно половина из них считает США врагом». Но несмотря на напряженность, политический истеблишмент в Москве полагает, что близость России и США сохранится, особенно в сфере безопасности. «У нас мало потенциальных союзников, вместе с которыми мы можем бороться с терроризмом и исламским фундаментализмом, – говорит Сергей Караганов, президент влиятельного Совета по внешней и оборонной политике. – Америка остается полезным партнером», – говорится в статье.

«Действительно, администрация Буша дает понять, что в ближайшие дни пойдет на уступки Кремлю, возможно, поддержит заявку России на вступление в ВТО и разрешит мирное ядерное сотрудничество с Москвой. В карьере Пушкова воплотились взлеты и падения американо-российских отношений. В конце 1980-х годов, будучи внешнеполитическим советником Горбачева и других членов Политбюро, он способствовал падению Берлинской стены. Он проводил в жизнь свою веру в единую Европу, где не будет места военным альянсам времен холодной войны, а прежние идеологические разногласия развеются как дым. «Я был одним из тех, кто верил, что мы можем построить подлинное партнерство с Западом», – говорит он. В 1994 году он получил грант НАТО на написание доклада о российской внешней политике. Как заместитель редактора «Московских новостей», флагмана либерализма, при Клинтоне он часто бывал в Белом доме, Пентагоне и Госдепартаменте. В 1996 году, работая заместителем директора Первого канала, он поддержал переизбрание президента Ельцина и обличал его соперника, коммуниста Геннадия Зюганова, как противника Запада. В редакционной статье «Московских новостей» он писал, что только Ельцин дает шанс ориентировать Россию на Запад. Но иллюзии рассеялись с расширением НАТО на восток, захватывающим бывшие страны Варшавского Договора и приближающим альянс к границам России. Все разговоры Запада об окончании холодной войны на поверку оказались одними разговорами, заявил Пушков. Бомбардировки НАТО в 1999 году традиционного союзника России, Сербии, в разгар ее войны с Косово, стали последней соломинкой, «сильнейшим из всех разочарований». «Мы совершили огромную ошибку, – говорит он. – Мы действительно поверили, что отношения могут в корне измениться. Но началась новая война – на этот раз за геополитическое господство». Из студии федерального телеканала «TB-Центр», принадлежащего правительству Москвы, «Постскриптум» передает ястребиную версию событий», – пишет газета.

«Ведущий, как обычно, пинает Украину: Юлия Тимошенко, одна из самых популярных политиков страны, – это агрессивная авантюристка, пользующаяся поддержкой США, а ее партия – «оранжевая» хунта. Программа предлагает лицеприятный репортаж об интернет-конференции Путина и с пренебрежением отзывается об американских СМИ, интересующихся личной жизнью политиков, повторяя при этом сплетни таблоидов о романе Президента Буша с госсекретарем Кондолизой Райс. Телевизионный имидж Пушкова означает, что он уже не близок с вашингтонским истеблишментом. Венедиктов был среди тех, кто 4 июля пил белое вино в московской резиденции посла США. Пушкова, когда-то завсегдатая подобных мероприятий, там не было. «Последние три года меня не приглашают, – говорит Пушков. – Сегодня я говорю не то, что им хочется слышать», – говорится в тексте материала.

16. 10. 07

«Вы хотели какой-нибудь капитализм? Так получите, какой есть» – «ВВС World», Великобритания

Стивен Саккер (Stephen Sackur). Мой гость сегодня – один из самых известных российских телеведущих. Алексей Пушков, добро пожаловать на «Жесткий разговор»… Как вы думаете, важно ли это вообще, что в России нет по-настоящему свободных СМИ?

– Я думаю, что в России неизмеримо больше свободы СМИ, чем это принято, в целом, считать на Западе. На самом деле, Вы можете получать достаточно ясную, адекватную картину того, что происходит в России, если Вы следите за прессой. Телевидение, оно – как бы это лучше сказать – корректнее в отражении фактов… А вот когда я смотрел американские телевизионные каналы, знаете, когда они говорили о войне с Ираком, и в 2003 году все были за, и я помню тогда, как я смотрел те же телеканалы в России, обсуждавшие в тот момент войну в Чечне, и у нас было гораздо больше дебатов – разумно воевать в Чечне или нет.

– Но вы ведь не можете себе представить, чтобы американский президент сказал именно то, что сказал Президент Путин в 2003 году, когда он сказал в ответ критику, спросившему, нет ли в России цензуры, господин Путин попросту сказал: «У нас никогда не было свободы слова в России, так что я просто не понимаю, о притеснении чего идет речь»…

– У Америки – другая традиция, другая история, и Путин, в большой степени, прав. При коммунистах не могло быть никакой свободы слова. Не было ее и при Борисе Ельцине, когда СМИ были в руках олигархов… Какие же это свободные демократические СМИ, если один крупный капиталист использует свой телеканал против другого капиталиста, а также против правительства – просто потому что ему так нужно?..

– Вы постоянно повторяете «Есть как есть». Вас это не тревожит?

– Знаете, я историк, так уж сложилось. Так что я знаю, что для развития нужно время. Не построить демократию в Ираке за пять лет. Не построить зрелую демократию в России после восьмидесяти лет коммунизма за пятнадцать лет. На это уходит время. Я думаю, что дела сейчас обстоят лучше, чем прежде.

Я помню, в девяностые годы мои западные друзья спрашивали меня, почему у вас такой уродливый тип капитализма, и я отвечал: это все, что мы могли произвести. Вы хотели, чтобы мы имели какой-нибудь капитализм – так получите, какой есть. Нам нужно это переварить, понимаете?

Помните Италию семидесятых? 120 журналистов, убитых мафией… Италия изменилась с тех пор. И я надеюсь, что и Россия изменится.

– У нас тут Уильям Браудер сидел – в этом самом кресле – не так давно, ведущий иностранный инвестор в Россию. Вы говорили, что Вы освещаете в основном дела внешние, так что это – Ваша епархия. И вот Уильям Браудер утверждает, что его из России выдавила массовая коррупция в российском Министерстве внутренних дел. Мне кажется, это из тех самых историй, в которых Ваша программа была бы заинтересована. Вы искали такой материал?

– Я говорил с Уильямом Браудером – я знаю, что он очень недоволен тем, что ему не позволяют въехать в Россию. Я не знаю, какие там причины, но дело в том, что многие дела в России – не очень чистые. Не хочу ничего подразумевать, но я не знаю, какой бизнес чистый, а какой – нет. И у меня нет инструментария для такого анализа. Так что я не знаю, почему Браудеру не позволяют въехать в Россию, и поэтому – вне России, недовольный, он говорит об ужасных вещах. И мне он тоже их сообщал…

– Вы подчеркнули связь между правыми, либеральными силами, то есть оппозицией в России, и Соединенными Штатами, и масонами, и Вы утверждали, что лидеры оппозиции, я цитирую, «плуты», еще с ельцинских времен. И Вы утверждали, что Немцов, и Гарри Каспаров хотели устроить свою версию оранжевой революции, как на Украине. И кто Вы после этого – не путинский ли подпевала?

– Видите ли, я в СМИ – уже долгое время. И когда о Путине еще никто и не слышал, у меня уже был определенный набор собственных идей, которые не имеют никакого отношения к путинским. Я был очень против той роли, которую играли российские правые партии в российской политике, потому что эти партии пытались сделать Россию пуделем Соединенных Штатов. И я знаю, что эта тенденция критиковалась и Великобритании в последнее время. Так что я не думаю, что Россия должна быть страной, зависимой от США, а именно этого и хотели правые силы – определенно. А Гарри Каспарову я хотел бы задать вопрос: почему, когда его арестовали во время демонстрации, он кричал «Help! Help!» – «Помогите!» – по-английски? Почему не по-русски?

– Может быть потому, что единственные СМИ, что могли передавать репортажи о его аресте, были западные, а не российские, и вы это прекрасно знаете?

– Это передавалось по всем российским телеканалам, и он говорил по-английски, и кричал «Help!» по всем российским телеканалам.

– Но вы ведь сами уже говорили о попытках Гарри Каспарова устраивать публичные демонстрации во время выборов. И всякий раз, когда он со своими товарищами по оппозиции пытался вывести людей на улицу – их всех арестовывали.

– Его арестовали лишь раз. И он устраивал пять или шесть демонстраций. Так что, видите – возможности он имел…

– Но мировое сообщество тоже критикует Россию…

– Запад присвоил себе понятие «мирового сообщества». 27 стран – членов НАТО и ЕС – не составляют международное сообщество. Потому что в мире – больше двухсот стран. Так что, когда мне говорят, что «международное сообщество» критикует Россию, и это – всего лишь 27 стран, я сильно с этим не соглашаюсь…

А нуждается ли Россия в Западе? Думаю – да. Россия нуждается в Западе. Но не в Западе, который окружит Россию военными базами, не в Западе, проводящем антироссийские перевороты в сопредельных странах, и не в Западе, диктующем России, что ей делать. Я думаю, что России нужен Запад – внимательный к ее национальным интересам.

17. 10. 2008

«Политические прогнозы надо отделять от закулисных версий»

(из интервью А. Пушкова корреспонденту «Новых известий» М. Магомедовой)

Вопрос: Как возникло название «Постскриптум»?

Ответ: Я пришел на канал в апреле 1998 года. С теми людьми, с которыми я тогда работал, мы стали искать какое-то достаточно запоминающееся обозначение того, что я им предложил делать. Было много различных предложений. А потом вдруг у меня выскочил вариант: «Постскриптум». И это было в десятку! И отвечает сути, и запоминается.

Вопрос: В любом случае «пост» означает итоговый анализ произошедших событий, а анализировать произошедшее проще, чем делать какой-то прогноз.

Ответ: Вы знаете, только с одной стороны – проще. А с другой, когда я смотрю телевидение наше, аналитики толковой очень мало – из-за потока событий «уже не виден лес». Поэтому углубленный анализ событий, их подоплеки и возможных последствий – это непростая задача. И зритель это очень ценит. Кроме того, я совершенно не чураюсь прогнозов. Более того, прогноз – это просто составная часть программы. У нас есть даже специальная рубрика «Версия». В свое время я, например, сделал прогноз, что приходу Саакашвили к власти содействовали такие круги на Западе, которые совершенно не намерены играть в бирюльки с Россией. Что они будут вести эту страну в НАТО хотя бы потому, что Грузия – важнейшая транзитная территория для каспийских углеводородных ресурсов. Это было совершенно очевидно геополитически, и если кто-то рассчитывал, что по каким-то причинам Саакашвили проявит склонность к сближению с Москвой, то эти расчеты не оправдались. И я об этом сказал еще в 2003-м очень определенно.

Вопрос: А какие прогнозы были неверными?

Ответ: Вы знаете, я профессионально занимаюсь аналитикой уже 20 лет – с 1988 года. И когда я не чувствую уверенности, ясности, когда ситуация многомерна, я не делаю прогнозов или говорю, что есть несколько сценариев развития. Искусство сильного аналитика состоит еще и в том, чтобы разделить ситуацию, где вектор ясен, от многовекторной. И когда человек многовекторную ситуацию упрощает и сводит к тому вектору, который ему нравится, это плохая аналитика. А такое, увы, бывает нередко…

При этом прогнозы надо отделять от закулисных версий. В передаче есть рубрика «Закулисные новости». Она состоит из слухов, версий, сценариев, которые обсуждаются в коридорах власти. Не я утверждаю, что вот этого человека сделают главой администрации президента, а того переведут туда-то. Это «белый шум», то, что на слуху. К такой информации и относиться следует по-особому. Как происходило назначение нового правительства, новой администрации? Есть некоторые данные, что будто бы два главных лица государства – Путин и Медведев – встречались по вечерам в «Ново-Огарево» в течение нескольких дней и решали вопрос распределения обязанностей, назначения тех людей, которые не вызвали бы конфликтов. Людей, которые смогут амортизировать разногласия между Кремлем и Белым домом. Это была серьезная кадровая работа. Вот здесь предсказать очень сложно. Невозможно проанализировать, о чем два человека договорятся в результате очень сложных размышлений.

Вопрос: Чтобы изначально проверить какие-то версии, прежде чем запускать их в эфир, нужно иметь интеллектуальных партнеров, с которыми можно было бы обсудить эти темы хотя бы по телефону…

Ответ: Когда я работал в свое время в международном отделе ЦК КПСС и имел доступ ко всем, даже секретным, материалам, то обратил внимание, что они, как правило, подтверждают или уточняют то, что на самом деле можно вычислить, внимательно читая газеты или смотря телевизор. Поэтому у меня первый срез – это то, как на мои выводы или предложения реагирует моя команда. Именно здесь я «прокатываю» темы и сценарии. Сотрудники уже тоже привыкли к такому осмыслению информации. Ну и, конечно, у меня есть некоторые люди, с которыми я могу обсудить тот или иной особо лакомый вариант…

Вопрос: Можете назвать имена, пароли?

Ответ: Одна из этих людей – моя жена, которая как актриса великолепно чувствует психологию политики. Что касается других – это люди высокопрофессиональные, информированные, которые занимают серьезные позиции как в аналитическом сообществе, так и в государственном аппарате…

О России, о власти, о международной политике…

(По материалам online-конференции А.К. Пушкова на сайте ИноСМИ в мае 2008 г.)

Вопрос: Алексей, выступавший перед вами Александр Рар высказался в том смысле, что, дескать, западные журналисты в принципе негативно настроены по отношению к России. Что тогда нам остается делать?

Ответ: Я думаю, что Александр Рар во многом прав. Речь идет о том, что на Западе создалась определенная культура негативного отношения к России, о которой писал еще в XIX веке Н. Данилевский, например, и о которой писал Ф. Достоевский. В силу каких-то психологических особенностей Запада и, как я думаю, в значительной степени под влиянием Ватикана, Католической церкви после того, как в России сформировалось Православие и Россия пошла не по тому пути, по которому пошла Западная и Центральная Европа. Именно с тех пор Россию стали рассматривать как нечто принадлежащее Европе территориально, хотя и к окраинным областям Европы, но не принадлежащее Европе идеологически. И вот оттуда идет это крайне настороженное отношение – что русские другие, что они иные. В этом упорно подозрительном отношении к России, в этом глубоко укоренившемся недоверии, в этой идеологической непримиримости есть что-то племенное, есть что-то первобытное, когда жившие по соседству племена ненавидели друг друга больше всего. Тогда как далекие племена, скажем, племя китайцев, не могло вызывать особой ненависти просто потому, что с ним не соприкасались, и оно вообще замешано на других исторических корнях. Оно могло вызывать любопытство, интерес, могло вызвать желание его колонизировать, что, кстати, и стали делать западные державы в XIX веке. Но оно не вызывало ненависти.

Я обращаю ваше внимание на то, что на Западе практически нет людей, которые с такой же яростью атакуют Китай, с какой они атакуют Россию.

Я недавно выступал в Центре Никсона в Вашингтоне. И после выступления известный американский политолог, очень скептически относящийся к России, который в свое время был дипломатом и спецпредставителем Клинтона по России и СНГ, стал меня убеждать, что Россия должна отказаться от своего прошлого, осудить свое имперское прошлое, осудить сталинскую эпоху, осудить свою внешнюю политику. Он с такой страстью говорил об этом, что я был поражен, почему он, хорват по рождению, американец по гражданству, так яростно мне доказывает, почему Россия должна отказаться от своего прошлого. И я спросил другого американца, говорит ли Америка такие вещи китайцам. Он ответил, что нет. «Почему?» Он ответил, что «это бессмысленно, во-первых, а, во-вторых, китайское прошлое настолько далеко от нас, что с какой стати мы будем просить их от него отказаться?!».

Мы, как мне объяснил один французский исследователь, для Запада тот пример, на котором они доказывают себе, что они лучше. Всегда важна точка отсчета. Смешно доказывать, что Запад демократичнее Китая. Это настолько понятно, что это никого не впечатлит. А вот Россия – это такой плохой ребенок Европы. На его примере детям из хороших семей показывают, как не надо себя вести.

Как он сказал мне: «Мы в России ненавидим худшие черты самих себя». Причем эти черты нам часто приписываются, утрируются и гиперболизируются. И возникает образ кровожадных империалистических русских. При том, что за человеческую историю западные державы совершили много больше кровожадных поступков: одна история колонизации Азии, Южной Америки и Африки это доказывает. Никто не может поставить в упрек России какие-нибудь чудовищные преступления против сотен или миллионов людей тогда, когда Российская империя расширяла свои границы. Да, были войны на Кавказе и в Средней Азии, но не было геноцида по отношению к местному населению. Тогда как Кортес, Писарро и другие конкистадоры, которые огнем и мечом несли католическую веру в Латинскую Америку, уничтожили там до 2 миллионов человек. Так называемая американская демократическая цивилизация родилась на основе уничтожения местного индейского населения. Это все знают. И преступления англичан в Индии тоже известны. Но при этом нас обвиняют в империализме, кровожадности, в преступлениях против человечности.

Я думаю, что Россия – это удобный объект для переноса западных грехов и для отвлечения внимания людей от тех преступлений, которые были совершены Западом. Здесь мы имеем не только типичное недоверие к соседнему племени, которое хоть и приняло христианство, но в несколько другом виде, т. е. другую религию. Это еще желание утвердиться за наш счет. Сказать, что они – носители цивилизационных начал, а рядом существует такая страна, которая на протяжении всей своей истории была как раз упреком европейской цивилизации.

Есть здесь и чисто политические цели, наконец. И это третий момент. Возвращаясь из Вашингтона, я посмотрел в самолете фильм «Война Чарли Уилсона» (Charlie Wilson\'s War) с Томом Хэнксом и Джулией Робертс. Я посмотрел его с большим интересом и с большим возмущением. Потому что это глубоко антирусский фильм. Это фильм о тех преступлениях, которые русские совершали во время войны в Афганистане. Речь не о том, что там не совершалось преступлений, а речь о том, что в фильме показана ненависть Америки к России.

Этот фильм сделан так, чтобы доказать, что американцы в Ираке ничего особенно плохого не совершают. А вот посмотрите, что делали русские в Афганистане! Там есть такие фразы как: «Неужели ты считаешь, что ты один хочешь убивать русских?» С одобрением и поддержкой показана ненависть к России, которая существует в определенных кругах Соединенных Штатов, может быть в крайних формах.

Меня это поразило потому, что мы не делаем таких фильмов об американцах. Мы сейчас не снимаем кино о преступлениях американцев во Вьетнаме. Хотя могли бы, поскольку преступления были ужасными, о них знает весь мир. Мы не снимаем кино о том, как американцы устраивали перевороты в Латинской Америке, о том, что на их совести те тысячи людей, которые были замучены Пиночетом. Мы сейчас не делаем таких фильмов. Холодная война закончилась. Мы перестали сводить счеты с Америкой в идеологической, пропагандистской сфере.

А там постоянно выходят фильмы об ужасных русских, об ужасной России. Например, фильм Дэвида Кроненберга «Восточные обещания» о русских в Лондоне, где показана русская мафия. Наши фильмы, наша кинокультура, обращаются к совершенно другим образам. А там постоянно поддерживается этот негативный образ России.

Естественно, что и многие представители СМИ являются его носителями. Здесь очень глубокие корни. Очень часто говоришь с этими людьми и не знаешь, а надо ли с ними беседовать? Есть ли в этом хоть какой-то смысл? Потому что они либо не захотят тебя понимать, либо исказят, либо подадут тебя в таком свете, что лучше бы ты им ничего не говорил.

С другой стороны, я не согласен с Раром. Я встречаю много западных журналистов, их меньшинство, но, тем не менее, их достаточно много, которые искренне и серьезно интересуются тем, что в России происходит, которые пытаются Россию не осудить, а понять. Есть журналисты-идеологи, для них важно осудить, а понять – не важно, важно провести свою линию. А есть журналисты-исследователи или просто журналисты, которые просто люди совестливые, для таких западных журналистов важно понять, что происходит в России и донести это понимание до западной аудитории. И я считаю, что вот с этими журналистами надо работать.

С теми людьми, которые восхищены сами собой до потери пульса и которые считают, что американская цивилизация, это высшее благо созданное человечеством, с ними беседовать абсолютно бессмысленно. Пусть они пребывают в своем восторженном самоощущении и пишут все эти свои глупости. Бессмысленно их приглашать в Россию, бессмысленно им устраивать встречи с президентом.

Я иногда поражаюсь действиям тех людей, которые организуют контакты нашего руководства с западными журналистами и политологами. Американцы поддерживают связи с теми, с кем, как они считают, есть шансы разговаривать, с теми, кто может воспринимать их послания. Да, эти люди могут критиковать американцев, но они готовы слушать и они способны слышать. Какой смысл поддерживать связи с людьми, которые на это не способны, честно говоря, не могу сказать.

Но с журналистами, тяготеющими к объективности, работать, конечно, нужно, и такие журналисты есть. Я считаю, что это очень многие журналисты с CNN, ABC, ВВС, с которыми я общался за последние 10 лет. Они пытались скорее понять Россию, чем осудить ее. Другое дело, как разворачивала их материалы редакция в Лондоне или в США. Но у этих журналистов я видел интерес к тому, что реально происходит в России. Такие журналисты есть, и им надо создавать условия для лучшего понимания того, что происходит в стране. Мы не можем принять позицию, которая существует и в некоторых руководящих кабинетах, что «все равно нас там не любят, все равно нас там не понимают, все равно о нас там будут плохо писать». Это тоже неправильная позиция.

Я бы предложил отделять мух от котлет. Назойливые жужжащие мухи, которые сохраняются в большом количестве в западной прессе, их мы не переубедим – они мухами и останутся. А вот людей, способных к восприятию, надо выделять и работать с ними. И тогда результат будет.

Вопрос: Является ли ваша телевизионная передача пропагандой?

Ответ: Я не считаю, что программа «Постскриптум» является пропагандистской программой. Пропагандистская программа исходит из политической задачи. И такой пропагандистской программой была программа Сергея Доренко, которая выходила в 1999 году на Первом канале и была направлена только на одну задачу: добиться того, чтобы блок «Отечество – Вся Россия» не одержал победу на парламентских выборах. И задача ведущего этой программы состояла в том, чтобы максимально дискредитировать Юрия Лужкова и Евгения Примакова как руководителей этого партийного блока. Вот это была пропаганда чистейшей воды! Выискивалось все негативное, создавался отрицательный образ, выдумывались истории, проводилась такая, я бы сказал, клеветническая линия по отношению к двум заслуженным российским политикам, которых, как и всех, есть за что критиковать. Но содержание программы было не в критике. Содержание было в клевете, в заведомом очернении этих людей.

У «Постскриптума» никогда не было такой задачи. У меня никогда не было задачи кого-то намеренно очернять, на кого-то намеренно нападать. Хотя, конечно, у программы «Постскриптум» есть своя идеологическая основа. И эта идеологическая основа была в ней заложена еще с 1998 года. И позиция у программы, безусловно, есть. Но программа с позицией и пропагандистская программа – это разные вещи.

В частности, программа «Постскриптум» традиционно занимает критическую позицию по отношению к праволиберальному флангу в России. Но она занимает эту позицию потому, что праволиберальный фланг, который руководил страной при Ельцине, привел к дефолту 1998 года и к таким катастрофическим социальным и внешнеполитическим последствиям, которые нам пришлось и до сих пор еще приходится расхлебывать.

При этом я долгое время в своей программе давал слово представителям праволиберального фланга. У нас в студии были Явлинский, Немцов, Хакамада, Надеждин, Гозман, все руководители «Яблока» и СПС. И если сейчас их участие в программе резко сократилось, то это связано с тем, что резко сократилось их влияние в стране. Но никто из них не может сказать, что они не были частыми гостями в программе «Постскриптум», что программа не делала с ними интервью и не показывала их на экране.

В течение семи лет они постоянно присутствовали в моей телепрограмме, что доказывает, что при моем критическом отношении к этим политическим силам, они не были исключены из того политического спектра, который в моей программе присутствовал. Я считаю «Постскриптум» программой, которая стоит на достаточно ясной политической позиции, но при этом не является пропагандистской.

Вопрос: Замечают ли вашу программу в других странах?

Ответ: Да, программу замечают в других странах. Причем, и в позитивном и в негативном смыслах. В позитивном смысле несколько специальных сюжетов о программе делало американское телевидение. Приезжали съемочные группы, снимали меня в студии, рассказывали в своих сюжетах о программе, о том, как я ее веду, задавали вопросы о развитии России, по российско-американским отношениям. Было несколько съемочных групп – ABC, NBS, CBS – которые просили сделать эти сюжеты именно в профессиональной студии программы «Постскриптум». Это было не просто интервью со мной как с политическим аналитиком, это был сюжет именно о программе и о мнении ее автора и ведущего.

Пару лет тому назад газета The Wall Street Journal, ведущее американское консервативное издание, сделало большую статью, которая, кстати, переведена на ИноСМИ. Она называется «Российский эксперт сердится на Запад».

Корреспондент The Wall Street Journal в Москве заинтересовался моей эволюцией от человека, который писал речи Михаилу Горбачеву и поддерживал идеи нового политического мышления к позиции последовательного критика нынешней американской внешней политики и человека, который настаивает на том, чтобы Россия жестко отстаивала свои национальные интересы. Статья посвящена этой эволюции, и я в этой статье очень подробно объяснил те причины, которые заставили меня пересмотреть свое изначально очень позитивное отношение к стратегическому партнерству с Соединенными Штатами. Надо сказать, к чести редакции, это было опубликовано.

Программу замечают и хорошо знают в кругах, которые специализированно занимаются Россией. Ее хорошо знают в американском Госдепартаменте, в тех аналитических службах, которые занимаются изучением России, ее знают в журналистских кругах. Многие не любят, например, такие люди есть в газете The Washington Post, но в той же The Washington Post есть и люди, которые относятся к ней с интересом. Программу знают в Европе.

В качестве руководителя и ведущего этой программы меня в течение последних 15 лет приглашают на Давосский форум. Правда тогда, когда меня начали приглашать, я еще не занимался программой.

Давосский экономический форум – это форум номер один с точки зрения веса тех людей, которые на нем представлены. Каждый январь 2,5 тысячи ведущих мировых политиков и бизнесменов, политических обозревателей, ученых собирается в Давосе, в восточной Швейцарии. Меня приглашают туда именно в качестве руководителя и ведущего этой программы с 1998 года. То есть, организаторы Давоса считают, что эта программа достаточно интересная и влиятельная, чтобы я был участником этого форума. Хотя пробиться на этот форум очень сложно даже за деньги.

Я же вхожу в число медиа-лидеров, группу руководителей и ведущих обозревателей мировых средств массовой информации, сформированную в рамках этого форума.

Внимание очень большое, когда я выступаю с публичными лекциями в Германии. Русскоязычное население, а в Германии сейчас живет порядка 1 миллиона людей, говорящих на русском, с большим интересом относится к этим выступлениям. Русскоговорящие немцы также знают об этой программе.

Недавно я провел несколько публичных выступлений в Англии, одно из них, перед самой престижной аудиторией в Chatham House, это Королевский институт международных отношений, где собрались эксперты. И все, кто был там, прекрасно знают программу «Постскриптум», некоторые выступали в рамках программы. А потом я выступал на публичных дебатах в Англии с Эдвардом Лукасом, автором книги «Новая «холодная война»«, перед аудиторией в 800 человек. Многие из тех, кто пришел на них, по крайней мере, слышали, что программа «Постскриптум» длительное время существует в России и считается одной из самых влиятельных. Это позитивные примеры отношения к программе на Западе.

Есть примеры и негативного отношения. Один крупный в прошлом немецкий политик, который перешел на проамериканские позиции и призывает к сдерживанию России и к проведению в отношение к ней максимально жесткой позиции, недавно отказал в интервью нашей программе. При этом он не отказывается давать интервью российскому телевидению в целом, он отказался давать интервью именно программе «Постскриптум». Это свидетельствует об очень хорошем знании того, что за программа просит у него интервью и понимания того, почему он отказывается. Отказ связан именно с его негативным отношением вообще к тому политическому крылу в России, которое отстаивает государственнические позиции.

При этом Генри Киссинджер, патриарх американской дипломатии, человек, который очень ценит отношения с Россией, дает эксклюзивные интервью программе «Постскриптум» в течение 5 лет. Ни один другой канал не мог похвастаться тем, что он получал такие длительные подробные интервью от Генри Киссинджера.

В качестве автора и ведущего программы «Постскриптум» я включен с 2002 года в редколлегию довольно известного американского политического журнала National Interest, а председателем этой редколлегии является Генри Киссинджер. Так что, я думаю, что все это ярко показывает, что как минимум в политических кругах Соединенных Штатов программа имеет серьезную репутацию, для кого-то позитивную, для кого-то негативную, но, безусловно, серьезную.

Вопрос: Не пора ли вашу программу переводить на английский язык и публиковать в интернете?

Ответ: Пока моя программа выходит в рамках проекта TVCI (TVC International – международная версия ТВЦ), правда, на русском языке. Мне сообщают, что ее смотрят везде: в Греции, в Германии, в Англии, в Израиле. Я как-то выпустил программу в субботу, приехал в Женеву, в гостинице Intercontinental включил телевизор, и с удивлением увидел на экране самого себя. Это был повтор программы в понедельник. Я понял, что охват зарубежной аудитории постепенно расширяется.

Что касается перевода на английский язык, то я думаю, что это технически очень сложно и требует наличия широкой англоязычной аудитории, которая интересовалась бы подробностями происходящего в России и подробностями российской внешней политики. Не думаю, что такая аудитория существует, во всяком случае, пока… Что касается публикации в интернете, то с этим я абсолютно согласен. Одно время содержание программы выставлялось на сайте ТВЦ, и я знаю, что за ним многие следили. Потом был перерыв. Но сейчас на сайте канала идет переформатирование, и на нем скоро вновь можно будет знакомиться с письменным содержанием программы «Постскриптум». При этом есть также возможность смотреть компьютерное видеоиздание программы. В течение ближайших месяцев работа по совершенствованию деятельности интернет-варианта ТВЦ будет закончена.

Вопрос: Программе «Постскриптум» исполняется 10 лет. Каковы итоги десятилетия в эфире?

Ответ: Программа утвердилась как авторитетная и серьезная. Когда я это говорю, то не пытаюсь льстить самому себе. Мы только что говорили о западной реакции на программу. А в России это подтверждается устойчивыми высокими рейтингами. Хотя канал ТВЦ не может соревновать с Первым и вторым каналами по охвату аудитории, но программа «Постскриптум» успешно соревнуется с информационными программами этих каналов, и ее не хуже знают те люди, которые интересуются политикой. Причем «Постскриптум» выступает сейчас в достаточно уникальном жанре политической аналитики. И хотя многие программы называются информационно-аналитическими, если их внимательно посмотреть, то на самом деле они являются информационными. Ведущие этих каналов редко позволяют себе либо в силу того, что они тяготеют к информационной стилистике, либо по иным причинам, идти в сторону аналитики. Они скорее придерживаются информационной стилистики с небольшими комментариями.

Жанр аналитики с обязательным еженедельным комментарием на серьезную тему, с комментарием и сюжетом, которые отражают определенную позицию, а не просто рассказом о событии, такого рода материалы сейчас редкость. А те программы, которые выходят в таком формате не имеют такой широкой аудитории, как у «Постскриптума».

Мне говорили, что руководители страны откладывают свой традиционный субботний бильярд, чтобы посмотреть программу. Для многих заметных деятелей бизнеса, политического мира, депутатов, программа является обязательной, и они стараются ее не пропускать. На инаугурации Дмитрия Медведева ко мне подошел один заслуженный деятель Совета Федерации, один из патриархов российской политики и спросил меня: «Алексей, где ж ты был?» «Был в Вашингтоне, потом несколько дней отдыхал, занимался рыбной ловлей». «Ну, ты так больше не поступай! Потому что я в субботу в 9 часов включил телевизор, а тебя нет! И я не знаю, как мне жить!». Это, конечно, шутка. Но в каждой шутке, как мы знаем, есть доля правды.

Признание есть и со стороны широкого зрителя, и со стороны политической элиты, и со стороны тех людей, которые за пределами России занимаются изучением России. Тот широкий спектр СМИ, которые регулярно берут у меня интервью, от американских до китайских, арабских и иранских, говорит, что результаты есть и за пределами России. Результатами я доволен.

Вопрос: Насколько полезно формирование у россиян на основе статей из западных СМИ осознание того, как к России относятся на Западе? Не считаете ли Вы, что публикация ярко выраженных негативных статей о России из иностранной прессы может оказывать негативное влияние на неподготовленного читателя?

Ответ: Я считаю, что мы должны знать то, что о нас думают за пределами нашей страны. Не брать пример с Соединенных Штатов Америки, которые с наслаждением разглядывают свой собственный пупок. Французский путешественник и исследователь Алексис де Токвиль в первой половине девятнадцатого века написал об Америке замечательную фразу: «Подавляющее большинство находится в постоянном восхищении от самого себя». Это американское самодовольство, я считаю, России не нужно. Но с другой стороны нам не нужен и комплекс неполноценности. Мы не должны себя мерить относительно западных оценок. Мы не должны постоянно ахать: ах, Совет Европы что-то сказал, ах, Парламентская Ассамблея что-то осудила… Сейчас в Грузии перед выборами происходили такие безобразия и серьезные нарушения политических прав оппозиции. Единственная независимая телекомпания там закрылась, потому что власти сообщили ей, что сгорел передатчик. А руководитель этой компании грустно сказал, что передатчик перегорает каждый раз во время выборов. А Совет Европы ничего по этому поводу ни слова не говорит. Потому что Саакашвили – стратегический союзник НАТО и хочет ввести Грузию в НАТО. Если вы хотите ввести Грузию в НАТО, то вам прощается абсолютно все!

Ориентироваться на оценки организаций, которые работают по своему плану и для которых права человека, демократия и так далее – это разменная монета в большой политической игре, неправильно. Тот комплекс неполноценности, который в нас иногда пытаются воспитать наши западные партнеры, говоря, что вы должны исходить из наших оценок, вы должны ориентироваться на наше мнение о вас, России не нужен.

Российский зритель, читатель, должен знать, что о нем думают в мире, но он не должен комплексовать по этому поводу. И многие западные и бизнесмены и политики, которые с симпатией относятся к России, говорили мне, что вы слишком много внимания уделяете тому, что мы думаем о вас. Например, в США широкая публика, за пределами профессионалов, совсем не интересуется тем, что Россия думает о Соединенных Штатах. Максимум, что их интересует и немножко волнует, я сейчас беседовал с рядовыми американцами, это то, что из-за войны в Ираке резко упал имидж Америки в мире. Это появилось недавно, в последние 3–4 года. Но это нехарактерное для Америки состояние.

Мы не должны комплексовать по этому поводу и не должны превращаться в людей, которые должны брать за точку отсчета эту позицию.

Вопрос: В очередном выпуске Вашей программы «Постскриптум» Вы анализировали ситуацию с непризнанными республиками на территории постсоветского пространства после одностороннего признания независимости Косово. Осторожная позиция России в признании независимости Абхазии и Южной Осетии – это торговля с Западом или боязнь обострения отношений с США?

Вопрос: Я думаю, что осторожная позиция России вызвана несколькими факторами. Во-первых, мы не хотим в настоящее время резкого разбалансирования международной системы, которому положили начало американцы признанием Косово и отрывом его от Сербии. И если мы сейчас начнем признавать эти республики, то мы внесем большой вклад в разбалансировку этой системы.

Вторая причина состоит в том, что в Москве все-таки есть некоторые опасения, что поскольку мы являемся федерацией, то это может создать какие-то побудительные мотивы для активизации сепаратистских движений на территории самой России.

Третий момент – кризис, который это вызовет в отношениях с Западом. И я не уверен, что наше руководство психологически готово к проведению такой линии. Тем более что Дмитрий Медведев – новый президент, он должен налаживать контакты, устанавливать личные связи с мировыми лидерами…

Наше руководство может вдохновляться опытом Китая, который хотя и утверждает, что Тайвань является его неотъемлемой частью, не предпринимает никаких агрессивных или силовых действий для того, чтобы вернуть Тайвань в лоно страны. А предпочитает сосредоточиться на экономических задачах, на накоплении сил. По убеждению китайских лидеров, когда Китай превратится в мировую сверхдержаву, то вопрос о воссоединении с Тайванем будет решен автоматически.

Таковы мотивы, из-за которых Россия занимает достаточно осторожную позицию. Но я думаю, что развитие событий пойдет в том направлении, когда нам придется эту позицию серьезно пересматривать.

Вопрос: В каком случае ее придется пересматривать?

Ответ: А пересматривать ее придется тогда, когда в практическую плоскость перейдет вопрос о принятии Грузии в НАТО. Россия не заинтересована в том, чтобы Грузия ушла в НАТО в своем нынешнем территориальном составе, с Абхазией и Осетией. Нам предстоит решить, пойдем ли мы по пути признания этих республик или по пути так называемой «тайваньской модели», когда мы официально не признаем эту территорию, но обеспечиваем ей все гарантии безопасности, очень сильно сближаемся с ней экономически, посылаем туда миссию, которая фактически равнозначна посольству. Так ведут себя США с Тайванем. Я полагаю, что в любом случае, это будет один из этих двух вариантов: либо признание самостоятельности де-юре, на что, судя по всему, нынешнее руководство идти не хочет, либо признание самостоятельности де-факто, на что Москва обязательно пойдет, так как для нас совершенно неприемлемо, чтобы Грузия уходила в НАТО вместе с Абхазией и Осетией. Во-первых, это означает, что будет не учтено мнение населения этих республик, а ведь там 80 % – граждане России. И, во-вторых, это было бы – с точки зрения интересов России – геополитическое преступление. Тем более что Грузия и нынешняя грузинская элита откровенно враждебны по отношению к России. Россия не может позволить себе предать Абхазию и Осетию, заявив: ваше мнение нас не интересует, идите вместе с враждебной нам Грузией в НАТО. Такой вариант исключен. Позиция останется осторожной, но в случае форсирования вступления Грузии в НАТО нужно будет говорить о признании самостоятельности де-факто со стороны России – точно, и даже вопрос о признании де-юре, несомненно, будет находиться на повестке дня.

Вопрос: Обозреватель The Economist Эдвард Лукас охарактеризовал нынешние отношения между Россией и Западом как новую холодную войну. Согласны ли вы с этим мнением?

Ответ: На самом деле холодной войны нет. Это в основном изобретение западных политиков, которые находятся на крайне антироссийских позициях и не хотят видеть тех изменений, которые произошли в России со времен распада Советского Союза. Им нужна холодная война для того, чтобы идеологически подпитывать работу военно-промышленного комплекса, они делают карьеры на оживлении призрака холодной войны. Как, например, некоторым британским журналистам, которые выпускают об этом книги, сравнивают Россию чуть ли не с гитлеровской Германией и несут всякую ерунду, которая с большим удовольствием заглатывается частью западного общественного мнения, которое, по-моему, соскучилось без врага.

Вы посмотрите: в 90-е годы даже Джеймсу Бонду не с кем было сражаться! Когда врагом были русские – был, по крайней мере, достойный противник. Потом появились какие-то маньяки, которые хотят уничтожить мир, какая-то Северная Корея – все это несерьезно. И вот в последнее время Россию снова стали изображать в качестве противника Соединенных Штатов и Запада, и сразу Джеймс Бонд «заиграл», у него появились новые ресурсы, новые соки потекли по его увядшему престарелому телу. Есть спрос на образ врага в лице России на Западе. Это мобилизует Запад. Это позволяет ему держаться единым строем.

А единство это – под большим вопросом. Когда началась война в Ираке, единство Запада распалось: половина НАТО не поддержала действия Соединенных Штатов. И враг в лице России – это очень удобный фактор объединения западных держав, это удобный фактор, который позволяет США не отпускать слишком далеко от себя своих европейских союзников. Призрак России как угрозы Западу по-прежнему помогает строить политические карьеры. Поэтому призрак холодной войны будет еще долго востребован.

Я недавно был на дебатах в Лондоне, где, не успела дискуссия закончиться, один из ее участников – певцов холодной войны, помчался подписывать свои книги и очень боялся, что люди разойдутся, а он не успеет им книги подписать. Ему было важно на волне критического отношения к России завоевать максимальное количество очков. То есть, это игра, которую люди ведут совершенно сознательно, строят карьеры, добиваются успеха, получают деньги, делают себе имена. В этом контексте «холодная война», как какая-то фарсовая, виртуальная реальность, она, безусловно, существует, но, повторяю, как нечто выдуманное, на чем делают деньги и карьеры, и что используется в политических целях на Западе.

Вопрос: Существуют ли сегодня фундаментальные идеологические противоречия между Россией и Западом? Запад и Россия – это партнеры, соперники, конкуренты?

Ответ: Сегодня нет противоборства идеологических систем, нет соперничества политических систем, нет вообще борьбы за первенство в мире, нет глобального состязания ценностей, а есть нормальное геополитическое и геоэкономическое соперничество. В этом смысле мы скорее вернулись к ситуации начала двадцатого века, когда державы, близкие по общественно-политическому устройству, Франция, Великобритания, Германия, Соединенные Штаты, Япония, Россия, занимались тем, что пытались максимизировать свое влияние в мире, естественно, сталкиваясь друг с другом в борьбе за эту максимизацию. Мы скорее вернулись на сто лет назад, а не на пятьдесят. Никакой холодной войны нет. Это выдумка, но выдумка очень нужная и удобная для представителей достаточно серьезных кругов на Западе, которые используют ее в своих интересах.

Вопрос: Возврат к началу XX века… Но в начале XX века разыгралась Первая мировая война.

Ответ: Совершенно верно. Я не говорил, что геополитическое соперничество не может привести к мировой войне. В этом смысле холодная война, которую все обрисовывали как совершенно ужасный период развития человечества, на самом деле, посмотреть ретроспективно, был сравнительно стабильным периодом развития человечества.

Во всяком случае, Соединенные Штаты в годы холодной войны вели себя более осторожно, чем сейчас. Потому что им был противовес. Да, они вошли во Вьетнам, вошли в Камбоджу, но все-таки тогда не было такого наглого, одностороннего, абсолютно неспровоцированного использования военной силы, как против Югославии и Ирака. Во Вьетнаме хотя бы была попытка спасти Южный Вьетнам как геополитический плацдарм Соединенных Штатов, поскольку Север вел против южновьетнамского режима партизанскую войну.

А нападение на Ирак вообще было неспровоцированным. Это было чистое упражнение в осуществлении американской гегемонии. Да, Саддам Хусейн был диктатором, но он ничем не угрожал Америке, Саддам Хусейн не имел никакого отношения к 11 сентября 2001 года, Саддам Хусейн не имел никакого отношения к «Аль-Каиде», и на территории Ирака не готовилось ни одной террористической группы. Сейчас это признано самими американцами. Все причины нападения на Саддама Хусейна были высосаны из пальца. То есть, была поставлена задача его свержения и установления режимов так называемого «демократического типа», которые бы отвечали интересам США на Большом Ближнем Востоке. Эта затея провалилась, но она же была предпринята!

Некоторые сегодня говорят, что мы движемся к мировой войне. Этого нельзя исключить, но причиной будет не холодная война. И не конфликт между Россией и США. В этом случае спусковым курком Третьей мировой войны может стать, на мой взгляд, нападение Соединенных Штатов на Иран. Ответ со стороны иранского государства может последовать в виде террористической деятельности или даже ядерного терроризма, этого нельзя исключить. Совсем недавно в Соединенных Штатах обсуждался вопрос о возможности нанесения удара по подземным ядерным заводам Ирана с помощью тактических ядерных средств. Если американцы пойдут на это, – я надеюсь, что не пойдут, но если пойдут, – то им надо ждать в ответ ядерных взрывов на территории Соединенных Штатов.

Так что мы можем оказаться вовлеченными в Третью мировую войну, но не из-за конфликта между США и Россией, а из-за того, что США пытаются всеми способами утвердить свою гегемонию и, как мы видим на примере Ирака или Косово, слишком часто эти способы крайне неразумные, по сути преступные и агрессивные, и это может вовлечь нас в третий мировой конфликт.

Вопрос: Пострадал или улучшился имидж России в мире в последние годы?

Ответ: Мы склонны оценивать имидж России с точки зрения того, что думают о России на Западе. Я считаю, что это большая ошибка и большое заблуждение. Мы склонны весь мир рассматривать как Запад. И Запад активно навязывает всем такую точку зрения, когда говорит о мировом общественном мнении. Когда на Западе пишут – «мировое сообщество», имеют в виду 25 стран НАТО или 27 стран Европейского Союза. Но это же смешно. Нет такого мирового сообщества, которое ограничивалось бы 27 странами. Есть мировое сообщество, в которое входит более 200 государств. И если мы посмотрим на отношение к России на Западе, то там действительно есть тревожные тенденции. Потому что повторяю, есть люди, группы, организации, группы интересов, которые заинтересованы в том, чтобы навязать России «комплекс вины», чтобы подчинить ее своим интересам, чтобы поставить ее в затруднительное положение, чтобы вынудить ее идти на западные, в частности, американские условия.

Если же мы посмотрим на отношение к России в других частях света, то обнаружим, что там отношение намного более позитивное. Китай, Индия, Бразилия, Мексика, абсолютное большинство граждан планеты оценивают Россию как позитивный фактор. Я недавно был приглашен ВВС на обсуждение темы «Должен ли Владимир Путин остаться?». Это было еще в ноябре, до того, как окончательно определилось, что Путин не пойдет на третий срок. И я обратил внимание, что все люди, звонившие не из западных стран, имели очень приличное представление о России. Да, у России есть внутренние проблемы, да, у России нет зрелой демократии, да, у России есть серьезные проблемы с коррупцией. Но я вас уверяю, что образ России в мире гораздо лучше образа Соединенных Штатов Америки.

Все последние американские опросы – Pew Research, CNN, ABC – показывают, что рекордсмен по негативному отношению в мире сегодня – США. Причем, самое негативное отношение к США – в самых близких в стратегическом отношении к ним странах: во Франции, в Германии, в Великобритании – от 65 до 75 процентов считают, что администрация Буша оказывает негативное воздействие на международные отношения. В Турции только 10 % населения хорошо относится к Америке, в Пакистане – только 5 %, в Египте – только 7 % населения. Посмотрите, какие уничтожающие цифры! А ведь Соединенные Штаты оказывают Египту помощь в размере 2,5 миллиарда долларов ежегодно, не только на военные, но и на экономические, на социальные цели. Госдепартамент США не случайно провел уже несколько совещаний насчет того, что образ Америки в мире катастрофичен, очень плох. Даже был введен такой пост – замгоссекретаря по public relations, по «пиару» Америки. Но ничего не помогает, потому что политика плохая.

Я не хочу сказать, что у России идеальный имидж в мире. Но смотря с чем сравнивать. И не надо имидж России рассматривать только с точки зрения Запада. Давайте сравним его с представлением о Соединенных Штатах, и мы поймем, что наш имидж уж точно не хуже.

Вопрос: Анатолий Чубайс сказал, что конфронтация с Западом слишком дорого обходится России.

Ответ: Не успел уйти Путин, как появляется Чубайс и говорит, что мы должны скорректировать нашу политику, мы не должны раздражать Запад. Появляется Кудрин, который предупреждает: если мы ее не скорректируем, то к нам перестанут идти инвестиции.

Но посмотрите на их отношение к Китаю. Китай – вообще коммунистическое государство. Он имеет довольно сложные отношения с Америкой. Но при этом Китай – рекордсмен по объему американских инвестиций. Потому что там выгодно делать бизнес.

Так что корректировку, к которой призывает Чубайс, делать крайне опасно. Это означает, что мы должны стать более послушными по отношению к Америке. Но это будет только за счет наших интересов. Американцы нам ничем не отплатят, это совершенно ясно. Путин уже помог однажды американцам в борьбе с терроризмом после 11 сентября. Что он за это получил? Буш пригласил Путина в Техас, угостил шашлыками и подарил техасскую шляпу. Этим дело и кончилось!

Вопрос: С чем связано усиление негативных отношений к России на Западе?

Ответ: Еще раз хочу сказать, что плохое отношение к нам на Западе связано с деятельностью западной пропагандистской машины. Мне много приходится выступать в западных аудиториях, как профессору МГИМО, как специалисту в области внешней политики. И я должен вам сказать, что как только выходишь на уровень реальных людей, а не профессиональных пропагандистов и профессиональных политиков, то отношение сразу меняется. Россию воспринимают сразу иначе. Россию воспринимают как важное государство, с которым надо сотрудничать, которое имеет, конечно, свои недостатки, которое, безусловно, не является законченной демократией, но которое уж точно не виновато во всех тех грехах, которые ему приписывает западная пропагандистская машина.

И вот этот разрыв весьма существенен. Мне кажется, что нам больше надо работать на западное общественное мнение. И меньше работать на то, чтобы убеждать профессиональных политиков, которые делают карьеру на антироссийской позиции, и профессиональных рыцарей холодной войны. Их убеждать бесполезно. Это только кидать деньги и усилия в топку. А выходить на людей – на западные общественные организации, на западные политические партии, на западную общественность, которая готова иметь более трезвый взгляд на Россию, гораздо более оправданно. Только в этом году у меня были публичные выступления в Дании, дважды – в Великобритании, в Швейцарии и в Чехословакии. Из общения с людьми в этих странах я вынес именно такое впечатление.

Вопрос: Эдвард Лукас называет западных политиков и бизнесменов, сотрудничающих с Россией, «попутчиками Кремля»…

Ответ: Этот человек в последнее время говорит столько чуши, что об этом даже не стоит рассуждать. Лукас работает в диапазоне холодной войны, о котором я уже говорил. И чем резче он звучит, тем больше он востребован. Аналитическая ценность его высказываний равна нулю. Ценность политологических суждений равна нулю. Зато ценность для некоторых кругов на Западе представляют его пропагандистские упражнения. Но западный бизнес, и в том числе британский, ориентируется уж точно не на людей типа Эдварда Лукаса.

Вопрос: Насколько свободна западная пресса? И согласились ли западные журналисты на Ваше предложение о сотрудничестве – участие в полемике на страницах The Financial Times и в Вашей программе «Постскриптум»?

Ответ: Западные журналисты в некоторых отношениях менее самостоятельны, чем мы. И это феномен, который я уже наблюдаю не раз. Помню, как-то ко мне подошел в Германии один журналист из известной немецкой газеты и сказал, что он хотел опубликовать статью против войны в Косово. И ему сказали – извини, это не наша редакционная линия. Он стал настаивать. Ему сказали, что в этом случае ему придется поискать другую работу… В Соединенных Штатах малоизвестному журналисту или аналитику было крайне трудно опубликовать материал против бомбардировок Югославии. Это позволил себе только Генри Киссинджер. Но для этого нужно быть Генри Киссинджером.

Обратите внимание, что у нас объем дискуссии вокруг вопросов внешней политике гораздо шире, чем в Америке. Ведь войну в Ираке начали критиковать в Америке только тогда, когда США начали ее проигрывать. А до этого ведь все были за войну в Ираке. Все как один.

В Америке было очень много журналистов, которые поддерживали до конца идею войны, а сейчас твердят, что Буш все неправильно сделал. В Америке все идет волнами, и существует колоссальный конформизм в прессе.

Там есть своя цензура и самоцензура. Поэтому, когда я предложил The Financial Times такой размен, я знал, о чем я говорю. А вот для Квентина Пила, обозревателя газеты, которому я это предложил, для него это проблема. Потому что я могу сделать с ним серьезное интервью и показать его в своей программе. А ему надо убеждать главного редактора, что нужен такой диалог с известным российским ведущим и политологом. И неизвестно, как на это посмотрит главный редактор. Поэтому Квентин Пил в ответ на мое предложение во время дискуссии, организованной РИА «Новости», вежливо сказал: «Алексей, мы будем рады видеть вас в Лондоне». Этот ответ был искренним.

После я был в Лондоне и встречался с Квентином Пилом. У нас состоялась хорошая беседа, и я взял у него интервью, которое было показано в моей программе. Но ответного предложения выступить на страницах The Financial Times не последовало. Почему? Потому что есть редакционная линия, которая состоит в том, что львиная доля материалов, которые идут о России в The Financial Times – это материалы резко критического характера. Вот вам и ответ на ваш вопрос.

Оглавление