«Федерализация Украины»

Сергей Андреев ФЕДЕРАЛИЗАЦИЯ УКРАИНЫ: единство нации или распад государства? 

От составителя

Идея федеративного устройства Украины возникла еще до появления государства с таким названием на политической карте мира – в период перестроечной борьбы за национальный суверенитет и независимость от СССР. Исходила тогда эта идея из региона, по сей день являющегося оплотом украинского национализма – из западных областей Украины. Покойный Вячеслав Чорновил– один из первых идеологов современного украинского национализма, создатель Народного Руха – еще в 1989 году, по свидетельству его сына Тараса Чорновила, говорил, что «Украина может быть федеративной».

Однако, оформившись как государство в начале 1990-х, Украина, несмотря на возрастающие и углубляющиеся с каждым годом противоречия между отдельными частями страны, до сих пор остается унитарным государством. Единственная автономия в составе государства – Крым – постоянно претерпевает попытки каждой новой украинскойвласти лишить так или иначе полуостров его автономного статуса.

Оставаясь предметом для дискуссий и теоретизирований отдельных украинских политологов и историков вплоть до начала нового тысячелетия, идея федерализации Украины впервые приобрела остро актуальный и, что самое важное, общенациональный характер в период президентских выборов 2004 года и последовавших за ними событий. Тогда источник этой идеи, зародившейся на поддержавшем Виктора Ющенко западе (здесь даже готовы были официально признать Ющенко «своим» президентом еще до «третьего тура» выборов), резко переместился на восток и юг страны. Средоточием ее стал город Северодонецк Луганской области, где депутаты местных советов 16 областей, Крыма и Севастополя приняли совместное заявление, в котором, выражая свою поддержку Януковичу, готовы были в случае неудовлетворения своих требований инициировать референдум «по вопросу возможного изменения административно-территориального устройства Украины». В ответ на это запад страны обвинил восток в сепаратизме.

Победил в итоге Ющенко, но вопрос не утратил своей остроты и актуальности – катализатором дискуссии выступила политическая реформа на Украине, сделавшая возможной реальное изменение административно-территориального устройства страны и выборы в Верховную Раду. При этом крайние очаги федерализма переместились в Закарпатье и Крым, где в своих радикальных проявлениях идея федерализации рассматривалась как перспектива полного отделения от Украины.

В этом сборнике, представленном по большей части украинскими авторами, практически нет статей, привязанных к конкретным политическим событиям Украины с их бескомпромиссным противостоянием, жаркими дискуссиями и взаимными обвинениями сторон. Тем не менее эти работы позволяют проследить динамику и хронологию развития идеи изменения административно-территориального устройства Украины, начиная с исследований по проблемам двуязычия и культурных различий регионов страны и несовершенства нарезки областей и районов на рубеже тысячелетий и заканчивая конкретными проектами по переустройству государства, предложенными уже в наши дни.

Различны и взгляды авторов на способы переустройства Украины: они варьируются от идеи создания двух самостоятельных «Украин» (восточной и западной) до федерации по германскому либо американскому образцу. Различаются и взгляды на саму идею федерализации, в которой одни усматривают способ сохранения территориальной и национальной целостности, а другие – технологию развала Украины, внедряемую из Москвы. Задача представить весь спектр этих идей и легла в основу настоящего сборника. Итак, федерализация Украины – путь к единству нации или распаду государства?

Пока этот сборник готовился к публикации, в марте 2006 года, за день до выборов в Верховную Раду Украины, на одном из украинских интернет-форумов (ForUm) в обсуждении высказываний некоторых авторов (кстати, представленных в этом сборнике) о федерализации Украины прозвучали слова: «Распад Украины неизбежен при всех раскладах! – Это точно... Отличаться может только процесс этого явления. В случае победы „оранжевых“ он будет гораздо меньше растянут во времени».

Все собранные в сборнике материалы опубликованы в открытых интернет-СМИ и сопровождены ссылками на правообладателей.

Сергей Андреев

Олег Лановенко Украина: перспективы ассимиляции, федерализации или интеграции языков и культур Концептуальные абрисы решения проблемы культурной биполярности в Украине

Ни для кого не секрет, что украинское общество этнически неоднородно. Проблема состоит не столько в самом факте этнической неоднородности украинского общества – в современном мире практически любое общество этнически неоднородно, – сколько в том, что весьма значительную часть этого общества (22 %) представляют собой этнические русские. Процент же так называемых русскоязычных в Украине и вовсе переваливает за половину. А это порождает массу ситуативных хитросплетений, которые при последовательно неблагоприятном развитии ситуации вполне могут привести к утрате того едва ли не единственного, чем сегодня Украина может не без оснований гордиться, – социального мира. Именно поэтому даже сама по себе, пусть чисто гипотетическая, возможность указанного плана заслуживает внимательного анализа.

Не вызывает сомнений, что в ракурсе проблемы безусловного сохранения социального мира в Украине одним из существенно важных должен быть признан языковой вопрос. И это неудивительно, учитывая, что языковая биполярность, порожденная широким распространением в Украине русского языка, является прекрасным ингредиентом для приготовления социально взрывоопасной смеси, которую можно окрестить этнотротилом.

Известно, например, что языковая биполярность вплоть до сего дня идентифицируется радикально настроенными украиноязычными сторонниками независимости Украины как фактор, если и не препятствовавший обретению такой независимости, то препятствующий сохранению последней в исторической перспективе. Иными словами, русскоязычное население Украины и его, так сказать, структурообразующее ядро – этнические русские – нередко воспринимается языковыми оппонентами в качестве своеобразной пятой колонны, готовой в любой момент способствовать реставрации существовавшего на протяжении более трехсот лет состояния дел. Причем именно этим – если и не исключительно, то в первую очередь – вызвано острое, порой граничащее с конфронтационным, неприятие радикалами соответствующей окраски украинских «москалiв» (к последним относят, как правило, не только этнических русских, но и все русскоязычное население Украины).

В свою очередь, русскоязычное, главным образом – коренное русскоязычное население Украины, пережив первоначальный шок обвинений в чужеродстве, до поры до времени заняло выжидательную оборонительную позицию. Более того, процесс стремительного обнищания большинства населения привел к тому, что для русскоязычного населения Украины проблема нарушения его основных прав и свобод по языковому признаку вообще временно отошла на второй план. Однако нужно быть очень наивным и несмышленым в проблемах социальной психологии человеком, чтобы не понимать: подобная выжидательная оборонительная позиция представляет собой временное явление, и вопрос лишь в том, как много времени пройдет до того момента, когда эта позиция изменится. Причем изменится кардинально – вплоть до диаметрально противоположной.

Если же при этом учесть немаловажные «нюансы», скажем, тот факт, что зоной достаточно компактного проживания русскоязычного населения в Украине являются обширнейшие и экономически наиболее развитые области страны, те, что непосредственно граничат с Россией, не столь уж трудно прийти к ряду вполне однозначных выводов. В этом случае совершенно очевидно, что ставка на конфронтационную политику в рамках языкового поля страны является не только недальновидной, но предельно опасной. Она может привести к катастрофическому расколу в обществе и всем тем последствиям, которые этому неизбежно будут сопутствовать.

Учитывая это, при разрешении языковой проблемы мы и в малейшей мере не можем опираться на свою извечную веру в то, что либо ситуация сама «вывезет», либо интуитивно будет найдена правильная последовательность действий. Необходим целенаправленный поиск наиболее перспективных путей выхода из тупика равновеликой «разноязычности» населения Украины. Причем подобный поиск не следует вести, каким бы парадоксальным это ни показалось на первый взгляд, в рамках традиционного перечисления и противопоставления доводов полемизирующих сторон. Дело в том, что очные (семинар, конференция, круглый стол) или заочные (средства массовой информации) «дуэли» между оппонентами в рамках многочисленных, вплоть до сего дня, полемик по языковой проблеме продолжаются не один год, и оппоненты давно уж знают едва ли не наперечет все доводы противоположной стороны. В результате весьма темпераментные и часто невыдержанные дискуссии по языковой проблеме оказываются абсолютно бесплодными.

Не будем поэтому понапрасну расходовать силы и время на то, чтобы в очередной раз перечислять тезисы и доводы дискутирующих сторон, а сосредоточим внимание на занятии более перспективном. Нас интересует, в данном случае, причинно-следственное осмысление лишь самого по себе факта, в соответствии с которым две более или менее равновеликие составляющие украинского общества должны быть отнесены к его разноязычным составляющим.

Общеизвестно, что язык не может быть дистанцирован от культуры. Более того, в определенном смысле, язык – это не что иное, как неисчерпаемое предметное богатство культуры в ее вербализованной ипостаси. Ведь не только в сознании человека, но и в его реальной практической деятельности нет ничего, что не имело бы (по крайней мере, в первом приближении) словесно-языкового эквивалента. Языковая ипостась культуры являет собой поэтому не только одну из существенных форм, в которых последняя представлена. Она являет собой едва ли не самую существенную форму репрезентации культуры, так как, во-первых, дает возможность предметно дифференцировать и, значит, «различать» культуру в ее формально-содержательных и функциональных устремлениях, во-вторых, не позволяет подобной предметной дифференцированное перейти черту, отделяющую богатство многообразия от однообразия хаоса, энтропии. Иными словами, «различительная» функция языка предопределяет саму возможность существования культуры, превращая последнюю в относительно целостное и однородное, но при этом структурированное, образование.

Однако, базируясь на подобном понимании культуры, мы обязаны сделать вывод, согласно которому практически паритетное использование в общественной практике индивидуального и социального общения двух языков означает не что иное, как практически паритетное функционирование в обществе двух культур! Учитывая же, что культура не есть нечто, существующее вне и независимо от человека, придется признать и тот факт, что само украинское общество разделено на две более или менее равновеликие составляющие, или «общины», и не представляет собой относительно целостное и однородное образование, которое обычно подразумевается под обществом как таковым.

Но и этого недостаточно... Очевидно, что в настоящее время две более или менее равновеликие составляющие украинского общества находятся в состоянии «тлеющего» конфликта, практически все необходимые условия для стремительного «возгорания» которого имеются в наличии. Причем вполне могут найтись «доброхоты» по обе стороны украинско-российской границы, способные даже исключительно ради удовлетворения собственного тщеславия плеснуть бензин во взрывоопасную смесь биполярного в этносоциокультурном отношении общества. Каков же выход из сложившегося положения?

Существует не столь уж большое число вариантов разрешения проблемы этносоциокультурной биполярности в Украине. Первый из них отстаивается сторонниками превращения Украины в мононациональное государственное образование. Суть его в последовательной ассимиляции всех этнических составляющих страны. Практический же путь реализации данного варианта заключается в попытке с помощью административно-директивной украинизации добиться ситуации, при которой украинский язык и украинская культура превратятся в родной язык и культуру всех жителей Украины. Второй из вариантов отстаивается сторонниками культурной федерализации Украины. Суть этого варианта сводится к тому, чтобы исторически сложившуюся этносоииокультурную биполярность официально признать и зафиксировать в соответствуюших конституционных нормах. Тем самым будет обеспечена возможность свободного параллельного развития украинской и русской (наряду с другими) культур. Практический же путь реализации данного варианта состоит в том, чтобы для начала отдать на откуп регионам вопрос о том, каким образом целесообразнее всего решать проблему «разноязычия» на их территории.

Основной недостаток первого из приведенных вариантов состоит в его недемократическом и в долговременном плане откровенно конфронтационном характере. При подобном же характере разрешения проблемы вопрос о тех, кто прав и кто не прав в конфликте, который рано или поздно будет иметь место, принципиально не стоит. Пора отдать себе отчет в том, что при конфронтационном разрешении рассматриваемой проблемы Украина будет вовлечена в катастрофу, в ходе которой она перестанет существовать не только как независимое государство, но и как относительно целостная этносоциокультурная общность.

Второй вариант разрешения проблемы этносоциокультурной биполярности Украины правомерен и имеет, как известно, немало аналогов на Западе. Но и у этого варианта, несомненно, имеются недостатки. Наиболее существенный из них состоит в том, что любая форма федерализации согласно этнокультурному признаку не только фиксирует наличие более или менее отчужденных элементов общества, но и нередко стимулирует дальнейшее развитие процесса отчуждения. По крайней мере, ни Швейцария, ни Финляндия, ни Канада не могут служить примером постепенного стирания этнокультурных, включая языковые, различий у разных групп населения.

И все же вариант этносоциокультурной федерализации в складывающейся в Украине ситуации конечно же предпочтительнее, чем откровенно катастрофический вариант этносоциокультурной ассимиляции. Это очевидно! Значительно менее очевидным, но все же заслуживающим внимательного рассмотрения и анализа является еще один возможный вариант разрешения проблемы этносоциокультурной биполярности в Украине. Условно мы назвали бы его вариантом этносоциокультурной интеграции.

Для того чтобы уяснить суть этого варианта, необходимо прежде всего обратить внимание на небезынтересный факт. Анализ доказывает, что в большинстве случаев как этнические русские, так и в целом русскоязычное население Украины идентифицирует себя с ее полноправными гражданами, а вовсе не с представителями некоей «русской диаспоры». Исключение в этом плане (да и то с оговорками) представляет разве что соответствующая часть населения Крыма.

А теперь соотнесем данный факт с аналогичными фактами, весьма распространенными на Западе. В большинстве стран, ориентирующихся на общепринятые этносоциокультурные эталоны западного образца, не практикуется жесткая дифференциация населения согласно национальному признаку. И не только потому, что в западном обществе широко распространена национальная толерантность. Причина здесь чаше всего более существенная. Дело в том, что человек, не относящийся по национальной принадлежности к некоей этносоциальной общности, но проживающий в сфере культурной «ауры» последней, постепенно обретает поведенческие черты, отличающие его от родовой этносоциальной общности и роднящие с вновь обретенной. Иными словами, практически любой человек, проживший более или менее длительное время в иной этносоииокультурной среде, уже не говоря о родившихся и воспитанных в ее рамках, внутренне перевоплощается. Причем это происходит в том числе и в случаях, когда речь идет об откровенно чуждых друг другу согласно признаку этносоииокультурной специфики «аурах»! Что же в таком случае говорить о ситуации, когда две равновеликие этнокультурные составляющие общества относятся к родственным этнокультурным «аурам»?...

Данный вопрос несомненно является риторическим. В настоящее время имеются многочисленные примеры, убеждающие, что не только русскоязычное население Украины, но и большинство собственно этнических русских на ее территории давно уж обрело единые с украиноязычным населением этнокультурные черты. Причем подобное этнокультурное сходство дает основание идентифицировать едва ли не все русскоязычное население Украины, включая этнических русских, в качестве органичной и неотъемлемой составляющей этносоииокультурной общности, именуемой народ Украины.

Но принимая во внимание как рассмотренный, так и ряд легко моделируемых дополнительных факторов, мы обретаем основания предположить, что при безусловно родственном, как это имеет место в Украине, характере культур и языков не идентичных, но активно взаимодействующих между собой в рамках единого социального пространства этнокультурных адептов вполне вероятно возникновение условий, при которых этнокультурное противодействие сторон будет устранено в процессе их постепенной все более тесной интеграции.

Причем следует особо подчеркнуть, что в указанном процессе нет ничего необычного. Более того, в исторической ретроспективе именно процессы, аналогичные рассматриваемому, обычно приводили к появлению мошных жизнеспособных культур, базирующихся на тесным образом интегрированных культурных составляющих. Да и вообще, чем в принципе может являться относительное этносоциокультурное целое, именуемое современным обществом, как не своеобразной равнодействующей богатой «палитры» неповторимых этнокультурных «тонов»?

Тем естественнее выглядит на этом фоне процесс стихийной консолидации народа Украины. Иной вопрос, что, как и любой стихийный процесс, последний крайне неустойчив. Придать же ему устойчивую форму протекания можно лишь в случае, если мы уясним: наиболее перспективный для Украины путь развития, пролегающий из ее реального прошлого в ее реальное будущее, то есть предполагающий последовательное движение по пути социального мира и прогресса – это путь этносоциокультурной консолидации.

Достичь же такой консолидации можно лишь в случае, если мы хотя бы в этом вопросе проявим такт, предусмотрительность и твердое стремление следовать общепризнанным в цивилизованном мире нормам этносоциокультурного общения...

Национальный институт украинско-российских отношений (НИУРО), 9 января 2001 г.:

Владимир Золоторев Плюс регионализация всей страны После выборов все-таки придется что-то делать с полномочиями местных властей

В чем проблема?

Мировая практика не без оснований свидетельствует о том, что мнение, согласно которому люди лучше любого бюрократа знают, как им жить, соответствует действительности. Точно так же и верно то, что местные проблемы за счет местных денег будут решены лучше, если ими будут заниматься непосредственно заинтересованные в их разрешении люди. Та же практика показывает, что богатые страны, как правило, имеют очень развитое местное самоуправление. Обобщая, можно выразить формулу «пользы» местного самоуправления – оно позволяет государству (как общественной организации) быть адекватным в постановке задач и их решении.

Что мешает?

Местное самоуправление», «права регионов» и т. п. всегда были наименее понимаемыми и наименее изученными политическими вопросами. Это не случайно – значительная часть Украины вообще никогда не была знакома с местным самоуправлением, для другой ее части всякое самоуправление закончилось с приходом советской власти и истреблением тех, кто сейчас мог бы рассказать, как все это было устроено. Добавим сюда «государственно-строительный угар» начала 90-х, в ходе которого в обществе (и особенно среди бюрократии) было сформировано убеждение, что только сильная центральная власть в состоянии решить проблемы Украины. Кстати, теперь уже можно совершенно точно сказать, что десятилетняя практика «тащить и не пущать» не создала сильной (то есть эффективной) государственной власти и загубила всякую местную инициативу. В конце концов, европейское самоуправление обязано феодализму, американское вообще было первичным по отношению к центральному правительству. А тут и феодализма-то по-настоящему не было (кроме западных областей), не говоря уже обо всем остальном.

Поэтому главным препятствием «регионализации» является простая проблема: в Украине она всегда будет проводиться «сверху». Иначе говоря, с чего бы это вдруг киевским бюрократам делиться властью с провинциалами? Второй момент, который следовало бы отметить, – это то, что в одной проблеме «регионализации» сосредоточено как минимум три: местное самоуправление, федерализм (т. е. права больших регионов, включая законодательные и судебные права) и региональная организация государственной власти. Это совершенно разные вопросы, требующие различных подходов и стратегий. Третий, очень важный момент: центральная власть толком не знает, сколько, когда и для чего ей понадобится власть? Поэтому и передать в регионы ей, собственно говоря, нечего. Кроме того, не нужно пояснять, что центральная власть – такая же абстракция, как партия власти и пр. Она центральна до тех пор, пока имеет некий общий интерес по отношению к регионам. Интерес этот ситуативен, как ситуативен и состав участников, предъявляющих такой интерес. И последнее – как ни странно, в самих регионах (за редкими исключениями) население не очень-то одобряет расширение региональных прав. Оно понимает такое расширение как увеличение возможностей для самоуправства местных бюрократов. Мифов вокруг региональных вопросов существует у нас не меньше, чем вокруг всего остального. Главный – если «разрешить» региональное самоуправление, то власть получат «плохие». Надо понимать это так, что региональные начальники чем-то хуже киевских. Между тем киевлян среди центральной «элиты» совсем немного. Почти вся она родом из «плохой» и «неправильной» провинции.

Что происходит?

В Украине практически нет территории, с которой бы у центральной власти не возникали политические проблемы. Причина этих проблем проста – форма существования местной власти любого уровня. Собственно, любой местный начальник– царь и бог на своей территории. Возвращаясь к вопросу о «передаче власти на места», можно сформулировать ответ – и, таким образом, передавать в регионы нечего. У них и так все есть. Точно так же, как и киевская власть, региональная все может, если хочет, а легенды о том, что она чего-то не может, обычно появляются тогда, когда для деятельности нет прямого интереса. Только если центральная власть, оправдываясь, кивает на парламент, Москву или Вашингтон, то местная кивает на Киев.

Проблема здесь не только в том, что полномочия регионов плохо описаны юридически. Прежде всего проблема в том, что они ситуативны. Никаких правовых (то есть вызванных пониманием самостоятельной ценности правил игры) механизмов, позволяющих прогнозировать поведение властей разного сорта, не существует.

Судьбы большинства региональных администраторов однотипны. В лучшем случае, администратор перебирается в Киев, но, как правило, «попадает под раздачу» во время какого-либо конфликта. Подчеркну, что подавляющее большинство конфликтов такого рода можно назвать внутриадминистративными. Они вызваны либо «жадностью» местных начальников (как правило, задним числом узнающих о том, что на то, что они считали своим, претендует кто-то из «центра»), либо ошибочной ориентацией внутри «партии власти». «Региональный» аспект в большинстве случаев появляется «для отмазки». На моей памяти только один конфликт (между Одессой и областью) имел не только личную и корпоративную, но и правовую основу. Положение дел, при котором никто толком не знает, что можно, а чего нельзя (и кому что можно), приводит ко всем известным болезням местного начальства – синдрому «последнего дня» и административному параличу. В первом случае чиновник стремится как можно больше прибрать к рукам, во втором – старается не сделать ничего лишнего (в области своих непосредственных обязанностей). Обычно обе болезни связаны и протекают одновременно.

Особой статьей проходит город-герой Киев. Город представляет собой кладбище плохих и страшно дорогих товаров и точно таких же услуг. Я уверен, что единственная причина «успеха» Киева – закон о столице, по которому предприятия оставляют в городской казне львиную долю своих налогов. Статус единственного места в стране, где «решаются вопросы» (по крайней мере, так кажется тем, кто хочет их решить), побуждает предприятия регистрироваться в Киеве. В результате количество денег в столице никак не отвечает реальной рыночной ситуации. Возникает своеобразный «порочный круг богатства». Получивший небольшую взятку мелкий чиновник выходит попить кофе. Он съедает отвратительный пончик, зажаренный в масле, которое залито во фритюрницу ещев прошлом тысячелетии, и запивает его бочковым кофе. Пена просто невероятна. Взятки хватает как раз на то, чтобы оплатить это сомнительное удовольствие. Кафе, где он сидит, платит сумасшедшую арендную плату и дает кучу взяток ради того, что– бы торговать в центре города. Центр города считается престижным местом, так как там живут и питаются «бизнесмены» и чиновники, которые много платят за пончики. Хозяину кафе все равно, что он продает. Будучи неуверенным в завтрашнем дне, он всю прибыль направляет себе в карман. Плату за аренду и расходы на взятки он «отбивает» за счет иен. Чтобы кушать дорогие пончики и пить бочковой кофе, чиновник берет взятки и т. д. Итог: рыночные сигналы искажаются. Экономическое поведение основных субъектов экономики, размешенных в Киеве, исходит из ложных предпосылок. Представления чиновников о действительности (в том числе и манипулирующих валютными курсами, устанавливающими банковские нормы и т. д.) лежат крайне далеко от реальности. Зараза распространяется на всю страну.

Что показали выборы?

Региональная тематика в большинстве партийных программ была представлена дежурным набором фраз. Зато региональная проблематика ясно отразилась в результатах выборов. Во-первых, сохранился раскол Украины по идеологически-территориальному признаку. Галичина, как обычно, построилась в шеренги и проголосовала за Ющенко. Во-вторых, вполне созрела будущая жертва политической неопределенности. Это, конечно же, Донецкая область. Результаты выборов в «Донецкой республике», в которой «За ЕДУ!» получила более 30 %, заставляют насторожиться прежде всего представителей партии власти. Если бы Донецкая область располагалась, скажем, на острове, тогда все было бы в порядке. Но поскольку в соседних областях, не отличающихся от Донецка ни политическими предпочтениями, ни менталитетом, результаты, мягко говоря, не столь высоки, становится очевидным, что местная элита контролирует в регионе просто все. Так просто это не проходит. Обобщая, можно сказать, что в региональной сфере ничего не изменилось: проблемы сохранились, решать их никто не намерен.

Что предлагается?

К сожалению, все инициативы по регионализации лежат в персонально-административной плоскости, в которой обычно действует украинская бюрократия. Замечательна в этом смысле идея с созданием верхней палаты парламента. Все знают, что эта идея продвигалась безо всякой связи с федерализацией страны, верхняя палата понималась только как место, куда могут приехать губернаторы и «решать вопросы». Иначе говоря, верхняя палата нужна губернатору не для деятельности в регионе, а для деятельности в Киеве. Весьма близким к этой идее является предложение о выборности губернаторов. Собственно говоря, совершенно непонятно, зачем избирать губернаторов в нынешней модели власти. Полномочия, как мы уже определили, у них ситуативны. Реальная функциональность в нашей системе определяется только личными связями. Выборность или невыборность (как показывает опыт мэров) не имеет в такой системе принципиального значения. Ну и, наконец, самая большая ошибка – привязка нового (вновь появляющегося) самоуправления к существующему административно-территориальному делению. Пока дело обстоит именно так – к совершенно искусственной структуре (созданной, как говорят, для удобства организации армии) привязываются образования, смысл деятельности которых состоит в обеспечении естественных процессов развития.

Что будет?

Сейчас можно назвать как минимум две проблемы, которые в скором будущем возникнут в региональном вопросе. Во-первых, это вступление в действие Бюджетного кодекса. Де-факто этот кодекс изменил региональное устройство страны. Прежде всего, он впервые позволил субъектам самоуправления самостоятельно сформировать собственные бюджеты. Последствия этого явления, возможно, еще не будут заметны в этом году, но к президентским выборам проявятся совершенно точно. Тем, кто планирует сегодня всяческие «расклады», следует иметь в виду, что к 2004 году страна будет совсем другой. Кроме того, изменилось положение такого странного образования, как область. Теперь она больше не является финансовым центром региона. В то же время область сохраняет функции главного распорядителя карательно-репрессивных органов государства. В такой ситуации следует особенно задуматься о перспективах выборов губернаторов. Согласитесь, что губернатор, не имеющий самостоятельного бюджета, но командующий милицией и прочими, – довольно странная фигура.

Во-вторых, на региональные расклады в ближайшем будущем (как раз где-то к президентским выборам) повлияет наступление «инфраструктурной революции». Существующие коммунальные службы (особенно тесно связанные с территориальными властями), транспорт и прочие коммуникации скоро окажутся неспособными существовать в своем сегодняшнем виде. Как минимум одна проблема – повышение цен на энергию (в 3 раза) приведет к настоящей революции. Энергоемкая промышленность, определяющая сегодняшнее лицо страны, просто прекратит существование. К инфраструктурным и социальным проблемам, возникающим вследствие такого хода событий, не готовы сегодня ни местное самоуправление, ни государство, ни регионы.

Что можно сделать?

Сегодня можно совершенно точно сказать, что существование 25 областей более чем неактуально. Если и говорить о выборности губернаторов, то только после серьезной конституционной и бюджетной реформы и как минимум внесения ясности в вопрос полномочий региона. Наиболее оптимальная стратегия, на мой взгляд, могла бы быть такой: активное развитие самоуправления (при условии свободного самоопределения субъекта и достаточности полномочий), выявление реальных юридическо-хозяйственных границ территорий и последующее оформление административного (государственного) устройства.

«Киевский ТелеграфЪ», 13 мая 2002 г.: -telegraph.kiev.ua/strateg.htm

Сергей Рыдз Как нам обустроить Украину Берем карандаш с ластиком и садимся за карту

Наверное, если бы российскому населению дали возможность внести какие-либо изменения в границы Российского государства, подавляющее большинство начало бы работать карандашом и ластиком на карте именно по украинскому направлению. Слишком много всего связано у нас с Украиной – как душевно-культурного, так и чисто конкретного, выражающегося в кубометрах газа и тоннах глинозема. В подобных условиях коллективное бессознательное требует определенной реализации. Поэтому попробуем помечтать, тем более что для подобных мечтаний и гипотез есть некоторые реальные основания.

Границы восточноевропейских государств – результат столь многих и столь разнонаправленных векторов, что признание их нерушимости держится лишь на «честном Хельсинкском слове». Пример Аейтонского мира в Боснии, разделившего Боснию на фактически независимые друг от друга Хорвато-мусульманскую федерацию и Республику Сербскую с весьма произвольной границей размежевания, свидетельствует о том, что при некоторой сумме условий мировое сообщество готово идти на фактическую отмену принципа нерушимости границ в Европе. Еще более это заметно на примере операции НАТО против Югославии в 1999 г., прямо ставившей перед собой цель: лишение этой страны контроля над частью ее территории – Косовским краем.

На глобальные выводы эти примеры, конечно, не тянут, но показывают, тем не менее, что и в Европе с решением территориальных и государственных проблем бывает всяко, особенно там, где территориальные вопросы сложны и исторически запутаны, государства слабы, а предположение о том, что наилучший исход – оставить все без изменений, многим кажется слишком неочевидным.

Нетрудно заметить, что Украина удовлетворяет всем вышеперечисленным условиям. Россия, правда – тоже, однако степень и характер проявления проблем, стоящих перед Россией и Украиной, все же различен. Хотя бы потому, что в России не наблюдается столь четкой линии разлома, какая проходит между западными и восточными регионами Украины. Причем различия касаются не только исторического и культурного видения будущего своей страны, тяготения к тем или иным культурным типам. Не менее существенна и экономическая основа данного разделения – восток Украины промышленно развит и тяготеет к России как к наиболее очевидному рынку для своей продукции и вероятному источнику инвестиций, запад же – преимущественно аграрный регион, продукция которого практически неконкурентоспособна ни на каких рынках, кроме внутреннего. Если же вспомнить о таком «довеске» к национально-территориальным проблемам Украины, как Крым – при желании можно даже не учитывать факт российских претензий на полуостров, достаточно лишь посмотреть, какой узел постепенно завязывается там вместе с притоком татарских «возвращенцев», – то становится ясно: под украинскую государственность заложено множество мин, провода от детонирующих механизмов которых связаны между собой и при неумелом обращении вполне могут сработать («Надежность 50 на 50», как говорил «Фашист» в «Брате-2», продавая Даниле немецкие гранаты).

Главные источники идеи самостийной Украины всегда располагались на западных окраинах украинских земель, столетиями отделенных от основного массива Украины, находившейся под российским управлением и так или иначе враставшей в реалии российского государства. Именно в Галиции, с конца XVIII века включенной в австрийские владения, формировалась возобладавшая ныне концепция «позиционирования» украинцев и Украины на основе агрессивной «отстройки» от русских и России. Справедливости ради стоит сказать, что антирусскость не была единственной чертой галицийского украинского национализма – это определялось в целом чрезвычайно запутанной национальной ситуацией в Австро-Венгрии. Входящие в ее состав народы, в условиях гарантированных имперской конституцией определенных национальных прав, занимались постоянным перетягиванием канатов и предъявлением претензий друг другу. Восточная Галиция с ее смешанным украинским и польским населением не могла избежать и польско-украинского противостояния, традиционным раздражителем были евреи, в общем, имелась идеальная «питательная среда» для взращивания крепкого и качественного национализма. Антирусская направленность при этом всячески поддерживалась австрийскими властями, к концу XIX века уже четко представлявшими, кто станет вероятным противником в предстоящей войне. Первая мировая война и последовавший за ней крах как Австро-Венгерской, так и Российской империи открыли самостийным идеям самую широкую дорогу. Тогда в Восточной Европе, особенно на территории бывшей Российской империи, на какое-то время появилась возможность для вытанцовывания любого гопака.

Земли восточной Галиции (той, что территориально в значительной мере соответствует нынешнему понятию «Западная Украина»), впрочем, были довольно быстро поставлены под контроль Польши тогдашним начальником польского государства Юзефом Пилсудским. Там тогда добывалась нефть. Советско-польская война 1920 г. позволила закрепить за Польшей дополнительные украинские территории, что на самом деле лишь укрепило и закалило националистические настроения на тех землях.

«Воссоединение» Украины в 1939 г. фактически означало включение в пределы СССР территории «природного очага» украинского национализма, исторически никогда не связанного с Россией, да и с самой Украиной – лишь на уровне национальной самоидентификации – в течение столетий западные украинцы воспитывались на совершенно другой культуре.

Последствия шага 1939 г. долго «икались» бандеровшиной, а в конечном итоге определили взлет сепаратистских настроений на Украине в начале 1990-х гг., что сыграло немалую роль в крушении Союза. Да и в настоящее время любые, даже мнимые шаги киевских властей в сторону интеграции с Россией встречают резкую оппозицию именно среди партий и политиков, избираемых преимущественно голосами населения западных областей.

Таким образом, складывается крайне неестественное положение, когда большая, наиболее населенная и промышленно развитая часть Украины желает идти на тесное сближение с Россией, однако не может этого сделать из-за меньшей, которая относится к России плохо и является основной носительницей идеи о совершенно самостийной Украинской державе.

Наилучшим выходом из подобной патовой и мало кого устраивающей ситуации (говорю в данном случае и о России, и об Украине) может стать реальное оформление имеющегося раскола. Украин должно быть две, и это будет полезно для самой Украины. Подобный раздел возможен не только в виде настоящего деления на два государства, но и в форме федерализации Украины. Фактический развод Сербии и Черногории с сохранением каких-то формальных связей демонстрирует эффективность подобной модели. Кстати, толчком для подобного развития событий может стать окончательное осознание того факта, что перспектив на вступление в ЕС и НАТО у Украины в ее нынешнем виде нет и на ближайшее время не предвидится. Тогда возникнет законный вопрос, что делать дальше, ответ на который у разных частей Украины будет уже свой. Украино-украинская граница может проходить по пограничной линии 1939 г. В конце концов, если мы преодолели «тяжелое наследие пакта Молотова – Риббентропа» в случае с Прибалтикой, то почему бы не заняться этим и в украинском направлении? Одна Украина, Восточная, вероятно, станет развиваться по пути интеграции с Россией – благо в этом есть заинтересованность с обеих сторон. Конечно, по вопросу нового полного включения в состав России нам все равно покажут из Киева дулю з маком, однако тесное сближение между Россией и Украиной в экономических и государственных вопросах не подлежит никакому сомнению.

Другая же Украина может попытаться сама устроить свою самостийную судьбу. И это тоже возможно. Возвращаясь к примеру Сербии и Черногории, следует отметить, что одним из доводов в пользу отделения Черногории от Сербии стало не подчеркивание различия между сербами и черногорцами, а, наоборот, утверждение, что черногорцы – это соль сербской нации и нечего им подчиняться неизвестно каким сербам в Белграде. Примерно по такой же схеме может выстраиваться и идеология новой Западной Украины, представители которой всегда считали себя главными ревнителями украинских ценностей.

Нетрудно предположить, что государство, или Федеративная Республика Западная Украина, по крайней мере на первых порах, станет проводить подчеркнуто антироссийскую политику – это, собственно, станет ее raison d'etre. He менее очевидно, что его политика будет столь же последовательно проамериканской – сейчас это гарантия стабильного существования для новых государств на земном шаре. Тем более что вся территория Западной Украины – поле возможных территориальных претензий всех ее соседей и прежде всего Польши, которая, несмотря на все официальные признания, никогда не сможет внутренне признать Львов – город, имевший богатую польско-австрийскую историю и до 1939 г. являвшийся одной из культурных столиц Польши наряду с Краковом, – украинским.

США теоретически могут быть заинтересованы в существовании подобной Западной Украины. Вне зависимости от того, будут ли российско-американские отношения развиваться по пути сотрудничества или нет, наличие такого инструмента, как самостоятельная антироссийская Украина, на всякий случай не помешает. Явный интерес к новому государству будет проявлять Польша. С момента распада СССР польские политики прикладывали все возможные усилия для налаживания тесных, даже союзнических отношений с Украиной. В какой-то мере это было рефлекторное продолжение реализации старой мечты Пилсудского – занять место России в Восточной Европе, т. е. стать центром притяжения для соседних народов. В 1990-х, как показалось полякам, появился новый исторический шанс. Однако мечте не удалось воплотиться и в новых условиях. Украина претендовала на более выгодные и привлекательные формы интеграции в западный мир, чем союз с Польшей. Политический и экономический потенциал новой Западной Украины уже не будет столь велик, чтобы с ходу пренебрегать схемами Варшавы.

Возможным противовесом одностороннему сближению с Польшей может стать развитие отношений с Румынией, Словакией и Венгрией. Это, возможно, позволит выделить регион Карпат и Прикарпатья в отдельную структурную экономическую единицу. Развитие именно по этому пути может быть весьма перспективно, во-первых, как основа долгосрочной экономической и политической стратегии, а во-вторых, как средство вывода Западной Украины из схемы вечного противостояния с Москвой и включения ее в более логичную и определенную географическими условиями систему координат. Кстати, необходимость привлечения инвестиций и поиск путей интеграции в мир, вероятно, достаточно быстро приведет Западную Украину к необходимости проводить спокойную либеральную политику без каких-либо претензий на реализацию какой-то особой украинской миссии. В таком случае о проблеме Западной Украины можно будет забыть, как о плохом сне.

ClobalRus.ru, 2 июня 2003 г.:

/

Сергей Киселев Пять постулатов крымского регионализма

В этой провинции людьми следует управлять не так, как в других.

Б. де Нуантель

Украина – унитарное государство. Именно эта модель государственного устройства заложена в ее Конституции. Вместе с тем в состав Украины входит Автономная Республика Крым, что, в свою очередь, является свидетельством федеративного начала политико-административной организации украинской территории. Противоречие явное, которое не способны скрыть никакие правовые ухищрения.

Существование крымской автономии можно считать выдающимся достижением молодой украинской государственности, определенным шагом на пути к федерализации Украины. Однако существуют весьма влиятельные политические силы, для которых крымская автономия совершенно неприемлема, как неприемлема даже мысль о какой-либо федерализации. Отказ от федерализма базируется чаще всего на предположении, что он представляет угрозу целостности украинского государства и будет способствовать его расколу на регионы (чем, кстати говоря, признается их объективное существование). Игнорирование же регионального разнообразия, опирающееся на идеологему единого украинского народа, приводит не к сглаживанию внутренних различий, а к тому, что они загоняются вглубь, в подполье, порождая радикальные и экстремистские политические течения.

Из всех регионов Украины в наибольшей степени пострадал от обвинений в политическом экстремизме Крым. Но дело вовсе не в какой-то патологической враждебности крымчан по отношению к украинской государственности. Скорее наоборот: политическая активность Крыма – это реакция на действия центральной власти, украинских политических партий и движений, направленных на изменение традиционного жизненного уклада крымчан.

На политической карте постсоветского пространства Крым занимает столь заметное место, что по своей известности в мире он может поспорить с любым из новообразованных государств. Своей сегодняшней «славой» полуостров обязан не очарованию Южнобережья, не удивительной гармонии ландшафта, не красотам подземного мира Чатырдага, не изысканному вкусу массандровских вин и многим другим «не», из которых для нас – его жителей – и складывается неповторимый образ благословенной Тавриды. Его современная известность совсем иного рода. Ныне, как и неоднократно в историческом прошлом,

Крым оказался в центре сложной системы политических противоречий, разрешение которых для постороннего наблюдателя как бы и невозможно без острого конфликта между заинтересованными сторонами.

По образному выражению Н.Я. Данилевского, Крым – «это ахиллесова пята России». Доставшись в наследство Украине, он сохранил эту особенность и для своей новой метрополии. И так же как пята Ахилла своей уязвимостью отличалась от бессмертного тела героя «Илиады», так и Крым отличается от остальной Украины. В ее составе он представляет собой нечто особое, уникальную территорию. Эта уникальность базируется не на вольном или невольном преувеличении его значимости. Она объективна.

Крымский полуостров нарушает изотропность территории Украины. Его следует рассматривать как идеальный регион, имеющий, по меньшей мере, пять основных отличий от украинского организма: природное, этническое, историческое, экономическое и политическое.

Как я завидую вашему крымскому климату.

А.С. Пушкин

Природную уникальность Крыма объясняет его геологическая история. В отличие от других полуостровов Европы он не является продолжением материка, а представляет собой часть самостоятельной, причленившейся к нему в относительно позднее геологическое время суши.

Преимущественно островной характер развития территории полуострова составляет главную причину высокой степени эндемичности крымской флоры. Видовой состав растительности полуострова поражает своим богатством: в горном Крыму на 1 000 кв. км приходится 500 видов растений, а в Средиземноморье, например, на ту же единицу площади – 8,3. Кроме того, Крым отличается природной мозаичностью, уровень ландшафтного разнообразия которой превышает аналогичные показатели любой другой территории Украины.

В географическом смысле Крым является фактически островом, отличаясь от всех более или менее крупных полуостровов мира наименьшим отношением ширины перешейка к длине береговой линии. Его островная сущность усиливается наличием ряда естественных рубежей – тектонического, гидрологического, флористического, фенологического и других, проходящих через Перекопский перешеек. Географическая изолированность и многоликость ландшафтов, обусловливающие высокий уровень аттрактивности, соединяются в специфическом факторе, постоянно воздействующем на психологию местного населения и накладывающем неизгладимый отпечаток на его характер.

Уникальность природы, на фоне которой протекает обыденная жизнь крымчан, составляет органичную среду их обитания. Из тысячи фотографий, пейзажей, промелькнувших на экране телевизора картинок крымчанин безошибочно узнает изображение родного края: по очертанию гор, по цвету неба и моря, по силуэтам деревьев, по линии горизонта и многим другим только ему известным приметам.

Я созлан, чтобы жить на юге. Там я у себя на родине, на севере я в изгнании.

В. Брюсов

В неменьшей степени, чем природным, Крым выделяется этническим своеобразием. В отличие от других регионов Украины в структуре населения «острова» – самый высокий процент русских и самый низкий процент украинцев. Добавим к этому наличие здесь собственных региональных народов: большого крымскотатарского и малого крымчакского, а также реликтового этноса караимов.

Проживание на небольшой территории различных народов обусловливает ярко выраженный этнический контраст, что, с одной стороны, приводит к обостренному осознанию своей национальной идентичности, а с другой – к необходимости выработки идеи наднационального общекрымского сообщества, препятствующей развитию межнациональных конфликтов. Отсутствие их в Крыму объясняется не какими-либо властными политическими усилиями, а, скорее, тем, что русское население составляет здесь большинство. Этот вывод подтверждается этнической структурой постсоветских территорий, успевших за недолгий период независимости пережить не одну локальную войну.

О Крыме нельзя рассказать. О Крыме можно рассказывать бесконечно.

Л. Войтенко

Полиэтничности Крыма соответствует его полиисторичность, которая подчеркивает национальное своеобразие полуострова и объясняет его. Отличие крымской истории от истории Украины настолько очевидно, что даже не требует доказательств.

Крымская земля перенасыщена историко-культурными памятниками. Прошлое здесь не умирает, а служит неиссякаемым источником местного патриотизма, основывающегося на идее неразрывной связи географии и истории Крыма. Фернан Бродель писал: «Пространство – реальность не только сегодняшняя, но и – в очень большой степени – вчерашняя. За современными пейзажами вырисовываются, воскресают горизонты минувшего: земля, подобно человеческой коже, обречена хранить следы старых ран». Ощущение принадлежности к единому историческому потоку и географическому пространству – еще одна отличительная черта крымского регионального сознания.

В Ялте скверно работать, потому что хочется гулять.

М. Горький

Специфика крымского хозяйства – это результат его исторического развития последних десятилетий. Несмотря на общий экономический кризис, охвативший постсоветские страны и снивелировавший хозяйственные различия, их психологические последствия продолжают оказывать свое действие. Отрасли всесоюзной специализации экономики полуострова – рекреация и сельское хозяйство – отличались ярко выраженной сезонной ритмичностью. Долгие годы приезд на отдых в Крым до 8 миллионов рекреантов, с пиком в летний период, способствовал обостренному осознанию местным населением своей региональной общности и отдельности, опиравшихся на принцип «свой – чужой», а также ощущению избранности крымской территории и привилегированного статуса крымской прописки. Политические брожения конца 80-х и борьба за автономию во многом были вызваны боязнью потери этого особого положения. В результате Крым получил автономию, но не там и не ту, за которую проголосовал на референдуме. Неудовлетворительное, с точки зрения крымчан, политико-экономическое решение этого вопроса и породило большинство проблем, обуславливающих современное своеобразие крымской ситуации.

Подлинная история Крымского полуострова не закончилась.

Н.Н. Клепинин

Не заостряя внимания на политических проблемах базирования Черноморского флота и принадлежности Севастополя, обустройства депортированных народов, функционирования русского языка и многих других, следует подчеркнуть, что Крым – это единственный регион Украины, негативное развитие ситуации в котором может привести к глобальному международному конфликту.

Суммируя в итоге пять постулатов своеобразия Крыма, можно констатировать объективный характер крымского регионализма. Отличие полуострова от других регионов Украины отмечается не только крымчанами, но и руководством государства. Но при этом законодательная и исполнительная власть страны, как правило, игнорирует уникальность полуострова и проводит в отношении Крыма политику, направленную на подавление импульсов местного своеобразия, что порождает ответную реакцию, которая в будущем может усилить и ужесточить латентный конфликт.

Если политика, которой придерживается Киев, проводится осознанно, то она бесперспективна и нереалистична, так как способствует существованию внутри государства очага перманентной напряженности и в наибольшей степени соответствует известному высказыванию Геббельса, что «самое главное – это правильно выбрать врага». Но образ внутреннего «врага» украинского государства, поддерживаемый национальными СМИ, также является свидетельством отличия крымского регионального сообщества от общеукраинского. Кстати, такая избирательная целенаправленность не способствует достижению продекларированных целей построения демократического государства и тем обязательствам, которые взяла на себя Украина, вступив в Совет Европы.

Единственно правильной и плодотворной политикой в отношении Крыма может быть политика отказа от унификации, максимально учитывающая его региональные особенности. Даже сторонникам унитаризма и этнократии следует признать, что на юге украинской территории существовала, существует и будет существовать «вечно другая» земля. В противном случае уязвимость крымской «ахиллесовой пяты» может оказаться причиной гибели всего государственного организма.

«Русский архипелаг», апрель 1999 г.:

/?! ibrary=404

Олег Покальчук Византийский фундамент под скифской крышей

И должен мой дом, и должен твой дом

жить в сердечном согласье,

Иначе мой дом, иначе твой дом

погибнут враз, в одночасье.

Если будет мой лом захвачен врагом,

захватят и твой – непременно.

А если в твой дом войдут напролом,

и в моем не выдержат стены.

Р. Киплинг. «Мой дом и твой дом»

Мода на разговоры о различиях между востоком и западом Украины циклична. В политическое межсезонье об этом спорят только студенты старших курсов и начинающие политологи, и то – преимущественно в Интернете. Совсем другая картина возникает во время парламентских или президентских выборов. Эксперты высшей категории отважно достают из хранилищ слегка поистрепавшиеся знамена географического противостояния и начинают сзывать под них электоральное ополчение. Избиратель определяется на местности. Понимает, что он находится по одну или другую сторону Днепра. И в зависимости от уровня интеллектуального развития рекрутируется для игры в очередную культурно-политическую «войнушку». Затем выборы заканчиваются, о «страшно важных» особенностях национальной географии все быстро забывают. Студенты возвращаются обратно в Интернет, пенсионеры на рынок, а политики – как карта легла...

Так существуют или нет эти пресловутые различия? Или они были придуманы на заре XX века панславистами, и с тех пор их полубессмысленно повторяют все грядущие поколения славян? В том числе и те, кто самоопределился как украинская нация.

Принципиальная ошибка исследователей вопроса, по нашему мнению, состоит в акценте на том, что Украина «зажата» между Россией и Западом. То есть это как бы и не ошибка: все правильно! Страна по определению транзитная – как для товаров, так и для культурных влияний. Последние часто подобны гоголевским птицам: редкое из них долетает до середины Днепра. В том смысле, что взлетевшее от восточной границы на востоке Украины и оседает. И наоборот. Это дает повод убедительно говорить о нескончаемом влиянии европейского сообщества и ЕЭП; о НАТО и российской военной угрозе; о статусе языка и государственной геральдике.

Но констатация этих фактов, как бы изящно она ни происходила, не дает ответа на вопрос о глубинных мотивах политического поведения украинцев. А ведь именно это и представляет самый лакомый кусочек для политиков, пытающихся с помощью специалистов вычислить и угадать наиболее резонансный клич, который одинаково легко подхватит и региональная пресса, и митинг без дополнительного на то финансирования.

Невзирая на то что марксизм сейчас не в моде, вспомним о работе Энгельса «Происхождение семьи, государства и частной собственности». При всей сегодняшней наивности этого произведения основные вехи Энгельс, как и его современники, обозначал довольно точно. Семья как консервативное и архаическое образование несет на себе отпечаток социальных устоев далекого прошлого. И наоборот – структура семейных отношений, в особенности принятия коллективных решений в этой социальной группе, влияет на более широкие слои общества, вплоть до политических элит.

Сегодня мы понимаем, что механизм трансляции глубинных родовых представлений из прошлого в настоящее происходит бессознательно. Наша генетическая память в силу природной привязанности украинцев к месту своего проживания еще достаточно чиста. И пока экономические причины не стерли разницу в выборе места жительства (как это произошло, например, в США), мы можем утверждать, что украинцы при принятии важнейших коллективных решений руководствуются именно этим историческим опытом, сохранившимся на генетическом уровне. Это отнюдь не выглядит так, словно некая птица-душа вылетает в печную трубу во время сна, чтобы пообщаться с миром предков, а наутро человек уже ясно понимает, против какой фамилии в избирательном бюллетене ему следует ставить «птичку». Инстинктивный выбор человек все равно делает сам. Но при этом механизм принятия решения зачастую в состоянии повлиять и на конечный результат.

Украина действительно разделена на подсознательном уровне, но исследователи, интуитивно это чувствующие, либо находились в плену классовой теории (как Костомаров), либо расовой (как Донцов). На самом деле разделение проходит на уровне двух архетипов, противоположных не только по способу их формирования, но и по механизмам действия. Это архетипы Византии и Скифии.

Что характерно для византийского образа мышления? Это поведение человека, обреченного жить в неблагоприятных условиях, но умеющего извлекать для себя из этого пользу. Византийскость нуждается в постоянном стрессе, потому что она развивает особый аффективный тип культуры. Византийская культура болезненно реагирует на новшества и отдает предпочтения самовоспроизводству.

Для византийства также характерно повышенное внимание к ритуальной стороне всякого процесса, превращение любого обряда в самоцель. И византийское мышление обладает особым видом психической зависимости (О. Донченко, Ю. Романенко. «Архетипи соцiального життя i полiтика»). Вычурность, коварство, пафос и эклектика – составляющие такой картины мира, при которой субъект крайне нуждается в тиране – либо собственном, либо соседском. Ну, на худой конец, хотя бы в виде вечной потенциальной угрозы...

Скифский архетип более агрессивен и потому более динамичен. Скифское государство было военной диктатурой, при которой царь выполнял также функции жреца. Отчетливость, жесткость, осмысленность действий и простота мотиваций делали все социальные отношения рациональными. Но, как писал Геродот, скифы ревниво избегали заимствования чужеземных обычаев, причем не только от других народов, но и в особенности от греков.

Вот она, замечательная точка объединения противоположных исторических традиций: нелюбовь к иностранному. Не в смысле иностранного продукта, а именно чужой культурной ценности, противоречащей сложившимся традициям. Поэтому лозунги как «особого украинского пути» на западе, так и борьбы с американским влиянием на востоке имеют в своей основе единую историческую природу.

С кем же мы соотнесем нынешние восток и запад Украины? С одной стороны, вся помаранчевая революция – это типичная византийщина, а агрессивные поезда с шахтерами – вроде как ближе к скифскому архетипу. Приехал, чтобы подраться. Не получилось – выпил и уехал. Но простые намеки США и Евросоюза, транслированные через запад Украины, не оставляющие особого выбора украинским манипуляторам, – это скифская традиция. А «східняцькі» попытки на пальцах развести всю Украину – вроде бы интрижно-византийский подход, хотя и сильно приблатненный.

Скифы столетиями занимали область между низовьями Дуная и устьем Дона. Можно говорить о том, что казачество полностью унаследовало этот тип родоплеменных отношений, но из-за простоты нравов было легко использовано политиками, обучившимися византийской дипломатии у Запада.

Отличие византийской политической культуры от скифской – фактически федеративное устройство из пяти самостоятельных патриархий. То, что государство было самодержавной монархией, уже особой роли для укрепления державы не играло. Жесткое военное мужское начало там отсутствовало. Поэтому она так легко попала под влияние Италии, крестоносцев, распалась на отдельные государства и почила в составе Османской империи.

И снова мы узнаем в призывах сторонников проигравшего кандидата в президенты мысли о федерализации Украины как наиболее яркой приметы демократии. Налицо византийская традиция. Эти пересечения смыслов можно выискивать до бесконечности. Таким образом, следует констатировать, что внутренняя топография украинской души предполагает наличие некоего астрального Днепра (в духе Виктора Пелевина), по обе стороны которого мирно сидят души византийцев и скифов, в то время как хозяева бренных тел и не подозревают, что в них одновременно могут обитать по два разных персонажа. Такая вот психологическая полифония.

Итак, мы констатируем всего лишь разный «удельный вес» того или иного архетипа в том или ином регионе Украины. И обращаем внимание на безусловное присутствие его противоположности в каждом носителе национального характера.

Именно эти соответствия-несоответствия дают возможность, во-первых, «узнавать» друг друга на глубинном уровне и все-таки отличать от «чужих». Во-вторых, позволяют безболезненно усиливать влияние другого архетипа для лучшей сбалансированности как коллективного, так и индивидуального характеров.

Поэтому разговоры о налаживании неких духовных мостов между востоком и западом относятся к сфере пропаганды, а не психологии. Они уместны лишь как напоминание о необходимости встречного движения в обоих направлениях, но никоим образом – как констатация двухполюсности украинской нации. Она, как батарейка, смысл которой теряется при наличии в элементе двух «плюсов» или двух «минусов». Важен лишь баланс между ее составляющими. А политические рекомендации для ситуации такого рода очень хорошо выразил все тот же Киплинг:

Что спор вести, кто больше в чести, кто платит кому и сколько, Чья больше власть и чья больше часть, кто роль играет, кто – рольку? Что платит мой д ом – в основанье твоем, в моем – твой замес и плиты. Мой лом и твой д ом – взаимный заем, и, значит, с тобой мы – квиты.

«Зеркало Недели», 22–28 января 2005 г.:

-nedeli.com/nn/show/530/48938

Сергей Донецкий Проект «Федерализация Украины»: лицемерие и паранойя вечно «оранжевых»

Президентские выборы 2004 года на Украине стали катализатором темы федерализма и автономизации регионов. На первый взгляд может показаться, что тема эта возникла спонтанно или ситуативно: дескать, теряющие власть «донецкие» судорожно хватаются за спасительную соломинку федерализма, чтобы законсервировать в своем регионе статус-кво, то есть свои выпестованные за годы украинской независимости бандитские привилегии. Во всяком случае, таков лейтмотив лидеров Ющенковского лагеря. Возможно, какая-то доля истины в этом и есть. Но только какая-то, поскольку глубинные пласты этой проблемы возникли не в последние тринадцать лет становления бандитского капитализма на Украине.

Тема эта настолько обширна, что глубоко разработать ее во всех аспектах в рамках небольшой статьи не представляется возможным.

Остановимся только на нескольких моментах, лежащих в общем-то на поверхности и на которые бывшая оппозиция, она же бывшая власть, а нынче уже практически действующая власть не хочет обращать внимание своего («моего» – в терминологии Ющенко) народа.

Те политические силы, которые стоят за Ющенко, да и он сам просто на клеточном уровне, зоологически ненавидят коммунизм и самого одиозного в их понимании коммунистического диктатора Иосифа Сталина. Они, среди прочего, считают его «катом» (палачом) украинского народа, виновным в «голодо-море» 1933 года, насильственной коллективизации, уничтожении истинных патриотов Украины, боровшихся с оружием в руках против «клятого» (проклятого) москальско-большевистского режима.

Если абстрагироваться от того, насколько хорош или плох Сталин, а принять во внимание только тот факт, что именно он, Сталин, – автор нынешних границ Украины (если не считать Крыма, подаренного братскому народу Хрущевым), то только за это украинские националисты и иже с ними должны поставить ему памятник из благородных металлов и по «национальным» праздникам лобызать его в разные части тела.

Как Сталин определял границы единиц административно-территориального деления страны, в общем-то известно. Он проводил пальцем по карте и говорил: «Быть посему». Если кому-то этот пассаж покажется утрированным, то ведь это только покажется, ибо суть дела от этого не менялась. И если бы вождь, делая пассы над географической картой, вдруг нечаянно захватил, скажем, Северный Кавказ, то теперь он бы был частью единой и неделимой неньки Украины.

Если взять любой исторический срез за последние, скажем, тысячу лет, то всякий мало-мальски исторически грамотный человек (во всяком случае, любой человек, учившийся в советской средней школе и заглядывавший в учебники истории и прилагавшиеся к ним историко-географические карты), не говоря уже о незашоренных историках-профессионалах, знает, что такой обширной территории, как у Советской Украины и ее наследницы «незалежной» Украины, не было у Украины ни при каких гетманах, атаманах и радах.

Если допустить, что в годы, непосредственно предшествовавшие упразднению царицей Екатериной Великой Запорожской Сечи в 1775 году, на Украине присутствовали следы (остатки) независимого государства, то оно, государство это, включало территории, не выходящие за пределы нынешних Винницкой, Житомирской, Киевской, Черкасской, Кировоградской, Сумской, Черниговской, Полтавской, правобережных частей Днепропетровской и Запорожской областей. Кстати, Запорожская Сечь была фактически пограничным форпостом на восточных рубежах Украины, а дальше, на левом берегу Днепра, была неукраинская земля.

Ни о каком выходе к Черному и Азовскому морям собственно Украины (или Малороссии) тогда не могло быть и речи, ибо на территориях нынешних Одесской, Николаевской, Херсонской, большей части Запорожской области и Крыма в течение столетий хозяйничало Крымское ханство, находившееся в вассальной зависимости от Блистательной Порты, то есть Оттоманской империи, а территория нынешнего Большого Донбасса вообще подпадала под определение Дикого поля, через которое татары ходили на Москву, а Москва – на татар. Это были годы, когда Российская империя находилась в процессе вытеснения татар и турок из Северного Причерноморья, и если эти последние все-таки оттуда были вытеснены, в этом заслуга Российской империи, без которой территориальная оформленность нынешней Украины была бы невозможной, за что, кстати, императрице Екатерине Великой можно поставить памятник наравне с памятником Иосифу Сталину. Кстати, название Новороссия пришло из тех времен, и служит оно напоминанием о том, что земли Северного Причерноморья и нынешнего востока Украины были отняты у «басурман» и присоединены к России усилиями русских.

Если углубиться в историю ещебольше, например, к 1653 году, когда Украина якобы была несправедливо включена в состав России, или немного раньше, то там ситуация выглядит еще мрачнее: немощное, чахлое, не имевшее даже постоянной столицы (она мигрировала из одного города в другой), территориально еще более сморщенное по сравнению с описанным чуть выше, украинское государство было раздираемо с разных сторон теми же татарами, турками, поляками и литовцами, и если бы не «крыша» России, еще неизвестно, чем все эти, говоря нынешним языком, разборки закончились бы для Украины.

Что касается нынешних западных областей (западнее Винницкой и Житомирской), то те, как известно, практически перманентно, столетиями, находились под иностранной оккупацией, и, прошу заметить – не русской, и только благодаря диктатору Сталину в 1 939 году и после окончания Великой Отечественной войны были интегрированы в состав нынешней Украины.

И все бы ничего – то есть если предположить нерушимость границ, оформленных в Европе после 1945 года, которые якобы святы и нерушимы, но которые с 1989 года сплошь и рядом перекраиваются, если того хотят западные манипуляторы народов, – да только в ходе мануальных пассов над картой Украины в ее состав попали, кроме собственно украинцев, ещеи русские, венгры, словаки, румыны и некоторые другие «нетитульные» народы, причем даже если допустить (только допустить!), что русские пришлые, то такие народы, как венгры, словаки и румыны, столетиями жили на населяемых ими ныне территориях. А что касается русских, то, как уже было сказано выше, без них нынешняя Украина просто бы не материализовалась.

Украинские национал-патриоты любят ссылаться на цивилизованный мир, для них конечная цель жизни и мироздания – вступление Украины в Евросоюз и НАТО. Так вот. В цивилизованном мире сплошь и рядом – федеративные, полиязычные государства.

Примеры? Хоть сто порций.

Соединенные Штаты Америки – светоч цивилизации, всеобщий образец для подражания. Как известно, это государство состоит из 50 (пятидесяти!) субъектов федерации, известных как штаты, и это при том, что США – фактически моноязычное государство (Украина – государство полиязычное), в котором нет исторически компактно проживающих национальных групп, исторически же претендующих на национально-культурную автономию. Зато хозяйственная автономия налицо.

Канада. Ярко выраженная федерация, состоящая из провинций, созданных для удобства территориального управления гигантской страной. Одна провинция, Квебек, имеет еще и культурно-языковую автономию, причем французский язык, на котором говорит большинство жителей Квебека, является по совместительству еще и одним из двух государственных языков федерации.

Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии. Официально – конституционная монархия, фактически – федерация, состоящая из Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии. Во всех частях признается функционирование местных языков соответствующих «субъектов федерации», и если фактически правит бал все-таки язык английский, то таковы исторические последствия господства английского империализма.

Федеративная Республика Германии. Стопроцентная молодая (к этому еще вернемся) федерация, состоящая из 16 (шестнадцати) субъектов, и это при том, что территория Германии практически в два раза меньше территории Украины, а язык один – немецкий, хотя и с диалектами. Что касается Украины, государства унитарного, то только очень недобросовестный человек может сказать, к примеру, что язык Донбасса и язык Галиции («Галичины») – это одно и то же.

Австрия. Федерация, состоящая из девяти субъектов, имеющая площадь примерно в семь раз меньше площади Украины и население – в шесть раз.

Австралия. Федерация, состоящая из штатов. Численность населения примерно в два с половиной раза меньше численности населения Украины, а плошадь – почти в тринадцать раз больше площади Украины.

Испания. Государство, имеющее площадь примерно на 1 7 % меньше площади Украины и население, численность которого также на 17 % меньше численности населения Украины. Состоит из 19 (девятнадцати) автономных областей.

Все перечисленные выше государства – процветающие (если брать общепринятые в нынешнем мире оценочные критерии), поэтому они, казалось бы, могли бы служить образцом для Украины. Кстати, этот список можно продолжить, например, с помощью Швейцарии, где при населении менее 7 млн. человек функционируют четыре государственных языка – французский, немецкий, итальянский и ретороманский), или Люксембурга, где население составляет менее четырехсот тысяч (для сравнения: в одном Донецке – минимум миллион) и при этом пользуется тремя (!) государственными языками (немецким, французским и люксембургским), но, я думаю, приведенного перечня стран вполне достаточно, чтобы задуматься над правомерностью утверждений национал-патриотов о несостоятельности федеративного устройства для Украины. Конечно, можно приводить статистико-экономические выкладки о том, что дает тому или иному субъекту федерации его статус в западных демократиях или что бы он мог давать субъектам федерации, будь таковая на Украине, но я хочу подчеркнуть другое – непоследовательность, лицемерие, двойные стандарты постсоветских правящих кругов Украины: когда им выгодно, они выпячивают пример Запада как непреложную, общечеловеческую модель развития всего мира вообще и Украины в частности, когда не выгодно – говорят о специфике Украины, для которой пример Запада – не указ.

В качестве доводов с их стороны обычно приводятся два аргумента:

1. В других странах федерации оформлялись столетиями, там уже все «устаканилось», а нам еще рано мечтать о федеральном устройстве, надо укрепить молодое государство и уж потом думать, если думать вообще, о его федерализации.

2. Главное, чтобы людям жилось хорошо, а федерация или нет – это дело десятое.

Что касается того, рано или поздно, то, как говорил один из персонажей известной советской кинокомедии, думать об этом никогда не рано и никогда не поздно. Это во-первых. Во-вторых, известно, что нет ничего более постоянного, чем временное: задвинем вопрос с федерализацией в долгий ящик, он там навсегда и останется.

Если говорить о молодости государства, то такое государство, как Германия – в его нынешнем виде – было создано только после Второй мировой войны, в 1949 году. На конец 2004 года ФРГ исполнилось лишь 55 лет – возраст даже для человека далеко не старческий, не говоря уже о государственном образовании.

Во многих федеративных государствах правящие элиты не боятся, хотя бы в определенных пределах, делиться с местными общинами – в широком смысле – частью своих управленческих привилегий, не до конца замыкают на себе распределение ресурсов, заработанных в том или ином регионе, допускают мысль (хотя бы мысль) о культурно-языковой самостоятельности, и если возникает дискуссия о теоретически возможной независимости, как, например, в Бельгии, где фламандцы не прочь отделиться от франкоговоряшей части страны, Валлонии, или в Италии, где Север давно поднимает вопрос об отделении от Юга, не пугают ее инициаторов прокурорскими санкциями. А в самых продвинутых демократиях доходит до «смешного» – по украинским меркам: в Финляндии при населении где-то в 4,5 млн. человек и количестве национального меньшинства, шведов, примерно в 80 тысяч шведский язык является государственным наравне с финским, то есть с языком, на котором говорит более 98 процентов населения. Приведенный еще выше пример с Люксембургом – не менее характерен. Сравним: на Украине при населении 48 млн. человек русских или «русскоязычных», по скромным оценкам, где-то 12 млн., а сколько государственных языков? Правильно, один! То есть как минимум за четвертью населения не признается право иметь свой равноправный язык.

Если говорить о том, что главное – уровень жизни народа, а автономия и федерализм – дело не суть важное, так ведь одно довольно часто следует из другого: не будь, скажем, в США федерации, еще не известно, были бы Штаты такой сверхдержавой, как сейчас, или нет. А если брать в качестве примера Германию, то, например, в Баварии все послевоенные годы правит одна местная партия, Христианско-социальный союз (ХСС), и там, в Баварии, уровень жизни даже по немецким меркам выше, чем в других землях. Красноречивый пример того, как федерализация помогла отдельно взятой территории в пределах одной страны добиться впечатляющих успехов! Кстати, Бавария официально называется Freistaat Bayern, то есть «Свободное Государство Бавария», у этого «государства» – свой флаг, как, впрочем, и у других пятнадцати земель, но это не мешает всем землям жить вместе, без нагнетания страхов по поводу развала Бунда, то есть федерации. Я бывал в Баварии, немецкий язык там окрашен существенными диалектизмами, его даже не всегда понимают в других землях Германии. Это примерно как Галиция по отношению к остальной Украине. Национальные баварские цвета, кстати, – белый с голубым. Это может вызывать определенные ассоциации с последними президентскими выборами на Украине, кроме одной: в Германии местная «Галичина» мирно сосуществует с другими землями и не диктует им свои условия.

Политическая организация Германии вообще может служить примером Украине на нынешнем этапе ее становления. Президент там – фигура номинальная, представительская. В субъектах федерации (землях) правят избираемые на определенный период партии – в зависимости от локальных предпочтений. Например, в Баварии, как уже говорилось, давно у руля Христианско-социальный союз, в земле Северный Рейн – Вестфалия – социал-демократы. А почему на Украине, где одна половина страны практически поголовно хочет одного кандидата (одну партию), а другая половина – другого кандидата (другую партию), в конце концов приходится ставить во главе обеих половин страны человека и партию, которых не приемлет другая половина? Отсюда – моральный и душевный надрыв в обществе, всеобщая истерика и паранойя. Если бы предпочтения избирателей по стране распределялись в шахматном порядке, тогда можно было бы допустить, чтобы страной правила партия, опередившая своего конкурента хотя бы на один голос, а так – несправедливо получается, господа демократы.

Политика правящих кругов Украины, параноидально боящихся признать за народами (кстати, это касается и региона, больше других мутящего воду, – Галиции) страны право самостоятельно определять, как им жить в пределах единого государства, вызывает у людей в легком случае – непонимание и подозрения в чистоте намерений, в тяжелом – неуемное желание отделиться к чертовой матери и строить жизнь самостоятельно, по своим представлениям о счастье. Лицемерие не может вызывать иного чувства, кроме, по меньшей мере, неприятия. Вспомним, как в перестроечные годы украинские «патриоты» кляли империю и хотели сами быть в своей хате хозяевами. Теперь они отрицают право быть хозяевами в собственном доме других народов, населяющих страну. Кстати, это характерно для всех национал-патриотов. Я помню, как в то же перестроечное время по телевизору показывали кадры из Тбилиси, где демонстранты с плакатами почему-то на английском языке (видимо, на потребу западным средствам массовой дебилизации) требовали: «Долой империю». То есть империя – это плохо. Понятно. Но потом, когда империя приказала долго жить, эти же «патриоты» клеймили другие народы, хотевшие жить в собственном доме по своему уставу, например, абхазов и южных осетин, сепаратистами. Ясно: когда Грузия отделяется от Советского Союза – это демократия, а когда Абхазия отделяется от Грузии – это сепаратизм. То же – на Украине: самостийна Украина в русско-имперских и советско-сталинских границах – это хорошо, это демократия, а Донбасс, имеющий ограниченную автономию в пределах Украины, – это неприемлемый сепаратизм, который надо выжигать каленым железом. Например, натовским, как в Югославии. В Югославии, правда, выжигали «империю», но это – когда выгодно американцам. Теперь им не выгоден восточноукраинский «сепаратизм», поэтому при необходимости они будут выжигать его.

Ясно, что неприятие постсоветским украинским истеблишментом федерализма как способа решения многих государственных проблем с приходом к власти Ющенко только усугубится. «Оранжевый» идол станет достойным продолжателем дела Кравчука – Кучмы, которые, по сути своей, не сильно от него отличаются. В вопросах федерализма и региональной автономизаиии преемственность режимов будет обеспечена. Паранойя продолжается.

17марта 2005 г.: =

5635 amp;hideText=0 amp;itemPage= 1

Елена Злобина Как чиновники собираются делить Украину?

В ближайшем будущем Украину ждет административно-территориальная реформа, о которой говорят уже несколько лет. Не исключено, что в государстве уменьшится количество областей и районов.

Что было...

До существования Советского Союза Украина была поделена между Российской и Австро-Венгерской империями. Украинские земли, которые находились в составе России, были разбиты на губернии, а западно-украинские земли – сначала на края, а потом на воеводства.

Нынешнее административно-территориальное деление Украины, которое можно наблюдать на любой политической карте государства, начало формироваться с 1932 года. Именно тогда на территории Украины первоначально было создано 6 областей. В 1937–1939 годах их стало 15. Еще 8 областей появились на карте государства после присоединения Западной Украины в 1939–1940 годах. В то время деление на области основывалось на количестве членов компартии и количестве партийных ячеек.

Первые заявления о необходимости административно-территориальной реформы в Украине появились еще во времена перестройки. В 1989 году был предложен проект, где предлагалось поделить Украину на 1 3 регионов, которые имели бы более широкие полномочия. Еще до провозглашения независимости Украины, 12 февраля 1991 года, Верховная Рада УССР возобновила автономию Крыма, что послужило толчком для начала споров о том, каким должно быть административно-территориальное устройство государства.

В то время многие политики в Украине выступали за федерализацию Украины и укрупнение областей. Кроме Крыма, где после обретения автономии процветали идеи о независимости, идеи федерализации охватили Галичину. Довольно сильные сепаратистские тенденции в начале 1990 годов появились в Донбассе.

Цифры говорят за себя

Анализ административно-территориального устройства Украины показывает наличие просто невероятных диспропорций. Количество районов в идентичных по территории Донецкой области (население почти 5 млн. чел.) – 1 7, в Винницкой (менее 2 млн.) – 26. Это означает, что Винницкая область с бюджетом 393 млн. гривен + 77 млн. дотаций содержит на «кормлении» на 9 райгосадминистраций, судов, прокуратур, отделений Пенсионного фонда и прочих бюрократических «лавочек» больше, чем Донецкая с бюджетом в 2,2 млрд. При этом последняя дотаций не только не получает, но еще и отчисляет «в пользу бедных».

Эти цифры, с одной стороны, раз показывают, насколько количество разных инстанций способствует экономическому благополучию региона. С другой стороны, они ставят вопрос о том, какое количество чиновников в состоянии позволить себе содержать тот или иной регион и какое количество районов является оптимальным для каждой области. Абсолютно непонятно, почему в аграрной Житомирской области 23 района, а в соседней и тоже аграрной Ровенской – 16. Комизм ситуации еще и в том, что чрезмерное количество районов очень слабо оправдывает себя даже с точки зрения формирования админресурса – достаточно сравнить результаты выборов в различных областях.

В то же время можно смело говорить о наличии взаимосвязи между количеством районов и административных структур с уровнем дотационного региона. Если даже такие потенциальные области-доноры, как Одесская и Харьковская (26 и 27 районов соответственно), оказываются среди получателей дотаций, то логично предположить, что одним из факторов, влияющих на экономическое развитие районов областей, является чрезмерное количество контролирующих инстанций на душу населения.

Концепции деления

Вначале независимости принятие решения об укрупнении регионов и децентрализации власти могло повлечь за собой распад Украины. Руководство государства на некоторое время приостановило такие тенденции, оставив действующее административно-территориальное деление. В результате в Конституции Украины в 1996 году закрепили деление Украины на Автономную Республику Крым, 24 области и города Киев и Севастополь. Но вопрос о новом разделении государства возникает опять – существующая модель не отвечает нынешним требованиям. В 1997 и 1998 годах парламент рассматривал законопроект об административно-территориальной реформе. Но президент закон так и не подписал, дважды вернув его со своими предложениями.

С тех пор законопроект дорабатывается в каком-то из комитетов. Но из основных положений этого документа, не вызвавших возражений у главы государства, можно сделать вывод о неизменности статуса областей. Хотя количество их не регламентировано, но административно-территориальное устройство страны, согласно документу, составляют области, районы, города, районы в городах, поселки и села. Причем ликвидация административных единиц и впредь остается в компетенции Верховной Рады. А это значит, что при возникновении у кого-то желания провести административный передел страны, ему придется договариваться именно с парламентом.

Сейчас в Украине существуют две концепции административно-территориального деления. Первая предусматривает уменьшение количества областей Украины (до 3-12 при существующих 27), вторая – укрупнение районов в областях (с 490 до 200), но без изменений границ областей. Однако все концепции нового разделения Украины предлагались отдельными экспертами или политиками. Государство же за десять лет не предложило никаких своих видений административно-территориальной реформы.

Чего ждать от реформы?

Изменения в Конституцию будут вноситься в любом случае, даже если границы областей не будут меняться. Ведь в результате реформы в любом случае изменится структура органов исполнительной власти на местах. Также не исключено, что в результате новой реформы руководителей областей и районов будут избирать граждане (сейчас они назначаются президентом). Но, по мнению многих в Украине, такой вариант грозит тем, что регионы Украины станут менее зависимы от центральной власти, и тогда опять возникнет угроза расползания страны.

Впрочем, сейчас в украинском законодательстве нет четких механизмов изменения административно-территориального устройства. Но для того чтобы изменить статью 1 33 Конституции Украины, где говорится о существующем административно-территориальном делении Украины, необходимо как минимум 300 голосов народных депутатов.

Любопытно, что территориально-административное деление Украины будет основано на нормах евростандарта. По крайней мере, сейчас обсуждаются следующие цифры: для сельского района – не менее 60 тысяч населения, для района в городе – не менее 100 тысяч населения. В результате сельским районам, похоже, придется объединяться. И еще один показатель, на этот раз для села: полноценным оно будет считаться только в том случае, если в нем проживают не менее 500 человек. Полноценным – значит имеющим свою школу, амбулаторный пункт, клуб и прочую нехитрую инфраструктуру. С учетом того, что между нашими селами довольно значительные расстояния, вымирание и миграция населения в города с каждым годом проявляются все ярче, применение евростандарта вызывает много вопросов.

Как территории ни реформируй, ими все равно нужно управлять

Из всего можно сделать вывод, что исполнительная власть намерена менять конфигурацию территорий только на уровне районов, городов и сел. Понятно одно – какая-то админинист-ративно-территориальная реформа все же будет проведена. Но она не обязательно должна предусматривать увеличение или уменьшение областей, превращение их в крупные территориальные единицы.

Хотя о таком желании заявляют элиты мощных регионов Украины, чтобы подкрепить свою силу дополнительными территориями. Так, днепропетровская группа давно положила глаз на Запорожье, донецкая – на Луганщину, а Львову, например, было бы по силам подмять под себя часть Тернопольщины и Ивано-Франковщины. В последнее время это их стремление подкреплено «модной» тенденцией, заимствованной у России, где президент Владимир Путин создал так называемые округа. Но как территории ни реформируй, ими все равно нужно управлять.

«Деньги +», 18 мая 2005 г.:-info.com/archive/article. php?aid=1002

Всеволод Степанюк Быть ли Украине федерацией?

Одним из результатов революционных событий в Украине в конце прошлого года было возрождение идеи федеративного устройства Украины. Прозвучала также масса заявлений политических лидеров о том, что Украина по своей сути является федеративным государством. Особую актуальность тема федерализма обрела в дни очередной годовщины Независимости Украины.

Политические силы, которые были отстранены от власти в результате смены ориентации страны, в качестве одного из предвыборных лозунгов, очевидно, будут выдвигать идею федерализации Украины. Посмотрим, каковы же плюсы и минусы такого государственного устройства и есть ли предпосылки для него в историческом и ментальном плане в Украине.

Федеративная система – это такая форма организации правительственной и правовой систем, при которой центральное общенациональное правительство распределяет власть между областями или отдельными землями, каждая из которых в определенной степени является суверенной в своих правах. В мире существует некоторое количество стран, организованных на федеративной основе. Наиболее типичные примеры – США, Канада, Швейцария. Многие другие страны являются федеративными только на бумаге. Так, характерными признаками реальных федераций являются конституционно закрепленное разделение властных полномочий между региональной и центральной властью, выборность региональной власти, а также наличие нескольких государственных языков.

Соединенные Штаты являются одним из наиболее ярких примеров страны с реальной федеративной структурой. Общенациональное правительство размещено в Вашингтоне, но правительства пятидесяти штатов, составляющих федерацию, совсем не являются обычными проводниками его курса. Каждый штат имеет свое правительство, ответственное за свое население и территорию. Внутри своих сфер они вполне суверенны, то есть имеют возможность осуществлять полный контроль.

Во многом Штаты повторяют структуру федерального управления. Все они имеют свои собственные конституции. Они имеют и законодательные собрания, и главу исполнительной власти. Каждый штат имеет также и свою собственную судебную систему и полицию. Каждый имеет кабинет министров, штат чиновников и массу административных учреждений. Конечно, суверенитет штатов имеет свои четко обозначенные границы. Общенациональное (федеральное) правительство более могущественно, на него работает гораздо большее количество людей, оно получает в свой бюджет большие суммы в виде налогов и соответственно имеет большие финансовые возможности для решения тех или иных задач. Только Вашингтон обладает правом посылать и принимать послов, чеканить деньги, только ему принадлежат ракеты и авианосцы, только он может принимать решения, которые влияют на макроэкономическую ситуацию в стране. С другой стороны, федеративное правительство не имеет права налагать и взимать административные штрафы, арестовывать за незначительные уголовные преступления и т. п. Оно не принимает местные законы, не может влиять на вопросы купли-продажи земли, предприятий, акций и всего, что связано с частной собственностью. Оно не выполняет большую часть обычной, повседневной работы. На создание США, их политическое и территориальное устройство, повлияли такие факторы, как территориальное деление страны в колониальный период, последствия освободительной и гражданской войн. Исторически сложилось, что в США основное население, особенно в период формирования государственности, составляли эмигранты или их ближайшие потомки, и нынешнее устройство сложилось как симбиоз стремления к максимальной индивидуальной свободе, с одной стороны, и необходимости отражения внешней угрозы, с другой. В целом же США – это пример именно территориальной федерации.

Вторым примером федерации, но уже созданной как историческое сообщество различных национальностей, является Швейцария. Швейцарская федерация явилась результатом борьбы населения швейцарских городов с двумя королевскими династиями – немецкой Габсбургов и французской Савойских. Первоначально Швейцария была образована как «Вечный союз» для отражения внешней угрозы, который после ряда победных войн перерос в «Швейцарское присяжное товарищество». Окончательно Швейцария как федеративная страна сформировалась в 1848 году после освобождения от Наполеона. Принятая в этом году Конституция закрепила принципы построения государства, которые действуют и в настоящее время. Швейцария имеет двухпалатный парламент, состоящий из палаты федерации и палаты национальностей. Исполнительная власть – Федеративный совет из 7 членов – избирается обеими палатами парламента. Несмотря на то что около тысячи лет назад на территории Швейцарии жили в основном гельветские племена, на протяжении всей истории государственности никому даже в голову не приходило использовать этот факт для построения унитарного государства. В целом из истории данной страны можно сделать вывод, что Швейцария образовалась и существует именно в результате стремления жить независимо и свободно от двух соседних государств, и федеративная модель отражает стремление людей к этой свободе. Данная модель современного федеративного государства, а также строгое соблюдение нейтралитета помогли Швейцарии стать высокоразвитой и богатой страной.

Многие украинские так называемые национал-патриоты, выступающие категорически против федеративного устройства, основным аргументом выдвигают то, что в Украине нет предпосылок для такого устройства. На самом деле даже поверхностный анализ истории зарубежных стран с федеративным устройством опровергает этот тезис и показывает, что даже страны с более однородным населением успешно развиваются в рамках федеративного государства.

Это характеризует экскурс в историю Украины. Так, государство времен Киевской Руси, которое объединяло славянские народы от Дуная до Новгорода и во многом явилось первоосновой трех государств – Украины, России и Беларуси, – оказало определяющее влияние на менталитет племен, проживающих на этих землях. Православие, которое утвердил на Руси великий князь киевский Владимир, в последнее тысячелетие и было духовным началом, которое во многом влияло на выработку менталитета людей, живущих на этих территориях. Второй этап становления нынешней украинской нации – это этап, связанный с вхождением Украины в состав Российской империи после ликвидации Запорожской Сечи. До вхождения в Российскую империю Украина времен гетманства не была полноценным государством, и история борьбы за гетманскую булаву это демонстрирует. При этом значительная часть Украины оставалась в составе Польши и Австро-Венгерской империи. Советский период в истории Украины завершает ее формирование как современного государства. Так, нынешняя Украина была создана на протяжении очень короткого периода путем воссоединения исторически украинских территорий, входивших в такие разные образования, как Россия, Польша, Румыния. Завершилось территориальное формирование Украины передачей ей Крыма в 1954 году.

Национальное и ментальное формирование украинского общества закончилось во время индустриализации, когда в индустриальные регионы страны переехали жить миллионы людей из других республик СССР. За время существования СССР исторически сложилось, что практически каждая украинская семья имеет близких родственников в России или Беларуси. Из этого краткого описания видно, что утверждать, что украинский народ имеет одинаковый менталитет и одинаковое национальное самосознание, это либо проявлять крайнее невежество, либо говорить неправду. С другой стороны, украинцам всегда был присущ индивидуализм и стремление к личной свободе, что и привело к выходу из СССР и созданию современной Украины. Голосуя за независимость, большинство украинцев надеялись получить больше свободы, в том числе экономической и духовной, но в результате ничего этого они не получили. Сейчас руководителей местной исполнительной власти назначают из Киева, и большинство экономических вопросов также решается в центральных органах власти. В таких условиях экономически неоправданным является содержание местных органов управления, так как они все равно практически отстранены от решения экономических проблем регионов.

Что может дать Украине федеративное устройство и какие проблемы оно может принести? Сторонники унитарной организации государства утверждают, что при федеративном устройстве страна потеряет управляемость, а в двухпалатном парламенте практически невозможно будет принять решение или закон. С их доводами частично можно согласиться. Да, действительно, нужный определенным силам закон принять будет гораздо сложнее, и времени для принятия законов понадобится гораздо больше. Влияние центральной власти на местах в политическом и силовом формате значительно уменьшится, так как очень трудно будет указывать выбранной власти, как ей вести дела у себя в регионе. Но зададим себе вопрос: не являются ли эти якобы недостатки явными преимуществами для развития экономики и повышения уровня жизни людей, а также их политического самосознания? Последние события показали, как болезненно проходит в Украине смена власти. Новая власть начала процессы пересмотра прав собственности по всей стране, часто ущемляя права и интересы местных общин, которые существовавшее положение вполне удовлетворяло и которые могут понести финансовые потери от нового передела собственности. Примером этого может служить решение о пересмотре прав собственности таких предприятий, как Никопольский глиноземный и Никопольский трубный заводы.

Помаранчевая революция очень ярко ответила на вопрос, почему в Украину не идут серьезные иностранные инвестиции. Можно с большой уверенностью утверждать, что крупные транснациональные корпорации, которые на планирование своей деятельности зачастую тратят больше средств, чем наше государство на науку, прекрасно понимали, что те преследования оппозиции и беззакония, которые имели место при Кучме, рано или поздно приведут к революционной ситуации, а значит, и к нестабильности. Нынешняя власть повторяет практически все ошибки команды Леонида Кучмы, что не может привести к улучшению инвестиционного климата по одной простой причине – к правовому нигилизму новой власти добавляется еще и ожидание реванша со стороны угнетаемых политических сил и регионов, а в таких условиях ни один серьезный инвестор вкладывать средства в экономику страны не будет. Что может дать федерализм в плане улучшения инвестиционного климата в Украине? Те недостатки, с точки зрения чиновников центральной власти, а именно-меньшая управляемость страны из центра и более трудное принятие законов, в нынешних украинских реалиях для любого бизнесмена будут огромным плюсом в ведении его бизнеса. В мировой практике определение инвестиционной привлекательности страны давно поставлено на научную основу и определяется по сотням параметров. Основные из этих параметров можно объединить в такие группы, как: политическая ситуация, социальная ситуация, размер нормы прибыли, развитие инфраструктуры и наличие рынков сбыта для произведенной продукции. При этом основным параметром является именно политическая и социальная стабильность страны – реципиента инвестиций. Ни один из этих параметров в нынешней ситуации инвесторы не могут однозначно прогнозировать на период окупаемости возможных инвестиций, а это значит, что Украина так и останется неперспективным рынком для инвестиций.

В случае передачи большинства экономических функций регионам ситуация с политической стабильностью значительно улучшится, так как при смене центральной власти не меняются правила функционирования бизнеса. Федеральные законы не будут приниматься в угоду только одним бизнес-группам, а будут отражать определенный консенсус в обществе. В законотворчестве реально будет работать принцип «лучше меньше, да лучше».

Почему же новая власть так агрессивно относится к идее такого государственного устройства? К сожалению, из ее действий следует вывод, что унитарная структура государства нужна ей именно для того, чтобы перестроить жизнь общества по своим достаточно утопичным принципам. Так, например, власть активно интегрирует страну в НАТО, совершенно не замечая того, что подавляющее большинство граждан не хотят этого. При этом за саму идею федеративного устройства страны ее адептов преследуют в судебном порядке, и при этом власть сама грубо нарушает Конституцию Украины и Декларацию о государственном суверенитете, создавая посты ответственных за евроинтеграцию и выделяя под них финансовые ресурсы, создавая и реализуя различные программы, направленные на вхождение Украины в НАТО и ЕС, где предусматривается делегирование значительных государственных функций органам управления этих организаций.

Унитарное построение государства, где отсутствуют вековые традиции политкорректности между различными силами и развитые демократические институты, пагубно для его социально-политической стабильности, так как победа на выборах означает только одно – что победители получат все, а побежденные все потеряют. Именно такое положение и приводит к политической борьбе за рамками корректности, к делению общества на чистых своих и на грязных чужих, и именно такая ситуация всегда будет предполагать возможность реванша проигравшей стороны.

Существует еще одна сторона, заинтересованная в унитарном устройстве Украины, – это мировой капитал и выразители его интересов – лидеры ведущих мировых государств, в первую очередь США. В условиях глобализации и так называемой демократизации по навязываемому ими же западному образцу гораздо легче иметь дело с унитарным государством. Достаточно купить или запугать его лидеров, и это государство будет проводить нужную им международную, экономическую и социальную политику. В случае с федеративным государством действовать таким образом будет гораздо труднее, так как в таком государстве существует взаимный контроль различных властей друг за другом. Следовательно, федеративное устройство государства больше отвечает принципам народовластия и демократии, чем унитарное, и не только потому, что реальная власть будет ближе к своим избирателям, но и за счет большей устойчивости к внешним воздействиям. Учитывая современные тенденции глобализации, которые все сильнее подчиняют себе настроения украинского политикума, можно предположить, что федеративное устройство будет способствовать максимальному учету интересов простых украинцев при интеграции в мировую экономику.

ForUm, 23 августа 2005 г.:

-ua.com/analytics/2005/08/23/

amp; amp; amp; amp; amp; amp; amp;%6d%61%69%6c@%66%6f%72-

%75%61.%63%6f%6d

Даниил Коптив Федеративная республика Украина

Как это ни парадоксально звучит, но именно унитарный статус Украины является генератором нестабильности страны и скрытой угрозой ее территориальной целостности. Сильные региональные отличия, неоднородность этнического состава территорий являются постоянным фактором, определяющим мотивацию общественного поведения населения при обсуждении любых общеукраинских вопросов. Результаты практически всех выборных кампаний Украины последних 15 лет убедительно свидетельствуют о том, что политическая конкуренция происходит не между партиями, идеологиями, а между регионами. И причина этого в том, что нынешняя правовая система не учитывает, попросту игнорирует региональные и этнические различия, которые, между тем, являются одним из главнейших факторов политического поведения населения. На протяжении 15 лет мы наблюдали за тем, как любая выборная кампания превращалась в столкновение запада и востока.

Унитарный статус Украины не дает населению территорий возможности для реализации представлений об обустройстве своей местной, региональной жизни. Поэтому для зашиты своих территориальных особенностей региональные деятели вынуждены претендовать на власть во всей Украине. В условиях унитарного государства единственная возможность для региона защитить свою региональную идентичность – это добиться власти представителей региона НАД ВСЕЙ Украиной. Таким образом, унитарность государства наделяет любой местный конфликт по поводу реального или мнимого ущемления прав местного населения кризисным потенциалом общенационального масштаба.

Правовое игнорирование территориальных и этнических различий неизбежно станет в итоге причиной глубочайшего кризиса украинской государственности и территориальной целостности, которая будет подорвана попытками региональных сообществ отстоять свое право на то, чтобы оставаться самими собой на своей земле.

Если Украина не найдет способа дать региональным сообществам право на собственное обустройство, сохранив при этом механизм воспроизводства общеукраинского единства, то ее неизбежно ждет судьба Австро-Венгрии или Российской империи, административно-правовая система которых фактически игнорировала наличие ярко выраженных территориально локализованных этнических, религиозных, культурных особенностей.

Чтобы не обращаться за аргументами к истории, достаточно посмотреть на нынешний кризис государственности в Молдавии, Сербии и Грузии. И там и там единство страны оказалось подорванным в силу попыток унификации правовой системы без учета устойчивых, исторически обусловленных территориальных и этнических особенностей.

Если обратиться к примеру стран Евросоюза, членства в котором добивается Украина, то можно заметить, что в Европе лишь два крупных (сопоставимых с Украиной по территории и населению) государства – Франция и Польша – являются унитарными. Но та же Франция, отстаивающая унитарный принцип, сравнительно недавно столкнулась с кровавым алжирским кризисом и в итоге утратила свои североафриканские провинции. И до сих пор Франция сталкивается с проблемой Корсики, упорно сопротивляющейся унификации, – и уже отступает перед растущим корсиканским автономизмом.

Другая унитарная страна – Польша. Но базой для польской унитарной модели является этническая однородность страны. При этом следует помнить, что это было достигнуто в результате тотальной депортации немцев и украинцев со своей территории после Второй мировой войны, а также выталкивания из Польши тех евреев, которых не успели истребить нацисты. Слава Богу, Украина не хочет и не может использовать такие методы! Этническое, религиозное, языковое и культурное разнообразие ее территорий – неотменяемая особенность Украины.

Проводить жесткую политику украинизации, как этого требуют крайние националисты, с целью ассимиляции национальных меньшинств или их выдавливания по аналогии с прибалтийскими государствами – Украина не может. В отличие от той же Латвии, национальные меньшинства Украины имеют право голоса. И любая попытка насильственной украинизации влечет за собой радикализацию антиукраинских идей среди значительной части граждан Украины.

Наивно полагать, что желаемое ультранационалистами вступление Украины в ЕС снизит остроту этих межрегиональных и межэтнических противоречий. Например, за время долгого пребывания Испании в составе Евросоюза не только не решилась проблема Страны Басков, но к ней добавилась и проблема Каталонии. Членство в Евросоюзе не сгладило межрегиональных противоречий в Италии, не остывает упоминавшаяся корсиканская проблема во Франции. В случае с Украиной ситуация будет скорее усугубляться в силу того, что к украинско-русским противоречиям добавляются национальные претензии русинов, крымских татар, уже видна именно национальная перспектива и украинско-румынских (молдавских) противоречий. И эти претензии будут нарастать все более стремительно как в силу имманентных причин, так и в силу топорной украинизаторской политики современного Киева. Кроме того, украинская этническая общность сама по себе нестабильна – есть глубокие культурные различия (в том числе и языковые!) и политические противоречия между украинцами Галиции и украинцами Восточной Украины.

Украинская ситуация парадоксальна – последовательное стремление власти консолидировать многонациональное население для формирования единой украинской нации приводит к политической дестабилизации, усилению межнациональных противоречий и к угрозам территориальной целостности страны. Причина этой парадоксальности – унитарный принцип построения украинского государства, который не соответствует исторически сложившейся культурной и этнической многовариантности регионов. Парадокс и в том, что территориальная и историческая ойкумена современного украинского национализма – Западная Украина – юридически не существует, раздроблена в еще советских границах областей и лишена единого политического голоса.

15 лет независимости Украины свидетельствуют, что усугубление имеющихся межрегиональных и межэтнических противоречий происходит также в периоды отказа страны от нейтральной внешней политики. Запад Украины крайне настороженно относится к любым идеям взаимодействия с Россией. Очень болезненно воспринимается военное присутствие России на территории Украины. А русскоязычный восток Украины резко негативно относится к перспективам участия страны в антироссийских организациях (НАТО и ГУАМ) и мероприятиях. Таким образом, любой выбор в пользу присоединения страны к той или иной военно-политической конструкции является дестабилизатором внутренней ситуации. Перспективы любого не нейтрального выбора порождают неизбежные внутренние дискуссии, которые только усиливают существующие противоречия и ментально разрывают страну. (Совершенно безосновательным представляется тезис о том, что членство Украины в НАТО – есть промежуточный этап на пути в Евросоюз. В том же Евросоюзе есть нейтральные страны, не входящие в военные блоки – например, Австрия, Швеция, Финляндия. С другой стороны, есть страны – члены НАТО, которые долгое время безуспешно пытаются вступить в Евросоюз – например Турция.) Таким образом, конституционная трансформация Украины из унитарного в федеративное государство, а также неуклонное отстаивание принципа нейтральности являются важнейшими условиями решения внутренних противоречий страны.

Культурные и этнические различия регионов Украины обусловлены разностью их исторических судеб. Многовековой опыт одновременного существования территорий Украины в различных политических, культурных, религиозных условиях сформировал в каждой из этих территорий уникальный этнокультурный тип. Любая попытка унификации со стороны центральной власти превращается в попытку навязывания одного этнокультурного типа в качестве обязательного для остальных. В таких условиях достижение единства страны и построение единой нации невозможны. Таков был отрицательный советский опыт и сталинской «украинизации» в 1920-1930-е гг., и брежневской «русификации» в 1960-1970-е гг.

Украине мог бы пригодиться опыт Германии, страны, сопоставимой с Украиной по территории, количеству населения и, главное, по степени различий между отдельными регионами.

Для сохранения целостной и процветающей Украины важно успешное построение собственной модели федерации. Путь, начатый созданием автономного Крыма и солидарным политическим признанием в западных областях Виктора Ющенко президентом Украины – еще до третьего тура выборов, – должен быть продолжен. Украинская федерация должна строиться не сверху – на основе советского административно-территориального деления, а снизу – на основе самоуправления земель, делегирующих центру необходимый для единства страны объем полномочий. Федеративная Республика Украина будет не только ответом на наиболее приемлемый для Украины германский опыт, но и ответом на европейскую практику и перспективу местного самоуправления, которое единственное в Европе создает демократию и развитие. Это будет адекватным и конструктивным ответом запада Украины – востоку и востока – западу.

С точки зрения территориального устройства будущей Федеративной Республики Украины очевидно, что федерация будет состоять не из областей, а из более крупных образований – земель. В ее состав должны входить федеральные земли и федеральные города. К федеральным землям относятся:

• Волынская земля (Ровенская, Житомирская, Волынская области, столица – Ровно);

• Галицкая земля (Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская, Черновицкая области, столица – Львов);

• Донецкая земля (Донецкая, Луганская области, столица – Донецк);

• Закарпатская земля (Закарпатская область, столица – Ужгород);

• Запорожская земля (Запорожская, Днепропетровская области, столица – Днепропетровск);

• Киевская земля (Киевская, Черниговская, Полтавская, Кировоградская области, столица – Чернигов);

• Крымская земля (АР Крым, включая Севастополь, столица – Симферополь);

• Подольская земля (Винницкая, Хмельницкая, Черкасская области, столица – Винница);

• Приднестровская земля (бывшая Молдавская АССР, столица – Тирасполь);

• Слободская земля (Сумская, Харьковская области, столица – Харьков);

• Черноморская земля (Одесская, Николаевская, Херсонская области, столица – Николаев).

К федеральным городам относятся города Киев (столица федерации) и Одесса (вольный город). Федеральные земли и федеральные города являются равноправными участниками федерации.

Земли являются самоуправляемыми, при этом федеральным властям принадлежат исключительные полномочия по осуществлению внешней политики, обороны, безопасности, контроль за финансовой политикой.

Центральная власть представлена двухпалатным парламентом: нижняя палата – Центральная рада и верхняя – Федеральный сенат. Центральная рада выбирается по пропорционально-мажоритарной системе: половина по партийным спискам, половина – по одномандатным округам.

Федеральный сенат формируется Федеральными землями: они делегируют по три представителя из числа депутатов каждой земельной Рады. Кроме того, пожизненными сенаторами становятся бывшие президенты и премьер-министры, пробывшие в должности не менее полугода-года.

Центральная рада формирует из своих членов федеральное правительство, которое и является главным исполнительным органом на территории Украины.

Президент Украины также выбирается Центральной радой, решение которой одобряется Федеральным сенатом. Президент как глава государства осуществляет представительские функции, а также является верховным главнокомандующим.

Фактически главная фигура федерального уровня – премьер-министр. Он возглавляет исполнительную власть, руководит работой правительства, осуществляет реализацию межземельных и федеральных программ. Если продолжить аналогию с Германией, то он – украинский канцлер.

Федеральный сенат назначает главу федерального банка и судей федеральных судов – Конституционного, Верховного и Арбитражного. Сенат решает проблемы межземельных отношений, принимает окончательное решение об объявлении военного или чрезвычайного положения.

Главную роль в регионах играют земельные Рады. Они обладают всей полнотой власти на территории земли, за исключением полномочий федерации. Они формируют земельные правительства, они делегируют своих представителей в Федеральный сенат. Налоговая система строится на основе бюджетного федерализма – в землях должно оставаться не менее 50 % собранных там налогов. Земли напрямую взаимодействуют между собой при осуществлении общих проектов.

Армия формируется по принципу землячества, что является возвратом к украинским традициям.

Государственный язык – украинский. Но земли могут предоставить дополнительный официальный статус на своей территории другим языкам. Кроме украинского, официальным статусом могут обладать языки:

• Волынская земля – польский;

• Галицкая земля – польский;

• Донецкая земля – русский;

• Закарпатская земля – русинский и венгерский;

• Запорожская земля – русский;

• Киевская земля – русский;

• Крымская земля – русский и крымско-татарский;

• Подольская земля – русский;

• Приднестровская земля – русский и молдавский;

• Слободская земля – русский;

• Черноморская земля – русский;

• Одесса – русский.

Эти предложения, конечно, условны, несовершенны и нуждаются в существенных доработках. Но в связи с процессом конституционного обновления Украины в интересах стабильности страны лучше с самого начала понять и ликвидировать причины постоянной нестабильности, которые, напомню, – унитаризм и отказ от нейтралитета.

Федеративная система позволит сделать Украину более стабильной, прогнозируемой, приблизит власть к населению. Любые проблемы этнокультурного взаимодействия в рамках федерации решаются в пределах отдельной федеральной земли и не сотрясают все основание украинской государственности. Кроме того, федерализм не допускает возможности узурпации власти кем бы то ни было и полностью соответствует всем демократическим стандартам.

Только Федеративная Республика Украина встанет в один ряд с Федеративной Республикой Германией, федеративной Австрией, федеративной Швейцарией и, Бог даст, федеративными Соединенными Штатами Америки.

REGNUM. 22 января 2006 г.

Роман Игнатович За соборную федеративную Украину!

Ответ г-ну Коптиву

С интересом прочитал статью «Федеративная Республика Украина». Сам автор называет свои предложения «условными, несовершенными и нуждающимися в доработке», и здесь с ним трудно не согласиться. А. Коптив во многом прав в своей оценке неработоспособности нынешней унитарной модели украинского государства. Унитарная модель часто генерирует кризисы, потому что приводит к конфликтам между регионами страны. И, действительно, не стоит бояться федерализации, заранее объявляя ее антиукраинской идеей. Напомню, идею федерализации отстаивал в свое время и Вячеслав Чорновил, которого трудно заподозрить в предательской по отношению к Украине позиции.

Но многие аналитики, и г-н Коптив в их числе, говоря о разнице между регионами, ограничиваются перечислением языковых и экономических особенностей. Они забывают, что Украина – это государство, созданное украинской национальной идеей, которая объединяла и вдохновляла на борьбу многие поколения сынов и дочерей украинского народа.

Угрозой для единства державы являются не экономические различия регионов, а ментальные. Ведь не секрет, что в значительной части областей подвергается сомнению сама необходимость существования нынешней Украины.

Для этих аналитиков, включая г-на Коптива, главной целью федеративного устройства Украины является примирение двух идей: общеукраинской идентичности и особой региональной идентичности. Эти наблюдатели хотят законсервировать непохожесть украинских земель друг на друга (Коптив так и пишет «разнообразие территорий – неотменяемая особенность Украины»!) и в федерализации видят как раз механизм этой консервации.

И вот с этим согласиться никак нельзя! Тот схематический план устройства федерации, который предложил Коптив, de facto отрицает украинскую идею, общую для всех украинцев, для всех граждан страны, уравнивая стремления национальных меньшинств с интересами доминирующего этноса. Украина – это национальное государство, в котором интересы национальных меньшинств, даже будучи демократически защищенными, не могут ставить под сомнение украинский статус державы.

Г-н Коптив нарезал земли Украины так, что в его версии большинство голосов на федеральном уровне никогда не будет принадлежать тем, кто является естественным хранителем украинской национальной идеи, – жителям западных регионов. Очевидно, что значение и роль Галиции и Волыни для духовного формирования украинской нации несопоставимы со значением любой другой области Украины. Так почему в «коптивском» Федеральном сенате западные регионы Украины оказываются в заведомом меньшинстве? Одессит Коптив свой город возвысил до статуса «вольного города» с правами субъекта федерации. Но почему-то Львов, который является духовным центром украинского возрождения и местом, где появилась и окрепла идея украинской свободы, статусом федерального города по плану Коптива не обладает. Почему?

Г-н Коптив именует запад Украины «территориальной и исторической ойкуменой современного украинского национализма». Неправда – это не национализм, а державная идея, которая должна быть обшей для всей Украины. Если федерализация Украины и нужна, то она должна стать механизмом превращения Украины по-настоящему в соборную державу. Соборность – это не только механическое объединение территорий, но и духовное единство народа. И тот факт, что сердцем и совестью этого единства является запад Украины, должен быть учтен при построении соборной федеративной Украины.

Федерализация должна стать механизмом стирания граней между регионами, а не механизмом консервации различий. Очевидно, что в интересах украинской державности была бы такая ситуация, чтобы голос запада Украины стал бы голосом большинства на федеральном уровне. И это, как ни странно, вполне соотносится с идеями г-на Коптива.

Напомню, «план Коптива» предусматривает равное количество голосов от каждой земли. С этим трудно поспорить, если мы строим демократическую державу. Но очевидно также, что на федеральном уровне должно быть обеспечено преобладание украинской идеи. Как этого можно достигнуть? Ответ прост – нарезка земель должна быть другой, а именно – федеральных земель на западе должно стать больше, чем на востоке. То есть в сравнении с «планом Коптива» регионы запада должны быть более компактными, а регионы востока – более крупными. В итоге в Федеральном сенате, представляющем интересы земель, большинство будет за идейным западом Украины, который президент Ющенко совсем недавно назвал «совестью Украины». Кроме того, и Львов должен стать федеральным городом с правом направлять своих делегатов в сенат.

Д. Коптив, справедливо указывая на недостатки нынешней унитарной модели, упустил из виду, что причиной многих проблем является не только сама унитарность, но и излишняя централизация украинской жизни. Сосредоточение в Киеве всех центральных властных и экономических функций неизбежно будет порождать проблемы и при федеративном устройстве.

В США столичный статус Вашингтона не делает его центром деловой жизни – деловым центром Америки является Нью-Йорк. В Германии столичный Берлин уступает роль делового центра Франкфурту-на-Майне. В той же Германии федеральные функции не сосредоточены в одном Берлине. Например, Конституционный суд находится в Карлсруэ (земля Баден-Вюртемберг). Россия также перевела часть столичных судебных функций в Санкт-Петербург. Украина может использовать этот опыт.

Во Львов, являющийся духовным центром державы, вполне можно перевести Национальную академию наук Украины и один из федеральных судов. Некоторые федеральные институты вполне могут базироваться за пределами Киева – как на западе Украины, так и на востоке. Киев пусть остается резиденцией президента, правительства, Рады. А тот же сенат вполне может находиться где-нибудь в Харькове, что будет данью уважения его прежней роли столицы Украины. Сенат, сформированный из представителей всех земель Украины, находясь на востоке страны, будет способствовать утверждению там общеукраинской идеи соборности.

Равномерное распределение федеральных функций по землям Украины укрепит единство соборной федерации. И более того, будет стирать грани между ними. Потому что единственно правильной целью федерализации должно стать не консервирование региональных отличий, а выравнивание регионов на базе обшей украинской идеи.

Я во многом не согласен с Даниилом Коптивым (я, например, так и не понял, что означает коптивское предложение «армия формируется по принципу землячества, что является возвратом к украинским традициям» в условиях, когда мы взяли курс на строительство профессиональной армии). Но нельзя не поблагодарить А. Коптива за то, что он начал обсуждать идею украинской федерации в спокойных тонах без привязки ко всякого рода предвыборным проектам.

RECNUM. 30 января 2006 г.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Решение Всеукраинского съезда депутатов Верховной Рады АР Крым, местных советов всех уровней

г. Северолонецк Луганской области, 28 ноября 2004 г.

Мы, участники съезда депутатов органов местного самоуправления АР Крым, Днепропетровской, Донецкой, Житомирской, Закарпатской, Запорожской, Киевской, Кировоградской, Луганской, Николаевской, Одесской, Полтавской, Сумской, Харьковской, Херсонской, Черкасской, Черниговской областей, г. Севастополя:

• действуя в рамках Конституции Украины, закона «О местном самоуправлении в Украине», выражая интересы представляемых нами территориальных громад, реагируя на критическое обострение общественно-политической обстановки в стране, разрушительные действия так называемой демократической оппозиции;

• стремясь не допустить экономический хаос и дезорганизацию государственной власти;

• конструктивно реагируя на законные требования избирателей, граждан Украины РЕШИЛИ:

1. Признать официальное Постановление Центральной избирательной комиссии Украины по результатам выборов Президента Украины как легитимое и в полной мере отвечающее нормам Конституции Украины и действующего законодательства Украины.

В результате двух туров общенародного голосования Президентом Украины избран В.Ф. Янукович.

2. Являясь сторонниками единой, целостной Украины, участники съезда решительно осуждают антигосударственные, антинародные действия так называемой оппозиции, ведущие Украину к территориальному расколу и катастрофе...

При этом в случае дальнейшего развития государственного переворота и прихода к власти нелегитимного президента мы, участники съезда, оставляем за собой право на адекватные действия по самозащите интересов граждан наших регионов и всей Украины.

3. Создать Межрегиональный Союз органов местного самоуправления Украины. Аля осуществления руководства Межрегиональным Союзом образовать Координационный Совет с представительством в составе Совета по 2 человека от каждой из областей – участниц Совета.

Для осуществления текущей организационной работы Координационному Совету Межрегионального Союза образовать Исполнительную дирекцию.

4. Местом для постоянной работы Координационного Совета и Исполнительной дирекции определить г. Харьков, предусмотрев выделение необходимых материально-технических и финансовых средств для обеспечения деятельности этих органов.

5. Поручить Координационному Совету:

• осуществить юридическое оформление Межрегионального Союза, подготовив для этого проекты Устава и Учредительного договора; информировать о решениях настоящего съезда действующего Президента Украины Кучму Л.А., вновь избранного Президента Украины Януковича В.Ф., Председателя Верховной Рады Украины Литвина В.М.

Координационному Совету незамедлительно провести всесторонний анализ и оценку всех конструктивных идей, прозвучавших на съезде; разработку и принятие незамедлительных ответных мер на попытки экономического и политического шантажа.

Предложить народным депутатам Украины, избранным от областей – участниц Союза, обратиться в Конституционный Суд Украины по поводу незаконных решений Верховной Рады Украины от 27 ноября 2004 года, касающихся результатов голосования на выборах Президента Украины от 21.11.2004 г.

Очередной съезд депутатов местных советов провести при готовности учредительных документов, или – безотлагательно, в случае дальнейшего обострения общественно-политической обстановки в стране.

8. Съезд выражает веру и надежду на то, что конституционность и здравый смысл восторжествуют, и нам не придется осуществлять крайние меры для самозащиты интересов десятков миллионов граждан Украины. Но при самом худшем, кризисном варианте развития общественно-политической обстановки в стране будем едины и решительны в защите волеизъявления народа Украины, вплоть до проведения референдума по вопросу возможного изменения административно-территориального устройства Украины.

Настоящую резолюцию направить средствам массовой информации Украины, Европейского союза, Российской Федерации и других государств.

От имени 3576лепутатов – участников съезда – члены рабочего президиума съезда amp;bulsectionid=8704

Открытое письмо господину Ющенко В.А.

12 февраля 2005 г.

Уважаемый Виктор Андреевич!

С 28 декабря на Куликовом поле в Одессе функционирует палаточный городок одесситов, открытый против явных фальсификаций «третьего тура». «Переголосование» 26 декабря прошло с огромным количеством нарушений, при этом миллионы наших сограждан не сумели исполнить свой гражданский долг в связи с отменой голосования на дому и несвоевременным разъяснением Конституционного суда. Некоторые из них скончались прямо на участках. Наш кандидат обжаловал результаты «переголосования», однако на этот раз Верховный суд Украины не усмотрел никаких нарушений и объявил Вас Президентом. В. Янукович как законопослушный гражданин призвал своих сторонников смириться и не препятствовать новой власти руководить страной, но готовиться к реваншу на парламентских выборах 2006 г. Но мы не свернули даже после призыва нашего лидера, так как на Украине начались политические репрессии против сторонников В. Януковича, против Украинской Православной Церкви, против органов местного самоуправления. Мы против вхождения Украины в НАТО, против скоропалительного вхождения в Евросоюз, против назначения Тимошенко на пост премьер-министра Украины, против антироссийского курса ее правительства, против высказываний Ваших адептов относительно статуса русского языка как второго государственного, против цензуры в СМИ. Мы позитивно относимся к роспуску одиозной тоталитарной структуры Госкомрелигий, но мы не приемлем Ваш альянс с раскольническим так называемым Киевским патриархатом. Мы требуем полного невмешательства государства в дела Церкви.

Исходя из вышеизложенного, мы, члены региональной новороссийской организации «Единое Отечество», жители палаточного городка, граждане Одессы, на своем собрании на Куликовом поле приняли решение не пикетировать Ваш приезд в Одессу, но потребовать от Вас ответа на наши вопросы прямо на территории городка. В связи с этим мы обращаемся к Вам как к провозглашенному ВС Украины Президенту с требованием ответить на наши вопросы на митинге на Куликовом поле, куда мы соберем одесскую общественность:

1. Почему г-н Ющенко не желает вводить государственный статус русского языка?

2. Почему г-н Ющенко не желает через проведение Всеукраинского референдума федерализации Украины, введения выборности регионов? Почему он в Донецке назвал тех, кто желает федерализации, преступниками? Ссылки на неконституционность этих требований абсурдны, ибо в угоду «оранжевой революции» ВР приняла масштабные конституционные поправки. У Вас, господин Ющенко, сейчас большинство в парламенте. Что мешает на основании волеизъявления народа – носителя власти – принять еще один пакет поправок к Конституции?

3. Почему до сих пор не уволен вице-премьер Н. Томенко, который выступил с беспрецедентным политическим доносом против канонической Церкви, обвинив ее в стиле 1937 года в «не признании украинской нации», и потребовал оскорбительного публичного покаяния? Почему не уволен министр иностранных дел Тарасюк, выступивший за скорейший вывод Черноморского флота братской России? Его заявления противоречат заявлениям В. Ющенко о партнерстве с Россией, равно как и заявления нового вице-премьера Рыбачука против ЕЭП. Мы не приемлем также пункта правительственной программы о возрождении блока ГУУАМ, направленного против братской России. В новой программе хоронятся ЕЭП и СНГ. Это – антироссийская программа. Устами своего министра МИД фактически взял на себя ответственность за подрыв чрезвычайно полезного для Украины экономического взаимодействия с Российской Федерацией и другими государствами СНГ. Это путь в безысходность, который могут избрать только безответственные политики. Мы за такое не голосовали и категорически не приемлем, но кто нас, 15 млн., услышит?

4. Мы шокированы и возмущены тем, что Вами назначен ровенским губернатором Василий Червоний, лично организовывавший захваты храмов и избиения священников. Почему во фракции «Наша Украина» до сих пор сидят национал-экстремисты (Григорович, Драч, Жулинский), которые организовывали захваты храмов и травили русский язык? Чего нам от них еще ожидать?

5. Мы возмущены пунктом правительственной программы (раздел) «Государственная региональная политика»: региональная политика будет базироваться, с одной стороны, на осуществлении перераспределения ресурсов для поддержки депрессивных территорий и решении проблем, которые по своим масштабам являются общегосударственными (угольные шахты, зоны загрязнения и т. п.). Это «добро» на продолжение хищнической эксплуатации русскоязычного юго-востока в пользу националистического запада страны. Кто это будет терпеть?

6. Мы не приемлем провокационную политику новой власти по захвату Крыма меджлисом, это вызов русскому большинству, что приведет к огромному конфликту. Кому это нужно?

7. Мы видим, что обещанное Вами разделение власти и капитала не осуществляется, а, наоборот, на государственные посты назначаются Ваши сателлиты из числа олигархов, а в правительстве Украины вообще не представлен промышленный юго-восток, дающий свыше 80 % валового продукта Украины. Разве это справедливо?

8. Мы видим, что по всей стране начались неоправданные кадровые чистки, с должностей снимают профессионалов и ставят верноподданнических дилетантов. Это приведет к хаосу и разрухе, ухудшению благосостояния народа, социальной напряженности, забастовкам и т. д. Ради чего, ради каких идеалов это делается? В свою очередь, идет травля и запугивание тех, кто не поддержал Вас. Западной Украине можно отказываться подчиняться законной власти, Вам можно нарушать регламент ВР и клясться на Библии и называть это политическим шагом, а нашим – собираться в Северодонецке и делать ответный политический шаг нельзя? Их теперь можно преследовать? Мы требуем, чтобы новопровозглашенный Президент Украины, если он считает себя Президентом всей Украины, во время своего визита в Одессу прибыл на Куликовое поле и дал ответ одесситам на поставленные вопросы.

Виктор Андреевич! На этом этапе борьбы Вы победили, но не покорили сине-белые юго-восток, Крым, Донбасс, Новороссию и Одессу. Впереди – реванш 2006 года...

От имени членов организации «Единое Отечество», жителей палаточного городка, в котором пребывают представители Николаева, Херсона, Бердянска, а также одесской общественности, председатель организации «Единое Отечество», главный редактор газеты «Православный Телеграфъ» и программы «Новороссийский курьер» Валерий Кауров г. Одесса, Куликовое поле, палаточный городок, 16.30.

01.htm

Оглавление

От составителя

Олег Лановенко Украина: перспективы ассимиляции, федерализации или интеграции языков и культур Концептуальные абрисы решения проблемы культурной биполярности в Украине

Владимир Золоторев Плюс регионализация всей страны После выборов все-таки придется что-то делать с полномочиями местных властей

Сергей Рыдз Как нам обустроить Украину Берем карандаш с ластиком и садимся за карту

Сергей Киселев Пять постулатов крымского регионализма

Олег Покальчук Византийский фундамент под скифской крышей

Сергей Донецкий Проект «Федерализация Украины»: лицемерие и паранойя вечно «оранжевых»

Елена Злобина Как чиновники собираются делить Украину?

Всеволод Степанюк Быть ли Украине федерацией?

Даниил Коптив Федеративная республика Украина

Роман Игнатович За соборную федеративную Украину!

ПРИЛОЖЕНИЯ

Реклама на сайте