«Русский анархизм и евреи. XIX-XX век»

 Моше Гончарок

Русский анархизм и евреи. XIX-XX век

Об авторе

 Моше (Михаил) Гончарок родился в 1962 г. в Ленинграде. В 1984 г. окончил исторический факультет Педагогического института им. Герцена (ныне - Педагогический университет СПб). Организатор анархистского кружка "Чёрный передел-2" (Ленинград, 1979-1984 гг.), а также участник еврейского движения в Ленинграде. В Израиле - с 1990 г. Историк еврейского анархизма. На русском языке опубликовал книги: "Век воли. Русский анархизм и евреи (XIX-XX вв.)" - Иерусалим, 1996; "Очерки по истории еврейского анархистского движения (идиш-анархизм)" - Иерусалим, 1998; выпустил также брошюру "К истории анархистской прессы на идиш" (Иерусалим, 1997, на идиш). Автор многочисленных публикаций в израильской и американской прессе, а также в академических научных изданиях. Пишет на русском, иврите и идиш. Сотрудник Центрального архива истории сионизма. Живёт в Иерусалиме.

Глава 1 Российский анархизм конца 19-го начала 20-го веков: подход к национальному вопросу

Как известно, не существует какой-либо единой системы анархистских взглядов. Учение, отрицающее государственную или общественную власть, основанную на принуждении личности, предоставило своим сторонникам самим решать - каким образом различные нации и расы добьются справедливости и равенства. Единственное условие, которое идеологи анархизма ставили в этом вопросе: анархист должен быть интернационалистом, в нем нет места расизму или национальному шовинизму. Под знаком борьбы с такими явлениями проходила деятельность движения с момента его возникновения. Имеются в виду, конечно, идейные анархисты; в любом движении существовали и существуют временные "попутчики" и примазавшиеся элементы - и анархизм здесь никогда не был исключением. Богатый спектр анархистских направлений (анархо-коммунизм, анархо-синдикализм, федеративники, федералисты, анархо-индивидуалисты и кооператоры, и др.) мог представлять какие угодно мнения по каким угодно вопросам - спор не возникал лишь по одному пункту: равенство наций.

Интернационализм анархистов часто доходил до космополитизма. Некоторыми активистами движения в разное время выдвигались идеи отказа от развития национальных культур и культивирования национальной самобытности, ибо это приводит к прогрессированию национализма, который, в свою очередь, легко способен привести к возникновению шовинистических и расистских тенденций. С другой стороны, в ходе колониальных и захватнических войн великих держав анархисты неизменно становились на сторону угнетенных и колонизуемых. Так, резко порицалась несправедливая, жестокая, подлая акция британских войск в Южной Африке в 1899 - 1901 гг. Аплодисменты анархистов мужеству Трансвааля вызывали в Лондоне приступы ярости королевского правительства; многие революционеры были заключены в тюрьмы или высланы за безудержную антигосударственную пропаганду и призывы идти на помощь бурам в борьбе за их независимость. При этом разницу между угнетенными по национальному признаку анархизм не признавал: с одинаковой яростью он обрушивался на белый расизм в США, массовую резню армян турецким правительством и антисемитскую политику Российской империи. Большинство анархистов видели в национальности лишь досадную перегородку между людьми. Но и в этом вопросе у идеологов разных направлений существовала разница мнений. Обратимся к еврейскому вопросу, лежащему в плоскости нашего исследования.

Два мнения характеризуют разницу анархистских взглядов. Первое принадлежит известному идеологу анархо-синдикализма, публицисту Леону Черному (Льву Турчанинову), начавшему революционную деятельность во время первой русской революции и являвшемуся идейным вдохновителем махновщины в годы гражданской войны; второе - Петру Алексеевичу Кропоткину

Л. Черный пишет: "Националисты стремятся разбить народы шаблонным путем, положив в деление искусственную, принудительную черту - однородность происхождения. Еврей обязательно должен жить в еврейском государстве, русский - в русском… Удачно ли такое решение национального вопроса?

Нет. В национализме лежит кабала: если я - еврей, мне придется жить в теократическом государстве своих соплеменников, когда я, индивид, давным-давно освободился от всяких религиозных предрассудков.

В национализме и заключающемся в нем насилии - грех сионизма. Анархия же дает и евреям ту свободу, какую они хотят; признавая же за ними равное право на землю, она делает бесполезными для них поиски

Иной позиции придерживался П.А. Кропоткин (1842 - 1921). Смотря на вещи реально, он высказывал мнение о чрезвычайной трудности искоренения антисемитизма, и в связи с этим полагал, что в угнетенном и бесправном еврействе современного ему периода кроется могучий революционный потенциал. Необходимым условием раскрепощения еврейского народа он видел строительство свободного общества на своей земле, где, создавая свой национальный очаг, евреи будут избавлены от юдофобства реакционных правительств, науськивающих на них чернь. В плане "возвращения к земле" Кропоткин очень интересовался устройством еврейских земледельческих поселений в Палестине и следил за опытом приобщения к сельскохозяйственному труду еврейских эмигрантов из Российской империи. По крайней мере, в одной из своих статей по еврейскому вопросу он говорит об "анархическом сионизме" и утверждает, что идея строительства свободного общества на земле предков - идея в высшей степени благородная. Возможно, такой подход к еврейскому вопросу связан с многолетним знакомством Кропоткина с еврейскими кругами эмигрантов, прибывавших в 80-х годах прошлого века в Лондон, где опальный князь проживал. Наверняка пониманию специфики еврейской истории и образа жизни помогла совместная жизнь с его верной подругой - Софьей Рабинович, целью жизни своей еще в юности поставившей освобождение своего задавленного царизмом народа. Дочь российского революционера, имевшего партийную кличку "Ананьев", она росла до семнадцати лет в томской ссылке, откуда с трудом вырвалась в Европу, где и повстречалась со своим будущим мужем.

Таковы, вкратце, два подхода к решению еврейской проблемы со стороны российского анархизма: от требования ассимиляции до признания возможности устройства еврейством национального очага на своей земле. И у той, и у другой точки зрения были свои сторонники и оппоненты. Сходились различные анархистские фракции в одном - в отношении к антисемитизму.

Среди евреев-анархистов были приверженцы и подхода Л.Черного, и П.А. Кропоткина. Для многих и многих евреев - идеологов и руководителей различных федераций, ассоциаций и кружков

освобождение их народа было неразрывно связано с освобождением всех угнетенных в ходе ожидавшейся мировой революции; но, в то же время, существовали многочисленные сторонники "палестинской" версии решения проблемы. Пожалуй, самым известным из них был Бернар Лазар (Мариус, 1865 - 1903), представитель анархо-сионизма, литератор и общественный деятель".

Глава 2 Расширение анархистских кругов в Европе и Америке в среде еврейских эмигрантов из Российской империи

Парадоксально, но российский анархизм возник не на территории царской империи, а оформился за рубежом в первой половине 80-х годов XIX века в среде эмиграции, в первую очередь - еврейской". Первые анархистские группы в Польше и на Украине начинают агитацию и пропаганду в начале нынешнего века, в то время как на Западе анархисты к тому времени активно действовали не менее 20 лет - и именно в эмигрантской среде. Массовый выезд еврейских бедняцких масс за границу был обусловлен волной погромов, прокатившихся по России после убийства народовольцами Александра II - и прибывавшие в США, Лондон, Париж люди, относившиеся в основном к неимущим слоям, довольно охотно шли навстречу анархистской пропаганде. Бедствующие, растерянные, не имеющие постоянного жилья, не знавшие других языков, кроме идиш и русского, евреи-эмигранты были вынуждены зарабатывать себе на жизнь тяжелым физическим трудом, вдобавок плохо оплачиваемым. Они шли на фабрики, заводы, в ремесленные мастерские, где среди коренных работников анархисты уже давно вели свою агитацию.

Анархистское движение добилось большого успеха среди прибывавших в Западную Европу (в первую очередь, в Англию) и США еврейских эмигрантов. Выходцы из "черты оседлости" находились в очень тяжелых экономических условиях, по 12-16 часов в сутки работали в "потогонных" мастерских; соответственно они относились к окружающей среде, включая иногда даже местные еврейские зажиточные общины, как к классово-враждебной системе, которую необходимо разрушить.

Ни в Англии, ни в США не существовали влиятельные марксистские партии, а тред-юнионизм был совершенно чужд еврейским иммигрантам. В 1885 году в Лондоне, где существовали уже крупные компактные еврейские общины бедноты, был организован "Международный клуб по просвещению трудящихся". Он состоял только из евреев. Сначала членами клуба были также и социал-демократы, но под влиянием П.А.Кропоткина, к тому времени бежавшего из Сибири и обосновавшегося в Лондоне, клуб превратился в центр анархистского движения. Члены клуба издавали ежемесячник на идиш "Дер арбетер фрайнд". Он был основан в 1885 г. знаменитым в свое время радикальным социалистом Морисом Винчевским совместно с Ф.Кранцом, А. Каганом, и др. Наряду с приверженцами анархизма в редакции были представители "социально-революционной партии" - эмигранты - неонародники. С течением времени орган стал приобретать все более явную анархистскую окраску. В конце концов Винчевский с единомышленниками вышли из состава редакции, оставив поле боя за анархистами. Чисто анархистским "Дер арбетер фрайнд" становится лишь 1891 году. (Винчевский подробно рассказывает об этом расколе в книге своих мемуаров на идиш - 'Гезамлте верк", часть 10, Нью-Йорк, 1927 г., стр188-217).

Этот орган выходил с перерывами на протяжении более 30 лет. Его главным редактором был немец Рудольф Рокер (1873-1958), который специально изучил идиш и проявил большую активность среди еврейских рабочих. Журнал способствовал распространению идей анархизма среди молодых еврейских рабочих и ремесленников; он придерживался принципа "пропаганды практических действий" и противился всякой официальной политической деятельности".

Таким образом, в 80-90 годах прошлого века анархизм пользовался значительным успехом среди еврейских рабочих Англии, и некоторое время его приверженцы составляли большинство в еврейском рабочем движении. Активная антирелигиозная и антинационалистическая пропаганда анархизма того времени оттолкнула от движения многих рабочих, связанных с еврейской национальной традицией; к концу столетия, после обострения идеологической несовместимости разных направлений в анархистских группах, начался долгий период споров и взаимных обвинений. Многие хотели бы сотрудничать с нарождающимся сионизмом, многие остро сопротивляются этим тенденциям". Значительная часть еврейских анархистов, проживавших в Англии, противилась индивидуальным террористическим актам, весьма популярным в таких странах, как Франция, Италия и Испания. Интеллигенты, руководившие еврейскими анархистскими группами в Англии, эмигрировали в США. Журнал "Дер арбетер фрайнд" продолжал выходить в Лондоне, но большинство его читателей жило в Нью-Йорке. В центрах еврейской иммиграции в США велась мощная идеологическая борьба между анархистами и социал - демократами. Конфронтация двух движений велась еще с 80-х гг., но усилилась к концу XIX - началу ХХ вв".

Анархисты

создали кружки под названием "Пионеры свободы", ("Ди пионерен дер фрайхайт") основали несколько газет, большинство из которых прекратило вскоре свое существование, за исключением еженедельника "Фрайе арбетер штиме", который выходил с 1890 года до декабря 1977 года (в последний год своего существования выходил раз в месяц). В первые годы своей деятельности еврейские анархисты США, ранее жившие в Англии, куда в свое время они добирались из России, были сторонниками "пропаганды практических действий". Они находились под сильным влиянием вождей американского анархизма - немца Иоганна Моста, знаменитейшего теоретика террористической тактики, - и евреев- Эммы Голдман и Александра Беркмана. Голдман прославилась не только блестящими ораторскими способностями, но и тем, что в годы гражданской войны в России лично посетила ставку Махно (о чем он вспоминает в своих мемуарах; и она была не единственной среди американских евреев-анархистов, побывавших там).

Впрочем, большинство еврейских анархистов Америки не поддерживало идею личного террора. Против "пропаганды практических действий" выступал с острой критикой редактор еврейского анархистского журнала "Фразе гезелшафт" Шауль Яновский, выходец из России (как и абсолютное большинство читателей его журнала). Вместо террора Яновский требовал усиления пропагандистской работы путем печатной пропаганды и повышения образовательного уровня рабочих.

Еще перед началом Первой мировой войны русско-еврейское движение анархистов США приходит в упадок. Оно ограничивается деятельностью в области культуры и просвещения. Выпускались книги на идиш в области философии и естествознания. Особенно отличилось издательство имени Кропоткина; его издания до сих пор пользуются популярностью в соответствующих кругах США, Англии, Франции, Аргентины.

В начале века инициатива анархистской деятельности постепенно перемещается обратно в Европу - точнее, в ее восточную часть, а именно в Россию (в первую очередь - в Польшу). Еврейские эмигранты из империи, прожив 15 - 20 лет в Европе, все пристальнее присматриваются к революционному потенциалу своих собратьев, оставшихся по ту сторону границы. В первые годы нового столетия появилась первая ласточка российского не эмигрантского анархизма: газета "Жерминаль" на идиш печаталась в Швейцарии и тайно переправлялась в Россию, где среди еврейской молодежи в Польше и Литве нашла своих настоящих пропагандистов.

Глава 3 Участие евреев в анархистском движении Российской империи в начале ХХ века. Связь с нееврейскими группами движения

Появление анархизма в пределах империи было тесно связано с началом революционного подъема масс в начале нынешнего столетия. "В заграничных русских колониях Швейцарии, Англии и Франции велась уже систематическая пропаганда… и ораторы- анархисты часто выступали на многочисленных митингах и собраниях" - это мы уже отмечали в предыдущей главе. То же самое наблюдалось и среди еврейских рабочих из России в таких крупных городах, как Лондон и Нью-Йорк. "Пропаганда анархизма концентрировалась, - говорил Рогдаев в докладе международному конгрессу анархистов в Амстердаме в 1907 году, - главным образом в Женеве и Лондоне; в первом городе - среди русской молодежи, во втором- среди многочисленного еврейского пролетариата, в квартале Уайтчепель" "

Имеющиеся в нашем распоряжении материалы говорят о появлении первой анархистской группы в Российской империи весной 1903 года в Белостоке. К этому времени там уже были анархисты-одиночки и сочувствовавшие им "Начало сплочению этих одиночек в анархистскую группу, - писал позднее один из членов, - было положено весной 1903 года прибывшим из Лондона товарищем. Он прочел несколько рефератов среди бундовской интеллигенции и рабочих, и ему удалось привлечь на свою сторону нескольких очень энергичных революционеров. Вместе с Григорием Брумером ("Борис", умерший в Петропавловской крепости) он в самое короткое время успел организовать первую анархистскую группу, называвшуюся интернациональной группой "Борьба"™. Таким образом, первая организованная группа анархистов в Российской империи была еврейской группой. Соответствующие настроения царили. и в других городах западной части империи. Очень характерным свидетельством являются воспоминания известного еврейского общественного деятеля А.М.Гольдштейна:

"Изменились и еврейские массы. Все, что есть в них молодого, живого, активного, ушло в партии, в организации. Непартийный молодой человек в Вильне теперь такая же редкость как партийный человек в какой-нибудь Кинешме или Вязьме. Ненависть к существующему строю, ненависть безграничная, беспощадная, достигшая в черте своего апогея (имеется в виду черта оседлости. - прим. авт.) вызывает подчас среди этих еврейских организаций такие взрывы самопожертвования и героизма, что нельзя не преклониться перед их самоотверженною преданностью одушевляющей их идее. Но партийная нетерпимость порою доводит этих людей, готовых пролить свою кровь за идею свободы, до фактического игнорирования самых элементарных принципов свободы слова и мнения для человека другого лагеря, другой партии.

…Познакомился я с ним в вечер накануне моего отъезда из Вильны… Мы разговорились: говорили о последних событиях, о партиях, о сионизме…

– Послушайте, - вдруг заговорил он, - вот вы все толкуете о сионизме, о революционной борьбе в Палестине, об организации народа… Где это пробуждение гордой самостоятельности еврейства, о которой вы говорите? В "подвигах" Бунда? В неисчерпаемых разговорах сионистов?.. Так пойдите посмотрите, что делается на самом дне еврейства, на еврейской улице. Нищета увеличивается со дня на день, народ вырождается… не по дням, а по часам. И никакие… сионистские ваши реальные работы… этого не предотвратят. Еврейская литература вымирает… народ задыхается; он гибнет физически и духовно… И только один путь есть к спасению… Соберите те активные силы, которые еще имеются, и киньте им один только лозунг, единственно целесообразный для нас.. "так дальше продолжаться не может; нам нужна своя страна; будемте бросать бомбы во все европейские парламенты, будемте нарушать спокойствие всей Европы, будемте отравлять всеми средствами существование всех народов до тех пор, пока они не исполнят нашего требования: дайте нам страну для нашего народа/

И много еще говорил этот… сионист-анархист на эту тему"'4. Далее Гольдштейн пишет: "Здесь вы встретите и евреев ППС-овцев самой несимпатичной окраски, и евреев-анархистов, и евреев "молодых эсеров" (по своей практике почти идентичных с анархистами), и даже евреев ЛСД (литовских социал-демократов).

Специфически местными особенностями отличаются в Белостоке анархисты, тоже сплошь евреи. Белосток - первый город черты, в котором зародился анархизм, и оттуда он перенесся и в другие города. Теперь уже анархисты в Белостоке довольно сильны. Характерно, что почти все их интеллигенты - бывшие бундовцы, а масса в большинстве своем также представляет собою выходцев из низов Бунда… Случаи "экспроприации" происходят в Белостоке почти ежедневно. Не проходит дня - или, вернее, ночи - без того, чтобы анархисты с револьверами в руках не "экспроприировали" у того или другого местного еврейского "буржуа" какую-нибудь сумму, колеблющуюся, в зависимости от его зажиточности, от 50 до 1000 рублей"

Чтобы привлечь массы на свою сторону, анархисты часто выступали с резкими нападками на существовавшие в Белостоке группы социалистических партий: ПСР (социалистов- революционеров), РСДРП, и особенно бундовской части последней.

Привлекательность анархистов росла по мере активизации их деятельности. Так, в июле того же 1903 года, после нападения белостокской полиции на участвовавших в демонстрации рабочих и избиения многих из них, анархисты на следующий день тяжело ранили особенно усердствовавшего старшего городового Лобановского, а через несколько дней стреляли (неудачно) в полицмейстера Метленко.

Такого рода террористические акты были в новинку для белостокского еврейского населения, выглядели весьма эффектно и способствовали росту популярности анархистов. Белостокская группа издала на гектографе несколько брошюр на идиш; затем была создана настоящая подпольная типография "Анархия". Летом 1904 года владелец крупной прядильной мастерской Каган, пытаясь сплотить для борьбы со стачечным движением хозяев и предпринимателей, пошел ради этого на контакт с белостокскими фабрикантами-антисемитами и полицией. 18-летний анархист Нисель Фарбер (Нисан Черный) выследил его и нанес ему тяжелое ранение ножом в шею. А 6 октября 1904 года тот же Фарбер в ответ на расстрел полицией мирного собрания белостокских рабочих бросил бомбу в полицейский участок. При взрыве погибли и сам Фарбер, и двое полицейских, находившихся в помещении. В конце того же года была сделана попытка убить околоточного надзирателя ("Рыжего"), отъявленного антисемита, избивавшего арестованных с садистской жестокостью. На первый раз он отделался ранением, но через некоторое время все же был убит."

В 1903-1904 гг. белостокские анархисты широко практикуют мелкие экспроприации у лавочников, которые назывались "захватом продуктов", - и распределение этих продуктов среди бедного населения. Большинство мелких буржуа перед лицом террора шло на уступки.'~ Это способствовало росту популярности анархистов среди местного населения. В 1904 году влияние анархистов на рабочих Белостока выросло настолько, что большая часть даже членов партий Бунда и ПСР перешла к анархистам. "Анархисты, - сообщает бундовский орган в Белостоке, - сделались грозою местных хозяев… Достаточно было упомянуть, что стачкой: руководит "группа",- хозяин или удовлетворял требования, или покидал город"."

С первых же дней своей работы группа "Борьба" начала агитацию среди воров. Из среды последних впоследствии вы

шли такие видные революционеры, как М.Спиндлер и другие". Действительно, и Спиндлер, и некоторые другие анархисты, происходившие из воров, оказались весьма самоотверженными и беззаветными борцами с царизмом.

С белостокскими анархистами связывают появление подобных же групп в 1903-1904 гг. в городах Нежине, Житомире, особенно же- чуть позже - в Екатеринославе и Одессе, где большинство участников' тоже были евреями. В. Комин сообщает, что в Житомире в начале' '' 1904 года возникли первые анархистские ячейки, а прибывшие сюда двое рабочих-анархистов из Австрии сделали попытки объединить их в единую группу. После того, как в Житомир приезжает один из белостокских анархистов и проводит ряд лекций и докладов на идиш, образуется довольно гаки сильная организация. "Приехал товарищ, не обладавший большими теоретическими познаниями, но проявлял поразительную энергию в деле насаждения анархо - коммунистических идей. Образовавшаяся, еврейская по преимуществу, группа установила сношения с русскими анархическими группами",

цитирует В.Комин воспоминания первых украинско-польских анархистов.

К началу первой русской революции 1905 года анархизм распространяется во многих городах империи - с запада на восток.

"Таким образом, три главных русских центра русского анархизма- Белосток, Екатеринослав и Одесса - создали и три наиболее распространенных типа русских анархистов: еврейского ремесленника, большей частью почти мальчика, нередко искреннего идеалиста и смелого террориста; заводского рабочего-боевика и, наконец, одесского налетчика- деклассированного прожигателя жизни"."

Во многих городах распадались местные организации социал- демократов и эсеров, а члены их вступали в анархистские группы. Среди перешедших от эсеров в Белостоке, например, были такие видные в будущем анархисты, как Аарон Елин (Гелинкер) и Судобигер ("Цалька-портной").

Царское правительство в период 1905-1907 гг. пыталось бороться с анархистами и другими революционными организациями при помощи политики погромов и антисемитизма. В Белосток были стянуты регулярные войска. По свидетельствам очевидцев, в том числе собранным уже цитировавшимся нами А. Гольдштейном, а также благодаря другой литературе известно, что жандармерия и солдаты участвовали в знаменитой белостокской бойне наравне с черносотенцами. В результате погрома были убиты десятки, искалечены многие сотни человек. Погибли многие революционеры. Одновременно полиция арестовывала анархистов и эсеров. Был схвачен в еврейском квартале Энгельсон, редактировавший газету "Анархия", и разгромлена типография. Не существует какой-либо достоверно проверенной информации об организованном сопротивлении погромщикам. Но слухи о бойне 30 июля просочились в другие города, и силы, пытавшиеся устроить побоища в ряде губерний, впоследствии наталкивались уже на упорное сопротивление (Екатеринослав, Одесса).

Белостокский рабочий, анархист Мишель Штейнберг организовал в Екатеринославе группу, которая в ходе революции 1905 года оказала вооруженное сопротивление громилам 'и казакам. Погром был относительно бескровен именно в силу сопротивления боевиков-подпольщиков. Имя Штейнберга (Самуила) было, в Екатеринославе у всех на устах. (Позднее он погиб).

Революционные события встряхнули. анархистские элементы и в Одессе. Осенью 1905 года в Одессе начинается период повальных "эксов", которым способствовал и страшный еврейский погром, организованный 17 ноября черносотенцами при полном поощрении властей. Как пишет Комин, '"анархисты решили ответить на вылазку черносотенной реакции террором". Стреляли в громил, кидали бомбы в полицейских; вечером 17 октября' швырнули несколько гранат в кафе Либмана.'4

Взрыв повлек за собой новую волну преследований революционных элементов в Одессе. Особенно пострадали организаторы взрыва. По этому делу было арестовано 5 анархистов, относившихся к направлению анархо-коммунизма. 1 ноября 1906 года Одесский военно-окружной суд вынес им следующий приговор: "Моисей Мец ("Борис", 21 год), Б.Шершсвская ("Ц1ерка", 22 года), Йосеф Брунштейн ("Беленький", 18 лет) приговорены к смертной казни через повешение; Станислав Шашек (21 год) и Олы а Таратута (30 лет) приговорены к 17 годам каторги. 15 ноября 1906 года смертный приговор был приведен в исполнение"."

Б.Горев сообщает, что по числу казненных анархистов с Варшавой могли соперничать лишь Одесса и Екатеринослав. Среди еврейских рабочих Седлеца, Лодзи, Вильно, Ченстохова и других городов анархизм распространялся очень быстро. Здесь объединение в группы началось после событий января 1905 года.

Первая анархистская группа Польши - "Интернационал" - была создана еврейскими рабочими, вышедшими из Бунда. Группа распространяла свое влияние и на поляков. Благодаря воздействию анархистской пропаганды польских евреев к ним в 1907 году примкнул поляк Витольд Бжостек, представитель "безмотивного" террора. Он известен в основном тем, что в дальнейшем был мужем знаменитой террористки Марии Никифоровой ("Маруси"), чей отряд во время гражданской войны на Украине примыкал к Революционной повстанческой армии батьки Махно."

Вначале в группе "Интернационал" насчитывалось 40 человек; они создали пропагандистские кружки, вскоре охватившие более 125 слушателей, в т.ч. и польских рабочих и учащихся.

В 1905 году варшавские анархисты из "Интернационала" активно вмешивались в стачечное движение, с помощью взрывов бомб вынудили многих хозяев промышленных заведений пойти на уступки своим рабочим. Взрыв в ресторане гостиницы "Бристоль", положивший начало террору "безмотивников", организовал Блюменфельд. Особое внимание официальных лиц, которые, как ответственны за погромы.

При свирепых репрессиях было арестовано много явных и предполагаемых анархистов, захвачено много оружия, бомб, динамита, адская машина и тайная типография. 4 января 1906 года утром в Варшавской цитадели после жутких пыток были расстреляны первые 5 анархистов - членов группы Интернационал". На следующий день палачи казнили еще шестерых, а 28 января - еще пятерых ранее арестованных членов группы. Весной 1906 г. в районе цитадели в Висле рыбаки выловили сетями несколько обезображенных трупов, пробитых пулями и с залитыми смолой лицами; это были трупы казненных анархистов.

В августе 1906 года в Варшаве наблюдается возрождение анархистских групп, созданных уцелевшими членами "Интернационала". Возникают новые группы - "Черное знамя" и "Свобода", где основное ядро участников по-прежнему составляли евреи.

Еврейские группы всячески стараются установить контакты с товарищами из среды русских, украинских и польских рабочих и студентов. Успех несомненен, при этом большинством идеологов различных анархистских течений являются евреи, а среди исполнителей их становится постепенно все меньше.

Имена Гроссмана, Оргемана, Шапиро, Теп пера, Эйхенбаума, Сандомирского, братьев Гординых, Глазгона и других были на устах во всех анархистских организациях империи и зарубежья до самого разгрома оппозиции большевиками в 1921-23 гг.

По данным анархистского бюллетеня "Буревестник", только в 1907 году военно-окружными судами было осуждено и казнено 164 анархиста. А по данным на 27 декабря 1907 года, в одесской тюрьме сидели 93 анархиста, из них 5 были приговорены к смертной казни, 13 - к каторге, остальные попали в тюрьмы и на поселения. Отличительной чертой их была молодость. Из 93 человек, сидевших в Одесской тюрьме, 50 было моложе 20 лет, 13 человек - 21 года, 10- моложе 22 лет, 7 человек - 23-25 лет. Семь человек были 17-летними, а одному только что исполнилось 16.

Историки, занимавшиеся поисками материалов по деятельности анархистских организаций, часто приводили в пример случаи вооруженных грабежей и совершенно немотивированных нападений, стараясь этим подчеркнуть криминальную сторону анархизма. Казненный в ноябре 1906 года одесский анархист Моисей Меп. уже упоминавшийся нами, сказал в своей речи на военном суде:

"В последнее время народились группы под различными названиями: "черные вороны", "свободные соколы" и тд., цель которых под угрозой смерти вымогать деньги и устраивать на них всякие оргии разврата и обжорства. Для большей уверенности в удаче своих налетов они ложно ' пользуются именем анархистов-коммунистов. Но что общего между вышеназванными вымогателями и анархистами, единая цель которых- разрушение современного строя и создание на обломках его свободной жизни? Они, эти экспроприаторы, - гнилой продукт гнилого строя, - ничем не отличаются от тех, к кому они являются за вымогательством… Мы бы, анархо-коммунисты, не стали бы говорить о них, если бы они, совершая свои гнусные делишки, не прикрывались бы нашим именем, давая этим козырь в руки тем, которые всякими нечистыми средствами стараются извратить истинное значение анархизма, проповедуемого нами".

Погромы и антисемитская пропаганда начала века вызывали ответную реакцию анархистов - столь яростную, что их европейские собратья о такой и мечтать не могли. Демократизм Западной Европы и США, в которых антисемитизм, как правило, вызывал 'осуждение, направлял тамошние анархистские движения совсем по другому пути. Боевизм российских анархистов не мог примириться с мыслью, что во Франции времена Анри, Вальяна и Равашоля" прошли. В некрологе анархиста Нотке Бахраха рассказывается, что он поехал было в Америку, "но чисто литературный, бумажно - рефератный анархизм Америки противен душе Нотке".

В документальном романе В. Ропшина (псевдоним легендарного Б.В. Савинкова, члена боевой организации партии социалистов- революционеров)4" выводится тип еврея, пришедшего из местечка "делать террор". Многие и многие люди, испытавшие на себе и своих близких ужасы погромов, шли в террористы с довольно ясной целью - отомстить за кровь и мучения близких. Большинство евреев- террористов добровольно просилось в боевики эсеров, ибо именно в этой сильной и хорошо законспирированной партии у них была возможность отомстить царизму. Но когда в ходе революции 1905- 1907 гг. руководство ПСР из тактических соображений пыталось сдержать боевиков, многие из них выходили из партии и смыкались с анархистами. 06 одной такой "мятежной дружине" эсеров, разорвавшей отношения с ЦК партии и сблизившейся с анархистами, и пишет Ропшин: "Сочувствие и поддержку он находил в своем друге Абраме. Абрам, добродушный, с широким детским лицом, громадного роста кожевник, оставил в Вильне семью. Не передовые статьи и не речи ораторов убедили его в необходимости "систематического" террора. Он на опыте, на погромах, на сожженных домах и расстрелянных детях узнал жестокость "благоустроенной" жизни и не усомнился в законности "огня и меча"… Он жил непоколебленной верой, что его благословляет народ, замученный от века Израиль, и что "то сердце не научится любить, которое устало ненавидеть".

Впрочем, неверно было бы думать, что во всей Российской империи евреи были и организаторами, и исполнителями борьбы с

царизмом. Составляя огромную часть среди теоретиков и практиков, они в то же время стояли в одной шеренге борцов наряду с другими ненавистниками существующего строя: русскими, украинцами, поляками, грузинами, армянами. Поскольку задачей нашего исследования является участие евреев в анархизме и отношение к еврейскому вопросу российского анархизма вообще, то, думается, будет уместно предоставить слово Виктору Федоровичу Белашу, бывшему начштаба махновской армии. В своих воспоминаниях он останавливается на эпизоде, имеющем прямое отношение к нашей теме. Белаш цитирует анархиста Назара Зуйченко", с которым он встречался осенью 1918 г.:

"К 1905 году в Гуляйполе назревала революционная ситуация. Настроение было… боевое. Нам очень нравилась программа анархистов- коммунистов…Появившийся в 1904 году в Гуляйполе А.К.Семснюта начал организовывать работу по созданию группы бунтарей. После "кровавого воскресенья" 9 января 1905 года приехал наш земляк, член екатеринославской группы анархо-коммунисгов Вольдемар Антони. Прекрасный пропагандист, он сразу же получил признание среди школьных сверстников и друзей… Гектографировал прокламации за подписью "Союз бедных хлеборобов"… Руководителем группы был В. Антони, а его заместителями братья Семенюта - Александр и Прокофий.

Группа состояла из 50… "боевиков", каждый из которых имел связь с 4-5 "массовиками", т.е. сочувствующими… Антони из Екатеринослава и Москвы привозил прокламации, анархическую литературу, оружие… В нашем Гуляйполе был… любительский кружок театральной самодеятельности, который целиком вошел в организацию… вместе с кружком влился и Н.Махно… Товарищи постарше нас куда-то очень часто уезжали, откуда то привозили деньги, револьверы, бомбы, динамит.

В противовес нашей деятельности стали проявлять активность помещики и кулаки, создав союз "истинно русских людей" (" союз архангела Гавриила") под председательством пристава Караченцева… Даже на заводах среди рабочих нашлись "истинно русские". Их основной лозунг был: "Бей жидов, спасай Россию". Ими было проведено несколько погромов.

Мы собрались и решили, покуда не поздно, надо их разогнать и нейтрализовать. Выпустили прокламацию, в которой заявляли от имени "Союза бедных хлеборобов", что "мы будем с вами бороться огнем и оружием". Первой, как самой рьяной, наши ребята подожгли хозяйство помещицы Черноглазихи, игравшей первую скрипку в их союзе, а потом заполыхали ближние и дальние усадьбы, и пошли пожары во все стороны. "Истинно русских" как водой смыло. Победа была нашей."4'

По имеющимся у нас данным, в гуляйпольской анархистской организации имелось несколько евреев из местного населения, но руководящей роли они не играли. Тем интереснее для нас позиция организации, идеологами которой были украинские крестьяне и рабочие,. активно боровшиеся с черносотенцами. Попытки антисемитских элементов в местной полиции и среди помещиков организовать массовые погромы окончились в Гуляй-Поле неудачей: юные анархисты этого крупного села организовали по-настоящему действенную контрпропаганду среди рабочих и голытьбы. Факт', что отдельные эксцессы, имевшие место, были пресечены несовершеннолетними боевиками. Большую роль в борьбё с черносотенцами сыграл главный организатор и идеолог гуляйпольских анархистов, вышеупомянутый Вольдемар Антони ("Заратустра"), сын чеха и немки из колонистов, человек удивительной судьбы. О нем мы расскажем в конце этой работы; пока же будет достаточным отметить, что первый урок о недопустимости шовинизма и антисемитизма шестнадцатилетний Махно получил именно от него. И запомнил на всю жизнь. В своих воспоминаниях, изданных во Франции, Махно несколько раз возвращается к личности Антони и каждый раз пишет о нем с огромным уважением и любовью. Память о борьбе местных анархистов с черносотенцами сохранилась у гуляйпольских евреев: именно местная община поддерживала тесный контакт с махновцами, сотни молодых евреев сражались в их армии под черным знаменем в 1918-1921 гг.

Мы знаем следующие имена евреев - участников гуляйпольской группы анархистов: Лейб Горелик, Шмерко Хшива, Айзек Ольхов, Наум Альтгаузен.

О Горелике мы знаем из двух источников: из рукописи Виктора Белаша, ще говорится о его аресте вместе с другими анархистами в 1908 г. в Гуляй-Поле (с ним были арестованы Махно, Ольхов, Чернявский, Онищенко); а также из французского русскоязычного журнала "Мулета", в 1986 году уделившего личности Махно специальный выпуск". Айзек Ольхов, по сообщению Белаша, скрылся за границу, будучи временно освобожден из-под стражи под надзор полиции, и уехал в Аргентину. Шмерко Хшива приговором временного военного суда в Екатеринославе в мае 1909 года присужден к смертной казни и 17 июня повешен. Альтгаузен оказался провокатором, который и выдал в 1908 г. всю гуляйпольскую группу; тем не менее, в начале своей деятельности он работал в анархистской организации искренне, за что в итоге и получил шесть лет каторги". Н.Махно, будучи "особо опасным террористом", за убийство полицейского пристава Янчук-Кобылина, садистски избивавшего арестованных, за вооруженные экспроприации и хранение нелегальной литературы был приговорен к смерти, но в связи с несовершеннолетием получил бессрочную каторгу, которую отбывал в Бутырской тюрьме, в Москве. Отсидев 8 лет и 8 месяцев, из которых значительную часть срока он провел в карцерах и кандалах, он вышел на свободу, освобожденный Февральской революцией, заработав к тому времени туберкулез легких.

Его первый наставник и друг В. Антони, спасаясь от преследований, в 1909 году уезжает в Аргентину. Больше они с Махно не встречались.

Полицейский пристав Караченцев, возглавлявший гуляйпольский черносотенный "Союз архангела Гавриила" и арестовавший всю группу местных анархистов, был застрелен Александром Семенютой в 1909 году при выходе из театра. Семенюта вместе с Антони специально приехали для этого из Европы, куда они скрылись во время провала группы46

Антони после этого уехал из России вторично, чтобы уже не возвращаться, а Семенюта остался и продолжал мстить полиции. В конце концов его выдали крестьяне, и он, оказавшись в окружении жандармов и казаков, застрелился.

Анархистское движение переживало спад, продолжавшийся до самой Февральской революции 1917 года. Многие активисты подпольных организаций (не только анархисты, разумеется, но и социалисты-революционеры, социал-демократы) находились на каторге, в тюрьмах и ссылках; в ходе первой русской революции погибли тысячи и тысячи боевиков-анархистов и членов эсеровских боевых дружин. Уцелевшие находились в глубоком подполье или эмигрировали.

Глава 4 Анархистское движение в России после 1917 года. Общий обзор

Идейной разобщенности анархистского движения, имевшей место с начала его существования в России, сопутствовала организационная неразбериха. Идеологи каждого течения (кроме, пожалуй, неонигилистов) стремились сплотить своих приверженцев, связать их определенными организационными рамками - в виде федераций, конфедераций, ассоциаций, секций, групп и т.п. Анархисты-индивидуалисты, например, создавали свои организации, именуемые организациями (или союзами) свободных анархистов; действовали обособленные группы "непримиримых", "безвластников", "безначальников", примыкавшие к индивидуалистическому направлению. Все эти группы провели конференцию, на которой попытались каким то образом объединить течение индивидуалистического анархизма (июнь 1920 г.). Из этой идеи, однако, ничего не вышло: индивидуалистические принципы вступили в противоречие со стремлением вожаков создать организационные структуры.

К анархическим течениям, которым удавалось создать не только местные, но и всероссийские организации, относятся анархо- коммунисты (самое массовое течение в российском анархизме), анархо-синдикалисты и анархо-универсалисты. Особняком, на самом "правом" фланге анархистского движения стоят "мирные" анархисты, связанные с толстовским учением. Так называемый "христианский анархизм" разделил участь других анархистских групп после поражения революции 1905-1907 гг., но после событий февраля- октября 1917 года предпринял попытку объединения - так, впрочем, и не удавшуюся. По имеющимся в нашем распоряжении данным, евреев в этом течении не было, и никакого особого мнения по национальному вопросу "мирные" не высказывали (за исключением того, что были против еврейских погромов) - и они находятся за пределами нашего исследования. Во всех других течениях российского анархизма еврейский элемент был весьма активен.

Анархо-коммунистическое движение начало разворачиваться в России с 1903 года и неразрывно связано с именем П.А. Кропоткина. Все группы и организации, о которых говорилось в предыдущих главах, связаны с этим течением. Наиболее выдающимися деятелями анархо-коммунизма были А.Ю.Ге, А.А. Карелин, Я.И. Новомирский, И.С.Блейхман (Н.Солнцев), А.М.Атабекян. Эго- "теоретики". Среди практиков-"реализаторов" назовем самое известное имя: Нестор Махно. Анархо-коммунисты отнюдь не были едины: в их среде существовали самые разнообразные течения- например, так называемые кооператоры.

Как более или менее организованная группа анархисты-синдикалисты выступили в России только в конце 1905 года. Среди их идеологов было необычайно мало лиц коренной национальности, т.е. русских; основу интеллектуального ядра составляли почему-то именно "инородцы". Активными деятелями анархо-синдикалистского течения были Я.Новомирский, перешедший от кропоткинцев, Иустин Жук, К.Оргеиани (Г.Гогелия), В. Волин (В.М.Эйхенбаум)- друг и наставник Махно; Х.З.Ярчук, Г.Б. Сандомирский, Рабочий Альфа (А.М.Аникст). Анархо-синдикалисты видели прообраз будущего безгосударственного народного самоуправления в профсоюзах (федерациях синдикатов). До сих пор известна легендарная харьковская конфедерация "Набат", тесно связанная с культпросветом махновской армии. Конфедерация была анархо- синдикалистской и в основной своей массе состояла из евреев.

Среди других, более мелких течений российского анархизма, можно упомянуть пананархизм братьев В.Л. и А.Л. Гординых и И. Шапиро. Впервые идеи нового течения были изложены в 1909 году, а в 1917 году получили довольно широкое распространение. Пананархизм занимался активной агитацией в среде уголовников и люмпен-пролетариата, полагая, что провозглашение революционно-освободительных лозунгов и нравственное воспитание отбросов общества поможет борьбе не только с классовыми, но и с национальными предрассудками.

Из всех анархистских течений наибольшее число организаций на местах имели анархо-коммунисты. В конце декабря 1918 года состоялся Первый Всероссийский съезд анархистов-коммунистов; в 1917-1918 гг. их организации находились в 59 городах и поселках4', представлявшие 15 российских губерний. На съезде присутствовали также представители с Украины. В 1918 году была провозглашена Всероссийская федерация анархистов-коммунистов, просуществовавшая, впрочем, недолго, как и все другие объединенные группы, вскоре разгромленные советской властью.

Одной из первых организаций анархо-синдикализма был "Союз анархо-синдикалистской пропаганды", образованный в июне 1917 года в Петрограде. В 1918 году организации анархо-синдикалистов существовали в 20 городах и поселках страны." Августовская конференция 1918 года избрала секретариат Всероссийской конфедерации анархистов-синдикалистов, хотя сама массовая объединенная организация реально была образована лишь в октябре 1920 года.

Наряду с федерациями, секциями и ассоциациями создавались федерации анархистских групп, куда входили анархисты различных течений (анархо-коммунисты, синдикалисты и индивидуалисты).

Сеть анархистских организаций после 1917 года была настолько неупорядоченной, что невозможно установить точно их численность. Накануне Февральской революции 1917 года организации анархистов имелись в шести городах (Москва, Петроград, Тула, Орел, Белица и Кинешма)." Накануне Октябрьской революции федерации и группы анархистов: действовали уже в 28 городах. В 1913,году анархистские организации всех видов - как общие, так и отдельных течений - существовали в 130 городах и поселках." Секретарь Петроградской федерации анархо-коммунистов И.Блейхман приводит данные, в соответствии, с которыми эта федерация насчитывала до 18 тысяч человек. Анархисты-синдикалисты же никогда не сообщали о количестве членов своих организаций.

В 1918 году анархисты издавали 55 газет и журналов, некоторые из которых выходили большими тиражами. Московская "Анархия" имела тираж 20 тысяч экземпляров, орган анархо-синдикалистов "Вольный голос труда" - 15 тысяч экземпляров, газета анархо- коммунистов "Свободная коммуна" - 10 тысяч экземпляров."

Октябрь 1917 года анархисты встретили по-разному. Среди последователей одного и того же течения оказались люди различных мировоззрений: те, кто боролся против большевиков, и те, кто им помогал. Из среды анархо-коммунистов вышел не только Нестор Махно, но и легендарный Нестор Каландаришвили, герой гражданской войны, вступивший в большевистскую партию в 1920 году. Анархо-коммунистом был участник взятия Зимнего дворца кронштадтский матрос Анатолий Железняков, также пришедший к большевикам, - а старший брат его, тоже анархо-коммунист, ушел к антибольшевистским партизанам и погиб в бою с отрядом Красной армии. Анархо-синдикалисты В.Волин (Эйхенбаум), Гроссман (Рощин), Лев Турчанинов имели отношение к идейному воздействию на махновщину, в том числе в рядах резко антибольшевистской конфедерации "Набат", - а один из бывших лидеров анархо-синдикалистов Дм. Фурманов превратился в политработника Красной армии, затем став писателем. В 1919 году Фанни Барон и группа П.Соболева организовали в Леонтьевском переулке в Москве взрыв комитета партии большевиков, и в том же 1919 году член ВЦИКа анархист Александр Ге, возглавивший Кисловодскую ЧК, был' зверски замучен деникинскими контрразведчиками… По данным партийной переписи 1922 года, в рядах партии большевиков насчитывалось 633 бывших анархиста различных течений.

Большая часть идейных анархистов власть большевиков в конечном итоге не приняла и принять не могла. Чем все это закончилось - хорошо известно. Организации махновцев в 1920 году окончательно были поставлены вне закона, их активистов расстреливали без суда и следствия (о махновщине - следующая глава нашего исследования); члены Всероссийского штаба революционных партизан-анархистов подполья были расстреляны практически все. Большая часть антисоветски настроенных анархистов погибла в годы гражданской войны, сражаясь на всех фронтах - и против большевиков, и против белых, и против петлюровцев; значительная часть анархистов эмигрировала (в том числе Эйхенбаум, Лазаревич, А.Л. Гордин) в 1921-1924 годах или просто бежала, будучи вне закона. Часть "смирных", "официальных" анархистов в первую очередь - интеллектуалы теоретики продолжала существовать еще несколько лет под пристальным взором ГПУ. Абсолютное же большинство ренегатов движения, в свое время вступивших в ВКП (б), было репрессировано в 1937-1938 годах. Некоторые из них на протяжении 20-х годов успели даже достичь определенного общественного положения в советской системе"

В 20-30 годы продолжали свою легальную деятельность Федерация анархо-коммунистов, конфедерация анархо-синдикалистов, секция анархистов-универсалистов, креаторий биокосмистов (по. данным БСЭ, т.1, М., 1969, стр.574).

После смерти П.А. Кропоткина в 1921 году был создан Всероссийский комитет по увековечению его памяти, в состав которого входила автономная анархистская секция. Это была совершенно безобидная организация, никак не тревожившая власти; однако в дальнейшем от нее предпочли избавиться - так же, как избавились от Общества бывших политкаторжан, издававшего интереснейший журнал "Каторга и ссылка". В середине 1920-х годов группы приверженцев анархизма представляли собой небольшие кружки теоретиков, не нашедших в свое время сил уехать за границу из-под неусыпного надзора властей. Тем не менее, музей Кропоткина, открывшийся в 1923 году в Москве, в доме, где родился великий теоретик анархизма, на некоторое время стал центром анархистской пропаганды. По данным, приведенным Серафимом Каневым в выше цитировавшейся книге "Октябрьская революция и крах анархизма" (стр.387), здесь до февраля 1924 года читали лекции и делали доклады (всего 31). Оценивая эту работу, анархист эмигрант А. Горелик писал, что там "сохраняется анархистская мысль" (там же). 1 июля 1926 года анархисты устроили в зале Политехнического музея в Москве вечер, посвященный 50-летию со дня смерти М.А. Бакунина. Выступали последние остававшиеся в России на свободе известные анархисты - Алексей Боровой, А.Солонович, И.харихардин, а также М.Сажин (Арман Росс), 80-летний старый революционер, друг и соратник Бакунина, член Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Агенты ГПУ, явившиеся на вечер, освистывали выступавших, имитируя гнев народных масс, просочившихся в зал; "публика стала терять запасы терпения, и старой Кропоткиной не пришлось закончить свою речь.. ",- сообщал корреспондент "Вечерней Москвы" 2 июля 1926 года. Другого наименования Софье Григорьевне Рабинович, старейшей революционерке, кроме как "старая Кропоткина", журналист придумать не мог…

Власти организовывали и "покаяния" бывалых анархистов. В 1923 году в "Известиях ЦИК СССР" было опубликовано заявление группы анархистов, каявшихся в каких то "злоупотреблениях революционной фразой". Под заявлением стояли подписи десяти человек; среди них были анархисты со. стажем с 1900-1904 гг. и такие видные деятели анархистского движения, как И.М.Гейцман.

Тем не менее в 1925-1926 гг. анархо-синдикалистам удалось все же опубликовать две брошюры об истоках анархической мысли" на примере философских школ древнего мира.

В 1924 году эмигрировал в США А.Л.Гордин. С его отъездом практически исчезла организация анархистов-универсалистов. Его брат В.Л. Гордин, оказавшийся уезжать, был спроважен в 1925 году в психиатрическую клинику. В 1926 году умер А. А Карелин, и одновременно с его смертью прекратили деятельность Всероссийская федерация анархистов и Всероссийская федерация анархистов-коммунистов. Легальные анархисты прекращали свою деятельность официально, в то время как лица, осмеливавшиеся открыто критиковать советскую власть, отправлялись по этапу на Соловки - вместе с последними эсерами и меньшевиками. Властям надоело церемониться с бывшими борцами с царизмом; тем более, что в стране назревала волна борьбы со вполне реальной опасностью для партаппарата - с многочисленными кругами молодых и весьма активных троцкистов.

Дольше других анархистских групп продержалась секция при Всероссийском комитете по увековечению памяти Кропоткина. А. Боровой в 1934 году, пребывая на свободе, растерянно писал о том, что друзья его "как то незаметно покинули". Престарелый теоретик никак не мог понять, что этих друзей и на свободе то почти не осталось…

Музей Кропоткина еще несколько лет существовал на добровольные пожертвования и за счет продажи входных билетов. В октябре 1935 года руководители музея, встретившись с завмузейным отделом Наркомпроса РСФСР, который возглавлял тогда Ф.Я. Кони, в целях сохранения экспозиции были вынуждены просить о передаче музея на финансирование за счет госбюджета.

Немногочисленные посетители музея, среди которых было достаточное количество переодетых агентов правоохранительных органов, оставляли в книге отзывов заявления, из коих становилось видно, что комсомольская работа по воспитанию подрастающего поколения в советской России ведется на достойном уровне. "Музей не дает критики анархизьма, как мелкобуржуазного утопического социализьма" - один из самых типичных отзывов.

В конечном итоге музей П.А. Кропоткина был передан вдовой покойного в дар советскому правительству. 2 октября 1938 года в управление музеем вступил директор, назначенный музейно- краеведческим отделом Наркомпроса.

Трое-четверо глубоких стариков - ветеранов анархистского движения - мирно доживали свой век, неинтересные никому в своей родной стране, которой они отдали всю жизнь; большая часть анархистов, не успевших выехать за пределы республики, гнила в лагерях. До реабилитации 50-х - 60-х годов почти никто из них не дожил. Да и те, что вышли из заключения, в основной своей массе реабилитации не подлежали…

Глава 5 Махновщина и евреи. Введение в тему

На тему исследования личности Н.И. Махно написано немало, и рассказывать о его жизненном пути - не наша задача. Основные этапы его жизни, в общем, достаточно правдиво описывает большинство историков (см. вступление), какую бы идеологическую позицию они ни занимали.

Никогда не подвергался, например, сильным искажениям дореволюционный период его деятельности. Известно, что родился Махно в беднейшей крестьянской семье, в большом украинском селе Гуляй-Поле, 27.10.1888 года. Тяжело работать начал в десятилетнем возрасте, помогая матери (отец' умер, когда Нестору было около года). Был в семье пятым ребенком.

В 14-15 лет был привлечен старшими товарищами в анархистскую группу, которую возглавляли В. Антони и А.Семенюта. Первой активной деятельностью группы было обуздание местных черносотенцев в 1905 году. За нападение на антисемитски настроенных лиц, за покушение на жандармов, хранение оружия и нелегальной литературы часть арестованных боевиков была приговорена к смертной казни. По законам Российской империи Махно был несовершеннолетним, и посему виселицу ему заменили каторгой. Отбывал каторгу до весны 1917 года в Бутырках.

Мерзость антисемитизма, совершенно нетерпимое отношение к великодержавному шовинизму, ему, еще подростку, объяснил руководитель группы - Вольдемар Антони; на каторге следующим наставником и воспитателем крестьянского парня стал другой анархист, Петр Аршинов-Марин, друг и сокамерник. Интернационализм воспитывали в нем все политзаключенные старшего возраста, одновременно стараясь развивать "одаренного мальчугана", как выходца из простого народа. Беседы со знаменитыми революционерами сделали свое дело: Махно, свято блюдший память расстрелянных и повешенных подельников-евреев, возненавидел антисемитизм лютой ненавистью. Невысокого роста, щуплый, с высоким, "клекочущим" голосом, буйного, непокорного нрава, парень таким и остался в памяти сокамерников: бесстрашный, жесткий, с резкими, категорическими суждениями, ярый ненавистник юдофобов. Лучшими друзьями в тюрьме у него были евреи-анархисты. В дальнейшем, по выходе на свободу, освобожденный Февральской революцией, Махно кидается в гущу революционных событий. Вот здесь и начинаются недомолвки и прямая ложь историков и публицистов.

Советским историкам, как мы уже отмечали в первых главах, необходим был совсем иной образ главы крестьянского войска, выступавшего против большевиков на фронтах гражданской войны. "Социальный заказ" требовал на роль руководителя повстанческого движения не убежденного борца с погромами, а как раз наоборот- громилу, подонка, убийцу-садиста. Образ был получен стараниями писателей, мемуаристов, просто газетчиков, и настолько въелся в народное представление об анархизме, что успешно перекочевал на Запад с волнами эмиграции.

"Беспощадное подавление Троцким в 1918 году анархического махновского движения во многом проистекало из-за того, что за махновцами прочно утвердилась репутация погромщиков. Сам Нестор Махно…, возможно, и не был отъявленным погромщиком; во всяком случае, в штабе этого партизанского командира работало несколько евреев, и даже разведку Махно возглавлял еврей. Но погромами запятнали себя все участвовавшие в гражданской войне армии, громили евреев и махновцы, и Троцкий полагал, что у них "ненависть к городу и городскому рабочему дополнялась воинствующим антисемитизмом"». Так пишет израильский историк Йосеф Недава", в своей книге глубоко и обстоятельно рассматривавший многие вопросы, связанные с личностью Л.Д.Троцкого. Создается впечатление, что историк, действительно интересно и своеобразно осветивший различные события революционного времени, в пункте о махновщине не потрудился заглянуть ни в один архив.

Голословные утверждения об антисемитской подоплеке происходившего в районах, контролировавшихся махновцами, были и остаются сугубо голословными. Ни один исторический документ не сможет доказать антисемитизм штаба и полевых командиров Революционной повстанческой армии Украины (махновцев), а наоборот - будет утверждать обратное. Очень часто в публицистике авторы, знакомые с махновщиной понаслышке, прибегают к инсинуациям, подчас даже невольным; иногда сваливают на отряды махновцев действия, совершенные другими партизанскими отрядами (Григорьев, Струк, Зеленый, Козырь-Зырка, Соколовский и другие крестьянские атаманы действительно ненавидели евреев и вырезали их тысячами); иногда просто повторяют заявления большевистских пропагандистов.

При этом не принимается в расчет, что среди десятков тысяч бойцов махновской армии, естественно, были люди совершенно различных взглядов на еврейский вопрос. В штабе, реввоенсовете и культпросвете махновской армии была масса евреев; полевыми командирами были в основном русские и украинцы, но "выдрессированные" идейными анархистами так, что не только ни о каких погромах речь идти не могла, но, наоборот, неуклонно и непрерывно велась работа по разъяснению дикости и подлости антисемитизма тем крестьянам, что составили абсолютное большинство армии повстанцев. Рядовые партизаны, что высказывались в погромном духе, как правило, очень быстро покидали театр действий: или уходили к другим атаманам" позволявшим погромы и мародерство, либо их расстреливали махновские командиры.

Д-р Аня Маккаби-Иорш в своих воспоминаниях" настолько резко высказалась в адрес махновцев, что заставила автора этих строк связаться с ней. В воспоминаниях г-жи Иорш анархисты названы "бандитами батьки Махно", утверждается, что "во всех колониях знали, что бандиты Махно полностью вырезали всех обитателей первых еврейских колоний - Трудолюбовки и Нечаевки". Я процитировал г-же Иорш самые "сильные" места ее мемуаров и попросил указать источники такой информации. В ходе телефонного разговора выяснилось, что автор воспоминаний сама событий, описанных выше, не помнит, а опирается на рассказ матери. На вопрос, не могла ли мать перепутать махновцев с какими-нибудь другими отрядами, ответа не последовало. Я спросил, почему, в таком случае, написано, что о зверствах Махно "знали все". Г-жа Иорш сослалась тогда на "разные энциклопедии, где все это написано". Я спросил, о каких именно энциклопедиях идет речь, но ответа не последовало. Разговор я закончил тем, что процитировал строку из Краткой еврейской энциклопедии, из главы "Погромы": "Нестор Махно и другие главари движения решительно боролись с погромами и расстреливали погромщиков..Возражений со стороны автора мемуаров не было…

Публикация непроверенных данных - вещь обычная, и при этом необычайно вредная, ибо насаждает стереотипы массового сознания, расстаться с которыми далеко не просто. Такие действия не служат истине, а ведь докопаться до исторической правды - и есть задача, которую историк ставит перед собой.

Итак, обратимся к документам.

Глава 6 Еврейский вопрос в мемуарах Н.Махно

Говоря об отношении к данному вопросу участников махновского движения, мы имеем ввиду, прежде всего, опубликованные мемуары самого Н.И. Махно"; книгу П.Аршинова (Марина)"- и воспоминания начштаба махновской армии В.Белаша", о которых мы уже говорили во вступлении.

Из этих трех авторов наиболее полным исследованием является, с нашей точки зрения, книга Белаша, - по обилию приведенных документов, хранящихся в российских архивах, с этой работой не может сравниться до сих пор ни одна книга на тему о махновщине, изданная в России или на Западе.

Мемуары самого Махно, вышедшие в Париже, были отредактированы Волиным (Эйхенбаумом). В предисловии ко второй книге воспоминаний ("Под ударами контрреволюции") Волин пишет: "Моя редакторская задача сводилась исключительно к приданию запискам Махно минимально литературной формы… Добавлю, что Н.Махно обладал лишь элементарным образованием, а литературным языком не владел и в малой степени (что… не мешало ему иметь собственный литературный "стиль")… Лучше удаются ему описания живых событий".

Махно начинает свои воспоминания с первых месяцев, последовавших за освобождением из тюрьмы. Известно, что первыми действиями 28-летнего анархиста после возвращения в родное Гуляй-Поле стала организация "вольных коммун". Крестьяне и местные мещане, помнившие Нестора по событиям 1905-1908 гг. и наслышанные о том, что на каторге "длинноволосый мальчуган" участвовал во всех голодовках и прочих мероприятиях политзаключенных, сидел годами в карцерах, закованный в кандалы, - встретили его восторженно. (Интересно, что самые ярые враги Махно в своих воспоминаниях, вышедших в разное время в России и Европе, ни единым словом не опровергают того факта, что он действительно был народным героем обширнейших областей Украины на протяжении всех лет гражданской войны, и даже подтверждают это, хотя и нехотя, сквозь зубы). Феномен популярности Нестора среди самых широких слоев населения объясняется двумя моментами.

Во-первых, его активная, бескомпромиссная натура весьма импонировала широким массам крестьянства, особенно беднейшего и середняков, которых он призвал к войне против помещиков и дележу земли; кроме того, крестьяне видели в нем человека, способного объединить людей для борьбы с немецко-австрийскими оккупантами, хлынувшими на Украину и безбожно грабившими население. Озлобленные поборами и жесткими указами оккупационной власти, крестьяне потянулись к махновским ребятам, которых вначале и было то всего несколько человек- остатки некогда разбитой анархистской группы. Так, собственно, и началось махновское движение, через два года представлявшее собой грозную силу, временами достигавшую 80 тысяч пехотинцев, конницу, тачанки со спаренными пулеметами, артиллерию… Во- вторых, Махно, в отличие от абсолютного большинства украинских повстанческих вожаков, с самого начала выдвинул интернациональную программу, чем привлек нацменьшинства, в первую очередь евреев и греков, чьи колонии в огромном количестве имелись в районах действий махновской армии. Евреи видели в нем защитника от гайдамаков, петлюровцев, белых и прочих погромщиков. Еврейскому населению Гуляй-Поля было хорошо известно, что анархисты из "Союза бедных хлеборобов", куда входил Махно еще подростком, начали свою непосредственную деятельность с ликвидации местных черносотенцев.

Все это привлекло к Махно искренние симпатии, не ослабевшие даже после разгрома повстанческой армии. С 1908 года и до возвращения Махно с каторги в 1917 у евреев Гуляй-Поля были на устах имена его однодельцев по анархистскому процессу - Лейба Горелика, казненного Шмерко Хшивы, Наума Альтгаузена. Тот факт, что последний оказался провокатором, выдавшим всю гуляйпольскую группу, ничего не менял: сам Нестор, еще находясь в тюрьме, неоднократно подчеркивал, что на одного мерзавца у евреев его села найдется десять прекрасных товарищей, поддержавших его в самые тяжелые минуты.

К еврейскому вопросу Махно в своих мемуарах возвращается постоянно. Касаясь первых своих действий по выходе из заключения, описывая организацию "вольных коммун" на Украине, Махно подчеркивает имена друзей, создававших коммуны вместе с ним - Лев Коган, Шнайдер, Гринбаум'4. В "Вольной коммуне #1" (село Покровское) сам Махно работал слесарем". Коммуны были уничтожены оккупантами, а остатки их закрывали красные в 1919 году; этот опыт создания безвластных трудовых общин оказался неудачным в силу внешних объективных причин, хотя коммуны подходили к этому вопросу с огромным энтузиазмом.

"По приезде в Гуляй-Поле, я в тот же день встретился со своими товарищами по группе. Многих уже не было в живых. Те, что пришли ко мне из старых, были - Андрей Семенюта (брат Саши и Прокофия Семенник),…Лев Шнайдер… А сколько пришло крестьян и рабочих ко мне, сочувствующих анархической клее - их перечислить было нельзя"

Имя Л.Шнайдера в первой книге воспоминаний Махно встречается десятки раз - он был членом Гуляйпольского Совета от анархо - коммунистов, представителем Гуляй-Поля в Губернском Исполкоме Советов. Его роль в событиях конца 1917 - начала 1918 гг., однако, подвергается Махно суровой критике в связи с инцидентом, в который была втянута зажиточная часть еврейского населения Гуляйпольского района.

На Украине утвердилась власть Центральной Рады, прибегшей к помощи немецко-австрийских оккупационных войск. Анархисты объявили правительству Рады войну с самого начала, одновременно призвав через Совет солдатских, крестьянских и рабочих депутатов крестьянские массы противодействовать оккупантам. Центральная Рада была объявлена анархистами "властью украинских шовинистов"

Выяснилось, что в Гуляй-Поле действовали лица, собиравшие денежные средства для поддержки правительства Рады. Махно отдал приказ найти человека, занимающегося агитацией в поддержку "украинский шовинистов и погромщиков". Каково же было изумление анархистов, лидировавших в местном Совете, когда выяснилось, что агитацией занимался… еврей! Некий бывший фронтовик по фамилии Вульфович, именовавший себя "максималистом", агитировал за украинских националистов. Махно арестовал этого человека.

" "Максималист" Вульфович больше не протестовал. "Максималист" Вульфович быстро начал таять и совсем растаял. Он сказал мне, что записки… он получил от гражданина Альтгаузен (дядя известного провокатора, по делу нашей группы, Наума Альтгаузена), хозяина постоялого двора и отеля в Гуляй-Поле.

Сейчас же был арестован и гражданин Альттаузен… Он понял, что дело принимает серьезный оборот… Он предпочел поэтому, объяснить всю правду сейчас же.

Еврейская община в Гуляй-Поле, сказал он, боялась украинцев- шовинистов и поэтому решила заранее связаться с ними, оказав им денежную помощь, чтобы на случай торжества их власти последняя знала, что евреи стоят за Украину и за тех, кто боролся за нее".

.Члены совета депутатов, услыхавшие о деятельности руководства еврейской общины, возмутились и потребовали опроса всех причастных лиц "с целью окончательного выяснения правды об их подлом поведении по отношению к свободе в Гуляй-Поле".

Махно продолжает:

" Сознавая, какую ненависть все это вызывает у нееврейского населения к еврейскому, я много труда и усилий положил на то, чтобы этого дела не раздувать, а ограничиться показаниями Альтгаузена, сделать об этом обширный доклад сходу' крестьян и рабочих и просить его также не раздувать этого дела и не поощрять ненависть за этот акт, учиненный несколькими лицами, ко всему еврейскому обществу'.

Товарищи из Совета со мной согласились, доверяя мне… И граждане Вульфович и Альгаузен тут же были освобождены.'.'.' "

Я говорю, нужно было быть… на этом сходе, 'Чтобы убедиться, как труженики серьезно и в то же время с величайшей осторожностью подходили к этому вопросу, который в других местах Украины безусловно вызвал бы погром и избиение невинных, всеми и вся гонимых… не знавших до сих пор покоя - бедных евреев"."

Немецкие войска, поддерживаемые гайдамаками Центральной Рады, между тем приближались к Гуляй-Полю. Их стремительное приближение не в силах были остановить слабые, разрозненные отряды крестьянской пехоты. Махновская армия только 'начинала формироваться и еще не обладала сильной боеспособностью. Анархисты призывали к организации вооруженного сопротивления оккупантам и войскам "украинских шовинистов". На этот зов отозвался решительно весь гуляйпольский район. Началось формирование "вольных батальонов" (впоследствии это стало базой Повстанческой армии). Махно через Горелика устанавливает связь с еврейскими общинами местечек, окружающих Гуляй-Поле. Молодежь валом валит к зданию Совета, над которым развевается черное знамя Анархии. Гуляйпольцы организовали свой "вольный батальон", состоявший из шести рот в 200-220 человек каждая. Еврейское население Гуляй-Поля выставило роту бойцов, влившихся в батальон. Группа анархо-коммунистов организовала из своих членов и кандидатов в таковые отряд, вооруженный винтовками, револьверами и шашками. У половины членов отряда были кони. Все эти вооруженные формирования были переданы под руководство Ревкома - прообраза будущего Реввоенсовета махновской армии. 'Туляйпольская интеллигенция, - пишет Махно, - по' инициативе всеми уважаемого в Гуляй-Поле доктора Абрама Исаковича Лося организовала санитарные отряды, подготовила лазареты…"."

Был захвачен эшелон с несколькими орудиями, снарядами к ним, винтовками и патронами. В соответствии с общим решением,1 первую махновскую артиллерию возглавил друг Нестора - Абрам Шнайдер.

Большевики бежали с Украины. У эсеров не было никакой серьезной вооруженной силы. Махновские анархисты остались одиноки перед лицом наступавших регулярных сил германо- австрийцев. В Гуляй-Поле сторонники украинского национализма распространили листовки с призывом радостно встречать немцев, несущих освобождение Украине от ига "кацапов и жидов". Тем временем распространились слухи, что немцы сжигают и уничтожают по пути следования все города и местечки, оказавшие вооруженное сопротивление. Среди евреев - владельцев лавок, гостиницы, хозяев мануфактурных предприятий - вновь возникают пораженческие настроения. Состоятельное руководство общины требует от еврейского населения, чтобы оно расформировало еврейскую роту. Рядовые дружинники, как правило, молодые ребята, выходцы из бедных семей, отказываются наотрез, считая это подлостью и предательством по отношению к анархистам и крестьянским ополчениям, доверившим им оружие. Мнения в роте, однако, раскалываются.

Процитируем письмо Бориса Веретельника", приводимое Махно в мемуарах:

"Дорогой Нестор Иванович. Ночью под 16 апреля отряд анархистов ложным распоряжением за твоей подписью… разоружен. В Гуляй-Поле все наши товарищи, все члены Ревкома, Совет…, арестованы. И сидят в ожидании выдачи немецкому командованию и командованию Центральной Рады для казни. Изменой руководят шовинисты… Дежурной ротой по гарнизону была назначена еврейская (или центральная) рота. Подлые негодяи обманным образом заставили еврейскую роту исполнить гнусное дело… Нашего друга, Алексея Марченко, пытались арестовать,… он не дался… бросил две или три бомбы… и скрылся. Однако, в 15 верстах от Гуляй-Поля задержан евреями колонии Межиричи и привезен в Гуляй-Поле, в штаб измены. Передают, что среди крестьян настроение подавленное. К евреям ненависть за их поведение… Передаю это письмо… если получишь, спеши с каким-нибудь отрядом на выручку. Неизменно твой Б.Веретельник".

В конце концов Веретельник с товарищами были освобождены. На выручку подошел отряд М.Никифоровой. Часть евреев - участников захвата - разбежалась. Остались М.Е.Гельбух и Леви, которых просили известить общину, что разбегаются напрасно: заслуги евреев перед революцией общеизвестны, а то, что произошло, было спланировано украинскими шовинистами.

"..Я встретился с рядом товарищей, оставшихся в Гуляй-Поле до вступления в него немецко-австрийских войск… Они сообщили мне о том, что за два дня моего отсутствия в Гуляй-Поле происходило. Со слезами на глазах они рассказали мне о гнусной измене нашего групповика Льва Шнайдера и вообще еврейской роты, обманутой штабом измены… О, какой позор!."

Шнайдер (не путать с однофамильцем Абрамом Шнейдером!) встречал оккупантов в Гуляй-Поле. Вместе с гогочущими сичевиками - представителями Центральной Рады - пришел в штаб- квартиру анархистов; там он учинил форменный разгром - рвал знамена, портреты Бакунина, Кропоткина, портрет покойного Саши Семенюты, швырял на пол книги, анархистские брошюры и газеты. Свидетелями были местные жители.

"..Я говорил тогда своим товарищам: теперь в Гуляй-Поле, да и во всем его районе, можно ожидать со стороны крестьян и рабочих крайне нежелательной для дела Революции, недостойной ненависти к евреям вообще. Сознательные и бессознательные враги революции могут эту ненависть использовать… И мы, так много потрудившиеся над тем, чтобы убедить тружеников-неевреев, что еврейские рабочие им братья… - мы можем очутиться перед фактом еврейских погромов.

– Совершенно верно, - отвечали мне друзья, -… лишь акты еврейской роты 15-16 апреля поставили нееврейское население на путь ненависти… Мы бессильны теперь бороться с ним. Наши силы все в подполье…

– Вот в том-то и дело, - настаивал я, - что с торжеством контрреволюции, и благодаря глупой выходке еврейской молодежи, над Гуляй-Полем веет дух антисемитизма. И наша прямая обязанность - не дать ему осесть, укрепиться… Еврейская рота… никогда не решилась бы выступить против Ревкома в пользу немцев и Украинской Центральной Рады, если бы она знала, что в центре Гуляй-Поля расположены другие, кроме нее, вооруженные части. Но заговорщики убедили ее, что других частей… нет"."

Богачи из еврейской общины Гуляй-Поля пытались фактом предательства организованной обороны смягчить оккупационные власти и не допустить погромов, разорения имущества. Немецко- австрийское командование их действительно поблагодарило, равно как и украинских националистов - вдохновителей этого действия.

"Конечно, это правдивое освещение роли еврейской роты в заговоре было криком душевной боли тех, кто так много потрудился в борьбе против антисемитизма, и кого евреи не только арестовывали, идя рука об руку с антисемитами на это гнусное дело, но готовы были "охранять" до вступления в Гуляй-Поле… прямых погромщиков-украинцев, чтобы затем выдать их на казнь палачам. Заглушить эту душевную боль товарищей было невозможно… У многих на конференции эта боль была так сильна, что некоторые плакали. Но никто, конечно, не помышлял… о мести евреям за это гнусное дело некоторых из них. Вообще, все те, кто называют махновцев погромщиками, лгут на них. Ибо никто, даже из самих евреев, никогда так жестоко и честно не боролся с антисемитизмом и погромщиками на Украине, как анархо-махновцы"."

…"Писали мне крестьяне, - больше всего шпионов и предателей у нас в Гуляй-Поле развелось среди богатых евреев. Об этом Вы, товарищ Нестор Иванович, подробно узнаете, когда прибудете к нам…

Мне лично тяжело было перечитывать все эти записки по одному уже тому, что в них чувствовался антисемитский дух. А я воспитал в себе глубокую ненависть к антисемитизму еще со времен 1905-6-го годов.

Но то, что гуляйпольские крестьяне до 1918 года были чужды антисемитского духа (об этом ярко свидетельствует хотя бы тот факт, что когда в 1905 году громилы из "Союза истинно-русских людей", под руководством Щекатихина и Минаева, громили в городе Александровске евреев и прислали своих гонцов в Гуляй-Поле для организации еврейских погромов, гуляйпольские крестьяне на ряде своих общественных сходов категорически высказались против погромщиков и их гнусных погромческих дел в г. Александровске), заставило меня отнестись к этим записочкам менее сурово, чем они этого заслуживали.

Я хочу сказать, что вместо того, чтобы порвать с ними переписку… я написал им письмо… в котором постарался, как мог, разбить их неосновательные мысли о евреях.

..Я убеждал крестьян и рабочих в том, что еврейские труженики, - даже те из них, которые состояли в… роте бойцами и были прямыми участниками в контрреволюционном деле, - сами осудят этот свой позорный акт. Буржуазия же, причастная к провокационным делам в Гуляй-Поле, свое получит, независимо от того, к какой национальности она принадлежит"."

"Некоторые подробности событий произвели па крестьян особое впечатление. Так, например… под руководством "анархиста" Левы Шнайдера, владевшего, помимо еврейского языка, и украинским, было разгромлено бюро анархистов. На украинском языке он обратился к шовинистическим бандам:

– Брати, я з вами вмру за неньку Украину! С такими словами вскочил этот "анархист" в бюро анархистов, начал хватать и рвать черные знамена, срывать со стен портреты Кропоткина, Бакунина, Александра Семенюты, разбивать их и топтать. Даже шовинисты украинцы не делали того, что делал он, этот новоиспеченный украинский патриот, - говорили мне очевидцы… Крестьяне… с особой настойчивостью требовали моего мнения об этом гнусном поведении анархиста еврея Льва Шнайдера.

Что я им мог ответить? Я, конечно старался доказывать им, что евреи здесь не при чем; что неевреев, играющих гнусную роль… было несравненно больше… Но убедить их не мог… Чувствовалась великая злоба у крестьян против евреев: злоба, которой Гуляй-Поле еще не переживало.

Я тревожился. Передо мною вставал грозный призрак антисемитизма. Я собирался с силами, чтобы преодолеть эту заразу в массе крестьян: заразу, привитую преступлением одних, и глупостью других… гуляй-поля) я остановился подробнейшим образом… на антисемитизме. Я… подчеркнул истинную роль и громадную опасность антисемитизма. Я напомнил крестьянам их героическую борьбу против погромов в 1905

Неприглядная роль части руководства гуляйпольской еврейской общины, пошедшей на сговор с оккупационными властями и офицерством Центральной Рады, чтобы избежать антиеврейских эксцессов, не помогла еврейскому населению. Если первые дни немцы поддерживали порядок, то вскоре сичевики-украинцы взяли дело в свои руки: начались издевательства над евреями на улицах. В первую очередь искали евреев, замешанных в деятельности революционных организаций.

"В те же дни, по провокации "социалистов" шовинистов… поймали молодого славного революционера анархиста из бедной еврейской среды, Горелика, и зверски мучили его. Ударяли его… плевали ему в глаза, заставляли раскрывать рот и плевали в рот. При этом ругали его за то, что он - неподкупный еврей. И, в конце концов, убили этого славного юношу революционера"."

Махно не было в то время в Гуляй-Поле. За время его отсутствия оккупанты, мстя его близким, сожгли дом, где он родился. Мать ночевала по чужим людям. Брат Нестора, Емельян, инвалид мировой войны, в революционной деятельности вообще не участвовавший, был расстрелян на глазах жены и детей. Украинские националисты казнили и многих рабочих-украинцев, сотрудничавших с анархистской организацией. Махно приводит жуткую сцену поэтапного расстрела М.Колесниченко - анархиста со стажем. Можно понять, что к украинским националистам Махно относился нетерпимо отнюдь не только по идеологическим соображениям…

В то время, когда происходили эти трагические события, он был вдалеке от родного села: по делам, связанным с подпольной деятельностью анархистских организаций на оккупированной Украине, он посетил Москву и ряд других городов России.

Именно к этому времени - весна-лето 1918 года - относится встреча Махно с Лениным в Кремле. Махно был в Москве, чтобы установить контакты с Московской федерацией анархистов, познакомился, наконец, со своим кумиром - Кропоткиным, который тепло встретил его. Виделся и с другими видными анархистами - с Боровым, Львом Черным… Большой интерес для историков русской революции представляет описание встреч с видными большевиками

Бухариным, Свердловым и с самим Лениным (с последним Махно разговаривал довольно долго, и в целом оба произвели друг на друга сильное впечатление)." Судя по ленинской реакций на действия махновской армии на Украине в годы гражданской войны, вождь большевиков неоднократно сожалел о том, что Махно находился по другую сторону баррикад…

Именно во второй книге воспоминаний Махно подробно рассказывает о своей поездке по российским городам, где существовали различные анархистские группы и федерации. Красной линией сквозь повествование проходят имена евреев- анархистов. Курск - Саратов - Астрахань - вновь Москва - таков маршрут Махно весной-летом 1918 года. В Саратове Махно с товарищами устраивают конференцию, на которой присутствуют представители местных анархических групп, а также делегаты из столицы и Украины. Подробно рассказывается об отчетном докладе саратовских анархистов, который зачитал Макс Альтенберг (он же Авенариус). Ввиду недостаточной революционности докладчика, призывавшего к уходу в подполье ввиду близости белогвардейских войск, Махно с сопровождавшими его гуляйпольскими анархистами разругались с ним, и, как Махно пишет, ушли с конференции неудовлетворенными. Здесь же, в Саратове, Махно встречается с анархисткой Аней Левин, бывшей каторжанкой. 'Последствия режимов царской каторги дают себя чувствовать. Она лежит в больнице. Я не замедлил посетить ее. В группе… оказался товарищ Ани Левин - Рива (член мариупольской группы анархо-коммунистов). С нею я пошел в больницу навестить товарища"."

Заехав по дороге в Тамбов (и поделившись с читателем впечатлениями от встречи с отрядом "Одесских анархистов- террористов" из 250 человек во главе с "командиром. Мишей"), Махно с сопровождавшими его гуляйпольцами возвращается в Москву. Многие страницы второй книги воспоминаний посвящены встречам со знаменитым в свое время анархистом теоретиком

Иудой Гроссманом (Рощиным), которого Махно уважительно именует не иначе как "Товарищ Иуда Гроссман-Рощин".

"Товарищ Шапиро тоже произвел на меня впечатление опытного и делового товарища. Однако, тов. Шапиро, еще до встречи моей с ним, был мне известен, как крайний синдикалист… Раза три я был вместе с тов. Аршиновым у тов. Шапиро… При виде Аршинова и меня он бросал свою работу, подходил к нам… и нужно сказать правду, оставил во мне хорошее впечатление"."

Возвращаясь на Украину, Махно проезжал Орел. "Побродил по этому городу… Город, в котором, при самодержавии Николая Второго Романова, существовала каторга. На этой каторге, в особенности, не было предела разнузданности по отношению политкаторжан. Дух антисемитизма здесь гулял в той мере, в которой только смогли проявлять его управители… начиная от начальника и кончая темным невежественным надзирателем - ключевым или постовым у дверей камер, при выходе на прогулки, на самой прогулке, Это в Орловской каторге чуть не каждого прибывшего в нее политкаторжанина, под воротами, спрашивали: - Жид? - И если отвечал: - Нет, - заставляли показать крест. А когда не оказывалось последнего, били, приговаривая:- Скрывает, мерзавец, свое жидовство. - Били до тех пор, пока не срывали с него арестанского костюма и не убеждались на половом члене. Но и в этом случае били, только теперь уже за то, что не носит креста…"

Первые вести о трагедии своей семьи, страдавшей от рук немецко- австрийских оккупантов и украинских националистов, принесли Махно знакомые евреи сразу по возвращении на Украину из российской поездки.

"Высадился я на ст.Беленикино и… встретился в тысячной толпе… со многими гуляйпольцами. Один из них - сын одной хорошо знакомой мне еврейской семьи, некий Шапиро - бросился мне на шею. Он многое сообщил мне о положении… в Гуляй-Поле.. От этого Шапиро и ряда других еврейских парней я узнал, что дом моей матери сожжен… Старший мой брат, Емельян, который, как инвалид войны, не принимал никакого участия в политической организации, расстрелян. Другой старший брат, Савва… был схвачен и посажен в Александровскую тюрьму. За мое отсутствие… немцами совершено много расстрелов, главным образом крестьян-анархистов"."

Аршинов-Марин, описывая этот эпизод, подчеркивает, что возвращавшегося на родину Махно спасли от властей именно евреи:

"В одном месте Махно чуть не погиб, будучи схвачен немецкими властями с чемоданом анархистской литературы. Его спас один знакомый гуляйпольский еврей-обыватель, потративший большую сумму денег на его освобождение"."

Сам Махно в мемуарах называет имя этого человека: гуляйпольский гражданин Коган. Махно передал ему свой чемодан с вещами, объяснив кому его нужно сдать в Гуляй-Поле, переоделся, вышел из поезда и пешком 25 верст добирался до родного села.

Собственно, с возвращения в Гуляй-Поле в июне 1918 года, когда вокруг Махно начинают группироваться крестьянские повстанческие группы, и начинается история массового народного движения, известного под названием махновщина. При объединении отряда Нестора, состоявшего из остатков разгромленной анархистской организации села и сочувствующих крестьян, с анархистским отрядом бывшего матроса Феодосия (Федора) Гуся", возникает зародыш будущей могучей Революционной повстанческой армии Украины.

Сама история борьбы Махно с оккупационным германским корпусом, с белой армией, с петлюровцами, различными бандами и- в итоге - с красными - не входит в нашу задачу и является темой отдельного исследования.

Глава 7 Махновщина и борьба с антисемитизмом (по воспоминаниям участников движения)

Прежде всего, необходимо отметить, что ни один историк, более или менее серьезно исследовавший личность Махно и действия командиров его Повстанческой армии, не может привести ни одного факта конфликта на национальной почве, который не подвергся бы немедленному остракизму со стороны реввоенсовета махновцев. Те единичные проявления национальной нетерпимости в разноплеменной махновской армии, что имели место в 1919-1921 гг., беспощадно подавлялись. Это вынуждены признать и те советские историки, перед которыми была поставлена "социальным заказом" власти конкретная задача: обвинить Махно и его окружение во всем, в чем только можно обвинить политического и военного противника.

Вообще, Махно не мог позволить себе такой роскоши натравливать бойцов своей армии, принадлежащих разным национальностям, на гражданское население. На поддержке этого населения и базировалась знаменитая неуловимость и маневренность повстанцев. Агенты махновцев действовали в украинских селах, среди русского населения городов, в еврейских и греческих колониях и местечках. Оседлое население поставляло махновской контрразведке данные, позволявшие штабу армии загодя принимать своевременные и быстрые решения. В составе махновской армии действовали и еврейские, и украинские, и греческие части и подразделения. Странно было бы, если бы бойцы еврейской батареи под руководством Абрама Шнайдера спокойно реагировали на антисемитские акции своих сотоварищей по оружию, а греческие колонисты - на ругань бойцов-украинцев. Впервые и украинцы, и евреи, и греки поняли, что такое братство по оружию, во время известного боя у местечка Большой Токмак, где Махно сконцентрировал для отражения атаки генерала Шкуро еврейские и греческие полки, славившиеся дисциплинированностью и ненавистью к белым (июнь 1919 года). Армия, раздираемая национальными противоречиями, в этих условиях не только не смогла бы успешно осуществлять свои боевые задачи, но просто распалась бы через короткое время.'.. "Тут надо решительно отвергнуть бытующую до сих пор легенду об антисемитском характере махновского движения. Это в корне неверно, а закреплено в общественном сознании популярной когда-то поэмой Багрицкого "Дума про Опанаса". Там по приказу Махно убивают начальника продотряда по имени Коган, это некоторыми трактуется в духе сугубо национальном. Но характерно, что именно такую фамилию носил как раз предводитель Гуляйпольского Совета в годы гражданской войны, убитый деникинцами (об этом свидетельствует Аршинов)"

"Многие до сих пор искренне убеждены, что Махно - "обыкновенный бандит" и погромщик, увлекший за собой темную и падкую до грабежа, разложенную войной солдатско-крестьянскую массу. Многие по сей день считают Махно "авантюристом", веря злостным и нелепым сказкам о том, что он "открывал" фронт Деникину, "братался" с Петлюрой и "объединился с Врангелем"… С легкой руки большевиков, многие все еще повторяют клевету, будто Махно "возглавлял контрреволюционное кулацкое движение", и будто "анархизм" Махно - лишь наивная выдумка некоторых анархистов, искусно использованная им в своих целях… Но Деникин, Петлюра, Врангель, это - лишь яркие военные эпизоды: за них ухватываются и нагромождают горы лжи. Борьба с контрреволюционными генералами далеко не исчерпывает махновщину".

Так писал Вс.Эйхенбаум (Волин), член культпросвета Революционной повстанческой армии", проведший с Махно около полугода - с августа 1919 по январь 1920 (будучи арестован большевиками в начале 1920 года, провел в заключении около 10 месяцев. Освобожден во время действия договора Махно с советской властью. Позднее эмигрировал).

Эйхенбаум продолжает: "Нечего и говорить о том, что все сказки о бандитизме, об антисемитизме и других, якобы присущих махновскому движению, темных явлениях должны, с появлением этой книги, сойти на нет" "

Все подписанные договоры между Махно и большевиками регулярно нарушались советской властью. Москва неистовствала, наблюдая массовую поддержку обширных областей Украины махновскому движению. Еврейские общины Александровска, Мариуполя встречали повстанцев восторженно, видя в них защитников от петлюровских и белогвардейских погромщиков. Отрицательное отношение советской власти к анархическому движению усугублялось и личной ненавистью Троцкого по отношению к Нестору. Махно ни в грош не ставил "железного комиссара", не ценил его организаторские способности, не видел в нем блестящего оратора, - а, наоборот, повторял своим бойцам, что Троцкий - ни кто иной, как закомплексованный искатель славы, растущей на чужих костях, возможно - будущий диктатор России, способный утопить страну в крови во имя своих диких идеалов.

Троцкий официально призывал к ликвидации махновской армии уже в 1919 году, несмотря на то, что именно махновцы играли часто роль буфера для красных, находясь на самых тяжелых участках фронта. Отношение Троцкого не изменилось от того, что махновская конница и тачанки успешно громили Добровольческую армию Антона Деникина, били петлюровцев; от того, что именно обескровленная непрерывными боями махновская пехота, перевалив Сиваш, атаковала в Крыму Врангеля и погнала его к крымскому берегу. Врангелевцы отчалили в Константинополь в 1920 году, а поредевшие махновские части немедленно были атакованы красными, зажаты в тиски и почти полностью планомерно уничтожены, кроме маленькой группы конников, вырвавшихся из "крымской бутылки" обратно в украинские степи…

Не укладывались в прокрустово ложе большевистского марксизма ни интернациональный состав Повстанческой армии, ни классовый ее состав: абсолютное большинство крестьян-бойцов происходило из беднейших батрацких семей, отнюдь не из кулацких. Почти все полевые командиры-махновцы (Аршинов, а вслед за ним Семанов дают список из 28 фамилий) родились и росли именно в бедных, или, реже, в середняцких семьях. Кулаками в махновском штабе и не пахло…

Виктор Белаш приводит эпизод, ярко взаимоотношения между Махно и Троцким.

"Третьего июня (1919 года - прим. автора) прибыли… Махно и Аршинов. Они возмущались поведением Троцкого, и Махно рассказал:

– Как не возмутительно! Вызывает меня к аппарату Троцкий и говорит: - Шкуро угрожает Харькову… От Славянска до Гришино фронт открыт. Предлагаю его занять своими войсками и принять на себя ответственность за дальнейшую судьбу этого участка.

Я доложил ему о состоянии фронта, наших потерях, полном отсутствии боеприпасов, что на нашем участке от Азовского моря до ст. Бленовки действуют одна пехотная и две конных дивизии противника при пулеметах, орудиях, танках, бронепоездах, самолетах… Он и слушать меня не хотел.

Я говорю ему, что нет сил защищать имеющийся участок и что никак не могу растянуть его на новую сотню верст… А он и слушать не хочет.

– Я, - говорит, - председатель Реввоенсовета Республики, приказываю занять!

– Я обратил его внимание, - продолжал Махно, - на нереальность выполнения такого приказа. Не могу… бессилен… винтовок, патронов, снарядов… нет! Он стоит на своем. - Приказываю! - Стал запугивать. - Перетягивали канат, пока он не вывел меня из терпения. Я ему на- последок и сказал: "Пошел ты мухомор, к такой матери! - Связь прервалась.

Обозлили людей, предали и развалили фронт, поставили нас перед фактом своего банкротства, а теперь проявляют агрессивную нетерпимость в этой обычной своей жвачке лицемерия и лицедейства"

Весь 1920 год, а также и последующий (до разгрома Повстанческой армии и ухода Махно в Румынию) советская власть воевала с махновщиной под лозунгом "борьбы с бандитизмом". Пленных махновцев беспощадно расстреливали, их родственников - отцов, матерей, жен - истязали, пытали, нередко казнили, имущество неизменно разгромлялось, дома разрушались. Все это делалось поистине с гигантским размахом. Нужна была действительно сверхчеловеческая воля, чтобы, при наличии таких ужасов со стороны власти, широкая повстанческая масса удержалась на строго революционных позициях и в ожесточении не спустилась в пропасть действительного уголовного бандитизма…

Можно сказать, что поход большевиков на махновцев был одновременно и походом на украинскую деревню. Общая задача заключалась в том, чтобы, разбив армию повстанцев, обезглавить и прибрать к рукам непокорное крестьянство, озлобленное постоянными поборами ООНовцев, конфискацией запасов хлеба и зерна. Продотряды, усиленные спецподразделениями чекистов, сеяли смерть и ужас по всей Украине. Расстрелы еврейских семей- родственников евреев-махновцев - не считались актами антисемитизма…

В одном из продотрядов служил молодой, никому тогда неизвестный паренек, с именем которого связана отчасти судьба советской литературы. Белаш пишет об этом так:

"…Произошел весьма знаменательный случай, иначе не видать бы нам 'Тихого Дона".

В бою пленили бойцов продотряда, оказавших сопротивление и прославившихся в округе своей жестокостью. Комиссия антимахновской деятельности приговорила их к расстрелу. И вот, когда выводили их за село, встретили Махно. Eгo внимание привлек подросток с довольно жалким видом. Махно поинтересовался, кто такие, куда ведут. Он подозвал пленника, который назвался Шолоховым, и после короткого разговора заявил: "Отпустим его, пусть подрастет и осознает,что делает…"

Очевидно, это и послужило поводом М.Шолохову написать рассказ о махновцах "Путь-дороженька"

Некоторые современные исследователи полагают, что чудовищный мор украинской деревни в 30-х годах, миллионы умерших от голода крестьян, о которых ничего не говорилось в советской прессе - ни что иное как планомерная, садистская месть Сталина за "отступничество" украинского крестьянства в годы гражданской войны.

"Когда, неделю спустя после изменнического нападения большевиков на Гуляй-Поле, Махно вновь вошел туда, то крестьяне и крестьянки массами окружили махновцев и горестно повествовали о том, что только вчера коммунисты расстреляли свыше трехсот человек местных крестьян. Население… напряженно ждало со дня на день прихода махновцев, которые бы спасли несчастных. Тот же массовый расстрел… нашли через несколько дней в с. Новоспасовке. В этом последнем культпросветотделом армии махновцев и Советом повстанцев были зарегистрированы случаи, когда опьяненные убийствами чекисты заставляли матерей брать на руки своих грудных детей и затем одним выстрелом поражали их… И таких случаев было немало… Те же массовые расстрелы.'.. были произведены большевиками в селах М.Токмачка, Успеновка, в Пологах и других.

Всей этой карательной экспедицией руководил командующий армиями 'южного округа Фрунзе… Он въехал в украинскую деревню с обнаженной шашкой, сея смерть направо и налево"'

В примечании к главе 9 своей "Истории махновского движения" П.Аршинов сообщает следующее:

"Во время занятия Екатеринослава в октябре 1919 года махновцы совсем не трогали находящихся в лазарете деникинских сообщат и офицеров, считая убийство находящихся в лазарете врагов недопустимым для чести революционера.

Пришедший в Екатеринослав, месяц спустя, деникинский генерал Слащев… истребил всех махновцев, находившихся в лазаретах. Коммунистическая власть пошла дальше Слащева: она расстреляла человека, который, будучи ранен на общем с ней фронте, приехал к ней за помощью, считая свою жизнь под охраной договора, подписанного этой властью"

(Аршинов в данном случае имеет ввиду крестьянина-махновца Середу, который даже не был анархистом. Был он казначеем Повстанческой армии, в октябрьских боях 1920 года во время сражения с врангелевцами ранен в грудь навылет. Приехал в Харьков к большевикам - лечиться, был арестован ЧК в больнице и расстрелян).

В главе 10 своего труда Аршинов специально рассматривает отношение махновцев к евреям. Этому посвящено довольное большое количество страниц его книги. Глава так и называется- "Еврейский вопрос".

"С первых дней своего зарождения движение охватило бедноту всех национальностей, населявших район. Подавляющее большинство составляли, конечно, украинские крестьяне. Около 6-8% было крестьян и рабочих из Великороссии. Затем шли греки, евреи, кавказцы и бедняки других национальностей. Греческие и еврейские поселения, расположенные в приазовском районе, находились в постоянной связи с движением. Из греков вышло несколько прекрасных революционных командиров, и до последнего времени в армии имелись особые греческие отряды.

…Абсолютно не интересовались ни своей, ни чужой национальностью…

Однако, ненавистники движения старались в этой области особенно дискредитировать движение. И в русской, и в заграничной прессе неоднократно сообщалось о махновщине, как об узком партизанском движении, чуждом идеалов международной братской солидарности и даже несущем на себе грех антисемитизма.,

…В армии махновцев немалую' роль играли евреи революционеры, из которых многие отбывали каторгу за революцию 1905 года или жили в эмиграции в государствах Западной Европы и Америки скажем из них на примере следующих лиц:

Коган - Помощи. председателя высшего органа движения - Районного Гуляй-Польского Военно-Революционного Совета. Рабочими,.Но еще до революции 1917 года, по мотивам духовного характера, ушел, с фабрики к земледельческому труду в беднейшую еврейскую земледельческую колонию. В бою с деникинцами был ранен, а затем, будучи раненым, захвачен в уманьском лазарете деникинцами, по сообщениям, зарублен ими.

Л.Зиньковский (Задов) - Начальник контрразведки, а впоследствии комендант особого кавалерийского полка. Рабочий. До революции пробыл свыше 10 лет на каторге. по политич. делу. Один из активнейших деятелей революционного повстанчества.

Елена Келлер - Секретарь культ. просвет. отдела армии. Участница профес. рабочего движения в Америке. Работница. Одна из организаторов Конфедерации "Набат".

Иосиф Эмигрант (Готман) - Член культ.-просвет. отдсла армии. Рабочий. Один из активных участников анархич. движения на Украине. Один из организаторов и член секретариата Конфедерации "Набат".

Я.Алый (Суховольский) - Рабочий. Член культ.-просв. отдела армии. Отбывал каторгу по политическому делу. Один из организаторов и член секретариата Конфедерации "Набат".

Список евреев-революционеров, принимавших участие в различных областях махновского движения, мы могли бы значительно удлинить;.

В среде революционного повстанчества трудовое еврейское население занимало подлинно братское место. Еврейские трудовые колонии, во множестве разбросанные в уездах Мариупольском, Бердянском, Александровском и других, принимали самое активное участие в районных съездах крестьян, рабочих и повстанцев, имея на них, а также в районном Военно-Революционном Совете, своих представителей.

В феврале месяце 1919 года, в виду случаев антисемитизма, Махно предложил всем еврейским колониям организовать самооборону и выдал необходимое количество винтовок и патронов каждой колонии. В это же время он организовал и провел по всему району ряд митингов, на которых призывал массы к борьбе. со злом антисемитизма.

…По зову Военно-Революционного Совета пополнять армию повстанцев добровольными борцами, еврейские колонии дали из своей среды значительное количество бойцов в ряды повстанческой армии.

В армии повстанцев-махновцев имелась особая еврейская батарея, обслуживавшаяся одними евреями-артиллеристами и имевшая еврейскую полуроту прикрытия. Эта батарея, под руководством… Шнайдера, героически обороняла Гуляй-Поле от наступавшего в июне 1919 года Деникина и, сражаясь до последнего снаряда, вся погибла под Гуляй-Полем в борьбе с полчищами Деникина"."

Аршинов с фактами в руках доказывает суровую расправу Махно и членов его штаба над антисемитами:

"…Решительной рукой махновцев был убит Григорьев со своим штабом… Одним их главных оснований этой казни послужила его причастность к еврейскому погрому.

В громадном повстанческом круговороте 1918-19 годов могли, конечно, быть отдельные лица с антиеврейским настроением, но они являлись продуктом не повстанчества, а общей русской действительности, и не имели никакого значения в целом движении. И когда такие лица прорывались с антиеврейскими действиями, они попадали под суровую руку повстанцев-революционеров".

В главе 10 Аршинов конкретно называет местечки, колонии, цифры, имена людей, причастных к антисемитским акциям в районах действия махновской армии. Напомним, что "История махновского движения" была написана вскоре после ухода Махно в Румынию, и впервые увидела свет в Берлине, в 1923 году. Прошли десятилетия, и сын последнего начштаба армии Виктора Белаша, расстрелянного в 1938 году - Александр Белаш, роясь в архивах, нашел документальное подтверждение каждому факту, приведенному Аршиновым.

Так, Аршинов пишет об инциденте, произошедшем 12 мая 1919 года в еврейской земледельческой колонии Горькой (Александровского уезда): было убито около 20 человек. Штаб Повстанческой армии для расследования дела немедленно назначил комиссию, которая установила, что убийство было делом рук крестьян соседнего села Успеновки, явившихся в колонию пограбить в количестве 7 человек. Крестьяне не участвовали в армии повстанцев, были опознаны в родном селе, задержаны и расстреляны. Впоследствии, отмечает Аршинов (а Белаш подтверждает), было доказано, что этот случай и другие подобные имели отношение к агентам деникинской разведки, инфильтрованным в районы действия махновцев для подготовки благоприятной почвы в среде крестьянства перед общим наступлением деникинцев на Украине.

Оба - Аршиноав и Белаш - рассказывают, как 4 или 5 мая 1919 года Махно с несколькими полевыми командирами спешно ехал с фронта в Гуляй-Поле, где его в течение дня ожидал чрезвычайный уполномоченный Республики Лев Каменев. На станции Верхний Токмак он неожиданно увидел плакат с надписью "Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батько-Махно". - Кто повесил плакат? - спросил Махно.

Оказалось, это - дело рук одного из партизан"лично знакомого самому Махно, отличившегося в боях с деникинцами, "человека в общем неплохого, как указывает Аршинов. Боец немедленно явился на вызов, подтвердил написание плаката - и тут же был расстрёлян.

Белаш в связи с этим пишет "Секретарь Каменева… описал пребывание… в "угрожаемом районе"'. "Каменев: - Ваши повстанцы - герои, они помогли прогнать немцев, они прогнали помещика Скоропадского, они дерутся со Шкуро и помогли взять Мариуполь… Значит, вы - революционеры.

Маруся Никифорова: - Даже оскорбительно, ну право…Гуляют на перроне в ожидании батьки, которого ждут из Мариуполя. Наконец, комендант станции сообщает: "Батька едет". Локомотив с одним вагоном подходит к перрону, выходит Махно с начальником штаба.

' Махно - приземистый мужчина, блондин, бритый, синие, острые, ясные глаза, Взгляд вдаль, на собеседника редко глядит. Слушает глядя вниз, слегка наклоняя голову к груди, с выражением, будто сейчас бросит все и уйдет. Одет в бурку, папаху, при сабле и револьвере.

– Как у вас с антисемитизмом'? - спрашивает Каменев - Вспышки бывают, мы с ними жестоко боремся'. По дороге сюда на одной из станций вижу, какие-то плакаты расклеены. Читаю: погромного характера. Вызываю коменданта, требую объяснений. Он ухмыляется. Хвастает, что вполне согласен с тем, что сказано в плакате. Я застрелил его"."~'

Аршинов продолжает: "В момент отступления повстанческой армии к Умани, летом 1919 года, было несколько случаев ограбления партизанами еврейских семейств. Когда повстанцы расследовали эти случаи, обнаружилось, что виновниками их неизменно была одна и та же группа- 4-5 человек. Все они оказались из григорьевских отрядов, которые после убийства Григорьева целиком перешли в армию махновцев. Группа эта по обнаружении была ликвидирована, а вслед за этим были удалены… из армии все бойцы, бывшие в григорьевских отрядах, как идейно невыдержанный элемент, на перевоспитание которого не было ни подходящих условий, ни времени…

Там, где еврейское население соприкасалось с махновцами, оно находило в последних лучших защитников себе от антисемитских проявлений. Еврейское население Гуляй-Поля, города Александровска, Бердянска, Мариуполя, все земледельческие еврейские колонии, расположенные в донецком районе, могут самым полным образом свидетельствовать о том, что в лице махновцев они имели неизменных друзей революционеров, и что благодаря суровым и решительным действиям последних антисемитские старания контрреволюционных сил в этом районе всегда рубились в корне. Антисемитизм существует как в России, так и в ряде других стран…

Всегда махновцы сурово боролись с ним словом и делом. За время существования своего движения они выпустили ряд изданий, в которых призывали массы на борьбу с этим злом"

В главе, посвященной еврейскому вопросу, Аршинов приводит два воззвания махновской армии. Оба воззвания зафиксированы в исторических архивах, откуда спустя почти восемьдесят лет были извлечены Александром Белашем.

Вот отрывки одного воззвания по поводу антисемитских проявлений весной 1919 года, которые анархисты связали с деятельностью диверсантов-деникинцев, готовивших широкое наступление на Украине:

"Рабочим, крестьянам и повстанцам. С угнетенными против угнетателей - всегда! В тяжелые дни реакции… в ряды ваши стали вкрапливаться отрицательные преступные элементы…Стали раздаваться тяжелые, душу раздирающие крики несчастных забитых евреев бедняков… На светлом… фоне революции появились темные несмываемые пятна запекшейся крови, бедных мучеников-евреев, которые в угоду злой реакции являются теперь, как и раньше, напрасными невинными жертвами… Творятся акты позора. Происходят еврейские погромы.

…Вы знаете, что в страшной пропасти бедноты прозябают одинаково рабочие всех национальностей: и русские, и поляки, и немцы, и армяне, и тд. Вы знаете, что тысячи еврейских девушек, дочерей народа, покупаются и бесчестятся капиталом… Вы знаете, что много честных искренних евреев… погибло за свободу в России в течении всего нашего освободительного движения… Ваш революционный долг - пресечь в корне всякую национальную травлю и беспощадно расправляться со всеми виновниками еврейских погромов.

Исполком Военнореволюционного Совета Гуляй-Польского района. Гуляй-Польская группа анархистов "Набат".

Командующий армией повстанцев Батько-Махно Нач.штаба армии… Б.Веретельников

Село Гуляй-Поле. Май 1919 г."

В приложении к главе "Еврейский вопрос" Аршинов цитирует Приказ №1, выпущенный в момент сбора и формирования всех политических сил в единую армию. В районе Елисаветграда в махновскую армию были влиты григорьев ские части и красноармейские подразделения, пришедшие из Нового Бута. Реввоенсовет Повстанческой армии, видя массовый наплыв "идейно невыдержанных" отрядов, выпускает специальное постановление.

"Приказ №1

Командующий рев. повстанческой армией Украины Батько-Махно.

Всем командирам. По пехоте: корпусов, бригад, полков, эскадронов и взводов. По артиллерии: дивизионов, батарей, полубатарей. Всем начальникам штабов, гарнизонов, всем комендантам. Всем без исключения повстанцам-революционерам.

1. Задачей нашей… армии… является честная борьба за полное освобождение трудящихся Украины от всякого порабощения. Поэтому каждый повстанец обязан помнить и следить за тем, что среди нас не может быть места лицам, стремящимся… к личной наживе, к разбою или к ограблению мирного еврейского населения.

2.Каждый революционный повстанец. должен помнить, что как его личными, так и всенародными врагами являются… те, кто охраняет… несправедливый порядок, т.е. советские: комиссары, члены карательных отрядов, чрезвычайных комиссий, разъезжающие по городам и селам и истязающие… народ, не желающий -'подчиниться их произвольной диктатуре. Представителей таких карательных отрядов… каждый повстанец обязан задержать и препровождать в штаб "армии, а при сопротивлении расстреливать на месте. За насилие же над мирными тружениками, к какой бы национальности они ни принадлежали, виновных постигнет позорная смерть, не достойная революционного повстанца.

3. Всякие самочинные реквизиции и конфискации… без бумаг от начальника снабжения, воспрещаются под страхом суровой ответственности…Не может быть несправедливости в нашей среде. Не может быть обиды от нас ни одному сыну и дочери трудового народа, за который боремся. И всякий, кто это допустит, покрывает себя позором…

Командующий революц.повстанческой армией Украины Батько-Махно

Местечко Добровеличковка, Херсонской губ.

5-ro августа 1919 г."

В феврале 1919 года в Гуляй-Поле проходил съезд местных Советов

фронтовиков-повстанцев, рабочих и крестьянских депутатов. На заседании 16 февраля были сделаны доклады относительно беспорядков, имевших место во многих местах и часто принимавших характер антисемитских эксцессов. Яков Поляков, делегат от колонии Межирич, рассказал, что колония сильно пострадала от грабежей, налетов, самочинных реквизиций разных банд, прикрывающихся именем партизан. Инвентарь забирали, беззащитное еврейское население избивалось, подвергалось насилиям, часто просто подвергалось расстрелам. Такие же доклады были сделаны представителями других местечек и общин. По этому вопросу заседание съезда единогласно приняло резолюцию, в которой говорилось, в частности:

"против грабежей, насилий и еврейских погромов, чинимых разными темными личностями, прикрывающимися именем честных повстанцев.

…Все лица, принимавшие участие в вьшеупомянутых бесчинствах и насилиях, являются врагами революции… и должны быть расстреляны на месте преступления.

..Долой национальную ненависть!'

В другом воззвании по борьбе с антисемитизмом говорилось:

"…В ряды идейных борцов стали вкрадываться… преступные элементы, для которых… революционная борьба сделалась громоотводом на пути к издевательствам, насилию и личной наживе…

..Драма…повстанческого движения омрачена безумной, дикой вакханалией антисемитизма, зверского издевательства над еврейской беднотой, влачащей жалкое, рабское, нечеловеческое существование.

Ваш революционный долг - закричать громко, во всеуслышание, против еврейских погромов, против вырезывания мирных еврейских жителей.

Все лица, сеющие национальную травлю, точно так же, как и те бандиты, которые вырезывают мирных еврейских обывателей, являются явными врагами трудящихся и революции. Они должны быть сметены с лица земли самым беспощадным образом…

Н.Махно, Б.Верстельников

В.Белаш вспоминает: "Гуляй-Поле передавало, что в еврейской колонии Горькой неизвестной бандой учинен погром. Тут же на летучем заседании было решено выделить комиссию для расследования…

Махно их напутствовал: "Выезжайте… и самым жестоким образом, показательно накажите виновных, а мы заедем в Бердянск, проконтролируем формирование новых полков".

…15 мая, когда мы остановились на станции Пологи, к нам вошли Долженко и Могила, члены комиссии, ездившей на расследование погрома… Мы слушали доклад: Могила говорил то, о чем позднее писалось в газете "Путь к Свободе" от 24 мая 1919 г. под заглавием 'Где же конец насилию?"

"…Мы были на месте погрома и вот, что выяснили. В ночь с 11 на 12 мая по дороге из Успеновки вооруженный отряд в 22 человека подъехал к еврейской колонии Горькой, население которой состоит исключительно из беднейших евреев. Отряд цепью окружил колонию и начал дикую вооруженную расправу… Одна часть отряда схватила… жителей, попавших под руку на улице и потащила в Совет, где начали всех раздевать, бить, а после рубить и расстреливать. Другая часть отряда рассыпалась по домам, насиловала невинных девушек, а после расстреливала всех, кто только попадется. Разгул диких, полусумасшедших людей, потерявших совесть, продолжался около трех часов.

Еще за две- три версты до колонии мы услышали крик, вопли и плач детей, матерей и стариков… От таких жутких воплей… обдавало дрожью, волосы на голове шевелились. При въезде в колонию дети, старики и старухи… хватали нас за ноги и кричали: "Спасите же, наконец, или заберите всех и расстреляйте сразу…"

Перед нами открылась кровавая картина: в центре колонии вокруг Совета лежали 24 окровавленных, изуродованных трупа, остальные валялись по улицам, огородам и домам. Над каждым убитым склонились их родственники.

Двадцать два успеновских бандита нами арестованы и во всем сознались…"

Могила закончил доклад. Собравшиеся вынесли двадцати двум бандитам смертный приговор, свое решение направили в штаб дивизии.

На махновской территории это был 2-й погром, учиненный необузданной сворой бандитов. Они подняли головы, как только вспыхнула григорьевщина. Со., всех сторон тыловой отрядовщины веяло антисемитизмом… надо было принимать самые суровые репрессивные меры.

Развитие антисемитизма объясняется исторически сложившимися отношениями населения с евреями и весьма большим процентом наличия их в партийном и государственном аппарате, активно проводящем земельную, продовольственную и однопартийную политику, которая не поддерживалась большинством населения на Украине…

…Могила не мог забыть виденного и продолжал возмущаться, доходя до того, что обругивал систему махновки, при которой безнаказанно процветал бандитизм".'"

В исследовании Гусева-Оренбургского описаны еврейские погромы на Украине в 1919 году. Отмечается, что в революционные эпохи 1881 и 1905 годов погромы были кратковременны и налетали как мгновенный шквал. Автор подчеркивает, что в эпоху гражданской войны погромы - "это сплошное, непрерывное бедствие". По евреям, распластанным на украинской наковальне, бил не один молот, не два, а "все молоты, которые только работали на этой дикой и злой почве. Они бьют без устали, днем и ночью, зимой и летом".

Гусев-Оренбургский констатирует, что в 1919 году были известны 402 населенных пункта, подвергшихся погромам. Их них в Киевской губернии - 231 город, село, местечко, в Подолии - 62, на Волыни - 56, в Херсонской губернии - 25, в Полтавской - 16, на Черниговщине - 9 и на Екатеринославщине -3. Общее число погибших - не меньше 100 тысяч человек.

"Нынешняя эпидемия погромов отличается… особой, из ряда вон выходящей свирепостью и безграничной утонченностью мучительства", пишет автор. Погромы одновременно проводили белогвардейцы (Главковерх Добровольческой армии А. Деникин сам антисемитом не был, но для предотвращения насилий не делал ничего решительно), петлюровцы (гайдамаки не только проводили погромные эксцессы, но и побуждали к ним крестьян, организуя кулацкие восстания против большевиков - на Подолии, Волыни, Киевщине, Черниговщине и других губерниях)'", а также самые различные повстанческие движения, в первую очередь - григорьевцы. В 1919- 1921 годах были зафиксированы и погромы, проводимые красными: в Россаве (февраль 1919), в Умани (май 1919), в Любаре (май 1920). "Погромы устроили Богунский и Таращанский полки Первой Конной армии (Буденного - прим. авт.). Особенно жестокие погромы Первая Конная армия устраивала при отступлении из Польши в конце августа 1920 года"'". Особо прославилась 6-я дивизия И. Апанасенко.

Были всего две организованные силы в кровавой неразберихе гражданской войны, действительно боровшиеся с погромами и антисемитизмом: красные и махновцы. Борьба эта велась самыми радикальными средствами - от яростных филиппик в прессе и листовках - и до расстрелов на месте преступления.

Знаменитый указ советской власти об объявлении антисемитизма вне закона уравновешивался обилием подобных указов, приказов и воззваний, подписанных Махно, реввоенсоветом и культпросветом его армии, а также соответствующими документами анархистских организаций, в первую очередь - секретариатом анархо- синдикалистской конфедерации "Набат", идеологического прикрытия махновщины.

Замечательно, что если в авторах подобных воззваний можно заподозрить евреев, занимавших видное место в интеллектуальных кругах махновского движения, то при этом нужно отметить огромную роль десятков полевых командиров Повстанческой армии, членов штаба, - простых украинцев и русских, крестьян и рабочих, активно проводивших решения реввоенсовета в жизнь. Это именно они, руководствуясь интернационалистической идеологией своего вождя, воспитали в себе и в своих подчиненных резкую нетерпимость к юдофобству. Расстрелы антисемитов проводились именно ими.

Махно полагал, что оспорить антисемитизм можно только оружием, опровергнуть - кровью.

Обширнейшую информацию о еврейских погромах на Украине содержит книга А.Чериковера "Антисемитизм и погромы на Украине (1917-1918 гг.)", подробно перечисляющая всех всех участников погромного движения - от немецких оккупационных властей до войск гетмана Скоропадского и Центральной Рады. Сотни документальных свидетельств, иллюстративный материал, фотокопии указов и приказов властей, прямо и косвенно призывающих к эксцессам против мирного населения. Все погромщики видели в евреях коммунистов, во всех коммунистах- подозревали евреев. Основной мотив погромов на Украине - "это вам за революцию, это вам за Троцкого". Личная ненависть Троцкого к Махно, а с другой стороны - ярко выраженная неприязнь самого Махно к "железному комиссару", тем не менее, никоим образом не сказывались на отношении махновской армии к еврейскому населению.

Ленин и его партия не терпели никаких политических соперников- даже левых эсеров распылили и отправили в небытие, еще в начале 1918 года разгромили в Москве центр буйных анархистов. С этого, собственно и начинается история разгрома анархистского движения в советской России. Мы коснулись этой темы в предыдущих главах. Особо интересующихся историей этого разгрома адресуем к книге Мельгунова "Красный террор в России"

Весной 1919 года Махно и его сторонники оказались у власти во главе громадного густонаселенного пространства Восточной Украины - от Днепровских порогов до Донбасса. С Запада хлынул поток бывших эмигрантов-анархистов, в основном евреев, до которых дошла весть о первом удачном практическом опыте построения безвластного общества в степях Украины. Эмма Голдман, Алекс Беркман, Иосиф Гутман поверили в реальную возможность устройства "свободной либертарной республики", где не будет ни экономической эксплуатации, ни национального шовинизма, - и ринулись в Гуляй-Поле. Голдман, с трудом изъяснявшаяся на русском языке, знаменитая пропагандистка, литератор, общественный деятель, - вынуждена была прибегать во время разговора с Махно и его культпросветом к помощи переводчиков-евреев. Наверное, дико смотрелись американские анархисты в обществе бородатых, свирепых мужиков-пехотинцев и кавалеристов Махно… Но, нужно признать, встретили они в реввоенсовете и культпросвете Повстанческой армии полное понимание. В американских, немецких, французских анархистских газетах статьи и заметки о революционных повстанцах Украины стали появляться регулярно - каждый месяц, а то и каждую неделю.

В начале мая 1919 года Украину, а вместе с тем и южный фланг советских войск потряс мятеж красного командира Николая Григорьева. Все исследователи гражданской войны рисуют его портрет примерно одинаково: честолюбец, авантюрист с некоторой претензией на интеллектуальность (завзятый театрал - любитель, конечно), человек, жаждавший власти, обожавший помпезность… При этом - бесстрашный командир, знавший психологию толпы и умевший ей понравиться, - популист. Обладал неплохими задатками военачальника среднего, так сказать, звена: в свое время, в царской армии, был штабс-капитаном. К этому портрету можно добавить еще одну характеристику: Григорьев был патологическим антисемитом. Служил украинской Центральной Раде, затем гетману Скоропадскому, затем перешел к Петлюре. В феврале 1919 года Григорьев со своими небольшими тоща частями перешел к красным.

По ходатайству Антонова-Овсеенко бывший петлюровец получил звание комбрига, через два месяца стал начальником 6-й украинской дивизии. Бесшабашный краском атакует (и весьма успешно) Николаев, затем - Херсон и Одессу. Все три города взяты им сходу, французские и иные интервенты бегут. Грабежи и насилие в этих городах превосходят всяческое воображение. Победы вскружили Григорьеву голову: 7 мая новоиспеченный красный командир открещивается от большевиков и объявляет себя "Атаманом Херсонщины и Таврии"'.. К тому моменту в его- войсках насчитывалось до 20 тысяч человек бывших петлюровцев, всяких "зеленых" партизан, отбившихся. от основных частей красноармейцев, дезертиров, крестьян и прочего разномастного люда, - в основном любителей хорошо пограбить безоружных гражданских, выпить и закусить за чужой счет.

Григорьев поставил на украинский национализм, ненависть к "кацапам", жидам, Советской власти и капитализму. Все вместе это организовало чудовищный винегрет, проглотить который, не давясь, было тяжело. Махновцы, например, крайне нуждавшиеся в военной поддержке, проглотить его не смогли.

"Уже в начале григорьевского мятежа политическая обстановка стала очевидной: Григорьев был крайне заинтересован в поддержке махновцев", пишет Семанов'". Махновцы же поддержки оказывать не желали, но в начале выжидали хода событий. К Махно пробирались посланцы Григорьева, он слал в Гуляй-Поле депешу за депешей, одна из них дошла до наших дней. Она весьма выразительна:

"Батько! Чего ты смотришь на коммунистов'? Бей их! Атаман Григорьев".

Махно не реагировал. Его культпросвет прожужжал ему уши, что с этим атаманом говорить не о чем, и вообще пора с ним кончать (то же самое утверждал в Москве Троцкий, пообещавший за голову мятежного атамана немалую сумму).

Григорьевский мятеж сильно ослабил красных на Украине. Махно тогда был связан с большевиками очередным соглашением, его армия пятилась под натиском добровольческих войск Деникина. За стойкость в сопротивлении белым Махно, числившийся комбригом, был удостоен ордена Красного Знамени. Такова легенда, до сих пор не опровергнутая.

Семанов пишет: "В свое время я спросил о том Галину Андреевну (Г.А. Кузьменко, вдова Махно - прим. авт.), она ответила кратко, но безоговорочно:

.-. Нестор был действительно награжден орденом Красного Знамени, когда это случилось, я не помню, но орден помню очень хорошо, он был на длинном винте, его полагалось носить, проколов -верхнюю одежду, но Нестор не надевал его никогда. Хранился он у меня, а во время бегства побросали все вещи, видимо, среди них и орден.

В июле 1919 года между Кременчугом и Елизаветградом махновцы встретились с григорьевцами.

Не сохранилось ни одной фотографии Григорьева, но Галина Кузменко видела его и составила краткую портретную зарисовку:

'Григорьев был низкорослый (не выше Махно), коренастый, плотный, весь в ремнях, увешан оружием. В селах, где стояли григорьевцы, убивали евреев. Это очень не нравилось нам, и Нестору в частности".

Убивали - это неподходящее слово. Резали, душили, насиловали, жгли живьем, распарывали животы, сажали на кол. Существуют сотни свидетельств очевидцев, зафиксированных в многочисленных исследованиях по истории гражданской войны в России. Но нас интересует один аспект григорьевщины, а именно взаимоотношения с махновцами. Безымянный автор публикации о махновщине в парижском журнале "Мулета" за 1986 год описывает эти взаимотношения предельно лаконично:

" Кропоткинский полк" Махно в 250 сабель, отборная гвардия, проскочила Кичкасский мост у Александровска, и вошла в район, где безумствовал атаман Григорьев, ранее успешно боровшийся с Антантой в Одесском районе, а теперь объявленный предателем. 21.07.1919 года Махно вошел в штаб-квартиру Григорьева… и всадил пулю ему в лоб. Тут же телеграфировал Ленину в Москву: 'Тут лично Махно… Мною убит предатель, погромщик, провокатор Григорьев… "Штаб бравого атамана был перебит на месте. Троцкий обещал за голову атамана 500 тысяч червонцев - Махно сделал это бесплатно».

В общих чертах так оно и было. Нас интересует мнение махновских анархистов по поводу антисемитизма Григорьева, его штаба и рядовых бойцов.

"Мы… собрались в штабе дивизии послушать доклад. Рассказывал член комиссии А Чубенко'":

Мы отправились… чтобы на месте убедиться в… политической физиономии (Григорьева-прим. авт.). Мы отправились смотреть жертвы… 75% из числа убитых были евреи…

Лицо погромщика начало принимать все более определенный облик… В Мироновке, возле ст. Верховцево, нашли 59 изуродованных трупов евреев и одного русского рабочего. В некоторых окрестных деревнях крестьяне открыто заявляли, что они григорьевцы. Пленные григорьевцы говорили, что им приказано идти бить жидов и что они за советскую власть.

…В общем мы выяснили, что григорьевщина - это петлюровщина,- закончил Чубенко.

…Собрание решило объявить Григорьеву войну"'". Григорьевский штаб выпустил документ, призванный идеологически обосновать действия "атамана Херсонщины и Таврии". Это воззвание, размноженное в тысячах экземпляров, получило название "Универсала Григорьева". В Универсале довольно прозрачно намекалось, кто именно является врагом трудового люда. Коллегия махновской армии, в работе которой принимали участие сам Махно и Петр Аршинов-Марин, немедленно составили воззвание против Универсала, опубликованное в махновской газете "Путь к Свободе". В воззвании, озаглавленном "Кто такой Григорьев?", сказано следующее:

"…Что говорит нам атаман Григорьев? С первых слов своего Универсала он говорит, что Украиной управляют люди, распявшие Христа, и люди, пришедшие из московской "обжорки".

Братья! Разве вы не слышите в этих словах мрачного призыва к еврейским погромам?…Григорьев говорит, что он борется против комиссаров, за подлинную власть Советов. А в том же самом Универсале он говорит: "Я - атаман Григорьев… Вот мой приказ - избирайте своих комиссаров". И далее, заявляя, что он против пролития крови,…объявляет мобилизацию и рассылает гонцов на Харьков, на Киев и пишет: "Приказ мой прошу исполнить. Все остальное сделаю сам". Что это? Подлинная власть народа'?

…Но партия большевиков своей… диктатурой создала в… массах озлобление, протест и враждебное настроение к существующему порядку. Этим воспользовался Григорьев в своей авантюре… а завтра воспользуется какой-нибудь другой авантюрист. Мы еще и еще раз напоминаем трудовому народу, что избавления от окружающего его гнета, насилия и нищеты, народ может достигнуть только своими… усилиями. Никакая смена властей не поможет ему в этом.

…Долой провокаторов! Долой национальную травлю! Подписали: Коллегия штаба дивизии войск имени Батько Махно… Члены исполнительного Комитета Совета крестьянских, рабочих…

депутатов г.Александровска"."4 Интересно осветить встречу махновских и григорьевских

командиров, на которой штаб Повстанческой армии пытался решить, возможно ли совместное наступление против белых.

"25 июня (1919 года - прим. авт.) мы слушали Григорьева… 'Господа, - говорил Григорьев, - я как взял Одессу, откуда и ревком жидовский появился. Пришли в мой штаб… стали требовать… чтобы хлопцы перестали жидов колошматить. А, сами знаете, люди в походе изорвались, изголодались… а в городе жидов-спекулянтов много, так я и сказал, чтобы их подчистить маленечко: за что воюем'? Я взял город, стало быть, мой он, а тут… ревком из подполья вылез и стал мне на пути… Когда наступал, так со мной ни одного ревкомовца не было, а теперь… задумали хозяйничать, некрещенные!

…Арестовал: все жиды, а один дурак русский. Посмотрел на них- парикмахеры, сапожники, портные - грязные такие, ну и того, к ногтю их своей рукою. Подошел к русскому и думаю, своя кровь, православная и, глядь, а у него, проклятого, и креста нет на шее, - я и его шлепнул…"- Григорьев широко улыбнулся и громко захохотал.

– А у вас тут жидов нет? - спросил Григорьев. Ему кто-то ответил, что есть. Григорьев расправил плечи, выпрямился и выпалил: "Так будем бить!"

Мы переглядывались и шептались: "Вот так атаман, недаром говорили!"

Перед нами душа еврейского громилы была нараспашку…Махно спросил Григорьева: "Против кого мы будем воевать?" и предложил бить Петлюру.

– Коммунистов будем бить, - ответил Григорьев. - Деникина будем бить, - сказал Махно. Но Григорьев не согласился мотивируя тем, что: коммунистов и петлюровцев мы уже видели… а деникинцев еще не видели - коль они бьют жидов-комиссаров, это очень хорошо… Деникин и Петлюра малосильные и, если нам с ними драться, то жиды нас победят. А, если мы будем в союзе, хотя с Деникиным, тогда мы победим.

Bся политическая физиономия, таким образом, выяснилась… Мы начали агитировать его на свою сторону… и против красных, и против белых, и против Петлюры. Это стоило больших трудов, и лишь на третьи сутки он согласился…

Спустя несколько дней… мы поставили перед Григорьевым вопрос о еврейском населении, которое продолжали терроризировать григорьевцы. Мы категорическим образом настаивали на совершенном запрещении поджогов и убийств еврейских семейств. Но Григорьев долго не соглашался и, благодаря тому, что нас было большинство… то он согласился.

…Нас затягивало в прочные сети, сплетенные белыми офицерами… Мы стремились использовать григорьевщину, как антибольшевистское и антиденикинское движение, еще не утратившее влияние на селе… С того времени мы почувствовали, что почва под ногами ускользает. К тому же была раскрыта связь Григорьева со ставкой Деникина, это ускорило развязку".

После расстрела Григорьева Махно поспешил передать о происшедшем по телеграфу. Телеграмма была перехвачена станцией Бобринской, и 28 июля 1919 года за #3392 была передана в Киев. Текст телеграммы несколько отличается от того текста, что был процитирован французским журналистом "Мулета" (см. выше). Кроме того. сомнительно, чтобы Махно телеграфировал в Москву Ленину - судя по тексту, хранящемуся в ЦГАОО Украины (ф.5, on.1, ц.264, л.б), Махно в своей телеграмме нападал, помимо всего прочего, и на большевиков, а навряд ли такую телеграмму он послал бы "кремлевскому мечтателю".

"Считаю убийство атамана Григорьева 27 июля 1919 года в селе Сентово Александрийского уезда Херсонской губ. идейными… повстанцами батьки Махно необходимым и нужным фактом истории, ибо политика, действия и намерения его были контрреволюционные. Что доказывают еврейские погромы… Имеем надежду, что после этого не будет кому санкционировать еврейские погромы… А честно повставать трудовому народу против… как Деникина… так и против большевиков-коммунистов, насильно вводящих диктатуру… Долой еврейские погромы! Да здравствует народное повстанчество Украины!

…Подлинный подписали: председатель Батько Махно.

Секретарь Шевченко, с подлинным верно - нач. штаба Шиняйлов".

Так махновцы покончили с одним из самых свирепых и беспощадных антисемитов, действовавших на полях сражений гражданской войны.

Об интернационализме и недопустимости антисемитизма много писалось в махновской прессе - до полного разгрома Революционной повстанческой армии большевиками.

Газета "Вольный повстанец", выпускавшаяся махновским культпросветом, от 11.08.1920 года:

"По прибытии первых частей в Шишаки не известно до сих пор штабу, коих частей повстанцами был изрублен местный учитель-еврей, который совершенно вне всякой политики (и совершенно невинный человек). Ввиду этого совет армии и штаб группы не намерен дальше допускать самочинных расстрелов кого бы то ни было и загрязнения нашего движения. Приказываю командирам частей и начальникам команд объяснить повстанцам, что для нас не есть враг нашего революционного движения мирный житель, но, наоборот, будь то русский, еврей, армянин и' т.д., стоящий у власти, это и есть наш враг.

Б [атько - прим.авт.].Махно".

Махновское движение, опиравшееся на массовую поддержку

украинского крестьянства, настолько беспокоило большевиков, что те шли не только на прямое нарушение договоров с повстанцами (а в периоды действия договоров подставляли махновцев на самые тяжелые участки фронта), но и впрямую пытались обезглавить движение.

ЧК выловила некую Эльзу Грутман, заявившую, что она работала в махновском кульпросвете. Красавица выдала все, что знала, была перевербована и получила задание - вернуться в район действия повстанцев, найти и убить Махно. Однако под Мелитополем она была схвачена контрразведкой махновцев - Левой Задовым, Мишей Левчиком, Абой Гординым (все действующие лица драмы - что разведчики, что арестованная - евреи!). Ее выпустили, но проследили путь следования и взяли вновь в Павлограде, вскрыв гнездо агентов ВЧК, готовивших убийство вождя движения.

Красные зажимают махновцев в тиски все сильнее и сильнее. На исходе 1920 года карательные отряды ВЧК свирепствуют как никла. Петлюровцы и белые разбиты усилиями махновских частей в союзе с большевиками, последний белый генерал - "черный барон" Врангель - с остатками войск отплывает в Турцию… И Ленин, наконеп. решает окончательно, что пришло время избавляться от бывшего союзника. Выходит приказ об уничтожении на месте всех арестованных анархистов и махновцев, взятых с оружием в руках. Вырезаются целые деревни, где мужчины, как выясняется красными, сражаются в махновских отрядах. Убивают женщин и детей - желающие проверить эти факты могут найти их в изобилии в многократно цитированной нами книге воспоминаний Виктора Белаша, последнего начштаба у Махно (простой рабочий, а по свидетельству П.Аршинова-Марина - "великолепный военный стратег").

В "Махноград" (Гуляй-Поле) вошли латышская дивизия и ЧОНовцы, подчиненные непосредственно Феликсу Дзержинскому, бывшему сокамернику Махно по Бутырской тюрьме. Типография конфедерации анархо-синдикалистов "Набат" (Харьков) была разгромлена, рабочие - расстреляны. Последние "вольные коммуны", организовывавшиеся Гринбаумом и Рувимом Баскиным, закрыты. Родственники Махно, не добитые деникинцами, расстреляны большевиками - вместе с женщинами и детьми. Престарелый анархист Петр Лепетченко, участник налетов с 1907 года, задушен в постели. Комендант Гуляй-Поля Гаркуша - посажен на штакетник, где и скончался. Трофим Вдовиченко, командир Азовской группы Повстанческой армии (воевавший в 1-ю мировую войну, полный георгиевский кавалер) - захвачен красными в плен раненый, после пыток и отказа сотрудничать расстрелян…

Александр Белаш, посвятивший свою жизнь поискам документов, связанных с его отцом, расстрелянным НКВД в 1938 году, приводит такое свидетельство: незадолго до полного подавления повстанческого движения красные заняли село Новоспасовку (18 верст севернее Бердянска). Взяли заложников, в основном подростков 14-16 лет. Потребовали выдачи махновцев. В итоге всех заложников расстреляли.

Ставшая впоследствии баптисткой, жена повстанца Фоменко так рассказала эту историю: "Зимой под Рождество… Новоспасовку заняли красные… стали ходить по хатам в поисках оружия и повстанцев. Зайдя в хату к нам, они потребовали указать место, где скрывается Мартын. Отец объяснил им, что о Мартыне они давно уже ничего не слышали и не знают, жив ли он. Отца и мать стали избивать… Но они ничего сказать не могли, так как действительно ничего не знали. Тогда старший приказал: "расстрелять обоих|" Их вытолкали из хаты и у порога убили…Стали требовать признания и от меня… Оцепенела от ужаса. В конце концов командир закричал: "расстрелять и этих"… Я была полураздетая и держала на руках грудную дочь. Ко мне подошел какой-то невзрачный командир с монголоидным лицом, вынул наган, наставил на меня и проговорил: "На них еще два патрона тратить?" - И выстрелил…

Очнулась от холода, в луже застывшей крови. Окоченевшая девочка лежала рядом. Ночь… была морозная и лунная, тишина звенела… Доползла к соседям…

Моя девочка была убита. Пуля прошила ее насквозь и остановилась у меня под сердцем.

Так вот и живу с пулей в груди, одна, сиротой. Когда меня уже Бог заберет к ним?}" '"

В сноске к этому рассказу очевидца Белаш коротко добавляет: "В селе Новоспасовка об этом помнят по сей день".

Из 28 известных повстанческих командиров махновской армии, указанных в берлинском издании книги Аршинова, Семанов рассматривает судьбы 12, самых боевых. Все они погибли на поле боя с красными, петлюровцами и белыми, или были расстреляны и казнены другим образом вскоре после взятия в плен. Все они - до единого - крестьяне (бедняки, несколько середняков), батраки, рабочие украинских заводов. Все люди малообразованные, верившие Махно и его интеллигентам из культпросвета, все готовы были к смерти в борьбе за идеалы интернационализма Что и произошло. "Выражаясь военно-историческим языком, - пишет Семанов, - потери среди них составляли сто процентов. Чудовищная величина". В живых из полевых командиров остался Виктор Белаш. Его убили позже - в начале 1938-ro, когда погибали миллионы и менее причастных к борьбе против советской власти…

Летом 1921 года, преследуемые по пятам, остатки Повстанческой армии отходят к румынской границе. Ведя с собой не более сотни отборных гвардейцев (десятки тысяч сгинули в боях, убиты карателями, вернулись по домам в родные деревни), - Махно, израненный и истекающий кровью (на теле его были отметины десятков ран, плюс временами донимал периодически проявлявшийся туберкулез, начавшийся еще на царской каторге), получает новое пулевое ранение - в затылок. Лева Задов вынес его из боя на руках. Преследуемый по пятам красной кавалерией, с несколькими десятками человек, вместе с женой, сопровождавшей его повсюду, 28 августа 1921 года Махно переходит румынскую границу - вплавь через Днестр, с несколькими спасенными лошадьми. С ним было не более шестидесяти-семидесяти человек, его верная гвардия, бывшие крестьяне и рабочие, многократно проверенные в боях. Почти весь кульпросвет бывшей Повстанческой армии куда то потерялся в последние месяцы преследований и кровавых боев: кто то отстал в дороге, кого.то пристрелили "комиссары в пыльных шлемах", кое-кто погиб действительно смертью храбрых. Некоторые еврейские интеллигенты, агитаторы и журналисты махновских газет, не очень приученные к походной жизни, просто пропали без вести (как, например, Иосиф Гутман). Предводительница и пророчица американских анархистов Эмма Голдман, пребывавшая в свое время в ставке Махно, выбралась за границу окольными путями - вместе с еще несколькими евреями, по два три года находившимися у повстанцев в качестве иностранных представителей еврейского пролетариата…

Анархистская идея построения безвластного общества на Украине потерпела поражение. Махновщина кончилась. В России утвердилась эпоха большевистского террор.

Глава 8 Судьбы российских анархистов

Часть 1

До сих пор не существует ни одной работы, в которой подробно бы рассматривался вопрос о судьбах анархистов российского происхождения. Иногда трудно, a иногда почти невозможно установить, когда, как, в каком возрасте, при каких обстоятельствах прервался жизненный путь того или иного революционера

теоретика или практика анархистского движения; и это при том, что в свое время многие из них являлись настоящими властителями дум, людьми, известными не только на родине, но и за рубежом, чьи имена были на устах у миллионов…

Мы ограничимся короткой (более или менее) информацией о судьбах тех российских анархистов, деятельность которых так или иначе была связана с интересующим нас еврейским вопросом.

Практически в биографиях у всех имелось несколько схожих моментов, позволяющих нам обобщить представителей этого движения.

Во-первых, всеми ими двигала искренняя вера в идеалы свободы и справедливости, уверенность в реальности поставленной задачи - установлении общественного устройства на нравственной основе, при котором не будет существовать экономической и нравственной эксплуатации, при котором каждый человеческий индивидуум сможет самореализоваться как личность, не завися от воли власть имущих. Ни в капитализме, ни в большевистском социализме анархисты не видели и намека на такой исход. Их надежда на лучшее будущее всего человечества была неразрывно связана с ненавистью к существующему государственному устройству, разрушающему человека как нравственно, так и физически.

Во-вторых, общим моментом для большинства из них являлась молодость. Кроме пяти-шести известных личностей (Кропоткин, Антони, Рокер и некоторые другие), абсолютное большинство российских анархистов умерло или было убито в возрасте от 25 до 45 лет. К примеру, средний возраст полевых командиров Революционной повстанческой армии Украины (махновцев) не превышал 32 лет, включая нескольких менявшихся начальников штаба!

Наконец, практически ни один анархист российского происхождения на протяжении своей короткой, но бурной жизни не нажил никаких материальных благ, а если и имел что-то из имущества, то отдавал его на общественные нужды движения, к которому принадлежал. У иных и вовсе не было никакой собственности…

Нестор Махно пересек румынскую границу с 77 последними бойцами Повстанческой армии 28 августа 1921 года. Он был прошит 12 пулями, имел контузию и перебитую ногу. Последние дни перед переправой через Днестр "я лежал без чувств на тачанке, охраняемый Львом Зеньковским", - пишет Махно в своих мемуарах. Анархисты переправились через реку у деревни Монастырка и вошли в Румынию.

Румыны немедленно интернировали махновцев. Те жили в тифозных вшивых бараках, без лекарств и перевязок, питаясь кукурузной похлебкой. Через две недели после их прибытия нарком иностранных дел России Чичерин потребовал выдачи беглых революционеров. Несколько месяцев румыны не выдавали Махно. На Украине тем временем продолжалась охота за оставшимися на свободе повстанцами, оторвавшимися от Махно. 2443 рядовых махновца вместе с тяжело раненым Виктором Белашем были взяты в плен.

Весной 1922 года Махно вместе с женой и еще тремя товарищами бежит из румынского лагеря - при помощи местных властей, отнюдь не заинтересованных ни в потакании Советам, ни в конфликте с ними. 22 апреля беглецы оказываются в Польше, в таком же лагере для интернированных лиц.

"Мулета" (1986 год) писала по этому поводу так: "Махно, бравший поезда с миллионами, приехал в Европу без гроша, в одной гимнастерке". Деньги на еду он получал от американских евреев-анархистов. В польской сваре 20х годов Махно представлял интерес для многих. Первыми пришли петлюровцы с предложением о сотрудничестве для организации общего фронта эмигрантов против коммунистов. Махно не пожелал с ними разговаривать. Вслед за украинскими националистами пришли польские коммунисты. Махно отклонил и планы.

Махно подбрасывают бумаги, свидетельствующие о каких то переговорах с советским посольством в Варшаве. В начале августа его вместе с женой и тремя друзьями арестовывает Дефенсива - секретная разведка польской армии. Все они помещены в тюрьму Мокотов, где в свое время сидел "товарищ Юзеф" - Дзержинский. У Махно открылась чахотка. В то же лето, в тюрьме, жена Махно Галина Андреевна родила дочку, которую назвали Люсей.

Обвинение в государственной измене вызвало бурю в мире. Севастьян Фор во Франции, Эмма Голдман, находившаяся в это время в Европе вместе с Сашей Беркманом, Рудольф Рокер и другие пишут опровержения, листовки, прокламации. Болгарские анархо- террористы грозятся взорвать польские посольства во всех странах. Американские евреи - подписчики газеты "Фрайе арбетер штиме"- собирают деньги для заключенных. Поляк Казимир Теслар забил в набат в Варшаве. 27 ноября 1923 года польский суд признал всех обвиняемых невиновными.

Махно выехал в Данциг, где его схватили чекисты Уншлихта (глава разведуправления польской секции Коминтерна) - Еланский и Ян Сосновский, и повезли в Берлин, в советское посольство. Махно выбросился из автомобиля и сдался немецкой полиции. Денег не было, и после голодной зимы его вывозят в Париж. В сопровождении анархиста-еврея Давида Полякова, много лет жившего к тому времени во Франции, он останавливается в доме известной феминистки Мэй Пикер.

В Париже Махно попал не в эмигрантские унылые круги, а в гущу революционеров Черного Интернационала, где "ковались ножи мировой социальной революции людьми всевозможных племен и народов".

Махно было только 35 лет. За плечами - каторга, огромное количество ранений (Семанов пишет о трех опасных для жизни со слов вдовы Махно'"), тюрьмы и концлагеря в чужих странах, бесконечное, нервное и физическое истощение.

Галина Андреевна прибывает в Париж вслед за мужем с младенцем на руках. Поселяются в маленькой съемной квартире. Французского языка, конечно, не знали. Жена Махно по специальности была учительницей словесности, но преподавать украинский язык в Париже было некому, а диплома по русскому языку у нее не было - она, окончив учительскую семинарию, училась в Киеве в университете св. Владимира, но рано бросила его, занявшись анархистской деятельностью.

Начались эмигрантские мучения, как и у двух миллионов беженцев из советской России. Впрочем, эти муки не идут ни в какое сравнение с теми мучениями, которыми впоследствии пришлось преодолеть вдове Нестора с его дочерью на родине. Но об этом позднее.

Нестор и Галина жили во Франции очень бедно, перебивались случайными заработками. Были, по сути дела, чернорабочими. Махно пытался столярничать, плотничать, даже подрабатывал плетением домашних тапочек из разноцветных веревочек… Чем-то помогали им местные организации анархистов - французские, русские, американские евреи несли им… нет, не деньги (денег у них самих было не густо) - продукты, кое-что из мебели.

Галина перебрала много работ, но нище ее долго не держали: мешало то, что она - жена Махно. Российская эмиграция, в основном состоявшая из представителей правого лагеря, Махно, естественно, ненавидела.

Связей с Россией не было почти никаких. У Махно всех родственников вырезали белые и красные, отца Галины большевики расстреляли еще в 1919 году именно за то, что его дочь - жена Махно. "Расстреляли его… вместе со священником и учителем, который преподавал махновцам атеизм", - вспоминает она. Со священником и учителем-атеистом. Именно так'".

В мае 1926 года на квартирку Нестора Махно в пригороде Париже Венсен пришел молодой еврей Самуил (Шмуэль) Шварцбард "и в присутствии болгарина Киро Радева попросил у Махно благословения на убийство Петлюры, вырезавшего на Украине всю семью беженца"'".

27 мая на бульваре Сен-Мишель Шварцбард дождался выхода Петлюры из церкви и выпустил в него 6 пуль из револьвера. На допросе в полиции он заявил, что мстил за преступления петлюровцев против евреев на Украине. Петлюру хоронили 30 мая 1926 года на кладбище Монпарнас под желто-голубым национальным флагом.

Волею судьбы Махно оказался в одном котле эмиграции с российским сбродом, с которым в свое время воевал насмерть.. На процессе Шварцбарда адвокаты - социалисты и коммунисты - вновь подняли еврейский вопрос, задев при этом махновщину. Однако свидетель, далекий от симпатий к махновцам, заявил: "В районах действия махновцев погромы не имели места, еврейское население, коммуны Бердянска, Александровска, Мариуполя с радостью встречали приход Махно, оказывали ему всестороннюю поддержку".

Большой любитель русских кабаков, журналист эмигрант Иосиф Кесель по рассказам пьяного белого офицера сочинил пасквиль "Махно и еврейка", где речь шла о гаремах Махно, разгуле и резне. Махно решил ответить на этот публичный донос автору, а заодно и всему блистательному русскому обществу, которое он презирал.

23 июня 1927 года Махно назначил встречу в знаменитом клубе Фарбург, где происходили публичные выступления, прения разных ораторов. Махно раздавил журналиста в лепешку, и тот вынужден был признать, что "писатель имеет право на вымысел".

Слухи о происходившем в районах расположения махновских войск во время гражданской войны были столь противоречивы, а антимахновская пропаганда белых, петлюровцев и коммунистов- столь активна, что некоторые анархистские интеллектуалы иногда поддавались ей. Во время процесса Шварцбарда знаменитый публицист анархист Шауль Яновский, бывший главный редактор нью-йоркской "Фрайе арбетер штиме", начитавшись галиматьи о еврейских погромах, якобы творившихся махновцами, опубликовал в своей газете статью, где весьма резко высказывался по этому поводу. Ответная реакция не заставила себя долго ждать.

"Открытое письмо Нестора Махно ШЯновскому. В 37-ом номере "Фразе арбетер штиме"', в статье "Мое мнение о поступке Шалома Шварцбарда"… Вы приходите к следующему выводу: пролитие еврейской крови было делом рук не только Петлюры. Люди атамана Махно также виновны в этом…

Именно из-за обилия совершенно непроверенной информации, безответственных публикаций на эту тему, в том числе и Вашего письма, товарищ Яновский, я опубликовал обращение "К евреям" (см. #64 французской анархистской газеты "Либертер" от 25 июня 1926 г.).

В нем я потребовал от евреев, чтобы они доказали открыто и фактически перед всем миром, где и когда мы или революционеры крестьянского движения, во главе которых я стоял, устраивали погромы против евреев Украины.

Или, если мы не совершали этого, то чтобы доказали, где и когда мы вели себя равнодушно по отношению к этому грязному делу, в то время, когда другие творили его.

…Вы, товарищ Яновский, в Ваших аргументах по поводу дела Шалома Шварцбарда,… пользовались ложной и непроверенной информацией.

Вы должны показать правду об этом деле. Нестор Махно." ("Фрайе арбетер штиме", #43~1377, 23.07.1926).

Это письмо вызвало к жизни массу откликов читателей анархистской газеты. И, нужно заметить, что отклики были благоприятны для Махно, а отнюдь не для Яновского.

Враги оставили Махно в покое, но внутри движения начались серьезные склоки. Анархист эмигрант Василий Заяц застрелился на кухне у Махно. Испанский анархист Дурутти месяц прятался у Махно, скрываясь от полиции. Петр Аршинов-Марин, живший в одном доме с Махно, какой то работник культпросвета Повстанческой армии, автор книги о махновском движении, поддался уговорам жены и написал манифест, призывавший к сотрудничеству с Москвой. Многодетный Всеволод Волин-Эйхенбаум, всемирно известная личность, разругался с Нестором и выступил со своей платформой. Дурутги вышел из дома Махно и тут же был арестован. Его выдачи требовали одновременно Испания, Аргентина и Куба. Махно кинулся к Севастьяну Фору спасать друга. Фор вновь поднял шум в прессе, ездил на прием к членам правительства и добился- таки освобождения бунтаря.

Секретарь Махно, Ида Мет, вспоминает, что в это время он пытался работать сапожником, питался впроголодь и всю получку отдавал журналу "Дело труда".

6 апреля 1929 года Махно участвовал во внеочередном съезде Черного Интернационала. В одном из парижских кинотеатров собрались представители Испании, Италии, Франции, Болгарии, России и Китая. После заседания начались облавы и проверка документов. Махно угрожали высылкой, но оставили в покое после кампании в его защиту в левой прессе.

В 1930 году Аршинов-Марин, списавшись со своим бывшим сокамерником Серго Орджоникидзе, получил советский паспорт и выехал с семьей в Москву. Махно в то время писал в журнал американских анархистов "Пробуждение", во франпузский журнал "Либертер", и с помощью новой секретарши Марии Гольдшмит (в свое время работавшей с П.А. Кропоткиным) писал воспоминания. Жена с ребенком перебралась на другую квартиру, опасаясь, что Махно может заразить девочку чахоткой. На кухне у Махно постоянно крутились друзья - Гриша Бартановский, однокашник по земской школе, Давид Поляков, выбравшиеся из России однополчане, повстанцы всех наций, - Большаков, Солдатенко, Харламов, Мазер, болгарин Радев, некто Ереван, Чербаджиев и другие, впоследствии составившие "Комитет Н. Махно", публиковавший мемуары Нестора.

Махно сидел в библиотеке Военного музея Венсен, подрабатывал столярничеством. 31 июля 1931 года французские анархисты организовали праздник солидарности с Махно, где выступали ораторы и артисты. Денежный сбор пошел Нестору. Жизнь его не была бессмысленной, как у тысяч других эмигрантов. Испанцы звали его возглавить революцию! Разбитый чахоткой и мучимый старыми ранами, Махно давал советы восставшим пролетариям Кастилии.

21 января 1934 года Махно узнал о смерти своего учителя Николая Poгдаева в Сибири. В память о наставнике он пишет статью в журнал "Пробуждение".

В начале февраля 1934 года в Париже фашисты предприняли попытку восстания. 12 февраля профсоюзы Франции объявили всеобщую забастовку против вылазок фашистов из "Боевых крестов", "Аксьон Франсез", "Патриотической молодежи" и других организаций, шедших на штурм Бурбонского дворца. В антифашистской манифестации приняли участие все левые, социал- демократические и центристские движения.

В первых рядах анархистов Парижа, под лозунгом "Свобода или смерть" шел Махно. Возвратившись домой, он слег от простуды. 16 марта его отвезли в больницу Тенон для чахоточных. Жена притащила Эйхенбаума - мириться. Французские друзья засыпали палату цветами и подарками.

В начале июля 1934 года Махно оперировали. Никакого успеха. Израненный, контуженный, чахоточный организм не мог справиться на этот раз. 25 июля 1934 года Нестор Махно скончался. Ему было 45 лет.

Хоронили его у стены Парижских коммунаров на кладбище Пер- Лашез. Его провожали 500 верных соратников и друзей всех наций под черным знаменем Свободы.

Вдове Махно - Агафье (Галине) Андреевне Кузьменко - в момент смерти мужа минуло 37 лет.

В 1940 году в Париж вошли немецкие войска. Галина скрывала свое супружество - имя Махно гестапо помнило очень хорошо, добрую память о себе он в Германии не оставил… В 1943 году Г.А. Кузьменко и ее дочь Елена Несторовна Михненко (настоящая фамилия Махно) были вывезены на принудработы в Германию. В 1945 году, после прихода советской армии, Галина призналась в комендатуре, что является вдовой Нестора Махно, и была задержана. НКВД предложил ей сотрудничество - поездки в Париж для опознания тех эмигрантов, которые сотрудничали во время войны с оккупантами. "Я отказалась, я плохо знала белогвардейцев, а главное, роль предательницы эмиграции, какая бы она там ни была, была мне противна", - рассказывала Галина Андреевна С.Семанову в 1968 году.

Обе - мать и дочь - были вывезены в Киев, заочно судимы OC0 и приговорены: Г.А. Кузьменко - к 8 годам лагерей, Лена - к 5 годам ссылки"'.

Г.А. Кузьменко отбывала срок заключения в мордовских лагерях, последнюю часть срока в инвалидном лагере, где встретилась с вдовами И. Якира и генерала Власова. "Пересидела" свой срок на 9 месяцев, была освобождена 9 мая 1954 года. Дочь находилась в интернате города Джезказгана, а потом на "вольных" работах. Встретились на вокзале в Джамбуле Казахской ССР. "На вокзале в Джамбуле я и дочь друг друга не узнали", - скупо сообщает Галина Андреевна

"Отбыв срок заключения, жила с дочерью в постоянных унижениях властями", - пишет А.Белаш. Семанов сообщает, что им удалось снять угол, обе кое-как подрабатывали. Через несколько лет Галина Андреевна даже получила крошечную пенсию по старости - за 15 лет пребывания в СССР это был ее первый "твердый заработок".

Существует некоторое количество документальных свидетельств о бурной революционной юности Г.А Кузьменко. Воспоминания большевиков, встречавших боевую подругу Махно, рисуют образ "анархистской фурии", которая умела стрелять из всех видов оружия, скакать на коне. Даже махновцы ее, якобы, боялись.

"Очень красивая брюнетка, высокая, стройная. С прекрасными темными глазами, хотя и смуглым цветом лица, подруга Махно внешне не походила на разбойницу. По близорукости она носила пенсне, которое ей даже шло…

Производила впечатление не злой женщины… Казалась элегантной дамой. А не женой разбойника"которая сама ходила в атаку, стреляла из пулемета и сражалась"

Сергей Семанов приводит в своей книге массу бесценных свидетельств, освещающих разные стороны жизни вдовы и дочери Махно в Советском Союзе, в том числе отрывки душераздирающих писем Елены к матери. Семанов - единственный историк, занимавшийся вопросами, связанными с махновщиной, который видел Елену Несторовну в Джамбуле и оставил об этом документальное описание:

«В тесную, бедноватую мазанку на окраине Джамбула… вошла вдруг элегантная, моложавая женщина, как будто припорхнула из чужого мира в эти пыльные степи. Среднего роста, кареглазая и темноволосая, она была поразительно похожа на отца. И сразу стало ясно - вот Париж, парижанка… Легкая фигурка, быстрые, изящные движения, поразительная непринужденность манер - и все это вдобавок к сильному французскому акценту в русском языке и даже, мне показалось, французской фразеологии. Уж как она умудрялась оставаться изящной и обаятельной в городе Джамбуле Казахской ССР, объяснить это диво не в моих силах…

Ее суровая мать за всю нашу недолгую беседу не проронила, кажется, ни слова. Передам речь единственной наследницы Нестора Махно по записи, которую я сделал непосредственно после нашей беседы:

"Ненавижу политику с детства. Хорошо помню отца. У нас дома всегда было полно народа, масса газет. И я тогда уже поклялась себе, что никогда не стану интересоваться политикой… У меня нет родины. Францию я родиной не считаю, Россию тоже. Да, я говорю с сильным французским акцентом, когда я говорю по-немецки, то тоже считают, что я француженка. Да, тут очень многие мужчины мною увлекались, но когда узнавали, чья я дочь, шарахались в сторону… Детей я не хотела. Плодить нищих? И чтобы у них была моя судьба? 0 роли своего отца в вашей истории я во Франции совсем не знала. Когда меня поместили в киевскую тюрьму, одна сокамерница, узнав, чья я дочь, спросила - того самого бандита? Я оскорбилась и ударила ее. Если можно, пришлите мне из Ленинграда французские газеты, здесь их нет'*''4."

В конце 50-х годов, во время хрущевской "оттепели", вдова Махно обратилась с просьбой о реабилитации. 30 июня 1960 года из Киева на бланке Прокуратуры Украинской ССР пришел ответ:

"По Вашему заявлению Прокуратура УССР изучила дело, по которому Вы были осуждены. Материалами дела виновность Ваша доказана, и оснований для реабилитации не усматривается.

3ам. начальника отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Г.Малый". (Там же, cтp. 10).

Таким образом, 72-летняя старуха оставалась контрреволюционеркой на законном основании… Только в середине 70-х годов родственники некоторых махновцев после долгих хлопот стали получать справки "об отсутствии состава преступления".

Галина Андреевна Кузьменко (Махно) умерла 23 марта 1978 года на 86-м году жизни в городе Джезказгане Казахской ССР.

Антони Вольдемар Генрихович (1886 - 1974) родился в Гуляй-Поле, сын чеха и немки.

С 13 лет начал трудовую деятельность на заводе Кригера. Переехав в 1902 году в Бкатеринослав, включился в политическую борьбу. С 1904 года - анархист-коммунист. Организатор и вдохновитель гуляйпольской группы "Союз бедных хлеборобов". Теоретик группы (подпольная кличка в тот период - "Заратустра"). Первый человек, познакомивший Нестора Махно с учением Бакунина и Кропоткина. Организатор борьбы с черносотенцами из "Союза архангела Гавриила", действовавшими в Гуляй-Поле в 1905 году. Инициатор борьбы с еврейскими погромами, сторонник террористической тактики.

После раскрытия группы бежал в Париж, вернулся вместе с Александром Семенютой с целью ликвидации пристава Караченцева - главы гуляйпольских антисемитов. После убийства Караченцева Семенютой уехал в Аргентину (1909). Позже перебрался в Уругвай, где продолжал революционную деятельность. Был хорошо знаком с южноамериканским кругами евреев-анархистов - эмигрантов из царской России.

В 1962 году вернулся на родину, жил в городе Никополе. Умер в 1974 году в возрасте 88 лет, пережив на сорок лет своего младшего товарища Нестора Махно.

Белаш Виктор Федорович (1893 - 1938) родился в селе Новоспасовка Бердянского района Запорожской области, рабочий, паровозный машинист. Образование начальное. Анархист коммунист с 1908 года. В махновщине с января 1919 года: начальник оперативного отдела штаба, начальник штаба армии, заместитель председателя Совета Революционной Повстанческой армии Украины (махновцев). 23 сентября 1921 года тяжело раненый был арестован красными. До всеобщей амнистии находился в харьковской тюрьме в камере смертников, где написал короткие мемуары о повстанческом движении. В 1923 году освобожден и передан на поруки легальным анархистам. Работал в Харькове в правлении "Югостали" инструктором по тарифам. Переехал на Кубань, жил в Краснодаре, гдe работал механиком при мастерской Союза охотников. Арестован органами НКВД 16 декабря 1937 года. 30 декабря приговорен к расстрелу. 24 января 1938 года замучен. 29 апреля 1976 года стараниями его сына Александра посмертно реабилитирован "за отсутствием состава преступления".

Марин Петр Андреевич (Аршинов) уроженец Амур- Нижнеднепровска, рабочего поселка Екатеринославской губернии. По профессии - слесарь.

Работая в депо станции Кизыл-Арват Ташкентской железной дороги слесарем в 1904 году, состоял в социал-демократической партии и редактировал ее печатный орган "Молот". В 1906 году, преследуемый полицией, покидает Азию и возвращается в город Екатеринослав. Здесь знакомится с местными анархистами, рвет связи с РСДРП. 23 декабря 1906 года взрывает полицейский участок, где издевались над политическими арестованными, а 7 апреля 1907 года в городе Александровске, на глазах у рабочих, стреляет в начальника главных железнодорожных мастерских Василенко. Схвачен полицией, посажен в тюрьму. В 1908 году военно-полевой суд выносит ему смертный приговор. На пасху, обезоружив охрану тюремной церкви, он бежит вместе с 15 арестантами. Два года живет во Франции, затем возвращается в Россию для подпольной работы. В 1910 году снова едет за границу. Возвращается обратно, перевозя нелегальную анархистскую литературу. Арестован в Австрии и по требованию российского правительства передан в Россию. По приговору суда получил 20 лет каторги, которые отбывал в московской Бутырской тюрьме, где знакомится с Н.Махно.

В 1917 году революция освобождает его из тюрьмы. Активно ведет анархистскую работу, член редколлегии газеты "Анархия". С 1919 года - в махновщине, редактор газет "Повстанец", "Путь к свободе" и др. выпускавшихся культурно-просветительным отделом махновской армии. В сентябре 1920 - феврале 1921 гг. - зав.культпросветом. С 1922 года - в Германии, где пишет "Историю махновского движения", затем - во Франции, где издает журнал анархо-эмигрантов "Дело труда".

В 20-х годах работал вместе с Махно по организации анархистского движения за рубежом.

В 1930 году вместе с семьей, получив въездную визу, возвращается в Россию. Дальнейшая судьба неизвестна.

Возвращение Аршинова в СССР вызвало резкую критику в рядах анархистов эмигрантов. Макс Нетглау, комментируя доклад Аршинова, сделанный им в октябре 1931 года (" Анархизм и диктатура пролетариата"), прямо обвиняет его в измене своим убеждениям, в пресмыкательстве перед коммунистами, напоминает, что призыв к сотрудничеству с большевистской диктатурой вызвал негативную реакцию таких видных в прошлом товарищей Аршинова как Э.Малатеста, Луиджи Фабри, Севастьяна Фора, В. Волина, М.Корн"

Эйхенбаум (Волин) Всеволод (1882-1945)'" - видный анархо- синдикалист, пропагандист "синтетического анархизма", великолепнейший оратор, член секретариата конфедерации "Набат". В махновщине с августа по декабрь 1919 года. Член Реввоенсовета Повстанческой армии, зав. кульпросветотлелом. В ноябре 1919 года- зам. председателя Ревоенсовета революционных повстанцев Украины (махновцев). После разгрома махновщины бежал во Францию. Жил в Париже, Автор предисловия к мемуарам Н.Махно, одновременно их редактор. Автор предисловия к книге Аршинова- Марина "История махновского движения". Сотрудничал в анархистской прессе Европы и Америки. Публиковал статьи на идиш в еврейских анархистских газетах.

Гутман Йосеф (Эмигрант) - анархо-синдикалист. Родился в бедной еврейской семье. Находился в эмиграции в США до 1917 года вместе с Волиным. Печатник по профессии, террорист, фальсификатор кредиток. В махновщине - заведующий типографией и член редакционной коллегии газеты "Набат". В сентябре 1920 года пропал без вести (по данным Белаша). Был близким знакомым лидеров американских анархистов Эммы Голдман и Александра Беркмана.

Канторович Аарон (Барон, Полевой) - видный организатор и член секретариата конфедерации "Набат". По специальности пекарь. Анархисгсиндикалист. Во время гражданской войны выступал с резко антибольшевистских позиций. По некоторым данным - муж анархистки Фанни Барон, хозяйки конспиративной квартиры в Москве, гдe находился центр Всероссийской организации революционных партизан - анархистов подполья.

Суховольский Яков (Алый) - анархист. коммунист из города Елисаветград (Кировоград). Член секретариата анархо- синдикалистской конфедерации Украины "Набат". Активный участник махновщины, литератор. Член кульпросвета Повстан ческой армии. Упомянут Аршиновым в главе 10 его "Истории махновского движения"'. В сентябре 1920 года пропал без вести вместе с И.Гутманом.

Клейн Александр (1891 - 1921) - приказчик из Гуляй-Поля. Член группы анархистов с 1917 года и активный участник махновщины. В 1918 году - штабной адъютант. В 1919 году - командир пехотного полка, в 1920 - командир группы. Убит в августе 1921 года, прикрывая отход отряда Махно к румынской границе.

Венгеров - из бедной еврейской семьи, анархист. О нем известно лишь, что был близок к руководству конфедерации "Набат", хороший знакомый И. Гутмана. По данным Белаша, растратил деньги конфедерации. В 1920 - 1921 годах пропал без вести.

Черный Лев (Турчанинов Павел Дмитриевич,1875-1921) - уроженец Одессы. Член организации анархо-синдикалистов Одессы. Участник экспроприации на пароходе "София", литератор. С 1908 по 1917 год- каторжник Автор книги "Новое направление в анархизме" (см. гл.2 нашего исследования, стр.б). Махно описывает свою встречу с Львом Черным весной 1918 года в Москве во второй книге воспоминаний |" В 1920 году Черный по своей инициативе организовал фальсификацию советских денежных знаков. Расстрелян коммунистами в 1921 году. Аба Гордин описывает его смерть во 2-й части своих мемуаров на идиш "Зихройнес ун хешбойнес" (Буэнос-Айрес, 1957).

Теппер Ицхак (Гордеев) - уроженец города Елисаветтрада (Кировоград). Анархист с 1917 года. Беднейшего происхождения. В махновщине с 1919 года, работник кульпросвета - редактор газеты "Пуп к свободе". в 1921 году попался ЧК, переменил позицию и для спасения жизни стал выполнять "социальный заказ" новой власти- написал книгу о повстанчестве, где разоблачал то, что вчера проповедовал. Белаш пишет о нем: "Агент ЧК в махновщине".

Зеньковский (Задов) Лев Николаевич (1893 - 1937) - сын бедняка из еврейской земледельческой колонии Веселой (Гупаловка) Мариупольского уезда. С 6 лет жил в Юзов о. Работал на металлургическом заводе в доменном цехе. Анархо. террорист "безмотивного" направления, с 1910 года. Отбыл два года в тюрьме (по данным Белаша), "…свыше 10 лет на каторге по политическому делу" (по данным Аршинова). Теппер пишет о нем, что он был из одесских уголовников, но это - уже прямая ложь.

Красногвардеец в Юзово с 1917 года до начала 1918 года. Начальник штаба анархистского отряда Макса Черняка (Чередняка) под Царицыном на участке Котельниково - Жутово. В махновщине занимал пост начальника Мариупольской контрразведки до июня 1919 года. С сентября по декабрь 1919 года - начальник контрразведки 1-го корпуса. С января по август 1921 - года начальник личной охраны Махно. Был с Махно при переходе румынской границы в августе 1921 года, не раз выносил его с поля боя раненым, по-видимому, очень преданный Махно человек. В 1924 году вернулся из Румынии. До 1937 года работал в НКВД Одессы. Этот факт дал Семанову возможность предположить, что Задов был внедрен к Махно "органами" еще в начале махновского движения. (Это сомнительно, потому что совершенно точно установлено, что ЧК готовила несколько покушений на Махно, которые ни разу не удались; гораздо проще было бы в этом случае приказать Задову пристрелить Нестора, пользуясь его постоянной близостью к вождю повстанцев).

Тем не менее, факт остается фактом, - бывший начальник махновской контрразведки, отсидев в румынском лагере для интернированных лип"был принят на работу в карательные орлицы.

В 1937 году Леву Задова арестовали и расстреляли. Сын Задова, Вадим Львович, носивший подлинную фамилию отца- Зеньковский (Зеньковский), стал офицером военно-морского флота СССР и уже после войны с гитлеровцами вышел в отставку в звании контр-адмирала.

Лев Задов был посмертно реабилитирован в начале 1990-х годов.

I Чередияк Макс - родился в 1883 году в Гродно, в бедной еврейской семье. По профессии - парикмахер. С 1904 - 1905 годов - сподвижник белостокского анархиста "безначальца" Стриги. В 1907 году эмигрировал, жил в Америке и Франции. В 1917 году вернулся в Россию и организовал в Макеевке красногвардейский отряд. В махновщине - командир полка, бригады, начальник формирования и начальник Бердянской контрразведки. С 1919 года выбыл из махновщины. С 1930 года жил за границей.

Никифорова Мария Григорьевна - уроженка города Александровска. Дочь офицера, прославившегося в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. В подростковом возрасте начала работать, помогая семье, посудомойкой на водочном заводе. В революционную работу включилась в 16 лет. В ранней юности сблизилась с анархистскими группами своего города. За террористические акты в 1904 - 1905 годах.присуждена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Отбывала ее в Петербурге, в Петропавловской крепости. В 1910 году. переведена в Сибирь, откуда совершила побег в Японию. Из Японии переехала в США, жила во Франции, Англии, Германии, Швейцарии. Свободно говорила на многих европейских языках. Активная участница социалистических европейских конгрессов, строптивая, непокорная натура. В Париже занималась скульптурой и рисованием у самого Огюста Родена. В годы 1 мировой-войны окончила во Франции военную школу и получила звание офицера. По убеждению - анархо- террористка. Прекрасный оратор и организатор экспроприации и террора. В 1917 году вернулась из эмиграции на станцию Пологи Александровского уезда, где жила ее мать. На развалинах анархистской группы она создала крепкую террористическую организацию на юге России. В мае 1917 года экспроприировала у александровского заводчика Бадовского миллион рублей. Организатор и командир "Черной гвардии". Имела огромный авторитет у моряков Кронштадского гарнизона. Идеолог "безмотивного" террора, уничтожения государственных учреждений, не исключая и советских. Влилась со своим отрядом (" Вольная боевая дружина") в Повстанческую армию Махно. Сражалась с петлюровцами и деникинцами, за что удостоилась комплиментов со стороны красноармейского командования. Большевики ее откровенно побаивались. Командующий Украинским фронтом красных В. Антонов-Овсеенко говорил, что вместо того, чтобы предпринимать попытки разоружения "отряда анархиста Марии Никифоровой, я бы рекомендовал создать подобные боевые единицы". В 1917 году "Маруся" своими выступлениями перед казаками Центральной Рады смогла предотвратить спонтанные еврейские погромы. Махно, посвятивший Никифоровой немало страниц в своих мемуарах, рассказывает, что ей, выступавшей перед тысячами солдат, удалось вызвать у них такое чувство стыда за намерение "погромить жидов" на Екатеринославщине, что многие несостоявшиеся погромщики плакали, как дети, сняв свои шапки. Антисемитов и украинских националистов Никифорова ненавидела смертельно, называла их "шовинистами" и истребляла собственноручно при первой возможности, так же как и белогвардейских офицеров, причем часто самыми зверскими способами.

Она не делала существенного различия в отношении к черносотенцам и большевистским карательным отрядам, - с ЧОНовцами и продотрядчиками расправлялась не менее свирепо. В советской историографии с начала 20-х годов иначе, как "бандитка" не именовалась, а в воспоминаниях Дыбеца была названа "дегенераткой".

Жена известного польского анархо. террориста В.Бжостека. Участница первых съездов Советов и махновского движения. Летом 1919 года проникла для налаживания подпольной работы в районы действия белых на юге. Опознана, схвачена и повешена в Симферополе (август сентябрь 1919 года) белым генералом Слащевым, известным карателем.

Муж Никифоровой, Витольд Бжостек, поляк, террорист анархист с 1907 года. Активный организатор подполья. Анархистский отряд Маруси и Витольда летом 1919 года разделился на три части, и перед каждой стояла грандиозная задача: одна часть во главе с самой Никифоровой уехала в Крым, откуда должна была проехать в Ростов и взорвать там ставку Деникина; вторая группа (около 25 человек) во главе с Ковалевичем, П.Соболевым и Глазгоном уехала в Харьков для освобождения арестованных махновцев, сидевших в подвалах ЧК, - в случае неудачи группа Глазгона должна была взорвать харьковское отделение ЧК; третья группа во главе с Максом Черняком (Чередняком, о нем см. выше) выехала в Сибирь для взрыва ставки Колчака. Зная решительную натуру террористической четы, можно было не сомневаться, что все три мероприятия удались бы. Но в конце июля того же 1919 года Бжостек, проезжая вместе с Марусей через Крым по пути следования в Ростов для взрыва деникинской ставки, был случайно опознан на улице. Арестован, допрошен и повешен вместе с женой генералом Слащевым.

Эмма Голдман (1869, Ковио - 1940, Торонто). Родилась в еврейской религиозной семье. В 1886 году, в возрасте 17 лет, уехала в Америку и поселилась в Нью-Йорке. Там она сблизилась с кругами еврейских и немецких анархистов-эмигрантов, быстро выучила английский язык и благодаря активной натуре и острому уму продвинулась в руководство американского анархистского движения, состоявшего почти исключительно из выходцев из Европы (из царской России и Германии). Помимо всего прочего занималась литературоведческой деятельностью, писала многочисленные рецензии на книги известных писателей и поэтов. Подруга Александра Беркмана, выходца из России. В 1901 году была заподозрена как участница в убийства американского президента Мак-Кинли, которого застрелил анархист Леон Чалгош, но освобождена из-под стражи и полностью оправдана. В годы Первой мировой войны. поддерживала нейтралитет американского правительства. После русской революции 1917 года была выслана из США, приехала в Россию, где не была больше 30 лет, и провела здесь почти три года. Налаживала связи с анархистскими организациями, некоторое время находилась в ставке Махно. Наблюдая за деятельностью большевиков, полностью потеряла всякую веру в советский строй. После разгрома махновского движения и подавления Кронштадтского восстания в 1921 году покинула Россию, чтобы никогда больше в нее не возвращаться. В США вернуться не могла и в течение 1923-1924 годов пребывала в Германии и Франции. С 1934 года до конца своих дней большую часть времени провела в Лондоне.

Основные книги (на английском языке): "Анархизм", "Социальный смысл современной драмы", "Разочарование Россией".

Умерла в Канаде в возрасте 71 года.

Александр Бергман - один из трех руководителей американского анархизма, наряду со своей подругой Эммой Голдман и немцем Иоганном Мостом. Родился в ноябре 1870 года (по другой версии - 17 мая 1871 года) в Вильно в семье, соблюдавшей традиционный еврейский образ жизни. Ходил в хедер, затем посещал гимназию в Ковно, где в возрасте 12 лет впервые прорезался его бунтарский характер: написал богоборческое эссе на идиш, за что получил наказание от гимназической дирекции. Участвовал в революционном кружке литераторов, за что был исключен из гимназии. В 1888 году эмигрировал в США. Организовывал анархистские кружки "Пионеры свободы" из евреев-эмигрантов. Позднее сблизился с кругами немецких анархистов - эмигрантов в США, в том числе с Иоганном Мостом, проповедовавшим тактику "пропаганды практических действий". В 1892 году совершил нападение на управляющего крупным промышленным концерном. Э.Л.Доктороу, исследуя воспоминания Эммы Голдман, нашел отрывок, связанный с этим событием, и вставил в свой роман "Рэгтайм", почти не меняя текста:

Эмма Голдман: "Я была свободна. Дралась всю жизнь, чтобы быть свободной.

Сомневаюсь, что имя Александра Беркмана сейчас что-нибудь говорит… Тогда случилась стачка на Питтсбургском сталелитейном заводе мистера Карнеги. М-р Карнеги решил раздавить профсоюз

. С этой целью он прежде всего драпанул в Европу на отдых и поручил своему главному подхалиму, этому презренному подонку Генри Клею Фрику, доделать все за него. Последний импортировал целую армию штрейкбрехеров. Рабочие протестовали против сокращения заработной платы. Решающая битва.

'.Настоящая война. Когда это кончилось, оказалось, что десять человек убиты, а раненых дюжины и дюжины… Штрейкбрехеры отступили. Тогда у Фрика появилась возможность обратиться к властям штата.

Вот к этому моменту мы с Беркманом и решились на наше нападение. Мы были готовы отдать наши сердца осужденным трудящимся. Мы внесем в их борьбу революционный запал. Мы убьем Фрика.

Однако мы жили в Нью-Йорке, и у нас не было ни гроша. Нужны были деньги на поезд и на пистолеты, конечно. Вот тогда-то я. и надела вышитое белое платье и отправилась на Четырнадцатую стрит. Один старик дал мне 10 долларов и прогнал домой. Остальные деньги я одолжила.

Я обняла его на станции. Он собирался застрелить Фрика и не пощадить собственной жизни. Я долго бежала за отходящим поездом. Увы, денег на второй билет не хватило. Он сказал: "Для этого достаточно и одного человека".

Он вломился в кабинет Фрика в Питтсбурге и шарахнул по ублюдку три раза. В шею. В плечо. Еще куда-то. Кровь. Фрик дергался на полу. Вбежали люди и отобрали пистолет. Он выхватил нож. Ударил Фрика ножом в ногу. Они отобрали нож.

Он сунул что-то себе в рот. Они пригвоздили его к полу. Разжали ему челюсти. Капсула гремучей ртути. Все, что ему нужно было сделать, - это разжевать капсулу, и тогда бы взорвалась вся комната и все присутствующие. Они запрокинули ему голову, вытащили капсулу и избили его до потери сознания.

Восемнадцать лет он провел в тюрьме". И часть этого срока в одиночке. Ублюдок Фрик между тем выжил и стал героем,. публика отвернулась от трудящихся, и стачка была сорвана.

Говорили, что мы отбросили американское рабочее движение на сорок лет назад. Один почтеннейший анархист, мистер Мост, поносил Беркмана и меня в своей газете. Тогда я хорошенько подготовилась к очередному митингу, я купила настоящий конский хлыст. Я высекла Моста на митинге перед всеми, а потом сломала хлыст и швырнула ему в лицо.

Беркман вышел… Облысел. Пожелтел как пергамент. Мой любимый, мой юноша ходит скрюченный в три погибели. Глаза как шахты. Конечно, сейчас мы только друзья…"

Александр Беркман вышел на свободу в 1906 году. После этого работал учителем в школе "Ферер", редактировал журнал "Мать земля" на английском языке. В 1914 году стал руководителем стачечного комитета в Нью-Йорке.

Во время Первой мировой войны проводил антимилитаристскую пропаганду. В 1915 году начал выпускать газету для рабочих "Бласт" в Сан-Франциско. В 1919 году за антигосударственную пропаганду сел было в тюрьму, но вместо заключения получил высылку из страны и отправился в советскую Россию, где оставался с Эммой Голдман до 1921-1922 годов.

После того некоторое время жил в Германии, Дании и других странах. С 1925 года жил писательским трудом в Париже, был секретарем международной организации помощи заключенным анархистам России, выпускал бюллетень этой организации.

В 1912 году написал "Тюремные воспоминания анархиста" (перевод с идиш на английский А. Фрумкина, Нью-йорк, 1914). Эта книга воспоминаний вышла также на немецком и норвежском языках. На немецком языке были выпущены его книги "Русская трагедия" и "Кронштадтское восстание".

В 1925 году вышла книга "Большевистский миф", а в 1929 году- "Новое и старое, азбука коммунистического анархизма".

Умер в 1936 году в возрасте 66 лет.

Эдельштат Давид (1866 - 1892) - еврейский поэт и публицист. Родился в Калуге. В погромный 1882 год покинул Россию и через Лемберг (Львов) отправился в Лондон, а оттуда через некоторое время в - Нью-Йорк. Под впечатлением ужасов еврейских погромов, последовавших за казнью народовольцами Александра П, включился в анархистское движение. Был сотрудником анархистского еврейского журнала "Вархайт" и газеты "Дер арбетер фрайнд" (на идиш, Лондон), редактором газеты "Фрайе арбетер штиме" (Нью- Йорк). Автор политических памфлетов и скетчей. Его революционные песни на идиш пели еврейские рабочие спустя десятилетия после кончины автора.

В 1910 году в Лондоне вышел сборник его сочинений. В Буэнос- Айресе, в среде евреев-анархистов, выходцев их России, до 70-х годов действовала издательская группа его имени.

Умер в 1892 году от туберкулеза в возрасте 26 лет.

Гордин Аба (1887 - 1964) - писатель на идиш и на иврите. Родился в окрестностях Вильно. Получил традиционное еврейское образование и сам изучал некоторые предметы, связанные с Талмудом. Писал на иврите, на русском, а также на идиш. Руководитель движения пананархизма. В 1918 г. - один из руководителей Московской федерации анархистов. Как идеолог анархизма оставался верным своим убеждениям даже в коммунистической России. По некоторым данным, во время гражданской войны на Украине находился в контрразведке Махно, работал вместе с Левой Задовым 3иньковским)130. Его брат Залман во время гражданской войны участвовал в еятельности молодежной сионистской организации "Цеирей Цион". Аба Гордин жил в Москве и Ленинграде до 1924 года. Арестован и выслан в Сибирь. Затем он уезжает в эмиграцию в Ньт~Йорк, где выпускает периодическое издание "Идише шрифгн" (1941-1946 годы). автор большого количества книг по литературоведению и филологии.

В течение последних семи лет своей жизни он жил в Израиле, ыпуская периодический журнал "Проблемот" (на идиш и на врите), контактировал с кружком местных анархистов- нтеллектуалов, корреспондировал в еврейскую анархистскую печать за рубежом. Аргентинская "Дос фрайе ворг" перепечатывала го статьи с пометкой "Аба Гордин, Израиль" весьма охотно. Постоянный член редколлегии "Фрайе арбетер штиме".

В своих ранних произведениях он синтезирует библейский иудаизм классический анархизм. Ero мемуары после 1917 года - "Зихройнес н хэшбойнес" на идиш (1955-1957) и "Драйцик йор ин Лите ун [ойлн" ("Тридцать лет в Литве и Польше", 1958 год, на идиш)- являются ценным вкладом в историю большевистской революции, о отзывам специалистов.

Дядя Давида Разиэля, боевика ЭЦЕЛЬ, национального героя Израиля, и Эстер Разиэль-Наор, депутата Кнессета от партии Херут.

Умер в РаматГане на 78-м году жизни.

Яновский Рауль-Йосеф - анархист, еврейский журналист. Родился апреле 1864 года в Пинске (польская часть Российской империи). ~мигрировал в США в 1885 году в возрасте 21 года. В 1889 году был редактором первой анархистской газеты "Вархайт". В 1890-1894 годах едактировал еврейскую анархистскую еженедельную газету на идиш "Дер арбетер фрайнд" в Лондоне (впоследствии редактором гой газеты был знаменитый Рудольф Рокер, немец, выучивший идиш для пропаганды идей анархизма в среде еврейских рабочих; выпускать газету помогал также князь Кропоткин). В 1894 году (по другим данным, в период с 1899 по 1919 год) был редактором еврейского анархистского еженедельника "Фрайе арбетер штиме" '4ью-Йорк-Филадельфия, тираж 12,000 экземпляров). Его судьба была тесно связана с этой старейшей в мире анархистской газетой, выходившей с 1890 года до конца 1970-х годов. В 1910-1911 годах сотрудничал в еврейском ежемесячном анархистском журнале "Ди ~райе гезелшафг". Известно также, что в 1906 году Яновский был редактором "Ди Овна-цайтунг" ("Вечерняя газета") - также на идиш.

большинстве энциклопедических изданий этот орган назван на немецкий манер "Абендцайтунт". Несмотря на то, что "Энциклопедия юдаика" (на анг. яз.) называет старейшей анархистской газетой США "Вархайт", "Еврейская энциклопедия", выходившая в начале века в Петербурге, именует таковой именно "Ди Овна Цайтутп".

"Ди Овна цайтунг" была ежедневной газетой, выходившей очень короткое время - с 18 марта по 12 мая 1906 года, но странным образом объединившей в редакции людей самых разных взглядов. Сам Яновский, будучи редактором, являлся крайним антинационалистом, но с ним под эгидой анархизма сотрудничал убежденный сионист Золотарев, политический" анархист Мэрисон, а также социал-демократ У.Барондес. Газета закрылась за недостатком средств.

Яновский был противником "пропаганды практических действий" (т.е. террора), утверждавшейся лидерами американского анархизма Э.Голдман, А.Беркманом и Й.Мостом.

Он считал, что террор не способствует революции, говорил о необходимости делать все не для возбуждения рабочих, а для их воспитания и образования.

С 1917 года Яновский был связан с нееврейской прессой США. До 1925 года редактировал еженедельник профсоюза американских дамских портных, с 1919 года сотрудничал в газете на идиш "Герехтикайт", органе анархо-синдикалистской всеамериканской организации "Индустриальные рабочие мира". Был связан с англоязычной еврейской газетой "Джуиш дейли форвард".

Переводил на идиш произведения Толстого, Кропоткина, Шоу, Ибсена и др. Публиковал переводы анархистских брошюр на разные языки, в том числе и на немецкий.

Аба Гордин посвятил ему брошюру, которая так и называется: "Ш.Яновский" (на идиш, 1957 год).

Шауль.йосеф Яновский умер в 1939 году.

Золотарев Гилель (1865 - 1921) - родился в Елисаветграде, в семье портного. Его отец был одним из первых участников кружка "духовно-библейское богатство™, организованного всемирно известным поэтом и общественным деятелем Йегудой-Лейбом Гордоном.

Золотарев посещал реальное училище, но не закончил его, так как его семья после погромов 1881 года покинула Россию и эмигрировала в США. Здесь отец Гилеля, бывший в Одессе членом группы "Ам Олам", участвовал в попытке организовать еврейскую коммунистическую колонию.

В 1892 году Золотарев закончил медицинский факультет Нью- Йоркского университета и стал практикующим врачом. Одновременно стал пробовать себя в качестве журналиста в различных еврейских анархистских газетах, выпускавшихся эмигрантами из Российской империи. В прессе публиковались его монографии о Прудоне, Ницше и др. Несколько лет являлся сотрудником еженедельника "Фрайе арбетер штиме" и ежемесячного журнала "Фрайе гезелшафт". Здесь печатались, в частности, его заметки о кишиневском погроме.

Выпустил брошюру на идиш "Эрнсте фраген", в которой выступил против космополитически-ассимиляционных тенденций, распространенных в среде еврейских радикалов. Будучи ортодоксальным анархистом, испытывал глубокую симпатию к сионизму, приветствовал возвращение евреев к сельскохозяйственному труду в Палестине. На этой почве резко расходился с Шаулем (Саулом) Яновским, главным редактором нескольких газет, в которых печатался (последний выступал с космополитических позиций). Тем не менее Яновский предоставлял Золотареву возможность публиковать сколь угодно просионистские материалы, ибо для него анархистская идея полного самовыражения личности и свободы высказываний была прежде всего.

Золотарев был хорошо знаком с Давидом Эдельштатом еще в студенческие годы, вместе с ним редактировал 1-ый номер печатного органа организации американских евреев-анархистов "Пионеры свободы" - ежедневной газеты "Вархайт", просуществовавшей недолго, всего пять месяцев (1889). До возвращения ответственного редактора И. Яффе из Лондона редактировал газету, позднее вместе с М.Кацем, Р.Луисом и А.И.Мэрисоном был членом редакционного комитета, писал в "Вархайт" теоретические статьи об анархизме. Сотрудничал также в лондонской анархистской прессе на идиш в газетах "Дер арбетер фрайнд" и "Жерминаль" (редакция "Жерминаля" находилась в Англии, а печаталась газета в Швейцарии и предназначалась для нелегальной переправки в Россию).

Часть 2

В 1912 году Золотарев был ближайшим сотрудником д-ра ХЖитловского, еврейского автономиста, социалиста и убежденного идишиста,"' печатался в его газете "Дос найе лебен", причем спорил с ним о сионизме так же, как с Яновским.

В ежемесячнике "Ди цукунфт" ("Будущее") Золотарев поместил первую часть своей капитальной работы "Социология". Выступал также как беллетрист, и в 1909 году под псевдонимом 'Т'. Ордичев" участвовал в сборнике публицистики, посвященном еврейской жизни в Америке, судьбам российских эмигрантов - "Ин штром фун пебн" ("В буре жизни"). Пробовал свои силы и в драматургии. Его драма "Дер лестер шомрони" ("Последний самаритянин") приобрела известность, была поставлена также как либретто для оперы (музыка Бориса Левинсона).

В последние годы жизни все сильнее тяготел к сионизму, внимательно следил за новостями еврейской жизни в Палестине.

Сторонники Золотарева в анархистском движении говорили о нем как о представителе "анархо-сионизма", оппоненты - как о идеологе "националистического анархизма".

Умер на 56 году жизни в США.

Розенфельд Морис (наст. имя Моше-Яаков Алтер; 1862 - 1923)- поэт, анархист. Писал на идиш. Родился в деревне в семье портного, которая вскоре переехала в Варшаву, а затем в Сувалки, где мальчик несколько лет учился в хедере. Рано женившись, продолжал изучать Гемару в бейт-мидраше. Изучил самостоятельно польский, немецкий языки, читал светскую литературу на иврите, увлекался стихами Э.Цунзера и М.Гордона на идиш, пьесами А.Гольдфадена. В 15 лет написал первое стихотворение на идиш.

В 1881 году посетил США, затем уехал в Лондон, ще испытывал большие лишения, учился портняжному делу. Сблизился с рабочим движением, примкнул к кружку анархистов "Бернер стрит клаб". В конце 1886 года переехал в США и 18 лет работал гладильщиком в портняжных мастерских Нью-Йорка. Стихи этого периода проникнуты революционным духом, имеют большую популярность среди рабочих Нью-Иорка и Лондона. Печатался в анархистской газете "Вархайт", имел близкое отношение к органу британских анархистов на идиш "Дер арбейтер фрайнд". Публиковался также в других еврейских газетах и журналах: "Нью-Йоркер идише фольксцайтунг", "Дер морген-штерн", "Идишес фолксблат" (две последние газеты выходили в России, в Петербурге), а также "Дер теглихер хералд". Около 13 лет - до 1913 года - сотрудничал в знаменитой нью-йоркской "Форвертс". Одно время был постоянным сотрудником нью-йоркской газеты на идиш "Арбетер цайтунг", выступал с чтением стихов в рабочих клубах.

Тяжело заболев, оставил работу гладильщика, жил тем, что разносил книжки своих стихов по домам на продажу.

В 1898 году вышел сборник стихов Розенфельда "Песни гетто" (на идиш с прозаическим переводом на английский; книга получила одобрение американских критиков и была переведена на немецкий, польский, словацкий, венгерский языки, выдержала несколько изданий). Написал либретто для оперы "Дер лецтер коэн годл, одер Религион ун либе" ("Последний первосвященник, или религия и любовь"), поставлена в 1896 году в Нью-Йорке. С этого времени стихи Розенфельда стали включать песни на его стихи были не менее популярны, чем песни Давида Эдельштата. Он призывает к революции и борьбе за свободу, одновременно в его творчество проникают национальные мотивы. Последнее вызывает возмущение сугубо антинационалистической анархистской "Дер арбетер фрайнд": "Ярый революционер Розенфельд стал плакальщиком Сиона" (1899).

Поэт был наполовину парализован, ему грозила слепота, однако творческая и политическая деятельность продолжалась. Вышли 6 томов "Шрифтн" ("Сочинения"), Нью-Йорк, 1908-1910 гг., 'Тевейлте шрифтн" ("Избранные сочинения"), три тома, Нью-Йорк, 1912,

художественные биографии Генриха Гейне (Нью-йорк, 1906) Иегуды Галеви (Нью-Иорк, 1907). В 1908 году совершил поездку по Западной Европе и Галиции, гдe был восторженно встречен анархистами и любителями поэзии на идиш. С 1913 года, порвав с "Форвертс", начал сотрудничать с ортодоксальной "Идишес тагеблат" (до 1921). Испытывал сильную нужду, ссорился и ругался с писателями и критиками. Одним из последних прижизненных сборников "Лидер" ("Песни") был издан в Советской России (1920).

Не считая себя сионистом, участвовал в работе Сионистского конгресса в Лондоне в качестве делегата (1900).

Умер и похоронен рядом с Шолом-Алейхемом на кладбище еврейской бедноты Маунт Кармел в Бруклине. Часть литературного наследия - рукописи и книги - хранилась в Институте еврейской пролетарской культуры в Киеве (с 1930). Впоследствии, после разгрома Сталиным остатков еврейской культуры в СССР, рукописи Розенфельда пропали.

Наряду с М.Винчевским, И.Бовшовером, Д.Эдельштатом и др. считается одним из представителей плеяды еврейских пролетарских поэтов.

Мэрисон Яаков-Авраам (наст. фамилия Ерухимович). Родился 6 мая 1866 года в местечке Евье Виленской губернии. Его отец Йерухам происходил из известной раввинской семьи, по преданию ведшей свой род от потомков знаменитого средневекового еврейского комментатора Раши; родственник Румеша, переведшего на иврит "Робинзона Крузо" ДДефо. Сам Йерухам был меламедом в "Новгороде", еврейском квартале Вильно.

Яаков-Авраам начал посещать хедер в возрасте 5 лет, к семи годам он уже изучал Гемару, к восьми годам начал писать стихи на иврите, к одиннадцати годам стал студентом "новгородской" ешивы, где зарекомендовал себя "илуем", то есть особо одаренным ребенком. В 12 лет переехал в Ковно, учился в бейт-мидраше под руководством рава Гирша Хайеса, главы литовской ешивы "Слободка", одного из выдающихся представителей направления "Мусар". Под впечатлением от прочитанных сочинений еврейского писателя и общественного деятеля Лилиенблюма юноша отдался идее "хождения в народ", пройдя через десятки местечек Литвы. Для заработка временами был мелам едом, преподавал иврит. Самостоятельно изучал русский и немецкий языки.

Прочтя знаменитую в то время книгу Л.Пинскера "Автоэмансипация", сблизился с движением пале стинофилов "Ховевей Цион" и стал членом их организации.

В 1887 году, в возрасте 21 года, переехал в США. Первые несколько месяцев работал на фабрике подмастерьем, учил английский. Через некоторое время начал заниматься на медицинском факультете Колумбийского университета, который закончил в 1892 году. Практиковал как врач в Нью-Йорке. Еще в годы учебы познакомился с Давидом Эдельштатом, Шаулем Яновским, Гилелем Золотаревым, закончившим тот же университет

К середине 1890-х годов уже известен как один из вождей ' еврейского анархистского движения в США. Его литературная деятельность на идиш началась в должности сотрудника редколлегии анархистской газеты "Вархайт" (1889). Редактором газеты был Йосеф - Яффо.

Вместе с Ф.А. Франком издавал "Фолкс-вертербух" ("Народный словарь"). Сотрудничал в различных еврейских газетах на идиш, преимущественно в анархистских "Фрайе арбетер штиме" - Нью- Йорк - Филадельфия, и "Дер арбейтер фрайнд" - Лондон; а также в "Обенд-блат", "Цукунфг", где публиковал статьи по вопросам социализма и анархизма. В 1890 году был временным редактором "Фрайе арбетер штиме".

Являясь участником анархистской пропагандистской группы, редактировал печатный орган этой группы - ежемесячный журнал "Фрайе гезелшафг" (1899 - 1902). Позднее становится известен как сторонник участия анархистского движения в парламентских формах борьбы - идея, вызвавшая обширную дискуссию в международном анархистском движении.

На эту тему им была напечатана серия статей во "Фрайе арбетер штиме" (июнь 1906 года), и выпущена известная брошюра "Анархизм и политическая деятельность (критика и выводы)" - Нью- Йорк, 1906 год, 48 страниц. Эта брошюра открыла полемику между Мэрисоном и такими столпами ортодоксального анархизма, как Берта Либ, Йосеф Каган, Л.Левин, д-р М.Коган, Шауль Яновский, а также Рудольф Рокер (последний полемизировал с Мэрисоном в своем лондонском ежемесячном журнале "Жерминаль").

Позднее Мэрисон выступал с научным

и статьями в области философии, социологии, физиологии и педагогики; время от времени публиковался в газете "Дос нойе лебен" д-ра Х.Житлов ского. Именно там Яаков-Авраам опубликовал философский этюд "Ди эйнцигкайт фун меншен ин велтал", что можно перевести как "Уникальность личности в мире" (или "Одиночество людей на всем свете").

В 1924 году редактировал педагогический журнал "Узер кинд" ("Наш ребенок") - издание "Культурной лиги" в Нью-Йорке.

Являясь признанным авторитетом в области еврейской литературы и культуры (в области научных изысканий), Мэрисон был одним из первых, если не первым, кто переводил на идиш произведения европейских мыслителей, и именно путем переводов обогатил научно-философскую лексику и литературный стиль еврейского языка.

Первой крупной работой в этом направлении явился перевод "Свободы" Джона Стюарта Милля (издание "Интернациональной библиотеки" А.Н. Зваленко, предисловие Х.Житловского, Нью-Йорк, 1909, 258 страниц).

К выдающимся работам Мэрисона также относятся переводы книги Эльцбахера "Анархизм" и "Первые принципы системы синтетической философии" Герберта Спенсера (1910, 197 страниц). Переводил произведения Генри Торо, Ибсена, профессора Дж. Артура Томсона (три тома с иллюстрациями на тему дарвиновской системы эволюции, Нью-Йорк, 1921, более 1000 страниц текста).

В 1913 году при активном участии Мэри с она основано "Кропоткинское литературное общество" - "Кропоткин-литератур- гезелшафт". Первое произведение П.А.Кропоткина, переведенное на идиш - "Идеалы и действительность" (издание анархо- синдикалистской еврейской федерации Америки "Свобода", Нью- Йорк, 1914).

В историю анархистского движения Мэри сон вошел как представитель "политического", или "демократического" анархизма.

Мэрисон Катерина (урожденная Евзорова), жена доктора Мэрисона, родилась 22 марта 1870 года в Невеле Витебской губернии, воспитывалась в патриархальной религиозной атмосфере.

Отлично знала Священное Писание, была знакома с Талмудом и хасидским учением. К 10 годам овладела ивритом. Позднее занималась самообразованием, познакомилась с учением "нигилистов". Знакомые смеялись: "Катя ходит в синагогу, держа в одном кармане платья молитвенник, а в другом - бомбу".

В 1888 году вместе с родителями переехала в США. Здесь изучала медицину, в 1895 году получила диплом врача. Сблизилась с радикальными кругами рабочего движения.

Сотрудничала в еврейской прессе, в первую очередь в анархистской "Фрайе арбетер штиме", писала статьи о воспитании детей, о проблемах труда несовершеннолетних на американских промышленных предприятиях, о женском вопросе. В газете "Цукунфт" были опубликованы в 1902 году 3 статьи, в 1912 - 13 статей, в 1917 - 18 статей. Псевдонимы: Роза Зисерман, Эзра Сойфер (в газетах "Фрайе арбетер штиме", "Дер Тог").

Автор брошюры "Женщина и общество" (издание группы "Жерминаль", Нью-йорк, 1907, 82 страницы). Впервые эта работа была опубликована частями в анархистском журнале "Фрайе гезелшафт" в 1900 году.

Луис Роман (186… - 1918) - один из вождей еврейского анархистского движения в Америке, куда прибыл в середине 1880-х годов из России. Первое время он, как и большинство эмигрантов- интеллектуалов, был подсобным рабочим, жил в тяжелых условиях. Вначале прислушивался к радикальной пропаганде анархистов- таких же, как он, выходцев из Российской империи, недавно обосновавшихся в США, потом начал принимать участие в деятельности анархистских еврейских групп в Нью-Йорке

"Пионеры свободы" и "Русское прогрессивное объединение". Вскоре выдвинулся как один из лучших ораторов среди еврейских анархистов, и как один из их практических деятелей. Призывал и сам участвовал в революционных акциях. Активный сторонник пропаганды практических действий ("Пропаганде фун тат"), друг Эммы Голдман и Александра Беркмана.

Пытался организовать анархистский центральный союз из всех разрозненных и бесправных еврейских профсоюзных организаций. Сделать это не удалось. В конце 1880-х - первой половине 1890-х годов Луис предпринимал попытки организовать единый анархистский профсоюзный блок уже не в Нью-Йорке, а в других городах.

В мая 1891 года основал в Чикаго анархистскую рабочую еврейскую федерацию, которая, однако, долго не просуществовала, и развалилась под давлением юнионизма уже через несколько месяцев.

Свою журналистскую деятельность Луис связал с первыми анархистскими печатными органами в Америке, которые были представлены почти исключительно газетами на идиш.

Был сотрудником редколлегии газеты "Вархайт" (под редакцией Йосефа Яффо) в 1889 году. Коща газета через несколько месяцев прекратила существование из-за нехватки средств, то через свою группу "Пионеров" он организовал конференцию всех еврейских рабочих движений, федераций и союзов США, на которой встал вопрос о создании единой ~ рабочей газеты с привлечением сотрудников - анархистов и социал-демократов. Но на шестой день этой исторической конференции социал-демократы покинули ее из- за идеологических разногласий с организаторами мероприятия. Затем стороны провели две отдельные конференции, и тоща же родились две соперничающие газеты: у эсдеков "Ди арбейтер цайтунг", у анархистов - знаменитая "Ди фрайе арбетер штиме" (июль 1890 года).

Эта газета вначеле имела двух редакторов - анархиста Луиса и социал-демократа Ицхака-Айзека Гурвича. Короткое время анархистским редактором был Давид Эдельштат, но он умер в 1892 году от туберкулеза легких. Впоследствии Луис продолжал редактировать "Фрайе арбетер штиме", некоторое время редактором был Мэрисон, а позднее М.Кац. Среди редакторов был и легендарный террорист Александр Беркман, в 1917 году высланный из США обратно на родину - в Россию, откуда он, как известно, сбежал в 1921 году в Европу.

Газета же побила все рекорды долголетия и просуществовала до декабря 1977 года. (Последний редактор - П.Констан). Причем в ее аппарате в последние десятилетия были представлены исключительно анархисты - социал-демократов к тому времени в Америке просто не осталось.

Последние годы жизни Луис участвовал в еврейском рабочем цвижении, помогал формированию Демократической партии в Чикаго, имел хорошее отношения с ее деятелями.

По неизвестной причине покончил самоубийством.

Шидловский Аарон (1892 - 1979). Родился в местечке под Люблином в многодетной семье богатых лесоторговцев. Получил традиционное религиозное и общее образование.

В 1911 (по другим сведениям, в 1912) году приехал в Палестину, уже имея четкое идеологическое кредо - анархист-индивидуалист. Вначале зарабатывал на жизнь физическим трудом в городе Хедера. Был одним из тех, кто накануне Первой мировой войны основал киббуц Квуцат Кинерет.

Член отрядов еврейской самообороны "А-Шомер" ("Страны"). Служил в британской армии в обеих мировых войнах. Сторонник жесткого курса по отношению к арабскому террору. Был хорошо знаком с Иосифом Трумпельдором.

Его поступки говорят о том, что он был убежденным сионистом. Однако он утверждал, что он не сионист и никогда таковым не был: "Просто приехал в Эрец Исраэль и пришлись по душе люди и общинный строй, позволявший оставаться индивидуалистом".

Не признавал ни турецкой власти в Палестине, ни британского мандата, ни социалистической бюрократии правивших в Израиле с 1948 года партий.

Называл себя интернационалистом и, несмотря на убежденность, что арабам нужно отвечать ударом на удар, находился, в то же время, в дружеских отношениях с жителями арабских деревень, окружавших киббуц.

До 50 лет он работал в поле, а когда эта работа стала слишком тяжелой для него, сделался электриком. Обе его дочери были воспитаны киббуцной общиной.

Среди киббуцников считался эрудитом, много читал на иврите и на английском. Страстный спорщик, мастер парадоксов.

Его родной брат Иосиф Шидловский, военный промышленник, являлся гражданином Франции и был одним из самых богатых евреев Парижа и полной противоположностью своему брату во всем.

Аарон Шидловский умер в возрасте 87 лет и похоронен на кладбище в киббуце Квуцат Кинерет. При жизни он не прославил себя ни в собственных мемуарах, ни в газетных статьях. В памяти друзей он сохранился как абсолютный бессеребренник и человек кристально чистой души. Его младший брат, капиталист. промышленник и газетная знаменитость, умер в 1988 году и похоронен рядом со своим нищим братом-анархистом в том же киббуце.

В своем завещании Аарон Шидловский просил прощения у всех, кого он мог обидеть в своей жизни, в том числе брата-буржуа. Он объяснял, что спорил с идеями, а не с людьми, но многие этого не понимали…

Шварцбард Шалом-Шмуэль (1886, Измаил - 1938, Кейптаун)- начинал деятельность как активист подпольного социалистического еврейского движения на Украине, был организатором самообороны в Балте. Анархо-индивидуалист, последователь Макса Штирнера (1806-1856}. После подавления 1-ой русской революции и наступления реакции уехал в Париж. Во время Первой мировой войны вступил во французский Иностранный легион, воевал, был ранен, награжден почетными знаками легиона. После Февральской революции (1917) вернулся в Россию, короткое время служил в Красной гвардии, сражался с белогвардейцами. Все его родственники погибли во время гражданской войны от рук погромщиков - белых и петлюровцев, двоюродные сестры изнасилованы, в живых никого не осталось.

На Украине сблизился с сионистами, вместе с ними организовывал отряды еврейской самообороны. Наблюдая расправы большевиков с анархистской оппозицией, полностью разочаровался в советской власти и в 1920 году вернулся в Париж. Решил выступить мстителем замученных на Украине евреев и, считая Петлюру ответственным за погромы, начал готовить покушение на него. Первая попытка не удалась - Шварцбард подкараулил Петлюру, но тот шел с дамой, и Шалом стрелять не стал. Во второй раз, 25 мая 1926 года, он подкараулил Петлюру у выхода из русской церкви и стрелял в него, смертельно ранив. Сдался полиции на месте.

Среди свидетелей его защиты на суде были известные сионисты Моцкин, Темкин, Слиозберг. Защищал Шварцбарда один из руководителей французской социалистической партии, знаменитый адвокат Анри Торез. Судебный процесс приобрел всемирную известность, к нему подключились известные писатели, поэты, общественные деятели, в том числе Ромен Роллан и Максим Горький. Родственники Адама Мицкевича посылали в Париж письма из Польши, поддерживавшие арестованного. Украинская оппозиция объявила Шварцбарда большевистским агентом, а Петлюру - святым мучеником. По всему миру проходила кампания в защиту мстителя, среди еврейских рабочих организаций США и Европы велся сбор денег по подписке для арестованного. Отчеты о процессе публиковались во всех крупных газетах мира, в первую очередь в еврейской прессе. Рассматривали каждый более или менее значительный факт биографии Шалома, брали интервью у его жены. На протяжении года, пока велось следствие, он несколько раз публично подтверждал свое мировоззрение идейного анархиста. Тем не менее его анархистская идеология как.то затушевывалась средствами массовой информации. В лучшем случае его объявляли просто революционером (" состоял в революционной организации").

После предъявленных суду доказательств и рассказов очевидцев о зверствах петлюровцев на Украине Шварцбард был оправдан большинством присяжных.

Вдова Махно, Г.А. Кузьменко, уже в 1960-х годах подтвердила факт знакомства ее мужа и Шварцбарда, которого Махно называл "Семой".

"Убийца Петлюры Шварцбард был анархист и знаком с Махно, болел туберкулезом, часовых дел мастер. Он входил в еврейскую анархистскую группу, собирались по праздникам в кафе. Махно и я это кафе посещали, там же и познакомились с ним. Он был из русских евреев и хорошо говорил по-русски. После убийства еврейская общественность, даже не анархистская, очень ему помогала. Защищал его знаменитый адвокат Торез (он, кстати, помогал мне уладить конфликты "с французской полицией). После оправдания он вернулся к профессии часовщика. До войны Шварцбард дожил, дальнейшая судьба его мне неизвестна".

Шварцбард много писал на идиш под псевдонимом Бааль- Халомос: сборник стихотворений "Троймен ун Вирклихкайт" ("Мечты и действительность"), сборник рассказов о французском фронте 1914-1916 годов, сборник рассказов о своих впечатлениях от пребывания на Украине в 1917-1919 годах. Сотрудничал в лондонском "Уокерс Фрейнд" и нью-йоркской анархистской "Фрайе арбетер штиме"'.

Газета "Хайят" ("Сегодня"), издавашаяся на идиш в Варшаве, сообщала в начале июня 1926 года, что Шварцбард в возрасте 17 лет был арестован и просидел в тюрьме до 17 октября 1905 года за участие в "революционной организации". Газета цитирует самого Шалома:

"В 1920 году вышел в свет в Париже 1 том моих стихов "Троймен ун Вирклихкайт"… Готовлю теперь к печати "Бриф фун дер Фремд" - сборник военных рассказов, и второй том стихов "Югнд ун Либе", написанных частью до войны, частью в последние годы. Некоторые из этих стихов были помещены в лондонской газете "Цайт" и "Дер арбетср фрайнд". В американской "Фрайе арбетер штиме" и в лондонской "Дер арбетер фрайнц" напечатаны были отрывки из моего дневника".

Удивительно, но среди довольно многочисленных публикаций о Шварцбарде в европейской либеральной и израильской социалистической прессе, где подробно излагалась его биография, почти нигде не упоминалось, что он был анархистом. В советской энциклопедии 1931 года он назван "еврейским националистом". Роль сиониста-патриота отводят ему израильские "Давар", 'Таарец", "А-Кофе" и другие газеты"4. Между тем даже из приведенных выше цитат ясно, что почти все свои произведения он помещал именно в анархистской прессе на идиш.

Шалом сам говорил, что к анархизму он пришел через чтение книг пророков Ишаягу (Исайя) и Амоса. На вопрос, почему он склоняется именно к идее террористической борьбы с антисемитами, Шалом обычно отвечал на иврите: "Джей лвяг ~щажу ли" ("Кровь отца моего взывает ко мне"). Находившиеся рядом анархисты согласно кивали головами.

После оправдания Шварцбарда судом он еще некоторое время продолжал жить во Франции. Анархистские организации Парижа предупреждали его о возможной мести со стороны радикальной украинской эмиграции.

По прошествии некоторого времени хотел уехать в Палестину, но не смог получить въездной визы от британских мандатных властей.

Известно, что Шалом был связан с издававшейся в Берлин "Еврейской энциклопедией". К этой работе его привлек старый друг д-р Залкинд.

"Залкинд, как и Шварцбард - идейный анархист. Д-р Залкинд теперь, покидает Лондон и переезжает в Берлин, куда он приглашен в качестве одного из редакторов издаваемой Наумом Гольдманом и Я.Кляцкиным монументальной Еврейской энциклопедии"'. "Пойди, рассказывай людям, что кровь кишеневского шамеса, рабби Акивы, марранов и десятков тысяч погибших от рук Хмельницкого, Гонты, Петлюры, Зеленого, Балаховича, Деникина и других не дает мне покоя и тревожит мою совесть… Она зовет меня стать мстителем… Все это для других - давно позабытая история. Для меня… - кровавая, гнойная рана, которой нет излечения"'. "На памятнике своего отца на Украине - по просьбе сына - были написаны следующие слова: "Твой сын Шалом отмстил за священную кровь святых братьев твоих и кровь мучеников всего еврейского народа"'. В 1937 году, сотрудничая с редакцией немецкоязычной Еврейской энциклопедии ("Энциклопедия юдаика"), Шварцбард получил задание отправиться в Южную Африку для поиска материалов к очередной статье. Там он неожиданно заболел и умер. В своем завещании он выразил желание быть похороненным в Святой Земле. Из-за того, что англичане закрыли перед ним ворота Палестины, Шалом умер на чужбине и был похоронен в Кейптауне, на местном еврейском кладбище. Однако та страна, которая не имела возможности принять его при жизни, приняла его спустя почти тридцать лет после его смерти. Через 19 лет после основания государства Израиль, в соответствии с завещанием, его останки были с почетом перевезены из ЮАР и перезахоронены в мошаве Авихаиль, поселке демобилизованных еврейских легионеров Первой мировой войны (недалеко от Нетании).

Сергей Семанов и ряд других авторов, занимающихся историей российского анархизма, относят некоторые фигуры, временно или постоянно участвовавшие в этом движении, к неким "случайным элементам", не имевшим отношения к идейному анархизму. Например, Семанов называет ряд личностей, участвовавших в гражданской войне в России на стороне революционеров, "кондотьерами" и причисляет к ним, скажем, Льва Зеньковского (т.е. легендарного Леву Задов а, начальника махновской контрразведки). Семанов оказался жертвой советской пропаганды, совершенно сознательно причислявшей многие неугодные ей фигуры анархистов-практиков к уголовному лагерю для более успешной их дискредитации. Можно отметить и упоминавшуюся в нашем исследовании Марусю Никифорову, русскую террористку, огнем и мечом расправлявшуюся с черносотенными элементами в украинском национальном движении. В момент начала действий отряда Никифоровой против красных большевистская пропаганда начинает именовать ее на иначе как "бандиткой™, "дегенераткой", прославившейся своими зверствами на Украине. Никто не вспоминает, что Маруся - активный борец с царским режимом, многолетний узник казематов Петропавловской крепости. 0 да, конечно, знаменитая Маруся беспощадно расправлялась и с' белогвардейскими офицерами, и с большевистскими комиссарами, проникавшими в районы расположения махновских войск! 0 да, считая, что в борьбе с диктаторскими устремлениями советской власти дозволены все средства, она убивала идейных коммунистов с той легкостью, которая непостижима для интеллектуалов, полагавших, что женщина - лишь источник вдохновения юных борцов-революционеров в сражении за свободное будущее всего человечества. Конечно, историки в своих уютных кабинетах имеют полное право делить революционеров на "идейных" и "безыдейных", на "искренних борцов с царизмом" и "присоединившихся попутчиков". Но никто еще не проник в сознание человека, родившегося сто лет назад - и вместо борьбы за накопление материальных благ посвятившего себя - полностью и без остатка- войне с угнетателями и притеснителями свободы.

Что двигало Верой Засулич в момент, когда она нажала курок своего допотопного пистолета, направив его в грудь петербургского градоначальника Трепова? Отчего девица хорошего происхождения Софья Перовская предпочла умереть на виселице, нежели остановиться в своем лихорадочном поиске самой удобной позиции для бросания бомбы в государя императора? Кто сказал, что Лева Задов был лишь недоумком и вдобавок садистом, предпочетшим остаться с опальным комбригом 14-й армии Нестором Махно до самого конца вместо того, чтобы торговать где-нибудь в мелочной лавке? А что, Шалом Шварцбард - просто романтик-анархист, стрелявший в Петлюру на парижском бульваре дабы удовлетворить собственное болезненное честолюбие и прославиться? А не яростный мститель за свой поруганный, изнасилованный в украинских погромах народ?

Кто ответит на эти вопросы? И кто скажет, что побудило одесского налетчика, прожигателя жизни Мишку Япончика - бабелевского Беню Крика - обратиться к большевикам с нижайшей просьбой позволить ему сформировать полк уголовников, готовых идти на фронт сражаться против Деникина и Петлюры, а не скромно обворовывать разжиревших маклеров и заводчиков, что было бы гораздо выгоднее?

Признаемся, перед тем как решиться печатать информацию о жизни и смерти последнего нашего героя, у нас были большие споры и сомнения. Кто сказал, что этот бандит, "кондотьер" достоин встать в один ряд с такими удивительными людьми как Петр Алексеевич Кропоткин и чахоточный идеалист Давид Эдельштат, наивный кабинетный романтик Нетглау и философ Аба Гордин- знаток истории революционного террора, непримиримый анархист, таскавший с собой в изгнании полное собрание Талмуда, родившийся в Литве, а умерший уже в наше время а Израиле?

Когда то знаменитый астроном Иоганн Кеплер сказал: "Всякое созвездие - не больше и не меньше, чем случайная компания звезд, ничего общего не имеющих ни по строению, ни по назначению, ни по размерам, ни по досягаемости".

И все-таки мы считаем, что последний замыкающий в шеренге бойцов фронта Свободы, сложивший на этом фронте голову, достоин того, чтобы люди знали о нем. Идеалист, вор, грабитель, одесский налетчик Миша Винницкий - последний человек, краткую биографию которого мы вставили в эту книгу.

Винницкий Михаил Яковлевич - прототип бабелевского Бени Крика (настоящая кличка - "Мишка Япончик").

Родился в обыкновенной еврейской семье в Одессе, в раннем детстве ходил в хедер, изучал молитвы и основы древнееврейского языка. Достоверные сведения о семье и детских годах отсутствуют. Известно, что знал, кроме русского три языка - идиш, украинский и польский, азы иврита и молдавского. Якобы был лично знаком со знаменитой одесской воровкой Сонькой Золотой Ручкой (Софьей Блюмштейн), но это сомнительно, так как Золотая Ручка действовала задолго до Япончика, еще на исходе XIX века, когда будущий "король налетчиков" был еще ребенком.

Миша Винницкий был сыном биндюжника (т.е. извозчика) с Госпитальной улицы Одессы. "Япончиком" его прозвали за скуластое лицо и черные глаза, имевшие некоторую раскосость. Молва приписывала ему удивительные по дерзости и смелости налеты. Люди Япончика проникали повсюду. Они наводили ужас на одесских скототорговцев, магазинщиков, купцов средней руки - и те безропотно платили Винницкому щедрую дань, откупаясь от налетов на их конторы и лабазы.

Коренастый узкоглазый щеголь в ярко-кремовом костюме и желтой соломенной шляпе "канотье", с галстуком-бабочкой и бутоньеркой в петлице гулял по Дерибасовской. Городовые делали вид, что не замечают его, прохожие почтительно уступали дорогу.

На Екатерининской улице, в знаменитом кафе Фанкони, у него был постоянный столик. Он был кумиром Молдаванки и часто закатывал шумные пиршества. Столы ломились от даровой еды, водку подавали ведрами, - кормили всех, особенно бедняков, оказавшихся поблизости, - и восхищенная одесская голытьба нарекла Мишу "королем Молдаванки".

Достоверных данных о деятельности Япончика в период с 1905 по 1917 годы нет. Известно, что в 1918 году он располагал "ночной армией" вооруженных до зубов громил - до 10 тысяч человек, - среди которых огромный процент составляли евреи. Речь о каких-то погромах не могла идти именно в силу этого - наоборот, люди Япончика весьма сочувственно относились к революционным организациям и всячески им помогали. По рассказам старых одесситов, эсеровские и анархистские боевые дружины в предреволюционный период вооружались в первую очередь на деньги Винницкого. Интернационализм в формированиях налетчиков был абсолютным, в рядах бандитов встречались и украинцы, и русские, и греки, и армяне, но в отношении еврейского вопроса они, даже если и хотели высказать нечто неприятное своему вожаку, предпочитали помалкивать.

Началась революция, а вместе с ней и частая смена властей в городах и селах Украины; появились немецко-австрийские оккупационные войска, поддержанные частями Центральной Рады. Нависла опасность погромов. В 1918 году Миша Япончик как человек, располагавший баснословными запасами ручного стрелкового оружия, возглавил одну из основных боевых дружин одесской еврейской самообороны. Самооборона (в которую Винницкий послал своих отборных головорезов - молдаван и украинцев, обучавших евреев - портных и часовщиков - обращению с браунингами) несколько раз сталкивалась с отрядами гайдамаков и отбивала их атаки, охраняя еврейские районы города. Авторитет Япончика среди еврейского населения Одессы был огромен - не только благодаря его происхождению, но также и вследствие того, что этот Робин Гуд подпольного мира обладал своеобразным "моральным кодексом". В соответствии с ним нельзя было грабить врачей, учителей, артистов, адвокатов и вообще людей интеллигентных специальностей. Наоборот, беспощадным экспроприациям подлежали богачи, буржуи. Часть денег немедленно распространялась среди беднейшего населения города сразу же после грабежа. Покойный Исаак Бабель перед написанием своих "Одесских рассказов" много времени посвятил сбору информации о своем герое и наверняка смог бы рассказать о нем то, что не вошло ни в одну опубликованную вещь.

В 1919 году Винницкий обратился к командованию 3-й украинской армии с предложением сформировать отдельный полк из своих ребят и отправить на фронт для защиты Одессы.

К этому времени Винницкий уже около двух лет называл себя анархистом. Из налетчиков и люмпен-пролетариата им был сформирован полк, которому красные присвоили наименование 54-го отдельного.

Не менее двух тысяч воров и налетчиков изъявило готовность вступить в это воинское формирование.

"И вот в один прекрасный день - это был поистине прекрасный день для жителей Одессы! - бандиты выступили на передовые позиции.

Япончик сделал все, чтобы это событие надолго осталось в памяти одесситов. Впереди шли музыканты. Люди Япончика собирали их по всему городу. Трубачи и флейтисты из Оперного театра, нищие скрипачи, собиравшиеся по дворам, гармонисты из слободских пивнушек - все они сегодня шагали рядом, играя походные марши и блатные молдаванские мелодии.

Позади оркестра ехал на белом жеребце сам Япончик в кожаной фуражке, в офицерском френче и красных галифе. Два маузера и прямой уланский палаш…

Несли огромное знамя из тяжелого малинового бархата. На нем было вышито полное название полка: "1-ый непобедимый интернациональный одесский железный полк "Смерть буржуям!".

Около знамени ехал полковой комиссар, назначенный Реввоенсоветом,- смуглый черноволосый человек в студенческой тужурке"'.

Красные (члены Реввоенсовета Ян Гамарник и Николай Голубенко) настаивали на том, чтобы Винницкий взял себе в полк комиссара, как это было принято во всех вооруженных формированиях Красной Армии. Япончик согласился, но при одном условии - чтобы комиссаром был анархист. Известно, что таким комиссаром стал А. Фельдман.

Леонид Утесов свидетельствует, что перед отправкой на фронт Винницкий произнес для своих бойцов зажигательную речь, в которой призывал прекратить заниматься уголовщиной и идти в бой с петлюровцами и белыми. Адъютантом у него был некто Меир Герш ("Гундосый")'4'.

Присягу и боевое крещение 54-й отдельный полк принял в боях с деникинцами, в составе 45-й дивизии, которой командовал И.Э. Якир. В боях под Вапняркой полк, поднятый в атаку самим Япончиком и комиссаром Фельдманом, выбил из окопов и закидал ручными бомбами петлюровцев.

Таким образом, было получено частичное подтверждение телеграмме, посланной 26.07.1919 года командующему 12-й армии: "Мы Петлюру зашухерим ручными гранатами".

На фронте между Винницким и Григорием Котовским, произносившем приветственное слово 54-ому полку, идущему в бой, немедленно произошел конфликт, послуживший, вероятно, одной из причин ликвидации Япончика большевиками. Винницкий относился к Котовскому как к равному, зная о прошлом прославленного красного командира. На заре юности тот, перед привлечением его к работе большевиками, сам грешил анархизмом- его группа грабила одесских богатеев, а деньги и ценности раздавала беднякам; тогда (в период первой русской революции и позднее) Котовский, еще не имевший партийного билета, говорил речи о "свободе", не имеющей пролетарского содержания. Представляется вероятным, что Котовский, успешно делавший карьеру в рядах большевиков, вовсе не был заинтересован в напоминании всем окружающим о его бурной юности. Между тем Винницкий, общаясь с Якиром и другими, рассказывал о том, как одесские анархисты и он лично уважают Григория Ивановича. Почему анархисты уважали Котовского даже после перехода к коммунистам, не совсем ясно, но вот симпатия Япончика и его налетчиков очевидна: ведь Григорий обыграл на бильярде самого Мотю Рубинштейна!

Из воспоминаний о Котовском известно, что он весьма болезненно относился к высказываниям в свой адрес, и всегда думал о том, какое впечатление производит на окружающих его партийных товарищей. Между тем Винницкий немедленно стал оказывать ему знаки внимания, а этого краском выдержать не мог. Б.Четвериков приводит смешной эпизод, доказывающий эту его ревность:

"- Симпомпончик! - первое, что сказал Мишка… Потянувшись к нему с козьей ножкой, когда тот зажег спичку. - Полфунта пламени! И быстренько!

– Япончик! - сказал ему спокойным, но не предвещающим ничего хорошего.голосом Котовский, косясь на обступивших их большевиков. - Здесь никаких симпомпончиков нет, а есть командиры Красной Армии!

С этого, началась взаимная неприязнь двух командиров, закончившаяся в конечном итоге смертью одного из них.

Известно, что в полку Винницкого была довольно густая прослойка анархистов, ехавших на фронт вместе со вчерашними налетчиками. Большинство из них были студентами. В сражениях с петлюровцами, впрочем, прославились не только они, но и многие настоящие уркаганы, среди которых был известный всей Одессе Толик Бумбер145

0 смерти Винницкого в советской литературе ходили разные слухи, но практически все авторы, упоминавшие о Япончике, повторяли- каждый на свой лад - одно и то же: "король налетчиков" не оправдал возложенного на него советской властью доверия и был расстрелян. Ясно, что руку к его убийству приложил сам Иона Якир и- возможно - Котовский…

Исаак Яковлевич Винницкий, родной брат Япончика, выжил и с волной эмиграции 1970-х гг. уехал в США. Поселился в Брайтоне. Он и рассказал одесскому эстрадному актеру Вл. Коралли, собиравшему материалы для своей книжки, о смерти брата'4'.

Арест "Короля" был произведен согласно телеграмме председателя Реввоенсовета Республики Троцкого, а привел в исполнение приговор - "расстрелять" - командир кавалерийского дивизиона 58-й стрелковой дивизии Урсулов, которого Коралли называет "казачьим атаманом". Собственно говоря, называть это приговором нельзя. Приговор выносит суд, а никакого суда не было. 29 июля 1919 года Винницкий был вызван большевиками якобы для переговоров. Недалеко от железнодорожного вокзала города Вознесенска, безо всяких формальностей, Урсулов в упор расстрелял М.Винницкого, руководствуясь приказом начальства. С мертвого Япончика - Бени Крика - Урсулов снял себе на память трофей- генеральскую шашку, подаренную командиру-добровольцу ревкомом Одессы'

На похороны своего командира приехали его однополчане, их было около ста человек. И все евреи города Вознесенска были на кладбище, - рассказывает Коралли со слов И.Я.Винницкого. Старожилы города не помнили таких пышных похорон. Михаила отпевал приехавший из Одессы знаменитый кантор хоральной синагоги Пинхас Миньковский.

"Это был мрачный рассказ о попытке налетчиков с Молдаванки подружиться с революцией, о прямоте Короля налетчиков, предложившего необычный альянс, и о коварном и безжалостном его убийстве".

Можно сколь угодно долго рассуждать о том, что людям типа Винницкого не место в книге, где в одном ряду проходит Петр Кропоткин, Шалом Шварцбард и Давид Эдельштат - идейные анархисты, всю жизнь свою отдавшие служению идее свободы и справедливости, боровшиеся во имя счастья наплевавшего на них человечества. Но, тем не менее, факт остается фактом: Мишка Япончик, одесский налетчик, искренне считал себя анархистом, возглавлял дружину еврейской самообороны города Одессы, добровольно бросил уголовщину и сформировал полк из 3-х тысяч человек, готовых не продолжать грабежи в своем родном городе, а ехать на фронт - защищать этот город от наступавших петлюровцев; и полк этот участвовал, по крайней мере, в двух боях. В первом - в составе дивизии, принесшем победу. Во втором - в одиночестве, без поддержки дивизии, приведшем к отступлению перед превосходящими силами - и к трагедии.

Глава 9 Заключение

Мы постарались дать в этой книге картину русского анархизма первой четверти ХХ века применительно к интересовавшему нас еврейскому вопросу.

Диапазон взглядов анархистов на проблемы еврейского народа поразительно широк: от крайнего антинационализма и космополитизма - до смыкания с еврейским национально- освободительным движением.

Не выдерживают критики утверждения некоторых авторов об антисемитском характере деятельности ряда анархистских повстанческих движений в России.

Идеологи классического анархизма были носителями интернационалистического мировоззрения, а в среде рядовых участников движения евреи играли одну из ведущих ролей. Первая анархистская группа, действовавшая на территории Российской империи, состояла исключительно из евреев, а российская анархистская пресса вела свое происхождение от газет и журналов, выходивших на языке идиш. Фактически российский анархизм зародился в среде еврейских рабочих-эмигрантов, покинувших пределы империи и обосновавшихся в странах Западной Европы. Огромную помощь им оказал мятежный князь П.А. Кропоткин.

Самое массовое народное анархистское движение в России в послереволюционный период - махновщина - также было тесно связано с беднейшими слоями еврейства. Интеллектуальная верхушка махновского повстанчества, в первую очередь, секретариат украинской анархо-синдикалистской конфедерации "Набат", почти полностью состояла из евреев. Здесь можно привести имена В.М.Волина (Эйхенбаума), А. Барона (Полевого), Марка Мрачного (Кливанского), Давида Когана, Льва Рубана, Ольги Таратуты, ЯАлого (Суховольского), И. Гутмана (или Готмана, он же Эмигрант), И.Теппера, Аккермана, Гофмана и других. В махновском Реввоенсовете и Культпросвет отделе было множество евреев, определявших идеологию самого повстанческого движения. Все руководство контрразведки махновцев также состояло из евреев: Я.Глазгон, Х.Цинцинер, Гордин, братья Л. и Д. Зиньковские (Задовы) и др. Интеллектуальный уровень анархистов теоретиков, принимавших непосредственное участие в повстанческом движении, был высок: например, Волин, например, одно время возглавлявший реввоенсовет, свободно разговаривал на 13 языках, был великолепным оратором, а, находясь в эмиграции, прекрасно чувствовал себя в любом обществе и вращался среди изысканной публики.

Хотя случаи проявления антисемитских настроений среди рядовых повстанцев имели место, связывать это с самим движением в целом и с личностью Махно, в частности, - совершенно нелепо.

В повстанческом движении уделялось огромное внимание культурно-просветительской работе. В районах, контролировавшихся махновцами, действовали школы, курсы политграмоты для взрослых, кружки по расширению интернационалистического мировоззрения, читались лекции и выпускались листовки и прокламации на соответствующую тематику; существовал ряд газет, неуклонно проводивших линию непримиримой борьбы с антисемитизмом.

В Гуляй-Поле, в местном театре, несмотря на практически полное отсутствие профессиональных актеров, силами любителей - рядовых бойцов Повстанческой армии - шли пьесы известных писателей и драматургов. Интерес местного населения к театру, несмотря на тяготы гражданской войны, не ослабевал, и можно сказать со всей определенностью, что в плане интернационалистического воспитания анархисты-махновцы сделали гораздо больше, чем любая другая сила, действовавшая тогда в России. Режиссером этого анархистского театра был Лейб Лейхстейнлейб (Лев Грозный).

Российский анархизм за четверть века своего существования не только декларировал недопустимость и гнусность самого явления антисемитизма, но и практически боролся с ним: от кровавых схваток с черносотенцами во время первой русской революции 1905- 1907 гг. до яростного преследования юдофо6ов в период гражданской войны.

После разгрома анархистского движения в России многократно превосходящими силами большевиков в начале 1920-х гг., оно перемещается в эмиграцию (основные центры - Англия, Франция, США, Латинская Америка - в первую очередь, Аргентина), т.е. вновь возвращается туда, откуда оно вышло на заре своей деятельности.

При этом следует отметить интересный факт. Анархистская пропаганда, развернувшаяся в 80-х годах прошлого века в среде еврейских эмигрантов из Российской империи, основным языком общения с массами имела идиш. Эмигрантские периодические издания на русском языке, принадлежавшие анархистским организациям в нашем столетии, постепенно прекратили существование к 50-м годам; но газеты и журналы на идиш продолжали выходить вплоть до 1980-х годов. Таким образом, российский анархизм спустя век вернулся к "материнскому" языку.

Русский анархизм и его отношение к' национальному вопросу- интереснейшая страница истории, - к сожалению, сильно попорченная многочисленными исследователями и, вдобавок, почти забытая.

Если материалом этой книги хотя бы отчасти удалось восстановить историческую правду, то можно считать, что задача исследования выполнена.

Иерусалим 1995-1996

Основные источники

1. Аршинов (Марин) П. История махновского движения (1918-1921 rr.). Предисловие Волина (В.М.Эйхенбаум). Издание "Группы Русских Анархистов в Германии". Берлин, 1923.

2. Антонов-Овсеенко В. Записки о Гражданской войне. Т.4. М., 1933.

3. Бек А. Такова должность. - "Новый мир" #7, 1969 (Воспоминания С,СДыбеца).

5. Белаш А.В., Белаш В.Ф. Дороги Нестора Махно. Киев, 1993.

6. Васильев Б. Кто такие махновцы? - Екатеринослав,1920.

7. Волин (В.М.Эйхенбаум). Революция и анархизм. Сб. статей. Б/м., 1919.

8. Гольдштейн А. Среди еврейства (1905-1917). Петроград, 1918. Гражданская война на Украине. (Сборник). Киев, 1967.

9. Горев Б. Анархизм в России (от Бакунина до Махно). М., 1930.

10. Гусев-Оренбургский С. Книга о еврейских погромах на Украине в 1919 г. Петроград, 1924.

11. Ермаков ВД. Махновщина: некоторые социально-бытовые аспекты повстанческого движения крестьян Украины. - "Социологические исследования" #3, журнал АН СССР. М., 1991.

12. Ермаков ВД. Махновщина: Маруся - портрет анархистки. Игнатьева О.А. Взгляды анархистов на проблемы экономического переустройства общества после Октябрьской революции. "Социологические исследования" #3. М., 1991.

13. Канев С.Н. Октябрьская революция и крах анархизма (борьба партии большевиков против анархизма 1917-1922). М., 1974.

14. Комин В. Анархизм в России. Калинин, 1969. Красная книга ВЧК. М., 1923.

15. Кропоткин П.А. Записки революционера. Собр. соч.,т.1., 1906. Кропоткин П.А. Современная наука и анархия. Петроград-Москва, 1921.

16. Крылов И. Записки красногвардейца. М., 1977.

17. Кубанин М. Махновщина. Л., 1927. Кто такой Мишка Япончик? Сборник публикаций. М., 1994.

18. Кульчицкий Л. Современный анархизм - изложение, источники, критика (Пер. с польск.). СПб, 1907.

19. Лебедь Д. Итоги и уроки трех лет анархо-махновщины. Харьков, 1921.

20. Махно Н.И. Русская революция на Украине (март 1917-апрель1918). Изд.: библиотека махновцев, Федерация анархо-коммунистических групп Северной Америки и Канады. Париж, 1929.

21. Махно Н.И. Под ударами контрреволюции (апрель 1918-июнь1918). Издание Комитета Н.Махно. Париж, 1936.

22. Махно Н.И. Украинская революция (июль-декабрь 1918). Издание Комитета Н.Махно. Париж, 1937.

23. Мельгунов С.П. Красный террор в России. Нью-Йорк, 1979. "Мулета" ("Семейный альбом"), Париж, 1986.

24. Неттлау Макс. Очерки по истории анархических идей и статьи по разным социальным вопросам. Издание Профсоюза г.Детройт, 1951.

25. Новомирский. Что такое анархизм? Б/м., 1907.

26. Очерки истории анархического движения в России. Сборник статей. М., 1926. "Путь к свободе", июнь-август 1919 г.

27. Равич-Черкасский. Анархисты. М., 1930. "Рассвет". Париж, июнь 1926 - август 1927.

28. Руднев В.В. Махновщина. Харьков, 1928.Пирумова Н.М. П.А. Кропоткин. М., 1972.

29. Семанов С.Н. Под черным знаменем. М., 1990.

30. Сухогорская Н. Воспоминания о махновщине. "Кандальный звон" #6. Одесса, 1927.

31. Теппер (Гордеев) И. Махно: от "единого анархизма" к стопам румынского короля. Харьков, 1924.

32. Фор Севастьян. Мировая скорбь (Опыт независимой философии). Издание союза независимых анархистов, М., 1918.

33. Черный Л. Новое направление в анархизме - ассоциациопный анархизм. Изд-е первое. М., 1907.

34. Эйдеман Р. Борьба с кулацким повстанчеством и бандитизмом. Харьков, 1921.

35. Яковлев Я. Русский анархизм в Великой русской революции. Петроград, 1921.

36. Ярославский E. Анархизм в России. ОГИЗ, 1938.

37. Еврейская энциклопедия. Под общей ред. Гаркави и д-ра Каценельсона. Изд-е Общ-ва для научных еврейских изданий и изд-ва Брокгауз-Эфрон.- СПб. - т.1, 7, 12, 16.

38. Краткая еврейская энциклопедия. Издательство "Кетер", Иерусалим. т. 1 (1976), 6 (1992), 7 (1994).

39. Encyclopaedia Britanica (Chicago-?.опс1оп-Toronto) -2 -5. Encyclopaedia Judaica, (Deutschland, Berlin)Д Band 2-4,10

40. Encyclopaedia Judaica (Jerusalem) 2, 4, 6, 7.

41. Jiidisches Lexikon (Berlin), Band 1-2.

42. Canter А. The Political Theory of Anarhism"London, 1971. Drinnon R. Rebel in Paradise. New-York, 1961.

44. При подготовке биографических данных евреев-анархистов - выходцев из России Э.Голдман, А.Беркмана, Д.Эдельштата, А. Гордина, Ш-Й.Яновского, Г.Золотарева, А.Мэрисона, Р.Луиса и др. мы использовали следующие источники:

а. А-энциклопедия а-иврит (Иерусалим - Тель-Авив, на яз. иврит);

б. Энциклопедия юдаика (Иерусалим, на англ. яз.);

в. Энциклопедия юдаика (Берлин, на нем. яз.);

г. Энциклопедия Британика (Чикаго-Лондон-Торонто, на анг. яз);

д. Еврейская энциклопедия (СПб, изд. Брокгауз и Эфрон, на русск. яз.);

е. Райзен 3. Лексикон фун дер идишер литератур ун пресе (Варшава, 1914, на языке идиш);

ж. Райзен 3. Лексикон фун дер идишер литератур, пресе ун филологие (Вильно, в 2-х частях, 1926-1929, на яз. идиш);

з. Лексикон фун дер найер идишер литератур (Нью-Йорк, в 2-х томах, на яз. идиш); А также материалы Центрального сионистского архива в Иерусалиме и переписку автора с проф. Эвьянским, ведущим израильским специалистом по истории леворадикального террора. Существенно помог также просмотр подшивок анархистских газет на идиш "Дос фрайе ворт" (Аргентина) и "Фразе арбетер штиме" (США), хранящихся в Национальной библиотеке при Еврейском университете в Иерусалиме.

В книге использованы фотографии, ранее опубликованные в книгах:

А.В.Белаш, В.Ф.Белаш. Дороги Нестора Махно. - Киев, 1993;

Аба Гордин. Мусар а-яадут, Тель-Авив, 1965 (на яз. иврит); Кропоткин-замлбух. Буэнос-Айрес, 1947 (на яз. идиш);

Макс Неттлау. Очерки ио истории анархистских идей. Детройт, 19S1; З.Райзен. Лексикон фун дер идишер литератур, пресе ун филологие.

Вильно, 1926-1929 (на яз. идиш); а также из фондов Центрального архива сионизма в Иерусалиме.

Оглавление

Русский анархизм и евреи. XIX-XX век

Об авторе

Глава 1 Российский анархизм конца 19-го начала 20-го веков: подход к национальному вопросу

Глава 2 Расширение анархистских кругов в Европе и Америке в среде еврейских эмигрантов из Российской империи

Глава 3 Участие евреев в анархистском движении Российской империи в начале ХХ века. Связь с нееврейскими группами движения

Глава 4 Анархистское движение в России после 1917 года. Общий обзор

Глава 5 Махновщина и евреи. Введение в тему

Глава 6 Еврейский вопрос в мемуарах Н.Махно

Глава 7 Махновщина и борьба с антисемитизмом (по воспоминаниям участников движения)

Глава 8 Судьбы российских анархистов

Глава 9 Заключение

Основные источники

Реклама на сайте