«Экономический кризис и его причины»

Людвиг фон Мизес Экономический кризис и его причины

Перевод Гр. Сапова

Доклад, подготовленный Л. фон Мизесом для Совета немецких промышленников, был прочитан им на заседании Совета 28 февраля 1931 года. Перевод сделан с английской версии доклада, опубликованной на сайте 25 июля 2002 года.

Оглавление

I. Природа и значение рынка

1.1. Марксистский лозунг анархии капиталистического производства

1.2. Господство потребителей

1.3. Производство для потребления

1.4. Разрушительный характер "производственной демократии"

II. Циклические изменения условий ведения бизнеса

2.1. Роль процентных ставок

2.2. Последствия кредитной экспансии

III. Современный кризис

А. БЕЗРАБОТИЦА

3.1. Процесс рыночного определения ставок зарплаты

3.2. Понимание заработной платы професоюзными деятелями

3.3. Причины безработицы

3.4. Меры против массовой безработицы

3.5. Последствия государственного вмешательства

3.6. Прогресс производства

B. СНИЖЕНИЕ ЦЕН И ЦЕНОВАЯ ПОДДЕРЖКА

3.7. Субсидирование излишков продукции

3.8. Необходимость адаптации структуры производства

С. НАЛОГОВАЯ ПОЛИТИКА

3.9. Антикапиталистическая ментальность

D. ДОБЫЧА ЗОЛОТА

3.10. Падение цен

3.11. "Целительная" инфляция

IV. Существует ли выход?

4.1. Причины наших трудностей

4.2. Решение, которого стремятся избежать

I. ПРИРОДА И ЗНАЧЕНИЕ РЫНКА

1.1. Марксистский лозунг анархии капиталистического производства

Марксистские критики порицают капиталистический общественный строй за анархию и бесплановость применяемых в его рамках производственных методов. Утверждается, что при капитализме предприниматели производят вслепую, руководствуясь исключительно погоней за прибылью, не обращая внимания на то, удовлетворяют плоды их деятельности конкретные нужды людей или нет.

Именно поэтому марксисты не удивляются тому, что капитализм вновь и вновь сталкивается с жестокими потрясениями в форме периодических экономических кризисов. Они считают, что с периодическими кризисами бесполезно бороться, пока существует капитализм. Согласно их точке зрения, только социализм может принести исцеление от этой напасти, поскольку социализм ставит на место анархической экономической системы, основанной на прибыли, плановую экономику, имеющую в качестве своей единственной цели удовлетворение потребностей.

Строго говоря, упрек рыночной экономики в "анархичности" имеет не больше смысла, чем обвинение в том, что рыночная экономика не является социалистической. "Анархичность" означает, просто-напросто, что в рыночной экономике управление производством не подчинено никакому центральному экономическому ведомству, определяющему цели и способы использования производственных факторов, а оставлено на усмотрение предпринимателей и владельцев средств производства. Называть капиталистическую экономику анархической равносильно указанию на то, что при капитализме производство товаров не входит в состав задач государственных органов.

Однако использование выражения "анархия" привносит в высказывание дополнительный оттенок. Обычно мы используем это слово для характеристики общественных условий, отличающихся неспособностью государственного аппарата обеспечить общественное согласие и соблюдение законов. Это слово напоминает об атмосфере хаоса, постоянного конфликта. Таким образом, употребление слова "анархия" призвано вызывать ассоциации с неким неприемлемым положением вещей. Марксистские теоретики любят использовать подобные выражения. Они нужны им для того, чтобы обозначить свои симпатии и антипатии, создать эмоциональный фон, затрудняющий критический анализ их теорий. И штамп "анархия производства" превосходно служит этой задаче. Употребляя в соответствующих местах своих сочинений слово "анархия", марксисты сумели запутать уже несколько поколений. Жупел "анархии производства" оказал влияние на экономические и политические доктрины практически всех политических партий, действующих сегодня, в том числе и тех, кто открыто провозглашает себя антимарксистскими.

1.2. Господство потребителей

Даже если называть капиталистические методы производства "анархическими", считая таковым все, что осуществляется без систематического руководства со стороны центральной государственной конторы, даже если признать, что предприниматели и капиталисты, рассчитывая на прибыль, осуществляют свою деятельность совершенно произвольно, было бы совершенно ошибочно полагать, что они руководят производством без оглядки на удовлетворение потребностей людей. Капиталистической экономике свойственно такое использование производственных факторов, которое направлено на обслуживание потребителей. Определяя направления приложения труда и капитальных благ, предприниматели и капиталисты неизбежно должны подчиняться требованию максимально полно - для данного уровня экономического богатства и развития технологии - удовлетворять нужды потребителей. Именно поэтому совершенно ложным является противопоставление капиталистических методов производства (производства ради прибыли) и социалистических методов (производство для потребления). В капиталистической экономике способ и цели производства определяется потребительским спросом. Это происходит ровно потому, что капиталисты должны заботиться о прибыльности своих предприятий.

Экономика, основанная на частной собственности на средства производства, обретает смысл своего существования только через институт рынка. Рынок воздействует на производство посредством изменений в ценах, так что предложение постоянно стремится совпасть со спросом. Если спрос на товар растет, то растут и цены, что ведет к росту предложения. Предприниматели стараются производить такие товары, продажа которых, как они полагают, принесет им максимальную выгоду. Они расширяют производство до такого уровня, при котором это производство приносит прибыль. Если предприниматель производит только такие товары, которые сулят ему прибыль, это означает, что он не отвлекает труд и капитал на производство таких благ, в которых потребители испытывают менее острую потребность.

В конечном счете, именно потребители являются той инстанцией, которая решает, что именно должно производиться и каким образом. Законы рынка вынуждают предпринимателей и капиталистов подчиняться приказам потребителей и удовлетворять их желания при наименьших затратах времени, труда и капитальных благ. Рыночная конкуренция приводит к тому, что предприниматели и капиталисты, которые не в состоянии выполнить эту задачу, теряют возможность контролировать производственный процесс. Если предприниматели не выдерживают конкуренции, т.е. не удовлетворяют желаний потребителей, они терпят убытки. Убытки уменьшают их капитал, тем самым снижая их способность влиять на производственный процесс. Если предприниматели и капиталисты вовремя не исправляют ошибки в управлении своими предприятиями и инвестициями, они вытесняются из производства, теряя свой капитал и положение предпринимателя. Впредь они должны будут довольствоваться положением наемного служащего, играющего более скромную роль и получающего меньший доход.

1.3. Производство для потребления

Описанный выше закон рынка в равной мере справедлив и для труда. Подобно другим факторам производства, труд также оценивается в зависимости от своей пригодности к удовлетворению желаний людей. Его цена - ставка заработной платы - является рыночным феноменом. Эта ставка, как любой рыночный феномен, определяется спросом и предложением, той ценностью, которую труд данной разновидности имеет в глазах потребителей. Изменяя ставки зарплаты, рынок направляет работников в такие сферы производства, где предприниматели нуждаются в них наиболее остро. Таким образом, рынок поставляет для каждого вида деятельности такое количество и качество труда, которое удовлетворяет потребности людей на максимально возможном уровне.

В феодальном обществе человек богател, участвуя в войнах и завоеваниях. Его состояние было прямо связано с тем положением, которое он занимал в иерархии суверенных правителей. Человек беднел, терпя поражение в битве или теряя расположение монарха. В капиталистическом обществе человек становится богаче вследствие того, что он либо непосредственно является производителем потребительских товаров, либо косвенно участвует в их производстве, поставляя производителям потребительских товаров сырье, материалы и комплектующие. Это означает, что в капиталистическом обществе люди, нажившие богатство, наилучшим образом служили другим членам общества. Капиталистическая рыночная экономика является демократией, в которой голос имеет каждый пенни. Величина богатства успешного бизнесмена есть результат потребительского плебисцита. Однажды приобретенное богатство может быть сохранено только теми, кто упорно и постоянно стремится удовлетворить желания потребителей и успешен именно в этом.

Итак, капиталистический общественный порядок есть экономическая демократия в самом прямом смысле этого слова. В конечном счете, здесь все решения зависят от воли потребителей. Гипотетический конфликт между воззрениями потребителей и управляющих бизнесом на то, что же "нужно производить", рано или поздно будет разрешен в пользу потребителей.

Очевидно, что эта демократия коренным образом отличается от той псевдоэкономической демократии, к которой призывают профсоюзы. В предлагаемой ими системе производством управляют не потребители, а производители. В соответствии с представлениями профсоюзных идеологов люди оказывают влияние на производство не как покупатели произведенных благ, а как продавцы труда, одного из факторов производства.

Если бы такая система когда-нибудь утвердилась в реальности, она бы полностью дезорганизовала работу всего общественного производственного аппарата, погубив нашу цивилизацию. Абсурдность этой системы становится особенно очевидной, если вспомнить, что целью производства является потребление, а вовсе не производство само по себе. Назначением производства является обслуживание потребления.

1.4. Разрушительный характер "производственной демократии"

Испытывая на себе давление рынка, предприниматели и капиталисты должны так организовать производство, чтобы оно соответствовало желаниям потребителей. Проводимые ими мероприятия и те задания, которые они дают своим работникам, всегда определяются необходимостью удовлетворения наиболее настоятельных потребностей потребителей. Именно рынок гарантирует, что единственным руководящим указанием для производителя будет воля потребителей его продукции.

Тем не менее, капитализм обычно упрекают в том, что он подчиняет чувства логике выгоды; в том, что он бесстрастно организует экономику на безличный манер; в том, что единственным мотивом производства он признает "лишь" извлечение прибыли. Если вдуматься в суть этих обвинений, станет ясно, что в их основе лежит тот факт, что рынок заставляет предпринимателя вести бизнес так, чтобы извлекать от него максимальную отдачу, удовлетворяя спрос наиболее толковым и экономным способом. Если предприниматель не будет ориентироваться на прибыль, а выберет в качестве критерия пожелания работников (например, организовав процессы производства в целях обеспечения их максимального комфорта), то интересы потребителей окажутся ущемленными. Если предприниматель преследует цель получения максимальной прибыли, то в этом случае он служит обществу, управляя своим предприятием. Кто бы ни пытался помешать ему в этом, какие бы предпочтения, отличные от задачи получения прибыли, при этом не реализовывались, это будет действием, направленным против интересов общества, поскольку в этом случае будет подвергаться опасности удовлетворение потребностей всех людей.

Разумеется, в действительности в масштабах всего общества работники и потребители совпадают. Разделяя их, мы лишь мысленно разделяем функции единого экономического целого. Считать, что речь идет о двух разных группах людей, - логическая ошибка. Кроме того, нужно отдавать себе отчет в том, что в количественном отношении потребление предпринимателей и капиталистов играет в обществе очень ограниченную роль. Для рыночной экономики решающим является именно массовое потребление. Прямо или косвенно, но капиталистическое производство служит в первую очередь потреблению масс. Таким образом, улучшить ситуацию для потребителей можно единственным способом - сделав предприятия более производительными, или, как говорят сегодня, еще больше "рационализировать" их. Начать проводить мероприятия, известные сегодня как "внедрение производственной демократии", т.е. подменять интересы потребителей интересами производителей, можно, только если ставить своей целью уменьшение массового потребления.

Сопротивляться экономическим законам, в силу которых производством управляет рынок, можно только за счет потребителя. Это необходимо постоянно иметь в виду, когда мы слышим призывы к вмешательству в рыночные отношения с тем, чтобы "освободить производителя от диктата рынка".

Рыночные процессы придают смысл капиталистической экономике. Они ставят капиталистов в положение слуг, стремящихся удовлетворить нужды потребителей. Если вмешиваться в эти процессы, то вызванные этим вмешательством нарушения могут повредить механизм согласования спроса и предложения, а экономические действия в сфере производства лишатся своей главной цели - удовлетворять запросы потребителей.

Ниже мы покажем, что причиной экономических кризисов и является одна из разновидностей такого вмешательства.

II. ЦИКЛИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ УСЛОВИЙ ВЕДЕНИЯ БИЗНЕСА

2.1. Роль процентных ставок

Наша экономическая система характеризуется более или менее регулярной сменой экономических условий. Хорошие времена сменяются плохими, затем опять настают хорошие и так далее. Спад сменяется экономическим подъемом, а подъем - спадом. Совершенно естественно, что этот феномен циклических изменений всегда привлекал внимание экономистов. Первоначально выдвинутые гипотезы о природе цикла не выдержали последующего критического анализа. В конце концов в экономической науке была разработана теория циклических колебаний, соответствующая критериям научного решения проблемы. Эта теория кредитного обращения обычно называется денежной теорией экономического цикла. В настоящее время она является общепризнанной. Все мероприятия экономической политики, имеющие отношения к экономическому циклу, восходят к положениям, лежащим в ее основе.

В соответствии с денежной теорией экономического цикла циклические колебания деловой активности суть следствия искусственного уменьшения процентных ставок, складывающихся на ссудном рынке. Указанного уменьшения пытаются достичь с помощью соответствующих мер банковской политики. Эта политика состоит в расширении банковского кредита посредством создания не полностью обеспеченных (фидуциарных, т.е. основанных на доверии вкладчиков обещаниям банка по первому требованию обменять банкноты на деньги по номиналу, или - в случае наличия банковского счета - выдать по нему деньги - прим. перев.) средств обмена, т.е. денежных заменителей, не имеющих 100 процентного золотого покрытия. Технически это достигается путем эмиссии банками билетов (банкнот) или путем открытия ими чековых счетов своим клиентам в количествах, превышающих банковские запасы золота.

На рынке, свободном от искажений, вносимых такой инфляционистской банковской структурой, банковские кредиты предоставляются в размере и по процентным ставкам, которые предполагают доведение до конца всех начатых проектов. И наоборот, спрос на кредит (то есть количество и масштаб инвестиционных проектов, которые начаты предпринимателями) соответствует рыночному предложению кредитных ресурсов и формирующимся на рынке процентным ставкам. Ставка свободного ссудного рынка называется естественной или статической ставкой. Если банки и заемщики придерживаются именно этой ставки, экономика в целом развивается без перерывов и остановок - за исключением тех случаев, когда имеют место природные катастрофы или политические потрясения вроде войн, революций и т.п. Тот факт, что экономика развивается волнообразно, должен быть целиком отнесен на счет банковских интервенций, осуществляемых посредством соответствующей политики процентных ставок.

По этому вопросу существует ошибочная точка зрения, широко разделяемая политиками, представителями бизнеса, прессой и публикой. Она состоит в том, что желательной целью экономической политики является уменьшение процентной ставки, доведение ее до уровня ниже того, который сложился бы на свободном рынке. Считается, что самым простым способом обеспечить указанное снижение является расширение банковского кредита. Мы видим, как под влиянием именно этой точки зрения вновь и вновь предпринимаются попытки вызвать экономический подъем, предоставляя дополнительные ссуды.

Вначале результат такой кредитной экспансии соответствует ожиданиям. Бизнес возрождается к жизни. Начинается подъем. Однако стимулирующий эффект кредитной экспансии не длится вечно. Рано или поздно бум, созданный этой политикой, заканчивается коллапсом.

При процентной ставке, которая складывается на рынке без дополнительного кредита, создаваемого банковской эмиссией фидуциарных (т.е. основанных на доверии, но не полностью обеспеченных) средств обмена, прибыльными будут только те предприятия, для которых в экономике нашлись необходимые факторы производства по рыночным ценам. Пусть теперь ставка понижена путем кредитной экспансии. Те бизнесы, которые не были прибыльными при рыночной ставке, покажутся прибыльными при этой ставке, искусственно заниженной. При снижении ставки против рыночного уровня появляется возможность начать проекты, которые были бы разорительны при естественной ставке кредита. После снижения ставки реализация именно таких начинаний, собственно, и выливается в экономический бум. Но экономика недостаточно богата, чтобы поддержать его, - в ней нет свободных ресурсов, необходимых для окончания этих дополнительных проектов. Необходимые ресурсы должны быть изъяты у других предприятий. Если бы эти ресурсы существовали, то для появления новых проектов не было бы нужды прибегать к кредитной экспансии.

2.2. Последствия кредитной экспансии

Кредитная экспансия не в состоянии увеличить предложение реальных благ. Она, скорее, способствует их перераспределению. Она отклоняет капитальные вложения от тех направлений, которые предписываются наличным состоянием общественного богатства и рыночными условиями. В итоге экономический подъем не имеет под собой достаточно твердого основания. Он представляет собой, так сказать, иллюзорное процветание, поскольку не является следствием увеличения общественного богатства. Наоборот, подъем начинается именно вследствие того, что кредитная экспансия создала иллюзию этого увеличения. Рано или поздно становится очевидным, что небоскреб "экономического процветания" возведен на песке.

Рано или поздно, кредитная экспансия, которая осуществляется посредством дополнительной эмиссии фидуциарных денег, должна привести к депрессии. Как бы сильно банки ни хотели продолжать экспансию, они не в состоянии проводить эту политику бесконечно. Равным образом, невозможно продолжение этой политики и в ответ на оказываемое на банки политическое давление. Продолжение увеличения предложения фидуциарных денег обернется просто-напросто непрерывным ростом цен. В свою очередь, инфляция может продолжаться только до тех пор, пока общественное мнение продолжает считать, что она вот-вот прекратится. Однако, когда подозрение в том, что инфляцию не собираются останавливать, перейдет в стойкое убеждение, начнется паника. Оценивая деньги и товары, публика начинает предвосхищать увеличение цен, учитывать его, включая в цены сделок соответствующие поправки на рост цен до того, как эти цены повысятся фактически. В результате цены начинают неудержимо расти, превышая все мыслимые уровни, еще недавно считавшиеся нереальными. Люди начинают отказываться от использования денег, скомпрометированных ростом фидуциарных средств обмена. Начинается бегство от денег. Люди лихорадочно скупают иностранную валюту, металлические слитки, "реальные ценности", а в обменах переходят на бартер. Это и есть, собственно говоря, разрушение денежной системы общества.

Обычно политика кредитной экспансии прекращается задолго до того, как будет достигнута эта критическая точка. Кредитная экспансия прерывается под действием двух обстоятельств - во-первых, из-за ситуации, которая складывается в сфере международной торговли, и, во-вторых, вследствие наличия опыта предыдущих кризисов. Этот опыт, как правило, рано или поздно воплощается в нормах национального законодательства, накладывающих ограничения на право центрального банка эмитировать банкноты и выдавать кредиты. В любом из этих случаев политике кредитной экспансии должен быть положен конец - если не раньше, вследствие изменения политики частных банков, то позже - вследствие того, что события приобретают катастрофический характер. Чем раньше будет прекращена кредитная экспансия, тем меньший ущерб будет нанесен стимулированием деловой активности в неверном направлении, тем более мягким является кризис и тем короче будет период общей депрессии и экономической стагнации.

III. СОВРЕМЕННЫЙ КРИЗИС

Тот кризис, от которого мы страдаем сегодня, также представляет собой следствие кредитной экспансии. Он также является неизбежным результатом предшествовавшего бума. Кризис такого типа следует за каждым бумом, который был сгенерирован попытками уменьшить естественную ставку процента посредством увеличения предложения фидуциарных средств обмена.

Вместе с тем, нынешний кризис в некоторых существенных чертах отличается от всех предыдущих, ровно по тем причинам, по которым предшествовавший ему бум отличался от более ранних.

Последний бум не завершил свой ход полностью, по крайней мере в Европе. Некоторые страны и некоторые отрасли не были в полной мере охвачены экономическим подъемом, а сам подъем характеризовался значительной нестабильностью. Даже в обстановке общего европейского бума существовали отрасли и целые страны, остававшиеся в состоянии, близком к экономической депрессии. Можно было бы предположить, в полном соответствии с нашей теорией и с предшествующим опытом, что именно поэтому настоящий кризис будет протекать в более сглаженной форме. Однако, на самом деле он протекает гораздо более остро, и пока не видно, чтобы в обозримом будущем условия для деловой активности улучшились.

Убыточность многих отраслей производства и длительная безработица, составляющая значительную долю рабочей силы, не могут быть объяснены исключительно спадом деловой активности коммерческих предприятий. Конечно, и убытки, и безработица в период общей депрессии существенно выросли. Однако, необходимо обратить внимание на тот факт, что после [первой мировой] войны эти явления не исчезали даже в период экономического подъема. Мы имеем дело с новой проблемой, которая не может быть объяснена только денежно-кредитной теорией цикла.

Рассмотрим вначале феномен длительной и значительной безработицы.

А. БЕЗРАБОТИЦА

3.1. Процесс рыночного определения ставок зарплаты

Ставки зарплаты представляют собой рыночный феномен, такой же, как процентные ставки или товарные цены. Ставки зарплаты определяются производительностью труда, при этом производительность понимается как способность производить востребованные товары и услуги. Рыночная ставка зарплаты - это такая ставка, при которой, с одной стороны, все, кто ищет работу, находят ее, и, с другой стороны, предприниматели нанимают то количество работников, которое им нужно. Однако взаимозависимость всех явлений рынка, который определяет статические, или естественные ставки зарплаты, постоянно генерирует отклонения вознаграждений конкретных групп занятых от этой ставки. Кроме того, существует определенный временной период, в течение которого те, кто ищет работу и те, кому нужны работники, ищут друг друга. В результате в каждый момент времени существует определенное количество людей, не имеющих работы.

На рынке жилья в любой момент времени существуют дома, которые стоят незанятыми пока какие-то наниматели жилья находятся в процессе поиска. На рынке товаров существуют запасы готовых изделий, и одновременно с этим есть какое-то количество людей, которые хотели бы их купить, но пока не отыскали, где именно. Абсолютно такая же ситуация существует и на рынке труда. Какое-то количество людей в любой момент времени ищет работу. На свободном рынке это количество никогда не бывает чересчур большим. Те, кто ищет работу, никогда не заняты этим сколько-нибудь длительное время - многие годы или даже месяцы. Свободный рынок не обладает свойством создавать ситуации, когда значительное число людей длительное время не могут подыскать что-то, что их устраивает.

Если работник длительное время не может найти работу по своей старой специальности, он снижает ставку зарплаты, на которую согласен или ищет работу в других отраслях, в которых надеется на более высокую зарплату, чем та, которую он получал на старом месте. Для предпринимателя предоставление рабочих мест есть составной элемент бизнеса. Если ставки зарплаты падают, прибыльность его бизнеса растет, и он может набрать дополнительных работников. Таким образом, понижая ставку, по которой они согласны приступить к работе, работники в состоянии повысить спрос на труд.

Это не означает, что рынок непременно склонен бесконечно понижать ставку зарплаты. Точно так же, как конкуренция между работниками выражается в тенденции зарплаты к понижению, конкуренция между нанимателями выражается в тенденции к ее повышению. Тем самым, фактическая рыночная ставка зарплаты есть результат сочетания спроса и предложения.

Действие сил, посредством которых конкуренция между нанимателями затрагивает работников, может быть проиллюстрировано на примере двух значительных волн миграции, имевших место в XIX и XX веках. Исход бывших владельцев с их земельных участков означал, что сельское хозяйство поставляло трудовые ресурсы для городской промышленности. Сельскохозяйственное производство более не могло приносить денежные доходы такого же уровня, что промышленность. В действительности, промышленники назначали такую зарплату, которая была способна переманить работников, работавших до этого по найму в сельском хозяйстве, занятых работой на дому или ведением собственного мелкого бизнеса. Постоянная миграция работников имела место из тех регионов, в которых, под влиянием изменений общих характеристик производства, падала зарплата. Люди стремились в те регионы, где высокая производительность давала возможность надеяться на более высокую зарплату.

Зарплата всегда получает свою долю в общем росте производительности труда. Повышение зарплаты - это то единственное, чем прибыльные предприятия, заинтересованные в расширении дела, могут привлекать дополнительных работников. Поразительный рост жизненного уровня масс, сопровождающий капитализм на всем протяжении его развития, является результатом роста реальной зарплаты, которая не отставала от роста производительности труда в промышленности

Этот саморегулирующийся рыночный процесс сегодня основательно подорван вмешательством профсоюзов, которое осуществляется под защитой и с участием государственной власти.

3.2. Понимание заработной платы профсоюзными деятелями

Идеологи профсоюзов смотрят на рынок иначе. Согласно профсоюзной доктрине заработная плата определяется равновесием противостоящих друг другу сил. Отсюда делается вывод, что, если профсоюзы смогут запугать предпринимателей угрозой насилия и с помощью грубой силы не допустить на предприятия работников, не являющихся членами профсоюза, то ставки заработной платы могут быть установлены на сколь угодно высоком уровне, без всяких вредных побочных эффектов. Профсоюзы считают, что между нанимателями и работниками имеется конфликт, и что справедливость и мораль в этом конфликте целиком на стороне работников. Процент на капитал и предпринимательская прибыль, полагают профсоюзные идеологи, добываются нечестным путем. Их источником они считают "эксплуатацию" работников. Доходы организаторов бизнеса и инвесторов, полагают профсоюзные политики, на самом деле должны быть использованы для содержания безработных. Поэтому, согласно профсоюзной доктрине, соответствующие мероприятия должны включать не только повышение ставок заработной платы, но и повышение налогов на капиталистов с тем, чтобы представляющие интересы профсоюзов политические партии организовали систему социальных выплат (пособия по безработице и другие перечисления в пользу "трудящихся").

Для достижения этих целей профсоюзы используют насилие. К работе на промышленных предприятиях допускаются только члены профсоюзов, согласные работать по той ставке и в таком режиме, которые их лидеры выбили у нанимателей. Если наниматель не соглашается на условия профсоюзов, они организуют забастовку. При этом работники, которые согласны работать, подвергаются давлению со стороны профсоюза и под угрозой применения к ним насилия, принуждаются изменить свои намерения. Разумеется, успех такой линии поведения профсоюзов предполагает по меньшей мере молчаливое согласие государственных органов.

3.3. Причины безработицы

Если бы правительство противостояло тем, кто мешает желающим работать, тем, кто ломает оборудование компаний, желающих нанять работников, не являющихся членами профсоюзов, то есть, если бы правительство поступало в этих случаях так же, как оно поступает обычно, сталкиваясь с насильственными действиями, ситуация была бы совершенно другой по сравнению с той, что мы имеем сегодня. Современные правительства, однако, фактически капитулировали перед профсоюзами.

Сегодня профсоюзы в состоянии поднимать ставки зарплаты на уровень гораздо более высокий по сравнению с тем, каким бы он был на свободном рынке. Если ставки зарплаты формируются рынком, то каждый, кто ищет работу, находит ее. Собственно говоря, именно этот феномен и лежит в основе рыночной зарплаты - рыночный процесс устанавливает ее на таком уровне, при котором спрос на труд и его предложение стремятся совпасть. Если же зарплата насильственно удерживается выше этого уровня, количество занятых снижается по сравнению с количеством занятых на свободном рынке. Если это насильственное удержание ставок имеет место постоянно, то и значительная по масштабам безработица превращается в постоянное явление. По тем ставкам, которые установили профсоюзы, огромная часть работников вообще не может получить работу. В такой ситуации повышение зарплаты части работающих осуществляется только при условии дальнейшего роста числа безработных.

Люди, не имеющие работы, вероятно будут мириться с этой ситуацией лишь в течение какого-то ограниченного периода времени. В конце концов они могут заявить: "Лучше низкая зарплата, чем вообще никакой". В этом случае даже профсоюзы не смогли бы противостоять натиску сотен тысяч, если не миллионов, потенциальных занятых. Политика профсоюзов по недопущению людей к работе потерпела бы крах, и механизм установления рыночной ставки зарплаты был бы восстановлен. Именно в этом месте становится очевидным значение компенсаций, выплачиваемых безработным. Их роль - предотвращать появление конкурентов на рынке труда - не требует пояснений.

Итак, безработица как долгосрочный и массовый феномен есть следствие политики профсоюзов по повышению ставок зарплаты до уровней выше рыночных. Без пособий по безработице эта политика давным-давно потерпела бы крах. Таким образом, пособия по безработице не являются средством смягчить последствия безработицы как таковой, как предполагает введенное в заблуждение общественное мнение. Напротив, они образуют звено в цепи причин, фактически порождающих массовую и длительную безработицу.

3.4. Меры против массовой безработицы

В последние годы признание логической связи пособий с безработицей стало более широким. Со всеми возможными предосторожностями, сопровождая каждое слово тысячью оговорок, общество признало профсоюзы ответственными за необычайный масштаб и длительность безработицы. Это признают все, кто выдвигает сколько-нибудь серьезные предложения по ее уменьшению.

Те, кто предлагает компенсировать (прямо или косвенно из государственного бюджета) затраты предпринимателей, которые хотели бы нанять дополнительных работников, но не могут этого сделать по ставкам, установленным профсоюзами, признают тем самым, что будь ставка зарплаты ниже, наниматели пошли бы на увеличение занятости.

Авторы предложений, согласно которым национальные или местные власти должны начать осуществление проектов, которые не могут быть осуществлены частными компаниями в силу их убыточности, тем самым утверждают - сегодня ставки зарплат настолько высоки, что эти проекты разорят того, кто за них возьмется. К сожалению, при обсуждении этих проектов совершенно упускается из виду тот факт, что правительство может строить и инвестировать только отобрав необходимые средства у частного бизнеса. По этой причине в случае своего осуществления эти государственные проекты настолько же увеличивают безработицу среди одних групп, насколько они уменьшают ее среди других.

Далее, предлагается сократить число рабочих часов. Этим также признается наш тезис о завышенности нынешней ставки зарплаты против естественной. Предполагается, что при меньшей продолжительности рабочего времени безработные смогут устроиться на работу. Но это означает, что каждый отдельный работник согласится на уменьшение оплаты в той мере, в какой уменьшится количество его рабочих часов. Очевидно, это значит, что при сложившейся ставке зарплаты дополнительной работы, способной принять безработных, не существует.

Тот факт, что сегодняшние ставки зарплаты слишком высоки для того, чтобы дать возможность каждому найти работу, признают и те, кто упрашивает рабочих согласиться на увеличение производства без соответствующего увеличения зарплаты. Это предложение молчаливо предполагает, что цена труда слишком велика и ее необходимо уменьшить. Там, где преобладает часовая зарплата, цена труда понизится. Если предлагается уменьшить ставки сдельной оплаты, труд подешевеет там, где такая система оплаты является преобладающей. Очевидно, что решающий фактор здесь - не абсолютная величина часовой или дневной ставки, а издержки на оплату труда по выпуску определенного объема продукции.

Вместе с тем, раздаются и открытые призывы к понижению ставок зарплаты. На многих предприятиях эти ставки уже фактически понижены. Пресса и правительственные чиновники призывают работников понизить уровень своих притязаний, пожертвовав частным интересом во имя общего. Для того, чтобы такие призывы были политически более проходимыми, они сопровождаются обещаниями снижения цен. Именно здесь причина давления правительства на предпринимателей, когда оно различными способами принуждает их снизить цены на производимые ими товары.

Однако сегодняшняя ситуация не может быть исправлена подобными техническими мерами. Вопрос не в том, с помощью каких политических механизмов нужно заставить снизить ставки зарплаты. Ключ к решению действительной проблемы лежит в области восстановления свободы их формирования. Да, поначалу денежные выплаты многим группам работников сократятся. Насколько масштабным будет это снижение, т.е. при каких уровнях ставок явление массовой длительной безработицы исчезнет, - это может быть выявлено только при свободном установлении зарплат рынком труда. Свободный рынок труда не заменят переговоры между профсоюзными лидерами и объединениями предпринимателей, ведутся ли они при поддержке государственных деятелей или нет. Мало помогут также решения судов и прочие интервенционистские мероприятия. Формирование уровней зарплат рынком не должно подавляться ни пикетами забастовщиков, ни государственным аппаратом. Только в том случае, если этот процесс протекает свободно, он сможет выполнять свою функцию по приведению в соответствие спроса на труд и его предложения.

3.5. Последствия государственного вмешательства

Упомянутое выше требование (чтобы снижение ставок зарплаты непременно сопровождалось бы снижением цен) игнорирует тот факт что ставки зарплаты представляются непомерно высокими ровно потому, что не происходит общего понижения цен, за которым могло бы последовать снижение ставок. Цены на многие виды продукции не падают в той мере, в какой бы они упали на свободном рынке. Отчасти это происходит потому что рынки защищаются различными мерами государственного вмешательства (например, таможенными тарифами). Отчасти их падению препятствуют высокие фиксированные затраты (например, налоги или необходимость выплачивать зарплату по ставкам выше рыночных). Падение цен на уголь в Германии было блокировано жесткими ставками зарплаты, которая достигает 56 процентов в ценах на произведенную продукцию. Цены на черные металлы на внутреннем рынке Германии превышают цены, свободно складывающиеся на мировом рынке, только в силу того факта, что тарифная политика поощряет создание национальных картелей с правом заключать международные соглашения с национальными картелями других стран. И здесь необходимо требовать, чтобы подобное вмешательство в свободное рыночное формирование цен было запрещено. Совершенно излишни призывы к снижению цен, раздающиеся со стороны правительства, профсоюзов, общественного мнения или кого бы то ни было ещё.

Совершенно ошибочной является ссылка на еще большие ставки, имеющиеся в других странах. На этот факт указывают, пытаясь оспорить указание на слишком высокие ставки зарплаты как причину безработицы. Если работники имеют полную свободу передвижения, то на всем мировом экономическом пространстве устанавливается примерно одинаковый уровень оплаты за одинаковую работу. В последние годы, однако, свобода передвижения работников была ограничена настолько, что можно говорить о ее фактическом запрете. Профсоюзы убедили правительства своих стран запретить въезд работников из-за рубежа, опасаясь, что мигранты затруднят им проведение политики сохранения высоких зарплат.

Если бы ограничений на иммиграцию не существовало, за последние несколько десятилетий из Европы в США переехали бы миллионы работников. Фактическое прекращение иммиграции в США привело к сохранению относительно более высоких ставок зарплаты в США и более низких в Европе. Миграция могла бы уменьшить этот разрыв. В том, что он остается таким значительным, повинно не жестокосердие европейских капиталистов, а иммиграционная политика правительств США, Австралии и некоторых других стран.

Профсоюзы большинства европейских стран придерживаются такой же политики ограничения со стороны иностранных конкурентов в лице мигрантов из других стран. Они также ограничивают или даже запрещают иностранным рабочим приезжать в свои страны, чтобы иметь возможность удерживать завышенные ставки зарплаты.

3.6. Прогресс производства

Ответственность за высокий уровень безработицы пытаются возложить также на популярную ныне доктрину рационализации. Утверждается, что именно в результате этой почти всеобщей капиталистической рационализации образуется тот самый излишек работников. Концепция рационализации является относительно новой, получившей известность лишь несколько лет назад, однако ни это явление, ни его ошибочная интерпретация, новыми, безусловно, не являются.

Капиталистический предприниматель постоянно заботится о том, чтобы сделать производство и сбыт более эффективным. Бывали времена, когда курс на рационализацию проводился и пожестче, чем сейчас. "Рационализация" имела место, когда кузнецы уступали место сталеплавильным и прокатным предприятиям, ткачи-надомники - ткацким и прядильным машинам, кареты - паровозам. В эти времена слово "рационализация" еще не употреблялось. Отсутствовали также уполномоченные государственные чиновники, консультативные советы и комиссии с их отчетностью, программами и догмами, - всё то, что сопутствует технической революции сегодняшнего дня.

Прогресс промышленности всегда был направлен на освобождение работника. Всегда находились и те, кто, опасаясь за перспективы трудоустройства высвобождаемых рабочих, хотели остановить прогресс. Рабочие всегда сопротивлялись техническим усовершенствованиям, и всегда находились писатели и публицисты, оправдывавшие это сопротивление. Каждое увеличение производительности труда сопровождалось необходимостью преодолеть сопротивление правительств, филантропов, моралистов и самих рабочих. Если бы теория, возлагающая ответственность за безработицу на "рационализацию", была верна, то к концу XIX века 99 процентов рабочих не могли бы найти работы.

Работники, высвобождаемые вследствие внедрения промышленных технологий, находили работу в других местах. Их принимали не существовавшие прежде отрасли, создававшиеся во множестве именно вследствие прогресса техники. Именно их труд использовался для изготовления многочисленных новых видов продукции для потребления, производство которой стало возможно благодаря "рационализации". Сегодня этот процесс сдерживается тем, что высвобождаемые работники, получая пособие по безработице, не считают необходимым менять место работы и род занятий в поисках возможности вновь быть нанятыми. Феномен устойчивой безработицы существует не из-за "рационализации", а из-за того, что безработные избавлены от необходимости предпринимать поиски новой работы.

B. СНИЖЕНИЕ ЦЕН И ЦЕНОВАЯ ПОДДЕРЖКА

3.7. Субсидирование излишков продукции

Оппозиция рыночному принципу определения цен на продукцию не ограничивается ставками зарплаты и процента. Мы видим также попытки блокировать то влияние, которое изменение спроса и предложение через товарные цены оказывает на производство товаров.

Если цены на уголь, сахар, кофе или рожь падают, то это означает, что потребители испытывают более настоятельную потребность в других товарах. В результате этого падения производство некоторых товаров становится убыточным, и предприниматели вынуждены либо уменьшать, либо вообще прекращать его. Таким образом, капитал и труд высвобождаются и используются для производства других видов продукции, а именно, тех, спрос на которые выше.

Однако политики вмешиваются и в этот процесс. Они стараются блокировать приспособление производства к требованиям потребителя, предоставляя помощь тем производителям, экономическое положение которых оказалось затронуто снижением цен.

В последние годы при производстве сырья все более и более интенсивно применялись капиталистические методы производства. Как всегда, когда за дело берется капитализм, результатом было ошеломляющее увеличение производительности. Зерно, фрукты, мясо, шерсть, каучук, хлопок, нефть, медь, уголь, минеральное сырье - все это стало доступным в неизмеримо большей степени по сравнению со временем до мировой войны и первыми послевоенными годами.

Этот рост особенно впечатляет, если вспомнить, насколько серьезно совсем недавно правительства были озабочены поиском механизмов и организацией мероприятий по преодолению дефицита сырья. Когда же, без всякого их участия, пришли дни сырьевого изобилия, они немедленно начали ставить палки в колеса, стремясь ограничить эффект распространения этого богатства.

Бразильское правительство возжелало остановить падение цен на кофе, чтобы защитить владельцев плантаций, которые ведут производство на более бедных землях и с применением меньшего капитала, от необходимости проводить выкорчевывание деревьев и культивацию почв.

Правительство намного более богатых Соединенных Штатов стремится остановить падение цен на пшеницу и другие сельскохозяйственные товары, потому что захотело спасти фермеров, занимающихся земледелием на малопродуктивных землях, от необходимости прекращать это занятие или изменять свое производство.

Повсюду в мире сегодня впустую расходуются огромные суммы в совершенно безнадежной надежде предотвратить эффекты, вызванные совершенствованием способов капиталистического производства. В бесплодных попытках поддержать цены путем прямых субсидий тем, кто, производя продукцию, не выдерживает конкуренции, растрачиваются миллиарды. Дополнительные миллиарды идут на косвенную поддержку цен путем установления защитительных тарифов и аналогичных мер, заставляющих покупателей оплачивать продукцию по завышенным ценам. Цели всех этих интервенций, которые сдвигают цены вверх до уровней, позволяющих тем, кто в противном случае не выдержал бы конкуренции, оставаться в бизнесе, разумеется, никогда не достигаются. Вместо этого они откладывают адаптацию ресурсов отраслей, перерабатывающих сырье, к новой ситуации с его предложением. Таким образом, достигается просто-напросто замедление роста производства готовых изделий, а вовсе не повышение уровня жизни. Вместо того, чтобы быть благотворным для потребителя, увеличение богатства ложится на него тяжким бременем, поскольку в форме высоких налогов и тарифов он должен оплачивать программы масштабного государственного вмешательства.

3.8. Необходимость адаптации структуры производства

Можно услышать, что сегодня возделывание пшеницы в Центральной Европе находится под угрозой - налицо значительный рост ее производства в других регионах мира. Даже если бы крестьяне Центральной Европы были более эффективны или более квалифицированы в применении передовых методов земледелия или были бы лучше оснащены капитальными благами, даже если бы преобладающее индустриальное окружение здесь не было представлено отсталыми, расточительными, карликовыми предприятиями, то и тогда крестьянские хозяйства Центральной Европы, с их менее плодородной почвой и менее благоприятными климатическими условиями не смогли бы конкурировать с пшеницей из Канады. Центральной Европе следует сократить посевы пшеницы, так же, как десятки дет назад она сократила разведение овец. На ветер уже пущены миллиарды, растраченные в безнадежной попытке соревноваться с лучшими почвами Америки. Будущее сельского хозяйства Центральной Европы связано не с выращиванием зерна. Дания и Голландия показали, что в Европе может существовать рентабельное сельское хозяйство, причем существовать даже без господдержки в виде протекционистских тарифов, субсидий и специальных привилегий. Тем не менее, экономика Центральной Европы в будущем во все большей степени будет связана с промышленностью.

Сейчас мы уже без труда понимаем парадоксальное явление, когда возросшая продуктивность при производстве сырья и продовольствия оборачивается ущербом. Вмешательство государства и привилегированных групп, стремящихся блокировать процесс адаптации рынка к новой ситуации, означает, что более обильный урожай оборачивается несчастьем для всех.

В последние десятилетия почти во всех странах мира были предприняты попытки использовать политику высоких покровительственных тарифов для того, чтобы добиться экономического самообеспечения (автаркии). Гигантские суммы были вложены в строительство обрабатывающих заводов, возведение которых не диктовалось спросом. В итоге у нас стало больше физических объектов, возможности которых не могут быть использованы полностью, а подчас не могут быть использованы вообще никак.

Результатом этих попыток отменить действие рыночных законов, подчиняющих себе капиталистическую экономику, стала стагнирующая многомиллионная безработица в промышленности и сельском хозяйстве, с одной стороны, и простаивающие фабрики, с другой. Все это привело к серьезному увеличению степени политической нестабильности, причем не только в рамках отдельных стран, но и в международных отношениях.

С. НАЛОГОВАЯ ПОЛИТИКА

3.9. Антикапиталистическая ментальность

Негативное влияние политиков на экономику далеко не ограничивается интервенционистскими мерами, которые мы обсудили выше.

Нет нужды упоминать мобилизационную политику правительств, постоянные трения, берущие начало в националистических конфликтах внутри многоязычных сообществ, опасения, которые овладевают людьми при виде поистине кавалерийских битв министров и политических партий. Все эти вещи чреваты нестабильностью. Они могут, следовательно, косвенно способствовать кризисным ситуациям, что опасно само по себе, но в особенности опасно для бизнес-сообщества.

Однако один компонент экономической политики воздействует на ситуацию в экономике совершенно непосредственно. Это - финансовая политика государства.

Доля частных доходов, изымаемая правительством для своих нужд, даже если не принимать во внимание военных расходов, постоянно растет. Сейчас в Европе не осталось практически ни одной страны, в которой бы не направлялись огромные средства на те или иные государственные начинания национального или муниципального уровня. Мы видим, как повсюду правительства постоянно хватаются за все новые и новые задачи, при том, что они едва ли в состоянии выполнять ранее взятые на себя обязательства. Мы видим, как повсеместно растет численность государственной бюрократии. Вслед за этим, естественно, растут и налоги. В то время, как бизнес постоянно ищет способы снижения производственных издержек, правительства вводят всё новые налоги на производство. Экономический кризис одновременно является и кризисом системы государственных финансов. Этот последний не может быть разрешен без полного пересмотра состава государственных операций.

Сегодня необычайно широко распространена точка зрения (она уже фактически определяет общественное мнение), согласно которой налоги на состояние не имеют отрицательных последствий. Каждый новый вид государственных расходов сегодня оправдывают именно этим - утверждают, в частности, что их финансирование не связано с обложением потребления и не предполагает обременения населения увеличенным подоходным налогом. Эта идея, которой мы обязаны настоящим припадком расточительности, охватившим правительства, может разделяться теми государственными финансистами, которые совершенно утеряли чувство экономической реальности. Практика, когда существенную часть доходов изымают, чтобы направить их на бессмысленные траты (бесполезные мероприятия по поддержанию цен, по решению неразрешимой задачи поддержания субсидиями убыточных предприятий, на покрытие убытков государственных компаний и финансирование сохранения миллионных армий безработных) не имеет никакого оправдания, даже если бы средства на все это собирались бы неким не вызывающего кризисных явлений способом. Однако налоговая политика имеет своей целью (или даже единственной целью) обложить доходы с капитала и сам капитал. Это приводит к замедлению процесса капиталообразования и даже, как мы видим это на примере многих стран, к его проеданию. Вопреки сложившемуся мнению, это затрагивает вовсе не одних только капиталистов. Чем меньше капитала приходится на единицу труда, тем ниже естественная ставка зарплаты, т.е. такая ставка, которая устанавливается на свободном рынке. Таким образом, этой налоговой политикой затрагиваются и рабочие, а вовсе не только и исключительно владельцы крупных состояний.

Часто уже в силу самого наличия налогового законодательства предприниматели должны вести свой бизнес способами, отличными от тех, которые указывает им разум. В результате падает производительность и, соответственно, снижаются возможности увеличения производства потребительских благ. Как и следовало ожидать, капиталисты стали избегать жить в тех странах, где налоги особенно высоки. Они переезжают туда, где налоги ниже.

Это, в свою очередь, затрудняет приспособление системы национального производства к изменяющимся условиям экономического спроса.

Разумеется, не политика в области государственных финансов создала нынешний кризис. Однако она внесла существенный вклад в то, что он стал таким глубоким.

D. ПРЕДЛОЖЕНИЕ ЗОЛОТА

3.10. Падение цен

Существует популярная доктрина, обвиняющая во всем слишком низкий объем золотодобычи.

Главная ошибка этого объяснения состоит в отождествлении падения цен с кризисом. Долгосрочная тенденция к постепенному понижению цен на все товары и услуги может быть объяснена отношением к добыче золота. Бизнесмены стали знатоками в области соотношения между спросом и предложением золота, изменение которого и лежит в основе долгосрочной тенденции к снижению цен. Однако также легко бизнесмены могут приспособиться и к другим обстоятельствам - в конце концов, одной из главных характеристик делового человека является его гибкость. Предприниматели могут вести дела с прибылью даже если цены обнаруживают тенденцию к падению, которое также может не ухудшать, а улучшать общие экономические условия ведения бизнеса.

Резкое падение цен, которое мы видим начиная с 1929 г., очевидно, не было связано с ситуацией в сфере добычи золота. Более того, фактор добычи золота никак не может объяснить тот факт, что падение цен не было тотальным. Привлечение этого фактора в качестве объяснения также не дает ответа на вопрос, почему тенденция к снижению цен не распространилась на зарплату.

Разумеется, между добычей золота и ценообразованием существует тесная связь. По счастью это больше не является дискуссионным вопросом. Если бы добыча золота была выше той, которая имела место в последние годы, то падение цен могло бы иметь меньший масштаб, или вовсе не иметь места. Однако, заключать на этом основании, что в этом случае кризис бы не разразился, будет ошибкой. Попытки профсоюзов задрать зарплату до уровня выше рыночного и стремление правительств взять под покровительство те или иные группы предпринимателей не смогли бы привести к благоприятным результатам вне зависимости от того, были бы фактические цены выше или ниже.

Профсоюзы больше не сосредоточены на номинальной денежной зарплате - их заботой является величина реальной зарплаты. Не низкие цены, по которым продается рожь, пшеница, кофе и так далее являются мотивом для вмешательства государственных интервенционистов, а убыточность некоторых компаний. Но прибыльность этих компаний не станет выше, если вдруг повысятся все цены. Если предложение золота вырастет, то вырастут цены не только на продукцию этих проблемных предприятий, которую они хотят производить и продавать. Вырастут также и цены на все, что входит в состав их затрат. И здесь, как и при любой инфляции, увеличение предложения золота не затронет все цены ни одномоментно, ни в одинаковой мере. Это поможет одним группам и отрицательно скажется на положении других. Таким образом, нет никаких оснований полагать, что увеличение предложения золота должно будет улучшить ситуацию как раз для тех производителей, которые сегодня больше всех сетуют на отсутствие прибыли от своих инвестиционных проектов и действующих предприятий. Может случиться так, что ситуация не только не улучшится, но даже станет еще более невыносимой.

Ошибка отождествления падения цен с кризисом и вытекающая из нее ошибка указания на недостаточную добычу золота как на причину кризиса, весьма опасна. Она порождает иллюзию, будто кризис можно остановить путем увеличения количества фидуциарных средств, находящихся в обращении. На банки оказывается давление - их со всех сторон осаждают просьбами (и требованиями) стимулировать бизнес путем выпуска дополнительных банкнот или расширения кредитной экспансии путем предоставления новых кредитных линий. Если события пойдут по этому пути, вначале, конечно, искомый экономический бум будет иметь место. Однако, как мы видели, такой подъем обязательно приведет к коллапсу и новому кризису.

3.11. "Целительная" инфляция

Совершенно удивительным является то, что человек может искренне требовать увеличения инфляции (или поддерживать его, когда оно выдвигается другими). На протяжении истории аргументы в пользу инфляционистских схем приводились сотни раз. И тысячи раз все они, один за другим, были неопровержимо разбиты в прах.

У сторонников инфляции появился только один новый аргумент (не став, впрочем, от этой своей новизны верным). Этот аргумент гласит: легче всего справится с завышенной по сравнению со свободной рыночной ставкой зарплаты, можно, приведя ее в соответствие экономическими условиями посредством инфляции.

Факт выдвижения такого аргумента показывает, насколько наши экономисты-теоретики запуганы профсоюзами. Они не желают беспокоить профсоюзных деятелей, просто признав, что ставки зарплаты завышены и должны быть снижены до рыночного уровня. Такое признание немедленно ведет к требованию остановить переплату. Вместо этого наши ученые надеются, так сказать, перехитрить профсоюзных лидеров. Они говорят о том, что в случае инфляции номинальная ставка зарплаты не изменится, понимая, что реальная ставка понизится. Эта позиция базируется на невероятно наивном расчете. Ожидается, что в атмосфере инфляционистского бума профсоюзы останутся вполне довольными своими завышенными номинальными ставками зарплаты и будут бесстрастно взирать, как инфляция съедает реальные ставки.

Но даже если принять на веру этот сверхоптимистичный сценарий, данное предложение все равно следует признать ошибочным. Бум, вызванный инфляционными мерами банковской политики, неизбежно закончится кризисом и депрессией. Таким образом, этот метод понижения реальных ставок зарплаты не решает проблемы, а лишь откладывает ее.

Принимая во внимание все имеющие отношение к делу обстоятельства, можно было бы посчитать, что возможность отложить неизбежное столкновение с профсоюзами, содержит в себе немало привлекательного. Время, в течение которого будет проводится инфляционистская политика, можно использовать для смягчения последствий этого столкновения. Однако, такая позиция не принимает во внимание, что каждый искусственный бум, в массовом порядке направляя огромные средства в ошибочные проекты, оборачивается растратой капитала. Любое уменьшение капитала, накопленного в обществе, ведет к уменьшению естественной, или статической, ставки зарплаты. Таким образом, предложение отложить решение на потом будет стоить массам довольно дорого. Хуже того, оно может сделать то столкновение, которое надеется оттянуть, не более легким, а гораздо более трудным для разрешения.

IV. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ВЫХОД?

4.1. Причины наших трудностей

Жесткая реакция экономики в ответ на регулирование капиталистического производства была неизбежным итогом политики ограничения рыночной активности. Для того, чтобы рынок не выполнял присущие ему функции балансирования спроса и предложения, сделано максимум возможного. Поэтому не приходится удивляться наличию устойчивых диспропорций. Миллионы безработных, горы непроданных товаров и простаивающие фабрики - все это, без сомнения, приводит людей к нищете и отчаянию, которые, если ситуация не изменится, в конце концов приведут к тому, что в политике возобладает деструктивный радикализм.

Периодические кризисы, циклические колебания условий ведения бизнеса являются результатом вновь и вновь предпринимаемых попыток опустить процентную ставку до уровня ниже уровня свободного рынка. Эти попытки производятся путем вмешательства в банковский бизнес - кредитной экспансии, осуществляемой посредством дополнительной эмиссии непокрытых банкнот - в надежде вызвать бум. Кризис, переживаемый нами сегодня, принадлежит к этому типу. Однако, он вышел за рамки обычной циклической депрессии. Речь идет не только о его масштабе, но и о его характере. Вмешательство в рыночный процесс, лежащее в основе кризиса, не ограничилось ссудным рынком, на котором устанавливается процентная ставка. Интервенции сегодня прямо затрагивают также ставки заработной платы и товарные цены.

С разрастанием экономического кризиса крах интервенционистской экономической политики, которую сегодня проводят все правительства, вне зависимости от того, являются ли они ответственными перед парламентами или откровенно диктаторскими, стал совершенно очевидным. Безусловно, эта катастрофа не стала сюрпризом - экономическая теория давно предупреждала о таком итоге государственного вмешательства в экономику.

Сегодня капиталистическая экономическая система, т.е. система, базирующаяся на частной собственности на средства производства, единодушно отвергается всеми политическими партиями и правительствами. Этого единодушия, однако, нет и в помине, как только речь заходит о выборе экономической системы, призванной заменить собой существующую. Многие, хотя и не все, считают своей целью социализм. Они упорно не желают принимать во внимание выводы, полученные посредством научного анализа социалистической идеологии. Они также не желают извлекать никаких уроков из опыта России и других экспериментов с социализмом, которые имели место в Европе.

4.2. Решение, которого стремятся избежать

По вопросу о задачах текущей экономической политики сегодня имеется полное согласие. Предполагаемой целью является такая система организации экономики, которая представляет собой компромиссное решение, нечто среднее между социализмом и капитализмом. Конечно, никто не собирается отменять частную собственность на средства производства. Частной собственности будет позволено существовать, хотя ею будут руководить, регулировать и контролировать правительства и другие агентства государственного аппарата вмешательства. По поводу этой системы экономическая наука на основании неопровержимой логики утверждает, что интервенции, составляющие содержание экономической политики, никогда не достигнут провозглашаемых целей и что каждый случай государственного вмешательства будет приводить к непредвиденным и пагубным последствиям.

Капиталистический общественный порядок реализует свой смысл и назначение через рынок. Ограничения, накладываемые на функционирование рынка и рыночное ценообразование, не порождают порядка. Наоборот, они приводят к хаосу, к экономическому кризису.

Все попытки вырваться из объятий кризиса посредством принятия новых актов государственного вмешательства совершенно напрасны. Из кризиса существует лишь один выход - необходимо перестать блокировать влияние цен на производство. Необходимо прекратить проводить политику произвольного установления процентных ставок, ставок зарплаты и товарных цен на уровнях, не диктуемых рынком. Это может противоречить господствующим взглядам и, конечно же, вряд ли является популярной точкой зрения. Сегодня все правительства и политические партии верят в интервенционизм, и не похоже, чтобы ни вдруг свернули соответствующие программы. Однако не будет чрезмерным оптимизмом, если предположить - правительства и партии, политика которых привела к кризису, однажды сойдут со сцены. В этом случае откроется дорога людям, чья экономическая программа будет не программой разрушения и хаоса, но программой экономического развития и прогресса.

Оглавление