«Синхронистичность: акаузальный связующий принцип»

Синхронистичность: акаузальный связующий принцип (fb2) - Синхронистичность: акаузальный связующий принцип 687K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Карл Густав Юнг

Синхронистичность: акаузальный, связующий принцип

Предисловие

816 Написав эту работу, я, если можно так выразиться, выполнил обещание, о котором на протяжении многих лет боялся вспоминать. Сложность проблемы и ее представления казалась мне слишком большой; слишком велика была интеллектуальная ответственность, без которой нельзя подходить к такому вопросу; да и моя научная подготовка была все-таки неадекватной. И если сейчас я преодолел свою неуверенность и, наконец-то, занялся этой темой, то прежде всего потому, что за эти несколько десятилетий мои познания в области синхронистичности значительно увеличились, а мои исследования истории символов, и, в особенности, символа рыбы, еще больше сблизили меня с этой проблемой, и, наконец, потому, что я в течение двадцати лет в своих работах намекал на существование этого феномена, не углубляясь в его обсуждение. Я бы хотел положить конец этому неудовлетворительному состоянию дел, попы­тавшись связно рассказать все то, что я знаю по этому вопросу. Я надеюсь, что меня не заподозрят в самонадеянности, если я потребую от читателя большей, чем обычно, открытости ума и доброй воли. Читателя ждет не только погружение в темные, сомнительные и обнесенные стеной предубеждения области человеческих ощущений, но и столкновение с интеллектуальными трудностями, которые, несо­мненно, возникнут в ходе объяснения столь абстрактного вопроса. Прочитав первые несколько страниц, любой читатель поймет, что здесь и речи не может быть о полном описании и объяснении столь сложного явления. Это всего лишь попытка подойти к проблеме таким образом, чтобы обнажить некоторые из ее многих аспектов и связей и проникнуть в очень загадочную область, которая имеет величайшее философское значение. Как психиатр и психотерапевт, я часто сталкивался с данным явлением и убедился в том, сколь много эти внутренние ощущения значат для моих пациентов. В большинстве случаев это были вещи, о которых люди не говорят из страха под­вергнуться насмешкам глупцов. Я был удивлен, когда узнал, сколько людей сталкивались с явлениями подобного рода и насколько тщательно они оберегали свой секрет. Так что мой интерес к этой теме имеет под собой как чисто человеческие, так и научные основания.

817 В этой работе мне помогало много друзей, которых я упоминаю в тексте. И особую благодарность я хотел бы выразить доктору Лилиане Фрей-Рон, за ее помощь в сборе астрологического материала.

1. Введение

 Как мы знаем, открытия современной физики значительно изменили научную картину мира в том смысле что они раз­рушили абсолютность законов природы и сделали их относи­тельными. Законы природы - это статистические истины, то есть они абсолютно верны только тогда, когда мы имеем дело с макрофизическими величинами. В царстве очень маленьких величин предсказуемость ослабевает, а то и вообще становится невозможной, поскольку очень маленькие величины не ведут себя в соответствии с известными законами природы.

 Философским принципом, который лежит в основе нашей концепции закона природы, является причинность. Но если связь между причиной и следствием оказывается только статистически и только относительно истинной, то принцип причинности только относительно годится для объяснения природных процессов и, стало быть, предполагает существо­вание одного или нескольких необходимых для объяснения факторов. Можно сказать, что связь между событиями при определенных обстоятельствах имеет отличный от причинного характер и требует другого принципа объяснения.[1]

 В макрофизическом мире, разумеется, мы тщетно будем искать беспричинные события по той простой причине, что мы не можем себе представить существование между событиями какой-то иной, отличной от причинно-следственной, связи, и мы не можем себе представить, как можно эту связь объяснить. Но это не значит, что событий, между которыми имеется такая связь, не существует. Их существование - или, по крайней мере, возможность их существования - логически вытекает из упомянутой выше статистической истины.

 Экспериментальный метод исследования направлен на определение регулярных событий, которые можно повторять. Соответственно, уникальные или редкие события во внимание не принимаются. Более того, эксперимент навязывает природе ограничивающие условия, потому что его задача состоит в том, чтобы заставить ее отвечать на вопросы, придуманные челове­ком. Поэтому, каждый данный природой ответ в большей или меньшей степени подвергся воздействию заданного вопроса, результатом чего всегда является некий гибрид. Основанный на этом так называемый "научный взгляд на мир" вряд ли является чем-то большим, чем психологически предубежден­ным узким взглядом, в поле которого не попадают все те никак не второстепенные аспекты, не поддающиеся статистическому методу исследования. Но для того, чтобы хотя бы осознать существование этих уникальных или редких событий, мы попа­даем в зависимость от равно "уникальных" и индивидуальных описаний. Это приводит к созданию хаотического набора любопытных экземпляров, типа старого музея по естественной истории, в котором рядышком расположены окаменелости, анатомические монстры в пробирках, рог единорога, корень мандрагоры и засушенная русалка. Описательные науки и, прежде всего, биология в самом широком смысле, хорошо знают эти "уникальные" образчики, и для них достаточно только одного экземпляра какого-либо организма, каким бы невероятным он не был, чтобы установить факт существования этого организма. В любом случае, многочисленные наблюда­тели могут убедить себя в существовании такого создания, поскольку они видят его собственными глазами. Но когда мы имеем дело с эфемерными событиями, от которых не остается никаких заметных следов, если не считать обрывков вос­поминаний, то одного свидетельства или даже нескольких свидетельств уже недостаточно, чтобы уникальное событие представилось абсолютно достоверным. Достаточно вспомнить о печально известной ненадежности показаний очевидцев. В этих обстоятельствах мы должны установить, является ли внешне уникальное событие действительно уникальным в свете накопленных нами знаний, и не имело ли место подобное событие где-либо еще. Здесь, с психологической точки зрения, огромную роль играет consensus omnium (согласие всех), хотя с эмпиричес­кой точки зрения оно выглядит несколько сомнительно, пос­кольку только в исключительных случаях consensus omnium действительно оказывается полезным при установлении фактов. Эмпирик не оставит его без внимания, но и полагаться на него не станет. Абсолютно уникальные и эфемерные события, существование которых мы никак не можем ни доказать, ни опровергнуть, не могут быть объектом эмпирической науки; редкие события вполне могут быть таковыми, при условии наличия достаточного количества достоверных индивидуаль­ных свидетельств. Так называемая возможность таких собы­тий не имеет никакого значения, поскольку критерий возмож­ности в каждом веке базируется на рационалистических предположениях данного века. Не существует никаких "абсо­лютных" законов природы, к авторитету которых можно было бы воззвать, защищая собственные предубеждения. Самое большее, чего мы можем требовать - это как можно большее количество индивидуальных наблюдений. Если это количество, рассмотренное под статистическим углом зрения, оказывается в пределах ожидаемой случайности, то тогда мы имеем статис­тическое доказательство того, что речь идет о случайности; но это не значит, что у нас есть какое-либо объяснение. Мы просто имеем дело с исключением из правила. Например, когда количество симптомов, указывающих на комплекс, оказывает­ся ниже вероятного числа расстройств, которое можно ожидать во время ассоциативного эксперимента, то это не является основанием для предположения, что комплекса не существует. Тем не менее, в былые времена это не мешало рассматривать реакции расстройств как чистую случайность.[2]

 Хотя, как и в биологии, мы входим в сферу, где причинные объяснения зачастую представляются совершенно неудовлет­ворительными - даже практически невозможными - мы здесь будем заниматься не проблемами биологии, а скорее вопросом возможности существования какого-то общего поля, где беспричинные события не только возможны, но и являются реальными фактами.

 Что ж, в нашей жизни существует неизмеримо огромное поле, которое образует, так сказать, противовес царству при­чинности. Это мир случайности, в котором случайное событие кажется причинно не связанным с соответствующим фактом. Поэтому мы будем вынуждены несколько более внимательно изучить природу и саму идею случайности. С нашей точки зрения, случайности обязательно можно дать какое-нибудь причинное объяснение, и она называется "случайностью" или "совпадением" только потому, что ее причинность пока не прослежена. Поскольку внутри нас глубоко засела убежден­ность в абсолютной истинности причинного закона, мы считаем подобное объяснение случайности вполне адекватным. Но если принцип причинности только относительно истинен, то из этого вытекает следующее: хотя подавляющему большинству случайных совпадений можно дать причинное объяснение, все равно должны иметь место случаи, в которых не прослежива­ется никакая причинно-следственная связь. Поэтому перед нами стоит задача "просеять" случайные события и отделить беспричинные от тех, которым можно дать причинное объяс­нение. Вполне логично, что число причинно объяснимых событий будет куда большим, чем число тех, которые вызывают мысли о беспричинности, и поэтому невнимательный или пре­дубежденный исследователь легко может проглядеть относи­тельно редко встречающиеся беспричинные феномены. Как только мы начинаем заниматься проблемой случайности, тут же возникает железная необходимость в статистической оцен­ке исследуемых событий.

 Просеять эмпирический материал невозможно, не обладая критерием отбора. Каким образом мы сможем узнать какие из комбинаций событий являются беспричинными, если явно не­возможно проверить причинность всех случайных проис­шествий? Ответ таков: беспричинное событие, скорее всего, можно ожидать там, где, при более внимательном рассмот­рении, причинно-следственная связь, как оказывается, невоз­можна. В качестве примера я бы привел "дублирование случа­ев", феномен, хорошо известный любому врачу. Иногда "дублирование" бывает трое - и даже более кратным, на основании чего Каммерер[3] может говорить о "законе серии" и приводит массу прекрасных его примеров. В большинстве таких случаев не существует даже отдаленной возможности причинно-следственной связи между совпадающими события­ми. Например, когда я сталкиваюсь с тем, что номер моего трамвайного билета идентичен номеру купленного в тот же день билета в театр, а вечером мне звонят и в разговоре упоминают тот же самый номер, уже в качестве телефонного, тогда причинная связь между этими событиями представляется мне совершенно невозможной, хотя каждое из них в отдель­ности обладает своей причинностью. С другой стороны, я знаю, что случайные происшествия имеют тенденцию собираться в ацикличные группы - обязательно ацикличные, потому что в противном случае эти события были бы периодическими или регулярными, что по определению исключает случайность.

 Каммерер утверждает, что хотя "цепочки"[4] или последова­тельности случайных событий не являются результатом общей причины[5], то есть являются беспричинными, они, тем не менее, являются выражением инертности - одного из свойств посто­янства.[6] Одновременность "появления двух или нескольких одинаковых вещей" он объясняет, как "имитацию".[7] Здесь он противоречит самому себе, поскольку случайность не "выно­сится за пределы царства объяснимых вещей"[8], но, как и следовало ожидать, является его частью и может быть сведена, если не к общей причине, то, по крайней мере, к нескольким причинам. Его концепции "серии", "имитации", "притяжения" и "инертности" относятся к основанному на причинности миро­воззрению и говорят нам всего лишь о том, что случайность соответствует статистической и математической вероятности.[9] Фактический материал Каммерера состоит только из "цепочек" случайностей, единственным "законом" которых является вероятность; иными словами, нет никакой видимой причины, по которой он должен пытаться найти в них что-нибудь еще. Но по какой-то неясной причине он действительно ищет в них нечто большее, чем "руку вероятности" - "закон серийности", который он хотел бы представить принципом, сосуществующим с причинностью и окончательностью. Как я уже сказал, собран­ный им материал никак не дает повода к этим выводам. Это явное противоречие я могу объяснить только предположением, что у него возникло смутное, но восхитительное интуитивное чувство беспричинного расположения и комбинации событий, вероятно потому, что, как и все вдумчивые и чувствительные натуры, он не мог избавиться от странного впечатления, кото­рое, как правило, производит на нас случайное совпадение событий, и поэтому, в силу своего научного склада ума, сделал смелый шаг и сформулировал беспричинную серийность на базе эмпирического материала, который находится в пределах вероятности. Подобное предприятие не могло не вызвать вопро­сы, на которые трудно дать ответ. Исследование индивидуаль­ных случаев очень полезно для общей ориентации, но когда имеешь дело со случайностью, только применение количественной оценки или статистического метода позволяет надеять­ся на получение результатов.

 Группы или серии случайностей представляются, по край­ней мере в свете нашего современного образа мышления, бессмысленными и находящимися, в общем, в пределах веро­ятного. Однако, происходят также и события, "случайность" которых может быть подвергнута сомнению. Я приведу только один из великого множества примеров. Я записал его 1-го апреля, 1949 г.: Сегодня пятница. На завтрак у нас рыба. Кто-то в разговоре со мной упомянул об обычае делать из кого-то "апрельскую рыбу" В то же самое утро я занес в свой блокнот надпись, которая гласила: "Est homo totus medius piscis ab imo"( Человек целостный есть рыба извлеченная из глубины). Днем одна из моих бывших пациенток, которую я не видел уже несколько месяцев, продемонстрировала мне не­сколько впечатляющих картин с изображениями рыб, которые она нарисовала за то время, что мы не виделись. Вечером мне показали кусок гобелена с изображенными на нем рыбоподоб­ными чудовищами. Утром 2-го апреля другая пациентка, с которой я не виделся уже несколько лет, рассказала мне сон, в котором она стояла на берегу озера и увидела большую рыбу, которая поплыла прямо к ней и выбросилась из воды к ее ногам. В это время я занимался изучением истории символы рыбы. Только одно из упомянутых мною здесь лиц знало об этом.

 Все это вызывает вполне естественную мысль о смысловом совпадении, то есть о связи иного, не причинно-следственного, свойства. Должен признаться, что эта цепочка событий произвела на меня значительное впечатление. Мне показалось, что в ней присутствует какое-то нуминозное качество.[10] В подобных обстоятельствах мы склонны говорить: "Это не может быть простой случайностью", даже не зная, о чем мы, собственно, говорим. Каммерер, конечно, напомнил бы мне о придуманной им "серийности". Тем не менее сила произведен­ного впечатления не является доказательством того, что это было не случайное совпадение всех этих "рыб". Разумееется, чрезвычайно странно, что тема рыбы поднималась не менее шести раз в течение двадцати четырех часов. Однако необ­ходимо вспомнить, что рыба по пятницам - это вполне нормаль­ное явление, и что 1-го апреля вполне уместно говорить об "апрельской рыбе". К этому времени, я уже в течение не­скольких месяцев работал над историей символа рыбы. Рыба часто является символом содержимого бессознательного. Поэтому нет никаких оснований видеть в этой цепочке что-нибудь еще, кроме случайного совпадения. Цепочка или серия совер­шенно ординарных событий пока что должна рассматриваться, как случайное совпадение.[11] Какой бы она не была длинной, ее следует вычеркнуть из списка возможных беспричинных свя­зей. Поэтому и существует широко распространенное мнение, что все совпадения являются "удачными попаданиями" и не требуют беспричинного объяснения.[12] Это предположение может и, несомненно, должно считаться истинным, до той поры, пока нет никаких доказательств того, что эти совпадения выходят за рамки вероятности. Однако, если такое доказатель­ство появится, то оно, в то же самое время, будет доказатель­ством по настоящему беспричинных комбинаций событий, объяснить которые мы можем только опираясь на фактор, несоизмеримый с причинностью. Тогда мы будем вынуждены предположить, что события, в принципе, находятся друг с другом, с одной стороны, в причинно-следственной связи, а с другой - в некоей смысловой перекрестной связи.

 Здесь я хотел бы привлечь внимание к трактату Шопенгау­эра "Об очевидном узоре в судьбе человека"[13], который являет­ся "крестным отцом" взглядов, мною сейчас развиваемых. В трактате идет речь об "одновременности причинно не связан­ной, которую мы называем "случайностью".[14] Шопенгауэр иллюстрирует эту одновременность географической аналогией, где параллели представляют поперечную связь между мери­дианами, которые считаются причинными цепочками.[15]

Все события в жизни человека находятся в двух фундаментально отличающихся друг от друга типах связи: первый тип - объективная причинная связь природного процесса; второй тип - субъективная связь, которая существует только для ощущающего ее индивида и которая, стало быть, так же субъективна, как»и его сновидения... Эти два типа связи существуют одновременно, и одно и то же событие, хотя и является звеном двух абсолютно разных цепей, тем не менее подчиняется и тому, и другому типу, так что судьба одного индивида неизменно соответствует судьбе другого, и каждый индивид является героем своей собственной пьесы, одновременно с этим играя и в пьесе другого автора - это недоступно нашему пониманию и может быть признано возможным только на основании убежденности в существо­вании заранее установленной удивительной гармонии.[16]

С точки зрения Шопенгауэра, "у великого сна жизни... есть только один субъект"[17], трансцендентальная Воля, prima causa (первопричина), из которой все причинные цепочки расходятся, как линии меридианов из полюсов, и, благодаря кругам паралле­лей, находятся друг с другом в смысловых отношениях однов­ременности.[18] Шопенгауэр верил в абсолютный детерминизм природного процесса и в первопричину. Не существует никаких доказательств верности ни первого, ни второго предположения. Первопричина - это философская мифологема, которая предс­тавляется правдоподобной только тогда, когда принимает форму старого парадокса "Ev то Ttav (единое во всем), единства и многооб­разия одного и того же мира. Идея, что точки одновременности в причинных цепочках или меридианах представляют собой "смысловые совпадения", имеет право на жизнь только в том случае, если первопричина действительно была единством. Но если она была многообразием, что не менее вероятно, то вся теория Шопенгауэра рушится. Такой же сильный удар наносит ей факт, который мы только недавно осознали, а именно, что закон природы истинен только со статистической точки зрения, что оставляет лазейку для неопределенности. Ни философские размышления, ни ощущения не могут предоставить доказатель­ства регулярного возникновения этих двух типов связи, в которых одна и та же вещь является как субъектом, так и объектом. Шопенгауэр мыслил и писал во времена полного господства причинности, как категории a priori, и потому не мог не использовать ее при попытке объяснения "смысловых совпадений". Но, как мы уже видели, причинность может послужить относительно правдоподобным объяснением только в том случае, если мы будет опираться на другое, также ничем не подтвержденное, предположение о единстве первопричины. Тогда из этого неизбежно вытекает следующее: каждая точка данного меридиана обязательно должна находиться в отно­шениях "смыслового совпадения" со всеми другими точками того же градуса широты. Однако, это вывод далеко выходит за рамки эмпирически возможного, поскольку из него следует, что "смысловые совпадения" происходят настолько регулярно и систематически, что их существование либо вообще не нужда­ется в доказательствах, либо доказать его проще простого.

Приведенные Шопенгауэром примеры так же малоубедитель­ны, как и все остальные. Тем не менее, его заслуга состоит в том, что он увидел эту проблему и понял невозможность легкого и поспешного ее решения ad hoc. Поскольку эта проблема связана с основами нашей эпистемологии, он, в соответствии с общим направлением своей философии, считал ее источником трансцендентальной предпосылки, Воли, кото­рая создает жизнь и находится на всех уровнях, модулируя каждый из этих уровней таким образом, что все они находятся не только в гармонии со своими синхронными параллелями, но также подготавливают и устраивают будущие события, играя роль Судьбы или Провидения.

 В противоположность свойственному Шопенгауэру песси­мизму, в этой мысли звучат почти добродушные и оптимисти­ческие нотки, которые вряд ли сегодня вызовут у нас одоб­рение. Одно из наиболее проблематичных и стремительных столетий всей мировой истории отделяет нас от того времени, все еще пропитанного духом средневековья, когда фило­софский ум верил, что он может изрекать утверждения, кото­рые не могут быть доказаны эмпирически. То было время широты взглядов, которому не были свойственны крик "стой!" и мнение, что границы природы находятся именно там, где строители "дороги науки" просто сделали временный привал. Поэтому Шопенгауэр, с его истинно философским провидчест­вом, открыл поле для размышлений, особую феноменологию которого он не был готов понять, хотя более-менее верно набросал ее общие очертания. Он понял, что астрология и различные интуитивные методы толкования судьбы, с их omina (предсказывать, давать предсказания) и praesagia (предчувствовать, предвещать), имеют общий знаменатель, который он хотел отыскать с помощью "трансцендентальных рассуж­дений". Он также правильно понял и то, что это была проблема принципа первого порядка, и этим отличался от всех тех, кто до него и после него оперировал бесполезными концепциями некоего типа передачи энергии или ради своего удобства отмахивался от этой проблемы, как от бессмыслицы, чтобы избавиться от необходимости решать трудную задачу,[19] Попыт­ка Шопенгауэра тем более достойна уважения, что она была предпринята в то время, когда стремительный прогресс естественных наук привел всех к убеждению, что только причин­ность может считаться окончательным принципом объяснения. Шопенгаэур, вместо того, чтобы игнорировать все те события, которые отказываются покорно подчиниться причинности, попытался, как мы знаем, приспособить их к своему де­терминистскому взгляду на мир. В этих попытках он насильно загнал в причинную схему концепции типа прообраза, соот­ветствия и заранее установленной гармонии, которые, как сосуществующий с концепцией причинности всемирный поря­док, всегда лежали в основе человеческих объяснений природы. Он поступил так, вероятно, из-за ощущения - и справедливого -что основанному на законе природы научному взгляду на мир (хотя он и не сомневался в его истинности), тем не менее, недостает чего-то, что играло значительную роль в классичес­ком и средневековом взглядах на мир (и что играет такую же роль и интуитивных чувствах современного человека).

 Масса фактов, собранных Гарни, Майерсом и Подмором[20], вдохновила трех других исследователей - Дарье[21], Рише[22] и Фламмариона[23] - на попытку решения этой проблемы с помощью рассчета вероятности. Дарье определил вероятность, как 1:4 114 545, в случае телепатического предчувствия смерти, то есть объяснение такого предупреждения в качестве "случайности" в более чем четыре миллиона раз менее правдо­подобно, чем толкование его, как "телепатии", то есть аказуального, "смыслового совпадения". Вероятность очень хорошо известного случая "фантома живого"[24] астроном Фламмарион определил, как 1:804 622 222. Он также был первым, кто связал все остальные подозрительные происшествия с общим интересом к феноменам, связанным со смертью. Так, он сооб­щает[25], что во время работы над книгой об атмосфере, как раз в тот момент, когда он сидел за главой, посвященной силе ветра, неожиданный порыв ветра сдул со стола все бумаги и вынес их через окно. Он также приводит в качестве примера тройного совпадения поучительную историю о монсеньере де Фортибу и сливовом пироге.[26] Тот факт, что он вообще упоминает все эти совпадения в связи с проблемой телепатии, доказывает наличие у него интуитивной, хотя и неосознанной, мысли о существовании гораздо более объемлющего принципа.

 Писатель Вильгельм фон Штольц[27] собрал большое количес­тво историй о странном возвращении утерянных или украден­ных предметов к своим хозяевам. Среди прочих у него есть история о женщине, сфотографировавшей своего маленького сына в Черном Лесу. Она оставила пленку в Страсбурге для проявки. Но началась война, она не могла ее забрать и смирилась с этой потерей. В 1917 г. во Франкфурте она купила пленку, чтобы сфотографировать свою дочь, которую родила за это время. Когда пленка была проявлена, выяснилось, что она уже использовалась: под фотографией дочери была фотография сына, сделанная в 1914 г.! Старая пленка не была проявлена и каким-то образом вновь поступила в продажу вместе с новыми пленками. Автор приходит к ожидаемому выводу, что все здесь указывает на "взаимное притяжение связанных друг с другом объектов" или на "избирательное родство". Он предполагает, что эти происшествия выглядят так, словно являются сновиде­нием "более масштабного и более обширного сознания, которое непознаваемо".

 С психологической стороны к проблеме случайности подошел Герберт Сильберер.[28] Он показывает, что внешне "смысловые совпадения" являются, частично бессознательными упорядо­ченными и, частично, бессознательными произвольными толко­ваниями. Он не принимает во внимание ни парапсихические феномены, ни " синхронистичность", а в теоретическом смысле он идет не намного дальше причинности Шопенгауэра. Если не считать ценной психологической критики Сильберером наших методов оценки случайности, в его работе нет никаких упоминаний о существовании "смысловых совпадений", в том смысле, в каком они здесь рассматриваются.

 Точное доказательство (с адекватным научным обосно­ванием) существования непричинных комбинаций событий было обнаружено только очень недавно, в основном благодаря экспериментам Дж. Б. Рейна и его сотрудников[29], которые, однако, не поняли, какие далеко идущие выводы можно сделать из их находок. Вплоть до сегодняшнего дня не было приведено ни одного убедительного аргумента против результатов этих экспериментов. В принципе, эксперимент состоит в том, что экспериментатор переворачивает пронумерованные карты, на каждой из которых нарисован простой геометрический узор. Одновременно с этим "объект", отделенный от эксперимента­тора экраном, должен угадывать, какой именно узор изображен на переворачиваемой карте. Используется колода из двадцати пяти карт. Пять карт обозначены звездой, пять квадратом, пять кругом, пять волнистой линией и пять крестом. Разумеется, экспериментатор не знает в каком порядке расположены карты, а "объект" не может их видеть. Многие эксперименты дали отрицательный результат, то есть было меньше пяти вероятных попаданий. Однако, некоторые "объекты" давали результаты значительно лучше вероятных. Первая серия экспериментов: каждый "объект" пытается отгадать карты 800 раз. Средний результат: 6.5 попаданий на 25 карт, что на 1.5 попаданий больше вероятных 5-ти. Вероятность случайного отклонения на 1.5 от 5-ти составляет 1:250 000. Эта пропорция показывает, что вероятность случайного отклонения не очень велика, пос­кольку отклонение может произойти 1 раз на 250 000 случаев. Результаты экспериментов очень разнятся в зависимости от индивидуального дара каждого "объекта". Один молодой чело­век, который показал в среднем 10 попаданий на 25 карт (в два раза больше вероятного числа), один раз угадал все 25 карт. Вероятность такого случая составляет 1:298 023 223 876 953 125. Возможность "подтасовки" колоды исключалась, потому что карты тасовались автоматически - независимой от эк­спериментатора машиной.

 После первой серии экспериментов пространственное расстояние между экспериментатором и "объектом" было увели­чено в одном случае до 400 километров. Средний результат этой серии экспериментов - 10.1 попадание на 25 карт. В другой серии экспериментов, когда экспериментатор и "объект" находились в одной комнате было 11.4 попаданий на 25 карт. Когда "объект" находился в соседней комнате, результат был 9.7 на 25 карт; когда он находился через две комнаты от экспериментатора - 12 попаданий на 25 карт. Рейн упоминает об экспериментах Ф. Л. Ашера и Е. Л. Берта, которые дали положительные результаты при расстоянии между эксперимен­татором и "объектом" в 1 500 км.[30] Положительные результаты дал и эксперимент проведенный одновременно в Дэрнхаме, штат Северная Каролина, и Загребе, Югославия. Расстояние составляло 7 000 км.[31]

 Тот факт, что расстояние в принципе не имеет никакого значения, указывает, что исследуемое явление не может быть феноменом силы или энергии, в противном случае расстояние оказало бы свое воздействие, и рассеивание в пространстве привело бы к ослаблению эффекта и, более чем вероятно, результаты ухудшались бы пропорционально увеличению рас­стояния. Поскольку это было совершенно не так, то у нас нет никакой альтернативы предположению, что в психическом смысле расстояние - переменно и в определенных условиях посредством соответствующего психического состояния может быть сведено до практически незаметной точки.

 Еще боле примечательным является то, что и время, в принципе, также не является помехой; то есть предсказание, как именно колода будет перетасована в будущем, дает резуль­тат выше вероятного. Результаты временных экспериментов Рейна показали вероятность 1:400 000, а это указывает на большую вероятность наличия не зависящего от времени фак­тора. Иными словами, эти результаты указывают на психичес­кую относительность времени, поскольку эксперимент был посвящен восприятию событий, которые еще не произошли. В этих условиях фактор времени, похоже, был устранен той же психической функцией или тем же психическим состоянием, которое способно отменить действие фактора расстояния. Если при проведении пространственных экспериментов мы вынуж­дены признать, что энергия не ослабевает с увеличением расстояния, то временные эксперименты делают невозможной даже саму мысль о том, что между восприятием и будущим событием может существовать какая-то энергетическая связь. Мы должны сразу же отказаться от всех объяснений, связан­ных с категорией энергии, то есть заявить, что события такого рода не могут рассматриваться с точки зрения причинности, ибо причинность предполагает существование пространства и времени до тех пор, пока все наблюдения строятся, в конечном счете, на движущихся телах.

 Среди экспериментов Рейна мы должны упомянуть экс­перименты с игральными костями. Кости бросала машина, а перед "объектом" стояла задача одновременно с этим ин­тенсивно желать, чтобы какое-то число (скажем 3) выпадало, как можно чаще. Этот так называемый психокинетический экс­перимент дал положительные результаты, которые улучшались по мере увеличения количества единовременно бросаемых костей.[32] Если пространство и время психически относи­тельны, то и движущееся тело должно обладать или подвер­гаться действию соответствующей относительности.

 Общим для всех этих экспериментов является тот факт, что число точных попаданий имеет тенденцию к уменьшению после первой серии экспериментов, а потом результаты становятся отрицательными. Но если по какой-то внешней или внутренней причине, заинтересованность "объекта" вновь увеличивается, то результаты улучшаются. Отсутствие интереса и скука являются отрицательными факторами; энтузиазм, надежда на успех и вера в возможность экстрасенсорного восприятия дают хорошие результаты и, похоже, являются теми факторами, от которых зависит, будет ли какой-либо результат вообще иметь место. В этой связи можно привести интересный случай: хорошо извес­тный английский медиум, Эйлин Дж. Гаррет, показала плохие результаты в экспериментах Рейна, потому что, по ее собствен­ному признанию, она не могла вызвать у себя какие-либо чувства по отношению к "бездушным" тестовым картам.

 Этфго краткого описания достаточно для того, чтобы чита­тель получил по крайней мере самое общее представление об этих экспериментах. В вышеупомянутой книге Дж. Н. М. Тайрелла, ныне покойного президента Общества Психических Исследований, прекрасно подытоживаются все эксперименты в этой области. Автор сам внес большой вклад в исследования по экстрасенсорному восприятию. С точки зрения физика, положительную оценку опытам по ЭСВ дал Роберт А. Маккон-нелл в статье "ЭСВ - Факт или Фантазия?"[33]

 Как и следовало ожидать, были предприняты всевозможные попытки рационального объяснения этих результатов, которые граничат с чудом и полной невозможностью. Но все эти попытки разбивались о факты, а факты упрямо не хотят поверить в то, что они на самом деле не существуют. Эксперименты Рейна ставят нас перед фактом существования событий, связанных друг с другом "экспериментально" и, в данном случае, смысловым образом, при полной невозмож­ности доказать причинность этой связи, поскольку при "пере­даче" не наблюдается никаких известных свойств энергии. Следовательно, имеются достаточные основания для сомнений в том, что мы вообще имеем дело с "передачей". Временной эксперимент в принципе исключает что-либо подобное, потому что абсурдным было бы предположение, что ситуация, которая еще не существует и произойдет только в будущем, может "передавать" себя, как феномен энергии, "объекту", находяще­муся в настоящем времени.[34] Скорее всего, научное объяснение должно начаться с критики наших концепций времени и пространства, с одной стороны, и бессознательного, с другой. Как я уже говорил, сейчас мы не обладаем возможностями для объяснения ЭСВ или факта "смыслового совпадения", как феномена энергии. Тем самым исключается и возможность причинного объяснения, поскольку "следствие" не может пониматься ничем иным, кроме как феноменом энергии. Стало быть, о причине и следствии не может быть и речи. Это вопрос совместного вхождения во время, вопрос некоего вида однов­ременности. Поэтому этому качеству одновременности я подоб­рал в качестве принципа объяснения термин " синхронистич-ность" как обозначение гипотетического фактора, того же ранга, что и причинность. В своем эссе "О природе психе"[35] я рассматриваю "синхронистичность", как психически обуслов­ленную относительность пространства и времени. Экспери­менты Рейна показывают, что относительно психе, пространст­во и время являются, так сказать, "эластичными" и явно могут быть сведены до почти незаметной точки, как если бы они зависели от психического состояния и существовали не сами по себе, а только как "постулаты" осознающего разума. В первоначальном взгляде человека на мир, который мы наблю­даем у примитивных народов, пространство и время являются очень условными величинами. Они стали "жесткими" кон­цепциями только в ходе ментального развития человека, в основном благодаря введению единиц измерения. Сами по себе, пространство и время "ни из чего не состоят". Это условные концепции, порожденные деятельностью осознающего разума по проведению четких границ, и они представляют собой незаменимые критерии описания поведения движущихся тел. Стало быть, их происхождение по сути психическое, что, вероятно, и явилось причиной, по которой Кант стал рас­сматривать их как категории a priori. Но если пространство и время - это всего лишь свойства движущихся тел и созданы интеллектуальными потребностями наблюдателя, тогда их релявитизация посредством содержимого психики больше не представляет собой ничего из ряда вон выходящего, а оказыва­ется в пределах возможного. Такая возможность возникает, когда психе наблюдает не внешние тела, а саму себя. Именно это и происходит в экспериментах Рейна: ответ "объекта" не является результатом его наблюдения физических карт, он является продуктом чистого воображения, "случайных" мыслей, которые открывают структуру того, что их порождает, а именно бессознательного. Здесь я только замечу, что структуру коллективного бессознательного составляют решающие факторы в бессознательной психе, архетипы. Коллективное бессозна­тельное представляет психе, тождественную во всех индивидах. В отличие от открытых для восприятия психических феноме­нов, ее нельзя воспринять непосредственно или "представить", и по причине "непредставимости" ее природы, я назвал ее "психоидной".

 Архетипы являются формальными факторами, ответствен­ными за организацию психических процессов в бессознатель­ном: они - это "модели поведения". В то же самое время они обладают "особым зарядом" и оказывают сверхъестественное воздействие, выражающееся "эмоциями". Эмоция создает частичное abaissement du niveau mental (понижение плато интеллекта), ибо хотя она и поднимает конкретное содержимое до сверхнормального уров­ня яркости, она делает это посредством изъятия такого боль­шого количества энергии из других возможных содержимых сознания, что они затемняются и, в конце концов, становятся бессознательными. Из-за ограничений, которые эмоция налага­ет на сознание в течение своего действия, происходит соответ­ствующее ослабление ориентации, которое, в свою очередь, создает бессознательному благоприятные условия для проник­новения в опустевшее пространство. Так мы регулярно обна­руживаем, что содержимое бессознательного совершает неожи­данный и, в принципе, нежелательный прорыв, выражая себя в эмоции. Такое содержимое зачастую обладает низшей или примитивной природой, которая выдает его архетипическое происхождение. Как я покажу ниже, определенные феномены одновременности или синхронистичности связаны с архе­типами. По этой причине я и упоминаю здесь архетипы.

 Экстраординарная способность животных ориентироваться в пространстве также может указывать на психическую относительность пространства и времени. В этой связи можно привести потрясающую ориентацию во времени червя палоло, сегменты хвоста которого, загруженные половыми продуктами, всегда появляются на поверхности моря в октябре и ноябре, за день до последней четверти луны.[36] Одной их причин этого явления считается ускорение вращения земли, вызываемое в это время притяжением луны. Но, по астрономическим причи­нам, это объяснение вряд ли можно считать верным.[37] Связь, которая несомненно существует между женским менструаль­ным циклом и циклом луны, имеет чисто числовой характер, и циклы эти на самом деле не совпадают друг с другом. Нет доказательств и того, что они когда-либо совпадали.

 Проблема синхронистичности занимала меня уже давно, пожалуй, начиная с середины двадцатых годов[38], когда я изучал феномены коллективного бессознательного и все время на­талкивался на связи, которые просто не мог объяснить случайностными группами или "сериями". Я обнаруживал "совпа­дения", настолько многозначительно связанные, а вероятность их "случайности" выражалась такой астрономической цифрой, что они явно были "смысловыми". В качестве примера я приведу случай из своей практики. Я лечил одну молодую женщину и в критический момент ее посетило сновидение, в котором ей вручили золотого скарабея. Когда она мне расска­зывала это свое сновидение, я сидел спиной к закрытому окну. Неожиданно я услышал за собой какой-то звук, напоминавший тихий стук. Я обернулся и увидел какое-то летучее насекомое, которое билось о наружную сторону оконного стекла. Я открыл окно и поймал создание на лету, как только оно залетело в комнату. Оно представляло собой самый близкий аналог скара­бея, который только можно найти в наших широтах. То был скарабеидный жук, хрущ обыкновенный (Cetonia aurata), ко­торый, вопреки свои привычкам, явно именно в этот момент хотел проникнуть в темную комнату. Должен признаться, что ничего подобного не случалось со мной ни до того, ни потом, и что сновидение пациентки осталось уникальным в моей практике.{1}

 Я бы хотел упомянуть о другом случае, который является типичным для определенной категории событий. Жена одного из моих пациентов, которому было за пятьдесят, однажды рассказал мне, что в моменты смерти ее матери и бабушки за окном комнаты собиралось множество птиц. Мне приходилось слышать подобные истории от других людей. Когда лечение ее супруга близилось к концу и его невроз был почти устранен, у него появились довольно безобидные симптомы, как мне показалось, сердечной болезни. Я послал его к специалисту, кото­рый, осмотрев его, написал мне, что не нашел никакого повода для беспокойства. Возвращаясь с этой консультации (с запиской врача в кармане), мой пациент потерял сознание прямо на улице. Когда умирающего принесли домой, его жена уже находилась в большой тревоге, потому что вскоре после того, как муж отправился к врачу, целая стая птиц села на крышу их дома. Она, естественно, вспомнила такие же случаи, которыми сопровождалась смерть ее родственников, и ожидала самого худшего.

 Хотя я был лично знаком с этими людьми и хорошо знаю, что описанные события были чистой правдой, я ни на секунду не поверю в то, что этот рассказ заставит кого-нибудь, кто склонен считать такие вещи чистой "случайностью", изменить свое мнение. Я рассказал эти две истории с единственной целью: показать, каким образом "смысловые совпадения" обыч­но проявляются в повседневной жизни. В первом случае, "смысловое совпадение" имеет ярко выраженный характер в силу приблизительной тождественности его главных объектов (скарабея и хруща); но во втором случае, на первый взгляд, кажется, что между смертью и стаей птиц не может быть никакой связи. Однако, если вспомнить, что в аду вавилонян души были облачены в "одеяние из перьев", и что в Древнем Египте ба, или душа, считалась птицей[39], то предположение, что в данном случае действовал какой-то архетипический символизм, не представляется уж слишком смелым. Если бы это событие произошло в сновидении, то его толкование было бы обосновано с помощью сравнительного психологического материала. Похоже, что архетипическая основа присутствует и в первом случае. С пациенткой было чрезвычайно трудно иметь дело и ко времени этого сновидения я не достиг практически никакого прогресса. Я должен объяснить, что основной причиной тому был характер пациентки, которая была ярым сторонником картезианской философии и настолько упрямо цеплялась за свои представления о реальности, что усилия трех врачей - я был третьим - разбились об эту стену. Явно требовалось какое-то иррациональное событие, создать которое я был не в силах. Уже самого сновидения было достаточно, чтобы, пускай незначительно, поколебать рационалистическую установку моей пациентки. Но когда "скарабей" на самом деле влетел в окно, ее естество смогло проломить броню характера и процесс трансформации по крайней мере сдвинулся с мертвой точки. Любое существенное изменение установки означал психическое обновление, которое, как правило, сопровождаемое символами нового рождения, возникающими в сновидениях и фантазиях пациента. Скарабей является классическим примером символа нового рождения. В древнеегипетской "Книге о том, что происходит в потустороннем мире" описывается, как. мертвый солнечный бог на десятом привале превращается в Кхепри, скарабея, а потом, на двенадцатом привале, забирается в лодку, которая уносит обновленного солнечного бога в утреннее небо. Здесь единственная трудность заключается в том, что в случае с образованным человеком нельзя исключить возможность криптомнезии (хотя моя пациентка ничего не знала об этом символе). Но это не меняет того факта, что пасихология постоянно сталкивается со случаями, когда возникновение символических параллелей[40] не может быть объяснено без привлечения гипотезы коллективного бессознательного.

 Итак, похоже на то, что "смысловые совпадения" – которые следует отличать от бессмысленных "случайностных групп""[41] покоятся на архетипической основе. По крайней мере, все случаи из моей практики - а их было немало - обладали отличительной чертой. О том, что это значит, я уже говорил выше.[42] Хотя любой с моим опытом в этой области может распознать их архетипический характер, ему будет трудно связать их с психическими условиями в экспериментах Рейна поскольку в последних нельзя заметить никакого явного присутствия какого-либо архетипического комплекса. И Эмоциональное состояние не является таким, как в приведенных мною примерах. Тем не менее, следует помнить, что наилучшие результаты были показаны в первых сериях экспериментов Рейна, а потом показатели резко ухудшались. Но когда появлялась возможность вызвать оживление интереса к довольно утомительному эксперименту, результаты вновь улучшались. Из этого следует, что эмоциональный фактор играет важную роль. А эмоциональность в значительной степени основана И на инстинктах, формальным аспектом которых является архетип

 В моих случаях и в опытах Рейна есть еще одна общая психологическая черта, хотя и не такая заметная. Общим отличительными признаком этих, на первый взгляд совершенно разных ситуаций, является элемент "невозможности". Пациент­ка, которой приснился скарабей, оказалась в "невозможной" ситуации, потому что ее лечение зашло в тупик, из которого вроде бы не было выхода. В таких ситуациях, если они достаточно серьезны, человека, как правило, посещают архетипические сновидения, указывающие путь, о котором он и подумать не мог. Именно в таких ситуациях архетип выкристаллизовывает­ся с наибольшей регулярностью. Поэтому, в определенных случаях, психотерапевт считает своим долгом выяснить, на какую рационально неразрешимую проблему указывает бессо­знательное пациента. Стоит только это выяснить, как приводят­ся в действие более глубокие слои бессознательного и создают­ся условия для трансформации личности.

 Во втором случае имели место полубессознательный страх и угроза летального исхода, при полной невозможности адекватного 'понимания ситуации. В экспериментах Рейна именно "невозможность" поставленной перед "объектом" задачи за­ставляет его полностью сосредоточить свое внимание на про­цессах, происходящих внутри него, тем самым давая бессозна­тельному шанс проявить себя. Задаваемые в экспериментах по ЭСВ вопросы с самого начала имели эмоциональную окраску, потому что они представляли нечто непознаваемое как потенциально познаваемое, и в них всерьез принималась в расчет возможность чуда. Это, независимо от скептицизма "объекта", непосредственно задевало его бессознательную возможность стать свидетелем чуда и дремлющую во всех людях надежду на то, что такие вещи могут быть возможны. Сразу же под внешней оболочкой даже наиболее трезво мыслящих индивидов таится примитивная суеверность и именно те, кто наиболее отчаянно сражается с ней, первыми поддаются ее гипнотическому влиянию. Поэтому, когда серьезный эксперимент, подкрепленный всем авторитетом науки, "нажимает" на эту готовность к чуду, то она неизбежно порождает эмоцию, которая резко либо принимает, либо отвергает эту веру. Во всех событиях в той или в иной форме присутствует эмоцио­нальное ожидание, хотя кое-кто и оспаривает этот постулат.

 Здесь я бы хотел привлечь внимание к возможности недоразумений вокруг термина "синхронистичность". Я выбрал этот термин потому, что главным критерием мне представлялось одновременное возникновение двух событий, связанных не причинно, а по смыслу. Поэтому я использую общую концепцию синхронистичности в особом смысле совпадения во времени двух или более причинно не связанных между собой событий, которые имеют одно и то же или сходное значение. Эту концепцию не следует путать с "синхронностью", которая просто означает одновременность протекания двух событий.

 Стало быть, синхронистичность означает одновременное протекание определенного психического состояния с одним или несколькими внешними событиями, которые выглядят смысло­выми аналогами моментального субъективного состояния - и, в определенных случаях, наоборот. Два моих примера по-раз­ному иллюстрируют это положение. В случае со скарабеем одновременность очевидна, но во втором случае очевидности нет. Стая птиц, действительно, вызвала смутный страх, но этому явлению можно дать причинное объяснение. Жена моего пациента определенно не могла заранее испытывать осознан­ный страх, который можно было бы сравнить с моими опа­сениями, потому что симптомы (боли в горле) не принадлежали к тем, что могут заставить дилетанта заподозрить неладное. Бессознательное, однако, зачастую знает больше сознания, и мне представляется вероятным, что бессознательное женщины уже учуяло опасность. Стало быть, если мы исключим психическое содержимое сознания, типа мысли о смертельной опасности, то мы получаем явную одновременность появления стаи птиц, в ее традиционном значении, и смерти супруга этой женщины. Психическое состояние женщины, если мы не ста­нем принимать в расчет возможное, но недоказуемое возбуж­дение бессознательного, представляется зависимым от внешне­го события. Тем не менее, психе женщины была задействована еще до того, как стая птица села на ее дом и была замечена ею. Поэтому мне кажется вероятным, что в ее бессознательном действительно сложился комплекс. Стая птиц, как таковая, имеет традиционное значение в ворожбе.[43] Это значение явно присутствует в толковании самой женщины и потому похоже на то, что птицы как бы представляли бессознательное пред­чувствие смерти. Врачи Романтического Периода, скорее всего, заговорили бы о "притяжении" или "магнетизме". Но, как я уже говорил, таким феноменам нельзя дать причинное объяснение, если только не впасть в самые фантастические ad hoc гипотезы.

 Истолкование птиц, как зловещего предзнаменования, как мы знаем, было основано на двух предыдущих совпадениях такого рода. Его еще не было во время смерти бабушки. Там совпадение заключалось только в смерти и появлении стаи птиц. И тогда, и в момент смерти матери женщины, совпадение было явным, но в третьем случае оно подтвердилось только когда умирающего принесли домой.

 Я упоминаю об этих сложностях потому что они имеют важное значение для понимания концепции синхронистич­ности. Возьмем другой пример: Один мой знакомый увидел во сне во всех подробностях внезапную смерть друга. В то время мой знакомый находился в Европе, а его друг - в Америке. На следующий день пришла телеграмма о смерти друга, а через десять дней - письмо, в котором описывались подробности смерти. Выяснилось, что смерть наступила по крайней мере за час до сновидения. Мой знакомый в тот день лег поздно и не заснул до часа ночи. Сновидение посетило его примерно в два часа. Сновидение не было синхронно смерти. Ощущения тако­го рода часто случаются либо чуть до, либо чуть после самого события. Данн[44] упоминает об очень примечательном сновиде­нии, которое посетило его весной 1902 г., когда он находился на Бурской войне. Ему приснилось, что он стоит на вулкане. Дело происходило на острове, который снился ему и раньше и которому угрожало катастрофическое извержение вулкана (типа извержения Кракатау). Прийдя в ужас, он захотел спасти четыре тысячи жителей этого острова. Он попытался связаться с французскими властями на соседнем острове, чтобы они прислали для спасения жителей все имевшиеся в наличии корабли. В этом месте в сновидении начали появляться типичные мотивы отчаянной спешки и опоздания, и все это время в его голове звучала фраза: "Четыре тысячи людей погибнут, если...". Несколько дней спустя Данн получил с почтой экземпляр "Дейли Телеграф", и в глаза ему бросились заголовки :

"Катастрофическое извержение вулкана на Мартинике

"Город сметен с лица земли"

"Огненная Лавина"

"По некоторым оценкам погибло более 40 000 человек"

 Сновидение посетило Данна не в момент самой катастро­фы, а только тогда, когда газета с новостями уже находилась в пути к нему. Когда он читал ее, он принял число 40 000 за 4000. Эта ошибка переросла в парамнезию, поэтому каждый раз, когда он рассказывал это сновидение, он говорил 4000 вместо 40 000. Только пятнадцать лет спустя, когда он скопировал статью, он обнаружил ошибку. Его бессознательное знание сделало при чтении ту же самую ошибку, что и он.

 Тот факт, что сновидение посетило его незадолго до поступ­ления новостей, является вполне распространенным явлением. Нам часто снятся люди, от которых мы со следующей почтой получам письмо. В нескольких случаях мне удалость точно установить, что в момент сновидения письмо уже лежало в почтовом отделении адресата. А ошибку при чтении мне дове­лось совершить и самому. В период Рождества 1918 г., я много занимался орфизмом, в особенности орфическим фрагментом в "Малаласе", где Первичный Свет описывается, как "триединый Мети, Фан, Эрисепеи". Вместо "Эрисепеи" я все время читал "Эрикапей". (Вообще-то, встречается и такой вариант.) Ошибка при чтении переросла в парамнезию, и потом я все время считал, что это имя читается, как Эрикапей, пока, тридцать лет спустя, вновь не заглянул в "Малалас" и не обнаружил, что там оно читается, как Эрисепеи. Примерно в это же время, одна моя пациентка, с которой я не встречался целый месяц и которая ничего не знала о моих исследованиях, пришла ко мне с рассказом о сновидении, в котором неизвест­ный человек протянул ей лист бумаги, на котором был написан "латинский гимн", посвященный богу Эрисипею. Пациентка сумела вспомнить этот гимн после своего пробуждения и записала его. Он был написан на странной смеси латыни, французского и итальянского. Эта дама обладала элементар­ным знанием латыни, немного знала итальянский и свободно говорила по французски. Имя Эрисипей было ей совершенно неизвестно, что не удивительно, поскольку она была незнакома с античными авторами. Мы жили в городах, находящихся на расстоянии 80-ти км. друг от друга, и не общались в течение целого месяца. Примечательно, что в ее варианте имя тоже было написано с ошибкой, которая была сделана в том же месте, с той лишь разницей, что я вместо "се" поставил "ка", а ее бессознательное поставило "си"*. Я могу только предпо­ложить, что она бессознательно "прочитала" не мою ошибку, а текст, в котором имела место транслитерация имени Эрисепеи, а моя ошибка просто сбила ее с толку.

 Синхронистические события покоятся на одновременном существовании двух разных психических состояний. Одно из них является нормальным, вероятным состоянием (то есть таким, которому можно дать причинное объяснение), а другое, критическое ощущение, причинно никак не связано с первым. В случае с внезапной смертью критическое ощущение не может быть немедленно признано "экстрасенсорным восприя­тием"; оно может быть названо таковым только впоследствии. Но даже в случае со "скарабеем", непосредственно ощущаемым является психическое состояние или психический образ, кото­рый отличается от образа из сновидения только тем, что в его реальности можно убедиться немедленно. В случае со стаей птиц женщина находилась в состоянии неосознанного возбуж­дения или страха, который для меня был вполне осознанным и заставил меня послать пациента к кардиологу. Во всех этих случаях, будь-то пространственного, будь-то временного ЭСВ, мы обнаруживаем одновременность нормального или обычного состояния с другим состоянием или ощущением, которое причинно не связано с первым, и объективное существование которого может быть подтверждено только впоследствии. Это определение следует помнить особенно тогда, когда речь идет о будущих событиях. Они явно не синхронные, а синхро­нистические, поскольку они ощущаются как психические образы в настоящем времени, как будто объективное событие уже существует. Неожиданно содержимое, которое прямо или косвенно связано с каким-то объективным внешним событием, совпадает с обычным психическим состоянием: это и есть то, что я называю синхронистичностью, и я утверждаю, что мы имеем дело с одной и той же категорией событий, вне зависимости от того, будет ли проявляться их объективность раздельно от моего сознания в пространстве или во времени. Эта точка зрения подтверждается результатами Рейна, на которые не влияли изменения ни пространства, ни времени. Пространство и время, концептуальные координаты тела в движении, вероятно, являются по сути адекватными (поэтому мы и говорим о длинном или коротком "временном пространст­ве"), а Филон Иудейский много веков тому назад сказал, что "продолжением небесного движения является время".[45] "Синхронистичность в пространстве с таким же успехом может пониматься, как восприятие во времени, однако примечательно то, что "синхронистичность" во времени нелегко понять в качестве пространственной, потому что мы не можем себе представить какое-либо пространство, в котором объективно присутствуют будущие события, которые могут ощущаться как таковые, посредством уменьшения этого пространственного расстояния. Но поскольку опыт показал, что при определенных условиях пространство и время могут быть сведены почти что к нулю, то причинность исчезает вместе с ними, поскольку причинность связана с существованием пространства и вре­мени, а также с физическими изменениями, и заключается, в принципе, в последовательности причины и следствия. Поэто­му синхронистические феномены, в принципе, не могут быть связаны ни с какими концепциями причинности. Стало быть, взаимосвязь "совпадающих по смыслу факторов" обязательно должна восприниматься, как акаузальная.

 Желая отыскать доказуемую причину, мы очень даже склон­ны поддаться искушению заменить ее "трансцендентальной причиной". Но "причиной" может быть только величина, кото­рую можно "продемонстрировать". "Трансцендентальный" и "причина" - это несовместимые понятия, ибо ничто трансцен­дентальное по определению не может быть доказуемо или "продемонстрировано". Если мы не хотим подвергнуть риску гипотезу аказуальности, тогда у нас нет альтернативы, кроме как объяснить синхронистические феномены простой случай­ностью, что противоречит результатам эксприментов Рейна по ЭСВ и другим хорошо подтвержденным фактам из парапсихо-логической литературы. Или мы скатываемся в рассуждения, о которых я говорил выше, и должны подвергнуть критике наши основные принципы объяснения, сказав, что время и простран­ство являются постоянными в любой данной системе только тогда, когда они измеряются без учета психического состояния. Это регулярно и происходит во время научных экспериментов. Но когда событие наблюдается без экспериментальных ограни­чений, на наблюдателя легко может оказать воздействие эмоциональное состояние, которое изменяет пространство и время путем "сжатия". Каждое эмоциональное состояние вносит в сознание изменения, которые Жане назвал abaisse-ment du niveau mental; то есть имеет место определенное сужение сознания и соответствующее усиление бессознатель­ного, что, особенно в случаях сильного аффекта, заметно даже дилетантам. Тонус бессознательного повышается, в результате возникновения градиента бессознательное течет в сознание. Сознание оказывается под воздействием инстинктивных импульсов и содержимого бессознательного. Ими, как правило, являются комплексы, единственной основой которых является архетип, "инстинктуальный паттерн". В бессознательном также содержатся подсознательное восприятие и забытые образы-вос­поминания, которые не могут быть воспроизведены в насто­ящий момент, и, может быть, не будут воспроизведены никогда. В содержимом подсознания мы должны различать восприятие, которое я назвал бы необъяснимым "знанием", или "непосредственностью" психических образов. Если чувствен­ное восприятие может быть связано с вероятными или возмож­ными чувственными раздражителями, которые находятся ниже порога сознания, то это "знание", или "непосредственность" образов бессознательного либо не имеет никакой познаваемой основы, либо мы обнаруживаем, что существуют познаваемые причинно-следственные связи с определенным, уже существу­ющим, и зачастую архетипическим, содержимым. Но эти обра­зы, вне зависимости от того, произрастают они из уже сущес­твующей основы или нет, находятся в аналогичной или эквивалентной (то есть смысловой) связи с объективными происшествиями, не имея познаваемой или хотя бы пости­жимой причинной связи с ними. Как может отдаленное во времени и пространстве событие создать соответствующий психический образ, когда передача необходимой для этого энергии вообще не укладывается в нашей голове? Тем не менее, каким бы непостижимым это не казалось мы, в конце концов, вынуждены предположить, что в бессознательном су­ществует что-то вроде априорного знания или "непосредствен­ности" событий, у которых отсутствует какая бы то ни было причинная основа. В любом случае, наша концепция причин­ности не годится для объяснения этих фактов.

 Принимая во внимание сложность ситуации, наверное имеет смысл подвести итог приведенным выше аргументам, а сделать это лучше всего можно с помощью примеров. Расска­зывая об экспериментах Рейна, я высказал предположение, что из-за напряженного ожидания или эмоционального состояния "объекта", уже существующий, правильный, но находящийся в бессознательном, образ результата дает возможность сознанию сделать больше, чем предполагается, точных попаданий. Сновидение со скарабеем - это поднимающееся из бессозна­тельного осознанное представление, уже существующий образ события, которое произойдет на следующий день, то есть рассказа о сновидении и появлении хруща. В бессознательном жены моего скончавшегося пациента присутствовало знание того, что смерть уже близка. Стая птиц вызвала соответству­ющие образы-воспоминания и, соответственно, страх. Точно так же сновидение моего знакомого, в котором он увидел смерть своего друга и которое посетило его почти одновремен­но с самим происшествием, возникло из уже существовавшего в бессознательном знания об этом событии.

 Во всех этих и других, им подобных, случаях присутствует не поддающееся причинному объяснению априорное знание ситуации, которая не может быть познана в данное конкретное время. Стало быть, синхронистичность состоит из двух факто­ров: а) Находящийся в бессознательном образ проникает в сознание либо непосредственно (то есть, буквально), либо косвенно, в форме сновидения, мысли, предчувствия или символа, б) Объективная ситуация совпадает с этим со­держимым. Как первый, так и второй фактор вызывают недо­умение. Каким образом возникает образ в бессознательном, и каким образом возникает совпадение? Я очень хорошо понимаю, почему люди склонны сомневаться в реальности этих вещей. В данном случае, я только задаю вопрос. Далее в этой работе я попытаюсь на него ответить.

 Что касается роли, которую играет эмоция в протекании синхронистических событий, то я должен сказать, что это совсем не новая идея. Она была известна уже Авиценне и Альберту Великому. Альберт Великий пишет о магии:

Я обнаружил поучительный рассказ [о магии] в Liber sextus naturalium Авиценны, где говорится, что человеческой душе присуща определенная способность[46] изменять вещи, благодаря которой душа подчиняет себе другие вещи, особенно когда она испытывает большую любовь или ненависть, или что-то в этом роде.[47] Поэтому, когда душу человека охватывает сильная страсть любого рода, то, и это можно доказать экспериментальным путем, она [страсть] подчиняет вещи [магическим] образом и изменяет их так, как ей угодно[48]; в течение долгого времени я не верил в это, но после того, как я прочитал книги по колдовству, знакам и магии, я обнаружил, что эмоциональность[49] человеческой души является главной причиной всех этих вещей, то ли потому, что в силу своей большой эмоциональности душа изменяет свою плотс­кую субстанцию и плотскую субстанцию желаемых ею вещей, то ли потому, что другие, более низкие вещи склоняются перед ее достоинством, то ли потому, что походящий час, или астрологичес­кая ситуация, или другая сила совпадают с этой сильной эмоцией, и [в результате] мы верим, что это душа совершила то, что, на самом деле, было совершено этой силой.[50]... Любой, кто хочет научиться секретам, как делать и как уничтожать эти вещи, должен знать, что любой человек может магически повлиять на любую вещь, если его охватит сильная страсть... и он должен совершить это с теми вещами, на которые указывает душа, в тот момент, когда страсть охватывает его. Ибо душа в это время настолько жаждет сделать это дело, что она сама выхватывает самый важный и самый лучший астрологический час, который также, управляет вещами, годящимися для этого дела... Стало быть, это душа испытывает более острое желание, это она выпол­няет работу более эффективно, и это ей больше нравится то, что получается в результате... Таким вот образом душа производит все, чего очень сильно хочет. Все, что душа делает с этой целью, обладает мотивирующей силой и действенностью для того, чего душа желает.[51]

 Из этого текста ясно следует, что синхронистические ("магические") происшествия зависят от эмоций. Естественно, что Альберт Великий в духе своего времени объясняет это наличием у души магической спсообности, не задумываясь над тем, что психический процесс "подстроен" точно так же, как и совпадающий с ним образ, который ожидает внешнего физичес­кого процесса. Этот образ рождается в бессознательном и потому принадлежит к тем cogitationes quae sunt a nobis independentes (размышления которые от нес не зависят), которые, с точки зрения Арнольда Гелинка, порождены непосредственно Богом, а не нашим мышлением.[52] Гете представляет синхронистические события таким же "магическим" образом. Так, в своих беседах с Эккерманом, он говорит: "Каждому из нас привущи электрические и маг­нетические силы, которые наподобие настоящего магнита что-то притягивают или отталкивают, в зависимости от того, приходят они в соприкосновение с одинаковым или противо­положным".[53]

 После этих общих рассуждений давайте вернемся к пробле­ме эмпирической основы синхронистичности. Здесь главная сложность заключается в получении эмпирического материала, из которого мы могли бы сделать определенные разумные выводы, и, к сожалению, эту проблему разрешить очень нелег­ко. Ощущения, о которых идет речь, "под ногами не валяются". Поэтому мы вынуждены искать по темным углам и иметь смелость бороться с предубеждениями нашего времени, если мы хотим расширить основу нашего понимания природы. Когда Галилей с помощью своего телескопа открыл спутники Юпитера, он немедленно вошел в острейший конфликт с предрассудками его ученых современников. Никто не знал, что такое телескоп и что он может делать. Никто до того ничего не говорил о спутниках Юпитера. Естественно, в каждом веке считается, что предшествующие века страдали предрассудками, и к нам это относится еще в большей степени, хотя мы так же заблуж­даемся, как и те, кто жили до нас. Как часто мы видим гонимую истину! Есть печальное, но, к сожалению, верное правило: история ничему не учит человека. Этим грустным фактом и объясняются те величайшие трудности, с которыми мы сталкиваемся, как только начинаем собирать эмпирический материал, могущий пролить немного света на это "темное дело", ибо мы почти наверняка найдем его там, где, как утверждали все авторитеты, нечего искать.

 Сообщения о примечательных отдельных случаях, пусть даже и полностью подтвержденные, не приносят никакой поль­зы. В лучшем случае, рассказчика посчитают слишком до­верчивым человеком. Даже тщательный сбор большого коли­чества самих случаев и доказательств их реальности, какой проделали Гарни, Майерс и Подмор[54], не произвел никакого впечатления на научный мир. Подавляющее большинство "профессиональных" психологов и психиатров вообще ничего не знает об этих исследованиях.[55]

 Результаты опытов по ЭСВ и ПК подвели статистическую основу под оценку феномена синхронистичности и, в то же самое время, указали на ту важную роль, какую играет психи­ческий фактор. Этот факт заставил меня задаться вопросом, не существует ли возможность изобрести метод, с помощью кото­рого можно было бы, с одной стороны продемонстрировать существование синхронистичности, а с другой стороны, обнажить содержимое психики, которое даст нам по крайней мере нить к природе задействованного психического фактора. Иными словами, я спросил себя, не существует ли метод, способный дать измеряемые результаты и, в то же самое время, способный предоставить нам возможность заглянуть в психическую осно­ву синхронистичности. То, что синхронистические феномены происходят в определенных и имеющих существенное значение психических условиях, мы уже увидели из результатов эк­спериментов по ЭСВ, хотя последние не выходят за рамки совпадения и только проявляют свою психическую основу, никак ее не объясняя. Я уже давно знал о существовании интуитивных или "ворожейных" методов, которые базируются на психическом факторе и абсолютной уверенности в сущест­вовании синхронистичности. Поэтому я сосредоточил свое внимание прежде всего на интуитивной технике "оценки всей ситуации целиком", столь характерной для Китая, а именно, для "книги перемен".[56] В отличие от сформированного греками западного образа мышления, китайский ум направлен не на погоню за деталями, как таковыми, а на создание картины, в которой любая деталь смотрится, как часть целого. По вполне понятным причинам, мыслительный процесс такого рода одно­му разуму не под силу. Поэтому, суждение должно в гораздо больше степени опираться на иррациональные функции соз­нания, то есть на чувства (sens du reel) и интуицию (восприятие посредством содержимого подсознания). "Книга Перемен", которую мы с полным на то основанием можем назвать экспериментальной основой классической китайской философии, представляет собой один из древнейших методов оценки ситуации, как целого, и потому в ней детали рас­сматриваются только на космическом фоне - фоне взаимоотно­шений "ян" и "инь".

Эта "оценка ситуации целиком", несомненно, является также и научной целью, но целью очень далекой, потому что наука, везде где это возможно, идет экспериментальным путем, и повсеместно - статистическим. Однако, эксперимент заклю­чается в постановке точного вопроса, который в максимально возможной степени исключает все лишнее и сбивающее с толку. Эксперимент устанавливает правила, диктует их Природе и, таким образом, заставляет ее дать ответ на придуманный человеком вопрос. Природе не дают использовать в ответе все ее возможности, поскольку эти возможности ограничиваются требованиями практики. С этой целью в лаборатории создается ситуация, которая искусственно ограничена вопросом и кото­рая вынуждает Природу дать недвусмысленный ответ. Пол­ностью исключается деятельность Природы в ее неограничен­ной целостности. Если мы хотим узнать, что представляет собой эта деятельность, то нам нужен метод исследования, который устанавливает как можно меньше правил, или вообще их не устанавливает, давая тем самым Природе возможность отвечать в полную силу.

 В лабораторном эксперименте заранее обусловленная про­цедура в статистической компиляции и сравнении результатов создает стабильный фактор. С другой стороны, в интуитивном или "мантическом" (то есть относящемся к гаданию) эксперименте с "совокупностью" совер­шенно излишне установление правил и ограничение целост­ности природного процесса. Процессу предоставляется любая возможность выразить себя. В "Книге Перемен" монеты падают так, как это им заблагорассудится.[57] С точки зрения наблюда­теля на вопрос о неизвестном дается рационально не­постижимый ответ. Для полной реакции такие условия являют­ся совершенно идеальными. Однако в глаза бросается и недостаток: в отличие от научного эксперимента, здесь мы не знаем, что именно произошло. Чтобы преодолеть это пре­пятствие, два китайских мудреца, царь Вен и князь Чу, в двенадцатом веке до нашей эры, взяв за основу гипотезу о единстве природы, попытались объяснить одновременность протекания психического состояния и физического процесса, как эквивалентность смысла. Иными словами, они предпо­ложили, что как в психическом состоянии, так и в физическом процессе, выражалась одна и та же настоящая реальность. Но для того, чтобы удостовериться в верности этой гипотезы, возникла необходимость введения некоторых ограничений в этот явно безграничный эксперимент, а именно, потребность в физической процедуре определенной формы, методе или технике, которые заставили бы природу давать ответ в четных и нечетных числах. Последние, как представители "инь" и "ян", присутствуют, как в бессознательном, так и в природе, в характерной форме противоположностей, как "мать" и "отец" всего происходящего, и потому образуют tertilium comparationis (основание для сравнения) между психическим внутренним миром и физическим внешним миром. Таким образом два мудреца разработали метод, с помощью которого внутреннее состояние могло быть представлено, как внешнее, и наоборот. Это, разумеется, пред­полагает интуитивное знание смысла каждой пророческой фигуры. Поэтому, "Книга Перемен" состоит из шестидесяти четырех толкований значения каждой из возможных комбина­ций "инь" и "ян". Эти толкования формулируют внутреннее бессознательное знание, соответствующее состоянию сознания в данный момент, и эта психологическая ситуация совпадает со случайными результами метода, то есть с четными и нечетными числами, образуемыми падением монет или сортировкой сте­бельков тысячелистника.[58]

 Метод, как и любая ворожейная или интуитивная техника, основан на внепричинном или синхронистическом принципе связи.[59] На практике, и это признает любой непредубежденный человек, во время эксперимента наблюдается немало случаев явной сихронистичности, которые можно было бы рационально и несколько безаппеляционно объяснить, как простые про­екции. Но если предположить, что они действительно являются тем, чем они кажутся, то тогда они могут быть только "смыс­ловыми совпадениями", которые, как нам известно, нельзя объяснить причинно. Метод заключается в сортировке сорока девяти стебельков тысячелистника наугад на две кучки, после чего с каждой кучки отсчитывается по три и по пять стебель­ков, или в шестикратном подбрасывании трех монет, причем каждая линия гексаграммы определяется ценностью лицевых и оборотных сторон (орел 3, решка 2).[60] Эксперимент основан на троичном принципе (две триграммы) и состоит из шестидесяти четырех вариантов, каждый из которых соответствует психи­ческой ситуации. Они подробно описываются в тексте и прила­гаемых комментариях. Существует также и очень древний западный метод[61], основанный на том же самом общем прин­ципе, что и "Книга Перемен", с той лишь довольно знаменатель­ной разницей, что на Западе это не троичный, а четвертичный принцип, и результатом является не гексаграмма, построенная из линий "ян" и "инь", а шестнадцать фигур, составленных из четных и нечетных чисел. Двенадцать из них, в соответствии с определенными правилами, расположены в астрологических домах. Эксперимент основан на 4x4 линиях, состоящих из произвольного количества точек, которые экспериментатор дела­ет на песке или наносит на лист бумаги справа налево.[62] Чисто в духе Запада, комбинация всех этих факторов гораздо слож­нее, чем в "Книге Перемен". Здесь тоже имеется бесконечное количество "смысловых совпадений", но их, как правило, гораз­до труднее понять, и потому они не так очевидны, как в "Книге Перемен". В западном методе, который в тринадцатом веке был известен как Ars Geomantica или Искусство Ставить Точки[63], и пользовался широкой популярностью, нет никаких коммен­тариев, поскольку, в отличие от "Книги Перемен" он использо­вался только в ворожейных и никогда в философских целях.

 Несмотря на то, что результаты обоих экспериментов ведут в нужном направлении, они не дают никакой основы для статистической оценки. Поэтому я занялся поисками другой интуитивной техники и и удача улыбнулась мне с астрологией, которая, по крайней мере в ее современной форме, претендует на создание более-менее полной картины характера индивида. Тут уж комментариев достаточно; более того, их тут столько, что просто глаза разбегаются - верный признак того, что толкование не будет ни простым, ни определенным. Искомое нами "смысловое совпадение" в астрологии лежит прямо на поверхности, поскольку астрологи говорят, что астрономи­ческие данные соответствуют индивидуальным чертам характе­ра; с древнейших времен различные планеты, дома, зодиакаль­ные знаки и аспекты имели значение, служившее основой для изучения характера или для толкования данной конкретной ситуации. Всегда можно возразить, что результат не согласует­ся с нашим психологическим знанием ситуации или характера, о которых идет речь, и трудно не согласиться с утверждением, что познание характера является чрезвычайно субъективным делом, потому что в характерологии нет никаких абсолютно точных или хотя бы надежных признаков, которые можно было бы вычислить - это возражение относится также и к графо­логии, хотя на практике она пользуется широким признанием.

 Если принимать во внимание эти возражения и отсутствие надежных критериев определения черт характера, то фор­мулируемая астрологией "смысловое совпадение" структуры гороскопа с характером индивида делает его неприемлемым для затеянного нами исследования. Поэтому, если мы хотим, чтобы астрология поведала нам что-нибудь о непричинной связи между событиями, мы должны отбросить сомнительный диагноз характе­ра и заменить его абсолютно неопровержимым фактом. Одним из таких фактов являются соединяющие двух людей узы брака.[64]

 С античных времен основным традиционным астрологи­ческим и алхимическим соответствием браку были coniunctio Solis О et Lunae С, coniunctio Lunae et Lunae и соединение луны с асцендентом.[65] Есть и другие соответствия, но они не находятся в основном астрологическим русле. Ось асцендент-десцендент вошла в традицию, так как в течение долгого времени считалось, что она оказывает чрезвычайно большое воздействие на личность.[66] Поскольку ниже я буду говорить о соединении и оппозиции Марса cf и Венеры 9, то здесь я лишь скажу,, что они связаны с браком только потому, что соединение или оппозиция этих двух планет указывают на любовные отно­шения, которые могут вылиться в брак, но могут ведь и не вылиться. Что же касается моего эксперимента, то мы должны исследовать совпадающие аспекты О С, ([ С и С Асц. в горо­скопах женатых пар в сравнении с теми же аспектами в горо­скопах неженатых. Более того, будет интересно сравнить вы­шеупомянутые аспекты с теми, которые лишь в незначительное степени относятся к основной традиции. Чтобы провести такое исследование совершенно не требуется верить в астрологию. Чтобы проанализировать гороскоп необходимы только даты рождений, астрономический альманах и таблица логарифмов.

 Три вышеописанные ворожейные процедуры доказывают, что наиболее подходящим для природы случайности является числовой метод. С древнейших времен люди использовали числа для определения "смысловых совпадений", то есть совпа­дений, которые можно истолковывать. В числах есть что-то особенное, можно даже сказать "таинственное". Людям так и не удалось полность лишить их ауры сверхъестественности. Если, как сказано в учебнике по математике, группа объектов лишена абсолютно всех своих качеств, то все равно еще остается их "число", что явно указывает на "неистребимость" числа. (Я говорю не о логике этого математического аргумента, а только о его психологии!) Последовательность естественных чисел неожиданно оказывается чем-то большим, чем простое нанизывание на одну нить идентичных единиц: в ней со­держится вся математика и все, что еще будет открыто в этой области. Таким образом, число, в определенном смысле, явля­ется непредсказуемым единством. Хотя мне и недосуг просве­щать читателя насчет существования внутренней связи между такими, на первый взгляд, несоизмеримыми вещами, как число и синхронистичность, я не могу удержаться от упоминания о том, что их всегда связывали друг с другом и что их общими характерными чертами являются сверхъестественность и таинственность. Число неизменно использовалось для охарактеризования какого-нибудь таинственного объекта, а все числа от 1 до 9 были "священными", числа же 10, 12, 13, 14, 28, 32 и 40 имели особое значение. Наиболее элементарное качество любого объекта заключается в том, является ли он одним или во множестве. Число больше, чем что-либо другое, помогает навести порядок в хаосе видимости. Оно - это инструмент, изначально предназначенный либо для создания порядка, либо для постижения уже существующего, но еще неведомого поряд­ка, устройства или "упорядоченности". Оно вполне может быть наиболее примитивным элементом порядка в человеческом разуме, поскольку числа от 1 до 4 встречаются наиболее часто и имеют самое широкое применение. Иными словами, примитивные схемы порядка являются, в основном, триадами и тетрадами. Кстати говоря, архетипическая основа чисел -предположение не мое, а определенных математиков, к чему мы еще вернемся. Посему не следует считать слишком смелым предположение, что число, в психологическом смысле, являет­ся осознанным архетипом порядка.[67] Примечательно, что психические образы целостности - символы самости в форме мандалы спонтанно порождаемые бессознательным также имеют математическую структуру. Они, как правило, являются четвертными или кратными им числами.[68] Эти структуры не только выражают порядок, они создают его. Вот почему они, как правило, появляются в моменты психической дезориен­тации, компенсируя хаотическое состояние или формулируя нуминозные ощущения. Еще раз следует подчеркнуть, что они представляют собой не изобретения осознающего разума, а спонтанную "продукцию" бессознательного, что было достаточ­но убедительно доказано на практике. Естественно, осозна­ющий разум может имитировать эти схемы порядка, но эти имитации не являются доказательством того, что оргиналы являются изобретениями сознания. Из этого с абсолютной уверенностью можно сделать вывод, что бессознательное использует число в качестве упорядочивающего фактора.

 Широко распространено убеждение, что числа были "изоб­ретены" или выдуманы человеком, и поэтому являются не чем иным, как концепциями количества, содержащими в себе толь­ко то, что было вложено в них человеческим разумом. Но не менее вероятен и другой вариант - числа были "обнаружены" или открыты. В этом случае они представляют собой нечто большее, чем просто концепции: они являются автономными существами, содержащими в себе еще кое-что помимо количеств. В отличие от концепций, они базируются не на психических условиях, а на качестве "умения быть самим собой", на "неподражаемости", которую невозможно выразить никакой интеллектуальной концепцией. В таком случае вполне возможно, что они обладают качествами, которые еще только предстоить открыть. Я должен признаться, что склоняюсь к той точке 'зрения, что числа были в равной степени как открыты, так и изобретены, в результате чего они обладают относитель­ной автономией, аналогичной автономии архетипов. С пос­ледними у них есть одно общее качество - они существовали еще до возникновения сознания, стало быть, скорее всего это они обуславливают сознание, а не сознание обуславливает их. И архетипы, как априорные формы представления, тоже были в равной степени как открыты, так и изобретены: открыты, в том смысле, что никто не знал об их бессознательном автоном­ном существовании, и изобретены в том смысле, что их существование было выведено из аналогичных создающих представление структур. Соответственно, вполне логичным будет предположение о архетипическом характере естествен­ных чисел. Если это так, тогда определенные числа и комбинации чисел не только связаны с определенными архе­типами и оказывают на них воздействие, но и сами подвергаются воздействию со стороны архетипов. Первое есть эквивалент магии чисел, а второе есть эквивалент вопроса о том, не прояв­ляют ли числа, в соединении с обнаруженной астрологией комбинацией архетипов, склонность к особому поведению.

2. Астрологический эксперимент

 Как я уже сказал, нам нужны два разные факта: астро­логическая комбинация и семейное положение.

 Предлагаемый к изучению материал, а именно, набор брач­ных гороскопов, был любезно предоставлен мне различными брачными парами из Цюриха, Лондона, Рима и Вены. Поначалу этот материал собирался исключительно в астрологических целях, поэтому собиравшие его люди не подозревали, что он будет связан с настоящим исследованием. Это факт я должен особо подчеркнуть, поскольку меня могут упрекнуть в том, что материал подбирался специально для моего исследования. Это не так; все примеры выбраны наугад. Гороскопы, или, скорее, даты рождений, расположены в хронологическом порядке, то есть так, как их доставляла почта. Когда накопились гороскопы 180 брачных пар, в сборе материала был сделан перерыв, во время которого были пронализированы все 360 гороскопов. Эта первая партия стала объектом "пилотного" исследования, пос­кольку я хотел испытать методы, которые планировал приме­нять в будущем.

 Поскольку материал изначально собирался для того, чтобы проверить эмпирические основы этого интуитивного метода, то будет уместно сделать несколько общих замечаний о мотивах, побудивших меня к сбору этого материала.

 Брак - это хорошо характеризуемый факт, потому что его психологический аспект демонстрирует все мыслимые виды вариаций. С астрологической точки зрения, именно этот аспект брака наиболее заметно проступает в гороскопе. Возможность того, что охарактеризованные гороскопами индивиды пожени­лись друг с другом, так сказать, случайно, обязательно отсту­пит на задний план; любой внешний фактор можно оценить с астрологической точки зрения, но только в той степени, в какой он представлен психологически. Принимая во внимание большое количество характерологических вариаций, мы вряд ли можем надеяться на то, что брак можно охарактеризовать посредством только одной астрологической конфигурации; на­оборот, если астрологические предположения вообще окажутся правильными, то на предрасположенность в выборе партнера по браку будут указывать несколько конфигураций. В этой связи я должен привлечь внимание читателя к хорошо извест­ному соответствию между пятнами на солнце и кривой смерт­ности. Связующим звеном являются возмущения в магнитном поле земли, которые в свою очередь вызваны флуктуациями в протоновом солнечном излучении. Эти флуктуации оказывают воздействие и на "радиопогоду", возмущая ионосферу, которая отражает радиоволны.[69] Исследование этих возмущений указы­вает на то, что соединения, оппозиции и квадратуры планет играют значительную роль в увеличении протонового излу­чения, вызывая тем самым электромагнитные бури. С другой стороны, благоприятные с астрологической точки зрения трины и секстили вроде бы создают ровную радиопогоду.

 Эти наблюдения дают нам возможность взглянуть на воз­можную причинную основу астрологии под неожиданным углом. По крайней мере, это определенно относится к погодной астрологии Кеплера. Но также возможно и то, что помимо уже доказанного физиологического воздествия протонового излу­чения, существует и его психическое воздействие, которое лишает астрологические утверждения их случайной природы и помещает их в рамки причинного объяснения. Хотя никто не знает на чем строится достоверность натального гороскопа, вполне вероятным будет предположение, что между планет­ными аспектами и психо-физическими качествами существует причинная связь. Поэтому будет разумнее считать результаты астрологических наблюдений не синхронистическими феноме­нами, а явлением причинного происхождения. Ибо там, где существует даже очень слабый намек на наличие причины, существование синхронистичности представляется весьма и весьма сомнительным.

 В любом случае, в настоящее время у нас нет достаточных оснований полагать, что астрологические результаты являются чем-то большим, чем простой случайностью, или что статис­тика больших чисел дает статистически достоверный резуль­тат.[70] Ввиду отсутствия крупномасштабных исследований, я решил изучить эмпирическую основу астрологии, используя большое количество гороскопов брачных пар просто для того, чтобы посмотреть, какие получатся цифры.

Пилотное исследование

878 Когда у меня накопилась первая партия гороскопов, я сначала занялся соединениями d и оппозициями с? солнца и луны[71] - двумя аспектами, которые в астрологии считаются равносильными (хотя и с противоположным смыслом), то есть обозначающими интенсивные отношения между небесными телами. Вместе с соединениями и оппозициями, Марс, Венера, Асц. и Десц. они представляют пятьдесят различных аспектов.[72]

 Причины, по которым я выбрал именно эти комбинации, станут ясны читателю из замечаний касательно астрологи­ческих традиций, сделанных мною в предыдущей главе. Что касается соединений и оппозиций, то здесь мне остается только добавить, что эти аспекты Марса и Венеры гораздо менее важны, чем остальные, что вполне ясно следует из следующего факта: отношения Марса с Венерой могут указывать на любов­ную связь, но брак - это не всегда любовная связь, а любовная связь - это не всегда брак. Поэтому я включил соединение и оппозицию Марса и Венеры только потому, что хотел сравнить их с другими соединениями и оппозициями.

 Поначалу эти пятьдесят аспектов были исследованы применительно к 180-ти брачным парам. Разумеется, что эти 180 мужчин и 180 женщин могли быть перемешаны и в неженатые пары. Понятно, что если любой из 180-ти мужчин мог быть соединен в пару с любой из 179-ти женщин, помимо его жены, то мы, фактически, можем изучать 180 х 179 = 32 220 неженатых пар в рамках 180-ти браков. Это и было сделано (сравни с Таблицей 1), и анализ аспектов неженатых пар сравнивался с аспектами брачных пар. Для всех расчетов брался орбис в 8 градусов, по часовой стрелке и против часовой стрелки, не только в границах знака, но и за его пределами. Впоследствии к первой партии были добавлены еще две, по 220 и 83 брака соответственно, так что всего было изучено 483 брачных пары или 966 гороскопов. В первой партии наиболее часто встречалось соединение солнце-луна (10 %), во второй -соединение луна-луна (10, 9%), а в третьей - соединение луяа-Асц. (9,6%).

 Меня, естественно, прежде всего интересовал вопрос вероят­ности: были ли полученные нами максимальные результаты "значимыми" цифрами или нет?; то есть были они вероятными или нет? Сделанные математиком расчеты категорически ука­зывали на то, что средняя для всех трех партий цифра в 10 % далека от того, чтобы быть значимой. Ее вероятность слишком велика; иными словами, нет никаких оснований для предполо­жения, что наши лучшие результаты являются чем-то большим, чем просто дисперсиями случайной величины.

Анализ первой партии

882 Сначала мы пересчитали соединения и оппозиции между солнцем, луной, марсом, Венерой Асц. и Десц. применительно ко всем 180-ти брачным и 32 220-ти неженатым парам. Результаты даны в Таблице 1, в которой аспекты расставлены соответственно частоте их присутствия в брачных и неженатых парах.

883 Понятно, что частота присутствия этих аспектов, показан­ная в колонках 2 (брачные пары) и 4 (неженатые пары) Таблицы 1 не может быть объектом прямого сравнения, пос­кольку в первом случае речь идет о 180 парах, а во втором - о 32 220-ти.[73] Поэтому, в колонке 5 мы даем числа из колонки 4, умноженные на фактор 180/32 220. В Таблице 2 показано отношение между числами из колонок 2 и 5 Таблицы 1, которце расположены в соответствии с частотой; например, отношение для соединения солнце-луна составляет 18:8,4 = 2, 14.

Статистику эти цифры ни о чем не говорят, поэтому беспол­езны, поскольку являются случайными дисперсиями. Но глядя на вещи с психологической точки зрения, я отбросил мысль о том, что мы имеем деле с простыми случайными числами. В общей картине естественных событий замечать исключения из правил так же важно, как и средние величины. В этом и заключается недостаток статистической картины: она однобо­ка, поскольку представляет только средний аспект реальности и исключает полноту картины. Статистический взгляд на мир -это простая абстракция, стало быть он неполон и даже ошибочен, особенно когда речь идет о психологии человека. Поскольку в качестве случайности максимум и минимум все-таки встречаются, то они являются фактами, которые я и намерен изучать.

 Что поражает нас в таблице 2, так это неравномерность частот. Верхние семь и нижние шесть аспектов демонстрируют довольно сильную дисперсию, а показатели, расположившиеся посередине, имеют тенденцию скапливаться вокруг пропорции 1:1. Я вернусь к этой бросающейся в глаза неравномерности в специальном графике. ( Илл. 2.)

Аспекты, появляющиеся определенное число раз в 180 брачных парах

Аспекты, появляющиеся определенное число раз в 180 неженатых парах

Синхронистичность

 Интересным моментом является подтверждение традицион­ного астрологического и алхимического соответствия между браком и аспектами луна-солнце:

(жен.) луна кон (муж.) солнце 2,14 : 1

 (жен.) луна оппоз (муж.) солнце 1,61 : 1

В то же самое время аспекты Венера-Марс никак не выделяются.

 Анализ пятидесяти возможных аспектов показывает, что в случае с брачными парами имеются пятнадцать конфигураций, частота присутствия которых значительно превышает пр­опорцию 1:1. Первое место принадлежит вышеупомянутому соединению луна-солнце, а второе и третье места принадлежат соединению между (жен.) Асц. и (муж.) Венерой (пропорция 1,89 : 1), и (жен.) луной и (муж.) Асц. (пропорция 1,68 : 1). Тем самым подтверждается традиционное значение асцендента.

 Из этих пятнадцати аспектов, лунный аспект четыре раза приходится на женщин, в то время как среди остальных тридцати пяти возможных аспектов присутствуют только шесть лунных. Это значит, что пропорция всех лунных аспектов составляет 1,24 : 1. Средний показатель приведенных в таблице четырех вышеупомянутых лунных аспектов составляет 1,74 : 1. Луна явно встречается чаще у женщин.

 Что касается мужчин, то здесь соответствующую роль играет не солнце, а ось Асц. - Десц. Из представленных в таблице 2 пятнадцати аспектов, эти аспекты шесть раз встре­чаются у мужчин и только два раза у женщин. Если говорить о мужчинах, то средний показатель этих аспектов составляет 1,42 : 1, при том, что средний показатель всех мужских аспектов между Асц. или Десц. с одной стороны, и одним из четырех небесных тел, с другой, составляет 1,22 : 1.

 Илл. 2 и 3 представляют собой гистограмму частот появ­ления, указанных в колонках 2 и 5 таблицы 1 соответственно, применительно к дисперсии аспектов.

 Это дает нам возможность не только визуально представить дисперсию в частотах появления различных аспектов, но и быстро вычислить среднее число появлений на один аспект, используя в качестве оценочной функции медиану. Чтобы получить арифметическое значение, мы должны суммировать все частоты появления аспектов и разделить этот результат на количество аспектов, а медиану мы получаем путем отсчета гистограммы до той точки, когда половина клеток уже посчитана, а половину еще предстоит посчитать. Поскольку в гистограмме пятьдесят клеток, то медиана - 8,0, поскольку 25 клеток не превышают этого показателя, а 25 клеток действи­тельно превышают его. (См. илл. 2.)

 В случае с брачными парами медиана составляет 8 случаев, но у неженатых пар этот показатель составляет несколько боль­шую цифру, а именно 8,4. (См. илл. 3.) У неженатых пар медиана совпадает с арифметическим значением (оно также равняется 8,4), в то время как медиана брачных пар ниже соответствующего значения (8,4), что объясняется более низкими показателями брачных пар. Взглянув на илл. 2 мы увидим там сильную дисперсию показателей, которая поразительно контрастирует с их близостью к средней цифре 8,4 на илл. 3. Здесь нет ни одного аспекта, частота присутствия которого превышала бы показатель 9,6 (см. илл. 3), в то время как среди брачных пар частота присутствия одного аспекта превышает этот показатель почти в два раза, то есть составляет цифру 18 (см. илл. 2).

Сравнение показателей всех партий

 Предположив, что дисперсия, наблюдаемая нами на илл. 2, имеет случайный характер, я исследовал большее количество брачных гороскопов, соединив первую партию из 180 со второй партией из 220 таковых, создав тем самым группу из 400 брачных гороскопов (или 800 индивидуальных). Результаты вы можете видеть в табл. 3, хотя я ограничился максимальными числами, которые явно превышают медиану. Числа даны в процентном выражении.

 В первой колонке даны результаты 180 пар первой партии, а во второй - результаты 220 пар второй партии, составленной более чем годом позже. Вторая колонка отличается от первой не только аспектами, но и демонстрирует значительное пониже­ние частоты появления. Единственным исключением является верхнее число, представляющее классическое луна кон луна. Оно занимает место не менее классического луна кон солнце из первой колонки. Из четырнадцати аспектов первой колонки во второй присутствуют только четыре, но три из них являются лунными аспектами, и это соответствует астрологическим ожиданиям. Отсутствие соответствия между аспектами первой и второй колонок указывает на значительные различия в материале, то есть имеет место сильная дисперсия. Это можно увидеть из совокуп­ных показателей 400 пар: в результате ослабления дисперсии наблюдается их сильное снижение. Это еще более ясно видно из табл. 4, в которую добавлены показатели третьей партии.

 В эту таблицу включены цифры частоты появления трех наиболее часто встречающихся аспектов: двух лунных соединений и одной лунной оппозиции. Наивысший средний показатель наблюдается в первой партии из 180 пар и состав­ляет 8,1%; во второй партии из 220 пар средний показатель опускается до 7,7%; а в третьей партии из 83 пар он составляет всего 5,6%. В первых двух партиях (180 и 220 пар) максималь­ные показатели относятся к одним и тем же аспектам, (луна кон солнце; луна кон луна), но в последней партии (83 пары) максимальный показатель приходится на другие аспекты, а именно Асц. кон луна, солнце кон Венера, солнце кон марс и Асц. кон Асц. Средний максимальный показатель этих четырех аспектов составляет 8,7%. Эта высокая цифра превышает самый высокий средний показатель (8,1%) первой группы (180 пар), что говорит лишь о том, насколько случайны были наши первоначальные "благоприятные" результаты. Тем не менее, стоит указать на забавный факт: в последней партии максимальный показатель (9,6%) приходится, о чем мы говорили выше[74], на аспект Асц. кон луна, то есть на другой лунный аспект, который якобы особенно характерен для брака. Это, вне всякого сомнения, есть lusus naturae (игра природы), только очень стран­ная, поскольку традиционно считается, что асцендент или "horoscopus", вместе с солнцем и луной образуют троицу, определяющую судьбу и характер. Если бы кто-нибудь захотел фальсифицировать статистические показатели, чтобы привести их в соответствие с традицией, то он не смог бы придумать ничего лучшего.  В табл. 5 включены максимальные показатели неженатых пар.

Таблица 5.

Максимальные частоты в % для

1. 300 пар, подобранных наугад.................................. 7,3.

2. 325 пар, подобранных с помощью жребия..............6,5.

3. 400 пар, подобранных с помощью жребия..............6,2.

4. 32 220 пар................................................................5,3.

Первый результат был получен моей сотрудницей, доктором Лилианой Фрей-Рон. Она сложила гороскопы мужчин в одну стопку, гороскопы женщин - в другую, и образовала пары, снимая с верха каждой стопки по гороскопу. Разумеется, были предприняты меры, чтобы случайно не совпали гороскопы людей, находящихся в браке. Получившийся в результате показатель частоты присутствия (7,3) очень высок по срав­нению с гораздо более вероятной максимальной цифрой, полу­ченной для 32220 пар и составляющей всего 5,3. Первый результат показался мне несколько сомнительным.[75] Поэтому я предложил не комбинировать пары самим, а прибегнуть к следующему способу: 325 мужских гороскопов были пронуме­рованы, их номера записаны на отдельных бумажках, брошены в миску и перемешаны. Затем мы пригласили человека, кото­рый ничего не знал ни об астрологии, ни о психологии, не говоря уже о цели данного исследования, и попросили его вытаскивать бумажки из миски по одной, не глядя на них. Вытащенный номер образовывал пару с верхним в стопке женским гороскопом. Снова были приняты меры, исключавшие случайное совпадение гороскопов мужа и жены. Таким образом были получены 325 искусственных пар. Результат - 6,5, что несколько поближе к вероятному. Еще более вероятный результат был получен от 400-т пар. Но даже и эта цифра (6,2) все равно слишком высока.

 Несколько любопытное поведение наших цифр привело к дальнейшему эксперименту, результаты которого я привожу здесь со всей необходимой осторожностью, хотя мне представ­ляется, что они проливают кое-какой свет на статистические вариации. В нем приняло участие три человека, психологи­ческий статус которых был хорошо известен. Эксперимент заключался в том, чтобы выбрать наугад 400 брачных гороско­пов и 200 из них обозначить номерами. Двадцать из числа последних выбирались "объектом" при помощи жребия. Эти двадцать брачных пар изучались на предмет наших пятидесяти характеристик брака статистическим методом. Первым "объек­том" была женщина-пациентка, которая, ко времени эк­сперимента, оказалась в состоянии острого эмоционального возбуждения. Оказалось, что из двадцати марсианских аспек­тов проявилось десять, то есть показатель частоты составил 15,0; лунных аспектов присутствовало девять, стало быть пока­затель частоты составил 10,0; и солнечных аспектов тоже оказалось девять, то есть показатель частоты равнялся 14,0. Классической чертой Марса является его эмоциональность, которую в данном случае поддерживало мужское солнце. В отличие от наших общих результатов здесь наблюдается доминирование аспектов Марса, что полностью соответствует психическому состоянию "объекта".

 Вторым "объектом" была женщина-пациентка, основной проблемой которой была неспособность реализовать и ут­вердить свою личность, т.к. испытывала склонность к ее подав­лению. В этом случае осевые аспекты (Асц., Десц.), которые, по идее, характеризуют личность, проявились двенадцать раз, то есть показатель частоты составил 20,0, а показатель частоты лунных аспектов достиг отметки в 18,0. Этот результат, если рассматривать его с астрологической точки зрения, полностью соответствовал реальным проблемам "объекта".

 Третьим "объектом" была женщина с сильными внут­ренними противоречиями, то есть ее основной проблемой были единение и примирение. Лунные аспекты проявились четыр­надцать раз (показатель частоты - 20,0), показатель частоты солнечных аспектов составил 15,0, а осевые аспекты прояви­лись девять раз, то есть показатель частоты составил 14,0. Явно доминировало классическое coniunctio Solis et Lunae, как символ единения противоположностей.

 Этот эксперимент доказал, что выбор семейных гороскопов с помощью жребия подвергается определенному воздействию, и этот факт соответствует нашему пониманию "Книга Перемен" и других ворожейных обрядов. Хотя все эти цифры вполне находят­ся в пределах вероятности и поэтому не могут считаться чем-то большим, чем простой случайностью, каждая из них на удивление точно соответствовала психическому состоянию "объекта", что само по себе является пищей для размышлений. Психическое состояние было охарактеризовано как ситуация, в которой оза­рение и принятие решения наталкиваются на непреодолимую преграду противостоящего воле бессознательного. Это относи­тельное поражение сил осознающего разума создает современ­ный архетип, который в первом случае проявляется в виде Марса, эмоционального maleficus (во вред, злонамеренно), во втором случае - в виде укрепля­ющей личность уравновешенной осевой системы, а в третьем - в виде "священного брака" или coniunctio крайних противоположностей.[76] Психическое и физическое события (а именно, проб­лемы "объекта" и выбор им гороскопа), похоже, соответствуют природе находящегося на заднем плане архетипа и потому могут представлять синхронистический феномен.

 Поскольку я не очень силен в высшей математике и не мог обойтись без помощи профессионала, то я попросил профессора Маркуса Фиерца из Базеля высчитать вероятность моих максимальных цифр. Он любезно согласился выполнить эту работу и используя распределение Пуссона определил вероят­ность первых двух максимальных цифр, как 1 : 10 000, а вероятность третьей максимальной величины, как 1 : 1300.[77] Позднее, проверяя свои расчеты, он обнаружил ошибку, исправление которой привело к тому, что вероятность двух первых цифр значительно выросла и стала равняться 1 : 1500.[78] Дальнейшая проверка показала, что вероятности трех максимумов составляют соответственно 1 : 1000, 1 : 10 000, 1 : 50.[79] Из этого ясно следует, что хотя наши лучшие резуль­таты – луна кон солнце, и луна кон луна. Hа практике весьма невероятны, то теоретически они настолько вероятны, что у нас практически нет оснований считать непосредственные результаты нашего статистического исследования чем-то большим, чем простой случайностью. Например, если вероятность того, что я смогу дозвониться нужному мне человеку составляет 1 : 1000, то я скорее всего не стану дожидаться когда меня с ним соединят и предпочту написать ему письмо. Наше исследование указывает не только на то, что показатели частоты присутствия приближаются к средней величине по мере увеличения количества брачных пар, но также и на то, что любое формирование пар "вслепую" дает сходные статистические пропорции. С научной точки зрения результат нашего исследо­вания в некотором смысле говорит не в пользу астрологии, поскольку все вроде бы указывает на то, что в случае больших чисел исчезает разница между показателями частот появления брачных аспектов у брачных и неженатых пар. Таким образом, с научной точки зрения вряд ли можно доказать, что астрологическое соответствие является чем-то вроде закономер­ности. В то же самое время не так уж легко парировать возражения астрологов, что мой статистический метод слишком произволен и слишком груб, чтобы с его помощью можно было правильно оценивать многочисленные психологические и ас­трологические аспекты брака.

 Итак, существенным результатом нашей астрологической статистики остается тот факт, что в первой партии из 180 гороскопов отчетливый максимум составляет 18 для луна кон солнце, а во второй партии из 220 гороскопов максимальный показатель частоты появления составляет 24 для луна кон луна. Эти два аспекта традиционно упоминались в старинной литературе в качестве характеристик брака, стало быть они представляют самую древнюю традицию. В третьей партии из 83 гороскопов показа­тель частоты появления для луна кон Асц. составляет 8. Как мы уже говорили, эти максимумы имеют вероятность 1 : 1000, 1 ; 10 000 и 1 : 50 соответственно. Я хотел бы проиллюстрировать все это следующим примером:

Берем три спичечных коробка, в первый помещаем 1000 черных муравьев, во второй - 10 000, в третий - 50. В каждый коробок помещаем по одному белому муравью. В каждом коробке просверливаем дырочку, маленькую настолько, что в нее может протиснуться только один муравей. Из каждой коробочки первым выберется белый муравей.

903 Шансов на то, что это произойдет именно так практически нет. Даже в первых двух случаях вероятность составляет 1 : 1000x10 000, что означает, что такое совпадение может иметь место один раз на 10 000 000 случаев. Невероятно, чтобы кому-нибудь удалось стать свидетелем этого. Но в моем статис­тическом исследовании три выделяемых в астрологической традиции соединения сошлись именно самым невероятным способом.

904 Однако, точности ради, следует сказать, что из коробка первым вылезает не тот же самый белый муравей. То есть хотя всегда имеет место лунное соединение и оно всегда является "классически" решающе важным, тем не менее, это все разные соединения, потому что луна каждый раз соединя­ется с другим партнером. Разумеется, существуют три основ­ных компонента гороскопа, а именно асцендент, или градус восхождения зодиакального знака, который характеризует мо­мент, луна, которая характеризует день, и солнце, которое характеризует месяц рождения. Поэтому, если мы рассмотрим только первые две партии, мы должны предположить наличие в каждом коробке двух белых муравьев. Эта поправка повыша­ет вероятность совпадения лунных соединений до 1 : 2 500 000. Если же мы примем к рассмотрению и третью партию, то вероятность совпадения трех классических лунных аспектов составляет 1 : 62 500 000. Первая пропорция важна даже сама по себе, поскольку она показывает очень низкую вероятность совпадения. Но совпадение с третьим лунным соединением настолько поразительно, что похоже на подтасовку в пользу астрологии. Стало быть, если было бы установлено, что резуль­тат нашего эксперимента имеет значительную - то есть боль­шую, чем простая случайность - вероятность, то точность астрологии была бы доказана как нельзя более лучше. Если же цифры, напротив, оказываются в пределах ожидаемой случай­ности, то они не подтверждают заверения астрологов, а просто случайно имитируют идеальный с точки зрения астрологов результат. С вероятностной точки зрения это есть ни что иное, как случайный результат, и тем не менее его можно назвать "смысловым совпадением", исходя из того факта, что он оправ­дал ожидания астрологов. Это и есть то, что я называю синхронистическим феноменом. Статистически значимое ут­верждение относится только к событиям, которые случаются регулярно, и если его принимают за аксиому, то все исклю­чения из правила просто отбрасываются. В результате появля­ется обычная усредненная картина естественных событий, но не истинное изображение мира таким, каков он есть. Однако исключения - а мои результаты являются исключениями, и к тому же самыми невероятными - так же важны, как и правила. Если бы не было исключений, то даже статистика не имела бы смысла. Нет такого правила, которое было бы истинным при любых обстоятельствах, потому что мы живем в реальном, а не статистическом мире. Ввиду того, что статистический метод выдает только средние результаты, он создает искусственную и исключительно концептуальную картину реальности. Вот почему для полного описания и объяснения природы нам необходим дополнительный принцип.

Если мы сейчас вспомним результаты экспериментов Рейна и особенно тот факт, что они в значительной степени зависели от активного интереса субъекта[80], то мы можем считать то, что случилось в нашем случае, синхронистическим феноменом. Статистический материал показывает, что имела место как практически, так и теоретически невероятная комбинация слу­чайностей, самым поразительным образом совпавшая с тради­ционными ожиданиями астрологов. Такое совпадение настоль­ко невероятно и невозможно, что никто не рискнул даже предположить что-либо в этом духе. Дело действительно выглядит таким образом, будто статистический материал был подтасован с целью получения положительного результата. Необходимые для синхронистического феномена эмоциональ­ные и архетипические условия были уже заданы, поскольку я и моя сотрудница конечно же были живо заинтересованы в результате эксперимента, не говоря уже о том, что вопрос синхронистичности занимал меня в течение многих лет. Мне кажется, что имело место следующее событие (которое, веро­ятно, происходило довольно часто, если принять во внимание древность астрологической традиции): мы получили результат, который, скорее всего, до нас получали уже многие. Если бы астрологи (подавляющее большинство их них) больше уделяли внимания статистике и оценивали справедливость своих толко­ваний с научной точки зрения, то они уже давно обнаружили бы, что их утверждения основаны на очень ненадежном фунда­менте. Но я полагаю, что в их случае, так же как в случае со мной, существовало тайное, молчаливое, взаимное согласие между материалом и психическим состоянием астролога. Это соответствие просто случилось, как любое приятное или неприятное происшествие, и я сомневаюсь, что наука сможет доказать, что оно является чем-то большим.[81] Совпадение может ввести человека в заблуждение, но нужно быть очень уж толстокожим, чтобы не поразиться тому факту, чтобы из пятидесяти возможностей три раза выпали именно те, которые традиционно считаются типичными.

 Словно желая сделать этот поразительный результат еще более впечатляющим, мы обнаружили, каким образам был использован бессознательный обман. Поначалу, работая со статистическими данными, я сбился с пути из-за многочислен­ных ошибок, которые, к счастью, вовремя обнаружил. Когда я решил эту проблему, я забыл упомянуть в швейцарском издании этой книги, что сравнение с муравьями применительно к нашему эксперименту уместно только в том случае, если подразумевается присутствие двух или трех белых муравьев в каждом коробке. Это значительно увеличивает вероятность наших результатов. Затем, в самую последнию минуту, профессор Фиерц, в очередной раз проверяя вероятность результатов своих расчетов, обнаружил, что был введен в заблуждение фактором 5. Вероятность наших результатов увеличилась еще больше, хотя они и не достигли того уровня, который можно было бы рассматривать вероятным. Все ошибки имеют тенденцию преувеличивать результаты в пользу астрологии и усиливают подозрение насчет жульни­чества и подтасовки фактов. Это подозрение настолько оскорбительно, что те, к кому оно относилось, предпочли даже не отвечать на него.

 Однако, из своего большого опыта в этих вещах я знаю, что спонтанные синхронистические феномены, так сказать, "кну­том ли, пряником ли", но заставляют наблюдающего их чело­века принять участие в происходящих событиях, а иногда делают его их составным элементом. Эта опасность присуща всем экспериментам по парапсихологии. Ярким тому примером служит зависимость ЭСВ от эмоционального состояния эк­спериментатора и испытуемого. Поэтому я считаю своим науч­ным долгом дать наиболее полное описание результата и показать, как не только статистический материал, но и психические процессы заинтересованных сторон подверглись воздействию синхронистического феномена. Несмотря на то, что, исходя из горького опыта, я проявил достаточную осторожность и дал посмотреть свой первоначальный отчет (из швей­царского издания) четырем компетентным лицам, среди кото­рых были два математика, я слишком рано позволил себе успокоиться и потерял бдительность.

 Внесенные поправки ни в коей мере не меняют того факта, что максимальную частоту присутствия продемонстрировали три классических лунных аспекта.

 Для того, чтобы окончательно убедиться в случайной природе результата, я предпринял еще один статистический эксперимент. Я сломал первоначальный и случайный хроно­логический порядок и такое же случайное деление на три партии, соединив первые 150 брачных пар с последними 150, причем последние я расположил в обратном порядке; то есть верхний гороскоп одной стопки я соединил с нижним гороско­пом другой и продолжал в том же духе. Затем я разделил 300 брачных пар на три группы по сто в каждой. В итоге я получил следующий результат:

 Результат исследования первой группы забавен, поскольку только у пятнадцати из 300 брачных пар не оказалась всех пятидесяти выбранных аспектов. Исследование второй группы принесло две максимальные цифры, из которых вторая снова представляет классическое соединение. Третья группа дала максимальный показатель по луна кон Асц., который мы уже знаем, как третье "классическое" соединение. Общий результат пока­зывает, что другая расстановка брачных пар наугад может дать результат, который будет отличаться от предыдущего общего результата, но в котором по-прежнему будут присутствовать классические соединения.

 Результат нашего эксперимента совпадает с тем, что мы знаем о ворожейных методах. Складывается впечатление, что эти и им подобные методы создают благоприятные условия для появления "смысловых совпадений". Действительно, проверить синхронистические феномены очень трудно, а подчас и невоз­можно. Тем более следует высоко оценить достижения Рейна в демонстрации (на обычном материале) совпадения психичес­кого состояния с соответствующим объективным процессом. Несмотря на то, что статистической метод, в принципе, практически не годится для оценки нестандартных событий, эксперименты Рейна, тем не менее, выдержали сокрушитель­ный удар статистики. Поэтому результаты этих экспериментов должны приниматься в расчет всеми, кто исследует синхро­нистические феномены.

 Принимая во внимание уравнивающее воздействие, какое статистический метод оказывает на количественное опреде­ление синхронистичности, мы должны задаться вопросом, каким образом Рейну удалось получить положительные резуль­таты. Я утверждаю, что ему ни за что не удалось бы получить таких результатов, если бы он проводил свои эксперименты только с одним "объектом"[82] или с очень немногими. Ему было нужно постоянное вознобновление интереса, эмоция, с харак­терным для нее abaissement mental, который перевешивает чашу весов в пользу бессознательного. Только таким образом можно до определенной степени релятивизировать пространст­во и время, уменьшая, тем самым, шансы причинного процесса. Тогда происходит то, что является своеобразным creatio ex nihilo, актом творчества, которому нельзя дать причинное объяснение. Ворожейные методы своей эффективностью обяза­ны той же самой связи с эмоциональностью: обращаясь к способностям бессознательного они стимулируют интерес, лю­бопытство, надежду и страх, что приводит к соответствующему преимуществу бессознательного. Эффективными (нуминозными) факторами, действующими в бессознательном, являются архетипы. Подавляющее большинство спонтанных синхрони­стических феноменов из тех, что мне довелось наблюдать и анализировать, были явно и непосредственно связаны с архетипами. Это само по себе является непредставимым, пси-хоидным фактором[83] коллективного бессознательного. Послед­нее не может быть локализовано, потому что оно либо, в принципе, полностью присутствует в каждом индивиде, либо повсеместно является одинаковым. Вы не можете с уверен­ностью сказать, что процессы, которые вроде бы протекают в коллективном бессознательном данного отдельного индивида, не происходят в других индивидах, организмах, вещах или ситуациях. Например, когда в мозгу Сведенборга возникла картина пожара в Стокгольме, там действиельно в это самое время бушевал настоящий пожар. Между этими двумя событиями не имеется никакой доказуемой или даже мыслимой связи.[84] Мне определенно не хочется доказывать наличие здесь архетипической связи. Я бы только указал на тот факт, что определенные моменты биографии Сведенборга проливают яркий свет на его психическое состояние. Мы вынуждены предположить, что имело место понижение порога сознания, в результате чего ему открылся доступ к "абсолютному знанию". В определенном смысле, стокгольмский пожар пылал и в Сведенборге. Для бессознательной психе пространство и время относительны; то есть знание оказывается в континууме прос­транства-времени, в котором пространство уже не пространст­во, а время уже не время. Стало быть, если бессознательное может развивать свой потенциал в направлении сознания, то возникает возможность восприятия (или "знания") параллель­ных событий.

 В сравнении с работой Рейна огромный недостаток моей астрологической статистики заключается в том, что весь эк­сперимент был проведен только на одном испытуемом, на мне самом. Я не экспериментировал с большим количеством испы­туемых; мой (и только мой!) интерес оживляло разнообразие материала. Поэтому я находился в положении испытуемого, который сначала полон энтузиазма, но потом остывает, пос­кольку привыкает к эксперименту. Поэтому результат ухуд­шался по мере роста количества экспериментов, что в данном случае соответствовало появлению нового материала, так что большие числа только размывали "благоприятный" первона­чальный результат. Мой последний эксперимент также дока­зал, что изменение первоначального порядка и произвольное деление гороскопов на группы дает, как этого и можно было ожидать, другую картину, хотя значение этого не вполне понятно.

 Правила Рейна можно рекомендовать к применению везде, где (например, в медицине) не задействованы большие числа. Интерес и надежды исследователя могут поначалу синхро­нистически сопровождаться на удивление благоприятными результатами, несмотря ни на какие предосторожности. Они будут истолкованы как "чудеса" только теми, кто недостаточно хорошо знаком со статистическим характером законов природы.[85]

Если (а это выглядит вполне правдоподобно) "смысловое совпадение" или "пересечение" событий не может быть объяс­нено причинно, тогда связующим звеном должно являться одинаковое значение параллельных событий; иными словами, их tertium comparationis (третье сравнимое) является смысл. Мы настолько привыкли считать смысл психическим процессом или со­держимым психики, что нам и в голову не приходит предпо­ложить, что он может существовать и за пределами психе. Но наших знаний о психе нам вполне достаточно, чтобы по край­ней мере не приписывать ей никаких магических свойств, не говоря уже о том, чтобы приписывать какие-либо магические свойства осознающему разуму. Таким образом, если нам нравится гипотеза, что один и тот же (трансцендентальный) смысл может одновременно проявиться в человеческой психе и во внешнем и независимом событии, то мы сразу же вступаем в конфликт с общепринятыми и гносеологическими взглядами. Если мы хотим, чтобы к нам прислушались, то мы должны все время напоминать себе об исключительно статистической истинности законов природы и об эффекте статистического метода, отвергающего все необычные события. Большая труд­ность заключается в том, что у нас нет абсолютно никаких научных методов доказательства существования объективного смысла, который как раз и не является обычным продуктом психики. Но мы просто вынуждены прийти к такому заклю­чению, если мы не хотим вернуться к "магической причин­ности" и приписать психе свойство, которое далеко выходит за эмпирические пределы ее действия. В этом случае, если мы не хотим расстаться с причинностью, мы вынуждены предпо­ложить следующее: либо бессознательное Сведенборга устрои­ло пожар в Стокгольме, либо само это объективное событие каким-то непостижимым образом вызвало в мозгу Сведенборга соответствующие картины. И в том, и в другом случае встает уже упоминавшийся выше вопрос о "передаче", ответить на который просто невозможно. Какая из гипотез более правдопо­добна - это, разумеется, вопрос субъективного мнения. В выборе между магической причинностью и трансценденталь­ным смыслом нам не поможет и традиция, потому что, с одной стороны, вплоть до наших дней примитивное мышление всегда считало синхронистичность магической причинностью, а с дру­гой стороны, философия уже с середины восемнадцатого века предполагала наличие тайного соответствия или "смысловой" связи между естественными событиями. Я предпочитаю пос­леднюю гипотезу, потому что она, в отличие от первой, не противоречит эмпирической концепции причинности и может считаться принципом sui generis (специфический). Это обязывает нас если не исправлять общепринятые ныне принципы естественного объяснения, то, по крайней мере, увеличить их количество. Для операции такого рода нужно иметь очень веские причины. Однако я верю, что высказанные мною выше мысли представ­ляют собой аргумент, требующий тщательного рассмотрения. Психология, как никакая другая наука, не может себе поз­волить не обращать внимания на эти вещи. Они слишком важны для понимания бессознательного, не говоря уже об их философском значении.

3. Предвестники идеи синхронистичности

 Принцип причинности провозглашает обязательность причинно-следственной связи. Принцип синхронистичности гласит, что "смысловое совпадение" обусловлено "одновремен­ностью" и "смыслом". Итак, если мы предположим, что эк­сперименты по ЭСВ и многочисленные другие наблюдения являются доказанными фактами, то мы должны сделать вывод, что помимо причинно-следственной связи в природе существу­ет еще один фактор, который выражает себя в упорядочивании событий, а перед нами предстает в образе смысла. Хотя смысл является антропоморфическим толкованием, он, тем не менее, образует незаменимый критерий синхронистичности. Чем на самом деле является тот фактор, который нам представляется "смыслом", нам узнать не дано. Однако, в качестве гипотезы он не так уж невероятен, как это может показаться на первый взгляд. Мы должны помнить, что рационалистический запад­ный подход не является единственно возможным и всеобъемлющим, зато отличается предубежденностью, которая требует поправки. Гораздо более древняя китайская цивилизация всег­да мыслила по-другому, и если мы хотим отыскать нечто подобное (по крайней мере, в философии) в нашей цивилиза­ции, то мы должны вернуться к Гераклиту. Только в астро­логии, алхимии и ворожейных методах у нас нет принципиаль­ных расхождений с китайцами. Вот почему западная и восточная алхимии развивались параллельно, и шли к одной и той же цели, содержащей более-менее идентичные идеи.[86]

 Центральной идеей (и одной из древнейших) китайской философии является Дао. Это слово иезуиты перевели как "Бог". Но этот перевод правилен только с точки зрения запад­ного мыслителя. Другие переводы, типа "Провидения" и тому подобных, являются обычной кустарщиной. Ричард Вильгельм блестяще перевел его как "смысл".[87] Концепция Дао пронизывает всю философскую мысль Китая. В нашем образе мышления такое положение занимает причинность, но забираться на эти господствующие высоты она начала всего лишь двести лет тому назад и достигла их благодаря нивелирующему влиянию статистического метода с одной стороны, и уникального успеха естественных наук с другой, в результате чего метафизический взгляд на мир стал считаться чем-то неприличным.

 Лао-цзы так описывает дао в своем знаменитом "Дао Де Цзин":[88]

"Есть нечто бесформенное, но совершенное, Существовавшее прежде, чем возникли небо и земля.

Так неподвижно! Так бессодержательно! Ни от чего не зависит и неизменно. Всепроникающе и непоколебимо. Возникает мысль, что оно - это мать всех вещей, что существуют под небом Я не знаю его названия, Но называю его "Смыслом".

Если бы я должен был дать ему имя, то назвал бы его "Великим".

(Гл. XXV.)

 "Десять тысяч вещей облачены в Дао, как в одежду, но он не стремится повелевать ими" (Гл. XXXIV). Лао-цзы определя­ет его, как "Ничто"[89], но, как говорит Вильгельм, он имеет ввиду только его "противоположность миру реальности". Лао-цзы так описывает его природу:

"Мы соединяем тридцать спиц и называем это колесом; Но оно находится в пространстве, где нет ничего, что получало бы пользу от колеса. Мы можем вращать гончарный круг, чтобы создать сосуд. Но он находится в пространстве, где нет ничего, что получало бы пользу от сосуда. Мы сколачиваем двери и окна, чтобы построить дом. Но он находится в пространстве, где нет ничего, что получало бы пользу от дома. Стало быть, если мы пользуемся тем, что есть мы также должны призать полезность того, чего нет. (Гл. XI.)

 "Ничто" - это явно "смысл" или "назначение", и называется оно "Ничем" потому, что доступно не миру чувств, а только его "организатору".[90] Лао-цзы говорит:

"Глаза пристально смотрят, но не видят даже краешка его,

И потому он называется ускользающим.

Уши прислушиваются, но не могут услышать его,

И потому он называется утонченным.

Руки ищут, но не могут ухватить его,

И потому он называется бесконечно малым...

Все это называется бесформенными очертаниями,

Неочерченными формами,

Смутным сходством.

Стань перед ними и ты не увидишь начала

Стань позади их и ты не увидишь конца. (Гл. XIV.)

 Вильгельм определяет Дао, как "концепцию, находящуюся на самом острие чувственного восприятия". Там "противопол­ожности уравновешиваются в неразличенность, но они по-прежнему потенциально существуют. Вильгельм продолжает: "Это зерна чего-то, что соответствует, во-первых, видимому, то есть чему-то, обладающему природой образа; во-вторых, слышимому, то есть чему-то, что обладает природой слова; в-третьих, протянувшемуся в пространстве, то есть облада­ющему формой. Но эти три вещи четко не определены, они являются не-пространственным и не-временным единством, они не имеют ни верха, ни низа, ни переда, ни зада". Как сказано в "Дао Де Цзин":

Несопоставимое и неосязаемое, 

Но в нем дремлют формы.

Неосязаемое и ни с чем несопоставимое,

Но в нем существуют вещи.

Призрачно оно и неясно.

(Гл. XXI.)

 Вильгельм полагает, что реальность является концептуаль­но познаваемой потому, что (с точки зрения китайцев) во всех вещах содержится скрытая "рациональность"[91]. Эта идея лежит в основе "смыслового совпадения": оно возможно, потому что обе стороны обладают одинаковым смыслом. Когда преобладает смысл, возникает порядок:

Дао вечен, но у него нет названия;

Неотесанный Камень, от которого вроде бы мало толку,

Является величайшей вещью под небом.

Даже если царь или князь будет владеть только им одним,

То десять тысяч созданий придут к нему на поклон;

Небо и земля соединятся,

Чтобы послать Сладкую Росу;

Люди будут жить в гармонии без приказов и принуждения.

(Гл. XXXII.) Дао ничего не делает; И все же, без него не создается ни одна вещь.

(Гл. XXXVII.) Широка небесная сеть; Велики ее ячейки, но ничто не может выбраться из нее.

(Гл. LXXIII.)

 Чжуан-цзы (современник Платона) говорит о психологи­ческих посылках, лежащих в основе идеи Дао: "Состояние, в котором эго и не-эго больше не противостоят друг другу, является осью Дао"[92]. Почти что критикой нашего научного взгляда на мир звучат его слова о том, что "Дао скрывается в тумане, когда ты сосредотачиваешь свое внимание только на малых фрагментах бытия"[93], или что "Ограничения не заложены изначально в смысле жизни. Первоначально слова не имели фиксированного смысла. Различия возникают только тогда, когда на вещи смотрят субъективно"[94]. Чжуан-цзы говорит, что древние мудрецы "в качестве исходной точки брали то состо­яние, когда существование вещей еще не началось. Это действительно является тем пределом, за который тебе не шагнуть. Следующая стадия - вещи существуют, но их разде­ление еще не началось. Потом вещи разделяются, но еще не существуют "да" и "нет". Когда появились "да" и "нет", Дао скрылся в тумане. Когда Дао скрылся в тумане, наступило время однобоких суждений"[95]. "То, что ты слышишь ушами, дальше уха не идет; разум не должен стремиться к отдельному существованию, тогда душа сможет опустошиться и впитает в себя весь мир. Ее пустота будет заполнена Дао". Чжуан-цзы говорит, что если тебя посещает просветление, то "ты исполь­зуешь свое внутреннее зрение, свой внутренний слух, чтобы проникнуть в сердце вещей и тебе не нужно никакое знание, даваемое разумом"[96]. Здесь речь явно идет об абсолютном знании бессознательного и о присутствии в микрокосме макрокосмических событий.

 Эта даоистская точка зрения типична для китайского образа мышления. Она предполагает по возможности мышление ка­тегориями целостности, на что обратил внимание и Марсель Гране[97], большой авторитет в области китайской психологии. Эта особенность проявляется в обычном разговоре с китай­цами: на то, что нам представляется абсолютно прямым и точным вопросом на незначительную тему, китайский мысли­тель дает неожиданно пространный ответ. То есть мы у него попросили травинку, а он нам дал целый луг. Для нас детали имеют значение сами по себе; для восточного ума они всегда просто дополняют целостную картину. Для донаучной психо­логии первобытных народов, да и для донаучной психологии нашего средневековья (которая и не собирается умирать!) эта целостность содержит в себе вещи, которые на первый взгляд связаны друг с другом только "случайно", в результате совпа­дения, содержание которого также представляется случайным. Вот здесь на сцену выходят теория соответствия[98], которую выдвинули философы-естественники Средневековья, и, особен­но, классическая идея родства всех вещей.[99] Гиппократ говорит:

"Есть один общий поток, одно общее дыхание, все вещи пребывают в гармонии. Весь организм в целом и каждая из его частей совместно трудятся во имя достижения одной цели... великий принцип простирается до самой отдаленной части и из самой отдаленной части все возвращается к великому принципу, к одной природе, бытию и не-бытию".[100]

Универсальный принцип находится даже в мельчайшей частице, которая, стало быть, соответствует целому.

 В этой связи стоит привести интересную идею Филона (25-й год до н. э. - 42-й год н. э.):

Бог, который, как считают, должен соединить в любви и братстве начало и конец сотворенных вещей, сделал небеса началом, а чело­века - концом. Первые являются самым совершенным из вечных объектов чувственного мира, второй - самой благородной из земных и бренных вещей, являясь, по сути, миниатюрой небес. В себе он носит, подобно святым образам, дары природы, соответствующие созвездиям... Поскольку вечное и бренное по самой природе своей противостоят друг другу, Бог предназначил лучшим представителям того ц другого вида быть началом и концом, то есть как я уже сказал, небу — началом, человеку — концом.[101]

 Здесь великий принцип[102] или начало, небо, введен в микро­косм-человека, в котором отражена подобная звездам природа и который, стало быть, будучи мельчайшей частицей и концом Творения, содержит в себе целое.

 По мнению Теофраста (371 - 288 гг. до н. э.) сверхчувст­венное и чувственное соединены узами общности. Эта связь не может быть математикой, поэтому, скорее всего, она является Богом.[103] И у Плотина индивидуальные души, рожденные одной Мировой Душой, связаны друг с другом симпатией или антипатией, вне зависимости от расстояния.[104] Те же взгляды находим и у Пико делла Мирандола:

Во-первых, в вещах существует единство, в результате которого каждая вещь является единой сама по себе, состоит из себя и связана с собой. Во-вторых, существует единство, в результате которого одно создание соединено с другими и все части мира образуют один мир. В-третьих, и самое важное, существует (единство) всей вселенной со своим Творцом, подобное единству армии со своим командующим".[105] Под этим тройственным единством Пико понимает простое единство, которое, как и Троица, имеет три аспекта; "единство, обладающее тройственным характером, который, тем не менее, никак не вредит простоте этого единства".[106] Для него мир - это одно существо, видимый Бог, в котором все с самого начала расставлено в естествен­ном порядке, подобно органам живого организма. Мир представляет­ся corpus mysticum* Бога, точно так же, как Церковь является corpus mysticum Христа, а хорошо обученная армия является одним мечом в руках своего командующего. Мнение, что все вещи расставлены по местам Божьей волей, оставляет мало места для причинности. Точно так же, как в живом теле различные органы работают в гармонии друг с другом и их взаимоотношение регулируется смыслом, так и события в мире находятся в смысловой связи друг с другом, которую нельзя произвести из любой имманентной казуальности Причина этого за­ключается в том, что в обоих случаях поведение отдельных частей зависит от центрального контрольного пункта, который находится вне их пределов

 В своем трактате De hominis dignitate Пико говорит: "Отец в момент рождения человека поместил в него зерна всех видов и зачатки первичной жизни".[107] Если Бог - это copula мира, то человек - это copula сотворенного мира. "Давайте же сотворим человека по нашему образу, который будет не четвертым миром или чем-то, обладающим новой природой, а слиянием и синтезом трех миров (наднебесного, небесного и подлунно­го)".[108] Человек, как тело и дух, есть "маленький Бог мира", микрокосм.[109] Поэтому человек, как и Бог, является центром событий и все вещи вращаются вокруг него.[110] Эта мысль, столь странная для современного ума, доминировала в мировоз­зрении человека до тех пор, пока, несколько поколений тому назад, естественные науки не доказали подчиненность челове­ка природе и его полную зависимость от причинно-следствен­ных связей. Идея корреляции событий и смысла (теперь приписываемая исключительно человеку) была загнана в такое глухое подполье, что разум потерял ее след. Шопенгауэр вспомнил о ней с некоторым опозданием, после того, как она стала одним из ключевых моментов в научных объяснениях Лейбница.

 В силу своей микрокосмической природы человек является сыном небесного свода или макрокосма. "Я есть звезда, что путешествует с тобою", - исповедует посвященный в митраистской литургии.[111] В алхимии микрокосм имел такое же зна­чение, как и rotundum, любимый символ со времен Зосимы из Панополиса, известный также, как Монада.

 Мысль, что внутренний и внешний человек образуют единое целое Гиппократа, микрокосм или мельчай­шую частицу, в которой неотъемлемо присутствует "великий принцип", характерна и для Агриппы фон Неттешейма. Он говорит:

Все сторонники Платона едины во мнении, что в архетипическом Мире все вещи находятся во всех вещах; так и в нашем материальном мире все вещи находятся во всех вещах, хотя и по-разному, соответ­ственно природе восприятия каждой вещи. Стало быть, Элементы находятся не только в этих низших вещах, но также и в Небесах, Звездах, Дьяволах, Ангелах и, наконец, в Боге, создателе и архетипе всех вещей.[112] Древние говорили: "Все вещи полны богов".[113] Эти боги были "рассеяными в вещах божественными силами".[114] Заратустра называл их "божественными соблазнами"[115], а Синезий - "символами-приманками".[116] Последнее толкование поистине очень близко к идее архетипических проекций в современной психологии, хотя со времен Синезия и до очень недавнего времени не существовало гносео­логической критики, не говоря уже о ее новейшей форме, а именно критике психологической. Агриппа, как и сторонники Платона, придерживается той точки зрения, что "низшие существа обладают определенной добродетелью, посредством которой они в значитель­ной степени связаны с существами высшими", и что в результате животные связаны с "божественными телами" (то есть звездами) и оказывают на них воздействие.[117] Здесь он цитирует Вергилия: "Я со своей стороны не верю, что они [грачи] наделены божественным духом или способностью предвидения в большей степени, чем оракул".[118]

 Таким образом, Агриппа предполагает, что живые организмы обладают врожденным "знанием" или "восприятием". В наше время эта мысль встречается в трудах Ганса Дриша.[119] Нравится нам это или нет, но мы оказываемся в затруднительном поло­жении, как только мы начинаем серьезно размышлять о телео­логических процессах в биологии или исследовать ком­пенсирующую функцию бессознательного, не говоря уже о попытках объяснения феномена синхронистичности. Конечные причины, как бы мы их ни рассматривали, предполагают предвидение некоего рода. Это предвидение, разумеется, явля­ется не знанием, которое может быть связано с эго, и, в силу этого, не осознанным знанием, как мы его себе представляем, а самосуществующим "бессознательным" знанием, которое я бы предпочел назвать "абсолютным знанием". Это не познание, а, как блестяще сформулировал Лейбниц, "воспринимание", которое состоит - или, если быть более осторожным в выра­жениях, представляется состоящим - из образов, беспредмет­ных simulacra (познавательные образы). Эти образы, вероятно, являются тем же самым, что и мои архетипы, которые (и это можно доказать) являются обязательными факторами в спонтанной продукции фантазии. Выражаясь современным языком, микрокосм, кото­рый содержит в себе "образы всего творения", является кол­лективным бессознательным.[120] Под spiritus mundi, ligamentum animae et corporis, quint a essentia (дух Ира, узы души и тела, пятая сущность) , терминами из словарного запаса алхимиков, Агриппа, вероятно, понимает то, что мы называем бессознательным[121]. Дух, который "пронизывает все вещи", или придает всем вещам форму, - это Мировая Душа: "Стало быть, душа мира - это единственная конкретная вещь, наполняющая все вещи, одаривающая все вещи, связующая и сплетающая все вещи друг с другом, чтобы создать единое тело мира...".[122] Поэтому вещи, в которых дух особенно силен, имеют тенденцию "порождать себе подобных"[123], иными словами, соз­давать соответствия или "смысловые совпадения".[124] Агриппа приводит длинный список этих соответствий, основанный на числах от 1-го до 12-ти.[125] Сходную, но более алхимичную таблицу соответствий можно найти в трактате Эгидия де Вади.[126] Из них я упомяну только scala unitatis (лестница однородностей), потому что она особо интересна с точки зрения истории символов: "Иод (первая буква тетраграматтона, божественного имени) - anima mundi - sol - lapis philosophorum - cor – Lucifer (душа мира – солнце – философский камень – сердце – люцифер),[127] Я должен удовлетвориться замечанием, что это попытка уста­новить иерархию архетипов, и что существование таких тен­денций в бессознательном вполне доказуемо.[128]

 Агриппа жил в одно время с Теофрастом Парацельсом, но был старше его. Известно, что он оказал на последнего значительное влияние.[129] Поэтому нет ничего удивительного в том, что все учение Парацельса пропитано идеей соответствия. Он пишет:

Если человек хочет стать философом и не сбиться с пути?; то он должен заложить фундамент своей философии, превратив небо и землю в микрокосм, и при этом не сделать даже самой незначитель­ной ошибки. Поэтому тот, кто будет закладывать фундамент медицины, также должен опасаться самой незначительной ошибки, и должен превратить микрокосм во вращение небес и земли, чтобы философ не нашел на небе и на земле ничего такого, чего бы он не смог найти в человеке, а врач не нашел в человеке ничего такого, чего не было бы на небесах и на земле. И эти двое отличаются только внешней формой, и при этом форма и того, и другого понимается как принадлежность к одной и той же вещи. [130]

В Paragranum[131] содержатся несколько точных психологи­ческих замечаний в отношении врачей:

По этой причине, [мы предполагаем] существование не четырех, а одной таинственной субстанции, которая, тем не менее, состоит из четырех плоскостей, подобно башне, овеваемой ветрами с четырех сторон. Маловероятно, что башня может нуждаться в угле, как и врач нуждается лишь в одной из частей... В то же время он знает, каким хорошим символом мира является яйцо в скорлупе, и что в нем скрыт цыпленок со всей его субстанцией. Так все, что есть в мире и в человеке, должно содержаться во враче. И точно так же, как курица, высиживая яйцо, трансформирует этот прообраз мира в цыпленка, так Алхимия доводит до созревания философскую таинственную субстанцию, скрытую во враче... В этом заключается ошибка тех, кто неверно понимает [профессию] врача.[132]

Что это означает для алхимиков, я довольно подробно описал в Психологии и алхимии.

 Иоганн Кеплер мыслил таким же точно образом. Он пишет в своем Tertius interveniens (1610):[133]

Он [геометрический принцип, лежащий в основе физического мира] также является, по учению Аристотеля, самым сильным связующим звеном, которое соединяет нижний мир с небесами и тем самым объединяет их настолько, что все формы низшего мира управляются свыше; ибо в этом низшем мире, то есть на земном шаре, имеется духовная природа, способная к Geometria, которая ex instinctu creatoris, sine ratiocinatione (Вследствие вдохновения творца, без рассуждения) обретает жизнь и подталкивает себя к использованию своих сил посредством геометрических и гар­моничных комбинаций небесных лучей света. Я не могу сказать, обладают ли такой способностью все животные и растения, да и земной шар. Но это не является чем-то невероятным... Ибо во всех этих вещах [например, в том факте, что цветы обладают определен­ным цветом, формой и количеством лепестков] видна работа instinc-tus divinus, rationis particeps, (Божественное вдохновение, участвующий принцип, порядок) а не человеческого ума. То, что человек тоже, благодаря своей душе и ее низшим способностям, похож на небеса, как на них похожа земная почва, может быть доказано и проверено самыми разными способами.[134]

 Касательно астрологического "Характера", то есть астро­логической синхронистичности, Кеплер пишет:

"Этот Характер получает не тело, которое для этого совсем не годится, а природа самой души, которая ведет себя подобно точке (по этой причине, она также может быть трансформирована в точку confluxus radiorum (схождение лучей). Природа души получает не только обычный разум (благодаря чему человеческие существа называются разум­ными, в отличие от всех остальных живых существ), но и другой, врожденный разум, который [дает ей] возможность немедленно, без долгого обучения, постичь Geometriam, как в radiis(лучах), так и в vocibus (голосах), то есть в Musica.[135]

В-третьих, другим прекрасным моментом является то, что природа, которая получает этот Characterem, также вызывает соответствие in constellationibus coelestibus (расположенных в небесных созвездий) в родственных ей природах. Когда мать носит в себе дитя и естественное время родов уже близко, природа выбирает для рождения ребенка день и час, соответству­ющие, если ориентироваться по небу [то есть с астрологической точки зрения], времени рождения брата или отца матери, и это поп qualitative, sed astronomice et quantitative (не качественным а корличественым астрологиеским образом)[136].

В-четвертых, каждая природа настолько хорошо знает не только свой characterem coelestem (небесный характер), но также и небесные configurationes (конфигурации) и направление движения небесных тел на каждый день, что каждый раз, когда планета перемещается de praesenti (из настоящего) в ее characteris ascendentem (характерный асцендент) или loca praecipua (особенные места), особенно в Natalitia[137], она реагирует на это и подвергается при этом самому разнообразному воздействию.[138]

  Кеплер предполагает, что секрет чудесного соответствия может быть обнаружен в земле, поскольку земля одушевляется anima telluris (душа земли), в доказательство чего он приводит большое количество убедительных аргументов. К ним относятся: посто­янная температура под поверхностью земли; характерное свой­ство земных недр порождать металлы, минералы и ископаемые, а именно facultas formatrix, (способность формообразования) сходное с соответствующим свойством женской утробы; чрево земли может создавать внутри себя формы, которые мы видим только вне его -корабли, рыб, королей, римских пап, монахов, солдат и т.д.[139]; более того, земля владеет геометрией, поскольку в кристаллах она создает пять геометрических тел и шестиугольных фигур. Все это anima telluris получила от первоначального импульса, не зависящего от размышлений и умозаключений человека.[140]

 Астрологическая синхронистичность расположена не на планетах, а на земле[141]; не в материи, а в anima telluris. Поэтому каждый вид природной или живой энергии в телах имеет определенный "божественный аналог".[142]

 Вот на этом интеллектуальном фоне и появился Готфрид Вильгельм фон Лейбниц (1646 - 1716) со своей идеей изна­чально установленной гармонии, то есть абсолютного синхронистичности психических и физических событий. Эта теория, в конце концов, выродилась в концепцию "психофизи­ческого параллелизма". Изначально установленная гармония Лейбница и упоминавшаяся выше идея Шопенгауэра, что единство первопричины создает одновременность и взаимос­вязь событий, причинно между собою не связанных, являются, если копнуть глубже, всего лишь повторением старой точки зрения последователя Аристотеля, слегка подкрашенной совре­менным детерминизмом (Шопенгауэр) и частичной заменой причинности предсущим порядком (Лейбниц). Для последнего Бог является творцом порядка. Он сравнивает душу и тело с двумя синхронизированными часами[143] и использует то же самое сравнение, описывая отношения монад или энтелехий друг с другом. Хотя монады не могут прямо воздействовать друг на друга, потому что, как он говорит, у них "нет окон"[144](относительная отмена причинности!), они основываются таким образом, что всегда действуют в унисон, даже не зная о существовании друг друга. Он полагает, что каждая монада является "маленьким миром" или "активным неделимым зеркалом".[145] Содержащим в себе все микрокосмом является не только человек, но и, по сути, каждая энтелехия или монада. Каждая "простая субстанция" обладает связями, "которые вы­ражают все остальные субстанции". Это "вечное живое зеркало вселенной".[146] Он называет монады живых организмов "душами": "душа живет по своим законам, а тело - по своим, они действуют в унисон благодаря изначально установленной гармонии всех субстанций, поскольку все они являются копиями одной и той же вселенной".[147] Тем самым Лейбниц прямо выступает в под­держку идеи, что человек является микрокосмом. Он говорит: "Души в принципе являются живыми зеркалами или образами вселенной сотворенных вещей". Он проводит черту между "разумами", которые, с одной стороны, являются "образами божества... способными познать систему вселенной и сымити­ровать часть ее архитектонических схем, при том, что каждый разум в своей области является чем-то вроде маленького божества"[148], и телами, которые, с другой стороны, "подчиняясь эффективным причинам, действуют посредством движения", в то время как души, "подчинясь конечным причинам действуют посредством страсти, цели и намерений".[149] В монаде или душе присутствуют изменения, причина которых заключается во "влечении".[150] "Мимолетное состояние, которое включает в себя и представляет множество внутри единства или простой субс­танции, есть ни что иное, как то, что мы называем восприя­тием", - говорит Лейбниц.[151] Восприятие есть "внутреннее состояние монады, представляющей внешние вещи" и его следует отличать от сознательного восприятия. "Ибо восприя­тие бессознательно".[152] Огромная ошибка картезианцев заклю­чалась в том, "что они не приняли в расчет восприятие, не связанное с сознанием".[153] Способность монады к восприятию соответствует знанию, а способность к страсти - воле, которая находится в Боге.[154]

 Из этих цитат ясно следует, что Лейбниц предполагает существование, наряду с причинной связью, полного изначаль­но установленного параллелизма событий, как внутри, так и вне монады. Таким образом, принцип синхронистичности ста­новится абсолютным властителем во всех случаях, в которых внутреннее событие происходит одновременно с событием внешним. Однако, в порядке критики этой идеи, следует пос­тоянно помнить, что синхронистические феномены, существо­вание которых можно подтвердить эмпирическим путем, не только не составляют правила, но и являются настолько исключительными, что большинство людей сомневается в их реальности. Разумеется, в реальной жизни они встречаются гораздо чаще, чем это можно себе представить или доказать, но мы по-прежнему не знаем, происходят ли они в любой области ощущений достаточно часто и достаточно регулярно, чтобы мы могли говорить о том, что они подчиняются какой-то закономерности.[155] Мы знаем только одно - должен существо­вать какой-то глубинный принцип, дающий возможность объяснить все эти феномены.

 И первобытный, и античный, и средневековый взгляды на природу предполагают существование рядом с причинностью какого-то другого принципа. Даже для Лейбница причинность не была единственным или доминирующим принципом. Потом, в восемнадцатом веке, она стала главнейшим принципом естес­твенных наук. С развитием в девятнадцатом веке физических наук теория соответствия совершенно сошла со сцены и во­лшебный мир предыдущих веков, казалось, исчез навсегда, пока, ближе к концу столетия, основатели Общества Психи­ческих Исследований невольно вновь не подняли этот вопрос, занявшись исследованием телепатических феноменов.

 Описанный мною выше средневековый образ мышления лежит в основе всех магических и ворожейных процедур, которые играли важную роль в жизни человека с древнейших времен. Средневековый ум воспринял бы лабораторные опыты Рейна, как выступления мага, и по этой причине не был бы слишком поражен их результатами. Они были бы истолкованы, как "передача энергии", и такая точка зрения популярна и в наши дни, хотя, как я уже говорил, нет никакой возможности сформулировать какую-нибудь доказуемую эмпирическим путем концепцию "передающего" средства.

 Вряд ли есть нужда особо подчеркивать то, что для перво­бытного разума синхронистичность является чем-то само собой разумеющимся; соответственно, на этой стадии, такой вещи, как случайность, не существует. Любой несчастный случай, любая болезнь, любая смерть не могут быть случайными и не могут быть списаны на "естественные" причины. Все каким-то образом связано с магическим воздействием. Крокодил, схвативший человека, когда тот купался в реке, был послан колдуном; болезнь была наслана тем или иным духом; змея, замеченная у могилы чьей-то матери, конечно же была ее душой; и т. д. На примитивном уровне синхронистичность, разумеется, таковой не считается. Ее представляют, как "магическую" причинность. Это ранняя форма нашей класси­ческой идеи причинности, в то время, как китайская филосо­фия из магии извлекла "концепцию" Дао, "смыслового совпа­дения", а не построенную на причинности науку.

 Синхронистичность предполагает наличие смысла, который a priori связан с человеческим сознанием и явно существует вне человека.[156] Такое предположение прежде всего содержится в философии Платона, которая считает самоочевидным существование трансцендентальных образов или моделей эмпири­ческих вещей, форм, видов, отражения которых мы видим в феноменальном мире. В былые века это предполо­жение не только не вызывало никакого удивления, но и счита­лось абсолютной аксиомой. Идею смысла a priori можно найти и у старых математиков, например в математическом парафра­зе Якоби поэмы Шиллера "Архимед и его ученик". Он возносит хвалу тому, что высчитал орбиту Урана и завершает такими строчками:

То, что в космосе ты зришь, есть лишь блеск величья Божества; А на Олимпе вечно царствует Число.

Великому математику Гауссу ошибочно приписывают выра­жение "Бог арифметизирует".[157]

 Идеи синхронистичности и самосуществующего умысла, которые образуют основу классического китайского образа мышления и наивных представлений Средневековья, нам пред­ставляются архаичными предположениями, которые следует обходить десятой дорогой. Хотя Запад сделал все возможное, чтобы избавиться от этой древней гипотезы, полной победы он так и не добился. Определенные магические обряды вроде бы умерли, но астрология, которая в наши дни обрела невиданное прежде значение, живет и даже очень неплохо. Детерминизм научной эпохи тоже не сумел лишить принцип синхронис­тичности его убедительной силы. Ибо, по сути, речь идет не столько о суеверии, сколько об истине, которая до сих пор не познана только потому, что она имеет меньше отношения к физической стороне событий, чем к их психическим аспектам. Это современная психология и парапсихология доказали, что причинность не объясняет определенный класс событий, в случае с которым мы должны принимать во внимание сущест­вование первичного фактора, а именно, синхронистичности, как принципа объяснения.

 Тем, кто интересуется психологией, я бы хотел сказать, что необычная идея самосуществующего смысла присутствует в сновидениях. Однажды, когда эта идея обсуждалась в моем кругу, кто-то заметил: "Геометрический квадрат в природе встречается только в кристаллах". Присутствовавшую при этом разговоре даму ночью посетило следующее сновидение: В саду была большая яма с песком, которую завалили мусором. В одной из мусорных куч она нашла тонкие пластинки зеле­ного серпентина. На одной из них имелись концентрически расположенные черные квадраты. Они были не нарисованы, а словно вкраплены в камень, подобно элементам расц­ветки агата. Такие же отметины были на двух или трех других пластинах, которые господин А. (не очень близкий знакомый) потом забрал у нее.[158] Вот другой мотив такого же рода: Сновидящий находился в дикой гористой местности, где он обнаружил выходящие на поверхность триасовые отложения. Он выковырял несколько кусков и к своему безграничному удивлению обнаружил на них рельефные изображения человеческих голов. Это сновидение посещало его несколько раз с большими перерывами.[159] В другой раз сновидящий путешествовал по сибирской тундре и обна­ружил животное, которое долго искал. То был петух, чуть больше обычного, сделанный из чего-то, что выглядело как тонкое бесцветное стекло. Но он был живой и случайно возник из микроскопического неклеточного организма, ко­торый обладал способностью превращаться любое живо­тное (в том числе и в то, которое обычно в тундре не встречается) или даже в предметы человеческого потреб­ления самых разных размеров. В следующее мгновение все эти случайные формы исчезли без следа. Вот еще одно сновидение того же самого типа: Сновидящий шел по лесистой гористой местности. На вершине крутого холма он он увидел скалистый гребень, в котором было столько дыр, что он напоминал соты. Там он нашел смуглого человечка того же самого цвета, что и покрывающая скалу окись железа.[160] Человечек усердно расширял пещеру, в глубине которой был виден ряд колонн в естественной скале. На вершине каждой колонны была темно-коричневая человеческая голова с большими глазами, очень тщательно вырезанная из какого-то очень твердого камня, типа лигнита. Человечек освободил эту группу из окружавшей ее аморфной массы. Поначалу сновидящий не мог поверить своим глазам, но затем вынужден был признать, что ко­лонны глубоко уходили в естественную скалу и потому должны были возникнуть без помощи человека. Он подумал, что скале было по крайней мере полмиллиона лет и что эти произведения искусства никак не могли быть делом челове­ческих рук.[161]

 Мне представляется, что эти сновидения указывают на присутствие в природе первичного фактора. Они описывают не просто lusus naturae, а "смысловое совпадение" абсолютно природного продукта с не зависящей от него, на первый взгляд, человеческой идеей. Именно об этом явно говорят сновиде­ния[162], и именно это они стараются приблизить к сознанию посредством повторения.

4. Заключение

 Я ни в коей мере не считаю нижеследующие утверждения неопровержимым доказательством моей точки зрения. Это просто сделанное на основе эмпирических посылок заклю­чение, которое я хотел бы предложить моим читателям как материал для размышлений. Из вышеизложенного материала я не мог извлечь другой гипотезы, которая адекватно объясняла бы факты (в том числе и эксперименты по ЭСВ). Я очень хорошо понимаю, что синхронистичность является чрезвычай­но абстрактной и "непредставимой" величиной. Она наделяет движущееся тело определенным психоидным свойством, кото­рое, как пространство, время и причинность, является критерием его поведения. Мы должны полностью отказаться от идеи, что психе каким-то образом связана с мозгом, и вместо этого вспомнить об "осмысленном" и "разумном" поведении низших организмов, у которых мозг отсутствует. Здесь мы оказываемся гораздо ближе к первичному фактору, который, как я уже говорил выше, не имеет ничего общего с деятель­ностью мозга.

 Если это так, тогда мы должны задаться вопросом, не могут ли отношения души и тела рассматриваться под этим углом, то есть не может ли координация психических и физических процессов в живом организме пониматься как синхронисти­ческий феномен, а не как причинно-следственная связь. И Гелинк, и Лейбниц считали координацию психического и физического деянием Бога, неким принципом, находящимся вне эмпирической природы. С другой стороны, предположение о наличии причинно-следственной связи между психе и physis приводит к выводам, которые слабо согласуются с нашим опытом: либо существуют физические процессы, вызывающие психические события, либо есть предсущая психе, которая организует материю. В первом случае трудно себе представить, каким образом химические процессы могут порождать какие-либо психические процессы, а во втором случае непонятно, каким образом нематериальная психе может приводить материю в какое-либо подобие движения. Необязательно думать об изначально установленной гармонии Лейбница или о чем-то похожем, что должно было бы быть абсолютным и проявилось бы во вселенском соответствии и притяжении типа "смыслово­го совпадения" временных точек, находящихся на том же самом градусе широты (по Шопенгауэру). Принцип синхронистичности обладает свойствами, которые могут помочь раз­решить проблему тело-душа. Прежде всего, этот принцип, на самом деле, является беспричинным порядком или, скорее, "смысловой упорядоченностью", которая может пролить свет на психофизический параллелизм. "Абсолютное знание", кото­рое является характерной чертой синхронистического феноме­на, знание, которое нельзя обрести с помощью органов чувств, подтверждает правильность гипотезы о наличии самосуществу­ющего смысла или даже выражает его существование. Такая форма существования может быть только трансцедентальной, поскольку, как показывает знание будущих или пространствен­но отдаленных событий, она находится в психически относи­тельных пространстве и времени, то есть в непредставимом континууме пространство-время.

Вероятно, стоит потратить время на то, чтобы более внима­тельно исследовать с этой точки зрения определенны ощу­щения, которые, похоже, указывают на существование психических процессов в том, что принято считать бессозна­тельным состоянием. В данном случае я думаю, в основном, о замечательных наблюдениях, сделанных во время глубоких обмороков, вызванных серьезными повреждениями мозга. Во­преки распространенному мнению, серьезное повреждение го­ловы не всегда вызывает соответствующую потерю сознания. Наблюдающему со стороны раненный кажется апатичным, "находящимся в трансе" и ничего не соображающим. Однако, если говорить субъективно, сознание ни в коей мере не угасает. Чувственная связь с внешним миром в значительной степени ограничена, но не всегда полностью разорвана, хотя, например, шум битвы может неожиданно уступить место "торжественно­му" молчанию. В этом состоянии иногда имеет место особенное и впечателяющее ощущение или галлюцинация левитации, когда раненному кажется, что он поднимается в воздух в том же положении, в каком он находился в момент ранения. Если он был ранен в положении стоя, то он поднимается в стоячем положении, если в положении лежа, то - в лежачем поло­жении, если в положении сидя, то - в сидячем. Иногда ему кажется, что вместе с ним поднимается и окружающая его обстановка - например весь бункер, в котором он находится. Высота левитации может варьировать от нескольких десятков сантиметров до нескольких метров. Исчезает всякое ощущение тяжести. В нескольких случаях раненные думали, что соверша­ют движения руками как при плавании. Если раненный вообще воспринимает окружающую среду, то она, по большей части, является воображаемой, то есть состоящей из образов памяти. В подавляющем большинстве случаев во время левитации раненные пребывают в эйфории. "Веселье, торжественность, восторг, спокойствие, расслабленность, блаженство, надежда, возбуждение - вот слова, которыми описывается это ощу­щение".[163] Янц и Берингер правильно указывают на то, что раненного можно вывести из обморока на удивление легко. Например, достаточно позвать его по имени или прикоснуться к нему. В то же самое время, даже самый ураганный артобст­рел не оказывает на него никакого воздействия.

 Много подобных вещей можно наблюдать в случаях глубо­кой комы, вызванных другими причинами. Я бы хотел привести пример из своего медицинского опыта. Моя пациентка, в правдивости и здравомыслии которой у меня нет оснований сомневаться, рассказала мне, что ее первые роды были очень трудными. После тридцати часов бесплодных усилий доктор решил, что пора применить щипцы. Эта операция была прове­дена под легким наркозом. Женщина получила серьезные пов­реждения и потеряла много крови. Когда ушли врач, ее мать и супруг, все было приведено в порядок, а сиделка захотела покушать, то женщина увидела, как, стоя у двери, она огляды­вается и спрашивает: "Вам что-нибудь еще нужно, пока я не ушла?" Женщина попыталась ответить, но не смогла. У нее было такое ощущение, словно она проваливается сквозь посте­ль в бездонную пропасть. Она увидела, как сиделка бежит к ее кровати и берет ее за руку, чтобы проверить пульс. По тому, как она двигала пальцами взад-вперед по руке женщины, та поняла, что пульс не обнаруживается. Но при этом она чувст­вовала себя в полном порядке и тревога сиделки ее слегка развеселила. Сама она совершенно не была испугана. Это было последнее, что она запомнила, перед тем, как "отключиться . Когда сознание снова вернулась к ней, то она не чувствовала своего тела и его положения, и увидела, что смотрит вниз на комнату с потолка и видит все, что происходит под ней: она увидела саму себя, лежащую на кровати, смертельно бледную, с закрытыми глазами. Рядом с ней стояла сиделка. Врач нервно шагал взад-вперед по комнате и ей показалось, что он расте­рялся и не знает, что делать. У двери столпились ее родст­венники. Ее мать и супруг с испуганными лицами подошли к кровати и смотрели на нее. Она сказала себе, что с их стороны было очень глупо думать, что она собирается умереть, потому что она обязательно вернется к ним. Все это время она осознавала, что у нее за спиной находится великолепный пейзаж, что-то вроде сверкающего всеми красками парка. Осо­бенно ее внимание привлек изумрудно-зеленый луг с короткой травой, который начинался чуть ниже ведущих в парк ворот из кованного железа и тянулся в глубь парка. Была весна и среди стебельков травы то тут, то там виднелись маленькие яркие цветы, которых она раньше никогда не видела. Весь ландшафт сверкал в солнечном свете и все краски были неописуемо яркими. По обеим сторонам покатого луга росли темно-зеленые деревья. У нее сложилось впечатление, что она видит поляну в лесу, на которую никогда не ступала нога человека. "Я знала, что это был вход в другой мир, и что если я повернусь лицом к этому пейзажу, то я могу поддаться искушению пройти в эти ворота и, тем самым, уйти из жизни". Она, собственно, и не видела этот пейзаж, поскольку стояла к нему спиной, но она знала, что он там находится. Она почувствовала, что ничто не удерживает ее от проникновения в парк за воротами. Но она знала, что она должна вернуться в свое тело и не умереть. Вот почему паника врача и беспокойство ее родственников пока­зались ей глупыми и неуместными.

 Когда она вышла из комы, то увидела склонившуюся над ее кроватью сиделку. Ей сказали, что она была без сознания примерно с полчаса. На следующий день, примерно через пятнадцать часов, когда она почувствовала себя лучше, она сказала сиделке о некомпетентном и "истеричном" поведении врача во время ее комы. Сиделка решительно отвергла эту критику, будучи убежденной, что в это время пациентка была совершенно без сознания и потому ничего не могла знать об этой сцене. Только когда женщина описала этот эпизод во всех подробностях, сиделка была вынуждена признать, что пациент­ка восприняла события именно так, как они происходили в реальности.

Можно высказать предположение, что это было всего-на­всего психогенное "сумеречное" состояние, в котором "отколов­шаяся" часть сознания по-прежнему продолжала функцио­нировать. Однако, пациентка никогда не была истеричкой и у нее действительно был сердечный коллапс, за которым после­довал вызванный церебральной анемией обморок, на что ука­зывали все внешние и явно тревожные симптомы. Она действи­тельно была в коме и у нее должно было быть полное "отключение" психики, стало быть, она была неспособна к наблюдению и здравым суждениям. И вот что примечательно: это не было непосредственное восприятие ситуации посредст­вом косвенного или бессознательного наблюдения, она видела всю ситуацию сверху, словно, как она выразилась, "мои глаза были на потолке".

 Действительно, нелегко объяснить, каким образом в состо­янии полного коллапса могут происходить и остаться в памяти столь необычно интенсивные психические процессы, и каким образом пациентка могла воспринимать реальные события со всеми подробностями, если у нее были закрыты глаза. От столь явной церебральной анемии следовало бы ожидать полного блокирования чрезвычайно сложных психических процессов такого рода.

 26-го февраля, 1927 г., на заседании Королевского Меди­цинского Общества, сэр Оклэнд Геддес (Geddes) привел очень похожий случай, с той лишь разницей, что ЭСВ было гораздо более ярко выраженным. Во время состояния коллапса пациент отметил "отрыв" целостного сознания от сознания плотского и постепенный распад последнего на компоненты. Другое соз­нание обладало вполне надежным ЭСВ.[164]

 Эти события показывают, что в обморочных состояниях, в которых по всем человеческим стандартам в обязательном порядке должна временно прекращаться деятельность соз­нания и чувственного восприятия, по-прежнему продолжают существовать воспроизводимые идеи, ощущения и способ­ность к суждению. Сопровождающие это состояние левитация, изменение угла зрения, утрата слуха и общего ощущения тела указывают на смещение сознания, его своеобразное "отде­ление" от тела или от коры головного мозга, которая считается местом обитания феноменов сознания. Если это предполо­жение верно, то мы должны задаться вопросом, не существует ли в нас, наряду с корой головного мозга, какой-нибудь другой нервной основы, способной к мышлению и восприятию, или же психические процессы, происходящие во время потери созна­ния, являются синхронистическими феноменами, то есть собы­тиями, причинно не связанными с органическими процессами. От этой последней возможности нельзя просто так отмахнуть­ся, принимая во внимание существование ЭСВ, то есть незави­симого от пространства и времени восприятия, которое не может быть объяснено как процесс в биологическом слое. Там, где с самого начала нельзя говорить о чувственном восприятии, вряд ли можно говорить о чем-то другом, кроме синхронистичности. Но там, где существуют пространственные и временные условия, которые делают сознательное восприятие возможным в принципе, а отключенной является только деятельность сознания или кортикальная функция, и где, как в нашем примере, тем не менее имеют место феномены сознания типа восприятия и суждения, тогда вопрос о существовании нервной основы вполне может стоять на повестке дня. Практически аксиомой является мнение, что сознательные процессы связаны с корой головного мозга, и что нижние центры содержат в себе только рефлекторные цепи, которые сами по себе являются бессознательными. Это особенно верно по отношению к симпати­ческой нервной системе. Поэтому насекомые, у которых вообще нет спинномозговой нервной системы, а есть только двойная цепь нервных узлов, считаются рефлекторными автоматами.

 Эта точка зрения недавно была подвергнута сомнению Карлом фон Фришем, из Граца, который занялся изучением жизни пчел. Оказывается, что пчелы, исполняя своеобразный "танец", не только сообщают своим товарищам о том, что нашли подходящее "пастбище", но и указывают расстояние до него, и направление движения, что позволяет новичкам лететь прямо на место.[165] Этот способом передачи информации в принципе ничем не отличается от используемого человеком. В последнем случае мы, конечно же, посчитали бы такое пове­дение осознанным и осмысленным деянием и вряд ли могли бы себе представить, что кто-нибудь будет в состоянии доказать в суде, что это было бессознательное поведение. В крайнем случае, мы могли бы, исходя из опыта психиатрии, признать, что объективная информация в исключительных случаях может передаваться в сумеречном" состоянии, но кате­горически не согласились бы с тем, что этот тип передачи информации, как правило, относится к области бессознатель­ного. Тем не менее, предположение, что у пчел этот процесс протекает бессознательно, считается вполне нормальным. Но оно не является решением проблемы, потому что мы по-преж­нему стоим перед фактом, что цепочка нервных узлов дает такие же точно результаты, что и наша кора головного мозга. Кроме того, нет никаких доказательств того, что у пчел отсут­ствует сознание.

Итак, мы вынуждены сделать вывод, что нервная основа типа симпатической нервной системы, которая в смысле про­исхождения и функций не имеет ничего общего со спинномоз­говой системой, явно может с такой же легкостью порождать мысли и восприятие. Что тогда нам думать о симпатической нервной системе у позвоночных? Может ли и она порождать или передавать специфически психические процессы? Наблю­дения фон Фриша доказывают существование трансцеребраль­ных мышления и восприятия. Мы должны помнить об этом, если хотим объяснить существование какой-то формы сознания во время комы (потери сознания). Кома не парализует симпатическую нервную систему и, поэтому, последняя может считаться вероятным носителем психических функций. Если это так, то следует задаться вопросом, не могут ли в таком же свете рассматриваться нормальное состояние бессознатель­ности во сне и содержащиеся в нем потенциально сознательные сновидения - иными словами, не являются ли сновидения порождением не столько спящей коры головного мозга, сколько неспящей симпатической нервной системы, и, следовательно, не обладают ли они трансцеребральной природой.

 За пределами царства психофизического параллелизма, ко­торое мы в настоящий момент не понимаем и даже не можем притвориться, что понимаем, синхронистичность не является феноменом, регулярность которого не'так уж легко проде­монстрировать. Человека одинаково сильно впечатляет отсутс­твие гармонии в жизни и удивляют приуроченные к отдельному моменту случаи гармонии в ней. В противоположность идее изначально установленной гармонии, синхронистический фак­тор просто обуславливает существование интеллектуально не­обходимого принципа, который можно добавить к уже признан­ной триаде (превратив ее в четверку) времени, пространства и причинности. Эти факторы являются обязательными, но не абсолютными - большая часть содержимого психики является не пространственной, а время и причинность являются психи­чески относительными - и точно так же синхронистический фактор оказывается действенным только при определенных условиях. Но в отличие от причинности, которая деспотически правит во всем макрофизическом мире и власть которой прек­ращается только в микромире, синхронистичность является феноменом, который связан прежде всего с психическими условиями, то есть с процессами в бессознательном. Экспери­ментально доказано, что синхронистические явления довольно регулярно случаются в ходе интуитивных, "магических" проце­дур. Там они субъективно убедительны, но (по крайней мере в настоящий момент) объективно и статистически доказать их существование представляется чрезвычайно трудным делом.

 На органическом уровне, вероятно, можно рассматривать биологический морфогенез в свете синхронистического факто­ра. Профессор А. М. Дальк (Dalcq), из Брюсселя, понимает форму, несмотря на ее связь с материей, как "непрерывность, находящуюся вне пределов живого организма".[166] Сэр Джеймс Джине относит радиактивный распад к беспричинным собы­тиям, которые, как мы уже убедились, включают в себя синхронистичность. Он говорит: "Радиактивный распад предс­тавляется мне следствием без причины и наводит меня на мысль, что главные законы природы не имеют ничего Общего с причинностью".[167] Эта чрезвычайно парадоксальная фЬрмула, вышедшая из-под пера физика, типична для интеллектуальной дилеммы, которую ставит перед нами радиактивный распад. Он, или скорее феномен "полу-жизни", выглядит примером акаузальной упорядоченности - концепции, которая также включает в себя синхронистичность и к которой я вернусь ниже.

 Синхронистичность - это не философская категория, а эмпирическая концепция, которая постулирует интеллектуаль­но необходимый принцип. Она не может считаться ни материализмом, ни метафизикой. Ни один серьезный исследо­ватель не стал бы утверждать, что природа того, чье существо­вание доказано в ходе наблюдений, и природа того, что про­водит наблюдения, а именно психе, являются известными и признанными величинами. Если новейшие выводы науки все больше и больше приближаются к унитарной идее бытия, характеризуемой пространством и временем с одной стороны, и причинностью и синхронистичностью - с другой, то здесь и не пахнет материализмом. Это скорее указывает на возмож­ность ликвидации несоизмеримости наблюдаемого и наблюда­ющего. В данном случае результатом было бы единство бытия, которое выражалось бы новым концептуальным языком - "ней­тральным языком", как его когда-то назвал В. Паули. 

Тогда, к триаде классической физики - пространству, вре­мени и причинности - добавился бы фактор синхронистичности, и она превратилась бы в тетраду, quaternio, которое дает возможность видеть всю картину целиком:

          пространство

причинность ┼ синхронистичность

                Время

 В данном случае синхронистичность является для трех других принципов тем же, чем одномерность времени[168] является для трехмерности пространства, или напоминает упрямую "Четверку" из "Тимея", которую, как говорит Платон, можно добавить к тройке только "силой".[169] Точно так же, как в современной физике введение времени в качестве четвертого измерения постулирует непредставимый континуум пространст­во-время, так идея синхронистичности с присущим ей качест­вом смысла создает ошарашивающе-непредставимую картину мира.[170] Однако, польза от добавления этой концепции состоит в том, что она позволяет нам включить в наше определение и знание природы психоидный фактор - то есть смысл a priori или "эквивалентность". Таким образом, проблема, которая красной нитью проходит через размышления алхимиков на протяжении полутора тысяч лет, снова возникает и саморазре­шается в так называемой аксиоме Марии-Иудейки (или Коптийки): "Из Тройки выходит Единица как Четверка".[171] Это загадочное замечание подтверждает то, о чем я говорил выше: принципиально новые точки зрения, как правило, возникают не на известном месте, а в глуши, чем могут даже отпугивать людей своей плохой репутацией. Старая мечта алхимиков, трансформация химических элементов, многократно осмеянная идея, в наши дни стала реальностью, а ее символизм, который так же был объектом для насмешек, оказался поистине золо­тым дном для психологии бессознательного. Алхимическая дилемма тройки и четверки, которая началась с истории, послужившей фоном для Тимея, и простерлась вплоть до сцены с кабирами во второй части Фауста, была воспринята алхи­миком шестнадцатого века Герхардом Дорном как выбор между христианской Троицей и serpens quadricornutus, четырехрогим змеем, то есть Дьяволом. Словно предчувствуя грядущие события, Дорн предает анафеме языческую четверку, столь любимую алхимиками, на том основании, что она происходит от "бинариуса" (числа 2) и поэтому представляет собой нечто материальное, женское и дьявольское.[172] Доктор фон Франц указала на возникновение этого "трехипостасного" мышления в Parable Бернадра Тревисского, в Amphiteatrum Кунрата, в работах Михаеля Майера и в Aquarium sapientum неизвестно­го автора.[173] В. Паули привлек внимание к полемике Кеплера и Роберта Флудда, в которой Флудд, с его теорией соответствия, потерпел поражение и уступил место Кеплеру, с его теорией трех принципов.[174] За выбором в пользу триады, который, в определенном смысле, противоречит алхимической традиции, последовала научная эпоха, которая ничего не знала о соот­ветствии и с отчаянным упорством цеплялась за "тройствен­ное" мировоззрение - продолжение "трехипостасного" образа мышления - описывающее и объясняющего все категориями пространства, времени и причинности.

 Открытие радиактивности совершило революцию в физике, классические представления которой претерпели значительные изменения. Изменения эти настолько велики, что мы вын^кдены пересмотреть классическую схему, о которой я говорил выше. Поскольку у меня была возможность, благодаря любезно прояв­ленному профессором Паули интересу к моей работе, обсуждать эти принципиальные вопросы с профессиональным физиком, который, в то же самое время, мог оценить мои психо­логические аргументы, то я имею право выдвинуть предполо­жение, в котором учитываются и достижения современной физики. Паули предложил заменить классическое противостояние времени и пространства на сохранение энергии и пространст­венно-временного континуума. Это предложение позволило мне более точно определить другую пару противоположностей -причинность и синхронистичность - с целью установления некоей связи между этими двумя различными концепциями. В конце концов, мы сошлись на следующем quaternio:

                                                                 неистребимая энергия

 Постоянная связь посредством следствия (причинность)┼Непостоянная связь посредством случайности, Эквивалентности или смысла

                                                 Пространственно временной континуум

 Эта схема соответствует, с одной стороны, постулатам современной физики, а с другой - постулатам психологии. Психологическая точка зрения требует пояснения. По выше­изложенным соображениям о причинном объяснении синхронистичности не может быть и речи. Она состоит, прежде всего, из "случайных" эквивалентностей. Их tertium comparationis покоится на психоидных факторах, которые я называю архетипами. Они являются неопределенными, то есть познать и определить их можно только приблизительно. Хотя они и связаны с причинными процессами или "переносятся" ими, они постоянно вырываются из этой системы координат. Это нару­шение порядка я назвал бы "переходом границы", потому что архетипы обнаруживаются не только в психической сфере, но почти так же часто проявляются в обстоятельствах, которые психическими не являются (эквивалентность внешнего физи­ческого процесса психическому). В категориях причинности архетипические эквивалентности являются случайными, то есть между ними и причинными процессами нет никакой закономерной связи. Поэтому складывается впечатление, что они представляют особый пример хаотичности или случай­ности, или того "хаотичного состояния", которое, по словам Андреаса Шпейсера, "перемещается во времени совершенно закономерным способом".[175] Это первоначальное состояние, ко­торое "не подчиняется механистическому закону", но является предпосылкой его существования, случайной основой, на кото­рой базируется этот закон. Если мы рассматриваем синхро­нистичность или архетипы как случайность, то последняя приобретает специфический аспект модальности, которая обла­дает функциональным значением формирующего мир фактора. Архетип представляет психическую вероятность, изображая обычные инстинктивные события в форме типов. Это особый психический пример вероятности вообще, которая "состоит из законов случайности и устанавливает правила для природы точно так же, как их устанавливают законы механики".[176] Мы должны согласиться со Шпейсером, что хотя в царстве чистого интеллекта случайность и является "бесформенной субс­танцией", то перед психической интроспекцией - если внутрен­нее восприятие вообще может уловить ее - она предстает как образ, или, скорее, тип, который лежит в основе не только психических эквивалентностей, но также (знаменательный факт!) и эквивалентностей психофизических.

 Трудно смыть с концептуального языка его причинную раскраску. Так под словосочетанием "лежащий в основе", несмотря на то, что в нем слышится отзвук причинности, понимается не что-то причинное, а просто существующее ка­чество, неизменная случайность, существующая "сама по себе". "Смысловое совпадение" или эквивалентность психического и физического состояний, между которыми не существует никакой причинной связи, - это, говоря общими словами, модальность без причины, "акаузальная упорядоченность". Теперь встает вопрос, не может ли быть расширено наше определение синхронистичности с учетом эквивалентности психических и физических процессов, или, если точнее, не требует ли оно такого расширения. Это требование представ­ляется обязательным, когда мы размышляем над более широкой концепцией синхронистичности, как "акаузальной упорядочен­ности". Под эту категорию подпадают все "акты творения", факторы a priori типа свойств естественных чисел, разрывнос­тей современной физики, и т. д. Соответственно, в рамки нашей расширенной концепции мы должны будем включить наши постоянные и воспроизводимые экспериментальным путем феномены, хотя, на первый взгляд, это противоречит природе феноменов, в том числе и природе узко понимаемой синхронистичности. Последняя по большей части представляет собой индивидуальные случаи, которые нельзя повторить эк­спериментальным путем. Разумеется, и это не совсем верно, доказательством чему служат эксперименты Рейна и мно­гочисленные случаи с индивидами, обладающими даром ясновидения. Эти факты доказывают, что даже в индивидуаль­ных случаях, которые нельзя свести к общему знаменателю и которые относятся к разряду "уникальных", имеются опреде­ленные общие факторы, из чего мы вынуждены заключить, что наша более узкая концепция синхронистичности вероятно является слишком узкой и действительно требует расширения.

Вообще-то, я склоняюсь к той точке зрения, что синхронистич­ность в узком смысле является всего-лишь отдельным примером общей акаузальной упорядоченности - а именно, эквивалентности психических и физических процессов, где наблюдатель занимает выгодную позицию, поскольку способен опознать tertium comparationis. Но, как только он проникает в архетипическую основу, у него возникает искушение свести взаимную ассимиляцию независимых психических и физичес­ких процессов к (причинному) воздействию архетипа, и, в результате, выпустить из внимания тот факт, что они являются простыми случайностями. Этой опасности можно избежать, если рассматривать синхронистичность, как особый пример общей акаузальной упорядоченности. Таким образом, мы также избежим и неправомерного умножения наших принципов объяснения, поскольку только архетип является интрос­пективно узнаваемой формой a priori психической упорядочен­ности. Если внешний синхронистической процесс в настоящий момент связывается с архетипом, то этот процесс включается в ту же самую основную схему - иными словами, он тоже "упорядочивается". Эта форма упорядоченности отличается от упорядоченности естественных чисел или разрывностей физики в том, что последнее существует извечно и регулярно повторя­ется, в то время как формы психической упорядоченности являются актами творения во времени. Кстати, именно поэтому я выделил элемент времени, как характерную черту этих феноменов, и назвал их синхронистическими.

 Современное открытие разрывности (например, упорядо­ченности кванта энергии, распада радия и т. д.) положило конец безраздельному господству причинности и, тем самым, триаде принципов. Территория, потерянная последними, рань­ше принадлежала сфере соответствия и притяжения, кон­цепциям, которые достигли наивысшей точки развития в идее Лейбница об изначально установленной гармонии. Шопенгаэур знал слишком мало об эмпирических основах соответствия, чтобы понять, насколько безнадежной была его попытка причинного объяснения. Сегодня, благодаря экспериментам по ЭСВ, в нашем распоряжении оказалось очень много эмпиричес­кого материала. Мы можем выработать определенную кон­цепцию его достоверности, когда мы узнаем из Г. И. Хатчинсона[177], что эксперименты по ЭСВ, проведенные С. Г. Солом и К. М. Голдни, дали коэффициент вероятности 1 : 10 в 35-й степени, что эквивалентно количеству молекул в 250 000-х тоннах воды. В области естественных наук не очень много экспериментов дали результаты, приближающиеся к столь высокому уровню достоверности. Преувеличенный скептицизм по отношению к ЭСВ на самом деле не имеет никакого оправ­дания. Основной его причиной является обычное невежество, которое в наше время, к сожалению, почти всегда сопутствует специализации и не дает ограниченному ее узкими рамками исследователю стать на более высокую и более широкую точку зрения. Разве мы частенько не сталкивались с тем, что так называемые "суеверия" содержат зерно истины, вполне достой­ной познания?! Вполне возможно, что изначальное магическое значение слова "желание", по-прежнему сохраняющееся в сло­восочетании "палочка, исполняющая желания" (магический жезл, волшебная палочка) и выражающее желание не в смысле чувства, а в смысле магического действия[178], и традиционная вера в эффективность молитвы основываются на ощущении сопутствующих синхронистических феноменов.

 Синхронистичность не более изумительна или загадочна, чем разрывность в физике. Но впитанная с молоком матери вера в безраздельное господство причинности создает труд­ности разуму и заставляет его сделать вывод о немыслимости даже самой возможности существования беспричинных событий. Но если они действительно существуют, то мы долж­ны рассматривать их, как творческие деяния, как непрерыв­ное сотворение[179] схемы, извечно существующей, спорадически повторяющейся и не имеющей никаких видимых источников. Разумеется мы должны проявить осторожность и не считать "бепричинным" любое событие, причина которого неизвестна. Беспричинность, как я уже говорил, можно искать только там, где существование причины представляется немыслимым. Но критерий "мыслимости" - это идея, которая сама требует предельно осторожного подхода. Если бы атом18 соответствовал его первоначальной философской концепции, то его способ­ность к делению была бы немыслимой. "Смысловые совпа­дения" вполне мыслимы как чистая случайность. Но чем боль­ше они множатся и чем более значительным и более точным является совпадение, чем меньшей представляется их вероят­ность и чем большей становится их немыслимость, до тех пор, пока они уже не могут считаться чистой случайностью, но, за неимением причинного объяснения, о них приходится думать, как о "смысловых совпадениях". Однако, как я уже говорил, их "необъяснимость" проистекает не из того, что причина их неизвестна, а из того, что разум попросту не может себе представить такой причины. Это необходимое состояние, когда пространство и время теряют свое значение или становятся относительными, ибо в этих условиях причинность, которая предполагает наличие пространства и времени, больше не может считаться существующей и становится совершенно не­мыслимой.

 По этим причинам мне представляется необходимым ввести, наряду со временем, пространством и причинностью, кате­горию, которая не только дает нам возможность понять синхро­нистические феномены, как особый класс естественных событий, но также определяет случайность, как извечно существующий вселенский фактор и, отчасти, как сумму происходящих во времени бесчисленных индивидуальных актов творения.

Примечания

1

[Отличного от закона случайности или дополняющего его. - Изд.]

(обратно)

2

[Смотри Jung, Studies in Word Association. - Изд.]

(обратно)

3

Paul Kammerer, Das Gesetz der Serie.

(обратно)

4

 Ibid., p. 130.

(обратно)

5

  Pp. 36, 93f.( 102f.

(обратно)

6

 "Закон серийности - это выражение инертности объектов, вовлеченных в ее повторение (то есть в создание серий). Гораздо большая инертность комплек­са объектов или сил (по сравнению с инертностью отдельного объекта или силы) объясняет инерцию тождественных комплексов и соответствующее их повторение по прошествии длительных периодов времени" (с. 117).

(обратно)

7

Р. 130.

(обратно)

8

 Р. 94.

(обратно)

9

[Стало быть, под "вероятностью" понимается вероятность из гипотезы слу­чайности. (Гипотеза Нулла.) В данной работе этот термин по большей части упоминается в этом смысле. — Изд.]

(обратно)

10

Нуминозность серии случайностей растет прямо прорционально увеличению числа звеньев "цепочки". Таким образом, бессознательные содержимые -вероятно архетипические — констеллируются, создавая впечатление, что серия была "вызвана" этим содержимым. Поскольку возможность этого мы не можем постичь, не прибегая к чисто магическим категориям, мы, как правило, ограничиваемся только фиксированием этого впечатления.

(обратно)

11

 В дополнение к сказанному мною выше я хотел бы упомянуть, что писал эти строки, сидя у озера. Как только я закончил это предложение, то вышел на волнолом и обнаружил там мертвую рыбу, сантиметров в тридцать длинной, без всяких видимых повреждений. Накануне вечером никакой рыбы здесь не было. (Возможно, что ее вытащила из воды хищная птица или кошка). Рыба была седьмым звеном в цепочке.

(обратно)

12

Мы оказываемся в довольно затруднительном положении, когда дело доходит до формирования нашего мнения о феномене, который Стекель называет "давлением фамилии". Под этим он понимает иногда поистине смешное соответствие фамилии человека особенностям его характера или его профессии. Например герр Гросс (господин Большой) страдает манией величия, а герр Кляйнер (господин Маленький) - от комплекса неполноцен­ности. Сестры Альтманн [пожилой мужчина - прим. ред.] выходят замуж за мужчин на двадцать лет старше их. Герр Фейст (господин Тучный) является министром пищевой промышленности, герр Росстаушер (господин Ба­рышник) работает юристом, герр Кальберер (господин Мясник) - акушером, герр Фрейд (Радость) пропагандирует житейские удовольствия, герр Адлер (Орел) обладает большой силой воли, герр Юнг (Молодой) исследует идею повторного рождения и так далее. Является ли это прихотью случая или, как явно полагает Стекель, фамилия оказывает на человека свое воздействие, или же мы имеем дело со "смысловыми совпадениями"? "Die Verpflichtung des Namens", 11 Off.

(обратно)

13

Parerga und Paralipomena, I, ed. by von Koeber,

(обратно)

14

  Ibid., p. 40. [Irvine, p. 41.]

(обратно)

15

 P. 39 [Irvine, pp. 39f]

(обратно)

16

P. 45 [Irvine, pp. 49f.).

(обратно)

17

 P. 46. [Irvine, p. 50].

(обратно)

18

 Отсюда и мой термин "синхронистичность".

(обратно)

19

Здесь, в качестве исключения, я должен назвать Канта, трактат которого "Сновидения Духовидца, иллюстрируемые сновидениями Метафизика" ука­зал Шопенгауэру путь.

(обратно)

20

Edmund Gurney, Frederic W. H. Myers and Frank Podmore, Phantasms of the Living.

(обратно)

21

Xaviei^Dariex, "Le Hazard et la telepathie".

(обратно)

22

Charles. Richet, "Relations de diverses experiences sur transmission mentale, la lucidite, et autres phemomenes non explicable par les donnees scientifiques actuelles".

(обратно)

23

Camille Flammarion, The Unknown, pp. 191ff.

(обратно)

24

Ibid., p. 202

(обратно)

25

 Pp. 192f.

(обратно)

26

Pp. 194ff. Некий М. Дешампс, когда он был мальчиком и жил в Орлеане, однажды получил от де Фортибу кусок сливового пирога. Десять лет спустя, находясь в одном из парижских ресторанов, он увидел в меню сливовый пирог и захотел заказать его. Однако выяснилось, что последний кусок пирога уже заказан - и заказал его де Фортибу. Прошло еще много лет и Дешампса пригласили на вечер, где главным блюдом был сливовый пирог. Когда он его ел, то заметил, что здесь не хватает только де Фортибу. В этот момент дверь открылась и вошел глубокий старик в последней стадии рассеянности: де Фортибу, который неправильно записал адрес и попал на эту вечеринку по ошибке.

(обратно)

27

 Der Zufall: Eine Vorform des Schicksals.

(обратно)

28

 Der Zufall und die Koboldstreiche des Unbewussten.

(обратно)

29

J. B. Rhine, Extra - Sensory Perception and New Frontiers of the Mind. J. G. Pratt, J. B. Rhine, С E. Stuart, В. М. Smith, and J. A. Greenwood, Extra -Sensory Perception after Sixty Years. Общий обзор открытий Рейна можно найти в "The Reach of the Mind", а также в ценной книге Дж. Н. М. Тайрелла "The Personality of Man". Краткое резюме в книге Рейна "An Introduction to the Work of Extra - Sensory Perception", S. G. Soal and F. Bateman, Modern Experiments in Telepathy.

(обратно)

30

The Reach of the Mind. (1954 edn.), p. 48.

(обратно)

31

 Rhine and Betty M. Humphrey, "A Transoceanic ESP Experiment".

(обратно)

32

The Reach of the Mind, pp. 75ff.

(обратно)

33

 Профессор Паули любезно привлек мое внимание к этой работе, которая вышла в 1949 г.

(обратно)

34

Каммерер не очень убедительно пытался обосновать "противодействие последующего состояния предыдущему", (см. Das Gesetz der Serie, pp. 13H.)

(обратно)

35

См. выше, пар. 440.

(обратно)

36

Если быть более точным, роение начинается чуть раньше и заканчивается чуть позже этого дня, который представляет собой высшую точку роения. Месяцы разнятся в зависимости от местности. Амбоинские палоло появля­ются в марте. [A. F. Kramer, Uber den Bau der Korallenrifle.]

(обратно)

37

 Fritz Dahns, "Das Schwarmen des Palolo".

(обратно)

38

Определенные сомнения насчет абсолютной применяемости в психологии принципа причинности возникали у меня и раньше. В предисловии к первому изданию "Собрания статей по аналитической психологии", я написал: "Причинность - это только принцип и психология никак не может исчерпы­ваться одними только причинными методами, потому что разум [= психе] живет также и целями". Психическая ясность покоится на "предсущем" значении (смысле), которое становится проблематичным только тогда, когда исходит из бессознательного. В этом случае мы должны предположить, что "знание" предшествует любому сознанию. Hans Driesch приходит к такому же заключению (Die "Seele" als elementarer Naturfactor, pp.80ff.)

(обратно)

39

 У Гомера души мертвых "щебечут". [Одиссея, книга XI - Изд. ].

(обратно)

40

Разумеется, врач может установить это только в том случае, если сам владеет необходимыми познаниями в символологии.

(обратно)

41

 [Статистический анализ предназначен для того, чтобы отделить группы (называемые дисперсиями), сложившиеся в результате случайной деятель­ности, от значимых дисперсий, у которых может быть обнаружена причина. Однако, по гипотезе профессора Юнга, дисперсии, сложившиеся в результате случайной деятельности, могут быть разделены на смысловые и бессмыслен­ные. Бессмысленные дисперсии превращаются в смысловые в результате случая посредством активации психоидного архетипа. — Изд.]

(обратно)

42

Смотри пар. 841; также "On the Nature of the Psyche", par. 404f.

(обратно)

43

Литературным примером этого являются "Журавли Ибика". [Поэма Шиллера [1798], написанная под впечатлением от истории о греческом поэте, убитом грабителями, наказать которых помогла стая журавлей. Когда жу­равли тоже появились над местом преступления, грабители вскрикнули и тем самым выдали себя. -Изд.] Если на дом садится стая стрекочущих сорок это тоже считается признаком близящейся смерти и так далее. Сравни со значением авгуров.

(обратно)

44

 J.W.Dunne, An Experiment with Time [2nd edn.], pp. 34ff.

(обратно)

45

 De opificio mundi, 26. ("Дихаттщхх тгц; той oopavoo Kivf|C7;aK; eari 6 Xpovoq").

(обратно)

46

 "virtus".

(обратно)

47

 "quando ipsa fertur in magnum amoris excessum aut odii aut alicuius talium".

(обратно)

48

 "fertur in grandem excessum alicuius passionis invenitur experimento manifesto quod ipse ligat res et alterat ad idem quod desiderat".

(обратно)

49

 "affectio".

(обратно)

50

 "cum tali affectione exterminata concurrat hora conveniens aut ordo coelestis aut alia virtus, quae quodvis faciet, illud reputavimus tune animam facere".

(обратно)

51

De mirabilibus mundi (1485?).

(обратно)

52

Metaphysica vera, Part III, "Secunda scientia", в Opera philosophica, ed. by Land, II, pp. 187f.

(обратно)

53

 И.П.Эккерман, Разговоры с Гете в последние годы его жизни. Пер. с нем. Н.Ман. М.: Художественная литература, 1981, с.549.

(обратно)

54

 Смотра On the Nature of the Psyche, nap. 430.

(обратно)

55

 Недавно, Паскуаль Джордан подал прекрасный пример научного исследо­вания пространственного ясновидения. ["Positivistische Bemerkugen uber die parapsychischen Erscheinungen"]. Я бы хотел также привлечь внимание к его работе Verdrangung und Komplementaritat, посвященной отношениям между микрофизикой и психологией бессознательного.

(обратно)

56

Ю.К.Шуцкий, Китайская классическая "Книга Перемен", М.: Наука, 1993

(обратно)

57

Если эксперимент проводится традиционно - со стебельками тысяче­листника, то фактор случайности представляет сортировку на разные группы сорока девяти стебельков.

(обратно)

58

Смотри пар. 986 "О синхронистичности".

(обратно)

59

Впервые я использовал этот термин в своей речи в память Ричарда Вильгельма [произнесена 10-го мая, 1930 г., в Мюнхене]. Впоследствии, речь появилась в приложении к "Тайне Золотого Цветка". В ней я сказал: "Наука "Книги Перемен" основана не на принципе причинности, а на принципе (доселе никак нами не названном, поскольку мы с ним не сталкиваемся), который я рискну назвать принципом синхронистичности". [р. 141) [Смотри "Richard Wilhelm: In Memoriam", par. 81.]

(обратно)

60

"Книга перемен", Приложение.

(обратно)

61

 Упоминается Исидором Севильским в его Liber etymologiarum, VIII, ix, 13.

(обратно)

62

Можно также использовать зерна кукурузы или игральные кости.

(обратно)

63

Лучшее описание дано Робертом Флуддом (1574-1637), De arte geomantica. Сравни с Lynn Thorndike, A History of Magic and Experimental Science, II, p. 110.

(обратно)

64

Другими очевидными фактами являются убийство и самоубийство. Статистику можно найти у Herbert von Kloeckler (Astrologie als Erfahrungs-wissenschaft, pp. 232ff. и 260ff.), но, к сожалению, она не сравнивается со средними величинами и не может быть использована в нашем исследовании. С другой стороны, Paul Flambart [Preuves et bases de I'astrologie scientifique, pp. 79ff.] дает статистику асцендентов 123-х людей с выдающимися умствен­ными способностями. Они определенно скапливаются по углам тригона зоны близнецы-весы-водолей. Этот результат был подтвержден еще 300-ми примерами.

(обратно)

65

Эта точка зрения восходит еще к Птолемею: "Apponit [Ptolemaeus] autem tres gradus concordiae: Primus cum Sol im viro, et Sol vel Luna in femina, aut in utrisque, fluerint in locis se respicientibus trigono, vel hexagono aspectu. Secundus cum in viro Luna, in uxore Sol eodem modo disponuntur. Tertius si cum hoc alterum recipiat". (Птолемей определяет три степени гармонии. Первая стпень - это когда солнце в гороскопе мужчины и солнце или луна в гороскопе женщины, или луна в обоих гороскопах, находятся на соответ­ствующих местах в трине или секстиле. Вторая степень - это когда луна в гороскопе мужчины и солнце в гороскопе женщины расположены таким же образом. Третья степень - это когда они воспринимают друг друга). На той же странице, Кардан цитирует Птолемея (De iudiciis astrorum): "Omnimo vero constantes et diurni convictus permanent quando in utriusque conjugis genitura luminaria contigerit configurata esse concorditer" (В принципе, парт­неры будут жить друг с другом долго и счастливо, если в их гороскопах светила [солнце и луна] находятся в гармоничном соединении.) Птолемей считает соединение мужской луны с женским сонцем особенно бла­гоприятным для брака. Jerome Cardan, Commentaria in Ptolemaeum de astrorum iudiciis, Книга IV [в его Opera Omnia, V, p. 332].

(обратно)

66

Практикующий астролог вряд ли удержится здесь от улыбки, потому что для него эти соответствия являются абсолютно очевидными, классическим примером чего является связь Гете с Кристианой Вульпи: солнце5гр, скорпион-кон-луна 7гр скорпион. Я, вероятно, должен дать кое-какие пояснения читателям, которые не знако­мы с древним искусством астрологии и его методикой. Основой его является гороскоп, расположение солнца, луны и планет относительно друг друга в знаках зодиака в момент рождения. Есть три основных расположения: солнца (0), луны (С) и так называемый асцендент Asc; последний имеет наиболь­шее значение для толкования гороскопа; асцендент представляет собой градус зодиакального знака, восходящего над восточным горизонтом в мо­мент рождения. Гороскоп состоит из 12-ти так называемых "домов", секторов по 30 градусов каждый. Астрологическая традиция приписывает различные качества как им, так и разным "аспектам", то есть угловым отношениям планет и светил (солнца и луны) , а также зодиакальным знакам.

(обратно)

67

Смотри "On the Psychology of Eastern Meditation", par. 942.

(обратно)

68

Смотри "A Study in the Process of Individuation" и "Concerning Mandala Symbolism".

(обратно)

69

 Подробное описание этого явления смотри у Max Knoll, "Transformation of Science in Our Age", В Man and Time.

(обратно)

70

 Сравни со статистическими результатами у К. Е. Krafft и других. Le Premier Traite d'astrobiologie, pp. 23ff.

(обратно)

71

Хотя по правилам я должен был рассмотреть квадратуры, трины и секстили, а также отношения между Medium и Imum Coeli [Середина и край Неба (лат.) — Прим. ред.], здесь я их опустил, чтобы избежать излишней слож­ности толкования. Главное — это не то, что из себя представляют брачные аспекты, а то, можно ли их увидеть в гороскопе.

(обратно)

72

Иллюстрация 1 четко демонстрирует 50 различных аспектов, поскольку они действительно встречаются у 180-ти брачных пар.

(обратно)

73

 [Таким образом создается упрощенная контрольная группа. Однако следует заметить, что она является производной от значительного большего количес­тва пар: 32 220 по сравнению со 180-тью. Это создает возможность показать случайную природу 180 пар. Опираясь на гипотезу, что все числа являются случайными, мы должны ожидать гораздо большую точность в более крупном числе и соответственно меньший разброс в цифрах. Это так и есть, потому что разброс в 180 брачных парах составляет 18 - 2 = 16, в то время, как в 180-ти неженатых парах мы получаем 9,6 - 7,4 = 2,2. - Изд.]

(обратно)

74

[Пар. 880. 9,6% = 8 таким аспектам у 83 брачных пар. Смотри пар. 902 и Приложение. - Изд.]

(обратно)

75

То, что в этих вещах нужно проявлять большую осторожность, доказывает следующий случай: Недавно одной моей коллеге пришлось заниматься расп­ределением мест за столом званого обеда. Она подошла к этому старательно и деликатно. Но в последний момент неожиданно появился еще один гость, очень уважаемый человек, которого нужно было любой ценой посадить на почетное место. Схема расстановки гостей была полностью разрушена и было необходимо поспешно создавать новую. Времени на раздумия не было. Когда мы расселись за столом, в непосредственной близости от нежданного гостя сложилась следующая астрологическая картина:

 Образовались четыре солнце-луна брака. Моя коллега, разумеется, хорошо знала астрологические аспекты брака. Она также была знакома с гороскопами гостей. Но спешка, в которой создавалась новая схема, не оставила ей вре­мени на раздумия, так что бессознательное имело полную свободу тайного устройства "браков".

(обратно)

76

 Сравни с браком солнца и луны в алхимии: Психология и алхимия, индекс Sol и Luna.

(обратно)

77

[См. ниже, пар. 989-91. - Изд.]

(обратно)

78

Профессор Фиерц желает подправить эту сентенцию следующим образом: "Впоследствии он привлек мое внимание к факту, что последовательность 3-х аспектов не имеет значения. Поскольку существут 6 вариантов последова­тельности, то мы должны умножить вероятность на 6, что дает 1 : 1500". На это я должен ответить, что я никогда и не придерживался другого мнения! Последовательность, то есть очередность расположения 3-х соединений действительно не имеет никакого значения.

(обратно)

79

[См. прил. (б.) Это место в работе было переписано, чтобы включить в него три набора вероятностей, составленных профессором Фиерцом. — Изд.]

(обратно)

80

Сравни с G. Schmiedler, Personality Correlates of ESP as Shown by Rorschach Studies. Автор указывает, что те, кто верит в возможность ЭСВ, получают результаты даже лучше ожидаемых, в то время, как те, кто в него не верит, получают отрицательные результаты.

(обратно)

81

Как показывает моя статистика, чем больше цифры, тем более расплывчатый результат. Поэтому вполне вероятно, что при дополнительном сборе материала результат уже не был бы таким. Поэтому мы должны удовлет­вориться этим явно уникальным lusus naturae, хотя его уникальность ни в коей мере не противоречит фактам.

(обратно)

82

Я имею ввиду испытуемого, выбранного наугад, а не обладающего особыми способностями.

(обратно)

83

Сравни с On the Nature of the Psyche, pars. 417f.

(обратно)

84

Достоверность этого случая доказана. См. сообщение в: Кант, Dreams of a Spirit-Seer, Illustrated by Dreams of Metaphysics.

(обратно)

85

Сравни с интересной мыслью Спенсера Брауна: "De la recherche psychique consideree comme un test de la theorie des probabilites [О психологическом исследовании, рассматриваемом как тест теории вероятности (фр.) - Прим. ред.]".

(обратно)

86

Смотри Психология и алхимия пар. 453, и Дух Меркурий, пар. 273. Сравни с доктриной "чень-ен" у Вей По-яна. ["Phil. Tree", pars. 432ff., и Mesterium pars. 490, 71 In] и у Чжуан-цзы.

(обратно)

87

 Jung, "Commentary on The Secret of the golden Flower", par. 28, и Wilhelm, Chinesische Lebensweisheit.

(обратно)

88

[В переводе A.Waley, The Way and Its Power. В тексте незначительные изменения для согласования с трактовкой Вильгельма — Изд.]

(обратно)

89

Дао — это условность, которую Андреас Шпейсер определяет, как "чистое ничто". ("Uber die Freiheit").

(обратно)

90

 Wilhelm, Chinesische Lebensweisheit, p. 15: "Связь между смыслом (Дао) и реальностью не может быть объяснена категориями причины и следствия".

(обратно)

91

Ibid., p. 19.

(обратно)

92

Das wahre Buch vom sudlichen Blutenland, trans, by R. Wilhelm, II, 3.

(обратно)

93

Ibid., II, 3.

(обратно)

94

II, 7.

(обратно)

95

II, 5.

(обратно)

96

IV, 1.

(обратно)

97

La Pensee chinoise; также Lily Abegg, The Mind of East Asia. В последней прекрасно описывается синхронистический образ мышления китайцев.

(обратно)

98

 Профессор В. Паули любезно обратил мое внимание на тот факт, что Нильс Бор использовал "соответствие", как промежуточный термин между понятиями дисконтинуума (частицы) и континуума (волны). Поначалу (1913 — 1918 гг.) он говорил о "принципе соответствия", а потом (1927 г.) изобрел формулировку "параметр соответствия".

(обратно)

99

(обратно)

100

De alimento, трактат, приписываемый Гиппократу. (Trans, by John Precope in Hippocrates on Diet and Hygiene, p. 174, modified.) 

(обратно)

101

De opificio mundi, 82 (trans, by F. H. Colson and G. H. Whitaker, I, p. 67.)

(обратно)

102

"dpxn ioeyoAti"

(обратно)

103

Eduard Zeller, Die Philosophie der griechen, II, part ii, p. 654.

(обратно)

104

Эннеады, IV, 3, 8 и 4, 32 (См. Плотин, Космогония, Рефл бук, Ваклер, 1995).

(обратно)

105

Heptaplus, VI, prooem., в Opera omnia, pp. 40f. ("Est enim primum ea in rebus unitas, qua unumquodque sibi est unum sibique constat atque cohaeret. Est ea secundo, per quam altera alteri creatura unitur, et per quam demum omnes mundi partes unus sunt mundus. Tertia atque omnium pricipalissima est, qua totum universum cum suo opifice quasi exercitus cum suo duce est unum".)

(обратно)

106

"unitas ita ternario distineta, ut ab unitatis simplicitate non discedat".

(обратно)

107

Opera omnia, p. 315. ("Nascenti homini omnifaria semina et origenae vitae germina indidit pater".)

(обратно)

108

Heptaplus, V, vi, в ibid., p. 38. "Faciamus hominen ad imaginem nostram, qui non tarn quartus est mundus, quasi nova aliqua natura, quam trium (mundus supercoelestis, coelestis, sublunaris) complexus et colligatio".

(обратно)

109

 "Бог... поместил человека в центр [мира] по своему образу и подобию" ("Deus... hominem in medio [mundi] statuit ad imaginem suam et similitudinem forma rum".)

(обратно)

110

Доктрина Пико является типичным примером средневековой теории соответствия. Хорошее описание космологических и астрологических соот­ветствий можно найти у Альфонса Розенберга, Zeichen am Himmel: Das Weltbild der Astrologie.

(обратно)

111

Albrecht Dieterich, Eine Mithrasliturgie, p. 9.

(обратно)

112

 Henricus Corenelius Agrippa von Nettesheim, De occulta philosophia Libri tres, I, viii, p. 12., переведена "J. F." как Three Books of Occult Philosophy (1651 edn.), p. 20; переиздана of W. F. Whitehead, p. 55. ("Est Platonicorum omnium unanimis sententia quemadmodum in archetypo mundo omnia sunt in omnibus, ita etiam in hoc corporeo mundo, omnia in omnibus esse, modis tamen diversis, pro natura videlicet suscipientium: sic et elementa non solum sunt in istis inferioribus, sed in coelis, in stellis, in daemonibus, in angelis, in ipso denique omnium opifice et archetypo".) [Перевод незначительно модифицирован -Изд.]

(обратно)

113

"Omna plena diis esse".

(обратно)

114

"virtutes divinae in rebus diffusae" ^ 30"divinae illices".

(обратно)

115

(обратно)

116

 "symbolicae illecebrae". [ В J.F. изд.,р.32, в изд. Whitehead p.69 - Изд.] Агриппа опирается на перевод Марсилио Фичино (Auctores Platonici, И, vo). У Синезия (Opuscula, ed. by Nicolaus Terzaghi, p. 148),

(обратно)

117

De occulta philosophia, I, iv, p. 69 (J. F. edn., p. 117; Whitehead edn., p. 169.). To же самое у Парацельса.

(обратно)

118

 "Haud equidem credo, quia sit divinius illis ' Ingenium aut rerum fato prudentia major".

Georgics, i, 417f.

(обратно)

119

Die "Seele" als elementarer Naturfaktor, pp. 80,82.

(обратно)

120

См. "О природе психе", пар.392сл.

(обратно)

121

Агриппа говорит об этом (op. cit., I, xiv, p. 29; J. F. edn., p. 33; Whitehead edn., p. 70): "Это то, что мы называем квинтэссенцией: потому что она происходит не из четырех Элементов, а из некоей пятой вещи, находящейся вне их и над ними". ("Quoddam quintum super ilia [elementa] aut praeter ilia subsistens".]

(обратно)

122

II, Ivii, p.203 (J.F., edn., p.331) : "Est itaque anima mundi, vita quaedam unica omnia replens, omnia perfundens, omnia colligens et connectens, ut unam reddat totius mundi machinam..."

(обратно)

123

Ibid.: "... potentius perfectiusque agunt, turn etiam promptius generant sibi simile."

(обратно)

124

Зоолог А.Харди приходит к таким же выводам: "Вероятно нам придется изменить наши представления об эволюции, если что-то похожее на теле­патию - бессознательную, конечно - окажется фактором формирования паттернов поведения представителей различных видов. Если бы обнаружился такой неосознаваемый план группового поведения, распространенный между индивидами расы и соединяющий их между собою, то нам пришось бы возвращаться к чему-то вроде идеи Самуэля Батлера о подсознательной расовой памяти, но, скорее, применительно к группе, а не к индивиду". "The Scientific Evidence for Extra-Sensory Perception", in Discovery, X, 328, quoted by Soal, q.v.

(обратно)

125

Op.cit.,II, iv-xiv.

(обратно)

126

"Dailoqus inter manuram et filium philosophiae". Theatrum chemicum, II (1602), p. 123.

(обратно)

127

 Cp. Aniela Jaffe, Bilder und Symbole aus E.T.A.Hoffmann's Marchen "Der goldene Topf" и Marie-Louise von Franz, Die Passio Prepetuae.

(обратно)

128

 Alchemical Studies, index, s.v. "Agrippa".

(обратно)

129

Das Buch Paragranum, ed. by Franz Strunz, pp.35ff. Также в Labyrinthus medicorum, in the Samtliche Werke, ed. Sudhoff, XI, pp.2O4ff.

(обратно)

130

 Strunz edn., p.34

(обратно)

131

Сходные идеи находим у Якоба Беме, The Signature of All Things, trans, by John Ellistone, p. 10: "Человек действительно образует внутри самого себя все три мира, поскольку он есть точный образ Божий или образ Высшего Существа..." (Signatura rerum, I, 7.)

(обратно)

132

Opera omnia, ed. by C.Frisch, I, pp.605ff.

(обратно)

133

Ibid., No.64

(обратно)

134

No.65

(обратно)

135

No.67

(обратно)

136

 [В день рождения. См. Gesammelte Werke, ed. by M.Gaspar and F.Hammer, IV, p.211. -Изд.]

(обратно)

137

No. 68.

(обратно)

138

Смотри приводящиеся ниже сновидения. К.Г.Юнг

(обратно)

139

 Kepler, Opera, ed. by Frisch, V, p.254; also II, p.27Of and VI, pp. 178f. "...formatrix facultas est in visceribus terrae, quae feminae praegnantis more occursantes foris res humanas veluti eas videret, in fissibilibus lapidibus exprimit, ut militum, monachorum, pontificum, regum et quidquid in ore hominum est... [у земной утробы имеется способность формирования, и она, подобно бере­менной женщине, в ископаемых камнях отображает все встречающиеся человеческие дела — все, что бывает на лицах воинов, монахов, священнос­лужителей и царей... (лат.) - Пер. М.Собуцкого.]"

(обратно)

140

"...quod scl. principatus causae in terra sedeat, non in planetis ipsis". Ibid., II, p.642. ["... ибо первопричины находятся в земле, а не в планетах" (лат.) -Пер. М.Собуцкого.]

(обратно)

141

 "... ut omne Genus naturatium vel animalium facultatum in corporibus Dei quandam gerat similitudinem". Ibid. Я благодарен доктору Лилиане Фрей-Рон и доктору Марии-Луизе фон Франц за эту ссылку на Кеплера. ["... что всякий род природных или животных способностей тел несет в себе некое подобие Бога" (лат.) - Пер. М.Собуцкого]

(обратно)

142

G. W. Leibniz, "Second Explanation of the System of the Communication between Substances" (The Philosophical Works of Leibniz, trans, by G. M. Duncan, pp. 90-91): "С самого начала Бог наделил каждую из этих двух субстанций такой природой, что живя по своим собственным особым зако­нам, полученным вместе с бытием, они, тем не менее, действуют в унисон, словно оказывают друг на друга воздействие, или как-будто Бог помимо своего обычного содействия всегда оказывает им дополнительную помощь". Профессор Паули любезно привлек мое внимание к возможности того, что Лейбниц заимствовал теорию о синхронизированных часах у фламандского философа Арнольда Гелинкса (1625 - 1699). В его Metaphysica vera, Part III, есть примечание к "Octava scientia" (p. 195), в котором сказано (р. 296): "... horologium voluntatis nostrae quadret cum horologio motus in corpore" (часы нашей воли синхронизированы с часами нашего физического движения). В другом примечании (р. 297) объясняется: "Voluntas nostra nullum habet influxum, causalitatem, determinationem aut efficaciam quamcunque in motum... cum cogitationes nostras bene excutimus, nullam apud nos invenimus ideam seu notionem determinationis... Restat igitur Deus solus primus motor et solus motor, quia et ita motum ordinat atque disponit et ita simul voluntati nostrae licet libere moderatur ut eodem temporis momento conspiret et voluntas nostra ad projiciendum v.g. pedes inter ambulandum et simul ipsa ilia pedum projectio seu ambulatio". (Наша воля не имеет никакого влияния и не оказывает никакого воздействия ни на один тип нашего движения, и не имеет над ним ни причинной, ни детерминирующей власти... Если мы тщательно перес­мотрим все наши мысли, мы не найдем у себя никакой идеи или концепции детерминированности... Стало быть, главным и единственным движителем остается только Бог, потому что он требует движения, определяет его схему и координирует его с нашей волей, так что желание нашей воли двинуть наши ноги вперед и сам шаг нперед происходят одновременно). В примечании к "Nona scientia" добавляется (р. 298): "Mens nostra... penitus independens est ab illo (scl. corpore)... omnia quae dc corpore scimus jam praevie quasi ante nostram cognitionem esse in corpora Ut ilia quodam modo nos in corpore legamus, non vero inscribamus, quod Deo proprlum lit" (Наш разум... совер­шенно не зависит от тела... все, что мы ЗНаеМ 0 теле, присутствует I TWM еще до того, как мы об этом подумали. Так что мм можем tlOSKlMTh самих себя по нашему телу, но не можем наложить на него отпечаток нас самих. Сделать это может только Бог). Эта идея предвосхищает приведенное Лейбницем сравнение с часами.

(обратно)

143

Monadology, §7: "У монад нет окон, через которые что-нибудь может забраться внутрь или выбраться наружу... Стало быть, любая субстанция или случайность не могут пробраться в монаду извне".

(обратно)

144

 Ответ на ремарки в словаре Бейля, взят из Kleinere philosophishe Schrifften, XI, p. 105.

(обратно)

145

 Monadology, §56 (Morris edn., p. 12): "Что ж, эта привязанность или адаптация всех сотворенных вещей друг к другу и каждой вещи ко всем остальным, означает, что каждая простая субстанция обладает связями, которые выражают все остальные субстанции, стало быть, она является вечным живым зеркалом вселенной".

(обратно)

146

Ibid., §78 (р. 17).

(обратно)

147

§83 (р.18), ср. Theodicy, §147 (trans, by E.M.Huggard, pp.215f.).

(обратно)

148

Monadology., §79*Morris edn., p.17)

(обратно)

149

 Ibid., §15 (p.5)

(обратно)

150

§14 (pp.4f.).

(обратно)

151

Principles of Nature and of grace, Founded on Reason, §4 (Morris edn., p.22).

(обратно)

152

Monadology, §14 (p. 5) Смотри также статью доктора Марии-Луизы фон Франц о сновидениях Декарта в Zeitlose Dokumente der Seele.

(обратно)

153

Monadology, §48 (p. 11); Theodicy, §149.

(обратно)

154

Я снова должен подчеркнуть возможность того, что связь между телом и душой будет пониматься как синхронистическая. Если это предположение окажется верным, то в мое нынешнее представление о том, что синхронис­тичность является относительно редким явлением, будет необходимо внести поправку. Сравни с наблюдениями Майера в Zeitgemasse Probleme der Traumforschung, p. 22.

(обратно)

155

 Принимая во внимание возможность того, что синхронистичность является не только психофизическим феноменом, но может также обнаруживаться и без участия человеческой психе, я бы хотел указать, что в данном случае мы говорим не о смысле в буквальном значении этого слова, а об эквивалент­ности или соответствии.

(обратно)

156

 "6 Geoq аргвцтупфи" Но в письме от 1830 г. Гаусс пишет: "Мы должны смиренно признать, что если число является всего-навсего продуктом наше­го разума, то у пространства есть реальность, существующая за пределами нашего разума". (Leopold Kronecker, Uber den Zahlenbegriff, в его Werke, III, p. 252.) Германн Вейл тоже считает число прдуктом разума. ("Wissenschaft als symbolische Konstruktion des Menschen", p. 375). А вот Маркус Фиерц больше склоняется к Платоновой идее. ("Zur physikalischen Erkenntnis", p. 434.)

(обратно)

157

По правилам толкования снов, этот господин А. должен представлять animus, который, как персонификация бессознательного, забирает узоры, потому что осознающий разум не может ими воспользоваться и считает их всего лишь lusus naturae.

(обратно)

158

Возвращение сновидения указывает на упрямое желание бессознательного довести содержимое сновидения до осознающего разума.

(обратно)

159

Антропарион или "металлический человек".

(обратно)

160

Сравни с цитируемыми выше идеями Кеплера.

(обратно)

161

(обратно)

162

Те, которым эти сны покажутся совершенно непостижимыми, вероятно найдут в них совершенно другой смысл, более соответствующий их преду­бежденному мнению. Человек может думать о сновидениях, как и обо всем остальном, то, что ему больше нравится. Со свой стороны, я предпочитаю держаться как можно ближе к посланию сна и пытаться его сформулировать в соответствии с его явным смыслом. Если связать этот смысл с осознанной ситуацией сновидящего оказывается невозможно, тогда я честно признаю, что не понимаю данное сновидение и ни за что не пытаюсь подстроить его под какую-нибудь готовую теорию.

(обратно)

163

 Hubert Jantz and Kurt Beringer, "Das Syndrom des Schwebeerlebnisses unmit-telbar nach Kopfverletzungen", 202.

(обратно)

164

Сравни с докладом G.N.V.Tyrrell в The Personality of Man, pp. 197f. Там, на стр. 199f, приводится еще один случай такого рода.

(обратно)

165

Karl von Frisch, The Dancing Bees, trans, by Dora Ulse, pp.H2ff.

(обратно)

166

 "La Morphogenese dans la cadre de la biologie generale". Сравни с приводившимся выше точно таким же выводом зоолога Харди.

(обратно)

167

 Physics and Philosophy, p. 127; смотри также р. 151.

(обратно)

168

Я не беру в расчет идею Дирака о многомерности времени.

(обратно)

169

Сравни с моей работой "Психологический подход к догме о Троице", пар. 186ff., 280, 290.

(обратно)

170

Сэр Джеймс Джине (Physics and Philosophy, p. 215) считает возможным, "что пружины событий в этом субстрате включают в себя и нашу умственную деятельность, так что будущий ход событий может отчасти зависеть от умственной деятельности". Этот аргумент в пользу причинности не кажется мне слишком убедительным.

(обратно)

171

"гк too TpVroo то ev тетартоу". Ср. Психология и алхимия, пар.26, 209.

(обратно)

172

"De tenebris contra naturam", in Theatrum chemicum, I, (1602), pp.518ff.

(обратно)

173

Marie-Louise von Franz, "Die Parabel von der Fontina des Grafen von Tarvis".

(обратно)

174

См. статью Паули в The Interpretation of the Nature and the Psyche.

(обратно)

175

Uber die Freiheit, 4f.

(обратно)

176

Ibid, p.6.

(обратно)

177

 S.G.Soal, "Science and Telepathy, p.6.

(обратно)

178

 Jacob Grimm, Teutonic Mythology, trans, by J. S. Stallybrass, \ p. 137. Исполняющие желания объекты - это изготовленные гномами магические орудия, типа Гунгнира (копья Одина), Мйольнира (молота Тора) и меча Фреи. (II, р. 870). Желание — это "gotes kraft" (божественная сила). "Got hat an sie den wunsch geleit und der wunschelruoten hort" (Бог дал ей желание и орудие его исполения - волшебную палочку). "Beschoenen mit wunsches gewalte" (придать красоту силой желания) (IV, р. 1329). "Желание" = санскритскому "манората" - буквально, "колесница ума", или психе. (А. А. Macdonell, A Practical Sanskrit Dictionary, s.v.).

(обратно)

179

Непрерывное творение представляется не только серией следующих один за другим актов творения, но также и как вечное наличие "одного" творческого акта, в том смысле, что Бог "всегда был Отцом и всегда порождал Сына" (Origen, De principiis, I, 2, 3), или что он является "вечным Творцом умов" (Augustine, Confessions, XI, 31, 31, trans. F. J. Sheed, p. 232). Бог содержится в своем собственном творении, "нельзя сказать, что ему нужны труды его, чтобы ему было, где жить; нет, он живет в вечности, где и сотворяет все, что ему угодно, как на небе, так и на земле" (Augustine, к Пс. 113:14, в Expositions on the Book of Psalm.) To, что во времени происходит последо­вательно, в разуме Бога происходит одновременно: "Неизменный порядок сплетает изменчивые вещи в схему, и в этом порядке вещи, которые не одновременны во времени, существуют одновременно вне времени" (Prosper of Aquitaine, Sententiae ex Augustino delibatae, XLI [Migne, P. L, LI, col. 433]). До Творения времени не существовало — время началось только вместе с сотворенными вещами: "Скорее время возникло из сотворенного мира, чем сотворенный мир из времени" (CCLXXX [Migne, col. 468]). "До времени не было времени, и время было создано вместе с миром" (Anon., De triplici habitaculo, VI [Migne, P. L, XL, col. 995]).

(обратно)

Комментарии

1

 [Этот случай обсуждался подробнее в работе "О синхронистичности", пар. 982. - Изд.]

(обратно)

Оглавление

Синхронистичность: акаузальный, связующий принцип

  Предисловие

  1. Введение

  2. Астрологический эксперимент

  3. Предвестники идеи синхронистичности

  4. Заключение Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg