«Литва: Великое княжество с королями»

Литва: Великое княжество с королями (fb2) - Литва: Великое княжество с королями (пер. Михаил Анатольевич Голденков) 312K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Норман Дэвис

Норман Дэвис ЛИТВА: ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО С КОРОЛЯМИ

От переводчика

Свежий объективный взгляд со стороны всегда полезен, тем более, если это взгляд на нашу историю с противоположного конца Европы, да к тому же взгляд историка. Ведь в Беларуси еще сильны странные идеи касательно не только истории Руси, но и Великого Княжества Литовского, а беларуский национальный концепт встречают в штыки не только летувисы и россияне, но порой и некоторые отечественные публицисты.

Известный английский историк Айвор Норман Ричард Дэвис опубликовал в 2011 году интересную книгу «Исчезнувшие королевства: история полузабытой Европы», где самая большая глава отведена Беларуси. Пока эту книгу не перевели с английского и не издали у нас или в России, я предлагаю свой сокращенный перевод главы «Великое Княжество с королями». На мой взгляд, хотя Дэвис недостаточно глубоко разбирается в этническом происхождении беларусов и в нюансах истории ВКЛ, эта глава стоит того, чтобы в сокращенном виде и с краткими комментариями включить ее в наши школьные учебники.

М. Голденков

1. Неизвестная Беларусь

Беларусь не привлекает туристов. Мало кто приезжает в эту страну, a International Tourism Rankings (Международный Туристический Список) даже не упоминает ее. Может показаться, что здесь нечего смотреть, нет ничего интересного.

Тем не менее, Беларусь, более известная на протяжении XX века как Белоруссия, далеко не скучная страна, далеко не крошечная или географически удаленная. Она занимает площадь в 207,6 тыс. кв. км, что составляет 85 % от территории всей Великобритании (244,1 тыс. кв. км). Беларусь больше, чем три бывшие советские прибалтийские страны (Эстония, Латвия, Летува) вместе взятые.

Население страны составляло 9,5 млн человек в 2010 году, что сравнимо с населением Бельгии (10,02 млн), Болгарии (9 млн) или Швеции (8,7 млн). Беларусь граничит с тремя государствами Евросоюза (Польшей, Летувой, Латвией), которые она отделяет от гигантской восточной соседки — России. Столица Минск (или Менск) лежит на главной европейской восточно-западной железнодорожной магистрали Париж — Берлин — Москва, а из лондонского аэропорта Хитроу сюда можно добраться по воздуху за три часа.

Равнинная страна, Беларусь располагает большим количеством рек и озер, но здесь совершенно нет гор. Самая высокая точка в стране — это «Дзяржынская гара», достигающая 1132 футов[1] над уровнем моря.

Главная физическая ось страны проходит с северо-запада на северо-восток через Великую европейскую равнину и вдоль секции континентального водораздела. Реки, что текут выше раздела, Неман и Двина с их притоками, впадают в Балтийское море. Все, что текут ниже, как Припять и Березина, текут на юг, впадая в Днепр и Черное море.

Проблемы современной Беларуси, достаточно серьезные, можно назвать тремя «и»: инфраструктура, имидж, история, и одним «р»: радиация. Как следствие плохо развитой инфраструктуры, беларуская туристическая индустрия не может предложить гостиниц по высшему международному разряду, нет современного обслуживания дорог и обслуживающих станций, нет курортов. Более того, несмотря на лесные маршруты ошеломляющей красоты, нельзя сказать, что это не испорченная территория.

На первый взгляд столица Минск город неинтересный. Он был практически полностью разрушен в 1944 году во время боев на германско-советском фронте, что стоило местным жителям огромных жертв, которые частично компенсировала миграция, главным образом из России. Советский архитектурный стиль Минска выражен в первую очередь очень большими бульварами с довольно скромным автомобильным движением, грандиозными публичными зданиями, дышащими официозностью, и башенками, венчающими блочные дома…

Общее впечатление от Беларуси катастрофическое. Она проигрывает другим европейским странам почти по всем пунктам. Индекс качества жизни 2005 года ставит ее чуть выше африканской Зимбабве, а именно на 100-е место среди 112 стран. Индекс коррупции (данные 2007 г.) поместил Беларусь на 150 место из 179, а индекс демократии согласно журналу «Экономист» (2007 г.) квалифицирует Беларусь как единственную европейскую страну, где «нет свободы». Три четверти все еще просоветской плановой экономики находится в руках государства. Население, численность которого выросла в послевоенное время, сейчас убывает.

Кто же такие беларусы? Что за страна Беларусь, появившаяся на карте совсем недавно, которую называли то Белоруссией, то Белой Русью? Большинство людей на Западе вообще не знают, что Беларусь существует, что у нее есть свой язык, своя история и культура. Куда как удобнее называть Россией всю территорию бывшего Советского Союза от Бреста до Владивостока.

Одна из бед беларусов еще и в том, что название их страны звучит похоже на Россию. Украина, к примеру (похожая по языку и культуре) в более предпочтительной позиции. Большинство людей сейчас понимают, что Украина — это независимая страна и нация. К сожалению, Беларусь еще не воспринимают серьезно. Многие думают, что беларусы никогда не имели своего собственного государства. Мало кто знает о Великом Княжестве Литовском, средневековом государстве беларусов, в котором их нация процветала.

Беларуская история — не самый простой предмет для изучения. Как только начинаешь его изучать, сталкиваешься с несколькими версиями, конфликтующими друг с другом. Есть российская версия, есть польская, а также летувисская и советская. А есть и непосредственно беларуская версия.

Историю Беларуси переписывали и искажали так часто, что в этом уже трудно разобраться. Но теперь, после распада СССР и краха навязанной всем пророссийской версии беларуской истории, у Беларуси появилась возможность открыто публиковать свою версию, и много интересных книг появилось на эту тему. К сожалению, они еще не переведены с беларуского языка. Поэтому далеко не лишним представляется краткий экскурс за горизонт. Ведь эта страна обладает забытой историей, едва ли известной за ее пределами.

2. До начала времен

Сначала несколько слов о доисторической Европе и ее народах, которые все откуда-то да пришли. Население Северной Европы полностью поменялось после последнего Ледника, 10 или 12 тысяч лет назад. Это случилось под влиянием новых переселенцев в эти места. Никто из ныне живущих в Европе народов генетически не является туземным, никто из них не жил здесь до последнего Ледника.

Это можно с полной уверенностью сказать и о балтских народах — летувисах, латышах, древних пруссах и других, кто пришел на северные земли европейского полуострова задолго до появления письменности. По классической версии, летувисский язык считается древнейшим европейским языком индоевропейской языковой семьи. Существование балтов протекало при непосредственном соседстве как с предками финнов, пришедшими из Евразии 2000 лет назад, так и со славянами, которые распространялись вместе с германцами в разные периоды 1-го тысячелетия нашей эры.

Понимание процессов доисторических переселений часто пересматривалось. В XIX веке древние миграции народов рассматривались учеными в довольно грубых чертах на базе псевдодарвинистских идей. Из этих поверхностных и примитивных суждений следовало, что победителям доставалось все, а проигравшие полностью исчезали с арены. Такую вот бесхитростную картину, в частности, «нарисовали» для послеримской Британии после прибытия туда англосаксов.

Сейчас консенсус наконец-то достигнут. Да, миграции имели место, но они вовсе не означали, что предыдущие туземные племена поголовно вырезались или полностью исчезали, уходя в небытие. В большей мере происходило смешение туземцев и пришлых народов. Ныне по ДНК можно определить происхождение чуть ли не каждого человека, и по этому критерию подавляющее число коренных жителей Англии биологически являются потомками и англосаксов, и кельтов. Можно заключить, что туземные народы перенимали культуру и язык пришлых людей и, возможно, по многу раз.

Аналогичную картину мы наблюдаем в отношении народов, проживавших на восточных берегах Балтийского моря. Этнолингвистическое смешение происходило здесь путем смешения балтов, германцев (готских племен) и финнов. Все они были светлокожими европейцами северной расы. Все, кроме финнов, говорили на языке индоевропейского происхождения.

Рассматриваемая нами территория была ограничена на северо-западе Балтийским морем, па юге — огромным массивом болот, питаемых Припятью, на западе — бассейном реки Висла (Вистула), на востоке — верховьями реки Волга.

В древние времена, да и позже, реки играли очень большую роль в жизни людей, о чем ныне часто забывают. Перемещение людей и грузов по рекам было куда легче и быстрее, чем по суше, особенно летом и весной. Поэтому люди селились главным образом по берегам судоходных рек, причем в таких местах, откуда можно было легко попасть из одной реки в другую. Неман и Днепр впадают в Балтийское море. По Днепру можно также добраться до Черного моря, а Волга ведет в Каспий. Эта область была особенно привлекательной для древних жителей, чтобы путешествовать и торговать.

Тем не менее, процесс образования Великого Княжества Литовского нуждается в рассмотрении в более широком контексте, отчасти потому, что этническое смешение в разных районах происходило не одинаково, и еще потому, что надо определить три конкретных места обитания его народов.

Балтийское побережье было первым таким местом. Там начинали свои морские рейды викинги в Эпоху викингов (IX–XII вв.), а позже продолжили сформировавшиеся на его берегах даны, германцы и шведы.

Второе место поселения лежало сразу за берегом моря, сформированное Великим ледником, каменистое, покрытое лесами и озерами. Эти земли стали естественным убежищем для балтов.

Третье место, далее в глубь континента, можно назвать «землей истоков». Туда можно было проникнуть по рекам, там были пахотные земли, и эта территория стала местом естественной встречи балтов, германцев, финноугров, а позже и славян.

Каждая из указанных этнических групп включала в себя разные племена, а названия, которыми они именовались, часто менялись и переходили от одного к другому. В случае с балтской группой, например, народ известный под именем «пруссы» находился на юго-востоке, народ «литовцы» (летувисы) в центре, народ «латыши» па северо-востоке. Название балтских пруссов позже перешло к германизированным переселенцам.

Термин «литовцы» принадлежит славянским соседям балтов, а термин «латыши» появился только в современное время. Финская группа находилась лишь на границах этих зон расселения. Финские племена позже переняли название Русь.

3. Откуда пошла Русь

Версий о корне и происхождении терминов Русь — Рутения — Руссия — Россия скопилось множество, как научных, так и фантастических. Но хронология событий такова, что в начале 2-го тысячелетия нашей эры, когда Москвы и в помине не было, до «русского государства» во главе с Москвой было еще очень далеко.

Балтские племена населяли все восточное побережье Балтики, всю «страну озер» и большую часть «земли истоков». Лесная зона к востоку, которая позже станет Московией, была заселена финскими племенами.

Восточные славяне медленно продвигались к югу; колонизируя долину большой реки, которую древние греки называли Борисфен, византийцы Данаприс, а славяне Днепр.[2] Тем временем их западные собратья дошли до Одры (Одера) и Лабы (Эльбы), возможно, в V или VI веке. Ну, а южные славяне начали свое продвижение к отдаленным балканским землям Иллирии. В течение всего 1-го тысячелетия все эти группы были языческими.

Вплоть до конца 1-го тысячелетия скандинавы, известные под названиями «викинги» на западе Европы и «варяги» на ее востоке, весьма успешно осваивали торговые пути между Балтикой и Черным морем, используя «землю истоков» как главную транзитную территорию. Их основные порты, располагавшиеся друг от друга на расстоянии 15–20 английских миль[3] хода на ладьях (драккарах) по течению, появились на всем протяжении пути от устья Западной Двины до устья Днепра. Более того, они сами селились здесь, строя много крепостей (виков) для охраны своих речных портов. Эти крепости привлекали и славян, которые тоже селились здесь, подчиняясь скандинавским конунгам. Они называли свои крепости гард (по скандинавски — селение, огражденное стеной) или град, город (славянский вариант).

На юге, за Днепром, большая область вдоль побережья Черного моря принадлежала Хазарскому каганату, тюркскому народу, чьи земли простирались до Каспия. Варяги должны были платить налог Каганату за проход через его земли к Византии.

Вот такими были условия, в которых восточные славяне приняли от варягов термин Русь. Объяснения этого названия сводятся к тому, что оно пошло либо от слова rosi (скандинавское «гребцы», т. е. экипаж драккара), либо от славянского «рудый», т. е. рыжий, каковыми наверняка были многие скандинавские конунги. Теперь Русью стала называться вся страна. Pyacu — так стал называться славянский язык Руси (на который переходили и варяги), русинами стали называть всех мужчин Руси, а русинками — женщин. Византийские греки произносили Русь как Россия (Rossiya), а на латыни — Рутения (Ruthenia).

Старейшими поселениями варягов являются город Хольмгард, построенный на озере Ильмень около 860 года недалеко от Финского залива; крепость Алабург, севернее которой раскинулось Ладожское озеро; а на востоке — Муром рядом с Волгой. Самым южным был Самбат на Днепре, неподалеку от современного Киева. Самый западный форпост — это часто упоминающийся в скандинавских сагах Палтескья,[4] построенный, возможно, в 862 году и стоявший в верховьях Двины.

Славяне, что естественно, всё переименовали на свой манер. Датско-шведского конунга Рёрека (Hroerekh) Людбрандсона они назвали Рюриком, Алабург превратился в Ладогу, Хольмгард стал у них Новгородом, а Палтескья — Полоцком. Но при этом славянская инфраструктура сохранила норманнские формы правления как у самих норманнов, так и у жителей всех этих городов.

4. Славянская Литва

В это же время другие важные племена славян — кривичи и дреговичи[5] мигрировали с юга, смешавшись с балтами в «земле истоков». Их прибытие сопровождалось распространением новых достижений в области сельского хозяйства и языковых изменений. Некоторые лингвисты считают, что появился балто-славянский язык, другие полагают, что появилось много интерактивных славяно-балтских идиом.

Но никто не замечает того факта, что этот балто-славянский союз зародил характерные фонологические и лексические отличительные черты собственного варианта русского языка — «варианта земли истоков». Здесь и следует искать возникновение термина «Литва». По официальной версии[6] этот термин изначально был ab origine[7] термином, используемым балтскими племенами, жившими в «стране озер». В своем современном написании Lietuva (Летува) он выступает как летувисское название древнего государства Литва.

По беларуской же концепции «Литва» изначально была названием родины славянского племени и никакого отношения к балтам не имела, до тех пор, пока балты, переселившись к югу, не переняли славянское название племени, смешавшись с ним. Это славянское племя жило в районе верховьев реки Неман, где стояла еще одна крепость славян — Маленький Новгород.[8] Из-за отсутствия достоверной информации нельзя точно сказать, кто основал этот город — варяги, русины или же балты. Славянское имя города известно в разных формах, в том числе Navahrudak, Novogrodok, Nowogrуdek — Навахрудак, Новогородок и Новогрудек. Во всяком случае, государственность пришла на эти земли раньше христианства.

В Руси сошлись три главных народа — балты, славяне и варяги (скандинавы), вожди которых так или иначе были связаны с родом Рюрика, являясь династией Рюриковичей. Один из них сидел в Новгороде, где Рюрик умер в 879 году. Второй сидел в Киеве, который захватил Олег в 882 году. Третий сидел в Полоцке на реке Двине. Все они упомянуты в старейших записях восточнославянской летописи «Повесть временных лет».

Столетия спустя, когда восточные славяне разделились на отдельные народы, их собственное видение фундаментальных основ древнерусского государства стало сильно различаться. Но уж точно не будет упрощения истории и исторических событий, если мы признаем, что именно Киев был главным городом южной части восточных славян, в тех землях, что ныне зовутся Украиной. Эта Киевская Русь главенствовала над всеми другими русинами.

Новгород, где возникла огромная купеческая республика, стал центром северо-восточного региона восточных славян, так называемой Великой Руси.

А Полоцк, северо-западный крупный центр, посеял политические зерна, из которых произросло Великое Княжество Литовское (ВКЛ), интегрировавшее в совместное государство балтов и славян.

Нужно при этом кое о чем предупредить касательно восточных славян, балтов и других. В IX, X и XI веках, когда Киевская Русь была в полной силе, область на северо-восток от Киева, называемая Залесской землей (Залесьем), находилась вообще вне контекста истории. Там в долинах рек Угра, Ока и Москва жили финские племена, отделявшие от Киева такие места, как Суздаль, Ярославль, Владимир и Ростов.[9] Русь того продолжительного периода еще не включала в себя Москву, и русский мир прекрасно обходился без той централизованной теории, которую позже московиты начнут активно продвигать в жизнь и навязывать всем захваченным ими русским землям. Присутствие балтских племен, живших западнее Полоцка, подтверждают и археология, и другие научные методы. При более интенсивной миграции сюда славян балты отступали в леса, где их общественно-социальное развитие остановилось. Новые земли их расселения стали именовать Жамойтией (Zemaitis) — Низинной землей, ближе к берегу Балтики, и Аукштайтией или Аукштотой (AukStota). что значит Высокая земля. Название земли жамойтов на латыни звучит как Самогития (Samogitia). Она граничила с землями пруссов и поляков.

Эти балты-жамойты долго жили в изоляции,[10] тогда как друтое балтское племя — судовы (Sudovians или по-польски Jaćwings — ятвяги) выказывало признаки построения своего княжества.[11]

Жамойтия, напротив, осталась на прежнем примитивном уровне. Эта страна долго была последним бастионом язычества в Европе. Самые ранние признаки христианства в Жамойтии-Самогигии датируются концом X века, а страна в целом оставалась за пределами христианства еще несколько веков. В первую очередь христианство распространялось здесь в славянских поселениях. Скандинавы тоже достаточно долго держались своего культа языческих богов. А хазарским каганатом правила тюркская верхушка, исповедавшая, однако, иудаизм.

Киевская Русь, будучи в тесных контактах с Византией, подвергалась все большему влиянию греческой православной церкви. За 100 лет до принятия христианства Киевом греческие миссионеры Кирилл и Мефодий разработали славянский алфавит на основе греческого, известный ныне как кириллица. Их старания по выработке славянского языка помогли сформироваться в качестве славянского народа тюркским булгарам, заселившим с Волги западные берега Черного моря, рядом с Константинополем.

На Руси вопрос религии долго оставался непростым. Здешние князья, которых постепенно стали называть Рюриковичами, не спешили рвать узы со скандинавскими корнями. Киевский князь Ингвар, которого славяне звали Ингор или Игорь, женился на скандинавской христианке Хельге (Ольге). Он построил флот, нагонявший страх на жителей всех берегов Черного моря. Дважды оказываясь у стен Константинополя, он первым вступил в официальные дипломатические отношения с Константинополем. Но, в отличие от жены, Ингвар не стал христианином.

Невозможно точно сказать, как Рюриковичи относились к своему варяжскому происхождению и поклонялись ли они своим нордическим богам, чтобы отличать себя от славян. Но со временем их норманнизм сошел на нет. Святослав, сын Ингвара и Ольги (Хельги), кажется, был первым великим князем славянского имени.[12]

Внук Ингвара Вальдемар (правил в 980–1015 гг.) был незаконнорожденным, но, тем не менее, не упустил шанса стать великим продолжателем династии. Выросший около своей бабушки Хельги, крещенной в Константинополе, он был послан в Новгород на правление.

После смерти отца (в 972 году) он собрал вокруг себя дружинников Хокана Сигурдссона Норвежского, затем одолел своих братьев, завоевал Киев и стал великим князем Руси. Его славянское имя Володимир означает «правитель мира».

Главным событием в годы его правления стало крещение русинов Киева в 988 году. Он отказал католикам, мусульманам и иудеям, выбрав крещение по византийскому обряду. Посланник Византии от собора Святой Софии писал: «Мы не знали, были ли мы на небесах или на земле» /от радости/. Христианские миссионеры были посланы в разные части Руси. Православный епископ прибыл в Полоцк в 992 году.

После смерти Владимира разгорелась борьба за престол великого князя между Ярославом и другими братьями. В результате Полоцк избавился от подчинения Киеву и стал самостоятельным княжеством. Позже аналогично поступил и Новгород. В результате Русь была разделена на 7 или 8 самостоятельных княжеств.

Между XI и XIII веками Полоцкое княжество под правлением потомков Рогволода сплотило вокруг себя прочие сильные города «земли истоков» северо-запада Руси без военного давления. Это княжество состояло из пяти частей: Полоцк, Смоленск, Туров, Чернигов (который граничил с Киевом) и Новогрудок (который граничил с Аукштотой). Но вскоре Полоцк утратил контроль над Смоленском, ставшим самостоятельным княжеством. Как и в других странах Европы, такая раздробленность часто разжигала междоусобные войны. Случались походы полоцких воинов на восток[13] против Пскова и Новгорода, конфликты с Киевом на юге, стычки с балтами на северо-западе. И в этой связи летописи стали упоминать людей, называемых литвинами (Lituvins). Первое упоминание содержится в немецкой Квендлинбургской хронике под 1009 годом. Современные летувисы считают эту дату официальным началом своей истории.

В ту же эпоху происходило дальнейшее проникновение на территорию Полоцкого княжества православия и его укоренение здесь. Святая Ефросиния Полоцкая (1120–1173), чей знаменитый крест, считавшийся главной ценностью беларуской культуры, пропал в годы Второй мировой войны, была выдающимся церковным деятелем. Она умерла в Иерусалиме во время паломничества, а построенная в Полоцке по ее воле Спасо-Преображенская церковь существует до сих пор. Её современник Святой Кирилл Туровский (1130–1182) был монахом, священником и автором многих молитв, которые все еще используются в местных молитвенниках. Смоленск был местом нахождения чудотворной иконы Святого Луки.

Возможно, что полочане что-то и слышали о городе Москва на одноименной реке, городе, появившемся в 375 милях[14] на восток от Полоцка. Однако у них не было никаких причин обращать внимание на этот факт вследствие его незначительности. Москва в ту эпоху была одним из нескольких небольших новых городков, построенных Юрием Долгоруким, сыном Владимира Мономаха, князем Владимиро-Суздальским, которому не нашлось наследства в родных землях Киевского государства. Москва относилась целиком к Киеву, подчинялась киевскому митрополиту, в свою очередь подчиненному патриарху Константинопольскому.

На этой стадии истории различные части Руси шли своими собственными курсами. В ХІII веке появились два опасных врага. Первым были тевтонские рыцари, немецкие крестоносцы, взявшие на себя миссию — крестить языческих балтов. Второй враг — монгольская Орда Чингисхана, несущаяся из Центральной Азии в Европу. Вот два основных врага, угрожавших землям Руси.

Немецкие крестоносцы высадились на балтийском побережье. Они построили в 1204 году здесь свою крепость Ригу, ставшую главной базой немцев в северной провинции Ливония, называемой Terra Marianna (земля Девы Марии). А южная провинция Пруссия, основанная в 1230 году, служила базой для походов в Самогитию (Жамойтию). До этого рыцари взяли под свой контроль пути к морю через устье Немана и Двины, и правители Полоцка и Новгорода ощущали угрозу, исходящую от тевтонов. Тогда славяне решили объединиться, чтобы дать отпор крестоносцам.

Князь Новгорода Александр Невский (1220–1263) уже имел небольшую победу над шведами на Неве. В 1242 году он и его союзники одержали более значимую победу над тевтонскими рыцарями у чудского озера Пейпус. Князь считается сейчас в России наиболее популярным историческим героем.

Десятки тысяч степных всадников вышли на лесисто-болотистые границы восточной Руси. Москва и некоторые другие города киевской колонии Залесья были полностью разрушены в 1238 году, менее чем через сотню лет после их постройки. Киев разделил ту же участь в 1240 году. Орда проникла в Польшу, осадила Краков, разбила войско чешских и польских рыцарей в Силезии. Дань Орды была наложена на все части Руси, куда дошли ее всадники. Александру Невскому пришлось признать верховную власть монгольского великого хана, чтобы сохранить свой титул и земли.

5. Великое княжество

Самогития и Аукштота под давлением Тевтонского ордена пошли войной на православный Полоцк. Трудно назвать точную причину, по которой балты атаковали ослабленных рутенских соседей и захватили их земли.[15] Но Полоцк не был разрушен как Москва или Киев, поэтому вероятнее всего, что Полоцкое княжество просто заключило договор с балтскими предводителями.

Двойная угроза с запада и юга заставила земли, лежащие в центре Руси, принимать экстренные меры безопасности. Ключевой фигурой этого процесса выступил «король» Миндовг (1203–1263), иначе Миндоуг или Мендог. Он был коронован в 1253 году с санкции Папы римского Иннокентия IV. Миндовг не смог бы принять королевский титул, если бы не имел подвластных ему земель.

Современные историки из Летувы утверждают, будто бы племена их предков организовали здесь дружины профессиональных воинов, наладили собирание налогов и указывают на 1183 год как на дату появления нового балтского государства.

Другие же историки считают, что Миндовг, пусть изначально языческий воин, был купцом в земле Новогрудка, крестился в православие и затем использовал Новогрудок как базу для дальнейшей экспансии. Постоянные смены вероисповедания бросали тень на Миндовга. В какой-то момент он крестился в католицизм, но позже отрекся. Тем не менее, он был достаточно силен, чтобы захватить Новогрудок в начале 1240 года, а потом присоединить к своему королевству Полоцк, Витебск, Минск. Его коронация, должно быть, явилась кульминацией серии политических и военных триумфов. В конце концов Миндовг провозгласил Великое Княжество Литовское. По рутенской традиции название сократили — ВКЛ. В латинском языке это писалось как MDL: Magnus Ducatus Lithuaniae.

Название Беларусь проистекает от тех времен. Литву в литературном смысле, вне всякого сомнения, называли «Белая Рутения» (White Rulhenia), хотя происхождение этого термина является предметом яростных споров и бесконечных спекуляций. Самое логичное объяснение слова «белый», это определение свободной территории,[16] тогда как слово «черный» употреблялось к землям недоступным или оккупированным, либо платившим дань другому государству. Все это совпадает с тогдашними обстоятельствами: название «Черная Рутения», которое закрепилось за районом Новогрудка, можно объяснить тем, что Новогрудчина была первой частью Полоцкого княжества, оккупированной балтами.

Территория ВКЛ уже на ранней стадии была примерно равна общей территории современных Беларуси и Летувы, а создание нового государства породило устойчивую идею объединенной Руси. Белая Русь (Белая Рутения), отделенная в течение многих столетий от восточной Руси, развивалась по многим направлениям совершенно иначе, чем ее восточная соседка, впавшая в зависимость к Орде.

Новое объединение Руси под эгидой ВКЛ, охватившее уже и Киев (Украинскую Рутению), дало беларусам и украинцам много общего и спроецировало концепцию Литвы далеко за пределы балтского происхождения. В то же время в конце XIII столетия, когда новое государство входило в политическую и культурную сферу Европы, все это было совершенно чуждым для Москвы, подконтрольной татаро-монголам.

Возникнув, ВКЛ смешало в себе языческие традиции балтов, постепенно уступавших место славянским христианским православным, которые здесь существовали уже давно. Христианизация шла полным ходом в Европе уже 1000 лет, но обстоятельства в ВКЛ были не столь просты. Все же язычество обладало крепкими корнями, и князья не торопились выжигать его каленым железом. Христианизация страны пошла здесь не по скандинавскому или славянскому вариантам радикальных мер. Хотя сопротивление тоже подавлялось, такие меры не имели успеха, особенно среди язычников-балтов, скрывавшихся в лесах и на болотах от священников. Поэтому в политике проявлялась терпимость к старой вере, которая тоже была различной в разных областях.

Так, язычество поздней варяжской волны переселенцев, составлявших правящую элиту, отличалось от исчезающего язычества славян. Языческие ритуалы часто уходили в подполье либо перерождались в псевдохристианские ритуалы.[17] Вероятно, крещеные люди Белой Рутении должны были пройти через несколько поколений христианства, в течение которых языческие традиции их балтских соседей еще не казались чем-то чуждым или враждебным.

Когда же балтская воинская каста «влезла в варяжские сапоги», она не встретила враждебной реакции. Рутенское приятие балтских вождей объяснялось взаимной выгодой для нового королевства и этой касты.

Коронация Миндовга уберегла обширные земли от захвата Ордой. В следующие декады XIII столетня Золотая Орда отступила, получив сильные поражения в Европе, и осела в низовьях Волги. Рутенские князья объединялись, чтобы отодвинуть Орду подальше от своих земель, и делали это не без успеха. Московиты, к примеру, предприняли подобную попытку лишь в 1380 году. Но князья южной Рутении в Украине жили достаточно свободно от Орды, ибо слабеющим контролем татаро-монголов в южных русских землях не преминули воспользоваться князья ВКЛ.

Гедимин, Ольгерд и Кейстут

Под руководством Великого князя Гедимина (правил в 1316–1341 гг.), ВКЛ присоединило к себе Киев в первый раз, правя там несколько десятилетий совместно с татарами.[18] И еще целый ряд русских земель присоединился к ВКЛ, от Подолья и Луцка Волынского на польской границе до Чернигова и Брянска у границы с Московией. Брест на реке Буг был захвачен вместе с областью Полесье за Бугом.

Гедимина считают и основателем Вильни — новой столицы Княжества, хотя она могла быть построена раньше, чем местечко Ворута — резиденция Миндовга. По легенде Гедимин охотился на границе балтских земель и Рутении и увидел во сне железного волка, воющего на верхушке горы. Жрец сказал князю, что железный воющий волк означает крепость, которую нужно воздвигнуть на вершине этого холма, с обзором трех рек. Вскоре появился деревянный замок, окруженный домами и улицами, сбегающими к реке Вилии.

Первое упоминание города Вильни относится к 1323 году, вскоре после того, как великий князь пригласил иностранных купцов и ремесленников, чтобы они там поселились. Магдебургское право самоуправления было даровано городу через 60 лет. Для балтов имя этого города звучит как Вильнюс, для рутенов — Вильня, а для поляков — Вильно.

В годы правления великого князя Альгерда (1345–1377) темпы развития увеличились. Альгерд, один из семи сыновей Гедимина, был прекрасным воином, сумевшим установить мир внутри Княжества, разделив его со своим братом Кейстутом на две части. Он с одинаковым успехом бил тевтонских рыцарей и татарские орды, и дважды осаждал Москву. Несмотря на то, что после смерти его считали поборником православия, женитьба Альгерда на православной княжне Марии из Витебска не стала значимым событием для страны.

В 1349 году страна Красная Рутения была поделена между Польшей и ВКЛ.[19] А в 1362 году в битве у реки Синие Воды, в южной части нынешней Украины Альгерд в очередной раз разгромил монголо-татар. Последствия этой победы оказались великолепными: великий князь присоединил к ВКЛ Киев, и тем самым стал влиять на митрополита Киева, высшего авторитета Православной церкви восточных славян.[20] Великое Княжество Литовское при Альгерде стало больше Франции или Священной Римской Империи и продолжало расти дальше.

Киев является самым древним городом у восточных славян. Легенда упоминает постройку города готским вождем Кием в 485 году, когда Кий и его братья[21] построили себе жилища на трех холмах за рекой Днепром. В то отдаленное время славяне еще не упоминаются как народ.[22]

Благодаря стараниям современных политиков, Киев ассоциируется в мозгах людей скорее с «древней Россией», чем средневековой Литвой. Так что здесь необходимо кое-что прояснить для современного читателя. Когда великий князь Альгерд присоединил в 1362 году этот город к своему государству, Киев был жалкой тенью того, чем являлся раньше. Его население разительно уменьшилось по сравнению с годами расцвета Киевской Руси. Что касается митрополита, то он жил даже не в Киеве.

Кафедральный собор Святой Софии, основанный Ярославом Мудрым вместе с «неописуемой стеной» с ее золотой мозаикой все еще стояли целыми. Но восстановительные работы со времен монгольского нашествия велись слишком медленно, и самостоятельного политического значения город практически не имел. А вот так называемая «литовская оккупация», продлившаяся более 200 лет, была вовсе не коротким эпизодом в его истории, но помогла Киеву восстановиться и окрепнуть, из чего следует, что Киеву было комфортно и безопасно под руководством литовских князей. В наши дни нельзя судить о делах средневековья, опираясь исключительно на телеологические стандарты России.

Московия тоже оставалась в руинах после монгольского нашествия. Следуя примеру Альгерда, московский князь Дмитрий «Донской» расширил южные границы княжества до реки Дон и готовился создать коалицию восточных князей, желающих свергнуть татаро-монгольское иго. На этом пути Москва и Литва стали соперниками в претензиях на наследие разделенной Руси.

Несмотря на то, что угрозы от Орды более не исходило, великий князь ВКЛ не знал передышки из-за тевтонских рыцарей. Захватив Пруссию и Ливонию, рыцари надолго увязли в Польше, а затем жадные глаза крестоносцев нацелились на Литву, где все еще было много язычников. В отличие от прочих европейских монархов, великие князья ВКЛ все еще оставались язычниками, колеблясь между католицизмом и православием, выдавая своих дочерей то за католических королей, то за православных князей — соответственно моменту.

Гедимин готовил свою страну как невесту для Римского Костёла, если верить письму, написанному Папе Гедимином в 1322 году, где содержится уверение в его готовности принять католическую веру: fulem catholicam recipere. Впрочем, современные историки считают, что Гедимин просто лукавил. Письмо было написано в тот момент, когда он яростно сражался с католическими рыцарями Тевтонского Ордена, ища помощи и в католической Польше.

Гедимин уверял Папу, что он не является противником католицизма, и в качестве жеста доброй воли соглашался на прием доминиканской и францисканской миссий. Однако о полном переходе страны в католицизм он не думал, вероятно, надеялся, что Ватикан уничтожит Тевтонский Орден, как ранее уничтожил Орден Тамплиеров. Гедимин без колебаний казнил католических священников за нанесенные ими обиды языческой вере, а когда умер сам в 1342 году, то был похоронен по языческой традиции. Как язычники-викинги хоронили своих конунгов, аналогично и тело Гедимина положили на костер, а вместе с ним сожгли его любимого коня и слугу, а также нескольких рабов из числа немцев. Альгерд был похоронен по тому же обычаю, что и его отец.

Религиозная жизнь в Литве была далеко не прямолинейной. Однако имела место толерантность. Здесь даже жили мусульмане татары, которых приглашали в качестве воинов.[23] Также в Литве жили иудеи караимы из Крыма, специальные привилегии делались католическим рыцарям, женившимся на дочерях языческих великих князей.

Но за кулисами этой толерантности встречались и уродливые вещи. Например, в 1347 году, когда Вильня была еще языческим городом, три рутенских брата — Антоний, Иоанн и Евстафий — были приговорены к смерти за небольшую провинность. Этих «виленских мучеников» канонизировала Православная церковь, а их мощи хранились в церкви Святой Троицы.

Ягайло и Витовт

Великий князь Ягайло (правил в 1377–1434 гг.) понимал, что любая княжеская женитьба может быть использована со стратегической выгодой. Не питая любви к полякам, «поклонникам немецкого бога», он рассматривал выгоду женитьбы на московской княжне.

Но в 1382 году возможность связать себя узами с Польшей все же появилась. Как раз умер Луи Анжуйский, король Польши и Венгрии, не оставив наследника. Замужество его младшей дочери Ядвиги магнаты Польши рассматривали как возможность заполучить сильного короля со стороны. В 1385 году, как только Ядвига приехала в Краков, литовские посланники предложили ей руку Ягайло, то есть союз с Литвой. Это был решающий момент в жизни двух наций. У польских магнатов были свои причины желать Ягайло на престол. До сих пор у них не было возможности влиять на короля, а женитьба Ягайло и Ядвиги такой шанс давала. И вот 14 августа 1385 года в замке Крево, в Белой Рутении, было подписано соглашение, по которому польские магнаты обязывали Ягайло ради женитьбы на Ядвиге перейти в римское католичество, освободить всех поляков — пленников и рабов, а также скоординировать совместные действия против тевтонских рыцарей. Великое Княжество Литовское вступало в постоянный союз с Польским Королевством. На этой основе в феврале 1386 года великая ассамблея магнатов и шляхты (дворян) Польши в Люблине выбрала Ягайлу королем Польши. Обе страны объединялись через династический союз.

Последствия Кревской Унии ощущались в ВКЛ в большей мере, чем в Польском Королевстве. Языческая религия отныне была запрещена, священные рощи вырублены, жрецы и колдуньи оказались вне закона. Массовое крещение жителей Вильни произошло в реке Вилии. Римское католичество стало официальной религией среди правящих кругов Литвы. Как великий князь Литвы, Ягайло обязан был предоставить широкие привилегии влиятельным людям, которые быстро научились привычкам своих польских соперников.

Но принятое сравнительным меньшинством знати ВКЛ католичество сосуществовало в непростых отношениях с византийским православием большинства.[24]

Чеканка монет традиционно считается одним из главных признаков суверенитета, и великий князь не стал исключением. До настоящего времени считалось, что первые монеты ВКЛ были отчеканены еще в начале XIV века, но тщательное исследование установило, что первые деньги в Вильне чеканил Ягайло в 1387 году. Треугольный серебряный kapros, который на первый взгляд кажется достаточно старым, на деле оказался датированным XV столетием. Чеканка монет сопровождалась воспроизведением на них эмблемы великого князя — скачущего всадника с поднятым мечом, известным как герб Погоня, который используется и в наши дни.

Племянник Ягайлы Витовт (1350–1430) стал причиной начавшихся проблем ВКЛ, затянувшихся на десятилетия. Как противник унии с Польшей он был заточен в тюрьму замка Крево во время переговоров с Ягайло. Но он бежал из тюрьмы, завоевал симпатии многих бояр и в союзе с тевтонскими рыцарями стал мстить Ягайло. В этот момент он даже рассматривал возможность альянса с Московией. Однако вскоре он примирился с Ягайло, подписал Кревскую Унию, крестился в католичество и включился в активную христианизацию страны, возводя костёлы и монастыри по всему ВКЛ.

Вскоре он опять рассорился из-за города Троки (ныне Тракай), который Ягайло отдал во владение не ему, а кому-то другому. Витовт вновь бежал в Пруссию, где выпал из центра внимания до 1390-х годов. И только поражение от татар вновь помирило его с Ягайло, подписание Вилинско-Радомской унии в 1401 году превратило его в сподвижника и партнера по управлению объединенного государства, сделав по сути великим князем ВКЛ в то время, когда его двоюродный брат Ягайло правил в Польше.

В 1408 году Витовт, возглавив объединенную с поляками армию, с третьей попытки вернул Литве Смоленск. Он ревностно защищал независимый статус ВКЛ целых 30 лет, заработав себе прозвище «Великий» и став фигурой международного масштаба.

Ему выказывали уважение татарский хан и русские князья, богатые дары присылал Новгород, он также поддерживал одинаково добрые отношения с Папой и германским императором. К моменту его смерти в 1430 году повсюду распространилась весть, что Витовт хочет официально стать королем Литвы.[25]

Смерть 80-летнего Витовта привела вначале к гражданской войне между претендентами на престол великого князя. Гражданская война шла в 1430-х годах, когда брат Ягайлы (Свидригайло) сражался с братом Витовта (Жигимонтом), а тевтонцы постоянно не без пользы для себя вмешивались в конфликт. Позже соперники примирились под стягом династии Ягеллонов.

6. Эпоха Ягеллонов

В то нелегкое для ВКЛ время поляки объявили, что отныне ВКЛ вообще аннексировано Польшей. Но пока один из сыновей Ягайло Владислав III (правил в 1434–1444 гг.) сел на трон Польши под присмотром кардинала Олесницкого, возглавлявшего королевский двор, 13-летний младший сын Ягайло Казимир (1427–1492) стал великим князем ВКЛ в 1440 году без всякого разрешения поляков.

Молодой князь вскоре превратился в одного из выдающихся государственных мужей средневековой Европы. К своему титулу великого князя ВКЛ он еще добавил и польскую корону после смерти брата Владислава в битве с турками под Варной в 1444 году. Также он женился на представительнице Габсбургов, введя тем самым своих сыновей и дочерей в большую европейскую политику. Кроме того, он стремился скрепить династические узы Ягеллонов с королями Венгрии и Богемии. В конце XV столетия могучие Ягеллоны казались даже перспективнее, чем их родственники Габсбурги.

И пусть Кревская уния была аннулирована после смерти королевы Ядвиги,[26] на практике союз двух народов сохранялся в течение всей эпохи Ягеллонов. Каждый раз, когда возникали сложные ситуации, польско-литовский союз обновлялся на условиях, еще более сближавших два государства.

Первый такой случай имел место в 1401 году, когда бездетному Ягайле нужно было решить вопрос с наследием престола. Тогда на встрече в Радоме и Вильне польские и литвинские «паны» (бароны) решили, что в будущем ничего не будет решаться без совместного обсуждения. В Акте так называемой Виленско-Радомской унии кузен Ягайло Витовт (Витольд) обязался править Литвой пожизненно, а в случае, если Ягайло умрет без наследника, будущее двух королевств будет определено по общему согласию сторон.

Второй случай произошел в 1413 году 2 октября, когда было подписано Городельское соглашение на Волыни. Здесь польские паны и литвинские бояре решили сформировать совместное шляхетское сословие. Все важные решения, касающиеся обеих стран, отныне должны были обсуждаться на совместных ассамблеях шляхты. Польская шляхта должна была принимать участие в избрании Великого князя Литвы.

Особенно примечательным был общий дух принятого соглашения. Польская шляхта получила право участвовать во внутренних делах своего соседа, а литвинская шляхта получила гарантию суверенного права своего государства:

«Ради Любви, созданных законов, управляемых королевств, городов устроенных, создано содружественное государство, придя к своей правильной цели. Кто бы ни отбросил Любовь в сторону, потеряет все».

В более поздние времена, когда ослабшее польско-литвинское государство станет жертвой более сильных врагов, эти слова будут напоминать о Союзе, основанном на высоких принципах…

Итак, польские и литвинские шляхтичи смотрели в будущее с верой в него. Ради многих благородных целей они становились одной политической нацией. С тех пор слово «польский» означало не обязательно поляка, но гражданина польско-литовского государства.

Объединительная политика сыграла важную роль в обеспечении безопасности Польши и Литвы от чрезвычайно активных тевтонских рыцарей. Тевтонский Орден не оставил попыток экспансии в восточном направлении. Грандиозная битва под Грюнвальдом в 1410 году, в которой Орден потерпел сокрушительное поражение, наконец-то остановила эту постоянную экспансию крестоносцев. Пусть и не в один момент. Победоносная «великая война» с рыцарями Тевтонского Ордена (1409–1422) несомненно сблизила Польшу и Литву, но вопросы иностранной политики и своей военной безопасности ВКЛ должно было решать с другими странами: Ливонией, Московией, Крымом, эти вопросы касались поляков лишь во вторую очередь.

После 1418 года Ливония вступила в довольно странную конфедерацию мини-государств, в которой прежняя ливонская провинция Тевтонского Ордена занимала менее половины территории. Ливония соединилась с епископиями Риги, Курляндии, Эзеля (ныне остров Сааремаа) и Дерпта (ныне Тарту). Расчлененный характер конфедерации уменьшал защищенность этих земель. Под самым боком у Вильни появилось новое государство, за которым надо было постоянно присматривать.

В то же время Московия, подмяв под себя города восточной Руси, входившей в состав татаро-монгольской Орды, постепенно набирала мощь. Взяв под контроль еще и Новгородскую республику, Московия стала страной, примерно одинаковой по территории и населению с ВКЛ. Кульминация этого «собирания» земель наступила в 1478 году, когда многие новгородские граждане были перебиты московитами.

Свои необоснованные претензии Московия черпала из-за горизонта, находя их в исчезнувшей уже Византии. В 1453 году османские турки захватили Константинополь, окончательно ликвидировав измельчавшую Византию. Но падение Византии посеяло в умах москвитян маниакальные идеи. «Второй Рим» (Византия) — мертв. Поэтому да здравствует «Третий Рим!» (Московия). Иван III (правил в 1440–1505 гг.), прозванный «Великим», был первым московским князем, принявшим эти идеи всерьез. Он перенял византийский герб в виде двуглавого орла и распространял идею, что теперь он единственный римский цезарь (или царь, если на славянский манер).

По московской логике, авторитет патриарха Константинополя, которому подчинялись все православные славяне, отныне автоматически перешел к митрополиту Москвы, который был самопровозглашенным патриархом, не имевшим благословления патриарха Константинополя. Все православные славяне, по меньшей мере, в Украинской и Белой Рутении, содрогнулись.

Крымское ханство стало еще одним источником опасности для ВКЛ. Золотая Орда в результате политического кризиса и междоусобных войн распалась, но ее знамя подхватили татары, захватившие Крымский полуостров. Ханство процветало за счет морской торговли между прибрежными городами Черного моря, а также за счет пиратства и набегов. Крымские татары пользовались покровительством турецкого султана.

В 1399 году на реке Ворскла около украинской Полтавы они сумели разбить большую армию Витовта, смяв его планы, а в XV веке их постоянные набеги углублялись на территорию Московии и ВКЛ.

Эта активность татар в «дикой степи» южных пределов Великого Княжества послужила стимулом для формирования казаков в низовьях Днепра. Казак — тюркское слово, означающее «вольный».

Здесь, на Украине, проходила юго-восточная граница Европы. Украина так и переводится — у края, что-то подобное американскому названию Frontier. Казаки и татары были этакими европейскими ковбоями и индейцами. Прошли века, пока они примирились. Киев в первую очередь организовывал атаки казаков на татар. Казаки успешно отбили осаду Киева в 1416 год, но другой раз в 1483 году пришлось откупиться. Киев в эти годы поднялся под протекцией Вильни, сюда вернулась резиденция митрополита. Так в Киеве появился знаменитый «Киевский Псалтырь», рукопись с тремя сотнями цветных миниатюр. Но в общественно-политической жизни Киев сильно уступал Вильне.

ВКЛ в середине XV века вынуждено было отдать крымским татарам за военную помощь часть побережья Черного моря, называвшуюся Дыкра, что значит «пустая земля». Там в самом деле мало кто жил, и находились лишь две крепости — Кара-Керман (позже Очаков) и Хаджибей (позже Одесса). ВКЛ не имело сил и возможности ни развивать эту область, ни защищать её. Поэтому эту землю безболезненно уступили. Вскоре в указанных крепостях обосновались турки-османы.

С годами Ягеллоны, покинувшие в 1386 году Вильню и поселившиеся в Краковском замке, значительно полонизировались. Ягайло едва ли научился говорить по-польски, его сын был уже двуязычным, на двух языках — польском и литовском (старобеларуском) — говорили внуки Ягайлы, включая знаменитого. Александра Ягеллончика (1461–1505), который тоже вначале был правителем Литвы до того, как стать польским королем (в 1501 году).

К XVI веку королевский двор в Кракове официально говорил уже только по-польски. Но в Вильне, на родине Ягеллонов, преобладающим языком оставался славянский «руский», а не балтский летувисский. Аналогично обстояло дело со шляхтой Великой Литвы.

7. Магнатство Литвы

До подписания Унии в Городне /в 1413 г./, власть в стране всецело принадлежала великому князю. Витовт активно проводил политику раздачи ленной земли, так появились феодальные вассалы.

Верховный правитель осуществлял свою власть через лояльно настроенных придворных и слуг, которых награждал землями в каждой важной области страны. И пока влиятельные князья, жившие в отдаленных районах страны, все меньше вмешивались в политику великого князя, некоторые могущественные фамилии пускали прочные корни в ленных землях, которые они передавали по наследству. Часть их оказалась в конечном итоге среди крупнейших землевладельцев Европы.

К XVI веку магнаты контролировали до 30 % земель Великого Княжества, оставляя 70 % в руках остальных 19 тысяч шляхтичей, монастырей или в собственности великого князя. Военный регистр, составленный в 1528 году, ясно дает понять, насколько большое влияние в обществе имели магнаты. Имена знаменитых магнатских фамилий ВКЛ — Радзивиллов, Сапег, Олельковичей, Острожских, Глебовичей, Кишек, Сангушко, Пацев, Ходкевичей, Заберезинских, Гольшанских — пронизывают всю ее историю.

Никто из магнатов Литвы не мог сравниться с Радзивиллами, пусть их происхождение и влет были достаточно поздними. Легенда, согласно которой Радзивиллы происходят от последнего языческого жреца Вильни, явно сфабрикована. Первым в клане этого могущественного рода был Кристин Ошчик, каштелян Вильни с 1417 по 1442 год. Имя его сына и стало фамилией Радзивиллов. Момент расцвета и взлета Радзивиллов пришелся на закат эпохи Ягеллонов.

Список высших государственных постов, занимаемых Радзивиллами, впечатляет: 8 канцлеров, 7 гетманов. 5 маршалов, 13 каштелянов Вильни, 6 каштелянов Трок, 1 кардинал и 40 сенаторов. Их девизом было: «Бог нам радзіць» — что значит «нам советует Бог». Если Кристин Ошчик не мог похвастать богатством, то его правнук имел во владении 14 тысяч крестьянских дворов с общим числом 90 тысяч человек!

Радзивиллы разделялись на три ветви.

Первая — это Радзивиллы линии Райгорода-Гонёндза, на границе с Польшей, линии, пришедшей в полный упадок сравнительно быстро — к 1542 году.

Вторая — Радзивиллы Несвижско-Олыкской линии на юге.[27]

Третья — Радзивиллы на Биржах,[28] около границы с Ливонией.

Радзивиллы, впрочем, часто продавали земли и строили новые города и села в ранее необитаемых лесных массивах, и вопреки закону брали в залог владения других шляхтичей. Но главной сокровищницей Радзивиллов являлся Несвиж, доставшийся им в качестве приданого княжны Анны Кишки, жены Яна I (1474–1522). Город Мир был отдан в придачу. А Олыка, лежащая за Припятью в Волыни, была продана и перешла к князьям Чарторыйским.

К 1550-м годам, когда Николай Радзивилл «Черный» и Николай «Рыжий» были уважаемыми министрами короля и великого князя Сигизмунда-Августа, а сестра Николая «Рыжего» Барбара была королевой, Радзивиллы обошли всех своих конкурентов. Их успех был закреплен в 1586 году. В ответ на ежегодное очередное снабжение Короны войском король даровал радзивилловским владениям статус Ординации, который никто никогда не имел права отменить.

Именно тогда замок в Несвиже, что лежит на полпути между Минском и Пинском у истоков Немана, стал одной из трех главных ординаций Радзивиллов. Замок был перестроен сыном князя Николая «Черного» — Николаем Криштофом «Сироткой» (1549–1616) к 1599 году. Особое очарование Несвижскому замку придал костёл Тела Христова в стиле барокко, построенный итальянским архитектором Джованни Бернардони (1451–1609). Этот храм ознаменовал возвращение фамилии в католицизм после бурного периода Реформации, когда более половины всех верующих ВКЛ перешло в протестантскую веру.

Несмотря на сопротивление католической церкви, кальвинистская реформация в ВКЛ проходила на редкость удачно — в кальвинизм и прочие протестантские течения переходило большинство шляхтичей и мещан, находя протестантизм более демократичным и прагматичным в отличие от догматических католицизма и православия. Впрочем, крестьяне упорно придерживались православия. Благодаря Реформации в ВКЛ появились первые печатные книги, изданные полоцким доктором наук, гуманистом и библиофилом Франциском Скориной (1485–1540).

Религия ВКЛ XVI века напоминала свободную ярмарку: протестанты, католики, православные, мусульмане-татары. иудеи-евреи, а также караимы, которые, как и христианские протестанты, делали упор на письменном слове и первыми среди иудеев начали издавать печатные книги. Вильня в начале XVI века была городом множества профессий и конфессий, многоязычным городом торговцев и мастеров.

Рутены[29] проживали в основном в восточных кварталах. Евреи доминировали в западных кварталах. Поляки-католики составляли меньшинство Вильни до тех пор, пока княжеский двор не переехал сюда в 1543 году. В 1522 году, когда были достроены новые крепостные стены вокруг Вильни, сюда приехал и Франциск Скорина продолжать свое печатное дело. Скорина по праву заработал репутацию отца-основателя беларуской письменности.

Попытки модернизировать административную систему Великого княжества были затруднены из-за отсутствия единого правового кодекса, но этот недостаток устранила комиссия во главе с канцлером А. Гаштольдом, созданная в 1522 году по приказу великого князя. «Первый Литовский Статут» был разработан за 7 лет. Первоначально он состоял из 244 статей в 13 главах, часть их была взята из «Русской Правды», древнего кодекса Киевской Руси, другая часть из «Судебника» 1468 года. Позже за счет дополнений число статей возросло до 283.

Статут являлся рукописным текстом на русском языке Белой Рутении, сохранились несколько его копий. В первой статье говорится, что «все граждане Великого Княжества Литовского будут судимы тем же судом, независимо от их чинов и званий». Глава 3 приводит привилегии шляхты (т. е. дворянства), глава 4 касается семейного права, а главы 11, 12 и 13 — уголовного права.

Существует немало экстравагантных заявлений по поводу Литовских Статутов. Некоторые считают, например, что они были единственными всеобъемлющими правовыми кодексами в Европе со времен императора Юстиниана (V век) и до правления Наполеона. Если это и преувеличение, то все равно достижение, безусловно, было реальным.

8. «Великая» война

Наиболее острая озабоченность Великого княжества была связана с подъемом Московии при Иване III «Великом». Идею «Третьего Рима» и политику «собирания земель» литвины несомненно отвергали, так как то и другое отрицало легитимность Великого княжества Литовского.

Такой вывод логично следовал из весьма сомнительного тезиса, что Москва обладает божественной миссией объединить все земли прежней Древней Руси под своей властью. Согласно этой идеологии, большинство жителей Великого княжества, будучи православными славянами, обязаны стать подданными великого князя Москвы. Эти воззрения не имели никакой поддержки среди русинов Белой Рутении, которые ценили свое политическое разделение с Московией и свою религиозную свободу. Но с точки зрения Москвы этот аргумент обеспечивал постоянный и удобный повод для объявления войны.

Великий князь ВКЛ Александр Ягелончик, сын Казимира Великого, был женат на дочери Ивана Елене. Его попытка по-родственному решить дело с тестем закончилась тем, что ему ответили, что никаких обсуждений не будет, пока все «царское кровное» не будет возвращено. Елена писала своему отцу:

«Все здесь думали, что я принесу все хорошее, любовь, дружбу, вечный мир и содружество. Вместо этого сюда пришла война, вражда и разрушенные города, льется кровь христиан, вдовеют жены, сиротеют дети, рабство, отчаянье, плач и стоны».

Иван III начал войну за «возвращение» Москве земель Руси в 1492 году. Эта война Московии, по существу дела не за Русь, а против ВКЛ, продолжалась с короткими интервалами три столетия. Началось же с пяти войн Москвы против Великого Княжества, проведенных менее чем за 50 лет.

Вязьма стала первым форпостом Великого Княжества на пути захватчиков, потерянным под волной нового восточного нашествия в 1494 году.

Но самая грандиозная битва состоялась через 20 лет — 8 сентября 1514 года под Оршей. Московиты только что захватили Смоленск, осадив город огромной армией со стенобитными машинами и пушками. Захватив город, царские войска тут же вывезли из него чудотворную икону и заложили фундамент своей самой большой крепости.

Потом московиты двинулись глубже в территорию ВКЛ и столкнулись под Оршей с куда как меньшей армией князя Константина Острожского. Московиты атаковали на рассвете, превосходя по силе 3:1. За атакой царской конницы последовала контратака литвинов, пока основная часть войска Московии не была загнана в ловушку. Литвинские ратники неожиданно появились на берегах реки, поддержанные огнем артиллерии. Пушки смяли царскую пехоту, польская кавалерия налетела на московитов на флангах и опрокинула их. Враг в панике бежал, многие утонули в реке. Как докладывали очевидцы битвы, около 30 тысяч московитов было убито на поле боя, а все 300 московских пушек захвачены. Вернувшись триумфально в Вильню, Острожский отметил победу возведением православной церкви Святой Троицы и церкви Святого Николая. Но дальнейшие попытки вернуть захваченные московитами земли дали весьма скромный успех.

После долгого перерыва, в 1537 году московиты вновь пошли захватывать восточные земли ВКЛ, включая Полоцк, Смоленск, Чернигов, Северск. Гомелю удалось отбиться.

Военные расходы Великого Княжества требовали постоянного внимания. До середины XV века старая феодальная система организации армии работала хорошо. Одна Польша выставляла до 18 тысяч рыцарей, а Литва не отставала от соседки. Крепости и города были укреплены земляными и каменными валами и стенами, способными выдержать огонь осадной артиллерии.

В более поздние времена появились трудности. Старая структура армии уже не годилась, в частности для боев в южных пределах ВКЛ в открытом поле против крымских татар. Тяжелым конным рыцарям было непросто быстро добираться до отдаленных мест, подвергшихся нападению. Обычная система финансирования армии, которая должна была опережать собирание земельного налога, стала малоэффективной.

В 1490-е годы были сделаны некоторые шаги по исправлению ситуации, когда была разработана obrona potoczna[30] в 2000 человек, чтобы защитить Червоную Русь от татарских набегов. С 1526 года это формирование стало получать фиксированную финансовую помощь.

Проблема состояла в том, что военную систему требовалось совершенствовать. Без постоянной армии каждая военная кампания нуждалась в дополнительном финансировании, и количество тех людей, которые могли с оружием в руках (и верхом на коне) выйти в поле, постоянно уменьшалось. В таких условиях коронный гетман Ян Тарновский (1488–1561), пусть и не литовец, а поляк, сыграл важную роль. Он был маленьким человеком с великой репутацией. Тарновский использовал гуситскую концепцию «табора» — обоза из прочных повозок — и превратил обозы в машину побед над более многочисленным врагом. Крытые повозки тащили по 6 огромных лошадей, которые могли оставаться в движении очень долго. В случае опасности повозки где угодно быстро выстраивали квадратом и соединяли их цепями. Получалась полевая крепость. Польско-литвинский табор, осажденный и отстреливающийся от 20 или 30 тысяч татар, должно быть, напоминал белых колонистов Америки, которых атаковали индейцы племени сиу или чероки.

Тарновский также разработал многие службы современной армии. Это конная артиллерия, полевой госпиталь, саперы (шанцкнехте), отдел логистики (пробантмайстер), дисциплинарный устав (гетманский артикул) и военный суд, институт армейских священников. Опыт Тарновского был собран и опубликован в 1558 г. в книге Consilium Rationis Bellicae («Советы по Военной Методике»).

Как и литвинский артиллерист Казимир Семенович, разработавший в XVII веке боевые ракеты, Тарновский намного опередил свое время.

9. Речь Посполитая — Республика Двух Народов

Сигизмунд-Август (1520–1572) был последним из великих князей Ягеллонов, а его личная трагедия стала типичным завершением всей наследственной системы передачи власти. Будучи сыном Сигизмунда Старшего и королевы Боны Сфорцы, он рос в сверкающей дымке польского «золотого века», окруженный итальянским искусством, архитектурой и литературой. Он просто не мог не быть типичным человеком Ренессанса.

Литвинская столица превратилась в арену счастливейших моментов жизни последнего из Ягеллонов. В 1543 году 23-летний Сигизмунд встретил здесь красавицу-блондинку Барбару Радзивилл, 23-летнюю вдову.

Ее умерший муж Станислав Гаштольд был богатейшим человеком в Вильне. Их роман сопровождался откровенным нежеланием польских царедворцев видеть на троне рутенку и закончился тайным браком в 1547 году. Но Барбара была бездетна и больна.

Она вскоре умерла от рака (8 мая 1551 года). Ее царственный супруг был безутешен.

Остальное правление Сигизмунда-Августа проходило в тени разбитых мечтаний.

Третья женитьба великого князя и короля на Екатерине Габсбург (младшей сестре его первой жены Елизаветы, умершей в 1545 г.) подчеркнула контраст между упадком рода Ягеллонов и стремительным взлетом их родственников Габсбургов. Более того, омраченный смертью любимой Барбары, польско-литовский монарх заявил, что скорее умрет, чем будет разрывать союз Польши с Литвой в угоду Габсбургам.

Благоприятный поворот во внешних делах произошел в 1561 году. Готхард Кеттлер (1517–1587), великий магистр рыцарей Ливонии, в условиях Ливонской войны был озабочен возможностью дальнейших нападений на земли его Ордена датчан, шведов или вновь московитов.[31] Кроме того еще и Реформация подтачивала устои его страны.

Помощи он искал у Сигизмунда-Августа, думая поступить в том же ключе, как раньше сделал магистр бывшего Тевтонского Ордена. Кеттлер распустил свой Орден, принял лютеранство и превратил Ливонию в светское государство. После быстротечной маленькой войны, в которой участвовали и Дания со Швецией на стороне ВКЛ, Литва аннексировала южную Ливонию, а Кеттлер стал графом Курляндии, которую он содержал в качестве лена Литвы. Швеции досталась вся Эстония, а Дании — эстонский остров Эзель. Отныне Сигизмунд-Август стал главой вассальной Пруссии, отошедшей к Польше, и правителем Курляндии-Ливонии.

В 1566 году был опубликован Второй Литовский Статут — доработанный и расширенный вариант первого. Напечатан он был тоже по-русски, точнее, на русском языке Белой Рутении. Дополнения включат подтверждение равенства католической и православной церквей перед законом, распространение литвинской юрисдикции на юго-западную Волынь и указание новых привилегий шляхты, в которых ограничивалась власть короля.

Королевство самого Сигизмунда-Августа в этот момент находилось в состоянии шаткого мира с Московией. Пятая война московитов закончилась в 1537 году перемирием, но не соглашением о мире. Великое Княжество второй раз разгромило московское войско под Оршей в 1564 году, во время Ливонской войны, и получило прямой выход к морю, приобретя Митаву (ныне Елгава) и Ригу. Но и Москва также впервые за всю свою историю приобрела свой первый проход к Балтийскому морю — ею был взят эстонский город Нарва. Дальнейшего продолжения войны ожидали все.

К середине 1560-х годов стало ясно, что династия Ягеллонов доживает свой век. Сигизмунд-Август был уверен, что его смерть привнесет хаос, если следующий великий князь литовский не продолжит союз с Польшей. Сейм, собравшийся в Люблине, за три дня до рождества 1568 года должен был решить дальнейшую судьбу обеих стран. Сигизмунд-Август всех торопил.

За пять лет это было уже четвертое подобное собрание польских и литвинских представителей, и аргументы обеих сторон уже были хорошо отрепетированы. Опасность со стороны Московии, отход некоторых юго-восточных провинций к Крыму, ряд прочих проблем все больше и больше подталкивали стороны к фундаментальному союзу Польши и Литвы. К тому же нужно было действовать быстро.

Третья женитьба короля тоже оказалась политическим тупиком для обеих стран: развод был невозможен, а наследник так и не появился. Ягеллоны вымирали. Король и великий князь, усталый и больной, знал, что кроме него никто не сдвинет дело с мертвой точки. Только он может разбить стену перед предстоящими реформами. Он уже не раз придумывал различные варианты решений для обеих частей его королевства. В 1559 году он учредил сейм для шляхты ВКЛ и сеймики для региональных польских провинций, расширил права и привилегии православным.

Он, конечно, знал, что литвинские представители напуганы подавляющим преобладанием польских делегатов, он видел, как три литвинских лидера — Николай Радзивилл «Рыжий», Ян Ходкевич и Остафий Волович приказали своим людям просто сидеть и хранить молчание на заседаниях. После месяца формальностей и еще одного месяца перекрестной переписки с ними, король добился личного присутствия Радзивилла и Ходкевича, чтобы эти уважаемые паны смогли лично высказаться… Когда поздно вечером они сбежали, король был в ярости. В следующие дни по королевскому указу три южные провинции ВКЛ — Подляшье, Волынь и Киев вошли в состав королевства Польского. Уже в апреле 1569 года представители этих провинций — князья Константин-Василь Острожский (1527–1608), Роман Сангушко (1537–1571), Александр Чарторыйский (ум. 1571), и Константин Вишневецкий (ум. 1574) заняли свои места в Сенате (высшей палате сейма).

Наконец, 17 июня 1569 года Ходкевич вновь появился в Люблине и от имени всех остальных литовских панов слезно просил «не предавать их польской короне по наследственному желанию, на стыд и рабство их детей». Сигизмунд-Август ответил ему. тоже со слезами на глазах: «Бог обитает гам, где Любовь есть. Такова его Божественная Воля. Я не веду ваших господ силой. Мы все должны слушаться Бога, не земных правил».

То был момент судьбоносного решения. Ходкевич принял, наконец, условия предлагаемого Союза. Все члены Сената встали со своих мест, радостно восклицая. Польша и Литва соединялись в одно государство: «свободные люди со свободными, равные с равными!» Так родилась Rzecz Pospolita — «Республика или Содружество», одна политическая держава с одним впредь избираемым королем и одним Сеймом.

Литва сохранила свои собственные законы, свою собственную администрацию, свою армию, свои финансы и княжеские фамилии со своими титулами.

1 июля 1569 года Акт Унии был официально закреплен печатью. В Московии Иван IV, разозленный новостью о Люблинской Унии между Польшей и Литвой решился на преступление, после которого его и начали именовать Ужасным. Новгород, как и Польша с Литвой, не принимал московских авторитарных традиций, но видел себя скорее в союзе с литвинами и поляками. Письма патриарха и губернатора Новгорода к Сигизмунду-Августу стали причиной ненависти Ивана IV. Царь наказал новгородцев. Новгород был захвачен, жителей убивали по 500, а то и по 1000 человек каждый день. Через пять недель самый цивилизованный город Руси обезлюдел и превратился в руины. Иван вернулся в Москву, чтобы приготовить здесь чаны с кипящим маслом и крюки для мяса — для пыток и казней московитов, заподозренных в симпатии к Новгороду. И какое же будущее могло быть у «республики доброй воли» с таким вот соседом?

Последние годы жизни Сигизмунд-Август терзался угрызениями совести. Его постоянные стремления к любви и гармонии сменились страхом, что любовь и гармония исчезли. В 1569 году сейм настоял на обсуждении его семейных проблем и начался 12 сентября, не дав ответа на его предыдущие запросы и пожелания.

Сигизмунд-Август в глубокой депрессии удалился в замок Книжина на границе с ВКЛ, отказавшись принимать у себя сенаторов. Он умер 7 июля 1572 года, одетый во все черное в знак траура о Барбаре Радзивилл, окруженный странной компанией колдунов, астрологов и ведьм. Похоронили последнего Ягеллона на Вавельском холме в Кракове. Он правил как типичный король, но оставил после себя Республику, объединенную державу двух автономных государств.

Административные принципы и религиозные законы Речи Посполитой были окончательно определены в 1581 году. Великое Княжество обладало своим собственным трибуналом, который работал между сессиями в трех регионах: девять воеводств, княжество Самогития (Жамойтия), Ливония (Инфлянты). Центрами воеводств были: Вильня, Троки, Брест, Минск, Витебск, Мстиславль, Полоцк, Северск и Смоленск. Каждое из них было разделено на поветы (районы), и каждое проводило собственный сеймик (региональную ассамблею шляхты), выбирая делегатов на центральный сейм в Варшаву, столицу Речи Посполитой (в отличие от Кракова — столицы Польши).

Княжество Самогития (Жамойтия) функционировало как воеводство, кроме того, было разделено на 28 «трактов» вместо поветов. Ливония отошла Швеции в 1621 году, а Северск в 1634 году и Смоленск в 1667 году были вновь захвачены Московией, на этот раз окончательно. Остальная часть Речи Посполитой существовала до 1773 и частично до 1795 года.

Основной отличительной чертой содружественной шляхты было ее презрение к титулам: теоретически они были все равны, аристократы и низшие шляхтичи. В отличие от остальной Европы здесь не было своих собственных эрлов, графов или баронов. Старый рутенский (русинский) титул князя был сохранен для Рюриковичей, Гедиминовичей и Рогволодовичей. Латинские титулы princeps and dux использовались лишь в Священной Римской Империи. После 1569 года они вошли в польский язык в значении «князь». Таковыми стали самые знатные рутенские фамилии, включая кланы Гедройцев, Пузынов, Сангушек, Сапег и Чарторыйских. Радзивиллы получили двойной титул. Все эти рода были magnati/magnatomm — «величайшие из великих».

Лидеры ВКЛ, пользуясь тем, что в «Республике» их государство сохранило автономию, были полны решимости расширять свои права и свободы. Таким образом, государственные законы пересмотрели вновь, и в 1588 году была подготовлена третья версия Литовского Статута. Отцом и вдохновителем новых реформ для Литвы стал канцлер, утвержденный с 1581 года, Лев Сапега (1557–1633). Четырнадцать глав Статута (они содержат 488 статей) были одобрены Сигизмундом Ваза в первом слушании, подтверждены сеймом и опубликованы в Вильне в 1588 году. Третья глава Статута, где говорится о невозможности передавать земли ВКЛ кому-либо, представляла корпоративную концепцию Великого Княжества:

Раздел третий

«О шляхетской вольности и развитии Великого Княжества Литовского.

Мы, Гаспадар, обещаем также и подтверждаем это за Себя и Наших потомков, и Клятвой, что Мы клялись на сеймах всех земель Великого Княжества… Мы не будем никому никаким образом от бояров и шляхты передавать их поместья, владения и земли отдавать…

10. Униатство

В то время христианская религия в Европе переживала трудный момент. Речь Посполитая образовалась в год, когда в ночь на святого Варфоломея в Париже произошла резня, в ходе которой погибли 20 тысяч гугенотов (протестантов). Да и остальная часть Европы пылала в огне религиозных войн. В Варшаве шляхта новорожденного содружества сформировала специальную лигу, чтобы избежать насилия на почве религиозных разногласий. И это сработало.

Несмотря на то, что сопротивление Реформации со стороны католицизма было сильно, в Содружестве оно проходило только в мирных формах. В Литве, где протестантизм особенно прогрессировал, католики открыли ряд иезуитских коллегиумов в Вильне, Полоцке, Дерпте (Тарту), Орше и Витебске. В результате католикам удалось вернуть некоторую часть своей паствы в лоно Римского костёла и свести к минимуму конфликты между католиками и православными.

В принципе, угроза исходила не от религиозных конфессий внутри страны, а извне. Московия по-прежнему прилагала усилия, чтобы заставить православных рутенов (русин) Великого Княжества Литовского отречься от византийского православия и перейти под власть патриарха Московского.

После нескольких десятилетий такого противостояния и вмешательства в дела православных ВКЛ со стороны Москвы, большинство славянских православных епархий потребовали от церковного собора, состоявшегося в Бресте в 1596 году, решительных действий. Была сформирована новая Греко-Католическая Церковь, которая должна была защитить славянскую православную общину путем административного подчинения ее Папе римскому.

С того момента православная община в Великом Княжестве разделилась, как и в Украине, на униатов и антиуниатов. Униаты приняли союз с Римом. А антиунаты продолжали придерживаться прежней традиции, признавая патриарха Константинопольского. Тем не менее, рядовые православные верующие еще долго неохотно принимали греко-католиков. Иосафат Кунцевич (1580–1623), униатский патриарх Полоцка, был убит в Витебске разъяренной толпой противников униатства и брошен в воды Двины.

Украинские казаки, которые часто бесчинствовали в Речи Посполитой, тоже были яростными защитниками старого православия.

11. Короли

Что касается решения выбирать короля, как ныне выбирают президентов, то для большинства европейцев той монархической эпохи королевские выборы казались чем-то невообразимым. Но в польско-литовском содружестве, как и в Святой Римской Империи, это было фундаментальной конституционной процедурой.

В таких выборах должна была участвовать вся шляхта, составлявшая от 5 до 10 процентов населения Польши и ВКЛ. От 30 до 40 тысяч шляхтичей при оружии и знаменах собирались на поле Воли под Варшавой, оставаясь там до тех пор. пока не примется решение. Некоторые магнаты, такие как Радзивиллы, приезжали со своим войском (хорутвь, а то и две), привозили пушки. Они выбирали польского короля, который автоматически становился также и великим князем Литвы.

Первые выборы в 1573 году прошли достаточно тихо, но на них выбрали кандидата от Франции Анри де Валуа (Генрик Валезий), сбежавшего в Париж через три месяца после коронации. Его пытались вернуть, но безуспешно. В итоге он формально являлся королем Речи Посполитой лишь год.

Вторые выборы прошли в 1576 году и проходили уже не так мирно, как первые — на грани гражданской войны. Но в результате на трон взошел блистательный военачальник и государственный деятель, уроженец Трансильвании Стефан Баторий, который приструнил возмутителей спокойствия и приложил много сил и энергии в иностранной политике Речи Посполитой.

Третьи выборы 1587 года инициировали целую серию королей шведско-польской династии Ваза: Сигизмунд III Ваза (в беларуском варианте — Жигимонт III) правил в 1587–1632 гг.; Владислав IV Ваза (Ладислав IV) правил в 1632–1648 гг.; Ян Казимир Ваза правил в 1648–1668 гг. По закону, католический примус Польши заменял короля в случае его смерти до выборов следующего короля.

Война Батория против Московии в 1579–1582 годах ставила целью возвращение земель Княжества, потерянных в предыдущих войнах, и должна была положить конец постоянным нападениям Московии на Ливонию, которую московиты за 21 год Ливонской войны оккупировали почти всю. Основные битвы с царской армией происходили на восточных границах, где город Псков, входящий в состав московского государства, был осажден Баторием с большим войском. Возле города Баторий построил свой, деревянный, для зимовки. Автор московской хроники описывает эту осаду как борьбу двух религий:

«Осада Пскова началась в году 7089, в месяце августе 18-го дня во время поста святых мучеников Фрола и Лавра. Литовские люди начали переправу реки и появились перед городом августа 26-го дня на пост святых мучеников Адриана и Наталии. Этот человек, Литовский король, напал как дикий вепрь из чащи.»

Целью этой кампании было отрезать московские линии коммуникации от Ливонии. Царь написал письмо Папе римскому, жалуясь, что Баторий является «турецким наймитом». Папа ответил посылкой 50-летнего иезуита Антонио Поссевино, чтобы тот нашел пути примирения двух сторон. Но осада Пскова продолжалась даже тогда, когда кавалеристы замерзали прямо в своих седлах. Поляки и литвины подтащили к стенам тяжелые орудия и вели обстрел до тех пор, пока царь не сдался.

Переговоры начались при участии Поссевино. В договоре о мире, подписанном в городе Ям-Запольский (январь 1582 года), Москва отказывалась от своих завоеваний в Ливонии и возвращала ранее захваченный Полоцк.[32] Но осада Пскова продолжалась до тех пор, пока царские комиссионеры не передали ключи от всех захваченных ими раньше ливонских крепостей.

«Итак, с помощью великой и несказанной благодати Святой Троицы, наших помощников… из всех фамилий Христовых… сочетанием великого чуда… защитниками обороняемого Богом города Пскова первого во Христе… всех земель русских… молитвами православными и божьей милости Великой княгини Ольги… и всеми святыми, господином царем, православным великим князем Иваном Васильевичем, любимым Христом, кто держит Россию в своей вотчине, всем Божьим чудом, город Господа с его людьми был спасен от Литовского короля… Февраля 4-го числа польский гетман и главный канцлер снялся и ушел в Литву со всем своим войском. Ворота Пскова наконец-то распахнулись…»[33]

Вот так московиты свое суровое поражение изобразили великой победой. Правление династии Ваза в какой-то степени продолжило линию Ягеллонов. Шведский принц Сигизмунд Ваза был сыном женщины из рода Ягеллонов. Но его шведские связи были глубоко конфликтными. Будучи лидером католической партии, проигравшей в шведской гражданской войне, Сигизмунд утратил контроль над своими родными землями и рассорился со своими победившими протестантскими родственниками из-за Ливонии. Его-то и выбрали поляки с литвинами на общий престол.

Но объединение польской шляхты против короля в конфедерацию Зебжидовского в 1606 году продемонстрировало, что вполне законно поднимать оружие против короля в случае крайнего недовольства его политикой в отношении шляхты.

Зловещий прецедент произошел и с Литвой. К 1621 году шведские Ваза захватили почти всю Ливонию, оставив за ВКЛ только Латгалию с Динабургом (Двинском).

Царствование Владислава IV (1632–1648 гг.) принесло период политического спокойствия, экономического процветания и социального спокойствия. Речь Посполитая не дала вовлечь себя в Тридцатилетнюю войну в соседней Германии. Хотя на самом деле глубоко сидящие проблемы давали о себе знать.

12. «Потоп»

Одной из отличительных черт Речи Посполитой начала XVII века был феномен сотрудничества шляхты с евреями. В ВКЛ, как и в Украине, теперь отделенной от братской Литвы слиянием с Польшей, богатство и влияние магнатов усилилось. Достаточно образованный класс еврейских торговцев, юристов и хозяйственников перекочевал из Польши в малые города ВКЛ.

Евреи часто сталкивались с дискриминацией в больших городах, особенно со стороны городских цехов. Но на востоке государства (в ВКЛ), который был менее урбанизирован, евреи почти не встретили барьеров. В Вильне они основали очень сильную коммуну, где были открыты школы по изучению Торы (еврейской Библии) и Талмуда, принимались и приветствовались новые знатоки священных книг иудаизма, прибывавшие из других мест.

В Великом Княжестве Литовском, Русском и Жамойтском, впрочем, боролись с проявлениями радикальных религиозных теорий. Группа польских[34] антитринитариев осела в Троках, где они анализировали библейские тексты, как и жившие по соседству члены общины караимов «Хиззук Эмупах» («Крепость Веры»), руководимой Исааком Бен Абрахамом (1525–1586), который пусть и не переведенный на латынь до 1681 года, быт уважаемым философом эпохи Просвещения. Позже Вольтер писал про Исаака Абрахама:

«Даже самые свободомыслящие ничего не могут предложить более того, что можно найти в его Le Rampart de la Fуidu Rabbin Isaac».

Польские Вазы были католиками, потерявшими трон в Швеции за свою веру, и поэтому преференции двора сказывались на пестром религиозном фоне шляхты. Но по мнению короля дело Реформации зашло слишком далеко: католиков становилось все меньше и меньше.

Ксёндз Пётр Скарга (1536–1612), когда-то ректор иезуитской академии в Вильне, предсказал день расплаты греховной республики. Другой иезуит, Святой Андрей Баболя (1591–1657), работавший в миссии Полоцка, а затем и Пинска, пал мученической смертью в Казацкой войне.

Трагедия началась в 1648 году. Казаки восстали на Украине, возглавляемые Богданом Хмельницким. Он послал казацкие войска против Польши, что спровоцировало серию будущих войн, повлекших утрату части территории Речи Посполитой. В 1654 году Московия присоединилась к войне, договорившись с казаками о совместных действиях против Польши и Литвы.

Это спровоцировало и Швецию, чья армия вошла в северную Польшу и северную Литву, заняв Вильню. Литовский великий гетман Януш Радзивилл заключил Унию со Швецией, чем вызвал волну возмущения среди шляхты. В 1655 году московская армия внедрилась в Украину, захватила ВКЛ, взяв штурмом Вильню, учинив в столице ВКЛ ужасный погром.

В 1655–56 годах король и великий князь Ян Казимир бежал из страны вместе с женой в Силезию, управляемую австрийскими Габсбургами. Это ужасное время позже получило название Потоп.

Во время Казацкой войны (и Потопа) в Речи Посполитой наступил период попрания конституционных прав, что в будущем лишь усугублялось. В политической системе, где шляхта и вырабатывает законы и продвигает их в жизнь, сейм имеет ту самую необходимую силу, чтобы выработать принципы единодушия. Депутаты привычно поддерживали эту процедуру до тех пор, пока дело не доходило до нужной точки; «право на вето» (liberum veto) служило этим целям исправно годами.

В 1652 году литвинская депутация устами Сыцинского (или Сичинского), депутата от Упит и протеже Радзивиллов, не позволила продлить парламентскую сессию, из-за чего не удалось утвердить государственный бюджет. Сичинский затем оставил палату без объяснения своего протеста, уехав в ночь. Вето, тем не менее, по закону имело силу, и в итоге все принятые на той сессии законы и постановления остались не ратифицированным. Законодательный вандализм! На забаву некоторым магнатам ВКЛ было продемонстрировано всем, как целое государство может оказаться в заложниках у одного аристократического бедокура.

В 1656 и 1657 годах Речь Посполитая вступила в стадию возрождения. Вернулся король, были собраны новые войска, а Костёл призвал всех католиков подняться на борьбу против еретиков, протестантских захватчиков. Шведам пришлось отбиваться и от поляков, и от литвинов,[35] и от московитов, вновь вторгнувшихся в прибалтийские владения Карла X. А казаки в 1658 году подписали соглашение, по которому прекращали свой альянс с Москвой и обретали автономию в Речи Посполитой.[36]

По Оливскому мирному соглашению 1660 года были приняты главные соглашения по Первой Северной войне, хотя Ливония и Пруссия оставались за Швецией. Но затем, когда польско-литвинские силы сосредоточились на разгроме московитов, оккупировавших большую часть ВКЛ, возникла очередная шляхетская конфедерация против Яна Казимира. Киев и восточная Украина оказались потерянными навсегда.[37]

В 1668 году, после шести лет ожесточенной борьбы, Ян Казимир, последний представитель династии Ваза, отрекся от престола. Во время его правления 25 % населения Речи Посполитой погибло в огне, от меча, голода и болезней .[38]

13. Победы и несчастья

Царствование короля Яна Собеского (1673–1696) иностранные историки и публицисты чаще всего описывают в связи с его славными делами за пределами Речи Посполитой. Этот храбрый воин, прославившийся в годы Потопа, был очень популярен как в самой Польше, так и за ее пределами. Разгромив в 1683 году турок-османов, осаждавших Вену, он прославился как один из самых великих европейских героев. Но заграничные войны Собеского, финансировавшиеся иностранными субсидиями, маскировали внутреннюю слабость его собственной страны.

Одной из самых больших проблем короля стала вендетта между магнатами ВКЛ, вышедшими из-под контроля. Пока великий князь сражался против турок, группировка князя Сапеги боролась с группировками князей Криштофа Зигмунта Паца (1621–1684) и Радзивиллов, наплевав на все акты и указы королевского двора. Вообще говоря, Речь Посполитая переживала подобные эпизоды и раньше, но в условиях последних событий этот конфликт угрожал фатальными последствиями. ВКЛ было парализовано в то время, когда соперничество Швеции и Московии обещало новые войны и новые захваты земель ВКЛ. Ведь любая война между Швецией и Московией так или иначе вовлекала в эту войну Литву.

В 1696 году, после смерти Собеского, официальный язык ВКЛ с русского поменяли на польский. Это было той точкой отсчета, когда правящий класс Великого Княжества Литовского, Русского и Жамойтского полонизировался, а родной язык навсегда ушел из обращения высшего класса, а также из делопроизводства.

Теперь то, что раньше писали как ВКЛ (или MDL по-латыни) стали писать во всех документах как WKL, от польского варианта названия страны: W значило Wielkie, K значило Księstwo и L — Litewskie. Вильню отныне называли в документах только Вильно (Wilno). Это было своего рода иронией истории — полонизация элиты ВКЛ стала особенно сильной тогда, когда русское[39] влияние стало ощутимым на восточных границах страны.

Эра саксонских королей (эпоха Сасов), последовавшая после Собеского, рассматривается как очередной период упадка. Август II Сильный (правил в 1697–1733 гг.), курфюрст Саксонии и его сын Август III (правил в 1733–1763 гг.) принимали польско-литвинский трон в интересах своей родной Саксонии и Бранденбурга-Пpyccии. Они достигли своей цели дуря выборщиков фальшивым золотом, обещаниями перейти в католицизм и, в конце концов, заключением постоянного союза с царем.

Эти короли использовали свои полномочия ради того, чтобы сделать из Речи Посполитой «дойную корову» и ввергнуть ее в бесконечные войны для приобретения их «Фамилией» Риги, населенной немцами. А вот вывести Речь Посполитую из цепи войн и проблем саксонские курфюрсты оказались бессильны.

Великая Северная война (1700–1721) была главным образом войной России против Швеции, хотя в ней участвовали и другие страны. Петр I, царь России и Карл XII, король Швеции были принципиальными соперниками. Царь, человек ростом почти в два метра, был типичным фанатиком, который никогда не интересовался корректностью своих идей и, вдобавок к тому, был сексуальным извращенцем с гомосексуальными наклонностями.

Август Сильный почти с самого начала Северной войны погряз в политических интригах и почти всю войну он вел на территории Польши и Литвы (Беларуси). Уже в самом начале войны он потерпел сокрушительные поражения в Прибалтике и затащил армию Карла на территорию Речи Посполитой, где шведская армия до своего поражения в 1709 году под Полтавой разгуливала по землям ВКЛ, громя армию Петра.

Польско-литвинская шляхта разделилась на российскую и шведскую партии. Сторонник Швеции Станислав Лещинский занимал трон с 1704 по 1709 год, но победа русской армии вновь обратила Речь Посполитую к союзу с царем Петром и низложенным прежде Августом Сильным.

В 1717 году, когда царские посредники не сделали ничего для погашения внутренней вражды в Речи Посполитой, шляхта на очередном сейме принимала законы в гробовом молчании, а сама ассамблея заседала под караулом царских солдат. Военные расходы были резко сокращены, что позволяло содержать армию не более 18 тысяч человек, тогда как прусская армия насчитывала 200 тысяч, а российская — 500 тысяч. Вся армия ВКЛ теперь была меньше, чем личное войско князя Радзивилла.

При Августе III центральные органы управления Речи Посполитой фактически перестали функционировать. Электор — король-великий князь (так титуловались оба Августа) вообще жил в Дрездене и оттуда руководил страной через своих советников. Попытки сейма остановить повышение налогов каждый раз пресекались посредством либерум вето. На протяжении 15 лет лишь сеймики, региональные шляхетские ассамблеи, кое-как обеспечивали координированное администрирование в ВКЛ и Польше. Магнаты при таком порядке вещей становились еще богаче и могущественнее.

Польская шляхта выработала и стала культивировать идеологию сарматизма, провозглашая на австрийский манер, что «польская свобода» всецело удивительная вещь.[40]

Как пруссаки в северной Польше, так и русские в ВКЛ взвалили содержание своих войск на плечи местного населения. Европа в это время пристально наблюдала за событиями в некогда могущественной стране, уровняв понятия «Польша» и «анархия».

Ни что другое не иллюстрирует лучше декаданс Саксонской эры в Речи Посполитой, чем действия так называемой «Фамилии». Группа магнатов под руководством Чарторыйских и Понятовских, чтобы заполнить образовавшийся политический вакуум в стране, стала искать монарха в своей среде. Они сошлись вместе в 1730-е годы, когда королевские выборы были отменены, и активно действовали до 1760-х годов, когда их кандидат стал весьма успешным претендентом на престол. Предлагая единый централизованный статус государству, отмену правила liberum veto и модернизацию финансовой системы, они возмутили против себя оппозицию под началом Потоцкого в Польше и Радзивилла в ВКЛ.

В «Фамилии» наиболее активными представителями старшего поколения был генерал Станислав Понятовский (1676–1762), в свое время союзник Карла XII и казначей ВКЛ. А среди молодого поколения выделялся князь Адам Казимир Чарторыйский (1734–1823), возможно, самый просвещенный реформатор своего времени. Эти паны разительно отличались от прежней шляхты своим стилем жизни, в котором многие видят параллели с прогрессивными элементами французской знати ancien regime («старой формации») и с самыми просвещенными рабовладельцами, которые в конечном итоге совершили Американскую революцию.

Тем не менее, было бы неверно утверждать то же самое в отношении крестьянства. ВКЛ было отмечено в веках полным бесправием крестьян, чье положение было поистине ужасным.

В 1743–44 годы в старостве (графстве) Кричева в восточной части Белой Рутении шла локальная война между Радзивиллом и восставшими крестьянами. Петиции к своим господам, известные как супники, с просьбами улучшения условий жизни иногда удовлетворялись, а иногда игнорировались. Но островки надежды в море нищеты все же встречались. Хотя 30 % населения было подчинено магнатам, около 70 % являлось свободным. Класс свободных крестьян содержал себя сам в восточных провинциях страны, уплачивая ренту со своей продукции — льна и леса. В южных вечно бунтарских воеводствах, на Украине, у казаков, колонисты вообще получали привилегированные условия. Более того, позже, в середине ХVIII века происходил относительно устойчивый рост экономики в агрокультурном секторе, и даже в мануфактурном. Активные усилия по рациональному использованию речного транспорта были увенчаны в 1785 году открытием системы каналов, связывающих Неман и Днепр и, через Королевский канал, Припять и Буг. ВКЛ имело хорошее географическое положение для экспорта зерна, леса и мыла. Развивая торговлю с отдаленными районами Княжества и всей Речи Посполитой, литвинские купцы доезжали до польской Вислы и украинского Черного моря, как и традиционно тесные связи имели с Ригой, невзирая на государственную прописку этого города.

Хорошо развитые крупные имения литвинских князей (фольварки), как правило, располагали минимум четырьмя мельницами, лесопилками и пивоварнями. Первая текстильная фабрика в ВКЛ начала работу в 1752 году в Несвиже, и после этого Радзивиллы построили еще 23 мануфактуры, выпускавшие все, что угодно, от стекла до бумаги, от кирпичей до пороха.

14. Разделы Речи Посполитой

Станислав-Август Понятовский (правил 1764–1795) был последним королем и великим князем Речи Посполитой, кандидатом от «Фамилии» и даже бывшим любовником российской императрицы Екатерины Великой. Будучи молодым дипломатом в Санкт-Петербурге, работавшим и в Британском и в Саксонском посольствах, Станислав-Август произвел огромное впечатление на немку Екатерину, выбравшую Понятовского в любовники.

Через десять лет Понятовский легко выиграл выборы на трон короля и великого князя, поддержанный могущественной царицей Екатериной. Тем не менее, как монарх он видел свою задачу в ослаблении набравших в Речи Посполитой силу пророссийских магнатов, поддержанных в свое время саксонскими предшественниками Понятовского, как и в том, чтобы реанимировать жизненно важные государственные органы умирающей державы.

Императрица желала законсервировать в соседней стране существующее положение вещей. Речь Посполитая превратилась в политическую марионетку России. И каждый раз, когда Понятовский пытался придать Речи Посполитой больше самостоятельности, отойти от екатерининской опеки, его сразу «ставили на место». 30 лет правил Станислав-Август, и все это время одна из самых крупных европейских стран боролась за свою жизнь. А саркастически настроенные наблюдатели просвещенной Европы во главе с Вольтером лишь смеялись над её трагедией.

Станислав-Август и его окружение отчаянно восстанавливали страну под названием Rzecz Pospolita, возвращая ее к здоровью и силе, пока так называемые «просвещенные деспоты» думали о том, как бы использовать уязвимость своей жертвы и помешать восстановлению. Здесь можно привести морскую метафору: в то время как капитан и команда стараются удержать на плаву свое поврежденное судно, пираты украдкой ломают его кусок за куском. Затем пираты объявляют капитана плохим моряком, а его корабль разбитой посудиной, которую нет смысла сохранять.

Драма Речи Посполитой вошла в историческую литературу, во все исторические книги и школьные учебники под странным названием «Разделы Польши»,[41] но это абсолютно неправильный термин.

«Разделенная» страна называлась не Польшей, а «Содружеством Польши и Литвы» Более того, катастрофа была сильнее для ВКЛ, чем для Польши. Хотя королевство было разрезано на два больших куска, эти части Польши были спасены от расчленения. А вот обломки ВКЛ навечно поглотила пучина злого рока.

Первый так называемый Раздел случился в 1773 году, в качестве наказания за десятилетия успешного прогресса в экономике. Его инициировал Фридрих II, король Прусский, поддержанный Екатериной Великой и императрицей Австрии Марией Терезой — к Австрии отошла входившая в состав Польши русинская Галиция и 2 620 000 ее жителей русин. Как рассказывал об этом прусский король:

«Она плакала, когда брала, и чем больше плакала, тем больше брала».

Пруссия забрала срез северной Польши. Россия аннексировала почти четверть территории ВКЛ, включая Полоцк, Витебск и Мстиславль. Хор российских дипломатов объяснял всем, что благородная императрица просто-напросто вернула себе свою собственность.

Последующие десятилетия, несмотря ни на что, стали временем расцвета польского просвещения. Дух движения вперед, инициированный самим королем и великим князем литовским, обеспечил большой прогресс в образовании, сельском хозяйстве, администрировании, историографии, искусстве. Открывались современные школы, в сельском хозяйстве внедрялись новые методы агрокультуры, появлялись труды по национальной истории, совершенствовались гражданские службы, а писателей и художников активно спонсировали король и магнаты.

Магнаты продолжали играть важную роль в жизни общества, некоторые из них добровольно освобождали своих крестьян от зависимости. Изгнание Иезуитского Ордена в 1773 году (под давлением России) создало угрозу школьному образованию, но Национальная Образовательная Комиссия, созданная с целью «заткнуть пробоину», выработала новую эффективную школьную систему, которая успешно функционировала долгое время даже в XIX веке. По этой системе учились несколько поколений людей. «Если все еще найдутся люди в следующие двести лет, которые будут считать себя поляками, — декларировал Станислав-Август, — то моя работа не напрасна». Первым директором Комиссии был Якуб Масальский (1727–1794), епископ Вильни.

Кадетский корпус, основанный в Несвиже для подготовки офицерских кадров, был первым учебным заведением такого рода. Создать его предложил князь Михал Казимир Радзивилл «Рыбанька» (1702–1762), а его сын, Кароль Станислав («Пане Коханку»; 1734–1790) возродил блеск Несвижского замка, сделав его признанным театральным, музыкальным и оперным центром страны.

Второй Раздел Речи Посполитой последовал вслед за интенсивным периодом политических реформ, принятых на великом сейме 1788–1792 годов. То было время укрепления независимости Речи Посполитой от постоянного вмешательства в её внутренние дела могущественных соседей. Антироссийская оппозиция усилилась с тех пор, как сама Россия увязла в войне с Османской империей на юге. И теперь, если турки будут и дальше отвлекать россиян, то польско-литовские реформы смогут достичь своих целей. Если же нет, то Россия снова введет войска. Реформы начинались хорошо: налоги были снижены, профессиональная армия профинансирована и приступила к военной подготовке, главные административные учреждения созданы. Наконец 3 мая 1791 года по инициативе короля и великого князя Станислава-Августа Понятовского была принята конституция, первая в Европе и вторая в мире после США.

Но в это время, к несчастью реформаторов, международный климат кардинально изменился. Французская революция 1789 года убедила европейских абсолютистских правителей, что умеренные конституционисты и якобинцы уже не различимы на политической арене. Польско-литвинский эксперимент провалился. Русско-турецкая война закончилась, и в Санкт-Петербурге императрица собрала группу граждан Речи Посполитой из числа послушных русофилов по вопросу о судьбе их государства. Эти предатели родины подняли флаг мятежа на юго-востоке страны, в Тарговицах. Затем российские войска выдвинулись для их поддержки.

Русско-польскую войну 1791–1792 годов царица не планировала. Патриоты Речи Посполитой пытались остановить процесс превращения своей страны в российскую колонию. В двух битвах на Украине, при Зеленцах и под Дубенкой, генерал Костюшко показал себя талантливым военачальником. Но король и великий князь Станислав-Август Понятовский не выдержал большой нервной нагрузки и капитулировал. Конституцию 1791 года объявили незаконной, а предатели-победители, приглашенные российскими спонсорами, взялись за преследование патриотов. В состав этих предателей входили генерал Шимон Косаковский, гетман ВКЛ и его брат Юзеф Косаковский, епископ Ливонии. (В мае 1794 года их обоих повесили в Варшаве по требованию восставшего народа).

Генерал Тадеуш Костюшко (1746–1817) был профессиональным военным, сыном полонизированного мелкопоместного шляхтича из Брестского повета. Получив образование в Варшаве и Париже, он с 1776 по 1783 год служил в армии США, где запомнился как друг президента Томаса Джефферсона и основатель военной академии Вест-Пойнт (West Point military academy). Его взгляды на демократию и свободу окрепли в Америке. Он же стал главным героем Речи Посполитой.

Детали Второго Раздела были выработаны на переговорах. По российско- прусскому договору от 23 января 1793 года, пруссаки должны были взять себе польский Данциг (ныне Гданьск), а России отходили новые обширные земли ВКЛ, кроме воеводств Виленского, Брестского и Самогитии (Жамойтии). На этот раз Австрия осталась ни с чем.

Второй договор, подписанный в литвинском городе Гродно 25 сентября представителями России и сейма Речи Посполитой, обязывал короля и великого князя принять его беспрекословно. Договор был ратифицирован позже, через год. В течение следующих двух лет кусок территории обрезанной со всех сторон Речи Посполитой, с оставшейся центральной Польшей и полоской Великого Княжества, включавший Варшаву, Люблин, Познань, Краков и Вильню, отчаянно сражался за выживание.

Костюшко поднял свой стяг в марте 1794 года, поклявшись королю и стране на площади в Кракове. В битве под Рацлавицами российские войска были разбиты. В Вильне восставшие против царицы солдаты под началом Якуба Ясинского выбили из города российский гарнизон. Но в битве под Мацеёвицами Костюшко был ранен, упал с коня и попал в плен. По легенде, его последние слова в момент пленения были: «Finis Poloniae — Конец Польше. В Варшаве[42] восстание вспыхнуло с особой силой, многие российские чиновники и представители власти были повешены толпой восставших.

Русский генерал Суворов вошел в столицу, его солдаты перебили почти все население предместья Прага. Лаконичное послание Суворова императрице гласило: «Ура. Прага. Суворов». Её ответ был: «Браво, фельдмаршал. Екатерина». После этого Третий Раздел, а по сути акт ликвидации государства, происходил уже без всяких претензий обратной стороны. Ее просто уже не было.

В течение тех двух последних лет существования Речи Посполитой, территория Великого Княжества постоянно подвергалась налетам и грабежам. Российские войска захватили Вильню, физически уничтожив древнее государство, столицей которого так долго был этот город. Все шляхтичи, которые с оружием в руках защищали отечество, потеряли свои земли, а все местные традиционные учреждения были закрыты. Литва и Польша были вместе в счастье и в горе долгих 409 лет. Они были и теперь вновь вместе, но неразличимо вместе, и стирание границ между ними было слишком суровым.

Трудно определить точный момент, когда официально исчезло конфедеративное государство Речь Посполитая. В Великом Княжестве Литовском этот печальный день наступил, когда последнее государственное учреждение было закрыто: 25 ноября 1795 года, в весьма символичный День Святой Екатерины. Затем Варшава была передана Пруссии, которая выслала из города всех остававшихся там иностранных дипломатов. Австрийцы получили в свое распоряжение Галицию. Россияне полностью овладели территорией Великого Княжества.

После формальной отставки утром 25 ноября Станислав-Август уехал в Россию под конвоем, отнюдь не символическим. После пересечения границы и остановки в Гродно, его кортеж отправился дальше, пересекая покрытую снегом территорию Княжества Литовского с одного конца на другой. Его охранник обронил, что они проезжают по «западной России». Такая вот формулировка с тех пор и преподносилась всему миру.

15. Жизнь после смерти

Наследие, оставленное исчезновением государства, куда более сложная вещь, чем то, что остается после смерти индивидуума. Почившую страну нелегко забыть, в отличие от человека. Земли, города, правительственные здания и прочие атрибуты государства, которые должны быть переподчинены новым хозяевам. Немалое собрание законов и финансовых бумаг, титулов, долгов, незавершенных дел — все это кому-то нужно разгребать, как-то решать… В конце концов новым хозяевам ВКЛ достался огромный культурный пласт: со своей уникальной литературой, музыкой, искусством, легендами и историей, языком и традициями, которые живут вечно. И самое главное — люди, сотни тысяч и миллионы сильных, здоровых людей, бывших граждан, князей и слуг, крестьян и мещан бывшего государства, которым предстояло изменить свое самосознание, свою идентичность и свои пристрастия.

Наконец, государственный архив: собрание официальных государственных документов, которые отражают жизнь канувшего в Лету государства и дают возможность историкам проследить историю страны, сохранить ее память.

После 1795 года земли и люди, которые веками формировали Великое Княжество Литовское, перешли к Российской Империи. Им досталась не просто новая администрация, но и новый правящий класс, новый официальный язык и новая образовательная система, а главное — новая история, строящаяся на сугубо российском видении мира.

Литвинов теперь провозгласили, достаточно фальшиво, воссоединенными с древней русской родиной, от которой их когда-то якобы отрезали. Императрица Екатерина отметила это событие в спартанском стиле, отлив торжественную медаль с надписью: «То, что было отторгнуто, я возвратила».

Вильно/Вильня была отныне не столицей, а губернским городом. Когда Наполеон перешел Неман дюжиной лет позже, мир заговорил о том, что он собирается завоевать «Россию».

Все, кто интересуются международными делами, знают, что краткие формы широко распространены в названиях. Люди говорят «Америка» вместо Соединенные Штаты Америки, игнорируя канадцев. Люди говорят «Англия» вместо Объединенное Королевство Великобритания и Северная Ирландия, хотя сокращение UK (United Kingdom) тоже распространено. И в XX веке люди говорили «Россия» вместо Советский Союз или СССР.

Каждый, кто разбирается в международных делах, знает, что сокращенные формы широко используются вместо громоздких названий государств. Но всегда существует опасность, что бесконечно повторяя краткие формы, простые люди сами себя сбивают с толку. Например, ставят знак равенства между Соединенным Королевством и Англией. Или считают, что «Россия» населена исключительно русскими.

После аннексии Российской империей ВКЛ исторические административные структуры (воеводства) были заменены губерниями, которые получали приказы от правительства из Санкт-Петербурга. Шесть губерний — Виленская, Ковенская (включая Курлянию), Гродненская, Минская, Могилевская и Витебская — были сведены в Западный край, управляемый генерал-губернатором. Вся местная номенклатура тоже была заменена. Русские названия заменили польские, и все карты мира стали обозначать эту территорию как Западную Россию или западные губернии.

Старое название Литва было запрещено. Белую Рутению переименовали в Белую Россию. Международным соглашением делалась попытка запретить и название Польши. В этот первый колониальный период административная реформа включала в себя и создание так называемой «черты еврейской оседлости» в 1791 году. «Еврейская черта» установила четкую границу района проживания евреев — это земли оккупированных россиянами Польши и Литвы. В результате бывшие земли ВКЛ вместе с австрийской Галицией и Королевством Польша, восстановленным в автономии в рамках Российской империи на Конгрессе в Вене,[43] стали той частью Европы, где процент евреев по отношению к основному населению был самым высоким.

Законы ВКЛ были слишком обширны и слишком прочны, чтобы их заменить все и сразу. Российские декреты вводились постепенно. В городах и весях бывшего ВКЛ литвинский Статут 1588 года сохранял юридическую силу еще несколько десятилетий. Что поменялось достаточно быстро, так это положение шляхты. В Польше и Литве шляхта выбирала себе монарха, управляла регионами страны через региональные ассамблеи, имела право на собственные земли и даже армию. Эти «золотые вольности» были невообразимы при царизме, так что уже в 1790-е годы привилегии и права шляхты были отменены. Было позволено сохранить шляхетский статус только тем родам, кто смог представить документы, доказывающие его права и льготы. Но в то время такие документы не оформлялись достаточно регулярно и систематически ни в Польше, ни в Литве. Потому более 80 % существующей шляхты ВКЛ было поставлено в состояние правовой неопределенности, лишено официальных прав на свои имения и земли, а также права назначения на государственные должности.

* * *

В 1806 году армия французского императора Наполеона продвинулась на восток Европы, и в польских землях, ранее доставшихся Пруссии, было организовано подконтрольное французам Варшавское Герцогство. То было время, когда появилась пламенная надежда, что Наполеон освободит население всей бывшей Речи Посполитой от социального и политического гнета. На практике этого сделано так и не было, но, тем не менее, много польских войск влилось в «Великую армию» Наполеона.

Мирные переговоры Наполеона и царя Александра I в 1807 году лишь отсрочили войну между их государствами, и летом 1812 года Наполеон переправил свои войска через Неман.

Эту войну Бонапарт назвал «Второй польской войной» и планировал частично восстановить Великое Княжество. «Великая армия» перешла Неман у города Ковно (ныне Каунас) и вошла в Вильню в субботу 28-го июля. Польский офицер наполеоновской армии писал в дневнике:

«Наш приход в город был триумфальным, улицы… были полны людей. Во всех окнах виднелось множество женщин, громкими криками выражавших бешеный энтузиазм… Польские патриоты Вильни отслужили молебен в кафедральном костеле, последовавший за церемонией восстановления Литвы и Польши…»

Неизвестный местный обыватель вспоминал:

«Все люди, и в хуторах, и в деревнях жили в предвкушении будущей битвы за Польшу, в Гродно французские войска были встречены процессией, несущей иконы и свечи, с песнопениями хора. В Минске… Te Deum[44] был исполнен с благодарностью Богу за освобождение. Во всем великолепии своего мундира генерал Груши персонально держал чашу во время мессы, но на другом конце города его кирасиры врывались в магазины и склады… Как только они (местные крестьяне) увидели, как ведут себя французы, то сразу убежали со своим скарбом в лес»…

«Французы пришли скинуть с нас оковы, — сказал один крестьянин. — но взяли и мои сапоги».

С небольшой отсрочкой[45] французы двинулись к Москве. Битва на Бородинском поле была первой битвой Наполеона на земле самой России. Москва сожжена. Отступление Наполеона, начавшееся в ноябре, проходило по той разоренной дороге, по которой он шел вперед. Легендарный переход «Великой армии» через Березину вернул ее в пределы Великого Княжества. Казаки нападали на замерзшие колонны французов, пока те плелись по заснеженным дорогам к миражу спасения. Задолго до того, как наступила весна, стало ясно, что все надежды на восстановление Речи Посполитой потеряны.

На Конгрессе в Вене 1815 года победа Российской империи нашла отражение в политическом переустройстве ее западных границ. К ней отошло все Варшавское Герцогство — до Первой мировой войны. После войны с Наполеоном, учтя горькие польские уроки, царь утвердил под российской короной автономное Королевство Польское, королем которого стал он сам, но бывшее Великое Княжество никакой автономии не получило.

В последующие три или четыре поколения поляки, летувисы, рутены и евреи являлись объектом безжалостной кампании по обращению их в личное имущество царя. До разделов каждый избранный монарх Речи Посполитой носил двойной титул «короля Польши» и «великого князя Литвы». После 1795 года, когда эти титулы стали вакантными, их приклеили на мантию царя. С 1815 года все Романовы принимали тройной титул «императора и самодержца всея Руси», «царя (иногда короля) Польши и «великого князя Финляндии». Литва, в отличие от Финляндии, так и не появилась в этом кратком титуле, являясь, согласно царской идеологии, частью той самой «всея Руси».

В XIX веке часть наиболее богатых и более влиятельных землевладельцев бывшего ВКЛ получила возможность подтвердить свое шляхетство в Геральдической комиссии в Санкт-Петербурге. Не удивительно, что среди них в первую очередь оказались Радзивиллы. Но царские чиновники придерживались жестких политических взглядов, и отказы в подтверждениях дворянского происхождения были достаточно частыми в то время. Даже имели место конфискации имущества. Немало имений и доходных зданий в городах присвоили российские государственные служащие, а также авантюристы и проходимцы.

В числе таковых нужно прежде всего упомянуть генерала Александра Римского-Корсакова (1753–1840), который жил в экстравагантном имении Тускуланай под Вильней, и генерала Михаила Муравьева (1796–1866), позже известного как Муравьев-вешатель, который занимал много высоких государственных постов и жестоко подавлял местное сопротивление. Муравьев однажды сказал: «То, что русский штык не завершил, завершат русские школы».

Во времена Муравьева самой острой проблемой в российском обществе было крепостное право.[46] В годы Наполеоновских войн этот вопрос ушел на второй план. Но при царе Александре II по прозвищу «Освободитель» (правил в 1855–1881 гг.) эту волнующую всех тему вновь подняли. Вместе с другими частями царской империи крепостное право в бывшем ВКЛ отменили в 1861 году. Крестьянство освободилось от феодальных оков, но не от нищеты и отсталости.

Отмена крепостного права означала, что бывшие крепостные крестьяне теперь сами должны искать себе способы заработка, в том числе в других сферах экономики, приобретать новые навыки, открывать свое дело. Но в реальной жизни все шло слишком медленно. Тем временем народное образование стало полем битвы различных взглядов и подходов. Царский Официоз видел будущее обустройство государства в дальнейшей русификации, которая включала бы не только обучение языку Великороссии (Московии), но также преклонение перед особой царя и широчайшее распространение Русской православной церкви.

Люди бывшего Великого Княжества Литовского исчезли из поля зрения в самом конце XVIII века, с кратким возвращением в годы Русской Революции, и вновь появились на поверхности лишь в конце XX века.

В 1989–91 годах мир встрепенулся от сенсационной новости, что западный регион СССР вовсе не является Россией. Новые государства, такие как Латвия, Летува, Беларусь и Украина появились словно ниоткуда. Политические комментаторы начали объяснять, откуда же они все взялись.

16. «О, Литва! Отчизна моя!»

Для людей многочисленных провинций Империи стало проблемой то, как учить детей в школе, чтобы не запятнать его амбициями российского государства. Как поляки, так и евреи открывали свои собственные школы, и с 1840-х годов католические ксендзы Вильни спонсировали начальные классы для литовскоговорящих детей.[47]

Ожесточенные баталии развернулись вокруг судьбы Белой Рутении, чей язык рассматривался как русский диалект и чья православная религия использовалась как главный аргумент. Полный результат всеобщей русификации сложно измерить. Количество русских, конечно, при этом намного возросло, как и возросло число двуязычных людей.

Одна из групп, которую планировали подвергнуть основательной русификации, принадлежала к еврейской коммуне, где русский язык стал заменять родной идиш. Этих людей называли литваками, что значит «еврей Литвы — Великого Княжества». Выбор русского языка этими людьми часто оправдывался стремлением уйти из традиционной еврейской коммуны. Эти евреи составили основную часть первой волны еврейских эмигрантов. Религия евреев, тем не менее, оставалась звеном, связывающим этот народ с его корнями, несмотря на то, что многие евреи того времени предпочитали светский образ жизни.

В России не наблюдалась тенденция к закрытию костёлов или синагог. Нетерпение царизма проявлялось лишь в отношении рутенского[48] Греко-Католического Униатства, которое у самих рутенов считалось национальным достоянием и главным отличием от других народов. Декрет от 1839 года и вновь изданный в 1876 году запрещал Греко-Католичество и обязывал его паству перейти в Русское православие. В ответ на эти меры против своей религии многие униаты уехали в Галицию, находящуюся под властью Австро-Венгрии, где подобные религиозные реформы не проводились. Несмотря на это, основная масса осталась in situ.[49]

Первые два-три поколения литвинов под властью России можно характеризовать как пассивных борцов с российскими порядками, хотя порой этот пассив становился весьма активным. Следующие три или четыре поколения жителей бывшего Великого Княжества были глубоко охвачены новыми политическими и национальными движениями.

Вплоть до 1864 года чувства разочарования усиливала горечь трех проигранных восстаний — в 1812 году, в 1830–31 и 1863–64 годах. И в каждом из них погибали лучшие из лучших, сражавшиеся с надеждой на то, что Речь Посполитая возродится. Увы, все выходило наоборот — восстания подавлялись, репрессии прокатывались по беларуским городам и весям, а царизм лишь укреплял свои позиции.

В бывших землях ВКЛ появлялись выдающиеся лидеры.

Ромуальд Траугут (1826–1864), глава тайного национального правительства, собравшегося в Варшаве во время январского восстания 1863 года, был сыном мелкопоместного литвинского шляхтича из Брестского воеводства.

Якуб Гейштор (1827–1897), польский шляхтич, который дал вольную своим литвинским крестьянам, полагал, что восстание обречено, но все же примкнул к нему.

Антон Мацкевич (1828–1863), позже записанный в литовские[50] националисты, сражался за возрождение Великого Княжества.

Зигмунд Сераковский (1826–1864) руководил группой партизан в Самогитии.

Кастусь Калиновский (1838–1864), ныне считающийся пионером беларуской самоидентификации, выпускал нелегальную газету,[51] поднимая на борьбу население Беларуси. Все они сражались напрасно. Траугут был казнен за Варшавой, в российской крепости. Сераковский и Калиновский были казнены в Вильне.

Их мечты о восстановлении Великого Княжества умерли вместе с ними самими. В эту эпоху волнений и бунтов поэт Адам Мицкевич (1798–1855), рожденный и выросший в Новогрудке, в местах, где само название Литва и появилось впервые, посвятил горестные и красноречивые строки почившему ВКЛ. Его эпическая поэма «Пан Тадеуш» (1834 г.) имела подзаголовок «Последний приезд в Литву» и описывала жизнь села во время войны 1812 года. В колоритных красках поэт передает традиции прошлого своей родины, эпоху надежд на свободу. Адам Мицкевич писал по-польски и начинал поэму «Пан Тадеуш» строками, ставшими знаменитыми:

О Litwo! Ojczyzno moja, Ту jesteś jako zdrowie. He Cię cenić trzeba, ten tylko się dowie, Kto Cię stracił. Dziś piękność Twą w całej ozdobie Widzę i opisuję, bo tęsknię po Tobie.[52]

Boт уж ирония: «польский национальный бард» не уроженец Польши, не поляк. Это как Вильям Шекспир, живший в Дублине.[53] Но вот современные литовцы[54] считают «Адомаса Мицкевичюса» своим, тогда как беларусы считают Адама Мицкевича беларуским поэтом, вынужденным писать по-польски.

Миллионы людей, которые все еще читают эту поэзию, переводят ее, учат наизусть или изучают в школах, тем самым увековечивают наследие Великого Княжества.

17. Поле битвы — Беларусь

Оппозиция царизму после 1864 года пошла уже по другому пути. Анархисты, к примеру, делали ставку на террор. Организация «Народная Воля» привлекала добровольцев со всей Российской Империи. Но человек, который бросил бомбу и убил царя Александра II в 1881 году, был из разоренных шляхтичей из-под Бобруйска Игнатий Гриневецкий (1856–1881).

Социалисты долгое время выглядели незаметно на фоне более активных анархистов, до конца XIX века они были неотличимы и от демократов, и от не демократов. Юзеф Пилсудский (1867–1935), происходивший из семьи небогатого землевладельца из-под Вильни[55] стал лидером нелегальной Польской Социалистической Партии (PPS), провел пять лет в ссылке в Сибири. В 1918 году он же стал первым главой восстановленной независимой Польши. Пилсудский стремился воссоздать Речь Посполитую на старой многонациональной основе сотрудничества поляков, беларусов, летувисов и евреев. Достаточно символично то, что происхождение Пилсудского, его национальность были такими же, как у Игнатия Гриневецкого, убившего царя Александра II и как у главного советского чекиста Феликса Дзержинского.

В конце XIX — начале XX века подъем национального движения происходил практически повсюду в Европе. Национальные партии и общества, особенно меньшинства, боролись за свой язык, за легализацию своей национальной истории, за свою литературу. Затем они требовали уже политической автономии. И в конце концов — создания своего государства.

В этом контексте бывшее Великое Княжество представляло собой арену бурной и насыщенной событиями политической борьбы. Брутальный царский режим вызвал сильное сопротивление себе и широкое подполье. Но в результате роста сопротивления возникло острое соперничество не только между официальной властью и оппозицией бывших граждан ВКЛ, но и соперничество между самими оппозиционерами, между националистами и социалистами, а также национальным движением возрождения. Спектр различных национальных идей оказался столь разнообразен и противоречив, что не мог удовлетворить оппонентов таким образом, чтобы не вызвать конфликт между ними.

Ну, а Москва и Санкт-Петербург выращивали своих собственных русских государственных националистов, рассылая их по непокорным провинциям. Поляки казались царю врагом номер один как титульная нация Речи Посполитой. Летувисов (пусть даже католиков) и евреев царизм рассматривал в качестве предполагаемых союзников в борьбе с поляками.

Рутены вообще классифицировались как русские. Жители Белой Рутении были у же полностью свободными от крепостного права, против которого часто восставали, и сейчас обладали уже зачатками национального самосознания. После всех реформ, экзекуций и переименований нации литвинов, на вопрос, кто они по национальности, сельские беларусы могли ответить, что они «тутэйшие», т. е. местные, здешние. Тем не менее, они были глубоко обижены на режим из-за насильственных методов перевода их из униатства в Русскую православную церковь и выказывали больше расположения к активистам, собиравшим и публиковавшим беларуский фольклор, ратовавшим за обучение в школах на беларуском языке.

Вопреки некоторым заблуждениям, беларусы никогда не стремились к объединению с Украиной. Напротив, некоторые из них больше тянулись к польской культуре. Ян Чечот (1796–1847), поляк, считается пионером беларуской самоидентификации. Винцент Дунин-Марцинкевич (1807–1884) инициировал беларускую литературную традицию переводом «Пана Тадеуша». Аналогично и летувисы все начинали с нуля. Лишь через шесть лет упорной борьбы с режимом летувисы обрели право использовать свой латинский алфавит. В 1800 году еврейская диаспора бывшего ВКЛ определялась исключительно по религии. Лишь в 1900 году, после ряда печально знаменитых погромов, (организованных явно правительством руками русских националистов), последовавших за национально-освободительным движением евреев, их признали-таки как отдельную национальность.

Тогда же из еврейской культуры и движения за «возрождение иврита» вырос сионизм. Второй Сионистский Конгресс, проходивший в Минске в 1902 году, показал, что в стране существует и еврейский национализм. Его главной целью было выделить евреев из других национальностей, поощрять иммиграцию в Палестину, и, как все националисты мира, жаловаться на дискриминацию и преследования (достаточно оправданные претензии в связи с дискриминационными законами, принятыми в мае 1882 года). Это несколько противоречило политике Бунда, созданного в 1897 году, который, напротив, сводил евреев вместе с соседями в борьбе за лучший мир. Таким образом, к 1914 году политическая арена сплошь состояла из экстремистских движений.

Летувисские националисты называли Вильню Вильнюсом, столицей ВКЛ, а само средневековое Княжество Литовское они рассматривали как независимое летувисское государство.

Беларуские национальные активисты тоже считали ВКЛ своим государством, видели себя его прямыми наследниками и утверждали, что Вильня — их столица. В отличие от летувисов они ратовали за возрождение польско-литовского Содружества. Беларуская идея начала серьезно противостоять имперской идее Западной России. В Вильне беларуские публицисты были гораздо популярнее летувисских. В Виленской области беларусы составляли более половины населения. Первая влиятельная беларуская газета «Наша Нива» появилась в 1906 году.

Поляки в Виленском районе тоже консолидировались. Несмотря на серию дискриминационных законов поляки все еще владели большинством земель и являлись частью населения всех больших городов бывшего ВКЛ. Ассимиляция населения с поляками виделась не столь уж для них важной, в отличие от вопроса объединения национальных разрозненных польских групп. Ну а Великое Княжество представлялось им самой прекрасной частью польского наследия… В начале XX века эти политические взгляды восприняли федеративная структура патриотической социалистической партии и ее лидер Юзеф Пилсудский.

Евреи тоже претендовали на свой «кусок пирога» в разделе наследия ВКЛ. Проживая здесь более 400 лет, они составляли 40 % городских жителей городов бывшей Литвы и три четверти торгового сектора. Литва (Беларусь) имела такие города, населенные евреями, как Пинск (74 % жителей), Гомель (55 %), Минск (51 %), Витебск (51 %)… Витебск хорошо известен миру тем, что здесь жил один из знаменитейших евреев планеты художник Марк Шагал (1887–1985).

Во время Первой мировой войны (1914–1918) жестокие бои между Россией и Германией опять-таки проходили на территории Беларуси, а после русской революции вспыхнула Гражданская война, в годы которой Беларусь превратилась в объект целой серии политических экспериментов. В марте 1918 года в Бресте (который поляки называли Бжесц-Литевски, а немцы — Брест-Литовск), Лев Троцкий подписал с Германией мирный договор, по которому немцам отходил огромный кусок земли уже мертвой Российской Империи, включавший земли бывшего ВКЛ.

Республика Летува, провозглашенная при поддержке Германии в 1917 году в Каунасе (Ковно), не смогла осуществить свои требования передать ей Вильню. За город развязался жаркий спор между ними и поляками, вылившийся во вражду и военные действия.

Беларуская Народная Республика, созданная местными активистами в Минске, существовала лишь две недели. Ее заменила вначале Белорусская Советская Республика со столицей в Смоленске, организованная коммунистами, а затем Литовско-Беларуская Республика (Лит-Бел), очередной эксперимент большевиков, существовавший около года.

В 1919–1920 годах польская армия Пилсудского установила примерный баланс в распределении сил в этом регионе. После победы в Польско-советской войне 1919–1920 годов Польша разделила территорию Беларуси с большевиками по Рижскому договору 1921 года. Город Вильня вернулся к польскому варианту названия — Вильно. За время этой войны Республика Летува утратила свою демократию, её сменил режим диктатора Антанаса Сметоны (1874–1944), в то время как разделенная Беларусь потеряла всякую надежду на независимость. Западная Беларусь под властью Польши оставалась провинциальным краем, хотя её проблемы не шли в сравнение с тем, что творилось за советской границей.

Белорусская ССР — восточная Беларусь — на официальном уровне узаконила беларуский язык и номинальные черты автономного администрирования в Минске. Но в реальности республика управлялась из Москвы через железный диктат коммунистической партии.

Униатская церковь, которая восстановила свой прежний статус во время немецкой оккупации в последние годы Первой мировой войны, была сметена куда более жестоко, чем в царские времена.

При Сталине молодая беларуская интеллигенция, получившая национальное образование в 1920-е годы, была почти полностью репрессирована, а лидеры беларуского национального движения — казнены. Все независимые крестьянские хозяйства уничтожили в годы коллективизации сельского хозяйства. Еврейская коммуна была нашпигована просоветскими элементами, организованными всемогущей организацией еврейских коммунистов «Евсекция». Много лет спустя в Куропатском лесу под Минском найдут массовое захоронение сотен тысяч жертв сталинского «большого террора».

* * *

Во Вторую мировую войну бывшее Великое Княжество вновь стало ареной жестокой битвы с начала и до конца войны, по своей жестокости не имеющей аналогов в Европе. Как Западная Беларусь, так и Летува по нацистско-советскому пакту отошли к СССР. Совместный немецко-советский парад в Бресте в сентябре 1939 года закрепил сделку. Летува была захвачена Сталиным в июне 1940 года. Первая советская оккупация ознаменовалась массовыми арестами, депортациями и репрессиями.

Но затем последовала операция «Барбаросса», когда немцы перешли советскую границу в июне 1941 года. Захваченные Сталиным страны восприняли немцев как освободителей. Уже первый беглый взгляд на карту боевых действий того нелегкого времени показывает, что главная тяжесть войны легла на нерусские республики. (Немецкая версия оформления западных советских республик Reichskommissariat Ostland совпадала с границами ВКЛ 1569 года).

Год 1941-й также сигнализировал о двух самых больших преступлениях нацистов: Холокост («Катастрофа», полное уничтожение евреев) и ликвидация советских военнопленных голодом. В 1944 году огромной ценой человеческих жизней Красная Армия одержала победу над нацистами. Отступавшие немецкие войска реализовывали стратегию «выжженной земли»[56] и «последнего рубежа», сражаясь до конца.

Операция «Багратион», отбросившая линию фронта до реки Вислы, позволила советскому маршалу Рокоссовскому вновь занять всю Беларусь и разбить здесь более 50 германских дивизий. В результате всех этих военных действий Минск и несколько других беларуских городов оказались полностью разрушенными с большим числом человеческих жертв среди мирного населения. Затем беспрецедентная сталинская машина убийств, НКВД, снова принялась за фильтрацию, аресты, пытки, расстрелы и депортацию выживших. Казалось, что эта страна уже никогда не будет прежней.

Летува тоже сурово пострадала от советских войск в 1940–1941 ив 1944–1945 годах. Поляки прошли сквозь казни частично советской, частично немецкой оккупации, а частью и через депортации в 1940–1941 годах.

Евреи во время Холокоста[57] были в большинстве своем истреблены. Беларуси досталось со всех сторон. К 1945 году потери Беларуси составили 25 % от всего населения. Никакая другая часть Европы — ни Польша, ни прибалтийские страны, ни Украина, ни Россия — не имели такой ужасной пропорции в погибших.

На протяжении 46 лет после войны Беларусь и Летува продолжали трудиться на благо Советского Союза, где вопрос их реинтеграции даже не обсуждался. Они не просто оказались за «железным занавесом», но и отрезанными даже от стран социалистического блока. Политически и экономически они полностью зависели от политики компартии, централизованного плана ведения экономики.

В социальном плане эти страны могли минимально использовать свой автономный статус республик — только на культурно-языковом уровне. В Литовской ССР летувисский язык был восстановлен как основной язык общения, на нем велось преподавание в школах, он использовался в деловых документах. Летувисские коммунисты республиканской элиты с трудом говорили на русском. К концу XX века 80 % жителей страны говорили на летувисском языке, считая себя летувисами. Как только Советский Союз начался расшатываться. Летува стала первым кандидатом на выход из его состава, а в 1991 году первой и осуществила провозглашение независимости.

БССР была менее выражена в своей национальной форме и куда больше колебалась в предпочтениях. Она так и не восстановилась полностью после военной разрухи. Большой наплыв русских, особенно на руководящие посты, спровоцировал русофильские настроения, пришедшие с этой волной переселенцев. Большая часть населения жила бедно, в новом крепостном праве коллективной системы, практически ничего не зная о своей истории и культуре великих предков. Религия была отделена от государства, униатство так и осталось не восстановленным, а большинство костёлов стояло закрытыми после 1920 года. Беларуский язык, использующий кириллицу, был весьма редок в употреблении, а граница с родственной Польшей надежно охранялась. И когда произошел распад Советского Союза, коммунистическая партия Беларуси не дрогнула.

Но 9 декабря 1991 года в Беловежской пуще, в бывшей царской охотничьей резиденции Вискули, представители России, Беларуси и Украины подписали декларацию об окончательном роспуске Советского Союза. Крупнейшее в мире государство умерло быстро и безболезненно. Оно встретило куда как более легкую смерть, чем Великое Княжество Литовское двумя веками раньше.

18. Сломанные представления

Архивы в каком-то смысле — это пыль и пепел мертвого государства. В них записи монархов, которые правили, органов власти, которые работали, и жизней, прожитых когда-то. Как коробка с семейными бумагами, пылящаяся на чердаке, архивы являются необходимой помощью для восстановления памяти и истинной истории страны.

Состояние архивов дает хороший показатель силы такой памяти и реабилитации исторических книг. Если архивы хорошо хранятся, в определенном порядке, то любой может заключить, что наследие прошлых эпох здесь уважают, а если нет, то история здесь никого не интересует… В случае с Великим Княжеством Литовским большая часть архивов полностью исчезла.

«Метрика Литовская» (или «Литовский Регистр») есть общее название для оригинального индекса архивной инвентаризации Великого Княжества. С тех пор как этот регистр существует не в одном месте, сложно сказать, каков его настоящий объем. Как минимум, он состоит из тысячи огромных пергаментных книг и содержит 6 главных разделов:

1) книги законов и декретов;

2) книги «публичных дел» (записи кабинета канцлера);

3) Sigillata (копии документов с печатью Великого Княжества);

4) книги судопроизводства;

5) книги учета земель;

6) книги дипломатические и иностранных дел.

Время их производства охватывает период с XIII до конца XVIII столетия. Основные языки этих книг: руский (старобеларуский), латинский и польский. Хранение и реконструкция «Метрики Литовской» требуют современной технологии и академических знаний. Таковые меры долгое время откладывались частично из-за того, что не было заинтересованной стороны, частично из-за политики царской России, а потом и Советского Союза.

История распределения всех записей ВКЛ имеет девять или десять этапов.

В 1572 году, в период заключения Унии с Польшей, главная часть документов была собрана последним до Союза канцлером ВКЛ Николаем Радзивиллом «Рыжим», эти документы хранились в Несвиже. С 1572 по 1740 годы архивы хранились в Вильне. Во время войны Польши со Швецией 1655–56 годов основная часть документов была вывезена в Стокгольм. Часть из них была возвращена по Оливскому мирному договору 1660 года, но некоторые важные документы так и остались в Швеции.

Документация ВКЛ велась, как сказано, на руском (старобеларуском) языке. Но когда большинство чиновников стало польскоязычными, они не смогли больше использовать кириллицу, стали добавляться польские тексты. Затем было решено начать огромный проект: перевести все руские тексты на латиницу.[58] А в XIX веке Российский имперский архив прекратил польско-литвинскую практику записей, начав свой собственный учет.

Но даже тщательная реконструкция архивов не расскажет нам всю историю страны ВКЛ. Для полного понимания и ощущения этой удивительной страны нужно изучать не только архивы, но и вещи неосязаемые: мифы, легенды, историю, литературу. Одно из популярных литературных выражений XX века утверждает, что современный мир «строился на куче сломанных представлений».

Великое Княжество остается одним из таких бесчисленных «сломанных образов» и поздних искажений. Но без ВКЛ невозможно в полной мере понять историю европейской цивилизации.

Примечания

1

346 м

(обратно)

2

Не славяне его так назвали, а сарматы. — Пер.

(обратно)

3

24–32 км

(обратно)

4

Дэвис путается в географии, Полоцк находится не западнее Пскова, а немного восточнее. — Пер.

(обратно)

5

Не славянские, а балтские, перешедшие на славянский язык. — Пер.

(обратно)

6

Ученых Летувы. — Пер.

(обратно)

7

Оригинальным.

(обратно)

8

Так Дэвис переводит название Новогородка. — Пер.

(обратно)

9

Города построенные в XI веке киевскими колонистами. — Пер.

(обратно)

10

Родовым строем, не зная письменности, гончарного круга, каменных зданий и многих других достижений цивилизации. — Пер.

(обратно)

11

Ятвяги создали свое княжество с центром в Дорогичине, а судовы — с центром в Райгороде. — Пер.

(обратно)

12

Святославом князя позже назвали летописцы, а современники называли его Свендослейф. — Пер.

(обратно)

13

На север. — Пер.

(обратно)

14

600 км

(обратно)

15

Здесь Дэвис повторяет выдумку летувисских историков о завоевании жамойтами наших земель. — Пер.

(обратно)

16

Как Белый Альбион англосаксов в Британии. — Пер.

(обратно)

17

Например, переход языческого Дня Солнца в христианский День Иоанна Крестителя — Иванов день, Ян Купала у беларусов. — Пер.

(обратно)

18

Не было ни присоединения, ни совместного правления — Ред.

(обратно)

19

Червоной или Красной Русью в XV–XVIII вв. называли земли Волыни и Галиции. — Пер.

(обратно)

20

Именно тогда Великое Княжество Литовское добавило название Русское. — Пер.

(обратно)

21

Щёк и Хорив. — Пер.

(обратно)

22

Они только начинали формироваться путем слияния готов, балтов и сарматов. — Ред.

(обратно)

23

Это началось позже, при Витовте. — Пер.

(обратно)

24

Большинство в Литве было языческим. Православие процветало в землях Полоцка и Витебска — а это четверть ВКЛ. Православных и католиков было почти поровну. — Пер.

(обратно)

25

На самом деле короновался, несмотря на протесты поляков, но вскоре умер, что пopoдилo слухи, будто поляки его отравили. — Пер.

(обратно)

26

Умерла в июле 1399 г. — Ред.

(обратно)

27

Ее представляют Михал Казимир Радзивилл и знаменитый Несвижский замок. — Пер.

(обратно)

28

К ним принадлежал Богуслав Радзивилл. — Пер.

(обратно)

29

Беларусы. — Пер.

(обратно)

30

Текущая оборона.

(обратно)

31

Что и произошло. — Пер.

(обратно)

32

Полоцк был освобожден от московитов войскми Стефана Батория еще 30 августа 1579 года после 20-ти дневной осады. — Polochanin72

(обратно)

33

Перевод с английского.

(обратно)

34

Литвинских во главе с реформатором-протестантом Симоном Будным. — Пер.

(обратно)

35

Часть Литвинов была на стороне Швеции. — Пер.

(обратно)

36

Хмельницкий увидел, что царь воюет не с поляками, а с литвинами, и решил присоединиться к Унии со Швецией вместе с ВКЛ. — Пер.

(обратно)

37

Киев отошел Московии по Андрусовскому миру 1667 года на два года, но царь не вывел свои войска из Киева ни через два, ни через десять лет. — Пер.

(обратно)

38

Это в расчете из всех жителей Речи Посполитой, включая Польшу и Жамойтию. А ВКЛ потеряло более половины жителей. Из довоенных 2,9 млн осталось 1,4 млн. — Пер.

(обратно)

39

Здесь — московское. — Пер.

(обратно)

40

По этой теории шляхетская элита якобы происходит от сарматов, касты древних тюркско-угорских воинов. Теория стала популярной при дворе венгра (сармата) Стефана Батория. — Пер.

(обратно)

41

В русской историографии — «разделы Речи Посполитой». — Пер.

(обратно)

42

Точнее, в предместье Праге. — Пер.

(обратно)

43

После победы над Наполеоном в 1815 году. — Пер.

(обратно)

44

Тебя, Бога, хвалим — христианский гимн IV века. — Пер.

(обратно)

45

Наполеон первоначально планировал окончить войну в Витебске. — Пер.

(обратно)

46

Попросту рабовладение. — Ред.

(обратно)

47

Тут Дэвис имеет в виду не беларусов, а летувисов. — Пер.

(обратно)

48

Беларуского и украинского. — Пер.

(обратно)

49

Лат. «на месте». — Пер.

(обратно)

50

Летувисские. — Пер.

(обратно)

51

Беларускоязычную «Мужицкую правду». — Polochanin72

(обратно)

52

«О, Литва! Отчизна моя. Ты как здоровье.

Как оценить тебя, только тот знает,

кто утратил тебя. Сегодня я всю полноту твоей красы

вижу и описываю, потому что скучаю по Тебе».

(обратно)

53

Шекспир никогда не говрил, что он ирландец, а Мицкевич кричал о своем литвинизме. — Пер.

(обратно)

54

Летувисы. — Пер.

(обратно)

55

Западный беларус. — Пер.

(обратно)

56

На начальном этапе войны стратегию «выжженной земли» использовали и отступавшие советские войска. — Polochanin72

(обратно)

57

Унесшего жизни, по разным оценкам, от 750 тысяч до миллиона беларуских евреев. — Пер.

(обратно)

58

Т. е. на беларускую «мову» с латинским алфавитом. — Пер.

(обратно)

Оглавление

От переводчика

1. Неизвестная Беларусь

2. До начала времен

3. Откуда пошла Русь

4. Славянская Литва

5. Великое княжество

6. Эпоха Ягеллонов

7. Магнатство Литвы

8. «Великая» война

9. Речь Посполитая — Республика Двух Народов

10. Униатство

11. Короли

12. «Потоп»

13. Победы и несчастья

14. Разделы Речи Посполитой

15. Жизнь после смерти

16. «О, Литва! Отчизна моя!»

17. Поле битвы — Беларусь

18. Сломанные представления Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg