«Социология права: Учебник»

Социология права: Учебник (fb2) - Социология права: Учебник 2058K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Коллектив авторов

В. М. Сырых, В. Н. Зенков, В. В. Глазырин и др Социология права: Учебник

Введение

Реализация права составляет завершающую стадию правового регулирования, которая подтверждает или опровергает эффективность норм права как регулятора общественных отношений. Как уже убедительно показано российскими правоведами, конечные результаты действия норм права зависят не только и не столько от степени их совершенства, сколько от правовых и социальных явлений и процессов, опосредствующих процесс реализации этих норм в конкретных отношениях и правомерном поведении. А поэтому без обстоятельного изучения правовой и социальной среды, образующей конкретно-исторические условия, фон действия права, нельзя осуществлять сколько-нибудь плодотворную деятельность как на стадии законотворчества, так и правоприменения.

Между тем социология права, призванная изучать социально-правовые процессы и явления, никак не может получить «постоянную прописку» в системе российского правоведения, несмотря на более чем столетнюю и весьма успешную разработку российскими и советскими учеными-юристами проблем социального действия права. Можно назвать десятки ученых-правоведов, внесших весомый вклад в успешное становление и интенсивное развитие социологии права в России и в мире. Однако в период сложных политико-правовых преобразований в России и обусловленной ими смены научной парадигмы социология права неизменно оказывается за пределами правоведения.

К сожалению, и современные российские правоведы предали забвению большую часть достигнутого советскими юристами-социологами во второй половине XX в. В настоящее время пока что не уделяется должного внимания проблемам социального действия права как в научных исследованиях, так и в образовательном процессе. Достаточно сказать, что государственный стандарт высшего юридического образования не предусматривает обязательного изучения студентами юридических вузов и факультетов социологии права.

Данная учебная дисциплина является эклективной и пока что преподается лишь в некоторых юридических образовательных учреждениях. Ее нет даже в таких «флагманах» современного юридического образования, как юридический факультет МГУ, Московская государственная юридическая академия, Саратовская государственная юридическая академия.

Пробелы социологического образования студентов юридических вузов и факультетов не восполняются курсом теории государства и права, равно как и курсами отраслевых юридических наук, которые освещают свой предмет по преимуществу с формальнологических, юридико-догматических позиций. Анализ правовых явлений и процессов ограничивается сферой «чистого» права, т. е. раскрываются структура и содержание правотворчества, действующих норм российского права, процессов их толкования, правоприменения и реализации, государственного принуждения, применяемого к нарушителям норм права, тогда как социальный аспект механизма правового регулирования остается за пределами предметов учебных курсов.

Не имея достаточных знаний и навыков социологического анализа права, его действия, юристы не придают серьезного значения социологии действующего права и не учитывают должным образом социально-правовые факторы в законотворческой, правоприменительной деятельности, что негативно сказывается на всех стадиях правового регулирования, и особенно на стадии подготовки и принятия федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации. Без опоры на полные и достоверные знания о социально-правовых условиях действия норм права, о факторах, которые препятствуют позитивному действию норм права и которые следует нейтрализовать при помощи соответствующих правовых средств, законодатель зачастую проектирует и принимает нормы, неэффективность которых обнаруживается сразу после их вступления в силу.

Декларативность норм, как известно, является основным недостатком ныне действующего федерального законодательства и законодательства субъектов Российской Федерации. Однако этот недостаток не может быть успешно преодолен до тех пор, пока социологический анализ не займет достойного места в законотворческом процессе, на стадии подготовки концепции законопроекта, разработки действенных механизмов правового регулирования и прогнозирования эффективности проектируемых норм права. А это, в свою очередь, требует внесения соответствующих изменений в образовательный процесс, в содержание знаний, навыков и умений, которыми должны обладать выпускники юридических вузов и факультетов.

Данное учебное пособие подготовлено с учетом основных достижений отечественных социологов-юристов и современных зарубежных авторов и содержит наиболее полное и системное изложение основных тем соответствующего учебного курса. В пособии излагаются три взаимосвязанные проблемы социологии права, усвоение которых студентами юридических вузов и факультетов обеспечивает не только знание ими основ данной юридической дисциплины, но и формирование необходимых навыков и умений самостоятельного социологического анализа правовых явлений. Это проблемы теории и истории социологии права, социально-правового механизма регулирования общественных отношений, а также основы методологии и методики социально – правовых исследований.

В первом разделе пособия основное внимание уделено вопросам понимания социологии права как науки и учебной дисциплины, раскрывается ее связь с теорией государства и права, а также отраслевыми юридическими науками, излагается система курса. При этом обосновывается понимание социологии права как составной части общей теории права, содержащей полные, обоснованные и достоверные сведения о социальном действии права, эмпирических, конкретно-исторических связях действующего права с иными правовыми и социальными явлениями. Наличие таких знаний является необходимым условием для формирования теоретических знаний о закономерностях функционирования и развития права и познания предмета теории государства и права. Однако этих знаний явно недостаточно для того, чтобы образовать собственный, отличный от теории государства и права предмет научного познания.

Второй, наиболее объемный раздел пособия посвящен основным компонентам социально-правового механизма регулирования общественных отношений. Внимание сфокусировано главным образом на освещении проблем, которые в российском правоведении имеют сравнительно недавнюю историю, но с ними связаны важнейшие направления научных исследований современной социологии права. Это, например, проблемы социологии правоотношений в сфере частного права, юридической конфликтологии и социально-правового контроля.

В третьем разделе учебного пособия излагаются основы методологии и методики социально-правовых исследований, в том числе раскрывается порядок подготовки программы социально-правового исследования, форм исследования, проведения таких социологических процедур, как наблюдение, опрос, обобщение социологической информации. Весьма полно и обстоятельно излагается методика исследований эффективности норм права и юридического прогнозирования, которые играют основополагающую роль в законотворческом процессе и деятельности государства по определению основных направлений научно обоснованной политики в сфере права и укрепления законности, формирования правового государства.

Хочется надеяться, что подготовленное учебное пособие позволит в какой-то мере активизировать преподавание курса социологии права в юридических вузах и на факультетах страны, с тем чтобы в дальнейшем курс занял прочное место в системе обязательных и важнейших дисциплин государственного стандарта высшего юридического образования.

Авторы учебного пособия выражают искреннюю благодарность рецензентам, кандидату юридических наук И.С. Власову и кандидату юридических наук Г.Т. Чернобелю за полезные советы и предложения.

Раздел I Вопросы теории и истории социологии права

Глава 1 Социология права как наука и учебная дисциплина

§ 1. Социальная обусловленность права – основной вопрос социологии права

В теории права преобладает юридический подход к праву, его роли как регулятора общественных отношений. Между тем юридический подход к механизму правового регулирования как совокупности правовых средств, источником которых выступает государство, призванное не только творить право, но и обеспечивать его воплощение в конкретных правоотношениях путем правоприменения и принуждения, является односторонним. В этом механизме право представлено правовыми явлениями и процессами, тогда как в реальной жизни оно теснейшим образом связано с обществом, всеми его компонентами – экономикой, политикой, идеологией, культурой, социальной сферой, моралью.

Истоки и конечные результаты действия права, как известно, лежат за его пределами. Будучи регулятором общественных отношений, право призвано обеспечить в обществе стабильный правопорядок, создавать условия, необходимые для активной социальной деятельности каждого человека и удовлетворения его потребностей. Социальная ценность права видится не в том, что оно есть, что оно действует, а в его способности гарантировать обществу и каждому правомерно действующему субъекту достижение социально значимых результатов, закрепленных и охраняемых правом.

Представление, согласно которому действующее в обществе право не сводится к системе правовых предписаний, установленных государством, а является составной частью социальной реальности и находится с ней в тесной органической взаимосвязи, выступает исходным началом социологии права любого направления, школы, теории, независимо от их философских позиций и понимания права. «Центр тяжести развития права, – писал Е. Эрлих еще в начале XX в., обосновывая предмет социологии права, – в наше время, как и во все времена, – не в законодательстве, не в юриспруденции, не в судебной практике, а в самом обществе».

Право как один из социальных регуляторов имеет своим объектом общественные отношения, то есть явления социального, а не правового порядка. И содержание нормы права, как известно, определяется законодателем не произвольно, а на основе познания и закрепления устойчивых, наиболее важных свойств, признаков регулируемого этой нормой общественного отношения. Влияние социальных явлений на право наиболее ярко проявляется на уровне потребностей и интересов отдельных социальных групп, отдельных личностей. Внутренней побудительной силой, заставляющей лицо вступать в правовые отношения, как известно, выступает насущная потребность в том или ином материальном или духовном благе, которая осознается этим лицом и проявляется в его интересе. Следовательно, законодатель, желающий создать эффективно действующее право, должен ориентироваться в первую очередь на объективные потребности общества и насущные потребности субъектов правоотношений.

Социальные факторы прямо и непосредственно влияют на эффективность норм права, их способность выступать эффективным регулятором общественных отношений. Однако знания о том, как реализуется право в общественных отношениях, какие конкретно оно порождает последствия, можно получить, лишь изучив сложившиеся в обществе правовые порядки и конкретные социальные результаты, достигнутые с помощью норм права.

Социальная обусловленность права, его тесная связь с другими социальными явлениями и процессами – это исходный принцип всех современных социологических теорий. Однако теории значительно расходятся в понимании вопроса о том, каким образом социальные явления и процессы влияют на право, как осуществляется взаимосвязь социального и правового механизмов регулирования общественных отношений. Каждая социологическая теория отвечает на этот вопрос по-своему и, как правило, весьма оригинально.

В числе наиболее авторитетных интерпретаций проблемы социальной обусловленности права можно выделить трактовки, даваемые в рамках теории «живого права» Е. Эрлиха, концепции «социального права» Г. Гурвича, социологической юриспруденции Р. Паунда и материалистической теории права К. Маркса и Ф. Энгельса.

Так, согласно Е. Эрлиху, основоположнику теории «живого права», истоки права находятся не только в государстве, но и иных общественных союзах, из которых состоит общество. Это семья, корпорации, иные торговые и промышленные объединения, общины. Способ установления и поддержания порядка, применявшийся в далеком прошлом в родах, семьях и домах, сохраняется в настоящее время в деятельности промышленных и торговых корпораций и поддерживается с помощью заключаемых ими соглашений, договоров и уставов. Поэтому основную часть «живого права» составляет право, сложившееся в различного рода общественных союзах. Правовые же предписания государства составляют лишь небольшую часть этого права.

Соответственно, при разрешении конкретных дел судами надлежит руководствоваться прежде всего нормами общественных союзов, основанных «на внутреннем порядке, установленном в данном союзе, то есть тех правовых фактах, которыми обусловлен этот порядок, отношениях господства и владения, договорах и уставах. Все эти правовые факты должны лечь в основу решения такими, какими они сложились в данном союзе до возникновения спора». А поэтому, чтобы выявить действительное «живое право», нужно поставить во главу угла изучение фактических экономических и иных отношений как в их современном виде, так и в историческом развитии. Право нужно изучать не по кодексам, а по брачным договорам, гражданско-правовым договорам, уставам объединений и торговых компаний.

Принцип социальной обусловленности права признают и представители юридического институционализма. Более того, они, в том числе Г. Гурвич, один из ярких основоположников этого направления, разделяют тезис Е. Эрлиха о том, что право рождается и существует в недрах человеческих сообществ. Однако обусловленность права социальными факторами Г. Гурвич понимает иначе. По его мнению, в современном обществе действует социальное право, представляющее собой совокупность правил, признаваемых определенной социальной группой, организацией, классом и иными социальными объединениями. Генезис формирования такого права Г. Гурвич объяснял следующим образом: социальное право фиксируется в коллективных документах, принимаемых различными социальными общностями в целях партнерства, оказания взаимопомощи, решения общих задач, стоящих перед социальной общностью и ее членами. При определенных условиях «юридический опыт» может получать выражение в виде социального права отдельных классов: «крестьянского права», «буржуазного права». В то же время социальное право, основанное на доверии, партнерстве, не может устанавливаться государством как организацией, не входящей в соответствующую социальную общность.

С учетом такого понимания генезиса права социология права, по мнению Г. Гурвича, призвана изучать всю социальную действительность – от фактических общественных связей людей в их юридическом выражении до социальных факторов, обусловливающих расцвет или, наоборот, упадок права в обществе.

В социологической юриспруденции Р. Паунда право признается инструментом социального контроля, призванным гармонизировать и примирять противоречивые интересы и требования членов общества. Поэтому исследователь, желающий познать право, должен изучать фактические интересы и потребности, «которые в определенное время и в определенном обществе оказывают влияние на людей; следует провести границы, в рамках которых эти интересы получают правовую поддержку, нужно определить, какие нужны правовые нормы, понятия и какой механизм принуждения необходим для их выполнения, для обеспечения удовлетворения интересов, наконец, определить, в какой степени эти интересы могут получить правовую поддержку».

Наиболее развернутое объяснение социальной обусловленности права дано в работах К. Маркса и Ф. Энгельса с позиций диалектико-материалистического понимания истории общества. Они, как и Г. Гегель, понимали право в качестве меры свободы, но в отличие от него этому абстрактному понятию придавали конкретно-исторический характер. По мнению Маркса и Энгельса, в обществе, разделенном на классы с их противоречивыми интересами, не существует единой меры свободы, единого права. Каждый класс имеет собственное право, собственное понимание меры свободы, которое не только отличается от права других классов, но и находится с ним в антагонистических отношениях. В условиях плюрализма прав не представляется возможным осуществить регулирование общественных отношений таким образом, чтобы в действующих общеобязательных нормах учитывались все противоречивые интересы классов.

Коллизия прав разрешается тем, что экономически господствующий класс – собственник средств производства – берет в свои руки государственную власть и проводит свое право в форме законов, придает ему всеобщий характер и требует обязательного исполнения установленных им законов от всех членов общества под страхом государственного принуждения. Государственная же воля политически господствующего класса «определяется в общем и целом изменяющимися потребностями гражданского общества того или иного класса, а в последнем счете – развитием производительных сил и отношений обмена» [1] .

Именно экономическое развитие общества – основной источник развития права. Последнее не может быть выше, чем экономический и обусловленный им культурный уровень развития общества. Право само по себе не создает материальных благ, и поэтому с помощью закона нельзя распределять блага, не созданные обществом, существующие лишь в воображении законодателя. И, как показывает история общества, законы, принимаемые без учета существующих экономических отношений или вопреки им, неизбежно оказываются несостоятельными.

Право «может действовать против экономического развития, – утверждал Ф. Энгельс, – тогда в настоящее время у каждого крупного народа оно терпит крах через известный промежуток времени». Однако действие экономического развития на право можно охарактеризовать как сложное, опосредствованное. Наглядно оно проявляется лишь в конечном счете, при анализе достаточно больших исторических периодов. Поэтому одна из важнейших задач правовой науки – изучение степени соответствия права экономическому развитию, а также системы социальных факторов, опосредствующих это развитие в правовой сфере.

К сожалению, К. Маркс и Ф. Энгельс, высказав ряд принципиально важных положений относительно материалистического понимания права, закономерностей его функционирования и развития, не систематизировали свои взгляды в отдельном труде, в отличие, например, от Г. Гегеля, написавшего «Философию права». Поэтому освоение марксистского понимания права и, тем более, его дальнейшего развития представляло собой сложную задачу, с которой, увы, не смогли справиться ни советские правоведы, ни иные исследователи, попытавшиеся продолжить и развить марксистское учение о праве применительно к конкретно-историческим условиям XX в.

Исследования проблем теории и социологии права, проведенные российскими правоведами в 60—80-х годах XX в., основывались на марксистском, материалистическом объяснении социальной обусловленности права и его сущности. Авторы признавали решающее воздействие экономических, материальных отношений общества на развитие права, хотя механизм этого воздействия оставался во многом неисследованным, а его трактовки в основном были дискуссионными. Советские ученые-юристы так и не смогли раскрыть закономерных связей права с иными компонентами общества, в том числе с экономическими, материальными отношениями и понимали право в чисто позитивистском, а не марксистском духе – как волю господствующего класса или всего народа, возведенную в закон. Соответственно, и исследования социальной обусловленности права российскими социологами права не выходили за рамки описания конкретных механизмов взаимодействия социальных факторов и права при изучении проблем эффективности норм права, социального механизма действия права и других традиционных проблем социологии права.

§ 2. О предмете и объекте социологии права

Одним из необходимых условий глубокого и всестороннего познания закономерностей становления, развития и функционирования права является его изучение в конкретно-исторических условиях его деятельности, в реальной жизни, социальной практике. Наиболее глубокому исследованию подвергаются процессы воздействия на право таких элементов социального бытия, как экономика, политика, культурное развитие общества, а также ряд субъективных факторов: правовой психологии субъектов правоотношений, их профессиональных навыков и жизненного опыта, правовых установок и др.

Изучение взаимосвязи права с другими социальными явлениями в процессе его действия, осуществления нормативно-правового регулирования общественных отношений и составляет непосредственную задачу социологии права. Социология права уделяет основное внимание исследованию эффективности воздействия права на общественные отношения, а также интенсивности влияния социальных явлений и процессов на право, его способность осуществлять нормативно-правовое регулирование общественных отношений.

В российском правоведении имеются три подхода к пониманию предмета социологии права, ее способности выступать в качестве самостоятельной юридической науки.

Авторитетные российские правоведы В.Н. Кудрявцев и В.П. Казимирчук признают социологию права в качестве самостоятельной научной дисциплины, полагая, что «на стыке социологии и правоведения сложилась новая научная дисциплина – социология права, имеющая комплексный характер. И это объяснимо, ибо социально-правовые исследования по самой своей природе носят комплексный характер». Предметом же социологии права как самостоятельной отрасли правоведения выступают «социальные факторы, взаимодействующие с правовыми явлениями, а также механизм и закономерности такого взаимодействия».

Другой взгляд на социологию права был высказан И.С. Самощенко. Признавая правомерность существования социологии права в качестве отдельной отрасли правоведения, он полагал, что ее предметом выступают закономерности социологического познания права. Основу же социологии права составляет учение о методе исследования общественных явлений. Соответственно, и «социология права должна не только творчески переработать это учение об инструментарии, но и внести свой вклад в создание оригинальных приемов изучения специфических проблем».

Сторонники признания социологии права в качестве отдельной юридической науки расходятся в оценках ее современного состояния. Если В.Н. Кудрявцев, В.П. Казимирчук и И.С. Самощенко полагают, что социология права уже существует реально, то значительная часть российских правоведов оценивает ее нынешнее состояние не столь оптимистично. По их мнению, социология права пока что находится в стадии становления, формирования, и система наличных социологических знаний образует лишь одно из научных направлений правоведения. И только в будущем, в перспективе «развитие социологических исследований в праве приведет к выделению социологии права в самостоятельную научную дисциплину».

Для того чтобы акт перехода социологических исследований из научного направления в отдельную отрасль правоведения состоялся, по мнению В.В. Лапаевой, надлежит решить три взаимосвязанные задачи: 1) углубить связи конкретно-социологических исследований с фундаментальной теорией; 2) разработать собственный понятийный аппарат социологии права; 3)создать единую концептуальную основу, способную объединить теоретико-правовые исследования социологического профиля и эмпирические социологические исследования в праве.

Прямо противоположный подход к способности социологии права быть самостоятельной отраслью правоведения высказывают ГА. Злобин и С.А. Шлыков. По их мнению, выделение социологии права в отдельную науку означало бы лишение общей теории права и отраслевых юридических наук их социологической основы, т. е. по сути дела отбрасывало правоведение на прежний домарксистский уровень, либо сведение социологии права к совокупности специальных приемов и методов конкретных исследований, что тоже неприемлемо. Представляется, что это относится ко всем уровням юридической науки. Если общая теория права выполняет функцию специальной социологической теории – социологии права, то и любая отрасль юридической науки – гражданское право, уголовное право, административное право и др. – обладает определенным социологическим содержанием, образующим суть теоретической основы этих наук. Все социологические аспекты правовой теории совпадают с главными направлениями теоретических и конкретно-эмпирических исследований в науке права.

Тезис об отсутствии у социологии права собственного предмета исследования и, соответственно, невозможность ее выделения в самостоятельную науку, по нашему мнению, верно характеризует положение социологии права в системе правоведения.

Четкий водораздел между общей теорией права и социологией права можно провести только с позиций нормативистского понимания права, согласно которому право отождествляется с законом, иными нормативно-правовыми актами, а процессы реального действия права признаются реалиями, лежащими за пределами предмета правовой науки. Следовательно, и социология права, ориентируемая на изучение непосредственного бытия права, должна лежать не только за пределами общей теории права, но и правоведения в целом.

Однако там, где ставится задача рассматривать право в единстве его юридической, догматической и социологической сторон, расширить круг знаний о социально-правовом бытии как фундаменте, на котором надлежит уточнять и конкретизировать теоретические знания о праве, водораздел делается ненужным и должен исчезнуть. Социологический и догматический подходы используются для исследований объекта общей теории права и призваны обеспечивать потребности исследователей, осуществляющих теоретический анализ полной и всесторонней информации об объекте.

Сторонники же социологии права как самостоятельной юридической науки, существующей параллельно с теорией права, пытаются сохранить нормативистский подход к социологии права с той лишь разницей, что социология права не выводится за рамки правоведения, а признается юридической наукой. Но при такой постановке вопроса не получается принципиально новой, социологически ориентированной общей теории права, ставящей своей непосредственной задачей постижение закономерностей функционирования и развития права. Равно как и социология права не становится самостоятельной юридической дисциплиной. Дальше проведения социально-правовых эмпирических исследований дело не двигается.

Наметился достаточно устойчивый круг проблем, которые позитивно решаются в ходе социально-правовых исследований. К числу таких проблем относятся:

• социальные источники права и оптимальность правотворчества;

• социальные функции права и эффективность действия норм права;

• состояние правосознания различных социальных групп населения, общественное мнение и право, знание права и престиж закона;

• взаимодействие моральных и юридических норм, права и правовые субкультуры;

• вопросы политики права, социологии деятельности органов правосудия и арбитража;

• состояние правонарушаемости и социальные причины нарушений порядка, эффективность наказания и мер общественного воздействия.

Проблемы, отнесенные к социологии права, с таким же успехом могут быть отнесены и к теории права или отраслевым юридическим наукам, ибо проблемы социальной обусловленности права, его оптимальности, функций права, эффективности норм права, правосознания, взаимодействия права и иных социальных норм – все это непосредственно входит в общую теорию права, в чем можно убедиться, открыв любой достаточно полный учебник теории государства и права.

Уникальность социологии права в изучении названных и других вопросов общей теории права состоит в том, что она поставляет эмпирический материал, который был доступен в рамках позитивистски толкуемой общей теории права, – социальные факторы, взаимодействующие с правовыми явлениями, и данные о механизме такого взаимодействия. И эта особенность социологии права полностью согласуется с пониманием сторонниками социологии права ее предмета. Но вся беда в том, что понимаемый таким образом предмет социологии права на самом деле не является таковым.

В предмете социологии права отсутствует главный признак предмета любой науки – наличие специфических закономерностей, которые могла бы изучать социология права, не покушаясь на предмет общей теории права. Социальные факторы взаимодействия с правовыми явлениями и механизм такого взаимодействия, словом, то, что социологи права понимают под ее предметом, на деле оказываются объектом общей теории права. Именно она должна изучать эти факторы, чтобы познать свой предмет.

Социология права, выполняя свое предназначение, поставляет общей теории права уникальную информацию, но теоретический анализ этой информации осуществляется в рамках общей теории права. И вследствие такого разделения труда социология права не имеет собственного понятийного аппарата и вынуждена в ходе социально-правовых исследований широко использовать понятийный аппарат общей теории права. Сама же социология права для таких исследований поставляет лишь методический инструментарий и технику социально-правовых исследований. Словом, не имея собственного предмета познания, социология права не может выразить себя и как теория, иметь свой теоретико-понятийный аппарат.

На особенность такого распределения теоретико-методологических обязанностей между общей теорией права и социологией права справедливо обратил внимание К. Кульчар, отметив, что рамки социологического подхода «в любом случае определяются правовыми понятиями и потому едва ли социологии права следует оперировать правовыми понятиями, созданными только для себя, вне существующих правовых понятий». Конечно, социально-правовое исследование по любой из вышеназванных тем проводится с широким применением понятийного аппарата общей теории права на всех его стадиях, в том числе при составлении программы, разработке форм исследования и конструировании эталонов социологических измерений, описании и объяснении полученных результатов.

Успех исследования, как известно, определяется не количеством собранной информации, а четкой ориентированностью на изучение тех свойств, связей объекта, которые характеризуют его устойчивые, сущностные и необходимые признаки и в своей совокупности отражают исследуемый объект полно, всесторонне и достоверно. Сбор информации без ориентации на конечный результат исследования, без осознания вопросов, которые надлежит решить в процессе исследования, и путей их решения чаще всего оказывается никчемным занятием, которое можно сравнить с перевозкой груза, оказавшейся намного дороже самого груза.

Для того чтобы добиться позитивных ожидаемых результатов, исследователь должен начинать исследование с определения проблемных ситуаций общей теории права и практики, подлежащих изучению, выявления противоречий между наличными теоретическими знаниями и реальными фактами. Важно также определить систему понятий, способную отразить главные, сущностные, устойчивые свойства, связи объекта и реализовать перевод понятий в систему операциональных определений, позволяющих фиксировать состояние исследуемого объекта и одновременно измерять интенсивность проявления его основных свойств и качеств.

Но каким образом может решить все эти задачи исследователь, если он не будет опираться на теоретические положения общей теории права, на ее концептуальные представления об исследуемом объекте, ее понятийный аппарат? Опыт и практика социально-правовых исследований, проводимых по проблемам общей теории права, убедительно показывают, что других теоретических средств для этих целей нет.

В то же время было бы неправильно представлять дело таким образом, будто конкретно-социологические исследования никак не влияют на ход и развитие теоретических знаний, ничего не привносят в общую теорию права. Наоборот, именно благодаря социологии теория права смогла преодолеть односторонность в понимании своего объекта и выйти в сферу познания тех социальных явлений и процессов, которые играют существенную, если не основополагающую роль в генезисе и функционировании права.

Как справедливо отмечает Ю.А. Суслов, «конкретно-социологические исследования права выполняют весь комплекс функций, свойственных эмпирическому уровню познания. Вместе с исследованиями в отраслевых юридических науках они способствуют расширению эмпирического базиса общей теории права и обогащению ее процедурного арсенала, стимулируют развитие предметной и методологической областей знания. Конкретные исследования служат также способом уточнения и проверки конкретных выводов теории».

Действительно, социологический подход к общей теории права дает намного больше, чем позитивистский, догматический. И если учитывать вклад, который вносит социология права в развитие теории права, то, по справедливому замечанию А. Подгурецкого, позитивистскую теорию права нужно рассматривать как часть социологии права.

Но социологи допускают ошибку, пытаясь разделить единый предмет науки – общие закономерности функционирования и развития права – на две юридические дисциплины, различные по методам познания, т. е. по признаку, который для предмета науки является внешним, а потому и ненаучным. Между тем логика развития общей теории права состоит не в переделе ее предмета и не в сохранении социально-правовых исследований в качестве одного из направлений правоведения, а в превращении этих исследований в единственно возможный способ изучения права в его реальном бытии и непосредственной действительности, чтобы положение о комплексном и многоаспектном характере объекта не только признавалось в монографиях, но и последовательно воплощалось в практике научных исследований. Лишь опираясь на реальное знание политико-правовой практики и тесно связывая ее с другими компонентами социального бытия, российские правоведы могут достичь действительного знания предмета общей теории права.

Обособление социально-правовых исследований от единого потока исследований объекта общей теории права, которое мы наблюдаем в настоящее время, умаляет действительную роль этих исследований в научном познании, сохраняет мнение о них как некотором неразвитом направлении правоведения, не способном проявить свои лучшие качества. Надежды на преодоление социологией права своего нынешнего статуса и превращение в полную сил и энергии теорию не имеют объективных оснований.

Без собственного предмета и, соответственно, собственного понятийного аппарата социология права, оторванная от общей теории права, может существовать лишь как наука, способная изучать и обобщать эмпирические факты, описывать те или иные фрагменты политико-правовой практики, правовой психологии населения и иных компонентов общественного и индивидуального сознания.

Сторонники взгляда, согласно которому социология права является самостоятельной отраслью правоведения, неверно определили место, на которое она может и должна претендовать. Вместо того чтобы освободить общую теорию права от давно устаревшего и сдерживающего ее развитие позитивистского понимания объекта данной науки, представители социологии права стали покушаться на ее живую и жизненно важную часть – объективно-истинные знания о праве и понятийный аппарат. Между тем действительное соотношение социологии права и общей теории права представляется иным.

Действуя в пределах предмета общей теории права и используя все ее теоретические положения, социология права должна передавать по принадлежности все те теоретические знания, которые были сформулированы по результатам социально-правовых исследований, ибо все эти знания полностью являются знаниями об общих закономерностях права, т. е. предмете общей теории права. Однако из этого факта вовсе не следует вывод о том, что социологи права не должны формулировать теоретические знания на основе полученных ими эмпирических данных.

Ю А Суслов возражает против ограничения познавательных функций конкретной социологии сбором фактической информации на том основании, что конкретно-социологическое исследование (тип научной деятельности) не является тождественным методам сбора эмпирической информации. Он полагает, что в ситуациях, «в которых положения специальных социологических теорий не могут быть получены путем внутреннего саморазвития общей теории права, конкретные исследования способствуют их становлению, выдвигая первичные описательные схемы и более широкие пояснительные модели».

Это положение, типичное для социологов права, неверно, как минимум, в двух принципиальных вопросах. Во-первых, допускается существование «внутреннего саморазвития общей теории права». Но если бы это саморазвитие было возможным, реальным фактом, то для общей теории права всякая социология права была бы излишней. Конечно, определенный этап общей теории права был пройден без социологии права, но этот же этап и показал, что дальнейшее успешное развитие теории права становится невозможным без опоры на знания реального бытия права, которые и должна поставлять социология права.

Во-вторых, социологи забывают о смене их ролей в исследовании. Когда они формулируют теоретические знания, они изменяют социологии права и становятся типичными «ординарными» теоретиками. Эта смена ролей является значимым фактором, игнорировать который было бы неправомерно. Отрицается не право конкретно-социологических исследований подниматься до уровня теоретического анализа, а право записывать теоретические знания в актив социологии права. Все попытки такого рода представляют собой явное посягательство последней на достояние общей теории права с целью его присвоения.

Таким образом, социология права может проявить свои действительные качества лишь в органическом единстве с общей теорией права, в качестве важнейшего способа познания ее объекта, позволяющего преодолеть односторонность и неполноту, которыми последняя страдает с момента своего рождения.

Социология права не может проявить себя и в качестве самостоятельной методологической дисциплины. Разработки методов социально-правовых исследований не образуют самостоятельной юридической дисциплины, а являются лишь частью другой комплексной науки, предметом которой выступают закономерности научного познания права, предмета общей теории права. Последняя призвана рассматривать приемы, способы познания права в системе, комплексе, а не по отдельности. Попытки представить исследования проблем отдельных методов познания права (социально-правовых методов, толкования права, сравнительного правоведения) в виде самостоятельных отраслей правоведения столь же неправомерны, как и попытки некоторых теоретиков права выделить исследования норм права, правоотношений, правонарушений в качестве самостоятельных, автономных теорий права.

Система методов познания предмета общей теории права состоит из достаточно развитой совокупности общих, специальных и частных методов, которые находятся между собой во взаимосвязи, образуя определенную целостность. Эти целостность и взаимосвязь дают верные критерии для определения познавательных возможностей каждого отдельного метода. Попытки исследования проблем применения в праве конкретно-социологических методов без применения системы других необходимых по предмету исследования методов, таким образом, не позволяют верно определить суть этих методов и, соответственно, избежать ошибок при их разработке, формулировании конкретных методологических требований.

Необходимость изучения специфики применения конкретно-социологических методов в познании права в комплексе с другими познавательными средствами означает, что в системе правоведения должна быть специальная наука, которая бы исследовала все методы познания права во всех их связях и взаимозависимостях. Именно такая наука может иметь специфический предмет – закономерности научного познания права полностью – и поэтому претендовать на статус самостоятельной юридической науки. Социологи права в той части, в какой они занимаются разработкой собственных методов познания права, выступают в роли методологов и способствуют разработке методологических, а не социологических проблем правоведения. А потому их ценные разработки в этой сфере вполне правомерно признаются достоянием той отрасли правоведения, которая исследует проблемы методологии познания права во всей их полноте и единстве.

Следовательно, социология права представляет собой лишь отдельное направление научных исследований, связанных с познанием объекта общей теории права и разработкой социологического инструментария таких исследований. Благодаря социально-правовым исследованиям теоретические представления о комплексном характере объекта общей теории права удается перевести в практическое русло и преодолеть известную односторонность, вытекавшую из позитивистской трактовки объекта данной науки. Поэтому главное направление дальнейшего развития социологии права состоит не в ее обособлении от теории права, а в том, чтобы поставить социологию права в надлежащую связь с теорией права. Ожидать от социологии больше того, что она может реально дать, значит нарушать принцип объективности научного познания, приписывать социологии права качества, которыми она не обладает и обладать не может.

Признание неспособности социологии права образовать отдельную отрасль правоведения не означает невозможности и нецелесообразности выделения самостоятельного учебного курса социологии права. Конечно, номенклатура учебных курсов в юридических образовательных учреждениях в значительной степени совпадает с системой юридических наук. Курсы теории государства и права, отраслевых юридических наук основываются на положениях, современных достижениях соответствующих юридических наук.

В то же время в целях углубленного изучения наиболее важных для юридической практики вопросов создаются учебные дисциплины по отдельным проблемам той или иной отрасли правоведения либо проблемам, являющимся комплексными для всех или нескольких юридических наук. Например, преподаются специальные курсы по законодательной технике, нормативно-правовым актам, толкованию права. Учебными дисциплинами, направленными на углубленное изучение комплексных проблем, являются, например, сравнительное правоведение, права человека, гуманитарное право и др. По этому же принципу образуется и учебный курс социологии права.

§ 3. Задачи и система социологии права как учебной дисциплины

Социология права как учебная дисциплина дополняет и конкретизирует современную теорию государства и права в части изучения вопросов социального механизма правового регулирования, а также методов сбора эмпирической информации о социальном действии права, его воплощении в конкретных правоотношениях. Значительное внимание в социологии права уделяется методике проведения конкретных социально-правовых исследований.

Изучение курса социологии права преследует три основные цели:

1. Вооружить обучающихся научными представлениями о социальном действии права, механизмах и процессах его воплощения в конкретных правоотношениях, социальных факторах, которые наиболее активно влияют на реализацию современного права. Важнейшей задачей курса является также раскрытие социально-психологических механизмов принятия юридически значимых решений личностью, как частным, так и должностным лицом;

2. Ознакомить обучающихся с современными методами сбора и изучения социально-правовой информации, применяемыми как учеными-юристами, так и практическими работниками при изучении эффективности действия отдельных норм права, обобщении судебной, арбитражной и иной юридической практики правоохранительных и правоприменительных органов;

3. Обучить навыкам самостоятельного проведения обучающимися социально-правовых исследований, в том числе умению на профессиональном уровне составить программу социально-правового исследования, подготовить формы исследования, провести социологическое наблюдение и обобщить полученные результаты.

Сообразно поставленным целям определяется и система курса социологии права.

Курс состоит из трех разделов. Содержание первого раздела составляют общие вопросы, связанные с обоснованием места социологии права в системе правовых наук и учебных дисциплин, ее роли в изучении закономерностей функционирования и развития права. Второй раздел посвящен раскрытию социального механизма правового регулирования, конкретных способов взаимосвязи права и иных социальных явлений. В третьем разделе излагается содержание основных методов социально-правовых исследований и методика подготовки программы таких исследований. В этом же разделе излагаются основы методологии проведения основных видов социально-правовых исследований, раскрывается специфика сбора и изучения эмпирической информации в соответствии со спецификой исследуемого объекта.

Каждый из названных разделов подразделяется на главы, а они, в свою очередь, на параграфы. Всего курс включает в себя 21 главу и более 80 параграфов.

Первый раздел состоит из трех глав. В первой главе излагаются подходы к пониманию социальной обусловленности права в теории «живого права» Е. Эрлиха, концепции «социального права» Г Гурвича, социологической юриспруденции Р. Паунда и материалистической теории права К. Маркса и Ф. Энгельса. В главе также содержится обзор основных взглядов, разделяемых российскими правоведами, на социологию права как самостоятельную юридическую науку, раскрываются причины, по которым социология права, будучи самостоятельным учебным курсом, не может претендовать на статус отдельной отрасли правоведения. Вторая и третья главы посвящены истории формирования взглядов русских и зарубежных юристов XIX и XX вв. на социологию права как на науку и ее место в системе юридического научного знания.

Во втором разделе курса (наиболее объемном) рассмотрен социальный механизм правового регулирования как органически целостного образования, призванного обеспечивать эффективное нормативно-правовое регулирование общественных отношений. Основное внимание в этом разделе уделяется не только описанию отдельных частей, компонентов данного механизма, но и раскрытию их взаимосвязи друг с другом, которая нередко носит весьма сложный и противоречивый характер.

Данный раздел органически взаимосвязан с теорией государства и права. При изложении социального механизма правового регулирования широко используется понятийный аппарат общей теории права, с помощью которого раскрываются состав и связи механизма правового регулирования, в том числе понятия нормы права, правосознания, правоотношения, правонарушения, правотворчества, правоприменения и др. В то же время раздел восполняет пробелы теории права и дает системное изложение вопросов социального действия права, которые в теории государства и права исследуются неполно либо вовсе не рассматриваются.

Для того чтобы обучающиеся могли повторить и закрепить основные положения теории права, второй раздел начат с главы, в которой кратко изложены понятие и социальные функции права, понятие и формы правосознания, юридический механизм правового регулирования. Следующая (пятая) глава посвящена основным компонентам социального механизма правового регулирования. При исследовании этого механизма применены статический и динамический подходы. Первоначально дается анализ основных частей, которые образуют содержание социального механизма правового регулирования (субъектов, правовых и социальных норм, юридически значимых решений и др.), а затем излагаются стадии, характеризующие динамику действия механизма, процесс принятия норм права и их воплощение в конкретных отношениях.

Шестая глава посвящена проблемам социализации личности. Углубленно анализируются две взаимосвязанные проблемы: 1) процесс онтологического развития личности и усвоения ею правовой реальности в виде существующих правовых и социальных норм, правовых ценностей и ориентаций, системы правовых и иных социальных отношений; 2) социально-правовой механизм принятия юридически значимых решений, характеризующий динамику правовой психологии и правового сознания личности в процессе формирования воли и принятия юридически значимого решения. В седьмой главе особое внимание уделено правовой политике современного правового государства, составляющей одно из основных направлений его деятельности. Эта политика призвана закрепить в законах социологически обоснованные нормы права, соответствующие потребностям и интересам общества, уровню его экономического и культурного развития и позволяющие реализовать в обществе принципы равенства, свободы и справедливости.

В специальную главу вынесены вопросы социологического обеспечения законотворчества. В девятой главе характеризуется юридически значимая деятельность как простейший элемент социального механизма правового регулирования, представляющего собой результат реализации конкретной нормы права в поведении граждан и иных лиц. Понимаемая подобным образом юридическая деятельность составляет основу социологии права и играет в ней ту же роль, что и норма права в теории права. Именно юридическая деятельность как органическое единство субъективных и объективных факторов, актов внутреннего психологического переживания субъекта, переведенного в его внешнюю деятельную сферу, лежит в основе социологического анализа социального механизма правового регулирования, всех его процессов и явлений.

В следующих трех главах содержится социологический анализ отдельных видов юридической деятельности: 1) правового информирования; 2) правоприменения и 3) юридической деятельности граждан и юридических лиц в сфере частного права. В главах конкретизируются и поясняются общие положения, принципы действия социального механизма правового регулирования на отдельных стадиях процедуры, что позволяет обучающимся полно и всесторонне изучить социальные процессы действия права в реальной жизни. Они получают знания, необходимые для того, чтобы за правовыми нормами и юридическими акциями видеть их социальную значимость, избегать ситуаций, когда принимаемые ими решения были бы правильны по форме, но несправедливы по своим социальным результатам.

Тринадцатая и четырнадцатая главы курса посвящены таким традиционным для социологии права проблемам, как юридическая конфликтология и социально-правовой контроль. В главах продолжается изучение социального механизма правового регулирования в условиях, когда его нормальное функционирование осложняется конфликтами между участниками конкретного правоотношения, вызванными различиями в понимании своих прав и обязанностей, существенных для данного правоотношения условий, либо совершением правонарушений. Как субъект правотворческой деятельности государство не может равнодушно взирать на любые факты бездействия норм права или их нарушений и вынуждено вести активную борьбу со всякого рода правонарушениями, а также создавать специальные органы, призванные цивилизованным путем разрешать конфликты между участниками правоотношений. Социология юридических конфликтов и социально-правового контроля, осуществляемого государством и обществом, таким образом, характеризует одну из основных сфер деятельности юристов, дает общую характеристику знаниям, полученным при изучении курсов уголовного права, уголовного процесса, гражданского права и гражданского процесса и др.

В третьем разделе кратко характеризуется содержание основных методов сбора и изучения эмпирических фактов – наблюдения, анкетирования, иные вопросы организации и проведения социально-правовых исследований. Раздел посвящен также методикам изучения эффективности норм права, правосознания, факторов, способствующих совершению правонарушений, а также проведению прогностических исследований эффективности норм права на стадии их разработки, проектирования.

Глубокое усвоение этих разделов позволит обучающимся получить навыки, необходимые для проведения социально-правовых исследований, овладеть научным подходом к анализу и обобщению результатов деятельности правоприменительных органов, к оценке действия норм права и иных социально-правовых аспектов правового регулирования.

Следует отметить, что данный курс отнюдь не охватывает всех социологических проблем действия права и методов его изучения, поскольку значительная часть этих вопросов изучается при прохождении курсов социологии, политологии, судебной статистики, криминологии и некоторых других дисциплин, содержащих социологическое освещение тех или иных вопросов правотворчества и социального действия права.

В юридической литературе имеются и иные подходы к системе социологии права. Например, французский социолог Ж. Карбонье начинает курс «Социология права» с вводной главы, в которой рассматриваются вопросы взаимосвязи социологии права с философией, теорией права и другими общественными науками. В последующих четырех главах он излагает историю юридической социологии, содержание объекта данной науки, методы социально-правовых исследований и пути применения социологии права в научной и практической деятельности. Принципиально отличаются от названной книги по структуре и содержанию «Основы социологии права» венгерского социолога и юриста К. Кульчара. Его курс представлен только теоретическими вопросами. Автор рассматривает историю становления социологии права, дает обстоятельный обзор ее основных школ и учений, характеризует соотношение права и общества, а также социологические проблемы реализации норм права в конкретных правоотношениях.

Глава 2 История становления и развития социологического подхода к праву

§ 1. История становления социологии права

Становление социологии права как науки обычно связывают с именами французского философа и социолога Эмиля Дюркгейма (1858–1917) и австрийского юриста Евгения Эрлиха (1862–1922). В своих исходных посылках авторы руководствовались трудами О. Конта, который впервые обосновал необходимость социологии (социальной физики) как самостоятельной науки об обществе. Основная задача этой науки, по мнению О. Конта, состояла в том, чтобы изучать законы развития общества и обеспечить переход «от ретроградной аристократии» и «анархической республики» к обществу, основанному на принципах социальной солидарности, сотрудничества и взаимопомощи.

О. Конт делил социологию на две части: статику и динамику. Первая часть должна была содержать знания о строении общества, его компонентах, тогда как вторая – раскрывать пути развития общества, его перехода к новому, идеальному состоянию. Поскольку в планы автора не входило выделение специальных отраслей социологии, то он не ставил вопроса и о разработке социологии права. Более того, О. Конт отрицательно относился к действующему праву. В будущем идеальном обществе, полагал он, не будет ни права, ни субъективных прав человека, которые неизбежно влекут за собой противопоставление личности другим людям, способствуют развитию узкого эгоизма. «В позитивном состоянии, не опирающемся на божественные начала, идея права исчезнет безвозвратно. Каждый имеет обязанности перед всеми, но никто не имеет прав, как таковых. Иначе говоря, никто не имеет другого права, кроме права всегда исполнять свой долг».

О. Конт сыграл заметную роль в зарождении социологии права как науки. Во-первых, он обосновал один из основных принципов данной науки, согласно которому законы должны выводиться из опыта социальной жизни, а не из априорно сформулированных законодателем понятий. Во-вторых, О. Конт справедливо заметил, что социальное научное познание, в том числе и познание права, надлежит осуществлять с использованием методологии точных наук.

Основы социологии права получили дальнейшее развитие в работах Э. Дюркгейма, внесшего значительный вклад в разработку ее основополагающих идей, систему понятий и методов социологического исследования.

Э. Дюркгейм отказался от традиционного для того периода анализа общества как механической совокупности, суммы отдельных людей – «робинзонов», а предложил рассматривать соотношение общества и личности как целого и части, имея в виду, что не все социальные факты могут быть сведены к свойствам личности, ибо «группа думает, чувствует, действует совсем иначе, чем это сделали бы ее члены, если бы они были разъединены».

Поведение личности, по мнению Э. Дюркгейма, в значительной степени зависит от уровня сплоченности общества. Среди социальных фактов, определяющих поведение людей в обществе, он называл моральные и юридические нормы, а также типы общественных связей: семейные, государственные и др. Э. Дюркгейм рассматривал право как социальный факт, т. е. правило, выработанное коллективом людей, ставшее для них привычным и опирающееся на государственное принуждение. Организованный характер санкций автор считал главным признаком права, отличающим его от морали и иных социальных норм.

Если общество приходит в упадок, находится в кризисном состоянии, то и личность предпринимает попытки выйти за пределы социальной солидарности, совершать противоправные деяния. Состояние общества, в котором действующие нормы устарели, а новые обществом еще не созданы, Э. Дюркгейм называл аномией. Одним из ярких показателей такого состояния общества является рост числа самоубийств. В капиталистическом мире, полагал Э. Дюркгейм, кризис и состояние аномии – явление не только нормальное, но и постоянное.

В отличие от большинства ученых-юристов и социологов, Э. Дюркгейм не считал преступления социальным злом, а, наоборот, видел в них «фактор общественного здоровья», поскольку функционирование общества без преступлений вообще невозможно. Патология преступности видится лишь в ситуациях, когда данное явление выходит за свои пределы и «достигает чрезмерного роста» либо опускается ниже среднестатистического показателя, характерного для определенного общества, отдельной страны.

Свои взгляды на методологию социологических исследований Э. Дюркгейм изложил в работе «Правила социологических исследований», в которой обосновывал прежде всего принцип объективности познания и необходимость применения статистических методов. Согласно его позиции все социальные факты нужно исследовать как вещи, т. е. такими, какими они существуют в реальной жизни. Недостаток же всех известных философских теорий автор видел в том, что они стремятся не выражать социальные факты, а преобразовывать их. В своих обобщениях социология также должна больше исходить из статистических данных, чем из обширных описаний одного или нескольких социальных фактов.

Появление социологии права как самостоятельной науки обычно связывается с именем Е. Эрлиха и его работой «Основы социологии права», изданной в 1913 г. Заслуга автора состоит в том, что он внес значительный вклад в обоснования значимой для социологии права идеи «живого права». «В наше время, как и во все времена, – отмечал он в предисловии к «Основам социологии права», – центр тяжести развития права не в законодательстве, не в судебной практике, а в самом обществе». При этом живой нормой признается все то, что входит в жизнь, а все остальное – голое учение, догма либо теория.

По мнению Е. Эрлиха, «живая норма» может быть результатом как спонтанного правотворчества, осуществляемого общественными союзами (семья, производственные объединения, корпорации, хозяйственные союзы и др.), так и нормотворческой деятельности отдельных представителей государственной власти, осуществляющих правоприменительную деятельность. Это могут быть судьи либо чиновники. Таким образом, «живое право» находится не в статьях закона, а в конкретных, фактических отношениях. Возникающие в обществе конфликты также в основном разрешаются самими заинтересованными лицами либо избранными ими арбитрами и судьями с позиций справедливости. Конечно, применяются и абстрактные нормы государства, но они подобны пене на поверхности воды и не играют сколько-нибудь существенного значения в разрешении конфликта.

Исходя из такого понимания «живого права», Е. Эрлих определял и задачи социологии права, обосновывал необходимость непосредственного изучения порядков, существующих в общественных союзах, а также самых разных документов, отражающих процессы возникновения и развития конкретных правоотношений: уставов торговых компаний, ипотечных и иных договоров, соглашений. Е. Эрлих сам обстоятельно изучал судебную практику, предпринимал попытку разработать методику сбора правовых обычаев, проводил анкетирование населения. Одновременно он полагал необходимым обучать студентов на юридических факультетах таким дисциплинам, как статистика, социология и социальная психология. Как видим, это предложение Е. Эрлиха и сегодня актуально для Российской Федерации, где социология права и социальная психология государственным стандартом высшего юридического образования не включены в перечень дисциплин, обязательных для студентов-юристов.

Социологию права Е. Эрлих выводил за рамки правоведения, полагая, что созданная им наука представляет собой часть, раздел прикладной социологии. Правда, по его мнению, вся юридическая наука не имеет права на самостоятельное существование и должна входить в социологию, поскольку право как социальное явление представляет собой определенный аспект, часть общественного бытия.

Полемика о понятии и месте социологии права в системе социальных и правовых наук продолжается и сегодня. В частности, французский юрист-социолог Ж. Карбонье в начале 70-х годов отмечал, что понятию «юридическая социология» нередко придают более широкое значение, чем понятию «социология права», считая, что последняя ограничивается только собственно правом – нормами и институтами, в то время как юридическая социология охватывает все явления, более или менее связанные с правом. Между тем, по его мнению, социология права и социологическая юриспруденция являются тождественными понятиями.

В XX в. социология права вышла на новые рубежи. Теоретические исследования были дополнены масштабными конкретными социально-правовыми исследованиями по ряду важнейших проблем правовой науки, связанных с изучением права во взаимосвязи с социальными и иными явлениями. Наибольших успехов добились юристы и социологи в изучении проблем социологии уголовного права, социологии семьи, законодательной и судебной социологии. Среди исследований, проводимых в пределах законодательной социологии, вызвали значительный интерес и получили широкое распространение исследования эффективности действия норм права. Благодаря социально-правовым исследованиям, как отмечалось в ходе ряда международных научных конференций, симпозиумов по социологии права, удалось значительно расширить горизонты догматического, формально-юридического изучения права и тем самым внести определенные коррективы в понятийный аппарат правоведения, да и в предмет самой юридической науки.

В середине и конце XX в. социология права наиболее интенсивно разрабатывалась четырьмя научными школами: социолого-институциональной, прагматической, реалистической, а также эмпирической, ориентированной на проведение конкретных социально-правовых исследований.

§ 2. Институциональная социология права

Социолого-институциональная школа, представляющая одно из направлений научных исследований проблем социологии права, рассматривает общество как совокупность, механическое объединение разного рода институций. Институция же понимается как длительное существование какого-либо коллектива, союза людей, объединившихся для достижения какой-либо цели. Так, по мнению Ж. Бюрдо, институция – это предприятие, находящееся на службе идеи, причем в результате воплощения идеи в предприятии последнее располагает силой и длительностью, превосходящими силу и длительность тех индивидов, посредством которых оно действует. Это может быть коммерческое предприятие, общественная организация, спортивный клуб. В качестве разновидности институции рассматривается и само государство.

В процессе деятельности каждая институция может создавать и чаще всего создает свое право наряду с государственным, а иногда и вопреки ему. Соответственно меняется и иерархия источников. Закон уступает свое место обычаю, который может быть либо отменяющим, либо созидательным. Отменяющий обычай – это созданная институцией норма взамен правовой нормы, фактически утратившей силу, но еще не отмененной специальным решением правотворческого органа. Созидательным обычай становится после того, как будет положен в основу новой нормы, принятой компетентным органом государства. Таким образом, для институционалистов государство утрачивает свой приоритет в нормативно-правовом регулировании общественных отношений. Ему отводится роль механического фиксатора норм права, сложившихся и действующих в обществе без прямого участия государства и даже без его санкции.

В числе наиболее видных представителей этого направления социологии права можно назвать таких ученых, как Жорж Гурвич (1894–1965) и Питирим Сорокин (1889–1968), которые имеют много схожего не только во взглядах на социологию права, но и в биографиях. Оба они были учениками видного российского правоведа, основателя психологической теории права – Л… Петражицкого, оба эмигрировали из России после Октябрьской революции 1917 г., оба в своих работах соединяли институционализм с исходными методологическими и теоретическими положениями своего учителя.

Основу социологии права Ж. Гурвича составляет учение о социальном праве, под которым понималось право, созданное различными общественными образованиями – определенной социальной группой, классом, коллективным образованием и даже международными сообществами. Идеал социального права Ж. Гурвич видел в трудовом и международном праве, которые представляют собой образец правового регулирования, основанного на сотрудничестве, доверии, интеграции и лишенного таких негативных черт права, как его иерархичность и частая нарушаемость субъектами правоотношений.

По мнению Ж. Гурвича, реальность права как особого явления социальной действительности выражается в непосредственном юридическом опыте и нормативных фактах.

Непосредственный юридический опыт образуют любые коллективные акты признания определенных нормативно-правовых ценностей. Признаки этого опыта, отличающие его от морального опыта и иных форм интегрального опыта, Ж. Гурвич видел в следующем:

1) непосредственный юридический опыт всегда является коллективным в силу самой структуры права, ориентированного на регулирование отношений между людьми и иными субъектами. Этот опыт может возникать как в процессе проведения рациональных, осознанных действий, так и интуитивным путем, спонтанно; 2) возникающие из юридического опыта нормативные регуляторы носят атрибутивно-императивный (представительно-обязывающий) характер. Признак двусторонней связи между субъектами правоотношения, в котором одна сторона обязана совершить определенные действия в пользу другой стороны, а управомоченная сторона имеет право требовать исполнения этой обязанности, Ж. Гурвич считал для права принципиально важным и необходимым.

Нормативные факты понимаются как результат проявления юридического опыта в виде нормативных правил поведения, устанавливаемых соответствующими коллективными, общественными образованиями (союзами) в связи с необходимостью решения какой-либо конкретной проблемы, ситуации. Нормативные факты, по Ж. Гурвичу, это все социальные сообщества, в том числе и международные сообщества и даже классы, принимающие участие в нормативном регулировании общественных отношений путем установления обычаев, принятия прецедентов, деклараций, осуществления актов свободного отыскания права.

Право Ж. Гурвич определяет как средство реализации в определенном социальном образовании (общественном союзе) идеи справедливости, т. е. упорядочения, согласования подхода к противоречивым нормативно-социальным ценностям, признаваемым этим образованием путем многостороннего императивно-атрибутивного регулирования, основанного на прочной связи между правом требования и обязанностью. Обязательность такого права обусловлена самим социальным образованием (нормативными фактами), которое дает гарантию эффективности установленных норм, а в некоторых случаях и обеспечивает выполнение их требований внешним принуждением.

Логически следуя собственному пониманию права, Ж. Гурвич весьма широко понимал систему социального права, включая в него не только негосударственные социальные нормы, но и правосознание отдельных классов, социальных слоев, групповые установки и др. Так, под правом класса он понимал «неорганизованное право, основанное на классовом правосознании». В системе социальных регуляторов, однако, не находится места для правовых норм, устанавливаемых государством, имеющих действительно всеобщий характер и обеспечиваемых принудительной силой государства. Исчезает и право в субъективном смысле и, следовательно, вся совокупность прав и свобод, признаваемых нормами международного права в качестве неотъемлемых прав человека.

Признавая социологию права как науку, призванную изучать реальное социальное право во всем его многообразии, в системе, Ж. Гурвич выделяет четыре основных направления социально-правовых исследований: 1) проблемы макросоциологии права, под которой понимается изучение различных видов «социабельности» (т. е. общественных взаимосвязей людей в их юридическом выражении);

2) юридико-социологические проблемы социальных групп и классов; 3) проблемы юридической типологии, призванной охватить общество в целом; 4) проблемы генетической социологии права, ставящей вопрос о закономерностях и тенденциях развития права и факторах, обусловливающих его расцвет или, наоборот, упадок.

Другой яркий представитель социолого-институционалистской школы – американский социолог и юрист П. Сорокин. Разделяя основные методологические и теоретические положения данного учения, он по ряду принципиальных вопросов высказывал собственные, оригинальные суждения.

Во-первых, он иначе, чем Ж. Гурвич и другие представители социолого-институционалистской школы, рассматривал вопрос о соотношении институции и права. Если в рамках этой концепции право рассматривалось как результат деятельности институции, то для П. Сорокина право является основой, сердцем и душой всякой организованной группы, будь то семья, церковь, предприятие, школа, университет, армия, флот или организованная группа преступников, ибо генезис нормы права автор видит не в выражении общей воли или общего интереса, а в сознании человека, его переживаниях определенных ситуаций как правовых. Такие ситуации имеют место всякий раз, когда один участник отношения признает себя правомочным по отношению к другому, а другой участник выступает в роли обязанной стороны, т. е. они находятся в атрибутивно-императивной связи.

Таким образом, П. Сорокин занимает крайнюю позицию среди сторонников институционалистского направления социологии права. Если его представители юридизируют социальную действительность, признают правом многие социальные нормы и компоненты общественного правосознания, то П. Сорокин идет еще дальше и превращает право в основу общества, его многочисленных коллективных образований (союзов), а само право низводит до уровня правовых установок или психологических переживаний субъектами правовых ситуаций.

Во-вторых, П. Сорокин активно пропагандировал идею о социологии права как интегративной отрасли, призванной соединить все гуманитарное знание в единую, целостную науку. По его мнению, современная социология «напоминает знание некоторых несобранных кусков детского конструктора. Загадка остается нерешенной, несмотря на знание ее частей». И если социология желает ориентироваться на дальнейший рост, развитие, то она неизбежно должна войти «в фазу синтезирующей, обобщающей и интегративной социологии», способной соединить в определенное единство все теории, содержащие определенную долю истины.

Не подвергая обстоятельному анализу данную концепцию социологии права, нельзя не отметить два ее существенных недостатка:

1) отрицание лидирующей роли норм права, установленных государством, в системе иных социальных регуляторов общественных отношений, которая является в современном обществе очевидной и бесспорной; 2) отсутствие механизмов, способных гарантировать реальное действие социального права в конкретных отношениях. Сторонники этой концепции уповают на способность коллективных организаций не только создавать нормы права, но и обеспечивать их реальное действие. Однако правовая организация современного общества идет иным путем. Большинство норм, установленных с санкции государства коллективными, социальными образованиями, становятся реальными и действенными не в силу авторитета этих образований, а потому, что имеются специальные органы государства, которые охраняют и защищают нормы права, принятые теми или иными компонентами гражданского общества.

Ввиду отмеченных упрощений действительной роли государства в нормативно-правовом регулировании общественных отношений, социология права подходит к изучению правовой действительности односторонне и в силу такого подхода оказывается неспособной подняться на уровень высоких теоретических обобщений и значимых выводов, несмотря на многочисленные правильные призывы изучать право в реальной жизни во взаимосвязи с другими социальными явлениями и фактами.

§ 3. Прагматическая социология права

Прагматический подход в социологии права получил обоснование и развитие в трудах американских юристов Оливера Холмса (1841–1935) и Роско Паунда (1870–1964). Философской основой такого подхода явился прагматизм, согласно которому истинным в познании является то, что признается полезным, удовлетворяющим субъективные интересы личности, коллективных образований. Мышление же предстает как средство приспособления человека к среде с целью успешного действия.

С точки зрения юристов-прагматистов, право не имеет никакого самостоятельного значения вне предметно-практической юридической деятельности государственных органов, судей и иных должностных лиц. В процессе принятия решения по делу судья не формально-логически руководствуется той или иной нормой права, а обязательно вносит элементы собственного усмотрения сообразно его правосознанию, чувствам, эмоциям и даже интуиции. Таким образом, судья создает живое, реальное право, в отличие от абстрактного, «застывшего» в законе права.

В частности, О. Холмс определил суть прагматического учения следующим образом: «Жизнью права является не логика, а опыт. Ощущение насущных потребностей времени, преобладающих моральных и политических теорий, интуитивное понимание общественной политики, сознательное или неосознанное, даже предрассудки, которые разделяют судьи со своими сослуживцами, имеют гораздо большее значение, чем силлогизмы, в определении правил, при помощи которых должны управляться люди».

Противопоставление права в действии, в решениях судьи праву в законах является ведущим принципом прагматической социологии.

Согласно концепции Р. Паунда современное право имеет три аспекта: 1) правопорядок как систему установленных отношений, поддерживаемых систематическим применением силы органами государственной власти; 2) законы или иные источники, которыми руководствуются судьи при вынесении своих решений; 3) процесс отправления правосудия и деятельность административных органов государства.

Под правом как правовым порядком понимается система правовых отношений, складывающихся в обществе с участием законодательных, судебных органов государственной власти, а также административных органов. Основная задача названных органов сводится к примирению противоречивых интересов граждан и иных лиц и обеспечению в обществе должного правопорядка.

Право как система норм права трактуется Р. Паундом весьма широко. В нее входят не только законы, иные нормативно-правовые акты, но и доктрины, высказывания видных ученых, а также авторитетное мнение практических работников. Все эти нормы без какого-либо исключения могут использоваться судами. Более того, опора судьи на действующие нормы имеет свои преимущества, поскольку позволяет ему использовать предшествующий нормотворческий опыт. Однако правосудие в чистом виде существует лишь тогда, когда судья или административный орган принимает решение по своему усмотрению, не связывая себя действующим правом, т. е. при понимании права в третьем аспекте – как деятельности суда и административных органов государства.

Значение изложенной трактовки права Р. Паунд видел в том, что она способствует позитивному решению проблемы, над которой бьются все современные государства, – каким образом обеспечить праву стабильность при его постоянном совершенствовании, приспособлении к меняющимся условиям реальной жизни. Совместить эти два несовместимых процесса, по мнению Р. Паунда, удается благодаря третьему аспекту права, при «осуществлении правосудия без права», когда суд действует по своему усмотрению, не будучи связанным с законом или иным источником права.

«Осуществление правосудия без права» удается сохранить в правовом поле благодаря четко установленным целям права. Цели же права Р. Паунд видел в том, чтобы улаживать социальные конфликты и обеспечивать достижение цивилизованных отношений между людьми. Современное право, полагал он, должно строиться по интегративной модели, призванной служить инструментом укрепления согласия, гармонизации и примирения противоречивых интересов в обществе. В современном обществе нет места для конфликтных моделей права типа социалистического права, которое разъединяло людей и подавляло имущие классы.

Деятельность юристов, законодателей, судей по изучению и установлению согласия и стабильного порядка в обществе понималась им как социальная инженерия. Любой иной инженер ценен тем, что он обеспечивает реализацию поставленной цели, а не своими размышлениями о том, соответствует ли его работа каким-либо «идеальным формам традиционного плана». Соответственно, и юристы в роли социальных инженеров не могут заниматься дебатами по поводу того, что есть право и какова его природа. Они должны больше мыслить «понятиями правового порядка – процесса, а не понятиями права, закрепленного в законах и иных источниках».

Право как инструмент гармонизации противоречивых требований и интересов общества должно прежде всего ориентироваться на ценности и «постулаты современного цивилизованного общества». Сформулированные Р. Паундом пять постулатов правового поведения людей и их коллективных образований повторяют давно известные западному обществу принципы охраны частной собственности, неприкосновенности личности, уважения прав и свобод других лиц. В частности, согласно постулатам Р. Паунда человек имеет право пользоваться тем, что ему принадлежит, что он создал своим трудом или приобрел в рамках существующего социального и экономического порядка; каждый должен поступать добросовестно, отвечать за свои обещания, возвращать неосновательно полученное, не совершать поступков, связанных с повышенным риском для окружающих, и т. д.

В обеспечении реального исполнения «постулатов современного цивилизованного общества» и достойного противостояния общества проявлениям агрессивных инстинктов человека, актам насилия в отношениях между людьми решающую роль играет право. Наряду с моралью и религией оно выступает средством социального контроля, который осуществляют государство, его органы. Основная задача такого контроля сводится к охране прав человека, его интересов и ценностных ориентаций, защите имущества собственника от противоправных посягательств, решению споров и восстановлению нарушенных прав. А поэтому и приоритет в организации и проведении социального контроля отдается суду и административным органам, осуществляющим «правосудие без права».

Социальный контроль в понимании Р. Паунда не является безграничным. Право не может без должных к тому оснований вторгаться в личную жизнь человека, сферу его частных интересов, а также ограничивать действие таких врожденных свойств, как хитрость и ловкость. В обоснование своей позиции автор приводил следующие аргументы.

Суд должен восстанавливать в обществе справедливость. Понятия о справедливости могут меняться в зависимости от конкретных условий жизни и деятельности человека и общества. Поэтому в спорных, конфликтных ситуациях нужен судья, способный определить меру справедливости применительно к специфическим обстоятельствам рассматриваемого конфликта. В частноправовых отношениях справедливость понимается одинаково. Простой вексель является таким же, как и любой другой простой вексель. Поэтому при рассмотрении гражданско-правовых споров нет никаких оснований для судейского усмотрения. Наоборот, судья должен стремиться к единообразному разрешению гражданских дел на основе законов и судебных прецедентов.

Хитрость и ловкость чаще всего являются результатом воспитания и обучения человека, его профессиональных знаний, способности предвидения событий, считает Паунд. Благодаря своему интеллекту люди, заключая договоры, иные соглашения, обеспечивают для себя выгодные условия, что полностью согласуется с принципом свободы личности. «Конечно, – говорил Р. Паунд, – люди желают быть равными во всех отношениях. Но они желают быть также и свободными». А свобода – одна из основных ценностей современного цивилизованного общества.

Прагматическая социология права Р. Паунда получила широкое распространение не только в США, но и в других странах, хотя она и не лишена ряда недостатков. В частности, можно отметить отсутствие определения сущности права и эклектическое соединение концепции «живого права» Е. Эрлиха с позитивистским пониманием права как закона.

В теории Р. Паунда отсутствует сколько-нибудь четкое определение сущности права. Изложенные им три аспекта права находятся в определенном противоречии друг к другу. Например, неясно, как совместить существование права в форме законов с одновременным признанием правом деятельности суда, осуществляемой в отрыве от норм права, закрепленных законами и судебными прецедентами. Р. Паунд свой многоаспектный подход к праву сводит к описанию правовых явлений, которые, по его мнению, являются правом, но не называет конкретных признаков, которые являются общими для выделенных форм права. Поэтому читатель должен принимать на веру тот факт, что выделенные Р. Паундом формы права действительно являются таковыми. При этом ему остаются неизвестными критерии, по которым автор объединил в одном понятии разные по сущности и формам явления.

В основу своего учения Р. Паунд положил теорию Е. Эрлиха о «живом праве». Пафос и оригинальность социологической теории последнего состояли как раз в том, чтобы «живое право» судей и правопорядок противопоставить государству и принимаемым им нормам права. По образному выражению Е. Эрлиха, подлинное право отличается от сухих иероглифов закона так же, как стремительный водный поток от застойного пруда. Однако Р. Паунд пренебрег этой основополагающей идеей учения Е. Эрлиха. Заимствуя суть учения о «живом праве», он нарушает его основополагающую идею и признает правом и то, что, по мнению Е. Эрлиха, является таковым, и то, что заведомо является мертвым и действует только на бумаге. В то же время надлежащего обоснования своей позиции Р. Паунд не дает. В его работе отсутствует даже определение сущности права.

Эклектика Р. Паунда в понимании права успешно преодолевается американскими социологами и юристами, разделяющими реалистический подход в социологии права.

§ 4. Реалистическая социология права

Антиномия Р. Паунда, выраженная в понимании права как совокупности законов и иных правовых источников и как решения суда, вынесенного без учета действующих норм права, была успешно разрешена представителями другой американской социологической школы права – реалистами. Ее лидерами признаются видные американские юристы Карл Ллевеллин (1883–1962) и Джером Фрэнк (1889–1957).

Согласно учению реалистов созданная ими социологическая школа не представляет какой-либо новой оригинальной философии права, а дает лишь метод познания действительного, реально действующего права. Суть же метода сводится к изучению деятельности судьи и административных органов, которые, принимая решения по конкретным делам, тем самым и творят право. Никакого иного права, в том числе в действующих законах, судебных прецедентах, не существует. Право, полагает К. Ллевеллин, представляет собой деятельность по разрешению юридических конфликтов, споров между участниками общественных отношений. И люди, осуществляющие эту деятельность, в силу занимаемой должности – судьи, шерифа, чиновника, тюремщика или юриста – выступают в качестве официальных выразителей права. «То, что эти должностные лица решают в отношении споров, и есть право».

Понимание права реалистами имеет исторические корни в правосознании американских политических и юридических деятелей. В частности, подобное понимание права высказывал В. Вильсон еще в конце 80-х годов XIX в., когда социологической юриспруденции не было и в помине. «Американцы, – писал будущий президент США, – всегда чувствовали себя связанными не буквой законов, а только практическим их пониманием, вытекающим из продолжительного предшествующего опыта. Для этой расы закон, по которому она живет, в любой момент есть то, что в этот момент понимают, а это понимание есть нечто производное от обстоятельств момента» [2] .

К. Ллевеллин рассматривает право как результат деятельности всех участников правоприменительного процесса – и как должностных лиц, и лиц, в отношении которых выносится соответствующий правоприменительный акт. Нормативные обобщения в виде оценки поведения участников правоотношений и создания неких образцов, стандартов поведения вообще являются необходимым условием существования любого коллективного образования, любой группы людей. Но в группе также неизбежно возникают конфликты и споры. Чтобы их успешно разрешить, группе приходится создавать новые образцы поведения взамен прежних, оказавшихся не способными обеспечить бесконфликтное существование группы. Благодаря вновь созданным образцам поведения удается погасить конфликт и обеспечить дальнейшее существование самой группы.

С учетом изложенных аргументов К. Ллевеллин определяет право как комплекс элементов, обеспечивающих согласованное поведение членов социальной группы путем погашения конфликтов между членами группы и сохранения ее единства и целостности. Все правовые элементы автор подразделил на два вида: элементы, связанные с правом, изданным властными структурами (в число этих элементов К. Ллевеллин включал санкции, послушание, высшую власть, принуждение и др.), и элементы, создающие норму права вне и помимо деятельности государства, его органов в процессе взаимодействия людей и их коллективных образований.

Однако, по мнению реалистов, право не может выступать гарантом своей стабильности и правопорядка. Поддерживая эту точку зрения, Д. Фрэнк утверждал, что стремление к стабильности является одним из мифов, выдуманных юристами прошлого века. «Если даже физики провозгласили «принцип неопределенности», то было бы абсурдом пытаться реализовать в праве хотя бы приблизительную определенность и предустановленность. Почему человек стремится к нереализуемой определенности в праве? Потому, отвечаем мы, что он еще не отказался от детской потребности в отцовской власти и бессознательно старается найти ей замену в праве».

Право как средство обеспечения мира и согласия в обществе играет в нем ключевую роль, а поэтому за право творить право борются социальные группы, стремящиеся к влиянию в обществе и власти. Однако цели, которым призвано служить право, составляет предмет политики, а не правоведения. Хотя после того, как политиками или законодательным органом осуществлен выбор социального идеала, начинает действовать право. При помощи используемых юристами приемов правоприменительной техники, своеобразной юридической технологии осуществляется подбор правовых средств, для реализации социального идеала в реальной жизни. Таким образом, с точки зрения реалистов, право предстает «как практическое состояние, как агрегат, механизм, совокупность технических приспособлений и деталей, выражающих опосредствующие ценности» [3] .

Развивая такое понимание права, реалисты уделяют основное внимание изучению процесса принятия решений по конкретным делам судьями и иными должностными лицами. Особый интерес в этом отношении представляют работы Д. Фрэнка, рассматривавшего деятельность судьи в контексте фрейдизма и других психологических теорий.

По мнению Д. Фрэнка, источником решения дела являются психологическое состояние судьи, его правовые представления, эмоции, переживания. Решение фактически принимается интуитивно, без участия мыслительной деятельности и без опоры на действующие законы или судебные прецеденты. Рациональный процесс судьей ведется лишь после того, как он нашел решение, и требуется привести необходимые аргументы для обоснования выработанного решения. При этом предполагаемое судебное решение Д. Фрэнк признает «возможным, вероятным правом», а принятое судом решение – «действительным правом».

Позиция Д. Фрэнка по данному вопросу коренным образом расходится с пониманием юридическим позитивизмом процесса вынесения правоприменительного решения по правилам логического силлогизма, путем подведения выявленных юридических фактов, событий под какую-либо норму закона, иного нормативно-правового акта.

Учение американских реалистов получило поддержку и среди юристов Европы. Ее сторонниками были немецкий юрист Т. Гейгер, датский социолог А. Росс, а также группа скандинавских ученых (А. Хёгерстром, В. Лундстред, Т. Сегерстред и др.). В отличие от американских реалистов скандинавские ученые придавали большое значение изучению социального механизма действия права на уровне участников отношений и весьма активно проводили исследования мотивации их действий и поступков. Одну из основных задач социолога они видели в создании «науки о поведении», способной понять и объяснить логику конформного и отклоняющегося поведения, ибо только при наличии таких знаний, полагали они, можно выработать действенные меры по устранению «потенциальных источников социального напряжения и конфликтов».

Не отрицая целесообразности и полезности углубленных исследований проблем принятия судебных и иных правоприменительных актов, механизмов мотивации правомерного и противоправного поведения граждан и иных лиц, на проведении которых настаивают представители реалистической школы социологии права, полагаем, что значительная часть теоретических и методологических основ данной школы не соответствует действительным законам функционирования и развития права.

Во-первых, источник права реалистами сведен к правовому сознанию и психическим процессам субъекта, участвующего в правоприменительной деятельности, либо участника конкретного правоотношения. Регулятивная роль этих процессов общеизвестна и не вызывает сомнений. Однако психология и правосознание субъекта не представляют собой исходных и независимых от материального бытия социальных явлений. Формируемые в процессе социализации личности, усвоения действующих социальных норм, профессиональных навыков и умений, ее психические свойства и правосознание в конечном счете являются результатом отражения, усвоения окружающего мира, природы и общества. Следовательно, нельзя плодотворно решить проблемы реального действия права даже на уровне индивидуального регулирования общественных отношений, абстрагируясь от конкретно-исторических условий жизни и деятельности лиц, которые, по мнению реалистов, участвуют в правовом регулировании общественных отношений. Однако реалисты подходят к проблеме генезиса права, правового регулирования односторонне, делают акцент на исследовании социальных и правовых явлений в отрыве от детерминирующих их социально-правовых и иных факторов. И в конечном итоге результаты их исследований не выходят за пределы эмпирических описаний процессов принятия правовых решений.

Во-вторых, понимание сущности права, свойственное реалистам, антиисторично. Право развивалось способом, прямо противоположным тому, который обосновывают реалисты. Для реалистов современное реальное право предстает в виде индивидуальных решений суда, иных должностных лиц, участников конкретных правоотношений, но в такой форме право существовало лишь на начальных этапах своей истории, в рабовладельческом обществе и раннефеодальных государствах. Однако дальнейшее развитие общества, а вместе с ним и права объективно потребовали принципиально иного способа нормативного регулирования общественных отношений – принятия государственными органами абстрактных норм права, реальное действие которых обеспечивается принудительной силой государства. При этом способе правового регулирования индивидуальное регулирование, о котором говорят реалисты, носит производный, зависимый характер.

§ 5. Эмпирическая социология права

В начале 60-х годов XX в. складывается новый подход в социологии права, суть которого состоит в разработке методологии и проведении конкретных социально-правовых исследований. Итальянский юрист Р. Треверс, принимавший активное участие в организационном оформлении и создании Комитета социологии права при Международной социологической ассоциации, констатировал значительное отличие этого направления социологии права, от ранее существовавших. «Сегодняшняя социология права, – отмечал он, – это фактически совершенно новая дисциплина, основная цель которой состоит в том, чтобы развивать исследования эмпирического характера». Если прежние социологические школы уделяли главное внимание разработке теории социологии права, обоснованию процессов реального действия права, механизмов его реализации, то вновь созданное направление социально-правовых исследований сосредоточивалось преимущественно на проведении эмпирических исследований социальных аспектов действия права.

Поскольку успех конкретных социально-правовых исследований во многом зависит от методологической и методической оснащенности социолога, его способности выявлять и изучать эмпирические факты в соответствии с требованиями объективности, всесторонности и полноты, репрезентативности, то возникает настоятельная потребность в разработке специфики применения конкретно-социологических и статистических методов для познания права, процессов его реального действия. В целях удовлетворения этой потребности юристы и социологи проводят интенсивную разработку проблем методологии и методики социально-правовых исследований.

Главное внимание уделяется разработке приемов, обеспечивающих получение достоверной информации о реальном действии права, его взаимосвязи с другими социальными факторами, – методам включенного наблюдения, анализа письменных источников (документов), а также анкетированию и интервьюированию. Все эти приемы, примененные в ходе исследования, обеспечивали его успех, поскольку позволяли собрать максимально полную информацию об исследуемом объекте из самых разных источников в процессе непосредственного восприятия правовых явлений членами исследовательского коллектива или путем опроса участников правоотношений. Используя методы опроса, удается вовлечь в научный анализ информацию о состоянии правового сознания граждан и иных лиц, их правовых чувствах, отношении к действующему праву, готовности действовать правомерно или противоправно, которую иными методами исследовать не представлялось возможным.

Собранная в ходе исследования большая эмпирическая информация потребовала в свою очередь совершенствования методов ее обобщения и теоретического анализа. В связи с этим получают дальнейшее интенсивное развитие статистические и математические методы, позволяющие получать обобщенные знания о реальном действии права, его связях с другими социальными явлениями в форме абсолютных величин или обобщающих показателей, а также статистических закономерностей, свидетельствующих об интенсивности и частоте проявления наблюдаемого объекта, его отдельных компонентов, о наличии или отсутствии связи между исследуемыми явлениями. В процессе статистического анализа большой эмпирической информации и установления корреляционных связей социологи и юристы использовали передовую для тех лет вычислительную технику – электронные вычислительные машины.

К началу 70-х годов XX в. социально-правовые исследования проводились в Скандинавских странах, Италии, США, СССР, Польше, Франции, Германии и других государствах. Предметом исследования, как правило, выбирались правовые явления и процессы, которые по тем или иным причинам активно обсуждались в прессе, вызывали негативное отношение определенных слоев населения и, следовательно, представляли научный и практический интерес.

Характеризуя наиболее значимые направления социально-правовых исследований тех лет, Ж. Карбонье отмечал, что имеются три зоны, на которые обращены основные усилия социологов: 1) проблемы преступности и наказания, исследования которых в юриспруденции имеют давнюю традицию; 2) правовые проблемы семьи и ее членов; 3) механизмы правотворчества, правоприменения и реализации права – правовые нормы, судебные решения, иные правоприменительные акты. Имеются также многочисленные исследования юридических профессий, в том числе корпуса судей. Одновременно предпринимаются попытки выявить результативность воздействия правовых средств на население, в частности исследовать уровень правовых знаний, общественное мнение и т. д. [4] .

Тематика социально-правовых исследований, проводимых в отдельных странах, распределялась следующим образом.

Юристы и социологи Скандинавских стран основное внимание уделяли изучению правовой психологии населения, пониманию и толкованию справедливости различными слоями населения. Были проведены исследования, связанные с изучением практики действия норм трудового, гражданского, уголовного и некоторых других отраслей права. Особый интерес вызвало исследование роли обычаев и уголовного права в обеспечении правомерного поведения жителей Гренландии. В частности, оказалось, что в этом регионе наиболее эффективными являются нормы обычного права, тогда как действие официальных норм уголовного права встречает активное противодействие со стороны местных жителей, и наказание, которому подвергается осужденный по нормам уголовного права, редко одобряется населением. Самостоятельное направление составили социально-правовые исследования, связанные с оценками населением Скандинавских стран деятельности судов и принимаемых ими решений.

В центре внимания итальянских юристов и социологов также оказались проблемы организации и деятельности судов, эффективности правосудия в связи с тем, что данные проблемы ранее не исследовались, а значительная часть населения Италии проявляла недовольство правосудием. Проведенные исследования показали, что большая часть населения страны негативно относится к действующему праву и органам правосудия и даже к профессии юриста. В то же время население верит в возможность исправления сложившейся ситуации при помощи права, но при условии его совершенствования.

В США социально-правовые исследования наиболее активно проводились по четырем направлениям: 1) проблемы правосудия;

2) деятельность полиции и иных органов уголовной юрисдикции;

3) деятельность адвокатов, юристов, работающих в фирмах, иных организациях; 4) общественное мнение о действующем праве. Характерно, что в ходе исследований предпринимались попытки установить влияние некоторые нетрадиционных факторов на правовую сферу. В частности, социологи и юристы США пытались установить связь между решениями судьи и его настроением, вызванным вкусным или невкусным завтраком («гастрономическое правоведение»). Однако оказалось, что все же наиболее существенное влияние на содержание судебных решений оказывает не качество завтрака, а социальное положение судей.

Значительный вклад в развитие социально-правовых исследований внесли польские юристы и социологи, которые провели ряд плодотворных исследований эффективности действия социально-политических институтов и правового сознания населения Польши. Большое внимание было уделено вопросам эффективности наказания и других институтов и норм уголовного права, в том числе исследовались такие нетрадиционные для правоведения проблемы, как социальная патология, мучительность наказания, правовая субкультура преступной среды, осужденных и др.

Проведенные социально-правовые исследования, однако, в своей совокупности не образовали какой-либо новой социологической или юридической науки. Результаты исследований, проведенных по проблемам теории права или отдельных отраслевых юридических наук, были восприняты соответствующими юридическими науками. И все же среди юристов и социологов идет полемика относительно возможности и целесообразности объединения этих исследований в одной научной дисциплине – социологии права. В ходе полемики были высказаны три позиции: 1) социально-правовые исследования в своей совокупности образуют социологию права как отдельную отрасль социологии; 2) социология права является самостоятельной наукой по отношению к социологии и теории права; 3) вопрос о том, можно ли социально-правовые исследования выделять в виде отдельной отрасли или нет, не носит принципиального характера. Главное, чтобы исследования проводились, а их результаты использовались как в научной, так и в практической деятельности.

Глава 3 Становление и развитие социологического подхода к праву в России

§ 1. Формирование основ социологического подхода к праву в России (конец XIX – начало XX вв.)

Российские правоведы, имея постоянные и устойчивые контакты с западноевропейской правовой, философской и социологической наукой, ее новейшими достижениями, перенесли на русскую почву все ее основные теории и учения. Весьма яркий след в истории российского правоведения оставили работы, посвященные обоснованию и применению социологического подхода к праву. Наибольшие достижения российской научной мысли в исследовании права и иных правовых явлений с социологической позиции проявились в трех сферах: 1) изучении причин преступности и личности преступника; 2) разработке социологической теории уголовного права; 3) социологическом объяснении социальной природы и сущности права.

Вопрос о том, какой автор первым применил социологический подход в российском правоведении, является дискуссионным. Высказывается мнение, что такой работой является доклад К. Германа «Изыскания о числе самоубийств и убийств в России в 1819 и 1820 гг.», прочитанный на заседании Российской академии в 1824 г.

Как известно, преступность – это покушение на действующие в обществе нормы прав. Она представляет собой явление социальной жизни. Поэтому любой статистический анализ преступности по своей природе не может оставаться в сфере чистой теории права, а неизбежно вторгается в социальную сферу. Однако далеко не всякий подобный анализ является социологическим исследованием. Если социологическое наблюдение массовых правовых и связанных с ними социальных явлений действительно невозможно без статистического анализа, то последний будучи всеобщим методом исследования социальных явлений, вполне может применяться и помимо социологического подхода. Статистический анализ структуры и динамики преступности входит в предмет судебной статистики. Он признается социологическим при одном непременном условии – обстоятельном объяснении причин преступности социальными явлениями и процессами. Поэтому, по нашему мнению, российские правоведы начали применять социологический подход в правовой науке не ранее половины XIX в.

Наибольшее развитие социологический анализ причин преступности и личности преступника, иных правонарушителей получает в конце XIX – начале XX вв. В работах М.Н. Гернета, А.Ф. Кони, И.Я. Фойницкого, Е.Н. Тарновского, С.В. Позднышева исследуется зависимость состояния преступности от времен года, урожаев хлеба и цен на него, алкоголизма населения, иных экономических, социальных и индивидуальных явлений. Методологической основой таких исследований выступала теория факторов преступности, согласно которой на состояние и динамику преступности оказывают влияние самые различные социальные явления и процессы (факторы). При этом все социальные факторы рассматривались как однопорядковые, равноценные, без выделения какого-либо явления, детерминирующего систему остальных социальных явлений и процессов, влияющих на преступность. Яркой иллюстрацией такому анализу причин преступности может служить объемный труд «Дети-преступники». Положения и выводы авторов основываются на многочисленном эмпирическом материале о детской преступности в Москве за 1908 и 1909 гг., собранном с применением статистической анкеты из 50 вопросов, а также путем анализа материалов детского приюта и детского отделения Работного дома г. Москвы. Статистические данные о социальных условиях жизни несовершеннолетних правонарушителях были дополнены результатами обследования жилищных условий их семей. Дается комплексный анализ состояния и динамики детской преступности, влияния на нее таких социальных факторов, как ненадлежащие бытовые условия жизни правонарушителей, бедность их родителей, беспризорность, алкоголизм и проституция среди детей. Предпринимается также попытка определения эффективности уголовного наказания в деле перевоспитания несовершеннолетних правонарушителей. Как отмечено в предисловии к книге, ее авторы единодушно сходятся в том, что детские преступность и проституция порождаются социальным укладом общества и борьбу с этими недугами общества надлежит вести, воздействуя на порождающие их причины, а не только путем сурового наказания каждого лица, совершившего преступление [5] .

Другое направление применения социологического подхода в праве составили работы российских правоведов в области уголовного права. Основоположники социологической теории (школы) права Э. Ферри, Ф. Лист преступлением признают социальное деяние, вредное для общества, а наказание преступника, по этим авторам, вытекает из права государства подавлять любое противодействие его воле индивидуальных воль. При этом, определяя характер и размеры наказания, государство может не только руководствоваться содеянным, но и учитывать «опасное состояние» лица, привлекаемого куголовной ответственности. В России идеи социологической теории уголовного права с некоторыми изменениями развивались в работах А.А. Пионтковского, М.П. Чубинского и др., а впоследствии были положены в основу первых уголовных законов советского государства.

Наиболее полно творческий потенциал социологического подхода в праве был реализован в работах по общей теории государства и права. При этом наметились два пути реализации такого подхода – либеральный и марксистский.

Либеральный путь реализации социологического подхода в праве получил наиболее яркое воплощение в работах С.А. Муромцева (1850–1910), М.М. Ковалевского ( 1851–1916 ), Н.М. Коркунова( 1853–1904) при исследовании проблем правопонимания и роли права в современном обществе. В своих исследованиях эти авторы опирались на работы Р. Иеринга, О. Конта, Г. Спенсера, Л. Дюги, в которых социологический подход к обществу и праву получил обоснование и системное изложение. Однако каждый российский автор творчески переработал исходные положения и дал собственное видение социологической природы права.

С.А. Муромцев под правом понимал совокупность юридических отношений, образующих правовой порядок в обществе. Юридические отношения он трактовал весьма своеобразно. Все отношения в обществе делились им на два вида: защищаемые и защищающие. К первым были отнесены отношения, которые возникают в сфере гражданского оборота на основании договоров, заключаемых лицами самостоятельно, по своему усмотрению (отношения собственности, гражданско-правовые договоры, отношения граждан с государством). Эти отношения С.А. Муромцев называл правовыми. Согласно его теории защита интересов участников правоотношений осуществляется мерами общественного воздействия и определяется в каждом конкретном случае, смотря по обстоятельствам. В тех случаях, когда при реализации правовых отношений сталкиваются различные интересы, «неорганизованной защиты» становится недостаточно. Одна из сторон должна обратиться за защитой своего права к органам государства, т. е. использовать организованную защиту, которая осуществляется судами, должностными лицами органов государственной власти либо общественными органами. Отношения, которые возникают между органами власти и нарушителями чужих прав, поставленных этой властью под защиту, С.А. Муромцев понимал как защищающие отношения. Эти отношения он называл также вынудительными, юридическими. Организованная защита совершается по определенным, заранее установленным правилам и специально установленными органами – как государственными, так и общественными – и представляет собой действительное право.

Понятие права, данное С.А. Муромцевым, было подвергнуто критике другим не менее ярким апологетом социологического подхода – Н.М. Коркуновым, полагающим, что такое понимание права является неточным. Под эту теорию не подпадает ряд отношений, юридический характер которых очевиден и бесспорен, и одновременно ею признаются явления, которые в действительности не являются правом, например отношение рабовладельца к рабу.

По мнению Н.М. Коркунова, право представляет собой совокупность норм, призванных разграничивать интересы. С такой позиции, писал он, «функцией права будет признана не охрана, а только разграничение интересов, и этим самым объясняется, почему юридическое отношение мыслимо только между субъектами правоспособными, то есть такими, интересы которых признаются подлежащими охране. Где подлежащий охране интерес имеется только с одной стороны, там не может быть и разграничения интересов: там интерес, подлежащий охране, вполне поглощает собой интерес, не подлежащий охране». Н.М. Коркунов отмечал значительные расхождения между подлинным правом и действующими в России законами, закрепляющими бесправие личности и административный произвол, политическое бесправие населения, его отчужденность от органов государственной власти, «неоправданные ограничения свободы».

Оригинальное понимание права давал и третий представитель социологического подхода в праве – М.М. Ковалевский. По его мнению, право состоит из норм, «ставящих себе целью поддержание и развитие солидарности». В современных условиях эти нормы проводятся в жизнь, на уровень конкретных отношений организованной силой общества, т. е. государством. Свою позицию ученый обосновывал следующим образом.

Порядок имеет место там, где сообщество, будь то сообщество животных или даже насекомых (например, муравьев, пчел), образует «замиренную среду», основанную на принципах солидарности – общности целей членов сообщества и их взаимозависимости друг от друга. Солидарность, необходимость которой осознается сообществом, и становится социальной нормой. Однако со временем у членов сообщества появляется состояние неудовлетворенности существующими порядками, возникают новые требования, которые постепенно переходят в юридическое сознание масс, а затем в обычай и закон. Государство как гарант принципа солидарности возникает не сразу, а на определенном, более высоком этапе развития общества.

Таким образом, согласно М.М. Ковалевскому право имеет два уровня: 1) оно представляет собой реализацию принципа солидарности в обществе, существующем до государства. Идея солидарности заставляет людей брать на себя определенные обязательства и действовать во имя общества и в целях его сохранения; 2) позитивное право, устанавливаемое государством в интересах общества в целом, а не в какой-то его отдельной части. Поэтому такое право охраняется принудительной силой государства и призвано ограничить или расширить меру свободы отдельной личности. Коль скоро права личности возникли до появления государства, то оно не может эти права отменять. Признание этих прав «является таким же требованием общественной солидарности, как и установление самого факта государственного общежития».

В своих политико-правовых воззрениях представители социологического подхода в праве были достаточно умеренными. Обосновывая необходимость значительного расширения прав населения России, они полагали, что это возможно осуществить в рамках самодержавной власти. Так, по мнению Н.М. Коркунова, политическая власть в России должна принадлежать «правомерной, но самодержавной монархии». М.М. Ковалевский не был сторонником самодержавия в целом, но считал, что для России эта форма государственного правления не только исторически оправданна, но и необходима: «Республика кажется мне в России так же мало мыслимой, как и монархия во Франции».

Характерно, что ни С.А. Муромцев, ни М.М. Ковалевский, ни Н.М. Коркунов не восприняли социологического учения К. Маркса и Ф. Энгельса. Н.М. Коркунов уклонился от разбора этого учения. В своих фундаментальных трудах, таких как «Лекции по общей теории права» и «История философии права», он рассматривает самые различные воззрения на право и государство, но не излагает сути экономического материализма и даже не упоминает его в числе наиболее достойных государственно-правовых воззрений современности. М.М. Ковалевский был лично знаком с К. Марксом и Ф. Энгельсом, близко общался с К. Марксом в период учебы за границей, вел с ним переписку, но сторонником его учения также не стал. Теория марксистов, полагал М.М. Ковалевский, «не в состоянии опровергнуть возражений, выдвинутых против них критикой». Суть означенных критических подходов сводится к обвинениям этого учения не столько в ложности, сколько в односторонности.

Марксистский подход к праву был воспринят революционно настроенной частью российской интеллигенции, которая взяла на себя труд не только развить учение К. Маркса и Ф. Энгельса применительно к условиям конца XIX в., но и реализовать его в практической деятельности, совершив пролетарскую революцию и создав пролетарское государство и право. В конце XIX – начале XX в. пропагандистами и продолжателями марксистского учения в целом, в том числе и разработчиками социологического подхода в праве, были В.И. Ленин, П.Б. Струве, Г.М. Плеханов, Л. Мартов и др.

Накануне Октябрьской революции В.И. Ленин изложил основные положения марксистской теории о назначении права в условиях диктатуры пролетариата. Рассматривая право как способ закрепления воли политически господствующего в обществе класса в форме закона и придания ему общеобязательного значения посредством государственного принуждения, В.И. Ленин полагал, что в условиях пролетарского государства буржуазная государственная машина должна быть сломана, разбита, а буржуазное право – сохранено. Подобный парадокс обосновывался тем, что всякое право представляет собой применение одинакового масштаба к разным людям, которые в действительности не равны в экономической сфере. Поскольку социализм в силу неразвитости его производительных сил не может обеспечить экономического равенства всех граждан страны, то пролетариат вынужден сохранять право «в качестве регулятора (определителя) распределения продуктов и труда между членами общества. «Кто не работает, тот не должен есть» – этот социалистический принцип уже осуществлен…

Однако это еще не коммунизм, и это еще не устраняет «буржуазного права», которое неравным людям за неравное (фактически неравное) количество труда дает равное количество продукта». Лишь в условиях высшей фазы коммунистического общества, когда будет обеспечено экономическое равенство, буржуазное право отомрет полностью, но в этих условиях не будет и государства.

Таким образом, представители марксистского социологического подхода к праву пошли дальше российских социологов права в понимании социальной обусловленности права и раскрытии движущих сил его развития. Для социологов-либералов правовое развитие опосредовалось многими социальными факторами, которые представлялись им наделенными равноценными возможностями влиять на право и процессы его «самодвижения». Для В.И. Ленина же и других марксистов общество предстает органически целостным, единым механизмом, где решающую роль играет экономическое развитие. Право в этом механизме является по преимуществу ведомым, подчиненным экономическому развитию. В то же время право, будучи «концентрированным выражением экономики», оказывается способным в определенных пределах оказывать то или иное воздействие на все сферы общества, в том числе и на экономическое развитие. Однако механизм, который опосредует экономическое воздействие на право, ни В.И. Ленин, ни советские юристы и экономисты не раскрыли сколь-нибудь полно и основательно. И это обстоятельство в современных условиях дает повод для сомнений в истинности марксистского учения в целом и его социологического подхода в теории права.

В социологической литературе в числе российских правоведов – сторонников социологического подхода в праве иногда называют Л.И. Петражицкого, основателя психологической теории права. По его мнению, под правом следует понимать особое психическое явление как переживание предоставительно-обязывающего (по терминологии автора – императивно-атрибутивного) характера. Например, при заключении договора оказания платной услуги одно лицо чувствует себя обязанным уплатить сумму, предусмотренную договором, а второе притязает на эту оплату как на причитающееся ему должное.

Бесспорно, имеется ряд сфер, объединяющих социологию и социальную психологию. Однако это качественно различные науки, и каждая из них имеет свой, не дублируемый другой наукой предмет. Если социология исследует социальные явления и процессы, объективированные вовне в виде действий, поступков, то социальная психология сосредоточивается в основном на изучении массовидных явлений психики. Л.И. Петражицкий четко и однозначно определил свою теорию права как психологическую и обстоятельно критиковал С.А. Муромцева, Н.М. Коркунова и иных представителей социологической теории права за неверное, с его точки зрения, правопонимание. Поэтому, по нашему мнению, не имеется достаточных оснований видеть в Л.И. Петражицком представителя социологического подхода в праве.

Российское правоведение оказало значительное влияние на развитие социологии права в Советской России и даже в зарубежных странах. Достаточно назвать таких ярких представителей этой науки за рубежом, как Ж. Гурвич и П. Сорокин. Они получили системное юридическое и социологическое образование в России и были учениками Л.И. Петражицкого, видного теоретика права.

§ 2. Развитие социологического подхода к праву в Советской России (20–80 годы XX в.)

В первые годы советской власти социологические исследования права по своей направленности и тематике мало чем отличались от аналогичных исследований, проводимых российскими правоведами до 1917 г. Теория и методология правоведения была далека от марксистской для большинства ученых-юристов, получивших юридическое образование в дореволюционный период и сформировавших свое научное мировоззрение под влиянием господствовавших в то время позитивистской, социологической, неокантианской теорий права.

После установления в России советской власти и официального провозглашения марксизма в качестве единственного научного способа познания и объяснения социальной действительности, в том числе и права, от российских правоведов потребовалась революционная смена мировоззренческих и теоретических установок. Однако процесс усвоения большинством российских правоведов нового учения по ряду причин не пошел далее абстрактного применения основных понятий марксистской доктрины о связанности права экономикой и классовой природе права. Поэтому представители социологического направления в праве продолжали развитие своих идей и положений, сформировавшихся в дореволюционный период по трем основным направлениям:

1) обоснование социологической природы права;

2) подготовка и принятие первых уголовных актов под влиянием социологической теории уголовного права;

3) проведение социально-правовых исследований при изучении причин преступности и некоторых других правовых явлений.

Попытка «марксистского» переосмысления теории права свелась к поиску социальных явлений и процессов, обусловливающих само право. Из марксистского положения о материальной и экономической обусловленности права, отсутствии у него собственной истории российские правоведы делали далеко идущие, но на самом деле отнюдь не вытекающие из этого положения выводы. Общим мотивом взглядов большинства исследователей социальной природы права в социалистическом обществе, по образному выражению П.И. Стучки, был «мотив похоронного марша». Предрекая скорое освобождение общества от права, исследователи предпринимали попытки подменить его системой общественных отношений (П.И. Стучка), социальной властью, вооруженной силой пролетариата (В.В. Адоратский), трактовать правовые отношения как разновидность экономических отношений обмена (Е.Б. Пашуканис).

Под сильным влиянием социологической теории уголовного права советское государство принимало свои уголовные законы, в которых признавалось необходимым при определении мер уголовного воздействия оценивать прежде всего «степень и характер (свойство) опасности для общежития» самого преступника, рассматривать наказание как оборонительную меру государства, а понятие «уголовное наказание» заменить понятием «меры социальной защиты». В этот же период предпринимаются попытки проведения социально-правовых исследований в некоторых отраслях права. Так, в конце 20-х годов XX в. проводился анкетный опрос в целях изучения быта рабочего класса, вопросов семьи и брака, соотношения родовых и национальных отношений и пр. Но наибольшее распространение получили исследования причин преступности и личности преступника. В их организации и проведении активное участие принимали такие видные криминологи с дореволюционным стажем, как М.Н. Гернет, Б. С. Утевский, С.В. Познышев, П.И. Люблинский и др.

Для систематического изучения криминологических проблем Советской России в 1925 г. при НКВД РСФСР был создан Государственный институт по изучению преступности и преступника (далее – Институт). На протяжении семи лет сотрудниками Института были проведены исследования причин ряда наиболее распространенных в тот период преступлений (растраты, бандитизм, хулиганство, убийства), обстоятельный анализ уголовной статистики, а также данных о контингенте осужденных и отбывающих наказание в местах лишения свободы. В 1933 г. Институт был переименован в Институт уголовной и исправительно-трудовой политики, что явилось результатом официального признания социально-правовых исследований, проведенных специалистами Института, неудовлетворительными. Работники Института были обвинены в немарксистском подходе к проблемам преступности, в мелкотемье, попытке подменить методы социально-правовых исследований методами психиатрии и медицины.

Понятно, что социальные исследования причин преступности и личности преступника, проводимые с позиции теории факторов, были далеки от марксистской теории и методологии научного познания. Однако и юристы-«марксисты», радеющие за чистоту марксистского учения в праве (Н.В. Крыленко, А.Я. Вышинский и др.), также были далеки от действительного марксизма. В условиях 30-х годов XX в., характеризующихся грубейшими нарушениями прав и свобод человека, разгулом репрессий и государственным произволом, статус официальной теории в правовой науке получил типичный позитивизм, закамуфлированный марксистской терминологией. На I Всесоюзном совещании по вопросам государства и права 18 июля 1938 г. Генеральный прокурор СССР А.Я. Вышинский предложил позитивистское понимание права как системы законов, установленных или санкционированных государством. Сторонники социологического понимания права и социологических исследований в праве (Е.Б. Пашуканис, В.В. Адоратский и др.) официально были признаны «вредителями на правовом фронте» и репрессированы. Ориентированная на «творческое» толкование и применение к праву сталинского учения, советская правовая наука утратила какой бы то ни было интерес к изучению социально-правовой реальности.

Под флагом борьбы с буржуазным плюрализмом методов в правовой науке были полностью прекращены конкретно-социологические исследования, значительно принижена роль статистических методов в познании правовых явлений. Основными «методами исследований» советских правоведов на долгое время стали догматизм, цитатничество и формально-логическое толкование текстов законов.

В 60-х годах XX в. в СССР был официально осужден культ личности Сталина и основанные на его учении работы советских философов, экономистов, юристов. В правоведении принимаются действенные меры по расширению эмпирической базы правовых исследований, изучению действующих норм законодательства в неразрывной взаимосвязи с конкретно-исторической средой их реализации. Были полностью реабилитированы конкретные социологические (социально-правовые) методы. Рассматривая их как средство преодоления односторонности юридико-догматических исследований, в целях подкрепления научной обоснованности практических рекомендаций по дальнейшему совершенствованию законодательства, укреплению законности и правопорядка советские ученые-юристы стали весьма активно разрабатывать теорию и методологию конкретных социологических исследований в праве и достаточно широко такие исследования проводить.

За неполные тридцать лет (60–80 гг. XX в.) советские ученые-юристы достигли значительных успехов в разработке и применении конкретных социологических методов в правовой науке. Можно выделить семь основных направлений разработки и применения данных методов в познании права. Это исследования:

– общих теоретических и методологических проблем, связанных с формированием социологии права как новой отрасли правоведения, а также с определением роли и пределов применения конкретных социологических методов в правовой науке, их связи с другими приемами научного познания;

– причин преступности, иных правонарушений, личности преступника, эффективности наказания и иных мер государственного принуждения;

– эффективности действия норм права;

– правового сознания и правового воспитания населения и должностных лиц;

– деятельности органов государственной власти;

– прогнозирования состояния преступности, эффективности проектируемых норм права и других социально-правовых явлений и процессов;

– буржуазных теорий социологии права в целях их критики с марксистских методологических и теоретических воззрений.

Характерная особенность социологического подхода к праву этого периода видится в том, что все разработки шли под эгидой марксистского диалектического метода и марксистской социологии. Как отмечается во введении к работе «Методологические проблемы советской юридической науки» (под редакцией и при соавторстве В.Н. Кудрявцева), «грамотное компетентное применение законов и категорий диалектического и исторического материализма становится важным показателем культуры теоретического исследования, чертой современного стиля научного мышления».

Признавая конкретные социально-правовые методы в качестве способов и приемов познания социальной реальности, которая воздействует на право, детерминирует его развитие и эффективность функционирования в обществе, советские ученые-юристы разошлись во мнении относительно конечных результатов применения этих методов в правовой науке. Однако попытки отдельных авторов выделить социально-правовые исследования в отдельную отрасль – социологию права – не были поддержаны широкой юридической общественностью. Большинство советских юристов, признавая относительную обособленность социально-правовых исследований, были склонны рассматривать их в качестве особого научного направления, которое по мере накопления опыта и формирования собственного понятийного аппарата со временем сможет выделиться в самостоятельную отрасль права. Однако ни в советский, ни в современный период такого выделения пока что не состоялось. Российские правоведы по-прежнему склонны видеть в социологии права скорее отдельное направление научных исследований права, нежели самостоятельную отрасль правоведения.

Значительной новизной характеризовались проводимые советскими юристами исследования проблем социально-правового изучения эффективности законодательства и прогнозирования.

Первые исследования эффективности норм права были проведены советскими правоведами в начале 70-х годов. Теоретическая разработка их методики осуществлялась с учетом опыта исследований эффективности норм трудового, семейного, уголовного и некоторых других отраслей права. Среди публикаций по этой проблеме наибольшую известность получила монография В.Н. Кудрявцева, В.И. Никитинского, И.С. Самощенко и В.В. Глазырина «Эффективность правовых норм» (1980). С учетом опыта исследований эффективности норм права в монографии дано комплексное развернутое изложение теории и методики проведения таких исследований. Понимая эффективность норм права как соотношение между фактическими результатами их действия и социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты, авторы разработали действенную методику изучения понимаемой таким образом эффективности норм права. Работа получила высокую оценку и признание юридической общественности как в нашей стране, так и за рубежом, была издана в переводе в Болгарии, Венгрии, ГДР, не утратив своего научного значения и по настоящее время.

Первые публикации советских ученых по правовой прогностике появились в середине 60-х годов – возникшие в то время проблемы, связанные с криминологическим прогнозированием, требовали разрешения. В начале 70-х годов юридические журналы публикуют статьи по общим вопросам юридического прогнозирования, авторы которых, в частности, пытались раскрыть сущность правовых прогнозов, их соотношение с другими видами научного познания, определить сферы применения юридических прогнозов. Одной из таких сфер было признано правотворчество. Советские правоведы предприняли содержательные попытки обоснования методологии и методики составления прогнозов для целей законотворчества и правотворчества.

Благодаря разработке этих вопросов прогностические исследования вышли за рамки теоретического освоения и экспериментирования. Криминологи приступили к систематическому составлению в целом надежных криминологических прогнозов. Прогнозировалось даже развитие норм международного права, регулирующих порядок пользования океаническими водами и природными богатствами океанов. Апофеозом юридического прогнозирования можно считать разработанную в середине 80-х годов под эгидой Академии наук СССР Программу путей совершенствования государственного и правового развития до 2005 г. В основу Программы лег долгосрочный прогноз путей и направлений развития всех основных государственно-правовых институтов и научных юридических учреждений в условиях «развитого социализма». Хотя прогноз не сошелся, поскольку его составители не могли предусмотреть событий 1991–1993 гг., тем не менее сама по себе попытка столь масштабного прогнозирования является примечательным событием в советской правовой науке, существенным вкладом в развитие социологического подхода к праву.

В конце 80-х годов сотрудники ВНИИСЗ разрабатывали развернутый инструментарий прогнозирования эффективности норм права, однако предложенные авторами методики не удалось внедрить в практику законотворческой и правотворческой деятельности.

Советские правоведы, как и положено «настоящим марксистам», проявляли постоянный интерес к «антинаучным» буржуазными социологическим теориям права и зарубежному опыту применения в правоведении конкретных социологических методов, подвергая их основательной критике. Вывод, согласно которому социологические исследования зарубежных авторов, «даже взятые в целом… не приближают буржуазную правовую мысль к решению кардинальных проблем юридической науки» (В.А. Туманов), был лейтмотивом всех публикаций, подготовленных советскими авторами на эту тему. Соблазна покритиковать буржуазных социологов права не избежали даже некоторые современные либералы, принявшие самое непосредственное участие в реформировании российской правовой системы. Так, один из них уверял советских читателей в нарастании кризисных явлений в сфере правосудия США, вызванных проникновением социологии в право в условиях современного американского общества [6] . Однако, основываясь на современных оценках буржуазного права и социологии права, можно полагать, что критика советскими правоведами буржуазных теорий носила односторонний характер.

Успехи в разработке и применении социологического подхода к праву стали возможными благодаря вовлечению в его разработку и применение конкретных социально-правовых методов значительного числа советских правоведов. Специальные социологические подразделения были созданы при Институте государства и права Академии наук СССР, ВНИИСЗ, юридическом факультете Ленинградского государственного университета, ряде других научных и учебных учреждений. Социологический анализ причин преступности, эффективности уголовного наказания, а также личности преступника составлял основное направление деятельности научно-исследовательских институтов Прокуратуры и МВД СССР.

Характерно, что при таком активном участии специалистов в социально-правовых исследованиях из среды советских правоведов так и не выделился бесспорный лидер этого направления, который смог бы генерировать многочисленные исследования, достойно представить марксистское видение социально-правовых исследований, подобно тому как лидерами социологии права за рубежом стали воспитанники русской правовой науки – Ж. Гурвич и П. Сорокин. В советский период на роль лидеров в науке выдвигались лица не по своему действительному научному вкладу, а сообразно занимаемой должности, например руководители научных учреждений, члены экспертного совета ВАК СССР, члены редколлегий юридических журналов, ответственные работники партийных или государственных органов. А исполнение обязанностей на государственной должности, как известно, отнимает у научного работника много сил и времени и существенно снижает его творческую потенцию в поиске путей разрешения научных проблем, и в частности проблем правовой науки.

Советским правоведам так и не удалось существенно модифицировать методологию и методику социально-правовых явлений применительно к законам и принципам диалектико-материалистического метода, хотя подобную задачу в общем виде они осознавали достаточно четко и неоднократно поднимали такой вопрос, в том числе в публикациях. В результате выводы и обобщения, сделанные по итогам социально-правовых исследований, несущественно отличались от достижений буржуазной социологии права, обоснованно критиковавшихся советскими правоведами.

Так, советские социологи и правоведы, обосновывая научную ценность и необходимость применения конкретно-социологических методов в познании права, в качестве одного из их достоинств называли возможность изучать правовые и социальные явления комплексно, во взаимосвязи, с учетом конкретно-исторической обстановки. Однако это верное положение не было должным образом реализовано при проведении конкретных исследований права, а обусловленность права определенными социальными явлениями и процессами оставалась нераскрытой. Методология проведения многофакторного анализа не была освоена юристами в полной мере. Взаимосвязь социальных и правовых явлений выявлялась при помощи миллевских методов единственного сходства, единственного различия и сопутствующих изменений, остатков либо в ходе экспертных опросов. Поэтому факты, собранные в ходе исследования, либо интерпретировались с позиций правовой науки, либо объяснялись только состоянием правовой психологии населения, сложившимися мотивами, установками как группового, так и индивидуального поведения.

Не смогли юристы и определить место конкретно-социологических методов среди других познавательных средств правоведения, а также сформулировать задачи, которые можно и нужно решать в ходе социально-правовых исследований. Достаточно распространенным был взгляд, согласно которому данные методы, включающие методы сбора и анализа единичных фактов (наблюдение, опрос, анализ письменных источников, методы статистических обобщений), необоснованно признавались методами теоретического познания, способными раскрыть действительные закономерности функционирования и развития права. Постановка задач научного познания, решение которых путем применения социально-правовых методов было нереальным, порождала известный скептицизм у отдельных ученых относительно возможностей этих методов, препятствовала их широкому распространению среди правоведов. Социально-правовые методы так и не были освоены учеными-цивилистами, недостаточно активно использовались в трудовом, административном и других отраслях права.

§ 3. Развитие российскими учеными социологического подхода к праву на современном этапе

Современный период не представляет собой «золотой век» правовой науки, в том числе и исследований, связанных с разработкой социологического подхода к праву. Своеобразие развития данного подхода в российском правоведении на современном этапе характеризуется, во-первых, значительным сокращением числа социально-правовых исследований, основанных на массовых опросах, во-вторых, дальнейшей разработкой ряда проблем социологии, в-третьих, переходом большинства ведущих российских социологов права на позиции зарубежной социологии права и их отказом следовать курсу, предначертанному марксистской социологией. Оправдывая смену научной парадигмы, В.Н. Кудрявцев и В.П. Казимирчук отмечают, что уровень социологической и правовой теории 79-х и начала 80-х годов не позволял исследователям, накопившим значительные эмпирические материалы, «реалистически оценить их и понять, что они означают в плане общественного развития в целом».

Недостаточное государственное финансирование сферы науки привело к свертыванию конкретных социально-правовых исследований, основанных на проведении массового опроса в пределах 1500–3000 респондентов. Опрос является необходимым условием получения репрезентативной информации о состоянии правового сознания граждан и иных участников правоотношений, об их ценностно-нормативных ориентациях и правовых установках. Но участие в социологическом исследовании значительного числа респондентов требует больших материальных и трудовых затрат, в том числе на подготовку и тиражирование анкет, проведение опроса и подсчет его результатов. Государственные научные учреждения не в состоянии оплатить такие расходы. Они вынуждены либо вообще отказываться от проведения социально-правовых исследований, либо проводить их на основе экспертных оценок, которые дают квалифицированные специалисты.

Значительное сокращение объемов социально-правовых исследований негативно сказывается на результатах законотворчества и развитии научных исследований. Не имея достоверных и системных знаний о реальных правовых явлениях и процессах, об эффективности норм права и факторах, негативно влияющих на правовое регулирование общественных отношений, законотворческие органы испытывают значительные затруднения в разработке действенных и надежных механизмов реализации норм права, в определении оптимальных вариантов правового регулирования и предвидении результатов реализации проектируемых норм права. Действуя по преимуществу «вслепую», методом проб и ошибок, Государственная Дума принимает значительное количество декларативных норм права, не соответствующих содержанию регулируемых ими общественных отношений.

Лишение российских правоведов такого важного источника эмпирической информации, как социально-правовые исследования, способствует явному усилению догматических начал в работах современных авторов и создает реальную угрозу возрождения того печального прошлого правовой науки, когда все теоретические конструкции советских ученых строились только на догматическом анализе действующего законодательства и цитатничестве. Правовая наука, призванная научно обосновать оптимальные пути совершенствования правовой надстройки применительно к условиям рыночных отношений, становится жертвой этих отношений, ограничивает свой творческий потенциал подготовкой учебной литературы и комментариев к действующему законодательству.

Недостаточное финансирование государственных научных учреждений также приводит к негативным результатам. Недостаточен приток молодых ученых, способных усвоить высокий теоретический и методологический потенциал проведения социально-правовых исследований, накопленный советскими правоведами, и достойно продолжить разработку социологического подхода в праве в современных условиях, применительно к новым задачам общества и государства. Состав государственных научных учреждений катастрофически стареет, и круг специалистов, способных на должном научном уровне осуществлять социально-правовые исследования, неуклонно сужается. И если за последние десять лет удалось достигнуть определенных позитивных результатов в разработке проблем применения социологического подхода в праве, то это несомненная заслуга специалистов, ставших таковыми еще в советский период, да и начало этих научных разработок приходится на то же время. Словом, социология права развивается пока на прежней, советской основе, и вполне возможно, что в ближайшее время без привлечения новых сил и свежих идей этот источник может иссякнуть. Достаточно сказать, что уже сейчас ощущается дефицит специалистов по названным проблемам и ряд ведущих юридических вузов страны не могут найти преподавателей, способных на должном уровне читать курс социологии права.

Современные достижения российских правоведов в области социологии права наиболее ярко характеризуются следующим: подготовкой ряда учебников по социологии права; интенсивными исследованиями проблем юридической конфликтологии; продолжением исследований проблем эффективности норм права и юридического прогнозирования.

Бесспорным достижением в развитии социологического подхода к праву на современном этапе явилось издание ряда учебных пособий по социологии права. Пособия издавались и в советский период, но были посвящены в основном вопросам методологии и методики проведения социально-правовых исследований. Новизна последних работ выразилась в обстоятельном освещении вопросов теории социологии права, механизма социального действия права. Наибольший интерес в этом плане представляют учебник, подготовленный В.Н. Кудрявцевым и В.П. Казимирчуком для юридических факультетов и институтов, и учебное пособие Ю.А. Гревцова «Очерки теории и социологии права».

В.Н. Кудрявцев и В.П. Казимирчук справедливо отмечали, что их учебник является первым в данной области российского правоведения. Авторы видели свою основную задачу в том, чтобы по-новому осмыслить социологические материалы 70-х– начала 80-х годов, раскрыть, «как функционировала командно-административная система в те годы». Однако достоинство учебника в ином, а именно в системном изложении проблем, которые советские и зарубежные правоведы традиционно относили и относят к предмету социологии права. Учебный материал по социологии права изложен в девяти главах: 1) предмет социологии права как науки; 2) социальная обусловленность права; 3) социальное действие права; 4) правовая социализация личности; 5) правовое поведение личности; 6) социология юридической организации; 7) правовая конфликтология; 8) методика конкретных социологических исследований; 9) основные черты зарубежной социологии права [7] .

Новый, весьма перспективный подход к изложению материала применен в учебном пособии Ю.И. Гревцова. Проблемы социологии права и теории права автор излагает параллельно. Необычность структуры учебного пособия Ю.И. Гревцов объясняет особыми условиями преподавания им социологии права на социологическом факультете, студенты которого не имеют достаточных знаний по теории права. Между тем, по нашему мнению, только таким способом и должна излагаться теория права.

В настоящее время налицо искусственный разрыв между теорией и социологией права. В курсе теории права излагается по преимуществу механизм правового регулирования при максимально возможном абстрагировании от социологического аспекта действия права, в связи с чем и появляется потребность в преподавании курса социологии права. Между тем юридический и социологический аспекты права неразрывно связаны между собой, взаимно обусловливают друг друга, и, таким образом, их изучение надлежит вести в рамках одного учебного курса. Традиционное отделение теории права от социологии права сегодня является атавизмом, который сохраняется в силу живучести позитивистского, формально-догматического подхода к праву. На повестке дня – преодоление такого подхода, и учебное пособие Ю.И. Гревцова является первым заслуживающим внимания шагом на пути к новому, отвечающему требованиям времени преподаванию курса теории права, при котором чисто юридический подход органически дополняется социологическим и за счет него развивается [8] .

Другое значительное достижение российских правоведов в области социологии права – разработка проблем юридической конфликтологии. Признавая недостаточное внимание советских авторов к этим проблемам и желая коренным образом изменить положение с их разработкой, российские правоведы провели в этом направлении ряд исследований. Ими, в частности, было раскрыто понятие юридических конфликтов, прослежена его связь с другими понятиями теории и социологии права, исследованы динамика, структура и типология юридического конфликта.

Продвинулись на современном этапе и поиски путей решения некоторых проблем теории и методологии социально-правовых исследований. Наибольшие успехи были достигнуты российскими правоведами в совершенствовании методики измерения эффективности норм права и методологии применения прогнозов для целей правотворчества. Так, О.А. Гавриловым показана роль прогнозов в определении стратегической линии правотворчества, описаны процесс и методика составления социологических и юридических прогнозов, дан прогноз вероятных изменений в методах научных исследований права [9] .

Сотрудники Института законодательства и сравнительного правоведения провели дополнительные изыскания в области совершенствования методики исследований эффективности норм права [10] . В частности, предпринимались попытки усовершенствования процедуры измерения данного свойства норм права за счет использования в качестве критериев эффективности таких признаков права, как «истинность», «правильность», «степень конфликтности» урегулированных правом общественных отношений. Также даны дополнительные обоснования по вопросам использования методов корреляционного анализа в исследованиях эффективности норм права.

Констатируя определенные успехи российских правоведов в развитии социологии права, приходится отметить, что данная отрасль науки, подобно русскому богатырю, находится на распутье. Но если богатырь мог рассчитывать на свои силы и смело скакать в направлении, обозначенном как «убитому быти», то социология права такой «роскоши» позволить себе не может. Как и наука в целом, социология права не способна защитить свое право на существование, опираясь только на собственные силы. Ее процветание и плодоношение возможны лишь при условии постоянного внимания к социально-правовым исследованиям со стороны государства и достаточного их финансирования. От этого зависят и перспективы разработки российскими правоведами социологического подхода к праву.

Раздел II Социально-правовой механизм регулирования общественных отношений

Глава 4 Право как социальный институт

§ 1. Понятие права. Его социальные функции

Право, как и другие социальные нормы, представляет собой совокупность, систему правил поведения. На протяжении многих столетий оно бессменно удерживает лидирующую роль в регулировании общественных отношений. Явный приоритет права над другими социальными нормами объясняется прежде всего тем, что оно устанавливается государством, его органами, призванными осуществлять управление делами общества.

1. Право представляет собой систему правил, установленных государством либо принятых в установленном им порядке населением либо негосударственными органами и организациями. В этом видится принципиальное отличие права от всех остальных социальных норм. Соответственно, государство выступает единственным социальным образованием, правомочным принимать, изменять или отменять правовые нормы. В системе государственных органов имеется прежде всего специальный законодательный (представительный) орган, основная деятельность которого сводится к подготовке и принятию законов и иных нормативно-правовых актов, осуществлению нормативно-правового регулирования общественных отношений. Их реальное исполнение обеспечивается правительством, министерствами, иными государственными органами исполнительной власти. В процессе своей деятельности органы исполнительной власти также принимают нормативно-правовые акты, которые не могут противоречить Конституции и законам страны.

В отдельных случаях государство делегирует свое право принимать нормативно-правовые акты негосударственным организациям. Так, в бывшем СССР этим правом наделялись профсоюзы, другие общественные организации, выполнявшие отдельные функции государства. В настоящее время в Российской Федерации правом осуществлять нормативно-правовое регулирование общественных отношений наделяются органы местного самоуправления, которые не входят в систему органов государства, а также предприятия, организации, профсоюзы и трудовые коллективы.

Право негосударственных организаций принимать нормы права не отменяет общего правила, согласно которому источником права является только государство. Во-первых, правотворческая деятельность негосударственных организаций всегда осуществляется с согласия, с санкции государства. Оно добровольно передает часть своих нормотворческих правомочий негосударственным организациям, тогда как последние не могут предоставить сами себе этого права. Во-вторых, нормотворческая деятельность негосударственных организаций осуществляется под контролем государства и все нормативно-правовые акты, противоречащие законам, иным правовым актам, государство отменяет, признает их недействующими. В-третьих, нормативно-правовые акты, принятые негосударственными организациями с санкции государства, охраняются и защищаются органами государства наравне с нормативно-правовыми актами и в том же порядке.

2. Право представляет собой упорядоченную, логически стройную систему правил, содержащихся в нормативно-правовых актах и иных письменных источниках.

Мораль, обычаи, традиции, некоторые религиозные и иные социальные нормы существуют только в сознании людей, по-разному понимаются и применяются ими. Более того, социальные нормы отдельных социальных групп могут существенно отличаться друг от друга. В отличие от них право характеризуется особыми формами его выражения, существования и особыми способами согласования норм права между собой.

Одним из основных условий эффективного действия норм права является их согласованность друг с другом. Все действующие нормы права призваны обеспечивать полное и последовательное регулирование общественных отношений. В идеале они должны содержать нормативные положения по всем вопросам, которые могут возникнуть и возникают в процессе реализации норм права: какими правами и обязанностями наделяются конкретные лица, при каких условиях и в каком порядке можно использовать эти права, каким образом их можно защитить от правонарушений и др. Решить эти вопросы можно лишь с помощью совокупности взаимосвязанных и не противоречащих друг другу норм права.

Логическая непротиворечивость и согласованность норм права обеспечиваются неукоснительным исполнением принципа иерархической соподчиненности нормативно-правовых актов. Эта соподчиненность выражается в том, что акты правотворческого органа не могут противоречить актам, принятым вышестоящим органом, а также Конституции страны. Акты и нормы права, нарушающие этот принцип, подлежат незамедлительной отмене.

Все нормы права имеют официальный характер. Они содержатся в письменных документах – нормативно-правовых актах и иных источниках права. Устные распоряжения правотворческих органов или должностных лиц не являются правом.

Правовые нормы предполагают не только обязательное закрепление их в письменных источниках, но и опубликование. В современном демократическом государстве действует принцип, согласно которому нормативно-правовые акты не вступают в действие до тех пор, пока не будут опубликованы в прессе или доведены до сведения населения, иных заинтересованных лиц каким-либо иным способом.

Формальная определенность норм права является их необходимым свойством, атрибутом, поскольку с ним связывается другое свойство права – его общеобязательность.

3. Общеобязательность права означает, что все лица, которых касаются нормы права, обязаны их неукоснительно соблюдать или исполнять. Согласно ч. 3 ст. 15 Конституции Российской Федерации органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы. Аналогичное требование предъявляется и в отношении указов Президента Российской Федерации, постановлений Правительства Российской Федерации и иных подзаконных актов. Неисполнение норм права, содержащихся в этих актах, признается таким же правонарушением, как и нарушение Конституции Российской Федерации и действующих законов.

При этом никто не может оправдывать неисполнение норм права тем, что не знал их или не считал нужным применять в данной ситуации. Государство публикует свои нормативно-правовые акты в печати, осуществляет их пропаганду с помощью средств массовой информации, и каждый гражданин имеет реальную возможность ознакомиться с действующими в обществе правовыми нормами, знать свои права и обязанности.

Общеобязательность права распространяется и на государство. Один из основных принципов правового государства требует осуществления его деятельности в строгом соответствии с Конституцией страны и другими законами. Особенно важно подчинение государства праву на стадии правотворчества, подготовки и принятия законов и иных нормативно-правовых актов. Государство должно: 1) осуществлять правотворческую деятельность в порядке, установленном Конституцией и иными актами; 2) не нарушать прав и свобод граждан, не возводить в закон произвол и насилие; 3) обеспечивать законность в деятельности органов государства.

4. Общеобязательность норм права является их неотъемлемым реальным признаком, проявляющимся в конкретных отношениях, действиях и поступках. Принимая нормы права, государство проводит серию многообразных действенных мер по их реализации, в том числе: 1) осуществляет правовое воспитание населения, разъясняет существо и направленность действующих в обществе норм права, порядок их реализации и защиты; 2) обязывает компетентные государственные органы и должностных лиц осуществлять правоприменительную деятельность с целью наделения участников конкретных правоотношений правами и обязанностями, разрешения конфликтов и решения иных юридически значимых действий;

3) содействует повышению правовой культуры государственных служащих, обеспечивает их нормативно-правовыми актами, создает материальные и иные условия для их успешной работы; 4) применяет меры государственного принуждения к лицам, нарушающим нормы права.

Неукоснительное исполнение и соблюдение норм права обеспечивается принудительной силой государства в лице его органов внутренних дел (милиции, полиции), прокуратуры и суда. Это означает, что в случае нарушения нормы права потерпевший может обратиться за защитой в эти органы, которые обязаны принять меры к реальному исполнению нарушенной нормы. Например, рабочий не получил за работу квартальную премию, тогда как все остальные ее получили. В этом случае рабочий имеет право обратиться с иском в суд, и если суд признает, что претензия рабочего на премию правомерна, то орган управления предприятием обязан выплатить ее рабочему. Суд может также отказать рабочему в иске и признать действия органа управления правомерными.

Лица, виновные в несоблюдении или неисполнении конкретной нормы права, несут юридическую ответственность, предусмотренную санкцией нарушенной нормы права. Это может быть предупреждение, штраф, административный арест или лишение свободы.

При этом государство берет на себя обязанность самостоятельно и за свой счет выявлять и привлекать к ответственности всех лиц, совершивших преступления или административные проступки. Государство также оказывает содействие в разрешении гражданско-правовых споров и споров, возникающих при применении дисциплинарных взысканий.

Обеспечение реального действия права государством, его органами также отличает право от иных социальных норм. В отличие от права нарушение норм морали, обычаев, корпоративных и иных социальных неюридических норм не влечет каких-либо правовых последствий. Потерпевший не может требовать исполнения этих социальных норм с помощью органов государства. Право принуждать к исполнению таких норм целиком и полностью лежит на субъекте, который их установил и поддерживает силой общественного мнения. За несоблюдение социальных неюридических норм не применяются и меры государственного принуждения.

Таким образом, право представляет собой систему обязательных правил поведения, которые устанавливаются государством и охраняются им от нарушений.

Как действенный регулятор общественных отношений право выполняет три социальные функции: 1) регулятивную, 2) охранительную и 3) воспитательную.

Каждая норма права как стандарт, мера оценки отношения одних лиц к другим отражает наиболее важные, основные, существенные и устойчивые признаки отношений, регулируемых этой нормой права, в том числе: 1) определяет условия, при которых норма действует; 2) круг субъектов, подпадающих под ее действие; 3) конкретные права и обязанности, которые могут возникать у субъектов правоотношения.

При этом каждая норма основывается на государственном принуждении и гарантирует каждому управомоченному субъекту реальное получение им материальных и духовных благ при условии неукоснительного соблюдения предписаний соответствующей нормы права.

С учетом изложенных свойств нормы права каждый гражданин, иное лицо могут избирать тот или иной вариант своего правового поведения и даже прогнозировать результаты своих правомерных действий как на ближайший период, так и на длительную перспективу. Например, человек, желающий получить высшее профессиональное образование, должен подготовить себя таким образом, чтобы быть способным выдержать конкурсные испытания в вузе. Поступившему в вуз человеку действующее законодательство гарантирует получение диплома о высшем профессиональном образовании по соответствующей специальности при условии успешной учебы в вузе. Работник, поступивший на государственную службу, уверен в том, что при стаже работы 15 и более лет он получит право на повышенную пенсию государственного служащего.

Действие права, характеризующееся предоставлением гражданам и иным лицам правомочий на материальные и духовные блага, гарантированных принудительной силой государства, понимается как регулятивная функция права.

Охранительная функция права выражается в установлении запретов, совершение которых влечет за собой применение одной из мер, предусмотренных санкцией нарушенной нормы. Осуществляя нормативно-правовое регулирование общественных отношений, государство неизбежно определяет совокупность отношений, которую признает опасной для общества, себя и личности. Для того чтобы избежать социального вреда, который может наступить от совершения таких отношений, государство запрещает их существование под страхом уголовного наказания или привлечения к административной, дисциплинарной или гражданско-правовой ответственности.

Устанавливая ответственность за совершение запрещенных действий, отношений, государство воздействует на сознание граждан и иных лиц. Каждый осознает меры, которые будут к нему применены в случае несоблюдения соответствующего запрета или возложения обязанности. Угроза наступления ответственности может усиливаться эффективной деятельностью государства по выявлению и наказанию виновных лиц. Значительная часть субъектов правоотношений действует правомерно, потому что боится угрозы юридической ответственности. В тех же случаях, когда совершено правонарушение, нарушен запрет, установленный государством, возникает правоохранительное правоотношение между компетентным органом государства и правонарушителем. Это правоотношение завершается принятием решения о том, какую меру должен претерпевать правонарушитель, и реальным осуществлением этой меры.

Воспитательная функция права понимается как воздействие права на сознание граждан, иных лиц с целью выработки у них уважения к действующему праву и установок на правомерное поведение. Данная функция осуществляется с помощью таких правовых средств, как наличие определенных стимулов правомерного поведения (например, установление государственных наград и премий, разного рода льгот), выработки у граждан уважительного отношения к действующему праву.

§ 2. Понятие и формы правового сознания

Право действует, осуществляет все свои социальные функции только в органической взаимосвязи с правосознанием. Вне правосознания, способного понять нормы права, перевести их на уровень конкретных правовых решений, а затем и юридически значимых действий, право лишается социального значения, превращается в «мертвое» право, интересующее лишь историков и правоведов. Поэтому социология права, ориентированная на изучение социальных процессов действия права, должна содержать развернутые представления о том, что из себя представляет правосознание.

Правосознание – это одна из форм сознания, понимаемого как способность человека изучать, познавать окружающий его мир. В отличие от предметов и явлений материального мира результаты познания являются их мыслительной копией, своеобразным отражением, лишенным веса, длины, цвета и других материальных свойств. Знания существуют в особых присущих им формах: ощущениях, представлениях, понятиях, категориях, суждениях об объективных закономерностях и теориях.

Ощущения представляют собой результаты отражения органами чувств (обонянием, осязанием, слухом и зрением) отдельных свойств предметов и явлений. Мы говорим: «Вода мокрая, вода бесцветная, вода прозрачная».

Из совокупности ощущений в сознании складывается представление о предмете. Представление – это обобщенный чувственно-наглядный образ предметов и явлений. Так, воду мы представляем себе как прозрачную жидкость, не имеющую цвета, и отличаем ее от других жидкостей.

Понятия и категории отражают наиболее важные свойства, признаки предметов и явлений, которые можно выявить в процессе научного, теоретического познания. В частности, на этом уровне понятие «вода» понимается как жидкость, молекулы которой состоят из водорода и кислорода. Закономерности отражают глубинную и необходимую связь между предметами и явлениями. Примером может служить закон физики, согласно которому на всякое тело, погруженное в воду или иную жидкость, действует выталкивающая сила, направленная вверх и равная весу вытесненной им жидкости.

Понятия, категории и суждения об объективных закономерностях в своей совокупности образуют научную теорию как систему теоретических знаний об исследуемом предмете, явлении. Именно в этом качестве выступает и теория права – как наука о наиболее общих закономерностях, свойствах и признаках права.

Человек не только познает мир, но и преобразует его. Современное цивилизованное общество характеризуется развитой промышленной индустрией, производящей разного рода станки, машины, оборудование, автоматы, делающие жизнь человека удобной и комфортной. Человек вывел новые сорта растений, новые породы животных, его руками построены современные города, созданы скоростной транспорт и другие блага цивилизации. Однако все произведенные руками человека блага, прежде чем воплотиться в металле, дереве, бетоне, существуют в его сознании и порождаются сознанием.

Сообразно наличным знаниям человек определяет свое отношение к окружающему его миру, дает ему определенную оценку. Что-то он оценивает положительно, к другим явлениям относится нейтрально, а третьим он дает негативную оценку. И то, что человека не устраивает полностью или частично, он пытается изменить, усовершенствовать, улучшить. Поиск путей в этом направлении также осуществляется при помощи сознания. Человек конструирует машину, совершенствует действующие технологические процессы, разрабатывает методы управления современным обществом, предлагает проекты новых законов и иных нормативно-правовых актов.

Таким образом, сознание представляет собой форму отражения (познания) человеком окружающего его мира, а также его отношения к этому миру в форме разного рода оценок и предложений по усовершенствованию, изменению конкретных социальных и природных явлений, процессов, созданию новых материальных или духовных благ.

Правовое сознание является одним из видов социального сознания и в полной мере обладает всеми его свойствами. Правосознание отражает структуру права, его многообразные связи и соотношения с другими социальными явлениями, в том числе с: 1) законодательством и содержащимися в нем нормами права; 2) юридической практикой, т. е. деятельностью компетентных органов государства по подготовке и принятию нормативно-правовых актов, деятельностью государственных органов, граждан и иных лиц по реализации норм права в конкретных правоотношениях, деятельностью государства и общества по борьбе с правонарушениями. Кроме того, сознание отражает историю становления и развития права как социального явления, его этапов, пройденных в процессе развития.

Помимо знаний в правосознание входят оценки, которые дают граждане, их объединения, иные лица действующему праву и практике его реализации в конкретных отношениях. Каждый человек в процессе своей жизнедеятельности вступает в те или иные конкретные правоотношения и неизбежно сталкивается с правовыми нормами. Нормы, которые защищают и охраняют интересы индивидуума, способствуют их удовлетворению, как правило, получают положительную оценку. К определенной части действующих норм, содержащих пробелы, противоречия или ущемляющих конституционные права и свободы человека, граждане относятся негативно, критикуют их и вносят предложения об усовершенствовании, изменении таких норм.

Оценки, даваемые действующему праву на уровне обыденного сознания, носят субъективный характер и не всегда бывают справедливыми. Специалисты-юристы, обладающие системными знаниями закономерностей действия и развития права, способов реализации норм права в конкретных отношениях, дают более точные и объективные оценки действующему праву. В процессе своей практической или научной деятельности юристы постоянно оценивают способности действующего права выступать регулятором общественных отношений, обеспечивать прогрессивное развитие общества, охранять права и свободы граждан. Они применяют и некоторые другие критерии. В отличие от основной массы граждан специалисты-юристы не только дают негативную оценку несовершенным нормам, но и выявляют причины, в силу которых те или иные нормы действуют недостаточно эффективно, не реализуются в конкретных отношениях.

С учетом негативных оценок действующего права, практики его реализации в конкретных отношениях отдельные граждане, общественные объединения и политические партии, а также государственные органы, должностные лица, юридические научные учреждения и ученые-юристы готовят предложения о новых, по их мнению, более совершенных правовых нормах. Эти предложения частично публикуются средствами массовой информации, а определенная часть таких предложений направляется непосредственно в компетентные правотворческие органы.

Наиболее кардинальные предложения по совершенствованию действующего законодательства предлагаются партиями и общественными организациями, которые находятся в оппозиции к существующей государственной власти, не разделяют ее экономического, политического и социального курса. Так, основная задача действующего законодательства Российской Федерации сводится к возрождению в стране национальной буржуазии и реанимации рыночных отношений. Против такого курса наиболее резко выступает коммунистическая партия, по-прежнему связывающая могущество и процветание России с прямо противоположным курсом – восстановлением социалистического строя и социалистических порядков.

Таким образом, правосознание представляет собой систему знаний об истории становления и развития права как социального явления, его современном состоянии, а также совокупность правовых оценок и конкретных предложений о путях, способах совершенствования, развития действующего права.

Правосознание существует в индивидуальной или общественной форме.

Индивидуальное правосознание – это совокупность правовых знаний, оценок, эмоций и чувств, присущих каждому отдельному человеку, отдельной личности. Индивидуальное правосознание всегда уникально и неповторимо. Вследствие разных познавательных способностей, психологических типов личности каждый человек по-своему воспринимает действующее право, оценивает его, испытывает желание действовать правомерно либо противоправно. Даже обучающиеся в одинаковых условиях студенты юридических вузов имеют разное правосознание. Одни студенты имеют глубокие знания, а другие – только посредственные. Одни студенты одобряют и поддерживают действующие в обществе правовые порядки, другие к ним относятся нейтрально, а третьи настроены к ним достаточно критично.

Индивидуальное правосознание проявляется при осуществлении гражданами юридически значимых действий, реализации прав и свобод, защите законных интересов, при подготовке разного рода юридических документов. Это могут быть заявления, жалобы, ходатайства, коллективные обращения, объяснения и т. п. Особой формой проявления индивидуального сознания выступают произведения литературы и искусства. Авторы романов, повестей, пьес, сценариев на правовые темы передают личное отношение к действующим в обществе правовым порядкам, законам и с помощью художественных средств показывают насущные потребности общества в замене устаревших, отживших порядков. Хорошо иллюстрирует это положение, например, роман Л.H. Толстого «Воскресение».

Правосознание профессиональных юристов реализуется в подготавливаемых ими правовых документах, разного рода проектах постановлений, приказов, решений, приговоров, определений и т. д. Для ученых-юристов основными формами реализации их индивидуального правосознания выступают монографии, брошюры, статьи, диссертационные работы, отчеты и др.

Общественное правовое сознание – это совокупность правовых представлений, принципов, понятий, теорий, эмоций, которые разделяются обществом в целом или его отдельными социальными слоями, классами.

В числе основных правовых принципов современного общества можно назвать следующие: всемерная охрана и защита прав и свобод человека и гражданина, равноправие, гуманизм, свобода экономической, политической, литературной, научной и иной творческой деятельности, признание верховенства закона.

Правовое сознание отдельных социальных слоев в значительной степени зависит от степени их участия в общественном производстве материальных и духовных благ, способов распределения и потребления этих благ. Правосознание рабовладельцев и рабов, феодалов и крестьян, капиталистов и рабочих как представителей классов характеризуется антагонистическими противоречиями, имеет принципиальные отличия. Право, которое признается и одобряется имущими классами как справедливое, общеобязательное, подлежащее неукоснительному исполнению, негативно оценивается и критикуется эксплуатируемыми классами.

Общественное правовое сознание социальных слоев, классов в реальной жизни проявляется в таких формах, как обращения, декларации, программы, принимаемые общественными объединениями, политическими партиями, нормативно-правовые акты, принимаемые правящим классом, научные и научно-популярные издания идеологов соответствующего социального слоя, класса, публикации в прессе и др.

§ 3. Юридический механизм правового регулирования

Взаимодействие права и правосознания осуществляется в рамках правового регулирования общественных отношений, которое подразделяется на три самостоятельные стадии: правотворчество, реализацию норм права и государственное принуждение. Каждая из названных стадий характеризуется применением специфических правовых средств, называемых юридическими механизмами правового регулирования.

В частности, один из ведущих исследователей механизма правового регулирования С.С. Алексеев в числе основных юридических средств называет: 1) юридические нормы; 2) индивидуальные акты применения норм права, принимаемые судебными и иными государственными органами по конкретным делам в целях обеспечения требований правовых норм в реальной жизни; 3) правоотношения; 4) акты реализации прав и обязанностей, т. е. юридически значимые действия субъектов конкретных правоотношений, направленные на исполнение юридической обязанности и использование правомочий.

По мнению С.С. Алексеева и некоторых других авторов, в механизм правового регулирования входят только правовые средства (инструменты) юридического воздействия. В то же время такие правовые процессы, как правотворчество, применение права, непосредственно в механизм правового регулирования они не включают и считают, что эти процессы представлены в нем лишь конечными результатами – нормативными актами, технико-юридическими средствами и др.

Подобная позиция, по нашему мнению, является дискуссионной. Один из основных принципов научного анализа сложных систем и механизмов требует рассмотрения исследуемого объекта, явления во взаимосвязи, взаимодействии составляющих его частей. Только анализ работы механизма, его способности надлежащим образом выполнять свои функции позволяет установить, насколько эффективно действуют компоненты и насколько эффективной является работа механизма как единого целого. Для сравнения заметим, что, к примеру, автомобиль, трактор может иметь все необходимые детали и тем не менее представлять собой груду металла, не способную совершать требуемых действий.

Поэтому, чтобы получить верное представление о юридическом механизме правового регулирования, его способности обеспечивать в обществе стабильный правопорядок, следует рассматривать все его компоненты во взаимосвязи, а также в состоянии функционирования в реальной жизни, в сфере предметно-практического применения. При таких методологических требованиях юридический механизм правового регулирования можно рассматривать как сложную систему, состоящую из: 1) правовых средств; 2) субъектов, осуществляющих правовое регулирование или правовую деятельность; 3) юридически значимой деятельности; 4) результатов их деятельности. При этом единый механизм правового регулирования сообразно стадиям этого регулирования подразделяется на три компонента: механизм правотворчества, механизм реализации норм права и механизм государственного принуждения.

Каждый механизм действует на своей стадии правового регулирования (правотворчество, правореализация или применение юридической ответственности) и характеризуется специфическими, только ему присущими правовыми средствами.

Объектом механизма правотворчества является система общественных отношений, подлежащих правовому регулированию. Субъектами данного механизма выступают прежде всего государство, его органы и должностные лица, хотя значительную роль в нем играют и граждане, политические партии и общественные объединения. В их постоянном взаимодействии и деятельности по совершенствованию норм права формируется система норм права, которая более или менее адекватно отражает систему общественных отношений и обеспечивает стабильный порядок в обществе.

В процессе правотворчества успешно применяется целый ряд специальных правовых средств: юридическая техника, правотворческая инициатива, процедуры рассмотрения и принятия нормативно-правового акта, его официальное опубликование.

Юридическая техника – это совокупность требований и правил, которые необходимо выполнять в процессе подготовки проектов нормативных актов. Правотворчество как творческий акт создания новых норм права осуществляется по особым правилам и принципам. Их разработка является совокупным результатом обобщения передового опыта правотворческой деятельности и специальных исследований проблем правотворчества учеными-юристами. Поэтому правильное применение правил и требований юридической техники – это необходимое условие успешной правотворческой деятельности.

Важнейшим правовым средством правотворческой деятельности является официальное внесение проекта нормативного акта в компетентный правотворческий орган. Таким правом наделяются отдельные структурные части правотворческого органа, иные государственные органы, должностные лица. В отдельных случаях этим правом могут наделяться общественные объединения и политические партии.

С официальным внесением проекта нормативного акта в правотворческий орган начинается собственно правотворческий процесс. Орган рассматривает и принимает либо отклоняет внесенный проект или же отправляет его на доработку.

Принятый правотворческим органом нормативно-правовой акт подлежит опубликованию в прессе или иных средствах массовой информации. В противном случае нормативно-правовой акт останется неизвестным для граждан, иных заинтересованных лиц, что сделает проблематичным выполнение им своей роли регулятора общественных отношений. И не случайно большинство современных демократических государств закрепляют и соблюдают принцип, согласно которому нормативно-правовой акт не может вступить в действие до тех пор, пока не будет опубликован в прессе или иных средствах массовой информации.

Конечные результаты правотворчества предстают в виде системы нормативно-правовых актов и системы права.

Принимаемые различными органами государства нормативно-правовые акты в своей совокупности образуют целостную и по преимуществу непротиворечивую систему. В ней неукоснительно действует принцип, согласно которому акты, принимаемые правотворческим органом, не могут противоречить Конституции и актам вышестоящих государственных органов. Так, нормативные акты Президента не могут противоречить законам, а акты Правительства – законам и нормативным актам Президента. Нормативно-правовой акт, который нарушает данный принцип и содержит нормы, противоречащие актам вышестоящих органов или Конституции, подлежит незамедлительной отмене самим правотворческим органом, либо вышестоящим государственным органом государства, либо Конституционным Судом.

Система нормативно-правовых актов содержит все действующие нормы права. Последние также находятся между собой в тесной взаимосвязи и образуют единое целое – систему права, основными элементами которой выступают гражданское, трудовое, административное, финансовое, земельное, уголовное право и другие отрасли права.

Конечные результаты действия механизма правотворчества – система нормативно-правовых актов и система права – образуют нормативную базу, основание механизма реализации норм права. Данный механизм представляет собой совокупность правовых средств, призванных обеспечить реализацию действующих норм права в конкретных правоотношениях. К числу этих средств относятся:

1) методы толкования норм права; 2) договоры и соглашения; 3) правовые средства, используемые государством в целях охраны и обеспечения надлежащего исполнения обязательств участниками конкретных правоотношений; 4) акты применения норм права.

Механизм реализации норм права приводится в действие широким кругом лиц. Все, кому адресованы нормы права, обязаны руководствоваться ими, воплощать их в конкретных правоотношениях либо воздерживаться от совершения запрещенных действий. Следовательно, в реализации норм права участвуют все граждане, их объединения, предприятия, организации, государственные органы и другие лица.

Процесс реализации норм права начинается с изучения норм права гражданами, иными лицами, ибо прежде чем принимать юридически правильное и обоснованное решение, необходимо выяснить, какие нормы права действуют в соответствующей сфере и каково их содержание, что конкретно они предписывают. Правильному уяснению содержания норм права способствуют разработанные юридической наукой и практикой методы толкования права. Они содержат грамматический, логический, систематический, исторический и функциональный приемы изучения норм права, применение которых позволяет избежать многих ошибок и заблуждений, которые неизбежно возникают, если читающий ограничивается буквальным прочтением текста нормативно-правового акта.

Вооруженные знаниями действующих норм права граждане, иные лица принимают решение использовать предоставленные им права, вступив в конкретные правоотношения. При этом возможны два пути реализации норм права: 1) участники конкретных правоотношений на основе действующих норм права самостоятельно решают все вопросы, связанные с возникновением, изменением и исполнением правоотношений; 2) конкретные правоотношения возникают на основе индивидуальных правоприменительных актов, принимаемых государственными органами и должностными лицами.

Основными правовыми средствами возникновения правоотношений, в которые вступают граждане, иные лица по своему желанию и усмотрению, выступают договоры и соглашения. Участники правоотношений в форме договоров и соглашений, заключаемых в устной или письменной форме, конкретизируют нормы права применительно к данному конкретному случаю. В частности, они могут определять, что является объектом правоотношения, какие обязательства берут на себя участники правоотношения, когда должны быть исполнены обязательства и в каком порядке, какими могут быть дополнительные санкции за нарушение или ненадлежащее исполнение обязательств, и т. д.

В правоотношениях, возникающих по желанию и воле их участников, государственные органы не принимают непосредственного участия. В данном случае их задача сводится к охране правоотношений и созданию такого правового режима, который бы обеспечивал реальное и надлежащее исполнение обязательств участниками правоотношений, а в случае конфликта, спора позволял бы устанавливать правонарушителя и степень его вины. Для реализации этих задач государство использует такие правовые средства, как обязательное нотариальное удостоверение сделки, регистрация соглашений и договоров в компетентных государственных органах, лицензирование отдельных видов деятельности граждан, предприятий, организаций и др.

Однако не все правоотношения возникают по воле и желанию их участников. Значительная часть конкретных правоотношений может возникнуть только после того, как компетентный орган государства примет специальный индивидуальный акт применения нормы права. Этим актом определяются стороны правоотношения, а также их права и обязанности. Например, директор издает приказ о предоставлении работнику предприятия Петрову очередного отпуска. Орган социального обеспечения выносит решение о назначении гражданину Сидорову пенсии по старости.

Таким образом, индивидуальный правоприменительный акт, выступает средством перевода норм права в конкретные правоотношения. В отличие от договоров и соглашений такой акт принимается не самими участниками правоотношений, а компетентными государственными органами и может устанавливать права и обязанности помимо воли и желания сторон конкретного правоотношения. Например, решение суда о взыскании с гражданина алиментов на содержание несовершеннолетних детей может и не приветствоваться им. Однако в данном случае его мнение и желание не имеют существенного значения. Все индивидуальные акты применения нормы права являются общеобязательными и подлежат неукоснительному исполнению как участниками правоотношения, так и другими заинтересованными лицами.

С переводом норм права в деятельную сферу, в область конкретных правоотношений обеспечивается реальное исполнение обязательств. Участники правоотношений действуют правомерно, совершают действия и поступки, предусмотренные нормами права. Тем самым правовое регулирование достигает своих конечных целей – в обществе создается устойчивый порядок, система отношений, которые желал установить правотворческий орган, принимая соответствующий нормативно-правовой акт.

Таким образом, при нормальном течении обстоятельств правовое регулирование полностью исчерпывает себя реализацией норм права. Однако наличие в обществе правонарушений, действий, противоречащих нормам права, делает необходимым и оправданным существование механизма государственного принуждения.

Правовым основанием этого механизма выступают правонарушения, а также нормы права, устанавливающие санкции за совершенные правонарушения и определяющие порядок применения ответственности. Современное законодательство рассматривает правонарушение в качестве единственно возможного основания для привлечения виновного лица к юридической ответственности. Попытки применять санкции к гражданам, иным лицам по каким-либо иным основаниям признаются грубым произволом и нарушением прав человека.

В механизме государственного принуждения субъектами выступают: 1) правонарушители – граждане, предприятия, организации, должностные лица, государственные органы; 2) государственные органы и должностные лица, в компетенцию которых входит расследование обстоятельств совершения правонарушения, установление и наказание виновных лиц.

Данный механизм составляют следующие правовые средства:

1) жалобы, заявления пострадавших от правонарушения лиц. Конституционный принцип, согласно которому каждый вправе защищать свои права и законные интересы всеми не запрещенными законом способами, обеспечивается предоставлением гражданам, иным лицам права на беспрепятственное обращение в любые органы государства. Правовыми средствами защиты нарушенного права являются индивидуальные жалобы потерпевших, коллективные обращения, исковые заявления в суд, заявления о совершенных преступлениях в органы охраны общественного порядка или прокуратуру;

2) деятельность органов охраны общественного порядка, прокуратуры, разного рода инспекций, иных государственных органов по рассмотрению жалоб и заявлений лиц, потерпевших от правонарушений, расследованию обстоятельств совершения правонарушений и выявлению виновных лиц;

3) обеспечительные меры, принимаемые государственными органами в процессе расследования обстоятельств совершения правонарушений (задержание правонарушителя, иные меры пресечения его деятельности, изъятие, опись или арест имущества, конфискация орудий правонарушения, приостановление деятельности организаций, предприятий и др.;

4) решения государственных органов о привлечении виновных лиц к юридической ответственности. Как и любой иной правоприменительный акт, такие решения являются общеобязательными и подлежат неукоснительному исполнению, в том числе и лицом, которое подвергается наказанию. Виновному лицу предписывается исполнить надлежащим образом возложенную на него правом или договором обязанность, возместить причиненный вред потерпевшему, а также претерпеть какие-либо дополнительные негативные последствия в качестве кары за совершенное правонарушение. Такие последствия предусматриваются санкцией нарушенной нормы и могут быть самыми разными – от простого предупреждения до такой чрезвычайной меры, как смертная казнь.

С помощью механизма государственного принуждения органы государства предпринимают попытку не только восстановить нарушенные права граждан, иных лиц, обеспечить реальное действие норм права, но и перевоспитать правонарушителей, сделать их законопослушными. Правда, эта цель государством достигается далеко не всегда. Тем не менее юридическая ответственность и механизм ее применения представляют собой действенные средства, призванные обеспечить эффективное регулирование общественных отношений.

Механизмы правотворчества, реализации норм права и государственного принуждения как составные части единого целого – юридического механизма правового регулирования – находятся между собой в тесной иерархической взаимосвязи. Эта взаимосвязь выражается в том, что конечные результаты действия одного механизма служат началом, основанием функционирования другого. Каждый последующий механизм обеспечивает достижение целей правового регулирования, которые не представляется возможным реализовать на предшествующих стадиях правового регулирования.

Действие механизма правотворчества завершается стадией создания нормативно-правовой основы – системы нормативно-правовых актов и системы права. Действенные правовые средства, призванные обеспечить воплощение норм права в конкретных отношениях, содержит механизм правового регулирования. Его же основание составляют нормы права, т. е. конец одного механизма служит началом другого. В свою очередь механизм реализации норм права призван в основном осуществлять цели правового регулирования и обеспечивать создание желательных для государства порядков. Однако этот механизм не в полной мере справляется с поставленными задачами и не устраняет в обществе правонарушений. Для борьбы с ними и перевоспитания правонарушителей предназначен механизм государственного принуждения. В его основание заложены конечные результаты предшествующих стадий правового регулирования: нормы права и противоречащее им поведение – правонарушения.

И лишь такое согласованное взаимодействие трех механизмов обеспечивает действие юридического механизма правового регулирования как целостного образования. В его функционировании выражено содержание всей правовой деятельности государства и общества.

Глава 5 Социальный механизм правового регулирования

§ 1. Понятие и основные элементы социального механизма правового регулирования

Юридический механизм правового регулирования лежит в основе социального механизма и определяет все его специфические черты, ибо социальные явления и процессы становятся компонентами социального механизма правового регулирования в той мере, в какой они оказывают воздействие на право, процессы регулирования им общественных отношений. При этом не имеет значения, в каком направлении действуют эти социальные явления и процессы, позитивном или негативном, способствуют или препятствуют функционированию или развитию правового явления. Главное и решающее значение имеет сам факт наличия устойчивой связи между компонентами юридического механизма правового регулирования и иными социальными явлениями.

Явления и процессы, которые воздействуют на другое явление, становятся причиной его изменения или развития, в социологии принято называть социальными факторами. Таким образом, социальный механизм правового регулирования состоит из норм права, иных правовых явлений и воздействующих на них позитивно или негативно социальных факторов.

Процесс перехода норм права в правовые отношения и реальную деятельность, как это показано в юридической и социологической литературе, охватывает такие объективные элементы социального бытия, как состояние экономики, способность общества обеспечивать надлежащий уровень удовлетворения потребностей своих членов в материальных благах, политический режим, состояние законности и правопорядка.

В социальном механизме правового регулирования весьма широко представлены и субъективные факторы, в том числе мировоззренческие позиции и правовая психология субъектов права, их профессиональный и жизненный уровень, правовые установки и ценностные ориентации и т. д.

Социальные факторы образуют фон, конкретно-историческую среду функционирования и развития юридического правового механизма. Правовое регулирование не представляет собой процесса создания норм права, пригодных на все времена и для всех народностей. Наоборот, все правовые системы содержат по преимуществу оригинальные, специфические нормы права, обусловленные стремлением их творца максимально полно приблизить право к специфике общественных отношений, обусловленных экономическими, политическими, национальными и иными особенностями этой страны, способствовать преодолению негативных, нежелательных явлений в обществе.

В то же время далеко не все, что влияет на право, его содержание, обязательно входит в социальный механизм правового регулирования в качестве его компонента. Общее требование философии и социологии строго различать условия процесса, действия и сам процесс деятельности следует учитывать и при определении содержания данного механизма. Еще Монтескьё достаточно убедительно доказал влияние географического фактора на формы государства и характер принимаемых им законов. Однако из этого положения вовсе не следует вывод о том, что географическая среда должна рассматриваться в качестве одного из компонентов социального механизма правового регулирования, ибо географическая среда – лишь одно из конкретно-исторических условий, на фоне которых и с учетом которых осуществляется процесс нормативно-правового регулирования общественных отношений.

Собственное же содержание социального механизма правового регулирования составляют лишь те явления и процессы, которые прямо воздействуют на процессы правового регулирования общественных отношений и имеют своим непосредственным объектом или результатом юридически значимые решения или действия. В числе этих компонентов, как и в механизме правового регулирования, выделяют: 1) социально-правовые средства; 2) субъекты, осуществляющие деятельность, направленную на регулирование общественных отношений или реализацию норм права в конкретных отношениях; 3) юридически значимую деятельность; 4) результаты юридически значимой деятельности.

Социально-правовые средства в механизме правового регулирования состоят из средств, присущих юридическому механизму правового регулирования, и собственных, только ему присущих социальных средств.

Во-первых, социальный механизм правового регулирования основывается на более широкой нормативной базе, чем механизм правового регулирования, и помимо права включает в себя всю систему социальных норм.

Так, в социальном механизме правового регулирования существенное значение имеют такие социальные нормы, как мораль, обычаи, традиции, деловые обыкновения, корпоративные и религиозные нормы. Этими нормами регулируются общественные отношения, которые возникают и развиваются вне предмета правового регулирования, при осуществлении внутриуставной деятельности политических партий и общественных объединений, в процессе деятельности религиозных объединений по исповеданию и распространению веры, в сфере отношений дружбы, товарищества и любви между людьми.

Одновременно мораль, обычаи, традиции составляют конкуренцию правовым нормам. В современном обществе достаточно распространенными являются случаи, когда граждане и иные лица в своих действиях и поступках руководствуются не нормами права, а противоречащими им нормами морали, традициями, обыкновениями. Конфликт права и социальных норм может возникать по ряду субъективных и объективных причин, в частности, вследствие закрепления правом ценностных ориентаций и интересов, которые противоречат ценностным ориентациям и интересам отдельных социальных групп.

Таким образом, нормативная база социального механизма правового регулирования весьма сложна и противоречива. Между ее отдельными компонентами – нормами морали, права, обычаями и традициями – могут существовать не только отношения координации, согласованности, но и противоречия, конфликты, которые затем находят выражение в системе общественных и правовых отношений, в конкретных действиях и поступках граждан и иных лиц.

Во-вторых, в числе особых социальных средств, присущих социальному механизму правового регулирования, можно также назвать документы политических партий и общественных организаций, публикации прессы и литературные произведения, кинофильмы, в которых дается оценка существующим нормам права, правовой деятельности государства, правовым явлениям, предпринимается попытка сформировать у населения, иных лиц определенные ценностные ориентации, побудить их к тому или иному варианту правовых действий и решений.

В-третьих, важным социальным средством являются и формы социального контроля, осуществляемого отдельными коллективами, социальными группами или обществом в целом, а также меры общественного воздействия, принимаемые к нарушителям норм права и норм, признаваемых и разделяемых отдельным коллективом или социальной группой. В числе основных форм социального контроля в социологии чаще всего называют социальное поощрение, социальное наказание в виде критических замечаний или угроз физической расправы, общественной обструкции, а также убеждение.

Субъектами социального механизма правового регулирования выступают:

лица, которые действующим правом признаются участниками правоотношений и выступают субъектами юридического механизма правового регулирования. Это граждане, юридические лица, государственные органы, должностные лица, органы местного самоуправления, трудовые коллективы, государство в целом и народ страны. Одновременно субъекты социального механизма правового регулирования имеют более широкой спектр деятельности, нежели в рамках механизма правового регулирования. Они выступают субъектами не только юридической деятельности, но и деятельности, направленной на создание материальных и духовных благ, которая регулируется по преимуществу техническими нормами и лежит за пределами предмета правового регулирования. Между тем такая деятельность прямо и непосредственно влияет на правовое регулирование, действие правовых норм. Только при наличии материальных и духовных благ, способных удовлетворить потребности большей части членов гражданского общества право может действовать эффективно. В обществе, не способном производить материальные и духовные блага в достаточном количестве, самые совершенные нормы будут действовать неэффективно, а юридический механизм правового регулирования не может выполнить поставленных перед ним задач по созданию законности и стабильного правопорядка;

политические партии, общественные и религиозные объединения как субъекты, создаваемые с целью удовлетворения общественных интересов граждан и иных лиц и действующие на принципах самодеятельности и самоуправления. Все такие партии и объединения, зарегистрированные в установленном порядке, обладают правами юридического лица и входят в группу субъектов правоотношений.

Однако основная деятельность партий и объединений осуществляется в соответствии с их уставами и лежит за пределами правового регулирования. В то же время такая их деятельность прямо и непосредственно влияет на процессы правового регулирования в обществе. Например, политические партии дают политическую оценку действующим в обществе законам и формируют общественное мнение о действующем праве, осуществляют общественный контроль за состоянием законности и правопорядка, участвуют в защите прав граждан, иных лиц;

средства массовой информации – газеты, журналы, радио и телевидение. В условиях современного демократического государства органам СМИ гарантируется свобода в распространении любой информации, кроме конфиденциальной и составляющей государственную тайну. Действуя самостоятельно и независимо от государства, его органов, СМИ оказывают существенное влияние на формирование общественного мнения о действующем праве, правовой политике государства, тех или иных действиях органов государства и должностных лиц. Все это дает основание рассматривать СМИ в качестве самостоятельного субъекта общественных отношений, оказывающих прямое и значительное влияние на процессы правового регулирования общественных отношений;

преступные организации и сообщества, создаваемые с целью совершения посягательств на права и свободы граждан, иных общественно опасных деяний, запрещенных Уголовным кодексом. Такие сообщества законодательством не признаются в качестве самостоятельных субъектов регулятивных правоотношений, не могут вступать в гражданско-правовые и иные правоотношения. Однако преступные организации и сообщества, действуя нелегально, причиняют значительный вред правопорядку, противодействуют мерам, проводимым государством по укреплению законности и правопорядка, и вследствие этого выступают самостоятельным субъектом гражданского общества.

Третьим компонентом социального механизма правового регулирования выступают решения человека, иного лица осуществить правомерные, юридически значимые действия.

Юридический механизм правового регулирования, как правило, абстрагируется от этого важнейшего процесса формирования правомерного юридически значимого действия, поскольку внутренний мир человека, его психологические переживания не регулируются правом. Принимая решение осуществить то или иное юридически значимое действие, человек действует как бы в одиночестве и не вторгается в сферу интересов, прав других лиц, государства и общества в целом. В область правового регулирования человек вступает лишь тогда, когда он совершает конкретные действия и поступки.

В социальном механизме правового регулирования процесс принятия юридически значимых решений имеет основополагающее значение. Правовое регулирование связано с действием права на сознание человека, его способность ставить перед собой определенные цели и достигать их. Поэтому вся совокупность сложных психологических переживаний индивидуума или коллектива, связанных с осознанием потребности в том или ином предмете, проявлением к нему интереса и мотивировкой, обоснованием принятого решения, имеет решающее значение в генезисе юридически значимого действия. В то же время процесс принятия решения как область психической, рациональной деятельности имеет относительно самостоятельное значение и правомерно выделяется в качестве отдельного, самостоятельного компонента социального механизма правового регулирования.

Юридически значимые действия и поступки составляют одновременно содержание юридического и социального механизмов правового регулирования. Это: 1) деятельность государства, его органов и должностных лиц в сфере правотворчества, правоприменения и государственного принуждения: законотворческая деятельность представительных органов, деятельность исполнительных органов государства, проводимая в целях неукоснительного действия правовых норм, правоохранительная деятельность органов внутренних дел и прокуратуры, правоприменительная деятельность судов; 2) правовая деятельность граждан, юридических и иных лиц, направленная на реализацию норм права в конкретных отношениях.

Одновременно социальный механизм правового регулирования также включает в себя:

1) внутриуставную деятельность партий, общественных и религиозных объединений, которая лежит за пределами правового регулирования, но так или иначе влияет на право, результаты его социального действия. Это, например, позитивные или негативные оценки, даваемые действующему праву данными субъектами, проводимые ими митинги, шествия, иные мероприятия с целью повлиять на правотворческую деятельность государства, заставить его отменить ту или иную несовершенную, несправедливую норму. Характерная особенность этого вида социальной деятельности заключается в том, что она осуществляется в соответствии с корпоративными нормами, моральными и иными социальными нормами, но результаты деятельности неизбежно сказываются на правовых явлениях и процессах;

2) неформальный (социальный) контроль, осуществляемый коллективами, социальными группами или обществом в целом за поведением их членов и соблюдением социальных и правовых запретов;

3) деятельность образовательных учреждений, социальных коллективов и социальных групп, средств массовой информации по правовому воспитанию населения, формированию у граждан ценностных правовых ориентаций и установок.

Многообразие видов деятельности, составляющих содержание социального механизма правового регулирования, сказывается и на его результатах. К их числу относятся:

• система правовых явлений (нормы права, правоотношения, правонарушения, правоприменительные акты и юридически значимые действия и др.);

• система созданных и материализованных духовных благ (программные и иные документы политических партий, общественных и религиозных объединений по правовым вопросам, публикации на правовые темы в прессе, произведения литературы, кино, телевидения, подготовленные по правовой тематике);

• состояние правового сознания общества, отдельных социальных слоев и индивидуумов и общества в целом;

• юридически значимые решения, принимаемые лицами в процессе их практической деятельности и направленные на достижение какого-либо материального или духовного блага либо совершенствование правовой реальности;

• уровень законности и правопорядка, совершенные правонарушения. Этот вид правовой деятельности граждан и иных лиц является социально вредным, опасным для общества, носит деструктивный, антиправовой характер. Тем не менее правонарушения являются неотъемлемой частью права, всей правовой системы, необходимым компонентом социального механизма правового регулирования.

Таким образом, социальный механизм правового регулирования имеет собственное содержание, существенно дополняет и развивает юридический механизм правового регулирования. Более того, по сравнению с юридическим механизмом правового регулирования социальный механизм характеризуется и более сложной функциональной структурой.

§ 2. Стадии действия социального механизма правового регулирования

Социальный механизм правового регулирования в конечном счете ориентирован на специфику юридического механизма правового регулирования и воспроизводит его закономерные связи между механизмом правотворчества, механизмом реализации права, механизмом государственного принуждения. В то же время социальный механизм правового регулирования имеет собственную функциональную структуру и состоит из пяти элементов: 1) механизма формирования права; 2) социального механизма правотворчества; 3) механизма правового информирования; 4) социального механизма реализации права; 5) социально-правового контроля.

Механизм формирования права – это процесс выявления гражданами и иными членами гражданского общества несовершенных, малоэффективных норм права и подготовки предложений по совершенствованию как этих норм, так и деятельности правотворческих органов.

Древнегреческий философ Платон, автор первого фундаментального труда по проблемам теории права, полагал, что основная масса населения не способна создавать законы, творить право. Этим могут заниматься только избранные философы, способные познать правовые идеи и выразить их в форме законов. Однако история общества убедительно показала, что подобные воззрения неверны. Население, общество весьма успешно участвуют в процессе формирования права и правотворческой деятельности государства. Особенно велика роль граждан в формировании права в современный период, в условиях демократических правовых государств.

Граждане, организации, учреждения и иные коллективные образования своими действиями и поступками реализуют большую часть действующих норм и на собственном опыте убеждаются в том, насколько совершенны и эффективны нормы, закрепленные законами и иными нормативно-правовыми актами. Понятно, что далеко не все нормативно-правовые установления государства по объективным и субъективным причинам удовлетворяют граждан и иных лиц. Например, нормы права могут закреплять ценности и интересы, не совпадающие с ценностными ориентациями и интересами определенной части населения, отдельной социальной группы. Норма может быть несовершенной и вследствие законотворческих ошибок, допущенных законодателем. Несовершенная, малоэффективная норма не способна должным образом регулировать общественные отношения и постоянно создает правовые конфликты, ситуации, при которых гарантированные нормой субъективные права не могут быть реализованы управомоченным лицом либо нарушенное право не получает надлежащей правовой защиты со стороны государства. Возможны иные ситуации, когда общественные отношения, нуждающиеся в правовом регулировании, остаются не урегулированными правом.

Таким образом, процесс выявления гражданами, иными лицами несовершенных, малоэффективных норм, являющихся источниками разного рода правовых конфликтов, составляет первый этап формирования права.

Второй этап формирования права сводится к осознанию той или иной частью общества либо обществом в целом наличия несовершенных норм права как социально-правовой проблемы, требующей незамедлительного решения. На этом этапе с помощью средств массовой информации, а также благодаря пропагандистской деятельности партий, общественных объединений формируется общественное мнение о том, что конкретная часть действующих норм несовершенна и нуждается в соответствующих корректировках. Одновременно могут предлагаться различные варианты норм права, которыми следует заменить действующие несовершенные нормы права.

Процесс формирования общественного мнения относительно неэффективности норм права, иных несовершенств действующего законодательства завершается внесением предложений в соответствующий правотворческий орган осуществить необходимые коррективы в действующих нормативно-правовых актах. В ряде случаев такие предложения могут вноситься субъектами, обладающими правом законотворческой или правотворческой инициативы. Например, депутат представительного органа вносит проект закона, разработанный либо им с учетом пожеланий избирателей, либо партией, членом которой этот депутат является. В отдельных странах, например в Италии, правом законодательной инициативы наделены непосредственно избиратели.

Внесение в компетентный правотворческий орган предложений по совершенствованию его нормативно-правовых актов составляет третий и последний этап формирования права. Процесс реагирования правотворческого органа на внесенную правотворческую инициативу осуществляется уже в рамках механизма правотворчества.

Социальный механизм правотворчества – это процесс, связанный с участием граждан, политических партий, общественных и религиозных объединений, иных членов гражданского общества в законотворческой и правотворческой деятельности государства, его органов.

Главная особенность этого механизма правового регулирования состоит в том, что его содержание составляет деятельность общества, граждан и их коллективных образований, прямо и непосредственно связанную с правотворческой деятельностью государственных органов и должностных лиц, подготовкой и принятием конкретных законов и иных нормативно-правовых актов. Названный признак отличает социальный механизм правотворчества от механизма формирования права, который функционирует до правотворческой деятельности государства.

Формы и методы участия граждан, политических партий, общественных объединений и иных членов гражданского общества в правотворческой деятельности закрепляются конституцией, иными основополагающими законами государства. Современные демократические государства предоставляют гражданам право участвовать в референдумах и плебисцитах, принимать участие в обсуждениях законопроектов, проводить митинги и демонстрации, иные мероприятия с целью формирования общественного мнения относительно рассматриваемых правотворческим органом проектов нормативно-правовых актов, обращаться в правотворческие органы с петициями.

Граждане и их общественные формирования, активно используя предоставленные им права на участие в правотворческой деятельности государства, побуждают правотворческие органы принимать необходимые меры по подготовке и принятию норм права, соответствующих потребностям и интересам всех или большей части населения. Именно такое воздействие общества на правотворческий процесс составляет суть и назначение социального механизма правового регулирования.

Социальный механизм правового информирования населения представляет собой процесс информирования политическими партиями, общественными организациями, средствами массовой информации граждан и иных лиц о действующих в стране законах и иных нормативно-правовых актах.

Современные конституции обязывают законотворческие и правотворческие органы публиковать принятые ими нормативно-правовые акты в периодических и иных изданиях с тем, чтобы каждый гражданин имел реальную возможность познакомиться с действующими в стране нормами права, предоставленными ему правами и порядком их реализации. Однако информированием населения о действующих нормах права помимо государства занимается весьма широкий круг негосударственных средств массовой информации: газеты, журналы, радио, телевидение. Распространением правовых знаний активно занимаются и политические партии, общественные объединения и иные негосударственные организации. Процесс распространения негосударственными средствами массовой информации, общественными организациями и политическими партиями в обществе знаний о действующих нормах права и составляет основу социального механизма правового информирования. Данный механизм органически связан с социальным механизмом правотворчества, поскольку имеет своим предметом результаты деятельности последнего, осуществляет информирование о принятых и действующих нормах права. Одновременно социальный механизм правового информирования выступает основанием механизма реализации норм права. Ибо прежде чем воплощать нормы права в конкретном поведении, нужно иметь необходимую информацию об этих нормах и знать их содержание.

Социальный механизм действия права представляет собой процесс реализации норм права в конкретных правоотношениях.

Социальный механизм реализации норм права, как и юридический механизм, объединяет в себе два различных вида деятельности: правоприменение и реализацию норм права по желанию самих граждан и иных юридических и иных лиц без участия государственных органов.

Правоприменение – это всегда властная деятельность государственных органов и должностных лиц, а также органов местного самоуправления по принятию специальных решений в целях возникновения, изменения или прекращения конкретных правоотношений. Правоприменение осуществляется государственными органами исполнительной власти, судами, органами внутренних дел, отдельными должностными лицами и завершается вынесением специального правоприменительного решения в форме индивидуального акта применения норм права.

Граждане, юридические лица, иные члены гражданского общества участвуют в правоприменительной деятельности чаще всего в качестве лиц, относительно которых принимается соответствующий правоприменительный акт. Однако возможны ситуации, когда граждане принимают непосредственное участие в деятельности правоприменительных органов в качестве присяжных заседателей, народных заседателей, общественных защитников, на общественных началах участвуют в деятельности государственных органов по охране общественного порядка, защите окружающей природной среды.

Значительно большую активность граждане и юридические лица проявляют в сфере частного права, где они в соответствии с действующим законодательством самостоятельно решают вопрос о вступлении в то или иное правоотношение, определяют другого участника правоотношения, устанавливают дополнительные права и обязанности, порядок и условия их исполнения. Решения, конкретизирующие и дополняющие законы, признаются действительными постольку, поскольку они не противоречат действующему законодательству и не посягают на права и законные интересы других лиц.

Социально-правовой контроль представляет собой деятельность общества и государства, осуществляемую в целях обеспечения неукоснительного исполнения действующих норм права путем устранения причин и условий, способствующих совершению правонарушений, а также выявления и привлечения к юридической ответственности лиц, совершивших правонарушения.

Социально-правовой контроль – это прежде всего сложная и многообразная деятельность государства, основными направлениями которой являются: 1) надзор и контроль за соблюдением законности и правопорядка, надлежащим исполнением органами государственной власти, органами местного самоуправления, должностными лицами, гражданами и их объединениями конституции и законов;

2) принятие мер, направленных на устранение причин и условий, способствующих совершению правонарушений; 3) выявление и пресечение правонарушений; 4) привлечение к ответственности лиц, совершивших правонарушения; 5) надзор за надлежащим исполнением мер государственного принуждения, примененных к правонарушителям; 6) стимулирование правомерного поведения путем поощрения граждан и иных лиц за особые заслуги перед обществом и государством.

Социально-правовой контроль в той или иной мере осуществляют все органы государства, в том числе и представительные. Одновременно имеются специальные органы, для которых такой контроль является приоритетным направлением их деятельности. Это, например, органы внутренних дел, прокуратура, разного рода государственные инспекции.

Социально-правовой контроль широко практикуется и в деятельности значительной части членов гражданского общества, в том числе осуществляется гражданами, их коллективными объединениями, средствами массовой информации, трудовыми и иными коллективами людей. Такой контроль, как правило, носит неформальный (неофициальный) характер. Контролю подвергается исполнение норм права, в которых непосредственно заинтересованы лица, осуществляющие такой контроль. Сказанное не исключает ситуаций, когда граждане, их коллективные образования осуществляют социально-правовой контроль в интересах всего общества или государства, например, публикуют в прессе материалы, разоблачающие коррупцию чиновников, иных лиц, власть предержащих.

Результаты социально-правового контроля выражаются как в обеспечении стабильного правопорядка в обществе, так и в совокупности выявленных и привлеченных к юридической ответственности правонарушителей.

Выше речь шла о структуре социального механизма правового регулирования. Однако для социологии права, ориентированной на изучение процессов функционирования, социального действия права, таких знаний недостаточно. Социологический подход к праву требует обстоятельного рассмотрения социальных процессов действия права, его конкретных связей с другими социальными явлениями.

Для того чтобы рассмотреть право в социологическом, деятельном аспекте, необходимо использовать дополнительный понятийный аппарат и прежде всего уяснить содержание основной категории такого подхода – деятельности и ее видового понятия – юридической деятельности.

Глава 6 Правовая социализация личности

§ 1. Детерминация процессов правовой социализации общими, групповыми и частными интересами

Правовая социализация – это часть единого процесса включения индивида в общественные отношения данного конкретного общества. Она заключается в усвоении правой культуры данного общества, в деятельностном освоении правовой действительности, в поэтапном формировании правового сознания индивида. Именно опосредование интрапсихологическими и внутриличностными структурами особенностей правовой действительности позволяет обеспечить устойчивое правовое поведение.

В ходе социализации у граждан может сформироваться как позитивное, так и негативное отношение к явлениям правовой действительности: законам, органам власти, способам правового регулирования и т. д.

Позитивное отношение формируется только в том случае, если в законах адекватно отражаются как общие, так и групповые и частные интересы. Существуют различные точки зрения на то, как на основе интересов различных социальных слоев, групп и отдельных граждан должен выявляться общий интерес. На наш взгляд, именно государству должна принадлежать ведущая роль в определении общего интереса, поскольку общий интерес должен конкретизироваться в целях правового регулирования.

По нашему мнению, определение целей правового регулирования, как правило, лежит за пределами права. Исходным моментом является определение (разработка) государственной политики в той или иной сфере регулирования. Следует согласиться с положением, признанным как в праве, так и в социологии: «Политика есть учет и представление многочисленных интересов, которые имеют место в обществе. По мере того, как массы осознают свои классовые, национальные, групповые и прочие интересы, они начинают действовать в соответствии с ними, а власть, как центральный момент политики, нужна для проведения тех или иных интересов в жизнь» [11] .

Только на основе определения приоритетов деятельности государства, его функций в конкретной сфере регулирования определяются цели правового регулирования. При формулировании целей правового регулирования в объекте социального управления выделяются те стороны, которые превращают этот объект в предмет правового регулирования, устанавливаются пределы государственного вмешательства, выбираются методы правового воздействия, определяются отрасли права и конкретные законы, которые необходимо принять в соответствии с разработанными целями государственной политики в данной сфере управления.

В настоящее время, на наш взгляд, несколько смещаются акценты в сторону юридизации целей государственной политики. Важно учитывать, что процедурная и процессуальная регламентированность стратегических политических решений, принимаемых государственными органами, не должна влиять на их содержательную сторону.

В этом аспекте интересны попытки сформулировать цели государственной политики в текстах базовых законов. Как правило, они излагаются декларативно, в предельно обобщенной форме. Так, в п. 1 ст. 11 Закона «О науке и государственной научно-технической политике» перечислено 11 основных целей государственной научно-технической политики. Этот перечень, с одной стороны, не является исчерпывающим, а с другой – достаточно сложен для конкретной реализации. Таким образом, на основе любой из сформулированных целей можно принять любое решение. Поскольку закон – это всегда нормативный акт прямого действия, включение в его текст положений, которые могут быть использованы неоднозначно, существенно затрудняет его реализацию. Полагаем, что в текстах законов целесообразно определять только полномочия органов государственной власти в области формирования и реализации (практического осуществления) политики.

Введение в текст закона даже принципов, которыми должно руководствоваться государство в своей деятельности, дает возможность субъектам права, преследующим частные или групповые интересы, толковать конкретные государственные решения с точки зрения их соответствия этим принципам. В результате существенно затрудняется реализация данного закона. Роль государства в определении интересов, которые оно должно защищать, некоторыми авторами неоправданно ограничивается.

Так, при помощи понятия «правообразование» [12] выстраивают механизм социального обусловливания права, в котором выделяются три стадии:

• возникновение потребности в юридическом регулировании соответствующих отношений;

• преломление в правовом, нравственном, политическом сознании потребностей и интересов, формирование общественного мнения;

• деятельность государства в лице его компетентных органов по принятию правовых норм – правотворчество.

Таким образом, роль государства сводится только к деятельности компетентных органов по изданию законов. С нашей точки зрения государству принадлежит и должен принадлежать приоритет при выявлении общего интереса. Именно на основе представлений об общем интересе государство вырабатывает политику в той или иной сфере регулирования.

Если исследовать понятийный аппарат граждан, то для большинства государственный и общий интерес являются синонимами.

Так, опрос государственных служащих показал [13] , что государственные интересы и интересы населения для государственных служащих – совпадающие понятия. Практически одно и то же количество респондентов ответили, что основная задача той государственной структуры, в которой они работают, – защита интересов населения и государственных интересов. То, что защита интересов населения несколько более акцентирована, – скорее всего следствие давления на их позицию доминанты группового общественного мнения «среднего класса», противопоставляющего государственные интересы частным. То, что защита интересов населения — это защита общих интересов, подтверждается невысоким числом ориентированных на защиту интересов конкретных людей (13,2 %).

Как уже говорилось, право, являясь регулятором общественных отношений, прежде всего выражает интересы различных социальных групп и общностей. Эти «интересы весьма многообразны, и право призвано их выразить в нормативно-концентрированной форме» [14] .

Результаты опроса 1053 госслужащих, июнь – июль 1998 г.

В связи с этим возникает необходимость ввести понятие «законный интерес», под которым многие авторы понимают закрепленный или признанный законом интерес, гарантированное государством юридическое дозволение [15] .

Борьба в сфере принятия законов является отражением борьбы интересов различных социальных слоев и групп. Не определив по существу различий в интересах и не встав открыто на ту или иную позицию, законодатель не может создать непротиворечивую, эффективно действующую систему законодательства.

Правовая система, закрепляющая определенный правопорядок, может ориентироваться на различные схемы взаимоотношения «индивид – общество» (разные способы соотношения частного и общего интересов).

В современных промышленно развитых странах в основе вычленения общего интереса лежит процесс конкуренции частных интересов, и задача государства – при помощи правовых средств гарантировать определенные правила конкуренции этих частных (групповых) интересов.

Действующая же до сих пор в России правовая система была построена таким образом, что до возведения в закон общего интереса проходил длительный период, в течение которого определялось, в чем же этот общий интерес заключается. Способы определения общего интереса были не правовыми, но социально обусловленными. Безусловно, имели место и волюнтаризм, и ошибки, и значительный субъективизм в определении общего интереса, но отсутствовала возможность осознанного возведения в закон интересов определенной группы или слоя в ущерб интересам иных групп и слоев.

В настоящее время лоббирование стало вполне одобряемой общественным мнением процедурой. Считается вполне допустимым, что «результативность лоббирования групповых интересов представителей бизнеса, организаций, объединений, отдельных граждан зависит как от первоначальных методов воздействия на органы государственной власти, так и от возможностей проследить и отрегулировать возникающие противодействия, вплоть до принятия окончательного решения (закона, поправки и т. п.)» [16] . Таким образом, социальная обусловленность закона значительно снижается, поскольку вместо общего интереса законодательно закрепляется групповой. В результате вся сила государственного механизма оказывается направлена на реализацию и защиту этого группового интереса.

Данное обстоятельство существенно меняет общее отношение граждан к законам, государству, органам власти, государственным институтам, значительно затрудняет правовое регулирование.

В связи с этим одной из наиболее актуальных задач социологии права является разработка процедур определения общего интереса на основе выявления интересов различных групп, слоев, иных социальных общностей. Выявлению этих интересов, «учету и правильному отражению способствуют обобщение материалов социологических исследований, объективный анализ общественного мнения» [17] .

Помимо выявления общего интереса в процессе создания норм, важное значение имеет опосредованность усвоения нормы индивидуальными интересами.

Интересы, выраженные в нормативно-концентрированной форме, – это всегда интересы конкретных людей. Поэтому важным является то, как индивиды усваивают нормы, в которых нашел отражение выявленный общий интерес. Индивиды принимают правовые установления не только потому, что они защищены волей государства, но и потому, что это правила их совместной жизни, определенный социально-экономический порядок. Неустойчивость социально-экономического порядка затрудняет для индивида соотнесение своего частного интереса с общим, а следовательно, принятие нормы.

В основе принятия решения индивидом, действующим в определенной социально-экономической ситуации, лежит прежде всего представление о собственных интересах. Необходимо сказать, что интерес индивида – это в первую очередь объективная характеристика, вытекающая из положения индивида, способа его включения в социальную действительность. Многообразие форм включения индивида в общественные отношения, во многие социальные общности, обусловливает и многообразие его интересов.

Следует учитывать, что осознаются не все интересы, вытекающие из объективного положения индивида. Так, укрепление авторитета и обороноспособности страны должно составлять объективную потребность каждого гражданина, но признается таковой, по данным социологических обследований, далеко не всеми. Существует целый комплекс интересов, связанных с принадлежностью индивида как гражданина к общности людей, в совокупности составляющих государство. В этом смысле интерес государства – это его общий интерес. Частный интерес может быть интересом более высокого порядка только в том случае, если в нем присутствует в снятом виде и общий интерес, определяемый принадлежностью гражданина к данному сообществу.

Изменение классовой природы государства меняет и вектор направленности в процессе вычленения общего интереса. В современной литературе доминирует представление, согласно которому атомарный, «независимый» индивид не должен осознавать свою связь с обществом в полном объеме. Социально-экономический механизм может быть так отлажен, что на основе конкуренции частных и групповых интересов (с большими социальными издержками) формируется общий интерес. При этом индивиду достаточно осознавать только свои частные интересы, и его социальная активность – это активность субъекта, противостоящего таким же субъектам.

Превращение индивида из атомарного субъекта в подлинного субъекта политических отношений предполагает, что человек «осознает свои социальные (групповые, классовые, национальные) интересы, может сопоставить их с интересами других социальных общностей, понимать, что реализация такого рода интересов невозможна без опоры на власть, на мощь государства» [18] . Это самым непосредственным образом сказывается на процессах усвоения правовых норм, формировании отношения к законам и органам власти.

Происходящее снижение авторитета и доверия к органам власти и законам – следствие того, что в настоящее время большинство граждан ориентируются на свои частные интересы, а правовые механизмы, регулирующие процессы конкуренции частных интересов, еще недостаточно развиты.

Многие исследователи констатируют, что «усиление атомизации общества, в том числе и под видом беспредельной стихии рыночных отношений, способствует возрастанию роли индивидуалистических ценностей в сознании и поведении людей»9. Государство оказалось не готово к регулированию поведения граждан с индивидуалистической направленностью, к их попыткам сместить акценты при использовании государственных рычагов воздействия.

Изменение природы государства привело к возникновению групп и слоев, занимающих специфическое положение по отношению к государству. Это прежде всего так называемый средний класс. Его зависимость от государства обладает определенными особенностями. Мещанство, по замечанию Н.П. Евдокимовой-Динелло, зависимое от коммерции и не очень зависимое от государства, относится к органам власти предельно негативно в тех случаях, когда власть пытается поставить их коммерческую деятельность в определенные рамки.

§ 2. Социально-психологические факторы правового поведения

В процессе реализации права, понимаемом как достижение социальных целей в ходе действия правовой нормы, можно выделить два наиболее существенных социально-психологических механизма:

а) механизм правовой социализации;

б) механизм принятия юридически значимого решения.

Эти два механизма представляются наиболее значимыми для оценки возможностей реализации применяемых правовых актов.

Во-первых, для того, чтобы норма могла быть реализована, она прежде всего должна быть усвоена участниками правоотношений, переведена во внутренний план, закреплена в мотивах, потребностях, целях индивида. При этом не только норма, но и основные элементы правовой системы должны найти отражение во внутрипсихологических особенностях личности. Отсюда ясно, что механизмы правовой социализации создают как бы основы правового поведения гражданина. Трудно переоценить значение для правомерного поведения социализации как процесса, обеспечивающего «интернализацию установок и норм и заменяющего внешние санкции внутренним контролем» [19] . Это долговременный аспект.

Во-вторых, непосредственно перед принятием решения граждане соотносят наличную ситуацию с нормой, принимая решение на основе всего комплекса правовых знаний, сформированного отношения к основным элементам правовой системы, своей позиции, интересов, потребностей, знания конкретного закона. В значительной степени характер этого решения уже предопределен степенью и характером социализации индивида. Это ситуативный аспект.

В единстве эти два социально-психологических механизма – механизм социализации и механизм принятия юридически значимого решения – предопределяют правовое поведение индивида.

Предметом правового регулирования на уровне индивида является правовое поведение. Хотя индивид интересует право только в аспекте его поведения, деятельности, тем не менее в системе действующих норм права важно учитывать: ценностные ориентации, установки, мотивы, иные внутрипсихологические механизмы индивидуального поведения.

Правовое поведение – это не всякое социально значимое поведение, а лишь поведение, которому свойственны следующие признаки [20] :

1) четкая регламентированность законом или иными правовыми актами. Правовое поведение должно быть предусмотрено нормами права – предписывающими, разрешающими или запрещающими;

2) подконтрольность государству в виде его правоприменительных или правоохранительных органов;

3) способность повлечь юридически значимые последствия.

Различают правомерное и противоправное поведение. Механизм

реализации права различен для правомерного и противоправного поведения, так как в первом случае речь идет о действии разрешающих и обязывающих норм, а в случае противоправного поведения – о действии запрещающих.

Как уже говорилось, правовое поведение индивида предопределяется правовой социализацией и принятием юридически значимого решения.

§ 3. Правовая социализация личности

Общепринятым является следующее определение социализации: «Социализация – процесс усвоения индивидом образцов поведения, психологических механизмов, социальных норм и ценностей, необходимых для успешного функционирования в данном обществе» [21] . Социализация – это процесс поэтапного включения индивида в социальную жизнь общества. Результатом этого включения является формирование личности, занимающей определенную позицию в многообразных общественных отношениях.

Правовая социализация – это замена правомерного поведения по принуждению правомерным поведением, обусловленным личностными особенностями. Цели правовой социализации оказываются достигнутыми тогда, когда индивиды, как отмечает Э. Фромм, «достигают такого типа поведения, при котором они хотят действовать так, как они должны действовать в качестве членов данного общества. Они должны желать делать то, что необходимо для общества» [22] .

Право, как вид социального регулирования, оказывает самое прямое влияние на процессы социализации, ориентируя индивида в многообразной социальной действительности. Факт правовой урегулированности общественных отношений, способ правового воздействия на них, определение должного и дозволяемого поведения, разнообразные запреты – все это оптимизирует процессы социализации.

Правовая социализация – это процесс включения индивида в систему правоотношений данного общества на основе усвоения всей правовой культуры данного общества.

Что касается правовой культуры, то можно говорить о правовой культуре как элементе культуры всего общества и правовой культуре индивида.

«Структурными элементами правовой культуры являются компоненты юридической действительности в их особом ракурсе эталонов поведения: право, правосознание, правовые отношения, законность и правопорядок, правомерная деятельность субъектов» [23] .

Другие авторы [24] в составе правовой культуры выделяют следующие элементы:

• право, т. е.систему норм, выражающих государственные веления;

• правоотношения как систему общественных отношений, урегулированнных правом;

• правовые учреждения, т. е. систему государственных органов, обеспечивающих правоприменение и правореализацию;

• правосознание;

• правовое поведение, т. е. систему практической деятельности по исполнению и применению права.

На наш взгляд, выделение правовых учреждений в качестве элемента правовой культуры вполне обоснованно.

Как показатель высокого уровня развития индивида правовая культура проявляется в его подготовленности к восприятию правовых идей и законов, в умениях и навыках пользования правом, в оценке собственных знаний права.

Различают обыденный, профессиональный и теоретический уровень правовой культуры. Результатом усвоения правовой культуры на уровне индивида может быть формирование научного, профессионального или обыденного сознания индивида. При этом важно учитывать, что в индивидуальном сознании присутствуют элементы научного, профессионального и обыденного в специфическом для данного индивида сочетании. Только преобладание тех или иных элементов позволяет условно различать эти формы.

Формирование профессионального, научного и индивидуального правосознания подчинено своим закономерностям.

В основе профессионального правосознания лежит усвоение: 1) общих принципов права, правовых норм, связанных с профессиональной деятельностью; 2) профессиональных стереотипов, устоявшихся форм и приемов деятельности; 3) групповых профессиональных оценок, социальных предпочтений. Следует отметить, что не всегда в профессиональном сознании четко отражается социальная обусловленность права. Связанность со специфической правоприменительной деятельностью, перерастание правовых представлений в профессионально закрепленные действия предопределяют успешность правоприменительной деятельности и в случае недостаточной социальной ориентированности правоприменительной деятельности.

В основе научного правосознания, как правило, лежат более объемные представления о действии всей правовой системы, правовая действительность осваивается в ее сущностных характеристиках, правовые факторы соотносятся с социальными.

Когда речь идет об обыденном правосознании, то обычно имеют в виду массовое сознание – сознание граждан, чьи правовые представления в несистематизированном виде включены в их повседневную практику. По своей объемности они приближаются к научному сознанию, поскольку вся правовая действительность субъективируется в своеобразно понимаемых индивидом правах и обязанностях, закрепленных в правовых требованиях. По степени ограниченности реальной ситуацией применения права обыденное сознание близко к профессиональному.

Близко к понятию правовой культуры стоит понятие правовой системы. Но в отличие от правовой культуры, которая берет явления правовой действительности в статике, в качестве отдельных блоков, правовая система оценивает эти явления в динамике – как некоторую действующую целостность.

Правовую систему образуют в совокупности «три определяющих правовых явления: писаное право как система норм, юридическая практика, правовая идеология» [25] . При этом юридическая практика включает в себя элементы правовой культуры – правоотношения, правовые учреждения, правовое поведение. Важно подчеркнуть, что «выделение в составе правовой культуры юридической практики – показатель того, что право существует и функционирует в единстве и во взаимодействии с компетентными государственными органами, которые призваны гарантировать проведение в жизнь юридических норм» [26] .

В ходе социализации индивид усваивает не только нормы и законы, но и все элементы правовой системы, в том числе правовые понятия. Таким образом, основу правовой социализации составляют:

– усвоение правовых норм и занятие определенной позиции по отношению к этим нормам;

– оценка непосредственной реализации норм в юридической практике, выработка отношения к правовым институтам и учреждениям;

– усвоение правовой идеологии как системного, научно обоснованного отражения правовой действительности в идеях, понятиях, принципах.

Наиболее исследованы процессы усвоения правовых норм, конкретных законов. Конкретно-социологические исследования позволяют изучать вербализованное отношение к знаемым нормам, отдельным положениям закона, к конкретным законам, комплексам законов, регулирующих однородные общественные отношения.

Не менее изученным, хотя и недостаточно систематизированным является отношение граждан к реализации законов.

Перспективным, хотя и недостаточно разработанным направлением социологии права является изучение правовых понятий граждан. Субъективная освоенность этих понятий, зависимость конкретного правового поведения от степени объемности этих понятий, соотношений значения и смысла правовых понятий – все эти вопросы еще предстоит исследовать.

При этом важно учитывать, что нет универсальных правовых понятий. Например, понятие правового государства как государства с верховенством закона по-разному усваивается индивидом в зависимости от того, какие именно и чьи интересы возводятся данным государством в закон. Усвоение данного понятия зависит и от стадии правоприменения, от того, какие интересы в первую очередь оказываются обеспеченными правоприменительными механизмами, процедурами, решениями должностных лиц.

Традиционный подход к усвоению в процессе социализации правовых норм предполагает, что индивид:

знает эти нормы;

формирует отношение к ним;

следует той или иной модели поведения.

Наибольшее число исследований в социологии права посвящено проблемам знания права. Осведомленность граждан о тех или иных нормах, способы получения информации, степень доверия к источникам информирования – всем этим вопросам посвящены многочисленные исследования.

Важным фактором, влияющим на принятие юридически значимого решения, является информированность граждан и должностных лиц, принимающих решение во исполнение закона. Данные различных социологических исследований свидетельствуют, что уровень информированности явно недостаточен для обеспечения правомерного поведения. «При этом степень информированности населения снижается по мере движения правоприменительной цепочки» [27] , т. е. об исходных нормах знает большее число граждан, чем о конкретизирующей правовой норме, а менее всего граждане информированы о правоприменительном акте. Таким образом, источником формирования знаний о праве и правовых нормах зачастую служит непосредственное наблюдение за поведением граждан, нарушающих или соблюдающих закон, за применением и неприменением санкций, за способами правового и иного социального контроля, т. е. за тем, как в реальной жизни обеспечивается выполнение социальных требований, закрепленных законом.

Менее разработанным представляется формирование отношения к знаемым нормам. Формирование отношения граждан к действующим нормам является одним из важнейших элементов социально-правового механизма действия права. С прагматической точки зрения в отношении к норме права выделяются действие и противодействие существующим нормам: их принятие или отторжение, выполнение, игнорирование, нарушение, фактическое или формальное следование [28] . Подобная классификация достаточно функциональна, поскольку позволяет изучать реальное поведение, реализующее нормы права.

Говоря о механизме усвоения юридической нормы, следует подчеркнуть, что правовая норма – разновидность социальной. Следовательно, общие закономерности усвоения социальных норм распространяются и на правовые нормы.

Важной особенностью является придание нормам «качества юридических путем введения в ткань права юридических дозволений и запретов» [29] .

Правовая норма, также как и любая социальная норма, в процессе усвоения индивидом может быть представлена в феноменальном поле сознания, но может оказывать воздействие на поведение человека без осознавания, путем перестройки мотивационно-побудитель-ной и оценочной системы личности. Иначе говоря, отсутствие вербализации правовой нормы не всегда свидетельствует о том, что норма не оказывает регулятивного воздействия на поведение человека. Например, при неосознанном усвоении нормы «она может перестроить мотивационную систему человека таким образом, что определенные виды поступков будут для него «закрыты», исключены» [30] .

Для социологии правореализации этот факт является достаточно существенным. Действие права предполагает, что индивид должен знать нормы, в соответствии с которыми он выбирает ту или иную модель поведения. Общеизвестно, что незнание закона не освобождает от ответственности. Механизмы же осуществления индивидуального поведения таковы, что как противоправное, так и правомерное поведение может осуществляться не на основе знания права, а на основе усвоения правовой нормы непосредственно из самой юридической практики применения этой нормы, ее практически действенного осуществления. Это важно при экстраполяции данных, полученных в ходе опросов, на возможное правовое поведение.

В основе процесса усвоения правовых норм лежит изменение диспозиционной структуры личности, понимаемой как система отношений личности (Мясищев) к объектам социальной действительности. Под диспозиционнной структурой личности понимается иерархическая система установок [31] .

Установка – это особое целостное состояние индивида, предшествующее деятельности и регулирующее ее. Установка – это всегда единство побуждения и направленности. В отличие от других интрапсихологических образований установка (в том числе и социальная) не требует развернутого формулирования мотива поведения, которое она предусматривает.

Первый уровень диспозиционной структуры личности – это элементарные фиксированные установки. В правовом поведении этому уровню соответствуют автоматизированные реакции на отдельные объекты правовой действительности. Например, в случае правомерного поведения – позитивное восприятие представителей власти. Противоправное поведение предопределяется негативным восприятием тех же объектов и заключается в стереотипном реагировании на них.

Второй уровень – это социальные установки, сформированные как реакции на отдельные типичные ситуации, – ситуационные установки. Даже не зная закона, индивид реагирует на социальную ситуацию, предусмотренную нормой, определенным образом, в зависимости от того, какой модальности была сформирована установка на основе прошлого опыта – негативная или позитивная.

Третий уровень установок определяет общую направленность в той или иной сфере деятельности. Применительно к праву это отношение к конкретному закону, органам власти, иным действующим элементам правовой системы.

Четвертый уровень задает отношения к целям жизнедеятельности и средствам их реализации. Отношение к праву как целостности, способность и желание использовать предоставленные правом возможности для достижения своих целей, интересов задается именно этим четвертым уровнем диспозиционнной структуры личности.

Таким образом, в целом диспозиционная структура личности – это закрепленная в специфических психологических образованиях – установках – система отношений к различным явлениям правовой действительности.

Важным моментом в социологическом изучении механизмов действия права является понятие социального контроля. Социальный контроль может осуществляться через социализацию, через групповое давление, через принуждение [32] . Социальный контроль как элемент механизма реализации закона обладает определенными особенностями. Поскольку принуждение является квалифицирующим признаком правовой нормы, то мы специально не будем на нем останавливаться. О социализации было сказано выше. Что же касается группового давления, то применительно к праву оно обладает определенной спецификой.

Социально-психологическая социализация – это «процесс социального научения, для которого необходимо одобрение группы». Наличие в современном обществе социальных групп с разнонаправленными интересами делает возможным занятие этими группами разных правовых позиций по отношению ко всем элементам правовой системы. И в таком случае группой могут ободряться и такая правовая позиция, и такое отношение к законам, органам власти, правоохранительным органам, которые выгодны данной группе, данной общности и не соответствуют общим интересам. Возможности давления на отдельных представителей органов власти, проведение решений, соответствующих стратегии финансовых групп, отраслей, промышленных корпораций, последовательные негативные оценочные суждения о законах и иных нормативных решениях – все это формирует позицию членов группы.

§ 4. Механизм принятия юридически значимого решения

Под механизмом реализации закона, понимают процесс воплощения норм (закона) в фактическом поведении субъекта. Субъектом [33] , применяющим норму в конечном звене, может быть гражданин, организация, должностное лицо.

Социология правореализации, изучая практику применения норм, особое внимание уделяет принятию юридически значимого решения указанными субъектами.

Специфическими субъектами принятия юридически значимого решения являются должностные лица. Именно их поведение в большей мере изучается в социологии правореализации.

«В окончательном виде правовое регулирование получает выражение в том массиве конкретных решений, бремя ответственности за которые берут на себя должностные лица и органы, осуществляющие применение права» [34] . Совокупность этих решений и практическое воплощение их в жизнь поведением конкретных участников правоотношений – вот та форма, в которой юридическая действительность презентируется обычным гражданам. Именно поэтому в социологии правореализации особое внимание уделяется изучению факторов, влияющих на принятие решения должностными лицами. В этом плане представляют интерес приводимые ниже данные опроса.

Таким образом, можно выделить три наиболее значимых фактора принятия должностного решения:

1. Решение организатора деятельности государственного органа.

2. Нормативные акты, регламентирующие деятельность данного органа.

3. Личная оценка ситуации.

В совокупности эти факторы свидетельствуют о том, что государственные служащие в большинстве идентифицируют свою позицию с позицией государственного органа, представителями которого являются.

Результаты опроса

Государственный орган принимает решение в соответствии с его компетенцией. Поскольку процесс принятия решения на уровне государственного органа, как правило, изучается теорией управления, мы не будем подробно останавливаться на этом вопросе. Тем более, что процедура принятия решения, компетенция любого органа государственной власти достаточно подробно регламентированы в положениях и иных нормативных документах. Нас интересует только социологический аспект: отношение госслужащих к роли и влиянию государственного органа на объект управления и учет позиции населения в решениях, принимаемых государственными органами. Социологическое изучение позиции госслужащих тем более важно, что, как показывает практика, в настоящее время часто встречается ситуация, когда государственные служащие не используют предоставленные законом полномочия и не принимают решения в пределах своей компетенции. Это, естественно, приводит к тому, что необходимые, назревшие решения госорганом не принимаются.

Вот как, например, расценивается государственными служащими место государственного органа в системе государственного управления по ряду показателей. Обнаруживается интересная, хотя и не очень отчетливо выраженная тенденция: компетентность решений государственного органа оценивается выше, чем степень решения практических задач, что демонстрируют приводимые ниже данные.

Результаты опроса

Что касается юридически значимых решений конкретных граждан, то их принятие связано как с общим отношением к праву, так и с оценкой конкретных законов и норм. В контексте общего отношения к праву как фактору принятия решения, прежде всего, следует остановиться на психологической структуре деятельности. Именно деятельность – это то, что непосредственным образом связывает индивида с действительностью. Анализ деятельности, ее составляющих – это прежде всего психологический анализ.

С точки зрения психологической структуры любое поведение, в том числе правовое, может быть представлено в виде деятельности, действий и операций. Одни и те же поведенческие акты могут занимать в системе человеческих деятельностных отношений разные места – деятельность, действия, операции.

Деятельность соотносится с предметом деятельности. Предмет деятельности направляет активность индивида и одновременно побуждает эту активность. Таким образом, в деятельности мотив и цель совпадают.

Второй уровень – это действия, из которых состоит деятельность. С точки зрения психологической структуры действие подчинено «представлению о том результате, который должен быть достигнут, то есть сознательной цели» [35] . В основе деятельности лежит мотив, в основе действия – цель. Таким образом, в действии функции побуждения и направленности (цель и мотив) оказываются разделенными.

Именно на стадии формирования действий происходит процесс целеобразования – сложный процесс выделения и осознания целей. Именно здесь значение права максимально.

Следующий уровень психологической структуры деятельности – это операции. Конкретизация выделенных целей всегда зависит от условий их достижения. Поэтому всякое действие «имеет свой операциональный аспект, который определяется не самой целью, а объективно предметными условиями ее достижения» [36] . Способ осуществления действий называется операцией.

При принятии решения, имеющего юридически значимые последствия, необходимо, чтобы индивид выделил фактор права. Важно, чтобы индивид осознавал факт юридической урегулированноети. При этом следование правовому предписанию может быть целью, мотивом, условием деятельности индивида. Самым прямым образом это сказывается на принятии индивидом решения о правомерном или противоправном поведении.

Помимо ориентации на право как социальную ценность, принятие решения о том или ином юридически значимом поведении предполагает знание:

– конкретной нормы, предоставляющей права и возлагающей обязанности;

– процедурных и процессуальных моментов реализации прав и обязанностей;

– полномочий и компетенции органов управления, от которых зависит реализация прав и обязанностей;

– правозащитных механизмов, позволяющих восстановить нарушенные права.

Принимая решение о юридически значимом поведении, индивид прежде всего ориентируется на социальную обусловленность этого поведения. При этом у него должны быть сформированы представления:

– о политике государства в конкретной сфере управления как целостной системе мероприятий;

– целях, на достижение которых направлены конкретные законы, обеспечивающие эту политику;

– социально-экономических условиях, в которых эти цели реализуются;

– массовом поведении граждан, реализующих или нет положения данных законов;

– общественном мнении, в котором отражено отношение к данным законам и реализующим их органам власти.

Один из важнейших механизмов социально-правового регулирования – правовая социализация, в ходе которой осуществляется целенаправленное формирование личности, для которой санкционированные правом требования являются обязательным условием принятия решения о поведении, имеющем юридически значимые последствия.

Кроме того, индивиды в ходе социализации интериоризуют правовую систему как целостность, включающую: 1) систему норм, с той или иной полнотой регулирующих общественные отношения;

2) юридическую практику, формируя одновременно отношение к правовым институтам и учреждениям; 3) правовую идеологию, понимаемую как система правовых взглядов, понятий, теорий.

С другой стороны, социально-экономический порядок, составляющий ядро правовой системы, обусловливает формирование личности конкретного индивида и помимо правовых воздействий. Таким образом, происходит как бы двойное социальное обусловливание в ходе правовой и общей социализации.

Если личный опыт индивида не совпадает с тем, что закреплен в правовой системе, возникает правовой нигилизм, деформируется личность, снижаются регулятивные возможности права.

Глава 7 Правовая политика современного демократического государства

§ 1. Понятие правовой политики государства

Политика – это та сфера деятельности, где в процессе взаимодействия власти и населения реализуются основные принципы управления. Высказывание британского профессора Б. Крика как нельзя лучше характеризует современное понимание политических проблем: «Политика слишком важна, чтобы отдать ее политикам» [37] . В демократическом обществе политика не является «внутренним делом» государственного аппарата, а находится под воздействием разнообразных общественных механизмов.

Как известно, слово «политика» производно от греческого «polis», обозначающего государственные или общественные дела. Будучи объектом изучения многих общественных наук, политика исследуется также социологией и правоведением. При этом происходит расширение рамок политической социологии, которая занимается изучением конкретных политически важных групп и процессов, за счет аспектов возникновения, формального существования и развития политических институтов. Для правоведения исследование возможностей правового регулирования политических институтов также представляет очевидный интерес ввиду тесной и неразрывной связи государственных и правовых явлений.

Политика – это особая социальная деятельность, связанная с использованием рычагов публичной власти. Политика выступает в качестве процесса управления, властного распределения ценностей внутри общества, принятия значимых для общества решений. Субъектами политики являются не только государство и его органы, но и политические партии и иные общественные организации и движения, которые представляют собой устойчивые образования в рамках гражданского общества и выражают интересы определенных общественных групп.

Политика как общее направление деятельности субъектов политической системы связана с установлением в обществе особой системы ценностей, распределения общественных благ властным способом. В связи с этим особую важность приобретают характеристики этого способа. Традиционно право используется как основной, но отнюдь не единственный инструмент достижения целей элит, стоящих у власти. Активно практикуются административные, организационные меры управления. Ситуацию можно охарактеризовать как нормальную лишь в случае их непротиворечия праву. Использование же репрессивных, карательных рычагов, а также принципов Макиавелли в осуществлении политики говорит о том, что в этой ситуации «право» либо противоречит общим представлениям о должном и разумном, либо не затрагивает данных областей общественных отношений.

Политический режим показывает возможности функционирования государства в рамках целостной системы общественных институтов. Поэтому при анализе правовой политики государства так важно определить тип режима. Политический режим определяет облик политической и правовой жизни общества. Несомненно, что критерии установления ценностей в демократическом обществе отличны от критериев, используемых при тоталитарном политическом режиме. В социалистическом государстве право рассматривалось как средство политики, на которое оказывается политическое воздействие, как способ обеспечения политической власти [38] . В демократическом обществе право не рассматривается лишь как средство политики. Более того, при соотношении масштабов политического и правового решения тех или иных задач, стоящих перед государством, приоритет отдается последнему. Государство в условиях демократии все меньше претендует на роль абсолютного правотворца. Как отмечает С.С. Алексеев, лишь при демократическом режиме возможно некоторое противостояние, противоборство права и государства [39] .

Можно считать исторически подтвержденной практику, когда в большинстве случаев распределительные процессы в обществе облекаются в нормативную правовую оболочку. Следует также учитывать, что распределение благ в полицейском государстве происходит по иным правилам, чем в правовом.

Политика государства едина по своей сущности. Это единство определяется морально-правовыми устоями общества, состоянием политической и правовой культуры, влиянием международного сообщества. Предметом политики государства является обширный круг общественных отношений. В его рамках выделяют экономическую, правовую, социальные и иные области политики.

В современных словарях даются самые разнообразные определения социальной политики, экономической политики, молодежной политики. Однако определения правовой политики практически отсутствуют. Причина этого, как заметил Козьма Прутков, состоит в том, что «некоторые вещи непонятны нам не потому, что наши понятия слабы, а потому, что они не входят в круг наших понятий».

Между тем феномен правовой политики присущ любому государству. Во все исторические эпохи существовали философы и мыслители, которые пытались определить различные аспекты одной проблемы – как право соотносится с публичной властью. Но активно этот вопрос стал изучаться лишь в XX в., когда право вышло из-под диктата власти государства. Как отмечал Р.З. Лившиц, лишь в демократическом государстве право есть средство управления и проведения политики в жизнь [40] . С данных позиций правовая политика – это управление в идеале, само себя ограничивающее в законе. Только с «высот» правовой политики возможен разговор о легальности государственной власти. В противном случае любая власть, обладающая аппаратом принуждения и управления, реально властвующая, абсолютно легальна. Правовая политика в некотором роде сглаживает особенно резкий разрыв между политикой и моралью, заставляя политику руководствоваться хотя бы той частью нравственности, которая уже воплощена в праве.

Правовая политика имеет двойственную природу. Она проявляется, с одной стороны, в том, что это политика, но основанная на праве, а с другой стороны – это право, используемое в качестве средства властвования и управления в политической сфере общества. Подобного рода двойственность неизбежна, как и двойственность в определении права. Б.С. Кистяковский полагал, что «с точки зрения правовой политики право есть совокупность правил, помогающих находить решения или устанавливать нормы для удовлетворения вновь возникающих потребностей или осуществления новых представлений о праве» [41] .

По мнению ряда современных исследователей, правовая политика – это явление, относящееся к сфере права, а не политики. Но в действительности существование политического аспекта правовой политики неизбежно, ибо он состоит в особой направленности правовых действий, ориентированности на политический эффект как их желаемый результат [42] . Правовая политика государства призвана уменьшить влияние сиюминутных политических веяний на содержание норм позитивного права. Учитывая тесную связь политики и права в современных демократических правовых государствах, правовую политику следует относить одновременно и к сфере права, и к области политики, хотя в ряде законодательных актов правовая политика предстает преимущественно как часть иной области политической деятельности государства. Так, в ст. 5 Федерального закона «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом» данный вид государственной политики характеризуется как совокупность правовых, дипломатических, социальных, экономических, информационных, образовательных, организационных и иных мер.

В идеале политика не должна идти впереди права, т. е. политическая целесообразность обязана обладать и качеством правовой необходимости. В обществе, где провозглашены принципы демократии и правовой государственности, целесообразным для государственной власти является лишь то, что соответствует целям, преследуемым правом. Ведь право в большей степени, чем политика, служит интересам всего общества, а не тем или иным политическим силам, элитам, сменяющим друг друга у штурвала власти. Излишняя политизация права приводит к тому, что падение авторитета права в обществе связывается лишь с выбором государственной властью той или иной политической линии. В реальности же право достаточно дистанцировано от политики, а оптимальная модель их взаимопроникновения и взаимодополнения возможна в рамках правовой политики государства.

Все области политики взаимодействуют между собой. Но специфика правовой политики проявляется в том, что лишь в ее рамках возможно опосредование, определение этого взаимодействия. С одной стороны, правовая политика – это часть, например, семейной политики, связанная с юридической формализацией семейно-брачных отношений. Регулирование сложных экономических проблем, отличающееся особой актуальностью и требующее оперативного вмешательства, также связано с законотворчеством. Примером тому служит Федеральный закон «О первоочередных мерах в области бюджетной и налоговой политики», принятый в связи с необходимостью корректировать деятельность исполнительной власти после печально известных событий августа 1998 г.

Но с другой стороны, правовая политика – это всеобъемлющий пласт политической сферы, связанный с целенаправленным распространением действия норм права на те или иные сферы общественной жизни. В данном ракурсе цель правовой политики – экспансия права за счет захвата поля действия морали, религии, обычаев и корпоративных норм. Данная тенденция иногда опасна. Так, неоправданное расширение предмета правового воздействия в жизни общества, как и излишняя детализация регулирования, – это признаки полицейского, а не правового государства.

По мнению В.Е. Гулиева, государственная политика по направленности воздействия на правопорядок, может быть как поддерживающей право, так и разрушающей его [43] . Данное утверждение, с нашей точки зрения, верно лишь в определенных условиях – когда происходит видоизменение предшествующей правовой и политической системы. В нормальных условиях стабильного, поступательного общественного развития нежелательна ситуация, когда государство одной рукой закрепляет право в законодательстве, а другой рукой – тотчас разрушает его. Данный вывод не противоречит правильному утверждению о том, что отдельные законы по своему содержанию могут быть прогрессивными и устаревшими, логичными и противоречивыми, справедливыми и несправедливыми. (Подобной точки зрения придерживаются многие отечественные правоведы: В.В. Лазарев, В.Д. Горобец и др.) В указанном выводе отражен тот факт, что доля субъективизма в политике вообще и в правовой политике в частности достаточно высока.

Феномен правовой политики государства состоит в том, что, проводя эту политику, государство всегда ограничивает пределы публичной власти, определяет для себя масштаб свободы. Поэтому так часто общество страдает от борьбы двух тенденций во власти: во-первых, потребности в разумном самоограничении, продиктованном интересами общества, и, во-вторых, стремления к деспотическому господству. В зависимости от превалирования той или иной тенденции можно считать антиподом правовой политики антиправовую политику, которая не опирается на принципы права и противоречит действующей в обществе системе правовых норм.

Сузить сферу собственного усмотрения государства помогает формирование институтов демократии, особенно гражданского общества. Влияние гражданского общества на государство очень важно, так как оно закладывает основу такой правовой политики, которая бы соответствовала объективно обусловленным ожиданиям и интересам общества. Ведь роль права в жизни общества не всегда была прогрессивной (с высот современного понимания прогресса), соответствующей интересам большинства. Зачастую правовыми средствами ущемлялись интересы меньшинства. В зависимости от того, как право взаимодействует с другими соционормативными регуляторами, чьи интересы оно выражает и как происходит его реализация, право может играть нейтральную, прогрессивную или реакционную роль. Так, господство норм обычного права часто придает обществу излишне консервативный характер. Вместе с тем стремление законодателя «подтянуть» общество до высоты вновь созданного законодательства также чревато серьезными социальными конфликтами.

Право – это не только система стандартов поведения. Оно предполагает наличие определенной системы инструментов, с помощью которых осуществляются правила поведения. Параметры этой системы обозначены законодательством, но только политика государства приводит этот механизм в движение, конкретизируя его. Таким образом, сама правовая политика неизбежно включает в себя элементы, относящиеся к области правообразования, области изменения и воздействия на право, к сфере реализации норм права.

В ходе дискуссий, развернувшихся на страницах периодических изданий, и состоявшегося в мае 1997 г. в Саратовской государственной академии права «круглого стола» по теме «Приоритеты правовой политики в современной России» были предложены самые разнообразные определения правовой политики. В одних понятия «правовая политика» и «юридическая политика» отождествлялись. В других – правовая политика трактовалась слишком узко, преимущественно в области законотворчества. В третьих, чересчур абстрактных определениях к правовой политике относилось все то, что связано с правовой деятельностью государства.

С учетом того, что правовая политика включает в себя деятельность, способствующую закреплению позитивного права, и деятельность, направленную на его совершенствование, а также связана с областями естественного и обычного права, при определении правовой политики следует учитывать, что ее основу составляют разнообразные действия государства в различных областях общественной жизни, но ориентированные на лозунг «Все – для права и во имя права!».

Таким образом, правовая политика – это «стратегия деятельности государства в сфере правового регулирования» [44] , а также деятельность, отражающая интересы общества в перераспределении сфер влияния различных социальных регуляторов.

§ 2. Субъекты правовой политики

Правовая политика осуществляется через деятельность субъектов политики.

Правовую политику при демократическом режиме невозможно представить как деятельность только государства либо только гражданского общества. Их взаимное участие в правовой политике направлено на решение тех специфических задач, которые присущи лишь правовой политике. Гражданское общество, участвуя в правовой политике, ограничивает с помощью права саму сферу властвования. А государство упорядочивает политическими средствами гражданское общество, не позволяя ему утратить те связи и признаки, которые отличают гражданское общество от традиционного.

Но при характеристике правовой политики следует учитывать, что все-таки правовая политика осуществляется преимущественно государством и всеми его органами, действующими на основе и во исполнение норм права. Между тем субъектами правовой политики являются также институты гражданского общества, зачастую выступающие движущей силой правовой политики. Так, некоторые формы прямой демократии (митинги, петиции, пикетирование и др.) вполне способны в условиях демократического общества повлиять не только на практику правоприменения, но и на качественную составляющую процесса принятия законов. А референдум и вовсе является квинтэссенцией политики и права.

Следует различать субъекты формирования правовой политики и субъекты осуществления этой политики, хотя данная точка зрения разделяется не всеми исследователями [45] . Так, различные общественные организации воздействуют на процесс принятия правовых решений, но в правоприменительной деятельности участвуют лишь определенные законом субъекты (правоприменительные органы). Различные социальные силы влияют на государственную наградную политику, оказывают на нее определяющее воздействие, но осуществляет наградную политику лишь государство через деятельность специально на то уполномоченных органов и должностных лиц.

Ввиду разнообразия этих субъектов и многообразия их деятельности можно говорить о различных видах правовой политики.

Во-первых, это государственная правовая политика, осуществляемая государственными органами и учреждениями, и, во-вторых, правовая политика, осуществляемая различными общественными организациями.

§ 3. Основные характеристики правовой политики в демократическом государстве

Ориентированная на правовые ценности политика государства тесно связана с иными направлениями государственной деятельности, особенно в сфере экономической жизни общества. Так, Российскому государству для либерализации и оздоровления общества, искоренения наследия тоталитаризма потребовалось и проведение новой правовой политики, прежде всего проявившейся в преобладании частноправовых моментов в правовом регулировании.

Цель правовой политики состоит в создании эффективного механизма правового регулирования, в цивилизованном использовании юридических средств для наиболее полного обеспечения прав и свобод человека, укрепления законности и правопорядка, формирования правовой государственности и высокой правовой культуры общества и личности [46] .

Любое направление политики наряду с правовой частью имеет и организационно-правовую составляющую (наградная политика, поощрительная, демократизация избирательной системы, альтернативная воинская служба и т. д.). Проблема состоит в том, считать ли эти действия частью правовой политики государства. При широком понимании правовой политики организационные меры есть часть правовой политики. Если же трактовать правовую политику узко, то организационные меры не следует включать в нее. Так, П.В. Коробов полагает, что уголовная политика государства осуществляется и организационными, техническими и иными средствами, но эта часть уголовной политики не является правовой политикой [47] .

Если рассматривать правовую политику широко, как деятельность государства по достижению значимых для права целей, реализации всех своих функций только в соответствии с правовыми ценностями, то всю эту деятельность можно «облачить» в двоякого рода одежды, в зависимости от преобладания тех или иных средств: «чисто» правовую и организационную. Там, где присутствует решение проблем путем обращения к правотворчеству, – это «чисто» правовая политика. Особенность юридических средств проявляется в том, что они четко и точно закреплены в нормах права. Это запреты, наказание, поощрение, договорное регулирование отношений, правовое стимулирование (льготы). Особую важность приобретает оптимальное сочетание различных средств и его соответствие целям правовой политики. Также важно определить, какие политико-правовые цели могут быть достигнуты с помощью создания и применения норм права, а какие – с помощью иных внеправовых механизмов.

В ряде случаев принимаются властные решения, но без создания норм права, в итоге воздействующие на правовую действительность. Это – организационные, экономические, социологические (прогностические) вспомогательные средства правовой политики. Организационные рычаги правовой политики проявляются в реорганизации судебной системы, изменении требований к занятию адвокатской, нотариальной практикой. Одним из важнейших направлений правовой политики Российского государства является политика информатизации правовой сферы [48] . Организация доступа к правовой информации – прежде всего обязанность государства, участвующего в создании позитивного права и обеспечивающего его действие.

Экономическое средство правовой политики – повышение оплаты труда судей, законодателей, научных сотрудников правоведческих учреждений. Социологические (прогностические) средства предполагают планирование программ по развитию правовой системы, меры в области совершенствования юридической науки, повышения правового сознания и правовой культуры.

Правовое воспитание – неизменный атрибут правовой политики. Оно играет роль инструмента при проведении разнообразных мер по повышению правового сознания, необходимо на каждом направлении и этапе правовой политики. Учитывая, что правовой нигилизм представляет собой такое состояние общественного сознания, при котором в обществе сочетаются юридическая некомпетентность с негативной оценкой права, а противоправное поведение становится оптимально возможным вариантом поведения (стереотипом), необходим комплекс мер по преодолению синдрома «отторжения права».

Эффективность государственной политики при этом в первую очередь будет зависеть от согласованности мер, от уровня имеющейся правовой культуры всех субъектов политической системы общества, но прежде всего государства и его служащих. Ведь не является секретом недостаточно высокий уровень правового сознания представителей законодательной власти, правоприменителей. Заслуживают одобрения действия государства по повышению осведомленности граждан о действующей системе позитивного права, несмотря на то, что существуют проблемы с правовой информированностью государственных и муниципальных служащих, с качеством официальных публикаций текстов законов. Так, некоторые издательства неверно перепечатывают текст Конституции Российской Федерации, вплоть до того, что сообщают своим читателям о том, что мужчина и женщина имеют «не равные» права. С точки зрения типографской оплошности – не велика беда, но каким уродливым деформациям может подвергнуться правовое сознание доверчивого школьника, изучающего подобный «Основной закон» государства. Поэтому необходим более тщательный контроль за деятельностью всех субъектов в сфере правовой информации и популяризации права.

Повышению навыков правомерного поведения в большей степени способствуют меры поощрения за добросовестную уплату налогов, отсутствие «серой» бухгалтерии на предприятиях и т. п., тогда как постоянное обращение средств массовой информации к разнообразным вариантам обхождения закона не поднимает авторитет закона, а наоборот, ведет к правовому отчуждению. Современное состояние российского общества таково, что без государственной поддержки (в том числе и со стороны научного потенциала) понимание того, что существующий порядок несовершенен, может наступить не так скоро, как требуется.

Отраслевая правовая политика может существовать и в рамках законодательной политики (принятие разного рода нормативных правовых актов, систематизация законодательства), правоприменительной (деятельность органов внутренних дел, судов), юридической (научные исследования в различных областях). Но для достижения эффекта в этих сферах необходимо обеспечивать надлежащую материальную базу, привлекать общественность к участию в деятельности суда присяжных, реформировать систему правоохранительных органов с целью искоренения коррупции, взяточничества.

В условиях демократии государство не должно вмешиваться в жизнь гражданского общества, но оно обязано способствовать тому, чтобы она не препятствовала правовой деятельности государства, граждан и иных субъектов. В частности, от государства требуется проведение такой политики, которая бы свела на нет действие факторов, деформирующих законодательный процесс. Укрепление основ представительной демократии способствует уменьшению влияния частных, узкогрупповых интересов, замене стихийного лоббирования отдельных группировок (прежде всего промышленно-финансовых, банковских групп, а иногда и отдельных органов государства) на партийно-политическое опосредование интересов широких социальных слоев. В то же время лоббирование представляет собой один из способов, инструмент взаимодействия представительной власти с иными ветвями власти и общественными организациями. Лоббизм способен мобилизовать ресурсы гражданского общества на поддержку того или иного законопроекта или создать оппозицию ему, тем самым способствуя сплочению общества. В демократически развивающемся обществе посредством лоббирования осуществляется влияние и на управленческие решения, власть побуждается к более активным действиям, обращается внимание на незаслуженно обойденные вниманием проблемы.

Правовая политика общественных организаций может быть представлена как деятельность в связи с изменением и корректировкой государственной правовой политики (народная законодательная инициатива в Италии, лоббирование в правотворческой деятельности и в правоприменительной сфере, реализация форм прямой демократии, акции гражданского неповиновения, означающие неприятие либо действующего права, либо практики его применения, и т. д.). Также важна деятельность по изменению границ вмешательства государства в жизнь гражданского общества (расширение компетенции местного самоуправления, передача функций государства церкви или корпоративным организациям и т. д.).

§ 4. Принципы правовой политики

Принципы правовой политики закладывают основы, определяющие содержание деятельности государства по осуществлению правовой политики. При проведении любой политики, в том числе и правовой, в условиях демократического и правового государства необходимо, чтобы правовые принципы и ценности стояли над политикой, не были подвержены манипулированию со стороны государства.

Если придерживаться классификации принципов права, предложенной в трудах Л..С. Явича и Н.Н. Вопленко [49] , то правовая политика государства в первую очередь ориентируется на так называемые политические принципы права. Их специфика состоит в том, что они относятся к числу общесоциальных, а не специально-юридических принципов. Общесоциальными же принципы называются потому, что фиксируют те идеи, которые производны от факторов экономической, политической, социальной динамики общества.

Принципы правовой политики производны от состояния политической системы общества, официально установленных правовых идеалов и практики их достижения. К их числу относятся: 1) связанность общими принципами права (справедливость, гуманность, обеспечение формального равенства и т. д.); 2) научная обоснованность;

3) соответствие принципам демократического общества; 4) соответствие международным стандартам в области прав человека; 5) реализм.

Принципы свободы и справедливости, являющиеся одновременно основой и целью правовой политики, предполагают, что не только действие правовых институтов свободно от вмешательства извне (например, неподвластность правовых норм религиозным ценностям в светском государстве) и общество оценивает существование этих институтов как справедливое, но и их становление проходило под прямым воздействием этих принципов. В противном случае может сложиться недопустимая для правового демократического государства ситуация, когда в становлении права используются неправовые методы.

Принципы демократии требуют от общества значительной самостоятельности в формировании собственной правовой системы. Важнейшим принципом демократического общества является принцип равенства, а для сферы правовой политики – принцип равноправия. Ориентированность политики на этот принцип означает, что государство и институты гражданского общества наравне несут ответственность за равенство прав граждан вне зависимости от каких бы то ни было социально значимых факторов. Конечно, полная реализация этого возможна лишь в условиях подлинно демократического государства с развитым гражданским обществом.

Принцип равенства имеет две важные для развития демократии составляющие. Первая – равенство стартовых возможностей, – достигаемое благодаря признанию и обеспечению реального пользования основными правами человека. Вторая – равенство юридических обязанностей. Не менее важны для осуществления правовой политики в демократическом обществе принципы разделения властей, многопартийности и политического плюрализма, гласности.

Ориентация правовой политики на принцип реализма означает отказ от идеологизированной, корпоративной оценки значения произошедших и происходящих в стране перемен для развития правовой системы.

Более детально вышеуказанные принципы раскрыты в ряде отраслевых законов. Так, Федеральный закон «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» в ст. 2 к числу принципов государственной политики в области высшего и послевузовского профессионального образования относит: непрерывность и преемственность процесса образования; интеграцию системы образования Российской Федерации в мировую систему высшего образования; государственную поддержку подготовки специалистов и приоритетных фундаментальных и прикладных научных исследований и т. д. В Федеральном законе «О науке и государственной научно-технической политике» также определены принципы, на которых базируется «отношение государства к научной и научно-технической деятельности».

Принципы правовой политики, как и принципы права вообще, должны рассматриваться в качестве непререкаемых ценностей на данном этапе развития общества и на достаточно отдаленную перспективу. Недостаточность опыта в их использовании не должна стать причиной их отвержения, нежелания субъектов политики использовать их потенциал в своей деятельности.

§ 5. Формы правовой политики

Государственная правовая политика в зависимости от сферы воздействия подразделяется на следующие виды:

– законодательную (конституционная, уголовная, налоговая, семейно-брачная и т. п.);

– правоприменительную;

– юридическую (политика в области юридической науки).

Осуществление законодательной политики государства (правоустановительная деятельность) в условиях демократического правового государства есть не только право государства, но и его прямая обязанность, отличающая данный тип государства от деспотии. Данного рода деятельность представляет собой процесс постоянного совершенствования действующего права в свете правовых принципов. Она, несомненно, должна соответствовать экономической и социальной политике, так как переводит на язык права потребности общественной жизни. Принятие заведомо финансово не обеспеченных законов, особо популярное в сфере социальной защиты, совершенно недопустимо в нынешних условиях. Курс на урезание системы льгот и привилегий не должен сочетаться с установлением новых субъектов и объектов льготного режима.

Правовую политику государства целесообразно также рассматривать как политический фактор, способствующий усилению позитивного отношения граждан к закону. В связи с этим можно выделить следующие действия государства: обеспечение доступности политической жизни, политического процесса для всех социальных слоев и групп населения; повышение престижа национальной политической и правовой системы на международной арене и внутри государства; более частое использование российской политико-правовой символики.

Усиление влияния принципов демократии и правового государства в политико-правовой жизни общества должно привести к появлению юридической, а не только политической ответственности за неоправданное и «вредное» законотворчество, за расходование средств на ненужные законы. Однако подобная перспектива в первую очередь зависит от укрепления правосудия.

В современной правовой политике России отмечается тенденция замены прогнозирования посредством федеральных программ на законодательно определенное прогнозирование. Одной из предпосылок этого стал характер самих программ, которые по инерции (как бы продолжая советскую практику) намечали недостижимые с позиций здравого смысла показатели. Сейчас ситуация меняется. Так, в Федеральном законе от 10 апреля 2000 г. № 51-ФЗ «Об утверждении Федеральной программы развития образования» подчеркивается, что данная программа является организационной основой государственной политики Российской Федерации в области образования и направлена на решение вопросов, предусмотренных российским законодательством [50] . Статус закона, приданный Федеральной программе развития образования, по мнению законодателей, должен способствовать более ответственному и качественному ее выполнению органами государственной власти и органами местного самоуправления.

В условиях федеративного государства правовая политика имеет два уровня: общефедеральная правовая политика и политика субъектов Российской Федерации по формированию собственной правовой системы. Поэтому одной из целей современной правовой политики Российского государства и его субъектов является урегулирование конфликтов между федеральным законодательством и законодательством субъектов Федерации. Здесь важно не только усиление вертикали исполнительной власти, но и уточнение вопросов функционирования ряда механизмов, призванных сглаживать трения внутри правовой системы федеративного государства.

В последнее время особую актуальность приобрела тема правовой реформы. Как известно, начало реформированию положили постперестроечные изменения в жизни общества. Сегодня вопрос состоит в определении темпов дальнейшего правового регулирования. Необходима постепенная замена практически всего законодательства, отягощенного советским наследием (КЗоТ РФ, ГПК РСФСР и т. д.). Законодатель в связи с этой потребностью стремится как можно быстрее заполнить подчас мнимый правовой вакуум, в результате чего появляются слабые с точки зрения законодательной техники нормативные правовые акты. При этом особо негативным является оправдание подобных мер тем, что акт будет совершенствоваться по мере применения. Складывается парадоксальная ситуация: от изначально не способного выполнять регулятивные функции закона требуют эффективности.

Между тем замена старого права новым – это процесс сложный и болезненный для общества. Право не может быть просто отменено путем признания недействующими старых законов. В противном случае, когда новых законов еще нет или они фактически бездействуют, возможно возрождение старого права, которое будет играть реакционную роль, тормозить развитие новых общественных отношений. Вот почему так важны не только количественная сторона реформирования законодательства, но и его качество, выражающееся прежде всего в регулирующем потенциале.

Эмоциональная критика нынешней Конституции Российской Федерации и отдельных законов должна смениться серьезным обоснованием причин неэффективности законодательства и четким определением того круга объективных проблем, которые не только актуальны в обществе в данный момент, но и требуют именно правовой регламентации. Использование демагогических приемов на данном этапе развития российской демократии становится все более неэффективным. Российские граждане постепенно, с большим трудом, но осваивают ценности демократического общества. Заложены основы формирования гражданского общества, повышается авторитет прав и свобод личности. В российской и зарубежной науке отмечается как опасное явление возможность этатизации общества, одним из симптомов которой является расширение административной деятельности государства в ущерб правовой. Единственным выходом из данной ситуации может быть приведение деятельности государства в соответствие с буквой и духом Основного закона.

Политика в области прав человека направлена на повышение качества правовой защищенности личности. Важно не допустить, чтобы в условиях российской действительности права человека и гражданина остались лишь красивой, но не используемой мечтой. Поэтому акцент должен быть смещен с законодательного процесса, с создания декларативных актов в области прав человека на разработку механизма реализации этих прав. На первое место здесь выходят организационные средства реализации правовой политики. Ведь правовой нигилизм нельзя отменить законом, а можно лишь потеснить в результате эффективного действия всех правовых механизмов. Но и законодательство должно быть реформировано с учетом тех проблем, с которыми связан процесс реализации прав. Так, необходимо отказаться от абстрактного напоминания о гарантиях в данной области. В то же время следует закреплять прямые гарантии прежде всего в области защиты личных и социальных прав. Дальнейшее развитие законодательного регулирования прав граждан предполагает определение института правовой ответственности за нарушения или ущемления прав личности. Кроме того, реформирование посредством права всей политической системы общества предполагает развитие гражданских и политических прав и свобод, благодаря которым каждый гражданин превращается из объекта политического влияния (управления) в его субъект. Для придания демократическим процессам в обществе необратимого характера требуется большая гарантированность права граждан на информацию во всех его проявлениях.

§ 6. Правовая политика в области юридической науки

Правовая политика в области юридической науки тесно связана со стратегией законодательной политики, с научной оценкой действующего законодательства с целью содействия выработке более совершенного права.

Как актуально звучат сегодня слова, произнесенные почти сто лет назад: «…вследствие теоретической неразработанности научных принципов законодательной политики и законодательной техники… новые законы часто оказываются очень неудачно сформулированными, а потому при применении их толкуют во многих случаях в угоду более сильным и в ущерб более слабым» [51] .

Однако правовая политика государства в сфере юридической науки преследует и более абстрактные, в некотором смысле даже философские цели. Связано это с поиском национальной идеи, общественного согласия, которые имеют и правовую составляющую. Еще дореволюционные юристы неоднократно отмечали, что в богатой отечественной литературе нет ни одного фундаментального труда о праве, который бы имел в обществе такой же резонанс, как «Левиафан» Гоббса, «Философия права» Гегеля, «Общественный договор» Руссо. Данная задача, до сих пор не реализованная отечественным правоведением, актуальна и сегодня, в условиях, когда общество должно понять и учесть консолидирующую роль права в изменяющейся социальной среде.

Реформирование правовой системы невозможно без изменений в индивидуальном и массовом правосознании. Юридическая наука при этом должна постоянно работать над проведением в общественное сознание идеи о самобытности и самоценности права, его автономности по отношению к политике государства. Как отметил Ю.А. Тихомиров, сама идея реформирования успокаивает и общество, и государственных деятелей, что приводит к отсутствию эмоциональной готовности к переменам и активным действиям, к превращению правотворческого процесса в своеобразный ритуал. Изменение ситуации требует изучения происходящих в обществе, а не только в законодательстве процессов, объяснения их и прогнозирования с учетом социологических данных, полученных целым комплексом наук.

По сравнению с законотворчеством политика в области юриспруденции переживает период стагнации. Наука существует сама по себе, ставя проблемы и пытаясь собственными усилиями их решить, а государство пассивно наблюдает за этим, хотя и использует нужные ему научные результаты. Государство пока не заинтересовано в создании целостной концепции правопонимания, отвечающей новому этапу развития общества, но охотно использует выводы о повышении роли нормативного правового регулирования для обоснования деятельности законодательной власти. При этом в проигрыше оказывается само государство. Только глубокий правовой анализ важности политических институтов, тех или иных органов государства (наряду с повышением качества их работы) может избавить общество от нигилистического отношения к государству и его органам. Это также относится и к исследованиям проблем законности и правопорядка, активно проводившимся в советское время, но практически отсутствующим сейчас.

Сложилась ситуация, когда государство время от времени обращает внимание на определенные правовые проблемы – «латает дыры», но получается, что «платье», целиком состоящее из заплат, все равно невозможно носить.

Одной из задач политики государства в сфере юриспруденции является содействие выработке юридической наукой приоритетов с точки зрения государственного и правового строительства. Сложно безоговорочно принимать те ценности, которые утверждаются в обществе с «чистого листа», но их огульная критика маститыми учеными превращается в общественном сознании в отрицание самих институтов. Речь, прежде всего, идет о Конституции Российской Федерации, а ведь в условиях демократического общества презюмируется уважительное отношение к ней. Это относится к концепции правового государства, принципу разделения властей, концепциям прав и свобод личности, социального государства, т. е. тем ценностям гражданского общества, неприятие которых может быть воспринято как проявление стремления изменить существующий правовой и политический режим.

М. Шаргородский так определял цель правовой науки: «Когда наука говорит законодателю нет, она выполняет свое прямое назначение». По мнению большинства отечественных исследователей, юридическая наука занимает в нашей стране приниженное положение: неблагополучно обстоит дело с выпускниками юридических вузов, мало юристов в парламенте, отсутствуют капитальные работы юристов по теории реформ.

Должна ли юриспруденция быть точной наукой типа физики и математики – это спорный вопрос, обсуждаемый со времен Г. Кельзена. Вне зависимости от ответа на него, совершенно ясно, что юриспруденция должна помочь человеку ориентироваться в скопище правовых проблем, не оставляя его один на один с обширным недействующим законодательством и чиновником, ориентирующимся на собственные «законы».

Правоприменительная политика государства — это в некотором роде организация процесса реализации права. В настоящее время этот вид деятельности государства означает для общества чуть ли не больше, чем законодательствование. Глобальная проблема правоприменения состоит в том, что сегодня законы исполняются у нас катастрофически плохо и, в частности, появилось множество законов, вовсе не исполняющихся. Первый аспект проблемы – потребность исполнителей в «обрамлении» закона массой приказов и инструкций, которые, по их мнению, и делают возможным исполнение закона. Второй аспект, тесно связанный с первым, – это потеря законом своего первоначального содержания и замысла после его «уточнения» подзаконными актами. Третий аспект – расширение сферы усмотрения чиновника (несмотря на обилие актов различного уровня), приводящее к произволу.

Кадровая политика – важнейшая составляющая правоприменительной политики государства. Исполнять законы в сфере действия процессуальных норм должны лица с юридическим образованием. Количество работников правоохранительной системы, особенно в судах, должно быть хотя бы приближено к европейским стандартам. Государство сегодня ограничивается словесным порицанием коррупции. Существующие нормы обычного права, да и многие законы, по мнению практикующих работников, словно специально предусматривают возможности получения взяток, злоупотребления правом и иных неправовых действий.

Для демократически развивающегося общества, в котором многопартийность и политизация общества жизненно важны, особую актуальность приобретают установление «границ» политики и их неприкосновенность. Так, судебная система не должна быть ареной борьбы политических сил за власть, а суды не должны быть замешаны в политических интригах на стороне той или иной партии.

Организационное, техническое и финансовое обеспечение судов, органов внутренних дел, прокуратуры также является самостоятельным аспектом деятельности государства в области правоприменительной политики.

Контроль – значимая часть правоприменительной политики. Контрольная деятельность государства предусматривает инспектирование, проверки деятельности и решений должностных лиц на соответствие правовым актам, имеющим для них обязательную силу. Контрольные органы государства, к числу которых относятся конституционные суды, уполномоченные по правам человека, прокуратура, контрольные (счетные) палаты и управления, общественный контроль (народный контроль, рабоче-крестьянская инспекция и т. п.), в котором общественные институты переплетаются с правовой политикой, – обладают весьма специфичным правовым положением. В условиях демократического государства, где в рамках разделения властей существует система сдержек и противовесов, каждая ветвь власти и представляющие ее органы и учреждения, обладают контрольными полномочиями по отношению к другим ветвям власти. Но основная задача деятельности контрольных органов заключается в установлении фактов нарушения законов, а в ряде случаев – ненадлежащего поведения государственных служащих, противоречащего основным догмам и принципам управления в правовом демократическом государстве.

§ 7. Приоритеты современной правовой политики в условиях демократического государства

В основе приоритетных направлений правовой политики лежат те задачи и проблемы политики государства, которые надлежит решать с использованием институтов права. Приоритеты правовой политики определяют ее содержание.

К их числу относятся: формирование правового государства, строительство гражданского общества, совершенствование законодательства, восстановление практики применения и использования права, изменения в правовом сознании общества и индивида, правовая оптимизация механизма государства.

Юридический подход к политике государства базируется на постулате о народе как единственном источнике и верховном носителе государственной власти. Поэтому само государство представляет собой организационную форму существования и действия политической власти, а закон – нормативную форму ее существования и действия.

Дальнейшая демократизация действующей избирательной системы России также является одной из основных задач правовой политики. Речь идет о выборе модели представительства, так как нынешнее смешение пропорциональной и мажоритарной избирательных систем имеет много недостатков и может сыграть дестабилизирующую роль.

В условиях демократического политического режима правовая политика должна способствовать развитию механизмов народовластия. Идея народовластия связана не только с подчинением законодательного процесса народному представительству, но и с ответственностью граждан за нормальное функционирование государственного механизма.

Дальнейшее становление в России демократических и правовых основ жизни общества призвано наиболее оптимально сблизить право и политику, заставить государственный аппарат не только слышать, но и реализовывать мнение народа. А это возможно лишь при таком положении личности в обществе, при котором индивидуалистические, гуманистические начала государственной деятельности будут соответствовать коллективистским, социально значимым принципам правовой политики.

Все совместные усилия государства и общества по реализации правовой политики призваны в конечном счете способствовать повышению авторитета права во всех его проявлениях. Право должно обладать такими характеристиками, которые и отличают «просто государство» от правового демократического государства, вступившего в XXI в. Для этого необходимо добиться:

– правильного и точного соблюдения всех законов, прежде всего тех, которые определяют стратегию реформирования государства и общества;

– использования в политике государства при решении наиболее важных вопросов лишь правовых средств, а в остальных случаях – ориентации на существующие правовые принципы и конституционные институты;

– повышения качества работы всего «сословия» юристов и правоприменителей;

– признания за юридической наукой реальной возможности влиять на разработку правовой политики, превращения ее в своеобразный «совещательный орган при государстве».

Правовая политика современной России должна способствовать уменьшению «персонификации» политических решений. Социально значимые решения должны иметь в своей основе не импульс отдельного индивида, наделенного властными полномочиями, а право. Только в нем закреплен оптимальный вариант принятия решений.

Глава 8 Социологическое обеспечение правотворчества

§ 1. Законотворчество как вид социального проектирования

Подготовка проекта нормативно-правового акта может осуществляться как по инициативе населения, общественных организаций, политических партий, так и по решению правотворческих органов. Независимо от того, кто является инициатором проекта – члены гражданского общества или государственные органы, – подготовка проекта нормативного правового акта составляет отдельную стадию правотворческого процесса. Обычно для подготовки проекта нормативно-правового акта создается специальная группа – коллектив разработчиков (проектантов), состоящий из квалифицированных специалистов по теме проекта, работников государственных органов и др.

Суть и содержание подготовки проекта нормативно-правового акта сводятся прежде всего к созданию определенной модели поведения субъектов общественных отношений в целях установления новых порядков или запрета общественных отношений, которые, по мнению правотворческого органа, мешают нормальному существованию и развитию общества и государства. Эта модель выражается в виде отдельной новой нормы или совокупности норм, которые закрепляют основные признаки моделируемого поведения таким образом, чтобы любое конкретное отношение было в них отражено во всех своих главных признаках и свойствах.

Например, одним из необходимых условий социализации личности является ее признание в качестве лица, способного своими действиями приобретать права и обязанности. Особенно важна правоспособность граждан в сфере пользования, владения и распоряжения имуществом и иными благами. Поэтому при проектировании Гражданского кодекса Российской Федерации был подготовлен ряд норм, которыми закреплялось определение дееспособности гражданина, устанавливался возраст, с которого возникает дееспособность в полном объеме, определялось содержание ограниченной дееспособности несовершеннолетних и порядок их эмансипации. В результате все связанные с определением дееспособности вопросы, которые могут возникнуть в процессе реализации права, оказались урегулированными правом. При проектировании были не только воспроизведены положения ранее действующего гражданского законодательства, но и подготовлены новые (например, по вопросам эмансипации несовершеннолетних).

Подобным образом осуществляется и проектирование всех иных институтов и норм права. При этом перед проектантами встают задачи поискового плана: 1) сформулировать эффективно действующие нормы права; 2) создать надежный механизм их реализации в конкретных отношениях; 3) согласовать нормы права с системой действующего законодательства.

Излагая содержание правовой нормы, проектанты должны исчерпывающим образом и предельно четко изложить все ее элементы: гипотезу, диспозицию и санкцию. При этом важно видеть их необходимую связь и не допускать принятия норм, которые не имели бы тех или иных частей. Недопустимо также вступать в противоречие с Конституцией РФ и с основополагающими принципами соответствующей отрасли права. В целях эффективного действия проектируемого акта следует закреплять в качестве объектов правоотношений такие материальные, социальные и иные блага, которые представляют реальную ценность для субъектов права и могут побудить их к реализации предоставленного законом правомочия. В действующем законодательстве имеется немало норм, не представляющих значительного интереса для граждан, иных участников правоотношений. Такие нормы, не обеспеченные инициативой управомоченного лица, его активными действиями по вступлению в конкретные правоотношения, реализуются достаточно редко и являются малоэффективными.

В процессе проектирования необходимо разрабатывать юридический механизм, способный обеспечить реальное действие проектируемых норм. Искусство проектантов в том и состоит, чтобы найти такие юридические средства, которые позволяли бы нейтрализовать негативные факторы и усиливали действие позитивных. В противном случае негативные факторы будут более действенны, нежели правовые средства. Соответственно результаты применения закона окажутся менее значимыми, чем планировал законодатель.

Проектирование норм права во многом осложняется тем, что они готовятся с учетом процессов и явлений, которые будут иметь место лишь впоследствии, в том числе благодаря проектируемым нормам. Нестабильность федерального законодательства как раз свидетельствует о недостаточном учете Государственной Думой исторической перспективы общественных отношений. Следовательно, чем точнее проектанты смогут спрогнозировать будущее, тем дольше и эффективнее будет действовать принятый ими закон.

Таким образом, процесс проектирования нормативно-правового акта представляет собой сложную задачу, решение которой носит к тому же многовариантный характер. Избирается тот вариант правового регулирования, который, по мнению проектантов, является наиболее эффективным в данных конкретно-исторических условиях. Другое дело, что проектанты не могут быть застрахованы от ошибок при выборе варианта правового регулирования, т. е. не исключена вероятность того, что будет избран не самый эффективный вариант. Характерно, что в разных государствах и даже в разных субъектах федеративного государства при правовом регулировании однотипных общественных отношений, как правило, принимаются различные его варианты.

Итак, правотворчество – это творческая интеллектуальная деятельность, направленная на разработку норм права, с принятием и действием которых вносятся новые элементы в правовое регулирование общественных отношений. По вступлении таких норм в действие реально меняется и само общество, его система социальных и правовых отношений. Нормы становятся неотъемлемым элементом практической деятельности как отдельных людей, так и общества в целом.

Однако способность вносить изменения в реальный мир – характерная черта не только правотворчества, но и любой иной конструкторско-проектировочной работы. Конструирование новых машин, механизмов, современной бытовой техники, проектирование зданий, сооружений представляет собой интеллектуальное творение реального мира. Этот процесс неизбежно предшествовал всем достижениям научно-технического прогресса, которыми располагает современное общество. В настоящее время, когда решаются задачи планомерного и целенаправленного управления обществом, возникает настоятельная потребность в создании принципиально нового направления проектировочной работы – социального проектирования, основным предметом которого выступают как отдельные социальные явления и процессы, так и общество в целом.

Изложенное свидетельствует о том, что правотворчество по способам проектирования нормативно-правовых актов, кругу решаемых задач и полученным результатам представляет собой разновидность социальной инженерии. Деятельность по проектированию норм права в общем и целом совпадает с трудом конструкторов и проектировщиков. Любая норма права представляет собой такой же результат творческой мысли, как и машина, здание, сооружение.

Правотворчество в теории права принято подразделять на два вида – законотворчество и подзаконное правотворчество. Предмет законотворчества – подготовка законов, т. е. актов, устанавливающих исходные первичные нормы правового регулирования, принятие которых осуществляется представительными органами государства. Подзаконное правотворчество же осуществляют органы исполнительной власти, подготавливая подзаконные нормативно-правовые акты – указы главы государства, постановления и распоряжения правительства, приказы, инструкции и иные нормативно-правовые акты министерств и иных органов исполнительной власти. Законотворчество – более сложный процесс проектирования норм права по сравнению с подзаконным правотворчеством, но и в том и в другом случае правотворческая деятельность осуществляется по общим правилам, с применением одних и тех же приемов и способов подготовки проектов нормативно-правовых актов.

Процесс проектирования нормативно-правовых актов состоит из следующих четырех этапов:

1) подготовка концепции нормативно-правового акта;

2) формулирование основных положений и структуры нормативно-правового акта;

3) написание текста проекта;

4) проведение экспертизы подготовленного проекта.

Концепция нормативно-правового акта представляет собой

письменный документ, в котором дается научное обоснование главных положений будущего проекта нормативно-правового акта. В частности, в концепции излагаются недостатки действующих норм права, объективные причины, вызывающие потребность в совершенствовании этих норм права, цели проекта нормативно-правового акта, основные способы и пути их достижения, результаты, которые могут быть получены при условии принятия предлагаемого варианта правового регулирования общественных отношений.

После того как разработчики проекта придут к консенсусу относительно понимания основных положений (концепции) проекта, начинается процесс непосредственной подготовки текста нормативно-правового акта, проектирования конкретных правил поведения. На этой стадии закладываются основы будущего нормативно-правового акта, хотя первый вариант проекта неизбежно будет дополняться и подвергаться существенным корректировкам. Однако для того чтобы считать работу успешно завершенной, подготовленный проект направляется на экспертизу квалифицированным специалистам, не принимавшим участия в его подготовке. Замечания и предложения экспертов учитываются разработчиками проекта по мере необходимости. Согласованный и одобренный разработчиками проект вносится на рассмотрение правотворческого органа. Разработчики также должны дать квалифицированную оценку альтернативным проектам, подготовленным другими творческими коллективами, если такие проекты будут представлены в правотворческий орган.

Правотворческая деятельность завершается принятием нормативно-правового акта и его опубликованием в официальном источнике. Таким образом, деятельность по проектированию, принятию и опубликованию нормативно-правового акта составляет единый правотворческий процесс, а лица, осуществляющие такую деятельность, признаются участниками процесса. Это могут быть как специалисты, проектирующие нормы права, участвующие в их экспертизе, так и лица, которые принимают нормативно-правовой акт и публикуют его.

§ 2. Понятие и виды социологического обеспечения правотворчества

Поскольку нормы права представляют собой форму общественных отношений, то и плодотворное правотворчество не может осуществляться без обстоятельного изучения социальных явлений и процессов, которые выступают в качестве содержания правовой формы и оказывают непосредственное воздействие как на сами нормы права, так и на результаты их действия.

Чтобы проектировать механизм реализации норм права и разрабатывать совокупность правовых средств, призванных обеспечить действие этих норм, нужно иметь четкие представления о социально-правовом механизме их действия. Особое внимание надлежит уделять социально-правовым факторам, которые будут негативно влиять на эффективность проектируемых норм. Без исследования таких факторов в совокупности, без учета интенсивности их воздействия на право нельзя сколь-нибудь плодотворно разрабатывать правовые средства, способные обеспечить в дальнейшем реальное действие проектируемых норм права. Именно в этом кроется одна из основных причин декларативности значительной части норм федерального законодательства, закрепляющих какое-либо право при отсутствии надлежащего механизма его реализации. Показательны в этом отношении Основы законодательства Российской Федерации о культуре, которые предоставляют каждому проживающему в России человеку право требовать от государства защиты своей культурной самобытности и получать гуманитарное и художественное образование независимо от возраста и способностей. Из Основ, однако, неясно, как можно реализовать эти права, какие образовательные учреждения и на каких условиях готовы обучать всех желающих получить «гуманитарное и художественное образование» и каким образом государство будет способствовать «росту спроса со стороны общества и частных лиц на продукцию творчества в целях расширения возможностей творческих работников получать заработную плату». И не случайно ни одна из названных декларативных норм Основ за более чем десятилетний срок их функционирования так и не стала действующей.

Благодаря углубленному знанию социально-правового механизма реализации проектируемых норм права представляется возможным найти оптимальный вариант нормативно-правового регулирования, обоснованно отклонив другие, менее плодотворные варианты. Например, исследование общественного мнения о практике разводов во Франции, проведенное Национальным институтом демографических исследований и лабораторией юридической социологии Парижского университета, как полагает Ж. Карбонье, оказало существенное влияние на содержание закона о разводах от 11 июля 1975 г. С учетом полученной социологической информации в закон были введены новые институты (например, развод по взаимному согласию) и обоснованно отвергнут ряд его положений.

Но если проект закона о разводах представилось возможным подготовить с учетом мнения населения и анализа соответствующей правоприменительной практики, то для проектирования иных нормативно-правовых актов таких источников социологической информации может оказаться недостаточно. Например, при проектировании правовых норм в сфере распределения материальных благ (повышение размеров пенсии или уровня заработной платы работникам бюджетной сферы) требуется не только и не столько социологическая информация о мнении населения по этому вопросу, сколько анализ состояния экономики в стране, ее способности обеспечить ресурсы, необходимые для реального действия проектируемых норм права после их принятия.

Таким образом, совокупность социологической информации, необходимой для плодотворного проектирования норм права, в каждом конкретном случае обусловливается предметом правового регулирования, целями и объемом нормативно-правового акта, другими обстоятельствами и может быть весьма разнообразной.

Социально-правовая информация, собранная для целей правотворчества, является результатом обстоятельного анализа юридической и социологической литературы либо специальных социологических исследований, проводимых по заказу правотворческого органа. Сбор и анализ социально-правовой информации, необходимой для подготовки соответствующего проекта нормативно-правового акта, осуществляется либо проектантами, либо специальными социологическими службами и иными научными учреждениями.

Деятельность по сбору и анализу социологической информации, необходимой для успешного проектирования норм права, в социологии права понимается как социологическое обеспечение правотворчества. Следует обратить внимание на то, что характерным признаком данного вида деятельности выступает не сбор и изучение социологической информации сами по себе, так как подобная работа может проводиться в ходе любых социологических исследований, осуществляемых научными учреждениями, общественными организациями и другими субъектами. Такое исследование рассматривается как социологическое обеспечение правотворчества при одном непременном условии – если оно проводится по заданию правотворческого органа и в связи с подготовкой конкретного нормативно-правового акта.

Социологическое обеспечение, обусловленное конкретными целями проектирования норм права, подразделяется на два вида: конкретные социально-правовые исследования и прогнозы.

Характерным специфическим признаком конкретных социально-правовых исследований выступает их предмет. Они направлены на изучение явлений и процессов, на момент исследования бытующих в реальной жизни, выступающих составными частями наличного социального бытия. Прежде чем приниматься за подготовку новых норм права, следует установить, насколько действующие нормы права были эффективными и если недостаточно, то почему в процессе их применения не было достигнуто в полной мере целей, поставленных правотворческим органом.

Конкретные социально-правовые исследования, в свою очередь, в зависимости от их предмета подразделяются на три вида:

а) исследования эффективности действующих норм права;

б) исследования потребностей и интересов физических и иных лиц как участников общественных отношений;

в) исследования социально-правового механизма действия проектируемых норм права.

Изучение эффективности норм права, действующих в сфере, которая подлежит регулированию проектируемыми нормами права, как правило, предшествует социологическому изучению иных социально-правовых явлений и процессов. Поскольку эффективность норм права представляет собой соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты, то ее изучение позволяет выявить достоинства и недостатки действующих норм права, установить действенность механизма их реализации, способность этого механизма противостоять негативным влияниям на нормы права иных правовых и социальных явлений. Но чтобы получить полную картину о причинах недостаточной эффективности действия правовых норм, необходимо изучить тесно связанные с нормами права социальные явления и процессы, в частности потребности и интересы граждан и иных участников правоотношений.

Потребности граждан, иных участников правоотношений в материальных и духовных благах формируют их интересы. При этом каждая социальная группа, как правило, имеет собственные интересы, которые могут не совпадать – и чаще всего не совпадают – с интересами других социальных слоев общества. Примирение интересов различных социальных групп, достижение между ними компромисса составляет важнейшую задачу современного права. Основной недостаток права предшествующих формаций – в том, что интерес одного класса закреплялся в праве односторонне и выдавался за всеобщий интерес. В условиях правового государства этот недостаток преодолевается путем закрепления таких порядков и отношений, которые одобрялись и поддерживались бы максимально большим числом членов общества.

Решение этой весьма сложной задачи нормативно-правового регулирования предполагает обстоятельное и возможно более полное изучение потребностей и интересов социальных слоев – групп современного гражданского общества. Для целей проектирования норм права требуются знания:

– интересов, разделяемых соответствующими социальными группами;

– иерархии интересов каждой социальной группы;

– совокупности интересов, которыми каждая социальная группа может поступиться во имя всеобщего интереса и умиротворения гражданского общества.

Во всем своем многообразии предстает система компонентов социально-правового механизма реализации проектируемых норм права. Действующее право неразрывно связано не только со своим предметом – системой регулируемых им отношений. Оно испытывает на себе влияние практически всех сфер общества и государства, в том числе экономики, политического режима; немаловажно и состояние правосознания и правовой психологии, а также правоприменительной деятельности; имеет огромное значение и то, на каком уровне находится законность и насколько эффективна борьба с правонарушениями.

Поскольку каждая из названных сфер общества и государства представляет собой динамическую систему, способную как развиваться далее, так и возвращаться к своему раннему, менее развитому состоянию, то социально-правовой механизм реализации проектируемых норм права всегда носит изменчивый характер. Поэтому для проектирования норм права надлежащим образом требуются не любые социологические данные, а всесторонние и полные знания конкретно-исторических социально-правовых условий, максимально приближенных к стадии проектирования.

При проектировании ставится задача обеспечить стабильное нормативно-правовое регулирование принятием таких норм права, которые могли бы действовать по возможности без внесения в них каких-либо дополнительных корректив. Успешному решению этой задачи во многом способствует знание перспектив развития предмета правового регулирования и социально-правового механизма реализации проектируемых норм права, под воздействием которого будет происходить изменение, совершенствование регулируемых отношений. Эти знания представляется возможным получить при помощи надежных и обоснованных прогнозов будущих состояний социально-правовых явлений и процессов. Как самостоятельный вид социологического исследования прогнозы основываются на результатах конкретных социально-правовых исследований, но не ограничиваются только этим. Прогнозы составляются в целях подготовки научно обоснованных предсказаний будущих состояний социально-правовых явлений и процессов на определенную дату (с периодом упреждения в один, два, три года либо иными сроками).

В процессе правотворчества составляются прогнозы относительно тех же явлений и процессов, что изучаются в ходе конкретных социально-правовых исследований. Это прогнозы:

– эффективности проектируемых норм права на ближайшую, а по возможности и на отдаленную перспективу;

– социально-правовых последствий, к которым может привести действие проектируемых норм права. При этом требуется установить, каких позитивных и негативных результатов можно ожидать в результате действия этих норм;

– изменения потребностей общества в нормативно-правовом регулировании отношений, выступающих предметом регулирования проектируемых норм права. Вполне возможны ситуации, когда вследствие отсутствия потребностей в нормативно-правовом регулировании каких-либо отношений они могут со временем утрачивать актуальность. В таких условиях проектирование норм права, не имеющих длительной исторической перспективы, нецелесообразно.

В силу особой значимости социологического обеспечения в процессе проектирования норм права сбор социально-правовой информации является необходимой и важнейшей частью всей правотворческой деятельности. Такие данные важны не только для лиц, проектирующих нормативно-правовые акты, но и для лиц, осуществляющих апробацию подготовленных проектов и их принятие, ибо компетентные оценки проектов нормативно-правовых актов и основанные на этих оценках решения могут приниматься только с учетом всей социологической информации, которой располагали лица, проектируя соответствующие нормы права.

§ 3. Социологическая информация об эффективности действующих норм права

Информация об эффективности действующих норм права, как правило, включает следующие научно обоснованные данные:

1) насколько эффективно действуют исследуемые нормы права, т. е. в какой мере они обеспечивают достижение целей правотворческого органа в конкретных правоотношениях. При этом возможны различные уровни эффективности: одни нормы действуют более результативно, другие – менее. Имеются также нормы, которые являются малоэффективными или вовсе бездействующими;

2) какими позитивными и негативными результатами характеризуется действие исследуемых норм права и насколько позитивные результаты превышают негативные;

3) по каким причинам исследуемые нормы действуют недостаточно эффективно или вовсе неэффективно. Причины же могут быть самыми различными. Это и несовершенство самих норм права, наличие в них противоречий, пробелов, отсутствие надлежащего механизма реализации норм права, несоответствие норм состоянию регулируемых ими отношений. Но недостаточная эффективность может быть обусловлена и факторами, лежащими за пределами системы права. В их числе, например, несовершенство правоприменительной деятельности государственных органов и должностных лиц, отсутствие действенной борьбы с правонарушениями, несоответствие интересов, защищаемых правовыми нормами, интересам большей части населения и др.;

4) какие меры следует принять, чтобы обеспечить эффективное нормативно-правовое регулирование соответствующей сферы общественных отношений. При этом рекомендуемые меры не обязательно сводятся к предложениям внести определенные коррективы в систему действующих норм права. Возможны и иные пути, особенно если основные причины недостаточной эффективности лежат за пределами системы права.

Все данные, полученные в ходе конкретных социально-правовых исследований эффективности норм права, имеют важное значение прежде всего на стадии принятия правотворческим органом решения о подготовке соответствующего нормативно-правовового акта. Правотворческий орган, принимая такое решение, должен располагать объективной и полной информацией о том, что действующие нормы права являются неэффективными, не обеспечивают реализацию целей законодателя, не способны надежно защищать права и свободы граждан, иных участников правоотношений и что основная причина такого положения кроется именно в нормах права, а не в каких-то иных компонентах правового регулирования.

Правотворческий орган может черпать информацию о недостатках нормативно-правового регулирования из различных источников, например писем и обращений граждан, общественных организаций, политических партий, из публикаций в прессе, а также докладных записок должностных лиц и научных учреждений. Однако эти источники служат лишь сигналами о неблагополучном положении в той или иной сфере правового регулирования. Они, как правило, являются неполными, а порой и субъективными, выражающими узкоэгоистичные интересы отдельных лиц либо стоящих за ними социальных групп, общественных организаций. Наиболее полная и объективная картина результатов действия соответствующих норм права может быть получена только на основе результатов конкретных социально-правовых исследований.

Правотворческий орган имеет все основания принимать решение о подготовке нормативно-правового акта, если в ходе конкретного социально-правового исследования получены достоверные факты о том, что основной причиной недостаточной эффективности норм права является их несовершенство, нормы содержат противоречия и пробелы, не соответствуют ныне существующим общественным отношениям либо отсутствует действенный механизм реализации данных норм в конкретных отношениях.

Результаты исследований эффективности норм права находят широкое применение и на стадии проектирования норм. Опыт и результаты предшествующего нормативно-правового регулирования позволяют видеть как его достоинства, так и недостатки. Поэтому, проектируя новые нормы права и выбирая оптимальный вариант механизма их реализации в конкретных отношениях, разработчики используют то, что положительно зарекомендовало себя на практике и может использоваться в регулировании общественных отношений и в будущем. Одновременно при проектировании норм права отвергаются варианты правового регулирования, которые оказались несовершенными и малоэффективными. Кроме того, знание причин недостаточно эффективного действия норм права ориентирует разработчиков на поиск средств, способных нейтрализовать негативное действие на проектируемые нормы тех или иных социально-правовых факторов.

§ 4. Социологическая информация о потребностях и социально-правовых интересах

Интерес является необходимым компонентом правовой психологии человека, играющим первостепенную роль в принятии им юридически значимого решения. Поэтому и плодотворное проектирование норм права оказывается невозможным без учета социальных интересов и потребностей участников регулируемых общественных отношений.

Потребность – устойчивое влечение человека, социальной группы или общества в целом к вещам и явлениям, осознаваемое как необходимое условие собственного существования. Потребности могут быть материальными и духовными, например потребности в жилище, в пище, в образовании, дружбе, общественной деятельности и др. Они служат основой интересов, понимаемых как направленность деятельности человека, социальной группы и общества в целом на конкретные материальные или духовные блага.

Человек выделяет из массы предметов и явлений что-либо значимое для себя, для удовлетворения своих потребностей. Для правотворчества особое значение приобретают правовые (законные) интересы – социальные интересы, которые могут быть реализованы благодаря осуществлению юридически значимых действий, вступлению в конкретные правоотношения.

Населению Российской Федерации присущи шесть видов юридически значимых интересов:

– интерес в сильном государстве, его органах, способных обеспечивать мирную бесконфликтную жизнь общества, его прогрессивное развитие, стабильность и правопорядок;

– интерес в материальных благах, необходимых для нормальной жизнедеятельности человека: в работе, жилье, в развитой сфере обслуживания, в предметах первой необходимости;

– интерес в благоприятной природной среде, природных ресурсах, надлежащем медицинском обслуживании и безопасности;

– интерес в духовных благах и нормативно-социальных ценностях, обеспечивающих социализацию личности, ее способность принимать активное участие в жизни и делах общества и государства, получать общее и профессиональное образование;

– интерес в социально-правовых и политических институтах, обеспечивающих реализацию способностей, профессиональных знаний, навыков граждан, их активное участие в политической жизни общества, в управлении делами государства;

– интерес в материальных благах, обеспечивающих комфортные условия жизни, доступных наиболее обеспеченным слоям общества.

Выявление, учет и верное отражение юридически значимых интересов населения в законах и иных нормативно-правовых актах составляет альфу и омегу правотворческой деятельности как законодательных (представительных) органов государства, так и государственных органов исполнительной власти.

Во-первых, благодаря знанию состояния и уровня направленности интересов граждан и иных участников правоотношений представляется возможным определить последовательность подготовки законов и иных нормативных актов. Правотворческие органы, стремясь создать необходимые условия для реализации наиболее значимых, устойчивых интересов граждан и иных участников правоотношений, планируют в первоочередном порядке подготовку проектов нормативно-правовых актов по предметам, связанным с удовлетворением таких интересов. Подготовка же нормативно-правовых актов, затрагивающих менее значимые интересы общества, переносится на более отдаленную перспективу.

Во-вторых, знание интересов участников правоотношений, подлежащих правовому регулированию, позволяет успешно составлять прогнозы эффективности проектируемых норм права. Как показывает многовековая история права, чем больше лиц, интересы которых совпадают с интересами, закрепляемыми проектируемыми нормами права, тем эффективней эти нормы будут действовать. Таким образом, знание устойчивых интересов граждан и иных участников правоотношений, направленности этих интересов позволяет делать выводы о том, какая часть населения будет поддерживать и одобрять проектируемые нормы права, а какая к ним будет относиться нейтрально или негативно, и соответственно предсказывать степень эффективности этих норм.

В-третьих, признание того, что проектируемые нормы права не пользуются популярностью у населения, не в полной мере соответствуя его интересам, не означает невозможности принятия этих норм права. Законы, устанавливающие налоги и сборы с физических и юридических лиц, не пользуются и по известным причинам не могут пользоваться большой поддержкой населения. Однако налоговые нормы реально действуют во всех современных государствах благодаря детально разработанному соответствующему правовому механизму. Поэтому полное и всестороннее знание интересов населения позволяет уже на стадии проектирования норм права разработать надежный правовой механизм их реализации, способный обеспечить реальное действие указанных норм независимо от интересов и желаний субъектов правоотношений.

В документах, регламентирующих порядок подготовки и принятия нормативно-правовых актов, нередко содержатся предписания, ориентирующие правотворческие органы на выявление и учет юридически значимых интересов. Так, ст. 20 Закона Воронежской области «О нормативно-правовых актах Воронежской области» предписывает правотворческим органам учитывать предложения заинтересованных органов, депутатов областной Думы, научных учреждений, а также предложения, высказанные в печати или в письмах граждан и объединений.

Круг источников, из которых правотворческий орган может черпать информацию и тем самым выявлять интересы физических и юридических лиц, является достаточно обширным. В частности, он включает:

– письма и обращения граждан в органы государственной власти и органы местного самоуправления;

– публикации в печати, выступления по радио, телевидению;

– решения и программные документы политических партий, общественных организаций, их обращения в органы государственной власти и органы местного самоуправления;

– материалы судебной и иной правоприменительной практики;

– материалы обсуждений проектов законов и иных нормативно-правовых актов;

– коллективные споры трудовых коллективов с работодателями, органами управления организаций, учреждений и предприятий;

– решения органов местного самоуправления, обращения в органы государственной власти, принимаемые населением в ходе митингов;

– материалы социально-правовых исследований, обобщений судебной и иной юридической практики.

Совокупность юридически значимых социальных интересов, подлежащих изучению, в каждом конкретном случае определяется индивидуально и во многом зависит от предмета правового регулирования проектируемого нормативно-правового акта. Для подготовки плана законопроектных работ законодательному (представительному) органу государственной власти, например, достаточно выявить социальные и правовые интересы, реализация которых осложнена или вовсе невозможна из-за дефектов нормативно-правового регулирования – пробелов, противоречий, декларативных, нечетких предписаний. Эти дефекты неизбежно порождают конфликты между участниками конкретных правоотношений, и их разрешение переносится в сферу государства, его судебные и иные правоприменительные органы. И, соответственно, анализ конфликтов позволяет в достаточно полной степени выявить совокупность социальных интересов в целях дальнейшего совершенствования законов и иных нормативно-правовых актов.

Для проектирования действенного механизма правового регулирования, равно как и для составления прогноза эффективности проектируемых норм права, требуется проведение всестороннего анализа социальных интересов физических и юридических лиц в соответствующей сфере правового регулирования. Поэтому круг источников, объективирующих социальные и правовые интересы, должен быть максимально широким.

Выявление социальных интересов осуществляется разными способами. Это может быть контент-анализ письменных документов, отражающих социальные интересы граждан, отдельных социальных слоев общества, или, например, социально-правовое исследование с применением анкетирования или интервьюирования, а также разные методы экспертных оценок.

Независимо от используемых методов в ходе исследования социальных и правовых интересов граждан и иных участников правоотношений должны быть получены ответы на следующие вопросы:

– какие социальные и юридически значимые интересы граждане, иные участники правоотношений не могут удовлетворить из-за несовершенства действующих федеральных законов или законов субъектов Российской Федерации;

– насколько важны для граждан и иных участников правоотношений интересы, которые остаются неудовлетворенными из-за недостатков действующего законодательства;

– насколько полно и объективно авторы источников или участники опросов оценивают способность действующих норм права охранять и защищать социальные и правовые интересы граждан, иных участников правоотношений;

– каковы конкретные действия, предпринятые гражданами, иными участниками правоотношений для защиты своих юридически значимых интересов; насколько успешными были эти действия; если предпринятые действия не привели к ожидаемым результатам, то почему;

– какие конкретные недостатки нормативно-правового регулирования и правоприменительной практики препятствуют удовлетворению правовых интересов.

Полученные в ходе исследования результаты надлежит всегда оценивать критически. Следует отделять социальные и правовые интересы, которые соответствуют объективным социально-правовым процессам, правильно отражают состояние действующего законодательства и практики его применения, от интересов, которые являются следствием неверного отражения потребностей, конкретно-исторических условий существования общества и отдельных социальных групп.

Несоответствие социальных интересов объективной реальности представляет собой достаточно распространенное явление. Оно обусловлено рядом объективных и субъективных причин, в том числе недооценкой гражданами собственных возможностей, расхождениями между осознанными интересами и реальными действиями, а также завышенными притязаниями, удовлетворение которых нереально на данном этапе общественного развития. Так, проводимые социологами исследования показывают, что социально-правовой психологии россиян присуща фрустрация, т. е. психологическое состояние, связанное с неверием в собственные юридические права, в возможность законным путем удовлетворить свои правовые интересы. Рост преступности, недостаточная защищенность граждан от неправомерных действий должностных лиц, отсутствие надлежащих материальных средств – все это создает значительные препятствия для эффективного действия законов, иных нормативно-правовых актов, усиливает негативные эмоции и настроения среди значительной части россиян.

Довольно распространенной чертой правовой психологии населения является расхождение между правовыми интересами и пониманием способов их удовлетворения. Так, большинство россиян правомерно ратует за укрепление законности и стабильный правопорядок, в то же время 56 % опрошенных считают возможным нарушать законы, а 36 % – применять насилие. Идеи рынка поддерживают 80 %, но 60 % опрошенных в представителях обеспеченных слоев общества, наиболее активно реализующих эти идеи, видят только отрицательные черты и именно их винят в развале экономики. Завышенные социальные потребности, присущие примерно 10 % россиян, не отражают действительных интересов большей части населения, оказавшейся за чертой бедности.

Таким образом, одним из важнейших направлений социологического обеспечения законотворчества и правотворчества является обстоятельный сбор и изучение социальных и правовых интересов граждан и иных субъектов правоотношений, подлежащих нормативно-правовому регулированию. При этом надлежит решить две взаимосвязанные задачи: обеспечить сбор полной и достоверной информации о социальных и правовых интересах и суметь отличить объективные интересы от субъективных, иллюзорных.

§ 5. Социологическая информация о социально-правовом механизме действия проектируемых норм права

Социально-правовой механизм реализации норм права представляет собой систему социальных и правовых явлений и процессов, прямо и непосредственно влияющую на результаты реализации норм права в конкретных отношениях, в реальном поведении граждан и иных участников правоотношений. Поэтому обеспечение участников правотворческого процесса информацией о социально-правовом механизме реализации проектируемых норм права является необходимым этапом, предшествующим стадиям подготовки и принятия этих норм.

В социально-правовом механизме реализации норм права особо действенное значение имеют уже названные ранее компоненты: экономика; состояние правосознания и правовой психологии; состояние правоприменительной деятельности; политический режим; уровень законности и эффективность борьбы с правонарушениями.

Государство выступало и выступает мощным средством реформирования и преобразования общественных отношений. Любой вновь принимаемый закон, иной нормативно-правовой акт содержит совокупность тех или иных норм, направленных на преобразование, совершенствование системы общественных отношений, развитие и охрану тех отношений, с которыми общество и государство связывают свое прогрессивное развитие и возможность наиболее полного удовлетворения потребностей и интересов личности.

Однако творческая роль права в создании и развитии новых порядков является отнюдь не беспредельной. В своих реформаторских устремлениях государство по преимуществу оказывается ограниченным. Любая принятая государством мера, даже направленная на самые благие цели, может привести к социально полезным результатам при одном непременном условии: правовые нормы должны соответствовать экономическим, политическим, правовым и иным социальным закономерностям; также при их разработке надлежит учитывать конкретно-исторические условия действия этих закономерностей.

Многовековая история человеческого общества убедительно показала, что уровень развития права не может быть выше экономического и культурного уровней развития общества. Это означает, что право может закреплять различные способы распределения и потребления произведенных материальных и духовных благ. Однако все эти способы оказываются выполнимыми в той мере, в какой право учитывает реальное экономическое положение страны. С помощью права нельзя распределять блага, которые общество вследствие неразвитости инфраструктуры не производит и не в состоянии произвести.

В условиях бывшего СССР неоднократно принимались нормативно-правовые акты в целях повышения благосостояния населения и обеспечения его потребностей в жилье, товарах народного потребления и продовольствии. Но все эти акты остались по преимуществу нереализованными, поскольку при существующем экономическом потенциале страны невозможно было создать требуемую правом совокупность материальных благ. Государство не смогло удовлетворить всех потребностей населения страны в жилище, оказалось не способным обеспечить своих граждан сельскохозяйственными и продовольственными товарами. Вместо обещанного нормативными актами изобилия страна к концу 80-х годов испытывала острый дефицит товаров народного потребления.

Способность экономики страны производить материальные блага является объективным фактором, не зависящим от воли и желания отдельных лиц или государства. Последнее может только учитывать закономерности развития экономики и руководствоваться этим в своей деятельности по правовому регулированию общественных отношений. Поэтому участники правотворческого процесса должны располагать объективной информацией о состоянии экономики, ее способности удовлетворять потребности и интересы субъектов отношений, подлежащих нормативно-правовому регулированию.

Правовое регулирование не может быть успешным и без учета уровня культуры населения, его готовности реализовать принятые государством нормативно-правовые акты. Ибо нормативно-правовые акты, не одобряемые и не поддерживаемые всем населением или большей его частью, имеют немного шансов на успешное действие даже при очевидной необходимости и целесообразности принимаемых государством мер. Яркой иллюстрацией к этому может служить антиалкогольное законодательство, принимавшееся в ряде стран, в том числе и в СССР.

Вследствие чрезмерного употребления населением спиртных напитков общество несет гигантские потери. Увеличивается количество алкоголиков, не способных работать и принимать активное участие в жизни страны, а также давать полноценное потомство. Если подходить к проблеме с таких позиций, то меры по ограничению распространения спиртных напитков представляются оправданными и правомерными. Однако население с его менталитетом и уровнем культуры может оказаться не готовым к таким мерам. В результате государство вынуждено отказываться от установленных им же запретов и снимать ограничения на продажу спиртных напитков.

Чтобы разработать правовые средства, способные нейтрализовать негативное воздействие недостаточно высокой культуры населения на реализацию проектируемых норм права, участники правотворческого процесса должны располагать достоверной информацией о состоянии общественного мнения, социально-нормативных идеалах, ценностях и отношении к действующим нормам права, подлежащим изменению и дополнению.

В процессе социологического изучения правовой культуры населения следует прежде всего выявлять следующие компоненты:

– уровень понимания населением содержания и смысла норм права, подлежащих усовершенствованию, изменению, а также причины непонимания тех или иных нормативных положений;

– знание механизма действия исследуемых правовых норм и закрепленных ими способов охраны и защиты прав граждан, иных участников правоотношений;

– степень соответствия действующих норм права правовым чувствам и социально-нормативным ценностям населения, т. е. представлениям людей о справедливом, правомерном и незаконном, о принципах и социальной ценности права. Исследование данного компонента позволяет определить меру возможного отхода проектируемых норм права от правовых чувств населения и найти средства правового регулирования, способные обеспечить реальное действие этих норм.

Отношение населения к праву – важный, но не единственный компонент социально-правового механизма реализации норм права. Поведение населения далеко не всегда соответствует его социально-нормативным идеалам и ценностям. Поэтому, чтобы иметь полную и достоверную информацию об отношении населения к проектируемым нормам права и о степени его готовности исполнять эти нормы, необходимо в процессе исследования выявлять направленность, интенсивность и активность общественного мнения.

Направленность общественного мнения определяется в соответствии с оценками права («положительно» – «отрицательно»), выражается в номинальной шкале «одобряет полностью – одобряет частично – относится нейтрально – не одобряет частично – не одобряет полностью». Интенсивность общественного мнения определяется глубиной убежденности населения в правильности своей позиции. Активность общественного мнения характеризуется деятельностью граждан, иных участников правоотношений, связанной с распространением своей правовой позиции среди других членов общества. Качественное различие в активности общественного мнения может быть выражено шкалой «мнение не объективируется во внешнем поведении – мнение проявляется только вербально (в разговорах) – мнение объективируется в активных действиях».

Социологическая информация о состоянии, направленности, интенсивности и активности общественного мнения позволяет сделать обоснованные выводы о готовности населения воспринять проектируемые нормы права и реализовать их в конкретных отношениях. Если население оказывается готовым поддержать проектируемые нормы права, глубоко убеждено в их справедливости, полезности и необходимости реализации в конкретных отношениях, то имеется достаточно оснований полагать, что проектируемые нормы будут действовать эффективно. Если же большинство населения не готово к одобрению и поддержке проектируемых норм права, относится к ним нейтрально или негативно, то с большой долей уверенности можно полагать, что действие этих норм окажется недостаточно эффективным.

В тех случаях, когда одной из форм реализации проектируемых норм выступает правоприменение, объект социологического обеспечения правотворческого процесса должен включать правовое сознание потенциальных правоприменителей. Надлежит выявить те же компоненты правового сознания, что и при изучении правовой психологии населения: степень понимания правоприменителями содержания, смысла и механизма действия правовых норм, меру их соответствия правовым чувствам правоприменителей, социально-нормативные идеалы и ценности последних. Юридическая практика показывает, что наиболее эффективно применяются такие правовые нормы, которые правильно понимаются и одобряются правоприменителями. При их отрицательном отношении к соответствующей норме права эффективность ее действия значительно снижается.

В процессе изучения правосознания правоприменителей как лиц, обладающих профессиональными юридическими знаниями, целесообразно выявлять и другие компоненты правового сознания, в том числе мнение относительно наличия социальной проблемы, требующей правового регулирования, способности правовых средств решить данную проблему, системе факторов, которые будут играть решающую роль в обеспечении эффективного действия соответствующих норм права, и др.

Основываясь на выявленных в ходе опроса чувствах и оценках правоприменителей, можно достаточно точно определить проблемы, с которыми придется столкнуться при проектировании норм права. Однако правоприменители могут давать и субъективные оценки, не соответствующие действительному положению дел. Чтобы отделить субъективные оценки правоприменителей от объективных, заслуживающих самого пристального внимания, необходимо рассматривать их во взаимосвязи с реальными условиями деятельности органов государственной власти или органов местного самоуправления, а также с переменами в трудовой деятельности, которые могут произойти у правоприменителей после принятия и вступления в силу проектируемых норм права. Названные факторы оказывают решающее воздействие на отношение к действующему праву и возможным путям его совершенствования. Возможны случаи, когда причиной отрицательного мнения правоприменителей о той или иной норме права выступает не сама проектируемая норма, а изменение условий их труда, которое она может повлечь.

При оценке мнения правоприменителей необходимо также учитывать действие консервативных стереотипов. Возможны ситуации, когда научно обоснованные предложения по совершенствованию действующих норм права могут не соответствовать стереотипам в деятельности правоприменителей и отвергаться ими как неприемлемые, бесполезные, малоэффективные.

В правотворческой деятельности существуют весьма четкие пределы в использовании государством приемов и способов правового регулирования. Разрабатывая систему правовых средств, способных обеспечить результативное действие норм права, правотворческие органы должны учитывать закономерности и принципы права, выявленные правовой наукой, а также международные нормы, закрепляющие права и свободы человека и гражданина.

Признавая приоритет прав и свобод человека и гражданина перед собственными интересами, государство существенно ограничивает свои возможности правового регулирования общественных отношений. Современное демократическое государство не может устанавливать правовые нормы, запрещающие политические права и свободы граждан, отказывающие в материальной помощи социально незащищенным слоям населения, ущемляющие право на всеобщее и бесплатное образование, на медицинскую помощь, а также другие права, закрепленные Всеобщей декларацией прав человека и иными нормами международного права.

В демократическом обществе не могут устанавливаться и применяться меры государственного принуждения с нарушением презумпции невиновности, к невиновным лицам, а также меры, не соответствующие тяжести совершенного правонарушения. Переступая через эти и другие нормы международного права, закрепляющие права и свободы человека, государство устанавливает в обществе полицейский режим, чинит произвол и насилие. Подобные действия государства признаются неправомерными и дают основание гражданам принимать меры к установлению такой власти, которая была бы способна обеспечить в обществе демократию и стабильный правовой порядок, основанный на уважении и соблюдении прав и свобод человека и гражданина.

Политический режим, закрепленный конституцией или иными основополагающими актами страны, может в той или иной мере не соответствовать реально существующим политико-правовым институтам и действительному правовому статусу граждан и иных участников правоотношений. Ни одно авторитарное государство не признает себя таковым, а пытается представить себя самым что ни на есть демократическим государством, которое если и вводит какие-то ограничения в правах и свободах, то только в интересах самих граждан. Так, закрепленные Конституцией СССР политические права и свободы личности носили в значительной степени формальный характер. Право граждан избирать депутатов в представительные органы сводилось к голосованию за единственную кандидатуру, одобренную партийными органами. Свобода слова и мысли ограничивалась правом говорить похвальные слова в адрес государства и партии. Критика населением этих политических институтов воспринималась партией и государством как попытка покушения на устои политического режима, инакомыслие, заслуживающее уголовного наказания.

В современной России положение с правами и свободами изменилось несущественно. Формально Российская Федерация признает себя правовым государством и предоставляет своим гражданам весь спектр прав и свобод, которыми обладают граждане любого европейского государства. Однако реально положение с политическими правами осталось прежним. Вследствие низкой политической и правовой культуры значительная часть населения России не способна сделать правильный выбор из большого числа кандидатур, выдвинутых в тот или иной государственный орган. В представительные органы страны, как правило, избираются лица, имеющие возможность вложить значительные материальные средства в предвыборную кампанию. Население по-прежнему оказывается отстраненным от участия в политической жизни страны, а конституционное положение о народе как источнике власти остается формальным. Однако эти недостатки политического режима присущи не только нашему государству – они характерны для буржуазной демократии в целом. Стремясь покончить с недостатками советского политического режима, Россия в процессе реформирования приобрела другие, столь же устойчивые и неисправимые.

Как отмечается в Первом докладе Римского клуба, представительная демократия нередко чревата поляризацией общественных сил. Политическая система, в которой «правит пятьдесят один процент» или «победитель получает все», не получает возможности удовлетворить нужды и желания даже значительных по размерам меньшинств. Кроме того, постоянная угроза приближающихся выборов, необходимость завоевания политической популярности сужает временной горизонт тех, кто управляет, кто должен мыслить и действовать. Происходящая время от времени смена курса правящей партии – здоровое явление, но, если основные оппозиционные силы существенно расходятся в своих экономических взглядах, возможны резкие колебания экономической политики с весьма опасными последствиями.

Составными частями политико-правового режима в стране являются режим законности и уровень борьбы с преступлениями и иными правонарушениями. В этих сферах также не в полной мере может проявляться соответствие конституционным и законодательным нормам. Поэтому, чтобы обеспечить эффективное действие правовых норм, специалисты, осуществляющие их проектирование, должны знать о реальном политико-правовом режиме в стране, об уровне законности и принимаемых государственными органами мерах по борьбе с преступлениями и иными правонарушениями. Правовой механизм, призванный обеспечить реальное действие проектируемых норм, должен ориентироваться на реальный политико-правовой режим в стране, учитывать те явления и процессы, которые будут препятствовать их действию. Поэтому социальные исследования в целях установления фактического состояния политико-правового режима являются столь же необходимыми и полезными, как и исследования иных сфер гражданского общества и государства.

Источниками получения социологической информации выступает вся та совокупность многообразных документов, которая используется для изучения потребностей и правовых интересов общества. Это могут быть и письменные документы, и данные, полученные в ходе опроса, с применением иных социологических процедур. Важную роль могут играть и разного рода научные публикации, содержащие необходимую информацию относительно социально-правового механизма реализации действующих и проектируемых норм права. Чем полнее и многостороннее будет изучен социально-правовой механизм реализации проектируемых норм права, тем плодотворнее и успешнее станет правотворческий процесс – как на стадии проектирования, так и на стадии принятия нормативно-правового акта. Но для проектирования требуется знание не только существующей социально-правовой реальности, но и ее будущих состояний.

§ 6. Прогнозирование как вид социологического обеспечения правотворчества

Значимость прогнозов для надлежащей оценки проектов нормативно-правовых актов была осознана в полной мере еще в начале 90-х годов XX в. Народные депутаты бывшего СССР неоднократно призывали своих коллег использовать прогнозы в законотворческой деятельности для поиска оптимальных путей нормативно-правового регулирования общественных отношений. Более того, первые регламенты Государственной Думы прямо обязывали субъектов законодательной инициативы составлять прогнозы эффективности проектов федеральных законов и представлять такие прогнозы вместе с законопроектами, выносимыми на рассмотрение Государственной Думой.

Однако это положение регламентов так и не было исполнено надлежащим образом. В лучшем случае субъекты законодательной инициативы предлагали справку, в которой излагали свои представления о том, насколько эффективным окажется предлагаемый проект, став законом, и каких позитивных результатов можно будет ожидать сразу же по вступлении закона в силу. Между тем такие субъективные представления законотворческих органов не имеют ничего общего с прогнозом, составляемым с использованием всех методов социологического анализа и применением специальных методик, как особым видом социологических исследований (см. главу 20).

Прогностические исследования могут проводиться либо на стадии проектирования, либо после подготовки первого варианта нормативно-правового акта, его первой редакции. На стадии проектирования могут составляться:

а) прогнозы возможных изменений общественных отношений, иных социально-правовых явлений, оказывающих непосредственное влияние на действие проектируемых норм права. Зная интенсивность изменений социально-правовой среды и ее будущие состояния, разработчики проекта смогут найти такие правовые средства, которые бы могли действовать эффективно не только применительно к социально-правовой среде на конкретном этапе развития общественных отношений, но и после ее некоторых предусмотренных прогнозом модификаций. Вполне возможно, что такие средства и не будут найдены, но наличие надежного прогноза в любом случае значительно облегчает их поиск;

б) прогнозы развития и изменения потребностей и интересов, охраняемых и защищаемых проектируемыми нормами права. Их значение для эффективного регулирования общественных отношений, для выступления права в своей подлинной ипостаси выразителя общих интересов всех или большей части членов гражданского общества сохраняется не только в условиях наличного социального бытия, но и на длительную перспективу. Поэтому правотворческий орган, заинтересованный в сохранности, а по возможности и в приумножении социальной гармонии, должен учитывать возможную динамику потребностей и интересов граждан, иных участников правоотношений и общества в целом и с учетом этой динамики формулировать и принимать соответствующие модели нормативно-правового регулирования. Таким образом, прогнозы состояния и динамики потребностей и интересов общества являются необходимой составной частью всего правотворческого процесса.

После завершения процесса проектирования норм права возникает настоятельная потребность в оценке их качества, в том числе и в определении главного свойства норм права – способности выступать эффективным регулятором общественных отношений. Традиционный способ апробации проектов нормативно-правовых актов сводится к составлению на них экспертных заключений отдельными специалистами либо министерствами, иными центральными органами исполнительной власти. Более точные и надежные оценки эффективности проектируемых норм права удается получить при помощи прогноза:

во-первых, прогноз эффективности действия проектируемых норм права представляет собой научное исследование, которое основывается на современных достижениях правовой науки и творческом применении современных методов социологических исследований. В результате прогноз составляется на основе достоверных и полных знаний о конкретно-исторической среде действия проектируемых норм права, что значительно повышает надежность и точность прогноза. Заключения же на проекты нормативно-правовых актов могут содержать элементы недостоверности и в силу того, что даются на уровне профессионального сознания, которое может быть субъективным;

во-вторых, составители прогноза обязаны провести полную и всестороннюю оценку проекта нормативно-правового акта, поскольку составить прогноз иным способом не представляется возможным, тогда как заключение готовится в произвольной форме, а от готовящего его специалиста никто никогда и не требует всесторонней и полной оценки законопроекта. Специалист дает и позитивные, и негативные оценки по собственному усмотрению, с позиций своего опыта и наличных знаний;

в-третьих, при прогнозировании представляется возможным измерить связи социально-правовых факторов и проектируемых норм права. Методом корреляционного анализа измеряются теснота и формы этих связей. Могут быть использованы и другие разработанные прогностикой методы, позволяющие значительно повысить точность и достоверность результатов прогнозирования. Благодаря прогнозу значительно расширяются возможности разработчиков проекта нормативно-правового акта в оценке предложений и замечаний, поступивших на этот проект от органов государственной власти, экспертов и иных лиц.

Все это позволяет повысить уровень оценки проекта нормативно-правового акта, своевременно обнаружить большую часть его недостатков и в конечном итоге обеспечить надлежащее качество нормативно-правового акта и высокую эффективность закрепленных этим актом норм права.

Следует, однако, иметь в виду: многообещающие возможности прогнозов эффективности норм права могут реализоваться при условии, что ученые-юристы и правотворческие органы в полной мере овладеют методами прогнозирования и смогут творчески их применять с учетом специфики предмета прогнозирования – норм права, социально-правовой среды их действия, а также потребностей и интересов личности, социальных групп и всего общества. Пока же реальное положение с прогнозированием в правотворчестве является настолько неудовлетворительным, что Государственная Дума вынуждена была отказаться от своего требования рассматривать законопроекты только при наличии прогнозов их эффективности. Ныне действующий Регламент Государственной Думы не обязывает субъектов законодательной инициативы готовить прогнозы вносимых ими законопроектов.

Глава 9 Юридическая деятельность

§ 1. Понятие юридической деятельности

Юридическая деятельность представляет собой один из видов социальной деятельности и характеризуется всеми ее признаками.

Любая деятельность понимается как целенаправленное воздействие субъекта на объект. Субъектом деятельности могут выступать как отдельные личности, индивидуумы, так и их коллективные образования (организации, учреждения,), социально-этнические общности (народ, нация) и государство, его органы. Объектом деятельности могут выступать явления и процессы природы или общества, в том числе человек.

Деятельность состоит из отдельных действий, т. е. деятельности, направленной на выполнение какой-либо конкретной задачи. При этом выделяют два вида действий: 1) познавательные, направленные на познание объективной реальности или создание духовных благ;

2)  социально-коммуникативные действия, «направленные на установление, поддержание или прекращение взаимоотношений между людьми или взаимодействия между ними… Некоторая часть социально-коммуникативных действий, выражающих субъективное состояние человека или его отношение к другим людям, к принятым ими нормам или к их целям и ценностям, составляет поступки, совокупность которых образует поведение» [52] .

Содержание юридической деятельности определяется спецификой ее объекта, в качестве которого выступает право во всем многообразии конкретных проявлений правовых норм, правоотношений, правового сознания и правового регулирования. При этом деятельность признается юридической не только потому, что она направлена на право, а потому, что приводит к юридически значимым результатам, определенным образом меняет, либо, наоборот, сохраняет наличное бытие правовой реальности.

Юридическая значимость деятельности может характеризоваться двумя результатами: 1) действия вносят определенные изменения, совершенствования в правовую сферу; 2) в обществе создаются порядки, правоотношения, которые хотел видеть законодатель, принимая соответствующую норму права.

Действующий в правовой сфере субъект, как правило, изменяет наличную правовую реальность, вносит в нее те или иные коррективы. Такая деятельность выражается вовне в форме отдельных действий и приводит к юридически значимым результатам, изменениям в какой-то отдельной сфере права, правового регулирования: правотворчестве, правореализации или государственном принуждении.

Юридически значимыми признаются прежде всего результаты действия юридического механизма правового регулирования. Так, на стадии правотворчества наиболее значимые результаты выражаются в подготовке проекта нормативно-правового акта, его экспертных оценках, принятии акта и его опубликовании.

Стадия реализации норм права сводится к совершению конкретных действий, направленных на возникновение, изменение или прекращение конкретных правоотношений и совершенствование сложившейся системы правоотношений. Деятельность характеризуется тем, что одни лица вступили в конкретное отношение, правовая связь других прекратилась, а третьи только оговаривают условия, на которых между ними может быть заключено правоотношение.

Активно действующий субъект в области государственного принуждения ведет успешную борьбу с правонарушениями путем пресечения правонарушений, выявления правонарушителей и привлечения их к юридической ответственности. Результаты такой деятельности могут быть выражены в виде постановления о возбуждении уголовного дела, задержании правонарушителя, оценки доказательств, вынесения решения о наказании виновного лица.

Юридическую деятельность могут осуществлять и осуществляют ученые-юристы, политические и общественные деятели, журналисты и иные лица, которые объективируют свои знания, идеи в виде научных, научно-популярных и публицистических работ. К юридическим результатам деятельности могут быть отнесены и изменения, которые происходят в общественном и индивидуальном правосознании, правовой культуре общества и государства под влиянием опубликованных работ или правовоспитательной деятельности.

В правовой сфере деятельность может осуществляться и в форме пассивного поведения. В качестве особой формы деятельности бездействие имеет место там, где действующее законодательство устанавливает субъекту обязанность воздерживаться от совершения преступлений и иных правонарушений. Возможны ситуации, когда обязанность не совершать определенных действий возлагается на субъекта в силу договора. Например, нанимателю жилого помещения запрещается пользоваться балконом или подсобным помещением.

В случаях неукоснительного соблюдения запретов субъект, на первый взгляд, бездействует, не вносит каких-либо изменений в правовую сферу, и его поведение нельзя рассматривать как правовую деятельность. Однако такая трактовка одной из важнейших форм реализации норм права была бы неверной. Законодатель запрещает совершать деяния, наносящие вред обществу, и юридически значимые результаты своего запрета он видит в том, что граждане и иные лица не будут нарушать установленные им запреты, будут действовать только правомерно. Правомерное поведение в данном случае предстает как разновидность юридической деятельности, поскольку порождает результаты, которые хотел видеть законодатель, способствует сохранению в обществе стабильного правопорядка и укреплению законности.

Субъектом юридической деятельности признается лицо, которое своими действиями порождает юридически значимые результаты. По мнению В.Н. Карташова, в этом качестве могут выступать только компетентные органы государства, наделенные государственно-властными полномочиями. Граждане могут выступать лишь субъектами правового поведения. Свой вывод В.Н. Карташов мотивирует тем, что правовое поведение может носить не всегда осознанный и преднамеренный характер, в то время как юридическая деятельность всегда является целенаправленной. Эта целенаправленность задается тем, что государство в нормативно-правовом порядке устанавливает компетенцию каждого органа и должностного лица, пределы усмотрения и средства и способы осуществления юридических действий. Юридическая деятельность в отличие от правового поведения имеет официальный характер и часто оформляется в актах-документах (нормативных, правоприменительных, интерпретационных) [53] . По нашему мнению, позиция В.Н. Карташова относительно субъектов юридической деятельности проблематична. Конечно, не все граждане выступают субъектами правовой деятельности. Поскольку право, правовое регулирование обращены к лицам, обладающим нормальной психикой и способным верно осознавать социальное значение своих действий, то субъектом правовой деятельности не могут выступать дети и лица, признанные судом недееспособными вследствие психической болезни.

Юридическая же деятельность, как и деятельность вообще, может быть только осознанной и целенаправленной. А этот признак полностью присутствует у всех дееспособных граждан, а не только у государственных органов и должностных лиц. Вряд ли кто рискнет утверждать, что ученый-юрист готовит свой научный труд неосознанно или бесцельно, что индивидуальный предприниматель осуществляет свою деятельность нецеленаправленно и бессознательно, что работник не понимает юридического и социального значения своей трудовой деятельности.

Кроме того, сведение юридических действий граждан только к поведенческому аспекту значительно обедняет формы их воздействия на право. Поведение в социальной психологии понимается как система действий, выраженных вовне по отношению к другим лицам или объектам. При этом поведение может быть вербальным либо реальным. Вербальное (словесное) поведение реализуется в системе высказываний, суждений, тогда как результаты реального поведения влекут какие-либо изменения во внешнем мире: создание новых предметов, вещей, их усовершенствование, потребление, перемещение объектов или субъектов в пространстве и др.

Поэтому, если формы правовых действий граждан свести только к их поведению, то можно прийти к абсурд у – признанию того, что граждане не могут заниматься познанием права, ибо подобные действия могут совершаться индивидуально, без обращения к другим людям.

Представляются и малоубедительными аргументы, с помощью которых В.Н. Карташов обосновывает целенаправленность юридической деятельности государственных органов и должностных лиц.

Установленная государством компетенция, конкретные цели и задачи государственного органа не всегда удерживают должностных лиц, да и сам орган в рамках заданных целей. Значительное число нарушений законности, допускаемых государственным аппаратом Российской Федерации, убедительно свидетельствуют о том, что в процессе деятельности должностные лица могут использовать свое служебное положение в личных целях, для удовлетворения своих узкоэгоистичных интересов, в ущерб интересам и целям государства.

И если следовать логике В.Н. Карташова, то все факты правонарушений, допускаемые должностными лицами, следует признавать юридической деятельностью. Но такой вывод противоречит его исходному тезису о том, что направленность «на выполнение общественных задач и функций» является отличительным признаком юридической деятельности [54] .

Действительно, любые правонарушения, кем бы они ни допускались – гражданами или должностными лицами, – к юридической деятельности относиться не могут. Они совершаются с целями, заведомо чуждыми праву, посягают на его устои и принципы, препятствуют эффективному действию норм права и приводят к социально вредным результатам. Поэтому все виды правонарушений составляют особую сферу предметно-практической деятельности, лежащей за пределами права и квалифицируемой как преступная либо социально вредная, антиправовая деятельность.

Таким образом, юридическая деятельность понимается как правомерная деятельность граждан и иных субъектов права, направленная на сохранение либо совершенствование юридического механизма правового регулирования, в том числе его компонентов: механизмов правотворчества, правореализации и государственного принуждения.

§ 2. Предмет и пределы юридической деятельности

Будучи видом социальной деятельности, юридическая деятельность не имеет всеобщего характера, и одна из задач социологии права сводится к верному определению границ ее предметной сферы, или, иначе говоря, установлению ее пределов. Потребность в таких пределах наиболее остро ощущается на начальной и конечной стадиях правого регулирования, где правовые явления наиболее тесно соприкасаются с социальными явлениями, и их различение представляет порой достаточно сложную познавательную задачу.

Правовое регулирование как процесс принятия общеобязательных норм права имеет своим предметом общественные отношения, т. е. социальные, а не юридические явления. В современном обществе значительная часть общественных отношений может существовать и успешно развиваться только в форме правоотношений. Однако весьма обширен и круг отношений, которые в нормативно-правовом регулировании не нуждаются. И, следовательно, одна из задач, связанных с определением пределов юридической деятельности, сводится к верному определению границ, т. е. совокупности социальных отношений, объективно требующих правового регулирования.

Можно говорить о границах правового регулирования как минимум в двух сферах: в системе общественных отношений, объективно нуждающихся в правовом регулировании, и творческой деятельности государства по формированию новых, отсутствующих в обществе правовых отношений.

Современное общество имеет достаточно обширную область, где действует свободно волящая личность, сообразно собственному сознанию и с учетом имеющихся ценностных ориентаций, моральных, иных социальных, неюридических норм и личных интересов. Подобным образом личность действует: 1) при реализации политических свобод, свободы личной жизни, слова и мысли, совести, литературного, художественного, научного и других видов творчества;

2) в сфере личных семейных взаимоотношений; 3) в качестве члена общественных либо религиозных объединений.

На долю государства приходится регулирование вопросов, связанных с обеспечением реальной свободы личности, устранением любых препятствий, которые могут исходить от других лиц и органов государства. Одновременно государство устанавливает границы свободы личности, выход за которые создает реальную угрозу причинения вреда другим лицам, обществу и государству, ибо личная свобода остается частным делом постольку, поскольку она не посягает на права и свободы других лиц. В зависимости от тяжести посягательства на права других лиц и иных обстоятельств злоупотребление свободой может признаваться государством административным проступком либо преступлением.

Право не только отражает общественные отношения, но и в определенной мере творит их. Так, вне правового опосредствования не могут существовать структура, компетенция и порядок деятельности государственных органов и должностных лиц, правосудие, деятельность органов следствия и дознания, разного рода налоги. Благодаря праву государство получает возможность охранять и развивать отношения, которые в обществе могут находиться в стадии становления, но с которыми государство связывает дальнейшее прогрессивное развитие общества в целом или его отдельной сферы.

Творческая, созидательная роль права весьма ярко проявилась в Российской Федерации в 90-х годах, когда были проведены меры по восстановлению рыночной экономики и формированию правового государства. Конституция Российской Федерации, федеральные законы и иные нормативно-правовые акты утвердили новую по сравнению с той, которая имела место в СССР и сохранялась временно в условиях Российской Федерации, систему экономических и политических отношений. В частности, была проведена приватизация значительной части государственных предприятий. Система Советов народных депутатов, соединявшая в одном лице исполнительную и законодательную власть, была заменена системой государственных органов, основанной на принципе разделения законодательной, исполнительной и судебной властей. Граждане получили ряд дополнительных прав и свобод, но лишились возможности удовлетворять значительную часть своих потребностей из общественных (государственных) фондов потребления.

Однако творческая роль права по созданию и развитию новых порядков является, отнюдь, не беспредельной. В своих реформаторских устремлениях государство оказывается по преимуществу ограниченным. Любая, самая благая мера государства может привести к социально полезным результатам при одном непременном условии – правовые нормы должны соответствовать экономическим, политическим, правовым и иным социальным закономерностям, а также учитывать конкретно-исторические условия их действия.

Многовековая история человеческого общества убедительно показала, что уровень развития права не может быть выше экономического и культурного уровней развития общества. Это положение означает, что право может закреплять различные способы распределения и потребления произведенных материальных и духовных благ. Однако все такие способы могут реально использоваться в той мере, в какой они реально учитывают экономическое положение страны. С помощью права нельзя распределять блага, которые общество вследствие неразвитости промышленности, строительной индустрии, инфраструктуры не производит и не в состоянии произвести.

В условиях СССР неоднократно принимались нормативно-правовые акты с целью повышения благосостояния населения и обеспечения его потребностей в жилье, товарах народного потребления и продовольствии. Но все эти акты остались по преимуществу благими пожеланиями, поскольку существовавшая экономика была не способна создать требуемую правом совокупность материальных благ. Государство не смогло удовлетворить всех потребностей населения страны в жилище, оказалось не в состоянии обеспечить своих граждан сельскохозяйственными и продовольственными товарами. Вместо обещанного нормативными актами изобилия страна к концу 80-х годов имела острый дефицит товаров народного потребления.

Производство материальных благ в значительной степени зависит от учета закономерностей, в соответствии с которыми развивается экономика и которыми следует руководствоваться в своей деятельности по правовому регулированию общественных отношений.

Правовое регулирование не может быть успешным и без учета уровня культуры населения, его готовности реализовать принятые государством нормативно-правовые акты, ибо, как уже говорилось, нормативно-правовые акты, не одобряемые и не поддерживаемые большей частью населения, не имеют больших шансов на успешное действие даже при очевидной необходимости и целесообразности принимаемых государством мер. Яркой иллюстрацией этого положения может служить антиалкогольное законодательство, принимавшееся в ряде стран, в том числе в СССР.

Таким образом, правотворчество ограничивается предметом правового регулирования – совокупностью отношений, объективно требующих нормативно-правового регулирования, – и как вид юридически значимой деятельности не может выходить за эти пределы. Иначе оно будет необоснованно вторгаться в сферу социального регулирования, осуществляемого самим обществом или его общественными и религиозными объединениями, либо работать вхолостую, создавая декларативные, не соответствующие современным реалиям нормы права.

Определенные и весьма четкие границы юридической деятельности существуют и на конечной стадии правового регулирования, характеризующейся процессами реализации норм права в конкретных правоотношениях.

Каждое правоотношение представляет собой результат активной деятельности государственных органов либо субъектов права, в ходе которой конкретизируются общие нормы права применительно к наличным, реальным условиям, правам и законным интересам участников правоотношения, ибо, прежде чем вступить в конкретное правоотношение, его участники должны определить свои права и обязанности, порядок и условия исполнения взятых на себя обязательств. Совокупность прав и обязанностей субъектов правоотношения понимается как юридическое содержание правоотношения.

Одновременно правоотношение связано с фактической деятельностью его участников по исполнению взятых на себя обязательств. Например, организация производит продукцию, которую она обязалась поставить другому предприятию; транспортная организация осуществляет перевозку груза; работник выполняет работу по трудовому договору Деятельность по исполнению обязанностей в конкретном правоотношении понимается как материальное содержание правоотношения. И вполне правомерно возникает вопрос: можно ли фактические действия участников правоотношения рассматривать как разновидность юридической деятельности?

Хотя связь между юридическим и материальным содержанием правоотношения является прямой и непосредственной, тем не менее нет достаточных оснований полагать, что фактическая деятельность участников правоотношений по исполнению своих обязательств может рассматриваться как вид юридической деятельности.

Конечно, можно рассматривать производственную деятельность общества как результат правоотношения, т. е. идти от права к реальной жизни. Но такой подход был бы равносилен опровергнутому правовой наукой и практикой взгляду, согласно которому «юридическая форма – это все, а экономическое содержание – ничто». Действительный процесс идет прямо противоположным путем: производство материальных благ определяет облик общества, в том числе и действующее в нем право.

Фактические действия лежат за пределами права, представляют собой предметно-практическую деятельность людей, общества, которая оказывается намного сложнее и многообразнее, нежели закрепленные правоотношением субъективные права и юридические обязанности.

Правоотношения устраняют противоречие интересов взаимодействующих субъектов, но не снимают всех тех реальных противоречий, которые характеризуют процесс производства материальных и духовных благ, – и создают весьма серьезные, порой непреодолимые препятствия для производственной деятельности. К ним относятся: кризисное состояние экономики, отсутствие необходимого сырья и полуфабрикатов, нехватка специалистов, неспособность орудий производства обеспечивать надлежащее качество товаров и т. д. Для конкретного правоотношения подобные обстоятельства не имеют никакого значения. Не исполнивший своих обязательств по договору, иному соглашению признается правонарушителем. Что же касается сферы фактических реальных действий, то организация эффективно действующего производства составляет основополагающую задачу государства и общества, решаемую не только с помощью права.

Как особая сфера социальной жизни непосредственный процесс производства материальных и духовных благ развивается по своим законам и своим нормам. Предметная созидательная деятельность человека представляет собой процесс его взаимодействия с природой, где успех обеспечивается знанием объективных закономерностей и соблюдением в первую очередь технологических норм, правил техники безопасности, стандартов и тому подобных технических норм.

Аналогичным образом обстоит дело и с созданием духовных благ. Их творение является по преимуществу сугубо индивидуальным делом, основанным на реализации субъективного права творящего субъекта и не нуждается в каких-либо специальных правоотношениях. Процесс создания духовных благ опять-таки лежит вне права, определяется правилами, составляющими содержание методов, приемов, способов творческой деятельности.

Таким образом, фактическая деятельность по производству материальных и духовных благ, даже если она осуществляется с целями исполнения обязательств в конкретном правоотношении, не может рассматриваться в качестве юридической деятельности. Такая деятельность входит только в социальный механизм правового регулирования, да и то не полностью, а в той мере, в какой произведенные блага влияют на процессы правового регулирования общественных отношений. Далеко не все, что создается трудом человека, обязательно втягивается в сферу правоотношений в качестве их объекта. Произведенная продукция может оказаться невостребованной, не вовлеченной в гражданский оборот и не способной породить какие-либо правовые последствия. Соответственно, и деятельность по производству такой продукции никак не влияет на правовые процессы в обществе.

Юридическая деятельность, имея своим предметом процессы создания и реализации права, отличается от других сходных с ней видов социальной деятельности. В правотворчестве ее сфера ограничивается предметом правового регулирования. На стадии реализации норм права юридическая деятельность представляет собой предметно-практическую деятельность граждан и иных лиц, осуществляемую в процессе возникновения, изменения или прекращения правоотношений. Фактические же действия субъектов по исполнению своих обязательств в правоотношении относятся к экономической, политической и иной социальной деятельности.

§ 3. Виды юридической деятельности

Единая по предмету юридическая деятельность является массовидной и многообразной. Она осуществляется различными по социальному и юридическому положению субъектами с различными целями и методами. Особенно ярко своеобразие юридической деятельности проявляется при осуществлении правовой деятельности, направленной на создание новых или совершенствование действующих норм права, конкретизацию норм права применительно к отдельной ситуации, казусу, а также на реализацию норм права в форме использования, исполнения или соблюдения. Поэтому важнейшей в социологии права является проблема типологии юридической деятельности, решение которой способствовало бы максимально полному и глубокому выявлению закономерностей и процессов юридической деятельности и социального действия права.

Один из удачных вариантов типологии юридической деятельности сводится к ее классификации по главным субъектам деятельности – государству, гражданам, общественным объединениям, иным членам гражданского общества. Такая классификация, как представляется, позволяет раскрыть качественное своеобразие юридической деятельности, которое отражено в системе действующего права, в его делении на публичное и частное право.

Деление права на частное и публичное имеет давнюю традицию и восходит к Древнему Риму. Так, по мнению Ульпиана(170–228), публичным правом является все то, что относится к положению государства. В частное право входит все то, что составляет пользу отдельных лиц. В современной юридической литературе к публичному праву относят государственное, административное, финансовое, земельное, природоохранительное, уголовное, уголовно-процессуальное и гражданское процессуальное право. Систему частного права составляют гражданское, семейное и трудовое право.

Государство как орган управления делами общества обязано признавать, формулировать и охранять его интересы, выступать суверенным и полновластным субъектом юридической деятельности в сфере публичного права. Государственные органы выступают в качестве носителей государственно-властных (публичных) полномочий, которые реализуются в интересах и во благо общества, государства, тех или иных социальных слоев, групп.

Гражданин выступает равноправным субъектом публичных отношений в процессе формирования представительных органов власти, в ходе референдума, при иных формах проявления непосредственной демократии. В остальных правоотношениях – а их большинство – он занимает подчиненное, зависимое положение.

Государственные органы могут предписывать определенные варианты поведения гражданам и иным субъектам права, требовать от них неукоснительного исполнения и соблюдения действующего законодательства, применять к нарушителям меры государственного принуждения, выносить решения о признании тех или иных субъективных прав граждан. Гражданин вправе обжаловать решения, принимаемые государственными органами, но если они вступили в законную силу, то ему не остается ничего иного, как подчиниться и выполнить такие решения.

В сфере частного права, наоборот, безраздельно господствуют законные личные интересы граждан, их объединений. Именно им, а не государству принадлежит здесь ведущая, солирующая роль. Государство и его органы могут также выступать субъектами гражданско-правовых, трудовых, сельскохозяйственных отношений. Однако в этом случае государственные органы, равно как и государство, не имеют никаких преимуществ перед остальными субъектами, выступают в качестве юридического лица, имеющего те же права и обязанности, что и иные участники правоотношений. Все отношения в сфере частного права строятся на принципах равноправия субъектов права, возникают, изменяются и прекращаются по их свободному волеизъявлению. Здесь любые, в том числе и государственно-правовые формы принуждения к вступлению в правоотношения, ограничению правоспособности и дееспособности граждан запрещаются законом под угрозой наступления уголовной, административно-правовой и иной юридической ответственности.

Таким образом, классификация юридической деятельности по субъектам ее осуществления приводит к ее членению на две большие сферы: 1) юридическую деятельность государства; 2) юридическую деятельность граждан, иных членов гражданского общества. Каждая из выделенных сфер в известных пределах является автономной и характеризуется качественным своеобразием правового режима деятельности, способов ее осуществления и полученными результатами. В то же время названные сферы юридической деятельности не являются однородными и внутри каждой из них также имеются качественно своеобразные, специфические виды деятельности.

Качественное своеобразие отдельных видов юридической деятельности государства наиболее ярко проявляется в его деятельности, осуществляемой на отдельных стадиях действия социального механизма правового регулирования: правотворчества, правового информирования, правоприменения и социально-правового контроля. Юридическая деятельность государства на каждой из названных стадий, как мы уже убедились при изучении социального механизма правового регулирования, характеризуется специфическими целями и задачами, а также конечными результатами и может быть выделена в относительно самостоятельный вид деятельности.

Таким образом, с учетом избранного основания классификации юридическая деятельность государства может быть подразделена на четыре вида: 1) правотворческую; 2) информационную; 3) правоприменительную; 4) деятельность в сфере социально-правового контроля.

Граждане и иные лица также активно участвуют в действии социального механизма правового регулирования на всех стадиях – в правотворчестве, правоприменении, социально-правовом контроле, правовом информировании. Однако классификация их деятельности по названным стадиям будет искусственной. Юридическая деятельность граждан и иных лиц здесь подчинена волевым решениям и действиям государства, его органов и органически согласуется с ними и исходит из них. Поэтому деятельность граждан и иных субъектов гражданского общества, лишенная собственных целей, предстает скорее объектом, чем субъектом юридической деятельности государства и не образует ее отдельного, относительно самостоятельного вида.

Лишь на стадии реализации норм частного права граждане и иные лица выступают самостоятельным и действенным субъектом. Действуя на основании и в соответствии с законами, иными нормативно-правовыми актами, субъекты частного права самостоятельно определяют свои права и обязанности в сфере производства, обмена, распределения и потребления материальных и духовных благ и исполняют взятые на себя обязательства. Государство здесь, наоборот, лишено ведущей роли и осуществляет лишь функции социально-правового контроля, надзора за законностью в деятельности граждан и иных участников частноправовых отношений.

Юридическая деятельность граждан по реализации норм частного права образует самостоятельный вид юридической деятельности и подлежит специальному изучению наряду с видами юридической деятельности государства, ибо для социологии права важно не только назвать виды правовой деятельности, но и полно и всесторонне охарактеризовать их. Поэтому дальнейший анализ механизма социального действия права предполагает изучение специфики каждого из видов юридической деятельности государства и гражданского общества по отдельности.

Глава 1 °Cоциология правовой информированности населения

§ 1. Понятие и условия правовой информированности населения

Преобладающая часть правовых норм любого государства регулирует отношения, участниками которых выступают физические лица: граждане, иностранцы либо лица без гражданства, т. е. жители, население страны. Но прежде чем вступать в конкретные правоотношения, осуществлять активные действия с целью получения социально значимых результатов, гражданин, иное физическое лицо должны путем толкования действующих норм права уяснить меру своей свободы в соответствующей сфере общественных отношений, закрепленную действующим правом. Поэтому одним из необходимых этапов на пути реализации норм права в конкретных отношениях является стадия усвоения, толкования этих норм гражданами и иными лицами.

Толкование норм права рассматривается в общей теории права преимущественно с точки зрения результатов толкования и их роли в процессах реализации, правоприменения права. При этом основное внимание уделяется методам, используемым в процессе уяснения содержания норм права, и видам официального и неофициального толкования норм права.

В социологии права проблема толкования правовых норм дополняется следующими вопросами: 1) процесс получения гражданином и иным лицом необходимой правовой информации; 2) система источников правовой информированности в современном обществе;

3) факторы, влияющие на правовые оценки гражданином и иными лицами результатов толкования норм права.

Для того чтобы осознанно выбрать оптимальный вариант своего юридически значимого поведения и надлежащим образом сформировать свою волю вступить в конкретное правоотношение, любое лицо должно иметь достоверные сведения как минимум по следующим вопросам:

1) какие варианты поведения действующее право признает правомерными и охраняет от нарушений;

2) какие действия нужно совершить, чтобы реализовать свои права в конкретных отношениях и обеспечить получение ожидаемого результата;

3) что потребуется от управомоченного лица в процессе реализации конкретного правоотношения;

4) какие способы защиты нарушенного права закреплены действующим законодательством;

5) какие санкции могут быть применены к лицу, нарушающему действующие нормы права или не исполняющему свои обязанности в конкретном правоотношении.

В то же время субъект не может отказываться от исполнения своих обязательств в конкретных отношениях, которые вытекают из норм действующего права, но которые этот субъект заранее не предвидел вследствие неточного толкования или незнания той или иной нормы права. Обязанность знания действующего права возлагается на всех граждан и иных лиц. Со времен Древнего Рима действует принцип, согласно которому «никто не вправе ссылаться на незнание закона», «незнание закона не освобождает от ответственности».

Презумпция знания закона означает, что любой субъект, осуществляющий юридически значимые как правомерные, так и противоправные действия, знает совокупность действующих норм права в соответствующей сфере общественных отношений и осознанно избирает тот вариант поведения, который он находит для себя полезным и целесообразным.

Еще Г Гегель, рассматривая правовую природу правонарушения, отмечал, что наказание, карающее преступника, есть вместе с тем его в себе сущая воля, наличное бытие его свободы, его право, но есть также право, положенное в самом преступнике, т. е. в его налично сущей воле, в его поступке. Случаи совершения преступления или иного правонарушения по незнанию действующих запретов не освобождают виновное лицо от ответственности, поскольку это лицо не исполнило одну из своих основных юридических обязанностей – не изучило совокупность деяний, которые действующее право запрещает под страхом привлечения к юридической ответственности.

Вследствие того, что система современного права является сложной и достаточно обширной, граждане и иные субъекты правоотношений не в состоянии усвоить всех действующих норм права, да этого от них никто и не требует. Для успешной правовой деятельности субъекту достаточно знания норм, которые регулируют отношения, связанные с его непосредственной предметно-практической деятельностью. Например, предприниматель должен знать нормы гражданского, налогового права. Для работника, работающего по найму, значительный интерес представляет трудовое право. Для писателя, иной творческой личности основополагающее значение имеют нормы авторского и налогового права.

Одновременно имеются нормы, которые полезно знать всем субъектам конкретных правоотношений. Это, в частности, нормы Конституции Российской Федерации, уголовного права и нормы, устанавливающие административную ответственность. Конституционные нормы устанавливают основы экономического, политического, национального, государственного строя страны, закрепляют конституционные права и свободы граждан и иных субъектов и выступают надежным критерием оценки законов и иных нормативно-правовых актов. Во всех случаях, когда конкретный закон ограничивает конституционные права и свободы гражданина, иных лиц, они могут обратиться в Конституционный Суд страны (иной компетентный орган) с просьбой отменить неконституционный закон. Нормы, устанавливающие уголовную и административную ответственность, определяют границы правовой свободы во всех сферах общественных отношений, и знание этих норм необходимо любому активно действующему субъекту.

Таким образом, система правовых знаний граждан и иных физических лиц состоит из двух частей: общей и специальной. Общая часть охватывает конституционные и иные нормы, которые надлежит знать любому участнику правоотношений, независимо от его социального положения и рода занятий. Специальная часть правовых знаний физических лиц включает в себя нормы, регулирующие отношения в сфере их непосредственной предметно-практической деятельности. Многообразие таких сфер обусловливает и существенные расхождения в той совокупности специальных норм, которые надлежит знать каждому активно действующему субъекту.

Необходимые для активной правовой деятельности знания человек получает в процессе своей жизнедеятельности, вступая в конкретные правоотношения, а также путем обучения и самообразования. При этом, как показывают данные социологических исследований, большая часть населения имеет устойчивый интерес к действующему законодательству. Так, опрос жителей Новгородской области, проведенный в 1992 г., показал, что 44,4 % респондентов интересуются действующим законодательством постоянно, 50,6 % проявляют к нему интерес по необходимости и только 5 % респондентов вопросы законодательства не интересуют.

Однако обыденное правосознание имеет сложный, противоречивый характер. По ряду объективных и субъективных причин в обыденном правосознании верные, истинные знания о праве, действующих правовых нормах удивительным образом уживаются с мифологическими знаниями и заблуждениями, источниками которых являются слухи и т. д. Социологические исследования показывают, что коэффициент достоверного знания населением действующих правовых норм, как правило, не поднимается выше 0,55. Наиболее высокий уровень правовых знаний присущ лицам, занятым умственным трудом, а самый низкий – лицам, занятым физическим трудом в сельском хозяйстве. При этом в оценке правовых ситуаций лица, не обладающие высоким уровнем правовых знаний, используют мораль и обычаи, которые в ряде случаев существенно отличаются от требований норм действующего права.

Между тем успех правовой деятельности субъекта, обладание теми материальными или духовными благами, ради которых он вступал в конкретные правоотношения, гарантируют не любые правовые знания, а только достоверные, истинные знания по действующему праву. Лишь опираясь на знания такого рода, субъект может осознанно избирать оптимальные пути удовлетворения своих материальных и духовных потребностей, не нарушая установленных государством правовых запретов.

Совокупность достоверных знаний о действующем праве и способах его реализации в конкретных отношениях, которыми обладают граждане и иные физические лица, понимается как правовая информированность населения.

Высокий уровень правовой информированности граждан зависит не только от них самих, их активности в изучении действующих норм права, но и от ряда объективных обстоятельств. В их числе чаще всего называют: 1) открытость, доступность официальных источников права для всех граждан и иных заинтересованных лиц; 2) четкий и понятный для лиц, не имеющих юридического образования, стиль изложения нормативно-правовых предписаний; 3) всеобщую грамотность населения; 4) возможность получить квалифицированную юридическую консультацию в компетентных органах государства или общественных юридических учреждениях.

Государство, равно как и гражданское общество, всемерно заинтересованы в том, чтобы все граждане страны обладали высоким уровнем правовой информированности, и считают задачей первостепенной важности создание всех необходимых условий, позволяющих гражданам и иным лицам получать достоверную информацию о действующем праве и порядке его реализации в конкретных правоотношениях. В обеспечении названных условий ведущую роль бесспорно играют государство, его органы.

§ 2. Деятельность государства по правовому информированию населения

Правовое информирование населения составляет важнейшее направление правовой деятельности современного демократического государства. При этом государство пытается решить две взаимосвязанные задачи: 1) создать необходимые условия для беспрепятственного удовлетворения каждым гражданином своей потребности в знаниях действующего права; 2) помочь гражданам сформировать позитивные оценки действующего права, выработать устойчивое чувство уважения к закону, желание неукоснительно следовать правовым предписаниям и не совершать правонарушений.

Особое значение для государства имеет вторая задача. Созданием надлежащих условий для правового информирования широких слоев населения государство еще не обеспечивает реализацию целей нормативно-правового регулирования. Граждане могут прекрасно знать действующие нормы права, но относиться к ним отрицательно и вместо того чтобы исполнять и соблюдать нормы права, выискивать пути для удовлетворения своих материальных и духовных потребностей неправовыми средствами. Поэтому для государства решающее значение имеет не столько факт верного толкования гражданами и иными лицами действующих правовых норм, сколько последующее за ним решение субъекта действовать активно и правомерно, в строгом соответствии с толкуемыми нормами.

Современные демократические государства прежде всего обеспечивают доступность источников права для самых широких слоев населения.

Для того чтобы сделать источники права действительно доступными для широких слоев населения, государство должно, во-первых, помещать в источниках официального опубликования все законы и большую часть нормативно-правовых актов государственных органов исполнительной власти, во-вторых, предоставлять возможность широким слоям населения беспрепятственно знакомиться с этими источниками, в том числе иметь возможность выписывать их или же покупать в книжных магазинах и иных торгующих организациях и, в-третьих, обеспечивать всеобщую грамотность населения, как минимум, на уровне общего среднего или среднего профессионального образования.

Конституциями современных демократических государств закрепляется обязанность органов законодательной и исполнительной власти публиковать свои нормативно-правовые акты в общедоступных источниках официального опубликования. Например, согласно ч. 3 ст. 15 Конституции Российской Федерации неопубликованные официально законы не могут применяться. Это же правило распространяется и на любые нормативно-правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности граждан, которые не были опубликованы официально для всеобщего сведения. И эта конституционная норма реально гарантируется в Российской Федерации системой источников официального опубликования как федеральных нормативно-правовых актов, так и нормативно-правовых актов субъектов Российской Федерации. Так, федеральные законы, указы Президента Российской Федерации и нормативно-правовые акты Правительства Российской Федерации официально публикуются в «Российской газете» и «Собрании законодательства Российской Федерации». Нормативные акты министерств и иных федеральных органов исполнительной власти, имеющие общеобязательный характер, публикуются в «Российских вестях». Государственные органы каждого субъекта Российской Федерации также издают источники официального опубликования, в которых публикуют большую часть принятых ими нормативно-правовых актов.

При этом на источники официального опубликования федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации, нормативно-правовых актов государственных органов исполнительной власти может подписаться любой желающий гражданин без какого-либо ограничения и дополнительных условий.

Современный правотворческий опыт убедительно свидетельствует в пользу четкого и доступного для широких слоев населения стиля изложения нормативно-правовых актов. При этом «однозначность и максимальная точность информации в правовых документах достигается за счет логической последовательности изложения мысли законодателя, ее смысловой завершенности, единообразия способов формирования предписаний, использования терминов с четким и строго очерченным смыслом, употребления слов и выражений в прямом и непосредственном их значении». Хотя следует признать, что это требование законодательной техники не всегда надлежащим образом реализуется в правотворческой практике, и до сих пор можно найти немало примеров нормативно-правовых актов, язык которых сложен, с трудом воспринимается не только населением, но и юристами – профессионалами.

В развитых демократических государствах надлежащим образом выполняется и третье условие получения гражданами и иными лицами объективных, истинных знаний о праве. Жители этих стран, как правило, могут получить на бесплатной основе общее среднее или профессиональное среднее образование. Такой уровень образования позволяет обучающимся получить знание основ всех сфер жизни и деятельности современного общества, его истории и культуры, в том числе и основ правоведения. Человек с общим средним или средним профессиональным образованием способен не только правильно уяснить значительную часть интересующих его нормативных предписаний, но и обладает элементарными навыками поиска необходимых ему источников права, подготовки текста письма или иного обращения в компетентные органы государства и некоторыми другими навыками и умениями в области юриспруденции. В то же время человек с таким образованием значительно реже становится жертвой разного рода слухов, ложных сведений, которые может породить правовая психология той части населения, которая является малограмотной и не способной правильно воспринимать и оценивать текущие политические и правовые события, процессы.

Обеспечив доступность правовых источников для широких слоев населения, для всех и каждого, государство в той или иной мере осуществляет деятельность по разъяснению и пропаганде действующих в обществе законов и иных нормативно-правовых актов. В конечном счете государство стремиться помочь гражданам выработать устойчивое чувство уважения к закону, желание неукоснительно следовать правовым предписаниям и не совершать правонарушений, то есть сформировать установки на правомерное поведение.

В числе наиболее традиционных форм правовой пропаганды законов можно назвать:

• ежегодные послания президента страны, в которых, как правило, дается обстоятельная оценка правовой политики государства, состояния правонарушений в стране, обосновываются важнейшие меры по совершенствованию действующего законодательства с целью усиления гарантий конституционных прав и свобод граждан, обеспечения в стране режима законности и правопорядка. Так, в послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию от 30 марта 1999 г. основное значение придавалось правовым вопросам, связанным с укреплением в стране конституционных основ общества и государства, законности и личной безопасности граждан и определялись меры по решению актуальных вопросов правовой сферы;

• выступления в прессе, в ходе пресс-конференций, которые проводят депутаты представительного (законодательного) органа страны, должностные лица органов исполнительной власти, ответственные работники суда и прокуратуры с целью разъяснения сути действующих законов, правовой политики государства, его деятельности по укреплению в обществе законности и правопорядка;

• популярные работы, комментарии действующих законов и иных нормативно-правовых актов, подготовленных учеными-юристами и практическими работниками. Необходимым условием отнесения названных работ и комментариев к формам официальной пропаганды является позитивная оценка их авторами действующих законов, норм права, наличие положений, разъясняющих важность и необходимость правомерного поведения граждан и иных лиц, поддержки ими правовой политики государства.

В идеале деятельность государства и лиц, осуществляющих правовое информирование населения в пользу и в интересах государства, должна носить объективно-истинный характер. Народ страны, как источник ее государственной власти и суверенитета, вправе знать достоверные сведения о действующем праве, правовой политике государства, о способности принимаемых им законов, нормативно-правовых актов осуществлять эффективное нормативно-правовое регулирование общественных отношений, обеспечивать в обществе законность и правопорядок. Однако этот принцип обеспечения правовой информированности государством соблюдается отнюдь не всегда.

Стоящие у власти партии, лица далеко не всегда оказываются способными по объективным и субъективным причинам принимать только эффективно действующие нормативные предписания, отвечающие требованиям равенства, справедливости и свободы и обеспечивающие прогрессивное развитие общества. Законодательство любой страны крайне редко совпадает с желаемым идеалом. Поэтому государственная – официальная – правовая пропаганда неизбежно в той или иной степени содержит элементы правовой демагогии, умышленно приписывая действующему законодательству, правовой политике государства такие качества и свойства, которыми они в действительности не обладают.

К числу основных форм правовой демагогии, на наш взгляд, относятся следующие:

предложение принять в «интересах всего народа» новый закон, который в действительности соответствует интересам узкого круга лиц, лишь какого-то одного социального слоя общества;

пропаганда научной обоснованности и необходимости реализации закона, иного нормативно-правового акта, грубо нарушающего конституционные права и свободы граждан, и иных лиц;

чрезмерное, одностороннее восхваление прав человека при полном забвении других юридических и общечеловеческих ценностей;

оправдание законодательных и иных предписаний, устанавливающих чрезвычайные меры, особыми, в действительности не существующими обстоятельствами;

обещание правовых и иных социально-полезных результатов, которые якобы неизбежно будут получены после принятия соответствующего закона, но которые закон реально обеспечить не может.

Формы правовой пропаганды, равно как и ее интенсивность, во многом зависят от осознания государством важности и необходимости этого вида правовой деятельности, ее значимости в системе мер по укреплению законности и правопорядка в стране. В СССР, например, официальной правовой пропаганде придавалось основополагающее значение, ею должны были заниматься по долгу службы все работники суда, юстиции, правоохранительных органов, а также научные сотрудники и преподаватели юридических вузов и факультетов страны. В Российской Федерации наблюдается иное, прямо противоположное отношение к правовой пропаганде. Деятельность государства в этой сфере осуществляется спонтанно, эпизодически, без должной координации и согласования. Характерно, что Федеральный конституционный закон «О Правительстве Российской Федерации» не называет работу по правовому информированию населения в числе приоритетных направлений деятельности и основных полномочий Правительства Российской Федерации как органа, осуществляющего исполнительную власть. Главную же роль в правовом информировании населения в Российской Федерации пока что играют общественные объединения и средства массовой информации.

§ 3. Правовое информирование гражданского общества общественными объединениями и иными субъектами политической системы

Значительная часть субъектов политической организации гражданского общества осуществляет весьма успешную постоянную деятельность по правовому информированию населения, обеспечивает его не только знаниями действующего права, но и ведет работу по формированию у граждан, иных лиц определенных правовых чувств и установок. Наибольшую активность чаще всего проявляют политические партии, общественные организации и движения, а также религиозные объединения.

В сфере правового информирования субъекты политической организации осуществляют разнообразную по форме и содержанию деятельность. Прежде всего существует развитая сеть общественных организаций, ставящих своей задачей оказание квалифицированной правовой помощи населению. Это разного рода адвокатские организации, юридические фирмы, которые за вознаграждение, а в некоторых случаях и бесплатно, дают консультации и разъяснения по правовым вопросам, устные и письменные справки по действующему законодательству, составляют жалобы, заявления и другие юридические документы, осуществляют представительство в суде, арбитраже, участвуют в качестве защитников по уголовным делам.

Имеются общественные организации, объединения, ставящие своей непосредственной целью проведение правовой пропаганды среди членов организации и оказание необходимой им правовой помощи по защите нарушенного права. Типичный пример такой организации – любая профсоюзная организация. Согласно Федеральному закону о профсоюзах основным направлением деятельности этих общественных организаций является защита конституционных прав членов профсоюзов свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбором рода деятельности и профессии, а также права на вознаграждение за труд без какой-либо дискриминации. Без согласования с соответствующими профсоюзными органами не могут устанавливаться система оплаты труда, размеры тарифных ставок (окладов), а также нормы труда. В ходе реализации этой задачи профсоюзы разъясняют своим членам действующее законодательство о труде, порядок его применения. Действенным оружием профсоюзов против произвола работодателей, неконституционных законов о труде являются митинги, собрания, шествия, демонстрации, пикетирования, а также такая крайняя мера, как забастовка.

Политический аспект правовому информированию населения придают политические партии. Отражая и формируя политические интересы гражданского общества, каждая партия в программе и иных документах отражает основные положения своей правовой идеологии, свое отношение к действующему законодательству и представления о путях его совершенствования и перехода к новому, идеальному состоянию. Отношение партий к действующему законодательству и правовой политике государства зависит главным образом от степени участия партии в правовой деятельности государства, и прежде всего в законодательном (представительном) органе страны.

Политические партии, которые обладают большинством в законодательном (представительном) органе страны и могут проводить свою правовую идеологию в форме законов, иных нормативно-правовых актов, имеют своих представителей в исполнительных органах государства, признаются правящими. Деятельность таких партий по правовому информированию населения носит явно проправительственный характер, партия, ее лидеры всемерно одобряют и поддерживают правовую политику государства, действующие законы, а в необходимых случаях организуют шествия, митинги, демонстрации в поддержку тех или иных политико-правовых мер государства.

В условиях демократических правовых государств, признающих плюрализм идеологий и многопартийность, деятельность субъектов политической организации по правовому информированию населения не всегда может идти в унисон с деятельностью государства, его правовой пропагандой. Имеются оппозиционные партии, претендующие на выражение политико-правовых интересов той или иной части членов гражданского общества, но по тем или иным причинам не имеющие большинства в законодательном (представительном) органе страны и своих представителей в правительстве.

Например, в оппозиции к нынешней государственной власти в Российской Федерации находится Коммунистическая партия РФ. Призванная формировать политические и правовые взгляды рабочих и иных трудящихся масс, данная партия последовательно выступает против федеральных законов и подзаконных нормативно-правовых актов, принимаемых федеральными органами государственной власти в целях формирования рыночных отношений и, с точки зрения компартии, ведущих к дальнейшему обнищанию большинства населения и росту социального неравенства. В частности, компартия активно выступает против снижения государственных затрат на образование и иные социальные нужды населения, против приватизации предприятий, введения института частной собственности на землю, ограничения трудовых прав и социальных льгот работников организаций, предприятий, учреждений, которые им предоставлял КЗоТ РСФСР.

Хотя правовая пропаганда оппозиционных партий снижает доверие населения к действующим в обществе законам и иным нормативно-правовым актам, властным институтам государства, способствует формированию у граждан негативных правовых оценок и усиливает в обществе социальную напряженность, тем не менее она носит в известной мере конструктивный характер. Оппозиционные партии выступают в качестве одного из действенных гарантов активной деятельности государства по подготовке и принятию эффективно действующих норм права и отмене несовершенных норм, а также норм, не соответствующих принципам и требованиям правового демократического государства. Негативные же последствия правовой пропаганды оппозиционных партий в значительной степени могут быть ослаблены правовой пропагандой, умело проводимой органами государственной власти и поддерживающими ее партиями, общественными организациями, а также оперативной отменой норм права, которые действительно нарушают права и свободы человека и выступают источником социальной напряженности.

Активное и действенное участие в правовом воспитании населения принимают религиозные организации. Известны две формы их участия в правовом воспитании населения.

В настоящее время в большинстве государств религиозные организации отделены от государства и не входят в систему его органов, но активно поддерживают действующую государственную власть, ее нормативно-правовые установления. Проповедуя неукоснительное следование заветам Бога и установлениям государства, религиозные организации формируют у своих членов установки на правомерное поведение, на необходимость строгого следования действующим законам и иным нормативным предписаниям органов государственной власти.

Вторая форма участия религиозных организаций в правовом воспитании населения встречается в государствах, которые признают ту или иную религию в качестве государственной. В настоящее время эта форма взаимодействия государства и религии широко практикуется в Марокко, Алжире, Иране и других мусульманских государствах. Служители ислама как государственной религии не только активно пропагандируют систему действующих правовых норм, но и осуществляют правоприменительную деятельность, разрешают уголовные и гражданские дела, основываясь на требованиях Корана и иных религиозных источников. Поэтому осуществляемая служителями ислама религиозная и правовая пропаганда оказываются неотделимыми друг от друга, и обоснование религиозных основ права повышает его авторитет среди верующих, им предписывается неукоснительно выполнять установленные Богом любые обязательства, независимо от того, относятся они к богу или к другим людям (исполнять гражданские обязательства, оказывать материальную помощь нищим, соблюдать пост, осуществлять молитву и др.).

Однако религиозные организации не всегда выступают активными сторонниками государства и его права. Возможны ситуации, когда они находятся в оппозиции к властным институтам общества, как это, например, имело место в 1918–1922 гг. в РСФСР, после того как церковь была отделена от государства, а ее имущество конфисковано. Но такие ситуации в истории государства и права весьма редки и всегда они разрешались в пользу государства.

В деятельности по правовому информированию населения принимают участие и другие субъекты политической организации общества: органы местного самоуправления и трудовые коллективы. Таким образом, человеку приходится воспринимать правовую информацию, исходящую от разных субъектов политической организации общества и, самое главное, в разной интерпретации. То, что одобряют одни, могут критиковать другие и наоборот. При этом многообразие оценок права, даваемых субъектами политической организации общества, в значительной степени увеличивается средствами массовой информации (прессой, радио, телевидением), которые в настоящее время выступают основным средством передачи правовой информации гражданам и иным заинтересованным лицам и высказывают собственные оценки действующего законодательства, иных правовых явлений и процессов.

§ 4. Участие средств массовой информации в правовом информировании граждан и иных заинтересованных лиц

Социологические исследования неизменно фиксируют лидирующую роль средств массовой информации по отношению к остальным источникам правового информирования граждан – лекциям на правовые темы, занятиям в образовательных учреждениях, популярной литературе и др. Так, по данным С.Н. Жевакина, СМИ выступают источником правовых знаний для 78,9 % респондентов, не занимающих руководящих должностей, и 71,5 % респондентов, занимающих руководящие должности. Достаточно высокой является и степень доверия граждан и должностных лиц к правовой информации, распространяемой СМИ. Ей доверяют более 70 % респондентов [55] .

В современных условиях большинство населения Российской Федерации, равно как и других развитых стран, использует СМИ для получения интересующей его информации, в том числе и правовой. По интенсивности распространения правовой информации и целевой направленности такого распространения все СМИ можно разделить на две группы: 1) СМИ, специализирующиеся на распространении только правовой информации; 2) СМИ, распространяющие правовую информацию наряду с экономической, политической, социологической и иной информацией.

СМИ, специализирующиеся на распространении только правовой информации, представляют собой по преимуществу прессу, т. е. газеты, журналы и иные периодические печатные издания. Специальных каналов радиовещания и телевидения по правовой тематике нет. В лучшем случае имеются лишь отдельные периодические передачи, например «Человек и закон», «Парламентский час», «Совершенно секретно», «Криминал».

Среди органов печати, специализирующихся только на правовой тематике, особое место занимают органы, призванные публиковать официальную правовую информацию: нормативно-правовые акты, акты применения или толкования норм права, тексты выступлений Президента Российской Федерации и руководителей федеральных органов государственной власти.

Органам печати, занимающимся опубликованием официальной правовой информации, присущи следующие специфические признаки: 1) они учреждаются компетентным органом государства: Президентом Российской Федерации, Правительством Российской Федерации, Государственной Думой или иным федеральным органом государственной власти либо субъектом Российской Федерации;

2) имеют статус источника официального опубликования. Помещенные в них тексты правовых актов и иных документов признаются аутентичными тексту оригинала соответствующего правового акта и могут быть использованы при принятии государственно-властных решений органами государства и должностными лицами; 3) печатное издание приобретает статус источника официального опубликования на основе специального о нем решения.

Так, Федеральным законом «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания» официальными источниками опубликования правовых актов Федерального Собрания Российской Федерации признаются «Российская газета» и «Собрание законодательства Российской Федерации». Согласно Указу Президента Российской Федерации от 23 мая 1996 г. эти же издания служат источниками официального опубликования правовых актов Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации. Нормативные акты федеральных органов исполнительной власти, имеющие общеобязательный характер и прошедшие государственную регистрацию в Министерстве юстиции Российской Федерации, в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 23 мая 1996 г. публикуются в «Российских вестях» и «Бюллетене нормативных актов федеральных органов исполнительной власти».

Органы государственной власти субъектов Российской Федерации публикуют свои нормативно-правовые акты в специальных периодических изданиях – газетах либо бюллетенях.

Среди СМИ, специализирующихся на правовой информации, также широко распространены печатные издания, не обладающие статусом источника официального опубликования. Такие издания учреждаются гражданами или юридическими лицами с целью опубликования текстов нормативно-правовых актов по определенной тематике (предпринимательскому праву, финансовому праву, трудовому праву) и комментариев к эти актам. Это, например, «Право и экономика», «Адвокат», «Домашний адвокат». Данные издания распространяются по подписке и существуют постольку, поскольку пользуются спросом среди потребителей такой информации.

Преобладающее большинство газет, журналов и иных печатных периодических изданий учреждается для распространения информации по весьма широкому кругу вопросов, в число которых входят и правовые. Правовое информирование граждан и иных лиц такими изданиями характеризуется следующими чертами:

1) опубликованная правовая информация носит неофициальный характер и может быть недостоверной, основанной на слухах или домыслах. Стремление журналистов и издателей к сенсациям, способным поразить воображение читателя и привлечь его внимание к изданию, нередко приводит к тому, что в основу публикации на правовую, как и на иную тему, берутся новые и, как правило, еще не до конца проверенные сведения;

2) действующие нормы права, иные правовые явления и процессы нередко рассматриваются и оцениваются односторонне. Учредителями периодических изданий выступают политические партии, общественные и религиозные организации, граждане и иные лица, которые так или иначе воздействуют на форму подачи материала и направленность содержащихся в нем оценок. Хотя действующее законодательство о средствах массовой информации провозглашает независимость журналиста и редакции в освещении событий, процессов от каких-либо посторонних вмешательств, на практике этот принцип права соблюдается отнюдь не всегда и не всеми. Оценки и пояснения, даваемые печатным изданием правовым явлениям и событиям, чаще всего оказываются созвучными оценкам и установкам, которые исходят от учредителя либо спонсора издания;

3) публикации правовой информации в изданиях носят эпизодический, бессистемный характер. Издатель, стремясь привлечь к своему изданию максимально широкий круг читателей, публикует правовую информацию в той мере и постольку, в какой мере и поскольку она может вызвать интерес у читателя. Учитывая патологический интерес рядового читателя к разного рода преступлениям и иным чрезвычайным нетипичным ситуациям, событиям и явлениям, пресса отдает очевидное предпочтение публикациям о совершенных преступлениях, о противоправных деяниях должностных лиц, о недостатках в деятельности суда, милиции, прокуратуры, о недействующих, малоэффективных нормах, оставляя на периферии материалы, раскрывающие смысл и содержание действующего права, порядка применения тех или иных норм, социально полезные результаты неукоснительного исполнения закона. Поэтому читатель получает хотя и интересную, но во многом бесполезную для себя правовую информацию. Советы о том, как юридически грамотно следует действовать в той или иной ситуации, как следует понимать и использовать соответствующие нормы права, читатель в таких изданиях скорее всего не найдет.

Таким образом, в условиях демократического государства, последовательно проводящего принцип плюрализма идеологий и многопартийности, свободы слова и общественных объединений, гражданин оказывается в положении витязя на распутье. Его правовое сознание формируется под влиянием самой противоречивой информации, которые ему постоянно предлагают СМИ, трактуя ее с позиций определенных политических партий, объединений. И в этих условиях гражданину не остается ничего другого, как самому формировать свои правовые оценки и установки и определять, какие из многочисленных сведений и оценок действующего права, даваемых СМИ, различными политическими партиями и общественными объединениями, относятся к числу достоверных, заслуживающих внимания, а какие являются «утками», плодом буйной фантазии журналиста или политического деятеля.

Чтобы верно выбрать позицию по тем или иным правовым вопросам, не дать обмануть себя на первый взгляд привлекательными, но нереальными правовыми принципами, оценками, установками, гражданин, не имеющий профессиональных юридических знаний, должен обладать необходимым минимумом знаний о праве, его структуре, способах реализации в конкретных отношениях. Совокупность таких знаний каждый человек получает в период обучения в образовательных учреждениях общего и профессионального образования.

§ 5. Правовое обучение и воспитание как одна из задач общего и профессионального образования

Право, будучи неотъемлемым компонентом общества, его культуры, подлежит обязательному изучению в образовательных учреждениях общего и профессионального образования. При этом государство заинтересовано в том, чтобы обучающиеся изучали право с тех теоретических позиций и идеологических принципов, которое оно само разделяет и воплощает в действующем праве. Одним словом, государство пытается привить своим гражданам уважительное отношение к действующим законам, представить их как особую социальную ценность, поскольку они призваны воплотить в обществе принципы равенства, свободы и справедливости, обеспечить стабильный правопорядок.

Знание основ права, принципов его действия, основополагающих правовых норм и принципов составляет необходимую, но не конечную цель правового обучения, осуществляемого государством в образовательных учреждениях. Правовое воспитание предполагает решение и других, более сложных задач, среди которых: 1) привитие обучающимся навыков самостоятельного применения полученных правовых знаний в практической деятельности, в оценке собственного поведения и поведения других лиц; 2) формирование установок на правомерное поведение, на совершение только правомерных действий, соответствующих требованиям законов и иных нормативно-правовых актов; 3) формирование прочного и устойчивого неприятия любых правонарушений. Таким образом, подлинное правовое воспитание должно ориентироваться на то, чтобы правовая информация, полученная в процессе обучения, служила созданию системы устойчивых привычек действовать при любых условиях и в любых ситуациях только правомерно, а также вести активную борьбу с любыми правонарушениями.

Решение поставленных подобным образом задач правового обучения и воспитания обеспечивается изучением специальной правовой дисциплины в общеобразовательных учебных заведениях и в учебных заведениях профессионального образования, а также применением специальных воспитательных методик. Например, в Российской Федерации общеобразовательные учебные заведения стремятся разумно сочетать теоретические знания по праву с практике-ориентированной деятельностью обучающихся во внеурочное время. В частности, старшеклассники активно участвуют в работе советов школ, деятельности иных органов ученического самоуправления, общественных организаций и объединений детей, встречаются с сотрудниками правоохранительных органов, представителями органов местного самоуправления, активно участвуют в мероприятиях по охране природы и общественного порядка.

Сочетание теоретического обучения праву с формированием навыков применения правовых знаний на практике характерно и для правового воспитания, осуществляемого образовательными учреждениями профессионального образования. Система правовых знаний на этом уровне образования ориентирована прежде всего на вопросы, которые должен знать любой активно действующий в обществе гражданин, а также получение данных, характеризующих правовой статус будущей профессиональной деятельности обучающегося. Одновременно обучающиеся получают необходимые навыки в процессе подготовки контрольных и курсовых работ, самостоятельной работы с нормативными актами, осуществления юридически значимых действий, участия в работе органов управления образовательным учреждением.

Однако социально-правовые исследования показывают, что успехи образовательных учреждений в правовом воспитании молодежи пока что более чем скромны. Только у 31,75 % респондентов имеется устойчивый интерес к правовой информации. Действующее право и деятельность правоприменительных органов позитивно оценивают лишь 18,65 % опрошенных. Позитивные правовые установки имеют чуть более 11 % респондентов [56] .

Следует, однако, отметить, что успех правового обучения и воспитания обучающихся зависит не только от качества образования, профессионализма преподавателей, но и от уровня правовой культуры общества и государства. Непосредственное соприкосновение обучающегося с действующим правом, реальным состоянием законности, его жизненный опыт, позволяющий на деле оценить способность права охранять и защитить права и свободы человека, поставить надежный заслон на пути любых злоупотреблений со стороны должностных лиц и государственных органов, являются мощными правовоспитательными факторами. Поэтому самая активная деятельность государства по правовому воспитанию населения не даст плодотворных результатов, если она не будет подкреплена совершенствованием правовой практики и обеспечением реального действия права.

В СССР в 70—80-х годах проводилась интенсивная работа по правовому воспитанию населения. В стране действовали многочисленные университеты правовых знаний, где могли обучаться все желающие бесплатно. Во всех учебных заведениях преподавались основы права. Перед населением регулярно выступали работники правоохранительных органов с лекциями на правовые темы. Принадлежащие государству средства массовой информации активно пропагандировали советские законы и необходимость их неукоснительного исполнения. Однако эти меры плохо сочетались с многочисленными нарушениями законности, допускавшимися должностными лицами, с фактическим отлучением большинства граждан от управления делами общества и государства, с углубляющимися диспропорциями в сфере распределения материальных благ.

Несмотря на все усилия государства по правовому воспитанию населения, уровень его правовой культуры не менялся сколько-нибудь существенно. Сохранялся достаточно высокий уровень преступности. Население не принимало активного участия в борьбе с правонарушениями.

Для того чтобы обеспечить успех правового воспитания граждан, государство должно создавать необходимые условия для проявления политической активности личности, ее участия в делах государства, обеспечивать реальное действие принципов гласности и демократии, вести активную борьбу со всякого рода правонарушениями должностных лиц и государственных органов. Одним из факторов повышения правовой культуры населения является неуклонное повышение материального благосостояния всех слоев общества. Российская Федерация должна извлечь надлежащий урок из печального опыта СССР и отдавать себе отчет в том, что правовое сознание граждан нельзя рассматривать в отрыве от процессов совершенствования конкретно-исторических условий их жизни и деятельности.

Глава 11 Социология правоприменения

§ 1. Правоприменение как вид социальной деятельности

В юридическом механизме правового регулирования правоприменение предстает властной деятельностью государственных органов и должностных лиц, осуществляемой в целях принятия специальных решений, направленных на возникновение, изменение или прекращение конкретных отношений. Принимаемое ими решение называется актом применения норм права или правоприменительным актом. Государственные органы и должностные лица, осуществляющие правоприменительную деятельность, называются правоприменителями . Характерная особенность правоприменения состоит в том, что оно осуществляется не произвольно, по субъективному усмотрению правоприменителей, а на основе и в соответствии с действующим законодательством.

Социальная природа правоприменения характеризуется тем, что на данной стадии правового регулирования осуществляется социально-правовой контроль. В случаях, специально установленных законодательством, компетентные органы государства и должностные лица от имени государства полно и всесторонне анализируют жизненные обстоятельства, положенные в основу дела, и принимают специальное решение о том, какие права и обязанности участников конкретного отношения порождаются этими жизненными обстоятельствами. Без такого решения, вынесенного в форме акта применения нормы права, правоотношение не может ни возникнуть, ни существовать. Граждане, юридические лица, государственные органы, учреждения ни при каких обстоятельствах не правомочны своими соглашениями, иными действиями и поступками вступать в правоотношение до того, как будет принят соответствующий акт применения нормы права.

Социально-правовой контроль на стадии правоприменения характеризуется следующими признаками.

1. Действующая норма права закрепляет лишь общие признаки, черты соответствующего правоотношения. Акт применения нормы права конкретизирует ее применительно к жизненным обстоятельствам, положенным в основу дела, и содержит решение о том, какое конкретно правоотношение порождают эти обстоятельства. Правоприменитель от имени государства дает юридическую оценку соответствующим жизненным обстоятельствам и снимает возможные споры между участниками правоотношения относительно юридической природы этих обстоятельств и порождаемого ими правоотношения.

2. Правоприменитель в акте применения норм права закрепляет конкретные права и обязанности участников правоотношения. Принимая решение, он не просто механически подводит конкретные обстоятельства под общую норму права, а, как правило, с учетом специфики рассматриваемых обстоятельств самостоятельно определяет содержание прав и обязанностей участников правоотношения. В случаях, пред усмотренных законом, правоприменитель может даже освободить лицо от исполнения обязанности, закрепленной нормой права. Например, суд может вынести обвинительный приговор без назначения наказания, если признает, что к моменту рассмотрения дела в суде лицо, его совершившее, перестало быть общественно опасным.

3. Вступивший в законную силу правоприменительный акт является общеобязательным и подлежит неукоснительному исполнению всеми заинтересованными лицами. Субъективные права, закрепленные этим актом, подлежат неукоснительному исполнению обязанной стороной. А в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения этих обязанностей управомоченное лицо имеет право обратиться в компетентные государственные органы с требованием применения мер государственного принуждения к лицу, не исполнившему своей обязанности, закрепленной правоприменительным актом.

Таким образом, правоприменение как особая форма социально-правового контроля характеризуется тем, что правоприменитель обстоятельно изучает, проверяет наличность, реальность всех тех жизненных обстоятельств, которые порождают соответствующее правоотношение, и принимает общеобязательное решение относительно содержания и иных существенных элементов этого правоотношения. Благодаря правоприменительной деятельности снимаются какие-либо препятствия в реализации норм права, и субъекты используют свои субъективные права, которые они сами, своими действиями до принятия правоприменительного акта реализовать не могут. В этом и состоит непосредственная цель правоприменения в социальном механизме правового регулирования, и одновременно в этом заключается его социальная ценность.

Общая цель правоприменения конкретизируется в его частных целях и реализуется в функциях. Для того чтобы принять решение, которое бы органически дополняло и полностью соответствовало не только букве, но и духу действующего законодательства, правоприменение должно реализовать три взаимосвязанные цели: 1) обеспечить достоверное и полное установление всех необходимых по делу жизненных обстоятельств; 2) не допустить нарушения требований закона, прав и свобод граждан, иных лиц; 3) принимать решения, удовлетворяющие требованиям законности, целесообразности и справедливости.

Достижение целей правоприменения представляет собой сложный процесс познания и формирования воли в виде государственного властного решения по конкретному делу. Как справедливо отмечает В.В. Лазарев, «сама по себе» привязка» общих норм к конкретному случаю является организующим и творческим делом, поскольку оно связано с оценкой права и факта, с учетом особенностей всех элементов фактического состава (события, причинной связи, вины и т. д.), с необходимостью определять конкретных лиц, ответственных за реализацию права в данном конкретном случае, определять на той же основе средства обеспечения права и т. д.» [57] .

В социальном механизме правового регулирования правоприменение выполняет три функции.

Правоприменение выступает прежде всего как вид управленческой деятельности. В форме правоприменительных актов государственные органы и должностные лица принимают исполнительно-распорядительные решения о совершении каких-либо действий государственных органов, организаций, учреждений, органов местного самоуправления в пользу конкретного гражданина, иного лица (например, о выплате пенсии, предоставлении внаем жилого помещения, отводе земельного участка для строительства дома, дачи или производственного помещения и др.). Правоприменительный акт подтверждает наличие права у конкретного лица на то или иное благо, определяет орган, учреждение, организацию, обязанные удовлетворить интерес управомоченного лица, меру возложенной обязанности, способы и сроки ее исполнения.

В форму правоприменительных актов облекаются и решения государственных органов и органов местного самоуправления, принимаемые в процессе управления государственным или муниципальным имуществом, организации, реорганизации и упразднения органов, организаций, учреждений, назначения лиц на определенные государственные или муниципальные должности, поощрения особо отличившихся перед государством лиц и др.

Вторая функция правоприменения выражается в осуществлении административной юрисдикции, т. е. деятельности по выявлению и пресечению административных правонарушений, а также рассмотрению органами исполнительной власти или органами местного самоуправления дел по фактам совершения административных проступков и привлечению виновных лиц к юридической ответственности. В предмет данной функции правоприменения входит и деятельность государственных органов исполнительной власти по рассмотрению жалоб и заявлений граждан на действия и решения государственных органов и должностных лиц.

В-третьих, в форме правоприменения осуществляются функции правосудия. Как самостоятельная ветвь государственной власти суды осуществляют судебную власть посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Конституции современных демократических государств запрещают создание чрезвычайных судов. Социальное значение этой формы правоприменения выражается в том, что суды, рассматривая уголовные, административные и гражданские дела, разрешают юридические конфликты, возникающие между участниками конкретных правоотношений, привлекают к ответственности лиц, совершивших преступления, административные или гражданско-правовые проступки.

Способность суда на основе права цивилизованным путем разрешать возникшие в обществе правовые конфликты и тем самым вносить весомый вклад в обеспечение стабильного правопорядка в обществе делает его важнейшим социально-правовым институтом цивилизованного общества, действенным инструментом социального контроля.

Правоприменение имеет действительную социальную ценность при условии успешной реализации своих целей и надлежащего осуществления функции. Однако такого состояния по ряду субъективных и объективных причин правоприменение достигает отнюдь не всегда. Поэтому важнейшей задачей социологии права является выяснение условий, при которых правоприменение действует эффективно и в полной мере обеспечивает свое социального назначение в качестве одного из важнейших компонентов социального механизма правового регулирования.

Важнейшими социальными и юридическими факторами, оказывающими интенсивное влияние на правоприменительную деятельность, в современной литературе признаются: 1) кадровый состав правоприменителей; 2) конкретно-исторические условия правоприменительной деятельности; 3) социально-психологический механизм принятия решения; 4) фактическая деятельность правоприменителей; 5) качество акта применения норм права.

§ 2. Субъекты правоприменительной деятельности

Субъектами, осуществляющими правоприменительную деятельность, выступают либо органы (государственные или местного самоуправления), либо должностные лица. При этом должностное лицо является первичным субъектом, осуществляющим правоприменительную деятельность. В случаях, когда правоприменение осуществляется государственным органом, его материальным субстратом все равно выступают «живые люди, которые вырабатывают волю общественного образования и через которых осуществляется деятельность этого общественного образования как единого целого» [58] .

Таким образом, как решение, принимаемое должностным лицом, так и решение, исходящее от органа государства, принимается должностными лицами с той лишь разницей, что в первом случае оно принимается единолично, а во втором – коллегиально. Поэтому успех правоприменительной деятельности зависит прежде всего от людей, которые по своим профессиональным качествам, ценностным ориентациям и иным морально-этическим качествам, психологическим характеристикам способны осуществлять властные полномочия должностного лица, готовить и принимать законные, обоснованные и справедливые правоприменительные акты.

Современная наука и практика сформулировали перечень качеств, наличие которых является необходимым условием успешной, плодотворной деятельности должностного лица в сфере правоприменения. В числе этих качеств чаще всего называются: профессионализм, высокая степень ответственности, увлеченность и удовлетворенность работой, престиж закона и законности, дисциплинированность и аккуратность.

Профессионализм представляет собой совокупность глубоких специальных, в том числе и юридических знаний, навыков и умений, позволяющих должностному лицу обеспечивать успешную реализацию всех целей правоприменения, то есть достоверно и полно устанавливать необходимые по делу жизненные обстоятельства; соблюдать законность и уважать права и свободы граждан, иных лиц, а также принимать решения, удовлетворяющие требованиям законности, целесообразности и справедливости. В связи с тем, что правоприменение носит творческий характер, требует оперативного принятия решений порой в самых неожиданных, экстремальных ситуациях, правоприменитель должен обладать соответствующими качествами: умением логически мыслить, интуицией, хорошей памятью.

Плодотворное влияние профессионализма на результаты работы наиболее ярко проявляется в сочетании с таким качеством правоприменителя, как высокая ответственность за порученную работу. Должностное лицо при осуществлении государственно-властных полномочий должно в полной мере осознавать значимость этих полномочий и с полной отдачей сил и энергии воплощать их в своих действиях, не допускать фактов упрощенного подхода к осуществлению тех или иных предусмотренных законом процедур, не принимать решения на основе неполных или не до конца проверенных фактов.

Правоприменитель, как и любой иной работник, тем успешнее достигает положительных результатов по работе, преодолевает возникающие трудности, чем больше он увлечен работой и удовлетворен ее результатами. Поэтому увлеченность и удовлетворенность работой являются необходимыми условиями успешной работы правоприменителя.

Особое значение в деятельности правоприменителя имеет стремление поддерживать престиж закона и законности, что является выражением важной ценностной ориентации. Правоприменение, призванное конкретизировать всеобщую норму с учетом реальных жизненных ситуаций, достигает своей цели лишь в случае, когда правоприменительные акты являются законными как по форме, так и по своему содержанию, то есть соответствуют примененной в деле норме права. Должностное лицо не только признает закон и законность в качестве особой социально-юридической ценности, но и неукоснительно руководствуется ими в своей деятельности. Так, он не предоставляет лицам права и льготы, не предусмотренные законом, не освобождает виновных лиц от юридической ответственности, не берет взяток.

Для того чтобы правоприменитель мог успешно справляться с огромным потоком документов, юридических дел, которые постоянно проходят через его руки, он должен обладать дисциплинированностью и аккуратностью. Ясно, что всякие факты волокиты, пропуска установленных законом сроков проведения тех или иных правоприменительных действий, утраты дел или отдельных документов являются серьезными дисциплинарными проступками, негативно влияющими на эффективность деятельности правоприменительного органа в целом. Дисциплинированность особенно важна для правоприменителей, деятельность которых строго регламентирована процессуальными нормами уголовного, гражданского или административного судопроизводства.

Социологические исследования кадрового состава правоприменительных органов, проводимые в последние годы, показывают, что значительная часть правоприменителей не в полной мере обладают рассмотренными качествами. Только 8–9 % респондентов убеждены в том, что среди государственных служащих достаточно широко развиты такие качества, как справедливость и объективность, бескорыстие и неподкупность, честность и порядочность. Одновременно 77,5 % граждан, обращавшихся с заявлениями в государственные органы исполнительной власти, считают, что к ним отнеслись плохо, бюрократически, формально, ограничились отписками. Такое положение, полагают авторы исследования, возникло «не из-за дефицита власти или возможностей, а скорее из-за дефицита у чиновников сердечности, сочувствия, доброжелательности и умения обращаться с рядовыми гражданами» [59] .

Понятно, что государство не может мириться с таким положением в деятельности государственных органов. На решение задачи формирования кадрового состава должностных лиц, способных надлежащим образом осуществлять правоприменительную деятельность, искоренить недостатки, которые наблюдаются в их работе в настоящее время, направлена сложная, многоплановая и кадровая политика государства. Основы такой политики закрепляются в законах, нормативно-правовых актах органов исполнительной власти. Среди них особое значение имеет концепция кадровой политики, которая принимается президентом страны или правительством и определяет научные основы решения кадровых проблем государства, структуру и принципы государственной кадровой политики на длительный период, рациональные методы подбора и расстановки кадров, приоритетные направления работы с ними.

В процессе подбора и расстановки кадров правоприменителей, повышения их квалификации и развития необходимых профессиональных способностей используются следующие приемы:

1) особый усложненный порядок замещения должностей правоприменителей: а) конкурсный отбор, б) назначение по решению федеральных органов Российской Федерации, в) избрание населением в ходе прямых, всеобщих, равных выборов при тайном голосовании. Так, согласно Федеральному закону «Об основах государственной службы Российской Федерации» главные, ведущие и старшие государственные должности государственной службы могут замещаться только по конкурсу. Решение федеральных органов Российской Федерации требуется при назначении на должности правоприменителей, связанных с осуществлением широкого круга государственно-властных полномочий. Президент Российской Федерации назначает судей федеральных судов, а Федеральное Собрание – судей Конституционного Суда Российской Федерации по представлению Президента Российской Федерации. Генеральный прокурор Российской Федерации назначает прокуроров субъектов Российской Федерации и территориальных прокуратур. В ходе прямых, всеобщих и равных выборов при тайном голосовании избираются главы органов местного самоуправления, главы администраций субъектов Российской Федерации, президенты республик и Президент Российской Федерации;

2) создание необходимых условий для повышения профессионального уровня путем самообразования, обучения в специальных образовательных учреждениях повышения квалификации либо получения послевузовского профессионального образования в аспирантуре и защиты диссертации на соискание ученой степени кандидата или доктора юридических наук;

3) установление нормативов правоприменительной деятельности и равномерное распределение служебной нагрузки между отдельными правоприменителями;

4) функциональное распределение труда. Правоприменение выступает формой реализации норм практически всех отраслей права: гражданского, уголовного, административного, финансового и др. Поэтому в органе, осуществляющем правоприменительную деятельность по широкому кругу вопросов, практикуется специализация правоприменителей на отдельной, узкой категории дел, что положительно сказывается на результатах работы. Так, судьи, специализирующиеся на определенной категории дел, имеют отмененных приговоров на 6–7 % меньше, нежели судьи, работающие без специализации;

5) разделение труда между разными органами. Наиболее полно и последовательно данный принцип выдерживается в уголовном судопроизводстве, где предварительное следствие или дознание по уголовным делам проводят одни органы, надзор за их деятельностью возложен на прокуратуру, а осуществление уголовного правосудия составляет прерогативу общих судов;

6) обеспечение правоприменителю дополнительных гарантий права на самостоятельную и независимую от постороннего влияния деятельность. В частности, лица, избранные населением на ответственные государственные посты, подлежат досрочному освобождению от занимаемых должностей только за совершение противоправных деяний и в порядке, предусмотренном законом, а судьи федеральных судов назначаются Президентом Российской Федерации без ограничения срока их полномочий, т. е. пожизненно.

§ 3. Условия правоприменительной деятельности: общие, специальные и индивидуальные

Эффективная правоприменительная деятельность зависит не только от профессиональных и иных личностных качеств правоприменителя, но и от конкретно-исторических условий, в которых осуществляется эта деятельность. Общеизвестное положение теории права о том, что право не может быть выше, чем экономический и обусловленный им культурный уровень развития общества, в полной мере применимо и к правоприменительной деятельности. Последняя испытывает на себе влияние всей системы конкретно-исторических условий, в которых она функционирует, и в конечном счете определяется ими.

Кризисное состояние российской экономики, политическая нестабильность, отсутствие в стране сильной власти определяют и кризисное состояние кадрового состава аппарата государственного управления, в том числе и правоприменителей. По мнению экспертов, опрошенных в ходе социологического исследования, проведенного в 1997 г., кризис аппарата государственного управления проявляется в его нестабильности, частых реорганизациях (67 % ответов), произволе в кадровой политике и авторитарном стиле управления (32,7 % ответов), текучести кадров (48 % ответов), стремлении ответственных работников только имитировать бурную деятельность (23 % ответов) [60] .

Конкретно-исторические условия, оказывающие непосредственное воздействие на правоприменительную деятельность, по сфере их действия можно разбить на три вида: общие, отраслевые и локальные.

Общие условия правоприменительной деятельности понимаются как условия, которые действуют на всей территории Российской Федерации. В совокупности этих условий особое значение имеет уровень развития экономики, политики, образования, науки и культуры.

Состояние экономики, ее способность производить материальные блага на уровне, позволяющем удовлетворять потребности всех или большей части членов гражданского общества, создает благоприятные условия и для правоприменительной деятельности. В этих условиях большая часть населения имеет возможность самостоятельно, своим трудом обеспечивать необходимый или высокий уровень жизни. Соответственно сокращается сфера правоприменительной деятельности, связанной с распределением социальных выплат малоимущим слоям населения, сокращается число правонарушений, а лица, осуществляющие правоприменительную деятельность, получают за свой труд достойное вознаграждение. Прямо противоположная картина наблюдается при кризисном состоянии экономики, как, например, в Российской Федерации. Государство вынуждено оказывать материальную помощь значительной части населения, живущей за чертой бедности, и существенно увеличивать численность государственных служащих в указанной сфере. При этом государство не имеет возможности достойно оплачивать труд правоприменителей, что в свою очередь порождает коррупцию, текучесть кадров и низкий профессионализм государственных служащих.

В системе политико-правовых факторов, наиболее интенсивно воздействующих на правоприменительную деятельность, можно выделить форму правления и политико-правовой режим государства; его способность управлять делами общества, проводимые государством и обществом меры по совершенствованию политико-правовой сферы страны; степень активность политических партий и общественных объединений; формы и методы их участия в делах государства. Особо значимое влияние на правоприменительную деятельность оказывают состояние законодательства, способность действующих норм права полно и последовательно регулировать общественные отношения, адекватно отражать потребности и интересы общества.

Сфера образования обеспечивает правоприменительные органы квалифицированными кадрами, способными работать на высоком профессиональном уровне. Одним из необходимых требований к правоприменителям является наличие высшего профессионального образования. Однако совокупность знаний, навыков и умений, которые получают лица в процессе обучения, во многом зависит от материальных и кадровых возможностей образовательных учреждений, их способности привлечь к преподаванию квалифицированных, современно мыслящих специалистов и достойно оплачивать их труд. Если в стране образовательные учреждения, как и экономика, находятся в кризисном состоянии, то и лица, вовлекаемые в сферу правоприменения, не имеют необходимых профессиональных качеств и вынуждены приобретать их в процессе работы либо перейти на другую, менее ответственную.

Правоприменение, как и всякий сложный, комплексный социальный институт, в современных условиях может успешно совершенствоваться и развиваться, лишь тесно взаимодействуя с наукой и оперативно реализуя ее наработки в своей деятельности. При этом научные исследования должны охватывать все сферы правоприменения – от кадровой политики до деятельности по исполнению правоприменительных решений. Углубленному научному анализу подлежат и нормативно-правовые основы правоприменения, вся система действующего в этой сфере законодательства.

Правоприменение неизбежно включает в себя элементы усмотрения правоприменителя, его право принимать решение с учетом конкретных обстоятельств дела, руководствуясь собственным правосознанием, нормами морали, нравственности, обычаев. Поэтому уровень нравственности и культуры правоприменителя прямо и непосредственно влияет на результаты его деятельности. Вместе с тем названные личностные качества правоприменителя, формируемые в процессе всей его жизнедеятельности, во многом определяются уровнем, которого достигло в своем развитии общество в целом. Недостаточно высокий уровень политической, правовой культуры, нравственности определенной части населения России со всей очевидностью проявляется и в деятельности лиц, осуществляющих правоприменительную деятельность. Например, по данным исследований, лишь 8–9  % опрошенных полагают, что среди государственных служащих широко распространены такие качества, как справедливость, бескорыстие и неподкупность [61] . Чем выше нравственный и культурный уровень общества, тем выше он и у правоприменителей.

Совокупность отраслевых условий правоприменения составляют условия, действующие в его отдельной сфере – исполнительной власти, административного производства и судопроизводства. Специфика каждой из названных сфер правоприменительной деятельности выражается в известном своеобразии ее цели, функциях и порядке осуществления деятельности, а также способах управления соответствующей сферой. Если, например, правоприменитель в сфере исполнительной власти напрямую подчинен вышестоящему органу или должностному лицу, то в сфере правосудия иерархические связи между отдельными звеньями судебной системы носят опосредованный характер. Подчиненность судов выражается преимущественно в их обязанности учитывать разъяснения вышестоящих судебных инстанций, даваемые по конкретным делам или в форме постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Локальные условия – это непосредственная среда, в которой действует отдельный правоприменительный орган или должностное лицо. Эти условия представляют собой совокупный результат действия общих и отраслевых условий на определенной ограниченной территории, на которую распространяется юрисдикция соответствующего правоприменительного органа или должностного лица. Это может быть территория города, иного населенного пункта, субъекта Российской Федерации, иной административно-территориальной единицы. В связи с тем, что регионы Российской Федерации по своему географическому положению, уровню развития экономики, культуры, национальному составу и некоторым другим показателям могут существенно отличаться друг от друга, то и локальные условия деятельности правоприменительных органов будут различными.

Локальные условия деятельности правоприменительных органов подразделяются на четыре вида:

•  территориально-географические условия, включающие в себя географическое положение региона, природно-климатические условия, тип и вид населенного пункта, в котором действует правоприменительный орган;

•  социально-демографические условия, характеризующие численность и плотность населения региона, его национальный состав, структуру занятости населения, уровень преступности и других правонарушений, развитость средств коммуникации и иных объектов инфрастуктуры;

•  социально-экономические условия, характеризующие материальную сторону деятельности правоприменительного органа, в том числе занимаемое им здание, санитарно-гигиенические условия работы, оснащенность органа транспортными средствами, компьютерами и другими средствами организационной техники, уровень заработной платы работников, иные социальные льготы и гарантии;

•  организационные условия деятельности включают в себя структуру и кадровый состав правоприменительного органа, порядок его деятельности, распределение функций органа между его отдельными структурными подразделениями и должностными лицами, а также формы и методы координации деятельности этих подразделений и должностных лиц, интенсивность работы.

Таким образом, правоприменительный орган, должностное лицо в процессе своей деятельности испытывают постоянное и порой достаточно интенсивное воздействие конкретно – исторических условий, внешней среды. Из нее поступают разного рода управленческие команды, которые следует учитывать правоприменителю в своей работе (законы, подзаконные акты, оперативно-распорядительные указания вышестоящих органов). Среда выступает и источником материальной оснащенности органа (здания, организационная техника, средства коммуникации), а также его кадрового состава (заработная плата, социальные льготы). Среда поставляет и предмет деятельности, а иногда и создает экстремальные ситуации. И, реагируя на все эти изменения внешней среды, правоприменитель стремится надлежащим образом осуществлять свои функции и сохранить себя как социально необходимую ячейку, необходимое звено государственного механизма.

§ 4. Фактическая деятельность правоприменителей. Социальные критерии ее оценки

Фактическая деятельность правоприменителей понимается как конкретные действия, совершаемые правоприменительными органами и должностными лицами в процессе разрешения юридических дел и вынесения правоприменительных актов.

Фактическая деятельность состоит из отдельных действий, т. е. конкретных поведенческих актов, совершаемых при выполнении отдельной задачи. В правоприменении, как и в любой иной сложной творческой деятельности, конечный результат достигается путем постановки и решения ряда частных задач. Прежде чем вынести решение по юридическому делу, правоприменитель, в частности, должен собрать достоверные доказательства, оценить их, осуществить юридическую квалификацию, мотивировать свою позицию по делу и т. д. Поведенческие акты правоприменителя, направленные на решение отдельной правоприменительной задачи и достижение определенных мыслительных или материализованных результатов, и понимаются как действия.

В зависимости от решаемых задач правоприменительные действия подразделяются на три вида:

• двигательные действия, совершаемые с целью достижения какого-либо материализованного результата, например обыск, выемка документов, конфискация имущества, написание протокола допроса свидетеля, иного документа;

• познавательные, мыслительные действия, совершаемые с целью получения правоприменителем знаний об обстоятельствах дела, их оценки и принятия решения по делу;

• социально-коммуникативные действия, направленные на установление социальных связей с другими участниками рассматриваемого юридического дела. Среди этих связей профилирующими являются связи правоприменителя с заявителем, потерпевшим, иным лицом, выступающим инициатором рассмотрения соответствующего дела, свидетелями, экспертами, правонарушителями, а также государственными органами и должностными лицами, принимавшими то или иное участие в деле.

Характерная особенность правоприменительной деятельности состоит в том, что она совершается в специальной процессуальной форме, закрепленной законами или иными нормативно-правовыми актами. Наиболее детальное регулирование правоприменительной деятельности осуществляется в сфере правосудия, связанной с рассмотрением уголовных, гражданских и административно-правовых дел. Процессуальная форма призвана обеспечить принятие законных и обоснованных правоприменительных актов путем возложения на правоприменителя обязанности совершить все предусмотренные законом действия и процедуры. При этом закрепленные законом процедуры определяют порядок сбора, закрепления и оценки доказательств, сроки и время совершения отдельных юридических действий, права и обязанности лиц, участвующих в деле, процессуальные гарантии, позволяющие обеспечивать использование этих прав и надлежащее исполнение обязанностей.

Несоблюдение правоприменителем процессуальной формы, как правило, негативно сказывается на итоговых результатах рассмотрения дела. Без проведения необходимых по делу действий правоприменитель чаще всего оказывается неспособным установить полно и всесторонне фактические обстоятельства, дать им верную оценку, правильно применить норму материального права, допускает иные правоприменительные ошибки. И не случайно законодатель рассматривает существенные нарушения норм процессуального закона в качестве самостоятельного основания отмены вынесенных решений по уголовным и гражданским делам.

В зависимости от отношения к установленной процессуальной форме деятельности, а также и нормам материального права, степени правовой активности можно условно выделить четыре типа правоприменителей.

Законник. Для правоприменителей этого типа характерны активная и результативная деятельность, неукоснительное соблюдение действующих норм материального и процессуального права, а принимаемые правоприменительные акты не содержат ошибок и в полной мере соответствуют принципам законности, целесообразности и справедливости.

Перестраховщик. Правоприменители этого типа стремятся снять с себя личную ответственность за ход рассмотрения дела и принятые результаты; большую часть своих действий и решений принимают только с согласия своих начальников или вышестоящих органов, а от участников дела требуют представления не относящихся к делу документов или выполнения излишних действий. В конечном счете все это приводит к волоките и бюрократизму.

Юридический нигилист. В деятельности правоприменителей этого типа допускаются отступления от действующих процессуальных норм в целях упрощения порядка рассмотрения дела и убыстрения производства по делу. Свои отступления от процессуальной формы правоприменитель мотивирует тем, что он как профессионал способен быстро схватывать суть дела, обладает необходимой интуицией и не нуждается в проведении всех требуемых законом процедур.

Коррупционер. Это правоприменитель, который за взятку в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера умышленно допускает нарушения норм материального и процессуального права, принимает не основанные на законе решения в пользу лиц, давших взятку. Действия этой категории правоприменителей несовместимы с целями законодательства и правоприменительной деятельности, наносят существенный вред интересам общества, государства и личности. В случае выявления фактов коррупции виновные лица подлежат уголовной и дисциплинарной ответственности.

В социологии права юридическая оценка фактических действий правоприменителя органически дополняется их социальной оценкой. При этом существенное значение имеют два показателя: 1) степень соответствия фактической деятельности и правоприменительного решения социальным нормам; 2) степень социальной результативности правоприменительной деятельности.

Юридическая форма отражает в правоприменительной деятельности лишь самое главное, необходимое. Поэтому при реализации властных полномочий должностного лица, оценке его фактических действий существенную роль играют не только правовые, но и нравственные, моральные нормы. Социологические исследования убедительно показывают прямое и непосредственное влияние уровня нравственности должностных лиц на общественную оценку государства, его способности решать поставленные цели, а также на социальное настроение общества.

Значение морального фактора постоянно возрастает. Если в 1982 г. моральные и профессиональные характеристики в оценке деятельности должностного лица населением находились в соотношении 0,3 к 0,7, то в 1997 г. это соотношение существенно изменилось и составило 0,7 к 0,3. В частности, в 1997 г. государственный аппарат, по мнению респондентов, не обладал должными моральными качествами, был оторван от народа, его нужд и запросов, не советовался с народом и все решал «за закрытыми дверями», не держал обещаний, данных в ходе предвыборных кампаний, скрывал правду от населения или лгал [62] .

В числе необходимых моральных качеств правоприменителя особое значение имеют честность и приниципиальность, доброжелательность, чуткость в отношениях с людьми. Одновременно в работе должностного лица должны отсутствовать такие противоречащие представлениям о нравственности черты, как чванство, зазнайство, высокомерие, чрезмерная самоуверенность, нетерпимость по отношению к другому мнению и др.

Моральные качества имеют социальную ценность не сами по себе, а в той мере, в какой они находят проявление в деятельности должностного лица и принимаемых им решениях. Поэтому при завершении социальной оценки правоприменения используется критерий, позволяющий выявить результаты этой деятельности, ее способность влиять на существующие общественные отношения. В социологии права в качестве такого критерия чаще всего рассматривают эффективность правоприменительной деятельности.

Правоприменение признается эффективным, если оно характеризуется: 1) одновременным достижением юридических и социальных целей; 2) минимизированными материальными затратами; 3) достижением результатов в наиболее короткие сроки. Так, по мнению В.В. Лазарева, правоприменение является эффективным, когда выполнены все его цели «с наименьшим ущербом для различных социальных ценностей, с наименьшими экономическими затратами, в наиболее короткий срок» [63] .

Фактические правоприменительные действия весьма редко удовлетворяют всем названным параметрам эффективности. Нередко та или иная цель остается недостигнутой, экономичность недостаточна, а сроки бывают неоправданно затянутыми. В зависимости от степени соответствия признакам эффективности правоприменительные действия могут признаваться недостаточно эффективными, мало эффективными либо полностью неэффективными. Некоторые авторы, в том числе и В.В. Лазарев, признают существование отрицательной эффективности. Одним из возможных вариантов такой эффективности он называет ситуацию, когда юридическая цель выполнена, «законность соблюдена, но наступает нежелательный социальный эффект, причиной которого является сама правоприменительная деятельность (например, судебный процесс велся таким образом, что вместо уважения к закону у правонарушителя и присутствующих сформировалось противоположное убеждение, что впоследствии вылилось в соответствующие действия)» [64] .

Эффективное действие правоприменения представляет собой актуальную проблему, решение которой требует применения длительных и целенаправленных мер со стороны общества и государства, и в частности, усиления контроля со стороны государства, политических партий и других компонентов политической организации общества, повышения уровня профессиональной подготовки экономистов и юристов, повышения правовой и политической культуры населения, совершенствования методов подбора и расстановки кадров правоприменителей.

Глава 12 Социология правоотношений в сфере частного права

§ 1. Социальная ценность частноправовых правоотношений

Частное право представляет собой совокупность правовых норм, призванных закреплять и охранять законные личные интересы граждан и их коллективных объединений: коммерческих организаций и некоммерческих учреждений, общественных объединений, обладающих статусом юридического лица. Эту часть системы права составляют три отрасли: гражданское право, трудовое право и семейное право.

Для отраслей частного права характерен диспозитивный метод правового регулирования. В соответствии с этим методом отношения субъектов строятся на принципах равноправия, возникают, изменяются и прекращаются по их свободному волеизъявлению. Любые, в том числе и государственно-правовые формы принуждения к вступлению в правоотношения, ограничению правоспособности и дееспособности граждан, запрещаются законом под угрозой наступления уголовной, административной и иной юридической ответственности.

Государственные органы также могут выступать субъектами правоотношений, регулируемых нормами частного права, в качестве юридических лиц. Потребность в таких отношениях у государственных органов возникает всякий раз, когда им требуется приобрести оборудование, организационную технику, осуществить перевозку материальных ценностей, осуществить ремонт здания. Выступая субъектом гражданско-правовых отношений, государственные органы действуют в строгом соответствии с нормами гражданского права и не не имеют каких-либо преимуществ перед остальными субъектами частного права.

Предметом частного права является сложный и многосторонний комплекс общественных отношений, включающий в себя:

• все виды имущественных отношений и связанных с ними личных неимущественных отношений, основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников этих отношений;

• отношения, возникающие между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, направленную на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг;

• отношения, которые возникают между работодателем и работником, работающим по найму и обязанным в процессе осуществления трудовых функций выполнять указания работодателя. Работник и работодатель вступают в трудовые отношения добровольно и свои права и обязанности закрепляют трудовым договором (контрактом).

Частное право также регулирует личные неимущественные и имущественные отношения между членами семьи: супругами, родителями и детьми (усыновителями и усыновленными), между другими родственниками и иными лицами. Семейные отношения регулируются в соответствии с принципами добровольности брачного союза мужчины и женщины, равенства супругов в семье, разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию.

Следует особо подчеркнуть тот факт, что предмет и система частного права не являются тождественными предмету и системе гражданского, трудового и семейного права. Последние включают в себя не только нормы частного, но и публичного права. Это, в частности, нормы, закрепляющие порядок защиты государством имущественных, трудовых прав, имущественных прав супругов и других членов семьи, разрешения споров между участниками правоотношений в сфере частного права, иные правоотношения, в которых государство, его органы выступают в качестве носителей властных полномочий и осуществляют функции государства. Однако нормы публичного права, содержащиеся в гражданском, трудовом и семейном праве, не входят в сферу частного права.

Таким образом, предметом частного права выступают отношения, связанные с реализацией гражданами и юридическими лицами права частной или общественной (коллективной) собственности на вещи в сфере гражданского права, а также трудовые отношения по найму, где человек выступает в виде особого товара – рабочей силы.

Изложенное понимание предмета частного права в полной мере распространяется и на область семейных правоотношений. Вопросы любви и дружбы, личных взаимоотношений супругов, как известно, правом не регулируются. В сферу правового регулирования семейные отношения входят прежде всего потому, что они затрагивают имущественные интересы и права супругов и иных членов семьи.

Отношения, регулируемые частным правом, действуют в сфере материальных, экономических отношений, в которые гражданское общество, граждане и иные лица вступают в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных благ. А материальные, экономические отношения, как известно, составляют основу гражданского общества и выступают одним из необходимых условий его жизнедеятельности. «Люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. д.; что, следовательно, производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей» [65] .

Значимость материальных, экономических отношений в системе гражданского общества определяет и социальную значимость правовых отношений, выступающих в качестве особой формы функционирования и развития материальных, экономических отношений.

Социальная значимость правоотношений в сфере частного права характеризуется тем, что они выступают действенным и легальным способом удовлетворения интересов и потребностей граждан и иных лиц, основанным на неукоснительном уважении и соблюдении прав и законных интересов всех членов гражданского общества и государства . Гражданин, иное лицо, испытывая потребность в определенном благе (предмете, вещи,), с учетом действующих норм права выбирает приемлемый для него вариант конкретных правоотношений. При этом субъект осуществляет выбор, решает, как ему действовать – правомерным либо противоправным путем.

Избирая правомерный вариант поведения, субъект может определить не только порядок своих действий по вступлению в правоотношение, но и предвидеть их позитивные результаты. Гражданин, иное лицо знают, что при условии добросовестного выполнения своих обязательств в конкретном правоотношении они обязательно получат соответствующее материальное или духовное благо и смогут удовлетворить свою потребность. В случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств, управомоченная сторона вправе обратиться в компетентные органы государства с просьбой применить меры государственного принуждения к недобросовестному участнику правоотношения и обеспечить реальное осуществление его прав.

Таким образом, благодаря правоотношениям в сфере частного права граждане, иные лица могут действовать активно, вступать в самые различные отношения, будучи заранее уверенными в том, что их действия и поступки приведут к поставленным целям, позволят обеспечивать удовлетворение потребностей и интересов. Уверенность в позитивных результатах правомерного поведения значительно усиливает активность граждан и иных лиц в сфере материального производства, товарно-денежных отношений, что в свою очередь создает предпосылки для успешного развития экономики, могущества и процветания гражданского общества и его членов.

Избирая противоправный вариант поведения, гражданин, иное лицо могут временно достичь успеха в своих действиях путем кражи, обмана, иными противоправными действиями завладеть соответствующим предметом, вещью, иными ценностями. Но коль скоро такие действия связаны с нарушениями прав и свобод других лиц, то они являются социально вредными и запрещены под страхом привлечения к юридической ответственности. Совершение противоправных действий не порождает результата, к которому стремится субъект, действующий противоправно, а порождает дополнительные обязанности в виде обязанности добросовестно исполнить меры государственного принуждения, примененные к правонарушителю.

Только правомерные действия в форме правоотношений обеспечивают гармоничное сочетание прав и законных интересов граждан и иных лиц, позволяют им действовать целенаправленно и активно, своими действиями и поступками обеспечивать удовлетворение личных и общественных потребностей и интересов.

Более конкретно социальная значимость гражданско-правовых отношений в сфере частного права состоит прежде всего в том, что они закрепляют отношения собственности между гражданами и иными субъектами, основания приобретения права собственности, а также порядок пользования и распоряжения собственностью в процессе производства материальных и духовных благ и в иных легальных целях. При этом гражданско-правовые отношения охватывают все стадии общественного производства материальных благ, как процесс их непосредственного производства, так и процессы их распределения, обмена и потребления. В форме гражданско-правовых отношений реализуются самые разнообразные способы распоряжения вещами, в том числе договоры аренды, дарения, займа, купли-продажи, оказания услуг, наследования и др.

В условиях рыночных отношений разновидностью имущественных отношений выступают и отношения, вытекающие из наемного труда. Социальная значимость трудовых правоотношений характеризуется тем, что они обеспечивают стабильность и правопорядок в сфере общественного производства, позволяют вовлечь в общественный труд людей и реализовать их способности к труду, в том числе и творческому, при гармоничном сочетании интересов работодателя и работника. Социальная защищенность работника обеспечивается детальным закреплением в нормах трудового права порядка заключения трудового договора, системы прав и обязанностей, которые несут по отношению друг к другу стороны данного договора. При этом работодатель не может предусматривать в трудовом договоре (контракте) условия, которые ухудшают положение работника по сравнению с тем, что предусмотрено законами и иными нормативно-правовыми актами.

Специфика социальной значимости правоотношений в сфере семейного права состоит в том, что эти отношения охватывают процессы распределения и потребления материальных и духовных благ членами одной семьи: супругами, их детьми и другими родственниками, а также их личные, неимущественные отношения. Благодаря этим отношениям обеспечивается сохранение и развитие такой первичной ячейки гражданского общества, как семья, ее успешное функционирование в условиях современного гражданского общества.

§ 2. Социальная дееспособность субъектов частного права

Субъектами частноправовых отношений выступает весьма широкий круг членов гражданского общества. Это могут быть граждане, юридические лица, государственные органы и муниципальные образования, обладающие правами юридического лица и даже государство в целом.

Признавая граждан и иных лиц в качестве субъектов частного права, закон абстрагируется от их индивидуальных черт, признаков. Для них устанавливается одно единственное требование – субъекты частноправовых отношений должны обладать правоспособностью, а также и дееспособностью, т. е. способностью своими действиями приобретать права и обязанности. И только в гражданском праве делается исключение в отношении детей, не достигших определенного законом возраста, а также граждан, признанных судом недееспособными. Будучи недееспособными, они все же признаются субъектами гражданского права при условии, что их имущественные права и интересы реализуют и защищают их родители или опекуны.

Однако вступающие в конкретное правоотношение лица помимо правоспособности и дееспособности должны обладать и другими социально-правовыми качествами, в том числе: 1) свободной волей лица на вступление в правоотношение; 2) материальным или моральным интересом к объекту правоотношения; 3) четко выраженным согласием на вступление в правоотношение, реализацию соответствующих прав и надлежащее исполнение обязанностей; 4) способностью быть востребованным при любой экономической конъюнктуре;

5) наличием ресурсов, позволяющих субъектам реально и надлежащим образом выполнить свои обязательства в правоотношении.

Совокупность социально-психологических качеств, а также иных жизненных характеристик лица, которые закон признает в качестве необходимых условий (юридических фактов) вступления этого лица в конкретные отношения, понимается как социальная дееспособность.

Важнейшим компонентом социальной дееспособности является свобода воли. Лицо, субъект частного права, формируя свою волю, действует самостоятельно, по своему усмотрению и не связан обязанностью согласовывать свои действия и поступки с другим субъектом, выполнять какие-либо его указания. Свободно волящее лицо не зависит от другого участника правоотношения, обладает равными с ним правами и вступает в правоотношения по своему желанию. Равноправие сторон не должно нарушаться на стадии определения прав и обязанностей, которые берут на себя участники правоотношения. Договор, заключенный к явной невыгоде стороны под влиянием стечения тяжелых обстоятельств (кабальная сделка), согласно ст. 179 ГК РФ может быть признан судом недействительным по иску потерпевшего.

Действующее законодательство содержит и иные гарантии проявления подлинной свободы в правоотношении. Так, суд признает недействительной сделку, совершенную под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной. Согласно ст. 28 Кодекса о браке и семье

Российской Федерации по этим же основаниям супруг может обратиться с иском в суд с требованием признать брак недействительным, ибо, вступая в правоотношение, потерпевшая сторона была лишена возможности выразить свою подлинную волю и выступала лишь орудием выражения воли другой стороны, действующей злонамеренно и пытавшейся облечь явное правонарушение в форму легального правоотношения.

Согласие лица на вступление в конкретное правоотношение возникает при условии, что это лицо проявляет интерес к объекту правоотношения, осознает этот объект для себя как жизненно важный, необходимый и желает обладать им. Именно интерес, который преследует каждый участник правоотношения, вступая в него, и заставляет равных и автономных и порой незнакомых друг другу лиц договариваться о совместных действиях в форме правоотношения. Любые формы государственного принуждения в сфере частного права отсутствуют. Наличие принуждения в частноправовых отношениях, как уже говорилось ранее, является основанием для признания их недействительными.

Вступая в правоотношение, лицо должно не только направлять свою волю на соответствующие действия, но и четко изложить свои требования другому участнику правоотношения. Правоотношение считается заключенным, если его участники договорились по всем принципиально важным для данного отношения вопросам: дате, с которой стороны вступают в правоотношение, сроке и порядке исполнения обязанностей, объекте правоотношения и его цене, порядке заключения соглашения. В дальнейшем участники правоотношений не могут отказываться от исполнения своих обязательств в одностороннем порядке по тем мотивам, что не поняли сути предложений партнера или неточно выразили свою волю.

Для того чтобы избежать конфликтов, связанных с толкованием воли участников правоотношения на стадии его заключения, действующее законодательство прямо указывает виды соглашений, которые могут заключаться только в письменной форме. Для некоторых, наиболее сложных сделок требуется также их нотариальное удостоверение. Несоблюдение установленной законом письменной формы соглашения либо его нотариального удостоверения влечет негативные последствия для участников правоотношения, вплоть до признания соглашения недействительным.

В условиях рыночных отношений, где каждый человек выступает «товаром на рынке личностей», решающую роль играет его способность быть востребованным при любой экономической конъюнктуре, находить сферу применения своим профессиональным навыкам и умениям. Суть такой маркетинг-ориентации американский психолог Э. Фромм определяет следующим образом: «Человек идентифицирует себя не с собой, а с тем, что другие думают о нем. Он зависит от того, как другие видят и оценивают его. Это принуждает его играть ту роль, в которой он однажды добился успеха. Престиж, положение, успех заменяют подлинное чувство идентичности. В них человек начинает видеть свою суть. Поскольку люди видят себя в качестве товара, то и других они воспринимают как товар. Они не представляют себя самих, но только той частью, которую они продают» [66] .

У субъекта, который не может действовать успешно в обществе, быть востребованным в качестве творческой личности, индивидуального предпринимателя, работника по найму или в иной социально полезной роли, отсутствует фактическая (социальная) дееспособность. Будучи юридически дееспособным, субъект оказывается не способным по тем или иным социальным причинам приобретать своими действиями значительную часть прав и обязанностей, предусмотренных нормами частного права.

Одной из важнейших причин социальной недееспособности субъекта является отсутствие у него имущества или необходимых социально-психологических качеств, с которыми закон связывает процесс возникновения правоотношений. В каждой отрасли права устанавливаются дополнительные требования к субъекту соответствующего вида правоотношений и таким образом их фактическая (социальная) дееспособность имеет более широкое содержание по сравнению с юридической трактовкой этой категории.

В числе важнейших компонентов социальной дееспособности участников гражданско-правовых отношений выступают: 1) надлежащая материальная база, наличие необходимых сырьевых и иных ресурсов; 2) лицензия на право ведения деятельности в случаях, прямо предусмотренных законом. В трудовом праве дееспособность работников конкретизируются в их социальных качествах (профессиональные навыки и умения, сфера деятельности, состояние здоровья, возраст).

Правом заниматься предпринимательской деятельностью в равной мере наделены все лица, проживающие на территории России.

Однако далеко не все, кто желал бы заниматься такой деятельностью, реально занимаются ею. Существенным фактором, сдерживающим активность в этой сфере, является отсутствие необходимых материальных ресурсов в виде начального капитала, производственных помещений, оборудования, сырья и т. д. Наличие таких ресурсов является необходимым условием ведения предпринимательской деятельности не только на стадии ее организации, становления, но и на всех последующих стадиях. Банкротство, т. е. неспособность организации или индивидуального предпринимателя удовлетворять материальные требования кредиторов, признается одним из оснований ее ликвидации в принудительном порядке, по решению суда.

За пределами сферы гражданско-правовых отношений остается и гражданин, не обладающий достаточными денежными средствами или иным имуществом. При полном безденежье ему становятся недоступными даже элементарные бытовые сделки в виде покупки продуктов питания и проезда в городском транспорте.

Для занятия определенными видами деятельности согласно ст. 49 ГК РФ требуется специальное разрешение компетентных органов государства (лицензия). К лицензируемым относятся виды деятельности, осуществление которых может повлечь за собой нанесение ущерба правам, законным интересам, нравственности и здоровью граждан, обороне страны и безопасности государства и регулирование которых не может осуществляться иными методами, кроме как лицензированием. Например, лицензированию подлежат такие виды деятельности, как полиграфическая, издательская, формацевтическая, охранная, деятельность по строительству зданий и сооружений. При отсутствии лицензии организация, индивидуальный предприниматель не могут осуществлять свою деятельность даже при наличии у них всех материальных ресурсов и средств производства под страхом уголовного наказания или привлечения к административной ответственности.

Социальная дееспособность личности в сфере трудовых отношений определяется прежде всего такими ее социально-психологическими качествами, как уровень профессиональной подготовки, состояние здоровья и возраст. Именно с этими качествами КЗоТ РФ связывает реальность претензий субъекта на трудовую деятельность в соответствующей сфере.

Понятно, что наиболее сложные виды деятельности, например проектирование и конструирование, занятие юридической, управленческой, педагогической деятельностью, изготовление сложных машин, механизмов, приборов, могут осуществляться только лицами, обладающими необходимыми профессиональными навыками и умениями. Их отсутствие является одним из оснований расторжения трудового договора по инициативе администрации. В процессе подбора и расстановки кадров, выявления подлинных профессионалов применяется ряд специальных приемов, в том числе тестирование, конкурс, прием на работу с испытательным сроком. Таким образом, социальная дееспособность лица, не обладающего необходимыми профессиональными навыками и умениями, оказывается значительно суженной по сравнению с его юридической дееспособностью в сфере трудовых отношений.

Общее право всех и каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности, в реальной жизни, в системе общественных отношений оказываются достаточно ограниченным профессиональными навыками и умениями личности. Существенно ограничивать свободу выбора рода деятельности могут здоровье и возраст работника. Существует весьма обширный перечень работ и должностей, которые могут быть заняты только лицами, обладающим надлежащим здоровьем. Одновременно работодателю предоставляется право по своей инициативе расторгнуть трудовой договор с работником, состояние здоровья которого препятствует продолжению его трудовой деятельности на занимаемой должности или выполняемой работе. Занятие должности в сфере государственной, воинской службы и некоторых других сферах ограничивается достижением закрепленного законом возраста, как правило, 60 лет.

Социальная дееспособность работодателя характеризуется его способностью выпускать соответствующий вид продукции, обеспечивать организацию безопасного труда, исключающего производственный травматизм, и соблюдать санитарно-гигиенические условия, предотвращающие возникновение профессиональных заболеваний.

Социальная дееспособность супругов в сфере семейного права практически совпадает с их юридической дееспособностью. Закон запрещает регистрировать брак с лицом, признанным судом недееспособным вследствие психического расстройства. Однако одним из условий пребывания в браке является совместное проживание супругов либо знание о том, где находится супруг. По заявлению одного из супругов брак может быть расторгнут, если другой супруг признан судом безвестно отсутствующим либо осужден за совершение преступления к лишению свободы на срок свыше трех лет.

Изложенным не исчерпывается содержание социальной дееспособности субъектов отношений в сфере частного права. Рассмотрение этого вопроса во всей его полноте и всесторонности требует специальных исследований.

§ 3. Юридическая деятельность по реализации норм частного права в правоотношениях

В теории права не изучается деятельность граждан и иных лиц, осуществляемая в процессе реализации норм частного права. Этот достаточно сложный и многообразный процесс правового регулирования рассматривается лишь в аспекте способов реализации права. При этом выделяют три способа, с помощью которых граждане, юридические и иные лица самостоятельно, без вмешательства государства, реализуют действующие нормы права. Это соблюдение, исполнение и использование.

Под соблюдением понимается такая форма реализации права, при которой граждане, иные лица воздерживаются от совершения запрещенных правом действий. Установленные законом уголовные, административно-правовые и иные запреты не нарушаются.

Использование представляет собой такую форму реализации права, при которой граждане и иные лица совершают действия, направленные на осуществление предоставленных им прав в виде дозволений или правомочий. Дозволения лицо реализует по собственному желанию и собственными действиями, например сочиняет музыку, пишет литературные произведения. Реализуя правомочие, лицо вступает в конкретные правоотношения с другими лицами, которые обязуются в силу закона или договора совершить в пользу управомоченного лица определенные действия.

Совершение действий, которые обязанная сторона выполняет в пользу управомоченной стороны правоотношения, понимается как исполнение. Специфика этой формы реализации права состоит в том, что лицо совершает действия, прямо предусмотренные нормой права либо договором. Например, покупатель, покупая товары согласно заключенному договору купли-продажи, обязан оплатить их стоимость.

В отличие от теории права социология рассматривает процесс реализации норм права наиболее полно и всесторонне, поскольку исследует не только способы реализации норм права, но и деятельность, которую осуществляют граждане и иные лица на данной стадии правового регулирования. При этом деятельность по реализации норм права предстает достаточно сложным процессом, состоящим из трех стадий: 1) определения объекта правоотношения и его параметров; 2) поиска лица, способного удовлетворить интерес управомоченной стороны в избранном ею объекте; 3) заключения договора. Следует особо отметить, что фактическое поведение обязанной стороны в правоотношении, направленное на исполнение своей обязанности, образует так называемый производственный процесс и в процесс реализации норм права не входит.

Гражданин, иное лицо после того, как они приняли решение удовлетворить свою потребности в конкретном духовном или материальном благе, вынуждены сделать следующий шаг – осуществить выбор этого блага. Например, семье, решившей приобрести телевизор, предстоит определиться, какую конкретную модель они будут покупать. Желание пойти в театр, музей также опосредуется выбором конкретного объекта. В современных условиях, когда существует множество различных моделей, вариантов одного и того же блага, выбор конкретной модели представляет собой сложную познавательную задачу. Субъект стремится собрать максимально полную информацию об интересующем его благе с помощью рекламных изданий, советов со знакомыми и специалистами, посещения выставок, торговых организаций. В конечном счете субъект должен решить, какая именно модификация интересующего его блага способна удовлетворить его потребность.

Окончательный выбор является совокупным результатом влияния многих социальных факторов, в том числе цены приобретаемого блага и материального положения субъекта, широты рынка сбыта, достоверности знаний о технических и иных возможностях различных модификаций блага. И все же, по мнению экономистов, выбирающий субъект (потребитель) неизменно руководствуется принципом, согласно которому его издержки не должны превышать полученное удовлетворение от приобретенного блага. В любом случае потребитель должен действовать с пользой для себя.

Принцип собственной пользы чаще всего играет решающую роль и на стадии поиска потребителем другого участника правоотношения. В рыночных отношениях такой выбор является настолько сложным и многоплановым, что потребовал разработки маркетинга – специальной экономической науки, занимающейся проблемой удовлетворения спроса на товары, услуги, организации, а также на идеи и иные духовные блага посредством выявления спроса и обмена, ибо поиск достойного участника правоотношения ведет не только потребитель материальных или духовных благ, но и их производитель.

В основе маркетинга лежит достоверная, оперативная информация о потребностях потребителей и деятельности производителей. Потребителя интересует, где, в какой организации может находиться интересующее его материальное или духовное благо, какова его цена, качество, какие дополнительные услуги могут быть предоставлены при приобретении блага, и т. д. Производитель, максимально полно ориентируясь на потребности рынка, его насыщенность товарами и услугами, также стремиться действовать с пользой для себя. Несмотря на противоречивость интересов, потребитель и производитель все же вынуждены завершать выбор другого участника правоотношения, вступив с ним в деловые контакты.

Действенной юридической гарантией выполнения участниками правоотношения возложенных на них обязанностей является договор. Он выступает основной формой закрепления соглашений лиц на создание, изменение или прекращение правоотношений в сфере гражданского и трудового права. Договор находит применение и в области семейного права, в виде брачного договора, заключаемого лицами, вступающими в брак или находящимися в нем.

Хотя и имеется ряд бытовых сделок, в которых процесс заключения договора не образует отдельной стадии, а совпадает с моментом его исполнения (договор купли-продажи в магазине, киоске, договор перевозки в городском транспорте и др.), все же для наиболее важных, значительных, длящихся правоотношений стадия заключения договоров является важнейшим видом фактической деятельности их участников.

При заключении договора лица стремятся преодолеть противоречия в своих интересах и выработать такие условия, которые бы максимально полно удовлетворяли каждого участника будущего правоотношения. При этом гражданское законодательство разрешает устанавливать условия договора по усмотрению участников правоотношения за исключением случаев, когда содержание соответствующего условия прямо предписано законом или иным нормативно-правовым актом. Согласно КЗоТ РФ трудовой договор (контракт) также может содержать любые условия, права и обязанности, с одной существенной оговоркой – он не должен ухудшать положение работника по сравнению с действующим законодательством. Не должен противоречить основным началам семейного законодательства и ставить одного из супругов в крайне неблагоприятное положение и брачный договор.

Таким образом, стадия заключения договора участниками частноправовых отношений носит глубоко творческий характер, конкретизирует их права и обязанности, определяет условия и порядок исполнения обязанности и другие существенные для данного правоотношения условия. Социальная сторона этой деятельности характеризуется сложными психологическими процессами, связанными с выработкой условий договора, критическим анализом предложений другого участника правоотношения, а также конкретными действиями, совершаемыми каждым участником с целью побудить своего контрагента заключить договор на предложенных условиях.

С заключением договора в установленной форме (устной или письменной) фактическая деятельность участников по вступлению в правоотношение завершается и переходит в новое качество – совершение действий, направленных на исполнение обязательств в правоотношении. Эти действия лежат в сфере непосредственного производства и выходят за пределы правового регулирования.

Как в ходе исполнения обязанности, так и на стадии получения участником правоотношения необходимого ему материального или духовного блага, между участниками правоотношений могут возникать конфликты, требующие государственного вмешательства. Однако процесс разрешения таких конфликтов порождает новые правоотношения, которые составляют содержание правоприменительной деятельности органов государства и регулируются нормами публичного, а не частного права.

§ 4. Социальные условия (среда) деятельности субъектов частного права

Деятельность граждан и иных субъектов частного права, направленная на установление, развитие и прекращение правоотношений, определяется не только их желаниями, их правовой и социальной дееспособностью, но и конкретно-историческими условиями, внешней средой этой деятельности.

Внешняя среда понимается как совокупность экономических, политических, социально-культурных и иных факторов, которые характеризуют состояние гражданского общества и государства на период осуществления правовой деятельности субъектов частного права и которые влияют на эту деятельность.

Объективные границы свободы воли субъектов частного права в конечном счете определяются состоянием экономики страны, ее способностью удовлетворять материальные потребности членов гражданского общества и государства, ибо обменивать, распределять и потреблять можно лишь реально произведенные материальные блага. Поэтому наиболее благодатные условия для правовой активности в сфере частноправовых отношений создаются в странах с развитой экономикой. В тоже время недостаточно высокий уровень экономики приводит к дефициту товаров, в том числе и товаров первой необходимости, снижению жизненного уровня значительной части населения, и соответственно, существенному сужению его социальной дееспособности.

В обществе с неразвитой экономикой или экономикой, находящейся в стадии стагнации, кризиса, значительная часть населения остается без работы, не имеет достаточных средств к существованию и не может реализовать свои права в сфере гражданского и трудового права, активно действовать и приносить пользу обществу. Одновременно далеко не всякий работник, занятый в общественном производстве, получает достаточные средства к существованию и способен в полной мере реализовать свою правоспособность в сфере частного права. В условиях кризиса снижаются возможности и для активной деятельности коммерческих организаций и некоммерческих учреждений, вынужденных больше заниматься решением задач выживания, сохранения себя в качестве хозяйственной единицы, чем думать о расширении производства и активизации своей деятельности.

Другим важнейшим фактором, непосредственно влияющим на активность субъектов в сфере частного права, являются политико-правовая деятельность государства, преследуемые и осуществляемые им цели в области экономики и иных сферах частного права.

В числе наиболее действенных способов влияния государства на сферу частного права можно назвать следующие:

• нормативно-правовое регулирование отношений с целью проведения антимонопольной политики и создания условий для добросовестной конкуренции товаропроизводителей, поддержки стратегически важных, социально значимых производств, развития сельского хозяйства. Особое значение придается нормативно-правовому регулированию имущественных отношений, а также отношений в сфере ценообразования и стандартизации товаров;

• рациональная плановая политика, ориентированная на развитие стратегически важных и социально значимых отраслей народного хозяйства и сокращение предприятий, в деятельности которых общество не испытывает большой потребности. Основными рычагами такой политики выступают дифференцированные налоги, государственные инвестиции, госзаказы на продукцию и др.;

• контроль за предпринимательской деятельностью граждан и юридических лиц путем регистрации индивидуальных предпринимателей, а также организаций и учреждений, надзор за соответствием деятельности субъектов частного права законам и иным нормативно-правовым актам, а также уставным задачам. Политико-правовой режим, устанавливаемый государством, может оказывать позитивное или негативное воздействие на состояние правовых отношений в сфере частного права. В том случае, когда государство действует в том же направлении, в каком идет развитие экономики, оно способствует росту экономики и материальному благополучию общества. Если государство проявляет субъективизм в своих действиях и решениях, то его вмешательство в частноправовую сферу носит негативный характер. Своими волевыми решениями оно препятствует развитию экономики, приводит к нерациональной трате материальных, сырьевых и людских ресурсов. Аналогичная ситуация создается и в случаях, когда государство оказывается неспособным установить в обществе режим законности, обеспечить надежную защиту прав и свобод субъектов частного права, когда должностные лица занимаются коррупцией, противопоставляют собственный интерес интересам государства, общества и иных лиц. В этих условиях субъекты частного права, лишенные надлежащей защиты своих прав со стороны государства, вынуждены реализовывать свои права и свободы не всегда легальными путями и способами, например уклоняться от уплаты налогов, прибегать к помощи криминальных лиц, чтобы обеспечить реальное исполнение обязанности другими лицами.

На активность субъектов в сфере частного права существенное влияние оказывают научный и образовательный уровень гражданского общества. Научно-технический прогресс как совокупность передовых, эффективно действующих машин, производств и технологий является основой социального прогресса и благотворно действует во всех сферах частного права. С одной стороны, он позволяет реализовать творческие способности членов общества, действующих в области науки и техники, а с другой – его достижения, внедренные в производство, обеспечивают прирост рабочих мест, рост экономики и в конечном счете повышают благосостояние населения. Одновременно у граждан растет интерес к образованию, резко увеличивается число лиц, желающих получить высшее и послевузовское профессиональное образование.

Иная картина складывается в обществе и государстве, не способном развивать научно-технический прогресс на должном уровне. Общество, как это убедительно показывает опыт Российской Федерации, не способное создавать и использовать современные технологии, оказывается неконкурентоспособным на внутреннем и внешнем рынках, вынуждено свертывать собственное производство товаров, сокращать финансирование научных исследований, а высококвалифицированным научным кадрам платить нищенскую зарплату.

В числе важнейших факторов, воздействующих на деятельность субъектов частного права, можно назвать и географическое положение страны, демографические процессы, состояние сырьевой базы и многие другие явления социальной и природной сферы.

Систему внешних условий (факторов), оказывающих воздействие на деятельность субъектов частного права, по сфере их действия можно подразделить на общие, региональные и локальные.

Общие условия деятельности субъектов частного права составляют экономические, политические, научно-образовательные и иные явления и процессы, действующие на территории всей страны, в отношении всех или большинства членов гражданского общества. Это общий для всей страны уровень экономики, образования и культуры населения, политико-правовой режим, состояние законности и др.

Региональные условия деятельности субъектов частного права понимаются как условия, которые являются специфическими для отдельной территории, местности страны. Региональные особенности среды могут относиться к любой сфере социального и природного бытия субъектов частного права. Это может быть экономика, показатели которой существенно опережают среднестатистические показатели экономики страны или, наоборот, значительно отстают от них; специфика географического положения региона, сырьевой базы, плотность населения, особенности нормативно-правового регулирования, осуществляемого региональными правотворческими органами, и др.

Воздействие региональных особенностей на деятельность субъектов частного права может быть положительным или отрицательным. Положительные факторы благотворно влияют на поведение субъектов частного права, играют роль дополнительных стимулов для их активной и творческой деятельности. В то же время на преодоление негативных факторов требуются дополнительные материальные, ресурсные или трудовые затраты, что снижает творческую активность субъектов, заставляет их заниматься деятельностью, которая бы обеспечивала успех дела при минимальных затратах и в неблагоприятных условиях данного региона. Например, занятие овощеводством и полеводством в условиях Крайнего Севера представляется малоперспективным, и, следовательно, число желающих заниматься ими в этом регионе будет весьма незначительным, тогда как на юге России эти отрасли сельского хозяйства являются прибыльными и в них вовлечено значительное количество индивидуальных предпринимателей и организаций.

Локальные условия – это непосредственная внешняя среда, в которой живут и действуют субъекты частного права. Локальные условия образуют социально-демографические, социально-экономические, политико-правовые, территориально-географические явления и процессы, распространяющиеся на территорию города, населенного пункта, сравнительного небольшой местности, где протекает большая часть деятельности граждан и иных участников частноправовых отношений.

Выявление локальных, региональных и общих факторов, оказывающих положительное или отрицательное влияние на правовую активность субъектов частного права, определение интенсивности и направленности такого влияния составляют важнейшую задачу социологии права. Такие знания представляют особый интерес и для законодателя. В процессе совершенствования законодательства он должен максимально полно опираться на факторы, стимулирующие активность субъектов частного права, развивать и усиливать их действие и одновременно принимать действенные меры по нейтрализации факторов, препятствующих деятельности субъектов в такой основополагающей сфере социального бытия, как экономика.

Глава 13 Юридическая конфликтология

§ 1. История становления конфликтологии

Наиболее четкие теоретические положения касающиеся конфликта начинают появляться в период Нового времени Они были сформированы такими мыслителями, как Ж.Ж. Руссо, И. Кант, Г. Гегель, К. Маркс. Но вести речь о разработке собственно конфликтологических концепций можно лишь с конца XIX – начала XX вв. В это время теория конфликтов получила свое развитие в рамках социологии в работах Г. Спенсера, М. Вебера, Г. Зиммеля, В. Парето и др.

Современные конфликтологические теории изложены в работах Л… Козера, Р. Дарендорфа и К. Боулдинга.

В 1956 г. американский социолог Льюис Козер опубликовал работу «Функции социального конфликта» [67] , где развил концепцию «позитивно-функционального конфликта», суть которой заключается в том, что конфликты могут иметь позитивное значение для функционирования общества, что вообще не существует социальных групп без конфликтных отношений. Он тесно увязывает интенсивность и форму конфликта с особенностями конфликтующих групп. Поскольку конфликт между группами, по мнению Л. Козера, способствует укреплению внутригрупповой солидарности и, следовательно сохранению группы, то ее лидеры сознательно прибегают к поискам внешнего врага и разжигают мнимый конфликт.

В середине 60-х годов с обоснованием новой концепции социального конфликта, получившей название «конфликтной модели общества», выступил немецкий социолог Ральф Дарендорф. Если Л. Козер признавал лишь позитивную роль конфликтов в упрочении социального единства, то Р. Дарендорф считал конфликт перманентным состоянием социального организма, а отсутствие социального конфликта трактовал как ненормальное состояние общества. Дарендорф, считая, что сам ход общественного развития объективно порождает глубинные причины социальных конфликтов, вместе с тем допускает возможность общества влиять на изменение течения конфликтов, т. е. возможность их регулирования [68] .

Американский социолог Кеннет Боулдинг изложил свою концепцию в работе «Конфликт и защита: общая теория» [69] . Автор стремился к созданию целостной научной теории конфликта в любом его проявлении, ибо все конфликты имеют общие элементы и общие образцы развития. Выделим основное положение этой концепции: сама природа человека толкает его к постоянной вражде и борьбе с себе подобными, поэтому конфликт неотделим от общественной жизни, но все это не исключает возможности ограничения и преодоления конфликтов, а также управления ими.

Согласно всем вышеперечисленным концепциям конфликт является мотивационной основой общественной жизни, нормой, а не патологией общественного развития. Общественные изменения происходят всегда и везде, поэтому любое общество наполнено несогласием и конфликтами, которые необходимо исследовать, контролировать и разрешать.

Проблематика конфликта требует фундаментальных разработок ученых, причем ученых различных специальностей (социологов, психологов, юристов и др.), ибо невозможно в рамках одной научной дисциплины всесторонне исследовать такое сложное социальное явление, как конфликт. Поэтому российские ученые-юристы с середины 90-х годов начинают усиленно развивать комплексное научное направление – юридическую конфликтологию.

Авторским коллективом под руководством вице-президента РАН и руководителя Центра конфликтологических исследований РАН академика В.Н. Кудрявцева созданы монографии: «Юридический конфликт: сферы и механизмы» (первая работа в отечественной науке, в которой юридический конфликт рассматривается как специфический предмет научного анализа); «Юридический конфликт: процедуры разрешения» (посвящена анализу путей преодоления конфликтов юридическими средствами – парламентским процедурам судебному и арбитражному процессам и т. п.). Особое внимание в этой работе уделено рассмотрению юридического консенсуса как общедемократического правового принципа. Ю.А. Тихомировым в работе «Юридическая коллизия» раскрыты природа и причины юридических коллизий (конфликтов), средства их преодоления. Перечисленные работы составляют теоретическую базу становления нового научного направления.

§ 2. Социальная природа юридического конфликта

Согласно мнению одних зарубежных социологов конфликт существует уже в том случае, когда налицо противоположность несовместимость, несоответствие интересов (Р. Дарендорф, Дж. Бернард, К. Боулдинг, Л… Крисберг). Для других он возникает в тех ситуациях, когда несовместимость предполагает противоборствующие типы поведения (Л… Козер, М. Крозье). Третьи за основу берут лишь поведенческий аспект рассматриваемого процесса (Э. Гидденс, М. Дойч). В отечественной литературе понятие конфликта также однозначно не определено. Существуют две широко распространенные точки зрения на соотношение противоречий и конфликтов. Сторонники первой проводят знак равенства между этими категориями, сторонники второй отмечают их связь, но не тождественность. Так, О.Я. Баев понимает под конфликтом «форму проявления и разрешения межличностных и внутриличностных диалектических противоречий» [70] . В данном определении смешиваются противоречия и конфликт. Эти понятия близки по смыслу, но не тождественны. Наличие противоречий не обязательно предполагает конфликт. Противоречие может существовать вне и независимо от сознания людей, социальных групп. Да и разрешение противоречия необязательно ведет к конфликту. Противоречие может разрешиться бесконфликтно, при помощи мер политического, административного, правового характера. И еще один нюанс: конфликт может продолжаться даже если породившее его противоречие разрешилось, а потом возникло другое. Однозначно то, что не бывает конфликта без противоречия, но для понимания первого недостаточно только указания на его связь со вторым.

В литературе высказываются и другие позиции, но в определенной части схожие с позицией О.Я. Баева. Например, А. Панасюк под конфликтом понимает ситуацию, вызванную «столкновением каких-либо антагонистических тенденций (действий, позиций, взглядов, установок и т. п.)». Конфликты, по его мнению, могут возникнуть «как между людьми, так и между результатами их деятельности» [71] . Применительно к правовой сфере он выделяет следующие их разновидности: антагонистические позиции двух разных правовых норм; между индивидом и правовой нормой; конфликты типа «человек – человек».

Конфликты – это всегда противоречия между людьми (отдельными индивидами или коллективными субъектами), а не между нормами или институтами.

Только когда начинается взаимодействие субъектов, и не простое взаимодействие, а в форме борьбы, столкновения, противоречия превращаются в конфликт. Поэтому определение социального конфликта следует выводить из таких понятий, как противоборство (борьба, столкновение) и противоречие (противоположность, несовместимость), что и делается в последнее время в отечественной научной литературе (А.В. Дмитриев, Ю.Г. Запрудский, В.Н. Кудрявцев и др.).

К числу наиболее лаконичных и в то же время полно раскрывающим природу конфликта определениям можно отнести следующее: «Социальный конфликт – это противоборство двух или нескольких субъектов, обусловленное противоположностью (несовместимостью) их интересов, потребностей, систем ценностей или знаний» [72] .

Дадим еще более краткое понятие конфликта, которое также будет раскрывать его социальную природу. Конфликт – это противоборство сторон с противоречивыми интересами. Именно противоборство сторон, т. е. совершение сторонами (для конфликта необходимы по меньшей мере две стороны) определенных действий, направленных друг против друга, надо понимать под конфликтом. И здесь важно отличать их от односторонних действий, которые, хотя и могут носить насильственный, агрессивный или какой-либо иной неприемлемый для другой стороны характер, но не всегда перерастают в противоборство. Неучет данного аспекта приведет к неоправданному расширению понятия конфликта за счет включения в него процессов, лишь внешне схожих с противоборством, но не характеризующихся взаимозависимостью действий разных субъектов, не являющихся взаимодействиями.

Данное понимание конфликта (конфликт как противоборство сторон, вызванное противоречивостью их интересов или разным отношением к ценностям и нормам общественной жизни) и следует брать за основу в исследовании юридического конфликта.

Сначала выявим круг общественных отношений, в которых возникающий конфликт может относиться к разряду юридических.

Далеко не все общественные отношения могут регулироваться правом. Например, не регулируются правом отношения товарищества, любви, дружбы, которые по своему характеру не терпят правового вмешательства, многие отношения между супругами (юридическую форму в семейной жизни, как правило, приобретают материальные взаимосвязи), отношения людей к религии.

Существуют и такие области общественных отношений, которые по своему характеру могут подпадать под правовое регулирование, но пока законодательно не урегулированы. На практике в таких случаях применяется аналогия права (решение дела или отдельного юридического вопроса на основе общих начал и смысла законодательства) и аналогия закона (решение дела или отдельного юридического вопроса на основании закона, регулирующего сходные отношения).

Поэтому юридический конфликт может возникнуть в общественных отношениях, урегулированных правом, либо подлежащих правовому регулированию (юридические отношения). Конфликтное юридическое отношение – это юридическое отношение между сторонами с противоречивыми (противоположными) интересами. Сам же юридический конфликт представляет собой конфликтное юридическое отношение плюс конфликтные действия сторон (противоборство).

Представляется, что юридическим конфликтом следует признать такое противоборство сторон, при котором хотя бы один из его элементов обладает юридическим характером, причем, завершение данного противоборства должно предусматривать возможность его предотвращения, приостановления, прекращения, а еще лучше – разрешения юридическими средствами. Ю.А. Тихомиров, исследуя юридическую коллизию, а юридический конфликт он рассматривает как высшую точку противоречий, как коллизию с наиболее острым противоборством сторон [73] , – выделяет следующие ее признаки:

а) законная (легальная) процедура разрешения коллизий;

б) использование доказательств в юридическом споре;

в) наличие органа, управомоченного разрешить коллизию;

г) признание обязательной силы решения по данному спору как в силу достигнутого согласия, договоренности, примирения сторон, так и императивных предписаний соответствующего органа;

д) компенсация, т. е. применение санкций и возмещение ущерба и упущенной выгоды, восстановление прежнего (нормального) юридического состояния субъектов [74] .

Если по своему характеру конфликт имеет чисто юридическую природу, то в этом случае его завершение юридическими средствами не обязательно, его и так можно отнести к юридическим, даже если он разрешается неформальными процедурами (например, методом переговоров, посредничества). Конечно, наибольшая сложность проявляется в отнесении конфликтов с одним юридическим элементом к числу юридических. Именно поэтому мы предлагаем в качестве обязательного условия признания конфликта юридическим наличие факта или возможности прекращения либо разрешения противоборства с помощью юридических процедур.

Для пояснения сказанного разберем два часто встречающихся в обыденной жизни людей конфликта. Первый пример – конфликт между мужчиной и женщиной, возникший на почве ревности. Ни субъекты, ни объект (данные отношения не регулируются нормами права), ни субъективная сторона (мотивация) юридического характера не имеют. В состоянии агрессии один из субъектов совершает юридически значимые действия, наносит побои. Здесь уже объективная сторона противоборства приобретает юридический характер. Но до тех пор, пока пострадавшая сторона не обратится в правоохранительные органы за разрешением конфликта (скорее это будет не разрешение, а прекращение конфликта), к разряду юридических его отнести нельзя.

Другой пример – обыденный конфликт между мужем и женой. Сначала ни один элемент конфликта не имеет юридического аспекта. С появлением желания у одной или обеих сторон подать заявление о расторжении брака возникает юридический мотив (субъективная сторона конфликта приобретает юридический характер). Но если заявление не будет подано и, следовательно, не будет произведена необходимая юридическая процедура, т. е. противоборство не будет прекращено юридически, а разрешится, например, путем переговоров между супругами, то данный семейный конфликт нельзя считать юридическим.

Резюмируя изложенное, отметим, что юридическая конфликтология должна рассматривать юридический конфликт в узком и широком смысле слова или в чистом и смешанном, переходном, юридизированном виде. Юридический конфликт в узком смысле слова непосредственно связан с правовыми отношениями сторон – это противоборство субъектов права с противоречивыми правовыми интересами, возникающее в связи с созданием, реализацией, применением, изменением, нарушением либо толкованием права. Юридический конфликт в широком смысле слова (смешанные или переходные формы) – это любой социальный конфликт, имеющий хотя бы один элемент, обладающий юридической характеристикой (субъекты, объект, субъективную сторону (мотивация). По словам К.Ф. Шеремета, «право должно выступать инструментом разрешения не только собственно юридических конфликтов, но и конфликтов социальных, не имеющих «чисто» юридической природы» [75] .

Предложим общее определение юридического конфликта, осознавая, конечно, его дискуссионность. Юридический конфликт – это противоборство сторон с противоречивыми интересами, имеющее юридический характер либо имеющее хотя бы один элемент (субъекты, объект, субъективная сторона (мотивация), объективная сторона) юридического характера и обязательно завершающееся юридическим способом, т. е. юридизирующееся.

§ 3. Функции и типология юридического конфликта. Функциональная направленность конфликта

Юридический конфликт – явление, порожденное реальными противоречиями. Но нередко происходят и так называемые ложные конфликты (когда одна сторона искаженно воспринимает цели и позиции другой) и, так сказать, неестественные столкновения, создаваемые искусственно и умышленно. Например, довольно часто конфликты, связанные с национально-правовыми вопросами, служат лишь прикрытием для противоборства политических и иных сил в ходе борьбы за власть, и иногда ведут к очень тяжелым последствиям – кровопролитию и даже войнам. Конфликты же, не влекущие крайне отрицательных социальных последствий, в основе которых объективно возникающие противоречия, могут продвигать общественный процесс вперед при их разрешении, вести к прогрессивным изменениям. Иначе говоря в общественной, государственной и личной жизни встречаются конфликты различного типа, они бывают более или менее острыми, стимулирующими движение вперед или, напротив, порождающими тупиковые ситуации.

В исследовании позитивности либо негативности рассматриваемого явления в отечественной литературе, так же как и в зарубежной, сложилось два направления. Сторонники первого направления рассматривают конфликт как постоянный компонент социальных отношений (В.Н. Амелин, Ю.Г. Запрудский, А.Г. Здравомысловидр.). Например, Ю.Г. Запрудский указывает, что конфликты в обществе – обычное дело, о чем свидетельствует их постоянный и повсеместный характер. «Так же как и покой, конфликт может выступать убедительным признаком естественного течения общественной жизни…Конфликт не исчезает, получив определенное разрешение, а лишь переходит в иное состояние, в иную форму движения всегда внутренне конфликтной жизни. Всякое окончание социального конфликта содержит в себе условие будущего конфликта» [76] . Конфликт есть «нормальное состояние общественной жизни», отмечает А.Г. Здравомыслов, его надо выявлять и развивать, и не надо «вводить людей в заблуждение с помощью мифов о всеобщей гармонии интересов» [77] .

Сторонники второго направления относятся к конфликту как к нежелательному, негативному явлению, нарушающему нормальное функционирование социальной системы (Н.С. Данакин, Л.Я. Дятченко [78] А.В. Дмитриев, В.Н. Кудрявцев и др.). В отечественной литературе довольно часто высказывается позиция, дающая отрицательную оценку данному явлению. Приведем точку зрения А.В. Дмитриева и В.Н. Кудрявцева относительно вредности и полезности конфликта: «В действительности конфликт полезен тем, что так или иначе он разрешает противоречие. Но какой ценой? Путем разрушения или серьезного повреждения системы, а то и посредством уничтожения одной из сторон. Лучше, если объективно существующее противоречие не доводить до конфликта, а устранить мирными, цивилизованными средствами. Поэтому о полезности конфликтов, с нашей точки зрения, можно говорить лишь в весьма конкретных случаях и притом в достаточно условном смысле» [79] . Естественно, было бы лучше, если бы противоречия устранялись иным путем, неконфликтным, но не всегда конфликт является только отрицательным явлением.

Все изменения в конфликте, как положительные, так и отрицательные, происходят одновременно, во взаимосвязи друг с другом. И лишь после его окончания, сделав анализ, можно выделить основное направление конкретного конфликтного процесса. Если конфликт мирный, легализированный, институционализированный, разрешивший противоречие, лежавшее в его основе, без отрицательных общественных последствий, то, скорее всего, в целом он будет являться позитивно-функциональным.

Раскроем общие функции любого социального конфликта. В конфликтологической литературе нередко объективной функцией конфликта считается разрешение противоречий, породивших противоборство сторон. Но конфликт может и усиливать противоречия, обострять их, загонять в тупик. Конфликт может быть предотвращен, а противоречие, лежащее в его основе, не разрешено. Да и не всегда само разрешение противоречия совпадает с целями участников. Если целью одной из сторон конфликта является, например, устранение противоречия (причем именно в ее пользу), то целью другой стороны вполне может быть сохранение статус-кво, уклонение от конфликта либо разрешение противоречия без противоборства сторон. В конфликте могут быть даже заинтересованы не сами противоборствующие стороны, а третья сторона, провоцирующая конфликт. Следовательно, в зависимости от различных целей, преследуемых участниками, функции конфликта с их позиций могут быть гораздо более многообразны [80] . Поэтому выделение разрешения противоречия в общую функцию любого конфликта, в том числе юридического, вряд ли будет правильным.

Конфликт всегда объективно связан с какими-либо противоречиями, которые его порождают и находят в нем свое выражение. Уже само возникновение конфликта зачастую выявляет породившее его противоречие, т. е. несет о нем определенную информацию, которая расширяется с развитием и изменением противоборства, что представляет информационную функцию конфликта (способность нести информацию об окружающей действительности).

Юридический конфликт отражает правовую действительность, вскрывает юридические противоречия. Он может отражать деформации правовой действительности, указывать на дефекты правовой системы, несовершенство законодательства и судебной практики, выявлять дисбаланс в организации и функционировании государственно-правовых институтов и т. п. Например, конфликты между исполнительными и законодательными органами могут выявлять такой дисбаланс правовой системы, как несоответствие подзаконных актов законам или, еще того хуже, «подавление» законов подзаконными актами. С помощью конфликта могут выявляться и пробелы в законодательстве, а также несоответствия норм права реальной действительности.

В спокойной обстановке правовая информация не так важна, как в конфликтной. Для скорейшего разрешения конфликта сторона или стороны стараются как можно глубже уяснить правовые нормы, регулирующие данные отношения. Да и не каждый способен получать информацию, скрытую за привычными нормами поведения и деятельности, усваивать нормы путем только наблюдения и лишь через положительные санкции. Выражение «на ошибках учатся» подтверждает, что многие только в процессе конфликтных взаимоотношений узнают свои права, возможности, обязанности.

Конфликт может быть стимулятором, движущей силой общественных и государственных изменений. Способность более быстрыми темпами осуществлять преобразования и изменения выражена в динамической функции конфликта. В спокойной жизненной обстановке годами могут без изменений существовать правовые институты и нормы, а в противоречивой, конфликтной ситуации начинаются более или менее значительные их преобразования.

Юридический конфликт может негативно либо позитивно влиять на процесс изменения правовой действительности. Противоборство может привести к ликвидации, преобразованию и созданию новых государственно-правовых институтов. Практика последних лет не один раз доказывала, что именно конфликт давал импульс уничтожению какого-либо правового, государственного учреждения, института и возникновению нового. Так, продолжительный институциональный конфликт (1992–1993 гг.) между законодательной и исполнительной властью (между Съездом, Верховным Советом, с одной стороны, Президентом и правительством – с другой) стимулировал подписание Президентом Российской Федерации 21 сентября 1993 г. Указа «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», что привело к упразднению прежней Конституции страны, ликвидации конституционно избранных законодательных органов. В стране были созданы новые представительные органы, принята новая Конституция, т. е. произошел переворот в государственно-правовой жизни.

Противоборство может привести к изменению законодательства, к созданию новых правовых норм и обновлению существующих, внесению дополнений и изменений в нормативные акты. Многие юридические конфликты могут разрешаться такими способами управленческого воздействия, как приостановление и отмена акта, что тоже изменяет законодательство.

Таким образом, юридический конфликт может либо нарушать справедливое соотношение позиций либо восстанавливать (полностью или частично) таковое, может выражать справедливое притязание на новый правовой порядок, т. е. быть позитивным явлением и обладать позитивными функциями. Конструктивное отношение к конфликтам предполагает дифференцированный к ним подход, а не только принятие мер для их предотвращения или подавления.

В научной общеконфликтологической литературе предлагаются разнообразные варианты типизации социальных конфликтов по различным основаниям. Общие соображения о типологии конфликтов применимы и к юридическим. В зависимости от состава участников вполне правомерно говорить о межличностных и групповых юридических конфликтах. По сфере возникновения и масштабу проявления они могут подразделяться на локальные, региональные, глобальные, а также внутриорганизационные и внеорганизационные и др. По продолжительности юридические конфликты могут быть краткосрочными, среднесрочными и долгосрочными; по интенсивности – острыми и вялотекущими.

Поскольку проблематика конфликтного поведения имеет множество аспектов, а виды и варианты такого поведения в юридической сфере многообразны, типология юридических конфликтов может проводиться по многочисленным основаниям: по отраслям права, в которых протекает конфликт; по структуре нормы, относящейся к конфликту; по разновидности правоприменительного учреждения;

по характеру связи с механизмом правового регулирования; по формам реализации права; по характеру доминирующих мотивов; по характеру конфликтных действий и т. д.

Типология юридических конфликтов по первому вышеуказанному основанию (по отраслям права) хорошо разработана, по второму и третьему основанию – менее разработана, по остальным – вообще не разработана (эти основания классификации просто предлагаются в качестве возможных).

В отечественной научной литературе есть исследования, специально посвященные конфликтам, происходящим в различных отраслях права (например, немало исследований по трудовым конфликтам, криминальным, уголовно-процессуальным, гражданским, семейным, экологическим и др.).

Типология юридического конфликта по отраслям права, по структуре нормы, к нему относящейся (уполномочивающей, обязывающей и запрещающей), по разновидности правоприменительного учреждения (по системе государственных правоприменительных и правоохранительных органов) предложена и проанализирована В.Н. Кудрявцевым [81] . Классифицируя все конфликты в юридической сфере по отраслям права, он выделяет в особую группу международный и межнациональный конфликты, регулируемые нормами международного права, договорами и соглашениями государств, а также конституционным законодательством. Есть много смешанных вариантов конфликтных взаимоотношений, когда задействованы нормы разных отраслей права.

На сегодняшний день не существует единой типологии, полно и однозначно отражающей любой юридический конфликт.

§ 4. Динамика (возникновение, изменение и завершение) юридического конфликта

Для наибольшей полноты уяснения природы юридического конфликта необходимо исследовать его внешние границы, т. е. пространственные и временные пределы.

Пространственные пределы определяются территорией, на которой юридический конфликт происходит. Такая территория может иметь различные масштабы: от минимального пространства (например, служебного помещения) до сферы международных отношений. И чем крупнее конфликт по своим масштабам, тем важнее определение его границ. Так, очень важно четко определить пространственные границы противоборства в межнациональных, и тем более в межгосударственных отношениях, что напрямую связано с правильным выявлением субъектов и участников конфликта, а самое главное, с применением превентивных мер на определенной территории, воздействующих на разрядку напряженности и не допускающих разрастание противоборства. Такая задача очень часто возникала и возникает в нашей стране при межнациональных конфликтах.

Наибольшую сложность вызывает определение временных пределов юридического конфликта. Временные пределы – это продолжительность противоборства, его начало и конец. Особого внимания требует вопрос о начале юридического конфликта. При решении данной проблемы, во-первых, важно определить, из какого понимания юридического конфликта (узкого или широкого) следует исходить. А во-вторых, нужно определить, считать ли началом конфликта момент, когда одна или обе стороны приступили к активным действиям, либо момент, когда стали осуществляться соответствующие мыслительные операции, то есть конфликт начал развиваться в сознании участников (либо это латентная стадия, предшествующая противоборству). Определить временные пределы юридического конфликта поможет исследование его динамики – хода его развития (возникновения, изменения и завершения).

Динамика конфликта включает в себя три стадии: предконфлик-тную, конфликтную и постконфликтную. В предконфликтной стадии можно выделить условно два этапа, которые могут совпадать по времени возникновения: 1) появление конфликтной ситуации;

2) осознание, восприятие конфликтной ситуации (возникновение конфликтного отношения).

Под конфликтной ситуацией следует понимать такое совмещение обстоятельств, определяющих человеческие интересы, которое объективно создает почву для реального противоборства между субъектами (главная черта конфликтной ситуации – возникновение противоречий между субъектами). Какое-то время объективная конфликтность ситуации может не осознаваться сторонами. Например, указание вышестоящего органа о сокращении штатов на предприятии объективно создает конфликтную ситуацию, которая пока еще вполне не осознается, так как конкретно не решен вопрос о ликвидации тех или иных должностей.

Для того чтобы конфликт стал реальным, его участники должны осознать сложившуюся ситуацию как конфликтную. Именно соответствующее восприятие, понимание реальности порождает конфликтное поведение. Обычно понимание ситуации как конфликтной является результатом осмысления реально сложившегося объективного противоречия интересов, но нередко конфликтность образов возникает и в том случае, когда объективная основа конфликта отсутствует. Проанализируем возможные отношения между объективной реальностью и субъективными образами применительно к юридическому конфликту.

Первый вариант: объективно конфликтная ситуация существует, стороны считают, что их цели несовместимы, правильно оценивают себя, друг друга и ситуацию в целом. Приведем пример. Объективно возникла конфликтная ситуация – открылось наследство. Наследники правильно воспринимают ситуацию, знают, как по закону должно распределяться наследство, но их интересы, связанные с получением наследства, различны и несовместимы, они это прекрасно осознают и считают ситуацию конфликтной. В данном случае перед нами адекватно понятый конфликт.

Второй вариант: объективно конфликтная ситуация существует, стороны воспринимают ситуацию как конфликтную, однако с теми или иными существенными отклонениями от действительности. Возьмем тот же пример с наследством, только прибавим еще одно обстоятельство конфликтной ситуации – существование завещания по некоторой доле наследства. Наследник по закону осведомлен о существовании наследника по завещанию, но в силу, например, незнания законодательства, настроен на получение завещанной доли наследства (наследник же по завещанию также осознает конфликтность ситуации и настроен на защиту своих прав). Это случай неадекватно понятого конфликта.

Третий вариант : когда объективно конфликтная ситуация существует, но не осознается сторонами. Например, та же объективно конфликтная ситуация – открытие наследства, но только наследники не знают о существовании друг друга и поэтому не воспринимают данную ситуацию как конфликтную. В этом случае, по сути, нет конфликта. Только после того как наследники узнают друг о друге и осознают конфликтность ситуации, можно будет говорить о возможности возникновения конфликта, противоборства.

Четвертый вариант, объективно конфликтная ситуация отсутствует, тем не менее отношения сторон ошибочно воспринимаются ими как конфликтные. Например, наследник по закону уверен в существовании завещания на другое лицо, чего в действительности нет. В этом случае мы имеем дело с так называемым ложным конфликтом.

Как видим, субъективное отражение конфликтной ситуации не всегда соответствует действительному положению дел.

Итак, в предконфликтной стадии динамики юридического конфликта (для упрощения возьмем узкое его понимание, ибо в других социальных конфликтах, впоследствии ставших юридическими, на предконфликтной стадии юридических компонентов может и не быть) выделяются два этапа: 1) возникновение конфликтной юридической ситуации и 2) возникновение конфликтного юридического отношения. Кроме того, в предконфликтную стадию динамики юридического конфликта (в его чистом виде) включается и юридический факт (факты) как необходимая предпосылка возникновения конфликтной юридической ситуации. Юридические факты – это конкретные жизненные обстоятельства, имеющие юридическое значение, которые делятся на действия (правомерные и неправомерные) и события.

Если действия, как юридические факты, зачастую зависят от воли самих субъектов конфликта, т. е. ими совершаются, то события, относящиеся к юридическим фактам и ставшие предпосылкой возникновения конфликтной юридической ситуации, – это факты, происхождение которых не связано с волей субъектов конкретных конфликтных юридических ситуаций. Здесь важно уяснить, что с волей людей события могут быть связаны, а не связаны они именно с волей субъектов той конфликтной юридической ситуации, предпосылкой которой выступает юридический факт. Например, такое событие, как смерть человека, может открыть наследство и привести к возникновению конфликтной юридической ситуации, субъектами которой будут наследники, от воли которых не зависела смерть наследодателя. Если же наследники были причастны к смерти наследодателя, то здесь уже возникает другая конфликтная ситуация (между наследниками и государством в лице правоохранительных органов), предпосылкой которой является такой юридический факт, как противоправное действие (правонарушение).

Можно выделить и переходный момент от предконфликтной стадии к конфликтной, который будет включать конкретные действия, провоцирующие резкое обострение противоречия и начало борьбы, предпринятые одним из субъектов для отстаивания своих интересов, – инцидент.

Следовательно, для возникновения юридического конфликта в его чистой форме необходимы следующие процессы и явления: юридический факт – предпосылка возникновения конфликтной юридической ситуации; конфликтная юридическая ситуация, включающая в себя такие элементы конфликта, как субъекты и объект; конфликтное юридическое отношение, что означает появление субъективной стороны, – осознание, восприятие конфликтной ситуации субъектами, осознание своих интересов и осознание другого субъекта как препятствия для удовлетворения своих интересов, формирование правового мотива конфликта; инцидент, т. е. действия, предпринятые одной из сторон для отстаивания своих интересов, – переходный момент к конфликтной стадии.

Динамика юридического конфликта в его смешанной или переходной форме имеет свои особенности. На первой, предконфликтной, стадии развития таких конфликтов юридическая компонента обычно отсутствует, она может возникнуть после начала конфликта либо в процессе его разрастания.

Начало юридического конфликта обязательно связано с наличием всех его элементов: субъектов, объекта, субъективной стороны и объективной стороны. Только когда на действие одного субъекта направляется противодействие другого субъекта, можно говорить о второй стадии – начале конфликта (конфликтной стадии), конфликтного взаимодействия.

Третьей стадией динамики юридического конфликта является постконфликтная стадия. На данной стадии возможны два этапа:

1) завершение юридического конфликта; 2) разрешение юридического конфликта. В одних случаях, когда конфликт завершается разрешением, этапы могут совпадать, в других конфликт может закончиться на первом этапе (конфликт завершится, но не разрешится), в третьих конфликт может пройти оба этих этапа, сначала завершиться, а потом, через некоторое время, например, разрешиться.

Завершение конфликта – более широкое понятие, чем его разрешение. Если под завершением конфликта понимается всякое его окончание, прекращение по любым причинам, то под разрешением – только то или иное положительное действие (решение) самих участников конфликта либо третьей стороны, прекращающее противоборство мирными средствами. Разрешение конфликта является одной из возможных форм его завершения.

В контексте исследуемого вопроса представляет интерес выяснение закономерностей появления и изменения юридической компоненты в конфликтных ситуациях, конфликтных отношениях и конфликтных взаимодействиях. Конфликт либо с самого начала имеет юридическую основу, либо юридическая форма конфликта накладывается на него по мере развития, что проявляется:

1) в возникновении у одной или у обеих сторон социального конфликта мотива юридического характера (в семейном конфликте один из супругов принимает решение подать заявление о расторжении брака);

2) в возникновении правовых отношений между сторонами, находящимися в конфликте (в семейном конфликте они возникнут после подачи одним супругом заявления с просьбой о разводе);

3) в развитии правовых отношений (изменяются, прекращаются) в связи с рассмотрением дела юридической инстанцией (в данном случае – судом). Этот процесс может быть очень длительным и претерпевать различные изменения; даже при нормальном течении дела (например, в уголовном процессе) будут иметь место предварительное расследование случившегося, предание обвиняемого суду, судебное рассмотрение дела, кассационное, надзорное производство и т. д.;

4) в издании правового (правоприменительного) акта, завершающего конфликт (в приведенном примере судом выносится решение о разводе); может быть принято несколько решений или дело может быть пересмотрено и т. д.

Последовательность появления юридической формы конфликта может быть и иной, например, юридическая мотивация поведения появляется на базе уже существующих правоотношений (например, после консультации одного из участников с адвокатом) и др.

Динамика юридического конфликта, когда в нем участвуют государственные правоприменительные (правоохранительные) органы, всегда направлена на завершение конфликта в рамках и в соответствии с законом. Значит ли это, что разрешение такого юридического конфликта имеет целью примирение сторон, смягчение их противостояния? Отнюдь не всегда. О такой направленности действительно можно говорить применительно к семейным, некоторым трудовым, гражданско-правовым спорам, но, конечно, не применительно к криминальным делам, где речь почти всегда идет о наказании виновного и часто – о насильственном вмешательстве в конфликт с целью его прекращения.

§ 5. Структура юридического конфликта

Методологическое значение системно-структурного подхода в изучении юридического конфликта трудно переоценить. Целостно-системное познание позволит представить сложный изучаемый объект (юридический конфликт) во всей его полноте. Истинный характер юридического конфликта окажется понятным лишь после того, как будет познана его внутренняя природа. Для определения внутренней природы конфликта как целостной системы нужно провести его структурный анализ.

Структура (от лат. structure) – связь составных элементов. Структура юридического конфликта, как и любого другого социального конфликта – это внутренняя форма, т. е. способ организации, определенная упорядоченность составляющих его элементов. Качественную особенность элементы обретают не сами по себе, а при наличии определенных связей между собой и целиком со структурой. Специфика элемента в том и состоит, что он является необходимым, имманентным атрибутом структуры. Например, необходимыми, имманентными элементами правовых отношений являются субъекты, объекты, юридические права и юридические обязанности, без определенной связи между которыми нет и самих правоотношений. На самом деле, субъекты права вступают в правоотношения в связи с наличием определенного объекта, по поводу данного объекта; один субъект права имеет юридическую обязанность лишь в связи с наличием юридического правомочия у другого и т. д. Тот или иной элемент выполняет определенную роль в соответствующей структуре. Поэтому структура конфликта предполагает обязательность всех входящих в нее элементов.

Исходя из того, что конфликт представляет собой определенное, а именно конфликтное, противоборствующее отношение между отдельными людьми – индивидами (физическими лицами) или организациями (коллективными субъектами), он, как и всякое другое общественное отношение, должен состоять по меньшей мере из четырех элементов, хорошо изученных в юриспруденции применительно к юридически значимому поведению.

Структура юридического конфликта имеет четыре необходимых и обязательных элемента: субъекты, объект, субъективную сторону и объективную сторону. Среди этих четырех элементов нет главных и неглавных, первостепенных и второстепенных. Каждый элемент необходим: при отсутствии хотя бы одного из них мы имеем дело с другим общественным явлением, но не с юридическим конфликтом. Именно все четыре элемента, вместе взятые, взаимосвязанные между собой, характеризуют конфликт.

После уяснения общей характеристики структуры юридического конфликта можно перейти к рассмотрению каждого элемента этой структуры в отдельности.

Необходимо разграничивать понятия «участник» и «субъект» конфликта. Первая категория шире второй. Возьмем, например, массовые беспорядки. Толпа сопротивляется милиции. С одной стороны, активные люди бросают камни, громят помещения и т. д., с другой – ОМОН или другие силы порядка стараются предотвратить эти бесчинства, т. е. вступают в противоборство. Но как оценить всю толпу, которая так или иначе участвует в этих беспорядках и производит различные действия? Если субъектом конфликтных отношений считать всю толпу, то все люди должны быть привлечены к ответственности. Но, конечно, сотни человек сажать в тюрьму никто не будет. Поэтому требуется разграничение участников и субъектов конфликта.

Участником конфликта может быть любой человек, группа лиц или организация, которые принимают в нем участие, иногда и не отдавая себе отчета в задачах и целях конфликтного противостояния. Участником может оказаться даже стороннее лицо, случайно оказавшееся в зоне конфликта и не имеющее в нем собственного интереса. Кроме того, участник конфликта может совершенно не иметь возможности каким-то образом влиять на его развитие.

В юридическом конфликте участниками могут быть подстрекатели, организаторы, пособники, посредники и судьи, пассивные свидетели и очевидцы, другие фигуры. Одни из них имеют свои цели в конфликте, например, спровоцировать, развязать конфликт между кем-то (подстрекатели); спланировать конфликт, наметить его развитие (организаторы, не являющиеся одной из противоборствующих сторон); содействовать конфликту какими-либо способами (пособники); предотвратить, разрешить конфликт (посредники и судьи); другие, не имея какой-либо цели, как бы просто смотрят со стороны, выступая в роли пассивных наблюдателей (пассивные свидетели и очевидцы).

Субъектом конфликта следует считать ту личность, группу или организацию, которые находятся в непосредственном противоборстве. Субъекты конфликта – это противоборствующие (конфликтующие) стороны, которые непосредственно совершают активные (наступательные или оборонительные) действия друг против друга. Не исключено, что в конфликтных отношениях может быть три и более противоборствующих сторон, и каждая со своими задачами.

Но две противоборствующие стороны обязательны, и если по какой-либо причине одна из них отпадает, то конфликт прекращается.

Неосновные участники конфликта, а к основным относятся только противоборствующие стороны (субъекты конфликта), могут постоянно меняться. Одни выходят из противоборства, заменяются другими, включаются новые участники в него, и от этого сам конфликт не прекращается. В отличие от них противоборствующие стороны в конкретном конфликте незаменимы, они действуют самостоятельно либо через своих представителей (доверенных лиц, адвокатов). Индивидуализированность субъектов в групповом конфликте относится не к конкретным лицам, а ко всей противоборствующей стороне, хотя фактически в противоборство непосредственно вступают конкретные люди, т. е. коллектив, руководители, другие должностные лица организации. Субъектом конфликта является именно организация.

Круг субъектов юридического конфликта должен охватываться понятием «субъект права». Субъект права – это лицо (индивид) или организация, наделенные государством способностью быть носителями юридических прав и обязанностей.

Субъектами юридического конфликта могут быть отдельные люди – индивиды (физические лица: граждане государства, иностранцы, лица без гражданства, лица с двойным гражданством) и организации как коллективные субъекты, к которым относятся: государственные организации (государственные органы, предприятия, учреждения и т. д.) и негосударственные (арендные и частные предприятия, коммерческие структуры, иностранные фирмы и компании, предпринимательские союзы и ассоциации, общественные объединения и др.), а также государство в целом, национально-государственные, административно-территориальные, муниципальные образования.

За субъектами юридического конфликта как за субъектами права законом должно быть признано особое юридическое свойство (качество) правосубъектности. Правосубъектность включает правоспособность (способность иметь права и обязанности), дееспособность (способность своими действиями приобретать, осуществлять, изменять и прекращать права и обязанности), деликтоспособность (способность отвечать за свои поступки, прежде всего за совершенное правонарушение).

Различие правоспособности и дееспособности важно для физических лиц. Правосубъектность коллективного субъекта является специальной. Применительно к государственным и негосударственным организациям, государству в целом правосубъектность находит выражение в их компетенции, правовом статусе.

В реальной жизни не все индивиды и не все организации могут быть субъектами права, а, следовательно, субъектами юридического конфликта, что объясняется различными объективными факторами: психологическими, физиологическими, экономическими. Душевнобольные, лица не достигшие определенного возраста, организации, прекратившие свое существование, фактически не могут считаться субъектами юридического конфликта. Например, субъектом юридического конфликта в сфере трудовых отношений может быть лицо, достигшее 15-летнего возраста (в отдельных случаях – 14-летнего), так как именно с этого возраста возникает трудовая праводееспособность. Поэтому к числу субъектов юридического конфликта следует относить только те индивиды и организации, которые способны сами совершать юридически значимые действия, порождая тем самым соответствующие социальные и правовые последствия и неся за свои действия предусмотренную законодательством ответственность.

Итак, субъекты юридического конфликта – все субъекты права, а именно физические (частные) или юридические лица, признанные таковыми в установленном государством порядке, либо само государство, государственные, муниципальные образования.

Необходимо различать объект и предмет конфликта. Объект конфликта – это то, на что направлены противодействия субъектов, то, по поводу чего они противоборствуют. Предмет конфликта – противоречие, лежащее в его основе.

Можно выделить следующие стадии становления объекта конфликта: 1) у субъектов возможного конфликта появляется интерес к одному и тому же объекту; 2) объект становится пересечением несовместимых интересов; 3) по поводу объекта стороны вступают в противоборство, и тогда объект становится объектом реального конфликта.

Под объектом юридического конфликта можно понимать, во-первых, потенциальный объект – общественные отношения, подпадающие под правовое регулирование, на которые направлено противоборство, во-вторых, реальный объект – ценности, ресурсы, статус, состояния, а также действия, результаты действия, на которые направлено противоборство.

Существенной характеристикой объекта конфликта является его неделимость. Неделимость объекта может быть как объективной (например, занять место начальника отдела может только один человек), таки субъективной, когда сама неделимость является следствием желаний и интересов обеих сторон.

В конфликтологической литературе высказывается точка зрения, что конфликт может и не иметь объекта, и в связи с этим приводится типичный для практики уголовного судопроизводства пример, когда конфликт разгорается из-за замечания случайного прохожего в адрес хулигана. По мнению авторов, здесь нет объекта, обладать которым хотели бы оба субъекта, просто один нарушает нравственные представления другого [82] .

В общей теории права признано, что объектом всякого правонарушения являются общественные отношения, регулируемые и охраняемые правом, следовательно, безобъектных правонарушений не существует.

Хотя в отдельных случаях сложно определить реальный объект конфликта, но, можно констатировать, что потенциальным объектом будут те или иные общественные отношения, по поводу которых происходит противодействие сторон. Поэтому в вышеприведенном примере потенциальным объектом конфликта будут отношения правопорядка. Хулиган нарушает правопорядок, прохожий защищает. Реальным объектом конфликта в данном случае являются противоправные действия хулигана.

Итак, все юридические конфликты являются объектными.

Социально-психологический механизм конфликта – это механизм внутренней саморегуляции субъекта противоборства – мотивационная система, которая включает потребности, интересы, психологические установки, мотивы, цели, волю. Субъективная сторона конфликта характеризуется определенной последовательностью социально-психологических процессов, приводящих субъектов противостояния к действиям (мотивационный процесс в конфликте).

Основой конфликта являются интересы, которым генетически предшествует такое социальное и психологическое явление, как потребности – состояние нехватки чего-либо, что индивид, организация стремятся восполнить. Интересы же обусловливают избираемые людьми способы и методы создания (добычи) материальных и духовных ценностей для удовлетворения своих потребностей. Без интереса не может быть ни сознательного мотива, ни цели действий противоборствующих сторон. Уходя своими корнями в потребности, интересы осознаются будущими субъектами конфликта в сложном мотивационном процессе, обретают в нем на основе установок субъектов целенаправленный характер и в свою очередь воздействуют на течение этого процесса, прямо определяют цели противоборства.

Соединением потребности, интереса, установки, формирующих мотив конфликта, и цели с действием является воля как действенный, активный вид сознания.

Итак, мотивационный процесс в конфликте включает: формирование мотива на основе актуальной потребности, интереса, установки; постановку цели и принятие решения по совершению конфликтного действия (волевой акт).

Если в привычных бесконфликтных юридически значимых ситуациях личность может совершать правомерные поступки без развернутого процесса мотивации благодаря сформировавшейся у нее ранее правовой установке – готовности действовать в ситуациях, регламентированных правом в направлении нормативных предписаний, а правовые установки содержат рациональные (знание нормы), эмоциональные (отношение к норме) и волевые (готовность действовать определенным образом) компоненты, то при конфликте в юридической сфере помимо установок поведение определяет и мотивация. Конфликтные действия всегда подчинены мотиву, они осуществляются «для того, чтобы…», окрашены личностным смыслом.

Отличительным признаком конфликтного действия является представленность противоречия интересов, мотивов, целей в качестве субъективного образа. В конфликтологической литературе специально подчеркивается осознанный характер конфликта. Но конфликтное поведение может быть инициировано и ложным осознанием, ошибочным восприятием противоречивости тех или иных интересов, целей, установок (ложный конфликт).

Ложный юридический конфликт возникает вследствие ошибки или заблуждения по крайней мере одной из сторон, предполагающей, что другая сторона совершает или намерена совершить нежелательные действия. В ложном юридическом конфликте возможны четыре основные ситуации: а) сторона полагает, что находится с другой стороной в правоотношениях, но на самом деле этого нет; б) обратный вариант: сторона не сознает, что находится в правоотношениях с другой стороной; в) сторона полагает, что противник действует незаконно, в то время как действия другой стороны правомерны;

г) обратный вариант: сторона ошибочно полагает, что действия противника являются правомерными. Осознание и исправление ошибки, если именно она вызвала конфликт, способно его прекратить.

Итак, субъективная сторона юридического конфликта связана прежде всего с его мотивацией.

Неотъемлемой характеристикой конфликта является его внешний, поведенческий план, особая система противоборствующих действий. Объективная сторона конфликта заключается в характере действий его субъектов. Обязательными ее элементами являются противоположно направленные действия субъектов конфликта, причиняющие ущерб.

Противоборство субъектов конфликта может принимать различные поведенческие формы. Поведение в ситуации конфликта может быть как наступательным, так и оборонительным. Оборона, в свою очередь, может выражаться либо в активном сопротивлении (борьба за сохранение своих позиций), либо в пассивном сопротивлении (воздержание от активных действий в форме борьбы – тактика выжидания). В реальном противоборстве обе формы действий – наступление и оборона, – тесно переплетаются между собой и переходят одна в другую.

С точки зрения конкретной направленности наступательных и оборонительных действий выделяется несколько их главных разновидностей: действия, направленные на захват и/или удержание спорного объекта; создание помех и причинение косвенного вреда; задевающие и оскорбительные слова и действия; подчинение и захват субъекта; нанесение прямого физического ущерба (насилие) и др.

С точки зрения диспозиций правовых норм конфликтное поведение субъектов противоборства может быть юридически значимым и юридически нейтральным. Любое юридически значимое действие охватывается понятием «правовое поведение», которое подразделяется на правомерное и противоправное.

В каждом юридическом конфликте обязательна юридическая оценка противоправных действий, но нередко она необходима и применительно к правомерному действию. Правовая квалификация последнего направлена на установление соответствия всех элементов юридически значимого позитивного действия требованиям правовой нормы. В юридических конфликтах ситуации, при которых должна осуществляться правовая оценка правомерных актов поведения, многообразны: например, правовая оценка юридических фактов с целью установления правомерности притязаний субъекта конфликта на получение соответствующего блага, достижение определенной цели; решение компетентным органом, являющимся стороной в противоборстве, вопроса о привлечении другой стороны к юридической ответственности и др.

Действия субъектов юридического конфликта могут быть: юридически нейтральными, юридически значимыми (правомерными, противоправными, правомерными в одних аспектах и противоправными в других, правомерными действиями в сочетании с противоправными), юридически нейтральными в сочетании с юридически значимыми.

Итак, объективная сторона юридического конфликта – противоположно направленные юридически значимые (правомерные или противоправные) либо юридически нейтральные действия субъектов противоборства, причиняющие ущерб.

§ 6. Разрешение юридического конфликта

Должен быть поставлен акцент на важности управления конфликтами и их разрешения. В связи с этим представляется неправомерной постановка задачи устранения конфликтов. Управление юридическим конфликтом должно выражаться в осуществлении прямых или косвенных правовых и других форм воздействия на поведение противоборствующих сторон с целью побудить их к необходимой мере контроля над конфликтом и обращению к юридическим средствам его разрешения.

Разрешение конфликта – это то или иное положительное действие (решение) самих субъектов конфликта либо третьей стороны, прекращающее противоборство мирными средствами либо путем разрешения противоречия лежащего в основе конфликта, либо путем согласования интересов противоборствующих сторон, либо путем императивного предписания соответствующего органа. Управляемый конфликт имеет больше шансов на разрешение.

Направлениями управления юридическими конфликтами и их разрешения являются: локализация конфликтов с целью раннего предупреждения их распространения и разрастания; перевод конфликтного поведения индивидов и организаций из деструктивной в позитивно-функциональную форму; институциализация конфликтов путем создания посреднических и арбитражных государственных и общественных органов, выработки правовых норм их деятельности; разрешение юридических конфликтов в их смешанных и переходных формах с помощью юридических процедур (их юридизация);

регулирование собственно юридических конфликтов с помощью разнообразных способов, в том числе и неюридических.

В технологию разрешения конфликтов входят: методика проведения анализа конфликта, предполагающая анализ ситуации, предшествующей конфликту и предопределившей его; диагностика конфликта и его последствий; методика применения различных способов разрешения конфликтов; указания по выходу из конфликта.

Главная черта юридического разрешения конфликта заключается в его регламентированности правовыми нормами. Конфликт легче разрешить, когда известны правила взаимодействия сторон и возможные последствия рассмотрения проблемы. В состоянии же неопределенности это сделать сложнее. Но иногда чрезмерная формализация действий и отношений конфликтующих сторон, характерная для юридических процедур, начинает препятствовать договоренностям. В таких случаях выгоднее и эффективнее воспользоваться неформальными способами разрешения конфликтов.

Разнообразие содержания юридических конфликтов предполагает использование различных способов их разрешения. В разрешении юридических конфликтов возможны следующие способы: 1) переговоры; 2) посредничество; 3) обращение к арбитру; 4) судебные процедуры. Использовать данные способы следует в указанной последовательности, по мере необходимости. Трудно возобновить переговоры, например, после применения принуждения и силы как юридических средств, прекративших конфликт, но не разрешивших его.

Поскольку формальные способы разрешения конфликтов, а именно, юридические процедуры самым подробным образом исследованы в многочисленных трудах юристов и изучаются отдельными правовыми дисциплинами, уделим внимание только неформальным способам.

Переговоры – это процесс принятия совместного решения двумя или более сторонами. Общая методология переговоров очень полезна на ранних стадиях конфликта. Выделяются следующие стадии переговорного процесса: 1) подготовка к переговорам; 2) процесс их ведения; 3) анализ результатов переговоров и выполнения достигнутых договоренностей.

Предварительно необходимо осуществить специальную подготовку переговоров. Этот вид деятельности предполагает выполнение заданий как организационного, так и содержательного характера:

• достижение соглашения о необходимости переговоров;

• определение места и времени встречи;

• разработку повестки дня (определение приоритетов и порядка их обсуждения);

• согласование, по необходимости, вопросов связанных с переговорами с заинтересованными организациями и ведомствами;

• определение стратегии и тактики переговоров;

• оказание помощи каждой из сторон в осмыслении сложившейся ситуации;

• переформулирование (с учетом правовых актов и нового видения ситуации) требований конфликтующих сторон друг к другу;

• создание атмосферы доверия между участниками переговоров;

• определение целей и задач переговоров;

• разработку предложений и их аргументацию;

• составление необходимых документов и материалов.

Уже одно перечисление этих видов заданий говорит о том, что здесь закладывается фундамент разрешения конфликта. Как видно, некоторые подготовительные работы требуют участия третьей стороны.

Итоговым документом переговоров обычно является договор. Договор – это явно выраженное согласованное волеизъявление двух и более сторон переговоров относительно их взаимных прав и обязанностей. Как правило, договор является юридическим документом, соответствующим нормам международного права или законодательству данного государства, в зависимости от того, касается ли договоренность внешне– или внутриправовых проблем. Договоры могут иметь самые разные наименования: договор, соглашение, пакт, трактат, конвенция, декларация, коммюнике, протокол, заявление и т. п. Твердо установленного значения тех или иных названий нет. Форма избирается по согласию сторон.

В некоторых юридических конфликтах важно с самого начала противоборства привлечь посредника (помощника или консультанта). Его отличие от арбитра состоит в том, что сам посредник ничего не решает, он только организовывает контакты, содействует переговорам сторон, дает консультации. В противоположность арбитрам посредники в основном приглашаются для консультации по самой процедуре решения спора, а не для рассмотрения предмета спора. Посредник выступает в качестве неофициального участника процесса, рекомендации и решения которого не носят обязательного характера для сторон, участвующих в конфликте.

Если путем переговоров и посредничества соглашение между противоборствующими сторонами по спорному вопросу не достигнуто и конфликт не разрешен, то в этом случае можно обратиться к арбитру, третейскому судье. В случае неэффективности попытки несудебного разрешения юридического конфликта, противоборствующим сторонам либо третьей стороне необходимо прибегнуть к судебному производству – наиболее распространенному способу разрешения юридических конфликтов.

§ 7. Прогнозирование юридического конфликта и его профилактика

Во второй половине XX в. прогнозирование получило широкое распространение в большинстве естественных и общественных наук. Сейчас имеется ряд направлений социальной прогностики, в которых прогнозы достигли достаточно высокого уровня (прогноз – это вероятностное суждение о возникновении, перспективах, будущем состоянии того или иного явления на основе специального научного исследования).

Понятие «предвидение» шире, чем понятие «прогнозирование», оно объединяет все конкретные способы получения информации о будущем – и может быть как научным, так и ненаучным. А прогнозирование – это всегда специальное научное исследование, предметом которого выступают перспективы возникновения либо развития явления. Прогнозирование – одна из форм конкретизации научного предвидения.

Частью социального прогнозирования является юридическое прогнозирование. Юридическое прогнозирование – «это систематическое и непрерывно ведущееся исследование будущего состояния государственно-правовых процессов, темпов их протекания и конкретных сроков осуществления, проводимое специально организованными для этого научными коллективами на основе принципиальных положений общей теории права и отраслевых юридических дисциплин, а также положений социальной прогностики» [83] .

В рамках юридического прогнозирования должно развиваться и прогнозирование юридических конфликтов. Под прогнозированием юридического конфликта понимается основанное на специальном научном исследовании установление прогноза (заключения) вероятного возникновения конфликтного юридического отношения и противоборства, включающего возможные пути достижения нормального состояния.

Выделяются два вида прогнозирования, которые в идеале должны составлять два последовательных этапа прогнозирования юридического конфликта: 1) исследовательское прогнозирование и 2) регулятивное.

Исследовательское прогнозирование представляет собой исследование причин и возможности возникновения юридического конфликта и выработку на этой основе прогноза. Такой прогноз отвечает на вопросы: в каком направлении идет развитие? Что вероятнее всего произойдет при сохранении существующих тенденций?

Регулятивное прогнозирование заключается в прогнозировании достижения желательного нормального состояния юридических отношений на основе заранее определенных норм, идеалов, целей. Оно состоит в определении путей решения проблем, выявленных прогнозным исследованием, в достижении определенной цели по заранее заданным критериям. Такой прогноз отвечает на вопросы: как достичь желаемого? Как предупредить юридический конфликт?

Прогнозирование юридического конфликта сводится к следующим процедурам: 1) выявлению причин, порождающих противоречие между участниками конфликта, 2) выявлению потенциальных субъектов возможного конфликта; 3) определению того, возникла ли конфликтная ситуация, если да, то в каком направлении она развивается, нарастает ли противоречие; 4) выяснение того, появилось ли конфликтное юридическое отношение между потенциальными субъектами возможного противоборства; 5) прогнозирование возможности возникновения факта, который непосредственно может привести к противоборству, т. е. инцидента – действия одной стороны; 6) предвидение ответного противоположно направленного действия другой стороны.

Методы разработки прогноза: экстраполяция (это метод продолжения в будущем сложившихся тенденций развития определенного процесса); метод моделирования (построение динамических (экстраполяционных) моделей и факторных (аналитических) моделей); метод обобщенного сценария (прогноз дается в виде целостной картины будущего состояния явления, процесса).

Под профилактикой юридического конфликта понимается совокупность предупредительных мероприятий, направленных на сохранение и укрепление нормального состояния юридических отношений. Предупреждение конфликта, естественно, более разумно и полезно, чем разрешение или тем более его прекращение. Поэтому на предупреждение конфликтов должны быть направлены значительные усилия общества и государства.

Предупреждение определенного конфликта заключается в воздействии на его элементы: объект, субъектов, мотивы их поведения, используемые силы и средства до возникновения противоборства. Следовательно, в зависимости от характера конфликта предупредительная деятельность может быть весьма разносторонней.

Не ставя перед собой цели исследования различных форм предупреждения конкретных противоборств, в рамках данной темы необходимо остановиться на общей, наиболее эффективной профилактической форме, способствующей предупреждению разнообразных юридических конфликтов. Такой формой является устранение общих причин конфликтов.

На общесоциальном уровне – это выявление и устранение крупных экономических, политических, идеологических, социальных факторов, дезорганизующих общественную и государственную жизнь.

На правовом уровне существенное значение в профилактической работе имеют социально-правовые меры, способствующие предупреждению юридического конфликта. Перечислим наиболее значимые из них: формирование уважения к закону, к праву со стороны личности, общества и государства; совершенствование законодательства, учет общественного мнения и общественных интересов в правотворчестве; изменение ценностно-правовых ориентаций населения в направлении соблюдения законов; развитие общественного, группового и индивидуального правового сознания; повышение правововой культуры; формирование правового воспитания; развитие деятельности средств массовой информации по правовой пропаганде, повышению ее эффективности, воспитанию уважения к закону и законности; укрепление правопорядка и законности; повышение престижа государственных органов, юридических профессий, юридической науки в системе социальных ценностей общества и др.

Предложенный перечень мер не является исчерпывающим и постоянным. В зависимости от особенностей развития общества в тот или иной период одни меры могут утрачивать смысл, другие, напротив, становятся весьма значимыми.

Глава 14 Социально-правовой контроль

§ 1. Право и иные социальные нормы

Современное общество состоит из множества устойчивых коллективных общностей, или институциональных образований (институций). Такими образованиями, в частности, являются:

1) государство, которое выступает средством, орудием управления делами общества;

2) государственные органы, части государства, наделенные государственно-властными полномочиями и выполняющие отдельные функции государства (правительство, министерства, органы прокуратуры, суды и др.);

3) государственные учреждения, призванные осуществлять какие-либо функции государства, но не обладающие властными полномочиями (образовательные и медицинские учреждения, государственные музеи и т. д.);

4) коммерческие и некоммерческие организации, создаваемые по инициативе граждан либо государства и действующие в сферах производства и распределения материальных либо духовных благ (промышленные, сельскохозяйственные, торговые организации, негосударственные образовательные учреждения, негосударственные театры, музеи);

5) общественные объединения и политические партии, создаваемые для осуществления политической и иной социально полезной общественной деятельности;

6) религиозные объединения;

7) социальные группы, понимаемые как коллективы, которые создаются для достижения какой-либо общей цели, но действуют без оформления в качестве самостоятельных организаций, объединений, т. е. неформально. Это самый многочисленный и многообразный вид институциональных образований, который образуют различные дружеские компании, члены семьи, бригады рабочих, творческие коллективы ученых, спортивные команды. В эту группу входят и сообщества, организуемые для совершения противоправных деяний (правонарушений), посягательств на различные социальные нормы.

Каждое институциональное образование во имя достижения своих целей вынуждено определенным образом организовывать, упорядочивать деятельность своих членов, ориентировать их на действия, путем совершения которых возможно было бы достичь поставленных целей. Одним из результативных средств такой ориентации является разработка институциональным образованием социальных норм – правил, которые предписывают определенный вид поведения и требуют его обязательного соблюдения и исполнения всеми членами данного образования. В современном обществе наибольшее распространение наряду с правом получили такие социальные нормы, как мораль, обычаи, традиции, обыкновения, корпоративные нормы, религиозные нормы, нормы отдельных социальных групп.

Мораль, или моральные нормы, представляет собой правила поведения, основанные на представлениях общества или отдельных социальных групп о добре и зле, плохом и хорошем, справедливом и несправедливом, честном и бесчестном и тому подобных этических требованиях и принципах. Значительная часть моральных норм вырабатывается и поддерживается обществом в целом или же большинством его членов. Например, современное общество всемерно защищает и охраняет общечеловеческие ценности: жизнь человека, его личную свободу, неприкосновенность его собственности. Они близки к христианским заповедям: не убий, не укради, почитай родителей своих и т. д.

Однако значительная часть норм вырабатывается не всем обществом, а той или иной его частью. Дело в том, что современное общество делится на различные социальные группы в зависимости от рода занятий людей, их профессии, возраста, пола и иных социальных характеристик. Так, выделяют рабочих и предпринимателей, мужчин и женщин, подростков и взрослых, трудоспособное население и пенсионеров.

Нравственные воззрения одной социальной группы могут значительно отличаться от нравственности других социальных групп. Поведение, выходящее за рамки общепринятого, оправдывается и даже одобряется подростками, но резко осуждается взрослыми. Предприниматель морально оправдывает эксплуатацию других людей. Рабочий класс, наоборот, считает ее формой закабаления, угнетения человека человеком. Нравственные воззрения каждой социальной группы лежат в основе создаваемых ею моральных норм.

Таким образом, неоднородность и даже противоречивость моральных устоев, бытующих в разных социальных слоях общества, составляет одну из характерных особенностей этого вида социальных норм. Для морали характерны еще два специфических признака:

1) моральные нормы закрепляют должное поведение человека. Под соответствием поведения моральным нормам подразумевается не простое их признание, а постоянное следование этим нормам, осуществление их требований, совершение каких-либо реальных действий в пользу другого лица, государства или общества. Гуманизм и милосердие проявляются не в призывах к ним, а в оказании конкретной и действенной помощи нуждающимся лицам;

2) мораль – наиболее изменчивый, динамичный вид социальных норм. Изменение конкретно-исторической обстановки во всей стране либо политического, экономического положения отдельного социального слоя влечет изменение его социальных оценок и, соответственно, появление новых моральных норм.

Разновидностями социальных норм выступают обычаи, традиции и обыкновения. Подобно моральным нормам они устанавливаются и охраняются от нарушений всем обществом либо институциональным образованием, признающим конкретный обычай, традицию.

Обычай – правило поведения, сложившееся в далеком прошлом, а в современном обществе поддерживаемое в силу привычки. Для обычая характерны следующие признаки. Какая-либо социальная норма возникла в далеком прошлом, например несколько столетий назад. Сохранение же данной нормы в современном обществе обеспечивается силой привычки. Иногда ее используют для регулирования совсем иных отношений. Так, современный человек не обходится без рукопожатий со знакомыми. Этот обычай сложился в средневековье при заключении мира рыцарями, демонстрировавшими отсутствие оружия в открыто протягиваемой руке – символе доброй воли. Рыцарей давно уже нет, а их манера заключения и подтверждения дружеских отношений сохранилась и поныне.

Критерий разграничения обычаев и норм морали, действующих в современном обществе, видится в том, что они регулируют разные виды общественных отношений. Моральные нормы определяют должное, обязательное отношение одного лица к другому. По аналогии с правом можно сказать, что это материальные нормы. Сохранившиеся же и применяемые в настоящее время обычаи являются по преимуществу процессуальными нормами, они регулируют процедуру, порядок реализации моральных норм. К примеру, мораль требует уважительного отношения людей друг к другу. Одной из форм проявления такого отношения является рукопожатие, а по русскому обычаю – поклон либо объятие и троекратный поцелуй.

В пользу понимания обычаев как сохранившихся с древних времен процедурных норм свидетельствует их объединение в одну группу с традициями. Традиции – это правила поведения, которые определяют порядок, процедуру проведения мероприятий, связанных с какими-либо торжественными, значительными событиями в жизни человека, предприятия, организации, государства и всего общества. Примеры традиций: свадьба по случаю заключения брака, банкет в связи с юбилейной датой, торжественные проводы сотрудника учреждения на пенсию. Большую роль традиции играют в международных отношениях.

В отличие от обычаев традиции могут применяться сравнительно короткое время. Они возникают в силу какого-либо единичного примера, поддержанного общественным мнением и признаваемого им в качестве образца поведения в конкретной ситуации. Применяемые в деловых кругах традиции называются деловыми обыкновениями или, согласно ст. 5 ГК РФ, обычаями делового оборота. Это сложившиеся и широко применяемые в какой-либо области предпринимательской деятельности правила поведения, не предусмотренные законодательством.

В настоящее время широкое распространение получил такой вид социальных норм, как нормы общественных объединений, политических партий, закрепленные их уставами. Иногда в юридической литературе эти нормы называют корпоративными.

В уставах содержатся нормы, которыми закрепляются все важнейшие стороны деятельности общественных объединений, политических партий, в том числе цели их организации и деятельности, условия и порядок приобретения и утраты членства, права и обязанности членов, компетенция и порядок создания руководящих органов, сроки их полномочий, источники формирования денежных средств и иного имущества, порядок реорганизации и ликвидации.

Специфика корпоративных норм состоит в том, что они имеют документальную, письменную форму выражения, т. е. формально закрепляются письменным источником – уставом, принимаемым в установленном порядке. Рассматриваемые ранее нормы морали, обычаи и традиции существуют по преимуществу в общественном и индивидуальном сознании и четкого документального закрепления не имеют.

В то же время корпоративные нормы не обладают и не могут обладать свойствами права, поскольку регулируют отношения общественных образований, в силу их специфики не подлежащие нормативно-правовому регулированию. Эту особенность корпоративных норм не учитывают ученые-юристы, которые относят к ним положения, содержащиеся в уставах предприятий, коммерческих и иных хозяйственных организаций.

Уставы предприятий, коммерческих и иных организаций представляют собой разновидность локальных нормативно-правовых актов, порождающих конкретные юридические права и обязанности и защищаемых от нарушений органами государства. Любые нарушения этих уставов, закрепленных ими прав и обязанностей заинтересованные лица могут обжаловать в судебном порядке, и все такие жалобы будут рассмотрены судебными органами по существу.

Особый вид социальных норм образуют нормы, формируемые и охраняемые отдельными социальными (неформальными) группами. Призванные обеспечивать управление членами группы, вводить их поведение в определенные рамки, такие нормы, как правило, не существуют в письменной форме и представляют собой сочетания тех или иных моральных норм, обычаев, традиций группы и организационных норм. Организационные нормы регулируют отношения между руководством группы и ее членами, отдельных членов группы между собой в процессе деятельности, направленной на реализацию целей группы. Например, негласно запрещается членам рабочей бригады держаться друг с другом «официально», а каждому работнику – трудиться с большей продуктивностью, чем остальные члены коллектива. В группах обучающейся молодежи действуют нормы, которыми запрещается относиться высокомерно к своим товарищам, доносить на них преподавателям.

Под религиозными нормами понимаются правила, установленные различными вероисповеданиями. Такие нормы содержатся в религиозных книгах: Библии, Коране, Талмуде и др. и существуют в сознании верующих, исповедующих языческие, многобожеские культы.

Религиозные нормы имеют различное содержание. Одни из них определяют порядок организации и деятельности религиозных объединений, общин, монастырей, братств, другие регламентируют отношение верующих людей к другим людям, их деятельность в «мирской» жизни, третьи закрепляют порядок отправления религиозных обрядов. В настоящее время религиозные нормы выступают источником права в ряде государств, исповедующих ислам. Однако в современных демократических государствах религиозные нормы составляют особый вид социальных норм и регулируют отношения только между верующими.

Таким образом, все социальные нормы играют важную роль в регулировании общественных отношений. Усвоение этих норм и их применение составляют необходимые условия успешной социально активной деятельности человека, его признания в качестве равноправного члена соответствующего коллектива, иного социального образования. И тем не менее наиболее значимые действия и поступки в сферах производства, обмена и потребления материальных и духовных благ, участия в делах государства, получения образования, воспитания, пользования достижениями науки и культуры человек может осуществлять только на основе и в соответствии с действующими нормами права.

§ 2. Понятие социального контроля

Социальные нормы как регуляторы общественных отношений выполняют важные социальные функции.

Во-первых, социальные нормы выступают мерой, стандартом поведения отдельных граждан и их коллективных образований. Выбирая какой-либо из вариантов поведения, человек, как правило, заранее знает, как ему нужно действовать в той или иной ситуации, какие действия необходимо совершить, чтобы удовлетворить свою потребность в соответствующем материальном или духовном благе. Например, пользуясь городским транспортом, пассажир знает, что ему нужно оплатить стоимость проезда. Поступая на работу по найму, работник знает, что его труд будет оплачиваться.

Во-вторых, социальными нормами обосновано ожидание членами общества или отдельных институциональных образований определенного поведения от других членов общества или институциональных образований. Существует презумпция, согласно которой каждый гражданин, иной участник правоотношений всегда действует правомерно и соблюдает социальные нормы неукоснительно. Поэтому общество, члены институционального образования с учетом наличных социальных норм заранее знают, какого поведения и каких его результатов можно ожидать от того или иного активно действующего субъекта. Например, автомобилисты уверенно едут по правой стороне дороги, поскольку твердо знают, что встречное движение осуществляется по левой стороне.

В-третьих, социальные нормы выступают критериями оценки социальной значимости поведения, степени его соответствия целям соответствующего институционального образования. Дело в том, что социальные нормы соблюдаются далеко не всегда и не всеми членами гражданского общества. На современном этапе пока не удается обеспечить неукоснительное исполнение и соблюдение не только моральных и других социальных норм, но и норм права, реальное действие которых обеспечивается принудительной силой государства, с достаточно суровой карой. Критерии отличия действий, соответствующих социальным нормам, от действий, их нарушающих, содержатся в самих нормах. Ибо любая социальная норма обязательно содержит признаки, которым должно удовлетворять согласующееся с ней поведение.

Поведение, не соответствующее какой-либо действующей социальной норме, признается девиантным. Социальная опасность девиантного поведения состоит в том, что человек, обладая свободной волей и возможностью действовать с соблюдением соответствующей социальной нормы, свою волю противопоставляет воле институционального образования, выраженной в этой норме. Во имя достижения узкоэгоистичных целей он готов принести в жертву цели институционального образования и пренебречь его нормой. В результате лицо, совершившее девиантное деяние, не оправдывает ожиданий других членов институционального образования, причиняет вред как образованию в целом, так и его отдельным членам (например, участник общественного объединения не платит членских взносов, не участвует в мероприятиях, проводимых объединением, оскорбляет других его членов).

Таким образом, девиантному поведению присущи три компонента:

1) конкретная социальная норма, нарушенная какими-либо действиями и выступающая критерием их оценки;

2) субъект, нарушивший эту норму;

3) другой субъект – гражданин, институциональное образование, которому был причинен вред девиантным поведением.

Современная социология, в том числе и социология права, не может точно назвать причины девиации членов гражданского общества. Одни ученые объясняют такое поведение плохой генетической наследственностью, другие – наличием «умственных дефектов», «писхопатии». Однако значительная часть криминологов и социологов истоки девиантного поведения видят в социальных причинах. Это отсутствие в обществе четких норм, наличие конфликтов между нормами отдельных институциональных образований и нормами государства. Например, нормы и ценности преступного мира прямо противоположны действующим в обществе нормам государства, т. е. субкультура преступного мира противоречит нормам культуры, господствующей в обществе.

Одной из основных причин девиации признается желание неимущих и малоимущих слоев общества противодействовать нормам капиталистического общества, добиваться изменений действующих норм в сторону расширения своих прав и свобод. При этом возможны не только индивидуальные, но и коллективные формы девиации: массовые выступления, бунты, попытки свергнуть действующую власть вооруженным путем.

Однако независимо от причин, которые побуждают как отдельных лиц, так и коллективы нарушать нормы права, девиантное поведение пока что остается массовым явлением. Поэтому государство, иное институциональное образование, принимая свои социальные нормы, уверено в том, что далеко не все и не во всех случаях станут их исполнять. В таких условиях институциональные образования вынуждены осуществлять постоянный контроль за тем, как исполняются их нормы, а к лицам-нарушителям применять меры принуждения, понуждать этих лиц к неуклонному исполнению действующих социальных норм. Одним из наиболее результативных способов такого принуждения является применение к нарушителям санкций, т. е. негативных мер в виде порицания, возложения обязанности принести извинения потерпевшему, уплатить штраф, возместить убытки и т. д.

Деятельность государства и иных институциональных образований по борьбе с девиантным поведением граждан и иных участников правоотношений называется социально-правовым контролем.

Социально-правовой контроль является необходимым условием поддержания общественного порядка и устойчивости общественных отношений, подчинения индивидуальной воли отдельного лица обшей воле. «Без организованного социального контроля, – отмечает один из первых исследователей проблем социального контроля Р. -Паунд, – агрессивная самозащита преобладала бы над социальной тенденцией к сотрудничеству и наступил бы конец цивилизации. Именно это подразумевается, когда мы говорим, что одна сторона цивилизации есть покорение внутренней природы человека. Покорить одну сторону внутренней природы – значит держать ее в равновесии с другой» [84] .

По мнению ряда американских социологов, социально-правовой контроль включает две стадии: нормативную, на которой осуществляется подготовка и принятие социальных норм, и институциональную, на которой осуществляется контроль за соблюдением действующих социальных норм. Думается, что при таком понимании социально-правового контроля смешиваются две качественно различные стадии социального регулирования: процесс формирования (творения) социальных норм и деятельность по контролю за реализацией принятых норм. Качественное своеобразие каждой из этих стадий наиболее ярко проявляется на уровне государства, основным принципом которого является принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную.

Процесс законотворчества и правотворчества осуществляется органами, которые непосредственно не участвуют в осуществлении социально-правового контроля и не обладают полномочиями по привлечению к ответственности правонарушителей. Социально-правовой контроль в обществе осуществляется такими специальными органами государства, как милиция, прокуратура, суд, различные инспекции, не обладающие правом установления общеобязательных норм. И не случайно Л… Смейзер вопреки своему исходному мнению о социальном контроле как единстве стадий формирования права и принуждения девиантов при рассмотрении органов, осуществляющих формальный (правовой) контроль, называет только органы полиции, суд и тюрьмы.

Не имеется полного совпадения между органами и институциональными образованиями, принимающими социальные нормы и контролирующими их исполнение. Поэтому представляется возможным ограничивать социально-правовой контроль только стадией, связанной с обеспечением надлежащего действия уже принятых и действующих норм.

§ 3. Виды социально-правового контроля

Можно выделить три вида социально-правового контроля:

1) формальный, осуществляемый государством и его органами в целях обеспечения реального действия норм права. Этот вид контроля называется формальным потому, что процесс его осуществления, выявления правонарушителей и применения к ним юридической ответственности протекает по строго определенным, установленным законом правилам (в соответствии с уголовным процессуальным правом, гражданским процессуальным правом);

2) неформальный, осуществляемый институциональными образованиями самостоятельно, без участия государства в целях проведения своих норм в жизнь в системе конкретных общественных отношений;

3) полуформальный, осуществляемый негосударственными институциональными образованиями за соблюдением действующих норм права.

Формальный (юридический) контроль. В ситуациях нарушения установленной государством законности, попыток отдельных лиц подменить общеобязательные нормы права своим «правом» и удовлетворять свои потребности за счет нарушения прав и законных интересов других лиц государство и государственные органы вынуждены принимать адекватные меры для того, чтобы пресечь совершаемые правонарушения, восстановить нарушенные права и заставить правонарушителей действовать в рамках законности. Эффективным способом воздействия государства на правонарушителя, призванным обеспечить его правомерное поведение, заставить отказаться от попыток совершения противоправных деяний, выступает формальный контроль.

Как самостоятельный и необходимый элемент правового регулирования формальный контроль характеризуется четырьмя специфическими признаками:

1) осуществляется специальными органами государства с применением особых методов;

2) представляет собой юридическую ответственность как вид государственного принуждения;

3) при таком контроле единственным основанием применения ответственности выступает правонарушение;

4) выражается в применении негативных, отрицательных мер к лицу, совершившему правонарушение.

Формальный контроль государства, его органов проводится следующими способами:

– осуществлением правоприменительной деятельности;

– проведением профилактических мер по предотвращению правонарушений;

– выявлением и пресечением правонарушений;

– применением юридической ответственности к лицам, совершившим правонарушение;

– осуществлением надзора за реальным исполнением санкции, примененной к правонарушителю.

Правоприменительный акт, которым субъекты правоотношения наделяются позитивными правами на какое-либо материальное или духовное благо (решение о назначении пенсии, о предоставлении какой-либо льготы, о разделе имущества), всегда выносится после того, как правоприменительный орган удостоверится, что все необходимые данные для принятия такого решения реально имеются, и это подтверждено необходимыми доказательствами. Суть правоприменения и сводится к тому, чтобы обеспечить законность притязаний прав конкретного лица на материальные или духовные блага, свести до минимума злоупотребления участников правоотношений.

Значительная часть государственных органов ведут большую профилактическую работу по предупреждению правонарушений. Чаще всего этим занимаются различные инспекции, службы, органы милиции и прокуратуры. В числе основных профилактических мер, применяемых этими органами, можно назвать проверки, надзор, контроль, досмотр (например, проверки налоговых органов, прокурорский надзор, санитарный контроль, таможенный досмотр). Благодаря постоянной и многообразной профилактической работе государственным органам удается устранить условия, способствующие совершению правонарушений, таким образом предотвращая последние.

Одним из действенных способов социально-правового контроля, осуществляемого государством, является пресечение правонарушений и установление фактов их совершения. Такая работа также проводится органами милиции и прокуратуры, инспекциями. Например, на органы милиции возлагается обязанность охранять общественный порядок и принимать действенные меры по пресечению совершаемых правонарушений (останавливать противоправные действия в момент их осуществления и задерживать правонарушителей).

Весьма сложной и трудной является деятельность органов милиции, прокуратуры, дознания по выявлению совершенных правонарушений, выяснению обстоятельств их совершения и изобличению правонарушителей. Сложность состоит в том, что органы государства имеют дело с противоправными деяниями, которые, как правило, уже совершены; часто правонарушитель скрывается с места совершения противоправных деяний, вследствие этого оставаясь для государственных органов неизвестным. В процессе расследования и изучения материалов уголовного дела, выяснения обстоятельств совершения административного или дисциплинарного проступка необходимо не только выяснить, кто совершил противоправное деяние, но и доказать вину правонарушителя.

Правом привлечения виновных лиц к юридической ответственности в случаях, прямо предусмотренных законом, обладает суд, иные органы. Юридическая ответственность – это вид государственного принуждения. Таким способом приводится в действие санкция нарушенной нормы права. Негативные последствия нарушения правовой нормы не возникают сами собой, автоматически. Редко какой правонарушитель уподобляется унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла.

Перевод санкции из сферы долженствования в сферу практической деятельности осуществляется государственными органами путем применения к правонарушителю одной из мер, предусмотренных санкцией нарушенной нормы. Государство предписывает правонарушителю действовать определенным образом и принуждает его исполнить предписанное реально. Воля и желание правонарушителя в данном случае не имеют никакого значения. В случае отказа правонарушителя добровольно исполнить предписанное его принудят к требуемому поведению соответствующие государственные органы.

Так, лицу, совершившему административное или гражданское правонарушение, предоставляется возможность добровольно исполнить меру государственного принуждения – заплатить штраф, возместить ущерб кредитору, исполнить надлежащим образом обязательства по договору. Однако если такие действия не будут совершены к определенному сроку, то принудительные меры будут проведены судебным исполнителем или иным органом. Уголовное наказание чаще всего осуществляется мерами государственного принуждения с момента вынесения приговора. Так, осужденный к лишению свободы не может исполнить эту меру добровольно, вне деятельности соответствующих учреждений государства.

Основное отличие юридической ответственности от иных форм государственного принуждения состоит в том, что таковая применяется за совершенное правонарушение (девиантное поведение). Ответственность носит ретроспективный характер, поскольку представляет собой реакцию государства на прошлое и только противоправное виновное деяние. Иные формы государственного принуждения, например реквизиция, меры предупредительного, профилактического характера, проводятся по причинам, не связанным с реакцией государства на правонарушителей, и поэтому справедливо не рассматриваются как виды юридической ответственности.

Равным образом нельзя причислять к юридической ответственности меры принудительного медицинского характера, применяемые к неделиктоспособным лицам, страдающим психическими расстройствами, так как это противоречило бы основным принципам современного права. Именно потому, что невменяемые люди не могут привлекаться к ответственности, уголовное законодательство и предусматривает особый институт государственного принуждения к лицам, которые совершают общественно опасные деяния, но не могут нести ответственность в общем порядке.

Применение ответственности всегда характеризуется негативными последствиями для правонарушителя. Такие последствия могут быть психологическими, имущественными или организационно-правовыми.

Психологические меры выражаются в осуждении государством поведения правонарушителя. Отрицательная оценка выражается в признании его виновным в совершении противоправного деяния и определении конкретной меры его ответственности, которая в ряде случаев может ограничиваться мерами психологического порядка: предупреждением, объявлением замечания или выговора. Негативные последствия выражаются в переживаниях правонарушителем данных мер и самого факта привлечения к юридической ответственности. В то же время его имущественные и иные права остаются неизменными, такими же, какими они сложились до принятия решения о применении ответственности.

Лишения имущественного плана, которые вынужден претерпевать правонарушитель, могут выражаться в уплате им штрафа, пени, неустойки, отбытии исправительных работ, конфискации имущества.

Организационно-правовые меры сводятся к ограничению прав и свобод правонарушителя. В частности, это административный арест, лишение специального права, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, лишение свободы на определенный срок или пожизненно.

Суть юридической ответственности как лишения, ограничения прав и интересов правонарушителей состоит в штрафном характере применяемых санкций. Лицо не имело бы этих последствий, если бы его действия были правомерны. Благодаря применению юридической ответственности правонарушитель не только ничего не приобретает, а, наоборот, утрачивает большие ценности по сравнению с благом, приобретенным незаконным путем. Так, лицо, укравшее автомобиль, по приговору суда не только вернет автомобиль владельцу или возместит стоимость автомобиля, но и лишится свободы на срок от пяти до десяти лет.

Лишения штрафного, карательного порядка, которые вынужден претерпевать правонарушитель, применяются к нему в целях его перевоспитания, развития в его сознании установок на правомерное поведение, неукоснительное следование действующим нормам права. Как показывает практика борьбы с правонарушениями и преступлениями, юридическая ответственность по-прежнему остается наиболее эффективным средством воздействия на правонарушителей. Попытки их исправления такой мерой общественного воздействия, как передача на поруки трудовому коллективу, не дали ожидаемых результатов, и ныне действующий Уголовный кодекс Российской Федерации не предусматривает такого способа исправления и перевоспитания правонарушителей.

Таким образом, юридическая ответственность – это психологические, имущественные и иные лишения, которые по решению компетентного государственного органа претерпевает субъект за совершенное им правонарушение.

Добросовестным претерпеванием правонарушителем юридической ответственности завершается формальный контроль государства.

Неформальный и полуформальный контроль. Неформальный контроль, осуществляемый негосударственными институциональными образованиями, достаточно подробно описан зарубежной социологической литературой. Специфика этого вида социально-правового контроля состоит в том, что его предметом выступают не правовые, а социальные нормы, которые формирует само институциональное образование. Оно же обеспечивает их реализацию в конкретных отношениях, во взаимодействии между членами сообщества. При этом нормы, установленные сообществом, могут существенно отличаться от правовых норм и даже противоречить им.

В качестве конкретных примеров неформального контроля социологи приводят случаи применения санкций отдельными неформальными социальными группами (коллективом студентов, рабочей бригадой, осужденными, отбывающими наказание в местах лишения свободы, и др.). Например, обстоятельно описываются нормы, по которым живут осужденные: среди них имеются «люди» и «фраера», за определенные недостойные поступки «люди» могут быть опущены до положения «фраеров» (А. Подгурецкий). Социологи США в своих исследованиях уделяют большое внимание изучению норм, по которым происходит общение между осужденными разных рас и этнических групп. В частности, отмечается, что осужденные – члены расовых и этнических групп объединяются, демонстрируя ненависть к другим группам и защищая от них своих друзей. Так, действует неписаный закон, запрещающий представителю одной расы (этнической группы) вступать на «чужую» территорию, хотя согласно официальным правилам заключенным предоставляется право выбора любого места нахождения в исправительном учреждении.

Установление неформальными институциональными образованиями своих норм и контроль за их соблюдением существенно отличается от формального контроля, осуществляемого органами государства.

Во-первых, нормы таких сообществ по своему содержанию могут противоречить действующим правовым нормам и иметь своей непосредственной целью создание порядков, отношений, направленных на срыв, неисполнение правовых норм либо на существенное ограничение правовой активности членов сообщества. Так, членам рабочей бригады запрещается производить продукции больше, чем это установлено решением бригады, продавцам на рынках не разрешается продавать товар по ценам, которые были бы ниже установленных по соглашению между продавцами соответствующего товара. Полностью негативное отношение к действующим нормам права проявляют преступные сообщества, создаваемые в целях совершения действий, запрещенных уголовным законом.

Во-вторых, неформальный контроль неорганизованных социальных групп, сообществ осуществляется по упрощенной схеме, без признания презумпции невиновности и чаще всего без проведения специальных процедур по выяснению обстоятельств дела и вынесению вердикта сообщества. Лицо может быть объявлено нарушителем на основании свидетельств лица, которое было очевидцем факта свершения недостойного поступка, или высказываний авторитетного члена сообщества либо в случаях невыполнения или ненадлежащего выполнения поручений группы.

В-третьих, результатом неформального контроля являются общественные санкции, применяемые к нарушителям норм соответствующего сообщества. Чаще всего эти санкции ограничиваются недовольными взглядами членов сообщества, критическими замечаниями в адрес нарушителя, в том числе и в форме насмешек, издевок, общественной обструкцией – временным отказом членов сообщества общаться с правонарушителем. Наиболее суровым наказанием является изгнание нарушителя из членов сообщества, установление за ним статуса лица, недостойного быть членом данного сообщества и презираемого его членами.

Однако вполне возможны сообщества, которые применяют более суровые наказания к нарушителям своих норм, – это угроза физической расправы и ее осуществление. Например, в Подмосковье члены воровской шайки убили своего соучастника за то, что он предоставил неверные сведения об очередном объекте кражи. «Богатый» хозяин дома на самом деле оказался беден, как церковная мышь. Физическая расправа с нарушителем норм неорганизованного сообщества сама по себе является преступлением, и ответственность за него наступает уже по правилам формального контроля. Ибо неформальный контроль не должен вступать в конфликт с формальным контролем государства, и соблюдение действующих норм права является важнейшей обязанностью всех негосударственных институциональных образований. Между тем значительная их часть вынуждена не только соблюдать правовые нормы, но и собственными силами осуществлять контроль за исполнением этих норм членами сообщества.

Система негосударственных институциональных образований далеко не исчерпывается неорганизованными социальными сообществами. В нее входят также хозяйственные, коммерческие и некоммерческие организации, политические партии, общественные и религиозные объединения, соблюдение которыми действующих норм права является необходимым условием их существования и деятельности. Например, хозяйственные организации не должны нарушать трудовые права своих работников, обязаны соблюдать правила техники безопасности, экологические нормы, неукоснительно следовать действующим правовым нормам во взаимоотношениях со своими партнерами, потребителями продукции и т. д.

Контроль негосударственных (организованных) институциональных образований за соблюдением действующих норм права осуществляется собственными силами, без участия компетентных органов государства и в этом смысле является неформальным. Однако он сильно отличается от неформального контроля, осуществляемого социальными группами, общностями за исполнением собственных социальных норм:

а) объектом контроля выступают не собственные нормы, а правовые, установленные государством;

б) контроль осуществляется не в произвольной форме, а по правилам, закрепленным действующими законами, иными нормативно-правовыми актами. Например, трудовой спор между работником и работодателем надлежит первоначально рассматривать в комиссии по трудовым спорам, действующей в соответствии с нормами трудового права, а торговое соглашение между организациями заключается по нормам гражданского законодательства;

в) в ходе контроля за соблюдением правовых норм институциональным образованиям предоставляется право применять санкции к нарушителям этих норм без обращения в компетентные органы государства. Так, работодатель имеет право налагать дисциплинарные взыскания на своих работников, привлекать их к материальной ответственности. Организации предоставляется право требовать возмещения вреда, причиненного ей неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства другой организаций. И лишь в случае несогласия нарушителя с примененными к нему санкциями юридический конфликт переводится в сферу формального контроля. Одна из сторон конфликта обращается в компетентные государственные органы за помощью, за применением санкций, присущих формальному контролю.

Таким образом, контроль за действием норм права, осуществляемый организованными институциональными образованиями, органически сочетает в себе черты формального и неформального контроля и является полуформальным.

Организованные институциональные образования могут осуществлять и, как правило, осуществляют формальный контроль за соблюдением собственных социальных норм, даже вступая в конфликт с нормами права. Например, общественным организациям и политическим партиям, трудовым коллективам разрешается находиться в оппозиции к курсу, проводимому органами государственной власти, и организовывать мероприятия, направленные на воплощение в правовых нормах социальных норм, разделяемых этими сообществами. В числе наиболее действенных легальных санкций, применяемых к государству, признаются антиправительственные митинги, шествия, пикеты, забастовки. Особой формой социального контроля выступают публикации в прессе, освещающие неблаговидные действия и решения органов государственной власти и должностных лиц.

Раздел III Методология и методы социально-правовых исследований

Глава 15 Понятие и виды социально-правовых исследований

§ 1. Понятие социально-правовых исследований

Социально-правовое исследование представляет собой сложный познавательный акт, направленный на изучение процессов реального действия права, его воплощения в конкретных правоотношениях, поведении и поступках граждан и иных лиц. Поэтому объектом таких исследований выступает вся предметно-практическая деятельность людей в правовой сфере или, иначе говоря, социально-правовая практика. Ее составными частями, как уже говорилось в предшествующем разделе, выступают правотворческая, правоохранительная и правоприменительная деятельность государства, в которой активное участие принимают граждане, их коллективные образования и иные субъекты гражданского общества.

Социально-правовые исследования проводятся прежде всего с целью обеспечения общей теории права или отраслевых юридических наук объективными сведениями, фактами о том, каким образом государство и общество осуществляют нормативно-правовое регулирование общественных отношений, какими способами обеспечивается реальное действие права и какие конкретно результаты получаются в итоге этой деятельности. В ходе исследований ставится задача определить, складывается ли в обществе стабильный правопорядок, либо правовая практика общества характеризуется значительным числом разного рода правонарушений, стремлением граждан и иных членов общества вступать в отношения в обход норм, установленных государством, либо вовсе совершать правонарушения.

Глубокое и полное знание социально-правовой практики является необходимым условием успешного развития правовой науки. При этом эмпирические знания выполняют две функции: 1) выступают в роли свидетельств истинности теоретических знаний; 2) устанавливают их пробелы, неполноту.

Как форма отражения закономерных, необходимых сторон, связей, отношений объективной реальности, теоретические знания о праве, его компонентах имеют действительно научное значение в той мере, в какой они соответствуют этой реальности, социально-правовой практике. Поэтому все правовые науки в качестве своего обязательного компонента имеют объект, т. е. часть социально-правовой практики, изучение которой является необходимым для полного и всестороннего раскрытия системы теоретических знаний, составляющих содержание этой науки. Познание объекта науки и осуществляется в форме социально-правовых исследований.

Особенность социально-правовых исследований состоит в том, что основная масса знаний, получаемых в ходе таких исследований, является эмпирической. Знания такого уровня отражают объективную реальность, свидетельствуют о том, чту существует или не существует в обществе, в системе порождаемых обществом отношений, производимых духовных или материальных благах. Например, утверждается: соответствующая норма права является эффективной; в стране наблюдается высокая преступность; государство осуществляет меры по формированию правового государства и т. д.

Эмпирическая информация о социально-правовой практике, реальном бытии права не только иллюстрирует правомерность существования одних теоретических знаний и несостоятельность других, но и способствует определению новых актуальных проблем правоведения. Наиболее ярко эта функция эмпирической информации проявляется тогда, когда выявленные факты не могут быть объяснены с помощью наличных теоретических знаний. Факты обнаруживают пробел в общей теории права, иной юридической науке и показывают, что существующая система знаний недостаточно полно отражает сущностные стороны объективной реальности и не способна надлежащим образом объяснить ее новые тенденции и процессы. С этого момента ученые-юристы предпринимают попытки дополнить, развить теоретические знания таким образом, чтобы дать действительное научное объяснение выявленным фактам и событиям. Вполне возможны ситуации, когда стремление объяснить эмпирическую реальность приводит к появлению новых правовых теорий и даже новых методов познания правовой науки.

Социально-правовые исследования имеют большое познавательное значение и для практической правовой деятельности государства, его органов. Для того чтобы со знанием дела управлять обществом, страной государство, его органы должны знать объективную, полную и всестороннюю картину социально-правовых процессов, происходящих в обществе и государстве, об эффективности действующих норм права, причинах преступлений и правонарушений, состоянии правового и политического сознания населения, направленности и правовых оценках общественного мнения. Ясно, что нельзя принять сколько-нибудь действенных мер в области правового регулирования, не имея надлежащих знаний о состоянии среды, которую надлежит изменить в желательном для общества и государства направлении. К сожалению, в современных условиях Правительство Российской Федерации, равно как и иные органы исполнительной власти, весьма редко проводят социально-правовые исследования, предпочитают опираться на собственный опыт и интуицию, а в результате принимаемые решения зачастую приводят к результатам прямо противоположным, тем на которые рассчитывал соответствующий правотворческий орган.

Тот факт, что социально-правовые исследования ограничиваются эмпирическим уровнем познания, не умаляет их высокой научной ценности. Получаемые в ходе таких исследований факты, знания не лежат на поверхности и не могут быть получены в ходе эмпирического наблюдения любым познающим субъектом.

Во-первых, исследователь может наблюдать непосредственно лишь незначительную часть современной социально-правовой практики. Большая часть такой деятельности остается вне поля его чувственного восприятия окружающей действительности. Исследователь не способен наблюдать самолично бытие права во всей его полноте и многообразии даже в одной, отдельно взятой стране, не говоря уже о всех странах земного шара.

Во-вторых, далеко не все правовые явления и процессы можно наблюдать непосредственно. В частности, нельзя наблюдать реальное бытие правовой психологии, правового сознания людей. Даже материальные свидетельства правового сознания, выраженные в конкретных действиях и поступках, письменных документах, нельзя напрямую связывать с действительным состоянием правового сознания личности, социальных групп и общества в целом, ибо действия и личные признания могут и не отражать подлинных мотивов, интересов, потребностей, оценок личности. Например, в современной литературе можно найти немало утверждений о том, что значительная часть публикаций по правовым проблемам в советском государстве была написана под влиянием «неких идеологических центров» и не соответствует действительным воззрениям авторов публикаций.

В-третьих, полученные в ходе социально-правовых исследований знания должны в полной мере соответствовать требованиям, предьявляемым к любому научному знанию, т. е. быть объективными, всесторонними и конкретно-историческими. Кроме того, социально-правовые знания, как и любые иные социологические знания, должны быть репрезентативными.

Объективные знания о социально-правовой практике – это знания, отражающие реальные процессы и явления в обществе, а отнюдь не плод субъективных, ложных представлений исследователей. Ошибки в эмпирическом познании могут возникать по самым разным причинам, в частности, могут быть результатом применения неверной теории об исследуемом объекте, приписывания объекту исследования свойств, связей, которыми он в действительности не обладает, абстрагирования от некоторых его свойств, признаков и др.

Требование всесторонности познания означает выявление и познание всех внешних связей, которые присущи исследуемому объекту. Поскольку каждое явление проявляет свои свойства и свою сущность во взаимосвязи, взаимодействии с другими явлениями и процессами, то объективное познание становится возможным тогда, когда объект берется во всей совокупности его внешних связей и отношений. Так, регулятивные свойства нормы права, ее способность регулировать общественные отношения нельзя уяснить в процессе ее толкования. Для этого нужно исследовать конкретные правоотношения, которые возникают под воздействием нормы права. Но и анализ конкретных правоотношений не даст полной картины регулятивных свойств нормы права, поскольку на ее действие оказывают влияние и иные социально-правовые факторы: режим законности, наличие правовых гарантий, активность деятельности правоприменительных органов и др. Все эти связи и отношения нормы права и предстоит обстоятельно изучить, чтобы выполнить требование всесторонности познания и обеспечения объективности полученных знаний.

Большая часть внешних связей и отношений объекта исследования носит конкретно-исторический характер и определяется внешней средой, в которой существует и функционирует наблюдаемый объект. Поэтому в ходе социально-правовых исследований надлежит рассматривать исследуемый объект не как таковой, а в конкретно-исторической обстановке, которая существует на момент исследования. Например, на уровень правового сознания населения оказывает прямое и непосредственное влияние вся совокупность социально-правовых явлений, характерных для определенной страны: состояние экономики, политическая и правовая деятельность государства, исторические традиции, обычаи, состояние образования и др. Своеобразие конкретно-исторической обстановки, характерной для каждой страны, означает, что при изучении правового сознания населения, равно как и любых иных социально-правовых факторов, эта обстановка должна быть рассмотрена в полном объеме.

Основные стороны связи данной конкретно-исторической обстановки надлежит полностью воспроизвести в конечных результатах исследования и показать, каким образом внешняя среда оказывает воздействие на исследуемый объект и как объект воздействует на внешнюю среду. Попытки рассматривать то или иное правовое явление в отрыве от его конкретно-исторической среды редко приводят к правильным результатам в познании и практической деятельности.

Важный принцип исследования социально-правовых явлений – репрезентативность информации. Суть данного принципа характеризуется тем, что знания о каких-либо массовых, постоянно повторяющихся явлениях, процессах, полученные путем изучения той или иной части явлений, процессов, могут распространяться на всю генеральную совокупность. Современные социология и статистика располагают специальными приемами и способами, позволяющими с весьма высокой точностью судить о состоянии всей генеральной совокупности наблюдаемых явлений на основе выборочного изучения той или иной ее части. Например, путем опроса 1500–2000 избирателей можно судить о симпатиях и антипатиях всего населения страны и предсказывать победу одному из претендентов на пост главы государства, иную выборную должность. В социально-правовых исследованиях нужно стремиться к тому, чтобы полученная информация была репрезентативной.

Для получения подлинно научных знаний, отвечающих требованиям объективности, всесторонности, конкретно-исторического подхода и имеющих репрезентативный характер, требуется применение специальных методов познания и проведение достаточно сложных научных процедур. Так, чтобы выявить отношение населения к тому или иному закону, требуется: 1) разработать инструментарий, способный правильно отразить все оттенки, нюансы правовой психологии населения относительно исследуемого объекта; 2) определить число респондентов, опрос которых позволил бы исследователям распространить полученные результаты на все население страны; 3) провести опрос и осуществить его обработку; 4) дать научную интерпретацию полученным результатам; 5) объективировать полученные результаты в форме статьи или иной научной работы и опубликовать их. Для того чтобы успешно осуществить эти процедуры, исследователи должны иметь глубокие профессиональные знания в области социологии, социальной статистики, социальной психологии и иных социальных наук. Одних юридических знаний, как показывает опыт, оказывается явно недостаточно при проведении любой процедуры социально-правового исследования.

Поскольку социально-правовые исследования требуют применения специальных методов и методик научного познания, углубленных познаний в области социальных, неюридических наук и осуществляются в форме оригинальных научных процедур, эти исследования составляют самостоятельный вид научных исследований в сфере общей теории права и других юридических наук.

Необходимость применения в ходе социально-правовых исследований специальных методов, методик и научных теорий отличает этот вид познавательной деятельности и от актов познания, осуществляемых людьми, обладающими обыденным либо профессиональным юридическим сознанием. В деятельности любого лица, а тем более, в правоприменительной деятельности должностного лица, отражаются те или иные правовые явления, события. Особенно сложными нередко предстают познавательные акты, осуществляемые судом, прокурором, адвокатом в процессе рассмотрения уголовных или гражданских дел. Все участники судебного процесса, равно как и иного правоприменительного процесса, обладают необходимыми профессиональными юридическими знаниями и осуществляют действия, связанные с поиском и оценкой фактов объективной реальности. Однако все такие действия не могут рассматриваться как особый вид социально-правовых исследований, поскольку данные познавательные действия совершаются в сфере практической, а не научной деятельности и, самое главное, осуществляются без применения способов, приемов, научных теорий, характерных для социально-правовых исследований.

Сказанное не означает, что правоприменительные органы вообще не могут проводить социально-правовых исследований и, в частности, изучать и обобщать правоприменительную практику. Наоборот, такие познавательные акты, осуществляемые этими органами, не только возможны, но и необходимы. И в этих случаях используются те же самые методы и теории, что и при проведении социально-правовых исследований, а полученные результаты имеют научное и практическое значение в той мере, в какой они содержат объективные, всесторонние и репрезентативные данные.

Таким образом, социально-правовое исследование представляет собой особый вид научного познания, направленного на изучение социально-правовой практики, социально-правовых механизмов действия права, иных правовых явлений и осуществляемого с применением специальных методов научного познания и соответствующих процедур.

§ 2. Основные процедуры социально-правового исследования

Как и всякое научное исследование, социально-правовое исследование представляет собой достаточно сложный познавательный акт, распадающийся на ряд этапов, стадий. В их числе чаще всего выделяются пять стадий: 1) подготовка программы исследования;

2) социологическое наблюдение (сбор эмпирической информации);

3) обработка и обобщение данных; 4) научный анализ и объяснение данных; 5) изложение итогов исследования.

Социально-правовое исследование проводится в целях сбора и обобщения эмпирической информации, необходимой для решения каких-либо теоретических или практических проблем. Например, требуется получить информацию о социально-правовой практике, которая позволяла бы обосновать, подтвердить правомерность существования научной гипотезы, позитивно решить ту или иную проблему или дать новое направление какой-либо научной дискуссии, определить эффективность действия норм права в целях решения вопроса о необходимости и целесообразности подготовки и принятия соответствующего нормативно-правового акта и т. д.

Социально-правовая практика, подлежащая изучению в ходе социально-правового исследования, понимается как объект исследования. Аспект практики, изучение которого является непосредственной целью социально-правового исследования, понимается как его предмет. Так, в исследованиях эффективности норм права объектом исследования выступает система правовых отношений, которая складывается в сфере действия соответствующих норм права, а также деятельность государства, граждан, иных лиц по использованию субъективных прав и исполнению юридических обязанностей, закрепленных исследуемыми нормами права. Предметом исследования в данном случае будет выступать эффективность, которой обладают исследуемые нормы права.

Поскольку предмет исследования не может быть понят и объяснен в отрыве от социально-правовой практики, частью которой он является, то социально-правовое исследование начинается с изучения его объекта и выявления всех его компонентов, которые оказывают прямое и непосредственное воздействие на предмет исследования. Словом, требуется отойти от предмета исследования, изучать более широкую социально-правовую практику, чтобы глубже и полнее познать предмет исследования.

Параметры объекта и предмета социально-правового исследования закрепляются в его программе – документе, который подготавливается исследовательским коллективом и включает перечень методологических, теоретических и организационных процедур, проведение которых признается необходимым для познания предмета и достижения целей исследования. Составление программы образует непосредственную задачу и содержание первой стадии социально-правового исследования (см. гл. 16). На этой же стадии подготавливаются и формы исследования, разного рода опросные листы, анкеты, иные формы документов, призванные обеспечить унифицированный сбор информации всеми участвующими в исследовании исполнителями. В целях проверки годности анкет, иной исследовательской документации для получения первичной информации, выявления их недостатков и несовершенств могут проводиться предварительные, так называемые пилотажные обследования. В их ходе осуществляется сбор информации не небольшой совокупности обследуемых, а затем осуществляется доработка форм исследования.

Вторая стадия социально-правового исследования сводится к сбору первичной информации, или, на языке социологов, полевому обследованию. Современная социология располагает достаточно широким набором методов сбора и изучения единичных фактов. Это могут быть методы анализа письменных документов, непосредственного наблюдения, опроса, социально-правового эксперимента и т. п. (см. гл. 17). Сбор осуществляется в соответствии с методикой, предусмотренной программой, и с использованием разработанных форм исследования. На этой стадии требуется решить две главные задачи:

1) обеспечить сбор информации в количестве, предусмотренном программой (иначе исследование будет нерепрезентативным); 2) собрать доброкачественный материал, т. е. получить информацию, которая бы верно и полно отражала обследуемый объект, соответствовала его действительному состоянию. Данная задача решается с помощью специальной подготовки интервьюеров, строго выполняющих инструкции, опросов компетентных лиц и другими способами.

На третьей стадии социально-правового исследования проводятся обработка и статистический анализ первичной информации, полученной в процессе полевого обследования. Поскольку массив такой информации может быть достаточно объемным, то процедура статистического анализа, как правило, осуществляется с применением современной вычислительной техники, позволяющей успешно проводить многофакторный анализ и устанавливать регрессионные (корреляционные) показатели.

Результаты, полученные в ходе статистического анализа первичной информации, подлежат объяснению и обоснованию, ибо данные, получаемые в ходе статистического анализа, сами по себе ничего доказать не могут, поскольку фиксируют как действительные, так и мнимые, ложные связи. Чтобы выявить действительные связи и отношения, их нужно объяснить с позиций общей теории права или иной юридической науки. Поэтому важнейшая стадия социально-правового исследования – четвертая стадия научного анализа и объяснения статистических данных.

Объяснить статистическую закономерность или какой-либо научный факт – значит установить его место в системе науки, раскрыть его сущность, определить связи факта с другими компонентами научного знания, истинность которых уже доказана. С логической стороны объяснение выступает как дедукция, т. е. подведение особенного под общее и всеобщее. Поэтому необходимыми компонентами объяснения выступают статистический закон или факт, подлежащий объяснению, и система теоретических положений, выводов науки, позволяющая объяснить эту закономерность или факт.

Результаты теоретического анализа данных социально-правового исследования и сделанные на их основе выводы излагаются в форме научного отчета, статьи, иной научной работы с целью ознакомления с ними научной общественности и введения их в научный оборот.

Таким образом, каждая стадия социально-правового исследования имеет собственное содержание и представляет собой определенную совокупность процедур, осуществляемых с целью получения новой информации об объекте исследования.

Конечная цель исследования достигается лишь на четвертой стадии, когда удается дать научное объяснение полученной в ходе социологического наблюдения информации. На предшествующих стадиях проводится необходимая подготовительная работа. Таким образом, стадии социально-правового исследования находятся в устойчивой иерархической связи.

Содержание иерархической связи стадий социально-правового исследования характеризуется тем, что:

1) итоги, результаты деятельности, осуществленной на одной стадии, выступают основанием, исходным началом для другой стадии исследования. Социологическое наблюдение, проводимое в целях сбора социологической информации, проводится на основе и в соответствии с программой исследования и формами исследования, подготовленными на первой, начальной стадии исследования. Полученная информация обобщается и подвергается статистической обработке, а затем проводится ее теоретический анализ. Для того чтобы полученные итоги оказались доступными широкой научной общественности, исследовательский коллектив по итогам исследования готовит статьи, монографии и иные формы научных публикаций;

2) каждая стадия социально-правового исследования имеет четко установленное место по отношению к другим стадиям данного исследования. Логика познания требует осуществления процедур в строго определенной последовательности, которая не может нарушаться по желанию исследовательского коллектива. Подобно тому, как нельзя попасть на пятый этаж дома, не пройдя через четвертый, так же нельзя приступать к статистическому анализу прежде, чем будет собрана первичная информация; так же невозможно проводить теоретический анализ информации, не прошедшей стадию статистической обработки;

3) социально-правовое исследование может завершиться получением подлинно научной, объективной и репрезентативной информации лишь при условии правильного проведения исследовательских процедур, необходимых для данного исследования. Брак в социально-правовом исследовании, как и любом ином научном познании, недопустим. Поскольку информация, получаемая на одной стадии исследования, выступает исходным началом для другой, то только качественная информация, последовательно получаемая на всех стадиях, обеспечивает успех социально-правового исследования. И наоборот, неполная или неточная информация, полученная на стадии сбора, приводит к неверным результатам на всех последующих стадиях, даже при надлежащем выполнении на них соответствующих исследовательских процедур. Научный анализ может иметь объективно истинные результаты при том непременном условии, что он основывается на объективно истинной информации. В то же время качественная первичная информация не гарантирует от ошибок и недостатков, которые могут быть допущены на стадиях ее статистического и теоретического анализа. И только верное применение всех необходимых по предмету социально-правового исследования методов, приемов обеспечивает успех исследования в целом, получение объективно истинных знаний, которые были необходимы для решения соответствующей научной или практической проблемы.

§ 3. Новизна социально-правового исследования

Новизна социально-правового исследования сводится к обстоятельному описанию предмета исследования таким, как он существует в реальной жизни и объяснению причин, в силу которых данный предмет существует в таком, а не ином виде. Исследовательский коллектив может также сформулировать предложения о путях совершенствования предмета исследования в направлении, желательном для государства, общества или личности.

Описание того, что есть в реальной жизни, понимается как научный факт, хотя в философии науки не существует единого определения научного факта. Наиболее четко проявляются два подхода. Либо говорят о фактах как реальных явлениях, либо факты понимают как высказывания ученых об этих явлениях, событиях. Одновременно предпринимаются попытки рассматривать факт и как явление, и как знание ученого об этом явлении. В частности, утверждается, что у изложенных двух подходов к пониманию факта имеется «глубокое внутреннее единство: они не столько противоречат, сколько дополняют друг друга; различие состоит в том, что в первом случае больше внимания уделяется содержанию факта, а во втором – его форме. Но как форма не может существовать без содержания, так и научный факт не может быть представлен ни как онтологический, ни как чисто логический феномен, лишь в зависимости от целей исследования одной из этих сторон может быть уделено большее или меньшее внимание» [85] .

По нашему мнению, научный факт является частью науки, входит в ее состав и может быть только знанием, а не самим реально существующим процессом, предметом, событием, ибо наука есть знание, и только знание и никакие иные компоненты в нее не входят и входить не могут.

Отождествление научного факта с самим явлением также неправомерно, как и отождествление человека с его фотографией. Реально существующее явление и результат его познания хотя и находятся в тесной связи и зависимости, но тем не менее представляют две качественно различные сферы – социальное бытие и мышление. Поэтому научный факт – это прежде всего знание о каком-либо событии, явлении, процессе или их совокупности.

По своей логической природе научный факт представляет собой суждение в форме утверждения или отрицания. В зависимости от того, какая совокупность явлений и процессов, их свойств, связей лежит в основе научного факта, выделяют четыре вида фактов:

• единичные факты, содержащие информацию о том или ином правовом явлении, событии, его пространственно-временных характеристиках, свойствах, связях. Например, утверждение о том, что Конституция Российской Федерации была принята в ходе всенародного референдума 12 декабря 1993 г., что парламентом в России является Федеральное Собрание;

• единичные факты-иллюстрации. В таких суждениях не только утверждается или отрицается что-либо о явлении, событии, но и приводятся частично или полностью сведения о них, содержащиеся в другом источнике. Так, в работе дается отсылка к конкретному нормативно-правовому акту и одновременно приводится часть или весь текст акта. К фактам-иллюстрациям относятся также цитаты из работ других авторов, рисунки, фотографии, графические схемы и т. п.;

• обобщенные факты, содержащие информацию о наличии или отсутствии какого-либо свойства, признака, связи у совокупности сходных явлений и процессов. Это, например, утверждение о наличии в федеральных законах декларативных норм, пробелов и противоречий. Разновидностью обобщенных фактов выступают и суждения, основанные на результатах сравнительно-правового изучения законодательства двух и более государств;

• статистические факты, представляющие собой количественные характеристики того или иного явления, процесса, полученные в результате специально организованного массового их наблюдения. Статистические факты могут излагаться в виде разного рода таблиц либо вербальных суждений, типа «имеется прямая зависимость между загруженностью судей и качеством их работы, поскольку коэффициент ранговой корреляции между этими факторами является достаточно высоким и равен 0,65».

Как самостоятельный вид научных знаний факты следует отличать от других компонентов общей теории права, в том числе от гипотез, а также всех форм теоретического знания: понятий и категорий, принципов, теоретических суждений.

Научные факты – это всегда достоверные, истинные суждения. Они тем и отличаются от научных гипотез, что всегда содержат истинные, а не проблематические, вероятностные и тем более не ложные сведения. Как знание реального события, процесса факт является абсолютной, вечной истиной, остающейся неизменной даже в период смены одной научной теории другой. Знание события, явления может быть расширено, дополнено некоторыми новыми чертами, штрихами, но имевшиеся ранее сведения от этого не теряют своей достоверности. Научный факт, опровергнутый новым знанием, является с самого начала заблуждением, ложным знанием, но никак не научным фактом.

Гносеологическая суть факта не меняется и на уровне обобщений. Обобщенный или статистический факт позволяет выявить общие, повторяющиеся черты, свойства совокупности наблюдаемых явлений, выявить их количественную сторону. Обобщенные факты являются истинными и в дальнейшем неопровержимыми только по отношению к изученным фактам. Распространение этих выводов на всю совокупность явлений носит условный, вероятностный или, как говорил Г. Гегель, проблематичный характер.

Достоверность, истинность как необходимый признак факта вытекает из основного принципа научного познания – принципа объективности. Факт является первичным научным знанием, фундаментом, на котором возводятся все последующие этажи теоретического знания, и трудно требовать объективности, истинности от теоретического знания, основанного на неточных, приблизительных, недостоверных фактах. Поэтому так высоко ценится в науке принципиальная, честная позиция исследователя в оценке событий, политики государства и т. д.

Фактуальные утверждения, не соответствующие объективной реальности, являются научными фактами лишь по своей внешней форме, но по своей сути являются ложными, т. е. квазифактами. Выявление таких фактов и борьба с ними составляют одну из основных задач научного познания, научной критики, ибо освобождение науки от всего наносного, внешнего, от заблуждений и измышлений является необходимым условием объективного анализа предмета науки и ее успешного дальнейшего развития.

Таким образом, научный факт представляет собой такой вид научного знания, которое является достоверным, истинным и выражается в суждении о явлениях, событиях, процессах, но не раскрывает их сущностных, закономерных и необходимых сторон, связей, отношений.

Признание того, что основная цель социально-правовых исследований сводится к описанию реального бытия того или иного правового явления, процесса, никак не умаляет значения этих исследований в развитии правовой науки. Благодаря им представляется возможным раскрыть социальную обусловленность определенных правовых институтов, измерить эффективность действующих норм права, определить действенность механизма правового регулирования, получить иные эмпирические знания, без которых невозможно проведение ни одного плодотворного теоретического исследования.

На этапе теоретического исследования с фактами как объективным знанием, должны сообразовываться дальнейшие выводы и положения. С учетом познанных фактов формулируются гипотезы, проверяется способность теоретических знаний объяснять реальные факты, ведется поиск новых теоретических положений, способных объяснить факты, противоречащие наличному теоретическому знанию, формулируются понятия и их определения.

В роли «предпосылки» теоретического знания научный факт сохраняет свое значение и на стадии изложения результатов исследования. Итоги нового теоретического знания объективируются в соответствующих для данной стадии познания формах: понятиях, суждениях, принципах, гипотезах и др. В то же время большая часть фактов, прошедших красной нитью через исследование и послуживших объективной основой получения новых теоретических знаний, остается за рамками документа, уходит в небытие. Но определенная часть фактов все же воспроизводится в научной теоретической работе. На этой завершающей стадии исследования научные факты используются в следующих случаях:

– для описания объекта исследования, раскрытия присущих ему наиболее важных сторон, связей, процессов изменения, развития. Поскольку общая теория права призвана не только объяснять свой предмет, но и описывать формы его непосредственного бытия, то научные факты широко используются для характеристики действующих законов, описания их основных положений, практики организации и деятельности правотворческих и правоохранительных органов;

– для иллюстрации теоретических положений. Абстрактная мысль не может долго быть оторванной от реальных правовых явлений и процессов. Время от времени и она нуждается в соединении с реальными земными процессами. В форме факта-иллюстрации могут выступать сведения о действующих законах, о состоянии реализации норм права, деятельности органов государства, о положениях, высказанных другими авторами;

– для облегчения процесса восприятия читателями сложного или недостаточно четко сформулированного положения. Хорошо подобранные, интересные примеры необходимы не только для учебников по теории государства и права, но и для любой теоретической работы, ибо восприятие нового всегда представляется достаточно сложным как для обучающегося, так и для искушенного в теории специалиста;

– для обоснования достоверности, соответствия объективной реальности положений, выводов, сформулированных автором. Особенно велика роль фактов в случаях, когда обобщение распространяется на всю генеральную совокупность исследуемых явлений и процессов. Исследователь должен не только констатировать интенсивность проявления того или иного свойства, признака, но и показать, что его вывод соответствует объективному положению дел, основывается на фактах, а не на субъективных представлениях. Именно это требование чаще всего игнорируется современными критиками советского права и советской правовой науки;

– как аргумент, свидетельствующий о недостоверности, субъективности тех или иных положений, выводов. В работах по общей теории права, как и по другим юридическим наукам, тезис о несоответствии утверждения реальным фактам выступает серьезным аргументом о недостаточной научной обоснованности утверждения. Однако это требование нельзя понимать лишь как требование привести высказанное положение в соответствие с наличным бытием. Вполне возможно, что положение верно, и тогда нужно обстоятельно объяснить причины противоречия между сформулированным положением и эмпирически наблюдаемым фактом.

Названные функции на стадии изложения результатов исследования может выполнять любой достоверный, объективно истинный факт. Поэтому выбор совокупности фактов, которая в конечном счете войдет в содержание научной работы, во многом субъективен. Нет прямой связи и между истинностью теоретических положений и количеством фактов. Несомненно, что, чем шире эмпирическая база теории, тем обоснованней выглядят ее положения. Однако нет ни одного правового понятия, категории, достоверность которых считалась бы доказанной при наличии определенного числа эмпирических фактов.

Таким образом, социально-правовые исследования, призванные построить для правовой науки прочный и надежный фундамент подлинно научных фактов, играют важную роль в научном познании. В то же время эти исследования относятся к начальным этапам научного познания и не способны подниматься на уровень теоретических обобщений и выводов. Процесс формирования теории представляет собой качественно новый этап научного познания предмета правовой науки, требующий применения специальных методов и форм научного знания.

§ 4. Основные виды социально-правовых исследований

Социально-правовые исследования, призванные формировать эмпирический базис правовой науки, вооружать общую теорию права и отраслевые юридические науки объективными и полными знаниями о реальном бытии права, иных аспектах социально-правовой практики, проводятся по весьма широкому кругу проблем правовой науки и юридической практики. Практически любой компонент правовой системы – нормы права, правосознание, правоприменение, правовая наука – может выступать предметом социально-правового исследования.

В настоящее время наибольшее значение для правовой науки и юридической практики имеют социально-правовые исследования, посвященные: 1) эффективности норм права; 2) социологии правосознания; 3) социологии правоприменительной деятельности; 4) социологии правонарушений и юридической ответственности; 5) юридическому прогнозированию.

Исследования эффективности норм права составляют ядро, сердцевину социологии права. Предметом таких исследований может выступать любая норма конституционного права, гражданского, трудового, семейного и других отраслей права. В ходе социально-правовых исследований представляется возможным не только изучить реальное действие нормы права, но и выявить ее способность выступать регулятором общественных отношений, обеспечивать реализацию целей, которые были поставлены правотворческим органом при принятии соответствующего нормативно-правового акта. Эффективно действующие нормы права обеспечивают реализацию поставленных правотворческим органом целей и приводят к ожидаемым социально полезным результатам: упрочению правового порядка, снижению уровня правонарушений, обеспечению реального действия прав граждан, наиболее полному удовлетворению их прав и законных интересов.

Выявленная в ходе социально-правовых исследований степень достижения целей правотворческого органа в реальной жизни позволяет достаточно достоверно судить об эффективности действия нормы права, возможности и целесообразности ее сохранения в качестве регулятора общественных отношений. Кроме того, исследования эффективности норм права позволяют выявить совокупность правовых и иных явлений (факторов), которые оказывают непосредственное интенсивное воздействие на правовые нормы тем, что способствуют или препятствуют их реализации в конкретных правоотношениях. Вся такая информация имеет принципиально важное значение для правовой науки и правотворческой практики, поскольку позволяет поставить процесс совершенствования законодательства на реальную, конкретно-историческую почву и выбирать такие варианты нормативно-правового регулирования, которые способны преодолеть негативные тенденции, процессы в обществе и обеспечить эффективное действие принимаемых норм права.

Другим видом социально-правовых исследований, имеющих важное теоретическое и практическое значение, являются исследования правового сознания и правовой культуры общества, его отдельных социальных групп и слоев. Правосознание как один из основополагающих компонентов правовой надстройки играет решающую роль на всех стадиях действия механизма правового регулирования – в правотворчестве, реализации норм права и применении юридической ответственности. В частности, правовое сознание гражданского общества, его членов выступает критерием оценки действующих норм права и выявляет малоэффективные, бездействующие нормы права. Руководствуясь собственным правосознанием, граждане, их общественные организации осуществляют поиск новых, более совершенных норм права и вносят в законотворческие органы конкретные предложения о путях и способах дальнейшего совершенствования системы права. Велика роль правосознания граждан и иных лиц на стадии реализации норм права. Общеизвестно, что нормы права, не получившие одобрения и поддержки у той или иной части общества, чаще всего оказываются бездействующими, малоэффективными.

Среди важнейших направлений социально-правовых исследований правового сознания можно выделить следующие: 1) правовое сознание населения, его правовая культура, в частности уровень его правовых знаний и отношение к действующим нормам права; 2) влияние средств массовой информации на формирование правового сознания и правовой культуры населения; 3) правовое сознание отдельных социальных слоев, групп населения (обучающихся, работников организаций, учреждений, жителей городов, сельской местности). Значительный интерес юристы проявляют к изучению правового сознания лиц, имеющих профессиональное юридическое образование, а также государственных служащих и должностных лиц, осуществляющих правоприменительную деятельность; 4) эффективность деятельности государственных органов, образовательных учреждений по правовому информированию и правовому воспитанию населения.

Социально-правовые исследования правоприменения представляют значительный интерес для правовой науки и юридической практики. Правоприменение выступает необходимым и важнейшим элементом механизма правового регулирования, призванным обеспечить перевод абстрактных норм права на уровень конкретных правовых притязаний и юридических обязанностей субъектов права. Эффективность правоприменительной деятельности, осуществляемой государственными органами и должностными лицами, как и любая иная предметно-практическая деятельность, зависит от конкретно-исторических условий, при которых она протекает. Наиболее существенное влияние на результаты правоприменения оказывают социально-правовые, организационные, социально-психологические, материальные и некоторые другие факторы. Например, наблюдается устойчивая связь между результатами правоприменения и материальным положением работника, загруженностью по работе, уровнем технической оснащенности рабочего места, уровнем совершенства законодательства, состоянием законности в стране и другими факторами.

Система социально-правовых исследований правоприменительной деятельности весьма многообразна. Во-первых, предметом исследований могут выступать отдельные субъекты правоприменительной деятельности, например суды, органы прокуратуры, милиция, органы исполнительной власти либо органы местного самоуправления. В частности, в 80-х годах российскими правоведами интенсивно исследовалась деятельность судебных органов с целью выявления объективных и субъективных факторов, влияющих на правосудие и качество судебного решения. Во-вторых, социально-правовые исследования могут проводиться в целях изучения того или иного аспекта правоприменительной деятельности, не охватывая этой деятельности полностью, во всех ее компонентах. Например, российскими правоведами проводились социально-правовые исследования, предметом которых выступали судебные ошибки, эффективность обжалования судебных решений, кадровый состав органов суда и юстиции, качество судебного разбирательства и др.

Исследования проблем правонарушений и эффективности юридической ответственности, и в первую очередь уголовного наказания, имеют давнюю историю. И это вполне закономерно. Успешное ведение государством и обществом борьбы с правонарушениями и их наиболее опасными проявлениями в форме преступлений становится возможным лишь при наличии достоверной информации о социальных и правовых явлениях, процессах, обусловливающих или способствующих совершению правонарушений, а также мотивах совершения правонарушений, иных личностных качествах правонарушителей. Можно существенно сократить число правонарушений лишь за счет устранения причин и условий, способствующих их совершению. Неэффективность средневекового метода борьбы с преступлениями и иными правонарушениями путем ужесточения наказания стала очевидным и бесспорным фактом еще в XVIII–XIX веках.

Вся необходимая для успешной борьбы с преступлениями и иными видами правонарушений информация может быть получена лишь при помощи социально-правовых исследований. Среди их направлений можно выделить три основных: 1) изучение состояния правонарушений, их динамики, структуры, распространенности по регионам страны, организации преступного мира и др.; 2) исследование причин преступности, в том числе личности преступника, социальных и правовых факторов, способствующих совершению правонарушений, а также проблем виктимологии, связанной с изучением роли поведения потерпевшего в генезисе преступления; 3) исследование эффективности мер государства и общества, принимаемых в целях профилактики правонарушений, а также исправления и перевоспитания правонарушителей.

Юридическое прогнозирование как одно из направлений социально-правовых исследований возникло сравнительно недавно. Интерес к таким исследованиям обусловливается самой природой права, его нацеленностью на регулирование отношений, которые на момент принятия и вступления закона и иного нормативно-правового акта в силу еще отсутствуют в реальной жизни. Поэтому законодатель, создавая эффективный закон, всегда должен предугадывать, предвидеть систему отношений, которую нормы закона призваны регулировать, а также большую часть возможных позитивных и негативных последствий, действия принимаемого закона.

Проблема предвидения будущих результатов неизбежно возникает и на стадии правоприменения, при принятии юридически значимых решений судом, государственными органами исполнительной власти и должностными лицами, а также в процессе выбора оптимального варианта юридически значимого поведения гражданами и иными лицами. Прогнозные оценки имеют важное значение в деятельности правоохранительных органов, при выборе ими мер борьбы с преступлениями и иными правонарушениями, проведении профилактической и воспитательной работы среди правонарушителей.

Таким образом, предмет юридического прогнозирования достаточно разнообразен, включает в себя все правовые явления, обладающие способностью к изменению и развитию. Это может быть криминологический прогноз, составление которого стало для отечественных юристов первым опытом проведения прогностических исследований. Большие перспективы имеет прогнозирование эффективности проектируемых норм права, без составления которых, как показывает современный опыт законотворческой деятельности в Российской Федерации, весьма трудно подготовить качественно совершенные, эффективно действующие законы. Вполне возможны и прогнозы развития отдельных правовых институтов и отраслей законодательства.

Далее в пособии будут изложены основы методологии и методики проведения социально-правовых исследований эффективности норм права, правового сознания и юридического прогнозирования. Изучение методологии и методики этих исследований, имеющих общий для всех юридических наук характер (как для с общей теории права, так и всех отраслевых юридических наук), пока что не предусматривается ни одним учебным курсом.

Методология и методика исследований причин преступности обстоятельно излагаются в криминологии, а социально-правовых исследований правоприменительной деятельности – в рамках специальных учебных дисциплин (правоохранительные органы, уголовный процесс, административное право). Поэтому во избежание неоправданного дублирования предметов учебных курсов вопросы методологии социально-правовых исследований правонарушений и правоприменительной деятельности в данном пособии не рассматриваются.

Глава 16 Программа социально-правового исследования

§ 1. Понятие и структура программы

Любой научный поиск предполагает предварительную работу, целью которой является определение общих рамок исследования, формулирование его целей и задач, выявление основных этапов. Значение этой предварительной работы для прикладных социально-правовых исследований заметно возрастает, так как здесь исследователь, как правило, имеет дело с отбором большого количества эмпирических фактов, с неизбежными при этом значительными затратами времени, человеческих усилий и финансовых средств.

Именно поэтому при проведении социально-правовых исследований составлению программы следует уделить особое внимание. Тщательно разработанная программа – необходимое условие качественного исследования. Она дисциплинирует деятельность исследовательского коллектива, позволяет продуктивно и экономно распорядиться трудовыми и материальными ресурсами и в конечном счете является гарантией успеха исследовательского проекта.

Большинство специалистов в понятие программы социально-правового исследования включают комплекс методологических и теоретических задач, а также перечень методических и технических приемов деятельности исследователя. В то же время ученые придерживаются разных взглядов на то, какими должны быть глубина и объем предварительной теоретической работы на этапе составления программы. На практике сложились две разницы по этому вопросу. Придерживающиеся одной из них полагают, что на разработку программы не следует жалеть сил и времени, добиваясь по возможности наиболее полного представления о характере и последовательности действий социолога, о теоретических выводах и практических результатах исследования. В итоге эти усилия окупятся сполна. Социологи, придерживающиеся другой позиции зрения, допускают возможность «проработки» методологических и теоретических проблем в самом общем, «эскизном» виде, рассчитывая на то, что неясные вопросы могут быть уточнены и конкретизированы непосредственно в процессе исследования.

По-видимому, обе позиции имеют право на существование, так как отражают конкретные исследовательские ситуации, связанные с различной степенью предварительного научного «проникновения» в изучаемые проблемы. Составление программы – всегда дело творческое. Здесь нет необходимости в жестких регламентациях. И все же социолог всегда должен стремиться к возможно более полной и тщательной разработке методологических и теоретических проблем на предварительной стадии исследования.

В этой связи полезно указать на те объективные требования к программе, которым она должна отвечать. Программа социально-правового исследования, вне зависимости от ориентаций и предпочтений ее разработчиков, должна представлять собой совокупность научных правил, методических процедур и технических приемов, с помощью которых сначала осуществляется отбор и накопление фактических данных, а затем – их анализ, обобщение и интерпретация.

Обычно, так сказать, в идеальном, неусеченном виде, программа социально-правового исследования включает два раздела: методологический и процедурный.

Методологический раздел составляют следующие вопросы:

1. Определение проблемы, объекта и предмета исследования.

2. Характеристика целей и задач исследования.

3. Интерпретация основных понятий.

4. Предварительный системный анализ объекта изучения.

5. Формулирование основных гипотез.

Процедурный раздел программы включает:

1. Принципиальный (стратегический) план исследования.

2. Описание методов и техники сбора данных.

3. Совокупность методов и приемов анализа данных.

В дополнение к этим разделам, как правило, программа включает рабочий план, в котором намечаются основные этапы исследования, определяются временные сроки его проведения, оцениваются необходимые материальные затраты.

§ 2. Определение проблемы, объекта и предмета исследования

Социально-правовое исследование начинается с постановки проблемы. Проблема играет ключевую, конституирующую роль в разработке

программы. Она предопределяет направленность концептуальной работы в исследовании.

Различаются две стороны исследовательской проблемы: гносеологическая и социологическая, предметная. С позиций теории познания, в гносеологическом плане проблемная ситуация есть «противоречие между знанием о потребностях людей в каких-то результативных практических или теоретических действиях и незнанием путей, средств, методов, способов, приемов реализации этих необходимых действий, что в свою очередь упирается в отсутствие знаний законов тех объектов, которыми приходится оперировать» [86] . Под проблемой всегда поднимается вопрос, ответ на который пока не известен с учетом запаса имеющихся знаний. Проблема выводит исследователя за пределы изученного в сферу того, что еще только предстоит изучить. Образно говоря, исследовательская проблема есть «знание о незнании».

Социологическую, предметную сторону проблемы социально-правового исследования составляют реальные социальные противоречия, требующие своего практического разрешения. В социологии права существует целый ряд проблем, которые традиционно привлекают внимание ученых. К ним, в частности, относятся постоянный рост преступности, невысокий уровень правовой культуры населения, низкий престиж работников правоохранительных органов, недостаточная эффективность многих норм права, пассивность общественного мнения в отношении правонарушителей, правовой нигилизм граждан и государственных служащих, невысокая результативность деятельности правовых институтов, нарушение прав и свобод человека и гражданина. Названные проблемы отражают реальные социальные противоречия. С одной стороны, исследователи фиксируют нежелательные тенденции в их развитии, а с другой – недостаточность целенаправленных действий государственных институтов, общественных организаций, всего населения, направленных на их локализацию и устранение.

Характер решаемой проблемы (гносеологическая или социологическая) определяет общую направленность исследования. Исследования, ориентированные на решение гносеологических проблем, на разрешение противоречий, возникающих в процессе познания, имеют научные цели. Такие исследования во главу угла ставят вопросы развития теории, обогащение научных знаний. В исследованиях, направленных на разрешение практических противоречий, формулируются цели прикладные, управленческие. На первый план здесь выдвигается выработка практических рекомендаций. При этом следует иметь в виду, что такое разграничение социально-правовых исследований не имеет абсолютного характера. В действительности, речь обычно идет о преимущественной ориентации исследований, о их главной направленности [87] .

Определение проблемы исследования – процесс сложный. Как правило, исследователь начинает с общей постановки вопроса. А далее, постепенно уточняя ход своих рассуждений, конкретизирует изучаемую проблему. Так, социологические исследования деятельности органов Министерства внутренних дел систематически фиксируют невысокий социальный престиж работников милиции. Проблема очевидна. Однако в данном случае она выражена в слишком общей форме, и потому исследователи пытаются конкретизировать ее содержание. Проблема уточняется по нескольким направлениям. Одни исследователи акцентируют внимание на изучении деловых качеств работников милиции и отмечают их непрофессионализм, некомпетентность, манкирование обязанностями, участие в коррупции, внутренних разборках [88] . Другие в большей мере обращают внимание на низкую культуру общения милиции с населением. При этом указывается на такие недостатки, как частые необоснованные задержания, немотивированное применение насильственных методов, злоупотребление служебным положением, взятки и поборы, волокита и формализм при рассмотрении жалоб, проявление неуважения к законным правам личности [89] . Конкретизация содержания проблемы «низкий престиж работников милиции» позволяет исследователям предложить более обоснованные, конкретные и действенные рекомендации по ее практическому решению.

Постепенное уточнение, «развертывание» поисковой проблемы создает условия для выдвижения и постановки новых проблем. Так, по мере изучения факторов, влияющих на формирование социального престижа работников милиции в последние годы, все более очевидным становится вывод о том, что милиция в своей повседневной работе по укреплению правопорядка не может достичь серьезных успехов, действуя только самостоятельно, не опираясь на поддержку всего населения.

Обоснование исследовательской проблемы как процесс осознания социальных противоречий включает ряд стадий. Социальная проблема может осознаваться на нескольких уровнях. Наиболее смутно, поверхностно она осознается на социально-психологическом уровне, обнаруживаясь в сознании отдельных индивидов или некоторых социальных групп. Второй, более высокий уровень осознания проблемы – институциональный. На этом уровне проблема осознается как противоречие, затрагивающее интересы и потребности больших социальных общностей, общественных организаций, движений и институтов. И, наконец, самый высокий уровень осознания проблемы показывает на то, что данная проблема затрагивает интересы общества в целом, отражает противоречия, характеризующие функционирование всей совокупности общественных институтов, широких сфер общественной жизни.

Характерный пример в этой связи представляет собой процесс осознания идеи выборов представителей государственной власти. Поначалу необходимость выборов как наиболее демократического способа формирования государственных органов осознавалась узким кругом прогрессивной интеллигенции. В эпоху перестройки и трансформации российского общества идея выборов нашла отражение в программах многих общественных движений и партий. В настоящее время фактически все общество понимает, что именно выборы являются основной формой участия граждан в политике и государственном управлении, осуществления ими контроля за деятельностью органов власти, депутатов и должностных лиц. Превращение выборов в основную и непрерывную процедуру отбора членов представительных органов, глав администрации и ряда должностных лиц на федеральном, региональном и местном уровнях большинством населения осознается как характерная отличительная особенность демократического устройства российского государства.

Отсюда и широкий интерес исследователей к проблеме участия граждан в избирательном процессе. Социально-правовые исследования действенности законодательства о выборах, уровня электорально-правовой культуры населения, гарантий избирательных прав граждан получают все большее распространение [90] .

При формулировании, обосновании конкретной проблемы исследования важно учитывать запас накопленных научных знаний. Игнорирование научного опыта или недостаточная научная осведомленность могут стать причиной постановки ложных проблем. Такие случаи вполне возможны. В социальных исследованиях опасность выдвижения псевдопроблем возрастает в силу того, что «здесь к научной ответственности ученого присоединяется еще и его гражданская ответственность, требующая определенного общего кругозора, умения видеть и понимать большие «магистральные» проблемы общества и соотносить с ними же частные проблемы, которые должны быть решены в отдельном конкретном исследовании» [91] .

В качестве примера можно привести проблему отмены смертной казни как средства наказания за наиболее тяжкие преступления. Сторонники смертной казни одним из основных юридических аргументов в ее пользу считают фактор устрашения. По их мнению, угроза смертной казни сдерживает людей, которые способны совершить тяжкие преступления. Устрашающая функция наказания смертной казнью продолжает изучаться. Между тем уже имеющийся научный опыт, многочисленные социологические исследования по этой проблеме показывают, что введение или отмена смертной казни не имели в истории непосредственного или косвенного эффекта» [92] . При социологическом исследовании проблемы отмены смертной казни более актуальными являются вопросы состояния общественного мнения и рассмотрения смертной казни как «самой политизированной меры государственного принуждения» [93] .

Постановка проблемы исследования тесно связана с определением его объекта и предмета. Под объектом исследования понимаются социальные процессы и явления, содержащие в себе противоречие и порождающие проблемную ситуацию. В отличие от этого предмет изучения составляют наиболее значимые с практической или научной точки зрения стороны, свойства, особенности, характеристики объекта, которые и подлежат исследованию. Одно и то же социальное явление как объект исследования может быть изучено под разными углами зрения и, другими словами, может выступать предметом многих исследований.

Так, ввиду недостаточной эффективности норм права в качестве объекта социально-правовых исследований часто выступает механизм действия права. Одновременно данный объект изучается с разных сторон. В частности, предметом изучения становятся юридические, социальные, социально-психологические аспекты. При конкретно-социологическом изучении механизма действия права актуальными для социологов, по мнению специалистов, являются такие вопросы, как: 1) адекватность выбора правовой формы (т. е. правильное определение уровня нормативного акта – закон, подзаконный нормативный акт; вида нормативного акта – административно-правовой, гражданско-правовой и т. п.); 2) наличие или отсутствие противоречий между нормами; 3) мера правовой урегулированности общественных отношений; 4) правильность определения субъектов правового воздействия; 5) адекватность выбора способа правового воздействия; 6) обеспечение должной координации прав и обязанностей; 7) соотношение поощрений и санкций, предусмотренных нормами; 8) наличие и действенность юридических гарантий; 9) мера стабильности закона; 10) качество и эффективность правоприменительной деятельности; 11) правовая культура общества, правосознание должностных лиц и граждан [94] .

Если объект исследования – это социальные явления, содержащие противоречие, то предмет исследования составляют стороны и свойства социального явления, наиболее полно и четко выражающие это противоречие и представляющие собой как бы полюса социального противоречия.

§ 3. Характеристика целей и задач исследования

Цель исследования отражает его преимущественную ориентацию: теоретическую либо прикладную. Теоретическая ориентация исследования обусловливает его логическую структуру, которую можно выразить формулой «теория на входе и теория на выходе». Если основная цель исследования теоретическая, то в процессе разработки программы главное внимание уделяется теоретико-методологическим задачам, в том числе тщательному и всестороннему изучению научной литературы по данному вопросу, глубокому обоснованию проблемы, системному анализу предмета изучения, выявлению его структуры и всего многообразия внешних связей, семантической и эмпирической интерпретации ключевых понятий, логическому анализу рабочих гипотез. После завершения научной работы можно приступить к определению конкретного объекта исследования.

Иначе выглядит логика социально-правового исследования, ориентированного на решение прикладных задач. В таком исследовании изначально известен конкретный объект изучения. Исходя из его особенностей, исследователь приступает к разработке теоретико-методологических вопросов, изучению научной литературы. Смысл теоретической работы в данном случае часто заключается в поиске типового решения исследовательской проблемы и применения этого типового решения к конкретным условиям существования изучаемого явления.

Прикладной вариант социально-правового исследования предполагает выработку практических рекомендаций для сферы управления. Логическая структура такого исследования выглядит следующим образом: на входе – практические задачи, на выходе – оптимальное решение поставленных практических задач.

Конкретизация, уточнение цели исследования позволяют определить его задачи, которые чаще всего подразделяются на главные (основные) и дополнительные (неосновные). Основные задачи исследования соответствуют его целевой установке, связаны с ответом на центральный вопрос. Дополнительные задачи расширяют рамки исследования, позволяют углубить ответ на центральный вопрос.

В теоретически ориентированном социологическом исследования проблемы формирования уважения личности к праву, закону, проведенном в 70-е годы сектором теоретических проблем социально-правовых исследований ИГПАН, сектором теории и методики правового воспитания ВНИИСЗ и отделом по вопросам правового воспитания и правовой пропаганды Министерства юстиции, в качестве основной была обозначена такая задача: выявить уровень знания права и характер отношения к нему населения, а также проанализировать факторы, положительно и отрицательно влияющие на формирование отношения к праву и его предписаниям. Наряду с этим был определен и ряд дополнительных задач:

– исследовать факторы, воздействующие на восприятие правовой информации, ее усвоение, оценку и интерпретацию;

– изучить организацию и содержание правовой пропаганды, проводимой средствами массовой информации, выявить влияние этих средств на формирование уровня правосознания, на повышение престижа права;

– разработать научно обоснованные рекомендации для практических органов, занимающихся правовоспитательной деятельностью [95] .

Подробное описание исследовательских задач характерно для целевого проекта «Российские избиратели и политическая ситуация в обществе: социологический мониторинг», осуществляемого под эгидой Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. Важнейшими задачами этого проекта являются выявление состояния электорально-правовой культуры различных групп избирателей, отношения граждан к избирательным комиссиям, эффективности действующего избирательного законодательства, в том числе регулирующего деятельность политических партий, избирательных объединений и средств массовой информации. Одновременно в дополнение к этому ставятся задачи, которые предусматривают сравнение российского и зарубежного законодательства и практики его применения, выяснение полноты реализации международно-правовых избирательных стандартов в Российской Федерации, экспертные оценки деятельности избирательных комиссий различного уровня и получение квалифицированных рекомендаций по совершенствованию их деятельности. Реализация проекта позволит также определить роль и эффективность средств массовой информации в информационно-культурной деятельности организаторов выборов и в проведении избирательных кампаний и выборов на федеральном и региональном уровнях, выработать рекомендации по улучшению их работы [96] .

В целевом исследовательском проекте «Российские избиратели и политическая ситуация в обществе: социологический мониторинг» важнейшие задачи исследования дополнены серией уточняющих их заданий. Так, одна из главных задач, связанная с определением в мониторинговом режиме состояния электорально-правовой культуры различных групп избирателей, динамики их оценок, уровня организации и проведения выборов, деятельности избирательных комиссий, поддержки избирателями различных политических партий, избирательных объединений и отдельных политических лидеров, предполагает решение целого ряда более конкретных задач. В частности, планируется охарактеризовать динамику и структуру участия в выборах электората, активность политических партий и избирательных объединений в ходе избирательных кампаний. Особое внимание предполагается обратить на молодых избирателей как динамичную и открытую для воздействия электоральную группу, что позволит прогнозировать электоральное поведение нового политического поколения.

§ 4. Интерпретация основных понятий

Методологический раздел программы исследования предполагает работу по уточнению смысла ключевых понятий. В содержании этой работы выделяются два направления: теоретическая и эмпирическая интерпретация понятий.

Теоретическое уточнение понятий представляет собой логический анализ существенных свойств и отношений исследуемых понятий путем раскрытия их связей с другими понятиями и категориями. Таким образом, исследователь добивается возможно большей точности выражения понятиями существа изучаемых явлений. Трудности здесь возникают, как правило, из-за многозначности понятий обществознания. Например, понятие «правовая культура» имеет десятки определений. Какое из них следует употребить в конкретном исследовании – решить нелегко.

В процессе теоретического уточнения понятий полезно учитывать два обстоятельства. Прежде всего надо не упускать из виду целевую направленность исследования. Так, в изучении правовой культуры можно выделить, по крайней мере, два направления. В сравнительных социально-правовых исследованиях обычно выясняются общие черты и отличительные особенности правовых систем разных стран и исторических эпох. Наряду с этим в социологии права активно исследуется правовая культура как совокупность наиболее прогрессивных правовых взглядов, отношений и поступков личности и различных социальных групп.

Второе обстоятельство, которое следует учитывать при уточнении научного смысла понятий, состоит в том, что категории общественных наук неразрывно связаны с их обыденным пониманием. И если насчитывается более 200 научных определений понятия «культура», то количество «бытовых» толкований этого термина, конечно, значительно больше. Именно поэтому в процессе социально-правовых исследований полезно обратиться к составлению словаря ключевых понятий, фиксируя в нем все их толкования, встречающиеся в жизни и научной литературе.

Следующий способ уточнения понятий – их эмпирическая интерпретация, под которой понимают поиск эмпирических значений изучаемого термина. В процессе эмпирической интерпретации исследователь двигается по пути, обратному абстрагированию, переходя от отвлеченных понятий к реальным явлениям.

Определение понятия посредством указания правил фиксирования эмпирических признаков называют операциональным определением. Процесс операционального определения терминов имеет ряд отличительных особенностей.

Во-первых, следует учитывать тот факт, что эмпирическая интерпретация понятия не может быть полной, она всегда является лишь частичной. Полная редукция, т. е. сведение понятия к его эмпирическим признакам, невозможна. Любая попытка целиком представить абстрактное понятие с помощью эмпирических признаков – не реальна.

Во-вторых, важно помнить о необходимости постепенного продвижения в процессе эмпирической интерпретации от абстрактных значений к их эмпирическим эквивалентам. Поначалу необходимо выделить ключевые понятия, связанные с исследуемой проблемой. Затем следует разложить понятия на составляющие части, каждая из которых может быть зафиксирована с помощью технических приемов, которые имеются в распоряжении социолога.

В качестве примера рассмотрим операциональное определение понятия «правовая культура личности». Как правило, в структуре правовой культуры личности выделяют три элемента: уровень правовых знаний, характер правовых отношений, направленность правового поведения. В свою очередь, каждый из этих элементов, составляющих содержание понятия «правовая культура личности», может быть «разложен» на более конкретные составляющие. Так, уровень правовых знаний характеризуется их объемом и глубиной, т. е. такими эмпирическими показателями, которые доступны непосредственному наблюдению. Характер правовых отношений позволяет говорить

о заинтересованном, уважительном или безучастном, безразличном отношении к нормам права, правовом нигилизме или правовом романтизме. Говоря о направленности правового поведения личности, следует отметить, что оно может быть либо правомерным, либо противоправным. В качестве эмпирических индикаторов правомерного поведения можно использовать такие позиции, как социально активное, законопослушное, конформистское, маргинальное, привычное поведение.

Операциональное определение понятия «правовая культура» позволяет осуществить сбор эмпирических данных, проанализировать их и сделать общие выводы о состоянии правовой культуры отдельных социальных групп.

§ 5. Предварительный системный анализ объекта исследования

Уточнив смысл используемых понятий, социолог может перейти к предварительному системному описанию предмета изучения. Направленность системного анализа определяется проблемой и задачами исследования.

Полезно выделить основные принципы системного анализа общественных явлений. Системный подход предполагает рассмотрение социальных объектов как целостных явлений, состоящих из отдельных элементов, взаимодействие которых ведет к появлению специфических системных качеств объекта и образует его внутреннюю структуру. Наряду с этим системный анализ диктует рассмотрение внешних конкретных связей социального объекта с другими социальными явлениями.

В исследованиях правовой культуры личности элементами системы, например, выступают правовые знания, отношение к нормам права и правовая активность. Взаимодействие этих элементов образует внутреннюю структуру системы, которая придает ей особые качества, такие, в частности, как ориентированность на прогрессивные правовые ценности, уважение к закону, осознанное заинтересованное соблюдение норм права или же правовая пассивность, правовой нигилизм и др.

Проявление этих внутренних системных качеств может заметно видоизменяться в зависимости от конкретных условий, в которых находится человек. Исследование влияния внешней среды на человека и формирование его правовой культуры предполагает анализ совокупности внешних факторов. В числе таких факторов выделяются общие и специфические, прямые и косвенные, объективные и субъективные.

К общим факторам, влияющим на формирование правовой культуры личности, можно отнести состояние правовой пропаганды и уровень преступности в стране, экономическую, политическую, социальную, культурную ситуацию в обществе. По отношению к ним воздействия на личность трудового, учебного коллектива, семьи, товарищей будут специфическими.

Воздействия, которые поддаются непосредственному наблюдению и регистрации, составят группу прямых факторов. Прочие факторы называются косвенными.

Группу объективных факторов составляют воздействия, которые существуют независимо от человека, выступают как внешние побуждения. В отличие от них интересы человека, его прошлый опыт, личные устремления и мотивы деятельности составят группу субъективных факторов. Системный анализ предмета исследования полезно представить в виде графической схемы, обозначив на ней его внутреннюю структуру и внешние связи.

§ 6. Формулирование гипотез

Значение гипотезы в процессе познания определяется тем, что она выступает своеобразным звеном между наличной теорией и исследовательской проблемой, специфическим средством продвижения к новому знанию, формулированию новых идей. Гипотеза – это предположение о возможном решении исследовательской проблемы, предположение, которое представляет собой новое знание, не содержащееся в системе ранее известных научных представлений. С помощью гипотезы осуществляется скачок в процессе познания к объяснению неизвестного.

В социально-правовом исследовании гипотеза представляет собой логически обоснованное предположение о структуре социальных объектов, о характере и сущности связей между изучаемыми социальными явлениями. Она венчает процесс разработки научных основ исследовательской программы, является итогом научных поисков, связанных с постановкой и обоснованием проблемы, определением предмета и задач исследования, эмпирической интерпретацией основных понятий, предварительным системным описанием объекта изучения.

Гипотезу справедливо считают главным методологическим инструментом исследования, позволяющим предположить возможные ответы на поставленные вопросы. Конкретно методологическая роль гипотезы проявляется, во-первых, в том, что она помогает отобрать круг фактов, нужных для решения изучаемой проблемы, и, во-вторых, указывает путь, следуя которым, можно упорядочить эти факты, выявить существующие между ними причинно-следственные связи.

Логика научного исследования пока не дает исчерпывающего ответа на вопрос о том, как возникают гипотезы. Интеллектуальные процессы, ведущие к формулированию принципиально новых решений, раздвигающих рамки имеющегося знания, изучены далеко не достаточно. В качестве источников возникновения гипотез выступают и логические размышления, и здравый смысл, а иногда, и интуитивная догадка. Социологические гипотезы обычно возникают на основе соединения знаний, почерпнутых из наблюдений за потоком реальных событий и научных теорий, способных объяснить эти события. В этой связи следует подчеркнуть большое значение уровня изученности исследуемых проблем для создания «хороших» гипотез. Выдвижение продуктивных гипотез заметно облегчается там, где существуют развернутые специальные социологические теории, например в сфере законотворчества или в области правонарушений. Здесь уровень социологического исследования проблем достиг такой высоты, которая позволяет говорить о существовании специальных социологических теорий – законодательной социологии и социологии преступности.

Гипотезы различаются прежде всего по степени общности предположений как гипотезы-основания и гипотезы-следствия. Гипотеза-основание, или исходная гипотеза, появляется как результат системного анализа объекта изучения, как предположение о путях решения основной проблемы исследования. Как правило, она формулируется в общих понятиях и прямо, непосредственно не может быть проверена на эмпирическом уровне. В отличие от нее, гипотеза-следствие, или выводная гипотеза, логически уточняет исходную гипотезу, выводится из ее оснований, конструируется из менее общих понятий, может быть подвергнута проверке на эмпирическом уровне. Обычно в каждом социально-правовом исследовании формулируется несколько гипотез-следствий, которые должны быть логически связаны в систему доказательств исходного предположения.

Наглядным примером выдвижения гипотез может служить социально-правовое исследование проблемы формирования уважения личности к праву, закону. Исходная, основная гипотеза здесь основывается на предположении, что при одинаковых социальных условиях формирование у населения уважения к праву, закону представляет собой длительный процесс, сложную и многофакторную систему направленного воздействия на их правовое сознание и поведение.

Эта гипотеза-основание развернута в систему гипотез-следствий. В их число вошли следующие конкретные предположения:

а) высокий уровень уважения к праву формируется под сильным влиянием средств массовой информации;

б) уровень престижа права и закона в общественном сознании определяется рядом социально-экономических, идеологических и психологических факторов и варьируется в зависимости от культурных и исторических традиций;

в) знание права и правовых норм определяется главным образом практическими потребностями индивидов в правовой информации;

г) в обществе функционируют различные типы интересов в области права и определенные типы реципиентов правовой информации. В частности, имеется определенная группа лиц с невысоким уровнем правосознания и знания права, в первую очередь представляющая интерес для постановки дела правового воспитания;

д) существует определенный оптимум потока правовой информации, проходящей через средства массовой информации;

е) имеется связь между уровнем знания права и уровнем оценочных элементов правосознания граждан;

ж) пропаганда права через средства массовой информации пока еще не достигла необходимой систематичности [97] .

Понятно, что данная исходная, основная гипотеза как предположение достаточно большой степени общности не может быть проверена непосредственно на эмпирических данных. Ее доказательство или опровержение возможно на пути проверки более частных гипотез следствий, каждая из которых должна быть сформулирована в терминах, предварительно подвергнутых эмпирической интерпретации, выраженных в эмпирических индикаторах.

В исследовании престижа права важное место занимает понятие «правовая информация», которое детально изучено с точки зрения его содержания и источников поступления. Авторы исходят из того, что под правовой информацией следует понимать «совокупность сведений о правовых нормах и правовых принципах, определяющих поведение в правовой сфере» [98] . В ходе эмпирической интерпретации понятия «правовая информация» были предложены следующие эмпирические индикаторы, характеризующие источники получения правовой информации и ее содержание.

I. Официальная правовая информация:

• официальные публикации законов и нормативных актов;

• правоприменительные акты, общенормативные акты, официальные разъяснения конкретных правовых норм компетентными органами.

II. Специализированная правовая информация:

• толкование правовых норм, не имеющее официального, общеобязательного значения, например в научных комментариях, справочниках, монографических работах, статьях, ответах специалистов на правовые вопросы (адвокатов, юрисконсультов и др.) в прессе, выступлениях по радио;

• организованные формы правового общения и воспитания (вузы, школы, лектории);

• лекции, беседы, вечера вопросов и ответов на правовые темы, юридические консультации, проводимые специалистами в области права;

• научно-популярная юридическая литература.

III. Массовая информация, передаваемая по телевидению, радио, публикуемая в газетах и журналах

IV. Межличностные коммуникации:

• непосредственное участие личности в правовых отношениях;

• межличностные связи: общение с другими членами тех же небольших социальных групп, к которым относится данное лицо (семья, трудовой коллектив и т. д.), с друзьями, соседями, знакомыми [99] .

Эмпирическая интерпретация понятия «правовая информация» позволила исследователям на уровне конкретных фактов подтвердить сделанное предположение о том, что «высокий уровень уважения к праву формируется под сильным влиянием средств массовой информации». Действительно, три четверти опрошенных указали в качестве основного источника поступления правовой информации СМИ. По распространенности, популярности средства массовой коммуникации превосходят другие источники информации во много раз [100] .

Интерпретация основных понятий, содержащихся в гипотезах-следствиях, – обязательное условие их проверки. При этом важно иметь в виду, что проверке на истинность подлежит не только сделанное предположение, но и обоснованность его эмпирической интерпретации. Для повышения надежности доказательств гипотетических суждений полезно придерживаться следующих правил: стремиться к выдвижению как можно большего количества взаимосвязанных гипотез и стараться выделить для каждой гипотезы возможно большее число эмпирических индикаторов [101] .

Помимо гипотез-оснований и гипотез-следствий выделяют и другие виды предположений. С точки зрения задач исследования гипотезы могут быть основными и неосновными. По степени разработанности и обоснованности гипотезы подразделяются на первичные и вторичные; вторичные предположения выдвигаются взамен первичных, если те не выдержали испытания эмпирическими данными. По содержанию различают описательные и объяснительные гипотезы. Последние представляют собой предположения о причинно-следственных связях в изучаемых социальных процессах и явлениях. Описательные гипотезы – это предположения о характере связей между отдельными элементами изучаемого объекта (структурные гипотезы), о степени тесноты этих связей (функциональные гипотезы), о существенных свойствах группы объектов (классификационные гипотезы).

Логика научного исследования, а также социологическая практика позволяют сформулировать некоторые общие требования, которым должна удовлетворять «хорошая», продуктивная гипотеза, подлежащая непосредственной эмпирической проверке. Перечислим эти требования.

1. Гипотеза проверяема, если не содержит понятий, которые не получили эмпирической интерпретации.

2. Гипотеза должна отличаться логической стройностью и простотой. Недопустимо, чтобы она сопровождалась целым рядом допущений и ограничений.

3. Удачная гипотеза применима к более широкому кругу явлений по сравнению с той сферой, которая непосредственно наблюдается в конкретном социально-правовом исследовании.

4. Гипотетическое предположение должно быть приложимо ко всем без исключения явлениям, которые оно объясняет.

5. Гипотеза должна быть проверяема при наличном уровне теоретических знаний, методических возможностей, технической оснащенности и материальных средств. Это требование кажется очевидным. Однако на практике оно не всегда соблюдается. Так, есть социологи, которые на основе эмпирических данных, полученных в ходе одноразовых, локальных конкретных социально-правовых исследований, пытаются доказать и подтвердить такое глобальное гипотетическое предположение, как, например, непрерывный рост правовой культуры общества.

6. Продуктивная гипотеза уже в самой формулировке содержит четкое указание на способ ее проверки в конкретном социальном исследовании. Это требование предполагает, что в формулировке гипотезы не содержится неясных терминов, четко выявлена ожидаемая связь явлений, а проверка предположения не вызывает трудностей в плане методических и организационных возможностей. Обычно такие гипотезы являются выводными, частными, гипотезами-следствиями. Они могут быть подвергнуты проверке с помощью непосредственного сопоставления с фактами.

Как видим, формулирование качественной гипотезы, отвечающей всем предъявляемым к ней требованиям, – задача сложная, предполагающая настойчивую, кропотливую творческую работу. По этой причине порой высказывается мнение о том, что, если «исследователю – социологу за всю его жизнь удастся сформулировать одну хорошую гипотезу, он должен быть доволен этим» [102] .

§ 7. Процедурная часть программы социально-правового исследования

Выдвижением гипотез завершается методологическая работа при составлении программы социально-правового исследования. Дальнейшие усилия исследователя сосредоточиваются на вопросах процедуры и техники. Сейчас сложилось достаточно устойчивое мнение, согласно которому под процедурой социально-правового исследования понимаются характеристика общей системы действий социолога, способ организации и последовательность применения различных технических приемов. Порой процедурную часть программы сравнивают с протоколом, в котором предписаны порядок и последовательность действий исследовательского коллектива. В ней выделяют такие разделы, как составление принципиального плана исследования, описание методов сбора данных, перечень способов анализа данных по гипотезам.

С учетом состояния научных знаний и условий для разработки гипотез к моменту сбора эмпирических данных различаются три возможные ориентации социально-правового исследования и соответственно, три варианта стратегии научного поиска. Первый вариант возникает тогда, когда гипотеза попросту отсутствует, вторая предполагает описательную гипотезу и третья ситуация связана с наличием объяснительной гипотезы. Каждая из возможных ситуаций диктует свою исследовательскую стратегию и свой план действий: разведывательный, аналитический либо экспериментальный.

Разведывательный план применяется, когда нет ясного представления об объекте исследования и не представляется возможным сформулировать какое-либо предположение о его структуре, характере внутренних связей, причинах, обусловливающих его функционирование и развитие. Разведывательный план включает три основные стадии.

Первая стадия предполагает составление библиографии научных источников и изучение имеющейся литературы. Вторая стадия работы заключается в беседах с компетентными людьми, т. е. с учеными-специалистами и опытными практиками с целью уточнения библиографии, поиска надежных документальных источников и сведений по изучаемой проблеме. Третья, завершающая стадия представляет собой полевое наблюдение за объектом изучения. Разведывательное наблюдение не формализовано, строится на основе приблизительного, поискового перечня вопросов. Работа по разведывательному плану завершается определением задач исследования и формулировкой основных гипотез.

Цель описательного плана – систематическое, детальное, качественно-количественное описание объекта изучения на основе классификационных и структурных гипотез. Такой вид исследования предполагает строгую интерпретацию основных понятий и точность в регистрации эмпирических данных.

Сбор информации при описательном плане осуществляется на основе монографических либо выборочных исследований. Итогом работы по описательному плану является классификация социальных объектов или их признаков.

Экспериментальный план в качестве стратегии исследования используется тогда, когда имеются строго обоснованные объяснительные гипотезы. Цель плана – установление причинно-следственных связей в социальных явлениях. Экспериментальный план предполагает проведение социального эксперимента, который осуществляется с помощью целенаправленного манипулирования реальными объектами (натурный эксперимент) либо на основе анализа информации об объекте, который мысленно ставится в экспериментальные условия (мысленный эксперимент).

На практике редко встречаются случаи, когда обозначенные планы исследований встречаются в чистом виде. Чаще бывает так, что каждый из типов плана наиболее полно отвечает одному из этапов исследования, которое, начинаясь как разведывательное, постепенно переходит в описательное, а порой – и в экспериментальное по мере все более глубокого проникновения в объект изучения.

Данный раздел процедурной части программы, как правило, отличается многообразием способов его изложения. В самом простом виде – речь идет о перечне методик сбора эмпирических данных. В более развернутой форме этот раздел программы включает детально разработанные анкеты, вопросники для интервью, бланки наблюдения, документы, а также всесторонне обоснованные расчеты выборки.

При описании методов и техники сбора данных полезно уточнить смысл понятий «методика» и «техника». Когда говорят о методе конкретного социального исследования или методическом приеме, имеют в виду способ установления конкретных социальных фактов, средство получения и обработки социологической информации. Совокупность методов или методических приемов образует методику. К числу методов установления конкретных социальных фактов относят изучение документов, наблюдение, опросы и интервью, эксперимент.

Под техникой понимают совокупность специальных приемов для результативного использования того или иного метода. К числу технических приемов можно отнести приемы проверки данных на обоснованность и надежность, различные виды измерения характеристик, приемы статистики и расчета выборки.

Конечно, раздел программы, посвященный описанию методов и техники сбора данных, не может сводиться к простому перечню этих приемов. Важно добиться такой ситуации, когда интерпретированные понятия и выдвинутые гипотетические предположения находились бы в неразрывном единстве со способами сбора данных и их обработки. Это предполагает своеобразную «привязку» определенных методических и технических приемов получения информации к соответствующим доказываемым гипотезам.

Описание способов анализа данных завершает процедурную часть программы. В этой работе можно выделить два этапа. На первом этапе осуществляется первичная обработка собранного эмпирического материала. С помощью средств математики и логики массиву фактических данных придается обозримый вид, он упорядочивается, классифицируется. Чаще всего речь идет о статистической обработке материала: суммировании данных, процентировании, группировке материала. В зависимости от величины массива полученных данных первичная обработка может быть проведена вручную или с помощью электронно-вычислительной техники.

Второй этап анализа данных включает теоретическую интерпретацию полученных результатов. В ходе этого этапа используется весь арсенал логических и теоретических методов исследования. Здесь происходит возврат к выдвинутым гипотетическим предположениям, выясняется степень их подтверждения или опровержения. Фактически речь идет об обобщении как процессе перехода от фактического знания к теоретическим выводам, от выводов менее общих к выводам более общим. На основе выявления для целого класса предметов общих признаков исследователь осуществляет восхождение от конкретного к абстрактному.

Глава 17 Методы сбора и обобщения первичной социологической информации

В организации социально-правовых исследований важным этапом является сбор первичной социологической информации. В число конкретно-социологических методов сбора информации обычно включают наблюдение, изучение документальных источников, опрос и эксперимент. Эти методы отличает ряд особенностей.

Во-первых, они позволяют иметь сведения о единичных фактах, изучаемых социальных явлениях. Во-вторых, информация, полученная с помощью данных методов, как правило, характеризует массовые социальные процессы. И, наконец, наблюдение, изучение документальных источников, опрос и эксперимент служат средством сбора эмпирических сведений, обобщение которых предполагает качественный и количественный анализ.

§ 1. Наблюдение

Под наблюдением в социологии понимается целенаправленное восприятие конкретных явлений и событий, результаты которого фиксируются в определенной форме.

Обычно любое познание начинается с непосредственного восприятия действительности. В своих выводах исследователь опирается либо на данные личного наблюдения, либо на данные наблюдений других лиц. У истоков наблюдения как научного метода сбора данных лежит повседневное, обыденное наблюдение.

Научное наблюдение отличается от обыденного рядом особенностей. Во-первых, оно имеет целенаправленный характер, строго подчиненно исследовательским целям и задачам. Во-вторых, наблюдение проводится по предварительно разработанному плану. В-третьих, данные наблюдения фиксируются в протоколах, дневниках, на карточках по заранее четко определенной форме. В-четвертых, качество данных, полученных с помощью наблюдения, должно проверяться, контролироваться на предмет их обоснованности и устойчивости. Наконец, при наблюдении возможно использование таких вспомогательных приборов, как киноаппарат, фотоаппарат, магнитофон, телевизионная техника, и других технических приспособлений.

Социально-правовое наблюдение характеризуется некоторыми чертами, которые подчеркивают его специфику по сравнению с естественно-научным наблюдением. Его применение, как правило, осуществляется в комплексе с другими социологическими методами сбора информации, с анализом документов, интервью, анкетированием.

С помощью наблюдения исследователь имеет возможность получить живые, непосредственные впечатления об изучаемом объекте, включающие конкретные детали и яркие характеристики. В ходе социально-правового наблюдения существенное влияние оказывает субъективный фактор, связанный с тем, что исследователь по-своему понимает и интерпретирует полученные сведения, а также определенным образом воздействует на поведение наблюдаемых индивидов и социальных групп.

Виды наблюдения разнообразны. Их классификация проводится по различным основаниям.

Значительное влияние на характеристику видов наблюдения оказывает положение исследователя. В зависимости от положения наблюдателя выделяют включенное и невключенное (простое) наблюдение. В первом случае наблюдатель становится членом группы, которую изучает. При этом он стремится адаптироваться в ней, «вжиться» и наблюдать происходящие события изнутри. Во втором случае наблюдение ведется со стороны, а сам исследователь по отношению к наблюдаемой группе занимает традиционное положение, не включаясь непосредственно в ее жизнедеятельность.

Включенное наблюдение имеет ряд достоинств. Объект исследования наблюдается в естественной обстановке. Исследователь может узнать многие скрытые от стороннего взгляда, глубинные, зачастую сокровенные черты членов изучаемой группы. Ему легче установить с ними человеческие контакты, наладить искренние отношения.

Применение метода включенного наблюдения имеет определенные традиции. В социально-правовых исследованиях оно используется для изучения маргинальных слоев населения, криминальных социальных групп, объединений граждан, характеризующихся девиантным поведением. Примером такого исследования является книга американского социолога Уильяма Уайта «Общество уличных углов» (1937 г.), посвященная описанию жизни одного из кварталов американского города под условным названием «Корневиль», население которого составляют итальянские эмигранты. В центре внимания автора процесс возникновения рэкета, криминальных групп молодежи. Осуществляя наблюдение, автор прожил среди эмигрантов три с половиной года, полностью разделяя их образ жизни [103] .

Несмотря на ряд достоинств, включенное наблюдение не получило широкого распространения. Дело в том, что оно требует от наблюдателя большого самопожертвования, самоотречения. К тому же оно создает условия для такой адаптации исследователя к изучаемой группе, при которых нормы и обычаи поведения членов группы способны повлиять на объективность итоговых выводов.

Более распространено использование невключенного (обычного) наблюдения. Этому способствует простота его организации, естественное, привычное положение наблюдателя при осуществлении научного исследования. Следует отметить, что качество данных, глубина выводов при этом страдают. От исследователя ускользают сведения о мотивах принятия решений, психологических побуждениях к действию, особенностях индивидуального поведения.

Наряду с включенным и невключенным наблюдением в зависимости от положения исследователя различают наблюдение открытое и инкогнито. При открытом наблюдении исследуемая группа осведомлена о том, что она является объектом изучения. В случае наблюдения инкогнито от изучаемой группы скрывается факт наблюдения за ней, члены группы не подозревают, что за ними наблюдают. Наблюдение инкогнито редко используется на практике, поскольку его организация достаточно сложна, и среди специалистов до сих пор ведутся дискуссии о его моральной и юридической правомерности.

В зависимости от степени формализованности процедуры выделяются нестандартизированное (неконтролируемое) наблюдение и наблюдение стандартизированное (контролируемое). В первом случае наблюдатель руководствуется лишь общим планом исследования и не имеет четко установленной регламентации действий. Во втором, напротив, существуют детальные предписания по организации наблюдения, результаты наблюдения фиксируются по установленной форме в специальных карточках, на тщательно разработанных бланках.

Нестандартизированное наблюдение используется на начальных стадиях разработки программы исследования, в процессе разведывательных исследований для уточнения неясных проблем и разработки гипотез. Для его осуществления требуются опытные специалисты. В отличие от этого, стандартизированное наблюдение применяется в экспериментальных, аналитических исследованиях, которые проводятся по тщательно разработанной программе, включающей детально регламентированные процедуры сбора эмпирических данных.

С учетом особенностей организации наблюдения различают такие его виды, как полевое и лабораторное наблюдение. Полевое наблюдение в качестве объекта изучения имеет реально существующие социальные процессы, социальные группы. При этом не предполагается вмешательство исследователя в жизнь и деятельность наблюдаемых объектов. При лабораторном наблюдении исследователь занимает активную позицию, создает экспериментальную обстановку, влияет на объект исследования путем подбора членов изучаемой группы и изменения действующих на нее внешних факторов.

При организации наблюдения важны три момента: характеристика объекта наблюдения, порядок наблюдения и регистрации записей. Оценивая объект наблюдения, исследователь намечает ориентиры предстоящей работы, которая включает общую характеристику изучаемой социальной группы, описание правил и норм ее поведения, их детерминацию внутренними и внешними факторами, определение типичности наблюдаемой группы, ее структуры, целей деятельности, социальных интересов.

Второй важный вопрос, на который предстоит ответить наблюдателю, заключается в том, должен ли он вмешиваться в изучаемый процесс. Ответ на этот вопрос зависит от характера исследования. Если перед исследователем стоит задача дать объективную беспристрастную оценку социальных явлений (например, интенсивности, направленности общественного мнения по определенной проблеме), то его вмешательство в ход событий недопустимо. В тех случаях, когда социолог стремится предложить практические рекомендации, осуществляет поиск наиболее оптимальных вариантов решения злободневных проблем, его вмешательство в изучаемые социальные процессы вполне оправдано.

Исключительно важным для организации наблюдения является вопрос о том, как вести регистрацию результатов наблюдения. При нестандартизированном наблюдении записи ведутся в свободной форме. Их качество целиком зависит от опыта и профессиональных навыков наблюдателя. Стандартизированное наблюдение предполагает детально разработанные, четкие приемы ведения записей. Для этих целей на этапе разработки программы и инструментария исследования создаются специальные карточки или бланки наблюдения. В них содержится перечень возможных вариантов поведения или реакции членов изучаемой группы в конкретных условиях, в определенный момент. При этом предусматривается фиксация результатов наблюдения в формализованной форме [104] .

Для повышения надежности данных наблюдения полезно придерживаться ряда выработанных в процессе исследовательской практики правил. В частности, необходимо по возможности более детально классифицировать отдельные элементы, этапы, стадии изучаемого явления, сравнивать данные разных наблюдателей, стараться не смешивать фиксацию событий с их интерпретацией, следить за изучаемым объектом в разных ситуациях, сопоставлять результаты наблюдения с данными, полученными с помощью других методов сбора информации, например интервью.

В силу своей специфики метод наблюдения пока нечасто применяется в социально-правовых исследованиях. Обычно к нему обращаются на начальных стадиях исследования в ходе разработки программы и гипотез, а также в монографических исследованиях, когда возникает необходимость дать всестороннюю качественную оценку изучаемых социальных явлений. Характерным является использование наблюдения в сочетании с другими социологическими методами.

§ 2. Документальные источники

В социологии документом является носитель любой информации, зафиксированной в печатных или рукописных текстах, на фотопленке, кинопленке, магнитной ленте. Отметим, что общеупотребительное значение термина «документ» значительно уже и включает в себя только официальные тексты и материалы.

Изучение документальных источников – один из старейших методов сбора информации о жизни общества. Технический прогресс постоянно расширяет возможности этого метода, создавая все новые, более совершенные и разнообразные средства фиксации социологической информации.

Документы многообразны по форме, содержанию, функциям. В зависимости от способа фиксации информации различаются печатные и рукописные документы, кино– и фотопленки, магнитные записи. С точки зрения типа авторства, степени персонификации документы делятся наличные и безличные (общественные). К личным документам относят письма, дневники, заявления, автобиографии, мемуары, карточки индивидуального учета, характеристики. Безличными документами являются статистические данные, протоколы собраний, архивные материалы государственных и общественных организаций.

Документальные источники в зависимости от статуса подразделяются на официальные и неофициальные. В группу официальных документальных источников входят материалы государственных и общественных организаций, различных учреждений и предприятий, данные государственной статистики, стенограммы официальных заседаний, деловая переписка организаций, протоколы судебных органов и прокуратуры, финансовая отчетность и многие другие. К неофициальным документам следует отнести личные документы, а также безличные документы, имеющие частный характер (например, статистические данные, составленные на основе личных наблюдений).

В зависимости от источника информации документы подразделяются на первичные и вторичные. Первичные документы составляются на основе прямой, непосредственной регистрации информации о событиях. Появление вторичных документов связано с обобщением, обработкой информации, почерпнутой из первичных документов. Некоторые из вторичных документов целенаправленно, «по заказу» создаются для конкретного исследования.

Материалы средств массовой информации (журналов и газет, радио и телевидения, кино– и видеоматериалы) составляют особую группу документов в силу многообразия их форм, содержания, функций.

В отличие от наблюдения изучение документальных источников как метод сбора социологической информации значительно чаще и шире применяется в социально-правовых исследованиях. Они служат незаменимым средством получения сведений об объекте изучения на этапах знакомства с ним, на начальных стадиях работы исследователя. С анализа документации, имеющейся по исследовательской проблеме, как правило, начинается любое эмпирическое социально-правовое исследование. Особую ценность здесь представляют материалы различных архивов.

Для социально-правовых исследований значительный интерес представляют официальные юридические документы: законы и нормативные правовые акты, формы статистической отчетности, протоколы судебных заседаний и уголовные дела, документы первичного учета в органах суда, Министерства внутренних дел, прокуратуры, юстиции. Эти документы отличает четко установленная, порой единообразная форма, периодичность, определенность и систематичность содержащейся в них информации, официальный характер [105] .

Работа социолога с этими документами имеет свои особенности. Как и правовед, социолог осуществляет логико-правовой анализ текстов юридических документов, цель которого – выявить характер используемых правовых норм, специфику правового регулирования конкретных социальных отношений. Наряду с этим социолога интересует и более широкий социальный контекст возникновения и функционирования юридических документов. В частности, важно выявить, интересы каких социальных групп выражают те или иные правовые нормы, в какой мере они отвечают общественным запросам, какие политические, экономические и другие социальные факторы способствуют или препятствуют их реализации.

В 70—80-е годы широкое распространение получили социально-правовые исследования эффективности действия законов и нормативно-правовых актов. В их основе – анализ правового акта как юридического документа, выявление социальных целей правовых норм, определение общественных условий их реализации [106] .

Большие традиции имеют социально-правовые исследования, базирующиеся на изучении данных официальной статистики, особенно в сфере правонарушений. Статистические документы открывают большие возможности для научного анализа. В качестве примера можно привести фундаментальное исследование В.В. Лунеева «Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции» (М., 1997). Собрав и обобщив обширные статистические материалы, автор сделал ряд глубоких выводов, имеющих важное значение для криминологической науки и практики. В частности, он указывает на такие общие мировые тенденции, как неуклонный рост преступности и повышение ее общественной опасности, отставание на этом фоне социально-правового контроля, несоблюдение законов многими представителями властных структур, руководствующихся двойной моралью: свобода для себя и необходимость для других.

Важным источником социально-правовой информации являются документы неофициального и личного характера, к которым относятся заявления, предложения и жалобы граждан, направляемые в органы государственной власти и редакции средств массовой информации, личные дневники, биографические записки, воспоминания. Интерес социологов к таким документам возрастает [107] .

Информация, полученная с помощью документов неофициального и личного характера, позволяет проанализировать состояние «неорганизованного» общественного мнения отдельных групп населения, тесно связанного с его насущными потребностями и интересами. Такая информация дает возможность оценить непосредственное отношение населения к деятельности различных органов государственной власти, уровень правопорядка, эффективность борьбы с нарушениями закона, коррупцией чиновников, наркоманией, пьянством и другими негативными явлениями в обществе.

Личные, «человеческие» документы незаменимы при изучении замкнутых общностей: «дна» общества, социальных элит, маргинальных групп. При этом речь идет не только о письмах, дневниках, автобиографических записках. Например, для социологического изучения особенностей асоциальной субкультуры важное значение имеют документальные свидетельства об уголовном (воровском) жаргоне, поощряемых нормах поведения и видах табу у заключенных, содержании и формах татуировки («наколок»), кличках, блатном фольклоре [108] .

Анализ документальной информации начинается с установления подлинности самого документа. Такой анализ особенно важен для оценки принадлежности личных документов, качества вторичных документальных источников.

Убедившись в подлинности документов, социолог может приступить к анализу достоверности содержащейся в них информации. При этом следует учесть ряд правил, прошедших практическую проверку. Прежде всего надо отличать описания событий от их оценки. Большей достоверностью обладают описания реальных явлений и событий, нежели мнения о них, их интерпретация. Немаловажную роль в определении достоверности документальной информации играют намерения составителя документа, способы получения им информации, обстановка, в которой создавался документ.

Из сведений, которые содержат личные документы, более достоверны те, которые не затрагивают интересов автора документа, имеют общеизвестный характер, являются, по мнению составителя документа, несущественными.

В силу специфики содержания документальных источников их анализ предполагает использование двух групп методов: традиционных и формализованных. В группу традиционных включаются исторические, этнографические, психологические, юридические и другие методы, в основе которых лежит качественный анализ информации. Общим для них является подробное описание свойств отдельных социальных явлений и последующая теоретическая интерпретация полученных данных с позиций определенной научной концепции. Таким образом поступает исследователь, когда имеет дело с уникальными документами.

Качественный анализ документов не избавляет от субъективных ошибок. В целях повышения уровня объективности социально-правовых исследований следует обратиться к формализованным методам изучения документальной информации. В числе этих методов важнейшее место занимает контент-анализ, который возник на практике в процессе изучения материалов средств массовой информации, и прежде всего материалов прессы.

Контент-анализ представляет собой метод, с помощью которого текстовая информация переводится в количественные показатели . Основные операции статистического анализа материалов прессы были разработаны американскими учеными Г. Лассуэлом и Б. Берельсоном. Исходным пунктом контент-анализа является выделение в тексте документального источника некоторых ключевых позиций – смысловых единиц. В качестве смысловых единиц могут выступать понятия, выраженные в отдельных терминах; темы, представленные в частях текстов и статьях; имена исторических деятелей, политиков, ученых, артистов и т. д.; целостные общественные события.

Ярким примером применения контент-анализа считается исследование, выполненное Лассуэлом и Лейтсом в 1943 г. Объектом исследования явилась газета «Истинный американец», которая подозревалась в профашистской ориентации. Подсчитав прогерманские и антиамериканские высказывания на страницах газеты, исследователи убедительно показали непатриотическую направленность ее публикаций. В результате газета была закрыта по решению Верховного суда США.

Процедура контент-анализа включает ряд последовательных операций: 1) выделение смысловых единиц; 2) определение их индикаторов (конкретных выражений, признаков) или единиц счета; 3) статистическую обработку или определение частоты употребления единиц счета и смысловых единиц.

Опыт социально-правовых исследований показывает, что процесс выделения смысловых единиц и их эмпирических индикаторов при изучении документальных текстов всегда является сложной творческой задачей. Наряду с теоретическим обоснованием выбранных смысловых единиц перед исследователем остро стоит вопрос о доказательстве необходимого и достаточного состава индикаторов. Так, при изучении качества рассмотрения уголовных дел, закончившихся вынесением обвинительного приговора, авторы исследования остановились на 7 смысловых единицах и 41 индикаторе, считая их число оптимальным [109] .

Метод контент-анализа, применявшийся вначале для изучения материалов СМИ, в наши дни все активнее используется при анализе различных официальных и неофициальных документов. В частности, с его помощью изучаются письма, поступающие в органы государственного управления, материалы судебных заседаний, тексты правовых актов. Новые возможности в применении контент-анализа появляются в связи с использованием для этих целей компьютерной техники.

§ 3. Опрос как метод социально-правового исследования

Опрос, по мнению специалистов, является самым популярным методом сбора социально-правовой информации. Многие считают его универсальным методом, так как с помощью опроса фиксируются сведения и об объективных характеристиках человека (пол, возраст, уровень образования и т. д.), и о его субъективных, внутренних побуждениях (мотивах и интересах). Опрос позволяет получать информацию о прошлых событиях, о реальных поступках индивида в настоящем, о его планах на будущее.

Опрос представляет собой метод сбора первичной информации, основанный на устном или письменном обращении исследователя к опрашиваемым (респондентам). С точки зрения организации различают сплошные и выборочные опросы. Сплошные опросы охватывают все социальные объекты, подлежащие изучению. Примером сплошных опросов являются всевозможные переписи населения. Так, в ноябре 1999 г. прошла очередная, седьмая по счету, перепись лиц, осужденных к лишению свободы [110] . В рамках этой переписи осуществлено сплошное обследование осужденных к пожизненному лишению свободы и лиц, которым смертная казнь заменена лишением свободы в порядке помилования. Одна из целей этой переписи – анализ эффективности практики всеобщего помилования, осуществляемого без ходатайства со стороны осужденного, в преддверии возможной отмены смертной казни как вида наказания в России.

Эмпирические социально-правовые исследования, как правило, не являются сплошными. В целях экономии материальных средств обычно проводятся выборочные опросы. В связи с этим для социолога актуальной является задача определения репрезентативной выборочной совокупности объектов исследования. Выборочной совокупностью называется часть социальных объектов, выступающих в качестве непосредственного предмета наблюдения. В отличие от выборочной под генеральной совокупностью понимается все множество социальных объектов, являющихся предметом изучения в пределах, обозначенных программой социально-правового исследования и территориально-временными границами. Если выборочная совокупность статистически воспроизводит характеристики генеральной совокупности, ее называют репрезентивной. Выводы, полученные на основе изучения правильно построенной, т. е. репрезентивной, выборочной совокупности, социолог имеет право распространить на генеральную совокупность [111] .

Опыт проведения социологических исследований показывает, что вполне допустимо отклонение характеристик статистической структуры выборки от характеристик структуры изучаемой генеральной совокупности в пределах от 3 до 5 %.

Известны различные принципы построения выборки. Однако при всем их многообразии ведущими являются два принципа определения выборочной совокупности: вероятностный и квотный. Вероятностные выборки основаны на принципе случайного отбора объектов наблюдения. При большом количестве случайно отобранных единиц наблюдения (1500 человек и более) у статистической структуры выборки появляется возможность достаточно точно воспроизводить статистическую структуру генеральной совокупности.

Квотные или пропорциональные выборки строятся на основе отбора единиц наблюдения по принципу квот. Параметры квот в процентном выражении в точности повторяют структуру генеральной совокупности по определенным, важным для исследователя признакам. В социально-правовых исследованиях квотная выборка, например, предполагает опрос такой части мужчин и женщин, молодежи, лиц с высшим образованием и др., которая в процентном отношении соответствует представительству этих групп в генеральной совокупности.

В зависимости от способа построения процедуры опроса различают два больших класса опросных методов: интервью и анкетирование.

Анкетирование — это письменный опрос респондентов. В процессе анкетирования общение исследователя с респондентами опосредовано анкетой, которая предполагает определенный порядок, содержание и форму вопросов, четкие ответы. Анкетирование, как правило, носит анонимный характер. Оно может осуществляться в присутствии анкетера (раздаточное анкетирование, прямой опрос), посредством публикации анкеты в газете (прессовое анкетирование) либо путем распространения анкет по почте (почтовое анкетирование).

Почтовое и прессовое анкетирование имеют ряд существенных недостатков. В частности, для них характерны низкий возврат анкет, искажения в намеченной выборочной совокупности, невозможность для исследователя контролировать способы заполнения анкет респондентами.

Интервью — непосредственная, целенаправленная беседа интервьюера с респондентом. Направление беседы предопределяется проблемой исследования. В ходе интервью осуществляется прямое социально-психологическое взаимодействие исследователя и респондента, в котором инициатива, ведущая роль в организации беседы принадлежит исследователю. Межличностное общение, прямой контакт интервьюера и опрашиваемого создают благоприятные возможности для более глубокого изучения исследовательской проблемы. В то же время в процессе беседы заметно сказываются взаимовлияние, роль личностных характеристик интервьюера и респондента. В частности, создание благоприятной обстановки для беседы, постановка вопросов, качество фиксации ответов, их интерпретация, а значит, и объективность всей информации, полученной в ходе интервью, сильно зависят от профессиональной подготовки, личных качеств интервьюера. В связи с этим в процессе организации исследования особую актуальность приобретают вопросы подбора, подготовки и обучения интервьюеров.

Существуют разные классификации интервью. В зависимости от целей и содержания беседы различаются документальные интервью (изучение событий прошлого, фактического состояния дел) и интервью мнений и отношений (выявление оценок, мнений, суждений, реакций по поводу конкретных явлений). С точки зрения опрашиваемых субъектов, интервью может проводиться с обычными респондентами, с ответственными лицами и с экспертами. По форме и технике проведения интервью бывают формализованные (стандартизированные) и неформализированные (нестандартизированные). Неформализованное интервью – это свободная беседа, в ходе которой формулировка, последовательность, количество вопросов, порядок фиксации ответов не определяются заранее. В отличие от неформализованного, стандартизированное интервью предполагает четкий план беседы, установленные формы вопросов, фиксированные варианты ответов.

С учетом особенностей процедуры проведения бесед различают клиническое, фокусированное, нарративное, групповое и некоторые другие виды интервью. Целью клинического интервью является получение информации о мотивах, установках, мнениях, внутренних побуждениях опрашиваемого. Фокусированное интервью нацелено на изучение реакций, мнений респондентов в отношении конкретных социальных явлений (конкретного фильма, политического события, статьи в газете). В последние годы получает распространение нарративное интервью, которое представляет собой направляемый интервьюером свободный рассказ, автобиографические воспоминания респондента. Достаточно широко используется на практике и групповое интервью, напоминающее по форме целенаправленную беседу, дискуссию по заданной проблеме в небольшой группе.

Надежность социологической информации, полученной с помощью анкетирования и интервью как опросных методов, зависит от ряда условий. Основными из них являются правильное отражение в содержании вопросов целей, задач и гипотез исследования; учет уровня подготовки респондентов; сохранение исследователем научной объективности.

Правильное отражение и раскрытие в вопросах целей, задач и гипотез исследования достигается путем использования различных типов вопросов и их структурного расположения в анкете.

Касаясь характеристики типов вопросов, отметим, что они различаются по трем основаниям: по содержанию, по форме и по функциям. С точки зрения содержания выделяются вопросы о фактах, действиях и продуктах деятельности, а также вопросы о мотивах, оценках и мнениях людей. К первой группе вопросов относятся прежде всего демографические вопросы, выясняющие статус респондента – его пол, возраст, образование, семейное положение, профессию, должность, стаж работы и т. д. Данные вопросы предполагают точные, однозначные ответы. Они обычно не вызывают трудностей у респондента. Степень правдивости ответов в данном случае оказывается высокой.

Вопросы, связанные с выяснением мнений и оценок, являются более сложными. Перед социологом здесь возникает двоякая задача: с одной стороны, важно зафиксировать содержание мнений и оценок, а с другой – отразить их интенсивность, что предполагает правильное построение шкалы возможных ответов. В настоящее время достаточно часто используется следующая шкала: 1) да; 2) скорее да, чем нет; 3) скорее нет, чем да; 4) нет. В этой шкале хорошо сбалансированы положительные и отрицательные ответы, что гарантирует взвешенность исследовательского подхода. С точки зрения формы различают вопросы открытые и закрытые. Открытые вопросы предполагают ответ в свободной форме, в нем отсутствует подсказка исследователя. Опыт показывает, что такие вопросы целесообразно задавать тогда, когда очевидно, что респондент может на них ответить. Например, респонденту можно задать открытый вопрос о том, какую партию или общественно-политическое движение он поддерживает, за кого из политических лидеров будет голосовать, и т. д. В более сложных ситуациях, когда речь идет об оценках, скажем, качества тех или иных правовых актов, причин низкого или высокого социального престижа работников органов государственной власти, открытые вопросы могут «не сработать». Многие респонденты на них либо не ответят, либо полученные ответы в силу значительного их разброса и неконкретности с трудом будут поддаваться обработке и обобщению.

В отличие от открытого закрытый вопрос содержит варианты возможных ответов. Так, Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в мониторинге общественного мнения систематически использует такой закрытый вопрос:

Что бы Вы могли сказать о своем настроении в последние дни?

– прекрасное настроение;

– нормальное, равное состояние;

– испытываю напряжение, раздражение;

– испытываю страх, тоску;

– затрудняюсь ответить.

При формулировке закрытого вопроса важно предложить необходимый и достаточный набор возможных ответов, исчерпывающе отражающий содержание вопроса.

На практике получил распространение полузакрытый вопрос, в котором наряду с перечнем возможных ответов, респонденту предлагается альтернатива типа «что еще», «другое», оставляющая место для свободного выражения мнения. Если графа «другое» при обобщении результатов получает высокий процент заполнения, значит нуждается в уточнении перечень возможных альтернатив, предлагаемых респонденту.

Касаясь различий вопросов по функциям, следует отметить фильтрующие и контрольные вопросы. Фильтрующие вопросы позволяют разделить респондентов на две разные группы, с тем чтобы в дальнейшем задать им специальные, уточняющие вопросы. Такие вопросы полезны, когда происходит отсеивание некомпетентных респондентов, проверка информированности, активности отвечающих. Например, можно задать вопрос – фильтр для государственных служащих: «Участвуете ли Вы в нормотворческой деятельности?» – для того чтобы в последующем уточнить у пассивных респондентов: «По каким причинам Вы не участвуете в нормотворческой работе?»

Значение контрольных вопросов заключается в проверке правдивости предыдущих ответов респондентов. Контрольные вопросы служат, как правило, для оценки качества ответов на основные вопросы исследования. В частности, касаясь нашего примера об участии государственных служащих в нормотворческой работе, полезно задать ряд контрольных вопросов типа: «В подготовке какого конкретного нормативного акта Вам приходилось участвовать в последние три месяца?» «Поручают ли Вам подготовку проектов приказов?» «Приходилось ли Вам осуществлять экспертизу проектов нормативных правовых актов?»

Качество опроса зависит не только от правильной формулировки вопросов, но и от порядка расположения их в анкете. При подготовке вопросника вопросы следует объединять в смысловые тематические серии. В пределах каждой серии респондент должен переходить от наиболее общих и открытых вопросов к более конкретным и специфическим. Структура анкеты должна оставлять у респондента впечатление цельности, последовательности, осмысленности.

В заключение следует сказать, что анкетирование и интервью как методы сбора первичной информации хорошо дополняют друг друга в рамках одного исследования. Анкетирование позволяет осуществить представительное исследование, охватить большое число респондентов. Выборочное интервью по анкете дает возможность на небольшом исследовательском массиве получить более глубокие оценки субъективного мира опрашиваемых, проверить надежность и обоснованность анкетных данных, углубить интерпретацию полученной эмпирической информации.

§ 4. Эксперимент как метод юридико-социологического исследования

Под экспериментом понимается метод научного познания, при помощи которого осуществляется опытное наблюдение за каким-либо процессом, объектом в определенных, устанавливаемых исследователем условиях. Эксперимент издавна получил широкое распространение в технических и естественных науках, а в последнее столетие стал активно использоваться в социальных науках, в том числе и в правоведении. В правовой сфере эксперимент чаще всего используется в правотворческой деятельности государства, его органов для выявления оптимального варианта нормативно-правового регулирования общественных отношений.

Так, еще в советский период, в середине 80-х годов XX в., проводился ряд правовых экспериментов по совершенствованию хозяйственного механизма, процессов управления народным хозяйством в целях реализации вековой мечты коммунистической партии – достичь «полного благосостояния и свободного, всестороннего развития всех членов общества». Первоначально на полный хозяйственный расчет были переведены предприятия нескольких министерств, а затем, когда результаты эксперимента были признаны положительными, и все остальные предприятия.

Социально-правовой эксперимент характеризуется следующими признаками:

1) экспериментальные нормы действуют на ограниченной территории страны или в относительно небольшом круге субъектов права. При этом на остальной территории страны или в отношении остальных субъектов действуют прежние нормы права;

2) решение о проведении социально-правового эксперимента может исходить только от правотворческого органа, принявшего нормативно-правовой акт, совершенствование которого предполагается осуществить по итогам эксперимента. Например, проводить эксперименты с законами можно только по решению законотворческого органа. Правительство РФ правомочно проводить социально-правовые эксперименты по вопросам собственной нормотворческой компетенции и не может принимать решения о проведении эксперимента в сфере регулирования, отнесенной к ведению Государственной Думы. Правительство РФ не обладает правом вносить коррективы в действующие законы, в том числе и приостанавливать их действие по мотивам проведения социально-правового эксперимента. Принятие решения

о проведении эксперимента по предметам законотворческой деятельности является прерогативой Государственной Думы;

3) действие социально-правового эксперимента ограничивается небольшим периодом, как правило одним или несколькими годами. Экспериментальные нормы утрачивают силу по истечении срока, на который они были приняты. Для продления срока их действия требуется специальное решение компетентного правотворческого органа;

4) не являются социально-правовым экспериментом нормативно-правовые акты временного характера либо содержащие локальные нормы или устанавливающие льготы и преимущества определенным субъектам права, поскольку все такие акты ограниченного действия принимают без проверки эффективности действия соответствующих предписаний по совершенствованию законодательства.

Таким образом, под социально-правовым экспериментом понимается метод сбора и изучения информации, используемый правотворческими органами в целях проверки на практике эффективности действия принципиально важных, прогрессивных нормативных предписаний и решения вопроса о возможности и целесообразности их распространения на всю совокупность участников соответствующих правоотношений.

Социально-правовой эксперимент подразделяется на пять стадий:

1) проектирование; 2) принятие решения о проведении социально-правового эксперимента; 3) наблюдение за его ходом; 4) подведение итогов эксперимента; 5) подготовка предложений о совершенствовании нормативно-правовых актов.

Для получения достоверной и обоснованной информации о ходе и результатах социально-правового эксперимента правотворческий орган, как правило, создает временный орган (комиссию, рабочую группу) по проведению эксперимента. В него входят как работники данного правотворческого органа, так и иных государственных органов, а также представители научных учреждений, являющиеся высококвалифицированными специалистами в той сфере, в которой проводится эксперимент.

На временный орган возлагается руководство проектированием и проведением социально-правового контроля, а также оценка его результатов и подготовка предложений по совершенствованию действующего законодательства. Однако этот орган по своему статусу является совещательным и не обладает какими-либо властными полномочиями. Все необходимые решения по ходу и итогам эксперимента принимает соответствующий правотворческий орган.

На первой стадии социально-правового эксперимента дается научное обоснование необходимости его проведения, определяются условия и порядок проведения эксперимента, а также подведения его итогов. Рабочий орган по проведению эксперимента должен:

– сформулировать предмет и цели социально-правового эксперимента, назвать причины, препятствующие оценке проектируемых норм без проведения эксперимента;

– обосновать совокупность норм, подлежащих экспериментальной проверке, и определить сферу и сроки их действия;

– сформулировать гипотезы об уровне эффективности исследуемых норм права и способах, обеспечивающих достижение этого уровня эффективности;

– предусмотреть меры, направленные на обеспечение чистоты эксперимента, в том числе определить порядок и сроки подведения итогов эксперимента, критерии оценки его результатов;

– разработать механизм реализации и защиты прав лиц, участвующих в эксперименте.

Достаточно сложной, но весьма важной на стадии проектирования является разработка методики проведения эксперимента и подведения его итогов. В числе основных методических средств надлежит предусмотреть: 1) процедуры проверки гипотез как на стадии проектирования эксперимента, так и в ходе его проведения; 2) способы и средства, позволяющие осуществлять действенный контроль за ходом эксперимента и его результатами; 3) методику оценки результатов эксперимента.

Проектные решения по всем названным вопросам целесообразно закрепить в Программе об организации и проведении эксперимента, которая должна быть утверждена правотворческим органом, образовавшим рабочий орган. Правотворческий орган обязан также утвердить План организационных мероприятий по проведению эксперимента.

Принимая решение о проведении социально-правового эксперимента, правотворческий орган обязан выполнить два условия: экспериментальные нормы права не могут противоречить нормативно-правовым актам вышестоящих органов государства, а органы и лица, участвующие в социально-правовом эксперименте, должны дать согласие на участие в нем.

Экспериментальные нормы права не могут противоречить Конституции РФ, а также установленным ею предметам ведения и полномочий федерации и ее субъектов. Эти нормы не могут также закреплять меры, направленные на изменение конституционного строя Российской Федерации, а также на подрыв безопасности государства, разжигание социальной, национальной, религиозной розни, ограничивать или приостанавливать действие конституционных прав и свобод граждан, иных субъектов права, нарушать равноправие граждан. Кроме того, экспериментальные нормы государственных органов исполнительной власти не могут противоречить действующим законам, а социально-правовой эксперимент, проводимый представительными органами субъектов РФ, – приостанавливать действие федеральных законов на территории соответствующего региона.

Экспериментальные нормы, которыми устанавливаются новые запреты, усиливаются санкции, предусматриваются иные меры, ухудшающие правовой статус граждан, иных участников правоотношений, могут вводиться только с согласия лиц, участвующих в эксперименте. При этом согласие должно быть выражено в форме решения трудового коллектива либо определено по итогам местного референдума, ибо ни один орган не может принуждать к исполнению экспериментальных норм, ухудшающих правовой статус граждан и иных участников правоотношений. Совершенно правильно поступило Правительство г. Москвы, отменив свое решение о проведении эксперимента в г. Зеленограде, которым предусматривалась полная оплата гражданами стоимости жилищно-коммунальных услуг. Жители города не дали согласия на подобный эксперимент, мотивируя отказ недостаточными материальными условиями, низкой заработной платой.

В процессе наблюдения за ходом социально-правового эксперимента решаются как минимум три задачи:

1) фиксирование состояния социально-правовой среды регионов, в которых проводится эксперимент;

2) осуществление действенного контроля за соблюдением чистоты эксперимента;

3) периодическое подведение итогов социально-правового эксперимента.

Стадия наблюдения за ходом социально-правового эксперимента начинается с обстоятельного изучения состояния нормативно-правового регулирования в сфере и регионе его проведения. Временный орган должен обстоятельно изучить исходные параметры среды, в целях совершенствования которой проводится эксперимент. Ибо только сравнивая состояние социальной среды до и после проведения эксперимента, представляется возможным получить достоверную информацию о том, насколько эффективно действуют экспериментальные нормы права, и принять обоснованное решение о придании им всеобщего значения.

Контроль за ходом эксперимента сводится прежде всего к тому, чтобы при его проведении четко выдерживались все экспериментальные условия. А поскольку эти условия закреплены нормативно-правовым актом, то контроль за чистотой эксперимента должны осуществлять не только члены временного органа, но и прокуратура, и иные правоохранительные органы по месту проведения эксперимента.

Нельзя получить достоверных результатов, не выполняя условий эксперимента. Например, крупномасштабный народнохозяйственный эксперимент, проведенный в СССР в середине 80-х годов XX в., был оценен положительно и распространен на всю страну. Однако в масштабах всей страны результаты оказались намного ниже тех, что были получены в ходе эксперимента. Одна из причин видится в том, что не были соблюдены все условия. Предприятиям, участвовавшим в эксперименте, были созданы «тепличные» условия, они получали действенную помощь со стороны министерств и иных органов управления, заинтересованных в позитивной оценке эксперимента.

Информация о ходе проведения эксперимента должна постоянно поступать во временный орган и анализироваться им. При этом круг источников информации может быть максимально широким. Необходимые данные можно получать из публикаций в прессе, писем и жалоб населения, сообщений правоохранительных органов о выявленных нарушениях, статистической отчетности. В то же время члены временного органа по проведению эксперимента должны самостоятельно и целенаправленно осуществлять сбор информации путем посещения организаций, органов, участвующих в эксперименте, бесед с гражданами. Вполне возможно и проведение массовых опросов с целью изучения общественного мнения об эксперименте, его результатах, возникающих затруднениях, уровне соблюдения условий эксперимента и др.

В процессе проведения эксперимента могут возникать ситуации, когда требуется уточнить или изменить условия его проведения. Необходимость в подобных действиях может возникать в случаях, когда не удается обеспечить реальное действие всех условий эксперимента или отдельные условия не соответствуют его задачам и целям, оказываются излишними. Сохранять условия без их корректировки представляется нецелесообразным и даже вредным, поскольку это негативно влияет на чистоту эксперимента, затрудняет получение объективной информации о его результатах. Эксперимент подлежит также обязательной корректировке, если его проведение приводит к непредвиденным негативным последствиям в виде нарушений прав и свобод граждан, иных участников правоотношений, причинения им материального и иного вреда.

Временный орган в сроки, установленные правотворческим органом, подводит итоги эксперимента. При этом надлежит подготовить следующие материалы:

– анализ практики применения экспериментальных норм, в котором должны быть отражены и позитивные, и негативные результаты эксперимента, названа система социальных и иных факторов, оказывающих негативное влияние на действие экспериментальных норм, и определены способы нейтрализации этих негативных факторов;

– прогноз эффективности действия экспериментальных норм права, обоснованный данными о социально-экономических результатах, достигнутых в ходе эксперимента, а также прогноз позитивных результатов и негативных последствий, которые появятся после придания этим нормам всеобщего характера;

– отчет о финансовых расходах, произведенных в процессе социально-правового эксперимента, и предполагаемых финансовых расходах, которые потребуются в случае придания экспериментальным нормам всеобщего характера, распространения их на всю совокупность субъектов соответствующих отношений;

– рекомендации о целесообразности или нецелесообразности придания экспериментальным нормам всеобщего характера. В случаях, когда результаты окажутся недостаточными и не позволят принять окончательного решения по итогам эксперимента, временный орган может предложить правотворческому органу продлить сроки действия эксперимента. Надлежит дополнительно указать причины, по которым временный орган полагает необходимым продлить действие социально-правового эксперимента.

По итогам эксперимента правотворческий орган принимает одно из следующих решений:

– о завершении социально-правового эксперимента и придании экспериментальным нормам всеобщего значения;

– о прекращении действия экспериментальных норм;

– о продлении срока проведения социально-правового эксперимента.

Одним из непременных условий проведения эксперимента является отсутствие какого бы то ни было вреда интересам и имуществу граждан и иных участников правоотношений. Если же такой вред все-таки будет причинен, то он подлежит возмещению органом, по инициативе которого проводился эксперимент. При отказе органа возместить вред граждане, иные участники правоотношений имеют право обратиться с иском в суд и требовать возмещения вреда, причиненного им в ходе эксперимента.

§ 5. Обобщение эмпирической информации

Эмпирическая информация, получаемая с помощью наблюдения, изучения документальных источников, анкетирования и интервью, а также эксперимента, представляет собой совокупность единичных фактов. В качестве единичных социальных фактов выступают сведения об актах поведения человека; о его мнениях, оценках, суждениях, высказываниях; о продуктах человеческой деятельности.

Социологическая эмпирическая информация включает в себя массовидные единичные факты. Их описание и обобщение сводится к выявлению повторяющихся конкретных состояний, поведения, результатов деятельности, мнений и суждений. В связи с этим описание и обобщение повторяющихся единичных фактов осуществляется, как правило, с помощью статистических методов анализа.

Целью и результатом статистического обобщения эмпирической информации выступают научные факты, которые в отличие от единичных фактов по своей логической природе представляют уже суждения в форме утверждения или отрицания. Научные социальные факты – элементарные компоненты системы знания, «строительный материал» для формирования понятий, категорий, принципов, теоретических суждений.

Направление описания и обобщения эмпирической информации определяется характером гипотез социально-правового исследования, которые, как уже отмечалось ранее, бывают описательными и объяснительными. Соответственно, и методы анализа эмпирической информации подразделяются на описательные и объяснительные, аналитические.

Научное описание означает фиксацию результатов эмпирического исследования с помощью определенной системы обозначений. Описание упорядочивает эмпирические знания для научного объяснения, придает «сырому» массиву сведений строгую, экономную, а в ряде случаев и наглядную форму (графики, таблицы, схемы).

Элементарными приемами описания единичных фактов являются группировка и типологизация. При группировке эмпирическая информация располагается по принципу подобия признаков. С помощью группировки происходит поиск сходных признаков и устанавливаются границы различий между ними. При этом исследователь не выходит за пределы эмпирической информации, за пределы сведений о единичных фактах. Типология как исследовательский прием в отличие от группировки предполагает более высокий уровень описания единичных фактов. Основанием типологического анализа является не только поиск устойчивых сочетаний единичных фактов, но и выявление понятий с ними соотносимых.

Простая группировка — это упорядочение эмпирических данных по одному признаку. Процедура составления простой группировки подробно описана в любом учебном пособии по правовой статистике [112] . Типичными примерами простой группировки являются распределение данных о возрасте, поле, роде занятий, образовании изучаемой социальной группы; расположение сведений о нормативно-правовых актах по видам, органам, их принявшим, срокам и сфере деятельности; информация о сроках и количестве рассмотрения уголовных и гражданских дел; совершение и распределение преступлений по их видам и времени совершения.

Простая группировка фактов осуществляется в соответствии с выдвинутыми гипотезами относительно ведущего, значительного для целей исследования признака. Распределение данных в простой группировке производится в отношении количественных или качественных признаков. Данные о количественных признаках (пол, возраст, число видов нормативных актов, видов преступлений и т. д.) обычно ранжируются, т. е. располагаются в порядке возрастания или убывания. Качественные признаки группируются по принципу построения номинальных шкал. Так, в частности, значения оценок состояния законности, престижа работников правоохранительных органов, мотивов правомерного и преступного поведения фиксируются как пункты номинальной шкалы (см. табл. 1).

Таблица 1 Результаты распределения ответов респондентов на вопрос о факторах, снижающих авторитет милиции

Источник: Моджевский А.А., Гирин С.А., МизерийА.И. Граждане и эксперты о коррупции // Социс. – 1999. – № 12. – С. 90.

Таблица 2 Уровень знания правовой нормы о процедуре развода и местожительство опрашиваемых

Источник: Личность и уважение к закону: Социологический аспект. – М., 1979. – С. 81.

При простой группировке эмпирическая информация располагается в порядке, удобном для статистического описания. В числе конкретных средств статистического анализа используются представление данных в абсолютных и относительных значениях, ранжирование в порядке возрастания или убывания варьирующих признаков, нахождение средних величин (среднеарифметическая, мода, медиана), подсчет меры величины, отклонения значений признака от средних величин [113] .

Перекрестная группировка представляет собой классификацию, сопоставление данных по двум признакам. Одна из основных задач перекрестной группировки – поиск устойчивых, наиболее часто повторяющихся связей между двумя признаками (см. табл. 2).

Из табл. 2, например, видно, что местожительство опрошенных влияет на уровень знания правовой нормы о процедуре развода. Респонденты, живущие в городе, показали более высокую информированность, нежели опрошенные селяне. Особенно наглядно эта связь проявляется, если представить данные в форме процентных отношений.

Перекрестная группировка активно используется при сопоставлении данных с помощью основного и контрольных вопросов в анкетировании, для установления динамики, тенденций проявления устойчивых связей, их типичной структуры.

Эмпирическая типологизация. В отличие от перекрестной или, как ее еще называют, двухмерной, парной, группировки эмпирическая типологизация является приемом многомерной классификации. Являясь наиболее сильным описательным приемом анализа, средством наиболее глубокого обобщения единичных фактов, эмпирическая типологизация позволяет сопоставить большое количество признаков, характеризующих изучаемое социальное явление, и экспериментальным, практическим путем выявить устойчивые их сочетания. Использование эмпирической типологизации в социально-правовых исследованиях стало возможным в связи с широким применением средств электронно-вычислительной техники.

Одной из задач эмпирической типологизации является определение скопления или рассеяния признаков в многомерном пространстве, которые невозможно наглядно представить в традиционной системе координат. В этих целях используются процедуры многомерного статистического анализа (факторный, распознавания образов, кластерный и др.).

Рассмотрим некоторые особенности применения метода распознавания образов таксономического анализа данных, полученных при изучении социально-правовых явлений. В частности, представляет интерес использование метода таксономии при изучении устойчивых позиций избирательных объединений, политических партий, фракций Государственной Думы в период 1993–1996 годов. Для поиска таксонов – наиболее устойчивых политических групп – использовались признаки, характеризующие отношение различных политических сил к избранному в стране курсу реформ. В качестве эмпирических индикаторов авторами исследования были взяты позиции политических партий, общественных объединений и думских фракций по наиболее важным вопросам осуществления реформ, выявившиеся в процессе поименного голосования в ходе весенней сессии Государственной Думы в 1994 г.; специфичность голосования, отражающая сплоченность голосования, степень группового интереса отдельных фракций; а также направленность и интенсивность политических ориентаций избирателей.

В ходе исследования были выявлены три наиболее существенных таксона. В таксон А, имидж которого можно обозначить как «партии реформ», вошли «Наш дом – Россия», «Демократический выбор России» (партия Гайдара), «Женщины России» и ряд движений и партий периферийного ряда (Бориса Федорова, Ивана Рыбкина, Святослава Федорова), а также профсоюзы и предприниматели.

Таксон Б составили – «Яблоко», КПРФ, ЛДПР, КРО (Лебедь). Они боролись за центр электората, за колеблющихся и пассивных избирателей, за имидж партии социальной справедливости.

Таксон В образовали движения Николая Рыжкова, Сергея Бабурина, блок «Коммунисты за СССР», блок Александра Руцкого, объединение аграриев (АПР). АПР в этом таксоне являлось фаворитом.

Таксономический анализ в целом подтвердил расстановку политических сил в стране накануне думских выборов 1995 г. и выборов Президента в 1996 г. [114] .

Метод распознания образов неоднократно применялся при изучении особенностей личности правонарушителей [115] . Он основывается на анализе сочетаний признаков, характеризующих ценностные ориентации, нравственные позиции и правовые взгляды, и социальные установки личности. Связь этих признаков несомненна. Однако важно выделить такие их сочетания, устойчивое повторение которых позволит описать определенные типы правонарушений. В частности, при исследовании комплекса признаков (26), описывающих внутренний мир нарушителей закона, было убедительно показано, что отдельные их типы отличаются четко выраженными социально-психологическими особенностями.

Теоретическая типологизация. Если эмпирическая типологизация предполагает опытный поиск типичных сочетаний нескольких (трех и более) признаков изучаемого явления, то теоретическая типологизация основывается на эмпирическом объяснении идеальных типов, установленных по теоретически обоснованным критериям. В ходе такой типологизации проверяюся теоретические выводы: сконструированные с помощью методов рационального, логического познания социальные типы сопоставляются с фактами реальной действительности на предмет выявления их соответствия.

Идеальные социальные типы могут конструироваться двумя способами. В первом случае исследователь опирается в своих рассуждениях на теоретические предпосылки более общего характера, т. е. понятия и принципы социологической теории, во втором – на теоретические выводы, сделанные в результате изучения эмпирических данных.

Теоретическая модель социальных типов как мыслительная конструкция позволяет строго определить качественные параметры изучаемого явления, критерии оценки устойчивых сочетаний его характеристик, а в отдельных случаях, и количественные границы существования данного явления. В ходе анализа эмпирических данных выясняются частота распределений по каждому сконструированному типу, а также степень отклонения фактических данных от параметров идеализированной модели.

Примером теоретической типологизации может служить построение типологии правомерного поведения, осуществленное в социально-правовом исследовании правовых позиций более 4000 человек взрослого населения, проведенном сотрудниками Института государства и права в ряде регионов России. В ходе теоретического анализа мотивации законопослушного поведения были выделены следующие типичные его виды: принципиальное, привычное (стереотипное) и под влиянием санкций, наказания (см. табл. 3).

Принципиальная позиция, которая, судя по результатам исследования, является преобладающей, доминирующей, означает сознательное соблюдение закона, позитивное к нему отношение, понимание необходимости следования установленным в обществе нормам. В отличие от этого соблюдение законов под влиянием боязни санкций представляет тип законопослушного поведения, имеющего меньшую социальную ценность. Такое поведение менее устойчиво и стабильно, оно во многом зависит от конкретных условий, в частности от состояния общественного контроля. Привычное поведение – это соблюдение законов в силу традиций, привычки, в зависимости от поведения окружающих.

Таблица 3 Типичные правовые позиции различных групп населения (в %)

Процесс построения теоретической типологии представляет собой ряд логически взаимосвязанных процедур. Это теоретическое определение конструируемых типов, обоснование критериев их различия, выявление способа эмпирической идентификации идеальных типов. Примером удачного следования отмеченным принципам является исследование типов политического сознания, проведенное ВЦИОМ в январе 1998 г. [116] .

Под «типом сознания» авторы исследования понимают воспроизводящиеся структуры сознания, с помощью которых воспринимается и объясняется реальность. Типы политического сознания включают комплексы представлений в политической сфере жизни общества. В качестве критериев различия идеальных типов политического сознания выступают активность позиций человека по отношению к общественным проблемам и ситуациям; логическая непротиворечивость представлений; способ аргументации своей позиции; степень интереса к вопросам из сферы политики и некоторые другие.

С использованием этих критериев были аналитически сконструированы три типа политического сознания: рациональное, мифологическое и аполитичное. Рациональное политическое сознание тяготеет к логическому объяснению причинно-следственных связей, отличается относительной непротиворечивостью заявленной позиции, осознанием своих интересов и интересов партнеров.

Мифологическое политическое сознание апеллирует к мифам, «конечным причинам». Оно не нуждается в логичности и доказательности рассуждений. Здесь важны готовые и абсолютные объяснения политических ситуаций, ощущение их фатальности, запрограммированности, предопределенности.

Аполитичное сознание исключает активное отношение к политическим процессам. Представители этого типа сознания «затрудняются ответить» на большинство вопросов о выборах, политических предпочтениях и оценках. Они их мало интересуют. Аполитичное сознание часто замыкается на личных и семейных проблемах респондента, выражает его эгоистичные позиции, разочарование, неудовлетворенность деятельностью политических институтов.

Для идентификации носителей аполитичного сознания использовался прямой вопрос о степени интереса к политике, а также набор вопросов о формах политической активности. Низкий уровень политических интересов, неучастие в событиях, пассивность свидетельствовали об аполитичности респондента.

Носители рационального и мифологического сознания определялись сложнее. Прежде всего сравнивались непротиворечивость и последовательность их ответов по поводу различных типов государственного устройства. Кроме того оценивались уровень политической информированности, аргументация политических позиций. Набор использованных высказываний был достаточно велик, порядка 10–12 для каждого типа сознания.

В итоге получено следующее распределение: представители рационального типа сознания составили 25 %, мифологического – 55 %, аполитичного – 20 %. Эмпирические данные подтвердили предположение о том, что в обществе более распространены неразвитые формы политического сознания, отражающие пассивность, индифферентность респондентов, их некритическое отношение к действительности.

Метод теоретической типологии обладает большими познавательными возможностями. Сконструированные по логически обоснованным критериям идеальные теоретические типы позволяют дать аргументированное объяснение совокупности эмпирических фактов. Практически здесь речь идет о подтверждении или опровержении положений теории на основе данных о реальном существовании социальных процессов и явлений.

Методы группировки по двум и более признакам позволяют установить наличие или отсутствие связи между переменными. Однако эти приемы не дают ответа на вопросы о том, каковы направление и теснота, интенсивность установленных связей.

Известны два типа зависимостей: функциональная и статистическая. Функциональная зависимость отражает жесткую связь между переменными. Она может быть выражена в строгих математических формулах, показывающих, что каждому значению изменения одного признака точно соответствует значение изменений других признаков. Функциональные зависимости характерны, как правило, для неживых систем. В отличие от них социальным явлениям присущи статистические зависимости, где связь между переменными проявляется как тенденция во всем многообразии ее конкретных значений.

В распоряжении современной статистики имеется достаточный набор приемов для анализа статистических связей. Наиболее часто применяются корреляционный, многомерный анализ и моделирование.

Корреляционный анализ позволяет установить связь между отдельными признаками в различных ситуациях. Одна из таких ситуаций описывается на основе принципа совместного проявления событий. Наличие связи между признаками устанавливается при постоянном парном появлении сразу двух признаков. В частности, если правонарушения встречаются чаще у безработных, нежели у тех, кто имеет постоянное место работы, то можно заключить, что правонарушения связаны с признаком «быть безработным». Для определения подобных связей пригодны коэффициент ассоциации Юла и коэффициент взаимной сопряженности Чупрова, рассчитываемые по специальным формулам [117] . Указанные коэффициенты удобны для изучения связей качественных признаков. Чем больше проявляется связь, тем больше значения коэффициентов.

Вторая ситуация, характеризующая взаимосвязи между признаками, отличается тем, что они основаны на принципе ковариации, т. е. параллельном изменении в рядах изучаемых переменных. Если при сравнении двух родов количественных данных обнаруживается, что изменения в одном из них соответствуют изменениям в другом, то между этими рядами можно предположить наличие связи. Так, с изменением возраста судей растет уровень их профессиональной квалификации.

В тех случаях, когда мы имеем дело с порядковым шкалированием, для определения связи используется коэффициент ранговой корреляции Спирмена. Примером может служить анализ связей между загруженностью судьи и качеством его работы. Показатель загруженности судьи – количество рассмотренных дел, а показатель качества работы – процент вынесенных им приговоров, которые не были отменены или пересмотрены в вышестоящих инстанциях. Если проранжировать каждый ряд показателей, можно установить взаимосвязь этих явлений по принципу согласованности рангов. В данном примере коэффициент Спирмена был равен 0,6. Если учесть, что значения этого коэффициента колеблются от +1 до —1, то, понятно что выявленная связь носит достаточно прочный характер [118] .

Надежность анализа взаимосвязи двух переменных возрастает если использовать правило контрольного фактора. Это правило гласит: если введение третьей (контрольной) переменной уменьшает связь между двумя исходными переменными, но связь между контрольной переменной и каждой из исходных достаточно прочна, то контрольная переменная выступает в качестве интерпретирующей либо в качестве объясняющей. Различие между интерпретацией и объяснением здесь сводится к тому, что в первом случае контрольная переменная опосредует связь между исходными переменными и уточняет, интерпретирует ее, а во втором контрольная переменная выступает причинной переменной, предшествует исходным переменным.

В изучении взаимосвязей множества переменных все чаще применяется факторный анализ, суть которого состоит в том, что взаимосвязь и вариация изучаемых признаков рассматриваются как результат действия ограниченного числа скрытых факторов. Процедура применения факторного анализа включает сначала установление парных корреляций всех переменных, далее выявление «узлов» связей или таких переменных, которые, будучи тесно взаимосвязаны в рамках своей комбинации, слабо коррелируют с другими «узлами» связей. Установленные «узлы» связей и будут представлять факторы. С помощью факторного анализа удается выделить ограниченное число основных, фундаментальных факторов среди комплекса переменных [119] .

Использование факторного анализа, например, помогло обобщить сведения о влиянии нескольких десятков демографических и экономических характеристик на состояние преступности. В результате было выделено четыре укрупненных основных фактора, которые воздействуют на правонарушения. В частности, первый фактор (уровень урбанизации) объяснил взаимосвязь 8 признаков, второй фактор (структура населения) – взаимосвязь 14 признаков [120] .

Факторный анализ упорядочивает статистическую информацию, устраняет избыточные сведения, отделяет существенные признаки от несущественных, внешних. Выделенные факторы могут интерпретироваться в качестве объясняющих, причинных переменных признаков.

Перспективным направлением использования статистических методов является математическое моделирование правовых явлений и их связей. Сущность моделирования сводится к построению математического образа исследуемого явления, который выражает его внутренние и внешние структурные и количественные связи. По своей форме математические модели – это система уравнений, зачастую линейных [121] .

Математическое моделирование используется, например, для изучения преступности и позволяет достаточно точно установить меру влияния различных факторов на ее динамику и состояние.

Статистические методы анализа социально-правовой информации позволяют отразить устойчивые, повторяющиеся связи между единичными факторами. На этой основе выявляются статистические закономерности, которые отражают объективные закономерные связи, приближенно, в форме подобия. Сделанные в результате статистического анализа выводы нуждаются в теоретической интерпретации с позиций научных концепций.

Глава 18 Исследования эффективности норм права

Процесс изучения эффективности норм права связан с решением многих проблем. В самом укрупненном виде их можно разделить на две основные группы. К первой группе относятся проблемы, касающиеся самого понятия эффективности действия правовых норм, ее критериев, условий и т. д. Их решение позволяет ответить на вопрос, что именно следует измерять в конкретных исследованиях эффективности. Но этого еще недостаточно, чтобы ответить на вопрос о том, эффективна или нет та или иная правовая норма. Ведь для получения такой информации нужно также знать, как, каким образом производить измерение эффективности, чтобы обеспечить надежные и представительные результаты. Иначе говоря, необходимо решить обширный круг вопросов, связанных с разработкой способов и приемов измерения эффективности, т. е. методики такого измерения.

Как теория эффективности правовых норм, так и методические основы ее измерения наиболее полно и последовательно разработаны в 70—80-е годы во ВНИИСЗ (в настоящее время Институт законодательства и сравнительного правоведения) В.И. Никитинским, И.С. Самощенко, В.В. Глазыриным при участии В.Н. Кудрявцева [122] . Рассмотрим их подробнее.

§ 1. Основы теории эффективности правовых норм

По мнению указанных авторов, разделяемому в настоящее время большинством специалистов, эффективность правовых норм может быть определена как соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты [123] .

Исходя из данного определения, эффективность правовых норм – это не их внутреннее качество, а определенное свойство их действия, которое выражается именно в воздействии на неправовые явления, на фактические отношения людей. Причем, действие права далеко не всегда может быть сведено к его реализации путем соблюдения, использования и применения правовых установлений, возможны и иные способы его влияния на индивидуальное, групповое, общественное сознание и поведение.

Критерием оценки эффективности правовых норм являются их цели. Поскольку конкретные социальные цели, лежащие в основе различных норм права, чрезвычайно разнообразны и многочисленны, возникает проблема определения их основных типов (типологизации). Прежде всего следует иметь в виду наличие правовых целей самых различных уровней. Возможность достижения целей более высокого уровня всегда требует предварительного решения задач более низкого уровня. Так, основные задачи той или иной отрасли законодательства могут быть решены при условии предварительного достижения целей конкретных правовых институтов, а цели последних достигаются на основе достижения конкретных частных целей правовых норм и их групп. В результате система правовых целей образует обычно «дерево целей», где частные цели конкретных правовых норм, взаимопереплетаясь, укрупняются и трансформируются в цели правовых институтов, последние – в цели конкретных отраслей законодательства или межотраслевых правовых комплексов и т. д. Разграничение правовых целей разных уровней имеет принципиальное значение для определения эффективности различных правовых систем. Так, измерение эффективности конкретных правовых норм или их небольших групп должно осуществляться на основе их частных непосредственных целей. Ориентация в таких случаях только на цели более высокого уровня может привести к ошибочным выводам. Эффективность правовых институтов или конкретных отраслей права может быть определена лишь на основе целей соответствующего уровня. Эффективность правовых систем высшего уровня, несомненно, зависит от эффективности подсистем более низкого уровня. Однако это не означает, что эффективность права или какой-либо его отрасли равна простой совокупности эффективностей отдельных правовых норм и институтов, поскольку она не сводится к их сумме. Именно поэтому эффективность крупных систем правовых установлений, а тем более эффективность права в целом, в отличие от эффективности правовых норм и их систем низкого уровня, не может быть измерена простыми эмпирическими методами. Она определяется лишь качественно на основе анализа общественно-исторической практики.

Для исследования эффективности правовых норм целесообразно учитывать деление их целей на ступенчатые и неступенчатые. К первым относятся те, которые достижимы в большей или меньшей степени, причем эта степень может колебаться от нуля до какой-то установленной величины, трактуемой как максимально возможная степень достижения цели, или может не иметь установленной верхней границы (например, уровень правонарушений в различных сферах общественных отношений). К неступенчатым относятся цели, которые могут быть либо достигнуты полностью, либо не достигнуты совсем.

С точки зрения изучения эффективности весьма существенно деление целей на материальные и юридические. Материальные цели касаются общественных отношений в неправовой области. Они могут иметь экономический, политический, идеологический и другой характер. Вместе с тем во всей сумме целей, лежащих в основе правовых предписаний, следует выделить цели, ближайшим объектом которых будет само право, его исполнение и соблюдение. Такие цели являются юридическими. Важность выделения юридических целей, особенно цели обеспечения неуклонного исполнения правовых требований, для решения проблемы изучения эффективности действующего законодательства состоит в том, что эффективность норм права, служащих таким целям, должна определяться исходя прежде всего из их юридических, а не более отдаленных материальных целей. Иначе говоря, если применительно к большинству непосредственных целей правомерность поведения еще ничего не говорит о социальной эффективности соответствующих норм, то применительно к юридическим целям правомерность поведения свидетельствует об эффективности соответствующих правовых предписаний. Исходя из данного деления целей, следует различать два уровня эффективности: юридическую эффективность правовой нормы, характеризуемую соответствием поведения адресатов правовой нормы с требуемым поведением, указанным в норме; социальную эффективность правовой нормы, эталоном оценки которой является не само правомерное поведение ее адресатов, а более отдаленная социальная цель, находящаяся вне непосредственной сферы правового регулирования.

Наличие самых точных представлений о цели правового предписания не дает возможности судить о его эффективности, пока не выяснится, была ли и в какой степени достигнута запланированная цель.

Поэтому следующим вопросом, который необходимо решить в процессе изучения эффективности правовых норм, является вопрос о том, что представляют собой результаты их действия. В связи с этим нужно различать действие права в качестве регулятора общественных отношений и действие права как идеологической силы. В первом случае предметом воздействия права являются волевые общественные отношения. Главное место в правовом регулировании занимают регламентация действий, поведения участников общественных отношений, определение содержания их прав и обязанностей, а также последствий неисполнения юридических обязанностей или неправильного использования прав. Право в качестве регулятора общественных отношений действует на них через сознание и волю их участников и может регулировать эти отношения лишь благодаря тому, что их участники обладают относительной свободой воли, выбора поведения. Но объектом правового регулирования являются не мысли, воля человека, а его действия. Напротив, объектом воздействия права как идеологической силы служит сознание людей, и результаты такого воздействия локализуются именно в сфере индивидуального, группового общественного сознания (мировоззрения, идеологии, психологии и т. д.). И хотя в конечном счете о реальных помыслах и чувствах реальных носителей можно судить лишь по их действиям, в данном случае содержание, характер, форма поведения выступают как проявления результатов воспитательного воздействия права, а не как сами эти результаты.

Таким образом, не всегда легко определить, что следует рассматривать в качестве результатов действия данных правовых норм и институтов и их функций регулятора общественных отношений или идеологического фактора. Но гораздо труднее все же другое – установить то, что объекты, явления, процессы, о которых идет речь, есть результаты действия именно права и что, следовательно, по ним можно судить об эффективности правовых предписаний. Это объясняется тем, что сложно установить, какие качественные процессы и в каких количественных выражениях выступают как результат действия именно данной правовой нормы. Дело в том, что на общественные отношения влияют, с одной стороны, нормы права, а с другой – различные факторы, которые могут действовать как в одном направлении с ней (положительные факторы), так и в противоположном направлении (отрицательные факторы). В первом случае осуществление допустимого варианта состояния общественных отношений становится более вероятным, во втором вероятность его реализации снижается. Влияние права на общественные отношения возможно только через участвующих в них субъектов – людей, действующих под воздействием системы собственных внутренних регуляторов (потребностей, интересов, установок), которые в свою очередь существенно влияют на их целенаправленное поведение. Поэтому для изучения эффективности правовой нормы необходимо установить, в какой степени полученный результат причинно связан с действием данного правового предписания, а не иных правовых предписаний, положительных или отрицательных факторов. Другими словами, мы сталкиваемся с чрезвычайно актуальной проблемой вычленения роли конкретной нормы права как одного из факторов, влияющих на получение определенного результата. В процессе вычленения можно получить самые различные показатели, характеризующие действие данной нормы, выявить причины ее недостаточной эффективности и на основе полученных данных сформулировать обоснованные рекомендации по ее повышению. Вопрос о том, как осуществлять вычленение действия правовой нормы из совокупного результата действия различных факторов, является уже проблемой методики исследования и будет рассмотрен в дальнейшем.

Эффективность действия правовых норм зависит от определенных субъективных и объективных условий, которые относятся как к самому праву, так и к сфере его реализации. Характер взаимосвязи правовой нормы с различными сторонами общественной жизни и определяет те условия, которые обеспечивают эффективность ее действия. Эти условия можно рассмотреть с различных точек зрения, проанализировать в разных аспектах. Но наиболее продуктивно, на наш взгляд, классифицировать условия эффективности действия нормы по основанию, связанному с элементами механизма действия права. С этой точки зрения условия эффективности действия нормы будут относиться, во-первых, к самой норме; во-вторых, к деятельности правоприменительных органов; в-третьих, к особенностям правосознания и поведения граждан, соблюдающих или нарушающих требования правовой нормы.

Условия, относящиеся к самой норме, можно прямо обозначить как факторы совершенства законодательства, под которым прежде всего имеется в виду соответствие правовых норм тем общим и конкретным социально-экономическим, идеологическим, культурно-психологическим и организационным условиям, в которых они будут действовать.

Главным критерием совершенства законодательства является правильное опосредование им социально-экономических и политических закономерностей общественного развития. Однако для решения практических задач повышения эффективности законодательства данный вывод нуждается в конкретизации. Первой специфической правовой формой использования социально-экономических закономерностей является точное опосредствование в правовых нормах целей общественного развития. В основе развития социально-экономических процессов лежат объективные материальные и духовные потребности общества и личности. Эти потребности, прошедшие через стадию мотивации, выступают как интересы. В свою очередь интересы получают выражение в целенаправленной деятельности людей, коллективов и всего общества. Реальной оказывается лишь та цель, которая основана на глубоком проникновении в сущность законов общественного развития. Своевременное выявление и формирование таких целей – важнейшая задача субъектов законотворчества.

Другой специфической правовой формой использования социально-экономических закономерностей является их всесторонний учет при определении правовых средств, с помощью которых, как предполагается, можно достичь целей, заложенных в нормах права. Соответствие избранных правовых средств цели – необходимая предпосылка эффективности правовых норм; неправильный выбор средств исключает или снижает эффективность правового регулирования, поскольку только неразрывное единство потребности, средств и путей действия образует содержание цели. Именно в средстве своей реализации та или иная цель получает определенность и конкретность.

Тот факт, что социально-экономическая и политическая обоснованность правового регулирования является важнейшим условием его эффективности, не означает, что в процессе законотворческой деятельности могут игнорироваться организационные стороны принятия решений, общие законы и принципы управления. Наибольший интерес с точки зрения изучения эффективности правовых норм, на наш взгляд, представляют:

а) закон необходимого разнообразия;

б) закон соотношения стимулов и антистимулов;

в) закон сочетания внешнего регулирования и саморегулирования;

г) принцип системного подхода к регулированию.

Так, закон необходимого разнообразия углубляет наши знания о соотношении между правовыми нормами и регулируемыми ими общественными отношениями. Закон соотношения стимулов и антистимулов дает возможность под новым углом зрения рассмотреть вопрос об основном методе правового воздействия на поведение людей – стимулировании его с помощью поощрений, льгот, преимуществ и различных санкций. Закон сочетания внешнего регулирования и саморегулирования позволяет выделить и очертить специфические направления такого воздействия.

Согласно закону необходимого разнообразия, сформулированному У.Р. Эшби, для обеспечения эффективного управления степень разнообразия системы управления должна быть не меньше степени разнообразия управляемого объекта. Или, говоря словами У.Р. Эшби, «только разнообразие может уничтожать разнообразие» [124] . В соответствии с этим законом параметры управляющей системы не могут выбираться произвольно, они зависят от свойств управляемого объекта. Между возмущающими (т. е. препятствующими достижению цели) воздействиями и командами управления должна быть достигнута необходимая согласованность. Если она отсутствует, т. е. если команды управления подаются независимо от внешних воздействий, то неопределенность системы уменьшиться не может. Чем сложнее управляемый объект, чем больше множество его возможных состояний, тем сложнее следует строить систему управления. Иначе говоря, каждому состоянию управляемой системы должна соответствовать определенная ячейка в системе управления. Причина малой эффективности ряда правовых норм заключается именно в нарушении данного необходимого разнообразия. Так, обычной реакцией законодателя на увеличение числа правонарушений в различных сферах общественных отношений является усиление ответственности за соответствующие правонарушения. Между тем ответственность, локализующаяся на личности нарушителя, не затрагивает, как правило, факторов, определяющих состояние законности в той или иной сфере. В последние годы, например, стали массовыми нарушения сроков выплаты заработной платы работникам. В связи с этим была усилена административная ответственность руководителей организаций за задержку выплаты зарплаты, а в марте 1999 г. установлена уголовная ответственность за невыплату свыше двух месяцев заработной платы, совершенную работодателем организации из корыстной или иной личной заинтересованности (ст. 1451 УК РФ). Однако за год действия новой статьи УК РФ по ней возбуждены лишь единичные уголовные дела. Причина в том, что невыплаты заработной платы зачастую не зависят от руководителей организаций, особенно бюджетных. Так, по закону никто, кроме федерального казначейства и Центробанка, не может касаться бюджетных денег. Но правительство продолжает пользоваться услугами коммерческих банков, которые в своих интересах месяцами пользуются полученными суммами, не перечисляя их по назначению. На каждом уровне у денег, предназначенных для выплаты заработной платы, – новый распорядитель. Губернаторы на основании Закона о местном самоуправлении имеют полное право использовать приходящие из Москвы трансферты по своему усмотрению. Руководители местных администраций перераспределяют полученные средства по своему усмотрению и т. д. Таким образом, правовые нормы, направленные на обеспечение своевременной выплаты заработной платы, охватывают лишь часть факторов, от которых это зависит. Рекомендации по совершенствованию законодательства в данной сфере должны, очевидно, разрабатываться на основе закона необходимого разнообразия, с тем чтобы обеспечить сближение разнообразия управляющей правовой системы с разнообразием управляемой и в конечном счете – повышение эффективности правового регулирования.

Задача управления любым социальным процессом сводится к тому, чтобы достичь намеченного результата. Однако этому зачастую препятствуют возмущающие воздействия внешней среды – антистимулы. Для преодоления их влияния управляющая система использует разнообразные положительные стимулы. Эффективность положительных стимулов зависит от учета общего закона управления, заключающегося в том, что мощность положительных стимулов должна превышать мощность антистимулов [125] . При нарушении данного закона желаемый результат практически недостижим. Обеспечить превышение мощности положительных стимулов над мощностью антистимулов можно двумя путями: посредством воздействия на антистимулы (понижая их мощность); через модернизацию стимулов (повышая их мощность). В то же время в ряде процессов практически невозможно уменьшить мощность антистимулов (нельзя, например, изменить климатические условия, оперативно устранить вредные условия некоторых видов труда и т. д.). В связи с этим несомненный интерес для теории правового регулирования представляет изучение методов повышения мощности положительных стимулов. Если в качестве положительного стимула выступают правовые нормы, устанавливающие различные льготы, преимущества, поощрения, то их мощность прежде всего от ценности (размера, уровня) соответствующих благ. Но этого недостаточно. В теории управления сформулирован и обоснован вывод о том, что поведение человека обусловлено не только ценностью цели, но и вероятностью ее достижения [126] . Данный вывод имеет принципиальное значение для конструирования различных систем стимулирования. В самом деле, если рассматривать в качестве одной из целей трудовой деятельности получение определенного уровня благ, то очевидно, что поведение человека будет зависеть не только от ценности соответствующих благ, но и от вероятности их приобретения. Иначе говоря, если даже для человека важен определенный уровень благ, но он не верит в возможность их получения, он останется бездейственным, как и человек, имеющий дело с легко достигаемой, но не стоящей его усилий ценностью. Вероятность получения тех или иных благ может быть в каждом конкретном случае измерена эмпирическим путем. Так, в ходе конкретного социально-правового исследования было установлено, что одинаковый размер премии по-разному оценивается работниками при различной вероятности ее получения. Результаты исследования дали, в частности, основание утверждать, что эффективность премии одного размера значительно выше тогда, когда работник твердо уверен в получении премии при выполнении соответствующих показателей, когда право на премию и ее размер связаны именно с его усилиями, а не с другими факторами. Следовательно, повышать стимулирующее воздействие премии можно не только путем увеличения ее размера, но и посредством повышения вероятности ее получения. Потенциал этого резерва составляет 30–40 % мощности стимула практически без всяких затрат [127] . Следует подчеркнуть, что повышение вероятности получения премии в этом случае зависит от совершенства правового механизма, гарантирующего возникновение у работников субъективного права на премию и его реализацию.

Изложенное правило определения мощности положительного стимула в зависимости от вероятности наступления конкретных последствий применимо и в тех случаях, когда в качестве стимула выступает юридическая ответственность за неправомерное поведение. Давно доказано, что мощность такого стимула зависит не только и не столько от жесткости санкций, сколько от неотвратимости (т. е. той же вероятности) привлечения виновного к ответственности. Если вероятность быть привлеченным к ответственности за те или иные правонарушения практически исключается, эффективность соответствующего вида ответственности фактически сводится на нет, несмотря на наличие в законе самых строгих санкций.

Очевидно, что задачи управления будут решаться тем успешнее, чем в большей степени будут близки цели управляющей и управляемой подсистем. Идеальной будет ситуация, при которой управляемая подсистема сама стремится к цели, заданной управляющей подсистемой, т. е. цели субъекта и объекта управления совпадают. В подобных случаях внешнее регулирование дополняется самовоздействием, саморегулированием управляемой подсистемы. Их оптимальное сочетание выступает, следовательно, важнейшим условием эффективности управления любым социальным процессом. Другая важная предпосылка сочетания внешнего регулирования и саморегулирования состоит в том, что внешнее регулирование может осуществляться лишь в той мере, в какой возможен непосредственный контроль со стороны управляющей подсистемы за состоянием подсистемы управляемой. Однако такой контроль возможен далеко не всегда, поэтому и регулирование извне далеко не всегда приводит к должной упорядоченности. Чем сложнее управляемая подсистема, тем меньшими возможностями воздействия на ее элементы обладает регулятор. С учетом этого обстоятельства в кибернетике сформулирован закон, согласно которому сложная система объективно не может управляться только посредством предписанных извне правил. Воздействие внешних регуляторов на эти системы должно дополняться воздействием внутренних регуляторов, т. е. саморегулированием [128] .

Задача практического использования данного закона сводится к тому, чтобы при управлении сложными социальными системами и процессами создать особые механизмы саморегулирования, которые бы обеспечивали согласование целей управляющей и управляемой подсистем. Такое согласование может быть осуществлено несколькими путями. Один из них – формирование у индивидов внутреннего убеждения в том, что поставленные перед ними цели являются их собственными целями, достижение которых отвечает не только интересам субъекта управления, но и их собственным интересам.

К формам реализации метода убеждения относятся, в частности, пропаганда правовых норм, содержащих цели и образцы поведения в различных ситуациях, формирование у граждан внутреннего убеждения в необходимости соблюдения этих норм. Восприятие гражданами требований норм права важное условие перевода объекта управления в режим саморегулирования. Однако не во всех случаях с помощью убеждения удается добиться согласования целей, особенно в производственных ситуациях, когда поведение людей определяется сложным взаимодействием многообразных и зачастую разнонаправленных факторов. Одним из них является цель, заданная управляющей подсистемой, которая в конечном счете должна трансформироваться в цель собственной деятельности управляемого объекта. В идеальном варианте это означает, что управляемому объекту ставится та же цель, которая стоит перед системой управления в целом, и достижение именной этой цели, а не какой-либо иной стимулируется управляющей системой. Хотя сформулированное условие выглядит достаточно элементарным, его соблюдение в практике нормотворчества обеспечивается далеко не всегда. Так, очевидно, что непосредственная цель производства – изготовление какого-либо товара надлежащего качества для удовлетворения соответствующих общественных и личных потребностей. Не менее очевидно, что достижение именно этой цели производителями и должно стимулироваться. Между тем зачастую стимулируется не производство конкретного товара в целом, а его изготовление на отдельных этапах. Так происходит, например, при оплате труда механизаторов сельского хозяйства – за вспашку, прополку, уборку и другие виды сельскохозяйственных работ, а не за выращенный урожай; при оплате труда работников нефтяной промышленности – за число погонных метров проходки скважин, а не за полученную нефть и т. д. Во всех подобных ситуациях управляемая система фактически «настроена» на совершенно иные цели, чем те, которые преследует управляющая система, и в результате подобного рассогласования механизм саморегулирования перестает действовать.

Среди всех чрезвычайно многочисленных и разнообразных объектов правового воздействия лишь небольшую часть составляют относительно обособленные и простые отношения и связи, регулирование которых возможно целиком осуществить посредством одной или нескольких правовых норм. Гораздо чаще объект правового воздействия является значительно более сложным. Он представляет собой целый комплекс многообразных и разнородных общественных отношений, тесно связанных между собой и в силу этого оказывающих взаимное воздействие друг на друга. Таковы, например, многие отношения в сфере рынка, труда, производства и т. д. Во всех подобных случаях в качестве объектов правового воздействия выступают, следовательно, уже не конкретные общественные отношения, а их сложные образования, системы таких отношений. Качественные изменения в объекте правового регулирования выдвигают требования и к его содержанию. Чтобы раскрыть их суть, нужно, очевидно, прежде всего выяснить существенные для правового регулирования особенности целостных систем общественных отношений. Обычно под целостной системой понимается совокупность элементов и (или) отношений, закономерно связанных в единое целое, взаимодействие которых порождает новые (интегративные, системные) качества, отсутствующие у этих элементов и (или) отношений [129] . Как упорядоченное целостное множество взаимосвязанных элементов система в своем взаимодействии со средой демонстрирует определенное поведение, которое может быть активным или реактивным, причем активность поведения системы, его целенаправленный характер обеспечиваются посредством процессов управления, позволяющих стабилизировать систему, сохранить ее качественную определенность, поддержать ее динамическое равновесие со средой, обеспечить достижение того или иного полезного эффекта. Иными словами, эффективность любого управляющего воздействия на целостные системы зависит от того, в какой мере обеспечена системность воздействия на них. Конкретно речь идет о выполнении следующих основных условий:

1) охват управляющим воздействием всех основных факторов, которые определяют состояние данной системы;

2) обеспечение эффективного воздействия на каждый элемент системы;

3) обеспечение согласованного, взаимосвязанного воздействия на систему.

Выполнение условий системного воздействия, обеспечение высокой его согласованности ведут к появлению эффекта совместного действия (синергизма), который тем больше, нежели простая сумма эффектов действия отдельных элементом, чем в большей мере реализованы указанные условия [130] .

Рассмотренные принципы системного подхода к управлению целостными системами имеют самое непосредственное отношение к правовому воздействию на них как к частному случаю управленческого воздействия. Вот почему одним из важных условий эффективности правовых норм как вариантов управленческих решений является соблюдение в процессе нормотворческой деятельности принципов системного подхода. Иначе говоря, в тех случаях, когда в качестве объектов правового воздействия выступают целостные системы общественных отношений, при конструировании правовых норм должны быть выполнены условия системного подхода – охват всех существенных связей системы, воздействие на каждый элемент в отдельности и, наконец, согласованное взаимосвязанное воздействие на взаимосвязи между ними.

Наряду с учетом законов и принципов управления важными условиями эффективности правовых норм являются учет в процессе нормотворческой деятельности специфических закономерностей права и соблюдение правил законодательной техники. К ним относятся, например, такие свойства права, как внутренняя согласованность правовых решений, их юридическая гарантированность, стабильность и динамизм правовых установлений. Рассогласованность в системе права появляется, в частности, в тех случаях, когда правовые задачи решаются изолированно и в процессе создания конкретных правовых норм не прослеживаются в должной мере их внутренние связи с другими нормами права. Иногда норма одной отрасли права оказывается неэффективной в связи с ее несогласованностью с нормами права, относящимися к другой отрасли. В то же время наличие противоречий в системе права может сделать правовые предписания нереальными и привести к бездействию правовой нормы. Для гарантирования реализации субъективных прав и обязанностей в праве существуют соответствующие обеспечительные меры. Повышение уровня юридической гарантированности реализации конкретных правовых предписаний обычно дает весьма заметный, иногда точно измеряемый, прирост эффективности их действия. Все нормативные правовые акты (кроме временных) должны быть стабильными, т. е. рассчитанными на определенный, довольно продолжительный срок, поэтому формулировки актов должны быть подчинены этому требованию. Вместе с тем в результате происходящих изменений нормативные акты подлежат немедленной отмене или изменению, если они перестали соответствовать потребностям общественного развития или пришли в противоречие с новыми актами, обладающими более высокой юридической силой. Невыполнение этих требований ведет к попыткам обойти закон, разнобою в правоприменительной практике, что не может не снижать эффективности законодательства.

Качество правовых решений в значительной степени определяется соблюдением правил законодательной техники. Известно, что правильное использование всех средств и приемов законодательной техники обеспечивает точное выражение содержания правовых актов, их доходчивость и доступность, а значит, возможность наиболее рационального использования. Для того чтобы государственная воля стала правом, она должна быть возведена в закон, изложена на языке права. Одним из основных технических средств изложения воли законодателя является ее нормативное построение, т. е. изложение ее с помощью категорий «право» и «обязанность», в виде ясных и точных нормативных предписаний. К средствам юридической техники относятся юридические конструкции (специфическое построение нормативного материала, соответствующее типу или виду сложившихся правоотношений, их связи между собой), а также отраслевая типизация (включение правовых предписаний в строго определенную отрасль права). Невыполнение указанных требований ведет к снижению эффективности правового регулирования.

Вторую группу условий эффективности действия правовых норм составляют факторы совершенства правоприменительной деятельности. Очевидно, что самый совершенный закон, рассчитанный на правильное применение государственными органами, окажется неэффективным, если практика его применения не будет соответствовать предъявляемым к ней требованиям. Совершенство закона и совершенство практики его применения тесно связаны между собой. Законодательство и деятельность правоприменительных органов можно рассматривать как две взаимодействующие модели: логическую (абстрактную) и динамическую (действующую), каждая из которых обеспечивает действие другой.

Само существование процесса применения юридических норм вызвано необходимостью обеспечить эффективность воздействия права на общественные отношения. Но в процессе правоприменения возможны искажения смысла норм права, ошибки, подмена требований правовых предписаний усмотрением должностных лиц; возможны ситуации, когда на практике та или иная норма права вообще не применяется или применяется ограниченно. Если требования правовых норм в процессе их реализации нарушаются, снижается эффективность правового регулирования. Главным условием повышения эффективности правовых предписаний в рассматриваемой сфере является дальнейшее укрепление законности во всех звеньях государственного аппарата, борьба с фактами нарушения права, неправильного его применения, противопоставления законности и целесообразности и т. д. Важную роль в повышении уровня правоприменения играют руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Указанные разъяснения призваны прежде всего способствовать ликвидации тех отклонений в практике, которые, не соответствуя идее правовой нормы, затрудняют достижение намеченной цели. При измерении эффективности конкретных правовых норм, снабженных конкретизирующими правоположениями, выработанными судебной практикой, по существу дается оценка их общей, совместной эффективности. В то же время у конкретизирующих правоположений, имеющих определенное нормативное содержание, есть свои частные, чаще всего юридические цели (обеспечить единообразное применение правовой нормы, соблюдение требований закона и т. д.). Именно это обстоятельство и позволяет в необходимых случаях измерять собственную эффективность конкретизирующих правоположений. Причем, иногда их значение настолько велико, что существенно влияет на эффективность соответствующих правовых норм. При отсутствии точной информации об эффективности конкретизирующих правоположений законодатель может не воспользоваться возможностями дальнейшего совершенствования законодательства в соответствующей сфере или даже закрепить в законе такие правоположения, которые не будут работать на заданную цель, а возможно, и повлекут за собой непредвиденные, нежелательные последствия.

К третьей группе условий, обеспечивающих эффективность действия норм права, относится высокий уровень общественного, группового и индивидуального правосознания лиц, реализующих правовые предписания. Под правосознанием обычно понимается совокупность взглядов, убеждений, оценок, представлений о праве и законности, свойственных обществу в целом, той или иной социальной группе или конкретной личности. Правосознание, являясь одним из регуляторов поведения людей в юридически значимых ситуациях, имеет три основные функции: познавательную, оценочную и регулятивную. Иначе говоря, уровень правосознания определяется знанием права, отношением к нему и навыками правового поведения. Очевидно, что чем выше уровень знания соответствующих правовых норм, чем в большей степени позитивно оцениваются содержащиеся в них положения, тем успешнее они реализуются и, соответственно, имеют более высокую эффективность. Уровень знания закона, степень одобрения его гражданами, развитость навыков правового поведения находятся в тесной взаимосвязи с совершенством закона и совершенством практики его применения. Несовершенный закон вряд ли получит одобрение в общественном правовознании; то же надо сказать и о юридической практике, если она страдает серьезными дефектами. Вместе с тем низкий уровень общественного правосознания может свести на нет действие самого совершенного закона. Исходя из этого, правовая норма, чтобы быть эффективной, должна конструироваться с учетом существующего уровня правосознания населения. Но этот учет должен заключаться не в том, чтобы подгонять норму под те или иные дефекты правосознания, а в том, чтобы совершенствовать механизм применения закона и дополнительно обеспечивать соблюдение нормы посредством таких мер, которые компенсировали бы выявленные дефекты правосознания.

§ 2. Методические основы изучения эффективности правовых норм

Изучение эффективности правовых норм имеет социально-юридический характер, поэтому методика исследования такого рода должна строиться с учетом теории и методов как социологии, так и правоведения. Измерение эффективности конкретных правовых норм выдвигает обычно ряд общих для любого исследования эффективности вопросов. Общих в том смысле, что ответы на эти вопросы необходимо получить в каждом исследовании эффективности, хотя их содержание, естественно, в каждом случае различно.

Первый из таких вопросов: нуждаются ли избранные нормы в изучении с точки зрения их эффективности? Право имеет дело со всеми сколько-нибудь важными общественными процессами. И если в развитии этих процессов нет существенных отклонений от заданных параметров, то, очевидно, отсутствует и потребность в изучении эффективности норм, «соучаствующих» в управлении такими процессами. Напротив, когда имеются данные о том, что состояние социального процесса, явления, общественных отношений отклоняется от целей, поставленных управляющей системой, возникает социальная проблема, которая нуждается, в частности, в изучении с точки зрения эффективности норм, регулирующих данный процесс, явление, общественные отношения.

При выявлении социальной проблемы исследователю предстоит определить, насколько эффективны правовые нормы, которые следует применять в решении данной проблемы. Ответ на этот вопрос необходим потому, что, как было показано выше, тот или иной результат социального управления является обычно итогом действия не только правовой нормы, но и самых разнообразных факторов, как способствующих, так и препятствующих достижению цели. Поэтому возможны ситуации, когда цель управления хотя в целом и не достигается, но норма права сама по себе все же обеспечивает определенную степень ее достижения, и действие ее может быть признано эффективным. И, напротив, норма может быть недостаточно эффективна, но степень достижения цели управления достаточно высока за счет действия других факторов.

Установив недостаточный уровень эффективности изучаемой правовой нормы, следует, очевидно, задаться вопросом о причинах подобного положения. Получение достоверного ответа на него весьма важно потому, что управление социальными процессами на научной основе невозможно без знания причинно-следственных связей между факторами, определяющими состояние и динамику этих процессов.

И, наконец, определив причины недостаточной эффективности нормы, можно по общему правилу перейти к конструированию обоснованных предложений по ее совершенствованию, т. е. к реализации конечной цели исследования эффективности.

Таковы основные программные вопросы, обычно стоящие перед каждым исследователем эффективности правовых норм. В совокупности они определяют принципиальный (или стратегический) план исследования. Реализация этого плана в конкретном социально-правовом исследовании выдвигает в свою очередь ряд методических проблем. Они обусловлены прежде всего тем, что для получения ответов на программные вопросы, вытекающие из концепции эффективности правовых норм, разработанной юридической наукой, необходимо использовать средства другой науки – конкретной социологии. Ее методы и техника и служат, таким образом, тем инструментарием, с помощью которого добывается новое знание для правовой науки. Поэтому одной из ключевых во всей проблематике эффективности является проблема оптимального соотношения правовых (теоретических) и социологических (методических) элементов в процессе ее измерения.

Схема любого социологического исследования обычно включает в себя ряд последовательных, тесно связанных между собой этапов: формулировку целей и гипотезу исследования, методы получения достоверной информации, ее сбор и обработку, описание результатов проверки гипотез, интерпретацию результатов. Через эти этапы проходит и исследование эффективности правовых норм как один из видов социологического исследования. Но проходит весьма своеобразно, отражая как специфику задач, так и особенности правовых категорий, вовлекаемых в орбиту изучения. Так, цель исследования эффективности правовых норм – получение ответов на сформулированные выше программные вопросы. Они в свою очередь определяют содержание и характер гипотез, которые необходимо проверить. В социологическом исследовании гипотеза – это научно обоснованное предположение о структуре социальных объектов, о характере элементов и связей, о механизме их функционирования и развития. Гипотеза в исследовании эффективности – это предположение о результатах действия соответствующей нормы (норм) и о тех факторах, которые влияют на данный результат. Конкретно в каждом таком исследовании должна быть первоначально выдвинута исходная гипотеза об уровне эффективности изучаемой правовой нормы.

В тех же случаях, когда результат ее проверки оказывается отрицательным (т. е. норма недостаточно эффективна), необходимо выдвижение гипотез вторичных, гипотез-следствий, предположительно объясняющих причины неэффективности соответствующей нормы.

Проверка гипотез означает, далее, перевод теоретических понятий и категорий, составляющих их содержание, в форму, позволяющую их наблюдать и измерять, т. е. выражение их в операциональных определениях и количественных показателях. Специфика понятия «эффективность правовых норм» обусловливает ряд особенностей и данного этапа ее социологического исследования. Последующие этапы любого социологического исследования также в полной мере присущи и исследованиям эффективности правовых норм. Что же касается последнего этапа – интерпретации результатов исследования, – то он в данном случае сводится к выработке рекомендаций по повышению эффективности изучаемых норм.

Специфика методики изучения эффективности правовых норм состоит, таким образом, в том, что, воспроизводя все основные этапы социологического исследования, она в то же время наполняет их особым содержанием – понятиями и категориями правовой науки, оперирование которыми требует как решения целого ряда особых задач, возникающих на всех этапах исследования, так и определенной модификации общесоциологических методик применительно к целям и гипотезам таких исследований. Рассмотрим подробнее вопросы методики изучения эффективности правовых норм, используя материалы проведенных исследований.

Изучение эффективности нормативных актов должно начинаться, как правило, с эффективности тех правовых норм, которые в него входят. В первую очередь здесь необходимо знать, какие именно цели преследуются данными нормами. Установление целей правовых норм не представляет каких-либо сложностей лишь тогда, когда они непосредственно указываются в самих нормативных актах. В то же время в тексте многих нормативных актов нет указаний на цели их введения. Это объясняется разными причинами: очевидностью цели, множественностью целей, отсутствием каких-либо обязательных требований, связанных с техникой оформления нормативных актов, и т. д. Тем не менее и в таких случаях официальные указания на цели введения того или иного нормативного акта можно обнаружить, анализируя справки и пояснительные записки тех органов, по инициативе которых вносились соответствующие проекты. В ряде случаев необходим более глубокий телеологический анализ правовых норм, предполагающий изучение политических документов, связанных с исследуемой нормой, преамбулы соответствующего акта, наконец, текста самой нормы. В последнем случае применимы все общепринятые приемы толкования норм права: логический, грамматический, систематический, исторический. Словом, установление цели конкретной нормы права – результат применения всех без исключения приемов толкования правовых норм.

Но даже самое точное формулирование цели нормы еще не позволяет начать измерение ее социальной эффективности. Предположим, что мы установили цель нормы о дисциплинарной ответственности следующим образом: содействовать укреплению трудовой дисциплины. Определяя фактический результат ее действия, мы должны ответить на вопрос о том, укрепилась ли фактически дисциплина труда. Но что значит «укрепить дисциплину»? Как определить, укрепилась она или нет? Очевидно, что для ответа на эти вопросы необходимо в реальной действительности найти какие-то факты, которые бы свидетельствовали о достижении или недостижении цели нормы. Вот почему понятия и категории эффективности для наполнения их реальным содержанием должны быть переведены в форму, доступную для эмпирических наблюдений, в том числе и для количественных расчетов. Поиск эмпирических значений понятий в социологии называют эмпирической интерпретацией термина, а определение этого понятия – операциональным определением термина. Так, понятия «неявка на работу без уважительных причин в течение целого рабочего дня (прогул)», «несвоевременная явка на работу (опоздание)», «производство брака» являются операциональными определениями для понятия «нарушение трудовой дисциплины». Установление прогула, опоздания требуют совершения определенных операций по выяснению виновного характера неявки на работу или несвоевременной явки. Оно происходит через эмпирическое наблюдение (сбор) и измерение определенной информации о фактах неявки или несвоевременной явки. Без этих операциональных определений нарушение трудовой дисциплины нельзя ни наблюдать, ни измерять, в чем и заключается их значение.

Получение количественных знаний об эффективности правовых норм в ряде случаев облегчается в силу той особенности права, которую в теории обозначают понятием «формальная определенность права». Дело в том, что операциональные определения зачастую уже находятся в правовых нормах в четко выраженной форме или в «снятом» виде. В качестве примера можно сослаться на нормы затрат труда работников, продолжительности рабочего времени, времени отдыха и т. д. Операциональными являются многие определения, конкретизирующие так называемые оценочные категории. Например, понятие производственной необходимости законодательно определено операционально в ст. 26 КЗоТ РФ. Однако здесь же оставлена возможность и дополнительной эмпирической интерпретации иных обстоятельств, охватывающих понятие производственной необходимости («и в других исключительных случаях» – ст. 26 КЗоТ РФ).

Однако нахождение операциональных определений в самом праве – только один, хотя и важный путь. Операциональные определения для нужд измерения эффективности могут быть найдены и вне права, как интерпретация самых разных эмпирических фактов. Нахождение таких операциональных определений осуществляется при разработке частной методики в рамках конкретной программы исследований.

Эмпирическая интерпретация понятий, характеризующих эффективность действия правовых норм, дает возможность обнаружить в реальной действительности те факты, явления, события, которые служат своего рода индикаторами эффективности. Так, по числу аварий можно в какой-то степени судить об эффективности правил дорожного движения, по количеству случаев нарушения хозяйственных договоров – об эффективности имущественных санкций за их несоблюдение. Однако подобные суждения будут достоверны в лучшем случае в самом первом приближении, на уровне самых общих тенденций. Дело в том, что абсолютные данные о численности интересующих нас явлений, как правило, не несут в себе достаточной информации для строгих выводов об эффективности (или неэффективности) тех или иных норм, поскольку остается неизвестной степень распространения этих явлений в общем объеме актов поведения, регулируемых правовыми нормами в соответствующей сфере (количество случаев соблюдения правил дорожного движения, число хозяйственных договоров и т. д.). Таким образом, на основе абсолютных данных в лучшем случае возможно осуществить лишь простейшую количественную оценку эффективности в форме сравнения. Оно позволяет вынести суждения о количественной стороне сравниваемых величин лишь на уровне самых общих тенденций, по шкале «больше – меньше», но не может дать ответа на вопрос, насколько отличаются друг от друга сравниваемые объекты. Эта задача решается с помощью другой формы количественной оценки явлений – их измерение. Измерить величину – значит найти отношение измеряемой величины к другой однородной величине, принятой за единицу измерения. О каких же конкретно величинах идет речь при измерении эффективности? Очевидно, что это результат действия нормы и ее цель. Для того чтобы цель могла служить непосредственным критерием оценки эффективности, ее необходимо уточнить и конкретизировать. Количественное выражение цели в науке управления рассматривается в качестве критерия эффективности (или целевой функции). Именно формулирование критерия эффективности дает в дальнейшем возможность измерять (и сравнивать) степень достижения цели каждым альтернативным способом регулирования. Конкретная формулировка критерия эффективности определяется формулировкой цели соответствующей правовой нормы. Так, если цель нормы состоит в том, чтобы обеспечить укрепление финансовой дисциплины, то критерий ее эффективности (Крэ) – снижение уровня соответствующих нарушений: Крэ = нарушения ®min. Критерием эффективности правосудия, связанным с правильным разрешением дел, является количество судебных ошибок. Он может быть записан так: Крэ = судебные ошибки ®min.

Формулирование критерия эффективности дает в руки исследователя шкалу, «накладывая» на которую значения результата действия нормы можно получить количественные значения эффективности. Но прежде чем перейти к его рассмотрению, нужно выразить цель и результат в однозначных (т. е. сравнимых) величинах. Ведь оперирование с абсолютными величинами, как было показано выше, не позволяет этого сделать. Абсолютные показатели, приведенные в сравнимый вид, именуются в статистике обобщающими показателями. Сопоставление этих показателей и позволяет в дальнейшем определить эффективность действия изучаемых норм. Виды показателей определяются прежде всего (и главным образом) особенностями формулирования целей правовых норм.

Цели правовых норм могут иметь самые разные формулировки, но большинство из них с точки зрения количественного выражения можно свести к двум основным вариантам: обычно цель определяет нечто, что необходимо либо максимизировать, либо минимизировать. Максимизации подлежат желательные с точки зрения общества явления, минимизации – нежелательные. О том, уменьшается или увеличивается количество интересующих нас явлений, можно достоверно судить лишь по степени распространения явлений в той среде, в которой происходит его развитие (например, распространение преступности определяется путем соотношения числа преступлений к количеству населения – на 100 тыс., 10 тыс., 1 тыс.).

Типовые показатели при этом принимают следующий вид:

1. Для целей, предусматривающих максимизацию:

где N1 – количественная характеристика изучаемого явления;

N2 – количественная характеристика его среды.

Например, показателем цели нормы, устанавливающей обязанность предприятия обеспечить выпуск доброкачественной продукции, является следующее отношение:

2. Для целей, предусматривающих минимизацию:

где M1 – количественная характеристика изучаемого явления;

М2 – количественная характеристика его среды.

Так, одна из целей законодательства о занятости – сокращение длительной (более года) безработицы (ст. 5 Федерального закона от 20 апреля 1996 г. «О занятости населения в Российской Федерации») – может быть выражена следующим показателем:

Возможные фактические значения результата как в первом, так и во втором случае находятся в континууме от 0 до 1. Различие состоит в том, что если в первом случае (максимизация) значения показателей результата улучшаются с приближением к 1, то во втором (минимизация) они – с приближением к 0.

Выражая эффективность правовых норм через поведенческие показатели, следует четко разграничивать два качественно отличных вида поведения. Первый вид поведения – это поведение, соответствующее или не соответствующее предписаниям норм. В тех случаях, когда цель нормы состоит исключительно в том, чтобы обеспечить заданное ей поведение, показатели, характеризующие ее соблюдение, и являются показателями эффективности такого рода норм. В качестве примера можно привести нормы, предусматривающие увеличение минимальной продолжительности отпуска до 24 рабочих дней (ст. 67 КЗоТ РФ), выплату заработной платы не реже, чем каждые полмесяца (ст. 96 КЗоТ РФ). Однако, как уже отмечалось, значительно чаще сведения об исполнении предписаний, содержащихся в правовой норме, еще не свидетельствуют о достижении желаемого социального результата, поскольку норма может «бить мимо цели». В связи с этим среди показателей эффективности нужно различать показатели соблюдения норм и показатели общей их эффективности. Первые позволяют судить о степени соблюдения адресатами правовых норм соответствующих предписаний; вторые – о том, в какой мере законодателю удалось достичь поставленных целей.

Например, ст. 18 УПК предусматривает возможность проведения закрытого судебного разбирательства в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц. Ясно, что эта статья должна применяться каждый раз, когда в деле затрагиваются интимные стороны жизни. Соответственно показателем эффективности ее соблюдения будет следующее отношение:

Очевидно, однако, что и максимально высокие значения этого показателя еще не свидетельствуют о достижении цели нормы – неразглашении сведений. Степень ее достижения характеризует показатель социальной эффективности:

Таким образом, когда цель нормы не сводится только к обеспечению заданного ею поведения, а предполагает изменение и других актов поведения, о ее эффективности свидетельствуют как показатели, характеризующие ее соблюдение, так и показатели, отражающие изменение других планируемых актов поведения.

«Наполнив» выведенные показатели эффективности правовых норм соответствующей социально-правовой информацией, можно получить данные о степени достижения целей этих норм.

Однако значения этих показателей не могут все же дать полного представления об уровне эффективности норм, поскольку на степень достижения цели одновременно с правовыми нормами воздействуют факторы, как способствующие, так и препятствующие ее достижению. Отсюда возникает проблема определения меры воздействия на достижение цели собственной правовой нормы, проблема «вычленения» действия правового фактора. В практике конкретных социально-правовых исследований наметилось несколько путей ее решения.

Первый путь состоит в разработке более точных количественных показателей, характеризующих меру воздействия собственно правовой нормы. Так, чтобы вычленить общепревентивное воздействие норм, предусматривающих различную ответственность (дисциплинарную, административную, уголовную), достаточно определить, какое число лиц воздерживается от соответствующих нарушений именно вследствие установленной ответственности и какое число нарушает предписания, несмотря на нормы об ответственности. Но получение таких данных возможно лишь при выявлении средствами социологии истинных мотивов поведения людей. Попытки такого рода предпринимались в процессе исследования эффективности общественного воздействия различных правовых санкций (страх наказания, по данным указанных исследований, удерживает от правонарушений в среднем от 12 до 25 % опрошенных) [131] . Однако познавательная ценность подобных выводов проблематична, поскольку в настоящее время социология не располагает надежными процедурами, которые давали бы возможность на основании осознанных оценок и намерений, вербально выраженных ориентаций выявить истинные ценности ориентации личности и отделить их от декларативных.

Определенную пользу в сложившейся ситуации может принести метод экспертных оценок, который был использован, в частности, в исследовании «Эффективность юридической ответственности за незаконную охоту», осуществленном в свое время во ВНИИСЗ. Обширной группе экспертов, в которую входили охотники, охотоинспектора, а также нарушители правил охоты (браконьеры), было предложено назвать общее число известных им охотников и затем подразделить их на три группы: охотники, не нарушающие правил охоты вследствие внутренней убежденности; охотники, не нарушающие эти правила вследствие установленной ответственности; охотники, нарушающие правила охоты. В результате показатель общепревентивного воздействия ответственности за незаконную охоту (отношение числа лиц, воздерживающихся от совершения браконьерских действий вследствие установленной за их совершение ответственности, к общ ему числу лиц, склонных к совершению таких действий) оказался равным 71,6 %. Иначе говоря, из каждых трех охотников, склонных к нарушениям правил охоты, двое не совершают их вследствие установленной ответственности [132] . Нет сомнения, что по мере совершенствования социологических процедур описанный способ вычленения найдет более широкое применение в исследованиях эффективности правовых норм.

Другой путь вычленения роли правового фактора основан на использовании метода, основанного на единственном различии, идея которого была предложена Дж. Ст. Миллем. Основное правило этого метода сформулировано им следующим образом: «Если случай, в котором исследуемое явление наступает, и случай, в котором оно не наступает, сходны во всех обстоятельствах, кроме одного, то это обстоятельство, в котором одном и только одном разнятся эти два случая, есть следствие или причина, или необходимая часть причины явления» [133] . Применительно к задачам изучения эффективности правовых норм данный метод может быть интерпретирован следующим образом. Если вследствие действия некоторых факторов – а, б, в, г (где г – правовая норма) – получен результат д, е, а при изменении г1 и постоянстве всех других факторов результат стал д, е1, то имеются основания для вывода, что результат изменился именно под воздействием правовой нормы. Таким образом, практическая реализация этого метода возможна в тех случаях, когда сходные общественные отношения регулируются разными правовыми нормами. Тогда, зафиксировав результаты действия каждой нормы, можно сделать выводы об их эффективности.

Существует ряд типичных ситуаций, в которых можно использовать метод единственного различия. Наиболее простой для измерения эффективности является ситуация, при которой те или иные нормы претерпевают какие-либо изменения. Замер показателей достижения целей «до» и «после» внесения таких изменений и позволяет в подобных случаях вычленить меру воздействия прежней и новой нормы. Другая ситуация, где возможно применение метода, основанного на единственном различии, характеризуется наличием общих и специальных норм, регулирующих сходные общественные отношения.

Задача вычленения существенно усложняется, когда приходится иметь дело не с одним-двумя вариантами правового регулирования, а со значительно большим их числом. Подобная ситуация возникает при изменении локальных правовых норм, широко распространенных, в частности, в области регулирования трудовых отношений. Посредством локальных норм, утверждаемых работодателями по согласованию с соответствующим выборным профсоюзным органом организации, регулируются, например, условия и порядок выплаты вознаграждения по итогам годовой работы организаций (ст. 84 КЗоТ РФ). Правовой фактор в подобных случаях перестает быть неизменным и постоянным, а начинает принимать столько значений, сколько вариантов локальных норм изучается. Вычленение его действия требует использования специального аппарата математической статистики.

Первоначальным условием решения задачи является в таких случаях максимально возможное выравнивание иных (кроме правового) факторов, воздействующих на изучаемый процесс. Так, одна из целей выплаты годового вознаграждения заключается в снижении текучести кадров. Известно, однако, что ее состояние наряду с выплатой вознаграждения определяется целым рядом других факторов. Чтобы элиминировать их влияние, в исследовании, осущественном во ВНИИСЗ, была первоначально выделена группа из 44 предприятий, выравненных по основным параметрам, определяющим текучесть (условия труда, его организация, техническая вооруженность, размер фондов заработной платы и материального поощрения в расчете на одного работающего и т. д.), и отличающихся одним показателем – средним размером годового вознаграждения, соотнесенным с годовой заработной платой работников. После «наполнения» показателей соответствующей информацией появляется возможность использовать приемы количественного измерения связи между изучаемыми признаками. Основным из них является корреляционный анализ, применение которого позволяет количественно выразить как интенсивность (тесноту) связи между признаками, так и степень влияния различных факторов. Тесноту корреляционной связи между размером вознаграждения и текучестью на 44 обследованных предприятиях характеризует линейный коэффициент корреляции: ч = —0,41. Уже на основании данного значения ч можно сделать вывод, что между размером вознаграждения и текучестью действительно существует обратная связь (чем больше вознаграждение, тем меньше текучесть), но связь эта недостаточна (возможные значения ч находятся в пределах плюс-минус 1, причем с приближением к 1 связь усиливается).

Для определения же «веса» вознаграждения в общем объеме факторов, воздействующих на процесс текучести, необходимо составить и решить корреляционное уравнение. С учетом фактических данных для 44 предприятий уравнение приняло следующий вид (уравнение гиперболы):

где х – значение размера вознаграждения (в процентах к годовому заработку),

Ух – теоретическое значение текучести, изменяющееся вследствие воздействия на нее фактора х.

Таким образом, когда х=1 % (вознаграждение выплачивается в минимальном размере), текучесть составляет 28,964 %. При увеличении значения х до 6 % (максимально высокий размер вознаграждения для данной группы предприятий) текучесть уменьшается до 12,889 % и, следовательно, именно в этих пределах (от 28–29 % до 12–13 %) вознаграждение в среднем в состоянии регулировать процесс текучести на обследованных предприятиях [134] .

Таковы основные пути решения проблемы вычленения правового фактора в исследованиях эффективности правовых норм. Ее решение позволяет ответить на один из главных программных вопросов исследования – вопрос о том, какова степень эффективности изучаемой нормы. И если выясняется, что она недостаточна, необходимо перейти к следующему этапу исследования – выяснению причин подобного положения и определению путей их устранения. На методическом уровне ответ на данный программный вопрос требует:

1) выдвижения гипотез о недостаточной эффективности правовых норм;

2) проверки указанных гипотез – разработки способов и приемов сбора, обработки и анализа социально-правовой информации;

3) формулирования выводов и рекомендаций, вытекающих из результатов проверки гипотез.

В социологической литературе различают гипотезы описательные и объяснительные – в зависимости от того, ограничивается ли гипотеза предположением о существовании связей или же выделяет причины и следствия. Описательные гипотезы в исследованиях эффективности – это, главным образом, гипотезы на количественные соотношения, которые встречаются при изучении того или иного объекта. Например, в одном из исследований эффективности санкций за нарушение хозяйственных договоров было выдвинуто предположение, что объем недопоставки продукции зависит от величины и сложности предприятия. Очевидно, что познавательная ценность такой гипотезы невелика. Ведь совершенно ясно, что с ростом предприятия растет число потребителей, усложняются и расширяются хозяйственные связи и, соответственно, увеличивается вероятность их нарушения.

В отличие от описательных гипотез объяснительные гипотезы – это предположения о причинно-следственных зависимостях в изучаемых процессах. Формулируя их, нельзя, следовательно, ограничиваться простыми количественными соотношениями, характеризующими объект исследования, а нужно попытаться объяснить, почему происходит так, а не иначе, какие факторы определяют именно такое, а не иное соотношение данных в исследуемом объекте. Именно объяснительным гипотезам принадлежит поэтому ведущая роль в раскрытии причин недостаточной эффективности правовых норм. Приведем пример квалифицированно сформулированной объяснительной гипотезы опять-таки санкций за нарушение хозяйственных договоров. Установив факт недостаточной эффективности одного из видов таких санкций – неустойки за недопоставку продукции, исследователь выдвинул следующую гипотезу: «Неустойка не обеспечивает успеха в борьбе с виновными нарушениями договора в силу недостатков, присущих ей как виду имущественной ответственности: а) недостаточен размер неустойки; б) недостаточна связь между уплатой неустойки предприятием и материальными интересами коллектива; в) недостаточна связь между уплатой неустойки предприятием и материальными интересами работников, виновных в срыве поставок» [135] . Проверка данной гипотезы позволяет, не ограничиваясь фиксацией взаимосвязей, лежащих на поверхности явления, проникнуть в глубь его, вскрыть причины недостаточной эффективности неустойки.

Основой выдвижения гипотез о недостаточной эффективности правовых норм является социальный механизм действия права. Его действие начинается с момента издания актов, содержащих в себе нормы права. Это прежде всего информационное, воспитательное воздействие права, это в конечном счете формулирование правового сознания, которое является регулятором поведения в правовой сфере. Данное воздействие способствует формированию определенных социальных установок, ценностных ориентаций, направленности личности, объективируясь в конечном счете в ее поведении. Такая объективация правовых норм в поведении может происходить в двух вариантах: либо люди сообразуют свое поведение с нормой, либо их поведение нарушает норму. Второй вариант предусматривает применение государством к нарушителям мер принуждения (санкций), которые призваны устранить отклонения в поведении. Избрание первого варианта поведения в случаях, наиболее значимых с точки зрения государства, особо поощряется. Поведение, соответствующее норме, всегда свидетельствует о достижении ее непосредственной, «юридической» цели и является необходимым условием достижения более отдаленных социальных целей. Таким образом, основными элементами процесса правового воздействия, от которых зависит эффективность нормы, являются: сама норма, реализация правовых предписаний, правосознание. Соответственно, и гипотезы, объясняющие недостаточную эффективность норм, должны быть связаны прежде всего с качеством этих элементов механизма правового воздействия.

Поскольку качество правовых норм, как было показано выше, определяется самыми разнообразными условиями, относящимися к сфере права, политики, экономики, управления и т. д., постольку методика исследования их эффективности должна предусматривать выдвижение соответствующих гипотез, если есть основания считать, что изучаемые нормы не отвечают указанным условиям. В практике конкретных исследований эффективности накоплен определенный опыт формулирования гипотез, связанных главным образом с закономерностями правового регулирования, соблюдением правил законодательной техники, иными словами, с собственно «юридическими» условиями эффективности. В исследованиях эффективности различных видов ответственности гипотезы формулируются обычно с учетом важнейшего принципа любой юридической ответственности – ее неотвратимости: в качестве причины неэффективности того или иного изучаемого вида ответственности предположительно рассматривается несовершенство правовых норм, обеспечивающих реализацию принципа неотвратимости [136] . Вместе с тем посредством только подобных гипотез все причины несовершенства правовой нормы в ряде случаев выявить не удается, поскольку они могут быть связаны с нарушением иных, неправовых закономерностей, причем чаще всего принципов и закономерностей науки управления. Весьма актуальным и существенно расширяющим сферу исследовательского поиска является поэтому такой подход к выдвижению гипотез, при котором учитывались бы указанные закономерности и причины.

Поскольку процесс реализации правовых предписаний – это процесс взаимодействия субъекта права с правовой нормой, протекающий в определенных социальных условиях, постольку объяснительные гипотезы могут быть связаны с правовой нормой (ее реальность, четкость формулировок, непротиворечивость и т. д.), субъектами права (главным образом с их юридической квалификацией); социальными условиями, в которых норма реализуется. Среди последних целесообразно выделить как факторы, способствующие реализации правовых предписаний, т. е. стимулы (например, соответствие содержания нормы интересам субъектов права, четкая система поощрений за реализацию предписаний и наказаний за их неисполнение и т. д.), так и факторы, препятствующие этому, т. е. антистимулы (например, опасение того, что реализация правового предписания приведет к неблагоприятным последствиям для субъекта). Гипотезы, объясняющие недостаточный уровень реализации тех или иных норм в конкретных исследованиях, отражая специфику изучаемых норм, охватываются вместе с тем рассмотренными общими положениями. Так, В.Д. Шахов, изучая причины недостаточного применения судами норм о материальной ответственности должностных лиц в случаях увольнения или перевода с явным нарушением закона (ст. 214 КЗоТ РФ), выдвинул следующие гипотезы:

а) несовершенство процессуальной формы реализации ответственности;

б) нечеткость понятия «явное нарушение закона»;

в) нежелание судей портить отношения с должностными лицами;

г) недостаточный опыт работы судей и прокуроров;

д) большая загруженность судей и прокуроров работой [137] .

Нетрудно заметить, что первая и вторая гипотезы касаются качества правовой нормы, четвертая – субъектов правоприменения, а третья и пятая – антистимулов в их работе.

Как известно, категория «правосознание» включает в себя весьма широкий круг понятий. Однако для исследования эффективности правовых норм обычно достаточно использования двух из них: категорий «знание» норм права и «отношение» к ним, поскольку именно эти категории определяют реальное поведение людей в ситуациях, урегулированных правом. Конкретно необходимо получить, как правило, данные, характеризующие:

а) осведомленность (информированность) соответствующих лиц о праве (и в первую очередь об изучаемых нормах);

б) оценку конкретных правовых норм, отношение к этим нормам;

в) поведение индивидов в его соотношении с имеющейся суммой правовых знаний и оценками этих знаний.

С учетом этих задач и выдвигаются соответствующие гипотезы.

Следует подчеркнуть, что всестороннее исследование проблемы недостаточной эффективности правовых норм требует, по общему правилу, выдвижения гипотез, касающихся всех трех основных звеньев механизма правового воздействия – правовых норм, их реализации и состояния правосознания.

Проверка выдвинутых гипотез включает в себя ряд последовательных операций, объединенных общей целью – подтвердить или опровергнуть предположения о причинах недостаточной эффективности правовых норм. Для этого обычно необходимо:

1) осуществить эмпирическую интерпретацию понятий, содержащихся в гипотезах, и разработать систему их показателей;

2) установить источники получения социально-правовой информации, методы и процедуры для ее сбора;

3) определить выборочную совокупность объектов исследования и доказать ее репрезентативность;

4) собрать необходимую информацию и обработать ее;

5) провести содержательный анализ полученной информации, на основе которого и подтвердить либо опровергнуть выдвинутые гипотезы.

Все указанные операции выполняются по правилам, разработанным в общей методике социологических исследований [138] . Вместе с тем специфические задачи исследования эффективности правовых норм, а также специфика изучаемой области явлений обусловливают ряд особенностей проверки гипотез в исследованиях подобного рода.

Основное требование, предъявляемое к процедуре эмпирической интерпретации понятий, состоит в том, чтобы эмпирически фиксируемые признаки (операциональные определения) отражали содержание именно того понятия, которое «переводится» на язык эмпирики. Поиск адекватных операциональных определений требует логического анализа объекта исследования, строгого формулирования исходных понятий, отчетливого представления о формах их проявлений в реальной действительности. Чтобы с операциональными определениями можно было осуществлять количественные расчеты, их необходимо затем выразить в системе показателей.

Так, одна из гипотез в проведенном во ВНИИСЗ исследовании «Эффективность норм об ответственности за поставку недоброкачественной продукции» была сформулирована следующим образом: изучаемые нормы недостаточно эффективны вследствие того, что юридическая служба предприятий-получателей недостаточно использует установленные законом санкции за поставку брака. Для ее проверки нужно очевидно: а) определить показатели эффективности санкций; б) разработать показатели, характеризующие деятельность юридической службы; в) сопоставить первые и вторые. Общая цель юридической службы в данной области состоит в том, чтобы добиться взыскания санкций с поставщиков в каждом случае поставки недоброкачественной продукции. Отсюда вытекает общий показатель уровня использования санкций: P=N/N1, где N – число фактических взысканий, N – число возможных взысканий. Учитывая, что общий показатель не может достаточно полно отразить всех сторон работы юридической службы, были введены два дополнительных показателя, характеризующих ее активность и квалифицированность. Под активностью понимается использование санкций в каждом необходимом случае, под квалифицированностью – законное и обоснованное применение санкций. Показателями здесь выступают следующие отношения: Р =N /N1, где N2 – число предъявленных претензий, N1 – число недоброкачественных поставок; P2=N3/N2, где N, – число удовлетворенных претензий и исков, N2 – число предъявленных претензий и исков. Возможные значения всех показателей находятся в пределах от нуля до единицы, причем с приближением к последней улучшаются. Условие подтверждения гипотезы на операциональном уровне: более высоким показателям работы юридической службы должны соответствовать более высокие показатели эффективности действия санкций. При проверке гипотеза нашла подтверждение: во-первых, чем лучше юридические службы предприятий-получателей реализуют нормы об имущественной ответственности (Р2 = 1), тем меньше брака им поставляется (в 3–9 раз меньше по сравнению с предприятиями, отказавшимися от использования санкций (Р2 = 0); во-вторых, полная реализация ответственности обеспечивает существенное снижение поставок брака – на отрезке в три года почти в 2 раза. Систематический же отказ от реализации соответствующих норм приводит к росту количества (стоимости) поставляемого брака.

Гипотезы о причинах недостаточной эффективности правовых норм при всем их разнообразии строятся в общем по одной логической схеме: они требуют ответа на вопрос о том, влияет ли некоторое явление (гипотетическая причина) на другое явление – эффективность правовой нормы (гипотетическое следствие). Поскольку как факторы, гипотетически влияющие на эффективность правовой нормы, так и сама эффективность выражены через систему показателей в количественной форме, постольку и анализ информации сводится обычно к поиску взаимосвязей между указанными количественными показателями. Решение этой задачи возможно лишь при условии использования методов статистики при изучении массовых общественных процессов. В статистике имеется достаточно обширный арсенал таких методов, из которых наибольший интерес с точки зрения проверки гипотез в исследованиях эффективности представляют различные виды группировок, а также корреляционный и факторный анализ.

На основе результатов проверки гипотез о недостаточной эффективности изучаемых норм осуществляется выработка рекомендаций по повышению их эффективности.

Поскольку гипотезы, как было показано выше, касаются обычно содержания правовых норм, условий их реализации, правосознания тех или иных категорий граждан, постольку и рекомендации затрагивают, как правило, эти звенья механизма правового регулирования.

Рекомендации по совершенствованию норм могут иметь самый разнообразный характер. Но логическая схема, на которой они базируются, в принципе едина: доказано, что такая-то норма (или система норм) недостаточно эффективна по причине таких-то дефектов в ней. Следовательно, устранив обнаруженные дефекты, мы повысим ее эффективность. Например, при изучении эффективности имущественной ответственности за поставку недоброкачественной продукции было установлено, что эта ответственность локализуется главным образом на юридическом лице – предприятии, не доходя, как правило, до конкретных его работников, виновных в выпуске брака. Необходимой связи, обеспечивающей трансформацию гражданско-правовой ответственности предприятия в материальную ответственность его работников, нет. В то же время было доказано, что на тех предприятиях, где ответственность за выпуск недоброкачественной продукции в большинстве случаев доводится до непосредственных виновников ее выпуска, эффективность действия соответствующих норм существенно повышается. Эти выводы, основанные на проверке гипотезы, легли в основу ряда конкретных предложений по совершенствованию механизма ответственности.

Уровень реализации правовых норм определяется различными факторами и, соответственно, рекомендации по этому поводу сводятся обычно к нейтрализации факторов, которые оказывают на процесс отрицательное влияние, и усилению факторов, воздействующих положительно. Установив, например, что результаты деятельности юридической службы предприятий по реализации имущественных санкций в значительной степени зависят от уровня квалификации юрисконсультов, стажа их работы, показателей и условий их премирования, размера заработной платы, авторы исследования внесли соответствующие организационно-правовые рекомендации.

Рекомендации по повышению правосознания и правовой культуры вносятся в тех случаях, когда в процессе исследования обнаруживается, что его уровень у лиц, исполняющих или применяющих нормы права, а также согласующих с их предписаниями свое поведение, недостаточен. Необходимый уровень правосознания определяется особенностями субъектов права и их правовым положением. Задача состоит в том, чтобы обеспечить соответствие между необходимым и фактически имеющимся уровнем правосознания. Так, в одном из исследований было установлено, что 79 % хозяйственных руководителей постоянно встречаются в своей деятельности с теми или иными правовыми вопросами. В то же время правовые знания в процессе вузовской подготовки получили лишь 55 % из них, более половины не углубляют эти знания в процессе работы. Отсюда ясно, что уровень их правовых знаний далек от общественно необходимого, диктуемого правовым положением руководителя. Это обстоятельство отчетливо осознают и сами руководители: 95,7 % опрошенных считают необходимым пополнить багаж своих правовых знаний. Рекомендации, вытекающие из приведенных данных, совершенно очевидны: необходимо существенно улучшить правовую подготовку хозяйственного руководителя в процессе как вузовского, так и послевузовского обучения.

§ 3. Прогнозирование эффективности правовых норм

Важнейшим элементом научного обоснования любого правового решения является надежный и точный прогноз тех изменений в общественной жизни, которые ожидаются от его принятия. В связи с этим прогнозирование эффективности правовых норм, т. е. получение знаний о будущих результатах действия нормативно-правовых предписаний и актов в целом, должно занять ведущее место как в современной теории правотворчества, так и в нормотворческой практике. Между тем существующие методики, успешно используемые для определения фактической эффективности правовых норм, не рассчитаны на получение прогнозов эффективности проектируемых норм до того, как они будут приняты и вступят в действие, поскольку реальные результаты действия таких норм отсутствуют.

Задачу прогнозирования эффективности правовых норм в литературе предлагается решать различными путями. Так, В.М. Сырых обращает внимание на то, что значительную часть недостатков, присущих традиционным формам обсуждения и согласования проектов нормативных актов, можно преодолеть с помощью прогнозирования, осуществляемого с использованием современных достижений общей теории прогностики, теории эффективности действия норм права, методологии конкретно-социологических и прогностических исследований [139] . В зависимости от того, какой элемент механизма действия права подвергнется в будущем изменениям, можно, по его мнению, выделить три вида прогнозов:

а) прогноз эффективности действия новых, ранее не действовавших норм права;

б) прогноз эффективности действия норм права, вступивших в законную силу, но подлежащих изменению или дополнению;

в) прогноз эффективности действия норм права в новых, измененных условиях.

Прогноз эффективности действия норм права основывается не только на анализе юридико-технических свойств проектируемых норм и их связей с действующими нормами права. Необходим также глубокий анализ условий, в которых будет функционировать исследуемая правовая норма, – уровня правосознания и правовой культуры граждан и иных субъектов права, состояния борьбы с правонарушениями, уровня развития экономики, культуры, потребностей и интересов субъектов права и др.

Широкий круг правовых и социальных явлений, подлежащих изучению в процессе прогнозирования эффективности действия норм права, обусловливает применение весьма развитой системы специальных и частных методов. Помимо широко используемых в правоведении методов толкования права, сравнительного правоведения, анкетирования, интервьюирования, анализа письменных источников, статистических и иных методов измерения эффективности действия норм права нужно применять мало апробированные в правовой науке специальные приемы прогнозирования: методы экстраполяции, цитатно-индексный, моделирования, прогнозного сценария и др. [140] .

Процесс адаптации методов прогнозирования осложняется тем, что в познании эти методы должны органически сочетаться с методами измерения эффективности действия норм права. Применяемые методы прогнозирования должны быть комплексными, направленными на одновременное решение задач прогнозирования и измерения эффективности действия норм права.

Основной результат прогнозирования эффективности действия норм права, как и в исследованиях эффективности действия правовых норм, сводится к выявлению показателей, характеризующих степень достижения целей законодателя. Но при прогнозировании исследуется будущая эффективность и, соответственно, ее показатели относятся к будущему действию правовых норм, тогда как в процессе изучения фактической эффективности действия правовых норм используются показатели, характеризующие реальные результаты действия этих норм.

Другой возможный подход к прогнозированию эффективности правовых норм основан на учете общих условий их эффективного действия, разработанных юридической наукой [141] . Поскольку эффективность правовых норм зависит от определенных объективных и субъективных условий, то очевидно, что в зависимости от степени соответствия этим условиям проекта нормы она может в дальнейшем действовать более или менее эффективно либо вообще оказаться неэффективной. Поэтому в самом общем виде задача прогнозирования эффективности правовых норм сводится к тому, чтобы определить, в какой мере проектируемая норма (акт) соответствует (или не соответствует) указанным условиям. В качестве условий эффективного действия правовых норм могут выступать различные факторы, относящиеся как к самому праву и процессу его реализации, так и к той среде, в которой оно действует. В укрупненном виде, как уже отмечалось, все они могут быть сведены к трем основным группам: условия, относящиеся к самой правовой норме (совершенство законодательства); условия, касающиеся реализации норм (совершенство правореализации); условия, связанные с правосознанием адресатов нормы (высокий уровень правосознания). Для надежного прогнозирования необходима их конкретизация в отношении различных видов правовых норм, определения наиболее значимых из них, выделение по возможности условий, поддающихся эмпирической интерпретации и проверке.

Среди условий, относящихся к качеству правовых норм, следует изучить прежде всего те, которые обеспечивают непосредственный перевод требований норм в реальное поведение и потому наиболее важны с точки зрения прогнозирования их эффективности. На наш взгляд, к ним относятся:

1. Согласованность правового регулятора с другими регуляторами поведения людей. Поскольку на поведение людей оказывает воздействие целая система нормативных и ненормативных социальных регуляторов, при проектировании правовой нормы (правового регулятора) нужно учитывать направление и силу действия других регуляторов. И если окажется, что образец поведения по проекту правового акта (нормы) не согласуется (а тем более находится в прямом противоречии) с образцами, задаваемыми другими регуляторами, прогноз эффективности такого акта (нормы) не может быть благоприятным, причем в той мере, в какой сила воздействия иных регуляторов превышает силу воздействия проектируемого правового акта.

2. Учет в нормотворческой деятельности общих законов и принципов управления, к которым могут быть прежде всего отнесены:

а) закон (принцип) необходимого разнообразия; б) закон (принцип) соотношения стимулов и антистимулов; в) закон (принцип) сочетания внешнего регулирования и саморегулирования. Так, согласно закону необходимого разнообразия, сформулированному У. Эшби, для обеспечения эффективного управления степень разнообразия системы управления должна быть не меньше степени разнообразия управляемого объекта, или, говоря словами У. Эшби, только разнообразие может уничтожить разнообразие. В приложении к правовому регулированию это, в частности, означает, что правовой акт (норма) должен охватывать все существенные и поддающиеся правовому воздействию факторы, от которых зависит поведение данного вида. Несоблюдение этого условия при конструировании правового регулятора дает все основания предсказать его недостаточную будущую эффективность.

3. Соответствие средств правового воздействия типу поведения, предписанного нормой. Среди средств правового воздействия, используемых для достижения его целей, могут быть выделены: а) регламентация поведения людей (установление образцов поведения);

б) стимулирование социально активного поведения; в) установление неблагоприятных последствий (санкций) за отклонение от заданных образцов. Для прогнозирования реализации эффекта правовых норм необходимо учитывать основные виды зависимостей между типом поведения, предписываемого нормой, и средствами его обеспечения: соответствие средств содержанию поведения, достаточность средств для обеспечения заданного варианта поведения, соответствие объема средств степени выполнения предписаний нормы. Для более точного прогнозирования эффективности отдельных видов норм необходимо учитывать и ряд специфических условий их эффективности. Речь идет прежде всего о правовых стимулах и нормах об ответственности. Что касается правовых стимулов, то основное условие их эффективности – максимально точное отражение в них не только общественных потребностей, но и потребностей и интересов субъектов, на которых рассчитано действие данной нормы. Решить эту задачу позволяют обычно социально-правовые исследования. На их основе выявляются наиболее важные параметры величины, структуры и особенностей потребностей и интересов индивидов, учитывая которые можно обеспечить заданное нормой поведение. Так, социально-правовые исследования позволили определить «порог ощущения», при котором начинает «работать» любой материальный стимул, – он составляет сумму порядка 12–15 % месячного заработка работника [142] . Следовательно, можно однозначно прогнозировать неэффективность будущих норм, устанавливающих стимулы меньшей величины. Основное условие эффективности любой юридической ответственности – обеспечение ее ощутимости и неотвратимости. Это предполагает, в частности, выявление всех (или значительной части) случаев отклоняющегося поведения, своевременное реагирование на них, создание адекватных виду ответственности процессуальных норм, исключение случаев уклонения от ответственности. Если проектируемые нормы не отвечают хотя бы одному из указанных требований, можно с большой вероятностью предсказать их недостаточную эффективность в будущем.

Качество реализации правовых предписаний – другой необходимый элемент, от которого зависит их эффективность. Поскольку реализация правовых предписаний – это процесс взаимодействия субъекта права с правовой нормой, протекающий в определенных социальных условиях, постольку качество правореализации может быть связано с качеством реализуемых норм, с субъектами права (главным образом их юридической квалификацией), с социальными условиями, в которых норма реализуется.

Категория «правосознание», как известно, включает в себя широкий круг понятий. Для прогнозирования эффективности проектируемых правовых решений основную роль играет один из элементов правосознания – отношение к ним граждан, и в первую очередь тех их них, на которых рассчитано действие будущей нормы. Степень одобрения содержания проекта нормы – весьма существенный индикатор ее будущей эффективности. Наиболее важным с точки зрения прогнозирования эффективности является изучение, во-первых, общественного мнения о проектах правовых предписаний и, во-вторых, вербального правового поведения. Положительная оценка проекта нормативного акта общественным мнением при всей ее значимости может, однако, в ряде случаев оказаться недостаточной для точного прогнозирования эффективности его действия. Дело в том, что даже при полном одобрении акта его будущие адресаты совсем не обязательно станут следовать предписаниям акта в реальной жизни. Более точный прогноз обеспечивается поэтому на основе анализа вербального поведения адресатов будущего нормативного акта. Иными словами, помимо выявления общественного мнения при прогнозировании нужно попытаться ответить на вопрос: как поведут себя адресаты акта, если представить, что соответствующий акт уже принят и действует? Итак, в соответствии с данным подходом, чтобы дать прогноз возможной эффективности проектируемой нормы, нужно оценить ее качества, условия, в которых она будет реализовываться, степень одобрения ее адресатами.

К аналогичным выводам о роли правосознания правоприменителей при прогнозировании эффективности правовых норм пришла Т.Г. Морщакова. Она исходит из того, что правоприменительная деятельность приводит осуществляющих ее лиц к определенным выводам о факторах, которые мешают достижению целей законодателя или, напротив, могут способствовать этому. Поэтому мнение специалистов, которое сформировалось и укрепилось в результате накопленного ими опыта работы в определенной области, способно быть источником достоверной информации. Они могут выражать определенное отрицательное или одобрительное отношение профессионалов-юристов к предлагаемым правовым решениям и прогнозу эффективности этих решений. Вместе с тем прогноз эффективности норм права всегда требует изучения тех характеристик правосознания, которые могут способствовать или препятствовать эффективности правовых решений. Эффективно применяются такие правовые нормы, которые правильно поняты и одобряются лицами, применяющими право. При отрицательном отношении к норме эффективность ее применения оказывается низкой. Несогласие с нормой, неодобрение каких-либо положений могут столь же существенно снижать эффективность правоприменительной деятельности, как и неправильное понимание или незнание закона. Эти теоретические конструкции нашли подтверждение в проведенных Т. Г. Морщаковой прогнозных исследованиях ряда уголовно-процессуальных норм [143] .

Исследование предполагаемой эффективности ряда проектируемых норм об административном выселении провел Е.А. Павлодский по разработанной им оригинальной методике, включающей определение этапов прогностической оценки эффективности, способы математическо-статистической обработки экспертных оценок и верификации прогнозов [144] . Предложенные им на основании исследования выводы были учтены законодателем при разработке соответствующего нормативного правового акта.

В заключение следует отметить, что социологией права разработаны как основы общей методологии, так и отдельные конкретные методики прогнозирования эффективности правовых норм и нормативных актов в целом, позволяющие обеспечить достаточно высокий уровень их научной обоснованности.

Глава 19 Социально-правовые исследования правосознания

§ 1. Исследования уровня правовых знаний населения

Проблема уровня знаний действующих норм права населением, т. е. гражданами страны, действиями и решениями которых реализуется значительная часть норм права, составляет важнейший объект социально-правовых исследований. Необходимость и значимость исследований такого рода обусловливается следующими обстоятельствами.

Прежде чем реализовывать нормы права, субъект должен понять их содержание и уяснить, какие конкретно нужно совершить действия, чтобы действовать правомерно и реализовать установленные государством правовые предписания. Поэтому знание права гражданами, населением составляет одно из необходимых условий эффективного действия норм права, а деятельность государства и общества по правовому информированию граждан и иных субъектов правоотношений, как известно, составляет начальный этап реализации норм права. Социально-правовые исследования уровня правовых знаний населения, таким образом, позволяют получить необходимые сведения для оценки результативности деятельности государства по правовому информированию общества и определения действенных мер по совершенствованию этой деятельности.

В современных демократических государствах личность признается высшей социальной ценностью, а создание необходимых условий для ее формирования и активной творческой деятельности является важнейшей обязанностью государства. В то же время активное участие личности в делах общества и государства становится возможным и плодотворным тогда, когда эта личность усвоит действующие в обществе социальные нормы и в первую очередь нормы права, закрепляющие меру ее социальной свободы. Только зная и соблюдая действующие правовые и иные социальные нормы, личность может действовать активно, добиваться социально значимых результатов, не причиняя вреда другим личностям, обществу и государству. Поэтому одной из обязательных составных частей процесса социализации личности, получения общего и профессионального образования является правовое воспитание личности, освоение ею необходимых элементов правовой культуры общества. И, следовательно, изучение этого аспекта социализации личности, уровня освоения действующих норм права является актуальной и значимой проблемой правовой науки и юридической практики.

Особенности социально-правовых исследований уровня правовых знаний населения заключаются в следующем: 1) предметом исследования выступают правовые знания населения в единстве с источниками и механизмом формирования таких знаний; 2) основным способом исследований выступает опрос в форме стандартного интервью либо анкеты; 3) научно обоснованные критерии оценки знаний права населением пока что не разработаны глубоко и являются во многом дискуссионными.

Правовые знания населения как предмет социально-правовых исследований представляют собой прежде всего систему, совокупность знаний о действующем праве и порядке его реализации в конкретных отношениях. В конечном счете структура правовых знаний населения должна соответствовать системе права, совокупности его отраслей и правовых институтов. Во всех отраслях права граждане признаются субъектами правоотношений, наделяются субъективными права и юридическими обязанностями и согласно презумпции знания права должны быть осведомлены о соответствующих нормах права.

Социально-правовые исследования правовых знаний населения, как правило, носят комплексный характер и ставят своей задачей изучение знаний во всех или большей части отраслей права: конституционном, уголовном, семейном, гражданском, процессуальном и др. Однако вполне возможны и исследования, предметом которых могут выступать знания населения в какой-либо одной отрасли права. Такие исследования имеют и определенный приоритет перед комплексными исследованиями, поскольку позволяют более полно и, следовательно, более точно, измерить уровень правовых знаний населения, выявить пробелы и достижения в освоении им норм соответствующей отрасли права.

В связи с тем, что социальные слои, группы современного общества имеют различные культурный и образовательный уровни, род занятий и систему законных интересов, то важнейшей задачей социально-правовых исследований уровня правовых знаний является выявление уровня таких знаний, присущих каждому отдельному социальному слою (социальной группе) населения. В проводившихся ранее исследованиях население чаще всего подразделялось на три группы: интеллигенцию, т. е. лиц, имеющих высшее образование, рабочих городов и жителей сельской местности. Однако вполне возможны и иные классификации населения, в том числе по возрасту, полу, образованию, роду занятий, имущественному положению, вероисповеданию, партийной принадлежности.

Другая важнейшая задача исследований уровня правовых знаний – выявление источников и механизма формирования этих знаний, ибо в научном и практическом плане важны не только сведения о том, насколько глубоко и полно население знает действующее право, но и из каких источников были получены этих знания, насколько эффективной является деятельность государства по правовому информированию населения. При этом надлежит брать максимально возможный круг источников правовой осведомленности населения: 1) официальные источники; 2) средства массовой информации; 3) научно-популярные издания в виде брошюр, пособий; 4) межличностные коммуникации; 5) непосредственный правовой опыт граждан, накопленный в процессе участия в конкретных правоотношениях.

Например, в исследованиях, проведенных советскими учеными-юристами в 80—90-х годах источники правовых знаний распределялись следующим образом: более половины респондентов получали правовую информацию из средств массовой информации (телевидение, радио, газеты); 12,9 % респондентов источником правовой информации называли межличностное общение в сфере правовых коммуникаций. Примерно столько же респондентов черпали правовые знания из научно-популярной литературы. На самом последнем месте оказался такой источник правовых знаний граждан, как обращение за консультацией к юристу или посещение лекций по правовой тематике.

С учетом предмета и задач исследования уровня правовых знаний определяется круг источников, из которых может быть получена необходимая для исследования информация. К числу основных письменных источников, объективирующих правовые знания населения, относятся письма, обращения, петиции граждан в органы государственной власти, жалобы и заявления, направляемые в милицию, прокуратуру, суд, государственные органы исполнительной власти, публикации граждан в прессе. Однако эти источники не позволяют получить полные сведения о предмете исследования и тем более об источниках, механизме получения гражданами правовых знаний. Поэтому первостепенным и основным источником получения достоверной и полной информации в данных исследованиях выступает анкета, содержащая тот или иной перечень вопросов относительно предмета исследования. Соответственно, основным методом получения необходимой информации в данном случае является опрос населения.

Признание опроса в качестве основного метода исследования повышает значимость анкеты в получении достоверной и полной информации и усиливает ответственность ее составителей за разработку социологического инструментария, способного обеспечить успех исследования.

В анкете вопросы могут формулироваться разными способами. Знание действующих норм права может быть выявлено с помощью прямых вопросов о том, какие нормативные предписания регулируют соответствующие правоотношения. Например, респондентам предлагают ответить на вопросы: «Какие права граждан закрепляет Конституция Российской Федерации?», «Какие деяния, посягающие на право собственности, вы признаете преступлениями?», «Какие права имеет лицо при заключении трудового договора с организацией?» и др.

Другой способ формулирования вопросов анкеты связан с изложением какого-либо юридического казуса, в основе которого лежат конфликты между правовой и социальной нормами, сложившимися стереотипами в сознании людей; между нормами права и социальным долгом либо незаконным интересом личности; между личными и охраняемыми правом социальными интересами. Респонденту предлагается дать свое собственное решение казуса или выбрать из имеющихся в анкете. Например, респондент должен оценить действия жильцов коммунальной квартиры, обратившихся с иском в суд о выселении гражданина М., который, готовясь к поступлению в консерваторию, систематически нарушал их покой своей игрой на пианино [145] .

В процессе исследования уровня правовых знаний населения могут использоваться включенное наблюдение и опрос экспертов. С помощью экспертов можно не только определять уровень правовых знаний населения в целом, его отдельных социальных групп, но и осуществлять оценку полученной в ходе опроса или анализа письменных источников информации.

Показатель уровня правовых знаний населения чаще всего выражается в виде числа, получаемого от деления числа правильных ответов на вопрос на число лиц, участвующих в опросе. Поскольку совокупность правильных ответов, как правило, меньше числа лиц, участвующих в опросе, то этот показатель имеет вид десятичной дроби. Однако более сложной и пока что нерешенной является проблема определения критериев оценки уровней правового сознания населения. По настоящее время не выявлено содержание понятия «знание права». Как справедливо отмечают В.Н. Кудрявцев и В. П. Казимирчук, «с самого начала было не ясно, что считать высоким уровнем знания и что – низким. Возник вопрос о том минимуме знаний, который можно считать элементарно необходимым для всех, без исключения, граждан» [146] .

Вследствие этого социологический инструментарий, примененный для изучения уровня правовых знаний населения, не гарантировал того, что полученные с его помощью данные отражают действительное состояние данного явления. Так, в составленной учеными ЛГУ анкете из 35 вопросов по пяти различным отраслям права ряд вопросов относился к правовому регулированию отношений, редко встречающихся в жизни граждан, или же к компетенции государственных органов, не связанной непосредственно с реализацией субъективных прав и интересов граждан. Таковыми являются следующие вопросы: имеет ли право на вознаграждение гражданин, нашедший клад в виде золотых монет и сдавший этот клад соответствующим органам? Может ли суд основывать решения на сведениях, почерпнутых из местных газет? Может ли райисполком указать колхозу, какие культуры он должен сеять, сколько скота держать [147] ?

Отрицательные ответы на такие вопросы еще не свидетельствуют о низком уровне правовых знаний населения. Граждане достаточно точно отвечают на вопросы, связанные с их непосредственными правоотношениями, и затрудняются отвечать на вопросы, далекие от их непосредственных интересов. Население не может знать всех действующих нормативно-правовых актов. Ему достаточно знать нормы, регулирующие политическую, общественную, трудовую деятельность граждан, порядок осуществления их имущественных и личных неимущественных прав, определенные нормы уголовного права.

В последующих исследованиях уровня правовых знаний населения были получены результаты, существенно отличавшиеся как от данных, полученных ленинградскими учеными, так и друг от друга. Расхождения в результатах вряд ли можно объяснить только уровнем правового сознания граждан. На результаты исследования, несомненно, влияло то, что опрашиваемым задавались различные по трудности вопросы. Между тем правильно разработанный инструментарий должен обеспечивать получение надежной информации. Чтобы разработать такой инструментарий, необходимо прежде всего определить круг юридических вопросов, знание которых является обязательным для граждан, раскрыть содержание понятий «знание права», «незнание права», а также критерии, позволяющие отличать «плохое знание» от «среднего» и «хорошего», т. е. решить проблему теоретически.

§ 2. Исследования престижа права и закона

Знание права составляет лишь часть правового сознания населения. Ее другую, более значимую в механизме правового регулирования часть составляют правовые чувства, эмоции, иные компоненты, характеризующие отношение личности, социальных слоев и общества к действующему праву или действующим законам как актам высшей юридической силы. Государство заинтересовано в том, чтобы все члены гражданского общества, государственные органы и должностные лица признавали престиж права и престиж закона. Без решения этой проблемы невозможно обеспечить формирование правового государства, ведущими принципами которого, как известно, выступают требования верховенства права и верховенства закона.

Престиж закона понимается как признание гражданами, иными лицами закона в качестве источника, имеющего высшую юридическую силу, солидарность с его принципам и нормами права, неукоснительное следование им в реальной жизни, в конкретных правоотношениях.

В связи с недостаточно четким различением российскими правоведами права и закона, проблема престижа права и престижа закона в Российской Федерации предстает как проблема престижа Конституции Российской Федерации и престижа конкретизирующих ее федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации.

Согласно ст. 15 Конституции Российской Федерации именно Основной закон имеет высшую юридическую силу, прямое действие и приоритет перед федеральными законами и всеми иными нормативно-правовыми актами в Российской Федерации. Поэтому борьба за отмену предписаний закона, противоречащего праву, в Российской Федерации предстает как борьба с предписаниями, не соответствующими Конституции Российской Федерации.

Научное и практическое значение социально-правовых исследований престижа Конституции Российской Федерации и федеральных законов обусловливается прежде всего тем, что правовые чувства, убеждения, установки граждан, должностных лиц играют ведущую роль в процессах реализации правовых норм в конкретных правоотношениях. Законы, поддерживаемые и одобряемые всеми или большей частью членов гражданского общества, используются ими добровольно, без применения средств государственного принуждения. И, наоборот, законы, не одобряемые населением, противоречащие его интересам и потребностям, имеют незначительные шансы на добровольное исполнение гражданами и иными лицами. Поэтому социально-правовые исследования правовой психологии населения, его ценностных правовых ориентаций позволяют вооружить законодателя информацией, знание и применение которой в законотворческой деятельности создает дополнительные условия для эффективного действия принимаемых законов, успешного претворения их в жизнь.

Научное значение исследований видится в том, что они дают богатый эмпирический материал для теоретического анализа основных проблем, связанных с механизмом правового регулирования. Благодаря знаниям правовой психологии населения, его правовых чувств и эмоций, установок представляется возможным учитывать роль данного фактора в процессах реализации, действия норм права и благодаря этому более плодотворно разрабатывать проблемы эффективности действия норм права, а также эффективности нормативно-правового регулирования отдельных отраслей права, правовых институтов и норм права.

Предметом исследований престижа права и закона выступает весь комплекс правовых чувств, убеждений и установок, которые характеризуют отношение граждан, отдельных социальных групп к действующим в обществе законам. Особое внимание надлежит уделить факторам, которые наиболее полно и точно передают суть и содержание этого отношения, в частности, следует установить:

• степень солидарности с принципом, основанным на признании высокой социальной ценности права и законов;

• характер оценки действующих законов (положительная или отрицательная);

• наличие установки на правомерное поведение;

• мотивы желания действовать правомерно, в соответствии с действующими законами и нормами права;

• степень и направленность правовой активности личности в правовой сфере.

Солидарность с принципом, основанным на признании высокой социальной ценности права и закона, является основополагающим элементом позитивного отношения личности, гражданина к этим правовым явлениям. Однако наличие такой солидарности не является гарантией того, что личность аналогичным образом будет оценивать и действующие нормы права и законы, ибо возможны ситуации, когда действующие нормы права или законы не в полной мере соответствуют ценностным ориентациям и интересам личности. Поэтому обязательным компонентом предмета исследований престижа права и закона выступают оценки действующих норм права и законов, которые могут быть общими, если относятся ко всем действующим в обществе законам и нормам права, либо конкретными, связанными с оценками отдельных законов и норм права.

Правовые оценки, которые дают респонденты действующим законам и нормам права, получают дальнейшее развитие и объективное подтверждение в их установках на правомерное поведение, желании руководствоваться в своих действиях и поступках только требованиями закона, ибо одно дело признавать ценность конкретного закона и законов в целом, а другое дело – неукоснительно руководствоваться ими в своих делах, последовательно проводить в конкретных правоотношениях. Поэтому в исследованиях престижа права и закона неизменным компонентом их предмета выступают правовые установки населения.

Для полноты исследования важно знать не только отношение населения к действующим законам и правовым нормам, но и мотивы такого отношения, обстоятельства, с которыми личность связывает свою правовую позицию. Как показывают данные социально-правовых исследований, население различным образом мотивирует свои правовые позиции, в числе которых преобладающими являются ориентации на соблюдение закона «в интересах других лиц и общества», «по привычке», «так поступает большинство людей», «под страхом быть привлеченным к юридической ответственности».

Отношение населения к действующим нормам права и законам, как и любой иной элемент правосознания, формируется под воздействием конкретно-исторических условий, в которых находятся и действуют личность, отдельные социальные слои (группы). Присущий личности уровень правосознания является совокупным результатом всей ее предшествующей деятельности, воздействия на ее сознание конкретных условий жизни и деятельности, правового воспитания в семье, образовательных учреждениях и трудовом коллективе.

Поэтому в предмет социально-правовых исследований престижа права следует включать весь комплекс социально-правовых явлений и процессов, которые оказывают действенное влияние на правовую позицию населения по исследуемому вопросу. Это прежде всего источники и процессы формирования отношения населения к действующим нормам права и законам: деятельность государства по правовому информированию населения; правовое просвещение, которое ведут средства массовой информации; непосредственный правовой опыт личности; деятельность государства по укреплению законности и правопорядка, правовому воспитанию граждан; уровень преступности и иных правонарушений в стране.

Исследование должно предусматривать также сбор информации о конкретных правовых действиях и поступках респондентов в трудовых, семейных, политических и иных отношениях. Ценность такой информации состоит в том, что она дает объективные свидетельства истинности или субъективности ответов, даваемых респондентами. Вряд ли можно придавать большое значение ответам об уважительном отношении к праву и закону личности, которая совершает противоправные деяния либо предпочитает действовать юридически нейтрально, по возможности уклоняться от использования дозволений и иных субъективных юридических прав.

Сложность и многообразие предмета социально-правовых исследований престижа права и закона обусловливают необходимость использования самых разных источников. Исследование обязательно должно включать опрос населения при помощи стандартной анкеты. В процессе анкетирования следует стремиться выявить максимально полно мнение респондентов относительно предмета исследования. Интересная информация, подтверждающая или опровергающая результаты опроса, может быть получена при помощи психологических процедур, проводимых с целью измерения степени выраженности установки на правомерное поведение, иных ценностно-правовых ориентаций личности.

Значительным предстает круг письменных источников, которые могут содержать полезную для исследования информацию. В частности, целесообразно использовать следующие письменные документы:

• письма, обращения, петиции граждан в органы государственной власти и местного самоуправления;

• официальную статистику о преступлениях и иных правонарушениях, совершаемых в стране или отдельных регионах, а также о лицах, привлеченных к уголовной и иной юридической ответственности;

• публикации в прессе;

• материалы судебной практики, иных органов государственной власти, управомоченных применять меры государственного принуждения;

• материалы ранее проведенных социально-правовых исследований, а также результаты обобщений судебной и иной правоприменительной практики.

С учетом названного круга источников определяется и система методов социально-правового исследования. В нем могут быть использованы все известные социологии методы сбора и изучения эмпирической информации: наблюдение, опрос, анализ письменных источников, а также психологические тесты, проективная техника и другие приемы социальной психологии. Однако ведущую роль в исследовании будут играть методы опроса, поскольку с их помощью представляется возможным получить наиболее полную информацию о правовой позиции населения, его отношении к действующим нормам права и законам. Остальные приемы, методы применяются в той мере, в какой они способствуют получению сведений, способных уточнить, конкретизировать либо опровергнуть сведения, полученные в процессе опроса.

Как и в исследованиях уровня знания населением права, социально-правовой анализ престижа права и закона пока что не имеет единых научно обоснованных критериев, позволяющих осуществлять точное измерение отношения населения к действующим нормам права и законам. В юридической литературе имеется несколько шкал, используемых для измерения правовых позиций населения. В основе каждой шкалы лежит какой-либо один существенный признак данного явления: правовая деятельность, правовые оценки либо правовые установки.

В частности, предлагается все многообразие отношений населения к праву и закону измерять при помощи шкалы, разделенной на пять уровней: активно положительный, положительный, безразличный, отрицательный, активно отрицательный. Основанием шкалы берется качественное различие видов правовой деятельности – от положительно активной до активно отрицательной, выражающейся в систематическом совершении правонарушений.

Шкала, уровни которой характеризуют качественное различие в оценках права и закона, даваемых населением, подразделяется на четыре уровня уважения права и закона: высокий, недостаточный, низкий, полное неуважение права и закона. Основанная на правовых установках шкала также состоит из четырех элементов. В ней выделяются следующие виды правовых установок: принципиальная, стереотипная, конформная и основанная на страхе перед санкциями.

Каждая из вышеприведенных шкал отражает объективную сторону, признак отношений населения к праву и закону и имеет право на существование. Решение вопроса о том, какой шкалой следует пользоваться в конкретных исследованиях, зависит от целей и задач исследования, а также от методологических установок исследовательского коллектива, его теоретических воззрений относительно исследуемой проблемы и методологических установок.

§ 3. Исследования общественного мнения по проблемам права и законодательства

Общественное мнение понимается как высказывание по какому-либо социально значимому вопросу, разделяемое определенной группой, социальным слоем либо обществом в целом и зафиксированное в письменном документе либо иным, доступным для восприятия широкой общественности способом. «Формальная, субъективная свобода, – отмечал Г. Гегель, – состоящая в том, что единичные лица как таковые имеют и выражают свое собственное мнение, суждение о всеобщих делах и подают совет относительно их, проявляется в той совместной деятельности, которая называется общественным мнением» [148] .

Таким образом, для общественного мнения характерны три признака: 1) общественное мнение представляет собой суждение по вопросу, который осознается определенной социальной группой как социально значимый; 2) вопрос является социально значимым не только для отдельной социальной группы (слоя), но и для большей части членов общества или общества в целом, хотя общество, другие социальные слои могут иметь по этому вопросу и иное мнение; 3) суждение доведено до сведения заинтересованных лиц с помощью средств массовой информации, радио, телевидения или иным общедоступным способом.

Все названные признаки в полной мере присущи и общественному мнению о праве и законодательстве, которое формируется под влиянием действующего права и практики его применения. В процессе реализации права граждане и иные лица постоянно выявляют нормы права, которые не в полной мере соответствуют их интересам и не обеспечивают реализации закрепленных нормой права субъективных прав. Такие нормы граждане, иные заинтересованные лица признают несовершенными и принимают меры по информированию общества, правотворческих органов об имеющихся изъянах в правовом регулировании. Благодаря средствам массовой информации проблема устранения несовершенных норм права осознается широкой общественностью как социально значимая, требующая незамедлительного решения. В обществе складывается устойчивое мнение о необходимости изменения несовершенных норм права, которое может быть поддержано общественными организациями или политическими партиями, иными общественными объединениями. Это мнение, овладевшее умами значительной части членов общества или определенного социального слоя, группы, и представляет собой общественное мнение по проблемам права.

Общественное мнение по вопросам права, правового регулирования неизбежно становится достоянием государства, его органов и обязывает их принимать меры по разрешению конфликта между действующим правом и общественным мнением. Государство вынуждено либо отменять несовершенные нормы, либо убеждать граждан в том, что общественное мнение является несостоятельным, субъективным и не соответствует действительному положению дел. Игнорирование государством общественного мнения по насущным, жизненно важным для общества и личности проблемам может побудить общество на самые отчаянные меры протеста, вплоть до требования смены государственной власти.

Таким образом, общественное мнение о праве, его действии выступает одной из основных побудительных сил, под воздействием которых государство вынуждено постоянно заниматься изменением, совершенствованием действующего законодательства и практики его применения. Общественное мнение может складываться и по другим проблемам правового регулирования.

Вследствие активного влияния общественного мнения по правовым вопросам на правотворческую, правоприменительную деятельность государства изучение общественного мнения составляет важнейшую задачу российских правоведов. Значительным является и научный аспект проблемы, поскольку он связан с познанием и объяснением одного из значительных каналов влияния гражданского общества на государство, его правовую деятельность, а также разработкой предложений по укреплению этой связи.

Предметом социально-правовых исследований общественного мнения по правовым вопросам может выступать как уже сформированное и известное обществу и государству мнение, так и мнение, находящееся в стадии формирования. Составной частью предмета социально-правовых исследований могут выступать интересы, иные социальные явления, послужившие поводом для формирования общественного мнения, и сам процесс формирования общественного мнения.

Генезис общественного мнения по правовым вопросам представляет особый интерес для правовой науки и практики потому, что значительная часть общественных мнений основывается на недостоверных ложных знаниях, которые к тому же порой сознательно доводятся до сведения широкой общественности и искусственно возводятся в ранг общественного мнения. Например, отдельные средства массовой информации, пытаясь сформировать общественное мнение о Государственной Думе как органе, не способном справляться с законотворческой деятельностью, в ложном свете представляют проблему депутатской неприкосновенности, депутатских льгот и привилегий, односторонне освещают деятельность этого органа, сообщают лишь о тех фактах и событиях, которые представляют его в невыгодном для широкой общественности свете.

В предмет социально-правовых исследований общественного мнения могут входить и оценки, даваемые его оппонентами, а также роль средств массовой информации, политических партий и движений в формировании и развитии общественного мнения, его распространении среди граждан и иных лиц.

Таким образом, предмет социально-правовых исследований общественного мнения по правовым вопросам носит комплексный характер и включает в себя: 1) существующее общественное мнение по тому или иному правовому вопросу; 2) его генезис, процесс становления и формирования, включая социально-правовой факт, событие, положившее начало формированию соответствующего общественного мнения; 3) деятельность общественных объединений, политических партий и средств массовой информации по формированию общественного мнения.

Специфика социально-правовых исследований общественного мнения состоит в том, что для его изучения не требуется обязательного проведения сложных массовых опросов. Общественное мнение объективируется в письменном или ином общедоступном виде и может быть обстоятельно изучено при помощи методов анализа письменных источников (документов). В числе основных источников данного социально-правового исследования могут быть использованы:

• заявления, обращения, иные письменные источники, в которых общественные объединения, политические партии и иные коллективные организации излагают суть и содержание общественного мнения;

• документы, принимаемые по итогам местных референдумов, на митингах и при иных формах проявления непосредственной демократии населением, его отдельными социальными группами (слоями);

• публикации в прессе, подготовленные с целью оказания позитивного или негативного воздействия на процессы формирования общественного мнения, привлечения новых сторонников или увеличения числа его противников;

• документы, свидетельствующие о позиции государственных органов, должностных лиц относительно исследуемого общественного мнения и принятых государством мерах.

Система приемов, используемых в процессе изучения общественного мнения, является традиционной для социально-правовых исследований, но первостепенное значение среди них приобретают методы анализа документов. Однако в исследовании не исключается возможность проведения и опросов, в частности, представителей той социальной группы, от имени которой исходит общественное мнение, а также опросов граждан, представителей общественных объединений, партий, которые находятся в оппозиции к этому общественному мнению. Вполне возможны экспертные опросы, проводимые с целью установления интересов, выражаемых общественным мнением, степени обоснованности его содержания, возможных путей реализации общественного мнения компетентными органами и другими заинтересованными лицами.

Общественное мнение, как и всякое иное социально сложное явление, может оцениваться по нескольким критериям. Прежде всего следует отделить общественное мнение, которое отражает действительные правовые явления, процессы, требующие соответствующего реагирования со стороны государства, его органов, от мнения, которое основывается на неверно понятых либо сознательно искаженных событиях, фактах, ибо в общественном мнении нередко истинные, достоверные знания сочетаются с вымышленными, ложными. Это объясняется тем, что обыденное сознание не всегда способно правильно воспринять правовую проблему. На эту сторону общественного сознания справедливо обращал внимание еще Г. Гегель, отмечая, что в нем «непосредственно соединены истина и бесконечные заблуждения» [149] .

Истинное, соответствующее действительности общественное мнение в свою очередь может быть оценено с позиций положенного в его основу юридически значимого интереса. По этому критерию общественное мнение может отражать либо законный, соответствующий принципам права, положениям Конституции Российской Федерации и нормам и принципам международного права, либо незащищенный и противоречащий названным нормам и принципам интерес.

Общественное мнение может рассматриваться и по уровням актуализации опосредуемого им интереса. Так, общественное мнение может признаваться аморфным, если интерес, который оно выражает, находится в стадии формирования, еще не полностью осознан соответствующей социальной группой (слоем). Общественное мнение признается стержневым, социально значимым, если отраженный им интерес осознан соответствующей социальной группой (слоем) в качестве жизненно важного, необходимого.

§ 4. Исследования правосознания юристов

Правосознание юристов представляет собой правосознание лиц, имеющих профессиональное юридическое образование, осуществляющих свою деятельность в правотворческой, правоприменительной или правоохранительной сферах, а также в области государственного управления и политической сфере. Профилирующими юридическими профессиями являются должности судьи, прокурора, следователя, адвоката, нотариуса, государственного служащего юридических подразделений государственных органов исполнительной власти, работника Министерства юстиции Российской Федерации и органов юстиции субъектов Российской Федерации.

Для профессионального юридического сознания характерными признаются следующие свойства и элементы: 1) системные, целостные знания о праве, закономерностях его становления и развития, о действующем законодательстве и порядке организации и деятельности государственных органов и иных компонентов политической системы общества; 2) правовые чувства, эмоции, оценки, ценностные ориентации, которые формируют отношение юриста к действующему праву и лежат в основе его юридически значимых действий и поступков; 3) навыки и умения, проявляемые лицом при осуществлении профессиональной деятельности. Знания, навыки и умения, которые юрист-профессионал получает в период обучения в юридическом высшем учебном учреждении, в значительной степени соответствуют современному уровню юридической науки. Поэтому профессиональное правовое сознание юристов представляет собой более высокий уровень познания права, его закономерностей по сравнению с правовой психологией населения. Все правовые решения и действия юристов-профессионалов носят более компетентный, осознанный и мотивированный характер, нежели у граждан, не имеющих системных юридических знаний.

Социально-правовые исследования правового сознания юристов имеют важное научное и практическое значение. Во-первых, такие исследования являются органической частью правовой науки, призванной изучать свой предмет во всей его полноте и всесторонности. Благодаря им представляется возможным исследовать один из действенных каналов взаимосвязи юридической науки и практики, а также ее результативность, осуществить системный анализ механизма правового регулирования в современном обществе. Во-вторых социально-правовые исследования правового сознания юристов необходимы для разработки мер по совершенствованию механизмов правового регулирования в современном обществе. Юристы являются активными проводниками правовой политики государства и без учета их правового сознания, их готовности и способности проводить те или иные решения государства, в обществе невозможно создать эффективно действующее законодательство и обеспечить его реализацию в конкретных отношениях. В-третьих, профессиональные знания юристов необходимы для оценки качества юридического образования, способности юридических образовательных учреждений удовлетворять потребности общества и государства в квалифицированных юридических кадрах.

Предмет социально-правовых исследований правового сознания юристов может быть достаточно разнообразным.

Вполне возможны комплексные исследования, посвященные изучению всех сторон, компонентов данного явления, – правовым знаниям, чувствам, оценкам и ценностным ориентациям, навыкам и умениям юристов. Так, Н.Я. Соколов, проводивший подобное исследование, в качестве его предмета брал следующие явления:

• уровень знания различными категориями юристов отраслей законодательства, влияние на него профессиональной специализации;

• отношение юристов к действующему законодательству и практике его применения, их оценки эффективности, состояния и перспектив борьбы с правонарушениями;

• мотивы выбора юристами своей профессии, а также престиж юридических профессий среди юристов;

• ценностно-правовые ориентации юристов в сфере права, степень их готовности последовательно и целенаправленно проводить в жизнь принципы права, требования конкретных правовых норм;

• отношение юристов к состоянию, содержанию и формам юридического образования, стажировок, иных форм повышения квалификации;

• мотивы деятельности в процессе правоприменения и др. [150] . Правомерными представляются и исследования правового сознания юристов по частям, когда предметом познания выступает один из его компонентов: знания, либо ценностные ориентации, либо профессиональные навыки и умения. Особое направление могут составить социально-правовые исследования с целью выявления специфики правового сознания отдельных категорий юристов: судей, работников прокуратуры, адвокатов, следователей и др. Ценность этих исследований видится в том, что они позволяют установить уровень правосознания представителей какой-либо одной юридической профессии и наметить важные в теоретическом и практическом плане меры по достижению соответствия между наличным и должным уровнем правосознания, по усилению взаимосвязи юридической науки и практики в соответствующей сфере юридической деятельности.

Поскольку уровень правового сознания юристов определяется конкретно-историческими условиями их бытия, во многом зависит от проводимой государством правовой политики, экономического положения общества, состояния законности и правопорядка, других факторов, то любое социально-правовое исследование правового сознания должно выходить за пределы своего непосредственного предмета и предусматривать изучение всех или большей части влияющих на него социально-правовых явлений. В частности, представляется необходимым исследовать влияние на правовое сознание юристов таких факторов, как качество юридического образования, мировоззренческие позиции, мораль, правовая культура общества, условиях работы, степень удовлетворенности работой, степень моральной и материальной заинтересованности в работе. Это важно, поскольку исследование должно не только констатировать содержание правового сознания юристов, его позитивные и негативные стороны, но и установить факторы, которые оказывают решающее влияние на правосознание, с тем чтобы сделать полезные для правовой науки и юридической практики выводы и обобщения.

Для получения необходимой для исследования информации следует использовать несколько источников. Системные и полные знания о правовом сознании юристов могут быть получены прежде всего путем опроса лиц данной профессии при помощи стандартных анкет и интервью. В то же время данные опроса могут содержать недостоверную информацию и подлежат проверке, дополнительному обоснованию с помощью данных, полученных в процессе анализа письменных источников (документов). Среди них наиболее важное значение имеют правовые документы, подготовленные непосредственно лицами, участвующими в опросе. Это приговоры судов, иные правоприменительные акты, итоги рассмотрения этих актов вышестоящими органами, данные официальной статистики, документы, свидетельствующие о составе и динамике юридических кадров Российской Федерации, субъекта Российской Федерации или муниципального образования и др. В исследованиях особое значение приобретают источники, свидетельствующие о структуре и динамике правонарушений, совершаемых юристами при исполнении служебных обязанностей, и мерах, примененных к данной категории правонарушителей.

Подчеркивая важное значение письменных источников в исследованиях правового сознания юристов, нельзя забывать и об односторонности и неполноте этих источников. В частности, из них не представляется возможным получить сведения о мотивах выбора юристами своей профессии, их отношении к действующему законодательству и практике его применения, о ценностно-правовых ориентациях юристов. Только изучение всех необходимых по предмету исследования источников создает наилучшие условия для получения объективных и всесторонних знаний, гарантирует от большинства ошибок, неизбежных при исследовании, которое ограничивается анализом какой-либо одной категории источников.

Сообразно системе источников, используемых в ходе изучения правового сознания юристов, определяется и методологическая база социально-правового исследования. Весь арсенал социально-правовых методов, применяемых на стадии анализа и сбора информации, может быть использован и при изучении правового сознания юристов. Это методы анализа письменных источников (документов), методы анкетирования и интервьюирования и включенного наблюдения. При обобщении данных опроса могут быть использованы математические и статистические методы.

В юридической литературе было высказано мнение о том, что при изучении правового сознания юристов отсутствует необходимость в применении метода экспертного опроса в связи с тем, что объекты индивидуализированного и экспертного опросов совпадают. Эксперт-юрист одновременно выступал бы в исследовании и как специалист, обладающий запасом специальных знаний, и как личность, представляющая определенную социальную группу.

Однако изложенная позиция является дискуссионной. В качестве эксперта в данном исследовании с успехом могут выступать ученые-юристы, занимающиеся проблемами правового сознания. Они в полной мере удовлетворяют требованиям, предъявляемым к экспертам. Во-первых, они обладают необходимыми специальными знания. Во-вторых, они не являются представителями обследуемой социальной группы юристов, действующих в сфере юридической практики.

Таким образом, система методов исследования правового сознания юристов не имеет каких-либо отличий от методов, применяемых в других социально-правовых исследованиях.

Исследования правового сознания юристов в значительной степени облегчаются наличием объективных критериев оценки уровня знаний, навыков и умений юристов. Если общая теория права пока что ищет критерии измерения уровня правовых знаний населения, то вопрос, касающийся данной процедуры, применительно к правовому сознанию юриста в основном решен.

Знания юриста-профессионала в целом должны соответствовать государственному стандарту профессионального высшего юридического образования, действующему на момент исследования. При этом не имеет значения год окончания респондентом учебного учреждения. Специалист-практик должен постоянно совершенствовать свои знания, поддерживать их на уровне последних достижений правовой науки. На эти достижения ориентируется и государственный стандарт высшего юридического образования, пересматриваемый с периодичностью один раз в пять лет. Государственный стандарт является единым и для всех форм обучения – дневного, очно-заочного, заочного и экстерната. Таким образом, в процессе исследований уровня профессиональных знаний для всех юристов действует единый и надежный критерий оценки их знаний, независимо от даты получения диплома о высшем юридическом образовании и формы обучения.

Весьма четкий критерий имеется и для оценки деловых, профессиональных навыков судей, прокуроров, следователей – это официальные данные о числе принятых ими правоприменительных актов и актов, отмененных или измененных вышестоящими инстанциями.

Глава 20 Юридическое прогнозирование

§ 1. Понятие юридического прогнозирования

Одним из важнейших видов социально-правовых исследований являются юридические прогнозы, содержащие надежную информацию о состоянии тех или иных правовых явлений в будущем – в ближайшей или отдаленной перспективе. Такие исследования в правовой науке имеют сравнительно короткую историю. Первые публикации по проблемам юридического прогнозирования появились в середине 60-х годов и были связаны с проблемами составления криминологических прогнозов. Между тем прогнозирование является важнейшей функцией правовой науки, а прогностические исследования составляют неотъемлемую часть социально-правовых исследований.

Прогноз – это прежде всего предвидение, предсказание будущего. Однако существует множество способов, приемов предсказания будущего, в том числе и основанных на интуиции или обыденном сознании. Таковыми являются предвидения «ясновидящих», например Нострадамуса, гражданки Болгарии Ванги. Более того, значительная часть предсказаний может основываться даже на обыденных, присущих любому человеку знаниях. Так, можно без какого-либо труда предсказывать смену времен года, восход солнца, сохранение кризисного состояния современной российской экономики, приоритет федеральных государственных органов исполнительной власти над законодательной властью Российской Федерации и др.

Ход рассуждений в предсказаниях, основанных на общеизвестных процессах, явлениях природы или общественной жизни, весьма прост. То, что существует сегодня, скоре всего сохранится и завтра, вполне вероятно, в более отдаленной перспективе. Однако предсказания, основанные на обыденном сознании, имеют существенный недостаток: неясно, когда и при каких обстоятельствах будет осуществлен переход из наблюдаемого состояния в новое и каким будет это новое состояние.

От неопределенности в предсказаниях можно избавиться, если учитывать закономерности возникновения, развития и функционирования, раскрываемые соответствующими науками. Зная закономерности существования того или иного явления, можно достаточно верно определить дальнейшую «судьбу» этого явления, механизмы и способы перехода современного состояния в новое, будущее состояние. Например, учитывая тот факт, что правовая политика современных развитых демократических государств основывается на принципах гуманизма, соблюдения прав и свобод личности, демократизма, с большей уверенностью можно говорить о расширении системы прав и свобод личности, связанных с ее формированием и участием в политической, культурной и иных сферах общественной жизни.

Основанные на научных, теоретических знаниях предсказания являются неполными. Они не содержат знаний о механизмах и путях перехода от современного состояния исследуемого к новому, предсказанному на основе теоретических знаний состоянию. И это вполне объяснимо. Научные понятия, принципы, законы науки отражают лишь общие, необходимые, главные признаки, связи явлений и процессов и не могут дать полного представления о реальной жизни, конкретно-исторической практике, о всем многообразии проявления природных или социальных явлений. Для того, чтобы получить такие знания, как известно, необходимо провести специальные эмпирические исследования. В правоведении это, как известно, социально-правовые исследования.

Для раскрытия будущего на уровне конкретных явлений, процессов, получения и адекватного представления о путях перехода современного состояния явления в новое также требуется специальное эмпирическое исследование. В ходе такого исследования, опираясь на наличные теоретические знания и используя специальные методы научного познания, требуется не только раскрыть, каким будет будущее исследуемого явления, как оно будет меняться с учетом конкретно-исторических условий его существования, но и обосновать полученные знания, дать им надлежащую научную интерпретацию. Исследования, направленные на воссоздание будущего состояния права на уровне конкретных явлений и процессов, понимаются как прогностические и их результаты формулируются в виде юридических прогнозов.

Юридический прогноз представляет собой особый, специфический вид знаний.

Первая специфическая черта прогноза состоит в том, что он не представляет собой объективно истинного знания, а носит вероятностный, предположительный характер. Это свойство прогноза обусловливается двумя причинами.

Поскольку прогноз – это эмпирическое знание, то его объективно-истинный характер определяется степенью соответствия объективным, реально существующим явлениям и процессам. На момент составления прогноза описываемые в нем явления, процессы не существуют реально, поэтому говорить о прогнозе как объективно-истинном знании невозможно. Можно лишь с той или иной степенью достоверности утверждать о возможном, вероятном наступлении предсказанных в нем явлений и процессов.

Кроме того, будущее является результатом взаимодействия многих социальных явлений, процессов, не только закономерных, но и случайных. Многие, даже судьбоносные явления, процессы становятся реальностью, кардинально меняют и сущее, и теоретические представления о нем благодаря случайному стечению обстоятельств и вопреки действующим закономерностям и основанным на них прогнозах. Например, даже в самых смелых прогнозах юристов и социологов, составлявшихся во второй половине 80-х годов XX столетия, не предсказывался развал Советского Союза – все были уверены в том, что это союз «нерушимый», что социализм в СССР победил полностью и окончательно. Тем не менее в конце 1991 г. СССР распался на 15 самостоятельных государств и, как представляется сегодня, СССР, став достоянием истории, не способен возродиться ни при каких условиях.

Многообразие путей становления будущего делает необходимым и целесообразным составление прогноза в форме нескольких наиболее возможных, вероятных вариантов перехода исследуемого явления в будущее состояние. Стремясь правильно предсказать будущее, составители пытаются дать несколько наиболее вероятных путей, вариантов наступления будущего. Они выбирают ряд факторов, явлений, процессов, которые, по их мнению, будут играть решающую роль в переходе от современного состояния исследуемого к будущему состоянию. При этом в основе каждого варианта прогноза лежит активное действие одного или двух социально-правовых факторов. Какой из вариантов прогноза окажется объективно истинным, покажет время. Но вполне возможно, что реальные события внесут свои коррективы и история пойдет иным, отличным от прогноза путем.

Многовариантный характер прогноза составляет его вторую характерную особенность.

Третья особенность прогноза состоит в том, что он представляет собой вид научного знания и этим отличается от результатов правотворческой деятельности, т. е. нормативно-правовых актов, норм права, действующих социально-правовых программ и других правовых решений, которые также можно рассматривать как своеобразную проекцию, мыслительное предвосхищение будущего. В частности, появление и существование таких федеральных органов власти, как Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание, Правительство Российской Федерации, ранее не известных государственно-правовой практике Российской Федерации, стало возможным благодаря Конституции Российской Федерации, принятой 12 декабря 1993 г.

Проекты законов, иных нормативно-правовых актов всегда содержат новеллы, которые в момент их подготовки являются будущим, но еще недействующим правом. Однако это обстоятельство не делает эти документы прогнозами, поскольку они являются результатом предметно-практической деятельности человека по преобразованию общества, государства и права, одной из стадией которой выступает проектирование новых, неизвестных практике предметов, машин и механизмов, зданий и сооружений, явлений политико-правовой сферы.

Предвосхищение будущего при проектировании политико-правовых явлений характеризуется тем, что прежде чем появиться в реальной жизни, норма права, нормативное решение, программа существуют в форме мыслительных образов. Но это не прогноз, а момент зарождения новых элементов социального бытия, становления будущего. Когда же правотворческий орган принимает проектируемые нормы права, он тем самым завершает процесс формирования нового, вносит в наличное бытие, реальную практику соответствующие изменения.

Иное дело юридический прогноз. Он составляется с целью предсказания будущего, последующих изменений современного состояния исследуемого и, как любое научное знание, ничего в реальной жизни не меняет. Поэтому прогнозом может быть не сама проектируемая норма, а лишь предсказание о возможности ее появления, принятия компетентным правотворческим органом.

Таким образом, юридический прогноз представляет собой вид научного правового исследования, которое проводится в целях предсказания будущих состояний права и иных обусловленных им явлений и носит вероятностный, многовариантный характер.

Объект прогнозирования в сфере общей теории права достаточно разнообразен. Наиболее актуальное значение имеют прогнозы:

• изменений, которые могут претерпевать система права, отдельные отрасли и правовые институты, предмет правового регулирования, правовой режим и др.;

• эффективности действия проектируемых законов, социальных и юридических последствий, вызванных принятием конкретного нормативного акта. Чтобы обеспечить стабильность законодательства, важно учитывать не только конкретно-исторические условия, имеющиеся на момент принятия акта, но и тенденции, основные направления развития общественных отношений на ближайшую или отдаленную перспективу;

• количественных и качественных параметров правового сознания отдельных социальных групп, правовой психологии населения, общественного мнения относительно конкретных законов, деятельности государственных органов и должностных лиц;

• качественных и количественных изменений института прав и свобод личности с учетом состояния экономики, политического режима, иных социально-правовых факторов;

• состояния законности в стране, динамики различных видов правонарушений, влияния тех или иных юридических и социальных мер, проводимых государством, на режим законности;

• основных направлений и тенденций развития юридической науки, возможностей появления новых, перспективных проблем правоведения и временных параметров их разрешения, изменений, которые могут произойти в системе научных юридических учреждений, подготовке специалистов с высшим юридическим образованием и научных кадров.

Следует отметить, что далеко не все явления и процессы, исследуемые правовой наукой, могут выступать в качестве объектов прогнозирования. Объект прогнозирования должен обладать тремя признаками: 1) способностью к изменению, развитию; 2) наличием процессов изменения, развития, в которых закономерное превалирует над случайным, второстепенным; 3) оригинальным содержанием, которое формируется в реальной жизни помимо прогностических исследований.

Поскольку прогноз – это предсказание будущих перемен, то объектом прогностических исследований могут выступать процессы и явления, способные к изменению, развитию. Нельзя, например, составить прогноз структуры нормы права, правонарушений, правоотношений на ближайшую или отдаленную перспективу. Структура характеризует устойчивую, необходимую связь компонентов названных явлений и не способна к каким-либо изменениям. Изменение структуры этих явлений неизбежно приводит к изменению и их сущности. Например, не существует норм права, лишенных гипотезы, диспозиции или санкции. Таким же образом правонарушение, лишенное какого-либо своего элемента, представляет собой иное явление. Безвиновное противоправное деяние может быть необходимой обороной, крайней необходимостью либо противоправным деянием, совершенным неделиктоспособным лицом. Деяние, не имеющее объективной стороны, представляет собой мысль, не воплощенную в конкретных действиях и поступках.

Примером, подтверждающим тезис о невозможности прогнозирования явлений, процессов, в которых случайное превалирует над закономерным, может служить индивидуальное поведение личности. В советской криминологической литературе неоднократно высказывались предложения о целесообразности создания научно обоснованных методик прогнозирования поведения правонарушителей. Наиболее перспективный путь их подготовки виделся в выявлении и измерении социальных и индивидуальных свойств личности, различных криминогенных факторов, выступающих в качестве причин и условий совершения преступлений.

Однако составить прогноз поведения отдельной личности, отдельного человека не представляется возможным, поскольку конкретные акты поведения в данном случае больше подвержены действию случайных факторов, чем действию закономерного и необходимого. Это объясняется тем, что личность, обладающая свободной волей, может ошибаться и принимать неверные, алогичные решения, совершать поступки под влиянием сиюминутных эмоций, настроений, может оказаться в ситуациях, не предусмотренных методиками прогнозирования. Кроме того, личность способна к самовоспитанию, приобретению социально-психологических свойств, навыков и умений с учетом конкретно-исторических условий ее существования.

При прогнозировании невозможно представить все конкретные ситуации, в которых может оказаться личность, и приходится абстрагироваться от них. Абстрагирование от конкретно-исторических условий действия личности делает нереальным и сам прогноз, превращает его из научной процедуры в интуитивное гадание.

Не могут выступать объектом юридического прогнозирования и разного рода знания правовой науки, поскольку прогноз этих знаний должен представлять собой результат решения проблемы. Чтобы предсказать конкретные положения правовой науки, которые могут возникнуть в будущем и не существуют в настоящее время, надо получить и обосновать эти знания. Процесс прогнозирования научных знаний, таким образом, совпадает с процессом их получения. Более того, добытые в ходе прогнозирования знания будут включены в состав науки с момента их получения, т. е. будут соответствовать ее сегодняшнему, а не будущему уровню. В науке можно прогнозировать лишь области, в которых могут быть получены новые знания (о состоянии и путях развития научных коллективов учреждений, о сроках внедрения в науку тех или иных достижений НТП).

Признаки, присущие объекту прогнозирования, непосредственно обусловлены спецификой проявления правовых и иных закономерностей. Коль скоро закономерное и необходимое обнаруживает, проявляет себя в массе единичных событий, фактов, то и основанный на таких закономерностях прогноз может иметь научное значение лишь в том случае, когда его объект составляет какое-либо массовое, устойчивое явление.

Трудно прогнозировать индивидуальное поведение одного человека, но вполне возможно предсказать поведение группы лиц. Поэтому юридический прогноз возможен прежде всего в отношении устойчивых, многократно повторяющихся в объективной реальности явлений и процессов, как деятельность правоприменительных органов, поведение избирателей в день выборов, состояние и динамика преступности. Сказанное, однако, не исключает возможности прогнозирования индивидуальных явлений, процессов, имеющих общее значение для широкого круга лиц и действующих на протяжении длительного периода. Например, вполне возможен прогноз развития, изменения какой-либо одной нормы права, предсказание периода, в течение которого эта норма будет действовать эффективно. Возможен и прогноз, касающийся путей и способов совершенствования нормы права, периоде устаревания ее отдельных элементов и т. п.

Прогнозирование имеет научную и практическую ценность. Изучение будущих состояний правовых явлений проводится не ради любопытства, не только для того, чтобы ответить на вопрос, а что будет дальше. Коль скоро мы можем правильно предвидеть будущие состояния правовых явлений и процессов, дать им надежную количественную и (или) качественную характеристику, то, следовательно, можем дать и научную оценку будущего с точки зрения его соответствия закономерностям и процессам развития правовой системы и общества в целом. В частности, представляется возможным:

– определить тенденции, процессы и явления, которые соответствуют закономерностям правового и общественного развития, являются желательными с точки зрения интересов личности, гражданского общества и государства;

– оценить тенденции, процессы и явления, которые препятствуют прогрессивному развитию общества и государства, создают ему дополнительные препятствия и являются нежелательными с точки зрения интересов личности, общества и государства;

– определить темпы развития исследуемого явления, степень его соответствия уровню развития экономической и культурной сфер общества, поскольку право как форма общественных отношений, форма распределения материальных и духовных благ общества, не может быть выше, чем экономический и обусловленный им культурный уровень развития общества.

Прогнозы имеют важное значение для государства, его законотворческой и правоприменительной деятельности. Знание будущего является необходимым условием для правильного принятия государством, его органами самых разных правовых решений. Осознанный выбор оптимального варианта решения неизбежно связан с верным пониманием социальных и правовых последствий такого решения, а также среды, в которой это решение будет реализовываться в ближайшей или отдаленной перспективе.

Особенно важны прогнозы в правотворческой деятельности, где они применяются для оценки эффективности подготовленных законопроектов, проектов иных нормативно-правовых актов, а также в качестве метода выявления будущих состояний конкретно-исторических условий, в которых будут действовать проектируемый нормативно-правовой акт или его отдельные новеллы. Без знания условий, в которых будут действовать проектируемые нормы права, они могут достаточно быстро утратить свою эффективность.

§ 2. Этапы прогнозирования

Процесс составления юридических прогнозов, как правило, состоит из семи исследовательских процедур (стадий).

Первая стадия юридического прогнозирования предусматривает подготовку задания на прогноз, т. е. документа, определяющего цели, задачи прогноза, объект исследования, методы прогнозирования, иные существенные вопросы исследования. Иными словами, задание на прогноз выполняет ту же роль, что и программа социально-правового исследования, и включает следующие элементы:

цели и задачи прогностического исследования. Цели прогнозирования определяют конечные результаты, которые надлежит получить в процессе исследования. Это весьма важный момент. Если цели прогнозирования не будут определены достаточно четко, то вполне возможны ситуации, когда организатор прогноза окажется не удовлетворенным полученными результатами, хотя они полностью соответствуют поставленным целям. Для однозначного понимания целей прогноза разработчики и организаторы конкретизируют их в совокупности исследовательских задач;

описание объекта исследования. Оно дается сообразно поставленным целям и задачам прогнозирования. Называется совокупность правовых и иных явлений, подлежащих изучению. Так, при составлении прогноза эффективности норм права описывается совокупность прогнозируемых норм, определяется круг субъектов права и правоприменительных органов, на которых распространяется действие этих норм, общественных отношений, регулируемых исследуемыми нормами, и т. д. Если предусматривается проведение массового опроса, то в задании на прогноз определяются количественные и качественные параметры такого опроса (социальные слои, группы, подлежащие опросу, регионы, в которых планируется проведение опроса, объем совокупности выборки респондентов и др.);

гипотезы исследования. Обстоятельное описание объекта прогнозирования позволяет сформулировать исследовательские гипотезы о параметрах его будущего состояния, о факторах, которые будут оказывать решающее влияние на переход современного состояния исследуемого в прогнозируемое будущее состояние;

требования, которым должен удовлетворять прогноз. В этом разделе задания на прогноз следует определить промежуток времени, на который разрабатывается прогноз, параметры точности и надежности прогноза, допустимую величину его ошибки.

описание исследовательских процедур. С учетом специфики объекта и предмета исследования, выдвинутых гипотез определяется и перечень исследовательских процедур, которые нужно осуществить, чтобы получить необходимые объективные данные и обеспечить решение задач прогностического исследования. Решается вопрос о специальных методах, методиках исследования, которые целесообразно использовать в процессе исследования;

форму изложения и представления результатов исследования. Этот раздел задания определяет структуру прогноза, целесообразность подготовки поисковой и нормативной частей, либо ограничение исследования только поисковой частью прогноза, тех или иных приложений к прогнозу, призванных обосновать и подтвердить достоверность его выводов и положений.

На основе задания на прогноз составляется развернутый организационно-технический (координационный) план прогностического исследования, в котором определяются этапы, стадии исследования, исполнители и сроки проведения исследовательских процедур, а также формы представления полученных результатов. В необходимых случаях в плане могут быть указаны материальные, финансовые и другие затраты на проведение исследования.

Задание на прогноз и организационно-технический план прогностического исследования подлежат рассмотрению и утверждению (согласованию) организатором прогноза. Это позволит избежать необоснованных разногласий при оценке результатов прогноза. Утвержденные задание и организационно-технический план становятся руководящими документами для разработчиков прогноза в их дальнейшей исследовательской работе.

Вторая стадия юридического прогнозирования предусматривает изучение объекта прогнозирования в реальной жизни, его непосредственном бытии и установление его качественных и количественных характеристик. Прежде чем прогнозировать будущее состояние объекта прогнозирования необходимо основательно разобраться в тем, что он представляет собой в настоящее время, на момент исследования. На этой стадии прогнозирования требуется обстоятельно изучить объект исследования таким, каким он существует в реальной жизни, во всем многообразии его элементов, их связей и соотношений. Например, если объектом прогнозирования выступают нормы права, то нужно обстоятельно выявить их смысл, а также содержание каждого из элементов нормы права – гипотезы, диспозиции и санкции. Кроме того, нужно особо тщательно выявить цели нормативно-правового акта в целом и цели исследуемых норм права. При изучении таких массовых явлений, как преступность, правомерное поведение граждан и иных лиц, дополнительно потребуется изучение динамики изменений объекта прогнозирования за какой-либо определенный срок.

Третья стадия юридического прогнозирования предусматривает исследование конкретно-исторических условий существования и функционирования объекта прогнозирования с целью выявления факторов – социальных или правовых явлений, оказывающих положительное либо негативное воздействие на исследуемый объект и выступающих в качестве причин изменения, развития объекта исследования, его перехода в новое, измененное состояние. Конечный результат этой стадии должен сводиться к максимально полному и всестороннему знанию конкретных связей объекта прогнозирования с другими социально-правовыми явлениями и процессами и раскрытию механизма воздействия не него других социально-правовых явлений. Требуется прежде всего установить, под воздействием каких конкретных явлений и процессов объект прогнозирования сформировался и существует в его современном виде, со всеми его позитивными и негативными свойствами, признаками, какие социально-правовые явления оказывают на объект прогнозирования наиболее интенсивное влияние и будут играть решающую роль в дальнейшем развитии, изменении объекта прогнозирования, его переходе от современного состояния к новому.

Так, при составлении прогноза эффективности нормы права на ближайшие четыре-пять лет основное внимание надлежит уделить социально-правовым явлениям и процессам, которые оказывают прямое и наиболее ощутимое воздействие на процессы реализации исследуемой нормы. Это могут быть уровень развития экономики страны, состояние правового сознания и правовой культуры населения, режим законности и состояние правонарушений, эффективность деятельности правоприменительных органов, призванных реализовывать данную норму права, наличие у нормы специального механизма реализации в конкретных отношениях и действенность этого механизма и другие факторы.

Четвертая стадия юридического прогностического исследования сводится к построению математической модели, описывающей систему связей и отношений исследуемого объекта с внешними факторами. При прогнозировании важно не только установить факторы, влияющие на объект прогнозирования, но и суметь выразить это влияние в виде математических моделей, позволяющих определить количественную сторону связи объекта исследования и внешней среды. Основанный на таких знаниях прогноз имеет больше шансов верно предсказать будущее состояние объекта прогнозирования. Так, в составленных советскими юристами в середине 70-х– начале 80-х годов прогнозах состояния преступности были применены математические модели, характеризующие зависимость между изменениями социально-демографической, образовательно-культурной и профессиональной структур населения и возможными тенденциями преступности. На основе знаний, полученных с помощью математических моделей, представилось возможным определить тенденции развития преступности на ближайшие 10–15 лет.

На пятой стадии прогностического исследования выявляются качественные и количественные характеристики социально-правовых факторов, воздействующих на объект прогнозирования, а также определяются форма и теснота связи между факторами и исследуемым объектом. На этой стадии осуществляется статистический анализ количественных данных, полученных в ходе прогностического исследования. Решающую роль здесь играют разного рода методы корреляционного анализа, позволяющие не только установить наличие или отсутствие связи между исследуемым фактором и объектом прогнозирования, но и тесноту этой связи, т. е. интенсивность воздействия фактора на объект прогнозирования, его количественные и качественные характеристики.

На шестой стадии юридического прогнозирования проводится концептуальный анализ количественных данных, полученных на предшествующей стадии исследования. Общеизвестно, что статистический корреляционный анализ является хотя и полезным, необходимым познавательным, но все же недостаточным средством прогнозирования. Полученные статистические данные действительно приобретают познавательное значение только после того, как они будут объяснены в рамках общей теории права и специальной отраслевой юридической науки, которая изучает и раскрывает строение, закономерные связи и зависимости объекта прогнозирования. Теоретическая интерпретация статистических данных позволяет, во-первых, отличить истинные связи и зависимости от ложных, а также установить действительные причины, обусловливающие существование связи и ее количественные и качественные характеристики.

Седьмая стадия, завершающая прогностическое исследование предусматривает составление прогноза либо подготовку научных статей, научных отчетов, иных форм объективации результатов, полученных в ходе исследования.

§ 3. Структура и виды юридических прогнозов

Прогноз представляет собой достаточно оригинальную форму изложения полученных результатов и состоит из двух частей: поисковой и нормативной.

В поисковой части прогноза содержится описание будущего состояния объекта прогнозирования на определенную дату При этом дается оценка этому состоянию, степени его соответствия действующим закономерностям, раскрывается совокупность положительных и негативных сторон прогнозируемого состояния и др.

Поисковая часть прогноза должна обязательно содержать ряд элементов, в том числе: 1) период времени, на который дается прогноз; 2) величину ошибки прогноза; 3) несколько вариантов ожидаемого состояния исследуемого явления; 4) глубокое научное обоснование.

Промежуток времени, на который составляется прогноз, называется периодом упреждения прогноза. По этому основанию все прогнозы делятся на оперативные, краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные. Оперативный прогноз имеет период упреждения до одного месяца. Прогноз с периодом упреждения на срок от месяца до одного года понимается как краткосрочный прогноз. Среднесрочный прогноз имеет период упреждения от года до пяти лет. Прогноз с периодом упреждения более пяти лет признается долгосрочным.

Многовариантный характер юридического прогноза обусловливается тремя причинами: 1) сложным характером связей и зависимостей правовых и иных социальных явлений, а также возможностью воздействия на развитие правовых явлений случайных, субъективных факторов; 2) вероятностным, статистическим характером проявления социальных и правовых закономерностей, их неспособностью проявляться прямо и непосредственно в каждом конкретном случае, каждом событии или явлении; 3) неполнотой знаний об объекте прогнозирования. Ни один исследователь не в состоянии познать объект прогнозирования во всей его полноте, многосторонности и многообразии конкретных проявлений. Поэтому в прогнозе допускается несколько вариантов дальнейшего развития, совершенствования объекта прогнозирования.

В этих условиях практически невозможно достоверно и точно определить процесс дальнейшего развития прогнозируемого объекта, особенно если период упреждения охватывает одно и более десятилетий. Составители прогноза вынуждены выявить механизм развития объекта прогнозирования, его основные движущие силы и на этой основе проектировать несколько наиболее вероятных вариантов, путей изменения, развития объекта. Чем больше факторов воздействуют на исследуемое, тем больше вариантов должен иметь прогноз.

Многовариантный характер прогноза, однако, не освобождает его составителей от обязанности выделять основной вариант прогноза и обосновывать свой выбор. Иначе научное исследование будет заканчиваться результатами, из которых трудно либо вовсе невозможно установить, каким же в действительности будет объект прогнозирования, какими будут его основные компоненты, их связи и свойства.

Многовариантность прогноза не всегда обеспечивает его достоверность, т. е. полное совпадение прогноза с действительными процессами. Поэтому при прогнозировании разрешается заранее оговаривать величину ошибки прогноза. Прогноз считается достоверным и точным, если предсказания составителей не в полной мере совпали с реальным процессом, но расхождение полностью вписывается в величину оговоренной ошибки прогноза. В противном случае имеются все основания рассматривать прогноз как недостаточно корректный либо вовсе неудовлетворительный.

На величину ошибки прогноза влияют как субъективные, так и объективные факторы. В частности, в настоящее время, когда отсутствует сколько-нибудь значительный опыт проведения прогностических исследований, еще не разработаны надежные методики прогнозирования, ошибка прогноза может быть более значимой, нежели в условиях, когда указанные недостатки будут успешно преодолены.

К числу объективных факторов, влияющих на величину ошибки прогноза, могут быть отнесены ситуации, когда требуется предсказать не только состояние объекта прогнозирования, но и совокупности, системы детерминирующих его факторов. Особенно часто такие ситуации имеют место при прогнозировании эффективности норм права. Поэтому в рассматриваемых исследованиях вероятностный характер будут носить знания не только о действии правовых норм, но и о социальной среде. Соответственно, и величина ошибки прогноза должна быть несравненно больше величины ошибки прогноза эффективности норм права, действующих в реальных, фактически существующих на момент исследования условиях.

Поисковая часть прогноза, как и любая научная работа, не может сводиться только к констатации будущего состояния исследуемого объекта. Главное внимание в ней должно быть уделено обоснованию прогноза, обстоятельной аргументации его наиболее важных положений исходя из наличных правовых знаний общей теории права и соответствующей отрасли юридической науки, выявленных фактов, полученных статистических и иных объективных данных. Здесь также нужно показать, какие факторы будут оказывать положительное влияние на объект прогнозирования, а какие будут действовать негативно, что в конечном счете окажет решающее влияние на исследуемый объект.

Нормативная часть прогноза содержит выводы, рекомендации его составителей относительно путей достижения оптимального состояния в развитии, изменении объекта прогнозирования, нейтрализации и преодоления негативных, нежелательных для общества, государства и личности факторов.

Конкретное содержание нормативной части прогноза может быть самым различным в зависимости от творческих потенций исследовательской группы, полноты собранного социологического материала. В частности, в нормативной части прогноза эффективности норм права могут содержаться:

• предложения по совершенствованию исследуемого законопроекта или действующих норм права;

• предложения о мерах, которые необходимы для нейтрализации факторов, негативно влияющих на исследуемые нормы права, либо активизации действия положительных факторов;

• новые редакции отдельных норм права, глав, разделов и иных частей законопроекта;

• альтернативный законопроект, который, по мнению составителей прогноза, позволяет наиболее полно обеспечить цели законодателя в реальной жизни.

На первый взгляд, названные положения нормативной части прогноза эффективности норм права не отличаются от обычных предложений по совершенствованию законодательства, которые издавна формулируют ученые-юристы и практические работники. И это действительно так, если исходить из логической природы названных продуктов научного творчества. В то же время предложения по совершенствованию законодательства и положения нормативной части прогноза различаются степенью их обоснованности.

Если предложения по совершенствованию законодательства не всегда аргументируются должным образом, могут быть просто гипотетическими высказываниями, то положения нормативной части прогноза всегда должны быть глубоко и всесторонне обоснованы и теоретически, и эмпирически, они должны органически развивать результаты проведенного социально-правового исследования, с тем чтобы в итоге были осознаны конкретные пути совершенствования существующей практики правовой деятельности государства и его органов, должностных лиц.

Возможны ситуации, когда у прогноза отсутствует нормативная часть. Причины этого могут быть самыми разными.

Во-первых, организатор прогноза может не потребовать от его составителей подготовки предложений по улучшению, совершенствованию объекта прогнозирования.

Во-вторых, у отдельных прогнозов, в частности у прогнозов эффективности действия норм права, нормативная часть может отсутствовать независимо от желаний их организаторов. Так, нет необходимости в нормативной части в прогнозах, свидетельствующих о полном достижении целей законодателя действием проектируемых норм права, поскольку в подобных прогнозах отпадает необходимость в каких-либо рекомендациях о путях, способах повышения эффективности исследуемых норм права.

В-третьих, нормативная часть прогноза может отсутствовать и в случаях, когда для ее подготовки требуются усилия многих ученых, а не только одного исследовательского коллектива. Так, в прогнозах эффективности норм права, оперируя прогностическими данными о развитии общественных отношений, о соответствующих социальных изменениях, можно сделать вывод о том, насколько эффективными будут ныне действующие нормы в новых условиях. Однако не всегда можно подготовить рекомендации о том, какими могут быть эффективные нормы. Разработка правовой формы, адекватной существующим общественным отношениям, составляет одну из главных задач правовой науки. И ее решение требует проведения сложных фундаментальных исследований как в сфере общей теории права, так и в отраслевых юридических науках.

Поэтому в случаях, когда ожидаемые изменения социальной сферы являются достаточно существенными и обусловливают значительные изменения в правовом регулировании, подготовка научно обоснованных предложений по совершенствованию законодательства будет представлять собой совокупный результат усилий ряда научных коллективов ученых-юристов. Задача же составителей прогноза видится в том, чтобы своевременно констатировать начинающееся отставание права от развития регулируемых им общественных отношений и показать необходимость проведения фундаментальных правовых исследований.

В правовой науке по объекту прогнозирования можно выделить следующие виды прогнозов: 1) прогноз эффективности норм права, призванный предсказывать эффективность действия проектируемых норм права или эффективность действующих норм права в новых, измененных условиях, связанных с дальнейшим социальным, политическим и иным развитием общества и государства; 2) прогноз состояния преступности и иных видов правонарушений; 3) прогноз эффективности правовой деятельности органов государства, в том числе и деятельности правоприменительных органов, и др.

§ 4. Методы юридического прогнозирования

Первые пять стадий прогнозирования полностью соответствуют стадиям, этапам социально-правового исследования, ориентированного на изучение и описание конкретно-исторических условий функционирования и развития исследуемого правового явления. Соответственно, традиционными будут и специальные методы исследования. Это могут быть наблюдение, опрос, анализ письменных документов, методы толкования права. Самостоятельную ценность в юридическом прогнозировании приобретает телеологический или целевой метод толкования норм права. Верное восприятие целей законодателя является одним из непременных условий составления прогноза эффективности норм права. Решение подобной задачи бывает особенно сложным относительно целей конкретных норм права, которые не всегда совпадают с целями нормативно-правового акта. Поэтому наряду с традиционным для правоведения телеологическим методом толкования права целесообразно использовать приемы выявления целей, используемые прогностикой, и в частности, метод построения прогнозного сценария.

Собственно прогнозирование начинается с пятой процедуры, когда на основе полученной социально-правовой информации ставится задача определить, каким образом будет меняться внешняя среда, а вместе с нею и объект прогнозирования.

Следует отметить, что в настоящее время общая теория права не располагает достаточным опытом прогнозирования и сколько-нибудь развитым методологическим арсеналом, применяемым в таких исследованиях. По мнению О.А. Гаврилова, специально исследовавшего проблему методологии юридического прогнозирования, в правоведении могут быть использованы методы обобщенного сценария, опроса экспертов, математические методы, методы анализа социально-экономических и социально-политических факторов, правовых структур и функций, а также историко-правовой метод.

Наибольшие возможности в прогнозировании дают математические методы, которые обеспечивают высокую точность и надежность прогноза. Как показывает опыт применения математических методов при прогнозировании состояния преступности, правильно построенные и проверенные математические модели дают возможность точно установить, влияет определенный социальный фактор на состояние и динамику преступности или нет. Если рассматриваемый фактор оказывает воздействие на состояние преступности, то с помощью применяемой математической модели можно получить точную количественную меру этого воздействия. Основой математической модели служит статистический материал, отражающий количественную сторону исследуемых явлений и процессов. Моделирование правовых явлений осуществляется преимущество с помощью уравнений регрессии (корреляционных уравнений).

Однако проблема использования математического аппарата в составлении юридических прогнозов нуждается в дальнейшем исследовании. Имеющиеся математические модели пока что не обеспечивают адекватного отражения закономерностей и тенденций развития объекта прогнозирования. Модели отражают либо внутренние связи объекта прогнозирования, полностью абстрагируясь от его внешних связей (например, модели, построенные на основе теории цепей Маркова), либо, наоборот, учитывают влияние только одного фактора. Многомерный корреляционный анализ отражает совокупную связь многих факторов, но воспроизводит не всей конкретно-исторической обстановки, в которой существует объект прогнозирования.

Абстрагирование от внешней среды функционирования объекта прогнозирования в той или иной ее части приводит к тому, что применение математических и статистических методов в юридическом прогнозировании дает удовлетворительные результаты только на уровне краткосрочных и среднесрочных прогнозов, т. е. в условиях, когда воздействие социальных факторов на объект прогнозирования остается практически неизменным.

Имеются определенные пробелы и в правовой науке. В частности, остается нерешенной проблема вычленения действия социальных факторов на право, иные правовые явления, а также определения количественной характеристики воздействия отдельных факторов на объект исследования. Для наиболее эффективного использования статистических и математических методов при моделировании правовых явлений и составлении прогнозов требуется дальнейший содержательный анализ структуры правовых явлений, а также их внешних связей и зависимостей.

В силу названных причин математический аппарат в настоящее время не способен отразить всей совокупности связей объекта прогнозирования с внешней средой. Неприспособленность математического аппарата для построения правовых моделей и составления прогнозов пока что компенсируется методом экспертных оценок. Компетентные оценки специалистов уже в настоящее время являются надежной основой прогнозирования эффективности конкретных норм права, состояния законности, направленности правового сознания населения, его политической и правовой активности, по другим актуальным проблемам общей теории права. Кстати, подобным способом составляется большинство прогнозов в сфере экономики, политики и техники.

При всем многообразии методик – от индивидуальной экспертной оценки до коллективной работы экспертных комиссий – суть экспертного опроса остается неизменной: исходя из личного опыта и знаний специалисту предлагается ответить без каких-либо дополнительных изысканий на ряд вопросов по исследуемой проблеме. Предполагается, что углубленные познания позволяют эксперту давать хотя и неточные, но достаточно верные суждения. Точность этих суждений может быть увеличена с помощью опроса группы специалистов и обобщения полученных ответов. Совпадающие мнения всех или подавляющей части экспертов принимаются за достоверный ответ на поставленный вопрос.

Метод экспертного опроса имеет один существенный недостаток:

В его основе лежат не строгие научные доказательства, а интуиция, субъективные мнения экспертов, специалистов-практиков или ученых. И такие приблизительные, не всегда аргументированные знания не могут заменить действительно научных, обоснованных практикой и теорией знаний. Но несмотря на указанный недостаток метод экспертных оценок находит широкое применение в прогнозировании, поскольку из-за отсутствия необходимого математического инструментария выявить сложные связи и зависимости права и социальных явлений другим способом не представляется возможным.

Таким образом, методы прогнозирования не представляют собой некоего универсального способа научного познания. Применяемые для решения прикладных задач прогностические методы состоят из социально-правовых методов сбора и изучения единичных фактов и статистико-математических методов либо методов экспертных оценок, т. е. эмпирических приемов.

Совершенствование и развитие методологии прогностических исследований в сфере общей теории права откроет еще один канал взаимодействия юридической науки и практики, позволит не только реализовать научные положения и выводы в форме рекомендаций о должном в праве или предложений по совершенствованию законодательства, но и обосновать надежность предлагаемых мер на перспективу с учетом последующих социальных и иных изменений.

Глава 21 Организация социально-правового исследования

Под организацией исследования понимают планирование и направление хода исследовательской работы. К числу главных задач исследования можно отнести следующие:

1. Проведение анализа процесса исследования (начиная с разработки концепции и кончая внедрением полученных результатов в практику) таким образом, чтобы выработать представление о необходимых этапах работы и их последовательности.

2. Расчет потребности в людских ресурсах и финансовых средствах, сравнение их с наличными ресурсами, заключение об экономической возможности осуществления исследования.

3. Расчет затрат времени в целом и на отдельные этапы исследования.

4. Определение распорядка деятельности исследовательского коллектива с указанием конкретных объемов работы и ответственных за их исполнение.

5. Координация и оптимизация деятельности различных групп исследовательского коллектива по выполнению программы в целом и отдельных ее этапов (разработка теоретической программы, методические процедуры, сбор, обработка и обобщение материала).

6. Уточнение условий организации и проведения эмпирического обследования, связанных с объемом полевых работ, подбором и подготовкой кадров, осуществлением выборки, обеспечением исследовательского коллектива необходимыми методическими документами.

7. Точное определение финансовых затрат на решение отдельных исследовательских задач, планирование финансовой отчетности перед заказчиком.

8. Итоговый анализ опыта проведения исследования с целью выработки рекомендаций и предложений на будущее [151] .

Решение названных задач позволяет упорядочить деятельность исследовательского коллектива, оптимизировать затраты времени, повысить эффективность использования финансовых средств.

При всем многообразии конкретных форм проведения социологических исследований обычно выделяется ряд типичных организационных этапов. К ним можно отнести:

• консультативный этап;

• этап предварительного планирования;

• этап выработки концепции;

• этап основного планирования;

• этап отбора методов исследования;

• этап эмпирического (полевого) обследования;

• этап статистической обработки данных;

• этап теоретического обобщения данных;

• этап внедрения полученных результатов в практику [152] .

Итогом «проработки» организационных вопросов выступает рабочий план, представляющий собой схему действия социологов в конкретном исследовании с указанием видов работ, сроков их выполнения, состава исполнителей и ответственных лиц, материальных и финансовых затрат.

Порядок организации социально-правового исследования заметно отличается в зависимости от его целевой направленности. Различия в содержании программ теоретико-прикладного и прикладного исследования обязательно отражаются на порядке действий исследовательского коллектива, распределении временных затрат и материально-технических ресурсов.

Теоретико-прикладное социально-правовое исследование, ориентированное на изучение крупных социальных проблем, потребует от исследователей в общих затратах времени больше внимания уделить разработке методологического раздела программы, теоретической концепции, тщательной отработке методик сбора данных, обработке, анализу и обобщению полученной информации.

Исследователи отмечают, что в рабочем плане отдельного теоретико-прикладного исследования можно выделить четыре основных периода [153] .

1. Период разработки теоретической концепции программы данного исследования как составной части уже сложившейся перспективной программы или как первой фазы разработки широкой перспективной программы. Этот этап предусматривает также создание и пробную проверку методических процедур и рабочих документов сбора информации. На реализацию данного периода целесообразно затратить треть всего времени, необходимого для осуществления исследования.

2. Полевой период, включающий время на сбор эмпирических данных, их подготовку для ввода в компьютер (примерно пятая часть времени).

3. Период обработки и анализа данных, подготовки промежуточных отчетов (около 40 % времени).

4. Период оформления итоговых отчетов и публикаций (примерно 10 % общего времени).

В организации теоретико-прикладного исследования, как показывает распределение временных затрат, исключительно важное значение имеют практическая отработка и проверка надежности методических процедур. С этой целью вначале осуществляется предварительное апробирование (пилотаж) отдельных методических приемов и инструментов исследования на небольшой выборке обследуемых (25–30 человек). При этом решаются две основные задачи: проверяется качество исследовательских документов и приемов сбора первичных данных, а также осуществляется подготовка исследовательского коллектива.

Качество методических процедур проверяется в различных ситуациях. Например, для заполнения анкеты привлекаются респонденты с разным уровнем подготовки, образования, с разным жизненным опытом. Для определения качества анкеты могут быть использованы различные варианты одних и тех же вопросов.

Предварительная проба предполагает также подготовку, тренировку как самих исследователей, так и лиц, привлекаемых в качестве помощников – интервьюеров, анкетеров, наблюдателей, кодировщиков. Организаторы и участники исследования на практике «проигрывают» различные исследовательские ситуации, анализируют их, осуществляют отбор наиболее удачных решений и способов действий. Итогом предварительной пробы должен стать окончательный выбор методических процедур, текстов исследовательских документов и инструкций к ним.

Практическая проверка всего комплекса методик исследования осуществляется далее в процессе генерального «пилотажа». На этой стадии выясняются качество и пригодность типа выборки, методов сбора данных, исследовательских документов (анкет, бланков интервью и т. д.), уровня подготовки участников исследования.

После генерального «пилотажа» наступают периоды массового сбора первичной информации (полевого обследования), подготовки данных для обработки, обработки и анализа данных.

В теоретико-прикладном исследовании изложение итогов осуществляется в виде научного отчета или публикации. Структура, содержание итоговых документов должны отличаться логической последовательностью и ясностью. Читателю необходимо предоставить все возможности для самостоятельного анализа и проверки обоснованности и надежности полученных выводов. В научном отчете и итоговых публикациях целесообразно иметь следующие разделы.

1. Изложение целей и задач исследования. Обоснование и формулировка проблемы. Характеристика имеющейся научной литературы по проблеме.

2. Концепция исследования, теоретическая и эмпирическая интерпретация исходных понятий.

3. Описание основных процедур сбора первичных данных (тип выборки, методы получения информации).

4. Изложение и анализ полученных данных в соответствии с выдвинутыми рабочими гипотезами.

5. Теоретические и практические выводы, сравнение и сопоставление их с имеющимися в других научных источниках.

6. Формулировка новых проблем для последующего изучения, выдвижение гипотез, которые не были проверены и нуждаются в дальнейшей проверке.

7. Приложения: инструментарий исследования, сводные таблицы данных, основные статистические группировки.

Структура отчета о теоретико-прикладном исследовании призвана отражать логику научного поиска, достигнутые научные результаты, предложения о возможных направлениях дальнейшего изучения исследуемой проблемы.

В отличие от теоретико-прикладного прикладное исследование ориентировано на решение конкретных социальных задач. В прикладном исследовании всегда имеется заказчик – орган управления, который нуждается в помощи исследователей при решении определенных практических проблем. С этим связан ряд особенностей прикладных социально-правовых исследований. Во-первых, здесь не всегда четко определен предмет исследования, он может быть обозначен в достаточно общих выражениях, характеризующих исследовательский интерес, например выявление возможных последствий введения вновь принятой нормы права.

Во-вторых, временные рамки проведения прикладного исследования определяются не сложностью изучаемых проблем, а потребностями заказчика, который устанавливает временные сроки, исходя из практических соображений, связанных с принятием тех или иных управленческих решений. Задача исследователя в этих условиях состоит в том, чтобы максимально эффективно использовать выделенные для осуществления исследования ресурсы времени.

В-третьих, в прикладном исследовании социолог нередко изучает типичные социальные процессы, которые, как правило, уже были предметом изучения в других аналогичных исследованиях. Все это позволяет при разработке теоретической и методической части программы использовать имеющиеся в распоряжении науки разработки. Порой это типовые методики, прошедшие практическую апробацию.

В-четвертых, действуя в рамках оплаченного заказа, социолог в прикладном исследовании концентрирует внимание на строго очерченных задачах поиска вариантов практического решения изучаемых проблем. Поэтому вопросы полноты, всесторонности, теоретической глубины осмысления проблем отступают на второй план.

В-пятых, число, порядок и последовательность этапов прикладного исследования диктуются логикой использования социально-правовой информации в процессе принятия управленческих решений.

В-шестых, итоговым результатом прикладного исследования выступает рабочий документ, где главное внимание уделяется описанию и обоснованию возможных вариантов практического решения проблем. Прикладные исследования имеют инновационный характер.

На некоторые моменты организации прикладного исследования следует обратить особое внимание. Важная роль здесь принадлежит заключению договора о проведении исследования. Договор между заказчиком (органом управления) и исполнителем (исследовательским коллективом) должен отвечать ряду требований [154] . В частности, необходимыми элементами содержания договора являются:

• предмет договора;

• краткая характеристика целей и задач исследования;

• описание объекта и предмета исследования с указанием тех или иных характеристик, которые должны быть изучены;

• виды работ и сроки их выполнения исполнителем, обоюдная ответственность заказчика и исполнителя за проведение исследования;

• формы сотрудничества партнеров по договору, включая уполномоченных по этому вопросу с обеих сторон;

• финансовые соглашения, размер расходов, которые берет на себя заказчик, виды платежей;

• сохранение в тайне результатов исследования, возможность пользоваться ими только с согласия участников договора. Прикладные социально-правовые исследования, проводимые

по заказу органов суда, прокуратуры, милиции, законотворчества, часто связаны с изучением общественного мнения населения, различных социальных групп по тем или иным злободневным вопросам, таким, как престиж органов государственной власти, состояние законности, эффективность действия конкретных нормативных актов, поддержка законодательных инициатив. В такого рода исследованиях, как показывает опыт, у социологов может возникнуть соблазн «подыграть, угодить заказчику». В целях повышения объективности итоговых данных и в заключенном договоре и в отношениях заказчика и исполнителя полезно учесть ряд требований.

Прежде всего важно четко определиться с типом и объемом выборки, имея в виду связанные с этим ограничения выводов, допустимые пределы ошибок. Процент допустимых ошибок следует точно обозначить, чтобы избежать неверных толкований заказчиком имеющихся результатов.

В формулировках вопросов при анкетировании и интервью, выборе шкал по возможности следует сохранить нейтральную взвешенную исследовательскую позицию, способствуя наиболее полному выражению мнений респондентов.

При опубликовании данных опросов общественного мнения результаты ответов респондентов обязательно следует сопровождать точным воспроизведением формулировки вопросов. Это поможет любому читателю сопоставить выводы исследователя с исходными данными и при необходимости сделать свои собственные заключения. Изложение исходных данных и комментария к ним – обязательное условие обнародования итогов прикладных исследований общественного мнения.

В организации прикладных социально-правовых исследований существенное значение имеет установление должного взаимопонимания, отношений доверия и конструктивного сотрудничества между заказчиком и исполнителем. Устанавливаются они на основе четких предварительных договоренностей о целях, задачах и объемах работ, которые предстоит выполнить, на базе ответственного соблюдения взятых на себя обязательств. Заказчик диктует свои требования, осуществляя финансирование исследования. Однако социолог не должен занимать пассивную позицию. Профессиональный долг социолога, его опыт, теоретическая подготовка, мастерство обязывают его в соответствующих случаях вносить необходимые коррективы в требования заказчика, доказывать и обосновывать их правомерность.

В процессе организации прикладного социально-правового исследования особое внимание следует уделить подготовке итогового отчета. Распространенные ошибки при написании отчетов – чрезмерное внимание к объяснению содержания теоретических позиций и методических процедур исследования, технических приемов сбора данных; перегруженность статистическими таблицами, справочными материалами, несущественными деталями. Отчет о прикладном исследовании должен иметь другую форму. Ему присущи максимальная краткость, концентрация внимания на выводах и рекомендациях, практических советах по их реализации.

Нацеленность отчета на практические рекомендации обусловливает необходимость уделить главное внимание именно этому разделу. Выводы следует излагать ясно, доходчиво, убедительно, не прибегая в целях их обоснования к специальной социологической терминологии, сложному статистическому аппарату. Выводы по форме и содержанию должны быть представлены как возможные решения поставленных проблем. Не лишним будет указание несколько альтернативных направлений возможных решений. В отчете целесообразно также обозначить ожидаемые экономические и социальные последствия выполнения сделанных рекомендаций, подсказать способы реализации и контроля нововведений.

Отчет по итогам исследования полезно снабдить краткой аннотацией, резюмирующей основные предложения и рекомендации [155] .

В заключение отметим, что в задачу прикладных исследований входит не только подготовка практических рекомендаций для принятия управленческих решений, прогнозирование возможных последствий их внедрения, но и контроль за их осуществлением. Выполнение этой задачи связано с проведением контрольных повторных, а порой и многократных прикладных исследований. Такие исследования – отличный способ проверки социального эффекта внедрения новаций, если они проводятся с использованием тех же теоретических принципов и методических приемов, которые были применены в основном исследовании.

Список литературы

Аннерс Э. История европейского права. – М., 1994.

Бестужев-Лада И.В. Нормативное социальное прогнозирование: возможные пути реализации целей общества. – М., 1987.

Боботов С. В. Буржуазная социология права. – М., 1978.

Бобршцев-Пушкин А.М. Эмпирические законы деятельности русского суда присяжных. – М., 1886.

Васильев В. П. Юридическая психология. – СПб., 1998.

Вебер М. Избранные произведения. – М., 1990.

Гаврилов О.А. Математические методы и модели в социально-правовом исследовании. – М., 1980.

Гаврилов О.А. Стратегия правотворчества и социальное прогнозирование. – М., 1993.

Гревцов Ю.И. Очерки теории и социологии права. – СПб., 1996.

Громов И., Мацкевич А., Семенов В. Западная социология. – СПб., 1997.

Дюркгейм Э. Социология: Ее предмет, метод, предназначение. – М., 1995.

Жеребов А.С. Правовая конфликтология. – М., 1998.

Зорькин В. Д. Позитивистская теория права в России. – М., 1978.

КарбоньеЖ. Юридическая социология. – М., 1986.

Кареев Н.Н. Основы русской социологии. – СПб., 1996.

Кистяковский Б.А. Философия и социология права. – СПб., 1998.

Козлов В.А., Суслов Ю.А. Конкретно-социологические исследования в области права. – Л., 1981.

Концепция стабильности закона / Под ред. В.П. Казимирчука. – М., 2000.

Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Современная социология права. – М., 1995.

Кудрявцев В.Н. Генезис преступления: Опыт криминологического моделирования. – М., 1998.

Кульчар К. Основы социологии права. – М., 1981.

Лапаева В.В. Конкретно-социологические исследования в праве. – М., 1987.

Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. – М., 1997.

Майерс Д. Социальная психология. – СПб., 1997.

Мальцев Г.В. Понимание права: Подходы и проблемы. – М., 1999.

Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К. и Энгельс Ф. – Соч. – Т. 3.

Маслов П.П. Статистика в социологии. – М., 1971.

МаслоуА. Мотивация и личность. – СПб., 1999.

Методологические проблемы советской юридической науки / Под ред. А.М. Васильева, В.П. Казимирчука и др. – М., 1980.

МорщаковаТ.Г., ПетрухинИ.Л. Оценка качества судебного разбирательства по уголовным делам. – М., 1987.

Ноэль Э. Массовые опросы: Введение в методику демоскопии. – М., 1978.

Ошеров М.С., Спиридонов Л.И. Общественное мнение и право. – Л., 1985.

Парсонс Т. Система современных обществ. – М., 1998.

Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. – Т. 1. – СПб., 1910–1911.

Подгурецкий А. Очерк социологии права. – М., 1974.

Поленина С.В. Законотворчество в Российской Федерации. – М.,1996

Право и социология / Под ред. Ю.А. Тихомирова и В.П. Казимирчука – М., 1973.

Правовой эксперимент и совершенствование законодательства / Под ред. В.И. Никитинского и И.С. Самощенко. —М., 1988.

Пэнто Р., ГравитцМ. Методы социальных наук. – М., 1972.

Рабочая книга по прогнозированию / Под ред. И.В. Бестужева-Лады – М., 1982.

Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992.

Социальная психология / Под ред. Т.П. Предвечного и Ю.А. Шерковина. – М., 1975.

Спиридонов Л.И. Социология уголовного процесса. – М., 1986.

Суслов Ю.А. Конкретные исследования и развитие социологии права. – Л., 1983.

Сырых В.М. Логические основания общей теории права. – Т. 1. – М., 2000.

Тард Г. Социальная логика. – М., 1996.

Тихомиров Ю.А. Действие закона. – М., 1992.

ТощенкоЖ.Т. Социология. – М., 1998

Туманов В. А. Буржуазная правовая идеология. – М., 1971.

Управление, социология, право / Под ред. И.В. Павлова и В.П. Казимирчука. – М., 1971.

Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке // Маркс К. и Энгельс Ф. – Соч. – Т. 19.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг// Маркс К. и Энгельс Ф. – Соч. – Т. 20.

Эффективность действия правовых норм / Под ред. А.С. Пашкова, Л..C. Явича и др. – Л., 1977.

Эффективность закона: Методология и конкретные исследования / Под ред. В.М. Сырых и Ю.А. Тихомирова. – М., 1997.

Эффективность правовых норм / Кудрявцев В.Н., Никитинский В.П., Самощенко И. С., Глазырин В.В. – М., 1980.

Юридическая конфликтология / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. – М., 1995.

Ядов В.А. Стратегия социологического исследования: Описание, объяснение, понимание социальной реальности. – М., 1999.

Принятые сокращения

ГК РФ – Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ в редакции федеральных законов от 20.02.1996 № 18-ФЗ, от 12.08.1996 № 111-ФЗ, от 08.07.1999 № 138-ФЗ. (В данном виде документ опубликован не был. Первоначальный текст см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301.)

– Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 № 14-ФЗ в редакции федеральных законов от 12.08.1996 № 110-ФЗ, от 24.10.1997 № 133-Ф3, от 17.12.1999 № 213-Ф3. (В данном виде документ опубликован не был. Первоначальный текст см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 5. Ст. 410.)

ГПК РСФСР – Гражданский процессуальный кодекс РСФСР от 11.06.1964 в ред. указов Президиума Верховного Совета РСФСР от 18.12.1965, от 05.08.1966, от 12.02.1968, от 12.12.1973, от 18.12.1974, от 14.06.1977, от 01.08.1980, от 08.06.1981, от 11.09.1981, от 16.11.1981, от 12.01.1984, от 25.04.1984, от 24.01.1985, от 20.02.1985, от 01.04.1986, от 19.11.1986, от 24.02.1987, от 05.01.1988 № 8066-XI, от 29.01.1988 № 8256-XI, от 12.04.1989 № 11522-XI; Закона РСФСР от 21.03.1991 № 945-1, Законов РФ от 04.03.1992 № 2438-1, от 29.05.1992 № 2869-1, от 24.06.1992 № 3119-1, от 03.07.1992 № 3200-1, от 31.03.1993 № 4717-1, от 28.04.1993 № 4882-1, Федеральных законов от 28.04.1995 № 68-ФЗ, от 30.11.1995 № 189-ФЗ, от 31.12.1995 № 226-ФЗ, от 21.08.1996 № 124-ФЗ, от 26.11.1996 № 140-ФЗ, от 17.03.1997 № 50-ФЗ, от 16.11.1997 № 144-ФЗ, от 25.06.1998 № 90-ФЗ, от 04.01.1999 № З-ФЗ, от 07.08.2000 № 120-ФЗ. (В данном виде документ опубликован не был. Первоначальный текст см.: Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. № 24. Ст. 407; Текст документа в редакции от 05.01.1988 см.: Свод законов РСФСР. Т. 2. С. 7.)

КЗоТ РФ – Кодекс законов о труде Российской Федерации от 09.12.1971 в редакции указов Президиума Верховного Совета РСФСР от 20.09.1973, от 30.12.1976, от 12.08.1980, от 19.11.1982, от 20.12.1983, от 18.01.1985, от 28.05.1986, от 29.09.1987, от 05.02.1988, от 31.03.1988; Законов Российской Федерации от 12.03.1992 № 2502-1, от 25.09.1992 № 3543-1, от 22.12.1992№ 4176-1; Федеральных законов от 27.01.1995 № 10-ФЗ, от 15.02.1995 № 14-ФЗ, от 18.07.1995 № 109-ФЗ, от 24.08.1995 № 152-ФЗ, от 24.11.1995 № 182-ФЗ, от 24.11.1996 № 131-ФЗ, от 17.03.1997 № 59-ФЗ, от 06.05.1998 № 69-ФЗ, от 24.07.1998 № 125-ФЗ, от 31.07.1998 № 139-Ф3, от 30.04.1999 № 84-ФЗ, от 27.12.2000 № 151-ФЗ, от 18.01.2001 № 2-ФЗ. (В данном виде документ опубликован не был. Первоначальный текст см.: Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1971. № 50. Ст. 1007; в редакции от 31.03.1988: Свод законов РСФСР. Т. 2. С. 123.)

УК РФ – Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3 в редакции федеральных законов от 27.05.1998 № 77-ФЗ, от 25.06.1998 № 92-ФЗ, от 09.02.1999 № 24-ФЗ, от 09.02.1999 № 26-ФЗ, от 15.03.1999 № 48-ФЗ, от 18.03.1999 № 50-ФЗ, от 09.07.1999 № 156-ФЗ, от 09.07.1999 № 157-ФЗ, от 09.07.1999 № 158-ФЗ, от 09.03.2001 № 25-ФЗ, от 20.03.2001 № 26-ФЗ. (В данном виде документ опубликован не был. Первоначальный текст см.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954.)

Примечания

1

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т. 21. – С. 310.

2

Вильсон В. Государство. – М., 1887. – С. 412.

3

Мальцев Г.В. Понимание права: Подходы и проблемы. – М., 1999. – С. 247.

4

Карбонье Ж. Юридическая социология. – М., 1986. – С. 131

5

См.: Гернет М.Н., Берман Я.Л., Маковский Н.Н., Зак И.А. и др. Дети-преступники. – М., 1912.

6

См.: Яковлев А. М. Право и социология: Кризис законности в США. – М., 1975.

7

Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Современная социология права: Учебник. – М., 1995.

8

См.: Гревцов Ю.А. Очерки теории и социологии права. – СПб, 1996.

9

См.: Гаврилов О.А. Стратегия правотворчества и социальное прогнозирование. – М., 1993.

10

См.: Эффективность закона: Методология и конкретные исследования //Под ред. В.М. Сырых и Ю.А. Тихомирова. – М., 1997.

11

Хевеш М.А. Политикам психология масс//Вопросы философии. – 1999. – № 12. – С. 43.

12

См.: Алексеев С.С. Теория права. – М.: БЕК, 1995.

13

См.: Опрос 1053 государственных служащих, июнь-июль 1998 г. // Социология власти. – 2000. – № 1. – С. 63.

14

Концепция стабильности закона. – М., 2000. – С. 63.

15

Концепция стабильности закона. – М., 2000. – С. 64.

16

Концепция стабильности закона. – М., 2000. – С. 94.

17

Там же. – С. 64.

18

Крухмалев А.Е. Политическая социология: Новые подходы к проблеме // Социс. – 2000. – № 2. – С. 145.

19

Междисциплинарные исследования: Словарь-справочник. —Т. 3. Социология / Под ред. Г.В. Осипова. – М.: Наука, 1990. – С. 190.

20

См.: Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Указ. соч. – С. 162–163.

21

Междисциплинарные исследования: Словарь-справочник. —Т. 3. – С. 191.

22

Цит. по: Фролов С.С. Социология. – М., 1997. – С. 108.

23

Сальников В.П. Формирование правовой культуры в условиях становления гражданского общества: структура и функции: Ученые записки юридического ф-та СПб гуманитарного университета профсоюзов. – 1997. – № 2. – С. 10.

24

Ратинов А.Р. Структура правосознания и некоторые методы его исследования // Методология и методы социально-психологической науки. – М., 1971.

25

Алексеев С.С. Теория права. – М., 1995. – С. 83.

26

Там же. – С. 85.

27

Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Указ. соч. – С. 89.

28

См.: Пеньков Е.М. Социальные нормы – регуляторы поведения личности. – М., Мысль, 1972.

29

См.: Алексеев С.С. – С. 100.

30

Психологические проблемы социальной регуляции поведения. – М., 1976. – С. 170.

31

Социология / В.В Осипова. – 1990. – С. 106.

32

См.: Фролов С.С. Социология. – М., 1997. – С. 108.

33

См.: Кудрявцев В.Н, Казимирчук В.П. Указ. соч. – С. 88.

34

Там же. – С. 71.

35

Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. – М., 1975. – С. 103.

36

Там же. – С. 107.

37

Цит. по: Лукашук И.И. Демократия, капитал, государство // Журнал российского права. – 2000. – № 1. – С. 111.

38

См.: Кульчар К. Основы социологии права. – М.: Прогресс, 1981. – С. 152.

39

См.: Алексеев С.С. Теория права. – М.: БЕК, 1995. – С. 104.

40

См.: Лившиц Р.З. Государство и право в современном обществе (новые подходы к узловым проблемам теории государства и права) //Теория права: новые идеи. – М.: ИГиП РАН, 1991, – С. 21.

41

Кистяковский Б.С. Реальность объективного права. – С. 236.

42

См.: Приоритеты правовой политики в современной России («круглый стол») // Правоведение. – 1998. – № 1. – С. 148–149.

43

См.: Политико-правовые ценности: История и современность (симпозиум) // Государство и право. – 1997. – № 7. – С. 85.

44

См.: Коробова А.П. О многозначности понятия «правовая политика» // Правоведение. – 1999. – № 4.– С. 164.

45

Например, Н.И. Матузов полагает, что субъекты формирования правовой политики выступают одновременно субъектами ее осуществления (см.: Матузов Н.И. Указ. соч. – С. 9).

46

См.: МалькоА.В. Проблемы наградной политики в России // Правоведение, – 1997. – № 4.– С. 153.

47

См.: Приоритеты правовой политики в современной России («круглый стол») // Правоведение. – 1998. – № 1. – С. 181.

48

См., напр., работы О.А. Гаврилова, Н.С. Полевого, Ю.А. Тихомирова и др.

49

См., напр.: Вопленко Н.Н. Сущность, принципы и функции права: Учебное пособие. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 1998. – С. 38–39.

50

См.: Собрание законодательства Российской Федерации. – 2000. – № 16. – Ст. 1639.

51

Кистяковский Б.А. Социальные науки и право: Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. – М., 1916. – С. 647.

52

Социальная психология / Под ред. Г.П. Предвечного и Ю.А. Шерковича. – М., 1975.– С. 67.

53

Карташов В.Н. Юридическая деятельность: Понятие, структура, ценность. – Саратов, 1989. – С. 32–35.

54

Карташов В.Н. Указ. соч. – С. 32–35.

55

См.: ЖевакинС.Н. Правовая социализация личности в контексте проблем преобразования российского общества. – Воронеж, 1995. – С. 43.

56

См.: ЕвпловаН.Ю. Правосознание молодежи: Теоретический и социологический аспекты: Автореферат кандидатской диссертации. – Волгоград, 2000. – С. 15.

57

Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов. – Казань, 1975. – С. 61.

58

Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Современная социология права. – М.,1995. – С. 200.

59

Игнатов В.Г., Колесников В.А. и др. Современная государственная политика и эффективность управления, – Ростов-на-Дону, 1998. – С. 45, 49,50.

60

Игнатов В.Г., Колесников В.А. и др. Указ. соч. – С. 29.

61

См.: Игнатов В.Г., Колесников В.А. и др. Указ. соч. – С. 49–50.

62

См.: Игнатов В.Г., Колесников В.А. Указ. соч. – С. 46–48.

63

Лазарев В.В. Указ. соч. – С. 98.

64

Там же. – С. 99.

65

Маркс К., Энгельс Ф. – Соч. – Т. 19. – С. 350—351

66

Фромм Э. Психоанализ и этика (основы гуманистической характерологии) // Философские науки. – 1993. – № 1.

67

Coser L.A. The Functions of Social Conflict. – L.: Glencoe, 1956.

68

См.: Dahrendorf R. ElementeeinesTheoriedessozialen Conflict//Dahrendorf R. Gesellschaft und Freiheit. – Munchen, 1965. – S. 285; Dahrendorf R. Societi and Democracy in Germany. – N.Y., 1969. – R 140.

69

Boulding K. Conflict and Defence: A General Theory. – N.Y., 1963.

70

Баев О.Я. Конфликтные ситуации на предварительном следствии (Основы предупреждения и разрешения). – Воронеж, 1984. – С. 12.

71

Панасюк А. Разрешение конфликтных ситуаций: Стратегия и тактика судьи // Российская юстиция. – 1997. – № 5. – С. 51.

72

Юридический конфликт: Сферы и механизмы (Юридическая конфликтология. Ч. 2) / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. – М., 1994. – С. 5.

73

См.: Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. – М.: Манускрипт, 1994.– С. 16.

74

См.: Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. – М.: Манускрипт, 1994.– С. 14.

75

Юридическая конфликтология – новое направление в науке («круглый стол») // Государство и право. – 1994. – № 4. – С. 23.

76

Запрудский Ю.Г. Социальный конфликт: Политологический анализ. – Ростов-на-Дону, 1992. – С. 69.

77

Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. – Н. Новгород, 1994. – С. 3.

78

См.: Данакин Н.С., Дятченко Л.Я. Технологии сотрудничества и противоборства. – Белгород, 1993.

79

Дмитриев А.В., Кудрявцев В.Н., Кудрявцев С.В. Введение в общую теорию конфликтов. – М., 1993. – С.22.

80

Там же. – С. 22–23.

81

См.: Юридический конфликт: Сферы и механизмы / Отв. ред. В.Н. Кудрявцев,—М., 1994.– С.14–16.

82

См.: Юридическая конфликтология/Отв. ред. В.Н. Кудрявцев. – М., 1995,– С. 36.

83

Гаврилов О.А. Стратегия правотворчества и социальное прогнозирование.—М., 1993.– С. 7.

84

Цит. по: Боботов С.В. Буржуазная социология права. – М., 1978. – С. 182.

85

Степин В.С, Елсуков А.Н. Методы научного познания. – Минск, 1974. – С. 79–80.

86

Логика научного исследования / Под ред. П.В. Копнина и М.В. Поповича. – М., 1965.– С. 25.

87

Суслов Ю.А. Конкретные исследования и развитие социологии права. – Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1983. – С. 103.

88

Мамаев Ю.Н. Как изменяется отношение к милиции? // Социс. – 1997. – № 11.

89

Гончаров В.Б., Кожевников В.В. Общественное мнение омичей о милиции // Социс. – 1996. – № 7.

90

См.: Представительная демократия и электорально-правовая культура. – М., 1997.

91

Лекции по методике конкретных социальных исследований. – М.: Изд-во Московского университета, 1972. – С. 7.

92

Подгурецкий А. Очерк социологи права. – М., 1974. – С. 243.

93

Квашис В.Е. Смертная казнь и общественное мнение // Право и политика. – 2000. – № 1, – С. 73.

94

См.: Лапаева В.В. Конкретно-социологические исследования в праве. – М., 1987, – С. 78–79.

95

См.: Личность и уважение к закону: Социологический аспект. – М., 1979. – С. 11.

96

См.: Представительная демократия и электорально-правовая культура. – М., 1997. – С. 8–11.

97

См.: Личность и уважение к закону: Социологический аспект. – М., 1979. – С. 15 и 50.

98

Там же. – С. 89.

99

См.: Личность и уважение к закону: Социологический аспект. – М., 1979. – С. 93.

100

Там же. – С. 100.

101

Ядов В.А. Социологическое исследование: Методология, программа, методы. – М., 1972. – С. 68–69.

102

Лекции по методике конкретных социальных исследований. – М., 1972. – С. 34.

103

См.: Лекции по методике конкретных социальных исследований. – М., 1972. – С. 59; Ядов В.А. Стратегия социологического исследования: Описание, объяснение, понимание социальной реальности. – М., 1999. – С. 202.

104

Капитонов Э.А. Социология ХХ века. – Ростов$на$Дону, 1996. – С. 442–449.

105

См.: Савюк Л.К. Правовая статистика. – М., 1999; Лунеев В.В. Юридическая статистика. – М., 1999.

106

См.: Эффективность правовых норм. – Кудрявцев В.Н., Никитинский В.И., Самощенко И.С., Глазырин В.В. – М., 1980.

107

См.: Судьбы людей. Россия. XX век/Под ред. В. Семеновой, Е. Фатеевой. – М.: Институт социологии РАН, 1966; Биографический метод в изучении постсоветских обществ / Под ред. В. Воронкова и Е. Здравомысловой. – СПб., 1997; Козлова Н.Н. Горизонты повседневной советской эпохи. – М.: Институт философии РАН, 1996.

108

См.: Курганов С.И., Кравченко А.И. Социология для юристов. – М., 1999. – С. 64–69.

109

См.: МорщаковаТ.Г., Петрухин И.Л. Оценка качества судебного разбирательства по уголовным делам. – М., 1987.

110

См.: Михлин А.С., Селиверстов В.И., Яковлева Л.В. Специальные переписи осужденных как один из видов социологического исследования // Государство и право. – 2000. – № 7. – С. 64–70.

111

См.: Рабочая книга социолога. – М., 1976. – С. 258.

112

См., например: Савюк Л.К. Правовая статистика. – М.,1999.

113

См.: Методика и техника статистической обработки первичной социологической информации. – М.,1968. – С. 21–87.

114

Леванский В.А., Любутов А.С. Политический спектр Российской Федерации: Структурно-таксономический анализ. (Партии, фракции, выборы в 1993–1996 гг.) // Государство и право. – 1997. – № 9. – С. 87–94.

115

Источник: Каминская В.А., Волошина Л. Д. Криминологическое значение исследований нравственного и правового сознания // Советское государство и право. – 1977. – № 1. – С. 73.

116

См.: Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные проблемы. – 1999. – № 2 (40). – С. 11–16.

117

См.: Методика и техника статистической обработки первичной социологической информации. – М., 1968. – С. 225–246.

118

Суслов Ю.А. Конкретные исследования и развитие социологии права. – Л., 1983. – С. 133.

119

См.: Ядов В.А. Стратегия социологического исследования: Описание, объяснение, понимание социальной реальности. – М., 1999. – С. 337–348.

120

См.: Основные направления борьбы с преступностью. – М., 1975. – С. 151–152.

121

См.: Гаврилов О.А. Математические методы и модели в социально-правовом исследовании. – М., 1980. – С. 25–26.

122

См.: Кудрявцев В.Н., Никитинский В.И., Самощенко И.С., Глазырин В.В. Эффективность правовых норм. – М., 1980.

123

Там же. – С. 22.

124

Эшби У.Р. Введение в кибернетику. – М., 1975, – С. 293–302.

125

Ланге О. Введение в экономическую кибернетику. – М., 1968. – С. 112–123.

126

См.: Гутштейн А.И. Кибернетика в экономическом регулировании производства. – М., 1972. – С. 99—100; Кхол И. Эффективность управленческих решений. – М., 1975. – С. 28–29.

127

Глазырин В.В., КазариноваС.Е. Эффективность норм о премировании рабочих и пути ее повышения //Труды ВНИИСЗ. – 1976. – № 5. – С. 107.

128

См.: Бир Ст. Кибернетика и управление производством. – М., 1975. – С. 38–41.

129

См.: напр.: Жуков Н.И. Философские основы кибернетики. – Минск, 1986. – С. 61–62.

130

См.: Венгеров А.Б. Право и информация в условиях автоматизации управления. – М., 1978. – С. 23.

131

См.: Кудрявцев В.Н. Право и поведение. – М., 1978. – С. 140–142.

132

См.: Шлыков С.А., ИвановаА.Т., Величко А.Н., Галкин Е.Б. Эффективность юридической ответственности за незаконную охоту: Научный отчет / ВНИИСЗ / 1975.

133

Милль Д.С. Система логики силлогистической и индуктивной. – М., 1899. – С. 314.

134

См.: Глазырин В.В., Медведев Г.С., КазариноваС.Е., ЧежинаЭ.А. Вознаграждение по годовым итогам работы предприятия (опыт изучения эффективности локальных норм) //Труды ВНИИСЗ. – 1975. – № 3. – С. 72 и далее.

135

Соболев А.А. Методика изучения эффективности неустойки, установленной за недопоставку продукции //Труды ВНИИСЗ. – 1975. – № 3. – С. 88.

136

См., например: Шлыков С.А., Иванова А.Г., Галкин Е.Б. Эффективность юридической ответственности за браконьерство (незаконную охоту) как объект социально-правового исследования //Труды ВНИИСЗ. – 1976. – № 5; Глазырин В.В., ЛапаеваВ.В. Эффективность норм о материальной ответственности //Труды ВНИИСЗ. – 1978. – № 12; Сырых В.М. Эффективность уголовной ответственности за загрязнение атмосферного воздуха //Труды ВНИИСЗ. – 1989. – № 45.

137

Шахов В.Д. Юридические гарантии в трудовом праве и их эффективность: Автореф. канд. дисс. – Свердловск, 1975. – С. 20–21.

138

См. раздел 4 настоящей книги.

139

Сырых В.М. Прогнозирование эффективности норм права на стадии их разработки //Труды ВНИИСЗ. – 1987. – № 36. – С. 17 и далее.

140

Сырых В.М. Прогнозирование эффективности норм права на стадии их разработки//Труды ВНИИСЗ, – 1987.– № 36.– С. 22.

141

Глазырин В.В. Прогнозирование эффективности правовых норм: возможный подход//Труды ВНИИСЗ. – 1988. – № 41. – С. 24.

142

См.:Глазырин В.В., Казаринова С.Е. Эффективность норм о премировании рабочих и пути ее повышения //Труды ВНИИСЗ. – 1976. – № 5. – С. 103.

143

См.: МорщаковаТ.Г. Правосознание правоприменителей и прогнозирование эффективности законодательства // Труды ВНИИСЗ. – 1987. – № 37. – С. 123 и далее.

144

Павлодский Е.А. Опыт прогнозирования эффективности правового акта с помощью экспертных оценок//Труды ВНИИСЗ, – 1988. – № 41. —С. 71 и далее.

145

См.: Эффективность действия правовых норм. – Л., 1977. – С. 121

146

Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Современная социология права. – М., 1995. – С. 131.

147

См.: Эффективность действия правовых норм. – С. 103–108.

148

Гегель Г. Философия права. – М., 1990. – С. 352.

149

Гегель Г. Указ. соч. – М., 1990. —С. 353.

150

Соколов Н.Я. Профессиональное сознание юристов. – М., 1988. – С. 61–92.

151

См.: Процесс социального исследования. – М., 1975. – С. 57–59.

152

См.: Процесс социального исследования. – М., 1975. – С. 59.

153

См.: Ядов В.А. Стратегия социологического исследования: Описание, объяснение, понимание социальной реальности. – М., 1999. – С. 450–451.

154

См.: Процесс социального исследования. – М., 1975. – С. 67.

155

См.: Основы прикладной социологии: Учебник для вузов / Под ред. Ф.Э. Шереги и М.К. Горликова. – М., 1996. – С. 168–176.

Оглавление

Введение

Раздел I Вопросы теории и истории социологии права

Глава 1 Социология права как наука и учебная дисциплина

Глава 2 История становления и развития социологического подхода к праву

Глава 3 Становление и развитие социологического подхода к праву в России

Раздел II Социально-правовой механизм регулирования общественных отношений

Глава 4 Право как социальный институт

Глава 5 Социальный механизм правового регулирования

Глава 6 Правовая социализация личности

Глава 7 Правовая политика современного демократического государства

Глава 8 Социологическое обеспечение правотворчества

Глава 9 Юридическая деятельность

Глава 1 °Cоциология правовой информированности населения

Глава 11 Социология правоприменения

Глава 12 Социология правоотношений в сфере частного права

Глава 13 Юридическая конфликтология

Глава 14 Социально-правовой контроль

Раздел III Методология и методы социально-правовых исследований

Глава 15 Понятие и виды социально-правовых исследований

Глава 16 Программа социально-правового исследования

Глава 17 Методы сбора и обобщения первичной социологической информации

Глава 18 Исследования эффективности норм права

Глава 19 Социально-правовые исследования правосознания

Глава 20 Юридическое прогнозирование

Глава 21 Организация социально-правового исследования

Список литературы

Принятые сокращения Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg