«Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать»

Андрей Маркович Максимов Многослов: Книга, с которой можно разговаривать

Моим сыновьям Максиму и Андрею посвящается эта книга. Я писал ее для вас. Но я не стану возражать, если к вам присоединятся и другие читатели

К ЧИТАТЕЛЮ

Здравствуйте, Тот, кто держит в руках мою книгу!

Скажите, пожалуйста, держатель моей книги, Вы умеете жить? Нет, ну, правда. Я без иронии спрашиваю. Оно, конечно, жизнь – занятие, от которого так просто не отвертишься, но все-таки у некоторых получается жить, а у других – не очень.

Должен признаться: я жить не умею. То есть совсем. Я приношу людям множество бед и неприятностей. Причем, как водится, чем ближе человек, тем больше бед и неприятностей я ему приношу. Я с трудом двигаюсь к намеченной цели, зато с каким-то подозрительным упорством достигаю ненамеченных. Меня давно уже перестал радовать Новый год, а собственный день рождения вызывает одно, но трудно преодолимое желание – выбросить мобильник и залезть в какую-нибудь нору подальше от всяких глаз.

Я давно заметил: жизнь живет как бы сама по себе, отдельно от человека. Такое вот отдельное существо – Жизнь. И вот некоторые умеют построить свои отношения с Жизнью, а некоторые (вроде меня) не умеют.

Хочется же попробовать. Разобраться. Понять, как надо. Подумать – и научиться. То есть научить себя. Ну, и других тоже – если получится. И если им – то есть Вам, держатель моей книги, – мои уроки понадобятся.

И тогда я решил написать «Многослов» – книгу, написанную не тем человеком, который во всем разобрался, а тем, кто разбирается. И других к этому «раз бору жизни» приглашает.

«Многослов» мог бы называться «Жизненные разборки». Почему книга так не называется, объяснять не буду. И так понятно.

В мире так много слов, что они перестали узнавать друг друга, а мы перестали узнавать их. Мы говорим слова, часто не понимая их смысла. Слова превратились в маски, мы не вглядываемся в их суть, – нам внешне го достаточно. Я решил попробовать разобраться в сути самых главных слов, составляющих смысл человеческой жизни. Мне почему-то кажется, что если поймешь смысл самых главных слов, то и про жизнь тоже что-то станет ясно.

Чем в большем количестве слов я разбирался, тем больше убеждался в том, что по «Многослову» меня ведет парадокс. Не то чтобы я специально хотел быть таким парадоксальным, просто, когда я задумывался над сутью привычных, казалось бы, понятий, я вдруг пони мал, что этот стереотипный взгляд не всегда верен. Спешу добавить: как мне кажется.

Как мне кажется – это вообще очень важные (если не важнейшие) для этой книги слова. Я – не Даль, не Ожегов и не Ушаков. Я вовсе не настаиваю на своей единственной правоте в интерпретации слов.

Я тешу себя надеждой, что в этой книге мало найдется того, что Вы знаете, что Вам хорошо известно. Слова – да, общеизвестные. Значения слов, их глубинный смысл... Это как раз то, над чем стоит подумать.

Я мечтаю о том, чтобы читатель вдруг остановил свой бег по жизни и – пусть в метро, или дома, или в электричке, или на пляже – задумался над теми слова ми, которые он употребляет всю свою жизнь, но над смыслом их задумывается не часто или вообще не задумывается. Вы можете не согласиться с моим пониманием, отвергнуть его или оспорить. Я отдаю себе отчет в том, что многие главы этой книги кого-то будут раздражать и даже бесить. Большое спасибо за эмоциональную реакцию! Скажу честно: я даже иногда специально утрировал, скажем так, оригинальность объяснения иных слов, чтобы вызвать Вас на спор.

Для разрядки предлагаю шуточную автоэпиграмму, которая сама по себе возникла в моей голове в процессе работы над «Многословом»:

Я – не Ожегов и не Даль. И не сокрушитель основ. Я свою утоляю печаль, Объясняя смысл ясных слов.

Сразу должен сказать, что я пишу эту книгу для тех, кто хочет напрячься. Трудно без напряжения размышлять над самыми главными вопросами жизни. Уж простите... Я, между прочим, тоже сильно напрягался, когда ее писал.

На этом признании общая вводная часть о смысле «Многослова» заканчивается, и я перехожу к конкретным вопросам, которые, как мне кажется, могут возникнуть у читателя по мере прочтения.

Итак.

Кто вы такой, чтобы рассказывать людям о своем взгляде на мир?

Должен честно признаться, что это вопрос, который меня очень сильно волновал, когда я придумал «Многослов». Потом я подумал, что такую книгу и может, и должен написать каждый человек, который задумывается над сущностными вопросами нашего существования. Я ведь предлагаю вариант для размышлений. Хотите – соглашайтесь, хотите – спорьте. Только давайте договоримся об одном: рассуждать можно не только об экономике – политике – спорте – криминале. Можно – и нужно – рассуждать и о том, что такое жизнь. И это не возбраняется никому.

Кстати, некоторые это делают. Например, Михаил Задорнов придумал свою теорию возникновения слов. Михаил Веллер написал целую книгу об основных понятиях жизни. Замечательный музыкант, а теперь и писатель Вячеслав Бутусов сочинил чудесную книгу «Виргостан», одна из повестей которой посвящена анализу разных человеческих состояний. Примеры, конечно, можно множить.

Так что я – не первый и, надеюсь, не последний, кто хочет попробовать понять жизнь через анализ привычных слов.

До выхода книги некоторые ее главы печатались в разных периодических изданиях. Моя особая благодарность еженедельнику «Аргументы недели» за поддержку и регулярную публикацию глав книги.

Появились отклики. Многие поддерживали мое стремление поразмышлять над простыми словами, что, не скрою, было очень приятно. Некоторые – возмущались, причем, довольно гневно, словно я позволил себе внедриться в нечто сокровенное. Самый популярный вопрос тех, кто идею книги не принял, был все тот же: «Кто вы такой, чтобы рассказывать людям о своем взгляде на мир?»

Неожиданно я с удивлением понял: для того чтобы написать подобную книгу, нужна еще и определенная доля мужества. Мы привыкли спорить про политику. Привычки спорить про жизнь у нас нет. Поэтому поли тики и политологи у нас известны всем, а философов то ли вовсе нет, то ли они просто никому неизвестны.

По какому принципу подбирались слова?

Я говорю только про нравственные, а не про социальные или политические категории. Я говорю только про те слова, которые мне кажутся важными. Правда, я не выдержал и высказал то, что мне казалось важным про отдельные слова из группы «социальных»: «патриотизм», «простой человек», «гражданская позиция» и не сколько других. Но таких слов немного.

К слову сказать, следующий «Многослов» – «Многослов-2» будет посвящен словам именно социально-политического звучания: «демократия», «лидер», «власть» и так далее. В этой же книге я, повторю, пытался этих слов избегать.

Я отдаю себе отчет в том, что какие-то слова я упустил. Некоторые, наверняка, по невнимательности. Иные – потому, что они не показались мне важными. Не постесняюсь признаться в том, что смысл каких-то понятий остался мне не ясен. Например, я так и не понял, почему воля как проявление силы духа и воля как безграничная свобода – это одно и то же слово. Наверное, в этом заложена какая-то метафора, какой-то глубокий смысл. Но я не смог в этом разобраться.

Как читать «Многослов»?

Лучше всего – слева направо и сверху вниз. Хотя для увеселения можно читать и как-нибудь иначе.

Также его можно читать подряд: от А до Я. Потому что это книга – пусть и не форматная, но все-таки – не словарь. В «Многослове» есть сюжет – построение с по мощью анализа слов некоей модели взаимоотношений с миром, восприятия, приятия мира. Есть герой – это Вы, читатель книги. Не случайно подзаголовок «Многослова» – Книга, с которой можно разговаривать. Мне кажется, что, если человек пытается разобраться в жизни, его существование становится не сложней, а проще. Разбираясь в том, как мы живем, мы словно прокладываем шпалы, по которым потом будет легче двигаться.

«Многослов» можно читать и не подряд. У каждого из нас возникают в жизни ситуации, которые нам кажутся сложными. Например, приходит любовь или теряется вера, Вы чувствуете на себе чье-то влияние и ни как не можете в нем разобраться и так далее... Увы, во время таких сложных ситуаций мы не всегда находим собеседника. А тут, пожалуйста, – «Многослов»: открываешь соответствующую главу, читаешь, споришь, разговариваешь...

Мне искренно хочется, чтобы «Многослов» кому-то помог – так, как помогает разговор, возникший кстати.

Почему некоторые слова есть в содержании, а объяснений их нет?

Действительно, открыв, например, главу «Фантазия», Вы увидите, что там написано «См. главу ″Ложь″». Это никоим образом не означает, что слова «ложь» и «фантазия» – синонимы. Ни Боже мой! Это значит, что про фантазию можно узнать, открыв главу «Ложь». О смелости – открыв главу «Трусость» и так далее.

Какие слова выделены в тексте?

Курсивом выделены те выводы, которые мне кажут ся наиболее важными, а также те слова, про которые можно прочесть в книге.

Зависит ли восприятие «Многослова» от того, читатель – атеист или верующий?

От этого в нашем восприятии жизни зависит все.

Поскольку «Многослов» – книга про жизнь и больше ни про что, конечно, принципиально важно, что она написана верующим человеком. Для меня вера – это ощущение того, что ты живешь в присутствии Бога, и я понимаю, что, с одной стороны, какие-то мои выводы будут не близки ортодоксальным верующим, какие-то – не понятны атеистам.

Я не раз писал в книге о тех трех энергиях (энергия солнца, энергия дела и энергия общения), которые позволяют человеку жить. Верующий человек вправе спросить: а как же энергия веры? Безусловно – опять же для верующего человека – это принципиально важно в жизни. Но эта энергия качественно иного ряда, она вообще – вне ряда и рассуждать о ней надо отдельно. Кроме того, я пытаюсь говорить об энергиях, которые питают всех людей. Эта же – относится только к тем, кто ощущает себя живущим в присутствии Бога.

Итак, я считаю, что эта книга написана верующим человеком для всех.

Можно ли считать «Многослов» толковым словарем или учебником?

Ни в коей мере! Ни словарем (даже очень толковым), ни учебником «Многослов» считать нельзя. Учебники учат – «Многослов» беседует. Словарь дает единственно правильное определение, дает норму – «Многослов» предоставляет поле для спора. Именно поэтому главы книги никоим образом нельзя считать нравоучениями, хотя кому-то может так показаться. Но нравоучения настаивают на том, что они – истина в последней инстанции. Главы «Многослова» вообще ни на чем не настаивают.

Это книга, с которой можно разговаривать и нужно спорить.

В сущности, это – игра: взять известное слово и подумать над его смыслом. Такое вот развлечение. Почему – нет? Если в результате этой игры вы – вдруг? – сможете чуть по-иному смотреть на мир... Разве это плохо? Игры вообще многому учат, игра, как говорится, дело серьезное.

Поскольку автор выстраивает некую картину мира, означает ли это, что он считает себя философом?

Я считаю: в этом мире нет ни одного человека, который бы хоть раз в жизни не задумывался над тем, как и почему протекает его жизнь, не размышлял бы над законами своей жизни. Поэтому каждый человек имеет право на звание философа.

Другой вопрос: насколько его размышления интересны и необходимы другим?

Но это вопрос, на который автор ответить не может. Он, то есть я, может только надеяться...

Конечно, я ответил не на все вопросы, которые мо гут возникнуть по прочтении «Многослова». Буду рад продолжить наше общение на моем сайте: . Тем более, что после публикации отдельных слов там уже вовсю идет дискуссия.

И эту книгу я предваряю эпиграфом:

Люблю обычные слова, Как неизведанные страны. Они понятны лишь сперва, Потом значенья их туманны. Их протирают, как стекло, И в этом наше ремесло. Давид Самойлов

Итак, уважаемый читатель, здравствуйте! Побеседуем?

А

АВОСЬ

Что за словцо странное: «авось»? Даже не сразу сообразишь, какая это часть речи. Глагол? Междометие? Причастие? Да и вообще, есть ли это слово? Может быть, если бы не знаменитая опера Вознесенского – Рыбникова – Захарова «Юнона и Авось», мы бы это слово и вовсе забыли? Наконец, такое ли уж оно на самом деле важное, чтобы открывать им книгу?

Отвечаю в порядке поступления вопросов от самого себя.

Итак, слово, точнее, понятие, которое оно определяет, – важное несомненно. Вне зависимости от того, часто мы употребляем его или нет, оно, как мне кажется, определяет то, что является сутью русского человека. И потому открывать им книгу не просто правильно, но даже в чем-то символично. Что же такое авось?

Авось – это абсолютно русское понятие, свидетельствующее о том, что человек доверяет Богу больше, чем самому себе.

С одной стороны, кажется, что это не просто хорошо, но мудро. С другой, – мы очень хорошо знаем, что таким образом можно оправдать любую лень.

Попробуем разобраться. Однако скажу еще раз то, что уже говорил в предисловии и еще не раз придется повторять: в «Многослове» я ни на чем не настаиваю. Просто предлагаю вместе подумать всем тем, кто любит это занятие.

Итак.

Иванушка из русской сказки лежал на печи, надеясь на авось, ничего не делал, но отчего-то был убежден, что все будет хорошо. И самое поразительное, что оно так и получилось. Щуку поймал, тут и началась чудесная сказочная жизнь.

Так кто ты, русский Иван: лентяй или мудрец? Лежебока, который вовсе не рассчитывает на свои силы? Или мыслитель, знающий, что есть Высшая Сила и Она все равно приведет, куда надо?

Ответ на этот вопрос кроется в другой загадке: когда русский человек начинает рассчитывать на авось – до того, как он начал какое-то дело, или после?

Как в старой миниатюре Жванецкого, помните: «до того, как или после того, как»?

Я вовсе не специалист по русскому национальному характеру, но мне лично кажется, что наше своеобразие, в частности, состоит в нашей импульсивности. Почему именно Илья Муромец – наш любимый национальный герой? Потому что тридцать три года на печи лежал, зато уж как поднялся... Так импульсивно мечом замахал, что никому мало не показалось.

Ленинская фраза: «Главное ввязаться, а там – видно будет», – могла дать свои всходы в виде 80 лет Советской власти только в России. Главное – ввязаться, а там авось вывезет. Ну, и вывезло – опять же мало не показалось никому.

Не думаю, что среди читателей книги есть те, кто никогда не пользовался подобной логикой. Надо признать, что она куда как часто нас выручает. Во многом именно поэтому в России нередко происходят события, которые мы сами себе объяснить не в силах. Как положительные, так и отрицательные. Если бы можно было провести такой странный чемпионат по нелогичности исторических событий, то Россия, безусловно, заняла бы в нем первое место. Причем, с большим отрывом.

Мне кажется, Бог часто помогает нам именно потому, что вряд ли можно найти другую страну, где в Бога не просто верят и Ему молятся, а столь конкретно на Него уповают.

Авось – может быть признаком надежды на Божью руку, а может быть – признаком лени и нежелания делать что-либо самому.

Все зависит – повторим еще раз – от того, когда мы произносим это слово: устав от дела или устав от безделья.

С одной стороны, авось – это охранная грамота русского человека, та надежда на Бога, которая никогда не предаст.

С другой, авось – возвышенное оправдание лени, нежелания что-либо делать самому.

Вот русский человек и мается между двух «авось», как между двух берегов. В зависимости от того, к какому берегу его прибьет, и происходит жизнь человека в каждый конкретный момент.

Так все-таки: что же такое «авось»?

Авось – это чувство.

Чувство «авось» возникает у человека либо когда он понимает, что, кроме Бога, больше рассчитывать ему не на кого. Либо когда ему лень уповать на себя и он на деется на помощь Высших Сил.

Чувство это у русских людей возникает всегда. Главное: понять причину его рождения.

Мне, как и любому человеку, невозможно понять Бога. И все-таки смею предположить, что Господь чаще помогает тем, кто обращается к Нему от отчаяния, а не по лени.

Впрочем, кто знает...

В этой книжке мы не раз еще будем говорить о Боге, и каждое такое обращение – не более, чем предположение. Более того, я понимаю, что среди читателей много атеистов – отлично! Они могут легко пропускать эти размышления.

Простой пример. В советские времена, когда не было полиэтиленовых пакетов, у каждого из нас в кармане лежала такая сетка с ручками, называлась «авоська». На что надеялись обладатели авосек? Авось, Бог поможет найти продукты. Авось, повезет. Авось, встретится знакомый продавец. Но суть слова, а главное, суть надежды от этого не менялась.

После авось поговорим о слове куда более привычном. Но не менее странном.

АЛЬТРУИЗМ

Как ни парадоксально, однако не все слова, которые придумало человечество, имеют смысл. Иногда люди изобретают слова не для того, чтобы обозначить ими некое реальное явление, а, например, для того, чтобы возвыситься.

Таково слово «альтруизм» – бескорыстное действие, направленное на других. (Кстати, слово «альтруизм» происходит от латинского alter – другой.)

Словарь Ожегова определяет слово «альтруизм» следующим образом: «Готовность бескорыстно действовать на пользу другим, не считаясь со своими личными интересами».

Вот слово, которое поднимает человечество в его собственных глазах. Действительно, очень достойно: забыть про себя и действовать во благо других.

Однако бывает ли так?

Альтруизм нельзя понять. Его нельзя вычислить и проверить. Мы никогда не знаем, что на самом деле движет человеком. Поэтому в альтруизм, как в Бога, можно либо верить, либо не верить.

Я в альтруизм не верю.

В человека, который совершает благие поступки потому, что это для него естественно и нормально, – верю. В того, кто помогает другим благодаря своему собствен ному эгоизму, – потому что в такой помощи для него суть жизни, – верю. В героя, который совершает под виг, потому что в конкретной ситуации это для него – единственный естественный выбор, – верю.

В альтруистов – нет.

Исхожу я из того, что смысл жизни любого человека – дорога к счастью, то есть к гармонии. И, если обстоятельства не понуждают человека, он никогда по собственной воле не станет сознательно сворачивать с этого пути.

Свободный человек, совершая любой поступок, непременно думает о себе. Этот вывод может показаться циничным. На самом деле, он возвеличивает и человека, и человечество.

Задумаемся: означает ли наш вывод, что человек никогда не поступается своими личными интересами? Нет, конечно. Но он отходит от своих личных интересов только в том случае, если этот «отход» лежит в сфере его личных интересов, то есть – по дороге к счастью и гармонии.

Если кто-то совершает самый безумный, самый бессмысленный поступок ради любимой или ради ребенка – он это делает не потому, что он бескорыстный альтруист, а потому что понимает (а чаще чувствует): если он не поступит так, его душа будет неспокойна, его до рога к счастью прервется.

Или когда, например, богатый человек жертвует свои капиталы бедным – даже если он это делает искренне, – он это совершает не бескорыстно. Его корысть – спокойствие его души.

Определение Ожегова предполагает, что личные интересы никогда не лежат в области бескорыстного служения другим. Это не так. Личные интересы отнюдь не всегда материального свойства. Нередко, совершая бескорыстный (с точки зрения окружающих) поступок, человек, на самом деле, выстраивает свои отношения с Богом, с совестью. Что совершенно не делает его поступок менее значимым, или менее добрым, или менее достойным, наконец.

Если человек совершает поступок, имея свободный выбор, он всегда совершает его с одной целью: принести себе радость.

А то, что есть люди, которые приносят себе радость, одновременно доставляя ее и другим, – это оптимистичный вывод, который возвеличивает человека, да и человечество заодно.

Поэтому я не верю в альтруизм и считаю, что это слово обозначает то, чего нет.

А верю я, что нередко корысть человека состоит в том, чтобы приносить другим людям счастье.

И именно поэтому наш мир еще окончательно не сошел с ума, и мы еще можем любить друг друга и да рить друг другу радость.

Вот следующее слово, которое открывает следующую букву, к сожалению, есть. А как бы хотелось, чтобы именно его и не было!

Б

БЕДА

Существуют такие понятия, про которые даже думать не хочется. Хочется забыть об их существовании, что бы не накликивать. Безусловно, одно из таких понятий – «беда».

Беда – не горе, не трагедия, не смерть. Это, если можно так выразиться, негативное изменение действительности.

Беда – это событие, которое нарушает ощущение гармонии мира.

Интересно, что если такого ощущения нет, то и беды нет. Например, на войне, когда не гармоничен весь мир, мало кто произносит слово «беда». Трагедия, смерть – это да. А вот беда...

Чем гармоничнее живет человек, то есть чем уверенней движется он по направлению к счастью, тем проще ему попасть в беду и тем острее он будет ее ощущать.

Мне кажется, мы гораздо меньше бы страдали, переживали и мучались, если бы научились всегда отличать беду от горя и трагедии.

Беда – это то, что поправимо. Если непоправимо, то это уже трагедия.

Поэтому, когда случается нечто негативное, надо постараться собрать в кулак всю свою волю и понять: беда это или трагедия? И, может быть, не стоит сильно расстраиваться из-за того, что украли кошелек, или сломал ногу, или даже предал близкий человек... Все это – беды, не трагедии, то есть все это поправимо.

Мы с гораздо большим удовольствием размышляем над тем, насколько велика наша радость, нежели дума ем: насколько, действительно, огромна наша беда. Оно понятно: поскольку человек по натуре своей существо эгоистичное, то приход радости он, как правило, воспринимает более естественно, нежели явление беды.

Беда всегда приходит неожиданно и, чаще всего, откуда не ждешь. Однако внезапный приход беды во все не означает, что не следует, усмирив эмоции, задумываться над ее истинными масштабами в вашей жизни.

С трагедией, с горем бороться невозможно. С ними надо научиться смиряться. Здесь очень помогает верующим убежденность в том, что Бог все делает к лучшему. Впрочем, когда атеист произносит фразу: что ни делается, все к лучшему, – он не думает о Боге.

Насколько я понимаю, существует только один способ бороться с бедой – ее не замечать.

Поскольку беда – это то, что нарушает ощущение гармонии мира, то, коль скоро вы смогли ее не заметить или быстро о ней забыть, гармония не нарушится.

Ни в коем случае беду нельзя длить.

Если человек сломал ногу и бесконечно рыдает по этому поводу – то он «длит» беду, превращая ее в страдания. А, например, актер Дмитрий Певцов с переломан ной ногой снимался в фильме Рязанова, записывал но вые песни, короче говоря, старался жить так, словно ничто гармонию его жизни не нарушило.

Синоним слова «беда» – неприятности. Все, что не неприятности, – это горе и трагедии.

Повторим еще раз важный вывод: если человек научится отличать беду от горя, то жизнь его будет гораздо спокойнее, легче и гармоничнее.

БЕЗДАРНОСТЬ

Очевидно, что бездарный человек – это тот, у кого нет дара.

Что же такое дар? Некий подарок Бога, уникальное умение. Кто-то может уникально готовить, другой – танцевать, третий – общаться.

Получается, что бездарный человек – это тот, кто остался без Божьего подарка. Может ли такое быть? Может ли Господь создать человека просто так, ни для чего?

Повторим еще раз: конечно, познать Деяния Божии не дано никому. И все-таки, как мне кажется, верующий человек убежден, что каждый человек посылается на Землю для чего-то. Лишние люди бывают только в учебниках по литературе. «Без меня народ неполный», – говорил герой Андрея Платонова и был, безусловно, прав.

Каждый человек должен занимать на Земле то место, на которое его поставил Бог. Занять это место, осознать его – и есть величайший Дар Господа.

Поэтому, на мой взгляд, бездарным мы можем назвать не того человека, у которого нет дара, но того, кто не сумел этот дар в себе открыть.

Как ни парадоксально, главный помощник в обретении своего дара – интуиция, то есть голос Бога, звучащий в каждом из нас.

Например, если родители заставляют ребенка идти в престижный вуз (а он, к примеру, хочет быть поваром), то они занимаются не чем иным, как созданием бездарного человека.

Если человек выбирает свой жизненный путь, исходя не из своей интуиции, не из своего желания, а из каких-то иных – пусть даже кажущихся очень важными – причин, он распространяет в мире бездарность.

Поэтому бездарность – это не некое отрицательное качество (как мы привыкли считать), а состояние, спровоцированное ложными ориентирами при выборе жизненного пути.

Бездарный человек, как больной, должен лечиться – сам или с помощью других людей, помня о самом главном: если бездарность – это болезнь, то она излечима.

Если вам, например, кажется, что вы бездарны в чем-то – это не значит, что вы – не талантливы или глупы. Это значит, что вы просто не отыскали свой личный подарок. А он лежит где-то и ждет вас. Только и имен но – вас. Надо пробовать, надо искать. Вашему дару без вас так же плохо и одиноко, как вам без него.

Ни в коей мере не надо проявлять здесь то, о чем мы поговорим в следующей главе.

БЕЗРАЗЛИЧИЕ

Если вдуматься, то «безразличие» – это слово, обозначающее то, чего быть не может.

Ну, действительно, безразличный человек – тот, кто не видит разницы ни между событиями в мире, ни между людьми. Разве такое возможно? Возможно.

Безразличие – это такая болезнь души, при которой душа перестает реагировать на окружающую жизнь.

На мой взгляд, безразличие – высшая степень равнодушия. Ведь если равнодушного человека не волнует ничего, что не связано с ним лично, то безразличный, как правило, и сам себя мало интересует.

Равнодушие – это качество человека. И, как всякое качество, его можно воспитать сознательно. А вот безразличие – это болезнь, а всякая болезнь возникает как реакция на что-то. Простуда – это реакция на сквозняк, язва – на плохое питание.

Как же возникает безразличие?

Безразличие возникает как реакция души на бессмысленные потуги человека изменить свою жизнь.

Это очень хорошо видно на примере любви. Пока влюбленные скандалят, ругаются, сходятся – расходятся, – любовь жива. Но, когда кто-то из влюбленных (или оба) понимает, что любовь не может изменить жизнь, – возникает безразличие. Безразличие – верный признак того, что любовь прошла.

Если мы с вами договорились, что безразличие – болезнь, то очевидно, что есть люди более и менее восприимчивые к ней. Есть те, кто будет долго биться с жизнью, стараясь ее изменить, и те, кому все становится безразлично, едва лишь жизнь нанесет легкий ответный удар.

Однако прожить жизнь, ни разу, ни при каких обстоятельствах не сказав: «Мне все все равно», – не возможно.

В чем опасность этой болезни? Может ли она при вести к каким-то осложнениям?

Она может привести к осложнениям жизни. Душа затвердеет, перестанет воспринимать сигналы мира, в результате, вы не сможете, например, заметить человека, встреча с которым могла бы перевернуть вашу жизнь. Или пропустите свою единственную любовь.

Безразличие уничтожает эмоции. А если мир воспринимается без эмоций, то он теряет краски и ощущать его адекватно становится невозможно.

Чем же лечится эта болезнь?

Временем. Знаете, как с простудой: принимаешь лекарства – выздоравливаешь через семь дней, не принимаешь – выздоравливаешь через неделю.

Но главное лекарство, которым можно лечить безразличие, – это действие. Причем действие это должно быть направлено не на то, что породило безразличие.

Продолжим пример с любовью. Если она породила безразличие, то ее уже не вернуть. Но если вы не хотите, чтобы ваша душа навсегда затвердела из-за несчастной любви, то необходимо активизировать свое существование в жизни, как бы это ни казалось сложно.

Безразличие любит, когда его холят и лелеют. Тогда оно разрастается до невероятных размеров и может заполнить собой всего человека. Однако если постараться не обращать на него внимания, оно сдается.

Любая болезнь, даже та, что казалась совсем невинной, может закончиться смертью.

Душа, как известно, бессмертна. Даже безразличие не в состоянии ее уничтожить. Но если с ним не бороться с помощью поступков, оно может изменить вашу душу до неузнаваемости. Вы не будете узнавать ни себя самого, ни окружающий мир. Вы станете другим, безразличным и одиноким.

Я вполне могу предположить, что кому-то в таком качестве даже будет легче жить. Что ж, это ваш выбор. Главное, чтобы он был осознанным и не принес, в результате, страданий и мук.

Безразличный человек не знает, что такое благодарность. У него не возникает желания кого бы то ни было благодарить.

Вот о благодарности и поговорим.

БЛАГОДАРНОСТЬ

Иногда достаточно просто вчитаться в слово, чтобы понять его суть и смысл.

Благодарность – это дарение блага.

Что такое дарение – понятно: то, что отдается без выгоды, без корысти. Просто так.

А что такое благо? В словаре Даля находим удивительное определение этого слова: «Благо – все доброе, полезное, служащее к нашему счастью».

То есть благодарность – это реакция на чьи-то действия, при которой мы безвозмездно и без корысти отдаем другому что-то, что послужит счастью этого человека.

Отдаем – в ответ. Безусловно, благодарность – это ответная реакция. Однако истинность благодарности, как мне кажется, определяется не тем, соответствует ли реакция действию, а тем, насколько эта благодарность действительно служит счастью другого.

У благодарности две главные характеристики:

– бескорыстность,

– желание счастья другому.

И эти характеристики, на мой взгляд, единственные. Других нет.

Иногда подаренная в знак благодарности машина вовсе не служит счастью другого человека. А доброе слово, сказанное, например, любимой женщине или ребенку, делает их счастливыми.

В нашем жестоком и жестком мире благодарность дается не как средство налаживания отношений между людьми; не как способ собственного возвышения; не как шанс загладить свои грехи, – она дается просто так, ни за что, бесцельно. Мы благодарим другого человека не для чего-то, не почему-то, а просто так.

Когда мы говорим об искренней или не искренней благодарности, мы имеем в виду: корыстна она или нет.

Благодарность, которую делают из корысти, – это уже не благодарность, а сделка. В принципе, в сделке нет ничего плохого. Просто, чтобы не совершать в жизни ошибок, необходимо точно понимать, где расчет, а где желание сделать вашу (или чью-то) жизнь более счастливой.

Благодарность не может быть формальной. Потому что в этом случае она снова становится сделкой.

Человек сделал нам что-то хорошее, и мы понимаем: его надо отблагодарить... Он нам – хорошее дело, мы ему – сумму в долларах со словами благодарности. Сделка состоялась.

Испытывать благодарность – это не значит желать ответить добром на добро.

Испытывать благодарность – значит бескорыстно помогать другому человеку обретать счастье.

Близких людей мы благодарим просто за факт их существования. Ребенку не нужно делать для родителей ничего, чтобы они испытывали постоянное желание благодарить его за то, что он есть. Влюбленные каждое утро благодарят друг друга и Господа за то, что Он их соединил.

Но для того, чтобы поблагодарить человека из толпы, необходимо, чтобы он из нее вышел, то есть совершил в отношении к нам добрый поступок. Тогда мы его отблагодарим, то есть бескорыстно постараемся приблизить его к счастью.

Повод для благодарности – это указующая стрелка: поблагодари именно этого человека, а не некий груз, который должна уравновесить наша благодарность.

Благодарность не бывает больше или меньше. Более искренней или менее искренней. Более корыстной или менее. Она вообще не требует эпитетов.

Если бы не существовало благодарностей, в мире было бы гораздо меньше благополучных людей.

Кстати, о благополучии.

БЛАГОПОЛУЧИЕ

Чаще всего нам кажется, что благополучный человек – это тот, кто сумел достичь тех целей, которые общество провозглашает как важные.

Благополучный для нас – это человек, у которого нет проблем с деньгами, нет проблем в семье, желательно, чтобы еще не было проблем с популярностью. То есть, попросту говоря, благополучный тот, у кого «нет проблем».

Многодетную мать или, скажем, монаха-отшельника мы вряд ли назовем благополучными людьми.

Разговор о том, кого именно считать благополучным, носил бы чисто теоретический характер, если бы каждый из нас не считал достижение благополучия одной из главных, если вовсе не главной целью жизни.

Коль скоро все стремятся достичь благополучия, то, наверное, важно понимать, к чему именно мы стремимся, чтобы не получилось так: достигнем цели, а она окажется ложной. Так вот схватишь яблоко со стола, а оно – бутафорское...

Благополучие – это полученное благо.

Что такое благо? Это счастье. Что такое счастье? Ощущение гармонии с самим собой и с окружающим миром. Такая гармония достигается не снаружи, а изнутри. То есть счастливым будет не тот человек, у которого счастливо складываются внешние обстоятельства жизни, но тот, кто ощущает, что жизнь его идет правильно, гармонично.

Сами по себе обстоятельства жизни не бывают счастливыми или несчастливыми: это зависит от нашего взгляда. Скажем, человек может выиграть в лотерею миллион и измучиться от незнания, что с ним делать и – одновременно – от страха его потерять. Смерть человека – трагедия для тех, кто его любил, и едва ли не радость для тех, кто его ненавидел.

Как достичь ощущения гармонии жизни – разговор отдельный, и в книге мы еще не раз об этом побеседуем. Пока же договоримся: человек, который добился благополучия, – это тот, кто понимает, что жизнь его идет гармонично, то есть он либо достиг, либо движется к тем целям, которые несут ему радость и гармонию.

Поэтому и монах в келье, и олигарх на яхте могут в одинаковой степени быть и благополучными, и не благополучными. Все зависит от того, что они вкладывают в собственное, личное понятие счастья и гармонии.

Кому-то проще не расщеплять слово «благополучие» и считать синонимом благополучия не полученное благо, а материальный достаток. Ничего зазорного в этом нет, просто надо иметь в виду: достигнув такого благополучия, вы, возможно, не станете счастливым. Ведь общество всегда диктует некие универсальные цели, а люди – существа абсолютно уникальные, и каждому отдельно взятому человеку достижение всеобщей цели может радости не принести.

Если счастье не приватизировано, то есть принадлежит всем, оно не радует.

Например, женщина-миллионер, у которой нет детей, может ощущать себя вовсе не благополучной и даже несчастной. Равно как и одинокий олигарх редко производит впечатление счастливого человека.

Благополучие – это ваше собственное, приватизированное счастье.

Только вам решать, в чем именно оно состоит.

БЛАГОРОДСТВО

Большинство слов обозначает то, что совершенно ясно и понятно. Однако есть слова, обозначающие понятия, которые для большинства людей неясны.

Одно из таких слов – «благородство».

Если бы у всех людей было одинаковое представление о добре и зле, если бы, наконец, все верили в Бога и одинаково понимали эту веру – такого понятия, как «благородство», не возникло бы.

Какого человека мы называем благородным?

Благородный тот, кто рождает благо по непонятной для нас причине.

Например, если кто-то переводит бабушку через дорогу, мы не называем его благородным. А если олигарх дает деньги на строительство церкви, мы – иногда с долей иронии, а подчас и совершенно серьезно говорим: «Он поступил благородно», хотя для верующего человека такой поступок абсолютно нормален.

Поэтому, когда мы оцениваем чужое благородство, надо в первую очередь подумать о том: верная ли у нас самих шкала ценностей? Не называем ли мы естественный и нормальный поступок – благородным?

Благородный – значит непривычный, то есть неясный. Эта неясность может происходить не только от поступков другого, но и от нашего собственного мировосприятия.

Поэтому само понятие «благородство» меняется с течением времени еще более кардинально, чем, скажем, понятие «честь».

Для человека XIX века вызвать на дуэль хама, который оскорбил женщину, – было естественно. Сегодня того, кто защитил девушку от хулиганов, мы называем благородным.

Если то, что раньше казалось естественным, сегодня кажется благородным, значит, общество в целом становится менее благородным.

Часто эпитет «благородная» мы относим к внешности. Нам кажется, что благородно выглядит человек, который не похож на других, а похож на того, кто может дарить благо.

Та внешность, которая сегодня представляется благородной, до прихода Советской власти была естественной.

Вспомним советские фильмы про революцию. Актеры с благородной внешностью могли играть в них только отрицательных персонажей, нас исподволь как бы убеждали в том, что другие люди в советской стране не нужны, необходимы такие же, как все, такие, которых проще объединять в толпу.

Заметим вскользь, что внешность, разумеется, бывает обманчива и человек, который выглядит благородно, может нести в мир зло, а вовсе не добро.

Понятие благородства – говорим ли мы о внешности или о сути – очень привязано к нравам эпохи. Объективно такого понятия не существует.

Мне кажется, Господь посылает в мир благородных людей не столько для того, чтобы они совершали благородные поступки, сколько для того, чтобы все остальные имели перед глазами пример.

Если бы – вдруг! – мы все по-настоящему смогли бы стать благородными, то есть рождающими благо, а не зло, само это слово исчезло бы из нашего лексикона за ненадобностью.

Но покуда это слово не исчезло, мы все мечтаем о том, чтобы как можно больше благородных людей вошли в наш ближний круг.

Вот об этом, немного странном словосочетании и пришло время поговорить.

БЛИЖНИЙ КРУГ

Ближний круг – это то, что есть в жизни любого человека.

Ближний круг – это те люди, без которых любой из нас физически не может существовать.

Если угодно, ближний круг – это та бензоколонка, к которой мы в любой момент можем подойти и зарядиться энергией для преодоления жизненных неурядиц.

Однако «ближний круг» – это, разумеется, не «географическое» понятие: оно говорит не о том, что люди живут рядом, но свидетельствует о близости их душ.

Для того чтобы человек вошел в наш ближний круг, у него должно быть всего лишь одно качество: ежесекундное желание поделиться с нами своей энергией. А если попросту: ежесекундное желание поговорить, всегдашняя готовность разделить с нами и беды, и радости.

Близкий человек – это тот, про кого мы точно знаем: он всегда окажется рядом и облегчит нашу жизнь.

Человек так создан Богом, что и беды и радости ему невозможно переживать в одиночку. Погрузиться в страдания и не вылезать оттуда – это можно и самому. Но, если мы хотим беды побороть, – тут нужна другая душа. И неслучайно, когда у человека случается большая радость, ему хочется кричать, чтобы все узнали об этом.

Мы знаем, что общительные люди всегда энергичны, и нередко нам представляется, что они общительны именно потому, что энергичны. На самом же деле все наоборот: именно общение, бесконечная подпитка от других людей заряжает их энергией.

Можно ли самому сформировать ближний круг?

Можно. И нужно. Необходимо стараться беречь тех людей, которых Господь выделил из многомиллиардной толпы землян и привел к вам. И если вы подошли к зрелому возрасту, а рядом с вами нет никого, кто был бы готов в любую секунду поделиться с вами своей энергией, – это верный признак того, что по жизни вы двигались не совсем в ту сторону.

Свой ближний круг стоит беречь. Если мы договариваемся, что человек живет для того, чтобы двигаться по дороге к счастью, то без ближнего круга, без этой «бензоколонки» никакое движение невозможно.

Именно ближний круг помогает превозмочь то, о чем мы поговорим дальше.

БОЛЬ

Разумеется, мы будем говорить не о физической, а о душевной боли.

Большинство людей убеждены, что боль физическая и моральная – это, как говорят в одном южном портовом городе, «две большие разницы». На мой взгляд, это не так. Более того, поняв природу физической боли (что, конечно, легче), можно многое понять и в боли душевной.

Что такое боль? Это реакция организма на внутренний или внешний агрессивный раздражитель. Человек сунул палец в огонь, пламя набросилось на него – больно. Человеку кажется, что изнутри его кто-то сверлит – болит зуб. Человеку чудится, что внутри головы стучат молоточками – болит голова.

Боль – это всегда реакция на агрессию.

Очень часто мы говорим, что у нас болит душа, когда никакой агрессии на самом деле нет, а есть, например, очередной бытовой скандал с начальником или мужа с женой.

Душевная боль, как и всякая иная, возникает только в результате агрессии.

И, прежде чем начать страдать от душевной боли, неплохо бы понять: не принимаем ли мы за нее обычное расстройство, вызванное банальными неприятностями?

Физическую боль человек чувствует иногда не сразу. Боксер на ринге может не заметить, что у него рассечена бровь. Балерина на сцене может не сразу обратить внимание на травму. Я сам знаю артиста, который понял, что у него сломана нога, только когда закончился спектакль.

Однако как только человек сосредотачивается на своей травме, боль сразу становится невыносимой.

Значит, активная работа, увлеченность этой работой отодвигает болевой порог, как бы отвлекает нас от боли.

То же самое происходит и с болью душевной. Например, человек, который расстался со своей любимой и погрузился в бездеятельное одиночество, будет страдать больше, нежели тот, кто пытается лечить душевную боль, например, полным погружением в работу.

У прекрасного русского поэта Юрия Левитанского есть такие строки:

Когда земля уже качнулась, Уже разверзлась подо мной, И я почуял голос бездны, Тот безнадежно ледяной, Я, как заклятье и молитву, Твердил сто раз в теченье дня: – Спаси меня, моя работа, Спаси меня, спаси меня!

Работа помогает отвлечься от душевной боли, не позволяет ей разъесть душу. Но вылечить боль работа не в силах. Тут необходимы иные лекарства.

Для того чтобы рука, нога, голова вылечились, их надо лечить, то есть влиять на них с помощью лекарств или иных лечебных средств.

Почему же, когда мы рассуждаем о том, как лечить душевную боль, мы забываем о том, что для этого нужно на душу влиять?

Если вы хотите вылечить душевную боль, вы должны отыскать способы влияния на собственную душу.

Для каждого человека эти «снадобья» разные. Кому-то становится легче, если он изливает свою душу (вот тут-то нам и становятся столь необходимы люди из близкого круга)... Кто-то спасается одинокими прогулками. Кто-то лечит боль посещением концертов или спектаклей, а кто-то идет в церковь и долго молча стоит у иконы, а кому-то необходимо исповедоваться и причаститься.

Главное, не надеяться на то, что душевная боль пройдет сама по себе. Конечно, время – хороший лекарь, только почему-то мы не говорим об этом тому, у кого болит голова или ноет рана на ноге. Вот ведь странно: если у нас, например, болит язва, мы готовы бросить все дела, чтобы ее врачевать, понимая: не вылеченная язва может привести к страшным последствиям. Когда у нас болит зуб, мы бежим к врачу, забыв про важное совещание. Когда у нас болит голова, мы бросаемся пить таблетки, соображая, что с такой головной болью ничего делать невозможно.

Но, когда у человека болит душа, он готов делать вид, что ничего не случилось, и продолжать жить так, словно нет у него никакой раны. Очень важно понять: душевную рану тоже необходимо лечить!

Перефразируя знаменитые строки Николая Заболоцкого, можно воскликнуть: «Душа обязана лечиться». Если больна – обязана!

Когда, например, у вас случилась несчастная любовь или вы столкнулись с несправедливостью мира – нельзя делать вид, что ничего не произошло.

Если душа больна, она не умеет притворяться, что здорова...

Люди ближнего круга как раз те врачи, которые могут помочь излечить душу. Некоторые предпочитают лечиться самостоятельно. Главное помнить: душевная боль, как и физическая, нуждается в лечении, болезнь души нельзя запускать.

Эх, сколько душевных ран возникает у нас, когда мы начинаем бороться...

Борьба – неприятное слово... А никуда от него не денешься. Или денешься?

Поговорим?

БОРЬБА

В этой книге есть несколько выводов, которые я не устану повторять на протяжении всего нашего разговора, потому что для меня они кажутся принципиальными и без них не объяснить моего понимания многих слов.

Таков, например, вывод о том, что лишних людей на земле нет. Другими словами: каждый человек рождается для того, чтобы занять свое собственное место.

Но если это действительно так, то о какой борьбе можно говорить? Родился, вырос, вышел в мир, нашел свободное место – то, которое ожидает именно тебя, – занял его и – все чудесно.

Почему же так все-таки не бывает или бывает крайне редко?

В свой черед мы еще подробно поговорим о смирении, пока же заметим, что смирение можно определить еще и так: уверенность человека в том, что он занимает в жизни именно то место, какое ему предназначено.

Хочется, конечно, воскликнуть: ах, будьте все смиренны! Воскликнуть-то можно, но кто тебя услышит? Большинство жителей нашего времени не могут жить, не борясь. Окружающая жизнь мало способствует смирению и много – борьбе. В такой ситуации призывы к смирению выглядят, может быть, и верными, но идеалистическими.

Современный человек, волей или неволей, вынужден вступать в борьбу даже за то место, которое, казалось бы, безусловно принадлежит ему. Поэтому, мне кажется, важно понять: а что же это такое – борьба?

Борьба – это силовое уничтожение препятствий, стоящих на нашей дороге к счастью.

В этом определении все нуждается в объяснении.

Что значит «силовое уничтожение»? Мы что, говорим о махании кулаками и другими, более тяжелыми предметами? Разумеется, нет.

В данном контексте силовое – значит противоестественное.

Ведь даже когда мы рассуждаем о физических усилиях, мы их используем в крайних ситуациях, если обойтись без этого невозможно. Любая драка, или поднятие тяжестей, или уничтожение препятствий – все эти занятия для человека неестественные.

Борьба – тоже неестественна для нас. Привычна, но неестественна. Необходимость борьбы возникает, когда мы видим (или чувствуем), что на нашем пути к счастью есть препятствия.

Это тоже очень важно понять. В замечательном романе Юрия Коваля «Самая легкая лодка в мире» некий скульптор ваял произведение под названием «Борьба борьбы с борьбой». Если название этой скульптуры становится смыслом человеческой жизни, человек счастлив не будет никогда.

Смысл борьбы не в победе над соперником, а в достижении цели.

Есть люди, которые до такой степени увлекаются борьбой, что забывают и о ее смысле, и о ее целях. Однако стоит помнить: «духом окрепнем в борьбе» – это из коммунистической песни. И из коммунистической морали. На самом деле любая борьба, как противоестественное занятие, иссушает душу.

А как же, например, борьба за идеалы? Или за своих детей? Короче говоря, разве не может быть борьбы за благие цели?

Может. Повторяю, мы живем в таком мире, когда человек нередко вынужден бороться. Вынужден – важное слово. Не должно быть удовольствия от борьбы. Если мы понимаем вынужденность борьбы, мы не будем ее длить специально.

Разве нет «упоения в бою»? Наверное, есть. Но неплохо бы помнить, что гармонии, то есть счастья, в драке не бывает. И, значит, борьба – это то, что необходимо возможно быстрей миновать, чтобы двигаться естественным путем по дороге к счастью.

Надеюсь, что даже любители борьбы согласятся, что слово это все-таки куда менее симпатичное, чем «вдохновение».

Впрочем, вдохновение – это не только следующее слово, но и следующая буква.

В

ВДОХНОВЕНИЕ

Однажды я спросил великого нашего композитора Давида Тухманова: «Давид Федорович, вы можете объяснить, как рождаются ваши удивительные мелодии?» «Не знаю, – развел руками Тухманов. – Я тут даже и ни при чем... Мне диктуют».

Вдохновение – это диктат Бога.

Вдохновение касается любого творчества, а не только художественного. Человек может вдохновенно вести машину, строить дом и даже ремонтировать унитаз.

Художники высокомерно присвоили себе право на вдохновение, считая почему-то, что Господа написание симфоний или стихов интересует больше, чем, скажем, строительство дома. Согласимся, что этот вывод, по меньшей мере, самоуверен и сомнителен.

Когда человек тоскует по своей работе, он тоскует именно по вдохновению, по этому невероятному состоянию, когда ты воистину превращаешься в Божьего раба, но от этого рабства только счастлив.

Любой человек согласится с тем, что вдохновение ему не принадлежит, оно вообще не принадлежит этой жизни, оно приходит откуда-то из иных сфер. Для многих людей это означает, что торопить вдохновение, искать его, звать – занятие напрасное. А ведь и вправду: если оно тебе не принадлежит, можно ли им руководить?

Однако, если нам неизвестно, когда и почему Создатель начинает нам диктовать, то из этого постулата можно сделать два, причем взаимоисключающих вывода. Можно либо ничего не делать, ожидая, покуда Господь по неясной причине обратит на нас Свое внимание. Либо работать, опять же по неведомой причине надеясь, что Господь любит тех, кто работает.

Мне кажется, что вдохновение – это не только диктат Бога, но и часть работы. Подчеркну: не просто часть нашего существования, а составная часть именно работы.

Как дождь может пролиться, только если небо обложит тучами, так и вдохновение может пролиться на нас, только если мы работаем.

В XIX веке жил такой поэт-декабрист Александр Одоевский – тот самый, что написал знаменитые строки: «Наш скорбный труд не пропадет / Из искры возгорится пламя...» Так вот, находясь в ссылке, он сочинял стихи в полном смысле слова – походя. Ходил и бормотал стихи. Набормотал, между прочим, на довольно увесистый том весьма неплохих стихотворений. Казалось бы, вот абсолютно зримый пример того, что вдохновение приходит ниоткуда...

Нет. Одоевский постоянно, если можно так выразиться, «поэтически работал», сочинял, творил. Вдохновение было результатом этой поэтической деятельности. Ничего бы он «походя» не сочинил, если бы голова его постоянно не была занята этой работой.

Поскольку вдохновение принадлежит Богу, мы, естественно, очень любим вдохновение обожествлять.

Я бы сказал: излишне любим, – мол, захочет оно, посетит нас, не захочет... Что ж тут поделаешь?

Я убежден: вдохновение можно вызвать работой. Мне иногда кажется, что работа словно бы загоняет вдохновение в угол, и ему ничего не остается, как прийти к нам.

И последнее. Если мы договорились, что вдохновение есть диктат Бога, значит ли это, что все, написанное под Его воздействием, – божественно? Известно ли вдохновение графоману?

Мне кажется, вдохновение оценивается не только по тому, как работает человек, а по тому, что получается в результате его работы. Вдохновенным можно назвать тот труд, на результатах которого действительно лежит печать Бога.

Понять вдохновение можно по результату. Иногда его могут оценить все. Например, Шумахер божественно водил машину, а Пушкин писал божественные стихи.

В принципе, любой графоман вправе считать, что его рукой водил Бог. Неплохо бы, правда, при этом поглядеть, согласятся ли с такой оценкой хотя бы пара человек и, желательно, не из близкого круга. Кто не из вежливости, а на самом деле будет считать, что произведения созданы вдохновением.

Кстати, а что такое вежливость?

ВЕЖЛИВОСТЬ

Вежливость – это наиболее простой способ показать другому человеку, что вы его заметили, что вы его имеете в виду.

Великому Сервантесу принадлежит замечательная фраза, которая в свое время украшала стены советских магазинов: «Ничто не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость».

Ценится – кем? Другими людьми. Если есть необходимость наладить отношения с кем-то, вежливость для этого – лучший фундамент.

Чем быстрей бегут люди, отталкивая при этом друг друга локтями, тем трудней, но и необходимей быть вежливым.

Чем меньше вежливых людей, тем они заметней. В нашей суетной жизни вежливому человеку нередко приписывают качества, которыми он, возможно, и не обладает. Например, ум и интеллигентность.

Редко ведь можно услышать про кого-то: «Он хоть и вежливый, но дурак». Потому что кажется: если вежливый – значит, умный. Пусть это и не так, но все же согласимся, что умным казаться лучше, нежели дураком.

Вежливому человеку, как это ни покажется парадоксальным, жить проще: у него «в арсенале» есть способ обратить внимание на себя.

Если говорить совсем попросту: вежливость – это знание и соблюдение законов жизни в обществе.

Поэтому вежливость нельзя оценивать с точки зрения искренности или фальши.

Совершенно неважно, мужчина пропускает девушку вперед потому, что он так воспитан и просто не может поступить иначе, или потому, что выучил это правило. Не имеет значения, по какой причине мужчина крепко пожимает руку, глядя при этом прямо в глаза собеседнику. Не играет роли, почему собеседник никогда не перебивает другого человека.

Главное: они выделяют иного человека из толпы.

Кроме всего прочего, вежливость – это, если угодно, тот елей, которым мы смазываем собственные нервы.

Человек, который в метро даже на чужое хамство отвечает вежливо, всегда выглядит более уравновешенным, спокойным и даже счастливым, нежели тот, кто на удар всегда отвечает ударом.

Вежливость еще и приподымает нас в собственных глазах. Вежливым быть приятно.

Ведь хамство – это способ показать другому, что вы его не замечаете, что его для вас не существует. Надо ли доказывать, что вычеркивать людей из своей жизни – занятие куда менее приятное, чем прибавлять их?

Однако приобретать людей, забыв о вежливости, невозможно.

ВЕРА В БОГА

Все определения в этой книге – субъективны, и поэтому я, естественно, не оговариваю это каждый раз. Но к теме веры в Бога надо подходить особенно щепетильно. В разговоре о вере так легко задеть самые чистые чувства людей, что именно в этой главе я еще раз напоминаю: написанное мной – принципиально субъективно и спорно. Я ни в коей мере не призываю всем поверить мне. Я не собираюсь перефразировать знаменитый лозунг Жанны д'Арк: «Кто верит мне – за мной!» Я предлагаю всем вместе подумать над одним из самых главных вопросов человеческой жизни: что такое вера в Бога?

Атеистам я предлагаю эту главу пропустить вовсе – она вызовет у вас только раздражение и недоверие ко мне.

Я заметил, что атеисты почему-то всегда начинают очень нервничать, когда речь заходит о вере. Не надо нервничать. Если вам интересна книга – читайте дальше, здесь еще много других глав.

Итак.

Для меня вера в Бога – это постоянное ощущение, что ты живешь в присутствии Господа.

Все мы – дети Господа. Жизнь – это прогулка, на которую нас отпустил наш Отец, и, когда мы вернемся домой, вернемся к Нему. И Он спросит с нас за все, что мы делали на прогулке.

Для меня Бог – такая же реальность, как снег или дождь. То есть для меня Он – То, что на меня действует постоянно. Я Его ощущаю.

Бог непознаваем. Понять, почему Он совершает с нами те или иные поступки – невозможно. Крики: «Почему Господь допустил такое?» – нелепы.

Мы рассматриваем свою жизнь в узких рамках от рождения до смерти. Мы не знаем, ни откуда пришли в этот мир, ни куда уходим. Это всегда надо помнить, когда мы пытаемся оценить действия Бога, чей Взгляд, разумеется, неизмеримо шире.

Вера в Бога предполагает, что все – от Бога, что ничего не происходит случайно и на все Его воля. По этому поводу есть гениальная пословица: «Что Бог ни делает, все к лучшему».

И это действительно так.

Что – и смерть? О смерти мы поговорим в свой черед. Однако мы живем с убеждением, что жить хорошо, а умирать – плохо. Но это наша человеческая уверенность, которая, в сущности, ни на чем не основывается. Как можно сравнивать жизнь и смерть, если нам неведомо, что такое смерть?

Мне кажется, ощущение Бога никогда не придет к человеку, который не благодарит Господа за каждый прожитый день, час, миг. Потому что ничто не проживается просто так. Все проживается зачем-то, с какой-то целью. Эта цель может быть неведома до конца, но у верующего есть стойкое ощущение, что Бог всегда рядом и помогает человеку двигаться по его собственному, единственному пути.

Тут же возникает вопрос: а можно ли добиться этого ощущения? Можно ли прийти к нему? Другими словами: можно ли обрести Веру?

Мне кажется, что не человек обретает Веру, а Вера находит человека. Так же, как любовь... Сколько бы ты ни искал ее сам, если любовь не захочет тебя найти, так и умрешь одиноким.

Но каждый из нас может двигаться своим путем к этой Вере.

Иногда Вера приходит к человеку вдруг, например, в какие-то тягостные минуты или в ожидании смерти... Или, предположим, уходит в иной мир близкий человек, и вы вдруг совершенно отчетливо понимаете – знаете, а не чувствуете! – что вы непременно встретитесь.

Иногда Веру находят в результате длинного пути. Иногда Ее помогают обрести родители или учителя.

Огромную роль в обретении человеком Веры играет Церковь. Но роль эта, к сожалению, неоднозначна.

Церковь – это единственный Дом Бога на Земле. Господь настолько милосерден, что Он не утруждает нас постоянными походами к Нему, – Он сам все время с нами. В доме любого верующего есть икона, с которой мы можем разговаривать всегда. Мы имеем возможность молиться каждую секунду, даже просто глядя в небо.

Но если возникает потребность самому прийти к Господу, надо идти в Храм, строгая и чуть таинственная атмосфера которого, запахи Церкви, ее звуки, голос священника во время службы, – все это вырывает нас из суеты жизни и способно помочь человеку ощутить Своего Отца, обрести Веру.

Церковь заслуживает всяческого уважения именно потому, что это, повторю, – единственный на Земле Дом Господа.

Однако Церковь, на мой взгляд, несет и огромную вину перед верующими потому, что она слишком часто переставала интересоваться проблемами человеческой души и вместо этого занималась всякого рода социальными проблемами. Великая наша императрица Екатерина II справедливо считала, что «следует уважать веру, но никак не давать ей влияния на государственные дела». Увы, государства – любые – слишком часто использовали Церковь в своих делах, а Церковь слишком редко этому сопротивлялась.

К сожалению, священники слишком часто забывают, что наша жизнь – всего лишь короткая прогулка перед возвращением домой, к Богу. И слишком большое внимание уделяют этой прогулке, крайне мало при этом думая о том, как подготовиться к той Встрече, которая и будет результатом жизни любого человека.

К сожалению, мирские заботы очень часто заменяли – и заменяют – Церкви заботы о душе паствы. Вспомним, например, причины, по которым случился трагический раскол христианской Церкви. Великий раскол, который имел самые ужасные, трагические последствия.

Историки хорошо изучили причины этого раскола. Каковы же они? Например, на Востоке и Западе в разное время праздновали Пасху. На Западе литургию совершали на пресном хлебе и на латинском языке, а на Востоке – на греческом языке и на квасном хлебе... И так далее. Имеет ли все это хоть какое-то отношение к сути Веры? Очевидно – нет.

Однако такие и подобные причины смогли привести, повторяю, к расколу Церкви, к религиозным войнам и другим страшным последствиям.

Любая религия предполагает соблюдение религиозных ритуалов: пост, причащение, регулярное посещение служб. Многим людям эти ритуалы помогают обрести веру. Но кого-то они отпугивают. Человеку начинает казаться, что он никогда не сможет следовать им, а значит, никогда не обретет Веру да так и умрет в грехе.

Нельзя не признать: есть люди, которые точно соблюдают все церковные церемонии, однако живут, не ощущая Бога, – глядя на их поведение, никогда не поверишь, что они – верующие.

А есть те, кто ритуалы не соблюдает, но живет, ощущая Бога как реальность.

Мне кажется, что для обретения веры не надо бояться Церкви, не надо бояться того, что ты не сможешь соответствовать ее законам. Повторяю еще раз: Бог всюду. И наша задача – постараться ощутить Его тем способом, который каждому ближе.

Вера в Бога делает жизнь человека проще или сложней? Прав ли поэт, сказавший: «блажен, кто верует, – тепло ему на свете»?

Как любые поэтические слова, эти нельзя принимать на веру целиком.

Жизнь с постоянным ощущением Бога, конечно, порождает ограничения. Такая жизнь не может быть бесшабашной.

Но, с другой стороны, только Вера в Бога, на мой взгляд, способна по-настоящему организовать жизнь человека, дать абсолютные критерии добра и зла, что, по большому счету, очень облегчает жизнь.

Люди придумали множество разных богов. Не будем вдаваться в то, почему так случилось, – случилось. Я убежден, что Бог – Один, но пути к Нему разные. Однако как относиться к тем, кто верит в другого Бога?

С уважением и... жалостью. Да, не гневом, а именно – жалостью.

Если человек убежден, что только Его Бог – истинен, а жизнь – не более чем прогулка по дороге домой, то разве не надо жалеть того, кто потратил время этой прогулки совершенно напрасно, потому что верил в неистинного Бога или не верил вовсе? Человек, искренне верящий в Своего Бога, знающий, что Он есть, должен ощущать себя носителем некой Истины. И разве может он не пожалеть тех, кто эту Истину вовсе не знает или, тем более, принимает за истину – ложь?

Если бы люди научились так относиться к чужой Вере, скольких бы бед на Земле удалось избежать!

ВЕЧНОСТЬ

Конечно, «вечность» – слово красивое, романтичное, я бы сказал – высокое. Но к нашей, традиционно непростой жизни, казалось бы, не имеет никакого отношения. Разве не так?

Не так.

Лучше всего о неправильности такого вывода сказал Борис Пастернак в своих знаменитых строках:

Не спи, не спи, художник! Не предавайся сну! Ты – вечности заложник У времени в плену.

Эти строки, на мой взгляд, относятся не только к творцу. По сути, мы все – заложники вечности, которые пытаются вырваться из плена своего времени.

Представим, что вечности не существует. Изменит ли это что-либо в наших взаимоотношениях с жизнью?

Если человек не знает, что, помимо его улицы, есть целый мир, – станет ли он жить по-другому? Он будет так же ходить на работу и так же рожать детей. Что же изменится?

Он никогда не сможет ощутить свою собственную значимость.

Племена, живущие где-нибудь в недрах Амазонки и не ведающие о существовании иного мира, живут вполне счастливо. Но у них нет письменности, нет литературы и искусства, нет науки. В замкнутом на себе мире – мире-острове – все это оказывается лишним.

Человек, не понимающий, что он живет в вечности, уменьшается до размеров настоящего. Его не интересует будущее. У него не возникает потребности оставить о себе память.

Литература, искусство, наука – это ведь не только то, что меняет человека, но и то, что оставляет о нем память.

Вечность – это непонятная, непознаваемая субстанция, ощущение которой позволяет человеку понимать собственную встроенностъ в некий бесконечный процесс.

Вечность дана нам для правильного самоощущения. Если отнять у человека вечность, он будет ощущать одиночество островитянина. Вокруг, на острове, может твориться любая жизнь, но она всегда будет ограничена рамками этого острова.

Вечность – это некий атеистический синоним бессмертия.

Все религии говорят о бессмертии души. Ощущение вечности говорит о бессмертии памяти.

То, что Фаина Раневская называла «плюнуть в вечность», – есть не что иное, как стремление любого человека оставить память о себе навсегда. И здесь важен не результат (он не достижим), а процесс. Осознанно или нет, но все мы хотим, чтобы нас помнили вечно. Это желание во многом определяет нашу жизнь.

Творчество – в любом его проявлении – возможно только при ощущении вечности.

Творчество – это тот самый «плевок» в вечность. Если «плевать» некуда, то творчество теряет смысл.

Постоянно думать о вечности невозможно, да и не нужно. Но забывать о ней вовсе тоже нельзя уже хотя бы потому, что она – есть. Мы все – заложники вечности. Мы живем не на острове, а в огромной вселенной, у которой нет конца.

И это – огромное счастье. Потому что, если бы не было вечности, люди были бы совсем другими. Я подозреваю, они были бы еще хуже.

Для нас важно: мы предстанем перед вечностью чистыми или отягощенными чувством вины или многих вин.

Для нас важно понять, что такое вина, не так ли?

ВИНА

Наша жизнь устроена таким образом, что мы постоянно совершаем ошибки. Вовсе «непровинившихся» не бывает.

Но вот признавать свои ошибки мало кому хочется. Тем более что мы очень здорово умеем практически в любой ситуации самим себе доказывать собственную невинность и безгрешность.

Поэтому, когда кто-то признает свою вину, это уже свидетельствует о том, что у этого человека есть совесть. А для верующего – это свидетельство того, что он находится в контакте с Богом.

Признаваться самому себе в собственной вине – нелегко.

Но, во-первых, это единственный способ ее исправить. Человек, который никогда не говорил себе: «Я виноват», – ходит обклеенный своими «винами», словно фонарный столб – объявлениями.

Каждый из нас устроен таким образом, что искреннее – не формальное, а искреннее – признание своей вины, как ни парадоксально, облегчает, а не усложняет жизнь.

Все, что касается души, очень трудно объяснять с помощью законов материального мира. Казалось бы, совершил гадость, не признал вины, ну и порхай себе дальше по жизни. Признаемся, есть люди, которые так и поступают.

Но, к счастью, большинство из нас в такой ситуации «парить» не могут. И, когда мы говорим о том, что на душе лежит камень, мы, как правило, имеем в виду то самое чувство вины.

Господь (природа, если кому так больше нравится) дал нам счастливую возможность оценить собственные ошибки, попытаться исправить их и таким образом благотворно повлиять на собственную душу.

Осознание и исправление своей вины – одна из немногих возможностей лечить собственную душу.

Чувство вины – словосочетание привычное. Однако, на мой взгляд, вина – это не чувство, не ощущение, а твердое убеждение в том, что ты совершил поступок, за который тебе будет стыдно перед всеми, перед кем только может быть стыдно: перед самим собой, перед близкими, перед Богом.

Когда мы узнаем, что вину ощущает другой человек, наше поведение совершенно понятно. Надо постараться ему помочь не сломаться под гнетом собственной вины и найти пути к ее исправлению.

Нет ничего хуже, омерзительней и бессмысленней, чем понукать виной того, кто уже сам ее осознал. Те, кто поступает таким образом, как правило, делают это для того лишь, чтобы доказать себе самому собственную чистоту и безвинность.

Но что же делать человеку, когда он сам понимает собственную вину?

Первым делом возрадоваться: он может вину осознавать. Это означает, что в нашем мире суеты и беготни он сумел настроиться на одну волну с Богом и рассмотреть самого себя в зеркале нравственности.

Иногда мы совершаем случайные ошибки – тогда все проще. Тогда вина случайна, и исправить ее легче. Но человек слаб, и бывает так, что он сознательно, ведомый трусостью, или страхом, или погоней за какими-то мнимыми благами, совершает подлость или предательство. Неужели и в этом случае надо радоваться тому, что ты осознаешь вину?

Думаю, да. Потому что искреннее осознание вины – это и путь к осознанию своей ошибки, и некоторая гарантия того, что мы больше ее не повторим.

Осознав свою вину, нужно постараться всеми силами ее исправить.

Вины не надо бояться. Но к ней не стоит и специально стремиться. Есть люди, которым очень нравится быть виноватыми и которые с радостью рассказывают всем, насколько они плохи. Эти люди забыли, что вина – это не то, чем надо упиваться, а то, что необходимо исправлять.

Я убежден: человек, который никогда не чистил свою душу наждаком собственной вины, – прожил жизнь напрасно.

ВКУС

См. «Пошлость».

ВЛИЯНИЕ

Может быть, «влияние» – одно из самых главных слов человеческой жизни, потому что жизнь наша в решающем смысле зависит от того, какие люди влияют на нас и умеем ли мы сами влиять на других.

Влияние – это сила, которая заставляет нас действовать так, как хочет другой человек; или другого человека действовать так, как хотим мы.

Обратим внимание на слово «действовать». Нередко нам кажется, что мы повлияли на человека (например, на своего ребенка), просто потому, что он нас внимательно выслушал и согласился со всеми нашими доводами. Но если человек не спорит с вами – это вовсе на значит, что вы на него повлияли. Главное, чтобы ваши слова заставили его действовать так, как вам кажется правильно.

Все влияния человека на человека я бы разделил на большие группы в зависимости от того, каким синонимом мы определяем это слово.

Бывает влияние – как диктатура, как власть. Назовем его властное влияние.

Как правило, возникает оно благодаря каким-то социальным причинам. Например, начальник непременно влияет на своего подчиненного. Есть люди, которых так и называют – влиятельными, потому что они, особо не затрачиваясь, могут повлиять на большое количество людей.

Иногда влияние как власть возникает и в личных взаимоотношениях, например, в любви. Некоторые родители воспринимают ребенка как собственность и властно влияют на него. Влияние «дурной компании» из того же ряда.

Подобное влияние осуществляется всегда грубо и безапелляционно. Без лишних объяснений. «Ты обязан делать так-то и так-то потому, что я считаю это верным».

Властное влияние всегда навязывается, либо законами социума, либо законами человеческих взаимоотношений.

Это – всегда! – влияние свободного человека на раба. Тот, кто влияет, не заинтересован в том, чтобы сделать жизнь другого лучше. Его интерес: добиться, чтобы другой человек жил по тем законам, которые ему – тому, кто влияет, – кажутся правильными.

Может ли властное влияние принести пользу? Может ли хозяин благодатно влиять на раба? Конечно. Если мы говорим о социальной жизни, то в некоторых случаях именно такое влияние помогает быстро решать какие-либо проблемы. Если мы говорим о любви, то существуют люди, которые испытывают невероятное счастье, превратившись в раба любимого человека. Я знаю немало случаев, когда диктат родителей вывел ребенка на правильную дорогу.

Однако надо иметь в виду, что властное влияние атрофирует умение человека совершать свой собственный, правильный выбор в жизни.

Кроме того, властное влияние всегда безответственно. Хозяин пользуется своим рабом, как собственностью. Когда, по каким-то причинам, эта собственность становится ему не нужна, хозяин может ее выбросить за ненадобностью.

Увы, бывают случаи, когда человек добровольно становится рабом и хозяин беззастенчиво использует все возможности раба.

Добровольное рабство – это самое страшное влияние, какое только может быть между людьми.

Проблема заключается в том, что раб, как правило, не понимает, что его используют. И здесь могут помочь только люди ближнего круга, которые настойчиво, но тактично будут указывать человеку на признаки его рабского положения.

Если мы видим, что в ситуациях с начальством или со своим любимым человек попал в ситуацию добровольного рабства, то мы должны постараться помочь ему из этой ситуации выйти. Если не помогли – вина наша, людей близкого круга, а не самого человека. Человек, склонный к тому, чтобы попадать в ситуацию добровольного рабства, как правило, сам из нее выйти не умеет. Может ли добровольный раб быть счастлив? Какое-то время – да. Но чаще всего это рабство заканчивается трагедией.

К счастью, существует и другое влияние, которое определяется как любовь и ответственность. Назовем его свободное влияние.

Принципиальное отличие свободного от властного влияния заключается в том, что оно возникает свободно. Это не тавтология, это, на мой взгляд, очень важный вывод.

Свободное влияние возникает тогда, когда два свободных человека заключают некий – метафорический, разумеется, – договор о том, что один из них будет влиять на другого для улучшения жизни обоих.

Если властное влияние – это кнут, то свободное – это опора. Тот, кто нашел в лице начальника, или любимого, или родителей, или друга такую опору, будет двигаться по дороге к счастью и гармонии гораздо уверенней и быстрей. Найти такое влияние – огромная удача.

И последнее. Живя суетливой жизнью, мы, как правило, не даем себе труда задуматься над тем, кто влияет на нас и на кого влияем мы.

Это глубоко неверно.

Сознательный выбор и властного, и свободного влияний делает жизнь легче и понятней, а самому человеку позволяет более прочно стоять на ногах.

ВНУШЕНИЕ

Не правда ли здорово, что следом за «влиянием» сразу идет «внушение»? Слова, которые мы нередко используем вместе.

Правда, слово «внушение» – в отличие от «влияния» – без сомнения, имеет некоторый мистический налет. Оно, вроде бы, и понятно. Ведь внушение – это умение убедить человека в том, что вам кажется правильным.

Это ж представить только! Другой человек – со своим взглядом на мир, со своим представлением о счастье – и вдруг начинает верить вам, потому что вы внушили ему эту веру. Ну, разве не мистика?

Я уважительно отношусь к мистике, однако в данном случае ее влияние, скажем так, – немного преувеличено.

Дело в том, что, если внутри человека не созрели некие причины принять то, что вы ему внушаете, – можете не стараться: вы ему не внушите ничего.

Внушение – это не выбор нового пути для человека, а подтверждение его собственных мыслей или чувств.

Нередко человек бывает убеждаем, например, из-за собственной трусости: ему легче поверить вашим убеждениям, потому что не поверить – страшно.

Иногда человек сомневается, и вам удается внушить ему необходимость, положим, идти не направо, а налево. Но если человек вовсе никогда не думал, что надо двигаться, если он в принципе неповоротлив, вы никогда не сможете внушить ему, что надо куда-то повернуть.

Поэтому искусство внушения состоит не в некоем умении давить на человека, а в очень конкретном понимании, какие истины ему можно внушить, а какие не внушить никогда.

Мистический характер внушения возникает еще и потому, что нам кажется, будто внушение – это высшая и до конца не объяснимая форма убеждения. То есть нам представляется: мол, когда заканчиваются аргументы, начинается нечто непонятное, называемое внушением, и, если оно на самом деле начинается, – мы уж сможем убедить человека в чем угодно.

Это не так. Конечно, есть люди, которые умеют внушать лучше, и те, у кого это получается хуже. Но искусство внушения зависит не только от личных качеств «внушателя» (позволим себе такое слово), но и от умения правильно подбирать аргументы и верно их подавать.

Короче говоря, если вы хотите научиться внушать людям то, что вам кажется важным, – а это необходимое умение, – надо научиться искать такие аргументы, которые подействуют на вашего собеседника.

Если вы не обладаете даром экстрасенса или гипнотизера, то вам, как мне кажется, следует запомнить следующий вывод: дар внушения сродни дару понимания другого. Кто хорошо разбирается в людях, тот может внушить им, что угодно.

И – никакой мистики.

ВОЗРАСТ

См. «Молодость», «Старость».

ВОСПИТАНИЕ

Воспитанным человеком мы чаще всего называем того, кто знает и умеет соблюдать основные правила жизни в обществе.

Как водителю проще передвигаться по городу, если ему известны правила дорожного движения, так и человеку легче передвигаться по жизни, если он в курсе того, каковы правила жизни.

Воспитанному человеку, я убежден, жить легче. У него появляется гораздо меньше проблем во взаимоотношениях с жизнью, чем у хама. Хам на каком-то узком отрезке жизни может одерживать мелкие победы. Но, как правило, они будут пирровыми. Впрочем, о хамстве мы еще поговорим в свой черед, в русле же нашего разговора важно понять два, безусловно негативных свойства хама, которые в худшую сторону отличают его от невоспитанного человека.

Хам – в данном случае мы так называем того, кто не знает правил поведения в обществе, – во-первых, раздражает (так же, как не знающий правила движения водитель), а во-вторых, не вызывает доверия.

Однако надо помнить, что хамство (как и воспитанность) – понятия относительные. А ведь и вправду, что значит – соблюдать основные правила жизни в обществе? Ведь даже наше общество весьма расколото: у братков и у ученых разное понимание воспитанности. Я уж не говорю о том, кто считается воспитанным, скажем, в среде английских лордов и у аборигенов Южной Америки.

Человек, который в одной среде выглядит эталоном воспитанности, в другой может казаться глупым и нелепым. Когда мы воспитываем ребенка, мы должны очень четко понимать: для жизни в каком обществе мы даем ему воспитание.

Однако воспитание не заканчивается обучением правилам поведения в обществе. Мы ошибаемся, если считаем, будто слово это относится только и сугубо к детям.

Воспитание – это помощь другому человеку в нахождении тех путей, которые ведут к счастью.

Поэтому можно с уверенностью сказать: человек человеку – воспитатель.

Прямо сейчас, читая эту книгу, вспомните... ну, скажем, как прошла последняя неделя. Или пять дней. Или три. Наверняка, вы давали кому-то советы, кого-то одергивали, на кого-то раздражалась. То есть воспитывали других людей, то есть так или иначе учили их жизни.

Поскольку этот процесс происходит всегда, важно понимать: мы воспитываем другого человека не потому, что так принято (если это ребенок), не для того, чтобы продемонстрировать собственный ум и собственное знание жизни (что нередко бывает, когда перед нами взрослый), – а только и сугубо для того, чтобы облегчить другому человеку путь к счастью.

Жизни нас учит очень много людей: кто-то, произнося умные речи; иные – своим поведением.

Поскольку люди очень любят воспитывать других, воспитателей надо уметь выбирать.

Воспитателем может быть только человек из ближнего круга, не посторонний, а любящий вас человек, который действительно хочет, чтобы вы двигались к счастью.

Если он не испытывает к вам таких чувств, он будет воспитывать вас ради собственного возвышения.

Начальник или пассажир в вагоне метро, которому вы наступили на ногу, будет вас воспитывать для собственного удовольствия, а не для вашей пользы.

Душа человека, конечно, в разной степени – губка, но она всегда готова впитывать чужие слова. Поэтому, если, предположим, вас воспитывает пассажир метро – чужой человек – ваше настроение может быть испорчено на целый день.

Выбирая воспитателя – будь это ваш друг, или коллега, или любимый человек, – надо выбирать такого, чьи слова для вас не нуждаются в излишних доказательствах.

Если этот человек скажет вам: «Счастье – там!», вы должны быть твердо убеждены, что его надо искать именно в этом направлении.

Воспитывать другого – будь это ваш собственный ребенок, или ваша жена, или друг, – значит, в определенной мере, брать ответственность за его будущее.

Воспитание – один из немногих случаев в жизни, когда слово «ответственность» действительно принципиально важно. Конечно, можно любить человека и никогда не учить его жить – просто брать за руку и вести к счастью, не объясняя куда и зачем. Но уж ежели вы начали учить человека жизни, извольте, что называется, отвечать за конечный результат, то есть за то, будет ли жизнь этого человека двигаться к счастью или совсем в другую сторону.

Воспитываться – значит воспитывать себя. Воспитывать себя – это не значит учиться правильно держать вилку и нож и пропускать даму вперед. Как раз такое воспитание должно заканчиваться в детстве.

Воспитывать себя – это значит учить себя правильным взаимоотношениям с жизнью.

Воспитанный человек – это не только тот, кто умеет правильно и вовремя шаркнуть ножкой. Но – главное – тот, кто сумел выстроить свои верные отношения с жизнью, а именно такие отношения, когда ни жизнь не будет его раздражать, ни он не будет раздражать жизнь.

И когда придет старость, воспитанный человек будет вспоминать о своей жизни с приятностью.

Впрочем, вспоминать – всегда приятно. Или нет? Что это за штука такая – воспоминания?

ВОСПОМИНАНИЯ

Зачем Господь подарил людям это удивительное, это блаженное умение – вспоминать? Представим себе, что нет у нас этого дара: стала бы наша жизнь от этого хуже?

Безусловно. Но – почему? Мы начали бы делать больше ошибок, потому что без конца повторяли бы одни и те же?

Не думаю. Известное выражение: история учит только тому, что ничему не учит, – вполне применимо и к жизни каждого отдельного человека. Воспоминания – это не школа, точнее – это не в первую очередь школа. Во всяком случае, мы с радостью необыкновенной наступаем на одни и те же грабли и погружаемся в воспоминания вовсе не за тем, чтобы набраться опыта.

То есть вряд ли можно утверждать, что воспоминания нужны нам для приобретения опыта. Мы еще поговорим в отдельной главе, что опыт – это есть осмысление прошлого ради будущего. Значит, для приобретения опыта надо включить голову. Воспоминания же больше относятся к области чувств, а не мыслей.

Так зачем же нам дано это умение – вспоминать? Мне кажется, для того чтобы набраться сил, а не опыта, чтобы полечить душу в момент, когда она особенно в этом нуждается.

Воспоминания – это эмоции, законсервированные в душе, эдакие витамины, которые мы поглощаем, когда необходимо подпитать душу.

Жизнь человека состоит из хорошего и плохого, светлого и темного, доброго и злого... В общем, из чего только не состоит жизнь человека! А жизнь памяти состоит лишь из хорошего, светлого и доброго. Во всяком случае, вспоминать о плохом нам гораздо трудней, нежели о хорошем.

Однажды моя мама перенесла тяжелую операцию, и нам помогала ее выхаживать замечательная сиделка. Когда мама выздоровела, прощаясь с сиделкой и благодаря ее, я сказал: «Мы непременно позовем вас в гости. Обязательно будем встречаться». «Нет, – ответила мудрая женщина. – Я знаю по своему опыту, что этого не случится: я все время буду напоминать вам о печальных событиях вашей жизни. Я верю в вашу благодарность, но убеждена, что вы не захотите со мной встречаться».

Она оказалась права.

Наша память – не просто избирательна, она добра. Именно поэтому она может лечить душу.

Никакой логикой это свойство памяти объяснить невозможно. Его можно только констатировать.

Чем старше становится человек, тем отчетливей он понимает, что окружающий его мир насквозь пронизан воспоминаниями: квартира, улица, скамейка, кинотеатр, дом... Все о чем-нибудь напоминает. Едва ли не каждый взгляд, каждый шаг услужливо подсказывают добрые воспоминания.

Причем то, что в прошлом казалось прекрасным, таковым и остается. А то, что мучило, изводило – представляется милым и даже смешным. И уж точно – не безнадежным.

У памяти добрая оптика: с вершины лет прошлые радости кажутся большими, нежели они были на самом деле, а гадости, куда меньшими, чем представлялись много лет назад.

Поэтому было бы здорово научиться ценить воспоминания еще до того, как они превратились в воспоминания. Ну, право же, разве не странно, что часто мы радуемся тому, что было тогда, когда оно стало прошлым, и забываем ему радоваться тогда, когда оно происходит в настоящем?

Если бы человек научился относиться к сегодняшнему дню, как к будущему прекрасному воспоминанию, его жизнь была бы куда радостней.

Способность лечить свою душу в воспоминаниях – это подарок Бога. Поэтому воспоминания нужно не только «холить и лелеять», но и строить. Любить их не только когда вы из них ушли, но и тогда, когда они еще не превратились из зыбкого настоящего в прекрасное прошлое.

ВОСХИЩЕНИЕ

См. «Похвала».

ВРАГ

В «Многослове» бывает все на контрасте, как и в жизни. Поговорили-подумали про похвалу и восхищение и вот вам, здрасьте, пришли к врагам.

Впрочем, слово это почему-то нам очень нравится. О врагах мы любим говорить и подчас всякого неприятного, несимпатичного человека с готовностью называем врагом.

Между тем враг – это конкретное препятствие, которое стоит на нашем пути к счастью.

Поэтому, на самом деле, врагов гораздо меньше, чем нам кажется. Людей, которые реально мешают нам двигаться к счастью, – единицы. Остальных, даже самых неприятных, легко можно не замечать, потому что они не составляют часть нашей реальности, то есть никак не влияют на наш путь.

Враги реальны. И поступать с ними, разумеется, надо так, как мы поступаем с любыми препятствиями, – либо договориться, либо обойти, либо бороться.

И именно в такой последовательности. Нередко нам кажется, будто человек стоит на нашем пути, а он между тем даже не ведает, что этот путь – не его, а ваш. Достаточно объясниться с этим человеком, и он отойдет.

Вступать с врагом в борьбу можно лишь убедившись, что он действительно враг, то есть когда все методы «мирного урегулирования» исчерпаны.

О том, что такое борьба, мы говорили в свой черед, здесь же надо сказать одно: борьба с врагом – это не драка с человеком, а битва за право двигаться своим путем к счастью.

В чем разница? Борьба с людьми подчас так нас заводит, что мы забываем про цель этой битвы. Мы тратим все свои силы на уничтожение человека, забывая о главной цели жизни – движении к счастью.

Принято считать, что чем больше у человека врагов, тем лучше сложилась его жизнь.

Отчасти это верно, однако надо иметь в виду, что наличие врагов является критерием не того, что вы двигаетесь к счастью, а того, что вы производите впечатление человека, живущего в гармонии.

Когда окружающим кажется, что у человека все хорошо, редкие из них радуются этому обстоятельству. Большинство начинают завидовать и злиться. Когда вашим врагам кажется, что вы слишком близко подошли к счастью, они поднимаются во весь рост, чтобы счастье заслонить.

И тут надо смотреть: они реально мешают вашему движению или поднимаются, предположим, для того, чтобы возвеличиться в собственных глазах.

Иногда мы боремся с врагами лишь для того, чтобы доказать самим себе собственную силу.

Во время бесконечных жизненных битв нужно научиться не забывать, что сила человека не только в том, чтобы победить врага, – увы, мы живем в таком мире, где вовсе без битв прожить невозможно, – но и в том, чтобы научиться относиться к врагу с жалостью.

Именно жалость к врагу не позволяет родиться ненависти.

Почему ненависть ужасна? Об этом жутком чувстве – чувстве ненависти – мы еще поговорим в свой черед. Сейчас же констатируем: ненависть ужасна, потому что она иссушает душу.

Есть ли какая-то логика в том, что врагов надо жалеть, или подобное отношение человеку просто диктует его вера?

Безусловно, логика есть.

Враг – это человек, который вышел на чужую дорогу к счастью. Вместо того, чтобы заниматься поиском своей гармонии, он мешает вам найти вашу. Печальная картина, не так ли?

Но тут же возникает вопрос: где гарантия того, что это путь – ваш, а не чужой? Где гарантия того, что девушка, которую любят двое, должна любить именно вас, а не другого? Где гарантия того, что вы будете лучше выполнять работу, на которую претендует кто-то еще?

Гарантии нет. Есть только ваша уверенность в том, что вы идете правильным путем.

Значит, необходимо помнить: когда вы боретесь с тем, кого считаете своим врагом, вы как бы берете ответственность за его жизнь. В эту битву надо вступать, только если вы абсолютно убеждены в том, что вы – путник, а враг – препятствие.

Если такой уверенности нет, то победа не принесет ничего, кроме минутного удовлетворения. Я знаю немало людей, которые потратили свою жизнь на то, чтобы биться с теми, кого они считали врагами.

Эти люди не пришли к счастью. Потому что они не двигались. Они боролись.

И, в результате, принесли самим себе только вред.

Правда, боюсь, они не думали над тем, что такое вред, а мы как раз сейчас и подумаем.

И в том, что глава «Вред» идет сразу вслед за главой «Враг», есть, мне кажется, своя мудрая логика...

ВРЕД

Все поступки, которые мы совершаем, и даже наши мысли (а мысли либо ведут к поступкам, либо ведут к отказу от них) можно разделить на две большие группы: вредные и полезные.

Полезные поступки – те, которые ведут к счастью. Соответственно, вредные – те, которые к нему не ведут.

Не правда ли, поразительно: все, что мы делаем и о чем думаем – либо ведет нас к счастью, либо уводит от него.

Есть ли средняя дорога? Можно ли двигаться никуда? Я уверен: нельзя. Любой наш поступок либо приближает нас к ощущению счастья, либо... (см. выше).

Вот и получается: если бы не было в нашей жизни вреда, то оставалась бы лишь одна польза, то есть только счастье.

Откуда же этот вредный вред берется?

Ответ очевиден: от других людей и от самого человека. При этом надо иметь в виду: вред, который человек наносит себе сам, нередко бывает куда серьезней, нежели тот, что ему могут причинить другие люди.

Конечно, в мире немало вредных людей, которые, в силу разных причин, желают нам зла и не хотят пускать нас по дороге к счастью. Это наши враги, о них мы только что говорили. Мы всегда можем вычертить свою линию поведения с теми, кто несет нам вред.

А вот что делать, когда мы сами для себя становимся вредными? Как строить отношения с самим собой, чтобы приносить себе пользу или хотя бы минимум вреда?

Поскольку человек – существо эгоистическое, то он приносит сам себе вред либо по недомыслию, либо из-за излишней эмоциональности.

Отсюда вывод: для того чтобы не вредить самому себе, нужно каждый свой поступок обдумывать с одной лишь точки зрения: приближает он к ощущению счастья (то есть гармонии) или нет.

К сожалению, жизнь устроена так, что совершать постоянно только полезные поступки невозможно. Иногда обстоятельства вынуждают нас вредничать по отношению к самим себе. Например, ради ложно понятого чувства долга по отношению к кому-то или ради достижения целей, которые лично вам счастья не приносят. Скажем, многие люди по инерции делают себе карьеру, «вредничая» на каждой ступеньке карьерной лестницы, но счастливей от этого не становясь.

Самое страшное – не то, что вы совершите вредный по отношению к самому себе поступок. Призывать не делать этого – не более, чем романтический идеализм. Куда хуже, если вы потеряете ориентиры и перестанете понимать, какой поступок ведет к счастью, а какой – нет.

Можно ли прожить, не совершая вредных поступков по отношению к другим?

Есть такая поговорка, что, мол, собственное счастье на несчастье других не построишь. Другими словами, она свидетельствует о том, что можно прожить, «не вредничая».

Но в реальности, увы, так не бывает. Продолжая пример с восхождением по карьерной лестнице, заметим, что совершать это восхождение, «не вредничая», практически невозможно. Любовь, увы, тоже нередко строится на несчастье других.

В общем, прожить, вовсе не совершая вредных поступков, могут, наверное, только праведники. Сказать: «Друзья, стремитесь к этому!» – все тот же романтический идеализм.

Так что здесь – тот же рецепт: думать. И, по возможности, обходиться без вреда.

Человек никогда не совершает вредный поступок, говоря себе: «Дай-ка я совершу гадость». Своей вредности он непременно находит массу оправданий. Мол, ему все равно было пора на пенсию – нестрашно, что я занял его место. Мол, все равно она была с ним несчастна – нестрашно, что я ее увел.

Между тем, как мне кажется, всегда надо понимать: совершая вредный поступок, мы создаем другому человеку препятствие по дороге к счастью.

То есть мы распоряжаемся чужим счастьем. Какие же немыслимо серьезные причины должны быть для этого! Да и могут ли быть такие причины? Ответ на этот вопрос – выбор каждого.

Человек, который не думает о том, приносят ли вред его поступки, устанавливает такие отношения с миром, что мир невольно начинает вредничать с ним.

В этом, на мой взгляд, нет никакой мистики. Человек сам выстраивает такую систему взаимоотношений с миром, в которой начинают действовать определенные законы. Мы же не видим ничего таинственного в том, что добрым людям кажется, что мир к ним незаслуженно добр, а злым – что незаслуженно зол.

И последнее. Если мы дарим миру полезные поступки, это значит, что мы увеличиваем количество людей, идущих к счастью. А чем больше вредных...

Понятно?

Наверное, это главный вывод этой главы. Причем действует он в любое время нашей жизни: и в прошлом, и в настоящем, и в будущем.

Вот об этих временах и поговорим.

времена (прошлое, настоящее, будущее)

Как ни парадоксально это прозвучит, однако самое реальное и самое сильно действующее на нас время – это будущее.

Прошлое всегда прекрасно. Даже если в нем и происходили какие-то неприятности, мы вспоминаем не их, а то, как ловко сумели их преодолеть. В прошлом мы были моложе, а значит, жизнь казалась ярче. В конце концов, в прошлом уже не может произойти ничего хуже того, что произошло.

Настоящее призрачно. Этот краткий промежуток между прошлым и будущим практически не уловим. Только что мы думали о том, как произойдет какое-нибудь событие – раз! – и лови его! Оно уже в прошлом, уже стало воспоминанием.

Будущее – не исследовано, не предсказуемо, не ясно и потому – пугающе.

Мы – абсолютные хозяева над своим прошлым, мы можем хоть как-то воздействовать на настоящее и мы совершенно бессильны перед будущим. Как говорится: кто хочет рассмешить Бога, тот строит планы...

Любые неприятности, беды, даже трагедии сегодняшнего дня так изводят нас потому, что мы боимся их протяженности. Если бы мы точно знали, что любая, самая жуткая трагедия, не пойдет вместе с нами в будущее, мы бы переживали ее с улыбкой.

Смерть близкого человека ужасна потому, что она как бы оголяет будущее, делает нас навсегда сиротами. Безденежье или «малоденежье» угнетает человека не само по себе, а потому, что у него не видно конца.

Если бы человек умел забрасывать неприятности в прошлое, а не в будущее, он был бы счастлив.

Будущее – это поле битвы мечты и тревожных предчувствий. Самоощущение человека во многом зависит от того, что побеждает в этой битве.

Будущее реальней настоящего и прошлого, потому что оно гораздо сильней воздействует на нас.

И задача человека – постараться выстроить эту реальность так, чтобы она рождалась под воздействием мечты, а не предчувствий. А если не получается, то постараться забыть о будущем, не думать о нем, вышвырнуть его из реальности.

И вправду, коль скоро будущее принадлежит не нам, стоит ли так стремиться зайти туда в гости? Счастлив тот, кто уверен: сегодня – это и есть настоящее, и умеет жить сегодняшним днем, не заглядывая за его границу.

А как же бизнесмены, политики, в общем, все те, кто вынужден строить планы на будущее?

Много ли вы видели среди них счастливых людей? – так бы я ответил на этот вопрос.

А теперь перейдем к разговору о том, что такое вообще время? Как мы воспринимаем это странное движение секундной стрелки...

ВРЕМЯ

Интересно, что заставило людей изобрести первые часы? Как известно, они были солнечными и случилось это около 3500 лет назад. Потом появились механические часы, часы с маятником, электронные. Потом человечество изобрело атомные часы (в 1948 году), которые за миллион лет могут ошибиться на одну секунду, и возрадовалось, что ему удалось, если не победить, то уж, во всяком случае, зафиксировать время.

Человечество и тут ошиблось.

Время – категория абсолютно субъективная. Например, двадцать четыре часа – сутки – на самом деле имеют разную протяженность в тюрьме и на воле; в юности и в старости; летом и зимой; у жителя города и у обитателя джунглей; у мужчины и у женщины и так далее. Сорок минут на футболе и сорок минут в ожидании врача тянутся не одинаково. Пять минут утром, когда не хочется вставать, и пять минут перед стартом космического корабля – это разное время.

Количество прожитых лет также не является какой-то сущностной характеристикой человека. Восьмидесятилетний балетмейстер Ролан Пети, или восьмидесятипятилетний композитор Оскар Фельцман, или Олег Табаков, в семьдесят лет ставший отцом, по сути, являются более молодыми людьми, нежели некоторые мои сорокалетние друзья. О том, что такое старость мы поговорим в свой черед, однако очевидно, что старость, как и зрелость, как и молодость характеризуются чем-то иным, нежели просто сумма лет.

Нельзя сказать, что время есть абстрактная категория. Каждый из нас прекрасно знает, что оно весьма конкретно. Просто понимание этой конкретности у каждого свое.

Время – нечто еще более субъективное, чем, например, красота. У каждого из нас свое собственное понимание времени и свои собственные взаимоотношения с ним. Когда молодой человек ругает девушку, которая всегда опаздывает на свидания, он не в состоянии осознать, что у нее просто иное понимание времени, для нее оно течет иначе, чем для него. Вот и все. Она не виновата.

Человечество имеет такую странную особенность: совершив какую-либо ошибку, оно никогда не стремится ее исправить, а, наоборот, изо всех сил начинает ее усугублять. И вот мы уже становимся пленниками времени. Представьте себе, что случится, если из нашей жизни исчезнут все часы и календари. Жизнь превратится в хаос.

Когда человек начинает вмешиваться в то, что создал не он, например, в жизнь природы, в жизнь космоса или в жизнь времени, он должен понимать, что последствия этого всегда будут печальны: он лезет в чужой монастырь, как всегда, со своим уставом.

Бесконечные попытки зафиксировать время привели к тому, что мы стали пленниками того, что каждый из нас воспринимает абсолютно субъективно.

Зависимость от времени, которой подвержены все мы, – это, своего рода, зависимость от формы: содержание времени и понимание этого содержания у каждого свое.

Отсюда, например, трагедии пожилых людей, которые не только ощущают себя, но и, по сути, являются молодыми. Однако весь мир указывает им на то, что их время кончается. Пожилому человеку трудно устроиться на работу, хотя он может быть здоровей, опытней и профессиональней иного молодого.

С другой стороны, старик нам часто кажется мудрым. Хотя отнюдь не все люди мудреют с годами.

Когда человек уверен, что чем дольше он будет делать какое-то дело, например, решать задачу, или ставить спектакль, или объяснять сыну смысл жизни, тем достойнее получится результат, – он обречен на неудачу.

Человек может кричать: «Я отдал этому делу всю жизнь!» и быть искренне убежденным в том, что одно это дает ему какие-то права на это дело. Не дает. Важно, не сколько лет отдано делу, а сколько реально сделано.

Время не может являться критерием. Ну, разве что в спорте: в беге или там в плаванье.

Жизненная практика не всегда правильна, но она всегда – единственная жизненная практика, и нужно стараться выстраивать с ней отношения. Верно или не верно мы относимся ко времени – вопрос отдельный, однако очевидно, что все мы находимся у него в плену. Поэтому, мне кажется, стоит научиться строить свои отношения со временем так, чтобы этот плен приносил как можно меньше неприятностей.

Для этого надо, во-первых, понимать, что время у каждого свое, и относиться к этому с уважением.

Во-вторых, осознавать, что в каждой ситуации время течет неодинаково, чтобы не переживать и не нервничать по этому поводу.

И, в-третьих, осознавать, что количество времени не может являться критерием ни в какой ситуации, ни в каком деле, короче говоря – никогда. Можно прожить с человеком десять лет и его не знать, а узнать за два дня. Можно делать работу годами – и ничего не получить, а можно сделать ее быстро с первоклассным результатом.

То самое время, в плену которого мы находимся, имеет еще социальный подтекст. Помните газетные заголовки: «Наступило новое время» или «Времена чего-то там ушли в прошлое»?

Однако это тоже не более, чем метафора. Осознать время, в которое человек живет, можно лишь отойдя на некоторое историческое расстояние. Но и в этом случае взгляд будет совершенно субъективен. Поэтому история – это не наука о том, что было в прошлые времена, а взгляд конкретного историка на прошедшие годы. И здесь нет и не может быть объективности. Каждый выбирает тот взгляд на прошлое, который ему ближе.

Великий древнегреческий философ Платон писал: «Время уносит все: длинный ряд годов умеет менять и имя, и наружность, и характер, и судьбу».

Вспомним еще одну цитату, но теперь нашего современника, замечательного поэта Александра Кушнера: «Времена не выбирают. В них живут и умирают».

С Кушнером (как и с Платоном) спорить, конечно, безумие: когда родился – тогда и пригодился. Однако выбрать свое отношение и к большому времени, в котором живешь, и к своему собственному времени, которым живешь, – можно.

Так что, самое время поговорить о выборе.

ВЫБОР

Если существует в этом мире нечто, что постоянно портит нам настроение и отнимает массу душевных и физических сил, так это чертов выбор. Выбираем ли мы, какую одежду надеть, какое блюдо заказать в ресторане или на что потратить последние сто рублей, – выбор всегда кажется чертовым.

Казалось бы, мы должны выбор ненавидеть. Однако если мы посмотрим на наших детей, то убедимся, насколько раздражает даже самого маленького ребенка, когда родители все решают за него.

Человек создан таким существом, которое должно выбирать. Для него это такая же жизненная необходимость, как дышать или принимать пищу.

Выбор – это прерогатива свободного человека. Если у человека нет выбора, значит, он – раб. Когда кто-то соглашается с тем, что за него будет решать другой, – это означает, что он соглашается с тем, чтобы стать рабом. Рабом начальника. Рабом любимого человека. Рабом родителей. Неважно кого.

Человек превращается в раба, когда соглашается с тем, что любой выбор будут делать за него.

Существует ли некий единый критерий правильного выбора? Можно ли сделать так, чтобы выбор улучшал жизнь, а не ухудшал ее?

Стоп. Вас не насторожила последняя фраза?

Повторим ее еще раз: можно ли сделать так, чтобы выбор улучшал жизнь, а не ухудшал ее?

Если вы согласны с такой постановкой вопроса, значит, вы согласны и с этим критерием выбора: улучшает он жизнь или нет?

Каждый из нас хочет, чтобы жизнь вела его к счастью. Выбор – это как бы развилка: направо пойдешь – счастье найдешь, налево – несчастье отыщешь.

Очевидно, что надо идти туда, где счастье.

Почему же мы этого не делаем, и необходимость выбора часто портит нам жизнь, а не улучшает?

Потому что, делая любой выбор, – в большом или в малом, – мы используем самые разные критерии, кроме главного: ведет ли он по дороге к счастью или нет?

Приведем пример, казалось бы, бытовой, но, на самом деле, это один из самых трагических, нервных и непредсказуемых выборов на свете: женщина выбирает одежду, в которой она пойдет на званый ужин. Бытовой этот выбор нередко приводит к истерике саму даму, доводит до сумасшествия ее близких, достается даже ни в чем не повинным собаке и кошке.

Что же нужно сделать несчастной?

Во-первых, успокоиться. Любой выбор необходимо совершать в спокойном состоянии.

Вынужденный выбор, сделанный под давлением собственных нервов, или спешки, или, например, ложно понятного долга, – на дорогу к счастью не выведет. Это очевидно.

Во-вторых, необходимо прислушаться к себе. Не думать о том: модно – не модно, что надевать принято – не принято. А понять, что именно хочется тебе надеть именно в этот вечер. Интуиция всегда подсказывает. Она нас никогда не покидает, поскольку интуиция – это Голос Бога, звучащий в нас. А Бог никогда не ошибается.

Может быть, есть одежда, которая кажется счастливой? Может быть, сегодня почему-то хочется надеть красное, а не зеленое? Или сапоги (потому что они куплены только что), а не туфли?

Чудесно. Поступайте так, как хочется. Потому что наше желание и указывает путь к счастью, а попросту – к хорошему настроению.

При выборе решающее слово должно принадлежать вам, потому что только вы знаете точно: какая дорога ведет к счастью, а какая не ведет...

Означает ли это, что, совершая выбор, не надо никого слушать?

Слушать надо – слушаться нет.

Слушаются рабы, слушают – свободные люди. Выбор, напомним, это привилегия свободных людей.

Если в серьезной или в менее серьезной ситуации человек совершает выбор вопреки своему собственному представлению о счастье, он обрекает на несчастье, в первую очередь, самого себя. Несчастье, как и счастье, имеет свойство распространяться, – значит, очень скоро несчастными станут и окружающие его люди.

Мы склонны не доверять самим себе. Это, в принципе, не очень хорошо. В ситуации же выбора – губительно.

Надо спокойно послушать, что скажет интуиция, и сделать так, как подсказывает она. На мой взгляд, иного критерия правильного выбора не существует.

Если человек не умеет совершать правильный выбор, то он вряд ли отыщет в жизни гармонию.

Впрочем, гармония – это уже другая глава. И даже другая буква.

Г

ГАРМОНИЯ

...И вот еще один вывод, который мы повторяем регулярно и снова будем повторять: человек должен двигаться по дороге к счастью, то есть ощущению гармонии с самим собой и с миром.

Но тут же возникает вопрос: можно ли говорить о гармонии в нашем, абсолютно дисгармоничном мире?

Ответ: не просто можно, а, как мне кажется, необходимо.

На наше ощущение счастья влияют, условно говоря, две гармонии: гармония с самим собой и гармония с миром. Ощущения и той и другой гармонии можно достичь.

Что такое гармония с самим собой?

Попросту говоря, это понимание того, что ты живешь правильно.

Что значит «правильно»?

Для верующего человека ответ очевиден: жить правильно, значит понимать, что ты идешь по той дороге, на которую тебя поставил Господь. Но и атеист всегда прекрасно понимает, нравится ему его жизнь или нет.

Это ощущение, что ты живешь правильно, живешь в согласии с собой, как мне кажется, должно быть главным ориентиром при совершении любого выбора в жизни. Увы, нередко мы об этом забываем. Тем более общество, как правило, диктует нам иные критерии, которые, увы, не всегда совпадают с нашими желаниями.

Часто жизнь ставит нас в такие обстоятельства, когда мы вынуждены жить не гармонично с самими собой. Скажем, человек вынужден зарабатывать деньги на нелюбимой работе, чтобы прокормить семью. Или женщина, мучаясь, живет с нелюбимым мужем ради ребенка.

Таких ситуаций миллион! Их, как мне кажется, надо правильно оценивать, то есть честно признаваться себе в том, что живете вне гармонии. Зачем? Для того, чтобы не увязнуть в дисгармонии и, когда представится возможность, эту ситуацию изменить.

Печально, когда человек живет так, как ему не нравится, и при этом еще убеждает себя, что подобное существование для него единственно возможное.

Но еще печальнее, когда мы сознательно строим для себя негармоничную жизнь, потому что общество кричит: «Надо быть богатым! Надо быть знаменитым! Надо ездить на дорогой иномарке! Надо одеваться в красивых бутиках!» И вместо того, чтобы для начала задать себе вопрос: «Надо ли это лично мне? Стану ли я более счастлив от того, что буду стремиться к этим всеобщим ценностям?» – мы бросаемся за всеобщими ценностями.

Разумеется, человек практически никогда не бывает абсолютно свободен в выборе жизненного пути, часто жизнь заставляет нас отступать от дороги к счастью. Но, если мы вовсе не задумываемся над тем, что для нас хорошо, а что – плохо, – мы к счастью не придем никогда.

Человек, живущий в суете и по инерции, почти наверняка не обретет гармонии никогда.

Если человек хочет жить гармонично с самим собой, эту гармонию необходимо строить. И главный помощник в этом деле, как ни покажется парадоксальным – интуиция. Именно она подсказывает нам, правильно мы живем или нет.

Если человек, покупая пятый «Мерседес», понимает, что он не испытывает счастья, значит, он живет как-то не так. С другой стороны, если человек на «Жигулях» мчится к жене и ребенку и понимает, что невероятно счастлив, значит, в его жизни все в порядке.

Разумеется, это вовсе не означает, что «Мерседес» покупать плохо, а «Жигули» – хорошо. Это означает только, что путь к счастью – индивидуален, и правильность выбранного пути чаще подсказывает интуиция, а не разум.

Что такое гармония с окружающим миром?

Для начала договоримся: это гармония двух величин – вас и мира, то есть она – результат взаимоотношений.

Сам по себе мир может быть и негармоничным, а отношения с ним – вполне гармоничные. Например, известно, что после войны некоторые люди не могут, что называется, «встроиться» в мирную жизнь, потому что они привыкли обретать свою гармонию в битвах, в мире негармоничном.

Гармония с окружающим миром определяется реакцией окружающего мира на вас. Если эта реакция вас удовлетворяет, гармония достигнута. Не удовлетворяет – гармонии нет.

Тщеславный человек только тогда достигнет гармонии с миром, когда мир обратит на него столько внимания, сколько этому человеку необходимо. Тому же, кто лишен тщеславия, внимание мира будет только мешать.

Поэтому надо предельно честно признаваться себе в том, чего именно вы ждете от мира, и стараться добиваться именно этого. Здесь опять же надо добиваться своих собственных целей, а не тех, которые приняты.

Итак, самое главное в достижении гармонии – понимание того, что надо жить в мире и с самим собой, и с окружающей жизнью.

Повторим еще раз, поскольку это важно: гармонию надо строить. В строительстве этом, как мне кажется, надо ориентироваться на самого себя, а не на те ценности, которые диктует вам мир.

Иногда этой цели достичь трудно, иногда – легко. Но вовсе не стремиться к ней – глупость. Ну, право же, глупо идти по жизни, вовсе не думая о собственном счастье.

Кстати, о глупости сейчас и поговорим.

ГЛУПОСТЬ

Самое простое объяснение: глупый – значит, не умный.

А что значит – умный человек? Об этом мы поговорим в соответствующей главе. Пока же ограничимся выводом: умный – это тот, кто умеет самостоятельно делать самостоятельные выводы.

Тогда получается, что глупый человек – это тот, кто не умеет самостоятельно делать самостоятельные выводы.

Это очень важное определение. Потому что на протяжении веков люди продолжают называть глупцами именно тех, кто делает слишком самостоятельные выводы.

Едва ли не все открытия в науке поначалу казались несусветной чушью. Земля крутится вокруг Солнца? Бред! Она не вертится, это любому видно! Гены передают человеку информацию от предыдущих поколений? Бред! Генетика – лженаука. И так далее, и далее, и далее...

И в обыденной жизни, если человек предлагает некое нестандартное решение, невероятный выход из сложной ситуации, не следует торопиться называть его дураком, а его решение глупостью.

Это не означает, что всякий небанальный вывод – умен. Но, во всяком случае, всякий небанальный вывод, сделанный искренне, а не из желания выделиться, требует к себе уважительного отношения. Даже если впоследствии он окажется глупостью.

Кроме того, не следует, как мне кажется, забывать: дурак не в состоянии сделать открытия, даже самого нелепого. Потому что отличительной чертой глупости является банальность.

Конечно, есть некое, я бы сказал, гуманистическое желание утверждать, что абсолютных дураков не бывает, что каждый человек по-своему умен. Однако опыт жизни каждого из нас доказывает: такие люди существуют, и, к сожалению, их немало. Более того, бывает, что человек кажется странным, непонятным, даже таинственным, а на самом деле он просто очень не умен.

Одна из любимых фраз моей мамы: «Иногда кажется: человек – необычный и своеобразный. Приглядишься: просто дурак».

Человек глупый относится к банальности, как к медали, – он кичится ею, нередко гордо выдавая за открытие прописную истину. Если собеседник постоянно говорит то, что всем известно, – это должно вас насторожить.

Любовь и, я бы даже сказал, уважение к банальности – это то, что легко выдает глупого человека.

С глупцами иметь дело не только тяжело, но и опасно, поскольку дурак непредсказуем, его поступки трудно просчитать. Очень часто он совершает гадость или даже подлость не со зла, а по глупости. Но разве от этого легче?

Чаще всего дурак безапелляционен, ему не свойственны сомнения. Сомнение в собственном уме, как правило, признак умного человека. Если кто-то абсолютно убежден в собственном уме, – это всегда подозрительно.

Человек не может сказать о себе: «Я – умный», но он может произнести: «Я стараюсь быть умней». Дурак тоже может высказать такую фразу, но он непременно соврет.

Дураки не любят развиваться, потому что не понимают, куда развиваться, как и для чего.

Если под словом образование мы имеем в виду не просто окончание каких-нибудь учебных заведений и обретение всевозможных дипломов, а именно образование, то есть возникновение новой личности, то можно с уверенностью сказать, что дурак образовываться не умеет. Чаще всего он настолько любит самого себя, что не понимает, зачем, как и для чего ему нужно меняться.

Бог почему-то так все устроил, что глупые и умные люди – отталкиваются. Вот между умными и подлыми, глупыми и доверчивыми нет антагонизма. Может быть, в силу того, что умный человек может быть подлым, глупый – доверчивым, а умный дураком никогда? Не знаю... Во всяком случае умники и глупцы отлетают друг от друга, словно два мячика.

Возможно, интуитивно чувствуя свою собственную ущербность и слабость, дураки любят объединяться. Надо признать, что умных людей собрать вместе гораздо сложней, чем дураков.

Чтобы объединились умные люди, необходима понятная, ясная цель и безусловное понимание того, что к ней легче идти вместе. Чтобы объединились дураки, цель не обязательна, нужен некий энергичный человек, который бросит клич: «Объединяйся!» Дураки тут же побегут в стаю.

Об этом замечательно написал Булат Окуджава:

Дураки любят собираться в стаю. Впереди их главный во всей красе. Все-то мне кажется, что я утром встану, А дураков нету – улетели все.

Булат Шалвович выразил невыполнимую мечту каждого умного человека...

Дураки очень любят выказывать свою гордость. Гордящийся дурак – такое же естественное явление, как скромный умный.

– Так вы что, не любите гордость? – спросит кто-то.

– Сейчас разберемся, – отвечу я.

ГОРДОСТЬ

Большинству из нас, наверное, кажется, что гордость – это нечто позитивное, хорошее, правильное.

Между тем, как ни удивительно, такое отношение к этому слову – есть детище Советской власти.

Если мы откроем словарь Ожегова, изданный в 1968 году, то найдем там такое определение слова «гордый»: «Исполненный чувства собственного достоинства».

А вот как за сто лет до того определял это слово Владимир Даль: «Гордый – надменный, высокомерный, кичливый, надутый, высоносый, спесивый, зазнающийся».

(В скобках замечу, какое замечательное, ныне, увы, почти забытое слово «высоносый» – тот, кто держит нос слишком высоко.)

Что произошло за эти сто лет? Забыли Бога. Забыли, что всякий человек – есть создание Божие и, в этом смысле, каждый равен каждому.

В сущности, между словами «гордость» и «гордыня» – один из смертных грехов – никакой разницы нет. Ожегов определяет гордыню как «непомерную гордость», забыв, видимо, что гордость непомерна всегда: человек, который гордится собой или своим делом, всегда ставит себя выше других. Куда уж непомерней?

А если кто-то гордится не своими, а чужими делами?

Это значит, что он хочет возвыситься за чужой счет. Например, отец, который гордится успехами своего сына, тем самым демонстрирует всем, что он – замечательный отец.

А как же чувство собственного достоинства? Оно, что ли, от лукавого?

Дело все в том, что гордость – это не чувство, не ощущение, а демонстрация чувства собственного достоинства. Между тем человек, по-настоящему обладающий этим чувством, никогда его демонстрировать не станет.

Чувство собственного достоинства – это в конечном счете у понимание того, что ты создан Богом, и поэтому унизить тебя никто не может. Оно не нуждается в демонстрации.

Мы демонстрируем гордость, как правило, боясь унижений. Если мы рассматриваем себя в системе координат, в которой нет Бога, – такая демонстрация возможна и, может быть, даже полезна – успокаивает.

Там же, где Господь есть, унижений быть не может, поскольку перед Создателем мы все равны, даже если кому-то из нас кажется, что он – равнее.

Демонстрация своей гордости нелепа всегда. Но более всего – перед любимыми людьми.

Любимый человек – отец, мама, ребенок, любимая, друг – это часть тебя. О каких же обидах здесь может идти речь? Где есть любовь, там не может быть ни унижений, ни гордости. Любимый человек унизить не может. Если может, значит, не любимый.

В одной хорошей песенке поется: «Может, я забыла гордость? Как хочу я слышать голос, долгожданный голос твой!»

Любовь начинается там, где человек забывает про самого себя, а значит, и про собственную гордость. Если ты ощущаешь себя выше другого человека, любви быть не может. Если ты чувствуешь, что другой человек тебя унижает, значит, любви нет.

Люди всегда демонстрируют собственную гордость, когда больше им продемонстрировать нечего.

Помните знаменитые строки: «У советских – собственная гордость, на буржуев смотрим свысока»? Если больше победить буржуев нечем, будем сокрушать их нашей гордостью.

Гордость – признак недоверия и слабости. Мы становимся высоносыми, когда не доверяем тому, с кем имеем дело. Однако надо иметь в виду: если подойти к человеку с высоко поднятым носом, можно забыть о налаживании какого-либо контакта с ним.

Очень часто мы называем этим словом то, что, на самом деле, гордостью не является.

«Гордость не позволила мне ответить на его слова любви», – говорит девушка, имея, на самом деле, в виду свои комплексы. Или отсутствие любви. Ведь если есть любовь, причем тут гордость?

«Гордость не позволила мне попросить повышения зарплаты», – говорит человек, имея в виду, что он испугался подойти к начальнику. Ведь если он заслужил прибавки, гордость, опять же, ни при чем.

Гордыня мешает людям жить, мешает совершать правильные поступки.

Нежелание демонстрировать чувство собственного достоинства, понимание того, что, если человек относится к вам свысока, – это его проблемы, и с него, в конце концов, спросится, – все это признаки мудрого человека.

А мудрому человеку жить проще и спокойней. Впрочем, о мудрости поговорим позже. Впереди у нас разговор о неприятном.

ГОРЕ

Честно говоря, мне очень трудно понять, как переживает горе неверующий человек. Для меня это тайна непостижимая. Поэтому я буду размышлять как человек верующий. Просто потому, что другого взгляда у меня нет.

Что такое горе?

Горе – это потеря близкого человека.

Все остальное – беда, все остальное поправимо. Горе – это то, что поправить нельзя. Был человек рядом, и нет его. И ты знаешь, что его не будет больше никогда.

То есть он либо ушел в мир иной, либо просто потерял тебя в этом мире, ушел от тебя навсегда: предал, отвернулся, исчез. На самом деле, разница невелика. Более того, иногда смерть любимого бывает пережить легче, нежели его предательство.

Итак, горе – это уход близкого человека в мир иной или в мир подлунный.

Верующий человек понимает: смерть – это временное расставание.

О смерти мы еще поговорим в соответствующей главе. Пока же договоримся: если мы верим в бессмертие, если мы убеждены, что земная жизнь – это только часть огромной жизни души, – то для нас очевидно, что смерть – это расставание временное.

Уход человека от нас в подлунный мир – это Божий промысел.

Если мы верим в то, что нашей жизнью руководит Господь, если афоризм: «Все, что ни делается – все к лучшему», – для нас не пустая фраза, то любая потеря – не что иное, как обретение нового, пустого места рядом с собой.

Смысл Божьего промысла нам всегда неведом, однако подчиниться ему необходимо хотя бы потому, что иного выхода просто нет.

Почему же мы все-таки страдаем? Почему мы плачем на похоронах? Почему люди кончают жизнь самоубийством, не в силах выдержать предательства любимого человека? Только ли потому, что они не верят в Бога или верят в Него недостаточно?

Нет, конечно. Человек не в состоянии воспринимать горе только разумом. Мы – люди, и поэтому, когда уходит близкий человек, у нас болит душа.

Расставаться всегда тяжело. Мы привыкаем к тому, что близкий, любимый человек – с нами. К тому, что он есть, что он рядом. Отказаться от этой привычки бывает мучительно трудно. И если бы мы не умели горевать, то душа бы наша очерствела. В первые мгновения расставания разум как бы отключается, а душа болит, ноет.

Самое страшное – это купаться в собственном горе.

Есть люди, которые либо в силу собственной слабости, либо даже в силу собственного характера любят длить горе, расширять его, делать так, чтобы горе залило всю душу, разум, всего человека.

Купаться в собственном горе – это подтверждать хотя бы самому себе неверие в Бога.

Итак, человек может горевать потому, что у него есть душа, и ей куда трудней, чем разуму, расставаться с любимыми людьми.

Но человеку, как мне кажется, следует помнить: любое расставание всегда необходимо, а иногда, если речь идет о смерти, – временно.

ГРАЖДАНСКАЯ ПОЗИЦИЯ

Для начала попробуем понять, кто таков гражданин.

Гражданин – это человек, созданный государством.

На самом деле, человека может создать только Господь Бог. (Ну, хорошо, природа – это дела не меняет.) Государство же само создавалось для того, чтобы облегчить жизнь людей. Однако оно быстро и решительно взяло функции Бога на себя и начало создавать людей.

Казалось бы, в каждой религии есть священные книги, которые определяют жизнь человека. Живи по ним, и все будет хорошо.

Но тут приходит государство и говорит: «Нет, дорогой мой человек, ты живи, пожалуйста, не так, как говорит тебе вера, а так, как говорю тебе я».

Тут же находятся люди, которые соглашаются с таким взглядом, и тогда их гражданская позиция состоит в том, чтобы помогать своему государству.

Однако отыскиваются и те, кто подобный взгляд категорически не принимает, и их гражданская позиция состоит в том, чтобы своему государству всячески мешать. При этом они чаще всего утверждают, что мешают не государству, а власти, не понимая, что власть и государство – суть одно и то же.

Вот государство и Родина – это разные вещи. Михаил Жванецкий говорит о том, что мечтал бы дожить до того времени, когда государство и Родина станут одним и тем же.

Гражданская позиция – это действия человека, созданного государством, которые либо помогают, либо мешают этому государству.

Гражданская позиция по определению двумерна. Ты можешь либо мешать государству, либо помогать. Третьего, как говорится, не дано.

Мы живем в очень политизированном мире, поэтому не иметь гражданской позиции считается позорным, и на вопрос: «Ты за президента или против?» – надо отвечать быстро и не задумываясь. В отличие, например, от вопроса: «Веришь ли ты в Бога?» – само обсуждение которого считается неприличным.

На мой взгляд, человек, ощущающий себя живущим в присутствии Бога, не только может, но должен НЕ ИМЕТЬ гражданской позиции, потому что она вторична. Поведение такого человека, в том числе и в отношении государства, определяет его вера.

Я знаю среди атеистов очень много людей совестливых. На мой взгляд, некая специальная гражданская позиция им также не нужна. Их поведение в отношении государства определяет их совесть.

Государство создано для того, чтобы обслуживать нас и защищать. Никакой иной цели у него нет. В трудные моменты государство может попросить нас о помощи, однако чем больше государство требует со своих граждан, тем очевидней его слабость.

И последнее. Человек, который старается жить по Божьим заповедям, – всегда будет хорошим гражданином. Равно как и те, кто живет по совести.

Люди же, которые рассматривали жизнь с гражданских позиций, принесли этому миру огромное количество вреда: именно они всегда начинали революции, бунты и войны.

Все социальные глупости на Земле делаются не только, как писал Григорий Горин, с умным выражением лица, все они, словно фиговым листком, прикрываются гражданской позицией.

Кстати, те, кто очень любит рассуждать о гражданской позиции, как-то не очень хотят говорить о грехе.

А я хочу.

ГРЕХ

Я долго думал: вставлять ли это слово в свою книжку? Ведь, в сущности, грех – понятие сугубо религиозное.

Грех – это нарушение заповедей, отход от религиозных канонов.

А коли так – размышлять об этом должны священнослужители, и они этим занимаются в своих многочисленных книгах.

Однако каждый из нас – вне зависимости от степени своей воцерковленности – слово это использует. У большинства из нас есть собственное понятие греха, и, подчас, оно далеко от религиозного.

Достоевский писал, что если Бога нет, значит, все позволено. Если говорить о жизни страны или человечества – это, безусловно, так. Если же размышлять о жизни каждого отдельного человека, то атеист – не обязательно безбожник. Существует немало людей, которые или вовсе не верят в Бога, или верят в Него по-своему и при этом стараются не грешить. Как мы говорили в предыдущей главе, у них есть свое представление о совести, которое не позволяет им грешить.

То есть в нашей жизни грех – понятие не столько религиозное, сколько нравственное.

Совсем попросту: грех – это плохой поступок, нехороший, неприятный.

Итак, для начала договоримся: грех – это поступок, то есть некое действие, направленное на других людей.

Греховные помыслы – это дело, касающееся лично вас и ваших взаимоотношений с Богом, ежели эти взаимоотношения существуют. С нравственной точки зрения греха не существует, покуда не совершен поступок.

Теперь подумаем: что значит поступок плохой, нехороший, неприятный? Как понять? Как измерить?

Для верующего критерий задан его религией. А не верующего? Или верующего по-своему, по каким-то своим, не каноническим критериям?

Отличаются ли люди, у которых есть свое понимание греха, от прочих людей? Да. Они отличаются наличием некоего нравственного закона. Наличием собственных ответов на вопросы: что такое хорошо и что такое плохо?

Если у человека нет никакого нравственного закона, то для него не существует и понятия греха.

Есть люди, которые вообще не имеют в виду существования такого слова – «грех». С ними невозможно иметь дело: они непременно предадут или подставят, может быть, даже не по злому умыслу, а просто потому, что вовсе не понимают, что такое хорошо и что такое плохо.

Трудно плыть по реке с человеком, который не в курсе, что людей нельзя топить. Он утопит тебя не потому, что зол или плох, а просто потому, что не в курсе: так делать нельзя.

Однако оптимистично заметим еще раз: таких людей все-таки меньшинство. Большинство существуют в системе координат: хорошо – плохо, можно – нельзя.

Для таких людей грех – это совершение того поступка, который, с их точки зрения, делать нельзя.

Грех, как объективное понятие, не подвластен человеку. По большому счету за наши грехи нас сможет судить только Господь. Осуждая человека за его грехи, вы навязываете ему собственное понимание греха, однако разве вы можете быть до конца убеждены, что оно – единственно верное?

Да, есть заповеди. Казалось бы, все просто: живи по заповедям и будешь безгрешен. Но много ли Вы, лично Вы, дорогой читатель, знаете людей, которые бы никогда не нарушали заповеди? Я лично – не много.

Мне вообще кажется, что в Своей Проповеди Господь говорил не о том, чего ни в коем случае нельзя делать, а к неДеланью чего надо стремиться. Хотя я понимаю, что такая точка зрения противоречит канонической.

«Не судите, да не судимы будете», – сказано не мной. И сказано на века, навсегда сказано.

К счастью, у большинства людей есть некие общие понятия о добре и зле, что и позволяет нам, в сущности, договариваться. Однако если вы понимаете, что у вас и у другого человека – разные понятия греха, лучше отойти, не иметь с ним дела.

Например, я считаю, что обижать животных – огромный грех. Но есть люди, которые так не думают. И переубедить их практически невозможно.

Убедить другого человека в вашем понимании греха невозможно.

Почему так?

Потому что понимание добра и зла – это фундамент любой личности, и только ради очень серьезной цели человек может переделывать этот фундамент.

Как правило, такой целью является любовь. Можно дать разные определения любви. В частности, такое: влюбленные – это люди, у которых одно и то же понимание греха.

Впрочем, о любви мы поговорим в свой черед.

А сейчас будем говорить о другом, о совсем другом, о неприятном.

Впрочем, о таком ли уж неприятном?

ГРУБОСТЬ

Конечно, грубить плохо. Ироничный крик: «Только без грубостей!» – наверное, мог бы стать девизом нашей жизни. Вряд ли найдется вменяемый человек, который скажет, что грубым быть хорошо и правильно.

Естественно, мне тоже не нравится грубость, однако я убежден, что иногда без нее невозможно, а в некоторых жизненных ситуациях она даже может помочь.

Что же такое грубость?

Грубость – это такая форма человеческого общения, при которой один человек демонстрирует свое превосходство над другим.

Грубость необходимо отделять от хамства.

Хамство – это такая форма человеческого общения, при которой один человек сознательно хочет унизить, оскорбить другого.

Казалось оы, разница неуловима. Игра слов, не более того. Можно ли в каждодневном общении отличить, отделить одно от другого?

Конечно, можно. Да, грубость и хамство – очень похожие формы человеческого общения, однако у них есть одно существенное отличие – цель. Как ни странно это прозвучит, но мы грубим и хамим с разными целями.

Когда человек демонстрирует свое превосходство над другими, он это делает не обязательно с целью унижения. Очень часто с помощью грубости человек берет на себя ответственность. Например, так поступает командир, грубо бросающий солдат в атаку.

Если, не приведи Господи, у вас горит дом, то иногда только грубыми методами можно заставить людей его покинуть. Пожарные и спасатели иногда действуют грубо, но таким образом они спасают десятки жизней.

Как часто растерянного человека приводит в себя именно грубый окрик! Меня учил водить машину интеллигентнейший инструктор, Андрей Иванович Емельянов. Но однажды на дороге случилась такая ситуация, что, если бы не грубость инструктора, все могло бы закончиться весьма печально.

Люди приходят в мир голыми, одинаковыми, похожими. Это как бы намек Господа на то, что все мы – равны. Мы разные, но равные. Человеку не может нравиться, когда его сознательно принижают.

Поэтому грубость для любого нормального человека – шок. Но иногда он необходим для того, чтобы выйти из стрессовой ситуации.

Если же грубость – синоним хамства, то она недопустима. Потому что человек никогда не должен сознательно унижать и оскорблять других людей.

...Какие-то последние главы грустные, не так ли? Пора уже и о самой грусти поговорить.

ГРУСТЬ

Бог (или природа, как кому больше нравится) – расточителен и щедр. Каких только печальных чувств Он нам не подарил! (Правда, и не печальных тоже. Но об этом – в свой черед.) Отчаяние, уныние, хандра, чувство боли, ощущение трагедии, страдание, наконец. Мало!

Господь еще одарил нас грустью. Казалось бы – зачем?

А зачем цветы, если есть кустарник? Зачем легкий ветерок, если есть буря? Зачем ручей, если есть море? Зачем капля, если есть дождь?

Для полноты жизни. И для красоты.

Грусть – это легкое чувство, напоминающее человеку о его бренности, ранимости и мимолетности земного существования.

На самом деле для возникновения грусти повод не нужен. Когда случается по-настоящему печальное событие, скажем, уезжает друг или нас выгоняют с работы, мы не грустим, мы страдаем.

А вот если расстаемся с любимым человеком на день, можем и погрустить. Впрочем, можем загрустить и просто потому, что пошел дождь. Или сумерки окрасили землю в невеселые серые тона. Или тревожно закричала птица. Или просто мы сильно устали на работе.

Эту щемящую, непонятно откуда взявшуюся грусть потрясающе передавали великие русские писатели, например Чехов и Платонов.

Если сравнить героев того же Чехова или Достоевского, то становится абсолютно очевидна разница между грустью и страданием. Большинство героев Чехова грустят. А большинство героев Достоевского страдают. Поэтому мне лично Чехов всегда казался писателем более тонким.

Грустит Тригорин, и Бог знает что творит, чтобы только эту грусть унять. Грустит Аркадина. Грустят постоянно все три сестры, Маша пострадала из-за несчастной любви и снова окунулась в грусть. Грустит Фирс.

Грусть – это свидетельство того, что человек задумался о бренности своего существования.

Поэтому в самой грусти ничего плохого нет. Скажем больше: она – верный признак того, что человек задумывается о себе как о песчинке мироздания, а это иногда очень полезно.

Но с грустью надо вести себя осторожно. Потому что она имеет свойство превращаться в хандру. Собственно говоря, хандра – это грусть, которая не имеет конца.

Если человек начинает купаться в грусти, то она может превратиться в страдание и тем сильно ранить душу.

То есть за грустью надо следить, не давать ей поработить себя. Однако иногда погрустить – просто так, без повода – очень полезно.

Погрустить, погрустить – и в путь!

Продолжить движение к следующей главе и к следующей букве.

Д

ДВИЖЕНИЕ

Чем определяется успешность движения? Казалось бы, ответ очевиден: приближением к цели. Движение – это сокращение расстояния между нами и целью.

Кто приближается к цели – тот и движется. Кто не приближается (даже если он несется с сумасшедшей скоростью) – суетится. В этом смысле гусеница, которая медленно ползет по кроне на листок, чтобы там превратиться в бабочку, – движется. А муж, который, как сумасшедший, носится по кухне, ругаясь с женой, – находится в состоянии статики.

Когда мы рассуждаем не о том, как перемещаются машины, самолеты или корабли, а о движении человека по жизни, – вывод наш не меняется.

Если мы договоримся, что цель жизни человека – быть счастливым, то есть жить в согласии с собой, значит, движение по жизни – приближение к этой цели.

Жить в согласии с самим собой – значит, жить в гармонии с миром. Откуда берется эта гармония? От ощущения того, что ты идешь именно по той дороге, на которую тебя поставил Господь, и именно в том направлении, куда тебя направили.

Значит, движение по жизни – это сокращение расстояния между человеком и его собственным ощущением гармонии жизни.

Все остальное – вынужденная или добровольная суета.

Например, если человек понимает, что для него принципиально важны семья и дети, то характеризовать его движение по жизни будут лишь те его поступки и события, которые приближают его к этой цели.

Я знаю немало людей, которые созданы для того, чтобы заниматься творчеством. Но, повинуясь законам социума, они бросились в стихию бизнеса, разбогатели, а вот счастливыми не стали. Они не двигались по жизни: расстояние между ними и их ощущением гармонии не сократилось.

Когда певец, актер, поэт Петр Мамонов в разгар своей славы вдруг уехал в деревню, чтобы в тишине подумать о жизни, – это было движение. Хотя, казалось бы, от активной жизни он перешел к вполне пассивной, но зато обрел гармонию.

Человек передвигается по жизни поступками. Эти поступки только тогда являются характеристикой движения, когда они приближают его к счастью.

И последнее. Вряд ли мы найдем более затасканное выражение, чем «движение есть жизнь». Так вот, если мы говорим о движении по жизни, этот вывод не срабатывает.

Есть люди, счастье которых именно в статике. Вспомним, к примеру, великих старосветских помещиков.

Если человек обрел ощущение гармонии, нет ничего стыдного или предосудительного, что его внешнее движение по жизни остановилось.

Стыдно и глупо двигаться, если ты не понимаешь цели. Бесцельное движение хуже статики: энергия тратится, а счастье не приближается.

Стоять на месте, если тебе это место очень нравится, – занятие вполне нормальное и достойное.

Вообще, когда речь идет о движении по жизни, главное: себя не обманывать. Если у тебя есть цель – двигаться к ней. Нет – искать ее. Нашел – стоять на месте.

ДЕТИ

Мы не знаем, откуда приходит человек в этот мир.

Известно знаменитое выражение Михаила Жванецкого: «одно неловкое движение – и ты отец». Можно, конечно, считать, что человек приходит в мир в результате неловкого движения мужчины.

Однако можно считать и иначе.

Только что рожденный младенец – это абсолютный Бог. Он наполнен одной лишь Божественной энергией и больше ничем.

Каким бы ни был отец любящим, он все равно относится к бессловесному и кричащему младенцу с некоторым страхом и недоверием. Он чувствует в своем ребенке жителя иного мира и общается с ним, как с пришельцем.

Зачатие ребенка – это восторг и блаженство и для отца, и для матери. После чего жизнь отца не меняется, а у матери начинаются девятимесячные муки, заканчивающиеся болезненными, мучительными, кровавыми, но в большинстве случаев счастливыми родами.

Ответить на вопрос: почему Господь упредил все именно так? – невозможно. Но поразмышлять по этому поводу, предположить, безусловно, интересно и, может быть, небесполезно.

Ни одна женщина не сможет четко и внятно ответить вам на вопрос: «Что именно она поняла во время беременности и родов?» Но любая скажет, что этот период сильно изменил ее.

Так же, как любое истинное произведение искусства – результат некоего Божьего диктата, в котором художник служит лишь проводником, так и рождение ребенка есть результат Божьей воли, проводниками которой служат родители. Бог дает матери девять месяцев, чтобы она могла отрешиться от мирских проблем и привыкнуть к дыханию Бога, которое ощущается у нее под сердцем.

И когда младенец рождается, то для матери он – житель ее мира, а для отца – житель мира чужого и неясного.

Почему Бог придумал, что ребенок непременно рождается у двух людей, и именно у мужчины и женщины? Физиологическая необходимость этого есть не более, чем следствие некоей высокой Божьей задачи. Попробуем подумать: какой?

Конечно, семьи бывают разные. Бывают матери – пьяницы и проститутки. Бывают сумасшедшие «кормящие отцы».

Но в целом, мне кажется, мать – носительница Божественного начала, а отец – земного. Задумаемся: почему так все здорово придумано, что ребенок должен питаться именно материнским молоком, и даже в нашем, XXI веке, не могут придумать ему адекватно полезного заменителя?

Человек, наполненный единственно Божьей энергией, попадает в наш реальный мир. Столь тесная связь с матерью необходима ему, чтобы ощущать хоть какое-то подобие безопасности.

Мне кажется, мы не до конца понимаем образы, метафоры, которыми нас одарил Бог. Мы знаем, что Иисус Христос, Спаситель, был послан на Землю, чтобы, «смертию смерть поправ», спасти людей. Но мы, как мне кажется, не понимаем: каждый младенец есть образ Христа. Если ребенок рожден Богом, значит, он получеловек, полубог, пришедший на Землю для мук, потому что любая земная жизнь в сравнении с Божественной – мучительна.

Ребенок приходит из Божьего мира, чтобы, живя в земном, исполнить какую-то свою, уникальную задачу. Защитником в этом походе выступает мать. Проводником – отец.

Первый настоящий контакт наступает у отца с чадом, когда чадо начинает разговаривать. Речь – наиболее универсальный и, если угодно, действенный способ познания мира. Как только ребенок приступает к активному познанию мира, отец начинает ощущать все большее взаимопонимание с ребенком.

Место Божественной энергии постепенно занимает мирской опыт.

Все реакции младенца абсолютно естественны. Он совсем не умеет манипулировать никем. Он плачет потому, что хочет есть или у него что-то болит. Младенец никогда не требует к себе внимания просто так. Он никогда не вредничает.

Постепенно он растет...

Все маленькие дети – хорошие. Становясь постарше, «хужеют». Некоторые продолжают процесс ухудшения до старости.

Взросление – это процесс, во время которого человек все дальше отходит от Божественного в себе, приближаясь ко всему тому, что поможет ему выжить. В этом нет, разумеется, ничего трагического и ужасного. Без этой замены человек не мог бы жить. Потому что земная жизнь развивается по законам социума, а не по тем, которые завещаны Спасителем.

Однако ни в коем случае нельзя относиться к детям, как к «недолюдям». Они – другие люди. Они, с разной степенью успешности, учатся у нас, взрослых, как надо жить в этом мире. Мы же почему-то не хотим учиться у них тому, как можно жить в их мире.

Одна из главных ошибок человечества состоит в том, что взрослые люди воспринимают детей как некое пустое, белое полотно, на котором можно нарисовать, что угодно. Между тем ребенок – это мозаика, и если мы чем и можем помочь ему, так это сложить из уже имеющихся, данных ему Богом частей красивый и уникальный узор.

Степень влияния детей на взрослых изучена очень мало. Но, мне кажется, что если люди, например, начнут размножаться путем клонирования и детей не будет вовсе, – человечество очень быстро погибнет. Если к нам регулярно не будет поступать Божественная энергия, мы не выживем.

И последнее. Ребенок – это экзамен, который каждый человек сдает Создателю. Если ты, родитель, переломал всю эту мозаику и лет через пятнадцать после рождения на тебя смотрит столь похожий на тебя урод и сволочь, – значит, экзамен на свою человеческую состоятельность ты не сдал. Даже если у тебя получилось стать олигархом или знаменитостью.

Мы не знаем, куда уходит человек из этого мира. Но если предположить, что ТАМ мы все встретимся, то очевидно: ТАМ будет встреча не олигарха с потомком, а папы с сыном. И тогда спросится.

Ребенок – не просто наше продолжение. Он – такое наше продолжение, какое мы заслужили. И тут уж пенять не на кого.

Все началось с того, что мы держали на руках Подобие Бога.

Младенец – это абсолютное добро.

О неабсолютном – в следующей главе.

ДОБРО И ЗЛО

Мы очень любим философствовать об истинном и не истинном добре, о «добре с кулаками» и так далее.

Еще великий Вольтер заметил: «Вопрос о добре и зле остается хаосом, в котором не могут разобраться искренне ищущие ответа, умственной игрой для тех, кто лишь хочет спорить, – последние походят на каторжников, играющих своими цепями».

Сказано здорово!

Приятно, черт возьми, похвалить самого Вольтера. Однако не менее – а то и более – приятно поспорить с великим философом.

Если рассматривать добро как философскую категорию, то в этом случае, разумеется, есть, где «поиграть своими цепями». Но, если мы говорим о добре с позиций житейских, все оказывается куда проще.

Добро – это действие, направленное на улучшение жизни других.

Соответственно, зло – это действие, направленное на ухудшение жизни других.

Нередко мы употребляем слова «добрый» и «злой» в качестве оценки человека, ставя их в один ряд с такими характеристиками, как «красивый», «милый» и так далее. Но если мы всерьез говорим о добре и зле, то эти качества подтверждаются делами. Добрый человек – не тот, у кого милое лицо и открытая улыбка, но тот, благодаря кому ваша жизнь или жизнь окружающих становится легче, а то и лучше.

Добро (как и зло) – это действие. Вот что принципиально важно. Таким действием могут быть поступки и даже разговоры, если они поддерживают другого. Но добро должно быть непременно направлено из себя – на кого-то.

Так же, как и зло. Пока оно не действует, его не существует. Зло становится реальным, только когда мы ощущаем последствия его «работы».

Человек, который по-хорошему думает о других, но ничего для них не делает, вряд ли может называться добрым. Если самые чудесные мысли и чувства не толкают к действию, тогда добро не рождается.

Равно как и тот, кто вынашивает всяческие планы мести, до той поры, пока не начал их воплощать, еще не есть носитель зла.

Вероятно, можно говорить о благом и неблагом воздействии на наши души добрых и злых намерений, но оценить это доподлинно сможет только Господь. Вот когда намерения превращаются в дела, тогда их уже оценить гораздо проще.

Конечно, добро и зло – субъективные категории. Очень часто нам кажется, что мы совершаем зло (например, мстим), а человек и вовсе не замечает наших действий.

Бывает и так, что нам кажется, будто вершим благое дело, а оно приносит другому одни неприятности.

Увы, в реальном мире зло и добро перемешаны, как в одном из моих любимых анекдотов. На крыше дома сидели добрая девочка и злая девочка и кидали в людей булыжники. Злая девочка попала в трех человек, а добрая – в шестерых. Потому что добро всегда побеждает...

И все же, что нужно делать для того, чтобы, делая благое дело, не совершить зла? Рецептов тут нет, а совет есть. Неплохо бы помнить: совершая поступок, стоит думать не о том, как будешь выглядеть ты сам в собственных глазах, а принесет ли твое действие благо другому. Конечно, это не дает стопроцентной уверенности в том, что благим поступком вы не нанесете вреда. И все-таки дает шанс не ошибиться.

Добро лечит нашу душу не непосредственно, а с помощью чужой души. Только помощь душе другого человека может помочь излечить душу собственную.

Зло всегда конкретно и всегда корыстно. Зло – стрела, пущенная в другого. Эта стрела всегда летит в определенную цель для того, чтобы выполнить конкретную задачу.

Если человек бескорыстно мучает других людей – это патологический случай, и тогда надо обращаться к психиатру.

Добро тоже конкретно, поскольку действие не может быть абстрактным. Но и оно, как это ни покажется странным, бывает корыстным.

С точки зрения Бога, наверное, важно, получает ли человек пользу от своего добра или действует бескорыстно. Однако, с точки зрения того, кому вы помогаете, – это очень часто не имеет никакого значения.

Когда вы совершаете добро, важно – помогает ли оно действительно другим людям или нет. А то, с какой целью вы его совершили, на мой взгляд, – второстепенно.

Какие люди больше вызывают доверие – добрые или злые? Хотелось бы сказать: добрые. Но я, честно говоря, не уверен.

С этим доверием вообще все не так просто.

Вот и попробуем разобраться.

ДОВЕРИЕ

Мы уже не раз говорили в этой книге и еще не раз скажем, что иногда – не всегда! – смысл слова подсказывает само строение слова.

До-верие. То, что происходит до веры, так что ли? Может, и так. Но давайте немного поиграем со словами, нам ведь никто не мешает.

Верие – хорошее слово, не так ли? Верие – эдакий процесс обретения веры. Вера есть результат верия. Почему нет?

Тогда получается, что доверие – это даже не то, что предшествует вере, а то, что находится до самого процесса обретения ее, то есть, попросту говоря: мы еще не задумались о вере к человеку, еще не почувствовали ее, а доверие уже появилось.

Доверие – это проявление веры к человеку, которому мы еще не начали верить.

Когда женщина утверждает: «Я совершенно доверяю своему мужу», – фраза звучит забавно. Мужу надо верить, а не доверять. Как и своему ребенку. Как и ближайшему другу.

Чтобы избежать ошибок, а то и трагедий в своей жизни, нужно, мне кажется, очень хорошо понимать: кому вы верите, а кому – доверяете.

Давайте попробуем понять, в чем разница.

Верить можно только тем людям, которых мы долго и хорошо знаем. Мы верим тому, кто проверен временем и обстоятельствами нашей жизни. Недаром же в русском языке так все устроено, что слово «вера» употребляется только в отношения Бога, людей и идей (впрочем, в этом случае идеи тоже нередко превращаются в Бога). То есть верить можно только Богу и людям. Такая параллель накладывает на людей невероятную ответственность, не так ли?

Нельзя ведь сказать: я доверяю Господу? Только: я Ему верю.

Доверие – нечто гораздо более зыбкое и, если можно так сказать, гораздо менее аргументированное, чем вера. Поэтому нет и не может быть никаких объективных критериев, по которым мы можем доверять человеку.

Мы испытываем доверие не почему-то. Не в силу каких-то причин. Не в результате опыта. А просто так. Не почему.

Есть не так уж много чувств, которые позволяют нам не забывать, что мы – люди. Например, любовь. Или благодарность. Доверие – одно из них.

Мы доверяем человеку только в силу нашего субъективного взгляда на него, и больше – не почему.

Отправляя нас в мир, Господь вооружает нас некоторыми чувствами для облегчения нашей жизни. Доверие – одно из них. Это ведь поразительно, что любой из нас может поверить в человека просто так, без всякой причины!

Если тот, кому вы верили, вас обманул – это предательство.

Если вас обманул тот, кому вы доверяли, – это ваша личная ошибка.

Самое страшное, если из этой ошибки вы станете делать серьезные выводы, выводить критерии, кому можно доверять, а кому нет. То есть ошибка станет частью вашего опыта. Но найти определенные критерии, кому стоит доверять, а кому – нет, – невозможно. Стоит ли пытаться?

Человек, который коллекционирует ошибки в деле обретения доверия, обрекает себя на одиночество. Миллиарды людей на планете не отвечают за того конкретного человека, который обманул ваше доверие.

Однако надо помнить, что доверие – это не вера. И доверять, например, свою жизнь можно только тому, кому вы по-настоящему верите. Как и сокровенные тайны вашей жизни. Как и жизнь близких вам людей.

Но, с другой стороны, бояться своего доверия тоже нельзя. Потому что тот, кто боится доверять, боится людей, то есть он никогда не будет получать от людей энергии, которая совершенно необходима каждому из нас для жизни.

ДОЛГ

Давайте рассмотрим самые популярные эпитеты, связанные с этим словом, чтобы убедиться: о долге вспоминают лишь тогда, когда не убеждены, что человека подвигнет на благие дела любовь.

Супружеский долг. Словосочетание, согласитесь, анекдотическое. Если мы вспоминаем о своей половине из чувства долга, вряд ли такое супружество может приносить счастье.

Сыновний долг, отцовский долг. Тоже странно... Детей и родителей надо просто любить, вот и все. Не потому, что вы им что-то должны, а потому, что вы – люди.

Профессиональный долг. Тоже не очень понятно, что это значит. Человек должен делать свою работу хорошо не потому, что он что-то должен, например, своему работодателю, а потому, что только хорошо сделанная работа приближает человека к счастью.

Я не понимаю хирурга, который говорит: «Мой профессиональный долг был проводить операцию в течение пяти часов и спасти человека». Какой же это долг? Это профессия такая...

Я не сяду в такси, если водитель скажет мне: «Мой профессиональный долг – довести вас до места». Я поеду с тем, кто любит свою профессию.

В том, каким трагическим может быть выполнение интернационального долга, люди моего поколения убедились в 1980-е годы в Афганистане.

В годы репрессий поощрялось стукачество. Гражданским долгом считалось сообщить в органы, что твой сосед недостаточно любит Советскую власть.

Что такое вообще гражданский долг? Человек любит свою Родину и старается сделать для нее что-то хорошее, не потому, что видит в этом свой долг, а потому, что это – его Родина.

«Мой гражданский долг помогать бедным», – кричит какой-нибудь олигарх с экрана телевизора. Выпендривается. Хочет выглядеть значительным. Человек помогает другим, потому что он – человек. И больше нипочему. А если он так кричит о своей помощи, надо проверить: действительно ли помогает?

Мы очень любим твердить о долге перед Родиной – патриотическом долге. Но и здесь я не понимаю, что это значит.

Мой отец, поэт Марк Максимов, прошел всю Великую Отечественную войну не потому, что у него перед Родиной был долг, а потому, что он любил свою страну и, когда над ней нависла опасность, пошел защищать свою любимую, как и полагается мужчине.

Я – за профессиональную армию, поэтому не очень понимаю словосочетание воинский долг. Я не понимаю, почему, например, скрипач должен отдавать долг Родине, служа в мирное время в армии, а не выступая с концертами перед своими согражданами. И, если Родина не может гарантировать мне, что в мирное время мой сын не погибнет в армии от неуставных отношений, – почему служба называется воинским долгом, а не воинской повинностью?

Есть люди, которые очень любят словосочетание: я должен... Я должен идти на работу... Я должен идти домой... Я должен встречаться с друзьями... Я должен отдохнуть... И так далее.

По моему убеждению, это несчастные люди, потому что по жизни их ведет не желание, а необходимость: не любовь, а долг. На мой взгляд, таким людям надо пересмотреть свою жизнь, что-то в ней устроено неправильно.

Нельзя утверждать, конечно, будто слово «долг» означает нечто, чего на самом деле нет. Некоторые вещи приходится делать из чувства долга. Это, безусловно, так.

Но слово это для меня подозрительно. Слишком часто оно употребляется для того, чтобы заставить людей сделать что-то неприятное, что-то такое, что им делать не хочется.

Если есть любовь – к родителям, к детям, к Родине, к работе – зачем вспоминать о долге? Для торжественности, что ли?

Нет, все-таки странное это слово, как ни крути. Вот слово дружба куда понятней и приятней, не так ли?

ДРУЖБА

Все-таки русский язык не просто мудр, но еще и иронично мудр. Разве не удивительно, что самого близкого на земле человека мы называем словом друг, то есть – другой? (Кстати, именно так определяет это слово Владимир Даль.)

Когда другой – иной, непохожий, не такой – становится ближайшим, мы называем его – друг. В этом есть и мудрость, и ирония, и невероятный оптимизм: все-таки легче жить в мире, где любой иной может стать ближайшим.

Как понять, стал ли вам человек действительно ближайшим? И вообще – существуют ли критерии у дружбы?

Ответ, казалось бы, очевиден: человека надо оценивать по поступкам. Вроде бы ясно: друг – это тот, кто всегда бросится на помощь, кому можно позвонить в три часа ночи, кто по первому зову примчится, если вам плохо.

Однако каждый из нас замечал, что иногда в трудную минуту на помощь приходят совершенно чужие люди. Бывает: человек помог вам в трудную минуту, а потом исчез, как говорится, «на всю оставшуюся жизнь». Вряд ли мы назовем его другом. Да и, кроме всего прочего, когда человеку плохо, нередко рядом с ним оказывается больше искренне сочувствующих, нежели, когда хорошо – искренне радующихся.

Короче говоря, такой критерий: мол, друг – эдакий личный вариант МЧС – мне кажется, не подходит.

Сегодня нередко друзьями называют коллег – тех, с кем вместе хорошо работать, на кого всегда можно положиться. Но коллега – пусть даже самый хороший – это коллега и есть, а друг – все-таки нечто другое.

В любом случае, каждому из нас очевидно: друг – это человек, который помогает прожить жизнь. Но как помогает? Чем и в чем?

Может быть, это покажется странным, но, на мой взгляд, друга нельзя оценивать по поступкам. Критерий дружбы – не то, что делает человек, а то, как вы ощущаете себя в его присутствии.

Вы, ваше душевное состояние в общении с другим человеком и есть самый главный критерий дружбы.

Друг – это человек, общаясь с которым вы понимаете: вы интересны и дороги ему без учета всего того, что вы добились в обществе, без вашего статуса; интересны и дороги сами по себе, как Создание Божие.

Душа каждого из нас – зеркало для наших друзей. Мы ведь мало кому можем раскрыть нашу душу, поэтому тот, кто отражается в ней, – тот и друг.

Да, дружба – понятие круглосуточное. Да, друг – тот, кто примчится на помощь, будет делить с вами беды и радости. Однако не всякий, кто примчится на помощь и будет делить беды и радости, – друг.

А вот тот, кто всегда постарается тебя понять и кто будет любить тебя, как бы ты себя ни вел, – это и есть тот другой, который становится другом. И, если вы не раздражаете его никогда, – значит, он вас любит, и будет вас спасать, и делить беды, радости и все, что угодно.

Для меня друг – это Божий Посланник. Он как бы прислан от Бога, как напоминание о том, что мы сами по себе, безо всех наших статусов можем быть интересны и необходимы другому человеку.

Мне кажется, что любой тиран – например, Сталин – уничтожает своих друзей детства и юности потому, что они напоминают ему о том истинном, что заложено в каждом человеке и что любой деспот обязан в себе уничтожить.

В силах ли человека найти себе друга? Увы, нет. Так же, как и в поисках любви, здесь основная надежда на Бога. Или, кого раздражает это слово, – на судьбу.

Другое дело: нередко мы как бы «проглядываем» друга, устраивая ему проверки – хороший ли он МЧС или плохой. Забываем: друг дается нам не как помощь от бед, а как спасение от лжи и неискренности жизни.

Закончим мы тем же, чем и начали, – русским языком. В нашем великом языке есть огромные, всеобъемлющие слова, которые не терпят рядом с собой эпитетов. Например, любовь – какой эпитет к ней ни поставь, будет лишний.

Вот и друг – столь же огромное и самодостаточное слово, не терпящее никаких определений.

Друг не может быть ближайшим – потому что не ближайший, это не друг. По той же причине он не может быть надежным. Не может быть старым или новым – потому что, по сути, это ничто не добавляет.

Друг – это друг. Человек, которому мы позволили отразиться в нашей душе.

Разве этого не достаточно?

ДУРАК

См. «Глупость».

Ж

ЖАДНОСТЬ

Жадность – это категорическое нежелание делиться накопленными материальными богатствами.

Когда человек жаден на эмоции, когда не хочет расходовать понапрасну силы своей души, мы называем его «сдержанный».

Фразы «он жаден до женщин» или «жаден до пива» – не более чем метафора. Как раз человек, жадный до женщин или до пива, чаще всего бывает щедрым.

Жадность относится только и сугубо к материальной сфере жизни человека.

Все знают, что жадным быть нехорошо. Все в курсе, что это одно из самых мерзких и противных качеств человека. Если мы говорим о ком-то: «Он – жадный человек» – очевидно, что это – негативная характеристика. Я даже подозреваю, что жадины сами догадываются, что ведут себя неправильно.

Тем не менее жадюг – полно. Некоторые упиваются своей алчностью, подобно пушкинскому Скупому рыцарю. Помните, как обращается он к своим сокровищам:

Я царствую!.. Какой волшебный блеск! Послушна мне, сильна моя держава; В ней счастие, в ней – честь моя и слава! Я царствую...

Пушкинский Скупой жаден увлеченно. Это увлечение скупостью в конце концов доводит его до сумасшествия и уничтожает.

Надо признать, что современные жадины гораздо спокойнее, выдержаннее и куда менее, я бы сказал, романтичней. Но держатся они за свои богатства с той же яростью, что и герой Пушкина. Почему?

Потому, что жадность порождает огромную энергию, направленную на сохранность накопленного богатства.

Эта энергия существует в замкнутом пространстве человека. Она не имеет выхода. Она самодостаточна.

Энергия жадности глубоко эгоистична. Постепенно она может уничтожить все иные энергии, позволяющие человеку жить. Жадный человек сознательно обрекает себя на одиночество.

Каждому из нас, как мы уже ни раз говорили, для жизни необходима энергия других людей. Жадина существует только на собственном «энергоносителе». Он не знает ни любви, ни дружбы, ни родительских, ни сыновних чувств. Вспомните, скажем, об отношении Скупого рыцаря к своему сыну. Или об одиночестве гоголевской Коробочки.

Иметь дело, общаться, тем более влюбляться в скрягу – бессмысленно: ваша энергия будет мешать его собственной энергии жадности.

Поэтому нам часто кажется, что скупердяи – несчастны. Но это не так. И Скупой рыцарь, и Коробочка, и Гобсек Бальзака были совершенно счастливы сами с собой и со своим богатством.

Жадный человек – пример абсолютной гармонии. Его не мучают философские вопросы: как? зачем? для чего? Ему его жизнь совершенно понятна. Он счастлив потому, что нашел ясную цель жизни.

Правда, души этих людей не очищаются, не меняются, в общем, – не живут. Однако это личный выбор человека. Ведь за свою душу каждый отвечает перед Богом сам.

Если жадина не приносит зла, он имеет право жить так, как хочет.

Да, он никогда не увеличит количество добра в нашем мире. Но разве можно кого-нибудь заставить дарить добро? Недоброго человека можно не любить, но нельзя не оставлять за ним права быть таким, как он хочет. Ведь каждый человек вправе создавать свой собственный мир и жить в нем по своим законам.

Мне лично такой мир не интересен, я никогда не буду даже пытаться в него проникнуть. Но, мне кажется, нельзя его и изобличать. Ведь каждый строит свое собственное счастье. И то, что чье-то счастье подчас нам представляется бредом – дела не меняет.

В конечном итоге жадный человек заслуживает жалости.

Теперь давайте разберемся, что это за штука такая – жалость.

ЖАЛОСТЬ

В любом словаре слова «жалость» и «жалеть» неизменно определяются через синоним «сострадание», «сострадать».

То есть жалость – это со-страдание, страдание сообща.

Вот, что важно: жалость – это страдание. Люди, считающие себя гордыми, полагают, что жалость, мол, унижает. Однако разве может унижать сострадание?

Унизительно, когда человек жалеет другого с единственной целью: вознестись над ним. То есть использует чужую беду, как ступеньку для того, чтобы возвыситься над кем-то. Такая жалость действительно унижает, но только того, кто жалеет.

Жалеть по-настоящему (то есть включая все свои эмоции, всю свою душу), жалеть сострадая – невероятно тяжело. И требует огромных душевных сил.

Но жалость – не вполне альтруистское чувство (в альтруизм, как я уже говорил, я вовсе не верю). Она предоставляет каждому из нас уникальную возможность помочь другому. А это очищает душу.

Однако если очищение души становится целью, а не результатом, – тогда искренне пожалеть человека не получится.

Ведь сыграть в жалость невозможно. Она не играется, а рождается.

В этом смысле жалость сродни любви, сыграть которую нереально. То есть существуют, конечно, любовные игры, когда оба участника старательно изображают из себя Ромео и Джульетту, прекрасно понимая, что отношения их – не более, чем флирт. Однако подлинную любовь сыграть невозможно. Так же, как и подлинную жалость.

Но именно такая жалость и очищает душу.

Страдания, на мой взгляд, гораздо меньше воспитывают человека, гораздо меньше влияют на его душу, нежели сострадания. Может быть, это происходит оттого, что страдать – жалеть самого себя – в конечном счете часто бывает гораздо легче, чем сострадать – жалеть другого.

Но человек, не знающий, что такое жалость, вряд ли может в полном смысле слова называться человеком.

Кого мы жалеем? Того, к кому судьба проявила жестокость.

А что такое жестокость?

ЖЕСТОКОСТЬ

Жестокость я бы разделил на физическую и духовную.

Про физическую много рассуждать излишне. Один человек сознательно доставляет другому физическую боль. Что тут умствовать и размышлять, если совершенно очевидно, что так делать, мягко говоря, нехорошо.

С жестокостью духовной все сложней уже хотя бы потому, что она не всегда совершается сознательно. Однако, даже если вы проявили жестокость походя, она от этого жестокостью быть не перестает.

В который уже раз используем банальную (а значит, понятную) метафору и уподобим жизнь дороге. Вот идет по ней человек. Преодолевая препятствия, радуясь и огорчаясь окружающему пейзажу, встречаясь и расставаясь с людьми. В общем, шагает.

Мы уже говорили (и еще скажем), что тупиков в жизненной дороге нет. То, что нам кажется тупиком, на самом деле – резкий поворот. Даже смерть – это начало какой-то иной жизни.

Тупиков-то нет, а вот ощущение тупика есть. Это ощущение рождается чаще всего тогда, когда нам начинает казаться, что вся предыдущая дорога – бессмысленна, то есть шагали мы по ней куда-то совсем не туда.

Духовная жесткость – это такой поступок (или поступки), который приводит другого человека к ощущению тупика.

Такими поступками, как ни парадоксально, могут быть и слова. Скажем, если вы говорите пожилому человеку, что он напрасно прожил жизнь, потому что верил в те идеалы, которые оказались вовсе даже не идеалами, – это жестокий поступок, который может привести к самым ужасным последствиям.

Очень часто жестокими оказываются дети по отношению к своим родителем. Например, если бабушке не дают часто встречаться со своими внуками – это жестокий поступок, который «дарит» пожилому человеку ощущение бессмысленности прожитой жизни.

Никто из нас не может верно оценить путь другого человека. Значит, показывая ему, что он пришел в тупик, мы сознательно врем. Врем жестоко.

Бывает ли жестокость права?

По-моему, нет. Я не верю в разговоры о том, что с помощью жестоких поступков или слов можно остановить человека, идущего неверной дорогой. Если вас действительно волнует судьба другого (то есть вы его любите), вы всегда сможете найти слова, которые предоставят человеку шанс, а не заведут его в тупик.

Жестокость не бывает милосердной.

Тезис о милосердии жестокости придумали люди, которые не умеют быть по-настоящему милосердными.

Можно ли прожить, ни разу не проявив жестокости? Мне кажется, можно. Для этого, совершая поступок в отношении другого человека, надо думать о том, не приведет ли он его к ощущению тупика.

Вывод, с одной стороны, гуманистический, а с другой – кажется каким-то излишне теоретическим.

Например, можно ли сказать любящему тебя человеку о своей нелюбви, не проявив жестокости? Или родственникам умирающего о том, что шансов на спасение нет? Правда ведь часто бывает жестокой, и, если мы решили обходиться в жизни без жестокости, получается, что надо врать?

Иногда – просто необходимо. Но речь сейчас не об этом.

Правда не бывает жестокой или милосердной. Правда вообще не нуждается в эпитетах: она просто или есть, или нет. И в каждой конкретной ситуации человек должен решать: что будет милосердней – сказать правду или солгать. Это выбор каждого.

Правда отличается от жестокости тем, что даже в самой ужасной ситуации она не дает ощущения конца. Она дарит ощущение поворота. Начала пусть неведомой и, может быть, страшной, но иной жизни. И это ваше умение, и ваше милосердие – сказать правду так, чтобы она не выглядела жестокой.

В общем, я – против жестокости. И оправданий ей не нахожу. Хотелось бы очень обходиться в жизни без нее.

Жизнь... Вот словечко-то... Дошли и до него.

ЖИЗНЬ

Всякий, кто рассуждает, – рассуждает только о жизни. Потому что, в сущности, больше рассуждать не о чем. Смерть не предоставляет нам никаких фактов для рассуждений о себе. Фактами снабжает нас только жизнь. Вот люди и рассуждают о ней на протяжении всей истории человечества.

Казалось бы, за столько-то веков уже можно было бы хоть о чем-нибудь договориться, например, вывести некие всеобщие законы жизни, которые каждому помогали бы в его конкретном существовании. Ан нет! Каждый век... да что там век! – каждый год, если не каждый день возникают новые суждения о жизни, и все с первозданной яростью начинают их обсуждать.

Есть только три фундаментальных понятия человеческого существования, по поводу которых человечество может бесконечно спорить, ни до чего при этом не договариваясь: жизнь, смерть, любовь. Если, для примера, мы возьмем антонимы этих слов, все окажется куда более понятно: безжизненность, бессмертие, ненависть. Согласитесь, в осмыслении этих слов гораздо проще прийти к согласию.

Мне кажется, тот факт, что мы не умеем до конца осознать то, что является фундаментом нашего существования, – это Божий Дар, свидетельствующий о непознаваемости мира. А ведь и вправду, как и, главное, зачем жило бы человечество, если бы все люди точно знали, что такое жизнь? Мало того, что тогда не существовало бы искусства, но и вообще, какой бы пресной представлялась жизнь, если бы была абсолютно понятной.

Приобретение жизни – единственное приобретение, которое мы получаем вовсе без собственного участия.

Коль скоро мы не можем до конца познать окружающий нас мир, то существует надежда, что нам не удастся его до конца изменить. А ведь изменение мира самыми разнообразными способами – от философских до революционных – есть излюбленное занятие человечества.

Дар жизни свидетельствует еще и о том, что возможности человеческого разума бесконечны и перед нами всегда будут стоять задачи, которые мы не сможем разрешить до конца.

Поэтому любой человек, размышляющий о жизни, о любви и о смерти, не может настаивать ни на чем, кроме абсолютной и безусловной субъективности своих выводов. Какие могут быть выводы, если неясно даже: протекает жизнь каждого человека по неким законам или хаотично?

Но, с другой стороны, никто не может запретить подумать о жизни и о ее законах, не так ли? Мне кажется, такие законы существуют и зависят, как ни парадоксально, от той метафоры жизни, которую изберет для себя каждый человек.

Что я имею в виду?

Для одного человека жизнь – борьба, для другого – игра, для третьего – путешествие... И так далее.

Поскольку перед любым человеком встает проблема организации своего существования, то имеет смысл понять, какая метафора жизни лично для вас является наиболее подходящей. И строить законы своего существования, исходя из выбранной метафоры.

Ведь очевидно, например, что «борец» будет идти по жизни иначе, чем «путешественник».

Поскольку каждый человек рождается на Земле как абсолютно уникальное создание, то никакая метафора жизни не является стыдной.

То есть, если для кого-то жизнь не более чем увлекательная игра, он не должен переживать, что относится к ней несерьезно. Если для иного жизнь – борьба, ему необходимо понять, что он постоянно будет то выигрывать, то проигрывать. Если для третьего жизнь – трагедия и каждый новый день сам по себе есть повод для печали, – бороться с этим практически невозможно. Но стоит помнить, что в печали некоторые находят такое блаженство, какое иные и в радости не отыщут.

В детстве и юности человек осознанно (а чаще – неосознанно) пытается понять, какая именно метафора жизни ему более подходит. Это время поиска. Причем, критерием поиска являются не прожитые годы (повторим еще раз, что время не является критерием ничего и никогда), а результат.

Зрелость – это то время, когда человек осознал метафору своей жизни.

То есть это то время, когда определены законы, по которым ты собираешься жить.

Но ведь и в зрелости может случиться что-нибудь такое, что резко изменит человеческую жизнь? Например, человек разбогатеет. Или прославится.

Безусловно. Но от этого его отношение к жизни не изменится, и он будет использовать деньги или славу, как «игрок» или «путешественник».

В жизни зрелого человека могут произойти события, которые изменят его жизнь. Но они не в силах изменить его отношение к жизни.

Я отдаю себе отчет в спорности этого вывода. Однако мне кажется, что кардинальным образом меняют отношение человека к жизни лишь два из оставшихся фундаментальных понятия: любовь и смерть.

Точнее не сама по себе смерть, а четкое знание того, что она скоро наступит. Осознанная близость смерти нередко переворачивает представления человека о самом себе. Что касается любви, то нередко она означает смерть одной сущности в человеке и рождение другой.

И последнее. Если человека создал Бог и Он является Хозяином человеческой жизни, имеет ли смысл размышлять над тем, как эту жизнь упорядочить?

Мне кажется, имеет. Более того, я убежден, что, выбирая такую метафору жизни, как хаос, человек обрекает себя на хаотичное, бессмысленное существование.

Бог не только подарил каждому из нас жизнь, но и одарил нас уникальными законами нашей единственной жизни. Наша задача – постараться эти законы постичь.

Это будет не только облегчать наше собственное существование, но и приближать нас к Богу, к Его Замыслу.

А всякое движение к Богу есть благо. И это, наверное, не стоит долго доказывать.

Если вдруг Вы читаете эту книгу подряд, то сейчас бы я советовал Вам сделать паузу, чайку там попить или еще чего. Уж больно важное слово мы обсудили.

А дальше – снова вперед. К новым буквам и словам.

З

ЗАБЛУЖДЕНИЕ

He в первый и не в последний раз скажем о том, что русский язык велик еще и потому, что суть некоторых понятий бывает зашифрована в самом слове – надо только вчитаться.

Таково слово «заблуждение». Вчитаемся в него.

За-блуждение, то есть то, что идет после блуда.

В нашем понимании слово «блуд» имеет некий сексуально-эротический подтекст. Между тем в словаре Даля дается такое определение этого слова: «Уклонение от прямого пути в прямом и переносном смысле».

Что такое прямой, истинный путь?

Истинный путь – это путь к счастью, та дорога, на которую вас поставил Господь.

Истинность пути мы чаще ощущаем, нежели понимаем. Но и в том, и в другом случае сворачиваем с него. Это происходит с каждым. Это естественно и не страшно.

Заблуждение – то, что происходит потом, после того, как мы свернули, не сам по себе блуд, а то, что следует за ним.

Заблуждение – это выводы, которые человек делает о жизни в тот момент, когда сворачивает с истинного пути.

Американский ученый Роберт Уилсон заметил, что в голове каждого из нас как бы живут два существа: думающий и доказывающий. Они живут дружно, в полном взаимном понимании: чтобы думающий ни подумал, доказывающий непременно это докажет. Таковы свойства нашего разума, нашей психики: мы легко можем доказать себе, что угодно.

Несомненную верность этого утверждения каждый из нас испытывал, что называется, на себе. Если мы захотим оправдать любой свой поступок, мы это всегда несомненно сделаем, не правда ли?

Нередко, свернув с истинного пути, мы начинаем страстно доказывать и себе, и окружающим правильность этой дороги.

Например, алкоголик может привести массу аргументов в пользу того, что не пить – невозможно. И эти аргументы будут доказывать только одно: он никогда не вылечится. Человек, ушедший из семьи, всегда находит миллион оправданий для этого.

Когда человек начинает не идти, а блуждать – в какой-то момент ему, как правило, становится некомфортно. Оно и понятно: он ведь шагает без дороги, то есть двигается не туда, куда надо, теряет цель жизни.

Безусловной приметой истинного пути является ощущение человеком гармонии с самим собой и с жизнью. Не блага, не слава, не деньги, а именно это внутреннее ощущение гармонии указывает человеку на то, что он движется туда, куда надо.

Человек, который занимается не своим делом только потому, что оно приносит много денег, или живет с нелюбимым человеком только потому, что так повелевает долг, или не живет с любимым человеком потому, что так повелевают обстоятельства, или бесконечно пьет, потому что потерял смысл в жизни, – этот человек сошел с правильного пути.

Стоит нам заблудиться, вступает в дело тот самый доказывающий, живущий у нас в головах, который может доказать нам два взаимоисключающих постулата:

– докажет, что мы начали блуждать. Тогда человек всем своим существом будет стремиться вернуться на истинный путь. И, в конце концов, пусть даже ценой страданий, а то и трагедий, он на этот путь вернется, то есть обретет гармонию;

– либо докажет, что путь блуда и есть наша истинная дорога. Тогда человек будет заблуждаться все больше и больше и, в конце концов, вообще потеряется в этой жизни.

Потеряться в жизни – значит забыть ту дорогу, которая ведет к гармонии.

Повторим: сам по себе блуд – в том смысле, о котором писал Даль, – не страшен и даже естествен. Так что не страшно и заблуждение.

Любой из нас блудил по жизни и любой из нас заблуждался.

Страшно, когда мы доказываем самим себе, что заблуждение – это и есть указатель истинного пути.

Держась за собственные заблуждения, мы будем делать только такие выводы, которые приведут к дисгармонии жизни.

И тогда никто не будет испытывать к нам зависть.

Впрочем, разве это хорошо: испытывать зависть? Или плохо?

Поговорим?

ЗАВИСТЬ

Из всех человеческих качеств зависть принято считать едва ли не самым отвратительным и мерзким. Даже «дурак» звучит не столь оскорбительно, как «завистник».

Между тем зависть – чувство естественное, то есть с ней знакомы большинство людей. Даже если они не признаются в этом или называют зависть «белой» – это дела не меняет.

Давайте задумаемся: кому, в принципе, никогда невозможно завидовать?

Только Богу и самому себе.

Поэтому, если человек соразмеряет свои поступки только и единственно с Волей Всевышнего, в его сердце не поселится зависть. Если личность самодостаточна и умеет вовсе не обращать внимания на окружающих, зависть ей неведома.

Но мы живем в обществе, и большинство из нас привыкли соразмерять собственную жизнь с его требованиями. Мы привыкли оценивать собственное существование, сравнивая его с жизнью других. Тут-то и возникает повод для зависти: в чужой жизни всегда найдется чему позавидовать.

Хорошо, конечно, когда завидуют вам. Даже приятно. Мне вообще кажется, что количество завистников – один из критериев удачливости жизни. Чем больше людей вам завидуют, тем более благополучно – во всяком случае, внешне – складывается ваша жизнь.

«Незавидна участь того, кому никто не завидует», – заметил Эсхил. И вряд ли кто сможет сегодня возразить древнегреческому мудрецу.

Мы должны поблагодарить наших завистников – они доказывают нам, что наша жизнь имеет смысл. Но, когда зависть рождается у тебя внутри, что делать в этом случае? Окружающие говорят: «Борись с ней!» И каждый из нас знает: надо бороться. Он в курсе того, что завистник хуже дурака. Он понимает, что зависть отвратительна.

Но много ли найдется среди нас тех счастливцев, кто никогда в жизни не мог бы произнести знаменитые слова пушкинского Сальери:

А ныне – сам скажу – я ныне Завистник. Я завидую; глубоко, Мучительно завидую. – О, небо! Где ж правота...

Зависть уничтожала пушкинского героя. Пожирала его. Грызла изнутри. Не в силах ей сопротивляться, он совершил ужасный грех – убил своего ученика и как личность, как человек, как Божие создание погиб сам.

Однако если зависть – естественное состояние, то можно ли с ней бороться? Может быть, имеет смысл попробовать ее использовать?

На мой взгляд, проблема состоит в том, куда будет направлена зависть – внутрь человека или вовне.

Зависть Сальери была направлена внутрь его личности. Однако можно постараться направить ее и вовне. Из тормоза, который останавливает течение нашей жизни, наполняя ее муками и страданиями, можно попробовать превратить зависть в движитель жизни.

Зависть – не всегда яд, который иссушает душу, она может стать и точкой горизонта, к которой надо стремиться.

Вы никогда не станете таким, как кто-то другой. Потому что Господь – как мы уже говорили и будем говорить еще не раз – Штучный Мастер, Он не выпускает в мир двух одинаковых людей.

Один мой близкий друг, знаменитый актер Михаил Жигалов, говорит: «Мы же не завидуем, например, собаке потому, что у нее лучше обоняние и она более вынослива, чем мы. Отчего же мы завидуем человеку, который обладает качествами, не присущими нам?»

Это верно. Завидовать человеку – дело зряшное. Но, если уж вы не можете победить зависть, надо постараться научиться завидовать не личности, а результатам ее деятельности. Будь это успехи в работе, или в строительстве семьи, или в путешествиях.

Зависть может весьма сильно взбадривать и способствовать движению.

Зависть побеждается одним – работой.

Мне кажется, очень важно понимать, что людей нельзя оценивать, как бриллианты: люди не бывают лучше или хуже, они все – другие.

И если вы не добились того, что добился другой, повторяю: в любой сфере деятельности выход один – добиваться. А если уж совсем не выходит, то, может быть, имеет смысл подумать: будь то работа, или создание семьи, или путешествие – это просто не ваше дело? И надо попробовать добиться результата в чем-то ином?

Главное, чтобы зависть порождала действие, а не злость. Если порождает злость – пиши пропало!

Впрочем, «пропало» писать не будем. Будем писать как раз «злость».

ЗЛОСТЬ

Если бы у людей не было эмоций, то мы бы жили, конечно, гораздо скучней, но и гораздо спокойнее, и совершали бы несравненно меньше ошибок.

Эмоции (про них – отдельный разговор) включаются тогда, когда отключается разум. Подавляющее большинство глупостей человек совершает именно под влиянием эмоций.

Злость – эмоциональное признание своей собственной беспомощности перед другим человеком или перед обстоятельствами.

Собственно, злость и возникает чаще всего тогда, когда нам кажется – и опять же чаще всего иллюзорно, – что мы бессильны изменить возникшие обстоятельства.

Злость – не продуктивна. Еще ничего на Земле не удалось построить или создать с помощью злости.

Озлобившийся человек – это тот, кто позволил негативным эмоциям захлестнуть разум. Эмоции сами по себе настолько зыбки, что как строительный материал не годятся вовсе. Что-то оценивать с помощью эмоций можно и нужно (по-другому просто не получается). А вот строить – нет.

Злость – это выплеск отрицательных эмоций, некая, если угодно, переправа, мост, пройдя через который, мы либо начнем бороться с обстоятельствами, либо махнем на них рукой.

Поэтому в состоянии озлобления так важно ничего не делать и не принимать никаких решений. Необходимо понимать: озлобление – это как бы антракт в жизни, неприятный перерыв. Надо дождаться его окончания и только тогда действовать.

Можно ли бороться со злостью? А можно ли вообще бороться со своими эмоциями?

Ответы на эти вопросы у каждого человека свои. Способы успокоения самого себя, опять же, известны каждому. Кого-то успокаивает шопинг, кого-то – обильная еда, кого-то – выпивка, а кого-то – размышления о том, что все в мире происходит так, как хочет Господь, поэтому причин злиться особо и нет.

Важно помнить: злость – это такая эмоция, которую необходимо побороть.

Правда, есть люди, которые всерьез считают, что злоба – это некий движитель. Эти люди придумали, например, словосочетание «спортивная злость». Они уверены, что, если человек обозлится на кого-то конкретного, это, видишь ли, придаст ему силы.

В этой книге я – не спорщик, я просто высказываю свое мнение. Так вот, я так не думаю. Если спортсмен действительно обозлится на другого спортсмена – он начнет ему всячески пакостить, если же он хочет добиться серьезного результата – злоба тут ни при чем. Злость не придает никаких сил. Силы придает уверенность в собственной правоте, в собственной силе.

А можно ли обозлиться на самого себя? Мне кажется, это опять-таки фигура речи. В сущности, обозлиться на самого себя – это значит через эмоции почувствовать уверенность в собственных силах.

Человек, уверенный в том, что он прав и что идет правильной дорогой, может что-то построить: его уверенность рождает энергию строителя. Человек, который злится на других, ничего построить не может. Его энергия направлена либо в никуда, либо на разрушение.

Прожить жизнь, никогда ни на кого не обозлившись, невозможно. Но как герой Андерсена и Шварца призывал тень знать свое место, так и мы должны призвать злость: злость, знай свое место!

Ее место вне жизни, за скобками ее. Как только злость начинает строить нашу жизнь, строительство заканчивается.

Я тешу себя надеждой, что знание этого может вам пригодиться.

Вот сейчас о знании и поговорим.

ЗНАНИЕ

С самого раннего детства на человека буквально со всех сторон валится огромное количество информации. Как снег зимой. Потом начинаются детский сад и школа, которые тоже вбивают в головы самые разные сведения, при этом настаивая, что прожить без них невозможно.

Зачем нужно учить таблицу умножения, если у каждого есть калькулятор? Зачем нужно знать, что Волга впадает в Каспийское море, если это знание большинству людей никогда не пригодится? Зачем нужно знать точные даты рождения великих писателей, если это, как правило, не помогает понять их произведений?

Ответ: для общего развития – не засчитывается. Знание само по себе развивать человека не может, оно развивает его только в том случае, если человека научили знание осмысливать.

Ответ: знать таблицу умножения необходимо потому, что это развивает мозг, – не засчитывается также. Зубрежка если что и делает, то развивает механическую память. В лучшем случае.

Ответ: механическая память помогает родиться мысли – не засчитывается также по одной причине: ученым не известно, как, с точки зрения науки, рождается мысль. Безусловный авторитет в области изучения мозга Наталья Бехтерева пишет в своей книге «Магия мозга и лабиринты жизни»: «на сегодня важнейшей стратегической задачей в науке о мозге является исследование мозгового кода мысли»[1]. То есть код этот пока не открыт, как и почему рождается мысль, мы не знаем.

Так что же такое – знание? И как понять, какие знания необходимы, а какие являются лишними?

Для себя я сделал следующий вывод: знание – это то, что порождает идею.

То есть, на мой взгляд, знанием мы можем называть не просто некий, неосмысленный нами объем сведений, а только ту информацию, которая порождает в наших головах идею.

Что такое идея?

Идея – это понимание того, что ты еще минуту назад не понимал. Идея – это новость, это открытие.

Необходимо заметить, что это открытие всегда субъективно: то, что для одного человека является новостью, для другого – прописная истина.

Когда маленький ребенок сует палец в огонь, он чувствует боль и делает открытие: совать палец в огонь – больно. Таким образом он получает знание о том, что огонь может нести не только свет и тепло, но и боль.

Не надо бояться того, что у вас родится банальная идея. Надо опасаться того, что вы «пожираете» знания, которые вовсе не заставляют вас думать.

С детства и до смерти жизнь человека должна быть вымощена разными открытиями.

Некоторым людям везет: сделав открытие для себя, они вдруг понимают, что оно необходимо всему человечеству. Но эта удача – удел избранных. Однако делать собственные, личные открытия может любой человек.

Беда в том, что у нас не учат получать те знания, которые приведут к появлению новых идей, приведут к открытиям. В главе «Образование» мы подробно поговорим о том, что школа не занимается собственно образованием, то есть созданием человека, – она озабочена более всего тренировкой механической памяти.

В нашей школе ребенок, у которого рождаются собственные идеи, будет учиться гораздо хуже того, кто хорошо умеет повторять чужие открытия.

Школа, без сомнения, дает знания. Но критерием того, получил ребенок знания или нет, являются не новые мысли, порожденные новыми сведениями, а умение точно и правильно повторить старые сведения из учебника.

Поэтому, мне кажется, одна из основных задач детства и юности – научиться отделять знания, которые порождают идеи, от прочих.

Это умение необходимо для дальнейшей жизни.

«Метель знаний» преследует нас от рождения до смерти. И необходимо научиться в ней ориентироваться. Основной ориентир – идея.

Если знания не порождают новых идей, они замусоривают голову и мешают открытиям.

В последнее время появляется все больше людей, как правило, творческих профессий, которые отказываются смотреть телевизор. Их можно понять: они не хотят замусоривать свою голову ненужными знаниями.

Конечно, есть люди, которым доставляет удовольствие просто много знать про все. Эти люди уникальны. Их показывают по телевизору в разных викторинах. Брать с них пример нельзя, поскольку уникумы созданы не для того, чтобы пытаться быть такими, как они, а для того, чтобы ими восторгаться.

На мой взгляд, очень важно понимать, что знания – не самоценны, они – лишь почва, на которой вырастают идеи. Только для этого они и нужны.

А разговор о детстве мы продолжаем в следующей главе и даже – в следующей букве.

Впрочем, такое ли уж это детское слово – игра?

И

ИГРА

Если мы говорим не о футболе, хоккее или преферансе, а об игре – как способе существования, то придется согласиться с тем, что играть вынужден каждый человек.

Для начала выясним, что такое игра.

Игра – это такой способ существования, при котором человек ведет себя не так, как ему свойственно, а так, как он считает нужным выглядеть в данной ситуации.

Обойтись без игры невозможно.

Часто мы вынуждены играть с начальником, потому что в противном случае потеряем свое место. Играем с подчиненными, потому что нам необходимо сохранить свой авторитет. Почти каждый из нас так или иначе хоть раз в жизни участвовал в любовной игре.

Когда мой сын приносит двойку из школы, я вынужден ругать его, играя в строгого родителя, хотя сам учился, мягко говоря, неважно. Однако если я брошу эту игру и скажу: «Да ладно, сынок, наплюй. У нас такая дурацкая система образования, что пятерка – вовсе не признак ума, а двойка – глупости», – сын может остаться на второй год, и это принесет большие неприятности.

Игра не имеет никакого отношения к неискренности. Потому что это – не ложь, а прием в общении, который позволяет нам выжить и без которого существовать невозможно.

Если еще в любви можно обойтись без игры (хотя очень трудно), то в общении с людьми социума – невозможно вовсе. Все мы помним, как называется роман Достоевского о князе Мышкине – абсолютно искреннем человеке.

Поэтому не стоит бороться с игрой как со способом существования. Постоянно искренним может быть только отшельник, тот, кто живет вне людей. Если человек не знает законов социальных игр, то он не только портит свою собственную жизнь, но и делает подчас невыносимой жизнь окружающих.

Однако необходимость постоянно носить маску может привести к тому, что она прирастет к лицу столь крепко, что ее будет уже не оторвать.

Существует ли способ не потерять свое лицо навсегда?

Игра превращается во вранье, когда вы не признаетесь самому себе в том, что играете. Себе врать нельзя.

Если человек перестает понимать, когда он – настоящий, а когда – играет, – это верный признак того, что маска слилась с лицом столь крепко, что ее уже не отодрать.

Но легко сказать: снять маску. А как это сделать? К тому же иногда лень ее снимать, иногда – не знаешь как, а подчас – просто забываешь, что на тебе чужое лицо, и привыкаешь к нему, словно к собственному.

У каждого из нас непременно должны быть люди, рядом с которыми мы не боимся быть такими, какие мы есть на самом деле, такими, какими нас создал Господь.

Кто же эти волшебники, снимающие с нас маски?

Любимый человек и друзья. Тот самый близкий круг, о котором мы уже говорили.

Игры могут быть замечательным и естественным прологом любви. Но только – прологом. Мы еще поговорим о том, что, если человек боится быть в любви самим собой, значит, это не любовь.

Врать любимому человеку опасно для собственной души.

Ребенка необходимо воспитывать, и этот процесс невозможен без надевания масок. Как бы мы ни любили своих родителей, мы не всегда можем быть с ними абсолютно искренними, например, боясь сильно расстроить их своими проблемами.

И только любимому человеку врать нельзя никогда. Мне кажется, есть весьма глубокий символ в том, что голыми мы не стесняемся предстать только перед любимым человеком. Перед детьми и родителями показываться в обнаженном виде все-таки неловко. А любимый – это тот, кто любит и твое голое тело, и твою голую душу.

Про дружбу мы уже говорили. Напомню лишь, что, как мне кажется, друг – это человек, которому вы интересны без всего того, чего вы добились в обществе, без вашего статуса.

Друг – это Божий Посланник. Он приходит от Бога, чтобы доказать вам – вы сами по себе, вы как Божье Творение интересны и необходимы. Играть перед ним не только оскорбительно и для него, и для вас, но и просто глупо.

Если у вас есть любимая или друг, можно не бояться заиграться. Они всегда помогут вам снять маску.

Если их нет, это первый и главный признак того, что ваша жизнь идет как-то неправильно, и необходимо ее менять. И ваша жизнь не просто далека от идеала, а движется в какую-то иную сторону.

Кстати, об идеале.

ИДЕАЛ

Вот ведь как оно все получается: есть слова некрасивые, однако обозначают они то, что на самом деле существует и что, более того, нам для жизни крайне необходимо. Таково, например, слово «унитаз». Или «рвота».

А есть слова красивые, однако обозначают они то, чего на самом деле не существует. Таково слово «идеал».

Идеал означает нечто, чего на самом деле не существует.

Люди – такие странные существа, что им всегда кажется, будто они живут скучно. Вот они и придумывают разные занятия, называют их благородными словами и – вперед!

Одно из таких благородных, но абсолютно бессмысленных занятий – поиск идеала. Слово «идеал» появилось в России аж в начале XIX века. До этого, видимо, как-то все проще жили, а тут – на тебе! – прогресс дошел до того, что люди начали стремиться к тому, чего на самом деле нет, – к идеалу.

Стремлением к идеалу человек, как правило, оправдывает свое бездействие.

Ведь если идеал – это нечто без изъяна, то его создать человеческими руками нельзя. Вот и получается одно из двух: либо делаешь дело, либо стремишься к идеалу. Скажем, тот, кто хочет построить идеальный загородный дом, пусть лучше потратит деньги на что-нибудь другое.

В реальности ничего идеального создать нельзя.

Особенно печально, когда люди придумывают идеал в человеческих отношениях.

Любить идеал нельзя. Любить можно только реального, теплого, грешного человека. Если женщина говорит вам: «Ты – мой идеальный мужчина», – будьте уверены, что очень скоро вы поссоритесь. Нет такого мужчины, который может соответствовать женскому представлению об идеале.

Существует еще такая точка зрения, что идеал, мол, воспитывает чувства или, к примеру, обозначает некую систему координат. Людям, которые так считают, я советую устроить соревнование по бегу до горизонта – кто сумеет добежать, может начать воспитываться с помощью идеала.

Пока идеал никак не влияет на нашу жизнь, в нем нет ничего страшного или предосудительного: почему бы и не помечтать о том, как порвешь своей грудью финишную ленточку горизонта? Но как только идеал начинает влиять на нашу жизнь – дело плохо.

Мне кажется, что не надо стремиться к идеалу. Не надо стремиться к тому, чего нельзя достичь.

Во-первых, бежать за горизонтом – занятие нервное. А во-вторых, в этом случае всегда можно оправдывать свои неудачи недостижимостью цели.

Пусть идеал будет только в романтических стихах и в мечтах.

Но пусть он никогда не будет нашим путеводителем по жизни.

ИДЕЯ

См. «Знание».

ИЗВИНЕНИЕ

Что такое «извинение»? Само слово, казалось бы, подсказывает ответ: извинение – выход из вины.

На этом можно было бы поставить точку и провозгласить эту главу самой короткой в книге, если бы не одно «но»...

Выхода из вины не существует.

Если вы наступили человеку на ногу и извинились – нога меньше болеть не будет. Если вы несправедливо обидели товарища, а потом принесли извинения, рана в его душе останется все равно.

Если жить, исходя из принципа: извинение есть выход из вины, тогда, как говорится, Сам Бог велел постоянно совершать поступки, требующие извинения. Нет проблем!

Мы еще подробно поговорим о том, что такое покаяние. Сейчас же заметим, что покаяние только тогда имеет смысл, когда порождено невероятными мытарствами души, когда человек не просто просит прощения у Бога, а твердо понимает, что больше подобного греха не совершит, когда его мучит собственная вина.

Человек извиняется не для другого, а для самого себя.

Извинение – это двойка, которую сам себе ставит человек за поведение.

Извиняясь, мы как бы подчеркиваем для самих себя, что наш поступок – плох и мы постараемся его больше не повторять.

Поэтому столь трудно извиняться искренне. Куда проще, наступив на ногу, бросить: «Простите», – тут же наступить на другую и снова попросить прощения.

Ну, хорошо, возразит внимательный читатель, когда мы наступаем человеку на ногу и извиняемся, ему действительно не становится менее больно. Но когда мы совершаем неблаговидный поступок и приносим извинения, тому, кого мы обидели, и вправду становится легче. Разве не так? Разве наши извинения хоть в какой-то мере не зарубцовывают чужую рану?

Может быть, так, а может быть, и по-другому. Может быть, зарубцовывают, а может, и нет.

Нам до такой степени не дано предугадать, как наше извинение отзовется, что и вовсе не надо об этом думать.

Ведь если мы приносим извинение с какой-то целью, это уже не извинение, а сделка какая-то получается: мол, мы извинимся, нас простят и дружба восстановится.

Если в результате наших извинений у нас возобновились добрые отношения с тем, кого мы обидели, это, говоря современным языком, бонус.

Цель извинения, повторим, критическая самооценка. И более ничего.

А как вести себя, когда просят прощения у нас?

Человек бессилен против времени. Нам трудно повлиять на будущее и, казалось бы, совсем уж невозможно изменить что-либо в прошлом.

Прощение – весьма серьезное оружие в борьбе со временем.

Попросить прощения – это попытка повлиять на будущее, то есть получить некоторую уверенность в том, что в будущем вы не повторите ошибки.

Простить – это значит улучшить прошлое, выбросить из него негатив.

Человек вас обидел, раскаялся, попросил прощения... Вы простили его, то есть вычеркнули обиду из его и из своей жизни.

Только такое прощение – когда вы вовсе забываете нанесенную вам обиду – является подлинным.

Поэтому прощать трудно. Невыносимо тяжело вычеркивать из своей жизни какой-то отрезок, даже самый неприятный. И ладно бы – только из памяти, но ведь надо еще и из души выкинуть!

Прощать или не прощать – каждый решает сам. Однако надо очень хорошо понимать: здесь невозможно поступить формально. Или вы найдете в себе силы вычеркнуть кусок из жизни, или не говорите: «Хорошо, я тебя простил».

Любимых, близких людей прощать проще и даже приятней, чем далеких.

Прощение любимого человека – это попытка создать некое идеальное прошлое, которого на самом деле, конечно,не бывает, но ведь так приятно представить, что было оно – бесконфликтное и беспроблемное.

А если вы понимаете, что простить не в силах, что не получается вычеркнуть из жизни негатив, – это один из верных признаков того, что любовь прошла.

Возможность простить или не простить – это, если угодно, лакмусовая бумажка любви.

Никто не может заставить вас извиниться. И никто не может заставить вас простить. И то и другое – выбор свободного человека. Если он делается под давлением, то это формальное извинение или прощение.

И к извинению, и к прощению вас должны подвести вы сами – ваша душа, ваша интуиция.

Только в этом случае вы сможете повлиять на свое будущее: то есть не повторять прежних ошибок. Или на свое прошлое: то есть вычеркнуть обиду из жизни.

ИЗМЕНА

См. «Предательство».

ИЗМЕНЕНИЯ

См. «Перерождение».

ИМИДЖ

Мы уже так привыкли к этому слову, что, кажется, и не надо переводить его на родной язык. Если слово «имиджмейкер» еще можно чуть иронично, но достаточно точно перевести как «мордодел», то имидж...

Маска? Роль? Можно, наверное, и так. Мне же кажется, что точнее всего перевести это слово как образ.

Если мы согласимся с этим переводом, тогда получится, что имидж;-это наш образ, возникающий у тех людей, кто нас либо вовсе не знает, либо знает поверхностно.

Людей из ближнего круга никаким имиджем не обмануть – мы им известны доподлинно, потому-то они и близкие.

Принято считать, что имидж имеет отношение только к публичным людям. Это не так.

Образ есть практически у каждого. Любой из нас существует как бы в двух измерениях:

– то, какими мы представляемся сами себе и нашему близкому кругу;

– то, какими мы видимся далекими от нас людьми. Имидж: – это наш образ, который возникает в восприятии людей далеких, но регулярно встречающихся.

Соседи, мимо которых вы пробегаете каждый день; сотрудники на работе, с которыми вы не связаны напрямую, но которые вас видят систематически, – все эти люди создают в своей голове ваш образ.

У вас есть имидж, даже если вы об этом не подозреваете.

Очень часто образ, который создают далекие от нас люди, отличается от нашего восприятия самих себя в худшую сторону. Именно эта особенность восприятия и породила профессию «имиджмейкеров – мордоделов», то есть тех, кто помогает человеку сделать свой образ положительным.

Итак, имидж-образ существует практически у всех. Но одни люди целенаправленно работают над улучшением своего имиджа, а другим на это наплевать.

И та и другая позиция заслуживает уважения. Но и тем и другим надо иметь в виду, что поменять имидж чрезвычайно трудно. Если вы вспомните наших самых знаменитых актеров, телеведущих, режиссеров, то легко убедитесь, что имидж их на протяжении лет, а то и десятилетий не менялся. Хотя сами они менялись и, подчас, совершали поступки, как бы не соответствующие их имиджу.

Людям, попросту говоря, неохота вдумываться в то, каков человек на самом деле. Им проще запомнить его имидж и жить с пониманием этого, раз и навсегда определившегося образа.

Повторю: это относится не только к звездам, которых знают все. Это относится к любому человеку. Если ваши соседи считают вас милым и приятным человеком, то надо совершить титанические усилия, чтобы это мнение изменилось. Но, кстати, и наоборот.

Если вам не нравится ваш собственный образ, поменять его можно только одним способом: сделать далеких людей близкими. То есть добиться того, чтобы образ превратился в суть, чтобы люди узнали, каков вы есть на самом деле.

Можно не обращать внимания на то, каким вас видят окружающие. Это – ваше право и ваш выбор. Возможно, это даже один из признаков свободы.

Но надо иметь в виду, что окружающие непременно видят вас каким-то. И ваш имидж нередко отличается от вашей сути. Знание этого поможет не совершать в жизни массу ошибок.

Нельзя общаться с человеком не ближнего круга, надеясь, что он видит вас таким, каким вы сами себя видите. Он всегда видит вас другим.

И строить свои отношения с людьми, мне кажется, надо исходя из их взгляда на вас – из вашего образа, – а не из вашей сути. Суть вашу они поймут, только если вы захотите и сможете ее донести.

Ни один посторонний человек не обязан понимать вашу индивидуальность.

На этом выводе закончим разговор об имидже и поговорим наконец о том, что такое индивидуальность.

ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ

Возможно, вопреки законам русского языка, однако в своем понимании слова «индивидуальность» я исхожу из того, что оно происходит от слова «диво».

В. И. Даль определяет «диво» через следующие синонимы: «невидаль, диковина».

Индивидуальность – это ваше собственное чудо, с которым вы рождены на свет.

Недостаточно сказать, что индивидуальность – это совокупность определенных черт, присущих данному человеку. Это, безусловно, так, однако, как говорится: ответ правильный, но не полный.

Когда мы говорим, что каждый рожденный на Земле человек индивидуален, – мы, как мне кажется, имеем в виду не только то, что всем известные качества собраны в любом из нас в некий совершенно оригинальный коктейль. Но и то, что каждый из нас несет нечто, присущее лишь ему одному.

Любой из нас – это принципиально важно.

Обозначить это «нечто» каким-то одним словом так же невозможно, как, к примеру, описать, чем один женский взгляд отличается от другого.

Мне кажется, чрезвычайно важно понимать: индивидуальность – явление внутреннее, данное нам Богом, ее не нужно путать с оригинальничанием.

Мы уже не раз говорили и будем говорить о том, как важно любому из нас обратить на себя внимание мира. Когда человек не знает, как это сделать, но жаждет этого – он, например, выходит на улицу голым. Или одевается так, чтобы все показывали на него пальцем.

На мой взгляд, подобное оригинальничание убивает индивидуальность, а не раскрывает ее: оно заменяет чудо – вывеской, внутреннее – внешним.

В принципе, нет необходимости делать что-либо специальное, чтобы ваша индивидуальность проявилась. Она – часть вашей сути и, так или иначе, проявится все равно.

Каждый человек рождается со своей индивидуальностью. Но вспомним Лермонтова: «...как посмотришь с холодным вниманьем вокруг...» – ощущение, что индивидуальностей не так уж и много.

Это происходит потому, что любому обществу трудно иметь дело с индивидуальностями, поэтому по ходу жизни оно очень старается их нивелировать. Нам кажется, что слово «формат» относится только к искусству. На самом же деле, наша жизнь уже давно отформатирована, и каждому из нас отведена его собственная ячейка. Не потому ли такое раздражение вызывает у некоторых рок-музыкант Андрей Макаревич, чьи картины выставляются в Третьяковке, или телеведущий Дибров, когда он поет песни?

Общество нивелирует нас. Некоторые в этой ситуации умудряются сохранить свою индивидуальность, иные начинают оригинальничать.

Индивидуальность – от Бога (от природы, если кому так больше нравится); оригинальничание – от человека.

Поэтому очень часто мы не можем понять собственную индивидуальность, особенно если она хоть в какой-то мере идет в разрез с общепринятыми нормами.

Чтобы сохранить в себе индивидуальность, нужны смелость и понимание того, что за «чудо собственного "я"» отвечаешь только ты сам.

Господь дает каждому разную индивидуальность. В реальной жизни она проявляется в привычках человека, в его отношении к людям, к работе, к вере, короче говоря, ко всему, что составляет главные составляющие человеческой жизни.

Индивидуальность есть у каждого человека. Сохранить ее, не уничтожить чудо, данное тебе Богом, – задача сложная, благородная, но не обязательная.

Есть люди, которым проще и даже интересней быть такими же, как все. В этой позиции нет ничего недостойного – это выбор каждого человека.

Однако, если вы хотите заниматься творчеством, вы должны особенно внимательно следить за своей индивидуальностью.

Мы еще поговорим о том, что творчество – это непременно открытие чего-то нового. Но в данном контексте можно иными словами сказать то же самое: творчество – это раскрытие собственной индивидуальности для других. Только с помощью той самой «диковинки», которую тебе дал Бог, можно раскрыть для людей что-то им неведомое.

Если же в тебе нет индивидуальности, то, соответственно, и раскрывать нечего.

Любовь и дружба возникают только тогда, когда встречаются индивидуальности, которым интересно друг друга разгадывать. А умирают, когда все разгадано, тайна исчезла, чуда нет.

И последнее. Я не знаю рецептов, как сохранить свою индивидуальность. Мне кажется, что просто не надо бояться никаких собственных проявлений, если они идут не от головы, а от души, от интуиции. Не надо стесняться самого себя, даже если ты не похож на других.

Стоит помнить: все величайшие открытия в науке, все великие произведения искусства были сделаны и созданы людьми, которые не были похожи на окружающих, то есть сумели сохранить свою индивидуальность.

ИНТЕЛЛИГЕНТ

Когда узнаешь, какие метаморфозы происходили со словом «интеллигенция», «интеллигентность», возникает ощущение, что значение этого слова как будто бы постоянно принижалось.

Впрочем, почему «как будто бы»?

Судите сами. Само слово интеллигенция является переводом на латынь греческого слова, означавшего «сознание, понимание в их высшей степени». То есть интеллигентный – раньше значил едва ли не приближенный к Богу.

Дальше – меньше. Но тоже пока еще не плохо. В словаре Даля: «Интеллигенция – разумная, образованная, умственно развитая часть жителей».

За весь мир не скажу – не знаю. Но в XX веке в нашей стране подобное понимание интеллигенции было уничтожено. Начиная с 1917 года, интеллигенции, как таковой, у нас не было – существовала советская интеллигенция.

Заметим, что эпитет «советский» обладает уникальным свойством: рядом с каким бы словом его ни ставили, он это слово уничтожал. Советский магазин – не магазин. Советский писатель – не писатель. Советские законы – не законы. И так далее.

Советский интеллигент – не интеллигент. Советская власть убила у человека ощущение принадлежности к «разумной, образованной, умственно развитой» элите. Какая элита, если интеллигенция считалась прослойкой между двумя главными классами: крестьянством и рабочими!

Так прямо и написано в словаре Ожегова: «Интеллигенция – социальная прослойка, состоящая из работников умственного труда». В качестве прослойки лежали Пастернак и Ландау, Шостакович и Таиров, Мейерхольд и Королев... По велению партии слои сжимались, и тогда прослойке приходилось худо: из нее выдавливали все соки.

В сегодняшнем нашем понимании, как мне представляется, интеллигентность человека характеризуется не развитостью его сознания, не его образованностью или разумностью и даже не его умом, но его отношением к другим людям. Например, словосочетание «интеллигентные деревенские бабушки» нас не сильно удивляет.

(Хотя, замечу в скобках, можно говорить о том, что сегодня интеллигенция – это прослойка между гламуром и народом. Но это – социальный взгляд.)

Привожу мнение по этому поводу ученого, ставшего для нас символом интеллигента, – Дмитрия Сергеевича Лихачева. «Интеллигентность – это способность к пониманию, к восприятию, это терпимое отношение к миру и к людям»[2]. Заметим: ни про уровень образования, ни про уровень знаний Дмитрий Сергеевич не говорит.

На мой взгляд, интеллигент – это человек, который постоянно ощущает себя живущим среди людей и постоянно думает о том, как его поступок или даже слово повлияет на окружающих.

Ценности нашего мира диктует социум. В нашем понимании успешный человек – не тот, кто сумел, например, развить свою душу или хотя бы не запачкать ее, не тот, кто живет без греха, но тот, кто сумел сделать успешную карьеру, критерием которой являются деньги и слава.

Карьеру в этом смысле интеллигенту делать очень трудно. Потому что он постоянно обращает внимание на других людей, а это мешает восхождению по карьерной лестнице.

Интеллигенту всегда трудно жить, потому что все выступы мира он воспринимает особенно обостренно.

Однако пытаться переделывать этот мир непосредственно, путем активного участия в политической жизни, интеллигенту, как мне кажется, невозможно. Максимум чего может добиться интеллигент в политике, – это стать эдаким Икаром: показать пример того, как можно воспарить над землей и погибнуть...

Интеллигент всегда раздражает окружающих своей непохожестью. В любой среде он – иной.

Интеллигенты с большим трудом сбиваются в стаи, а если им это удается – такая «стая», как правило, недолговечна и мало на что способна.

Антоним слову «интеллигент» – хам. (Подробнее про хамство мы поговорим отдельно.)

Мы это слово тоже понимаем не совсем в библейском его смысле. Напомню, что Хам – это один из сыновей Ноя, который, увидев отца голого и пьяного в шатре, не укрыл его, а рассказал об этом своим братьям. Братья Сим и Иафет спиной, чтобы не видеть отца, вошли в шатер и укрыли Ноя. Этих двух братьев отец благословил, а Хама проклял.

(Опять же в скобках замечу: забавно и весьма характерно для нашего мира, что имена хороших братьев – Сима и Иафета – все позабыли, а проклятое имя Хам стало нарицательным, то есть – вечным.)

Хам – это человек, который не имеет в виду окружающих его людей.

Мы привычно считаем, что быть интеллигентом – хорошо, а хамом – плохо. Спросите любого родителя, он скажет: «Конечно, я бы хотел, чтобы мое чадо росло интеллигентным, а не хамским».

В принципе, это правильная и достойная позиция. Но не до конца честная. Мы не можем не признать, что хаму жить легче и сделать карьеру проще.

Если человек существует в системе координат «человек – Бог», у нас не должно быть выбора: мы все должны стараться быть интеллигентами, потому что не Божеское это дело – затачивать локти и лупить ими своих соседей по жизни.

Однако согласимся, что сегодня мало кто существует в подобной системе координат. Социум же диктует нам необходимость хамского поведения. Если воспринимать жизнь как борьбу, – значит, надо затачивать локти и кулаки.

И здесь можно было бы написать: мол, это ваш выбор – быть интеллигентом или хамом. Но такого выбора, к счастью или к сожалению, не существует.

Интеллигентами не становятся, а рождаются. И умирают. Это то качество, которое невозможно уничтожить.

И невозможно приобрести. Тот же Лихачев заметил как-то, что интеллигентом нельзя прикинуться.

Помятуя о первом, самом древнем значении слова «интеллигентность», хочется думать, что Господь все еще посылает в наш мир интеллигентов для того, чтобы мы уж до конца не позабыли о своем Божественном происхождении.

ИНТУИЦИЯ

Конечно, очень трудно говорить о понятии, в сам факт существования которого верят не все. Я вас уверяю, что найдется множество людей, которые скажут вам: «Верить в интуицию? Какая глупость! Надо верить в собственные силы и собственный разум. Причем тут неясная, неопределяемая и вообще весьма сомнительная интуиция?»

Нельзя сказать, что эти люди совсем уж неправы. На мой взгляд, принятие или непринятие интуиции – это вопрос веры. Потому что интуиция – это голос Бога, звучащий в нас.

У нас есть множество возможностей говорить с Богом: мы можем это делать в Церкви, дома перед иконой, да просто – глядя в небеса.

Бог тоже разговаривает с нами, например, подавая нам знаки, которые, правда, мы не всегда умеем читать. И еще Он разговаривает с нами при помощи интуиции.

Мы уже не раз говорили о том, что Бог – добр. Он посылает нас, снабжая тем, что может нам помочь.

Интуиция – это ниточка, которая связывает нас с Создателем.

Можно ли понять: на совершение (или не совершение) того или иного поступка вас толкает интуиция или что-то другое?

Например, просыпаетесь вы утром, и вам кажется, что внутренний голос подсказывает вам: надо еще поспать и не идти на работу. Или, предположим, вы никак не можете объясниться в любви любимой девушке и успокаиваете себя тем, что это интуиция не разрешает вам с ней поговорить.

Конечно, так вот однозначно сказать: интуиция – это то, а не интуиция – се, – невозможно. И все-таки у интуиции, как правило, есть один важный признак: голос Бога, который, что естественно, как правило, звучит вне человеческой логики.

Поэтому, если продолжать наш пример, то можно с уверенностью сказать, что в первом случае с вами говорит лень, во втором – страх и нерешительность. И интуиция тут вовсе ни при чем.

Интуиция помогает человеку найти неожиданный выход из положения. Она не может обмануть.

Другое дело, что мы не всегда умеем ее слушать. Иногда боимся. Иногда принимаем за голос интуиции собственные желания или нежелания. Иногда так спешим бежать по жизни, что просто не успеваем прислушаться к голосу интуиции, который звучит в нас.

Можно ли научиться слышать интуицию? Мне кажется, можно.

Во-первых, нужно абсолютно искренне поверить в то, что интуиция существует. Если у вас нет такой внутренней веры, естественно, что ничего не получится.

Во-вторых, нужно не суетиться. И когда у вас возникает ситуация выбора, остановить свое мельтешение по жизни. Даже если вам кажется, что решение необходимо принять безотлагательно.

В-третьих, остановившись, нужно постараться отключить разум, выключить логику. И только после этого прислушаться к своему внутреннему голосу.

Бог всегда подсказывает правильно. Но человек часто боится поверить своему Создателю. И это действительно страшно, потому что логика Бога (позволим себе такое выражение) часто отличается от человеческой. Нередко Он подсказывает нам дорогу, которая нам представляется неправильной, но, в результате, оказывается: именно она ведет туда, куда надо, – то есть к счастью.

Для того чтобы верить интуиции, нужна смелость и решительность. Иногда проще не поверить. Движимые страстью, страхом или сиюминутными выгодами, мы очень часто совершаем глупые поступки, даже если чувствуем, что они ни к чему хорошему нас не приведут.

Если бы все люди всегда умели слышать свою интуицию и подчиняться ей, мир был бы абсолютно счастливым.

Но такого, понятно, никогда не случится.

Я не стану призывать к тому, чтобы всегда слушать свою интуицию. Понимаю, что всегда – не получится. Но помнить о том, что Бог нас никогда не бросает и хочет нам помочь, – мне кажется, для всех будет не лишним.

Ну вот, обсудив такие серьезные темы, как «интеллигентность» и «интуиция», самое время перейти к разговору на более легкую тему – ирония.

Впрочем, так ли уж она легка?

ИРОНИЯ

Казалось бы, ирония всегда притягательна. И вправду, здорово, когда человек умеет несерьезно относиться к себе и к окружающему миру. Но ирония может породить цинизм. Как сделать, чтобы это не случилось? Можно ли отличить иронию ироничного человека от иронии циника?

Мне кажется, сделать это не так трудно.

Ирония – это несерьезное отношение ко всему тому, что дает человеку социум.

Циничная ирония – это несерьезное отношение к тому, что дает человеку Бог (для атеистов дадим атеистический синоним – природа).

Циник может несерьезно относиться к порядочности, гордости, чести. Ироничный человек – к наградам, титулам, статусам. Циник – к вере, надежде, любви, душе; ироничный человек – к карьере, служебной лестнице, размышлениям на сугубо практические темы. Циник – к ценностям, которые проповедуют философы и священники; ироничный человек – к ценностям, которые провозглашают власть и начальство.

Для ироничного человека ирония – щит, которым он защищается от вечного стремления социума сделать его своим рабом.

Для циничного человека ирония – способ не задумываться над тем, что он – не только часть общества, но и часть мира. Возможность не грузить себя «лишними» раздумьями о том, что, помимо карьерного роста, есть еще рост (или обмельчание) души.

Самое главное отличие ироничного человека от циничного состоит в том, что ироничный умеет несерьезно относиться и к самому себе, циничный же – всегда ощущает себя центром мира.

Ирония никогда не возникает у закомплексованных людей, живущих с твердым убеждением, что мир недостаточно добр и внимателен по отношению к ним.

Ирония никогда не бывает злой. Злая ирония – еще одно определение цинизма.

Когда мы иронизируем над тем, что вовсе не зависит от другого человека, что дал ему Бог – над его умом или болезнями, – мы превращаемся в циников.

Впрочем, про цинизм мы еще поговорим в свой черед, а закончить мне бы хотелось небольшим отрывком из стихотворения выдающегося поэта Юрия Левитанского, которое так и называется «Иронический человек»:

Мне нравится иронический человек. И взгляд его, иронический, из-под век. И черточка эта тоненькая у рта — Иронии отличительная черта. Мне нравится иронический человек. Он, в сущности – героический человек. Мне нравится иронический его взгляд На вещи, которые вас, извините, злят. Но зря, если он представится вам шутом. Ирония – она служит ему щитом. И можно себе представить, как этот щит Шатается под ударами и трещит...

Согласитесь, есть своя логика в том, что после стихов мы поговорим об искренности.

ИСКРЕННОСТЬ

Искренний человек нам представляется, без сомнения, хорошим. В сущности, искренний и хороший – для нас синонимы.

Однако человек думающий, размышляющий нам также кажется, безусловно, хорошим. В сущности, думающий и хороший – для нас также синонимы.

Не кажется ли вам это парадоксальным?

Ведь искренний – это тот, кто совершает какие-либо поступки (такими поступками могут быть и слова), не думая о последствиях, не ища никакого смысла, короче говоря – не размышляя.

Так, вроде, получается, что искренний человек по определению не может быть думающим. Не в том смысле, разумеется, что он непременно – дурак, но в том, что он совершает свои поступки, как правило, опираясь вовсе не на размышления.

Есть ли здесь противоречие?

Подумаем.

Для начала согласимся с тем, что искренность – это качество, которое возникает у людей периодически. Искренность – это порыв.

В русской литературе есть пример абсолютно искреннего человека – князь Мышкин. Напомню, что он герой романа, который называется «Идиот». Человек, никогда не думающий о последствиях своих поступков, живущий, что называется, лишь по зову души, – возможно, достойный и замечательный, но в глазах окружающих он всегда выглядит странно.

Когда мы говорим о человеке: он – не искренний, мы нередко имеем в виду: он – лживый. Мне же кажется, что, вопреки законам русского языка, антонимом слова «искренность» является не существительное «лживость», а деепричастие «раздумывая».

Когда кто-то ведет себя фальшиво, неискренно, – это следствие того, что, в результате раздумий, он решил вести себя так, а не иначе.

Но если мы договорились, что искренность – порыв, тогда что, если не ум, движет человеком, когда он совершает искренний поступок? Если не ум, то интуиция, то есть Голос Бога, звучащий в каждом человеке.

Когда человек совершает искренний поступок, его ведет Бог.

И именно это обстоятельство заставляет нас простить человеку его бездумность, возникающую в этот момент. Потому что веление Бога или, как раньше говорили, Божий Промысел – конечно, выше ума.

Тут есть еще один парадокс. Казалось бы, бездумно можно запросто совершать и плохие поступки. Но, когда мы говорим, что человек поступил искренно, мы почти всегда имеем в виду, что он поступил хорошо. Даже если нам не нравится его поступок – искренность оправдывает: «Поступил глупо, зато искренно».

И последнее. Закончить эту главу призывом: «Будьте, пожалуйста, искренни» – я не могу. Потому что искренность лежит вне нашего разума и вне наших желаний. Кроме того, порыв этот не всегда благ – искренно можно и дров наломать.

Однако мне кажется, в любом случае искренность нужно поддерживать – в себе ли или в другом человеке. И простить искренний проступок всегда легче, чем фальшивый.

Даже если человек ошибался, думая, что его ведет Бог, он ведь заблуждался искренно, то есть не думая о своей выгоде. Нужно ли его за это корить? Ведь в любом случае это гораздо достойнее, чем фальшивое, искусственное поведение.

Искусственное... Искусство...

Искусство – не как фальшивое вранье, а как... как... Как искусство!

Хорошее слово. Обсудим?

ИСКУССТВО

Вот вам, пожалуйста, еще одно слово, в котором как бы зашифрована его суть.

Искусство – это искушение искусственностью.

(Замечу в скобках, что к искусству я, безусловно, отношу и литературу тоже.)

Вдумаемся: любое произведение искусства рассказывает о том, чего на самом деле не существует; о тех, кто никогда на этом свете не жил.

В этом смысле Анна Каренина ничем принципиально не отличается от Колобка, а Раскольников от собаки Баскервилей. Эти существа на свет никогда не рождались, они – плод воображения писателя. В сущности, все произведения литературы, театра и кино – это сказки, или притчи (как кому больше нравится) с некоей, важной для нас, моралью. Автор создает искусственную, то есть не существующую на самом деле реальность и помещает в нее не существующих на самом деле персонажей. Разница лишь в степени условности: нам проще поверить в реальность Анны Карениной, чем в «настоящесть» Колобка.

Даже когда нам кажется, что автор рисует подлинную жизнь, описывает все, как было на самом деле, – это не так. Любой взгляд писателя непременно субъективен.

Даже пейзаж – абсолютно, казалось бы, документальный жанр живописи... Да что там – живопись! Даже по-настоящему художественная фотография – это мир, увиденный глазами фотохудожника, то есть созданный им. А музыка? А живопись? А скульптура? Все это – мир, увиденный глазами творца.

Художник – в самом широком смысле этого слова – всегда интерпретатор мира, он создает искусственную картину жизни и приглашает нас туда: искушает.

Оставим философские споры о том, что правда искусства бывает ценней правды жизни. Речь не об этом. Жизнь в искусстве всегда динамичней, острей, ярче, в конце концов, интересней, чем в реальном мире.

Люди искусства создают как бы концентрированную реальность, и поэтому для нас столь соблазнительно туда попасть.

Люди искусства искушают нас этим искусственным миром, попадая в который мы тренируем свои души.

Подлинное искусство отличается от подделки тем, что воздействует не только на разум, но – и это главное – на душу.

Это можно увидеть на примере всех жанров искусства, даже на таком, казалось бы, сугубо развлекательном, как комедия.

Если мы посмотрим на те комедии, которые остались в истории искусства – от Шекспира до Чарли Чаплина, от рассказов и пьес Чехова до рассказов и пьес Горина, от Зощенко до «Бриллиантовой руки», – то легко заметим одну закономерность. Великими, то есть истинными произведениями искусства, мы называем те комедии, которые в конечном счете заставляют нас задуматься о самих себе, то есть через наш разум обращаются к нашим душам.

Чем велик Чарли Чаплин или Чехов? Тем, что их придуманные герои очень похожи на нас, реальных. Только интересней, ярче. Поэтому их забавная, а часто нелепая жизнь находит отклик в наших душах.

Я уж не говорю о музыке... Музыка – это просто «душ для души», способный отмыть ее от грязи реальной жизни. Если мы верим в реальность души, то эти слова не должны восприниматься метафорой. Это – правда.

Иногда мы используем слово «искусство» для того, чтобы похвалить ремесленную работу. «Искусство забивать гвозди», «искусство водить машину», «искусство готовить обед». Интересно, что в данном случае мы имеем в виду, что человек забивает гвозди, водит машину или готовит обед, вкладывая в это дело душу.

Именно работа души отличает искусство от ремесла.

И последнее. Не лишним будет заметить, что слова «искусство» и «вкус» имеют один корень. То, что безвкусно, не может принадлежать искусству.

Волшебное все-таки это слово: оно расшифровывает себя само.

ИСПЫТАНИЕ

Испытание – это обязательная составляющая жизни российского человека.

На протяжении многовековой российской истории вы вряд ли сумеете отыскать хотя бы одно поколение людей, которому удалось бы в спокойствии прожить свой век. На наши головы постоянно сыплются всякого рода испытания.

Мы к ним привыкли. И стали возносить. Только в нашей стране фраза: «Он не искал в жизни легких путей» звучит как комплимент, а не как характеристика глупости.

К тому же мы – православная страна. А православие учит смиренно принимать любые тяготы, понимая, что лишь они воспитывают душу.

Между тем, если мы внимательно вчитаемся в это слово, то убедимся, что слова «испытание» и «пытка» одного корня. Владимир Даль определяет испытание как «бедствие, посланное Провидением».

Можно ли любить пытку? Можно ли уважать бедствие?

Испытание – это пытка, которую посылает нам Господь. Или Судьба, как кому больше нравится.

Пытку нельзя полюбить. Ее надо выдержать.

Выдержать пытку – это значит свернуть с дороги несчастий, на которую толкает нас испытание, и снова выйти на путь счастья.

Зачем Господь посылает нам пытки, я не знаю. Но посылает всегда. Испытание – обязательная и естественная составляющая жизни. Но ведь так же естественны, например, снежная буря или пунами, однако никому не придет в голову их полюбить и отыскивать в них какую-либо пользу.

Испытания нельзя любить. Не стоит уважать. Ни в коем случае не следует их благодарить. Они уводят нас от счастья, и наша задача – преодолеть их по возможности быстрей и устремиться правильным путем по верной дороге.

Учат ли чему-то испытания?

Испытание – это всегда дисгармония с самим собой и с миром. Может ли дисгармония чему-то научить? Она может обозлить. Может ожесточить. Но научить чему-то благому? Не уверен...

Есть ли люди, которые не ожесточились, пройдя через тяжелые испытания? Безусловно. Их вел Господь, Который помог не сломаться. То есть произошло чудо.

Мне кажется, считать, что испытания учат чему-то хорошему, – это заблуждение.

На мой взгляд, подобный вывод – эдакое самоуспокоение людей, которые к самой жизни относятся как к испытанию и убеждены, что их ждет множество невзгод.

Часто мы накликиваем на себя испытания, даже купаемся в них, потому что нам представляется, что счастливым быть стыдно, а несчастным – почетно.

Но если мы договоримся, что цель жизни любого из нас – дорога к счастью, то несчастный человек – это тот, кто по вине обстоятельств или по собственной воле вынужден забыть о главной цели своей жизни.

Испытание – пытка, которую Господь послал вам. Лично. Испытание – глубоко индивидуально.

Самое ужасное – это привлекать к нему других людей, тем самым надеясь доставить себе облегчение. Если мы вспомним, что такое реальная, а не метафорическая пытка, то легко поймем: человеку никогда не становится легче от того, что пытают кого-то рядом.

Как преодолевать испытания?

Испытания – разные, поэтому единого рецепта, разумеется, быть не может.

Однако важно сознательно не длить испытания. Нужно стараться изыскивать любую возможность, чтобы разрушить ситуацию, которая вас пытает.

Например, вы любите человека, а он вынужден уехать в другой город. Глупо сознательно испытывать свою любовь расстоянием. Никакое человеческое чувство не становится лучше от того, что вы его проверяете. Поэтому, как мне кажется, в данной ситуации необходимо изо всех сил стараться расстояние уменьшить с помощью писем и телефона, а лучше – просто поехать вместе с любимым.

Я знаю человека, который, испытывая свою волю, один день в неделю ничего не ест. В этот день он становится невыносимым: злым, неприветливым, противным. Воля его мощней не становится, однако день испытаний превращается в пытку не только для него, но и для окружающих.

Для того чтобы преодолеть испытание, надо не купаться в нем, надеясь на сомнительные уроки, а всеми силами с ним бороться.

Итак, испытание – это крюк по дороге к счастью. Ни в коем случае нельзя упиваться им. Нужно как можно быстрей постараться преодолеть и выйти на широкий простор.

Так мне кажется. Хотя я убежден, что со мной многие не согласятся. Но кто знает истину!

Никто не знает. Но это вовсе не мешает нам о ней поговорить, не так ли?

ИСТИНА

Хотя, казалось бы, с этим словом все просто – даже обсуждать не стоит.

Господь сказал: «Я – есмь Истина». Что тут спорить и обсуждать?

Истина есть жизнь по законам веры, по заповедям Господа.

Само слово «истина» имеет тот же корень, что слово «исток». Исток – это то, из чего произрастает жизнь: Божье Слово и Дело. Вот – исток. Вот – истина.

Однако следом за Богом всегда идут философы. В Древней ли Греции, в Древнем ли Риме, в России, в Европе – да где угодно! – философы всегда идут вслед за Богом.

Философы – это мыслители, которые объясняют людям то, что, как им кажется, Господь не объяснил вовсе или объяснил не до конца верно.

Поэтому мы имеем дело не с Божьей Истиной как таковой, а с ее постоянными трактовками.

К тому же философы примиряют людей верующих и не верующих. Атеист, который убежден, что рассказы о Боге – не более, чем сказки, будет обсуждать мнения философов. В реальности Бога сомневаются многие, в реальности философов – никто.

Но даже для тех, кто искренне верит в Бога, истина, как жизнь по законам веры, есть не более, чем некий идеал, то есть то, к чему можно стремиться, но нельзя достичь.

Собственную философию жизни выстраивает любой человек.

Кто-то, опираясь на веру и ее трактовки, кто-то, даже не думая об этом, но всякий свою жизнь как-нибудь да выстраивает. И каждый из нас живет в соответствии с той истиной, в которую верит.

К сожалению, истина – субъективное понятие. Нет ни одного постулата, ни одной максимы, которые приняли бы не то, что все, а хотя бы большинство людей мира.

Если мы возьмем евангелиевские истины, то, уверяю вас, даже в своем ближайшем окружении вы найдете немало людей, которые будут с пеной у рта доказывать, что заповедь: «Не убий!» – действует не всегда. И что нередко возникают ситуации, когда очень даже можно возжелать жену ближнего. Да от этого еще и счастливы будут и возжелавший, и жена, и ближний.

Истина – это вера, которую необходимо найти, и только в этом случае она будет поводырем по жизни.

В данном случае я не имею в виду веру исключительно в религиозном смысле. У атеиста очень часто бывает собственная вера в определенные нравственные законы и ценности.

Такую веру нельзя получить, словно модную одежду. В этом случае она будет служить нелепым прикрытием метаний души. Но если вы осознанно нашли свою истину, она становится, если угодно, парусом в любых ваших передвижениях по жизни.

Мне кажется, очень важно помнить, что право на истину имеет только Господь. Поэтому к любой чужой правде, даже если на первый взгляд она представляется бредом, надо относиться терпимо. Человеку всегда только кажется, будто он обрел истину. Максимум, чего он может достичь: обрести истину для самого себя.

Если позволить себе некоторый пафос (впрочем, вполне, мне кажется, правдивый), то у нас, как у человечества, есть будущее только в том случае, если носители разных истин, будь то государства или люди, научатся друг друга уважать.

Иногда нам представляется, что если в философском смысле истина субъективна, то уж в научном и бытовом можно отыскать истины безусловные. Но и это не так!

Развитие науки есть не что иное, как отрицание вчерашних истин.

Поэтому надо быть очень самоуверенным человеком, чтобы утверждать, будто сегодняшние истины останутся таковыми и завтра.

Абсолютными истинами являются истины наиболее мелкие. Скажем, огонь всегда жжется. Вода может течь. Исправный компьютер печатает текст.

Если бы всех этих истин не было, человечество сошло бы с ума.

Но стоит нам хотя бы чуть-чуть подняться от истин, которые нам диктует опыт физической жизни, к тем, что продиктованы опытом жизни духовной, мы попадаем в пространство, где истины надо не усвоить, а найти.

Поиск и обретение истины своей собственной жизни – это одно из самых увлекательных занятий, которые может предложить сам себе человек.

И тут главное не настаивать на том, что ваша истина – единственна. Вы – не Бог.

Люди, занятые излюбленным занятием человечества – деланием собственной карьеры, истину находят редко. Так мне кажется.

Впрочем, карьера – это уже совсем другое слово. Даже другая буква.

К

КАРЬЕРА

Представим себе, что во всем мире основным критерием удачной жизни человека является, скажем, количество людей, которым он помог. Чем большему числу людей ты помог, тем, соответственно, у тебя больше денег, славы и так далее.

Или, например, изобретен аппарат, который может высчитать чистоту души, – чем чище душа, тем больше у тебя денег, славы и прочее.

И в том и в другом случае человечество развивалось бы принципиально иначе и выглядело бы сегодня совершенно другим. Но человечество выбрало иной критерий успешности каждой отдельной личности – карьеру.

Итак, карьера – это придуманная людьми цель жизни человека в обществе.

Люди не могут жить бесцельно. И общество помогло им – придумало одну всеобщую цель. Достижение этой цели оказалось занятием весьма заразительным. Во всем мире считается: если человек сделал удачную карьеру, значит, он не напрасно прожил жизнь.

Чужая цель, как чужая одежда, может подойти, а может и нет. Я не устану повторять, что, в сущности, у нас у всех есть только одна всеобщая цель: стать счастливым.

И, на мой взгляд, когда человек размышляет о том, как ему делать карьеру, он, для начала, должен понять, входит ли движение по карьерной лестнице в его собственное понимание счастья.

В любом обществе министр считается более статусным и, значит, успешным человеком, нежели мать, родившая семерых детей, или, тем более, рабочий, который всю жизнь трудился на заводе. Между тем, и мать, и рабочий могут быть куда более счастливы и жить куда более гармонично, чем министр.

Общество всегда говорит: делай так, как принято. Нас у общества слишком много, и ему недосуг заниматься с каждым из нас по отдельности, поэтому оно диктует всеобщие законы, всеобщие представления о счастье.

На мой взгляд, имеет смысл помнить: представления о счастье и успехе, которые диктует нам общество, для каждого отдельного человека могут оказаться ложными и принести, например, лично вам одни неприятности, а то и беды.

Иногда карьера делается сама по себе. То есть таким удивительным образом складываются обстоятельства, что человек просто работает, а карьера находит его сама.

Да, так бывает. Но, к сожалению, это не закон. Куда чаще карьеру надо делать.

В том, что кто-то сознательно решил посвятить себя карьерному росту, нет ничего стыдного: если общество диктует какие-то законы, естественно, что появится немало людей, которые будут по ним жить.

Однако надо иметь в виду: для того чтобы сознательно совершить восхождение по социальной лестнице, вовсе не достаточно просто хорошо работать.

Работа – это, если угодно, канат, который помогает по этой лестнице взобраться, причем, чем выше поднимается человек, тем тоньше становится канат... И может наступить такой момент, когда канат исчезнет вовсе, то есть результаты работы вовсе не будут иметь никакого значения. Дело в том, что ступеньки карьерной лестницы, по которым вы поднимаетесь, как правило, уже заняты другими людьми, которых нередко приходится сбрасывать. Чем выше вы поднялись, тем больнее падать тому, кого вы сбросили.

Но едва вы заняли свое место, тут же поднимется кто-то другой, кто захочет вас сбросить. И опять же, чем выше поднялись, тем больнее и противнее падать вам.

Восхождение по карьерной лестнице и удержание на ее ступеньках – это совершенно отдельное занятие, которое может вообще не иметь ничего общего с вашей работой.

Карьера чаще всего требует совершенно иных навыков, чем основная работа.

Нас ведь не удивляет, что нередко карьерного роста добиваются не лучшие профессионалы своего дела, а лучшие профессионалы-карьеристы.

Мир устроен таким странным образом, что человек либо занимается делом, либо карьерой. Причем, делая дело, можно и карьеру соорудить. А вот борясь за карьеру всерьез, отдаваться любимому делу не получается.

Еще раз замечу, что и тот и другой путь – не стыдные. И выбирая, какой из двух путей – ваш, мне кажется, надо думать не о том, каким путем идти принято, а о том, какая дорога приведет вас к ощущению счастья, то есть гармонии с самим собой и с миром.

Ведь именно это ощущение гармонии улучшает качество вашей жизни.

А качество есть не только у самой жизни, но и буквально у всего, что ее составляет.

Вот об этом мы сейчас и поговорим.

КАЧЕСТВО

Говоря о качестве, мы, как правило, имеем в виду качество жизни: хороши ли дороги, еда, медицина и так далее. То есть мы привычно рассуждаем о том, что влияет на качество жизни нашего тела.

Много ли вы видели людей, которые говорили бы (или хотя бы размышляли) о качестве чувств? О качестве любви, дружбы, человеческих взаимоотношений? Другими словами, обо всем том, что влияет на качество не тела, а души?

Даже само словосочетание «качество любви» нам представляется едва ли не пошлым. Между тем сколько бы трагедий и бед удалось избежать, если бы мы умели задумываться над качеством того, что имеет отношение к нашим душевным переживаниям, столь же часто и яростно, как мы размышляем над качеством того, что имеет отношение к нашему телу.

О качестве той же любви мы если и говорим, то, как правило, в двух случаях: когда она начинается и мы хотим понять – настоящая она или нет, и когда она заканчивается и мы начинаем непонятно кого спрашивать: куда же она подевалась?

Между тем о качестве машины автомобилист задумывается регулярно и решает, как его исправить, например, заменив масло или тормозные колодки. Качество еды любая хозяйка имеет в виду всегда: если она забудет об этом, ее готовка потеряет всякий смысл. Даже о качестве своего тела мы заботимся постоянно: чистим зубы, ходим в душ, делаем зарядку, занимаемся своей фигурой...

Почему же мы столь неуважительно относимся к собственным чувствам и думать об их качестве нам представляется лишним и не романтичным?

Мы живем настолько суетливо, решаем такое количество задач, которые представляются нам актуальными, что, получив подарок в виде любви, дружбы или просто хороших взаимоотношений, считаем задачу выполненной и, как нынче принято говорить, «не паримся» по поводу их качества. «Не паримся», опять же, до той поры, пока эти хорошие взаимоотношения, любовь или дружба не исчезают.

Значит ли это, что человек должен постоянно думать о качестве взаимоотношений с другими людьми? Нет, конечно. Масло и тормозные колодки в машине не надо менять каждый день, однако, если вовсе забыть про качество автомобиля, он, в конце концов, встанет. А что будет с нашими зубами, если не чистить их каждый день?

Очень важно понять, что является критерием качества, когда мы говорим о человеческих взаимоотношениях.

Если они строятся на корысти, а это в нашем мире очень распространенный тип взаимоотношений, тогда все ясно: качество взаимоотношений измеряется пользой, которую приносит тебе человек.

А если речь идет о любви или подлинной дружбе, которые, как известно, корысти не приемлют?

Начнем с того, что очень важно уметь отличать корыстные взаимоотношения от бескорыстных.

Нередко мы едва ли не требуем хорошего, доброго отношения от людей, с которыми нас не связывает ничего, кроме, например, общего дела.

Если качество отношений определяется вашей полезностью для других людей или их полезностью для вас, не следует ждать от них проявлений глубоких человеческих чувств.

Когда отношения корыстные, их цель – дело, ради которого вы объединились. Эта цель определяет ваши отношения, отсекая за ненадобностью все то, что в бескорыстных отношениях является главным.

А можно ли определить цель в бескорыстных отношениях? Разве у любви или дружбы может быть цель?

Мне кажется, да. И эта цель все та же: обретение гармонии с самим собой и с миром.

На мой взгляд, основным критерием качества в бескорыстных отношениях является ответ на вопрос: «Способствуют ли эти отношения ощущению вашей гармонии с миром или нет?»

Наверное, задавать себе этот вопрос следует не тогда, когда, например, любовь возникла, а в тот момент, когда она уже какое-то время длится и, может быть, даже становится привычной.

Честный ответ на этот вопрос во взаимоотношениях с близкими людьми может принести печаль и даже страдания, но зато он позволяет правдиво определить качество этих взаимоотношений и, если есть такая возможность, исправить их. А если нет, разорвать, не продолжая негармоничную жизнь.

Мы прекрасно знаем, что чем раньше мы определим болезнь нашего тела, тем легче и быстрей можно ее вылечить.

Почему мы столь часто забываем: чем раньше мы определим болезнь в наших взаимоотношениях, тем легче их исправить или закончить, не мучая себя, если болезнь неизлечима.

На самом деле есть, конечно, хозяйки, которые готовят лишь бы как и совершенно не волнуются по поводу качества своей еды. Есть и автомобилисты, которых не волнует качество их машины, и они ездят на ней, пока она окончательно не встанет. Есть даже люди, которые душ принимают только по праздникам.

Можно жить, что называется, не напрягаясь, и не думать о качестве взаимоотношений с близкими и далекими людьми. Но тогда не стоит удивляться тому, что в какой-то момент эти отношения прервутся, помимо вашей воли.

Есть такие понятия в человеческой жизни, чье качество – чем хуже, тем лучше. Вы считаете, так не бывает? Тогда поговорим о клевете.

КЛЕВЕТА

На самом деле, среди множества поступков, которые может совершить человек, найдется не так уж много абсолютно мерзких. Клевета – как раз из этого ряда.

Клевета – это ложь, специально придуманная для того, чтобы сделать другому человеку больно, опорочить его...

Не буду много распространяться о том, что клеветать – плохо. Если кто-то этого не понимает, то объяснять это на бумаге нелепо.

Не хотел бы долго размышлять и о том, что, сознательно совершая гадость, мы тем самым черним собственную душу. Кто это понимает, для того это очевидно. А кто не понимает, тому все равно ничего не доказать.

Но вот о чем бы я хотел сказать.

Человек устроен таким образом, что, начав грешить, чаще всего уже не может остановиться. Стоит сделать шаг со склона, и уже кубарем летишь вниз.

Как правило, клевета не приходит одна. Поскольку это не случайный грех, а сознательная ложь, ей всегда предшествует выбор.

Выбор клеветы означает выбор такого собственного поведения, когда человек считает возможным сознательно врать. А если возможно клеветать, тогда и остальные гадости вполне вероятны. Почему нет?

Нельзя не признать, что клевета очень действенна. Вы умело распустили какой-нибудь отвратительный слух, и сразу виден результат: человеку стало больно.

Кроме того, клевета похожа на клейкую бумагу для мух. Стоит ее «вывесить», и разнообразные «мухи» радостно на нее бросаются.

Оно и понятно: человеку всегда приятно увидеть, что кто-то хуже, чем он: существует немало людей, которых чужой грех поднимает в собственных глазах. А если грешники знамениты, так это особенно «хорошо», действует совсем уж возвышающе.

Именно на этих притягательных свойствах клеветы и построена так называемая желтая пресса. Я опять-таки не буду пространно рассуждать о людях, которые сделали клевету профессией. Мне их жаль, как жаль всякого человека, который сознательно множит зло.

Радоваться чужому греху – это значит признаваться в собственной жестокости и мелкости.

Клевета – это зло.

Доказывать сей незамысловатый тезис – обижать и себя, и читателя.

Неплохо бы помнить, что, распространяя клевету, мы увеличиваем количество зла на Земле. Это не общие слова. Это та реальность, которую, увы, мы слишком часто наблюдаем в окружающем мире.

КОМПЛЕКСЫ

Если бы человек умел жить в согласии с самим собой и с Богом, не обращая внимания на то, как на него реагирует окружающий мир, никаких комплексов бы попросту не существовало. Отшельник, занятый только разговорами с Богом, или старец, удалившийся в монастырь для размышлений, не могут быть подвержены комплексам.

Однако для подавляющего большинства людей реакция мира на них самих принципиально важна. Комплексы рождаются в нас тогда, когда нам кажется, что взгляд мира на нас несправедлив.

Почему-то нам так кажется почти всегда. Мы непременно найдем во взгляде мира на нас что-то такое, что нас не будет устраивать. Поэтому так сложно отыскать незакомплексованного человека.

Все комплексы я бы условно разделил на два вида: полноценности и неполноценности.

Комплекс полноценности – когда нам кажется, что мир нас недооценивает. То есть мы лучше, чем кажется миру.

Комплекс неполноценности – когда нам представляется, что мы настолько плохи, что портим общую картину мира.

Конечно, при желании людей можно систематизировать по-всякому. По отношению к комплексам их можно разделить на три категории:

– обладатели комплекса неполноценности;

– обладатели комплекса полноценности;

– абсолютно свободные люди, выстраивающие свои отношения с миром по принципу: меня ведет Бог. Куда Он привел меня, то и хорошо. А как уж на это отреагировали окружающие – проблема второстепенная. Но таких мудрецов, увы, меньшинство.

К абсолютно свободным людям я отнес бы и тех, кто верит в собственные силы и идет вперед, сметая все препятствия. Признаться, таких людей лично я побаиваюсь – на пути к достижению цели они не пожалеют никого.

Мне кажется, человек совершит и в общении, и в любви, и в работе гораздо меньше ошибок, если будет четко понимать, с представителем какой категории «комплексатиков» он в данный момент имеет дело.

Обладатели комплекса полноценности, как правило, агрессивны и обидчивы. В любой, даже самой заурядной ситуации, они жаждут одного: признания. Подобный человек, к примеру, находясь в компании, может умирать от жажды, но никогда сам за пивом не пойдет, потому что такой «поход» будет означать для него еще одно свидетельство того, что мир его презирает.

Люди с этим комплексом высокомерны, причем, степень их высокомерия абсолютно не зависит ни от их успехов в личной жизни, ни от удачливости карьеры. Этим людям всегда мало всего. Они обижены на мир навсегда.

Как это ни покажется парадоксальным, художественное творчество – в любом его виде – всегда проявление комплекса полноценности. Ведь что такое литература или искусство? Не что иное, как крик в мир: «Заметьте меня! Я вам нужен! Я несу необходимую вам правду!»

Очевидно, человек, уверенный, что он портит картину мирозданья, никогда не станет посылать никаких посланий.

Если же человек не комплексует вовсе, то есть живет в согласии с окружающей жизнью, то в его существовании никогда не возникнут те раздражители, которые и порождают лучшие стихи, романы, симфонии и картины.

В сущности, кто такой творец? Это человек, который постоянно выясняет свои отношения с миром. Если, – что невероятно, – эти отношения однажды удастся выяснить раз и навсегда, творчество тут же и закончится.

Слово «комплекс» – неприятное слово. Противное. Едва ли не оскорбительное. И вправду, чем больше развит комплекс полноценности, тем неприятнее в общении человек. Однако нельзя не признать мощь и силу той энергии, которая придает человеку ощущение, что мир его не любит, недооценивает. Энергия эта может превратить человека в Пушкина, Лермонтова, в Бальзака, в Ван Гога, в Гитлера, в Ленина, в Наполеона...

К слову сказать, я думаю, что психофизическое состояние великого диктатора и великого творца принципиально не отличаются. И тот и другой мечтают об одном: доказать себя миру. Но один это делает с помощью политики, другой – с помощью книг.

Откуда берутся комплексы?

Что-то, наверное, заложено в генах, но тут как раз многое зависит от воспитания. Комплексы зарождаются в детстве и юности и находятся в зависимости от любви или нелюбви, которую испытывает человек в период своего становления. Зависимость эта, очевидно, прямая, однако понять, как именно влияет она на человека, очень трудно. Если вообще возможно.

Недостаток любви способен породить и комплекс полноценности, и комплекс неполноценности.

Когда человек понимает: так, как он сам себя любит, никто никогда не сможет его любить, – это может породить в нем неистребимое желание доказать всем мощь и силу самого себя. А может сломать, заставить не высовывать голову в тот мир, где все так ужасно устроено.

Но и переизбыток любви может породить как комплекс полноценности, так и неполноценности.

В детстве мир – это родители. Предположим, они окружают ребенка невероятной любовью. Когда после этого ребенок попадает во взрослый мир, он, естественно, поначалу испытывает шок. Казалось бы, эта ситуация должна породить в ребенке массу всяких комплексов.

Конечно, бывает по-всякому, но, мне кажется, всегда необходимо помнить одно: сильная, подлинная любовь, которую человек ощутил в детстве, становится крепким щитом на всю жизнь. Отсутствие любви выпускает ребенка в мир безоружным.

Я разговаривал однажды с замечательным критиком, литературоведом, главным специалистом по Гоголю Игорем Золотусским. Когда Игорю Петровичу было не то семь, не то восемь лет, сначала арестовали его родителей, потом его забрали в детский дом. Надо ли долго рассказывать о том, сколько унижений вынес маленький мальчик из интеллигентной семьи, в одночасье ставший не просто сиротой, а сыном врагов народа? Так вот Игорь Петрович сказал мне, что он выжил и не сломался только благодаря тому, что первые годы его жизни были абсолютно счастливыми, и он постоянно ощущал родительскую любовь.

Заметим, что в результате всех перипетий Игорь Золотусский стал творцом.

Можно ли излечить комплексы? Комплекс полноценности не лечится ничем. Да и странно было бы лечить то, что позволяет человеку завоевывать мир.

Некоторые люди с комплексом неполноценности также не хотят его врачевать: им вполне нравится жить на обочине жизни, никого не трогая. Но при желании этот комплекс можно лечить.

Избавиться от него самостоятельно, например, с помощью самовнушений или чтения книг, нереально.

Комплекс неполноценности лечит только и единственно любовь. Лишь она в состоянии помочь человеку поверить в то, что он не портит общей картины мира.

Во все времена мир оставался и, очевидно, будет оставаться скоплением закомплексованных людей. И мы окончательно не превратили нашу Землю в один большой сумасшедший дом (хотя, увы, ощущается движение именно в этом направлении) потому, что степень закомплексованности у людей все-таки разная. Многие умеют скрывать свои комплексы и не позволяют им быть единственными руководителями по жизни.

А, кроме того, есть еще те, кого мы назвали абсолютно свободными людьми. Те из них, кто сумел стать мудрецами и помогает человечеству сохраниться.

Как приятно после разговора о комплексах поговорить о красоте.

КРАСОТА

«Красота» – слово странное, таинственное, загадочное.

«Красота спасет мир» – это все надежды классика. Пока же именно из-за красоты возникает в жизни огромное количество проблем.

А с другой стороны, критерии красоты настолько субъективны, что подчас кажется: слово это обозначает то, чего объективно и вовсе не существует.

Если мы посмотрим на критерии, скажем, женской красоты, то увидим, что они очень сильно зависят от времени. Нам сейчас довольно трудно поверить, например, в то, что императрица Екатерина Великая по молодости казалась себе излишне худой и просила придворных художников изображать себя на портретах более полной. Нынешние же красотки все как-то больше стараются похудеть.

Не говоря уж о том, что критерии красоты абсолютно субъективны. И не только человеческой. Кто-то считает красивым закат на реке, а кому-то представляется невероятно прекрасной математическая формула.

Красота – это свет, освещающий дороги жизни.

Действительно, представим себе, что не было бы красивых людей, прекрасных пейзажей, чудесных домов... Жизнь была бы невероятно тусклой.

Кто же зажигает этот свет? Вы. И более никто.

Красота – это ваше личное открытие света, освещающего дорогу жизни.

Поэтому не стоит стесняться того, что вам представляется красивым: будь это женщина (или мужчина), одежда или произведение живописи...

У красоты существует единственный критерий: освещает она ваш путь или нет.

Неужели нет примеров абсолютной красоты?

Нет. Существует, конечно, то, что представляется прекрасным большему числу людей или меньшему. Разумеется, большинство людей считают Клаудиу Шиффер красавицей, а Квазимодо – уродом. Но есть и те, кто думает иначе. И если вы не относитесь к большинству, это вовсе не означает, что вы не правы. Это означает, что вы правы по-своему: у каждого свой свет.

В поисках красоты ни в коем случае нельзя ориентироваться на некие всеобщие критерии и стесняться собственных.

Нелепо оценивать себя с точки зрения того, красивы вы или нет. (А между тем подобные самооценки испортили жизнь не одному поколению женщин.) Даже если вы кажетесь себе победительницей конкурса уродок, вполне может найтись тот, для кого вы станете ослепительной красавицей.

Я не знаю, спасет ли красота мир, но я убежден, что красота спасает жизнь каждого конкретного человека: невозможно ведь жить в темноте. Поэтому, если вы не видите, красоту никогда и ни в чем, – это серьезная проблема, свидетельствующая о том, что жизнь вам стала совсем не интересна: вы нигде не можете найти ее проявлений.

И в вашей жизни, увы, рано или поздно наступит то, что носит название следующей главы.

КРИЗИС

См. «Отчаяние».

Л

ЛЕГКОМЫСЛИЕ

Россия – страна серьезных людей, склонных к страданиям.

Христианство, помноженное на Достоевского, приучило нас относиться к жизни серьезно и раздумчиво. Правда, «наше все» – это весьма легкомысленный Пушкин. Однако Пушкин – наш друг («Да здравствует Пушкин – наш товарищ!» – называлась статья о поэте Андрея Платонова), мы им восхищаемся. А Достоевский – наш учитель, гуру, «по Достоевскому» мы живем.

Слово «легкомыслие» мы не уважаем. Легкомысленных людей не любим. «Тяжеломысленные», страдающие, переживающие нам как-то ближе.

Что же такое легкомыслие? Кто же такой легкомысленный человек?

Нередко мы путаем необязательность и легкомыслие. Хотя это два совершенно разных качества. Разве человек страдающий, «тяжеломысленный» не может одновременно быть ненадежным и необязательным?

Возникает и другая путаница: синонимами нам представляются слова «легкомысленный» и «поверхностный». Однако разве поверхностным был, скажем, дАртаньян? Или тот же Пушкин, который, как я уже сказал, тоже мне представляется довольно легкомысленным господином.

Можно было бы, конечно, попросту сказать, что легкомысленный, мол, это тот, у кого легкие мысли. Но дело все в том, что мысли не бывают легкими или тяжелыми, – легким или тяжелым бывает отношение к этим мыслям.

Например, у человека возникла идея отпраздновать свой день рождения – казалось бы, она легкая. Но эта мысль может извести человека, бесконечно размышляющего о том, как бы получше организовать «деньрожденческую радость».

На мой взгляд, легкомыслие – это понимание того, что в мире есть очень мало событий, которые требуют душевного сопереживания.

Легкомысленный человек руководствуется припевом знаменитой нынче песенки: «Не парься, будь счастлив!»

И если уж искать синонимы к слову «легкомысленный», то наиболее точным, по-моему, окажется «доверчивый».

Легкомысленный – тот, кто доверяет Богу, судьбе, обстоятельствам.

Мне кажется, легкомысленные люди – самые мудрые на Земле, они живут по принципу: все, что ни делается – все к лучшему. Они умеют доверять Богу, понимая: Господь всегда лучше самого человека знает, что ему, человеку, надо. (Вниманию атеистов: слово «Бог» можно поменять на «обстоятельства», или «судьбу», или даже «жизнь».)

«Делай, что должно, и будь, что будет!» – это тоже девиз легкомысленных людей. (Правда, мне больше нравится иной вариант: делай, что должно, и доверься Богу.)

Выдающийся театральный режиссер Роберт Стуруа признался мне, что сумел не только пережить очень непростые времена в Грузии, но и сохранить свой театр только благодаря собственному легкомыслию. «Я считаю, что судьба – женщина, а женщине всегда нужно подчиняться, потому что она мудрее», – улыбнулся Роберт Робертович.

Больше всего страданий и тяжелых мыслей навевают нам размышления о будущем. Редкого человека не страшит завтрашний день, тем более, если он живет в нашей непредсказуемой стране. Между тем еще в Библии сказано о том, что не надо заботиться о завтрашнем дне, ибо он сам о себе позаботится. Известна замечательная пословица: «Кто хочет насмешить Бога, тот строит планы».

Легкомысленный человек – это тот, кто не строит планов. Поэтому он никогда не расстраивается из-за того, что планы рухнули.

Михаил Жванецкий в нашей программе «Дежурный по стране» сказал: чтобы отдых был хорошим, самое главное – не строить никаких планов. Тогда они не рухнут и не испортят вам отдыха.

Способность легкомысленных людей жить сегодняшним днем очень раздражает окружающих.

Поэтому среди людей, в профессиональные обязанности которых входит умение делать умное лицо, – политиков, бизнесменов, крупных руководителей, – легкомысленных вы найдете не вдруг.

В сущности, легкомысленный человек умеет только одно: проживать жизнь с радостью для себя и окружающих. В это понятие – проживать жизнь – для него может входить умение писать стихи и картины (иногда гениальные), снимать фильмы (иногда великие), делать открытия (иногда переворачивающие мир). Но вот делать карьеру или зарабатывать деньги, то есть заниматься своим будущим, легкомысленный человек не умеет.

Легкомысленным человеком нельзя стать – им можно только родиться.

Мне кажется, Бог посылает в мир легкомысленных людей еще и для примера. Для того, чтобы мы периодически задумывались: а так ли уж на самом деле серьезны и важны все те дела, которые мы делаем с серьезным выражением лица?

ЛЕНЬ

Существует весьма распространенная точка зрения: мол, человек рожден ленивым и потому, если хочет чего-нибудь добиться, должен с ленью бороться.

Вроде как сидит в нас эдакое вреднющее существо – лень, и при первой возможности – шасть, и начинает нам жизнь портить. А мы – давай с ним бороться!

Честно говоря, я не уверен, что лень – есть природное качество. Уж больно сильно противоречит оно основной цели жизни человека: быть счастливым, то есть жить в согласии с собой и с миром. Ленивый человек не может быть счастливым. Потому что синоним лени – скука, а скука счастья не порождает.

Мне кажется, что лень порождает не отсутствие сил или желаний, а, в первую очередь, отсутствие смысла.

Ленивый человек – не тот, кто не хочет ничего делать, а тот, кто не видит смысла что-либо предпринимать.

Лень – разновидность меланхолии, а не бездеятельности.

Когда мы говорим, что ребенок ленится делать уроки, но не ленится, например, играть на компьютере, – это свидетельствует лишь о том, что в уроках ребенок видит смысла меньше, чем в игре. И, положа руку на сердце, он не так уж не прав.

Когда жена ругает мужа за то, что он ленится убирать за собой, – это говорит лишь о том, что мужчина не видит смысла в этой уборке.

Лень появляется только в том случае, когда необходимо сделать дело, которое не помогает человеку жить в согласии с собой.

Фанаты своего дела не бывают ленивы, потому что смысл их жизни в их деле.

Бороться с ленью не означает заставлять себя или кого-то заниматься чем-нибудь вместо того, чтобы лежать на диване. Бороться с ленью – значит отыскать в деле смысл.

Слышу возмущенные крики: «Но ведь в жизни часто приходится заниматься неприятными делами, именно – заставлять себя, а то и других делать неприятное, но необходимое!»

Да, приходится. Но надо иметь в виду при этом, что чем дольше вы делаете неприятное и бессмысленное дело, тем вольготнее чувствует себя ваша лень.

Лень – не порок, а реакция на бессмысленность.

Конечно, у каждого из нас – свое представление о счастье. Ни один человек не станет лениться, если речь идет о деле, приближающим его к ощущению гармонии с самим собой.

Попросту говоря: если дело любимое – человек никогда не ленится его делать.

А если ленится, то, может быть, не человек подкачал, а дело не то?

Кстати, не замечали, что у человека, когда он ленится и когда его посещает вдохновение, как-то принципиально меняется лицо?

Лицо... Оно ведь много говорит о нас, а мы поговорим о нем.

ЛИЦО

Бог (или природа) накладывает на каждое человеческое лицо свою печать, свой знак. Это тот знак, который читает каждый из нас. Но при этом каждый вычитывает свое.

Даже атеисты признают, что Библия – одна из самых мудрых книг, написанных человечеством на протяжении его истории. Почему же все герои этой Великой Книги как бы безлики? Мы не найдем здесь описаний ни Адама, ни Евы, ни их первых детей Каина и Авеля... Даже описания Иисуса Христа нет, хотя апостолы, конечно же, прекрасно знали, как выглядел Спаситель. Отчего же они не описали его?

Мне кажется, это произошло оттого, что лицо несет очень важную информацию о человеке, но каждым она воспринимается субъективно. Одно и то же лицо мы «считываем» по-разному, и если бы такая информация оказалась в Библии, она бы, разумеется, уводила от сути. Мы, читатели, начали бы оценивать самих людей, вместо того, чтобы сосредоточиться на их делах. А Библия – это, на мой взгляд, в первую очередь история поступков, которые перевернули историю человечества.

Итак, лицо несет очень важную информацию о человеке, которую каждый считывает по-своему. Парадокс, однако, заключается в том, что это «по-своему» для каждого из нас становится абсолютной правдой.

Американские исследователи вообще считают, что восемьдесят процентов своего впечатления о человеке мы получаем за первые пять минут общения, а потом, сколько бы лет ни общались, получаем лишь оставшиеся двадцать. Я не убежден в абсолютной истинности этого вывода, но, в любом случае, первое впечатление о человеке чаще всего оказывается решающим.

Лицо человека – это как флаг государства, вывешенный на флагштоке корабля. Мы встречаемся в открытом море жизни с человеком и сразу понимаем, стоит с ним иметь дело или нет. А если такого выбора нет, например, мы пришли знакомиться с начальником или с тещей, что, в сущности, одно и то же, то мы можем понять, как вести себя, чтобы выстроить отношения правильно.

А нам ведь подчас бывает неловко признаться даже самим себе в том, что лицо говорит о человеке гораздо больше, нежели его должность, звание, работа и прочее.

Ученые даже придумали такой умный термин: межличностная аттракция. Это означает никак не объяснимый и ничем не мотивированный процесс предпочтения одних людей другими.

Откуда возникает это немотивированное предпочтение или, соответственно, отталкивание? От взгляда на лицо.

Если, например, лицо не вызывает лично у вас доверия, то лучше с таким человеком дела не иметь, даже если все вокруг его расхваливают. Или, скажем, если женщина показалась вам невероятно красивой и доброй, то, возможно, это означает начало любви, даже если всем окружающим она представляется стервозной страшилой.

Лицо другого всегда говорит правду Вам, лично Вам. Что такое человеческое лицо?

Лицо – это книга, которая пишется на протяжении всей человеческой жизни и в которой каждый «читатель» вычитывает свое.

В отличие от тела, которое просто дряхлеет, лицо человека на протяжении жизни меняется гораздо более оригинально.

Чем старше становится человек, тем большую ответственность несет он за собственное лицо.

На лицах стариков, как мне кажется, отражается не их жизнь, а их отношение к жизни. По лицу старого человека всегда можно понять, как он относился к другим людям. Сравните, например, лица диктатора Пиночета и Дмитрия Сергеевича Лихачева – сразу все станет понятно.

Но не только время меняет лицо другого, но и мы сами. Мы – не просто читатели, мы, если можно так выразиться, «соавторы книги другого лица». Любимая женщина с каждым днем становится красивей, хотя лицо ее, объективно говоря, не меняется. Человек, который помог нам, вдруг неожиданно кажется очень благородным. А тот, кто по отношению к нам совершил зло, сразу представляется очень противным.

Когда человек умирает, его лицо исчезает. Человек в гробу мало того что не похож на самого себя в жизни, так он еще и безлик, как бы его ни загримировывали, у него действительно словно нет лица.

Я никогда не забуду, как из морга больницы я забирал тело своей мамы. Поначалу я ее не узнал! То, главное, что было моей мамой, – исчезло.

Это главное – душа. Она-то и отражается на лице. Когда душа отлетела, отражаться нечему.

Лицо – не просто зеркало души, а, если можно так выразиться, показатель работы души. Поэтому, когда с первого взгляда нам не нравится человек, значит, что нам не по сердцу, как работает его душа.

Каждый человек физиономист, даже если он ненавидит это слово. Вот мы приходим в большую незнакомую компанию и из десятка людей за столом выбираем кого-то одного, с кем будем общаться в этот вечер. На что мы ориентируемся? На лицо. И это не поверхностный взгляд, как кажется многим. Это реакция нашей души на душу другого человека. А какой взгляд может быть глубже?

Это не ложь, а правда.

Впрочем, с тем, что такое ложь, тоже надо разобраться.

ЛОЖЬ

Сразу отделим ложь от фантазии.

Фантазия – это умение человека украшать свою собственную жизнь и жизнь окружающих придуманными обстоятельствами и событиями.

Фантазия служит для украшения жизни и более ни для чего. Для фантазера в его фантазиях нет никакой выгоды. Есть только интерес.

Дети почти всегда фантазеры.

Очень часто ребенок говорит неправду не потому, что он специально хочет соврать, а потому, что ему скучно рассказывать, как было на самом деле. Ему интересней придумывать действительность, нежели анализировать ее.

Покуда жизненные проблемы решают за ребенка родители, он может жить в той действительности, которая ему нравится, а на реальную внимания особого не обращать. Но чем больше конкретных проблем ему приходится решать, тем меньше времени остается для фантазии.

Однако у многих людей это желание приврать остается навсегда и нередко оно не носит никакой корысти: с помощью фантазии люди просто раскрашивают свою жизнь, чтобы она выглядела более разноцветной, то есть менее серой.

В фантазии нет вреда, да и греха, на мой взгляд, нет именно потому, что она – бескорыстна.

Корысть – учитель лжи. Ложь – это корыстная фантазия, то есть умение человека подать события таким образом, как это для него выгодно.

С детства нам объясняют, что врать – нехорошо. А, собственно, почему?

Всем нам известны ситуации, когда либо для спокойствия семьи, либо ради интересов дела или собственной карьеры необходимо соврать. И, что самое удивительное, это вранье принесет пользы больше, чем правда.

Так почему же врать нехорошо?

Потому что нас могут поймать за руку и потом придется отвечать за свою ложь?

Но в этом случае надо сделать вывод, что обманывать надо умело, и тогда все будет в порядке. Нет, дело, видимо, не в этом.

И снова, уж извините, придется говорить о том, о чем мы много раз говорили и будем говорить в этой книге: о вере.

Если человек уверен, что его жизнь заканчивается на Земле, ему невозможно объяснить, почему вранье плохо.

Если человек верит – неважно в Христа, в Будду, в Магомета, – то для него Великий Пророк – Великий Пример. Надо стараться жить, как он.

Пророки не врали. Никогда.

А если так, то, начиная лгать, мы не по бессилию, а сознательно отступаем от завещанных нам правил жизни.

Мне иногда кажется, что адские муки – это когда перед тобой предстают все те люди, которым ты врал, и ты им вынужден в глаза рассказывать свою ложь. Ужасное испытание!

Интересно, что Бог (или природа) как бы намекает нам, что лгать – это противоестественное занятие. У каждого из нас есть опыт лжи, все мы знаем, что это – неприятное и нервное занятие. Психологи даже учат, по каким признакам можно определить человека, говорящего неправду. То есть созданный Богом (или природой) наш организм выдает нас, когда мы врем.

Значит ли это, что всегда надо говорить только правду?

Хочется сказать: да. Но – нет. Мне кажется, что в реальном мире прожить, ни разу не солгав, невозможно.

Что больше чернит душу: ложь, оберегающая близких или коллег от каких-нибудь ужасных новостей, или жестокая правда, которая убьет этих людей?

Я не знаю.

Бывает ли ложь разной или она всегда отвратительна? Принято считать, что отвратительна всегда. Но я снова могу сказать: не знаю.

Мне кажется, бывает «ложь во спасение» и бывают ситуации, когда сказать правду – это, может быть, даже больший грех, чем соврать.

Ложь – противоестественна. Ложь – корыстна. Ложь чернит душу и потому отвратительна. Но она существует как непременный атрибут человеческой жизни.

Человек, который всегда говорит только правду и не врет даже по мелочам, выглядит еще более странным, нежели тот, кто может иногда соврать.

В общем, в каждой конкретной ситуации врать или не врать – как быть или не быть – выбор каждого, отдельно взятого Гамлета.

Неплохо бы только помнить при этом: пророки никогда не говорили неправду.

И еще. Где есть ложь, там нет любви.

Впрочем, с этого места подробнее. О любви.

ЛЮБОВЬ

За свою историю человечество дало тысячи, миллионы определений любви. Среди них, как ни парадоксально, нет ни одного неправильного, потому что правильным нам кажется то определение, которое выражает наше собственное отношение к этому всем знакомому чувству.

«Знанью покорен Амур», – писал Овидий в своей знаменитой «Науке любви». Но подлинной науки любви создать не удалось. Ни ему, ни кому другому.

Любовь – вообще такая история, в которой даже свой собственный опыт (не говоря уж о чужом) почти никогда не помогает. В любви человек не просто постоянно наступает на грабли, но почему-то всегда выбирает одни и те же. Разговор о любви приятен, но он, как правило, ничему не учит, в лучшем случае лишь успокаивает.

Поэтому и в нашем разговоре я уж совсем не претендую на «истину в последней инстанции». Но, согласитесь, вовсе не поговорить в «Многослове» про любовь невозможно.

Итак, в жизни человека есть три главных, отдельно стоящих ото всех прочих, события: рождение, любовь, смерть.

Что их объединяет?

Человек рождается обнаженным. После смерти человека обязательно омывают и переодевают. Без обнажения тела не может быть и подлинной любви.

В чем, если угодно, метафора того, что обнаженное тело ассоциируется у нас с тремя главными событиями человеческой жизни?

Обнаженный – значит, настоящий. Без фальши. Без украшательства.

Настоящим бывает человек, входящий в этот мир и уходящий из него. Младенец и умирающий человек одинаково беспомощны. Им одинаково страшно покидать привычный мир, будь это утроба матери или земная жизнь, и входить в мир другой, неведомый. Ни младенец, ни тот, кто стоит на краю смерти, не будут заниматься ложью или украшательством себя или собственной судьбы.

Любовь – это такие взаимоотношения двух людей противоположного пола, при которых каждый из них может быть настоящим.

(Я прошу прощения у современного читателя, но я категорически ничего не понимаю в однополой любви и потому оставляю ее за скобками.)

Сейчас очень модно спорить о том, чем отличается любовь от влюбленности или от страсти. На мой взгляд, ответ прост: если с человеком противоположного пола ты можешь, не боясь, быть настоящим, значит, у вас любовь. Вот и все.

А как же «любовь к детям»? Или «любовь к Родине»? Или, скажем, «любовь к персикам или горнолыжному спорту»?

На самом деле, здесь действует тот же закон.

Любая любовь – будь это любовь к еде, или к развлечениям, или к путешествиям, или... Да к чему угодно! Любая – подчеркну – любовь только тогда имеет смысл, когда человек в нее не играет, а переживает подлинно...

Скажем, поездка на горный курорт за компанию или ради престижа действительного наслаждения не принесет. Дети просто ненавидят, когда с ними сюсюкают, то есть демонстрируют свою любовь. Они особенно остро реагируют на фальшь. Что касается любви к Родине и других «видов» «патриотической любви», то они особенно омерзительны, когда фальшивы.

Так что, мне кажется, мой вывод касается всех «видов» любви, но мы будем говорить о той существенной составляющей, которой является секс.

Секс в любви – это не только вершина, но и проверка, насколько вы – настоящие – подходите друг другу.

(О сексе без любви мне говорить неинтересно, поскольку это не более, чем утоление физиологических потребностей, то есть вопрос сугубо медицинский.)

Врачи любят рассуждать о том, что есть люди, которые подходят или не подходят друг другу физиологически. На мой взгляд, вопрос сексуальной совместимости связан не столько с врачебной, сколько с жизненной практикой.

В сексе трудно врать. Если то, каков ты есть на самом деле, не нравится другому человеку, не подходит ему, дело не в вашей физиологической несовместимости, а в несовместимости ваших подлинностей, если можно так выразиться. И это, на мой взгляд, очень серьезный сигнал, если не вовсе трагический.

Социум во все времена требовал (и требует) от человека, чтобы он надевал всевозможные маски. Однако постоянно ходить в маске неудобно и невозможно.

Любовь – единственная возможность эту маску снять. Стать таким, каков ты есть на самом деле.

Любовь дарит человеку столь необходимое ощущение: он не просто может быть настоящим, но он, настоящий, прекрасен и достоин внимания удивительного, сказочного, невероятного другого человека.

Бывает ли у любви конец?

Скажем так: на мой взгляд, может быть. В сущности, он наступает по одной причине: когда ты понимаешь, что со своим любимым человеком тоже надо играть, прикидываться, надевать маски.

Если мы вспомним мировую литературу, то вряд ли найдем в ней персонажей, которые кончают с собой потому, например, что реформы в стране идут неправильным путем. Но тех людей, кто свел счеты с жизнью из-за любви, – множество.

Почему же так трудно пережить потерю любви?

Любовь – это как бы обмен душами с любимым человеком. Ведь душа – это самое настоящее, что есть в нас, и, полюбив, мы хотим поделиться самым дорогим, самым подлинным.

Когда любимый человек уходит, начинает казаться, что ты остался не просто одиноким, а словно бездушным, пустым. И уже нет на Земле места, где ты, – каков ты есть, пустой и бездушный, – можешь быть кому-нибудь интересен, кому-нибудь нужен. Пережить такое под силу только очень сильным людям.

Обнаженный человек вообще уязвим и беззащитен. Поэтому и только что родившегося младенца, и умирающего, и влюбленного так легко обидеть и даже уничтожить.

Но эта обнаженность – символ перехода к новой, неведомой жизни. Эту жизнь мы получаем при рождении, при смерти, но также и при любви.

Настоящая любовь – это всегда рождение новой жизни человека. Человек влюбленный и не влюбленный – принципиально разные люди, они проживают совсем разные жизни.

Рождение, смерть и любовь – не во власти человека. Они даются Богом тогда, когда Бог сочтет нужным их дать.

Что остается человеку? Принять любовь, понять: любовь ли это, то есть можешь ли ты снять маску и стать настоящим и постараться сохранить эту необыкновенную жизнь – жизнь любви.

Если получится.

И последнее. Что происходит с любовью в наше время? Действительно ли она так сильно изменилась в сравнении с прошлыми веками или это только кажется?

Мы очень часто говорим, что из нашей жизни ушла романтика. Что это значит? В частности, по-моему, это означает то, что любовь для чересчур многих людей перестала быть главной ценностью.

Сама-то любовь, как и рождение, и смерть, не меняется. И, если человек влюбляется, он любит так же, как и в прошлые века. Меняется отношение к любви (как, впрочем, и к факту рождения и особенно – к смерти). Мы создали такую реальность, в которой любовь ощущает себя неуютно. Человек, который ради любви, например, ломает карьеру, выглядит странным чудиком.

Но убить любовь, уничтожить ее не под силу даже таким агрессивным людям, как мы. Ромео и Джульетты будут рождаться всегда. Только если уничтожится жизнь, уничтожится любовь. Именно в такой последовательности, потому что, покуда есть жизнь, любовь никуда деться не может.

М

МАЛОДУШИЕ

Не стоит долго распространяться о том, что наша жизнь – это огромное скопление всевозможных выборов. Выбор мы делаем чуть ли не ежечасно: большой и маленький; серьезный и не очень; судьбоносный и бытовой.

Совершаем мы выбор с помощью разума и интуиции. Иногда они действуют совместно, подчас – порознь.

Малодушие проявляется только в ситуации выбора. Раб не может проявить малодушия, потому что он не имеет возможности выбирать.

Таким образом, малодушие – это «привилегия» свободных людей.

Что же такое малодушие?

Малодушие – это выбор, который совершается вопреки интуиции.

Разум, как правило, оправдывает малодушие. Он дает множество аргументов в пользу того, что нужно совершить малодушный поступок.

Но интуиция – голос Бога, звучащий в каждом человеке, – иногда сопротивляется.

Например, некий коллектив в полном составе выступает против своего начальника. И только один человек смалодушничал, не выступил. Разум подсказывал множество аргументов в пользу того, что выступать глупо, бессмысленно, да и опасно. Душа рвалась быть вместе со всеми. Человек послушал разум – смалодушничал.

А если душа не подсказывала? Если она сразу и радостно согласилась? Значит, человек поступил согласно своему желанию, своим взглядам на жизнь и на мир. Даже если нам кажется, что он струсил, это дело не меняет.

К слову сказать: есть ли разница между малодушием и трусостью?

Малодушие – это осознанная трусость.

Заметим еще раз: малодушие возникает только в ситуации выбора. То есть человек имел возможность поступить, скажем условно, правильно и не сделал этого. А если у него не было такой возможности, то обвинять его в малодушии нельзя.

Человек всегда знает (или чувствует), что он проявил малодушие.

Осознание собственного малодушия мучительно. Его можно оправдать для других, для себя – почти невозможно.

Слово-то какое: мало-душие, мало души. Поскольку у человека есть душа, стоит ли уменьшать ее количество в любой, даже сложной ситуации?

Чаще всего мы малодушничаем в двух случаях: когда дело касается любви и когда мы боремся за место под солнцем.

Место под солнцем... Интересное словосочетание, обсудим?

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

Несмотря на то, что в реальной жизни человеку всегда уютно в тени, а не под палящими лучами, именно словосочетание «место под солнцем» метафорически означает ту часть мира, в которой человеку хорошо.

Словосочетание «место под солнцем» не является абсолютным синонимом счастья, но является его обязательным составляющим. Человек, не нашедший свой собственный солнечный луч, никогда не будет счастлив.

Мест под солнцем ровно столько, сколько людей. Во всяком случае, не меньше. То есть не может быть такого, чтобы кому-то не хватило места под солнцем. Если всю жизнь живешь в холоде, значит, либо искал плохо, либо искал чужое место, не свое.

История человечества не знает случая, чтобы место под солнцем явилось к человеку само. Его надо искать. Сложности поиска усиливаются из-за отсутствия карт и компасов. К тому же не всегда можно понять: нашел ты это место или тебе только кажется, что отыскал?

В поисках места под солнцем, как мне кажется, могут помочь следующие правила:

1. Поиск должен быть свободным. Здесь не годятся ничьи примеры. Скажем, фраза: «Получи высшее образование, и будет у тебя теплое местечко» – не поможет. То, что для одного – место под солнцем, для иного – Арктика. Для одного счастье – в миллионах, для другого – в рае в шалаше с любимой.

Бог (синонимы для атеистов: природа, жизнь) так все устроил, чтобы места под солнцем у всех были разные. Иначе бы мы все толпились на одном пятачке, и тут уж было бы не до метафор.

2. Никто, кроме Вас, не может определить: удалось Вам отыскать свое место под солнцем или нет. Только сам человек способен понять: есть в его жизни счастье или нет. Общество, родители, даже любимый человек здесь бессильны.

Единственная характеристика места под солнцем: Вам здесь хорошо. Именно Вам, и именно здесь, и именно хорошо. В других местах – хуже.

3. Основной компас в поиске места под солнцем – интуиция, то есть Голос, с помощью Которого с нами разговаривает Бог. Только честный разговор с самим собой, то есть с собственной интуицией, поможет определить: добрались вы до места под солнцем или нет.

В сущности, тот, кто нашел свое место под солнцем, просто понял, для чего его послал на Землю Бог. Вот и все.

МЕСТЬ

Месть – это возвышение самого себя за счет унижения другого.

Каждый из нас знает, что унижать другого человека нехорошо. И, тем не менее, месть – одно из излюбленных занятий человечества на протяжении всей его истории.

Почему так происходит?

Нам кажется, что месть – это тот колодец, из которого мы черпаем собственные силы. Мы радуемся не унижению другого, а собственному величию: мы смогли, у нас получилось.

На самом деле, прощение возвеличивает нас гораздо больше. Однако для того чтобы понять это, нужно обладать мудростью и возвышенной душой. И то и другое, как известно, во все времена – в большом дефиците.

Мстить проще, чем прощать еще и потому, что месть подразумевает некоторое действие. А когда человек обижен, действовать куда легче, чем страдать и прощать.

Если бы человек всегда осознавал себя живущим в присутствии Бога, в его жизни вовсе не было бы места мести.

Мы часто оправдываем себя мыслями о том, что месть – это наказание. Мол, кто-то согрешил, а мы его за это накажем. Но, во-первых, человек никогда не может быть твердо убежден, что поступок другого человека – это грех. А во-вторых, не человеческое это дело – карать.

Помните, как Христос призывал: «Кто без греха, пусть кинет камень»? Мы все грешны, и потому не нам судить других людей. Даже если нам кажется, что они очень сильно нас обидели.

Тот, кто прощает, находится наедине с Богом. Но это общение трудное, не все к нему привыкли и готовы.

Тот, кто мстит, находится наедине с людьми: он придумывает более или менее хитроумные комбинации мести, радуется, когда они удаются, и ему кажется, что он возвышается в собственных глазах.

Человек, который мстит, берет на себя функции Господа Бога.

Есть Господь Бог. И только Его суд праведен. Не надо вмешиваться в Его работу.

Человек, который мстит, выступает одновременно и в роли судьи, и в роли палача. Понятно, что это не может не отразиться на состоянии его собственной души. Ну, разве не жалок тот, кто, вместо того, чтобы что-то создавать или просто заниматься чем-то интересным, тратит время, силы, эмоции, нервы лишь на то, чтобы унизить другого и порадоваться этому унижению?

Месть – это удел слабых. Уже хотя бы потому, что, начиная мстить, мы признаемся самим себе в том, что нас обидели и мы проиграли.

В любой религии пророки посылаются на Землю еще и затем, чтобы давать людям пример того, как жить правильно. Представить себе пророка, который мстит, невозможно. Пророк – это спокойная сила, а где есть сила, там нет места мести.

Что значит известное библейское выражение: ударили по правой щеке – подставь левую? Мне кажется, это не апология всепрощения, а пример разумного – именно разумного – отношения к жизни.

Тебя ударили по правой щеке? Не парься. Не трать время на драку, займись делом. Обидчику надо ударить тебя еще и по левой? Ну и ладно: это его взаимоотношения с Богом, его грех. Пусть обидчик за него и страдает. Потерпи, это же не трудно. Займись чем-нибудь более полезным и интересным, чем драка.

Ну, разве не разумно?

Так же, как и читатели этой книги, я живу в реальном, а не придуманном мире. И я понимаю, что прожить сегодня, никогда не отвечая на обиды, причиненные тебе, а тем более, твоим близким – трудно, а подчас и невозможно.

Как и многие читатели этой книги, я видел, например, фильм «Ворошиловский стрелок», герой которого, старик (в гениальном исполнении Михаила Ульянова), отстреливал из винтовки подонков, которые надругались над его внучкой. И я знаю, как бы поступил на месте его героя, если бы, не приведи Бог, такая ужасная история произошла в моей жизни.

В нашем мире призывать к всепрощению – занятие идиллическое и бессмысленное. Я и не призываю. Как писал все тот же мой любимый Юрий Левитанский:

Каждый выбирает для себя: Женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку — Каждый выбирает для себя.

Но, делая свой выбор, надо помнить: прощение – разговор с Богом, месть – беседа с дьяволом.

Выбирайте!

И хватит об этом противном слове. Поговорим о красивом, добром, чудесном. Поговорим о мечте.

МЕЧТА

В нашем мире, где правят тяжелые идеи и непростые отношения, мечта – существо легкое и не капризное. Бабочка. Листок. Лепесток. Прозрачные крылья, уносящие душу.

Все, что придумано, написано, сделано человечеством, начиналось с мечты. Если человек не начинает мечтать о чем-то, он не может это изобрести.

В сущности, человечество и каждый отдельный человек движимы мечтами. Иного способа передвижения не существует.

Если ты не хочешь стоять на месте, ты непременно должен мечтать. Можно ли этому научиться?

Я думаю: умение мечтать характеризуется определенным состоянием не столько разума, сколько души. Если человек хочет научиться мечтать, он должен развивать свою душу.

Проблема состоит в том, что легкая, невесомая мечта требует, чтобы за ней ухаживали, иначе она растворяется в грубом мире и погибает.

Ухаживать за мечтой – это значит пытаться ее осуществить, сделать более живой, если угодно – более твердой.

Если человек воплощает мечту, она на глазах обретает плоть, и это великое чудо воплощения мечты, может быть, одно из самых интересных и необыкновенных занятий человека.

За мечтой, конечно, можно идти, но при этом важно периодически оглядываться, чтобы понять: прошел ли ты действительно какой-то путь или ощущение движения кажущееся.

Если человек не воплощает мечту, она остается легкой и уносит его душу в другой мир. Это может быть удивительное и прекрасное путешествие, но оно всегда заканчивается возвращением в мир реальный.

Пустых мечтаний не бывает. Всякая мечта для чего-нибудь нужна. Только одна ведет человека по жизни. Другая – уводит от жизни.

И тут очень важно не перепутать.

МИЛОСЕРДИЕ

Не мной первым замечено, что само слово «милосердие» и, главное, то, что оно выражает, стало нынче немодным и непопулярным. Принято это связывать с тем, что мы-де стали излишне жестокими. Может быть, оно отчасти и так, но мне кажется, что скорей это связано с тем, что мы стали излишне практичными, логичными.

Если человек просчитывает каждый свой шаг, каждое свое действие, он не может быть милосердным. Ведь милосердие – это помощь, подаренная другим людям без каких-либо причин и оснований.

Однако если какой-нибудь богатый человек помогает бедным для пиара – разве это не милосердие? Ведь бедному все равно, для чего ему помогают?

Бедному действительно все равно. А помогающему – нет. Нам кажется, что смысл милосердия в том, чтобы помочь другому. Я же думаю, что смысл милосердия в том, чтобы, помогая другому, заняться собственной душой.

Милосердие – идеальная возможность для человека убедиться в том, что им не утеряны главные человеческие качества.

Не только мы проявляем милосердие, но и оно проявляет нас – наши человеческие, душевные качества.

Необходимость пиара диктует разум. Необходимость милосердия – душа. Поэтому, когда получился пиар, радуется разум. А когда удалось проявить милосердие – душа.

Милосердие всегда скромно.

И само слово это скромное. Милое сердце. Не высокое, не возвышенное – милое.

Милосердие не имеет никакого отношения к милостыне.

Милосердие проявляют. Милостыню – подают, и уже в этом есть некое высокомерие. В принципе, милосердие тоже может чудесным способом показать собственное превосходство. Эдак с барского плеча бросить помощь. Но это значит только одно: вы воспользовались тяжелой ситуацией, в которую попал другой человек, дабы продемонстрировать собственное превосходство ему, себе, всем. Ваш «барский» поступок, возможно, поможет человеку, однако к милосердию это не будет иметь никакого отношения.

Это будет милостыня с барского плеча.

Милосердие всегда действенно.

Конечно, иногда оно проявляется и в разговоре. Например, когда у женщины неожиданно умирает муж, с ней очень тяжело разговаривать. И милосердие будет не только в том, чтобы дать ей денег на похороны, но и в том, чтобы выслушать ее и успокоить. В этом случае разговор будет милосердным поступком.

Однако недопустимо, чтобы милосердное действие, которого ждет от вас человек, подменялось пустым трепом.

К милосердию не применимы эпитеты: «трудно – легко». Главное определение этого слова: «необходимо».

Совершая милосердный поступок, надо думать не о том, будет ли вам трудно или легко. А о том, что это необходимо сделать. И слушать надо при этом не только сердце, но и разум. Потому что человек, нуждающийся в вашем милосердном отношении, иногда сам не понимает, какая именно нужна ему помощь. И подчас это приходится решать вам.

Проявляя милосердие, вы проявляете к другому человеку любовь по одной причине: он – тоже человек.

Поэтому чем больше в мире милосердия, тем ближе друг к другу становятся люди. А чем меньше...

Оглянитесь на окружающий вас мир.

Кстати, о мире...

МИР

Существует два основных значения этого слова. Мир – как окружающая нас действительность. Мир, в смысле – не война.

За многовековую историю России едва ли наберется с десяток лет, когда россияне жили бы мирно, без войны. И, казалось бы, словосочетания: «человек выходит в большую войну», или «окружающая нас война», или «война вокруг нас» куда точнее отражают реальность нашей жизни, нежели привычные: «мир вокруг нас» (много ли вы видели вокруг себя мира?) или «окружающий нас мир» (ведь окружает нас всегда именно война).

Тем не менее наши предки назвали заоконную жизнь – миром, а не войной, как бы завещая нам стараться, чтобы слово это соответствовало сути нашего существования.

И в политической, и в социальной жизни есть немало людей, для которых создание войны и участие в ней – ничем не заменимый допинг. В социальной жизни таких людей именуют диктаторы, военачальники, полководцы и так далее. В личной – скандалисты. Интересно, что диктаторов скандалистами никто никогда не называет, хотя, по сути, они таковые и есть.

Попытки перевоспитать скандалиста бессмысленны. Те, кто ловит кайф от войны, никогда не полюбят мирную жизнь. Равно как и те, кто кайфует от мира и спокойствия, никогда не поймут скандалистов.

Скандалист всегда направлен «из себя»: он ищет применения своим кулакам, голосу, танкам, ракетам, войскам и так далее. Мирный человек всегда направлен внутрь себя, мир он рассматривает через спокойное состояние своей души, которым очень дорожит.

Если же говорить о мире как об окружающей нас действительности, то мы уподобили бы его огромной стене. Да, окружающая нас действительность есть толстая и очень высокая стена, составленная из миллиардов людей, стоящих плечом к плечу и повернутых к нам спинами. Они не замечают нас и не хотят нас пускать к себе!

Людей, составляющих эту стену, так много, что кажется, сколько ни старайся, не отыскать хоть бы маленького пространства, чтобы просочиться в мир. Многие люди, особенно мирные, страдают оттого, что убеждены: они не нужны этому миру, они попали в него по ошибке.

Парадокс, однако, заключается в том, что Господь никогда не отправляет в мир лишних людей. Каждый несет свой крест. И каждому светит его личное солнце. Лишние люди встречаются только на уроках литературы.

Поэтому, какой бы плотной ни казалась стена, сотворенная из отвернувшихся людей, в ней всегда есть место, которое ждет именно Вас. И если Вы не найдете свое место в мире, оно навсегда останется пустым. Зато Вы отдавите ноги тому, чье место пытаетесь занять.

Каждый выстраивает свои отношения с окружающим его миром. Собственно говоря, «Многослов» – это книга, которая хотела бы вам в этом помочь. Поскольку у каждого из нас своя метафора жизни, соответственно у каждого – собственное понимание законов, как взаимодействовать с этой жизнью и с этим миром.

Единственное, что, как мне кажется, надо помнить: все-таки предки, повторяю, назвали заоконную жизнь миром, а не войной...

С заоконным миром надо постараться подружиться. Потому что вся наша жизнь, в сущности, это общение двух миров – внешнего и внутреннего. Внешний надо уважать, даже если что-то в нем не понимаешь и называешь мистикой.

Кстати, о мистике...

МИСТИКА

Мистическими мы называем те явления, которые не в состоянии объяснить наш разум.

Я выделяю слово «наш», поскольку оно является принципиально важным для понимания мистики.

Мистика – понятие глубоко субъективное. Склонность человека к тому, чтобы видеть некое мистическое начало в каких-либо явлениях, зависит от его знаний и силы его веры.

Представим себе, что Пушкин каким-то непостижимым образом увидел человека, говорящего по мобильному телефону. Он бы непременно воскликнул: «Мистика!»

Очень многое из того, что раньше казалось мистикой, сегодня называется: «достижение научно-технического прогресса». Из этого можно сделать простой вывод: многое из того, что сегодня представляется мистикой, завтра будет названо «достижение научно-технического прогресса».

Ученые-материалисты убеждены: мир познаваем, а раз так, однажды мы сможем познать его окончательно. Верующие люди уверены: в мире есть некая Божественная тайна, которую познать до конца невозможно.

Но и те и другие не признают мистики. Для материалистов мистики не может быть потому, что все в этом мире имеет научное объяснение. Для верующих мистики не может быть потому, что все в этом мире объяснимо влиянием Господа. То, что мы не можем до конца понять Создателя, не имеет к мистике никакого отношения: непознаваемость Бога – это, если можно так выразиться, Его естественное качество. Ничего мистического!

Любому разумному человеку очевидно, что его разум все объяснить не в силах. Каждый из нас бывал в ситуациях, которые логикой не объяснить. Но одни называют это простым совпадением, другие – мистикой, а третьи умудряются просто не замечать.

Солдата ранят на одном конце Земли, в ту же самую минуту на другом конце Земли его мать падает в обморок. Мы приходим в место, где мы никогда не были, но нас не покидает ощущение, что мы тут когда-то находились. Умерший отец приходит во сне к ребенку и дает ему совет, последовав которому сын меняет всю свою жизнь. Мы не хотим идти на какую-то тусовку, но внутренний голос подсказывает: «Иди, иди!», мы идем и там встречаем женщину своей мечты. Мы вспоминаем, что перед встречей, которая перевернула всю нашу жизнь, следовала череда неясных, но символических событий, которые многие из нас называют мистическими...

И так далее, и далее – без конца. Любой из нас при желании может назвать невероятные, необъяснимые, мистические события, которые врывались в его жизнь.

Что это такое? Божий Промысел, Который мы не в состоянии познать, но Который ведет нас по жизни? Неведомые нам свойства человеческой психики, человеческого мозга, который, как известно, изучен еще совсем-совсем мало? Или то или другое вместе?

Ответа нет. Поэтому мистика и существует ровно настолько, насколько Вы в нее верите.

МОЛОДОСТЬ

Даже нелепо рассуждать о том, что количество прожитых лет лишь в малой степени отражает возраст человека. Известный российский театральный режиссер Роман Виктюк вообще считает, что возраст – это бестактность природы. В данном случае с ним трудно не согласиться.

Чем же определяется возраст? И что это вообще такое?

На протяжении всей своей жизни мы играем в разные игры. Поначалу мы очень хорошо понимаем, что именно возраст определяет игры: сначала – погремушки, потом – куклы – машинки, потом – компьютер... А дальше нам почему-то кажется, что мы стали такими серьезными, что наши игры нас уже никак не характеризуют.

Между тем возраст – это именно смена социальных игр.

Главная игра, которой занят человек на протяжении всей своей жизни: доказывать себя миру, делать все, чтобы мир обратил на тебя внимание.

Я убежден: абсолютно не тщеславных людей не существует. Например, писатели, которые утверждают, что им плевать на читателя, врут. Зачем они тогда все-таки публикуют свои книги, а не пишут в стол? Ученый, который безвыходно работает в своей лаборатории, все равно заинтересован в том, чтобы о его открытии узнал, как минимум, ученый мир. Тщеславие женщины, цель жизни которой – растить детей, в том, чтобы у этих детей хорошо сложилась жизнь...

Короче говоря, всем людям важно, чтобы мир их заметил. Другое дело: люди решают эту проблему по-разному. Кто-то зарабатывает деньги, кто-то славу, кто-то бесконечно ищет любовь, а кто-то посвящает себя семье, в которой для него и сконцентрировано внимание мира.

Человек молод до той поры, пока внимание мира ему не безразлично, и он всеми силами старается это внимание привлечь.

Когда мы говорим об Иисусе Христе, нам трудно назвать Его молодым человеком, хотя по возрасту Он был молод. Его миссия была в том, чтобы нести людям Истину, при этом Он прекрасно знал, как люди Ее воспримут. Спасителю не было нужды привлекать к Себе внимание мира – не потому ли Он представляется нам, скорее, пожилым, нежели молодым?

Мы часто говорим, что молодой человек ищет свое место в жизни. Что это значит?

Только что мы говорили о том, что, когда человек входит в жизнь, то мир представляется некоей каменной стеной, где люди-кирпичики сложены столь плотно, что для тебя уже нет места. И твоя задача обратить внимание этих «кирпичиков-людей» на себя, чтобы они раздвинулись и освободили твое пустое пространство.

Доказывать себя миру – задача очень сложная. Решая ее, человек очень часто устает, то есть состаривается. Это может случиться и в 20 лет, и в 60. А может не случиться никогда, до самой смерти.

Дряхлость – это не многолетие, а отсутствие интереса к миру. Впрочем, подробнее о старости мы поговорим в соответствующей главе.

Одни считают, что молодость – это недостаток, который с годами проходит. Другие отстаивают точку зрения, что молодость – это временное достоинство.

На мой взгляд, молодость – это свойство активного взаимоотношения с миром.

Существует довольно много ученых, которые убеждены, что старость – не естественный этап развития человека, а болезнь. А коли так, значит, ее можно лечить. Чисто умозрительно я готов с этой точкой зрения согласиться, но в биологической природе человека, признаться, мало что понимаю.

А вот что касается жизненной активности, тут я абсолютно убежден: молодость – это выбор каждого человека.

Почему, когда пожилой человек влюбляется, он словно молодеет? Потому что ему удалось вступить во взаимоотношения с миром, получить очень зримый знак того, что мир обратил на него внимание.

Я не готов утверждать, что выбор молодости – безусловно верный выбор. Кому-то для ощущения собственного счастья проще всю жизнь считать себя стариком.

Быть молодым не обязательно, но возможно.

Кто-то спросит: «А как же болезни? Немощи? Разве они не влияют на самоощущение человека?»

Влияют, конечно. Но – не решительным образом.

Моя мама, например, ушла от нас в весьма зрелом возрасте, перенеся тяжелые операции и болезни, но до последних своих часов оставаясь молодым, заинтересованным в жизни человеком.

Таких примеров немало.

С другой стороны, не счесть и тех, кто сознательно «старит» себя, наплевав на все, что происходит вокруг и что его лично не касается.

Как ни парадоксален этот призыв, однако я убежден в его правильности: сами выбирайте молодость или свою старость!

Выбирайте: активно сосуществовать с миром, доказывая ему себя, или закрыться от этого мира, запереться, наплевать на него и жить наедине с самим собой.

А свойственна ли молодости мудрость?

Как говорится, «хороший вопрос». Отчего бы нам не поговорить о мудрости.

МУДРОСТЬ

Нам представляется, что мудрость – это нечто глубокое, значимое, очень серьезное. Нам кажется, что мудрый означает много поживший, много передумавший и непременно добрый человек.

Того, кто употребляет свой ум на недобрые дела, мы называем хитрым, пронырливым. На добрые советы – мудрым. В нашем понимании мудрец не должен действовать, он обязан размышлять и учить других, как жить.

Мудрец – кто-то, живущий над нами и при этом умеющий правильно, точно и добро оценивать нас и нашу жизнь, которая слишком часто нам представляется нелепой.

То есть каждый из нас (и я в том числе) убежден: мудрец – это кто-то другой, а не я.

Любой из нас, в каком бы возрасте он ни находился, может заявить и себе, и другим: я недостаточно знаю жизнь, я недостаточно умен, наконец, у меня так мало времени, что я вынужден действовать больше, чем размышлять. Вывод? Конечно, я – не мудрец.

Человек легко может сказать о себе: я – сильный или я – умный; чуть сложнее произнести: я – талантливый, чуть проще: я – профессиональный.

Но никто не решится сказать о себе: я – мудрый.

Мы убеждены, что мудрый – это тот, кто хорошо изучил жизнь и ее законы. Признаться самому себе в таком знании довольно трудно. Поэтому, когда мы ищем мудрость, мы стараемся отыскать ее где-то на стороне.

Человек хочет найти мудрость у других, потому что не знает, как отыскать ее в самом себе.

При этом каждый из нас хотел бы быть мудрым, уже хотя бы потому, что спокойный и мудрый взгляд на мир облегчает жизнь. Но возможно ли достичь цели, если ты изначально убежден, что не достигнешь ее никогда?

Мне кажется, есть критерий мудрости, который способен обрести любой человек.

На мой взгляд, мудрость – это умение отличать те жизненные препятствия, на преодоление которых нужно тратить только физические силы, от тех, на устранение которых нужно потратить еще и силы душевные.

Если мы не подключаем душевные силы на преодоление жизненных препятствий, то самое страшное, что может нас ожидать, – это физическая усталость, которая легко лечится отдыхом.

Но как только для уничтожения проблемы мы подключаем душевные силы, здесь и начинаются страдания. Где не подключена душа, там не может быть страданий.

Ребенок получил в школе двойку. Продавщица обхамила в магазине. Вас уволили с работы, но вы – молоды, полны сил и у вас масса перспектив...

Да, Боже мой! Есть множество примеров жизненных неурядиц, которые можно либо вовсе не замечать, либо преодолевать с помощью понятных физических действий.

С ребенком поговорить для собственного успокоения, прекрасно понимая, что двойка в школе – это не трагедия. От продавщицы отойти. Немедленно начать искать новую работу. И так далее.

Есть, конечно, возвышенное понимание мудрости, о котором один философ сказал, что это «есть познание истинного добра и любовь к нему», а другой, что это «есть искусство смотреть на вещи со всех сторон».

Спорить с подобными философскими сентенциями бесполезно, равно как весьма бессмысленно разбираться в том, как такой мудрости достичь.

Я не претендую на звание философа. Мне кажется, что в практической жизни необходимо понимать, что душевные силы, с одной стороны, беспредельны, но с другой – любая трата их очень существенно отражается на человеке.

Не подключать свои душевные силы в тех ситуациях, когда этого не требуется, – значит сохранить их для каких-то других, значительно более важных дел.

Душевные силы дает нам Бог. И когда говорят: не надо, мол, поминать Господа всуе, мне кажется, имеется в виду не только то, что не надо Его все время упоминать, но гораздо более важное: не надо Его постоянно тревожить и просить о помощи.

Мудрость – это умение жить так, чтобы Богу не было стыдно за твою жизнь.

Это трудно. Это включает огромное количество поступков и «не поступков».

Но главный шаг к этому, на мой взгляд, понять, что в жизни важно, а что – нет, и на что следует тратить свою душу, а что этого не достойно.

Мне представляется, это может сделать каждый человек. Во всяком случае, любой способен к этому стремиться.

Поэтому мудрое отношение к жизни может быть свойственно и молодым, и пожилым. Хотя пожилые люди чаще бывают мудрыми, потому что им помогает обрести мудрость опыт. Но, если мы почитаем ранние стихи великих поэтов – того же Пушкина или Лермонтова, – мы убедимся в том, что мудрость – вовсе не прерогатива возраста.

И уж в чем я совершенно уверен: мудрыми могут быть и мужчины, и женщины.

Мужчина и женщина – неплохое словосочетание для обсуждения. Продолжим наши беседы?

МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА

Эта глава написана лишь для грустной констатации безусловного факта: мы живем в мире, где различия между мужчиной и женщиной не просто размыты, а отсутствуют вовсе.

Различия стирались постепенно. Долгое время мужчина был охотником, добытчиком, женщина – хранительницей домашнего очага. Такой традиционный взгляд существовал веками.

Но потом цивилизация развилась до такой степени, что женщине понадобилось доказывать свое равенство с мужчинами. В меньшей степени она делала это в области науки, литературы и искусства, в большей – в области революционной борьбы и любви.

В своей борьбе женщина преуспела. Скажем, современников Льва Толстого в романе «Анна Каренина» поражала не только сама по себе любовная история, но и то, что женщина, оказывается, может иметь право на собственный выбор. На знаменитый вопрос Достоевского: «Вошь ли я дрожащая или право имею?» – женщина веками отвечала: «Вошь». Мол, сделана из ребра – и знай свое место.

Сегодня женщины сравнялись с мужчинами, что называется, «по всем статьям», однако с каким-то подозрительным упорством они продолжают бороться за свое равенство. Хотя, куда уж равнее, если даже женщина-президент никого не удивляет?

В борьбе различий полов последними сдались физиологические отличия. Казалось бы, уж против Бога, против природы не попрешь. Куда там! Операции по изменению пола постепенно становятся столь же привычными, как вырезание аппендицита.

Мы живем в мире, где между мужчиной и женщиной нет никакой разницы.

Можно, конечно, говорить о том, что это – ужасно, что это – против Бога: мол, раз Господь создал нас разными, значит, так тому и быть.

Можно много разных слов произносить, однако, как писал мой любимый Григорий Горин, такой вывод – это хуже, чем правда, так оно и есть на самом деле.

Мы много говорим о тех непоправимых изменениях, которые принесла цивилизация в области экологии, вооружений и так далее. Между тем уравнение полов – изменение куда более серьезное. Последствия, к которым оно приведет, может быть, внешне и не так заметны, но могут оказаться губительны.

На мой взгляд, уравнение полов – это как раз признак того, что изменения, которые принес прогресс, – необратимы. Мы не просто меняем жизнь, мы меняем самих себя.

Удивительно, но в такой ситуации стойко держится любовь, не переставая, как мы уже сказали, быть самой собой. Есть в этой хрупкой любви некая сила, которая позволяет ей не меняться, что бы вокруг ни творилось.

Разумеется, есть люди, которые живут, исходя из того, что мужчина и женщина – это, как говорится, две большие разницы. Но, во-первых, их становится все меньше. А во-вторых, что самое удивительное, – все больше становится тех, кто живет, исходя из того, что такой разницы нет.

Понятно, что наш мир становится все менее романтичным, и тех, кто не видит разницы между полами, будет становиться все больше и больше.

Куда это все приведет и чем дело кончится, мы знать не можем. Думать – пожалуйста.

Думать вообще никому не возбраняется. Например, о том, что значит «думать».

Помыслить о мысли – неплохое занятие, не так ли? Приступим.

МЫСЛЬ

Мысль – это открытие.

Там, где банальность, повтор общеизвестных формул, там нет мысли.

Открытие – это то, что позволяет по-другому, по-новому взглянуть на дорогу нашей жизни или на людей, которые сопровождают нас в этом пути.

Всем нам известный вскрик: «Хорошая мысль!» – рождается именно тогда, когда необходимо что-то изменить: либо в своем восприятии жизни, либо в своем движении по жизни.

Субъективно говоря, мысли не бывают великие или мелкие. Любое открытие, которое человек делает – пусть даже только лишь для самого себя, – может оказаться достойным нашего внимания.

Поэтому нельзя смеяться даже над забавными открытиями, которые делает ребенок. Важно не то, насколько велика и оригинальна его мысль, главное – она есть, маленький человек мыслит!

Любой мыслящий человек заслуживает уважения.

Однако, объективно говоря, есть мысли, которые являются открытием лишь для данного конкретного человека, и те, что являются открытием для многих людей.

Человечество движется мыслителями, то есть – открытиями.

Если угодно, мысли – это те колеса, благодаря которым движение человечества не останавливается. Представьте себе, что у людей перестали рождаться мысли, которые являются открытиями не для одного человека, а для многих. Человечество застопорится, остановится. Ему не на чем будет двигаться.

Если человек рождает мысль для самого себя, то ему совершенно необязательно уметь ее формулировать.

Если же эта мысль – открытие для других, то очень важно уметь ее сформулировать. Любое открытие погибает, если человек не умеет его объяснить.

Тем не менее есть люди, которые столь ловко и красиво научились говорить, что собеседник может принять за мысль абсолютную банальность.

Умение мыслить можно сымитировать с помощью слов.

Понять: мысль перед вами или ее имитация – не так уж сложно. Нужно отбросить словесную шелуху и задаться вопросом: «А есть ли во всем этом потоке слов и эмоций открытие лично для вас?»

Лев Толстой заметил: «Все дело в мыслях. Мысль начало всего. И мыслями можно управлять. И потому главное дело совершенствования: работать над мыслями». Работать над мыслями! – это поразительно правильные и мудрые слова! (Приятно ведь, правда, между прочим похвалить гения?)

Однако есть одно «но». (Не менее приятно, не правда ли, хоть чуть-чуть полемизировать с гением?)

Мыслить, как и самосовершенствоваться, не обязательно.

Если человечество движется мыслями, то есть открытиями, то у каждого отдельного человека – свой способ передвижения. Есть множество людей, которые всю жизнь пользуются чужими открытиями и прекрасно себя чувствуют.

Мы еще поговорим о том, что умным человеком быть довольно трудно. Дуракам легче. Однако все равно все хотят быть умными, то есть мыслить – рождать открытия.

Ну что ж, тогда нужно слушаться Льва Николаевича. (Послушаться гения – занятие уж точно замечательное, не так ли?) И заниматься не только своей карьерой или собственным телом, но и своими мыслями.

Н

НАВЯЗЧИВОСТЬ

Как вы отнесетесь к человеку, который попытается вас изнасиловать?

Глупый вопрос, не так ли? Всеми силами попробуете от него отбиться, при этом будете справедливо убеждены, что против насильника хороши любые средства. А если силы не равны, постараетесь убежать.

Следующий вопрос: что такое навязчивость?

Навязчивость – это насилие над вашим временем, умом, нервами.

Почему же к навязчивым людям мы относимся гораздо более терпимо, нежели к насильникам?

Конечно, насилие над телом – зримо, оно, так сказать, видно невооруженным глазом. Но разве насилие над временем, умом и нервами менее опасно?

Еще вопрос: если человек пытается вас изнасиловать, то кто будет определять – насилие это или нет: он или вы? Насильник или жертва?

Опять же, соглашусь, вопрос – не больно-то разумный. Разумеется, вы. Даже если насильник станет утверждать, что таким образом хотел проявить к вам свои самые пылкие чувства, вы все равно дадите ему отпор и будете правы.

Почему же столь часто мы хотим оправдать навязчивых людей? Ведь навязчивость процветает в нашем мире только благодаря нашей терпимости.

Навязчивость – это насилие. А от насильника надо либо убегать, либо оказывать ему сопротивление.

Третьего, как говорится, не дано. Уговаривать насильника – значит потакать ему. И если в рассуждениях о насилии физическом этот вывод не безусловен (известны случаи, когда женщины уговаривали насильника отпустить их), то когда речь идет о навязчивости, вывод безусловен и однозначен.

С людьми, которые кажутся вам навязчивыми, разговаривать не надо. Навязчивым людям не надо оставлять никакой надежды.

А кому – надо?

Сейчас о надежде поговорим и выясним.

НАДЕЖДА

Надежда – это спасительная рука, которую протягивает нам Господь, когда нам кажется, что мы утонули в житейском море.

Афоризм «надежда умирает последней» говорит именно об этом: понятно, что помощь Бога «умереть» не может вовсе.

Когда нам кажется, что житейское море поглотило нас вовсе, что еще мгновение, и мы просто захлебнемся в его водах, появляется Бог и как бы спрашивает нас: не забыл ли ты, человек, – все, что делается в этом мире, делается по Моей Воле? Что ж ты отчаиваешься?

Надежда – от Бога, а не от людей или от обстоятельств. Поэтому нет ничего более нелепого, чем анализировать надежду и проверять ее на прочность.

Надежда не принадлежит реальности, она дается нам как знак того, что мы в этом мире не одни и есть Высшая Воля, Которая за нами следит.

Надежда – поддержка для души, а не для разума. И она не имеет ничего общего со словом «план».

Когда человек составляет план действий, даже план выхода из сложной ситуации, вера в Бога ему, конечно, помогает, но надеяться он должен только на самого себя.

Но вот когда надежды на себя уже нет, и кажется, что море поглотило тебя с головой, тогда-то и появляется настоящая надежда.

Надежда успокаивает нас, а не подвигает к чему-то.

Надежда – не шанс, а лекарство.

Шанс мы должны дать себе сами. А уж потом уповать на надежду.

Когда болен близкий человек и мы сделали все для его выздоровления, что нам остается? Надеяться на то, что либо Бог даст выздоровление, либо Он подарит нам встречу в другом мире.

Когда, затевая какое-то сложное предприятие, мы сделали все, чтобы оно получилось, нам остается только надеяться на помощь Высших Сил.

Но стоит ли стараться самому, если можно положиться на Бога? Так ли уж права пословица: «На Бога надейся, а сам не плошай»?

Здесь, как и вообще в жизни, рецептов нет: каждый делает выбор сам.

Но, когда вы надеетесь только на Господа, не надо удивляться, что Он вам не помог, – Он ведь не обещал вам помогать. Не лучше ли все-таки попробовать самому?

Когда мы заявляем, например: «Есть надежда на то, что наши футболисты выйдут в следующий круг соревнований», – мы лукавим, мы как бы перекладываем на Бога то, что должны делать спортсмены.

Когда человек говорит: «Я надеюсь, что у меня хватит бензина доехать до бензоколонки», – он как бы перекладывает на Бога ответственность за собственное разгильдяйство.

Если водитель такси говорит вам: «Я надеюсь довезти вас до нужного места без аварии», – не надо садиться к нему в машину. Водитель должен быть уверен, что вас довезет.

Режиссер спектакля или фильма должен верить, что у него будет успех, то есть в первую очередь – верить в собственные силы.

Верующий человек в помощь Бога верит всегда, а вот надеется на помощь в конкретной ситуации, когда его собственный ресурс исчерпан.

Не случайно мы так часто употребляем вместе слова: надежда и вера. Значит, эти слова – не синонимы. Значит, они обозначают разное.

Верить можно в Бога, можно в собственные силы, можно – в удачу, можно во все это вместе.

Надеяться – только на помощь Господа.

Если мы сделали не все возможное для того, чтобы выйти на дорогу, ведущую к счастью, надежда может нас расхолаживать.

Если мы сделали все, надежда будет нас поддерживать.

Поэтому, как мне кажется, надеяться не всегда не вредно, а только в тех ситуациях, когда действительно больше ничего другого не остается.

Так что надежда только притворяется таким приятным словом, иногда она расхолаживает.

А вот следующее слово явно очень противное. Или нет? Поговорим о наказании.

НАКАЗАНИЕ

Скажу честно: я долго мучался над тем, как определить это слово. Не потому, что смысла не понимаю, а потому, что звучит определение уж больно некрасиво.

Мучался, мучался... Красиво не получилось. Получилось вот как.

Наказание – это зло, которое мы сознательно приносим тому человеку (или людям), которые принесли зло нам, чтобы они свое зло лучше запомнили и больше не повторяли.

Вона как!

Наказание не столько борется со злом, сколько его множит.

Особенно ясно это видно на примере государственной системы наказаний. Вы совершили то, что государство считает злом. Оно поймало вас за руку и на ваше зло ответило своим, лишив вас свободы. Конечно, есть люди, которых тюрьма исправила. Однако не меньше (если не больше) тех, кого тюрьма испортила окончательно.

Мы знаем, что и в реальной жизни наказание совсем не всегда помогает человеку осознать его проступок. Очень часто оно вызывает обиду и озлобление.

Так что, отменить, что ли, все наказания, раз они зло множат?

Невозможное дело. Люди так устроены, что, если они не будут бояться расплаты за зло, которое совершают сознательно, мир просто рухнет.

Прожить жизнь, ни разу никого не наказав, невозможно.

Как же быть?

Понимая, что наказание множит зло, – относиться к его применению осторожно и в государственных делах, и в личной жизни.

К сожалению, мы привыкли к тому, что наказание – штука совершенно естественная, и готовы наказывать всех подряд, не особо задумываясь над смыслом наказаний: своих детей и посторонних, ближайших родственников, подчиненных... В общем, если у человека есть возможность кого-то наказать, он, как правило, не преминет ею воспользоваться.

Логика наша при этом такова: нам кажется, что, если человек совершил проступок и понес за него наказание, он больше такой проступок не повторит.

Эта логика верна при следующих условиях:

1. Если человек действительно совершил проступок. То есть мы его предупреждали, что так делать нельзя, а он все равно сделал.

Если нет договоренности, то есть законов жизни государства ли, двух людей или коллектива, тогда закон нельзя преступить. А если нет преступления, не может быть и наказания.

Например, некоторые родители больше любят наказывать детей, чем объяснять им, что можно делать, а что нельзя. Ребенок привыкает к этому, принимает наказание как неизбежное зло и снова повторяет одни и те же ошибки.

В юриспруденции незнание законов не освобождает от ответственности. В бытовой жизни – освобождает. Если вы не договорились с человеком или группой людей о том, по каким законам строятся ваши отношения, нелепо наказывать их за то, что они этим законам не следуют.

Идеальное – это такое наказание, которое не вызывает у наказуемого ощущения несправедливости.

2. Эффект от наказания будет достигнут только в том случае, если оно действенно.

Тут ведь вот какая штука: очень часто мы наказываем кого-то не ради пользы дела, а ради... себя. Ради ощущения собственного величия; ради ощущения того, что мы боремся с недостатками; ради порядка, ради проформы...

Надо очень хорошо помнить: цель наказания не в наказании, а в том, чтобы человек понял и запомнил свой проступок и больше его не повторял.

А это произойдет только в том случае, если наказание действительно подействовало.

Наказание – дело сложное.

Среди читателей этой книги наверняка есть родители, и они прекрасно знают, как просто подчас совершает ребенок «преступление» и сколько надо потратить сил, нервов, фантазии и терпения, чтобы придумать и осуществить наказание!

Эх, если бы мы все истово верили в Бога и по-настоящему боялись Божьей кары! Как просто было бы тогда жить, и какой прекрасной была бы тогда жизнь!

Но – увы... Поэтому нужна кара человеческая, никуда от нее не денешься.

Однако, применяя наказание, надо всегда помнить: уж коли наказание – это сложное дело, которое множит зло, надо постараться, чтобы оно было максимально эффективным.

3. Наказание не должно приносить наслаждения тому, кто наказывает.

Поскольку наказание множит зло, оно не должно нравиться. Есть люди, которые получают огромное наслаждение, наказывая других. В этом случае наказание превращается в издевательство, а то и в пытку.

А теперь поговорим, собственно, о наслаждении.

НАСЛАЖДЕНИЕ

Для того чтобы определить вкус еды, скажем, шашлыка, у нас есть множество критериев: хорошо ли замаринован, зажарен, хорошее ли мясо.

Для того чтобы определить вкус жизни, у нас есть наслаждение.

Наслаждение – это критерий, по которому мы можем определить, «вкусная» ли у нас жизнь.

В тот момент, когда человек наслаждается чем-то, течение жизни как бы останавливается, и мы имеем возможность вглядеться в жизнь и любоваться ею.

Наслаждение – это пойманное счастье. Конечно, оно, в конце концов, улетит. Но некоторое время побудет у нас, как бы доказывая, что жизнь все-таки бывает «вкусной».

Понятно, что наслаждение – субъективно, равно как и еда не бывает вкусна для всех. Однако, как невозможно пировать на ходу, так же невозможно на ходу получать наслаждение.

Если человек не находит времени для того, чтобы получить наслаждение от жизни, значит, он проживает ее безвкусно.

При этом можно вершить великие дела, зарабатывать массу денег, становиться знаменитым... Но все это будет походить на еду в «фаст-фуде»: желудок набит, а вкуса нет.

Метафорически говоря, вкусовые рецепторы жизни, как мне кажется, находятся в душе. То есть любое наслаждение, даже физическое, это все равно душевное отдохновение, душевный праздник.

Если человек не может или не умеет получать наслаждение от жизни, значит, душа его увяла.

Как человек не в состоянии обходиться долго без еды, так не может и жить без наслаждений. Для него противоестественно жить с «сухой душой». Мы нередко ругаем олигархов: зачем они, мол, скупают футбольные клубы и яхты, чего им не хватает? А не хватает им именно наслаждений.

Если не ошибаюсь, замечательному поэту Михаилу Светлову принадлежит фраза: «Я могу обойтись без необходимого, но не могу – без лишнего». Лишнее – это в том числе и наслаждение. Клубника после сытного обеда. Умный, интересный, но в практическом отношении бессмысленный разговор. Великий фильм или книга, которые, казалось бы, никак не влияют на нашу жизнь. Прогулка на закате по берегу моря – прогулка никуда, без конкретной цели. Ласки любимого человека, в которых, кроме наслаждения, никакого смысла и нет...

Интересно, что в словаре Даля есть такой глагол – «наслаждать», то есть приносить наслаждение. Нынче этот глагол почти не употребляется, и это симптоматично. Мы перестали наслаждать друг друга, у нас слишком много иных, кажущихся нам более важными занятий. Мы стали практичны и суетливы.

Суета, бесконечное движение к цели высушивают душу. Наслаждение оживляет ее. Никакого иного, практического смысла у наслаждения нет.

Но кто скажет, что этот смысл не важен или мал?

У человека, который никогда не знал наслаждений, всегда плохое настроение.

Настроение – вот какое хорошее слово! И по алфавиту как раз следующее.

НАСТРОЕНИЕ

Казалось бы, вот слово, с которым все понятно и проблем нет.

Настроение – это реакция на события жизни.

Так? Так. Хорошие события – хорошее настроение, плохие – плохое.

Так? Так. Да не совсем.

Ушла от человека любимая – у него, конечно, плохое настроение. День плохое. Неделю. Месяц. Иногда даже год. Или несколько лет. А потом вдруг проснулся: солнце светит, птицы поют, лето наступает... И чувствует человек, что настроение у него улучшается, хотя ничего хорошего, в сущности, и не произошло.

И все-таки: наше настроение таково, какова наша жизнь, или, наоборот, мы ощущаем каждый конкретный момент жизни таким, каково наше настроение? В конце концов, что на что больше влияет: жизнь на настроение или настроение на жизнь?

Очень часто мы склонны недооценивать роль настроения в нашей жизни. Нередко нам представляется: это, мол, эдакий ветерок, гуляющий по нашей душе, то поглаживающий ее, то будоражащий. Стоит ли уделять большое внимание ветерку?

Стоит.

Настроение – это фундамент каждого нашего поступка.

Любое наше действие, словно дом на сваях, стоит на настроении. По меньшей мере, не умно предоставлять жизни право самой строить этот фундамент, вовсе никак не влияя на процесс.

Слова «настроение» и «настройка» не случайно имеют один корень. Настроение тоже можно строить. О том, как создавать себе хорошее настроение, то есть правильно себя настраивать, мы подробно поговорим в главе «Настройка». Сейчас же заметим, что иногда мы сами позволяем себе впадать в плохое настроение, когда поводов для этого вовсе и нет. И тогда уже жизнь представляется нам куда более печальной и грустной, чем на самом деле.

Оно, конечно: иногда жизнь так по башке долбанет, никаких сил не хватит, чтобы хорошее настроение сохранить. Очень часто жизнь создает нам настроение, с которым приходится бороться. Что нелегко.

Так что на вопрос: кто отвечает за наше настроение – мы сами или жизнь? – универсального ответа не существует.

Но, в любом случае, надо помнить: каков фундамент, таково и здание. И многие проблемы нашей жизни иногда не решаются по одной причине: мы не смогли подойти к решению этих проблем с правильным, нужным, добрым, позитивным настроением.

Тут-то кстати поговорить и о настройке.

НАСТРОЙКА

Может быть, это наивно, однако мне кажется, что в этой книжке совсем уж неважных слов нет. Во всяком случае, подбирая слова, я пытался, чтобы было именно так. Но даже в череде серьезных и значимых слов настройка – одно из важнейших.

Настройка – это попытка человека создать свое будущее таким, как ему, человеку, кажется правильным.

Итак, настроиться – это значит не только настроить самого себя – настроить-ся, но таким образом попытаться повлиять на то, на что повлиять очень трудно – на будущее.

На самом деле, в этом нет никакой мистики. Очевидно же, что человек, настроенный на победу, скорее одержит ее, нежели тот, кто идет в бой, рассчитывая на поражение.

Очень часто мы проигрываем во всевозможных житейских сражениях и не можем решить серьезные проблемы не потому, что эти сражения слишком кровопролитны, а проблемы – чересчур серьезны, а потому, что мы не верим в собственные силы.

Значит ли это, что человек, сумевший настроиться на победу, непременно победит? Нет. Повторим еще раз: будущее – не в нашей власти. Однако у человека, который не сумел так настроиться, шансов практически нет.

Есть ли рецепты по правильной настройке?

Разумеется. Существует множество книг по психологии, в которых подробно описывается, как должен настраиваться человек.

Я скажу лишь о том, что мне представляется самым важным.

В психологии, в отличие, скажем, от математики, постановка задачи – уже едва ли не половина ее решения.

Поэтому принципиально важно: принять решение о настройке, настроиться, настроить себя.

Найти на это дело силы, время и возможности. Другими словами: важно отнять у жизни право создавать вам настроение, стараться, по возможности, отвечать за свое настроение самому.

Конечно, человек отнюдь не каждый день решает проблемы, которые могут повлиять на его будущее. Но, когда такие проблемы перед нами встают, их нельзя решать с наскока.

Настроиться – это значит нарисовать в голове такую картину будущего, которая вам кажется верной.

Многие считают, что мысль материальна. Я в этом не убежден, но если это действительно так, тогда тем более надо уметь настраиваться позитивно.

Будущее нас, как правило, пугает. И сами собой возникают страшные картины о том, например, как мы не сдадим экзамен; или нас уволят; или нас прогонит любимая; или врач обнаружит что-нибудь ужасное.

Картины плохого, печального будущего возникают сами по себе, безо всяких усилий с нашей стороны. Для того чтобы представить будущее чудесным, требуются усилия.

Настройка – это кирпичики, с помощью которых мы строим свое настроение. Важно изо всех сил стараться, чтобы оно было хорошим, победным, правильным.

Если Бог – или природа, как кому больше нравится – подарил нам умение настраиваться, глупо было бы им не воспользоваться. Невежественно просто.

Вот, как раз пришло время поговорить о невежестве.

НЕВЕЖЕСТВО

Казалось бы, совсем простое слово «невежественный» – тот, кто не ведает, неуч, попросту говоря.

Но где критерий «вежественности»? Как понять, кто ведает, а кто нет?

Скажем, если любого из нас сравнивать с каким-нибудь философом-мудрецом, то получается, что мы все – невежды. А если человечество соотносить с великими мыслителями, то все человечество – сборище невежд.

Для нас слова «невежда» и «неуч» – синонимы. Невежда – человек, у которого нет знаний. Уходи от нас тот, у кого нет знаний, не хотим с тобой дружить, пошел прочь!

А что такое знания? Знания чего? Прочитанные в учебнике или помогающие жизни? Бабушка в деревне, плохо знающая грамоту, может быть мудрой. Что же, нам перестать с ней разговаривать, не учиться у нее только из-за того, что она не читала Достоевского и понятия не имеет, кто такой Пелевин?

На мой взгляд, невежественный человек – не тот, кто не имеет знаний, а тот, кто не может нас никуда вести.

Невежественный – это не тот, кто не ведает, а тот, кто не может вести по жизни – не ведущий.

Когда мы называем кого-то «неучем», имея в виду, что у этого человека мало знаний, мы выглядим высокомерно. Всегда надо иметь в виду: на Земле нет такого человека, чьи знания были бы абсолютны, поэтому любой из нас однажды – или не однажды – может оказаться неучем.

Кроме того, мы называем «невеждами» тех, кто не знает того, что знаем мы. Собственные знания нам ведь кажутся очень важными! Мы готовы смеяться, например, над деревенским парнем, который не знает, кто такие Бергман или Тарковский, а он будет смеяться над нами, поскольку мы не знаем, что такое озимые и как доить корову.

Понимание слова «невежественный» как «незнающий» ведет к высокомерию, а значит, к разобщению.

Другое дело, когда мы оцениваем того, кто помогает нам перейти жизненное поле. Тут уж мы имеет полное право на собственную оценку и собственный выбор: нам, и более никому, решать, кто способен вести нас по жизни, а кто – нет.

Почему один человек может быть нашим проводником, а другой – нет? – вопрос абсолютно субъективный. Критерии, по которым мы определяем, почему один человек является для нас невежественным, а другой – ведущим, у каждого свои. Помимо знаний (что безусловно), у этого человека должно быть что-то еще, чтобы мы поверили: он может помогать нам идти по жизни.

Однако, считая кого-то невежественным в этом смысле, мы не обижаем его, а констатируем безусловный факт: этот человек не может вести нас по жизни.

Итак, невежество не есть объективный недостаток, а есть абсолютно субъективная оценка.

Теперь самое время поговорить о недостатках.

НЕДОСТАТКИ

Мне кажется, для облегчения жизни надо очень хорошо понимать: недостатки – это такие качества, которые лично нам кажутся плохими.

Впрочем, и наши собственные недостатки могут представляться минусами лишь нам самим, а для окружающих они вполне даже могут выглядеть плюсами.

То есть недостаток – это то, чего на самом деле нет, он существует лишь в нашем восприятии.

Забавно: очень многие слова, определяющие качества, которые мы считаем недостатками, имеют синонимы, которые мы считаем достоинствами. Например, можно сказать: «Плохой человек – трус», а можно: «Хороший человек – осмотрительный». Пойди найди разницу! Можно – «ленивый», и совсем иное дело – «несуетливый, неспешный». Одно дело – медлительный, и совсем другое – осторожный.

Некоторые часто употребляемые нами негативные слова на самом деле свидетельствуют лишь о нашем высокомерии. Например, называя кого-то «дурак» или «тупица» – в смысле не умный, мы тем самым как бы подчеркиваем собственный ум.

Вообще, чаще всего указания на недостатки других – не что иное, как подчеркивание собственных достоинств.

Все сказанное, понятно, относится к сфере, скажем так, нравственной, к оценке нами других людей и самих себя.

В бытовой жизни мы постоянно замечаем недостатки и исправляем их. Весь так называемый прогресс строится на стремлении человека исправить всякие недочеты.

Понятно, что носить воду в ведре – неудобно, – изобретается водопровод. Одной стрелой можно убить лишь одного человека или птицу – явный недостаток, – изобретается огнестрельное оружие. На телеге ехать медленно и неудобно – минус, – изобретается машина. И так далее.

Но если в сфере бытовой недостатки очевидны и объективны, то в сфере нравственной, повторим, не очевидны и не объективны.

Поэтому, оценивая негативно другого человека, надо очень хорошо осознавать: это наша субъективная, единоличная оценка.

Вот нам, например, кажется, что независимость – это всегда достоинство и никогда – недостаток. Так ли?

Попробуем разобраться в следующей главе.

НЕЗАВИСИМОСТЬ

Естественно, мы будем говорить не о государственном аспекте – о независимости государств (в том числе только образованных) нынче говорят так много, что неохота вмешиваться в столь серьезный спор.

Мы – все о своем: о человеческих взаимоотношениях, о независимости между людьми.

Независимость – это уверенность человека в том, что свои поступки он совершает самостоятельно, не ориентируясь ни на мнения других людей, ни на сложившуюся ситуацию.

Если говорить объективно: абсолютная независимость невозможна нигде, в том числе и в человеческих отношениях. Но кому здесь нужна объективность?

Развитие души, поступки, размышления, короче говоря, жизнь человека определяется не тем, независим ли он на самом деле (такая независимость, разумеется, невозможна), а тем, ощущает ли он себя независимым.

Сразу заметим: независимость и пофигизм – это две большие разницы. Независимый человек – это не тот, кто никого не слышит, плюет на чужие мнения и прет вперед, словно безумный бык на родео.

Независимый человек – это тот, кто свои суждения строит самостоятельно. При этом он может выслушивать чужие мнения, но суждения собственные будет выносить сам, лично, ориентируясь только на свое понимание мира, в том числе и на собственное понимание чужих точек зрения.

Я не знаю, откуда берутся люди, ощущающие себя независимыми. Наверное, от воспитания, от родителей, от детства... Я знаю только, что обстоятельства жизни не делают человека более или менее зависимым.

В принципе, конечно, даже независимого человека можно сломать. Но это уже, что называется, форс-мажор: тюрьма или война. В подавляющем большинстве случаев человек, рожденный независимым, независимым и умирает.

Независимость сродни интеллигентности: ее трудно сымитировать и практически невозможно уничтожить.

Для нас «независимость» – слово позитивное, качество сугубо положительное. Большинство из нас убеждены: быть независимым – может быть, и трудно, но правильно.

Мне же кажется, что слово это абсолютно меняет свой знак в зависимости от того, от кого именно вы хотите быть независимым. (Простите за тавтологию, но как сказать лучше – не знаю.)

Независимость от людей окружающего мира – благородна и прекрасна.

Независимость от людей ближнего круга – порочна, ужасна и отвратительна.

Человек, у которого нет собственного мнения, который зависит от толпы, от начальства, от косых взглядов, вряд ли сможет совершить в жизни что-то стоящее.

Однако, например, любовь – это всегда зависимость от другого человека, от его настроений, мыслей, от его образа жизни. Если человек борется за свою независимость в любви, значит, он любит не другого, а самого себя. Или свою любовь к другому человеку. Так тоже бывает.

Но даже в отношениях с людьми дальнего круга не стоит холить свою независимость. Она, как хвост у ослика Иа-Иа, – или есть, или нет. И если вы ощущаете себя зависимым – это вовсе не зазорно. Просто тогда у вас возникает проблема выбора тех людей, от которых стоит зависеть.

Если же вы ощущаете себя независимым, то не стоит, мне кажется, относиться к независимости, как к ордену. Это просто качество, которое почему-то Господь (или природа) дали именно вам.

Самое же главное, на мой взгляд, понять, как вам проще жить – в состоянии зависимости или независимости. И в зависимости от этого (ну, никак иначе не скажешь!) строить свою жизнь.

НЕНАВИСТЬ

Ненависть – самое сильное негативное чувство, которое может испытывать один человек по отношению к другому. Испытывая ненависть по отношению к кому-то, мы желаем этому человеку смерти.

То есть, как мне кажется, если мы кого-то недолюбливаем, если он нас раздражает – это еще не ненависть. В момент, когда она возникает, слова «я тебя ненавижу!» и «чтоб ты сдох!» становятся синонимами.

Поскольку нам неведомо, как влияют помыслы на нашу собственную жизнь, необходимо, как мне кажется, с большой осторожностью и, я бы даже сказал, тревогой относиться к возникновению в нашей душе ненависти.

Ведь смерть – это то, что находится в компетенции Бога, но никак не человека. Ненавидящий заходит за те пределы, за те границы, за которые заходить не следует.

В сущности, ненависть – это нарушение заповеди «не убий!», но в помыслах.

Мне кажется, ненависть чернит душу. Очевидно же, что желание смерти ближнего никак не сказаться на душе человека не может.

Тут бы надо написать, что, коль скоро ненависть – такое ужасное чувство, необходимо его в себе подавлять. И, в принципе, это будет верно.

Однако, если смотреть на жизнь реально, нужно признать: редкий человек может прожить на Земле, ни разу никого не возненавидев.

У Константина Михайловича Симонова – на мой взгляд, выдающегося поэта, – есть стихотворение, написанное в разгар войны, в июле 1942 года, заканчивается оно такими строками про фашистов:

Так убей же хоть одного! Так убей же его скорей, Сколько раз увидишь его, Столько раз его и убей!

Надо сказать, что в поздних сборниках Симонов эти стихи не перепечатывал.

Когда убили твоих родных, твоего ребенка, когда уничтожают твою Родину, когда идет война, ненависть вспыхивает как ответ на убийства. Мы желаем смерти убийце.

Наверное, с точки зрения христианской морали и это неверно. Но война тем и ужасна, что она создает собственную мораль, и у меня, человека не нюхавшего по-настоящему пороха, не поднимется рука осуждать тех, кто жил по законам военной морали.

Когда тебя предает любимый человек, он тем самым убивает тебя. Конечно, опять же с точки зрения христианского всепрощения, надо его простить, и по-настоящему будет мудр и велик тот, кому удастся это сделать. Однако, когда в этой ситуации возникает ненависть, она мне понятна.

Но когда ненависть возникает на кухне в коммунальной квартире или когда начинают желать смерти тому, кто сделал карьеру или прославился, мне лично это трудно понять.

Короче говоря, мне кажется, что любому из нас необходимо помнить: ненависть – это очень сильное чувство и, по возможности, нужно уметь контролировать его в себе.

Ненависть – это удар в собственную душу. Нужны очень серьезные обстоятельства, чтобы калечить собственную душу.

Мудрые люди считают, что таких обстоятельств вовсе быть не может... У меня, признаюсь, не всегда получается брать с них пример. Но, может быть, у вас получится?

А мы пока поговорим о том, что в бытовой жизни, увы, подчас предшествует ненависти. Побеседуем о неприязни.

НЕПРИЯЗНЬ

В психологии есть такое понятие, которое называется очень мудрено – межличностная аттракция. Означает оно следующее: никак не объяснимый и ничем не мотивированный процесс предпочтения одних людей другими. Вот приходим мы в незнакомую компанию и из десятка людей почему-то выбираем одного-двух, с кем и начинаем общаться.

Иногда с межличностной аттракции начинается любовь или большая дружба. А иногда ничего не начинается, пообщались да и разошлись.

Притяжение людей друг к другу объяснить невозможно. Казалось бы, нам нравится определенный человеческий тип – скажем условно – интеллигент. Но вдруг мы оказываемся рядом с, условно говоря, простаком и понимаем, что нам с этим человеком интересно, и мы испытываем к нему симпатию.

Поскольку невозможно объяснить приязнь, очевидно, что и неприязнь понять столь же затруднительно.

Неприязнь – это ничем не объяснимая и ничем не мотивированная отрицательная реакция на человека.

Дабы неприязнь не испортила жизнь, мне кажется, неплохо знать некоторые ее свойства.

В связи с тем, что неприязнь возникает непонятно почему, ее не стоит анализировать, разбираясь, какова причина ее возникновения.

Неприязнь, как и приязнь, надо принимать как данность. В конце концов, нас ведь не удивляет, что кого-то непонятно почему трогает картина заката. А другого она оставляет равнодушным. Кому-то нравится поле ромашек, а кому-то – урбанистический пейзаж. Стоит ли удивляться тому, что люди нам тоже нравятся или не нравятся беспричинно?

Ни в коем случае нельзя идти на поводу у неприязни.

Поскольку это чувство немотивированное, нелепо думать, что оно продиктовано, например, интуицией. Человек не нравится не потому, что вам так подсказывает интуиция, а не почему, просто так, беспричинно.

Если, скажем, вы устроились на работу и вам сразу не понравился начальник, глупо и неверно строить свои отношения, исходя из этого первого впечатления. Вы невольно начнете подыскивать в поведении шефа черты, которые будут подтверждать ваш негативный взгляд. Понятно, что ни к чему хорошему это не приведет.

Неприязнь – чувство кратковременное, оно непременно во что-нибудь да перерастет.

Вы увидели человека, и он вам не понравился, но обстоятельства вынуждают вас продолжать общение. В процессе общения или совместной работы первоначальная неприязнь может перерасти в приязнь, если человек докажет, что первое впечатление было неверным. К слову сказать, это излюбленный киношный сюжет: если в первом кадре мужчина и женщина друг другу не понравились, то будьте уверены, что в последнем – они непременно сольются в поцелуе.

А может случиться и так, что неприязнь перерастет в стойкое неприятие, если человек подтвердит верность первого взгляда.

Если же обстоятельства не заставляют вас продолжать общение, то неприязнь перерастает в равнодушие.

Неприязнь – это дождь посредине солнечного дня. Надо отнестись к нему спокойно, подождать, покуда он закончится, то есть перейдет в какое-то качественно иное отношение, замотивированное поступками. Дождь – это, конечно, неприятно. Но все же он не должен портить общую картину мира.

НЕПРИЯТНОСТИ

См. «Беда».

НРАВСТВЕННОСТЬ

Понятно, что нравственность – понятие относительное. Для племени каннибалов питаться людьми – дело совершенно нравственное, а для нас как-то не очень. Да что там далеко ходить! Шахид, который вместе с собой уносит в другой мир десятки, сотни ни в чем не повинных людей, с точки зрения его единоверцев поступает абсолютно нравственно.

Как же быть? Откуда брать критерии нравственности, чтобы не ошибиться? И существуют ли они вообще: общие для всех критерии нравственности?

Попробуем разобраться с теми, кто нам диктует понятия нравственности, откуда мы их, собственно, берем. Таких «диктаторов» несколько.

Нравственные законы диктует нам государство.

К государственной нравственности надо относиться с некоторой... скажем так – раздумчивостью. Потому что государственная нравственность всегда определяется задачами государства.

Например, большевики придумали по-своему гениальный лозунг: «Грабь награбленное!» Они объяснили, что грабить не только можно, но и нравственно! Гитлер четко разделил: мол, немцев убивать – преступление, а евреев и цыган – высоконравственная задача. В сталинские времена доносительство было нравственным, а в царской России оно считалось глубоко безнравственным преступлением.

Можно многое понять о сути любого государства, если просто разобраться с тем, что оно считает нравственным, а что – нет. Однако есть один общий закон: с точки зрения государства нравственным всегда считается то, что государству полезно.

Государственная нравственность способна объединить миллионы людей. Но непременно найдутся тысячи, если не миллионы, тех, кого постулаты государственной нравственности категорически не устраивают.

Значит, если законы нравственности диктует государство, то объединиться в понимании нравственности люди не смогут.

Нравственным законам учат нас наши родители.

Если семья была хорошей, если ребенок рос, что называется, в любви, то всю свою жизнь он будет основывать на тех нравственных постулатах, которые заложены в детстве. Если ребенок рос без любви и законы жизни его семьи ему не нравились, он и в вопросах нравственности будет поступать с точностью до наоборот. Это все равно как в семьях алкоголиков вырастают либо страшно пьющие люди, либо те, кто каплю в рот не берет.

Нет такого родителя, который хотел бы, чтобы его ребенок вырос безнравственным. Однако даже цели, с которой своему чаду прививают законы нравственности, различны. Одни это делают для того, чтобы ребенок прожил жизнь достойно. Другие, чтобы прожил жизнь легко. Понятно ведь, что у сына вора и у сына философа будут разные представления о нравственности.

Что такое, в сущности, гражданская война? Это столкновение людей, у которых разное нравственное воспитание.

Так что и здесь трудно, что называется, найти общий знаменатель.

Нравственным законам учит нас религия.

Например, в христианстве есть десять заповедей. Если человек хотя бы будет стремиться к тому, чтобы их не нарушать, то с точки зрения христианства он будет жить нравственно.

Но, во-первых, на Земле огромное количество атеистов, для которых религия никакой не указ, а просто сказочная история. Кроме того, в мире огромное количество всевозможных религий, течений, трактовок религий...

Конечно, Бог должен бы стать нашим Главным Учителем в нравственности. Но, увы, мы слишком по-разному слышим то, что Он нам говорит.

Через родителей и через религию мы узнаем нравственные законы своего народа.

И, наконец, нравственным законам учит нас наше окружение.

Именно об этом говорит знаменитая пословица: «С волками жить – по-волчьи выть». Увы, очень часто так и бывает. Правда, здесь необходимо сказать, что если государство, или родители, или вера очень прочно вбили в человека определенные нравственные постулаты, то никакое окружение их не выбьет.

А если не прочно? Если человек меняет нравственные законы своей жизни в зависимости от окружения?

Так что же, получается, что нет общего понятия нравственности? Но ведь если нет ничего такого, что безусловно нравственно для всех, то и самой нравственности, получается, не существует?

Существует.

Нравственность – это то, что каждый человек считает соответствующим тому, чему его учило государство, или родители, или вера. В зависимости от того, кого он чтит своим учителем нравственности.

«Нравственный закон внутри нас», о котором говорил великий Кант, – это те самые законы, которые человек устанавливает для себя, дабы соответствовать тем нормам, которым его научили учителя.

Да, общего для всех понятия нравственности не существует. Это печально, конечно, но это так.

Но каждый из нас должен четко определить законы нравственности для самого себя. Это важно для того, чтобы осознавать самого себя и жить достойно. Верующему человеку это нужно еще и для того, чтобы подготовить свою душу ко встрече с Богом.

Кроме того, каждому из нас это необходимо, чтобы окружить себя людьми, живущими по тем же нравственным законам, что и мы.

Нравственный выбор, или выбор нравственности, каждый человек делает перед самим собой или, если он верующий человек, перед Богом.

Я уважаю любой нравственный выбор, кроме того, что влечет гибель других людей. Я убежден: ни с каких позиций не может считаться нравственным человек, который распоряжается чужими жизнями.

А вор? Разве вор может быть нравственным?

В принципе, нет. Но вспомним Деточкина из замечательного фильма «Берегись автомобиля». Он воровал машины у нечестных людей, а деньги переводил детям. Деточкин был осужден за воровство, но симпатии зрителей – явно были на его стороне.

Короче говоря, как мне кажется, надо очень осторожно обвинять людей в безнравственности. Наверное, не следует общаться с теми, у кого иное, чем ваше, понимание нравственности, но обвинять...

Ну что ж, эта буква закончилась. Переходим к следующей. Начинается она со слова, которое мы очень часто используем. Но всегда ли понимаем, что оно значит?

О

ОБЕЩАНИЕ

Мы уже не раз говорили в этой книге и еще будем говорить о том, что, как известно, человек не является хозяином своего будущего. Мы постоянно планируем одно, а происходит другое, нередко противоположное. Однако, даже понимая бессмысленность потуг и многократно убеждаясь в том, что события в будущем часто случаются помимо нашей воли, каждый все равно пытается это будущее хоть как-то выстроить.

Обещание – это попытка положить свой увесистый камень в здание будущего.

Когда мы обещаем что-либо, мы говорим человеку: завтра, послезавтра или через час будет так-то. Но мы не только ему это обещаем, мы принимаем обязательства перед собой. Мы обещаем себе: как бы ни повернулась жизнь, завтра, послезавтра или через час непременно произойдет такое-то и такое-то событие.

Если человек заведомо обещает то, что он не может выполнить, тогда смотрите главу «Ложь». Здесь уже надо вести речь не про невыполнение обещаний, а про элементарное вранье.

Но если человек обещает искренне, а потом забывает или просто не делает по лени или из-за нехватки времени, он не только подводит кого-то, но и ломает собственное будущее. У него был шанс положить некий кирпич в эту стену, но он им не воспользовался.

Я заметил странную закономерность: чем реже выполняет человек собственные обещания, тем более нервной становится у него жизнь. Оно и понятно: человек с помощью обещаний пытается спланировать свое будущее, и раз от раза у него ничего не получается.

Все мы знаем, что не выполнять обещания плохо по отношению к другим. Это, безусловно, так, и подобный тезис не требует никаких особых доказательств.

Однако не выполнять обещания ужасно и по отношению к себе самому. Не выполняя обещания, данные другим, мы предаем собственное будущее.

И будущее за это может сильно обидеться на нас.

Ну что, поговорим об обиде?

ОБИДА

Пожалуй, нет такого человека, который бы не понимал, что обижаться глупо, бессмысленно, если угодно – непродуктивно и вообще – на обиженных воду возят.

Все так. Все просто до обидного справедливо. Однако вы вряд ли отыщите в мире человека, который бы вовсе никогда не обижался.

Что ж это за зверь такой – обида, нападение которого не сумел избежать никто?

Обида наступает в тот момент, когда нам кажется, что законы, по которым мы привыкли жить, нарушены: мир по отношению к нам поступил несправедливо.

На кого бы человек ни обижался конкретно, он всегда обижается, в сущности, на несправедливое устройство мира.

Если бы мы ждали, что нас могут обидеть недобрым словом, предательским поступком, высокомерием, обида не воспринималась бы столь остро. Но каждый раз это несовершенство мира открывается нам неожиданно и представляется невероятно несправедливым.

Обида – зверь, который всегда нападает нежданно-негаданно, из засады. Поэтому чем больше готовность человека к тому, что его могут обидеть, тем менее остра обида.

Человека циничного, абсолютно убежденного в отвратительности этого мира обидеть практически невозможно.

Способность обижаться говорит о нежности человеческой души. Правда, самого человека это мало успокаивает. И потому все время возникает вопрос: а можно ли бороться с обидой?

Для начала надо понять: вследствие чего возникает обида? Таких причин две.

Первая. Вы ждали от мира большего, но забыли мир об этом предупредить, а когда он вам не дал ожидаемого, вы обиделись.

Она была уверена, что он подарит ей на Новый год «Мерседес». Он был не в курсе и подарил «Ауди». Она обиделась. Он был уверен, что начальник выдаст ему премию, начальник премию не выдал никому, но все равно обиделся он. И так далее.

Поэтому прежде, чем обижаться, нужно очень четко понять: действительно ли вас хотели обидеть или вы придумали эту обиду? Надо заметить, что придуманные обиды возникают с легкостью необыкновенной и потому встречаются очень часто.

Но есть и вторая причина возникновения обиды. Мир обидел вас сознательно, обидел потому, что хотел сделать вам больно.

Однако ни один, самый мерзкий человек, не станет обижать вас просто так. Сознательно нанесенная обида – это следствие чего-то. И, чтобы смягчить удар, нужно понять: почему он нанесен?

Вас обидели из зависти – мол, не высовывайся? Или обидчик таким образом хочет обратить внимание на себя – такое сплошь и рядом бывает в любовных отношениях. А может быть, вас обидели по недомыслию? А может быть, с вами ведут борьбу, например, за место под солнцем, и понимают, что обида вас сильно ослабит?

Сознательно нанесенная обида всегда возникает как следствие каких-либо проблем во взаимоотношениях. И как бы ни было тяжело, надо изо всех сил постараться понять, какие именно проблемы раскрывает обида.

Бороться надо не с обидой и не с обидчиками, а с проблемами. Не против чего-то, а за решение этих проблем.

Заметим, что человек, в принципе, может достичь куда большего, если борется не против, а – за. Борьба «против», как правило, бессмысленна, борьба «за» может принести результат.

В любой ситуации, – уж тем более, когда дело касается обиды, – надо искать, не что можно разрушить, а что можно построить.

Вас обидел друг. Что дальше? Если можете простить – простите, потому что терять людей из ближнего круга – последнее дело.

Если обида такая, что простить невозможно, то, как мне кажется, надо тратить свои силы и эмоции не на то, чтобы оплакивать дружбу или (не приведи Господи) мстить своему товарищу, а на то, чтобы постараться по-другому, по-новому построить свою жизнь – жизнь без дружбы с этим человеком.

Обида переживается легче, если у вас хватает сил долго не сосредотачиваться на ней.

На этом выводе с «обидой» закончим и перейдем к слову, точнее, понятию, еще точнее – проблеме, по поводу которой сегодня очень много спорят.

Слово это, скорей, относится, конечно, к социальной сфере жизни. Но уж очень оно важное. И потом, в книге, посвященной сыновьям, я не мог его обойти.

Итак, поговорим об образовании.

ОБРАЗОВАНИЕ

Образование – значит возникновение, создание. Образование новых городов. Новых политических партий. Новых человеческих связей. И так далее.

Когда мы произносим, например, словосочетание «система образования в России», казалось бы, мы должны иметь в виду систему, которая создает в нашей стране неких новых людей. Очевидно, что это не так. Для нас образование равно учебе. Мы считаем: образованный – значит, хорошо обученный. Между тем образованный – значит созданный, как некая новая единица Божественного мира.

Мне кажется, с такой позиции и необходимо подходить к образованию и самого себя, и своих детей.

Сама система образования у нас в стране нацелена не на учеников, а на педагогов. Все сделано так, чтобы педагогам было удобно оценивать учеников.

У нас оценивается не умение думать или анализировать, а искусство запоминать. У ребенка тренируют память, а не ум. Оно и понятно. Как оценить умение мыслить? Во-первых, сложно, во-вторых, всякая оценка будет субъективна. А здесь... Расставил галочки рядом с правильными ответами: молодец! Много галочек поставил, куда надо, – отличник, мало – двоечник.

Когда педагог говорит: «Ученик продемонстрировал хорошие знания», – он, как правило, имеет в виду: «Ученик продемонстрировал хорошую память», то есть точно указал даты, имена персонажей произведений, чужие выводы, услышанные на уроке.

Хотя, конечно, бывают исключения. Но педагог, который хочет научить своего ученика размышлять, должен выискивать лазейки в сложившейся системе образования.

Мы настолько привыкли к подобному положению вещей, что нам трудно представить себе, как может быть иначе. Но, например, есть такая система обучения (если не ошибаюсь, она практикуется в Оксфорде), при которой ученик должен постоянно спорить со своим педагогом. Согласитесь, для того чтобы переспорить педагога, необходимы не только знания, но и умение анализировать и думать.

Так получилось, что мой старший сын, Максим, учится в Бельгии, где живет вместе со своей мамой и отчимом. Когда ему было 14 лет, на уроке английского он в течение двух недель (!!!) проходил трагедию Шекспира «Ромео и Джульетта». Результатом этого изучения было сочинение на тему «Ненависть в трагедии Шекспира "Ромео и Джульетта"». (Прошу заметить: не любовь, а ненависть, что, конечно, заставляет активней думать.) На мой вопрос: «Максим, а ты должен знать, в каком году была написана трагедия? Точно знать дату рождения Шекспира?» – сын удивленно всплеснул руками: «Зачем?»

Человек, попавший в учебное заведение в России, должен четко понимать, какова его цель: стать отличником или же образовать, создать самого себя. Достичь обеих этих целей, чаще всего, не получается.

Самое полезное в нашей системе образования то, что она все-таки дает определенные знания.

Самое вредное то, что она превращает средство – в цель. Что я имею в виду? Знания не есть цель образования, а лишь средство к тому, чтобы, научившись осмысливать эти знания, создать самого себя.

Поэтому таким важным становится самообразование, особенно в гуманитарных науках.

Проблема, однако, состоит в том, что сам по себе человек не может образоваться. Для того чтобы человек образовался, необходим Учитель.

Учитель – это тот, кто помогает человеку возникнуть, то есть образоваться.

Таким учителем может быть педагог, родители, в крайнем случае – книги, то есть кто-то, с кем можно посоветоваться. Потому что создание себя – дело очень трудное.

Учитель – это не тот, кто оценивает ученика, а тот, кто с ним разговаривает.

Почему без беседы с Учителем человек не может возникнуть? Потому что разговор – единственный способ образовать свой ум.

А чтение? – слышу я удивленный возглас.

Чтение – тот же диалог, только с книгой. Если такого диалога не возникает, значит, книга не пришлась по душе. То же самое и телевидение, если хоть в какой-то мере оно может образовывать.

Если в процессе обучения возникает потребность в обсуждении, значит, процесс обучения превращается в процесс образования.

Мы еще поговорим о том, что умный человек – это тот, кто умеет самостоятельно делать самостоятельные выводы о жизни. Так вот, научиться этому и проверить это свое умение возможно только в процессе разговора с Педагогом.

Самая главная беда нашей системы образования состоит в том, что у нас учитель превращен в некий компьютер, который сначала выдает информацию, а потом проверяет, как она усвоена.

Так же, как родителей, Родину, любовь, Учителя дает человеку Бог. Но это вовсе не значит, что надо сидеть и ждать проявления Божественной Воли. Каждый человек, который хочет образовать самого себя, – образоваться, – должен пытаться найти Учителя, понимая: без этого образование невозможно.

Если же мы говорим о более узкой сфере – профессиональное образование, – то и здесь не обойтись без Учителя, который не только научит определенным навыкам, но и, что важнее, определит суть, смысл и цель работы.

Итак, получить хорошее образование – это не значит получить знания в престижном вузе.

Хорошее образование – это умение использовать знания для понимания жизни и строительства самого себя. Хорошо образованный человек – это тот, кто сумел построить себя.

Хорошее образование невозможно без общения.

Все-таки, что ни говори, в алфавитной логике написания слов существует еще какая-то иная, более мудрая логика.

Ну разве не мудро, что слово «общение» идет сразу после «образования»? Поговорим об общении.

ОБЩЕНИЕ

Общение – это контакт двух или нескольких свободных и равных людей.

Как только человек поднимается на любую трибуну (например, читать лекцию или выступать с политической речью), он возвышается над людьми, перестает быть им равным: общения не случается.

Конфликт отцов и детей происходит в немалой степени оттого, что «отцы» всегда разговаривают как бы с трибуны, не понимая, что такая «мизансцена» никогда не позволит найти контакт с подрастающим поколением: общения не случится.

Невозможно общение в школе между учеником и учителем до той поры, пока учитель не отойдет от кафедры, не присядет к ученику и не начнет с ним человеческий разговор.

Невозможно общение между начальником и подчиненным, если начальник сидит за столом, а подчиненный, с дрожью в коленках, стоит перед ним.

Вы не сможете ничего узнать у продавщицы, если будете разговаривать с ней с позиции ревизора.

Примеры, понятно, можно множить.

Зачем же идут на контакт свободные и равные люди?

На мой взгляд, можно выделить три основные цели любого общения:

1. Получить информацию.

2. Дать информацию.

3. Получить удовольствие.

Все виды общения – от любовного признания до воспитания собственного ребенка, от дружеской вечеринки до разговора с бабушками на лавочке – совершаются ради решения лишь этих трех задач.

Неплохо бы, начиная общение, понимать, с какой именно целью ты его затеял. Например, человек, который во время дружеской вечеринки начинает «делать дела», – то есть получать необходимую ему информацию или, наоборот, снабжать нужных людей нужной информацией, – как правило, вызывает раздражение.

Итак, мы высказали свое мнение по поводу того, зачем люди общаются с практической точки зрения.

Можно сменить угол зрения, и тогда выяснится, что основная цель любого общения – это обмен энергиями.

Нам придется не раз повторять: человек – существо, которое не может жить без энергии других людей. Эта энергия питает его не меньше, если не больше, нежели энергия солнца. Только общение, то есть контакт со свободными и равными людьми, дает возможность обмениваться этой человеческой энергией.

Однако если общение жизненно необходимо, то получается, что нет таких людей, которые вовсе не умеют общаться? Ведь если они не будут общаться, то попросту умрут...

Да, это так.

Умение общаться – столь же безусловное качество любого человека, как умение есть, дышать, целоваться, заниматься сексом. Иными словами, оно принадлежит к тем «человеческим ремеслам», навыки которых даются нам от рождения, как Дар, как подарок.

Вывод, конечно, оптимистичный, однако из житейской практики нам всем известно, что есть люди совсем необщительные, а встречаются и вообще такие буки, к которым и за километр не подойдешь.

Ну, во-первых, целуются тоже – одни лучше, другие – хуже, и сексом занимаются по-разному, и едят одни правильно, другие – нет...

Кроме того, в любом деле навыки можно развивать или не развивать. У незнакомых детей практически никогда не возникает трудностей с общением. Но чем прочней человек встраивается в социальную систему, тем больше у него возникает проблем с контактами на человеческом уровне.

Связано это с тем, что в детстве свободны и равны практически все. Взрослея, люди обременяют себя огромным числом зависимостей, в том числе и условных. Ребенку ничего не стоит познакомиться в песочнице с другим карапузом, для взрослых завести знакомство – это целая проблема.

Дети – открыты, взрослые – закрыты. Чем они, собственно, закрыты? Мы закрываемся собственными представлениями о самих себе, нередко – собственными комплексами. Одним кажется, что они – косноязычны, не симпатичны, не интересны. Другим, что они – столь замечательны, что все вокруг им, таким расчудесным, и неинтересны вовсе.

То есть Бог (природа) изначально дает нам умение общаться. Но потом нередко мы его теряем.

Человек не общается с другими людьми, то есть не обменивается с ними энергией, не потому, что не может этого делать, а потому, что не хочет.

Если долго не хочет, то постепенно уходит навык. Но даже того, кто по собственной инициативе утерял данное Богом умение, можно научить получать информацию, брать информацию, получать от общения удовольствие. Подчеркну: это можно научить делать любого человека. Кто-то лучше, кто-то хуже (как целоваться), но непременно научится любой.

Однако существуют ведь люди, которые вовсе не нуждаются в общении, эдакие принципиальные одиночки?

Конечно. Энергия человеческого общения может мешать сосредоточиться на каких-нибудь принципиальных открытиях или создании великих книг. В этом случае она замещается энергией творчества.

Но когда человек сознательно уходит от общения, он должен четко понимать: делает он это ради достижения каких-то целей или из страха, что у него не получится контакт с другими.

Если из страха, то его можно перебороть. Более того, если не перебороть, то это верный путь к одиночеству.

Надо же! Опять алфавит не подвел! Вот одиночество тут сразу подставляется для обсуждения!

ОДИНОЧЕСТВО

Одиночество – излюбленное состояние именно русского человека. Испокон веку любовь к одиночеству диктует нам не состояние души, а пейзаж. Он – первичен, состояние души – следствие.

Мало где в мире найдутся такие просторы, как в России. Русский человек выходил из своего дома, перед ним – бескрайние поля-леса, над ним – бесконечное небо, а он сидит, маленький и беззащитный на крылечке. Ну и как не почувствовать себя тут одиноким?

Интересно, что для западного человека одиночество означает неумение встроиться в некие социальные связи. Для них одиночество – это когда тебя не замечает мир.

Русский человек вообще не очень охотно рассматривает себя в системе социальных связей. Для него одиночество – это отсутствие рядом других, ему подобных.

Итак, для человека западной культуры одинокий – значит неудачник, несчастный человек.

Для нас одинокий – значит таинственный, странный, даже умный.

Мы воспитаны на героях русской литературы, большинство из которых были хронически одиноки. И мы любим этих людей – Онегина, Печорина, Анну Каренину. Нередко мы хотим быть на них похожими.

Мы любим одиночество. Мы уважаем одиноких. Это у нас в крови. Так же, как любовь к страданиям и абсолютная уверенность в том, что только с помощью страданий можно осознать мир и себя в этом мире. Впрочем, о страданиях мы еще поговорим в свой черед.

Так бы и жили мы, купаясь в одиночестве, однако только что мы говорили о том, что каждому из нас необходимо питаться энергией других людей. Пытка одиночеством может быть еще более страшной, нежели пытка голодом.

Конечно, человек должен периодически уходить в одиночество. Некоторым, особенно творческим людям, это просто необходимо. Например, великий французский писатель Виктор Гюго обрезал себе половину бороды, ножницы выбрасывал из окна и таким образом приковывал себя к дому, – не мог же он «полуостриженный» выйти? – и писал, писал, писал... Заканчивалось дело загулами. Великого русского писателя Александра Куприна жена запирала в комнате, чтобы он работал, потом, однако, Куприн «громко» выходил на свободу.

Итак, быть всегда одиноким – противоестественно. Даже если кому-то кажется, что «благородное одиночество» его возвышает. Благородным бывает только творческое одиночество (к нему же я отношу и одиночество с молитвой: молитва – общение с Богом – это всегда творческий акт).

Всякое иное одиночество – не беда, а вина человека. Энергия других людей для любого из нас, для нашей души то же самое, что дождь для растения, без которого оно зачахнет и погибнет.

Одиночество любит, когда его пестуют. Но оно – плохой борец и всегда отступает, если с ним начать бороться. Бороться с одиночеством – это значит выйти из собственного мира в места скопления людей. Вот и все. Очень просто.

Господь так устроил мир, что, если вы протягиваете руку навстречу другим, рано или поздно ее непременно пожмут. Непременно! Однако если вы не протягиваете руку, не стоит плакаться на свою одинокую судьбу.

На мой взгляд, для того чтобы избавиться от одиночества, надо сделать три шага:

ПЕРВЫЙ. Честно признаться самому себе, что ваше одиночество вам не нравится, если необходимо – даже убедить себя в этом.

ВТОРОЙ. Честно признаться (а если надо, убедить себя) в том, что одиночество в толпе для вас приятнее, полезнее, а главное, перспективнее, чем одиночество дома.

ТРЕТИЙ. Самый главный. Выйти из дома и пойти к людям.

Это очень трудно. Человек нередко предпочитает страдать в одиночестве дома, нежели выйти в места скопления людей. Ему кажется, что там, на фоне толпы, он будет как-то особенно одинок. И в этом, признаться, есть свой резон. Однако, если не выходить из дома, победить одиночество не получится.

Печальные последствия одиночества не только в том, что оно часто приводит к депрессиям, фрустрации и прочим нервным неприятностям. Конечно, если человек создан как общинное создание, игнорирование этого факта не может бесследно пройти для его здоровья.

Но дело, повторяю, не только в этом.

Одиночество – это зеркало, которое человек ставит перед самим собой. Одинокий – тот, кто занят исследованием только самого себя.

Но это – совершенно бессмысленное исследование, потому что понять самого себя лишь с помощью самого себя невозможно.

Общение, или неодиночество, – это луч, направленный на иных людей. Лишая себя общения, мы теряем огромные миры, которые ходят вокруг нас. Но это – одна сторона беды. Другая состоит в том, что только с помощью иных людей человек в состоянии понять самого себя.

Человек должен отражаться в мире, в других людях. Другого зеркала для собственного понимания нет.

И не надо говорить: я, мол, необщительный. Не получается у меня контактировать с людьми. Разумеется, кто-то более общителен, кто-то менее. Все так. Но даже менее общительные люди могут найти тех, кому именно такая манера общения необходима.

Умение контактировать с себе подобными – не со всеми, а с себе подобными! – дается человеку просто так, так же, как умение дышать, есть, заниматься сексом и так далее.

И если вы не используете это умение, значит, вам просто не хочется искать себе подобных. Значит, вы не хотите делать три шага в сторону от одиночества.

Это – ваш выбор. Выбор, который всегда будет иметь печальные последствия. Ничего хорошего от него ждать не стоит.

Кстати, об ожидании.

ОЖИДАНИЕ

Известно: нет ничего более трудного, нежели ждать и догонять. Трудности «догоняния» еще понятны: надо мчаться, нервничать, что не догонишь... А вот что такого ужасного в этом самом ожидании?

Для начала выясним, что такое ожидание?

Ожидание – остановка в пути, характеризующаяся желанием человека сформировать свое будущее.

Желание, надо сказать, весьма нелепое. Будущее – это та область нашей жизни, за которую отвечает Господь. Мы уже вспоминали замечательную поговорку: «Кто хочет насмешить Бога, тот строит планы».

Сама по себе остановка в пути не страшна, а иногда даже полезна. Изводит нас вот это самое желание как можно быстрее приблизить будущее, причем в таком виде, который нам кажется наиболее правильным, то есть сформировать его.

Ожидание – это своего рода битва с Богом за свое будущее, и изводит нас более всего понимание, что эту битву мы легко можем проиграть.

Мы ожидаем оценки на экзамене, понимая, что уже никак не можем на нее повлиять. Мы ожидаем приезда любимой, понимая, что никак не можем его приблизить. Мы томимся у дверей операционной, где на столе лежит близкий человек, понимая, что ничем не можем ему помочь.

Мы формируем счастливое будущее – пятерка на экзамене, поцелуй любимой, выздоровление близкого, – понимая, что в реальности все будет так, как будет, а вовсе не так, как нам хочется.

Самое простое было бы посоветовать: не нервничайте. Не стоит залезать в сферу компетенции Господа Бога – Он все решит без вас.

Однако совет такой бессмыслен: мы – люди, и потому нам свойственно желание мечтать о своем будущем, пытаться формировать его. Мы все равно будем нервничать и из-за оценки, и из-за приезда любимой, и из-за операции близкого человека.

Неужто в такой ситуации ничего нельзя сделать?

Можно.

Ожидание необходимо облегчать.

Важно помнить: ожидание – не движение, а остановка. Оно не подразумевает никаких действий. Это тот отрезок жизни, который необходимо пережить с наименьшими потерями для самого себя, для своей души и нервов.

Ожидание – редкая ситуация в жизни человека, когда он может дать абсолютную волю своему эгоизму. Для того чтобы пережить ожидание, хороши все средства, при условии, конечно, что они не портят жизнь другим.

Ожидание любит бездействие. Поэтому любое активное существование помогает легче пережить ожидание. Некоторые верят, что своим ожиданием они неким мистическим образом помогают другим. Например, рожающей жене. Или больному на операционном столе. В общем, как в знаменитом стихотворении Константина Симонова:

Не понять, не ждавшим им, Как среди огня Ожиданием своим Ты спасла меня.

Но даже если это и так, то это вовсе не означает, что ожидающий человек должен довести себя до нервного приступа. Если вы, например, дожидаетесь любимого человека, то он должен только радоваться, что вы смогли ожидать его в относительном спокойствии.

Хотя, признаемся, ожидание редко рождает в нас оптимизм.

Ну, что ж, поговорим об оптимизме?

ОПТИМИЗМ

Оптимист – это человек, для которого жизнь – повод для радости.

Пессимист – это человек, для которого жизнь – повод для печали.

Ни для того, ни для другого взгляда нет никаких разумных оснований. Невозможно понять, отчего один человек радуется жизни, а другой по ее поводу постоянно печалится.

Оптимизм и пессимизм – самодостаточные качества. То есть они никак не характеризуют человека. Они не подчеркивают ни его ум, ни глупость, ни интеллигентность... Да, в общем, ничего не подчеркивают. Существуют сами по себе.

Оптимистом (как и пессимистом) нельзя быть наполовину или на двадцать пять процентов. Как невозможно наполовину или на сколько-нибудь там процентов любить.

Человек либо любит жизнь, то есть радуется ей. Либо не любит, то есть воспринимает свое существование как преодоление всевозможных препятствий.

Мы воспринимаем окружающий мир, исходя не столько из реалий этого мира, сколько из собственного взгляда. Для одного стакан всегда полупустой, для другого – непременно полуполный. Один радостно прыгает под дождем, другой боится замочить ноги. Хотя и стакан, и дождь, казалось бы, одинаковы.

Значит ли это, что рожденный оптимистом, оптимистом и умрет?

Увы, нет.

Не надо много говорить о том, что жизнь подчас убивает любой оптимизм. Правда, ей, жизни, придется немало поработать: либо приготовить какой-нибудь очень серьезный удар, либо – множество мелких. Оптимиста так запросто с его дороги не спихнешь, попадаются и такие, кого никогда не спихнешь. И все же, увы, оптимизм бывает не вечен.

В отличие, что интересно, от пессимизма, который в оптимизм не превращается никогда. Если человек не любит жизнь, то все ее радости он будет воспринимать не иначе, как случайные. И даже счастливая любовь редко меняет его взгляд.

Поэтому оптимисту жить легче, однако жизнь его опасней: его взгляд на мир всегда под угрозой, в любой момент этот взгляд может измениться. А это процесс болезненный.

Но если в других главах мы много говорили о свободном выборе человека, то здесь никакой свободы нет. Каким родился, таким и живешь, воспринимая свой взгляд на мир единственно естественным.

ОПЫТ

Опыт – это прошлое, которое формирует будущее.

Опыт есть абсолютно у всех. Даже у только что родившихся младенцев существует опыт утробной жизни, который наверняка влияет на то, каким они формируют свое будущее. Даже у зародыша наверняка есть какой-то опыт. Только мы бессильны все это понять.

Если считать опытом просто прожитую жизнь, то опыт есть у всех. Но если мы согласимся с нашим определением, то формировать будущее может только то прошлое, которое осмысленно.

Если человек хочет и умеет делать выводы из поражений и побед прошлого, то будущее формируется осознанно.

Словосочетание «опытный человек» для нас всегда имеет некий положительный оттенок, и нам кажется, что старик всегда опытный. Да, он действительно имеет большое, длинное прошлое, но подлинным его опыт будет только в том случае, если он его осмыслял.

Представим себе, что некто совершил грех. Если он не понял этого, не покаялся, то никакого опыта он не получил.

И понятно тогда, какая у этого человека будет жизнь.

Покаяние, не обязательно в религиозном смысле, – это осмысление опыта негативной жизни. То есть, только осмыслив свой грех, человек получает шанс его не повторить.

Мне кажется, отрицательного опыта не бывает в принципе.

Например, человек нас подвел, и мы убедились, что с ним больше не стоит иметь дела. Результат общения – отрицательный. А опыт – положительный: в будущее мы не будем брать с собой этого человека, и поэтому наше будущее, возможно, станет лучше. В этом смысле поражение может сделать для будущего гораздо больше, нежели победа.

Опыт практически невозможно или, во всяком случае, очень трудно осмыслить в одиночку. Жизнь современного человека вообще не очень способствует размышлениям, а самому размышлять о своей жизни и вовсе очень трудно.

Когда мы читаем, что каждый американец имеет собственного психотерапевта, то это вовсе не означает, что все жители США – психи, которые жаждут вылечиться. Просто эта разумная (подчас, правда, чересчур разумная) нация понимает, сколь важен опыт для движения вперед.

Если вы понимаете (или чувствуете), что в вашей жизни происходят события, которые могут попасть в копилку опыта, то необходимо найти человека, который поможет их осмыслить.

Это могут быть родители, друзья, любимые, врачи, священники... Главное, чтобы это были люди, для которых ваш опыт интересен и важен. Они должны не воспитывать вас, а помогать пониманию вашей жизни.

Отсутствие таких людей рядом есть верный признак одиночества. И в этом случае придется думать над своей жизнью самому. Если не делать из своей жизни выводов, то отсутствие опыта возьмет вас в плен, и тогда не стоит удивляться, что вы будете формировать негативное будущее.

Не все, что с вами происходит, можно осмыслить.

Поговорим об оскорблении.

ОСКОРБЛЕНИЕ

Не так уж много в русском языке слов, о которых хотелось бы сказать: «Я мечтал бы, чтобы их никогда не употребляли, чтобы исчезло само понятие, которое они обозначают».

Об одном из таких неприятных слов мы сейчас и поговорим.

Оскорбление – это сознательная обида, которую мы наносим другому человеку без причины.

Почему без причины? Потому что не может быть причин, чтобы сознательно обижать другого. Даже если мы убеждаем себя в том, что такие причины есть, их быть не может.

Я – категорический противник мести, но я могу понять человека, который начинает действовать против своего врага. Но постичь того, кто сознательно оскорбляет, – не могу.

Может ли оскорбить дальний человек или слова незнакомца мы можем легко пропустить мимо ушей и обращаем внимание лишь на то, что говорят нам люди из ближнего круга?

Оскорбить может любой.

Слова: мол, не обращайте внимания на то, что вам говорят всякие посторонние дураки, – не более, чем благие пожелания.

Мы бесконечно говорим о том, что каждый из нас хочет почувствовать на себе внимание мира. Мы жаждем этого внимания не меньше, чем, скажем, ребенок жаждет получить гостинец. И вот, представьте, дали ребенку конфету, он раскусил, а там – перец. Можно ли к этому отнестись спокойно? Именно так можно расценивать оскорбление. С одной стороны, нас, вроде, заметили. А с другой – лучше б не замечали...

Оскорбление – это всегда признак не только плохого воспитания, но – слабости, закомплексованности.

Словесные перепалки, в ходе которых так часто возникают оскорбления, – пример того, как люди из-за своей слабости или нервозности не могут действовать. Вместо того, чтобы решать возникшую проблему, они портят друг другу нервы.

Человек, ощущающий себя сильным, никогда не унизится до оскорбления.

Оскорбление – оружие слабого, бессильного реально изменить ситуацию человека.

Сильный человек в таком оружии не нуждается.

Оскорбление – не всегда ложь. Бывает оскорбительной и правда, которую вы говорите другому. Например, сказать старому немощному человеку: «Ты – немощный старик!» – это оскорбление.

Оскорбление – не всегда слова. Например, если хорошего, профессионального работника не продвигают по службе только потому, что этот работник – женщина, – это оскорбительно.

Нужно ли отвечать на оскорбление?

Хотелось бы сказать: не нужно. Но тогда получается, что оскорбления надо прощать? Что поделать? С тех пор, как отменили дуэли, возникла проблема с адекватным ответом на оскорбление.

Ясно одно: на оскорбление нельзя отвечать оскорблением.

Потому что это не что иное, как проявление слабости.

На оскорбление нужно отвечать действием.

Я не имею в виду удар по лицу. (Хотя убежден, что, когда, например, хулиган оскорбил твою девушку, другого способа воздействия на него нет.)

Иногда приходится навсегда расставаться с теми, кто тебя оскорбил. Иногда возникают другие варианты действий. Но именно – действий, а не ответных оскорблений. Например, если вы сумеете не услышать оскорбления, а перевести разговор в нормальное русло и обсудить ситуацию, вызвавшую гнев собеседника, это будет действие.

Можно ли простить оскорбление?

В принципе, наверное, можно простить все. Однако сознательно нанесенную обиду простить не менее сложно, чем предательство.

Оскорбляя, мы наступаем на самое больное, что есть у человека, – на его самолюбие и тем вычеркиваем его из своей жизни.

Это касается не только отношений близких людей. В обычной житейской ситуации оскорбляя продавца или инспектора ГБДД, мы можем быть твердо уверены в том, что нам не удастся с ним договориться.

Оскорбление – это конец любого общения.

В частности, еще и поэтому хотелось бы вычеркнуть это слово если и не из русского языка, то хотя бы из собственного лексикона и из собственной жизни.

Хочется осмысливать что-то более приятное.

Кстати, об осмыслении.

ОСМЫСЛЕНИЕ

Только что мы говорили о том, что опыт – не просто прожитые годы, а осмысление прожитых лет. Что же такое осмысление?

Осмысление – это поиски смысла той или иной ситуации, своего рода – соревнование с Богом.

Занимаясь осмыслением событий своей жизни, принципиально важно дойти до конца, до сути. То есть когда все ответы на все «зачем?» и «почему?» получены.

Но, с другой стороны, понимание сути события – всегда временно. Нам только кажется, будто мы понимаем, что и для чего происходит в нашей жизни. До конца это известно только Господу.

Сколько раз бывало так: нам казалось одно, а оказалось совсем другое. Например, человек расстался с любимым, а потом оказалось, что это – преддверие новой встречи. Казалось, поменял работу с единственной целью: получать более высокую зарплату, а потом вдруг встретил на новом месте человека, который стал лучшим другом.

Можно многократно повторять: человек не только внезапно смертен (как говорил герой знаменитого романа), но и жив тоже внезапно. Каждый из нас многократно убеждался в незамысловатой истине: жизнь непредсказуема. Так стоит ли пытаться ее осмысливать, ведь очевидно, что в соревновании с Богом мы обречены на поражение?

На самом деле так вопрос ставить нельзя, потому что желание осмысливать происходящие события – не достоинство человека, а его качество.

Но поскольку это – соревнование с Богом, то, как мне кажется, осмысливая события, человеку важно использовать не только свой разум, но не забывать и про интуицию – голос Господа, звучащий в каждом из нас.

Например, вы занимаетесь осмыслением жизни, прожитой вместе с кем-то, и все доводы за то, что жизнь не удалась и ее надо заканчивать. Но интуиция подсказывает: этого делать не надо. Не следует вовсе игнорировать интуицию.

Вы анализируете сложную ситуацию на работе. Все подсказывает, что надо принимать некое кардинальное, резкое решение. Все, кроме интуиции. Погодите. Не торопитесь. Уже завтра может произойти нечто, что заставит вас совсем по-иному посмотреть на ситуацию.

Осмысление – это анализ прошлого ради будущего. Но ведь в будущем не мы – хозяева...

Поэтому, как мне кажется, главное правило при осмыслении тех или иных событий: не торопиться, не рубить с плеча и внимательно прислушиваться к себе.

ОСТРОУМИЕ

См. «Юмор».

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Как у природы нет плохой погоды, так у языка нет плохих слов. Но поскольку слова – существа живые, то естественно, что какое-то из них нравится больше, а другое меньше.

Слово «ответственность» лично я не люблю. И не потому, что я сам такой уж безответственный, а потому что, на мой взгляд, человек мотивирует свои поступки ответственностью чаще всего именно тогда, когда никакой иной мотивации у него уже нет.

(В скобках замечу, что мы не будем здесь говорить об ответственности за какую-то вещь, которую вам дали, мы говорим об отношениях между людьми.)

Когда человеку нравится то, что он делает, он не станет думать про ответственность. Представьте себе влюбленного, который назначает свидание своей девушке, движимый чувством ответственности. Нонсенс!

Когда, скажем, отец кричит на весь мир: «Я отвечаю за своего ребенка!» – это звучит как-то излишне пафосно. Потому что там, где есть любовь, там ответственность подразумевается, а если она декларируется, то, может, и любви нет?

Вообще, ответственность и пафос всегда идут рядом. Поэтому политики так любят рассуждать об ответственности, а влюбленные – нет. Людям представляется, что само слово «ответственность» их возвышает. Да и нам подчас кажется, что если уж человек отвечает за какое-то дело, значит, дело стоящее. На самом же деле, нередко именно словом «ответственность» прикрывается незначительность и мизерность дела.

Ответственность – это мотивация для совершения тех или иных поступков, когда иные мотивации либо исчерпаны, либо отсутствуют.

Именно поэтому люди так любят декларировать свою ответственность. Пафос как бы помогает им хоть на время забыть, что это просто последняя мотивация.

Хорошо работает не тот, кто работает ответственно, а тот, кто не умеет работать плохо.

Этот вывод особенно очевиден на примере людей известных, скажем, музыкантов. Повинуясь привычке, они могут говорить: сегодня, мол, у меня особенно ответственное выступление. Но, скажем, тот же Спиваков или Башмет одинаково хорошо играют и в больших залах, и в маленьких. А если иногда, что естественно, они играют хуже, то это не из-за отсутствия ответственности, а в силу каких-то иных, субъективных причин.

Ответственность принадлежит к тем словам, которые люди придумали для собственного возвеличивания.

Фраза: «Я уважаю свой коллектив» нам представляется менее значительной, нежели: «Я за свой коллектив отвечаю». Хотя первое делать гораздо сложней и, может быть, даже достойней, чем второе.

Вопреки законам русского языка, антонимом слова «ответственность» мне представляется слово «любовь». В принципе, любовь включает в себя ответственность, вспомним хрестоматийную фразу Экзюпери: «Ты навсегда в ответе за тех, кого приручил». Но если только ответственность, а не любовь, связывает людей, – дело плохо.

Нельзя сказать, что ответственность – слово, которое обозначает то, чего нет. В реальном мире действительно она остается для многих людей серьезной мотивацией.

Единственное, что, как мне кажется, надо помнить: этот мотив возникает тогда, когда иных, более естественных, нет.

И если человеком по жизни движет только ответственность, боюсь, рано или поздно им овладеет отчаяние, а это весьма неприятное чувство, о котором мы сейчас и поговорим.

ОТЧАЯНИЕ

Как мы уже говорили, среди многочисленных метафор, которыми мы обозначаем жизнь, наиболее простая и незамысловатая: жизнь – дорога. У каждого из нас хотя бы раз в жизни было ощущение, что дорога эта закончилась – все, тупик.

Отчаяние – это недолговременное ощущение человека, которое рождается в связи с иллюзорным ощущением того, что дорога жизни закончилась.

Если нет дороги – отчаяние наступить не может.

Другими словами: мы приходим в отчаяние от того, что касается лично нас.

Например, если для кого-то автомобиль «Мерседес» – часть жизненного пути и этому человеку кажется, что без этой престижной машины жизнь бессмысленна, то он может прийти в отчаяние от того, что не в состоянии купить «мерс». Однако если престижный автомобиль не является ценностью, то есть частью дороги, то в отчаяние из-за его отсутствия человек не придет.

Именно поэтому мало кто из нас придет в отчаяние из-за того, что не может решить бином Ньютона, но запросто отчается, если не может помочь решить сыну задачу для второго класса.

Отчаяние может проявляться двояко.

Либо в виде отчаянной храбрости, когда нас несет незнамо куда и мы летим вперед, позабыв про разум. Тогда про нас уважительно скажут: какой отчаянный человек!

Либо в виде отчаянной тоски, когда мы сутками можем лежать на диване, вперив глаза в потолок. Тогда про нас говорят с печалью: совсем отчаявшийся человек.

И то и другое – проявление ненормального поведения, истерики. И то и другое может принести нашему дальнейшему пути по дороге жизни много вреда.

Слышу, слышу возражения... А разве не бывает так, что мы, получив отчаянные силы, разрушим какое-нибудь серьезное препятствие на дороге жизни? Или, отчаявшись, придумаем нечто, что в спокойную голову прийти бы не могло?

Бывает. Однако рассчитывать на это нельзя.

Нельзя приводить себя в тупик, рассчитывая, что это мобилизует силы. Силы могут и не мобилизоваться, а в тупик вы уже попали.

Избежать отчаяния невозможно. Каждый, кто двигался долго в направлении, которое ему казалось правильным, знает, сколь ужасно ощущение конца дороги.

Как быть человеку, если наступило отчаяние? Или если, не дай Бог, отчаяние превратилось в кризис?

Кризис – это отчаяние, которое становится сутью человека или явления.

Известно выражение «кризис среднего возраста». Что оно обозначает, по сути? Ощущение бессмысленности жизни, тупика. Когда человеку представляется, что дальше жить нет никакого резона, что лет впереди осталось мало и никаких целей, поставленных в молодости, уже не достичь. И зачем тогда жить? Яма, откос, кювет, в общем – окончание дороги.

Когда говорят о «кризисе любви» или о «кризисе науки», имеют в виду, в сущности, одно и то же: бессмысленность жить так, как раньше, и невозможность развития.

Может ли отчаяние перейти во что-то иное, скажем, более позитивное? Мне кажется, что отчаяние ни во что хорошее превратиться не может, но зато может закончиться.

Определяя отчаяние, мы не случайно сказали, что ощущение конца дороги всегда иллюзорно.

Никакая дорога никогда не заканчивается. Она либо продолжается, несмотря на препятствия, либо сворачивает в сторону, иногда даже на 180 градусов. Но не заканчивается никогда!

Надо ли это доказывать, если даже смерть – не что иное, как конец земной дороги и начало какой-то другой? Что ж говорить о дорогах, по которым мы подчас плутаем в этой земной жизни?

Если не поддаваться отчаянию, оно пройдет само по себе. Потому что это – противоестественное состояние человека.

Зачем вообще людям дается отчаяние?

Мне кажется, это хороший повод посмотреть на пройденный путь. Или для того, чтобы, поразмыслив, продолжать его. Или для того, чтобы, опять же поразмыслив, понять, что необходимо свернуть с него на новую дорогу.

Отчаяние – это серьезная встряска. И если не позволить ему перейти в кризис, если найти в себе силы, успокоившись, «остановиться – оглянуться», то, как ни странно, оно даже может принести пользу.

ОЧАРОВАНИЕ

См. «Разочарование».

ОШИБКИ

Это вообще-то очень хорошо, что на свете есть ошибки. Представляете, как скучна и однообразна была бы наша жизнь, если бы мы все делали исключительно верно и правильно?

Умение совершать ошибки – качество, которое отличает людей от роботов и превращает нашу жизнь в разнообразное путешествие.

Что такое ошибка?

Ошибка – это действие, которое дало отрицательный результат. То есть, совершая некое действие, мы думали, что приближаемся к счастью, а на самом деле удалялись от него.

Нам всем хорошо известно, что ошибки, во-первых, совершать не надо, а во-вторых, если уж ты их совершил, необходимо собраться с духом, с силами и исправить их.

Как и многие общеизвестные истины, то есть те, которые мы принимаем, не задумываясь, – эти сомнительны.

К ошибкам, конечно, не надо стремиться. (Впрочем, этого никто и не делает.) Но и бояться их, по-моему, не следует. В своем движении по жизни мы учимся только на них, причем – это очень важно заметить: нас учат только наши собственные промахи.

Вывод о том, что умные учатся на чужих ошибках, а дураки – на своих, – не более, чем красивые слова. Чужие ошибки могут, конечно, радовать нас или огорчать, но они не в состоянии учить так, как наши собственные: тот шок, который испытывает человек, поняв, что он идет не к счастью, а совсем в иную сторону, несравним ни с чем. Этот шок может заставить переосмыслить и всю свою жизнь, и конкретный ее отрезок.

Вспомним еще одну поговорку (раз уж начали в этой главе их вспоминать): нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Если мы хотим исправить ошибку, эти слова должны быть нашим девизом.

Исправить ошибку – это не означает пойти тем же путем, но как-то иначе. Мол, с первого раза не вышло – попробуем еще.

Исправить ошибку – это значит найти другой путь, а может быть, и другую цель.

Если человек вложил куда-то деньги и потерял их, то стоит задуматься: стоит ли ему, в принципе, заниматься бизнесом, и если он решит, что стоит, то надо заниматься бизнесом как-то совсем иначе.

Если мужчина женится несколько раз, а жены его постоянно бросают, значит, надо изменить критерии выбора своей второй половины, иначе эта история будет повторяться постоянно.

Часто человек наступает на одни и те же грабли не в силу своей глупости или ограниченности, а потому, что его ведет по жизни инерция.

Всегда проще изменить не дорогу, а способ передвижения по ней. Но в жизни очень часто случаются ситуации, когда необходимо менять именно дорогу, резко сворачивать, идти по другому пути.

Иногда, чтобы не повторять ошибок, необходимо изменить что-то в самом себе, а это, пожалуй, самое трудное. Но если повторяются одни и те же ошибки, то, может быть, дело не в дороге, а в вас? Когда машина неисправна, нет такой дороги, по которой она пройдет безошибочно.

Очень часто, совершив ошибку, мы сломя голову бросаемся ее исправлять. Между тем во взаимоотношениях с нашими ошибками главное – не исправить, а верно проанализировать то, что мы сделали.

Что значит проанализировать? Это и значит: понять, по какому пути шли вы, и постараться отыскать новый. А если дело не в дороге, а в вас – понять, что именно вы делали не так и что в самом себе необходимо изменить, чтобы ошибки не повторялись.

Главный помощник при анализе ошибок – зеркало, а не окно.

Другого человека изменить гораздо сложнее, чем самого себя. Нередко ситуация меняется, когда меняемся мы сами.

Итак, когда вы совершаете ошибку, мне кажется, надо сделать следующее:

1. Поблагодарить за нее Господа Бога. Какой бы трагической ни была эта ошибка, она уже случилась: самое страшное произошло. И теперь вы можете заняться ее исправлением. В вашей власти сделать так, чтобы она больше никогда не повторилась.

2. Не стоит убиваться, упрекать всех и вся, устраивать бесконечные запои-загулы. Куда лучше постараться понять, какой путь привел вас к ошибке. Вы неправильно проанализировали ситуацию. Вы ошиблись в человеке. Вы приняли решение, когда не были к нему готовы.

3. Понять, какой путь может привести вас к счастью и что необходимо изменить в самом себе, чтобы двинуться именно этим путем.

Как и вообще в жизни, самое сложное здесь – сделать первый шаг: не обозлиться, а поблагодарить Бога.

Все, кто имеет разум – от зайца до слона, от мопса до тигра, – ошибаются. Ошибка доказывает не то, что у вас нет головы на плечах, а, наоборот, то, что она есть.

Коли так, надо использовать ее, чтобы проанализировать и больше не повторять.

А делать другие ошибки – быть может, еще более важные и интересные для дальнейшего пути по жизни!

Свои ошибки мы часто стараемся забыть. Напрасно. Свои ошибки неплохо бы запоминать, тогда они могут принести немало пользы.

А чтобы запомнить, надо понять, что такое память.

А чтобы понять, что такое память, надо перейти к следующей букве.

П

ПАМЯТЬ

Человеческая память устроена таким удивительным образом, что хорошее мы всегда запоминаем легче, чем плохое.

Мы помним только уж совсем какие-то «гадостные гадости» нашей жизни и людей, которые нам их «подарили». А вот легкие, незначительные, казалось бы, радости запоминаем, и, более того, с течением лет они представляются нам подчас все значительней и значительней.

Память, быть может, одно из самых добрых ощущений, которые даны Господом (если угодно – природой) человеку.

Однако иногда это та самая «доброта, которая хуже воровства». Подобная «забывчивость» памяти позволяет нам радостно совершать одни и те же ошибки. Когда человек простужается, он клянется себе, что отныне будет следить за сквозняками и не ходить по морозу без шапки, однако стоит ему выздороветь, и он забывает эти уроки.

Память дана нам для того, чтобы запоминать не только радости прошлого, но и его уроки.

Пушкин говорил, что воспоминания есть лучшая способность души нашей. Любой из нас многократно убеждался в правоте этих слов.

Ничто не объединяет людей крепче, чем общая память.

Даже общая цель, точнее, поиски путей достижения этой цели, могут людей поссорить. А общие воспоминания – никогда.

Но если мы так любим свои воспоминания, почему мы же столь редко думаем о том, что их надо строить? Да, как ни странно, строить можно не только будущее, но и прошлое.

Вы наверняка замечали, что, вспоминая некое событие, мы иногда бываем более счастливы, нежели в тот момент, когда это событие произошло.

Строить свое прошлое – это значит, как мне кажется, радостно оценивать его в тот момент, когда оно еще окончательно не перестало быть настоящим.

Мы уже говорили о том, что настоящее – призрачно. Миг – и оно уже превратилось в прошлое. И очень важно позитивно оценить событие в тот момент, когда оно происходит.

Человек, который вздыхает: «Что ж я не ценил то, что было», – выглядит печально. Надо было ценить. Ничто этому не мешало.

Ценить настоящее, как прекрасный цветок в будущем букете памяти, и значит, на мой взгляд, строить свое прошлое.

И последнее. У моего отца, замечательного поэта Марка Максимова есть такие строки: «Память! Нет с тобою сладу... Жизнь – не память: коротка».

Память длинней жизни.

На самом деле, именно в этом – главная доброта памяти. Душа человека бессмертна, это так. Но человек – как совокупность души и тела, как личность – бессмертен только в памяти.

Когда говорят: «Он жив в нашей памяти» – это не метафора. Того, кого мы помним, мы действительно воспринимаем, как живого, действующего, влияющего на нас человека.

Память – это бессмертие, которое каждый из нас может подарить другому человеку.

Еще и поэтому к памяти надо относиться уважительно.

ПАНИКА

См. «Страх».

ПАТРИОТИЗМ

Патриотизм – любовь к Родине. Это понятно и очевидно.

Но вот что удивительно: если человек начинает кричать повсюду о своей любви, например, к женщине, он кажется окружающим, по меньшей мере, странным, если не придурковатым. Даже на тех, кто повсюду кричит о любви к своим детям, окружающие смотрят с некоторой неловкостью.

Кричать же о любви к Родине представляется большинству абсолютно нормальным, а при некоторых (чаще всего диктаторских) режимах и вовсе обязательным занятием.

Родину любит любой нормальный человек. Как любит своих родителей, свой дом, свою первую любовь. Любовь к Родине, как всякое истинное чувство – тихо и спокойно. Любовь – штука интимная, ей нет необходимости созывать свидетелей.

Мир устроен довольно страшно, он таит множество опасностей и не так часто дарит радость. Поэтому естественно наше желание объединиться с кем-нибудь: с друзьями, чтобы создать компанию, с женщиной, чтобы создать семью, наконец, со своим народом. Человеку проще и понятнее жить, ощущая себя частью огромной человеческой общности – своего народа. Любовь человека к своему народу естественна и тоже не требует ни доказательств, ни вывесок. Человек гордится своим народом так же, как он гордится своими друзьями или женой: тихо и уверенно.

Очень часто (если не чаще всего) любовь к Родине подменяется любовью к государству, то есть к тому аппарату, который должен обеспечить нормальную жизнь Родины.

Государство заявляет: «Отныне Родина – это я. Все, что делаю я, – делается во благо Отчизны. Поэтому, кто не любит меня, тот не любит Родину и ее народ, то есть он объявляется врагом народа». Народ тут же начинает кричать: «Мы любим Родину, государство, все дела государства, все одобряем! Только не сажайте в тюрьму!»

Крики о любви к Родине – это всегда вопль о любви к государству. И вызван он чаще всего либо страхом, либо выгодой. На мой взгляд, это закон всеобщий, если угодно, мировой.

Если кто-то постоянно кричит о том, что он живет в великой стране и его народ – самый великий в мире, значит, этот «кто-то» хочет чего-то добиться: сделать карьеру, быть куда-нибудь выбранным, собрать денег и прочее.

Заметим еще раз: никакая любовь не нуждается в посторонних. Если любовь созывает свидетелей, значит, она не любовь, а только прикидывается ею.

Если же говорить о моей Родине, о стране, которую я бесконечно люблю, то, мне кажется, нашим патриотам имеет смысл быть немного, я бы сказал, скромней в разговорах о великой России и великом русском народе.

Потому что, во-первых, народы не делятся на великие и не великие. Разве не велик, например, народ Швейцарии, который на протяжении нескольких веков умудряется спокойно жить и при этом давать миру таких замечательных писателей, как Макс Фриш и Фридрих Дюрренматт? А разве не велик народ Японии, построивший супердержаву после страшно проигранной войны? Или Германии? А узбекский народ, давший миру огромную культуру? Разве можно говорить о том, что еврейский народ велик, а палестинский, предположим, – нет?

Нет более и менее великих народов. Есть народ, в котором ты родился. И все остальные.

Позиция «если я принадлежу к какому-то народу, значит, этот народ великий!» – прекрасна, если она дает человеку импульс для самоусовершенствования. И ужасна, если она позволяет человеку взять пистолет или палку, чтобы бить представителей других «невеликих», с его точки зрения, народов.

А во-вторых, история нашей страны дает поводы как для восхищения, так и для стыда. И про это тоже не следует забывать.

Парадокс нашего самоощущения, однако, заключается в том, что гордиться мы готовы всегда и с радостью, а вот стыдиться не умеем категорически. Между тем, как мне кажется, позиция стыда и понимания многих несовершенств своей Родины и своего народа – более конструктивна и в конечном счете патриотична, нежели позиция: «Россия – лучшая страна в мире!»

Лозунг: «Мы лучше всех!» не ведет ни к какому действию, разве что к пьянству.

Осознание того факта, что у нас не все хорошо в стране, что есть масса проблем, ведет к необходимости эти проблемы решать.

Поэтому, на мой взгляд, сегодня в России патриотизм – это работа на благо страны, а не бесконечные крики о великой России и великом русском народе.

Тот, кто кричит патриотические лозунги, – артист, плохо играющий плохую роль, а вовсе не патриот.

Тот, кто бьется с представителями других народов, вся вина которых состоит в том, что они не родились русскими, – хулиган и бандит, а совсем не патриот.

Патриот – это тот, кто честно работает.

ПЕРЕРОЖДЕНИЕ

То, что человек рождается много раз, меняется и даже перерождается, – очевидно.

Младенец, которого только что вынули из чрева матери, и старик, который вот-вот покинет этот мир, – принципиально разные люди.

И дело, конечно, не только во внешних трансформациях, главное – изменения внутренние. Десятилетний и семидесятилетний человек потому разные, что они абсолютно различно относятся к окружающему миру и к людям.

Перерождение – это революционное изменение души, в результате которого человек начинает принципиально иначе относиться к миру и к людям.

Мы еще поговорим о стержне человека, о том, что таким стержнем является его вера, вот когда этот стержень меняется (то есть во многом меняется система ценностей), только тогда и возможно говорить о перерождении человека.

Есть люди, изменения души которых проходят нормальным, естественным путем. Единственным толчком к этим изменениям является возраст: человек взрослеет, потом стареет, и с течением лет меняется его взгляд на мир.

Но есть немало и тех, кто испытывал, а то и не раз, революцию души: перерождался.

Иногда можно услышать: «Он поступил в институт и стал другим человеком». Неправда. Сам по себе факт поступления в институт не меняет душу.

Перерождение происходит только тогда, когда есть воздействие на душу. Никакое самое значительное событие, если оно не повлияло на душу, не может служить перерождению человека.

Неслучайно, например, женщина нередко перерождается после рождения ребенка и почти никогда – после замужества. Потому что замужество – это продолжение той жизни, которая была, если угодно – другая организация той же жизни. А вот рождение ребенка – нечто принципиально новое, подчас приводящее к абсолютному изменению шкалы ценностей. Если рождение ребенка меняет душу женщины, то можно говорить о ее перерождении.

Перерождение нельзя вызвать искусственно. Нельзя сказать: «С завтрашнего дня я стану другим». То есть сказать-то можно, но толку не будет. Пока не произойдет события, которое заставит вас быть другим, вы другим не станете.

Человек не волен переродиться или не переродиться. Это от него не зависит. Оно и понятно: душа – подарок Бога, и естественно, что Бог отвечает за то, произойдет у человека перерождение или нет.

Процесс перерождения всегда труден. Но иногда результаты его принимаются очень быстро.

Например, человек болел, стоял на грани жизни и смерти, вылечился и стал другим. Вот это нахождение на грани между жизнью и смертью почти всегда очень сильно меняет человека.

Но иногда после революции в душе происходит то, что вообще бывает после революции – разруха. Например, после предательства любимого или после смерти близкого человек никак не может собрать свою душу.

Можно ли в этом случае помочь самому себе или другому?

Для начала необходимо осознать, какое именно событие так сильно повлияло на вас, что вы действительно переродились. Это может быть только очень значительное событие, часто негативное: предательство или смерть близкого человека... Но иногда и позитивное: любовь, рождение ребенка...

Итак, вы стали другим. И это естественно. Это не должно пугать.

Нужно суметь расстаться с собой старым. Люди моего поколения пережили бескровную революцию 1990-х, и сколько бы некоторые из нас ни ныли про прекрасную жизнь при социализме, жизнь эта ушла навсегда.

Надо смотреть не назад, а вперед.

Перерождение – это не хорошо и не плохо. Это факт, который нужно принять, как факт.

Нужно постараться привыкнуть к себе новому. А если переродился ваш близкий человек, надо постараться помочь ему привыкнуть к новому себе.

Самая большая ошибка, которую могут совершить люди в отношении к собственному или чужому перерождению, – это делать вид, что его не произошло.

Представьте себе человека, который сегодня будет жить так, словно на дворе 1980 год. Он будет выглядеть, по меньшей мере, странно. Почему же подчас нам кажется нормальным после перерождения жить так, словно его не произошло?

Революция в душе – явление тяжелое, но естественное. Да, она всегда порождает стресс. Но ничего противоестественного в ней нет. Перерождение человека как реакция на событие, сильно повлиявшее на душу, – нормально.

Для того чтобы уничтожить разруху, возникшую в душе после революции, надо принять себя (или другого человека) нового и проживать новую жизнь, как нормальную.

Надо просто жить, стараясь жить просто.

Способность к перерождению дарит огромные жизненные перспективы.

Вот о перспективе как раз и поговорим.

ПЕРСПЕКТИВА

Сколько бы ни говорили философы, богословы, просто умные люди о том, что надо, мол, научиться жить сегодняшним днем; что не стоит беспокоиться о завтрашнем дне, ибо он сам о себе позаботится... И так далее, и так далее, и так далее... А человеку все равно недостаточно радоваться тому, что есть. Жизнь теряет для него смысл, если он не видит горизонта.

Человек – садовник своей жизни. Ему мало просто бросить зерна в землю, ему надо быть уверенным, что завтра они непременно прорастут, и не просто так, а чем-нибудь прекрасным и изумительным.

И тогда человек придумывает перспективу.

Перспектива – это такие события сегодняшнего дня, которые, на наш взгляд, будут иметь положительные последствия в будущем.

Мы много раз говорили о том, что человек не властен над своим будущим. Можно, конечно, верить в то, что в будущем все будет так-то, так-то и так-то... Можно предполагать, можно даже строить, однако всегда надо иметь в виду, что в этой картине возможны весьма существенные изменения.

Ну, и чего делать?

Жить без перспектив? Невозможное дело. Человек всегда будет пытаться в сегодняшнем дне найти или даже выстроить контуры дня будущего. Отними у человека перспективу, и его жизнь закончится.

Работать на перспективу? Тоже дело не очень надежное.

Вот, предположим, вы устраиваетесь на работу, которая вам не очень нравится, но зато обещают перспективы. Однако приходит новый начальник и ситуация резко меняется. Обуреваемый любовной страстью, вы женитесь на девушке, надеясь, что в перспективе вы научите быть ее хорошей женой... Надо ли рассказывать, что бывает в таких ситуациях дальше?

Перспектива – это то, что всегда надо иметь в виду, но на что никогда нельзя надеяться.

Работать, не видя перед собой перспективу, глупо. Но работать только на перспективу – тоже не больно-то умно, потому что в будущем всегда могут возникнуть обстоятельства, которых вы не могли просчитать, и тогда вы окажетесь у разбитого корыта.

Конечно, этот вывод не относится к тем областям жизни, где есть, скажем так – пошаговый путь к истине. Скажем, в науке, где перспектива открытия лежит в основе сегодняшней работы. Или в градостроительстве, где каждый новый дом должен строиться, имея в виду перспективу облика города в целом.

Но, скажем, если человек решил делать карьеру, работа на перспективу весьма опасна. Так же только сегодняшний день дает основу дружбы и любви – здесь работа на перспективу просто бессмысленна.

Короче, когда вы оправдываете свое сегодняшнее существование будущей перспективой, всегда нужно честно отвечать на вопрос: «Не является ли надежда на перспективу просто мечтой? Сегодняшней своей деятельностью вы действительно приближаете перспективу или просто прячете за ней нынешние неудачи?»

Перспектива – это всегда то, чего нет. Как нет будущего. Поэтому нужно с большой осторожностью оправдывать ею сегодняшнюю жизнь.

ПЕССИМИЗМ

См. «Оптимизм».

ПОБЕДА

Если попытаться сформулировать то, что каждый из нас хочет получить от жизни, то в самом общем виде это, наверное, будет выглядеть так: чтобы побед в жизни было больше, а поражений меньше.

Что же такое победа в жизни? И всегда ли так просто отличить ее от поражения?

Любые события, происходящие в нашей жизни, мы оцениваем с точки зрения: приблизили они нас к ощущению счастья, то есть гармонии, или нет.

Казалось бы, победа – это событие, которое приближает нас к счастью. Соответственно, поражение – событие, которое нас от счастья удаляет.

Проблема, однако, заключается в том, что оценить, где победа, а где поражение, мы можем лишь с расстояния времени. Да и то не всегда. Интересно, Булгаков к «Мастеру и Маргарите» относился как к победе или как к поражению? Или Ван Гог, чьи картины не продавались вовсе, понимал ли, что каждая его картина – огромная победа? Или, например, Гитлер захотел бы одержать победу на выборах и стать главой Германии, если бы знал, чем обернется эта победа через каких-нибудь двенадцать лет?

Такие вопросы возникают не только когда дело касается великих. Любой из нас, если подумает, поймет, что отличить победу от поражения получается не всегда.

Вот, например, от вас ушла любимая. Казалось бы, очевидно: поражение. Но через какое-то время вы встретили женщину, которая стала вашей женой, и прошлое поражение уже не вспоминается как поражение.

На работе вы стали начальником – победа! А потом оказалось, что руководителем у вас быть не получается, и вас, в конце конов, уволили. И та победа уже вспоминается едва ли не как поражение.

Поражение и победа – это те самые кнут и пряник, которые придумали люди для того, чтобы быстрее двигаться по жизни.

В принципе, если верить в афоризм: что Бог ни делает, все к лучшему, – то в жизни поражений нет вовсе. Все, что делает Господь, для чего-нибудь надо, и потому любое событие ведет к ощущению счастья. Другое дело: путь бывает извилист. К тому же мы не всегда можем поверить в то, что все – от Бога, и начинаем, непонятно зачем, биться с поражением, усугубляя ситуацию.

Смиренный человек не может быть несчастлив: в его жизни не может быть поражений.

Однако это взгляд, во-первых, человека верующего, а во-вторых, не весьма современный. Большинству людей обязательно нужен пряник в виде победы, который помогает человеку понять, что жизнь его движется в нужном направлении. И кнут в виде поражения, который подстегивает человека.

В одном из самых знаменитых стихотворений Бориса Пастернака есть такие строки:

...Но пораженья от победы Ты сам не должен отличать. И должен ни единой долькой Не отступаться от лица, Но быть живым, живым и только Живым и только – до конца.

Поскольку стихотворение начинается строкой: «Быть знаменитым некрасиво», принято считать, что оно – о художнике, о творце.

Мне же кажется, что оно – шире. Это поэтическая рекомендация всем нам, как надо жить. Очевидно, что мы не сможем всегда ей следовать. И все-таки иметь ее в виду, мне кажется, необходимо.

ПОДОЗРИТЕЛЬНОСТЬ

Подозрительность – негативная оценка другого человека, убеждающая нас в том, что человек этот может поставить нам препятствия на дороге к счастью.

Забавно, но мы никогда не подозреваем людей в том, что они могут нам сделать что-то хорошее. Само слово «подозрение» уже предполагает некий негатив.

Очень важно четко разделить подозрительность, которую мы испытываем к людям далеким, незнакомым и к людям ближнего круга. По сути, это два абсолютно разных чувства.

Конечно, хотелось бы воскликнуть: мол, надо всех людей любить и не ждать от каждого гадости. Но в том реальном мире, где мы живем, такая позиция может привести к огромным неприятностям.

Когда речь идет о людях далеких, например, инспектор ГАИ; или незнакомцы, которым мы сдаем квартиру, то подозрение сродни осторожности.

С одной стороны, открытый человек всегда симпатичен, у него – много приятелей, с ним приятно иметь дело. С другой – его легче обмануть, и потому он чаще получает удары от жизни.

Подозрительность в общении с другими – это щит. С одной стороны, он закрывает ваше лицо – не разглядишь. С другой – защищает.

Кто-то, конечно, больше склонен к подозрительности, кто-то к открытости, но все равно мы в силах выбрать наиболее близкий нам взгляд на мир.

Быть подозрительным или открытым – это выбор каждого человека.

Главная беда подозрительных людей в том, что они идут у своего чувства на поводу. Призванное защитить их от обмана, оно начинает мешать им. Ведь если у человека нет доверия никогда и ни к кому, он ничего не сможет сделать.

Когда вы оцениваете людей дальнего круга, надо хорошо понимать: ваша подозрительность вызвана страхом перед всеми людьми или перед данным конкретным человеком.

Если подозрительность становится вашим поводырем во взаимоотношениях с кем-то, очевидно, что она должна иметь какие-то реальные основания.

Основание: «Меня все обманывали, и этот обманет» – является основанием не для недоверия к конкретному человеку, а для того, чтобы разобраться в самом себе. Как говаривал Михаил Жванецкий: «Надо в консерватории что-то менять».

Еще в большей степени этот вывод относится к подозрительности, возникающей у вас к людям ближнего круга.

В данном случае можно говорить, что подозрительность – это негативная оценка человека, который, на ваш взгляд, предал вашу веру в него.

В этом случае подозрительность находится как бы между двумя очень важными для нашей жизни чувствами: уверенностью в том, что человек не предаст, и убежденностью в том, что предал.

Если речь идет о людях ближнего круга, то подозрительность – либо ступенька на пути к пониманию того, что вас предали, либо оскорбление ближнего человека.

С людьми дальнего круга можно рассыпать свою подозрительность как угодно. Нравится вам жить, постоянно всех подозревая, – ваш выбор.

А вот с людьми ближнего круга к подозрительности надо относиться чрезвычайно осторожно, помня, что, если ваши подозрения не подтвердятся, получится, что вы оскорбили близкого человека.

Поэтому скажу еще раз: подозрительность с людьми дальнего круга и с людьми круга ближнего – это два совершенно разных чувства.

Этот вывод особенно важно помнить тем, кто предпочитает жить в состоянии постоянного подозрения, ощущая себя эдаким Штирлицем в стане врага. Если вашу привычку всех подозревать вы перенесете на людей ближнего круга, рано или поздно (скорей рано) вы останетесь в одиночестве.

ПОКАЯНИЕ

Конечно, покаяние – это, если можно так выразиться, религиозный термин, и в этом смысле за его расшифровкой надо обращаться к священникам и теологам.

Мы же попробуем порассуждать о покаянии с бытовой точки зрения. Поскольку, несмотря на очевидно возвышенный смысл этого понятия, можно с уверенностью утверждать: если человек не каялся никогда в своей жизни, значит, он убежден, что живет абсолютно правильно и безгрешно. А это, в свою очередь, является признаком идиотизма.

Итак, что же такое покаяние?

Покаяние – это страдание по поводу совершенного греха. Страдание, разрывающее человека с такой силой, что ему становится жизненно необходимо поделиться этой болью с кем-то, кто является для него нравственным авторитетом.

А может быть, все не так сложно? Может быть, покаяться – это значит попросить прощения у Господа. Вот и все! Что за сложности?

В религиозном смысле это, безусловно, так. Можно говорить о том, что если человек не верит в Бога, то для него покаяние в подлинном смысле этого слова невозможно. Но такая позиция в отношении к атеистам мне представляется, во-первых, очень жестокой и, отчасти, высокомерной. А во-вторых, в реальной жизни есть немало людей, которые и страдают, и каются, хотя в Бога не верят.

Однако идет ли речь о верующих, которые каются перед Создателем, или об атеистах, мне кажется, в покаянии все-таки главное – страдание, а не просьба о прощении. Противоположная позиция и порождает знаменитую поговорку: не погрешишь – не покаешься.

Покаяние – обязательный религиозный акт в христианстве. Однако, как мне представляется, недостаточно просто каждую неделю ходить к священнику и вспоминать свои грехи. В этом случае покаяние легко может превратиться из очищающего акта в формальный. (Хотя, безусловно, в такой формальности смысла куда как больше, нежели во множестве иных.) Чтобы этого не произошло, покаяние, на мой взгляд, необходимо отождествлять со страданием.

Надо ли много вещать о том, как любим мы сегодня мчаться по жизни? Надо ли долго рассуждать о нашем неумении сосредотачиваться даже на чем-то важном для нашей жизни? Ну и надо ли, в связи со всем этим, долго доказывать, что страдать по поводу своего греха важней и, может быть, даже целительней, чем просто попросить прощения?

Покаяние требует сосредоточенности на том не благом поступке, который вы совершили.

Сосредоточенности... То есть времени, отключения от иных проблем и дел... Это трудно. Страдать – вообще противоестественно, а потому – нелегко.

И вот уже на смену покаянию сегодня все чаще приходит самобичевание.

Самобичевание – это, если можно так выразиться, покаяние без разума, а значит – без страданий.

Я не верю людям, которые любят заниматься самобичеванием. На свете нет ничего более простого, нежели ругать самого себя. Если человек занимается самобичеванием публично, он, как правило, стремится к тому, чтобы его критические суждения о самом себе опровергли. Если же человек занимается самобичеванием наедине с самим собой – это, чаще всего, означает, что он не хочет переделываться и упивается собственной греховностью, нередко называя ее самобытностью.

Ругать самого себя гораздо проще, чем страдать по поводу собственной греховности или стараться самого себя переделать.

Почему, когда человек страдает по поводу совершенного греха, ему необходим нравственный авторитет, с которым можно поделиться своим страданием?

Покаяние – это облегчение участи человека, а не «утяжеление» ее.

Желание каяться рождается тогда, когда уже нет никаких сил бороться с собственным грехом, поэтому и появляется необходимость поделиться. Поскольку мы договорились о том, что грех – это нарушение собственного нравственного закона, то каяться нужно перед теми людьми, которые являются для нас нравственным авторитетом.

И снова возникает тот же вопрос: если есть Бог, значит, есть безусловный Нравственный Авторитет, для чего же тогда искать людей?

Безусловно, покаяние перед Господом – единственное подлинное покаяние. Но живем мы в мире реальном, от идеального весьма и весьма далеком.

Если бы люди Божьего Суда боялись больше, чем суда людского, мы жили бы совсем в ином, куда более гармоничном мире.

Но это, увы, совсем не так. Поэтому большинству из нас столь важно, чтобы был человек – свидетель нашего покаяния. Такой свидетель убережет нас от повторения ошибки.

Ведь покаяние – это некая нравственная гарантия того, что мы не повторим грех.

Стоит ли рассуждать о том, что абсолютной гарантии быть не может?

Но в принципе, говорить хоть о какой-то уверенности в том, что мы не повторим предыдущих ошибок, можно только при следующих условиях:

– если покаяние – не просто «прошение о помиловании», а подлинное страдание;

– если покаяние – единственная возможность эти страдания излечить;

– если у покаяния нет никакой практической цели: человек кается не для того, чтобы получить некий практический результат, а потому, что не может продолжать жить без покаяния: грех разрывает его;

– если есть свидетель нашего покаяния. В идеальном случае – это Бог, в любом случае – это нравственный авторитет.

И последнее. Почему мы сказали о том, что человек, не знающий покаяния, имеет явные признаки идиотизма?

Во-первых, потому, что такой человек вовсе не думает о своей душе, то есть не занимается ее лечением.

Человек, никогда не знавший покаяния, подобен тому, кто серьезно болен, но не обращается к врачу, надеясь на чудо.

А во-вторых, потому, что такой человек будет регулярно повторять одни и те же ошибки. И даже если, предположим, он не верит ни в Бога, ни в душу, жизнь его будет чрезвычайно сложна.

Человек, никогда не знавший покаяния, подобен тому, кто постоянно с первозданным удивлением наступает на одни и те лее грабли.

ПОЛЬЗА

См. «Вред».

ПОНИМАНИЕ

Понимание – это умение взглянуть на мир глазами другого человека.

Если представить себе, что у нас вдруг исчезло это умение, то постепенно из нашей жизни, а затем и из нашего лексикона исчезли бы такие слова, как «любовь», «общение», «дружба», «воспитание», «совместная деятельность»... Короче, все те понятия, которые строятся на взаимоотношениях двух и более людей.

Известна поговорка: «Понять, значит простить». Что это значит? Посмотреть на проблему глазами другого человека и осознать, почему она решилась так, а не иначе.

Понимание в любви невозможно, если мужчина хотя бы время от времени не умеет посмотреть на мир глазами женщины, а женщина – глазами мужчины. Невозможно воспитывать ребенка, если хотя бы иногда не вставать на его позицию.

Если это умение столь необходимо для жизни, то можно ли ему научиться?

Самое интересное, на мой взгляд, что учиться этому умению нет необходимости, – это Дар, данный нам от Бога. (Или от природы, как кому больше нравится.)

Непонимание чаще всего происходит не оттого, что мы не умеем взглянуть на ситуацию глазами другого, а потому, что не хотим этого делать.

Не хотим – иногда по лени, иногда – из принципа, иногда – из гордыни, а подчас – по совершенно непонятной причине.

Если вы общаетесь с человеком, стоя на позиции: «Истина находится там, где я, и больше нигде», – достичь понимания невозможно.

Чтобы понять другого, нужно, в сущности, немного: захотеть его понять.

Если вы хотите, чтобы вас поняли, нужно постараться убедить в этом другого.

Итак, понимание другого человека – это Дар. Как всяким подарком им, конечно, можно пренебречь. Но в этом случае вы гарантированно получите одинокую жизнь.

ПОПУЛЯРНОСТЬ

См. «Слава».

ПОРАЖЕНИЕ

См. «Победа».

ПОРЯДОЧНОСТЬ

См. «Честь».

ПОСТУПОК

Есть известный анекдот, похожий на притчу. У девушки спрашивают: «Вы пьете?» Она отвечает: «Нет». «Курите?» «Нет». «Любите, чтобы вокруг было много мужчин?» «Нет». «Наркотики?» «Нет». «Тогда уж – шопинг?» «Терпеть не могу!» «А как же вы расслабляетесь?» «А я не напрягаюсь».

Я слышал, как на полном, что называется, серьезе, одна зрительница говорит другой: «Хороший спектакль, не напрягает».

Как существо эгоистичное, человек не любит напрягаться, то есть делать то, что делать трудно и неохота. Человек не любит делать то, что он делать не любит.

Поступок – это любое действие, которое не вписывается в привычную жизнь и требует от человека, помимо временных, каких-либо еще затрат.

Грубо говоря, для трудоголика поступок – это отдых... А для лентяя – работа.

Если жизнь – дорога, то поступок – холм или гора, залезая на которую, человек может обозреть прошлый и будущий путь, а также вступить на новую дорогу.

Жизнь устроена причудливо, и новые пути начинаются только благодаря поступкам – пригоркам.

Юность и молодость – время выбора. Понятно, что в это время пригорков много. Выстраивая свою жизнь, человек просто вынужден постоянно делать выбор: призвания, работы, друзей, любимой и так далее, то есть совершать поступки.

Чем старше он становится, тем прямее и понятнее его дорога и тем меньше желание «напрягаться». Позже мы подробно поговорим о старости, пока же заметим лишь, что, на мой взгляд, старость – это не сумма лет, а сумма усталостей.

Главная усталость, накопленная к старости, – это усталость совершать поступки, карабкаться на все эти пригорки, менять свой путь.

Понятно, что, если человек мало двигается и редко поднимается куда-либо, у него атрофируются мышцы. Несовершение поступков, то есть неотклонение от привычного пути, также ведет к тому, что очень многое в человеке ослабевает. Постепенно он отучивается реагировать на жизнь, бороться с трудностями, всерьез заниматься самоанализом и так далее.

Все, без исключения, люди, которые оставили след в истории человечества и в нашей памяти, – это люди, которые умели совершать поступки. Любое открытие в науке, любая великая книга или фильм, любая крупная политическая победа получаются, только если человек сумел свернуть от привычного курса – к неизвестному, то есть совершить поступок.

Конечно, надо понимать, что любое отклонение от привычного пути всегда приводит человека к проблемам, бедам, а иногда и трагедиям.

Итак, совершить поступок – трудно, последствия его всегда непредсказуемы – новый путь! – и часто печальны – новая неизведанная дорога!

Не совершать поступки, не напрягаться проще – привычная, хорошо изведанная дорога! – но это значит, что ты не сможешь сделать никаких открытий ни в себе самом, ни в окружающем мире.

Старый путь не рождает новых впечатлений и не дает новых сил!

И тот, и другой путь – нормален и не стыден. И зависит от выбора человека.

А выбор любого человека достоин уважения.

И на том, и на другом пути возможны потери.

Вот о том, что такое потеря, мы сейчас и поговорим.

ПОТЕРЯ

Можно ли определить одним словом то, что приносит нам в жизни более всего страданий?

Мне кажется, можно. И слово это будет – потеря. Даже потеря сумочки может довести женщину до слез. Что уж говорить о потере близкого человека или любимого?

Мы убеждены, что потеря – это когда кто-то или что-то исчезает.

На самом деле, потеря – это приобретение. Вывод этот только на первый взгляд кажется парадоксальным.

Потеря – это приобретение пустого пространства в жизни или в душе человека.

Только что это пространство кто-то занимал, он ушел, и мы приобрели пустое пространство.

Когда мы теряем кого-то, все наши помыслы направлены на него, на ушедшего. Но его уже нет. Он потерян. Исчез. А пустое место осталось. Чем занять его? Кем занять? Вот, что должно бы привлекать наше внимание.

Если человек был нам по-настоящему дорог, мы все равно будем помнить о нем и думать. Это произойдет как бы само по себе, помимо нашей воли. Направлять же свои мысли, как мне кажется, нужно не на то, как здорово было жить раньше, а как жить дальше.

Когда речь идет о потерях, мы успокаиваем себя мудростью: время лечит. Что это значит? Это значит, что, со временем, это пустое пространство непременно кем-нибудь будет занято.

Потеря может быть первым шагом к приобретению: человека ли, места работы или даже новой сумочки.

Что ж получается, и вправду незаменимых у нас нет? Неужели, на самом деле, любое пустое пространство непременно кем-нибудь «займется»?

Подумаем об этом спокойно, с одной стороны – без излишнего романтизма, с другой – без излишней печали.

Оглядевшись вокруг на своих друзей и знакомых, мы убедимся, что чаще всего пустое пространство, возникшее после потери, заполняется кем-то другим. Но даже когда этого не происходит, оно заполняется самим человеком.

Моя покойная мама очень любила моего отца. Она пережила его почти на двадцать лет. Тот вакуум, который образовался вокруг нее после смерти папы, заполнялся еще большей любовью ко мне, к моим детям, но главное – воспоминаниями о нем. Мама была человеком очень оптимистичным и жизнелюбивым, и я видел, что эти воспоминания приносили ей не столько печаль, сколько пусть строгую, но радость.

Человек так устроен, что не может долго жить с пространством потери. Он непременно это пространство заполнит. Или кем-то другим. Или самим собой.

Правда, увы, бывает и так, что потеря настолько уничтожает человека, что он сознательно не хочет пустое пространство заполнять. Не «не может», а именно – не хочет. Время будет пытаться лечить его, а он станет изо всех сил сопротивляться. Значит, ему так лучше. Значит, он хочет заполнить пустое пространство своими страданиями. Это его собственный выбор. Он мог поступить иначе, но поступил так.

Любая потеря печальна, но не любая – трагична. И если бы научиться отличать потери, которые восполнимы другими, от тех, что восполнимы только тобой, твоей душой, твоими воспоминаниями, жизнь была бы намного проще.

Однако, как мне кажется, само понимание того, что потеря есть приобретение пустого пространства, должно хоть немного, но облегчать жизнь.

И последнее. Очень часто нам кажется, что, когда человек ушел, самое достойное поведение – это печаль. Абсолютно мы убеждены в этом, когда речь идет о человеке, который закончил земной путь.

Не могу и не хочу говорить о том, что, когда человек умер, надо вести себя так или иначе. Здесь каждый выбирает для себя. Но раз уж я вспоминал своих родителей, закончу эту главу цитатой из стихотворения моего отца, поэта Марка Максимова. Мой отец воевал, и это стихотворение посвящено памяти его погибших товарищей. Но, разумеется, строки эти относятся не только к тем, кто погиб на войне:

Они за то на подвиг шли, чтоб видеть Незамутненный свет в глазах живых. Так вы не бойтесь же их радостью обидеть, А бойтесь горем потревожить их.

Замечу: это написал человек, много раз смотревший смерти в лицо. Мне кажется, к нему стоит прислушаться.

ПОШЛОСТЬ

Ах, как любим мы сегодня ругать пошлость! Что ни статья о телевидении, или о современной эстраде, или о нынешнем юморе, так уж будьте любезны – непременно поругают пошлость.

Между тем хочу сообщить даже с некоторой печалью: пошлость – это то, чего нет. Пошлость, как и красота, для каждого своя.

С чем соотносится пошлость? Со вкусом. Безвкусица – синоним пошлости.

А, как известно, «на вкус и цвет товарищей нет». Поэтому то, что для одного – пошлость, для другого – «прикольно», а для третьего – «современно и талантливо».

Когда мы говорим о чьих-то шутках: мол, пошлые они, мы, тем самым, определяем границы собственного вкуса. И более ничего. Нет на Земле человека, который мог бы сказать о себе: «Мой вкус безупречен», – поэтому любая оценка пошлости относительна.

С этим очень трудно смириться. Я убежден, что читатели книги смогут привести множество примеров того, что они лично считают абсолютной, несомненной, отвратительной пошлостью. Более того, я почти уверен, что сам бы охотно присоединился к вам. Но...

Мы бы с вами говорили о пошлости с точки зрения людей с определенным воспитанием и определенным вкусом. Найдется немало тех, кому то, что нам представляется пошлостью, приносит огромное удовольствие, радость и, более того, представляется талантливым.

Кто, собственно, дал нам право считать свою точку зрения единственно верной? Когда мы читаем или смотрим «Собачье сердце», то поведение Шарикова нам кажется, если можно так выразиться, эталоном пошлости. Однако уверяю вас, найдется немало людей, которые оправдывают его – не только в тридцатые годы, но и сейчас.

Расслоение людей по тому, что им кажется пошлым и не пошлым, – не менее серьезно, чем расслоение на богатых и бедных. И уж, во всяком случае, это расслоение не меньше влияет на духовный климат страны.

Максимум, что может сделать человек, – это четко понимать, что является пошлым и безвкусным для него лично, не идти в этом смысле на поводу у большинства и стараться воспитывать своих детей в собственном понимании пошлости.

Легко представить, что, скажем, на одной и той же лестничной площадке в двух квартирах сидят папа с сыном и смотрят по телевизору одну и ту же передачу. При этом один папа своего сына хвалит за то, что тот выбрал такую хорошую передачу, глядя на которую, забываешь про усталость и повышается настроение. А другой – ругает за то, что его сын смотрит такую пошлость. И кто возьмет на себя смелость сказать, кто из пап прав?

Кстати сказать, с похвалой и руганью тоже все не так просто и однозначно.

Поговорим о похвале.

ПОХВАЛА

Похвала – это проявление эгоизма, которое совершенно не раздражает, а даже радует окружающих.

Прежде, чем размахивать руками и кричать: «Что за бред? Не может быть!» – давайте попробуем разобраться.

Когда мы хвалим человека? Когда он сделал то, что нам кажется правильным.

Мы говорим ребенку: молодец, убрал комнату. Мы убеждены, что ребенок должен убирать комнату, и, если он это сделал – действительно молодец.

Мы говорим подруге: молодец, что бросила своего дурацкого мужа. В подтексте почти всегда слышится: я тебе давно говорила, что необходимо поступить именно так.

В похвале чаще всего звучит некоторая доля похвальбы.

Когда человек хвалит кого-то, он – осознанно или нет – как бы говорит: «Я раньше тебя догадался, что надо сделать так-то и так-то, вот теперь и ты это понял и сделал. Молодец!»

Даже когда хвалят спортсмена за то, что он установил мировой рекорд, или космонавта за то, что вышел в открытый космос, очень часто говорят: «Я знал, был уверен, что случится именно так».

Очень часто похвала – это способ сказать другим, что у нас некие собственные отношения с будущим. Мол, мы заглянули туда и поняли, что, если человек сделает так-то и так-то – будет хорошо. Уберет комнату, и она будет чистой – так и вышло. Выйдет в космос и вернется обратно – так и получилось. В общем, как мы предполагали, так и случилось.

Похвала – это оценка. А тот, кто оценивает, всегда ощущает себя хоть чуть-чуть, да на котурнах.

Очень многие используют похвалу для того, чтобы возвысить самих себя.

Чтобы у человека не возникало ощущения, что вы хвалите его высокомерно, похвала должна быть эмоциональной.

Конечно, если вы разбираете некое дело, предпринятое, положим, вашим подчиненным, и за что-то хвалите его, а за что-то ругаете, – это одно.

Но если ваша задача – просто похвалить, то похвала будет тем искренней, чем эмоциональней.

Положительные эмоции, которые вы высказываете, убивают высокомерие.

Высшая форма похвалы – это восхищение.

В отличие от похвалы, в восхищении вовсе нет эгоизма.

Восхищение – это радостное удивление по поводу того, что другой человек совершил некий замечательный поступок.

Удивление – вот, что важно! Вы не заглядывали в будущее, для вас просто невероятная, ошеломляющая радость, что человек поступил так здорово! Вы восхищены.

Восхищение – это не просчитанная похвала.

Не стоит стесняться и сдерживаться в своем восхищении! Восхищаясь другим человеком, его поступками, вы словно дарите ему крылья!

Однако восхищаться гораздо трудней, чем хвалить.

Если вы вспомните, скажем, две-три последние недели вашей жизни, то наверняка вспомните тех, кто вас хвалил. А многие ли вами восхищались?

Поскольку в основе похвалы почти всегда лежит эгоизм, то хвалить – не трудно, восхищаться же намного сложней.

Означает ли все вышесказанное, что хвалить никого не надо? Нет, разумеется.

Похвала – особенно от близких и уважаемых людей – необходима человеку как свидетельство того, что он движется в верном направлении.

Но, если вы искренне хотите похвалить кого-то, мне кажется принципиально важным думать не о себе, а о нем.

Чем ближе похвала к восхищению, тем она искренней, а значит, лучше.

А если вы сами удостоились похвалы, тоже, на мой взгляд, очень важно понимать: человек хочет возвысить вас или самого себя.

Похвала – это еще и способ понять, насколько хорошо относится к тебе человек. Только искренне любящие вас люди могут искренне вас хвалить.

Есть похвала как способ воспитания. Помните, «кнут и пряник»? Без пряника невозможно воспитать ребенка, но хвалить его только из воспитательных соображений тоже, наверное, неправильно.

А есть похвала как способ искренней радости за другого.

Без такой похвалы и ребенка не воспитаешь, и дружить и любить – тоже нельзя.

ПРАВДА

См. «Истина».

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Предательство – возможная расплата за близость.

Если мы говорим о человеческих отношениях, а не о ситуации, когда, например, воин предал своих товарищей или разведчик предал свою страну, то предательство может быть только между близкими людьми, людьми ближнего круга.

Напомню, что близкие люди – это те, кому удалось выстроить друг с другом отдельные отношения, не похожие на те, что выстраиваются с другими людьми.

Огромный мир состоит из множества крошечных государств, созданных близкими людьми на основе дружбы или любви. Жизнь в этих «государствах» строится по своим приятным и добрым законам.

Мир диктует нам правила жизни. Жизнь в нашей маленькой стране мы выстраиваем сами. Поэтому так важно, чтобы у нас была возможность «эмигрировать» из большого мира в эти «государства близких людей». Отсутствие возможности такой эмиграции, в сущности, и есть одиночество, о котором мы совсем недавно говорили.

Человек, предавший нас, разрушает наше, совместно построенное, маленькое государство и указывает нам путь в сторону одиночества.

Каждое государство близких людей строится по своим, отдельным законам. Поэтому предательство всегда субъективно. То, что один человек не простит, другой даже не заметит.

Я знаю семью, где муж и жена изменяют друг другу и, если не знают, то, во всяком случае, догадываются об этом. Но воспринимают это совершенно спокойно. Однако если муж не возьмет свою супругу на какую-нибудь важную презентацию, она сочтет это предательством. Подчеркиваю: именно предательством: она не просто обидится на мужа, а будет убеждена, что ее предали.

Предать – не означает совершить некий абстрактно плохой поступок, это означает – совершить нечто такое, что принесет конкретную боль близкому человеку.

Из миллиардов людей на планете мы выбираем одного-двух еще и потому, что нам приятно и интересно изучать их, исследовать. Мы отдаемся этому занятию с удовольствием и восторгом. Поэтому очень хорошо знаем, что может принести близкому радость, а что – боль.

Предательство не бывает случайным.

«Я случайно предал тебя» – это отговорка. Близкого человека ты знаешь очень хорошо, подчас лучше, чем самого себя, и ты не можешь не знать, что ранит его и разрушит вашу страну.

Если мы говорим о предательстве в общественной жизни, то для него может найтись масса причин: деньги, изменения убеждений, трусость, глупость... Всего и не перечислишь!

Если мы говорим о человеческих взаимоотношениях, то фундамент всех предательств один: нежелание человека продолжать строить с другим совместное государство.

Когда говорят: мол, я предал тебя в состоянии аффекта, я очень нервничал, я не ведал, что творил, – это уловки. Предатель всегда знает, что наносит удар. Он может надеяться, что об этом не узнают или что его простят. Но он ведает, что делает, потому что ему очень хорошо известны законы его маленькой страны.

Предательство – это вычеркивание близкого человека из своей жизни.

Поэтому, мне кажется, что простить предательство нельзя. Смириться – можно. Можно подчиниться обстоятельствам. Можно даже сделать вид, что не заметил, а если заметил – забыл.

Но простить невозможно.

Когда вас предали, очень важно вспомнить о том, что такое преодоление.

Что мы сейчас, собственно, и сделаем.

ПРЕОДОЛЕНИЕ

Доля... Судьба... Рок... Вне зависимости от того, во что верит человек, вряд ли найдется кто-нибудь, кто бы никогда не задумывался над смыслом этих слов.

Слово «преодоление» происходит от слова «одолеть», то есть победить свою долю, свою судьбу.

Преодоление – это умение превратить негативные обстоятельства жизни если и не е позитивные, то, во всяком случае, в приемлемые для жизни.

Самый яркий пример преодоления – это Олимпийские игры инвалидов. Думаю, нет смысла подробно объяснить, почему это так.

Поскольку преодоление – это борьба с неким предначертанием, судьбой, роком, то оно требует от человека концентрации всех сил: физических, духовных, моральных...

Преодолению всегда предшествуют какие-нибудь печальные, если не трагические обстоятельства. Однако, несмотря на это (а может быть, как раз в силу этого), преодоление – один из способов хоть на миг почувствовать себя хозяином собственной судьбы.

Если возникает необходимость преодоления, самое трудное – не растеряться, а взять себя в руки. Верующему тут опять же проще: он понимает, что Господь никогда не дает человеку ноши тяжелей, чем тот может вынести. Поэтому, какими бы тяжелыми ни были обстоятельства нашей жизни, они даны не для того, чтобы мы сломались, а чтобы мы их преодолели.

Человек, сумевший вспять повернуть движение жизни, испытывает такой восторг, который вряд ли может дать что-либо иное. Я не хотел бы никому желать таких жизненных передряг, которые потребуют преодоления. Но умереть, ни разу не испытав, как силой твоей воли и разума разворачивается жизнь, тоже, согласитесь, скучновато...

К тому же преодоление – непременный признак движения.

Преодолевая трудные, а то и трагические обстоятельства, мы обязательно движемся.

Итак, преодоление – это то, что не нужно (да и не возможно) приблизить, но бояться его также не следует...

ПРИВЫЧКА

Я, конечно, не знаю, почему Пушкин написал: «Привычка свыше нам дана – замена счастию она», но абсолютно согласен с этим выводом. И могу даже попробовать предположить, почему он сделан.

Во все времена человек живет с ощущением нестабильности. Понимает ли он, что Хозяин его жизни – Господь, или абсолютно убежден в том, что он сам – кузнец своего счастья, в данном случае, это неважно. За каждым углом нас подстерегают всевозможные неприятности и приятности, болезни и любовь, удачи и разочарования. Человек не только, как говорится в романе «Мастер и Маргарита» Булгакова, «внезапно смертен», но он также и «внезапно счастлив», «внезапно влюблен», «внезапно предан лучшим другом»... Как бы мы ни просчитывали свою жизнь, все равно побеждает внезапность.

Люди это очень хорошо чувствуют и поэтому стараются создать в постоянно меняющемся мире островки стабильности.

Привычка – это придуманная человеком форма поведения, неизменность которой помогает ему преодолеть зыбкость мира.

Когда человек каждое утро привыкает делать определенные движения в определенной последовательности: привыкает носить темную одежду, а не светлую; привыкает ходить в один и тот же ресторан и проводить отпуск в одном и том же месте; привыкает есть мясо только с картошкой, а рыбу – только с рисом, – все это лишь во вторую очередь говорит о его вкусах и пристрастиях. А в первую: о желании обрести в нестабильном мире некие островки стабильности.

Некоторые привычки иногда рассматриваются как суеверия. Например, человек встает только с правой ноги; или останавливается перед дверью начальника и трижды плюет через плечо; или перед каким-нибудь очень важным делом надевает чистое белье... Мне кажется, речь здесь должна идти не о суеверии, а о настройке самого себя на некий положительный результат.

Как ни странно это прозвучит, но тот, кто привык верить в счастливую одежду, будет более вооружен перед важным делом, нежели тот, кто во все эти «глупости» не верит.

Если не доводить количество привычек до абсурда и сумасшествия, то привычки очень помогают людям ощутить душевное спокойствие.

Есть такое устойчивое выражение: дурная привычка. Часто дурной мы называем привычку, которая с точки зрения логики необъяснима.

Например, человек говорит: «У меня дурная привычка: я каждое утро ем макароны». Или: «У меня дурная привычка – спать в холоде с открытым окном». Ну что же в этих привычках дурного?

Когда мы думаем о том, чтобы избавиться от дурной привычки, мы должны в первую очередь подумать: мешает ли она кому-то или мешает только нам?

Дурной может быть только та привычка, которая мешает другим людям. Тот, кто хочет избавиться от своих привычек, должен очень хорошо подумать: улучшит ли он тем самым жизнь себе и другим или же просто уничтожит некий уголок стабильности, который был в его жизни.

Конечно, если человек, например, привык за столом громко сморкаться и пукать, эта привычка может другим не понравиться. Равно как не может не раздражать привычка многих начальников командовать на пляже или в бане, словно у себя в офисе.

Но в целом можно сказать, что принятие чужих привычек есть один из признаков уважения к другому.

Привычка – очень важная характеристика вкуса человека. Уважая чужие привычки, вы уважаете чужой вкус. Недаром же говорят: привычка – вторая натура.

Короче говоря, к привычкам – своим и чужим – нужно относиться серьезно. Они не только способствуют пониманию другого и раскрытию ему себя, но и – это главное – помогают жить в мире, который во все времена, увы, был нестабильным и шатким.

«Привычка» подчас кажется нам словом легким и незначительным. Это неправильно. Это слово не менее серьезно, чем, скажем, призвание, о котором мы сейчас и поговорим.

ПРИЗВАНИЕ

Призвание – это призыв. Кто же и кого призывает, когда мы говорим о призвании?

Задумываемся ли мы над тем, что приятное нашему сердцу словосочетание «найти свое призвание» и куда менее симпатичное – «призыв в армию» – похожи, как близнецы-братья?

Призвание – это призыв Бога к конкретному, отдельному человеку свершить на Земле свое индивидуальное деяние.

Господь не призывает в армию, Его призыв связан с необходимостью индивидуальной, собственнойдеятельности. Мы уже много раз говорили (и еще много раз скажем), что каждый человек рождается для выполнения своей личной задачи, и потому невозможно обрести счастье, не отыскав своего собственного, личного места в жизни.

Призвание – это абсолютно точный компас, указывающий на дорогу к счастью.

Найти свое призвание – не достаточное, но обязательное условие для обретения счастья.

Если мы договорились, что каждый человек рождается для чего-то и лишних людей не бывает, значит, вы не найдете на Земле ни одного человека, которого бы Господь не призвал, то есть не дал бы ему призвания.

Если вам кажется, что вы не можете найти свое призвание, значит, плохо ищите. Где-то оно непременно вас ждет – ваше одинокое призвание.

Как же его найти?

Призвание – это та радость, которую мы получаем от конкретного дела.

То есть если дело не приносит радости, а приносит, например, деньги, или славу, или почет, то у вас к нему нет призвания, и, рано или поздно, вы это почувствуете.

Призвание дано Богом (если кому больше нравится – природой), поэтому его критерии находятся внутри человека, а не снаружи. Призвание не бывает более достойным или менее достойным, более престижным или менее престижным, более денежным или менее денежным. Критерии того, правильно ли вы выбрали свое призвание, – снаружи, а не внутри. Вы, – а не другие, не общество – только вы один можете оценить свое призвание.

Радость, легкость, восторг – вот критерии, по которым можно отыскать свое призвание. Деньги, престиж; и даже успех такими критериями не являются.

А если человек, например, получает невероятный восторг от того, что пишет стихи, пишет их с легкостью, но стихи у него – ужасные? Значит ли это, что стихи – его призвание?

Да. Он получает радость от стихосложения, и этот восторг, что называется, дорогого стоит. Когда такой человек пишет стихи, он ощущает гармонию с самим собой и с миром.

Однако найти свое призвание – это еще вовсе не означает найти успех.

Для того чтобы пришел успех, кроме призвания, нужна еще масса чего: талант, умение, удача...

За свое призвание перед Богом – перед природой – отвечаете только вы, и не надо требовать от общества признания вашего призвания.

Призваний может быть несколько.

Бог – природа – могли создать человека и для того, чтобы он писал стихи. И для того, чтобы он был классным шофером и разбирался в машинах, как никто другой. И для того, чтобы он был чудесным отцом.

Все то, что нам дается радостно, и от чего мы получаем удовольствие, – то и есть наше призвание.

Бог предоставляет вам возможность получать радость от своего дела. Радость эта ни с чем не сравнима, и, если есть возможность ее получить, просто глупо ею не воспользоваться.

Жизнь человека, который сумел отыскать свое призвание, вовсе не всегда безоблачна, она – осмысленна и целенаправленна. Если же человек призвания не нашел, значит, он обрек себя на решение огромного количества бессмысленных проблем.

Итак, поговорим о том, что такое проблемы.

ПРОБЛЕМЫ

Какое счастье, что у нас есть проблемы! Как невыносимо скучна и пресна была бы жизнь, если бы их не было!

Представьте себе пловца, которому негде плавать. Или автомобилиста, у которого нет автомобиля. Или грибника, который живет в пустыне. Или Ромео, который бы никогда не встретил свою Джульетту. Или хоккеиста безо льда, хозяйку без грязной посуды, космонавта без невесомости...

Хватит примеров! Все они, по сути, примеры одного и того же: человека, у которого нет проблем.

Проблемы – это не несчастья, которые сваливаются на нас неведомо откуда, а перчатка, которую периодически бросает нам судьба, вызывая на дуэль.

Если бы проблем не было, их следовало бы придумать. Потому что человек не может состояться, если он периодически не решает каких-то задач.

Умение решать проблемы – это то, что, безусловно, связывает нас с миром природы, где все – от цветка до льва, от мухи до орла – вынуждены постоянно бороться со всякого рода проблемами.

Конечно, решать жизненные задачи тяжело. Подчас мучительно. Но иного способа закалить свой характер и взрастить свою душу не существует.

Разумеется, проблемы не надо пестовать. Но их не следует и опасаться. Проблемы – это то, что необходимо решать. Если их решить невозможно, то, значит, это не проблема, а беда или, не приведи Господи, горе.

Проблемы – препятствия на пути к счастью. Конечно, они раздражают. Но, если их не будет, мы совсем разленимся. Обратите внимание на то, с каким удовольствием пожилые люди хотят решать всякие жизненные вопросы своих детей и внуков! В нашей стране пожилой человек выключается из социальной жизни, а жить только собственными болячками – невозможно. Ведь если человек перестал решать проблемы, значит, в сущности, он перестал жить.

Все проблемы можно условно разделить на две большие группы: субъективные и объективные.

Объективные – это те, что порождены миром. Субъективные – те, что порождены нами. Очень важно одни с другими не перепутать.

Окружающий нас мир довольно агрессивен. Он постоянно разными способами показывает нам, что мы ему не нужны. Сантехник никак не может починить прорвавшуюся трубу. Ребенок никак не хочет делать уроки.

Любимая никак не хочет обратить на вас внимание. И так далее, и далее, и далее – до бесконечности.

Каждый день мы решаем огромное количество жизненных задач разной сложности. Мы привыкаем к этому и даже начинаем видеть проблемы там, где их, на самом деле, нет. Так возникают субъективные проблемы, которые действуют на нервы и портят жизнь куда сильнее объективных.

Потому что, когда сантехник не хочет чинить трубу, а ребенок делать уроки, мы, как правило, понимаем, что следует предпринять, чтобы эту задачу решить.

А вот когда нам кажется, что к нам равнодушен муж, или нас не ценит начальник, или не уважает ребенок, тогда вообще не ясно, что предпринять. Огромное количество глупостей человек совершает, стремясь решить проблему, которой на самом деле не существует.

Поэтому, когда судьба бросает нам перчатку, неплохо бы сначала хорошенько подумать над тем, действительно ли она вызывает нас на дуэль или нам это только показалось.

Вообще, главное правило при решении любой проблемы теоретически известно всем, а практически мало кем выполняется: никакую проблему нельзя решать сгоряча.

Проблема требует уважительного отношения к себе. Убедившись, что к ней относятся уважительно, то есть стараются ее решить, удовлетворенная этим уважительным отношением, проблема нередко уходит сама.

ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК

Я стараюсь вставлять в эту книжку самые главные, важные слова, касающиеся жизни каждого. Словосочетание «простой человек» к ним, конечно, не относится. Однако я настолько его ненавижу, что решил сказать об этой паре слов свою пару слов – и чтобы выплеснуть собственную нелюбовь, и чтобы, возможно, предостеречь читателя от ошибок.

«Простой человек» – словосочетание, придуманное самоуверенными людьми для собственного самоутверждения.

В самом этом словосочетании заложена логическая ошибка: любой житель Земли – создание настолько сложное, что не может быть простым по определению.

Простыми мы, как правило, называем людей, которые не добились в жизни внешнего успеха. Или детей таких людей.

«Я – человек простой, – бьет себя в грудь какой-нибудь олигарх. – Из обычной крестьянской семьи».

Когда человек сам называет себя простым – это всегда подозрительно. Как правило, он это делает в двух случаях. Либо жаждет похвастать тем, какой сложный путь он проделал в жизни. Либо хочет, чтобы от него отстали, намекая, таким образом, что ничего серьезного от него ждать не стоит.

Человек, который искренне считает себя простым, занимается самоуничижением.

Вся великая русская литература – от Достоевского до Шукшина, от Чехова до Искандера – рассказывает о том, что, на самом деле, простые люди – очень сложны. И должны относиться к себе, как к сложному душевному организму. И требовать такого же отношения от других.

Словосочетание «простой человек» особенно развито в странах, где провозглашается равенство. Подчеркну: провозглашается, потому что построить страну, где все были бы равны, никому не удалось. И не удастся.

Неслучайно это слово так любила Советская власть, как бы подчеркивая, что она объединяет людей простых, незамысловатых, которым и радости нужны такие же простые и незамысловатые. Представьте себе, что Коммунистическая партия СССР призывала бы делать все для людей сложных? В этом случае СССР развалился бы еще раньше.

И если где-то слышится словосочетание «простые люди» – ищи там обман. Простых людей не бывает. И все, что якобы направлено на улучшение их жизни – в масштабах ли страны, или одной семьи, – на самом деле, какое-нибудь вранье.

Относиться к человеку, как к сложному Божьему Творению, – тяжело и обременительно. Но всякое иное отношение к человеку – непозволительная ложь.

И последнее. Возможно, такое мое отношение к словосочетанию «простые люди» лежит на генетическом уровне. Одна из поэм моего отца, поэта Марка Максимова, заканчивается такими строчками: «Не говори: простые люди. Есть просто люди – соль земли».

Лучше я сказать не могу.

ПРОЩЕНИЕ

См. «Извинение».

Р

РАБ

Как социальное понятие рабство никуда не делось. Едва ли не каждый день мы видим по телевизору репортажи о сексуальных рабынях, которых продают в заграничные притоны. Или о гастарбайтерах, вынужденных трудиться на совершенно рабских условиях.

Однако мы говорим о человеческих взаимоотношениях, а не о социальных. Разумеется, нас интересует то рабство, которое возникает в отношениях между людьми.

Чем отличается раб от свободного человека?

Раб – это человек, который или не хочет самостоятельно принимать никаких решений, или право выбора отдает своему хозяину.

Слышу, слышу возмущенные крики: неправда! Нет! Человека можно заставить быть рабом! Можно поставить его в такие условия, когда у него вовсе не будет никакого права выбора!

Это не так. Выбор у человека есть всегда и, соответственно, всегда есть право выбора.

Даже в тюрьме. Вот, казалось бы, ситуация предельной несвободы. Но и там человек может решать: остаться человеком или нет.

В любой, даже самой трагичной ситуации, у человека есть выбор: жить в согласии с Богом или забыть про Него.

Поэтому можно дать и такое определение раба:

Раб – это человек, который забыл Бога и живет так, словно Бога на свете нет.

Конечно, это определение для людей верующих. Если кому удобнее, может заменить слово «Бог» словом «совесть», суть от этого не изменится.

Никто и ничто не может заставить человека быть рабом, равно как никто и ничто не может его заставить быть свободным человеком. Потому что никто и ничто не может убить в человеке Бога (или совесть, как кому больше нравится).

Обстоятельства могут способствовать – или не способствовать – свободе человека. Но и в социальном мире, и в отношениях между людьми окончательный выбор человек всегда делает сам. Кстати, такой выбор встает перед большинством героев великих литературных произведений – от Анны Карениной Льва Толстого до Сотникова Василя Быкова; от героев древнегреческих мифов до фантастических романов Рэя Брэдбери.

За свое общение с Богом (равно как и за отсутствие этого общения) человек отвечает только сам.

С одной стороны, мы всегда считаем, что свобода лучше рабства. Мы воспеваем свободу. В замечательной пьесе Гильера до Фигейредо «Лиса и виноград» перед ее героем Эзопом встает выбор: остаться жить рабом или быть брошенным в пропасть, как свободный человек. Эзоп делает свой выбор, восклицая в финале: «Где тут у вас пропасть для свободных людей?»

С другой стороны, быть рабом удобно. Казалось бы, что плохого, если за тебя принимает решение кто-то другой, если ты ему полностью доверяешь?

На мой взгляд, есть человеческие свойства, которые являются сущностными, то есть изначально присущими человеку. Например, любить детей и родителей не всегда легко, но тот, кто не любит своих детей и своих родителей, по-моему, не может в полном смысле слова называться человеком. Иногда для решения какой-то проблемы проще убить своего врага, однако мы это не делаем не только потому, что боимся кары, а потому, что подавляющее большинство из нас понимают: убить другого – значит убить человека в себе.

Так вот, мне кажется, рабство для человека противоестественно.

Выбор пути, который ведет к счастью, человек может совершать только самостоятельно. Если он не делает этого, он никогда не будет счастлив.

Рабство не то что отвратительно – оно бессмысленно. Отдавая другим право решать за нас, как жить, мы непременно убиваем в себе те качества, которые, собственно, и делают из нас людей.

Это касается всего, в том числе и любви.

Герой миниатюры Аркадия Райкина говорил о своей очередной возлюбленной: «Это приятно, когда тебе смотрят в рот. Один день. Через пару дней это начинает надоедать».

Мне кажется, что если в любви один из партнеров хочет абсолютно подчинить себе другого, значит, он любит не его, а себя. Настоящая любовь помогает другому раскрыться, а не превращает его в раба.

Итак, за свою свободу человек отвечает только сам. И если он предпочитает быть рабом кого-то – это его добровольный выбор. Но в этом случае не следует удивляться, что ваш хозяин в какой-то момент непременно выбросит вас, как использованную вещь.

А вот если человек очень много трудится, можно ли сказать, что он – раб своей работы?

Настала пора поговорить о работе.

РАБОТА

Мы уже много раз говорили о неясной непрочности нашей жизни и о стремлении найти в ней опору.

Работа, безусловно, может быть самой прочной опорой в жизни, но при одном условии – если она творческая.

Работа – наиболее простой и доступный каждому способ самопознания. Одному для того, чтобы познавать себя, надо зарабатывать деньги; другому – писать музыку; третьему – подметать улицы, размышляя при этом о вечности или ни о чем не размышляя; четвертому – заниматься наукой...

Творческая – это та деятельность, которая помогает человеку познавать самого себя. В этом случае она является опорой жизни и ее очень трудно отнять. (О том, что такое творчество, мы поговорим в отдельной главе.)

Известно, например, что Николай Заболоцкий в лагере переводил «Слово о полку Игореве». Сервантес в тюрьме писал «Дон Кихота». Ленин в ссылке в Шушенском продолжал придумывать революцию. Ученые в сталинской «шарашке» продолжали свои исследования.

Работа была той самой опорой, которая не позволяла страшным житейским бурям смести человека, уничтожить его.

Конечно, все, что есть у одного человека, другой способен отобрать. В том числе и работу. И все-таки с творческой это сделать сложнее, потому что лишить человека мысли куда сложней, нежели отобрать у него продукты деятельности его ума.

Человек все равно сколь возможно будет заниматься тем, что позволяет ему в самом себе открыть что-то новое.

Самый характерный пример для меня здесь – Тарас Григорьевич Шевченко. Как известно, он был крепостным, и ему запрещали сочинять стихи. Он их писал на днепровском песке, зная, что волна смоет написанное. Он не мог не писать: не умел не познавать себя.

Для того чтобы работа стала опорой, очень важен верный критерий ее выбора.

Социологические исследования, проведенные в России, показали, что основными критериями при трудоустройстве у наших сограждан являются: хороший заработок и стабильность работы. Увы, вынужден признать, что это критерии не свободных людей.

Раб отличается от свободного человека, в частности, тем, что никогда не рассматривает себя в системе координат «человек – Бог». Думать о душе – не рабское дело. Раб всегда занят удовлетворением собственных материальных потребностей. Ругать или, тем более, презирать его за это невозможно, потому что чаще всего он это делает вынужденно.

На мой взгляд, если вы стремитесь к гармоничному существованию, то есть к счастью, надо понимать: при выборе работы важным является один-единственный критерий: помогает она самопознанию или нет.

Если человек вынужденно или по собственной воле использует иные критерии, он должен быть готов ко всякого рода неприятностям. К тому, например, что работа ему надоест. Что она никогда не станет опорой, и, когда ее отнимут, в жизни человека наступит трагедия. То есть попросту говоря, что она никогда не приведет его к гармонии.

А если человек не может найти любимую работу?

Плохо ищет. Совсем недавно мы говорили о том, что призвание есть у всех людей, что каждого человека Господь призывает к какому-то главному делу или делам. Если вы такое дело не нашли, значит, оно где-то вас ждет и, не найденное, страдает в одиночестве так же, как вы.

РАВЕНСТВО

Очевидно, что равенство – относительная категория, которая выявляется только в сравнении. Так вот, если сравнивать людей, то получается, что они всегда не равны. И дело не в том даже, что они разные, то есть самобытные. Речь не об этом.

Дело в том, что вся социальная система провоцирует наше ощущение неравенства. Для человека проблемой является не то, что он – другой, а то, что он – неравный. Шагая по карьерной лестнице, мы видим людей снизу и людей сверху, рядом, как правило, никого нет.

Общество провозглашает неравенство, как цель и как награду. Система повышения по службе – не что иное, как государственная политика внедрения неравенства. Большинство людей мечтают стать начальниками, то есть зафиксировать свое превосходство над людьми. С этой же целью многие мечтают о премиях, наградах, званиях и прочей «социальной мишуре».

Мы нервные, потому что мы неравные.

Мир уже давно выработал систему отношений при неравенстве. С президентом мы общаемся не так, как с дворником. И если вдруг дворник станет президентом, а президент – дворником, мы будем общаться с ними соответственно.

Мы привычно имеем дело не с людьми, а с должностями и не видим в этом ничего зазорного.

Человеку, как правило, мало понимать, что он другой, ему необходимо, чтобы общество предоставило ему доказательства, что он не просто иной, чем все, но – выше других.

Общество диктует нам следующее представление о счастье и успехе: чем выше поднялся ты по служебной лестнице, чем выше твой статус, тем удачней сложилась твоя жизнь.

Если законы жизни выстроены так, что человек постоянно должен сравнивать себя с другими, то он очень хорошо понимает, что никакого равенства нет, и изо всех сил стремится стать выше других.

Как сравняться с другим человеком? Или попытаться подняться самому (что трудно), или принизить поднявшегося (что легче).

Всякого рода революции, бунты, путчи, демонстрации протеста – это, с одной стороны, крик о том, что мы – не хуже, чем другие; а с другой – стремление низложить тех, кто, с точки зрения революционеров, поднялся слишком высоко.

Сравнение человека с человеком всегда порождает неравенство, а значит, протест.

Однако есть и иная система координат: сравнивать себя с Богом.

Если человек сравнивает себя не с другими людьми, а с Богом, он понимает, что в Божьем мире все равны, все – Божьи дети, и здесь неравенства быть не может.

Бог придумал нас разными, но равными. Мы рождаемся голыми, и какие бы разные одежды мы ни надевали потом, после смерти нас будут голыми же обмывать. А потом еще и окажется, что похороненный с почестями Генеральный секретарь в общественном сознании стоит куда ниже, чем безвестно канувший поэт Мандельштам или похороненный при малом стечении народа поэт Пушкин.

Конечно, хотелось бы крикнуть, что, мол, надо жить во второй, Божеской, системе координат. Но это – выбор каждого. Мы живем в социуме, и не подчиняться его законам – невозможно. Если мы начнем разговаривать с президентом, как с дворником, боюсь, это ничем хорошим не кончится.

Главное, сравнивая себя с другими людьми, не забывать время от времени сравнивать себя с Богом. Нельзя забывать, что президент и дворник по большому счету равны. Это не только полезно с точки зрения сохранения души, но и поможет избежать многих ошибок в общении.

РАВНОДУШИЕ

Мы привычно считаем, что быть равнодушным – плохо, а неравнодушным – хорошо. Прежде чем согласиться или оспорить эту точку зрения, давайте попробуем разобраться в том, кто, собственно, таков равнодушный человек.

Равнодушный человек – это тот, кого не интересует ничего, что с ним лично не связано.

Если человек равнодушен к самому себе и он сам себя вовсе не интересует, это означает либо крайнюю степень отчаяния, либо психическую болезнь. (К слову, нередко первое переходит во второе.) И здесь может помочь врач.

Можно ли требовать от человека, чтобы он интересовался тем, что его лично не касается? Уважать за это можно. Но требовать, по-моему, нельзя.

Неравнодушие – это зарядка для души.

А зарядка, как известно, дело добровольное. Кто-то хочет заниматься физкультурой своей души, а кто-то или вовсе не желает, или придумал для нее иной тренинг.

Помните знаменитую сцену из «Собачьего сердца», когда профессора Преображенского просят пожертвовать деньги на бедных детей Африки? Профессор отказывается. «Почему?» – удивляются люди в кожанках. «Не хочу», – отвечает профессор, словно бы доходчиво объясняя нам, что быть равнодушным или не равнодушным – личный выбор каждого.

Дело даже не в том, что девиз: «Я отвечаю за все!» – столь популярный при Советской власти, на деле чаще всего означал: «Я не отвечаю ни за что». Главное, что отвечать за все – противоестественно для человека. Подчеркнем: не плохо, а именно противоестественно.

Человек обязан отвечать за то, за что в состоянии нести ответственность. Остальное – по желанию.

Если каждый из нас станет отвечать за то, что касается лично его и его семьи, мы будем жить в процветающей стране.

Мне кажется, нельзя называть неравнодушием проявление обычных качеств человека.

Например, если бабушка упала на улице, прохожие должны броситься ее поднимать не потому, что они неравнодушные, а потому, что они – люди.

И если пьяный пристает к девушке, то мужчина должен защитить ее не потому, что он неравнодушный, а потому что он – мужчина.

Поскольку для всех нас неравнодушие – это некий орден, то не следует «вручать» его тем, кто не совершил подвига неравнодушия, а просто поступил по-человечески.

Кроме того, к сожалению, мы так устроены, что помогать горю далеких, незнакомых людей – скажем, перечислять деньги на счета больных, многим из нас проще, нежели помогать тем, кто рядом. Если человек неравнодушен к чужому горю, это, конечно, чудесно, но, прежде, чем вручать ему орден неравнодушия, надо поглядеть, не проявляет ли он равнодушия к тем, кто рядом?

Лично я люблю людей неравнодушных и сам стараюсь таким быть. Но я считаю глубоко неверным, когда от людей вообще что-либо требуют, а, тем более, требуют быть неравнодушным. До какой степени близко к сердцу принимать беды других людей – это выбор каждого человека.

Правда, равнодушный человек никогда не испытает радости от того, что помог незнакомым.

Кстати, о радости.

РАДОСТЬ

Интересно, когда Господь создавал наш мир, Он знал слово «бонус»? И вообще интересно, появляются ли в языке слова, значение которых Бог поначалу не понимал? Смотрит на ангелов своих и спрашивает: «Что это такое они там удумали опять, что это за бонус такой?»

Впрочем, мы отвлеклись. Знал или нет Господь значение слова «бонус» неизвестно, однако радость Он нам подарил именно как бонус – незаслуженное, неясное, некупленное, чудесное дополнение к нашей жизни.

Радость – сильное позитивное, эмоциональное чувство, возникающее в тот момент, когда нам кажется, что жизнь нас полюбила.

В словаре Владимира Даля есть такое слово: «рада». Означает «совет» или «помощь». Радость – это чувство, которое возникает, когда нам представляется, что жизнь нам помогает.

Поэтому умение радоваться зависит не от обилия хороших событий, а от того, как человек воспринимает жизнь – как врага или как помощника.

Когда человек говорит, что у него безрадостная жизнь, в редких случаях это означает, что в его жизни действительно не происходит ничего хорошего. Чаще же всего это значит, что он не хочет и не умеет радоваться.

Если человек не любит жизнь, никакие, самые радостные события не заставят его радоваться. И это не трагично. Радоваться – не обязательно.

Ведь вовсе не обязательно быть оптимистом, можно быть и пессимистом, воспринимающим жизнь, как повод для печали.

Радость, повторим, – это бонус, дополнение. Очень часто человек, который не умеет испытывать радость от жизни, ощущает себя едва ли не ущербным. Между тем принимать помощь от жизни или не принимать – это личный выбор каждого.

Если мы вспомним мировую литературу, то нам, конечно, симпатичнее герои, которые умеют радоваться: Швейк или, скажем, Остап Бендер. Но есть и великие образцы «печальников»: тот же Гамлет, например, или чеховский Вершинин. А разве не потрясающ образ печального Бузыкина из фильма Володина-Данелии «Осенний марафон»?

Радость – чувство настолько светлое и внезапное, что долго теоретизировать по его поводу не хочется. Хочется заметить одно: умеете вы радоваться или не умеете вы радоваться – и то, и другое в одинаковой степени достойно.А уж как кому легче жить – с радостью или без нее – пусть каждый выбирает сам.

Поговорили про веселую радость? Отлично! И тут мудрая логика алфавита подсказывает, что надо побеседовать о печальном разочаровании.

РАЗОЧАРОВАНИЕ

Все-таки русский язык – таинственный и загадочный. Кажется, что разочароваться мы можем лишь в том человеке, которым очаровались. Между тем, на мой взгляд, разочарование к очарованию вообще не имеет никакого отношения.

Очарование – слово мелковатое: оно на нашу жизнь долго влиять не может. (Я даже не сумел ему посвятить главу – честно говоря, не знаю, о чем писать.) Очарование – не более, чем приятное предисловие к чему-то. Мы попадаем под чьи-то чары – оЧАРовываемся, а дальше начинается жизнь, и либо действие этих чар заканчивается, либо, наоборот, крепнет, превращаясь в любовь или там – в дружбу.

В общем, очарование непременно либо исчезает, либо чем-нибудь оборачивается.

Конечно, «разочарование» иногда употребляется, как антоним «очарования». Однако суть его, мне кажется, не в этом.

Разочарование – слово огромное, оказывающее на нашу жизнь колоссальное, подчас решающее значение. Что же это такое?

Любой из нас боится будущего. Мы уже об этом много говорили. Даже самый закоренелый оптимист понимает, что в будущем он – не хозяин и там может случиться что угодно. Этот страх – природный. Мы заглушаем его мечтами, мы стараемся обеспечить будущее в настоящем, однако любой из нас осознает: все просчитать невозможно да и не нужно.

Чтобы шагать в будущее было не так страшно, мы берем туда людей из близкого круга, они как бы прикрывают нас.

Разочарование – это абсолютная уверенность в том, что человек из близкого круга с тобой в будущее не пойдет.

Разочарование в человеке принципиально отличается от разочарования в спектакле или, скажем, в фильме. Хотя закон тот же: вы надеялись, что фильм принесет вам ощущения, с которыми вы пойдете по жизни, то есть в будущее, но разочаровались.

Принципиальная же разница заключается в том, что разочарование, скажем, в произведении искусства или в походе за грибами – это не более, чем мелкая неудача.

Разочарование в человеке – это серьезная жизненная потеря. Оно не может коснуться дальних людей. Оно относится лишь к людям ближнего круга.

Разочарование – это всегда потеря близкого человека. Поэтому никогда нельзя торопиться разочаровываться. Надо помнить: главный результат разочарования – то, что вы пойдете в будущее менее защищенным.

Конечно, в начале разочарования лежит эмоциональная реакция на поступок близкого человека. Но если разочарование построено только на эмоциях, вероятно, совершена серьезная ошибка, возможно, непоправимая.

Разочарование – это наше поражение: мы выбрали в ближний круг человека, а он оказался не приспособлен к нашему будущему.

Поэтому относиться к нему нужно предельно серьезно.

Разочарование – не очень приятная, но часть реальности.

Кстати, а что такое реальность? Поговорим-подумаем?

РЕАЛЬНОСТЬ

Казалось бы, вопрос «что такое реальность?» – сугубо философский и к самой реальной жизни отношения не имеющий. Между тем, как ни странно, человек, ответивший на этот вопрос, может облегчить себе жизнь.

Итак, все-таки зададим простой, но очень популярный в философии вопрос: что есть реальность?

Кто-то скажет: это все, что мы можем пощупать, ощутить! А воздух тогда что? Или, например, война в Ираке – она реальна только для семей погибших солдат, а, например, для жителей России – она, что ли, сказка, миф?

Хорошо. Тогда совсем просто: реальность – это то, что нас окружает, то, что есть на самом деле. Война в Ираке есть на самом деле? Значит, она реальна.

А сны? Нереальность? А любовь? Как понять, реальна она или нет? Вообще любые чувства... С ними никогда не ясно – существуют они на самом деле или нет их.

Да и что это означает: «существует на самом деле»? Вот, например, два человека идут по лесу. Один – любитель природы, другой – самосозерцания. Один замечает каждый цветок, каждую веточку на дереве. Другой занят своими мыслями и ничего этого не видит. Что ж получается: лес для одного реальность, а для другого – нет?

И вообще: реально ли то, чего мы не замечаем, хотя оно явно существует? Ужас какой-то! Сплошная путаница!

Определяя слово «реальность», мы во все глаза смотрим на мир и пытаемся понять, что в нем есть на самом деле, а чего нет. Это ошибка.

Реальность не видится, а ощущается.

Реальность – это то, что мы чувствуем, а не просто видим.

Разумеется, существует объективное понятие реальности, но оно, как это ни странно, не должно нас волновать. Человек, который не может ощутить себя в объективной реальности, – пациент психиатрической клиники. Он не понимает, где зима, а где лето, в какое время он живет, как выглядят еда, автомобиль и мотоцикл.

Объективная реальность существует для того, чтобы мы ею пользовались, не задумываясь.

Куда интересней для нас субъективная реальность. Субъективная реальность – это то, что воздействует на нас. Что воздействует, то и реально, а что не воздействует, того и нет.

Для большинства из нас войны в Ираке не существует, потому что она никак на нас не влияет. А сны наши существуют, потому что под их влиянием мы можем даже измениться.

Кадры из фильма, над которыми мы плачем и тем самым тренируем свою душу, куда более реальны, нежели нервный сосед, который ругает нас за то, что мы в неположенном месте гуляем с собакой. Стоит сказать себе, что этого соседа не существует, и он перестанет быть реальностью, и значит, не будет на нас влиять.

Как ни странно это прозвучит, но человек почти всегда может сам выбирать себе субъективную реальность! Конечно, иногда реальность забирает нас в плен, и мы ничего не можем сделать. Но бывает и так, что какая-нибудь мелочь: окрик соседа; хамство продавца; глупая речь чиновника, услышанная по телевизору, – выбивают нас из колеи. Мы идем на поводу у собственных нервов, часто не понимая: то, что нас так сильно нервирует, существует только потому, что мы позволили ему существовать.

Субъективная реальность имеет обыкновение увеличиваться сама по себе до бесконечности. И наша задача – постараться снижать количество негативных факторов, которые могут на нас воздействовать.

И первый шаг к этому – сказать себе: реально только то, что составляет часть моей жизни и потому на меня воздействует.

Сосед не есть часть жизни. И продавщица не часть жизни. И война в Ираке. И крики на думской трибуне. И много чего другого на самом деле не существует, даже если это показывают по телевизору.

Не надо расширять зону своей собственной жизни до бесконечности. Наоборот, надо ее сужать. Тогда субъективная реальность станет меньше, и значит, жизнь станет спокойнее.

В идеальном варианте в нашу субъективную реальность должно входить лишь то, что воздействует на нас положительно. Все остальное в реальность впускать не надо.

Конечно, это трудно, но кто сказал, что к этому не стоит стремиться?

Вот, например, столь распространенное чувство, которое называется ревность. Если бы мы тщательнее относились к созданию субъективной реальности, ревность бы увяла, а то и вовсе погибла. Ведь очень часто ревность – дитя фантазии.

Или нет? Попробуем разобраться.

РЕВНОСТЬ

Мы убеждены, ревность «рифмуется» с любовью. Есть даже такая весьма распространенная точка зрения, что чем больше человек любит, тем больше он ревнует.

Между тем ревность с любовью вообще никак не связана. Ощущая другого как свою собственность, человек может ревновать, не любя. А может искренне, истово любить, не ревнуя. А может любить и ревновать одновременно.

Мне кажется, первое и главное, с чем «рифмуется» ревность, – это с понятием веры. Нет, не веры в Бога или в судьбу – все проще. Речь идет о вере другому человеку.

Ревность – не признак большой любви, а признак большого неверия.

Не недоверия, хочу заметить, а именно неверия.

Откуда берется это неверие? Мне кажется, чаще всего от неуверенности человека в самом себе.

Наиболее ревнивы те люди, которые никак не могут поверить, что для кого-то они могут стать центром жизни. В классической пьесе про ревность «Отелло» Шекспир не зря сделал ревнивца престарелым мавром. Отелло ревновал не потому, что очень любил Дездемону, а потому, что очень не любил себя.

Не случайно же, как правило, особенно ревнивы те люди, которые сами склонны к измене. Изменщики очень хорошо понимают механизм измены и убеждены, что другие с легкостью им воспользуются. Они не верят ни себе, ни другим.

Любая вера – в Бога ли, в любимого ли – сама находит человека, дается ему, как награда. Вере нельзя научиться, ее невозможно заслужить.

Поэтому у человека, который умеет верить себе и другому, ревность вызвать невозможно. Если же человек не верит и не доверяет, ревность вызвать у него очень легко.

Когда у нас возникает ревность, мы, первым делом, начинаем анализировать объект нашей ревности. И, как правило, находим миллионы причин, доказывающих, что наша ревность неслучайна. Мы уже говорили о том, что человек вообще так устроен, что с легкостью необыкновенной может доказать себе, что угодно. Поэтому, единожды заподозрив человека в измене, остановиться уже невозможно.

Анализировать же надо, в первую очередь, самих себя. Это процесс сложный, мучительнейший. Но только он помогает с ревностью бороться.

Ревность – не в ком-то, она – внутри того, кто ревнует.

Если человек ревнив, ему не надо поводов для ревности, точнее, эти поводы возникают сами по себе.

Мне совершенно непонятна весьма распространенная точка зрения: мол, чем сильнее любишь, тем отчаянней ревнуешь. Но ведь любовь – это вера другому человеку, как же отсутствие веры может доказывать присутствие любви?

Ревность «рифмуется» с любовью только в одном: ревность убивает любовь.

Ревность губительна для любви.

Потому что тот, кто ревнует, как бы постоянно говорит объекту своей любви: я тебе не верю. Он невольно заставляет любимого или любимую играть и врать (чтобы не вызывать ревность). А мы уже говорили о том, что, когда люди не могут быть настоящими, любовь исчезает.

Однако ревность ведь может быть, что называется, «по делу»? Бывают же такие ситуации, когда она оправданна?

Если мы договоримся, что ревность – это беспочвенное неверие другому человеку, то значит, когда у человека есть основания не верить другому, это уже не ревность. Это – потеря веры, то есть потеря любви. Согласитесь, что это уже совсем другая история.

Ну, и хватит о ревности – неприятное слово.

Поговорим о приятном. Поговорим о ремесле.

РЕМЕСЛО

Наша страна не умеет жить стабильно. «Время перемен» – нормальное состояние для России практически в любую эпоху. А время перемен – это время дилетантов. В эпоху нестабильности особенно комфортно ощущают себя те, кто не умеет ничего, кроме как подавать самих себя. Когда на поверхности оказываются люди, у которых пронырливость и работа локтей заменяют профессионализм и работу мозга, значит, на дворе очередное время перемен.

Казалось бы, в такой ситуации мы должны безусловно констатировать, что ремесленник – это едва ли не звание. Профессионал – это хорошо!

Но с другой стороны, ремесленник – тот, кто работает профессионально, но без полета, без искусства.

Именно так, двояко, мы и относимся к ремесленникам. Употребляя это слово в равной степени и как хвалебное, и как ругательное.

Можно услышать: «Он не художник, он всего лишь ремесленник!»

А можно: «Он владеет своим ремеслом, как никто, он – профессионал!»

Значение слова «ремесло», по-моему, не стоит ни преувеличивать, ни преуменьшать.

Ремесло – это умение точно и правильно делать свое дело. Не больше, но и не меньше.

Ремесло лежит в основе любого искусства, будь то искусство писать оперу или роман, водить машину или готовить обед. Ни одно произведение искусства нельзя создать без ремесла.

Однако автоматически превратить ремесло в искусство невозможно. Здесь необходимо вмешательство Божьей Воли.

Если бы можно было в любом деле трудолюбием достичь высот искусства, мы бы буквально «погрязли» в гениальных произведениях.

Но трудолюбие может помочь освоить ремесло, а искусство создается по иным законам, Божеским.

Это, если помните, возмущало пушкинского Сальери: Где ж правота, когда священный дар, Когда бессмертный гений – не в награду Любви горящей, самоотверженья, Трудов, усердия, молений послан — А озаряет голову безумца, Гуляки праздного?..

Правота находится где-то за пределами человеческого понимания. Труд и усердие не превращают ремесло в искусство. Здесь действуют иные законы. А может быть, никакие законы не действуют вовсе.

Поэтому ремеслу научить можно любого, а искусству – никого.

В Царскосельском лицее всех обучали писать стихи. И все овладели этим ремеслом. А Пушкин – единственный.

Мой замечательный учитель по вождению – не могу назвать его инструктор – Андрей Иванович Емельянов говорил: «История не знает случая, чтобы человек начал учиться водить автомобиль и не овладел бы этим ремеслом». А Шумахер – единственный. Вот ушел он из «Формулы-1», и интерес к этим соревнованиям резко упал.

Как мы уже говорили, искусство отличается от ремесла невероятной работой души.

Душа принадлежит Богу и выдается человеку на временное хранение. И одному Господу известно, почему Он в одних случаях «приправляет» обильно ремесло душой – и тогда получается искусство, а в других этого не делает.

Поэтому научиться искусству невозможно, а вот ремеслу – сколько угодно. Тот же Андрей Иванович Емельянов научил меня четырем этапам освоения ремесла.

Их очень неплохо знать, чтобы понимать, на каком этапе ты находишься.

Итак, первый этап: неосознанная некомпетентность, или паника. Это состояние знакомо всем, кто когда-либо брался за незнакомое дело.

Постепенно мы его минуем и попадаем во второй этап: осознанная некомпетентность. Это когда мы уже понимаем, что именно надо делать, но нам совершенно не ясно, как этого добиться. Именно этот этап самый трудный, именно в этот момент наступает самая настоящая паника, когда нам начинает казаться, что мы ни на что не способны и ничего у нас не получится, причем, никогда.

Кому удалось миновать второй этап, подходят к третьему: осознанная компетентность. Когда все делается медленно, но очень правильно, точно, по правилам. Когда в работе нет легкости, когда делать ее трудно, но зато она делается совершенно точно.

И, наконец, наступает четвертый этап: неосознанная компетентность, или мастерство. Это когда забываются все теории, когда все делается автоматически, когда вы ощущаете себя королем своего дела[3].

С этого момента и начинается (или не начинается) искусство.

Очень важно понимать, что эти четыре этапа в состоянии освоить любой человек. Тут главное: начать, то есть принять решение – я начинаю осваивать это ремесло.

Вот и поговорим о решении.

РЕШЕНИЕ

Как прекрасна была бы жизнь, если б не надо было принимать решений! Если б несло нас по жизни, как листок: куда повлечет течением, туда и хорошо. Вот было бы здорово!

Вот было бы скучно: жить, совершенно не ощущая собственной власти над собственной жизнью!

Решение – это умение договориться с самим собой о том, что на жизненном пути необходимо совершить поворот.

Необходимость принятия решения всегда возникает перед жизненным поворотом. То есть любое решение – это выбор, а выбор, как мы уже говорили, осуществлять всегда нелегко.

Но, с другой стороны, необходимость принимать решение – свидетельство того, что жизнь движется, меняется, что в ней происходят какие-то события.

Если человек долгое время не принимает никаких решений, значит, его жизнь движется по инерции.

А если человек сдался на милость жизни? Если лозунгом своего существования он сделал фразу (которую мы уже не раз повторяли в этой книге): «Что ни делается, все к лучшему»? Значит, он все равно принял такое парадоксальное решение: решений не принимать.

Есть известный анекдот или притча про то, как человек тонет и молит Бога его спасти. Приплывает одна лодка, другая, третья. Все предлагают ему плыть вместе с ними, но человек отказывается: он ждет помощи Господа. Наконец, он тонет и предстает перед Очами Всевышнего. «Почему же Ты не спас меня? – вопрошает человек. – Я ведь так верил Тебе. Так истово молился». «Я тебе три лодки посылал, – отвечает Господь. – Разве Я виноват, что ты ими не воспользовался?»

Даже если вы считаете, что Бог – хозяин вашей судьбы, вам все равно придется принимать решение: садиться в лодку или нет, и в какую именно лодку садиться, и куда потом плыть...

Решение – это как бы попытка сформировать удачное будущее. Нам кажется, что если мы поступим так-то и так-то, в будущем все будет хорошо. Но поскольку будущее принадлежит не нам, решение принимать столь нелегко.

Когда человек оказывается на развилке жизни, у него есть как бы два проводника: разум и интуиция. Бывает и так, что они предлагают идти в разные стороны. Что делать?

Выбирать. Кому вы больше доверяете: разуму или интуиции? Хорошо ли вы подумали, посоветовались ли вы с людьми из близкого круга прежде, чем принять важное решение? А с другой стороны, не принимаете ли вы за голос интуиции собственную лень и собственную трусость? Бог знает, что еще можно принять за внутренний голос.

Однако я убежден: прежде, чем окончательно что-либо решить, нужно очень внимательно и честно прислушаться к самому себе. Мы сможем избежать многих ошибок в жизни, если не будем принимать тех решений, на которые нас толкает разум, но против которых активно сопротивляется сердце.

У меня нет рецептов, как научиться слушать собственное сердце. У меня есть абсолютная уверенность в том, что это – возможно.

Каков главный критерий при выборе правильного решения?

Мне кажется, когда мы принимаем решение – интуиция ли нами руководит или разум, – надо все-таки успетьспросить себя: «Стану ли более счастлив после того, как приму решение?» Предельно честный ответ на этот вопрос – единственно верный критерий правильного решения.

Возможно, кто-то спросит: а если в результате моего решения я стану счастлив, а кто-то другой – несчастлив? Такая постановка вопроса мне не ясна, потому что я не предполагаю среди читателей книги людей, которые хотят строить свое счастье на несчастье других. Ежели они и есть, то мы с ними не договоримся – ни в этой главе не договоримся, а в принципе – никогда.

Итак, принятие решения – дело сложное, но необходимое и, главное, интересное. Оно требует к себе уважительного отношения, как к важному и серьезному делу. Принимают в нем участие и ваш разум, и ваша интуиция. Единственным критерием верного решения является приближение к счастью, то есть к ощущению гармонии с собой и с миром.

РОДИТЕЛИ

См. «Дети».

С

Когда я писал «Многослов», мне было очень интересно, на какую букву окажется больше всего слов. Выяснилось, что почему-то на «С». С чем это связано – не знаю, есть ли в этом какой-то символ – понятия не имею, однако мы переходим, если можно так выразиться, к самой густонаселенной букве нашей книги.

САМОБИЧЕВАНИЕ

См. «Покаяние».

САМОВЛЮБЛЕННОСТЬ

Среди человеческих пороков есть ужасные, есть совсем подлые, наверное, можно отыскать и простительные. Самовлюбленность (ее еще называют ныне почти забытым словом чванство) – порок чрезвычайно глупый. Я бы даже сказал: глупый до чрезвычайности.

Самовлюбленный человек – это тот, кто в любой ситуации всем своим видом показывает, что он – подарок.

Забавно, что самовлюбленный человек не понимает очевидного: он демонстрирует другим, что они – не подарки или, в лучшем случае – подарки хуже, чем он. Разве не глупое поведение?

Казалось бы: в принципе, демонстрация любви, а уж тем более к себе самому – занятие не умное. И, тем не менее, самовлюбленный предается ему с восторгом. Почему?

Самовлюбленный человек – всегда! – закомплексованный, неуверенный в себе.

Он не уверен, что чужая любовь его заметит, и как бы кричит ей: «Вот как надо меня любить, смотри!»

Нелепо? Да, безусловно. Но объяснимо.

Самовлюбленность не всегда есть следствие удач.

Конечно, всем нам известны случаи, когда самовлюбленность – это своего рода «неуд», выставленный за то, что человек не смог пройти проверку медными трубами: не выдержал испытание славой и успехом. А случается и наоборот – «неуд» за то, что человек устал искать любовь мира к себе и решил заменить ее собственной любовью.

И то и другое – нелепо. Поэтому чванливые люди выглядят настолько несуразно, что очень хорошо видны. Причем, сразу.

Самовлюбленный – это пародия на самого себя.

Напомню, что любая пародия – это гипертрофированный, преувеличенный взгляд. Вот и самовлюбленный человек не всегда врет про свои достоинства, но всегда их преувеличивает.

Поэтому никаких специальных ухищрений, чтобы разглядеть самовлюбленного человека, не требуется. Проблема в другом: не стать самовлюбленным самому.

Здесь есть много помощников. И самоирония. И понимание того, что любой успех (как и неуспех) – дело временное. И мудрые люди из ближнего круга, которые не дадут вам зарваться.

Самое главное понимать: это смешное и глупое качество в мире человеческих взаимоотношений существует. И следить за тем, чтобы оно никогда не относилось к вам.

Никакого самосозерцания для того, чтобы понять, что вы впали в самолюбование не нужно. Все видно сразу. Тут нужна только честность в отношении самого себя.

А вообще самосозерцание – дело полезное и, безусловно, интересное для обсуждения.

Чем и займемся.

САМОСОЗЕРЦАНИЕ

Заметим, что в самом слове «самосозерцание» заложена тавтология.

Созерцание – от слова «зерцало» – зеркало. Созерцая, мы смотрим вглубь себя. Даже если человек созерцает пейзаж, он все равно, по сути, смотрит в глубину своей души.

А тут еще и не просто созерцание, а само... Будем считать, что самосозерцание – это как бы дважды взгляд в самого себя.

Считать, впрочем, можно что угодно: все равно почти любой из нас убежден, что слово это не имеет к нему никакого отношения. Есть в этом «самосозерцании» нечто «буддистско-отшельническое». Откуда у нас, вечно занятых жителей XXI века, время и желание заниматься самосозерцанием?

Подумаем: от чего мы, в сущности, отрекаемся, отказываясь от самосозерцания?

Самосозерцание – это изучение собственной души.

Для дальнейшего разговора мы можем (условно, разумеется) договориться: в зеркале мы изучаем собственное тело, а в зерцале – душу.

Теперь представим себе человека, который НИКОГДА в жизни не смотрелся в зеркало.

Во-первых, он будет выглядеть ужасно неопрятно.

Во-вторых, он не будет знать самого себя. По сути, потеряет лицо, точнее – не найдет его. Собственное лицо будет ему совершенно неведомо.

Неслучайно, например, Робинзон Крузо, попав на необитаемый остров, нашел какой-то осколок и повесил его в хижине. У человека есть огромная природная потребность смотреть на свое лицо и тело, изучать себя.

Почему же нам кажется, что зерцало можно легко выкинуть из жизни? Почему нам представляется, что рассматривать собственную душу менее важно, нежели – собственное тело? Почему нас не пугает, что душа наша будет выглядеть неопрятно? Почему нас не страшит, что мы потеряем ее, даже не отыскав, что мы так и умрем, не познакомившись с собственной бессмертной душой?

На самом деле, этому есть одно, очень простое объяснение.

Тело видно, а душу – нет. Поэтому разглядывать тело куда проще.

Но, с другой стороны: если на теле появятся какие-то царапины, волдыри или раны, их могут заметить посторонние наблюдатели.

Раны и волдыри на душе можете разглядеть только вы сами, наблюдатели увидят уже результаты деятельности вашей неопрятной души.

Можно ли научиться самосозерцанию?

А можно ли – и нужно ли – научиться смотрению в зеркало?

Существует точка зрения, что заниматься самосозерцанием трудно. Это, мол, требует невероятной сосредоточенности, благодаря которой душа улетает в некие неведомые эмпиреи.

Наверное, бывает и так.

Однако любой человек способен потратить время на то, чтобы понять, как он живет, что с ним происходит и как, в результате этого, меняется его душа.

Кому-то для этого надо пойти в Храм, кому-то – остаться наедине с самим собой, а кто-то может этим заниматься, стоя в автомобильной пробке.

Самосозерцание – не мистический процесс, а глубокий и честный анализ собственной жизни.

Надо помнить: повсюду нас окружают не только зеркала, но и зерцала. Проблема не в том, чтобы его найти, а в том, чтобы в него посмотреть.

Мы привычно анализируем свою жизнь с социальных позиций: думаем, как бы нам лучше сделать карьеру; как бы познакомиться с нужными людьми и так далее.

Если этим «разбором» анализ жизни заканчивается, значит, мы пускаем жизнь души на самотек. И тогда не нужно удивляться, что под ее влиянием мы вдруг начнем совершать поступки, которые будут нас самих неприятно удивлять. А может, и не будут, что еще хуже.

Умение смотреть в зерцало – один из непременных признаков самостоятельности. А самостоятельность... Впрочем, об этом дальше.

САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ

Интересно: почему в русском языке человек, который не нуждается ни в чьей помощи, называется «самостоятельный», а не, скажем, какой-нибудь «самоидутельный», «самоидущий»? Ведь стоять самому – это полдела, а вот самому идти...

Самостоятельность – это вера человека в то, что он не нуждается ни в чьей помощи и поддержке.

В том, что мы «самостоятельные», а не «самоидутельные» заложена определенная мудрость. Еще можно поверить в то, что мы можем сами по себе стоять (хотя и это сомнительно). Но самому по себе идти человеку никак не возможно: человек движется в мире, а мир этот полон и друзьями, и врагами, не говоря уж о посторонних.

Очень важно понимать: самостоятельный и одинокий – совсем разные слова, понятия.

Конечно, самостоятельность может быть преддверием, ступенькой к одиночеству. Но ведь может и не быть.

От чего это зависит?

Напомним, что одинокий – это тот, кто не смог найти других, ему подобных людей. Самостоятельному кажется, что он сможет без них прожить. Если эта иллюзия превратится в убеждение, будет сделан решительный шаг к одиночеству.

Синоним же слова «самостоятельный», как это ни покажется, возможно, парадоксальным: умный. Более того, слово «умный» я определяю через слово «самостоятельный».

Умный – это тот, кто умеет самостоятельно делать самостоятельные выводы.

Из этого определения следует, что самостоятельный и умный – это практически синонимы.

Даже короткая, даже иллюзорная возможность стоять в этой жизни без чьей-либо помощи определяется не наглостью и не упертостью, и даже не физической или духовной силой...

Самостоятельность определяется умением самому ориентироваться на дороге жизни.

Можно ли назвать самостоятельным того, кто умеет сделать верные выводы, но у него нет сил на то, чтобы их воплотить?

Такое случается крайне редко. Потому что умный человек почти никогда не бывает слабым. Увы, мы нечасто говорим о том, что ум – сам по себе сила. Не знание, как нас учили, а именно ум – умение самостоятельно делать выводы о жизни. Если нет каких-то форс-мажорных обстоятельств, то умный человек всегда найдет способ идти по жизненной дороге таким путем, какой он считает верным.

Самостоятельный человек всегда сильный. Но сильный не всегда самостоятельный. Потому что сила самостоятельного человека в его уме: самостоятельный всегда умный.

В сущности, слово «самостоятельный», как мне кажется, лишнее в русском языке. Достаточно было бы слова «умный»: ведь умный не бывает не самостоятельным.

Однако мы используем эпитет «самостоятельный» либо в качестве комплимента: какой ты самостоятельный – это очень хорошая похвала. Либо для самоуспокоения, когда мы не хотим помогать кому-то, считая, что он такой самостоятельный, что в нашей помощи не нуждается.

Может ли глупый человек быть самостоятельным?

Нет. Глупый человек может быть упертым.

Может никого не слушать и делать что-то назло всем. Но это будет длиться лишь до той поры, покуда он не встретит умного человека, который объяснит ему, как надо действовать правильно. С этого момента самостоятельность глупца исчезнет, испарится.

Вообще, чтобы и самому не совершать ошибок, и верно оценивать других людей, необходимо четко видеть разницу между упертостью и самостоятельностью.

И еще, помнить, что «самоидутительности» все-таки не существует. Поэтому, приняв любое самостоятельное решение, нужно постараться сделать так, чтобы к нему примкнули и другие люди: в одиночку по жизни не пройти.

Даже если этот вывод претит вашему самолюбие, все равно это так.

Кстати, о самолюбии.

САМОЛЮБИЕ

Вот уж, казалось бы, само слово раскрывает суть понятия, причем, незамысловато: самолюбивый человек – тот, который любит себя. Что ж тут сложного? Какие проблемы? О чем говорить?

Проблемы есть. И есть, мне кажется, о чем поговорить.

Давайте подумаем: что является критерием любви человека к самому себе? Разве его собственное к себе отношение? Нет, конечно. Это уже самовлюбленность, о которой мы недавно говорили.

Критерием самолюбия являются оценки других людей.

Самолюбивый – это не тот, кто сам себя любит, но тот, кто требует, чтобы его непременно любили другие.

Самолюбивые люди – это те, кому постоянно не хватает чужой любви, чужого признания.

Как ни странно это, может быть, прозвучит, однако самолюбивый человек – это как раз тот, кто себя не любит и потому постоянно нуждается в знаках чужой любви.

Самодостаточный человек, то есть тот, кто воспринимает себя как вселенную, как целый мир, не может быть самолюбивым. Самодостаточный человек тоже, разумеется, нуждается в энергии других людей, но он никогда не станет требовать знаков внимания от мира.

Самолюбивый человек похож на влюбленного, который постоянно требует от любимой знаков внимания. Любому из нас известно: там, где есть любовь, нет места самолюбию. Влюбленный любит другого, а не самого себя. Почему же, выстраивая свои отношения с миром, мы не хотим их строить по законам любви?

Самолюбие – это такой зверь, который питается не сутью, а формой. Не сама по себе любовь или уважение других ему необходимы, а знаки любви или уважения. Эти знаки он ищет повсюду и, отыскав, ощущает себя временно счастливым. Временно, потому что еще никому и никогда не удавалось насытить свое самолюбие навсегда.

Для самолюбивого человека счастье – это понимание того, что мир оказывает ему знаки внимания.

Весьма распространена точка зрения, что самолюбие помогает движению по жизни. Мол, человеку хочется «накормить» свое самолюбие, и ради этого он готов горы свернуть.

Если человека интересуют только внешние критерии успеха, то ему действительно может помочь самолюбие. Например, на желании «подкормить» свое самолюбие можно стать эстрадной однодневкой и некоторое время получать аплодисменты зрителей.

Но, когда человек движется к какой-то серьезной, важной, я бы сказал сущностной цели, когда он убежден в верности избранного пути, он не нуждается во внешних знаках внимания. И в этом случае самолюбие может помешать.

Мы уже не раз говорили о том, что человеку всегда хочется, чтобы мир его заметил, а еще лучше – полюбил. Это нормальное и естественное желание. Однако, мне кажется, нелепо превращать движение по жизни в постоянный поиск знаков внимания со стороны мира. Словно хищник, который повсюду ищет запах жертвы, самолюбивый человек рыскает в поисках внимания мира. И в этом его беда, если не трагедия.

Поэтому самолюбие может очень помешать: оно отвлекает от движения, заставляет концентрироваться на том, что не имеет никакого отношения к движению, даже мешает ему.

В чем может проявляться подлинная любовь человека к самому себе? Мне кажется, в том, что он выстраивает свой собственный мир, с радостью принимает в него тех, кому этот мир необходим, и спокойно относится к тем, кому его вселенная не интересна.

Подлинная любовь, в том числе и к себе самому, требует определенного самообладания.

Вот об этом и поговорим.

САМООБЛАДАНИЕ

Казалось бы, человек сам себя знает очень давно, хорошо и подробно. Почему же часто нам с самими собой столь трудно договориться? Почему любому из нас бывает не всегда легко взять себя в руки? Неужели опыт жизни не подсказывает нам, как это сделать?

Ответ очевиден: потому что мы люди – существа эмоциональные. И, когда нас захлестывают эмоции, ни о каком опыте мы уже не думаем.

Самообладание – это умение подчинить свои эмоции разуму.

Теоретически понятно, но остается главный вопрос: как это сделать?

Если мы вспомнили о самообладании, значит, в нашей жизни возникла некая нервная ситуация, когда мы позволили эмоциям залить наш разум.

От вас ушла любимая, вас уволили с работы, ребенок не поступил в институт... Говорить в таких ситуациях: «Возьмите себя в руки», – совет бессмысленный.

Первым делом нужно понять, что пока вами движут эмоции, не надо принимать никаких решений.

Этот шаг простой, но для того, чтобы взять себя в руки, – необходимый.

Эмоции – эдакая буря внутри человека, цунами, способное многое разрушить, если не уничтожить. Но, как и всякая буря, эмоциональная тоже проносится весьма стремительно.

В знаменитом фильме «Семнадцать мгновений весны» есть сцена, когда нашего разведчика Исаева-Штирлица запирают в фашистских казематах, и от него требуется огромное самообладание, чтобы найти решение, которое поможет выбраться оттуда. Как обрел Штирлиц это самообладание? Он не дал распространиться в самом себе панической буре, а стал решать проблему.

Поиски решения проблемы – один из наиболее действенных способов обрести самообладание.

Даже если ушла любимая, можно бесконечно страдать и умирать, считая, что именно такое поведение взращивает твою душу. А можно постепенно начинать решать проблему: как теперь строить новую жизнь без любимой.

Страдать проще. Страдание никакого самообладания не требует. Строить – сложней. Но в процессе решения проблемы уйдут эмоции и появится самообладание. Вспомним Штирлица. Он ведь не просто думал тире страдал. Он думал тире действовал.

Для того чтобы взять себя в руки, необходимо действовать. Никакими страданиями и глубокомысленными размышлениями делу не поможешь.

Если вы потеряли самообладание, значит, ваш организм издерган нервными переживаниями и ему непременно надо помочь. И начать необходимо с простого и не возвышенного: поспать и поесть.

Истощенный, уставший человек никогда не сможет взять себя в руки. И не надо говорить себе: «Мне не хочется есть. Я не могу уснуть». Лучше принять снотворное на ночь и отоспаться, чем всю ночь лежать, глядя в потолок, и думать про трагическое. И необходимо запихнуть в себя еду, как лекарство: она ведь дает энергию вашему организму!

Если вы хотите обрести самообладание, не надо купаться в собственной беде.

И еще. Когда человеку плохо, нервно, ему не то что не хочется делать себе ничего хорошего, но даже думать о хорошем невозможно. Отрицательные эмоции пользуются этим, бросаются на человека и с радостью начинают его жрать.

Если бы у нас хватало сил делать самим себе подарки в ситуациях нервного стресса, несчастных и нервных людей в мире было бы гораздо меньше.

Кто-то любит ходить на футбол, кто-то любит жарить шашлыки на природе, кто-то обожает носиться по ночному городу на машине, кого-то успокаивает шопинг... Но нам кажется неправильным и неловким устраивать шопинг или идти на футбол в ситуации нервного стресса. Хотя именно в этой ситуации незамысловатые радости действуют, как лекарство.

И не стоит говорить себе: нет, это мне не поможет. Лучше попробовать.

И последнее. Я надеюсь, что, если вы прочитаете эту книгу, то есть поговорите с ней, вы поймете: в жизни не бывает таких ситуаций, когда человек не смог бы взять себя в руки. Поэтому, когда он себя в руки не берет, значит, не хочет.

Вот такая вот самооценка.

Подробности о которой – дальше.

САМООЦЕНКА

Любой человек что-нибудь о себе думает и как-нибудь к себе относится. Спроси любого: «Что вы о себе думаете?» – и в глазах прочитаете ответ. Он не обязательно будет сформулирован, но в глазах непременно промелькнет.

Даже если мы не отдаем себе в этом отчета, мы все равно так или иначе оцениваем себя, и эта самооценка решающим образом влияет на наше движение по жизни.

Собственно, оценки других людей только потому и имеют для нас значение, что в нашей душе они словно бы переплавляются в самооценки.

Самооценка – это тот парус, который либо несет нас вперед; либо висит, понуро, и мы никуда не движемся; либо переворачивается, увлекая за собой всю лодку, и мы начинаем тонуть.

Поскольку человек анализирует себя всегда, то лучше это делать осознанно.

Кажется, что самооценка – это то, что думает о себе человек сам. Однако эта самостоятельность – не только весьма расплывчата (это было бы еще полбеды), но и абсолютно обманчива. Оценивая самого себя, человек все равно ориентируется на другое – нередко чужое – мнение.

Это может быть суждение окружающих или ушедших, но дорогих людей: родителей, учителей, друзей. Или даже суждение кумиров: нередко мы размышляем о том, как бы оценил нас любимый актер или персонаж, и всерьез доверяем этой оценке.

Очень важно понимать: нередко критерий нашей самооценки задан другими.

Даже самый самостоятельный с виду человек все равно оценивает себя, ориентируясь на что-то. Например, на то, что в него заложили в детстве родители. Или он прочел в книгах. Или представлял в своих фантазиях, как бы оценили его поступок те или иные люди.

Нас оценивают очень многие люди – начиная от прохожего, которому не нравится, что мы выгуливаем собаку, и кончая женой и детьми. Печально, если оценки всех людей влияют на нашу самооценку.

Поэтому, выбирая людей, которые дают нам критерий самооценки, необходимо выбрать тех, кто нас любит. В данном случае любящие – это те, кто желает нам добра.

Нередко трагические самооценки возникают, например, тогда, когда в качестве критерия человек выбирает не суждения любящих людей, а, скажем, законы общества. Если бы Булгаков обществу верил больше, чем своей жене, он никогда бы не написал роман «Мастер и Маргарита». То, что мы называем «поддержкой», на самом деле, не что иное, как правильные критерии самооценки, которые дают нам любящие нас люди.

Если представить себе кого-то, кому Господь не подарил ни одного любящего человека, то можно быть абсолютно уверенным в том, что самооценка этого «кого-то» будет чрезвычайно низкой. Даже если он делает вид, что в его жизни все о кей.

Самооценка, как и любая оценка, никогда не может быть объективной. Мы оцениваем себя не для того, чтобы поставить «5» в некий неясный реестр, а чтобы жить дальше, идти к своей цели верным путем и выбирая верные средства.

Самооценка – это парус, который несет нас по жизни. Надо стараться, чтобы он был высоко поднят.

Долго думал, как соединить «самооценку» и следующее слово – «свобода». И не придумал ничего. И тогда я решил: ведь «Многослов» – это наш диалог. Может быть, Вы, дорогой читатель, соедините эти слова. Мне кажется, такое соединение может быть занятным...

СВОБОДА

Некоторые люди считают, что свободы, как таковой, не существует вовсе. Они правы, если определять свободу через отсутствие какой-либо внешней зависимости. Каждый из нас связан с миром таким огромным количеством связей, что быть внешне совершенно независимым – невозможно.

Что ж это получается? Свободным быть, что ли, нельзя? Как-то обидно считать всех – зависимыми.

Я не претендую на сложно-философские рассуждения о свободе. Однако если мы говорим о конкретной, если угодно, бытовой жизни любого из нас, тогда совершенно очевидно: свобода есть субъективное самоощущение. Свобода не снаружи, а внутри человека. Это самое главное. Ощущать себя свободным или зависимым – выбор самого человека.

Как человек верующий (да простят меня атеисты), я убежден, что самоощущение свободы существует в системе координат: человек – Бог. И поэтому от внешних обстоятельств, например, от положения в обществе, зависит лишь косвенно.

Для наглядности представим себе такую картину. По улице мчится джип, в котором сидит олигарх. А на обочине улицы примостился пьяный, грязный и счастливый бомж. Кто из них более свободен: олигарх или бомж? Ответ, как минимум, неоднозначен...

Если мы договоримся, что свобода есть самоощущение (то есть от самого человека зависит больше, нежели от внешних обстоятельств), тогда можно попробовать подумать над тем, откуда это самоощущение, собственно говоря, берется.

Человек создается на Земле Богом для того, чтобы достичь какой-то цели. Поискам этой цели, в сущности, мы и посвящаем жизнь. Бог помогает этим розыскам с помощью интуиции.

Когда кто-то понимает – или на интуитивном уровне, или абсолютно осознанно, – что движется к той цели, ради которой его создал Бог, – человеку кажется, что он живет хорошо и правильно.

Ощущение внутренней свободы порождает не отсутствие каких-либо зависимостей, а понимание того, что ты живешь правильно.

Почему охранник в тюрьме может быть несвободен, а заключенный не ощущать оков? Заключенный понимает: я сделал все для своего движения к цели, обстоятельства победили меня. Так угодно Богу. (Или судьбе, если кому больше нравится.) И даже из этой ситуации я смогу извлечь что-то, что пригодится мне для моего движения.

Охранник же, который ежедневно думает о том, что жизнь его проходит напрасно, на самом деле и сидит в неволе.

Человек, понимающий, что живет правильно, всегда спокоен. То есть ощущение собственной свободы и спокойный нрав чаще всего идут рядом.

Найдете ли вы в мировой истории хотя бы одного тирана – не истерика? Нерон, Иван Грозный, Петр Первый, Гитлер, Ленин, Сталин... Дерганые люди. Потому что – несвободные.

Итак, свобода – это внутреннее убеждение человека, что он идет той дорогой, на которую его направил Господь.

Только сам человек и Бог могут помочь человеку обрести это самоощущение. Больше помощников в этом деле нет.

Значит ли это, что, если человек не верит в Бога, он всегда несвободен?

Разумеется, нет. Главное понимать: ты свободен не тогда, когда независим – полной независимости добиться невозможно, – а когда понимаешь, что живешь правильно.

Такая свобода – это, собственно говоря, свобода от чего?

Свобода – от всего того, что мешает идти правильным путем – той дорогой, ради которой рожден.

Такая свобода и дает человеку силу.

А само слово это – сила – требует, конечно, отдельного разговора.

СИЛА

Понятно, что, когда мы говорим о силе физической, она определяется просто: кто поднял больше тяжестей, тот, значит, и сильней. Может быть, стоит провести незамысловатую аналогию и утверждать: мол, кто осилил больше житейских неурядиц, того и можно назвать сильным человеком?

На мой взгляд, духовная сила человека определяется не тем, как он переживает трудности, а тем, насколько уверенно он шагает по жизни.

Человеческая, или, если угодно, духовная сила – это уверенность человека в том, что жизнь всегда будет развиваться так, как ему, человеку, надо.

Слабый человек любит сравнивать себя с другими людьми, нередко более сильными, любит анализировать обстоятельства жизни. Короче говоря, он всеми силами ищет оправдание своей слабости.

Сильный человек сравнивает себя только с Богом.

Даже если он неверующий человек, он все равно сравнивает себя с Тем, Кто создает обстоятельства (например, с самой жизнью). И утверждает, что он, если и не равен Ему, то уж, во всяком случае, не намерен Ему подчиняться. Не намерен подчиняться обстоятельствам.

Сильный человек понимает: течение жизни зависит от него в не меньшей, если не в большей степени, нежели он от обстоятельств.

Конечно, по большому счету – это заблуждение. Фразы типа: «Человек – кузнец собственного счастья», – не более, чем красивые и оптимистичные лозунги. Жизнь всегда сильней нас уже хотя бы потому, что в любой момент она может завершиться смертью.

Так что же, сильный человек – это глупец? Нет, скорей романтик. Он не хочет знать истинного положения дел, верит в свои силы и даже, когда к нему приходит смерть, готов убедить самого себя в том, что она явилась по его личному вызову...

Можно ли стать сильным человеком?

Думаю, увы, воспитать в самом себе подобное отношение к жизни невозможно. Оно закладывается Богом (или природой, кто во что верит).

Это очень здорово и мудро, что не все люди на Земле – сильные.

Сильные люди, как правило, борцы. Они могут быть борцами в социальном смысле или борцами за свою семью, но они всегда борются с жизнью за лидерство.

Теперь представьте себе, как бы мы жили, если бы мир сплошь состоял из одних борцов?

Если бы все люди были сильными, мир бы давно улетел в тартарары.

Поэтому миру необходимы и слабые – те, кто подчиняется течению жизни, кто обретает свое счастье в том, чтобы следовать за обстоятельствами.

Сильный – это тот, кто ощущает себя хозяином жизни в любой ситуации.

Инвалиды, играющие в баскетбол, – сильные люди. Деревенский мальчик, ставший знаменитым артистом, – сильный человек. Но и мужчина, бросивший свою семью ради создания новой, – человек сильный. И любые революционеры, переворачивающие мир, – сильные.

Сила – это ведь не то, что хорошо или плохо само по себе. Сила – это не синоним (но и не антоним) ума. Сила – это, в сущности, умение побеждать обстоятельства. Увы, бывает и так, что сильный человек побеждает те обстоятельства, которые вообще не надо было трогать.

Поэтому к силе, как физической, так и духовной, надо относиться с осторожностью, чтобы не наломать дров.

СИСТЕМА КООРДИНАТ

Увы, мы крайне редко задумываемся над тем, что каждый из нас живет в своей собственной системе координат, которая определяет наше движение по жизни.

Система координат – это те ценности, которые человек считает главными. Эти ценности и есть те вешки, которые определяют наше направление пути.

Исходя из своей системы координат, человек выбирает людей ближнего круга, строит свои взаимоотношения с соседями по жизни, находит свое призвание.

Поначалу эту систему координат нам дает Бог (или природа, как кому больше нравится).

Ребенок – это человек, у которого есть две цели (две жизненные ценности): получать и дарить любовь и исследовать мир.

Другими словами: изначально мы все сориентированы правильно. И если бы каждый из нас продолжал жить в этой системе координат, мир был бы прекрасен и удивителен.

Но – увы... Как только мы попадаем во взрослый мир, мир этот начинает диктовать нам свои законы и система координат меняется.

Предположим, тот, для кого главная ценность жизни – деньги, живет в одной системе координат, а тот, для кого главное – самореализоваться, – в другой.

Человек, который более почитает ценности семейные, начинает жить в системе координат «я и семья», и тогда вся остальная жизнь служит ему для обеспечения нормального существования этой системы. Если для человека главное – карьера, то жизнь его подчинена передвижению в той системе координат, которая помогает карьерному росту.

Я не верю людям, которые утверждают: для меня, мол, главное и то, и другое, и третье. Конечно, это мое личное неверие, но я много раз убеждался: когда перед человеком встает выбор, он выбирает жизнь в какой-то одной системе координат, а остальные служат для ее нормального функционирования.

Эта система координат – система ценностей – диктует все. Начиная от образа жизни и заканчивая выбором спутника жизни. Даже удовольствия человек получает, исходя из того, в какой системе координат он себя ощущает. Очевидно ведь, что семейный человек получает удовольствия от одного, а карьерист – от другого.

Чужую систему координат, чужие ценности трудно оценивать объективно, поэтому лучше и не пытаться это делать. Любую чужую систему координат, если, конечно, в ней нет человеконенавистничества, нужно просто уважать ровно так, как мы уважаем чужой выбор.

Самое страшное, когда у человека вовсе нет никакой системы координат, то есть никаких ценностей. В этом случае он непременно заблудится по жизни, поскольку без ориентиров нельзя двигаться ни в пространстве, ни во времени.

Для верующего человека очевидно, что не просто самая лучшая, а единственная система координат – это я – и Бог.

Тот, кто выбрал эту систему координат, выбирает и соответствующие ценности, поскольку любовь к Богу – это, в сущности, любовь к людям, Его созданиям.

Человек ощущает себя частью Божественного мира, частью социума, частью семьи, частью корпорации в зависимости от того, какие ценности он почитает.

И последнее. Печально, когда человек существует в системе координат: «я-я», (так нередко живут пожилые люди), то есть все, что с ним происходит, и все свои планы ориентирует исключительно на себя. Даже при том, что человек – существо глубоко эгоистичное, такой чрезвычайный эгоизм может привести только к одиночеству.

Кстати, люди, живущие в подобной системе координат, очень склонны к скандалам, потому что им представляется, что их недостаточно уважают.

А скандал – история неприятная. Но поговорить о нем стоит.

СКАНДАЛ

Любому из нас приходится решать огромное множество всяческих проблем. Иногда кажется, что мы передвигаемся по жизни проблемами: решил одну – продвинулся, решил еще одну – еще шажок...

Мы уже говорили о том, что все проблемы можно разделить на субъективные и объективные: то есть на те, которыми одаривает нас мир, и на те, которые мы порождаем сами.

Скандал – безусловно, субъективная проблема, то есть он рождается не извне, а внутри человека.

Если представить себе невозможное: что человек под страхом собственной смерти решил не скандалить никогда, – то, уверяю вас, он всю жизнь проживет без скандалов, не испытывая при этом особых проблем.

Почему же в реальной жизни случаются скандалы?

Человек – существо эгоистичное. И потому очень часто во взаимоотношениях с другими людьми им движет не желание истины, не стремление найти верный путь, а необходимость утешить собственное самолюбие. Оттого и возникают скандалы.

Скандал – это столкновение двух самолюбий.

Чье самолюбие оказалось мягче, тот и проиграл. Поэтому, например, семейные скандалы могут длиться бесконечно, а скандал с официантом может закончиться тем, что придет метрдотель и самолюбие официанта будет уничтожено.

Вообще, есть такой странный закон: чем более безразличен вам тот, с кем вы скандалите, тем больше у вас шансов с помощью скандала добиться каких-то результатов.

Можно устроить скандал в гостинице по поводу того, что вам дали плохой номер, и вам дадут лучше. Можно поскандалить с продавщицей, и она поменяет вам товар. Но сколько ни скандаль с любимым человеком, результат будет один: испорченные нервы.

Если речь идет о скандале с людьми, с которыми вас связывают только социальные связи – продавец, гаишник, хам в транспорте, – скандал исчерпается сам по себе. Тут самое главное сберечь свои нервы, потому что чаще всего в скандале оказывается победителем тот, кто сумел сохранить спокойствие.

Конечно, хотелось бы сказать, что с близкими людьми скандалить вообще не надо, но – увы... Скандалим все равно.

Поскольку в скандале с людьми из ближнего круга победить невозможно, то есть ли у этого скандала какая-то цель? Есть. Скандал не длить.

Психологи считают, что скандал – это возможность выплеснуть отрицательные эмоции. Я лично в этом не убежден, но, предположим, это так – и что дальше? Может, эмоции и выплеснулись, но проблемы, породившие скандал, не решились: когда сталкиваются самолюбия, проблемы решить невозможно.

Как ни парадоксально, но скандал в ближнем круге, кроме всего прочего, может оказаться весьма приятным времяпрепровождением. Я сам знаю несколько семей, в которых муж и жена обожают скандалить: во-первых, выплеск эмоций. Во-вторых, ощущение некоторой живости жизни. В-третьих, примирение после скандала бывает столь приятно...

Не стоит укорять этих людей: каждый строит свою личную жизнь по тем законам, которые приносят ему больше радости. Однако нельзя не сказать, что в скандалах с людьми из ближнего круга таится серьезная опасность.

Скандал – это ведь весьма и весьма эмоциональное столкновение. Так вот, подчас эмоции принуждают нас произносить такие оскорбления, делать столь ужасные выводы, которые могут испортить, а то и сломать всю жизнь.

Множество бед и даже трагедий в жизни людей происходит оттого, что люди, скандаля, оскорбили друг друга так, что позабыть эти оскорбления уже невозможно.

Поэтому даже любителям скандалов надо помнить одну, практически очень трудно выполнимую заповедь: с людьми близкого круга надо скандалить осторожно.

Даже если вы считаете скандал разрядкой, надо помнить, что эта разрядка – в отличие от того, что происходит в международной обстановке, – может завершиться серьезной войной и даже полной изоляцией скандалящих сторон.

Когда люди скандалят, они забывают о скромности. Впрочем, всегда ли хорошо о ней помнить?

Попробуем это понять.

СКРОМНОСТЬ

Один известный, чтобы не сказать выдающийся, современный композитор-песенник в приватной беседе со мной (именно потому и не выдаю его фамилии) сказал: «Самое ужасное, чему научила меня Советская власть, – это скромности».

Композитор, повторяю, очень знаменитый, классик практически и очень востребованный.

Услышав это признание, я, может быть, впервые задумался над тем: почему скромность мы всегда относим к безусловным человеческим достоинствам? Привычное словосочетание: человек – хороший, скромный. А если не скромный – значит, непременно наглый, нехороший, плохой, ужасный.

Что такое скромность?

Словарь Ожегова дает определение, под которым я могу полностью подписаться: «Скромный – сдержанный в обнаружении своих достоинств».

Ну, и что хорошего? Почему, собственно говоря, нужно сдерживать свои достоинства?

Однажды один никому не известный актер пришел к довольно известному режиссеру домой, позвонил в дверь и сказал примерно следующее: «Я знаю, что вы начинаете снимать новый фильм, и прошу вас попробовать меня на главную роль». Поступок, мягко скажем, не скромный. Режиссер попробовал и утвердил! Фамилия режиссера – Тарковский. Актера – Солоницын. Фильм назывался «Андрей Рублев».

Как все-таки хорошо, что Солоницын не был сдержан в обнаружении своих достоинств!

Очень часто скромностью мы оправдываем свои нерешительность, трусость или элементарную лень.

Вообще, скромность – очень хороший щит, когда нужно перед самим собой оправдаться за «неделанье» чего-то.

То, что мы, безусловно, считаем скромность достоинством, происходит еще и потому, что нам кажется: у человека есть только такой выбор – либо быть скромным, либо быть наглым.

Между тем скромность не является антонимом наглости.

Скромный – это тот, как мы выяснили, кто не хочет обнаруживать собственные достоинства. Наглый – это тот, кто в своем движении по жизни вовсе не замечает других людей. Разве есть какая-то связь между этими двумя словами?

Когда говорят: он пройдет по трупам, или: он никого не видит, кроме себя, – имеют в виду как раз человека наглого. Размышлять о нем я не буду, как говорил Маяковский: «Я такого не хочу даже вставить в книжку».

Не скромный – вовсе не значит наглый. Не скромный – тот, кто не сдерживается в обнаружении своих достоинств.

И когда в каждой конкретной ситуации мы рассуждаем о том, надо или нет проявлять свою скромность, непременно нужно задавать вопрос: «Ради чего?»

Если ради того, чтобы выпятиться, похвалиться, крикнуть всем: «Я – лучше всех!» – одна история. Чаще всего подобное бахвальство вызвано закомплексованностью. Это своего рода «душевный онанизм»: человеку кажется, будто мир не додал ему любви, и он начинает любить себя сам.

Такая нескромность неприятна, нелепа и смешна.

Если же человек обнаруживает свои достоинства ради дела, не вижу в этом ничего дурного. Более того, в этом случае плохо как раз быть скромным.

Большинство деятелей науки и искусства, перед которыми мы преклоняемся, можно назвать нескромными. Любое открытие в науке – проявление нескромности: ну, право же, разве скромно утверждать, мол, это Земля кружится вокруг Солнца, когда все вокруг убеждены в обратном? Разве это скромно, предавать огласке свои личные любовные переживания, организованные в виде стихов или романа? Разве можно назвать скромной уверенность в том, что, скажем, твоя игра на скрипке может быть интересна миллионам людей?

В общем, мне кажется, все, что можно сказать про скромность, я сказал. Если буду дальше продолжать, читатель может заскучать.

Чтобы скуки не было, надо о скуке и поговорить.

СКУКА

Что означает это привычное, знакомое всем нам слово – «скука»?

Скука – это ощущение того, что жизнь остановилась.

Однако очевидно, что жизнь остановиться не может, – получается, что скуки существовать не должно?

А она, противная такая, существует. Более того, с ней знаком любой. Как же такое возможно?

Ощущение остановки жизни возникает оттого, что человек потерял к жизни интерес, то есть перестал удивляться.

Понятно, что движение – это изменение. Изменение – это то, что надо увидеть или почувствовать. Удивление и помогает ощутить жизненные изменения. Нет удивления – кажется, что и изменений нет, жизнь остановилась.

Интерес к жизни, то есть способность удивляться, мы теряем по разным причинам. Например, если человек устал.

Скука – родная сестра усталости.

Иногда для того чтобы перестать скучать, необходимо элементарно отдохнуть или хотя бы выспаться.

Бодрому, веселому, хорошо выспавшемуся человеку скучать удается гораздо реже, чем уставшему печальнику.

Иногда скука венчает нечто очень интересное.

После сильного эмоционального события нередко приходит ощущение скуки. Эта скука тоже преходяща, ее нужно просто пережить.

Гораздо хуже, когда отсутствие интереса к жизни становится человеческой чертой, а то и сутью. Существует немало людей, которые скучают долго, а то и всю жизнь. Ничто, происходящее в жизни, им не интересно. Умение удивляться отсутствует в них вовсе.

Можно ли им помочь?

А надо ли?

В нашем восприятии скука – нехорошее слово, негативное. Принято считать, что скучать – плохо. Однако существует немало людей, которые скучают с удовольствием и в самой скуке находят массу прелестей.

Вспомните Обломова. Или Бальзаминова. Целыми днями они могли скучать на диване, уносясь в своих фантазиях в ужасно интересные дали.

С точки зрения активного Штольца, Обломов зря проживает свою жизнь. Но разве можно говорить, что жизнь проживается напрасно, если человек получает от нее удовольствие? Пусть свое, не всем понятное, но – удовольствие. И при этом никому не мешает.

К слову сказать, я лично думаю, что при нашей суетной жизни немного поскучать будет не вредно любому человеку.

Просто полежать на диване или на пляже день – другой – третий, пофантазировать, поскучать и, в результате, соскучиться по активной жизни... Мне кажется, это совсем неплохо.

А что же делать, если скука бесит? Если человек, скучая, сходит с ума по этому поводу?

Увы, мы очень часто замечаем скуку, когда она уже пришла. Но скука очень боится предвосхищающего удара.

Скуку легче не допустить, нежели с ней бороться.

Кто больше всего бесится от скуки? Люди, которые привыкли к активной жизни. В силах ли человек сделать свою жизнь активной? Да. Как правило, это в его власти.

Мне посчастливилось брать интервью у Бориса Николаевича Ельцина после того, как он перестал быть президентом. Представляете, какую скуку, переходящую в тоску, должен был испытывать человек после того, как всю жизнь вел невероятно активную жизнь? Как боролся со скукой первый Президент России? Он ее не допускал.

Борис Николаевич рассказывал, что все привычки от прошлой жизни, какие можно было оставить, он оставил. Например, у него по-прежнему был четко распланирован день. Суть самих дел, конечно, изменилась: тогда Борис Николаевич очень много занимался своим здоровьем, но привычка каждый день четко знать, какими именно делами будешь заниматься, осталась...

Для меня это пример того, как человек поставил себе задачу – не дать скуке стать хозяйкой жизни, и выполнил ее!

Чем позже вы начинаете бороться со скукой, тем сложней ее победить.

Если вы знаете, что скука для вас – беда, значит, надо заранее подготовить свою жизнь так, чтобы скуке в ней не могло найтись места.

Почему, собственно говоря, многие из нас так не любят скуку и отчего она нас так бесит? Потому что скука для многих – синоним бессмысленной жизни. Поэтому, если даже в самом скучном времяпрепровождении отыскать какой-нибудь смысл, скука не нагрянет.

Можно думать: какая скука лежать на пляже! А можно говорить себе: я не просто так лежу на пляже, а набираюсь сил.

Можно думать: какая скука выслушивать этого гостя! А можно говорить себе: надо же, какие бывают интересные, абсолютные в своей скуке люди. Я изучаю новый тип.

Поскольку жизнь никогда не останавливается, то скуки, действительно, быть не может!

Скука – не снаружи, она внутри человека. Скука возникает не как реакция на происходящие события, а в тот момент, когда мы разрешаем ей возникнуть.

Если скука ваш друг – проблем нет. Скучать не стыдно, если у вас есть такая возможность и вы получаете от скуки удовольствие.

Если скука – ваш враг, то только от вас зависит, одержите вы над ней победу или нет.

Но если вы хотите обрести славу, места для скуки в вашей жизни вряд ли найдется.

Поговорим о славе.

СЛАВА

Слава – одно из самых таинственных и непостижимых понятий в нашей жизни. Действительно, если вдуматься: почему большинство мечтают прославиться? Почему, если человек живет в ореоле славы, мы убеждены, что его жизнь состоялась? Почему огромное число людей, особенно молодых, мечтают о том, чтобы их узнавали на улице? Почему клочком бумаги, на которой оставил свою подпись-закорючку знаменитый человек, миллионы людей гордятся больше, чем, скажем, своими собственными успехами на работе или на любовном фронте?

Мы уже не раз говорили о том, что главная трагедия человека – остаться незамеченным в этом мире. В сущности, начиная с рождения, мы начинаем бесконечную гонку за главным призом – это внимание, которое уделит нам мир.

Конечно, это внимание может проявляться по-разному и в разном. И все-таки для большинства людей слава есть наиболее зримое проявление того факта, что мир нас заметил.

Прославленный человек – это тот, кто выиграл гонку. Проигравшие мечтают пусть даже немного погреться в лучах его славы, надеясь, что это хоть чуть-чуть приблизит их к победителю. В этом истоки фанатизма, о котором мы еще поговорим подробнее. В этом, как мне кажется, объяснение странной любви к автографам.

Есть ли разница между славой и популярностью? На мой взгляд, да.

Популярность – это как бы маленькая слава, слава-недоросток, слава в младенчестве.

Как всякий ребенок, популярность активна, энергична и суетлива. Как любое дитя, она очень хочет обратить внимание на себя и пользуется для этого любыми средствами. Однако этот ребенок слаб и хил. Не всякая популярность вырастает в славу. Иная может умереть прежде своего обладателя.

Слава – дама серьезная и основательная, прочно стоящая на ногах. Она очень живуча. Может на долгие века пережить того, кому принадлежит.

То, что популярный не значит «лучший» – очевидно. Популярный – значит, любимый народом. А ни в одной стране мира вкус толпы не следует брать за эталон.

Очень часто (если не чаще всего) случается так, что чем человек популярней, тем он дальше от подлинной славы.

Именно популярность, как мне кажется, имел в виду Борис Пастернак, писавший: «Быть знаменитым некрасиво... Позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех».

Пути достижения популярности более-менее понятны, например, с помощью пиара можно сделать популярным, практически любого человека. Пример нашей страны доказывает, что за довольно короткий срок человек может достичь такой степени популярности, что его даже выберут президентом.

Со славой все обстоит куда сложнее. Конечно, мысль о том, что слава, рано или поздно, непременно придет к достойным, симпатична, этот вывод успокаивает. Однако многочисленные примеры и в литературе, и в искусстве, и даже в науке этот приятный во всех отношениях вывод опровергают. Очень много достойных людей не получили ни популярности при жизни, ни посмертной славы.

А, с другой стороны, среди тех, кого мы помним долгие годы, немало людей, которых следовало бы забыть.

Фраза «слава не всегда приходит к достойным» как бы полифонична, у нее есть два смысла: достойные не всегда обретают славу, а с другой стороны, часто славу обретают недостойные. Великая пьеса Григория Горина «Забыть Герострата» заканчивается тем, что выясняется: люди прекрасно помнят имя Герострата, который сжег храм, но не могут вспомнить имена тех, кто этот храм восстанавливал.

Популярность делается людьми. Для того чтобы стать популярным, надо уметь популярность создавать.

Слава делается Богом. Выбор тех, кто будет и не будет прославлен, – Его выбор. Для атеистов можно ту же мысль сформулировать иначе: славу делают обстоятельства.

Для того чтобы человек прославился, выдающиеся результаты его труда – условие обязательное, но не достаточное.

Если бы в свое время Михаил Булгаков не ушел от одной жены к другой, которая сохранила его роман «Мастер и Маргарита», возможно, сегодня он не был бы столь прославленным писателем.

Все знают Сальвадора Дали. Этот художник очень любил заниматься тем, что сегодня называется пиаром. Слава, скажем, Рокуэла Кента тоже, без сомнения, великого художника, куда меньше.

А вспомните судьбу Иосифа Бродского? Узнав, что его ссылают, Анна Ахматова пророчески заметила: «Какую биографию делают парню!» Без этой биографии вряд ли была бы Нобелевская премия. Стали бы стихи Бродского хуже, если бы он не получил Нобелевскую премию? Очевидно, нет. Стала бы его слава от этого меньше? Очевидно, да.

Замечательный ученый Виталий Гинзбург получил Нобелевскую премию, когда ему было под 90! С этого мгновения на него свалилась огромная слава. А если бы не свалилась и осталось лишь уважение в среде профессионалов, разве его заслуги перед наукой были бы меньше?

Люди, которые сумели обрести славу, всегда достойны уважения. Это понятно.

Не забыть бы при этом, что тот, кто не обрел славы, тоже может быть великим.

«Слава» – слово, конечно, популярное, но все же не главное в человеческой жизни.

Перескочив через смелость, мы перейдем к слову, которое является одним из трех фундаментальных понятий, определяющих самого человека и его отношение с миром: жизнь, любовь, смерть.

О первых двух мы уже поговорили. Пришла пора поговорить о смерти.

СМЕЛОСТЬ

См. «Трусость».

СМЕРТЬ

Известен философский силлогизм о том, что о смерти невозможно сказать ничего определенного уже хотя бы потому, что мы никогда не сможем с ней встретиться: пока мы есть – смерти нет, когда она приходит – нас уже нет.

И это абсолютно справедливо. Отношение к смерти зависит только и сугубо от веры человека, то есть опять же от того, что объяснить невозможно.

Хотя справедливости ради стоит отметить: подавляющее большинство (если не все) великих писателей и философов не ставили под сомнение бессмертность человеческой души. А гении литературы и философии потому и гении, что могут почувствовать нечто такое, что обычному человеку почувствовать не дано.

Вот, например, что писал великий Сенека: «Кто сказал, что умирать страшно? Разве кто-то возвратился оттуда? Почему же ты боишься того, о чем не знаешь? Не лучше ли понять намеки неба? Заметь: в этой жизни мы все время болеем – то этой болезнью, то другой. То нас донимает желудок, то болит нога. Со всех сторон в этом мире нас преследует дыхание болезней, ярость зверей и людей. Со всех сторон нас будто гонят отсюда прочь. Так бывает лишь с теми, кто живет НЕ У СЕБЯ. Почему же тебе так страшно возвращаться из гостей домой?»

Впрочем, есть немало людей, которые не поймут великого философа: эти люди по-настоящему любят жизнь и не хотят с ней расставаться. Но даже те, кто готов подписаться под словами Сенеки, для кого жизнь – повод для печали, все равно привыкают жить.

Не потому ли мы так боимся смерти, что жизнь – наша самая главная привычка?

Испокон века человечество считало, что жить – хорошо, умирать – плохо. Жизнь всегда изображали светлыми, яркими красками, смерть – мрачными. Символы жизни всегда прекрасны, например, ангелы. Символы смерти ужасны – скелеты, черепа.

Жизнь принадлежит Богу и дается, как Дар. В таком подходе есть величайшая мудрость. Если бы мы были убеждены, что дар – это смерть, что она, как минимум, столь же прекрасна, как жизнь, а может быть, и лучше, человечество уже давно погибло бы.

Почему самоубийц всегда хоронили за церковной оградой и без отпевания? Потому что они позволили себе распорядиться тем, что им не принадлежит. Они вышвырнули Божий Дар.

Почему церковь всего мира выступает против эвтаназии? Потому что, как бы страшно это ни звучало, муки – тоже от Бога, и, может быть, в другой жизни, которая наступит за порогом смерти, за эти муки человеку воздастся.

В Мире нет ни одной религии, в которой отсутствовал бы, как основополагающий, тезис о бессмертии души.

Конечно, в разных религиях жизнь души описывается по-разному, но нет такого вероисповедания, которое утверждало бы, что жизнь человека заканчивается с его физической смертью.

Если мы вообразим себе Бога как некую непознаваемую, но все-таки Реальность, то легко представить, как трудно было Ему заставить людей полюбить жизнь, если душа бессмертна. Такая задача под силу только Создателю.

Одна моя знакомая, человек очень умный и образованный, как-то сказала мне: «Я не могу поверить в Бога лишь по одной причине. Если Он существует, то почему допускает смерть детей?»

Такой вопрос может возникнуть лишь в том случае, если человек убежден, что жить – хорошо, а умирать – плохо. Но мы не знаем, так ли это? Нам не дано до конца постичь замысел Божий, иначе бы мы все стали Богами.

Жизнь любого человека более всего зависит от того, верит ли он в конечность ее или нет.

Если, как учили людей моего поколения, «жизнь дается человеку один раз», тогда, действительно, надо «прожить ее так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы». Если ничего нет впереди, тогда надо жить безоглядно, без тормозов, забирая от жизни все, что можно забрать. Чего стесняться-то?

Я уже вспоминал в этой книге знаменитую мысль Достоевского о том, что, коли Бога нет, тогда все позволено. По сути, это еще и вывод о том, что раз уж бессмертия нет, тогда делай, что угодно.

Однако подобное отношение к смерти вызывает и невероятный страх. Действительно, если твоя жизнь ограничена земным существованием, а впереди – ничего, жить очень страшно.

Если же человек воспринимает жизнь, как дорогу из дома – домой, это накладывает на него огромное количество ограничений. Более того, некоторые считают, что жизнь – это подаренная Богом возможность улучшить свою собственную душу.

Как говорит герой замечательного фильма «Остров»: умирать не страшно, страшно встретиться с Богом.

Когда мы думаем о смерти, необходимо отделять собственно уход в другой мир от всего того, что ему предшествует. Часто человек боится не смерти как таковой, а болезней, немощи, беспомощности. Однако все это – принадлежность жизни, а не смерти. Смерть как раз ото всего этого избавляет.

Смерть пугает неизвестностью. Но ведь в жизни именно неизвестность нас так часто манит, и именно она дарит нам самые невероятные впечатления.

Тонино Гуэрра, многолетний соавтор и ближайший друг великого Федерико Феллини, рассказывал мне, что перед смертью гениальный режиссер спросил у него: «Почему вы все так горюете? Может быть, впереди меня ожидает самое интересное мое путешествие?»

Перед уходом в иной мир человек не врет. Поэтому это слова поистине верующего человека.

Замечу, что по православному обычаю панихиду в церквах священники проводят в белых, праздничных одеждах. Как правило, день Святых в русской православной Церкви отмечается в дни их смерти, а не рождения.

Да и сами мы на похоронах плачем не столько по ушедшему, сколько по самим себе, которые остались в страданиях этого мира без поддержки дорогого и близкого нам человека.

Есть такая замечательная притча, одна из самых моих любимых. Два зародыша сидят в животе матери. «Как ты думаешь, – спрашивает один. – Есть ли жизнь после рождения?» «Не знаю, – отвечает его собрат. – Ведь оттуда еще никто не возвращался».

В том, что смерти нет, многих убеждает их собственный опыт. Мне довелось говорить с теми, кто пережил клиническую смерть, и они практически в один голос утверждают, что теперь не просто верят, а знают, что смерти не существует. Мало найдется тех, кто не ощущал бы на себе влияния ушедших близких людей – родителей или друзей.

Я думаю: чем более верит человек в бессмертие души, тем больше он должен любить жизнь и стараться достойнее пройти свое земное существование.

Мне кажется, что смерть – это то, что не стоит приближать, но и то, чего не стоит бояться.

И еще. Смерть требует к себе уважительного отношения. Этот вывод, на мой взгляд, касается как каждого отдельного человека, так и государств, и всего человечества.

Смерть – это событие, рядом с которым можно поставить только любовь и жизнь. Поэтому смерть может примирить заклятых врагов. Умирающему можно простить то, что не прощали ему при жизни.

С другой стороны, когда смерть постоянно показывают по телевизору – и документальную, и художественную, – и наступает привычка к смерти, это не может не повлиять негативно и на отношение людей к жизни, и на их взаимоотношения.

Уважение к смерти – это не страх ее, а понимание того, что она всегда находится вне ряда жизненных событий, соответственно и мы должны относиться к нейне так, как к другим событиям. На мой взгляд, недопустимо суетливое, несерьезное, тем более – пренебрежительное отношение к смерти.

А закончим мы потрясающим стихотворением Арсения Тарковского... Все-таки о смерти, как и о жизни, лучше всего говорят поэты. Тем более, великие:

Предчувствиям не верю и примет Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда Я не бегу. На свете смерти нет. Бессмертны все. Бессмертно все. Не надо Бояться смерти ни в семнадцать лет, Ни в семьдесят. Есть только явь и свет. Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете. Мы все уже на берегу морском, И я из тех, кто выбирает сети, Когда идет бессмертье косяком.

Может быть, главное слово, которое помогает спокойнее относиться к смерти, – это смирение.

И, опять же, по законам мудрости, а не только алфавита идет оно сразу после «смерти».

СМИРЕНИЕ

Мы живем в довольно жестком, чтобы не сказать жестоком мире, и поэтому слово «смирение» куда менее популярно и уважаемо, нежели слово «борьба».

«Бороться и искать, найти и перепрятать!» – вот лозунг дня. Причем тут смирение? Как пелось в старой песне: «И вся-то наша жизнь есть борьба!»

Однако я убежден, что человек, который, услышав слово «смирение», хватается за пистолет, обрекает и себя, и окружающих его людей на ужасную, печальную, если не трагическую жизнь. Ведь что такое смирение?

Смирение – это умение жить в мире и согласии с самим собой и с окружающей действительностью.

Окружающая действительность нередко неприятна и очень часто воинственна. Она диктует нам свои законы.

Она вопиет: борись! Бейся за место под солнцем, за любовь, за уважение к себе!

Увы, борьба очень часто отнимает у нас все силы, и нам уже недосуг задаваться вопросом: а зачем, собственно говоря, бороться? За что биться-то?

Может ли борьба помочь человеку стать счастливым? Можно ли с ее помощью достичь гармонии с самим собой и с миром?

Существуют люди, для которых жизнь воистину «есть борьба», и вне всевозможных битв они себя не мыслят. Например, Че Гевара. Или Валерия Ильинична Новодворская.

При всем уважении к подобным людям нельзя не порадоваться, что все-таки их меньшинство. Ведь если бы большинство людей занимались борьбой, то кто бы тогда занимался строительством, наукой, искусством, любил, рожал детей, то есть посвящал себе всем тем занятиям, которые с борьбой не совместимы?

Все-таки для подавляющего большинства людей борьба – это такое отношение к действительности, от которого человек рано или поздно устает.

А вот от смирения устать невозможно. Потому что только оно дает ощущение гармонии.

Смирение – это абсолютная вера в то, что все происходящее – от Бога, то есть что бы ни происходило, оно происходит не просто так, а для чего-то.

Значит ли это, что неверующий человек не может обрести смирения? Однозначно ответить на этот вопрос я не могу, поскольку мне трудно проникнуть в душу неверующего. Но, мне кажется, что тому, кто ощущает себя полновластным хозяином собственной жизни, обрести смирение очень тяжело.

Социум твердит нам: борись за себя в этом мире, тогда ты многого добьешься, разбогатеешь, станешь знаменитым и счастливым!

Господь шепчет: смирись, гордый человек, живи с миром, счастье не в восхождении по иерархической лестнице, а в гармонии с самим собой. Ты предстанешь передо Мной не со славой и деньгами, а с душой – так не забывай же о ней.

Каждый сам выбирает, какой голос ему слушать.

Конечно, современный человек жить, не борясь, не может. Он существует в этом мире и вынужден подчиняться законам этого мира. В главе, посвященной борьбе, мы говорили о том, что тому, кто борется, очень важно понимать цель этой борьбы и слишком ею не увлекаться.

Во многом трагический парадокс нашей жизни состоит в следующем: нам не стыдно бороться. Нам стыдно смиряться.

Этот вывод – лишнее подтверждение тому, что сегодняшний человек строит свою жизнь по социальным, а не по Божеским законам.

Между тем смирившийся – не побежденный, а именно смирившийся человек – это тот, кто услышал Голос Бога. Кто верит: Господь не бывает несправедливым, и за любое земное поражение непременно воздастся – не на этом, так на том свете.

Смирение дается нам не как умение принимать поражения, а как отдых, некий оазис, который всегда ждет нас, чтобы мы обрели утерянную в суете или борьбе гармонию.

Смирение – не уход от борьбы и, тем более, не поражение в ней. Это обмен битвы на гармонию. Поэтому тот, кто не боится смирения, по большому счету – всегда победитель.

Поверить в это современному человеку-бойцу довольно затруднительно. Однако попробуйте выйти из какой-нибудь битвы, крошечного локального сражения, из тех, что мы ведем ежедневно, и послушать себя. Вы почувствуете, как вашу душу наполняют спокойствие, ощущение гармонии, счастье.

Если бы человечество слово «смирение» любило больше, чем слово «борьба», насколько счастливей мы бы все жили!

Насколько больше было бы в нашей жизни смысла! И насколько совесть наша была бы чище и спокойней.

СМЫСЛ

См. «Осмысление».

СОВЕСТЬ

Совесть – конечно, одно из самых таинственных слов нашей жизни. В сущности, все знают, что это такое. Но как понять? Как определить?

Владимир Иванович Даль утверждал, что совесть – «тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка». Здорово сказано! Но если «тайник», да еще «души», можно ли его раскрыть? Можно ли разгадать тайну? Совесть, наверное, есть у всех: и у верующих людей, и у атеистов. Но должен опять же признаться честно: я не знаю, как определить совесть для людей, которые не верят в Бога. Для меня вера в Бога и совесть связаны столь крепко, что отделить одно от другого я лично не в состоянии.

При этом хочу подчеркнуть: я, разумеется, не утверждаю, что если человек не верующий, то он непременно бессовестный. Нет, конечно. Жизнь, безусловно, доказывает, что есть совестливые атеисты и бессовестные верующие. И, наверное, у атеистов есть свои критерии совести, только вот я их искренне не понимаю.

Ведь, что такое со-весть? Некая совместная весть. Совместная с кем? Мне кажется, с Богом.

Поскольку верующий – это тот, кто постоянно ощущает себя живущим в присутствии Бога, то для него очевидно, что на любой его поступок реагирует он сам и Господь.

Свою собственную реакцию можно сформировать. Даже выдумать. Самого себя вообще нетрудно обмануть. Мы прекрасно знаем, что всегда можно отыскать тысячи причин, которые помогут оправдать любой наш, даже самый мерзкий поступок.

Но это будет наша собственная весть – весть, которую мы посылаем сами себе. Ее можно «отредактировать», переписать или вовсе не услышать.

Совесть – одна из тех ниточек, которые соединяют нас с Богом. А Бога обмануть невозможно: Он всегда говорит нам правду о нас.

Однако всегда ли мы слышим Бога? Разве Весть Бога нельзя заглушить собственным криком? Или сделать вид, что ты Его не услышал?

Мне кажется, нельзя. Потому что эту самую ниточку оборвать невозможно. Поэтому люди, которые, в силу каких-то причин, вынуждены жить не по совести, – так страдают.

Что такое нечистая совесть? Это – одинокая весть, весть человека о самом себе.

Жить по совести – значит слышать не только свою весть, но и Весть Бога.

Бессовестный – это тот, кто Голос Бога не хочет слышать.

Почти все религии говорят о том, что Господь дает человеку свободу выбора. Может быть, так оно и есть. Тогда совесть – это то, с помощью чего Господь помогает человеку совершить верный выбор.

Сам факт того, что в каждом из нас есть совесть, – свидетельство не строгости Создателя к своим детям, а Его доброты. С помощью совести Он помогает нам ошибаться реже.

А дальше мы уже сами решаем: действовать ли согласно Голосу Бога или делать вид, что мы Его не слышим.

Как говорится: передатчик всегда работает хорошо и надежно. Дело в приемнике...

Мне кажется, никогда нельзя забывать о том, что Господь – наш лучший советчик.

Вот и пришло время поговорить о том, что же такое совет.

СОВЕТ

Казалось бы, простое и знакомое это слово на самом деле не просто имеет два значения, а два значения противоположных.

Первое – главное. Именно это значение мы, как правило, имеем в виду, произнося слово «совет».

Совет – это наставление, призванное помочь нам разрешить какие-то проблемы.

Итак, мы нуждаемся в совете, когда у нас возникают какие-то проблемы. Запомним этот вывод, он нам еще пригодится.

Зачем нам дают совет? В сущности, с одной – главной – целью: совет дается для того, чтобы помочь человеку вернуться на дорогу, ведущую к счастью, или не сворачивать с нее.

Поэтому совет нам могут дать только те люди, которые хотят, чтобы мы были счастливы, то есть гармоничны.

Это очень важный вывод. Ведь чаще всего, выискивая советчика, мы ориентируемся на его компетентность. Но компетентность ничто, если тот, кто советует, не желает добра тому, кому дает совет.

Если вам дает совет самый компетентный в мире человек, но он при этом про вас совершенно не думает, совет может оказаться абсолютно бесполезным.

И тут мы приходим ко второму определению этого, казалось бы, абсолютно понятного слова.

Совет – это наставление, которое дает нам человек для того, чтобы подняться в наших, или в собственных глазах, или в глазах окружающих. Увы, люди очень часто дают советы не для того, чтобы помочь, а для того, чтобы возвыситься.

Помните, мы говорили о том, что совет необходим тогда, когда возникают проблемы? Однако есть люди, и их, увы, немало, которые очень любят давать советы даже когда их никто особенно об этом не просит. Им доставляет удовольствие сам процесс «давания советов».

Вообще, не все люди говорят для того, чтобы их услышали. Есть немало тех, кому важен сам факт произнесения текста. Они, что называется, «балдеют» от собственных слов. Такие люди обожают давать советы. Причем, как правило, эти люди чувствуют себя компетентными в огромном количестве вопросов.

Поскольку все мы даем много советов и много их получаем, очень важно помнить: ближайшая подруга совета – ответственность. Если она не идет рядом с советом, то грош такому совету цена.

Поэтому следует прислушиваться к советам только тех людей, которые хоть в какой-то мере ощущают ответственность за вас.

Человек не должен давать советы другому, если этот другой ему совершенно безразличен.

Компетентность тоже важна. Но она – во-вторых. Во-первых – заинтересованность в вас. Или, соответственно, ваша заинтересованность в том, кому вы советуете.

Для того чтобы избежать многих ошибок в жизни, мне кажется очень важным отличать два этих вида совета. Они только кажутся похожими. По сути, между ними такая же принципиальная разница, как между настоящим и бутафорским яблоком. Вы когда-нибудь пробовали полакомиться бутафорским яблоком?

Вот ведь как получается: простое, казалось бы, слово «совет», а стоит внимательней вдуматься... Впрочем, так со многими словами в «Многослове» происходит.

Вот, например, слово современность. Это только кажется, что оно – абсолютно ясное и понятное.

Вдумаемся?

СОВРЕМЕННОСТЬ

Казалось бы, вот слово, которое не требует никаких объяснений. Действительно, если это слово не носит оценочной окраски, тогда все ясно: то, что происходит в современности, то и современно. И никаких проблем с пониманием!

Проблемы возникают, как только определением «современный» мы хотим что-либо оценить. В этом случае мы считаем, что современный, значит тот, который соответствует своему времени.

Но ведь мы выясняли, что время – категория абсолютно субъективная и сама по себе ничему критерием служить не в состоянии. Как же можно ему соответствовать?

В том-то все и дело, что никак нельзя. Современность, как оценочная категория, – это придуманное понятие, которого на самом деле не существует. В русском языке есть немало слов, которые свидетельствуют только об одном: о желании человека возвыситься, то есть приблизиться к Своему Создателю.

«Современность» именно такое слово. Многим из нас приятно считать, что мы в состоянии сначала понять свое время, а потом ему соответствовать. Хотя размышлять так это все равно, что, плывя в бурной реке, заниматься ее подробным описанием.

Современный – значит отражающий свое время? Но время у всех разное. И отражатели – разные.

Например, мы привычно употребляем такую оценку: современный человек. Задумаемся над тем, что же это значит?

Для этого представим себе трех индивидуумов. Один пользуется компьютером, слушает МР-3 плеер, разбирается в тенденциях моды, ходит на тусовки. Другой живет в деревне и пишет там книги, которые востребованы во всей стране. Третий – ученый, который не разбирается в моде, не смотрит современное кино, но в своей области совершает открытия, переворачивающие представления современников о самих себе.

Про кого из них можно сказать, что он – современный?

Про первого? То есть критерий современности внешний: следишь за современными веяниями – современный, не следишь – нет.

Или все-таки критерии более глубокие, и как бы человек – наш второй герой – ни одевался и вообще ни жил, важнее все-таки, какое влияние его деятельность оказывает на современников?

А, может быть, если то, что ты делаешь – наш третий герой, – переворачивает представления современников о них самих, значит, ты – самый современный человек и есть?

Кто современный в начале XXI века в России? Девушка, ходящая на тусовки? Олигарх, который никуда не ходит и зарабатывает деньги? Футболист или ученый? Тот, кто в курсе современных веяний моды или современных веяний в науке?

Или все они – современные? Но тогда современный – это просто любой человек, который живет в определенное время, то есть никакой оценочности в этом слове нет?

Когда критериев слишком много, значит, по сути, их не существует. Когда мы произносим словосочетание «современный человек», нам кажется, что мы понимаем, о ком идет речь. На самом же деле, мы никогда не сможем точно и достоверно определить, что вкладываем в это определение.

Отдельная путаница со словом «современность» происходит в искусстве. Возьмем театр – особенно близкий мне род искусства. Здесь всегда ставится знак равенства между словами «современный» и «сегодняшний». То есть, если герои, например, Гоголя или Островского ходят в современных костюмах, они близки сегодняшнему зрителю, современны, а если в старинных – далеки от него. Надо ли говорить, что это совершенно поверхностный взгляд? И современность того, о чем писали гении, – не во внешнем, а в глубинной сути написанного.

Любая, самая актуальная тема произведения искусства еще не делает его по-настоящему современным. Разве режиссеры, которые ставят Чехова во всем мире, играют в ретро? Нет, разумеется, они рассказывают о современности в произведениях, которые повествуют о России XIX века.

Можно посмотреть на это слово с другой стороны: современный – значит интересный современникам. Но современники разные. И стать интересным для всех – то же самое, что изобрести блюдо, которое покажется всем вкусным.

Таким образом, можно сделать вывод, что «современный» – слово, не несущее никакой оценочной нагрузки.

Поэтому я убежден, что совершенно неверно с позиций современности оценивать качество чего бы то ни было: произведений ли искусства, самих ли людей, изобретений ли науки...

Если слово «современность» несет оценочную нагрузку, то оно превращается в пар, который растворяется в воздухе, едва ты постараешься в него пристально вглядеться.

Вот, например, сострадание – современное чувство или нет? Да, вневременное, как практически все чувства, о которых мы здесь рассуждаем.

Итак, настала пора поговорить о сострадании.

СОСТРАДАНИЕ

Страдание – чувство глубоко субъективное. То, что для одного – повод для страданий, для другого – вовсе и не основание для печали. Даже смерть близких, которая – казалось бы! – трагична всегда, может и не являться поводом для страданий: все зависит от веры. Матери шахидов-самоубийц иногда гордятся, как они считают, «героической» гибелью своих детей.

Но если рядом с вами страдает человек, все эти размышления должны быть пущены побоку. Неправильно, нелепо и даже жестоко рассуждать об «истинности – неистинности» страданий, когда рядом с тобой кому-то плохо.

Ребенок, у которого отняли шоколадку, и Анна Каренина, у которой отняли ребенка, субъективно говоря, страдают одинаково. Хотя, объективно говоря, их страдания, разумеется, отличаются принципиально.

И ребенок, и Анна Каренина нуждаются в сострадании.

Сострадание – это совместное страдание, страдание вместе с кем-то. Сострадая, мы искренне хотим приблизить другого к состоянию гармонии, из которого его выбила беда.

Можно сострадать словами, можно – поступками, можно даже просто находиться рядом и сострадать молча. Не это главное.

Повторим еще раз: сострадание – это страдание.

Не пустые слова, не поглаживание по головке, не сочувственный взгляд, а совместное страдание.

Поэтому сострадать – очень трудно, гораздо сложней, чем просто страдать.

Сострадание предполагает абсолютное отсутствие эгоизма. А человек по природе своей эгоистичен, и ему требуются усилия, чтобы отказаться от этой природной черты.

Кроме того, сострадание совершенно не предполагает ответной благодарности. Мы сострадаем кому-то не для того, чтобы нам ответили добротой, не для того, чтобы, например, заполучить близкого друга, а потому что чувствуем необходимость сострадать беде конкретного человека.

Хуже того, бывает так, что от нас отворачиваются те, кому мы сострадали. Ведь мало того, что мы были свидетелями их слабости, мы еще являемся и напоминанием о ней.

В принципе, в сострадании нет никаких плюсов, кроме одного: сострадание делает нас людьми.

Тот, кто никогда и никому не сострадал, не может называться человеком.

СПОКОЙСТВИЕ

В общем, никто из нас не хочет жить нервно, все хотят жить спокойно и ровно. Среди многочисленных поисков, например, благополучия, любви, дружбы, которыми мы занимаемся всю жизнь, поиск спокойствия – один из самых важных и, если можно так сказать, всеобщих.

«На свете счастья нет, но есть покой и воля!» – воскликнул Пушкин за всех нас. И, конечно, был прав. С волей-то как раз у нас всегда проблемы: не понятно, где ее искать и как, и вообще не очень понятно, что это такое. А вот то, что покой – синоним счастья, с этим многие из нас согласятся.

Советской власти было проще иметь дело с нервными людьми. Отсюда выводы типа: «Вся-то наша жизнь есть борьба» и «Комсомольцы – беспокойные сердца». Нервные, беспокойные, суетливые люди ведь не заботятся ни о чем. Не до того им.

Спокойствие – это уверенность в том, что в данный момент жизнь твоя проистекает именно так, как тебе хочется.

Спокойствие придает человеку силы и уверенность. Это вовсе не пассивная успокоенность, но фундамент, опираясь на который, легче строить свою жизнь.

Больше всего мешает спокойствию, естественно, нервозность, столь популярная и распространенная в наши времена. Можно ли вывести некую одну, общую причину нашей нервозности?

Мне кажется, более всего нервирует нас понимание (нередко ложное) того, что ты никак не можешь повлиять на жизнь перед очередным ее поворотом. И поэтому ты убежден, что жизнь повернет непременно не туда: какое уж тут спокойствие?

Студент перед экзаменом; папаша у дверей роддома; молодой водитель за рулем; человек, выступающий в прямом эфире; подчиненный в кабинете начальника; пассажир, опаздывающий на поезд; влюбленный, объясняющийся в любви, – все эти люди нервничают, в сущности, по одной причине. Им кажется, что они потеряли контроль над жизнью и жизнь в связи с этим может повернуть в какую-нибудь совсем неправильную сторону. Помните, мы говорили об этом, рассуждая, почему же так изводит нас всех ожидание?

Двое влюбленных, лежащих рядом; студент, сдавший экзамен; ребенок, идущий рядом с родителями по дороге; олигарх на отдыхе с выключенными телефонами; отец, подбрасывающий на море своего сына; опытный водитель за рулем – все эти люди спокойны, в сущности, по одной причине. Они уверены, что не потеряли контроль над жизнью и жизнь идет именно так и именно туда, куда им хочется.

Когда мы ощущаем себя хозяевами жизни, мы спокойны. Поэтому спокойствие – состояние мимолетное, дарованный Богом недолгий отдых, прямая, ровная дорога, которая непременно упрется в развилку, и мы снова начнем нервничать, не зная, по какой из трех дорог идти.

Наше спокойствие постоянно нарушают обстоятельства внешние и внутренние. Было бы здорово научиться не путать одно с другим. Одно дело, когда вы нервничаете, потому что у вас неприятности на работе, и совсем другое – нервозность из-за косого взгляда начальника. Можно сходить с ума, ревнуя жену, а можно – постоянно и беспочвенно подозревая ее.

Когда наше спокойствие нарушено, важно разобраться: для его обретения надо договариваться с миром или с собой?

Надо уметь честно признаваться самому себе, что нужно сделать для того, чтобы спокойствие вернулось: менять жизнь или меняться самому. Имея в виду, конечно, что нередко менять самого себя бывает куда трудней, чем менять жизнь.

Если в жизни человека никогда не бывает спокойствия, значит, он вовсе не умеет договариваться ни с самим собой, ни с жизнью.

Это печальная ситуация, которую необходимо менять – иногда самому, иногда с помощью друзей, бывает, что и с помощью врача, но до этого не надо бы доводить.

То, что в нашей жизни бывают мгновения спокойствия, говорит о том, что в нашей жизни есть справедливость. Точнее – бывает. Потому что справедливость – это то, чего нам не хватает всегда.

Естественно, что в этой книге я не мог обойтись без такого важного слова.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Справедливость – это то, за что всегда надо бороться, что необходимо искать и что практически невозможно найти.

Да и есть ли она? Разве не прав гений Фридрих Шиллер, утверждавший: «Миром правит произвол, справедливость же – только на сцене»?

И действительно, каждый из нас сталкивался с произволом окружающей жизни. И в любви, и в работе, и в самоутверждении... Да где только не сталкивался!

Ведь что такое несправедливость? Это ощущение того, что мир относится к тебе хуже, нежели ты того заслуживаешь. Ощущение это знакомо всем. И я убежден, что любой человек, читающий сейчас эти строки, приведет массу примеров несправедливого отношения мира к нему.

Можно ли преодолеть этот диссонанс? Можно ли как-то победить вечную несправедливость?

Очень важно понимать: антоним неприятного слова «несправедливость» – не слово «справедливость», как мы привыкли думать, а слово «мудрость».

Справедливость находит не тот, кто находит справедливость, а тот, кто умеет смотреть на мир мудрыми глазами.

Миру, в принципе, не до нас. У мира нас слишком много. Он не может и не должен быть внимателен ко всем. К тому же мир – всемогущ, а мы – бессильны.

Если еще как-то можно бороться с конкретной несправедливостью, например, чиновника или начальника, то что делать, когда несправедливо рано уходят из этого мира друзья? Когда несправедливо рано тебя по старости вычеркивают из списка действующих лиц жизни? Когда ты работаешь много, а получаешь несправедливо мало? Когда ты полюбил женщину, а ее мама тебя несправедливо невзлюбила?

В таких ситуациях сколько ни ищи, справедливости не найдешь. Что же делать?

Посмотреть на жизнь мудрыми глазами. Смириться.

Найти справедливость – это не значит победить врагов, это означает понять: все, что происходит с тобой в этом мире, – все от Бога, все – предначертано, а значит, справедливо.

О том, что такое смирение, мы говорили в отдельной главе. Здесь же скажем лишь о том, что человек, ищущий справедливости, обречен на вечную борьбу с миром. Человек, ищущий – а то и нашедший! – мудрость, сможет жить с миром в мире.

То есть не ссориться с ним.

Вот как здорово: тут как раз и возможность о ссоре поговорить.

ССОРА

Кажется, это очень похожие слова: «ссора» и «сор»! В словаре В. И. Даля можно даже найти такое слово: «ссорный», то есть относящийся к ссоре.

Часто мы и относимся к ссоре как к чему-то мелкому и незначительному – ссорному то есть. Даже определения придумали: мелкая ссора, крупная ссора. Хотя, на самом деле, ссора мелкой не бывает.

Что же такое эта самая ссора?

Олег Павлович Табаков рассказывал мне, как его маленький сын Павлик пришел домой и с порога крикнул: «У нас есть телефон Васьки? Вычеркните его из записной книжки! Мы поссорились!»

Ссора – это вычеркивание человека из жизни.

Поэтому она не может быть маленькой или большой, серьезной или не очень. Как не может быть большим или маленьким тот, кого мы выкинули из своей жизни.

Если человек был в нашей жизни, а мы его выбросили, жизнь стала меньше на одного человека.

Ссора только прикидывается сором. В данном случае написание вовсе не соответствует смыслу. Ссора – это очень серьезно. По сути, ссора – это субъективная смерть, то есть смерть одного человека, но не для всех, а только и сугубо для того, кто с ним поссорился.

Когда люди говорят, что иногда – скажем, в любви – ссора даже полезна: мол, эмоциональная разрядка, выплеск отрицательных эмоций и так далее, то они имеют в виду не ссору, а скандал.

Разница – огромна и принципиальна. И мне кажется, что понимание этой разницы может помочь не совершать разных, в том числе непоправимых ошибок.

Скандал – тоже штука неприятная, и мы совсем недавно об этом говорили, однако скандал – процесс, ссора – итог.

Скандал может закончиться объятьями, поцелуями и даже ощущением обретения другого человека.

Ссора всегда заканчивается тем, что вы теряете человека, причем навсегда.

Даже если вы потом помиритесь, вы обретете другого человека. И вы тоже станете иным. Потому что люди, прошедшие через ссору, то есть через субъективную смерть, всегда становятся иными.

Значит ли это, что ссор всегда надо избегать?

Разумеется, нет. Мы все прекрасно понимаем: в жизни случаются разные ситуации, и пройти по ней, ни разу ни с кем не поссорившись, невозможно.

В сущности, человек двигается по жизни в том числе с помощью обретений и ссор. Обретение дарит нам другого человека, ссора отнимает.

Ссора – это возможность отсеять тех людей, которых мы обрели случайно или по ошибке.

Однако принципиально важно, чтобы в ссоре нами двигали не эмоции, а разум. На эмоциональном уровне можно поскандалить – всегда есть шанс или самому извиниться, или получить извинения.

Но ссора – слишком серьезное, слишком необратимое дело, чтобы доверять ее только эмоциям.

Ссориться нужно осторожно. Человек, который слишком любит ссоры, может встретить старость в одиночестве.

Впрочем, почему именно старость? А потому, что это – следующее слово.

СТАРОСТЬ

Чтобы понять, что такое старость, подумаем над тем, что такое взросление, и чем вообще взрослый человек отличается от ребенка.

Принято считать, что взрослый умнее. Это не так. У ребенка – не маленький ум, а иной. Если мы договорились о том, что дети – это не «недочеловеки», а другие люди, значит, и ум у них не «недоум», а просто другой ум.

Казалось бы, не вызывает сомнений вывод о том, что взрослый опытней. Но – так ли? Опять же, у детей и у взрослых – разный опыт.

То есть получается, что и опыт есть, и ум есть и у тех, и у других. Разный, но есть.

А может, зря мы, по привычке, в такие глубины полезли? Может быть, все куда как проще: пожилой человек просто прожил больше лет, чем молодой?

Спорить с этим бессмысленно. Однако нет-нет да и воскликнем мы: «Надо же, ему шестьдесят лет, а ведет себя, как мальчишка!» С другой стороны, любой из нас встречал двадцатилетних ребят, которые кажутся пожилыми и уставшими... Нет, сами по себе прожитые годы не являются критерием возраста.

Мне кажется, для того чтобы понять, в чем принципиальное отличие между молодостью и старостью, надо в очередной раз вспомнить о том, чем человек занимается всю свою жизнь.

Он пытается обратить внимание мира на себя.

Мы говорили о том, что, как только человек вступает во взаимоотношения с миром, мир начинает казаться эдакой плотной стеной из повернутых к тебе человеческих спин. Очень трудно найти лазейку. Трудно встроиться. А ведь хочется не просто добиться уважения мира, но постоянно получать знаки, свидетельствующие о том, что это уважение не иссякает.

Мало того, что это дело очень тяжелое, так еще человек вынужден заниматься им всю жизнь, буквально с первого своего выхода во двор, в ясли или в детский сад.

От этой необходимости постоянно доказывать себя миру человек очень устает.

Степень усталости и отличает молодого человека от старого. Не возраст, заметим, не ум, и даже опыт – степень усталости.

Старый человек – это тот, кто устал доказывать себя миру. (Именно об этом, если помните, мы говорили, рассуждая о том, что такое возраст.)

Я уже писал, что всех нас можно рассматривать в разных системах координат: «я – семья»; «я – Бог»; «я – социум»; «я – друзья» и так далее.

Старый человек – это тот, кто живет в системе координат: «я – я», за границы собственного «я» не выходя.

Старый человек живет не в пространстве, а во времени, постоянно думая о себе сегодняшнем и о себе вчерашнем. Когда мы говорим, что старик живет воспоминаниями, другими словами это означает, что заоконный мир ему не интересен. Он устал от этого «пространства», его волнует только прошлое время.

Мысли о смерти, которые неминуемо посещают пожилых людей, иногда заставляют их рассматривать себя в системе: «я – Бог». Но это все равно – размышления, не выходящие за рамки самого себя.

Каждый из нас ищет в жизни какой-нибудь, условно говоря, допинг. Допинг – это то, что, с одной стороны, позволяет сделать жизнь интересней, а с другой – убеждает нас в том, что мир имеет нас в виду.

Для кого-то это – постоянные любовные похождения; для другого – бесконечное зарабатывание денег, когда важна не сама по себе сумма, а процесс; для третьего – работа и так далее.

Когда у человека исчезает потребность в подобном допинге, значит, он потерял интерес к жизни, устал, то есть состарился.

Итак, старым мы можем назвать человека, для которого главное занятие жизни – пассивное изучение самого себя.

Поэтому старость может прийти в любом возрасте. Или не прийти вовсе.

Очень важно понимать, что старость – это не сумма лет, а «сумма усталостей». Те, кто умеет преодолеть эти усталости, имеют шанс умереть молодыми.

СТАТУС

Есть две банальные, то есть абсолютные истины. Первая. Мы все – разные. Вторая – любое общество не может иметь это в виду, ему проще относиться к нам, как к некоей усредненности.

Поэтому – повторю еще раз – ко всему, что диктует нам общество, на мой взгляд, следует относиться с некоторой, я бы сказал, настороженностью, потому что, принимая законы жизни в социуме, мы, подчас незаметно, можем уничтожить что-то самое главное в самих себе.

Социум утверждает: надо делать карьеру, это очень важно. Мы говорим: надо, так надо – вперед! При этом неплохо бы помнить, что люди, поставившие своей целью сделать серьезную карьеру, должны огрубить свою душу. Впрочем, об этом мы уже говорили. Статус – это награда, которую дает общество за верное служение ему.

Оценка общества в целом часто не совпадает с оценкой каждого отдельного человека. Например, никому не известная бабушка из далекой деревни по-человечески может оказаться гораздо интересней и глубже, нежели какой-нибудь министр. Хотя статус министра, безусловно, выше.

Статус человека не определяет никаких его человеческих качеств, кроме одного: он умеет жить по законам общества.

Тем не менее, чем выше статус человека, тем с большим уважением мы к нему относимся. Чем же это вызвано?

Почтение к возрасту человека – это наша духовная плата за те страдания, которые он испытал за свою жизнь. Уважение к ребенку – это понимание того, что каждый человек, как создание Божие, заслуживает внимательного отношения к себе. Уважение к трудам человека – это понимание того, что его труды полезны и необходимы.

И так далее.

Уважение к статусу – это подтверждение того, что для вас жизнь человека в обществе важна, и вы цените его умение продвигаться по карьерной лестнице.

Оценка личности человека по его статусу невозможна. Выражая уважение к статусу, вы выражаете уважение не к человеку, а к его должности.

Если статус человека имеет для вас значение в его оценке, значит, вы с удовольствием играете в ту игру, которую предлагает вам общество.

Это ваш выбор. Он – не хорош и не плох. Просто о нем надо знать.

Кстати говоря, продвигаясь по карьерной лестнице, человек нередко вынужден ломать то, что разрушать совсем уж не следует – свой человеческий стержень.

Мы нередко употребляем это выражение: стержень человека. И гораздо реже задумываемся над тем, что оно обозначает.

Задумаемся?

СТЕРЖЕНЬ ЧЕЛОВЕКА

Мы очень часто (и справедливо) употребляем это словосочетание, имея в виду, что у каждого человека должна быть некая основа, некий стержень, который поможет ему не сломаться под напором житейских бурь.

Несмотря на то, что, скажем, в механике или физике стержень – это нечто статичное, стержень человека – это штука, абсолютно динамичная. Именно стержень влечет человека по жизни, помогает жить.

Однако, как я уже заметил, употребляем мы это слово куда чаще, нежели задумываемся над его смыслом. А ведь и вправду: что такое стержень человека? Из чего он сделан?

Праздный вопрос?

Да нет. На мой взгляд, не праздный и не теоретический. Когда мы вступаем в контакт с новым для нас человеком, нам принципиально важно понять, каков его стержень. Потому что настоящий, полный и глубокий контакт человеческий, а не социальный или деловой – может быть только у людей с одинаковым стержнем.

Как?! Разве не правомерен вывод: сколько людей – столько и стержней?

Можно смотреть на это по-разному, но, на мой взгляд, стержень человека – это его вера.

А вера – это именно то, что соединяет (или разъединяет) людей.

Речь идет не только (и даже не столько) о религиозном смысле в понимании этого слова. Ведь каждый человек во что-нибудь да верит. В то, что большинство людей добрые или большинство – злые; в то, что миром правит любовь или ненависть; в то, что самое главное – это семья или работа; в то, что любовь бывает вечной или не бывает; в то, что много денег приносят много счастья или много заботы; в то, что «каждый кузнец своего счастья» или «без воли Божьей волосок с головы не упадет».

Совсем ни во что не веря, прожить невозможно. В крайнем случае, человек верит в то, что можно ни во что не верить.

Если можно так выразиться: у нас много разных «вер». Однако среди них есть те, которые определяют наш взгляд на мир, наши взаимоотношения с другими в этом мире. Вот это, скажем так: главная вера человека и есть его стержень.

Существуют люди, которые в силу воспитания или обстоятельств в главной вере своей жизни не разобрались. Их человеческий стержень гибок и расплывчат. И по жизни, как правило, их несет поток. У них нет того самого руля – стержня, который, с одной стороны, помогает ориентироваться в житейском море, а с другой, помогает противостоять всяческим бурям-ураганам.

Кто может помочь человеку отыскать свою веру, свой стержень? В первую очередь – родители. А уж если этого не случилось, тогда вступают другие институты: скажем, государство.

При этом надо иметь в виду, что государство – любое – всегда призывает верить в то, во что ему, государству, выгодно. Например, в то, что надо строить коммунизм. Или в то, что богатство и слава – это всегда хорошо. Или в то, что нужно защищать свою Родину в некоей далекой, азиатской стране, лежащей от Родины на расстоянии сотен тысяч километров.

Государство очень хорошо понимает, что общая вера всегда объединяет людей.

Поэтому, например, нация крепче всего объединяется во время войны с внешним врагом. Это единство укреплено общей верой в необходимость этого врага уничтожать.

Разъединяется нация во время войны гражданской, которая есть не что иное, как борьба людей с разной верой.

Есть те, кому удалось государственную веру сделать своим стержнем. Это – рабы государства, но они абсолютно счастливы, как могут быть счастливы люди, совершенно уверенные в истинности своей веры.

Самое главное – свой стержень отыскать. Если человек никогда не задумывается над теми законами, по которым он строит свои взаимоотношения с миром, то большая вера его никогда не найдет.

А без этой веры жить не только очень трудно, но и очень опасно.

Интересно, что о своем стиле (это тема нашего следующего разговора) мы думаем куда больше, нежели о своем стержне. Между тем о своей главной вере надо стараться думать, пытаться осознать ее.

Иначе житейское море может прибить вас к таким берегам... Да что там берегам! Может просто – прибить...

СТИЛЬ ЧЕЛОВЕКА

Стиль человека – это его своеобразный имидж, или, говоря по-русски, – собственный образ.

По сути, стиль – это непохожесть. Мы говорим о ком-то, что кто-то выглядит стильно в том случае, когда этот человек не похож на окружающих, когда он выделяется на общем фоне.

Музыкант, одетый во фрак и вышедший на сцену выступать на концерте, не выглядит стильно, даже если его фрак гениально сшит. Но если в таком виде он придет на молодежную тусовку, про него вполне могут сказать: «Стильный мужик. Молодец!»

Если человек хочет выглядеть стильно, он должен думать не о моде, а о собственном своеобразии.

Поэтому стиль человека, в первую очередь, определяет его одежда, потому что выделиться с помощью одежды проще всего.

Во-вторых, его внешность. Здесь, конечно, тоже можно поискать своеобразия, но все равно наша фантазия ограничена тем, что нам дал Бог. (Хотя, вспоминая Майкла Джексона, понимаешь, что нынче пластическая хирургия в состоянии сконструировать едва ли не любого человека.)

В какой-то мере определяет стиль человека его поведение, но, как правило, это происходит тогда, когда оно уж слишком явно выходит за рамки общепринятых норм.

Менее всего определяет стиль человека его речь, потому что своеобразно разговаривать очень трудно.

И совсем не определяет стиль человека образ мысли. Вы когда-нибудь слышали выражение: «Этот мужик очень стильно мыслит»? И не услышите.

Поэтому люди, для которых процесс мышления – самое интересное занятие на свете, либо вовсе не озабочены проблемами создания своего стиля, либо изобретают его раз и навсегда, как, например, художник Михаил Шемякин.

Стиль не имеет никакого отношения ко вкусу.

Вкус – вообще штука индивидуальная. На него и на цвет, как известно, нет никаких товарищей. Если вам, например, кажется, что человек ради того, чтобы выглядеть стильно, одевается безвкусно, это вовсе не означает, что кто-то не назовет его манеру одеваться своеобразной и стильной.

Как бы по-идиотски вы ни выглядели, обязательно найдутся люди, которые будут утверждать, что вы выглядите стильно.

Итак, поиск стиля – это не поиск моды и не поиск вкуса. Это поиск внешнего своеобразия. Если кто-то нашел свой стиль – это его характеризует как человека, который нашел свой стиль. И более никак.

Стильный – это тот, кто сумел выделиться. При этом он может быть умным или глупым; серьезным или бессмысленным; интересным или скучным, короче говоря – любым.

Фразе «стиль – это человек» я не верю. Истинное своеобразие человека не имеет к его стилю никакого отношения. Потому что стиль – это то, что делается. А своеобразие – то, что дается от Бога. Согласитесь, разные вещи.

Так хорошо или плохо придумать свой стиль?

Хорошо. Если вы боитесь затеряться в этом мире и мечтаете о том, чтобы вас непременно узнавали по своеобразному стилю.

Никак. Если вам наплевать на то, затеряетесь вы в мире или нет. Потому что для вас внимание мира – во взглядах близких людей. Или потому, что вам известны какие-то иные способы не затеряться, кроме внешних.

Ничего плохого в том, чтобы придумывать свой стиль, я не вижу. Ну, разве что времени на него тратится слишком много. Но если кому-то это приносит удовольствие, так на что и тратить-то время жизни, как не на получение удовольствия?

Вот когда поиски стиля приводят к страданиям – это нехорошо. Потому что вообще страдать – это плохо. Или нет? У нас, вроде, страдать принято...

Попробуем разобраться.

СТРАДАНИЯ

Страдать у нас не только не стыдно, но даже как бы и почетно. Стыдно не страдать. Не страдающий человек представляется нам существом поверхностным, а то и попросту пустым. В России все располагает к трагическому самоощущению и в первую очередь, сама жизнь, которая никогда не может наладиться надолго. Причем, этот вывод о невозможности наладить свою жизнь на какой-то протяженный отрезок времени относится как к стране в целом, так и к большинству людей в отдельности. Пословица «От сумы и от тюрьмы не убережешься» – чисто русская. Иностранцу объяснить ее невозможно.

Православное христианство, точнее, его интерпретация, тоже к радости не очень-то располагает (подробнее об этом см. в главах «Цель жизни» и «Вера в Бога»). Мы привычно говорим: Бог терпел и нам велел, забывая о том, что христианство – религия глубоко оптимистичная, ведь после своих страданий Господь воскрес. Однако мы почему-то не говорим: Бог воскрес нам в пример.

Даже пейзаж за окном – и тот печален. Отъедешь от любого города минут на десять, сойдешь с поезда... Бескрайние поля перед тобой, бескрайнее небо над тобой, а ты такой крошечный посередине... Поневоле затоскуешь.

Одним из главных героев нашей литературы стал юноша, который, решив восстать против Бога, убил двух женщин, а потом 400 страниц страдает по этому поводу. Мы воспринимаем Раскольникова едва ли не как гуру. Хотя на самом-то деле, это совершенно патологический случай, который если чему и может научить, то лишь тому, как жить категорически не следует.

Оговоримся, что мы ведем речь о страданиях духовных. Страдания физические могут быть воистину мучительны. Помогает пережить их лишь завещанная Спасителем вера в то, что в конце страданий непременно наступает воскрешение.

Принято считать, что духовное страдание учит. Отчасти это так. Если человек никогда в своей жизни не страдал, ему трудно научиться сострадать другим.

Но я убежден: обожествлять страдания не следует. И не надо специально искать их – они сами вас найдут. Не стоит ковыряться в ране, ее надо залечивать. Потому что быть раненым для человека – противоестественно, естественно быть здоровым.

Жизнь дает нам немало подлинных поводов для страданий. Это, безусловно, так. Но мне кажется ужасным, когда человек купается в страданиях, находит в них пусть и мучительную, но радость.

Не стоит забывать: страдать проще, нежели бороться со страданиями.

Может быть, страдание воспитывает душу. Но и иссушает тоже. Случается и так, что много страдавший человек становится не восприимчив к чужим печалям, потому что они кажутся ему незначительными в сравнении с тем, что пережил он сам.

Страдание – дитя статики.

Двигаться и одновременно страдать – невозможно. Если человек идет к своей цели и на пути встречает препятствия, страдания начинаются в тот момент, когда он сдался, перестал верить в успех, остановился. Если он продолжает движение, у него просто не остается времени на печаль.

Преодолевать препятствия и одновременно страдать невозможно.

Страдания – это остановка в пути, во время которой можно многое понять и многому научиться. Но не стоит забывать: это – остановка.

Для человека верующего любое страдание весьма относительно. Потому что один из главных признаков веры – понимание того, что все – от Бога, в том числе и страдания. Попросту говоря, что ни делается, все к лучшему. (Фраза, которую мы неслучайно уже не раз повторяли.)

Страдающий человек как бы сомневается в том, что все даровано Господом, и воспринимает печальную жизненную ситуацию не как подарок Бога, а как трагическую случайность. Хотя для подлинно верующего в этом мире не может быть ничего случайного.

А как же смерть! О ней мы говорили чуть выше. Если принять такое восприятие смерти, то становится ясно: страдания по поводу ухода близкого человека – это момент эмоциональный. Всегда грустно, когда уходит близкий человек. Но надо помнить: расставание ненадолго, и встреча очень скоро произойдет. И она будет несравнимо более долгой, нежели краткий миг расставания.

Как ни покажется парадоксальным, большинствостраданий связано с тем, что человеку очень трудно отказываться от своих привычек.

Он привык жить богато и страдает, когда становится бедным. Человек, привыкший к своей бедности, по этому поводу не переживает. Привык жить со своей возлюбленной, а она ушла. Тот, кто привык к одинокой жизни, по этому поводу не переживает.

Поэтому страдания, если и не уничтожаются временем вовсе, то сильно облегчаются им: время дарит новые привычки, и отсутствие старых уже не воспринимается столь болезненно.

В этом отличие страданий от любви, которая не подвержена времени. Я говорю не только о любви между мужчиной и женщиной, которая бывает вечной. Но и, например, о любви к детям, не зависящей от прожитых лет. Или о любви к своему делу, лишь крепнущей с годами.

Проходящий характер страданий свидетельствует, с одной стороны, о милосердии Божьем и является одним из существенных доказательств того, что Создатель любит свои создания. Но, с другой, показывает, что страдания не могут, а значит, не должны становиться основой человеческой жизни.

Страсть к страданиям, на мой взгляд, губительна, хотя и весьма распространена.

Впрочем, наверное, всякая страсть в результате губительна, хотя в процессе – приятна.

Или не всякая?

Ну что ж, позволим себе, как сказал поэт, несколько слов о свойствах страсти...

СТРАСТЬ

Страсть – это активные действия человека с целью получить удовольствие. Совершая эти действия, человек абсолютно отключает разум.

Вообще, с этой страстью множество проблем. Буквально ничего нельзя сказать однозначно. Не зря же Борис Пастернак вообще сомневался, можно ли говорить о страсти:

О, если бы я только мог Хотя отчасти, Я написал бы восемь строк О свойствах страсти. .......................................... Я вывел бы ее закон, Ее начало.

Стихи гения – о страсти любовной, но все же, наверное, законы у любой страсти одинаковые. И вывести их, конечно, нельзя – ни в восьми строках, ни в восьмидесяти. Но порассуждать-то можно?

Хотя и трудно. Очень уж все тут неясно. Вот, например. Вроде бы страсть к работе и страсть к женщине имеют одну основу. Однако первую страсть мы всячески поощряем, а ко второй относимся с некоторым сомнением.

Страсть к работе еще называют азартом. А к любви почему-то не называют. А если и называют, то имеют в виду явно нехороший смысл.

Он азартно работает... Здорово звучит! Он азартно любит... Как-то сомнительно.

Есть еще одна неясность. Казалось бы, если страсть приносит удовольствие, стоит ли ее бояться? Но существует огромное количество произведений литературы – вспомним хотя бы «Отца Сергия» Толстого или «Реку Потудань» Платонова, в которых рассказывается о разрушительной силе страсти.

Разрушительная сила страсти... Какое распространенное выражение! Но если страсть дарит удовольствие, почему же она разрушительна?

Сразу скажу: страсть разрушительна всегда. Вопрос в том, что она разрушает, и что на ее месте можно построить. Но об этом – чуть позже.

Наше сложное отношение к страсти продиктовано тем, что она всегда разрушительна. Она уничтожает ту жизнь, которая текла до нее.

Это касается не только любви. Великому кукольнику Сергею Образцову его отец, академик Образцов, прочил карьеру серьезного человека. Когда обнаружилось, что мальчик имеет склонность к искусству, папа еще мог смириться с тем, что сын станет певцом. Но Сергеем овладела страсть к куклам, которая привела к серьезному конфликту с отцом, но зато открыла для Образцова-младшего новую жизнь, зачеркнув старую.

Это только один пример того, как из любви к искусству, из страсти к искусству человек ломал свою жизнь. Примеров таких – тысячи.

Страсть выскакивает, словно чертенок из табакерки, и все, что было раньше, становится незначимым.

Но это ведь неразумно!

Конечно, неразумно. Нелепо и неправильно.

Страсть выключает разум, и потому с ней невозможно бороться.

Хорошо, если это страсть к куклам или к какому-то хорошему делу. А если, например, к воровству? Или к обману? В этом случае страсть становится страшной, простить ее – трудно.

А сколько произведений написано о страсти между людьми, которые уже связаны какими-то обязательствами! Эта страсть разрушает старую жизнь, однако не всегда строит новую.

Жизнь устроена так, что страсть, в отличие от любви, конечна. Любовь имеет свойство перевоплощаться, например, в привязанность или в привычку. Страсть может только исчезать.

Поэтому когда люди принимают страсть за любовь, то, в результате, их, безусловно, ждет разочарование.

Страсть – чудесный помощник любви и ужасная ее замена. Она как бы раскрашивает любовь в удивительные, яркие цвета. Но если нечего раскрашивать, то это – не более чем мазки кистью по воздуху.

Бывает, что человек живет с другим человеком всю жизнь, не испытывая к нему страсти. И чудесно себя чувствует: не зная, что такое страсть, он и не стремится к ней.

Правда, страсть порождает такие удовольствия, что если ты однажды познал ее, то потом станешь стремиться к ней всю жизнь.

Страсть – будь это страсть к женщине, к работе, к коллекционированию или к путешествиям – тот же наркотик. Однажды познав ее, излечиться уже невозможно.

Страсть выключает не только разум, но и всю остальную жизнь. Для подлинно страстного человека страсть становится синонимом жизни.

Поэтому страстный человек всегда немного ограничен. Но зато в том, чему он отдается со страстью, он может добиться таких результатов, каких без страсти достичь невозможно.

Воспитать в себе страсть столь же невероятно, как с ней бороться. Страсть набрасывается на человека, как сеть, принося вместе с восторгом и удовольствием беды и даже трагедии. Победить страсть нельзя. О ней невозможно забыть. (Подчеркиваю: я говорю о любой страсти, а не только о любовной.)

Поэтому единственное, что остается человеку в этом случае, – постараться организовать свою жизнь так, чтобы эта его страсть доставляла как можно меньше бед окружающим людям.

Бояться страсти так же нелепо, как опасаться пунами или землетрясения.

Впрочем, бояться, наверное, вообще нелепо...

Поговорим о страхе!

СТРАХ

Интересно было бы узнать: боится ли чего-нибудь зародыш, живущий в животе матери? Например, опасается ли он самого факта рождения на свет?

Но поскольку очевидно, что этого мы не узнаем никогда, придется признать, что страх, как минимум, рождается вместе с человеком. И вместе с человеком растет.

Как и человек, страх имеет свой возраст и под воздействием этого возраста меняется.

Ребенок с большим трудом привыкает к взрослому миру. Ему гораздо интереснее создавать свою собственную реальность. Оно и понятно: мир взрослых живет чересчур самостоятельно и не подчиняется ребенку, а его собственная, придуманная им реальность – подчиняется. Когда мальчик водит по столу зажигалку, уверенный в том, что это – машинка, он не просто играет, он создает свою реальность, в которой зажигалка – «мерседес». Он начальник этой реальности, ее царь.

Однако царствовать одному неинтересно. Если нет конфликта, если не с кем бороться, становится скучно. Слава Богу, есть второй царь придуманного мира – страх, который надо победить.

Впервые узнав, что такое страх, мы осознаем его, как врага, которого мы должны побороть.

Ребенок боится не темноты, как таковой. Ужасен кто-то непонятный, таинственный и могучий, кто обитает в этой темноте и может легко разрушить гармонию мира.

Ребенок – такое существо, которое смерти боится гораздо меньше, чем поражения. И, не всегда осознавая это, он страшится не того, что его убьют, а того, что мир его дома, его комнаты – его прекрасная, добрая реальность – погибнет.

Беспризорники, вынужденные ночевать на улице, не боятся темноты не потому, что они такие смелые, а потому, что темнота – это их реальность. Чего ж ее бояться?

Дети очень любят свой страх. Они относятся к нему с почтением. Они понимают, что он – не просто ужасен, а необходим. Неслучайно рассказывать страшилки – любимое детское развлечение. А всякие монстры – любимые персонажи.

В отличие от детей взрослые не умеют строить своих взаимоотношений со страхом. Они просто боятся – и все. В лучшем случае, пытаются со страхом бороться. Дети же умеют выстраивать общение со страхом – вторым, после них, повелителем мира. Некоторая доза такого общения, на мой взгляд, необходима каждому ребенку, чтобы ощутить свою человеческую силу.

Другое дело, что любой перебор здесь недопустим. И обилие детских страхов может привести к психическим болезням, но это уже вопрос медицинский.

Итак, мы растем. И вместе с нами растет наш страх. Вырастая, то есть обретая большую степень ответственности и за самих себя, и за наших близких, мы начинаем страшиться не только того, что наш мир разрушится. Куда серьезней страх за жизнь и благополучие близких и нас самих.

Но хорошо бы помнить, что это не есть некое новое ощущение. Это выросший страх детства. И точно так же, как взрослый человек сохраняет главные качества ребенка, так и выросший страх сохраняет самое главное свое свойство: он, словно вода, заполняет все предложенное ему пространство – пространство человеческой души.

Поэтому страхов всегда больше, чем реальных опасностей.

Попросту говоря, мы боимся чаще, чем следовало бы.

Когда опасность реальна, с ней необходимо бороться действием. Действие побеждает страх потому, что человек не может одновременно сосредоточиться на своей деятельности и на страхе.

Однако страх может не только мешать движению по жизни, но и помогать ему.

Страх за самого себя и за своих близких является мощным жизненным движителем, и, если его нет вовсе, человек может остановиться и не проживать свою жизнь.

Бояться естественно. Не естественно паниковать.

Паника – это страх, который совсем потерял голову.

Нет такой ситуации, в которой паника позволительна. Всегда, даже находясь в метре от разъяренного хищника, человек может не паниковать.

Космонавт Алексей Леонов рассказывал мне, что, когда он впервые, первый в мире, вышел в открытый космос, у него возникли проблемы с давлением в скафандре. Если бы он запаниковал, он бы погиб. Но он действовал, спасая себя, – и спасся.

Паника возникает только тогда, когда мы разрешаем ей возникнуть. Но, если паника завладела нами, мы превращаемся в существо абсолютно безвольное и бессильное, не способное ни на какие обдуманные действия. Люди, среди прочего, делятся еще и на тех, кто в ситуации чрезвычайной опасности начинает паниковать, и тех, кого подобные ситуации сильно мобилизуют.

Паника убивает разум. Страх, наоборот, может заставить разум мощно трудиться.

Помимо боязни за самого себя и за своих близких, есть еще один страх, который заставляет нас активней двигаться по жизни, – страх, что тебя не заметит мир.

Этот страх – едва ли не главная мотивация жизни. Мы уже не раз говорили о том, что все мы боимся остаться незамеченными в этом мире. Только для кого-то этот страх уничтожается глазами любимой, а для кого-то не погибает и под взглядом тысяч поклонников.

Итак, страх – это наш ближайший родственник, наш товарищ по жизни. Он рождается вместе с нами и, возможно, вместе с нами умирает, хотя никому доподлинно неизвестно, боится ли чего-то бессмертная душа или нет.

Когда мы говорим о борьбе со страхом, это не совсем точное выражение. Глупо бороться с тем, что невозможно до конца победить. Со страхом надо выстраивать отношения. Иногда бороться. А иногда и пестовать, если он помогает двигаться по жизни.

В общем, надо научиться у детей взаимоотношениям со страхом, тогда он будет не портить нашу жизнь, а помогать ей.

СТЫД

См. «Честь».

СУДЬБА

Наше повествование как строится? Я задаю вопрос: мол, что значит то или иное слово? А потом мы вместе ищем на него ответ.

Итак, вопрос: что же такое судьба?

А ответа не будет, вот оно как! Потому что однозначно определить это слово невозможно.

Есть вопрос, ответ на который определяет не только смысл слова «судьба», но и всю человеческую жизнь.

Хозяин ли человек своей судьбы? Другими словами: судьба дается нам или делается нами?

У фаталиста и у нефаталиста – принципиально разное определение судьбы и, соответственно, отношение к ней.

Поэтому, выстраивая свои отношения с собственной судьбой, первым делом надо честно ответить самому себе на вопрос: считаешь ли ты себя ее хозяином?

В данном случае совершенно не важно, вы верите в то, что вашу судьбу вершит Господь, или обстоятельства, или злой рок. Главный вопрос повторим: вы или не вы?

Если человек ощущает себя хозяином своей судьбы, то его задача эту судьбу строить так, как он считает нужным, бросаясь в жизнь, как в бой.

Я таких людей не понимаю, и много писать по этому поводу не могу. Фразу «Человек – кузнец своего счастья» я всегда воспринимал иронично. Однако понимаю, что такие люди есть, но помочь им не могу даже советом.

Фаталисты делятся на две большие группы: одни считают, что человек – игрушка в руках Господа Бога (обстоятельств, рока), и от него вообще ничего не зависит. Все, что они могут делать, – это молиться Тому, Кому они верят, чтобы тот дал им счастливую судьбу.

Другие понимают, что Бог дает некоторую свободу выбора, и их задача – избрать то направление Судьбы, которое наиболее угодно Богу. Это – наиболее счастливые люди, потому что для них Бог – не пастух, который гонит свое стадо туда, куда считает нужным, а Поводырь, указывающий верное направление и помогающий идти верным путем.

Задача таких людей – замечать те знаки, которые подает Тот, Кого они считают хозяином судьбы.

Каждый понимает эти знаки по-своему, и я не буду ничего конкретизировать. Скажу только, что знаки эти должны быть непременно, и ничего зазорного или мистического в том, чтобы их замечать, нет.

Ответ на вопрос: «До какой степени ты – хозяин своей судьбы?» – с течением лет может меняться. Однако в каждый конкретный промежуток времени нужно твердо знать собственный ответ на этот вопрос, исходя из которого и строить свои взаимоотношения с судьбой.

И последнее. Бояться своей судьбы в любом случае не следует.

Если вы ощущаете себя ее хозяином, вперед, все в вашей власти.

Если вы ощущаете судьбу абсолютной хозяйкой вашей жизни, смирение вам в помощь, и, как говорится, «попробуйте расслабиться и получать удовольствие»: от вас ничего не зависит.

Если вы понимаете, что ваша судьба – в руках Бога, но вы можете как-то на нее влиять, – доверьтесь Богу, но и сами не плошайте.

Для фаталистов могу повторить известную мудрость: Господь никогда не дает людям крест более тяжелый, чем они могут выдержать.

Человек не сможет выстроить свои отношения с собственной судьбой, если он до конца не понимает, до какой степени он является ее хозяином.

«Многослов» как строится? Поговорили о возвышенном и тут же – раз! – о мелком. О суете то есть.

Поговорим?

СУЕТА

Мы редко задумываемся над тем, что слово «суета» и наречие «всуе» имеют один и тот же корень: суе. Раньше было такое слово – «суе». Владимир Иванович Даль любезно предлагает нам его синонимы: «напрасно, даром, тщетно, попусту, без пользы, без толку».

Вот, что такое суе. Вот, что такое суета. Чудесно! Так о чем тогда говорить? Все ведь понимают, что суетиться, то есть жить напрасно, даром, тщетно, попусту, без пользы, без толку – плохо.

Понимать-то понимают. Но вот ведь странно: не только суетятся, но делают это с огромным удовольствием! Что-то в этой самой суете, очевидно, нас привлекает.

Что?

Ответ: мол, суетность жизни диктует сама жизнь, – не принимается. Потому что и сегодня есть и те, кто суетится, и те, кто умеет избегать суеты. Скажем больше: человека нельзя заставить жить суетливо, ежели он сам того не захочет.

Для начала попробуем понять, что такое суета.

Суета – это иллюзия движения.

Суетящемуся человеку кажется, будто он движется по жизни. И в этом, если угодно, манкость, притягательность суеты. Мы не любим статики. Нас научили: жизнь, мол, – движение. И часто предпочитаем бежать неясно куда и непонятно зачем, лишь бы не стоять на месте.

Суета необходима тем, для кого движение самоценно. А смысл его не имеет значения.

Смысл, в том числе и смысл движения, можно отыскать только в результате раздумий. То есть остановок. Невозможно же мчаться и думать, зачем ты это делаешь.

Поэтому если человек не задумывается над своей жизнью, то бессмысленную беготню он вполне может считать серьезным занятием, даже делом жизни.

А если все-таки хочется понять: ты по-настоящему живешь или суетишься, – как быть? Где критерий этой самой истинности?

Критерием любого движения, в том числе движения по жизни, является изменение.

Например, карусельные лошадки двигаются не в пространстве – здесь они ничего не меняют, – а в душах детей, которые на них сидят, потому что именно в душах детей происходят изменения от их движения.

Поэтому именно изменения в вас или в окружающей действительности являются критерием того – движетесь вы по жизни или суетитесь, то есть создаете иллюзию движения.

Итак, суета отличается от полноценной жизни именно тем, что не приносит изменений.

И тут уже выбор каждого: бегать много, быстро, но бессмысленно или двигаться по жизни так, чтобы в результате вашего движения менялась жизнь.

СЧАСТЬЕ

См. «Цель жизни».

Т

ТАЛАНТ

Нам кажется, что талант – это оценочная категория. Мы искренне думаем, что когда говорим о ком-то: «Он – талантлив», эти слова имеют какой-то смысл.

На самом деле, смысл в такой фразе один: нам лично нравится то, что делает данный человек. Это наша личная, абсолютно субъективная оценка.

В оценочном смысле слово «талантливый» настолько же ничего не означает, как и эпитеты «красивый» или «пошлый». У каждого из нас собственное представление и о красоте, и о таланте.

Более того, если еще можно – с трудом – отыскать эталоны красоты (хотя наверняка найдутся те, кому Клаудиа Шифер представляется вовсе не привлекательной), то эталоны таланта найти невозможно.

Вспомним, что даже гений Пушкина признали не сразу, что великого Моцарта многие считали (и до сих пор считают) слишком легковесным композитором. Что же говорить о наших современниках, на которых не лежит печать признания веков?

Итак, талант, как характеристика личности, – глубоко субъективен и не означает ничего, кроме выражения нашего собственного отношения к человеку.

И все, что ли?

Подумаем...

Талант, как известно, название монеты у древних народов. То есть это синоним богатства.

Вспомним евангелиевскую притчу о таланте, зарытом в землю. Эта притча о рабах, которым добрый хозяин дал таланты, и все пустили их в дело, а один зарыл в землю и не стал обогащать хозяина. Казалось бы, эта притча могла бы читаться как притча о свободе, о том, что человек не хочет заставлять свой талант работать на другого. Но она веками читается иначе. С тех пор как она была написана, словосочетание «зарыть свой талант» означает очевидную, трагическую глупость.

Бог – добр. Мне кажется, после всего, что случилось с Его Сыном на Земле, Он стал еще больше жалеть людей, понимая, как непросто нам жить. И вот, чтобы облегчить нашу жизнь, Создатель дает людям талант.

Талант – это данное нам Богом умение делать что-то лучше, чем многие другие.

Я убежден, что талант есть у всех. Важно не зарыть его в землю, а использовать.

У таланта надо идти на поводу. Потому что это – Божья Метка, а Бог ошибиться не может.

Например, очень часто, выбирая профессию, человек думает о престижности, заработке, но вовсе не о собственных склонностях, собственном таланте.

Если, скажем, женщине больше всего на свете нравится рожать и воспитывать детей и у нее есть такая возможность, не стоит зарывать этот свой талант в землю.

Если мы договорились, что жизнь – есть движение к счастью, то талант – это не компас, а средство передвижения.

Повторим: талантлив бывает не только, скажем, писатель или артист, но и шахтер, и врач, и мать... Задача в том, чтобы довериться интуиции, то есть Голосу Бога, звучащему в каждом человеке, и по дороге к счастью оседлать своего коня.

Мы так воспитаны, что нам кажется: если мы делаем дело легко, значит, что-то тут не так. Подвох какой-то.

Но, когда человек занимается тем, к чему у него есть склонность, он это делает легче других дел и с удовольствием. В результате рождается энергия, если угодно, страсть, с которой человек подходит к своему делу.

Если вы делаете что-то хорошо, правильно, но мучительно и тяжело, то, скорей всего, у вас к этому делу таланта нет.

Талант – это объективная характеристика действия и субъективная характеристика результата. Из этого следует, что, когда мы говорим о таланте, надо меньше оценивать других и больше – себя. Помня при этом, что, если вы не обнаружили в себе таланта, значит, плохо искали.

Господь протягивает руку всем. Задача: увидеть эту протянутую руку. И не зарывать в землю то богатство, которое дал Господь.

Мы привычно говорим о таланте применимо к творчеству.

Но ведь и творчество – вовсе не удел избранных. Как так? А вот так. Поговорим?

ТВОЧЕСТВО

Вот уж, казалось бы, слово, не требующее никаких объяснений. Мы называем творцами тех, кто создает нематериальные ценности. Профессии этих людей – художников, писателей, театральных деятелей – называются творческими, а сами творцы объединяются в творческие союзы.

Рабочего или, предположим, спортсмена никто творцом называть не станет.

Интересно, что при этом главным Творцом для нас, без сомнения, является Бог – Создатель нашего весьма материального мира.

Зададимся простым вопросом: чем, в принципе, отличается творческая работа от не творческой? Или по-другому: любая ли работа может быть творческой или только та, творец которой претендует на членство в творческом союзе?

На мой взгляд, синоним слова творчества – открытие.

Творец – это тот, кто открывает что-то новое.

Именно поэтому главным творцом является Господь, ведь Он создал нечто невиданное, нечто такое, чего до Него не было.

Таким образом, творческой мы можем назвать ту работу, которую творит первооткрыватель.

Заметим (это важно): любую работу делают творческой наши субъективные открытия.

Что это значит? Например, каждый ребенок – творец: рисуя даже самые нелепые картинки, он совершает открытия. Пока мир неизведан, у человека просто не получится жить не творчески.

Взрослея, мы совершаем собственный выбор: делать ли работу, как принято, как привычно, или – творчески, совершая открытия. Что именно это за работа, значения не имеет: не существует такой работы, которая не предполагала бы творчества.

Скажем, дворник, который придумал мести улицу не так, как его предшественники, – творец. Игра великих футболистов – творчество, потому что, скажем, Пеле или Яшин играли так, как никто до них не играл, совершая в своем деле открытия.

Если человек умеет делать свою работу по-новому, по-другому, значит, он творец, а работа его – творческая.

Но вот результаты творчества мы оцениваем, стараясь понять, есть ли там объективные открытия или нет. Если улица воссияет по-новому, мы признаем дворника творцом. А над картинками ребенка просто умильно улыбнемся, понимая, что никаких объективных открытий не случилось.

Поэтому людей так называемых творческих профессий не всегда можно назвать творцами. Есть, скажем, писатели, которые в своих книгах не делают никаких открытий, используя известные сюжетные ходы и повторяя избитые истины. Их работу творческой назвать нельзя.

Почти все люди, вошедшие в историю – от политиков до писателей, от изобретателей до путешественников, были творцами, потому что сумели делать свое дело так, как никому до них не удавалось.

Если мы говорим о человеке, что он – творец, то для нас, как правило, это положительная характеристика.

Между тем, творчество – это характеристика не позитивного, а нового. Это новое может быть каким угодно и вовсе не всегда полезным.

Предположим, Ленин – создатель нового типа государства – безусловно, был творцом, но вряд ли содеянное им носит позитивный характер.

Все изобретатели оружия были, безусловно, творцами: они сделали то, чего до них не было. Но можем ли мы с легким сердцем благодарить их за это?

Итак, творчество – это не привилегия создателей нематериальных благ. Творчество – это удел изобретателей, в какой бы сфере деятельности они ни творили.

...Здесь у меня возникла такая, сугубо лирическая мысль: вот если Вы, например, читаете эту книгу с начала, как, собственно, и положено читать книгу, хватило ли у Вас терпения дочитать до буквы «Т»?

К чему я это?

Да просто к тому, что следующее слово у нас – терпение.

ТЕРПЕНИЕ

Любой человек хочет жить счастливо, в гармонии с самим собой. Обстоятельства жизни постоянно мешают этому, и человек бесконечно борется с жизнью за собственное право быть счастливым.

Но иногда человек сознательно сворачивает с дороги, ведущей к счастью.

Терпение – это такое существование человека, когда он сознательно выбирает негармоничный путь жизни.

Что мы имеем в виду, когда говорим о терпении в физическом смысле, – терпеть боль, например? Это означает: у человека есть цель – выздороветь, и ради достижения этой цели он готов принять мучения. Даже человек, понимающий, что умрет, нередко терпит боль ради того, чтобы облегчить страдания близких.

Бесцельно терпеть боль – невозможно.

Когда мы говорим о терпении в человеческих взаимоотношениях, мы тоже должны иметь в виду, что у этой сознательно не гармоничной жизни тоже должна быть цель.

Эта цель – достижение гармонии с человеком или с самим собой. Негармоничное существование можно, а иногда и нужно терпеть только ради того, чтобы оно, в конце концов, привело к гармонии.

Например, жена может сносить пьянство мужа ради того, чтобы, в конце концов, вылечить его, и в их семейной жизни началась бы гармония. Или просто потому, что она любит его и понимает: жизнь без него для нее будет бессмысленна. Если же она выносит унижения по инерции, по лени, мне кажется, это действует на ее человеческую сущность разрушающе.

В нашей христианской стране, к тому же выросшей на Достоевском, терпение считается благом. И, действительно, это очень хорошее, достойное качество.

Но надо иметь в виду, что противоположностью, антонимом терпению является вовсе не нетерпение.

Антонимом терпению является действие.

Кто терпит, тот не действует, тот не может (или не хочет) ничего менять.

И, когда мы говорим о терпении, нужно, мне кажется, в первую очередь понять: ради чего? Что породило терпение: невозможность изменить обстоятельства или нежелание это делать?

Терпение – не цель, а дорога, путь к гармонии и счастью. Если терпение становится сутью жизни, значит, в этой жизни надо что-то менять.

Можно едва ли не все вытерпеть от любимого человека – ради любви. На работе можно вынести даже унижения от начальников или коллег – ради того, чтобы достичь некоего положения, которое предоставит тебе больше возможностей для самореализации. Можно многое терпеть от детей – ради того, чтобы они выросли спокойными и уравновешенными людьми. Или от престарелых родителей – ради того, чтобы облегчить их старость.

Но, когда этого «ради» нет, терпение чаще всего служит оправданием нежелания менять жизнь. И тогда оно становится тормозом, который надо отпустить, чтобы продолжать движение к счастью и гармонии.

Когда человек терпит, он может так затосковать – не приведи Господи!

А может, тосковать – это не так плохо? Или все-таки – плохо? Что ж это за история такая – тоска?

Подумаем?

ТОСКА

Казалось бы, все понятно, тоска – значит, скука. Человек тоскует, то есть скучает. В словаре Ожегова так и написано: «Тоска – душевная тревога, соединенная с грустью и скукой».

Все понятно: человек грустит, скучает и потому тоскует.

Но если мы откроем словарь Даля, то увидим здесь принципиально иное определение: «Тоска – теснение духа, томление души, мучительная грусть, душевная тревога, беспокойство, боязнь...» И лишь после этих, весьма печальных слов, Даль дает синоним тоски – скука и завершает ряд определений удивительными трагическими словами: «нойка сердца, скорбь».

Если верить Ожегову, то с тоской все понятно. Если Далю – неясность полная: откуда вдруг это «теснение духа», «душевная тревога» и совсем уже поразительное – «нойка сердца»?

Очевидно, что слово «тоска» имеет два смысла. Про один из них писал Ожегов, про другой – Даль.

О том, что такое скука, мы говорили в соответствующей главе. Напомню, что скука – это ощущение того, что жизнь остановилась. Именно о такой тоске-скуке говорит Ожегов.

Что же такое тоска – как нойка сердца? Откуда берется эта грусть мучительная, томление души?

Мне кажется, что в этом смысле тоска – это ощущение того, что жизни нет вовсе.

Ведь когда жизнь остановилась, ее еще как-то можно запустить. А вот когда чудится, что жизни нет вовсе, что все происходящее с тобой и не жизнь вовсе, а какая-то ерунда, вот тогда-то и возникают томление души и нойка сердца.

И если для появления «тоски-скуки» нужны какие-то причины, то «тоска – нойка сердца» может возникнуть вдруг, ни с того ни с сего.

Например, зимой выпьет русский человек рюмку-другую водки, выйдет на крыльцо дома, посмотрит на белый снег перед глазами и тяжелое небо над головой, и покажется ему, что самое интересное осталось позади, что жизнь закончилась и ничего хорошего его уже не ждет. Заметим, что никаких внешних причин для такого самоощущения может и не быть.

Очевидно, что объяснить причину такой беспочвенной тоски невозможно. Здесь можно только предполагать.

Мне кажется, нойка сердца возникает у человека по одной причине: когда у него живая душа. Душа – бессмертна. И очевидно, что в нашем мире, где физическая смерть всегда побеждает физическую жизнь, ей не может быть комфортно (позволю себе употребить такое слово в отношении души). Да и вообще, надо ли объяснять подробно причины, по которым душа в нашем мире всегда мается?

И, если душа восприимчива к миру, достаточно мгновения, секунды – и она начинает страдать: человек тоскует, сердце его ноет.

Часто человек тоскует не потому, что у него плоха или скучна жизнь, а просто потому, что у него есть душа.

Поэтому такая тоска, на мой взгляд, естественна. Есть люди, которые всю жизнь проживают с подобным ощущением отсутствия жизни и не променяют его ни на какие радости... Они так устроены. Бог им судья – они живут, как нравится.

А вот если подобная тоска мешает жить, можно ли с ней бороться?

Можно. Нойку сердца заглушает работа, дело, действие. Человек не может одновременно действовать и тосковать.

А еще от тоски может спасти беседа, обычный треп.

Как? Треп может от чего-то спасти?

Разберемся.

ТРЕП

Честно говоря, мне хочется не столько объяснять это слово, сколько спеть ему гимн, поскольку треп – одно из самых моих любимых слов. А оно, как мне кажется, незаслуженно принижается и даже подчас носит некую негативную оценку, что, опять же на мой взгляд, глубоко неверно.

Когда на вопрос: «Чем ты занимался?» – отвечают: «Трепался», по сути, это означает: «Ничего не делал. Дурака валял. Бездельничал».

Какой ужас!

Треп – это разговор, имеющий одну цель: удовольствие.

Треп – одна из редких возможностей остановить бег по жизни не для важных и судьбоносных дел, а просто – для радости.

До чего же довел нас всех прагматичный мир, если получение удовольствия мы стали считать напрасной тратой времени!

Если люди однажды перестанут трепаться, умрет общение. Потому что, как мы уже говорили, получение удовольствия – одна из главных целей общения, и, если мы про нее позабудем, мы превратимся в гаишников и водителей, которые, как известно, ради удовольствия не общаются никогда.

Если вы вообще не любите и не умеете трепаться, то это весьма тревожный симптом.

На что он указывает?

Возможно, на то, что вы чрезвычайно зашорены и кроме вашего дела вас ничего больше не интересует. А возможно, и на то, что люди – просто как люди, как соседи по жизни – вас не интересуют.

Ведь если вы ведете с человеком разговор серьезный и деловой, вы показываете, что он вам нужен для дела. Если вы треплитесь, то есть разговариваете ради удовольствия, вы показываете, что человек вам интересен, просто как сосед по миру: трепаться с несимпатичным и неинтересным человеком невозможно.

Треп способен принести не только удовольствие, он может оказаться и весьма полезен.

Бывает, люди сядут просто потрепаться, время хорошо провести, может быть, выпить по рюмочке чайку, и в этом расслабленном разговоре вдруг родится какое-то невероятное дело или идея. Я думаю, что Станиславский и Немирович-Данченко пошли в «Славянский Базар» именно потрепаться. Не случайно же в ресторан пошли, а не в контору к Станиславскому. В результате этого трепа появился один из лучших в мире театров!

Поскольку треп – абсолютно свободное общение, когда люди не отягощены необходимостью достичь цели или решить некий вопрос, он подчас глубоко раскрывает людей.

Может, и неловко говорить об этом, но герои, скажем, Чехова в основном занимаются трепом. Они разговаривают не для того, чтобы получить от собеседника ответы на какие-то вопросы, а потому, что им нравится так проводить время. А мы, слушая их треп, многое понимаем про этих людей, да и про себя тоже.

Нелюбовь к трепу и уничижение его характеризует нас как людей предельно серьезных, спешащих, которых достижение своей собственной цели интересует куда больше, нежели собеседник.

Если вы прожили несколько дней, ни разу ни с кем не потрепавшись просто так, это свидетельствует о том, что мимо вас прошли какие-то интересные люди и что в жизни вы потеряли массу возможностей для получения удовольствия.

И пусть мой призыв прозвучит нелепо, но я призываю: треплитесь на здоровье!

Если треп – слово, которое воспринимается большинством из нас как негативное, то следующее – мы столь же уверенно считаем абсолютно положительным.

Итак, поговорим о трудолюбии.

ТРУДОЛЮБИЕ

Вот слово, которое считается, безусловно, положительным! Даже не сомневайтесь! Если мамаша говорит про своего ребенка: «Мой сынок – трудолюбив», будьте уверены: она его хвалит. Какое бы время ни стояло на дворе, нас бесконечно убеждают, что в ребенке необходимо воспитывать любовь к труду, иначе он вырастет бессмысленным членом нашего общества.

Как всегда ни на чем не настаивая, я все-таки отношусь к этому слову с некоторой... скажем так... осторожностью.

Наверное, самым трудолюбивым героем русской литературы был гоголевский Акакий Акакиевич, который любил трудиться и трудился хорошо, тщательно. Вы хотите, чтобы ваш ребенок вырос Акакием Акакиевичем? Я – нет.

А всемирный символ настоящего трудяги – Сизиф. Закатит камень на гору, камень рухнет, он его опять закатит, тот опять рухнет... И так до бесконечности. Хорошо ведь человек работал, по-настоящему. Только почему-то его труд называют «сизифов», а это определение вряд ли можно назвать положительным.

С другой стороны, почти все творческие люди, гении тоже ведь были невероятными трудягами. Достаточно, например, посмотреть черновики стихотворений Пушкина, чтобы убедиться, как любил этот человек работать! А великий швед Ингмар Бергман, который утверждал, что не запоминает никаких событий своей жизни – даже годов рождения детей, но очень хорошо помнит, в каком именно году какую именно картину он снимал: работа была для него сутью и смыслом жизни.

Трудолюбие – сомнительная цель, но чудесное следствие любви к своему делу.

Трудолюбие должно возникать само по себе, как следствие любви к делу. Труд без любви – рабский, сизифов труд.

По-моему, не надо приучать ребенка любить труд. Работа сама по себе не приносит ни счастья, ни удовлетворения. Счастье и самораскрытие приносит любимая работа.

Если человек любит свое дело, то трудолюбие, то есть любовь к труду, появляется само по себе.

Трудолюбие без любви – каторга. Поэтому, как мне кажется, главное: не научить человека быть усидчивым и трудолюбивым, а помочь ему отыскать любимое дело, тогда трудолюбие придет само.

Если мы вспомним Акакия Акакиевича и Сизифа, то их трудолюбие не принесло им счастья, потому что в их работе не было смысла. У Акакия Акакиевича смысл жизни был в шинели, а не в работе чиновника. Сизиф же просто выполнял злую волю богов.

Когда в работе есть смысл, никто не вспоминает о трудолюбии, все как-то больше говорит о самовыражении и о счастье.

О трудолюбии вспоминают, когда надо сделать что-то неприятное. Да, такие ситуации бывают. Надо сделать неприятное. Неприятное – но надо. Придется делать. Но почему этот бессмысленный труд надо любить, ей-Богу, не понимаю.

Так же, как трудолюбие не всегда хорошо, так же и трусость – не всегда плохо.

Вот о трусости и поговорим.

ТРУСОСТЬ

Что такое страх, мы выясняли в отдельной главе. А что такое трусость? Мы, вроде, твердо знаем, что трусость – очень плохое качество. Для начала выясним, когда трусость возникает.

Трусость возникает только в ситуации, когда существует выбор.

Трусливый человек может прожить всю жизнь, и никто не догадается об этом его качестве до той поры, покуда жизнь не поставит его в ситуацию выбора.

Например, если человек боится идти сдавать экзамены, это вовсе не свидетельствует о том, что он трус. Может быть, он просто не уверен в своих знаниях и вообще неуверенный человек? Когда мужчина боится признаться женщине в своих чувствах, это признак не трусости, а любви.

Мы только тогда можем говорить о трусости, когда она выявлена. Когда мы явственно убедились в том, что человек трус.

Трусость всегда определяется через страх. Это правильно лишь отчасти: страх присущ каждому человеку, и случается, что самые свои бесстрашные поступки мы совершаем именно тогда, когда у нас от страха дрожат колени.

Мне кажется, что трусость надо определять через выбор.

Трусость – это выбор собственного благополучия в ситуации, когда это благополучие способно принести вред другим.

Соответственно, смелость – это выбор чужого благополучия, вопреки собственному.

Каждый из нас знает людей, которые очень любят говорить красивые слова, провозглашают смелые лозунги, однако они не совершают никаких поступков.

И, наоборот, есть люди, очень осторожные в своих высказываниях, за ними даже может укрепиться репутация труса, хотя они не совершили в своей жизни ни одного трусливого поступка.

Повторим еще раз: и смелость, и трусость выявляются только в ситуации выбора.

Иногда говорят: вот, мол, он не критикует начальство, потому что – трус. Если человек понимает, что есть смысл критиковать начальство, но не делает этого, то есть совершает выбор, он действительно трус. Но если он, в принципе, считает это бессмысленным делом, он просто живет сообразно своим представлениям о жизни и в какой-то иной ситуации вполне может оказаться смелым человеком.

Мой отец, поэт Марк Максимов, прошел всю войну и, безусловно, был смелым человеком. Но я мог убедиться в его смелости, например, когда он не подписал ни одного письма против диссидентов. В силу его воспитания и убеждений для него не было выбора: становиться ли самому диссидентом или нет, – он никогда не хотел им быть не в силу трусости, а в силу, повторяю, убеждений. Но когда вставал выбор: подписывать ли доносы на своих коллег или нет, отец совершал его, как смелый человек.

Если вы идете по темной улице, на вас нападает хулиган с ножом и вы убегаете – это не трусость, а разумное поведение. Но если вы идете в компании друзей, на вас напали хулиганы, возникла драка, а вы убежали – это трусость, потому что собственное благополучие вы поставили выше благополучия других.

Итак, человек не может прожить свою жизнь таким образом, чтобы судьба никогда не предоставила ему выбор: быть смелым или трусом. Оценивать трусость или смелость кого-либо можно, только увидев его поступки.

ТЩЕСЛАВИЕ

Может быть, не стоило бы много говорить о тщеславии, если бы само слово это долгое время не воспринималось нами едва ли не как оскорбительное.

Открыв толковый словарь Ожегова, мы прочитаем: «Тщеславие – кичливое высокомерие, любовь к славе, к почитанию». Увы, многие определяют для себя тщеславие именно так.

Попробуем разобраться спокойно.

Мы много раз говорили о том, что среди энергий, которые питают человека, очень важна та, которой заряжают нас «соседи по жизни». Человек жив другими – таково наше свойство, и мы не в силах его изменить.

Поэтому человек так нуждается в том, чтобы мир отнесся к нему внимательно, рассмотрел его. И в этом смысле тщеславны все.

Тщеславие – это стремление обратить внимание мира на себя.

Другое дело, как мы уже говорили, что взгляд мира все находят в разном.

Кому-то достаточно, чтобы на него смотрела любимая, и он будет убежден: мир его заметил. Для кого-то взгляд мира – это мнение коллег. А кому-то необходимо всеобщее признание, и чем более «всеобщее», тем больше уверенность человека в том, что мир его разглядел.

Человек, убежденный в том, что мир его не замечает, глубоко несчастен и одинок: ему не удалось направить глаза мира в свою сторону.

Любым человеком по жизни движет тщеславие. Без этого невозможно никакое движение. Другое дело: завоевывать внимание коллег (скажем, научного сообщества) нам всегда кажется занятием более благородным и достойным, нежели завоевывать интерес толпы. Не стану оспаривать этого утверждения, однако замечу: в основе и того и другого завоевания лежит тщеславие – стремление обернуть взгляд мира на себя.

Человек, который идет на поводу собственного аппетита, становится не в меру толстым и рискует заболеть. Риску болезни подвержен и тот, кто работает без остановки.

Чрезмерное стремление к популярности тоже приводит к неприятным последствиям: душа человека пустеет, и сам он превращается не в создателя своей славы, а в ее придаток.

Однако никто ведь не отрицает необходимость еды в связи с тем, что в мире существуют обжоры?

Почему же мы тщеславие определяем, как Бог знает что, из-за того лишь, что кто-то его «переедает»?

И последнее. Мы начали эту главу с определения Ожегова, а закончим мудрым Далем. Интересно, что у Даля нет определения слова «тщеславие», зато у него есть определение глагола «тщеславиться: искать суетной или тщетной, вздорной ложной славы, внешнего почета, блеска, почестей или хвалы; величаться, кичиться, возноситься, ревнуя вообще к наружным знакам почета; хвалиться заслугами, достоинствами, богатством своим, хвастаться, бахвалить».

Понятно, что вот этого всего делать не следует.

Конечно, тщеславие может быть замечательным движителем. Но если достижение каких-то тщеславных утех становится главной целью, дело плохо. Если человек начинает тщеславиться, то это признак только одного: закомплексованности и неуверенности в себе.

В этом я абсолютно убежден.

Впрочем, убеждения – это уже новое слово. И новая буква.

У

УБЕЖДЕНИЯ

Разве не поразительно, что жизнь так легко и с таким восторгом ставит перед нами разные вопросы и с таким трудом и неохотой дарит ответы?

Это относится буквально ко всем сферам жизни. Влюбленных, которые постоянно спрашивают: «Любит ли он (она) меня?», несравнимо больше, нежели тех, кто твердо убежден: да, любит. Родители постоянно задают себе вопрос: «А правильно ли я воспитываю свое чадо?» и, даже если их ребенок становится выдающимся человеком, не убеждены, что воспитали его до конца верно. Даже уверенные в себе бизнесмены все время сомневаются: туда ли они двигают свой бизнес? Если бы жизнь давала нам ответы с той же легкостью, с какой ставит вопросы, наверное, отпала бы необходимость в искусстве. Ведь искусство – это в немалой степени еще и попытка найти универсальные ответы на всеобщие вопросы.

Обилие вопросов и составляет течение жизни, которое несет нас. И мы бы всегда ощущали себя листком, кувыркающимся в потоке, если бы Господь (или природа, как кому больше нравится) не одарил нас качествами, помогающими сделать наше движение по жизни более организованным.

Убеждения, в этом смысле, одно из главных качеств человека.

Убеждения – это вера человека в определенное устройство мира и определенный порядок жизни.

Итак, для начала разговора договоримся, что убеждения – это вера. То есть не надо спрашивать ни себя, ни другого человека, например: почему он убежден в том, что мужчина всегда должен защищать женщин? Или почему он уверен в том, что деньги не являются главной целью жизни или, наоборот, являются? Или почему он убежден и уверен, что жизнь дается человеку один раз или дается не один?

Вера не приемлет вопроса: почему? Мы уже говорили о том, что не человек находит веру, а вера – человека. Этот вывод относится и к убеждениям.

Значит ли это, что убеждения невозможно воспитать?

Можно предпринять такую попытку. Однако всегда надо иметь в виду, что в любой миг может вмешаться Господь (или обстоятельства, как кому больше нравится) и уничтожить все уроки воспитания.

Как только человек начинает осмысливать свой опыт, он может прийти к выводам, которые вовсе не предполагались воспитателями. Собственно говоря, извечный конфликт отцов и детей строится на том, что отцы, навязывая детям свои убеждения, неожиданно обнаруживают у детей собственные взгляды на жизнь. Даже в тоталитарных системах, где убеждения всячески навязываются, появляются люди, которые по-своему оценивают мир.

Прививая людям свои убеждения – в качестве родителя, или журналиста, или политика, или кого угодно еще, – надо быть готовым к тому, что результатов не будет.

Бог дает человеку разум еще и для того, чтобы мы могли анализировать окружающую жизнь. Иногда сила разума бывает сильней чужих убеждений. (В скобках заметим, что в деле воспитания очень важно понимать, какую из двух целей вы ставите перед собой: то ли заставить ребенка принять ваши убеждения, то ли научить его мыслить самостоятельно.)

Для того чтобы не раствориться в жизни, хорошо бы свои поступки, свои взаимоотношения с людьми строить осознанно. Интуиция – голос Бога, звучащий в каждом человеке, – конечно, очень может помочь, однако все время полагаться на нее нельзя. Она ведь может устать, и тогда за интуицию вы будете принимать собственную лень и собственное нежелание задумываться над своими поступками.

Убеждения помогают выстроить стройную картину мира. Поэтому человеку, у которого есть убеждения, жить несравнимо легче: он никогда не будет в мире плутать.

Да, за убеждения иногда приходится платить. И цена бывает весьма серьезна: от смерти до предательства самого себя. Однако если мы уже договорились, что счастье – это ощущение гармонии с собой и с миром, становится очевидно, что разумному человеку добиться этого ощущения, не выстраивая своих отношений с миром, невозможно.

Как ни парадоксально может показаться, но, на мой взгляд, человеку с твердыми убеждениями жить легче. Потому что на вопросы жизни у него всегда есть ответы, продиктованные его верой.

Например, тот, кто абсолютно убежден, что волос не упадет с головы человека без веления Бога, не дергается по пустякам, понимая, что все во власти Господа. В этом смысле он ничуть не более и не менее счастлив, нежели убежденный атеист, уверенный, что необходимо потратить все свои силы для достижения цели.

Людей, у которых вовсе нет никаких убеждений, не бывает. Каждый человек строит свои взаимоотношения с миром по каким-нибудь законам, даже если не отдает себе в этом отчет.

Таким образом, общение – в широком смысле – есть понимание и приятие (или непонимание и неприятие) тех убеждений, которые есть у вашего собеседника.

Если мы сумели разобраться в том, как наш собеседник понимает законы существования мира, мы поняли нашего собеседника, и, соответственно, мы можем уразуметь, до какой степени он нам близок.

Убеждения – это фундамент, на котором строится жизнь человека. Если этот фундамент зыбок, то зыбкой становится и жизнь человека.

Жалок тот, кто не имеет убеждений: вся его жизнь состоит из вопросов, на которые нет ответа.

Такой человек, увы, заслуживает мало уважения.

Вот об уважении и поговорим.

УВАЖЕНИЕ

Мы уже не раз говорили о том, что любой человек жаждет, чтобы мир его замечал, имел в виду, подавал знаки внимания.

Уважение – наиболее простой и, если угодно, доступный способ продемонстрировать другому человеку его неодиночество.

Люди придумали множество знаков внимания, призванных продемонстрировать уважение: пожать руку, снять шляпу, уступить место и так далее. У меня не поворачивается язык назвать их «формальными», потому что даже они служат главной цели уважения: из миллиардов людей на планете выбрать одного и сконцентрировать свое внимание именно на нем.

Рукопожатие появилось как знак того, что в руке нет оружия. Однако сегодня символ явно сменился: протягивая руку другому, мы выделяем его из толпы, как бы говоря: в эту секунду вы нам интересны.

Почему во все века и практически у всех народов считалось необходимым проявлять уважение к пожилым людям? Не только потому, что пожилой – значит, поживший, то есть наверняка испытавший много страданий, уже за одно это он заслуживает уважение. Но еще и потому, что старость и одиночество чаще всего идут рядом. Проявлять к пожилому человеку знаки уважения, значит уничтожать его одиночество.

Можно ли сыграть в уважение?

Да. Причем, даже проще, чем играть в любовь. Можно прикинуться, что ты очень внимателен к другому. Можно забросать его всевозможными знаками внимания. Скажем, именно на этих формальных знаках внимания строится уважение к нелюбимому начальнику.

Но всегда надо иметь в виду: если человек поймет, что демонстрация уважения к нему не более, чем роль, он превратится в вашего злейшего врага. Любой простит, скорее, равнодушное отношение к себе, нежели показное уважение, которое лишь углубляет его одиночество и чаще всего воспринимается как ироничное издевательство.

Можно ли уважать человека издалека? Казалось бы, ответ очевиден: да. Ведь многие из нас уважают политиков, писателей, актеров именно издалека. Однако согласимся, что эти люди не в курсе вашего уважительного к ним отношения.

Уважение требует, чтобы его демонстрировали, проявляли. Если человек не видит направленных на него знаков внимания, он не почувствует уважения.

Этот вывод относится не только к звездам, но главным образом к тем людям, рядом с которыми вы живете. Порой нам кажется, что если мы уважаем другого человека, то он это непременно поймет. Нет, не поймет, пока не увидит знаков внимания.

Подлинное уважение не разделяет людей, а сближает.

– Как? – возможно, удивится внимательный читатель. – Ведь уважение, безусловно, подразумевает некую дистанцию. О каком же сближении можно говорить?

Не будем забывать: мы выхватили человека из толпы, мы сделали его ближе. Даже если физически мы общаемся с ним на расстоянии, но между нами существует любовь, то это расстояние между сердцами, а не между пустотами. И потому оно сближает, а не разделяет.

И последнее. Что происходит с уважением в наше, традиционно непростое, время?

Его, конечно, становится меньше. Сегодня практически исчезли обязательные, формальные поводы для уважения. Крестьянин был обязан уважать своего хозяина. Молодой человек должен был уважать старика. Даже обязательное, казалось бы, уважение детей к своим родителям и то постепенно исчезает. Даже подчиненный вовсе не обязан уважать начальника, он обязан подчиняться.

Уважение к людям, как к таковым – перестало быть нормой. Тому есть множество и социальных, и иных причин. Не задача «Многослова» их анализировать, мы можем просто констатировать этот факт.

Но, как известно, наиболее ценится именно то, что находится в дефиците. Уважение сегодня можно записать в «Красную книгу человеческих чувств».

Если человек никого вокруг не уважает или вовсе не умеет проявлять своего уважения, это проблемы не окружающего мира, а самого человека. Если из огромного количества окружающих людей вы не умеете или не хотите никого выделять, значит, вы сознательно обрекаете себя на одинокую жизнь.

Никого не уважающий человек, как ни странно, не может ощущать себя уверенным. Потому что одинокий человек по-настоящему уверенным не бывает: ему не достает той энергии, которую мы получаем от других людей.

Поговорим об уверенности.

УВЕРЕННОСТЬ

Разнообразные человеческие страхи, по сути, объединяются в один большой страх: страх перед будущим. За себя ли мы переживаем, за своих близких или, скажем, за страну волнуемся. Будущее всегда непредсказуемо. Сколько ни придумывай, ни изобретай гарантий для своего будущего, все равно может произойти что-нибудь непредвиденное... Все это так. Но невозможно жить в постоянном страхе, даже если это очевидный и благородный страх за свое будущее. Невозможно. И тогда Бог – или природа, как кому удобней – дарит человеку уверенность.

Уверенность – это неколебимая вера человека в то, что будущее будет прекрасно.

Что мы имеем в виду, когда говорим: этот человек уверен в собственных силах? Или – в своем таланте? Или – в своих друзьях? Или – в своей семье? Или – в правильности выбранного пути?

Все это, в сущности, означает одно: мы говорим о том, кто уверен в своем будущем.

Уверенный – это тот, кто находится в плену у веры.

Мы уже говорили много раз: не человек находит веру, а вера находит человека. Этот вывод относится и к обретению веры в будущее.

Приход этой веры можно подготовить. Например, богатый человек чаще бывает уверен в своем будущем, чем бедный. Тот, у кого все получается на работе, в завтрашний день смотрит с большим оптимизмом, нежели неудачник.

Но это все – не главное. Внешние обстоятельства, конечно, играют роль в обретении уверенности, но все-таки – не решающую. Бывает, у человека нет никаких оснований бодро в будущее глядеть, а он глядит. У иного же все вроде в порядке, а в грядущее глядит со страхом.

Уверенность появляется в человеке по каким-то собственным, внутренним причинам. Уверенный человек – это тот, кто убежден: его путь по жизни рано или поздно приведет к счастью, а подобную уверенность никакие внешние обстоятельства дать не могут.

Человек, который изо всех сил старается быть уверенным, чаще всего превращается в самоуверенного.

Самоуверенный человек – это тот, кто убежден, что его собственная роль в построении будущего более значительна, чем роль Бога (если кому больше нравится – обстоятельств).

Поэтому самоуверенный человек по определению нелеп.

Поиски уверенности вообще смешны и нелепы.

Уверенность – не цель, а следствие. Если будете стараться жить счастливо, то есть гармонично, уверенность найдет вас сама.

И это не будет просто вашей удачей. Это будет естественным результатом жизни. Потому что удача...

Впрочем, об этом дальше.

УДАЧА

Удача – это та приправа, которая делает любое блюдо жизни по-настоящему съедобным, вкусным, нужным и прочее.

Но беда состоит в том, что приправу эту всегда рассыпает Господь, причем только по одному Ему известному рецепту и лишь на те блюда, которые Он выбирает, опять же, неизвестно почему.

Человек может честно проживать свою жизнь, истово работать, а удача к нему не придет. А сколько мы видим вокруг примеров того, когда удача приходит к людям, очевидно ее не заслуживающим?

Мы придумали множество поговорок для того, чтобы уверить себя в том, что, если соблюдать какие-нибудь законы, можно схватить удачу за хвост. Мол, удача любит работящих. Мол, капля камень точит, и, если бить все время в одну цель, удача к тебе придет.

Наполеон вообще считал, что «удача следует за великим человеком», правда, эти слова он явно произнес до Ватерлоо.

Увы, в появлении удачи никаких законов нет.

Удача – это везение. Везение – это то, с помощью чего Господь везет людей. Любая попытка понравиться Богу, чтобы Он повез именно вас, – обречена на неудачу.

Не хочу никого обижать, но если вы посмотрите на удачливых людей нашего времени, то легко убедитесь в том, что совершенно не ясно, отчего удача пришла к тем, а не иным эстрадным звездам, актерам или телеведущим.

Да что там актеры! Вспомним еще раз, что выдающийся ученый Виталий Гинзбург честно работал всю жизнь, и его знал лишь узкий круг специалистов. Потом к нему пришла удача – Нобелевская премия, и его в одночасье узнал весь мир.

Кто-то скажет: если бы он не работал, то и премии бы не было. Безусловно. Но работа является не всегда обязательным, но всегда недостаточным условием для того, чтобы человеку улыбнулась удача.

Удача – это улыбка Господа Бога, и только Ему известно, когда, почему и кому Он улыбнется. Любые попытки рассчитать удачу обречены на провал.

Улыбку Бога просчитать нельзя. Сотни, если не тысячи примеров удачливых ленивых бездарностей и неудачливых работоспособных талантов доказывают это.

Погоня за удачей – самый простой способ испортить себе жизнь и нервы. Удача – это то, о чем необходимо забыть, ибо вы над ней не властны.

К удаче надо научиться относиться смиренно. Это не значит, что в этом случае она придет. Но это означает, что вы не будете тратить свою энергию попусту.

Есть знаменитая поговорка: «Делай, что должно, и будь, что будет». Для себя я ее немного перефразировал: «Делай, что должно, и доверься Богу».

Она имеет прямое отношение к нашему разговору: делай, что должно, доверься Богу, и Он – и только Он – решит: давать тебе удачу или нет.

Если удача придет – чудесно.

Если не придет – это не значит, что вы делали что-то не так или плохо. Это значит только то, что Господь почему-то решил вам не улыбаться.

Может быть, когда-нибудь у вас будет возможность спросить Его об этом. Но, как говорится, не в этой жизни.

А теперь поговорим о том, что способен доставить себе любой человек.

Поговорим об удовольствии.

УДОВОЛЬСТВИЕ

Если мы договорились, что счастье – это ощущение гармонии с собой и с миром, то может ли быть что-то приятнее счастья?

Когда мы говорим о нарушении гармонии, мы убеждены, что если она нарушится, то непременно в худшую сторону. А если в лучшую? Если мир перестал быть гармоничным, потому что стал слишком хорош?

Вот тогда-то и возникнет удовольствие.

Удовольствие – это временное ощущение, что жизнь идет лучше, чем можно было ожидать.

Когда мы говорим о том, что счастье долгим не бывает, мы, как мне кажется, имеем в виду не счастье, а именно – удовольствие. Ведь ощущение гармонии с самим собой и с миром может быть весьма и весьма протяженным, а вот чувство, будто жизнь приятно обманула твои ожидания, появляется на миг, на мгновение.

В отличие от радости, которая часто возникает неясно по какой причине, удовольствие – непременно результат какой-нибудь деятельности.

Будь это удовольствие от вкусной еды, от общения, от хорошо сделанного дела – оно непременно требует некоей предварительной работы.

Пока человек юн и основное его занятие – освоение мира, в его жизни то и дело возникают разнообразные удовольствия. Связаны они с бесконечными открытиями. Ребенок идет в лес – удовольствие, приходит в парк и слышит оркестр – удовольствие, ест какое-то неведомое блюдо – удовольствие.

То, что открытие мира приносит ребенку удовольствие, свидетельствует о том, что мир придуман как нечто чудесное и доброе.

Но чем старше становится человек, то есть чем более досконально изучен им мир, тем меньше в его жизни неожиданных удовольствий.

Старость – это не только вычитание удивлений, но и вычитание неожиданных удовольствий. Любое удовольствие в старости, как правило, просчитывается.

Чем дольше мы живем, тем выборочней относимся к удовольствиям. Мы уже понимаем, что может нам доставить удовольствие, а что – нет. Кому-то нравится вкусно поесть, кто-то получает ни с чем не сравнимый восторг от секса, кто-то – от чтения книг, а кто-то – от всего этого плюс еще – погонять на машине...

А коли так, почему бы не получить от жизни чуть больше, чем она сама нам дает?

Никто, как сам человек, не знает, что в жизни может подарить ему восторг. Поэтому тот, кто не доставляет себе удовольствия, подобен обжоре, который сидит посреди моря яств и стесняется есть.

Однако здесь есть одно «но». По ходу жизни удовольствия имеют обыкновение блекнуть, а то и вовсе исчезать. И то, что нас сильно радовало в юности, в зрелости может тешить чуть-чуть, а в старости и вовсе оставлять равнодушным.

Чем больше человек изведал жизнь, тем труднее ни удивить человека.

Поэтому, чем старше становится человек, тем больше – а не меньше! – как мне кажется, следует думать о том, как доставить себе удовольствие. И не стесняться этого.

То, что мы боимся потратить время на получение наслаждений от жизни, делает нашу жизнь пресной. Представляете? Мы сами делаем свою жизнь серой, жалея время и силы на то, чтобы ее раскрасить.

Периодически гармония жизни непременно должна изменяться в лучшую сторону.

И в наших силах сделать так, чтобы этот вывод оставался верным на протяжении всей жизни.

К получению удовольствий надо подходить с умом. А что такое ум?

Я знаю ответ! Это название следующей главы.

УМ, УМНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Умный человек – это тот, кто умеет самостоятельно делать самостоятельные выводы об окружающей жизни и о людях, эту жизнь создающих.

Написал и тут же сам себя схватил за руку – нет ли тавтологии во фразе: «самостоятельно делать самостоятельные выводы»?

По-моему, нет. Ведь того, кто совершенно самостоятельно произнесет банальность, вряд ли мы будем считать умным, не так ли?

Но тут же возникает следующий вопрос: разве самостоятельный вывод всегда верный? Ну, сделает человек самостоятельно самостоятельный глупый вывод – что ж, прикажите его умным считать?

Во-первых, договоримся: самостоятельно сделать самостоятельный вывод очень трудно. Даже ошибочный. Самостоятельность мышления для меня – безусловный признак ума.

Кроме того, умный человек – это тот, кто, во-первых, не держится за свой вывод, если понимает, что он неверен; и, во-вторых, умеет использовать окружающий мир и окружающих людей для того, чтобы неверный вывод превратить в верный.

Слово «использовать» не должно пугать. Мы все в той или иной степени манипулируем окружающей жизнью, тут весь вопрос: с какой целью?

Умный человек – это тот, кто не совершает одну и ту же ошибку дважды именно потому, что он умеет ее самостоятельно (пусть даже с помощью других людей) проанализировать.

Умного человека практически невозможно затащить в толпу. Любой оратор не рассчитывает на то, что кто-то будет раздумывать над его словами. Хороший оратор – не тот, кто говорит умно, а кто умеет с подобающим, как нынче принято говорить – драйвом выкрикнуть толпе то, что она от него ждет. Восприятие толпы – это, по сути, восприятие одной неумной головы, даже если этих голов сотни или тысячи – это дела не меняет. Размышляющий человек портит общую картину, не вписывается в нее, выпадает.

Умные люди вообще объединяются с большим трудом. Умному человеку интересно с самим собой, и для того чтобы ему стало интересно с другими, другие должны сильно постараться: либо наметив для умного некую важную цель, которую в одиночку не достичь, либо предоставив возможность для интересных размышлений.

У Булата Окуджавы есть замечательные строки: «Дураком быть просто, но очень не хочется. Умным быть хочется, но кончится битьем». Умным быть не то, чтобы трудно. Но очень неудобно, многое из того, что другим дается легко, у умного человека не получается.

Не получается сбиться в стаю, даже когда это явно выгодно. Не получается не замечать дурака, даже если он – начальник. Не получается полностью доверять своим чувствам, потому что мозги продолжают работать все равно. Не получается верить чуши, даже если она сыплется сверху. Не получается не делать выводов, даже если эти выводы опасны. В силу этого у умного человека не получается самое главное: жить легко.

Мы убеждены: умный – комплимент, а дурак – оскорбление. Между тем дуракам жить гораздо легче и удобней. Думающему трудно: даже если он делает верные, самостоятельные выводы о жизни и окружающих людях, нередко обстоятельства складываются таким образом, что у него нет возможности жить, сообразно этим выводам. Ведь для того, чтобы жить сообразно своим выводам о жизни, нужно еще множество иных качеств, помимо ума.

Вообще, в положении умного преимуществ почти нет, кроме одного: умным быть интересно. Во всяком случае, существует немало людей, которых вы не убедите в обратном.

Говоря о человеке, что он умный, мы, как правило, имеем в виду именно его верное поведение в жизни, каковое и базируется на умении самостоятельно делать самостоятельные выводы.

В этом смысле мудрость есть высшая степень ума. Мудрый – значит самый умный, в смысле – самый умеющий жить, то есть умеющий отделять в жизни главное от не главного, о чем, впрочем, мы говорили в соответствующей главе.

А вот гениальность к уму вообще не имеет никакого отношения. Гений вполне может быть человеком не умным.

Кто такой гений? Это человек, который прорубает в лесу человечества свою отдельную просеку для того, чтобы впоследствии по ней устремились другие. Занятый обустройством своей единственной дороги, он вполне может не уметь шагать по другим путям. Поэтому в бытовой жизни гении очень часто ведут себя нелепо и даже глупо. Конечно, он умеет самостоятельно делать самостоятельные выводы, но часто в очень узкой области жизни.

А если это гений не в области науки, а, скажем, в области искусства – музыки или театра, то великие актеры или музыканты бывают весьма и весьма неумными людьми – то есть людьми, которые вовсе не умеют делать никаких выводов, живут лишь эмоциями.

Так что ко всем прочим недостаткам ум – это вовсе и не путь к тому, чтобы стать гениальным.

Тем не менее, есть множество людей, которые хотят стать умными. Можно ли добиться этой цели?

Здесь, как и во многих иных ситуациях, все зависит и от Бога, и от самого человека. Что значит: Господь (природа, если кому удобнее) наградил человека умом? Это значит: Он одарил его любовью к размышлениям. Моя мудрая мама говорила: «Только из детей, которые бесконечно спрашивают: "Почему?" вырастают умные люди».

Любовь к размышлениям – и награда, и крест. Тот, кто привык размышлять, этой привычке уже не в состоянии изменить.

Книги, фильмы, спектакли, общение с другими людьми, общение с Богом, наконец, могут помочь поумнеть только в том случае, если они тренируют ум.

Количество знаний само по себе не делает человека умней. Умным его делает умение анализировать эти знания и применять их.

Некоторым родителям кажется, что, если ребенок читает книгу, – это всегда полезней для ума, нежели компьютерные игры. Между тем есть книги, читая которые, человек не только не тренирует свой разум, но его ум под воздействием некоторой литературы и вовсе атрофируется.

Если вы хотите научиться водить машину, вы должны водить машину. Если хотите научиться плавать, должны плавать. Если хотите научиться думать, должны думать, используя для этих тренировок то, что вам ближе: книги, фильмы, общение и так далее.

Нам кажется, что умение думать дается каждому человеку просто так, само по себе, так же, как умение дышать и есть. Это не так.

Если говорить цинично, то движение истории – это бесконечная цепь экспериментов, которые умные люди производят над дураками: вожди – над толпой. Только тот, кто умеет самостоятельно делать самостоятельные выводы, может стать вождем. Только тот, кто не умеет и не желает этого делать, может объединиться в толпу.

Этот вывод подходит не только для исторических процессов, но и для повседневной жизни, в каждое мгновение которой тоже укладываются и вожди, и толпа.

Может быть, мой вывод выглядит излишне оптимистичным, но, мне кажется, что хоть каплю любви к размышлениям Господь дает всем, и дальше – уже ваш личный выбор: превратить ли эту каплю в океан, который отделит вас от толпы, или высушить ее своим безволием, и самому превратиться в каплю огромного человеческого океана.

УСПЕХ

Успех – это то, к чему стремится каждый человек. Потому так важно понимать, что это такое, дабы устремляться к счастью и гармонии, а не к печали и депрессии.

Книга наша постепенно приближается к концу, и я, наверное, уже утомил читателя, бесконечно повторяя вывод о том, что человеку чрезвычайно важно внимание окружающего мира. Шагая по жизни, мы с удовольствием собираем свидетельства этого внимания – будь то любовь, дружба, успехи в карьере, уважение коллег или награды.

Нам кажется, успех – из этого же ряда, и очень часто мы убеждены, что критерии успеха – внешние. Успешным нам кажется человек, сделавший карьеру, богатый и знаменитый. Мы легко верим в то, что мир понимает нас лучше, нежели мы сами себя понимаем. То есть, если нам удалось получить от мира некие признаки успеха – те же богатство или славу, нам эти критерии кажутся объективными.

О нашем успехе мы предоставляем право судить миру. Если мир счел нас успешными, значит, так оно и есть.

Но почему же многие люди, которых мир считал успешными, заканчивали жизнь самоубийством или спивались? Почему дневники и письма богатых, знаменитых людей часто печальны, а то и трагичны?

Конечно, когда человек движется к успеху, а потом приходит к нему, он должен ощущать некоторое опустошение. Но это свидетельствует лишь об одном: то, что казалось ему победой, на самом деле – поражение.

Дело в том, что образ успеха нам диктует мир. Но мы ведь все разные, у нас у каждого – своя душа и свое собственное представление о счастье. Почему же мы убеждены, что, достигнув того, что мир считает успехом, например, богатства и славы, мы станем счастливы?

Мы ведь понимаем: счастье – у каждого свое. Почему же нам кажется, что успех – это такое всеобщее счастье, критерии которого для всех одинаковы?

Мне кажется, успех – это понимание человеком того, что он идет по жизни именно той дорогой, на которую его поставил Господь.

Так все-таки успех – это хорошо или плохо? Конечно, хорошо. А что значит – хорошо? Значит, он приносит счастье и внутреннюю гармонию.

То, что многодетную мать мы считаем менее успешной, чем олигарха, – это наши проблемы, проблемы нашего мира. В этой паре многодетная мать, может быть, гораздо более счастлива, а значит – успешна.

Успех – абсолютно субъективен. Он связан с реализацией тех мечтаний, которые есть у любого человека, но которые у всех – разные.

Кто-то мечтает о богатстве, кто-то – о путешествиях, кто-то – о том, чтобы иметь много детей. Стремление к реализации именно этих мечтаний и есть подлинное стремление к успеху.

Многие люди портят себе жизнь, реализуя не собственные мечты, а воплощая тот образ успеха, который им диктует мир.

– Не согласен, – возразит кто-то. – Разве, когда человек, положим, стал знаменитым певцом, заработал миллионы, мы не можем назвать его успешным?

Мы – можем. А он сам – может ли?

И здесь придется признать, что есть два взгляда. Взгляд других людей на успех и взгляд самого человека. Эти два взгляда важно не перепутать. Общество хуже, чем мы, понимает наше представление о счастье. Поэтому на несчастье обрекает себя тот, кто стремится к объективному, а не к субъективному пониманию успеха. Можно очень устать, убеждая общество в том, что ты прожил счастливую жизнь, и в результате ощущать самого себя совершенно бессмысленным и опустошенным человеком.

Кстати, об усталости.

УСТАЛОСТЬ

Наши рассуждения об усталости начнем с замечательной восточной притчи, почти анекдота.

В некоем восточном государстве правил шах. Сам он жил в одном конце дворца, а гарем его находился – в другом. Дворец, разумеется, был огромный, ведь маленьких восточных дворцов не бывает. И вот однажды вызывает шах евнуха и говорит те слова, ради которых, собственно, и имеет смысл вызывать евнуха: «Веди наложницу!»

Евнух побежал, привел. Только отдышался. Шах опять: «Веди следующую».

Побежал, привел, отдышался... Шах: «Веди новую наложницу!»

Пошел, привел, отдышался... Шах опять... Поплелся, привел, отдышался... Шах снова... Пополз, привел, отдышался... Шах не унимается... И снова, и снова, и опять. Наконец, евнух не выдержал и спросил:

– Скажи, пожалуйста, о, всемогущий, откуда у тебя столь огромные силы? Я, бегая по дворцу, обессилил, а ты все так же свеж и просишь наложницу? В чем тайна?

Шах хитро улыбнулся и ответил:

– Запомни, евнух, утомляет не любимая работа, а бессмысленная беготня.

Некоторый оттенок пошлости в истории есть, соглашусь. Но, по сути, вывод совершенно верный. Более всего мы устаем от той деятельности, смысла которой не видим.

Потому что усталость не в мышцах, а в голове. Если мы не понимаем смысла дела, усталость приходит мгновенно. Если понимаем, она приходит только тогда, когда мы разрешаем ей прийти.

Известно, например, что после Сталинградской битвы адъютанты не могли разбудить маршала Жукова, когда тому звонил сам Сталин. Жуков не спал несколько суток, воевал, не чувствуя усталости. Когда дело было сделано, он позволил себе устать.

Любой театральный режиссер знает: перед премьерой можно репетировать хоть по двенадцать часов, никто не пожалуется на усталость, будьте уверены.

Или такой еще пример.

В одном из театров, где я ставил спектакль, есть служебный гардероб: обычная комната, куда актеры вешают свою одежду. Около двери в комнату сидит женщина-охранник и целый день разгадывает кроссворды. Делать ей больше нечего, потому что в театре – все свои, даже особо следить не за кем.

А рядом на сцене весь день репетируют артисты.

Я видел, как они вышли из театра одновременно: невероятно уставшая, грустная, опустошенная служительница гардероба и совершенно счастливые артисты.

Мы нередко говорим о том, что русский язык – богат. Конечно, это так, глупо с этим спорить. Но иногда он нас подводит. Например, когда одним и тем же словом мы вынуждены обозначать совершенно разные понятия. Очевидно, например, что любовь к женщине, к Родине и к устрицам – чувства совсем разные. А все называется одним словом: любовь.

То же самое и с усталостью. Усталость удачно репетировавших артистов или маршала Жукова, с одной стороны, и усталость женщины, которая целый день решала кроссворды, – принципиально разная.

К первой надо стремиться. Она делает жизнь осознанной и интересной. Назовем ее условно доброй усталостью.

Вторую надо избегать. Она превращает жизнь в болото. Скажем, это усталость злая.

Бояться доброй усталости – это бояться жизни. Такая усталость приносит счастье. Она легко снимается – сном ли, каким-либо отдыхом или переключением на другую работу. Эта усталость приятна. Многие находят в ней смысл жизни, то есть – гармонию.

В учебниках по русскому языку моего детства была такая фраза (ее помнят все мои ровесники): «Усталые, но довольные путники возвращались домой».

Я говорю как раз об этом.

Любая усталость – это мерило дела. Но добрая измеряет смысл, а злая – бессмысленность.

Чем больше доброй усталости, тем лучше ощущает себя человек. Чем больше злой – тем более бессмысленным кажется человеку он сам.

Бороться с усталостью не стоит. К ней надо стремиться, потому что без нее нет движения.

Богом ли, природой (как кому ближе) уготован такой парадокс: больше всего человек устает от движения, но отсутствие движения означает смерть. Бог словно намекает нам: не бойтесь усталости от движения, такая усталость – признак жизни.

Бороться необходимо с «бессмысленной беготней», потому что такая суетливая беготня по сути – отсутствие движения, статика. Чем больше бессмысленной суеты в жизни, тем бессмысленней жизнь и, как следствие, тем больше злой усталости.

И чем больше доброй усталости, тем больше в жизни подлинного движения и смысла.

УТЕШЕНИЕ

Почему подчас нам так трудно утешать даже близких людей, когда их настигла беда или, не дай Бог, трагедия? Я думаю, это происходит потому, что, когда с человеком случилось несчастье, нам кажется, что он ушел от нас в какой-то иной, неведомый нам мир. Он превращается как бы в инопланетянина, в жителя другой планеты, и мы подсознательно боимся, что он не поймет наших чувств, нашего языка, наконец. Попросту говоря: не поймет нас.

На самом деле эта метафора не так далека от реальности, как кажется на первый взгляд.

Человек, у которого произошло несчастье, действительно прописывается на планете Беда. Именно поэтому его нельзя надолго оставлять одного, иначе он может задержаться на этой планете надолго, если не навсегда.

Разумеется, иногда надо поплакать вместе с человеком, поговорить с ним на его языке – языке печали. Но в какой-то момент совместное страдание должно закончиться: не вы должны переехать на его планету, а он – на вашу.

Какой бы страшной ни была беда, ею нельзя упиваться. Очень часто нам кажется, что утешение в том, чтобы соответствовать трагедии человека. Мне же кажется, что утешение в том, чтобы помочь человеку, попавшему в беду, соответствовать нормальной жизни.

Утешить человека – это значит убедить его в том, что он продолжает жить на нашей планете одной с вами жизнью.

Как убедить? Подумаем...

Предположим, человек нуждается в утешении потому, что попал в сложную ситуацию. Лучшее утешение – это попробовать ситуацию изменить. Вообще неплохо бы помнить, что действие утешает лучше самых добрых слов.

Если, например, от человека ушла любимая, то утешение в том, чтобы понять, как ее вернуть, а не в бесконечных «аханьях» и «оханьях» по поводу ее ухода.

А если ситуацию изменить нельзя? Если любимая умерла или ушла навсегда (что часто, увы, в сущности, одно и то же)?

Утешить верующего несравненно легче, нежели атеиста. Потому что верующий понимает: все, что делается, – от Бога. То есть, как мы уже не раз повторяли в этой книге, «что ни делается, все – к лучшему».

А если утешаете атеиста? Или если скорбь верующего столь велика, что никакие слова не действуют?

Всегда нужно помнить, что печалиться – очень просто. К тому же печаль заразительна: она как бы захватывает в свои сети – не вырвешься.

Печаль, тоска, хандра, меланхолия, апатия, наконец, боятся действия.

Утешение – это не поиск слов, а поиск действий.

Человек рождается для того, чтобы идти по дороге к счастью. Беда, трагедия застопоривают это движение. Человек останавливается и начинает страдать.

Идти и одновременно страдать – невозможно. Значит, утешение состоит в том, чтобы помочь человеку продолжать свой путь к счастью.

Как известно, академик Павлов до последней минуты своей жизни записывал все, что с ним происходит, записывал то, как к нему приходит смерть. Принято считать, что он это делал потому, что был великим врачом. И это, конечно, тоже. Но мне кажется, что таким образом он еще и утешал себя. Для него работа была дорогой к счастью, и он не хотел ни сворачивать с этого пути, ни останавливаться, даже понимая, что умрет.

Мне кажется: утешение – это не просто сочувствие (о котором мы говорили), но активное действие по возвращению человека с планеты Беда на планету Жизнь.

Это очень трудно. Пить водку вместе проще.

Утешение – процесс, у которого есть результат: возвращение человека к нормальной жизни.

Когда мы утешаем человека, мы берем ответственность за то, что на нашей планете не станет одним человеком меньше. Это трудно. Но это, как мне кажется, по-человечески.

Мне кажется, что научиться тому, как утешать другого человека – очень трудно, если вообще возможно. К чему это я?

К тому, что дальше поговорим об учении.

УЧЕНИЕ

Что значит – учиться? Учить – себя. Вона как! Получается, что, когда в тебя запихивают некоторое количество знаний, это еще вовсе не означает, что ты учишься. Это тебя учат другие, а вот учишь ли ты себя?..

Итак, договоримся сразу: учение – это мыслительный процесс.

То есть сколько бы вы ни посещали лекций, сколько бы в вас ни запихивали знаний, сколько бы вы ни читали книг, если нет размышлений, значит, и учения нет.

Поняв, какова цель этого мыслительного процесса, мы сможем окончательно сформулировать, что же такое учение с нашей точки зрения.

Итак.

Учение – это мыслительный процесс, главная задача которого – усвоение чужого опыта.

Скептик ухмыльнется: «Разве, когда ребенок учит, предположим, таблицу умножения или таблицу Менделеева, он усваивает чей-то опыт?»

Вопрос хоть и скептический, но хороший. Попробуем на него ответить чуть позже, а пока сделаем еще один важный вывод: зубрежка не является учением.

– Как! – слышу я возглас того же скептика. – А та же таблица умножения? Ее надо вызубрить!

Зачем?

Пока ребенок маленький, родители, а потом школа предоставляют ему некоторый набор чужого опыта для того, чтобы он выбрал, какой опыт ему интересен и, значит, нужен для усвоения, а какой – нет.

Таблица умножения концентрирует в себе многовековой опыт работы людей с цифрами. И есть дети, которым очень интересно умножать три на три и пытаться понять, почему в результате получается столько, сколько получается. А есть и те, кого это совершенно не интересует.

Так ли уж необходимо учить таблицу умножения всем? Вывод о том, что с помощью зубрежки можно научить человека мыслить, вряд ли можно считать состоятельным. Мы уже говорили, что ученые пока не могут с научной точки зрения объяснить процесс рождения мысли, поэтому мы не знаем, что помогает мыслительному процессу, а что – нет.

Мне кажется, первоначальная задача учения понять: опыт движения человечества в каком именно направлении интересует ребенка.

То есть помочь ребенку найти свое призвание – то, ради чего он призван Богом на Землю. Повторим: фундаментальная задача учения – та, что лежит в его основе – состоит не в том, чтобы усвоить все истины, которые почему-то принято считать обязательными, а в том, чтобы отыскать призвание.

– А как он узнает свое призвание, пока не получит хоть минимум информации? – спрашивают в таком случае все те же (или другие) скептики.

Иногда направление интересов ребенка заметно в раннем возрасте. И тогда не стоит мучить его усвоением опыта, который ему никогда не пригодится. А если не заметно, необходимо помочь ребенку отыскать в массе информации, которая сваливается на него каждый день, ту, что его заинтересует.

Мы очень часто делаем наоборот: заставляем ребенка делать то, что ему неинтересно, искренне считая, что таким образом воспитываем трудолюбие. Бред! Человек не может и, главное, не должен любить труд вообще, труд, как таковой. Он должен и, главное, может любить только тот труд, в котором видит смысл. (Об этом мы подробно говорили в главе «Трудолюбие».)

Можно ли учиться всю жизнь?

Безусловно. И можно, и нужно. Главное, понимать, что учение – не есть вызубривание чужих истин, а есть усвоение чужого опыта.

Нам иногда кажется, что научить свое дитятко учиться – означает научить его бодро, без запинки произносить те истины, которые он прочел в учебниках.

На самом деле, научить учиться – это значит научить усваивать чужой опыт. А это можно сделать только втом случае, если ребенок понимает, что этот опыт может ему пригодиться.

Если школьник или студент учится плохо, мы почти всегда убеждены, что это происходит в силу их лени и несобранности.

Повторим еще раз: лень – это нежелание делать то, что тебе неинтересно. Если школьник или студент учатся плохо, то чаще всего это означает, что они не видят в своей учебе смысла и никто не удосужился им его объяснить.

Бывает, что родители запихивают свое чадо в престижный институт, вовсе не имея в виду, будет ли их отпрыску интересен тот человеческий опыт, который ему будут там передавать. В этом случае они не должны удивляться тому, что ребенок будет учиться с ленью и неохотой.

Человек не должен усваивать те знания, тот чужой опыт, которые – он убежден – ему не пригодятся.

Я уверен: поскольку каждый человек призван на Землю с какой-то своей, личной целью, с каким-то своим, личным опытом – то есть каждый имеет призвание, – то учиться тоже хочет каждый. Но один хочет учиться играть в футбол, другой – на гитаре, а третий – решать математические формулы. Когда влюбленного в футбол ребенка учат решать математические формулы, выясняется, что он ужасно ленив. А на самом деле он просто разумный человек, не желающий осваивать тот опыт, который ему не пригодится.

Есть ли критерий хорошего учения?

Вся наша система образования строится на том, что критерием хорошего учения является количество знаний: чем больше знает ученик, тем проще ему сдать экзамен.

Но задумаемся: если эти знания не присвоены, не осмыслены, не нужны вам, вряд ли можно говорить, что они помогли вам научить себя хоть чему-то, не так ли?

Критерий хорошего учения – это умение не просто потреблять знания, но осмысливать их. Учение, повторим еще раз, – это процесс, в котором задействована мысль.

Мы не в силах изменить государственный подход к учению. Но каждый из нас, родителей, в силах помочь своему ребенку определиться в том, что есть истинное учение, то есть мыслительный процесс, а что бессмысленная и беспощадная зубрежка.

И каждый из нас, став взрослым, в силах продолжить учить самого себя, если он четко понимает, что именно из огромного опыта человечества ему необходимо, а без чего можно обойтись.

На этом мы заканчиваем зовуще тоскливую букву «У» и переходим к пренебрежительно фыркающей – «Ф».

Ф

ФАНАТИЗМ

Это слово происходит от латинского слова «fanum», что означает «храм». Поначалу оно означало невероятное религиозное рвение.

Нынче значение этого слова расширилось и приобрело явно негативный оттенок. Религиозные или футбольные фанаты приносят множество бед, а то и трагедий.

Фанатизм – это абсолютная, бездумная убежденность в чем-то.

Все бездумное хочется немедленно изобличать. И вправду, разве может подобная убежденность быть хоть в чем-то хорошей?

Фанатизм может быть направлен на что-то чужое, изобретенное не фанатом. Но можно быть и фанатом своего собственного дела.

Попробуем разобраться.

Когда фанатизм направлен на чужое дело, на то, что открыто не самим фанатом, он всегда плох.

Не фанаты придумали религию, из-за которой они могут убивать других. Не фанаты певцов или артистов создали своих кумиров. В конце концов, не фанаты придумали футбол и названия футбольных клубов, из-за которых они устраивают кровопролитные драки.

Фанатизм ужасен как средство возвеличивания чего-то чужого: чужой ли веры, чужой ли славы. Именно бездумное возвеличивание приносит многочисленные трагедии и беды: ведь такое возвышение одних неминуемо ведет к принижению других.

Кроме того, фанатизм убивает у человека свободу: фанат сознательно ставит себя в подчиненное положениесвоему кумиру. Разве не поразительно, что тысячи, миллионы людей кричат: я хуже, чем мой кумир! Я готов стелиться у него под ногами, а он может меня вообще не замечать. И от этого я балдею!

Фанатизм – это добровольное самоуничижение.

Однако, если фанатизм направлен на собственное дело, он становится совершенно иным и наше отношение к нему меняется.

Что значит выражение: человек – фанат своего дела? Это означает, что он абсолютно и бездумно убежден: то, чем он занимается, – самое интересное и важное дело на свете. И если дело это не человеконенавистническое, то такое отношение вполне нормально и даже естественно.

Среди поэтов, режиссеров, художников, скульпторов, композиторов, ученых очень много фанатов. Почти все великие военачальники и политики были фанатами своего дела. В наше время вообще очень трудно добиться результатов, если не относишься к своей работе с изрядной долей фанатизма.

Правда, фанат ограничивает свой мир интересами своей работы.

Хорошо ли это? Наверное, плохо. Но это личный выбор каждого. И не стоит забывать: это выбор, который приносит ему счастье.

Фанаты своего дела живут как бы в коконе: от своей работы они получают такое количество энергии, что не нуждаются в энергии, получаемой от других людей. Поэтому с ними бывает очень тяжело общаться, их невыносимо трудно любить, с ними почти невозможно дружить.

Но именно эти люди чаще всего добиваются серьезных результатов в своем деле и именно они остаются в истории.

Стать фанатом своего дела, равно как и по собственной воле перестать им быть, – невозможно.

Это Божий Промысел, который настигает человека. Против Него мы бессильны.

На мой взгляд, фанаты своего дела заслуживают уважения, в отличие от фанатов дела чужого, которые заслуживают, как минимум – жалости, а, как максимум – борьбы.

Вообще, «фанатизм», конечно, слово не очень приятное. Но зато дальше нас ожидают два воистину потрясающих слова – что фантазия, что флирт.

ФАНТАЗИЯ

См. «Ложь».

ФЛИРТ

Мы – люди, живущие в России, чрезвычайно серьезны. Наши великие сатирики – от Салтыкова-Щедрина до Зощенко, от Гоголя до Аверченко, от Чехова до Горина – всегда смеялись сквозь слезы. У нас нет великих авторов бесшабашных детективных историй, самый знаменитый российский детективщик – это, конечно, Достоевский. Авантюрные любовные истории – тоже не наша стезя. Главный русский любовный роман – «Анна Каренина» – печальное повествование с трагическим концом. Были, правда, редкие попытки написать авантюрные истории. Бестужевым-Марлинским, например, но в классики он определен не был. Или еще – Фадей Булгарин, но этот тоже в историю русской литературы вовсе не своими авантюрными романами вошел.

Короче говоря, понятно, почему в нашей стране, большинство населения которой убеждено, что познание мира возможно только через страдания, слово «флирт» уважением не пользуется. Мы убеждены: уважения достоин только тот, кто любит, а кто флиртует – мелкий и противный.

Так что же это такое, столь нелюбимый нами флирт?

Флирт – это любовь разумом.

Нам очень хорошо известно: любовь – это когда разговаривает сердце, а разум молчит. Поэтому, когда разум включается, нам кажется, что это – не любовь.

И мы правы. Это не любовь. Это флирт.

Флирт – это любовная игра.

Какова же цель этой игры?

Цель флирта – завоевать душу другого человека или, как минимум, заставить его думать о вас.

Слабые игроки во флирт (особенно мужского пола) считают, что цель игры – завоевать тело соперницы.

Однако сам факт того, что проституция считается первой древнейшей профессией, говорит о том, что тело женщины всегда можно было купить. А желание мужчины обладать не вообще женским телом, а телом конкретной дамы свидетельствует о том, что ему нужно не тело, а нечто большее.

И тогда он начинает флиртовать.

Любой мужчина должен иметь в виду, что в игре под названием «флирт» женщины более интересные, более серьезные и более сильные игроки.

Как бы ни развивался феминизм, женщине всегда легче включиться в игру, главную роль в которой играют чувства. Любой из нас знает: во всем, что касается чувств, женщина во все времена была и останется учителем мужчины.

Как и у всякой игры, у флирта есть правила. Желающих узнать их я могу отослать к своей книге «Искусство заниматься любовью, или Учебник для Дон Жуана».

Хотя не уверен, что таких желающих будет очень много, поскольку сегодня искусство флирта почти позабыто. Основная цель сегодняшней жизни – разбогатеть и прославиться, поэтому редкий человек может позволить себе тратить силы, время и энергию на то, чтобы заниматься любовной игрой.

Скажу лишь об одном: заставить человека заниматься флиртом невозможно.

Безусловно, во флирте есть некоторая жестокость, блестяще, кстати, показанная в великом романе Шодерло де Лакло «Опасные связи»: например, вы просто флиртуете с дамой, а она влюбляется в вас всерьез, то есть страдает.

Но, во-первых, согласимся, что любовная игра – не самое жестокое развлечение нашего времени. А кроме того – и это самое главное – за свои чувства человек всегда отвечает сам. Даже если женщина полюбила подонка, никто не виноват. Если мужчина принял флирт за серьезные чувства, винить некого, кроме самого себя.

Флирт – это то, без чего можно легко прожить. Это не суть жизни, а ее украшение, причем не самое распространенное и яркое.

Поэтому презирать людей, которые любят флирт, так же нелепо, как тех, кто любит украшения. Не менее нелепо вдруг всем начать флиртовать.

Однако, если это украшение вовсе исчезнет из нашей жизни, мне лично будет жаль.

Кроме всего прочего, если человек флиртует, он никогда не хамит.

А чего это я вдруг про хамство?

Потому что это – следующее слово. И следующая буква.

X

ХАМСТВО

См. «Грубость».

ХВАСТЛИВОСТЬ

Если все-таки мы делим слова на хорошие и плохие, на положительные и отрицательные, то очевидно, что хвастливость – слово плохое. Когда про человека говорят, что он – хвастун, понятно, что его ругают, а не хвалят.

Между тем хвастливость – это крик человека о самом себе.

Казалось бы, что плохого? Мы не раз говорили в этой книге, что все люди очень хотят обратить внимание мира на самих себя. Вот человек и кричит. За что же, собственно, мы его ругаем?

Во-первых, за то, что кричит, то есть нарушает наше спокойствие. Хвастливый человек всегда назойлив. Тихий хвастун – столь же невероятный человеческий тип, как, например, скромная звезда шоу-бизнеса.

Именно поэтому первая реакция, которую вызывает хвастун, – это раздражение.

Кроме того, как правило, хвастун кричит о себе неправду.

Откуда берется хвастливость? Почти всегда – от закомплексованности. Человек начинает орать о себе, когда ему кажется, что на него никто не обращает внимания. Или обращает недостаточно. Или обращает не так, как ему бы хотелось, то есть не замечает в нем чего-то такого, что ему, хвастуну, представляется наиболее существенным.

Естественно, что в такой ситуации человек не будет оценивать себя объективно и здраво. В сущности, хвастун – это рекламный агент самого себя. А где вы видели рекламу без преувеличений?

Хвастливость свидетельствует о неуверенности человека.

Если человек хвастлив, он всегда вызывает наше недоверие и неуважение.

Поэтому быть хвастливым не только неприятно, но и невыгодно.

По счастью, это то качество, с которым можно бороться, причем без особого труда. Для этого необходимо просто за собой следить, понимая, что любое хвастливое слово настраивает людей не за, а против вас. То есть, крикнув о самом себе, вы можете добиться противоположного результата: люди будут мечтать только о том, чтобы вы наконец замолчали.

Хвастливый человек всегда бесхитростен. Это, может быть, единственное его положительное качество. Но оно, увы, не помогает налаживать контакт с другими людьми.

А теперь поговорим о хитрости.

ХИТРОСТЬ

Для нас хитрость непременно связана с обманом. Обхитрить и обмануть – для нас слова-синонимы.

Между тем это не всегда так. Обман – это, безусловно, ложь. Хитрость может быть и правдой, но только той правдой, которую хочет услышать другой человек.

Особенно наглядно это видно на примере воспитания детей. Когда мы говорим ребенку: «Ешь кашу и будешь сильным, как Шварценеггер», – можно ли сказать, что мы врем? Нет, если будет есть много каши, действительно станет сильным. Другое дело: давая ему кашу, мы, конечно, думаем не о Шварценеггере, а о том, что есть кашу полезно и необходимо. Однако, если мы скажем своему чаду: «Ешь кашу, потому что она полезна», – результата мы не добьемся. Вот и приходится хитрить.

В любом случае задача хитрости не в том, чтобы обмануть, а в том, чтобы воздействовать.

Хитрость – это умение заставить другого человека действовать так, как необходимо вам.

Если для этого нужно обмануть, значит – обмануть. Если можно обойтись без этого, значит – обойтись.

К хитрости у нас отношение сложное. Например, персонажи большинства русских сказок – герои хитрые и нам симпатичные. И Остап Бендер нам нравится. И Чичиков.

С другой стороны, если нас обхитрят – то это, пожалуй, расстроит нас еще больше, чем если нас побьют.

Человеку проще смириться с тем, что он слабее кого-то, нежели с тем, что он кого-то глупей.

Хитрый человек всегда вызывает уважение. Потому что заставить другого действовать так, как тебе кажется правильным, – это то, о чем втайне или явно мечтает каждый.

Если обхитрили слабого, мы говорим: подлый поступок. Если обхитрили человека противного, мы восклицаем: вот молодец, хитрец какой!

Чичиков и Остап Бендер вызывают нашу симпатию потому, что те, кого они обманывали, явно менее симпатичны и умны, чем они сами. А вот молодой человек, который обхитрил больного старика (скажем, заслужив его доверие и выгнав из квартиры), будет вызывать наш справедливый гнев.

Что же следует из этих примеров?

Хитрость сама по себе не хороша и не плоха. Наше отношение к ней зависит от того, ради чего один человек заставляет другого проживать кусочек жизни по своим, а не по его законам. От того, кто хитрит и «кого хитрят».

Однако надо помнить: синоним слова «хитрость» – «неискренность». То есть, если вы хитрите с кем-то, значит, с этим человеком вы неискренни. И в данном случае неважно – ваш это ребенок или коллега по работе. Главное, вы сознательно выстраиваете неискренние отношения.

Иногда это делается ради простоты достижения цели. Иногда – ради собственных корыстных целей. Иногда ради общего дела. Иногда потому, что без хитрости обойтись невозможно. Нередко мы заставляем другого жить по своим законам, просто ради удовольствия, ради приятного самоощущения.

И тут самое главное, я бы сказал: не захитритъся. Нам так хочется заставить других жить так, как нам кажется правильным, что мы готовы идти на хитрость даже когда в этом нет особой необходимости.

Все-таки, выбирая между счастьем жить с людьми, с которыми ты можешь быть искренним, и удовольствием заставить человека жить так, как тебе представляется верным, мне кажется, имеет смысл предпочитать первое.

Впрочем, вспомним еще раз Юрия Левитанского: «Каждый выбирает для себя»...

А теперь – передохнем. Потому что следующая буква начинается с одного из самых главных слов нашей жизни. А может быть, даже с самого главного. Перевернем страничку...

Ц

ЦЕЛЬ ЖИЗНИ

Кажется, что цель жизни у каждого своя. Между тем, как мне представляется, есть одно желание, которое объединяет всех людей, – это желание быть счастливым, то есть жить в согласии с самим собой.

Когда человек не столько понимает, сколько чувствует, что он движется к той цели, ради которой его создал Бог, он ощущает себя свободным и счастливым.

Цель жизни человека – быть счастливым, то есть жить в согласии с собой, которое приходит от ощущения, что ты не обманываешь Божий промысел.

Этот вывод, как ни парадоксально, относится как к верующим людям, так и к атеистам. У атеистов какие-то свои критерии, но они ведь тоже живут либо в согласии с самими собой, либо в борьбе.

Для верующего человека очевидно, что цель жизни – это подготовить свою душу к встрече с Господом.

Надо ли доказывать, что, если эта душа временно принадлежит человеку, который идет не по той дороге, на которую его поставил Господь, она вряд ли будет хорошо и правильно подготовлена для встречи с Ним?

«Стыдно быть несчастливым!» – восклицал выдающийся драматург и поэт Александр Володин. Но нам чаще всего стыдно быть именно счастливыми.

Мы уже говорили, что многим всерьез представляется, что христианская религия учит: мир можно познать только через страдания. На мой взгляд, христианство учит переносить страдания достойно, понимая, что все в этом мире от Бога, в том числе и мучения. Учит даже в страданиях находить некое благо для роста своей души. Но она не учит накликивать на себя горе ради некоего душевного роста.

Страдал ли Христос, когда удалился в пустыню? Мне кажется, нет. Он говорил с Богом, Он размышлял о жизни, Он не поддавался на искушения дьявола. То есть Он жил в согласии с самим собой и, как мне опять же кажется, был счастлив.

В этой главе важно еще раз повторить: глубочайший, я бы сказал, высокий оптимизм христианства заложен в том, что, испытав невероятные муки, Спаситель вознесся и встретился со своим Небесным Отцом. Много и справедливо размышляя о муках Христовых, мы иногда, увы, забываем об этом, полном оптимизма, финале Его земной жизни.

Когда становится неловко радоваться, неплохо бы вспоминать замечательные слова Пушкина: «Правильно говорят, что горе – хорошая школа, но счастье есть лучший университет».

Итак, договоримся еще и еще раз, что в самом желании быть счастливым нет ничего пошлого и недостойного. Ставить целью своей жизни купание в несчастьях может, по-моему, только патологический человек.

Вот тут-то и возникает главная проблема. Поскольку каждого человека Господь посылает на Землю со своей собственной задачей, всеобщего пути к счастью быть не может. То есть цель у жизни – одна, но пути к ней всегда различные.

Нам иногда кажется, что есть некий универсальный набор счастливого человека: много денег, хорошая семья, интересная работа. Удалось собрать такой набор – молодец, получил счастье.

Увы, универсального, то есть общего для всех «счастливого набора» не существует.

Вспомните, скажем, Остапа Бендера. Разве деньги, которые он сумел добыть в «Золотом теленке», принесли ему счастье? Нет. Потому что для него цель жизни была не в том, чтобы добыть деньги, а в том, чтобы их добывать. Цель была в процессе.

Или, например, есть люди, которые не умеют любить. У них никогда не будет хорошей семьи, и значит, стремление к этой, очевидно невыполнимой цели, породит только страдания.

Когда родители заставляют ребенка поступать в институт, потому что они убеждены: только человек с высшим образованием может достичь в жизни высоких целей, – они совершают трагическую ошибку. Выбирая цель жизни, нужно ориентироваться не на социально принятые догмы, а на конкретного человека, на его личное ощущение счастья. И если ребенок понимает, что его счастье, скажем, в том, чтобы работать продавцом, не следует ему мешать.

Цель жизни никогда не будет достигнута, если жизнь не доставляет радости. Деньги, предположим, приносят, славу, женщин, а счастья – нет! Со стороны может казаться, что ты достиг в жизни всего, а ты по ночам плачешь. И эти слезы смывают все внешние радости жизни.

Бог помогает человеку выбрать свое личное счастье. Он дарует ощущение, что жизнь идет правильно, когда человек находит то дело или ту любовь, которые принесут ему счастье.

Но часто в этот самый момент человек начинает оглядываться на окружающий его социум и стесняться. Ему кажется, что его работа – не престижная или малооплачиваемая. Что женщина – не последняя в его жизни, будут получше. И так далее.

Верующий ли вы человек или атеист, в любом случае главный ориентир по дороге к счастью находится внутри вас, а не снаружи.

Есть только один случай, когда человек может отказаться от своего счастья: если оно порождает несчастья других. Во всех остальных случаях счастье не бывает ни плохим, ни недостойным, ни непрестижным и так далее. Счастье – индивидуально. Поэтому оно – вне сравнений.

Ощущение собственного счастья – вот главный и единственный ориентир при выборе цели жизни.

Если про него забыть, то начнутся не те страдания, в которых растет душа, а дикая и бессмысленная тоска, в которую душа будет тыкаться не в силах найти ту дорогу, на которую ее поставил Создатель.

Не правда ли, очень кстати, что сразу за главой «Цель жизни» следует глава «Ценности»? Надо ли объяснять, что в этом есть не только логика алфавита, но и мудрость?

ЦЕННОСТИ

Ценности – это некий приз, который мы получаем за тяжесть движения по жизненному пути.

Ценности – это, безусловно, хорошо. Проблема состоит в том, что, поскольку мы все разные, у нас и ценности разные. То, что для одного – награда, для другого – пустой звук.

Безусловной, скажем так – универсальной ценности не существует. Словосочетание «общечеловеческие ценности» довольно оптимистично и, возможно, подходит для употребления в каких-нибудь политических баталиях. Однако ценностей, которые принимали бы все люди, – не существует. Скажем, разве все люди хотят быть свободными? Очевидно, нет. Казалось бы, все хотят, чтобы их уважали, и вот вам – универсальная ценность: уважение к человеку. Однако ведь понятно, что все по-разному понимают, что такое уважение.

Как определить, что является ценностью, а что – нет? Критерии здесь могут быть самые разные, и я прекрасно понимаю, что предлагаю критерий, возможно, субъективный. Однако для меня, и смею думать не только для меня, он – абсолютный.

Поскольку самое дорогое в жизни человека – его ребенок, то для меня лично ценности – это то, что ты хотел бы передать своим детям.

А если у человека нет детей, значит, у него должны быть иные критерии? Нет, на мой взгляд, даже если у человека нет детей, ему не составляет труда, честно размышляя с самим собой, честно ответить на вопрос: что бы он хотел передать ребенку, а что – нет?

Кто-то считает необходимым оставить своему ребенку много денег, потому что это поможет решить всевозможные проблемы. А кто-то считает, что деньги, свалившиеся с неба, только испортят человека, и хочет передать свое дело. А иному самое главное, чтобы ребенок унаследовал его взгляд на жизнь...

Так что общий вывод может быть один: то, что хочется передать самому близкому для тебя человеку, то и ценность.

Что хотим передать – то и ценно по-настоящему. Как болтает нас в «Многослове». Поговорили о приятном, теперь – черед очень неприятного. Поговорим о цинизме.

ЦИНИЗМ

Мы уже не раз говорили в этой книге, что живем в мире, который строится по социальным, а не по Божеским законам. Эти законы почти всегда входят в противоречия друг с другом. Скажем, социум кричит: делай карьеру; а Бог советует: занимайся своей душой, не пачкай ее. Социум говорит: у кого статус выше, того и следует уважать; а Бог утверждает: все люди – Божьи дети и потому равны.

Цинизм – это жизнь по законам социума, а не Бога.

Понятны и просты и те, и другие законы. Ни Бог, ни социум не предлагают нам чего-то запредельно сложного и непонятного. Отличие в ином.

Жизнь по социальным законам дает более конкретный, более ясный результат. Ты делаешь карьеру – у тебя становится больше денег, больше знакомств, тебе кажется, что тебя начинают больше уважать. Это ясно. А то, что у тебя при этом черствеет душа и тебе будет страшно предстать перед Богом, так это еще когда будет, да и будет ли?

Циничный человек вообще не имеет в виду, что у человека есть душа.

Немного перефразируя Достоевского, можно сказать: если души нет, значит, все позволено. Циник абсолютно конкретен в своем движении к поставленной цели. Все то, что мешает достижению ее, он называет мистикой и не отвлекается на подобную ерунду.

Циник рассматривает мир как некий конструктор, созданный из железных деталей, а человека – как одну из частей этого конструктора.

Циничный взгляд – взгляд предельно упрощенный.

Если циник делает карьеру, он идет по карьерной лестнице, не обращая внимания на стоны тех, кого по дороге он сбрасывает вниз. Если цинику нравится женщина, он добивается ее простыми, доступными, понятными способами, не тратясь на такие «глупости», как, скажем, любовные страдания.

Есть такая точка зрения, что, когда очень устал от жизни, надо, мол, «полечиться цинизмом». Может быть, эта мысль кого-то и успокаивает, однако я убежден: быть «временно циничным» – невозможно. Ты либо считаешь, что у тебя и у других людей есть душа и строишь свое поведение исходя из этого, либо убежден, что души нет, и живешь соответственно.

Циник не просто не боится Бога, а вовсе не имеет его в виду. Тут бы надо сказать, что он еще обязательно об этом пожалеет, и Бог его за это накажет. Но мне это неизвестно: я не могу решать за Господа, кого он накажет, а кого нет.

Для меня очевидно одно: тот, кто подчиняется законам социума, не соотносясь с тем, что Господь диктует иные правила, должен понимать: он живет безбожно. А там уже выбор каждого: с Богом или без Бога ему жить.

Для атеистов есть иная формулировка: жить по совести или бессовестно.

И опять же, как тут снова не вспомнить Юрия Левитанского! – «каждый выбирает для себя».

Ч

ЧВАНСТВО

См. «Самовлюбленность».

ЧЕЛОВЕК

Начав, как говорится, бороздить просторы Вселенной, мы не удосужились как следует изучить самих себя. Ученые признают: мозг человека не изучен на 80%. Как я уже говорил не раз: мы до сих пор даже не можем внятно объяснить процесс мышления, то есть человек не в состоянии объяснить, что такое мысль не с философской, а с химической, биологической точки зрения. Мы не готовы к приходу новых болезней, каждый раз поначалу они вызывают у нас панику. Но даже когда мы отыскиваем лекарство против хвори, тоже возникает масса проблем: ученые всерьез спорят о том, чего больше – вреда или пользы приносят химические лекарства.

С древнейших времен, изучая самого себя, человеку не удалось добиться особо значимых результатов.

Да, средняя продолжительность жизни увеличилась. Но средняя продолжительность жизни волка или крысы просто не менялась с течением веков. Значит, они всегда могли жить в гармонии с природой, получая от нее столько, сколько им положено. И стоит ли особо хвастаться тем, что мы пытаемся отыскать эту гармонию, да никак не можем?

Человек, без сомнения, самое хвастливое существо в природе.

Я честно не понимаю, почему именно мы гордо называем себя венцом природы? Себя, а, например, не дельфина, слона или собаку? Ведь этот венец такое с природой наворотил, что сама она вряд ли согласилась бы считать его венцом.

Назвав себя венцом природы, затвердив этот постулат везде – от религиозных до научных книг, человек, на мой взгляд, поступил излишне высокомерно.

Если мы договорились, что живое существо стремится к гармонии (или к счастью), то разве можем утверждать, что человек более гармоничен, чем любая иная тварь? И даже язык, который в отличие от животных у нас есть, разве делает нас более счастливыми? Не думаю.

Нам кажется, что подобный весьма высокомерный взгляд позволяет нам ощущать себя хозяевами природы и делать с ней то, что нам захочется. Однако стоит прийти какому-нибудь урагану, цунами или землетрясению, венец природы становится совершенно бессильным.

Интересно, что человек – едва ли не единственная часть природы, которая вовсе не ощущает приближения катастрофы. Слоны, лошади, крысы, львы всегда чувствуют приход урагана или землетрясения и стараются уйти из опасного места. Человек – никогда. Отсюда не может не возникнуть вопрос: а вообще является ли человек не то что венцом, а просто частью природы?

Когда мы говорим о том, что только человек сумел создать великие произведения литературы и искусства, честь ему за это и хвала, конечно. Но называть его за это венцом – тоже, на мой взгляд, не совсем правильно.

Ни одна самая великая картина не сравнится с обычным морским или лесным пейзажем. Кроме того, великая культура, созданная людьми, не сделала их лучше. Величайшее наследие культуры не помешало людям придумать и использовать ядерное оружие или уничтожить два небоскреба посредине огромного города.

Культура никого не воспитывает. Культура – это оазис, который помогает определенной части человечества не умереть от сухости окружающей жизни. То, что люди сумели создать его, конечно, делает нам всем честь. Однако заметим, что животный мир не задыхается и без такого оазиса.

Мне кажется, что к этому понятию – человек – нам нужно относиться скромней. Уже хотя бы потому, что не собака, не слон, не инфузория туфелька, не орел, а именно человек привел мир к тому, что он может взорваться в любую минуту.

Кому-то, наверное, покажется, что я оцениваю человека излишне, скажем так, пессимистично. Может быть. Ни в этой, ни в какой иной главе я вовсе не настаиваю на своей единственной правоте в любых оценках.

К тому же оценивать человека, как явление, вообще чрезвычайно тяжело. Ведь для того, чтобы оценить что угодно – от кошки до чайника, нужно найти ответы всего на два вопроса:

– С какой целью создано то, что мы оцениваем?

– Удается ли тому, что мы оцениваем, этой цели достичь?

Если мы обратим эти вопросы к теме человека, то легко поймем, что получить на них ответы не представляется возможным.

Зачем создан человек? Нет ответа, поскольку мы не знаем, ни откуда пришли, ни куда уходим. То есть человеческая жизнь – это путь, начало и конец которого путникам неведомы. Можно ли оценить дорогу, если мы не знаем, где она начинается и куда, в конце концов, ведет? Очевидно, нет.

А оценить хочется. Ну, очень хочется оценивать конкретного человека и результаты его деятельности. Хочется – оцениваем. Но оценки эти всегда субъективны.

Всякая оценка другого человека и его деятельности глубоко субъективна. Объективно оценивать Свое создание может лишь Создатель. Человек кажется нам настолько хорошим или плохим, насколько он хорош или плох в отношении нас.

Мне могут разумно возразить: разве Чикатило не безусловно плох? Разве тот, кто убивает ребенка, не окончательно омерзителен?

Чтобы разобраться с этой проблемой, давайте для начала ответим на вопрос: кого мы называем человеком? Если подходить к этому вопросу поверхностно – то есть внешне, все понятно. А если оценивать по сути?

Любой предмет – живой или не живой – мы определяем с точки зрения его функций.

Машина – это средство передвижения. Главное в ней не то, что у нее есть колеса и руль, а то, что она едет. Если заржавленный автомобиль с колесами и рулем гниет на обочине, его, наверное, уже нельзя назвать в полном смысле слова автомобилем.

Каково же то главное качество, которое позволяет нам назвать существо с двумя руками, глазами и ногами – человеком?

Поскольку, повторим еще раз, любая оценка человека субъективна, то субъективен и ответ на этот вопрос.

Мне кажется, человеком может называться то существо, которое имеет душу.

Если мы начнем отвечать на вопрос, что такое душа, мы уйдем в религиозно-социальные дебри. Но как проявляется человеческая душа, нам всем хорошо известно из практики общения.

Душа – это тот магнит, который притягивает другие души. Только тот, у кого есть душа, может почувствовать душу другого человека.

В этом случае, маньяк – не человек, а собака – человек.

Если человек не чувствует души рядом живущих людей, не обращает на них внимания, идет по ним, как по ступеням, то он – не человек. Хотя чисто формально, внешне вполне может им называться.

Мне представляется, что не все, кто окружает нас, в полном смысле слова – люди. Наверное, этот вывод печален, однако он может помочь не допустить многих и многих ошибок, а то и трагедий в общении.

Может сложиться впечатление, будто я считаю, что Бог (природа) зря создал человечество. Зачем Господь нас создал, я (как и никто другой) судить не могу. Но я убежден, что сегодня правильней и, если угодно, полезней людям относиться к себе, скорей, критично, нежели восторженно.

Все, чем я занимаюсь, – пишу ли книги, ставлю ли спектакли, беру ли интервью, связано с познанием людей. Люди мне интересны и, мне кажется, я их люблю. Многими из них восторгаюсь. Но, когда я задумываюсь о предназначении человечества, мне становится грустно. А вам?

В «Многослове», как я уже не раз говорил, есть своя логика, которая, подчас, мудрее точной логики алфавита.

Однако мне представляется неправильным, что сразу после слова «человек» идет «человеконенавистничество». К человечеству можно относиться как угодно. К человеку, как к некоему обобщенному явлению – тоже. Но ненавидеть человека...

Однако что поделать – и у алфавита есть своя правда...

ЧЕЛОВЕКОНЕНАВИСТНИЧЕСТВО

Человеконенавистничество – тяжелая душевная болезнь, характеризующаяся тем, что человек ждет от других только и сугубо зла.

Нельзя сказать, что человеконенавистник – это тот, кто ненавидит людей. Здесь простая расшифровка слова не годится. Ненависть к людям – крайнее проявление человеконенавистничества. Ненависть – это вообще очень сильное чувство, и испытывать его долго, тем более, на протяжении всей жизни невозможно. В основном, человеконенавистник – это тот, кто знает: от людей нельзя ожидать ничего хорошего, человек создан тварью. Поэтому на людей просто не стоит много обращать внимания. Это – грязь под ногами, которую можно убрать (если не лень и не опасно), через которую можно перешагнуть и, уж в крайнем случае, ее можно терпеть (если нет иного выхода).

Почему я убежден, что это – болезнь? Потому что человеконенавистник сознательно отключает себя от одного из основных видов энергии, помогающих нам двигаться по жизни, – энергии других людей. В своих поступках человеконенавистник вовсе не имеет в виду людей.

Человеконенавистник убежден: люди – зло, и не обращает на них внимания по принципиальным соображениям. Он их не просто не любит, он их не замечает.

Когда говорят о человеконенавистниках, называют, как правило, тиранов, например, Нерона или Гитлера. Превознося человеконенавистничество на такие высоты, мы как бы убеждаем себя, что это чувство, хоть и отвратительно, но принадлежит каким-то особенным людям.

Может быть, поэтому мы употребляем это слово куда реже, нежели сталкиваемся с проявлениями человеконенавистничества.

На самом деле, есть множество людей – от консьержки до политика, от милиционера до, может быть, вашего друга, которые относятся к людям, как к грязи.

Как правило, они считают ненужным видеть в другом человеке – человека и относятся к людям только исходя из их социального статуса.

Оценка человека только и сугубо по его должности – еще не есть признак человеконенавистничества, но есть безусловное свидетельство неуважения к людям, от которого до человеконенавистничества даже не шаг – полшага.

Откуда берутся человеконенавистники?

Иногда от воспитания. Иногда от усталости и обиды, когда человека часто обижали, он устал от этого и решил, что лучший выход из создавшейся ситуации – наплевать на людей...

Иногда ненависть и презрение к людям прикрываются идеей. Например, «Россия – для русских!», значит, всех остальных можно не замечать не просто так, а по идейным соображениям.

Иногда человеконенавистничество маскируется философией. Мол, люди созданы настолько отвратительными, что презрение – единственно возможное правильное отношение к ним.

На мой взгляд, самое ужасное, когда нелюбовь к людям диктует вера. Мол, если человек – не нашей веры, то он не может быть достоин нашей любви. Хотя по-настоящему верующий человек понимает: поскольку его вера – истинная, то всех, кто не следует этой вере, нужно пожалеть. Ведь любая вера подразумевает бессмертие души, разве не достойны жалости те, кто, с точки зрения верующего, не занимается своей душой?

Но чем бы ни прикрывалось человеконенавистничество, оно остается болезнью.

Как правило, эта болезнь неизлечима. Потому что для ее излечения нужно сначала признать, что она существует. А человеку очень трудно признаться, что он относится к людям, как к мусору.

Поэтому говорить: мол, если вы почувствовали в себе признаки человеконенавистничества, делайте то-то и то-то, – бессмысленно. Если среди читателей моей книги – вдруг? – есть такие люди, я не знаю слов, с помощью которых смог бы на них воздействовать. Впрочем, честно говоря, не думаю, что они будут читать эту книгу: человеконенавистнику не интересно ничего, что связано с человеческими взаимоотношениями.

А вот всем остальным я хотел бы сказать: если вы видите, что, совершая какой-то поступок, человек, будь это ваш начальник или друг, вообще не считается с людьми, от него следует держаться подальше.

Человеконенавистничество – болезнь заразная. Иногда сам не заметишь, как ее подцепишь.

Человеконенавистнику неведомо слово «честь».

А нам ведомо. И вот мы о чести и поговорим.

ЧЕСТЬ

Честь – это честное отношение к жизни и к самому себе.

Честь – дитя конфликта. О ней вспоминают тогда, когда логика благополучия и выгоды толкает человека на совершение поступков, подразумевающих нечестное отношение к себе и к своей жизни.

Честь – это выбор.

Осознанно или не осознанно человек выбирает либо честное поведение, либо выгодное на данный конкретный момент времени.

Честь связана с понятием стыда. Если у человека нет никого, перед кем ему может быть стыдно, это человек без чести, бесчестный человек.

Человеку может быть стыдно перед Богом. Перед Отчизной. Перед родителями или перед памятью о родителях. Перед товарищами. Перед самим собой, наконец.

Что такое стыд?

Стыд – это дискомфорт, возникающий в душе человека помимо его воли.

Отчего возникает этот дискомфорт? Оттого, что человек понимает: поступок, который он совершил, категорически не одобрят те, перед кем ему может быть стыдно. (Еще раз заметим, что этим «кем-то», помимо людей близкого и дальнего круга, может быть и Бог, и сам человек.)

Этот дискомфорт бывает настолько мучителен, что может привести к самоубийству. Нередко он меняет и самого человека, и его жизнь.

Например, в известном фильме «Остров» рассказывается история про то, как фашисты во время войны заставили моряка убить своего товарища. Убийце было настолько стыдно перед Богом и перед самим собой, что он на всю жизнь ушел в монастырь и пытался отмолить свой грех, то есть вымолить прощение.

Известная фраза русских офицеров: «Честь необходима, жизнь не столь уж необходима», – свидетельствует, что для людей чести легче умереть, нежели испытывать стыд перед Богом, Родиной, своими товарищами...

В человеке есть некие ниточки, которые связывают его с Богом. Удивительно, что какие бы ни происходили изменения с нами, эта Божественная связь никуда не девается. Мы уже говорили, что одна из таких ниточек – это совесть. Другие: стыд и честь.

Мне кажется, что людей, у которых вовсе нет стыда, не существует. Как не существует и абсолютно бесчестных. Другое дело, что иногда стыд и честь спят столь крепко, что требуются огромные усилия и самого человека, и окружающих, чтобы их разбудить.

Умение испытывать стыд отличает человека нравственного от иных.

Казалось бы, честь должна мешать практическому существованию и вообще усложнять жизнь. Но это совсем не так.

Если человек умеет испытывать стыд перед кем-то, его жизнь становится более ясной. Ему проще совершать выбор: он твердо знает, чего нельзя делать ни при каких обстоятельствах.

Сейчас довольно часто говорят о том, что само понятие «честь» якобы ушло в прошлое. На мой взгляд, это не так. Честь только в том случае станет понятием из прошлого, если все мы окончательно превратимся в безнравственных и бесстыдных существ. Все-таки хочется верить, что этого не произойдет.

И не благодаря чуду, а благодаря нам.

Кстати – о чуде.

ЧУДО

Только самые закоренелые реалисты убеждены, что чудес на свете не бывает.

Только самые закоренелые романтики уверены: жизнь – это чудо, поэтому чудесен каждый новый день.

Что же такое чудо?

Чудо – это событие, которое происходит вопреки логике жизни, вопреки ее естественному течению.

То есть наличие или отсутствие чудес в жизни зависит от того, по какой логике мы живем.

Существуют чудеса на свете или нет, зависит только и сугубо от того, как человек смотрит на мир. Чудо не снаружи, а внутри нас.

Скажем, любовь. Для одного человека – совершенно невероятно и чудесно, что из миллиарда людей кто-то выделил именно его и ради него готов на все. А другой объясняет это нормальными законами жизни. Для кого-то немыслимые успехи на работе – чудо, а кто-то считает их естественным результатом своего труда.

Если человек верит в чудо, это характеризует не его жизнь, а его личность.

Люди, которые верят в чудеса, как правило, более оптимистичны, открыты и больше любят жизнь, нежели те, кто считает даже разговоры о чуде ужасной глупостью.

И все-таки как можно ответить на прямой вопрос: чудеса в жизни существуют или нет?

Здесь мы снова должны говорить о вере.

Как ответит на этот вопрос человек неверующий, я не знаю. Для верующего человека очевидно: поскольку Бог есть, то чудеса вероятны, естественны и даже, если угодно, нормальны.

Однажды, когда у меня в жизни была тяжелая ситуация, я исповедовался священнику и спрашивал его, о чем мне просить Господа. Священник ответил: «Молите Его о чуде». И добавил: «Только имейте в виду, что чудо не всегда бывает добрым и положительным. Господь дарует нам разные чудеса».

Батюшка оказался прав. Чудо, которое, в результате поставило все в моей жизни на свои места, было не очень, скажем так, позитивным.

Другое дело: как относиться к Божьему промыслу – как к чуду или как к чему-то естественному? Ведь в том, что Господь дарует нам чудеса, в принципе, нет ничего такого особенного...

Мне кажется: то, что в жизни есть Бог, Который постоянно за тобой следит и тебе помогает, само по себе невероятное чудо. Хотя оно и естественно.

Мне вообще представляется, что, если человек не верит в чудо, это чаще всего означает, что он не умеет удивляться. А без удивлений жить, конечно, можно, но очень скучно.

Ну, разве не удивительно, например, что осталось в нашем «Многослове» всего-то три буковки. Последние...

Э

ЭГОИЗМ

Человек по природе своей эгоистичен. Совершая выбор, он чаще всего думает сначала о себе.

Если человек совершает подвиг, значит, в определенной ситуации ему так было проще. Даже если в результате он погибает, ему было легче погибнуть, чем остаться в живых.

Когда Александр Матросов бросался на амбразуру, чтобы его товарищи не погибли, он это делал не вопреки собственному эгоизму, а поддаваясь его зову. Для него такой поступок наиболее был приемлем. Мне кажется, когда человек идет на подвиг, он не думает: «Пойду-ка я на подвиг и останусь в истории». Подвиг – это выбор свободного человека, наиболее для него приемлемый в данной ситуации.

На мой взгляд, этот вывод ни в коей мере не умаляет величия тех, кто совершает подвиг, и даже наоборот, еще более их возвеличивает.

Задумаемся: человек совершает подвиг, потому что для него это наиболее естественное и нормальное поведение. Разве это не свидетельство того, что есть поистине великие люди?

Наша книга подходит к концу, и я уже в который раз повторю: главное желание, которое (осознанно или подсознательно) движет человеком, – жить в гармонии с миром и с самим собой. Другое дело, что одному человеку для ощущения этой гармонии необходимо постоянно помогать другим, а другому – строить собственную дачу. Однако выбор и того и другого будет эгоистичен, то есть продиктован собственным благом.

Если кому-то кажется, что жизнь его сложилась не так, как хотелось, значит, мало хотелось. Александр Блок говорил о том, что в жизни сбудется то, что человеку хочется; а если не сбудется, то и желания не было; а если сбудется не то, разочарование кажущееся: сбылось именно то.

Не стоит жалеть того, кто умирает на работе или загибается под каблуком жены, – раз он не меняет такую жизнь, значит, она ему нравится. Ни один человек не станет помогать другому, если это противоречит его представлениям о собственном счастье. Женщина, которая усыновила пятнадцать детей, заслуживает всяческого нашего уважения, и оно не становится меньше оттого, что мы понимаем: она не совершала подвиг, а делала ровно то, что соответствует ее представлениям о гармонии.

Но ведь мы не всегда живем так, как хочется? Человек подчас вынужден существовать наперекор своим желаниям. Разве мало мы совершаем в жизни поступков, понимая, что они не только не ведут нас к счастью, но даже уводят от него.

Если обстоятельства заставляют человека забыть о собственном эгоизме, то есть о собственных желаниях, он превращается в раба. Раб – это человек, которого вынудили жить с миром и с самим собой в состоянии дисгармонии.

Те же люди, для кого рабство – гармоничное и естественное состояние, живут вполне счастливо, с самоощущением свободного человека.

Если в жизни человека нет форс-мажорных обстоятельств, то он всегда живет так, как ему нравится.

Итак, эгоизм – вполне естественное стремление человека жить так, как ему хочется. Яубежден, что бояться своего эгоизма не следует. Как не следует стесняться своего стремления быть счастливым.

Опасаться следует того, что ваш эгоизм распространится слишком широко и перейдет границы чужого эгоизма. Ведь мир, окружающий нас, – это не что иное, как миллиарды эгоизмов.

Проблема поэтому состоит не в том, эгоистичны ли вы. Вы – эгоистичны. Проблема в том, не мешает ли ваш эгоизм жизни других людей, то есть другим эгоизмам.

Как ее решать?

Во-первых, эгоизмы могут объединяться и тогда им гораздо легче осуществляться. Так рождаются компании друзей, политические партии, бизнес-сообщества... Ведь все это не что иное, как собрание людей с похожими эгоизмами, то есть с похожим пониманием того, что необходимо делать, дабы добиться гармонии с миром.

Во-вторых, воспитание и нормы общества обуздывают наш эгоизм, не давая ему проявляться в полной мере. Благодаря чему наш собственный эгоизм относительно безболезненно может сосуществовать с другими.

Собственно, жизнь в обществе можно метафорически определить как некую узду, которая набрасывается на эгоизм людей, чтобы их не занесло, куда не следует.

Но важно, чтобы и общество не слишком ретиво обуздывало наши эгоизмы. Общество учит: быть эгоистом плохо. Оно это делает не потому, что само – не эгоистично, а потому, что любому социуму выгодно, чтобы человек больше думал о нем, нежели о себе.

Мы не должны забывать, что государство создано только лишь для того, чтобы обслуживать интересы своих граждан. В форс-мажорных ситуациях (например, когда напал враг) оно может обратиться к своим гражданам за помощью. Но во время войны у каждого нормального человека появляется естественное, эгоистичное желание защищать свою Родину. В мирной жизни, когда государство требует от человека забыть естественные желания ради каких-то целей, которые декларирует общество, это ненормально, противоестественно и говорит только о слабости государства.

Задача общества: добиться того, чтобы эгоизмы не сталкивались, а не в том, чтобы все, как сумасшедшие, работали на общество, забыв о себе.

Но самое главное, что не общество, а сам человек должен обуздывать свой эгоизм. Если, проявляя свои естественные эгоистические желания, вы не думаете о том, как они отразятся на эгоизме других, – это верный путь к одиночеству и презрению окружающих.

Очень важно помнить, что ваш эгоизм – один из миллиардов других эгоизмов. Поэтому, проявляя свой, это тоже надо иметь в виду.

Увы, как часто в решении этой задачи мешают эмоции!

Эмоции... Хорошее слово! Отчего бы не поговорить про эмоции?

ЭМОЦИИ

Представьте себе, что вы создаете искусственного человека. Не искусственный разум, заметьте, а именно – человека. То есть на мгновение представьте себя на месте Бога.

Создав некую систему жизнеобеспечения нового существа, вы, разумеется, наделите его разумом. Далее, для того чтобы иметь возможность подсказывать существу верный выбор или верную дорогу, вы наделите его интуицией. Теперь это создание может жить, двигаться, постигать мир и даже совершать выбор, в котором вы можете ему помогать.

Казалось бы, все готово. Или все-таки – не все?

Не хватает умения радоваться, печалиться, восторгаться, злиться. То есть всех тех эмоций, которые, собственно, и делают жизнь яркой.

Эмоции – это краски, которые делают жизнь разноцветной.

Есть люди, которые прекрасно обходятся без эмоций. Им нравится не раскрашенный мир. Не стоит их винить: их путь к счастью лежит по серому миру.

Когда жизнь закрашивается красками эмоций, она, конечно, становится более яркой. Однако есть тут и другая сторона: краска скрывает какие-то стороны жизни, и они становятся видны хуже. Поэтому эмоциональное постижение мира может привести к ошибке.

Для того чтобы постигать мир, человеку даны разум и интуиция. Для того чтобы мир разнообразить, даны эмоции. Поэтому любые проблемы, даже те, которые вызывают массу эмоций – а какие не вызывают? – мне кажется, лучше всего решать с помощью разума и интуиции.

Когда речь идет о постижении окружающего мира, – а этот анализ нужен чаще всего именно для решения каких бы то ни было проблем, – эмоции необходимо уметь сдерживать. Неправильно, когда раскраска заменяет суть.

Однако все меняется, когда речь идет о постижении другого человека.

Вспомните, когда вы выбираете новую машину, или костюм, или ботинки, на что вы обращаете внимание сначала? На внешнее, то есть на то, как выглядит новинка, и, согласитесь, цвет здесь играет не последнюю роль.

При оценке человека решающую роль играет его, если можно так выразиться, эмоциональная окраска.

Мы можем принять только того человека, чей эмоциональный уровень нас не раздражает.

У каждого из нас – свои любимые цвета. Естественно, что у каждого из нас свой любимый эмоциональный уровень партнера. Иногда кажется: всем хорош человек, а мы почему-то не можем с ним иметь дело. Чаще всего это связано с тем, что мы не сходимся именно на эмоциональном уровне.

Эмоции даны нам Богом, или, если кому так удобней, природой. По ходу жизни, как и всякие краски, они могут тускнеть. Какие-то события жизни способны их обновлять, например, любовь. Но принципиально, как мне кажется, эмоциональный уровень меняться не может: кто рожден меланхоликом, тот меланхоликом и умрет.

Человек, притворно выражающий эмоции, которые ему не даны, выглядит смешно.

Сыграть темперамент, равно как и, например, меланхолическую задумчивость, в принципе, можно. Но чаще всего это выглядит нелепо.

Эмоции – это ваша суть. А суть сыграть нельзя.

ЭНЕРГИЯ

Мы уже не раз говорили о том, что у человека есть три основных источника энергии, которые позволяют ему жить: солнце, другие люди и любимое дело.

Эти три источника питают человеческую энергию.

Человеческая энергия – это тот азарт, с которым человек проживает жизнь.

В сущности, самую точную, на мой взгляд, формулу человеческой энергии вывел Александр Блок: «Узнаю тебя, жизнь, принимаю и приветствую звоном щита!»

Что ж это получается: для того, чтобы стать более энергичным, надо просто больше есть, общаться с другими людьми и работать?

Нет. Все не так просто.

Во-первых, все эти источники энергии на разных людей действуют по-разному. Скажем, один человек от обилия общения заряжается, а другой – устает. Я, например, не могу выйти в эфир голодным, но мне известны телеведущие, которые в день эфира ограничивают свой рацион парой бутербродов.

А, кроме этого, Бог (или природа) каждого человека создает с разной энергией.

Если вы когда-нибудь наблюдали детей на детской площадке, то уже через пару минут становится очевидно, что кто-то из них узнает жизнь, принимает и приветствует, а кто-то не приветствует вовсе...

Энергия, которую дает нам Господь, тратится на то, чтобы мы проживали жизнь.

Подчеркну еще раз: она тратится. А пополняется как раз за счет тех самых трех источников. Поэтому, если человек хочет сохранить как можно больше энергии, данной ему Богом, он должен регулярно подпитываться от этих трех источников.

О правильном питании я говорить не буду, во-первых, потому, что мало в этом понимаю, а во-вторых, потому что люди, которые много в этом понимают, написали по этому поводу кучу книг.

Единственное, что я замечу: игнорирование правильного питания непременно приводит к потере энергии.

Что касается энергии, которую мы получаем от других, следует помнить: люди могут как заряжать нас энергией, так и отбирать ее.

Долгое время я искренне был убежден, что этот вывод сугубо теоретический. Как-то не очень я доверял модным нынче разговорам про энергетических вампиров и доноров. Так продолжалось до той поры, пока я не стал вести программу «Ночной полет». (Прошу прощения за абсолютно личный пример, но, мне кажется, он показателен.)

Все гости, которые приходят ко мне на передачу, делают, в общем, одно и то же и ведут себя, в общем, одинаково. Тем не менее, после некоторых эфиров я готов летать, а после иных у меня ощущение, будто я сутки перетаскивал кирпичи. Причем, это ощущение вовсе не зависит ни от моего состояния до передачи, ни от того, трудный или легкий был собеседник. Это вообще ни от чего не зависит. Но происходит, тем не менее, регулярно.

Не могу объяснить это ничем иным, как только тем, что есть люди, которые поглощают энергию, а есть те, кто ею одаривает.

Мне кажется, оценивая людей из ближнего и дальнего круга, очень важно оценивать их и по этому критерию.

Если рядом с кем-то вы начинаете чувствовать себя некомфортно, быстро устаете, нервничаете, значит, он берет у вас энергию. Я по-прежнему не хочу употреблять словосочетание «энергетические вампиры» – уж больно оно отдает фантастикой. Но теперь я абсолютно убежден: что-то в этом определении, без сомнения, есть.

Люди поглощают или одаривают других энергией непроизвольно, без участия собственной воли. Рядом с кем-то вам становится легко, а с другими – начинаете чувствовать тяжесть. Поэтому при выборе людей и ближнего, и дальнего круга неплохо бы понимать, кто, условно говоря, «донор», а кто «вампир».

Человек обязательно должен иметь дело, которое заряжает его энергией.

Это может быть нечто очень важное, а может быть – вскапывание огорода или игра в футбол по воскресеньям. Для женщин таким делом нередко становится воспитание детей.

Критерием дела, которое дает вам энергию жизни, является не его важность или полезность, а то, насколько возбуждает оно в вас желание жить.

Мне довелось брать интервью у самого старого жителя Москвы – театрального художника Игоря Зиновьева. Когда мы с ним беседовали, ему было 104 года.

Каждый день он обдумывал и рисовал эскизы к чеховскому спектаклю (по-моему, это был «Вишневый сад»). Никаких договоров с театрами у него не было, но от этой любимой работы он получал энергию, во многом благодаря которой жил так долго.

Каждый из нас может привести примеры того, как человек, уходящий на пенсию, сразу обмякает, теряет вкус к жизни. Потому что его как бы отключают от одного из источников питания.

Болезнь – это атомный удар по нашей энергии.

Ужас ее не только в том, что она ломает нас физически, иногда гораздо хуже, что она отключает нас от всех источников питания.

Бороться с болезнью – это значит, не просто физически восстанавливать себя, но и изо всех сил стараться не потерять связи со своими источниками питания.

Любой артист расскажет вам, что на сцене часто проходят многие болячки. Я сам несколько раз садился в кадр больной, а выходил из него практически здоровым.

В этом нет мистики. Это просто подключение к сильному источнику энергии.

Человек, который по собственной воле или в силу обстоятельств, отключается от источника энергии, умирает при жизни. Тот же, кто держится за него, может немало сделать, даже будучи тяжело больным.

Итак, мы подключены к трем источникам питания. Чем активнее будут они работать, тем дольше не иссякнет в нас та энергия, которую в нас заложил Бог.

Ну вот... Осталась пара букв.

И предпоследняя открывается таким важным, таким всеобъемлющим словом.

Ю

ЮМОР

А вот не было бы юмора – и что? Не было бы его вообще – и что тогда? Без ума нехорошо, без души, без хитрости и преданности... А без юмора? Ну, не будет юмора – и кому от этого плохо?

Вот машина едет. Колеса там, мотор, конечно, крыша – обязательно. А масло – зачем? Бензин – понятно: это еда машины, а вот масло? Только выясняется, что без масла и колеса, и мотор, и даже крыша теряют смысл – машина встанет. Масло – тягучая, несолидная такая, так и хочется сказать – мягкая жидкость, дает возможность работать солидным и мощным деталям. Смазывает их, отделяет друг от друга, поглаживает...

С юмором примерно та же история.

Юмор – противовес серьезности жизни.

Если бы не было юмора, то в своем серьезном отношении к происходящему мы бы очень скоро заржавели и не могли бы передвигаться по жизни.

Во все времена и эпохи жизнь нас очень серьезно грузит. Юмор позволяет не рухнуть под тяжестью жизни.

Жизнь устроена так, что в ней нет ничего такого, в чем нельзя увидеть смешное. Некоторые умудряются увидеть юмор даже в смерти. Призыв великого драматурга Григория Горина: «Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!» – это призыв не зацикливаться на том, что нам представляется чрезвычайно важным, судьбоносным. Ведь событий, которые по-настоящему определяют наше существование, в жизни гораздо меньше, чем нам кажется. Если речь идет о юморе как об отношении к жизни, то он хорош всегда, если не циничен. (О том, как я понимаю, что такое цинизм, смотри главы «Цинизм» и «Ирония».)

Однако, если мы хотим поделиться юмором, то тут и возникают проблемы.

Остроумие – это умение поделиться с другими своим ироничным отношением к жизни.

Для того чтобы быть остроумным, мало смотреть на жизнь с юмором, надо еще уметь делиться своими наблюдениями так, чтобы окружающим передавалось это твое отношение.

Неслучайно в самом слове «остроумие» нет и намека на юмор. Остроумие – по определению – признак ума и острого языка, а вовсе не ироничного взгляда на мир.

Отдельные проблемы возникают, когда желание поделиться юмором становится профессией.

Юмор относится к тем самым главным словам, таким как жизнь, любовь, дружба, преданность, которые для каждого человека имеют свой, отдельный смысл.

Когда говорят, что, например, сегодня на телевидении не тот юмор, это звучит столь же нелепо, как утверждения о том, что сегодня – не та любовь и преданность, что были, скажем, в XIX веке.

Юмор не бывает тот или не тот, правильный или не правильный. Он бывает ваш или не ваш.

Юмор невозможно оценивать объективно. У него есть только один критерий: он должен быть смешным. Мне, например, юмор Горина, Жванецкого или Зощенко ближе, чем шутки «Камеди клаб» или Петросяна. Но и «Камеди клаб», и Петросян – это тоже юмор. И никаким иным словом их не назовешь.

Называть юмор пошлым – тоже довольно самоуверенная позиция. В главе «Пошлость» мы говорили о том, что пошлость тоже каждый понимает по-своему.

Именно в силу того, что юмор бывает очень разным (оставаясь при этом юмором), он является замечательным критерием того, что отделяет людей ближнего круга от прочих.

Перефразируя известный афоризм, можно утверждать: скажи, над чем ты смеешься, и я скажу, станем ли мы друзьями.

Ну, а если человек непробиваемо серьезен? Если он не смеется в принципе?

Такой человек, безусловно, нуждается в жалости, но никоим образом не в презрении. Переделать или перевоспитать его невозможно. Можно ему, конечно, рассказать о роли масла в движении машины. Вряд ли, конечно, он поймет, но вдруг...

И вот, дорогие друзья, подошли мы к самой последней букве. И начинается она со слова, столь же – казалось бы! – понятного, сколь и таинственного...

Я

Когда я читаю лекции о том, как брать интервью в повседневной жизни, или просто встречаюсь со зрителями или с читателями, я очень часто прошу слушателей охарактеризовать самих себя, то есть продолжить фразу: «Я – это...»

Мое предложение всегда вызывает некоторое замешательство. Странно, не так ли? Казалось бы, самого себя человек должен знать? Или уж, во всяком случае, как-то себя идентифицировать: в качестве мужа, отца, специалиста, Божьего раба... Не странно ли, ей-Богу: человек живет и не задумывается над тем, кто он, в сущности, такой...

Люди крайне редко задумываются над одним из самых главных вопросов жизни: «Кто есть я?»

Что ж получается? Вот человек строит свои взаимоотношения с миром и при этом о мире задумывается куда чаще, нежели о самом себе.

Правда, существует такая точка зрения, что познать себя подчас труднее, чем познать Вселенную. Отчасти это так – любое познание трудно, а тем более, когда ты не можешь посмотреть на объект познания со стороны.

Однако человеку необходимо периодически задавать себе самые главные вопросы жизни. В чем для меня счастье, то есть гармония? В чем моя вера? Что мне приносит удовольствие, а что страдания? И так далее.

Если человек хочет осознанно выстроить свои отношения с миром, ему необходимо периодически анализировать самого себя, то есть задавать самому себе вопросы.

Все вопросы, которые мы задаем себе и другим, можно разделить на две группы: насущные и сущностные.

Насущные – касающиеся ежедневных дел и проблем, которыми заполнен каждый наш день. Сущностные – те, что определяют суть человека.

Понятно, что жизнь постоянно заставляет нас решать вопросы насущные. О сущностных мы задумываемся, как правило, когда в нашей жизни происходят печальные, если не трагические события. Думаю, что самый популярный сущностный вопрос, который мы задаем сами себе: «За что? Почему именно я попал в такую ужасную ситуацию? Почему именно со мной произошел весь этот кошмар?»

Другими словами: чаще всего мы анализируем себя в ситуациях форс-мажора. Не потому ли человек лучше всего знает, как вести себя, когда ему плохо, как преодолевать трудности, и гораздо хуже, когда ему хорошо или нормально.

Нужно не забывать задавать самому себе сущностные, самые главные, ключевые вопросы человеческого существования.

Мы говорили о том, что опыт – это не просто некая череда событий, а непременное осмысление их.

Осмысление самого себя и есть анализ сущностных вопросов своей жизни.

Опыт жизни с самим собой – бесценен. И не обращать на него внимания, забывать о нем, на мой взгляд, неправильно.

Если вы хотите противопоставить что-то суете жизни, то, в первую очередь, вы можете противопоставить спокойный анализ самого себя.

Мы говорили о том, что счастье – это гармония с миром и с самим собой. Для того чтобы достичь этой гармонии, нужно знать самого себя и любить самого себя.

Любить себя – вовсе не означает не любить или, тем более, презирать других. Любить себя – это означает, в первую очередь, знать самого себя и, по возможности, не совершать тех поступков и не позволять тех мыслей, которые могут свернуть вас с дороги к счастью.

Господь почему-то именно в вас решил вдунуть бессмертную душу и отправить на Землю. Вы – единственный. Другого такого нет. Разве одно это не есть основание для того, чтобы себя любить и изучать?

Если человек любит только себя и плюет на остальных, он обречен на одиночество, и в его жизни возникает множество проблем. Как мы уже не раз говорили: люди не выносят, когда их не замечают, когда их презирают.

Человек, не замечающий других, обречен на то, что и его тоже никто замечать не будет.

Если же человек не любит себя, он обречен на вечную печаль и нервозность.

Очень часто люди не могут договориться сами с собой. Это состояние, когда мы не можем гармонично жить с собственным «я», известно, пожалуй, каждому.

Как мы ведем себя в такой ситуации? Как правило, мы пеняем миру: мол, почему ты так жесток, что мы вынуждены жить так плохо? Это проще всего. Более того, этот вывод нередко истинен. Но это – кажущаяся простота, она не дает никакого выхода.

Мы не всегда можем изменить мир, не всегда можем поменять обстоятельства, в которых вынуждены жить. Но мы всегда способны договориться сами с собой – часто в этом помогает смирение.

Подумаем: мы никого не знаем столь долго, как самих себя. До какой же степени нужно облениться в этих взаимоотношениях, чтобы с самим собой не найти общего языка? Вы никогда не сможете договориться с другим человеком, если не начнете с ним договариваться. Отчего же мы считаем, что договоренность с самим собой – нечто само собой разумеющееся? Почему же среди множества важных дел мы забываем об этом – важнейшем: узнать самого себя и договориться с самим собой?

Мы много говорили о том, что на протяжении жизни человек меняется. Поэтому процесс самопознания не только бесконечен, но и очень интересен.

Жизнь любого человека – это всегда взаимоотношения двух миров: внешнего и внутреннего. Миров – подчеркну я.

Если человек относится к себе, как к песчинке, которую несет по воле волн, он обрекает себя на бессмысленное существование. Но если я – это мир, то этот мир, как любой другой, нуждается в том, чтобы его анализировали, иначе понять его невозможно.

Среди многочисленных тайн мозга есть и такая: мозг умеет себя анализировать и делать выводы. Никакой искусственный разум на подобное не способен. Было бы просто нелепо не воспользоваться этим потрясающим умением.

Согласитесь: эта глава во многом выглядит итоговой главой «Многослова». Снова мудрая логика алфавита нас не подвела.

Но вот почему последним словом нашей книги будет именно «ярость», я не понимаю. У меня, признаться, даже было желание выкинуть это слово из книги, чтобы все получилось красиво и по-своему логично: завершалось словом «я». Однако ведь есть такое слово – «ярость». Возникло же оно почему-то? Значит, так тому и быть.

Итак, под занавес поговорим о ярости.

ЯРОСТЬ

Если бы изначально люди были созданы безумными, то есть действующими без ума, то, наверное, никогда бы не появилось в русском языке слова «ярость».

Ярость – это совершение поступка только под влиянием эмоций при абсолютно выключенных уме и интуиции.

Замечательное определение ярости дает Владимир Даль: «Ярость – ...порыв силы бессмысленной, стихийной».

Но бывает и так, что сила, оставаясь стихийной, то есть нерегулируемой, обретает смысл. Так случается, например, на войне или когда вы бросаетесь на защиту близкого вам человека.

Если человека довести до яростного состояния, он может снести горы.

Однако очень часто мы сами доводим себя до ярости.

Яростный человек подобен машине без тормозов, которая мчится, развивая сумасшедшую скорость, сбивая всех и вся на своем пути.

Дело, понятно, кончится аварией, но ощущение хотя бы минутного всемогущества столь притягательно, что человек по собственной воле подчас рад сойти с тормозов.

Яростным нельзя притвориться. Нельзя сделать вид, что у вас выключились сознание и интуиция, если на самом деле этого не произошло. Человек, изображающий ярость, смешон и нелеп.

По-настоящему яростный человек – страшен.

Ярость – противоестественное состояние человека. Ведь все-таки разум и интуиция даны человеку для того, чтобы ими пользоваться, а не забывать о них.

Отчего же возникает ярость?

Ярость возникает как реакция на трагические, часто непреодолимые, внешние обстоятельства.

Признаюсь честно, лично мне такая реакция не нравится. Мне более симпатичны люди, которые в любой ситуации умеют себя контролировать.

И уж совсем я не понимаю тех, для кого яростный – это положительная характеристика. Мол, не равнодушный такой человек, яростный.

Конечно, ярость иногда возникает как реакция на равнодушие других. Когда чужое равнодушие становится трагическим, его иногда преодолевают с помощью ярости. И я тоже, как всякий человек, впадал в ярость.

Но все же, повторюсь: яростное отношение к чему бы то ни было мне представляется противоестественным.

Однако здесь, как и во всей книге, я не настаиваю на единственной правоте своего вывода.

Вот, собственно, и все. «Многослов» закончен.

Мне осталось совсем немного: сказать вам: «До свидания!»

До свидания, Тот, кто держит в руках мою книгу!

Я все думал: как-то надо закончить книжку. Какие-то слова выкрикнуть, в слабой надежде быть услышанным напоследок... Мол, простите, если я где-то... не так... может, какие-то трактовки излишне смелые... А может, и нелепые... Кто знает? Да и слова я объяснил не все – не словарь все-таки... Простите, мол...

Прощание с книгой – прощание с любимой. Понимаешь, что больше не встретитесь, и хочется сказать главные слова, что-то такое недосказанное, и понимаешь, что прощание неизбежно, и слова эти ничего не изменят, но душа все равно слов полна. Чудится, произнесешь эти главные слова, и прощание будет не таким печальным. Глупости, конечно... Прощание печально всегда... Тем более, с любимой...

Мне жаль расставаться с Вами, дорогой читатель. Мне жаль расставаться с «Многословом». И хочется сказать что-то умное и важное. Не банальное, а душевное и – по делу.

И я знаю, что я скажу. И это будет правильный финал книжки. Это будет правильный крик во след уходящему читателю.

Это будет стихотворение. Длинное. И, может быть, кому-то неохота его читать – мол, книжка закончилась, можно перейти к другим делам.

А Вы прочитайте. Это моя просьба. Стихи, конечно, ничего не объясняют. И мир не переделывают. Но душу лечат. Стихи – это такой волшебный дождь, который проливается на душу, и она почему-то становится мягче. Пусть ненадолго. Но становится.

Итак, был у нас эпиграф в начале, будет эпиграф и в конце.

После эпиграфа в начале идет книга. После эпиграфа в конце – идет жизнь, Ваша жизнь.

Так что получается, это эпиграф к Вашей жизни. Договорились?

АЛЕКСАНДР МОИСЕЕВИЧ ВОЛОДИН

На фронте была далеко идущая мечта: если бы мне разрешили — потом, потом, когда кончится война, когда совсем кончится, и все уже будет позади, — пускай не жить – к чему такая крайность, — но просто оказаться Там и просто увидеть, просто посмотреть вокруг — что будет? Тогда, тогда когда – совсем? совсем?.. И мне разрешили. Не просто смотреть, но купаться, кататься, одеваться и раздеваться подниматься и опускаться обижаться и не обижаться забываться и не забываться соглашаться и не соглашаться напиваться и не напиваться и еще тысячу всего только на эту рифму и еще сто тысяч – на другие. Стыдно быть несчастливым. А женщины, самые, казалось бы, несовершенные, иногда говорят такие слова... И так смешно шутят, и так проницательно думают о нас — чтобы нам было лучше, чтобы нам было сладко — с последней из всех – как с первой из всех. И то и дело им это удается, то тут, то там, то так, то сяк, а если не удается — они страдают молча. А если говорят — иногда такие слова... Стыдно быть несчастливым. А есть собаки. Они не умеют читать, ничего не читали, ни одной строчки! Ни разу по этому поводу у них не колотилось сердце, не подступал комок к горлу, они ни разу не хохотали, не перечитывали вслух своим знакомым. Стыдно быть несчастливым. А есть коровы, только и знают, что жуют свою жвачку, ничего не делают своими руками. Не смогли бы даже, если бы захотели! Пустяковый подарок теленку — и то не в силах. Не говоря уж о работе ума: что-нибудь сочинить, сделать мало-мальское открытие на пользу таким же коровам, как они, и заволноваться этим, и вскричать: «Черт побери!» Ничего этого для них не существует. Стыдно быть несчастливым. Да что там, есть улитки! Им за всю жизнь суждено увидеть метр земли максимум... Просто увидеть! Просто смотреть, что происходит теперь, теперь, когда совсем кончилась война. Нет, если бы мне разрешили одно только это — я бы и тогда сказал: – Стыдно быть несчастливым. И каждый раз, когда несчастлив, а я то и дело несчастлив, я твержу себе это: – Стыдно, стыдно, стыдно быть несчастливым! Стыдно быть несчастливым! До свидания!

Примечания

1

Бехтерева Н. Магия мозга и лабиринты жизни. Дополнительное издание. М., СПб., 2007.

(обратно)

2

Лихачев Д. С. Без доказательств. СПб., 1996. С. 50.

(обратно)

3

Подробнее об освоении ремесла желающие могут прочесть в моей книге: Максимов А. Как разговорить собеседника, или Ремесло общения. М., 2004.

(обратно)

Оглавление

К ЧИТАТЕЛЮ

А

  АВОСЬ

  АЛЬТРУИЗМ

Б

  БЕДА

  БЕЗДАРНОСТЬ

  БЕЗРАЗЛИЧИЕ

  БЛАГОДАРНОСТЬ

  БЛАГОПОЛУЧИЕ

  БЛАГОРОДСТВО

  БЛИЖНИЙ КРУГ

  БОЛЬ

  БОРЬБА

В

  ВДОХНОВЕНИЕ

  ВЕЖЛИВОСТЬ

  ВЕРА В БОГА

  ВЕЧНОСТЬ

  ВИНА

  ВКУС

  ВЛИЯНИЕ

  ВНУШЕНИЕ

  ВОЗРАСТ

  ВОСПИТАНИЕ

  ВОСПОМИНАНИЯ

  ВОСХИЩЕНИЕ

  ВРАГ

  ВРЕД

  времена (прошлое, настоящее, будущее)

  ВРЕМЯ

  ВЫБОР

Г

  ГАРМОНИЯ

  ГЛУПОСТЬ

  ГОРДОСТЬ

  ГОРЕ

  ГРАЖДАНСКАЯ ПОЗИЦИЯ

  ГРЕХ

  ГРУБОСТЬ

  ГРУСТЬ

Д

  ДВИЖЕНИЕ

  ДЕТИ

  ДОБРО И ЗЛО

  ДОВЕРИЕ

  ДОЛГ

  ДРУЖБА

  ДУРАК

Ж

  ЖАДНОСТЬ

  ЖАЛОСТЬ

  ЖЕСТОКОСТЬ

  ЖИЗНЬ

З

  ЗАБЛУЖДЕНИЕ

  ЗАВИСТЬ

  ЗЛОСТЬ

  ЗНАНИЕ

И

  ИГРА

  ИДЕАЛ

  ИДЕЯ

  ИЗВИНЕНИЕ

  ИЗМЕНА

  ИЗМЕНЕНИЯ

  ИМИДЖ

  ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ

  ИНТЕЛЛИГЕНТ

  ИНТУИЦИЯ

  ИРОНИЯ

  ИСКРЕННОСТЬ

  ИСКУССТВО

  ИСПЫТАНИЕ

  ИСТИНА

К

  КАРЬЕРА

  КАЧЕСТВО

  КЛЕВЕТА

  КОМПЛЕКСЫ

  КРАСОТА

  КРИЗИС

Л

  ЛЕГКОМЫСЛИЕ

  ЛЕНЬ

  ЛИЦО

  ЛОЖЬ

  ЛЮБОВЬ

М

  МАЛОДУШИЕ

  МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

  МЕСТЬ

  МЕЧТА

  МИЛОСЕРДИЕ

  МИР

  МИСТИКА

  МОЛОДОСТЬ

  МУДРОСТЬ

  МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА

  МЫСЛЬ

Н

  НАВЯЗЧИВОСТЬ

  НАДЕЖДА

  НАКАЗАНИЕ

  НАСЛАЖДЕНИЕ

  НАСТРОЕНИЕ

  НАСТРОЙКА

  НЕВЕЖЕСТВО

  НЕДОСТАТКИ

  НЕЗАВИСИМОСТЬ

  НЕНАВИСТЬ

  НЕПРИЯЗНЬ

  НЕПРИЯТНОСТИ

  НРАВСТВЕННОСТЬ

О

  ОБЕЩАНИЕ

  ОБИДА

  ОБРАЗОВАНИЕ

  ОБЩЕНИЕ

  ОДИНОЧЕСТВО

  ОЖИДАНИЕ

  ОПТИМИЗМ

  ОПЫТ

  ОСКОРБЛЕНИЕ

  ОСМЫСЛЕНИЕ

  ОСТРОУМИЕ

  ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

  ОТЧАЯНИЕ

  ОЧАРОВАНИЕ

  ОШИБКИ

П

  ПАМЯТЬ

  ПАНИКА

  ПАТРИОТИЗМ

  ПЕРЕРОЖДЕНИЕ

  ПЕРСПЕКТИВА

  ПЕССИМИЗМ

  ПОБЕДА

  ПОДОЗРИТЕЛЬНОСТЬ

  ПОКАЯНИЕ

  ПОЛЬЗА

  ПОНИМАНИЕ

  ПОПУЛЯРНОСТЬ

  ПОРАЖЕНИЕ

  ПОРЯДОЧНОСТЬ

  ПОСТУПОК

  ПОТЕРЯ

  ПОШЛОСТЬ

  ПОХВАЛА

  ПРАВДА

  ПРЕДАТЕЛЬСТВО

  ПРЕОДОЛЕНИЕ

  ПРИВЫЧКА

  ПРИЗВАНИЕ

  ПРОБЛЕМЫ

  ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК

  ПРОЩЕНИЕ

Р

  РАБ

  РАБОТА

  РАВЕНСТВО

  РАВНОДУШИЕ

  РАДОСТЬ

  РАЗОЧАРОВАНИЕ

  РЕАЛЬНОСТЬ

  РЕВНОСТЬ

  РЕМЕСЛО

  РЕШЕНИЕ

  РОДИТЕЛИ

С

  САМОБИЧЕВАНИЕ

  САМОВЛЮБЛЕННОСТЬ

  САМОСОЗЕРЦАНИЕ

  САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ

  САМОЛЮБИЕ

  САМООБЛАДАНИЕ

  САМООЦЕНКА

  СВОБОДА

  СИЛА

  СИСТЕМА КООРДИНАТ

  СКАНДАЛ

  СКРОМНОСТЬ

  СКУКА

  СЛАВА

  СМЕЛОСТЬ

  СМЕРТЬ

  СМИРЕНИЕ

  СМЫСЛ

  СОВЕСТЬ

  СОВЕТ

  СОВРЕМЕННОСТЬ

  СОСТРАДАНИЕ

  СПОКОЙСТВИЕ

  СПРАВЕДЛИВОСТЬ

  ССОРА

  СТАРОСТЬ

  СТАТУС

  СТЕРЖЕНЬ ЧЕЛОВЕКА

  СТИЛЬ ЧЕЛОВЕКА

  СТРАДАНИЯ

  СТРАСТЬ

  СТРАХ

  СТЫД

  СУДЬБА

  СУЕТА

  СЧАСТЬЕ

Т

  ТАЛАНТ

  ТВОЧЕСТВО

  ТЕРПЕНИЕ

  ТОСКА

  ТРЕП

  ТРУДОЛЮБИЕ

  ТРУСОСТЬ

  ТЩЕСЛАВИЕ

У

  УБЕЖДЕНИЯ

  УВАЖЕНИЕ

  УВЕРЕННОСТЬ

  УДАЧА

  УДОВОЛЬСТВИЕ

  УМ, УМНЫЙ ЧЕЛОВЕК

  УСПЕХ

  УСТАЛОСТЬ

  УТЕШЕНИЕ

  УЧЕНИЕ

Ф

  ФАНАТИЗМ

  ФАНТАЗИЯ

  ФЛИРТ

X

  ХАМСТВО

  ХВАСТЛИВОСТЬ

  ХИТРОСТЬ

Ц

  ЦЕЛЬ ЖИЗНИ

  ЦЕННОСТИ

  ЦИНИЗМ

Ч

  ЧВАНСТВО

  ЧЕЛОВЕК

  ЧЕЛОВЕКОНЕНАВИСТНИЧЕСТВО

  ЧЕСТЬ

  ЧУДО

Э

  ЭГОИЗМ

  ЭМОЦИИ

  ЭНЕРГИЯ

Ю

  ЮМОР

Я

  ЯРОСТЬ

До свидания, Тот, кто держит в руках мою книгу!

АЛЕКСАНДР МОИСЕЕВИЧ ВОЛОДИН X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?