«Украина в оранжевом интерьере»

Украина в оранжевом интерьере (fb2) - Украина в оранжевом интерьере 780K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Пётр Петрович Толочко

Украина в оранжевом интерьере

Предисловие

В предлагаемой книге — мое личностное восприятие «оранжевого» периода нашей истории и такие же его личностные оценки. В большинстве своем они высказаны в то время и не подверглись мной пересмотру. Не испытываю иллюзий, что мои мысли объективны во всех случаях, хотя я, разумеется, и стремился к этому. Многие, несомненно, встретят эту книгу с раздражением, как встречали с раздражением мои публикации в еженедельнике «2000». Ничего неестественного в этом нет. Признаю за ними такое право и воспринимаю критику в свой адрес со всей христианской смиренностью. Но равно такое же право оставляю и за собой. На собственные мысли и на критическое отношение к другим.

Я не был участником «майдана». Более того, даже не симпатизировал ему. Считал и считаю, что такие общественные катаклизмы, которые впоследствии определяются понятиями «революций», ничего хорошего обществу не приносят. Как правило, они отбрасывают его на многие годы назад. В канун так называемой оранжевой революции Украина вышла на устойчивое экономическое развитие с 10-12 процентами годового роста валового внутреннего продукта. После прихода к власти «майданных революционеров» экономика страны просто обрушилась. Очень убедительно об этом рассказано в книге Л. Кучмы «Зламане десятиліття».

Недавно один из крупных государственных и хозяйственных деятелей дооранжевой поры, на мой вопрос, в чем феномен такого резкого обрушения, ответил, что он — в тотальной смене кадров. С приходом к власти В. Ющенко, в одночасье лишились работы более 20 тыс. квалифицированных управленцев всех уровней — от столицы до села. Их заменили идейными соратниками нового президента. Министрами, руководителями областей, районов, учебных заведений, медицинских учреждений и др. стали люди, которые в большинстве своем в предыдущей своей жизни не руководили ничем. Ни знаний, ни опыта новые кадры не имели. Нередко даже и соответствующего образования, как у назначенного министра юстиции. Заменить опыт «оранжевой» революционной идейностью или личной преданностью мессии было невозможно.

Для десятков тысяч людей это стало драмой. Одни из них были отстранены от работы, которую умели делать, другие — приставлены к ней, нередко не имея и понятия, как она делается. Конечно, для страны это было губительно. Ее вновь ввергли в любительский эксперимент. Основным его смыслом явилось патриотическое единомыслие. Те, кто не разделял национал-радикальных убеждений «оранжевого» режима, объявлялись манкуртами, непатриотами. Все силы были направлены не на экономическое созидание страны, в которой комфортно жилось бы ее гражданам, а на создание единого и единомысленного гуманитарного пространства. Этнократического в своей основе. Наиболее ортодоксальные его сторонники заговорили о какой-то особой гордости от того, что родились украинцами. Нашлись и такие, которые провозгласили лозунг «Украина для украинцев».

Любовь к себе родимым неизбежно привела «оранжевых» к враждебному восприятию других. Прежде всего, разумеется, русских, которые сделались постоянным источником несчастий для бедных украинцев. Досталось полякам и евреям, поставленным в один негативный ряд с русскими, а также коммунистам, без оглядки на их этничность. По существу, была развязана настоящая война по всему идеологическому фронту. При этом, ее инициаторов нисколько не волновало, что его позиции с противоположной стороны заняты не «злими воріженьками», а своими же согражданами, которые обладали такими же суверенными правами на свой идеологический суверенитет, как и их самозваные судьи.

«Оранжевое» идеологическое безумие проникло практически во все области гуманитарного знания: в историю, этнологию, культуру, религию. Все, что раньше было белым, теперь объявлялось черным. И наоборот. Нас стали энергично убеждать, что настоящей истории мы не знаем, истинного происхождения украинцев тоже, по-украински говорить также не умеем. То, что мы считали украинским языком, в действительности русифицированный суржик. Натуральный же язык сохранила украинская диаспора. Из оценочных критериев исчезли не только научный принцип историзма, когда все явления исследуются в тесной связи с конкретными условиями их породившими, но и этика исследователя. В ее основе — совестливое отношение к прошлому, право выбора которого нашими пращурами не должно подвергаться ревизии. Утверждать, что они не имели к нему непосредственного отношения и, что оно навязывалось им всякий раз агрессивными чужестранцами — значит не верить в их историческую правосубъектность. Это и несправедливо, и оскорбительно по отношению к прошлым поколениям украинцев.

Будучи интегрированными в составе других государств, наши предки принимали самое непосредственное участие в их строительстве. Особенно справедливо это по отношению к России и Советскому Союзу, в которых украинцы были канцлерами, министрами, полководцами и, даже, первыми лицами. И, конечно же, им и в страшном сне не могло присниться, что служили они чужому Отечеству, как это пытаются представить нынешние историки-патриоты, с непостижимой оперативностью выдающие на-гора новое прочтение событий и явлений прошлого. Настолько «новое», что нередко отрицает все их писания досуверенного времени. А ведь многие из них с таким же усердием прислуживали и советской власти. Были историками КПСС и в одночасье превратились в историков Украины. «Оранжевый» период выявил этот процесс преображения с наибольшим цинизмом, но начался он раньше, сразу же после развала Советского Союза, и продолжается поныне.

Социальный заказ «оранжевого» безвременья вызвал к жизни творческую активность большого числа историков-любителей, занимавшихся ранее строительством мостов, проволочным волочением, юриспруденцией и другими видами деятельности, далекими от исторической науки. В полном соответствии с природой дилетантов они необычайно активны, верят сами в то, что говорят и с мессийной настойчивостью убеждают в этом других. Издают книги, выступают в периодической прессе, на телевидении. Им внимают, ахают от их откровений, и, почему-то, не задумываются о том, отчего это инженер-мостостроитель или волочильник проволоки свершает «открытие» не в сфере своей профессиональной деятельности, а там, где он абсолютный дилетант.

Услышав от такого горе-историка, что, к примеру, русские не только не родственны украинцам, но и вообще не славяне, заинтересованные слушатели впадают в совершеннейший восторг. И опять же нисколько не задумываются над тем, отчего это носители фамилий, оканчивающихся на «ов» и «ова», в Украине — чистокровные украинцы, а в России — даже не славяне. Абсурд? Разумеется! Но еще и стыд. Как говаривал известный кино-герой: «За державу обидно».

Все мы — свидетели яростной компании по переименованию населенных пунктов, улиц и площадей, снесению памятников деятелям советского времени, которую проводили В. Ющенко с сотоварищами. Причем, делалось это часто без каких-либо обсуждений и официальных решений, совершенно не считаясь с тем, что далеко не все граждане Украины разделяли такой радикализм. Такими же волевыми решениями устанавливались и новые памятники[1].

Один из них, увековечивший память об избрании В. Ющенко гетманом украинского казачества, установлен рядом с памятником настоящему и великому украинскому гетману Богдану Хмельницкому. Сделано это вопреки памятникоохранным актам и без каких-либо разрешительных документов. Его, несомненно, нужно убрать с этого места. С этим предложением я обратился к премьер-министру Н. Азарову. Получил ответ из Министерства культуры, что второй «гетманский» памятник действительно установлен незаконно, однако в нем ни слова о том, что нынешние власти намерены исправить допущенное их предшественниками своеволие и освободить творение знаменитого скульптора М. Микешина от немыслимого «спутника».

Еще одна сторона, которую безжалостно эксплуатировала «оранжевая» элита, политическая и творческая, — историческая память. Был даже создан при Кабинете Министров Институт национальной памяти. Оказалось, однако, что интересовала национал-радикалов не вся память народа, а только та, которая обращена к трагическому прошлому Украины. С необъяснимым упорством и последовательностью в сознание украинцев внедрялся комплекс народа-страдальца, народа-мученика. По инициативе В. Ющенко страна перманентно отмечала «юбилеи» каких-то трагедий: Батуринской 1709 г., Крут 1918 г., голодомора 1932-1933 гг., Быковни 1940-1941 гг. и др.

В тоже время, властям казалось недостаточным, чтобы этой скорбью жили только украинцы, и они пытались превратить ее во вселенскую. С этой целью В. Ющенко и его министры вояжировали по миру и упрашивали правительства других стран признать голодомор геноцидом украинского народа. У них это не очень получалось, они нервничали, видели в этом козни Москвы, но не унимались. Несогласных с голодомором, как геноцидом украинцев, решили привлекать к суду. Президент В. Ющенко разработал даже соответствующий закон, принятый Верховной Радой.

Не обошли своей патриотической заботой «оранжевые» и язык. Точнее языки — украинский и русский. Первый принялись реформировать, чтобы максимально приблизить к галицко-диаспорному диалекту, а второй пытались вообще лишить прав гражданства в Украине. Объявили его имперским, языком чужой страны, а в конечном итоге назвали иностранным. Им не было дела до того, что русский язык является органической частью украинской культуры, поскольку многие наши выдающиеся интеллектуалы были его сотворцами. Что знание русского языка не унижает народ, а возвышает его. Что он не может быть в Украине иностранным и потому, что является родным для, по меньшей мере, 8,5 млн. ее граждан.

С комиссарской решительностью национал-радикалы вытесняли русский язык из употребления. Издавали указы и постановления об обязательном дублировании русскоязычных фильмов, запрещали использовать русский язык на телевидении, не останавливаясь даже и перед нарушением европейского законодательства, в частности, «Европейской хартии региональных языков и языков национальных меньшинств». И никакими ссылками на то, что все это делалось в интересах защиты украинского языка, оправдать нельзя. Ведь в данном случае нарушались элементарные права человека. Да не одного, а многих миллионов этнических русских граждан Украины.

И никого это на демократическом Западе, где в качестве государственных мирно уживаются два и три языка, не озаботило. В том числе и «ангела-хранителя» украинских революционных властей госпожу Сиверинсен, которая за участие в «демократизации» Украины удостоилась президентом В. Ющенко высокой государственной награды.

Между тем, борьба с русским языком, преследовавшая цель дистанцирования от России, преодоления ее традиционного присутствия в украинской культуре, являлась одновременно и борьбой с собственными гражданами, которые, как и этнические украинцы, имеют право на свой родной язык: учить на нем детей, смотреть фильмы и телепередачи, читать книги и газеты. При этом ведь никто из них не подвергает сомнению государственный статус украинского языка.

Если мы попытаемся свести все действия «оранжевых» властей в единую формулу, она может быть выражена словами: «Подальше от России и поближе к цивилизованной Европе». По существу, это было основной сверхзадачей В. Ющенко, для осуществления которой он и был призван. Выполнить ее ему не удалось. В его оправдание можно сказать, что задача эта действительно чрезвычайно сложно решаемая. По крайней мере, в первой ее части, что касается России. Разорвать с ней связи, имеющие тысячелетнюю историю, практически невозможно. Этого определенно не понимал В. Ющенко. Не понимали и его забугорные наставники.

Можно сказать, что здесь у него был лишь личный успех. Свои связи с Россией он таки порвал. Не знаю насколько Ющенко этим гордился, а вот тем, что его не взяли в Европу, был, как свидетельствует Кондолиза Райс, огорчен до слез. «Во время встречи с украинским президентом Виктором Ющенко в кулуарах Давоса я сказала ему, что шансы на предоставление Украине ПДЧ очень невелики. Сидя в крошечном шале (небольшом сельском домике в швейцарском стиле — авт.) и наблюдая за тем, как колени очень высокого Ющенко практически прижаты к его подбородку, я внезапно осознала — у нас появилась проблема. Украинский президент чуть не плакал: «Это будет катастрофа, трагедия, если мы не получим ПДЧ, — умолял он»[2].

Это свидетельство объясняет многое в поведении В. Ющенко и его ближайших единомышленников. А может быть и все. Ради осуществления оранжевой мечты интегрирования в цивилизованную Европу на карту было поставлено все: вековые связи двух родственных народов, историческая память об общих духовных корнях. Известно, как страстно В. Ющенко мечтал разорвать канонические узы между Украинской и Русской православными церквами. Буквально умолял патриарха Константинопольского взять Украинскую православную церковь под свой омофор. В жертву европейской мечте было брошено также и государственное достоинство страны. Президент открыл ее границы, не получив взаимности. Европейцы стали ездить в Украину как к себе домой, а мы по-прежнему униженно выпрашиваем у них разрешения на въезд.

Отсюда и тот абсурд в оценках общего исторического пути, пройденного двумя восточнославянскими народами. Все было плохо, и надо с этим кончать.

И вот на тебе! Европа не оценила, не ответила взаимностью на столь пламенную страсть. Конечно, это была катастрофа и трагедия. Но личная, а не страны и народа. С украинским президентом случилось почти то же, что когда-то с украинским же гетманом, Иваном Мазепой. Его шведская мечта также обернулась катастрофой. Правда, не только личной, но и всеукраинской, поскольку привела к потери государственности.

В правление В. Ющенко этого, слава Богу, не произошло, но это, пожалуй, и все, что можно отнести ему в актив. В остальном — одни только потери. Даже в области свободы и демократии, что постоянно ставилось ему в заслугу преданным окружением и европейскими наставниками[3].

Но это ведь при демократе В. Ющенко десятки тысяч людей были лишены работы только за то, что не выказали своей лояльности к его кандидатуре на президентских выборах. Эта чаша не минула даже такого заслуженного человека, каким был герой Украины, академик НАН Украины, ректор Национального университета им. Т. Е Шевченко В. Скопенко. А всей-то и вины его было, что во время так называемой оранжевой революции высказался против участия в ней студентов.

А с какими демократическими принципами согласовывалось положение закона о привлечении к судебной ответственности людей, не считавших голодомор 30-х годов геноцидом украинского народа? Как и публичные заявления президента о том, что с людьми, предлагавшими федеративную форму украинского государства, должна разбираться прокуратура. При этом, то ли сознательно, то ли по непониманию, президент не отличал федерализм от сепаратизма. При попустительстве, если не поощрении властей, в стране расцвел национал-радикализм с явными элементами неофашизма.

Фактически, в продолжении всего периода правления В. Ющенко и его команды в Украине происходила борьба всех со всеми. «Оранжевые» политические партии боролись с «регионалами», которых называли не иначе, как донецкими бандитами. Национальноозабоченные интеллектуалы боролись со своими коллегами, не признававшими идеологии национальной исключительности украинцев. На этой основе явственно определилось противостояние «национально-сознательного» Запада Украины и ее «русифицированного» Юго-Востока.

Вдобавок ко всему развернулась настоящая война и в стане «оранжевых». Сначала между вождями второго эшелона, а затем и первого, между президентом В. Ющенко и премьер-министром Ю. Тимошенко. Это окончательно дискредитировало «идеалы майдана» и показало абсолютную неспособность «оранжевых» управлять страной.

Сказанное выше вряд ли окажется для кого-либо откровением. Тупиковость пути, по которому пытался идти В. Ющенко со своими национально озабоченными соратниками, к исходу их правления была осознана подавляющим числом граждан Украины. Свидетельство этому — пятипроцентная поддержка их на очередных президентских выборах 2010 г. Люди сказали: «Так жить и править больше нельзя».

* * *

...Казалось, что ситуация в гуманитарной сфере должна была измениться коренным образом с уходом правящего режима В. Ющенко и приходом к власти «регионалов», которые в своем оппозиционном статусе являлись последовательными его критиками. К сожалению, надежды на это пока не оправдались. Команда нового президента В. Януковича, по необъяснимой причине, вообще абстрагировалась от идеологической работы, ликвидировав даже традиционную должность вице-премьера по гуманитарным вопросам. В результате — принципиальных изменений в этой сфере не произошло. По меткому выражению известного политического и государственного деятеля Г. Крючкова, «ющенковщина» осталась в Украине основной идеологией и без Ющенко.

Школьники и студенты продолжают учиться по старым учебникам, в стране массовыми тиражами выходят русофобские книги, а различные комитеты присуждают им государственные премии. Во Львове молодчики «Свободы» бьют ветеранов Великой Отечественной войны, а на Тарасовой горе, в памятный день переноса праха великого Кобзаря в Украину, устраивают кощунственный шабаш. Сколько-нибудь внятных реакций на это от нынешних властей не последовало, хотя именно их и освистывали национал-радикалы на днепровских кручах.

Можно сказать, что, хотя «оранжевые» и ушли, дело их продолжает жить. И даже побеждать. Примером этому является последовательное претворение в жизнь «регионалами» европейского проекта В. Ющенко и его команды. В ряде случаев новая власть даже превзошла своих предшественников. В частности, в отношении ко второму президенту Украины Л. Кучме. «Оранжевые» занимались недостойным поносительством и словоблудной травлей, «регионалы» прибегли к немыслимому судебному преследованию.

Глава I Наша и не наша история

1. Какую историю учат украинские студенты и школьники?

В 2008 г. по инициативе Министерства образования и науки был сделан новый заказ на учебники истории Украины. После обретения государственного суверенитета это был уже не первый призыв написать правдивую историю нашей страны. Прежние мотивировались тем, что ученики и студенты не могут учиться по советским учебникам, в которых она представлена тенденциозно, к тому же не как самостоятельная, а как часть имперской истории России и Советского Союза. Что и говорить, мотивы действительно убедительные. Труднее с очередным призывом. Новые учебники написаны, история Украины освещена в них в полном соответствии с национал-патриотическим социальным заказом. По сравнению с той, что была в учебниках советского времени, изменилась до неузнаваемости.

Можно было бы понять новый заказ, если бы он обуславливался требованиями большего профессионального подхода к освещению истории, ухода от ее политизации и мифологизации, а также от непомерной идеологизации, граничащей во многих случаях с национальной нетерпимостью. Но, оказывается, причина вовсе не в этом, а в том, что учебники были написаны в основном до прихода к власти «оранжистов», и не в полной мере отвечают их представлениям о прошлом Украины. Можно себе вообразить, каким должно было быть новое поколение учебников.

Однако посмотрим, какую историю учат наши ученики и студенты; насколько ее изложение в учебниках суверенного времени освобождено от тех пороков, которыми страдали советские; и какова их объективность. Если иметь в виду профессиональный уровень, то он стал намного ниже, если — идеологический, то он примерно такой же. Разумеется, с той лишь разницей, что тогда идеология была коммунистической, а теперь этнонационалистической. Во многом общая в них и стилистика, что объясняется, по-видимому, живучестью традиций, а также и тем, что новую историческую концепцию создают, пока еще, все те же услужливые историки, которые создавали и старую, советскую.

Первое, что бросается в глаза при знакомстве с учебными пособиями, это немыслимая нетребовательность их авторов к научности. Можно согласиться с тем, что история — учебная дисциплина, не тождественна истории — академической науке. Определенно у них разные задачи, а, следовательно, и разный уровень обобщений. Но, чтобы одна не вытекала из другой, не пользовалась ее достижениями, а почти целиком уходила в область мифологических представлений об историческом процессе — такого даже и в поруганном социалистическом прошлом не было.

Примером одного из таких мифов является повсеместное увлечение трипольской археологической культурой. Она, бесспорно, яркая, вполне первобытная, но ничего общего с первыми мировыми цивилизациями не имеет и сама не является такой. Изучается более 100 лет. Распространена на территории трех современных стран: Румынии, Молдовы и Украины. Несомненно, ее население участвовало в сложных этногенетических процессах на нынешней территории Украины в VI-III тыс. до н.э., но считать ее праукраинской, как это имеет место в маскультурной исторической литературе, совершенно нет никаких оснований. Однако сомнения в этом, мягко говоря, не поощряются. Наоборот, официальными идеологами объявляются непатриотизмом.

В «оранжевую» пятилетку ситуация осложнялась еще и тем, что увлеченным любителем и коллекционером трипольских древностей был президент Украины В. Ющенко. С его легкой руки и под его патронатом собрания частных коллекционеров кочевали по музеям мира и представлялись, как созданные древними украинцами. Разумеется, в учебниках истории для средней и высшей школы иной интерпретации, чем изложенная выше, не могло быть по определению. Можно себе представить с каких времен начиналась бы в учебниках история украинцев, если бы Виктор Андреевич увлекался не трипольскими древностями, а, скажем, палеолитическими орудиями труда.

Аналогичная мифологизация имеет место практически в каждом периоде древней истории. Во всех случаях побудительным мотивом является стремление рассматривать ее исключительно через украинскую этническую призму, что логически ведет к ее идеализации. По существу, в новых учебниках история представлена не такой, какой она была и даже не такой, какой могла бы быть, а такой, какой ее хотели видеть нынешние этноидеологи. При этом многие из них искренне убеждены, что на современном этапе развития украинской государственности и народного самосознания, создание национальных мифов просто необходимо. Как говорил мне один из талантливейших украинских поэтов, это тот случай, когда ложь во благо. Непонятно только, какое благо могут извлечь современники из ими же созданных мифов о своем прошлом. Разве что несколько скрасить нынешние реальные неудачи воображенными достижениями далеких пращуров.

Видимо, именно этим можно объяснить появление в учебниках рассказов о древнейшем украинском государстве Аратта, которое старше Шумера и Аккада, о становлении украинской монархии в скифское время, о заселении славянами Северной Африки и Ближнего Востока, о Велесовой книге, об украинцах — создателях Киевской Руси...

Начиная с истории Киевской Руси, мифы постепенно теряют свое позитивное содержание и превращаются в страшные сказки о невыносимо трудной судьбе Украины. Особенно это относится ко времени после присоединения к России и до распада Советского Союза. В новых учебниках Украина представляется исключительно как жертва российского империализма, в продолжении более чем 300-летнего периода находившаяся на положении колонии, эксплуатируемой и притесняемой москалями.

Стоит ли говорить, что эта ложь уж точно не во благо. Ведь она формирует в обществе негативное историческое самосознание, воспитывает комплекс исторической неполноценности, неуверенности в собственных созидательных способностях. Ведь если не было успехов в прошлом, если несчастными украинцами не помыкал и не унижал их только ленивый, то какая может быть уверенность, что в будущем будет по-другому? Так и прививается в масштабах целого народа чувство социально-психологической несостоятельности.

А еще безответственности за прошлое, которое было якобы вовсе и не его прошлым. К нему он не имел другого отношения, как только пассивной жертвы. Объединение 1654 г. с Россией, оказывается, навязали нам лукавые москали, социализм в Украину принесли на штыках тоже они. В 1932-1933 гг. устроили украинцам страшный голодомор, а в 1941-1945 гг. втянули в свою войну с Германией.

Получается, как в той пословице: «И я не я, и хата не моя». Но это плохая услуга собственному народу. Изъятие его прошлого из исторического контекста России и Советского Союза превращает Украину из субъекта истории в ее объект.

Разумеется, это не так. Вот только в новых учебниках истории вы не найдете свидетельств того, что украинцы были такими же сотворцами российской государственности и культуры, как и русские. Что одним из авторов, выражаясь современным языком, проекта Российской империи был соратник Петра I, бывший ректор Киево-Могилянской академии, профессор Ф. Прокопович. Что практически во всех правительствах России, начиная от Елизаветы Петровны, на вторых ролях находились украинцы. Это: братья Алексей и Кирилл Разумовские, сын Кирилла Алексей Разумовский, А. Безбородко, В. Кочубей. В советское время выходцы из Украины были не только вторыми лицами в государстве, как К. Ворошилов, Н. Подгорный и др., но и первыми — Н. Хрущев, Л. Брежнев.

Как же можно утверждать, что это была не наша история? Как можно говорить о колониальном статусе Украины? Где еще представители угнетенного народа имели такой доступ к управлению страной, становились канцлерами, министрами, сенаторами, крупными военачальниками и другими высокопоставленными чиновниками метрополии? Сказанное никак не согласуется с колониальным статусом Украины. Его не могло быть уже хотя бы потому, что российская общественная мысль в имперское и советское время не считала малороссов и украинцев отдельным от русских народом.

Еще большим было участие украинцев в созидании общерусской культуры. В XVII-ом в. на этом поприще трудились Е. Славинецкий, А. Сатановский, в XVIII-ом — С. Яворский, Ф. Прокопович, Дм. Ростовский (Туптало), Д. Левицкий, В. Боровиковский, А. Лосенко, в ХIХ-ом — О. Бодянский, М. Максимович, Н. Гоголь, Н. Костомаров, в ХХ-ом — И. Козловский, К. Паустовский, Н. Островский, С. Бондарчук и многие другие. Взаимопроникновение культур двух родственных народов было столь значительным и органичным, что мы и сегодня не всегда можем с достаточной степенью убедительности, а главное — без ущерба для исторической правды, разделить многих деятелей истории, культуры, науки между Россией и Украиной.

К сожалению, обо всем этом в наше время не принято писать и говорить. Потому и можно услышать от молодых людей, к примеру, сомнения в легитимности Переяславской Рады, на которой не было принято никакого юридического документа об объединении Украины и России. Это они прочитали в новых учебниках, авторы которых прибегают к элементарному шулерству. Ведь знают же, что на Переяславской Раде и не должны были приниматься никакие юридические акты. Они были приняты раньше, в 1653 г. Было прошение о принятии Малороссии в российское подданство гетмана Б. Хмельницкого и было Решение Земского собора России об его удовлетворении. Знают, и все-таки лукаво роняют в молодые души зерна сомнений.

С таким же лукавством авторы утверждают, что советская власть и социализм Украине были навязаны исключительно большевиками России. Это оттуда пришли «несметные» орды Муравьева и принесли на своих штыках бедным украинцам ненавистный им социализм. Хотя, если бы они были честны перед историей, должны были бы сказать, что за советскую власть сражались десятки тысяч украинцев под водительством украинских же полководцев: Щорса, Боженко, Пархоменко, Коцюбинского, Антонова-Овсеенко и др., и их поддержало большинство украинского населения. Признал же это впоследствии такой видный деятель украинской революции как В. Винниченко.

Историческая правда заключается также и в том, что социалистическую идею исповедывали и утверждали своим творчеством такие выдающиеся украинские интеллектуалы как И. Франко, М. Драгоманов, Л. Украинка, В. Винниченко. Были социалистами, как известно, и отцы-основатели Украинской народной республики: Грушевский, Винниченко, Петлюра.

Конечно, они мечтали не о таком социализме, какой получился в Советском Союзе. Но ведь тоже самое можно сказать и о русских интеллектуалах. Никто не предполагал, что осуществленная мечта человечества о социальной справедливости наряду с несомненными достижениями обнаружит и чудовищные уродства — репрессии, гулаги. Однако и в этих трагических событиях повинны не только «москали». Достаточно нагрешили и мы, украинцы. Можно сказать, многие наши соотечественники воспользовались «благоприятной ситуацией», чтобы свести счеты друг с другом.

То же можно сказать и о трагическом голоде 1932-1933 гг., унесшим миллионы украинских жизней. Кроме Украины, страшная беда постигла и другие зерносеющие регионы Советского Союза: Кубань, Подонье, Поволжье, Северный Казахстан. Признавая это, некоторые украинские историки утверждают, что больше всего жертв было все же в Украине. А коль скоро это так, значит, мы имеем дело с явлением геноцида против украинского народа.

Характерно, что особо активны в осуждении этого явления диаспорные украинцы, а также те из наших соотечественников, которые происходят из западных регионов Украины, где этого самого голодомора не было. Правда, были другие проблемы, вытолкнувшие миллионы выходцев этих земель Украины в Канаду, США и другие страны Нового Света, но об этом национал-патриоты предпочитают не вспоминать.

Вполне конкретен и адрес палачей. Конечно — это Москва. Нам бы задуматься над тем, почему с Украины выгребли хлеба больше, чем с других регионов. Не наши ли соотечественники повинны в этом? Из Москвы ведь не было видно крестьянских чуланов или ям с зерном. Но для этого надо хоть немного напрячь мозги, а для обвинения «москалей» ничего напрягать не нужно. Они заведомо виноваты во всем.

Еще более безнравственно в новых учебниках отношение к Великой Отечественной войне, а также к событиям, которые ей предшествовали и за ней следовали. Произошла практически тотальная их переоценка. Уравнены в ответственности жертва и ее палач. Война объявлена не нашей. Герои-освободители, получившие признание и уважение всей спасенной ими от фашистской чумы Европы, унижены реабилитацией и героизацией западноукраинских националистов, сотрудничавших с немцами. Пакт Молотова-Риббентропа оценен как преступный тайный сговор двух агрессоров, а послевоенное мироустройство — как порабощение Советским Союзом народов Восточной Европы.

От некоторых историков и политологов, склонных к абстрактному теоретизированию, приходится слышать, что пересмотр взглядов на Вторую мировую войну и ее итоги неизбежен и нормален. Это мол общеевропейская тенденция. Возможно. Но если это нормально для Европы, особенно той ее части, которая войну проиграла, то совсем не нормально для Украины, получившей в результате этих «итогов» возможность соединить практически все свои западноукраинские земли с Великой Украиной.

Пересматривать взгляды надо тогда, когда вы согласны пересмотреть и результаты. В случае с Украиной это означает вернуть земли тем странам, от которых они «незаконно» были отторгнуты согласно «преступного» пакта Молотова-Риббентропа, и признать довоенные границы. Если мы этого делать не намерены — а судя по судебной тяжбе с Румынией за остров Змеиный, так оно и есть — тогда следует прекратить это безнравственное фарисейство.

Совершенно по-новому освещается теперь и националистическое движение в Западной Украине в годы Второй мировой войны. Оказывается, это украинские националисты, а не Советская Армия и советские партизаны, являются истинными освободителями Украины. «Оранжевая» власть, в лице президента устанавила дни празднования «доблестных» ОУН-УПА, присвоила их предводителям (и даже их детям) звания героев Украины, а чуткие на социальный заказ историки быстренько подложили под эти указы историческое обоснование. И, разумеется, никакой объективности — сплошная апологетика. Практически ничего — о непримиримых противоречиях между отдельными ветвями националистов, сопровождавшихся междоусобной братоубийственной войной. Ничего — о жестоком терроре по отношению к мирному населению, в первую очередь к национальным меньшинствам и так называемым схиднякам. Ничего — о борьбе с советскими партизанами и, конечно же, ни слова о тесном сотрудничестве с немцами, которое началось еще с предвоенной поры, когда Германия только готовилась к войне с Советским Союзом и создавала собственную «пятую колонну».

Тема коллаборационизма обсуждалась на международной конференции в Париже. Не только украинского, но и европейского, поскольку это позорное явление имело место во время Второй мировой войны почти в каждой воюющей стране. И вот, что характерно, ни в одной из них коллаборанты не были оправданы. Прощены — да! Но не реабилитированы и не героизированы. Коллаборационизм осужден на Нюрнбергском процессе и в демократических обществах считается неприличным подвергать этот юридический и нравственный императив пересмотру.

В Украине (в большей мере в Западной) с нравственностью не так хорошо, а поэтому отношение к коллаборационизму совсем другое. На нем воспитывается молодое поколение. Львовские школьники изучают биографию лидера ОУН Степана Бандеры и заявляют, что хотели бы быть такими же мужественными и смелыми, как он. Удивительно, что демократический Запад, в том числе и Польшу, чьи соотечественники больше других испытали на себе «героизм» бандеровцев, нисколько не волнует эта профашистская идеология «оранжевой» Украины.

Украина имеет непростую историю. Можно сказать две разные истории. Ту, которая была общей с Россией и Белоруссией, и ту, которая является общей с рядом западных стран: Польшей, Литвой, Австро-Венгрией, Румынией. Так вот, если первая в новейших исторических работах, в том числе и учебниках, представляется как непрерывная цепь страданий несчастных украинцев, как своеобразная черная дыра и пропащее время, то вторая излагается вполне сочувственно, как приемлемая альтернатива. Все в ней было лучше. В составе Польской империи Украина являлась чуть ли не равноправным учредителем Речи Посполитой. В либеральной Австро-Венгерской империи тоже чувствовала себя достаточно комфортно. Не испытывала такого гнета, какой имел место в «тюрьме народов» России ни в социально-экономическом, ни в национально-культурном отношении.

И, по существу, ничего о том, что украинцы в этих государственных образованиях были людьми второго сорта. Что ни в одном из них не получали такого доступа к государственному управлению, какое имели их соплеменники в России. Что польские «либералы» посредством Брестской унии отняли у них веру отцов и дедов, навязав католицизм, а австро-венгерские — заключали их в концентрационные лагеря Терезино и Таллергоф. Если так хорошо было украинцам в названных странах, тогда чем объяснить, что они постоянно стремились их покинуть. Отчего тогда Богдан Хмельницкий увел Украину из польского «рая» в российский «ад», а миллионы западноукраинцев бежали из либеральной Австро-Венгрии аж за океан?

И негативный ряд, и вопросы «почему» можно продолжить, но не это является моей целью. Нет совершенно никакого смысла в сведении счетов с историей. Она была такой, какой была, и мы должны не судить ее, но извлекать из нее нужные уроки. При этом речь идет об обеих историях. Определившаяся в «оранжевой» Украине тенденция их сталкивать и противопоставлять, объявлять одну из них лучшей и навязывать всей стране ее цивилизационные ценности — чрезвычайно опасная для нынешнего развития. Она, по существу, является главным препятствием формирования украинской политической нации, чревата непредсказуемыми разрушительными выбросами в будущем. Если мы считаем, что являемся единым народом и единой страной, необходимо как можно быстрее отказаться от культивирования войны с собственной историей и аранжирования ее на хорошую «свою» и плохую «чужую».

Надо, наконец, понять, что нельзя до бесконечности открывать «белые пятна», ковырять старые раны и превращать это мазохистское занятие чуть ли не в основной государственный приоритет. Невозможно бесконечно рыдать над своим прошлым, пытаясь при этом превратить нашу национальную скорбь во вселенскую. Как это имеет место с голодом 1932-1933 гг., который мы навязчиво просим признать геноцидом украинского народа на уровне организации Объединенных Наций. Просим с таким исступленным упорством, как будто это признание способно воскресить невинные жертвы. При этом совершенно не считаясь с тем, что приобретения от этой геноцидной суеты несоизмеримы с потерями. Их цена — ухудшение и без того уже достаточно испорченных «оранжевыми» отношений с Россией, а также углубление раскола в украинском обществе.

Если национально озабоченной элите так уж хочется иметь в нашей стране пример геноцида, подтвержденный мировым сообществом, попробовала бы она предъявить ему другие трагические события, скажем: еврейские погромы в период петлюровской атаманщины в 1918-1919 гг. или массовое истребление поляков, евреев и русских украинскими националистами в 1941-1945 гг. Убежден, что такие ходатайства найдут больше понимания у мирового общественного мнения.

Еще одной общей особенностью исторических учебников и пособий является то, что все они, независимо от фамилий, значащихся на обложках, скроены, практически, по единому идеологическому образцу. Никакого разномыслия и вариативности. Все однозначно, как в былые, поруганные ныне, времена. Что это — общее прозрение, приведшее к познанию единой истины, отсутствие вкуса и навыков к размышлению или банальное следование известной пословице: «Кто платит деньги, тот и музыку заказывает»?

Ответ здесь очевиден. И свидетельствует он о том, что далеко не все благополучно в нашем украинском образовательном королевстве. Если не способны размышлять авторы учебников, а учителя по определению этого делать не могут — иначе потеряют работу, то кто же научит этому учеников?

Когда-то выдающийся отечественный историк В. Ключевский утверждал, что задачей высшего образования является не столько дать учащимся системные знания, сколько научить их думать. Теперь, оказывается, этого не нужно вовсе. Наглядным подтверждением сказанному является новая система определения уровня знаний. Она полностью рефлекторная. Школьник или абитуриент заняты не тем, чтобы понять суть явлений, о чем уже никто и не спрашивает, а тем, чтобы запомнить дату или однозначную оценку факта, необходимые при компьютерном тестировании. Поступив в университет (институт), приученный к угадыванию, такой студент не станет утруждать себя чтением книг, не говоря уже о документах, но, понажимав нужные клавиши компьютера, отыщет требуемый ему минимум в интернетной сети.

Все это сделано якобы для того, чтобы избежать коррупции при поступлении в вузы. Не знаю, насколько это злободневно, ведь в наше время широко распространено контрактное обучение, а вузов едва ли не больше, чем абитуриентов. По существу, новая система не только устраняет вузы от набора студентов, но и оказывает им недоверие в этом деле. И непонятно, почему они так безропотно ее приняли. Неужели уже и там потерян интерес к размышлению? И профессорско-преподавательскому корпусу безразлично, кого им определит для пятилетнего обучения средняя школа: бездумных потребителей этноидеологического единомыслия, или же небезразличных искателей исторической правды, способных к самостоятельному осознанному выбору?

Мне могут возразить, что идеология — это естественная оценочная система взглядов на свое прошлое и без нее не пишутся учебники истории ни в одной стране. Да, не пишутся. Но идеологии бывают разные. Одно дело идеология формирования позитивного образа своей страны на основании отбора позитивных исторических фактов, и другое — идеология, основывающаяся на бесконечном открывании «белых пятен», предъявлении обществу исключительно «темных страниц» его прошлого и поиске врагов. У нас для этой цели был создан даже Институт памяти, причем не в системе академической или университетской науки, а при Кабинете Министров, как своеобразный исторический комиссариат. По существу — аналог Института истории партии при ЦК КП Украины. Но это значит, что идеология нашего отношения к прошлому определяется не научной исторической мыслью, а недомыслием государственных чиновников. Вот этого нет в других странах, которые принято называть цивилизованными, и с которых мы, как будто, берем пример.

Возможен ли выход из этого безрадостного положения в системе школьного и вузовского изучения отечественной истории? В условиях «оранжевого» идеологического диктата, конечно, был невозможен. В стране, где малейшее расхождение с идеологической линией правящего режима объявлялось непатриотичным, а то и изменой украинским интересам, когда в этой измене постоянно обвинялись даже соратники по «оранжевому» Майдану, наивно было бы рассчитывать на появление историков, способных создать тот самый позитивный взгляд на отечественное прошлое, абстрагируясь от сиюминутной конъюнктуры.

2. О новой концепции преподавания истории украины в школе

В 2009 г. Украинский Институт национальной памяти подготовил Концепцию, а также серию программ преподавания истории Украины в школе. Оба документа названы проектами, к обсуждению которых были приглашены все заинтересованные лица. Во вступительном слове Председатель Института академик НАН Украины И. Юхновский обратился к широкой украинской общественности, известным историкам, учителям, методистам, преподавателям истории прочитать эти документы и дать свои замечания.

Предлагаемый здесь анализ явился откликом на приглашение к дискуссии. Следует сказать, что задача разработать концепцию и программу украинской истории для школьного обучения чрезвычайно сложная. В той же мере, насколько сложным был и исторический процесс на землях, ныне составляющих государственную территорию Украины. Как известно, окончательно она сформировалась только в XX ст., при этом не только за счет собственно украинских этнических регионов, но и тех, которые исторически никогда таковыми не были (Донбасс, Новороссия, Крым). Специфика украинской истории в том, что практически на всех этапах она была тесно связана с историей государств, в состав которых Украина входила отдельными своими частями (Великого княжества Литовского, Речи Посполитой, Австро-Венгрии, России, Советского Союза).

В этих условиях чрезвычайно сложно создать единую концепцию и единые программные основы преподавания истории в средней школе, которые бы характеризовались своей общепризнанной каноничностью. Что собственно и продемонстрировали авторы предложенных для обсуждения документов (Н. Яковенко, В. Верстюк, О. Удод, И. Гырыч, О. Павлышин).

Правда, создается впечатление, что они не слишком-то и заботились о том, чтобы найти максимально непротиворечивые подходы к моделированию взглядов на историческое прошлое. В сущности, предложили свое авторское видение, практически ни в чем, выражаясь фигурально, не «наступив на горло собственной песни». Не может быть и малейшего сомнения в том, что наработки другого коллектива историков, сформированного не в Институте национальной памяти, а, скажем, в Институте истории НАН Украины, были бы существенно другими.

Но, как говорил известный политический деятель, имеем то, что имеем, и об этом наш разговор. По законам критического жанра, я сосредоточил внимание не на положительном, что безусловно есть в программах, а на том, что обесценивает их своей заданной авторской позиционностью. Одной из главных тенденций является заметное стремление «европеизировать» прошлое Украины и, где можно и где нельзя, привязать его к Западу.

Рассказу о Киевской Руси в программе для 5-го класса предшествует материал о варварских королевствах и империи франков. При этом предлагается объяснить этимологию слов «король», «аристократ», «рыцарь» и поддержать их изображением западного рыцаря. Рядом с фотографией Софии Киевской авторы почему-то рекомендуют поместить не Софию Новгородскую или Полоцкую, а один из польских храмов. Распространение образования должно иллюстрироваться не школами времен Владимира Святого и Ярослава Мудрого в Киеве и Новгороде, а рассказами об европейских университетах. Книгопечатание Украины подается на широком европейском фоне (книжные ярмарки конца XVI ст. в Лейпциге и Дрездене, издание книжек кириллицей в Венеции, Кракове, Праге и Вильнюсе). А о том, что украинское книгопечатанье тесно связано с русским и пришло к нам из Москвы — ни слова. Отдельные темы посвящены «Становлению Новой Европы в XVI-XVIII ст.» и «Новой Европы XIX ст.», и практически ничего — о России. Ни о новой, ни о старой.

В теме «Столетие войн и революций (XX столетие)» особое ударение делается на поражении национальной революции 1917-1921 гг., на голодоморе 1932-1933 гг., на украинском освободительном движении против «нацистов и Советского Союза», на уничтожении интеллигенции, не согласной с коммунистическими преобразованиями. Такое впечатление, что кроме перечисленных событий в Украине ничего больше и не было.

Есть в этом обширном вступлении в историю, которое определенно не ориентировано на детей 10-12-летнего возраста, и утверждения, которые вообще не поддаются объяснению. Например: «Украинские имена в дохристианские времена», или «Первый украинский врач Агапит». Украинцев еще не было, а «украинские» имена и врачи уже были. И как авторы объяснят школьникам, что дохристианские имена «украинцев» были точно такими, как «русских» и «белорусов»? Выражение: «Территория средневековой Украины как историческая родина украинского и крымско-татарского этносов» — не только научно некорректно, но и политически небезопасно. Оно лишает крымско-татарский народ собственной родины, что абсолютно несправедливо. До конца XVIII ст. Крым был отдельным этнотерриториальным и государственным образованием, и к «средневековой Украине» не принадлежал.

В программе для седьмого класса «История Украины: Средние века» понятийный ряд настолько виртуозно перепутан, что школьникам будет неимоверно сложно постичь о ком и о чем собственно речь. Об украинцах или о восточных славянах, русичах или варягах, о Киевской Руси или о «Русской земле», о Киевском или о Галицко-Волынском государстве? Последнего в древнерусские времена просто не существовало. На короткое время при Романе Мстиславиче Галицкое и Волынское княжества были объединены, но после его смерти снова разделились.

Полюдье с «восточнославянской людности», которое потом «сплавляли Днепром для продажи в Константинополе», собирали не варяги, а киевские князья, дружины которых состояли преимущественно из той же «восточнославянской людности». Акцентация на «варягах» производит впечатление, что они — не один из факторов исторического развития восточнославянской государственности, а единственный. В сущности, авторы программы это и утверждают, говоря о боярах как потомках варягов.

Что касается государственно-политического развития Руси Х-ХIII вв., то оно преподносится в лучших традициях официальной советской историографии. До 30-х годов XII в. существовало единое государство во главе с Киевом, после — отдельные государства-княжества, которые в будущем лягут в основу Украины, Беларуси и России.

Но и в советские времена, и после них, существовала концепция, в соответствии с которой Киевская (Древняя) Русь, видоизменяя свою политическую форму, просуществовала как единое государственное образование до 40-х годов XIII в. и пала под ударом монголо-татарских завоевателей. Эта точка зрения имеет свою литературу и о ней нужно говорить. Авторы должны в программе утверждать не свой личный вкус, а, по меньшей мере, объективную историографическую реальность. Тем более, что и сами склоняются к общерусскому единству, когда говорят о «едином для государства «Русском законе» («Русской правде»), единой Русской православной церкви, едином потоке древнерусского культурного развития. Вполне конкретно это вытекает из утверждения, что монгольское завоевание было толчком «к изменениям в исторических судьбах южных (украинских), западных (белорусских) и северо-восточных (русских) княжеств-государств, которые вышли из Киевского государства.

Более взвешенными и сбалансированными представляются программные основы исторического развития украинских земель в эпоху позднего средневековья и раннего нового времени. Правда, не без определенной идеализации благотворности западных влияний. Уже само начало нового времени (последняя треть XVI ст.), в соответствии с авторами, «выразительно очерчивается усвоением украинцами западной культуры». Акцентация на привилегиях Люблинской унии 1569 г. для Волыни и Киевщины, согласно которым этим землям гарантировались территориальная целостность и давние права, производит впечатление определенной приемлемости такой альтернативы. О том, что эти гарантии постоянно нарушались, особенно в сфере церковной, в программе не говорится.

Кризис Православной церкви объясняется не тем, что она не получала никакой государственной поддержки, а тем, что была бездействующей ее верхушка, отсутствовало собственное школьное образование, и были малообразованные священники, в особенности «на фоне религиозного обновления западного христианства». В связи с этим, в программе ставится акцент на планах подчинения Киевской митрополии Папскому престолу, а также на попытках примирения православия и католичества посредством создания общего для православных и униатов Русского патриархата.

На фоне такой религиозной «терпимости» Варшавы и ее гарантий прав украинцев, как-то немотивированными выглядят разделы программы, в которых речь идет о казацких восстаниях и казацкой революции середины XVII в. Правда, изложены они так, что школьнику сложно постичь, за какие именно права боролись казаки, крестьяне и мещане, и кто этих прав им не давал. Только в одном случае сказано, что битвы под Желтыми Водами, Корсунем и Пилявцами происходили «с королевским войском», а о причинах «Казацкой революции» в программе нет ни единого слова.

Откровенной тенденциозностью отличаются рекомендации относительно освещения истории Украины после вхождения ее в состав России. Последняя фигурирует в программе не под своим официальным названием, а исключительно под тем, которое употреблялось западными авторами — Московия. «Приобщение казацкой территории к Московии», «степное пограничье Московии», «союз с Московией Ивана Брюховецкого», «деление Украины по Андрусовскому перемирию Московии с Речью Посполитой».

Вполне понятно, что этим подчеркивается определенное неуважение к России. Нельзя же подозревать людей с докторскими и кандидатскими степенями в том, что они не знают ее официального названия. Со времен Ивана IV Васильевича русские монархи именовались «великими князьями всея Руси», а современник Богдана Хмельницкого Алексей Михайлович имел титул «царя и великого князя всея Русии». Кстати, подобной терминологической вольности авторы программы не допустили по отношению к Речи Посполитой и нигде не подменили это название «Варшавией».

Вся дальнейшая украинская казацкая история — от Богдана Хмельницкого до Ивана Мазепы — подается почти исключительно как поиски казацкими гетманами своих политических протекторов. Иван Выговский был намерен возвратиться в Речь Посполитую, Иван Брюховецкий и Иван Самойлович ориентировались на Москву, Петр Дорошенко — на Стамбул, а Иван Мазепа, будто и вовсе стремился сделать Украину самостоятельной. Конечно, это весьма упрощенное понимание украинской истории, в сущности, взгляд через призму нынешнего нашего бытия. Ни о какой «самостоятельности» Иван Мазепа и не помышлял. Предав Петра I, он не провозгласил самостоятельность Украины, но избрал себе новых сюзеренов в лице Карла XII и польского короля Станислава Лещинского.

Видимо, чтобы оправдать поступок Мазепы, который в программе деликатно назван «присоединением к войску Карла XII», авторы внесли тезис о «планах царя Петра I ликвидировать Войско Запорожское». Правда, подкрепили это утверждение не каким-то аутентичным документом, а отрывком из письма Пылыпа Орлика. Следует ли доказывать, что подобные его свидетельства после «Полтавы» не имеют решающего веса. В реальной жизни это в самом деле произошло, но не как выполнение давних планов русского правительства, а как месть за поступок Мазепы. Почему-то авторы программы даже не поставили вопрос, чем объективно обернулось для государственности Украины спонтанное решение престарелого гетмана — добром или злом?

История Украины XIX и первых двух десятилетий XX веков, которая изучается в девятом и десятом классах в целом справедливо запрограммирована как составная часть истории двух империй — Российской и Австро-Венгерской. Не вызовет возражений и конкретное содержательное наполнение тем, которые должны быть освещены в учебниках. Хуже с постижением места двух Украин в этой истории. Авторы даже не сформулировали вопрос: были они пассивными участниками процессов, которые планировались в Петербурге и Вене, или их полноправными соавторами?

Из сравнительных характеристик властей двух империй — российского абсолютизма и австрийского конституционного монархизма — напрашивается вывод, что в так называемой «подавстрийской» Украине правопорядки были более гуманные, чем в «подроссийской». Как утверждают авторы, «австрийские наместники Галиции искали компромисс между австрийской властью, польским и украинским населением», тогда как в России Третье отделение Императорской канцелярии с помощью жандармских округов на местах осуществляло постоянный политический надзор. Был в Австрии и высший совещательный орган — сейм, как сословное представительство «наций», чего не было в России. Правда, были еще и свои концентрационные лагеря для русинов, о чем сказано выше, но об этом в программе ни слова.

Приведенные констатации следовало бы завершить данными о фактическом участии украинцев в управлении обеих империй. Из чего бы оказалось, что в либеральной Австрии украинцы не имели доступа к государственному управлению, в то время как в авторитарной России — были канцлерами, министрами, генералами (Разумовские, Безбородько, Кочубей, Трощинский, Паскевич и др.).

Авторы программ должны были бы поставить также и вопрос: как могло произойти, что в либеральной Австрии Галиция оказалась наиболее отсталой провинцией, тогда как собственно Украина представляла собой индустриальное средоточие всей Российской империи? Нелишним было бы подчеркнуть и причины массовой эмиграции галичан за океан, сравнив ее с переселенцами из большой Украины. Следовало бы также сравнить развитие образования, науки и культуры двух Украин, из чего бы оказалось, что в «подроссийской» доступ к этим сферам был намного более широкий, чем в Галиции. Что, в конце концов, в косвенной форме, признается и в этих программах, источниковый и иллюстративный раздел которых пестреет фамилиями научных и культурных деятелей из Большой Украины.

В освещении революционных событий в Украине в 1917-1921 гг. также никакого баланса не выдержано. Широко — об Украинской Центральной Раде, Украинском Государстве Павла Скоропадского, Директории Петлюры, Западноукраинской Народной республике; и очень скромно — об Украинской Советской Социалистической республике. Из деятелей последней упомянут только Владимир Затонский, тогда как деятели Украинской национальной революции представлены значительно полнее. Это: Владимир Винниченко, Павел Скоропадский, Симон Петлюра, Евгений Петрушевич, Дмитрий Витовский, Юрий Тютюннык и др.

В разделе национального и социального противостояния авторы рекомендуют поместить фотографии и биографические справки о Несторе Махно, Николае Григорьеве, атамане Зеленом, но там нет советских полководцев Юрия Коцюбинского, Александра Пархоменко, Николая Щорса. Где же здесь баланс? И как тогда дать объективную оценку причинам поражения Украинской революции, если замалчивать те силы, которые ей противостояли.

Программа истории Украины 1921-1945 гг., которая должна стать содержанием учебника для одиннадцатого класса, выдержана в откровенно негативном отношении к Советскому Союзу, частью которого была и Украина. Во вступительной части тоталитарный советский режим уравнен с фашистским и нацистским, что подкреплено объяснениями понятий «фашизм», «нацизм», «тоталитаризм».

Со многими характеристиками политической и социальной системы СССР и УССР, присутствующими в этом разделе, как и с оценками таких ужасных явлений как голодомор, карательные репрессии власти, система Гулага и др., сложно не согласиться. Все это имело место в тогдашней жизни Советского Союза и Украины. Но, во-первых, не только это, а, во-вторых, едва ли продуктивно и морально, притворяться, что зло в Украину пришло исключительно из-за границы. Как и абстрагироваться от заметных достижений Украины в сфере экономики, образования, науки, культуры.

Бросается в глаза присутствие в этом разделе программы, так называемой фигуры умолчания. Точь-в-точь как в советские времена. Если тогда не упоминались, скажем, такие писатели как М. Зеров, М. Хвыльовый, М. Кулиш, то теперь не упомянуты Д. Яновский, О. Копыленко, М. Рыльский, В. Сосюра, М. Бажан — по существу, все, кто в советские времена считался классиками украинской литературы. О развитии науки и научных школ в Украине — вообще ни слова, если не принимать во внимание упоминание о Научном обществе имени Шевченко в теме «Западная Украина в межвоенный период».

Следующий исторический этап имеет название «Украина в годы Второй мировой войны». Наверное точнее было бы сказать «Украина во Второй мировой войне», поскольку она не посторонний свидетель, а непосредственный ее участник. Конечно, в программе не нашлось места хотя бы для упоминания, что в советской историографии она имеет также определение Великая Отечественная война. Авторами программы она именуется Немецко-Советской. Хорошо, что не осуждается пакт Молотова-Риббентропа, но плохо, что присоединение Галиции, Волыни и Северной Буковины к Украинской Советской Социалистической республике не нашло другой оценки, как только «советизации Западной Украины».

В сущности, тема одной из тяжелейших войн XX ст., в которой решалась, в том числе, и судьба Украины, сведена авторами программы к упоминанию лишь о нескольких боевых операциях на территории Украины. При этом не названо ни одного советского полководца, не рекомендовано поместить фотографии и биографии хотя бы командующих украинскими фронтами.

Непоследовательностью и противоречивостью обозначены отношения авторов программы к украинскому коллаборационизму. В одном месте программы сотрудничество с оккупантами объяснено необходимостью выживания и антисоветскими убеждениями западных украинцев. По этой причине они, мол, и служили во вспомогательной милиции и в национальных вооруженных силах Германии. В другом — националистическое подполье, в частности, Украинская повстанческая армия названы борцами с немецкими оккупационными войсками.

В разделе о советских партизанах авторы поставили под вопрос оперативную важность и оправданность их рейдов и диверсионной деятельности, поскольку это, мол, вызывало репрессивные ответы немцев против мирного населения. Этим, в сущности, они опровергли сказанное об «антинемецких партизанских действиях» УПА на Волыни и Полесье, которых практически и не было. Впрочем, это известно и из тех инструкций, которые руководство УПА присылало в свои низовые звенья с приказом не трогать немцев. Вместе с тем в программе ничего не сказано о борьбе УПА с советскими партизанами, которая действительно имела место и о которой свидетельствуют воспоминания видных деятелей националистического подполья. Там, где националисты имели перевес в силе, они безжалостно уничтожали советских партизан.

Никакой сбалансированности нет и в источниковом и иллюстративном сопровождении тем коллаборационизма и советского партизанского подполья. Первая иллюстрируется портретами и биографиями практически всех видных националистических деятелей (Ярослава Стецько, Олега Ольжича, Тараса Бульбы-Боровца, Романа Шухевича, Евгения Коновальца, Степана Бандеры, Андрея Мельника, Василия Кука), вторая — портретами и справками только трех руководителей партизанских соединений: Сидора Ковпака, Тимофея Строкача и Алексея Федорова.

В программе говорится о напряженности во взаимоотношениях УПА с польской Армией Краевой и ничего о непримиримых противоречиях между разными ветвями националистического подполья — бандеровцами, мельниковцами и бульбовцами, которые достигали масштабов гражданской войны. Ни единого намека и о терроре по отношению к мирному населению.

Заключительная программа, которая рассчитана на учеников 12-го класса, содержит методические рекомендации освещения истории Украины в период 1945-2010 гг. Идеологически они ничем не отличаются от предшествующих. Внимание школьников сосредоточивается, преимущественно, на драматических страницах отечественной истории: ликвидации Украинской греко-католической церкви, репрессивнокарательных акциях СССР против украинского освободительного движения, украинцах в лагерях Гулага, голоде 1946-1947 гг., диссидентском движении и политзаключении его лидеров и т. п. Складывается впечатление, что кроме борьбы с ненавистным режимом, которую вели диссиденты Л. Лукьяненко, В. Стус, В. Чорновил, М. Руденко, П. Григоренко и другие, в Украине в течение 65-летнего периода больше ничего и не происходило. Не было самоотверженной работы в сельском хозяйстве и промышленности, не было подвижников-трударей, которые не меньше чем диссиденты заслуживают, чтобы их знали потомки.

В программе сказано, что культура и наука в этот период находились в «клещах идеологии» и испытывали притеснения, но практически ничего о достижениях в этих сферах, о выдающихся наших литераторах, художниках, актерах, ученых. Чтобы назвать хотя бы некоторых из них, нужны целые страницы, а в представлении авторов лишь один А. Довженко оказался достойным фотографии и биографии.

В разделе «Шестидесятничество: новые культурные ориентиры» перечислены лишь деятели, которые традиционно связываются с диссидентским движением, но ни одного из тех, кто, по убеждению авторов программы, к нему не принадлежал, не назван. Это не только деформирует наше представление о культурных и научных процессах в Украине, но и обедняет ее настоящую историю. Такое впечатление, что программа составлена с позиции социального реванша: на фамилии, которые были на слуху в советский период, наложено табу. Даже на такие как П. Загребельный, Б. Олийнык, А. Коломиец, О. Гончар, Б. Патон, В. Глушков, Н. Амосов, П. Костюк, П. Тронько и др. Вместе с тем их место заняли другие, которых не вспоминали тогда. Как видим, ничего принципиально нового не произошло. Изменились лишь идеологические акценты.

Не лучшие дела с персоналиями и в следующих темах, в которых речь идет о периодах перестройки и независимости. Если президенты здесь, как говорится, по должности, то помещение фотографий и биографий И. Юхновского, Ю. Тимошенко, Ю. Андруховича, некоторых других политиков, научных работников и литераторов вызовет вопросы. И ничем другим, чем идеологической предубежденностью авторов программ объяснить именно такой ряд невозможно.

Завершают программу для 12-го класса две темы — «Независимая Украина» и «Украина перед глобальными вызовами XXI столетия». Основной рекомендательный пафос здесь сводится к тому, что Украина должна интегрироваться в западный мир и что альтернативы этому процессу нет. Иллюстрируется он рассказами об успешной интеграции в западную жизнь наших земляков (О. Баюл, братья Кличко, А. Шевченко), о возрастании интереса к украинской истории в западных научных центрах, участии в интеграционных процессах Украины украинской диаспоры на Западе, сотрудничестве с НАТО, участии Украины в миротворческих акциях ООН и т. п.

О стратегическом сотрудничестве с Россией, без которой, практически, невозможен экономический прогресс Украины, в названных темах речи нет. Ничего, кроме удивления, такая идеологическая одновекторность вызвать не может. Демонстративно не замечать страну, с которой у нас товарооборот больший чем со всей Европой, от которой мы импортируем энергоносители, в которую сотни тысяч украинцев едут на заработки и с которой сроднены историей и культурой, — значит пренебрегать интересами собственного народа. Нынешними и будущими.

В целом, предложенные Концепция и программы преподавания истории Украины в школе идеологически принципиально не отличались от того, что уже заложено в учебниках после так называемой «помаранчевой революции». Ни одного консенсусного подхода здесь нет. Не уверен, что авторы, несмотря на приглашение присылать им «отклики и соображения», собирались вносить в них принципиальные коррективы. Такое у них видение исторического прошлого Украины и изменить его они уже не в состоянии.

3. Слава шведским освободителям!

Примерно таким был пафос подготовки к инициированному президентом Украины В. Ющенко и его окружением празднованию 300-летия Полтавской битвы. По их недомыслию оно должно было стать явлением уникальным в европейской, а может и мировой истории, когда жертва воздает благодарение насильнику. В том числе и воздвижением ему триумфального монумента, увенчанного статуей Карла XII.

Поводом к разговору об этом послужила небольшая дискуссия между двумя видными украинскими литераторами, свидетелем которой мне привелось быть. Один из них, выразил свое возмущение политической и нравственной инфантильностью определенной части украинцев, которая не только с хлебом-солью встречает оккупантов, но и ставит им памятники. Был назван и конкретный оккупант — Карл XII, которому согласно указу президента Украины к знаменательной дате, должны были воздвигнуть памятник. Другой возмутился сказанным и заявил: «А что, Петр I разве не был оккупантом? А ему памятник на поле Полтавской битвы стоит».

В этой интеллигентной словесной пикировке, не получившей более острого продолжения, убедительнее выглядел первый дискутант. Его утверждение о том, что Карл XII был оккупантом, по существу, не было оспорено и вторым, который только заметил, что таким же был и Петр I. Первая часть этого признания многого стоит. Особенно в устах сторонника президентской инициативы юбилейных торжеств и сооружения памятника Карлу XII. Невольно было признано, что памятник собирались поставить действительно оккупанту.

Прослушав эти монологи, я подумал, что тема заслуживает более обстоятельного обсуждения, поскольку таких людей, как второй наш дискутант (кстати, очень мной уважаемый поэт) в Украине много. А есть и те, кто вообще считает Карла XII освободителем Украины, а Петра I оккупантом. Первым среди них, надо полагать, являлся В. Ющенко, которому так хотелось почтить шведского короля. Одна экзальтированная дама с особым энтузиазмом поделилась со мной известием, что на торжествах в Полтаве, будто бы, предполагается участие и венценосной шведской особы, не то самого короля, не то его супруги.

Ах, какая радость! И почему тогда не озаботиться установлением в Украине памятника, скажем, немецким оккупантам, дважды в течение XX в. приносивших «волю» украинцам; и не пригласить на его открытие кого-то из родственников кайзера Вильгельма II? Последняя акция имела бы даже больший смысл, так как именно немцы вынудили Центральную раду (М. Грушевского) издать IV Универсал, провозгласивший независимую Украину, поскольку хотели получить оккупационное приглашение от суверенного государства.

Однако вернемся к высказанным выше определениям и посмотрим, какое из них отвечает действительности. Для этого необходимо осуществить хотя бы небольшой экскурс в историю. Что представляла собой в то время Украина в государственном и административно-территориальном отношении? Ответ здесь несложен и, фактически, известен даже наиболее ортодоксальным украинофилам.

Со времен Переяславской Рады 1654 г. Украина, главным образом Левобережье, вошла в состав Российского государства на правах автономии. Несмотря на все сложности совместного проживания, в том числе небезосновательное недовольство казачьей верхушки «москалями», официально договорные документы о вхождении Украины в состав России не были денонсированы. Ни Украиной, ни Россией. Сохраняли юридическую силу Прошение Богдана Хмельницкого о принятии Украины и Войска Запорожского под высокую царскую руку и Решение Земского собора от 1653 г. об его удовлетворении. Не были отменены и присяжные акты на верность русскому царю, состоявшиеся в 1654 г. в Переяславле, Киеве, а также во всех полковых и сотенных городах Украины.

В 1686 г. между Россией и Польшей был заключен Вечный мир, по которому Левобережье, Киев и Запорожье закреплялись за Россией. Гетман Самойлович был недоволен тем, что царское правительство пожертвовало Правобережьем Украины. Об этом недовольстве, благодаря доносу, подписанному в том числе и Иваном Мазепой, узнали в Москве. Самойлович был арестован, сослан в Сибирь, а Мазепа, поддержанный царским воеводой В. Голицыным, получил гетманские клейноды. При этом, подписал Коломакские статьи и присягнул на верность московским царям. И это, несмотря на то, что новое соглашение сильно ограничивало его гетманскую автономию, а Гетманщину объявляло, по существу, частью «Их Царского Пресветлого Величества Самодержавной Державы».

Можно, разумеется, сокрушаться по этому поводу, как принято сегодня в официальной исторической литературе. Можно даже искать оправдание действиям Мазепы. Но останется незыблемым фактом, что ко времени вторжения в пределы Российской империи войск Карла XII, Украина представляла собой часть российского государственного пространства, а ее гетман был подданным царя.

Причем, не просто подданным, но верным другом и соратником. В беседах с писарем П. Орликом, предостерегая того от измены, Мазепа замечал: «Знаешь ты, в какой я у царского величества милости, не поменяют там меня на тебя». Иван Степанович знал, что говорил. Когда в феврале 1708 г. в Москву пришло донесение от Кочубея и Искры о возможной измене гетмана, Петр I не только не поверил ему, но и выдал доносчиков Мазепе «яко верному человеку». По распоряжению гетмана Кочубей и Искра были казнены, а Петр I направил ему грамоту, в которой обещал сохранять его в непременной милости и не поддаваться наветам никаких клеветников.

Петр продолжал считать Мазепу своим соратником, а тот уже полным ходом разрабатывал планы на измену, на переход под протекцию нового сюзерена. По-видимому, слава непобедимого полководца, которая шла впереди шведского короля, застила престарелому гетману разум. Он надеялся, что шведы триумфально прошествуют через Смоленск на Москву и овладеют ею. Но события приняли иной, не просчитанный Иваном Степановичем, оборот. И это при том, что своим старшинским единомышленникам он неоднократно заявлял: «Положитесь на мой убогий разум, больше все равно не придумаете. Я, по милости божьей, разума больше имею, чем вы все».

Оказалось, переоценил себя гетман. Узнав о том, что Карл XII вместо похода на Москву повернул на юг, Мазепа в отчаянии воскликнул: «Дьявол его сюда несет!». Он срочно посылает к Петру генерального есаула Д. Максимовича с изложением своих опасений, что поскольку часть малороссийских войск находится за пределами Украины, оборонять ее, в случае нападения шведов, будет некому. Петр заверил гетмана, что для защиты Украины он направит войска под командованием Б. Шереметьева.

Удивительно, какую сложную игру вел Мазепа. Практически одновременно с просьбой к Петру защитить Украину он направил в шведский лагерь инструкцию, составленную по-латыни, но без печати и подписи, в которой выражал радость по случаю прихода Карла в Украину и просил себе, Войску Запорожскому и всему народу протекцию и освобождение от тяжкого московского ига. Шведам была предложена войсковая помощь против русских. Отсутствие печати и подписи на инструкции свидетельствовало о том, что Мазепа не был уверен в своем предприятии и оставлял за собой возможность отказаться от нее.

Петр по прежнему верил Мазепе и спешил с посылкой войск в Украину. Его действия и через 300 лет выглядят безупречными. Защита собственной страны от вторгшегося в ее пределы завоевателя являлась священной обязанностью государя. К тому же, он не мог оставить в беде своего многолетнего друга и соратника. Можно представить, какой была бы реакция нынешних украинских национал-патриотов, если бы события сложились по-другому — Петр не организовал бы отпора шведам и те оккупировали всю Гетманщину. Определенно обвинили бы русского царя в предательстве Мазепы.

А теперь посмотрим, каким было поведение на территории Украины Карла XII и его доблестного воинства. И воспринимало ли ее население этих далеких пришельцев как освободителей.

Не имея сил продолжать наступление на Москву и испытывая большие затруднения с обеспечением армии продовольствием в опустошенном ею же Могилевском крае, Карл XII решил повернуть на юг, в Украину. Не для того, чтобы освободить ее от «тяжкого московского ига», на что надеялся престарелый украинский гетман, а для того, чтобы получить возможность обеспечить шведскую армию продовольствием. Как полагают шведские биографы Карла XII, так называемый украинский фактор, воплощенный в предательстве маячившего где-то в неизвестной Украине гетмана Мазепы, на его решение повернуть на юг никакого влияния не имел.

В октябре 1708 г. армия Карла XII, насчитывающая более 30-ти тысяч человек, перешла Десну и оказалась в Украине. Надежды на украинское гостеприимство, обещанное в том числе и Мазепой, не оправдались. Один из близких соратников короля Адлерфельдт свидетельствовал, что «мы неожиданно очутились в необходимости постоянно драться как с неприятелями, так и с жителями того края, куда мы вошли». Другой участник этого похода, Иоахим Лют, в своих мемуарах называл местное население злым и недоброжелательным по отношению к шведским пришельцам. Их фуражирам оказывалось ожесточенное сопротивление. Одно из них произошло в Пирятине под руководством казачьих сотников — братьев Лукьяна и Василия Свичек. Достоянием истории стало поражение шведов под небольшим полтавским городом Веприк, гарнизон которого состоял из двух батальонов пехоты, одной сотни драгун и 400 украинских казаков. Аналогичное сопротивление шведам оказывали и другие полтавские городки — Лохвица, Зиньков, Опишня, не говоря уже о самой Полтаве. И везде вместе с русскими сражались украинские казаки. В шведских тылах военные действия вели казаки нового гетмана И. Скоропадского, избрание которого поддержали миргородский полковник Д. Апостол, корсунский А. Кондиба, компанейский Г. Галаган, генеральный хорунжий И. Сулима и много других казацких старшин.

Первый биограф Карла XII, капеллан Е. Нурдберг оправдывал жестокое обращение шведов с мирным населением тем, что последнее было очень недоброжелательно к пришельцам и не давало им фураж. На что великий французский просветитель Вольтер откликнулся такими словами: «Если украинские крестьяне могли бы повесить крестьян Эстьётланда, завербованных в полки, которые считают себя вправе прийти издалека, чтобы похищать у них пропитание, их жен и детей, то духовники и капелланы этих украинцев тоже имели бы право благословлять их правосудие?».

По существу, союзниками шведов были только небольшие казачьи отряды Мазепы и Гордиенко, но, из-за полного их разложения, они использовались шведами на подсобных работах, в качестве землекопов, дровосеков, носильщиков во время осады Полтавы. К тому же и эту работу они выполняли неохотно. Как отмечал шведский историк П. Энглунд, «их боевой дух дошел до нижней отметки, было трудно заставить запорожцев исполнять приказы, они прямо-таки готовы были взбунтоваться».

Столь унизительное положение мазепинцев в шведском стане объясняется тем, что им просто не доверяли. Как и самому Ивану Степановичу, которому не разрешили даже участвовать в сражении с русскими. Накануне его бравый гетман прискакал на великолепной лошади и при полном вооружении к Карлу, но тот приказал ему немедленно вернуться к обозам, заявив, что у Мазепы слабое здоровье. Большего унижения трудно было и придумать.

Можно было бы обидеться за оскорбленную гетманскую честь, если бы мы не знали, что у Карла XII были все основания не доверять Мазепе. Уже находясь в шведском лагере и, видимо, убедившись в безнадежности своей затеи, гетман начал плести новую интригу. Через миргородского полковника Д. Апостола он обратился к Петру с предложением возобновить союз с царем и выдать Карла. Вслед за Апостолом к Петру был направлен и полковник Галаган с тем же предложением. Только после этого царь, будто бы, поверил Мазепе и приказал написать ему письмо, в котором содержалось обещание вернуть гетману «прежний уряд». Разумеется, в том случае, если бы тому удалось выдать или самого Карла, или хотя бы «прочих знатнейших». Об этих переговорах каким-то образом стало известно Карлу. Над Мазепой был установлен строгий контроль. Он постоянно находился под караулом, без разрешения которого не мог и шага ступить.

В вышедшей в 2007 г. монографии Т. Таировой-Яковлевой автор, явно симпатизируя своему герою, не видит в поступке Мазепы ничего необычного. А тем более дурного. Прежде всего потому, что так поступали и другие гетманы. К сожалению, это правда. Ни верностью, ни постоянством украинские гетманы действительно не отличались. Но разве это может служить оправданием? Особенно памятуя, что измена Мазепы обернулась потерей украинской государственности. Интригуя до последнего часа, он конечно же думал прежде всего о себе, о своем благополучии, а не об интересах своего края. Если бы это было не так, не оказался бы он во власти столь необдуманного и, определенно, спонтанного поступка. А потом не пытался бы исправить его обратно изменой уже Карлу XII, даже и путем выдачи того Петру I. О каких тут убеждениях и идеалах может идти речь? И почему они никак не проявлялись у Мазепы в продолжение двадцати лет правления Гетманщиной?

Есть у названной исследовательницы и еще одно любопытное утверждение о том, что Мазепа перед наступлением шведов заключил с ними соглашение исключительно для того, чтобы спасти Украину от разорения как русскими, так и шведскими войсками. Не правда ли, оно очень созвучно с высказыванием одного из дискутантов, о котором шла речь вначале? Оба оккупанты!

Но это утверждение простительно для эмоционального этнопатриота, не обремененного знаниями истории, и совсем необъяснимо для специалиста. Как же можно ставить на одну доску завоевателя чужой земли и защитника своей? Конечно, пребывание большого войска на той или иной территории обременительно для населения. Но ведь русского здесь могло и не быть, не прийди сюда шведы. И разорение украинской земли было бы меньшим, если бы Мазепа заботился не заключением соглашения с оккупантом, а вместе с русскими встал бы на защиту родной земли.

Как известно, нет пророка в своем отечестве. Поэтому, в оценке двух сил, столкнувшихся в 1709 г. под Полтавой, сошлюсь на авторитет чужестранцев. Согласно Вольтеру, под Полтавой сошлись две разные ипостаси человеческого характера, два антипода. По одну сторону — Карл XII, любитель опасности ради удовольствия, по другую — царь Петр I, осторожный политик, воевавший в интересах своего государства и народа. Один безрассудный, от рождения расточительный; другой — расчетливый и целеустремленный... Один — рискующий прошлым, другой — будущим... Если бы Карл XII был убит, это в конце концов была бы только потеря человека и Швеция осталась бы такой, какой она была... Если бы был убит Петр I, то с его смертью потерпело бы крушение все его дело, а значит, погибла бы и Россия.

Классик шведской литературы А. Стринденберг резко выступил против шовинистов и пангерманистов, пытавшихся прикрепить на свои штандарты имя «последнего викинга» Скандинавии и использовать его для борьбы со «славянской опасностью с Востока». Чтить своих государственных деятелей, утверждал он, это прекрасно, но «обожествлять губителя страны могут позволить себе только сумасшедшие». Современный шведский историк С. Уредссон, говоря о положительной оценке Карла XII представителями «новой» исторической школы, называет ее шокирующей и объясняет, что ее базой являлся страх и презрение к России и к русским.

Не этими ли чувствами руководствовались и нацисты гитлеровской Германии, видевшие в Карле XII идейного предшественника, обратившего свой меч против «славянских варваров» на Востоке. Риббентроп, выражая недовольство неприсоединением Швеции к «Антикоминтерновскому пакту», утверждал, что шведы утратили «дух Карла XII». А близкий к печально известному ведомству доктора Геббельса историк О. Хайнтц называл шведского короля, не больше не меньше, как спасителем европейской цивилизации от «славянской угрозы».

Нечего и говорить, в «хорошей» компании оказался президент Украины, воспылавший энтузиазмом воздвигнуть памятник этому борцу со славянскими варварами. В их числе ведь были и украинцы. Морально акт В. Ющенко сродни поступку его идейного предтечи И. Мазепы. Это тоже измена. Если и не России, в неприятии которой украинский президент последователен, то определенно памяти тех наших предков, которые не смирились со шведской оккупацией, но с оружием в руках отстаивали честь и независимость родной земли.

По мнению некоторых историков, исповедующих принцип нового прочтения истории, празднование 300-летия событий, связанных с военно-политическим выступлением гетмана Украины Ивана Мазепы и заключением украинско-шведского союза, должно было содействовать утверждению в памяти украинцев осознания своей отдельности от русских, выведению украинской истории за пределы имперского нарратива и даже, будто бы, интеграции Украины в Европу. Подобные утверждения, странные для историков, не содержат буквально ничего реалистичного и здравого.

Должны же они знать, что никакого украинско-шведского союза в природе не существовало. На этот счет нет не только межгосударственного договора, скрепленного подписями гетмана Мазепы и Карла XII и их печатями, но и какого-либо письменного свидетельства о его существовании. Ничего фиксированного о том, на каких условиях Мазепа перебежал к шведскому королю, нет. Знаем только о заявлении, вложенном писарем П. Орликом в уста гетмана, о том что он «не желал и не хотел христианского кровопролития, но намеревался, прийдя в Батурин с шведским королем, писать к царскому величеству благодарственное за протекцию письмо» и объявить в нем о переходе под протекцию «короля шведского». А еще, будто бы, Мазепа надеялся на то, что его новый статус будет оформлен юридически отдельным соглашением Карла XII с Петром I. П. Орлик назвал эти надежды «безумием».

Из сказанного следует, что Мазепа не составил ни письменного заявления о выходе из российского подданства, как это сделал в свое время гетман Иван Выговский, ни договора с Карлом XII о государственном статусе Гетманщины под шведским суверенитетом. Исследователи полагают, что такое соглашение было заключено постфактум, когда Мазепа фактически уже не был гетманом и оно не могло иметь формы межгосударственного юридического акта.

Разумеется, нет никакой возможности вывести украинскую историю за пределы российского имперского контекста. Это не под силу ни директивным распоряжениям «оранжевых» властей, ни услужливым историкам, занимающимся «деконструкцией мифологем и стереотипов». На протяжении более трехсот лет Украина (кроме западных ее земель) находилась в единой с Россией государственно-политической системе и этому, как говорится в Украине «немає ради». Можно как угодно оценивать этот исторический период, можно отречься от участия выдающихся украинцев в созидании Российской империи, можно, наконец, заявить, что это была не наша история, как многие это и делают, но это не будет значить ровным счетом ничего для нашего прошлого. Его следует изучать, объяснять (по возможности честно), а не заниматься немыслимым выведением за «пределы». Оно там навечно.

И совсем уж смешно было полагать, что унизительное приседание перед шведами поможет нашим евроинтеграционным процессам. Интегрироваться ведь нам предстоит не в абсолютистскую Европу начала XVIII в., а в цивилизованную — начала XXI в. А для этого совсем недостаточно предъявить ей химеру украинско-шведского союза времен Карла и Мазепы. Нужны иные аргументы, которых у нас еще нет. А с таким отношением к истории их может и вообще не быть.

Особое место в торжествах по случаю 300-летия Полтавской битвы президент Украины предполагал отвести Батуринской трагедии. Это явствует из сказанного им на Всеукраинском форуме интеллигенции: «Не буде 300-річчя Полтавської битви, якщо не буде 300-річчя Батуринської трагедії. Це дві сторони медалі. Ми повинні дати правдиву інформацію». Несмотря на некоторую стилистическую корявость фразы, с ее смыслом невозможно не согласиться. Конечно, мы должны знать правдивую информацию. В том числе и о том, почему гетман бежал из своей собственной столицы в шведский лагерь, спровоцировав тем самым ее будущую трагическую судьбу. И, безусловно, обязаны отдать дань уважения невинным жертвам Батурина. Сомнение вызывает только односторонняя адресность сочувственной памяти. А разве жертвы многих городков и сел Полтавщины, разоренных и сожженных шведскими фуражирами, не заслуживают нашего поминовения? А умершие от голода во время многомесячной шведской осады жители Полтавы неужто менее нам дороги?

И почему нашим национал-патриотам, и президенту тоже, не пришла в голову естественная мысль о том, что всех этих жертв, как и самой Полтавской битвы, могло и вообще не быть, не приди на украинскую землю с мечом из далекой заморской страны завоеватели?

В новейших работах, особенно тех, которые призваны подвести под юбилейный указ президента соответствующую идеологическую основу, недобросовестно эксплуатируется тезис этнического противостояния русских и украинцев. Жестокости Петра I, в том числе и батуринская, объясняются не тем, что Мазепа, будучи царским подданным, преступил клятву своему суверену, а тем, что царь, будто бы, вообще ненавидел все украинское. Банальная измена возводится в ранг подвига на почве отстаивания национальных интересов.

Разумеется, это упрощенное представление об истории. Петр I, созидавший империю, был одинаково жесток ко всем своим подданным. На костях сотен тысяч русских мужиков строил свою новую столицу. Был беспощаден к изменникам. Не пожалел даже своего сына Алексея, когда тот решил предать его дело. Рубил головы и посылал на виселицу губернаторов российских, когда они уличались в казнокрадстве. Отдавал под трибунал и разжаловал в солдаты крупных военачальников, допускавших преступную небрежность и панику во время сражений. И, определенно, не задумывался об этничности своих жертв.

Но Петр I не был чем-то из ряда вон выходящим. Жестокость, как пишет Д. Гранин, была в духе того времени. Колесовали и секли головы во всех странах. Таким же беспощадным был и король просвещенной Швеции Карл XII. В письме к генерал-лейтенанту Реншёльду он писал: «Населенный пункт, в котором совершено нападение на шведский отряд, должен быть сожжен дотла... Жителей деревень, которых вы схватите, при малейшем подозрении... следует повесить, чтобы они боялись и знали, что если нас разозлить, то не будет пощады даже для детей в колыбели... Недавно я приказал сжечь целый город, а его жителей повесить». Это был польский город Торунь. В полном соответствии с этой королевской инструкцией вели себя шведы и в Украине.

Я обратился с просьбой к президенту В. Ющенко, отменить, пока еще было не поздно, свой указ об этом нелепом праздновании вместе со шведами их национального позора. Тем более, что к нему мы имеем очень косвенное отношение. В Полтавской битве на стороне Карла XII не принимал участия ни один украинский казак. Следовательно, мы не могли засчитать себе в актив даже поражение, которое можно было бы объявить, как в случае с Крутами, своей победой. Президент, как и следовало ожидать, этого не сделал.

Как и можно было предположить, в торжествах не приняли участия не только венценосные, но и просто чиновные шведские гости. Иначе им пришлось бы принести извинения русским и украинцам за действия своего авантюрного земляка. Это событие было достойно отмечено украинцами вместе с русскими. Это ведь была наша общая победа.

4. Уроки декабризма

19 ноября 2010 г. в Киеве Посольством Российской Федерации, в рамках телевизионного проекта М. Швыдкого «Культурная революция», была организована интеллектуальная дискуссия на тему роли и уроков декабризма. В ней приняли участие известные политические деятели, писатели, историки, художественная интеллигенция. Основное направление содержательного разговора, определенное М. Швыдким, свелось к ответу на главный вопрос, чем было для России декабристское движение? Явлением прогрессивным, серьезно пошатнувшим устои царского абсолютизма, или простым бунтом представителей военно-дворянского сословия, не имевшим позитивных последствий для жизни страны? А может даже и отрицательным, поскольку послужило основанием для изоляции от общества, посредством казни и ссылок, наиболее передовой части русской военной элиты и наступления николаевской реакции.

Был поднят М. Швыдким и вопрос нравственной ответственности предводителей декабристского движения перед тысячами солдат, которые им поверили, пошли за ними, в том числе и на Сенатскую площадь, но были преданы своими вождями и также отправлены на каторгу.

Русский писатель Д. Быков значительно расширил хронологические и нравственные рамки дискуссии, предположив, что явление декабризма имеет в истории свою цикличность. Оно, якобы, повторилось в 30-е годы XX в. в судьбе Тухачевского и его поколения, а в начале XXI в. — в судьбе Ходорковского и Лебедева. Во всех названных случаях причиной антивластного бунта, якобы, было чувство собственного достоинства, протестующего против превращения личности в бессловесное быдло.

Аналогии, хотя и любопытные, к тому же поддержанные ярким писательским воображением, но исторически, конечно же, некорректные. Ничего общего у Тухачевского, а тем более у Ходорковского с декабристами нет.

Бывший министр иностранных дел Украины П. Порошенко, протянул аналогический ряд еще дальше, до так называемой «оранжевой революции» 2004 г. в Киеве. Тоже не вполне адекватная аналогия. Но, все же, более корректная, чем предложенные Д. Быковым. Хотя бы потому, что, как и движение декабристов, киевский ноябрьско-декабрьский путч был организован людьми, принадлежавшими к правящему сословию и также оказавшимися несостоятельными. Вожди декабризма начали предавать свое движение еще до «Сенатской» площади, вожди «оранжистов» — после площади «Незалежности». То есть, уже после достигнутой победы над «ненавистным режимом президента Л. Кучмы».

Роднит столь отдаленные явления и то, что ни декабристы, ни «оранжисты», не имели альтернативной программы переустройства государственной системы правления. Первые предлагали ту же монархию, только конституционную, вторые — то же президентство, только без «неограниченных» полномочий. Даже при очень большом желании, называть эти прожекты революционными невозможно.

На дискуссии никто не вспомнил о том, что в одном ряду с декабристским движением 1825 г., определенно стоит февральский переворот 1917 г. Он ведь тоже произошел внутри системы. Путч против несостоятельного царя организовали люди, стоявшие у трона. Они же (Гучков, Шульгин) вынудили Николая II подписать манифест отречения от престола. Но... в пользу брата Михаила. Царское окружение дружно предавало Николая И, но, как ему казалось, не монархию. Это действительно не входило в его расчеты, но когда Гучков объявил о царе Михаиле Романове, его чуть не растерзали рабочие. Вскоре последовало отречение и Михаила. К этому его вынудил Керенский, ставший затем председателем Временного правительства России.

При желании можно найти декабризму и другие аналогии, благо отечественная история никогда не отличалась бесконфликтным эволюционным течением. Периодически она взрывалась социальными катаклизмами, неизменно влиявшими на исторический процесс. Однако более существенно определить место этих потрясений в общем потоке истории, а также, как говорили в прошлом, выяснить их движущие силы. Социологические клише, согласно которым социально-политические конфликты распределяются на прогрессивные и реакционные, здесь вряд ли применимы. При внимательном рассмотрении окажется, что в них было то и другое, и неизвестно, что, в конечном итоге, более «матери-истории» ценно. Или, наоборот, вредно.

П. Порошенко, упомянув о событиях ноября-декабря 2004 г., сказал, что народ вышел на площадь и сказал свое слово. Примерно так же оценивались конфликты прошлого и с позиций исторического материализма. Народ больше не мог терпеть гнета капиталистов и помещиков, или засилья чужеземцев, и брался за оружие. И, казалось бы, спорить с этим невозможно. Действительно народ выходил на площадь, и действительно брался за оружие.

Но спонтанно ли, и по своей ли инициативе? И был ли он един в этом порыве? Анализ событий, связанных с социально-политическими кризисами, показывает, что практически всегда их провоцировала, организовывала и управляла ими определенная социальная (политическая) группа. То ли отстраненная от государственного управления, то ли полагавшая, что занимает в нем место неподобающее ее возможностям.

Чтобы народ мог взяться за оружие, кто-то должен был ему его дать. Как это было во время февральского путча в Петрограде, когда народные дружины получали оружие из государственных арсеналов. Чтобы тот же народ в течение холодных месяцев осени-зимы 2004 г. смог выявлять свой решительный протест, кто-то должен был обеспечить его теплой одеждой, горячим питанием, палатками, биотуалетами, подъемными на прибытие из какого-нибудь галицкого городка в Киев, наконец, чуть ли не круглосуточной развлекательной программой.

А теперь давайте зададимся вопросом, имели ли вожди «майданов», будь то Сенатский, Незалежности или Дворцовый, моральное право отождествлять свои интересы с интересами народа? Определенно — нет. Ссылки на волю народа являются обыкновенной политической демагогией. Не было в отечественной (да и в мировой) истории ни одного бунта или революции, которые бы поддерживались всем народом. Практически всегда эти социальные кризисы вызывали раскол в обществе, разводили его представителей по разные стороны баррикад. Нередко заканчивались братоубийственными гражданскими войнами, как это было в послереволюционных России и Украине.

Я не принадлежу к тем, кто к месту и не к месту, употребляет слово «революция». Во-первых, потому, что далеко не каждый социальный или национальный кризис соответствует этому понятию, а во-вторых, потому, что революция — это всегда трагедия. Для страны, народа и элиты. Даже и той, которая спровоцировала или поддержала так называемые революционные преобразования. Нередко, это просто потерянные годы и десятилетия: в экономике, культуре, социальной сфере.

Оказывается, это справедливо даже и в отношении такого локального социального конфликта, каким была так называемая оранжевая революция. Это убедительно показал в своей книге «Зламане десятиліття» Л. Кучма. Украина к 2004 г., после долгих лет кризиса, вышла на устойчивое экономическое развитие практически во всех областях народного хозяйства. Рост внутреннего валового продукта исчислялся двухзначными цифрами. После майданного мятежа в ноябре-декабре 2004 г. и прихода к власти «оранжевых» политиков, экономика Украины вновь обрушилась до уровня 90-х годов XX в. Можно только предполагать сколь далеко бы продвинулась Украина, не будь этой немыслимой «оранжевой революции».

Еще более катастрофические последствия имел социальный конфликт в России, длившийся с 1917 по 1920 годы. Страна, которая по темпам экономического развития вышла к 1913 г. на уровень развитых европейских держав, за годы революций и гражданской войны превратилась в сплошную руину. Оказалась разрушенной не только экономическая основа жизни, но и культурная. Интеллектуальная элита, ненужная новому режиму, была уничтожена или бежала за границу. Могли ли предвидеть Родзянко, Гучков, Милюков, Керенский и другие, чем закончатся для них их собственные усилия по расшатыванию царского трона?

Противоположным ожидаемому оказалось и влияние событий 14 декабря 1825 г. Вопреки прозвучавшей на дискуссии мысли историка В. Пастухова, что декабристы вынудили Николая I провести некоторые либеральные реформы, в реальной действительности они только укрепили его в убеждении проводить реакционно-охранительную политику. Мятеж на Сенатской площади (как и в Украине) привил ему стойкое неприятие не только революционного, но и либерального движения. Следствием этого, было учреждение высшей политической и уголовной полиции, знаменитого впоследствии III Отделения, а также жандармских округов по всей стране во главе с генералами. «Революция на пороге России, — говорил Николай I, — но, клянусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохраняется дыхание жизни, пока, Божией милостью, я буду императором».

В исторических исследованиях советского периода социальные движения всегда оценивались с классовых позиций. По сути, традиция эта сохранилась и в наше время, поскольку историки и политики чаще всего говорят о народном характере того или иного конфликта и спонтанном его проявлении. В действительности, и в прошлом, и в наше время, все выглядело не так однозначно. На определенной стадии развития конфликта он неизменно приобретал и межсословные или межклассовые антагонистические черты. Но начало ему, как правило, сообщают противоречия внутри правящей политической элиты, по разному представляющие будущее страны и свое место в нем. Самостоятельно реализовать свои политические амбиции та или иная группа не может, а поэтому обращается за помощью к народу. Иногда, как в 1917 г., это заканчивалось катастрофой не только для тех, против которых звали народ, но и для тех, кто звал его себе в помощь.

Очень хорошо об этом сказал в «Окаянных днях» И. Бунин. Отвечая одному из русских эмигрантов, утверждавших, что Россию погубила власть, не считавшаяся с чаяниями народа, он решительно не согласился с этим. «Не народ начал революцию, — утверждал писатель, — а вы. Народу было совершенно наплевать на все, чего мы хотели, чем мы были недовольны. Не врите на народ — ему ваши ответственные министерства, замены Щегловитых Малянтовичами и отмены всяческих цензур были нужны, как летошный снег, и он это доказал твердо и жестоко, сбросивши к черту и временное правительство, и учредительное собрание, и все, за что гибли поколения лучших русских людей».

Казалось бы, исторический опыт явил достаточно примеров, чтобы общество могло понять, что эволюционный путь развития продуктивнее революционного. Однако, ни на одном этапе истории оно такого понимания не обнаруживает и уроков из «декабризма», как кризисного явления, не извлекает. Это наводит на мысль, что социальные и политические кризисы в обществе, в такой же мере закономерны, как и периоды мирного существования.

Означает ли это, что дискуссии, подобные состоявшейся по инициативе и при участии посла Российской Федерации в Украине М. Зурабова, лишены смысла? Определенно, нет. Они нужны и ценны тем, что вовлекают в интеллектуальные раздумья значительное число людей, содействуют нравственному постижению прошлого, как органической составляющей нашей историко-культурной идентичности. Особенно важны подобные размышления для нас — украинцев, не избалованных разномыслием и постепенно утрачивающих чувство своей сопричастности к нашей общей с русскими истории.

5. Страсти по великим украинцам

Проект телеканала «Интер» «Великие украинцы» произвел двойственное впечатление. С одной стороны, несомненно его большое просветительское значение. Миллионы граждан Украины, вовлеченные в это телевизионное действо и реагировавшие на него своим голосованием, определенно обогатились новыми знаниями. Многие из них открыли для себя знаменитых соотечественников, о которых до этого и слыхом не слыхали. С другой стороны, проект вызвал поляризацию мнений, обнажил ряд нравственных изъянов, присущих нынешней украинской действительности.

Главным из них является неоправданная заполитизированность темы. Она достаточно рельефно обозначилась уже во время первой, если можно так выразиться, учредительной передачи. Состав и интеллектуальный уровень экспертов не соответствовал значимости темы. Разумеется, авторы этого телевизионного представления стремились к зрительскому успеху, и пригласили участвовать в нем узнаваемых людей. Однако и в этом случае подбор компетентных авторитетов мог быть более строгим.

Присутствие в «совете мудрецов» партийных вождей и национально озабоченных деятелей наложило избыточный идеологический отпечаток на осмысление темы. Их суждения о «нашей» и «не нашей» истории, о критериях отбора великих украинцев, о потенциальных претендентах на это высокое звание вызывали чувство горечи, а иногда и стыда. Это, когда один из «оранжевых» младореволюционеров произносил гневный спич о Н. Гоголе, который якобы унизил его украинское(?) достоинство.

Благодаря журналистскому мастерству телеведущих, в частности, Савика Шустера, часть подводных рифов, как-то: этническая чистота, кровное родство, владение украинским языком, место проживания — удалось благополучно обойти. Что совершенно справедливо. Ведь приняв эти критерии за основу, к категории великих украинцев невозможно было бы отнести значительную часть украинской интеллектуальной элиты разных исторических периодов. Из претендентов на эту номинацию пришлось бы исключить: Петра Могилу, Лазаря Барановича, Николая Гоголя, Михаила Драгоманова, Владимира Антоновича, Николая Костомарова, Вячеслава Липинского, Максима Рыльского, Ивана Козловского, Сергея Бондарчука и многих других. Возникли бы определенные трудности и с Иваном Степановичем Мазепой, чья украинская чистокровность также не безусловна.

Вместе с тем приходится сожалеть, что среди отринутых критериев оказалось творческое наследие, которое только и может быть мерилом величия личности. Еще один чрезвычайно важный критерий — интегрированность в украинскую культуру, науку, государственно-политическую и общественную жизнь и вовсе не обсуждался. На второй (может быть третьей) передаче обнаружилось, что из-за нечеткости поставленной задачи соответствующими оказались и результаты народного голосования. В самом ее начале смущенный Савик Шустер объявил, что наибольшее число голосов на звание великого украинца собрал... В. Ленин. Он предложил обсудить этот феномен, вызвав к микрофонам П. Симоненко и С. Хмару. Разговора по существу, как и следовало ожидать, не получилось из-за диаметрально противоположных политических убеждений оппонентов. Жаль только, что на этом вопросе было потеряно не менее трети времени всей передачи, которого потом так не хватало для обсуждения других тем.

Спору нет, В. Ленин великий человек. Как революционер, политический и государственный деятель, философ, преобразователь мироустройства. Есть у него определенные заслуги и перед Украиной, которая обрела статус автономного государственного образования и получила в придачу к этому Донецко-Криворожскую республику, ранее составлявшую часть Российской федерации. И, тем не менее, я бы не стал вместе с П. Симоненко, убеждать общественность в том, что В. Ленина можно считать великим украинцем. И, разумеется, не потому, что он имеет, как убежден С. Хмара, грех великий перед Украиной, а потому, что он не отвечает приведенным выше критериям. Он не был интегрирован в украинскую жизнь и не оставил сколько-нибудь заметного следа в ее культуре. В связи с этим, наши претензии на обладание величием В. Ленина кажутся мне не только безосновательными, но и неэтичными. На этот вопрос должны отвечать русские, это они дали миру такого человека.

Еще одной особенностью общественной реакции на тему «великие украинцы» явилось почти тотальное игнорирование деятелей советского периода нашей истории. Объявляя это, Савик Шустер, как мне показалось, не скрывал своего удовлетворения этим обстоятельством. Победным светом засветились глаза и у большей части приглашенных экспертов. Между тем, радоваться этому нечего. Скорее надо огорчаться.

Ответ на вопрос — «почему так происходит?» — пришлось давать и автору этих строк. Не уверен, что удалось четко его сформулировать, хотя особой сложности он и не представляет. За годы сплошного поносительства советского периода людей приучили к мысли, что, во-первых, социалистическое прошлое не было выбором украинского народа, а следовательно и его историей, а, во-вторых, оно не только не может, но и не должно отождествляться с великими достижениями. Наверное приучили не всех, но те, которые не разделяют такого мнения, видимо, не приняли участия в обсуждении этой темы. По разным причинам: из-за убеждения, что «великими» выберут все равно тех, кого надо, или из-за опасения навлечь на себя гнев «оранжевых» властителей.

Последнее предположение только на первый взгляд кажется надуманным. На собственном опыте убедился, что это реальность нашей жизни. Второго января 2008 г. я был приглашен в прямой эфир на радио «Эра», на котором предложил слушателям свое понимание происходящего в Украине. Многим оно не понравилось. И мне пришлось выслушать не только их несогласие, но и оскорбления в свой адрес. Представлял, кто звонил и все равно испытал чувство горечи. Люди не хотели думать, спешили побольнее меня уязвить, приклеить ярлык непатриота.

Но больше всего был поражен тем, что не было ни одного звонка в поддержку моих мыслей. Сказал об этом одному из своих коллег и услышал успокаивающий меня ответ, что радио «Эра» имеет специфическую аудиторию. В основном национально озабоченную. Но прошла неделя и я получаю несколько писем от слушавших меня 02.01.2008 г. людей. В них — возмущение беспардонностью национал-ортодоксов, удовлетворение тем, что я «умею держать удар» и заверения в поддержке. Так, неожиданно выяснилось, что и аудитория радио «Эра» не совсем специфическая, и слушали передачу не одни «озабоченные». Вот только побоялись публично высказать свои мысли...

Однако, вернемся к великим украинцам. Неужто и в правду за три четверти столетия советская Украина не дала миру людей, которых можно было бы отнести к этой категории? Убежден, что дала. И много. Когда-то мне пришлось отвечать на трудный вопрос о пяти интеллектуалах Украины всех времен. Одним из них я назвал выдающегося советского кардиохирурга и философа Н. Амосова. Если бы речь шла о большем списке, я бы внес в него Павла Тычину, Максима Рыльского, Владимира Сосюру, Миколу Бажана, Олеся Гончара, Василя Стуса. Кроме писателей, в него бы вошли ученые: В. Вернадский, А. Паладин, А. Богомолец, Д. Заболотный, Е. Патон, В. Глушков, артисты: Г. Юра, Л. Курбас, М. Заньковецкая, А. Бучма, Н. Ужвий, Б. Гмыря, А. Соловьяненко ...

Перечисление выдающихся людей советской Украины можно значительно продолжить, но и названных достаточно, чтобы понять, сколь огромное интеллектуальное наследие оставило нам это время. Только умственной ограниченностью и нравственной неполноценностью можно объяснить то, что ныне все советское подвергается огульному шельмованию. Конечно, в нем было и такое, чем не следует гордиться, что можно и должно осуждать. Ненормально, что только это и стало смыслом нашей нынешней жизни.

При этом люди, сделавшие поношение прошлого, советского или имперского, доходным промыслом, не задумываются над тем, что очень часто их новое прочтение истории является оскорбительным для тех, кто ее творил. Можно не разделять тот или иной выбор наших пращуров, но нельзя подвергать сомнению их искренность и порядочность, объяснять их поступки исключительно конъюнктурными соображениями. С таким лукавством освещается ныне украинская история в учебниках для средней и высшей школы. Практически все они скроены по незамысловатой схеме «плохих» москалей и «хороших» украинцев.

В качестве примера нового прочтения истории можно привести освещение событий, связанных с вхождением Украины в состав России в 1654 г. Оказывается, Богдан Хмельницкий, провозглашая клич «Навеки вместе», в действительности так не думал, а рассматривал этот союз, как временный. Нужный только для того, чтобы оторваться от Польши. Решения Переяславской рады не могут считаться легитимными, поскольку на ней не было принято ни одного правового акта.

О том, что на ней и не должны были они приниматься, что все необходимые юридические акты были приняты раньше, новые интерпретаторы истории предпочитают не говорить. Как и о том, что после присяги казацкой старшины в Переяславе, где будто-бы было не так уж и много людей, аналогичные присяги затем состоялись в еще почти 200 полковых и сотенных городах Украины, и что, как свидетельствуют казацкие летописцы, народ с «охотой тое (присягу — П. Т.) учинил».

Отдельные авторы вообще договариваются до очевидного абсурда, утверждая, что присягу на верность не принимала Западная Украина (как это она могла сделать, будучи составной частью Речи Посполитой?) и Южная Украина, которой и в проекте еще не было. В то время это были земли Крымского ханства.

При таком отношении к прошлому и такой объективности в его освещении в официальных изданиях, вряд ли стоит удивляться, что широкая общественность назвала так мало великих украинцев и для так называемого имперского периода в истории Украины (с 1654 по 1917 гг.)

Люди дезориентированы, они не знают кого называть.

Раньше великим государственным деятелем казацкой Украины был Богдан Хмельницкий, теперь таким объявлен Иван Мазепа. Постоянное подчеркивание, что имперская история России не является «нашей», автоматически исключает из числа претендентов на звание великих украинцев многих выдающихся соотечественников, обретших всероссийскую известность в Москве и Петербурге. Таких как: Феофан Прокопович, Стефан Яворский, Дмитрий Ростовский, Максим Березовский, Дмитрий Бантыш-Каменский, Михаил Щепкин и многих других.

Вот и называют люди только «наших»: Григория Сковороду, Ивана Котляревского, Тараса Шевченко, Лесю Украинку. Оказалось, что на момент второго телевизионного обсуждения темы, среди претендентов на звание великого украинца не было даже М. Драгоманова. Многие народы почитали бы за честь иметь такого соотечественника, а украинцы его проигнорировали.

Обсуждение темы «Великие украинцы» выявило еще одну тенденцию. Общественное мнение не самодостаточно, оно чутко реагирует на преобладающую в стране идеологическую конъюнктуру. Она же, чему все мы свидетели, была сориентирована на тотальную переоценку ценностей, когда великое объявлялось малым, а малое — великим. При этом, происходило не приращивание ценностей, а их лицевание. Мы ни в чем не знаем меры. Долгое время молились одним кумирам, даже и тем, которым молиться не стоило; теперь прозрели, решили, что ошибались и начали молиться другим, среди которых также далеко не все достойны этого. Поражает та легкость, с которой украинцы всякий раз меняют свой иконостас. Им бы пополнять его, расширять, как это делают другие народы, ан нет, способны только на лицевание и замену. Конечно, это плохая черта нашего национального характера. Она — свидетельство исторической безответственности, своеобразный комплекс неполноценности, не преодолев который, невозможно создать целостное и объективное представление о самих себе. Может уже пора перестать разбрасывать камни, и начинать их собирать?

Предполагаю, что эти мои мысли у многих вызовут неприятие, возможно и агрессивное раздражение, как это имело место во время передачи на радио «Эра». Поэтому обращаюсь к потенциальным оппонентам с просьбой, не спешите приклеивать ярлыки. Хоть немного задумайтесь. Как показал проект «Великие украинцы», нам всем это не лишне.

Что же касается патриотизма и любви к отечеству, то чувства эти, как сказал еще великий русский историограф Н. Карамзин, не должны нас ослеплять: «Любовь к отечеству есть действие ясного рассудка, а не слепая страсть».

6. Память о войне в суверенной Украине

Больно об этом говорить, но в Украине, особенно за «оранжевое» пятилетие, память о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. чудовищно деформирована. В учебниках для вузов и средней школы это трагическое и великое событие, в том числе и в истории Украины, получило тотальную переоценку. Война, о чем уже шла речь выше, не только потеряла название Отечественной, но и вообще объявлена не нашей. На одну доску поставлены Гитлер, чей путь к мировому господству усеян миллионами трупов, и Сталин, возглавивший оборону своего Отечества и освобождение от фашистского порабощения народов Европы. Истинными борцами за Украину объявлены ОУН-УПА, в то время как Советская Армия, в которой сражались и гибли миллионы украинцев, в том числе, и при освобождении Украины, названа такой же оккупационной, как и немецкая.

Нет сомнения, что вдохновителем такой нравственной деградации «оранжевых» историков был сам В. Ющенко, по инициативе которого в Киеве был создан даже музей советской оккупации Украины.

По-новому освещается теперь, о чем шла речь выше, и националистическое движение в Западной Украине в годы Второй мировой войны. Из учебников по истории ученики средних школ и студенты узнают, что истинными освободителями Украины являются не Советская Армия и советские партизаны, а вояки УПА. В знак особой благодарности «оранжевая» власть учредила в их честь общенациональный праздник, наиболее кровавым присвоила звания героев Украины, а услужливые историки оперативно переписали учебники. И, разумеется, никакой объективности — сплошная апологетика.

Конечно, было бы упрощением относить эту безнравственную деформацию памяти о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. в Украине только к «оранжевому» пятилетию. Все началось значительно раньше. И не только в Украине. По существу, со времени так называемой перестройки, а затем и развала Советского Союза, когда это государство было предано анафеме на всем постсоветском пространстве, в том числе и в России. Началось все с обвинений Сталина и его окружения в просчетах перед войной. Затем продолжилось поношениями полководческих способностей советских военачальников, будто бы воевавших «не умением, а числом». А закончилось официальными извинениями российского руководства за пакт Молотова-Риббентропа. «Новая» правда о Войне стремительно вытесняла «старую» из пропаганды, литературы, кино и, разумеется, из учебников истории для средней школы и вузов.

Инерция очернительства подвига советского народа в Великой Отечественной и Второй мировой войнах, приобрела особое распространение и в ельцинской России. На этом, совсем не благородном, поприще много трудились и трудятся такие известные искатели правды как Г. Попов, Н. Сванидзе, А. Ципко и др. Они вполне солидаризируются с украинскими националистами, когда утверждают, что победа в той войне не была Великой, поскольку одержана слишком большой кровью из-за преступных просчетов И. Сталина и его военачальников.

В Украине переоценка прошлого, в том числе и Великой Отечественной войны, обрела статус одного из основных государственных приоритетов. Особого цинизма эта безнравственная тенденция достигла в период правления президента В. Ющенко, когда Советская Армия, освободившая Европу от фашизма, была объявлена такой же захватнической, как и немецкая. Украина представлялась не иначе как жертва двух агрессоров. Не страна-победительница, внесшая свой достойный вклад в сокрушение фашизма, не государство, явившееся одним из основателей Организации Объединенных наций, а исключительно как трагическая жертва. Единственным ее защитником объявлено националистическое движение. В учебниках истории ему отводится основной объем изложения, тогда как о советских партизанах говорится походя, а о том, что в составе вооруженных сил Советского Союза сражались миллионы украинцев, чаще всего и вовсе не говорится.

Поразительно, что из более чем шести миллионов украинцев, погибших на фронтах Великой Отечественной и Второй мировой войн, сотен тысяч украинских советских партизан, героически сражавшихся с немецкими оккупантами, В. Ющенко не нашел никого, достойного звания героя Украины. Для него и его националистических сподвижников героями являлись только те, кто боролся против России, и на чьей совести сотни тысяч жертв мирного населения Украины: поляков, евреев, русских, украинцев и др.

Конечно, «оранжевые» дошли до абсурда (это напугало даже их евро-американских наставников). За ним — или полный нравственный распад, или начало выздоровления. Хотелось бы думать, что второе. Надежды на нравственное выздоровление люди связывали с избранием президента В. Януковича.

Однако ничто само собой не происходит. Болезнь нуждается в интенсивном врачевании. В ряде случаев и хирургическом. При этом, следует отдавать себе отчет, что остановить националистический маховик, а затем и придать ему обратное движение крайне непросто. На ложной националистической идее, сопровождавшейся тотальной перелицовкой отечественной истории, выросло целое поколение, которое ныне входит в активную взрослую жизнь. Другой правды, чем той, которую им дали в школе и вузе, они не знают. И негде ее узнать, поскольку вся учебная историческая литература скроена по единому лекалу. Следовательно, нужно неотложно заняться изменением этого лекала, которое бы соответствовало исторической правде.

По силам ли это новой власти, и отдает ли она себе отчет, Что в этом залог будущего Украины и ее собственного — покажет время?

7. Национально-освободительные соревнования, или гражданская война? (Бульба-Боровець против Бандеры)

После прихода к власти в Украине «оранжевой» команды во главе с В. Ющенко определилось резкое изменение отношения к националистическому движению в Западной Украине в годы Великой Отечественной войны. Состоялась фактическая его реабилитация на уровне верховной власти, свидетельством чего стало присвоение одному из видных проводников ОУН-УПА, гауптштурмфюреру Роману Шухевичу звания Героя Украины. Этот беспрецедентный акт вызвал возмущение общественности в Украине и настоящий шок у наших ближайших соседей, на западе и востоке.

Президент и его идеологические единомышленники мотивировали такую переоценку этого неоднозначного явления в нашей истории тем, что оно весьма тенденциозно освещено в советской исторической науке, а потому, мол, настало время отказаться от демонизированного его образа. Можно было бы и согласиться с этим, если бы «героические» действия националистов были освещены только в исследованиях советского времени, в необъективности которых сегодня не обвиняет разве что ленивый. К счастью они неплохо представлены и в националистических изданиях, которые выходили на Западе. Помещенные в них аутентичные документы, а также свидетельства участников этого движения содержательно не слишком диссонируют с тем, что рассказывают о нем документы и свидетельства очевидцев с советской стороны. Оценки, что естественно, диаметрально противоположные.

Как известно, ОУН-УПА не представляли собою монолитного и идеологически единого движения. В нем было три течения: бандеровцы, бульбовцы и мельниковцы, которые в течение всей их деятельности вели между собой непримиримую борьбу. Она, согласно утверждениям самих же участников, была ничем иным, как гражданской войной, в которую было втянуто и мирное население. Особенно враждебными были отношения бульбовцев и бандеровцев. Последние даже издали приказ истреблять всех «бульбовцев» так же, как большевиков и поляков.

Поводом к этому послужило открытое письмо Т. Бульбы-Боровца к С. Бандере, опубликованное в центральном печатном органе Украинской Народной Революционной Армии под руководством Т. Бульбы от 10.08.43 г. В нем в достаточно резкой форме высказан отказ подчиняться «руководству партии, которая начинает строительство государства с вырезания национальных меньшинств и бессмысленного сожжения их селений». «При ваших методах отстрела украинцев из Красной Армии, бывших украинских коммунистов, комсомольцев, удушения лучших людей, — утверждал Бульба, — вы не мобилизуете армии». «Ваши проводники, отвергая какие бы ни было переговоры и согласие, требуют абсолютного подчинения исключительно руководству Вашей ОУН. Они откровенно заявляют, что для достижения своей партийной диктатуры не поколеблются начать братоубийственную войну, даже — если бы она стоила украинскому народу не сотни, а целые миллионы жертв».

Далее Бульба обвиняет бандеровскую ОУН в том, что она организована на фашистских принципах беспрекословной диктатуры одной партии и сотрудничает с немцами. «Мы не могли подчиняться правительству, которое провозгласило Украинское Государство за плечами немецкой армии»[4].

В ответ на это письмо руководитель бандеровской Службы безопасности Николай Лебедь (псевдоним Максим Рубан) выдал 19.08.43 г. приказ об активизации борьбы с бульбовцами. В нем был провозглашен смертный приговор лично Т. Бульбе и его ближайшему окружению. В результате бульбовская УНРА была разгромлена бандеровцами, большинство его бойцов истреблено. Т. Бульбе удалось спастись, а вот его жена Анна Боровец, попала в руки головорезов Лебедя и была замучена ими до смерти.

Однако вернемся к обвинениям Т. Бульбы в террористической деятельности бандеровцев. Насколько они мотивированы и находят ли подтверждения в свидетельствах других участников так называемых освободительных движений на Западной Украине. Нынешние апологеты бандеровщины утверждают, что данные о зверствах националистов по отношению к мирному населению, а также и соратников по общему делу, которые содержатся в работах советских авторов, сплошь сфальсифицированы. В действительности ничего такого не было, а поэтому не стоит повторять эти «кагебешные» агитки.

Можно и не повторять. Для того, чтобы составить объективное представление о кровавом терроре лебедевской Службы безопасности (СБ), достаточно и тех данных, которые содержатся в националистических изданиях: разных сборниках, а также в Летописи УПА. Практически все они воссоздают зловещий образ этой структуры. Их расхождение только в том, на что она была похожа. По свидетельству одних, она напоминала советское «ЧК», другие убеждены, что «СБ» была организована по немецкому образцу. Большинство его командиров — это бывшие курсанты немецкой полицейской школы в Закопанному 1939-1940 гг. И были ими преимущественно галичане.

Как считал один из ведущих деятелей ОУН-УПА Макс Скорупский, «СБ и ее деятельность — это наиболее черная страница истории тех лет. Горше не могло быть, так как полиция сама была законом и судом». Целиком созвучный ему также Шуляк, который в работе «Во имя правды» ввел понятие «рубановщины», как явления террора в националистической среде. «Эта система надзора и ликвидации жертв на основании решений самого СБ — без какого-либо суда — была позорная и ужасная». Бандеровцы, согласно названному автору, «загнали оппозицию под землю и в эту категорию попадали все, кто не был сторонником бандеровщины».

Под беспощадный нож бандеровской СБ попадали действительно все. Свои поселяне, которых уничтожали только за то, что кто-то из них критически высказался относительно методов борьбы. Убивали целыми семьями, сжигали живьем в хатах. «Достаточно было кому-то высказать свое мнение, которое не полностью согласовывалось с тезисами нашей пропаганды, — вспоминал М. Скорупский, — и ночью такой человек исчезал. Теперь с такими «судами» даже не прячутся, людей вешают и убивают просто на их дворах».

Приводятся и примеры таких «судов». Так в с. Шепетовке без какого-либо суда и следствия повесили Василия Федорука, его жену Татьяну, брата Михаила, убили Наталку, жену какого-то В. и его старую мать Христю. Больше, как замечает Скорупский, доставалось так называемым «схиднякам», которых убивали просто так, на всякий случай. Во время рейдов на восток «расстреливали вместе с семьей и жгли дома тех, кто отказывался идти в УПА».

Согласно Шуляку, «ужаснейшая трагедия разыгралась с пленными Красной Армии, тысячи которых жили и работали в селах Волыни… Бандеровцы придумали такой метод их истребления. Приходили ночью к дому, брали пленного, выводили во двор и заявляли, что они советские партизаны и хотели, чтобы он шел с ними. При несогласии грозили расстрелом. Тех, кто соглашался на это, здесь же и расстреливали».

По свидетельству М. Скорупского, «СБ сначала расстреливала и всех советских партизан, но позже мы увидели, что это идиотизм, так как таким способом надо было выстрелять всех «схидняков», которые были в советской партизанке и в Красной Армии, а с кем же тогда делать революцию против советов?». Массовые чистки совершала СБ также и в самой УПА. Прежде всего это касалось мельниковцев и бульбовцев, но ликвидации подлежали также ненадежные элементы и в подразделениях, контролируемых ОУН Бандеры. Практически в каждом из них, даже и в наиболее мелком, были учреждены «политруки» от СБ, чья власть ничем не ограничивалась. В сущности, на все националистическое движение была распространенная диктатура одной партии. Только на Дубенщине СБ убила свыше 30 активных членов ОУН.

B конце марта 1943 г. руководитель СБ Лебедь издал приказ начать радикальное очищение украинской территории от польского населения. Формальным поводом было то, что поляки сотрудничали с немцами, а на самом деле бандеровцы реализовали один из пунктов Львовского Акта Украинского государства, согласно которому Украина объявлялась страной только для украинцев. После сожжения польского села Куты и уничтожения его жителей, как свидетельствует М. Скорупский, «ежедневно, как только садилось солнце, небо купалось в зареве пожаров. Это пылали польские села».

Следовательно, и в этом подтверждается справедливость обвинения Т. Бульбы-Боровца, который считал недопустимым позорное истребление польского гражданского населения и других национальных меньшинств, которое, к тому же, осуществлялось «под маркой УПА, да еще якобы, по приказу Бульбы».

К сожалению, искренние признания участников освободительных соревнований не сопровождаются такой же мерой объективными оценками ужасного бандеровского террора. Только некоторые из них считали его следствием национал-фашистской идеологии ОУН. Большинство, в том числе и уже упоминавшиеся М. Скорупский и Шуляк, едва ли не единственным источником этого зла, которое посеяло столько горя и ненависти, считали Николая Лебедя-Рубана. Это он и его партийная преступная клика, утверждали названные авторы, в явном сумасшествии проливали братскую кровь, но «во всех этих позорных преступлениях не виновны ни героические бойцы УПА, ни старшины УПА, ни рядовые исполнители СБ». Шуляк назвал Лебедя-Рубана «высочайшим держимордой УПА».

Но если был высочайший, тогда были и низшие. Конечно, не все в УПА ответственны за кровавый террор СБ, но, очевидно, нет никаких оснований оправдывать тех людей, которые исполняли преступные приказы своего «вождя» и запятнали себя кровью сотен тысяч невиновных жертв. И может ли им быть прощение за это?

Для тех из наших современников, которые склонны к идеализации и даже героизации ОУН-УПА, приведу слова одного из воинов отдела УПА на Дубенщине, Ивана Ольхового. В разговоре с подпольщицей Олей Горошко он сказал: «На боевой плоскости УПА вела хрустальную работу, если на нее смотреть свысока или издалека. Надо подойти вплотную, чтобы увидеть все другое, что издалека совсем не видно. В низах наших действий полным ходом разгуливали человеческие страсти, злоба, ненависть, зависть и желание убогого показать свою силу... Мы почти сознательно содействовали злу и разрешали позорить все то, что должно быть святым».

А теперь относительно обвинения Т. Бульбы бандеровцев в сотрудничестве с немцами. К сожалению, оно также находит свое подтверждение реальными фактами, хотя грешными в этом были не только они, но и все националистическое движение Западной Украины. Позднее разные ветви ОУН-УПА будут обвинять одна другую в сотрудничестве с гестапо и в том, что в Украину они вошли в начале войны Германии с Советским Союзом в немецких обозах. В значительной степени это соответствует действительности, ведь от самого зарождения ОУН пользовалась поддержкой соответствующих разведывательных служб Вермахта. Значительная часть старшинской верхушки будущей УПА прошла военную подготовку в 1939-1940 гг. в немецких лагерях и даже получила соответствующие чины немецкой армии.

После оккупации Польши и до нападения Германии на Советский Союз в Кракове действовал Украинский центральный комитет под руководством проф. В. Кубийовича, который работал с разрешения и под защитой немецкой администрации. В течение 1939-1940 гг. украинская молодежь при его содействии привлекалась к службе в немецком подразделении «Веркшутце» в Кракове, где проходила «военную и идеологическую подготовку». Какая-то ее часть направлялась на работу в Германию, где овладевала немецким языком. В целом, вся верхушка ОУН видела в немцах своих естественных союзников в борьбе за независимую Украину и с чувством радости встретила весть о начале войны.

На первых порах немцы действительно, как утверждают сами националисты, сочувствовали их делу. 30 июня 1941 г. под их покровительством во Львове был провозглашен Акт образования Украинского государства во главе с С. Бандерой и Председателем Краевого правления Я. Стецько. О том, какими были взаимоотношения ОУН с немцами ярко свидетельствуют слова приветствия в этом акте «героической немецкой армии и ее фюреру Адольфу Гитлеру». Вслед за этим аналогичные приветствия «творцу и вождю великой Германии Адольфу Гитлеруславной германской непобедимой армии» послало Собрание украинцев Западных земель Украины. Представитель С. Бандеры и все присутствующие «горячо и искренне» приветствовали офицеров немецкой армии и, в свою очередь, получили приветствие их представителя проф. Коха, который призывал к «тесному сотрудничеству с немецкой армией под водительством великого вождя немецкого народа — Адольфа Гитлера».

Поддержали немцы на первых порах и Полесскую Сечь Т. Бульбы, которая развернула свою деятельность на Волыни вполне легально, без какого-либо сопротивления новых хозяев края. Больше того, Бульба надеялся, что ему и дальше «удастся удержать в украинских руках возможность общественной и военной деятельности под немецкой оккупацией». Следовательно, надеялся на согласие и сотрудничество с немцами. Иллюзии эти кончились, как только на Волыни было налажено гражданское немецкое правление, места в котором ни Бульбе, ни его Сечи не было. Пришлось переходить на подпольное положение, идти в леса и видеть отныне в немцах не союзников, а врагов. И даже спорадически вести с ними борьбу, масштабы которой, тем не менее, были весьма скромными, чтобы они могли серьезно навредить оккупационной власти.

Другим было отношение к сопротивлению немцам со стороны ОУН А. Мельника. До 1943 г. оно принципиально не желало прибегать к так называемой партизанке, мотивируя это тем, что главное внимание должно быть сосредоточено не на сегодняшней борьбе с немцами, а на будущей — «с москалями». Инструкции, которые приходили со Львова сводились к тому, что «разворачивать партизанку не целесообразно», чтобы не оказывать содействие разваливанию Восточного фронта. «Чем дольше длится война с Москвой, тем лучше, тем больше она (Москва — авт. ) исчерпывается». При этом ссылались на Запад, который придерживается такой же тактики и не спешит высаживать десант во Франции.

Аналогично относилось к ведению партизанской борьбы против немцев и ОУН С. Бандеры. Оно также избегало ее до начала 1943 г. Больше того, рассылало воззвания на места, в которых «партизанка» объявлялась преступлением против своего народа. Только в 1945 г., группа Бандеры-Лебедя объявит себя основоположницей УПА и борьбы с немцами.

Позднее разные отделы ОУН-УПА будут соревноваться за пальму первенства в начинании этой борьбы, но в действительности спорить было не о чем. И те и другие, в сущности, больше имитировали борьбу. Из воспоминаний ее участников вытекает, что к оружию они прибегали тогда, когда нужно было освобождать из тюрем своих товарищей, брошенных туда немецкой жандармерией, или пополнить запасы сахара из складов, которые охранялись немцами. Как правило, в таких воинских акциях отряды УПА теряли три-четыре вояка, что само по себе свидетельствует о небольших их масштабах. При этом, во всех случаях стычки происходили не с военными частями и не ради того, чтобы пустить под откос эшелон с оружием для фронта, как это делали советские партизаны, а с немецкой жандармерией и польскими полицаями.

Странной была эта борьба, которая не препятствовала оуновцам поддерживать вполне мирные переговорные отношения с немцами и заключать с ними соглашения о сотрудничестве. Такие переговоры, в частности, состоялись в г. Луцке в ноябре 1943 г. между мельниковцами и немцами. Стороны пришли к соглашению, что повстанцы «имеют право организовывать вооруженные силы для борьбы против советских партизан и других диверсионных банд, которые уничтожают украинское население». С этой целью был сформирован «Украинский легион», который действительно боролся с советскими и польскими партизанами.

В конце 1943 — в начале 1944 г. пример мельниковцев наследовали и бандеровцы. В г. Кременец они провели переговоры с немецким командованием «Кампфгрупе Прютцман», с которым заключили вполне мирное соглашение. Согласно ему руководство УПА обязывалось не воевать с немцами, а те обещали то же самое со своей стороны. Кроме того, бандеровцы получили от немецкого командования пароль, по которому их должны были беспрепятственно пропускать в немецкие тылы.

Переговоры с немцами вел и Т. Бульба-Боровец. Они проходили в октябре-декабре 1942 г. Немецкую сторону представляли ровенский гебитс-комиссар доктор Беер и командир полиции Волыни и Подолья подполковник СС доктор Пюц. К сожалению, для Бульбы, его условия сотрудничества, в отличие от бандеровских и мельниковских, были вне компетенции названных должностных лиц, а потому переговоры кончились ничем. Возможно, если бы они состоялись в 1943 ли 1944 гг., Бульба и доктора Беер и Пюц были бы менее амбициозными в своих претензиях. Но в 1942 г. они еще не теряли надежды на лучшее развитие событий.

В 1944 г. отношение немцев к УПА стало еще более толерантным, можно даже сказать, союзническим. Они постоянно вели переговоры с командованием отдельных повстанческих отрядов, давали оружие с обязательным условием, чтобы те использовали его для борьбы с Красной Армией. «Наша задача, — как вспоминают участники тех событий, — было приготовиться как можно лучше к борьбе с новым оккупантом. О стычках с немецкой армией никто уже и не думал».

Ради справедливости следует сказать, что об этих «стычках» националисты не весьма думали и раньше. Теперь же, в 1944 г., между ними и немцами определилось полное согласие. Отступая, немцы вооружали отряды УПА для продолжения борьбы с ненавистными для тех и других «советами». Фактически, между сторонами восстановился тот альянс, который наблюдался в 1939-1941 гг.

Таким образом, ни на какие два фронта ОУН-УПА не воевали. У них был лишь один фронт, по их терминологии, «советский». Конечно, если не считать фронта против мирного населения. В 1941 г. на УПА немецким командованием была возложена задача преследовать и уничтожать советские части, которые оказывались в окружении. Так, как это было на Полесье, этим занимались вполне легальные воинские формирования под руководством Т. Бульбы. В более поздних воспоминаниях, участники этой компании сожалели лишь о том, что им так и не удалось «уничтожить советские части, так как они спешно отошли под нажимом украинско-белорусских партизанских соединений через реку Припять». Бандеровцы, о чем уже шла речь, отстреливали тысячами тех советских воинов, которые отстали от своих воинских частей и проживали на оккупированных немцами территориях среди местного населения.

Был у ОУН-УПА и еще один враг. Это советские партизаны. Нынешние националисты, добиваясь реабилитации своих давних предшественников, время от времени, заявляют, что если украинские повстанцы и советские партизаны находили согласие, то отчего же его нельзя найти их потомкам. В действительности, в реальных военных обстоятельствах такого согласия не было. Да и не могло быть, поскольку для националистов, в особенности бандеровцев, партизаны были «советами», «большевиками» и «схидняками», которые подлежали уничтожению. Впрочем, переговоры между ними действительно имели место. Как вспоминал М. Скорупский, ковпаковцы предлагали совместно бороться с фашистскими захватчиками или хотя бы не воевать между собой, но «на это никто (из участников переговоров от бульбовцев и бандеровцев — авт.) не согласился».

Рассказывая о рейде соединения С. Ковпака на запад, чтобы уничтожить нефтяные промыслы в Дрогобычском бассейне, которые были главной базой снабжения топливом немецких механизированных частей на Восточном фронте, М. Скорупский замечает: «Во время этого марша в одну и другую сторону больше всего соединению вредили немецкие самолеты и украинские партизаны». На объединенные отряды С. Ковпака «славные вояки» нападать не смели, поскольку, по их собственному признанию, не имели такой силы, а вот отдельным подразделениям ковпаковцев наносили ощутимые удары. Так, в Суражском лесу в июле 1943 г. отделы УПА разбили партизанский отряд Бегмы. По свидетельству того же М. Скорупского, бой продолжался целый день и целую ночь. Когда он окончился и повстанцы, в конце концов, овладели партизанским лагерем, то «место его было покрыто трупами».

Подобное столкновенье уповцев с советскими партизанами имело место поздней осенью 1943 г. в районе с. Мачулянки, что на правом берегу р. Случь. Высшее командование УПА приказало очистить этот край от советских партизан и бросило против них свыше 600 волков. После жестокого боя, понеся многочисленные потери, повстанцы в панике отступили, так и не выполнив эту задачу.

В воспоминаниях Н. Лебедя, полковника М. Омелюсика и других видных руководителей ОУН-УПА тема борьбы с советскими партизанами занимает одно из центральных мест. Разумеется, они героизируют себя, а поэтому говорят не только о действительном, но и вымышленном. Полковник Г. Омелюсик сообщает, что соединение С. Ковпака, которое насчитывало 2 тыс. бойцов, было полностью уничтожено ими в Галиции. По информации Н. Лебедя, красные партизаны С. Ковпака были разгромлены отделами УПА еще на Волыни. Правда, это не помешало партизанам дойти до самого Прикарпатья, где против них выступила так называемая «Украинская народная самооборона», созданная по приказу руководства ОУН, «чтобы не дать Ковпаку овладеть Карпатами».

В данном случае важным есть не столько то, отвечают ли действительности свидетельства националистов о причиненном советским партизанам ущербе, сколько их признания в том, что именно УПА была той силой, которая солидаризировалась с немцами в борьбе против советских партизан. Независимо от того, какими мотивами руководствовались предводители националистов, объективно борьба с советскими партизанами вредила делу освобождения Украины от немецких захватчиков.

Из приведенных материалов со всей очевидностью следует: на Западной Украине в годы Великой Отечественной войны имело место не столько национально-освободительное движение, сколько настоящая гражданская война. Война между разными националистическими партиями и их вооруженными формированиями. Война с собственным народом и национальными меньшинствами. Война с советскими партизанами и так называемыми «схидняками». В таких условиях ОУН-УПА, даже если бы она действительно хотела, не имела никакой возможности объединиться для общей борьбы с немцами.

В завершение еще несколько строк из уже упомянутого письма Т. Бульбы-Боровца к С. Бандере: «Товарищи националисты! Как вам не стыдно и где ваша национальная мораль и достоинство толеровать такие преступления? Кто из честных революционеров может сегодня распределять функции в Украине, если она дымится в пожарищах и подплывает кровью? Кто еще сегодня может мечтать о тех ваших должностях, если ежедневно тысячи гибнут от террора и голода? Неужели сегодня важнее то, кто будет руководить Украиной, а не то, чтобы общими силами спасти ее от полнейшего порабощения? Государственная власть — не выгодное место, а ответственейшая тяжелая служба Родине».

Не правда ли, сказанное звучит современно и сегодня?[5]

8. Открытое письмо Президенту Украины В. Ф. Януковичу

Оно опубликовано в одном из известнейших периодических изданий Украины, еженедельнике «2000» от 19.08.2011 г. К сожалению, отклика на него я так и не получил. Возможно оно не было замечено Администрацией Президента. Между тем, вопрос, поднятый в этом письме, заслуживает внимания не только научной общественности, но и властей. Поскольку именно они присуждают высокие государственные премии за совершенно безграмотные в научном и конфронтационные в политическом плане исторические сочинения. Именно таким является книга В. Билинского «Країна Моксель, або Московія», удостоенная Государственной премии им. И. Франко. Не знаю, где проходила она научную экспертизу и проходила ли вообще, но нет и малейшего сомнения в том, что ее откровенно русофобская тенденциозность ничего кроме вреда не принесет. Ни межэтническому миру внутри страны, ни отношениям Украины с Россией.

Многоуважаемый Виктор Федорович!

Вынужден обратиться к Вам с глубокой озабоченностью решением Государственного комитета Украины по вопросам телевидения и радиовещания присудить Государственную премию им. И. Франко В. Билинскому за книгу «Країна Моксель, або Московія».

Как следует из официального релиза, премией им. И. Франко в области информационной деятельности отмечаются авторы публицистических произведений, которые способствуют утверждению исторической памяти народа, направленной на демократизацию общества и развитие государственности. Однако это произведение вступает в прямое противоречие не только с заявленной идеологией премии, но и бросает прямой вызов межнациональному согласию в нашей стране.

Анализировать положения книги В. Билинского нет никакого смысла, поскольку наука в ней, как говорится, и не ночевала. По существу, автор представил собственные эмоции, чрезвычайно тенденциозные и оскорбительные. Причем, не только по отношению к русскому народу, но и к нашей общей восточнославянской исторической памяти. Не будучи историком, автор не обладает ни соответствующими знаниями, ни умением системного анализа. Он не понимает, что такое источники, а что исследовательская точка зрения. Метод его работы сродни карточному шулерству, когда выдергиваются из контекста отдельные фразы и выдаются за общую позицию того или иного историка. Кстати, и здесь все его познания ограничиваются тремя-четырьмя российскими историками XIX в. Археологических источников, без которых совершенно невозможно представить объективную картину древнерусского мира, «лауреат» и вовсе не приводит. Определенно, и не знает их. Иначе не стал бы утверждать, что культурно-исторически между Южной Русью и Суздальско-Залесским краем нет ничего общего.

К сожалению, как и каждый дилетант, В. Билинский чрезвычайно амбициозен. Полагает, что его исторический пасквиль представляет «настоящую историю Российской империи в неискривленном виде» и может быть «историческим пособием для студентов разных стран мира». От скромности этот мостостроитель, как он отрекомендовал себя в предисловии, явно не умрет. Не знаю, насколько прочны, возведенные им мосты в Казахстане, но в его «историческом» труде научная прочность и добросовестность совершенно отсутствуют. Автор производит впечатление озлобленного человека физиологически ненавидящего все русское, а посему просто неспособного на объективность.

Разумеется, можно было бы отнестись к этому аматорскому сочинению как к историческому курьезу, мало ли в отечественной истории было подобных «правдолюбов». Можно было бы, если бы оно не удостоилось столь высокой оценки на официальном уровне. Вручение Государственной премии В. Билинскому, как и раньше Шкляру, свидетельствует о неблагополучии в области гуманитарной политики в Украине, указывает на наличие в ней тенденций разжигания межнациональной розни и вражды. Стоит ли доказывать, что это бросает тень на нынешнюю украинскую государственность, как не соответствующую цивилизованным нормам и принципам. И самым обидным для нас является снисходительное отношение к подобным проявлениям ксенофобии и официальным их оценкам мирового общественного мнения. Мол, украинцы способны и не на такое.

Глубокоуважаемый Виктор Федорович. Объявив одним из главных приоритетов консолидацию нашего общества, Вы не имеете права отдавать гуманитарную сферу на откуп национально озабоченным деятелям. Ведь, по существу, здесь ничего не изменилось по сравнению с приснопамятными «оранжевыми» временами. Уверен, эта премия является оскорблением и И.Я. Франко — великого гуманиста, известного своим уважительным отношением к русским, их языку и культуре.

Единственным адекватным выходом из данной, совершенно абсурдной ситуации была бы отмена столь скандального решения Государственного комитета по вопросам телевидения и радиовещания.

С уважением,

академик НАН Украины

П. П. Толочко

Глава II. Украинская православная церковь в условиях прессинга национал-радикалов

1. На того ли «коня» поставил князь Владимир?

В независимой Украине оживился интерес к роли и месту православия в историческом развитии Украины. К сожалению, имеет он специфическую направленность — доказать, что именно православие является главной причиной отставания Украины от цивилизованного Запада. В качестве примеров, подтверждающих этот тезис, приводятся, в том числе, и данные о доходах на душу населения. В странах, входящих в римско-католическую цивилизационную общность, они на порядок выше аналогичных доходов в Украине. Иногда можно услышать, что Владимир Святославич, как говорится, поставил не на того коня. Вот если бы он принял христианство не из Константинополя, а из Рима, сегодня и мы находились бы на таком же уровне развития как западные страны.

Вряд ли подобные рассуждения имеют спонтанное происхождение. Слушая их, невольно вспоминается высказывание одного из заокеанских идеологов развала Советского Союза и стран социалистического содружества: «После разрушения коммунизма единственным врагом Америки осталось русское православие». Террористический акт 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке показал, что этот идеолог глубоко заблуждался.

Но жизнь убеждает, что слова эти не были брошены на ветер. Практически во всех православных странах, как по мановению волшебной палочки, стали появляться так называемые автокефальные православные церкви. В Украине их образовалось даже две.

Разрушительная для православия работа продолжается. Свое место в ней находит и тезис о неконкурентноспособности восточного христианства, его консервативности, неспособности адаптироваться к новым историческим реалиям. Параллельно с «модернизационными» процессами в православии, в духовную жизнь украинцев внедряются, как говорил когда-то И. Нечуй-Левицкий, нахрапом, также ценности католицизма и протестантизма разных мастей, других нетрадиционных для Украины вероисповеданий. Как грибы после дождя появляются на территории канонического православия католические и протестантские храмы. Вокруг них объединяются вчерашние православные. Причем, церкви эти не испытывают недостатка в средствах, им покровительствуют иностранные спонсоры, их поддерживают имущие украинцы, в том числе и принадлежащие к политической элите.

Новые мессии с завидным упорством ведут агитационную работу среди православного люда, пользуясь внутренним нестроением в стане православной церкви. Региональные религиозные объединения они пытаются превратить во всеукраинские, а их кафедры разместить не где-нибудь, а в Киеве — историческом центре восточнославянского православия.

Вряд ли следует специально доказывать, что отречение от отеческой веры не относится к числу человеческих добродетелей. Оно сродни отказу от своих предков, их духовности, обычаев, культуры. Но мы живем в демократической стране, конституция нам гарантирует свободу в исповедовании любой религии, как и неисповедование никакой. Поэтому, суверенное право украинских граждан никем и ничем, кроме собственной совести, ограничено быть не может. Я лишь хочу показать, что навешенный на православную церковь ярлык консервативности, обвинение ее в том, что именно она ответственна за наше отставание от цивилизованного католического Запада, совершенно несправедливы.

Разумеется, без исторического экскурса тут не обойтись. Формально церковный раскол в христианстве произошел в 1054 г., но фактически две его ветви окончательно разошлись еще в IX в., при патриархе Фотие и папе Николае I. Здесь не место говорить о причинах раскола. Они были не только догматически богословские. Для нас важен сам факт независимого существования двух христианских церквей с IX в.: Римской католической и Византийской православной.

Исходя из логики современных теоретиков о меньших структурообразующих потенциях православия, следовало бы предположить, что Византия IХ-го и последующих веков в своем развитии должна была отставать от римско-католического Запада. В действительности ничего подобного не было. Наоборот, она, как и раньше, шла впереди Рима. Здесь процветали наука, образование, литература, искусство и архитектура. Императоры Македонской династии, а затем и их преемники из династии Комнинов выделяли значительные средства на сооружения дворцов и храмов в Константинополе, других центрах империи. На этот период приходится целый ряд вершинных достижений в монументальном искусстве (в частности, большие мозаичные комплексы Нового монастыря на о. Хиосе), в иконописи, в искусстве книжной миниатюры. Византийские шелка были завистью всего мира.

Если сравнивать страны, вошедшие в византийское православное содружество, например Болгарию, принявшую восточное христианство в IX в., и Киевскую Русь, крещенную в конце X в., со странами католического Запада, можно с уверенностью сказать, что первые ни в чем не уступали вторым. Такого храма, как св. София Киевская в XI в. не было во всей Западной Европе или, говоря словами митрополита Илариона, «во всем полунощи земном, от востока до запада». Ни в одной стране Запада не было создано и такой цельной истории собственной страны, какой является «Повесть временных лет».

К сожалению, православный мир в первой половине XIII в. подвергся страшному разгрому. В 1204 г., по инициативе папы Иннокентия III, крестоносцы взяли Константинополь штурмом, разграбили город, разрушили его стены, дворцы и храмы. В пламени пожаров погибли библиотеки, архивы. Византия была расчленена и фактически превращена в сумму карликовых государств. Ее богатства послужили основой для процветания Венеции и других католических стран Европы.

Так, папский Рим поквитался с Константинополем за инициированный им раскол христианской церкви, за выход Константинопольского патриархата из канонического и административного подчинения римскому престолу. Месть оказалась слишком жестокой, не адекватной проступку. Только на исходе XX в. папа Иоанн-Павел II принес извинения православным за зло, содеянное его давними предшественниками.

Довершили разгром Византийского государства и его православной церкви орды султана Мухаммеда II. В 1453 г. Константинополь был взят и сожжен. Большинство его жителей было истреблено или захвачено в плен. Некогда цветущая православная держава прекратила свое существование. Надо ли специально доказывать, сколь невосполнимый урон понесло от этого и мировое православие.

Западный мир и католическая церковь не подвергались столь суровым испытаниям и не несли таких чувствительных потерь. История не знает сослагательного наклонения, но еще неизвестно в каком положении пребывала бы сегодня католическая церковь, окажись Рим на месте Константинополя, а Римский папа — на положении Константинопольского патриарха, фактически пленника в бывшей своей стране.

Не менее страшная беда постигла и православную Русь. Монгольский смерч, пронесшийся по русским землям в 1237-1240 гг., буквально разрушил огромную европейскую страну. Были сожжены крупнейшие города, в том числе и столица Руси — Киев. Истребленной оказалась, выражаясь современным языком, практически вся правящая элита древнерусского общества, а также значительная часть православного духовенства. Сильно разреженный кривой монгольской саблей, русский народ оказался, по существу, обезглавленным. Это отбросило его в своем развитии на целую историческую эпоху назад.

Что касается русского православия, то оно также сильно пострадало. Монголы надолго отрезали Русь от православной Византии, хотя и ослабленной, но еще живой, оборвали внутренние церковные иерархические связи. Официальной резиденцией митрополитов оставался Киев, но жить им в нем было трудно. Монголы боялись возрождения древней столицы Руси и делали все, чтобы этого не случилось. В первые десятилетия монгольского владычества высшие иерархи Русской православной церкви спасались от террора завоевателей постоянными пастырскими разъездами по русским землям, а в конце XIII в. и вовсе переселились во Владимир на Клязьме, под защиту княжеской власти.

Монгольское завоевание Руси, последующее ее расчленение между Золотой Ордой, Великим княжеством Литовским и Польшей, нарушило естественное течение истории восточнославянских земель. Они оказались на положении колоний названных стран. Понадобилось много времени и усилий, чтобы освободится от чужеземной зависимости. Раньше это удалось Северо-Восточной Руси, где уже с XIV в. набирал силы процесс формирования централизованного государства. В XVII в. это же сделала и Южная Русь — Украина. Длительная борьба за независимость, вылившаяся в освободительную войну 1648-1654 гг. под руководством гетмана Богдана Хмельницкого, завершилась победой украинского народа. После продолжительного перерыва он вновь обрел государственность и защитил свою православную веру.

И, тем не менее, в новый этап своей истории Украина вступила с заметно изменившимся духовным лицом. Теперь в ней наряду с исконным православием, покровительствуемым казачеством, появился и католицизм, пришедший сюда вместе с польской шляхтой. Религиозная ситуация в Украине еще больше усложнилась после Брестской унии 1596 г., породившей еще одну христианскую церковь.

Риму на исходе XVI в. удалось, наконец, реализовать свои унийные домогательства, имевшие место еще в середине XIII в. Тогда папский престол пожаловал Даниила Галицкого даже королевской короной, однако склонить к унии с Римской церковью так и не смог. Даниил никак не отреагировал на унийные предложения Рима, а затем, не получив поддержки в борьбе с монголами, и вовсе прекратил с ним какие бы то ни было отношения.

Формально в Бресте 1596 г. было провозглашено объединение православной и католической церквей, в действительности произошел еще один церковный раскол. Теперь уже в русском (украинском) православии. Новообразованную церковь хитро обозвали грекокатолической, но фактически она была просто католической, поскольку и канонически, и иерархически целиком находилась в структуре папского престола

Трудно сказать, руководствовались ли правилом «как лучше» те православные иерархи (Потий, Терлецкий и др. ), которые согласились на унию, но совершенно очевидно, что и в то время, и в исторической перспективе их деяния объективно принесли Украине много вреда. Брестская уния разделила не только православную церковь, но и украинский народ. Униаты, пользуясь покровительством Рима и Варшавы, изначально заняли агрессивную оппозицию по отношению к православным. Последние подвергались преследованиям и потеряли в это время даже собственную митрополию. Возродить ее удалось только в 20-е годы XVII в. при помощи иерусалимского патриарха Феофана и активной поддержке гетмана П. Сагайдачного. Вековое соперничество православия и католичества, приобретавшее временами весьма уродливые формы, изнуряло духовные силы украинского народа, не позволяло ему консолидироваться.

Когда этноидеологи новой Украины пытаются предъявить исторический счет православию, им следовало бы вспомнить не только нашу давнюю драматическую историю, но и новейшую, связанную с социалистическим экспериментом в Советском Союзе. За годы советской власти православная церковь понесла чудовищный урон. Безжалостно уничтожался ее клир. Разрушались церкви и храмы, в пламени атеистических костров сгорали иконы, богослужебные книги, церковная утварь переплавлялась в слитки или распродавалась за рубеж. По существу, коммунистическое государство стремилось прервать вековые православные традиции, устранить церковь от участия в созидании духовно здорового общества. Это было трагическое заблуждение, поскольку этим разрушалась одна из опор государства, может быть самая важная.

Сказанное выше убедительно свидетельствует о том, что православие меньше всего ответственно за все то, что происходило с его верными в далеком и недалеком прошлом. Оно само подвергалось невероятным испытаниям и в этом отношении, на всех этапах истории, разделяло драматическую судьбу своих стран и народов.

В беседе с журналистом одной очень уважаемой на Западе украинской газеты я услышал следующее: «Но не станете же Вы отрицать, что все преуспевающие цивилизованные страны Запада находятся в лоне римско-католической церкви?». Разумеется, не стану. Как и не стану вообще отрицать созидательную функцию церкви. Но только не считаю это обстоятельство решающим в достижении ими лидирующего положения в мире.

Когда приводится эта, как полагают ее авторы, достойная наследования параллель, подкрепляется она, как правило, примерами США, Германии, Испании, Франции, и других стран Запада. В то же время, упускается из виду, что католический мир не ограничивается ими — он значительно шире. К нему принадлежат также страны Латинской Америки, многие страны черного континента, которые очень далеки от процветания. С другой стороны, ряд развитых стран может быть продолжен Японией, Южной Кореей, Сингапуром, Тайванем, странами Арабского Востока. В последнее время впечатляющие успехи демонстрирует Китай. Как известно, их традиционными религиями вовсе не является католицизм, а следовательно, и не ему они обязаны своим прогрессом.

Во всех случаях, среди условий, содействовавших опережающему развитию тех или иных стран, религиозный фактор играл далеко не определяющую роль. Говоря о странах так называемого цивилизованного Запада, который неодолимо манит к себе наших национал-патриотов, не следует забывать, что они достигли столь впечатляющих успехов не только благодаря собственным ресурсам и усилиям. Начиная с эпохи великих географических открытий, почти все они стали крупнейшими колониальными империями со всеми вытекающими отсюда последствиями. В их закрома потекли несметные богатства Америки, Африки, Индостана, Восточной Европы: природные и созданные народами покоренных регионов. В метрополиях они овеществлялись в величественные храмы, великолепные дворцовые комплексы, произведения искусства, промышленные предприятия, научные открытия. Выражаясь современными терминами, промышленный прогресс и культурное развитие стран Западной Европы в продолжение многих столетий инвестировались всем остальным миром.

В какой-то мере тенденции эти сохранились и в наше время. Они не такие откровенно несправедливые, как были раньше, однако процесс перетекания мировых ресурсов в страны «золотого миллиарда» продолжается. Только теперь он осуществляется под лозунгами глобализации и занимаются этим не столько империи-государства, сколько империи-компании.

В заключение несколько слов о моральной стороне поднятой здесь проблемы. Допустим, вопреки сказанному выше, Западный мир действительно обязан своим процветанием несравненным структурообразующим возможностям католической церкви. Означает ли это, что нам следует оставить веру предков и немедленно присоединится к той, которая быстрее нас введет в круг цивилизованных стран. Думается, здесь нет проблемы выбора. Для подавляющего большинства украинцев это неприемлемо. «Перезвать» их, как говорили древние летописцы, от православия к католицизму (или протестантизму) не удастся. Однако предпринимаемые попытки изменить эту, более чем тысячелетнюю традицию, как показывает наш собственный опыт, оборачиваются для украинского народа драматическими потрясениями, духовными и этнокультурными разломами.

То, что происходит сегодня в Украине в религиозной жизни совершенно не отвечает интересам украинского общества. Будем честны перед собой и признаем, что церковные манипуляции в прошлом и настоящем привели фактически к образованию двух украинских народов: западноукраинского, исповедующего католицизм (греко-католицизм), и восточноукраинского, держащегося православия. У них — разные традиции, культурно-исторические ценности, различное представление о будущем Украины. Один видит ее исключительно в западноевропейском содружестве, другой — не мыслит ее существования в отрыве от России и Белоруссии.

К сожалению, разлом этот не только не преодолевается в условиях суверенного государственного развития Украины, но еще больше увеличивается. Помогают ей в этом как внутренние, так и внешние «доброхоты». Одни, не ведая, что творят, другие — очень даже ведая. Есть свои заслуги на этом поприще и у В. Ющенко, который в продолжение всего президентского срока пытался оторвать Украинскую православную церковь от Русской.

2. Украинская православная церковь — церковь соседней державы?

Со времени обретения Украиной государственной суверенности не утихают дискуссии о статусе Украинской православной церкви, традиционно находящейся в каноническом единстве с Московским патриархатом. Каких только эпитетов не удостаивалась она от национал-патриотов. Церковь соседней державы», «московская церковь» и даже «чужая церковь». Сопровождается это постоянное шельмование своих же людей призывами к властям определиться с «чужой церковью» и, наконец, создать в Украине единую православную церковь. Какое-то время ее называли «Национальной», потом, осознав нелепость такого определения, заговорили о единой Поместной православной церкви.

Ситуация действительно ненормальная. Имеем три православные церкви: одну каноническую и две отколовшиеся от нее, не признанные вселенским православным сообществом. Конечно, было бы лучше, если бы в Украине была единая Поместная Православная церковь. Ведь церковный раскол — это и раскол в обществе. Но как этого достичь?

Призывы к государственному вмешательству в этот деликатный вопрос не только контрпродуктивны, но и вредны. Люди, озабоченные нынешним положением в украинском православии, должны бы знать, что это вмешательство никогда не приводило к единству. Наоборот, порождало новые расколы. В 1596 г. это привело к тому, что единый восточнославянский православный мир разделился на православных и греко-католиков, в 1991 г. — к образованию двух православных церквей: Украинской православной Московского патриархата и Украинской православной Киевского патриархата. Аналогичное вмешательство властей Украинской народной республики в 1919 г. привело к появлению Украинской автокефальной православной церкви.

Удивительно, что с требованиями к властям покончить с существованием в Украине «церкви соседней державы» выступают люди, которые считают себя демократами и даже отцами новой Конституции Украины. А в ней, в статье 35, четко определено не только право на свободу совести и вероисповедания, но и «отделенность церкви от государства». В таком случае для кого же тогда принималась Конституция? И чем может быть оправдана такая нетерпимость относительно своих же соотечественников? Социологи квалифицируют подобное явление, как социальную патологию, которая всегда проявляется в поисках «чужих» и обвинении их во всех смертных грехах.

Чем же неугодна Украинская православная церковь, возглавляемая митрополитом Киевским и всея Украины Блаженнейшим Владимиром, национал-патриотам? Отсутствием лояльности к государству? Неприятием национального выбора Украины? Отстаиванием интересов соседнего государства?

Слава Богу, таких обвинений, как будто, не слышно. Как свидетельствуют многочисленные заявления радетелей единства украинского православия, главной претензией к УПЦ МП является ее каноническое единство с Русской православной церковью. Только поэтому для них она церковь соседнего государства. Но это определение не только неправильное, но и оскорбительное для миллионов украинских граждан, находящихся в лоне УПЦ. Высшие ее иерархи — украинцы — проповеди ведут на безукоризненном украинском языке, призывают к миру и согласию в нашем общем доме. А ее верные — граждане Украины.

Стоит ли доказывать, что аргумент пагубности для Украины канонического единства УПЦ и РПЦ надуман. Единство, выражающееся в поминании на первом месте Патриарха Московского, ни в чем не ограничивает суверенитет УПЦ, тем более всей Украины. Многие, вероятно, забыли, что согласно решениям Архиерейского собора РПЦ от 30-31 января 1990 г. Украинская православная церковь перестала быть Экзархатом Московской патриархии и получила независимость в управлении. Произошло это еще тогда, когда во главе УПЦ находился митрополит Филарет.

Не будучи церковным человеком, не могу поручиться, что этой самостоятельности достаточно. Но определенно знаю, что силовое ускорение этого процесса неприемлемо в принципе. К традициям и канонам в церковных делах невозможно подходить мерками светских людей, которые разрешают себе несколько раз за жизнь кардинально менять свои убеждения и на каждом этапе утверждать, что они истинные. Церковные деятели так поступать не могут. Не должны.

Когда в 1991 г. частью высших иерархов Украинской православной церкви была провозглашена полная независимость от РПЦ, это вызвало неприятие большинства верующих. Оказалось, что это была драматическая ошибка, которая принесла украинскому православию много моральных потерь. Были поставлены под сомнение духовные основы церкви, а ее отдельные ответвления стали больше заботиться делами мирскими, чем Божьими. Конечно, все это произошло не без вмешательства в церковные дела высоких государственных чиновников, мало сведущих в силе духовных традиций, да и вообще далеких от веры. Несмотря на то, что стали усердно осенять себя крестом и отстаивать многочасовые церковные службы со свечками в руках.

Надо быть честными и вещи называть своими именами. Претензии к УПЦ Московского патриархата определенных кругов украинской интеллигенции и политиков обусловлены не просто ее каноническим единством с другой церковью, а именно с Русской православной. Нет и малейшего сомнения в том, что аналогичное ее соединение, да и административное тоже, с любой другой церковью, скажем с Константинопольским патриархатом или Римским папским престолом, никакого протеста не вызвало бы.

Не слышим же мы претензий к Украинской греко-католической церкви в том, что она не наша. А ведь она не только канонически, но и административно подчинена Римской католической церкви, управляется иерархами, поставленными Римским престолом. Еще более это справедливо по отношению к Украинской католической церкви, которая также является составной частью Римской, а большинство ее руководителей имеет иноземное происхождение.

В аналогичном положении пребывают в Украине и другие христианские и нехристианские конфессии — протестанты, мусульмане, иудеи. По логике защитников идеи «независимой Украине — независимая церковь», власть должна определиться относительно всех этих «не наших» церквей, а не только УПЦ (МП).

Да и вообще, почему бы не объединить всех украинских христиан в единую национальную церковь? Ведь была же такая идея. В свое время она обсуждалась митрополитами Андреем Шептицким и Иваном Огиенко. При определенной схожести мнений церковные иерархи разошлись в главном — в смысловом содержании национальной церкви и в ее форме. Шептицкий полагал, что национальной церковью для украинцев должна быть «вселенская вера Христова». А поскольку Христос двух церквей не основывал, то настоящей церковью является католическая во главе с папой Римским. И служить интересам украинского народа она должна исключительно христианскими методами.

Огиенко, естественно, отдавал предпочтение православию и именно его считал национальной церковью украинцев. При этом неограниченно расширял пределы ее национально-церковной компетенции. Сюда он относил участие в формировании сознательной украинской нации, воспитание верных в духе преданности своему народу, любви к своим обычаям, своей церкви, к своему языку. Как казалось Огиенко, именно Православная национальная церковь «воспитала наиболее чистый национальный тип украинца». Конечно, такой подход порождал множество вопросов и сомнений. Что такое «наиболее чистый национальный тип»? Или, какой же тогда «тип украинца» воспитала греко-католическая церковь?

В конечном итоге, названные церковные иерархи сошлись в том, что в Украине есть две национальные церкви, хотя такое положение они и не считали нормальным. Оно, согласно А. Шептицкому, — свидетельство нездоровья народа, которое необходимо преодолеть. Преодолеть его, однако, не удалось. Ни тогда, ни в последующие времена. Наоборот, нездоровье это стало еще более тяжелым, и сегодня имеем в Украине, по меньшей мере, пять христианских церквей, оспаривающих одна у другой право на выражение общеукраинских интересов.

В чем же кроется причина прогрессирующей церковно-христианской раздробленности в Украине? Как мне кажется, она — в отходе от понимания христианства как вселенского и космополитического явления, а также в неоправданном придании ему национальных черт. Именно этот фактор был причиной главного раскола христианства в 1054 г. на две самостоятельные церкви. Восточная (Византийская) в основу положила национально-культурные традиции эллинизма, Западная (Римская) — римское культурное наследие. Свою отрицательную роль сыграли в этом расколе также политические интриги и экономические интересы. Непримиримая вражда двух близких христианских церквей привела к тому, что в 1204 г. одна из них (Византийская) была разгромлена другой (Римской).

По существу, аналогичным образом произошел раскол христианства и в Украине. При вмешательстве папского престола и королевской власти Польши, жители западных земель, согласно Брестскому церковному собору (Унии) 1596 г. перешли под омофор папы Римского. Большая часть украинцев осталась верна вере отцов, а следовательно и Константинопольскому патриархату. Акция, преследовавшая, казалось бы, цель единения украинских христиан на Римской «правоверной» основе, обернулась расколом.

Нет сомнения, что объективно Брестская уния сыграла негативную роль в истории Украины. Некогда единый народ с этого времени оказались в двух, хотя и родственных, но все же различных цивилизационных системах. Последствия этого разделения Украина ощущает до сих пор.

Когда-то В. Липинский отмечал, что в нашей светской борьбе за Украину нам поможет не та «религия и церковь, которая будет наиболее «национальная» и наиболее «украинская»; не та, которая вберет в себя наибольше элементов земного, светского, политического, но та, которая лучше научит своих верных исполнять вечные и общечеловеческие законы творческой общественной морали».

Конечно, дело объединения христианских церквей, даже исключительно православных, в единую Украинскую церковь является не легким, а на принципах национально-государственных — и просто невозможным. В свое время А. Шептицкий предостерегал от превращения церкви в государственное и казенное учреждение, как это было в России. Казалось бы надежным гарантом против огосударствления церкви является Конституция, где в статье 35 записано: «Ни одна религия не может быть признана государством как обязательная». Однако в реальной жизни и сами церкви соревнуются за их приближение к власти.

На юбилейной конференции, посвященной 400-летию митрополита Киевского Петра Могилы, предстоятель Украинской православной церкви Киевского патриархата Филарет провозгласил тезис, согласно которому «церковь не может существовать без государства, а государство — без церкви». Утверждение, по меньшей мере, спорное. Такой жесткой связи этих институций, Божьего и земного, не должно быть. И история знает примеры, когда они в течение длительных периодов обходились одна без другой.

Сказанное не означает отрицания какой-либо связи церкви и государства. Она есть и должна быть, но не организационно-административная, а духовно-нравственная. Государство обязано гарантировать церкви условия свободного развития, а церковь должна содействовать государству силой своего духа, моральности, благословения его добрых деяний на благо народа.

Разумеется, для этого необходим высокий нравственный авторитет церкви. Чего, к сожалению, в настоящее время в Украине нет. Церковь расколота и не видно той силы, которая смогла бы преодолеть кризис в украинском православии. Призывы к государству навести в этой сфере порядок, как это имело место при В. Ющенко, по меньшей мере, некорректны. Не кесарево это дело наводить порядок в Божьем доме.

Мало чем может помочь здесь и так называемая сознательная украинская интеллигенция, создающая некие клубы, озабоченные делом объединения христианских церквей. Как показывает опыт истории, «помощь» церкви представителей светской интеллигенции, как правило, приносила больше вреда, чем пользы. На этом основании В. Липинский категорически возражал против взаимного вмешательства светских и церковных людей в их дела. «Когда бы мы стали требовать от священников, чтобы они делали наши мирские дела, чтобы они рясы перепоясали мечами и за плуги и фабрики взялись, а мы, люди светские, будем со своими священниками ругаться, какая религия лучше и какая нам быстрее Украину построит, то при такой организации нашей борьбы за нацию и государство мы ни государства не построим, ни нацией не станем, а только деморализуем и скомпрометируем церковь».

Что, собственно, мы успешно и делаем.

3. От Москвы к Константинополю

Прошение Президента Украины В. Ющенко к Константинопольскому патриарху Варфоломею I учредить в Украине единую поместную православную церковь, независимую от Московского патриархата начиналось словами: «Ваша Всесвятостъ, благословите!». На получение такого благословения были брошены все интеллектуальные усилия «оранжевой» власти. Патриарху Варфоломею были оказаны в Украине почести, которых не удостаивался ни один руководитель зарубежной страны. В Бориспольском аэропорту его встречал, а затем и постоянно сопровождал по Киеву сам Виктор Андреевич. Город украсили многие сотни бигбордов с портретами высокого стамбульского гостя. На торжественном праздновании 1020-летия крещения Киевской Руси, которое происходило на Софиевской площади, президент заявил, что патриарх Варфоломей приехал к себе домой.

При виде всей этой коленопреклоненной суеты президента и его окружения невольно возникало ощущение нашей национальной неполноценности. Да, православие пришло к нам из Константинополя, но отмечали-то мы юбилей нашего крещения. Следовательно, в первую очередь это наш праздник, а не личный патриарха Варфоломея. На бигбордах были бы более уместны в этом случае портреты предстоятелей православных церквей России, Украины и Беларуси. Ей-богу, они бы воспринимались верующими Украины естественнее, чем двусмысленные парные изображения Варфоломея и президента (то ли оба — гости Украины, то ли оба — ее хозяева?).

Особенно органично смотрелись бы бигборды с портретами патриарха Московского Алексия II, являющегося главой Русской православной церкви, на чьей канонической территории и совершались праздничные действа. Вот он-то действительно приехал бы к себе домой. Но, видимо, у власть предержащих на этот счет было другое мнение. Как и у некоторых, не слишком интеллигентных их сторонников, которых телекамеры зафиксировали за постыдным занятием срывания и без того единичных портретов патриарха Алексия.

Я не убежден, что на праздничном подиуме, напоминавшем главный алтарь Софийского собора, обязательным было присутствие рядом с патриархом Варфоломеем президента. А вот в чем уверен абсолютно — там должен был стоять Предстоятель Украинской православной церкви Московского Патриархата, митрополит Киевский и всея Украины Владимир. В отсутствие патриарха Алексия II именно он являлся духовным хозяином юбилейных торжеств. Видимо, и его приветственное слово к участникам празднеств, в том числе и к зарубежным церковным иерархам, было бы уместным. Между тем он сам оказался гостем на своем собственном празднике. Слова ему не дали. И это при том, что именно Блаженнейший Владимир был инициатором этого юбилея.

Обращаясь к патриарху Варфоломею за благословением, президент неоднократно подчеркивал, что тем самым будет восстановлена историческая справедливость. Ведь изначально Киевская митрополия находилась в юрисдикции Константинопольской патриархии. О неправедности отрыва Украинской православной церкви от Константинополя говорил и патриарх Варфоломей, чем определенно укреплял Виктора Андреевича в надежде на то, что он таки услышит просимое благословение...

Здесь самое время осуществить небольшой экскурс в историю и посмотреть, насколько основательны сетования В. Ющенко и патриарха Варфоломея на несправедливость происшедших изменений в иерархии православного мира. И по чьей вине они случились?

Первая серьезная трещина в отношениях между Константинопольским патриархатом и Московской митрополией произошла после того, как патриарх Митрофан и император Иоанн Палеолог подписали Флорентийскую унию с Римским престолом, а на Московскую митрополию был поставлен униат Исидор. Православная Русь не могла с этим смириться. В Москве справедливо расценили это как предательство православной веры, ее канонических правил. На полный разрыв с Константинополем Москва тогда не решилась, но оспорила у патриархата право на поставление в Россию митрополитов. 15 декабря 1448 г. был созван Собор русских епископов, который поставил на митрополичью кафедру рязанского епископа Иону.

Надо сказать, что это был не первый случай избрания русских митрополитов собором русских же епископов. Во времена Киевской Руси таких поставлений было три: при Ярославе Мудром — митрополит Иларион, при Изяславе Мстиславиче — митрополит Клим и при Даниле Галицком — митрополит Кирилл. Тогда тоже не происходило канонических разрывов Русской православной церкви с Константинопольской. К тому же после каждого из этих «самовольных» поставлений патриархия восстанавливала свое древнее право на присылку на Русь митрополитов-греков.

В 1453 г. Византийская православная империя прекратила свое существование. Ее уничтожили турки. Патриарх превратился в пленника в бывшей своей стране. Город, давший наименование его титулу, превратился в Стамбул. По существу патриарх стал рабом мусульманина-султана, который завладел правом инвеституры и передачи патриарху инсигний его сана. Большинство православных храмов, в том числе и знаменитый Софийский собор, являвшийся более 900 лет патриаршей кафедрой и главным храмом всего православного мира, были превращены в мечети. Фактически не стало и православных мирян, которые были истреблены завоевателями.

В Москве небезосновательно сложилось убеждение, что православная вера греков подверглась еще большим испытаниям, чем это имело место после подписания Флорентийской унии. Русским казалось, что в чистом виде она сохранилась только у них и что с падением Константинополя столицей православия теперь должна стать Москва. Разумеется, ни о каком поставлений Московских митрополитов в Стамбуле не могло быть и речи, так как в этом случае они получали бы свои полномочия из рук раба неверного султана.

С этого времени начался длительный период борьбы Москвы за учреждение собственного патриархата. Он растянулся более чем на столетие. Церковь настолько традиционная и консервативная структура, что перемены в ней совершаются чрезвычайно медленно. Причем обязательно на законных канонических основаниях. При этом достижение независимости невозможно без согласия матери-церкви. Это только церковным неофитам кажется, что для этого достаточно монаршей воли или благословения другой церкви.

Если В. Ющенко был всерьез озабочен созданием Украинской поместной церкви, независимой от Московского патриархата, обхаживать ему следовало не патриарха Варфоломея, а патриарха Алексия. Как это делал русский царь Федор Иоаннович. Из Москвы в Константинополь было подано прошение на патриаршество. После этого в Москву пригласили патриарха Иеремию, которого окружили таким вниманием, какого не имел ни один православный патриарх. Разумеется, были богатые застолья и щедрые царские дары. Затем последовало заманчивое предложение, чтобы Иеремия, оставаясь Вселенским патриархом, одновременно был и Московским. В конце концов после длительных переговоров, в том числе и в царских палатах, Иеремия отказался от такого предложения, но дал свое согласие на учреждение Московской патриархии.

26 января 1589 г. в Успенском соборе Кремля состоялся церковный акт поставления патриарха Московского. Из трех кандидатов (митрополит Иов, архиепископ Новгородский Александр и архиепископ Ростовский Варлаам) царь выбрал Иова. После этого его благословил патриарх Иеремия и произнес такие слова: «Благодать Пресвятого Духа нашим смирением имеет тя патриархом Богоспасаемого и царствующего града Москвы и всея великой России». Над Иовом была совершена полная архиерейская хиротония с возложением рук всех епископов. Патриарх Иеремия возложил на него «Воротную золотую икону».

Торжественный акт поставления патриарх Иеремия подтвердил затем «Уложенной грамотой», или «Хрисовуллой», которая была скреплена подписями Иеремии и Иова и их печатями, а также подписями всех митрополитов и епископов, присутствовавших на освящении.

Как видим, все канонические формальности при поставлений Московского патриарха были соблюдены. Можно, разумеется, утверждать, что к этому патриарха Иеремию вынудили. И это будет правдой. В одном из письменных свидетельств того времени говорится, что Иеремия «нехотя» рукоположил для России патриарха. Но ведь рукоположил и не отказался впоследствии от этого освящения. Более того, в 1590 г. на Константинопольском православном соборе поставление Иова Московским патриархом получило подтверждение. Об этом свидетельствовала грамота, подписанная патриархами: Константинопольским — Иеремией, Антиохийским — Иоакимом, Иерусалимским — Сафронием, а также 42 митрополитами, 19 архиепископами и 20 епископами.

На грамоте не было только подписи патриарха Александрийского Мелетия, в связи с чем Константинопольский собор 1590 г. не всеми считался полным. Однако на аналогичном соборе, состоявшемся в 1593 г., Мелетий Александрийский не только согласился с учреждением Московской патриархии, но и обосновал это 28-м правилом Халкидонского собора. За патриархом Московским Иовом признавалось пятое место среди патриарших кафедр, а российский царь номинально приравнивался к византийскому василевсу.

Так завершился длительный путь создания Московской патриархии, юрисдикция которой, однако, не распространялась на все восточнославянские земли. Вне ее влияния оставалась Киевская митрополия, власть над которой сохранял Константинопольский патриархат. Так продолжалось еще почти целое столетие. Положение изменилось только к 1686 г., когда, согласно «Вечному миру» с Польшей, Левобережная Украина с Киевом отошла к России. Разумеется, это не могло не отразиться и на церковных делах.

Учитывая, что большая часть канонической территории Киевской митрополии оказалась в составе Русского государства, возник естественный вопрос об ее новой церковной юрисдикции. Точнее сказать, относительно новой, поскольку после переселения митрополитов Киевских в город Владимир в конце XIII в. именно отсюда осуществлялось управление всей Русской православной церковью в продолжение длительного времени.

Вряд ли стоит специально доказывать, что в составе единоверной России православная церковь Украины получила большие возможности для своего развития. Начался переток церковных иерархов из польской части Украины в русскую. Среди них был и Волынский епископ Гедеон Четвертинский, ставший вскоре главой Украинской православной церкви. В 1686 г. Московская патриархия высвятила его на митрополита Киевского, что нашло понимание и в Константинопольском патриархате. Патриарх Дионисий, с согласия других патриархов, прислал в 1687 г. грамоту, утверждавшую этот новый порядок, который сохраняется и до наших дней.

...Такова правда истории. С ней можно не соглашаться, не принимать ее, считать, что она нас ни к чему не обязывает, но желательно все-таки ее знать. Как и то, что патриарх Константинопольский считается первым православным иерархом только по чести. По реальному значению таким уже давно является патриарх Московский как глава наибольшей православной общины в мире. После объединения Русских церквей (отечественной и зарубежной) он de facto обрел вселенский статус. Эти знания, возможно, уберегли бы светских властителей от публичной демонстрации ужасающего дилетантизма. И они бы не пытались в одночасье решить то, на что в прошлом порой не хватало и целого столетия. Разумеется, не испытывали бы и таких неприятных разочарований.

«Их Всесвятость», как известно, не благословил В. Ющенко в его мечтах. И не потому, что не сочувствовал им. А потому, что, в отличие от президента, знал о канонической нелегитимности такого благословения и о его негативных последствиях для всего православия. Как вселенского, так и украинского, которое могло испытать еще один раскол. Поэтому патриарх так настойчиво и популярно объяснял в своем выступлении на Софиевской площади, чем являются для православной церкви каноны, духовная идентичность, историческая память и традиции. На вечернем приеме, состоявшемся на Софийском подворье, патриарх Варфоломей, выступавший в не совсем естественной роли одного из хозяев (вместе с президентом), выразил надежду, что будущий юбилей крещения Украинская православная церковь будет отмечать единой.

Пожелание вполне корректное. И путь к его достижению не сложен. Для этого достаточно двум отколовшимся от матери-церкви ветвям вернуться в ее лоно. И не надо придумывать какую-то новую церковную организацию. В. Ющенко называл ее и поместной, и национальной одновременно, чем смешал грешное с праведным. Христианство, и православие в том числе, не знает национальных церквей. Только поместные. Но ведь в Украине именно такая церковь и существует. Речь может идти об ее автокефальном статусе. Однако даже если согласиться с тем, что это будет благом для Украины, достичь его в условиях церковного раскола, а также нигилистического отношения к каноническому праву и церковным традициям со стороны властей совершенно невозможно.

В заключение несколько слов о том, стоило ли Украине устраивать столь масштабное празднование 1020-летия крещения Руси. Подобный вопрос приходилось слышать неоднократно. Особенно в дни тревожного ожидания реакции патриарха Варфоломея на настойчивые призывы В. Ющенко (и, очевидно, не только его) благословить разрыв Украинской православной церкви с Московским патриархатом.

Сегодня уже очевидно, что юбилейные торжества, несмотря на светские организационные неурядицы, в целом удались. Они стали значительным явлением в духовной жизни не только украинцев, но также русских и белорусов, для которых Киевская Русь — общее наследие. Празднования в Киеве с их грандиозными торжествами у стен древней Софии, молебнами у памятника крестителю Руси Владимиру Святому, а также в Киево-Печерской лавре — первом русском монастыре, явились убедительной манифестацией нравственной силы православия. Как восточнославянского, так и вселенского. Оно определенно выдержало испытание этим юбилеем.

Глава III. Демократия и свобода по-украински

1. «Здоровое гуманитарное пространство Украины»

Эта фраза была произнесена на форуме интеллигенции Украины, состоявшемся 27.03.08 г. в Национальной опере, наивысшим должностным лицом Украины. Особой крылатостью она не отличалась, и я вряд ли бы остановил на ней свое внимание, если бы затем не последовало пространное разъяснение ее содержания.

Из него следовало, что «здоровое» — это то, которое президент и его единомышленники неустанно пытаются создать в Украине. Это: единый украинский язык, единая этнонациональная идеология, единая православная церковь, единый взгляд на историю, единое видение евро-атлантического будущего Украины и др. Одним словом, «здоровое гуманитарное пространство Украины» — это унифицированное и единомысленное пространство, усредненное мировоззрением национально сознательных поводырей. Фактически, такое, какое у нас уже было и от которого мы еще в 1991 г. «освободились».

Оказалось, что не освободились. И форум в Национальной опере — прекрасное тому подтверждение. Он прошел в лучших традициях советских времен, когда специально подобранная аудитория чутко реагировала на каждое слово вождя и одобряла его бурными аплодисментами. Удивительно, но больше других проклиная советское прошлое, мы как-то незаметно оказались наиболее достойными его преемниками. Украина, по существу, превратилась в небольшой Советский Союз, правда, основанный не на единопартийной идеологии, но на единоэтнической.

Помните, сколько усилий прилагалось коммунистической пропагандой, чтобы обосновать существование единого советского народа. При этом, речь шла не об этническом его единстве, а о социально-политическом. Но и оно вызывало неприятие у национально ориентированной интеллектуальной элиты. В том числе и украинской, опасавшейся русификации. В нынешней Украине эта советская идеологема о едином народе как бы обрела новую жизнь. Она предполагает не только социальное или языковое единство, но, по существу, и этническое. То, что национал-патриоты считали неприемлемым в Советском Союзе, что, по их мнению, угрожало национальной идентичности украинского народа, оказалось приемлемо в суверенной Украине. Все должны быть украинцами!

По сравнению с указами и циркулярами В. Ющенко и его администрации относительно русского языка, валуевский просто отдыхает. Он запрещал употребление малорусского наречия только в сфере изданий книг на социально-политические темы, тогда как нынешние, фактически, лишают русский язык в Украине права гражданства. При этом, никто не желает задуматься над тем, что, во-первых, это родной язык для миллионов украинских граждан, являющихся этническими русскими, а, во-вторых, что он может и должен рассматриваться, как часть нашей собственной культуры, поскольку создавали его и украинцы в том числе. Абсурдность преследования в Украине русского языка столь очевидна, что нет смысла даже доказывать это. В дальнесрочной перспективе это приведет или к расколу украинского общества, или к его интеллектуальному оскудению. В ближнесрочной — к умножению спутниковых тарелок на наших домах, направленных на Россию.

На форуме, как и при любом другом удобном случае, президент, с мировой скорбью на лице, говорил о том, что мы плохо знаем, а еще хуже ценим настоящую украинскую историю и ее выдающихся деятелей. И здесь, будто бы, непочатый край работы. Конечно, президент поскромничал. Идеологические единомышленники могли бы утешить Виктора Андреевича словами выдающегося советского поэта: «Работа адовая будет сделана и делается уже».

Перечитав учебники по истории Украины для средней и высшей школы, я могу подтвердить это. Действительно «делается», а многое уже и сделано. Новые учебники содержат сведения и факты, которых в прежних учебниках не было. Но вот ведь в чем беда. Неизвестные страницы истории не дополнили прежние, а, в большинстве случаев, заменили их. Идеологически они выстроены по незамысловатой схеме: все, что раньше представлялось позитивным, превратилось в негативное и, разумеется, наоборот. Практически, во всех «историях» красной нитью проводится идея исконной вражды между русскими и украинцами, причем последние всегда страдали от своих агрессивных северо-восточных соседей. В некоторых из них, очевидно, для баланса говорится, что Украина также была и ареной интересов других держав — Австро-Венгрии и Польши, но они для нее являлись меньшим злом.

Меня, как историка, поражают примитивизм в осмыслений места Украины в истории государств, в которые она была интегрирована своими частями. Место это исключительно страдательное: украинцы проливали кровь за чужие интересы, содержали на своей шее чужих чиновников, были обречены на нищенствование и вымирание. При этом авторы не замечают, что фактические данные, приводимые ими же, нередко убедительно опровергают их идеологемы. К примеру, под аккомпанемент плача над трудной долей украинцев в составе ненавистной тюрьмы народов, авторы сообщают, что в XVIII в. их было 7,8 мл., а к концу XIX в. стало 36 мл.

И, конечно, в «новом прочтении» истории Украины нет осмысления ее созидательной сопричастности к метропольному прошлому, а, следовательно, и своей доли ответственности за него. Как будто и не было многих выдающихся государственных деятелей украинского происхождения, которые вместе с их русскими коллегами строили общее государство. Да и прославившихся в других областях российской действительности украинцев было великое множество. Одно перечисление их заняло бы несколько страниц. Аналогичная ситуация имела место и во времена Советского Союза, с той лишь разницей, что теперь Украина поставляла в Белокаменную не только вторых, но и первых лиц государства.

Так нравственно ли от всего этого отрекаться, убеждать самих себя и весь честной мир, что это была не наша история и что мы не несем за нее никакой ответственности. Как по мне, это — предательство по отношению к своему же прошлому, к памяти тех, кто в нем жил и творил.

Я много думаю о тех поразительных метаморфозах, которые произошли с нами за годы независимости. Пытаясь найти объяснение происходящему, не могу избавиться от ощущения некоей ущербности нашего национального характера. Уж очень мы склонны к прислуживанию сильным мира сего. Как-то в одночасье теряем себя, живем их умом, не отдавая себе отчета в том, что они не властители наши, а слуги, нанятые нами на должности управляющих страной. К сожалению, нет такого понимания и там, «наверху». Слушая президента Ющенко, я не мог поставить под сомнение его искренность. Он, наверное, был убежден в том, что говорил. Весь вопрос только в том, истинно ли то, что он говорил и следует ли принимать его экспромты, как евангельские откровения.

К таким экспромтам я бы отнес, в частности, указы президента о праздновании двух юбилейных дат: 300-летия Полтавской битвы и 350-летия битвы под Конотопом. На месте Виктора Андреевича, я, прежде чем издавать такие указы, подумал бы над тем, как они отзовутся в душах людей. Будут способствовать единению народа или, наоборот, внесут дополнительные семена раздора? Это и в том случае, если бы эти события были этапными в отечественной истории и тешили наши национально-патриотические чувства. Но ведь в них и этого нет.

Полтава — это триумф русского войска и казаков гетмана Скоропадского. Мазепа, предавший Петра I, в битве не участвовал. Карл XII, всеевропейский авантюрист и завоеватель чужих земель, битву проиграл. Так что же собирался праздновать В. Ющенко?

Еще меньше оснований для торжеств имеет Конотопская битва 1659 г. Это был рядовой эпизод в казацко-русских отношениях, ничего не решивший в жизни Украины. Инициирован был И. Выговским, который поочередно изменял присяге России, Польше и Крымскому ханству. И уж определенно не являлся борцом за независимую Украину. Будучи гетманом-неудачником, он растерял наследие, которое ему оставил Богдан Хмельницкий. Кстати, и голову свою сложил за клятвоотступничество — был убит поляками. К тому же, Конотопское сражение было выиграно не столько воинством Выговского, сколько его союзниками — крымскими татарами.

Удивительно, как это никто не надоумил президента издать указ о праздновании юбилея похода П. Сагайдачного на Москву в 1618 г. Вот уж чем бы мы могли потешиться. Ведь действительно же дошел наш славный гетман до самой Москвы. Правда, не по собственной воле, а по приказу своего суверена польского короля. Но подмосковных городов сжег немало, и невинных душ загубил достаточно. Не чета какому-то Меньшикову, который еле справился с одним Батурином.

В истории было много всего. Но надо оставить все это историкам и не делать прошлое заложником нынешних политических амбиций и болезненных воображений. В том, что произошло, ни заслуги «оранжевых», ни их вины нет. И не надо пытаться вписать туда свои имена. Они войдут в историю с сегодняшним днем. Вот об этом должна быть забота президента. Потомки будут судить о В. Ющенко не по тому, как он отпраздновал Конотопскую битву, а по тому, какую Украину оставил после себя.

На форуме президент коснулся еще одной темы, которая к его ведению не относилась, но являлась предметом постоянной и неутомимой заботы. Тема эта — место православной церкви в украинской жизни. Казалось бы, не все ли равно правоверному Божьему послушнику, каким себя наверное считает президент, какое название имеет церковь. К Богу ведь приходят не толпой, а поодиночке. Молись себе наедине с собой, замаливай грехи и обещай не допускать их в будущем. Но В. Ющенко этого мало. Он желал распространить свое благорасположение на все украинское православие. А потому и поставил себе целью объединить его в независимую поместную, а фактически, в национальную церковь.

Секрета в этой заботе нет. Связь Украинской православной церкви с Московским патриархатом, как ему кажется, является существенной преградой на пути Украины в Европу. И это не давало ему покоя прежде всего. Вот и хотелось как можно быстрее убрать с дороги сию преграду. То, что это могло расколоть украинское общество, как и в случае со странными юбилейными указами, судя по всему, президента нисколько не тревожило. Цель оправдывала средства. Даже если она достигается через нравственное насилие над собственным народом.

Во вступительной речи президент остановился на теме Украина и НАТО, из чего можно было сделать вывод, что и она входит в понятие гуманитарного пространства. Правда, в этой части оно ему казалось еще менее здоровым, чем в названных выше. Не понимает народ своего счастья и отчего-то противится президентской мечте. Президент был удивлен и международным общественным мнением, которое также не всецело разделяло идею натовского членства Украины. Когда туда вступали страны, входившие некогда в социалистическое содружество, сетовал Виктор Андреевич, никаких разговоров не было. Все произошло тихо и спокойно. И, разумеется, волновался он не столько из-за позиции России, которой он многократно уже пренебрегал, сколько западноевропейских стран, от которых ждал всецелой поддержки его натовских устремлений.

А ими-то всего только и было сказано, что при вступлении в НАТО следует учитывать мнение народа, а не только руководства стран-претендентов. Как будто, не возражал против этого и Виктор Андреевич, что зафиксировал даже в своем печально известном универсале. Не возражал, но проводить референдум упорно не желал. Несмотря даже на то, что его обязывали к этому 4,5 млн. голосов украинских граждан, которые поданы в Центральную избирательную комиссию.

«Вот проведем разъяснительную работу, народ осознает преимущества этой организации, созреет для сознательного выбора, тогда и спросим его мнение» — успокаивали «оранжевые» сторонники натовского членства. И надо сказать, что, несмотря на публично высказанное недовольство посла США вялостью такой разъяснительной работы, она велась достаточно активно. Некоторые газеты (в частности, «День», «Зеркало недели») стали чем-то вроде натовских боевых листков.

Странно, когда хотят попасть во властные кабинеты, политики рассыпаются в мыслимых и немыслимых комплиментах этому самому народу. Он у них и мудрый, и всепонимающий. Пытались даже вручить ему судьбу Конституции. А вот когда речь заходит о НАТО, его мудрость и всепонимание куда-то напрочь пропадают. Конечно, это лукавство. Народ определенно понимает, что Украину зовут не в благотворительный клуб, а в военно-политический союз, на счету которого только за последние годы войны на Балканах, в Ираке, Афганистане. Мы еще не вступили в него, а воины наши уже гибнули в Афганистане, в Косово. А что будет, когда станем полноправным его членом? Придется защищать интересы США по всему миру. И, разумеется, гибнуть за них. Далеко не является секретом и то, что главными в этом союзе являются США, обустраивающие мир, как свою собственную вотчину. Инициируя расширение НАТО, США создают, фактически, альтернативу Организации Объединенных наций, где их позиции не так прочны.

Нет сомнения, что роль мирового жандарма, в конечном счете, окажется НАТО и США не по плечу. Подорвутся они когда-нибудь от этой непосильной ноши. Пока же извлекают из своего положения немалые дивиденды. Это прозрачно и понятно. Труднее понять, в чем будет наша выгода от натовского членства. Безопасности Украины никто не угрожает. Западные и южные границы прикрывает «миролюбивый» блок НАТО, на востоке находится дружественная Россия. Казалось бы, живите и радуйтесь. Стройте восточноевропейский аналог Швейцарии, процветайте и обогащайтесь. Так нет же, тянет к приключениям.

Большинство народа не хочет, потому что понимает: вхождение в НАТО не только не усилит нашу безопасность, но во много раз ослабит ее. Национал-патриотов шокировало заявление В. Путина, что в случае развертывания на территории Украины натовских баз, Россия вынуждена будет нацелить на них свои ракеты. При этом он оговорился, что этого не хотелось бы видеть даже в страшном сне. Какие истеричные вопли вызвало оно у наших сознательных: «Россия нам угрожает».

Но ведь все наоборот. Это мы, войдя в НАТО и разместив на своей территории американские базы, что по-примеру новых натовских членов неизбежно, будем угрожать России. Она же вынуждена будет защищаться. Сохранив свой внеблоковый статус, мы, безусловно, избежим печальной участи противостояния с Россией. Думается, это понятно каждому здравомыслящему украинцу. Правда, почему-то, только не оранжевомайданным руководителям Украины, которые втайне от своего народа послали в Брюссель прошение, чтобы Украину возможно скорее приняли, как выражались в старину, под высокую натовскую руку.

Ну, никак мы не можем жить без этой самой «высокой руки». Волею истории получили независимость, но так и не поняли, что с ней делать. Не по Сеньке оказалась шапка. Не терпелось «оранжевым» сдать свой суверенитет американцам. И определенно, если бы президенту и его соратникам удалось создать в Украине «здоровий гуманітарний простір», реализовать задуманное им не составило бы труда.

2. Как «оранжевые» министры собирались воспитывать национал-патриотов

В 2009 г. Министерство Украины по делам семьи, молодежи и спорта обнародовало любопытный документ, утвержденный сразу четырьмя министрами: семьи, молодежи и спорта; обороны; культуры и туризма; образования и науки. Называется он «Концепция национально-патриотического воспитания молодежи». Как следует из приказных положений, «Концепция» должна быть доведена до сведения руководителей соответствующих структурных подразделений исполнительной власти, органов самоуправления, учебных заведений, других учреждений, предприятий и организаций. По существу, документ носил директивный характер, обязательный к исполнению.

В нем не указаны причины, побудившие четыре министерства обеспокоиться национально-патриотическим воспитанием молодежи, однако нетрудно догадаться, что государственные чиновники не уверены в ее патриотической лояльности. Иначе, зачем бы потребовалось предлагать столь масштабную программу по ее «утверждению».

Претворение в жизнь этой задачи возлагалось на органы государственной власти, чья деятельность должна совершаться «систематически и целенаправленно». Указан и возраст, подлежащих национально-патриотическому воспитанию. Это «молодые граждане 14-35 лет».

В принципе, необходимость воспитательной работы, в том числе и патриотической, в среде молодежи не вызывает сомнения. Конечно, она нужна. Сомнения вызывает то, как предполагалось ее проводить, на каких идеологических, морально-нравственных и этических принципах? И какую молодежь органы государственной власти намеревались воспитывать? Всю или только этнически украинскую?

Содержание «Концепции» свидетельствует, что ее авторы подобных вопросов перед собой не ставили. Для них украинская молодежь едина. И воспитываться должна на единых принципах, единых культурно-исторических традициях и единых примерах героического прошлого украинского народа. В первом разделе об этом сказано с недвусмысленной определенностью. «Патриотическое воспитание формируется на примерах истории становления Украины, украинского казачества, героики национально-освободительной борьбы». Ниже к этому прибавлены еще героика Второй мировой войны и современных вооруженных сил(?).

Как видим, перечень примеров, на которых должна воспитываться украинская молодежь вполне выдержан в этноидеологическом духе «оранжевой» власти. Он избирателен и тенденциозен. Глубина исторической памяти авторов документа не выходит за пределы XVI-XVII вв. Они не вспомнили о Киевской Руси, считая, очевидно, что это не наша история и не может вызывать уважение и гордость потомков. Не нашей для них оказалась и более чем трехсотлетняя история Украины в составе Российской империи и Советского Союза, отмеченная достойным ратным и созидательным трудом ее граждан. Правда, упомянута «героика Второй мировой войны», но это звучит скорее как оскорбление памяти миллионов наших соотечественников-фронтовиков, для которых эта война была, прежде всего, Великой Отечественной. Такой она остается и для их внуков. И вряд ли нравственно делать вид, что это священное для всех народов бывшего Советского Союза название неизвестно украинским министрам.

Практически каждый пункт воспитательных задач «Концепции» свидетельствует о том, что ее адресатом является исключительно украинская этническая молодежь. Она должна воспринять «духовное наследие украинского народа», формировать «национальное самосознание», «культивировать лучшие черты украинской ментальности», «овладевать украинским языком, как духовным кодом нации».

Но в Украине ведь проживают не только украинцы, а представители еще более ста национальностей. Соответственно столько же в ней и молодежных групп. Все они — политические украинцы, но этнокультурно являются русскими, белорусами, крымскими татарами, венграми, румынами, евреями и др. И вряд ли государственные исполнительные органы вправе требовать, чтобы они отказались от ментальности и традиций своих национальностей, от любви к своим народам, от родного языка, который для них является таким же «духовным кодом», как и украинский для украинцев.

Среди принципов национально-патриотического воспитания главным также определен национальный. Он предусматривает «формирование у молодежи национального самосознания» и «гордости за свою принадлежность к украинскому народу».

Выше уже говорилось о гуманистической ущербности культивирования особой гордости украинцев за свое этническое происхождение. Во-первых, в этом нет никаких заслуг гордящихся, а, во-вторых, декларируя свою этническую гордость, необходимо понимать, что ответной реакцией на нее неизбежно будет декларация аналогичного чувства представителями других народов, проживающих в Украине. Посеяв ветер, мы обречены пожинать бурю. В обстановке этнических предпочтений невозможно рассчитывать на создание в Украине единого гражданского общества и единой политической нации. В конечном итоге и на создание демократического государства.

Как значится в «Концепции», в основу национально-патриотического воспитания молодежи будет положена «национальная идея». Отсутствие разъяснения, что имели ввиду авторы под этим понятием, указывает на то, что для них она является категорией этнической и вечной, чем-то сродни чувству национальной гордости.

Но это совершенно неправильное понимание национальной идеи. В многонациональной стране она, по определению, не может быть этнической. Это всегда общегосударственный или общенародный приоритет развития на том или ином историческом этапе. Он не может быть постоянным, раз и навсегда определенным. Как и не может быть таким, который разделяется только частью социума. Национальная идея предполагает консолидацию усилий всего общества для ответа на вызов времени. Печально это осознавать, но за все годы независимости Украины ее политическая и творческая элиты так и не сподобились предложить обществу этот общенациональный приоритет развития. Или, хотя бы, общенациональную мечту.

Поэтому положить в основу национально-патриотического воспитания молодежи то, чего в Украине нет, невозможно.

В свое время, я предлагал определить общенациональным приоритетом созидание экономически развитой и богатой страны, в которой бы в достатке жили все ее граждане. Считал и считаю, что вокруг такой идеи можно консолидировать усилия всего общества[6].

К сожалению, ни на одном этапе нашего суверенного развития эта идея на уровне политического руководства страны так и не была, сколько-нибудь, внятно сформулирована. Все занимались бесконечным «строительством независимой державы». Между тем, более важной и более насущной задачи, чем достижение материального благополучия и комфортных условий жизни всех жителей Украины у власть предержащих не должно быть по определению.

Стоит ли доказывать, что такой страны мы еще не построили. Свидетельство этому — массовая эмиграция из Украины молодых специалистов. Конечно, это плохо. Но еще хуже то, что и сегодня на повестке дня идея благополучия страны не стоит. В канун Нового, 2012 г., общественность Украины была буквально шокирована высказыванием премьер-министра Н. Азарова по поводу национальной идеи. Он не знает, какой ей быть, но точно знает какой она не должна быть. «Кто-то говорит, что национальная идея — это создать благополучную и сытую страну. Разве может это когда-нибудь для кого-то быть национальной идеей? Никогда и нигде».

Получилось, что этим «кто-то» оказался и я, а поэтому счел необходимым отреагировать на морализаторство премьера. Конечно, «не хлебом единым жив человек». Но если у него не будет хлеба, жить он вообще не сможет. На фоне постепенного вымирания нации (из более чем 52 млн. нас осталось менее 46 млн.) заявление премьера производит, по меньшей мере, странное впечатление. Особенно учитывая, что сам Николай Янович уже давно живет в «сытой стране». И не только он один. Так отчего же эта «сытость» противопоказана простым его согражданам? И почему для них это не может быть национальной идеей? К тому же, никогда.

...Однако вернемся к «Концепции». О том, что она адресовалась непосредственно украино-этничной молодежи, свидетельствуют и такие ее положения: «изучение украинского языка, как государственного языка Украины», «содействие расширению контактов с украинцами, проживающими за рубежом», «поддержка украиноязычных молодежных печатных средств массовой информации, теле- и радиопрограмм, интернет-центров». Человек, незнакомый с этнической ситуацией в Украине, прочитав все это, может прийти к выводу, что наша страна является моноэтничной, что другой молодежи, кроме как украинской, в ней нет, а поэтому больше некого и воспитывать.

В определенном смысле вершиной идеологической мысли творцов рассматриваемого документа является предложение решать воспитательную задачу также посредством «возрождения и развития украинского казачества, как важнейшей общественной силы». Здесь для читателя остается неясным, кто должен заняться этим возрождением? Сама молодежь, или эту многотрудную задачу выполнят национальносознательные дяди, дабы явить ей пример для воспитания? Неясно и то, как мыслится это самое возрождение. С восстановлением Запорожской сечи на Хортице и учреждением полкового деления Украины с 60-ю тысячами реестровых казаков? Или для целей воспитания достаточно ограничиться потешной игрой в казаков, с ряжеными гетманами, куренными атаманами, полковниками и даже генералами, которых у казаков отродясь не было? Но в таком случае, что же это за «возрождение и развитие» казачества?

В целом, «Концепция» производит удручающее впечатление. Причем, не только своей идеологической ортодоксальностью, но и методами ее реализации. Чем-то из прошлого веет от нее. Национал-патриоты, прокляв коммунистов, заимствовали у них систему тотального идеологического контроля своих подданных. Патриотическим всеобучем предполагалось охватить не только молодежь, но и их родителей, а также педагогов. А практическую работу, как и в старые времена, запланировано проводить посредством систематических научно-практических конференций, семинаров, месячников, вахт памяти, создания специализированных воспитательных и контрольных структур. Не правда ли, все это у нас уже было?

Конечно, в условиях демократического развития XXI в. подобная национал-патриотическая озабоченность является немыслимым анахронизмом. Появись нечто подобное в какой-либо стране цивилизованного Запада, куда мы так неодолимо стремимся, и у четырех министров немедленно бы появились приставки «экс». Концепция не только не сможет содействовать «укреплению единства и дружбы коренных народов и национальных меньшинств», как заявили ее авторы, но наоборот, еще больше разобщит их.

3. Принуждение к единомыслию

Не успели мы как следует разобраться в «Концепции национально-патриотического воспитания молодежи», как «оранжевая» власть огорошила широкую общественность еще одним воспитательным документом. На этот раз проектом закона «Про відновлення і збереження національної пам’яті українського народу». Не знаю, был ли в мировой юридической практике прецедент такого утверждения национальной памяти, но в тоталитарном советском прошлом, которое предается этим документом анафеме, уж точно ничего подобного не было.

Первая мысль, которая приходит в голову при чтении этого юридического «шедевра»: «Не может быть!». Он производит впечатление плохо исполненной, в языковом и содержательном отношении, мистификации. Или пародии. Кажется, люди в здравом уме в наше время ничего подобного сочинить не могли. И, тем не менее, сочинили. Документ подлинный, что засвидетельствовано подписью главы Секретариата Президента В. Ульянченко, которая направила его в Национальную академию наук для предложений. Подготовил его, как явствует из сопроводительного письма, Украинский институт национальной памяти при Кабинете Министров Украины.

Из преамбулы к законопроекту становится ясно, что термин «память» авторами понимается слишком специфично, по существу, как только злопамять. Обращение к ней, как им кажется, «дасть можливість визначити злочини та поіменно назвати їх організаторів і виконавців». Такое впечатление, что наша история состояла из одних преступлений и ничего больше помнить нам не следует. Правда, не вся, а лишь с 1 января 1918 по 24 августа 1991 г. Это время названо «періодом несвободи, протягом якого тоталітарні режими контролювали більшу частину українських земель». Предыдущий исторический период, надо думать, авторы относят все же к периоду свободы Украины.

Среди тоталитарных режимов оказалась и «Українська Радянська Соціалістична Республіка», названная в одном ряду с Советским Союзом и Германским Третьим рейхом. Все три, согласно статье второй первого раздела, необходимо признать противоправными, функционировавшими на украинских землях в период несвободы и подлежащими осуждению. Далее в этой же статье содержится устрашающая правовая квалификация поведения тех граждан, которые позволят себе усомниться в такой оценке «периода несвободы». «Публічне невизнання офіційної оцінки тоталітарних режимів, які організували геноцид щодо українського народу, тягне за собою відповідальність, передбачену законом».

Не правда ли, демократично? Небольшая часть национально озабоченной политической элиты, оказавшаяся волею случая у власти, навязывала целому народу свою «официальную оценку» и, при этом, еще и определяла меру наказания за непослушание. Чем же это отличается от осужденного тоталитаризма?

В статье третьей этого же раздела сказано, что «опір тоталітарним режимам, який здійснювався в період несвободи колективно та індивідуально, визнається правомірним та заслуговує суспільної підтримки. Україна визнає діяльність організацій, які боролися за Українську самостійну соборну державу у 20-50роках XX cm., українським визвольним рухом».

По существу, в этой статье и заключена одна из главных сверхзадач закона. Она в реабилитации националистического движения в Западной Украине, несмотря на то, что оно запятнало себя кровавыми преступлениями против собственного народа и той же человечности, о которой многократно говорится в законе. Авторы законопроекта называют это борьбой за «відновлення незалежності Української держави» (ст. 8, разд. III), которой, если не признавать УССР, никогда не было. М. Грушевский видел Украину автономией в составе Российской федерации, Украина времен гетмана П. Скоропадского находилась под оккупацией Германии, а об ее государственности при петлюровцах и говорить не приходится. Так что «восстанавливать» бендеровцам было нечего.

Странное получается отношение у авторов закона к тоталитаризму. Советский, в том числе и украинский советский, осуждается, а националистический украинский возводится в ранг добродетели, которой следует гордиться. Или им неведомо, что ОУН, особенно бендеровского крыла, была организацией, созданной по фашистскому образцу, в которой за лояльностью ее членов неусыпно следила Служба безопасности, руководимая печально известным головорезом Лебедем. Более тоталитарного и антидемократичного режима и представить себе невозможно.

А о том,, как боролись украинские националисты с тоталитарным немецким режимом свидетельствует, в частности, оуновская «Інструкція пропаганди всім референтам пропаганди при обласних, районних і інших клітинах ОУН» от 04.08.1941 г., отпечатанная в г. Заславе (ныне Изяслав Хмельницкой обл.). Вот только некоторые ее приказные пункты:

1. Подбати, щоб всюди на території, звільненій від московських військ, — прибрано негайно міста і села українськими і німецькими прапорами.

2. При головних вулицях виставити негайно на повітання німецької армії тріумфальні брами з українським і німецьким прапорами.

3. Такі написи, а також інші, як: «Хай живе німецька Армія, Хай живе Вождь Німецького народу Адольф Гітлер»... виписати негайно на мурах, таблицях і плотах.

14. Подбати, щоб на гробах Українських Героїв і Німецьких вояків не забракло ніколи свіжих квітів, як вияву наших найглибших почувань. Переходячи біля гробів, зокрема при дорогах, віддавати честь зворотом голови і витягненням вгору, до національного привіту, правої руки.

Предпринимая попытки реабилитации националистического движения в годы Великой Отечественной войны, авторы закона даже не вспомнили о советском партизанском движении. Не в пример националистическому, оно, вместе с Советской Армией, действительно являлось освободителем Украины. И чем, скажите на милость, его участники, отдававшие жизни за спасение собственной страны и народа от порабощения немецкими фашистами, хуже бандеровцев, сотрудничавших с гитлеровцами? А многие миллионы украинцев в Советской Армии, из которых более 6 млн. пали смертью храбрых на полях сражений, — разве не наши освободители? Как же можно так кощунственно относиться к своей истории? И о каком консенсусе в «создании платформы истории Украины XX в.», о каком «развитии демократических традиций и формировании гражданского общества в Украине» можно при этом говорить?

Создавая законопроект, авторы руководствовались исключительно чувством мести и социального реванша. Согласно ему преследованиям должны подвергнуться не только инициаторы голодомора-геноцида 1930-1940 гг. (ст. 5 раздела II), но также и те украинские граждане, которые сотрудничали с «органами государственной безопасности СССР, аппаратом Коммунистической партии Советского Союза в период несвободы» (ст. 11 и 12 раздела VI). При этом, со ссылкой на Европейскую конвенцию 1974 г. о неприменении сроков давности к преступлениям против человечности и военных преступлений, объявили эту охоту на врагов бессрочной. Интересно, с такой ли меркой следует подходить к преследованию их идейного единомышленника и фашистского прислужника И. Демянюка?

Из содержания законопроекта нетрудно заметить, что «оранжевые» намерены судить, по существу, все советское прошлое. При этом, методами, позаимствованными из того же прошлого, не очень задумываясь над его последствиями для всей страны. Когда запускалась страшная машина репрессий 30-х годов XX в., ее инициаторы вряд ли могли предполагать, что гильотина упадет и на их головы. Но дело обернулось так, что те, которые судили «сегодня», превращались в судимых «завтра», палачи становились жертвами. И так с неотвратимой конвейерной последовательностью.

Это, почему-то, нисколько не насторожило директора Института национальной памяти при Кабинете Министров Украины академика НАН Украины И. Юхновского. Ведь по этому закону он одним из первых подлежал так называемому инициированию преследования. Не знаю, как с органами безопасности, но с аппаратом Коммунистической партии в «период несвободы» он сотрудничал очень даже тесно. Это сегодня стал национал-патриотом и борцом с преступлениями советского тоталитарного режима. А тогда был верным и далеко не рядовым его служителем. Разумеется, членом КПСС. Но и не только. Номенклатурой ЦК КП Украины. Как директор академического института. Многие это должны еще помнить. Как и то, что при избрании в члены-корреспонденты и академики Академии наук УССР кандидатуру И. Юхновского в обязательном порядке согласовывали в этом же Центральном Комитете. И, разумеется, не на предмет научного соответствия, но исключительно политической лояльности.

А теперь давайте посмотрим, на основании чего предлагалось инициировать «преследования преступлений». Об этом говорится в статье 9 раздела IV. Текст статьи настолько оригинальный, что заслуживает полного цитирования.

Стаття 9. Документування та закріплення доказів про діяльність тоталітарних режимів.

«Діяльність щодо пошуку, реконструкції, систематизації та оприлюднення документів та іншої інформації про період несвободи, методи і форми тоталітарних режимів, здійснення ними політичних репресій, документування свідчень очевидців діяльності тоталітарних режимів на українських землях здійснюється органами державної влади і органами самоврядування, їх архівними установами (підрозділами)».

Ни с первого, ни со второго раза постичь смысл статьи невозможно. Она невероятно корявая стилистически и невообразимо путанная содержательно. Сказанное относится не только к тексту статьи, но и к ее названию. Объяснить, что должно означать «документування та закріплення доказів про діяльність тоталітарних режимів», наверное не смог бы и сам Господь Бог. Ведь, если у вас (авторов законопроекта) этих документов нет, то никакое нынешнее документирование уже невозможно. Еще непонятнее звучит слово «закрепление». Где, в чем, и в какой форме мыслится это загадочное «закрепление» не сможет ответить ни один юрист, а не то что, как любил выражаться В. Ющенко, «пересічний українець».

Но, пожалуй, наивысшим достижением творческой мысли авторов закона является словосочетание: «реконструкция... документов». Прочитав такое, я подумал, что это результат какого-то редакторского недосмотра. Ведь не могли же И. Юхновский и его помощники не знать, что реконструкция документа означает изготовление фальсификата. Однако увидев этот термин и в других разделах закона, равно как и обратив внимание на отнесение к числу документов свидетельства очевидцев, понял, что это их сознательная позиция.

Да и не только их. Это позиция всей «оранжевой» власти. Если бы это было не так, не иллюстрировались бы выставки о голоде 1932-1933 г. в Украине фотоматериалами голода 20-х годов Поволжья и времен американской депрессии, не утаивались бы документальные свидетельства оказания помощи голодающим, подписанные руководителями Украины Косиором, Постышевым, Чубарем, не отрицались бы очевидные факты плохого урожая в те годы. Говорю это не для того, чтобы уменьшить вину тогдашнего правящего режима СССР и Украины за бесчисленные жертвы, но чтобы показать, сколь нечистоплотны были «оранжевые» правдоискатели.

Красной, точнее, оранжевой нитью через весь закон проходит отождествление режимов советского и фашистского. Оба по отношению к Украине выступают как оккупационные и оба, как говорится во второй статье, «підлягають офіційному засудженню». Конечно, такой подход ущербный не только в научном плане, но и в нравственном. Он упрощает исторический процесс до примитивного черно-белого восприятия. И, безусловно, является оскорблением памяти наших отцов, дедов и прадедов, которые верили в социалистическое будущее Украины, боролись за него и отдавали жизни. Убежден, что собственный социалистический выбор украинского народа, пусть и не во всем удачный, грешно уравнивать с кровавым фашистским оккупационным режимом.

Кстати, именно в этот «период несвободы» Украина обрела государственный статус, сформировалась в нынешних территориальных пределах, построила экономику, вошла в число наиболее развитых стран Европы. Если «оранжевые», в том числе и авторы законопроекта не считают себя юридическими, или хотя бы моральными правопреемниками Украинской ССР, тогда следует отказаться не только от советской тоталитарной символики, как это говорится в шестнадцатой статье IV раздела, но и от всего советского наследия.

По существу, статья 16 о ликвидации тоталитарной символики, равно как статьи 14 и 15 об увековечивании жертв политических репрессий, выдающихся лиц национально-освободительного движения, содержательно и текстуально напомнили оуновскую «Инструкцию пропаганды». Тот же радикализм и та же нетерпимость. Разница только в форме. В годы правления «оранжевых» демонтаж символов тоталитарного режима хотя бы иногда облекался в форму решений органов местного самоуправления, а их предшественники это делади исключительно исходя из националистической целесообразности, совершенно не интересуясь мнением народа. Последний должен был только освящать их действия своим присутствием на площадях, где в инквизиторских кострах сжигались «більшовицькі портрети і книжки».

Статья 13 четвертого раздела о создании электронного архива национальной памяти предложенного проекта представляет собой развитие пункта 11-го упомянутой оуновской «Инструкции». В нем сказано: «Списати докладно і подрібно всі факти більшовицьких звірств та всі факти боротьби ОУН і цілого українського загалу з московським пануванням та переслати негайно до проводу. — Це надзвичайно важна і пильна справа».

Но, а судьи кто? В прошлом это был провод ОУН. Туда должна была стекаться вся информация о «зверствах московского господства» и от него же исходили распоряжения о немедленном исполнении всех его поручений. В годы президентства В. Ющенко эта родь была поручена Институту национальной памяти, на который возлагались все функции «спеціально уповноваженого органу державної влади в сфері відновлення і збереження національної пам’яті українського народу». К его полномочиям относились также «участь у формуванні та реалізації державної політики у сфері відновлення та збереження, сприяння консолідації української нації, її історичної свідомості та культури» (стаття 6, розділ II). При названном институте должен был формироваться и электронный архив национальной памяти, копии документов в который обязаны были передавать «органы державної влади, у віданні чи підпорядкуванні яких перебувають архівні установи» (стаття 13, розділ IV).

Не правда ли, круто. В свое время я назвал Институт памяти почти по Оруэллу «Комиссариатом исторической правды». На меня обиделся его директор И. Юхновский. И, видимо, правильно обиделся. Недооценил я это учреждение. Как следует из проекта закона, его полномочия значительно превосходили одно министерство или один институт. Это комплексное учреждение, которое делало фактически излишним существование Министерств образования и науки, культуры, юстиции и даже социо-гуманитарной секции Национальной академии наук Украины.

В письме на имя Президента НАН Украины Б. Патона Глава секретариата Президента Украины В. Ульянченко отметила, что данный законопроект «опрацьовується в Секретаріаті Президента України». Но такой документ, по определению, не мог «опрацьовуватися» в ведомстве гаранта Конституции, поскольку он абсолютно антиконституционный. В нем нарушены, по меньшей мере, три статьи основного закона: статья 15-я, гласящая, что «суспільне життя в Україні грунтується на засадах політичної, економічної та ідеологічної багатоманітності» и «жодна ідеологія не може визнаватися державою як обов'язкова»; статья 34-я, гарантирующая «кожному право на свободу думки і слова» и статья 35-я, признающая мировоззренческий плюрализм.

Как же, в таком случае, мог «опрацьовуватися» столь скандальный законопроект в Администрации Президента? Или там не было ни одного специалиста, способного разобраться в его вопиющем несоответствии с Конституцией? Как и человека, знающего украинский язык.

Выше было сказано, что разработанный Институтом национальной памяти законопроект не только содержательно путанный, но и безграмотный в языковом отношении. Чтобы не быть обвиненным в бездоказательности, приведу несколько примеров этому. В статье 4-й раздела второго перед словом «принципах» отсутствует предлог «на». Словосочетание: «втрат, які поніс Український народ» — калька из русского языка. Правильно: «втрат, яких зазнав український народ». Название статьи 8-й третьего раздела не имеет внутреннего согласования и логического завершения. Цитирую: «Документи, доступність і оприлюднення яких не може бути заборонено і обмежено». Слово «доступність» требует предложного управления не «яких», а «до яких». Утверждение «оприлюднення не може бути заборонено» требует уточняющих слов «кем» или «чем».

А попробуйте понять смысл последнего абзаца статьи 7-й третьего раздела, который записан следующим образом. «Про заборону (обмеження) доступності та оприлюднення документів на підставі частини другої цієї статті підстав Службою безпеки України, Міністерством внутрішніх справ України або іншим державним органом приймається вмотивоване рішення». А какими стилистическими изысками отмечены словосочетания: «документування і оприлюднення документів, створених діяльністю тоталітарних режимів», или «вшанування пам'яті про значну кількість жертв та інших втрат», или «ініціювання переслідування злочинів».

Примеров плохого владения родным языком в проекте закона значительно больше, однако нет смысла утомлять ими читателей. Не знай мы, что создан он академиком Национальной академии наук Украины, могли бы подумать, что его авторами являются неграмотные идеологи оуновского провода.

Непонятно, как чиновники из Института национальной памяти собирались заниматься формированием и реализацией государственной политики в сфере национальной памяти, если были не способны грамотно сформулировать даже свои собственные мысли на нескольких страницах?

Комментируя этот скандальный документ после его публикации, я высказал надежду, что, поскольку он сознательно направлен на углубление раскола в украинском обществе, проект не должен обрести законодательной перспективы. Он действительно не стал законом, но не потому, что был признан негодным, а потому, что у «оранжевых» нацпатриотов элементарно не хватило времени. Пришлось сдавать смену «регионалам»[7].

4. «Любите Украину!»

Здесь мне хотелось бы поделиться с читателями мыслями, вызванными политической рекламой на улицах Киева. И той, что постоянно присутствовала на многочисленных растяжках и щитах, и той, что появлялась по случаю, к срочным и досрочным выборам в парламент, государственным праздникам. В целом она производила удручающее впечатление. Как правило, была обращена не к разуму человека, а к его чувствам, не к сознанию, а к подсознанию.

Это в равной степени относится и к авторским откровениям, сопровожденным роскошными цветными портретами, и к анонимным призывам, авторство которых угадывалось без особого труда. Цена такого общения с народом, а точнее его зомбирования, достаточно велика. В данном случае имеется в виду цена материальная — средства на изготовление и экспонирование рекламы. Многочисленные глянцевые изображения президента В. Ющенко и других политических деятелей создавали иллюзию, что руководили они процветающей страной, а для их подданных нет других забот, как только всматриваться в их лики и вчитываться в их высказывания. И, наверное, не думали они о безнравственности такого расходования денег, не заработанных ими в поте чела своего.

На этом я и ограничу свои замечания относительно затратной стороны политической рекламы, поскольку намерен говорить о смысловой и идеологической ее составляющих. Разумеется, не всей рекламы, а только ее «выдающихся» образчиков. Тех, что тиражировались многими тысячами экземпляров и были особенно навязчивы в своей назидательности, или тех, что наиболее выражали идеологическую сущность «оранжевой» власти.

Особое место среди них занимал слоган «Любіть Україну!». Он появился на улицах Киева в начале президентства В. Ющенко, и фигурировал все время его руководства страной.

На первый взгляд, слоган как слоган, и ничего необычного в нем нет. Любовь к Отечеству — священное чувство, и апеллирование к нему властей не может бросить на них какую-либо тень. В действительности, не все так просто. Меня и, наверное, многих смущала и даже обижала тональность призыва. Нас не столько призывали, сколько обязывали, чем, по существу, ставили под сомнение нашу лояльность. Априори власти предполагали, что мы Украину не любим. Иначе к чему бы все «оранжевые» годы только то и делать, что убеждать нас в необходимости этой любви. И также априори слоган свидетельствовал, что в Украине есть люди, чья преданность ей вне подозрений, и они обладают нравственным правом и даже обязанностью понуждать к этому всех остальных.

Думающие люди задавались и еще одним вопросом, вызывавшимся этим слоганом. Его неоднократно приходилось слышать в доверительных беседах. «А какую Украину нас понуждают любить?» Вопрос больше риторический, чем сущностный. Ответ на него не представляет особой сложности. Определенно — Украину В. Ющенко и его майданных соратников. Ту, в которой безсовестно фальсифицировалось наше прошлое, создавались музеи «советской оккупации», героизировались прислужники фашистских захватчиков, предавался забвению подвиг миллионов украинцев в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. А еще ту Украину, которая стала для большинства украинских граждан настоящей мачехой, не желающей или неспособной удовлетворить их самые насущные жизненные нужды.

По существу, нам велели любить «оранжевый» режим, оказавшийся управленческим банкротом. За что же было его любить? Неужто только за то, что «оранжевые» объявили сами себя настоящими украинскими патриотами и одели украинские вышиванки?

Убежден, что у власть предержащих на этот счет не было и малейших сомнений. И подтверждение этому во все той же уличной рекламе. Одна из них, в частности, известила сограждан, что «В. А. Ющенко — первый по-настоящему украинский президент!». Прочитав его, люди неизбежно задавались вопросом, а разве Л. Кравчук и Л. Кучма не были «по-настоящему украинскими президентами?» И отвечали: разумеется, были. И по происхождению, и по отношению к своим обязанностям. Вот только, будучи заняты важными делами, не додумались известить об этом своих сограждан.

Был у этого слогана и плохо скрытый второй смысл. Он в том, что «настоящая украинскость» и являлась главной президентской добродетелью. Будь ты хоть семи пядей во лбу, но другой национальности, и настоящим президентом Украины стать не сможешь. Не случайно, на празднествах независимости В. Ющенко напомнил нам, что он горд от того, что украинец. Произнеси подобную фразу кто-либо из европейских государственных деятелей, и это было бы концом его политической карьеры. Но такое и представить невозможно. Последним, кто упивался своим арийским происхождением был бесноватый немецкий фюрер Адольф Гитлер.

Наверное, к появлению приведенного выше слогана В. Ющенко не имел прямого отношения. Это старалось его услужливое окружение. Но старалось, следует сказать, плохо. Это ж надо, по завершению пятого года правления не нашли у своего патрона другого достоинства, кроме как его настоящего украинства. Не нашли не потому, что поленились, а потому что не смогли. К исходу своей миссии В. Ющенко действительно пришел без видимых достижений. Передал Украину своему преемнику в худшем состоянии, чем получил от предшественника. Причем не только в экономическом отношении, но и в морально-нравственном. Намеренно, или по недомыслию, способствовал расколу страны на два противостоящие лагеря. Героизировал предателей и предал героев. Рассорился с Россией и не оправдал надежд Запада.

Наибольшим «достижением» президента В. Ющенко явилась легализация им в Украине идеологии этнического национализма, а по существу нацизма. Стоит ли после этого удивляться, что новоявленные националистические фюреры не стыдились провозглашать (на горе Говерле, в Запорожье или в Ужгороде) свои неврастенические лозунги против «москалей, жидов и ляхов». Еще более страшно, что идеология нацизма стала у нас составной частью образовательных программ, при чем не только вузовских, но и школьных.

И на все это определенно имелось благословение президента. Как и на бигбордовою рекламу аналогичного содержания. Можно ли представить цивилизованную европейскую страну, городские улицы которой украшались бы плакатами с изображением ее граждан в этнографических костюмах и подписями о том, что они горды тем, что родились, скажем, немцами или французами. Конечно, нет. А у нас это в порядке вещей.

Именно такой гордостью поделился с согражданами ближайший сподвижник президента Ю. Луценко, представший перед нами в виде мальчика в вышитой рубашке и украинским флажком в руке, сидящего на плече у отца и произносящего фразу: «Я гордий, що українець!». Сам ли Юрий Витальевич додумался до этого, или это было влияние его майданного вождя, не устававшего заявлять об аналогичной гордости при каждом публичном выступлении, сказать сложно. Определенно только, что оба не понимали: гордиться тем, к чему не имеешь никакого отношения, нелепо. Это все равно, что гордиться днем или числом своего появления на свет. Чувство гордости можно испытывать за деяния своих пращуров, за свои собственные, если они имеются, но никак не за обстоятельства своего рождения.

А представим себе, что все народы, населяющие Украину (их более ста), заявят то же самое и также будут развешивать на улицах и площадях городов соответствующие плакаты. Будет ли эта всеобщая этногордость содействовать процессам консолидации украинской политической нации? Определенно, нет. Может быть именно поэтому у нас она никак и не складывается. Что вынужден был признать и В. Ющенко в своем программном выступлении на Крещатике по случаю восемнадцатой годовщины независимой Украины.

К сожалению, ни одна его фраза не свидетельствовала о том, что он способен измениться, осознать, чем может аукнуться его и его «оранжевой» команде национал-радикализм. Если мы, этнические украинцы будем и дальше настаивать на своей исключительности, утверждать, как это имело место в Софии Киевской 24 августа 2009 г., что имеем преимущество над украинскими гражданами других национальностей, есть опасение, что государство под названием «Украина» может и не состояться.

Необходимо признать, что реализм и рационализм никогда не являлись нашими достоинствами. Украинцы живут не столько разумом, сколько чувствами, которые, нередко, подводили их в прошлом и подводят в нынешнее время. Из большой любви к Украине, многое делается ей во вред.

Особенно вопиющим примером сказанному может быть лозунг: «Україна понад усе!», появившийся на улицах и площадях Киева накануне предполагавшихся досрочных выборов в парламент 2009 г. Не помню какая политическая сила взяла на себя ответственность за него, но точно знаю, что он не оригинален, что является буквальным переводом нацистского лозунга «Deütschland über ales».

Встретивший меня на Крещатике один болгарский журналист спросил: «Не кажется ли Вам, что это уже не национализм, а нацизм. И не слишком ли далеко шагнула Украина в его сторону?» Конечно, кажется и, определенно, далеко. Но только не Украина, а надеюсь, небольшое число ее национально озабоченных представителей. Их и вовсе не было бы, если бы они не чувствовали свою безнаказанность, и не поощрялись политическим руководством страны.

Несомненно, всем нам надо крепко задуматься над тем, кого выбираем, кого определяем себе в поводыри. Здесь нельзя исходить из печально известного украинского правила: «Моя хата з краю» — очень может статься, что окажется в самом центре полыхающего пожара.

При приближении дня независимости Украины, президент и руководители партий его блока обратились к народу со своими приветствиями. Следует сказать, что некоторые соратники В. Ющенко даже опередили его в этом. Наиболее инициативным был руководитель «Народного руха» Б. Тарасюк, представший перед нами в роскошной вышиванке и с вполне благополучным выражением лица. Поздравил он, ни много ни мало, всю Украину. Так, будто уже президент, и такое поздравление ему по чину. Поздравил с днем рождения, чем поверг своих сограждан в естественное недоумение. Даже и тех, которые сомневаются в том, что украинцы были уже во времена Триполья. «Конечно, Украина родилась не в столь далекие времена, но и не так же поздно». Как могли руховцы и их вождь допустить такой исторический ляп?

Как бы в опровержение тарасюковского утверждения, рядом с ним появились и более патриотические. Одно из них гласило: «Україна була, є і буде завжди!» (принадлежало известному политику Ю. Кармазину). Вот это, действительно, патриот! Не пожадничал, не стал зацикливаться на каком-то периоде. «Была всегда!» и точка. И «переплюнуть» (прошу прощения за этот вульгаризм) Юрия Анатольевича никто уже не сможет. Даже и президент, с его убеждением о трипольских корнях Украины. Да и вперед заглянул на такое же безмерное расстояние. «Будет всегда!» Вот только не разъяснил, нужно для этого трудиться нам всем или бессмертие Украине обеспечит одна только партия защитников Отечества?

Накануне восемнадцатой годовщины провозглашения Украиной своей государственной независимости больше всего поздравлений она удостоилась от президента. Его торжественно-скорбный лик вошел чуть ли не в каждый дом. С ним он поздравлял украинский народ с независимостью и на праздничном Крещатике.

Казалось бы, вожделенная независимость должна быть всеобъемлющей и неделимой. Даже не столько независимость (все в этом мире зависят друг от друга), сколько государственная суверенность. Но у нас эти понятия вполне адресные, что президентом, практически, и не скрывалось. Его волновала не вообще независимость, а только от России. От Запада он согласен быть зависимым без каких-либо условий. Да, фактически, уже и находился в ней. Был огорчен, только тем, что Запад медлит с принятием на себя всей полноты ответственности за будущее Украины. Правда, счастлив, что ей обещают в будущем статус страны ассоциированного сотрудничества[8].

По существу также понимали независимость и другие политики, вышедшие из «майданной шинели». Ю. Луценко вывесил плакат с призывами: «Не дай розтоптати власну гідність!» і «Українцю, захищай свої права!». О том, кому надо не дать растоптать наше достоинство и от кого украинцы должны защищаться, недвусмысленно следовало из картинки плаката, изображавшей след солдатского кирзового сапога и раздавленную гроздь калины.

Из сказанного выше определенно следует, что «оранжевые» политики за пять лет пребывания у власти, к сожалению, ничего не забыли и ничему не научились. Казалось, имея столь скромные достижения, а возможно и никаких, должны были бы повиниться перед обманутыми согражданами и отойти в сторону. Ан нет. Судя по рекламе, вновь пытались предстать перед нами в своей одномерной идеологической наготе и циничной уверенности, что народ можно обманывать бесконечно.

5. «Сейте разумное, доброе, вечное ...»

Эти мудрые гуманистические слова Н. Некрасова вспоминаются мне всякий раз, когда доводится просматривать программы украинского телевидения. И не потому, что авторы или ведущие передач предстают в них именно такими сеятелями добра. Как раз по причине противоположной: потому, что они такими не являются вовсе — с необъяснимым сладострастием сеют семена розни и раздора.

Сказанное в наибольшей мере относится к «5-му каналу», который именует себя объективным и честным. Особой развязностью отличались в послемайданное время передачи, которые вел (и ведет) журналист с косичкой и невобразимым количеством перстней, Роман Чайка. Практически все они скроены на примитивном противопоставлении «хорошего» Запада и «плохой» России. Последней достается от журналиста и его не слишком интеллектуальных собеседников больше всего. С маниакальным упорством из нее лепится образ врага. Причем врага не благоприобретенного, но извечного, всегда доставлявшего несчастной Украине одно только зло.

Здесь и «зверства» Меньшикова в Батурине, и «нашествие орд» Муравьева, и голодомор 1932-1933 гг., и подавление национально-освободительного движения в Западной украине, и русификация украинцев... И за все это, оказывается, ответственна Россия как правопреемница Советского Союза и Российской империи.

Такое поведение журналиста не только исторически ущербно, но и по-человечески безнравственно. Ведь если он, ассоциируя себя с Украиной, не считает, что Украина является преемницей названных выше государственных образований, и всячески дистанцируется от всего ими содеянного, то тем самым, ставит под сомнение и легитимность ее нынешнего статуса. Если не государственного, то определенно территориального. В современных своих границах она является порождением того самого ненавистного нашим национал-патриотам Советского Союза.

Если не хотим быть благодарными за создание Великой Украины, то хотя бы признаем наше общее с Россией прошлое, в котором общими были не только его добродетели, но и пороки. И за них мы должны нести историческую ответственность наравне с русскими.

Тем более, что и сами не безгрешны. Совершили много такого, чем не можем гордиться. «Зверствам» Меньшикова в Батурине предшествовали такие же «зверства» Сагайдачного (совместно с польской шляхтой) в Подмосковье. «Орды» Муравьева уравновесились «ордами» немцев, приглашенных национал-патриотами в Украину. Действительно, были трагической жертвой голодомора 1932-1933 гг. Но ведь и палачами тоже. Достаточно вчитаться в архивные документы того времени, чтобы понять, что продразверстными комиссарами в Украине были не только «Ивановы» и «Петровы», и даже не столько они, сколько «Иваненки» и «Петренки». Националистическое движение в Западной Украине, о чем сказано выше, запятнало себя сотрудничеством с немецкими фашистами, а также террором по отношению к своему же населению, о чем свидетельствуют не только архивы, но и воспоминания его участников...

Наверное, нет на земле народа, который бы не испил свою горькую чашу. Можно себе представить, что бы произошло в мире, если бы все народы начали вспоминать свои обиды и создавать для этой цели свои «5-е каналы»?

К счастью, этого не происходит. По крайней мере, в России, к которой мы так неравнодушны. Ничего и близко подобного нашему «пятиканальному» русофобству там нет. Длительное время русские воспринимали сии проклятья в свой адрес, как поступки неразумного ребенка — «слегка за шалости бранили», но продолжали давать ему сладости, т.е. дешевые энергоносители. Можно только догадываться, до чего бы дошалились наши национал-радикалы, если бы не мы у России, а она у нас просила эти самые «сладости».

«5-й канал» украинского телевидения со всей убедительностью подтверждает тезис о том, что у нас таки действительно есть свобода слова. К сожалению, одновременно он убеждает также и в том, что у нас мало культуры и практически отсутствует чувство ответственности за сказанное и содеянное.

Удивительно, но даже такой, спокойный и ироничный ведущий как Данило Яневский, и тот не избежал искушения немножко «пошалить». Чего только стоил его многократно повторяемый рекламный ролик с двусмысленным призывом: «Прийди на майдан і скажи про владу все, що ти про неї думаєш». Не правда ли, что-то похожее мы уже слышали в нашем прошлом: «К топору зовите Русь».

Но ведь народ уже приходил на майдан. Ничего хорошего из этого не получилось. И никогда не получалось, даже и тогда, когда он появлялся там с топором. Д. Яневскому как историку это должно быть хорошо известно. Так стоит ли так «шалить»? А что, если на майдан придут не те, которых приглашают? А еще хуже — не только те. И тогда опять Украина будет ввергнута в разрушительное противостояние? Стоит ли частить с «майданами», господа патриоты?[9]

Работники телевидения должны осознавать, сколь огромными возможностями влияния на аудиторию они располагают. Особенно на молодое, только входящее в активную жизнь, поколение. Нехватку жизненного опыта оно во все времена компенсировало эмоциональным радикализмом.

С одним из наиболее уродливых его проявлений мы столкнулись 4 ноября 2006 г. возле памятника Богдану Хмельницкому. То, что там произошло, кажется невероятным для ХХІ-го века. Какое-то дикое средневековье! Люди, пытавшиеся возложить цветы к памятнику, подверглись настоящей атаке националистических молодчиков. Те бесновались, улюлюкали, посылали мегафонные проклятия: «Москалям — смерть!», «Москалів — у могилу!», «Ви нам відповісте за Батурин!» и др.

И это при том, что цветы возлагали не какому-то российскому императору, а выдающемуся украинскому гетману. Да и возлагали их не «москали», а граждане Украины, в том числе и этнические украинцы. Хорошо, что за всем этим присматривали милицейские подразделения и не дали разгуляться готовым на все молодчикам.

Спросите, откуда у этих юнцов столько ненависти к своим же согражданам? Отвечу: «Да все оттуда же». В том числе и от «пятикопеечных» шоу на «5-м» телевизионном канале. Разве не похожие лозунги пишут на импровизированных плакатах молодые люди в передачах Чайки? И разве не аналогичной является их никем не сдерживаемая агрессивная реакция на заявление участников телепередачи, скажем, в защиту русского языка в Украине? Да и позиция ведущего немногим отличается от выходок радикальной молодежи.

Как-то, на одном из таких шоу на слова народного депутата о том, что своей русской речью он хоть в малой степени пытается компенсировать отсутствие ее на украинском телевидении, Роман Чайка саркастически заметил: «Хотів би я почути реакцію на подібну заяву, зроблену на Брайтон-Біч».

Аналогия, надо сказать, совсем неудачная, поскольку там ситуация в точности такая, какую ведущий не хотел бы видеть в Украине. Не случись завоевания Северной Америки англичанами, родным языком для «брайтонбичцев» был бы вовсе не милый сердцу ведущего английский, а индейский. Не кажется она корректной и в свете нынешних реалий. Как в США, так и в Украине. Русские на Брайтон-Бич — эмигранты, и в силу своей малочисленности не могут претендовать там на гражданский статус своего языка. Хотя это вовсе не означает, что такого не может быть в принципе. Обрел же его, к примеру, в ряде штатов испанский.

Но положение русских в Украине принципиально другое. Они здесь не «брайтонбичские» эмигранты, а коренные жители. С деда-прадеда абсолютное их большинство живет на своей земле, которая в силу различных исторических обстоятельств, стала украинской. Разве можно прибегать к столь оскорбительному сравнению?

Журналисты «5-го канала» с глумливой ухмылкой утверждают (вслед за В. Ющенко), что в Украине нет проблемы русского языка, что она надумана. Но ведь это вопиюще противоречит существующей реальности, Надумать то, чего нет, невозможно. Не буду утомлять читателя статистикой, свидетельствующей о сокращении сфер использования русского языка. Скажу только, что уже одного отнесения русского языка к категории иностранного достаточно для признания означенной проблемы реальностью нашей жизни,

Не чем иным, как политическим недомыслием, объяснить это нельзя. Можно себе представить, какие чувства испытывают этнические русские граждане Украины, которым объявили, что их родной язык в их же родном государстве, теперь будет на положении иностранного. Это ведь делает двусмысленным и их гражданский статус. Для них этот «иностранный» язык родной. Разумно ли это? И соответствует ли такое поведение власть предержащих в суверенной Украине цивилизованным демократическим нормам жизни?

Совершенно абсурдной выглядит ситуация, когда телевидение ведет себя с русскоязычными гражданами как с иностранцами. На ряде каналов их интервью в «оранжевое» время озвучивались диктором на украинском языке. И никто почему-то не испытывал чувства неловкости за уважаемого человека (у других интервью и не берут), который только открывал рот на экране, а говорили за него другие. Да еще неизвестно, точно ли переводили сказанное им.

Мне уже приходилось высказываться по поводу официального статуса русского языка в Украине. Действительно, не убежден, что его непременно следует уравнять в правах с украинским. Как более распространенный и доступный для усвоения, к тому же обладающий статусом международного, он может потеснить украинский. Мне, как этническому украинцу, это было бы неприемлемо. Но сделать его официальным языком на региональном уровне, обеспечить функционирование в строгом соответствии с потребностями численности русскоэтничных граждан Украины не только можно, но и жизненно необходимо. Это в интересах всей страны.

Страусиная политика в этом вопросе, которая присуща не только противникам функционирования русского языка в Украине, но, как это не покажется странным, и его сторонникам (обещающим людям во время выборов решить его и забывающим об этом после), никогда не снимет его с повестки дня. Он и впредь будет яблоком раздора и предметом спекуляций различных политических сил. Не исключено, что когда-нибудь может и сдетонировать с непредсказуемыми разломными последствиями. Лишенные необходимого, люди могут потребовать лишнего. История знает немало таких примеров. Наиболее близкий к нам случился в 1991 г. И тогда Украина действительно может столкнуться с проблемой сепаратизма, который сегодня заботливо взращивается, в том числе и «5-м каналом».

Чтобы этого не случилось, всем, и работникам телевидения в первую очередь, следует чаще вспоминать призыв великого русского поэта, приведенный в заглавии этой статьи. И тогда «спасибо вам скажет сердечное» украинский народ.

6. Страстные пятницы

Прочитав название, читатель возможно подумает, что речь пойдет о страданиях Иисуса Христа, преданного одним из его учеников и распятого римским наместником на кресте в пятничный день. Нет, это только историческая ассоциация. Речь здесь о пятничных страстях в Украине. Тех, что устраивают нам заезжие телешоумены — Савик Шустер и Евгений Киселев. Правда, в чем-то эти «пятницы» и перекликаются. В ту далекую историческую — распяли Иисуса Христа, а в наши — распинают Украину. Сущностно не слишком разнятся и действующие лица. Есть у нас и свои Иуды, и свои Понтии Пилаты, готовые послать на крест целый народ ради реализации своих тронных амбиций.

Когда смотришь эти нервические телешоу, на которых ведущие так виртуозно разводят участников по разные стороны баррикад, невольно задаешься вопросом: «А кому это нужно»? И почему на самые болевые точки нашей текущей жизни, да и минувшей тоже, надавливают люди, не имеющие (и не имевшие) к ней никакого отношения? И кем они посланы в Украину? А в том, что это не роковая случайность и, тем более, не дар Божий для Украины, сомнений быть не может.

Обратите внимание как уверенны в своей миссии названные телешоумены. Прямо жрецы высшей истины или всеведающие гуру! И с каким заискиванием ведут себя с ними участники передач. Получив долгожданное слово, они неизменно начинают его с благодарности за приглашение участия в передаче. В то время как все должно быть наоборот. Это Шустер и Киселев обязаны благодарить участников за согласие участвовать в этих шоу. Без них они были бы попросту невозможны, и телешоумены, выражаясь фигурально, лишились бы куска хлеба.

Особенно последовательны в этом так называемые национал-патриоты, в других случаях реагирующие на все русское, как бык на красное полотнище. Здесь же их умиляет все. И демократичность ведущих, и их профессионализм. Нисколько не коробит и их русский язык, на который, забываясь, они нередко переходят и сами. Разумеется, будь Савик Шустер и Евгений Киселев не прозападными в своих взглядах, а, скажем, пророссийскими, такой идилии не могло бы быть по определению. Достаточно вспомнить как негодовали националисты, когда на украинском телевидении короткое время работал замечательный и совестливый русский телеведущий Дмитрий Киселев. Его присутствие в отечественном телеэфире расценивалось чуть ли не как оккупация Россией нашего информационного пространства. Здесь же — все хорошо.

Для украинских национально озабоченных политиков и журналистов Шустер и Киселев родственные идеологические души, делающие одну с ними работу. Суть ее заключается в отрыве Украины от России, В этом сверхзадача и тех, и других. Ведь нельзя же в здравом рассудке полагать, что два заезжие джентльмена, отторгнутые Россией, прибыли на работу в Украину из филантропических побуждений. Случись завтра невероятное — в Украине наступит долгожданный внутренний мир и согласие — они, как средневековые кондотьеры, наймутся на службу к другим.

Но пока об этом можно только мечтать, а, следовательно, Савик Шустер и Евгений Киселев будут и дальше обучать нас демократии, прививать чувство неприязни к России, готовить к европейской интеграции, к вступлению в НАТО, Поразительно, еще вчера, когда власть в стране «с грехом и неправдой» захватили «оранжевые», с демократией и свободой слова в Украине было все в полном порядке. После, когда к власти пришли «регионалы», вдруг все изменилось в худшую сторону, В прессе и на телевидении, в том числе и на пятничных шоу, начали раздаваться стенания о нависшей смертельной угрозе не только над демократическими ценностями, но, будто бы, и над суверенитетом страны, Как по команде оппозиционные средства массовой информации (так было и в 2004 г,), а это практически все те же газеты, телеканалы и радиостанции, которые осуществляли идеологическое обеспечение режима В, Ющенко, заговорили о каком-то авторитаризме В, Януковича, угрожающем свободе слова и печати. Звучит это как некая издевка в условиях, когда новая власть не только нещадно критикуется, но, по существу, и шельмуется. При этом, оппозиционные политики и журналисты не слишком церемонятся в выборе выражений, которые часто просто оскорбительны.

Наглядное подтверждение этому — пятничные телешоу, завсегдатаями которых являются такие радикальные политики, как В. Кириленко, Ю. Луценко, А. Яценюк, Ю. Тимошенко, О. Тягнибок. Последний превратился в такую себе телезвезду, регулярно получающую возможность пропагандировать свою национал-фашистскую идеологию. Неужто его ностальгические воспоминания о расправах над «жидами и москалями», учинявшихся украинскими националистами, так близки Шустеру и Киселеву?

Разумеется, названные политики имеют суверенное право критиковать власть. Правда, принялись они за эту работу слишком рано, а поэтому поначалу критиковали фактически самих себя. Ведь если через месяц или два после их ухода с властной сцены страна находилась в ужасающем экономическом и социальном положении, то виноваты в этом не «регионалы», которые не смогли за столь короткое время поднять Украину из руины, а они — «оранжевые», оставившие после себя эту руину. Как говаривал известный гоголевский персонаж: «Над кем смеетесь, господа? Над собой смеетесь».

Беспокойство вызывает даже и не сама критика, а ее немыслимая агрессивность. На упомянутых телешоу оппозиционные лидеры неизменно заявляют, что намерены бороться с антинародным режимом не только словами. Прямой, как правда, В. Кириленко, по существу, предъявил новой власти ультиматум: или делайте то, что мы вам говорим или мы перейдем к решительным действиям. Видимо, сообразив, что сказал лишнее, уточнил, что эти решительные действия будут интеллектуальными, такими как были в 2004 г., то есть без насилия.

Но побойтесь Бога, молодой человек. Разве ваша так называемая оранжевая революция 2004 г. была интеллектуальной? Разве она не сопровождалась насилием? А как же тогда квалифицировать блокирование Кабинета Министров, резиденции Президента, Парламента? Это разве не насилие? А оккупация центральной части Киева, парализовавшая нормальную жизнь жителей, как и разъезды по всему городу колонн автомобилей с воющими сиренами — неужто и это были интеллектуальные действия?

Конечно, все эти грозные заявления оппозиционеров на пятничных шоу о решительных действиях, как и их вояжи по стране для мобилизации протестных настроений, не что иное, как попытка повторить «интеллектуальные» действия 2004 г.

С грозными предупреждениями к властям выступил и Комитет защиты Украины, созданный будто бы украинской интеллигенцией. Если не ошибаюсь, подобный комитет был и в 2004 г. Но, дорогие спасители, оставьте вы Украину В покое! Дайте ей пожить без вашего очередного спасения. Глядишь и очухается, сердечная. Да и кто вас уполномочил на такую миссию. Украинский народ уж точно такого мандата вам не давал. Президентские выборы 2010 г. показали, что украинцы связали свои надежды на спасение с другими людьми. Дайте им возможность работать. Если не хотите помочь, то хотя бы не мешайте.

Украинские самопровозглашенные демократы много говорят о европейской демократии. Но там ведь нет такого абсурда, чтобы неподдержанный народом политический деятель, пытался вернуться во власть при помощи улицы. Мыслимо ли, чтобы, скажем, бывший премьер Великобритании, проиграв выборы, выступил с призывом к народу собрать сто тысяч протестантов, — и тогда новый премьер сам подаст заявление об отставке. Для наших «демократических вождей» это в порядке вещей, что свидетельствует о том, как далеки они и от демократии, и от цивилизованной Европы.

Одним из обвинений оппозиции является то, что власть перед принятием важных решений не советуется с народом. В качестве примера приводятся харьковские соглашения президентов Украины и России. Мы, мол, так не поступали. Но это же бесстыдное фарисейство, рассчитанное на политическую неграмотность населения. В данном случае таким советом явилась ратификация соглашения Верховной Радой.

Но «оранжевым» ли оппозиционерам ссылаться на этот аргумент? Будучи властью, ни о каких советах с народом они и не думали. Втайне не только от народа, но и от парламента, подали заявку на вступление в НАТО. Без каких-либо советов заключили соглашение в Брюсселе о модернизации украинской газотранспортной системы, договор с Россией о европейских ценах на газ. А скажите, от какого народа было получено добро на поставки вооружений режиму Саакашвили, когда отдельные его виды даже снимались с боевого дежурства? В народе в таких случаях говорят: «Чья бы корова мычала, а чья бы и помолчала».

Навязчиво муссируя тезис о сдаче национальных интересов Украины Кремлю, оппозиционеры обрушиваются с критикой не только заключенных соглашений, но и тех, которые стороны еще только собираются подписать. Так, как это имело место с истерикой по поводу предстоящего государственного визита в Украину президента России Д. Медведева, во время которого В. Янукович, будто бы, намерен вновь подписать невыгодные для Украины соглашения. Ю. Тимошенко даже демонстрировала перед телевизионными камерами проект такого соглашения.

Закончились переговоры, и оказалось, что ни одна из страшилок оппозиции, которыми она пугала сограждан, не подтвердилась. Порядочные люди в таких случаях, извиняются, но наши «спасители» такими мелочами никогда не заботились. Более того, попытались извлечь политическую выгоду даже из своего фиаско. «Соглашения оказались более-менее нормальными для Украины, — заявил один из «комитетчиков», — только потому, что власть испугалась наших предупреждений и скорректировала их».

Слушая страстные монологи «оранжевых» неудачников на пятничных телешоу, всегда поражаешься их убежденности в своем эксклюзивном праве на истину. Ни тени сомнения. Называют себя демократами и патриотами. Знают, что для Украины хорошо, а что — плохо. Всех несогласных обвиняют в отсутствии патриотизма. Ставят своим оппонентам десятки вопросов и не хотят слушать ответы. Апеллируют не к разуму зрителей, но исключительно к их чувствам.

Поразительно, что их развязность, а часто и оскорбительная бестактность, никак не сдерживаются ведущими. Более того, создается впечатление, что им это нравится. Особенно, когда национал-патриоты святотатствуют над такими событиями как Победа советского народа в Великой Отечественной войне. Как это позволил себе В. Яворивский, заявивший, что в преддверии 9-го мая георгиевские ленты повязывали в Украине не только на одежду или автомобили, но даже и на хвосты собакам.

Только отсутствием у человека совести можно объяснить подобные высказывания. Удивительно, что изгаляется над советским прошлым тот самый человек, который был его неистовым трубадуром. Молодым сообщу, а старшим напомню, что это он, в свое время, написал повесть «Вічні Картеліси», в которой рассказал о трагедии волынского села, сожженного бандеровцами. Это он назвал их янычарами, вонзившими нож в спину украинскому народу. Повесть была по достоинству оценена советской властью, присудившей ее автору премию им. Ленинского комсомола. Пел осанну господин Яворивский и генеральному секретарю ЦК КПСС Л. Брежневу, убеждая общественность в том, что его книги «Малая земля» и «Целина» должны быть настольными для каждого украинского интеллигента.

К сожалению, среди нынешних «спасителей» Украины людей с аналогичной нравственностью немало. Ни в чем не уступает В. Яворивскому и другой известный комитетчик, поэт Д. Павлычко. Слушая его гневные проклятья в адрес советского прошлого и нынешнего Кремля, трудно поверить, что говорит это комсомольский поэт, на поэзиях которого воспитывалось не одно советское поколение. Учил его вирши давно, но некоторые, в том числе и «Як рідну матір я люблю Москву», помню до сих пор.

Нынешний аналог Козьмы Пруткова Критикан Политиканов в еженедельнике «2000» процитировал одно из стихотворений Д. Павлычко, в котором есть такие строки: «Но хорошо, что в мире есть Москва, что не умру от лжи и от тоски я». Суд я по тому, как поэт решительно отрекся от прошлого и от себя самого в этом прошлом, от тоски смерть ему действительно не угрожает. Но, пожалуй, что и «от лжи» тоже. Люди «свои» во все времена и при всех режимах — бессмертны.

Допускаю, что с течением времени идеологические предпочтения могут меняться. Право это за такими «прозревшими» я признаю. Могу даже допустить, что именно теперь они искренны. Не приемлю только, чтобы они вновь навязывались нам в учителя. Считаю эти их претензии не просто безосновательными, но абсолютно аморальными. Может у нас оттого ничего и не получается, что имеем таких поводырей?

Прискорбным для меня, как думаю и для большинства нормальных людей, явилось резкое неприятие оппозицией празднования в Украине 65-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне и, в частности, осуждение участия в празднествах российских военных. Ну, что можно было увидеть плохого в их прохождении по Крещатику? Каким образом этим было оскорблено, к примеру, национальное достоинство Юг Луценко и его единомышленников? Победу ведь добывали вместе. Так отчего же не можем вместе отметить и ее годовщину? Кстати, часом раньше в таком же маршевом строю прошли по Красной площади украинские воины. Были там и представители большинства стран СНГ, а также США, Франции, Польши, Великобритании. И я не слышал с российской стороны слов осуждения по этому поводу. Отчего же у нашей националистической оппозиции это вызвало такую немыслимую и безнравственную реакцию? Не от комплекса ли собственной неполноценности?

Практически после каждого пятничного телешоу приходится слышать недоуменные вопросы, зачем нам нужны такие, вовсе не безобидные, развлечения. Раздаются даже призывы закрыть их, чтобы не позорились мы перед честным миром. Ведь нас же раздевают донага. Оппозиция обвиняет во всех смертных грехах власть, и половина людей верит в это. Власть отвечает тем же оппозиции, и другая половина также в это верит. И получается, что нет в Украине моральных авторитетов. Все воры, все продажные. Так спрашивается, нужен ли нам такой сухой остаток от украинских страстных пятниц? С такими «рылами» нас уж точно не возьмут в европейский «калашный ряд».

Не знаю, имеет ли эта проблема административное решение, как и не могу понять немыслимой лояльности нынешней власти по отношению к названным телешоуменам. Особенно, если учесть, что один из них трудился в поте лица своего на канале «Украина», принадлежащем «регионалам», и, получая от них немалое вознаграждение, мастерски «мочил» своих работодателей. Нет сомнения, что закрытие этих шоу вызовет крик о притеснении демократии в Украине. Но ведь ничто не вечно в нашем мире. Они могут умереть и своей естественной смертью. Достаточно только прекратить их посещение представителями власти. Это у оппозиции нет других забот, как только публично пиариться. У власти же дел невпроворот, и именно ими, а не заклинаниями, она должна доказывать свою правду.

7. Львовское эхо на Тарасовой горе

Можете ли Вы, уважаемый читатель, представить, чтобы поминальные молитвы сопровождались улюлюканьем и криками «ганьба»? Такого не может быть, скажете Вы, потому, что это выглядело бы кощунственным святотатством. Так думал и я, пока не стал свидетелем этому. И где? На самом святом для каждого украинца месте. На могиле Тараса Шевченко в день памяти его погребения в Каневе на Чернечей горе.

Однако обо всем по-порядку. 22 мая 2011 г., в воскресный день, на площади у могилы Кобзаря собралось множество народа. Все с цветами, национальными флагами, многие в вышитых блузах и рубашках. Тихо играла музыка, звучали песни на стихи Шевченко. Люди, в ожидании поминального действа, вполголоса переговаривались. Так, как это и принято на поминках.

И вдруг, из одной из боковых аллей на нижнюю террасу площади буквально ворвался шумный людской поток. Во главе его шли народные депутаты Мовчан, Заяц, Костенко и, может быть, еще кто-то, которых я не разглядел или не знаю. За ними, поддерживаемое десятками рук, плыло длинное полотнище национального флага. Вдоль правой его кромки выстроилась колонна пожилых и молодых людей в одностроях воинов УПА. А еще дальше развивались многочисленные партийные стяги «Свободы».

В одночасье, торжественно-праздничная тишина площади была взорвана этой шумной ватагой. Лица ее предводителей были сосредоточенно серьезны, как будто их ожидала не благостная поминальная церемония, а какое-то сражение. Глядя на все это, мне подумалось: что-то должно произойти. Об этом говорило и то, что часть свободовцев вырядилась в бандеровскую военную форму. Этим было определено идеологическое лицо пришедших, а заодно и продемонстрировано, кто в этом доме хозяин.

Помните, что творилось во Львове 9-го мая, когда ветераны Великой Отечественной войны и благодарные потомки хотели возложить цветы на могилы героев, что покоятся на холме Славы. Тогда свободовцы в черных масках учинили над ними самосуд, а львовские (и тернопольские) власти восприняли возложение цветов как личное оскорбление, назвав эту акцию провокацией. На программе Савика Шустера одна неуравновешенная львовская дамочка, с бегающим взглядом, демонстрировала фотографию молодого человека в советской военной форме и как заведенная вопрошала: «Хіба це ветеран?».

Может и не ветеран. Хотя не исключено, что и прошедший Афганское пекло. Но в день памяти погибших на той страшной войне форма победителей и знамя, под которыми они сражались и гибли, были уместны. Это символы Великой Отечественной войны, символы Победы. А скажите, зачем рядиться в форму УПА в день памяти национального гения Украины Тараса Шевченко? Что, он был участником вашего националистического движения? Или, может быть, проповедовал братоубийственное противостояние? Наоборот, призывал к братолюбию: «Обнімітеся, брати мої, молю вас, благаю». Если свободовцев так уж одолевала страсть к ряженности, одели бы партикулярные костюмы времен Тараса Шевченко. Или, на худой конец, украинские кожухи и каракулевые шапки.

Но это, как говорится, лишь присказка. «Сказка» ожидала всех впереди. Как только началась поминальная служба, над Тарасовой горой раздалось раскатистое «ганьба». Для тысяч присутствующих это был настоящий шок. Все начали тревожно переглядываться, не понимая, что происходит. Пришли на поминки, а оказались на скандальной политической разборке. В своей немыслимой злобе кричавшие «ганьба» забыли не только о Шевченко, которому, будто бы, пришли поклониться, но и о Боге, кощунствуя во время чтения Святого Евангелия.

Судя по всему, свободовских молодчиков возмутило то, что молебен правили священники Украинской православной церкви, находящейся в молитвенном единении с Московским патриархатом. А также, по-видимому, и то, что молитва провозглашалась не на украинском языке. Из-за своего невежества им показалось, что на русском, которого они терпеть не могут. В действительности, служба велась на церковно-славянском языке. На том самом, который был принят в Русской православной церкви со времен Крещения Руси Владимиром Великим. На нем служили и слушали церковные молитвы и проповеди наши предки в продолжении тысячи лет. И предки нынешних воинствующих галичан тоже, пока в 1596 г. в Бресте им не навязали унию с католической церковью.

Так отчего это вызывает такое неприятие и раздражение у нынешних националистов? Неужто они не считают историю Киевской Руси своей? А также и историю украинского казачества, которое вырвало Украину из «братских» объятий Речи Посполитой с помощью той самой церкви, традиции которой ныне продолжает Киевская митрополия во главе с Блаженнейшим Владимиром.

И, наконец, может самое важное в данном случае. На могиле Тараса Шевченко 22 мая 2011 г. звучала та самая молитва, которая сопровождала останки Кобзаря от Смоленского кладбища Петербурга до их упокоения на Чернечей горе, что возле Канева. Так неужели не стыдно предавать поруганию, в том числе, и память тех людей, которые именно на этом — церковно-славянском — языке воздавали церковные почести Шевченко на всем протяжении его последнего пути? Какой-то непостижимый нравственный изъян присутствует в душах нынешних национально озабоченных «борцов» за народное счастье.

После короткого молебна слово для выступлений было предоставлено Председателю Верховной Рады В. Литвину, Председателю Кабинета Министров Н. Азарову и Советнику Президента А. Герман. Их короткие речи были уважительны, что естественно, к Тарасу Шевченко и абсолютно политкорректны. И, тем не менее, они также сопровождались криками «ганьба» и улюлюканьем националистов. Это вынудило Анну Герман напомнить этим лжепочитателям, что они не приватизировали нашего всеукраинского национального гения и не имеют особого права на него. Посмотрев на фигуру Кобзаря, она сказала: «Прости їм, Тарасе, за це святотатство, бо вони не відають, що творять». После этого прочитала молитву на украинском и церковно-славянском языках. На многих, и на меня тоже, это произвело сильное впечатление.

Боюсь, однако, что только не на тех, кому собственно и адресовала Анна Герман свои слова. И, конечно, вопреки евангельской сентенции, они очень хорошо ведают, что творят. Возможно, не все из той толпы, что истошно орала у могилы Шевченко. Но люди, приведшие их туда, народные депутаты, поседевшие и полысевшие от «трудов праведных» в Верховной Раде, определенно знают, что делают. Подобным образом они ведут себя в продолжении всего суверенного существования Украины.

Уже пора называть вещи своими именами. Никакие они не национал-демократы. Поведение их абсолютно тоталитарно по своей природе. Только они знают, какой быть Украине и как ее надо любить. Они же определяют, кто в нашей стране патриот, а кто манкурт. Поэтому люди, которые идут за ними по безрассудному пути конфронтации, должны понимать, что их «вожди» — это несостоявшиеся в своих профессиях люди. Не стали хорошими инженерами, научными работниками, литераторами, врачами. Вот и пришлось переквалифицироваться ..., чуть не написал, «в управдомы». Если бы? В профессиональных революционеров и патриотов. Другой работы они делать не умеют[10].

К сожалению, они и не национал-патриоты, коими себя считают. Ведь никто не делает столько зла Украине, сколько они. Не могут же не понимать эти люди, что их ортодоксальная нетерпимость ведет страну в пропасть. Не могут не знать того, что около 74 % принявших участие в SMS-голосовании в ходе одной из передач Шустера, на вопрос «Смогут ли Восток и Запад Украины найти общий язык?», ответили отрицательно. И в этом прямая заслуга националистических бесчинств, таких, какие были во Львове и на Тарасовой горе. И, наконец, должны же отдавать себе отчет в том, что единый галицкий мундир, скроенный по свободовским лекалам, вовсе не вожделенная мечта всех жителей Украины. Попытки реализовать националистический проект силой неизбежно приведут к гражданскому конфликту.

Тогда, спрашивается, отчего так неистовствуют? Отчего ведут себя столь развязно, не стесняясь оскорблять своих соплеменников даже и в таком святом месте. И представителей власти тоже. Нет элементарной культуры? Наверное. Но и не только. Просто уверенны в своей безнаказанности.

В игровых видах спорта принято считать, что противная команда всегда ведет себя так, как это ей позволяется. Что-то похожее происходит и в политической жизни. Не встречая должного отпора со стороны власти, да и, как принято говорить, широкой общественности, национал-радикалы ведут себя все смелее. Политика их умиротворения, которая ныне проводится, ни к чему хорошему не приводит. И никакие вышиванки, в которые в спешном порядке облачаются некоторые министры и губернаторы, здесь не помогут.

Унизили ветеранов Великой Отечественной войны и надругались над Знаменем Победы во Львове — сошло с рук. Власть, в первую очередь, верховная, не дала этому событию не только правовой, но и нравственной оценки. Областные советы народных депутатов Львовской и Тернопольской областей приняли постановления о необходимости смести «антинародную власть в Киеве», — и также никаких последствий. И это тогда, когда подобные призывы предполагают, чтобы их авторами занялась, как минимум, прокуратура. К сожалению, не было внятной реакции властей и на скандал на Тарасовой горе.

Чем объяснить такое беспечное благодушие?. Если власть не желает реагировать на следствия, должна не допускать их причин. Это прямая обязанность Службы безопасности — знать о намечающихся провокациях, а Министерства внутренних дел — делать их невозможными. В данном конкретном случае: и делов-то, что задержать колонну под свободовскими флагами у подножия горы пока пройдет официальная церемония поминания. А после — пусть митингуют без «благодарных» слушателей сколько захотят.

Приносит ли положительные результаты такая политика? Скорее нет, чем да. Заметным ее результатом становится только сокращение числа сторонников нынешней власти. Чужие не становятся своими, а свои постепенно отчуждаются. Мне не престало давать советы, но, думается, что власть — это не просто удовлетворение тщеславия или возможность получения каких-то бизнесовых преференций. Это, прежде всего, огромная ответственность за страну и ее народ. За весь народ, а не только за буйное его меньшинство. Интересы жизнеспособности государства требуют, чтобы к тем, кто мешает достижению этого, были применены жесткие санкции. В нормальном государстве не может быть такого, чтобы региональные общины не подчинялись центральной власти и открыто призывали к ее свержению.

Когда-то, на закате истории Российской империи, которую также разрушали недоучившиеся интеллигенты, была сочинена поэтическая инструкция, как надо и как не надо управлять страной. «Закон политики простой, чтоб было все в порядке, железной управляй рукой, но в бархатной перчатке. У нас навыворот пока, в деревне и столице. Везде бессильная рука в железной рукавице».

Не кажется ли Вам, господа и товарищи, что и у нас, в Украине, все «навыворот» пока?

Глава IV. «Геть (прочь) от России»

1. Какой Россией нас пугают?

В старину говорили, что в России две беды — дураки и дороги. Этот афоризм в «оранжевое» время с удовольствием повторяли украинские национал-патриоты, не отдавая себе отчета в том, что он в равной мере относился и к Украине, являвшейся составной частью империи. Не знаю, как с традиционными бедами в России теперь, но в Украине они определенно имеют место. К сожалению, прибавилась к ним и еще одна, третья беда — ... Россия.

Именно ее национально озабоченные политики и идеологи обвиняют во всех смертных грехах. Так было в продолжении всего суверенного существования Украины, но особенно масштабной антироссийская истерия стала во время президента В. Ющенко и его «оранжевых» соратников. Поношение России превратилось для них в главный идеологический приоритет. Трудно даже представить, чем бы они оправдывали свою неспособность управлять страной, если бы не было России. Причем не столько реальной, сколько выдуманной. Такой России, которой пугали бедного украинского обывателя, просто не существует.

Цинизм «оранжевых» этноидеологов заключался в том, что они это прекрасно знали. Знали и продолжали (продолжают и теперь) лепить из России образ врага, угрожающего независимости Украины. В «оранжевое» время этим была занята вся подчиненная властям идеологическая рать: политики, политологи, журналисты, интеллигенция.

Передачи телеканалов напоминали тревожные сводки предвоенного времени. На одном из них на полном серьезе обсуждали тему войны с Россией. На другом назойливо повторяли известный афоризм: «Хочешь мира, готовься к войне». На третьем показывали маневры украинских бронетанковых и авиационных подразделений на крымском и яворивском полигонах, демонстрировали новые образцы оружия.

Поразительно, но Россию нередко пытались обвинить даже в том, в чем, исходя из здравого смысла, сделать совершенно невозможно. Так, как это имело место с газовыми договоренностями. Несмотря на заверения сторон, что между ними существуют прозрачные схемы относительно поставок газа в Украину и его транзита в Европу в 2009 и 2010 годах, президентская команда приложила максимум усилий для того, чтобы поставить это под сомнение. Не остановились даже перед тем, чтобы поиронизировать над первыми лицами России, сравнить их с добрым и злым полицейскими. Добрым назвали В. Путина, который пообещал не применять к Украине штрафных санкций за недобор газа, а злым — Д. Медведева, заявившего о необходимости руководствоваться заключенным контрактом.

Последовало разъяснение Ю. Тимошенко, что возможный недобор газа предусмотрен контрактом. Следовательно, между позициями Медведева и Путина нет принципиальных расхождений. После этого политологи и журналисты принялись ругать Россию за то, что она («Газпром») не желает проплатить авансом транзит газа в Европу, а правительство Украины за то, что заключило невыгодный контракт.

Читая газетные публикации и телевизионные комментарии на газовую тему, трудно было не заметить, что президент и его команда глубоко разочарованы конструктивной позицией России, не предъявившей Украине штрафных санкций за недобор газа, Это лишило их повода для раздувания скандала и обвинения «северного соседа» в газовом шантаже. А заодно и Ю. Тимошенко — в сдаче государственных интересов. Но и после того, как были даны двухсторонние разъяснения, украинские средства массовой информации продолжили муссировать эту тему под броскими и, несомненно, провокационными заглавиями; «Россия не спешит давить на газовую кнопку». Казалось бы, должны радоваться этому обстоятельству, но нет, С нетерпением ждали нажатия кнопки.

Более успешно и изощренно на ниве провоцирования конфликтов между Украиной и Россией трудился тогда и трудится ныне блуждающий по странам И каналам журналист Савик Шустер. Наглядным свидетельством этому являются его телевизионные шоу на канале «Украина». В одном из них от 11.09.09 г. он поставил на обсуждение немыслимо провокационный вопрос о возможности войны между Россией и Украиной из-за Крыма. То, что подавляющему большинству украинцев И русских не может привидеться и в страшном сне, С. Шустеру кажется вполне вероятным. Не случайно, он с таким игривым упорством озадачивал этим вопросом каждого из своих собеседников. Судя по подбору, а среди них были известные российские диссиденты В. Буковский и Е. Киселев, С. Шустер рассчитывал на положительный ответ. Но его не последовало. Даже и от В. Буковского. Свой длинный, в целом, поносительский по отношению к России, монолог, которому с нескрываемым удовольствием внимал ведущий, он заключил тем, что Россия не решится на полномасштабный военный конфликт с Украиной. Правда, будто бы, исключительно из-за слабости ее армии.

С. Шустера, судя по всему, этот ответ удовлетворил не полностью и он продолжил донимать страшным вопросом других участников передачи. В финале отвергли возможность такой войны и зрители, присутствовавшие в студии.

Так что же, провокация не удалась? По результату как будто не удалась, по процессу — вполне. Сколько гадостей в адрес России и ее руководства С. Шустеру удалось вытянуть хотя бы из одного только В. Буковского. Не стеснялись в высказываниях и многие другие участники передачи, особенно из близкого окружения президента. Вспомнили и августовский конфликт 2008 года с Грузией, в котором вопреки очевидным фактам обвинили Россию.

Все это, разумеется, не могло пройти бесследно. Даже для А. Яценюка, который, устрашенный С. Шустером и его единомышленниками, в конце передачи сказал, что Украина должна быть сильной в военном отношении и тогда с ней будут считаться. Хотя, в целом, его позиция относительно украинско-российских отношений казалась вполне здравой[11].

В заключение сюжета несколько слов о феномене С. Шустера. Это не первый российский журналист и шоумен, получивший работу на украинском телевидении. Но единственный, кто так органично вписался в «оранжевый» идеологический контекст Украины. Определенно, свой среди своих. Ему позволено вести передачи на русском языке. Конечно, из-за его идеологической позиции. Будь он других взглядов и, хоть в наименьшей мере расположенным к России, его карьера украинского тележурналиста не имела бы никакой перспективы.

Не знаю, насколько искренен С. Шустер в исполнении своей «просветительской» миссии в Украине, как и то, кем она на него возложена, но ничуть не сомневаюсь, что основное ее содержание заключается в активизации процесса отрыва Украины от России и сближения с Западом. Зная биографию С. Шустера, не приходится этому удивляться. Все тут логично и естественно. Удивительно другое. Кто содействует ему в этом, и каким образом он оказался на телеканале «Украина», держателями и хозяевами которого являлись люди из партии Регионов? Как объяснить этот странный альянс западника С. Шустера и пророссийской, казалось бы, политической силы? Ирония этого странного сотрудничества заключалась также в том, что в шустеровских телешоу, благодаря его умелому режиссированию, доставалось не только России, к которой он испытывает плохо скрываемую неприязнь, но и партии Регионов.

Сказав выше, что Савик Шустер единственный диссидентствующий российский шоумен, обретший третье дыхание в Киеве, я немного погрешил против истины. Был единственным. Теперь к нему присоединился еще один — Евгений Киселев, привлеченный в Украину для тех же целей. Оказалось, что и его русский язык нисколько не смутил наших национал-патриотов. И переводчик не потребовался. Все, что против России, хорошо. Даже и ненавистный имперский язык.

Не успел украинский обыватель вздохнуть с облегчением от того, что, как показала шустеровсая передача, войны Украины с Россией таки не будет, как его огорошило нервическое воззвание украинской интеллигенции к мировой общественности, опубликованное в «Голосе Украины» от 11. 09. 09. Ее благородный гнев вызвал закон Российской Федерации о регламентации применения вооруженных сил за пределами страны, принятый Государственной Думой в первом чтении. Тон и смысл воззвания такой, будто речь идет не о юридическом документе, еще не обретшем силу закона, а о решении России вторгнуться в Украину.

Накануне выхода в свет этого любительского заявления мне привелось слышать профессиональный комментарий российского закона, сделанный бывшим министром обороны Украины А. Гриценко. Из него следовало, что, во-первых, закон этот не упрощает, а усложняет процедуру принятия ответственного решения о применении военной силы за пределами России, а во-вторых, что Россия в этом не является пионером. Подобные законы имеют США и ее союзники. И было бы хуже, если таких законов не было.

Не исключено, что люди, подписавшие это воззвание, могли и не знать того, что сказал А. Гриценко. Но организаторы этой акции определенно знали. От чего тогда такая избирательность в реакции? США имеют военные базы по всему миру. И перманентные войны ведут по всему миру. Но украинскую национал-патриотическую интеллигенцию это нисколько не волнует. Не секрет же, что в подобных протестных акциях по поводу войн США и их союзников она не была замечена. Недреманная ее суверенная совесть восстает только против того, что делает Россия. И даже еще и не делает, а, как кажется, национал-патриотам, собирается делать.

То ли от страха, то ли от особой «любви» к России, от ее воображенных злокознях по отношению к бедной Украине сочиняются такие фантастические предположения, которые просто невозможно объяснить с позиции здравого рассудка. К примеру, что Россия уже находится в состоянии войны с Украиной и, будто бы, даже объявила ее, как кликушествует одна украинская патриотка из итальянского далека. «Россия объявила войну Украине как последнему плацдарму демократического движения на постсоветской территории». Надо полагать, что все другие «плацдармы» она уже завоевала, коль Украина осталась «последним»,

Читая подобное откровение, впору ущипнуть себя за нос, Не во сне ли это все привиделось? Нет, не во сне, И газета, в которой напечатана эта страшилка, вполне реальная. Это «День», известный своей прозападной ориентацией. Не буду оспаривать право редактора и редколлегии на такое предпочтение. Хочу только заметить, что даже оно не может отменить элементарную профессиональную порядочность, требующую от редакции сопроводить столь необычное утверждение ссылкой на соответствующий документ. Если такового у редакции нет, она обязана была убрать из авторского материала это провокационное заявление, дабы не стать соучастником распространения заведомо ложной информации, К тому же, этого требует и этика отношения к читателям.

Насколько всем нам известно, никакого военного конфликта между Россией и Украиной нет. Определенно» в цитируемом выше тексте имелась в виду какая-то другая Россия, не реальная, а придуманная воспаленным воображением.

К сожалению, для «оранжевой» пропаганды безответственные заявления, не основанные на документах и фактах, стали нормой. Этим грешили как рядовые бойцы «оранжевого» идеологического фронта, так и «генералы». Последние в первую очередь. От них эта безответственность и исходила. Примеров этому великое множество. Приведу только один.

На телешоу под названием «Майдан», что на украинском «5-ом канале», от 13.09.09. заместителю председателя Верховной Рады Украины Н. Томенко был задан следующий вопрос: «Как Вы считаете, визит Московского патриарха Кирилла в Украину был церковным или политическим?». «Конечно, политическим», — ответил без раздумий молодой политик. При этом, никаких доказательств не привел. Если не считать таковыми ссылку на слова патриарха о естественном единстве украинского и русского православия, вышедших из единой киевской купели. После этого пустился в привычные рассуждения о необходимости создания в Украине единой поместной православной церкви, чему противится Россия. Правда, после визита патриарха Московского и всея Руси и, разумеется, вопреки ему, возбужденно произнес господин Томенко, — начался, будто бы, процесс сближения позиций украинских православных конфессий.

Что касается первого утверждения, то оно совершенно не соответствует действительности. Конечно, это был пастырский визит. Патриарх в своей телевизионной встрече с украинскими и российскими деятелями науки и культуры, будто предвидя будущие обвинения, специально подчеркнул, что церковь должна быть вне политики. Ни одна из его проповедей перед верными Украинской православной церкви не содержала и малейшего политического мотива. В молитвенном богослужении этого не могло быть по определению. Где и в чем увидел Н. Томенко политическое содержание визита патриарха в Украину, известно одному ему.

Безосновательным является и второе его утверждение, обвиняющее Россию в том, что православие в Украине расколото. Патриарх Кирилл в разговоре с президентом В. Ющенко подчеркнул, что в Украине была и есть поместная православная церковь. От нее откололись две ветви и, конечно, это требует уврачевания, восстановления утраченного единства.

Непонятно только, почему дальше разговоров этот процесс не идет. Над Украинской церковью Киевского патриархата, а также над Украинской автокефальной православной церковью Московский патриархат не властен. Почему же тогда не объединились хотя бы эти две конфессии в одну церковь? Да и третью церковь греческого обряда, именуемую Украинской греко-католической, также образовавшуюся в результате раскола православной церкви, неплохо бы объединить в единую поместную. Тем более, что она, исходя из логики национал-патриотов, еще менее украинская, чем православная церковь Московского патриархата. Пребывает не только в каноническом единстве с римо-католической, но и в административно-управленческом. Вот где поле для приложения церковно-строительных усилий национал-патриотов.

Правда, это обстоятельство президента и его майданных соратников не беспокоило вовсе. Как не волновало их и наличие других церквей, сакральные и управленческие центры которых находятся за пределами Украины. Не давала (да и до сих пор не дает) им спокойно спать только Украинская православная церковь, исторически связанная с Русской православной церковью. Нет и малейшего сомнения в том, что поместноцерковная суета людей, к церкви имеющих весьма опосредованное отношение, вызвана вовсе не заботой о церковном единстве. Это чистая спекуляция и политиканство, укладывающееся в формулу «Геть від Москви». При этом «строителей» национальной церкви совершенно не интересует, что по этому поводу думают сами православные Украины.

Наблюдая за идеологической пропагандой «оранжевой» власти Украины, нетрудно было заметить ее характерную особенность. Ни дня без негативной информации о России. Если нет свежего для этого повода, оживлялись старые. Такие, как послание президента России президенту Украины, думский закон о регламентации использования вооруженных сил за пределами России, грузино-российский военный конфликт 2008 года и даже пакт Молотова-Риббентропа. При этом политологи и журналисты в своих комментариях прибегали или к прямому искажению фактов, или к лукавому их передергиванию. И все это подчинено достижению эффекта устрашения сограждан российской угрозой.

Вот, к примеру, что предложил прокомментировать ведущий «5-го канала» коммунисту П. Симоненко от 15.09.09. Это было сообщение корреспондента, в котором говорилось, что Государственная Дума России одобрила в первом чтении закон о применении военной силы за рубежом, в том числе и на территории Украины. Неискушенный слушатель, услышав такое, мог и вправду подумать, что в названном законе содержится адресное указание на нашу страну. Даже если он и не принадлежит к числу хулителей России, это непременно вызовет у него негативные эмоции. На это и было рассчитано шулерское лукавство корреспондента. Он ведь знал, что в законе об Украине ничего не говорится и, тем не менее, тонко смешал объективную информацию и свой комментарий.

Примерно так украинские официальные идеологи говорили о событиях на Кавказе 10 августа 2008 года. В лучшем случае называли их российско-грузинским военным конфликтом, жертвой которого представлялась исключительно Грузия. Я был в Южной Осетии буквально через несколько дней после этой скоротечной войны и своими глазами видел во что превратило доблестное воинство Саакашвили Цхинвал. Он напоминал собой Сталинград времен Великой Отечественной войны. Весь мир уже признал, что это была авантюра Саакашвили, а наши «оранжевые» его «кумовья» продолжали толковать о российской агрессии. При этом патетически вопрошали: кто следующий? прозрачно намекая, что это может быть и Украина. Но ведь для аналогичного конфликта нужна и аналогичная провокация.

Иначе, как недомыслием, нельзя объяснить постоянное муссирование националистами галицкого происхождения темы тайного пакта Молотова-Риббентропа. Очередное имело место на программе того же С. Шустера от 17.09.09. Поразили своей инфантильностью рассуждения народного депутата Т. Чорновола. Он утверждал, что присоединение Западной Украины в 1939 г. было ничем иным, как оккупацией ее Москвой, и одновременно возмущался тем, что соседние западные страны до сих пор считают эти земли своими. И даже делают на этот счет официальные заявления. Но возмущаться нечего. Если националисты на весь мир трубят о преступном сговоре Гитлера и Сталина по поводу территориального раздела в Европе, а ввод советских войск на западноукраинские земли называют оккупацией, то сами же и дают основания для подобных претензий соседей. Не пора ли это понять и перестать фарисействовать? Если же ненависть к советской власти не дает сделать этого, тогда следует отказаться от ее незаконных приобретений, вернуться в свое государственно-территориальное прошлое.

Одноизвилинную ненависть к России молодчиков из партии «Свобода», называющих эту страну не иначе как «стратегическим врагом Украины», и комментировать не хочется. Удивляет не их схронево-хуторянский национализм, очень близко стоящий к нацизму, а то, что они получают широкие возможности, в том числе и финансовые, для его пропаганды.

Из всего сказанного видно, что инициатива конфронтационных украино-российских отношений, как правило, исходила от политического режима Украины. Стремясь интегрироваться в европейское сообщество и полагая, что единственным препятствием к этому является Россия, он делал все, чтобы доказать ее извечную враждебность к Украине.

У меня нет предубежденности к Западу, правда, нет и раболепного пресмыкания перед ним. Поэтому я неприемлю идеологическую и мировоззренческую ортодоксальность национал-радикалов, постоянно обзывающих сторонников дружбы с Россией ее «пятой колонной». Ведь, исходя из такой логики, те, кто стремится в Североатлантический союз, являются «пятой колонной» США и Запада. Но в таком случае окажется, что вся наша страна состоит из двух «пятых колонн». Не слишком ли это примитивно?

И еще. Допустим, что нас таки переведут из европейской прихожей в гостиную. Это разве отменит существование России? Украина обретет новых соседей? Нет, ничего такого не случится. Так отчего такое провокационно-задиристое поведение? Независимость и суверенность так не утверждают. Не осталось у вас, господа националисты и национал-патриоты, сантиментов по поводу нашего этнического и культурного родства? Вам наплевать на то, что нынешние русские на треть состоят из бывших украинцев, а последние на такую же треть из русских? Что ж, это ваше право. В чем-то это даже можно и понять. Особенно, что касается галичан. У них чувство родства наших народов было вытравлено еще унией. Может за исключением таких великих гуманистов как И. Франко. Да и раны, полученные после Великой Отечественной войны, еще болят.

Но причем тут Россия, русские? Разве так сложно понять, что несправедливости чинил тогдашний политический режим, у которого не было этнического лица. Было идеологическое. Не меньше, чем украинцы, от него пострадали и русские. Так справедливо ли только их винить в этой общей нашей беде.

Пора уже перестать бесконечно бередить старые раны, действительные и выдуманные, и перейти от сведения исторических счетов к созданию по-настоящему суверенной и цивилизованной Украины. Несомненно, дружественной России. Руководствуясь, при этом, не эмоциями, а здравым смыслом. Или после вхождения в западноевропейский мир, Украине не нужны будут российские нефть и газ, рынки сбыта для украинских товаров? Как говорится, не плюй в колодец... Не надо придумывать несуществующую Россию и бороться с ней. Это чревато, прежде всего, для самой Украины. Можно надорваться.

2. Чем не угодил украинским национал-патриотам Патриарх Кирилл?

Недавняя речь Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на Ассамблее русского мира вызвала резкие отповеди украинских национал-патриотов Ю. Черноморца и С. Сидоренко, которые усмотрели в выступлении посягательство на независимость и самобытность украинской нации. Они наделили слова Святейшего о русском мире исключительно политическим смыслом, тогда как говорил он о делах духовных, Божеских. Подменив предмет дискуссии, они, по существу, принялись спорить не с Патриархом, а с собственным вымыслом. Все их заявления свелись к обвинениям в стиле: «Вы снова хотите сделать из нас колонию».

Но ничего подобного в патриаршем обращении нет. Вряд ли такие выпады являются гласом украинского народа. Это частное мнение отдельных людей, которые имеют на него суверенное право. Плохо не то, что они его высказывают, а то, что это право реализуется ими столь постыдным и недостойным образом с полным искажением слов Патриарха Кирилла.

О чем, как мне кажется, была речь Святейшего? Мною она воспринимается как духовное, философское осмысление содержания восточнославянской православной цивилизации. Она действительно созидалась русскими, украинцами, белорусами, а в более ранние эпохи — единым древнерусским народом, населявшим земли Киевской Руси. Эта цивилизация является нашим общим достоянием.

Мне понятна заинтересованность и боль Патриарха. Ведь разговор здесь не только о православном единстве — духовной традиции с едиными церковными праздниками, святынями и даже святыми, что, разумеется, чрезвычайно важно. Речь идет также и о единстве культурном, которое глубоко связало три восточнославянских народа и ковалось на протяжении всей их истории, вплоть до 1991 года.

Ни один из этих народов не был в состоянии в одиночку создать такое самобытное и яркое явление, как православная восточнославянская цивилизация. В ней все общее — это, если хотите, медицинский факт. И если мы отнесемся к истории ответственно, то должны признать, что общими являются как наши обретения, так и наши потери.

Русским, украинцам, белорусам нельзя отказываться от признания общего прошлого. Это неприемлемо ни с точки зрения здравого смысла, ни с точки зрения морали. Такой шаг будет предательством по отношению к нашим предкам, которые и подумать не могли, что мы когда-нибудь разделимся и будем отстаивать свои региональные ценности в таком недостойном ключе.

И здесь необходимо разобраться с источниками возникшей в украинском обществе дискуссии. Я много лет занимаюсь проблемами этнического развития в эпоху Киевской Руси и пришел к выводу, что в основе историографического непонимания и предубежденности многих украинских исследователей зачастую лежит всего лишь терминология.

Была Древняя Русь, и есть нынешняя Россия. В отношении обоих понятий используется единое прилагательное — русский. Хотя определение «русский», отсылающее к слову «Русь», значит не то же самое, что определение «русский», отсылающее к «России». Я уже давно предложил писать прилагательное, образованное от «Руси», с одним «с» — «руский». И, соответственно, «русский» в значении «российский» — с двумя «с». Такая дифференциация важна во избежание столь частых ныне восклицаний: «А вы, русские, опять хотите все под себя подгрести, загнать нас в свою империю».

Мне представляется, что смешение этих понятий во многом явилось причиной всего того непонимания, о котором говорилось в ассамблейной речи Святейшего.

Украинские национал-патриоты перевели выражение «русский мир» как «российский», подразумевая российскую государственность. Тогда как Патриарх имел в виду тот мир, который исконно был на Руси. Тот православный мир, который созидался еще в единоутробном нашем состоянии, когда не было ни украинцев, ни русских, ни белорусов, а был единый древнерусский народ — мир русский.

Но ведь Патриарх говорил, что надо развивать и украинские, и белорусские, и русские культуру и язык, одновременно подчеркивая, что все они — суть составные части единого русского (но не российского!) мира.

Во избежание такой терминологической двусмысленности, когда реально существует два «русских мира» (нынешний — «российский», и «русский» — в смысле цивилизационный), будет целесообразно употреблять термин более нейтральный и, кажется, более точный — восточнославянский православный мир.

Конечно, восточнославянский мир — это особая цивилизация (не признавать это может только полный невежда), и, безусловно, ей угрожает глобализация. Причем она угрожает не только православному миру, но и всем другим культурам, не сходным с цивилизациями западнохристианского облика, как единого глобализационного образца.

Патриарх Кирилл высказал обеспокоенность за судьбу нашей общей цивилизации. Эту обеспокоенность я совершенно разделяю и думаю, что ее разделяют и многие украинцы.

3. Русский язык — общее культурное наследие России и Украины

То, что происходило в Украине с русским языком, не согласуется со здравым смыслом и не имеет разумного объяснения. Во всех цивилизованных странах знание нескольких языков почитается благом и только в Украине — злом. Второй ее язык именовался национал-патриотами не иначе как «имперский», «иностранный», или язык «старшего брата».

По существу, русский язык в Украине стал заложником политических амбиций национально озабоченной элиты Украины, стремящейся любой ценой интегрироваться в цивилизованный Запад. А поскольку ей кажется, что процессы эти будут тем успешнее, чем быстрее мы порвем все, что связывает нас с Россией, отсюда и такое нетерпимое отношение к русскому языку. Его пытались не просто ограничить в употреблении, но, как бы, объявить своеобразной преградой на пути в Европу.

Мне такая языковая политика украинских «оранжевых» властей представлялась не только несправедливой, но и безнравственной.' Она граничила с предательством нашей исторической памяти. Ведь речь идет о языке родном для большей части украинцев.

Главная беда украинского языка, с точки зрения украинских национал-патриотов, заключается в том, что он очень похож на русский. Пытаясь устранить эту похожесть, они готовы отречься от своего собственного наследия. Ведь близость двух языков основывается не столько на преимущественном влиянии одного из них, сколько на общей своей родословной. Такой является древнерусский литературный язык. Украинский и русский языки обладают одинаковым правом на весь лексический фонд, который сохранили для нас памятники письменности времен Киевской Руси. Подавляющее большинство слов, которые принято считать «русскими» в украинском языке, на самом деле являются «древнерусскими». Изгнание их из современного украинского языка и замена галицкими диалектизмами польско-немецкого (а теперь и английского) происхождения, что мы наблюдаем на телевидении и в периодической прессе, равнозначно отречению от нашей древнерусской первородности.

Да и от более поздней языковой общности тоже. Если мы проанализируем развитие литературного языка XVI-XVIII вв.; то окажется, что и для великороссов, и для малороссов он был практически единым и в это время, поскольку в основе своей являлся церковнославянским. По словарю Ивана Федорова, изданному в 1574 и 1578 гг., учились грамоте дети в Украине, России и Белоруссии. «Грамматика славенская» Мелетия Смотрицкого, изданная в 1619 г., стала учебником церковнославянского языка во всех восточнославянских землях. Она переиздавалась в Москве в 1648 и 1721 гг. М. Ломоносов называл грамматику М. Смотрицкого «вратами своей учености». Характерно, что она же послужила ему основой при составлении «Русской грамматики» (1755).

О языковом единстве русских, украинцев и белорусов свидетельствует творчество двух выдающихся киевских ученых XVII в. Епифания Славенецкого и Арсения Сатановского. Составленным ими «Лексиконом славено-латинским» пользовались на протяжении XVII-XVIII вв. не только в Украине, но и в России и Белоруссии. Такое же распространение имел и «Лексикон славеноросский» киевлянина Памво Беринды, изданный в 1627 г.

В свою очередь, в Украине в XVII в. распространялась рукопись «Хождение Трифона Коробейникова в Царьград, Антиохию, Ерусалим и Египет», которая описывает путешествие, осуществленное по поручению Ивана Грозного в 1583 г. Примечательно, что и Острожская библия, изданная в 1581 г. Иваном Федоровым, основывалась на списке так называемой Геннадиевской редакции, который К. Острожский получил от царя Ивана IV. Впоследствии она неоднократно перепечатывалась в Москве лишь с незначительными изменениями.

После присоединения Украины к России (1654) тенденция инкорпорации украинской интеллигенции в собственно российский культурно-исторический поток приобрела еще большую масштабность. Уже упоминавшиеся Епифаний Славенецкий и Арсений Сатановский организовали в Москве первую греко-латинскую школу. Феофан Прокопович, бывший профессором и ректором Киево-Могилянской коллегии, стал идеологом формирования Российской империи при Петре I и одним из организаторов Академии Наук в Петербурге. Стефан Яворский был президентом Славяно-греко-латинской академии. Дмитрий Ростовский (Туптало), будучи митрополитом Ростовским, создал огромный труд — житие отечественных святых, получившее широкое распространение не только в России, но и в Украине.

В 50-е годы XVIII в. из 10 членов Священного Синода девять были выходцами из Украины. Многие выходцы из Украины стали выдающимися русскими музыкантами (М. Березовский, Д. Бортнянский, С. Гулак-Артемовский), художниками (Д. Левицкий, В. Боровиковский, И. Мартос), литераторами (Е. Гребинка, Н. Гоголь, В. Короленко), историками (Д. Бантыш-Каменский, Ю. Венелин, О. Бодянский).

Процесс интеграции украинских интеллектуалов в русскую культуру продолжался и в советское время (К. Паустовский, Н. Островский, И. Козловский, С. Бондарчук, И. Стаднюк и др.).

Таким образом, имеем все основания утверждать, что украинцы являются сотворцами великого русского языка и культуры. Только потерей чувства реальности и ответственности перед историей, перед своими знаменитыми предками можно пояснить объявление русского языка и литературы в Украине иностранными.

Русский язык и литературу, как и вообще культуру, невозможно было бы представлять как иностранную, даже и в том случае, если бы и не было столь мощного участия этнических украинцев в их создании. Когда-то Б. Гринченко не мог понять, почему М. Драгоманов считал, что в Украине родители, даже и украинофилы не могут дать своим детям литературное образование, опираясь только на Т. Шевченко, но без А. Пушкина и М. Лермонтова. Б. Гринченко не отрицал, что названных писателей следовало бы знать больше, но полагал, что они должны занять в культуре Украины такое же место как Шиллер, Гете, Гюго и другие иностранные классики. Аналогичное отношение к русской литературе преобладает и в современной Украине.

Следуя такой ущербной логике, нам придется отнести к категории зарубежных не только А. Пушкина, но и Ф. Прокоповича, Д. Ростовского, Н. Гоголя, Н. Костомарова, П. Кулиша и многих других русских писателей украинского происхождения. А кем считать Е. Гребинку, обессмертившего свое имя не столько украинской, сколько высокой русской поэзией, в частности такими песенными шедеврами как «Очи черные» или «Молода еще девица я была». А как быть с Тарасом Шевченко? Неужели и его русскоязычное творчество — повести и дневники — будем изучать в курсах зарубежной литературы?

М. Драгоманов пытался объяснить Б. Гринченко особое место А. Пушкина в украинской культуре хотя бы тем, что именно он, а не Гейне или Шиллер, написал поэму «Полтава». В ней он отразил идею вольности украинцев и их стремление к собственной государственности с такой силой, с какой никто и никогда не выразил их в украинской литературе.

Без милой вольности и славы Склоняли долго мы главы Под покровительством Варшавы, Под самовластием Москвы. Но независимой державой Украине быть уже пора: И знамя вольности кровавой Я подымаю на Петра.

Если бы что-либо подобное сказал поэт украинский, он несомненно был бы объявлен национал-патриотическим общественным мнением предтечей нашей независимости. А Пушкин отнесен к разряду зарубежных поэтов, на изучение творчества которого отведено всего несколько часов. Конечно, за столь малое время ученики не смогут постичь даже те произведения — «Руслан и Людмила», «Бахчисарайский фонтан», «Песня о вещем Олеге», «Гусар» и др., — в которых великий русский поэт воспел историю, природу и быт украинской земли. Так разумно ли отказываться от этого литературного наследия только потому, что оно написано на русском языке и русским же поэтом?

Украинская история воспета К. Рылеевым, Н. Лесковым, И. Суриковым, В. Маяковским, М. Булгаковым, К. Паустовским и многими другими русскими писателями. В Некрасовском журнале «Современник» печаталось немало статей об украинской литературе, написанных Н. Чернышевским, Н. Добролюбовым, М. Салтыковым-Щедриным. Кстати, в отличие от нынешних украинских идеологов от культуры, в России никогда не считали украинскую литературу зарубежной или иностранной. В вышедшей в Санкт-Петербурге в 1905 г. поэтической антологии, названной «Родная поэзия», помещены малорусские песни, стихи И. Котляревского и Т. Шевченко. Причем, не только в украинском оригинале, но и в прекрасном русском переводе.

В наше время в Украине неизменно эксплуатируется тема Валуевского и Эмского указов, якобы запрещавших печататься на украинском языке. Тем самым, как бы, оправдывается нынешнее жесткое отношение к языку русскому в Украине. В действительности это не более чем еще один антироссийский миф. Достаточно привести пример издания в 1883 г. в Санкт-Петербурге роскошного «Кобзаря» Т. Шевченко, чтобы от этого мифа ничего не осталось. Но наши национал-патриоты не страдают объективностью.

Как тут не вспомнить пример совершенно иного отношения к русскому языку и литературе, который подал нам выдающийся украинец И. Франко. «Мы все русофилы, — заявлял он, — ... мы любим великорусский народ..., любим и изучаем его язык и читаем на этом языке».

Аналогичное признание в любви к русскому языку высказала современная украинская писательница Марта Морель. В слове к читателю она написала: «Снимаю шляпу и низко кланяюсь языку Пушкина и Толстого, Лермонтова и Есенина, который объединяет на чужбине миллионы людей. Книга написана по-русски, чтобы каждый мог прочитать ее в оригинале. Надеюсь, меня простят классики русской литературы за то, что неумелой рукой пыталась изложить на бумаге мысли и чувства на их великом, но для меня неродном языке[12].

Из сказанного выше можно сделать два вывода. Первый сводится к тому, что русский язык в Украине является не зарубежным или иностранным, а вторым родным для большей части украинцев. По существу, родным братом языка украинского. Именно так его называл в свое время выдающийся украинский ученый и литератор М. Максимович. Второй — подтверждает, что исторически сложившееся в Украине украинско-российское двуязычие является не недостатком, а преимуществом украинского народа. Русский язык, будучи еще и международным, является тем мостиком, который связывает нас с остальным миром. Разрушать его, не обеспечив внедрения в нашу жизнь еще одного международного языка является чистым безумием.

Борьба с русским языком объективно, превращается в борьбу не столько с российским влиянием в Украине, сколько с большей половиной украинских граждан. Тех, которые не подвергают сомнению государственный статус украинского языка, но не хотели бы лишиться и русского. Убежден, что борьба с реально существующим двуязычием в Украине объективно вредна ей, поскольку не содействует становлению украинской политической нации, в конечном итоге того самого гражданского общества, о котором мы так много говорим.

Глава V. Интеграция в Европу — безальтернативный выбор Украины?

1. Натовский всеобуч в Украине

Из средств массовой информации стало известно, что распоряжением Министерства образования и науки Украины новый (кажется, 2008) учебный год в общеобразовательных школах должен был начаться с единого урока, посвященного Североатлантическому альянсу. Из этого следовало, что оранжевая власть всерьез взялась за натовский всеобуч украинцев. Чувствовалось, что ею выполняется негласное обещание натовским чиновникам к определенному сроку подготовить Украину к членству в этой анахронистичной в нынешних условиях организации.

Удивительно, как надо плохо ориентироваться в перспективах международных отношений, как плохо знать географическую карту, чтобы участвовать в немыслимой подтанцовке альянсу, а точнее США, находящихся от Украины за многие тысячи километров. А то, что НАТО — это прежде всего США, ни у кого не может быть и малейших сомнений.

Это публично признал и бывший министр иностранных дел Украины Б. Тарасюк. На замечание П. Симоненко, что вступление Украины в НАТО неизбежно повлечет за собой создание на ее территории военных баз этой организации, Борис Иванович заявил, что этого не будет. Не вообще баз, а именно натовских. И далее популярно разъяснил своему оппоненту, а заодно и нам необразованным, что базы эти американские и создаются на основании двухсторонних соглашений между США и другими странами НАТО.

И ведь правду же говорил. И мы это все видим. В частности, на примере Чехии, Польши, Румынии, переговоры с которыми ведутся исключительно администрацией США. Из столиц натовских стран Европы не слышно призывов к названым государствам дать скорейшее согласие на эти базы. Наоборот, канцлер Германии и президент Франции заявили, что в обсуждении этого непростого вопроса должна участвовать и Россия. А бывший канцлер Германии Герхард Шрёдер сказал, что системы ПРО в Чехии и Польше представят скорее угрозу безопасности Западной Европы, чем ее защиту.

Кстати, Россия сделала беспрецедентные предложения США о совместном использовании российской радиолокационной станции слежения в Гобале. Оно было отвергнуто. Как и вся идея коллективной безопасности в Европе, одним из участников которой была бы Россия.

После этого окончательно стало ясно, что расширение НАТО и строительство на территории его новых членов военных баз направлено, прежде всего, против России. Возможно, это в интересах США, их военно-промышленного комплекса, который исправно продуцирует орудия смерти и их надо где-то размещать и, время от времени, испытывать.

Но где же тут интересы просвещенной Европы? Не говоря уже о наших интересах. Следуя в фарватере американской политики доминирования в мире, европейские страны, по существу, рубят сук на котором сами же и сидят. Ведь случись военный конфликт с Россией, они, получая от нее от 30 до 50 процентов энергоносителей, развалятся даже и без ответного удара. Это справедливо также и по отношению Украины, которая еще в большей степени зависима от России. Как же можно так бездумно идти на свое собственное заклание?

США, по-прежнему, продолжают утверждать, что их действия не направлены против России и они не рассматривают ее в качестве потенциального противника. Здесь присутствует хотя бы дипломатическая корректность, которой начисто была лишена риторика «оранжевой» администрации Украины. Обосновывая необходимость вступления в НАТО, ее наивысшие чиновники не скрывали, что делается это в интересах обороны страны. От кого? Разумеется, не от миролюбивого натовского сообщества. Обороняться и укреплять свои границы с помощью натовского вооружения и военных технологий они намерены исключительно от России.

В стране, охваченной «оранжевым» безумием, намеренно нагнетался антироссийский психоз. Всячески подчеркивалась агрессивная сущность нашего восточного соседа. Для этого использовались и сомнительные исторические примеры. Такие, как Полтавская битва 1709 г. или Конотопская 1659 г. Чтобы доставить неприятность России, В. Ющенко с сотоварищами объявил нашими благодетелями шведов и крымских татар. Спрашивается, что они забыли на полях Украины, будучи удалены от нее на тысячи километров? И кто же в этих случаях был агрессором? Россия, в состав которой входила Украина, или шведы и татары, пришедшие на ее государственную территорию как завоеватели? Конечно, это безнравственно.

А чего стоила истерия вокруг Черноморского военного флота России, базирующегося в Севастополе. До окончания договора между Украиной и Россией, в котором срок пребывания этой базы определен 2017 г., было еще девять лет, а национал-патриоты полным ходом актуализировали эту тему. Одновременно, всячески подчеркивали, что согласно Конституции иностранных баз на нашей территории не должно быть. Посылали студентов пикетировать военные объекты Черноморского флота.

И это при том, что Севастополь не является исконно украинским городом. Как и Крымский полуостров — исконно украинской землей. Это поздние приобретения Украины. И база Черноморского флота строилась Россией не на чужой, а на своей земле. Ей столько же лет, сколько и самому Севастополю. Так нравственно ли было пинать страну, подарившую Украине целый полуостров, и требовать, чтобы она поскорее убралась из «нашего» Севастополя.

Казалось, если Украина, как и ее наставник США, так боится международного терроризма, севастопольская база Черноморского флота России была бы не лишней в противодействии этому злу, Как нужными оказываются базы США в Чехии, Польше или Румынии, создание которых так приветствовалось украинским внешним ведомством. Да и политическим руководством страны тоже. Но то, что одобряется в действиях США, однозначно осуждается по отношению к России. И вовсе нельзя исключить, что изгнав из Севастополя российскую военно-морскую базу, «оранжевая» власть не разрешила бы размещение там американской. Нашла бы и обоснования. Не исключено, что изменила бы и соответствующие положения Конституции. Украинскому народу объяснила бы, что так будет дешевле осуществлять оборону своих границ. А еще утешила бы его тем, что жизнь от этого изменится к лучшему, поскольку американцы будут платить больше, чем россияне.

Необходимость натовского всеобуча мотивировалась тем, что украинцы плохо информированы об этой, чуть ли не благотворительной международной организации. Вряд ли так считало то большинство, которое неизменно против вступления Украины в НАТО. Разве не на нашей памяти натовские бомбы с обедненным ураном падали на головы сербов? Разве не НАТО расчленило Югославию, а затем оторвало от Сербии ее историческую землю Метохию и создало на ней марионеточное государство для албанских косоваров? В этом же ряду — война в Ираке, сдестонировавшая не утихающее до сих пор гражданское и религиозное противостояние, уже унесшее сотни тысяч жизней. Нашлись оправдания и для оккупации Афганистана. Это Советский Союз был там агрессором, а США и их союзники пришли «исключительно» для внедрения демократии и борьбы с международным терроризмом.

Допустим, что украинцы знают о НАТО не все. Но ведь не все они знают и о других международных организациях. О том же СНГ, ЕврАзЭС, Шанхайском союзе. Отчего же тогда такой односторонний всеобуч? К тому же за деньги всех налогоплательщиков. Если мы — демократическая и свободная страна, тогда должны предложить своим гражданам сделать действительно осознанный выбор. На базе более широкой информированности, и не только о НАТО. Затем проведем референдум, но не с одним вопросом, а с двумя или тремя, где альтернативой НАТО будут СНГ, ЕврАзЭС или союз Украины, России, Белоруссии и Казахстана. Конечно, при «оранжевой» власти такой демократизм был попросту невозможен. У нее ведь был один, к тому же безальтернативный путь.

Когда Б. Тарасюка на телепоединке с П. Симоненко попросили привести аргументы в пользу натовского выбора Украины, он не нашел ничего лучшего, как сослаться на высокий жизненный уровень стран, входящих в этот блок. Пойдем в НАТО — будем лучше жить. В унисон ему один из высоких государственных чиновников заявил, что достаточно увидеть, в каких казармах живут натовские солдаты и как они питаются, чтобы отпали все сомнения в том, нужно ли Украине НАТО или нет. Вот только не уточнил, каким образом благоустроенные казармы и трехразовое питание появятся у наших солдат. Альянс все это поднесет Украине на блюдечке с голубой каемочкой или же заставит сделать это нас самих?

Подобные аргументы только на первый взгляд кажутся убедительными. Думающий человек обязательно задает неудобный вопрос. А что мешает нам самим достичь европейских стандартов жизни? Да и где гарантия, что после вступления в НАТО в Украину прольется золотой дождь? Пример восточноевропейских стран показывает, что НАТО, а точнее США, оказывают помощь только в обмен на обязательства размещения на их территории военных баз. Польша решила было урвать больше, чем согласны дать США, и немедленно оказалась перед альтернативой: или соглашайтесь на те условия, которые мы вам предлагаем или мы разместим базу в Литве.

Следовательно, если в Украине, как уверяют «оранжевые» ее радетели, баз НАТО не будет, то не будет и даровых денег. Поэтому придется и казармы строить, и трехразовое питание обеспечивать за свои кровные.

В книге «Украина: государство или страна?» я высказал опасения, что вхождением в жестко организованный военный союз НАТО, Украина не только потеряет свой национальный суверенитет, но и окажется перед угрозой утраты своей цивилизационной идентичности. Мои оппоненты, даже и те, у которых эта идентичность утрачена со времен Брестской унии (я имею ввиду галицкую политическую элиту) заявили, что этого не может быть по определению. Никто на нашу идентичность и не думает покушаться.

На фоне всего происходившего, когда переписывалась наша история, присваивались звания героев Украины фашистским прислужникам, вне закона объявлялся русский язык и литература, оказывалось давление на каноническое православие, успокоительные заявления национал-радикальной политической элиты мало чего стоили. Наша православная цивилизация уже давно находится под жестким прессингом носителей западнохристианских ценностей: католических или протестантских. Многие из них, занимающие в том числе и высокие государственные посты, не стесняются давать уничижительные характеристики православной церкви и ее клиру.

Говоря об угрозах нашей идентичности, я все-таки надеялся, что произойдет это не так скоро и, конечно же, не без сопротивления большинства украинского населения. Однако мой сдержанный оптимизм в одночасье разрушил министр обороны Украины в правительстве Ю. Тимошенко — Ю. Ехануров. Он с солдатской прямотой (откуда она у него только взялась?) заявил: «Україна здійснила свій геостратегічний і цивілізаційний вибір — це участь у загальноєвропейській та регіональних системах колективної безпеки, набуття членства в Європейському Союзі та Організації Північноатлантичного договору».

Придя в себя от этого обескураживающего заявления, мне хотелось спросить у Юрия Ивановича. Это какая же Украина определила такой выбор? Та, которая была представлена пронатовским меньшинством (ок. 20%), или же та, которая стойко придерживалась антинатовских взглядов (80%)? А может Украина — это Вы, президент и Ваши единомышленники? Утверждал же когда-то известный французский монарх что-то подобное. Тогда, получается, что я и 80% наших граждан, вовсе и не Украина. Не Украина и председатель украинского правительства Ю. Тимошенко, утверждавшая, что в вопросе вступления в НАТО голос народа будет определяющим. Как тут не воскликнуть, вслед за древним летописцем: «Чудны дела твои, Господи!» Для премьера голос народа важен, а для ее министра — нет.

Однако, для меня в высказывании Ю. Еханурова главным является не то, что он вместе со своим шефом сделал выбор в пользу Запада (как говорится, вольному — воля), а то, что этот выбор для них, оказывается, «цивилизационный». И это, к сожалению, чистая правда. Конечно же, цивилизационный. Но именно об этой опасности я и предостерегал. Не берусь утверждать какую свою цивилизационную идентичность Юрий Иванович решил поменять на западную, но определенно знаю, что в этом «обмене» присутствует и моя идентичность — восточноправославная, которую я менять не намерен. Видимо, и те украинские граждане, которые не приемлют НАТО, опасаются, в том числе, и такого чудовищного обмена.

Можно, конечно, было обидеться на Ю. Еханурова за это откровение, а можно и поблагодарить. Ведь то, что его фарисействующие единомышленники скрывают, он огласил со всей прямотой. И, определенно, не желая этого, укрепил украинцев в отрицательном отношении к НАТО.

«Оранжевые» ортодоксы всех несогласных с евроатлантическим выбором Украины неизменно зачисляли в категорию непатриотов, а то и навешивали ярлык пятой колонны России. Будучи сами такой колонной НАТО, они не допускали и мысли, что их политические оппоненты не похожи в этом отношении на них. Поэтому и не стеснялись в оценках.

Но ведь натовские устремления Украины не разделяются и многими здравомыслящими деятелями Запада. В интервью украинскому «5-му каналу» один из ведущих европейских политических аналитиков Александр Рар сказал: «Зачем вам НАТО? Этим вы испортите отношения со своим северным соседом. Интегрируйтесъ в Европу, а не НАТО». Еще более определенно эта мысль прозвучала из уст нью-йоркского профессора Стивена Коэна, заявившего, что необходимо прекратить расширение НАТО, пока альянс не дошел до Украины. Он опасается, что вовлечение Украины в НАТО может породить ситуацию в мире, которая будет хуже, чем приснопамятная «холодная война». И уже совсем неожиданно к числу сторонников нерасширения НАТО присоединился бывший госсекретарь США Генри Киссинджер. Понимая, сколь чреваты непредсказуемыми последствиями игры администрации США по окружению России, он призвал ее отказаться от втягивания в НАТО Украины, и даже от предоставления ей ПДЧ.

Конечно, на всеукраинском уроке, посвященном НАТО, эти и подобные им высказывания не стали достоянием молодых людей. Не рассказали им о том, как наши независимые суды запрещали проводить антинатовские пикеты и демонстрации, тогда как аналогичные действия в поддержку НАТО или против базирования Черноморского флота в Севастополе считались проявлением патриотизма. Разумеется, ничего не сообщили школьникам, как и широкой общественности, об особом статусе в Украине посольства США. Это уже не совсем и посольство, а такой себе филиал заокеанского Обкома, который отслеживает и корректирует действия украинских властей.

Можно себе представить реакцию национал-патриотов, если бы, скажем, во времена президентства Л. Кучмы посол России вручал дипломы выпускникам школы разведки СБУ. Самое мягкое, что бы мы услышали: предаются национальные интересы Украины, как суверенной страны. При правлении В. Ющенко в подобном действии был замечен посол США — и ничего. Национал-патриоты как воды в рот набрали. С национальными интересами, надо полагать, в этом случае, было все в порядке. И невольно возникает предположение, что эти интересы для «оранжевых» хозяев печерских холмов находились (и находятся) в русле американских, а наши будущие разведчики готовятся, в том числе, и под присмотром соответствующего ведомства США. Иначе невозможно объяснить участие их посла в этом выпускном действе. Участие американских чиновников в нашей жизни станет обыденным явлением, если Украина станет членом НАТО.

Но неужели мы обречены разделить натовскую судьбу? Позиция большинства украинских граждан, как будто дает на этот вопрос негативный ответ. Но это сегодня, и при условии, что народ будет решать, входить ли Украине в НАТО или нет. А что будет завтра? Слушая народных депутатов от Партии регионов, что в вопросах НАТО они готовы выполнить любую волю украинского народа, невольно возникает сомнение в их личном и партийном неприятии такого развития событий. Кажется, что они были бы и не против, чтобы народ побыстрее созрел сказать «да» и освободил их от ответственности за решение этого вопроса[13].

Как тут не отдать должное национал-радикалам, их одержимости в достижении своей цели. Они не полагаются на волю народа. Наоборот, действуют вопреки ей. При этом убеждают, что воля эта ошибочная и объясняется исключительно плохой информированностью граждан о том, какие блага ожидают их от присоединения к НАТО. Доказывают, что это чуть ли не благотворительная организация, которая только и заботиться о свободе и демократии народов. О том, что при этом теряют свой суверенитет, что с размещением на их территориях военных баз, они превращаются в потенциальные мишени для ответных или превентивных ударов потенциальных противников НАТО, предпочитают не говорить.

Это во времена Советского Союза мы были против, чтобы наши дети гибли в Афганистане. Теперь гибнут в том же Афганистане, Ираке, Ливане и других горячих точках — и ничего. Оказывается — это нормально, поскольку гибнут за идеалы демократии по-американски. Конечно, эти потери значительно возрастут, как только Украина станет членом альянса. Ведь «неосчастливленных» народов на земном шаре еще так много[14].

В своем холуйском угодничестве перед заокеанским наставником национал-патриоты и их попутчики согласны забыть провозглашенный Декларацией о независимости Украины ее внеблоковый статус. Конечно, это безнравственно, но вполне ожидаемо. Отречение от прошлого, к сожалению, стало в Украине поведенческой нормой.

2. Двери НАТО для Украины открыты

24 ноября 2010 г. под эгидой Центра международных и сравнительных исследований состоялись дебаты о взаимоотношениях Украины и НАТО в свете решений Лиссабонского саммита Североатлантического альянса. Их открыл и обозначил основные тезисы дискуссии Директор европейских программ Центра Олег Грицаенко. Докладчиками выступили: руководитель офиса по связям НАТО и Украины в Киеве М. Кожиел, заместитель министра иностранных дел Украины А. Горин, первый заместитель председателя Комитета по вопросам безопасности и обороны BP С. Гриневецкий, посол ФРГ в Украине Г.-Ю. Гаймзёт, директор киевского Центра политических исследований и конфликтологии М. Погребинский, заместитель председателя Комитета по международным делам Государственной Думы России А. Климов и заместитель председателя Комитета по иностранным делам ВР Л. Кожара.

Участие дипломатов в обсуждении означенной темы, особенно с натовской стороны, наложило определенный отпечаток на артикуляцию ими своей позиции. С одной стороны пространные рассуждения на тему уважения внеблокового статуса Украины, с другой — навязчивое муссирование тезиса об открытости дверей НАТО для нее. По существу, они ни на йоту не отступились от стратегической концепции Лиссабонского саммита, учитывающей, неизвестно на каком основании, «евроатлантическую ориентацию Украины», а также и от решений Бухарестского саммита 2008 г., в которых записано, что «Украина станет членом НАТО».

Если говорить без дипломатических реверансов, есть все основания утверждать, что в действительности натовские дипломаты, как и альянс в целом, внеблоковый статус Украины совсем не уважают. Если бы это было не так, они бы не пускались в пространные рассуждения о том, что НАТО по-прежнему будет оказывать широкую поддержку евроинтеграционным устремлениям Украины и ее тесному сотрудничеству с альянсом. Тем самым, нам прозрачно дают понять, что выбор наш ошибочный и ему имеется более приемлемая альтернатива.

В пользу этого свидетельствует и то, что в официальных натовских документах и в выступлениях натовских же представителей на различных форумах (подобных киевскому) Украина неизменно называется в паре с Грузией, для которых НАТО держит двери открытыми. Почему натовские чиновники объединили в неразлучную пару эти две страны, не вполне ясно. Особенно, учитывая разное их отношение к альянсу. Грузия не заявляет о своей внеблоковости, наоборот, всячески декларирует стремление оказаться в этой структуре.

На дебатах в гостинице «Киев» я сделал для себя небольшое открытие, о чем, правда, догадывался и раньше. Представители НАТО говорят нам то, что мы хотели бы от них слышать. Я имею в виду наших государственных и политических деятелей, неустанно твердящих о безальтернативности европейского выбора Украины.

Ярким подтверждением этому было выступление заместителя министра иностранных дел Украины А. Горина, не скупившегося на комплименты НАТО, сотрудничество с которым, якобы, чрезвычайно выгодно Украине. На мой вопрос: наличием каких общих экономических проектов это можно подтвердить — не нашел ничего лучшего, как указать на то, что НАТО предоставило нам насосы во время аварии канализационной системы в Харькове. Привел, правда, и еще один «неотразимый» аргумент, который был особенно популярен в «оранжевое» безвременье. Согласно ему, привлекательность стран НАТО для нас объясняется высокими стандартами жизни их граждан: «Выйдите на Крещатик и спросите любого прохожего, — посоветовал мне мидовец, — хочет ли он жить как в Европе, и получите утвердительный ответ».

Наверное, ответ будет такой. Но ведь сама постановка вопроса некорректна и ущербна. Она ориентирует обывателя на халявное отношение к жизни. Более продуктивным, а главное, нравственным был бы вопрос: хотим ли мы так работать, как на Западе? Здесь ответ не столь очевиден. Ибо, если бы хотели и работали так, то и жили бы не хуже. И не надо было бы обязательно куда-то вступать, в надежде получить даровое. Это унизительная для украинцев ориентация.

Согласно правдоподобному предположению М. Погребинского создается впечатление, что курс на интеграцию в НАТО при новом режиме стал еще более последовательным и системным. Провозгласили внеблоковый статус Украины, успокоили общественное мнение и продолжили идти дорогой своих предшественников. Как говорил один киногерой: «Без шума и пыли».

Удивительно, настолько живуч в среде украинской политической элиты комплекс мазепинства. В данном случае не столько даже по отношению к стратегическому (согласно заявлений высшего руководства страны) партнеру России, сколько по отношению к своему же народу. Ведь заяви «регионалы» и их союзники во время выборов президента, что главной и безальтернативной политической линией их администрации будет евроинтеграция, и неизвестно, чем бы это для них обернулось. И вовсе не исключено, что в дебатах 74 ноября 2010 г. по поводу НАТО, о чем я сказал в своей реплике, принимал бы участие зам. министра иностранных дел с другой фамилией и от иной политической силы.

По существу, «регионалы» повторили опыт «оранжевых». Те тоже предусмотрительно сняли во время президентских выборов 2004 г. лозунги о вступлении Украины в НАТО. Понимали, что педалирование темы непопулярной в Украине, не принесет им дивидендов. Только получив вожделенную власть, они принялись убеждать сограждан в том, как хорошо будет всем, если вступим в НАТО.

Время от времени Украина, как нерадивый школьник, получает от ЕС домашние задания. Такое, состоящее из почти 50-ти пунктов, содержится в протоколе к Соглашению о партнерстве и сотрудничестве между Украиной и ЕС, подписанном в Брюсселе комиссаром Евросоюза по вопросам расширения и европолитики соседства Штефаном Фюле и министром иностранных дел Украины Константином Грищенко. Президент Украины В. Янукович по этому поводу заявил: «В плане есть четкие задачи, и мы их выполним. И тогда мяч окажется на европейской стороне». Назначил себе и сроки — до середины 2011 г.

Наверное, они реалистичны. Но удовлетворится ли этим выполнением Евросоюз? Ведь в плане стоят такие пункты, которые, сколько не выполняй, всегда можно сказать, что недостаточно. Например, свобода слова. Она у нас, по признанию европейских экспертов, была в годы правления «оранжевых», но в одночасье испарилась после прихода к власти «регионалов». Уже слышатся из просвещенной Европы и грозные предупреждения «режиму Януковича-Азарова», будто бы угнетающему «свободные украинские медиа». И это при том, как убедительно показал в статье «Patric о censure» в еженедельнике «2000» от 26.11.2010 г. А. Рутковский, что в нынешней Украине ничего не изменилось по сравнению с предшествующим периодом. По его меткому определению, у нас присутствует не только «свобода слова», но и «общенациональная анархия трепа».

Поразительно, почему этого не хотят видеть представители различных европейских фондов, находящихся в Украине для присмотра за нашей «свободой». Ведь достаточно послушать какого-нибудь украинского ревнителя «свободы слова», утверждающего, что над ней нависла смертельная угроза, и одновременно поносящего, без стеснения в выражениях, режим «Азарова-Януковича», а то и их самих, чтобы убедиться в безосновательности его истерики.

Поэтому, я бы не разделил оптимизма Виктора Федоровича в том, что когда-либо «мяч окажется на европейской стороне». К сожалению, не Украина определяет его местонахождение. Он будет там, где посчитают нужным ему быть европейские интеграторы.

Это определенно следует из заявления Председателя Совета ЕС Хермана Ван Рампея, что «интеграция в Европу — это не только экономический, но и политический процесс». Можно сказать, прежде всего политический. Поэтому и двери держат открытыми не просто в Европу, а в военно-политическое ее объединение. Оттого и в восторге были от украинской демократии при правлении президента В. Ющенко, что он превратил Украину в политического сателлита Запада и совершенно разрушил отношения с Россией. И нынешнюю истерию по поводу угрозы свободе слова и демократии в Украине учинили, потому что наметилась тенденция нормализации отношений с Россией. И хотя Украина, к месту и не очень, устами президента неустанно заявляет, что это ни в коем случае не в ущерб ее мировоззренческому выбору в пользу Европы, европейских политиков это не удовлетворяет.

Что-то подобное мы уже проходили во времена президентства Л. Кучмы. Он ведь тоже не отказывался от сотрудничества с НАТО и Западом, но, поскольку поддерживал добрые отношения и с Россией, оказался «душителем демократии» в Украине. И начиналось это беспрецедентное шельмование с обвинения в притеснении «свободы слова». Определенно, Европа полагает, что наша любовь к ней должна быть безраздельной. При этом, нисколько не заботится о том, чтобы была взаимной.

Одним из ярких примеров этому является проблема безвизового режима. Со стороны Украины он был отменен президентом В. Ющенко. Европейцы и американцы поехали к нам, как к себе домой. Казалось, этот добрый жест Украины должен был вызвать ответный, но его не последовало. Более того, европейские страны еще более ужесточили процедуру выдачи виз украинским гражданам. Я часто езжу в Европу на различные научные конференции и знаю об этом не понаслышке. И характер требуемых от нас документов, подтверждающих, в том числе, и нашу финансовую состоятельность, и процедура получения виз, с многочасовым выстаиванием в очереди под солнцепеком или дождем, свидетельствуют о том, что нас элементарно не уважают.

В Украине, в том числе и в Верховной раде, неоднократно поднимался вопрос об отмене одностороннего безвизового режима. Как великое достижение правления президента В. Ющенко, согласно утверждению бывшего министра иностранных дел Б. Тарасюка, было то, что такого шага Украина не сделала. Нас продолжали унижать, а мы стойко держали слово. Держим его и поныне. Пока без надежды на взаимность. Получили еще одно задание на дом и расценили это как великую дипломатическую победу.

Между тем, было бы куда справедливее, в том числе и с точки зрения паритетности в межгосударственных отношениях, если бы до выполнения Украиной условий Запада, был восстановлен взаимный визовый режим. Определенно, это ускорило бы встречное движение Европейского Союза. В противном случае, есть опасение, что брюссельское задание для нас не было последним.

При обсуждении проблемы вхождения Украины в НАТО, почему-то не возникает (или возникает очень редко) вопрос, а зачем нынешнему миру нужен такой военно-политический блок? Варшавского уже давно нет. Советский Союз также канул в Лету. Россия вернулась на капиталистический путь развития и не является больше идеологическим противником Запада. Мир все больше глобализируется. Глобализируются и вызовы, на которые НАТО, в его нынешнем виде и организационной структуре, неспособно находить адекватные ответы.

Для всех очевидно, что оно нуждается в обновлении. Между тем, если не считать стремления к территориальному расширению, принципиальных качественных изменений в альянсе не происходит. Попытки России войти в партнерские отношения с ним не находят практического отклика. Защитный зонтик ПРО НАТО пытается раскрыть только над членами этой организации. Причем, средства противоракетной обороны размещает как можно ближе к границам России. Высокие чиновники стран НАТО успокаивают последнюю, что она не рассматривается в качестве возможного военного противника, и одновременно утверждают, что «традиционную угрозу не стоит сбрасывать со счетов». Прозрачной расшифровкой этого несколько туманного тезиса является вывод о том, что альянсу «любые дальнейшие шаги следует планировать с учетом отсутствия паритета с крупным российским арсеналом тактических ядерных средств малой дальности».

Все сказанное свидетельствует о принципиальной неизменности военно-политической организации альянса, застывшего со времен холодной войны, а также и о том, что истинный смысл его существования не соответствует декларируемому. Конечно, страны так называемой Восточной Европы не слишком усилили военный потенциал НАТО. Не умножат его и Грузия с Украиной. К чему тогда эта безудержная территориальная экспансия?

Ответ, как мне кажется, достаточно прост и заключается в том что, США и НАТО как и ЕС, что в сущности одно и то же, уже давно представляют собой огромную трансконтинентальную империю. А как свидетельствует исторический опыт, природа всех империй экспансивная. Им всегда нужны новые территории, чтобы иметь ресурсы развития: природные ископаемые, рынки сбыта, резервы дешевой рабочей силы[15]. Россию в свой клуб США и НАТО никогда не примут, поскольку видят в ней такую же империю и с такими же глобальными интересами. А следовательно, скорее естественного противника, чем союзника.

Поэтому, оригинальное предположение М. Погребинского о возможном соединении в будущем усилий Европы и России, и образовании единой Евро-Российской империи, в которой найдет свое скромное место и Украина, имеет ничтожно малые шансы на реализацию. Особенно, учитывая то обстоятельство, что в понятие политической Европы входят и США, которые, собственно, и определяют ее лицо. Это не значит, что между НАТО и ЕС, с одной стороны, и Россией, с другой, невозможно сотрудничество и даже партнерство в отдельных областях. Наверное, оно будет. Но всегда с учетом наличия глобальной конкурентности сторон[16].

В одной из своих статей известный киевский журналист В. Скачко пришел к выводу, что Украине позарез нужна реальная евроинтеграция. К сожалению, этот крик своей «евродуши» он не сопроводил хотя бы элементарными экономическими расчетами, из которых следовала эта позарезная необходимость. Не делают этого, о чем шла речь выше, и другие адепты евроинтеграционной безальтернативности Украины. А между тем серьезный сравнительный экономический анализ крайне необходим. Слишком ответственное решение нам надлежит принять.

Мне всегда казалось, что страна и народ должны определять свое место на политической карте мира строго сообразно своим экономическим интересам. Поэтому декларация безальтернативности евроатлантического выбора должна быть обоснована, прежде всего, не тем, что Украина получит гарантии безопасности (от кого?), а тем, сможет ли она обрести лучшую, по сравнению с нынешней, альтернативу экономического развития. Скажем, будет получать из Европы более дешевые (чем из России) энергоносители; сможет производить самолеты марки «Антонов» на заводах ФРГ и Франции, а не Воронежа; сбывать сельскохозяйственную продукцию не на постсоветском пространстве, а на общем европейском рынке; там же продавать танки «Т-90» и другие виды вооружения, производимые украинской промышленностью; развивать с помощью Запада химическую отрасль и пр.

Не надо быть особо прозорливым, чтобы осознать, что в обозримом будущем это невозможно даже теоретически. Тогда, спрашивается, чем Украина собирается наполнить свой безальтернативный евроинтеграционный процесс? А если нечем, то следует ли так навязчиво предлагать себя Европе и так вызывающе абстрагироваться от России и всего постсоветского пространства. А, по существу, и от своих собственных экономических интересов. Ведь не настолько же инфантильны нынешние руководители страны, чтобы не понимать негативных последствий такой политической стратегии Украины[17].

Именно она спровоцировала строительство двух трансевропейских газопроводов — Северного и Южного, — которые обошли Украину. Это, несомненно, скажется на загруженности украинской газотранспортной системы и на доходах от ее эксплуатации. Примечательно, что эти проекты были поддержаны Европой, в которую мы стремимся интегрироваться. Причем, без оглядки на то, что об этом думало и думает руководство Украины, и как это скажется на ее интересах.

Положение, в котором пребывает независимая Украина, чрезвычайно образно определил С. Гриневецкий, согласно которому она находится на евророссийском сквозняке. В одни открытые двери — на востоке, сама не хочет входить, в другие — на западе, ее не впускают. И судя по заявлениям евроатлантических чиновников о первичности политической интеграции для новых стран, желающих вступить в ЕС или НАТО, в обозримом будущем этого не случится. Быть же политически и мировоззренчески на Западе, а экономически на Востоке, как это пытаются делать уже «регионалы», безнравственно и саморазрушительно.

На последней (десятой) встрече В. Януковича с президентом Российской Федерации Д. Медведевым, президент Украины заявил, что более тесному экономическому ее сотрудничеству со странами СНГ, в том числе и вхождению в таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана, будто бы мешают соответствующие статьи Конституции. О каких запретительных статьях говорил наш президент, неизвестно. И что это за статьи такие, которые препятствуют интеграции Украины на евроазиатском пространстве и не мешают этого делать на западноевропейском. Я внимательно еще раз прочитал Конституцию и ничего, запрещающего экономическую интеграцию, будь то с Западом или Востоком, в ней не обнаружил. Да об этом никто и не вспоминает, когда речь заходит о вступлении Украины в различные европейские структуры.

В заключение, позволю высказать свое мнение относительно поиска лучшей альтернативы ее будущего развития. Как мне кажется, она определена самой историей. Культурно и цивилизационно мы представляем единый мир с Россией и Белоруссией, и абстрагироваться от этого совершенно невозможно. К тому же этот мир родственный этнически. В силу складывающейся политической конъюнктуры Украина может избрать для себя внеблоковый и даже нейтральный статус, но экономически, несомненно, должна быть интегрирована. Без этого она не поднимет свою экономику.

К сожалению, а может и к счастью, здесь у нас, объективно, нет и выбора. В то время как на Западе нам такой интеграции никто не предлагает, на Востоке она имеет многосотлетнюю традицию. Нам надо только грамотно восстановить порушенные связи. Даже если отбросить все сантименты о культурном и этническом родстве, восточная экономическая интеграция выгодна Украине из сугубо прагматических соображений. Перефразировав известное выражение М. Ломоносова, можно сказать, что богатство Украины может прирастать Россией. Там, в отличие от исчерпанной Европы, несметные природные ресурсы, к разведыванию и добыче которых мы имели (да и сейчас имеем) самое непосредственное отношение. При разумной экономической кооперации можем обрести и часть владельческих прав на них. Нам уже и предлагалось это в обмен на согласие создать совместный газотранспортный консорциум. Так стоит ли отказываться от таких возможностей.

Надо учиться у того же Запада. Прилагая много усилий, чтобы развести нас с Россией, сам он, тем временем, соединяет себя с ней множеством экономических проектов, в том числе и прямыми, обходящими Украину, трубопроводами. Мы же, в своих затянувшихся раздумьях с кем быть — «с умными или красивыми» — рискуем навсегда опоздать к разделу, выражаясь фигурально, российского природного пирога.

3. Цивилизационный выбор?

Говоря о необратимости курса на евроинтеграцию, украинские государственные и политические деятели, к месту и не к месту, повторяют заклинание, что это для Украины цивилизационный выбор. Причем, ныне оно звучит даже чаще, чем в «оранжевые» времена. Чаще, потому, что в верности евроинтеграционности теперь клянутся не только оппозиционные политики, но и те, которые пришли к власти в 2010 г., еще недавно так истово ратовавшие за русский язык, как второй государственный и за стратегическое партнерство с Россией. Оказалось, что они даже больше евроинтеграторы, чем «оранжисты». Как заявила одна известная «регионалка» на шустеровском телешоу, обращаясь к оппозиционным политикам: «Вы много говорили и мало делали, а мы меньше говорим, но больше делаем». И, к сожалению, это правда.

Если оценивать «регионалов» с позиции элементарной человеческой нравственности, то трудно отрешиться от мысли, что они ловко провели всех. Избирателей, которые поверили в их пророссийскую риторику и обеспечили победу на президентских выборах; «оранжевых», у которых ловко перехватили их интеграционные европейские козыри и, наконец, российских политиков, считавших «регионалов» своими союзниками и активно поддержавших их кандидата в президенты Украины[18].

Я принимал участие в работе одного из российско-украинских форумов, проходившего в Москве вскоре после победы В. Януковича, и был свидетелем глубокой удовлетворенности большинства российских коллег этим обстоятельством. «Наконец-то, — говорили они, — к власти пришли вменяемые политики, с которыми можно иметь дело». Предостережение некоторых скептиков, высказывавшихся том смысле, что цыплят по осени считают, утонули в море оптимизма.

«Осень» еще не наступила, однако оказалось, что радость российских политиков была действительно преждевременной. В. Янукович свой первый зарубежный визит осуществил не в Москву, что казалось естественным, но в Брюссель. Там он отчетливо заявил, что курс Украины на евроинтеграцию необратим. То есть, уверил европейцев в преемственности политики его правительства относительно «оранжевых» предшественников. И хотя во время визита в Москву Виктор Федорович объяснился в любви и к России, будто бы, остающейся для Украины стратегическим партнером, сомнения в искренности сказанного не могли не возникнуть.

Их, как будто, развеяло Харьковское соглашение о продлении базирования Черноморского флота России в Севастополе и стодолларовой скидке цены на каждую тысячу кубометров российского газа для Украины. Однако этот успех российской дипломатии оказался, по существу, единственным. Да и достигнут он был не только ее усилиями. Новое украинское руководство, получив трудное наследие, оказалось в весьма тяжелом положении, и без российской уступки в цене газа просто не могло сверстать бюджет Украины на 2010 г. Так что Харьковское соглашение было подписано правительством В. Януковича не из любви к России, но от безысходности.

По мере укрепления властной вертикали внутри страны, позиция президента Украины и его правительства на международной арене становилась все более определенной. Ориентация на Запад стала главным смыслом их деятельности. Ни одного сколько-нибудь значительного проекта с Россией за два года так и не было заключено. Встречи между президентами двух стран стали более редкими. Отчетливо проявилось охлаждение отношений. В Украине активно заговорили о кабальности газового контракта с Россией, заключенного правительством Ю. Тимошенко. Высшие руководители страны заявили, что он заключен с нарушением юридических процедур, а потому нуждается в пересмотре. Зазвучали даже угрозы обращения в Стокгольмский арбитражный суд. Министр иностранных дел Украины К. Грищенко, который еще «вчера» был послом в Российской Федерации, заявил: «У нас имеется больше, чем достаточно, аргументов для успешного оспаривания юридической правомочности газового контракта с Россией в Стокгольме». Правда, не объяснил, что это за аргументы и почему Украина никак не отважится предъявить их высокому суду.

В Стокгольм не обратились, но зато посадили на скамью подсудимых, а затем — и в тюремную камеру Ю. Тимощенко. Политический мотив этого дела виден, как говорится, невооруженным глазом. Наверное, Юлия Владимировна не безгрешна. Но, во-первых, не больше, чем те, кто отдал приказ на привлечение ее к ответственности, а, во-вторых, судят ее за несуществующий грех.

Подписала невыгодный для Украины договор? Возможно. Но ведь никто не доказал, что эта «невыгодность» была обусловлена ее корыстными интересами. На рынке всегда кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. И, чаще всего, покупатель, который всегда слышит: «Дорого, тогда не бери. Ищи, где дешевле». А дешевле нигде нет. Не знаю, как бы поступили в тех экстремальных условиях нынешние президент и премьер-министр, когда вентиль на входящей газовой трубе был наглухо завинчен, а Европа оказалась под угрозой замерзания ...

Здесь мне хотелось бы высказать мысль, которая всеми понималась, но, почему-то, не произносилась вслух. На скамейке подсудимых Ю. Тимошенко сидела не одна. Незримо, но вполне осязаемо, на ней присутствовала и «коварная» Россия, обманувшая дружественную Украину. Осудив Ю. Тимошенко, как полагало «региональное» руководство страны, приговор получит и Россия. А это, в свою очередь, даст основания пересмотреть условия «кабального» газового контракта.

Надежда, прямо скажем, иллюзорная. Впрочем, возможно я и ошибаюсь в неискушенности «региональных» руководителей, сузив цели суда над Ю. Тимошенко только к пересмотру цены на газ. Не исключено, что этот суд преследовал и другую, более существенную цель — показать украинской общественности «истинное» лицо России, которая брутально нагибает Украину и не оставляет ей другой альтернативы, как только интегрироваться в Европейское Сообщество. Европа-де избавит нас от российского имперского диктата, а возможно и нового поглощения[19].

Необходимость скорейшего вхождения Украины в ЕС мотивируется и целями ее безопасности. Об этом говорится с такой страстью, будто на границах с востока стоят танковые армады, готовые вот-вот обрушиться на беззащитное наше Отечество. Этот сомнительный евроинтеграционный аргумент для Украины приводит даже и такой взвешенный политик, как П. Порошенко, видимо, в полемическом пылу на площадке Савика Шустера запамятовав, что рынок его «Рошеновской» сладкой продукции находится отнюдь не на Западе. Да и фабрики тоже.

На Ялтинской конференции В. Янукович предложил альтернативу так называемому «Южному потоку» — модернизацию тремя сторонами (Украиной, Западом и Россией) украинской газотранспортной магистрали и увеличение ее пропускной мощности. Разумное предложение, нечего и говорить. Но не новое. Подобную идею в свое время выдвигал президент Украины Л. Кучма, за что был обвинен национал-радикалами в намерении сдать национальные интересы страны России.

В. Януковичу такая опасность, как будто, не угрожает. Политологи и журналисты принялись обсуждать лишь насколько это предложение реалистично сегодня. Оказалось, что совсем не реалистично. Как сказал немецкий политический обозреватель Александр Рар, Украина с ним безнадежно опоздала. Еще несколько лет назад это было возможно, сегодня, когда договор о строительстве «Южного потока» согласован и подписан всеми заинтересованными странами, изменить что-либо уже нельзя[20].

Противники вступления Украины в Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана, а следовательно, и экономической реинтеграции на постсоветском пространстве, как правило, ссылаются на то, что никто не показал с цифрами в руках ее выгод для нашей страны. Конечно, это неправда. Прекрасный анализ экономических перспектив Украины при кооперировании ее усилий с Россией предложил в монографии «Сломанное десятилетие» Л. Кучма. Аналогичную работу о перспективах сотрудничества Украины в рамках Таможенного союза выполнил также известный украинский экономист В. Мунтиян. Она была опубликована в одном из номеров еженедельника «2000» за 2011 г. Подобные расчеты неоднократно предъявлял и секретарь Таможеного союза, академик РАН С. Глазьев. Никаких опровержений, с такой же системой аргументации, их выводы не встретили.

То ли наши евроинтеграторы не читают подобных аналитических работ, то ли им нечего возразить. Да и не интересуют их никакие расчеты с цифрами в руках. При вступлении во Всемирную организацию торговли, ведь ничего не считали. Теперь новое руководство страны кусает локти и также собирается пересматривать условия этого вступления. Правда, само наступает на те же грабли, не считая, чем обернется для Украины ее ассоциация с Европейским Союзом. Уверовали в безальтернативность выбора, и все остальное уже не имеет значения. В том числе и ухудшение отношений с Россией. А она тоже имеет суверенное право выбора на приоритетные отношения с другими странами. В частности, на то, кому и за какую цену продавать газ, и с кем заключать контракты на его прокачку через свои трубопроводы. И, по меньшей мере, странными выглядят претензии нынешнего руководства, что Россия продает газ Германии дешевле, чем Украине. А еще, будто бы, не желает пропустить к нам дешевый туркменский газ через свою газотранспортную систему. Даже если это и так, это ее право выбора.

Нам надо научиться отвечать за свои поступки и, наконец, понять, что интеграция в Европу и дешевый российский газ или преференции украинским товарам на российском рынке — вещи несовместимые. Все это придется искать в том сообществе, в которое мы так безоглядно пытаемся влиться. И в котором собираемся даже стать европейским «тигром». Дай Бог, как говорится, нашему теленку волка съесть, однако, вряд ли, украинским руководителям следует впадать в излишнюю эйфорию. Что наблюдалось на Ялтинском саммите. Знают ли они хоть один пример, когда какая-либо новая страна, вступившая в объединенную Европу, превратилась в экономического «тигра». А вот тех, которые находятся на грани экономического краха, мы действительно знаем.

Разумеется, можно и в объединенную Европу. Хотя, как историк, знаю, что мы там уже были. И поводырь у нас был тот же, что и сегодня. Это Польша. Однако, не выдержав ее интеграционных объятий и, понеся территориальные и цивилизационные потери, вынуждены были искать защиты на Востоке, у той же самой России.

Я не стал бы ворошить далекое прошлое, если бы не увидел в нем некую аналогию современному. Она — в заявлениях нынешних государственных и политических деятелей Украины о том, что этот самый безальтернативный европейский выбор является еще и цивилизационным. Это не просто настораживает, но и путает. Неужто и вправду нынешняя политическая элита собирается изменить нашу культурно-историческую идентичность и отказаться от выбора, сделанного еще в X веке киевским князем Владимиром?

Очень надеюсь, что подобные заявления происходят от неграмотности, от элементарного непонимания содержания самого понятия «цивилизация». Однако нельзя исключать и того, что часть политиков, особенно выходцев из Галичины, где подобный проект изменения цивилизационной идентичности был успешно реализован под патронатом Польши в 1596 г. в Бресте, говорят об этом вполне осознано. В таком случае, нас ожидает некая Новобрестская уния, которая определенно потеснит исконную православную цивилизационность в пользу западной католической.

Если нынешняя политическая элита Украины, «региональная» и «оранжевая», под своим пресловутым цивилизационным выбором имеет в виду и такие фундаментальные изменения в жизни Украины, то об этом надо честно сказать своим согражданам. При этом не лишне было бы поинтересоваться их мнением. Желают ли они изменить свой цивилизационный статус? Люди в студии заезжего шоумена Савика Шустера — это еще далеко не вся Украина. Хотя именно их голосование, нередко, выдается за интегральное общественное мнение.

Приходится слышать, что вынеси власть этот судьбоносный для Украины вопрос на референдум, не исключено, что получит желательный для себя ответ. Богатые проголосуют «за» потому, что их капиталы находятся уже давно на Западе, а бедные потому, что надеются на лучшую жизнь. Их, ведь, ежедневно уверяют в этом пропагандисты западных ценностей. Войдем в цивилизованную Европу — и заживем. Подразумевается, что за ее счет, а иначе чего бы туда нам идти[21].

Но это иллюзия. Нас манят сладкой евросоюзной морковкой не потому, что им некуда девать деньги и они хотят осчастливить украинских граждан. Цель здесь совсем другая, по существу, и не скрываемая высокими европейскими чиновниками. Оторвать Украину от России и получить, ими же контролируемый, рынок сбыта товаров и дешевой рабочей силы.

В заключение немного о нравственной стороне проблемы отношений Украины и России. «Как можно с нами так поступать? — вопрошает национально-озабоченный политолог по фамилии Карасев. — Мы ведь дружественная России страна. А за дружбу надо платить». Еще более откровенно эту позицию выразил А. Ермолаев, возглавляющий ныне Институт стратегических исследований при Администрации президента. «Если для России деньги важнее существующего между нашими странами Договора о дружбе и стратегическом партнерстве, тогда Украина будет искать такое партнерство на других направлениях». Следовательно, и здесь дружба предлагается в обмен на дешевый газ.

Утверждение названных политологов, что за дружбу следует платить, конечно же, не бесспорное. Но даже, если и согласиться с ним, тогда придется признать и за Россией аналогичное право на получение платы. За ее дружбу. Без паритетной взаимности здесь никак нельзя. Недаром мудрый народ придумал пословицу: «Чем четче счет, тем крепче дружба».

К сожалению, даже такое циничное представление о дружбе не является ее гарантией с нашей стороны. Мы же все помним, что худшими отношения с Россией были у нас тогда, когда мы получали газ по 50 долларов за тысячу кубометров. Тогда же мы и начали искать стратегическое партнерство «на других направлениях». И не надо лукавить, Россия для нас, несмотря на наличие договора, уже давно не стратегический партнер. Если бы это было так, мы бы находились с ней в одном союзе, в том числе и в Таможенном.

Исходя из навязчивых заявлений о безальтернативности европейского выбора и практических действий новой власти по претворению их в жизнь, мы четко определились с дружеским вектором. Дружить хотим только с Евросоюзом. И хотя политические и государственные деятели Украины и России по-прежнему называют наши страны дружественными — это, скорее, дань традиции. Сегодня эта дружественность подвергается серьезным испытаниям и выдержит ли она их, сказать сложно.

Премьер-министр Н. Азаров возлагал большие надежды на встречу В. Януковича и Д. Медведева в Москве 24 сентября 2011 г., которая, будто бы, должна была привести к пересмотру газовых соглашений на основе взаимных уступок. Верилось в это с трудом. Перед поездкой в Москву президент Украины осуществил визит в Нью-Йорк, встретился с президентом США Бараком Обамой и генсеком НАТО Андерсом Фог Расмуссеном и уверил их, что Украина не намерена вступать в Таможенный союз. Одновременно об однозначности выбора президентом Украины В. Януковичем европейского вектора развития страны заявил первый вице-премьер А. Клюев в Брюсселе.

Это определенно был сигнал американским и европейским друзьям, чтобы не волновались, а российским, чтобы не питали особых иллюзий относительно предстоящей встречи в Москве. И судя по дипломатически обтекаемому заявлению сторон после нее, «на встрече был достигнут существенный прогресс» и «обсужден широкий круг вопросов, в том числе и в сфере транзита поставок газа в Украину». Принципиальных подвижек в их позициях там не произошло.

Вместо заключения. Трудный путь к внутриукраинскому миру

Оглядывая историческое прошлое народов, нетрудно заметить, что его эволюция осуществлялась преимущественно на основе монолога. А если и диалога, то отнюдь не равноправного, а часто и не мирного. Разумеется, это не означало, что не было взаимовлияний и взаимообогащений, но все, в конечном счете, сводилось к экспансии одной культурной традиции по отношению к другой.

Казалось бы, процессы, характеризующие межкультурные отношения, не должны иметь места во внутрикультурном развитии. Однако, оказывается, что динамическая ситуация и здесь принципиально не отличается от межкультурной. Фактически нигде в мире нет политических сообществ (государств), которые бы представляли собой монокультурные образования, не отягченные внутренними противоречиями. Чаще, они состоят из нескольких субкультурных общностей, оспаривающих одна у другой право на высшую истину.

Примеров сказанному в мировой истории немало. Среди них и украинский, демонстрирующий всю противоречивость процессов становления нашей суверенной государственности и национальной общности. Даже и после двадцатилетнего независимого существования говорить о единой духовно-культурной идентичности украинского народа невозможно. Фактически, он продолжает быть разделенным на три основных субэтноса: центрально-северо-украинский, западно-украинский и юго-восточно-украинский[22]. Сформировались они исторически и в условиях длительного раздельного существования обрели весьма заметные отличия. Причем, не только культурно-исторические, но и ментальные.

Центрально-северо-украинский субэтнос развивался на православной культурной и духовной традиции, а после Переяславской рады 1654 г. — и в тесном единении с этнически родственным русским народом. Историческим мифом для этого региона является героика казацкого прошлого, с которым ассоциируется в народе защита его национальной и вероисповедальной идентичности. Стержневым событием в этой борьбе является Национально-освободительная война украинского народа под водительством Богдана Хмельницкого.

Западно-украинский субэтнос, начало формированию которого положила Брестская уния (1596 г.), был интегрирован в западно-католический цивилизационный мир и вплоть до Второй мировой войны пребывал в составе различных европейских государств: Речи Посполитой, Польши, Австро-Венгрии и др. Содержанием его национально-патриотического мифа является убеждение в своем мессианстве, в исключительных заслугах по сохранению чистоты украинской нации и достижению ее государственной независимости. Одним из главных символов этого мифа является националистическое движение сопротивления времен Второй мировой войны.

Третий субэтнос, проживающий преимущественно на юге и востоке страны, своим образованием в качестве украинского целиком обязан территориальному формированию Украины советского времени. Согласно правительственным декретам в ее состав были включены земли, заселенные преимущественно русскими — Донбасс[23], Новороссия, Крым. Историческим мифом здесь выступает память об освоении этого края Российской империей в конце XVIII — первой половине XIX вв., а также убеждение в том, что он является естественной частью русского мира. Свидетельством того, что он живет в ментальности нынешних насельников региона, является наличие здесь политических партий, в названиях которых присутствует определение «русские», а также движений за восстановление (или сохранение) символов российского прошлого, коими являются, в частности, памятники Екатерине II, Потемкину, Ришелье и др.

Если сравнивать степень взаимной культурно-исторической близости, то большей она несомненно окажется между центрально-украинским и юго-восточно-украинским субэтносами. И не только потому, что их формирование происходило в сходных исторических условиях, но и потому, что они в большей мере, чем западно-украинский субэтнос сохранили память о своем едином киеворусском прошлом. Свидетельством этому являются, в частности, памятники князьям: Святославу, Владимиру Святому, Ярославу Мудрому и др., установленные в Киеве, Чернигове, Переяславле, Новгород-Северске, Запорожье, Харькове, Севастополе. Ничего подобного нет в западноукраинском регионе. Там глубина исторической памяти не простирается дальше Данила Галицкого, который неизменно представляется как король Галицко-Волынской (Украинской) державы.

Можно было ожидать, что объединенные в собственном и независимом государстве названные субкультурные образования обнаружат тенденции к консолидации. Но этого не произошло. Принципиально никто не против политической и культурной интеграции, но каждая сторона хотела бы, чтобы свершилась она на основе ее культурной традиции. Это не всегда декларируется, но неизменно присутствуем в региональных поведенческих стереотипах.

Наиболее радикальным является западноукраинский (галицкий) субэтнос, позже других осознавший свою украинскость, но почему-то только себе присвоивший право считаться единственным носителем и выразителем высшей украинской истины. Он знает, что такое украинский патриотизм, какой должна быть Украина, а какой не должна — ни при каких обстоятельствах, куда ей необходимо интегрироваться, на каком языке разговаривать и, даже, думать.

Не меньшая этнорегиональная агрессивность была внесена и в сферу образования. По существу, в «оранжевое» пятилетие была предпринята попытка тотальной замены центральной и восточноукраинской культурно-исторической традиции единой западноукраинской. В качестве более приемлемой альтернативы отрекомендована общая с европейскими соседями история Западной Украины, что нашло отражение в учебниках истории для средней и высшей школы. Общая история Украины с Россией на всем ее протяжении объявлена не нашей и предана анафеме.

Чудовищной деформации, о чем уже шла речь выше, подверглась даже память о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Это трагическое и великое событие, в том числе и в истории Украины, в учебниках для вузов и средней школы получило кардинальную переоценку. Война не только потеряла название Отечественной, но и вообще объявлена не нашей. Пакт Молотова-Риббентропа, позволивший собрать все украинские земли в едином государстве, объявлен преступным сговором двух агрессоров.

Стоит ли доказывать, что столь агрессивное утверждение своей истины одним из субэтносов невозможно без отрицания таких же истин других. Центрально-северо-украинский субэтнос объявлен русифицированным, а русско-украинский — юго-восточный и вовсе обозван пятой колонной России. Одна политическая дама даже предлагала обнести его колючей проволокой. Причем родимым грехом обоих западноукраинские этноидеологи считают их приверженность к русской культуре. При этом, совершенно не считаются с тем, что, по меньшей мере, для 20% украинских граждан, она является родной по рождению, а для остальных русскоязычных — родной по ее созиданию.

Только совершенным непониманием реальности и отсутствием ответственности перед памятью своих же соотечественников можно объяснить объявление русского языка (и литературы) в Украине иностранным. По существу, в годы правления националистов его и вообще лишили прав гражданства, запретив употребление в сфере образования и культуры целым рядом актов исполнительной власти. По своему содержанию они оказались намного более жесткими, чем печально известный валуевский указ, языковые ограничения которого относились только к общественно-политической литературе. Отдельные из них запрещали пользоваться русским языком даже в бытовом общении.

Конечно, будь русский язык для украинцев чужим, колониально-имперским, как уверяют националисты, в таком тотальном на него наступлении не было бы никакой необходимости. Он ушел бы из суверенной украинской жизни естественным образом. А не происходит этого потому, что для большинства населения страны он такой же родной, как и украинский. И никакие запретительные меры не в состоянии изменить такое его положение.

Поразительно, но борьба с русским языком продолжилась в Украине и борьбой с литературным украинским. Он объявлен этноидеологами не вполне украинским, русифицированным, не выражающим лингвистической полноты западноукраинского и диаспорноукраинского диалектов. Исправлять ситуацию принялись через коренное реформирование правописания, которое было принято еще в советское время и уже поэтому, будто бы, не вполне национальное. Заменить его новым не удалось, но внести в литературный язык орфографическую и лексическую неразбериху — вполне получилось. Теперь имеем фактически два литературных языка: традиционный — центрально-украинский, развившийся на киево-полтавском диалекте, и новый — западно-украинский, основанный на галицко-диаспорном диалекте. Удивительно, но это никого особо и не волнует.

Еще одной сферой субкультурного противостояния является вероисповедальная. Придавать этому явлению слишком большое значение, учитывая невоцерковленность большей части украинского общества, возможно и не следует, однако и абстрагироваться от него тоже нельзя. Со времен Брестской унии в Украине было положено начало не только вероисповедальному, но и цивилизационному разлому, в результате которого жители Западной Украины, от времен Владимира Святого исповедовавшие православие, были обращены в католицизм. Ныне Украинская грекокатолическая церковь из региональной превратилась во всеукраинскую. Ее сакральный и административный центр перенесен из Львова в Киев. Причем, в левобережную его часть.

Учитывая историческую соревновательность православия и католицизма, такое стремительное продвижение последнего на традиционную каноническую территорию первого не может не вызывать напряжения в украинском обществе. Тем более, что националистическими этноидеологами подводится под это распространение и научная основа. Она, будто бы, в большей привлекательности католической веры, демонстрирующей свои преимущества, в том числе, и экономической успешностью Западного мира. Некоторые из них, особенно те, которые уже проживают в вожделенной Европе, утверждают, что католицизм родил свободу и демократию, а православие — авторитаризм.

Стоит ли удивляться, что в условиях столь конфронтационного противостояния христианские конфессии оказались неспособными ни консолидировать украинское общество, ни предложить ему единые этические нормы общежития и смыслообразующие истины.

В принципе, субкультурная соревновательность не должна вызывать особого беспокойства. Это естественный процесс, характерный для всех народов и всех времен. Но это тогда, когда он совершается естественным порядком и не осложняется административными предпочтениями, когда власть не подавляет другие субкультуры в угоду одной, как это имело место в «оранжевое» пятилетие.

В таких условиях мирное сосуществование становится невозможным. За традиционными субкультурными явлениями ведь стоят конкретные сообщества, которые не готовы расстаться со своими ценностями. Жесткая конфронтация между ними неизбежна. Что мы и наблюдаем в нынешней Украине. Объективно процессы, подчиненные исключительно идее монокультурной чистоты украинской жизни, несмотря на, казалось бы, патриотические помыслы их вдохновителей, ведут к ее обеднению и примитивизации. По существу, ослабляют созидательные силы общества, делают его неконкурентноспособным в современном мире.

Имеются ли возможности для консолидации поликультурного украинского общества? На том пути, по которому до сих пор шла независимая Украина, достичь этого практически невозможно. Нужно принципиально иное отношение к историческому прошлому, а равно и к организации общественной жизни страны в настоящем.

Первое, что необходимо сделать, — это вернуть украинскому народу историческое достоинство, бездумно отобранное у него «оранжевыми» этноидеологами. Он не был народом-жертвой, но полноценным субъектом исторического процесса. В том числе и государственно-политического — в России и Советском Союзе. Примеры сему приведены выше. Как же можно, зная это, говорить о каком-то колониальном статусе Украины в имперское и советское время.

Чрезвычайно важно также отказаться от культивирования в народе чувства исторической безответственности. Это очень плохая ему услуга. Ведь, не беря на себя ответственности ни за одно событие в прошлой истории, общей с другими народами, он не сможет быть ответственным и за то, что происходит в настоящем. По существу, этот комплекс мы испытываем все двадцать лет нашей суверенности. В своих нынешних неуспехах виним кого угодно, но только не себя. И до тех пор, пока будем являть себя миру как народ-жертва, народ-страдалец, народ, который не несет ответственности за прошлое, рассчитывать на его успешность в будущем не приходится.

И, может быть, самое главное. Нам следует наконец понять, что историческое прошлое невозможно рассматривать исключительно через украинскую этническую призму. Поиск украинца в его нынешней культурно-языковой ипостаси в далекой глубине веков — занятие не только научно несостоятельное, но и идеологически небезопасное. Оно как бы выводит украинцев за пределы исторических закономерностей этно- и культурогенеза, ставит их в положение народа, застывшего в своем изначальном биологическом и культурном (трипольском, или каком-либо еще) обличии. Отсюда избирательность в культурно-исторических отождествлениях. «Нашим» объявляется только лучшее, что было в прошлом на территории Украины. Особенно уродливой и примитивной эта тенденция выглядела в «оранжевое» пятилетие, когда трудная проблема этногенеза показалась доступной даже для В. Ющенко.

Пытаясь определить платформу для субкультурного диалога, я уже давно предлагаю согласиться всем с так называемым нулевым идеологическим вариантом. Суть его заключается во взаимном, если и не признании культурно-исторических ценностей, то хотя бы смирении с ними, Запад Украины волен исповедовать католицизм и почитать деятелей ОУН-УПА. Православный Юго-Восток располагает таким же суверенным правом использовать русский язык в качестве второго официального во всех сферах жизни и свято чтить героику Великой Отечественной войны. И никто не пытается превратить региональные особенности в общенациональные.

К сожалению, не содействует достижению внутриукраинского согласия административно-территориальное устройство и система формирования политической власти. Ни та, ни другая, как мне представляется, не учитывают субэтническую и субкультурную разноликость Украины. Унитарность, в ее специфически украинской форме, когда центром страны на очередные пять лет становится один из ее регионов, никогда не решит внутренних противоречий. Мировая практика давно придумала федеративную форму государства — политическую и административно-территориальную, которая одна только и способна сбалансировать региональные и общенациональные интересы.

С конца 90-х годов XX ст. я предлагаю идею нового административно-территориального деления Украины. На ныне существующем построить федеративную систему управления практически невозможно. Чтобы она была экономически и политически рентабельной, необходимо из 26 областей создать 10-11 земель согласно историческому делению: Сиверщина, Слобожанщина, Волынь, Подолия, Галичина, Донеччина, Крым и прочие; избрать в них земельные парламенты и правительства и уже на этой основе формировать федеральные законодательные и исполнительные органы.

Каждая из федеральных земель, в таком случае, была бы значительным территориальным, экономическим и демографическим регионом, способным к оптимальной организации внутренней жизни. Выравнивание экономических потенциалов регионов избавило бы страну от подозрений, что кто-то в ней живет за счет другого. А концентрация региональных усилий на собственном экономическом развитии сняла бы остроту идеологического противостояния, не оставила бы времени для выяснений, кто в Украине национально сознательный и патриот, а кто денационализированный манкурт.

Наверное, путь к федеративному устройству не простой. Но это не значит, что невозможен, а тем более, и не нужен. Непонятно почему, но даже разговоры на эту тему вызывали у «оранжевых» раздражение. В. Ющенко называл их маячней и грозил сторонникам федерализма судебным преследованием. Совершенно безосновательно называл их сепаратистами. Удивительно это было слышать от человека, не чаявшего души в Европе и США, которые, как раз, и являют собой примеры федеративного устройства.

Отчего-то прекратили обсуждать эту тему и «регионалы», хотя в период правления «оранжевых» она их интересовала постоянно. Убежден, что путь к внутреннему миру и согласию в Украине лежит, в том числе, и через оптимизацию ее государственно-территориального устройства на принципах федерализма.

Примечания

1

К сожалению, ситуация в этой сфере принципиально не изменилась, по крайней мере в Западной Украине, и после прихода к власти «регионалов». И сейчас там полным ходом идет переименование улиц и площадей, которые получают названия С. Бандеры, Р. Шухевича, УПА, «Нахтигаля» с одновременным разрушением братских могил воинов Советской Армии, осквернением памятников. Последние «украшаются» свастикой и надписями «Хороший москаль — мертвый москаль». И никакой реакции со стороны нынешних властей. Делают вид, что ни о чем таком не знают. Стоит ли тогда удивляться, что во Львове бьют ветеранов Великой Отечественной войны, возле могилы Тараса Шевченко националисты маршируют в бандеровских одностроях, а на международных форумах министры-«регионалы» получают пощечины.

(обратно)

2

Цитата взята из статьи Сергея Кичигина «Ющенко почти плакал и молил», опубликованной в еженедельнике «2000» № 46 (582) от 18-24 ноября 2011 г.

(обратно)

3

В. Ющенко учредил даже новый праздник — День свободы, приурочив его к началу «оранжевого» путча. Как и следовало ожидать, акт этот не только не консолидировал украинское общество, но еще больше поляризовал его. Ведь, по меньшей мере, половина населения Украины считала события, происходившие в четырех кварталах Киева, не борьбой за свободу, но банальным государственным переворотом. В настоящее время так считает большинство. Поэтому, вряд ли стоит возмущаться майданным вождям, что день их свободы не стал общенациональным. Он просто не мог стать таким.

(обратно)

4

Здесь и далее перевод автора с украинского.

(обратно)

5

Для тех, кто пожелает убедиться в правдивости изложенного здесь, рекомендую ознакомиться со сборником документов и воспоминаний участников националистического движения «Туди де бій за волю», изданным в память Максима Скорупского фундацией им. О. Ольжича в Великобритании. Лондон-Париж. 1989.

(обратно)

6

Толочко П.П. Від Русі до України. К., 1997. — с. 12-13, 334-342.

(обратно)

7

Новая власть, слава Богу, не взяла на вооружение эти наработки предшественников. Однако нет гарантии, что в случае второго «пришествия» «оранжевых», проект не будет востребован вновь.

(обратно)

8

«Регионалы» оказались достойными продолжателями дела Ющенко и уже в конце 2011 г. готовились подписать соглашение об ассоциированном членстве Украины в Европейском Союзе. Этого не случилось, к счастью (или к сожалению). На Киевском саммите от 19 декабря 2011 г. высокие чиновники ЕС отказались подписывать соглашение на том основании, что Украина еще не соответствует европейским представлениям о демократии и свободе. Выдав очередную порцию домашних заданий Украине, они обнадежили украинских коллег, что возможно это произойдет в середине 2012 г.

(обратно)

9

Откровения Д. Яневского после завершения карьеры телевизионного шоумена показывают, что он незаурядный мастер перевоплощения. Оказывается знал, что с такими людьми как Ющенко построить государство невозможно, что страна, в которой слова «политик» и «парламентарий» синонимичны словам «негодяй», «вор», «убийца», нормально функционировать не может, и спокойно прислуживал «оранжевому» режиму, работая на канале парламентария, к тому же ближайшего соратника Ющенко.

К сожалению, нет гарантий, что и сегодня Д. Яневский не исполняет какую-то роль, когда заявляет, что Богдан Хмельницкий принес Украине больше вреда, чем «политический шулер» Винниченко, а «мы являемся единым телом с Литвой, Польшей и Белоруссией!». Случаен ли такой ряд, в котором не нашлось места России? А ведь наверное же знает, что у нас неизмеримо больше этого «единого тела» с Россией, чем с Польшей и Литвой.

(обратно)

10

Они не только не национал-демократы, но, по большому счету, и не «украинофилы». Такими были М. Драгоманов, И. Франко, Л. Украинка, М. Грушевский, с которыми у нынешних националистов, практически, нет ничего общего. Их родословная идет от Д. Донцова, творца теории «интегрального национализма», а образцами, достойными для подражания, являются С. Бандера и Р. Шухевич. Все трое, как известно, выказывали свое резкое неприятие демократии и были обыкновенными национал-фашистами.

(обратно)

11

Сегодня от былого сдержанного прагматизма А. Яценюка не осталось и следа. Пытаясь занять, неожиданно образовавшуюся вакансию лидера оппозиции, он решил играть роль непримиримого украинского(?) националиста, неприемлющего все, что исходит от России. Нельзя сказать, что она у него получается. Содержательно его спитчи производят впечатление вторичности, а эмоционально они слишком нервические, чтобы могли свидетельствовать об основательности его претензий на означенную роль.

Да и что это за национальный лидер, который представляет свою страну не иначе, как присяжной в натовской колеснице и готов исполнять «правильные решения», которые принимаются в Брюсселе и Вашингтоне. Судя по публичным высказываниям, он буквально счастлив от того, что «у США и Европы достаточно рычагов, чтобы повлиять на руководство Украины». Но это означает, что об украинских суверенных «рычагах» он и не помышляет. И нужен ли Украине такой откровенно марионеточный руководитель?

(обратно)

12

Морель Марта. Там, где все случится. Киев. 2011. — с. 4.

(обратно)

13

Придя к власти, «регионалы» отказались не вообще от НАТО, но лишь от форсированного в него вхождения.

(обратно)

14

После Афганистана и Ирака натовцы принесли «демократию» Египту, Ливии, Йемену, Тунису. Только принципиальная позиция России и Китая не позволила США и их союзникам осуществить ливийский сценарий в Сирии. Впрочем, не исключено, что война в Сирии будет развязана НАТО или США и без согласия Совбеза ООН.

(обратно)

15

Без применения силы и насилия получить все это невозможно. Поэтому США и НАТО придумали себе роль смотрящих за демократией и правами человека во всем мире, а в действительности — роль мирового полицейского, бесцеремонно распоряжающегося судьбами целых народов. Очень цинично (но и откровенно) об этом сказал профессор славистики Лозаннского университета Э. Надточий: «В рассуждениях борцов с агрессией проклятого НАТО содержится очевидная ошибка: они все еще живут в мире «публичного европейского права» неких «суверенных государств». А... мир этого права давным давно умер, и живем мы во всемирном мегаполисе, где порядок поддерживает всемирная полиция». (Цитата из статьи А. Попова «Перемены против застоя». Еженедельник «2000», № 49 (585) от 9-15 декабря 2011 г.). Вот только не объяснил лозаннский профессор, кто уполномочил США и НАТО исполнять эту роль всемирного полицейского.

(обратно)

16

Заявление президента России Д. Медведева от 22. 11. 2011 г. о мерах военного реагирования на строительство США противоракетной обороны в Европе свидетельствует, что найти согласованное решение этой проблемы сторонам не удается.

(обратно)

17

Здесь речь уже о представителях партии Регионов, бывших оппонентов «оранжевых», а ныне ставших в вопросах евроориентации достойными их учениками и последователями.

(обратно)

18

На одном из декабрьских (2011 г.) политических телешоу «регионал» Ю. Мирошниченко убеждал бютовца А. Турчинова в том, что в вопросах евроинтеграции у них нет расхождений. Тот упорно не замечал этих посылов. Вероятно, потому, что не хотел публично признавать очевидный факт, но не имел аргументов для его отрицания. Единственное, что омрачало их полудружескую пикировку, — это нелепое осуждение Ю. Тимошенко, о котором А. Турчинов говорил через фразу, и обвинял «регионалов» в том, что они построили в Украине основы тоталитарного режима.

(обратно)

19

В любом случае, односторонние попытки Украины пересмотреть газовый контракт только укрепляют Россию (а возможно и Европу) в правильности решений о строительстве прямых газопроводов Россия-Европа.

(обратно)

20

Руководитель «Газпрома» А. Миллер, выступая перед журналистами 27.09.2011 г. с информацией о газовых переговорах с Украиной, заявил, что идея создания консорциума по управлению ГТС Украины не относится к числу приоритетных.

(обратно)

21

К сожалению, мы вечно решаем проблемы вчерашнего дня. Абсолютизировали обретенную независимость, когда она, в условиях глобализации, во всем мире стала весьма относительной. Принялись строить на полиэтничной основе мононационадьное государство, чем цивилизованный мир переболел еще в XIX в. Теперь объявили безальтернативный курс на интеграцию в Европу, которой уже нет. На наших глазах она (Европейский Союз) переживает глубокий кризис (экономический и политический), и совсем не ясно, выдержит ли это испытание. А если и выдержит, то определенно поумнеет и вряд ли продолжит вовлекать в свой круг новые страны, которые могут оказаться ее потенциальными могильщиками, В любом случае, расчет на то, что над Украиной прольется ее золотой дождь, нереалистичен.

(обратно)

22

В Украине имеются и другие этнокультурные сообщества, но поскольку они принадлежат к иным культурным традициям, их анализ здесь не предусмотрен.

(обратно)

23

Об этом чит.: Корнилов Владимир. Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта. Харьков. 2011.

(обратно)

Оглавление

Предисловие

Глава I Наша и не наша история

  1. Какую историю учат украинские студенты и школьники?

  2. О новой концепции преподавания истории украины в школе

  3. Слава шведским освободителям!

  4. Уроки декабризма

  5. Страсти по великим украинцам

  6. Память о войне в суверенной Украине

  7. Национально-освободительные соревнования, или гражданская война? (Бульба-Боровець против Бандеры)

  8. Открытое письмо Президенту Украины В. Ф. Януковичу

Глава II. Украинская православная церковь в условиях прессинга национал-радикалов

  1. На того ли «коня» поставил князь Владимир?

  2. Украинская православная церковь — церковь соседней державы?

  3. От Москвы к Константинополю

Глава III. Демократия и свобода по-украински

  1. «Здоровое гуманитарное пространство Украины»

  2. Как «оранжевые» министры собирались воспитывать национал-патриотов

  3. Принуждение к единомыслию

  4. «Любите Украину!»

  5. «Сейте разумное, доброе, вечное ...»

  6. Страстные пятницы

  7. Львовское эхо на Тарасовой горе

Глава IV. «Геть (прочь) от России»

  1. Какой Россией нас пугают?

  2. Чем не угодил украинским национал-патриотам Патриарх Кирилл?

  3. Русский язык — общее культурное наследие России и Украины

Глава V. Интеграция в Европу — безальтернативный выбор Украины?

  1. Натовский всеобуч в Украине

  2. Двери НАТО для Украины открыты

  3. Цивилизационный выбор?

Вместо заключения. Трудный путь к внутриукраинскому миру Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg