«Правые в Раде. Западный ответ на Восточный вопрос»

Правые в Раде. Западный ответ на Восточный вопрос (fb2) - Правые в Раде. Западный ответ на Восточный вопрос 854K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Хельмут Вагнер

Хельмут Вагнер Правые в Раде. Западный ответ на Восточный вопрос

Вместо предисловия Коллаборационизм и массовые убийства

Изучение нацистской истребительной политики на Востоке имеет собственную динамику, обусловленную не только составом источниковой базы и общественным вниманием, но и внутренней исследовательской логикой. Первоначально исследователи сосредотачивали свое внимание на общих вопросах: формировании нацистской истребительной политики, ее конкретных проявлениях[1], ответственности за преступления нацистской партии, СС и полиции безопасности, а затем — и вермахта[2]. Фокус исследовательского внимания неуклонно смещался от идеологов и командиров истребительной политики к непосредственным ее исполнителям, к «обычным людям», осуществлявшим массовые убийства[3].

Падение «железного занавеса», отделявшего СССР от западного мира, и «архивная революция» на постсоветском пространстве привели к резкой интенсификации исследований, посвященных реализации нацистской оккупационной и истребительной политики в конкретных регионах[4]. Территориальная локализация исследований позволила обратить пристальное внимание на роль местных коллаборационистских формирований[5], чей вклад в реализацию нацистской истребительной политики при ближайшем рассмотрении оказалось трудно преувеличить. Обнаружилось, что в ряде случаев массового уничтожения большинство палачей не были ни членами НСДАП, ни немцами. В этой ситуации традиционные утверждения историков об исключительно нацистской и немецкой ответственности за совершенные преступления приобрели сомнительный характер. Разумеется, никто не ставил под сомнение тот факт, что именно германские нацисты разработали и воплотили в жизнь чудовищные истребительные планы. Однако вместе с тем становилось очевидно, что без участия местных коллаборационистов нацисты не смогли бы организовать операции по уничтожению «нежелательного элемента» в столь ошеломляющих масштабах. «Отвечая на вопрос о том, как вообще мог произойти Холокост, историки должны учитывать коллаборационизм на Востоке, — заметил в этой связи американский историк М. Дин. — Соучастие местных сил в этих чудовищных преступлениях ни в коей мере не умаляет ответственности нацистов, однако оно представляло собой характерную черту осуществления Холокоста в указанных районах»[6].

Факт широкого использования нацистами представителей «низших рас» при реализации обусловленной расистскими представлениями истребительной политики оказался достаточно неожиданным; дальнейшее исследование феномена коллаборационизма поставило перед исследователями новые нетривиальные вопросы. Долгое время коллаборационистские формирования рассматривались как жестко контролируемый нацистами инструмент истребительной политики; таким образом, ответственность за планирование и совершение преступлений по-прежнему полностью возлагалась на нацистов. Как правило, так оно и было: большинство создаваемых из советских военнопленных и мобилизованных местных жителей подразделений вспомогательной полиции являлись не более чем инструментом нацистской политики, порою весьма ненадежным. Однако имелись случаи, не укладывающиеся в эту схему. Некоторые сотрудничавшие с нацистами формирования и структуры контролировались нацистами лишь частично, обладали собственной политической субъектностью, проводили в жизнь политику, лишь до некоторой степени совпадающую с нацистскими планами. И, одновременно, совместно с нацистами участвовали в массовых убийствах евреев и «враждебных элементов».

Хрестоматийным примером подобной структуры, детально исследованным в последние годы, является Организация украинских националистов (ОУН). Эта радикальная организация фашистского типа на протяжении долгого времени тесно сотрудничала с германскими спецслужбами, в интересах нацистов организовывала антисоветские восстания на Западной Украине летом 1941 г., направляла своих членов для службы в частях вермахта и местной вспомогательной полиции. ОУН имела собственные, напоминающие нацистские, планы «решения еврейского вопроса» и уничтожения «враждебных элементов»[7]; при воплощении этих планов в жизнь летом 1941 г. оуновские формирования достаточно тесно взаимодействовали с нацистскими айнзатцкомандами и подразделениями СС[8]. Нацисты, рассматривавшие украинцев как представителей «низшей» расы, уже к осени 1941 г. буквально вытолкали бандеровскую ОУН в оппозицию и развернули репрессии против ее активистов[9]. Руководство ОУН(Б), однако, сохранило достаточно плотный контроль над личным составом батальонов украинской вспомогательной полиции, осуществлявших уничтожение евреев в 1942 г. «Когда началась война, мы сразу создали подразделения украинского войска, — вспоминал впоследствии один из руководителей ОУН(Б) Василий Кук. — Когда мы увидели, что немцы к этому относятся враждебно, и начали нас расстреливать, мы замаскировали это войско под полицию и там этих людей обучали»[10]. Сильное влияние ОУН на формирования украинской милиции признавалось в ряде немецких и советских документах[11].

В начале 1943 г. эти формирования по приказу руководства ОУН ушли в лес, став ударной силой организованных украинскими националистами кровавых этнических чисток против польского населения Волыни. «Волынская резня» 1943 г. была собственным предприятием ОУН[12], тогда как в массовых убийствах евреев летом 1941 г. наравне с украинскими националистами участвовали также и нацисты. В этой связи одним из наиболее дискуссионных вопросов в ближайшее время обещает стать вопрос об ответственности. Традиционно массовые убийства евреев на Западной Украине летом 1941 г. рассматриваются исследователями как организованная нацистами «прелюдия к Холокосту», однако возможно ли закрыть глаза на тот факт, что большая часть этих убийств осуществлялась не нацистами и по не-нацистским (хоть и сходным с ними) планам? Возможно ли утверждать, что ответственность ОУН за эти конкретные преступления больше, чем ответственность нацистов?

ОУН была не единственной силой, сотрудничавшей с теми или иными структурами гитлеровской Германии, имея собственные политические и истребительные планы. Возникший после включения Литвы в состав Советского Союза Фронт литовских активистов (ЛАФ) точно так же, как и ОУН, сотрудничал с нацистскими разведслужбами, помогал вторгшимся в СССР немецким частям и в соответствии с заранее разработанными планами летом 1941 г. осуществлял жестокие массовые убийства евреев и просоветски настроенных литовцев[13]; при этом убийства эти проводились формированиями «литовских активистов» как самостоятельно, так и во взаимодействии с нацистскими айнзатцкомандами[14]. Точно так же, как и на Украине, в Литве нацистские оккупационные власти отвергли просьбы руководства ЛАФ о создании квазигосударственного образования и осенью 1941 г. начали чистку гражданской администрации и формирований вспомогательной полиции от наиболее независимо настроенных литовских активистов.

Еще один пример (не имеющий отношения к истребительной войне нацистов против СССР, но, тем ни менее, немаловажный) подобного политически субъектного коллаборационизма — созданное нацистами весной 1941 г. Независимое государство Хорватия. Нацисты предоставили хорватским националистам («усташам») то, чего не разрешили ОУН и ЛАФ, — собственную квазигосударственность и простор для реализации политических планов. Результатом стала проводившаяся руководством Хорватии политика массового уничтожения и изгнания сербского населения, жертвами которой стали сотни тысяч человек. Это было не нацистское преступление: представители германских оккупационных властей, исходя из собственных соображений поддержания «нового порядка», возмущались и даже противодействовали совершаемым усташами преступлениям[15].

Благодаря исследованиям последних лет мы имеем возможность набросать эскиз гораздо более многомерной, чем ранее, картины преступлений, совершавшихся на оккупированных нацистами территориях на Востоке. Основным ее элементом по-прежнему останутся истребительные планы, разработанные нацистами и воплощавшиеся в жизнь при помощи как немецких структур (айнзатцгруппы, СС, фельдполиция, вермахт, оккупационная администрация), так и многочисленных местных коллаборационистских подразделений. Ответственность за эти преступления несет нацистское руководство. Однако помимо нацистских истребительных планов, имели место планы, созданные структурами с самостоятельной политической субъектностью («тактическими коллаборационистами»), такими как ЛАФ и ОУН. Их планы деятельно воплощались в жизнь летом 1941 г.; ответственность за совершавшиеся тогда массовые преступления несут эти организации и лишь частично нацисты (в тех случаях, когда акции уничтожения осуществлялись совместно). О разной степени совместной ответственности следует говорить в случае совершения преступлений коллаборационистскими формированиями, контролировавшимися как нацистами, так и различными политически самостоятельными структурами. И, разумеется, непосредственную ответственность за преступления несут те, кто уничтожал невинных людей.

Научно-популярная книга Хельмута Вагнера, которую Вы держите в руках, не претендует на исчерпывающий анализ феномена сотрудничества праворадикальных организаций с нацистами в организации и осуществлении массовых убийств. Это не боле чем очерк, рассчитанный на привлечение к проблеме внимания широкой аудитории — и тем самым полезный.

Александр Дюков

Внуки коллаборационистов

В конце октября 2012 года самая большая страна Европы выбирала себе парламент. В Верховную Раду в Киеве вошло пять партий, многие другие не преодолели пятипроцентный барьер. Впервые среди прошедших в парламент политических сил была партия «Свобода», набравшая 10,4 % голосов.

Уже на одном из первых заседаний Рады 37 парламентариев этой «оппозиционной партии» устроили скандал. Дело не в том, что они нарушили принятый в этом высоком учреждении дресс-код, красуясь вместо привычных дорогих костюмов в украинских национальных рубашках-вышиванках, будто фольклорный ансамбль. Нет, они устроили потасовку, пытаясь помешать двум депутатам-«перебежчикам» сначала войти в зал пленарных заседаний, а затем принять депутатскую присягу.

Оба затравленных парламентария — отец и сын Табаловы — прошли в парламент по списку сидящей в тюрьме Юлии Тимошенко, бывшего премьер-министра Украины, а потом решили выйти из этой фракции. Поэтому депутаты от «Батькивщины», от партии знаменитого боксера Кличко «Удар» и от «Свободы» сошлись в одном: предателям следует дать в морду!

Если руководитель «Удара», бывший чемпион мира по боксу, благородно воздержался от драки, то другие не знали удержу. Они карабкались через столы, трибуну и храбро вступали в потасовку. Интернет-сайт «Украинская правда» сообщил, что «оппозиция» штурмовала президиум. Комично, но чем-то напоминает вермахт, не правда ли?

Нейтральные наблюдатели, включая иностранцев, качали головой, глядя на эту дикость, и большинство западных европейцев согласились с утверждением своих политиков и СМИ о том, что демократия в Украине, мол, потерпела неудачу. И действительно, потасовка, которую все видели по телевидению, не очень-то походила на проявление высокой демократической культуры, хотя и противоречила весьма распространенному в Европе, особенно в Германии, представлению о «плохой власти» и «хорошей оппозиции» в Украине. Ведь сама федеральный канцлер Ангела Меркель назвала Украину «диктатурой» — причем 8 мая 2012 года, ровно через 67 лет после того, как украинские солдаты среди прочих вынудили нацистскую диктатуру капитулировать. Потому и выглядела украинская власть в глазах немецких читателей недемократической, в отличие от оппозиции. Тогда откуда вдруг эта невоспитанность?

Лишь немногие задались вопросом: возможно, они совсем не такие демократы, какими себя называют?

Давайте вспомним: в 2010 году в Украине произошла смена власти — большинство народа на демократических выборах проголосовало против президента Ющенко, его соратницы Тимошенко и отправило их в политическое небытие. Оба политика были любимцами Запада, и своей программной задачей они объявили вступление Украины в НАТО и в Европейский союз. Их политические преемники — коалиция из Партии регионов и коммунистов — однако, несколько дистанцировались от этой повестки, что привело к драматической потере Киевом симпатий со стороны Запада. И когда новая украинская администрация начала решать накопившиеся проблемы с помощью правовых методов, любовь прошла окончательно. Сразу заговорили о нарушениях прав человека и недостаточном понимании демократии. Канцлер и ее свита отказались приехать на чемпионат Европы по футболу.

И действительно, новая власть в Киеве пока еще не поняла правил игры западной демократии. Ни в одной стране Запада не было случая, чтобы после поражения на выборах бывший глава государства или правительства попал под суд, даже если он совершил военные преступления, обманул и ограбил свой народ. Обычай демократических стран таков, что бывших крупных руководителей там не трогают. В Украине отказались следовать такой традиции. И потому эта страна тут же стала «диктатурой».

С тех пор ключевой темой скудных репортажей об Украине стало состояние здоровья заключенной (и с 2012 года находящейся в харьковской больнице) Юлии Тимошенко, бывшего премьер-министра Украины.

И лишь немногие интересовались характером и происхождением «демократической» оппозиционной партии «Свобода». Впрочем, к тому времени она уже была названа «правонационалистической» (Фонд Конрада Аденауэра, 11 января 2013), «ультранационалистической» (Фонд Амадеу Антонио на его интернет-странице publikative.org 2 ноября 2012), «ксенофобской и антисемитской» (газета «Юдише Альгемайне» 1 ноября 2012) и «правоэкстремистской» (газета «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» (ФАЦ) 13 декабря 2012 года).

То, что западноевропейский истеблишмент воспринимал эту партию не слишком положительно, отразилось в резолюции Европарламента после избрания Руслана Кошулинского заместителем председателя Верховной Рады в Киеве. Он был общим кандидатом трех оппозиционных партий — и депутатом от «Свободы». Западные европейцы воспользовались этим поводом, чтобы потребовать от «демократической оппозиции» не сотрудничать со «Свободой». Арсений Яценюк, председатель «тимошенковской» фракции «Батькивщина», отверг эти претензии. «Даже если между нами и есть идеологические разногласия, у нас со „Свободой“ общая цель: свергнуть нынешнюю власть», — цитирует «Франкфуртер Альгемайне».

Оппозиционные партии сотрудничали со «Свободой» уже во время предвыборной борьбы. Главные кандидаты трех партий выступали вместе — «Немецкая волна», например, опубликовала на своем сайте фотографию одной из предвыборных манифестаций. На фотографии были запечатлены руководители партий «Свобода» и «Удар» Олег Тягнибок и Виталий Кличко. 19 октября, за полторы недели до выборов, Арсений Яценюк и Александр Турчинов, как представители Объединенной оппозиции, подписали со «Свободой» соглашение о создании коалиции после выборов.

Этот альянс обеспокоил также международные еврейские организации. Алекс Миллер, депутат израильского Кнессета и председатель межпарламентской группы Израиль-Украина, считает, что взаимоотношения между Украиной и Израилем будут поставлены под угрозу в случае, если «Свобода» добьется значительного влияния и власти. В Израиле не забыли, что партия Тягнибока — тогда еще «Социал-национальная партия Украины» — в 2004 году была исключена из парламентской фракции «Нашей Украины» за антисемитские и ксенофобские высказывания. Партия скопировала успешный в свое время правоэкстремистский проект Йорга Хайдера, Австрийскую партию Свободы, а также позаимствовала ее название — «Свобода».

И вот «свободовцы» — уже не «социал-националисты» — изгнанные когда-то из парламента, в 2012 году возвращаются в него.

Проигравший в 2010 году президент Ющенко, бывшая надежда Запада, поддержал правоэкстремистов. На одной из пресс-конференций в Черкассах он сказал, что «Свобода» это «хороший выбор» и у него нет сомнений, что партия пройдет в Верховную Раду. В этом прогнозе он оказался прав.

Посмотрев на карту Украины и на распределение голосов в стране, мы увидим, что «Свобода» получила наибольшую поддержку на западе Украины. Во Львове партия получила больше голосов, чем любая другая — целых 38 %.

Ничего удивительного: на Западной Украине украинский национализм имеет глубокие корни. Раньше он был связан с террором, убийствами, коллаборационизмом, и «Свобода» в полной мере выступает в поддержку этих традиций. Члены «Свободы» с удовольствием принимают участие в парадах дивизии СС «Галичина» и других созданных из украинцев добровольческих формирований, которые вместе с немецкими фашистами воевали против партизан и Красной армии.

За то, что память об этих бандах убийц пробуждают умышленно, а их вожди становятся почитаемыми фигурами, следует благодарить, в первую очередь, администрацию Ющенко и Тимошенко. Вожди преступных организаций, на совести которых десятки тысяч человеческих жизней, осужденные в Советском Союзе как массовые убийцы и военные преступники, посмертно превращаются в «героев Украины». Им ставят памятники, изображают на почтовых марках, премьер-министр Тимошенко хотела даже создать их пантеон и торжественно перезахоронить останки.

Большинство в парламенте приняло законы, которые уравняли в правах представителей антисоветского, антикоммунистического коллаборационизма с ветеранами Великой отечественной войны. Историкам поручили обосновать идею о том, что преступное сотрудничество украинских террористов с фашистскими оккупантами было национально-освободительной борьбой за независимость. 28 января 2010 года премьер-министр Тимошенко сформулировала поручение для системы народного образования — подрастающее поколение в школах должно воспитываться теперь на примере этих «героев национально-освободительного движения».

Помешала смена власти в 2010 году. Указ о присвоении званий Героя Украины был отменен, как и некоторые другие националистические законы, направленные против неукраинских этносов, вроде постановления Тимошенко от 30 сентября 2009 года, согласно которому учителям в украиноязычных школах — а украинский язык был обязательным языком преподавания во всех государственных общеобразовательных школах — даже на переменах не разрешалось говорить по-русски.

Итак, после 2010 года кое-что было исправлено. Но политика пятилетия после т. н. «Оранжевой революции», когда Ющенко и Тимошенко с помощью массовых протестов пришли к власти, окончательно выпустила из бутылки националистического джинна. Без этих мнимых демократов и европейцев очевидные антидемократы из «Свободы» не стали бы тем мощным политическим фактором, которым они являются сейчас.

«Свобода» находит резонанс в расколотом украинском обществе не только потому, что во всех потрясенных кризисом странах такие партии всегда получают самую большую поддержку, предлагая быстрое и простое решение всех проблем. На пользу «Свободе» идет не только провал всех остальных политических сил. Реакционное мышление получило столь большое влияние в украинском обществе, потому что власти утверждали: в национальных бедах виновны русские, поляки, евреи, чужаки. Виновно советское прошлое, виновен Сталин и последовавшие за ним кремлевские вожди. Голод 1920-х и 1930-х годов был представлен как «голодомор», геноцид, намеренно устроенный Москвой.

«Холокосту от голода» был поставлен памятник в Киеве — демонстративно близко к Вечному огню, напоминающему о солдатах и партизанах, которые отдали свои жизни за освобождение Украины от фашистской оккупации. За рубежом посчитали сомнительным сопоставление этих вызванных голодом трагических катастроф с осуществлявшимся в индустриальных масштабах уничтожением евреев немецкими нацистами. Президент Ющенко много лет пытался добиться подтверждения этого националистического, антисоветского тезиса за границей, но Парламентская ассамблея Совета Европы в апреле 2010 года отклонила обозначение трагедии голода как геноцида.

Многие воспринимали эту политику памяти как «неприличную», например, газета «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» в интервью с украинским президентом 20 ноября 2008. На замечание Ющенко о том, что русские тогда «вывезли из Украины шесть миллионов тонн зерна с целью уничтожения нации», корреспондент ФАЦ отреагировал оправданным вопросом, мол, разве «голод не был трагедией всего Советского Союза»? На это Ющенко ответил: «Это верно, что от голода пострадали также русские и казахи. Но то, что случилось там, имело другие масштабы и другую структуру».

Газета ФАЦ осторожно возразила, что ученые пока не пришли к единому выводу, можно ли называть якобы «искусственный голод» «геноцидом украинской нации». «Нет ли опасности в том, что глава государства выступает как самый высокопоставленный историк и делает спорные представления элементом государственной доктрины?» На это Ющенко ответил кратко и демагогически: «Голодомор у нас по закону определен как геноцид. Настаивать на тех или иных интерпретациях не входит в мои задачи».

Каждый год в ноябре в Киеве поминают жертв голода. В 2010 году Юлия Тимошенко, ставшая к тому времени уже лидером оппозиции, заявила: «Голодомор — это величайшая трагедия, виновником которой был сталинский режим» и упомянула о десяти миллионах жертв («четыре миллиона украинцев умерло и шесть миллионов не родилось»).

Это и есть та опасная политическая почва, на которой произрастает украинский национализм. «Свобода» уже требует отменить русский язык в Украине, ввести визовый режим для российских граждан и официально признать украинских коллаборационистов, воевавших вместе с немецкими оккупантами, борцами за независимость Украины. Помимо прочего опасного вздора, от нее исходит требование о создании атомного оружия в Украине.

Тем не менее, как писала «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» 2 апреля 2013 года, образовался «удивительно слаженный союз» «неявного лидера оппозиции» Виталия Кличко из «Удара» с «Батькивщиной» и «Свободой». Кличко, бывший чемпион мира по боксу, глава фракции «Батькивщины» Арсений Яценюк и председатель «Свободы» Олег Тягнибок «за прошедшие месяцы все чаще координировали свои действия» сообщает эта газета, выражающая интересы крупной буржуазии, и цитирует «своих друзей», утверждающих, что «трое политиков обсуждают актуальные вопросы оперативно и напрямую — по телефону». В другом месте ФАЦ даже говорит о «триумвирате».

Интересно заметить, что «Свободу» в этой статье охарактеризовали только один раз — как «украинских националистов». Звучит вполне безобидно.

«Во всех лагерях уверяют, что Тягнибок, Яценюк и Кличко пока не договорились, кто из них в 2015 году выступит против Януковича», но, как намекает ФАЦ 2 апреля 2013 года, самые лучшие шансы у Кличко.

Добавим — самые лучшие шансы у него будут только в случае поддержки со стороны правых радикалов.

В этом — еще один повод для тщательного изучения корней «Свободы». Они восходят к 1930-1940-м годам, к националистическим, дофашистским и профашистским движениям того времени. Но «Свободу» нельзя рассматривать в отрыве и от современных правых националистических движений Европы. Любое преуменьшение опасности в данном случае столь же неуместно, как и поверхностное отождествление с феноменами прошлого. Но равнодушие может привести к непоправимым последствиям. Национализм убивает и без оружия — он подрывает разумное сосуществование народов и этносов. Европу ждет крах, если в ней укоренятся партии и движения вроде «Свободы» — с какой целью и с чьей помощью это бы ни произошло.

1. Новое польское государство и его восточная граница

В результате Первой мировой войны политическая карта Европы изменилась. Германская империя, Австро-Венгерская монархия Габсбургов, царская Россия и Османская империя развалились. Традиционные структуры исчезли, на их место пришли новые политические системы, а иногда и новые национальные государства, например, прибалтийские — Эстония, Литва и Латвия, а также Польша и Чехословакия. Всего в Восточной Европе появилось двенадцать новых государств.

Российскую монархию в феврале 1917 года сменило буржуазное правительство. В октябре 1917 года оно было сметено новой революцией. Советская Россия стала первым в истории государством, избравшим своей идеологией социализм. Его лидеры видели себя авангардом новой эпохи и считали, что в ходе мировой революции империализм, который привел к катастрофе мировой войны, будет упразднен во всемирном масштабе. Вскоре стало ясно, что эти надежды иллюзорны. Общественные потрясения во многих европейских странах, часто начинавшиеся как «социалистические революции», довольно скоро утратили свой революционный порыв и привели к образованию буржуазно-демократических правительств.

В итоге реалисты среди вождей Советской России поняли, что их стране долгое время придется полагаться на саму себя, более того, она окажется в изоляции. Это понимание привело, среди прочего, к необходимости в ускоренном темпе и с большими человеческими жертвами — проводить индустриализацию и коллективизацию сельского хозяйства. Кроме того, начались жестокие столкновения внутри партийной и государственной верхушки, связанные с выбором политического курса. В 1930-х годах это привело к печально известным партийным «чисткам».

С этими зачастую преступными эксцессами и злоупотреблениями оказалась связана и национальная политика Советской России.

При русском царе многие этносы в России находились в подчиненном положении. Революция 1917 года обещала перемены. Она пробудила энтузиазм и надежды среди разнообразных националистических и сепаратистских сил. Москва, между тем, не была готова во всем идти у них на поводу. Это привело к дальнейшим конфликтам, которые продолжались до конца существования СССР, иногда в открытой, но чаще всего в скрытой форме.

Особенно спекулировали на своей государственности украинские националисты. Однако Восточная и Центральная Украина уже несколько веков принадлежали к Российской Империи, да и новое правительство в Москве не собиралось отказываться от этих земель. Несмотря на это, Восточная Галиция, Волынь, Полесье и Подолье после Брестского мира отошли к Польше.

Румыния получила Буковину, а Карпатская Украина отошла к Чехословакии.

В ноябре 1918 года польский офицер Юзеф Пилсудский (1867–1935) был освобожден из места заключения в Магдебурге. Его уполномочили командовать всеми польскими войсками, 14 ноября 1918 года он стал во главе польского государства.

В апреле 1917 года в Киеве сформировалась Центральная Рада. Эта буржуазная коалиция из социалистов-революционеров, меньшевиков, националистов и других группировок провозгласила в ноябре 1917 года «Украинскую Народную Республику» (УНР). Военным министром (генеральным секретарем по военным делам) в ней стал Симон Васильевич Петлюра (1879–1926). Внутри Рады, но в основном вне стен парламента, в создании и развитии украинских вооруженных сил активное участие принимали украинские офицеры, служившие прежде в австро-венгерской армии, такие как Петлюра, Коновалец, Мельник, Сушко, Ярый и др.

Тогда же в качестве национальной эмблемы был введен тризуб — похожий на трезубец Нептуна — знак, который носили на левом рукаве униформы. Этот символ позднее будет играть большую роль для украинских националистов.

С точки зрения большевиков Рада и ее войска представляли собой «контрреволюционное сборище, состоявшее из буржуазных и националистических партий». Ответом на эти события в Киеве стало создание в Харькове правительства, ориентированного на большевиков.

В феврале 1918 года правительство Центральной Рады заключило сепаратный мир с Центральными державами.

Между тем, гражданская война в Советской России все больше захватывала территорию Украины. Начались боевые столкновения между «красными» и «белыми» в лице войск Рады. В ответ на призыв Рады о помощи, в феврале 1918 года в Украину вошли войска кайзеровской Германии и Австро-Венгрии. Центральная Рада, призвавшая иностранные войска, была отстранена от власти. В апреле было создано новое правительство. Марионеточную администрацию возглавил крупный землевладелец и бывший царский генерал Павло Петрович Скоропадский (1873–1945), получивший титул «гетмана». Гетманат опирался на штыки немецких и австро-венгерских войск. Став гетманом Украины, Скоропадский создал диктаторскую, националистическую систему, направленную против меньшинств.

Гетман, несомненно, был креатурой немецкого генерала Грёнера. Вильгельм Грёнер (1867–1939) с 1917 года возглавлял ряд военных командований в Украине и был начальником штаба экспедиционного корпуса. В этом качестве он сыграл большую роль в установлении диктатуры Скоропадского.

Петлюра присоединился к Скоропадскому и стал, как уже упоминалось, военным министром в его кабинете.

Восемь месяцев спустя австро-венгерские и немецкие войска покинули Украину. В Берлине Ноябрьская революция свергла кайзера Вильгельма ІІ, в Вене император Франц-Иосиф I отрекся от престола, а Центральные державы капитулировали.

Скоропадский лишился своих немецких покровителей и бежал в Германию. Власть в Киеве захватила состоявшая из пяти человек Директория, в которой Петлюра стал главнокомандующим (Отаманом), а после 1919 года и главой правительства.

В бытность его военным министром и главой правительства в Украине произошли многочисленные погромы национальных меньшинств. В них погибло около ста тысяч человек, в том числе большое количество евреев. Доказано, что в большей части этих погромов были виновны петлюровские войска. Особенно жестокая резня произошла в начале 1919 года в Бердичеве, Житомире и Проскурове. Петлюровские войска отступали перед наступающей Красной армией. За несколько часов в этих трех городах было убито 2000 жителей, в основном евреев.

Под влиянием и при поддержке Центральной Рады, в ноябре 1918 года, после отхода немецких и австрийских войск в Западной Украине (Восточная Галиция, Буковина и Карпатская Украина) была провозглашена Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР), которая, впрочем, перестала существовать уже в мае 1919 года.

В ноябре 1918 года Польша ввела свои войска в Западную Украину и аннексировала «исторические польские земли». 21 ноября 1918 года был захвачен Львов. До конца декабря там произошел ряд погромов. Регулярные польские войска, польская милиция и вооруженные гражданские лица убили множество евреев. В конце концов, польские войска и войска петлюровской Директории вступили в бои за Львов, Восточную Галицию и Волынь. Эта польско-украинская война достигла апогея весной 1919 года. В самом Львове жили преимущественно поляки, в окрестных селах — украинцы. Украинские националисты снова и снова атаковали Львов. Они видели в этом городе свой национальный, политический и культурный центр.

Пилсудский действовал без промедления. В мае 1919 года он направил ко Львову «Голубую армию» (польские солдаты носили голубые мундиры французов) под командованием генерала Юзефа Халлера (Галлера). Эта пятидесятитысячная, хорошо вооруженная и дисциплинированная армия выдавила украинцев и продвинулась до румынской границы. На этом война, по сути, закончилась.

В ноябре 1919 года Парижская мирная конференция на 25 лет передала Восточную Галицию (Галичину) под управление Польши.

В конце 1919 года красные (12-я армия под командованием Н.А. Жданова и 14-я армия под командованием А.И. Егорова) изгнали войска Директории из Украины. Петлюра с большей частью своих войск бежал в Польшу.

Пилсудский признал Петлюру главой правительства Украины после того, как тот отказался от претензий на Восточную Галицию. Этот отказ был частью договора между Польшей и вождем украинских националистов, заключенного 21 апреля 1920 года. Согласно договору, поляки обещали помочь Петлюре в создании армии и захвате власти в Украине. Подоплека такого неравного «партнерства» была понятна: 7 декабря 1919 года в Харькове была провозглашена Украинская Советская Социалистическая Республика.

В период борьбы за национальную независимость Польша еще не имела границ, признанных международным правом. Своим доверенным лицам Пилсудский неоднократно говорил, что установление западной границы стоит доверить союзникам, зато восточная граница — это дело поляков, установить которую можно только с помощью польских войск. Он открыто стремился к осуществлению своего великопольского проекта «Польши от моря до моря» (от Балтийского до Черного моря). Этот проект был направлен на восстановление разделенной в восемнадцатом веке польской дворянской республики (Речи Посполитой), в которую входили также Литва и Белоруссия. Украина должна была стать своеобразным «буфером» между Польшей и Советской Россией. Но это означало агрессивную войну на восточном направлении.

Между тем, возможностей для территориальных захватов на Востоке весьма недоставало. Польше не хватало сильной армии, необходимого материального обеспечения и финансовых средств. В мае 1919 года Пилсудский получил помощь из Франции. Это были не только уже упомянутые солдаты «Голубой армии», но и современная военная техника и около тысячи французских офицеров, в том числе Шарль де Голль. Постепенно польская армия приняла французский устав, и французские офицеры начали обучать польских офицеров в военных училищах. Уже летом 1919 года у Пилсудского под ружьем было 600 тысяч человек.

Польский диктатор посчитал себя достаточно сильным, чтобы начать войну против Советской России. Его биограф Хольгер Михаэль писал: «В то время в России бушевала Гражданская война, в которой контрреволюционные силы поддерживались иностранными интервентами. Пилсудский хотел не упустить возможность отвоевать для Польши часть имущества якобы несостоятельного должника — бывшей Российской Империи. Пилсудский твердо рассчитывал на слабость России, которая не смогла бы сопротивляться польским территориальным захватам или созданию пропольского государства на своей периферии. Даже при неудаче, возможность которой он не рассматривал всерьез, он верил, что сможет получить поддержку антисоветски настроенных западных держав».

К концу 1919 года белогвардейцы поставили Советскую Россию в тяжелую ситуацию. Но Пилсудский отверг предложение «белых» о совместной борьбе против «красных». Он не был заинтересован в появлении сильной буржуазной России, она стала бы его конкурентом. Пока в России продолжалась Гражданская война, пока существовал ослабленный большевистский режим, у Пилсудского оставался шанс для достижения своих политических целей. В конце 1919 года Польша аннексировала часть литовской и белорусской территории. Затем началась польско-советская война, на многие годы омрачившая отношения между двумя странами.

8 декабря 1919 года Антанта установила восточную границу между Польшей и Советской Россией. «Линия Керзона», названная именем британского министра иностранных дел лорда Джорджа Керзона, была совершенно неприемлемой для Пилсудского и правителей Польши. Они ее проигнорировали.

В марте 1920 года Пилсудский получил титул маршала. В апреле он заключил союз с Симоном Петлюрой, вождем украинских националистов, изгнанным Красной армией, и его воинскими частями, находившимися на польской территории. Этот пакт окончательно превратил Петлюру в вассала Польши.

25 мая 1920 года маршал Пилсудский начал агрессию против Советской России и против Советской Украины. Он назвал ее «Киевским походом». 7 мая польские войска заняли Киев. Пилсудского стали превозносить как величайшего полководца в польской истории, он достиг пика своей военной и политической карьеры. «Но красивая картинка была обманчивой. Его армия не добилась настоящей победы, потому что все время наносила удары в пустоту. Украинцы, которые веками не видели от поляков ничего хорошего, отказывались ее поддерживать. Для них поляки были новыми оккупантами» — так писал биограф Пилсудского Хольгер Михаэль. «Поэтому приток новых людей к петлюровцам был невелик. Петлюра не смог сформировать новую армию и оставался в зависимости от польских штыков».

С внешнеполитической точки зрения поход Пилсудского в Украину был неудачей. Польша оказалась агрессором, подверглась критике и вскоре потеряла захваченные территории. 14 мая 1920 года Красная армия начала наступление в Белоруссии, а 26 мая — в Украине. Через десять недель польские оккупанты вместе со своими союзниками-националистами бежали из Киева.

Красная армия наступала по их следам, Западный фронт под командованием Михаила Тухачевского двигался в направлении Варшавы, не успев столкнуться с войсками Пилсудского в решающей битве на украинской земле. Затем красные совершили ту же военно-стратегическую ошибку, что и Пилсудский в Украине. Красной армии следовало бы остановиться на Линии Керзона и перейти к обороне, чтобы с этих позиций вести мирные переговоры с поляками.

Дальнейшее же наступление объективно перешло в агрессию. Битва у Варшавы и контрнаступление польских войск, которое получило название «Чуда на Висле», позволило Польше представить себя Западу защитницей демократии и бастионом антибольшевизма. Пилсудский не был демократом, он не спасал «христианскую Европу» от «Советов», зато с помощью националистической, шовинистской риторики умело демонстрировал — как внутри Польши, так и за рубежом — превосходство над Советской Россией.

Эта позиция никак не изменилась, когда в марте 1920 года в Риге был заключен мирный договор между Польшей и Советской Россией. Москва по-прежнему не доверяла «польским панам», и не без оснований. «Это недоверие еще более укрепилось из-за антисоветизма и антикоммунизма, составивших польскую государственную доктрину», пишет биограф Пилсудского. «Так как маршал до самой смерти не мог исключить возможности советского нападения, он готовил свои войска преимущественно к обороне. Он развивал и усиливал те рода войск, которые оправдали себя в 1920 году в войне с Советской Россией: кавалерию, легкие моторизованные части с броневиками, легкие полевые пушки и истребители. Оснащением войск наступательным оружием вроде тяжелых бомбардировщиков, тяжелых орудий и тяжелых танков поляки пренебрегали. Без преувеличения можно сказать, что польская армия к моменту нападения немцев в 1939 году была оснащена так, будто ей нужно было снова отбивать наступление конной армии Буденного».

Именно к событиям 1919–1920 годов восходят сложные отношения между Польшей и Россией, заметные и сегодня.

Если оценивать этот конфликт с чисто военной точки зрения, игнорируя его националистическое, пропагандистское измерение, то можно сказать только одно:

Польская армия нанесла поражение войскам Тухачевского, но вовсе не разбила окончательно ни их, ни Красную армию в целом. «Решающей битвы» на самом деле не было. Красные в панике отступили, понеся большие потери. Свыше ста тысяч красноармейцев попали в плен. 4-я армия красных, чтобы избежать уничтожения, в августе 1920 года перешла границу с Восточной Пруссией, где была интернирована немцами.

Судьба более ста тысяч попавших в плен красноармейцев окончательно не выяснена и по сей день. Она омрачает польско-российские отношения не меньше, чем Катынь: но в Польше убийство нескольких тысяч польских офицеров во Второй мировой войне стало ключевой темой и основным камнем преткновения между двумя государствами. Замалчивается тот факт, что польская сторона провинилась гораздо раньше, и Катынь являлась — разумеется, достойной осуждения, — реакцией на это преступление. Во всяком случае, здесь есть причинно-следственная связь — ведь между двумя событиями не прошло и двадцати лет!

Тем не менее, в Польше практически не было открытой дискуссии историков о судьбе советских военнопленных. Их судьба осталась невыясненной и после краха восточноевропейского социализма. Валентин Фалин, бывший советник Горбачева, в своей книге «Конфликты в Кремле» рассказывает, как он однажды заговорил с Горбачевым на эту тему, но тот не выразил никакого интереса и ответил только, что не хочет новых темных пятен на советско-польских отношениях.

Все постсоветские правительства России не занимали никакой позиции по этому вопросу и никогда не обсуждали его с Варшавой. Это оказалось на руку польской стороне. Она тоже молчит — по вполне понятным причинам.

Между тем, доказано, что десятки тысяч советских военнопленных стали жертвами ужасных условий содержания в лагерях для интернированных. Они умирали от голода, от пыток и болезней, не получая медицинской помощи. За малейшие проступки и неповиновение следовала смертная казнь. Многие солдаты умерли зимой 1920–1921 года от холода, потому что из одежды на них оставались только превратившиеся в лохмотья летние гимнастерки.

Особенно печальную славу приобрел лагерь № 7 у Тухолы, где уровень смертности был исключительно высок. Зимой 1920–1921 он достиг там почти 25 %. После того, как о варварских условиях содержания стало известно общественности, в лагерь приехала инспекция из Красного креста, которая была расстреляна неподалеку от лагеря. Эти убийства никогда не расследовались, однако, стало известно, что члены комиссии были убиты военным оружием. Лагерь просуществовал с 1920 по 1923 год.

Влиятельный польский журнал «Newsweek Polska» опубликовал 27 сентября 2009 года статью, автор которой ссылался на дневник Казимежа Свитальского, секретаря и адъютанта Пилсудского: «После поражения армии Тухачевского под Варшавой в плен попали около 110 тысяч красноармейцев. Для них была создана целая сеть концлагерей — в Бресте, Лукове, Вадовице, Тухоле и Стжалкове. Пленные мучились от голода и пыток, у них фактически не было одежды, они не получали медицинской помощи». Журнал называет условия содержания пленных «польским позором» и цитирует слова Свитальского: это было «жестокое и беспощадное истребление пленных нашими солдатами». Вывод статьи: «За колючей проволокой польских концлагерей погибло множество советских военнопленных. В самый тяжелый период, зимой 1920/1921 года, счет умерших шел на тысячи». Число погибших в этих лагерях неизвестно. Их могло быть 50, 60, 70 тысяч, а то и больше.

Обращение с красноармейцами не было случайностью, это было проявление системы. Польское правительство приказало бороться со всеми, кто поддерживал какой-либо контакт с коммунистами. Был выдан карт-бланш на насилие и репрессии, причем не только на внутренних территориях, но и в Украине и Белоруссии. Не в последнюю очередь это касалось и интернированных советских солдат. Первыми ликвидировали комиссаров.

Когда в начале 1921 года был подписан мирный договор между Польшей и Советской Россией — перемирие между обеими сторонами действовало уже с 18 октября 1920 года — Советский Союз находился на грани экономической и военной катастрофы.

Четыре года мировой войны и четыре года Гражданской войны обескровили страну. Последние ресурсы были исчерпаны. Царила ужасная нужда. Продовольственному снабжению Красной армии грозил крах. Распространялась анархия.

Советской России в этой ситуации требовалась передышка. Ленин приказал достичь компромисса с Польшей, каким бы болезненным он ни был.

В мирном договоре, подписанном 18 марта 1921 года в Риге, Советская Россия отдала Польше значительные территории. Граница теперь проходила в 250 километрах восточнее т. н. Линии Керзона. Население этих территорий было этнически разнообразным. Основными группами населения были поляки, белорусы и украинцы, причем ни одна из них не составляла большинства. Впрочем, по данному договору Польше пришлось признать существование российской, украинской и белорусской советских республик.

По оценкам, Красная армия потеряла за два года этой войны почти полмиллиона человек, Польша приблизительно вполовину меньше.

Несмотря на территориальное расширение Польши на Восток, внутриполитическая ситуация в стране оставалась нестабильной. Свою роль играли в этом и украинские националисты. Началом индивидуального террора с их стороны считается покушение на главу государства, 54-летнего Пилсудского, в сентябре 1921 года. Во время посещения Пилсудским экономической выставки во Львове один украинец трижды выстрелил в него из пистолета.

В 1923 году Пилсудский отошел от политики, но в 1926 году вернулся к власти в результате переворота и стал президентом страны. После этого он правил Польшей в разных функциях, в т. ч. и как министр обороны.

2. Украина как теократическое государство националистов

В образовавшихся в результате Первой мировой войны новых государствах после короткой «демократической» фазы образовались более или менее реакционные режимы. Старые соотношения сил были восстановлены. Диктаторские режимы возникли в Венгрии (с 1919), в Польше и Литве (с 1926), в Эстонии и Латвии (с 1934). В Албании (1928), в Югославии (1929), Болгарии (1934), Греции (1936) и Румынии (1938) монархи лишили парламенты права принятия решений и правили единолично, отменив гражданские права и жестко выступая против оппозиции, особенно социалистической или коммунистической.

В Германии была разгромлена Веймарская республика, и в 1933 году там установилась фашистская диктатура, превзошедшая все остальные восточноевропейские диктатуры по жестокости и агрессивности.

С помощью крупной промышленности и финансового капитала нацисты предпринимали меры по «модернизации» немецкого государства и переустройству Европы для создания наилучших условия для производства и реализации. Это включало пересмотр послевоенных ограничений, наложенных на Германию Версальским мирным договором. Гитлер, глава фашистского движения, в фундаментальном труде «Моя борьба» еще в 1920-х годах сформулировал свою программу: искоренение «еврейско-плутократического большевизма» внутри Германии и за рубежом, захват территорий на Востоке для «народа без жизненного пространства».

После ликвидации внутреннего сопротивления должна начаться экспансия. Советская Россия — одна шестая часть суши, богатая природными ресурсами — должна быть разгромлена в ходе идеологически мотивированной войны на уничтожение. Нацистское руководство видело в этом решающий шаг на пути к мировому господству. Это было его нескрываемой экономической и политической целью.

За семь лет до этого, в 1926 году, маршал Юзеф Пилсудский, приведший в 1918 году поляков к независимости, стал самодержцем. Заново основав государство, около полутора веков пребывавшее под прусско-немецким, русским и австрийским господством, Пилсудский пользовался глубоким уважением многих поляков. Он пообещал им «санацию», оздоровление, хотел упразднить межпартийные ссоры и дрязги. Многие его соотечественники также считали партийные споры исключительно бесплодным явлением. Как и жители многих других европейских государств, многие поляки полагали, что именно «демократия» виновна в тяжелых экономических проблемах, в высоком уровне безработицы и во внешнеполитическом бессилии их страны. Только сильный руководитель мог бы стать спасением, только он мог бы осуществить необходимый «процесс оздоровления и возрождения».

И действительно, многие парламенты межвоенной поры были практически недееспособны, правительства менялись каждый год. После веков, проведенных под кнутом кайзера, царя или других реакционных монархов демократическая культура вряд ли могла бы сформироваться в одночасье. Политические противники исходили ненавистью друг к другу, представления а-ля «кто не с нами, тот против нас» владели умами, компромисс воспринимался как поражение. Политические конфликты еще более обострялись из-за социального расслоения, подстегивавшегося кризисами капитализма.

Если после путча 1926 года Пилсудский еще терпел парламент, то в конце 1920-х годов он перешел к открытой диктатуре. Более тысячи оппозиционеров, а также украинские националисты и представители других групп населения оказались за решеткой. Большинство попадали в военные тюрьмы или в специально обустроенные лагеря. Впрочем, биограф Пилсудского Хольгер Михаэль отмечал, что радикальные антидемократические меры начались задолго до этого. «Время с января по май 1926 года было самым кровавым в истории межвоенной Польши. Полицейские и военные акции того времени привели к большому количеству раненых и казненных. При этом речь шла — кроме противостояния в Восточной Польше — преимущественно о внутрипольских конфликтах.

„Причиной были экономическое положение и связанные с ним имущественные отношения“, пишет Михаэль. „Когда в октябре 1923 года взорвался склад боеприпасов в Варшавской цитадели, что привело к смерти 60 человек, более 2000 левых было арестовано по всей стране. Два офицера, принадлежавших к нелегальной коммунистической партии Польши, были приговорены к смерти. Двумя годами позже их должны были обменять на арестованных в СССР поляков, однако конвой убил заключенных офицеров на польско-советской границе. Более поздние исследования доказали невиновность осужденных коммунистов“.

В сентябре 1924 года украинские националисты попытались с помощью бомбы убить президента Станислава Войцеховского (1869–1953). Этот бывший социалист во время мировой войны был на стороне России, бежал в 1915 году в Россию от наступавших немцев, и возвратился в Польшу в 1917 году после Октябрьской революции. В 1919–1920 годах он был министром внутренних дел и пользовался большим уважением у рабочих и части крестьянского населения. В 1922 году он проиграл президентские выборы, но после убийства новоизбранного президента и отказа Пилсудского от этого поста, был избран на него Национальным собранием — а именно голосами левых и центристов. Украинские националисты не забыли об отношении Войцеховского к русским, поэтому замыслили его убийство. Польская государственная власть отреагировала на это созданием Корпуса пограничной охраны (KOP).

Практически все польские политики с 1920 года были включены украинскими националистами в свой список на „отстрел“. Они воспринимали поляков как предателей. Вооруженные силы под командованием Петлюры бок о бок с поляками боролись против Красной армии и были изгнаны из страны. Тем самым они утратили шансы на создание собственного украинского государства, да и Польша позже не предпринимала никаких усилий в этом направлении.

Многие националисты, особенно связанные с армией, испытывали злость и разочарование. Их ненависть была направлена против государства Польша и его представителей, которые, по их мнению, не только бросили их на произвол судьбы, но и вели с ними войну. Поэтому было сформировано подпольное движение — для нелегальной борьбы за независимость. Центром борьбы стал Львов.

В этом мультиэтничном городе снова и снова вспыхивали конфликты, а то и кровавые столкновения между поляками и украинцами. На такой почве возникали национально-украинские движения и объединения, которые организовывали сопротивление против польского государства. (Позже в этих кругах пропагандировался также украинско-немецкий союз против Польши и Советского Союза).

Ключевой фигурой подпольной борьбы был Евген (Евгений) Коновалец (Євген Коновалець, 1891–1938). Во время Первой мировой войны он служил в австро-венгерской армии и в чине полковника командовал украинскими войсками при Петлюре. Однако в 1920 году ему пришлось бежать из Львова, поскольку польская полиция начала громить его нелегальную организацию, совершившую ряд диверсионных актов против польских учреждений в городе. Вооруженные группы нападали на филиалы банков, на почтовые отделения, объекты железной дороги, а также на большие сельскохозяйственные предприятия. Попытка покушения на Пилсудского в 1921 году во Львове также была на счету этой группировки. Тогда же польское государство начало проводить военные рейды против украинских деревень для их „умиротворения“ (т. н. „пацификации“).

Украинские политики разной ориентации, настоящие и мнимые приверженцы созданной Коновальцем в 1920 году в Праге „Украинской военной организации“ (Українська військова організація, УВО) подверглись арестам. УВО состояла преимущественно из офицеров, которые так или иначе принимали участие в неудавшейся попытке создания государства в Украине. С лета 1922 года УВО совершала акции саботажа в западных областях Украины. Ее целями были усадьбы крупных польских землевладельцев, полицейские участки, железнодорожные объекты, телеграфные станции и почтамты, а также маленькие гарнизоны польской армии. С помощью этих вооруженных нападений члены УВО надеялись посеять панику и страх среди польского населения. Тем не менее, широкомасштабная и жесткая реакция польской государственной власти привела к распаду УВО, ее руководители эмигрировали.

Разумеется, УВО бросило тень на все украинское население, не в последнюю очередь из-за того, что даже священники не отказывались от „антигосударственных речей и выступлений“. Но ответные репрессии со стороны польского государства возбуждали еще большую ненависть к „польским угнетателям“.

Этим воспользовались действовавшие из-за границы националисты. Они внедрялись в эмигрантские организации и завязывали контакты среди местных политических элит. Например, в Берлине Павло Скоропадский, бывший гетман марионеточного режима в Украине, собирал вокруг себя приверженцев и получал при этом поддержку от немецкого министерства иностранных дел, а также от Альфреда Розенберга, идеолога нацистского движения. Розенберг позже стал руководителем внешнеполитического отдела НСДАП.

Коновалец действовал в основном из Германии и Чехословакии. Между 1922 и 1930 годами он создал стабильные структуры и нашел надежных людей в украинской общине националистов-эмигрантов, которые признавали в нем своего вождя. Ему также удалось установить твердые связи с Рейхсвером, министерством Рейхсвера и с военной контрразведкой. Параллельно он завязывал связи с итальянской военной разведкой и с французским иностранным легионом.

В Варшаве действовала группа, связанная с Петлюрой. Он возглавлял там украинское эмигрантское правительство. Однако под давлением советской стороны этому правительству пришлось покинуть Польшу. В 1923 году Петлюра через Австрию и Швейцарию переехал в Париж, где в 1926 году — как уже упоминалось — его убил еврей, потерявший свою семью во время погромов.

Другим руководителем националистического подполья был Андрий Мельник (Андрій Мельник, 1890–1964), близкий знакомый и деверь Коновальца. Мельник, как и Коновалец, служил в австро-венгерской армии и в звании полковника командовал украинскими войсками при Петлюре. Он остался в Западной Украине, был арестован и осужден, с 1924 по 1928 год сидел в тюрьме за свои террористические акции.

С Мельником был связан Роман Сушко (1894–1944), военный руководитель УВО, который до 1930 года боролся во Львове против польского государства. Во время Первой мировой войны он командовал в австро-венгерской армии подразделениями сечевых стрельцов. Человеком такого же склада был Рико Ярый (Рико, Ріко Ярий или Ріхард Ярі, 1898–1969), ротмистр австро-венгерской армии, служивший в украинском кавалерийском подразделении и в „Эвиденцбюро“, службе военной разведки генерального штаба австро-венгерской армии. Ему удалось избежать ареста польской полицией и скрыться в Германии.

В Париже эмигрантская община украинских националистов организовалась вокруг Миколы Сциборского, а в Риме — вокруг Евгена Онацкого. Однако очень многие украинские националисты поселились в Берлине и Мюнхене, что было отнюдь не случайно. История эта восходит ко временам Германской империи. В немецкой внешней политике Прибалтика и Украина занимали особенное место. Берлин интересовался ими в связи с курсом на раздел бывшей российской империи. Поэтому Украинская Народная Республика и Западно-Украинская Народная Республика непосредственно после основания были официально признаны Германией по международному праву, и немецкие послы отправились в Киев и Львов. Эти дипломатические представительства существовали до 1922 года. Основанное впоследствии украинское правительство в изгнании до 1992 года сидело в Мюнхене.

Изменение немецкой внешней политики по отношению к Советской России произошло с подписанием договора в Рапалло 16 апреля 1922 года. Оба государства были с внешнеполитической и экономической точки зрения изгоями и находились в международной изоляции, их двусторонние отношения закончились с Октябрьской революцией. Так как партнером по договору была Российская Федеративная Советская Республика (СССР был основан только 30 декабря 1922 года), то немецкие отношения с украинскими националистами оставались согласно этому договору неприкосновенными.

Впрочем, Берлин и Киев (включая националистов в эмиграции) имели несколько точек соприкосновения: обе стороны разделяли настороженное отношение к Польше, так как Польша угнетала украинское и немецкое меньшинства на польской территории, и хотели пересмотреть существующие границы.

Немецко-украинское сотрудничество официально организовывалось через Украинский Научный институт (УНИ, по-немецки UWI, по-украински УНІ, Український науковий інститут) в Берлине. Вильгельм Грёнер, последний главнокомандующий сухопутными войсками и с 1920 года министр путей сообщения, исполнял в этом учреждении ключевую роль и заботился о том, чтобы министерство иностранных дел оказывало украинским националистам финансовую помощь. Кроме того, существовали неофициальные и официальные контакты с учреждениями рейхсвера и с группой/отделом абвера. Доверенным лицом абвера был Рико Ярый, которого УВО, военная организация украинских националистов, внедрила в УНИ. Рико Ярый был также официальным связным с министерством иностранных дел и назывался „украинским областным руководителем для Германии“.

Важную роль в этой сети с 1930-х годов играл также Володимир Стахив (Стахів). Сначала он руководил украинским пресс-бюро, позже стал главным редактором украинской пресс-службы. Стахив еще студентом работал на немецкий абвер как агент влияния.

С 1923 года между УВО и немецким абвером произошла нечто вроде компенсационной сделки. абвер проводил военное обучение украинских националистов, учил их диверсиям, саботажу и шпионажу. В свою очередь, УВО поставлял абверу информацию — украинские агенты шпионили в Польше и в Западной Украине. Их военное обучение с 1923 года регулярно осуществлялось в окрестностях Мюнхена, около Кёнигсберга в Восточной Пруссии и поблизости от Вольного города Данцига, а также в пехотной школе в Ютербоге. Целью этой работы было создание украинского государства.

В начале февраля 1929 года после длительной подготовки была образована „Организация украинских националистов“ (Організація Українських Націоналістів, ОУН). Примерно 30 делегатов преимущественно от западно-украинских националистических группировок приняли участие в учредительном мероприятии в Вене. Инициатором объединения Украинской Военной организации (УВО) и различных националистических студенческих организаций был Евген Коновалец, он же стал председателем новой структуры.

Польская разведка, которая следила за учредительным съездом, не смогла идентифицировать шестерых его участников и решила, что это немецкие офицеры. Однако так и не было доказано, что основание ОУН произошло с помощью и при поддержке немецкой военной разведки.

В итоговом документе съезда главной политической целью было названо создание независимого украинского государства. Подчеркивались претензии ОУН на лидирующую роль в нем. Претензия на абсолютную власть была основой идеологии украинских националистов. Все остальные идеи, представления и политические силы считались враждебными, и с ними следовало бороться. Кредо сформулировал Дмитро Донцов: „Идея борьбы, экспансии, насилия, жесткости и фанатичной веры ведет к основанию нации, и интерес нации стоит превыше всего“.

Как пишет историк Франциска Брудер, „украинские националисты только потому не называли себя фашистами, что хотели этим подчеркнуть оригинальность украинского национализма. Украинский национализм должен был представлять собой нечто своеобразное, он должен был иметь собственные корни, и не мог быть обычным фашизмом, в противном случае его могли бы счесть чистой имитацией“.

ОУН видел свои истинные корни в теоретических трудах Дмитра Донцова (1883–1972) о национализме. Донцов понимал украинский национализм как своеобразный „религиозный орден“, который должен был породить особую элиту, — авангард, воздействующий на общество, и отличный от всех классических партийных форм. Человек нового типа, которого хотели сформировать украинские националисты, должен был активно и творчески приступить к созданию нового общества. Донцов проводил четкую разграничительную линию с социализмом и коммунизмом, он рассматривал их в качестве „враждебной идеологии“, так как их политика союзов противоречила идее „элитарного авангарда“, а их интернационализм был направлен „против собственного народа“. Коммунисты, социалисты, большевики и „умеренные“ из собственных рядов рассматривались ОУН как „предатели народа“, и обращались с ними соответственно.

„Украинский националист должен служить образцом украинца и реализовывать все политические цели“, писал Дмитро Мирон (псевдоним Максим Орлик) в своих „Сорока четырех правилах жизни украинского националиста“. Он должен быть всегда готов к борьбе. Мирон требовал самоотверженности. Не существует никакого личного счастья, а есть только счастье нации. Приказ священен; нужно быть готовым отдать жизнь и строго хранить тайну. Моральные принципы опирались на ценности православных церквей.

Хотя самые важные заповеди украинских националистов отклонялись от общих церковных заповедей („добьешься украинского государства или погибнешь в борьбе за него“, „обращайся с врагами твоей нации с ненавистью и без пощады“, „стремись приумножить богатство украинского государства“, „враги твоих врагов — твои друзья“), однако сходство с церковью превращало ОУН в идеологическую религиозную общину с тоталитарными претензиями. Государство, которое ОУН стремилась создать, имело все признаки диктатуры. Провидник ОУН, вождь этой церкви, был бы в „личной унии“ также главой государства.

Наряду с притязанием на власть и на исключительное представительство всего и всех, ОУН видела в себе также „спасителя“, несущего благо, наилучшим образом воплощающего интересы народа. Такие понятия, как „теократия“, „Государство Бога“, еще не использовались, но были другие, настолько же античеловеческие: „кровь“, „кровавая дань“, „мученик“, „мученичество“, „фанатизм“, „тоталитарное право“.

Степан Бандерa (1909–1959), один из руководителей украинских националистов, выразил эту варварскую бесчеловечность в 1936 году во время процесса против ОУН во Львове: „ОУН ценит жизни своих членов, очень ценит. Но наша идея для нас настолько велика, что ради ее реализации можно пожертвовать жизнями не то что единиц или сотен, а миллионов“.

В период переформирования националистического движения после 1929 года значение УВО как военного формирования возросло. Насильственные акции привлекали внимание общественности, организацию стали воспринимали всерьез.

На тактику организации влияли процессы в Польше. В мае 1926 года Пилсудский в результате путча сверг правительство Витоса. При этом бывший президент нашел поддержку даже среди социал-демократов из партии PPS, которая призвала к всеобщей забастовке. В столкновениях погибли 215 солдат и 164 гражданских лица. Национальное собрание выбрало Пилсудского президентом, но тот отказался от этой должности и порекомендовал на нее своего доверенного человека Игнация Мосцицкого. В премьер-министры он также предложил близкого к себе человека. Но будучи министром обороны, Пилсудский оставался „серым кардиналом“ и самой важной политической фигурой в Польше. Он строил „государство вождя“, полностью „завязанное“ на его личность.

Летом 1930 года несколько партий и группировок объединились, чтобы на выборах 16 ноября проголосовать против режима Пилсудского. В сентябре более 5000 человек было арестовано, в том числе депутаты Сейма, польского парламента. Многие видные деятели были заключены в Брестскую крепость, где подвергались жестокому обращению. В Западной Украине польская армия проводила широкомасштабные „действия по пацификации“. Это были погромы, самосуд, никак не преследовавшийся по закону. Около 2000 украинцев были арестованы по тем или иным причинам.

Такое систематическое запугивание возымело действие: блок Пилсудского получил абсолютное большинство.

Однако действия поляков в Западной Украине лили воду на мельницу националистов. Осенью 1930 года серия терактов потрясла Восточную Галицию. Действия были направлены против „колониальных держав“. Своими врагами ОУН считала Польшу, Советский Союз и евреев. Восстания происходили практически по всей стране. Разозленные мелкие крестьяне нападали на старост и других представителей государства, которых считали эксплуататорами и кровососами. Очень часто доходило до насильственных акций, в ходе которых восставшие разрушали местные государственные учреждения и закидывали полицейских камнями. Усадьбы, конюшни и амбары польских крестьян поджигали. В нескольких областях дело доходило фактически до гражданской войны.

До конца октября 1930 года было зарегистрировано более двухсот нападений разного рода. В одном из журналов ОУН террористические акты обосновывались так: „Только если центры польского духа, дворы землевладельцев, загорятся, если огонь уничтожит владения колонистов („осадников“) и другие раздумают поселяться, значит это необходимая работа для украинского народа. Путем непрекращающихся массовых акций он должен поддерживать свой мятежный характер, разжигать ненависть и мстительность по отношению к оккупантам. Мы будем сеять смерть в (их) рядах“.

Многолетняя волна насилия достигла апогея в 1934 году, когда был убит польский министр внутренних дел Бронислав Перацкий. Вскоре после этого создается изоляционный лагерь Береза-Картузская (Береза Картузька) для так называемых врагов государства. Там без каких-либо судебных приговоров содержались на протяжении трех месяцев оппозиционеры и другие предполагаемые противники режима. Лагерь был задуман якобы в первую очередь для украинских националистов и польских фашистов, число которых непрерывно возрастало. Однако до 1937 года в этом лагере сидели преимущественно коммунисты. Они составляли две трети заключенных. Примерно одну треть — украинские националисты. И лишь каждый восьмой был польским фашистом.

До убийства Бронислава Перацкого в середине июня 1934 года в ОУН произошли организационные и структурные перемены. Теперь союз националистов был практически разделен на две части: на организацию в эмиграции и организацию на месте. Оба элемента были построены иерархически, по вождистскому принципу. Вождь, который командовал организацией, так и назывался: провидник (вождь, руководитель). Он не избирался, а „вырастал“ из организации, выдвигался благодаря особому стилю поведения, качествам руководителя и элитарному мышлению. После разделения организации в ней оказалось два вождя, вождем в эмиграции (провідник в екзилі) стал Евген Коновалец, а внутри страны (крайовий провідник) — Степан Бандера. Коновалец и Бандера располагали, очевидно, достаточным авторитетом и харизмой.

Вождю в эмиграции помогал руководящий комитет ПУН (Провід українських націоналістів). Вместе они образовывали Провид, руководство украинских националистов. Этот уровень руководства делился на отделы и референтуры. Существовали референтуры, отвечающие за идеологию, армию, пропаганду, прессу и связь (с организациями и учреждениями страны, где находились украинские эмигранты).

Провид на месте образовался в 1930 году во Львове с Бандерой в качестве провидника и назывался Крайовой экзекутивой ОУН (крайова екзекутива ОУН) в западных украинских областях (KЭ).

Возрастная структура Провода в эмиграции и в стране различалась. Старшее поколение, которому было примерно под сорок лет, сражалось еще в Первой мировой войне и пережило поражение от большевиков и поляков в 1918–1920 годах. Эти люди в большинстве своем жили за границей. Коновальцу было в то время сорок лет.

Напротив, руководящие кадры Крайовой экзекутивы в Западной Украине были значительно моложе, в среднем около 25 лет. Бандере было 23 года, когда он стал провидником. Им не хватало военного и конспиративного опыта. Они действовали более напористо и агрессивно, их акции были направлены на внешний эффект, на психологическое воздействие.

В КЭ ОУН также были различные референтуры, как и в Проводе в эмиграции. Важную роль играли боевая и разведывательная референтура. Они планировали и реализовали нападения, теракты, покушения и другие акции.

С увеличением числа вооруженных акций Коновалец приказал подчинить действовавшую до тех пор самостоятельно „Украинскую военную организацию“ (УВО) — руководителем ее был до 1930 года Роман Сушко, затем Юлиан Головинский — боевой референтуре.

Разведывательная референтура заботилась о внутренней и внешней безопасности, т. е. должна была предотвращать проникновение шпионов, находить и атаковать „потенциальных врагов“ вне организации. В межвоенное время „потенциальными врагами“ считались преимущественно поляки и евреи.

Члены ОУН были исключительно украинской национальности. Большинство принадлежало к греко-католической или православной церкви. Это были школьники и студенты, а также сыновья священников и мелких крестьян из Западной Украины. Именно сельское население страдало от жуткой несправедливости. Большие земли и недвижимое имущество принадлежали полякам, которые демонстрировали свою экономическую силу и политическую власть, в то время как большинство украинцев обрабатывали крошечные клочки земли, которые едва могли их прокормить. Конечно, это социальное противоречие было связано не с этническим различием, а с классовыми вопросами и вопросами собственности.

Однако националисты использовали эту проблему как инструмент. Они сожалели о потере „украинской земли“ и требовали „изгнания польских колонистов“, после которого собирались распределить землю между украинскими крестьянами. Такая стратегия приносила свои плоды. Перспектива получить землю была для многих мелких крестьян сильным материальным стимулом, и они присоединялись к украинским националистам.

Впрочем, ОУН хотела изгнать из „свободной Украины“ не только польских колонистов-осадников, но и все „чужое“. Ее акции были направлены также против евреев, русских и других меньшинств. В журналах и газетах, в листовках и транспарантах ОУН можно было прочитать: „Москалів, ляхів, жидів і ворогів українського народу — геть!“

В поиске „братьев по духу“ украинские националисты находили союзников и за границей. Например, в Литве, где также были антипольские организации и группировки, в Германии. Еще до прихода нацистской партии к власти ОУН завязала контакты с НСДАП. Рико Ярый встречался в 1931 году с Адольфом Гитлером в Мюнхене, а у Миколы Сциборского в 1932 году состоялась встреча с шефом СА Эрнстом Рёмом. Обсуждалось обучение членов ОУН в фашистских штурмовых отрядах.

С 1920-х годов поддерживались связи с немецкой военной разведкой, которые также установил Рико Ярый. Фридрих Гемп, первый руководитель группы абвера при Рейхсвере, санкционировал эти связи, его преемники Гюнтер Швантес, Фердинанд фон Бредов и Конрад Патциг продолжали поддерживать их вплоть до 1934 года.

Сохранился доклад политического отдела министерства иностранных дел за 1933 год. В нем приводится беседа с шефом абвера, капитаном первого ранга Конрадом Патцигом, из которой ясно следует, что министерство иностранных дел финансировало террористическую организацию ОУН. „Господин Патциг считает важным с военно-политической точки зрения развитие отношений с польско-украинской боевой группой, которой руководят работающий в Женеве полковник Коновалец и ротмистр Ярый.

Речь идет об украинском блоке, который […] готовит военизированную борьбу против Польши посредством украинского студенчества и украинского крестьянства.

Группа […] при посредничестве руководства абвера получает военное обучение на специально устроенных для нее курсах. С помощью соответствующего обучения подготавливается диверсионная борьба в Украине, и получают военное обучение командные кадры для добровольческого корпуса, который должен быть создан в Украине. Господин Патциг рассчитывает на ценную военную поддержку со стороны этих добровольческих корпусов в случае войны против Польши. Ярый и Коновалец являются носителями чисто украинских националистических убеждений, эти люди бескорыстно занимались украинской освободительной борьбой против Польши“.

В Берлин регулярно прибывали курьеры и посланники из Польши, Западной Украины и Данцига, чтобы поставлять информацию для немецкого абвера. Сообщения, которые прибывали из Западной Украины и были подписаны „Старик“ („Серый“), исходили от Степана Бандеры.

В январе 1934 года Польша и Германия заключили соглашение о неприменении силы. Это было своеобразным „договором о дружбе“, который в Польше превозносили как успех внешней политики Варшавы, отказавшейся годом раньше от советского предложения об оборонительном союзе. Теперь, серьезно недооценивая опасность, поляки ошибочно воспринимали нацистскую Германию как друга.

В результате этого договора Берлин сократил поддержку своей „пятой колонны“ в Польше и отстранился от ОУН. Контакты были приостановлены, и деятельность украинских националистов в Германии теперь оказалась сильно затруднена. Польше даже выдали одного из руководителей ОУН Миколу Лебедя (Микола Лебідь, 1909–1998). Он числился в розыске как соучастник убийства министра внутренних дел Бронислава Перацкого в 1934 году. Лебедь въехал в Германию как эмиссар ОУН по выданному в немецком консульстве в Данциге заграничному паспорту, чтобы передать абверу важные военные документы. Это не спасло его от ареста и депортации в Польшу. Микола Лебедь стал одной из многих пешек, которыми Гитлер пожертвовал в 1930-е годы, чтобы внушить народам, будто Третий рейх миролюбив и соблюдает договоренности. Это была дымовая завеса, за которой скрывались перевооружение и подготовка к войне.

Характеристика ОУН как „пятой колонны“ и антисоветского орудия отнюдь не ошибочна. ОУН действовала против Советского Союза уже в 1929–1930 годах. Под Новый, 1930 год она организовала демонстрации против западно-украинской коммунистической партии (КПЗУ) и ее учреждений на Западной Украине. Советское консульство во Львове неоднократно подвергалось нападениям, так же как редакции русских газет.

Антисоветские акции ОУН достигли апогея в период между осенью 1933 и летом 1934 года. Руководство ими осуществлял провидник Степан Бандера.

В октябре 1933 года Микола Лемик, девятнадцатилетний гимназист, застрелил сотрудника советского консульства во Львове Алексея Майлова.

В мае 1934 года бомба взорвалась в помещении коммунистической газеты „Праця“ во Львове. Члены ОУН неоднократно атаковали российских коммунистов и сотрудников советского консульства и других учреждений. Полиция регистрировала покушения с холодным и огнестрельным оружием, а также увеличение количества нападений на евреев. Как и в нацистской Германии, их магазины подвергались бойкоту („Не покупайте у евреев!“), а дома поджигались.

Индивидуальный террор ОУН был направлен также против „умеренных“ польских политиков и „умеренных“ в собственных рядах. Был убит начальник восточного отдела в польском министерстве иностранных дел Тадеуш Голувко, который выступал за примирение с украинцами, гибли полицейские, судебные чиновники, шпионы и провокаторы. Тем не менее, большинство жертв составляли украинцы, которые отказывались принимать участие в акциях ОУН, и среди них не было знаменитых личностей, а только пресловутые „маленькие люди“.

Под прицел ОУН попадали также представители польского государства. Происходили покушения на руководителей административных единиц (воевод), высокопоставленных полицейских чиновников и государственных служащих, т. е., на людей, известных общественности. С 1932 по 1934 год погибли, к примеру, комиссар уголовной полиции Чеховский, „прославившийся“ в ходе „пацификации“ в 1930 году во Львове, комиссар Кособудзкий, издевавшийся над украинцами во львовской тюрьме, и сотрудник тайной полиции Яцына, действовавший против ОУН.

Жертвой самого сенсационного покушения ОУН стал польский министр внутренних дел Бронислав Перацкий, застреленный 15 июня 1934 года в Варшаве Грицем Мацейко. Перацкий, уже три года занимавший пост министра внутренних дел, был доверенным лицом Пилсудского. ОУН обвиняла его в карательной политике польского государства по отношению к украинцам.

Совершившему покушение был 21 год, он был сыном бедных крестьян, к ОУН присоединился незадолго до этого.

После убийства Перацкого практически все руководство ОУН в Западной Украине было арестовано и отдано под суд. До начала Второй мировой войны 1939 года руководители Крайовой экзекутивы оставались в тюрьме и были освобождены только фашистскими оккупантами.

Организационная структура ОУН также была разгромлена, около десяти сотрудников боевой референтуры и разведывательной референтуры были арестованы. ОУН потребовались годы, чтобы оправиться от этого удара.

Но ОУН отрицала это „тотальное поражение“. Националисты представляли себя мучениками. Когда Бандера выступал в 1935 году на процессе против убийцы Перацкого в Варшаве, он демонстрировал свою „непреклонность“ и вел себя как открытый украинский националист, готовый умереть за свободную Украину.

Бандеру и Лебедя на этом процессе приговорили к смертной казни. Позже суд изменил смертный приговор на пожизненное заключение.

Годом позже, на процессе против Крайовой экзекутивы ОУН во Львове, Бандера в своем заключительном слове заявил, что жертвовать жизнью ради независимой Украины вполне оправдано. „Геройская смерть“ воспринималась им как желанная. Такое восхваление террора и мечта о мученичестве занимали большое место в идеологии ОУН, находили большой отклик, в особенности, у молодежи. Идеологи любили ссылаться на „историческую битву у Крут“, где в бою против большевиков в 1918 году погибло более трехсот молодых украинцев. Идеализация смерти находила свое выражение в таких лозунгах: „Кто не знает, ради чего можно умереть, то не знает и ради чего жить“.

Важным элементом было „персонифицируемое мученичество“. Погибшие были для ОУН не просто „жертвами“, а „мучениками“, которые прославлялись как святые — например, Василь Билас и Дмитро Данилишин, в конце 1932 года принявшие участие в вооруженном нападении на почтамт в окрестностях Львова. Двух членов группы застрелили, а эти двое были задержаны. Их приговорили к смерти в декабре 1932 года и в том же месяце повесили во дворе львовской тюрьмы.

Террористические атаки на государственные учреждения обозначались как „война“ против „оккупационного государства“ Польши. Польша и Советский Союз воспринимались как безусловные враги, причем главный удар был направлен против Польши, поскольку задачей ОУН было непосредственное противостояние полякам в Западной Украине. При этом ОУН не делала различий между военными, государственными или гражданскими объектами, любой поляк был врагом, ведь страны находились „в состоянии войны“.

Евреи же рассматривались украинскими националистами и подвергались нападкам как „экономическая оккупационная власть“. Тот факт, что евреи на протяжении веков были торговцами, коммерсантами, ростовщиками, служили в банковской сфере, а также работали врачами, учителями и адвокатами, было связано с законодательством. В Украине, как и в других странах, евреям было запрещено заниматься традиционными ремеслами или сельским хозяйством.

ОУН видел в евреях экономических и интеллектуальных конкурентов, которых следует вытеснять и устранять. При этом использовался якобы исторически оправданный антисемитизм. Евреи, как говорили, всегда оказывались на стороне врагов украинской автономии. Они сотрудничали с поляками или с большевиками. Речь шла о „жидовской коммуне“, еврейство связывалось с коммунизмом и соответственно большевизмом. Историк Вольфганг Випперман так интерпретировал это „идеологическое описание образа врага“: „Также еще и сегодня распространенный в Польше ярлык „Zydokomuna“ (еврейская коммуна) является польским аналогом русского термина „иудобольшевизм“ и немецкого „jüdischer Bolschewismus“ (еврейский большевизм); это подчеркивает, что и в Польше дошло до сближения идеологий антикоммунизма и антисемитизма“.

Сочетание антисемитизма и антикоммунизма можно наблюдать и сегодня. Оно важно в идеологическом смысле для исторической оценки роли ОУН в западной Украине. При этом Организация украинских националистов была одним из типичных представителей возникших в 1920-е годы в Европе националистических движений с фашистской ориентацией. Их целью был насильственный захват власти и создание „государства вождя“ для подавления национальных меньшинств.

3. На стороне немецких фашистов

1 января 1935 года адмирал Вильгельм Канарис (1887–1945) стал руководителем немецкой военной разведки. В том же самом году было создано имперское военное министерство, и несколько позже разведка переименована в «Управление абвер/заграница» в верховном главнокомандовании вермахта. С конца 1936 года абвер «просвечивал» — также в связи с Гражданской войной в Испании — всю восточноевропейскую эмиграцию и расставлял новые приоритеты. В приоритете были русские эмигранты, причем здесь не обходилось без «трений» с Главным управлением имперской безопасности, возглавляемым Райнхардом Гейдрихом. Большое внимание также уделялось эмигрантам-казакам и кавказцам. В этом контексте снова всплыли и украинские националисты. Пусть из-за немецко-польского договора контакты с ОУН были сведены к минимуму, однако они сохранились, и теперь их можно было оживить. При этом первоначально речь шла о военной и разведывательной подготовке и обучении членов ОУН для немецких операций «на Востоке».

В конце 1937 года Канарис поручил заместителю начальника II отдела абвера (диверсионный отдел) полковнику Эрвину Штольце (1891–1952) заняться всеми группировками украинских националистов, которые жили в немецкой эмиграции, и проверить возможности их использования. Инструкция была с одобрением воспринята Гансом Пикенброком (1893–1959), начальником I отдела абвера (абвер I, военная разведка), и Эрвином фон Лахузеном (1893–1955), начальником II отдела абвера (абвер II, диверсии). Эти разведчики также доброжелательно относились к ОУН.

Полковник Штольце после проведенного зондирования предложил завербовать для II отдела абвера всю возглавляемую Коновальцем группировку в полном составе. Коновалец в те времена был, как мы помним, главой всей Организации украинских националистов.

Немецкая разведка считала группировку Скоропадского внутри ОУН неподходящей для этого, так как у нее не было своей базы ни в Польше, ни в Западной Украине. Кроме того, Скоропадский находился под опекой министерства иностранных дел и Альфреда Розенберга. У внешнеполитического управления НСДАП были собственные планы на Скоропадского.

На группировку бывшего Отамана Украины Симона Петлюры Канарис также не мог рассчитывать: ее члены страшно перессорились между собой.

В феврале 1938 года после роспуска имперского военного министерства было образовано верховное главнокомандование вермахта (Oberkommando der Wehrmacht, OKW; ОКВ). Главой ОКВ стал фельдмаршал (позднее генерал-фельдмаршал) Вильгельм Кейтель (1882–1946). Управление абвер/заграница, возглавляемое адмиралом Вильгельмом Канарисом, непосредственно подчинялось Кейтелю, позже Гитлер подчинил себе также и разведывательно-контрразведывательный аппарат. Отношения между Гитлером и Канарисом считались очень хорошими. Шеф разведки не только пользовался благосклонностью диктатора, но и располагал властью и большими суммами денег для подрывной, подпольной и шпионской деятельности в иностранных государствах. Учреждение, которым он руководил, играло важную роль в подготовке к войне. Канарис был убежденным сторонником партии нацистов, и только в конечной фазе войны, предвидя поражение Германии, рискнул перейти на другую сторону. За это в апреле 1945 года его повесили в концлагере Флоссенбюрг.

Весной 1938 года аппарат Канариса и Организация украинских националистов заключили между собой союз. Коновалец и абвер II в письменной форме договорились об общих принципах обоюдного сотрудничества. При этом немецкая сторона избегала обещаний и политических обязательств. Была лишь неопределенная гарантия, что при успешном сотрудничестве политические желания ОУН будут учтены.

При подписании этого договора, который содержал также ряд обещаний в области военной подготовки, материально-технической поддержки и разведывательного обучения, Коновалец и его организация превратились в самых важных агентов влияния немецко-фашистского абвера. Полковник Коновалец, которого его приверженцы называли "генералом", получил такой же агентурный псевдоним от абвера. "Генерала", в соответствии с чином, принимал лично адмирал Канарис.

Теперь украинские националисты были непосредственно включены в разведывательную стратегию против Польши и Советского Союза. Руководил ими полковник Эрвин Штольце. Он был движущей силой подпольной борьбы украинских националистов против Польши (до 1939 года) и против Советского Союза. Штольце сам воспринимал себя как наставника, организатора, партнера и командира украинских националистов. Кроме того, он непосредственно "вел" завербованных агентов влияния внутри руководства ОУН.

Командир полка "Бранденбург", особого формирования абвера II, отвечал за военное обучение членов ОУН и ее руководящих кадров.

Получив от немцев достаточные суммы денег, Коновалец начал отправлять в Советскую Украину диверсионные группы и эмиссаров. Заброска происходила через Румынию. Для советских органов контрразведки это оставалось тайной так же недолго, как и действия из-за границы против советских учреждений и отдельных лиц, включая различные акции саботажа, число которых явно возрастало. Руководство советских спецслужб сделало вывод, что необходимо реагировать сходным образом. Если убийства, диверсионные и террористические акты из-за границы совершаются против государственных учреждений, против Красной армии и советских граждан, то советская разведка может преследовать виновников этих преступлений, в том числе заграницей. Так и произошло. 23 мая 1938 года Коновалец погиб в Роттердаме: сотрудник советской разведки убил его с помощью взрывчатки, замаскированной в подарочной упаковке конфет.

Преемником его стал Андрий Мельник, близкий коллега Коновальца и доверенное лицо немцев. Если Коновалец старался избегать слишком большой зависимости от своих "хозяев" и спонсоров, то Мельнику не была свойственна подобная сдержанность. Получив в абвере псевдоним "Консул I", он стал ключевой фигурой абвера II в тайной борьбе против Польши и Советского Союза.

В стратегической кооперации и тактическом сотрудничестве с нацистской Германией ОУН видела возможность создания украинского государства в соответствии с собственными представлениями. Украинские националисты были единодушны в том, что своими силами они никогда не смогут добиться создания самостоятельного государства в борьбе против Польши и Советского Союза.

29 сентября 1938 года гитлеровская Германия, Италия, Франция и Великобритания подписали в Мюнхене соглашение, итогом которого стало расчленение Чехословакии. ОУН сделала из этого вывод о возможности создать свой плацдарм в Карпатской Украине. Карпатская Украина после Первой мировой войны была передана Чехословакии согласно Версальскому договору. После того, как в Мюнхене Словакия объявила себя независимой, а Чехия несколько позже превратилась в Протекторат Богемии и Моравии, ОУН решила, что также сможет воспользоваться результатами этих перемен.

Однако другие политические силы оказались расторопнее.

В октябре 1938 года в Карпатской Украине сформировался не менее националистически настроенный режим под руководством греко-католического священника Августина Волошина (1874–1945), в котором доминирующую роль играл радикальный антикоммунизм и антибольшевизм.

(Августин Волошин (1874–1945), русинский священник и политик, занимал пост государственного секретаря в первом автономном правительстве Карпатской Украины под руководством Андрия Бродия. Затем 19 ноября 1938 года, был назначен премьер-министром. В мае 1945 года был арестован советскими органами госбезопасности в Праге и спустя неделю умер в московской тюрьме. Украинская администрация Ющенко/Тимошенко посмертно присвоила этому нацистскому коллаборационисту звание Героя Украины. — Прим. автора.)

В этой крохотной местности жили примерно 1,3 миллиона человек — около 600 000 украинцев, 400 000 "русинов", примерно 150 000 венгров, около 100 000 евреев, 40 000 румын и несколько тысяч карпатских немцев.

Тем не менее, режим Волошина позволил ОУН — на основании общих связей с нацистским Рейхом — вести политическую и военную деятельность на этой территории.

Верхушка ОУН под руководством провидника Андрия Мельника стремилась, однако, сначала к представительству во власти, а впоследствии и к единовластному правлению в Карпатской Украине. Это, очевидно, полностью отвечало интересам немецкой военной разведки. Она предоставила в распоряжение ОУН радиостанцию в Вене, передачи которой можно было принимать в самой что ни на есть польской глубинке. Итак, ОУН мобилизовала националистов в Западной Украине. Она призвала к защите Карпатской Украины. (Но от кого? Никто не объявлял войну этому маленькому и не имеющему большого экономического и стратегического значения образованию.)

Распространялись призывы вступать в "Карпатскую Сечь", Организацию народной обороны (ОНО), военизированное формирование, создание которой президент Волошин доверил ОУН. Проведенная ОУН мобилизация оказалась очень успешной. По разным источникам, общая численность стрельцов Карпатской Сечи составляла от шести до пятнадцати тысяч человек.

Этих "стрельцов" обучали офицеры немецкого вермахта, а также примерно 200 членов добровольческого корпуса судетских немцев или сформированной абвером в бывшей Чехословакии секретной диверсионно-террористической организации "Хайматланд" ("Родина"). О своей роли в Карпатской Украине ОУН заявила, что она является "политической боевой группой, которую выбрала Германия".

Но это было заблуждением. 14 марта 1939 года венгерские войска, вероятно, с подстраховкой Берлина, заняли Карпатскую Украину. Части карпатских стрельцов еще в первой половине лета 1939 года продолжали вести "партизанскую войну" против венгерских войск.

Впрочем, истинное назначение ОУН проявилось при нападении гитлеровской Германии на Польшу 1 сентября 1939 года. Руководитель абвера II генерал Эрвин фон Лахузен позже свидетельствовал перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге, что в соответствии с соглашением между ОКВ (Вильгельм Кейтель и Вильгельм Канарис) и министерством иностранных дел (Йоахим фон Риббентроп) группы украинских националистов использовались в Польше как передовые мобильные отряды боевиков. Их задание состояло в устранении польских интеллектуалов и других людей, которые считались носителями идеи национального сопротивления, а также евреев. Дословно: "Речь шла об их искоренении".

Для осуществления этих убийств использовалось несколько сот украинских националистов. При этом в Польше их поддерживали местные этнические немцы ("фольксдойче"), у которых было спрятано оружие и другое военное снаряжение. Этот метод был определен в тайной директиве ОКВ за август 1939 года (кодовое наименование Bergbauernhilfe — "Помощь горным крестьянам"). В ней подробно было описано, как нужно обучать и готовить отобранные украинские группы. Когда началась война, активисты ОУН приступили к делу.

В то же время началось формирование Украинского легиона. Он насчитывал примерно пятьсот человек и возглавлялся Романом Сушко, из-за чего в специальной литературе это формирование иногда называют "Легионом Сушко". Военное командование было в руках немцев. Легион состоял преимущественно из стрельцов Карпатской Сечи, которые через Протекторат Богемии и Моравии прибывали в Германию и концентрировались в различных сборных пунктах. Обучение этой воинской части происходило на базе в Дахштайне около Мюнхена.

Роман Сушко был одним из ключевых военных руководителей ОУН, который исполнял различные руководящие обязанности в военной сфере ОУН под псевдонимами "Сыч" и "Киндрат". В качестве представителя ОУН он с 1934 по 1938 год находился в США, где собирал пожертвования для Организации украинских националистов.

"Легион Сушко" должен был составить военное ядро восстания в Западной Украине. Однако от этого плана пришлось отказаться, когда Красная армия 17 сентября 1939 года вступила в Западную Украину и заняла Волынь, области вокруг Львова, Станиславова (ныне Ивано-Франковска), Черновцов и Закарпатье.

Это произошло в соответствии с заключенным 24 августа 1939 года немецко-советским пактом о ненападении. Москва была вынуждена подписать его из-за политики западных держав, после того, как СССР не удалось создать систему коллективной безопасности на континенте вследствие их антисоветской, антикоммунистической ориентации. СССР гарантировал Германскому Рейху нейтралитет при его вооруженном конфликте с Польшей и западными державами, а, с другой стороны, получал право на территории, потерянные в Первой мировой войне.

Находившиеся в польских тюрьмах украинские "мученики", в том числе, руководящие кадры, такие как Степан Бандера и Микола Лебедь, были "освобождены" немецкими завоевателями. После разрушения польского государства началась основанная на расистской и антисемитской идеологии политика оккупации и эксплуатации, жертвами которой стали, в конечном итоге, шесть миллионов поляков и свыше трех миллионов евреев.

6 октября 1939 года столицей новообразованного Генерал-губернаторства был провозглашен Краков, он же стал центром ОУН. Там собирались украинские националисты, туда устремилось множество украинцев-эмигрантов из Германии и Австрии. Около 30 000 человек украинского происхождения пребывали в то время в Кракове.

12 сентября 1939 года Гитлер в присутствии министра иностранных дел Риббентропа, руководителя ОКВ Кейтеля, шефа абвера II Лахузена и других изложил свои дальнейшие планы. Возможно, Украина могла бы получить самостоятельный статус, намекнул Гитлер. Похоже, он имел в виду лишь Западную Украину — и сделал это заявление еще до прихода на Западную Украину Красной армии. И все же такая реплика укрепляла позицию ОУН как союзника Германии.

Военные кадровые работники руководства ОУН впоследствии принимали участие как "наблюдатели" в немецких массовых казнях в Польше. Но участвовала ли сама ОУН в массовых расстрелах в Восточной Польше, однозначно не выяснено.

При непосредственном столкновении руководства ОУН в эмиграции с руководством ОУН в Западной Украине (Крайовой экзекутивой) значительно обострился конфликт, тлевший еще со времен основания ОУН. Особенно резко перешли к открытой конфронтации Степан Бандера и Микола Лебедь. Они пытались реализовать свои ключевые радикальные идеи вопреки сопротивлению провидника Андрия Мельника. Если представители группировки Мельника проводили более умеренную политику, склонную к компромиссам, то группировка вокруг Бандеры выступала за политику агрессивную, ультрарадикальную и основанную на насилии. Она не была готова к компромиссам ради достижения своих целей. Вследствие этого произошел раскол ОУН.

В феврале 1940 года приверженцы Бандеры на собственном конгрессе объявили себя законной Организацией украинских националистов и назвались революционной ОУН или ОУН(б) (буква "б" означала сторонников Бандеры — "бандеровцев", по-украински "бандерівці"). Группировку вокруг Мельника, которая отныне называла себя ОУН(м) ("мельниковцы", по-украински "мельниківці"), бандеровцы объявили противниками "настоящей ОУН" и вступили в борьбу с ней.

На конференции речь шла также о роли ОУН(б) после достижения государственной независимости (естественно, с помощью немцев). "Независимая и свободная Украина" ("Вільна і незалежна Україна") должна была, по их представлению, уничтожить всех "внутренних" и "внешних" врагов, Украина должна была "освободиться" от поляков, евреев, русских и других меньшинств.

В это время главным символом "бандеровцев" — отличающим их от "мельниковцев" и других националистических группировок — стал украинский "трезубец" ("тризуб"). Его наносили как татуировку на левую ладонь, между большим и указательным пальцем, на левое плечо или на грудь.

Раскол не ухудшил их отношений с немецким абвером. Обе группировки остались под опекой немецких фашистов. Полковник Штольце позже рассказывал в советском плену о "наших обоих консулах", причем обозначал Мельника как "Консула I", а Бандеру как "Консула II".

После поражения Польши ОУН(б) потеряла своего главного врага. В этой роли теперь оказался Советский Союз.

Историк Франциска Брудер писала об этой переориентации так. "ОУН(б) считала себя союзником национал-социалистов и частью антикоммунистического лагеря, который ставил своей целью разбить Советский Союз и создать новый фашистский порядок в Европе". "ОУН(б) рассматривала национал-социалистов в качестве решающего союзника с большой военной силой, который после разгрома Польши мог бы победить также и Советский Союз. […] Как союзник ОУН(б) предлагала национал-социалистам совместную борьбу против Советского Союза, поляков и евреев. Тем не менее, она настаивала на своем политическом приоритете, построении украинского государства".

Эту цель ОУН(б) начала воплощать уже в декабре 1939 года. ОУН(б) отправляла через Генерал-губернаторство в Западную Украину вооруженные группы, нападавшие на Красную армию, на советские учреждения и их служащих. Эмиссары и активисты ОУН(б) пытались создавать националистические подпольные центры, формировать вооруженные банды и использовать их против Красной армии.

До того, как гитлеровская Германия вопреки договору напала на Советский Союз в июне 1941 года, советскими органами госбезопасности были арестованы многочисленные агенты и диверсанты, засылавшиеся через Прибалтику, Генерал-губернаторство, Словакию и Румынию. Каждый третий из них был украинским националистом.

За 21 месяц только в Западной Украине произошло более шестидесяти террористических актов против Красной армии, против советских учреждений и функционеров.

Советская сторона отреагировала на это депортацией примерно 300 000 западных украинцев. Как потенциальных союзников националистов и террористов этих людей вывезли в другие области Советского Союза. Это было — не только по сегодняшним масштабам — абсолютно излишнее, чрезмерное по своим масштабам мероприятие. Оно было выражением беспомощности и лишь породило новых врагов.

4. Коллаборационизм в Венгрии и Чехословакии

«Коллаборационизм» — понятие, использовавшееся во Франции во время Второй мировой войны и означавшее национальную измену в форме сотрудничества (collaboration) с фашистскими оккупационными властями. Это наименование позже использовалось в том же значении во всех оккупированных немецким вермахтом странах. Его синонимом стало слово «квислинги». Оно происходит от имени норвежского нацистского коллаборациониста Видкуна Квислинга.

К этому контексту относится также понятие "пятая колонна", которое означает форму коллаборационизма, имевшую место, к примеру, в 1938/39 годах при разделении Чехословакии. Управляемые националистами "судетские немцы" требовали "возвращения домой в империю", что привело к внутриполитическому кризису в Чехословакии, переросшему затем во внешнеполитический. Проблема была решена Мюнхенским диктатом таким образом, что четыре державы — Франция, Великобритания, Италия и Германия — уступили этому требованию, и Чехословакия сначала частично, а затем полностью была оккупирована нацистской Германией.

Эдвард Бенеш (1884–1948), президент Чехословакии с 1935 по 1938 год, предоставивший убежище многим преследуемым нацистами, отказался от предложенной Советским Союзом военной помощи и 5 октября 1938 года ушел в отставку. Преемником его стал, с одобрения Гитлера, Эмиль Гаха (1872–1945). Он оставался президентом Протектората Богемии и Моравии после того, как вермахт вошел туда в марте 1939 года.

Близкий соратник президента Ярослав Крейчи (1892–1956) с января 1942 по январь 1945 года руководил на посту премьер-министра чешским марионеточным правительством. Оно несло ответственность за высылку чешских евреев в концлагерь Терезиенштадт и в другие лагеря, где последние работали на производстве важных видов вооружения и оснащения для немецко-фашистской военной машины. Оно также виновно в смерти многих чехов. Стоит вспомнить о Лидице, Лежаках, Плоштине и Яворичко.

Важную роль играл в этом марионеточном правительстве Эмануэль Моравец (1893–1945). Министр образования и пропаганды, подражавший в своем костюме и манерах служащим СС, он был ответственен за перевод чешского народного образования на фашистские рельсы и разделял ответственность за преследования и убийства чешских интеллектуалов.

Это чешское правительство всегда считалось коллаборационистским органом, а имя Эмануэля Моравца остается символом коллаборационизма (по-чешски Kolaborant).

Моравец покончил с собой 5 мая 1945 года в Праге, Гаха 27 июня 1945 года умер в тюремной больнице, Крейчи в 1946 году был приговорен к 25 годам заключения за коллаборационизм, и 18 мая 1956 года умер в пражской тюрьме.

Рихард Бинерт (1881–1949), последний премьер-министр марионеточного правительства, пребывавший на посту с января по май 1945 года, был также осужден за коллаборационизм и после отбытия своего наказания умер 2 февраля 1949 года в Праге.

Группенфюрер СС и высший руководитель СС и полиции Карл Герман Франк (1898–1946), заместитель Имперского протектора Богемии и Моравии, сыгравший существенную роль в разделе Чехословакии, был приговорен к смерти и публично казнен в Праге 22 мая 1946 года.

Председатель Судето-немецкой партии, гауляйтер и руководитель гражданской администрации Богемии и Моравии Конрад Генлейн (Хенляйн, 1898–1945) покончил с собой в лагере для военнопленных, созданном армией США в Пльзене 10 мая 1945 года.

Такова история коллаборационизма в одной из наших стран-соседей.

14 марта 1939 года Словакия объявила о своей независимости — после того, как Гитлер принял в Берлине автономное до тех пор словацкое руководство во главе с Йозефом Тисо (1887–1947) и сообщил ему, что готов позволить Венгрии оккупировать Словакию, если словаки не заявят о своей независимости и не отделятся от Чехии. Тисо согласился и стал сначала премьер-министром, а в октябре 1939 года президентом вассального государства.

Тисо был католическим священником, принадлежал к Словацкой народной партии и с 1927 года занимал различные должности в чехословацком правительстве. В 1938 году, после смерти Андрея Глинки, он стал председателем Словацкой народной партии и руководителем автономного словацкого правительства.

Гитлеровская Германия интересовалась Словакией из-за ее геостратегического положения и военного потенциала. Словацкие солдаты и офицеры, которые принадлежали раньше к чехословацкой армии, были хорошо обучены и располагали пехотными дивизиями с современным вооружением. Одна из этих пехотных дивизий принимала участие в нападении на Польшу 1 сентября 1939 году. А при нападении на Советский Союз около 50 000 словацких солдат и 1500 офицеров воевали на стороне фашистского вермахта.

Тисо представлял клерикально-фашистскую идеологию, однако не принадлежал к радикальному, фашистско-нацистскому крылу Словацкой народной партии. Эту позицию занимал Войтех Тука (1880–1946), который с 1939 по 1944 год был премьер-министром у Тисо и отвечал за высылку словацких евреев в концлагеря Терезиенштадт, Освенцим, Майданек и Заксенхаузен. Тука, юрист и университетский профессор, и прежде ориентировался на немецких фашистов. В 1923 году он участвовал в гитлеровском путче в Мюнхене и основал в том же году "Родобрану", военизированную организованную группу, подобную немецким штурмовикам (СА). Эта группа боевиков была запрещена в 1927 году. Туку в 1929 году посадили на 15 лет в тюрьму, но в 1937 году выпустили по амнистии.

Своим уже упомянутым требованием от 14 марта 1939 года Гитлер прекратил дискуссии в Словацкой народной партии между клерикально-консервативным католическим крылом Тисо и радикально-фашистским крылом Туки. Тука в октябре 1939 года стал премьер-министром и министром иностранных дел при президенте Тисо и смог 30 июля 1940 года провозгласить Словакию национал-социалистическим государством. Весь государственный аппарат ориентировался теперь на "окончательное решение еврейского вопроса". Тука сформулировал "новую линию" и "наступление новой эры" со словами: "Партия будет работать в духе Глинки, но методами Гитлера".

Исполнительным органом стала "Глинкова гвардия" ("Гвардия Глинки"), военизированное формирование Словацкой народной партии, которая существовала с 1938 года до конца войны. Это было сборище ультранационалистических, фашистских, антисемитских и радикально антидемократических группировок, названное именем основателя. "Глинкова гвардия" совершила множество убийств, актов насилия и других преступлений против евреев, чехов, цыган и политических противников. С 1942 года она занималась депортацией словацких евреев в концлагерь Освенцим, пройдя для этого соответствующую подготовку в СС в 1941 году. Когда в августе 1944 словацкие партизаны приступили к освобождению страны, "Глинкова гвардия" вошла в состав СС.

В составе "Глинковой гвардии" были так называемые "дежурные подразделения" ("отряды готовности"). Они не только действовали против повстанцев, подпольщиков и партизан, но совершали и бесчисленные преступления против гражданского населения.

Последним главнокомандующим этих дежурных подразделений, руководившим также "Глинковой молодежью" и жандармерией, был Отомар Кубала (1906–1946). После освобождения Словакии Красной армией Кубала с остатками своих войск бежал в Богемию, где был арестован американской армией. Американцы выдали Кубалу чехословацким властям, которые в 1946 году приговорили его к смерти и казнили за военные преступления.

При продвижении советских войск по территории Словакии к Братиславе тяжелобольной Тука со свитой приспешников убежал в Австрию. Там его также задержали американцы и выдали Чехословакии. В августе 1946 года Тука был приговорен к смерти за сотрудничество с фашистами и повешен 26 августа 1946 года.

Тисо в апреле 1945 года, после того, как Красная армия освободила Словакию, бежал через Австрию в Мюнхен, где смог укрыться с помощью католической церкви — в частности, при поддержке тогдашнего мюнхенского кардинала — в монастыре. Но оккупационная администрация союзников в Баварии арестовала его и выдала Чехословакии. В апреле 1947 года он был осужден чехословацким народным судом как военный преступник и повешен 18 апреля 1947 года.

Венгерский режим при Миклоше Хорти (1868–1957) уже в 1920-е годы ориентировался на фашистские движения в Италии и Германии. Бывший австро-венгерский адмирал в 1920 году после разгрома Венгерской Советской Республики Белы Куна, стал "имперским правителем" (регентом) и создал фашистскую диктатуру по образцу Муссолини и позже Гитлера. С Гитлером он был единодушен также в отношении к пересмотру Версальских соглашений.

Гитлер отблагодарил его за эту позицию, передав Венгрии части Словакии и Румынии по Мюнхенскому соглашению. В 1940 году Венгрия присоединилась к тройственному пакту так называемых держав "Оси" (Германии, Италии и Японии). (Позже к нему присоединились Румыния, Болгария, Словакия и Хорватия).

С 1938 года в Венгрии был принят ряд антиеврейских установлений, которые базировались на так называемых Нюрнбергских расовых законах. Только одна четверть из примерно 800 000 венгерских евреев пережила войну.

Хорти, предвидя конец войны, 15 октября 1944 года начал переговоры с Красной армией о перемирии, но был арестован СС в Баварии, а потом освобожден армией США 1 мая 1945 года. При помощи американцев Хорти переехал в Португалию, где умер в 1957 году своей смертью.

После падения Хорти осенью 1944 года Берлин поставил у власти в Венгрии марионеточное правительство под руководством Ференца Салаши. Началась вторая волна депортаций. В Будапеште были убиты десятки тысяч евреев, тысячами истреблялись венгерские цыгане. Салаши сделал все, чтобы наибольшая часть венгерской армии с нибелунговой верностью сражалась до самого конца войны на стороне гитлеровской Германии, в первую очередь в битве за Будапешт и во время наступления у озера Балатон.

12 марта 1946 года Салаши был казнен в Венгрии как военный преступник.

Начиная с апреля 1944 года, венгерские граждане получили возможность служить в войсках СС (Ваффен-СС). Таким образом были созданы четыре венгерские дивизии Ваффен-СС, которые воевали исключительно на Восточном фронте. Наряду с этим 20 000 венгерских немцев служили в Ваффен-СС, а также в полицейских формированиях и в охране концлагерей. В общем и целом примерно 120 000 венгров служили нацистской Германии с оружием в руках.

Особой жестокостью славились "Скрещенные стрелы". Эта основанная в 1939 году Ференцом Салаши нацистская партия ("Nyilaskeresztes Part — Hungarista Mozgalom", сокращенно NYKP, они же "салашисты") была основной опорой его режима, который с 16 октября 1944 по 28 марта 1945 года с большой жестокостью правил в еще не занятых Красной армией частях страны. До освобождения Венгрии Красной армией более 50 000 евреев были убиты "салашистами" только в Будапеште.

При Салаши министром внутренних дел был Габор Вайна (1891–1946). По его приказу около 80 000 венгерских евреев были переданы в качестве "рабов" в распоряжение немецкой военной промышленности. Они в большинстве своем умерли во время маршей смерти или на работах по строительству противотанковых валов. Вайна был приговорен как военный преступник к смертной казни и публично повешен в Будапеште 12 марта 1946 года.

Кароль Берегфи (1888–1946), министр обороны у Салаши и последний главнокомандующий венгерской армии, был также приговорен к повешению как военный преступник и публично казнен в Будапеште 12 марта 1946 года.

Йожеф Гера (1906–1946) вместе с Лайошем Полгаром (1916–2006) руководил "Скрещенными стрелами", виновными в бесчисленных преступлениях против евреев и других меньшинств в Венгрии. Гера был близким знакомым и соратником Салаши, он строго выполнял все директивы немецких фашистов при "окончательном решении еврейского вопроса" в Венгрии. Гера был осужден как военный преступник и публично повешен 12 марта 1946 года в Будапеште.

Полгар бежал в Германию. В 1950 году он переехал в Австралию, где получил убежище под своим настоящим именем и умер без какого-либо уголовно-правового преследования в 2006 году.

В посткоммунистическое время в Венгрии началось возрождение крайне правых, националистических и национально-радикальных движений. Состоят они в основном из антикоммунистически настроенных студентов. Из этих движений вышла партия "Йоббик" ("За лучшую Венгрию"), занявшая на венгерских выборах 2010 года заняла третье место. У нее есть военизированное формирование, которое называется "Новой венгерской гвардией" и служит для охраны партийных мероприятий. Кроме того, партия располагает опорными базами в сельских областях и регулярно марширует с угрожающим видом по местечкам, заселенным цыганами. "Йоббик" и ее "Гвардия" считают себя продолжателями традиции националистических "Скрещенных стрел".

5. Операция «Вайс», или Польский коллаборационизм

Нападение на Польшу 1 сентября 1939 (Операция «Вайс» — «Белый») стало началом Второй мировой войны, а также государственного и правительственного коллаборационизма в беспрецедентном масштабе. Хотя вопрос о сотрудничестве с гитлеровской Германией неплохо освещен с научной точки зрения, многие формы коллаборационизма, особенно в Восточной Европе, до сих пор толком не исследованы. Также нет окончательного ответа на вопрос, почему бельгийцы, датчане, эстонцы, французы, греки, хорваты, латыши, литовцы, голландцы, норвежцы, поляки, румыны, русские, сербы, словаки, чехи, украинцы, венгры… сотрудничали с фашистскими оккупантами.

Ясным представляется лишь то, что вопреки всем национальным различиям существовала одна общая идеологическая установка: антикоммунизм и антисемитизм. К этому, естественно, добавлялись и специфические аспекты: желание втереться в доверие к новому начальству, приспособленчество и трусость, жажда обогащения, измена, месть и возмездие за мнимую или фактическую несправедливость. Вопрос о том, почему люди начинали сотрудничать с врагом, имеет так много нюансов, что невозможно ответить на него исчерпывающе.

Особым случаем в этом контексте были немецкие меньшинства, так называемые "фольксдойче" (этнические немцы, живущие вне Германии), которые были так или иначе включены в отношения коллаборационизма.

Перед нападением на Польшу среди "фольксдойче" были созданы подпольные организационные структуры, военизированная "Самооборона этнических немцев" (Volksdeutscher Selbstschutz). Эта "Самооборона" в рамках операции "Танненберг" присоединилась к айнзацкомандам СС, которые следовали за наступающим вермахтом и преследовали "все враждебные по отношению к Рейху и немцам элементы в тылу воюющих войск". Основной задачей операции "Танненберг" в этой фазе войны было уничтожение польских интеллектуалов и всех сил, которые подозревались в причастности к сопротивлению. При подготовке к операции "Вайс" Внешнеполитическим управлением (АPА) нацистской партии под руководством Альфреда Розенберга, Зарубежной организацией (A.O.) НСДАП под управлением гауляйтера Эрнста Вильгельма Боле и Центральным управлением по делам этнических немцев (Volksdeutsche Mittelstelle, VoMi) под руководством обергруппенфюрера СС Вернера Лоренца был создан специальный документ. Эта тайная розыскная книга содержала имена и адреса более 60 000 политически активных людей, профсоюзных активистов, интеллектуалов, офицеров и левых. Согласно инструкции, всех их следовало ликвидировать. Только в сентябре и октябре 1939 года айнзацкоманды СС и "Самооборона", игравшая роль вспомогательной полиции, убили свыше 20 000 поляков в ходе около 800 массовых казней.

В начале ноября 1939 года Польша была разделена. Образовались так называемые райхсгау (имперские области) — Данциг — Западная Пруссия, Восточная Верхняя Силезия, Вартеланд и административный округ Цихенау, непосредственно присоединенные к Германскому рейху. Оставшиеся территории были переданы под немецкое управление как Генерал-губернаторство. Оно состояло из округов Краков, Люблин, Радом и Варшава.

Подразделениями "Самообороны" в Данциге — Западной Пруссии командовал Людольф-Герман фон Альвенслебен (фамилию его пишут также как Альфенслебен, 1901–1970).

Альвенслебен с 1929 года состоял в НСДАП и зарекомендовал себя в "битвах" с коммунистами. Он был одним из организаторов "Айслебенского кровавого воскресенья" в феврале 1933 года, когда было убито несколько коммунистов и ранено более двадцати. С 1934 года он состоял в СС, где сделал карьеру: в 1936 году штандартенфюрер, в 1938 году первый адъютант рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. С сентября по ноябрь 1939 года фон Альвенслебен командовал подчинявшейся СС "Самообороной" в Данциге-Западной Пруссии. В результате массовых казней и изгнания польских граждан, эта область была превращена в "свободную от поляков". "Такая работа, рейхсфюрер, как Вы можете себе представить, приносит огромную радость", — сообщал Альвенслебен своему шефу.

С конца 1941 года Альвенслебен служил в Украине, в Крыму и на Северном Кавказе, в штабе высшего руководителя СС и полиции в Генерал-губернаторстве в Кракове и в центральном бюро Главного управления имперской безопасности. Повсюду за ним тянулся кровавый след. Он принимал участие в массовых расстрелах гражданского населения, евреев и советских военнопленных.

Как группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции в феврале 1944 года он стал высшим руководителем СС и полиции (HSSPF) в Дрездене. В конце войны скрылся на Западе и в апреле 1945 года был арестован британской армией. В конце 1945 года сбежал из лагеря военнопленных около Гамбурга, и в 1946 году ускользнул с семьей по "крысиному ходу" (канал эвакуации нацистов) в Аргентину, где умер в 1970 году.

В ноябре 1939 года Генрих Гиммлер назначил на пост HSSPF австрийца Одило Глобочника (1904–1945). Ему же доверили руководство местной немецкой "Самообороной". Глобочник, состоявший с 1933 года в НСДАП, а с 1934 года в СС, играл доминирующую роль в "Аншлюсе", присоединении Австрии к Германии. С 1936 года он был связным австрийской НСДАП у Гитлера. Беспощадно действовал против гражданского населения. В "Акции АБ" (Ausserordentliche Befriedungsaktion, "Чрезвычайная акция умиротворения"), в ходе которой были уничтожены представители польской элиты, он использовал "Самооборону". Даже генерал-губернатор Ганс Франк (повешенный в 1946 году в Нюрнберге как главный военный преступник) называл отряды Глобочника "бандой убийц".

Глобочник был одним из виновников "Акции Райнхард", систематического уничтожения евреев в Генерал-губернаторстве, причем он и сам разбогател за счет имущества убитых и депортированных евреев. С конца 1943 года в должности HSSPF на Адриатическом побережье он отвечал за депортацию евреев в Освенцим, а после окончания войны был задержан англичанами в конце мая 1945 года и препровожден в особый лагерь вблизи от Триеста (Италия). Там он покончил с собой, раскусив спрятанную во рту ампулу с цианистым калием.

В ходе образования Генерал-губернаторства Ганс Франк отдал приказ о формировании новых полицейских подразделений из бывших членов польской полиции. В декабре 1939 года возникла "Синяя полиция", названная так по цвету ее формы. Она исполняла как функции казарменной (военизированной) полиции, так и работала на полицейских участках. Кроме того, она действовала в роли вспомогательной полиции на тех или иных заданиях, чаще всего розыскных. Участвовала "Синяя полиция" и в беспорядочных облавах на людей, которых потом угоняли на принудительные работы. В конце 1939 года формирование насчитывало более десяти тысяч человек.

Особенно коварную форму коллаборационизма практиковали т. н. "шмальцовники" ("Szmalcowniki"). Это слово связано с такими значениями, как "взять жирную добычу", "отобрать последнюю рубашку" или "резать кошельки и карманы". Так называли поляков, которые выслеживали спрятавшихся евреев, шантажом вымогали у них последние деньги и ценности, а потом выдавали этих людей немцам и снова получали вознаграждение. Армин Херцог так писал об этом в автобиографии: "Многие поляки охотились на евреев, которые решались на то, чтобы проникнуть в арийский мир (вне гетто. — Х.В.). Сначала они шантажировали их, и после того, как получали у них все, выдавали их гестапо. В этой коварной двойной игре они получали вознаграждение еще и за выдачу еврея".

В "Энциклопедии Холокоста" написано: "Основная причина того, что лишь немногим евреям удалось продержаться в подполье, состояла в растущем числе поляков, выдававших евреев немцам из корыстолюбия или по другим причинам. Кроме тех, кто позже был признан Праведником мира, и кто помогал евреям из гуманных мотивов, было много поляков, которые требовали плату за свою помощь".

Опаснее всего были действовавшие в составе банд "шмальцовники", которые были выходцами из лагеря радикальных националистов и появились еще в межвоенное время как банды польских националистических и антисемитских громил фашистской ориентации. Из научных исследований можно сделать вывод, что к "шмальцовникам" принадлежали более 20 000 поляков.

27 января 2010 года, в день памяти жертв национал-социализма (в этот день в январе 1945 года Красная армия освободила Освенцим от немецких фашистов), польский историк еврейского происхождения Феликс Тых, переживший Холокост, выступил перед Бундестагом. С откровенностью, которую мало кто считал возможной, он заклеймил не только соучастие некогда оккупированных немцами или союзных Германии стран в уничтожении евреев, но так же беспощадно разоблачил преступления поляков, будь то охота на своих еврейских сограждан и выдача их немецким оккупантам или убийства, совершавшиеся самостоятельно. Тем самым Тых поставил под сомнение роль Польши как жертвы, представленную официальной стороной.

В последние годы участие поляков в уничтожении евреев снова подверглось предметному обсуждению ученых. Значительную роль в этом сыграл польско-американский социолог Ян Томаш Гросс. В октябре 2010 года в Принстонском университете состоялась конференция, в ходе которой был сделан вывод, что виновником индустриального уничтожения евреев был гитлеровский Рейх, и ссылка на его помощников ни в коем случае не ставит этот тезис под сомнение. Но о соучастии многих поляков в Холокосте следует говорить, и это ни в коем случае не является "клеветой на поляков", как считали официальные польские представители. Естественно, Гросс своими статьями и книгами, такими как "Соседи" или "Страх", задел болезненный нерв поляков. Гросс описал, как польское население наживалось на собственности 3,5 миллионов евреев в Польше, и назвал этот грабеж "Золотым урожаем". Гросс отобразил также события в Едвабне, где в 1941 году было убито около 1600 евреев, и впоследствии в окрестностях этого городка произошло еще более тридцати погромов.

Из-за вышедшей в 2006 году книги "Die Angst" ("Страх") в Польше Гроссу угрожал судебный процесс. В польском уголовном кодексе есть статья против "клеветы на польскую нацию". Но поскольку история получила международную известность, процесс против Гросса был прекращен.

Пока трудно оценить, в какой мере эта новая историческая оценка несомненного факта коллаборационизма со стороны части польского населения приведет к переоценке польской истории или даже политики.

Все-таки западногерманскому обществу понадобилось более пятидесяти лет, чтобы признаться себе в том, что не было никакого "чистого", изолированного от всего остального общества вермахта. Военные преступления совершали не только СС и другие нацистские организации, запрещенные позже в Нюрнберге: вермахт был также повинен во многих преступлениях.

Еще одно замечание о Едвабне, расположенном на северо-востоке Польши. На основе немецко-советского договора 1939 года этот маленький городок перешел к Советскому Союзу. (Местечко, впервые упомянутое в 1455 году, с принадлежало 1795 Пруссии, с 1807 Варшавскому герцогству, в 1815 году перешло к контролируемому Россией Царству Польскому, в 1919 снова стало польским, в 1939 советским, в 1941 снова немецким, в 1945 опять польским…)

После нападения гитлеровской Германии на Советский Союз в 1941 году, поляки приветствовали как освободителя немецкий вермахт, вступающий в прежние польские области. И поскольку евреи якобы получили наибольшую выгоду от "советизации" за прошедшие полтора года и сочувствовали Советам, поляки посчитали своим долгом "отомстить" им. 10 июля 1941 года еврейское население Едвабне — женщин, мужчин, детей и стариков — согнали на рыночную площадь. Зачинщиком и организатором акции был католический священник и открытый антисемит Эдвард Орловский. Эту облаву сопровождали жестокие эксцессы: евреев убивали топорами, били дубинками, женщин насиловали. Выживших согнали в амбар за околицей городка и сожгли. Немецкие солдаты лишь наблюдали за происходящим. Затем дома евреев были разграблены и заняты поляками. При этом погроме погибли, вероятно, от 300 до 400 человек.

После войны ответственность за эту бойню была возложена на немецкую оккупационную власть. В Едвабне в 1960 году поставили обелиск, на котором было написано: "Это место мученичества еврейского населения. 10 июля 1941 гитлеровское гестапо и полиция заживо сожгли здесь 1600 человек".

Хотя в мае 1949 года состоялся процесс против 22 жителей Едвабне, виновных в этом преступлении, и 15 из них были приговорены к тюремному заключению, 11 лет спустя в Польше сделали вид, будто поляки здесь ни при чем. Лишь в 2001 году, после того, как появилась книга Гросса "Соседи. Убийство евреев в Едвабне", Институт национальной памяти в Польше увидел в этом повод для проведения собственного исследования. В целом оно подтвердило версию Гросса. По случаю шестидесятой годовщины бойни в Едвабне в этом городке прошло траурное мероприятие. Польский президент Александр Квасневский попросил прощения от имени поляков, испытывающих муки совести из-за этого преступления. Квасневский избегал говорить от имени всех поляков, так как некоторые католически и националистически настроенные круги усиленно сопротивляются признанию этой исторической правды. Коллаборационизм и антисемитизм — по-прежнему запретные темы в Польше.

Католический священник в Едвабне приказал во время памятного мероприятия в 2001 году звонить в церковные колокола, но большинство жителей бойкотировало эту акцию. Был поставлен новый обелиск, украшенный надписью: "В память о евреях из Едвабне и окрестностей, мужчинах, женщинах и детях, которые жили здесь и были сожжены заживо на этом месте". Хотя здесь нет ни слова о преступниках, памятник неоднократно повреждали и обмазывали краской.

Едвабне был не единственным местом, где происходили подобные погромы, как в тот период, так и позже. Вот что пишет немецкий историк Франциска Брудер: "В Восточной Польше ожесточение общества, расизм и антисемитизм выразились в ряде убийств и погромов. Многих евреев, которые возвращались домой из Советского Союза и из своих убежищ, убивали банды уголовников или польское националистическое подполье. Еврейские погромы произошли, в частности, 11 августа 1945 года в Кракове и 4 июля 1946 года в Кельце".

Единственным коллаборационистом в Польше, названным по имени, является Иго (Юлиан) Сым (1896–1941), австрийско-польский актер театра и кино. Сым служил во время Первой мировой войны в австро-венгерской армии, а затем, до 1921 года, в польской армии, которую оставил в звании поручика (старшего лейтенанта). С 1925 года он был актером в Варшаве, сыграл приблизительно в пятидесяти немых и звуковых фильмах. После вступления вермахта Сым сразу начал сотрудничать с немецкими оккупантами и стал директором нового немецкоязычного театра в Варшаве. Сотрудничество Сыма с Гестапо было настолько очевидным, что польское Сопротивление приговорило его к смерти, и группа из трех подпольщиков застрелила его в марте 1941 года в собственной квартире.

После крушения социалистической системы в Польше произошла радикальная переориентация общества под знаком антикоммунизма, а также антисемитизма. За все плохое, что пришлось пережить полякам в прошлом, ответственность возложили на Россию. В Польше, где очень большую роль играет католицизм, страх перед "русскими" прочно укоренился на протяжении уже двух столетий. Мистически-религиозная догма формулируется таким образом: "Русские лишают нас души, а немцы жизни. Лучше потерять жизнь, чем душу!"

На русских возлагают ответственность также за неудачу Варшавского восстания в конце лета — начале осени 1944 года. Сталин якобы запретил маршалу Рокоссовскому продолжать наступление его войск на польскую столицу. При этом исторически доказаны действительные причины неудачи восстания. Советское правительство сожалело, что его не проинформировали заблаговременно. 16 августа 1944 года оно с сожалением сообщило западным державам, что "акция в Варшаве представляет собой непродуманную, ужасную авантюру, которая стоит населению больших жертв. Этого можно было бы избежать, если бы советское командование было проинформировано до начала Варшавской акции, и поляки поддерживали бы с ним связь". Этого не произошло, так как польское эмигрантское правительство в Лондоне, а также командование "Армии Крайовой" (AK), польской Отечественной армии, руководствовались собственным антикоммунизмом и антисоветизмом. И все же Красная армия пыталась прийти на помощь сражающимся полякам. В первой половине августа 2-я гвардейская танковая армия Первого Белорусского фронта двинулась на Варшаву и потеряла при этом примерно 500 танков, а при контрударе немецкого четвертого танкового корпуса СС число исправных танков уменьшилось уже до 236.

В конце августа Красная армия вынуждена была перейти к обороне — только в августе и в сентябре, т. е. в течение 63 дней восстания, она потеряла почти 170 тысяч человек. Но и позже она пыталась помогать повстанцам, по меньшей мере, с воздуха. Советские летчики только с 14 сентября по 1 октября 1944 года совершили для Армии Крайовой 2243 вылета и сбросили полякам 156 минометов, 505 противотанковых ружей, 2667 единиц стрелкового оружия, 41780 гранат, три миллиона патронов, 113 тонн продуктов и 500 килограммов медикаментов. Как стало известно позже, авторитетные лица из руководства Армии Крайовой отказались сотрудничать с Красной армией. В появившейся в 1965 году "Истории Великой Отечественной войны" сообщалось, что поляки отказались сражаться на плацдармах у Вислы вместе с советскими частями.

Как бы то ни было, серьезные польские историки отмечают, что факт однозначного приказа войскам Рокоссовского об остановке "до сих пор не подтвержден", и это ставит под вопрос тезис об умышленном отказе русских оказывать помощь полякам.

Тем не менее, в Польше по-прежнему придерживаются мифа об Армии Крайовой и прославляют ее. При критическом рассмотрении это кажется ошибкой, ведь деятельность Армии Крайовой включала в себя и коллаборационизм с немецкими оккупационными властями.

Коллаборационизм руководящих кругов национально-консервативного подполья и представителей польского эмигрантского правительства в стране основывался на тактически-стратегических соображениях. В большинстве своем эта руководящая элита, в отличие от тех организаций Сопротивления, где доминировали коммунисты, была открытым противником Советского Союза. После нападения на СССР эти круги задумались о новой стратегии, которая развивалась в направлении "теории двух врагов". Они исходили из того, что поражение немцев вовсе не означало бы автоматически победу национально-консервативной Польши. Итак, нужно было заключить союз с оккупировавшим Польшу немецким врагом против Советского Союза. В конце 1942 года прошли соответствующие консультации с немецкой стороной.

Немецкая сторона приводила аргументы сходного толка. Советский большевизм — это смертельный враг как Польши, так и Германии. Потому необходимо вместе бороться против большевизма. Это означало, что вооруженное национально-консервативное подполье чем дальше, тем больше боролось против прокоммунистического и просоветского подполья — и боролось немецким оружием.

Видимый результат немецко-польских соглашений состоял в том, что польская сторона должна была не позволить Армии генерала Андерса бороться против немецкого вермахта. Эта польская армия была сформирована на основании польско-советского договора в июле 1941 года на советской территории и по инициативе британского правительства — из интернированных в Советском Союзе польских солдат и офицеров. Ее назвали по имени командующего, генерала Владислава Андерса. Армия Андерса должна была сражаться вместе с Красной армией против нацистского вермахта.

Однако этого не произошло.

По приказу польского эмигрантского правительства и при поддержке британского правительства в августе 1942 года около 75 000 солдат и офицеров и около 40 000 членов их семей покинули Советский Союз в направлении Ирана, откуда их по морю доставили в Италию. Тем самым вопрос был исчерпан.

Контакты и соглашения между локальными немецкими учреждениями и Армией Крайовой имели место в различных областях Польши, однако самыми важными были переговоры между уполномоченными представителями АК и представителями немецкого абвера, которые с конца 1942 года проходили в литовском Вильно (Вильнюсе). С немецкой стороны переговоры вел подполковник Юлиус Кристианзен, с начала лета 1942 года — шеф управления абвера в Вильно, польскую сторону представлял генерал Александр Кжыжановский, который командовал Армией Крайовой в районе Вильно. В последовавшем за этим немецко-польском сближении активную роль играли гражданские административные органы, а также полиция, СС и областной комиссар вермахта. Действия поляков были согласованы с командиром AK, генералом Тадеушем Коморовским, псевдоним Бур (1895–1966).

В ходе нескольких бесед стороны предъявляли друг другу определенные требования, естественно, не политические. Было достигнуто согласие относительно освобождения арестованных подпольных борцов AK и великодушной поддержки Отечественной армии ручным огнестрельным оружием, боеприпасами и ручными гранатами, а также радиостанциями. Поляки передали немцам список с именами коммунистов и им сочувствующих, а также командиров партизанских отрядов, составленный разведкой АК. Армия Крайова пообещала прекратить атаки на вермахт, на немецкие учреждения и принять участие в "очистке" указанных районов от "коммунистических банд".

Естественно, это соглашение было временным, взаимное недоверие сохранялось. Но по итогам договора была ликвидирована часть просоветского коммунистического партизанского движения как потенциального противника немцев, и немецкая сторона могла отныне использовать военные силы, которые занимались "борьбой с бандитами", в другом месте.

У этого немецко-польского союза был также и политический компонент: советское недоверие по отношению к полякам усиливалось. И по праву! Леопольд Окулицкий (1898–1946), начальник штаба Армии Андерса, боровшейся теперь на стороне западных союзников в Италии, был весной 1944 года вызван в Лондон и получил там от польского эмигрантского правительства приказ создать в Польше "секретный штаб", который должен был начать действовать уже после изгнания немецких оккупантов.

Подполковник Юлиус Кристианзен, который еще в Вильно вел переговоры с AK, после неудачи Варшавского восстания в октябре 1944 года вел также переговоры о капитуляции с Армией Крайовой. Польскую сторону возглавлял заместитель начальника разведки AK Богуславский.

Кристианзен попал в 1945 году в "Курляндском котле" в советский плен и вскоре умер.

Генерал Александр Кржыжановский, общавшийся с Кристианзеном в Вильно, был, наряду с некоторыми другими офицерами, арестован передовым отрядом Второго Прибалтийского фронта в июле 1944 года. В 1948 году его передали Польше, в 1951 году он умер в польской тюрьме.

Таким образом, исчезли важные свидетели коллаборационизма.

Леопольд Окулицкий после поражения Варшавского восстания и официального роспуска Армии Крайовой 19 января 1945 года создал "резервный штаб" в глубоком тылу Красной армии и союзных ей 1-й и 2-й польских армий.

Они подвергли страну террору и насилию. В мае 1945 года самая крупная часть "резервного штаба" Окулицкого была разоблачена и арестована. Окулицкий предстал перед судом в Москве и был приговорен к десяти годам лишения свободы. Он умер в 1946 году в военной тюрьме.

До сих пор не было ни одной советской и российской публикации о сотрудничестве Армии Крайовой с немцами. До 1990 Польша не хотела ссориться с союзником, позднее нельзя было омрачать и без того напряженные отношения. Этот вопрос до сих пор считается, если воспользоваться выражением военных, заминированной территорией.

Между тем, начавшееся в Польше сотрудничество польской Отечественной армии и немецких оккупантов продолжилось в виде вооруженной борьбы против Советского Союза уже в послевоенное время. Боясь распространения большевизма, Запад поддерживал вооруженные банды, которые преимущественно формировались из распущенной в январе 1945 года AK. Самая большая террористическая организация — "Свобода и независимость" (Wolność i Niezawisłość, WIN) — считала себя непосредственной преемницей AK. Она не только вела жестокую братоубийственную войну, но также совершала крупномасштабные террористические акты и диверсии против Красной армии и союзных с ней польских войск. WIN разрушала мосты, повреждала рельсовые пути, взрывала воинские эшелоны, нападала на военные объекты и на гражданские административные учреждения, грабила склады. Во время теракта 28 марта 1947 года в Восточной Польше погиб генерал Кароль Сверчевский, заместитель министра обороны Польской Республики.

Эта гражданская война за "Железным занавесом", которая велась под контролем США и Великобритании, с участием Швеции и при поддержке западногерманской Организации Гелена, унесла с 1945 до начала 1950-х годов несколько десятков тысяч жизней.

Такого же рода подпольная борьба, порожденная коллаборационизмом с немецкими фашистами, происходила и в Прибалтике, где ее вели "лесные братья", а также в Западной Украине — усилиями ОУН-УПА.

Незадолго до того, как Красная армия вступила в Польшу, командование немецкой Группы армий "Центр" попыталось в ноябре 1944 года создать дивизию польских добровольцев "Белый орел" численностью около 12 000. В журнале боевых действий Группы армий причина ее создания объяснялась так: "Немецкий вермахт ведет решительную борьбу для защиты Европы от большевизма. Любой честный помощник в этой бескомпромиссной борьбе — желанный соратник вермахта". Эту вербовочную акцию нацистов поддержали некоторые польские националисты, такие, как Владислав Студницкий (1867–1953).

Однако, до декабря 1944 года завербовалось всего лишь около пятисот добровольцев. Количество коллаборационистов в этот период резко убавилось.

6. Румыния, Болгария, Финляндия: прагматичные союзы с нацистской Германией

Во время Второй мировой войны ряд государств заключили договоры и соглашения с гитлеровской Германией, чтобы вернуть потерянные в 1918 году территории или получить новые. Это касалось Румынии, Болгарии, а также Финляндии.

В Румынии с 1938 года правила так называемая королевская диктатура под руководством Кароля II. Диктатура эта, очевидно, не устраивала "Железную гвардию", фашистскую, антисемитскую партию и движение, которым руководил "Capitanul" (капитан) Хориа Сима (1906–1993). 3 сентября 1940 года она потребовала власти. В ответ на это король назначил министра обороны Иона Антонеску (1882–1946) премьер-министром с неограниченными полномочиями, а затем отрекся от престола. "Conducator" ("вождь") Антонеску разогнал "Железную гвардию" в январе 1941 года, после того, как она попыталась устроить путч. Отныне в Румынии правила чисто военная диктатура Антонеску, получившего титул "маршала".

Осенью 1940 года Румыния присоединилась к фашистскому тройственному союзу (Япония, Германия, Италия), пригласила в страну немецких военных инструкторов и солдат, и 22 июня 1941 года вступила на стороне нацистской Германии в войну против Советского Союза.

Первая встреча Антонеску с Гитлером произошла в январе 1941 года, вторая в июне в Мюнхене, незадолго до нападения на СССР.

С марта 1941 года немецкое военное присутствие в Румынии усилилось, в мае там разместилась немецкая 11-я армия численностью 100 тысяч человек. Вместе с 3-й и 4-й румынскими армиями, в которых также было примерно по 100 000 солдат в каждой, они заняли область Транснистрию (Заднестровье), которая в конце августа была присоединена к Румынии. Это была территория между реками Днестр и Буг площадью примерно 42 000 квадратных километров, где жило около двух миллионов человек — украинцы, русские, евреи, черноморские немцы. Самым большим городом была Одесса. Каждый третий из примерно 350 000 жителей этого города был евреем.

По приказу Антонеску сотни тысяч румынских и украинских евреев были свезены на эту территорию, около 350 000 евреев и 20 000 цыган погибли. В геноциде участвовали Центральное управление по делам этнических немцев (VoMi) и члены "Самообороны этнических немцев". Эти отряды убийц состояли из так называемых черноморских немцев и управлялись зондеркомандой СС "R". Тем не менее, большая часть убийств была на счету румынских офицеров.

Антонеску и Гитлер договорились о том, что румынские немцы будут освобождены от румынской воинской повинности, если поступят на службу в войска СС. Так более 50 000 банатских швабов и трансильванских саксов — "фольксдойче", живших в Румынии, — завербовались в Ваффен-СС.

В битве под Сталинградом зимой 1942/43 года погибли около двухсот тысяч румынских солдат. Такие большие потери и военные поражения гитлеровской Германии заставили Антонеску дистанцироваться от Берлина. Он приказал установить контакты как с западными державами, так и с советским руководством, чтобы сохранить независимость Румынии после окончания войны. Когда Второй Украинский фронт маршала Малиновского в августе 1944 года прорвал немецко-румынский фронт в Молдавии и угрожал захватом Румынии, Антонеску был свергнут оппозиционным блоком и 23 августа арестован. 25 августа 1944 года Румыния объявила войну Германии, а Антонеску и другие члены его правительства, в том числе, министр иностранных дел и вице-премьер Михай Антонеску и губернатор Транснистрии Георге Алексиану, были доставлены в Москву как военнопленные. В апреле 1946 года они были отправлены назад в Бухарест и приговорены к смерти румынским народным судом.

В 1990-е годы в Румынии было несколько попыток политически реабилитировать Антонеску и отдать ему должное как "герою антибольшевистской борьбы". Под международным давлением официальный процесс реабилитации был прекращен, но пропаганда в пользу Антонеску продолжается.

В этом контексте существует также "миф национальной невиновности", о котором историк Ханнелора Байер говорила еще в 1999 году. Смысл его состоит в следующем: Румыния не участвовала в Холокосте. Эту точку зрения разделяет также официальная политика. До сих пор ни одно правительство Румынии не признало ответственность румын за депортацию евреев и цыган в Транснистрию и их уничтожение. При опросе в 2007 году две трети опрошенных румын заявили, что уничтожение евреев происходило только в гитлеровской Германии. 46 % опрошенных видели в Антонеску "большого патриота" и 44 % "крупного стратега". Примерно одна треть опрошенных полагала, что Антонеску стоило бы реабилитировать, учитывая его заслуги перед Румынией. А 24 % полагали, что Антонеску был "демократическим руководителем".

Потому не стоит удивляться, что основанное в 1999 году движение "Noua Dreapta" ("Новые правые") находит поддержку среди населения, и численность его растет. Оно рассматривает себя как наследника и преемника "Железной гвардии" и формируется преимущественно из правого студенчества. "Свидетели национального пробуждения" следуют строгим правилам, как, например, обязанности посещать церковь по воскресеньям. Эта агрессивно гомофобская группа называет гомосексуалистов "позором румынского народа", требует "решения цыганской проблемы" и устраивает кампании против абортов. "Noua Dreapta" является членом Европейского Национального фронта (ENF), в который входят различные ультраправые группировки и партии из Западной Европы и Восточной Европы. Целью его является объединение "национальных" европейских сил, которые выступают за "элементарные принципы" (стоит задуматься, что под этим подразумевается) и "Европу Отечеств".

В Болгарии также сформировалась королевская диктатура. Ее началом был путч 1934 года, который заставил правившего с 1918 года царя Бориса III передать все полномочия армии. Агрессивная внешняя политика по отношению к непосредственным соседям — Румынии, Греции и Югославии — была направлена на пересмотр границ после Первой мировой войны и на создание Великой Болгарии. Это привело к внешнеполитической изоляции, что заставило Софию искать сближения с гитлеровской Германией. В ноябре 1940 года Борис III заключил ряд соглашений в Берлине. 1 марта 1941 года Болгария присоединилась к пакту трех держав. В качестве вознаграждения за ее участие в войне против Греции и Югославии, Берлин обещал Болгарии возврат Македонии и Фракии, которые ей пришлось уступить в 1919 году.

Однако Болгария отказалась беспрекословно подчиняться Гитлеру по двум вопросам. Она не участвовала в войне против Советского Союза. В ответ на давление Гитлера болгарский царь ответил, что болгары никогда не поднимут оружие против России, которой они обязаны освобождением от пятисотлетнего турецкого ига. Зато Борис охотно объявил войну Великобритании и США, полагая, что они находятся очень далеко. Это было его ошибкой: в 1943–1944 годах авиация англичан и американцев бомбила Софию.

Во-вторых, Болгария отказалась участвовать в уничтожении евреев. В начале 1943 года нацистская Германия потребовала, чтобы болгарских евреев депортировали в Польшу, и отправила в Софию хауптштурмфюрера СС Теодора Даннекера (1913–1945). Сначала он организовал высылку более чем 11 000 евреев из оккупированных Болгарией областей. Но когда болгарских евреев должны были отправить в газовые камеры, в стране начались протесты. Царь Борис, который до тех пор уклонялся от прямого ответа, понял, что пора занять четкую позицию. Таким образом, депортация 48 000 болгарских евреев в Освенцим была предотвращена.

После вступления Красной армии в Болгарию в сентябре 1944 года было заключено соглашение о перемирии и объявлена война Германии. К власти пришло правительство, в котором доминировали коммунисты.

В феврале 1945 года многие бывшие министры, например, Богдан Филов, Добри Божилов и Иван Багрянов, а также другие представители режима, такие как Александр Белев, Петр Грабовский, князь Кирилл Преславский, были приговорены к смерти и казнены за коллаборационизм, военные и прочие преступления.

В 1990-е годы в Болгарии снова поднял голову национализм, начались расистские и ксенофобские выступления, образовались правоэкстремистские партии и организации. В 1991 году, во время заседания учредительного собрания перед зданием парламента протестовали приверженцы ультраправой "Болгарской национально-радикальной партии" с лозунгами против парламентского представительства турецкого меньшинства. В 2005 году возникла правоэкстремистская партия "Атака", по заявлению наблюдателей из Австрии, более радикальная, чем австрийская партия Свободы умершего Йорга Хайдера. В ходе предвыборных мероприятий председатель партии Волен Сидеров требовал "Отправить осужденных цыган в исправительно-трудовые лагеря!" и вернуть "Болгарию болгарам". Через два месяца после основания "Атака" вошла в парламент, заняв четвертое место по количеству депутатов. С тех пор она снова и снова провоцирует травлю этнических, религиозных и сексуальных меньшинств. В Брюсселе один депутат ЕС от "Атаки" даже набросился на свою коллегу, венгерскую цыганку.

В Финляндии главной фигурой до и во время Второй мировой войны был маршал Карл Густав Эмиль Маннергейм (1867–1951). С 1889 по 1917 год он служил в русской армии, после Октябрьской революции вышел в отставку в звании генерала кавалерии, а затем вернулся на родину.

В январе 1918 года Маннергейм возглавил верховное командование новосформированной финской армии. В Финляндии, как и в России, происходили революционные восстания. Весной 1918 армия Маннергейма разбила повстанцев, и "белые" взяли власть в Финляндии в свои руки. Историки говорят о гражданской войне, согласно буржуазным источникам, 8400 человек пали жертвами "белого" террора, 1700 — от "красного". Примерно 70 000 приверженцев "красных" и сочувствующих им, в том числе женщины и дети, попали в концлагеря. В крепости Суоменлинна были расстреляны, повешены или заколоты штыками более 3000 "красных", преимущественно функционеров. Маннергейм получил за это прозвище "Кровавый барон".

Вторая мировая война началась для Финляндии в ноябре 1939 года с финско-советской Зимней войны. Финляндия была на стороне гитлеровской Германии. В нападении на Советский Союз в 1941 году финны видели "войну продолжения". Фельдмаршал Маннергейм как главнокомандующий мобилизовал своих солдат, и немецкий вермахт мог использовать финскую территорию как стратегический плацдарм. Финляндия надеялась вернуть территории, потерянные после Зимней войны, и захватить Карелию.

25 июня 1941 года Финляндия объявила войну Советскому Союзу. Но широкомасштабное наступление с севера провалилось. В районах Архангельска, Ладожского озера и Ленинграда Красная армия остановила дальнейшее продвижение вермахта и финской армии.

В июне 1942 года Гитлер по случаю семидесятипятилетия Маннергейма встретился с маршалом вблизи одной финской железнодорожной станции. Но этот визит не привел к активизацией военных действий со стороны Финляндии. Напротив, после поражения немецкой группы армий "Центр" Маннергейм понимал, что немцы проиграют войну. Поэтому, занимая в этот период пост президента Финляндии, он хотел установить контакт с Москвой. 24 августа 1944 года стороны заключили перемирие, по которому Финляндия уступила Советскому Союзу стратегически важные районы.

Формально война между Финляндией и Советским Союзом закончилась в сентябре 1944 года. Однако по договору от 24 августа Финляндия была обязана выдавить своих прежних союзников из Финляндии за 14 дней. Это условие финны выполняли весьма нерешительно. Отход немецких войск затянулся до апреля 1945 года, они оставляли за собой выжженную землю.

После войны в Финляндии не было практически никакого критического обсуждения прошлого, тем более, не осуществлялось никакого уголовно-правового преследования членов правительства или офицеров. Маннергейм, бывший некоторое время союзником Гитлера, оставался финским президентом до 1946 года. При поддержке союзников он переехал в Швейцарию, где в 1951 году умер после операции на желудок.

Советский Союз настаивал на уголовном преследовании в первую очередь Ристо Рюти (1889–1956), который был президентом Финляндии до Маннергейма и заключил все договоры и соглашения с Германией. В 1945 он был приговорен судом к десяти годам тюрьмы, но в 1949 году помилован по состоянию здоровья. Бывшие члены правительства получили незначительные наказания.

Значительно труднее пришлось финским женщинам и девушкам, вступавшим в интимные отношения с немецкими солдатами. Финские власти, которые сами долгие годы сотрудничали с немцами, отправили их вместе с детьми в специальные лагеря. Они оказались изгоями, попали в опалу на много лет. В Финляндии было около четырех тысяч таких "детей оккупации".

Весной 1941 года, еще до нападения на Советский Союз, финское правительство дало согласие на вступление финских граждан в Ваффен-СС. Ядро этого финского добровольческого батальон войск СС составили солдаты, которые еще в Зимнюю войну боролись против Красной армии. Во второй половине года 1941 года, когда вермахт уже продвинулся далеко вглубь территории Советского Союза, этот батальон достиг численности полка.

Финны начали боевые действия в начале 1942 года, в составе дивизии СС "Викинг" в районе действий Группы армий "Юг". Они воевали под Сталинградом и на Северном Кавказе. В июле 1943 года остатки финских добровольцев СС вернулись на родину и были включены в финскую армию.

Маннергейма по сей день превозносят как финского национального героя, "спасителя отечества". В 1960 году ему поставили памятник на Маннерхейминтие, названной в честь Маннергейма прекрасной улице в центре финской столицы.

В 2011 году партия "Истинных финнов" получила в пять раз больше голосов, чем на предыдущих парламентских выборах. С 19 % голосов она заняла третье место после социал-демократов (19,1 %) и консерваторов (20,4 %). В предвыборной борьбе "Истинные финны" позиционировали себя как партию протеста, альтернативу "истеблишменту". Они защищали "финские ценности", требовали ограничительной иммиграционной политики, выступали против гомосексуальных браков и абортов.

Наряду с "Истинными финнами" в стране существуют правоэкстремистские партии и маленькие националистические группы, однако, они, кажется, пока не имеют значительного влияния. Основанный в 1993 году Отечественный национальный союз ("Isänmaallinen Kansallis-Liitto", IKL) представлен только в сельских регионах центральной Финляндии. Эта партия рассматривает себя как продолжательницу традиций "Отечественной народной партии" ("Isänmaallinen Kansanliike", IKL), созданной в 1930-е годы с целью продолжения борьбы фашистского Лапуаского движения. Цель IKL состояла в том, чтобы сохранить итоги кровавой гражданской войны в 1918 году и нанести окончательное поражение левым. Программу, структуру и внешние атрибуты IKL переняла у итальянских и немецких фашистов. После войны IKL как дружественная Гитлеру партия была распущена и запрещена. Основание новой IKL стало возможным только после конца Советского Союза…

7. Дания и Норвегия: коллаборационизм и операция «Везерюбунг»

Оккупацию Дании и Норвегии (операция «Везерюбунг», буквально: «Учения на Везере») нельзя сравнить с тем, что происходило на фронтах Западной, Южной, а тем более Восточной Европы. С одной стороны, скандинавы, согласно фашистской расовой идеологии, были людьми арийского германского происхождения. С другой стороны, речь шла только об улучшении исходной позиции для войны против Великобритании. С помощью оккупации немцы хотели предотвратить морскую блокаду и обеспечить контроль над проливами, обеспечивающими доступ в Балтийское море. Кроме того, нужно было гарантировать стратегически важную доставку железной руды из Норвегии.

9 апреля 1940 года вермахт вступил на территорию Дании и Норвегии.

Весь датский правительственный аппарат со всеми его структурами вплоть до уровня местных общин продолжал исправно функционировать на протяжении всего времени немецкой оккупации вплоть до 5 мая 1945 года. Даже датская армия и военно-морской флот оставались неприкосновенными. Это можно объяснить, в частности, тем, что они не оказывали никакого сопротивления немцам. Главой правительства оставался социал-демократ Торвальд Стаунинг. Король Христиан X также остался в стране.

Когда Германия напала на Советский Союз 22 июня 1941 года, в Дании было арестовано несколько сотен коммунистов, которых отправили в лагерь для интернированных. Позже они были депортированы в трудовой лагерь и лагерь смерти Штуттхоф около Данцига.

Политика невмешательства датского правительства спровоцировала сопротивление. В итоге датское правительство стало уклоняться от исполнения определенных требований немцев. 29 августа 1943 года правительство было распущено, и введено чрезвычайное положение.

В начале 1930-х годов в Дании возникла Национал-социалистическая рабочая партия Дании (DNSAP). Она переняла не только символы немецкой НСДАП, но и ее идеологию. Впрочем, нацистская партия в Дании едва ли привлекала к себе внимание. Ситуация изменилась в 1940 году с немецкой оккупацией, которую DNSAP приветствовала громкими криками радости.

Впрочем, поскольку датское правительство и так сотрудничало с оккупантами, Берлину не была нужна ни партия, ни ее вождь Фриц Клаусен. Однако Фриц Клаусен (1893–1947) и его партия сыграли важную роль в создании датских подразделений СС. В 1943 году он как врач вступил в одно из подразделений датских войск СС, был арестован в мае 1945 года в Дании, а в 1947 году умер в тюрьме.

Застрельщиком создания эсесовских подразделений в Дании и символом коллаборационизма с немецкими фашистами был Христиан Фредерик фон Шальбург (1906–1942), лейтенант датской армии. Он добровольно отправился на финскую Зимнюю войну 1939/40, затем вступил в Ваффен-СС. Как хауптштурмфюрер Шальбург служил в дивизии СС "Викинг". В начале 1942 года он возглавил добровольческий корпус СС "Danmark" ("Дания"). Во главе своего добровольческого корпуса, насчитывавшего тысячу человек, он сражался на Восточном фронте в составе дивизии СС "Мертвая голова". Фон Шальбург погиб в середине 1942 года в ходе боев близ Демянска.

Его именем назвали одно датское подразделение СС. "Корпус Шальбурга" с января 1944 года использовался против датского Сопротивления и совершил множество налетов, террористических актов и убийств. Эти действия, приводившие к гибели множества мирных жителей, оккупационные власти называли "борьбой с саботажем" или "контртеррором". Так как подоплека этой борьбы с Сопротивлением была очевидна, датчане стали называть периоды ее обострения "днями Шальбурга" и используют это понятие до сих пор.

Из остатков датских подразделений СС, усиленных новыми добровольцами, был создан мотопехотный ("танко-гренадерский") полк войск СС "Данмарк", приписанный к дивизии СС "Нордланд". Эта дивизия с конца 1943 года использовалась для борьбы с партизанами в Хорватии, где снискала себе печальную славу убийствами среди мирного населения, изнасилованиями, грабежами, сожжением деревень и беспорядочными расстрелами. Присоединенная в 1944 году к Группе армий "Север", она понесла тяжелые потери в Курляндии.

Одна из боевых групп, созданных из датчан и норвежцев, была полностью уничтожена в Берлине в апреле 1945 года.

Примерно десять тысяч датчан, в том числе около двух тысяч шлезвигских немцев, служили в Ваффен-СС или в вермахте.

С ноября 1942 по 4 мая 1945 года наместником Гитлера в Дании был обергруппенфюрер СС Вернер Бест (1903–1989). 2 октября 1943 года он отправил в министерство иностранных дел в Берлине телеграмму, в которой гордо сообщал: "С сегодняшнего дня Данию можно считать свободной от евреев".

Нельзя не упомянуть в этой связи, что по инициативе немецкого дипломата Георга Фердинанда Дуквица (1904–1973) 7000 евреев было спасено от отправки в лагеря смерти. Это удалось благодаря переговорам со шведским правительством и поддержке датских судовладельцев. Однако примерно 600 евреев все же были депортированы в концлагерь Терезиенштадт.

Обергруппенфюрер СС Вернер Бест был в 1948 году осужден в Дании сначала на смертную казнь, потом на 12 лет заключения. В 1951 году он был отпущен в ФРГ. Там его уже никак не преследовали в судебном порядке.

В Дании после войны было арестовано и отправлено в лагеря для интернированных приблизительно 40 000 человек. В большинстве случаев их наказания были незначительны, около 80 человек приговорили к смертной казни, но у подавляющего большинства она была заменена тюремным заключением.

В Дании также существовала проблема "оккупационных детей", родившихся от немецких солдат. Количество таких детей по оценкам достигало 18 000. Их матерей презирали и избегали, иногда избивали.

Вторжение немцев в Норвегию происходило не столь беспрепятственно. Вермахт столкнулся с сопротивлением на суше и на море, продвижение в нескольких местах было остановлено. Этой задержкой воспользовался король Хокон VII, сумевший бежать вместе с королевской семьей. Правительство вместе с государственной казной перебралось в Лондон.

24 апреля 1940 года указом фюрера рейхскомиссаром Норвегии был назначен Йозеф Тербовен (1898–1945). Тербовен установил диктаторскую систему подавления, которая только увеличивала ненависть норвежцев к немецким оккупантам и подстегивала Сопротивление. "Hjemmefront" ("Отечественный фронт"), который эмигрантское правительство в Лондоне поддерживало в материально-техническом и кадровом отношении, успешно атаковал немецких оккупантов и их учреждения.

1 февраля 1942 Тербовен назначил премьер-министром Видкуна Квислинга (1887–1945). Квислинг в конце 1920-х годов был дипломатом в Москве, до 1933 года военным министром, а в 1933 году стал одним из соучредителей фашистской партии "Nasjonal Samling" ("Национальное единение"). С тех пор он поддерживал контакты с Внешнеполитическим управлением НСДАП, которым руководил Альфред Розенберг. Партия Квислинга стала своего рода ответвлением НСДАП. Она пропагандировала норвежский национализм и антикоммунизм. В декабре 1939 года Квислинг посетил Розенберга в Берлине и встретился там с Гитлером. Непосредственно после немецкого нападения на Норвегию он объявил о государственном перевороте и создал свое правительство, просуществовавшее, впрочем, менее восьми дней. Берлин в итоге счел Квислинга бесполезным, тем более что он не пользовался существенной поддержкой у норвежцев.

Квислинг в значительной степени был виновен в депортации примерно восьмисот норвежских евреев и в формировании подразделений СС в Норвегии. Так в 1940 году возник полк войск СС "Нордланд", который был присоединен к танковой дивизии СС "Викинг". В 1941 году образовался "Norske Legion" ("Норвежский легион"), который вступил в бой в 1942 году под Ленинградом. В 1944 году все норвежские подразделения СС были объединены в добровольческую мотопехотную ("танко-гренадерскую") дивизию СС "Нордланд". В конце войны она сражалась в Прибалтике и позже в Померании. Примерно 6000 норвежцев носили форму Ваффен-СС.

Наряду с Квислингом видными фигурами норвежского коллаборационизма были министр внутренних дел Альберт Вильям Хагелин (1881–1946), проживавший ранее в Германии оперный певец, и министр труда Рагнар Сканке (1890–1948). Они и еще 40 видных коллаборационистов после 1945 года были в Норвегии приговорены к смерти и казнены.

Детей, которых норвежки рожали от немцев во время немецкой оккупации, в Норвегии называли "немецкими детьми" ("Tyskerbarna") или "детьми войны" ("Krigsbarna"). Их матерей дразнили "немецкими потаскушками" ("Tyskertos"). По оценкам, таких детей родились примерно 12 000, из них около 8000 в рамках проводившейся СС программы "Лебенсборн" ("Источник жизни"). Высокие белокурые норвежки должны были освежить "арийскую германскую кровь". В Норвегии существовало восемь приютов "Лебенсборн", больше, чем в любой другой стране, кроме самой Германии.

После войны эти женщины под предлогом борьбы с распространением венерических болезней были интернированы, после чего долгие годы находились в социальной опале и подвергались экономическому ущемлению. Часть из них уехала в северную глушь или в Швецию. Так поступила и мать Анни-Фрид Сюнни Люнгстад (Лингстад), которая родила ее в возрасте 19 лет в норвежском шахтерском поселке. Отца "Tyskerbarna" звали Альфред Хаазе, он был солдатом из Франконии, а его воинская часть дислоцировалась в Нарвике. Сюнни Люнгстад умерла в сентябре 1947 года в возрасте 21 года. Ее дочь выросла у бабушки в Швеции и стала известной всему миру как певица Анна-Фрид из поп-группы ABBA.

8. Коллаборационизм в западноевропейских государствах

10 мая 1940 года началось немецкое наступление на Бельгию, Нидерланды, Люксембург и Францию. Бельгийское правительство бежало в Лондон, а король Леопольд III остался в стране. Он происходил из немецкого дворянского рода Саксен-Кобург-Гота и надеялся на снисходительное обращение со стороны немцев. 28 мая 1940 года Леопольд капитулировал. Такой поступок был воспринят как «германофильский» и вызвал общественное недовольство. В 1951 году Леопольд отрекся от престола.

Убедил короля остаться Хендрик де Ман (1885–1953), прежний министр по вопросам труда и министр финансов в бельгийском правительстве. Он учился в Лейпциге, работал там в 1907 году в газете "Ляйпцигер Фольксцайтунг", и поэтому был знаком с рядом немецких социал-демократов. Тем не менее, он стал ренегатом и коллаборационистом, приветствовавшим вступление гитлеровского вермахта. Де Ман распустил Рабочую партию, в которой председательствовал. Он участвовал также в создании разрешенного немецкими оккупационными властями объединенного бельгийского профсоюза.

При приближении западных союзников в конце августа 1944 года, он уехал в Швейцарию, где получил политическое убежище. В 1946 году был осужден в Бельгии за государственную измену и приговорен к двадцати годам тюрьмы и штрафу в десять миллионов бельгийских франков. В 1953 году де Ман погиб в автокатастрофе.

Бельгией во время оккупации управляла немецкая военная администрация, которая целиком взяла под свой контроль исправный бельгийский бюрократический и управленческий аппарат. Он продолжал работу под немецким контролем и следовал указаниям немецкой военной администрации, в том числе, создавал картотеку евреев, организовывал депортацию бельгийских евреев, а также набор и отправку бельгийцев в Германию на принудительные работы.

Бельгия стала вассальным государством, одним из участников фашистского преобразования Европы.

Руководителем немецкой военной администрации был генерал Александр фон Фалькенхаузен (1878–1966), который лишь к концу войны вошел в конфликт с нацистским государством и его идеологией. После 20 июля 1944 года он попал в концлагерь Бухенвальд, потом в Дахау. 24 апреля 1945 года Фалькенхаузена вместе с другими 138 знаменитыми заключенными отправили в Нидердорф (Южный Тироль). Через несколько дней после немецкой капитуляции в Италии Фалькенхаузен попал в американский плен, затем был в заключении в различных лагерях и тюрьмах. В 1948 году он предстал перед бельгийским судом по обвинению в расстреле 240 заложников и депортации 25 000 бельгийских евреев, а в 1951 году был приговорен к двенадцати годам принудительных работ. Однако через три недели после вынесения приговора Фалькенхаузена выслали в ФРГ.

Виднейшим коллаборационистом был Леон Дегрель (1906–1994), руководитель фашистских "рексистов", выходец из франкоговорящей Валлонии.

С конца 1940 года Дегрель поддерживал тесный контакт с командованием немецкого вермахта в Бельгии. Он создал "Валлонский легион", включенный в качестве пехотного батальона в немецкий вермахт. ОКВ охотно исполнило желание Дегреля сражаться на Востоке против коммунизма. Батальон численностью около 1000 человек использовался в зоне ответственности Группы армий "Юг". Позднее он был включен в состав СС и превратился в штурмовую бригаду СС, которая в 1943 году была разбита в окружении к северу от Черкасс. Штандартенфюрер СС Дегрель был политическим руководителем этой штурмовой бригады и в 1944 году стал командиром 28-й добровольческой мотопехотной ("танко-гренадерской") дивизии войск СС "Валлония". Остатки этой дивизии, сократившейся по численности до бригады, были полностью уничтожены в Мекленбурге-Передней Померании весной 1945 года войсками Второго Белорусского фронта.

С говорящими на голландском языке фламандцами — в отличие от говорящих по-французски валлонов — немецкие оккупанты в начале оккупации Бельгии обращались доброжелательно.

Основанная в 1933 фламандская националистическая группировка "Vlaams Nationaal Verbond" (Фламандский национальный союз, VNV) в большинстве своем сотрудничала с немцами. Ее члены быстро получили "право" вступать в СС, так как по фашистской расовой идеологии фламандцы относились к германцам.

Одним из первых, кто вступил в бельгийские СС, а позже стал ведущим сотрудником фашистской службы безопасности (СД), был Роберт Ян Вербелен (Фербелен, 1911–1990), который называл себя также гауляйтером VNV. Его видными соратниками в этой группе коллаборационистов были Йеф ван де Виле (1903–1979), главный редактор германофильского журнала "De Vlag" ("Знамя"), и Август Борм (1878–1946), бывший бельгийский парламентарий. Они инициировали создание "Фламандского легиона", численностью около 1000 человек, направленного, как и "Валлонский легион", на Восточный фронт. Весной 1943 года "Фламандский легион", воевавший в составе Группы армий "Север", был почти полностью уничтожен в арьергардных боях около Ленинграда. Его остатки были включены в штурмовую бригаду СС "Лангемарк", которую пришлось эвакуировать морем из "Курляндского котла" в канун нового 1945 года. Затем ее остатки включили в 27-ю добровольческую гренадерскую дивизию СС "Лангемарк", которая попала в советский плен весной 1945 года в ходе битвы на Одере.

Примерно 40 000 бельгийцев во время Второй мировой войны сражались в различных военных формированиях на стороне нацистской Германии против Советского Союза.

Штандартенфюрер СС Леон Дегрель в момент окончания войны сумел спрятаться и бежать в Испанию, где жил под чужим именем. В декабре 1945 года он был заочно приговорен в Бельгии к смертной казни за государственную измену и коллаборационизм.

Дегрель в послевоенное время неоднократно вызывал скандалы в прессе. Он регулярно принимал участие во встречах ветеранов СС, присутствовал на мероприятиях неофашистских организаций даже во Франции. В 1994 году он умер в Малаге.

Заместитель Дегреля Роберт Ян Вербелен, когда западные союзники в конце августа 1944 года приблизились к бельгийской границе, бежал в Германию, затем в Вену. В 1947 году он был заочно приговорен бельгийским судом к смерти за участие в убийстве бельгийских граждан. Вербелен жил в Австрии под чужим именем, стал информатором ЦРУ и австрийской Государственной полиции (Штапо), за что в 1959 году получил права гражданства уже под своим настоящим именем. Три года спустя его арестовали, но в Бельгию не отправили. В ноябре 1965 года ему пришлось предстать перед австрийским судом, который, признав Вербелена виновным, тем не менее, освободил его, так как он якобы просто выполнял приказы. Верховный суд отменил оправдательный приговор, но Вербелену больше не пришлось предстать перед судом. Он продолжал безмятежно жить в Вене до своей смерти в 1990 году, регулярно публикуясь в ультраправых изданиях.

Фламандский националист Йеф ван де Виле также бежал в Германию. В декабре 1945 года он был заочно приговорен к смерти в Бельгии, полгода спустя западные союзники в середине 1946 года арестовали его и выдали бельгийским властям. Смертный приговор ван де Виле был заменен на пожизненное заключение, которое закончилось для него в 1963 году.

Фламандскому националисту Августу Борма, приговоренному к смерти (читай к пожизненному заключению) еще в сентябре 1919 года за коллаборационизм с немцами, в 1946 году снова вынесли смертный приговор за коллаборационизм и на этот раз его в самом деле казнили.

В Бельгии детей вермахта называли "кукушкиными детьми". Таких детей было, судя по всему, более 20000. Однако их матерей дискриминировали не так сильно, как во Франции, Норвегии и Дании.

Через пять дней после нападения немцев поражение нидерландской армии стало свершившимся фактом. Она капитулировала 15 мая 1940 года. Нидерландская королева Вильгельмина с правительством бежала в Лондон.

В конце мая 1940 года Гитлер назначил австрийца Артура Зейсс-Инкварта (1892–1946) рейхскомиссаром Нидерландов и высшим руководителем гражданской администрации. После нападения на Польшу он стал высшим руководителем СС и полиции (HSSPF) на польской территории, а также заместителем генерал-губернатора Франка. На этом посту он разделял ответственность за отправку евреев из Генерал-губернаторства в лагеря смерти.

Нацисты рассматривали нидерландцев в качестве "родственного германского народа", который нужно было подготовить к интеграции в Великогерманский рейх. Для этого нидерландское общество следовало систематически накачивать фашистской идеологией.

На стороне Зейсс-Инкварта стояло нидерландское Национал-социалистическое движение (Nationaal-Sоcialistische Beweging, NSB) под руководством Антона Мюссерта (1894–1946). Дипломированный инженер, специалист по подземным работам Мюссерт в 1930-х годах неоднократно встречался в Германии с Гитлером. Он громко приветствовал вступление немцев в Нидерланды и надеялся на важный пост. Гитлер удостоил его почетного звания "вождя нидерландского народа", что не давало, впрочем, Мюссерту никаких властных полномочий.

Зейсс-Инкварт взял под свой контроль весь исправный чиновничий и управленческий аппарат. Интенсивное сотрудничество нидерландских властей с немецкой оккупационной администрацией, которое нацисты оценивали как образцовое, привело к тому, что вскоре почти все 140 000 проживавших в Нидерландах евреев были зарегистрированы, и более ста тысяч из них депортированы в лагеря смерти. В число жертв вошли также евреи, сбежавшие из Германии, в том числе семья Франк, которая два года тайно жила в Амстердаме, прежде чем ее обнаружили. "Дневник Анны Франк", впервые опубликованный в середине 1950-х годов, является уникальным историческим свидетельством. Немецкие коммунисты и антифашисты, находившиеся тогда в Нидерландах, также были убиты или попали в концлагеря.

Несколько сотен тысяч человек были отправлены на принудительные работы. Зейсс-Инкварт, как было сказано на Нюрнбергском процессе, отправлял "рабов в Германию. За время оккупации 500 000 человек были вывезены в качестве рабочих из Нидерландов в Рейх, и только очень незначительная их часть ехала туда добровольно". Все это, естественно, могло происходить только с помощью и при поддержке нидерландских властей.

В Нюрнберге Зейсс-Инкварт был признан виновным как главный военный преступник по пунктам обвинения 2, 3 и 4 (планирование, развязывание и ведение наступательных войн и преступления против человечества) и приговорен к смертной казни через повешение. Он был казнен 16 октября 1946 года.

В сотрудничестве с Гансом Альбином Раутером (1895–1949), обергрупперфюрером СС и HSSPF в Нидерландах, главарь нидерландских нацистов Антон Мюссерт с другими членами NSB сформировал добровольческие подразделения вспомогательной полиции, действовавшие под именем "Земельная стража Нидерландов" ("Ландвахт"). Эта территориальная оперативная полиция подчинялась командующему Ваффен-ССС в Нидерландах. Созданные наряду с "Ландвахт" "охранные батальоны" применялись для охраны лагерей интернированных, концлагерей и участвовали в убийствах евреев, участников Сопротивления, политических противников. В конце войны из остатков "Ландвахт" и охранных батальонов была сформирована 2-я нидерландская добровольческая гренадерская дивизия СС. 5 мая 1945 года эта дивизия попала в плен к англичанам в районе Арнема. Оставшихся в живых позже передали нидерландским властям, которые обращались с ними как с коллаборационистами и содержали под арестом в бывшем пересыльном лагере Вестерборк. Неизвестное количество этих коллаборационистов пало жертвой стихийных акций мести и возмездия.

Мюссерт создал в 1941 году также добровольческий легион СС "Нидерланды" (1-я нидерландская дивизия СС), который сражался в немецкой форме на Восточном фронте. В конце войны, в феврале 1945 года, из него была создана 23-я добровольческая мотопехотная ("танко-гренадерская") дивизия СС "Недерланд". Дивизия эта во время Берлинской битвы была окружена у Хальбе и попала в советский плен.

Более 20 000 нидерландцев сражались в Ваффен-СС и в других военных формированиях немецкого вермахта. Больше половины из них погибло.

Сам Мюссерт был арестован в мае 1945 года, приговорен к смерти за коллаборационизм и измену родине. Казнен 7 мая 1946 года в Гааге.

Эрнст Герман ван Раппард (1899–1953), председатель малочисленной фашистско-националистической партии NSNA ("Nationaal-Socialistische Nederlandsche Arbeiderspartij", Национал-социалистическая нидерландская рабочая партия), которая после немецкой оккупации вошла в NSB, в 1940 году добровольно вступил в Ваффен-СС и служил — в противоположность многим другим нидерландцам — в чисто немецкой дивизии СС: в 1-й мотопехотной ("танко-гренадерской") дивизии "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер". Она сражалась преимущественно в Прибалтике.

В мае 1945 года он был взят в плен канадскими войсками и в 1949 году приговорен к смерти в Нидерландах. Позже казнь заменили пожизненным заключением. В 1953 году Эрнст Герман ван Раппард умер в тюремной больнице в городке Вюгт.

Гербертус Биккер (1915–2008), член нидерландских Ваффен-СС, служил в штрафном и трудовом лагере "Эрика" на нидерландской территории. Его прозвали "мясником Оммена" — так назывался городок, где располагался лагерь "Эрика". Свое прозвище Биккер получил за жестокость по отношению к заключенным. Среди его жертв были также участники Сопротивления. Биккер предположительно был убийцей 27-летнего участника Сопротивления Яна Хаутмана, погибшего в Нидерландах 17 ноября 1944 года. Биккера приговорили к смертной казни в 1947. В 1952 году ему удалось бежать из тюрьмы в городе Бреда. До 1995 года Биккер, несмотря на требования о его выдаче, беспрепятственно жил в Хагене в Вестфалии. Затем против него все же начался судебный процесс в земельным суде Хагена, как против одного из последних нацистских военных преступников. Но в 2004 году из-за недееспособности подсудимого процесс был прекращен. Биккер умер в своей квартире 1 ноября 2008 года, но о его смерти было сообщено только в апреле 2009 года.

"Еврейская служба поддержания

порядка" в Вестерборке

В связи с увеличением числа еврейских беженцев из Германии и Австрии, в феврале 1939 года в нидерландской провинции Дренте был создан "Центральный лагерь беженцев Вестерборк".

Лагерь функционировал и во время немецкой оккупации. После того, как в январе 1942 года немецкие фашисты приняли концепцию "окончательного решения еврейского вопроса", здесь был создан "полицейский пересыльный лагерь Камп Вестерборк" под управлением немецкой администрации. Туда свозили евреев и цыган со всей страны, а затем формировали транспорты СС для отправки в лагеря смерти. Из Вестерборка грузовые поезда регулярно уходили в лагеря смерти Освенцим, Собибор, Берген-Бельзен и Терезиенштадт. С 1942 по 1944 год было отправлено на смерть более 100 000 человек, среди них Анна Франк и ее семья.

Из евреев Вестерборка выжило лишь около 5000 человек. От них мы получили сведения об этом лагере, а также о "Еврейской службе поддержания порядка" (лагерной еврейской полиции), "продажной преступной системе". Руководителем "Еврейской службы поддержания порядка" в феврале 1942 года стал Курт Шлезингер (1902–1964). Он был немецким евреем, в январе 1939 года бежал с женой из Германии в Нидерланды, а в марте 1940 года попал в лагерь Вестерборк.

Основными задачами руководителя службы были ведение и администрирование картотеки заключенных, а также составление списков на депортацию. Шлезингер, который с самого начала предложил свои услуги СС и позже стал "правой рукой" коменданта лагеря оберштурмфюрера СС Альберта Геммекера, своим внешним видом, манерами и поведением подражал немецким оккупантам. Он выносил приговоры, определял цели депортации. Кроме того, он осуществлял и организовывал нелегальную торговлю, регулярно получал деньги, ценности и ювелирные изделия от заключенных, в обмен на сексуальные услуги спасал от депортации или отправлял в "более приятные" места.

12 апреля 1945 года лагерь Вестерборк был освобожден канадской армией, и Шлезингер, а также другие функционеры из числа заключенных, были арестованы. Однако начавшийся в 1946 году в Нидерландах судебный процесс против этого круга людей вскоре был прекращен. В итоге Шлезингер не был привлечен к ответственности как руководитель коррумпированной немецко-еврейской лагерной полиции в Вестерборке. В 1951 году он эмигрировал с женой в США. Последний комендант лагеря Вестерборк Альберт Геммекер был в 1949 году осужден в Нидерландах на десять лет заключения. Только в 1973 году сыщики, занимавшиеся вторым процессом против Геммекера, разыскали Шлезингера. Но по данным супруги Теи, он якобы умер еще в 1964 году. Кроме того, сама Тея Шлезингер отказалась давать показания против Геммекера в немецком консульстве. Она умерла в 2002 году в Джексонвилле, штат Флорида.

Как лагерный функционер продажной немецко-еврейской "Службы охраны порядка" пересыльного лагеря Вестерборк Курт Шлезингер участвовал в депортации и убийстве 100 000 евреев.

Зондеркоманда «Silbertanne»

Название "Silbertanne" ("Серебристая ель" или "Пихта") носила зондеркоманда СС, которую высший руководитель СС и полиции (HSSPF) Ганс Альбин Раутер сформировал для Нидерландов. С сентября 1943 по сентябрь 1944 года она целенаправленно уничтожила более 50 голландцев, гражданских лиц. В зондеркоманду входили 15 человек, лично отобранных Раутером. Они попали в нее из нидерландской "Земельной стражи" ("Ландвахт") СС.

Жертвами зондеркоманды были нидерландские участники Сопротивления, его сторонники, известные личности, а также простые люди, не сотрудничавшие с немецкими оккупантами. Эти убийства подавались преимущественно как "убийства возмездия", ответ на убийства нидерландским Сопротивлением немецких оккупантов или коллаборационистов. За каждого ликвидированного немца в таких случаях убивали от 3 до 5 голландских граждан.

После войны Ганс Альбин Раутер, также несший ответственность за депортацию нидерландских евреев в лагеря смерти, и нидерландские руководители "Silbertanne" Маартен Кёйпер (1898–1948) и Питер Йоханн Фабер (1920–1948) были приговорены в Нидерландах к смерти и казнены.

Другие члены этой команды были приговорены к смерти в 1947 году, но в 1948 году смертные приговоры изменили на пожизненное заключение. Среди них были Клаас Карел Фабер, брат Питера Йоханна Фабера, и Генрих Буре. Этим двоим вместе с уже упомянутым Гербертусом Биккером и четырьмя другими бывшими смертниками удалось на Рождество 1952 года бежать из тюрьмы в Бреде и пробраться в Федеративную Республику. Западногерманская юстиция отвергла несколько просьб голландцев об их выдаче, так как бывшие добровольцы войск СС стали немецкими гражданами и потому не подлежали экстрадиции.

В последующие годы дела Буре и Фабера — наряду с делом Биккера — стали в ФРГ политическим вопросом и причиной юридического фарса. Дело, затянувшееся на десятилетия, запрет на выдачу иностранному государству, предположения об их невиновности, поскольку они "всего лишь выполняли приказ", прекращение дознания и так далее, и тому подобное…

Лишь 23 марта 2010 года Буре был осужден земельным судом Аахена на пожизненное заключение. В декабре 2011 года, в возрасте 90 лет, он был заключен в тюрьму.

Дело Клааса Карела Фабера начали активно рассматривать только после того, как Нидерланды в 2010 году выдали Европейский ордер на его арест. В январе 2012 года прокуратура города Ингольштадт в земельном суде ходатайствовала о том, чтобы Фабер был отправлен в тюрьму в Германии по нидерландскому приговору.

В 2012 году во время своего двухдневного государственного визита в Нидерланды в День освобождения от фашизма немецкий Федеральный президент Йоахим Гаук мимоходом выразил свое "понимание" заинтересованности голландцев в уголовном преследовании Фабера, но сослался, тем не менее, на независимость судебной власти. В Нидерландах имела место публичная дискуссия о том, уместен ли в принципе визит Гаука в этот день, если Фабер до сих пор не выдан Нидерландам.

Военный преступник Клаас Карел Фабер умер 24 мая 2012 года в Ингольштадте. Он так и не был привлечен к суду.

Можно ли считать Францию колыбелью коллаборационизма? С исторической точки зрения скорее нет. Однако Франция была оплотом коллаборационизма с фашистскими оккупантами.

Во время так называемой Западной кампании вермахта в 1940 году Францию буквально "растоптали" — после нейтральных государств Бельгии, Нидерландов и Люксембурга. В соответствии с планом Шлиффена, в рамках тактики "молниеносной войны" и маневра, называемого "разрезом серпом", Париж 14 июня без боя был занят немцами.

24 июня 1940 года с французским правительством было заключено соглашение о перемирии. Франция была разделена на две части — на оккупированную зону на севере, которая управлялась немецкой военной администрацией, и зону на юге, которой управляло коллаборационистское правительство во главе с маршалом Петэном, вошедшее в историю как "режим Виши".

Анри Филипп Петэн (1856–1951) был уважаемым героем Первой мировой войны, "героем Вердена", главнокомандующим французской армии, маршалом Франции. С 1930-х годов он активно занимался политикой в правых группировках, стал военным министром и, наконец, послом в фашистской Испании Франсиско Франко. В мае 1940 года, когда началась война с немцами, он был заместителем премьер-министра, и в этом качестве сразу начал настаивать на перемирии с Германией. 24 октября 1940 года Петэн и Гитлер встретились в маленьком городке Монтуар на Луаре. 30 октября 1940 года Петэн по радио призвал всех французов к сотрудничеству с немецкими "победителями". "Я по своей свободной воле последовал приглашению фюрера. С его стороны не было никакого диктата, на меня не оказывали никакого давления", объявил старый маршал. "Было предложено сотрудничество между нашими странами. Я согласился с этим предложением".

Тот, "кто взял в свои руки судьбу Франции, обязан создавать наилучшие обстоятельства для отстаивания интересов нашей страны", — оправдывал свой шаг Петэн. "Это сотрудничество (collaboration) должно быть искренним. Оно должно исключить любую агрессию, должно опираться на терпеливые усилия и доверие".

Историки, исследовавшие в 1990-х годах коллаборационизм во Франции, классифицировали его как государственный коллаборационизм.

Государственный коллаборационизм

Государственный коллаборационизм включал в себя все мероприятия режима Виши и французской администрации, направленные на поддержку немецко-фашистского государства. В частности, он охватывал сектор экономики (оккупационные расходы и включение французских предприятий в военную экономику и снабжение, плюс принудительный набор французских рабочих для немецкой экономики), полицейские мероприятия (борьба с движением Сопротивления, аресты и выдачи немцев-антифашистов), сотрудничество и соучастие в национал-социалистической расовой политике (учет, сбор, интернирование и депортация евреев), а также военное сотрудничество (формирование "Легиона французских добровольцев против большевизма", Milice Française (французской милиции), французских войск СС).

Политический коллаборационизм

Политический коллаборационизм — детище профашистских политических партий и прессы. И те, и другие пропагандировали сотрудничество с Германией, а также активно участвовали в нем. Примечательно, что политический коллаборационизм прессы был особенно очевиден в оккупированном Париже. Самыми важными партиями коллаборационистов были:

PPF, открыто фашистская партия, которая была основана в 1936 году и возглавлялась бывшим коммунистом Жаком Дорио (1898–1945); насчитывала примерно 30 000 членов. Дорио был казнен в 1945 году;

RNP, основанная в 1940 году Марселем Дитом буржуазная партия, насчитывавшая около 20 000 членов. Их коллаборационизм был связан с надеждой на воссоздание Французской республики.

Начиная с июля 1940 года, было сформировано несколько политических организаций, лояльных оккупационной власти, однако, ни одна из них не превзошла две вышеупомянутые партии.

Следует упомянуть и ряд организаций, союзов и группировок, которые открыто выступали за сотрудничество с немцами. Об одной из этих организаций Михаэль Юргс писал так: "Высокая культура расцветала так же, как и низкая. Утонченные дамы предавались врагу столь же беспечно, как и легкомысленные девушки. Нацистский посол Отто Абец, в той же степени франкофил, в какой "петэнисты" Пьера Лаваля были германофилами, основал французско-немецкий комитет, идеологически уютное пристанище для интеллектуалов-коллаборационистов. Он насчитывал 42 000 членов — актеров, писателей, художников, танцоров, певцов, скульпторов — во всей Франции. Евреи, само собой разумеется, были нежелательны, их выдавали Абецу и его сообщникам, за ними охотились, их депортировали, убивали.

Из 42 000 видных священников покорились почти все, равно как и немецкие священники, которые после войны говорили о себе как об участниках Сопротивления и называли это Внутренней эмиграцией".

Бывший немецкий посол Абец (1903–1958) был в 1949 году приговорен во Франции к двадцати годам каторжных работ. Освобожден в 1954 году.

Частный или повседневный

коллаборационизм

Частный или повседневный коллаборационизм подразумевал не политическую поддержку нацистов, а личные отношения с немецкими оккупантами в повседневной жизни. Такие контакты и связи могли возникать в профессиональной деятельности, при оказании разных услуг, в ресторанах и других учреждениях, а также в частной сфере. К этому виду коллаборационизма относились и случаи, когда французские женщины и девушки вступали в сексуальные отношения с немцами и рожали от них детей. Во Франции это называли "collaboration horicontale" ("горизонтальный коллаборационизм").

Холокост во Франции

В сентябре 1940 года Главным управлением имперской безопасности (РСХА) был создан "реферат по еврейским вопросам в Париже", который возглавил Теодор Даннекер. В октябре 1940 года Петэн своим "Еврейским уставом" постановил, что евреи должны быть уволены из всех общественных учреждений. Необходимо было покончить с "ожидовлением" и "негризацией" французского общества.

На протяжении 1941 года в оккупированной Франции и с помощью "режима Виши" были созданы структуры для регистрации и учета евреев, началось их интернирование. Ношение желтой звезды стало обязательным.

В июле 1942 года было заключено соглашение между Рене Буске (1909–1993), руководителем полиции "режима Виши", и HSSPF во Франции Карлом Обергом (1897–1965). При участии Теодора Даннекера (1913–1945) и руководителя реферата по еврейским вопросам при командующем охранной полиции во Франции Хельмута Кнохена 16 и 17 июля 1942 года в Париже прошла самая большая "еврейская облава" (Grand Rafle). К тому времени все евреи в городе были зарегистрированы. Французская полиция согнала приблизительно 13 000 евреев, в том числе более 4000 детей, в зал для велоспорта.

Оберга в 1954 году в Париже приговорили к смерти, но освободили в 1965 году; Кнохена приговорили к смерти в Париже в 1954 году, освободили в 1962; Даннекер покончил с собой в американском лагере для военнопленных в 1945 году. Рене Буске после войны был осужден французским трибуналом за коллаборационизм — в 1949 году его приговорили к лишению гражданских прав на пять лет.

В середине 1980-х годов Серж Кларсфельд привлек Буске к суду, на этот раз за преступления против человечности и депортацию еврейских детей. Однако до суда дело не дошло. В 1993 году Буске застрелили прямо на улице.

Большинство из 74 000 французских евреев погибло, только 2650 осталось в живых. Французские отряды полиции отправили в эшелонах более 130 000 иностранных евреев в Освенцим, Треблинку, Бухенвальд, Маутхаузен, Равенсбрюк, Натцвайлер-Штуттхоф.

На протяжении многих лет Франция вытесняла из собственного коллективного сознания участие сограждан-полицейских в этих преступлениях.

Milice Française

Эме-Жозеф Дарнан (1897–1945) служил добровольцем во французской армии и бежал из немецкого плена в июне 1940 года. Он попал на юг Франции, где присоединился к организации ветеранов войны и вскоре выбился в ее руководители.

С другими офицерами французской армии он создал тайную военную организацию под названием Service d’ordre Legionair (Легионерская служба поддержания порядка, SOL).

Эта военизированная организация превратилась в серьезную вооруженную силу помимо армии, которую немцы при заключении перемирия с Германией позволили Петэну оставить под своим командованием. Летом 1942 года Дарнан создал из SOL французский добровольческий легион для борьбы с большевизмом (LVA). Легионеры сражались в немецкой форме на Восточном фронте против Советского Союза.

О развитии этой военизированной формации журналист Михаэль Юргс писал: "Эме-Жозеф Дарнан, один из могущественных реакционеров в команде Петэна, сформировал из кучки фанатично преданных ему и верных идее национальной революции антисемитских погромщиков службу Service d’Ordre Legionaire (SOL), которая в первую очередь занималась охотой на коммунистов. Вооружены они были только в январе 1943 года, тогда это формирование и получило название Milice Française, французская милиция".

Дарнан стал в 1943 году государственным секретарем "режима Виши", вскоре получил звание штурмбаннфюрера Ваффен-СС, а формирование под его руководством, насчитывавшее уже примерно 30 000 человек, было подчинено немецкой охранной полиции (Sipo). Поскольку они носили сине-черную форму, их называли "Синими чертями", в отличие от СС, которых из-за черной формы прозвали "Черными чертями". И те, и другие внушали страх населению. Михаэль Юргс: "Тот факт, что французы боролись против французов так же, как немцы, убивали, сжигали крестьянские усадьбы, вели себя как враги, до сегодняшнего дня остается травмой Grande Nation".

Премьер-министр "режима Виши" Пьер Лаваль рассматривал Milice Française в качестве своего "домашнего" войска, поскольку Гитлер в 1942 году разрешил ему иметь в распоряжении собственные вооруженные силы. Пьер Лаваль (1883–1945) перед освобождением Франции бежал в Австрию, где был арестован американцами и передан французам. В октябре 1945 года против Лаваля начался судебный процесс в Париже, он был приговорен к смерти за государственную измену и казнен.

Дарнан в 1945 году бежал в Италию, где был арестован союзниками и выдан Франции. 3 октября 1945 года его приговорили к смерти, 10 октября 1945 года он был расстрелян.

Французские Ваффен-СС

Закон "режима Виши" от 22 июля 1943 года позволял французам вступать в немецкие войска СС. Созданный вскоре полк численностью около тысячи человек был набран преимущественно из Milice Française. Полк воевал на Восточном фронте, где понес большие потери, а в конце 1944 года был включен в 33-ю дивизию СС "Шарлемань". Около 8000 французов сражались в составе этой дивизии в Померании и Северной Германии. Часть их сражалась вместе со скандинавской дивизией СС "Нордланд" в центре Берлина вплоть до капитуляции 2 мая 1945 года, большинство погибло.

«La Carlingue», французское гестапо

Французское Гестапо иногда называли также "Бандой Лафона". Этот термин употреблялся для обозначения французских пособников (вспомогательных агентов) немецкого Гестапо. Группировка была создана по поручению Гестапо в Париже бывшим полицейским Пьером Бонни (1895–1944) и уголовным преступником Анри Лафоном (настоящее имя Анри Луи Шамберлен, 1902–1944). "La Carlingue" насчитывала от двадцати до тридцати тысяч человек. Состояла она преимущественно из мелких уголовников, людей, оказавшихся в результате войны на обочине жизни, тех, кто хотел нажиться или избежать отправки на принудительные работы.

В обмен на определенные услуги (слежку, шпионаж, наблюдение, поиск, контроль) Гестапо брало эти силы под опеку. Их использовали против "Resistance", при поиске разведчиков союзников, евреев и групп Сопротивления. Гестапо также обращалось к ним, когда занималось поисками западноевропейского ответвления разведывательной организации "Красный оркестр".

Оба главных руководителя "Французского Гестапо", Бонни и Лафон, были публично казнены в Париже 27 декабря 1944.

Конец Петэна

11 ноября 1942 года немецкий вермахт оккупировал французскую зону на юге, где правил "режим Виши" под руководством Петэна. Такова была реакция Германии на высадку союзников в Северной Африке. Отныне Петэн едва ли мог самостоятельно что-либо говорить или приказывать.

В августе 1944 года немцы вывезли маршала и его марионеточное правительство в Зигмаринген в замок Гогенцоллернов. В городок, где в то время жило около шести тысяч человек, были интернированы две тысячи "французов Виши". "Столицу Петэна в изгнании" в апреле 1945 года заняли войска Шарля де Голля, воевавшие на стороне союзников. Петэн был возвращен во Францию и в августе 1945 года приговорен к смерти за государственную измену и коллаборационизм с немцами.

Шарль де Голль, которого Петэн когда-то приговорил к смерти за то, что генерал не сдался немцам, а разжигал в лондонской эмиграции "огонь сопротивления", помиловал его. Анри Филипп Бенони Омер Жозеф Петэн умер в 1951 году в ссылке.

Большая часть населения и, прежде всего, политическая и военная элита по-прежнему считала Петэна героем войны, в течение долгих лет в нем видели жертву немецкой оккупации и утверждали, что его режим, при всех своих ошибках, действовал и как "защитный щит" против нацистской Германии. О преступлениях режима, например, о депортации французских евреев либо умалчивали, либо приписывали их другим функционерам Виши. Историк Анри Руссо в 1987 году назвал это "синдромом Виши".

Даже Франсуа Миттеран (первый социалистический президент Франции, правивший с 1981 по 1995 год) возложил в 1987 году, как и все его предшественники, розу в память о Петэне в верденском форте Дуомон. Когда в 1992 году об этом узнала широкая общественность, произошел скандал. Лишь наследник Миттерана Жак Ширак осудил преступления режима и возложил ответственность за них на французское государство.

В некоторых ультраправых кругах, например, в "Национальном фронте" (FN), Петэн по-прежнему считается героем.

La Liberation

Это французское слово стало в Западной Европе общепринятым нарицательным обозначением освобождения Западной Европы от немецких оккупантов западными союзниками, аналогично победе Советской Армии в Великой Отечественной войне над фашистскими вооруженными силами и освобождению других государств Восточной Европы от немецких оккупантов.

Однако слово "Liberation" во Франции также тесно связано с "чистками" или стихийными акциями против коллаборационистов после начала освобождения 6 июня 1944 года. Накопившаяся ярость, жажда мести, а также некоторый политический расчет выплеснулись в виде актов насилия против членов Milice Française, против членов коллаборационистских партий, а также против настоящих и мнимых доносчиков.

Наряду с этими "нелегальными чистками" воссозданные государственные учреждения проводили и "чистки" на законной основе. Они касались всех сфер деятельности и всех слоев общества. Санкции носили разный характер: запрет на профессию, на ношение оружия, ограничение гражданских прав, увольнения и др.

Примерно 40 000 офицеров, 30 000 чиновников, 12 000 служащих общественных учреждений (железная дорога, энергоснабжение, почта, служба связи и т. д.) получили дисциплинарные взыскания. Санкции коснулись примерно 200 полицейских комиссаров, около ста было арестовано.

В первую очередь были запрещены все коллаборационистские партии и газеты. Уголовные процессы велись судами обычной юрисдикции вплоть до государственного трибунала.

Однако, несмотря на учреждение "легальной юрисдикции", участники Сопротивления всех политических оттенков и широкие круги населения устраивали самосуд над бывшими коллаборационистами.

В 1990-е годы, т. е. спустя пятьдесят лет после Второй мировой войны, проведенное во Франции научное исследование обстоятельств "Liberation" пришло к выводу, что жертвами легальных "чисток" стало более 300 000 человек и примерно 120 000 было осуждено. Меры наказания разнились — от пяти лет лишения гражданских прав до смертной казни. Около 5000 французов были приговорены к казни за коллаборационизм, приблизительно 2000 приговоров привели в исполнение.

В 1947, 1951 и 1953 годах правительства Четвертой Французской республики объявляли амнистии, и многие коллаборационисты смогли вернуться на высокие посты.

В "нелегальных чистках" погибло около 11 000 человек.

Особой главой стала история приблизительно 20 000 женщин и девушек, которым обрили головы и водили по городам в наказание за интимные связи с немецкими солдатами. Этих женщин наказывали за "горизонтальный коллаборационизм" самым отвратительным образом: с них срывали одежду, обмазывали краской, рисовали им свастики на лбу, толпа, будто в Средневековье, подвергали их насмешкам и унижениям. В единичных случаях доходило даже до публичных изнасилований, которыми занимались "избранные патриоты". Говорили, что "они расставили ноги для врага, а это хуже, чем измена родине".

По оценкам, от таких связей родилось около 200 000 детей. Они, как и их матери, многие годы оставались жертвами ненависти. Их называли "проклятыми детьми" или "немецкими байстрюками". Женщины-"предательницы" сходились с немцами в основном из крайней нужды (связанной, среди прочего, с тем, что их мужья находились в немецком плену) и с помощью проституции пытались прокормить свои семьи.

9. Югославия, Албания и Греция

6 апреля 1941 года немецкий вермахт напал на Югославию и Грецию. В агрессии участвовали также итальянские и венгерские части. Югославские войска капитулировали 17 апреля, греческие шестью днями позже. Теперь все Балканы вплоть до Албании, которую Италия оккупировала еще в 1939 году, были в руках немцев.

Немецкое вторжение в Югославию происходило с территории Венгрии, Румынии и Болгарии, в Грецию немцы вошли с территории Болгарии.

Югославский король Петр и его правительство бежали в Лондон, оккупанты разделили страну между собой. Государственное образование Сербии и Хорватии сохранилось.

После Первой мировой войны в итальянской эмиграции сформировалось хорватское националистическое движение, террористическими методами боровшееся за Великохорватское государство. Главой этих "повстанцев" (по-хорватски "Ustascha", "усташи") был Анте Павелич (1889–1959), которого поддерживал вождь (дуче) итальянских фашистов Бенито Муссолини.

После немецкой оккупации Югославии Анте Павелич вернулся. 10 апреля 1941 усташи под защитой фашистских оккупантов провозгласили "Независимое государство Хорватию". Пять дней спустя Павелич провозгласил себя "поглавником" (руководителем государства). Как первое лицо этого коллаборационистского и марионеточного правительства, он был принят Гитлером 6 июня 1941 года в Бергхофе в рамках "государственного визита".

Территория этого "государства" охватывала наряду с Хорватией также Боснию-Герцеговину и Далмацию. Структура его была скопирована с Италии и Германии: вождь (Павелич) плюс партия (движение "Усташей"). По образцу СС была создана милиция усташей, самым известным военным формированием которой был "Черный легион" ("Crna legija").

Главный идеолог и расистский фанатик Миле Будак (1889–1945) по немецкому образцу воплощал в жизнь расовые законы, которые были направлены против сербов, евреев и цыган, считавшихся врагами хорватов. Он пропагандировал "чистое этническое единство" своего народа, как и украинские националисты. После нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года он приказал убить каждого третьего серба в Хорватии. Еще одну треть следовало депортировать, а остальных крестить из православия в католицизм.

Незадолго до окончания войны Будак с группой правительственных чиновников бежал в Австрию, где 18 мая 1945 года был арестован англичанами, выдан Югославии и вместе с другими видными представителями правительства усташей повешен 7 июня 1945 года.

До сегодняшнего дня доподлинно не известно, сколько людей пали жертвой планомерного геноцида в Хорватии во время Второй мировой войны. Историки предполагают, что жертвами геноцида стали примерно 300 000 из двух миллионов сербов, большинство из 30 000 — 40 000 евреев и столько же цыган, живших в начале войны на территории Хорватии. Самый большой хорватский концентрационный лагерь находился в Ясеноваце, где по данным Центра Симона Визенталя погибло 85 000, а по данным американского Мемориального музея Холокоста от 56 000 до 97 000 сербов, евреев, цыган и хорватских оппозиционеров. Несколько транспортов смерти были отправлены оттуда в Освенцим.

В конце 1941 года в Боснии-Герцеговине начался набор добровольцев в войска СС. Причем приглашались мусульмане, антисемитизм которых совпадал с антисемитизмом немецких фашистов. В начале 1943 года эта дивизия насчитывала около 12 000 человек. Летом 1943 года ее направили во Францию и Германию для обучения. Офицерами были преимущественно "фольксдойче".

Осенью 1944 года в дивизии было около 20 000 человек, плюс полки и батальоны 2-й хорватской горной дивизии СС "Кама". Использовались они в основном для борьбы с партизанами и отличались особой жестокостью. Убийства и изнасилования были привычным явлением.

Партизаны Тито в сентябре 1944 года потребовали, чтобы боснийские и хорватские солдаты присоединились к партизанам. Около трех тысяч солдат дивизии последовали этому призыву. Большая часть убежала и скрылась в лесах. Дивизия распадалась, и в декабре 1944 года была окончательно распущена. Остатки ее в начале 1945 года оказались в британском плену.

Анте Павелич в начале мая 1945 года бежал через Австрию в Италию, прихватив государственную казну. В 1947 году он с помощью Ватикана по "крысиному ходу" добрался до Аргентины. В Югославии Павелича заочно приговорили к смертной казни.

10 апреля 1957 года в годовщину основания "Независимого государства Хорватии" Павелич был тяжело ранен несколькими выстрелами в спину в аргентинском городе Ломас дель Паломар. Виновником покушения могла быть югославская разведка. Один из черногорцев, проживавших тогда в аргентинском изгнании, написал в 1990-х годах свою биографию (опубликованную после его смерти), в которой взял на себя ответственность за покушение.

Павелич умер в Немецком госпитале в Мадриде от последствий этого покушения. Он умирал, держа в руках четки, подаренные ему в 1941 году Папой Римским Пием XII во время официального визита. Незадолго до смерти Павелич получил особое благословение от Папы Римского Иоанна XXIII. Все забыли, что фашистский диктатор, опиравшийся на тайную полицию, милицию усташей и концлагеря, был виновен в геноциде сотен тысяч сербов, а также десятков тысяч евреев и цыган.

29 августа 1941 года командующий немецкими войсками Герман Данкельман по поручению Берлина назначил Милана Недича (1878–1946) премьер-министром коллаборационистского правительства оккупированой Сербии. Недич в 1939 году был военным министром Югославии и еще до немецкого нападения выступал за сотрудничество с Германией и Италией. 1 сентября 1941 года в своем радиовыступлении он призвал сербов не оказывать сопротивления иностранным оккупантам — ради "сохранения биологического ядра сербского народа". Немцам он пообещал умиротворить сербов и ликвидировать как коммунистических партизан, так и не желавших сотрудничать с оккупантами четников. Поэтому Данкельман разрешил ему создание 50-тысячной "государственной стражи".

Четниками называли антикоммунистических партизан, история которых восходила к девятнадцатому веку — они тогда сражались с турками. Во время оккупации некоторые четники присоединились к партизанам Тито, другие стали сотрудничать с немцами, а третьи — сражаться против тех и других. В общем, это было националистическое движение без руководства и четкой ориентации.

Димитрие Лётич (1891–1945), идеологический руководитель основанной в 1931 году фашистской партии ЗБОР (сокращение от "Здружена борбена организација рада" ("Объединенная боевая организация труда")), с 1930-х годов поддерживал отношения с немецкой НСДАП, особенно с Альфредом Розенбергом. Целью партии было добиться сербской гегемонии на Балканах. ЗБОР строилась на вождистском принципе. Лётич и его сторонники были самыми активными пособниками немецких оккупантов на сербской территории.

Из фашистского ЗБОРа вышла политическая милиция, "Сербский добровольческий корпус", воевавший на стороне немцев против сербского Сопротивления и партизан Тито. В октябре 1944 года остатки этого прежде почти 10-тысячного формирования (в виде Сербского добровольческого корпуса СС) были передислоцированы в Истрию, где 5 мая 1945 года почти три тысячи солдат во главе с их командиром сдались англичанам. Позднее их выдали народно-освободительной армии Тито, и большинство из них были расстреляны за военные преступления. Командир Константин Мушицкий вместе с другими видными военными коллаборационистами был приговорен в Югославии к смерти и повешен. Димитрие Лётич погиб еще раньше.

После капитуляции югославской армии все этнические немцы из числа военнопленных были освобождены. Преимущественно речь шла о банатских и дунайских швабах, которые зачислялись в дивизию Ваффен-СС "Принц Ойген".

Первоначально они должны были действовать на Восточном фронте, но в итоге воевали — усиленные хорватами, румынскими немцами и сербами — исключительно против партизан Тито. До конца войны полки и батальоны этой дивизии, численность которой достигла тем временем примерно 20 000 человек, использовались как боевые группы для борьбы с партизанами. Районами ее боевых действий были Сербия, Босния-Герцеговина, Черногория и Хорватия.

7-я горная добровольческая дивизия СС "Принц Ойген" твердо ассоциируется с военными преступлениями, совершенными СС в Югославии. В 1943 году дивизия испепеляла целые деревни, расстреливала их жителей. В марте 1944 года только в области Оток в Хорватии эта банда убийц разрушила до основания более 20 населенных пунктов, уничтожив более двух тысяч человек и разграбив их имущество.

В середине января 1945 года последние подразделения этой дивизии отступили в направлении австрийской границы. Наибольшая их часть попала в плен к югославской народно-освободительной армией, и многие соучастники военных преступлений были расстреляны. Командир дивизии, бригадефюрер СС Август Шмидхубер (1897–1947), также оказался в руках народно-освободительной армии. На процессе военных преступников в 1947 году он был приговорен к смерти и казнен.

В Албании отличилась 21-я горная дивизия войск СС "Скандербег". Ее назвали именем албанского национального героя Скандербега, боровшегося с турками в пятнадцатом веке. Когда в 1943 году — после капитуляции Италии перед западными союзниками — итальянцы ушли из Албании, албанское коллаборационистское правительство предложило Берлину сформировать дивизию СС для борьбы с партизанами в Югославии. Албанские добровольцы в большинстве своем были родом из Косово. Немцы внушали косовским албанцам, что они — "арийцы", которые вместе с родственной немецкой расой господ должны бороться со "славянскими недочеловеками" ("унтерменшен") на Балканах.

Дивизия действовала против гражданского населения в Косово и в Македонии. Летом 1944 года из этих областей было изгнано несколько десятков тысяч сербов. Кроме того, неизвестное количество сербов было убито. Август Шмидхубер, командовавший тогда дивизией "Скандербег", в начале лета 1944 года сообщил, что из Косово изгнано 40 000 сербов. Деревни, населенные сербами, сжигали, а их жителей убивали.

В мае 1944 года Шмидхубер приказал построить концентрационный лагерь в Приштине, где должны были "перевоспитываться" политически неблагонадежные лица, в частности, те, кто поддерживал связь с коммунистами и с партизанами Тито. Охрана концлагеря состояла из военнослужащих дивизии "Скандербег".

Еще один концлагерь был устроен в Скопье. В нем содержали македонских евреев и цыган из Косово, прежде чем отправить их в концлагерь Берген-Бельзен.

Дивизии "Скандербег" пришлось отступить из Македонии в августе 1944 года. 2 августа партизаны Тито провозгласили Республику Македония.

Положение дивизии "Скандербег" становилось безвыходным, количество дезертиров постоянно росло, поэтому осенью 1944 года дивизия была расформирована. Ее остатки влились в состав добровольческой горной дивизии "Принц Ойген".

Лишь немногие из солдат этой дивизии выжили.

После капитуляции Италии 8 сентября 1943 года и ухода оккупационных войск из Словении, в районе Любляны была сформирована националистически-антикоммунистическая территориальная полиция "Словенское домобранство". "Домобранцы", как они себя называли, сотрудничали с немецкими фашистами. В основном они использовались против Словенского фронта освобождения.

Основную роль в формировании этого вспомогательного войска сыграл бывший югославский генерал Леон Рупник (1880–1946), любивший, когда его называли "Львом". 23 сентября 1943 года он с согласия немцев стал командующим "Домобранства". В действительности военно-командная власть находилась в руках немецкого генерала СС Эрвина Рёзенера (1902–1946). С июня 1942 года Рупник был также мэром Любляны и уже тогда, будучи фанатичным антикоммунистом, сотрудничал с итальянскими оккупантами.

Тотальный коллаборационизм Рупника — от административной и идеологической поддержки нацистов до борьбы с партизанами и личного обогащения — сделали Рупника одним из самых ненавистных коллаборационистов в оккупированной Югославии. И только католическая церковь окаймляла Рупника своей дланью. С помощью церкви он стал президентом провинции Любляна. Незадолго до своего краха немцы поставили его генеральным инспектором Словенского домобранства.

Численность "домобранцев" в конце войны достигала примерно 15 000 человек.

В начале мая 1945 года Рупник со своей свитой убежал в Австрию. Там он попал в британский плен. Рупника отправили в Италию в особый лагерь и в январе 1946 года выдали югославским властям.

21 августа 1946 года в Любляне начался процесс против Рупника. Он был признан виновным в измене родине, в коллаборационизме с оккупантами и осужден на смертную казнь через расстрел. Из других подсудимых обергруппенфюрер СС Эрвин Рёзенер и бывший начальник полиции Любляны Ловро Хачин были приговорены к повешению. Прочие обвиняемые получили длительные сроки тюремного заключения. Смертные приговоры были приведены в исполнение 3 сентября 1946 года.

Грецию немецкие фашисты оккупировали в апреле 1941 года. 12-я армия под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма фон Листа (1880–1971) вторглась в страну из Болгарии. 21 апреля произошла капитуляция. С греческой стороны ее подписал генерал Георгиос Цолакоглу (1886–1948). Для подписания капитуляции у Цолакоглу не было полномочий. В знак благодарности немецкая оккупационная власть 30 апреля 1941 года пригласила его на пост премьер-министра греческого коллаборационистского правительства. Греческий король Георг II и его правительство уже 23 апреля с Крита уехали в Египет в эмиграцию.

В октябре 1944 после освобождения страны вооруженными силами союзников Цолакоглу был арестован и позже особым судом приговорен к смерти за коллаборационизм и государственную измену. Смертный приговор позже заменили пожизненным заключением. В 1948 году он умер в тюрьме.

В апреле 1943 года премьер-министром марионеточного правительства стал Иоаннис Раллис (1878–1946). Правительство действовало в согласии с немецкими оккупантами. Раллис приказал сформировать антикоммунистические охранные батальоны ("Tagmata Asfalias"), которые состояли преимущественно из бывших офицеров, солдат распущенных греческих вооруженных сил и достигали численности около 22 000 человек. Задачей охранных батальонов была в основном борьба с коммунистической организацией сопротивления Национальный освободительный фронт (EMA). После изгнания нацистов из Греции Раллис был арестован и осужден особым судом за коллаборационизм на пожизненное заключение. В 1947 году он умер в тюрьме.

Военное командование охранными батальонами находилось в руках генерала Ваффен-СС и полиции австрийца Вальтера Шиманы (1898–1948), который был высшим руководителем СС и полиции (HSSPF) в Греции с середины октября 1943 по сентябрь 1944 года. На этом посту и при поддержке охранных батальонов он нес существенную ответственность за депортации греческих евреев. Из приблизительно 70 000 греческих евреев 50 000 были отправлены в лагеря смерти.

Шимана принадлежит к числу самых отвратительных эсесовских военных преступников. Он служил в главном управлении кадров СС в РСХА, принадлежал к личному штабу Гиммлера и считался человеком для "грубых дел". С сентября 1941 по июль 1942 года он служил на центральном участке немецкого фронта в Советском Союзе, где на его счету разрушение сотен деревень и гибель их жителей. Затем он стал командиром войск СС в Минске и одновременно — с марта 1943 года — командиром боевой группы "Шимана", которая применялась для борьбы с партизанами.

С июля по октябрь 1943 года Шимана командовал добровольческой дивизией СС "Галичина" в Украине. Незадолго до конца войны Шимана стал HSSPF в Вене. Там в конце войны он был арестован союзниками, а в 1948 году покончил с собой в военной тюрьме в Зальцбурге.

В октябре 1944 года после освобождения Греции британцы вернули к власти старое греческое правительство. Охранные батальоны должны были быть разоружены и распущены, чего, однако, не произошло. Несмотря на сотрудничество с фашистами, они были включены в греческую полицию и армию. Все это происходило на фоне начинающейся Холодной войны против Советского Союза.

Греция была объявлена британской сферой влияния, и консервативное британское правительство боялось установления в Греции режима "народной республики" как в Югославии, Албании, Болгарии и Румынии. Греческое движение сопротивления (EMA) и ее военная сила, ELAS, контролировали значительные части территории Греции. Поэтому британская сторона предпринимала все, чтобы привести к власти старые авторитарные, реакционные силы. Для этого использовались также охранные батальоны. В гражданской войне с 1946 по 1949 год они боролись против прокоммунистической Демократической армии Греции, которая произошла из ELAS. Многих членов этой армии военнослужащие охранных батальонов убили с одобрения западных союзников. Несколько тысяч греков бежали от них в Болгарию, Румынию, в Советский Союз, а также в основанную в 1949 году ГДР.

То обстоятельство, что старые реакционные силы, включая армию, снова пришли к власти в Греции, привело к поочередному господству в Афинах нескольких военных диктатур. 21 апреля 1967 года в преддверии ожидаемой победы на выборах социалистического "Eniea Dimokratiki Aristera", объединения Демократических левых (EDA), группа фашистских офицеров во главе с Георгиосом Пападопулосом захватила власть и учредила военную диктатуру.

Неудавшееся объединение с Республикой Кипр, которого добивалась хунта, и вступление на Кипр турецких войск привели в 1974 году к окончательному крушению военной диктатуры и к установлению в Греции демократии при Константине Караманлисе.

10. Рейхскомиссариат «Остланд»

В связи с операцией «Барбаросса» Группа армий «Север», которая должна была из Восточной Пруссии и Северной Польши наносить удар силами 16-й и 18-й армий в направлении Ленинграда, получила следующий приказ на марш: «Заданием Группы армий „Север“ является уничтожить сражающиеся в Прибалтике войска противника и путем захвата балтийских портов, а затем оккупации Ленинграда и Кронштадта лишить русский флот его баз».

За Группой армий "Север", которой командовал генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб (1881–1969), следовала айнзацгруппа СС "А". Она подчинялась бригадефюреру СС и генерал-майору полиции Вальтеру Шталекеру (1900–1942). Насчитывавшей около тысячи человек айнзацгруппе суждено было по декабрь 1941 года стать "самой эффективной" бандой убийц из всех применявшихся в это время айнзацгрупп. Шталекер, с октября 1941 года командующий охранной полиции и СД в рейхскомиссариате "Остланд" рапортовал в Берлин о ликвидации 250 000 евреев.

Большинство жертв было на совести коллаборационистов из Литвы, Латвии и Эстонии.

При нападении советских партизан в марте 1942 года на штаб-квартиру в Риге Шталекер был тяжело ранен и впоследствии умер от последствий этого ранения.

23 июня 1941 года немцы взяли Вильнюс, столицу Литвы, несколько позже пали также Латвия и Эстония. Политическое и экономическое управление этой территорией и частью Белоруссии (Weissruthenien, "Белорутения") взяло на себя имперское министерство оккупированных территорий, возглавлявшееся главным идеологом нацистов Альфредом Розенбергом. Основной целью было полное уничтожение еврейского населения, а большие части населения должны были "германизироваться".

К концу войны айнзацгруппы СС и местные коллаборационисты убили в т. н. "Остланде" около одного миллиона евреев. Кроме того, в Литве погибло 170 000 советских солдат.

Рейхскомиссаром и вместе с тем высшим главой администрации в рейхскомиссариате "Остланд" был с июля 1941 по декабрь 1944 года Хинрих Лозе (1896–1964), одновременно оберпрезидент Шлезвиг-Гольштейна с 1933 года. Это один из основных виновников геноцида, совершенного фашистами на этих территориях. От Лозе, гауляйтера НСДАП и обергруппенфюрера СС, служебная резиденция которого находилась в Риге, исходили "Директивы об обращении с евреями в Остланде" от августа 1941 года.

Перед окончанием войны Лозе сбежал в Шлезвиг-Гольштейн и в 1948 году был осужден там на 10 лет тюрьмы, но освобожден уже в 1951 году.

Генеральный округ Литва

Одной из основных организаций, которые сотрудничали в Литве с немецкими оккупантами, был Литовский фронт активистов (Lietuvos Aktyvistų Frontas, LAF). Он был основан в ноябре 1940 в Берлине литовскими эмигрантами и бывшим начальником генерального штаба литовской армии и последним армейским атташе в Берлине, полковником Казисом Шкирпой (1895–1979). Подобно украинским националистам, сторонники LAF в момент вступления вермахта в Литву хотели сразу провозгласить независимость и образовать правительство. Главой правительства должен был стать Шкирпа.

Это произошло 23 июня 1941 года. Однако немецкие оккупанты отстранили это правительство от власти уже в июле 1941 года. К этому времени немцы создали свои собственные властные структуры в форме рейхскомиссариата "Остланд" (буквально "Восточная земля").

В межвоенное время, особенно в 1930-е годы, в Литве возник ряд фашистских и националистически ориентированных партий и организаций. "Железный волк" ("Geležinis Vilkas"), фашистский боевой союз, был организован в 1927 году по образцу военизированных итальянских "Черных рубашек" и сразу усиленно принялся устанавливать контакты с немецкими фашистами. С их помощью возник Национал-социалистический союз литовских активистов (LAS), в который вошли многочисленные члены "Железного волка".

Возникли также Партия литовских националистов (LNP), "Батальоны смерти", "Уничтожители паразитов" и другие группировки.

Эти фашистские и националистические движения с радостью приветствовали немецких оккупантов в Литве. Шкирпа, также агент немецкого абвера, и его Литовский фронт активистов распространяли листовки, в которых призывали к убийствам евреев. Шкирпа, таким образом, стал главным инициатором массового убийства евреев в Литве.

Прежде чем немецкие оккупанты серьезно обосновались в Литве, члены местных фашистских партий и организаций уже успели перебить евреев в более сорока населенных пунктах. Евреев убивали прямо на улицах, на площадях или в их домах, расстреливали и вешали. В Каунасе, Вильнюсе, Шауляе и в других городах и местечках дошло до настоящих погромов. Эти преступления происходили еще до начала официального сотрудничества с оккупантами.

С июня по декабрь 1941 года из примерно 240 000 литовских евреев погибло около 170 000.

Шталекер в своем докладе Генриху Гиммлеру позже обозначил эти погромы как "самостоятельные чистки" — направленные против евреев и коммунистов. После того, как Литва была оккупирована полностью, роль местного населения в уничтожении евреев возросла.

Причиной того, что несколько тысяч людей смогли спастись от этих зверств, была их своевременная эвакуация в Советский Союз. Некоторые присоединились также к советским партизанам, боролись в подполье или в 16-й Литовской дивизии Красной армии против вермахта.

Немецкие оккупанты использовали в различных военных формированиях от тридцати до сорока тысяч литовцев. В составе айнзацгруппы "А" был штандартенфюрер СС Карл Йегер (1888–1959), руководитель айнзацкоманды 3 (ЕК 3), отвечающей за Литву. Этот Карл Йегер сообщал 1 декабря 1941 об убитых евреях, цыганах и душевнобольных: "Я могу констатировать, что EK 3 реализовала решение еврейской проблемы в Литве. Евреев в Литве больше нет".

В состав ЕК 3 входила передовая мобильная группа "Хаман", занимавшаяся непосредственно истреблением людей. Командовал ею штурмбаннфюрер СС Йоахим Хаманн (1913–1945). Непосредственно после вступления EK 3 в Каунас эта группа вместе с членами Литовского фронта активистов (LAF) осуществляла массовые убийства евреев. Литовские коллаборационисты забили топорами, железными палками и расстреляли много тысяч евреев в крепости Каунаса. Об этом Йегер цинично писал: "Акции в Кауэне (Kaунас. — Х.В), где в нашем распоряжении имеются достаточно подготовленные силы (речь идет о местных коллаборационистах. — Х.В.), можно рассматривать в качестве показательных стрельб".

Передовая мобильная группа Йоахима Хаманна состояла примерно из десяти членов EK 3, для осуществления казней ее усилили местными полицейскими числом до 50 человек. Эти литовские коллаборационисты в первое время были преимущественно членами фашистско-националистических партий LAF, LAS и LNP, а также бывшими офицерами и солдатами старой литовской армии. Все они считали себя "литовскими патриотами".

Из этих группировок несколько позже были образованы "батальоны для охраны национального труда" (Tautas darbo apsaugas batalionas), впоследствии преобразованные в батальоны вспомогательной полиции.

Особую роль играли полицейские охранные корпуса, которые применялись также за пределами Литвы для охраны концентрационных лагерей. В нескольких сельских общинах и городках это задание было непосредственно возложено на литовцев, и они успешно выполняли его, к удовлетворению немецких оккупантов. С июня по октябрь 1941 года при поддержке местных коллаборационистов было уничтожено еврейское население в двенадцати деревенских общинах. Кроме того, жертвой этой команды убийц пало более 9000 евреев с июля по август 1941 года в гетто Даугавпилса.

Хаманн совершил самоубийство в июле 1945 года.

Карл Йегер, ставший начальником полиции в Райхенберге в Судетах еще в мае 1944 года, в конце войны бежал в Баден-Вюртемберг, где спокойно жил под своим настоящим именем до 1959 года, хотя с 1948 года числился в американском списке разыскиваемых. Только в апреле 1959 года он был арестован западногерманской прокуратурой и покончил с собой в следственной тюрьме в июне 1959 года.

В конце июня 1941 года Теодор фон Рентельн (1897–1946) стал генеральным комиссаром Литвы со штаб-квартирой в Каунасе. Он был руководителем управления экономической политики в высшем руководстве национал-социалистической партии, активно участвовал в кампаниях против еврейских магазинов в Рейхе в 1930-х годах. На посту генерального комиссара как руководителя гражданской администрации, он был одним из главных виновников убийства евреев в Литве. В 1944 году во время "Балтийской операции" Красной армии фон Рентельн попал в плен особого отдела СМЕРШ, был приговорен в Москве к смерти и казнен в 1946 году.

Самым высокопоставленным литовским представителем в Генеральном округе был Пятрас Кубилюнас (1894–1946), бывший генерал, возглавлявший с августа 1941 до 1944 года в качестве "первого генерального советника" литовский "Доверительный совет". Его подпись стоит на ряде документов о создании местных военных формирований, об учреждении гетто для евреев и о принудительном труде. При приближении советского фронта в конце 1944 года он бежал в Германию, был задержан там советской оперативной группой в британской оккупационной зоне в конце 1945 года и доставлен в Москву, где приговорен к смерти и казнен летом 1946 года.

Генеральный округ Латвия

Латвийская столица Рига была занята вермахтом 1 июля 1941 года. Многие латыши приветствовали немецких фашистов как освободителей.

В тот же день в Ригу прибыла айнзацкоманда 2 (ЕК 2) айнзацгруппы СС "A". После того, как немцы установили свой контроль над радиостанцией, Вальтер Шталекер, шеф айнзацгруппы "A", разрешил латышскому националисту Волдемару Вейсу (1899–1944) выступить по радио. Вейс призвал к открытой борьбе против "внутренних врагов", против "предателей" и "вредных элементов" — подразумевая под этим евреев, коммунистов и сочувствующих Советскому Союзу. Одним из тех, кто сразу пошел на службу к немецким оккупантам, был Виктор Арайс (1910–1988), бывший офицер и полицейский, располагавший верными ему кадрами. Арайс быстро вступил в контакт с немецкими оккупантами и вскоре набрал более ста добровольцев, готовых "принять активное участие в очистке нашей страны от вредных элементов". Они происходили из всех общественных слоев и кругов, в том числе студентов, офицеров, полицейских, членов националистических союзов и группировок, таких как "Перконскрустс" (Pērkonkrusts; "Громовой крест").

(В 1930 году была образована военизированная группировка "Огненный крест" ("Угунскрустс"). Лидером ее был Густавс Целминьш. После запрета в 1933 году она была переименована в Объединение латышского народа "Перконкрустс" ("Громовой крест"). К 1934 году в её рядах было до 5 тысяч человек. Партийным символом была свастика, партийное приветствие означало в переводе "Слава борьбе!". По решению Рижского окружного суда от 30 января 1934 года, организация была закрыта и формально распущена, как и другие политические партии, однако продолжала действовать нелегально. После переворота, приведшего к власти Ульманиса, несколько десятков членов "Перконкрустса" были осуждены к лишению свободы на разные сроки. В 1990-х годах организация "Громовой крест" была возрождена как праворадикальное движение. Она добилась известности подрывом бомб у памятников Красной армии в Латвии, причем сами памятники не пострадали. — Прим. автора.)

4 июля, во второй половине дня, Арайс и его приверженцы, надевшие в качестве опознавательного знака красно-бело-красные повязки, согнали в Рижскую синагогу пятьсот евреев и сожгли их заживо.

Затем Арайс и его банда убийц, насчитывавшая впоследствии 1200 человек, была подчинена ЕК 2, которой командовал штандартенфюрер СС доктор Рудольф Ланге (1910–1945). В Риге Арайс в качестве своей штаб-квартиры получил бывшее здание полицейского управления, в подвалах которого размещались помещения для арестованных. Там содержались, в частности, еврейские женщины и девушки, которых использовали как уборщиц, а также насиловали, издевались над ними и убивали.

Письменных приказов об осуществленных командой Арайса убийствах не существует. Его шеф Рудольф Ланге — участник конференции в Ванзее в январе 1942 года, в повестке которой был пункт об "окончательном решении еврейского вопроса", — как правило, передавал свои распоряжения по телефону. До середины июля 1941 года массовые расстрелы происходили почти ежедневно в лесу Бикерниеки вблизи от Риги.

Довольно существенным было также участие этой команды в антиеврейских акциях за пределами Риги. Эти акции называли "синими автобусами".

Уничтожение евреев, коммунистов, сочувствующих советской власти и советских военнопленных происходило в Даугавпилсе, Лиепае и в других местах. Арайс и его банда уничтожили в Латвии около 45 000 человек, позже они также истребляли людей в Белоруссии ("Белорутении"). В 1942 году Арайс получил звание майора, а в следующем году немецкие оккупанты сделали его штурмбаннфюрером СС. В апреле 1945 года он был арестован в британской зоне оккупации и попал в лагерь для военнопленных. В 1949 году Арайс был выпущен, и в течение долгих лет жил под чужим именем в Гессене.

Лишь в 1979 году Виктора Арайса осудили в Гамбурге на пожизненное заключение за истребление евреев. В 1988 году он умер в тюрьме.

Рудольф Ланге в январе 1945 года стал командиром охранной полиции в Познани и был застрелен при нападении советских партизан.

В Латвии назначение гражданской администрации произошло относительно поздно. 17 июля 1941 года генеральным комиссаром Латвии был назначен Отто-Генрих Дрехслер (1895–1945). Он занял эту должность 1 сентября 1941 года, оставаясь при этом и обер-бургомистром Любека. До этого Дрехслер был гауляйтером НСДАП в Мекленбурге-Передней Померании.

Его помощником стал латышский генерал, политик и коллаборационист Оскарс Данкерс (1883–1965), получивший пост генерального директора по внутренним делам в латышском самоуправлении.

Волдемар Вейс был назначен министром внутренних дел коллаборационистской администрации. Историк Катрин Райхельт пишет об этом так: "Военная администрация 1 сентября 1941 года передала свои полномочия гражданской администрации, рейхскомиссариату "Остланд" или генеральному комиссариату Латвии, которые фактически принимали дальнейшие решения по ключевым вопросам преследования евреев, принудительного труда, создания гетто и экспроприаций. Тем не менее, соответствующие распоряжения были сформулированы уже в начале августа и касались обязательной прописки для евреев, запрета для евреев пользоваться общественным транспортом, работать в области медицины, юриспруденции и финансов, регистрации и конфискации их имущественных ценностей, а также определения евреев в расовом отношении. Задачи, связанные с терроризированием, арестами и убийством евреев, возлагались на охранную полицию.

Первая волна диких эксцессов прошла, однако массовые убийства евреев продолжались.

Когда Красная армия в ходе наступления в Прибалтике приблизилась к границам Латвии, Дрехслер бежал, затем был арестован в Любеке. В мае 1945 года бывший генеральный комиссар Дрехслер покончил с собой в британской тюрьме.

Данкерс бежал в Германию, был взят в плен союзниками и допрашивался в качестве свидетеля на Нюрнбергских процессах. В 1957 году он переселился в США, где умер в 1965 году.

Поздней осенью 1941 года Группа армий "Север" начала использовать сформированные Вейсом отряды полиции под его командованием. Во многих городах были созданы полицейская служба, служба самообороны и батальоны службы поддержания порядка. Эти формирования сначала задумывались как вспомогательные войска для решения полицейских задач. Некоторые из латышских подразделений стали карательными командами охранной полиции СД, которые, впрочем, еще раньше использовались в многочисленных операциях против гражданского населения в Латвии, России и Белоруссии, в борьбе с партизанами и при массовых казнях евреев.

После разгрома немецкой 6-й армии в Сталинграде Гитлер в феврале 1943 года поручил сформировать латышский добровольческий легион СС. В апреле три таких батальона были готовы для использования на фронте, в конце лета это были уже полки и бригады. Одним из таких полков командовал Волдемар Вейс в звании штурмбаннфюрера СС. В апреле 1944 года он был смертельно ранен.

В сентябре 1943 года была сформирована 1-я латышская гренадерская дивизия Ваффен-СС. Численность личного состава дивизии превышала 20 000 человек, она использовалась в зоне ответственности Группы армий "Север" под Ленинградом. В июле 1944 года это соединение отступило на территорию Латвии, и было полностью уничтожено там Красной армией. Из его остатков, подкрепленных латышами из службы трудовой повинности, в конце 1944 года в Западной Пруссии были сформирована новая дивизия, подчиненная Группе армий "Висла".

Западные державы рассматривали службу латышей в Ваффен-СС как вынужденную. Большинство латышских эсесовцев были отпущены уже в 1946 году. Наибольшая их часть эмигрировала позже в Австралию, Канаду и США.

В январе 1944 года была сформирована 2-я латышская гренадерская дивизия Ваффен-СС. Она состояла из латышских батальонов службы поддержания порядка и западноевропейских добровольческих частей СС. За участием в сражениях на Волховском фронте против советских войск последовали арьергардные бои в зоне ответственности Группы армий "Север" в восточной части Латвии, а закончился боевой путь дивизии в "Курляндском котле". Подавляющее большинство латышских эсесовцев этой дивизии попали в советский плен. Им было отказано в статусе военнопленных, так как они рассматривались в качестве советских граждан. В так называемых фильтрационных лагерях проверялось участие каждого отдельного человека в военных преступлениях, после чего следовали наказания в форме лишения свободы или смертной казни.

Общее число латышей, которые сражались в частях СС, полиции, вермахте, а также в охранных частях, частях поддержания порядка и самообороны, оценивается примерно в 110 000 человек.

Примерно 40 % из них пережили войну.

Генеральный округ Эстония

В начале августа 1941 года произошла оккупация Эстонии, в ней была организована военная администрация. Руководителем эстонской администрации стал Хьяльмар Мяэ (1901–1978). Мяэ был участником фашистского Эстонского союза участников Освободительной войны, т. н. "вапсов" (vapsid), который после неудавшегося путча в 1934 году был запрещен, потом формально распущен, но продолжал существовать нелегально. После вступления Красной армии в Эстонию в июле 1940 года Мяэ убежал в Германию и пошел на службу к фашистам. С назначением обергруппенфюрера СС Карла-Зигмунда Лицмана (фамилию его пишут также как "Литцман", 1983–1945) на пост генерального комиссара Эстонии и связанным с этим образованием гражданской администрации в Ревеле (Таллинне) Мяэ получил пост генерального директора по внутренним делам, и одновременно стал руководителем эстонского самоуправления.

На этой должности коллаборационист был ответственен за военные преступления и за преступления против человечности, которые совершались эстонской полицией и подразделениями СС. До 1947 года он был военнопленным американской армии, выступал как свидетель на Нюрнбергских процессах. Мяэ поселился в Австрии, занимался публицистикой, делал доклады об опасности коммунизма, вышел на песнию как австрийский государственный служащий и умер в 1978 году, так ни разу и не подвергнувшись уголовно-правовым преследованиям.

Генеральный комиссар Лицман, происходивший из "Национал-социалистического кавалерийского корпуса", служил с конца 1944 года в Ваффен-СС, с начала 1945 года — в Протекторате Богемии и Моравии. Оттуда он с фальшивыми документами бежал в Шлезвиг-Гольштейн, где летом 1945 года умер у своих родственников. В 1946 году в рамках земельной реформы его дворянское поместье в советской оккупационной зоне было национализировано.

С образованием Генерального округа Эстония в декабре 1941 года Мартин Зандбергер (1911–2010) стал командиром охранной полиции и СД в Эстонии. До тех пор он командовал айнзацкомандой айнзацгруппы "A", возглавлявшейся Шталекером. Зандбергер считается одним из главных преступников, виновных в геноциде в Прибалтике.

Как в Литве и Латвии, в Эстонии существовали военизированные формирования националистов, которые помогали наступающему немецкому вермахту. Рапорт айнзацгруппы "A" гласит: "В начале 1940 года из 1,2 миллиона человек, живших в Эстонии, евреи составляли около 4,5 тысяч. Их влияние на экономику страны было в пропорциональном отношении значительно большим. Эстонская промышленность находилась на 11 % в еврейских руках. В большевистское (советское. — Х.В.) время еврейская частная собственность была национализирована, однако сами евреи почти всюду остались на своих прежних предприятиях в должности директоров. Они владели прессой, культурными институтами, усиленно проникали в свободные профессии и имели право на собственное культурное самоуправление".

С сожалением отмечалось: "С продвижением вермахта большинство евреев покинули страну вместе с представителями советских органов власти".

С наступлением вермахта сформированная эстонская самооборона хоть и приступила немедленно к арестам евреев, однако погромов, как в других балтийских государствах, в Эстонии не было. Впрочем, евреев расстреливали время от времени охранная полиция и СД — как только они оказывались ненужными для "работы". Сегодня в Эстонии евреев нет.

Отряды эстонской "самообороны", т. н. "Защиты отечества" ("Omakaitse", "Омакайтсе"), возникали на местном уровне. К ней присоединялись фашистские и германофильские круги, люди, которые после образования Эстонской Советской Республики ушли в подполье или в "леса", антисемиты, антикоммунисты, бывшие офицеры и полицейские. Из этой "иррегулярной толпы" общей численностью более 30 000 человек возникли регулярные отряды полиции, эстонский легион, формирования вермахта и СС, а также различные охранные и защитные подразделения вплоть до строительных частей Организации Тодта.

Приведем в качестве примера Альфонса Ребане (1908–1976). Он был старшим лейтенантом эстонской армии, потерял должность после вступления Красной армии в июле 1940 года и ушел в подполье как антикоммунистический партизан. После вступления вермахта был назначен начальником самообороны в Вирланде. ("Вирланд" — старое немецкое название Вирумаа, района на северо-востоке Эстонии.) Ребане был одним из первых эстонцев, поступивших на службу в немецкий вермахт. Ему поручили командование эстонской полицейской ротой.

Тяжелое положение немцев на фронте зимой 1941/42 года — во время битвы под Москвой — привело к тому, что эстонские полицейские батальоны были отправлены на фронт. Они вступили в бой в зоне ответственности Группы армий "Север", в первую очередь, под Ленинградом, в районе действия немецкой 18-й армии.

Командир охранной полиции и СД в Эстонии Мартин Зандбергер создал в 1942 году весьма своеобразную структуру. Она состояла из двух групп немцев и эстонцев равной численности, носивших одну и ту же форму. Командиром эстонской группы был штурмбаннфюрер (майор) СС Айн-Эрвин Мере (1903–1969). Этот эстонец раньше служил в Красной армии в штабе полка, а в конце 1941 года перебежал к немцам.

Немецко-эстонская террористическая машина истребила сотни евреев, цыган, советских военнопленных и партизан. Особенную роль в этом сыграл существовавший с 1942 по 1943 год концентрационный лагерь близ Ягалы. Туда направляли евреев и цыган из Австрии, Германии, Польши и Протектората Богемии и Моравии, расстреливали их и хоронили в общих могилах. В Ягале погибло более 5000 человек.

Другой транзитный и концентрационный концлагерь был сооружен в 1943 году и находился неподалеку от местечка Вайвара. Это была система из тридцати лагерей, первоначально задуманных как трудовые. Арестанты работали там на добыче горючих сланцев. Из заключенных фашистского концлагеря большинство составляли евреи, прибывшие из упраздненных гетто в Вильнюсе и Каунасе. Их физическое состояние было настолько плохим, что многие умирали вскоре после прибытия.

Большинство рабов, трудившихся для Организации Тодта, были советскими военнопленными, пригнанными на принудительные работы из России, Франции и Нидерландов. При продвижении Красной армии лагеря ликвидировались. Многие арестанты умерли во время маршей смерти. В других лагерях заключенных ликвидировали эстонские расстрельные команды. Персонал охраны этих концлагерей состоял преимущественно из эстонцев.

После войны персонал эстонской охранной полиции СД попал в плен к западным союзникам. Никто из этих убийц не подвергся уголовному преследованию. Неизвестное количество эстонских эсесовских палачей были завербованы западными разведками и с начала Холодной войны использовались против Советского Союза в Прибалтике.

Мартин Зандбергер, один из главных виновников массовых убийств евреев, был приговорен к смерти на процессе айнзацгрупп в Нюрнберге в 1948 году. Хотя даже консультационный совет американского верховного комиссара в новой Федеративной Республике Германии, "Peck Panel", выступал за исполнение смертного приговора, американский верховный комиссар Джон Макклой 31 января 1951 года заменил казнь пожизненным заключением. В 1958 году по ходатайству многочисленных вюртембергских политиков, видных представителей церкви и даже вице-президента Бундестага доктора Карло Шмидта Зандбергер был освобожден и с тех ни разу не предстал перед судом. Один из последних оставшихся в живых высокопоставленных национал-социалистических преступников умер в Штутгарте в 2010 году.

Осенью 1942 года была сформирована Эстонская добровольческая бригада СС, ее командиром был назначен бригадефюрер СС Франц Аугсбергер (1905–1945). Один из полков в этой бригаде возглавил бывший полковник эстонской армии Йоханнес Соодла (1897–1965), который позже стал бригадефюрером Ваффен-СС и как генеральный инспектор отвечал за все эстонские формирования СС.

Бригада применялась на Восточном фронте в зоне ответственности Группы армий "Север", где понесла тяжелые потери.

Получив подкрепления в виде различных эстонских добровольческих подразделений, бригада в январе 1944 года была переформирована в 1-ю эстонскую гренадерскую дивизию войск СС. В 47-м пехотном полку, входившем в состав дивизии, 2-м батальоном командовал Альфонс Ребане, 1-м — Айн-Эрвин Мере.

Дивизия эта использовалась при "обороне" Эстонии от Красной армии, но также и для карательных операций против советских партизан. Она понесла большие потери в боях в Прибалтике, осенью 1944 года была передислоцирована в Силезию для отдыха и восстановления, затем воевала в Восточной Пруссии, откуда в январе 1945 года буквально в порядке бегства вернулась в Силезию. Там дивизия под командованием штандартенфюрера СС Альфонса Ребане, включенная теперь в Группу армий "Центр", попала 11 мая 1945 года в советский плен. Несколько частей разбитого соединения закончили свой путь в плену у американцев. Большинство эстонских эсесовцев эмигрировали в США. Отсидев некоторое время в лагере военнопленных у западных союзников, Ребане начал работать на британскую разведку MI6 ("Сикрет Интеллидженс Сервис") и активно участвовать в создании антикоммунистического подполья в Прибалтике. В начале 1960-х годов он переехал в ФРГ и еще несколько лет работал на Федеральную разведывательную службу (БНД).

Айн-Эрвин Мере, которому тоже удалось бежать на Запад, получил после своего интернирования разрешение британских властей поселиться в Великобритании, где умер в 1969 году около Лестера.

По научным исследованиям более 70 000 эстонцев служили в подразделениях СС и полиции, а также в охранных батальонах, патрульных, конвойных подразделениях и военных частях немецкого вермахта. Примерно 50 000 из них погибло.

С 1993 года в Эстонии в начале августа ежегодно торжественно проводятся "Erna Retk" ("игры Эрны"). Организатором игр является эстонское министерство обороны. Военно-спортивная игра напоминает о разведывательно-диверсионной группе "Эрна", которая состояла преимущественно из эстонцев и была сформирована немецкой военной разведкой и разведкой финской армии в 1941 году. С лета 1941 года она действовала в тылу Красной армии. Ее районом боевых действий была северо-восточная Эстония в направлении Ленинграда.

В Зимнюю войну между Советским Союзом и Финляндией в 1939–1940 годах эстонские военнослужащие боролись на стороне финнов и использовались как фронтовые разведчики против Красной армии; часть их осталась после войны в Финляндии.

После вхождения в Эстонию Красной армии летом 1940 года несколько сотен эстонских военных бежали в Финляндию. В их числе были и некогда высокопоставленные офицеры, такие как эстонский военный атташе в Финляндии Харальд Вельнер, адмирал Йохан Питка и полковники Хенн-Антс Кург и Аксель Кристиан.

Из этого кадрового резерва набирала свой персонал финская военная разведка при поддержке немецкого абвера. После того, как Финляндия на стороне Германии вступила в войну против Советского Союза, Германия взяла на себя подготовку и использование эстонской разведывательно-диверсионной группы. Старший лейтенант Курт Райнхардт и зондерфюрер по радиотехнической и саперно-технической подрывной подготовке Вернер Шварце, принадлежавшие к штабу Группы армий "Север", определяли учебную программу и обеспечивали радиотехнику. Эту программу прошло около двухсот эстонцев. Полковник Хенн-Антс Кург действовал в качестве эстонского командира этой диверсионной группы. Диверсанты клялись "выполнять приказы командования немецкой армии". Так они становились военными коллаборационистами.

Основные задачи группы "Эрна" должны были состоять в разведке и диверсиях против Красной армии, о результатах которых они по радио сообщали бы оперативному штабу финской военной разведки. Таков был план. В конце июля 1941 года около 60 эстонцев высадились с моря в заливе Колга или были сброшены с парашютом над лесистыми территориями. Их базовый лагерь был разбит на территории нынешнего заповедника "Ланемаа". Оттуда и действовала группа "Эрна", единственным успехом которой стал подрыв железнодорожной дамбы на участке железной дороги Таллинн (Ревель) — Ленинград. При отходе группа была окружена и уничтожена советскими войсками. Эта единственная достойная упоминания операция диверсионной группы представляется в сегодняшней Эстонии так, как будто Эстония выиграла битву против Красной армии. Путь, которым двигалась тогда диверсионная группа, в нынешней игре "Erna Retk" преодолевается в форме военного многоборья. Это более чем сомнительное напоминание о коллаборационистах представляет собой, к тому же, антироссийскую провокацию.

Другие базовые лагеря "Эрны" находились в Каутле в лесах Ланемаа и в лесном массиве у Элвы в районе Тарту. Там группы соединились с местными антикоммунистическими партизанами, которые назывались "лесными братьями", так как после присоединения Эстонии к Советскому Союзу эти люди ушли в леса. После отступления Красной армии из Эстонии из них были сформированы различные подразделения самообороны и милиции, которые пошли на службу к немецким фашистам. Они присоединились к военным частям и принимали участие в военных преступлениях.

В конце 1944 года Прибалтика была освобождена от фашистских оккупантов. До 8 мая 1945 года Красная армия окружила почти 30 немецких дивизий в Курляндии. Многие местные коллаборационисты, особенно те, кто был на руководящих постах, бежали на запад, но многие остались на родине. Большинство литовских, латышских и эстонских коллаборационистов снова ушли в леса. К ним присоединялись отставшие от своих немецкие солдаты. Более поздние расследования привели к выводу, что около 100 000 человек (30 000 в одной Литве) ушли в подполье и совершали вооруженные нападения на базы Красной армии.

Примерно с 1948/1949 года американское ЦРУ и британская разведка MI6, узнав от бывших прибалтийских коллаборационистов об "участниках сопротивления" в Прибалтике, начали операцию "Jungle" ("Джунгли"). К этой операции, в которой участвовали американская, британская и шведская разведки, также подключилась немецкая Организация Гелена, созданная, как известно, на базе фашистской разведки "Иностранные армии Востока".

"Лесные братья" снабжались по морским и воздушным каналам радиотехникой, ручным огнестрельным оружием, взрывными средствами, одеждой и пищевыми продуктами. Они не имели существенной поддержки и влияния в городах Прибалтики, зато были сильны в сельских областях, где терроризировали население, требуя питание и одежду, убивая местных коммунистических и комсомольских функционеров, кадровых работников местных административных органов, сторонников советской системы. Эта политическая партизанская война в прибалтийских государствах до 1952 года унесла жизни примерно 50 000 человек.

В 1950 года советские органы госбезопасности начали брать над антикоммунистическим подпольем, благодаря тому, что с 1948 года подрывали его изнутри, внедряя своих людей или вербуя агентов из числа его членов.

Была создана так называемая система "Stribai" (от русского слова "истребители"). Составлявшие ее отряды использовались с 1944 года для борьбы с диверсионными преступлениями и комплектовались из СМЕРШ, а также из местных жителей, которых террроризировали "лесные братья". В группы "Stribai" входили также жертвы повстанцев, желавшие мести, военный персонал спецслужб, демобилизованные красноармейцы, партийные и комсомольские кадры и другие преданные советской власти люди.

Вооруженные члены таких батальонов распределялись по селам и хуторам, чтобы выслеживать врагов, и "лесные братья" постепенно утрачивали каналы снабжения.

Кроме того, советская разведка в подробностях знала об американско-британской операции "Джунгли", так как в этой операции участвовал один из ее высокопоставленных источников в британской разведке. Таким образом, вся тыловая и техническая поддержка западных разведок постепенно оказалась под советским контролем.

В 1952 году в прибалтийских государствах, в особенности, в Литве, куда отошли последние "лесные братья", прошла широкомасштабная "зачистка". Через некоторое время после амнистии последние из них сложили оружие.

В Прибалтике до сих пор не происходило никакого исторически-критического рассмотрения роли "лесных братьев" и других террористических организаций. Здесь по-прежнему доминируют националистическое, антироссийское восприятие событий. Этих убийц неизменно почитают как "героев" или "борцов за свободу".

Генеральный округ Белорутения (Белоруссия)

28 июня 1941 года немецкий вермахт вошел в Минск. Инфраструктура была полностью разрушена, 80 % зданий уничтожено. Минск и Белоруссия в целом обладали для немецкого военного руководства и для Гитлера особенным стратегическим значением: снабжение продвигающихся к Москве армий проходило по белорусской территории.

Минск был тыловым центром Группы армий "Центр" с осени 1941 года. Там работали военные и административные учреждения, концентрировались резервы вермахта, располагались для восстановления и отдыха воинские части. Кроме того, Белоруссия снабжала вермахт продуктами.

В ходе антикоммунистических и антисемитских акций за время немецкой оккупации погибло около двух миллионов белорусов, то есть примерно четверть белорусского населения. Они нашли свою смерть в концентрационных лагерях, лагерях для военнопленных, трудовых лагерях, были застрелены при облавах и "особых акциях". Тысячи местных евреев и евреев из Рейха были убиты в Минске и его окрестностях.

В июле 1941 прежний гауляйтер НСДАП Вильгельм Кубе (1887–1943), занимавший пост генерального комиссара "Белорутении" ("Weissruthenien"), заявил, что белорусы — не русские, а "белорутены". Это, впрочем, никак не изменило характер немецкого обращения с ними. Дело в том, что в отличие от Прибалтики или Западной Украины, белорусы не приветствовали немцев как "освободителей от коммунистического ига", а видели в них фашистских оккупантов и боролись с ними с первого дня.

Айнзацгруппы "A" и "B", начиная с июля 1941 года, уничтожили в ходе "особых акций" десятки тысяч евреев. За вторую половину 1941 года было уничтожено свыше десяти тысяч советских военнопленных. Немецкие полицейские батальоны сжигали все деревни и уничтожали их жителей. Розенберг считал, что большевистское мировоззрение в Белоруссии укоренилось настолько глубоко, что в ней нет никаких предпосылок для создания коллаборационистской администрации. Попытки создать организации вроде "Белорусской народной самопомощи" (БНС) под руководством бывшего "белого" офицера Ивана Абрамовича Ермаченко (1894–1970) или "Союза белорусской молодежи" (СБМ) провалились.

Служба безопасности СС пыталась внедрить шпионов в подпольные группы Сопротивления, иногда ей это удавалось. Дважды, весной и осенью 1942 года, немцы смогли выследить и ликвидировать городской подпольный комитет, вместе с ним были уничтожены почти все кадры действовавшей нелегально коммунистической партии. Иногда под патронажем СД и Гестапо создавались лже-партизанские отряды, которые, впрочем, быстро разоблачались и уничтожались.

Идея собирать коллаборационистов в "защищенных деревнях", чтоб направлять их против партизан, также осталась нереализованной. Впрочем, удалось нанять тысячи местных полицейских. Они стали помощниками и сторонниками немецких оккупантов, участниками их преступлений.

Многие коллаборационисты, например, предводитель белорусских националистов Фабиан Иванович Акинчиц (1886–1943) и Владислав (Вацлав) Козловский (1896–1943), главный редактор профашистской "Белорусской газеты", назначенный Кубе бургомистр Минска, Вацлав Ивановский (1880–1943) были убиты партизанами.

Только в Минске партизаны и подпольщики за время оккупации ликвидировали 1600 военнослужащих вермахта, а также несколько сот коллаборационистов.

В операциях партизан принимали участие также и немцы-антифашисты, такие как Петер Флорин, Фриц Шменкель, Хайнц Линке и Карл Кляйнюнг. За это они позднее пользовались большим уважением в Советском Союзе.

После резни евреев в Минском гетто в июле 1942 года, когда в течение четырех дней погибло 25 000 человек, Центральный штаб партизанского движения отдал приказ о ликвидации рейхскомиссара Вильгельма Кубе. 23 сентября 1943 года Кубе был убит взрывом магнитной мины, установленной домработницей Еленой Мазаник под кроватью рейхскомиссара.

Преемником Кубе стал обергруппенфюрер СС и генерал войск СС Курт фон Готтберг (1896–1945). Он объединил в своем лице гражданскую и военную власть в "Белорутении". Ему принадлежит лозунг: "Как врага нужно рассматривать каждого бандита, еврея и цыгана".

"Боевая группа Готтберга", "Бригада Каминского", которой командовал коллаборационист Бронислав Каминский, и "зондеркоманда Дирлевангера" виновны в бесчисленных массовых убийствах в Белоруссии.

28 октября 1943 года на Готтберга было совершено неудачное покушение. В декабре 1943 года он назначил коллаборациониста и бывшего директора школы Радослава Островского (1887–1976) руководителем марионеточного правительства, Белорусской центральной рады, которое оставалось изолированным и бессильным. Мало кто вообще знал о его существовании. Националист Островский в 1944 году бежал в Германию и в 1956 году эмигрировал в США, где стал идеологом белорусского эмигрантского правительства. Он умер в 1976 году в Нью-Джерси.

Обергруппенфюрер СС и генерал Ваффен-СС Курт Густав Фридрих Вальтер фон Готтберг покончил с собой в мае 1945 года в британском плену около Фленсбурга.

11. «Локотская республика», еще один вариант коллаборационизма

Сотни тысяч человек служили немецким оккупационным властям на временно оккупированных советских территориях. Они занимали различные посты в гражданской администрации, на биржах труда, работали (в пределах предписанной территории) на выдаче пропусков и удостоверений личности, в сфере водоснабжения и электроснабжения, в торговых и экономических учреждениях вплоть до местных учреждений и организаций.

До миллиона советских граждан служили в вермахте, и примерно 300 000 использовалось в составе разных полицейских формирований.

Из шутцманшафтов (Schutzmannschaft, SchuMa, буквально "охранные команды") и "добровольных помощников" (Hilfswillige, HiWi) набирался подсобный персонал для полицейских заданий и вермахта. HiWi ("Хиви"), под которыми понимались все, кто работал для немцев, стали синонимом коллаборационизма.

Но как же провести четкую границу? Кто был принужден к коллаборационизму, чтобы спасти свою жизнь, а кто делал это по доброй воле и из политических убеждений? И как следует оценивать принудительный труд? С этими вопросами столкнулась советская власть после войны.

Уже вскоре после нападения на Советский Союз в 1941 году командиры вермахта сформировали местные охранные отряды из местного населения. Эти формирования применялись для охраны, патрулирования и обеспечения порядка.

В конце 1941 года шутцманшафты все чаще использовались как помощники СС для истребления людей в Советском Союзе. Они организовывались по образцу немецких полицейских батальонов и особенно часто использовались в рамках так называемого "окончательного решения еврейского вопроса", участвуя в бесчисленных ликвидационных акциях против еврейского населения, охраняя концентрационные лагеря и лагеря смерти. Кроме того, они активно участвовали в борьбе с партизанами, особенно в Белоруссии.

С другой стороны "Хиви" использовались как подсобные рабочие при вермахте. Началось с того, что на земляные и строительные работы стали направлять советских военнопленных. Было выпущено соответствующее распоряжение главнокомандования сухопутных войск (OKХ). Многие надеялись таким образом выжить, поскольку катастрофические условия в лагерях военнопленных в большинстве случаев приводили к смерти. (Из более шести миллионов советских военнопленных умерло больше половины. Советские военнопленные были самой большой группой жертв фашистской истребительной войны после евреев.)

Позже были созданы (преимущественно в глубоком тылу Группы армий "Центр") вооруженные подразделения, которые использовались для решения общих оккупационных задач. С 1943 года такие вооруженные подразделения включались непосредственно в вермахт и применялись для уничтожения евреев и "борьбы с бандитами".

К концу лета 1941 года 2-я танковая армия под командованием генерал-полковника Рудольфа Шмидта оккупировала Брянскую область в южной России.

В маленьком городке Локоть Шмидт назначил бургомистром местного жителя Константина Павловича Воскобойника (1895–1942). Воскобойник при участии группы русских коллаборационистов создал нечто вроде самоуправления, которое вскоре охватило довольно большую территорию. С разрешения немцев была создана милиция самообороны, которой командовал Бронислав Владиславович Каминский (1899–1944). После смерти Воскобойника, убитого партизанами, Каминский стал бургомистром и командовал милицией самообороны, которая к тому времени достигла численности полка.

Каминский, инженер-химик родом из Белоруссии, свободно говорил на немецком, польском и русском языках. В Гражданской войне он сражался на стороне Красной армии, в 1930-х годах был отправлен в трудовой лагерь в Сибирь. Принудительно сосланный в Брянскую область в начале 1941 года, после отхода Красной армии он начал активную деятельность по распространению фашистской идеологии. Она находила поддержку у других жертв советских репрессий. Каминский создал "Локотскую республику".

Она была действительно автономна — в противоположность многим другим так называемым "областям самоуправления" — и не находилась под контролем немецких оккупационных властей. Там была организована относительно "нормальная" жизнь со школами, театром, ремеслами и радиостанцией. "Локотская республика" платила немцам налог в форме зерна и других сельскохозяйственных продуктов и использовала свои "вооруженные силы" — созданную Каминским антикоммунистическую милицию, которая выросла до 7000 человек, — против партизан и рассеявшихся красноармейцев.

В июле 1942 года генерал-полковник Шмидт официально назначил Каминского командиром "бригады народной самообороны" ("Бригада Каминского"), которую формально присоединили к Группе армий "Центр". Бригаде поручили "зачистку" и "умиротворение" (борьбу с партизанами) в тылу 2-й танковой армии.

После Курской битвы летом 1943 года и отступления Группы армий "Центр" "Бригада Каминского" также бежала в западном направлении. До 50 000 жителей "Локотской республики" последовали за ней. Они хотели основать в Витебской области новую "республику" по образцу Локотской.

Каминский обустроился в городке Лепель и с беспощадностью принялся "очищать" область от партизан, а также их истинных или мнимых сторонников. Идеологически мотивированная борьба против советского режима, к которой призывал Каминский, переросла в безжалостное и бессистемное уничтожение белорусского населения и личное обогащение. Каминский к тому времени уже подчинялся командиру антипартизанских сил обергруппенфюреру СС Эриху фон дем Бах-Зелевскому (1899–1970). Летом 1944 года Каминский с оставшимися сторонниками бежал в Польшу. Теперь его воинская часть называлась РОНА ("Русская Освободительная Народная Армия"). 1 августа 1944 года появилась 1-я русская гренадерская дивизия Ваффен-СС. Гиммлер присвоил Каминскому звание бригадефюрера СС и генерал-майора и приказал, чтобы части новой дивизии приняли участие в подавлении начавшегося 1 августа Варшавского восстания. Примерно 2000 человек из основного состава "Бригады Каминского" были направлены в Варшаву, где они действовали с 3 августа до начала сентября 1944 года. "Бригада Каминского" действовала как всегда беспощадно. Она убивала без разбора, насиловала, пытала и грабила, вызывая осуждение даже у безжалостных немецких офицеров.

После того, как эти претензии дошли до Эриха фон дем Бах-Зелевского, командира "войск по борьбе с бандитами", он приказал вызвать Каминского в свой штаб в Лодзь (в то время город назывался Лицманштадт). Там после быстрого военного суда Каминского расстреляли. Неизвестно, был ли он наказан за грабежи, за то, что его банда насиловала немок из BDM (Союза немецких девушек) или же устранен как свидетель немецких преступлений в Варшаве. То, что он не был осужден ни за коллаборационизм, ни даже за военные преступления немецким трибуналом, можно объяснить легендой о его гибели от рук партизан.

В ноябре 1944 года остатки РОНА, "Русской Освободительной Народной Армии" влились в армию Власова, РОА (Русскую Освободительную Армию).

2-я русская гренадерская дивизия Ваффен-СС

С начала советской операции "Багратион" 22 июня 1944 года в Белоруссии (в области Группы армий "Центр") прежде тыловая территория превратилась в прифронтовую область. При этом сфера действия охранных батальонов, состоящих из местных жителей, исчезла. Центр приказал собрать отступающие шутцманшафты и создать из них бригаду СС. Они были сведены в сборном пункте поблизости от Варшавы. В обозе этих охранных батальонов было также несколько тысяч членов их семей, которые бежали от Красной армии на Запад.

Из приблизительно двадцати охранных батальонов численностью более 10 000 человек в августе 1944 года была сформирована 2-я русская гренадерская дивизия войск СС. Ее командиром стал прежний командир этих шутцманшафтов штурмбаннфюрер СС Ганс Зиглинг. Эта дивизия СС была направлена во Францию, подчинена командующему войск на Западе и использована против французского Сопротивления.

Ее существование стало для немцев катастрофой. Начались бунты, немецкие офицеры дивизии были убиты, часть солдат перешла во французское Сопротивление, другие бежали в Швейцарию. Осталось около 4000 человек, которые были собраны в 1-й белорусскую гренадерскую бригаду войск СС, включенную в апреле 1945 года в 38-ю гренадерскую дивизию СС "Нибелунген". Оставшиеся в живых попали в плен к американцам в Баварии и позже были выданы Советскому Союзу.

Восточные легионы

В связи с тем, что все три группы армий значительно усилили партизанскую деятельность в глубоком тылу, заставлявшую вермахт отводить части и соединения для обеспечения коммуникаций, группам армий в октябре 1941 года разрешили формировать охранные сотни из советских военнопленных и нерусских меньшинств. Это касалось преимущественно азербайджанцев, калмыков, армян, грузин, татар, туркменов и северных кавказцев.

В январе 1942 года началось создание легионов на этой основе, первоначально набиравшихся из военнопленных Красной армии. Позже в них включали также местных представителей гражданского населения. При этом ставка делалась на антисоветские убеждения и традиционный кавказский национализм. С начала 1942 по август 1942 года в двух сборных и учебных лагерях на территории Польши было сформировано в общей сложности шесть таких легионов: Армянский легион, Азербайджанский легион, Грузинский легион, Кавказский легион, Туркестанский легион и Волжско-татарский легион. Командные посты занимали преимущественно немецкие офицеры.

Эти шесть легионов, насчитывавших в общей сложности свыше 50 000 человек, вступили в бой на фронтах в Крыму, на Северном Кавказе и на Кавказе.

Самым большим был Грузинский легион, насчитывавший 12 000 солдат и приблизительно 3000 человек из немецких постоянных кадров (офицеров и солдат).

Грузинский легион

Первые солдаты этого легиона были набраны из грузинских эмигрантов, которые с начала 1920-х годов жили в Германии. К ним добавились советские военнопленные грузинской национальности.

Командиром стал Шалва Николаевич Маглакелидзе (1893–1970). Он был обер-бургомистром грузинской столицы Тбилиси с 1919 по 1920, а после вступления в Грузию Красной армии в 1921 году эмигрировал в Германию. В 1920—1930-х годах принимал участие в работе различных грузинских эмигрантских организаций. В 1942 году основал партию в изгнании, которая называлась Союзом грузинских националистов, в дальнейшем был председателем Кавказских комитетов, стремившихся добиться государственной независимости Грузии после победы немцев над Советским Союзом. В 1944 году Маглакелидзе получил звание генерал-майора вермахта. С продвижением Красной армии на Запад и освобождением Крыма и Кавказа зачастую целые роты Грузинского легиона дезертировали или переходили на сторону партизан или Красной армии.

В начале 1944 года остатки Грузинского легиона были перевезены по Черному морю и сухопутным путем через Венгрию во Францию и Нидерланды, где использовались на Западном фронте. Позже часть их сдалась войскам союзников, другие отступили в южную Германию.

После 1945 года многие легионеры поселились в Баварии, поскольку боялись вернуться на родину, где им грозил суд за сотрудничество с фашистской Германией. В Баварии их признали "изгнанниками", обеспечили финансовую поддержку и документы. Там они могли не бояться уголовно-правового преследования за свои коллаборационистские преступления.

Маглакелидзе также остался в Мюнхене и с 1949 по 1952 год был одним из военных советников Конрада Аденауэра. Позже, в 1954 году, он основал "Союз грузинских воинов в изгнании", тесно связанный с американской разведкой ЦРУ.

В августе 1954 года этот военный преступник, объявленный в розыск Советским Союзом, был похищен КГБ в Мюнхене и доставлен в Советский Союз. Он рассказал советским органам госбезопасности о нелегальных операциях грузинских эмигрантов против Советского Союза, что позволило нейтрализовать их деятельность. После предварительного заключения Маглакелидзе — по причине сотрудничества с властями — не подвергался судебному преследованию.

Он жил в Грузии в "свободной ссылке" до своей смерти в 1970 году.

Казаки на стороне немецких оккупантов

Основной политической фигурой военных казачьих формирований, вступивших на стороне немцев в борьбу против Советского Союза, был Петр Николаевич Краснов (1869–1947). Будучи символической и объединяющей фигурой с прошлым "белого" казачьего генерала во время Гражданской войны, он стал на сторону фашистских оккупантов.

Казачьи отряды Краснова были в 1918 году разбиты петроградским пролетариатом и солдатами-фронтовиками, его тридцатитысячная казачья армия закончила существование в 1919 году под Царицыным (позднее Сталинград). После этого он бежал в Германию.

Живя в Германии и пользуясь поддержкой немецких властей, он пытался создать антикоммунистическое подполье в Советской России. После нападения Германии на СССР он планировал создать кавалерийские части, которые сражались бы совместно с вермахтом или СС против Красной армии. В августе 1941 года в сфере ответственности Группы армий "Юг" было создано казачье подразделение из советских военнопленных, позже появились три кавалерийские дивизии, состоявшие из полков.

1-я казачья дивизия была сформирована в ноябре 1942 года в оккупированной Польше. Ее составили уже существовавшие в те времена в вермахте казачьи подразделения. С весны 1943 года эта дивизия использовалась на Балканах для охраны линий снабжения и для борьбы с партизанами Тито. В Югославии дивизия совершила множество военных преступлений. Грабежи, мародерство, изнасилования, беспорядочные расстрелы, сожжение домов и целых деревень стали обычным явлением.

Командиром дивизии был Хельмут фон Паннвиц (1898–1947), немецкий генерал-лейтенант, ставший в ноябре 1944 года командиром XV Казачьего кавалерийского корпуса, в который теперь входили 1-я и 2-я казачьи дивизии, а также "Резерв казачьих войск" и тыловые службы.

Командиром "Резерва казачьих войск" был Андрей Григорьевич Шкуро (1886–1947). Он также участвовал в военных преступлениях в Югославии.

Шкуро был царским генералом, который весной 1918 года командовал казачьим белогвардейским соединением во время Гражданской войны в России.

В начале лета 1919 года он становится командующим "белым" кавалерийским корпусом в так называемых "Вооруженных силах Юга России" генерала Антона Ивановича Деникина. На юге России эти формирования грабили целые города и совершали бесчисленные убийства. В итоге Шкуро эмигрировал в Югославию, затем во Францию, а в 1941 году примкнул к Краснову.

Незадолго до окончания войны казачьи войска, уже понесшие большие потери, бежали из мест дислокации на Балканах и в Северной Италии в Австрию. Их число составляло около 50 000 военных и более 10 000 членов их семей. Там их интернировали британцы, а затем передали Красной армии. Случилось это так: однажды ночью британскую охрану сменили советской и на следующий день в лагере была уже советская администрация.

Краснов, Шкуро, фон Паннвиц и другие вожди казаков были приговорены Военной коллегией Верховного суда СССР к смерти через повешение.

Приговоры были приведены в исполнение в 1947 году.

Группа особого назначения «Бергман»

В конце 1941 года в баварском Миттенвальде была сформирована группа (батальон) особого назначения "Бергман" (Bergmann — "горец"), в составе абвера. Она состояла из грузин, армян, азербайджанцев и других выходцев с Кавказа. Кроме того, в ней были так называемые черноморские немцы и постоянный немецкий персонал. Наибольшей численности — 1200 человек (почти тысяча кавказцев и более двухсот немцев) — эта часть достигла в 1943 году.

Сформирована она была старшим лейтенантом доктором Теодором Оберлендером, сотрудником абвера II. До этого он участвовал в создании диверсионной части "Нахтигаль" ("Соловей"). Эта особая часть была отдельным военным формированием полка "Бранденбург" и применялась для разведывательно-диверсионных операций и операций "коммандос".

"Бергман", делившийся на батальоны и роты, сначала использовался для диверсионных и ликвидационных задач в кавказском регионе и в Крыму.

После отступления немецких войск в 1944 году его батальоны и роты применялись также в Греции, Белоруссии, Польше и в Западной Европе. На их счету многие военные преступления.

Два батальона "Бергмана", включенных в августе 1944 года в специальную часть "Дирлевангер", воевали в Варшаве. Зондеркоманда СС (спецгруппа) "Дирлевангер" была таким же жестоким сборищем головорезов, как и "Бригада Каминского". Эта банда убийц под командованием оберфюрера СС Оскара Дирлевангера (1895–1945) состояла из уголовных преступников, ранее осужденных членов СС и военнослужащих вермахта. В конце 1944 года в нее стали принимать политических заключенных, обещая им статус "полноценных членов" немецкого народа. Примерно 500 таких "политических" смогли перебежать на советскую сторону. В июне 1945 года Дирлевангер был убит другими пленными во французском плену.

Позже оба батальона "Бергмана" были брошены против войск Второго Белорусского фронта. Их потери были огромны. Немногие выжившие солдаты попали позже в Дании в британский плен.

Отступление: Операция «Шамиль»

С августа по декабрь 1942 года в тылу советских войск в Чечне разворачивалась операция группы "коммандос" из состава "Бергмана". Эта операция под названием "Шамиль" должна была поднять кавказских мусульманских националистов и чеченских сепаратистов на борьбу против советских государственных учреждений, чтобы облегчить работу продвигающимся немецким войскам. Они должны были атаковать с тыла отступающие войска Красной армии, иными словами, создать нечто вроде "второго фронта" в советском тылу.

В Чечне существовало сильное сепаратистское течение, сформировавшееся на основе Ислама. Это была реакция на политику русских царей по отношению к кавказским горным народам. Националистически-религиозные позиции многих слоев населения значительно укрепились при нападении немецких фашистов на Советский Союз. Считалось, что победа немцев над Россией принесет им свободу и независимость. Чеченский националист Хасан Исраилов (год рождения неизвестен, возможно 1903, 1907, либо 1910, год смерти 1944) уже в 1940 году призвал к борьбе против Советского Союза и, находясь в подполье, провозгласил временное правительство чеченцев и ингушей.

Однако народ по большей части не поддерживал эти сепаратистские устремлегния. В Чечне с 1920-х годов сформировался сильный рабочий класс в нефтепромышленности, который в основном был на стороне советской власти.

Диверсантам "Бергмана" удалось подтолкнуть две националистические группировки к созданию нескольких органов самоуправления с помощью местных вождей тейпов и исламских активистов. Но образовать единый вооруженный фронт против Красной армии и возглавить борьбу местных антисоветских групп сопротивления нацистам все же не удалось.

Участники операции "Шамиль" также не смогли добиться постоянной поддержки среди населения.

Год спустя немцы снова попытались обосноваться в Чечне. Об этих действиях узнали советские органы контрразведки, после чего в рамках операции "Цеппелин" на территорию Кавказа было заброшено довольно большое количество диверсантов.

Явно преувеличенная информация о мнимом сотрудничестве чеченцев с немцами побудили Сталина обвинить чеченское и ингушское население как таковое в сотрудничестве с немцами и отдать приказ о депортации большей части обоих народов в Казахстан в марте 1944 года. Лишь в 1956 году чеченцы и ингуши смогли вернуться на свою родину. В 1958 году снова возникла Чечено-Ингушская Автономная Советская Социалистическая Республика.

12. «Власовская армия»

Маршал Советского Союза Кирилл Афанасьевич Мерецков пишет в своих мемуарах «На службе народу»: «С именем Власова связано одно из самых подлых и черных дел в истории Великой Отечественной войны».

Андрей Андреевич Власов (1900–1946) относился к поколению молодых и быстро поднявшихся по карьерной лестнице командиров Красной армии. В 1938 году он был командиром дивизии, а с 1939 по 1941 год возглавлял военную миссию в Китае. После возвращения из Пекина он командовал корпусом, затем 37-й армией, которая участвовала в обороне Москвы и воевала под Киевом.

Власов быстро привлек к себе внимание верховного главнокомандования. Получив к тому времени звание генерал-лейтенанта, в марте 1942 года он был назначен заместителем главнокомандующего Волховским фронтом, которым тогда командовал генерал-полковник Мерецков. Вскоре после этого по предложению Мерецкова, желавшего, в свою очередь, избавиться от него, Власов стал командующим 2-й ударной армии.

На реке Волхов, в лесистой и болотистой местности к югу от Ленинграда, произошли катастрофические события, вызванные действиями как руководства фронта, так и прежнего командования 2-й ударной армии. Власов также оказался не в силах справиться с ситуацией. Многие солдаты этой армии прибыли из степей и никогда в жизни не видели лесов, болот и рек. Кроме того, они были плохо обучены в военном отношении. Власову не удалось ориентировать своих командиров в соответствии с военной ситуацией. Армия попала в окружение, была отрезана от баз снабжения и страдала от недостатка боеприпасов.

Тем не менее, ночью на 24 июня 1942 года удалось создать коридор, по которому часть истощенных офицеров и солдат 2-й ударной армии смогли выйти из окружения. Из 70 000 солдат армии 16 000 удалось прорваться, среди них почти все командование армии — кроме Власова. Он спрятался в избе и встретил немецких солдат, которые задержали его, словами: "Не стреляйте, я генерал Власов".

В лагере военнопленных под Винницей Власов заявил о своей готовности бороться во главе добровольческих формирований из военнопленных и перебежчиков против Красной армии, в которой он служил с 1918 года. Генерал стал ведущей фигурой всех антисоветских сил, собравшихся во "Власовском движении".

Нацистская пропаганда пыталась создать впечатление, что за "Власовским движением" стоял весь советский народ. Фашистское командование сухопутных войск, абвер адмирала Канариса и "Иностранные армии Востока" Райнхарда Гелена не только протежировали это движение — они изобрели его!

25 марта 1943 года, когда в Сталинграде погибла 6-я армия, "Русская освободительная армия" (РОА) опубликовала "Смоленскую декларацию", которая была подписана Власовым и призывала все народы Советского Союза к борьбе против Сталина. При этом создавалось представление, будто эта "освободительная армия" уже существовала. Это было ложью.

В Дабендорфе возле Берлина лишь проходили обучение диверсанты и агенты, а также несколько командных и штабных офицеров для "Власовской" армии, не более того.

Базой РОА должна была стать Белоруссия. Там в конце 1942 года в лагере для военнопленных офицеров в Сувалках офицер Красной армии, подполковник Владимир Владимирович Гиль (1906–1944) основал "Боевой союз русских националистов" (БСРН). Немецкий абвер посоветовал ему превратить его фамилию в типично русскую, так что он отныне называл себя Гиль-Родионов или просто Родионов (в некоторых источниках также "Радионов"). После посещения командной школы в Дабендорфе он сформировал "Дружину". Усиленная полицейскими из вспомогательной полиции и "Хиви", его "Дружина" превысила по численности 500 человек. В начале марта из нее был сформирован уже целый полк (1000 человек), а Гиль-Родионов стал полковником вермахта.

Весной Власов со своим штабом проинспектировал эту часть в Белоруссии.

Наконец, другие вооруженные вермахтом части под командованием Гиля-Родионова выросли в бригаду численностью 3000 человек, которая назвала себя "Русская освободительная армия" (РОА).

Местом концентрации этой бригады должен был стать город Докшицы, примерно в 150 километрах к северу от Минска. Однако до этого не дошло. Немецкое командование сухопутных войск использовало войско Гиля-Родионова для борьбы с партизанами. За более чем два месяца боев его ряды сильно поредели не только из-за потерь, но и потому, что многие перебежали к партизанам. В июле 1943 года Гиль-Родионов сам установил первые непосредственные контакты с партизанами и в итоге перешел на их сторону. 13 августа 1943 года солдаты РОА восстали, перестреляли немцев и в полном составе и с оружием перешли к партизанам.

Теперь бригада Гиля-Родионова под его командованием и под именем "1-й антифашистской партизанской бригады" сражалась уже против немецких оккупантов. В конце 1943 года Гиль-Родионов был смертельно ранен в бою.

В Белоруссии были и дальнейшие попытки создания таких вооруженных формирований — от имени Власова и под немецким руководством — например, "Русская Национальная армия" или "Белорусский корпус". Большинство из них просуществовало недолго.

Объявление об общей амнистии для членов вооруженных формирований, которые участвовали на стороне фашистов в карательных акциях и в других жестокостях, не встретило особенного одобрения у советских офицеров. Освобожденные или бежавшие из немецких лагерей военнопленные считались предателями и должны были передаваться НКВД. Очень часто их отправляли в лагеря, в сибирскую ссылку — но коллаборационистам вроде Гиля-Родионова позволяли, тем не менее, сражаться против фашистов, что означало "искупление вины перед народом и Родиной".

"Русская освободительная армия" официально была создана 10 ноября 1944 года, после того, как Гитлер дал свое согласие и назначил Власова командующим.

Незадолго до этого в Праге был основан "Комитет освобождения народов России" (КОНР, основан 14.11.1944). Он служил чисто пропагандистским целям, поскольку претензии на власть в России были с его стороны чистым блефом. Военное поражение немцев было неизбежным. Ключевой фигурой этого комитета был Георгий Николаевич Жиленков (1910–1946). Жиленков как областной секретарь партийной организации ВКП(б) служил комиссаром в 32-й армии и осенью 1941 года попал на советском Западном фронте в немецкий плен. Весной 1942 года он вошел в отдел пропаганды при командовании вермахта, стал генерал-лейтенантом вермахта и начальником пропаганды "Комитета освобождения народов России". Жиленков объявил, что "Русская Освободительная Армия" теперь стала составной частью этого "освободительного комитета".

Принадлежащие к этой армии войска РОА стояли тогда в Бельгии, Дании, Финляндии, Франции, Италии и в Германии. К концу войны эти части насчитывали около 80 000 солдат.

Единственным соединением "Власовской армии", которое воевало на Восточном фронте, была русская 600-я пехотная дивизия (1-я дивизия РОА/КОНР). Она возникла из составных частей "Бригады Каминского" и казаков. К ним добавились полицейские подразделения, шутцманшафты и другие. Этой дивизией командовал генерал Сергей Кузьмич Буняченко (1902–1946). В конце 1942 года в районе действий Группы армий "Юг" он попал в плен к румынам и в начале 1943 года присоединился к Власову. После короткого пребывания на фронте у Одера в апреле 1945 года он прекратил боевые действия и с частью своей дивизии направился в Прагу, где пребывал и сам Власов. Там он участвовал на стороне чешского сопротивления в восстании против немецких оккупантов, надеясь, что это поможет избавить его от обвинений в измене советской родине.

С Власовым и остатками своей дивизии Буняченко бежал в западном направлении, чтобы сдаться американцам. Около Пльзеня Власов и остатки его армии были окружены Красной армией и взяты в плен. Власов и девять его генералов были 1 августа 1946 года приговорены Военной коллегией Верховного суда СССР в Москве к смерти и казнены. Тех солдат "Власовской армии", которые совершили преступления, приговорили к принудительному труду в лагерях, а все остальные находились в ссылке до 1953 года.

13. «Барбаросса» и украинский национализм

Однажды весной 1941 года, когда подготовка к операции «Барбаросса», к нападению на Советский Союз, шла полным ходом, полковника Эрвина Штольце вызвали к начальнику. Генерал Эрвин фон Лахузен, руководитель абвера II (диверсии), проинформировал его о военных планах. Вскоре Штольце был ознакомлен с приказом главного штаба вермахта, подписанным генерал-полковником Альфредом Йодлем (1890–1946). В приказе содержались директивы о подрывной и диверсионной деятельности в Красной армии и среди гражданского населения после вступления немецкого вермахта в Советский Союз.

В соответствии с указаниями Лахузена Штольце отдельно проинструктировал обоих руководителей украинских националистов Степана Бандеру (ОУН(б)) и Андрия Мельника (ОУН(м)) о предусмотренной для них роли.

Организационная и материально-техническая подготовка началась уже в декабре 1940 года. Из членов ОУН был сформирован "Легион украинских националистов", который состоял из двух батальонов, вооруженных легким стрелковым оружием. Солдаты в основном были бывшими "карпатскими сечевиками".

Батальон "Нахтигаль" ("Соловей") был сформирован в Силезии, недалеко от города Легница, в учебном военном лагере Нойхаммер, батальон "Роланд" — в Австрии на полигоне Заубердорф около Винер-Нойштадт. Изначальная численность каждого батальона составляла примерно 400 человек.

Официально за создание этих батальонов отвечало ОКВ, II отдел абвера (диверсии) управления абвер/заграница.

В преддверии нападения на Польшу в составе абвера была создана воинская часть вермахта под названием "Бранденбург" (ее военнослужащих часто называли "бранденбуржцами"). Это формирование, первоначально имевшее численность роты, в середине 1940 года достигло размера полка, а в 1942 переросло в дивизию. Задачей "бранденбуржцев" были диверсии, саботаж, операции "коммандос", убийства, террор. Как передовой отряд они обеспечивали пути продвижения основных сил. "Бранденбуржцы" очень часто действовали в форме противника. В своих операциях они несли потери выше среднего уровня, из-за чего считались штрафными батальонами.

Батальоны "Нахтигаль" и "Роланд" как особые части были подчинены "Бранденбургу".

За военную подготовку, за диверсионные операции, операции саботажа и пропаганду, а также за назначение командного состава отвечали заместитель начальника абвера II, полковник Эрвин Штольце и командир полка "Бранденбург", полковник (позднее генерал-майор) Курт Хэлинг фон Ланценауэр (1896–1943).

Так как 1-й батальон "Бранденбурга", которым командовал подполковник Фридрих Вильгельм Хайнц (1899–1968), должен был вместе с батальоном "Нахтигаль" участвовать в нападении на Советский Союз, Хайнц также участвовал в планировании интервенции.

(После войны Хайнцу довелось на короткое время стать руководителем первой военной разведки Западной Германии.)

Командная структура "Нахтигаля" и "Роланда" была организована так: в ней был немецкий командный уровень и украинский командный уровень.

Немецкий старший лейтенант Ганс-Альбрехт Херцнер (1907–1942) входил в командование "Нахтигаля" как начальник штаба и военный командир. Именно он 25 августа 1939 города командовал передовой группой, начавшей Вторую мировую войну с захвата Яблунковского перевала. Ему не успели сообщить вовремя, что срок нападения на Польшу был перенесен на 1 сентября.

Кроме него, в командный состав "Нахтигаля" входили Роман Шухевич (1907–1950), член ОУН) и старший лейтенант Теодор Оберлендер (1905–1998), советник и офицер связи отдела абвер II.

(После войны Оберлендер сделал удачную карьеру в ХДС ФРГ. С 1953 по 1960 год он был министром по делам беженцев, и с 1957 года членом Бундестага. В ГДР Оберлендер в 1960 году заочно был приговорен к пожизненному заключению за военные преступления и преступления против человечности. Через четыре дня после оглашения приговора он был отправлен в отставку с поста федерального министра. В конце 1993 года земельный суд Берлина отменил этот вынесенный в ГДР приговор по причине "формальных недостатков". В 1998 году тянувшееся уже два года в Кёльнской прокуратуре расследование роли Оберлендера в батальоне "Нахтигаль" было прекращено. Расследование его участия в массовых убийствах как военнослужащего "Бергмана" на Кавказе также было прекращено после его смерти в 1998 году).

Солдаты "Нахтигаля" носили форму вермахта и отличались от немецких вояк только погонами. Сине-желтый кант на погонах — украинские национальные цвета — был уступкой со стороны вермахта.

Солдаты "Роланда" носили оставшиеся на складах мундиры распущенной чешской армии. Они были похожи на форму старой Украинской галицкой армии, что свидетельствовало о сохранении традиции.

О военных командирах "Роланда" почти ничего не известно. Украинским руководителем этой диверсионной части был Рико Ярый, один из руководителей ОУН с момента ее основания.

В украинских публикациях, поддерживающих сторону ОУН, по сей день бытует точка зрения, что обе военные части якобы носили "самостоятельный характер". Таким образом, во-первых, скрывается тот факт, что они имели некоторое отношение к нацистским и военным преступлениям, во-вторых, утверждается, что они якобы должны были стать ядром будущей украинской армии. Этот тезис обосновывается тем, что они не давали присягу фюреру Германии Адольфу Гитлеру, а их солдаты клялись "вести совместную борьбу против большевизма, за свободную Украину, за ОУН и ее руководство". Задача такой поверхностной аргументации — опровергнуть обвинение в коллаборационизме и пособничестве фашистским оккупантам. Украинский командир "Нахтигаля" Роман Шухевич смотрел на вещи более реалистично, он уже в 1941 году сетовал, что чувствует себя "обычным рекрутом, а не главнокомандующим".

"Нахтигаль" и "Роланд" были неотъемлемыми частями немецкой военной машины, и, само собой разумеется, немцы обладали там абсолютной командной властью.

При нападении гитлеровской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года "Нахтигаль" был использован в области Группы армий "Юг", а "Роланд" — в зоне ответственности Румынского фронта и в области Группы армий "Юг". Целью наступления этой группы армий была Украина и южные области Советского Союза, причем "Роланд" через Румынию и Молдавию следовал за румынской ударной группировкой.

"Нахтигаль" и 1-й батальон "Бранденбурга" двигались за немецкой ударной группировкой в направлении Львова. Не встречая сопротивления, "Бранденбург" в ночь с 29 на 30 июня достиг Львова, а "Нахтигаль" вошел туда 30 июня. Красная армия, советские милицейские силы, пограничники и административные органы покинули город заранее. Николай Кириллович Попель, в то время замполит механизированного корпуса, позднее генерал-лейтенант Красной армии, в своей книге "В тяжкую пору" описывал ситуацию за неделю до прибытия "Бранденбурга" и "Нахтигаля" так: "Мне был люб этот город, неизменно нарядный и оживленный"… "Но в восемь утра 24 июня 1941 года, когда мотоциклетный полк вступил на обычно людные улицы Львова, нас встретила недобрая тишина. Только по центральной магистрали непрерывным потоком ехали и шли беженцы. Изредка раздавались одиночные выстрелы".

Однако, по мере продвижения нацистов вглубь города, огонь усиливался. С крыш стреляли диверсионные группы. "Схватки носили ожесточенный характер и протекали часто в самых необычных условиях. Вот несколько человек, перестреливаясь, выскочили на крышу пятиэтажного дома. Понять, где наши, где враги, никак нельзя — форма на всех одинаковая — красноармейская. Здание стояло особняком, побежденным отступать некуда. Раненый покатился по наклонной кровле, попытался зацепиться за водосточный желоб, не смог и с диким криком полетел вниз. Мы подбежали. Изуродованное, окровавленное тело конвульсивно вздрагивало. Кто-то расстегнул гимнастерку. На груди синел вытатуированный трезубец — эмблема бандеровцев".

Во время перестрелок со снайперами к Попелю привели учителя по имени Осип Кушнир, который назвал себя руководителем "агитпропа" ОУН. Он до последнего патрона стрелял с крыши по красноармейцам.

Далее Попель вспоминает: "С тех пор, как мы пришли в Западную Украину, мне неоднократно приходилось интересоваться ОУН и ее молодежным придатком — "Лугом". Общаясь с местными жителями, мы нередко наталкивались на следы этих законспирированных организаций. Бандеровцы вели пропаганду настойчиво и, надо отдать должное, довольно ловко. Как человек военный, я считал, что победить противника можно только разобравшись в его политике и тактике. Терпеливо, сначала с любопытством, потом — с удивлением, наконец — с отвращением я читал их брошюры, листовки, руководства вроде "Идеологичны вышколы" и составил себе определенное представление об этом насквозь буржуазном националистическом движении. В западных, преимущественно крестьянских областях Украины, где царская Россия, Австро-Венгрия, Польша десятилетиями насиловали и искореняли украинскую культуру, такое движение до поры до времени могло рассчитывать на определенный успех. Тем более, что выросли опытные кадры подпольщиков, выработалась конспиративная техника. Мне хотелось понять, кто такой этот Кушнир — функционер, свободно разбирающийся в истинных целях партийной политики, слепой фанатик, готовый пойти на крест за "самостийну Украину", или просто одураченный ловкой пропагандой олух. Но Кушнир не желал отвечать на вопросы. Он молчал. Потом поднял голову, откинул назад свою волнистую шевелюру, посмотрел на меня в упор и спокойно произнес: — Попадись вы мне, я бы на вас столько времени не тратил. Прикажите расстрелять.

Я помнил: от национализма до фашизма один шаг. Оуновцы этот шаг сделали. Передо мной, украинцем-коммунистом, стоял украинец-фашист. Миндальничать с ним не приходилось…"

27 июня 1941 года отход Красной армии завершился, а в ночь с 29 на 30 июня 1941 года 1-й батальон "Бранденбурга" под командованием подполковника Хайнца вступил в город Львов. Этот батальон непосредственно следовал за 1-й горной дивизией генерала Хуберта Ланца. Вскоре к ним присоединился батальон "Нахтигаль". С 30 июня (и до 5 июля) "Нахтигаль" участвовал в массовых убийствах. В телевизионном документальном фильме 2006 года было показано, что более 4000 "достойных граждан и тех, кто служил советской власти, стали жертвами кровавой резни во Львове". Как и во время "особой акции в Кракове" в 1939 году, преподавателей высшей школы и профессоров расстреляли во Львове вместе с членами их семей. Так погиб бывший польский премьер-министр Казимеж Бартель. Еврейские источники оценивают общее количество жертв во Львове в 7000 человек.

Нацистская пропаганда распространяла информацию, что охрана НКВД расстреляла несколько тысяч заключенных перед отступлением из Львова. Эта ложь распространяется и сегодня. Мол, преступниками были не украинские националисты и не солдаты вермахта, а Советы. Тем не менее, в журнале боевых действий 49-го немецкого армейского корпуса, к которому относилась 1-я горная дивизия, сообщалось: "Среди населения царит неистовая злость на большевиков, которая изливается на проживающих в городе евреев, сотрудничавших с большевиками".

Распространялись плакаты и листовки немецких оккупантов и "Украинского национального комитета" с призывами к расправам над евреями и коммунистами, со славословиями Гитлеру и Бандере.

Бандера подготовил своих людей в городе ко дню оккупации. Всюду появились его приверженцы с сине-желтыми повязками, якобы для поддержания порядка. Так появилась милиция Бандеры. Она с одобрения фашистов взяла на себя полицейские задачи: заняла городские учреждения, радиостанцию, почтовые филиалы и банки, установила "порядок" в соответствии с представлениями ОУН(б).

Из сообщения командира 1-го батальона "Бранденбурга" от 1 июля следует, что в тот день во всем городе бушевал террор. Батальон украинцев и "новая милиция" организовали, по его словам, настоящую охоту на львовских евреев. Кроме того, как отмечал Хайнц, уже 30 июня, т. е. еще перед обнаружением убитых заключенных, "еврейских мародеров без разговоров расстреливали на месте".

2 июля 1941 года основной контингент айнзацгруппы СС "C" под командованием бригаденфюрера Отто Раше достиг города.

Эта айнзацгруппа СС 4 июля при поддержке украинской милиции и "Нахтигаля" уничтожила более 3000 евреев в лесах на окраине Львова.

Кровавый след "Нахтигаля" — того самого батальона "Бранденбурга", образованного из украинских националистов, — тянется через города Золочев, Тернополь, Проскуров, Житомир к Виннице. До тех пор "Нахтигаль" не принимал участия в боевых действиях, а использовался исключительно для так называемой "зачистки" и уничтожения гражданского населения, особенно евреев.

Только когда вермахт дошел до Винницы, "Нахтигаль" использовали для военной спецоперации. Его бойцы должны были захватить штаб одной из дивизий Красной армии, которой угрожало окружение. Солдаты "Нахтигаля" надели для этой операции форму Красной армии. При этом они понесли большие потери.

Батальон "Роланд", который только 15 июля 1941 года вступил на украинскую территорию, должен был выполнять диверсионные задания. Но по причине быстрого наступления румынских и немецких войск его в основном использовали для охраны общего продвижения, для "зачисток" и создания украинской милиции в городах и больших селах. 30 июля 1941 адмирал Канарис, шеф управления абвер/заграница после согласования с генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем приказал распустить Украинский легион. Обоснованием этого решения были различные происшествия, ненадежность, непослушание и игнорирование приказов. Было сказано, что "Нахтигаль" и "Роланд" больше "не пригодны для применения на фронте".

Оба батальона вернулись в родные казармы и в октябре 1941 года, разоруженные, были отвезены во Франкфурт-на-Одере. Там им заново выдали оружие и включили в "охранный батальон" (шутцманшафт) 201. Это подразделение украинских националистов, теперь подчиненное СС, использовалось в Белоруссии для борьбы с партизанами, против гражданского населения, для охраны. Часть его применялась для уничтожения евреев в лагере Тростинец около Минска.

Походные группы

и "Украинская национальная милиция"

После вступления вермахта в Польшу количество членов Организации украинских националистов значительно увеличилось. Из раскола ее на ОУН(б) и ОУН(м) победителем вышла группировка Степана Бандеры, она располагала признанным, слаженным руководством и занималась стратегическими вопросами, например, созданием структур и подготовкой к провозглашению украинского государства. В конце 1940 года ОУН(б) приступил к образованию собственных политически-военных частей, так называемых походных групп ("Похідні групи"). Возникли три такие группы, численностью от двух до трех тысяч человек в каждой. Все они были укомплектованы кадрами ОУН(б).

Создание их происходило с разрешения немецкой оккупационной власти на оккупированной польской территории. При вступлении вермахта в Советский Союз походные группы должны были следовать за немцами, создавать городскую администрацию и формировать национальную украинскую милицию. И то и другое, как считалось, было предпосылками для провозглашения украинского государства.

В июне 1941 года эти походные группы двинулись в путь. Первая группа под руководством Миколы Климишина двигалась в направлении Киева, вторая под руководством Миколы Лемика — в направлении Харькова, а третья под командованием Андрия Дорошенко — на Волынь.

Климишин вместе с Бандерой и Лебедем был в 1935 году приговорен к пожизненному заключению на процессе по делу об убийстве Перацкого. А Лемик был тем самым террористом, который в 1933 году застрелил сотрудника советского консульства во Львове Михайлова.

Итак, во главе "украинских освободителей" стояли трое безусловных террористов и убийц.

Походные группы должны были также демонстрировать свое присутствие в Центральной и Восточной Украине, поскольку ОУН(б) не имела там существенного влияния.

Так как немецкая оккупационная власть, особенно охранная полиция (Sipo), СД, а также местные военные коменданты вермахта опасались появления параллельных административных и полицейских структур, уже созданные и исправно функционировавшие украинские администрации ОУН(б) в конце 1941 были распущены, переформированы и созданы заново уже из новых кадров. Впрочем, многие сторонники Бандеры остались на своих постах.

Следует выделить "Украинскую национальную милицию", созданную в соответствии с распоряжением Бандеры между 22 июня и концом июля 1941 года во многих городах Западной Украины. В брошюре ОУН(б) от 2 июля 1941 года можно прочитать, что Украинская национальная милиция является исполнительным органом ОУН(б) и осуществляет власть в селе от имени Украинского независимого государства.

Эта милиция — ее не следует путать со вспомогательными полицейскими, которых использовали немецкие оккупанты — взяла на себя самую активную роль в нападениях на евреев. Брат Бандеры разъезжал как эмиссар, организовывая погромы. Они проходили в большинстве случаев по одному и тому же сценарию: националисты подстрекали украинских крестьян, те хватали топоры, лопаты, ножи, вилы и убивали или калечили местных евреев, которые их якобы десятилетиями обманывали, пользуясь плодами их труда, или сотрудничали с Советами.

Эта милиция, которая несмотря на свой роспуск в конце 1941 года, продолжала работать, регистрируя для ОУН(б) солдат Красной армии и их семьи, сотрудников НКВД или "сексотов" (секретных сотрудников, агентов) органов советской госбезопасности. И, естественно, евреев. Всех украинцев призывали писать доносы.

Погромы были для ОУН(б) еще одним шагом к воплощению идеи об этнически чистой, т. е. свободной от евреев нации. Они давали возможность западно-украинскому населению безнаказанно присваивать собственность евреев. Тем самым националисты подкупали народ и вызывали в нем симпатию к себе.

Украинская милиция как военизированная структура заботилась об устранении старых элит и групп населения, определенных как "враждебные". Она самостоятельно или в сотрудничестве с немецкими оккупантами боролась с евреями, а также с бывшими красноармейцами и украинскими коммунистами.

«Провозглашение независимого государства»

Во Львове, городе, где начались массовые убийства евреев членами ОУН(б), Бандера 30 июня 1941 года приказал объявить о "восстановлении независимой Украины". "Провозглашение государства" взял на себя Ярослав Стецько (1912–1986), который представился собранию как глава правительства. В заявлении говорилось: "Украинское правительство будет тесно сотрудничать с Великой Германией, которая под руководством своего вождя Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе. Он поможет украинскому народу освободиться от советской оккупации".

Этот "учредительный акт", происходивший в присутствии участников второй походной группы под руководством Миколы Лемика, которая в то время находилась во Львове, был представлен как апогей политической деятельности ОУН(б) под руководством Бандеры. В сообщении ОУН(б) об этом государственном акте патетически сообщалось: "Все присутствующие, стоя, с бурей аплодисментов и со слезами радости на глазах приветствовали этот великий исторический момент, а затем спели национальный гимн".

Декларация независимости была передана радиостанцией во Львове, захваченной "Нахтигалем" и получившей имя Евгена Коновальца.

Этим "актом" ОУН(б) хотела прежде всего продемонстрировать свое главенство над украинским населением, а также над другими политическими организациям.

Действия Степана Бандеры, который сам не принимал участие в этом "провозглашении государства", не были согласованы с немецкой стороной. Никакие официальные представители оккупационной власти при этом не присутствовали.

ОКВ недолго терпело действия Бандеры. 5 июля 1941 года он был арестован СС, а 9 июля 1941 года та же участь постигла премьер-министра Стецько. Оба были отправлены в концлагерь Заксенхаузен, где содержались в особом блоке для знаменитых заключенных под т. н. "почетным арестом".

Государство Бандеры просуществовало всего 17 дней.

У Берлина были собственные планы, которые сформулировал рейхскомиссар Украины Эрих Кох (1896–1986). Кох сидел в Ровно, столице немецкой области управления, созданной из рейхскомиссариата Украина (RKU), польского Генерал-губернаторства (GG) и Восточной Галиции.

"Никакой свободной Украины нет. Цель нашей работы должна состоять в том, чтобы украинцы работали для Германии, а не в том, чтобы осчастливить этот народ. Украина должна поставлять нам то, чего у нас нет".

Кох приказал оставить возникшие в советское время колхозы и совхозы и выжимал из них все, что можно. Не трогал он и заново возникшие гражданские структуры управления, в том числе бургомистров, которые большей частью были украинскими националистами; он лишь разъяснял, что они должны исполнять только его приказы. "Для […] немцев в рейхскомиссариате определяющим является то […], что мы имеем дело с народом, который неполноценен в любом отношении", заявлял он в своей властной манере.

Большинство украинцев должны были стать "рабами". Примерно один миллион молодых мужчин и женщин депортировали в Германский Рейх на принудительные работы.

Западная Украина стала одной из самых кровавых арен Холокоста, проживавшие там украинские евреи были почти полностью истреблены. Вспомним Бабий Яр, где айнзацгруппа "C" под командованием бригадефюрера СС Отто Раше (1891–1948) 29 и 30 сентября 1941 года уничтожила около 34 000 киевских евреев.

«Вспомогательная администрация»

Тем не менее, немецкие оккупанты зависели от местных административных органов и отдельных людей, сотрудничавших с ними. Из записи, сделанной Розенбергом 1 октября 1941 года, следует, что "по мнению фюрера, на самостоятельную Украину […] не следует рассчитывать в ближайшие десятилетия", тем не менее, "следует создать местную вспомогательную администрацию под немецким надзором". Причиной создания такой "вспомогательной администрации", вполне очевидно, был дефицит кадров у немецких оккупантов.

Поэтому сотрудничество с украинцами форсировалось как в администрации, так и в полиции и полицейских военизированных формированиях. Осенью 1941 года начали создаваться вспомогательные полицейские отряды из украинцев.

Тем самым множество украинцев включились в сотрудничество с немецкими оккупантами.

Работа на немцев гарантировала не только относительно большие пайки, но и защищала от угона на работу в Германию. Не стоит забывать о мотивации советских военнопленных, которым с осени 1941 года предоставлялась возможность вступать в немецкие военные формирования. Тем самым они избегали ежедневной угрозы голодной смерти в лагерях военнопленных.

Факт, однако, состоит в том, что эти "местные помощники" либо участвовали в убийствах, либо так или иначе содействовали преступлениям. Более 100 000 украинских "Хиви" находились под военным командованием немцев.

Впрочем, в Центральной и Восточной Украине — как и в Белоруссии — происходило также и "псевдосотрудничество" с немецкой оккупационной властью. Советские органы госбезопасности, партизанские части и особые отделы, Коммунистическая партия внедряли своих людей в административные органы, санкционированные немецкими оккупантами, или вербовали в них своих информаторов.

14. Несбывшиеся ожидания и реорганизация ОУН(б)

Для вождей ОУН(б) стало ударом то, что предполагаемые союзники нарушили договор о создании государства и, кроме того, посадили этих «основателей государства» за решетку. После того, как немцы арестовали других функционеров ОУН(б) осенью 1941 года, союз между немецкими фашистами и украинскими националистами, казалось, временно сошел на нет. ОУН(б) нужно было реорганизовываться и нелегально создавать свои военные структуры. Руководство организации ориентировалось в тот период не на борьбу против немецких оккупантов, а лишь на пропагандистскую и практическую подготовку к вооруженной борьбе. Для этого нужно было собирать и прятать оружие, а также проводить военное обучение руководящих кадров.

ОУН(б) столкнулась с дилеммой. Как сообщить своим приверженцам, что немецкий союзник, на которого украинские националисты так рассчитывали в течение десятилетий, не только бросил их на произвол судьбы, но и выступил против — но речь, тем не менее, по-прежнему не идет о борьбе с ним?

Нигде нельзя найти указаний на то, что коллаборационизм с фашистами расценивался как ошибка. Возможно, ОУН(б) просто переоценила свое значение для нацистского руководства. Весной 1942 года на конференции ОУН(б) подчеркивалось, что "московский империализм" по-прежнему остается самым важным противником.

Тем не менее, в начале 1943 года было решено начать военное сопротивление немецким оккупантам. Это решение было продиктовано тактическими соображениями, вызванными, среди прочего, двумя событиями. Во-первых, украинское население все больше приветствовало успехи советских партизан в борьбе против немецких оккупантов. Широкую поддержку находили крупные партизанские формирования Федорова, Ковпака, Вершигоры, Сабурова, Наумова и других.

Во-вторых, ОУН(б) была вынуждена принять антинемецкую позицию после поражения немцев под Сталинградом — чтобы не потерять своих стороников.

Это изменение парадигмы нашло отражение в резолюции, которую принял Центральний Провід (центральное руководство) ОУН(б): "Зарево сталинградского пожара как дамоклов меч нависает также и над украинской буржуазией. В ходе войны для украинского национализма наступил неприятный момент. Мы должны переориентироваться. Мы слишком явно связали нашу судьбу с Гитлером. Мы должны сделать вид, что мы против немцев. В противном случае не найдется ни одного украинца, который доверял бы нам".

Однако украинские националисты по-прежнему действовали заодно с немецкими фашистами. Вот что пишет об этом историк Франциска Брудер: "В феврале 1943 года акции по истреблению евреев, осуществлявшиеся национал-социалистами с помощью украинской полиции, были в основном завершены. За этим решением скрывалось неформальное продолжение убийственной политики коллаборационизма со стороны ОУН(б) в рамках украинской полиции".

Травники

Осенью 1941 года в Генерал-губернаторстве неподалеку от Люблина был создан трудовой лагерь Травники и учебный лагерь СС для "инородческих формирований". Обучавшиеся там вспомогательные силы — украинцы, литовцы, латыши, эстонцы, поляки и немцы-"фольксдойче" — должны были использоваться для охраны концлагерей, но применялись и при осуществлении геноцида. Среди этого персонала были также украинские националисты, поскольку ОУН(б) хотела обучить своих сторонников военному делу. Примерно 5000 таких "травников", "людей из Травников", "туземных солдат", "Хиви" или "охранников" прошли через этот учебный лагерь.

Выпускники ненемецкого происхождения назначались вахманами, обервахманами или роттенвахманами, зато "фольксдойче" становились группенвахманами, цугвахманами, оберцугвахманами или хауптцугвахманами. Офицеры-инструкторы были исключительно из СС.

Несколько взводов "травников" использовались в лагерях смерти Белжец, Собибор и Треблинка, где они отвечали за работу газовых камер и кремацию. Другие охраняли военные и гражданские объекты, либо служили в охране концлагерей Освенцим и Штуттхоф. "Травники" принимали участие в массовых расстрелах евреев или "очищали" гетто, отправляя евреев в лагеря смерти.

К концу 1943 года основной задачей "травников" постепенно становилась борьба с партизанами в Генерал-губернаторстве.

В ноябре 1943 года пригнанных на принудительные работы евреев согнали в учебный лагерь СС и расстреляли. "Травники" обеспечивали последовавшую за этим кремацию.

После войны в Украине и в России более тысячи "травников" предстали перед уголовными судами и военными трибуналами, огромное большинство было осуждено за коллаборационизм, в том числе приговорено к высшей мере. В 1954 году в Варшаве также происходили судебные процессы против "травников". Попавший под суд в ФРГ немецкий руководящий персонал лагеря Травники был оправдан ввиду недостатка доказательств.

«Полесская Сечь»

Немецкая оккупация Украины вынесла на поверхность некоторых украинских националистов. С помощью необузданной демагогии, апеллировавшей к самым низким инстинктам, руководство ОУН смогло путем многолетнего идеологического воздействия воспитать в своих приверженцах слепую, фанатичную ненависть к полякам, евреям, русским и инакомыслящим украинцам. На протяжении 1943 года региональные руководящие кадры ОУН, обычно располагавшие собственными отрядами полиции, например, на Волыни, в Полесье, в городах среднего размера, пытались установить там режимы в соответствии с принципами ОУН(б).

Так произошло и в Камень-Каширском, городке на Волыни с населением около десяти тысяч человек, расположенном примерно в пятидесяти километрах к северу от Ковеля. Городок не имел военного значения, поэтому не представлял интереса для советских партизан. "Атаманом" в Камень-Каширском был Устин Кузьменко, он же Ярослав, который называл себя также "руководителем украинской боевой группы Камень-Каширского округа". Когда Кузьменко начинал очищать район от поляков, польские беженцы, чьи родные были убиты его бандой, добрались до партизанского лагеря и рассказали об этом партизанам. Партизанский командир Алексей Федоров приказал двум батальонам своего соединения уничтожить клику Кузьменко. Так и произошло. Десятки бандитов были убиты. После этого ОУН(б) больше не пыталась создавать там свой режим.

Степан (Тарас) Боровец (1908–1981) также сделал попытку утвердить свою власть в Полесье. В межвоенное время польский режим Пилсудского отправил его в концлагерь Береза-Картузская за антипольские действия. Когда вермахт вошел в Польшу, Боровец вернулся к себе на родину в Полесье и снова начал работать в семейном предприятии каменотесом. Одновременно он создавал вооруженную подпольную группировку, которая должна была бороться против Советского Союза.

После вступления вермахта в Украину Боровец сделал карьеру в немецкой оккупационной власти. В конце лета 1941 года он стал начальником полиции в районе Клесова и завоевал доверие немецких хозяев. В благодарность за свои кровавые заслуги в борьбе против евреев, поляков, отставших или попавших в окружение красноармейцев, он стал также начальником полиции Олевска. Опьянение властью, очевидно, подействовало на Боровца не лучшим образом. Весной 1942 года он приказал полицейским гарнизонам обоих районов прибыть в Олевск для парада, в котором также должны были принять участие делегации из деревень. Во время этого спектакля Боровец назначил себя "Гетманом всей Украины" и "батьком Тарасом Бульбой".

В ответ фашистское руководство в Ровно отдало приказ окружить Олевск частями СС. Однако Боровец со своими отрядами полиции ускользнул и начал собирать вокруг себя новых борцов, в первую очередь из дезертировавших вспомогательных полицейских. Это были молодые люди, убежавшие от отправки на работы в Германию. Боровец привлекал их насильно или с помощью обещаний. Попадались и бывшие красноармейцы. Свое войско он назвал "Украинской повстанческой армией" (УПА). Основной сферой его влияния были Полесье и Волынь, там он создал организацию самоуправления "Полесская сечь", окрестив себя "сечевым атаманом". Этот титул он позаимствовал у казаков восемнадцатого века.

Многие приверженцы украинских националистов были готовы следовать за Боровцом, который умел представить себя мучеником, преследуемым немцами. Советские партизаны, а также местное население называли его войско "бульбовцами" или "бульбашами".

Военное руководство его "армией" осуществлял штаб, состоявший исключительно из бывших старших офицеров армии Центральной Рады, которой командовал Петлюра.

В том, что касается организации, "Повстанческая армия" в целом соответствовала армии Рады, которая делилась на "курени" (батальоны по 500 человек). Командиром "главных сил", насчитывавших свыше тысячи человек, стал бывший петлюровский полковник Гонта.

В политическом плане Боровец старался отмежеваться как от "бандеровцев" ОУН(б), так и от "мельниковцев" ОУН(м), и идти своим собственным путем.

В конце 1942 года Боровец попытался вступить в контакт с советскими партизанскими отрядами и заключить с ними соглашения о перемирии. Партизанский командир Дмитрий Медведев (1898–1954), лидер специального партизанского отряда, тщетно обрабатывал Боровца. Тот не хотел никому подчиняться, хотел лишь сам отдавать приказы. Он выступал за "Украину без Москвы", о чем заявлял вполне недвусмысленно.

Некоторое время спустя Боровец предложил словацкому партизанскому командиру Яну Налепке (1912–1943), командовавшим словацким батальоном в партизанском соединении Александра Сабурова, создать "антибольшевистские легионы".

На протяжении 1943 года неоднократно происходили небольшие столкновения между войсками "Сечи" Боровца и партизанскими подразделениями большого партизанского соединения Федорова. В этих боях погиб начальник штаба УПА-ПС Владимир Комар.

ОУН(б) в тот период брала под свой контроль все больше вооруженных украинских подразделений. Боровца отстранили от власти и принудили подчинить свои военные формирования УПА. Тогда он попытался найти спасение у оккупантов. Его попытка установить связи с немцами закончилось арестом. Как и Степан Бандера, Боровец был отправлен под "почетный арест" и попал в концлагерь Заксенхаузен.

После освобождения осенью 1944 года он остался в Германии и организовал фракцию под названием "Украинская национальная гвардия", которая, хоть и получила протекцию от ЦРУ, так и не приобрела политического влияния. В 1953 году он эмигрировал в США, где и умер в 1981 году.

15. «Украинская повстанческая армия» (УПА)

Историки единодушны в том, что с весны 1943 года УПА перешла к целенаправленным убийствам поляков и к борьбе с советскими партизанами, а с конца 1943 года распространила эти действия также на Восточную Галицию. И если польское население больших городов Волыни и Восточной Галиции смогло спастись от этнических чисток, то в сельской местности оно оказалось беззащитным перед националистами.

Резня, организованная УПА, унесла жизни примерно 100 000 поляков. Вместе с теми, кто бежал от терорра, число пострадавших поляков достигло 300 000.

Можно сказать, что УПА осуществляла в Западной Украине вторую фазу этнической чистки, на этот раз направленную против поляков. Уничтожение евреев в этих областях произошло с помощью украинских националистов еще до начала 1943 года. Вот что пишет об этом историк Франциска Брудер: "Осенью 1942 года ОУН-УПА убивали на Волыни в первую очередь поляков, работавших в немецкой администрации. С начала 1943 поляков начали убивать целыми семьями. В марте 1943 года к УПА примкнули несколько тысяч дезертировавших украинских полицейских, которые раньше участвовали в массовых расстрелах евреев на Волыни. Таким образом, в ОУН-УПА состояла большая сплоченная группа, имевшая опыт массовых убийств. С апреля 1943 года акции против поляков приобрели характер этнической чистки. Антипольская акция, как ее называла ОУН-УПА, достигла своего апогея 11 июля 1943 года, когда польские деревни и поселения в трех районах Волыни были окружены, и все их население жестоко убито".

Точную дату основания "Украинской повстанческой армии" однозначно установить нельзя, это примерно конец 1942 — начало 1943 года. Речь идет о продолжительном процессе, так как к УПА постепенно присоединялось все больше вооруженных групп и формирований, а также отдельных лиц. Кроме того, на локальном уровне возникали "курени".

Большинство членов УПА составляли украинские крестьяне, которые уходили из своих деревень и присоединялись к действующим в их местности подразделениям армии. Тысячами вливались бывшие полицейские. Только в марте 1943 года на Волыни около пяти тысяч полицейских перешли в УПА. Летом и осенью 1941 года фашистские оккупанты распустили сформированную ОУН(б) милицию и создали вместо них украинские полицейские подразделения как исполнительный орган оккупационной власти.

В 1942 году ОУН(б) призвала своих членов наниматься в украинскую полицию. Члены ОУН(б) должны были пройти у немецких оккупантов военную подготовку, чтобы потом дезертировать с оружием. Кроме того, участие этих полицейских подразделений в массовых убийствах евреев отвечало интересам ОУН(б), так как соответствовало их этническому пониманию нации.

Основными базами УПА сначала были территории Полесья и Волыни, которые входили в рейхскомиссариат Украина. Восточная Галиция с центром во Львове, напротив, принадлежала к Генерал-губернаторству, и украинское население имело там более благоприятные условия.

Причина концентрации УПА с лета 1943 в этих областях состояла также в том, что советские партизаны все активнее атаковали тыловые линии снабжения вермахта на этих территориях. Так, крупное партизанское соединение Александра Сабурова действовало в юго-восточном районе Припяти Белоруссии в направлении Полесья, крупное соединение Сидора Ковпака из восточной области Коростеня/Ровно на Волыни — в направлении Карпат, а партизанское соединение "украинского Федорова" — в направлении Восточной Галиции.

Тем временем УПА с помощью своих "национальных подразделений самообороны" боролась против советских партизан. Впрочем, она не спешила атаковать крупные партизанские соединения, а пользовалась скорее "тактикой булавочных уколов".

В декабре 1943 года руководство УПА приступило к созданию военных зон, каждая из которых подчинялась одному командиру направления. Командиром "УПА-Запад" — ее зона охватывала область Восточной Галиции с такими городами, как Львов, Тернополь и Станислав — был Василь Сидор (псевдоним "Шелест"). "УПА-Север" — Волынь и Полесье — командир Дмитро Клячкивский (псевдонимы "Клим Савур" и "Охрим"). Командиром "УПА-Юг" — область вокруг Винницы, Житомира и Бердичева — был Василь Кук (псевдоним "Лемиш").

Командиры направлений были "генералами", которые действовали относительно самостоятельно, так как никакой радио и телефонной связи с генеральным штабом не существовало. Генеральным штабом руководил "генерал Радом".

Прежнего главнокомандующего УПА Миколу Лебедя в начале 1943 года сменил Роман Шухевич (псевдоним "Тарас Чупринка").

Шухевич с лета 1943 года был также руководителем ОУН(б). До своей смерти в 1950 году он был ведущей фигурой ОУН(б), руководя борьбой против советских партизан, Красной армии и специальных частей советского министерства внутренних дел. Он также разработал тактику действий УПА против немецких оккупантов, которая характеризовалась тактическими вылазками и избеганием больших военных столкновений с вермахтом.

Наибольшей численности УПА достигла в 1944 году: более 30 000 человек, причем "северная армия" (УПА-Север) Дмитра Клячкивского и "южная армия" (УПА-Юг) Юрия Стельмащука насчитывали примерно по 12 000 человек каждая.

При создании этих "армий направления" утвердилась следующая структура — отделения (рои), взводы (чоты), сотни (роты, численностью около 80 человек) и батальоны (курени по 500 человек).

Немецких источников, подтверждающих, что УПА боролась против воинских частей вермахта, не существует, — если не считать нападений на тыловые службы, в первую очередь, лагеря снабжения. Немецких солдат, как правило, обезоруживали, отбирали у них форму и позволяли бежать. Военные столкновения были направлены в основном против немецких оккупационных учреждений и гражданской администрации. Имела место и междоусобная борьба.

От всего этого страдало население, которое терроризировали "дикие банды", действовавшие из криминальных мотивов. В сельских областях Западной Украины возник т. н. "защитный надзор". УПА, а с ней и ОУН(б), поставили украинское население перед выбором, под чью защиту оно хотело бы пойти: под защиту немецких оккупантов, советских партизан или украинских националистов.

УПА являлась "длинной рукой" ОУН(б) и действовало подпольно. У нее не было единой формы, действия шли в тех регионах, откуда родом были ее члены. УПА позиционировала себя в качестве "национальной армии", что было заведомой ложью, и ОУН(б) хотела представить ее общественности в качестве представителя национальных интересов. УПА не придерживалась никаких международно-правовых принципов армии. Она убивала людей без различия возраста и пола, от грудных детей до стариков, за то, что они были евреями, поляками, либо украинцами, отвергавшими притязания УПА на исключительное выражение их интересов.

В конце 1943 года в УПА ввели звания офицеров и солдат, стали вручать наградные знаки и медали.

Что же представляла собой УПА?

В советско-российской историографии она считается "фашистской бандой", немецкие оккупанты обозначали ее порой как "банду", а порой как "дружественные войска". Во многих источниках ее участников также называют партизанами. В современной украинской историографии они превратились в "борцов за свободу".

УПА ни в коем случае не принадлежала к числу тех партизанских отрядов, которые, основываясь на своих политически-идеологических убеждениях и общественно-патриотической позиции, боролись против вражеской оккупационной власти. Скорее ее бойцов нужно рассматривать в качестве "псевдопартизан", которые, как свойственно фашистам, убивали людей из-за их этнического происхождения. По этой причине УПА можно поставить в один ряд с СС.

В конце 1943 года, когда советские партизаны начали укреплять свои позиции на Волыни, в Полесье и Восточной Галиции, УПА также изменила тактику борьбы с ними. Она больше не уклонялась от боевых столкновений, и даже стремилась к военной конфронтации — заранее принимая в расчет свои потери в личном составе.

Таким образом руководство УПА решало стратегическую дилемму: оно избегало боев с вермахтом, действуя исключительно против советских партизан и военных отрядов самообороны поляков, против польского гражданского населения и евреев, скрывавшихся в лесах.

Фашисты стремились оказать максимально эффективное сопротивление Красной армии и провести организованное отступление. ОУН(б), со своей стороны, искала поддержку в борьбе против большевиков. Таким образом, логично, что части вермахта (и абвера) и фашистское руководство весной 1944 года снова решили заключить тактический союз с ОУН-УПА.

Новый коллаборационизм ОУН-УПА не оставался ограниченным региональными подразделениями, а происходил под центральным управлением и на широкой основе. Проводившиеся с января 1944 года переговоры руководства украинских националистов с немецким абвером, охранной полицией и СД были санкционированы наивысшей инстанцией, рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером.

Руководителем переговоров со стороны украинских националистов был провидник ОУН(б) и главнокомандующий УПА Роман Шухевич. Постоянным их участником стал также видный сотрудник руководства ОУН(б) священник Иван Гриньох (1907–1994), когда-то капеллан батальона "Нахтигаль". После войны он играл в Мюнхене важную роль в нелегальной заброске подпольных бойцов в Советскую Украину.

В переговорах также участвовали "генералы направления" и региональные командиры.

С немецкой стороны переговоры вели обергруппенфюрер CC Ганс Адольф Прютцман (1901–1945 высший руководитель CC и полиции в Украине), штандартенфюрер CC Йозеф Витиска (1894–1947, командир охранной полиции — Sipo — и СД во Львове) и представитель абвера подполковник Юлиус Кристианзен.

У украинских националистов в зависимости от конкретных вопросов были разные партнеры на этих переговорах. Военные представители УПА вели переговоры с подразделениями вермахта и других военных структур, в то время как политические представители ОУН(б) договаривались с важными представителями СД (Службы безопасности, SD).

Политические требования ОУН(б) по отношению к Sipo и СД ограничивались освобождением арестованных украинских националистов и членов их семей. Реквизиция немцами сельскохозяйственных продуктов и продовольствия должна была происходить теперь только с согласия ОУН(б). За это УПА обещала регулярно поставлять немцам информацию о Красной армии и советских партизанах, а также активизировать свои собственные военные действия "против большевиков".

Немцы пообещали поставлять УПА перевязочный материал, оружие и боеприпасы, а также обучить бойцов УПА радиоделу.

Руководство украинских националистов всегда — с 1930-х годов до разрыва в конце 1941 года — представляло свое сотрудничество с национал-социалистами как союз равных партнеров. Немцы считались "освободителями Западной Украины". Теперь, в фазе нового коллаборационизма в начале 1944 года, руководители ОУН(б) и УПА не говорили своим приверженцам ничего подобного.

Наследники ОУН(б) и УПА в Украине до сегодняшнего дня лживо отрицают коллаборационизм с фашистами.

1-я гренадерская дивизия войск СС «Галичина»

В конце апреля 1943 года СС начали вербовать и набирать в Генерал-губернаторстве людей для службы в дивизии войск CC "Галичина" ("Галиция"). Для CC эта вербовочная кампания увенчалась большим успехом: 80 000 молодых украинцев заявили о своей готовности бороться против большевизма, из них более 20 000 попали в дивизию войск CC "Галичина".

Вербовочную кампанию поддерживали ОУН(м) Андрия Мельника, греко-католическая церковь, Украинский центральный комитет, который считал себя вышестоящим органом, и, косвенно, УПА, внедрявшая в "Галичину" своих людей.

Андрий Мельник, не скрывавший своего германофильства, был движущей силой этого эсесовского соединения. Его молодые приверженцы происходили в основном из Львова и его окрестностей, были полны политического энтузиазма, фанатичны и готовы к насилию.

Создание дивизии поддерживал и митрополит греко-католической церкви в Украине Андрий Шептицкий (1865–1944). Шептицкий, видный священник и церковный политик, живя во Львове и пользуясь большим уважением в греко-католической общине, играл весьма неоднозначную роль во время немецкой оккупации. Он приветствовал провозглашение независимости 30 июня 1941 года, срежиссированное Бандерой. "По воле Бога возникло независимое украинское государство", — заявил Шептицкий в пастырском послании. Он признавал Ярослава Стецько главой правительства и приветствовал вермахт как освободителя. Тем самым он, как "моральная инстанция", встал на сторону ОУН(б).

С одной стороны, митрополит призывал молодежь Украины вступать в CC и бороться против большевизма, с другой стороны, он в 1944 году требовал прекращения братоубийственной войны в Украине. Фактом также является и то, что во время немецкой оккупации он прятал сотни евреев в своей резиденции и в монастырях.

Первые полки "добровольческой дивизии СС Галичина" были укомплектованы летом 1943 года. Два полка в июле и августе 1943 года принимали участие в так называемой "пацификации" польских деревень в "Генерал-губернаторстве", когда все деревни были сожжены дотла, а польское население перебито.

В то время этим эсесовским соединением командовал бригадефюрер CC Вальтер Шимана.

Из полков CC "Галичина" — под прикрытием "борьбы с бандитами" — формировались боевые группы, использовавшиеся против гражданского населения в Польше и в оккупированных областях Украины, где они отличались особенной жестокостью.

Большая часть дивизии CC "Галичина" с конца 1943 по март 1944 года принимала участие в войне против партизан Тито в Югославии.

Затем она была подчинена Группе армий "Юг", а в июне 1944 года дивизия вступила в бой в зоне ответственности 1-й танковой армии. В окружении под Бродами ("Бродовский котел") дивизия, насчитывавшая более 15 000 человек, была почти полностью уничтожена. Около трех тысяч человек смогли прорваться к немецким позициям. Остатки были выведены в Генерал-губернаторство.

В декабре 1944 года заново сформированная "дивизия CC Галичина" достигла своей самой большой численности: свыше 22 000 человек. В апреле 1945 года она располагалась в Австрии и формально подчинялась несуществующему украинскому государству. Дело в том, что все украинские группы в Германии подчинились руководству Украинского национального комитета, который возглавил Павло Шандрук (1889–1979). Этот Национальный комитет должен был представлять интересы Украины перед немецким правительством. В то же время Шандрук был назначен главнокомандующим украинской национальной армии, которой в такой форме вовсе не существовало. Теперь фундаментом этой армии должна была стать "дивизия CC Галичина". 8 мая 1945 года она сдалась британской армии и была интернирована в Италии.

Военнослужащие этой дивизии не выдавались Советскому Союзу. Многие позже эмигрировали в Австралию, Канаду и в США.

«Золотая рота»

"Золотая рота" была элитным подразделением УПА численностью около ста человек. Лишь очень небольшой круг наивысших военных командиров УПА знал о ее существовании, а приказы об ее применении могли отдавать лишь главнокомандующий УПА Шухевич или начальник генерального штаба УПА Радом. Причем приказы этому "ликвидационному подразделению" отдавались только устно.

Отбор личного состава происходил чуть ли не по мистическим принципам. Например, говорилось о том, что бойцы должны быть готовы "кровью добиваться выполнения целей УПА", исполнять любой приказ и умирать как мученики. Кроме того, они должны быть высокими как гвардейцы, и следовать традициям "украинского мученичества". Причем авторы этих формулировок ссылались на битву под Крутами в 1918 году, в которой более трехсот молодых украинцев погибли в борьбе с большевистскими войсками.

"Золотая рота" применялась в самых кровавых террористических акциях и имела обыкновение изувечивать трупы своих жертв. "Золотые хлопцы", как они называли друг друга, использовали старинное оружие, чаще всего боевые топоры с длинной рукояткой.

Они хвастались, что разбивали палицами черепа евреям, распилили заживо одного советского офицера, четвертовали крестьянина, которого заподозрили в работе на партизан, а бургомистру, нарушившему клятву верности украинской освободительной борьбе, раскололи череп.

Разведывательная группа партизанского формирования Алексея Федоровича Федорова случайно отыскала базу "Золотой роты" в феврале 1944 года при преследовании остатков группировки УПА. Она находилась в лесистой местности у Несухоежи. Партизаны подошли к лагерю вечером силами трех батальонов, насчитываваших около тысячи человек, и уничтожили "преступное гнездо". После этого "Золотая рота" так и не была восстановлена.

Палачи

Среди "бандитов Бандеры" были убийцы, палачи, поджигатели, предатели, головорезы, насильники, чудовища всякого рода. Множество сельских жителей было убито этими выродками — за сочувствие или помощь советским партизанам и Красной армии. Их жертвами становились женщины, мужчины, дети и старики. Они часто связывали людям руки колючей проволокой, а потом душили их или забивали до смерти. И через тридцать лет после окончания войны находили зарытые трупы с такими признаками.

Иван Лукьянюк (1916–1944) был одним из таких "великоукраинцев", как величали себя эти военные преступники. После прихода немцев он пошел к ним на службу; сначала во вспомогательную полицию, затем окончил в Ковеле школу тайной полевой полиции и поднялся до инструктора. Теперь он отвечал за расстрелы, к которым в первое время приговаривались преимущественно евреи. Позже по поручению немцев Лукьянюк самостоятельно руководил казнями и бойнями.

В мае 1943 года он перешел в "Украинскую повстанческую армию", где поднялся до лейтенанта и командира сотни. Теперь он носил на своей пилотке уже не кокарду немецкого вермахта, а трезубец "бандеровца". В военных действиях для него, впрочем, мало что изменилось. Поляка убивали за то, что он был поляком, еврея за то, что он был евреем, красноармейца за то, что он был красным.

В феврале 1944 году Лукьянюк был разоблачен как агент УПА, засланный в партизанское соединение Алексея Федорова. Его направил туда лично начальник генерального штаба УПА Радом и генерал "северной армии" Клячкивский, как якобы раненого бойца УПА.

Когда Лукьянюка разоблачили, он с холодным цинизмом перечислил города, поселки, местечки и деревни, где участвовал в расстрелах, поджогах и других преступлениях, где руководил казнями и погромами. А.Ф. Федоров приводит в мемуарах его слова: "Жили — не скучали! — цинично улыбаясь, вспоминал Лукьянюк. — Разве только в Ратном была у нас работа? А Малорито! А Заболотье! А Пожежин! В Малорито человек двести пустили в расход… В Заболотье не меньше пятисот… Он деловито перечислял села, города, местечки, называл цифры".

У немцев и позже в УПА он принял участие в убийстве более чем 10 000 советских граждан.

Алексей Федоров позже вспоминал: "Утром на заснеженной поляне выстроились партизаны. Пришли люди из гражданского лагеря. На переброшенной между двух сосен оглобле уже болталась веревочная петля. Под ней поставили гитлеровского жандарма, бандеровского сотника, убийцу, палача и шпиона Ивана Лукьянюка. Зачитывается приказ… С посуровевшими глазами слушают партизаны длинный перечень кровавых злодеяний бандеровца. Через минуту тугая пеньковая петля оборвала подлую жизнь злодея и предателя".

Эта казнь была зафиксирована на кинопленку советским кинооператором. Ее показали в документальном телефильме канала ARD о советских партизанах в феврале 2013 года.

16. «Бандеровщина на практике»

В ноябре 1943 года Красная армия освободила Киев и подошла к западным областям. Там начались вооруженные столкновения, подобные гражданской войне. Многие подразделения УПА при продвижении советских войск прекращали борьбу, чему также способствовал указ правительства в Москве, который гарантировал амнистию в случае прекращения боев и сдачи оружия. Но значительные части вооруженных формирований УПА и другие группы украинских националистов продолжали открытую или скрытую борьбу и после освобождения украинских областей Красной армией. Они терроризировали сельское население, нападали на маленькие группы красноармейцев, устраивали перестрелки с партизанами, совершали теракты против советских партийных работников и государственных функционеров.

Жертвой такого нападения из засады 29 февраля 1944 года стал командующий Первым Украинским фронтом генерал армии Николай Федорович Ватутин (1901–1944). Состоявшая примерно из двух "куреней" группировка УПА напала на автомобильную колонну Красной армии в районе Ровно, в ходе нападения Ватутин был смертельно ранен.

После этого командование Первым украинским фронтом принял маршал Георгий Константинович Жуков и по согласованию со Ставкой в Москве отдал приказ о "мероприятиях по защите от бандеровских банд украинских националистов".

Действовавшие в Западной Украине формирования советских партизан также подключились к борьбе с бандеровцами. На протяжении весны 1944 года крупные партизанские соединения были реорганизованы под руководством начальника Украинского штаба партизанского движения Тимофея Строкача. Были созданы небольшие и более мобильные подразделения. Они применялись исключительно для борьбы с вооруженными силами украинских националистов. Только с марта по май 1944 года против подполья ОУН в тыловых областях, из которых были изгнаны немецкие незваные гости, партизаны провели примерно 170 военных операций. Около пятидесяти группировок и банд было разбито, свыше тысячи бойцов УПА уничтожено, многие взяты в плен, обнаружено 60 складов оружия и снабжения, устроенных немцами.

Об этом времени можно прочитать у Франциски Брудер: "Для устрашения западно-украинского населения арестованных членов ОУН и УПА в 1944 и в начале 1945 года публично вешали на рыночной площади. Большинство подсудимых получали на ускоренных процессах от пятнадцати до двадцати лет заключения, связанных с тяжелым принудительным трудом. […]

Впервые советское правительство предложило амнистию членам ОУН и УПА 12 февраля 1944 года, второй раз — в мае 1945 года. […]

С 1946 по 1949 год последовало еще четыре амнистии, которыми воспользовались многочисленные бывшие борцы".

В течение летних месяцев 1944 года террор и запугивание сельского населения со стороны вооруженных украинских националистов и их штатских лакеев достигли своего апогея. Пережившие это время свидетельствуют: "Днем царила Красная армия, ночью бандеровцы (поэтому их также называли "ночными". — Х.В), которые поджигали наши дома и убивали наших людей".

Основной целью их акций в это время было препятствование мобилизации военнообязанных западных украинцев в Красную армию. Вместо этого они должны были вступать в УПА или перебегать к немцам. Всех тех, кто выступал за службу в Красной армии, согласно директиве УПА, следовало ликвидировать. В ней говорилось о "расстреле", "повешении", "убийстве", а также о "четвертовании". Несмотря на такие угрозы УПА, десятки тысяч человек в освобожденных западных областях Украины вступали добровольцами в Красную армию. Почти 400 000 красноармейцев и 20 000 партизан украинской национальности получили до конца войны боевые ордена и медали за борьбу против оккупантов.

С наступлением советских войск немцы в освобожденных тыловых областях усиливали диверсионные и террористические действия с помощью засланных агентов. Эти диверсанты, преимущественно украинские националисты, носившие, как правило, форму советских солдат и офицеров, должны были действовать то как военнослужащие Красной армии, то как бойцы УПА, и вести диверсионную войну в тылу. Они должны были создавать из украинских националистов, дезертиров и уголовников банды для дестабилизации и дезорганизации тыла. Помимо военно-диверсионных действий против советских учреждений, эти группы должны были заниматься антисоветской пропагандой.

Особенную роль в этом играла команда фронтовой разведки абвера. Большинство таких агентурных групп были разбиты, некоторые из них сдались советским органам госбезопасности.

Очень сильным было влияние "бандеровцев" (людей Бандеры) в Черновицкой области (Галиция). Эта область была до 1939 года польской и уже в то время там появились украинские националисты со своими пропагандистскими брошюрами и листовками. После присоединения к СССР в 1939 году они продолжали оказывать идеологическое влияние с помощью брошюр, листовок и устной пропаганды. Их лозунги гласили: "Украинцы — это соль земли", "украинцы рождены для борьбы", "украинец превыше всего".

В этих областях появился новый элемент "ОУН-бандеровцев": "бандеровщина на практике". Все села объявлялись "защищенными". Мужское население объединялось в "секретные курени", которые прятали свое оружие в лесах и устраивали засады против небольших подразделений Красной армии и советских партизан. Когда в таких селах появлялись красноармейцы или советские партизаны, в большинстве случаев хозяйственные подразделения тыла и снабжения, то мужское население исчезало в лесах, оставались только женщины, дети и старики. Случалось, что советских солдат убивали топорами, а их трупы зарывали за околицей. Такие "бандеровские курени", которые действовали относительно автономно, сохраняли свои структуры до конца войны и после нее. Эти локальные военные "группы самообороны" стремились к тому, чтобы ни один сотрудник советской системы 1939–1941 или сочувствующий не остался в живых.

Многие села и местечки находились под опекой и, соответственно, под "защитой" УПА, которая располагала собственной службой безопасности и разведкой, "соглядатаями" (шпионами), сообщавшими о поведении сельских жителей. Если кто-то выражал сочувствие Красной армии или Советскому Союзу, бандеровцы ночью сжигали его дом.

Н.К. Попель пишет: "Магической силой воздействия обладали крестьянские росписи кровью под клятвой мстить за погибших. Стоило бандеровцам явиться, напомнить о клятве, и человек покорно шел за ними.

Списки эти хранились в сундучках, зарытых в землю. Появлявшиеся в связи с этим холмы к концу войны можно было обнаружить при въезде чуть ли не в каждое село. ОУНовцы утверждали, что такие холмы — памятники героям борьбы за "вильну" Украину, а крестьянская роспись кровью — знак готовности продолжать борьбу".

Эти холмы, создававшиеся в честь убитых польской полицией националистов в 1930-х годах в духе старой традиции казаков, украинские националисты называли "памятниками украинской освободительной борьбы", их освящали греко-католические священники, придавая "святость" мученикам ОУН.

При продвижении Красной армии "могильные насыпи" можно было увидеть у въезда почти в каждую деревню. Когда политработники узнали о "тайне" холмов, красноармейцы начали срывать их, и на глазах у всего села уничтожать списки. После этого крестьяне могли вздохнуть свободнее: "клятва" утрачивала мистическую силу.

Наряду с закоренелыми "бандеровцами" в этом регионе были и группы вооруженных приверженцев УПА, которые отделялись от нее и уходили в Красную армию. Среди беднейших слоев было много сочувствующих Советскому Союзу. С помощью одной такой симпатизантки удалось арестовать видного функционера ОУН(б). Андрий Дорошенко был членом Центрального провода ОУН(б) и отвечал за территорию вокруг Черновцов. Дорошенко принадлежал к высшим функционерам ОУН(б), к которым служба безопасности приставляла адъютанта, исполнявшего обязанности секретаря, телохранителя и радиста. Признаком важности его персоны стало и то, что в момент ареста он раскусил ампулу с цианистым калием. Впрочем, покончить с собой Дорошенко так и не удалось.

Дорошенко окончил университет во Львове и из-за дискриминации украинцев поляками стал рьяным приверженцем ОУН. Он выступал за "чистую Украину", был против смешивания с поляками, русскими и евреями. В немцах он видел "меньшее зло". Гитлер все равно не сможет удержать захваченные области, и тогда придет час украинцев, полагал он.

Дорошенко был одним из немногих ведущих функционеров украинских националистов, которые позже стали на сторону Советского Союза и участвовали в ведении пропаганды против ОУН.

17. Конец «Украинской повстанческой армии»

К исходу лета 1944 года в лесистой местности на Волыни произошли самые крупномасштабные боевые действия между Красной армией и УПА. Две дивизии Красной армии, числом приблизительно 20 000 солдат, окружили 5 000 бойцов УПА. Половина их была убита, другая половина сдалась. В тот период Красная армия неоднократно навязывала УПА бои и наносила ей чувствительные потери. В итоге остатки частей УПА отошли в Карпаты.

В октябре 1944 года Красная армия взяла под контроль все Карпаты. Украина была освобождена. Тем самым УПА лишилась последней территории, куда она могла бы отступить.

Во время Второй мировой войны погибло около 27 миллионов советских граждан, в том числе семь миллионов украинцев.

Из приблизительно 500 000 восточно-галицийских евреев выжили лишь около 20 000, из 200 000 евреев на Волыни в живых осталось около 3000.

Украина и Западная Украина лежали в руинах. 700 городов и около 30 000 деревень были разрушены. В этом разрушении участвовали и украинские националисты.

В течение последних месяцев войны и в послевоенное время ОУН(б) была самым важным внутриполитическим врагом советской системы в Украине. Если до окончания войны борьбу против этих банд вели регулярные части Красной армии и особые партизанские отряды, то теперь этой задачей занялись специальные части министерства внутренних дел (НКВД), "истребители" — мобильные особые поисковые группы военной разведки.

Кроме того, успешно применялись маленькие группы бывших красноармейцев украинской национальности, которые за различные мелкие преступления попали под суд и получили до пяти лет заключения. В рамках "испытательного срока" они должны были выслеживать националистические банды, заманивать их в засаду, участвовать в их уничтожении. После успешных операций они лишались судимости и становились свободными людьми.

Никита Сергеевич Хрущев, Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Украины, в июне 1945 года сообщал в письме Сталину, что более 90 000 бандитов уничтожено, арестовано более 93 000. Эти цифры объясняют, насколько высоки были потери ОУН-УПА.

Среди погибших был и командир "УПА-Север" Дмитро Клячкивский (1911–1945), он же "Клим Савур". Он изучал право в университете Львова и с 1937 года считался убежденным приверженцем ОУН. Позднее на посту командира "северной армии" УПА он отдавал приказы об этнических чистках и целенаправленных убийствах польского населения в Галиции и на Волыни. Он считается виновником резни польского гражданского населения. 12 февраля 1945 года при разгроме остатков войск Клячкивского он был убит спецподразделениями НКВД неподалеку от Оржева.

Сегодня Клячкивского почитают в Западной Украине как одного из борцов за свободу. По случаю столетия со дня его рождения украинский город Тернополь объявил 2011 год годом его памяти. В Тернополе и в других городах ему поставлены памятники.

С 1942 года ОУН(б) лишилась нескольких военных руководящих кадров. Рико Ярый (1898–1969) летом 1942 года был арестован гестапо и посажен под домашний арест в Вене, по месту жительства. С тех пор он не принимал активного участия в делах ОУН(б).

Роман Сушко (1894–1944), который в 1939 году по поручению немецкого вермахта сформировал Украинский легион, был в январе 1944 года застрелен во Львове диверсионной группой советских партизан.

Командир "УПА-Запад" Василь Сидор, он же "Шелест", вместе с остатками своей армии был убит в апреле 1950 года в Карпатах.

Главнокомандующий УПА Роман Шухевич (1907–1950) погиб 5 марта 1950 года в бою со специальными подразделениями НКВД в окрестностях Львова.

Шухевич был важнейшей фигурой ОУН(б) во время немецкой оккупации Украины. Он служил в польской армии, во Львове изучал строительное дело и с начала 1930-х годов входил в боевую референтуру тогдашней военной (войсковой) организации ОУН. Организовывал нападения на почтамты и на польские гражданские учреждения, теракты против польских политиков и сотрудников польской госбезопасности, сам участвовал в них. В 1934 году его арестовали, но освободили в 1937 году ввиду недостаточности улик. Во время раскола ОУН в 1940 году встал на сторону Бандеры, с конца 1940 года под надзором немецкого абвера создавал батальоны "Нахтигаль" и "Роланд".

В 1943 году Шухевич официально стал руководителем ОУН(б) и одновременно главнокомандующим УПА. В основанном им в 1944 Украинском главном освободительном совете (Українська Головна Визвольна Рада, УГВР), который рассматривал себя этаким верховным органом ОУН(б) и УПА, он получил пост генерального секретаря и стал бесспорным лидером в руководстве украинских националистов. Он лишил влияния руководящие кадры других группировок украинских националистов, например, Бульбу-Боровца и Мельника, подчинил себе их военные формирования.

Шухевич был одним из главных ответственных за начало второй фазы коллаборационизма с фашистами. До самой смерти он оставался руководителем всех операций УПА на месте. Распад организации продолжался и после его смерти, так что вскоре УПА прекратила свое существование.

Сегодня Шухевич в Западной Украине принадлежит к сонму борцов за свободу, почитаемых украинскими патриотами. Украинский президент Виктор Ющенко посмертно удостоил Романа Шухевича звания "Герой Украины" в 2007 году. Однако в апреле 2010 года Шухевич был лишен этого звания.

В результате возобновленного союза между вермахтом, Sipo и СД с одной стороны и ОУН(б) с другой 27 сентября 1944 года Степан Бандера и Ярослав Стецько были выпущены из концлагеря Заксенхаузен и подключились к официальным переговорам между фашистами и движением генерала Власова. Однако Бандера отказался подчиниться "Комитету освобождения народов России", основанному в Праге "Власовским движением".

Вместо этого в ноябре 1944 года по инициативе Бандеры и Мельника был учрежден "Украинский национальный комитет", который был для фашистов единственным представителем украинского народа. Розенберг назвал причину его основания: необходимость мобилизации всех способных носить оружие украинцев для общей борьбы против большевизма". В этом комитете ОУН(б) не играла практически никакой роли. Президентом его стал Павло Шандрук. Вся эта история походила на политический фарс. Обещание фашистского руководства, данное им весной 1945 года, что немцы, мол, поддержат право украинцев на собственное государство и помогут их освободительной борьбе, было полной чепухой. Красная армия на тот момент уже давно освободила Украину и стояла у границ нацистской империи.

Когда фашисты давали это обещание, Бандера с женой и двумя детьми, очевидно, с помощью своего "друга из старых времен" Эрвина Штольце из абвера, уже давно скрылся в подполье.

Степан Бандера (1909–1959) происходил из религиозной семьи. Отец его был греко-католическим священником. После получения аттестата зрелости он начал изучать во Львове агрономию и с тех пор был тесно связан с украинским национализмом. Уже в двадцатилетнем возрасте он руководил референтурой пропаганды ОУН.

Вскоре Бандера вошел в центральное руководство и стал одним из важных функционеров ОУН, занимая ультранационалистическую позицию. В 24 года он стал крайовым провидником руководства ОУН. На этом посту он нес ответственность за различные покушения, в том числе за покушение в июне 1934 года в Варшаве на польского министра внутренних дел Бронислава Перацкого. Из-за этого теракта в 1935 году в Варшаве состоялся судебный процесс против ведущих функционеров ОУН. Сначала Бандера и несколько других были приговорены к смерти, затем помилованы: казнь заменили пожизненным заключением. На этом процессе Бандера смог умело продемонстрировать свою непреклонность и убежденность, что помогло привлечь в националистическое движение много новой молодежи.

На суде он предстал искренним и отважным украинским националистом, который воплощал собой лозунг "Добьешься украинского государства или погибнешь в борьбе за него". Националистическое движение весьма нуждалось в таких воинственных и убежденных кадрах.

В 1939 году вермахт освободил Бандеру из польской тюрьмы, и тот стал готовить ОУН в Кракове к войне против Советского Союза. Как представитель радикального крыла ОУН и предводитель молодого поколения, Бандера победил Мельника в борьбе за власть и расколол ОУН. Теперь его крыло называлось ОУН(б), то есть ОУН(Б)андеры.

После того, как фашисты объявили не согласованное с ними "провозглашение Украинского государства" 30 июня 1941 года недействительным, Бандеру арестовали и посадили в концлагерь Заксенхаузен. В сентябре 1944 года он снова был освобожден.

Лишь в 1946 году Бандера снова всплыл на поверхность. Он с семьей поселился в Баварии и зарегистрировался в Мюнхене под именем "Степан Попель".

В Мюнхене и во Франкфурте-на-Майне сконцентрировалась после войны украинская эмиграция. Так как ОУН в Западной Украине прекратила существование, сохранилось только зарубежное отделение ОУН в баварской эмиграции.

Однако из-за внутренней борьбы за власть создать единую организацию для всех украинцев в изгнании так и не удалось. Она распалась на несколько группировок и превратались в изолированную фракцию, которая, хотя и могла еще в некоторой степени заинтересовать западные разведки, но уже не представляла собой никакого общественно-политического движения.

Кроме того, Бандера создал "Центральное представительство украинцев в Германии" (ЦПУЕН, потом ЦПУН).

Группа Миколы Лебедя называлась "Украинский главный освободительный совет" (Українська Головна Визвольна Рада, УГВР). Эта группировка попала под влияние американской разведки, поскольку именно в таких кадрах нуждались американцы для достижения своих целей в Холодной войне. Эмигрантской группировке Лебедя удалось в 1948 году убедить ЦРУ в собственной значимости — Лебедь смог правдоподобно объяснить американцам, что он, мол, располагает хорошо налаженными связями с Украиной. В досье ЦРУ эта группа описывалась как "террористическая организация".

Поскольку Лебедь, считавший себя министром иностранных дел Украины, находился в списке разыскиваемых Советским Союзом военных преступников, ЦРУ доставило его из Европы в США. В обосновании сообщалось, что Лебедь оказал "ценные услуги нашей разведке в Европе". Американское министерство юстиции считало его военным преступником, так как он убивал украинцев, поляков и евреев. Американец Тим Уайнер писал: "В 1949 году Соединенные Штаты были готовы заключить союз фактически с любым мерзавцем против Сталина. Лебедь вполне подходил на роль союзника".

В конце 1949 года ЦРУ приступило к так называемой "украинской операции". Оно забросило в Карпаты сухопутным и воздушным путем несколько десятков украинцев. Почти все эти диверсанты из украинской эмиграции были арестованы. Рассекреченные в 2005 году документы, связанные с этой пятилетней операцией, свидетельствуют: "В конечном счете попытка разведки пробраться по ту сторону "Железного занавеса" с использованием украинских агентов закончилась безуспешно и трагически".

Похожий провал потерпела Организация Гелена и вышедшая из нее впоследствии Федеральная разведывательная служба (БНД). ОУН после своего переименования в Заграничные части ОУН ("Закордоннi частини Органiзацiї Українських нацiоналiстiв" (ЗЧ ОУН)) оказалась под покровительством этой западногерманской разведки, которую тогда еще финансировали американцы. Гелен в разведывательных целях использовал в структуре ЗЧ ОУН "отдел по связям с родиной". Этот отдел отвечал за шпионаж, диверсии и саботаж против Советского Союза.

Но в ЗЧ ОУН также внедрились агенты советской разведки. Советским спецслужбам удалось побудить нескольких высокопоставленных членов организации (как и ряда других антисоветских эмигрантских организаций) к возвращению в Советский Союз.

После успешного покушения агента советской разведки Богдана Сташинского в 1959 году на Бандеру в Мюнхене, организация, которую представлял Бандера, стала объектом повышенного внимания, что никоим образом не отвечало интересам БНД.

Эффектные публичные выступления бывших сотрудников этой организации, перебежавших в Советский Союз и ГДР, привели, среди прочего, к тому, что БНД в конце 1960-х годов сначала сократила свое сотрудничество с преемниками Бандеры, а потом вообще свернула его. Кроме того, западногерманская контрразведка (Ведомство по охране конституции) начала оперативную разработку этой организации.

В сегодняшней Украине по-прежнему нет консенсуса между отдельными политическими течениями, направлениями, группировками и партиями в тос, что касается справедливой оценки украинских националистов и их коллаборационизма с немецкими национал-социалистами.

К выборному блоку Виктора Ющенко "Наша Украина" принадлежит "Конгресс украинских националистов" (КУН), который, в свою очередь, рассматривает себя как законный наследник ОУН.

До сих пор в украинской историографии не освещен должным образом ни коллаборационизм, ни преступления ОУН во время Второй мировой войны и до нее как составная часть идеологии украинского национализма.

От преступных самостоятельных действий ОУН, ее коллаборационизма и сотрудничества с немецкими фашистами, ее участия в погромах, этнических чистках против евреев и поляков и преступлениях против собственного народа просто отмахиваются как от "незначительных побочных явлений" в борьбе за достижение независимости украинского государства или же умаляют их значение в историко-политических описаниях "западно-украинского движения за независимость".

Однако в Центральной и Восточной Украине все чаще звучит позиция, наиболее распространенная в бывшем Советском Союзе и в сегодняшней России. Она состоит в том, что члены Организации украинских националистов и борцы Украинской повстанческой армии были союзниками немецких фашистов и участвовали в преступлениях против собственного народа.

Семя в Украине взошло

Среди молодых людей в Украине сегодня модно наряжаться в регалии немецких фашистов. Свастика — модный аксессуар. Такая склонность связана не только с невежеством. Она во многом связана с духом времени, а он не существует в отрыве от политики.

После окончания советской эры, как было показано выше, проснулись националистические призраки прошлого. Согласно наивному и опасному представлению, "демократия" — которая, как казалось, уже завоевана — оказалась на одной доске с "национализмом". Прощание с Советским Союзом ассоциировалось с возвращением к национальному суверенитету, конец диктатуры представлялся началом демократии, а демократия — это свобода, когда разрешено говорить и делать все, что хочешь…

Все это касается в первую очередь Западной Украины, где национализм и антисемитизм десятилетиями были в порядке вещей, где восхваляли главарей нацистского коллаборационизма и антисоветского национализма. Один из последних официальных актов президента Ющенко состоял во вручении 20 января 2010 года титула "Героя Украины" Степану Бандере, а тремя годами раньше — 12 октября 2007 года — этого же звания был удостоен Роман Шухевич. "Герой Оранжевой революции", известный в Западной Европе, и особенно в Германии, как хранитель Грааля демократии в Украине, демонстративно удостоил почестей двух террористов и антисемитов.

Впрочем, он лишь последовательно продолжил то, что началось сразу после нового учреждения украинской республики. В опьянении вновь обретенной независимостью в 1991 году во Львове и многих западноукраинских городах улицы с советскими названиями переименовывались в улицы Бандеры. Еврейский всемирный конгресс протестовал против этого, как и варшавское правительство — в Польше до сих пор ненавидят подпольную армию Бандеры, считая ее бандой убийц. "По оценкам польских историков, от 50 000 до 80 000 поляков погибли в борьбе с украинскими партизанами, прежде всего, на Волыни", — писал немецкий журнал "Дер Шпигель" 21 ноября 1994 года. Ясно, что под "партизанами" журнал имел в виду отнюдь не антифашистов, которые боролись против нацистских оккупантов, а националистических коллаборационистов.

"Каменный бюст Бандеры на его родине (Старый Угрынив) уже дважды взрывали неизвестные. Теперь статуя из бронзы стоит около его родного дома, в котором размещен музей", — пишет дальше гамбургский информационно-политический журнал. — В этом году все школьные классы из близлежащих деревень должны были маршировать на празднестве в честь национального героя". "Вы — наследники Бандеры", — убеждал председатель районного совета Степан Волковецкий мальчиков и девочек, которые стояли навытяжку перед памятником.

По расчетам губернатора Волковецкого, культ Бандеры, помимо нового национального самосознания, способен принести и материальную прибыль. Губернатор планирует создать большой мемориальный комплекс, связанный с именем местного мятежника: настоящий музей с гостиничным предприятием должен привлечь на родину многочисленных участников сопротивления, которые добились благосостояния в эмиграции. Можно догадаться, откуда приходит финансирование ультраправых организаций и партий в Украине. "С помощью денег богатых украинских эмигрантов партия финансирует распространение националистической идеи", совершенно верно замечает "Дер Шпигель" в номере 47 за 1994 год.

"На "научных конференциях" во Львове, Киеве и Донецке Конгресс украинских националистов старается реабилитировать своего героя Бандеру. На украинском языке слово "бандеровец" тоже звучит почти так же, как бандит", — с удивлением констатирует немецкий репортер.

В Федеративной республике официальные лица предпочитают смотреть на правый экстремизм и антисемитизм сквозь пальцы. Иначе обстоит дело в Израиле — там помнят об истории европейских евреев в 30—40-е годы и очень внимательно следят за тем, как относятся в Украине к этой истории.

В ноябре 2007 года, вскоре после того, как военный преступник Шухевич стал Героем Украины, президент Ющенко посетил Израиль. Руководитель музея Яд Вашем Томми Лапид выразил протест против официального прославления Шухевича в Украине и сослался на документы в архиве Яд Вашем, которые доказывают его участие в убийстве евреев во Львове. Лапид пригласил украинских историков рассмотреть эти документы. Они вскоре прибыли, изучили досье, и после возвращения в Киев заявили следующее: речь якобы идет о советских фальшивках, сделанных в 1950-х, чтобы помочь ГДР в ее кампании по дискредитации федерального министра Теодора Оберлендера (1905–1998).

На тот момент даже в Федеративной Республике Германии уже давно всем было известно, что нацистский разведчик и офицер связи Оберлендер 29 июня 1941 года с батальоном "Нахтигаль" устроил резню во Львове. Симон Визенталь, который пережил эту бойню, позже всегда отказывался от какого-либо контакта с федеральным министром Оберлендером — его руки были в крови, и этот факт уже не требовал доказательств. 14 октября 1941 года Оберлендер получил приказ о создании батальона особого назначения "Бергман", о котором рассказывалось выше. Он командовал этим отрядом убийц-коллаборационистов до 1943 года…

В 2008 году данные факты были всем очевидны, и только придворные историки "демократического президента" Ющенко и его премьер-министра Тимошенко пытались оспаривать их.

Доктор Ирена Канторович из университета Тель-Авива, изучающая антисемитизм и расизм в Украине, Белоруссии и Литве, приводит такую хронику в исследовании, опубликованном в июне 2012:

14 октября 2007 года несколько тысяч правых экстремистов праздновали 65-ю годовщину УПА в Киеве, выкрикивая на демонстрации нацистские лозунги. Еврейская община Украины осудила этот демарш, что, впрочем, не привело ни к каким результатам.

В марте 2008 года кафе "Крыивка" — его имя не случайно напоминает о знаменитом убежище террористов "Украинской повстанческой армии" (УПА) — украсили табуретка и виселица, а у входа гости должны были поклясться человеку с автоматом, что они не "жиды" и не "москали".

В апреле 2009 года в Западной Украине прошли организованные "Свободой" марши ветеранов украинских CC. 28 апреля, в 66-ю годовщину основания 14-й гренадерской дивизии войск CC (1-й дивизии СС "Галичина"), состоялась демонстрация во Львове.

В начале мая 2009 года государственная администрация Тернопольской области приняла решение установить памятную доску в честь коллаборационистов, служивших в этом соединении CC.

2 марта 2010, в шестидесятую годовщину со дня смерти Шухевича, правые радикалы разных поколений промаршировали с факелами и в форме УПА по Киеву и Львову.

8 апреля 2010 года в Украинском доме в Киеве открылась фотовыставка "Волынская резня: польские и еврейские жертвы УПА". Члены "Свободы" атаковали мероприятие и уничтожили фотографии, утверждая, что экспозиция оскорбляет честь и достоинство украинцев.

5 марта 2011 года в Ивано-Франковске прошел парад по случаю 61-й годовщины смерти Романа Шухевича, во главе процессии маршировали "Свобода" и "Конгресс украинских националистов". Неонацисты провозглашали: "Шухевич — герой Украины", "Смерть врагам", "Украина прежде всего".

28 апреля 2011 года "Свобода" своей манифестацией напомнила о 68-летии основания дивизии CC "Галичина". Как заявил Юрий Михальчишин, местный политик от "Свободы" и организатор "события", "патриотическая молодежь Львова" показала, что она поддерживает "идею социальной и национальной справедливости", отвергает "клеймение борцов за независимость Украины как нацистских коллаборационистов и врагов украинского государства". Участники демонстрации скандировали лозунги "Шухевич, Бандера — герои Украины" и "Галичина — дивизия героев".

В октябре 2011 года, по предложению "Свободы", большинство в сельском совете села Райлив в Львовской области приняло решение переименовать улицу Мира в улицу Воинов батальона "Нахтигаль". Тем самым они воздали дань уважения батальону "Нахтигаль", который в июне 1941 года жестоко расправлялся с евреями и коммунистами во Львове.

В начале 2012 года, 1 января, правые ежегодно празднуют день рождения Степана Бандеры — националист Андрий Либич при открытии памятника Бандере в Великих Мостах под Львовом заявил, что Украина в настоящее время пребывает в периоде "жидократии". "Наш вождь (Бандера) не боролся бы за Украину, в которой страна и земля принадлежат фельдманам, коломойским, ахметовым и другим жидам. Нам не нужна никакая жидократия!".

16 марта 2012 года руководство Львовской области учредило премию, названную именем Бандеры. Ею предполагается награждать людей за заслуги в развитии государства. Так как премия должна вручаться ежегодно 1 января, можно себе представить, какие заслуги при этом имеются в виду. В 2007 году во Львове была также учреждена премия имени Бандеры для журналистов…

Список националистических, антисемитских выходок и эксцессов в Украине, которые тщательно документируются в Израиле, можно дополнить и другими фактами. Так берлинский историк Гжегож Россолинский-Либе в интервью ежедневной газете "Junge Welt" от 9 марта 2012 года рассказывал о том, с чем ему лично пришлось столкнуться в Украине.

Для своей докторской диссертации в Гамбургском университете он исследовал жизнь Бандеры, и "Свобода" окрестила его "украинофобом" и "либеральным фашистом".

"Активисты "Свободы" обвиняли меня то в том, что я действую по поручению Германии, то в том, что я просоветский", — говорил он.

В 2012 году по поручению Фонда Генриха Бёлля, Германской службы академических обменов (DAAD) и посольства ФРГ в Киеве Россолинский-Либе должен был прочитать шесть лекций в Украине о собранных им сведениях и научных выводах. Но доклад он смог прочитать только один раз, причем в немецком посольстве, под защитой милиции. Снаружи яростно вздымали кулаки около ста молодчиков из "Свободы".

Во Львове организаторам его лекционной поездки отказались предоставить помещение, в Днепропетровске сами организаторы лекций отказали ему прямо перед приездом. "Киевский центр визуальной культуры, после того, как он меня пригласил, был закрыт его директором".

Постоянно звонившие и протестовавшие участники "Свободы" говорили, что "мой доклад не пошел бы на пользу Украине, что я вражеский провокатор". Запугивания возымели свой эффект. "Центр польских и европейских исследований в Киево-Могилянской академии обвинил меня в том, что я использую такие "анахронические" термины как "фашизм".

Гжегож Россолинский-Либе объясняет эти защитные реакции, свойственные даже "нормальным" украинцам, среди прочего, тем, что погромы и украинский фашизм "не подвергаются переоценке и пересмотру". "Однажды я предложил поставить два памятника жертвам львовских погромов 1918 и 1941 годов. За это львовские ученые назвали меня сумасшедшим".

Не меньше опасений внушает его заключительный вывод: "После моей лекции в Киеве студенты рассказывали мне, что подобное мнение о Бандере и Организации украинских националистов (ОУН) они услышали впервые. Один профессор подтвердил, что историки в Украине не могут открыто говорить об этой истории. На такие щекотливые темы в университете наложено табу".

Факт состоит в том, молодые украинцы и украинки, родившиеся через полвека после фашистской истребительной войны и нацистской оккупации, в абсолютном невежестве преклоняются перед прошлым. Это не ностальгическая мода, а опасное заблуждение.

Они показывают всему миру, какие идеологические руины оставила после себя администрация Ющенко и Тимошенко. Хотелось бы, чтобы в Западной Европе по этому поводу выступали так же громко, как по поводу других волнующих тем, и помогали бы настоящим демократам в наведении порядка в Украине. Ведь национализм, антисемитизм и шовинизм это и есть нарушение прав человека. Отсутствие поддержки со стороны Европы в этом вопросе "внушало бы опасения не только с точки зрения демократии, но и в экономическом и геостратегическом плане, — справедливо предостерегала газета "Financial Times Deutschland" 30 октября 2012 года после выборов в Украине и вхождения правых в парламент. — При всей критике, которой можно подвергнуть выборы в Украине, они все же более демократичны, чем выборы в соседних странах. Наблюдатели ОБСЕ и Европейского совета на выборах также об этом знают".

Библиография

(русскоязычные издания указаны в скобках)

Bruder F. Den ukrainischen Staat erkämpfen oder sterben. Berlin, 2007.

Charisius/Mader: Nicht langer geheim. Berlin, 1969.

Enzyklopädie des Holocaust. Die Verfolgung und Ermordung der europäischen Juden. München, 1998.

Fjodorow A. Der letzte Winter. Berlin, 1986 (Алексей Федоров, "Последняя зима").

Herzog A. Und der Himmel vergoss keine Träne. Köln, 2000.

Jürgs M. Codename "Helene". München, 2012.

Keppler A. Kleine Geschichte der Ukraine. München, 1994.

Kipelka R. Ostpreussens Schicksalsjahre 1944–1948. Berlin, 2004.

Klee E. Personenlexikon zum Dritten Reich. Frankfurt am Main, 2008.

Holger M. Marschall Jozef Pilsudski 1887–1935. Bonn, 2010.

Merezkow K. Im Dienste des Volkes. Berlin, 1982 (Кирилл Мерецков, "На службе народу").

Müller N. Wehrmacht und Okkupation. Berlin, 1971 (Норберт Мюллер, "Вермахт и оккупация").

Newsweek Polska vom 27. September 2009.

Popjel N. In schwerer Zeit. Berlin, 1978 (Николай Попель. "В тяжкую пору").

Popjel N. Panzer greifen an. Berlin, 1982 (Николай Попель, "Танки повернули на запад").

Reichel K. Vortrag zur Präsentation des Buches "Lettland unter deutscher Besatzung", Topographie des Terrors in Berlin, am 15. November 2011.

Saburow A. Partisanenwege. Berlin, 1982 (Александр Сабуров, "У друзей одни дороги").

Schenk D. Hitlers Mann in Danzig. Gauleiter Förster und die Verbrechen in Danzig und Westpreussen. Bonn, 2000.

Schlesischer Pressedienst, Januar 2011, Nr. 3/11.

Der Spiegel vom 16. April 1966.

Der Spiegel vom 29. Januar 2008.

Trepper L. Die Wahrheit. München, 1975 (Леопольд Треппер, "Большая игра").

Wagner H. Der Krieg deutscher Geheimdienste gegen den Osten seit 1917. Berlin, 2011.

Weiner T. CIA. Die ganze Geschichte. Frankfurt am Main, 2008 (Тим Вейнер, "ЦРУ. Правдивая история").

Werschigora P. Im Gespensterwald. Berlin, 1961 (Петр Вершигора, "Люди с чистой совестью").

Wippermann W. Heilige Hetzjagd. Berlin, 2012.

Интернет-сайты

(О современном украинском национализме)

(Об Организации украинских националистов)

Nationalisten

(О батальонах "Нахтигаль" и "Роланд")

Ukrainischer Nationalisten

(О восточных легионах)

(О политике союзов национал-социалистов)

(О восточной политике национал-социалистов)

(О коллаборационизме во Второй мировой войне)

(О немецкой оккупации Польши)

http.//de.wikipedia.org/wiki/Besetzung Polens

(О Холокосте евреев в Польше)

Tannenberg

(Об использовании "фольксдойче" как вспомогательной полиции при убийствах польских евреев)

http://de. wikipedia.org.wiki/Volksdeutscher Selbstschutz

(Об использовании польской полиции в Генерал-губернаторстве)

Polizei

(Об учебном лагере СС Травники)

-trawniki

(О погромах польских евреев)

von Jedwabne

(О немецкой оккупации Северной Европы)

Weserübung

(О слове "квислинг" как синониме коллаборационизма во Второй мировой войне)

Quisling

(О батальоне особого назначения "Бергман")

bergmann

(Об оккупации Западной Европы)

Europa

(О коллаборационизме "режима Виши")

der Kollaboration der Vichy-Regierung

(О коллаборационизме во Франции)

in Frankreich 1940—1944

("Горизонтальный коллаборационизм")

Kollaboration

(О детях, родившихся от оккупантов)

(Об иностранных добровольцах в войсках СС)

-SS

(О Балканской кампании 1941)

http.//de.wikipedia.org/wiki/Balkanfeldzug)

(О Рейхскомиссариате "Остланд")

Ostland

(Об "охранных командах" (шутцманшафт))

http.//de.wikipedia.org/wiki/schutzmannschaft

(О "добровольных помощниках";HiWi)

(О Власовской армии)

am Wolchow

(О т. н. "Локотской республике")

Lokot

(О бригаде Каминского)

. /wiki/kaminski

(О "лесных братьях")

üder

(О военной игре "Эрна")

-hidden-history/estland

(О правых в Венгрии)

Примечания

1

Streit C. Keine Kameraden: Die Wehrmacht und die sowjetischen Kriegsgfangenen 1941–1945. Stuttgart, 1978; Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941–1944). Иерусалим, 1991, и т. д.

(обратно)

2

См.: Verbrechen der Wehrmacht: Dimensionen des Vernichtungskrieges 1941–1944. Ausstellungskatalog. Hamburg, 2002.

(обратно)

3

Browning C. Ganz normale Männer: Das Reserve-Polizeibataillon 101 und die «Endlösung» in Polen. Hamburg, 1993.

(обратно)

4

Напр.: К’яры Б. Штодзённасць за лiнiяй фронту: Акупацыя, калабарация i супрацiў у Беларусi (1941–1944 г.). Мiнск, 2008 (первое издание на немецком вышло в 1998 году); Berkhoff K. Harvest of Despair: Life and Death in Ukraine under Nazi Rule. Cambridge, 2004.

(обратно)

5

Дин М. Пособники Холокоста: Преступления местной полиции Белоруссии и Украины, 1941–1944. СПб., 2008.

(обратно)

6

Там же. С. 205.

(обратно)

7

Berkhoff K.C., Carynnyk M. The Organization of Ukrainian Nationalists and its Attitude toward Germans and Jews: Yaroslav Stets’ko’s 1941 Zhyttiepis // Harvard Ukrainian Studies. 1999. № 3–4; Курило Т., Химка I. Як ОУН ставилася до євреїв? Роздуми над книжкою Володимира В’ятровича // Украïна модерна. 2008. № 2; Carynnyk M. «Jews, Poles, and other scum»: Ruda Różaniecka, Monday, 30 June 1941. Paper prepared for the Fourth Annual Danyliw Research Seminar in Contemporary Ukrainian Studies, Ottawa, 23–25 October 2008; Дюков А.Р. Второстепенный враг: ОУН, УПА и решение «еврейского вопроса». М, 2009; Rossolinski-Liebe G. The «Ukrainian National Revolution» of 1941: Discourse and Practice of a Fascist Movement // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2011. Vol. 12. № 1. Р. 83—114; Carynnyk M. Foes of our rebirth: Ukrainian nationalist discussions about Jews, 1929–1947 // Nationalities Papers. 2011. Vol. 39. № 3. P. 315–352.

(обратно)

8

Напр.: Carynnyk M. The Zolochiv Pogrom of 1941: Paper prepared for the forty-first national convention of the American Association for the Advancement of Slavic Studies, Boston, 12–15 November 2009; Хеер Х. Прелюдия к Холокосту: Львов в июне — июле 1941-го // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2010. № 2–3. С. 4 — 18.

(обратно)

9

Дюков А.Р. Второстепенный враг. С. 86–88.

(обратно)

10

Кук В. УПА в запитаннях та вiдповiдях Головного Командира. Львiв, 2007. С. 18.

(обратно)

11

См., напр.: ОУН і УПА в 1943 році: Документи. Київ, 2008. С. 98–99; ОУН-УПА в Беларуси, 1939–1953 гг.: Документы и материалы / Сост. В.И. Адамушко, И.А. Валаханович, В.Д. Селеменев и др. Минск, 2011. С. 49.

(обратно)

12

См.: Дюков А.Р. «Польский вопрос» в планах ОУН(Б): От насильственной ассимиляции к этническим чисткам // Забытый геноцид. «Волынская резня» 1943–1944 годов: Документы и исследования. М., 2008.

(обратно)

13

Truska L. The Crisis of Lithuanian and Jewish Relations (June 1940 — June 1941) // Holokausto prielaidos. Antisemitizmas Lietuvoje XIX a. antroji pusė — 1941 m. birželis = The Preconditions for the Holocaust. Anti-semitism in Lithuania (Second Half of the 19th century — June 1941). Vilnius, 2004. P. 194–201.

(обратно)

14

См., напр.: Kwiet K. Rehearsing for Murder: The Beginning of the Final Solution in Lithuania in June 1941 // Holocaust and Genocide Studies. 1998. Vol. 12. № 1. P. 13–14.

(обратно)

15

Ривели М. Архиепископ геноцида. Монсеньор Степинац, Ватикан и усташская диктатура в Хорватии, 1941–1945. М., 2011. С. 97.

(обратно)

Оглавление

Вместо предисловия Коллаборационизм и массовые убийства

Внуки коллаборационистов

1. Новое польское государство и его восточная граница

2. Украина как теократическое государство националистов

3. На стороне немецких фашистов

5. Операция «Вайс», или Польский коллаборационизм

6. Румыния, Болгария, Финляндия: прагматичные союзы с нацистской Германией

7. Дания и Норвегия: коллаборационизм и операция «Везерюбунг»

8. Коллаборационизм в западноевропейских государствах

9. Югославия, Албания и Греция

10. Рейхскомиссариат «Остланд»

11. «Локотская республика», еще один вариант коллаборационизма

12. «Власовская армия»

13. «Барбаросса» и украинский национализм

14. Несбывшиеся ожидания и реорганизация ОУН(б)

15. «Украинская повстанческая армия» (УПА)

16. «Бандеровщина на практике»

17. Конец «Украинской повстанческой армии»

Семя в Украине взошло

Библиография

Интернет-сайты Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg