«Эпоха и личность: Антон Иванович Деникин (статья)»

В. ГРИГОРЬЕВ ЭПОХА И ЛИЧНОСТЬ: АНТОН ИВАНОВИЧ ДЕНИКИН

История доказала, что гражданская война как наиболее острое столкновение интересов различных слоев общества надолго тормозит его развитие. Ненависть, какими бы мотивами она ни руководствовалась, не может стать двигателем прогресса.

Защитник державы

Антон Иванович Деникин родился в 1872 г. в пригороде Влоцлавска (Варшавская губерния). Отец, Иван Ефимович, 1807 г. рождения, был сдан в 1834 г. помещиком как сын крепостного в солдаты. Прослужив 22 года, выдержал экзамен на чин офицера и стал пограничником. В отставку ушел майором. Мать, Елизавета Федоровна Вржесинская, — из семьи мелкого польского землевладельца.

Деникин окончил реальное училище, Киевское военное училище, Академию Генерального штаба. Участвовал в русско–японской войне. Первую мировую встретил начальником оперативного отдела штаба 8‑й армии, которой командовал генерал А. А. Брусилов. Затем был командиром бригады, командиром дивизии, начальником штаба армии, затем фронта и, наконец, начальником штаба верховного главнокомандующего.

За время службы в русской армии Деникин видел многое: силу и слабость офицерского корпуса, самоотверженность и самодурство высшего командного состава, патриотизм и предательство, понимание нужд армии и безразличие к ней со стороны власть имущих. Он наблюдал перемены в сознании офицерства и солдатской массы, пытался понять причины происходящего.

Став защитником державы, Антон Иванович стремился в полной мере соответствовать этому назначению. Его отличал ряд качеств: любовь к Родине, верность долгу и делу, стремление к профессионализму, ответственность, логичность в мышлении и действиях, умение чувствовать ситуацию, искать выход из тупика, быть реалистом.

Как непосредственный участник русско–японской войны Деникин исследовал причины поражения России. Его выводы во многом интересны:

«Ко времени заключения мира русские армии… имели 446/4 тыс. бойцов… армия пополнила и омолодила свой состав и значительно усилилась технически — гаубичными батареями, пулеметами (374 вместо 36), составом полевых железных дорог, беспроволочным телеграфом и т. д.; связь с Россией поддерживалась уже не двумя парами поездов, как в начале войны, а 12 парами. Наконец, дух маньчжурских армий не был сломлен, а эшелоны подкреплений шли к нам из России в бодром и веселом настроении.

Японская армия, стоявшая против нас, имела на 32 % меньше бойцов. Страна была истощена. Среди пленных попадались старики и дети… Тот факт, что после нанесенного нам под Мукденом поражения японцы в течение 6 месяцев не могли перейти вновь в наступление, свидетельствовал по меньшей мере об их неуверенности в своих силах.

Но… войсками нашими командовали многие из тех начальников, которые вели их под Лаояном, на Шахе, под Сандепу и Мукденом…

Россия отнюдь не была побеждена. Армия могла бороться дальше. Но… Петербург «устал» от войны более, чем армия. К тому же тревожные признаки надвигающейся революции, в виде участившихся террористических актов, аграрных беспорядков, волнений и забастовок, лишили его решимости и дерзания, приведя к заключению преждевременного мира».

Девять послевоенных лет Деникин прослужил в качестве штабного работника. Его поражало непонимание большей частью генералитета особенностей времени, и он радовался решениям по омоложению командного состава. Но перемены в стране шли медленно и со скрипом. 1914 год показал: «Россия не была готова к войне, не желала ее и употребляла все усилия, чтобы ее предотвратить». Это определялось сохранявшейся технико–экономической отсталостью. «Затем — наша инертность, бюрократическая волокита и междуведомственные трения. И, наконец, правление военного министра Сухомлинова — человека крайне легкомысленного и совершенно невежественного в военном деле».

Четыре года войны стали настоящей академией военной науки, и Антон Иванович Деникин был среди тех, кто сделался подлинным профессионалом. Он ушел из штаба в строй — начальником бригады, а показав отличные результаты, получил дивизию. Именно там будущий глава белого движения стал лидером для таких офицеров, как СЛ. Марков, А. П. Кутепов, тогда же произошло знакомство с Л. Г. Корниловым, A. M. Калединым, тоже воевавшими в составе 8‑й армии, которой командовал генерал А. А. Брусилов.

«Очерки русской смуты»

Февральская революция в корне изменила положение в стране и в армии. Позднее, в эмиграции, в своем многотомном исследовании «Очерки русской смуты» Антон Иванович подробно и обстоятельно проанализировал все, что в 1917 г. привело к крушению власти и армии. Конечно, его анализ не во всем безупречен, часто субъективен. Но автор честен и прям. Начав с устоев старой армии: вера, царь и отечество, он показал состояние армии, ход революции в Петрограде, особо остановился на проблеме царской семьи, роли Советов, Керенского, лидеров буржуазии, большевиков. Приведем ряд положений:

«Испокон века вся военная идеология наша заключалась в известной формуле: — За веру, царя и отечество. На ней выросли, воспитались и воспитывали других десятки поколений. Но в народную массу, солдатскую толщу эти понятия достаточно глубоко не проникали…

Религиозность русского народа, установившаяся за ним веками, к началу XX столетия несколько пошатнулась… народ поистине христианский терял постепенно свой облик, подпадая под власть утробных, материальных интересов, в которых сам ли научался, его ли научали видеть единственную цель и смысл жизни… Весь этот процесс духовного перерождения русского народа слишком глубок и значителен… Я исхожу лишь из того несомненного факта, что поступавшая в военные ряды молодежь к вопросам веры и церкви относилась довольно равнодушно…

Царь?..

Русское кадровое офицерство в большинстве разделяло монархические убеждения и в массе своей было во всяком случае лояльно… В солдатской толще, вопреки сложившемуся убеждению, идея монархизма глубоких мистических корней не имела… Как бы то ни было, настроение армии являлось достаточно благоприятным и для идеи монархии, и для династии… Но в Петрограде, в Царском селе ткалась липкая паутина грязи, распутства, преступлений. Правда, переплетенная с вымыслом, проникала в самые отдаленные уголки страны и армии, вызывая где боль, где злорадство… не стану копаться в той грязи, которая покрыла и министерские палаты, и интимные царские покои, куда имел доступ грязный, циничный «возжигатель лампад»…

Наконец, третий устой — Отечество… мы проглядели внутренний органический недостаток русского народа: недостаток патриотизма… Не удивительно поэтому, что когда у анонимных и русских вождей революционной демократии перед сознательным разрушением ими армии в феврале 1917 года предстала дилемма: — Спасение страны или революция?.. Они выбрали последнее.

Еще менее идея национальной самозащиты была понята темным народом».

Массы устали от войны

И все же часть русского офицерства, увидев стремление генерала Корнилова переломить ситуацию, пошла на риск. Среди сторонников Корнилова был и Антон Деникин. Но таких оказалось немного. Причина осталась вне поля зрения Деникина. Она в невероятной усталости масс, крестьянском и пролетарском составе войск, существенном изменении кадров офицерского корпуса. От войны и ее тягот устали все: крестьяне, дворяне, интеллигенция, служащие, рабочие, буржуазия, духовенство.

Наибольшую усталость испытывала солдатская масса: вчерашний крестьянин с тоской и злобой узнавал о разорении своего хозяйства, а бывший токарь или слесарь — о голоде в семье, ибо хлеб в город не подвозят, цены — запредельные и т. д.

До войны в армии было 80 тыс. офицеров, к осени 1917 г. — около 250 тыс. Напомним, что в рядах Добровольческой армии сначала было всего около 4 тыс. человек, т. е. 1,5 % от числа офицеров русской армии. Основная масса новых (они составили 4/5 всего состава офицерского корпуса) — это представители низших слоев интеллигенции, которые от участия в борьбе воздерживались.

Быховское заключение (содержание под стражей по указанию Временного правительства части генералов и офицеров Русской армии за участие и поддержку Корниловского выступления) Деникин провел вместе с Корниловым, вместе они потом ушли на Дон, а затем и на Кубань. Антон Иванович пытался уговорить Корнилова изменить стратегию борьбы, сохранить кадры, дождаться перелома настроений в среде казачества, но не смог.

Гибель Корнилова сделала Деникина лидером белого движения на юге России. Начался этап его славы и горести. Он длился два года.

Основа новой армии

80 дней «ледяного похода» (1‑й Кубанский поход — от Ростова–на–Дону до Екатеринодара — с жестокими боями) показали, что решить задачу по созданию на Дону или Кубани надежной базы всероссийского масштаба не удалось, более того, погиб основатель белого движения Корнилов. Вместе с тем стало очевидно: во–первых, высокая организованность и дисциплина при умелом руководстве и понимании военного дела могут творить чудеса; во–вторых, появилась основа качественно новой армии. Кто составил ее основу? Деникин подробно пояснил:

«В нашу своеобразную Запорожскую сечь шли все, кто действительно сочувствовал идее борьбы и был в состоянии вынести ее тяготы. Шли и хорошие и плохие… Был подвиг, была и грязь. Героизм и жестокость. Сострадание и ненависть. Социальная терпимость и инстинкт классовой розни… Добровольцы были чужды политики, верны идее спасения страны… Они встречали в обществе равнодушие, в народе вражду, в резолюциях революционных учреждений и социалистической печати злобу, клевету и поношение».

Теперь многое определяло развитие политической ситуации, понимание ее особенностей и главное — уяснение сути происшедших в стране и сознании народа перемен.

Генерал Деникин обратился к народу с воззванием:

«От Добровольческой армии.

Полный развал армии, анархия и одичание в стране, предательство народных комиссаров, разоривших страну до тла и отдавших ее на растерзание врагам, привело Россию на край гибели.

Добровольческая армия поставила себе целью спасение России путем создания сильной патриотической и дисциплинированной армии и беспощадной борьбы с большевизмом, опираясь на все государственно мыслящие круги населения…

Предстоит и в дальнейшем тяжелая борьба. Борьба за целость разоренной, урезанной, униженной России; борьба за гибнущую русскую культуру, за гибнущие несметные народные богатства, за право свободно жить и дышать в стране, где народоправство должно сменить власть черни…

Командующий Добровольческой армией генерал–лейтенант Деникин».

Текст воззвания продемонстрировал, что его автор, талантливый полководец, сущности происшедшего в стране понять не смог. Да и сама «белая идея» не имела какой–либо цельной программы. Ее сущность — не только отрицание большевизма, но и главных итогов 1917 г. Замалчивание аграрной проблемы, которая затрагивала интересы 83 % населения, до предела сужало социальную базу добровольцев, а осенью 1919 г. обеспечило уже падавшей советской власти неслыханную поддержку села (крестьянские сходы ввиду угрозы победы белых обязали дезертиров немедленно вернуться в ряды Красной Армии, и 975 тыс. человек выполнили это решение).

Орудие в интересах Антанты

На исходе 1918 г. завершилась Первая мировая война. Но расчеты на активное военное вмешательство союзников России по Антанте в Гражданскую войну не оправдались. Бывший премьер страны В. Н. Коковцов после своего побега за рубеж встретился в Лондоне с послом Франции в Великобритании Полем Камбоном, который откровенно заявил: «…Никакой интервенции вы не добьетесь, и ее не будет. У нас во Франции нет никакой политики по отношению к России, мы страшно устали и обескровели, мы не способны на новое усилие, после того как победа досталась нам после четырех лет напряжения… Всякий, кто станет говорить о новом усилии в России, хотя бы и без затраты наших средств и нашей крови, встретит самое решительное противодействие и агитация против этого объединит вокруг себя столько разнообразных элементов, что никакое правительство не устоит против этого».

Но осень 1918 г. для Деникина была уже более отрадным временем, чем осень предыдущего года. Он создал армию, которая оказала серьезное влияние на ход Гражданской войны в целом. Удалось разгромить формирования Красной Армии на Северном Кавказе, на Дону. Появилась своя территориальная и социальная база: три казачьих войска (Терское, Кубанское, Донское), Крым, Дагестан, горские республики.

Конец 1918‑го, казалось бы, принес надежду на реальное вмешательство Антанты. В Одессе и Севастополе появились десанты союзников. В значительных масштабах пошла материально–техническая и военно–политическая помощь со стороны стран Антанты. Но возник и неприятный феномен: прежнее обвинение большевиков в антипатриотизме стало работать против добровольцев, ставших прямым орудием в интересах Англии, Франции. Весь четвертый том «Очерков» Деникина насыщен примерами того, что союзники по Антанте вели дело к прямому разделу России.

Утвердившись на Кубани, белая армия повела наступление на Ставрополье. Тяжелые бои шли до конца ноября. Деникин потерял свои лучшие кадры: полковников Маркова, Дроздовского — людей, вместе с ним основавших Добровольческую армию.

Окончательное поражение белой армии

Начало 1919 г. было сложным. Части Красной Армии вышли к Дону и нанесли тяжелое поражение войскам казачества, в итоге на севере для Добровольческой армии исчезло прежнее естественное прикрытие. Новый противник качественно отличался от бывших красногвардейских отрядов. Ситуацию для Деникина облегчили два обстоятельства: первое — наступление войск А. В. Колчака, в итоге чего советская власть объявила Восточный фронт главным, двинув туда все свои резервы; второе — массовые репрессии против казачества, которые были определены январской (1919) директивой Оргбюро ЦК РКП(б).

Деникин получил необходимое для дальнейшего развертывания своей армии время. За полгода Добровольческая армия заняла юг и восток Украины, Донбасс, вернула себе всю область Дона, вышла на среднюю Волгу, заняв Царицын. Именно там 3 июля 1919 г. Антон Иванович Деникин подписал «московскую директиву», которая определила задачу войскам генерала П. Н. Врангеля наступать вдоль Волги на Саратов — Пензу — Москву. Донской армии Сидорина ставилась задача идти на Воронеж — Рязань — Каширу. Соединения В. З. Май — Маевского двигались в направлении Курск — Орел — Тула.

Четыре месяца шли тяжелейшие бои. Их исход решила позиция российского крестьянства. Оно пришло к выводу, что Деникин — это возвращение помещиков, и поддержало падающую советскую власть. До июля дезертирство в Красной Армии носило угрожающий характер: в «бегах» находилось 1,5 млн.

Историк Т. В. Осипова писала:

«Вернуть полтора миллиона дезертиров и погасить пожар крестьянской войны не удалось ни репрессиями, ни массированной идеологической обработкой населения, ни мерами экономической помощи семьям красноармейцев и льготами средним крестьянам по налоговому обложению, ни помощью кустарям, ни амнистией крестьянам, по «несознательности» участвовавшим в восстаниях. Перелом наступил лишь тогда, когда Деникин стал приближаться к Москве… Сельские сходы… стали выносить постановления о добровольной выдаче дезертиров, улучшилась явка мобилизованных… В Тамбов, Тулу, Рязань и другие города дезертиры возвращались тысячами, требуя оружия и отправки на фронт… В эти месяцы в армию вернулось 975 тысяч дезертиров, из них 95,7 % добровольно…».

С ноября 1919 по март 1920 г. Деникин пытался спасти белую армию от окончательного поражения, но не смог. Слишком неравными оказались силы, к тому же в рядах красных выросли те, кто уже не уступал белогвардейцам в военном деле. Спасая остатки армии, Деникин провел ее эвакуацию в Крым. Начинать все снова ему уже было не по силам, и Антон Иванович подал в отставку.

4 апреля 1920 г. на английском эсминце «Мальборо» Деникин навсегда покинул Родину.

Воссоздание истории белого движения

Эмиграция с ее муками раздумий навела Деникина на мысль посвятить себя тому, что было опробовано после русско–японской войны, — исторической науке. Деникин создал поистине уникальный труд — многотомное исследование «Очерки русской смуты», где последовательно, шаг за шагом, на основе документов и свидетельств очевидцев воссоздавал историю белого движения.

Том I «Крушение власти и армии. Февраль — сентябрь 1917» вышел в Париже двумя выпусками: первый в 1921, второй в 1922 г. Том II «Борьба генерала Корнилова. Август 1917 — апрель 1918» увидел свет в Париже в 1922‑м. А вот том III «Белое движение и борьба Добровольческой армии. Май — октябрь 1918» напечатали в Берлине в 1924 г. Там же в 1925–1926 гг. появились тома IV и V «Вооруженные силы Юга России».

Кроме того, Деникин написал автобиографическую книгу «Путь русского офицера», где изложение событий доведено до 1916 г. Она осталась незавершенной, равно как и «Вторая мировая война. Россия и зарубежье».

Конечно, «Очерки» субъективны. Но они пронизаны болью за страну и народ, в них содержится признание того, что ненависть, какими бы мотивами она ни руководствовалась, не может стать двигателем прогресса.

Три главные причины поражения белых и, соответственно, победы красных, о которых писал Антон Иванович Деникин, общеизвестны:

незнание законов политики лидерами белого движения, отсутствие у них четкой и цельной программы действий;

игнорирование аграрного вопроса, главного для России, который затрагивал интересы подавляющего большинства населения страны;

отсутствие единства в рядах самого белого движения, более того, определенное противоборство его главных составляющих: офицерства, казачества, монархистов.

История доказала, что гражданская война как наиболее острое столкновение интересов различных слоев общества надолго тормозит его развитие, привносит в менталитет народа чувство разделенности, преодоление которого у нас стоит на повестке дня.

Полководец и историк А. И. Деникин с 1920 по 1944 г. жил в Европе, а затем перебрался в Америку, где и скончался 7 июля 1947 г.

Что можно почитать по теме:

Деникин А. И. Путь русского офицера. М., 1991.

Деникин А. И. Очерки русской смуты. Минск, 2001.

Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. 1917–1920 гг. М., 1988.

Коковцов В. Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1911–1919. М., 1991.

Осипова Т. В. Российское крестьянство в революции и гражданской войне. М., 2001.

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1969.

Иоффе Г. З. Белое дело. М., 1989.

Шамбаров В. Е. Белогвардейщина. М., 2002.

«История и обществознание для школьников». — 2015. — № 4. — С. 47–54.

Оглавление